II.21. Позиция Церкви по общественно-значимым вопросам

(принято Поместным Собором Русской Православной Церкви 1988 г., «Послание», абз. 23)

На протяжении тысячелетней истории Русская Православная Церковь воспитывала верующих в духе патриотизма и миролюбия. Патриотизм проявляется в бережном отношении к историческому наследию Отечества, в деятельной гражданственности, включающей сопричастность радостям и испытаниям своего народа, в ревностном и добросовестном труде, в попечении о нравственном состоянии общества, в заботе о сохранении природы.

(принято Архиерейским Собором       Русской Православной Церкви 1989 г., «Заявление по общественным проблемам», п. 3)

3. Русская Православная Церковь с чувством глубокой тревоги воспринимает обострение межнациональных отношений <...>.

В этой связи мы решительно отвергаем все попытки использовать религию как средство для разжигания межнациональной розни. Мы видим свой долг в том, чтобы способствовать единению и братству между всеми людьми и народами. Противопоставление одного народа другому и пренебрежение принципами любви, уважения и терпимости к каждому человеку, независимо от его национальности, противоречат коренным религиозно-нравственным идеалам.

Мы высоко ценим, что христианские, иудейские, мусульманские и буддийские религиозные объединения занимают мудрую миротворческую позицию, и надеемся, что они используют свое влияние и возможности для предупреждения и преодоления возникающих межнациональных конфликтов.

Мы призываем верующих и всех граждан оказывать помощь и поддержку человеку любой национальности, оказавшемуся в беде, к совершению дел милосердия, к утверждению братского сотрудничества между всеми народами нашей страны.

(принято Юбилейным Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2000 г., документ «Основы социальной концепции», раздел II)

II.1. Ветхозаветный народ израильский был прообразом народа Божия – новозаветной Церкви Христовой. Искупительный подвиг Христа Спасителя положил начало бытию Церкви как нового человечества – духовного потомства праотца Авраама. Своей Кровью Христос искупил нас Богу из всякого колена и языка, и народа и племени (Откр. 5:9). Церковь по самой своей природе имеет вселенский и, следовательно, наднациональный характер. В Церкви нет различия между Иудеем и Еллином (Рим. 10:12). Как Бог не есть Бог иудеев только, но и тех, кто происходит из языческих народов (Рим. 3:29), так и Церковь не делит людей ни по национальному, ни по классовому признаку: в ней нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос (Кол. 3:11).

В современном мире понятие нация употребляется в двух значениях – как этническая общность и как совокупность граждан определенного государства. Взаимоотношения Церкви и нации должны рассматриваться в контексте как первого, так и второго смысла этого слова.

В Ветхом Завете для обозначения понятия народ используются слова ат и goy. В еврейской Библии оба термина получили вполне конкретное значение: первым обозначался народ израильский, богоизбранный; вторым, во множественном числе (goyim), – народы языческие. В греческой Библии (Септуагинте) первый термин передавался словами laos (народ) или demos (народ как политическое образование); второй – словом ethnos (нация; мн. ethne – язычники).

Противопоставление богоизбранного народа израильского и прочих народов проходит через все книги Ветхого Завета, тем или иным образом затрагивающие историю Израиля. Народ израильский являлся богоизбранным не потому, что он превосходил прочие народы численностью или чем-либо другим, но потому, что Бог избрал и возлюбил его (Втор. 7:6–8). Понятие богоизбранного народа в Ветхом Завете было понятием религиозным. Чувство национальной общности, характерное для сынов Израиля, было укоренено в сознании их принадлежности Богу через завет, заключенный Господом с их отцами. Народ израильский стал народом Божиим, призвание которого – хранить веру в единого истинного Бога и свидетельствовать об этой вере перед лицом других народов, дабы через него явился миру Спаситель всех людей – Богочеловек Иисус Христос.

Единство народа Божия обеспечивалось, помимо принадлежности всех его представителей к одной религии, также племенной и языковой общностью, укорененностью в определенной земле – отечестве.

Племенная общность израильтян имела основанием их происхождение от одного праотца – Авраама. Отец у нас Авраам (Мф. 3:9; Лк. 3:8), – говорили древние иудеи, подчеркивая свою принадлежность к потомству того, кому Бог судил стать отцом множества народов (Быт. 17:5). Большое значение придавалось сохранению чистоты крови: браки с иноплеменниками не одобрялись, так как при таких браках, семя святое смешивалось с народами иноплеменными (1Езд. 9:2).

Народу израильскому была дана Богом в удел земля обетованная. Выйдя из Египта, этот народ пошел в Ханаан, землю своих предков, и по повелению Божию завоевал ее. С сего момента земля Ханаанская стала землей Израильской, а ее столица – Иерусалим – приобрела значение главного духовного и политического центра богоизбранного народа. Народ израильский говорил на одном языке, бывшем не только языком повседневности, но и языком молитвы. Более того, древнееврейский был языком Откровения, ибо на нем говорил с народом израильским Сам Бог. В эпоху перед Пришествием Христа, когда жители Иудеи говорили на арамейском, а в ранг государственного языка был возведен греческий, к еврейскому продолжали относиться как к святому языку, на котором совершалось богослужение в храме.

Будучи по природе вселенской, Церковь одновременно является единым организмом, телом (1Кор. 12:12). Она – община чад Божиих, род избранный, царственное священство, народ святой, люди, взятые в удел... некогда не народ, а ныне народ Божий (1Пет. 2:9–10). Единство этого нового народа обеспечивается не национальной, культурной или языковой общностью, но верой во Христа и Крещением. Новый народ Божий не имеет здесь постоянного града, но ищет будущего (Евр. 13:14). Духовная родина всех христиан – не земной, но вышний Иерусалим (Гал. 4:26). Евангелие Христово проповедуется не на священном языке, доступном одному народу, но на всех языках (Деян. 2:3–11). Евангелие проповедуется не затем, чтобы один избранный народ сохранил истинную веру, но дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних, и всякий язык исповедал, что Господь Иисус Христос в славу Бога Отца (Флп. 2:10–11).

II.2. Вселенский характер Церкви, однако, не означает того, чтобы христиане не имели права на национальную самобытность, национальное самовыражение. Напротив, Церковь соединяет в себе вселенское начало с национальным. Так, Православная Церковь, будучи вселенской, состоит из множества автокефальных Поместных Церквей. Православные христиане, сознавая себя гражданами Небесного Отечества, не должны забывать и о своей земной родине. Сам Божественный Основатель Церкви Господь Иисус Христос не имел земного пристанища (Мф. 8:20) и указывал на то, что принесенное Им учение носит не локальный и не национальный характер: наступает время, когда и не на горе сей, и не в Иерусалиме будете поклоняться Отцу (Ин. 4:21). Он, впрочем, отождествлял Себя с народом, к которому принадлежал по человеческому рождению. Беседуя с самарянкой, Он подчеркивал Свою принадлежность к иудейской нации: вы не знаете, чему кланяетесь, а мы знаем, чему кланяемся, ибо спасение от Иудеев (Ин. 4:22). Иисус был лояльным подданным Римской империи и платил налоги в пользу кесаря (Мф. 22:16–21). Апостол Павел, в своих посланиях учивший о наднациональном характере Церкви Христовой, не забывал о том, что по рождению он – Еврей от Евреев (Флп. 3:5), а по гражданству – римлянин (Деян. 22:25–29).

Культурные отличия отдельных народов находят свое выражение в литургическом и ином церковном творчестве, в особенностях христианского жизнеустроения. Все это создает национальную христианскую культуру.

Среди святых, почитаемых Православной Церковью, многие прославились любовью к своему земному отечеству и преданностью ему. Русские агиографические источники восхваляют святого благоверного князя Михаила Тверского, который «положил душу свою за свое отечество», сравнивая его подвиг с мученическим подвигом святого великомученика Димитрия Солунского, «благаго отечестволюбца... рекша про отчину свою Селунь град: Господи, аще погубиши град сей, то и аз с ними погибну, аще ли спасеши и, то и аз спасен буду». Во все эпохи Церковь призывала своих чад любить земное отечество и не щадить жизни для его защиты, если ему угрожала опасность.

Церковь Русская многажды благословляла народ на участие в освободительной войне. Так, в 1380 году Преподобный Сергий, игумен и чудотворец Радонежский, благословил русское войско во главе со святым благоверным князем Димитрием Донским на битву с татаро-монгольскими завоевателями. В 1612 году святитель Гермоген, Патриарх Московский и всея Руси, благословил народное ополчение на борьбу с польскими интервентами. В 1813 году, во время войны с французскими захватчиками, святитель Московский Филарет говорил своей пастве: «Уклоняясь от смерти за честь веры и за свободу Отечества, ты умрешь преступником или рабом; умри за веру и Отечество – ты примешь жизнь и венец на Небе».

Святой праведный Иоанн Кронштадтский так писал о любви к земному отечеству: «Люби отечество земное... оно тебя воспитало, отличило, почтило, всем довольствует; но особенно люби Отечество Небесное... то Отечество несравненно дороже этого, потому что оно свято и праведно, нетленно. Это Отечество заслужено тебе бесценной Кровью Сына Божия. Но чтобы быть членами того Отечества, уважай и люби (его) законы, как ты обязан уважать и уважаешь законы земного отечества».

II.3. Христианский патриотизм одновременно проявляется по отношению к нации как этнической общности и как общности граждан государства. Православный христианин призван любить свое отечество, имеющее территориальное измерение, и своих братьев по крови, живущих по всему миру. Такая любовь является одним из способов исполнения заповеди Божией о любви к ближнему, что включает любовь к своей семье, соплеменникам и согражданам.

Патриотизм православного христианина должен быть действенным. Он проявляется в защите отечества от неприятеля, труде на благо отчизны, заботе об устроении народной жизни, в том числе путем участия в делах государственного управления. Христианин призван сохранять и развивать национальную культуру, народное самосознание.

Когда нация, гражданская или этническая, является полностью или по преимуществу моноконфессиональным православным сообществом, она в некотором смысле может восприниматься как единая община веры – православный народ.

II.4. В то же время национальные чувства могут стать причиной греховных явлений, таких, как агрессивный национализм, ксенофобия, национальная исключительность, межэтническая вражда. В своем крайнем выражении эти явления нередко приводят к ограничению прав личностей и народов, войнам и иным проявлениям насилия.

Православной этике противоречит деление народов на лучшие и худшие, принижение какой-либо этнической или гражданской нации. Тем более несогласны с Православием учения, которые ставят нацию на место Бога или низводят веру до одного из аспектов национального самосознания.

Противостоя таким греховным явлениям, Православная Церковь осуществляет миссию примирения между вовлеченными во вражду нациями и их представителями. Так, в ходе межэтнических конфликтов она не выступает на чьей-либо стороне, за исключением случаев явной агрессии или несправедливости, проявляемой одной из сторон.

(приняты Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 26 июня 2008 г.)

На протяжении всей истории человечества понимание того, что есть человек, существенно влияло на устроение частной и общественной жизни людей. Несмотря на глубокие различия между отдельными цивилизациями и культурами, в любой из них наличествуют некоторые представления о правах и обязанностях человека.

В современном мире значительное распространение получило убеждение, что институт прав человека сам по себе может наилучшим образом способствовать развитию человеческой личности и организации общества. При этом со ссылкой на защиту прав человека на практике нередко реализуются такие воззрения, которые в корне расходятся с христианским учением. Христиане оказываются в условиях, когда общественные и государственные структуры могут принуждать, а зачастую уже принуждают их мыслить и поступать вопреки Божиим заповедям, что препятствует достижению самой важной цели в жизни человека – избавлению от греха и обретению спасения.

В этой ситуации Церковь, основываясь на Священном Писании и Священном Предании, призвана напомнить основные положения христианского учения о человеке и оценить теорию прав человека и ее осуществление в жизни.

I. Достоинство человека как религиозно-нравственная категория

I.1. Базовым понятием, на которое опирается теория прав человека, является понятие человеческого достоинства. Именно поэтому возникает необходимость изложить церковный взгляд на достоинство человека.

Согласно библейскому откровению, природа человека не только сотворена Богом, но и наделена Им свойствами по Его образу и подобию (см. Быт. 1:26). Только на этом основании можно утверждать, что человеческая природа обладает неотъемлемым достоинством. Святитель Григорий Богослов, соотнося человеческое достоинство с актом Божественного творения, писал: «Так щедро всех людей наделил Бог, конечно, для того, чтобы равным раздаянием даров Своих показать и одинаковое достоинство нашей природы, и богатство благости Своей» (Слово 14, «О любви к бедным»).

Воплощение Бога Слова засвидетельствовало, что и после грехопадения достоинство не было утрачено человеческой природой, ибо в ней остался неистребимым образ Божий, а значит и возможность восстановления человеческой жизни в полноте ее изначального совершенства. Это запечатлено и в богослужебных текстах Православной Церкви: «Образ есмь неизреченныя Твоея славы, аще и язвы ношу прегрешений... Древле убо от не сущих создавый мя, и образом Твоим Божественным почтый, преступлением же заповеди паки мя возвративый в землю, от неяже взят бых, но еже по подобию возведи, древнею добротою возобразитися» (тропари по непорочных из чина погребения). Восприятие Господом Иисусом Христом полноты человеческой природы, кроме греха (см. Евр. 4:15) показывает, что достоинство не распространяется на искажения, возникшие в этой природе в результате грехопадения.

I.2. Если к образу Божию в Православии возводится неотъемлемое, онтологическое достоинство каждой человеческой личности, ее высочайшая ценность, то подобающая достоинству жизнь соотносится с понятием подобия Божия, которое по Божественной благодати достигается через преодоление греха, стяжание нравственной чистоты и добродетелей. А поэтому человек, носящий в себе образ Божий, не должен превозноситься этим высоким достоинством, ибо это не его личная заслуга, но дар Божий. Тем более он не должен оправдывать им свои слабости или пороки, но, напротив, осознавать ответственность за направление и образ своей жизни. Очевидно, что в самом понятии достоинства неотъемлемо присутствует идея ответственности.

Таким образом, в восточной христианской традиции понятие «достоинство» имеет в первую очередь нравственный смысл, а представления о том, что достойно, а что недостойно, крепко связано с нравственными или безнравственными поступками человека и с внутренним состоянием его души. Учитывая помраченное грехом состояние человеческой природы, важно ясно различать достойное и недостойное в жизни человека.

I.3. Достойной является жизнь согласно изначальному призванию, заложенному в природе человека, сотворенного для участия в благой жизни Бога. Святитель Григорий Нисский утверждает: «Если Бог – полнота благ, а человек – Его образ, то образ в том и имеет подобие первообразу, чтобы быть исполненным всякого блага» («Об устроении человека», гл. 16). Поэтому жизнь человека состоит в «уподоблении Богу в добродетели, насколько оно возможно для человека», как замечает преподобный Иоанн Дамаскин («Точное изложение православной веры»). В святоотеческой традиции это раскрытие образа Божия называется обожением.

Богоданное достоинство подтверждается наличием у каждого человека нравственного начала, которое опознается в голосе совести. Об этом пишет святой апостол Павел в Послании к Римлянам: Дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую (Рим. 2:15). Именно поэтому присущие человеческой природе нравственные нормы, как и нравственные нормы, содержащиеся в Божественном откровении, обнаруживают замысел Божий о человеке и его предназначении. Они являются путеводными для благой жизни, достойной богозданной природы человека. Величайший образец такой жизни явил миру Господь Иисус Христос.

I.4. Недостойной для человека является жизнь во грехе, так как она разрушает самого человека; а также наносит вред другим людям и окружающему миру. Грех переворачивает иерархию отношений в природе человека. Вместо того чтобы дух властвовал над телом, во грехе он покоряется плоти, на что обращает внимание святитель Иоанн Златоуст: «Мы извратили порядок и зло усилилось до того, что мы заставляем душу следовать пожеланиям плоти» (Беседа 12 на Книгу Бытия). Жизнь по закону плоти противна Божиим заповедям и не соответствует нравственному началу, заложенному Богом в природу человека. В отношениях с другими людьми под влиянием греха человек действует как эгоист, заботящийся об удовлетворении своих потребностей за счет ближних. Такая жизнь опасна для личности, общества и окружающей природы, ибо нарушает гармонию бытия, оборачивается душевными и телесными страданиями, болезнями, уязвимостью перед последствиями разрушения среды обитания. Нравственно недостойная жизнь онтологически не разрушает богоданного достоинства, но помрачает его настолько, что оно становится малоразличимым. Именно поэтому требуется большое напряжение воли, чтобы увидеть, а тем более признать природное достоинство тяжкого преступника или тирана.

I.5. Для восстановления в человеке соответствия своему достоинству особое значение имеет покаяние, в основе которого лежит осознание греха и желание изменить свою жизнь. Раскаиваясь, человек признает несоответствие своих мыслей, слов или поступков богоданному достоинству и свидетельствует перед Богом и Церковью о своем недостоинстве. Покаяние не унижает человека, но дает ему мощный стимул для духовной работы над собой, для творческой перемены своей жизни; для сохранения чистоты богоданного достоинства и возрастания в нем.

Именно поэтому святоотеческая и аскетическая мысль, литургическая традиция Церкви более говорят о недостоинстве человека, обусловленном грехом, чем о его достоинстве. Так, в молитве святого Василия Великого, читаемой православными христианами перед причащением Святых Христовых Таин, говорится: «Темже и аз, аще и недостоин есмь небесе и земли, и сея привременныя жизни, всего себе повинув греху, и сластем поработив, и Твой осквернив образ; но творение и создание Твое быв, не отчаяваю своего спасения, окаянный, на Твое же безмерное благоутробие дерзая, прихожду».

Согласно православной традиции, сохранение человеком богоданного достоинства и возрастание в нем обусловлено жизнью в соответствии с нравственными нормами, ибо эти нормы выражают первозданную, а значит истинную природу человека, не омраченную грехом. Поэтому между достоинством человека и нравственностью существует прямая связь. Более того, признание достоинства личности означает утверждение ее нравственной ответственности.

II. Свобода выбора и свобода от зла

II.1. В зависимости от самоопределения свободной личности образ Божий в человеке может помрачаться или проявляться с большей силой. При этом природное достоинство становится все более явным в жизни отдельной личности или изглаживается в ней грехом. Результат напрямую зависит от самоопределения личности.

Свобода есть одно из проявлений образа Божия в человеческой природе. По словам святого Григория Нисского, человек стал боговидным и блаженным, будучи почтен свободой (αύτεξουσίῳ) («Слово об усопших»). На этом основании в своей пастырской и духовнической практике Церковь бережно относится к внутреннему миру человека и его свободе выбора. Подчинение воли человека с помощью манипуляций или насилия некоему внешнему авторитету рассматривается как нарушение порядка, установленного Богом.

В то же время свобода выбора не есть абсолютная и конечная ценность. Она поставлена Богом на службу человеческому благу. Осуществляя ее, человек не должен причинять зла самому себе и окружающим. Однако в силу власти греха, свойственного падшей человеческой природе, никакое человеческое усилие недостаточно для достижения подлинного блага. На своем примере святой апостол Павел свидетельствует о том, что свойственно каждому человеку: Не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю... Уже не я делаю то, но живущий во мне грех (Рим. 7:15,17). Следовательно, человеку не обойтись без помощи Бога и тесного соработничества с Ним, так как только Он является источником всякого блага.

Отвергнув Бога и опираясь только на себя, первые люди попали под власть разрушительных сил зла и смерти и передали эту зависимость своим потомкам. Злоупотребив свободой выбора, человек утратил другую свободу (ελευθερία) – свободу жизни в добре, которую он имел в первозданном состоянии. Эту свободу человеку возвращает Господь Иисус Христос: Итак, если Сын освободит вас, то истинно свободны (ελεύθεροι) будете (Ин. 8:36). Обретение свободы от греха невозможно без таинственного соединения человека с преображенной природой Христа, которое происходит в таинстве Крещения (Рим. 6:3–6; Кол. 3:10) и укрепляется через жизнь в Церкви – Теле Христовом (Кол. 1:24).

Священное Писание говорит и о необходимости собственных усилий человека для освобождения от греха: Итак стойте в свободе, которую даровал нам Христос, и не подвергайтесь опять игу рабства (Гал. 5:1). О том же свидетельствует практический опыт великого сонма святых мужей и жен, подвизавшихся духовным подвигом и подтвердивших возможность преображения жизни каждого человека. Однако плоды духовных усилий человека в полноте проявятся только во всеобщем воскресении, когда уничиженное тело наше сообразуется славному телу Его (Флп. 3:21).

II.2. Господь Иисус Христос говорит: Познаете истину, и истина сделает вас свободными... всякий, делающий грех, есть раб греха (Ин. 8:32,34). Это значит, что подлинно свободен тот, кто идет путем праведной жизни и ищет общения с Богом, источником абсолютной истины. Напротив, злоупотребление свободой, выбор ложного, безнравственного образа жизни в конце концов разрушает саму свободу выбора, так как ведет волю к порабощению грехом. Только Бог, являясь источником свободы, может поддерживать ее в человеке. Те, кто не желают расставаться с грехом, отдают свою свободу диаволу – противнику Бога, отцу зла и несвободы. Признавая ценность свободы выбора, Церковь утверждает, что таковая неизбежно исчезает, когда выбор делается в пользу зла. Зло и свобода несовместимы.

В человеческой истории выбор людей и обществ в пользу зла приводил к потере свободы и огромным человеческим жертвам. И сегодня человечество может стать на тот же путь, если такие безусловно порочные явления, как аборт, самоубийство, разврат, извращения, разрушение семьи, культ грубости и насилия, перестанут получать должную нравственную оценку и будут оправдываться с опорой на искаженное понимание свободы человека.

Слабость института прав человека – в том, что он, защищая свободу выбора (αυτεξούσιον), все менее и менее учитывает нравственное измерение жизни и свободу от греха (έλευθερία). Общественное устройство должно ориентироваться на обе свободы, гармонизируя их реализацию в публичной сфере. Нельзя защищать одну свободу, забывая о другой. Свободное стояние в добре и истине невозможно без свободы выбора. Равно и свободный выбор теряет свою ценность и смысл, если обращается ко злу.

III. Права человека в христианском миропонимании и в жизни общества

III.1. Каждый человек от Бога наделен достоинством и свободой. Однако употребление свободы во зло неизбежно влечет за собою умаление собственного достоинства человека и унижение достоинства других людей. Общество должно создавать механизмы, восстанавливающие гармонию человеческого достоинства и свободы. В общественной жизни концепция прав человека и нравственность могут и должны служить данной цели. При этом они связаны хотя бы уже тем обстоятельством, что нравственность, то есть представления о грехе и добродетели, всегда предшествует закону, который и возник из этих представлений. Вот почему эрозия нравственности всегда в конце концов ведет к разрушению законности.

Представления о правах человека прошли долгую историческую эволюцию и уже поэтому не могут быть абсолютизированы в их нынешнем понимании. Необходимо ясно определить христианские ценности, с которыми должны быть гармонизированы права человека.

ΙΙΙ.2. Права человека не могут быть выше ценностей духовного мира. Христианин ставит свою веру в Бога и свое общение с Ним выше собственной земной жизни. Поэтому недопустимым и опасным является истолкование прав человека как высшего и универсального основания общественной жизни, которому должны подчиняться религиозные взгляды и практика. Никакими ссылками на свободу слова и творчества нельзя оправдать надругательство в публичной сфере над предметами, символами или понятиями, которые почитаются верующими людьми.

Не являясь Божественным установлением, концепция прав человека не должна вступать в конфликт с откровением Божиим. Для большей части христианского мира наряду с идеей личной свободы не менее важна вероучительная и нравственная традиция, с которой человек должен согласовывать свою свободу. Для многих людей, живущих в разных странах мира, не столько секуляризованные стандарты прав человека, сколько вероучение и традиции обладают высшим авторитетом в общественной жизни и межличностных отношениях.

Никакие человеческие установления, в том числе формы и механизмы общественно-политического устройства, не могут сами по себе сделать жизнь людей более нравственной и совершенной, искоренить зло и страдания. Важно помнить, что государственные и общественные силы имеют реальную способность и призвание пресекать зло в его социальных проявлениях, но они не могут одержать победу над его причиной – греховностью. Сущностная борьба со злом ведется в глубине человеческого духа и может иметь успех лишь на путях религиозной жизни личности: Наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных (Еф. 6:12).

Для Православия характерна убежденность в том, что общество, устрояя земную жизнь, должно учитывать не только человеческие интересы и желания, но и Божию правду, данный Творцом вечный нравственный закон, действующий в мире вне зависимости от того, согласна ли с ним воля отдельных людей или человеческих сообществ. Этот закон, запечатленный в Священном Писании, для православного христианина выше любых иных установлений, ибо по нему Бог будет судить человека и народы пред Своим Престолом (см. Откр. 20:12).

ΙΙΙ.3. Разработку и применение концепции прав человека необходимо согласовывать с нормами морали, с нравственным началом, заложенным Богом в природу человека и опознаваемым в голосе совести.

Права человека не могут быть основанием для принуждения христиан к нарушению заповедей Божиих. Православная Церковь считает недопустимыми попытки подчинить взгляд верующих на человека, семью, общинную жизнь и церковную практику безрелигиозному пониманию прав человека. На это христиане должны вслед за апостолами Петром и Иоанном заявить: Справедливо ли пред Богом слушать вас более, нежели Бога? (Деян. 4:19).

Недопустимо вводить в область прав человека нормы, размывающие или отменяющие как евангельскую, так и естественную мораль. Церковь усматривает огромную опасность в законодательной и общественной поддержке различных пороков – например, половой распущенности и извращений, культа наживы и насилия. Равно недопустимо возведение в норму безнравственных и антигуманных действий по отношению к человеку, таких как аборт, эвтаназия, использование человеческих эмбрионов в медицине, эксперименты, меняющие природу человека, и тому подобное.

К сожалению, в обществе появляются законодательные нормы и политические практики, которые не только разрешают подобные действия, но и создают предпосылки для их навязывания всему обществу через средства массовой информации, системы образования и здравоохранения, рекламу, сферу торговли и услуг. Более того, верующие люди, считающие эти явления греховными, принуждаются признавать допустимость греха или подвергаются дискриминации и преследованиям.

По законам многих стран наказуемы действия, причиняющие вред другому человеку. Однако опыт жизни показывает, что и вред, наносимый человеком самому себе, распространяется на окружающих, на тех, кто связан с ним узами родства, дружбы, соседства, совместной деятельности, гражданства. Человек несет ответственность за последствия греха, поскольку его выбор в пользу зла пагубно влияет на ближних и на все Божие творение.

Согласно своему достоинству, человек призван к благим делам. Он обязан проявлять заботу об окружающем мире и людях. Стремлением его жизни должно быть совершение добра и научение добру, а не злу: Итак, кто нарушит одну из заповедей сих малейших и научит так людей, тот малейшим наречется в Царстве Небесном; а кто сотворит и научит, тот великим наречется в Царстве Небесном (Мф. 5:19).

III.4. Права человека не должны противоречить любви к Отечеству и к ближним. Творец вложил в человеческую природу необходимость общения и единения людей, о чем Он сказал: Не хорошо быть человеку одному (Быт. 2:18). Любовь к своей семье и другим близким людям не может не распространяться на народ и страну, в которой человек живет. Не случайно православная традиция возводит патриотизм к словам Самого Христа Спасителя: Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих (Ин. 15:13).

Признание прав индивидуума должно уравновешиваться утверждением ответственности людей друг перед другом. Крайности индивидуализма и коллективизма не способны служить гармоничному устроению жизни общества. Они приводят к деградации личности, нравственному и правовому нигилизму, росту преступности, утрате гражданской активности, взаимному отчуждению людей.

Духовный же опыт Церкви свидетельствует, что напряженность между индивидуальными и общественными интересами может быть преодолена тогда, когда права и свободы человека согласуются с нравственными ценностями, а главное – когда жизнь человека и общества оживотворяется любовью. Именно любовь снимает все противоречия между личностью и окружающими ее людьми, делая человека способным полностью реализовать свою свободу и одновременно заботиться о ближних и об Отечестве.

Действия, направленные на соблюдение прав человека, на совершенствование общественных и экономических отношений и институций, не увенчаются подлинным успехом, если будут игнорироваться духовные и культурные традиции стран и народов.

Под предлогом защиты прав человека одним цивилизациям не следует навязывать свой уклад жизни другим. Правозащитная деятельность не должна служить политическим интересам отдельных стран. Борьба за права человека становится плодотворной тогда, когда она служит духовному и материальному благу личности и общества.

ΙΙΙ.5. Реализация прав человека не должна вести к деградации окружающей среды и истощению природных ресурсов. Отказ от богооткровенных ориентиров жизни человека и общества приводит не только к разладу в отношениях между людьми, но и к катастрофическому столкновению человека с природой, которая отдана Творцом во владение человеку (Быт. 1:28). Неограниченное стремление к удовлетворению материальных потребностей, особенно потребностей избыточных и искусственных, греховно по своей сути, ибо ведет к оскудению и души человека, и окружающей природы. Нельзя забывать, что природные богатства земли суть не только человеческое достояние, но прежде всего – творение Бога: Господня земля и что наполняет ее, вселенная и все живущее в ней (Пс. 23:1). Признание прав человека не означает, что в угоду своим эгоистическим интересам он может расточать природные ресурсы. Достоинство человека неотделимо от его призвания заботиться о Божием мире (см. Быт. 2:15), соблюдать умеренность в удовлетворении своих потребностей, бережно сохранять богатство, разнообразие и красоту природы. Эти истины должны со всей серьезностью учитываться обществом и государством при определении главных целей социально-экономического и материально-технического развития. Нужно помнить о том, что не только нынешние, но и будущие поколения имеют право пользоваться теми природными благами, которые даны нам Творцом.

С точки зрения Православной Церкви, политико-правовой институт прав человека может служить благим целям защиты человеческого достоинства и содействовать духовно-нравственному развитию личности. Для этого реализация прав человека не должна вступать в противоречие с богоустановленными нравственными нормами и основанной на них традиционной моралью. Индивидуальные права человека не могут противопоставляться ценностям и интересам Отечества, общины, семьи. Осуществление прав человека не должно быть оправданием для посягательства на религиозные святыни, культурные ценности, самобытность народа. Права человека не могут служить поводом для нанесения непоправимого урона природному достоянию.

IV. Достоинство и свобода в системе прав человека

IV.1. Существуют разные традиции толкования и национальные особенности реализации комплекса прав и свобод. Современная система прав человека носит разветвленный характер и имеет тенденцию к еще большей детализации. В мире нет общепринятой классификации прав и свобод. Различные правовые школы объединяют их в группы по разным критериям. Церковь в силу своего основного призвания предлагает рассматривать права и свободы с точки зрения их возможной роли в создании благоприятных внешних условий для совершенствования личности на пути спасения.

IV.2. Право на жизнь. Жизнь есть дар Божий человеку. Господь Иисус Христос благовествует: Я пришел для того, чтобы имели жизнь и имели с избытком (Ин. 10:10). Заповедь не убий в числе иных была дана Богом пророку Моисею. Православие не приемлет и осуждает терроризм, вооруженную агрессию, криминальное насилие, равно как и все другие формы преступного отнятия человеческой жизни.

Вместе с тем жизнь не ограничивается земными рамками, в которых воспринимает человека секулярное мировоззрение и связанная с ним юридическая система. Христианство свидетельствует, что земная жизнь, ценная сама по себе, обретает полноту и абсолютный смысл в перспективе жизни вечной. Поэтому на первом месте должно стоять не само желание во что бы то ни стало сохранить земную жизнь, а стремление устроить ее так, чтобы человек мог в соработничестве с Богом созидать свою душу для вечности.

Слово Божие учит, что отдание своей земной жизни ради Христа и Евангелия (см. Мк. 8:35) и ради других людей не вредит спасению человека, но, наоборот, приводит его в Царство Небесное (см. Ин. 15:13). Церковь почитает подвиг мучеников, даже до смерти послуживших Господу, и исповедников, не отрекшихся от Него перед лицом гонений и угроз. Православные христиане также чтят героизм тех, кто отдал жизнь на поле брани за Отечество и ближних своих.

В то же время Церковь осуждает самоубийство, поскольку совершающий его не приносит себя в жертву, а отвергает жизнь как дар Божий. В связи с этим неприемлема легализация так называемой эвтаназии – содействия уходу из жизни людей, которое представляет собой сочетание убийства и самоубийства.

Право на жизнь должно подразумевать защиту человеческой жизни с момента зачатия. Всякое посягательство на жизнь формирующейся человеческой личности является нарушением этого права. Современные международные и национальные юридические акты закрепляют и охраняют жизнь и права ребенка, взрослого и пожилого человека. Эта же логика защиты человеческой жизни должна распространяться на ее отрезок от момента зачатия до появления на свет. Библейское представление о богоданной ценности человеческой жизни с момента ее зачатия выражено, в частности, в словах святого царя Давида: Ибо Ты устроил внутренности мои и соткал меня во чреве матери моей... Не сокрыты были от Тебя кости мои, когда я созидаем был в тайне, образуем был во глубине утробы. Зародыш мой видели очи Твои; в Твоей книге записаны все дни, для меня назначенные, когда ни одного из них еще не было (Пс. 138:13,15–16).

Признавая, что смертная казнь была приемлема в ветхозаветные времена, а указаний на необходимость ее отмены «нет ни в Священном Писании Нового Завета, ни в Предании и историческом наследии Православной Церкви», нельзя не вспомнить о том, что «Церковь часто принимала на себя долг печалования об осужденных на казнь, прося для них милости и смягчения наказания» («Основы социальной концепции Русской Православной Церкви». ΙΧ.3). Защищая человеческую жизнь, Церковь, вне зависимости от отношения общества к смертной казни, призвана исполнять этот долг печалования.

IV.3. Свобода совести. Дар свободы выбора опознается человеком прежде всего в возможности выбирать мировоззренческие ориентиры своей жизни. Как пишет святитель Ириней Лионский, «Бог сотворил его (человека) свободным, имеющим свою власть <...> добровольно исполнять волю Божию, а не по принуждению от Бога» («Против ересей», гл. XXXVI, 1,4). Принцип свободы совести находится в гармонии с волей Божией, если защищает человека от произвола по отношению к его внутреннему миру, от навязывания ему силой тех или иных убеждений. Недаром в «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви» признается необходимость «сохранить для человека некую автономную сферу, где его совесть остается «самовластным» хозяином, ибо от свободного волеизъявления в конечном счете зависят спасение или гибель, путь ко Христу или путь от Христа» («Основы социальной концепции Русской Православной Церкви». IV.6). В условиях светского государства провозглашенная и утвержденная законом свобода совести позволяет Церкви сохранить свою самобытность и независимость от людей иных убеждений, дает юридическое основание как для неприкосновенности ее внутренней жизни, так и для публичного свидетельства об Истине. Вместе с тем «утверждение юридического принципа свободы совести свидетельствует об утрате обществом религиозных целей и ценностей» («Основы социальной концепции Русской Православной Церкви». III.6).

Подчас свобода совести трактуется как требование религиозной нейтральности или индифферентности государства и общества. Некоторые идеологические интерпретации религиозной свободы настаивают на признании относительными или «равно истинными» всех вероисповеданий. Это неприемлемо для Церкви, которая, уважая свободу выбора, призвана свидетельствовать о хранимой ею Истине и обличать заблуждения (см. 1Тим. 3:15).

Общество имеет право свободно определять содержание и объем взаимодействия государства с разными религиозными общинами в зависимости от их численности, традиционности для страны или региона, вклада в историю и культуру, от гражданской позиции. При этом должно сохраняться равенство граждан перед законом вне зависимости от их отношения к религии. Принцип свободы совести не является препятствием для партнерских отношений Церкви и государства в социальной, благотворительной, образовательной и другой общественно значимой деятельности.

Нельзя со ссылкой на свободу совести, извращая саму суть этого принципа, устанавливать всецелый контроль за жизнью и убеждениями человека, разрушать личную, семейную и общественную нравственность, оскорблять религиозные чувства, посягать на святыни, наносить ущерб духовно-культурной самобытности народа.

IV.4. Свобода слова. Свобода выражения мыслей и чувств, предполагающая возможность распространения информации, является естественным продолжением свободы мировоззренческого выбора. Слово служит основным средством общения людей с Богом и между собой. Содержание общения серьезно влияет на благополучие человека и межличностные отношения в обществе. Человек несет особую ответственность за свои слова. От слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься, – говорится в Священном Писании (Мф. 12:37). Публичные выступления и заявления не должны содействовать распространению греха, порождать распри и нестроения в обществе. Слово должно созидать и поддерживать добро. Особенно опасно оскорблять религиозные и национальные чувства, искажать информацию о жизни тех или иных религиозных общин, народов, социальных групп, личностей. Ответственность за слово многократно возрастает в современном мире, переживающем бурное развитие технологий хранения и распространения информации.

IV.5. Свобода творчества. Творческие способности суть проявление образа Божия в человеке. Церковь благословляет творчество, открывающее новые горизонты для духовного возрастания человека и для познания сотворенного мира. Призванное способствовать раскрытию потенциала личности, творчество не должно оправдывать нигилистическое отношение к культуре, религии и нравственности. Право на самовыражение отдельной личности или групп людей не должно осуществляться в формах, оскорбительных для убеждений и образа жизни других членов общества. При этом должен соблюдаться один из основных принципов общежития – взаимное уважение различных мировоззренческих групп.

Надругательство над святынями не может быть оправдано ссылками на права художника, писателя, журналиста. Современное законодательство обычно защищает не только жизнь и имущество людей, но и символические ценности, такие как память умерших, места захоронения, памятники истории и культуры, государственные символы. Такая защита должна распространяться на веру и святыни, которые дороги для религиозных людей.

IV.6. Право на образование. Уподобление Богу в добродетели является целью земной жизни человека. Образование – это не только средство для приобретения знаний или для введения человека в жизнь общества, но и воспитание личности в соответствии с замыслом Творца. Право на образование предполагает приобретение знаний с учетом культурных традиций общества и мировоззренческой позиции семьи и личности. В основе большинства культур мира лежит религия, поэтому всестороннее образование и воспитание человека должно включать в себя преподавание знаний о религии, создавшей ту культуру, в которой этот человек живет. При этом должна уважаться свобода совести.

IV.7. Гражданские и политические права. В Священном Писании верующие наставляются на исполнение семейных и общественно значимых обязанностей как на послушание Христу (см. Лк. 3:10–14; Еф. 5:22–33; Тит. 3:1). Святой апостол Павел не раз пользовался правами римского гражданина, чтобы беспрепятственно проповедовать Слово Божие. Гражданские и политические права предоставляют человеку широкие возможности для деятельного служения ближнему; Используя этот инструмент, гражданин может оказывать влияние на жизнь социума и участвовать в управлении делами государства. От того, как человек распоряжается своим правом избирать и быть избранным, свободой ассоциаций и союзов, свободой слова и убеждений, зависит благополучие общества.

Пользование политическими и гражданскими правами не должно приводить к разделениям и вражде. Православная традиция соборности предполагает сохранение единства общества на основе непреходящих нравственных ценностей. Церковь призывает людей сдерживать свои эгоистические устремления ради общего блага.

В истории народов, окормляемых Русской Православной Церковью, сложилось плодотворное представление о необходимости соработничества власти и общества. Политические права могут полноценно служить такому принципу государственно-общественных отношений. Для этого необходимо реальное представительство интересов граждан на различных уровнях власти и обеспечение возможностей для гражданского действия.

Частная жизнь, мировоззрение и воля людей не должны быть предметом тотального контроля. Для общества опасны манипуляции выбором людей и их сознанием со стороны властных структур, политических сил, экономических и информационных элит. Недопустимы также сбор, концентрация и использование информации о любых сторонах жизни людей без их согласия. В случаях, когда того требуют защита Отечества, сохранение нравственности, охрана здоровья, прав и законных интересов граждан а также предотвращение либо раскрытие преступлений и осуществление правосудия, сбор сведений о человеке может совершаться без его согласия. Однако и в этих случаях получение и использование информации должны осуществляться сообразно заявленным целям и с соблюдением законности. Методы сбора и обработки информации о людях не должны принижать человеческое достоинство, ограничивать свободу и превращать человека из субъекта общественных отношений в объект машинного управления. Еще более опасным для свободы человека станет внедрение технических средств, постоянно сопровождающих человека или неотделимых от его тела, если их можно будет использовать для контроля над личностью и управления ею.

IV.8. Социально-экономические права. Земная жизнь невозможна без удовлетворения материальных потребностей человека. В книге Деяний святых апостолов повествуется о первохристианской общине, в которой материальная забота о ее членах была поставлена на особую высоту (см. Деян. 4:32–37; 6:1–6). Правильное пользование материальными благами небезразлично для дела спасения. Поэтому необходимо придавать ясное нравственное измерение таким правам и свободам, как право собственности, право на труд, право на защиту от произвола работодателя, свобода предпринимательства, право на достойный уровень жизни.

Реализация экономических прав не должна приводить к формированию такого общества, в котором пользование материальными благами превращается в доминирующую или даже единственную цель существования социума. Одно из назначений экономических и социальных прав заключается в том, чтобы предотвратить конфронтационное расслоение в обществе. Такое расслоение противно заповеди о любви к ближнему. Оно создает условия для нравственной деградации общества и личности, порождает отчуждение людей друг от друга, нарушает принцип справедливости;.

