Диакон: Аминь.
Другой диакон или, если его нет, священник:
Премудрость, прости, услышим святаго Евангелиа…
Это очень интересная формула, хотя из-за использования церковнославянских оборотов речи многим она непонятна.
Премудрость (греч. софиа) в прямом смысле значит «мудрость». Перед чтением Евангелия возглашается, что мы сейчас приобщимся к высшей из возможных – Евангельской Мудрости. Слово прости на фоне высокоторжественного Премудрость как-то теряется, воспринимается довеском.
На самом деле, и это слово имеет важное значение. Прости (с ударением на «о») значит просто, прямо Предупредив, что сейчас верующие сподобятся слышать Евангельскую Мудрость, диакон говорит о том, как нужно слушать Евангелие: стоя благоговейно и прямо. (Об этом необходимо было напоминать, так как в древности до чтения Евангелия в храмах можно было сидеть.)
Правильно всю фразу произносить так: «Премудрость! Прости, услышим Святаго Евангелиа».
Но условием правильного восприятия Евангелия является не только внешняя собранность, прямое стояние. Еще более важно соответствующее внутреннее состояние – мир душевный, внутреннее спокойствие. Вот этот мир и преподает молящимся священник следующим возгласом:
Мир всем!
А верующие (от их лица – хор) молитвенно желают священнику того же:
И духови твоему.
Диакон именует Евангелиста, из книги которого будет сейчас читать:
Диакон: От Матфеа Святаго Евангелиа чтение.
Хор, ликующе: Слава Тебе, Господи, слава Тебе!
Диакон (или священник): Вонмем.
Вонмем – то есть, внемлем, будем внимательны. Священное Писание мы слушаем в благоговейном молчании. Даже исповедующий священник делает в эти минуты перерыв, чтобы прослушать святой текст. Для нас это молчание настолько привычно, что кажется излишним и напоминать о нем молящимся. Но в древности, да в некоторых местах на Востоке и сегодня, принято выражать свои религиозные чувства бурно. У блаж. Августина читаем: «Мы вышли к народу, церковь была полна, раздавались радостные голоса: «Богу благодарение! Богу слава!»; никто не молчал; там и здесь восклицали; я приветствовал народ, и опять возгласили тем же горячим голосом; когда же, наконец, водворяется молчание, происходит торжественное чтение божественных Писаний». Вот тут возглас Вонмем приходится как нельзя кстати.
