Алексей Покровский для «Азбуки супружества»
Алексей Покровский родился в 1975 году в Москве. В 2001 году окончил Российскую академию музыки имени Гнесиных. Создатель и руководитель мужского хора «Logos», регент храма святителя Николая на Трех Горах, доцент Российской музыкальной академии имени Гнесиных. Женат с 1999 года. Отец пятерых детей.
– Алексей, недавно в программе «Канон» вы сказали, что крестили вас в семь лет. После этого вас стали водить в церковь?
– Я помню, что это совпало с моим желанием. Ходил в храм Сошествия Святого Духа на Даниловском кладбище – мы недалеко жили. А летом мы снимали дачу в Ашукино, и, когда был уже чуть постарше, я по субботам ездил оттуда на всенощную в Троице-Сергиеву лавру, читал помянники. Не знаю, как сейчас, а тогда там любой мог зайти в храм и читать помянники. На литургию в Лавру не ездил, потому что для этого надо было рано вставать, а на всенощную ездил. Пусть еще не совсем осознанно, но уже тогда я прикоснулся к этому душой и проникся.
А потом я пришел в Свято-Данилов монастырь и там был так вдохновлен служением архидиакона Германа и самим строем богослужения, что понял: я хочу в этом участвовать. Создал хор и стал петь в храме не сразу, но желание возникло тогда.
– А отношения родителей друг к другу были для вас примером?
– Так не могу сказать. Родители развелись, и к тому времени, как мы крестились, мама уже вышла замуж второй раз. Как раз по инициативе отчима нас с братом крестили. И отношения мамы с отчимом во многом были примером того, как не надо, в итоге и они развелись, но чужие ошибки тоже опыт, за который я своим родителям благодарен. Отца и отчима уже нет на свете, а мама после всех сложностей и ошибок воцерковилась очень глубоко. Сейчас она каждый день читает акафист святителю Николаю, всегда встречает нас тепло и радостно. Чувствуется, что многое ей открылось.
– У вас в детстве не было примера гармоничной семьи, но потом не было и сомнений в том, что надо создавать семью?
– Всякое было. В 1996 году после армии я ездил в Иоанно-Богословский монастырь, месяц там жил, трудничал и понял, что я не монах, решил, что мне надо жениться. Прекрасный монастырь, но для себя я решил, что это не мой путь. И через три года женился на однокурснице.
– Жена была церковным человеком?
– Сочувствующим, но мы же сначала просто дружили, что-то совместно делали, и естественным образом получилось, что и на службы стали ездить вместе. Вообще дружеские отношения мне кажутся самым прочным фундаментом, на который можно опереться. Неслучайно Христос назвал апостолов Своими друзьями. Поэтому через какое-то время мы поняли, что хотим быть вместе всегда. Наместник Свято-Данилова монастыря, ныне епископ, а тогда архимандрит Алексий, благословил нас на брак, мы обвенчались. Всё это происходило естественным образом.
– Вы сразу стали жить отдельно?
– Сначала жили с мамой, а через год родилась старшая дочь, и мы стали снимать квартиру. Потом нас приютила моя бабушка, мы ее поддерживали, за ней уже надо было ухаживать, а после смерти бабушки живем в ее квартире.
– Поскольку у вас пять детей, можно догадаться, что жена ваша музыкальной карьерой пожертвовала ради семьи?
– Да, и это у нее получилось достаточно естественно. Она и раньше не думала, что ей нужна музыкальная карьера. Хотела заниматься с детьми. Могу сказать так. Если смотреть на вещи глобально, всё это воспринималось как должное. Ну а моменты бывали разные. Бывало, что денег не хватает, и начинаешь сомневаться, правильно ли сделали, что она оставила музыкальную карьеру, и ты один зарабатываешь, тянешь эту лямку. Но уже в тот момент, когда такие мысли нахлынут, понимаешь, что это у тебя просто минуты слабости.
– И на клиросе она не поет?
– Нет. Только в самом начале, когда детей не было, пели вместе.
– А с вашими детьми музыкой занимается?
– Она может им что-то подсказать, но у всех есть свои педагоги. Не взяла она на себя эту функцию, и я считаю, что правильно сделала, потому что должен быть взгляд со стороны на музыкальное развитие ребенка. Старшая дочь, Даша, музыкальную школу даже не закончила, сейчас ей двадцать лет, учится на дизайнера. Вторая дочь, Катя, закончила, другие дети, думаю, тоже закончат, потому что лежит у них к этому душа.
– Но вы никогда не давили на них, что они должны во что бы то ни стало заниматься музыкой?
– Были перегибы по отношению к старшей дочери. Но она какое-то время занималась и музыкой, и рисованием, потом сказала, что ей больше нравится рисовать, и музыкальную школу бросила.
Остальные пока занимаются музыкой с удовольствием, но есть у них и другие увлечения, и мы не ставим цели сделать из них профессиональных музыкантов. Пусть каждый выбирает то, что ему по душе. Вторая дочь, Катя, скорее всего, пойдет учиться на биолога. Сыну Васе тринадцать лет, он учится в музыкальной школе по классу скрипки, ему это нравится, но также он увлекается энтомологией, уже много знает о насекомых. Главное, чтобы дети нашли свое призвание. Сын у нас один, но я и девочек настраиваю на то, чтобы они думали и о профессиональной реализации. Думаю, это не помешает им в семейной жизни, а в чем-то и обогатит ее. Если вижу, что они чем-то увлекаются, стараюсь их поддержать, чтобы их увлеченность не угасала, а развивалась.