Важной ответственностью общества является забота о людях, неспособных обеспечить свои материальные потребности. Доступ к образованию и жизненно необходимой медицинской помощи не должен зависеть от социального и экономического положения человека.

IV.9. Коллективные права. Права отдельной личности не должны быть разрушительными для уникального уклада жизни и традиций семьи, а также различных религиозных, национальных и социальных сообществ. В человеческую природу Богом заложено стремление индивида к общинному существованию (см. Быт. 2:18). На пути к исполнению воли Божией о единстве человеческого рода важную роль играют различные виды общинной жизни, осуществляемой в национальных, государственных и социальных объединениях. Полноту же осуществления заповедей Божиих о любви к Богу и ближнему (см. Мф. 22:37–39) являет собою Церковь – богочеловеческий организм.

Началом общинной жизни является семья. Недаром святой апостол Павел говорит о причастности семьи Таинству Церкви (см. Еф. 5:23–33). В семье человек обретает опыт любви к Богу и ближнему. Через семью передаются религиозные традиции, социальный уклад и национальная культура общества. Современное право должно рассматривать семью как законный союз мужчины и женщины, в котором создаются естественные условия для нормального воспитания детей. Закон также призван уважать семью как целостный организм и защищать его от разрушения, провоцируемого падением нравственности. Охраняя права ребенка, юридическая система не должна отрицать особую роль родителей в его воспитании, неотделимом от мировоззренческого и религиозного опыта.

Необходимо уважать и другие коллективные права, такие как право на мир, право на окружающую среду, право на сохранение культурного наследия и внутренних норм, регулирующих жизнь различных общин.

Единство и взаимосвязанность гражданских и политических, экономических и социальных, индивидуальных и коллективных прав человека способно содействовать гармоничному устроению жизни общества как на национальном, так и на международном уровнях. Общественная ценность и эффективность всей системы прав человека зависят от того, насколько она создает условия для возрастания личности в богоданном достоинстве и сопрягается с ответственностью человека за свои поступки перед Богом и ближними.

V. Принципы и направления правозащитной деятельности Русской Православной Церкви

V.1. С древних времен и до сего дня Православная Церковь печалуется перед властью за людей несправедливо осужденных, униженных, обездоленных, подвергаемых эксплуатации. Милосердное ходатайство Церкви распространяется и на тех, кто несет справедливую кару за преступления. Церковь также многократно призывала остановить насилие и смягчить нравы, когда разгорались конфликты, в ходе которых попирались права человека на жизнь, здоровье, свободу и достояние. Наконец, в годы богоборческих гонений православные иерархи, священнослужители и миряне обращались к власти и обществу, защищая свободу исповедания веры, отстаивая право на широкое участие религиозных общин в жизни народа.

V.2. Точно так же и сегодня мы призваны ревностно – не только на словах, но и на деле – заботиться о сохранении прав и достоинства человека. При этом мы сознаем, что в современном мире права человека подчас нарушаются, а его достоинство попирается не только государственной властью, но и транснациональными структурами, субъектами экономики, псевдорелигиозными группами, террористическими и иными преступными сообществами. Все чаще достоинство и права человека приходится ограждать от разрушительной информационной агрессии.

Для правозащитных трудов Церкви ныне следует особо выделить следующие области:

–      отстаивание права людей на свободное исповедание веры, на совершение молитвы и богослужения, на сохранение духовно-культурных традиций, на следование религиозным принципам как в частной жизни, так и в сфере общественного действия;

–      противостояние преступлениям на почве национальной и религиозной вражды;

–      охрана личности от произвола лиц, облеченных властью, и работодателей, а также от насилия и унижения в семье и коллективе;

–      защита жизни, свободного выбора и достояния людей в ходе межнациональных, политических, экономических и социальных конфликтов;

–      пастырское попечение о воинах, о сохранении их прав и достоинства в условиях боевых действий и несения службы в мирное время;

–      забота об уважении достоинства и прав людей, находящихся в социальных учреждениях и местах заключения, с сугубым вниманием к положению инвалидов, сирот, престарелых и других беспомощных людей;

–      защита прав наций и этнических групп на их религию, язык и культуру;

–      попечение о тех, чьи права, свобода и здоровье страдают из-за действий деструктивных сект;

–      поддержка семьи в ее традиционном понимании, отцовства, материнства и детства;

–      противодействие вовлечению людей в коррупцию и другие виды преступности, а также в проституцию, наркоманию, игроманию;

–      забота о справедливом экономическом и социальном устройстве общества;

–      недопущение тотального контроля над человеческой личностью, над ее мировоззренческим выбором и частной жизнью через использование современных технологий и политических манипуляций;

–      воспитание уважения к законности, распространение положительного опыта реализации и защиты прав человека;

–      экспертиза правовых актов, законодательных инициатив и действий органов власти с целью предотвращения попрания прав и достоинства человека, ухудшения нравственной ситуации в обществе;

–      участие в общественном контроле за исполнением законодательства, в частности, регулирующего церковно-государственные отношения, а также за исполнением справедливых судебных решений.

V.3. Правозащитная деятельность чад Русской Православной Церкви может вестись как на общецерковном уровне, с благословения Священноначалия, так и на уровне созданных мирянами общественных объединений, многие из которых уже сейчас успешно работают в правозащитной сфере. В своей деятельности, направленной на защиту прав и достоинства человека, Церковь стремится взаимодействовать с государством и общественными силами. Выбирая партнеров в обществе, Церковь памятует слова Христа Спасителя, сказанные Им апостолам: Кто не против вас, тот за вас (Мк. 9:40).

V.4. Основываясь на церковном учении о достоинстве, свободе и правах человека, христиане призваны осуществлять нравственно ориентированное социальное действие. Оно может проявляться в самых разных формах – например, в свидетельстве перед лицом власти, в интеллектуальных разработках, в проведении кампаний в защиту тех или иных категорий людей и их прав. Не стремясь к революционному переустройству мира и признавая права других общественных групп на участие в общественных преобразованиях на основании их мировоззренческого выбора, православные христиане оставляют за собой право на участие в таком устроении общественной жизни, которое бы не противоречило их вере и нравственным принципам. Эти же принципы Русская Православная Церковь готова отстаивать в диалоге с мировым сообществом и в сотрудничестве с верующими других традиционных конфессий и религий.

(принято Священным Синодом Русской Православной Церкви      30 мая 2011 г., журнал № 51).

Русская Православная Церковь с глубокой озабоченностью воспринимает приходящие из разных стран мира сообщения об участившихся проявлениях христианофобии. Христиане подвергаются преследованиям, становятся жертвами нетерпимости и дискриминации в различных формах. Недавние трагические события в египетской Гизе 7–8 мая, когда в ходе массовых беспорядков были подожжены христианские храмы и погибли прихожане Коптской Церкви, представляют собой лишь одно из звеньев цепи подобных событий. Наших братьев и сестер убивают, изгоняют из домов, разлучают с родными и близкими, лишают права исповедовать религиозные убеждения и воспитывать детей согласно своей вере. К сожалению, проявления христианофобии невозможно более трактовать как отдельные инциденты: они приобретают характер устойчивой тенденции в некоторых регионах мира.

В разных странах проявления дискриминации в отношении христиан имеют различный характер. В одних случаях христиане подвергаются нападениям в результате действий хулиганского характера, что, как правило, является проявлением экстремизма на религиозной почве. В некоторых странах, где христиане составляют меньшинство, их свобода вероисповедания существенно ограничена: это касается совершения богослужений, владения имуществом, а также создания и функционирования богословских учебных заведений. Есть случаи принятия в отношении христиан чрезвычайно жестких судебных решений и даже смертных приговоров по законам о богохульстве (которым в этих случаях именуется несогласие с верованиями иных религий). Но даже в тех странах, где христианофобия проявляется лишь в том, что христиан рассматривают как «граждан второго сорта», положение наших собратьев остается нелегким. Все это приводит к массовой эмиграции христиан из стран, где они жили веками, что мы наблюдаем в современном Ираке и некоторых других странах ближневосточного региона.

В то же время проявления христианофобии имеют место и в странах, где большинство граждан исповедует христианство. Доминирование жесткого, а порой и агрессивного секуляризма приводит к тому, что христиане вытесняются из общественной жизни, а публичные заявления и действия, продиктованные христианской верой – и в первую очередь связанные с моральной оценкой происходящих в обществе событий, – вызывают негативную реакцию.

Обращая внимание на усиливающиеся проявления христианофобии, дискриминации и преследования христиан различных конфессий, мы не имеем целью вмешательство во внутренние дела государств и не призываем к этому мировое сообщество. Христианство учит своих последователей законопослушанию и уважению законных правительств, согласно словам апостола: Всякая душа да будет покорна высшим властям (Рим. 13:1). В то же время и на правительствах, ответственных перед своими гражданами, лежит обязанность уважать достоинство и права людей и, соответственно, обеспечивать свободное исповедание религиозной веры и безопасность религиозных общин.

Мы также не рассматриваем иные религии в качестве источников христианофобии. Русская Православная Церковь всегда выступала против любой дискриминации граждан и народов по признаку религиозной принадлежности и, в частности, решительно осуждала любые проявления антисемитизма и исламофобии. В России и других странах, входящих в каноническую юрисдикцию Московского Патриархата, накоплен богатейший опыт мирного сосуществования религий, взаимного уважения и межрелигиозной солидарности. Этим опытом мы готовы поделиться со всеми, кто желает строить справедливое общество.

Христианофобия проявляется прежде всего тогда, когда религиозные различия используются в политической борьбе, по преимуществу экстремистскими силами, преследующими цели, не совместимые с благом всего общества. Такого рода проявления заслуживают недвусмысленного осуждения со стороны всех здоровых общественных сил, включая представителей государственных властей и религиозных деятелей. Преодоление дискриминации по религиозному признаку возможно только на путях широкого диалога с участием правительств, международных организаций, религиозных сообществ и представителей гражданского общества.

Мы призываем мировое сообщество, религиозных лидеров и все ответственные общественные силы к разработке всеобъемлющего и действенного механизма защиты христиан и христианских общин, подвергающихся преследованиям или ограничениям в своей религиозной жизни и деятельности.

Русская Православная Церковь выступает за активизацию диалога религиозных лидеров с международным сообществом с целью выработки основ мирного сосуществования верующих, принадлежащих к различным традициям.

Мы выражаем солидарность с нашими братьями и сестрами – христианами, подвергающимися дискриминации, преследованиям и насилию, сопереживая их страданиям и лишениям, где бы они ни совершали свое земное странствие.

Мы молимся и призываем верных чад Церкви усилить молитвы о страждущих и гонимых братьях и сестрах, об укреплении их веры и духовного мужества.

(принято Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 31 марта – 5 апреля 1992 г., обращение «Ко всем ближним и дальним», абз. 16–17)

Мы обращаемся к общественным деятелям, работникам прессы, радио и телевидения, людям культуры и искусства, педагогам, ко всем, кому небезразличен нравственный облик народа. Наше общество с беспечной неосмотрительностью попирает нормы морали. Безнравственное поведение в экономике, политике, человеческих взаимоотношениях стало входить в привычку. Пропаганда эротизма и порнографии, эксплуатирующая инстинкты в коммерческих и идеологических целях, разрушает личность, семью и общество.

По слову святого Иоанна Кронштадтского, «никто да не думает, что грех есть нечто маловажное, нет, грех – страшное зло, убивающее душу ныне и в будущем веке». И всем нам, если мы воистину заботимся о сохранении доброго лица нашего народа, надо объединить усилия для его нравственного обновления и возрождения.

(принято Юбилейным Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2000 г., документ «Основы социальной концепции», раздел IV)

IV.1. Бог есть совершенство, а потому совершенен и гармоничен сотворенный Им мир. Следование Божественным законам есть жизнь, так как Сам Бог – жизнь нескончаемая и полная. Через грехопадение прародителей зло и грех вошли в мир. Вместе с тем и падший человек сохранил свободу избрать с помощью Божией правый путь. При этом соблюдение богоданных заповедей утверждает жизнь, отступление же от них с неизбежностью приводит к ущербу и смерти, поскольку такое отступление есть не что иное, как отступление от Бога, а следовательно, от бытия и жизни, которые могут быть только в Нем: вот, я сегодня предложил тебе жизнь и добро, смерть и зло. Если будешь слушать заповеди Господа Бога твоего, которые заповедую тебе сегодня, любить Господа Бога твоего, ходить по всем путям Его, и исполнять заповеди Его и постановления Его и законы Его, то будешь жить... Если же отвратится сердце твое, и не будешь слушать, и заблудишь... погибнете и не пробудете долго на земле (Втор. 30:15–18). В земном порядке вещей грех и воздаяние часто не следуют непосредственно друг за другом, но бывают разделены многими годами и даже поколениями: Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, за вину отцов наказывающий детей до третьего и четвертого рода, ненавидящих Меня, и творящий милость до тысячи родов любящим Меня и соблюдающим заповеди Мои (Втор. 5:9–10). Такая разведенность преступления и наказания, с одной стороны, сохраняет за человеком свободу, а с другой – заставляет людей разумных и благочестивых с особым вниманием исследовать Божественные установления, дабы научиться отличать правильное от неправильного, законное от беззаконного.

Многочисленные собрания поучений и законоустановлений – древнейшие памятники письменного слова. Безусловно, они восходят к еще более раннему, дописьменному бытию человечества, поскольку дело закона написано Богом в сердцах человеческих (Рим. 2:15). Право существует в человеческом обществе искони. Первые законоустановления даются человеку еще в раю (Быт. 2:16–17). После грехопадения, которое есть нарушение человеком Божественного закона, право становится границей, выход за которую грозит разрушением как личности человека, так и человеческого общежития.

IV.2. Право призвано быть проявлением единого Божественного закона мироздания в социальной и политической сфере. Вместе с тем всякая система права, создаваемая человеческим сообществом, являясь продуктом исторического развития, несет на себе печать ограниченности и несовершенства. Право – особая сфера, отличная от смежной с ней этической сферы: оно не определяет внутренних состояний человеческого сердца, поскольку Сердцеведцем является лишь Бог.

Однако поведение и действия людей являются объектом правовой регламентации, которая и составляет содержание законодательства. Право также предусматривает принятие мер для принуждения к подчинению закону. Предусматриваемые законодателем санкции для восстановления попранного правопорядка делают закон надежной скрепой общества до тех пор, пока, как это многократно случалось в истории, не опрокидывается вся система действующего права. Впрочем, без права никакое человеческое сообщество существовать не может, а потому на месте разрушенного правопорядка всегда возникает новая законодательная система.

Право содержит в себе некоторый минимум нравственных норм, обязательных для всех членов общества. Задача светского закона не в том, чтобы лежащий во зле мир превратился в Царствие Божие, а в том, чтобы он не превратился в ад. Основополагающий принцип права «не делай другому того, чего не желаешь себе». Если человек совершил против другого неправедный поступок, то ущерб, нанесенный целостности Божественного миропорядка, может быть восполнен через страдание преступника или через помилование, когда нравственные последствия греховного деяния принимает на себя милующее преступника лицо (правитель, духовник, община и так далее). Страдание исцеляет пораженную грехом душу. Добровольное же страдание невинных за грехи преступников суть высшая форма искупления, имеющая своим пределом жертву Господа Иисуса, взявшего на Себя грех мира (Ин. 1:29).

IV.3. Понимание того, где проходит «грань уязвления», отделяющая человека от человека, различалось в разных обществах и в различные эпохи. Чем религиознее человеческое сообщество, тем больше в нем сознание единства, целокупности мира. Люди в религиозно целостном обществе рассматриваются в двух планах: и как уникальные личности, пред Богом стоящие или падающие (Рим. 14:4), а потому не судимые другими людьми; и как члены единого общественного тела, в котором болезнь одного органа приводит к недомоганию, а то и к смерти всего организма. В последнем случае каждый человек может и должен быть судим общиной, миром, поскольку действия одного влияют на многих. Стяжание мирного духа одним праведником, по слову преподобного Серафима Саровского, приводит к спасению тысяч людей вокруг, а совершение греха одним беззаконником влечет гибель многих.

Такое отношение к греховным и преступным проявлениям имеет твердое основание в Священном Писании и Предании Церкви. Благословением праведных возвышается город, а устами нечестивых разрушается (Притч. 11:11). Святитель Василий Великий поучал страдавших от жажды и голода жителей Кесарии Каппадокийской: «И за немногих приходят бедствия на целый народ, и за злодеяния одного вкушают плоды его многие. Ахар учинил святотатство, и побит был весь полк; еще Замврий блудодействовал с мадианитянкою, и Израиль понес наказание». О том же пишет святитель Московский Киприан: «Не весте ли, яко грех людьский на князи и княжеский грех на люди нападает?»

Поэтому древние судебники регламентируют и такие стороны жизни, которые ныне находятся вне поля правового регулирования. Например, прелюбодеяние подлежало по правовым установлениям Пятикнижия смертной казни (Лев. 20:10), а в настоящее время оно не рассматривается как правонарушение в большинстве государств. При утрате видения мира в его целокупности поле правового регулирования сокращается лишь до случаев очевидного ущерба, да и рамки последнего уменьшаются вместе с разрушением общественной нравственности и секуляризацией сознания. Например, колдовство, являвшееся тяжким преступлением в древних сообществах, ныне рассматривается правом как мнимое действие и потому не наказывается.

Поврежденность природы человека, возникшая вследствие грехопадения и исказившая его сознание, не позволяет ему принять Божественный закон во всей полноте. В разные эпохи сознаваемой была лишь часть сего закона. Это хорошо показано в евангельской беседе Спасителя о разводе. Моисей позволил расторгать брак соплеменникам по их жестокосердию, от начала же было иначе, так как в браке человек становится одною плотью с женою, а потому брак нерасторжим (Мф. 19:3–8).

Однако в тех случаях, когда человеческий закон совершенно отвергает абсолютную Божественную норму, заменяя ее противоположной, он перестает быть законом, становясь беззаконием, в какие бы правовые одежды он ни рядился. Например, в Десятисловии ясно сказано: почитай отца твоего и мать твою (Исх. 20:12). Любая противоречащая этой заповеди светская норма делает преступником не нарушителя ее, а самого законодателя. Иными словами, человеческий закон никогда не содержит полноту Закона Божественного, но чтобы оставаться законом, он обязан соответствовать богоустановленным принципам, а не разрушать их.

IV.4. Исторически религиозное и светское право происходят из одного источника и долгое время являлись лишь двумя аспектами единого правового поля. Такое представление о праве характерно и для Ветхого Завета.

Господь Иисус Христос, призвав верных Ему в Царство не от мира сего, отделил (Лк. 12:51–52) Церковь как Свое тело от мира, лежащего во зле. В христианстве внутренний закон Церкви свободен от духовно падшего состояния мира и даже противопоставлен ему (Мф. 5:21–47). Однако это противопоставление есть не нарушение, а исполнение закона полноты Божественной Правды, которой человечество отверглось в грехопадении. Сопоставляя ветхозаветные нормы с нормой благой вести, Господь в Нагорной проповеди призывает к достижению полного тождества жизни с абсолютным Божественным Законом, то есть к обожению: итак будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный (Мф. 5:48).

IV.5. В Церкви, созданной Господом Иисусом, действует особое право, основу которого составляет Божественное Откровение. Это право каноническое. Если иные религиозные законоустановления даны для отпавшего от Бога человечества и по природе своей могут быть частью гражданского законодательства, то христианское право принципиально надсоциально. Оно непосредственно не может быть частью гражданского законодательства, хотя в христианских обществах и оказывает на него благотворное влияние, являясь его нравственным основанием.

Христианские государства обычно использовали модифицированное право языческого времени (например, римское право в «Корпусе» Юстиниана), поскольку и в нем содержались нормы, согласные с Божественной Правдой. Однако попытка создать основанное исключительно на Евангелии гражданское, уголовное или государственное право не может быть состоятельной, ибо без воцерковления полноты жизни, то есть без полной победы над грехом, право Церкви не может стать правом мира. А победа эта возможна лишь в эсхатологической перспективе.

Впрочем, предпринятый при святом императоре Юстиниане опыт христианизации правовой системы, унаследованной от языческого Рима, оказался вполне удачным не в последнюю очередь именно потому; что законодатель, создавая «Корпус», вполне сознавал границу, отделяющую порядок мира сего, который и в христианскую эпоху несет на себе печать греховной поврежденности, от установлений благодатного тела Христова – Церкви – даже в том случае, когда члены сего тела и граждане христианского государства суть одни и те же лица. «Корпус» Юстиниана на века определил правовой строй Византии и оказал значительное влияние на развитие права в России и западноевропейских странах в средневековье и новое время.

IV.6. В современном светском правосознании одним из доминирующих принципов стало представление о неотъемлемых правах личности. Идея таких прав основана на библейском учении о человеке как образе и подобии Божием, как онтологически свободном существе. «Рассмотри окружающее тебя, – пишет преподобный Антоний Египетский, – и знай, что начальники и владыки имеют власть над телом только, а не над душою, и всегда содержи сие в мысли твоей. Почему, когда они приказывают, например, убить или другое что сделать неуместное, неправедное и душевредное, не должно их слушать, хотя бы они и мучили тело. Бог создал душу свободною и самовластною, и она вольна поступать как хочет – хорошо или худо».

Христианская социально-государственная этика требовала сохранить для человека некую автономную сферу, где его совесть остается «самовластным» хозяином, ибо от свободного волеизъявления в конечном счете зависят спасение или гибель, путь ко Христу или путь от Христа. Права на веру, на жизнь, на семью являются защитой сокровенных оснований человеческой свободы от произвола посторонних сил. Эти внутренние права дополняются и гарантируются другими, внешними – например, правами на свободу передвижения, получение информации, создание имущества, обладание им и его передачу.

Бог хранит свободу человека, никогда не насилуя его волю. Напротив, сатана стремится завладеть волей человека, поработить ее. Если право сообразуется с Божественной Правдой, явленной Господом Иисусом Христом, то и оно стоит на страже человеческой свободы: где Дух Господень, там свобода (2Кор. 3:17) – и соответственно охраняет неотъемлемые права личности. Те же традиции, которым не знаком принцип Христовой свободы, подчас стремятся подчинить совесть человека внешней воле вождя или коллектива.

IV.7. По мере секуляризации высокие принципы неотчуждаемых прав человека превратились в понятие о правах индивидуума вне его связи с Богом. При этом охрана свободы личности трансформировалась в защиту своеволия (до тех пор, пока оно не вредит иным индивидуумам), а также в требование от государства гарантий определенного материального уровня существования личности и семьи. В системе современного светского гуманистического понимания гражданских прав человек трактуется не как образ Божий, но как самодостаточный и самодовлеющий субъект. Однако вне Бога существует лишь человек падший, весьма далекий от чаемого христианами идеала совершенства, явленного во Христе (се, Человек!). Между тем для христианского правосознания идея свободы и прав человека неразрывно связана с идеей служения. Права нужны христианину прежде всего для того, чтобы, обладая ими, он мог наилучшим образом осуществить свое высокое призвание к подобию Божию, исполнить свой долг перед Богом и Церковью, перед другими людьми, семьей, государством, народом и иными человеческими сообществами.

В результате секуляризации в новое время доминирующей стала теория естественного права, которая в своих построениях не учитывает греховной поврежденности человеческой природы. Однако эта теория не утратила связи с христианской традицией, ибо исходит из убеждения, что понятия добра и зла присущи человеческой природе, а потому право вырастает из самой жизни, основываясь на совести («категорическом нравственном императиве»). Вплоть до XIX столетия данная теория господствовала в европейском обществе. Ее практическими следствиями были, во-первых, принцип исторической непрерывности правового поля (право нельзя отменить, как нельзя отменить совесть, его можно только усовершенствовать и приспособить законным же способом к новым обстоятельствам и случаям) и, во-вторых, принцип прецедентности (суд, сообразуясь с совестью и правовым обычаем, может вынести правильное, то есть соответствующее Правде Божией, судебное решение).

В современном понимании права доминируют взгляды, апологетические по отношению к позитивному, действующему праву. В соответствии с ними право есть человеческое изобретение, конструкция, которую общество создает для своей пользы, для решения задач, определяемых им самим. Следовательно, любые изменения права, если они приняты обществом, законны. За писаным кодексом нет никакой абсолютной правовой основы. Для данного взгляда законна революция, силой отвергающая законы «старого мира», законно и полное отрицание нравственной нормы, если такое отрицание одобряется обществом. Так, если современное сообщество не считает аборт убийством, он не является таковым и юридически. Апологеты позитивного права полагают, что общество может вводить самые разные нормы, а с другой стороны, считают любой действующий закон легитимным уже в силу самого его существования.

IV.8. Правопорядок отдельной страны есть частный вариант общего мироустрояющего закона, присущий определенному народу. Основополагающие принципы отношений человека с человеком, власти с обществом, учреждений друг с другом национальный закон проявляет соответственно конкретной нации, движущейся в истории. Национальное право несовершенно, ибо несовершен и грешен любой народ. Однако оно создает рамку народной жизни, если переводит и приспосабливает абсолютные истины Божии к конкретному историческому и национальному бытию.

Так, правопорядок на Руси в течение тысячелетия постепенно развивался и усложнялся вместе с развитием и усложнением самого общества. К обычному славянскому праву, отчасти сохранявшему к X веку древние общеарийские формы, вследствие христианизации прибавились элементы византийского законодательства, через «Корпус» Юстиниана восходившие к классическому римскому праву, и каноны церковного права, сращенные тогда с правом гражданским. С XVII столетия русское право активно восприемлет нормы и юридическую логику западноевропейского законодательства, причем это происходит достаточно органично» так как базисная для Европы римская правовая традиция была воспринята Русью от Константинополя вместе с христианством еще в Χ–ΧΙ веках. Древняя «Русская Правда», княжеские уставы и уставные грамоты, судные грамоты и судебники, Стоглав и Соборное уложение 1649 года, петровские артикулы и указы, законодательные акты Екатерины Великой и Александра I, реформы Александра II и Основные государственные законы 1906 года являли собой единую правовую ткань созидающегося народного организма. Одни нормы устаревали и отмирали, другие приходили им на смену. Некоторые правовые новации оказывались неудачными, не соответствовавшими строю народной жизни, и переставали применяться. Течение реки российского национального правопорядка, теряющейся своими истоками в далекой истории, было остановлено 1917 годом. 22 ноября этого года Совет народных комиссаров, сообразуясь с духом позитивной теории права, отменил все российское законодательство. После краха в начале 1990-х годов советской государственности в странах СНГ и Балтии правовая система находится в процессе становления. В основу ее в качестве доминирующих полагаются идеи, господствующие в современном секуляризованном правосознании.

IV.9. Церковь Христова, сохраняя собственное автономное право, основанное на святых канонах и не выходящее за границы собственно церковной жизни, может существовать в рамках самых разных правовых систем, к которым она относится с подобающим уважением. Церковь неизменно призывает пасомых быть законопослушными гражданами земного отечества. В то же время она всегда подчеркивает незыблемую границу законопослушания для своих верных чад.

Во всем, что касается исключительно земного порядка вещей, православный христианин обязан повиноваться законам независимо от того, насколько они совершенны или неудачны. Когда же исполнение требования закона угрожает вечному спасению, предполагает акт вероотступничества или совершение иного несомненного греха перед Богом и ближним, христианин призывается к подвигу исповедничества ради Правды Божией и спасения своей души для Вечной жизни. Он должен открыто выступать законным образом против безусловного нарушения обществом или государством установлений и заповедей Божиих, а если такое законное выступление невозможно или неэффективно, занимать позицию гражданского неповиновения (см. III.5).

(принято Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2008 г., документ «Основы учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека», п. III.3)

III.З. Разработку и применение концепции прав человека необходимо согласовывать с нормами морали, с нравственным началом, заложенным Богом в природу человека и опознаваемым в голосе совести.      

Права человека не могут быть основанием для принуждения христиан к нарушению заповедей Божиих. Православная Церковь считает недопустимыми попытки подчинить взгляд верующих на человека, семью, общинную жизнь и церковную практику безрелигиозному пониманию прав человека. На это христиане должны вслед за апостолами Петром и Иоанном заявить: Справедливо ли пред Богом слушать вас более, нежели Бога? (Деян. 4:19).

Недопустимо вводить в область прав человека нормы, размывающие или отменяющие как евангельскую, так и естественную мораль. Церковь усматривает огромную опасность в законодательной и общественной поддержке различных пороков – например, половой распущенности и извращений, культа наживы и насилия. Равно недопустимо возведение в норму безнравственных и антигуманных действий по отношению к человеку, таких как аборт, эвтаназия, использование человеческих эмбрионов в медицине, эксперименты, меняющие природу человека, и тому подобное.

К сожалению, в обществе появляются законодательные нормы и политические практики, которые не только разрешают подобные действия, но и создают предпосылки для их навязывания всему обществу через средства массовой информации, системы образования и здравоохранения, рекламу, сферу торговли и услуг. Более того, верующие люди, считающие эти явления греховными, принуждаются признавать допустимость греха или подвергаются дискриминации и преследованиям.

По законам многих стран наказуемы действия, причиняющие вред другому человеку. Однако опыт жизни показывает, что и вред, наносимый человеком самому себе, распространяется на окружающих, на тех, кто связан с ним узами родства, дружбы, соседства, совместной деятельности, гражданства. Человек несет ответственность за последствия греха, поскольку его выбор в пользу зла пагубно влияет на ближних и на все Божие творение.

Согласно своему достоинству, человек призван к благим делам. Он обязан проявлять заботу об окружающем мире и людях. Стремлением его жизни должно быть совершение добра и научение добру, а не злу: Итак, кто нарушит одну из заповедей сих малейших и научит так людей, тот малейшим наречется в Царстве Небесном; а кто сотворит и научит, тот великим наречется в Царстве Небесном (Мф. 5:19).

(принято Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 31 марта – 5 апреля 1992 г., обращение «Ко всем ближним и дальним», абз. 2,5)

<...>

Мы обращаемся к пастырям. Пасите Божие стадо, какое у вас, надзирая за ним не принужденно, но охотно и богоугодно, не для гнусной корысти, но из усердия, и не господствуя над наследием Божиим, но подавая пример стаду (1Пет. 5:2–3). Сегодня люди, особенно молодежь, требуют сугубо ревностного, сугубо тщательного душепопечения. Церковь наша материально слаба, как и народ наш. Она стала Церковью бедных. Но памятуйте, что сила Божия в немощи совершается, и исцеляйте греховные раны людей, возводя их к совершенству и отдавая самих себя без остатка.

<...>

Другое наше слово к «власть предержащим» – о людях, которые с тревогой думают сегодня о хлебе насущном. Сироты и инвалиды, пожилые люди и многодетные семьи, безработные и те, кто покинул обжитые места не по своей воле, должны быть окружены заботой. Ведь их страдания – это страдания всего народа, в котором, как и в теле человеческом, страдает ли один член, страдают с ним все члены (1Кор. 12:26). Не надо забывать, что попечение о сирых и убогих – это первейший долг общества, мера достоинства и нравственного здоровья нации. Государство не должно бросать на произвол судьбы граждан своих. Иначе горькая чаша страданий неизбежно прольется на всех нас.

О недопустимости совершения экономических и социальных преобразований ценой ущерба для жизни, здоровья и достоинства людей

(принято Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 1994 г., определение «О взаимоотношениях Церкви с государством и светским обществом на канонической территории Московского Патриархата в настоящее время», п. 7)

7. В период, когда большинство стран СНГ и Балтии проходит через сложные экономические и социальные преобразования, надобно помнить, что эти преобразования не должны совершаться ценой непоправимого ущерба жизни, здоровью и достоинству наших соотечественников, в первую очередь тех, кто не может обеспечить себя сам, – пожилых людей, инвалидов, сирот, беженцев и вынужденных переселенцев. Нельзя также приносить в жертву научный и культурный потенциал наших народов, их достижения в области образования, здравоохранения, защиты Отечества. Имея в виду вышесказанное, расценивать постановку данных проблем перед государством и обществом как важнейшую сторону церковно-общественного служения.

О социально-экономических правах человека

(принято Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2008 г., документ «Основы учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека», п. IV.8)

IV.8. Социально-экономические права. Земная жизнь невозможна без удовлетворения материальных потребностей человека. В книге Деяний святых апостолов повествуется о первохристианской общине, в которой материальная забота о ее членах была поставлена на особую высоту (см. Деян. 4:32–37; 6:1–6). Правильное пользование материальными благами небезразлично для дела спасения. Поэтому необходимо придавать ясное нравственное измерение таким правам и свободам, как право собственности, право на труд, право на защиту от произвола работодателя, свобода предпринимательства, право на достойный уровень жизни.

Реализация экономических прав не должна приводить к формированию такого общества, в котором пользование материальными благами превращается в доминирующую или даже единственную цель существования социума. Одно из назначений экономических и социальных прав заключается в том, чтобы предотвратить конфронтационное расслоение в обществе. Такое расслоение противно заповеди о любви к ближнему. Оно создает условия для нравственной деградации общества и личности, порождает отчуждение людей друг от друга, нарушает принцип справедливости.

Важной ответственностью общества является забота о людях, неспособных обеспечить свои материальные потребности. Доступ к образованию и жизненно необходимой медицинской помощи не должен зависеть от социального и экономического положения человека.

(принято Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 31 марта – 5 апреля 1992 г., обращение «Ко всем ближним и дальним», абз. 1,5,9–11)

Мы, архипастыри – участники Архиерейского, Собора, движимые пастырской заботой о состоянии общества, обращаем слово свое ко всем ближним и дальним.

<...>

...Наше слово к «власть предержащим» – о людях, которые с тревогой думают сегодня о хлебе насущном. Сироты и инвалиды, пожилые люди и многодетные семьи, безработные и те, кто покинул обжитые места не по своей воле, должны быть окружены заботой. Ведь их страдания – это страдания всего народа, в котором, как и в теле человеческом, страдает ли один член, страдают с ним все члены (1Кор. 12:26). Не надо забывать, что попечение о сирых и убогих – это первейший долг общества, мера достоинства и нравственного здоровья нации. Государство не должно бросать на произвол судьбы граждан своих. Иначе горькая чаша страданий неизбежно прольется на всех нас.

<...>

Мы обращаемся к крестьянам. Помните, что труд ваш необычайно важен – ведь и стабильность общества, и гармония народного бытия, и сама жизнь человеческая зависят в первую очередь от него. Возрождайте дух и традиции нашего славного земледельчества, будьте рачительными хозяевами земли, трудясь единолично или совместно с другими во имя благоденствия вашего и ближних ваших. С любовью и бережностью относитесь к земле, которая возделана многими поколениями наших предков и, по слову псалмопевца, есть Господня.

Мы обращаемся к предпринимателям – к тем, кто свою энергию, талант и труд обращает на дело возрождения хозяйственного уклада, разрушенного за десятилетия тоталитаризма. Имейте в виду, что путь, на который вы вступили, требует прочного нравственного фундамента, отсутствие коего может привести к греху стяжательства. Не забывайте о делах милосердия и благотворительности, дабы снискать Божие благословение на свои труды.

Мы обращаемся ко всем людям труда. В ваших руках – будущее народа, благополучие которого ныне зависит не столько от системы, сколько от личности, ее действий и внутреннего содержания. Не позволяйте более использовать себя для совершения неправедных политических действий. Отстаивая свои кровные интересы, заботьтесь при этом не только о материальном достатке своем, но и о всестороннем благе общества.

(принято Юбилейным Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2000 г., документ «Основы социальной концепции», раздел VI)

VI.1. Труд является органичным элементом человеческой жизни. В Книге Бытия говорится, что вначале не было человека для возделывания земли (Быт. 2:5); создав райский сад, Бог поселяет в нем человека, чтобы возделывать и хранить его (Быт. 2:15). Труд – это творческое раскрытие человека, которому в силу изначального богоподобия дано быть сотворцом и соработником Господа. Однако после отпадения человека от Творца изменился характер труда: в поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься (Быт. 3:19). Творческая составляющая труда ослабла; он стал для падшего человека преимущественно способом добывания средств к жизни.

VI.2. Слово Божие не только обращает внимание людей на необходимость ежедневного труда, но и задает его особый ритм. Четвертая заповедь гласит: помни день субботний, чтобы святить его; шесть дней работай и делай всякие дела твои, а день седьмой – суббота Господу, Богу твоему: не делай в оный никакого дела ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни рабыня твоя, ни скот твой, ни пришлец, который в жилищах твоих (Исх. 20:8–10). Этим повелением Творца процесс человеческого труда соотносится с Божественным творчеством, положившим начало мирозданию. Ведь заповедь субботствования обосновывается тем, что при сотворении мира благословил Бог седьмой день, и освятил его, ибо в оный почил от всех дел Своих, которые Бог творил и созидал (Быт. 2:3). Сей день должен быть посвящен Господу, с тем чтобы повседневные заботы не могли отвратить человека от Творца. Вместе с тем деятельные проявления милосердия и бескорыстная помощь ближним не являются нарушением заповеди: суббота для человека, а не человек для субботы (Мк. 2:27). В христианской традиции с апостольских времен днем, свободным от труда, стал первый день седмицы – день Воскресения Христова.

VI.3. Совершенствование орудий и методов труда, его профессиональное разделение и переход от простых его форм к более сложным способствуют улучшению материальных условий жизни человека. Однако обольщение достижениями цивилизации удаляет людей от Творца, ведет к мнимому торжеству рассудка, стремящегося обустроить земную жизнь без Бога. Реализация подобных устремлений в истории человечества всегда заканчивалась трагически.

В Священном Писании сказано, что первыми строителями земной цивилизации были потомки Каина: Ламех и его дети изобрели и произвели первые орудия из меди и железа, переносные шатры и различные музыкальные инструменты, они явились родоначальниками многих ремесел и искусств (Быт. 4:20–22). Однако они вместе с другими людьми не избежали соблазнов: всякая плоть извратила путь свой на земле (Быт. 6:12), а потому по воле Творца цивилизацию каинитов завершает потоп. Наиболее ярким библейским образом безуспешной попытки падшего человечества сделать себе имя является строительство вавилонской башни высотою до небес (Быт. 11:4). Столпотворение предстает символом объединения усилий людей для достижения богопротивной цели. Господь карает гордецов: смешивая языки, Он лишает их возможности взаимопонимания и рассеивает по всей земле.

VI.4. С христианской точки зрения труд сам по себе не является безусловной ценностью. Он становится благословенным, когда являет собой соработничество Господу и способствует исполнению Его замысла о мире и человеке. Однако труд не богоугоден, если он направлен на служение эгоистическим интересам личности или человеческих сообществ, а также на удовлетворение греховных потребностей духа и плоти.

Священное Писание свидетельствует о двух нравственных побуждениях к труду: трудиться, чтобы питаться самому, никого не отягощая, и трудиться, чтобы подавать нуждающемуся. Апостол пишет: лучше трудись, делая своими руками полезное, чтобы было из чего уделять нуждающемуся (Еф. 4:28). Такой труд воспитывает душу и укрепляет тело человека, дает христианину возможность проявлять свою веру в богоугодных делах милосердия и любви к ближним (Мф. 5:16; Иак. 2:17). Всем памятны слова Апостола Павла: если кто не хочет трудиться, тот и не ешь (2Фес. 3:10).

Этическое значение трудовых процессов постоянно подчеркивали отцы и учители Церкви. Так, Климент Александрийский называл труд «школой общественной справедливости». Святитель Василий Великий утверждал, что «намерение благочестия не должно служить предлогом лени и бегства от работы, а побуждением к еще большим трудам». А святой Иоанн Златоуст призывал считать «бесчестием не работу, но праздность». Пример трудового подвижничества явили иноки многих монастырей. Их хозяйственная деятельность во многом была образцом для подражания, а основатели крупнейших иноческих обителей наряду с высочайшим духовным авторитетом имели и славу великих тружеников. Широко известны примеры усердного труда преподобных Феодосия Печерского, Сергия Радонежского, Кирилла Белозерского, Иосифа Волоцкого, Нила Сорского и других русских подвижников.

VI.5. Церковь благословляет всякий труд, направленный на благо людей; при этом не отдается предпочтения никакому из видов человеческой деятельности, если таковая соответствует христианским нравственным нормам. В притчах Господь наш Иисус Христос постоянно упоминает о разных профессиях, не выделяя ни одну из них. Он говорит о труде сеятеля (Мк. 4:3–9), слуг и домоправителя (Лк. 12:42–48), купца и рыбаков (Мф. 13:45–48), управителя и работников в винограднике (Мф. 20:1–16). Однако современность породила развитие целой индустрии, специально направленной на пропаганду порока и греха, удовлетворение пагубных страстей и привычек, таких, как пьянство, наркомания, блуд и прелюбодеяние. Церковь свидетельствует о греховности участия в такой деятельности, поскольку она развращает не только трудящегося, но и общество в целом.

VI.6. Работающий вправе пользоваться плодами своего труда: кто, насадив виноград, не ест плодов его? Кто, пася стадо, не ест молока от стада?.. Кто пашет, должен пахать с надеждою, и кто молотит, должен молотить с надеждою получить ожидаемое (1Кор. 9:7, 10). Церковь учит, что отказ в оплате честного труда является не только преступлением против человека, но и грехом перед Богом.

Священное Писание говорит: не обижай наемника... в тот же день отдай плату его... чтоб он не возопил на тебя к Господу, и не было на тебе греха (Втор. 24:14–15); горе тому, кто... заставляет ближнего своего работать даром и не отдает ему платы его (Иер. 22:13); вот, плата, удержанная вами у работников, пожавших поля ваши, вопиет, и вопли жнецов дошли до слуха Господа Саваофа (Иак. 5:4).

Вместе с тем заповедь Божия повелевает трудящимся заботиться о тех людях, которые по различным причинам не могут сами зарабатывать себе на жизнь: о немощных, больных, пришельцах (беженцах), сиротах и вдовах – и делиться с ними плодами труда, чтобы Господь Бог твой благословил тебя во всех делах рук твоих (Втор. 24:19–22).

Продолжая на земле служение Христа, Который отождествил Себя именно с обездоленными, Церковь всегда выступает в защиту безгласных и бессильных. Поэтому она призывает общество к справедливому распределению продуктов труда, при котором богатый поддерживает бедного, здоровый больного, трудоспособный – престарелого. Духовное благополучие и самосохранение общества возможны лишь в том случае, если обеспечение жизни, здоровья и минимального благосостояния всех граждан считается безусловным приоритетом при распределении материальных средств.

(принято Юбилейным Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2000 г., документ «Основы социальной концепции», раздел VII)

VII.1. Под собственностью принято понимать общественно признанную форму отношения людей к плодам труда и естественным ресурсам. В число основных полномочий собственника обычно включают право владения и пользования, право управления и получения дохода, право на отчуждение, потребление, изменение или уничтожение объектов собственности.

Церковь не определяет прав людей на собственность. Однако материальная сторона человеческой жизни не остается вне ее поля зрения. Призывая искать прежде всего Царства Божия и правды Его (Мф. 6:33), Церковь помнит и о потребностях в хлебе насущном (Мф. 6:11), полагая, что каждый человек должен иметь достаточно средств для достойного существования. Вместе с тем Церковь предостерегает от чрезмерного увлечения материальными благами, осуждая тех, кто обольщается заботами, богатством и наслаждениями житейскими (Лк. 8:14). В позиции Православной Церкви по отношению к собственности нет ни игнорирования материальных потребностей, ни противоположной крайности, превозносящей устремление людей к достижению материальных благ как высшей цели и ценности бытия. Имущественное положение человека само по себе не может рассматриваться как свидетельство о том, угоден или неугоден он Богу.

Отношение православного христианина к собственности должно основываться на евангельском принципе любви к ближнему, выраженному в словах Спасителя: заповедь новую даю вам, да любите друг друга (Ин. 13:34). Эта заповедь является основой нравственного поведения христиан. Она должна служить для них и с точки зрения Церкви – для остальных людей императивом в сфере регулирования межчеловеческих отношений, включая имущественные.

По учению Церкви, люди получают все земные блага от Бога, Которому и принадлежит абсолютное право владения ими. Относительность права собственности для человека Спаситель многократно показывает в притчах: это или виноградник, данный в пользование (Мк. 12:1–9), или таланты, распределенные между людьми (Мф. 25:14–30), или имение, отданное во временное управление (Лк. 16:1–13). Выражая присущую Церкви мысль о том, что абсолютным собственником всего является Бог, святитель Василий Великий спрашивает: «Скажи же мне, что у тебя собственного? Откуда ты взял и принес в жизнь?» Греховное отношение к собственности, проявляющееся в забвении или сознательном отвержении этого духовного принципа, порождает разделение и отчуждение между людьми.

VII.2. Материальные блага не могут сделать человека счастливым. Господь Иисус Христос предупреждает: берегитесь любостяжания, ибо жизнь человека не зависит от изобилия его имения (Лк. 12:15). Погоня за богатством пагубно отражается на духовном состоянии человека и способна привести к полной деградации личности. Апостол Павел указывает, что желающие обогащаться впадают в искушение и в сеть и во многие безрассудные и вредные похоти, которые погружают людей в бедствие и пагубу; ибо корень всех зол есть сребролюбие, которому предавшись, некоторые уклонились от веры и сами себя подвергли многим скорбям. Ты же, человек Божий, убегай сего (1Тим. 6:9–11). В беседе с юношей Господь сказал: если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною (Мф. 19:21). Затем Христос разъяснил эти слова ученикам: трудно богатому войти в Царство Небесное... удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие (Мф; 19:23–24). Евангелист Марк уточняет, что в Царство Божие трудно войти именно тем, кто уповает не на Бога, а на материальные блага, – надеющимся на богатство (Мк. 10:24). Лишь надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек (Пс. 124:1).

Впрочем, и богатый может спастись, ибо невозможное человекам возможно Богу (Лк. 18:27). В Священном Писании не содержится порицания богатства как такового. Состоятельными людьми были Авраам и ветхозаветные патриархи, праведный Иов, Никодим и Иосиф Аримафейский. Владея значительным имуществом, не согрешает тот, кто использует его согласно с волей Бога, Которому принадлежит все сущее, и с законом любви, ибо радость и полнота жизни – не в приобретении и обладании, но в дарении и жертве. Апостол Павел призывает памятовать слова Господа Иисуса, ибо Он Сам сказал: «блаженнее давать, нежели принимать» (Деян. 20:35). Святитель Василий Великий считает вором того, кто не отдает часть своего имущества в качестве жертвенной помощи ближнему. Эту же мысль подчеркивает святой Иоанн Златоуст: «Не уделять из своего имущества есть также похищение». Церковь призывает христианина воспринимать собственность как дар Божий, данный для использования во благо себе и ближним.

В то же время Священное Писание признает право человека на собственность и осуждает посягательство на нее. В двух из десяти заповедей Десятисловия прямо сказано об этом: не кради... Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни поля его, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ни всякого скота его, ничего, что у ближнего твоего (Исх. 20:15, 17). В Новом Завете такое отношение к собственности сохранилось и приобрело более глубокое нравственное обоснование. В Евангелии об этом сказано так: заповеди... не кради... не пожелай чужого и все другие заключаются в сем слове: люби ближнего твоего, как самого себя (Рим. 13:9).

VII.3. Церковь признает существование многообразных форм собственности. Государственная, общественная, корпоративная, частная и смешанные формы собственности в разных странах получили различное укоренение в ходе исторического развития. Церковь не отдает предпочтения ни одной из этих форм. При каждой из них возможны как греховные явления – хищение, стяжательство, несправедливое распределение плодов труда, так и достойное, нравственно оправданное использование материальных благ.

Все большую значимость приобретает интеллектуальная собственность, объектами которой являются научные труды и изобретения, информационные технологии, художественные произведения и другие достижения творческой мысли. Церковь приветствует творческий труд, направленный на благо общества, и осуждает нарушение авторских прав на интеллектуальную собственность.

Вообще отторжение и передел собственности с попранием прав ее законных владельцев не могут быть одобрены Церковью. Исключением может быть такое отторжение собственности на основе соответствующего закона, которое, будучи обусловлено интересами большинства людей, сопровождается справедливой компенсацией. Опыт отечественной истории показывает, что нарушение этих принципов неизбежно приводит к социальным потрясениям и страданиям людей.

В истории христианства объединение имущества и отказ от личных собственнических устремлений были характерны для многих общин. Такой характер имущественных отношений способствовал укреплению духовного единства верующих и во многих случаях был экономически эффективным, примером чему могут служить православные монастыри. Однако отказ от частной собственности в первоапостольской общине (Деян. 4:32), а позднее в общежительных монастырях носил исключительно добровольный характер и был связан с личным духовным выбором.

VII.4. Особую форму собственности представляет имущество религиозных организаций. Она приобретается различными путями, однако основным компонентом ее формирования является добровольная жертва верующих людей. Согласно Священному Писанию, жертва является святой, то есть в прямом смысле принадлежащей Господу; жертвователь подает Богу, а не священнику (Лев. 27:30; 1Езд. 8:28). Жертва – это добровольный акт, совершаемый верующими в религиозных целях (Неем.10:32). Жертва призвана поддерживать не только служителей Церкви, но и весь народ Божий. Жертва, как посвященная Богу, неприкосновенна, а всякий похищающий ее должен возвратить больше, чем похитил (Лев. 5:14–15). Пожертвование стоит в ряду основных заповедей, данных человеку Богом (Сир. 7:30–34). Таким образом, пожертвования являются особым случаем экономических и социальных отношений, а потому на них не должны автоматически распространяться законы, регулирующие финансы и экономику государства, в частности государственное налогообложение. Церковь заявляет, что если тот или иной ее доход носит предпринимательский характер, то он может быть облагаем налогами, но любые посягательства на пожертвования верующих являются преступление перед людьми и Богом.

(принято Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 1989 г., заявление «Мир, справедливость, целостность творения», абз. 1–7,9,11,17)

В ознаменование 400-летия учреждения Патриаршества в Русской Православной Церкви в Даниловой монастыре в Москве собрался Освященный Архиерейский Собор, обсудивший в числе других и проблемы справедливости, мира и целостности творения и связанные с ними задачи общественного служения Церкви. Собор считает необходимым возвысить свой голос в защиту справедливости, мира и всего творения Божиего от существующих угроз, а также усилить внимание к этим проблемам широкой международной религиозной и светской общественности.

Общепризнанно, что современный мир характеризуется тесной взаимосвязанностью всех народов, стран, культур, интересов, поэтому и разрешение существующих проблем возможно только на основе совместных, целенаправленных действий. Такое понимание не является чем-то новым, сформированным деятельностью человека в последние десятилетия, это вновь обретаемое осознание изначально данной реальности – принадлежности всех к единому миру.

Злоупотребление человеком своей изначальной свободой привело к грехопадению и к проникновению сил распада во все творение. Произошло отчуждение человечества от Творца. Гармония и забота в отношениях между миром природы и человеком сменились враждой. Угнетение и эксплуатация ради удовлетворения эгоистических интересов стали историческим порядком. Нравственное опустошение и физический упадок ныне являют собой признаки смерти. Страх смерти вызывает тревогу, ненависть, отчаяние.

Под угрозой греховного уничтожения оказалась сама жизнь – священный и высочайший дар Божий. Мы убеждены в том, что должен быть положен предел шествию человечества по этому губительному пути.

Мы веруем, что Бог ведет Свое Творение ко спасению. Но спасение не может быть принудительным, оно может быть достигнуто только при активном участии самого человека. Для верующего человека началом спасения является примирение с Богом, глубокое покаяние, принятие обязательств по самоотверженному служению на благо ближнего и дальнего.

Многочисленные изучения и анализ международной обстановки показывают, что установление справедливых отношений между группами людей, народами и странами возможно только на пути глубинных преобразований действующих ныне социально-экономических моделей. Нужен новый международный экономический порядок, в основу которого будет положен принцип признания равных прав всех народов на жизнь, взаимное уважение, справедливое распределение интеллектуальных, природных, материальных и иных ресурсов.

Претворение в жизнь принципов справедливости для групп людей и целых народов возможно лишь при обеспечении прав человека для каждой отдельной личности в любом обществе. Руководители стран независимо от политических систем призваны формировать гуманную политику, глубоко внимая в нужды своих граждан, показывая примеры терпимости и уважения, распространяя эти отношения на международный уровень. Безнравственно удовлетворять интересы одних народов за счет других, безнравственно культивировать идеи превосходства одних народов над другими, используя при этом в качестве аргументов расовые, культурные, религиозные и иные различия.

<...>

Торжество справедливости невозможно без установления мира, но и мир не будет прочным при сохранении несправедливых структур в экономике, политике, социальных отношениях. Эгоизм доктрин национальной безопасности, приведший к безудержной гонке всех видов вооружений, к истощению ресурсов, к идеологическому противостоянию и экономическому размежеванию народов, должен быть повсеместно отвергнут. Безопасность народов, как многократно показывал исторический опыт, не может быть обеспечена силой оружия.

<...>

Категория мира имеет не только военное или техническое измерение. Отказ от производства дорогостоящего вооружения позволит перераспределить огромные средства на проведение неотложных социальных реформ, на осуществление программ развития и образования, на медицинские исследования и на множество иных программ, направленных на благо людей, на нормализацию международных отношений, развитие экономического и культурного сотрудничества.

<...>

В настоящее время человечество, как никогда ранее, нуждается в том, чтобы услышать, принять и претворять в жизнь понимание подлинного источника справедливости и мира. Церковь верит, что без спасительного и искупительного участия Бога наши усилия окажутся тщетными. Мы исповедуем и свидетельствуем, что справедливость, мир и целостность творения – от Бога. Мы призываем всех людей приложить усилия ради осуществления справедливости и мира для всего творения.

(принято Юбилейным Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2000 г., документ «Основы социальной концепции», раздел VIII)

VIII.1. Война является физическим проявлением скрытого духовного недуга человечества – братоубийственной ненависти (Быт. 4:3–12). Войны сопровождали всю историю человечества после грехопадения и, по слову Евангелия, будут сопровождать ее и далее: когда же услышите о войнах и о военных слухах, не ужасайтесь: ибо надлежит сему быть (Мк. 13:7). Об этом свидетельствует и Апокалипсис, повествуя о последней битве сил добра и зла при горе Армагеддон (Откр. 16:16). Земные войны суть отражение брани небесной, будучи порождены гордыней и противлением воле Божией. Поврежденный грехом человек оказался вовлечен в стихию этой брани. Война есть зло. Причина его, как и зла в человеке вообще, – греховное злоупотребление богоданной свободой, ибо из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления (Мф. 15:19).

Убийство, без которого не обходятся войны, рассматривалось как тяжкое преступление пред Богом уже на заре Священной истории. Не убий, – гласит закон Моисеев (Исх. 20:13). В Ветхом Завете, как и во всех древних религиях, кровь имеет священный характер, поскольку кровь – это жизнь (Лев. 17:11–14). Кровь оскверняет землю, – говорит Священное Писание. Но тот же библейский текст предостерегает обращающихся к насилию: земля не иначе очищается от пролитой на ней крови, как кровью пролившего ее (Чис. 35:33).

VIII.2. Неся людям благую весть примирения (Рим. 10:15), но находясь в «мире сем», который пребывает во зле (1Ин. 5:19) и исполнен насилия, христиане невольно сталкиваются с жизненной необходимостью участвовать в различных бранях. Признавая войну злом, Церковь все же не воспрещает своим чадам участвовать в боевых действиях, если речь идет о защите ближних и восстановлении попранной справедливости. Тогда война считается хотя и нежелательным, но вынужденным средством. Православие во все времена относилось с глубочайшим почтением к воинам, которые ценой собственной жизни сохраняли жизнь и безопасность ближних. Многих воинов Святая Церковь причислила к лику святых, учитывая их христианские добродетели и относя к ним слова Христа: нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих (Ин. 15:13).

Когда святой равноапостольный Кирилл был послан Патриархом Константинопольским на евангельскую проповедь и прибыл в столицу сарацин, с ним вступили в спор о вере ученые последователи Магомета. Между прочими вопросами задали ему такой: «Христос есть Бог ваш. Он заповедал вам молиться за врагов, добро творить ненавидящим и гонящим вас – бьющим в ланиту подставлять и другую, а вы что делаете? Если кто обидит вас, изощряете оружие, выходите на брань, убиваете. Почему вы не слушаете своего Христа?» Выслушав сие, святой Кирилл спросил у совопросников своих: «Если в каком-либо законе будут написаны две заповеди, который человек будет совершенный исполнитель закона – тот ли, кто исполняет одну заповедь, или тот, кто исполняет обе заповеди?» Когда агаряне сказали, что совершеннее исполнит закон тот, кто соблюдет обе заповеди, то святой проповедник продолжал: «Христос Бог наш, повелевший нам молиться за обидящих нас и им благотворить, сказал также, что большей любви никто из нас в жизни сей явить не может, разве кто положит душу свою за други своя (Ин. 15:13). Вот почему мы великодушно терпим обиды, причиняемые нам как людям частным, но в обществе друг друга защищаем и полагаем души свои на брани за ближних своих, чтобы вы, пленив наших сограждан, вкупе с телами не пленили и душ их, принудив к отречению от веры и богопротивным деяниям. Наши христолюбивые воины с оружием в руках охраняют Святую Церковь, охраняют государя, в священной особе коего почитают образ власти Царя Небесного, охраняют отечество, с разрушением коего неминуемо падет отечественная власть и поколеблется вера евангельская. Вот драгоценные залоги, за которые до последней капли крови должны сражаться воины, и если они на поле брани положат души свои, Церковь причисляет их к лику святых мучеников и нарицает молитвенниками пред Богом».

VIII.3. Взявшие меч, мечом погибнут (Мф. 26:52) – в этих словах Спасителя находит обоснование идея справедливой войны. С христианской точки зрения понятие нравственной правды в международных отношениях должно опираться на следующие основные принципы: любовь к своим ближним, своему народу и отечеству; понимание нужд других народов; убеждение в том, что благу своего народа невозможно служить безнравственными средствами. Эти три принципа определили нравственные границы войны, которые были выработаны христианским миром в Средние века, когда, применяясь к реальной ситуации, люди пытались обуздать стихию военного насилия. Уже тогда существовала убежденность, что война должна вестись по определенным правилам, что и сражающийся человек не должен терять своего нравственного облика, забывая, что его противник – такой же человек, как и он сам.

Выработка высоких правовых норм в международных отношениях была бы невозможна без того нравственного воздействия, которое оказало христианство на умы и сердца людей. Требования справедливости в войне на деле далеко не часто удовлетворялись, но сама постановка вопроса о справедливости порой удерживала воюющих людей от чрезмерной жестокости.

В западной христианской традиции, восходящей к блаженному Августину, при определении справедливости войны обычно приводят ряд факторов, которые обусловливают допустимость начала войны на своей или чужой территории. К их числу можно отнести следующие:

войну следует объявлять ради восстановления справедливости; войну имеет право объявить только законная власть;

право на использование силы должно принадлежать не отдельным лицам или группам лиц, а представителям гражданских властей, установленных свыше;

война может быть объявлена только после того, как будут исчерпаны все мирные средства для ведения переговоров с противной стороной и восстановления исходной ситуации;

войну следует объявлять только в том случае, если имеются вполне обоснованные надежды на достижение поставленных целей;

планируемые военные потери и разрушения должны соответствовать ситуации и целям войны (принцип пропорциональности средств);

во время войны необходимо обеспечить защиту гражданского населения от прямых военных акций;

войну можно оправдать только стремлением восстановить мир и порядок.

В нынешней системе международных отношений подчас бывает сложно отличить агрессивную войну от оборонительной. Грань между первой и второй особенно тонка в случаях, когда одно или несколько государств либо мировое сообщество начинают военные действия, мотивируя их необходимостью защиты народа, являющегося жертвой агрессии (см. XV. 1). В связи с этим вопрос о поддержке или осуждении Церковью военных действий нуждается в отдельном рассмотрении всякий раз, когда таковые начинаются или появляется опасность их начала.      

Одним из явных признаков, по которому можно судить о праведности или несправедливости воюющих, являются методы ведения войны, а также отношение к пленным и мирному населению противника, особенно к детям, женщинам, старикам. Даже защищаясь от нападения, можно одновременно творить всяческое зло и в силу этого по своему духовному и моральному состоянию оказаться не выше захватчика. Война должна вестись с гневом праведным, но не со злобою, алчностью, похотью (1Ин. 2:16) и прочими порождениями ада. Наиболее правильную оценку войны как подвига или, напротив, разбоя можно сделать лишь исходя из анализа нравственного состояния воюющих. Не радуйся смерти человека, хотя бы он был самый враждебный тебе: помни, что все мы умрем (Сир. 8:8), – говорит Священное Писание. Гуманное отношение к раненым и пленным у христиан основывается на словах Апостола Павла: если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напой его: ибо, делая сие, ты соберешь ему на голову горящие уголья. Не будь побежден злом, но побеждай зло добром (Рим. 12:20–21).

VIII.4. В иконографии святого Георгия Победоносца черный змий попирается копытами коня, который всегда изображается ярко белым. Этим наглядно показывается: зло и борьба с ним должны быть абсолютно разделены, ибо, борясь с грехом, важно не приобщиться к нему. Во всех жизненных ситуациях, связанных с необходимостью применения силы, сердце человека не должно оказываться во власти недобрых чувств, роднящих его с нечистыми духами и уподобляющих им. Лишь победа над злом в своей душе открывает человеку возможность справедливого применения силы. Такой взгляд, утверждая в отношениях между людьми главенство любви, решительно отвергает идею непротивления злу силою. Нравственный христианский закон осуждает не борьбу со злом, не применение силы по отношению к его носителю и даже не лишение жизни в качестве последней меры, но злобу сердца человеческого, желание унижения и погибели кому бы то ни было.

В связи с этим Церковь имеет особое попечение о воинстве, воспитывая его в духе верности высоким нравственным идеалам. Соглашения о сотрудничестве с Вооруженными Силами и правоохранительными учреждениями, заключенные Русской Православной Церковью, открывают большие возможности для преодоления искусственно созданных средостений, для возвращения воинства к веками утвержденным православным традициям служения Отечеству. Православные пастыри – как несущие особое послушание в войсках, так и служащие в монастырях или на приходах – призваны неукоснительно окормлять военнослужащих, заботясь об их нравственном состоянии.

VIII.5. В основе христианского понимания мира лежат обетования Божии, засвидетельствованные в Священном Писании Ветхого и Нового Заветов. Эти обетования, придающие подлинный смысл истории, начали исполняться в Иисусе Христе. Для Его последователей мир является благодатным даром Божиим, о котором мы молимся и которого испрашиваем у Господа для себя и для всех людей. Библейское понимание мира значительно шире политического. Святой Апостол Павел указывает, что мир Божий... превыше всякого ума (Флп. 4:7). Он несравненно выше того мира, который люди способны создавать собственными усилиями. Мир человека с Богом, с самим собой и с другими людьми – неотделимы друг от друга.

У ветхозаветных пророков мир изображается как состояние, завершающее историю: тогда волк будет жить вместе с ягненком, и барс будет лежать вместе с козленком... Не будут делать зла и вреда на всей святой горе Моей, ибо земля будет наполнена ведением Господа, как воды наполняют море (Ис. 11:6,9). Этот эсхатологический идеал связан с откровением Мессии, имя Которого – Князь мира (Ис. 9:6). Война и насилие исчезнут с земли: и перекуют мечи свои на орала, и копья свои – на серпы: не поднимет народ на народ меча, и не будут более учиться воевать (Ис. 2:4). Впрочем, мир – это не только дар Господа, но и задача человечества. Библия дает надежду на осуществление мира с помощью Божией уже в пределах нынешнего земного существования.

По свидетельству святого пророка Исаии, мир есть плод правды (Ис. 32:17). Священное Писание говорит и о Правде Божией, и о правде человеческой. Обе они имеют отношение к завету, который Бог заключил с избранным народом (Иер. 31:33). В этом контексте правда преимущественно понимается как верность союзническим отношениям. Насколько люди нарушают союз с Богом, то есть насколько они неправедны, настолько они лишаются плода правды – мира. В то же время одним из основных элементов Синайского законодательства было требование справедливого отношения к ближнему. Заповеди закона имели целью не обременительное ограничение свободы личности, но построение жизни общества на принципе справедливости для достижения относительного мира, порядка и спокойствия. Для Израиля это означало, что мир в общественной жизни осуществляется не сам собою, в силу неких естественных закономерностей, но он возможен, во-первых, как дар Божественной Правды и, во-вторых, как плод религиозных усилий человека, то есть его верности Богу. Там, где люди благодарно ответят верностью на Правду Божию, там милость и истина сретятся, правда и мир облобызаются (Пс. 84:11). Впрочем, история Ветхого Завета дает множество примеров неверности и греховной неблагодарности избранного народа. Это дает повод пророку Иеремии указать на причину отсутствия мира в Израиле, в котором постоянно слышится: «мир! мир!», а мира нет (Иер. 6:14). Пророческий призыв к покаянию звучит как песнь верности Правде Божией. Несмотря на грехи народа, Бог дает обетование заключить с ним новый завет (Иер. 31:31).

Мир в Новом Завете, как и в Ветхом, рассматривается как дар Божией любви. Он тождествен эсхатологическому спасению. Вневременность мира, возвещенного пророками, особенно явно видна в Евангелии от Иоанна. В истории продолжает царствовать скорбь, но во Христе верующие имеют мир (Ин. 14:27; 16:33). Мир в Новом Завете есть нормальное благодатное состояние человеческой души, освобожденной от рабства греху. Именно об этом говорят пожелания благодати и мира в начале посланий святого Апостола Павла. Этот мир – дар Святого Духа (Рим. 15:13; Гал. 5:22). Состояние примиренности с Богом есть нормальное состояние твари, потому что Бог не есть Бог неустройства, но мира (1Кор. 14:33). Психологически это состояние выражается во внутреннем порядке души, когда радость и мир в вере (Рим. 15:13) становятся почти синонимами.

Мир по благодати Божией характеризует жизнь Церкви во внутреннем и внешнем аспектах. Но, разумеется, благодатный дар мира зависит и от человеческих усилий. Дары Духа Святого проявляются лишь там, где существует встречное движение человеческого сердца, покаянно устремленного к Правде Божией. Дар мира обнаруживает себя, когда христиане стремятся к его стяжанию, непрестанно памятуя... дело веры и труд любви и терпение упования на Господа нашего Иисуса Христа (1Фес. 1:3). Устремления к миру каждого отдельного члена тела Христова должны быть независимы от времени и от условий жизни. Угодные Господу (Мф. 5:9), они приносят плоды, где бы и когда бы ни совершались. Мир, как дар Божий, преображающий внутреннего человека, должен проявляться и вовне. Его следует сохранять и возгревать (2Тим. 1:6), а потому миротворчество становится задачей Церкви Христовой: если возможно с вашей стороны, будьте в мире со всеми людьми (Рим. 12:18); старайтесь сохранять единство духа в союзе мира (Еф. 4:3). Новозаветный призыв к миротворчеству опирается на личный пример Спасителя и Его учение. И если заповеди о непротивлении злому (Мф. 5:39), любви к врагам (Мф. 5:44) и прощении (Мф. 6:14–15) обращены прежде всего к личности, то заповедь о миротворчестве – Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими (Мф. 5:9) – имеет непосредственное отношение к социальной этике.

Русская Православная Церковь стремится осуществлять миротворческое служение как в национальном, так и в международном масштабе, стараясь разрешить различные противоречия и привести к согласию народы, этнические группы, правительства, политические силы. Для этого она обращает свое Слово к власть имущим и другим влиятельным слоям общества, а также прилагает усилия для организации переговоров враждующих сторон и для оказания помощи страждущим. Церковь также противостоит пропаганде войны и насилия, равно как и различным проявлениям ненависти, способной спровоцировать братоубийственные столкновения.

(принято Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2008 г., определение «О вопросах внутренней жизни и внешней деятельности Русской Православной Церкви», п. 55)

55. Участники Собора отмечают, что призыв священнослужителей на военную службу противоречит каноническим нормам Церкви и потому вступает в конфликт с принципом уважения государства к внутренним установлениям религиозных объединений. В то же время сочтено возможным исполнение православными пастырями своего общегражданского воинского долга через служение их в качестве военных священников.

(принято Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2011 г., определение «О вопросах внутренней жизни и внешней деятельности Русской Православной Церкви», п. 40)

40. Члены Архиерейского Собора приветствуют решение государственной власти Российской Федерации о возрождении института военного духовенства. С удовлетворением следует отметить, что аналогичный вопрос положительно решен или решается в ряде стран канонической ответственности Московского Патриархата, в частности, в Украине, Белоруссии и Молдове. Правящим архиереям надлежит определить пастырей, способных нести постоянное служение при военных частях. Синодальному отделу по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными учреждениями и, при необходимости, соответствующим учреждениям самоуправляемых Церквей поручается в диалоге с епархиальными управлениями и Управлением делами Московской Патриархии подготовить соответствующие квоты для каждой епархии и представить их на рассмотрение Священноначалия. Освященный Собор выражает надежду, что примеру создания военного духовенства в Вооруженных силах Российской Федерации последуют другие государственные институты России, в которых предусмотрена военная служба, и что этот опыт будет востребован в тех государствах, находящихся в пределах канонической территории Московского Патриархата, где подобные решения еще не приняты.

(принято Священным Синодом Русской Православной Церкви 25–26 декабря 2013 г., журнал № 141)

Позиция Церкви в отношении воинского служения основана на том, что ратная служба спасительна для христианина при условии соблюдения заповедей о любви к Богу и ближним, вплоть до готовности положить душу свою за други своя, что, по слову Христа Спасителя, является высшим проявлением жертвенной Христианской любви (Ин. 15:13).

Русская Православная Церковь видит насущную необходимость в возрождении духовных основ воинского служения, призывая военнослужащих к подвигу и молитве.

С точки зрения христианского вероучения война является физическим проявлением скрытого духовного недуга человечества – братоубийственной ненависти (Быт. 4:3–12). Признавая войну злом, Церковь благословляет своим чадам участвовать в боевых действиях, если речь идет о защите ближних и своего Отечества. Церковь во все времена относилась с уважением к воинам, которые ценой собственной жизни и здоровья выполняли свой долг.

Благовествуя о Христе Спасителе, пастырь призван воодушевлять военнослужащих на ратное служение. Сохранение мира в душе является делом весьма трудным, особенно в контексте исполнения воинского долга, требующего от воина глубокой внутренней работы над собой и особого пастырского душепопечения. Предназначение военного священника – стать духовным отцом военнослужащих, гражданского персонала воинских формирований и членов их семей, помогать им с христианской точки зрения осмысливать свой долг.

Военный священник, кроме общих требований, предъявляемых к духовенству Русской Православной Церкви, должен иметь опыт пастырского служения, уметь переносить трудности и лишения, связанные с его службой. При этом личный пример и твердость духа священнослужителя, особенно в сложных ситуациях, являются важными средствами пастырского воздействия на военнослужащих.

Военные священники призваны воспитывать в военнослужащих дух взаимопомощи и братской поддержки. При этом военные священники не должны брать на себя функции, выходящие за рамки их статуса.

I. Общие положения

1.1. Настоящее Положение устанавливает порядок взаимодействия епархий Русской Православной Церкви, Синодального отдела по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными органами, федеральных органов государственной власти, в которых предусмотрена военная и правоохранительная служба (далее по тексту – воинских и правоохранительных формирований), а также военного духовенства¹⁶ по вопросам:

пастырского окормления и религиозного просвещения военнослужащих (служащих) и членов их семей;

совершения богослужений и обрядов на территории воинских и правоохранительных формирований¹⁷.

1.2. Военное духовенство организует работу с военнослужащими (служащими) православного вероисповедания (членами их семей) на принципах добровольности и в соответствии с законодательством Российской Федерации, с учетом специфики воинских и правоохранительных формирований.

1.3. Епархиальные архиереи:

осуществляют начальственное наблюдение и несут каноническую ответственность за богослужебную и пастырскую деятельность военных священников в пределах своей епархии;

через органы епархиального управления оказывают содействие клирикам своей епархии и прикомандированным священнослужителям других епархий в осуществлении на территории епархии соответствующей деятельности в воинских и правоохранительных формированиях.

1.4. Военное духовенство Русской Православной Церкви составляют штатные и внештатные военные священнослужители.

Штатные военные священники находятся на должностях гражданского персонала в воинских и правоохранительных формированиях и в богослужебной и пастырской деятельности состоят в подчинении епархиального архиерея епархии, на территории которой находится воинское или правоохранительное формирование, а в рамках должностных обязанностей, обусловленных трудовым договором (контрактом), подчиняются командиру (начальнику) воинского или правоохранительного формирования.

1.5. Внештатные военные священники осуществляют свою деятельность по согласованию с командирами (начальниками) воинского или правоохранительного формирования на основании соглашений о сотрудничестве между Русской Православной Церковью, епархиями и воинским или правоохранительным формированием.

В части осуществления богослужебной и пастырской деятельности в воинском или правоохранительном формировании внештатные военные священники подчиняются епархиальному архиерею епархии, на территории которой находится соответствующее формирование.

В отношении внештатных военных священнослужителей, командированных из иных епархий, епархиальный архиерей епархии, на территории которой находится воинское или правоохранительное формирование, осуществляет функции, предусмотренные п. 1.3 настоящего Положения.

1.6. Взаимоотношения православного духовенства в воинском коллективе с представителями духовенства других религий и христианских конфессий основываются на взаимном уважении и принципе взаимного невмешательства в религиозную деятельность.

II. Требования к военным священникам

2.1. Военные священники должны соответствовать следующим обязательным требованиям:

обладать пастырским опытом, позволяющим окормлять и просвещать военнослужащих (служащих);

иметь высшее богословское образование или высшее светское образование при достаточном пастырском опыте;

иметь положительное заключение медицинской комиссии о состоянии здоровья.

2.2. Военные священники, занимающие штатные должности в воинском или правоохранительном формировании, должны быть гражданами Российской Федерации и не иметь иного гражданства.

2.3. Военные священники могут проходить специальную подготовку, необходимую для исполнения своих обязанностей, в порядке и на условиях, устанавливаемых Синодальным отделом по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными органами совместно с руководством воинского или правоохранительного формирования.

III. Задачи военного духовенства

3.1. Основными задачами военного духовенства являются:

совершение богослужений и религиозных обрядов;

духовно-просветительская работа;

участие в мероприятиях, проводимых командованием по патриотическому и нравственному воспитанию военнослужащих (служащих) и членов их семей;

оказание содействия командованию в проведении профилактической работы по укреплению правопорядка и дисциплины, предупреждению правонарушений, неуставных взаимоотношений и суицидальных происшествий;

консультирование командования по религиозным вопросам;

участие в формировании в коллективах отношений, основанных на нормах христианской морали;

содействие формированию здорового нравственного климата в семьях военнослужащих (служащих).

3.2. Военное духовенство участвует в организации и проведении просветительской и воспитательной работы с членами семей военнослужащих (служащих), взаимодействуя с различными организациями, в том числе с военно-патриотическими и военно-спортивными клубами, ветеранскими и другими общественными организациями.

IV. Организация деятельности военного духовенства

4.1. Кандидаты на штатные должности военного духовенства в воинском или правоохранительном формировании на территории епархии определяются решением епархиального архиерея.

Кандидаты проходят испытания на профессиональную пригодность в соответствии с требованиями, определяемыми Синодальным отделом по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными органами и руководством воинского или правоохранительного формирования.

При отсутствии препятствий кандидаты проходят соответствующую подготовку по программам, разработанным Синодальным отделом по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными органами и Управлением по работе с верующими военнослужащими Вооруженных сил Российской Федерации.

Кандидаты представляются Синодальным отделом руководству воинского или правоохранительного формирования для назначения на штатные должности.

4.2. Если кандидат на штатную должность не соответствует установленным требованиям, епархии необходимо представить в Синодальный отдел по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными органами сведения о другом кандидате.

Если клирик, занимающий штатную должность, не может выполнять свои обязанности, он подлежит освобождению от должности в установленном порядке по представлению Синодального отдела по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными органами через соответствующий орган воинского или правоохранительного формирования. В указанном случае епархия представляет в Синодальный отдел по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными органами сведения о другом кандидате на вакантную должность.

4.3. Штатные и внештатные военные священники остаются клириками епархий, в канонической юрисдикции которых они состоят.

4.4. На основании обращения председателя Синодального отдела по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными органами священнослужители могут на определенный срок командироваться епархиальным архиереем, в канонической юрисдикции которого они состоят, в иную епархию, на территории которой находится воинское или правоохранительное формирование, для осуществления предусмотренного настоящим Положением служения.

При положительном решении епархиального архиерея председатель Синодального отдела по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными органами обращается к епархиальному архиерею епархии, на территории которой находится воинское или правоохранительное формирование, с просьбой принять решение о назначении командируемого священнослужителя на штатную должность военного священника.

По решению епархиального архиерея епархии, на территории которой находится воинское или правоохранительное формирование, прикомандированный священнослужитель может быть досрочно отправлен в свою епархию.

4.5. В случае передислокации воинского или правоохранительного формирования за пределы епархии командирование штатных военных священников по месту новой дислокации осуществляется в порядке, предусмотренном п. 4.4 настоящего Положения.

При сокращении штатной должности, занимаемой военным священником, командированный священнослужитель возвращается на служение в свою епархию.

4.6. В своей богослужебной и пастырской деятельности военные священники подотчетны епархиальному архиерею епархии, на территории которой находится воинское или правоохранительное формирование.

4.7. Спорные вопросы, возникающие в ходе работы военных священников, подлежат урегулированию епархиальным архиереем епархии, на территории которой находится воинское или правоохранительное формирование, совместно с представителями Синодального отдела по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными органами и соответствующих органов воинского или правоохранительного формирования.

4.8. Решения о поощрении военных священников принимаются епархиальным архиереем епархии, на территории которой находится соответствующее воинское или правоохранительное формирование, по представлению Синодального отдела по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными органами и (или) командира (начальника) воинского или правоохранительного формирования.

В отношении командированных священнослужителей решения по поощрению принимаются епархиальным архиереем епархии, в канонической юрисдикции которой находится командированный священнослужитель, по представлению епархиального архиерея епархии, на территории которого находится соответствующее воинское или правоохранительное формирование, а также Синодального отдела по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными органами или командира (начальника) воинского или правоохранительного формирования.

4.9. Решения о наложении канонических прещений на клириков из числа военных священников принимаются епархиальным архиереем (церковным судом) епархии, на территории которой находится соответствующее воинское или правоохранительное формирование по представлению Синодального отдела по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными органами или командира (начальника) воинского или правоохранительного формирования.

В отношении командированных священнослужителей решения по применению канонических прещений принимаются епархиальным архиереем (церковным судом) епархии, в канонической юрисдикции которой находится командированный священнослужитель, по представлению епархиального архиерея епархии, на территории которого находится соответствующее воинское или правоохранительное формирование, а также Синодального отдела по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными органами или командира (начальника) воинского или правоохранительного формирования.

4.10. Внештатные военные священники на территории епархии назначаются по решению епархиального архиерея.

Назначение внештатных военных священников из числа командированных из других епархий осуществляется в исключительных случаях с согласия епархиального архиерея, в канонической юрисдикции которого находится командируемый священнослужитель.

4.11. После назначения священнослужителя на штатную должность командир (начальник) воинского или правоохранительного формирования заключает с ним трудовой договор (контракт).

4.12. Военному священнику в порядке, предусмотренном нормативными актами соответствующего воинского или правоохранительного формирования, предоставляется помещение, позволяющее по церковным канонам совершать богослужения, а также помещение для внебогослужебной работы с военнослужащими.

4.13. Для организации повседневной деятельности в воинском или правоохранительном формировании военному священнику командованием могут выделяться необходимые для его служения средства связи, транспорт и оказывается другая необходимая практическая помощь.

По всем вопросам организации своей деятельности, в том числе при возникновении конфликтных ситуаций, военный священник вправе обратиться к епархиальному архиерею и (или) вышестоящему командиру (начальнику) воинского или правоохранительного формирования, в Синодальный отдел по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными органами за методической и практической помощью и (или) к руководителю соответствующих органов воинского или правоохранительного формирования.

4.14. Обеспечение военных священников церковной утварью, религиозной литературой, иными предметами религиозного назначения, оснащение (оборудование) воинских (в том числе походных) храмов является предметом заботы епархиального архиерея епархии, на территории которой находится воинское или правоохранительное формирование.

4.15. Предоставление служебного жилья, выплата заработной платы, обеспечение права на отдых, медицинское обслуживание, образование, пенсию, льготы для многодетных семей и другие социальные гарантии штатным военным священникам обеспечиваются соответствующим воинским или правоохранительным формированием в порядке, установленном действующим законодательством Российской Федерации.

V. Должностные обязанности штатного военного священника

5.1. Военный священник обязан:

основывать свою деятельность на Священном Писании, учении Православной Церкви, церковных канонах, с учетом традиций российского воинства;

основное внимание уделять пастырской, духовно-просветительской работе среди военнослужащих (служащих), как индивидуальной, так и в составе подразделений;

знать основные положения военного законодательства Российской Федерации, а также положения нормативных правовых актов, касающиеся религиозной деятельности в воинских и правоохранительных формированиях;

участвовать в воинских ритуалах, церемониях и других торжественных мероприятиях воинского или правоохранительного формирования;

совершать обряды и требы по просьбе военнослужащих (служащих) и членов их семей;

оказывать необходимую пастырскую поддержку военнослужащим (служащим), оказавшимся в тяжелых жизненных ситуациях, больным и раненым, членам семей военнослужащих (служащих), а также ветеранам и инвалидам;

организовывать и проводить церковное погребение военнослужащих (служащих) и членов их семей, их церковное поминовение, содействовать поддержанию в достойном состоянии мест воинских погребений;

содействовать командованию воинского или правоохранительного формирования в преодолении нарушений правопорядка и дисциплины, неуставных взаимоотношений, пьянства, наркомании, воровства, мздоимства и других негативных явлений;

содействовать поддержанию мира и согласия между военнослужащими (служащими) различных вероисповеданий, предотвращению межнациональной и межрелигиозной неприязни, помогать командованию в урегулировании конфликтных ситуаций;

консультировать командование по вопросам религиозного характера, оказывать им и должностным лицам воинского или правоохранительного формирования помощь в противодействии деятельности деструктивных религиозных (псевдорелигиозных) организаций;

соблюдать трудовую дисциплину и требования действующего российского законодательства по защите государственной тайны;

о конфликтах, которые не могут быть разрешены на местном уровне, информировать епархиального архиерея, Синодальный отдел по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными органами, а при необходимости вышестоящее командование соответствующего воинского или правоохранительного формирования;

по возможности оказывать содействие военнослужащим (служащим) других вероисповеданий в реализации их конституционного права на свободу вероисповедания;

исполнять иные обязанности по должности, предусмотренные трудовым договором (контрактом).