Старшая дочь свой выбор уже сделала, какую профессию выберут остальные дети, мы пока не знаем, но я рад, что нам удалось привить им любовь к музыке и хороший музыкальный вкус. Мы все любим и слушаем разную музыку, не только классическую, но хорошую, талантливую.
– При вашей загруженности вы находили время пообщаться с женой, детьми?
– Не хватает времени. Точнее, не хватало. Сейчас есть. Например, в этом году я с тремя детьми – Дашей, Васей и Машей – ходил в байдарочный поход, организованный другим приходом – Ильинским. Человек тридцать было, шли на десяти байдарках по Керженцу. Это в Нижегородской области. Надеемся на следующий год пойти всей семьей.
– А вообще всей семьей куда-то ездите?
– Постоянно. Прежде всего, к нашим друзьям. В прошлом году, когда была первая волна пандемии, и все перешли на удаленку, они пригласили нас к себе на дачу, чтобы наши и их дети могли вместе учиться. У нас квартира небольшая, а у них там большой дом. А до пандемии с ними же и благодаря им ездили в Италию.
Есть у нас и своя дача – во Владимирской области. Сейчас бываем там наездами, а был период, когда жена с детьми уезжала туда на всё лето, я в субботу и воскресенье пел на службе и потом приезжал к ним на всю неделю. Теперь старшие подросли и ездят туда-сюда сами – всё время в деревне сидеть им скучно.
И, что мне кажется очень важным, в деревне у детей есть график дежурств – они по очереди моют посуду, мы с женой не прикасаемся. В Москве, конечно, эти дежурства сами собой прерываются, потому что невозможно их поддерживать, когда у детей и обычная школа, и музыкальная.
– Ваши старшие дети уже в том возрасте, когда у многих начинается охлаждение к Церкви, а иногда и бунт.
– Бунта нет, но старшая дочь действительно сейчас в церковь не ходит. Я не вижу в этом глобальной проблемы, потому что связь между нами сохраняется.
– Говорите с ней на эту тему?
– Мы просто общаемся. Я как педагог могу сказать, что человека, который ищет себя, больше даже интересует не мировоззрение, а кто он есть, как ему себя проявить и как его понимают. Если такое взаимопонимание с уже повзрослевшими детьми есть, можно говорить с ними на любую тему, в том числе и о мировоззрении. А может и в обсуждении самых простых житейских вопросов возникнуть глубокое взаимопонимание. Главное – сохранять сердечную связь.
– Сын не бунтует против Церкви?
– Нет. Он по характеру не бунтарь. Конечно, я не могу исключить такой вариант, что через несколько лет он скажет: не понимаю, зачем мне это надо. Но надеюсь, что этого не произойдет, потому что в разговорах, которые у нас случаются, он глубоко проявляет свою веру. Вопрос в том, что когда в жизни будут какие-то сложные моменты (а они бывают у всех), как он с ними будет справляться, что вытащит из своей глубины? Поживем – увидим.
– А в отношении с женой у вас были сложные моменты? Какие-то ошибки по молодости совершали?
– Как раз вначале не было ощущения ошибок, потому что шли мы беззаботно, давалось всё легко. Может, просто многое не замечали. А потом появляются сомнения. По разным вопросам, не только по семейным. Кажется, что и то не так делал, и это. Периоды таких сомнений бывают, и в эти периоды… Я всегда стараюсь уповать на Бога, но в такие периоды особенно, потому что уже просто очевидно, что без Его поддержки застрянешь в этих бесплодных сомнениях. Я не говорю, что всё в жизни делал правильно. Естественно, у меня, как у любого человека, были ошибки и на работе, и в семье, но когда начинаешь подвергать сомнению всю свою жизнь, недолго и в тупик зайти. Для того и дана нам совесть, чтобы мы могли трезво оценивать свои поступки, понимать, где и когда ошиблись, оступились, но и не перечеркивать свой положительный опыт. Совесть – тоже дар Божий. Я бы даже сказал так: совесть – инструмент Бога внутри человека.
И надо помнить, что каждый человек, в семье и не в семье, личность, причем личность творческая, чем бы он ни занимался. Просто маленькую творческую личность – ребенка – сначала ведут родители, потом она становится всё более самостоятельной, но в какой-то поддержке, особенно близких людей, все нуждаются в любом возрасте. Допустим, жена моя сейчас увлеклась лепкой посуды – для нее такое отдохновение необходимо, в этом творчестве она черпает силы и для заботы о семье, о детях. В деревне у нее есть еще отдушина – клубника, цветы. У каждого человека должна быть и возможность что-то поделать для души, и свое личное пространство, но одновременно в семье очень важно доверительное общение. Постоянно маневрируешь, чтобы не было перекосов в какую-то сторону.
Беседовал Леонид Виноградов
Комментировать