(циркулярное письмо Управления делами Московской Патриархии № 01/4496, 27.08.2014 г.)

Епархиальным Преосвященные Российской Федерации

Ваши, Высокопреосвященства и Преосвященства!

Русская Православная. Церковь имеет особое попечение о военнослужащих, сотрудниках правоохранительных органов и других воинских формирований. Пастырское попечение о людях, стоящих на защите Российского государства, является важной общецерковной задачей.

В целях повышения эффективности деятельности военного духовенства довожу до Вашего сведения общие подходы и требования к созданию системы пастырского окормления военнослужащих (служащих) федеральных органов государственной власти, в которых предусмотрена военная и правоохранительная служба, и членов их семей:

1.      Считать подбор священнослужителей – кандидатов для назначения на должности штатного военного духовенства – одной из приоритетных задач в осуществлении архипастырской деятельности.

2.      Обеспечить регулярность совершения богослужений в храмах на территориях военных гарнизонов, воинских частей и жилых городков, подведомственных Минобороны России и другим федеральным органам государственной власти, в которых предусмотрена военная и правоохранительная служба, не реже чем 1 раз в неделю.

3.      Организовать при данных храмах регулярные занятия по основам православной культуры с военнослужащими, сотрудниками правоохранительных органов и членами их семей.

4.      Обеспечить доступность храмов, расположенных на территориях военных гарнизонов и воинских частей; там, где это возможно, для предоставления православным верующим возможности участия в богослужениях.

5.      Обеспечить формирование библиотек православной литературы в военных гарнизонах и воинских частях. Для укомплектования упомянутых библиотек духовной литературы провести в приходах епархии акцию «Подари солдату книгу». <...>

(циркулярное письмо Управления делами Московской Патриархии №01/5120, 09.10.2014 г.)

1.      В мирное время православное военное духовенство, входящее в штаты воинских формирований, осуществляя пастырское окормление военнослужащих и членов их семей в местах постоянной дислокации (базирования) войск (сил), в военных учебных заведениях, в лечебных и оздоровительных учреждениях, при участии в общественно значимых мероприятиях использует облачение в соответствии с церковными установлениями.

2.      Полевая форма одежды военного духовенства определяет его принадлежность к воинскому формированию, обеспечивающая необходимые удобство и маскировку при выполнении служебных обязанностей в особых условиях.

Полевая форма одежды¹⁸ используется военным духовенством при организации работы с верующими военнослужащими в условиях ведения военных действий; в период чрезвычайного положения, ликвидации аварий, опасных природных явлений, катастроф, стихийных и иных бедствий; на учениях, занятиях, боевых дежурствах (боевой службе).

Священнослужители носят полевую форму одежды по принадлежности к виду, роду войск Вооруженных Сил. В отличие от военнослужащих полевая форма одежды священнослужителя должна быть без погон. В петлицах размещаются православные кресты темного цвета установленного образца <...>.

Установленные для воинской части, в штате которой числится военный священник, нарукавные и нагрудные знаки, с петличными знаками соответствующего рода войск, специальных войск (служб) военным духовенством не используются.

При совершении богослужений в особых условиях священник облачается в епитрахиль и поручи (при необходимости маскировки – темно-зеленого цвета) поверх полевой формы одежды, а также может надевать священнический крест (при необходимости лишенный демаскирующих признаков по цвету), а в экстренных случаях облачается только в епитрахиль.

Хранение и транспортировка Преждеосвященных Святых Даров осуществляется в соответствии с церковными установлениями.

Ношение государственных, правительственных и ведомственных наград осуществляется только на торжественных мероприятиях в соответствии с требованиями командования.

(принято Юбилейным Архиерейским Собором,      Русской Православной Церкви 2000 г., документ «Основы социальной концепции», раздел IX)

IX.1. Христиане призваны быть законопослушными гражданами земного отечества, памятуя, что всякая душа должна быть покорна высшим властям (Рим. 13:1), и одновременно помня Христову заповедь отдавать кесарево кесарю, а Божие Богу (Лк. 20:25). Но человеческая греховность порождает преступления – нарушения границ, положенных законом. Вместе с тем понятие греха, установленное православными нравственными нормами, гораздо шире, чем представление светского права о преступлениях.

Главным источником преступления является помраченное состояние человеческой души: из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления (Мф. 15:19). Необходимо также признать, что подчас преступности способствуют экономические и социальные обстоятельства, слабость государственной власти, отсутствие законного порядка. Криминальные сообщества могут проникать в государственные учреждения, дабы использовать их в своих целях. Наконец, сама власть, совершая противозаконные действия, может становиться правонарушителем. Особенно опасна преступность, прикрываемая политическими и псевдорелигиозными мотивами – терроризм и тому подобное.

Для сдерживания проявлений беззакония государство создает правоохранительные органы, целью которых является предупреждение, предотвращение и расследование преступлений, а также наказание и перевоспитание лиц, их совершивших. Однако важные задачи искоренения преступности и исправления оступившихся стоят не только перед специальными учреждениями и даже не только перед государством; но перед всем народом, а значит, и перед Церковью.

ΙΧ.2. Профилактика преступности возможна прежде всего через воспитание и просвещение, направленные на утверждение в обществе истинных духовных и нравственных ценностей. В этом деле Православная Церковь призвана к активному взаимодействию со школой, средствами массовой информации, правоохранительными органами. При отсутствии в народе положительного нравственного идеала никакие меры принуждения, устрашения или наказания не смогут остановить злой воли. Именно поэтому лучшей формой предотвращения нарушений закона является проповедь честного и достойного образа жизни, особенно в среде детей и юношества. Пристальное внимание при этом нужно уделять лицам, входящим в так называемые группы риска или уже совершившим первые правонарушения. К таким людям должно быть обращено особое пастырское и просветительское попечение. Православные священнослужители и миряне призваны участвовать и в преодолении социальных причин преступности, заботясь о справедливом устроении государства и экономики, о профессиональной и жизненной реализации каждого члена общества.

Вместе с тем Церковь настаивает на необходимости человечного отношения к подозреваемым, подследственным и гражданам, уличенным в намерении нарушить закон. Жестокое и недостойное обращение с такими людьми способно укрепить их на неправом пути или толкнуть на него. Вот почему лица, не осужденные по законному приговору, даже находясь под стражей не должны ущемляться в основных правах. Им необходимо гарантировать защиту и непредвзятый суд. Церковью осуждаются пытки и различные формы унижения подследственных. Даже в целях помощи правоохранительным органам священнослужитель не может нарушать тайну исповеди или иную охраняемую законом тайну (например, тайну усыновления). В своем душепопечении о заблудших и осужденных пастыри, через покаяние узнав сокрытое от следствия и правосудия, руководствуются тайной исповеди.

Норма, предполагающая защиту тайны исповеди, содержится в законодательстве многих современных государств, в том числе в Конституции Российской Федерации и российском Законе «О свободе совести и о религиозных объединениях».

Священнослужитель призван проявлять особую пастырскую чуткость в случаях, когда на исповеди ему становится известно о готовящемся преступлении. Без исключений и при любых обстоятельствах свято сохраняя тайну исповеди, пастырь одновременно обязан предпринять все возможные усилия для того, чтобы преступный умысел не осуществился. В первую очередь это касается опасности человекоубийства, особенно массовых жертв, возможных в случае совершения террористического акта или исполнения преступного приказа во время войны. Помня об одинаковой ценности души потенциального преступника и намеченной им жертвы, священнослужитель должен призвать исповедуемого к истинному покаянию, то есть к отречению от злого намерения. Если этот призыв не возымеет действия, пастырь может, заботясь о сохранности тайны имени исповедовавшегося и других обстоятельств, способных открыть его личность, предупредить тех, чьей жизни угрожает опасность. В трудных случаях священнослужителю надлежит обращаться к епархиальному архиерею.

ΙΧ.3. Совершенное и осужденное по закону преступление предполагает справедливое наказание. Смысл его состоит в исправлении человека, нарушившего закон, а также в ограждении общества от преступника и в пресечении его противоправной деятельности. Церковь, не становясь судьей человеку, преступившему закон, призвана нести попечение о его душе. Именно поэтому она понимает наказание не как месть, но как средство внутреннего очищения согрешившего.

Творец, устанавливая наказание преступникам, говорит Израилю: истреби зло из среды себя (Втор. 21:21). Покарание преступившего закон служит к научению людям. Так, полагая наказание за лжепророчество, Бог глаголет Моисею: весь Израиль услышит сие и убоится, и не станут впредь делать среди тебя такого зла (Втор. 13:11). В Притчах Соломоновых читаем: если ты накажешь кощунника, то и простой сделается благоразумным; и если обличишь разумного, то он поймет наставление (Притч. 19:25). Ветхозаветная традиция знает несколько видов наказания: смертную казнь, изгнание, ограничение свободы, телесное наказание, денежную пеню или предписание принести жертву на религиозные цели.

Заключение, изгнание (ссылка), исправительные работы и штраф сохраняются в качестве наказания и в современном мире. Все эти виды судебной кары не только имеют смысл с точки зрения ограждения общества от злой воли преступника, но и призваны служить его исправлению. Так, лишение или ограничение свободы дает человеку, поставившему себя вне общества, возможность переоценить собственную жизнь, дабы вернуться на свободу внутренне очищенным. Труд способствует воспитанию личности в созидательном духе, позволяет приобрести полезные навыки. В процессе исправительного труда греховная стихия в недрах души должна уступить место созиданию, порядку, душевному миру. Вместе с тем важно, чтобы лица, находящиеся в местах лишения свободы, не испытывали бесчеловечного обращения, чтобы условия их содержания были такими, при которых их жизнь и здоровье не подвергались опасности, а на их нравственное состояние не влиял пагубный пример других узников. Для этого государство призвано заботиться о заключенных, и в этой заботе ему должны помогать общество и Церковь.

В христианстве доброе отношение к узникам ради их исправления имеет глубокую основу. Господь Иисус сравнивает благотворение заключенным со служением Себе: в темнице был, и вы пришли ко Мне (Мф. 25:36). История сохранила множество примеров помощи святых угодников Божиих людям, находящимся в заключении. Русская православная традиция искони предполагала милость к падшим. Святитель Иннокентий, архиепископ Херсонский, обратился в тюремной вологодской церкви к заключенным с таким словом: «Не для обличения вас пришли мы сюда, а чтобы преподать вам утешение и назидание. Видите сами, как Святая Церковь со всеми Таинствами своими приблизилась к вам, не удаляйтесь же и вы от нее, приблизьтесь к ней верою, покаянием и исправлением своих нравов... Спаситель и теперь простирает со креста руки ко веем кающимся; покайтесь и вы, и прейдете от смерти в жизнь!»

Исполняя свое служение в местах лишения свободы, Церковь должна устроять там храмы и молитвенные комнаты, совершать Таинства и богослужения, проводить пастырские беседы с заключенными, распространять духовную литературу. При этом особенно важен личный контакт с лишенными свободы, включая посещение мест их непосредственного нахождения. Заслуживают всяческого поощрения переписка с осужденными, сбор и передача одежды, лекарственных препаратов и других необходимых вещей. Такая деятельность должна быть направлена не только на облегчение тяжелой участи заключенных, но и на помощь в нравственном исцелении искалеченных душ. Их боль является болью всей Матери-Церкви, которая радуется радостью небесной и об одном грешнике кающемся (Лк. 15:10). Возрождение душепопечения о заключенных становится важнейшим направлением пастырского и миссионерского делания, нуждающимся в поддержке и развитии.

Особая мера наказания – смертная казнь – признавалась в Ветхом Завете. Указаний на необходимость ее отмены нет ни в Священном Писании Нового Завета, ни в Предании и историческом наследии Православной Церкви. Вместе с тем Церковь часто принимала на себя долг печалования перед светской властью об осужденных на казнь, прося для них милости и смягчения наказания. Более того, христианское нравственное влияние воспитало в сознании людей отрицательное отношение к смертной казни. Так, в России с середины XVIII века до революции 1905 года она применялась крайне редко. Для православного сознания жизнь человека не кончается с телесной смертью – именно поэтому Церковь не оставляет душепопечения о приговоренных к высшей мере наказания.

Отмена смертной казни дает больше возможностей для пастырской работы с оступившимся и для его собственного покаяния. К тому же очевидно, что наказание смертью не может иметь должного воспитательного значения, делает непоправимой судебную ошибку, вызывает неоднозначные чувства в народе. Сегодня многие государства отменили смертную казнь по закону или не осуществляют ее на практике. Помня, что милосердие к падшему человеку всегда предпочтительнее мести, Церковь приветствует такие шаги государственных властей. Вместе с тем она признает, что вопрос об отмене или неприменении смертной казни должен решаться обществом свободно, с учетом состояния в нем преступности, правоохранительной и судебной систем, а наипаче соображений охраны жизни благонамеренных членов общества.

ΙΧ.4. Желая содействовать преодолению преступности, Церковь взаимодействует с правоохранительными учреждениями. Уважая труд их работников, направленный на защиту граждан и отечества от преступных посягательств, а также на исправление оступившихся, Церковь протягивает им руку помощи. Такая помощь может осуществляться в многообразных совместных воспитательных и просветительских трудах, направленных на профилактику и предотвращение правонарушений, в научной и культурной деятельности, в пастырском окормлении самих сотрудников органов охраны порядка. Взаимодействие Церкви и правоохранительной системы зиждется на основе церковных установлений и специальных договоренностей с руководством соответствующих ведомств.

Однако самым действенным в преодолении преступности призвано быть пастырское служение Церкви, особенно в Таинстве Покаяния. Любому, кто кается в совершенном правонарушении, в качестве непременного условия разрешения от греха священник должен решительно предложить отказаться пред Лицом Божиим от продолжения преступной деятельности. Только таким образом человек будет побужден оставить путь беззакония и вернуться к добродетельной жизни.      

(принято Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2011 г., определение «О вопросах внутренней жизни и внешней деятельности Русской Православной Церкви», п. 42)

42. Констатируя неизменно высокий уровень внимания, уделяемого епархиальными архиереями духовному окормлению заключенных, члены Архиерейского Собора призывают светские власти тех государств, где эта деятельность не получила ясного правового оформления, предпринять шаги по исправлению ситуации. Синодальному отделу по тюремному служению и аналогичным церковным учреждениям в самоуправляемых Церквах надлежит вступить в диалог со светскими властями с целью урегулирования ситуации. Заслуживает положительной оценки инициированный Федеральной службой исполнения наказаний России проект по включению священнослужителей в работу исправительных учреждений на штатной основе. Эта инициатива требует активного участия епархиальных архиереев, которые, в частности, призваны определить священнослужителей, способных нести столь нелегкое послушание.

(принято Священным Синодом Русской Православной Церкви 12 марта 2013 г., журнал № 27)

Глава I. Миссия Церкви и правовые основы тюремного служения

Миссия тюремного служения Церкви направлена на оказание духовно-просветительской, богослужебной, пастырско-душепопечительной и нравственно-реадаптационной помощи заключенным, пребывающим в местах принудительного содержания и освободившимся из заключения, и обращена ко всем участникам уголовно-исполнительного процесса: содержащимся в местах лишения (ограничения) свободы (задержанным, арестованным, подследственным, осужденным); лицам, оказавшимся в трудной жизненной ситуации в связи с уголовным преследованием и условным осуждением; членам семей и детям лиц, заключенных под стражу; сотрудникам мест принудительного содержания и членам их семей; курсантам образовательных учреждений уголовно-исполнительной системы (УИС); ветеранам органов УИС.

Действия священнослужителей в учреждениях УИС определены условиями режимно-правового пространства, установленного для пенитенциарных учреждений действующим законодательством, а также «Соглашениями о сотрудничестве» между Церковью и государственными системами исполнения уголовных наказаний Российской Федерации, Украины, Белоруссии, Молдовы и других стран СНГ стран Балтии и иных государств, в пределах которых функционируют канонические подразделения Русской Православной Церкви.

Содержащийся в документе материал представлен в форме, допустимой для возможного использования в качестве организационно-методического руководства деятельностью пенитенциарных (тюремных) священнослужителей, с учетом практических проблем, возникающих перед епархиальными учреждениями, занимающимися организацией тюремного служения, а также специфики условий режимных учреждений и пока еще непреодоленного на постсоветском пространстве несовершенства нормативно-правового обеспечения, регламентирующего взаимоотношения религиозных организаций и государственных пенитенциарных учреждений.

Глава II. Основные направления миссии тюремного служения Церкви в пенитенциарных учреждениях

1.      Духовно-просветительская деятельность: проведение духовно-просветительских бесед в местах принудительного содержания; организация воскресных школ; создание и пополнение библиотек и медиатек при тюремных храмах; катехизация среди заключенных; дистанционное религиозное образование; кабельное телевидение и локальное радиовещание; конкурсы, фестивали, праздничные концерты, спортивные и др. мероприятия; занятия и духовно-просветительские беседы с сотрудниками мест принудительного содержания и членами их семей, ветеранами органов УИС; содействие преподаванию «Основ религиозной культуры и светской этики» в общеобразовательных школах пенитенциарных учреждений и образовательных учреждениях УИС.

2.      Богослужебная деятельность и пастырское душепопечение: организация религиозных общин и оборудование молитвенных помещений для заключенных, сооружение тюремных храмов, создание при тюремных храмах религиозных организаций; совершение богослужений, церковных Таинств и религиозных обрядов; индивидуальные собеседования (индивидуальная исповедь), общие беседы, проповедь.

3. Диаконическое служение и реабилитация (ресоциализация): содействие ресоциализации (социальной адаптации) заключенных – подготовка к освобождению из заключения и жизни на свободе (за полгода до освобождения и первое время после выхода на свободу); установление и последующая поддержка социальных связей осужденных с родственниками, благотворительная помощь членам семей осужденных; юридическая, психологическая, медицинская и иная помощь освободившимся осужденным после выхода на свободу; создание дневных (для приходящих) центров социальной адаптации (реабилитации) для бывших заключенных на базе приходов или монастырей; работа с воспитанниками центров для осужденных подростков, создание православных реабилитационных центров для детей, имеющих проблемы с законом, – для приходящих или с проживанием; участие в реализации программ восстановительного правосудия (принятие преступником обязательств по заглаживанию вреда, причиненного жертве), посредничество в процессах досудебного разбирательства.

4. Миссия Церкви в защиту достоинства, свободы и прав человека в пенитенциарных учреждениях.

Вместе с богослужебной деятельностью и духовно-пастырским окормлением лиц, находящихся в местах лишения (ограничения) свободы, Церковь считает своим долгом в случае необходимости возвышать голос в защиту осужденных, что сформулировано в Основах учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека, где сказано, что «с древних времен и до сего дня Православная Церковь печалуется перед властью за людей несправедливо осужденных, униженных, обездоленных, подвергаемых эксплуатации. Милосердное ходатайство Церкви распространяется и на тех, кто несет справедливую кару за преступления»²⁰.

Миссия Церкви в защиту достоинства, свободы и прав человека в сфере тюремного служения касается всех участников уголовно- исполнительного процесса – заключенных, сотрудников учреждений и членов их семей, и реализуется в следующих направлениях: привлечение внимания общественности к идеям ресоциализации (реадаптации) осужденных; содействие выдвижению кандидатур священнослужителей в региональные наблюдательные комиссии и общественные советы при территориальных органах уголовно-исполнительных систем государств; участие в деятельности общественных организаций пенитенциарной направленности; участие в работе комиссий по «социальным лифтам» и иным методикам режимного стимулирования поведения осужденных при учреждениях исполнения наказаний; участие в рассмотрении вопросов помилования и условно-досрочного освобождения.

Глава III. Основные виды миссии тюремного служения Церкви в пенитенциарных учреждениях

1.      Институт пенитенциарных (тюремных) священнослужителей – тюремных капелланов состоит из клириков, которым по благословению епархиальных архиереев поручена организация тюремного служения и духовно-пастырское окормление участников уголовно-исполнительного процесса на постоянной основе в учреждениях УИС.

а) Постоянный тюремный священнослужитель – настоятель или клирик пенитенциарного (тюремного) храма, находящегося на режимной территории в местах принудительного содержания, назначается епархиальным архиереем (по согласованию с руководством пенитенциарного учреждения) и осуществляет богослужебную деятельность и духовно-пастырское окормление на постоянной основе по отношению к заключенным, сотрудникам учреждений и членам их семей.

Принцип включения священнослужителей в работу исправительных учреждений на постоянной основе одобрен Архиерейским Собором 2011 года²¹.

б) Приходской тюремный священнослужитель – настоятель или штатный клирик приходского храма, расположенного в непосредственной близости – «шаговой» доступности от учреждения УИС, которому епархиальным архиереем (по согласованию с руководством пенитенциарного учреждения) поручено в качестве дополнительного к приходскому служению осуществлять богослужебную деятельность и духовно-пастырское окормление в конкретном месте принудительного содержания (СИЗО, тюрьме, колонии, воспитательном центре, спецшколе и т. п.) на постоянной основе по отношению к заключенным, сотрудникам учреждений и членам их семей.

в) Приходской пенитенциарный священнослужитель – настоятель или штатный клирик приходского храма, назначенный епархиальным архиереем осуществлять духовно-пастырское окормление членов семей лиц, находящихся в учреждениях, исполняющих наказания, освободившихся из заключения осуждённых, подростков, имеющих проблемы с законом и направленных судами в специальные воспитательные или реабилитационные центры социальной адаптации для малолетних преступников, а также людей, оказавшихся в трудной жизненной ситуации в связи с уголовным преследованием и условным осуждением (в том числе лиц, входящих в круг зарождающихся в последнее время новых, досудебных форм реализации уголовного преследования).

г) Священнослужитель, сферой деятельности которого является защита достоинства, свободы и прав человека по отношению к заключенным, сотрудникам пенитенциарных учреждений и членам их семей, после избрания в установленном порядке участвующий по благословению епархиального архиерея в деятельности региональных наблюдательных комиссий и общественных советов при территориальных органах УИС, попечительских и иных организаций.

2.      Координатор тюремного служения – штатный сотрудник религиозной организации. Епархиальный координатор (священнослужитель или мирянин) в своей работе подотчетен епархиальному архиерею, координатор в рамках благочиния – благочинному, приходской координатор – настоятелю.

Координатор тюремного служения занимается координацией диаконической деятельности в сфере тюремного служения, а также организацией социальных проектов реабилитации (ресоциализации).

3.      Штатный сотрудник церковного учреждения в сфере тюремного служения (реабилитационного центра для бывших заключенных или подростков, имеющих проблемы с законом, центра для лиц, оказавшихся в трудной ситуации в связи с уголовным преследованием, благотворительного фонда помощи семьям осужденных, нуждающимся членам семей сотрудников УИС и ветеранам, приюта для детей заключенных, оставшихся без родительского попечения, других социальных богоугодных учреждений). Для него церковное тюремное служение является основным родом профессиональной деятельности. Пастырское попечение о таком сотруднике – сфера ответственности духовников церковных учреждений тюремного служения.

4. Доброволец (волонтер) – человек, в свободное время принимающий на безвозмездной основе личное участие в тюремном церковном служении.

Для выполнения добровольческой работы от волонтера, участвующего в работе с участниками процесса исполнения наказаний, не находящимися в условиях режимного учреждения, как правило, не требуется специальной квалификации. Предпочтительно, чтобы поле добровольческой деятельности максимально отражало личное призвание и способности волонтера.

Однако для выполнения некоторых видов добровольческой работы среди лиц, пребывающих в местах принудительного содержания, волонтеры проходят специальное обучение. Отбор кандидатур для этого служения осуществляется в установленном порядке после прохождения специального обучения.

5.      Жертвователь – гражданин, осуществляющий пожертвования на нужды тюремного служения. Пожертвования могут быть регулярными или единоразовыми.

6.      Член Попечительского совета, созданного при государственном, церковном или ином учреждении социальной реадаптации и ресоциализации – лицо, оказывающее содействие тюремному служению на основе принятых им обязательств, в том числе посредством наблюдения за условиями жизни подопечных.

Глава IV. Основные принципы организации миссии тюремного служения Церкви в пенитенциарных учреждениях

1.      Тюремное служение в исправительных учреждениях направлено прежде всего на создание условий для полноценной духовной жизни заключенных в местах принудительного содержания. Вместе с тем Церковь не может сужаться до понятия «Церковь только для заключенных», ибо Церковь состоит из всех верующих во Христа и объединенных вокруг одной Евхаристии в данном месте, поэтому применительно к рассматриваемому случаю она должна быть доступна для всех участников уголовно-исполнительного процесса в местах принудительного содержания: лиц, содержащихся в пенитенциарных учреждениях, субъектов, оказавшихся в трудной жизненной ситуации в связи с уголовным преследованием, подопечных зарождающейся службы пробации, участников досудебных разбирательств и программ восстановительного правосудия, персонала и курсантов УИС, членов семей указанных категорий граждан.

2.      Тюремное служение Церкви не может сдерживаться или ограничиваться религиозными, национальными, государственно-политическими или социальными рамками. Церковь простирает свое человеколюбие не только на своих членов, но и на тех, кто к ней не принадлежит (Лк. 10:30–37). В основе тюремного служения лежит любовь, которая, по слову апостола Павла, «долготерпит, милосердствует, ... не ищет своего, ... не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине» (1Кор. 13:4–7). Тюремное служение, как одна из форм служения милосердия и жертвенного сострадания, помогает человеку обрести любовь, а вместе с ней – самоотверженность, кротость, долготерпение, смиренномудрие и другие христианские добродетели.

3.      В своем тюремном служении в местах лишения (ограничения) свободы Церковь имеет возможность тесно сотрудничать с государством, поэтому привлекать к своей работе сотрудников государственных пенитенциарных учреждений (юристов, врачей, психологов, педагогов, воспитателей, социальных работников и иных), в том числе пока не являющихся активными членами Церкви. Важно, чтобы клирики, вдохновляющие работу в сфере тюремного служения, оказывали пастырское внимание сотрудникам государственных учреждений, зачастую особо нуждающимся в духовной помощи.

4. Современное общество озабочено, с одной стороны, ограждением законопослушных граждан от преступников, а с другой стороны – обеспечением возврата правонарушителей в общество без ущерба для окружающих лиц. Проводимая реформа уголовно-исполнительной системы в духе новой редакции европейских тюремных правил заключается в переходе от задач «исправления» к задачам «сохранения и развития личности». Оказание осужденным помощи в социальной адаптации является приоритетной задачей всей уголовно-исполнительной системы.

Русская Православная Церковь, обеспечивая духовно-пастырское окормление заключенных в местах принудительного содержания, способствует также и социальной адаптации осужденных через возрождение религиозности и духовно-нравственных ценностей, которые помогут после выхода на свободу находить в себе духовные и нравственные силы для восстановления утраченных социальных связей.

С этой целью могут создаваться центры по реабилитации лиц, освободившихся из заключения, центры по реабилитации подростков, вступивших в конфликт с законом, социально-адаптационные гостиницы для одиноких беременных женщин и матерей-одиночек, отбывших наказание и попавших в трудные обстоятельства в силу отсутствия своего жилья, центры поддержки семей заключенных или временно находящихся под следствием, а также иные диаконические учреждения.

5. В осуществлении миссии тюремного служения Церковь может сотрудничать с центральными органами государственной власти, а также с органами государственной власти на местах, представителями традиционных религий и конфессий, политическими партиями, профсоюзами, благотворительными и иными некоммерческими организациями, деловым сообществом. Однако такое взаимодействие принципиально невозможно с представителями псевдорелигиозных и оккультных групп, преступными, экстремистскими или дискредитировавшими себя организациями, а также с теми религиозными сообществами, которые стремятся использовать тюремное служение совместно с православными в целях прозелитизма;

6.      Деятельность в сфере тюремного служения может быть различной: медицинской, реабилитационной, социальной, психологической, консультационной, духовной, а также материальной, включая финансовую поддержку, сбор и распределение продуктов, вещей и медикаментов.

7.      Церковное тюремное служение не может порождать иждивенчество. Совершая дела милосердия и сострадания к нуждам заключенных или освободившихся из мест принудительного содержания и членам их семей, православные христиане должны проявлять рассудительность; Нуждающемуся необходимо не только выделять материальные средства, но и помогать в поиске правильного жизненного пути, в преодолении греховных пристрастий, а также в налаживании связей с профильными государственными службами, ибо тюремное служение Церкви не должно подменять собой ответственность государства в сфере пенитенциарной и постпенитенциарной жизни заключенных.

Глава V. Организация миссии Церкви в пенитенциарных учреждениях

Тюремное служение в Русской Православной Церкви осуществляется на общецерковном, епархиальном, благочинническом и приходском уровнях, а также на уровне подворий и приходов.

1.      На общецерковном уровне организация и осуществление миссии тюремного служения Русской Православной Церкви отнесены к ведению Синодального отдела Московского Патриархата по тюремному служению, который является координационным органом по отношению ко всем каноническим подразделениям Русской Православной Церкви.

2.      На епархиальном уровне общее руководство епархиальными структурами тюремного служения осуществляет епархиальный архиерей.

Для организации соответствующей работы в епархии действует профильный епархиальный отдел или епархиальная комиссия по тюремному служению, которые в своей работе руководствуются общецерковными документами, рекомендациями Синодального отдела Московского Патриархата по тюремному служению, указаниями епархиального архиерея.

Деятельность епархиального отдела по тюремному служению финансируется епархией, а также из других источников.

3.      На благочинническом уровне тюремное служение обеспечивается благочинными.

В епархиях, где имеется достаточное количество храмов в местах принудительного содержания, возможно учреждение должности епархиального благочинного тюремных храмов, осуществляющего благочиннический надзор непосредственно за тюремным служением во всей епархии.

В данном случае оптимальным вариантом было бы возложение обязанностей благочинных тюремных храмов на священнослужителей, возглавляющих епархиальные Отделы тюремного служения, которые могли бы быть одновременно и представителями Церкви при региональных органах управления УИС, контролирующими работу с верующими (заключенными и сотрудниками, включая и членов их семей) в местах принудительного содержания.

При этом, как правило, все священнослужители, возглавляющие Отделы тюремного служения в епархиях, являются членами общественных советов при региональных органах управления УИС, а некоторые дополнительно состоят членами наблюдательных комиссий (члены ОНК), которые по своему статусу обладают правом контроля за состоянием религиозных прав и свобод в местах принудительного содержания.

4.      На уровне приходов и подворий общая организация, координация и контроль за осуществлением тюремного служения находятся в компетенции священнослужителей, на которых возложено епархиальными архиереями духовно-пастырское окормление участников уголовно-исполнительного процесса.

Финансирование служения тюремного священника и программ тюремной миссии на данном уровне осуществляется на основании решения органов управления прихода или подворья во главе с настоятелем по согласованию с благочинным округа и епархиальным отделом по тюремному служению, а при наличии возможности – на благотворительной основе.

Заключение

В настоящем документе представлены основные направления, виды и принципы организации в пенитенциарных учреждениях и на постпенитенциарном пространстве миссии тюремного служения на канонической территории Русской Православной Церкви. Документ включает в себя организацию духовно-пастырского окормления всех граждан – участников уголовно-исполнительного процесса, а также учитывает новации досудебных разбирательств, в том числе зарождающийся процесс пробации²², которая (пробация) плодотворно развивается во многих европейских странах. В целом – это направление, объемлющее всех без исключения участников процесса исполнения наказаний, представляет собой миссию тюремного (пенитенциарного) служения Церкви в широком понимании этого слова.

Миссия тюремного служения Церкви, направленная на духовно-пастырское окормление и возврат в общество исключительно только тех лиц, которые были осуждены или пребывают до суда под следствием в местах принудительного содержания, выделена Священноначалием Церкви в самостоятельное направление и регулируется Синодальным отделом Московского Патриархата по тюремному служению, а также соответствующими епархиальными подразделениями. Исторически именно контингент лиц, содержащихся под стражей, является основной паствой, духовно окормляемой священнослужителями тюремных храмов, взаимодействующих в контакте с государственными службами исполнения наказаний²³. Это направление представляет собой миссию тюремного служения Церкви в узком понимании этого слова.

Работа сотрудников уголовно-исполнительных систем по социальной адаптации в местах принудительного содержания, в которой активное участие принимают священнослужители, начинается с момента поступления осужденных к лишению свободы и заключенных под стражу в исправительные учреждения: организуется их общеобразовательное и профессиональное обучение, проводятся занятия по правовому, нравственному, эстетическому и физическому воспитанию, психодиагностические и психокоррекционные мероприятия, работа по восстановлению социально полезных связей.

Вместе с тем вышедшие на свободу лица выпадают из-под юрисдикции органов уголовно-исполнительной системы: по завершении срока пребывания в местах лишения свободы администрация учреждения, исполняющего наказание, уведомляет органы местного самоуправления и службу занятости по избранному осужденным месту жительства о его освобождении, наличии у него жилья и степени трудоспособности, обеспечивается бесплатный проезд к месту жительства, снабжение продуктами питания или деньгами, выделяется одежда и обувь по сезону. Дальнейшее трудовое и бытовое устройство лиц, освободившихся из мест лишения свободы, возлагается на органы внутренних дел, взаимодействие с которыми не входит в компетенцию службы исполнения наказаний, а соответственно синодального и епархиальных отделов по тюремному служению.

В то же время не заключенные под стражу лица, имеющие возможность свободно посещать храм и духовно окормляться у приходских священнослужителей, не должны быть лишены пастырско-душепопечительной заботы, Церкви. К их числу относятся люди, оказавшиеся в трудной жизненной ситуации в связи с уголовным преследованием: субъекты досудебных разбирательств, подростки, имеющие проблемы с законом, члены семей и дети лиц, содержащихся под стражей, освободившиеся заключенные, осужденные к наказаниям, не связанным с лишением свободы, и прочие. Обустройство и деятельность социально-адаптационных центров таковых лиц не имеют принципиальных отличий от существующих церковных институтов социальной помощи.

Обеспечение деятельности Церкви при решении вопросов социальной адаптации правонарушителей в равной степени является общей прерогативой, всех синодальных и епархиальных отделов Русской Православной Церкви (по тюремному служению, по связям с Вооруженными силами и правоохранительными учреждениями, социальному служению и благотворительности, молодежным отделом и др.), сотрудничающих с соответствующими государственными учреждениями и общественными организациями, задействованными в работе с указанными группами риска.

Организация миссии Церкви по духовно-пастырскому окормлению участников уголовно-исполнительного и пробационного процессов требует дифференциации прерогатив подразделений Русской Православной Церкви с учетом различия функций государственных структур, обеспечивающих социализацию заключенных в учреждениях УИС, и лиц, находящихся на свободе под юрисдикцией органов внутренних дел и региональных властей, хотя это одни и те же люди на разных стадиях своего реадаптационного процесса.

(принято Священным Синодом Русской Православной Церкви 29 мая 2013 г., журнал № 60)

Введение

На протяжении двух десятилетий на постсоветском пространстве в пенитенциарных учреждениях строятся новые храмы и создаются молитвенные комнаты в зданиях или помещениях, находящихся в оперативном управлении учреждений УИС, которые предоставлены епархиям Русской Православной Церкви в целях проведения регулярных богослужений и совершения треб для заключенных.

<...>

Аналогичная ситуация становления православного тюремного служения на канонической территории Русской Православной Церкви Московского Патриархата наблюдается в Украине, Беларуси, других странах СНГ в условиях режимно-правового пространства, установленного для пенитенциарных учреждений законодательством этих стран.

Согласно Постановлениям Архиерейских Соборов Русской Православной Церкви 2011 и 2013 годов необходимо определить статус таких канонических подразделений, а также каноническое и правовое положение тюремных священнослужителей, исполняющих обязанности тюремного служения в учреждениях УИС (института тюремных капелланов).

Настоящее Положение является внутрицерковным документом, определяющим механизмы административно-церковного управления и статус канонических подразделений Русской Православной Церкви, которые создаются и функционируют на режимной территории учреждений уголовно-исполнительной системы.

Настоящее Положение применяется в самоуправляемых Церквах, Белорусском Экзархате и Митрополичьих округах с учетом местного светского законодательства.

Глава 1. Общие положения

1.1. Канонические подразделения Русской Православной Церкви (далее – «тюремный храм») могут создаваться и функционировать на режимной территории учреждений уголовно-исполнительной системы (далее – «УИС»).

1.2. Тюремные храмы регистрируются в качестве юридического лица (религиозной организации), либо функционируют без такой регистрации.

1.3. Тюремные храмы являются каноническими подразделениями епархий Русской Православной Церкви, в границах которых они расположены.

1.4. Тюремные храмы осуществляют свою деятельность в соответствии с внутренними установлениями Русской Православной Церкви при соблюдении действующего законодательства.

1.5. Тюремные храмы находятся под начальственным наблюдением и высшим руководством епархиальных архиереев и под руководством назначенных епархиальными архиереями настоятелей.

В епархиях, где имеется достаточное количество тюремных храмов, допускается создание благочиннического округа тюремных храмов, координирующего, по благословению епархиального архиерея, вопросы тюремного служения епархии.

1.6. Тюремные храмы могут иметь недвижимое имущество религиозного назначения в собственности или безвозмездном пользовании. Допускается размещение тюремных храмов на основании соглашения о сотрудничестве в зданиях (помещениях), предоставленных УИС без оформления имущественных прав тюремных храмов на данные здания (помещения).

Глава 2. Статус тюремного храма, зарегистрированного в качестве юридического лица

2.1. Тюремный храм может быть зарегистрирован в качестве юридического лица (религиозной организации) по адресу местонахождения учреждения УИС в форме епархиального подворья.

2.2. Устав епархиального подворья должен соответствовать типовой форме, принятой Священным Синодом Русской Православной Церкви. Данный устав утверждается епархиальным архиереем и вступает в силу с момента государственной регистрации подворья.

2.3. Органами управления епархиального подворья являются епархиальный архиерей и настоятель. Органом контроля за деятельностью епархиального подворья является ревизионная комиссия. Решение текущих хозяйственных вопросов поручается завхозу (старосте) епархиального подворья.

2.4. Настоятель епархиального подворья назначается на должность (освобождается от должности) на основании соответствующего указа епархиального архиерея. Кандидатура настоятеля епархиального подворья может быть предварительно согласована епархиальным архиереем с администрацией УИС.

2.5. Завхоз (староста) епархиального подворья назначается на должность (освобождается от должности) епархиальным архиереем по письменному представлению настоятеля в порядке, определенном уставом подворья.

2.6. Ревизионная комиссия епархиального подворья состоит из председателя комиссии и двух членов, назначенных епархиальным архиереем по представлению настоятеля в порядке, определенном уставом подворья.

2.7. Епархиальное подворье может иметь в собственности или на ином имущественном праве имущество, необходимое для осуществления и обеспечения деятельности подворья. В случае передачи в собственность либо безвозмездное пользование епархиального подворья государственного имущества религиозного назначения, находящегося в оперативном управлении УИС, право оперативного управления УИС подлежит прекращению в соответствии с действующим законодательством.

2.8. Епархиальное подворье может размещаться на основании соглашения о сотрудничестве в зданиях (помещениях), находящихся в оперативном управлений УИС, без оформления имущественных прав подворья на данные здания (помещения) и соответственно без прекращения принадлежащего УИС права оперативного управления в отношении зданий (помещений).

Глава 3. Статус тюремного храма, не имеющего прав юридического лица

3.1. Тюремный храм может функционировать без государственной регистрации в качестве юридического лица в форме приписного тюремного храма.

3.2. Приписной тюремный храм находится в ведении канонического подразделения епархии Русской Православной Церкви (прихода, подворья или монастыря), расположенного, как правило, в одном городском или сельском поселении с учреждением УИС. Данное каноническое подразделение осуществляет все юридически значимые действия (включая заключение договоров) в интересах приписного тюремного храма и обеспечивает приписной тюремный храм необходимой богослужебной утварью и другими предметами церковного обихода, необходимыми для осуществления пастырского душепопечения о лицах, заключенных под стражу.

3.3. Священнослужитель приписного тюремного храма является настоятелем или штатным священником канонического подразделения, в ведении которого находится приписной тюремный храм.

3.4. Приписной тюремный храм не может иметь имущество в собственности или на ином имущественном праве, поскольку не обладает правами юридического лица.

3.5. В случае передачи под нужды приписного тюремного храма государственного имущества религиозного назначения, находящегося в оперативном управлении УИС, данное имущество оформляется в собственность или безвозмездное пользование епархии, либо канонического подразделения епархии, в ведении которого находится приписной тюремный храм. В таком случае право оперативного управления УИС подлежит прекращению в соответствии с действующим законодательством.

3.6. Приписной тюремный храм может размещаться в зданиях (помещениях), находящихся в оперативном управлении УИС, без оформления имущественных прав епархии (иного канонического подразделения) на данные здания (помещения) и, соответственно, без прекращения принадлежащего УИС права оперативного управления в отношении зданий (помещений). В таком случае между епархией (иным каноническим подразделением) и УИС заключается соглашение о сотрудничестве.

3.7. Положения п. 3.1–3.6 распространяют свое действие на молитвенные комнаты УИС и часовни Русской Православной Церкви, расположенные на режимной территории УИС.

Глава 4. Варианты оформления взаимоотношений по использованию зданий (помещений), расположенных на территории учреждений УИС

4.1. Согласно действующему законодательству возможны следующие варианты оформления взаимоотношений по использованию религиозной организацией зданий (помещений), расположенных на территории учреждений УИС:

1      вариант – вывод учреждений УИС с территории монастырского (культового) комплекса и безвозмездная передача данного комплекса в собственность (безвозмездное пользование) религиозной организации. Данный вариант применяется в исключительных случаях, когда УИС расположено на территории монастырского или иного культового комплекса;

2      вариант – получение здания (помещения) религиозного назначения (в том числе вновь построенного), расположенного на режимной территории УИС, в безвозмездное пользование. В этом случае, согласно п. 4 ст. 5 Федерального закона «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности» от 30.11.10 № 327-Φ3, принадлежащее УИС право оперативного управления в отношении здания (помещения) подлежит прекращению. Все коммунальные, эксплуатационные и иные расходы на содержание здания будут возложены на религиозную организацию, если иное не предусмотрено договором безвозмездного пользования (ст. 695 ГК РФ);

3      вариант – получение здания (помещения) религиозного назначения (в том числе вновь построенного), расположенного на режимной территории УИС, в собственность. В этом случае, согласно п. 4 ст. 5 Федерального закона «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности» от 30.11.10 № 327-Φ3, принадлежащее УИС право оперативного управления в отношении здания (помещения) подлежит прекращению. Все коммунальные, эксплуатационные и иные расходы на содержание здания будут возложены на религиозную организацию;

4      вариант – заключение с УИС соглашения о сотрудничестве. В таком случае УИС сохранит право оперативного управления в отношении здания (помещения) и будет нести все коммунальные, эксплуатационные и иные расходы на содержание здания. Религиозная организация в этом случае не приобретает имущественные права на здание, но может использовать его для осуществления тех видов уставной деятельности, которые предусмотрены соглашением о сотрудничестве.

4.2. Епархиальные архиереи по собственному усмотрению выбирают из четырех вышеперечисленных наиболее приемлемый вариант оформления взаимоотношений по использованию зданий храмов, расположенных на территории УИС.

(принято Юбилейным Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2000 г., документ «Основы социальной концепции»,п. Х.1–4)

X.1. Различие между полами есть особый дар Творца созданным Им людям. И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их (Быт. 1:27). Будучи в равной степени носителями образа Божия и человеческого достоинства, мужчина и женщина созданы для целостного единения друг с другом в любви: потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут два одна плоть (Быт. 2:24). Воплощая изначальную волю Господа о творении, благословенный Им супружеский союз становится средством продолжения и умножения человеческого рода: и благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею (Быт. 1:28). Особенности полов не сводятся к различиям телесного устроения. Мужчина и женщина являют собой два различных образа существования в едином человечестве. Они нуждаются в общении и взаимном восполнении. Однако в падшем мире отношения полов могут извращаться, переставая быть выражением богоданной любви и вырождаясь в проявление греховного пристрастия падшего человека к своему «я».

Высоко оценивая подвиг добровольного целомудренного безбрачия, принимаемого ради Христа и Евангелия, и признавая особую роль монашества в своей истории и современной жизни, Церковь никогда не относилась к браку пренебрежительно и осуждала тех, кто из ложно понятого стремления к чистоте уничижал брачные отношения.

Апостол Павел, лично для себя избравший девство и призывавший подражать ему в этом (1Кор. 7:8), тем не менее осуждает лицемерие лжесловесников, сожженных в совести своей, запрещающих вступать в брак (1Тим. 4:2–3). 51-е Апостольское правило гласит: «Аще кто... удаляется от брака... не ради подвига воздержания, но по причине гнушения, забыв... что Бог, созидая человека, мужа и жену сотворил их, и таким образом хуля клевещет на создание: или да исправится, или да будет извержен из священнаго чина и отвержен от Церкве». Его развивают 1-е, 9-е и 10-е правила Гангрского Собора: «Аще кто порицает брак, и женою верною и благочестивою; с мужем своим совокупляющеюся, гнушается, или порицает оную, как не могущую внити в Царствие [Божие]: Да будет под клятвою... Аще кто девствует, или воздерживается, удаляяся от брака, яко гнушающийся им, а не ради самыя доброты и святыни девства: да будет под клятвою... Аще кто из девствующих ради Господа будет превозноситися над бракосочетавшимися: да будет под клятвою». Священный Синод Русской Православной Церкви в определении от 29 декабря 1998 года, ссылаясь на эти правила, указал на «недопустимость негативного или высокомерного отношения к браку».

Х.2. Согласно римскому праву, легшему в основу гражданских кодексов большинства современных государств, брак является соглашением между двумя свободными в своем выборе сторонами. Церковь восприняла это определение брака, осмыслив его исходя из свидетельств Священного Писания.

Римский юрист Модестин (III век) дал следующее определение брака: «Брак есть союз мужчины и женщины, общность всей жизни, соучастие в божеском и человеческом праве». В практически неизменном виде это определение вошло в канонические сборники Православной Церкви, в частности в «Номоканон» патриарха Фотия (IX век), в «Синтагму» Матфея Властаря (XIV век) и в «Прохирон» Василия Македонянина (IX век), включенный в славянскую «Кормчую книгу». Раннехристианские отцы и учители Церкви также опирались на римские представления о браке. Так, Афинагор в своей Апологии к императору Марку Аврелию (II век) пишет: «Каждый из нас считает своей женою ту женщину, на которой он женат согласно законам». «Апостольские постановления», памятник IV века, увещают христиан «заключать брак в согласии с законом».

Христианство восполнило языческие и ветхозаветные представления о браке возвышенным образом союза Христа и Церкви. Жены, повинуйтесь своим мужьям, как Господу, потому что муж есть глава жены, как и Христос глава Церкви, и Он же Спаситель тела. Но как Церковь повинуется Христу, так и жены своим мужьям во всем. Мужья, любите своих жен, как и Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее, чтобы освятить ее, очистив банею водною посредством слова; чтобы представить ее Себе славною Церковью, не имеющею пятна, или порока, или чего-либо подобного, но дабы она была свята и непорочна. Так должны мужья любить своих жен, как свои тела: любящий свою жену любит самого себя. Ибо никто никогда не имел ненависти к своей плоти, но питает и греет ее, как и Господь Церковь, потому что мы члены тела Его, от плоти Его и от костей Его. Посему оставит человек отца своего и мать и прилепится к жене своей, и будут двое одна плоть. Тайна сия велика; я говорю по отношению ко Христу и к Церкви. Так каждый из вас да любит свою жену, как самого себя; а жена да боится своего мужа (Еф. 5:22–33).

Для христиан брак стал не просто юридическим договором, средством продолжения рода и удовлетворения временных природных потребностей, но, по слову святителя Иоанна Златоуста, «таинством любви», вечным единением супругов друг с другом во Христе. Изначально христиане запечатлевали брак церковным благословением и совместным участием в Евхаристии, что являлось древнейшей формой совершения Таинства Брака.

«Те, которые женятся и выходят замуж, должны вступать в союз с согласия епископа, чтобы брак был о Господе, а не по похоти», – писал священномученик Игнатий Богоносец. Согласно Тертуллиану, брак, «скрепленный Церковью, подтвержденный жертвоприношением [Евхаристией], запечатлевается благословением и вписывается на небесах ангелами». «Необходимо призвать священников и молитвами и благословениями утвердить супругов в совместной жизни, чтобы... супруги в радости проводили жизнь, соединяемые помощью Божией», – говорил святитель Иоанн Златоуст. Святитель Амвросий Медиоланский указывал, что «брак должен быть освящаем покровом и благословением священническим».

В период христианизации Римской империи законность браку по-прежнему сообщала гражданская регистрация. Освящая супружеские союзы молитвой и благословением. Церковь тем не менее признавала действительность брака, заключенного в гражданском порядке, в тех случаях, когда церковный брак был невозможен, и не подвергала супругов каноническим прещениям. Такой же практики придерживается в настоящее время Русская Православная Церковь. При этом она не может одобрять и благословлять супружеские союзы, которые заключаются хотя и в соответствии с действующим гражданским законодательством, но с нарушением канонических предписаний (например, четвертыми последующие браки, браки в недозволительных степенях кровного или духовного родства).

Согласно 74-й новелле Юстиниана (538 год), законный брак мог заключаться как экдиком (церковным нотариусом), так и священником. Подобное правило содержалось в эклоге императора Льва III и его сына Константина V (740 год), а также в законе Василия I (879 год). Важнейшим условием брака оставалось взаимное согласие мужчины и женщины, подтвержденное перед свидетелями. Церковь не выражала протестов против такой практики. Лишь с 893 года, согласно 89-й новелле императора Льва VI, свободным лицам было вменено в обязанность заключать брак по церковному обряду, а в 1095 году император Алексий Комнин распространил это правило и на рабов. Введение обязательного бракосочетания по церковному обряду (IX–XI века) обозначало, что решением государственной власти все правовое регулирование брачных отношений передавалось исключительно в юрисдикцию Церкви. Впрочем, повсеместное введение этой практики не следует воспринимать как установление Таинства Брака, которое искони существовало в Церкви.

Порядок, установленный в Византии, был усвоен и в России по отношению к лицам православного вероисповедания. Однако с принятием Декрета об отделении Церкви от государства (1918 год) бракосочетание по церковному чину лишилось юридической силы; формально верующим предоставлялось право принимать церковное благословение после регистрации брака в государственных органах. Однако на протяжении длительного периода государственного преследования религии совершение торжественного венчания в церкви фактически оставалось крайне затруднительным и опасным.

Священный Синод Русской Православной Церкви 29 декабря 1998 года с сожалением отметил, что «некоторые духовники объявляют незаконным гражданский брак или требуют расторжения брака между супругами, прожившими много лет вместе, но в силу тех или иных обстоятельств не совершившими венчания в храме... Некоторые пастыри-духовники не допускают к причастию лиц, живущих в «невенчанном» браке, отождествляя таковой брак с блудом». В принятом Синодом определении указано: «Напомнить пастырям о том, что Православная Церковь, настаивая на необходимости церковного брака, с уважением относится к гражданскому браку».

Общность веры супругов, являющихся членами тела Христова, составляет важнейшее условие подлинно христианского и церковного брака. Только единая в вере семья может стать домашней Церковью (Рим. 16:4; Флм. 1:2), в которой муж и жена совместно с детьми возрастают в духовном совершенствовании и познании Бога. Отсутствие единомыслия представляет серьезную угрозу целостности супружеского союза. Именно поэтому Церковь считает своим долгом призывать верующих вступать в брак только в Господе (1Кор. 7:39), то есть с теми, кто разделяет их христианские убеждения.

Упомянутое выше определение Священного Синода также говорит об уважении Церкви «к такому браку, в котором лишь одна из сторон принадлежит к православной вере, в соответствии со словами святого Апостола Павла: неверующий муж освящается женою верующею, и жена неверующая освящается мужем верующим (1Кор. 7:14)». На этот текст Священного Писания ссылались и отцы Трулльского Собора, признавшие действительным союз между лицами, которые, «будучи еще в неверии и не быв причтены к стаду православных, сочетались между собою законным браком», если впоследствии один из супругов обратился к вере (правило 72). Однако в том же правиле и других канонических определениях (IV Всел. 14, Лаод. 10, 31), равно как и в творениях древних христианских писателей и отцов Церкви (Тертуллиан, святитель Киприан Карфагенский, блаженный Феодорит и блаженный Августин), возбраняется заключение браков между православными и последователями иных религиозных традиций.

В соответствии с древними каноническими предписаниями Церковь и сегодня не освящает венчанием браки, заключенные между православными и нехристианами, одновременно признавая таковые в качестве законных и не считая пребывающих в них находящимися в блудном сожительстве. Исходя из соображений пастырской икономии, Русская Православная Церковь как в прошлом, так и сегодня находит возможным совершение браков православных христиан с католиками, членами Древних Восточных Церквей и протестантами, исповедующими веру в Триединого Бога, при условии благословения брака в Православной Церкви и воспитания детей в православной вере. Такой же практики на протяжении последних столетий придерживаются в большинстве Православных Церквей.

Указом Святейшего Синода от 23 июня 1721 года было разрешено на вышеуказанных условиях совершение браков находящихся в Сибири шведских пленников с православными невестами. 18 августа того же года данное решение Синода получило подробное библейское и богословское обоснование в особом Синодальном послании. На это послание Святейший Синод ссылался и впоследствии при разрешении вопросов о смешанных браках в губерниях, присоединенных от Польши, а также в Финляндии (указы Святейшего Синода от 1803 и 1811 годов). В этих областях, впрочем, дозволялось более свободное определение конфессиональной принадлежности детей (временно такая практика иногда распространялась и на прибалтийские губернии). Наконец, правила о смешанных браках для всей Российской Империи были окончательно закреплены в Уставе духовных консисторий (1883). Примером смешанных браков являлись многие династические бракосочетания, при совершении которых переход неправославной стороны в Православие не был обязательным (за исключением брака наследника Российского престола). Так, преподобномученица великая княгиня Елисавета вступила в брак с великим князем Сергием Александровичем, оставаясь членом Евангелическо-Лютеранской Церкви, и лишь позднее по собственному волеизъявлению приняла Православие.

Х.3. Церковь настаивает на пожизненной верности супругов и нерасторжимости православного брака, основываясь на словах Господа Иисуса Христа: что Бог сочетал, того человек да не разлучает... кто разведется с женою своею не за прелюбодеяние и женится на другой, тот прелюбодействует; и женившийся на разведенной прелюбодействует (Мф. 19:6,9). Развод осуждается Церковью как грех, ибо он приносит тяжкие душевные страдания и супругам (по меньшей мере одному из них), и особенно детям; Крайне беспокоит современное положение, при котором расторгается весьма значительная часть браков, особенно среди молодежи. Происходящее становится подлинной трагедией для личности и народа.

Единственным допустимым основанием развода Господь назвал прелюбодеяние, которое, оскверняет святость брака и разрушает связь супружеской верности. В случаях разнообразных конфликтов между супругами Церковь видит свою пастырскую задачу в том, чтобы всеми присущими ей средствами (научение, молитва, участие в Таинствах) оберегать целостность брака и предотвращать развод. Священнослужители также призваны проводить беседы с желающими вступить в брак, разъясняя им важность и ответственность предпринимаемого шага.

К сожалению, иногда по причине греховного несовершенства супруги могут оказаться неспособными сохранить дар благодати, воспринятой ими в Таинстве Брака, и уберечь единство семьи. Желая спасения грешников, Церковь дает им возможность исправления и готова после покаяния вновь допустить их к Таинствам.

Законы Византии, установленные христианскими императорами и не встречавшие осуждения Церкви, допускали различные основания для развода. В Российской Империи расторжение брака на основании существующих законов производилось в церковном суде.

В 1918 году Поместный Собор Российской Православной Церкви в «Определении о поводах к расторжению брачного союза, освященного Церковью» признал в качестве таковых кроме прелюбодеяния и вступления одной из сторон в новый брак также: отпадение супруга или супруги от Православия, противоестественные пороки, неспособность к брачному сожитию, наступившую до брака или явившуюся следствием намеренного самокалечения, заболевание проказой или сифилисом, длительное безвестное отсутствие, осуждение к наказанию, соединенному с лишением всех прав состояния, посягательство на жизнь или здоровье супруги либо детей, снохачество, сводничество, извлечение выгод из непотребств супруга, неизлечимую тяжкую душевную болезнь и злонамеренное оставление одного супруга другим. В настоящее время этот перечень оснований к расторжению брака дополняется такими причинами, как заболевание СПИДом, медицински засвидетельствованные хронический алкоголизм или наркомания, совершение женой аборта при несогласии мужа.

В целях духовного воспитания брачующихся и содействия укреплению супружеских уз священники призываются к тому, чтобы в беседе, предшествующей совершению Таинства Брака, подробно разъяснять жениху и невесте идею нерасторжимости церковного брачного союза, подчеркивая, что развод как крайняя мера может иметь место только в случае совершения супругами деяний, которые определены Церковью как поводы для развода. Согласие на расторжение церковного брака не может даваться ради угождения прихоти или для «подтверждения» гражданского развода. Впрочем, если распад брака является свершившимся фактом, особенно при раздельном проживании супругов, а восстановление семьи не признается возможным, по пастырскому снисхождению также допускается церковный развод. Церковь отнюдь не поощряет второбрачия. Тем не менее после законного церковного развода, согласно каноническому праву, второй брак разрешается невиновному супругу. Лицам, первый брак которых распался и был расторгнут по их вине, вступление во второй брак дозволяется лишь при условии покаяния и выполнения епитимии, наложенной в соответствии с каноническими правилами. В тех исключительных случаях, когда допускается третий брак, срок епитимии, согласно правилам святого Василия Великого, увеличивается.

Священный Синод Русской Православной Церкви в Определении от 29 декабря 1998 года осудил действия тех духовников, которые «запрещают своим духовным чадам вступление во второй брак на том основании, что второй брак якобы осуждается Церковью; запрещают супружеским парам развод в том случае, когда в силу тех или иных обстоятельств семейная жизнь становится для супругов невозможной». При этом Священный Синод постановил «напомнить пастырям о том, что в своем отношении ко второму браку Православная Церковь руководствуется словами святого Апостола Павла: соединен ли ты с женой? не ищи развода. Остался ли без жены? не ищи жены. Впрочем, если и женишься, не согрешишь; и если девица выйдет замуж, не согрешит... Жена связана законом, доколе жив муж ее; если же муж её умрет, свободна выйти, за кого хочет, только в Господе (1Кор. 7:27–28,39)».

Х.4; Особая внутренняя близость семьи и Церкви видна уже из того, что в Священном Писании Христос говорит о Себе как о женихе (Мф. 9:15; 25:1–13; Лк. 12:35–36), а Церковь изображается в качестве Его жены и невесты (Еф. 5:24; Откр. 21:9). Климент Александрийский называет семью, как и Церковь, домом Господним, а святитель Иоанн Златоуст именует семью «малой церковью». «Скажу еще и то, – пишет святой отец, – что брак есть таинственное изображение Церкви». Домашнюю церковь образуют любящие друг друга мужчина и женщина, соединенные в браке и устремленные ко Христу. Плодом их любви и общности становятся дети, рождение и воспитание которых, по православному учению, является одной из важнейших целей брака.

Вот наследие от Господа: дети; награда от Него – плод чрева, – восклицает Псалмопевец (Пс. 126:3). О спасительности чадородия учил Апостол Павел (1Тим. 2:15). Он же призывал отцов: не раздражайте детей ваших, но воспитывайте их в учении и наставлении Господнем (Еф. 6:4). «Дети – не случайное приобретение, мы отвечаем за их спасение... Нерадение о детях – больший из всех грехов, он приводит к крайнему нечестию... Нам нет извинения, если дети у нас развращены», – наставляет святитель Иоанн Златоуст. Преподобный Ефрем Сирин учит: «Блажен, кто воспитывает детей богоугодно». «Истинный отец не тот, который родил, но тот, который хорошо воспитал и научил», – пишет святитель Тихон Задонский. «Родители главным образом ответственны за воспитание своих детей и вину за дурное воспитание их никому не могут приписывать, кроме себя», – проповедовал священномученик Владимир, митрополит Киевский. Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле, – гласит пятая заповедь (Исх. 20:12). В Ветхом Завете непочтение по отношение к родителям рассматривалось как величайшее преступление (Исх. 21:15,17; Притч. 20:20; 30:17). Новый Завет также учит детей с любовью слушаться родителей: дети, будьте послушны родителям вашим во всем, ибо это благоугодно Господу (Кол. 3:20).

Семья как домашняя церковь есть единый организм, члены которого живут и строят свои отношения на основе закона любви. Опыт семейного общения научает человека преодолению греховного эгоизма и закладывает основы здоровой гражданственности. Именно в семье, как в школе благочестия, формируется и крепнет правильное отношение к ближним, а значит, и к своему народу, к обществу в целом. Живая преемственность поколений, начинаясь в семье, обретает свое продолжение в любви к предкам и отечеству, в чувстве сопричастности к истории. Поэтому столь опасно разрушение традиционных связей родителей с детьми, которому, к сожалению, во многом способствует уклад жизни современного общества. Принижение социальной значимости материнства и отцовства сравнительно с успехами мужчин и женщин в профессиональной области приводит к тому, что дети начинают восприниматься как ненужная обуза; оно также способствует отчуждению и развитию антагонизма между поколениями. Роль семьи в становлении личности исключительна, ее не могут подменить иные социальные институты. Разрушение семейных связей неизбежно сопряжено с нарушением нормального развития детей и накладывает долгий, в известной мере неизгладимый отпечаток на всю их последующую жизнь.

Вопиющей бедой современного общества стало сиротство при живых родителях. Тысячи брошенных детей, которые наполняют приюты, а иногда оказываются на улице, свидетельствуют о глубоком нездоровье общества. Оказывая таким детям духовную и материальную помощь, заботясь об их вовлечении в духовную и социальную жизнь, Церковь одновременно видит важнейший свой долг в укреплении семьи и в осознании родителями их призвания, что исключило бы трагедию брошенного ребенка.

(принято Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2004 г.)

Члены Освященного Архиерейского Собора, рассмотрев остро стоящие сегодня вопросы демографии, констатируют: народы наших стран переживают сегодня демографический кризис, выражающийся в катастрофическом сокращении их численности. Мы убеждены, что такая ситуация обусловлена не только экономическими, но прежде всего – духовными причинами.

В первую очередь мы имеем в виду отход от идеалов святости семейной жизни, чистоты отношений между мужчиной и женщиной. Брак, строящийся на христианской любви, на взаимной поддержке друг друга супругами, которые достойно воспитывают детей – вот основа благополучия общества и государства.

Семья – это не только частное дело людей, вступающих в брак, но одна из форм христианского служения Богу и Отечеству. Рождение и воспитание детей являются естественной функцией семьи, делающей ее поддержку важнейшей задачей любого государства.

Греховны попытки принизить или изменить смысл семейного служения. Либеральный подход, который сегодня усиленно насаждается в нашем обществе, вступает в противоречие со взглядами Церкви на добрачные и внебрачные половые связи, аборты, контрацепцию. Мы считаем, что «планирование семьи», которое заключается в отказе от рождения детей и поощрении абортов – это пагубная практика, ведущая не только к уменьшению численности населения страны, но и к его нравственной деградации.

Православная Церковь не признает каких-либо иных форм сожительства мужчины и женщины, кроме брака. Апостол Павел говорит: «Брак у всех да будет честен и ложе непорочно; блудников же и прелюбодеев судит Бог» (Евр. 13:4). Божий суд уже в земной жизни свершается над презирающими этот Завет, вырождение народа – одно из следствий его нарушения. Конечно, к демографическому кризису ведут и экономические, и политические, и социальные факторы, но мы уверены, что главная его причина лежит в области морали, в развращенном подходе к отношениям полов.

Мы обращаемся ко всем, кто обеспокоен будущим нашей Церкви и народов, проживающих на ее канонической территории. Чтобы сохранить эти народы сильными и обратить на них милость Божию, сегодня нужен христианский подвиг. Место совершения этого подвига – семья. Для каждого она должна стать «домашней Церковью», благодатной обителью, где находятся истоки социального благополучия.

Общество должно осознать: «жизнь человека не зависит от изобилия его имения» (Лк. 12:15). Народ, решивший, что многодетность ведет к нищете, а отказ от рождения детей – к материальной обеспеченности, рано или поздно не сможет более сохранять свою самобытность и культуру, эффективно хозяйствовать на своей территории и защищать ее, обеспечивать нужды детей и стариков. Особенно это важно для такой большой страны, как Россия, само существование которой в качестве сильного, уважаемого в мире государства немыслимо без многочисленного народа.

Освященный Архиерейский Собор призывает государственную власть приложить серьезные усилия для повышения уровня жизни молодых семей, которые с рождением детей иногда оказываются на грани выживания. Демографический кризис усугубляется тем, что средняя продолжительность жизни у нас упала до недопустимо низкого уровня. Помимо экономических, политических и социальных факторов, ухудшения качества медицинского обслуживания и загрязнения окружающей среды, причины этого – в греховных страстях: нравственной распущенности, алкоголизме, наркомании и других пороках, которые лишают человека сил и приводят к преждевременной смерти. Грешники «не доживут и до половины дней своих», – говорит пророк Давид (Пс. 54:24). Следует помнить, что забота о телесном здравии неотделима от нравственного возрождения.

«Поступайте так, как повелел вам Господь, Бог ваш» (Втор. 5:32), – учит Священное Писание. Для того, чтобы продлилось историческое бытие нашего народа нужно, чтобы он «любил Господа Бога.., слушал глас Его и прилеплялся к Нему, ибо в этом жизнь... и долгота дней» (Втор. 30:20).

(принято Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2008 г., определение «О вопросах внутренней жизни и внешней деятельности Русской Православной Церкви», п. 61)

61. Особым предметом совместного попечения Церкви, государства и общества сегодня должна стать семья. В ней наилучшим образом формируются духовные и нравственные качества новых поколений. И проповедь идеала христианской семьи как «малой Церкви», основанной на любви людей к Богу и друг ко другу, должна сегодня занимать важное место в православном учительстве и миссионерстве. Наше общественное действие должно противостоять размыванию представления о семье как верном союзе мужчины и женщины, в котором создаются должные условия для воспитания детей. Семейные ценности нужно оградить и от пропаганды таких разрушительных явлений, как безответственное сожительство, разврат, половая распущенность, сексуальные извращения. В своем диалоге с государством и светским обществом Русская Православная Церковь будет отстаивать необходимость не только материальной, но и духовно-нравственной поддержки семьи, в том числе ее религиозных основ. Всем нам – и людям Церкви, и государственным деятелям, и общественным лидерам, – необходимо понимать, что без крепкой семьи немыслимы подлинное возрождение наших народов и их достойное будущее.

(принято Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2013 г.)

В данном документе под «ювенальной юстицией» понимается:

во-первых, совокупность правовых норм в отношении несовершеннолетних жертв преступлений и несовершеннолетних преступников. В частности, такие нормы определяют особый порядок осуществления правосудия в случаях, когда одной из сторон является несовершеннолетний, в том числе в отношении несовершеннолетних преступников и их исправления; профилактику детской преступности; при необходимости защиту ребенка от нарушения его прав с чьей-либо стороны и от иных отрицательно влияющих на физическое и духовное здоровье факторов;

во-вторых, совокупность государственных и общественных институтов, призванных обеспечить защиту детей от противоправных действий, а также от факторов, отрицательно влияющих на их развитие.

* * *

Церковь неустанно заботится об укреплении семьи как богоустановленной ценности – И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их. И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею (Быт. 1:27–28). Пятая заповедь Божия гласит: Почитай отца твоего и мать твою, [чтобы тебе было хорошо и] чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе (Исх. 20:12). Бог дал власть родителям над своими детьми. В Священном Писании читаем: Господь возвысил отца над детьми и утвердил суд матери над сыновьями (Сир. 3:2). Апостол Павел призывает: Дети, будьте послушны родителям вашим во всем, ибо это благоугодно Господу. Отцы, не раздражайте детей ваших, дабы они не унывали (Кол. 3:20–21). Церковь, утверждая, что духовно здоровая семья – важнейшая основа благополучия общества, открыта к сотрудничеству с государством и различными общественными силами в вопросах защиты семьи и детства.

Острыми проблемами современного общества являются большое количество брошенных детей; попрание семейных ценностей, в том числе под влиянием средств массовой информации и коммуникации, пропагандирующих пороки и потребительские интересы; рост количества сексуальных преступлений против детей; распространение детской порнографии. Церковь поддерживает усилия государства, направленные на защиту детей от преступных посягательств, в тех случаях, когда родители сами не могут или не стремятся защитить детей, даже если это приводит к лишению родительских прав как к самой крайней мере. В случае если передача ребенка на воспитание лицам, не являющимся его родственниками, неизбежна, необходимо обеспечить преемственность его воспитания в религиозном и культурном отношении.

Вместе с тем Церковь утверждает, что государство не имеет права на вмешательство в семейную жизнь, кроме случаев, когда существует доказанная опасность для жизни, здоровья и нравственного состояния ребенка и когда эту опасность нельзя устранить через помощь родителям и через методы убеждения. При этом действия государственных органов должны быть основаны на четких и однозначных правовых критериях. Именно родители должны определять методы и формы воспитания детей в границах, очерченных необходимостью обеспечения жизни, здоровья и нравственного состояния ребенка. Это является Богом предначертанным правом и обязанностью родителей. Недопустимо, чтобы вмешательство государства в жизнь отдельных семей которое видится оправданным лишь в исключительных ситуациях, приводило к подрыву института семьи прямым государственным или поощряемым государством общественным регулированием семейных процессов, к ограничению стремления родителей воспитывать детей в традиционных культурных, религиозных, социальных и иных ценностях.

Лучший способ предупредить возникновение упомянутых проблем и разрешить большинство из них – это поддержка здоровой семьи, помощь проблемным семьям, поддержание крепких связей детей и родителей, а также популяризация положительного образа семьи. В православной пастырской традиции накоплен опыт помощи неблагополучным семьям, позволяющий одновременно защитить ребенка и способствовать сохранению семьи. Этот опыт мог бы быть в большей степени востребован в современном обществе. Рост числа преступлений, совершенных несовершеннолетними, является результатом нравственной дезориентации общества. Необходима жесткая позиция государства по ограничению пропаганды насилия, греховных развлечений, идеологии потребительства, по активизации воспитательной работы совместно с Церковью, СМИ, институтами гражданского общества среди несовершеннолетних с целью формирования духовно-нравственной и патриотической программы развития молодого поколения. При этом следует развивать практику применения к несовершеннолетним правонарушителям наказаний, не связанных с изоляцией от общества, а также реабилитационного подхода, включая социальную адаптацию несовершеннолетних и их ресоциализацию. Существует необходимость изменения системы исполнения наказаний по отношению к несовершеннолетним преступникам, дабы она не приводила к ожесточению детей, делая их частью криминального сообщества. Действия соответствующих специалистов и заинтересованных общественных сил должны быть направлены на изменение ситуации, которая привела к правонарушению, дабы избежать его повторения в будущем.

Современному подходу ряда стран к ювенальной юстиции (включающему правоприменительную практику, а также формируемую правовую и социальную культуру) свойственно искусственное противопоставление правам родителей прав ребенка и придание последним безусловного приоритета, что противоречит библейским основам семейных отношений, ибо нельзя расширять права детей за счет сужения прав их родителей, а также искусственно противопоставлять права одних правам других. Наряду с правами детей должно быть признано наличие их обязанностей, в том числе в отношении родителей и семьи. Не может существовать прав детей на духовно и нравственно необоснованное непослушание родителям, на безнравственные действия и половую распущенность, на неуважение к старшим и сверстникам, на дурное поведение.

Вопрос о введении и распространении ювенальной юстиции затрагивает многие страны, расположенные на канонической территории Русской Православной Церкви, В ряде этих стран введение системы ювенальной юстиции противоречит основам национального права, в равной мере гарантирующего защиту семьи, материнства и детства. Законодательные гарантии прав ребенка базируются в упомянутых странах на принципах поддержки семьи в целях обеспечения воспитания детей и защиты их прав. Семейное законодательство этих государств также исходит из необходимости укрепления семьи, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в ее дела. Более того, даже если система ювенальной юстиции не противоречит национальным правовым стандартам, необходимо соотносить возможность ее введения с традиционным пониманием семейных ценностей, позицией религиозных общин и мнением населения.

Церковь не видит объективных и убедительных причин для внедрения системы ювенальной юстиции в том виде, в каком она распространена в ряде зарубежных стран. Показательно, что в национальном и международном законодательстве прочно закреплено преимущественное право родителей на воспитание детей. Какое-либо ущемление этого права справедливо не приемлется широкими кругами общества. Церковь поддерживает эту обеспокоенность и солидарна с ней.

Важно учитывать сложную по своему существу организацию семейной жизни, где тесно переплетаются социальные, психологические, бытовые, физиологические, финансовые, культурные и другие факторы. Вмешательство чиновников в эту деликатную область может повлечь за собой трагические ошибки, перегибы, злоупотребления, жертвами которых станут в первую очередь сами дети.

Церковь напоминает, что в большинстве стран, составляющих каноническую территорию Московского Патриархата, уже существует исторически сложившаяся система правовых актов и органов власти, при которой, с одной стороны, уголовное наказание несовершеннолетним имеет мягкий характер, а с другой – действуют специализированные социальные органы, в том числе органы опеки и попечительства. Впрочем, и данная система нуждается в гражданском контроле, который бы не допускал чрезмерного и необоснованного вмешательства в жизнь семьи. В связи с этим может потребоваться доработка правовых актов и практики правоприменения в отношении несовершеннолетних, а также правовых актов, регулирующих деятельность социальных органов в отношении несовершеннолетних. В законодательстве должна быть предусмотрена ответственность должностных лиц за необоснованное изъятие детей из семей, их удержание и за иные злоупотребления. При этом следует всемерно поддерживать и укреплять традиционные семейные ценности, противостоя попыткам их девальвации. Все составляющие системы защиты детей должны быть адаптированы к их национальной культуре и традициям. Недопустимыми видятся сбор, электронная обработка, хранение и несанкционированное распространение избыточных персональных данных, касающихся семейной жизни.

Развитие единой специализированной инфраструктуры детского судопроизводства, как свидетельствует практика ряда стран, может приводить к неоправданному вмешательству государства и иных внешних по отношению к семье сил в ее внутренние дела и в любые семейные конфликты, в которых затронуты дети, что влечет за собой крайне негативные для семьи и общества последствия. Совершенно неприемлема существующая практика изъятия ребенка из семьи под предлогом «недостаточного уровня материального благосостояния». Отсутствие у родителей достаточных материальных средств должно быть основанием для оказания семье финансовой поддержки, прежде всего за счет средств государственных или муниципальных бюджетов. Недостаток средств у родителей не может рассматриваться в качестве условия применения органами опеки и попечительства мер, направленных на фактическое разрушение малообеспеченной семьи; в частности, путем изъятия детей у родителей. Такое изъятие базируется, как правило, на расплывчатых или необъективных критериях «низкого уровня развития ребенка», «ненадлежащего воспитания» или «психологического насилия». Поэтому акты национального законодательства должны содержать конкретные нормы, которые регламентировали бы применение крайней меры – изъятия ребенка из семьи, чтобы исключить свободную и часто субъективную интерпретацию закона. Кроме того, реальна угроза возникновения ситуации, при которой у детей появятся стимулы подавать в правоохранительные органы жалобы на собственных родителей, то есть, по сути, возможно создание системы доносительства. Упомянутые варианты развития событий опасны тем, что оставляют поле для коррупции и чиновничьего произвола, особенно в случае использования оценочных понятий в нормативных актах, а также разрушают духовно-нравственную сферу ребенка.

Должна быть исключена и возможность радикальной передачи властных полномочий в сфере защиты семьи негосударственным организациям, поскольку они не должны подменять государство в осуществлении его законных полномочий.

Существуют основанные на обстоятельствах жизни граждан ряда стран опасения, что методы ювенальной юстиции могут быть применены для насаждения нерелигиозного мировоззрения и для ограничения религиозной свободы, в частности, права родителей определять мировоззрение и формировать нравственные убеждения ребенка, побуждать его к участию в церковной жизни, соблюдению постов и других религиозных предписаний. Церковь категорически заявляет о неприемлемости такого подхода. Примечательно, что согласно статье 5 Конвенции о правах ребенка государство должно уважать права общины, в которой воспитывался ребенок, и согласно статье 20 соблюдать религиозную преемственность в случае необходимости помещения ребенка в приемную семью. Таким образом, при решении, с кем будет проживать ребенок, органам опеки следовало бы учитывать желание не только ближайших родственников, но и крестных родителей стать опекунами ребенка; поскольку они были избраны родителями для воспитания их детей и восприемниками в соответствии с традициями Русской Православной Церкви.

Церковь полагает, что любые законопроекты и административные меры в сфере семейных отношений должны быть вынесены на широкое и открытое обсуждение педагогов; родителей, ученых, духовенства, представителей правоохранительных органов. Видится полезным участие духовенства и церковной общественности в дискуссиях по вопросам защиты прав родителей и детей во всех государствах на канонической территории Русской Православной Церкви. В частности, необходимо отстаивать гарантии прав родителей на воспитание детей в соответствии со своими мировоззренческими, религиозными и нравственными убеждениями, на разумное определение их распорядка дня, режима питания и стиля одежды, на побуждение их к исполнению семейных, общественных и религиозных обязанностей, на регламентацию общения с лицами противоположного пола и доступа к информационным материалам, а также на физическое ограждение от действий, наносящих вред их духовному, нравственному или телесному здоровью.

При наличии озабоченности содержанием законодательных или подзаконных актов, принимаемых в данной сфере, а также конкретными нарушениями прав родителей на воспитание детей и случаями неоправданного вмешательства во внутреннюю жизнь семьи, Освященный Архиерейский Собор призывает православных христиан обращаться в профильные епархиальные структуры, а если вопрос требует общецерковного рассмотрения в Патриаршую комиссию по вопросам семьи и защиты материнства. При этом признается необходимым создание региональных церковных комиссий по вопросам семьи и защиты материнства На епархиальном и, где это представляется возможным, – на благочиннических уровнях. Видится возможной и поддержка Церковью родительских комитетов и других общественных объединений, защищающих права родителей на воспитание детей. Важно в рамках диалога с государством выработать механизм присутствия представителей духовенства от епархий и благочиний на постоянной основе как наблюдателей, консультантов или экспертов в государственных органах опеки на всех региональных уровнях. Обращения верующих, после соответствующей экспертной оценки, будут рассматриваться в ходе церковно-государственного диалога, и служить основанием для печалования Церкви перед органами государственной власти. Освященный Собор выражает надежду, что успешное разрешение описанных проблем поможет укреплению семьи и в целом достижению лучшей жизни наших сограждан.

(принято Юбилейным Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2000 г., документ «Основы социальной концепции», п. Х.5–6)

Х.5. В дохристианском мире бытовало представление о женщине как о существе низшего порядка в сравнении с мужчиной. Церковь Христова во всей полноте раскрыла достоинство и призвание женщины, дав им глубокое религиозное обоснование, вершиной которого является почитание Пресвятой Богородицы. По православному учению, благодатная Мария, благословенная между женами (Лк. 1:28), явила Собою ту высшую степень нравственной чистоты; духовного совершенства и святости, до которой смогло подняться человечество и которая превосходит достоинство ангельских чинов. В Ее лице освящается материнство и утверждается важность женского начала. При участии Матери Божией совершается тайна Воплощения; тем самым Она становится причастной к делу спасения и возрождения человечества. Церковь высоко почитает евангельских жен-мироносиц, а также святых христианок, прославленных подвигами мученичества, исповедничества и праведности. С самого начала бытия церковной общины женщина деятельно участвует в ее устроении, в литургической жизни, в трудах миссии, проповедничества, воспитания, благотворительности.

Высоко оценивая общественную роль женщин и приветствуя их политическое, культурное и социальное равноправие с мужчинами, Церковь одновременно противостоит тенденции к умалению роли женщины как супруги и матери. Фундаментальное равенство достоинства полов не упраздняет их естественного различия и не означает тождества их призваний как в семье, так и в обществе. В частности, Церковь не может превратно толковать слова Апостола Павла об особой ответственности мужа, который призван быть главою жены, любящим ее, как Христос любит Свою Церковь, а также о призвании жены повиноваться мужу, как Церковь повинуется Христу (Еф. 5:22–23; Кол. 3:18). В этих словах речь идет конечно же не о деспотизме мужа или закрепощении жены, но о первенстве в ответственности, заботе и любви; не следует также забывать, что все христиане призваны к взаимному повиновению друг другу в страхе Божием (Еф. 5:21). Поэтому ни муж без жены, ни жена без мужа, в Господе. Ибо как жена от мужа, так и муж через жену; все же – от Бога (1Кор. 11:11–12).

Представители некоторых общественных течений склонны принижать, а иногда и вовсе отрицать значение брака и института семьи, уделяя главное внимание общественно значимой деятельности женщин, в том числе несовместимой или мало совместимой с женской природой (например, работы, связанной с тяжелым физическим трудом). Нередки призывы к искусственному уравнению участия женщин и мужчин в каждой сфере человеческой деятельности. Церковь же усматривает назначение женщины не в простом подражании мужчине и не в соревновании с ним, а в развитии всех дарованных ей от Господа способностей, в том числе присущих только ее естеству. Не делая акцента лишь на системе распределения общественных функций, христианская антропология отводит женщине гораздо более высокое место, чем современные безрелигиозные представления. Стремление уничтожить или свести к минимуму естественные разделения в общественной сфере не свойственно церковному разуму. Половые различия, подобно различиям социальным и этническим, не затрудняют доступа ко спасению, которое Христос принес для всех людей: нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе (Гал. 3:28). Однако это сотериологическое утверждение не означает искусственного обеднения человеческого разнообразия и не должно быть механически переносимо на любые общественные отношения.

Х.6. Добродетель целомудрия, проповедуемая Церковью, явля-ется основой внутреннего единства человеческой личности, которая должна пребывать в состоянии согласия душевных и телесных сил. Блуд неизбежно разрушает гармонию и целостность жизни человека, нанося тяжкий урон его духовному здоровью. Распутство притупляет духовное зрение и ожесточает сердце, делая его неспособным к истинной любви. Счастье полнокровной семейной жизни становится недоступным для блудника. Таким образом, грех против целомудрия влечет за собой и негативные социальные последствия. В условиях духовного кризиса человеческого общества средства массовой информации и произведения так называемой массовой культуры нередко становятся орудиями нравственного растления, воспевая и превознося половую разнузданность, всевозможные половые извращения, другие греховные страсти. Порнография, представляющая собой эксплуатацию полового влечения в коммерческих, политических или идеологических целях, способствует подавлению духовного и нравственного начала, низводя тем самым человека до уровня животного, руководствующегося лишь инстинктом.

Пропаганда порока наносит особенный вред неутвержденным душам детей и юношества. В книгах, кинофильмах и другой видеопродукции, в средствах массовой информации, а также в некоторых образовательных программах подросткам зачастую внушают такое представление о половых отношениях, которое крайне унизительно для человеческого достоинства, поскольку в нем нет места для понятий целомудрия, супружеской верности и самоотверженной любви. Интимные отношения мужчины и женщины не только обнажаются и выставляются напоказ, оскорбляя естественное чувство стыдливости, но и представляются как акт чисто телесного удовлетворения, не связанного с глубокой внутренней общностью и какими-либо нравственными обязательствами. Церковь призывает верующих в сотрудничестве со всеми нравственно здоровыми силами бороться с распространением этого диавольского соблазна, который, способствуя разрушению семьи, подрывает основы общества.

Всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем, – говорит Господь Иисус в Нагорной проповеди (Мф. 5:28). Похоть... зачав, рождает грех, а сделанный грех рождает смерть, – предупреждает Апостол Иаков (Иак. 1:15). Блудники... Царства Божия не наследуют, – утверждает Апостол Павел (1Кор. 6:9–10). Эти слова в полной мере относятся как к потребителям, так и еще в большей степени к изготовителям порнографической продукции. К последним применимы также слова Христа: кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской... горе тому человеку, через которого соблазн приходит (Мф. 18:6–7). «Блуд есть яд, умерщвляющий душу… Кто блудодействует, тот отрекается от Христа», – учил святитель Тихон Задонский. Святой Димитрий Ростовский писал: «Тело каждого христианина – не его, а Христово, согласно словам Писания: вы – тело Христово, а порознь – члены (1Кор. 12:27). И не подобает тебе осквернять тело Христово делами плотскими, сладострастными, кроме законного супружества. Ибо ты дом Христов, по словам Апостола: храм Божий свят; а этот храм – вы (1Кор. 3:17)». Древняя Церковь в писаниях своих отцов и учителей (таких, как Климент Александрийский, святитель Григорий Нисский и святитель Иоанн Златоуст) неизменно осуждала непристойные театральные сцены и изображения. Под страхом отлучения от Церкви 100-е правило Трулльского Собора запрещает изготовлять «изображения ... растлевающия ум и производящия воспламенения нечистых удовольствий».

Человеческое тело является дивным созданием Божиим и предназначено стать храмом Святого Духа (1Кор. 6:19–20). Осуждая порнографию и блуд, Церковь отнюдь не призывает гнушаться телом или половой близостью как таковыми, ибо телесные отношения мужчины и женщины благословлены Богом в браке, где они становятся источником продолжения человеческого рода и выражают целомудренную любовь, полную общность, «единомыслие душ и телес» супругов, о котором Церковь молится в чине брачного венчания. Напротив, осуждения заслуживает превращение этих чистых и достойных по замыслу Божию отношений, а также самого человеческого тела в предмет унизительной эксплуатации и торговли, предназначенный для извлечения эгоистического, безличного, безлюбовного и извращенного удовлетворения. По этой же причине Церковь неизменно осуждает проституцию и проповедь так называемой свободной любви, совершенно отделяющей телесную близость от личностной и духовной общности, от жертвенности и всецелой ответственности друг за друга, которые осуществимы лишь в пожизненной брачной верности.

Понимая, что школа, наряду с семьей, должна предоставлять детям и подросткам знания об отношениях полов и телесной природе человека, Церковь не может поддержать те программы «полового просвещения», которые признают нормой добрачные связи, а тем более различные извращения. Совершенно неприемлемо навязывание таких программ учащимся. Школа призвана противостоять пороку, разрушающему целостность личности, воспитывать целомудрие, готовить юношество к созданию крепкой семьи, основанной на верности и чистоте.

(принято Юбилейные Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2000 г., документ «Основы социальной концепции» раздел XI)

ХΙ.1. Попечение о человеческом здоровье – душевном и телесном – искони является заботой Церкви. Однако поддержание физического здоровья в отрыве от здоровья духовного с православной точки зрения не является безусловной ценностью. Господь Иисус Христос, проповедуя словом и делом, врачевал людей, заботясь не только об их теле, но наипаче о душе, а в итоге – о целостном составе личности. По слову Самого Спасителя, он врачевал всего человека (Ин. 7:23). Исцеления сопровождали проповедь Евангелия как знак власти Господа прощать грехи. Были они неотделимы и от апостольского благовестия. Церковь Христова, наделенная своим Божественным Основателем всей полнотой даров Духа Святого, изначально была общиной исцеления и сегодня в чине исповеди напоминает своим чадам о том, что они приходят во врачебницу, дабы отойти исцеленными.

Библейское отношение к медицине наиболее полно выражено в Книге Иисуса сына Сирахова: почитай врача честью по надобности в нем, ибо Господь создал его, и от Вышнего – врачевание... Господь создал из земли врачевства, и благоразумный человек не будет пренебрегать ими... Для того Он и дал людям знание, чтобы прославляли Его в чудных делах Его: ими Он врачует человека и уничтожает болезнь его. Приготовляющий лекарства делает из них смесь, и занятия его не оканчиваются, и чрез него бывает благо на лице земли. Сын мой! в болезни твоей не будь небрежен, но молись Господу, и Он исцелит тебя. Оставь греховную жизнь и исправь руки твои, и от всякого греха очисти сердце... и дай место врачу, ибо и его создал Господь, и да не удаляется он от тебя, ибо он нужен. В иное время и в их руках бывает успех; ибо и они молятся Господу, чтобы Он помог им подать больному облегчение и исцеление к продолжению жизни (Сир. 38:1–2,4,6–10,12–14). Лучшие представители древней медицины, причисленные к лику святых, явили особый образ святости – бессребреников и чудотворцев. Они были прославлены не только потому, что очень часто завершали свою жизнь мученической кончиной, но и за принятие врачебного призвания как христианского долга милосердия.

Православная Церковь с неизменно высоким уважением относится к врачебной деятельности, в основе которой лежит служение любви, направленное на предотвращение и облегчение человеческих страданий. Исцеление поврежденного болезнью человеческого естества предстает как исполнение замысла Божия о человеке: Сам же Бог мира да освятит вас во всей полноте, и ваш дух и душа и тело во всей целости да сохранится без порока в пришествие Господа нашего Иисуса Христа (1Фес. 5:23). Тело, свободное от порабощения греховным страстям и их следствию – болезням, должно служить душе, а душевные силы и способности, преображаясь благодатью Святого Духа, – устремляться к конечной цели и предназначению человека – обожению. Всякое истинное врачевание призвано стать причастным этому чуду исцеления, совершаемому в Церкви Христовой. Вместе с тем необходимо отличать исцеляющую силу благодати Святого Духа, подаваемой по вере в Единого Господа Иисуса Христа через участие в церковных Таинствах и молитвах, от заклинаний, заговоров, иных магических действий и суеверий.

Многие болезни остаются неизлечимыми, становятся причиной страданий и смерти. Сталкиваясь с такими недугами, православный христианин призван положиться на всеблагую волю Божию, помня, что смысл бытия не ограничивается земной жизнью, которая является приготовлением к вечности. Страдания есть следствие не только личных грехов, но также общей поврежденности и ограниченности человеческой природы, а потому должны переноситься с терпением и надеждой. Господь добровольно принимает страдания для спасения человеческого рода: ранами Его мы исцелились (Ис. 53:5). Это означает, что Богу было угодно страдание соделать средством спасения и очищения, которое может быть действенным для каждого, кто переживает его со смирением и доверием к всеблагой воле Божией. По слову святого Иоанна Златоуста, «кто научился благодарить Бога за свои болезни, тот недалек от святости». Сказанное не означает, что врач или больной не должны прилагать сил для борьбы с недугом. Однако, когда человеческие средства исчерпаны, христианину надлежит вспомнить, что сила Божия совершается в человеческой немощи и что в самых глубинах страданий он способен встретиться со Христом, взявшим на Себя наши немощи и болезни (Ис. 53:4).

ΧΙ.2. Церковь призывает как пастырей, так и своих чад к христианскому свидетельству среди работников здравоохранения. Весьма важно ознакомление преподавателей и учащихся медицинских учебных заведений с основами православного вероучения и православно ориентированной биомедицинской этики (см. XII). Деятельность Церкви, направленная на провозглашение слова Божия и преподание благодати Святого Духа страждущим и тем, кто о них заботится, составляет суть душепопечения в сфере здравоохранения. Главное место в нем занимает участие в спасительных Таинствах, создание в лечебных учреждениях молитвенной атмосферы, оказание их пациентам многоразличной благотворительной помощи. Церковная миссия в медицинской сфере является обязанностью не только священнослужителей, но и православных мирян – работников здравоохранения, призванных создавать все условия для религиозного утешения болящих, которые просят об этом прямо или косвенно. Верующий медик должен понимать; что человек, нуждающийся в помощи, ждет от него не только соответствующего лечения, но и духовной поддержки, особенно когда врач обладает мировоззрением, в котором раскрывается тайна страдания и смерти; Быть для пациента милосердным самарянином из евангельской притчи – долг каждого православного медицинского работника.

Церковь благословляет православным братствам и сестричествам милосердия нести послушание в клиниках и других учреждениях здравоохранения, а также способствует созданию больничных храмов, церковных и монастырских больниц, дабы медицинская помощь на всех этапах лечения и реабилитации сочеталась с пастырским попечением. Церковь призывает мирян оказывать посильную помощь болящим, которая покрывает человеческие страдания милующей любовью и заботой.

ΧΙ.3. Проблема здоровья личности и народа не является для Церкви внешней; чисто социальной, ибо напрямую соотносится с ее посланничеством в мире, поврежденном грехом и недугами. Церковь призвана в соработничестве с государственными структурами и заинтересованными общественными кругами участвовать в выработке такого понимания охраны здоровья нации, при котором каждый человек мог бы осуществить свое право на духовное, физическое, психическое здоровье и социальное благополучие при максимальной продолжительности жизни.

Взаимоотношения врача и пациента должны строиться на уважении целостности, свободного выбора и достоинства личности. Недопустима манипуляция человеком даже ради самых благих целей. Нельзя не приветствовать развитие диалога между врачом и больным, происходящее в современной медицине. Такой подход несомненно укоренен в христианской традиции, хотя существует соблазн низвести его на уровень чисто договорных отношений. Вместе с тем следует признать, что более традиционная «патерналистская» модель отношений медика и пациента, справедливо критикуемая за многочисленные попытки оправдания врачебного произвола, может являть и подлинно отеческий подход к больному, что определяется нравственным обликом врача.

Не отдавая предпочтения какой-либо модели организации медицинской помощи, Церковь считает, что эта помощь должна быть максимально эффективной и доступной всем членам общества, независимо от их материального достатка и социального положения, в том числе при распределении ограниченных медицинских ресурсов. Дабы такое распределение было подлинно справедливым, критерий «жизненных потребностей» должен превалировать над критерием «рыночных отношений». Врач не должен связывать степень своей ответственности за оказание медицинской помощи исключительно с материальным вознаграждением и его величиной, превращая свою профессию в источник обогащения. В то же время достойная оплата труда медицинских работников представляется важной задачей общества и государства.

Признавая возможные благие последствия того факта, что медицина все более становится прогностической и профилактической, а также приветствуя целостное восприятие здоровья и болезни, Церковь предостерегает от попыток абсолютизации любых медицинских теорий, напоминая о важности сохранения духовных приоритетов в человеческой жизни. Исходя из своего многовекового опыта Церковь предупреждает и об опасности внедрения под прикрытием «альтернативной медицины» оккультно-магической практики, подвергающей волю и сознание людей воздействию демонических сил. Каждый человек должен иметь право и реальную возможность не принимать тех методов воздействия на свой организм, которые противоречат его религиозным убеждениям.

Церковь напоминает, что телесное здоровье не самодостаточно, поскольку является лишь одной из сторон целокупного человеческого бытия. Однако нельзя не признать, что для поддержания здоровья личности и народа весьма важны профилактические мероприятия, создание реальных условий для занятия физической культурой и спортом. В спорте естественна соревновательность. Однако не могут быть одобрены крайние степени его коммерциализации, возникновение связанного с ним культа гордыни, разрушительные для здоровья допинговые манипуляции, а тем более такие состязания, во время которых происходит намеренное нанесение тяжких увечий.

ХI.4. Русская Православная Церковь с глубокой тревогой констатирует, что народы, традиционно окормляемые ею, ныне находятся в состоянии демографического кризиса. Резко сократились рождаемость и средняя продолжительность жизни, постоянно уменьшается численность населения. Опасность представляют эпидемии, рост сердечно-сосудистых, психических, венерических и других заболеваний, наркомании и алкоголизма. Возросла детская заболеваемость, включая слабоумие. Демографический кризис вызывает деформацию структуры общества, снижает творческий потенциал народов, становится одной из причин ослабления семьи. Главными причинами, приведшими к депопуляции и критическому состоянию здоровья упомянутых народов, в XX веке стали войны, революция, голод и массовые репрессии, последствия которых усугубил глубокий общественный кризис конца столетия.

Демографические проблемы находятся в сфере постоянного внимания Церкви. Она призвана следить за законодательным и административным процессами, дабы воспрепятствовать принятию решений, усугубляющих тяжесть ситуации. Необходим постоянный диалог с государственной властью, а также со средствами массовой информации для прояснения позиции Церкви по вопросам демографической политики и охраны здоровья. Борьба с депопуляцией должна включать активную поддержку научно-медицинских и социальных программ по защите материнства и детства, плода и новорожденного. Государство призывается всеми имеющимися у него средствами поддерживать рождение и достойное воспитание детей.

ΧΙ.5. Церковь рассматривает психические заболевания как одно из проявлений общей греховной поврежденности человеческой природы. Выделяя в личностной структуре духовный, душевный и телесный уровни ее организации, святые отцы различали болезни, развившиеся «от естества», и недуги, вызванные бесовским воздействием либо ставшие следствиями поработивших человека страстей. В соответствии с этим различением представляется одинаково неоправданным как сведение всех психических заболеваний к проявлениям одержимости, что влечет за собой необоснованное совершение чина изгнания злых духов, так и попытка лечения любых духовных расстройств исключительно клиническими методами. В области психотерапии оказывается наиболее плодотворным сочетание пастырской и врачебной помощи душевнобольным при надлежащем разграничении сфер компетенции врача и священника.

Психическое заболевание не умаляет достоинства человека. Церковь свидетельствует, что и душевнобольной является носителем образа Божия, оставаясь нашим собратом, нуждающимся в сострадании и помощи. Нравственно недопустимы психотерапевтические подходы, основанные на подавлении личности больного и унижении его достоинства. Оккультные методики воздействия на психику, иногда маскирующиеся под научную психотерапию, категорически неприемлемы для Православия. В особых случаях лечение душевнобольных по необходимости требует применения как изоляции, так и иных форм принуждения. Однако при выборе форм медицинского вмешательства следует исходить из принципа наименьшего ограничения свободы пациента.      

ΧΙ.6. В Библии говорится, что вино веселит сердце человека (Пс. 103:15) и полезно... если будешь пить его умеренно (Сир. 31:31). Однако и в Священном Писании, и в творениях святых отцов мы многократно находим строгое осуждение порока пьянства, который, развиваясь незаметно, влечет за собою множество других погибельных грехов. Очень часто пьянство становится причиной распада семьи, принося неисчислимые страдания как жертве этого греховного недуга, так и близким людям, особенно детям.

«Пьянство – вражда на Бога... Пьянство – это добровольно накликаемый бес... Пьянство отгоняет Святого Духа», – писал святитель Василий Великий. «Пьянство – корень всех зол... Пьяница – живой мертвец... Пьянство и само по себе может служить вместо всякого наказания, наполняя души смятением, исполняя ум мраком, делая пьяного пленником, подвергая бесчисленным болезням, внутренним и внешним... Пьянство... – это многообразный и многоглавый зверь... Здесь вырастает у него блуд, там – гнев; здесь – тупость ума и сердца, а там – постыдная любовь... Никто так не исполняет злой воли диавола, как пьяница», – наставлял святой Иоанн Златоуст. «Пьяный человек способен на всякое зло, идет на всякие соблазны... Пьянство делает своего приверженца неспособным ни к какому делу», – свидетельствует святитель Тихон Задонский.

Еще более пагубной является широко распространяющаяся наркомания – страсть, которая делает порабощенного ею человека крайне уязвимым для действия темных сил. С каждым годом этот страшный недуг охватывает все больше людей, унося множество жизней. Наиболее подвержена наркомании молодежь, что представляет особую угрозу для общества. Корыстные интересы наркобизнеса также оказывают влияние на формирование – особенно в молодежных кругах – особой «наркотической» псевдокультуры. Незрелым людям навязываются стереотипы поведения, предлагающие употребление наркотиков в качестве «нормального» и даже непременного атрибута общения.

Основная причина бегства многих наших современников в царство алкогольных или наркотических иллюзий – это духовная опустошенность, потеря смысла жизни, размытость нравственных ориентиров. Наркомания и алкоголизм становятся проявлениями духовной болезни не только отдельного человека, но всего общества. Это расплата за идеологию потребительства, за культ материального преуспевания, за бездуховность и утрату подлинных идеалов. С пастырским состраданием относясь к жертвам пьянства и наркомании, Церковь предлагает им духовную поддержку в преодолении порока. Не отрицая необходимости медицинской помощи на острых стадиях наркомании, Церковь уделяет особое внимание профилактике и реабилитации, наиболее эффективных при сознательном вовлечении страждущих в евхаристическую и общинную жизнь.

(принято Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 1989 г., «Заявление по общественным проблемам», п. 5)

5.

(...)

Этический аспект присущ проблеме влияния на наследственность человека, а именно поэтому она не может быть безразличной для Церкви и верующих людей. Действительность такова, что манипуляции над живыми клетками организма позволяют влиять не только на состояние здоровья человека, но и на его психику, характер, поведение. В результате чего человек и человечество могут утратить свою аутентичность и целостность. Именно поэтому мы призываем все общество осознать нравственную ответственность за дальнейшее развитие соответствующих научных исследований и выработать на международной основе эффективные инструменты контроля.

(принято Юбилейным Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2000 г., документ «Основы социальной концепции», раздел XII)

XII.1. Бурное развитие биомедицинских технологий, активно вторгающихся в жизнь современного человека от рождения до смерти, а также невозможность получить ответ на возникающие при этом нравственные проблемы в рамках традиционной медицинской этики вызывают серьезную озабоченность общества. Попытки людей поставить себя на место Бога, по своему произволу изменяя и «улучшая» Его творение, могут принести человечеству новые тяготы и страдания. Развитие биомедицинских технологий значительно опережает осмысление возможных духовно-нравственных и социальных последствий их бесконтрольного применения, что не может не вызывать у Церкви глубокой пастырской озабоченности. Формулируя свое отношение к широко обсуждаемым в современном мире проблемам биоэтики, в первую очередь к тем из них, которые связаны с непосредственным воздействием на человека, Церковь исходит из основанных на Божественном Откровении представлений о жизни как бесценном даре Божием, о неотъемлемой свободе и богоподобном достоинстве человеческой личности, призванной к почести вышнего звания Божия во Христе Иисусе (Флп. 3:14), к достижению совершенства Небесного Отца (Мф. 5:48) и к обожению, то есть причастию Божеского естества (2Пет. 1:4).

XII.2. С древнейших времен Церковь рассматривает намеренное прерывание беременности (аборт) как тяжкий грех. Канонические правила приравнивают аборт к убийству. В основе такой оценки лежит убежденность в том, что зарождение человеческого существа является даром Божиим, поэтому с момента зачатия всякое посягательство на жизнь будущей человеческой личности преступно.

Псалмопевец описывает развитие плода в материнской утробе как творческий акт Бога: Ты устроил внутренности мои и соткал меня во чреве матери моей... Не сокрыты были от Тебя кости мои, когда я созидаем был в тайне, образуем был во глубине утробы. Зародыш мой видели очи Твои (Пс. 138:13,15–16). О том же свидетельствует Иов в словах, обращенных к Богу: Твои руки трудились надо мною и образовали всего меня кругом... Не Ты ли вылил меня, как молоко, и, как творог, сгустил меня, кожею и плотью одел меня, костями и жилами скрепил меня, жизнь и милость даровал мне, и попечение Твое хранило дух мой?.. Ты вывел меня из чрева (Иов 10:8,10–12,18). Я образовал тебя во чреве... и прежде нежели ты вышел из утробы, Я освятил тебя (Иер. 1:5), – сказал Господь пророку Иеремии. «Не убивай ребенка, причиняя выкидыш», – это повеление помещено среди важнейших заповедей Божиих в «Учении двенадцати апостолов», одном из древнейших памятников христианской письменности. «Женщина, учинившая выкидыш, есть убийца и даст ответ перед Богом. Ибо... зародыш во утробе есть живое существо, о коем печется Господь», – писал апологет II века Афинагор. «Тот, кто будет человеком, уже человек», – утверждал Тертуллиан на рубеже II и III веков. «Умышленно погубившая зачатый во утробе плод подлежит осуждению смертоубийства... дающия врачевство для извержения зачатаго в утробе, суть убийцы, равно и приемлющия детоубийственныя отравы», – сказано во 2-м и 8-м правилах святителя Василия Великого, включенных в Книгу правил Православной Церкви и подтвержденных 91-м правилом VI Вселенского Собора. При этом святой Василий уточняет, что тяжесть вины не зависит от срока беременности:»... различения плода образовавшегося, или еще необразованнаго у нас несть». Святитель Иоанн Златоуст называл делающих аборт «худшими, нежели убийцы».

Широкое распространение и оправдание абортов в современном обществе Церковь рассматривает как угрозу будущему человечества и явный признак моральной деградации. Верность библейскому и святоотеческому учению о святости и бесценности человеческой жизни от самых ее истоков несовместима с признанием «свободы выбора» женщины в распоряжении судьбой плода. Помимо этого аборт представляет собой серьезную угрозу физическому и душевному здоровью матери. Церковь также неизменно почитает своим долгом выступать в защиту наиболее уязвимых и зависимых человеческих существ, коими являются нерожденные дети. Православная Церковь ни при каких обстоятельствах не может дать благословение на производство аборта. Не отвергая женщин, совершивших аборт, Церковь призывает их к покаянию и к преодолению пагубных последствий греха через молитву и несение епитимии с последующим участием в спасительных Таинствах. В случаях, когда существует прямая угроза жизни матери при продолжении беременности, особенно при наличии у нее других детей, в пастырской практике рекомендуется проявлять снисхождение. Женщина, прервавшая беременность в таких обстоятельствах, не отлучается от евхаристического общения с Церковью, но это общение обусловливается исполнением ею личного покаянного молитвенного правила, которое определяется священником, принимающим исповедь. Борьба с абортами, на которые женщины подчас идут вследствие крайней материальной нужды и беспомощности, требует от Церкви и общества выработки действенных мер по защите материнства, а также предоставления условий для усыновления детей, которых мать почему-либо не может самостоятельно воспитывать.

Ответственность за грех убийства нерожденного ребенка наряду с матерью несет и отец, в случае его согласия, на аборт. Если аборт совершен женой без согласия мужа, это может быть основанием для расторжения брака (см. Х.З). Грех ложится и на душу врача, делающего аборт. Церковь призывает государство признать право медицинских работников на отказ от совершения аборта по соображениям совести. Нельзя признать нормальным положение, когда юридическая ответственность врача за смерть матери несопоставимо более высока, чем ответственность за погубление плода, что провоцирует медиков, а через них и пациентов на совершение аборта. Врач должен проявлять максимальную ответственность за постановку диагноза, могущего подтолкнуть женщину к прерыванию беременности; при этом верующий медик должен тщательно сопоставлять медицинские показания и веления христианской совести.

ХII.3. Религиозно-нравственной оценки требует также проблема контрацепции. Некоторые из противозачаточных средств фактически обладают абортивным действием, искусственно прерывая на самых ранних стадиях жизнь эмбриона, а посему к их употреблению применимы суждения, относящиеся к аборту. Другие же средства, которые не связаны с пресечением уже зачавшейся жизни, к аборту ни в какой степени приравнивать нельзя. Определяя отношение к неабортивным средствам контрацепции, христианским супругам следует помнить, что продолжение человеческого рода является одной из основных целей богоустановленного брачного союза (см. Х.4). Намеренный отказ от рождения детей из эгоистических побуждений обесценивает брак и является несомненным грехом.      

Вместе с тем супруги несут ответственность перед Богом за полноценное воспитание детей. Одним из путей реализации ответственного отношения к их рождению является воздержание от половых отношений на определенное время. Впрочем, необходимо памятовать слова Апостола Павла, обращенные к христианским супругам: не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию, на время, для упражнения в посте и молитве, а потом опять будьте вместе, чтобы не искушал вас сатана невоздержанием вашим (1Кор. 7:5). Очевидно, что решения в этой области супруги должны принимать по обоюдному согласию, прибегая к совету духовника. Последнему же надлежит с пастырской осмотрительностью принимать во внимание конкретные условия жизни супружеской пары, их возраст, здоровье, степень духовной зрелости и многие другие обстоятельства, различая тех, кто может вместить высокие требования воздержания, и тех, кому это не дано (Мф. 19:11), и заботясь прежде всего о сохранении и укреплении семьи.

Священный Синод Русской Православной Церкви в определении от 29 декабря 1998 года указал священникам, несущим духовническое служение, на «недопустимость принуждения или склонения пасомых, вопреки их воле, к... отказу от супружеской жизни в браке», а также напомнил пастырям о необходимости «соблюдения особого целомудрия и особой пастырской осторожности при обсуждении с пасомыми вопросов, связанных с теми или иными аспектами их семейной жизни».

ΧΙΙ.4. Применение новых биомедицинских методов во многих случаях позволяет преодолеть недуг бесплодия. В то же время расширяющееся технологическое вмешательство в процесс зарождения человеческой жизни представляет угрозу для духовной целостности и физического здоровья личности. Под угрозой оказываются и отношения между людьми, издревле лежащие в основании общества. С развитием упомянутых технологий связано также распространение идеологии так называемых репродуктивных прав, пропагандируемой ныне на национальном и международном уровнях. Данная система взглядов предполагает приоритет половой и социальной реализации личности над заботой о будущем ребенка, о духовном и физическом здоровье общества, о его нравственной устойчивости. В мире постепенно вырабатывается отношение к человеческой жизни как к продукту, который можно выбирать согласно собственным склонностям и которым можно распоряжаться наравне с материальными ценностями.

В молитвах чина венчания Православная Церковь выражает веру в то, что чадородие есть желанный плод законного супружества, но вместе с тем не единственная его цель. Наряду с «плодом чрева на пользу» супругам испрашиваются дары непреходящей взаимной любви, целомудрия, «единомыслия душ и телес». Поэтому пути к деторождению, не согласные с замыслом Творца жизни, Церковь не может считать нравственно оправданными. Если муж или жена неспособны к зачатию ребенка, а терапевтические и хирургические методы лечения бесплодия не помогают супругам, им следует со смирением принять свое бесчадие как особое жизненное призвание. Пастырские рекомендации в подобных случаях должны учитывать возможность усыновления ребенка по обоюдному согласию супругов. К допустимым средствам медицинской помощи может быть отнесено искусственное оплодотворение половыми клетками мужа, поскольку оно не нарушает целостности брачного союза, не отличается принципиальным образом от естественного зачатия и происходит в контексте супружеских отношений.

Манипуляции же, связанные с донорством половых клеток, нарушают целостность личности и исключительность брачных отношений, допуская вторжение в них третьей стороны. Кроме того, такая практика поощряет безответственное отцовство или материнство, заведомо освобожденное от всяких обязательств по отношению к тем, кто является плотью от плоти анонимных доноров. Использование донорского материала подрывает основы семейных взаимосвязей, поскольку предполагает наличие у ребенка, помимо «социальных», еще и так называемых биологических родителей. «Суррогатное материнство», то есть вынашивание оплодотворенной яйцеклетки женщиной, которая после родов возвращает ребенка «заказчикам», противоестественно и морально недопустимо даже в тех случаях, когда осуществляется на некоммерческой основе. Эта методика предполагает разрушение глубокой эмоциональной и духовной близости, устанавливающейся между матерью и младенцем уже во время беременности. «Суррогатное материнство» травмирует как вынашивающую женщину, материнские чувства которой попираются, так и дитя, которое впоследствии может испытывать кризис самосознания. Нравственно недопустимыми с православной точки зрения являются также все разновидности экстракорпорального (внетелесного) оплодотворения, предполагающие заготовление, консервацию и намеренное разрушение «избыточных» эмбрионов. Именно на признании человеческого достоинства даже за эмбрионом основана моральная оценка аборта, осуждаемого Церковью (см. XII.2).

Оплодотворение одиноких женщин с использованием донорских половых клеток или реализация «репродуктивных прав» одиноких мужчин, а также лиц с так называемой нестандартной сексуальной ориентацией лишает будущего ребенка права иметь мать и отца. Употребление репродуктивных методов вне контекста благословенной Богом семьи становится формой богоборчества, осуществляемого под прикрытием защиты автономии человека и превратно понимаемой свободы личности.

ΧΙΙ.5. Значительную часть общего числа недугов человека составляют наследственные заболевания. Развитие медико-генетических методов диагностики и лечения может способствовать предотвращению таких болезней и облегчению страданий многих людей. Однако важно помнить, что генетические нарушения нередко становятся следствием забвения нравственных начал, итогом порочного образа жизни, в результате коего страдают и потомки. Греховная поврежденность человеческой природы побеждается духовным усилием; если же из поколения в поколение порок властвует в жизни потомства с нарастающей силой, сбываются слова Священного Писания: ужасен конец неправедного рода (Прем. 3:19). И наоборот: блажен муж, боящийся Господа и крепко любящий заповеди Его. Сильно будет на земле семя его; род правых благословится (Пс. 111:1–2). Таким образом, исследования в области генетики лишь подтверждают духовные закономерности, много веков назад открытые человечеству в слове Божием.

Привлекая внимание людей к нравственным причинам недугов, Церковь вместе с тем приветствует усилия медиков, направленные на врачевание наследственных болезней. Однако целью генетического вмешательства не должно быть искусственное «усовершенствование» человеческого рода и вторжение в Божий план о человеке. Поэтому генная терапия может осуществляться только с согласия пациента или его законных представителей и исключительно по медицинским показаниям. Генная терапия половых клеток является крайне опасной, ибо связана с изменением генома (совокупности наследственных особенностей) в ряду поколений, что может повлечь непредсказуемые последствия в виде новых мутаций и дестабилизации равновесия между человеческим сообществом и окружающей средой.

Успехи в расшифровке генетического кода создают реальные предпосылки для широкого генетического тестирования с целью выявления информации о природной уникальности каждого человека, а также его предрасположенности к определенным заболеваниям. Создание «генетического паспорта» при разумном использовании полученных сведений помогло бы своевременно корректировать развитие возможных для конкретного человека заболеваний. Однако имеется реальная опасность злоупотребления генетическими сведениями, при котором они могут послужить различным формам дискриминации. Кроме того, обладание информацией о наследственной предрасположенности к тяжким заболеваниям может стать непосильным душевным грузом. Поэтому генетическая идентификация и генетическое тестирование могут осуществляться лишь на основе уважения свободы личности.

Двойственный характер имеют также методы пренатальной (дородовой) диагностики, позволяющие определить наследственный недуг на ранних стадиях внутриутробного развития. Некоторые из этих методов могут представлять угрозу для жизни и целостности тестируемого эмбриона или плода. Выявление неизлечимого или трудноизлечимого генетического заболевания нередко становится побуждением к прерыванию зародившейся жизни; известны случаи, когда на родителей оказывалось соответствующее давление. Пренатальная диагностика может считаться нравственно оправданной, если она нацелена на лечение выявленных недугов на возможно более ранних стадиях, а также на подготовку родителей к особому попечению о больном ребенке. Правом на жизнь, любовь и заботу обладает каждый человек, независимо от наличия у него тех или иных заболеваний. Согласно Священному Писанию, Сам Бог является заступником немощных (Иудифь 9:11). Апостол Павел учит поддерживать слабых (Деян. 20:35; 1Фес. 5:14); уподобляя Церковь человеческому телу, он указывает, что члены... которые кажутся слабейшими, гораздо нужнее, а менее совершенные нуждаются в большем попечении (1Кор. 12:22,24). Совершенно недопустимо применение методов пренатальной диагностики с целью выбора желательного для родителей пола будущего ребенка.

ΧΙΙ.6. Осуществленное учеными клонирование (получение генетических копий) животных ставит вопрос о допустимости и возможных последствиях клонирования человека. Реализация этой идеи, встречающей протест со стороны множества людей во всем мире, способна стать разрушительной для общества. Клонирование в еще большей степени, чем иные репродуктивные технологии, открывает возможность манипуляции с генетической составляющей личности и способствует ее дальнейшему обесцениванию. Человек не вправе претендовать на роль творца себе подобных существ или подбирать для них генетические прототипы, определяя их личностные характеристики по своему усмотрению. Замысел клонирования является несомненным вызовом самой природе человека, заложенному в нем образу Божию, неотъемлемой частью которого являются свобода и уникальность личности. «Тиражирование» людей с заданными параметрами может представляться желательным лишь для приверженцев тоталитарных идеологий.

Клонирование человека способно извратить естественные основы деторождения, кровного родства, материнства и отцовства. Ребенок может стать сестрой своей матери братом отца или дочерью деда. Крайне опасными являются и психологические последствия клонирования. Человек, появившийся на свет в результате такой процедуры, может ощущать себя не самостоятельной личностью, а всего лишь «копией» кого-то из живущих или ранее живших людей. Необходимо также учитывать, что «побочными результатами» экспериментов с клонированием человека неизбежно стали бы многочисленные несостоявшиеся жизни и, вероятнее всего, рождение большого количества нежизнеспособного потомства. Вместе с тем клонирование изолированных клеток и тканей организма не является посягательством на достоинство личности и в ряде случаев оказывается полезным в биологической и медицинской практике.

ΧΙΙ.7. Современная трансплантология (теория и практика пересадки органов и тканей) позволяет оказать действенную помощь многим больным, которые прежде были бы обречены на неизбежную смерть или тяжелую инвалидность. Вместе с тем развитие данной области медицины, увеличивая потребность в необходимых органах, порождает определенные нравственные проблемы и может представлять опасность для общества. Так, недобросовестная пропаганда донорства и коммерциализация трансплантационной деятельности создают предпосылки для торговли частями человеческого тела, угрожая жизни и здоровью людей. Церковь считает, что органы человека не могут рассматриваться как объект купли и продажи. Пересадка органов от живого донора может основываться только на добровольном самопожертвовании ради спасения жизни другого человека. В этом случае согласие на эксплантацию (изъятие органа) становится проявлением любви и сострадания. Однако потенциальный донор должен быть полностью информирован о возможных последствиях эксплантации органа для его, здоровья. Морально недопустима эксплантация, прямо угрожающая жизни донора. Наиболее распространенной является практика изъятия органов у только что скончавшихся людей. В таких случаях должна быть исключена неясность в определении момента смерти. Неприемлемо сокращение жизни одного человека, в том числе через отказ от жизнеподдерживающих процедур, с целью продления жизни другого.

На основании Божественного Откровения Церковь исповедует веру в телесное воскресение умерших (Ис. 26:19; Рим. 8:11; 1Кор. 15:42–44,52–54; Флп. 3:21). В обряде христианского погребения Церковь выражает почитание, подобающее телу скончавшегося человека. Однако посмертное донорство органов и тканей может стать проявлением любви, простирающейся и по ту сторону смерти. Такого рода дарение или завещание не может считаться обязанностью человека. Поэтому добровольное прижизненное согласие-донора является условием правомерности и нравственной приемлемости эксплантации. В случае, если волеизъявление потенциального донора неизвестно врачам, они должны выяснить волю умирающего или умершего человека, обратившись при необходимости к его родственникам. Так называемую презумпцию согласия потенциального донора на изъятие органов и тканей его тела, закрепленную в законодательстве ряда стран, Церковь считает недопустимым нарушением свободы человека.

Донорские органы и ткани усвояются воспринимающему их человеку (реципиенту), включаясь в сферу его личностного душевно-телесного единства. Поэтому ни при каких обстоятельствах не может быть нравственно оправдана такая трансплантация, которая способна повлечь за собой угрозу для идентичности реципиента, затрагивая его уникальность как личности и как представителя рода. Об этом условии особенно важно помнить при решении вопросов, связанных с пересадкой тканей и органов животного происхождения.

Безусловно недопустимым Церковь считает употребление методов так называемой фетальной терапии, в основе которой лежат изъятие и использование тканей и органов человеческих зародышей, абортированных, на разных стадиях развития, для попыток лечения различных заболеваний и «омоложения» организма. Осуждая аборт как смертный грех, Церковь не может найти ему оправдания и в том случае если от уничтожения зачатой человеческой жизни некто, возможно, будет получать пользу для здоровья. Неизбежно способствуя еще более широкому распространению и коммерциализации абортов; такая практика (даже если ее эффективность, в настоящее время гипотетическая, была бы научно доказана) являет пример вопиющей безнравственности и носит преступный характер.

ΧΙΙ.8. Практика изъятия человеческих органов, пригодных для трансплантации, а также развитие реанимации порождают проблему правильной констатации момента смерти. Ранее критерием ее наступления считалась необратимая остановка дыхания и кровообращения. Однако благодаря совершенствованию реанимационных технологий эти жизненно важные функции могут искусственно поддерживаться в течение длительного времени. Акт смерти превращается таким образом в процесс умирания, зависимый от решения врача, что налагает на современную медицину качественно новую ответственность.

В Священном Писании смерть представляется как разлучение души от тела (Пс. 145:4; Лк. 12:20). Таким образом, можно говорить о продолжении жизни до тех пор, пока осуществляется деятельность организма как целого. Продление жизни искусственными средствами, при котором фактически действуют лишь отдельные органы, не может рассматриваться как обязательная и во всех случаях желательная задача медицины. Оттягивание смертного часа порой только продлевает мучения больного, лишая человека права на достойную, «непостыдную и мирную» кончину, которую православные христиане испрашивают у Господа за богослужением. Когда активная терапия становится невозможной, ее место должна занять паллиативная помощь (обезболивание, уход, социальная и психологическая поддержка), а также пастырское попечение. Все это имеет целью обеспечить подлинно человеческое завершение жизни, согретое милосердием и любовью.

Православное понимание непостыдной кончины включает подготовку к смертному исходу, который рассматривается как духовно значимый этап жизни человека. Больной, окруженный христианской заботой, в последние дни земного бытия способен пережить благодатное изменение, связанное с новым осмыслением пройденного пути и покаянным предстоянием перед вечностью. А для родственников умирающего и медицинских работников терпеливый уход за больным становится возможностью служения Самому Господу, по слову Спасителя: так как вы сделали это одному из... братьев Моих меньших, то сделали Мне (Мф. 25:40). Сокрытие от пациента информации о тяжелом состоянии под предлогом сохранения его душевного комфорта нередко лишает умирающего возможности сознательного приуготовления к кончине и духовного утешения, обретаемого через участие в Таинствах Церкви, а также омрачает недоверием его отношения с близкими и врачами.

Предсмертные физические страдания не всегда эффективно устраняются применением обезболивающих средств. Зная это, Церковь в таких случаях обращает к Богу молитву: «Разреши раба Твоего нестерпимыя сея болезни и содержащий его горькия немощи и упокой его, идеже праведных дуси» (Требник. Молитва о долгостраждущем). Один Господь является Владыкой жизни и смерти (1Цар. 2:6). В Его руке душа всего живущего и дух всякой человеческой плоти (Иов. 12:10). Поэтому Церковь, оставаясь верной соблюдению заповеди Божией не убивай (Исх. 20:13), не может признать нравственно приемлемыми распространенные ныне в светском обществе попытки легализации так называемой эвтаназии, то есть намеренного умерщвления безнадежно больных (в том числе по их желанию). Просьба больного об ускорении смерти подчас обусловлена состоянием депрессии, лишающим его возможности правильно оценивать свое положение. Признание законности эвтаназии привело бы к умалению достоинства и извращению профессионального долга врача, призванного к сохранению, а не к пресечению жизни. «Право на смерть» легко может обернуться угрозой для жизни пациентов, на лечение которых недостает денежных средств.

Таким образом, эвтаназия является формой убийства или самоубийства, в зависимости от того, принимает ли в ней участие пациент. В последнем случае к эвтаназии применимы соответствующие канонические правила, согласно которым намеренное самоубийство, как и оказание помощи в его совершении, расцениваются как тяжкий грех. Умышленный самоубийца, который «соделал сие от обиды человеческия, или по иному какому случаю от малодушия», не удостаивается христианского погребения и литургического поминовения (Тимофея Алекс. прав. 14). Если самоубийца бессознательно лишил себя жизни «вне ума», то есть в припадке душевной болезни, церковная молитва о нем дозволяется по исследовании дела правящим архиереем. Вместе с тем необходимо помнить, что вину самоубийцы нередко разделяют окружающие его люди, оказавшиеся неспособными к действенному состраданию и проявлению милосердия. Вместе с Апостолом Павлом Церковь призывает: носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов (Гал. 6:2).

ΧIΙ.9. Священное Писание и учение Церкви недвусмысленно осуждают гомосексуальные половые связи, усматривая в них порочное искажение богозданной природы человека.

Если кто ляжет с мужчиною, как с женщиною, то оба они сделали мерзость (Лев. 20:13). Библия повествует о тяжком наказании, которому Бог подверг жителей Содома (Быт. 19:1–29), по толкованию святых отцов, именно за грех мужеложства. Апостол Павел, характеризуя нравственное состояние языческого мира, называет гомосексуальные отношения в числе наиболее постыдных страстей и непотребств, оскверняющих человеческое тело: женщины их заменили естественное употребление противоестественным; подобно и мужчины, оставив естественное употребление женского пола, разжигались похотью друг на друга, мужчины на мужчинах делая срам и получая в самих себе должное возмездие за свое заблуждение (Рим. 1:26–28). Не обманывайтесь... ни малакии, ни мужеложники... Царства Божия не наследуют, – писал Апостол жителям развращенного Коринфа (1Кор. 6:9–10). Святоотеческое предание столь же ясно и определенно осуждает любые проявления гомосексуализма. «Учение двенадцати апостолов», творения святителей Василия Великого, Иоанна Златоуста, Григория Нисского, блаженного Августина, каноны святого Иоанна Постника выражают неизменное учение Церкви: гомосексуальные связи греховны и подлежат осуждению. Вовлеченные в них люди не имеют права состоять в церковном клире (Василия Вел. пр. 7, Григория Нис. пр. 4, Иоанна Поста, пр. 30). Обращаясь к запятнавшим себя грехом содомии, преподобный Максим Грек взывал: «Познайте себя, окаянные, какому скверному наслаждению вы предались!.. Постарайтесь скорее отстать от этого сквернейшего вашего и смраднейшего наслаждения, возненавидеть его, а кто утверждает, что оно невинно, того предайте вечной анафеме как противника Евангелия Христа Спасителя и развращающего учение оного. Очистите себя искренним покаянием, теплыми слезами и посильною милостынею и чистою молитвою... Возненавидьте от всей души вашей это нечестие, чтобы не быть вам сынами проклятия и вечной пагубы».

Дискуссии о положении так называемых сексуальных меньшинств в современном обществе клонятся к признанию гомосексуализма не половым извращением, но лишь одной из «сексуальных ориентаций», имеющих равное право на публичное проявление и уважение. Утверждается также, что гомосексуальное влечение обусловлено индивидуальной природной предрасположенностью. Православная Церковь исходит из неизменного убеждения, что богоустановленный брачный союз мужчины и женщины не может быть сопоставлен с извращенными проявлениями сексуальности. Она считает гомосексуализм греховным повреждением человеческой природы, которое преодолевается в духовном усилии, ведущем к исцелению и личностному возрастанию человека. Гомосексуальные устремления, как и другие страсти, терзающие падшего человека, врачуются Таинствами, молитвой, постом, чтением Священного Писания и святоотеческих творений, а также христианским общением с верующими людьми, готовыми оказать духовную поддержку.

Относясь с пастырской ответственностью к людям, имеющим гомосексуальные наклонности, Церковь в то же время решительно противостоит попыткам представить греховную тенденцию как «норму», а тем более как предмет гордости и пример для подражания. Именно поэтому Церковь осуждает всякую пропаганду гомосексуализма. Не отказывая никому в основных правах на жизнь, уважение личного достоинства и участие в общественных делах, Церковь, однако, полагает, что лица, пропагандирующие гомосексуальный образ жизни, не должны допускаться к преподавательской, воспитательной и иной работе среди детей и молодежи, а также занимать начальственное положение в армии и исправительных учреждениях.

Порой извращения человеческой сексуальности проявляются в форме болезненного чувства принадлежности к противоположному полу, результатом чего становится попытка изменения пола (транссексуализм). Стремление отказаться от принадлежности к тому полу, который дарован человеку Создателем, может иметь лишь пагубные последствия для дальнейшего развития личности. «Смена пола» посредством гормонального воздействия и проведения хирургической операции во многих случаях приводит не к разрешению психологических проблем, а к их усугублению, порождая глубокий внутренний кризис. Церковь не может одобрить такого рода «бунт против Творца» и признать действительной искусственно измененную половую принадлежность. Если «смена пола» произошла с человеком до Крещения, он может быть допущен к этому Таинству, как и любой грешник, но Церковь крестит его как принадлежащего к тому полу, в котором он рожден. Рукоположение такого человека в священный сан и вступление его в церковный брак недопустимо.

От транссексуализма надлежит отличать неправильную идентификацию половой принадлежности в раннем детстве в результате врачебной ошибки, связанной с патологией развития половых признаков. Хирургическая коррекция в данном случае не носит характера изменения пола.

(принято Священным Синодом Русской Православной Церкви 25–26 декабря 2013 г., журнал № 158)

В настоящее время все более широкое распространение получает репродуктивная биомедицинская технология, получившая название «суррогатного материнства». Хотя эта практика в нескольких странах разрешена законодательством, она продолжает вызывать в обществе острые дискуссии. В «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви», принятых Юбилейным Архиерейским Собором в 2000 году, дана оценка этому явлению. Однако целый ряд вопросов, касающихся пастырского отношения к последствиям «суррогатного материнства», продолжает оставаться дискуссионным. Настоящим документом Русская Православная Церковь дает церковно-практические указания, касающиеся крещения детей, родившихся при помощи «суррогатной матери».

Церковь понимает брак как изначальное установление Божие, укорененное в богозданном человеческом естестве. В христианском понимании брак является духовно-телесным союзом мужчины и женщины, который позволяет им в полноте реализовать свою человеческую природу.

Церковь освящает брак, уподобляя его духовному союзу Христа и Его Церкви (Еф. 5:22–33). Плодом супружеской любви становятся дети, «рождение и воспитание которых, по православному учению, является одной из важнейших целей брака» («Основы социальной концепции Русской Православной Церкви». Х.4).

Рождение ребенка– это не только естественное следствие брачных отношений, но и великое событие пришествия в мир нового человека, несущего в себе образ и подобие Бога Творца. Давая жизнь детям, муж и жена принимают на себя сугубую ответственность, поскольку они призваны проявлять максимальную заботу одновременно об их физическом и духовном здоровье – от периода внутриутробного развития и первых дней жизни до наступления совершеннолетия.

Особая роль в рождении и воспитании детей принадлежит матери, которая тесно связана со своим ребенком телесными, душевными и духовными узами. Великий пример материнства Церковь видит в Пресвятой Богородице, чей образ раскрывает высочайшее достоинство женщины, уникальность ее материнского призвания.

Серьезной проблемой, с которой нередко сталкиваются семьи, является бесплодие одного или обоих супругов. Церковь сочувствует бездетным супругам, благословляя им молиться о даровании потомства, обращаться к врачам для лечения бесплодия, а также усыновлять (удочерять) детей.

Допустимым средством медицинской помощи бездетным супругам Церковь считает искусственное оплодотворение половыми клетками мужа, если это не сопровождается уничтожением оплодотворенных яйцеклеток, «поскольку оно не нарушает целостности брачного союза, не отличается принципиальным образом от естественного зачатия и происходит в контексте супружеских отношений» («Основы социальной концепции Русской Православной Церкви». XII.4).

Что же касается практики так называемого «суррогатного материнства», то она однозначно осуждается Церковью: «Суррогатное материнство», то есть вынашивание оплодотворенной яйцеклетки женщиной, которая после родов возвращает ребенка «заказчикам», противоестественно и морально недопустимо даже в тех случаях, когда осуществляется на некоммерческой основе» («Основы социальной концепции Русской Православной Церкви». ΧΙΙ.4).

Сам термин «суррогатное материнство» указывает на искажение высокого понимания материнского долга и призвания. Соответствующая практика является унижением человеческого достоинства женщины, тело которой в данном случае рассматривается как своего рода инкубатор.

Кроме того, практика «суррогатного материнства» разрушает полноценные естественные отношения между матерью и ребенком и имеет отрицательные последствия для всех вовлеченных в эту практику сторон: для «биологической матери», предоставившей свои половые клетки, но лишенной подлинного материнства, связанного с вынашиванием и рождением этого ребенка; для «суррогатной матери», выносившей и родившей ребенка, но вынужденной с ним расстаться, как только он отделился от материнской утробы; для самого ребенка, который вместо полноценной матери либо имеет двух неполноценных матерей, либо не имеет ни одной (как в случае с одиноким мужчиной, пожелавшим иметь «биологическое потомство»); наконец, для общества, в котором утрачивается понимание семьи, предполагающее особые отношения между родителями и детьми, а также не менее важные отношения через поколение – между дедушками/бабушками и внуками.

Общественная опасность практики «суррогатного материнства» связана с радикальным изменением самого представления о природе человека. В данном случае понимание человека как уникальной личности подменяется образом человека как биологической особи, которую можно произвольно конструировать, манипулируя элементами «генетического материала». «В мире постепенно вырабатывается отношение к человеческой жизни как к продукту, который можно выбирать согласно собственным склонностям и которым можно распоряжаться наравне с материальными ценностями» («Основы социальной концепции Русской Православной Церкви». ХII.4).

Использование репродуктивных технологий с целью «обеспечения детьми» бесплодных пар, одиноких мужчин или женщин постепенно превращается в доходный бизнес, предоставляющий способ заработка для доноров половых клеток, и «суррогатных матерей». В результате таинство рождения человека, становится предметом торгово-денежных отношений. На смену богозаповеданному супружеству, основанному на любви и верности, приходит «рынок репродуктивных услуг», готовый удовлетворить любой запрос потребителя на искусственное рождение ребенка в соответствии с заданными параметрами.

Церковь открыта для всех люд ей, стремящихся, к спасению. Крещение является Таинством вступления в Церковь и предполагает согласие принявших Крещение с ее верой и учением, а также их дальнейшее участие в церковной жизни.

Таинство Крещения совершается в Православной Церкви как над взрослыми, так и над младенцами. Взрослые допускаются к Таинству после соответствующей подготовки, то есть оглашения – наставления в христианском вероучении и христианской нравственности. В таких случаях решение о времени принятия Крещения принимается приходским священником, проводящим оглашение.

В случае крещения младенца согласие за него дают взрослые – родители и восприемники. Условием крещения младенца при этом ставится его воспитание в христианской вере и согласно нормам христианской нравственности, что предполагает регулярное участие и родителей, и ребенка, и восприемников в церковных богослужениях и Таинствах.

Что же касается вопроса о возможности крещения младенцев, рожденных «суррогатной матерью», то при ответе на него необходимо учитывать следующие факторы.

С одной стороны, любой рожденный младенец может быть крещен – по вере тех, кто намеревается его крестить. Ребенок не может отвечать за поступки своих родителей и не виноват в том, что его появление на свет связано с репродуктивной технологией, осуждаемой Церковью.

С другой стороны, ответственность за христианское воспитание младенца несут на себе родители и восприемники. Если родители не приносят явного покаяния в содеянном, а восприемники фактически выражают согласие с совершившимся греховным деянием, то о христианском воспитании речь идти не может. Отказ в крещении младенцев в подобном случае будет соответствовать православной традиции, предполагающей согласие крещаемого, а в случае крещения младенца – его родителей и восприемников с учением Церкви. Такой отказ будет иметь также и пастырское значение, так как тем самым общество получит от Церкви ясный сигнал о том, что практика «суррогатного материнства» является с христианской точки зрения неприемлемой.

Ребенок, рожденный при помощи «суррогатного материнства», может быть крещен по желанию воспитывающих его лиц, если таковыми являются либо его «биологические родители», либо «суррогатная мать», только после того, как они осознают, что с христианской точки зрения подобная репродуктивная технология является нравственно предосудительной, и принесут церковное покаяние – вне зависимости от того, осознанно или неосознанно они проигнорировали позицию Церкви. Только в этом случае Церковь сможет ожидать, что крещеный ребенок будет, воспитываться в православной вере и ему будут прививать христианские нравственные представления. Если же такого осознания, не происходит, то решение вопроса о крещении откладывается до времени сознательного личного выбора ребенка. В последнем случае факт «суррогатного рождения» сам по себе не является препятствием для крещения человека, ибо он не несет ответственности за поведение своих родителей.

В случае, когда в Церковь приносят младенца, рожденного «суррогатной матерью», вопрос о его крещении может быть решен в соответствии с указанием епархиального архиерея, который обязан руководствоваться в каждом конкретном случае нормами, содержащимися в настоящем документе. Совершение священником таинства Крещения в подобном случае без благословения архиерея служит основанием для применения к этому священнику канонических прещений.

В смертельной опасности благословляется крещение младенцев вне зависимости от обстоятельств их рождения.

Изложенная позиция основана на учении Церкви о недопустимости крещения младенцев в семьях, члены которых явно и сознательно пренебрегают церковной традицией и не разделяют христианского учения о браке и семье, что практически, исключает возможность христианского воспитания ребенка. Это касается не только вопроса о «суррогатном материнстве», но любого сознательно выраженного нежелания жить по-христиански.

(принято Поместным Собором Русской Православной Церкви 1988 г., «Заявление по насущным проблемам современности», абз. 5–7)

Большую Опасность для бытия человеческого рода и целостности творения Божия представляет экологическая проблема. Непрерывное развитие научно-теоретической и технической мысли и ее практическое применение позволяют человечеству все более расширять хозяйственную сферу деятельности. Определенные достижения в этой области вызывают чувство восхищения. Однако все чаще оно омрачается сознанием того, что в результате хищнического, бездумного отношения природе наносится такой невосполнимый и болезненный урон, что вся тварь совокупно стенает и мучится (Рим. 8:22).

Мир в условиях загрязнения воздушных и водных Пространств, в условиях исчезновения лесных массивов, поступательного процесса исчезновения множества видов животных и растений, пагубного истощения традиционных источников энергии и полезных ископаемых, общего нарушения экологического баланса в природе, – такой мир далек от истинного мира как плода праведного отношения человека к среде своего обитания.

Мы считаем, что, созидая свое будущее, человечество не должно слепо полагаться на научно-технический прогресс. Только гармоничное, мудрое сочетание деятельности по материальному благоустроению с непрерывным нравственным совершенствованием личности и общества может стать надежной гарантией сохранения нашей прекрасной планеты для будущих поколений, сознательного освоения природы посредством ее познания и труда и во исполнение первого благословения Божия, данного человеку (Быт. 1:26, 28).

(принято Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 1989 г., заявление «Мир, справедливость, целостность творения», абз. 12–17)

Справедливость необходимо восстановить и в отношении человека к окружающему миру. Слепой эгоизм и хищническое использование природных ресурсов, уничтожение невосполнимого богатства флоры и фауны оборачиваются угрозой для самого человека.

Взрывной характер технологического развития новейшего периода истории сопровождается глубоким нравственным кризисом. Только этим фактом можно объяснить то бездумное отношение ко всему тварному миру «венца творения» – человека, с каким он расхищает и эксплуатирует среду своего обитания. Вместе с человеком страдает и все творение Божие (ср. Рим. 8:19).

В своем ослеплении и гордыне многие люди не только не заботятся о мире и его целостности, но и вторгаются в такие области бытия, в отношении которых следует проявлять величайшую осмотрительность и смирение. Конечно, невозможно остановить творческий процесс познания и открытия мира, однако нужно четко осознавать, что использование по своему усмотрению энергии атома и генных структур может давать не только положительный эффект, но и приводить к непредсказуемым последствиям, опасным для целостности творения.

Мы полагаем, что самой решительной поддержки заслуживают идеи движений в защиту окружающей среды, меры, предпринимаемые правительствами и общественными организациями по сохранению лесов, водных и воздушных бассейнов от уничтожения и загрязнения. Убеждены, что подобные действия должны носить повсеместный, решительный и последовательный характер.

Восстановление творения в его целостности, достижение мира и справедливости невозможно без нравственного возрождения. Нам, иерархам Русской Православной Церкви, представляется исключительно важной миссия Церкви в этом процессе. Неустанная молитва обо всем мире, приведение к покаянию и очищению от грехов, просветительная работа, благотворительность и милосердие – вот круг задач, которые исторически составляли и составляют ныне содержание общественного служения нашей Церкви.

В настоящее время человечество, как никогда ранее, нуждается в том, чтобы услышать, принять и претворять в жизнь понимание подлинного источника справедливости и мира. Церковь верит, что без спасительного и искупительного участия Бога наши усилия окажутся тщетными. Мы исповедуем и свидетельствуем, что справедливость, мир и целостность творения – от Бога. Мы призываем всех людей приложить усилия ради осуществления справедливости и мира для всего творения.

(принято Юбилейным Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2000 г., документ «Основы социальной концепции», раздел ХIII)

XIII.1. Православная Церковь, сознающая свою ответственность за судьбу мира, глубоко обеспокоена проблемами, порожденными современной цивилизацией. Важное место среди них занимают экологические проблемы. Сегодня облик Земли искажается в планетарных масштабах. Поражены недра, почва, вода, воздух, животный и растительный мир. Окружающая нас природа практически полностью вовлечена в жизнеобеспечение человека, который уже не довольствуется многообразием ее даров, но безудержно эксплуатирует целые экосистемы. Деятельность человека, достигшая масштабов, соизмеримых с биосферными процессами, постоянно возрастает благодаря ускорению темпов развития науки и техники. Повсеместное загрязнение природной среды промышленными отходами, неправильная агротехника, уничтожение лесов и почвенного покрова приводят к подавлению биологической активности, к неуклонному свертыванию генетического многообразия жизни. Истощаются невосполнимые минеральные ресурсы недр, сокращаются запасы чистой воды. Появляется множество вредных веществ, многие из которых не включаются в естественный круговорот и накапливаются в биосфере. Экологическое равновесие нарушено; человек поставлен перед фактом возникновения необратимых пагубных процессов в природе, включая подрыв ее естественных воспроизводительных сил.

Все это происходит на фоне невиданного и неоправданного роста общественного потребления в высокоразвитых странах, где стремление к изобилию и роскоши стало нормой жизни. Такое положение создает препятствия к справедливому распределению естественных ресурсов, являющихся общечеловеческим достоянием. Последствия экологического кризиса оказались болезненными не только для природы, но и для человека, находящегося с ней в органическом единстве. В результате Земля оказалась на пороге глобальной экологической катастрофы.

ΧΙΙΙ.2. Отношения между человеком и окружающей природой были нарушены в доисторические времена, причиной чего послужило грехопадение человека и его отчуждение от Бога. Грех, зародившийся в душе человека, пагубно повлиял не только на него самого, но и на весь окружающий мир. Тварь, – пишет Апостол Павел, – покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее, в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих. Ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне (Рим. 8:20–22). В природе как в зеркале отразилось первое человеческое преступление. Семя греха, возымев действие в человеческом сердце, произрастило, как свидетельствует Священное Писание, терния и волчцы (Быт. 3:18) на земле. Стало невозможным полное органическое единство человека и окружающего мира, которое существовало до грехопадения (Быт. 2:19–20). В своих отношениях с природой, приобретших потребительский характер, люди стали все чаще руководствоваться эгоистическими побуждениями. Они стали забывать, что единственным Владыкой Вселенной является Бог (Пс. 23:1), Которому принадлежат небо и... земля и все, что на ней (Втор. 10:14), в то время как человек, по выражению святителя Иоанна Златоуста, есть лишь «домоправитель», коему вверено богатство дольнего мира. Это богатство – «воздух, солнце, воду, землю, небо, море, свет, звезды», как замечает тот же святой, Бог «разделил между всеми поровну, как будто между братьями». Владычествование над природой и обладание землей (Быт. 1:28), к которым человек призван по Божию замыслу, не означают вседозволенности. Они лишь свидетельствуют, что человек является носителем образа Небесного Домовладыки и как таковой должен, по мысли святителя Григория Нисского, показать свое царское достоинство не в господстве и насилии над окружающим миром, но в возделывании и хранении (Быт. 2:15) величественного царства природы, за которое он ответствен перед Богом.

ХIII.3. Экологический кризис заставляет пересмотреть наши отношения с окружающим миром. Сегодня все чаще критикуются концепция господства человека над природой и потребительский принцип во взаимосвязях с нею. Осознание того, что современное общество платит за блага цивилизации слишком дорогую цену, вызывает противодействие хозяйственному эгоизму. Так, выявляются виды деятельности, наносящие вред природной среде. Одновременно разрабатывается система ее защиты, пересматриваются методы хозяйствования, предпринимаются попытки создания ресурсосберегающих технологий и безотходных производств, которые одновременно могли бы «встроиться» в естественный природный круговорот. Получает развитие экологическая этика. Руководствующееся ею общественное сознание высказывается против потребительского образа жизни, требует повысить нравственную и юридическую ответственность за вред, нанесенный природе, предлагает ввести экологическое обучение и воспитание, призывает объединить усилия по защите окружающей среды на базе широкого международного взаимодействия.

ΧΙΙΙ.4. Православная Церковь по достоинству оценивает труды, направленные на преодоление экологического кризиса, и призывает к активному сотрудничеству в общественных акциях, направленных на защиту творения Божия. Вместе с тем она отмечает, что усилия такого рода будут более плодотворными, если основы, на которых строятся отношения человека с природой, станут носить не сугубо гуманистический, но и христианский характер. Одним из главных принципов позиции Церкви в вопросах экологии является принцип единства и целостности сотворенного Богом мира. Православие не рассматривает окружающую нас природу обособленно, как замкнутую структуру. Растительный, животный и человеческий миры взаимосвязаны. С христианской точки зрения природа есть не вместилище ресурсов, предназначенных для эгоистического и безответственного потребления, но дом, где человек является не хозяином, а домоправителем, а также храм, где он – священник, служащий, впрочем, не природе, а единому Творцу. В основе понимания природы как храма лежит идея геоцентризма: Бог, дающий всему жизнь и дыхание и все (Деян. 17:25) является Источником бытия. Поэтому сама жизнь в многоразличных ее проявлениях носит священный характер, являясь Божиим даром, попрание которого есть вызов, брошенный не только Божественному творению, но и Самому Господу.

ΧΙΙΙ.5. Экологические проблемы носят, по существу, антропологический характер, будучи порождены человеком, а не природой. Посему ответы на многие вопросы, поставленные кризисом окружающей среды, содержатся в человеческой душе, а не в сферах экономики, биологии, технологии или политики. Природа подлинно преображается или погибает не сама по себе, но под воздействием человека. Его духовное состояние играет решающую роль, ибо сказывается на окружающей среде как при внешнем воздействии на нее, так и при отсутствии такого воздействия. Церковная история знает множество примеров, когда любовь христианских подвижников к природе, их молитва за окружающий мир, их сострадание твари самым благотворным образом сказывались на живых существах.

Взаимосвязь антропологии и экологии с предельной ясностью открывается в наши дни, когда мир переживает одновременно два кризиса: духовный и экологический. В современном обществе человек подчас теряет осознание жизни как дара Божия, а иногда даже самый смысл бытия, которое порою сводится к физическому существованию. Окружающая природа при подобном отношении к жизни уже не воспринимается как дом, а тем более как храм, становясь лишь «Средой обитания». Духовно деградирующая личность приводит к деградации и природу, ибо неспособна оказывать преображающее воздействие на мир. Ослепленному грехом человечеству не помогают и колоссальные технические возможности – при безразличии к смыслу, тайне, чуду жизни они не приносят настоящей пользы, а подчас причиняют вред. У человека, деятельность которого духовно не ориентирована, техническая мощь, как правило, порождает утопические надежды на безграничные возможности человеческого разума и на силу прогресса.

Полное преодоление экологического кризиса в условиях кризиса духовного немыслимо. Это утверждение отнюдь не означает, что Церковь призывает свернуть природоохранную деятельность. Однако она связывает надежду на положительное изменение взаимосвязей человека и природы со стремлением общества к духовному возрождению. Антропогенная основа экологических проблем показывает, что мы изменяем окружающий мир в соответствии со своим внутренним миром, а потому преобразование природы должно начинаться с преображения души. По мысли преподобного Максима Исповедника, человек может превратить в рай всю землю только тогда, когда он будет носить рай в себе самом.

О необходимости защиты окружающей среды при реализации прав человека

(принято Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2008 г., документ «Основы учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека», п. III.5)

III.5. Реализация прав человека не должна вести к деградации окружающей среды и истощению природных ресурсов. Отказ от богооткровенных ориентиров жизни человека и общества приводит не только к разладу в отношениях между людьми, но и к катастрофическому столкновению человека с природой, которая отдана Творцом во владение человеку (Быт. 1:28). Неограниченное стремление к удовлетворению материальных потребностей, особенно потребностей избыточных и искусственных, греховно по своей сути, ибо ведет к оскудению и души человека, и окружающей природы. Нельзя забывать, что природные богатства земли суть не только человеческое достояние, но прежде всего – творение Бога: Господня земля и что наполняет ее, вселенная и все живущее в ней (Пс. 23:1). Признание прав человека не означает, что в угоду своим эгоистическим интересам он может расточать природные ресурсы. Достоинство человека неотделимо от его призвания заботиться о Божием мире (см. Быт. 2:15), соблюдать умеренность в удовлетворении своих потребностей, бережно сохранять богатство, разнообразие и красоту природы. Эти истины должны со всей серьезностью учитываться обществом и государством при определении главных целей социально-экономического и материально-технического развития. Нужно помнить о том, что не только нынешние, но и будущие поколения имеют право пользоваться теми природными благами, которые даны нам Творцом.

<...> Права человека не могут служить поводом для нанесения непоправимого урона природному достоянию.

(принято Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 4 февраля 2013 г.)

Все человечество несет ответственность за состояние природы – творения Божия. Истощение ресурсов и загрязнение окружающей среды на фоне роста населения планеты с особой остротой ставят вопрос о солидарных усилиях всех народов для сохранения многообразия жизни, о рачительном использовании природных ресурсов и предотвращении экологических катастроф, спровоцированных человеческой деятельностью.

Грехопадение прародителей повлекло за собой искажение первозданной природы. Священное Писание свидетельствует об этом: Тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее (Рим. 8:20). Загрязнение и разрушение природы прямое следствие человеческого греха, его зримое воплощение. Многообразные проявления греховного отношения к природе характерны для современного «общества потребления», ставящего главной целью получение прибыли. Единственная возможность восстановить здоровье природы состоит в духовном возрождении личности и общества, в подлинно христианском, аскетическом отношении человека к собственным потребностям, обуздании страстей, последовательном самоограничении.

Главные положения позиции Русской Православной Церкви по проблемам сохранения живой природы и окружающей среды содержатся в Основах социальной концепции (разд. XIII, «Церковь и проблемы экологии») и Основах учения о достоинстве, свободе и правах человека (разд. III.5).

Руководствуясь заповедью Божией о хранении тварного мира (Быт. 2:15) и заботясь о духовном и физическом здоровье человека, Русская Православная Церковь считает своим долгом и далее участвовать в обсуждении вопросов экологии, а также трудиться на этом поприще в соработничестве со всеми, кто озабочен состоянием окружающей среды, думая о сохранении здоровья и нормальной жизни людей.

1. Богословское осмысление вопросов экологии

Русская Православная Церковь, исповедуя библейское учение об отношениях человека и тварного мира, готова вносить свой вклад в осмысление мировоззренческих оснований экологических исследований и экологической деятельности.

Церковь свидетельствует о единстве сотворенного Богом мира и предлагает целостную картину человеческого бытия. Эта мысль подчеркивает отличие геоцентрического мировоззрения от позиции гуманистического антропоцентризма, рассматривающего окружающую среду как источник «эгоистического и безответственного потребления» («Основы социальной концепции Русской Православной Церкви». ΧΙΙΙ.4) и от языческого обожествления природы, подчас соединяемого с попытками возвысить ее над человеком, объявить ее самодостаточной, а человеческие усилия по ее преображению ненужными.

Слово Божие учит, что окружающий мир является домом, который создал Господь и в котором Он поселил человека (Быт. 1:28). Поэтому человек является домоправителем сотворенного мира и призван поклоняться не природе, а единому Творцу (Рим. 1:25). Доброе и благоговейное отношение человека к природе основывается на глубоком осознании того, что Бог создал мир и все живое в нем хорошим (Быт. 1:8–25). Вместе со святым пророком Давидом каждый человек может воскликнуть: Ты возвеселил меня, Господи, творением Твоим: я восхищаюсь делами рук Твоих (Пс. 91:5).

В свете Священного Писания экологическая деятельность понимается как заповеданное Господом обращение человека с тварным миром. Бог благословил человеку пользоваться материальными благами для поддержания его телесной жизни (Быт. 1:29). Книга Бытия также свидетельствует, что Господь открыл человеку возможность познавать и изучать творение, так как обладать и владычествовать над ним (Быт. 1:28) в соответствии с замыслом Божиим невозможно без знания законов природы. Особое значение для правильного понимания места человека во Вселенной имеет библейское учение о владычестве человека над сотворенным Богом миром, которое должно быть сообразным Всеблагому творчеству Создателя Вселенной, ибо человек создан по образу Божию. Преподобный авва Дорофей пишет: «Будем все хранить совесть нашу во всем: в отношении к Богу, к ближнему и к вещам». Люди призваны к творческому участию в бытии творения, его защите и сохранении: Взял Господь Бог человека, [которого создал] и поселил его в саду Едемском, чтобы возделывать его и хранить его (Быт. 2:15).

Одним из последствий грехопадения первых людей явилось нарушение богоустановленных отношений между ними и природой. Человек стал руководствоваться прежде всего эгоистическими и потребительскими побуждениями. Поэтому экологическая деятельность не достигнет желаемых результатов, если люди не будут стремиться преодолеть свое отчуждение от Бога и жить по Его заповедям.

Учитывая важность вопросов экологии, необходимо развивать в высших церковных учебных заведениях богословские исследования о взаимосвязях человека и тварного мира, а также рассматривать экологическую тематику на церковных научно-практических форумах. Следует вести богословское обсуждение проблем экологии с братскими Поместными Православными Церквами, а также обмениваться опытом в этой области в межхристианском и межрелигиозном диалогах. Обращаясь к экологическим вопросам, Церковь сопоставляет богословское учение с современными научными данными о мире, учитывает подходы научных дисциплин экологического профиля и общественное мнение.

2. Литургическая жизнь Церкви и экология

Церковь призывает благодать Святого Духа не только на человека, но и на весь окружающий его мир. Божественная Евхаристия освящает тварный космос. Плоды земли и творения рук человеческих – хлеб и вино – действием Святого Духа прелагаются в Тело и Кровь Христовы, освящая верных. Освящение водной стихии, совершаемое на Богоявление, открывает новую перспективу для материального бытия: освященная вода становится святой водой, «приводящей в жизнь вечную». Церковь всегда откликалась молитвой и трудом на события, требовавшие взаимодействия человека и природы, и на ситуации, в которых природные стихии становились для человека враждебными. Церковь ежедневно молится о «благорастворении воздухов, о изобилии плодов земных», совершаются и особые молитвы о людях, трудящихся на земле, об избавлении от стихийных бедствий, вредоносных животных.

В условиях экологических кризисов и катастроф люди крайне нуждаются в молитвенной поддержке. Представляется важным издавать существующие, адаптированные и вновь разрабатываемые молебные чины с призыванием помощи Божией на сельскохозяйственную деятельность, а также на различные труды, направленные на сбережение окружающей среды. В дополнение к существующим могут быть созданы богослужебные чины и отдельные молитвы, возносимые во время стихийных бедствий и техногенных катастроф.

3. Экологическое воспитание

Русская Православная Церковь утверждает, что человек изменяет окружающий мир в соответствии со своим внутренним миром, а потому преобразование природы должно начинаться с преодоления духовного кризиса человечества.

Реальной альтернативой потребительству является христианский образ жизни. Православие учит воспитывать в людях умеренность и воздержанность в удовлетворении жизненных потребностей, ответственность за свои действия, отказ от излишеств, в том числе от нерачительного использования продуктов питания, уважение к потребностям других людей, понимание важности духовных ценностей для каждого человека.

Примером бережного и целомудренного отношения к окружающей среде нередко являлись православные монастыри, где и происходило плодотворное взаимодействие благой воли человеческой и освящающей силы Божией, в том числе в области сельскохозяйственной деятельности.

Следует поощрять приобщение священнослужителей к изучению основ экологии как науки и законов функционирования биосферы. Для воспитания детей и молодежи в духе ответственности за состояние природы представляется необходимым целенаправленно вводить темы христианской экологической этики в церковные, а по возможности и в светские программы образования и воспитания, содействовать введению экологической тематики в круг научно-педагогической деятельности высших духовных учебных заведений, воскресных школ, православных детских лагерей, а также в дополнительное, духовное образование и курсы переподготовки. Желательна и организация специальных церковных курсов и образовательных программ, раскрывающих православное видение экологической проблематики для студенческой и научной общественности, а также регулярных теоретических и практических экологических занятий для детей и взрослых.

4. Церковное участие в экологической деятельности

Священнослужители и миряне призываются к активной деятельности, направленной на защиту окружающей среды. Эта деятельность в первую очередь должна быть направлена на свидетельство о том, что лишь воздержанность, уважение к другим и ответственность в каждом человеке, основанные на сознательном исполнении заповедей Божиих, позволят человечеству преодолеть возникшие экологические проблемы.

Православные верующие призываются содействовать разработке и внедрению технологий и способов управления хозяйством, ориентированных на возможно более бережное отношение к окружающей среде.

Экологическая программа может быть выделена как особое направление епархиальной и приходской работы. Тема экологии может рассматриваться как компонент пастырского, миссионерского, социального и молодежного служений. Большим потенциалом для практической реализации православного подхода к экологии обладают монастыри и приходы, которые включают в жизнь общины заботу о природе. Развитие в монастырях и на сельских приходах экологически безопасного аграрного производства должно быть примером рационального природопользования для окружающих хозяйств.

5. Соработничество с общественными, государственными и международными институтами в сфере экологии

В трудах по защите природы Русская Православная Церковь открыта к диалогу и соработничеству с общественными, государственными и международными институтами. При этом Церковь подчеркивает, что вопросами экологии нельзя манипулировать, используя эту тему как инструмент в политической борьбе и экономической конкуренции или как способ удовлетворения корыстных интересов отдельных лиц и общественных групп. В такого рода случаях Церковь оставляет за собой право воздерживаться от сотрудничества в экологических и смежных проектах. Церковь также оставляет за собой право давать критическую оценку действиям государственных властей, международных организаций, общественных и научных структур, которые могут иметь негативное воздействие на природу, а через это – на здоровье и жизнь человека.

Особую важность имеет диалог Церкви со специалистами и руководителями, от которых зависит принятие решений о стратегии городского, сельскохозяйственного, промышленного и добывающего развития, а также поддержка исследований в области экономии ресурсов, разработки и внедрения экологически чистых технологий, поиска альтернативных источников энергии, сохранения средообразующих функций природных систем.

Епархии, благочиния и приходы могут подписывать соглашения о сотрудничестве с региональными и местными структурами, деятельность которых направлена на сохранение окружающей среды.

В рамках соработничества с государством и обществом по вопросам экологии Церковь открыта к тому, чтобы:

•      участвовать в форумах, конференциях и встречах экологической направленности, знакомить все заинтересованные стороны со своим пониманием экологических проблем и имеющимся опытом их разрешения;

•      давать оценку общественно значимым экономическим проектам, влияющим на состояние живой природы и окружающей среды;

•      осуществлять совместные проекты с общественными, государственными и международными структурами;

•      активно развивать церковное присутствие в общественной и научной экологической работе на международном, национальном и региональном уровнях;

•      участвовать в разработке, обсуждении и осуществлении информационных, образовательных и воспитательных программ, имеющих экологическую составляющую, а также законов и иных нормативных актов, затрагивающих в той или иной мере вопросы экологии.

В диалоге с представителями общества, государства, международных организаций Русская Православная Церковь считает долгом содействовать укреплению в людях, принадлежащих к разным социальным, этнокультурным, возрастным и профессиональным общностям, чувства солидарной ответственности за сохранность Божиего творения и поддерживать их труды в этом направлении.

(принято Юбилейным Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2000 г., документ «Основы социальной концепции», п. XIV.1)

XIV.1. Христианство, преодолев языческие предрассудки, демифологизировало природу, тем самым способствовав возникновению научного естествознания. Со временем науки – как естественные, так и гуманитарные – стали одной из наиболее важных составляющих культуры. К концу XX века наука и техника достигли столь впечатляющих результатов и такого влияния на все стороны жизни, что превратились, по существу, в определяющий фактор бытия цивилизации. Вместе с тем несмотря на изначальное воздействие христианства на становление научной деятельности, развитие науки и техники под влиянием секулярных идеологий породило последствия, которые вызывают серьезные опасения. Экологический и другие кризисы, поражающие современный мир, все с большей силой ставят под сомнение избранный путь. Научно-технологический уровень цивилизации ныне таков, что преступные действия небольшой группы людей в принципе могут в течение нескольких часов вызвать глобальную катастрофу, в которой безвозвратно погибнут все высшие формы жизни.

С христианской точки зрения, такие последствия возникли в силу ложного принципа, лежащего в основе современного научно-технического развития. Он заключается в априорной установке, что это развитие не должно быть ограничено какими-либо моральными, философскими или религиозными требованиями. Однако при подобной «свободе» научно-техническое развитие оказывается во власти человеческих страстей, прежде всего тщеславия, гордости, жажды наибольшего комфорта, что разрушает духовную гармонию жизни со всеми вытекающими отсюда негативными явлениями. Поэтому ныне для обеспечения нормальной человеческой жизни как никогда необходимо возвращение к утраченной связи научного знания с религиозными духовными и нравственными ценностями.

Необходимость такой связи обусловливается и тем, что значительное число людей не перестают верить во всемогущество научного знания. Отчасти именно вследствие подобного взгляда в XVIII веке часть атеистически настроенных мыслителей решительно противопоставила науку религии. Вместе с тем является общеизвестным фактом, что во все времена, включая и настоящее, многие самые выдающиеся ученые были и остаются людьми религиозными. Это было бы невозможно при наличии принципиальных противоречий между религией и наукой. Научное и религиозное познание имеют совершенно различный характер. У них разные исходные посылки, разные цели, задачи, методы. Эти сферы могут соприкасаться, пересекаться, но не противоборствовать одна с другой. Ибо, с одной стороны, в естествознании нет теорий атеистических и религиозных, но есть теории более или менее истинные. С другой – религия не занимается вопросами устройства материи.

М. В. Ломоносов справедливо писал: наука и религия «в распрю прийти не могут... разве кто из некоторого тщеславия и показания своего мудрования на них вражду восклеплет». Эту же мысль выразил святитель Московский Филарет: «Вера Христова не во вражде с истинным знанием, потому что не в союзе с невежеством». Следует отметить и некорректность противопоставления религии и так называемого научного мировоззрения.

По своей природе только религия и философия выполняют мировоззренческую функцию, однако ее не берут на себя ни отдельные специальные науки, ни все конкретно-научное знание в целом. Осмысление научных достижений и включение их в мировоззренческую систему может иметь сколь угодно широкий диапазон – от вполне религиозного до откровенно атеистического.

Хотя наука может являться одним из средств познания Бога (Рим. 1:19–20), Православие видит в ней также естественный инструмент благоустроения земной жизни, которым нужно пользоваться весьма осмотрительно. Церковь предостерегает человека от искушения рассматривать науку как область, совершенно независимую от нравственных принципов. Современные достижения в различных областях, включая физику элементарных частиц, химию, микробиологию, свидетельствуют, что они суть меч обоюдоострый, способный не только принести человеку благо, но и отнять у него жизнь. Евангельские нормы жизни дают возможность воспитания личности, при котором она не смогла бы использовать во зло полученные знания и силы. Посему Церковь и светская наука призваны к сотрудничеству во имя спасения жизни и ее должного устроения. Их взаимодействие способствует созданию здорового творческого климата в духовно-интеллектуальной сфере, тем самым помогая созданию оптимальных условий для развития научных исследований.

Следует особо выделить общественные науки, в силу своего характера неизбежно связанные с областями богословия, церковной истории, канонического права. Приветствуя труды светских ученых в данной сфере и признавая важность гуманитарных исследований, Церковь в то же время не считает рациональную картину мира, иногда формируемую этими исследованиями, полной и всеобъемлющей. Религиозное мировоззрение не может быть отвергнуто как источник представлений об истине, а также понимания истории, этики и многих других гуманитарных наук, которые имеют основание и право присутствовать в системе светского образования и воспитания, в организации общественной жизни. Только совмещение духовного опыта с научным знанием дает полноту ведения. Никакая социальная система не может быть названа гармоничной, если в ней существует монополия секулярного миропонимания при вынесении общественно значимых суждений. К сожалению, сохраняется опасность идеологизации науки, за которую народы мира заплатили высокую цену в XX веке. Идеологизация особенно опасна в сфере общественных исследований, которые ложатся в основу государственных программ и политических проектов. Противостоя подмене науки идеологией, Церковь поддерживает особо ответственный диалог с учеными-гуманитариями.

Человек как образ и подобие Непостижимого Творца в своих таинственных глубинах свободен. Церковь предостерегает от попыток использовать достижения науки и техники для установления контроля над внутренним миром личности, для создания каких бы то ни было технологий внушения и манипуляции человеческим сознанием или подсознанием.

(принято Юбилейным Архиерейским Соборам Русской Православной Церкви 2000 г., документ «Основы социальной концепции», п. XIV.2)

XIV.2. Латинское слово cultura, означающее «возделывание», «воспитание», «образование», «развитие», происходит от слова cultus – «почитание», «поклонение», «культ». Это указывает на религиозные корни культуры. Создав человека, Бог поместил его в раю, повелев возделывать и хранить Свое творение (Быт. 2:15). Культура как сохранение окружающего мира и забота о нем является богозаповеданным деланием человека. После изгнания из рая, когда люди оказались перед необходимостью бороться за выживание, возникли производство орудий труда, градостроительство, сельскохозяйственная деятельность, искусство. Отцы и учители Церкви подчеркивали изначальное Божественное происхождение культуры. Климент Александрийский, в частности, воспринимал ее как плод творчества человека под водительством Логоса: «Писание общим именем мудрости называет вообще все мирские науки и искусства, все, до чего ум человеческий мог дойти... ибо всякое искусство и всякое знание происходит от Бога». А святой Григорий Богослов писал: «Как в искусной музыкальной гармонии каждая струна издает различный звук, одна – высокий, другая – низкий, так и в этом Художник и Творец-Слово хотя и поставил различных изобретателей различных занятий и искусств, но все дал в распоряжение всех желающих, чтобы соединить нас узами, общения и человеколюбия и сделать нашу жизнь более цивилизованной».

Церковь восприняла многое из созданного человечеством в области искусства и культуры, переплавляя плоды творчества в горниле религиозного опыта, стремясь очистить их от душепагубных элементов, а затем преподать людям. Она освящает различные стороны культуры и многое дает для ее развития. Православный иконописец, поэт, философ, музыкант, архитектор, актер и писатель обращаются к средствам искусства, дабы выразить опыт духовного обновления, который они обрели в себе и желают подарить другим. Церковь позволяет по-новому увидеть человека, его внутренний мир, смысл его бытия. В результате человеческое творчество, воцерковляясь, возвращается к своим изначальным религиозным корням. Церковь помогает культуре переступить границы чисто земного дела: предлагая путь очищения сердца и сочетания с Творцом, она делает ее открытой для соработничества Богу.

Светская культура способна быть носительницей благовестия. Это особенно важно в тех случаях, когда влияние христианства в обществе ослабевает или когда светские власти вступают в открытую борьбу с Церковью. Так, в годы государственного атеизма русская классическая литература, поэзия, живопись и музыка становились для многих едва ли не единственными источниками религиозных знаний. Культурные традиции помогают сохранению и умножению духовного наследия в стремительно меняющемся мире. Это относится к разным видам творчества: литературе, изобразительному искусству, музыке, архитектуре, театру, кино. Для проповеди о Христе пригодны любые творческие стили, если намерение художника является искренне благочестивым и если он хранит верность Господу.

К людям культуры Церковь всегда обращает призыв: преобразуйтесь обновлением ума вашего, чтобы вам познавать, что есть воля Божия, благая, угодная и совершенная (Рим. 12:2). В то же время Церковь предостерегает: возлюбленные! не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они (1Ин. 4:1). Человек не всегда обладает достаточной духовной зоркостью, чтобы отделить подлинное Божественное вдохновение от «вдохновения» экстатического, за которым нередко стоят темные силы, разрушительно действующие на человека. Последнее происходит, в частности, в результате соприкосновения с миром колдовства и магии, а также из-за употребления наркотиков. Церковное воспитание помогает обрести духовное зрение, позволяющее отличать доброе от дурного, Божественное от демонического.

Встреча Церкви и мира культуры отнюдь не всегда означает простое сотрудничество и взаимообогащение. «Истинное Слово, когда пришло, показало, что не все мнения и не все учения хороши, но одни худы, а другие хороши» (святой Иустин Философ). Признавая за каждым человеком право на нравственную оценку явлений культуры, Церковь оставляет такое право и за собой. Более того, она видит в этом свою прямую обязанность. Не настаивая на том, чтобы церковная система оценок была единственно принятой в светском обществе и государстве, Церковь, однако, убеждена в конечной истинности и спасительности пути, открытого ей в Евангелии. Если творчество способствует нравственному и духовному преображению личности, Церковь благословляет его. Если же культура противопоставляет себя Богу, становится антирелигиозной или античеловечной, превращается в антикультуру, то Церковь противостоит ей. Однако подобное противостояние не является борьбой с носителями этой культуры, ибо наша брань не против плоти и крови, но брань духовная, направленная на освобождение людей от пагубного воздействия на их души темных сил, духов злобы поднебесных (Еф. 6:12).

Эсхатологическая устремленность не позволяет христианину полностью отождествить свою жизнь с миром культуры, ибо не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего (Евр. 13:14). Христианин может работать и жить в этом мире, но не должен быть всецело поглощен земной деятельностью. Церковь напоминает людям культуры, что их призвание – возделывать души людей, в том числе и собственные, восстанавливая искаженный грехом образ Божий.

Проповедуя вечную Христову Истину людям, живущим в изменяющихся исторических обстоятельствах, Церковь делает это посредством культурных форм, свойственных времени, нации, различным общественным группам. То, что осознано и пережито одними народами и поколениями, подчас должно быть вновь раскрыто для других людей, сделано близким и понятным для них. Никакая культура не может считаться единственно приемлемой для выражения христианского духовного послания. Словесный и образный язык благовестия, его методы и средства естественно изменяются с ходом истории, различаются в зависимости от национального и прочего контекста. В то же время изменчивые настроения мира не являются причиной для отвержения достойного наследия прошлых веков и тем более для забвения церковного Предания.

(принято Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2008 г., документ «Основы учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека», п. IV.5)

IV.5. Свобода творчества. Творческие способности суть проявление образа Божия в человеке. Церковь благословляет творчество, открывающее новые горизонты для духовного возрастания человека и для познания сотворенного мира. Призванное способствовать раскрытию потенциала личности, творчество не должно оправдывать нигилистическое отношение к культуре, религии и нравственности. Право на самовыражение отдельной личности или групп людей не должно осуществляться в формах, оскорбительных для убеждений и образа жизни других членов общества. При этом должен соблюдаться один из основных принципов общежития – взаимное уважение различных мировоззренческих групп.

Надругательство над святынями не может быть оправдано ссылками на права художника, писателя, журналиста. Современное законодательство обычно защищает не только жизнь и имущество людей, но и символические ценности, такие как память умерших, места захоронения, памятники истории и культуры, государственные символы. Такая защита должна распространяться на веру и святыни, которые дороги для религиозных людей.

(принято Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2013 г., «Постановления», пп. 40,41)

40. Члены Освященного Собора считают важным вклад многих верных чад Церкви в позитивное развитие современной культуры. Епархиям, где это возможно, предлагается создавать культурно-просветительские и духовно-образовательные центры, в первую очередь при кафедральных соборах или епархиальных библиотеках. Желательно разрабатывать программы епархиальных мероприятий, способствующих развитию отечественной культуры. Такие программы должны осуществляться, в том числе, в отдаленных от епархиального центра районах. <...> Важной также является популяризация в епархиях Патриаршей литературной премии имени святых равноапостольных Кирилла и Мефодия.

41. Епархиальным архиереям надлежит обратить особое внимание на правильное использование, сохранение и восстановление движимых и недвижимых памятников культуры, переданных Церкви. Их учет, реставрация и ремонт должны находиться под особым контролем. Патриарший совет по культуре призван оказывать консультативную помощь епархиям в этих вопросах.

(принято Священным Синодом Русской Православной Церкви 25 декабря 2014 г., журнал № 132)

Преамбула

Сохранение и передача грядущим поколениям бесценного духовного наследия Русской Православной Церкви, запечатленного в памятниках архитектуры, иконописи, произведениях изобразительного и ювелирного искусства, скульптуры, всегда были очевидной и насущной задачей Церкви.

Согласно 38-му правилу святых апостолов, гласящему: «Епископ да имеет попечение о всех церковных вещах, и оными да распоряжает, яко Богу назирающу», позднейшим церковно-каноническим постановлениям, а также в соответствии с главой XV Устава Русской Православной Церкви ответственность за сохранность церковного имущества, в том числе храмов и монастырей, лежит на епархиальном архиерее, осуществляющем начальствующее наблюдение за сохранением памятников церковной архитектуры и искусства во вверенной ему епархии.

Государственное законодательство стран регистрации епархий устанавливает ответственность за уничтожение или повреждение как недвижимых объектов культурного наследия, так и движимого имущества, относящегося к культурным ценностям. В частности, законодательство Российской Федерации предусматривает, соответственно, административную и уголовную ответственность за нарушение охранных обязательств, уничтожение или повреждение объектов культурного наследия.

В настоящее время в подавляющем большинстве государств на канонической территории Русской Православной Церкви сформирована законодательная база; определяющая порядок передачи государственного имущества религиозного назначения (в том числе объектов культурного наследия и культурных ценностей) в собственность либо пользование религиозных организаций. В этой связи стала очевидной необходимость создания внутрицерковного реестра находящихся в собственности или пользовании религиозных организаций Русской Православной Церкви недвижимых объектов культурного наследия религиозного назначения, а также движимого имущества религиозного назначения, относящегося к культурным ценностям.

В компетенцию епархиального древлехранителя входит: своевременное информирование епархиального архиерея и Патриаршего совета по культуре о значимых проблемах в епархии, связанных с сохранением недвижимых объектов культурного наследия религиозного назначения, а также движимого имущества религиозного назначения, относящегося к культурным ценностям; наблюдение за сохранностью, своевременным ремонтом, реставрацией переданных религиозным организациям Русской Православной Церкви в лице данной епархии недвижимых объектов культурного наследия религиозного назначения, а также движимого имущества религиозного назначения, относящегося к культурным ценностям; пресечение действий, направленных на повреждение или уничтожение недвижимых объектов культурного наследия религиозного назначения, а также движимого имущества религиозного назначения, относящегося к культурным ценностям (по согласованию с епархиальным архиереем); профессиональное взаимодействие с музейным сообществом и организациями культуры.

I. Общие положения

1.1. Во исполнение Постановлений Архиерейского Собора Русской Православной Церкви от 2–5 февраля 2013 г. (п. 41) о надлежащем использовании, сохранении, учете, ремонте, реставрации и восстановлении памятников церковной архитектуры и искусства в штат епархий, указанных в приложении к настоящему Положению, вводится должность епархиального древлехранителя, осуществляющего контроль за сохранением памятников истории и культуры – объектов недвижимого имущества со связанными с ними произведениями иконописи, живописи, скульптуры, декоративно-прикладного искусства, иными предметами церковного наследия (далее – объекты культурного наследия), находящихся в собственности (пользовании) епархии и ее канонических подразделений.

1.2. Епархиальный архиерей несет ответственность за сохранение памятников церковной архитектуры и искусства во вверенной ему епархии, осуществляя начальственное наблюдение в этой области.

1.3. Епархиальный древлехранитель несет ответственность за своевременное информирование епархиального архиерея и Патриаршего совета по культуре о значимых проблемах в епархии, связанных с сохранением объектов культурного наследия и культурных ценностей.

1.4. Епархиальный древлехранитель руководствуется Уставом Русской Православной Церкви, принятым Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2000 г.²⁴ (далее – Устав Русской Православной Церкви) и другими внутренними установлениями Русской Православной Церкви, постановлениями Поместных Соборов, Архиерейских Соборов, определениями Священного Синода Русской Православной Церкви, указами и распоряжениями Патриарха Московского и всея Руси, уставом епархии, указами и распоряжениями епархиального архиерея, указаниями Патриаршего совета по культуре, а также настоящим Положением.

1.5. Епархиальный древлехранитель обязан соблюдать действующее законодательство, знать и соблюдать законодательство в области сохранения, использования и государственной охраны объектов культурного наследия (памятников истории и культуры).

1.6. Епархиальный древлехранитель (клирик или мирянин) назначается на должность епархиальным архиереем по согласованию с Патриаршим советом по культуре по возможности из числа специалистов, компетентных в вопросах сохранения объектов культурного наследия и (или) окончивших Курсы по сохранению памятников церковной архитектуры и искусства при Патриаршем совете по культуре.

1.7. Епархиальный древлехранитель подотчетен епархиальному архиерею и Патриаршему совету по культуре.

1.8. Епархиальный древлехранитель освобождается от должности епархиальным архиереем по согласованию с Патриаршим советом по культуре.

1.9. Допускается назначение на должность епархиального древлехранителя по совместительству.

1.10. В епархиях, не указанных в Приложении 1 к настоящему Положению, вопрос о включении в штат епархии должности епархиального древлехранителя оставляется на благоусмотрение епархиального архиерея в зависимости от наличия на территории епархии объектов культурного наследия, находящихся в собственности (пользовании) епархии и ее канонических подразделений.

II. Обязанности епархиального древлехранителя

2.1. Епархиальный древлехранитель контролирует соблюдение каноническими подразделениями епархии требований к сохранению объектов культурного наследия, находящихся в собственности (пользовании) данных канонических подразделений.

2.2. Епархиальный древлехранитель составляет реестр объектов культурного наследия и культурных ценностей, находящихся в собственности (пользовании) епархии и ее канонических подразделений, и представляет этот реестр епархиальному архиерею для дальнейшего направления в Патриарший совет по культуре.

2.3. Епархиальный древлехранитель по согласованию с епархиальным архиереем принимает меры, направленные на пресечение деятельности, влекущей повреждение, разрушение, искажение, уничтожение объектов культурного наследия и культурных ценностей; информирует Патриарший совет по культуре об особо сложных ситуациях.

2.4. Епархиальный древлехранитель по согласованию с епархиальным архиереем участвует в переговорах канонических подразделений епархии с уполномоченными государственными органами по вопросам, связанным с установлением и соблюдением требований к сохранению объектов культурного наследия и культурных ценностей, находящихся в собственности (пользовании) данных канонических подразделений.

2.5. Епархиальный древлехранитель по согласованию с епархиальным архиереем взаимодействует с уполномоченными государственными органами и организациями культуры (в том числе музеями) по вопросам сохранения объектов культурного наследия, находящихся в собственности (пользовании) епархии и ее канонических подразделений.

2.6. Епархиальный древлехранитель должен пройти обучение на курсах по сохранению памятников церковной архитектуры и искусства при Патриаршем совете по культуре и получить официальный документ о прохождении курсов епархиального древлехранителя.

2.7. Епархиальный древлехранитель по согласованию с епархиальным архиереем вправе запрашивать у канонических подразделений епархии и государственных учреждений культуры информацию в пределах своей компетенции.

2.8. Епархиальный древлехранитель обязан принимать участие в проводимых Патриаршим советом по культуре курсах повышения квалификации, научно-практических конференциях и отчетных семинарах по сохранению объектов культурного наследия и культурных ценностей.

* * *

Приложение 1

Список епархий с обязательным включением в штат должности епархиального древлехранителя²⁵:

1.      Епархии Архангельской митрополии

2.      Епархии Брянской митрополии

3.      Епархии Владимирской митрополии

4.      Епархии Вологодской митрополии

5.      Епархии Донской митрополии

6.      Епархии Екатеринбургской митрополии

7. Епархии Ивановской митрополии

8.      Епархии Иркутской митрополии

9.      Епархии Карельской митрополии

10. Епархии Красноярской митрополии

11. Епархии Кубанской митрополии

12. Епархии Нижегородской митрополии

13. Епархии Новгородской митрополии

14. Епархии Омской митрополии

15. Епархии Пензенской митрополии

16. Епархии Приморской митрополии

17. Епархии Рязанской митрополии

18. Епархии Санкт-Петербургской митрополии

19. Епархии Ставропольской митрополии

20. Епархии Тамбовской митрополии

21. Епархии Татарстанской митрополии

22. Епархии Тверской митрополии

23. Епархии Тобольской митрополии

24. Епархии Томской митрополии

25. Епархии Тульской митрополии

26. Епархии Ярославской митрополии

27. Барнаульская епархия

28. Костромская епархия

29. Майкопская епархия

30. Московская городская епархия

31. Московская областная епархия

32. Псковская епархия

33. Пятигорская епархия

34. Смоленская епархия

(принято Архиерейским Совещанием Русской Православной Церкви 2015 г., «Постановления», п. 15)

15. Отметив содержательную и заинтересованную церковную дискуссию, касающуюся ряда тенденций в культурной сфере, участники Совещания выражают убежденность в том, что в данной области сегодня особенно требуется различение духов (1Кор. 12:10), умение отличить прекрасное от безобразного, гармонию от дисгармонии, культуру, возвышающую душу человека, от антикультуры, порабощающей его разрушительным порокам. Серьезную озабоченность вызывает практика финансирования таковой за счет налогоплательщиков, большинство которых не разделяет устремлений ее сторонников. Отдельного церковного анализа требуют молодежные субкультуры, в которых, наряду с искренним творчеством, нередко присутствует культ порока.

(принято Юбилейным Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2000 г., документ «Основы социальной концепции», п. XIV.3)

XIV.3. Христианская традиция неизменно уважает светское образование. Многие отцы Церкви учились в светских школах и академиях и считали преподаваемые там науки необходимыми для верующего человека. Святитель Василий Великий писал, что «внешние науки не бесполезны» для христианина, который должен заимствовать из них все служащее нравственному совершенствованию и интеллектуальному росту. По мысли святого Григория Богослова, «всякий имеющий ум признает ученость (paideusin – образование) первым для нас благом. И не только эту благороднейшую и нашу ученость, которая... имеет своим предметом одно спасение и красоту умосозерцаемого, но и ученость внешнюю, которой многие христиане по невежеству гнушаются как ненадежной, опасной и удаляющей от Бога».

С православной точки зрения желательно, чтобы вся система образования была построена на религиозных началах и основана на христианских ценностях. Тем не менее Церковь, следуя многовековой традиции, уважает светскую школу и готова строить свои взаимоотношения с ней исходя из признания человеческой свободы. При этом Церковь считает недопустимой намеренное навязывание учащимся антирелигиозных и антихристианских идей, утверждение монополии материалистического взгляда на мир (см. XIV. 1). Не должно повторяться положение, характерное для многих стран в XX веке, когда государственные школы были инструментами воинственно-атеистического воспитания. Церковь призывает к устранению последствий атеистического контроля над системой государственного образования.

К сожалению, доныне во многих учебных курсах истории недооценивается роль религии в формировании духовного самосознания народов. Церковь постоянно напоминает о том вкладе, который внесло христианство в сокровищницу мировой и национальной культуры. Православные верующие с сожалением воспринимают попытки некритического заимствования учебных стандартов, программ и принципов образования из организаций, известных негативным отношением к христианству вообще или Православию в частности. Нельзя игнорировать и опасность проникновения в светскую школу оккультных и неоязыческих влияний, деструктивных сект, под воздействием которых ребенок может быть потерян и для себя, и для семьи, и для общества.

Церковь полагает полезным и необходимым проведение уроков христианского вероучения в светских школах по желанию детей или их родителей, а также в высших учебных заведениях. Священноначалие должно вести с государственной властью диалог, направленный на законодательное и практическое закрепление реализации международно-признанного права верующих семей на получение детьми религиозного образования и воспитания. В этих целях Церковь также создает православные общеобразовательные учебные заведения, ожидая их поддержки со стороны государства.

Школа есть посредник, который передает новым поколениям нравственные ценности, накопленные прежними веками. В этом деле школа и Церковь призваны к сотрудничеству. Образование, особенно адресованное детям и подросткам, призвано не только передавать информацию. Возгревание в юных сердцах устремленности к истине, подлинного нравственного чувства, любви к ближним, к своему отечеству, его истории и культуре должно стать задачей школы не в меньшей, а может быть и в большей мере, чем преподавание знаний. Церковь призвана и стремится содействовать школе в ее воспитательной миссии, ибо от духовного и нравственного облика человека зависит его вечное спасение, а также будущее отдельных наций и всего людского рода.

(принято Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2000 г., определение "О вопросах внутренней жизни и внешней деятельности Русской Православной Церкви», п. 41)

41. Особенно важным является утверждение права верующих детей и их родителей на получение общедоступного религиозного образования, а также на то, чтобы содержание обучения в светских школах не противоречило воспитанию, получаемому в православной семье. Собор настаивает на необходимости совместного поиска Церковью и государством взаимоприемлемого решения данного вопроса, которое исключало бы дискриминацию верующих детей при получении среднего образования. Власть должна максимально содействовать получению школьниками знаний о религии в духе, соответствующем их мировоззрению. Выражена крайняя озабоченность сохраняющейся и усугубляющейся монополией материалистического мировоззрения в образовательном процессе.

(принято Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2008 г., документ "Основы учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека», п. IV.6)

IV.6. Право на образование. Уподобление Богу в добродетели является целью земной жизни человека. Образование – это не только средство для приобретения знаний или для введения человека в жизнь общества, но и воспитание личности в соответствии с замыслом Творца. Право на образование предполагает приобретение знаний с учетом культурных традиций общества и мировоззренческой позиции семьи и личности. В основе большинства культур мира лежит религия, поэтому всестороннее образование и воспитание человека должно включать в себя преподавание знаний о религии, создавшей ту культуру, в которой этот человек живет. При этом должна уважаться свобода совести.

(принято Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2004 г., определение «О вопросах внутренней жизни Русской Православной Церкви», п. 9)

9. Труды в области религиозного образования должны привести к реальному изменению современного общества. Образовательную работу Церкви нельзя заключать в рамки церковной ограды. Следует развивать сотрудничество Церкви со светской средней и высшей школой, без чего – вследствие практически полного разрушения церковной школы в годы гонений – религиозное образование еще долго будет недоступно большинству наших соотечественников. Собор обращается к православным родителям с призывом добиваться преподавания для своих детей «Основ православной культуры» в светских школах.

(принято Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2008 г., определение "О вопросах внутренней жизни и внешней деятельности Русской Православной Церкви», п. 48,49,51)

48. Участники Собора считают необходимым обеспечение права на получение учащимися государственных школ знаний об основах культуры той религии, которой придерживаются дети и их родители. Преподаваться эти знания должны на добровольной основе. Недопустима монополия в школе материалистических убеждений и скептического взгляда на религию, игнорирующего вопрос об истине и потому неприемлемого для верующих людей. С учетом опыта большинства стран Европы, включая Латвию и Литву, а также практики преподавания «Основ православной культуры» во многих регионах Беларуси, Молдовы, России, Украины, система преподавания знаний о религиозной культуре по выбору родителей и учащихся может и должна быть установлена во всех странах СНГ и Балтии. Собор полагает весьма важным активное участие уполномоченных церковных представителей в разработке государственных образовательных стандартов. Необходимо также обеспечить право религиозных общин создавать образовательные учреждения разных уровней.

49. В наших, странах возникают разнообразные формы сотрудничества церковных структур и органов власти в сфере образования. Важно, с учетом видов образовательной деятельности, выстраивать механизмы их связи с каноническими институтами Церкви. Собор одобряет практику взаимодействия Церкви и государства в области подготовки преподавателей православной культуры и этики, в частности, на базе институтов повышения квалификации и совершенствования учителей.

<...>

51. Освященный Собор полагает крайне своевременным налаживание церковно-государственного и церковно-общественного взаимодействия в деле нравственного воспитания юного поколения через школу, культуру и средства массовой, информации. Для этого необходимо подвергнуть переоценке многие образовательные программы, дать жизнь новым издательским инициативам, теле- и радиопрограммам, создавать фильмы, книги, музыкальные произведения. Быть высоконравственным человеком – значит жить достойно. Погружаться в порок и духовную пустоту – значит потерять себя и разрушить свою жизнь. Эти истины должны ясно услышать новые поколения наших сограждан. Следует также развенчать обманчивый культ греха, насилия, наживы и пустых развлечений. Для этого общество должно иметь механизм влияния на политику ведущих СМИ, особенно ориентированных на детей и молодежь.

(принято Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2011 г., определение "О вопросах внутренней жизни и внешней деятельности Русской Православной Церкви», п. 34)

34. Освященный Собор с удовлетворением констатирует положительный ход апробации преподавания Основ религиозных культур и светской этики в школах Российской Федерации и выражает надежду, что этот опыт будет воспринят в других странах канонического ведения Русской Православной Церкви, где такое преподавание еще, не ведется. Вместе с тем члены Собора отмечают, что ход апробации омрачается отдельными случаями давления на свободный выбор школьников и их родителей. Правящим архиереям следует развивать механизмы общественного контроля над апробацией нового курса, а также обеспечить надлежащее информирование родителей о содержании вводимого курса. Развитие в рамках данного курса преподавания Основ православной культуры требует переподготовки значительного числа педагогов. Важно, чтобы епархии приняли деятельное участие в этом процессе, налаживая взаимодействие с региональными органами управления образованием. Недопустимо, когда на преподавание Основ православной культуры ориентируются лица, имеющие поверхностное представление о Православии или не понимающие культурологическую составляющую предмета. Синодальному отделу религиозного образования и катехизации надлежит разработать необходимые методические и информационные материалы, осуществлять консультационную поддержку епархий, получать от них информацию о текущей ситуации и координировать труды по переподготовке педагогов.

Неослабевающее внимание должно уделяться развитию приходских и епархиальных воскресных школ. Синодальному отделу религиозного образования и катехизации надлежит разработать стандарт для церковно-приходских школ, содержащий образовательный минимум необходимых вероучительных знаний и церковных навыков.

(принято Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2013 г., «Постановления», п. 20)

20. Вызывает удовлетворение развитие теологического образования в ряде стран, находящихся в области канонической ответственности Московского Патриархата. Важной задачей остается существенное укрепление взаимодействия общецерковных и местных церковных структур с теологическими подразделениями светских высших учебных заведений. Видится полезным создание с этой целью советов по теологическому образованию в епархиях. Члены Собора также считают важным предоставление бюджетных мест для обучения студентов теологии в светских вузах в количестве, соотносимом с числом таких мест на других факультетах и кафедрах. В противном случае может произойти стагнация и даже упразднение теологических факультетов и кафедр.

(принято Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2013 г., "Постановления», п. 22)

22. Освященный Собор рассмотрел ситуацию с введением в средних школах России «Основ православной культуры» в составе учебного курса «Основы религиозных культур и светской этики». Опыт российских епархий может быть востребован в других странах канонической территории Московского Патриархата в случае, если подобные решения будут приняты в этих государствах. Необходимо продолжить работу по включению занятий духовно-нравственной направленности в систему дошкольного образования, а также координацию участия представителей епархий в переподготовке педагогов для преподавания «Основ православной культуры». Епархиям следует продолжить работу с родителями школьников для разъяснения им значения этого учебного модуля при методической поддержке Синодального отдела религиозного образования и катехизации.

(принято Священным Синодом Русской Православной Церкви 2 октября 2013 г., журнал № 117)

Имели суждение об исполнении поручений Архиерейского Собора 2–5 февраля 2013 года по укреплению взаимодействия общецерковных и местных церковных структур с теологическими подразделениями светских высших учебных заведений.

<...>

Постановили:

1.      Епархиальным преосвященным, в чьих епархиях имеются теологические подразделения высших учебных заведений, до конца 2013 года создать под своим председательством епархиальные советы по теологическому образованию с приглашением к участию в их работе представителей церковной науки и образования, руководства теологических подразделений высших учебных заведений, руководства вузов и научных учреждений, а также представителей местной государственной власти, ответственных за сферу образования и науки.

2. Определить следующие задачи для епархиальных советов по теологическому образованию: развитие взаимодействия епархий с теологическими подразделениями светских высших учебных заведений в деле подготовки кадров для церковного и общественного служения, а также развитие и укрепление сотрудничества Церкви с научными и образовательными учреждениями.

3. Координацию деятельности епархиальных советов по теологическому образованию осуществлять Межведомственной рабочей группе по преподаванию теологии в вузах <...>.

(принят Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2011 г.)

Как подчеркивается в Основах учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека, свобода есть одно из проявлений образа Божия в человеческой природе (II. 1). Однако неправильно употреблять эту свободу для противодействия Богу, создавшему человека (Быт. 1:27) и Своим Промыслом управляющему миром (Деян. 17:28). Она не должна использоваться для хулы на Бога, клеветы на Его Церковь и людей. Подобное противление Творцу разрушает установленный Им порядок мироздания, приводит ко многим бедствиям и страданиям в жизни творения.

1. Богохульство и клевета: церковный взгляд

В церковной традиции под богохульством понимается оскорбительное или непочтительное действие, слово или намерение в отношении Бога или святыни. О грехе богохульства упоминается в книгах Ветхого Завета (напр., Лев. 24:15; Пс. 73:18). О нем многократно говорится и в Новом Завете (напр., Мк. 7:21–23; Ин. 10:33; Откр. 13:1). Святой апостол Павел говорит о богохульниках как о потерпевших кораблекрушение в вере (1Тим. 1:19), понимая под богохульством не только оскорбление Бога или Его святого имени, но и всякое отпадение от веры.

Будучи выражением стремления оскорбить или подвергнуть поруганию Творца, богохульство является одним из самых тяжких нравственных преступлений. Открытое и последовательное противостояние Создателю делает человека неспособным к покаянию, искажает богоподобное устроение человеческой личности. В тесной связи с богохульством находятся такие грехи как святотатство, кощунство и осквернение святыни.

Одна из форм богохульства – это клевета на Церковь как Тело Христово, «столп и утверждение истины» (1Тим. 3:15). В то же время клевета, как заведомо ложные обвинения в не совершенных преступлениях или безнравственных поступках, есть грех против правды, разрушительный для Богом установленного вселенского порядка. В других случаях понятие клеветы, многократно встречающееся в текстах православной традиции, понимается как грех против ближнего (Рим. 1:30; 2Кор. 12:20; 2Тим. 3:3).

Необходимо отличать от клеветы критику негативных явлений в жизни земной Церкви, которые требуют их исправления и преодоления с точки зрения христианского учения.

Как и всякий грех, богохульство разрушает в человеке способность любить Бога, затемняя в нем образ Божий. «Подобно тому, как тот, кто считает солнце темным, не унижает этого светила, но представляет ясное доказательство своей слепоты, и как тот, кто называет мед горьким, – не уменьшает его сладости, но обнаруживает болезнь свою, так точно и осуждающие дела Божии... Богохульство не унижает величия Божия... Кто богохульствует, тот наносит раны самому себе» (святитель Иоанн Златоуст, Беседа на псалом 110). Клеветник лишает себя радости любить другого человека. «Клеветник вредит тому, на кого клевещет, ибо языком своим уязвляет его, как мечом, и славу его, как пес зубами одежду, терзает... Вредит себе, ибо тяжко грешит. Вредит тем, которые слушают его, ибо дает им повод к клевете и осуждению, и так их к тому же беззаконному делу, в котором сам находится, приводит. И так же, как от одного зараженного человека многие люди телом заражаются и погибают, так от одного клеветника, источника клеветы, многие христианские души заражаются и погибают» (святитель Тихон Задонский «Сокровище духовное, от мира собираемое»).

К богохульным словам и действиям нередко приводит низкий уровень религиозной культуры, отсутствие знаний о религиозной жизни, недостаток духовного опыта.

Особым случаем является намеренное богохульство или клевета как провокация, призванная опорочить христианское вероучение или принести вред Церкви Христовой. Несовершенства в жизни земной Церкви используются ее противниками для оправдания богохульных действий и клеветнических обвинений, которые становятся инструментами публичной кампании для пропаганды противоречащих христианской нравственности общественно значимых решений и для укоренения в массовом сознании антицерковных идей.

Но чаще всего богохульство и клевета используются как средство борьбы с религией, оправдываемое ссылками на свободу совести, слова или творчества.

2. Понятия богохульства и клеветы в светском праве

В законодательной системе обществ, где подавляющее большинство жителей принадлежит к одной религиозной традиции и высокая ценность религии очевидна, сформировались нормы, направленные на противодействие публичному распространению богохульства. Подобное законодательство, весьма распространенное в прошлом, продолжает существовать во многих странах мира с различными политическими системами. Применение подобных норм в правовой системе заслуживает положительной оценки и всяческой поддержки, если не приводит к дискриминации. В одной из новелл Юстиниана справедливо указывается: «Если не оставляются без наказания злословия против людей, то тем более заслуживают наказания те, которые злословят Бога» (Nov. LXXVII).

Однако в результате утверждения в ходе истории равноправия религиозных общин произошла или происходит трансформация законодательства о богохульстве. Теперь все чаще объектом правовой защиты становятся не сами религиозные представления, а права и законные интересы верующих, их достоинство и религиозные чувства. Подобная ситуация в современном праве обосновывается необходимостью обеспечения одинаковой правовой защиты представителям различных мировоззрений в условиях общества, состоящего из последователей различных религий и нерелигиозных людей, а также представлением о том, что гражданское право не может входить в дискуссии о религиозной истине, вторгаясь тем самым в сферу богословия.

Поскольку религия занимает важное место в частной и общественной жизни большинства людей, актуальным остается формирование законодательных норм, регулирующих выступления и действия в отношении религиозных убеждений групп верующих граждан со стороны тех, кто не разделяет верования данных групп. Так, актуальна реакция на случаи христианофобии, имеющей место в различных странах мира и проявляющейся в нетерпимости и ненависти к христианским ценностям, традициям и символам, которые большая часть населения планеты определяет как неотъемлемую часть своего мировоззрения. Христианофобия проявляется также в унижении человеческого достоинства и оскорблении религиозных чувств христиан, в возбуждении религиозной вражды к ним и их дискриминации. Оскорбление религиозных чувств и унижение человеческого достоинства такой значительной социальной общности – это реальная угроза гражданскому согласию.

Определенные тенденции развития национального и международного права позволяют говорить о том, что в мире постепенно формируется понимание необходимости защищать достоинство религиозных сообществ. Важно и далее поддерживать развитие норм международного права, а также соответствующего им национального законодательства, гарантирующего защиту от посягательств и издевательств в отношении убеждений, коллективно разделяемых гражданами, от оскорблений коллективных религиозных, а также национальных и расовых чувств, человеческого достоинства социальных групп.

Целый ряд положений международных документов о правах человека подтверждает необходимость рассматривать случаи богохульства, включая богохульные акции, как унижение человеческого достоинства (диффамацию) религиозной общины, сообщества индивидов, объединенных одной религиозной верой²⁶. Достойны поддержки законодательные меры, усиливающие защиту религиозных символов, священных имен и понятий, а также мест богопочитания, как имеющих важнейшее значение для лиц, исповедующих религиозные убеждения.

В то же время защита религиозных понятий верующими не препятствует выражению иными людьми своих убеждений, а также дискуссиям между представителями различных религиозных и нерелигиозных мировоззрений. Под предлогом противодействия богохульству или диффамации религии не должны преследоваться люди, допускающие критику тех или иных религиозных мировоззрений. При этом необходимо следование принципам взаимоуважения, честности и корректности в межрелигиозных и мировоззренческих диалогах. Отношение к другим убеждениям не должно выражаться языком оскорблений и унижений, соединяться с подменой понятий, фальсификациями, призывами к применению насилия к людям, исповедующим иные взгляды.

Под клеветой в светском праве подразумевается распространение в устной и/или письменной форме, а также в виде изображения, сведений об одном или нескольких лицах, их действиях, в том числе высказываниях, или о присущих им качествах, а также иных сведений, которые являются заведомо ложными, при том, что распространивший их человек осознает несоответствие или возможность несоответствия действительности сообщаемых им сведений.

Клеветнические сведения порочат честь и унижают человеческое достоинство, позорят или подрывают репутацию, в том числе содержат ложные утверждения о нарушении тем или иным лицом действующего, законодательства или моральных принципов, или совершении им социально осуждаемого поступка.

В случае публичной клеветы на Церковь Христову правовой защите должно подлежать достоинство Церкви, как неотделимое от совокупного, коллективного достоинства всех ее членов.

В Основах учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека подчеркивается: «Современное законодательство обычно защищает не только жизнь и имущество людей, но и символические ценности, такие как память умерших, места захоронения, памятники истории и культуры, государственные символы. Такая защита должна распространяться на веру и святыни, которые дороги для религиозных людей» (IV.5).

3. Противодействие богохульству и клевете

Лица, которые богохульствуют и клевещут на Бога и Церковь, причиняют великий, иногда непоправимый, вред самим себе, обрекая свои души на вечную муку. Кроме того, они соблазняют людей, колеблющихся в вере, вовлекая их в богохульство, в согласие с клеветой и распространение клеветы и хулы.

Пытаются они всевать семена, смущения и в души немощных из числа православных христиан, иногда колебля их веру в Бога и в Церковь, а иногда вызывая излишне резкую непродуманную реакцию на оскорбление их религиозных чувств.

Именно по этим причинам членам Православной Церкви, клирикам и мирянам, следует разумно и эффективно отвечать разными способами на богохульство и клевету в адрес Церкви и ее священноначалия, чтобы немощных защитить от соблазна, а самих согрешающих постараться остановить на путях греха и по возможности привести к покаянию.

3.1. Противодействие богохульству

Человек создан по образу и подобию Божию, но вследствие грехопадения он оказался слабым перед искушением любого греха, не исключая богохульства. А потому каждому человеку требуется помощь Божия в сочетании с его собственными усилиями, чтобы беречься от богохульства и противостоять развитию этого греха в уме и сердце. Назидание в Священном Писании и Предании, регулярное и осознанное участие в Святых Таинствах Церкви Христовой, молитва и доброделание содействуют личному духовному восхождению христианина и помогают надежно ограждаться от хульных мыслей, слов и действий против Бога и от оскорбительных поступков против ближнего.

К тем православным христианам, которые впали в грех богохульства, Церковь обращается со словом увещания, призывая к покаянию и уврачеванию последствий соделанного. Оценка деяния и его квалификация как богохульства, а также выбор способов реакции на них внутри Православной Церкви должны находиться в согласии с ее каноническими и нравственными нормами. Крайней мерой воздействия на богохульников является отлучение от церковного общения, поскольку вследствие своих действий они по собственной воле перестают быть членами Святой Церкви. Данное прещение призвано исправить и наставить на путь спасения согрешивших, «чтобы они научились не богохульствовать» (1Тим. 1:20). Решение об отлучении принимается компетентной церковной властью (Архиерейским Собором, Священным Синодом, епархиальным судом с последующим утверждением Патриархом Московским и всея Руси).

Случаи богохульства со стороны лиц, не относящихся к Церкви, требуют иного подхода. Христиане не могут быть безразличными и оставлять без ответа публичные проявления непочтения к Богу, святыням, основам христианского вероучения и церковным обрядам.

Самым приемлемым и действенным способом противодействия богохульству людей, не принадлежащих к Церкви, является личный пример праведной и богобоязненной жизни самих христиан, «дабы заграждать уста противников» (1Тим. 6:1; 1Пет. 3:1–2; Рим. 2:24).

Реакция на несознательное богохульство должна содержать понятное разъяснение того, какие слова и действия и почему являются богохульством. Этот ответ может быть как публичным, так и личным. Его цель – приведение человека к осознанию недопустимости высказываний, могущих повредить его душе и оскорбить чувства верующих.

Вместе с тем, поспешное обвинение в богохульстве может привести к ложным суждениям. Грешит не только тот, кто хулит Бога, но и тот, кто ложно обвиняет кого-то в богохульстве. В случаях оскорбления Бога или святыни в публичном пространстве важно, чтобы уполномоченные синодальные или епархиальные церковные органы давали квалифицированную оценку данному акту и определяли способы противодействия богохульству в конкретном случае. К таковым относятся:

–      попытка вступить с соответствующим СМИ, журналистом, политическим, общественным или религиозным деятелем в переговоры с целью примирения и проведения честной и открытой дискуссии: если не удается достигнуть понимания и примирения, необходимо прекратить сотрудничество с ними и рекомендовать членам Церкви не пользоваться данными СМИ;

–      публикация материалов, разъясняющих противоправность и социальную опасность унизившего человеческое достоинство и оскорбившего религиозные чувства верующих богохульного или иного кощунственного высказывания;

–      содействие мирянам в активном реагировании на богохульные акции с использованием информационных инструментов и иных допускаемых законом действий, таких как аргументированная критика, бойкот, пикетирование;

–      благословение мирян и их организаций на мирное гражданское противодействие богохульству как разновидности унижения человеческого достоинства верующих и оскорбления их религиозных чувств;

–      обращение с жалобой на автора богохульного или иного кощунственного материала, унизившего человеческое достоинство верующих и оскорбившего религиозные чувства, в саморегулируемые журналистские организации, в третейские организации;

–      обращение в установленном законом порядке к органам государственной власти для разрешения конфликта, а также для пресечения и наказания действий, направленных на осквернение религиозных символов и на оскорбление чувств верующих, если таковые носят противозаконный характер;

–      предание каноническим прещениям виновных в греховных деяниях, если они являются православными христианами.

В случае раскаяния в грехе публичного богохульства или клеветы может применяться практика публичного же покаяния в светских или церковных СМИ.

3.2.      Противодействие клевете

В случае клеветы, имевшей место в среде православных христиан, как клириков, так и мирян, разбирательство должно осуществляться церковными средствами в согласии с духовным опытом Православной Церкви по созиданию отношений братской любви. Сам Господь Иисус Христос наставляет Своих учеников, как следует поступать в подобных случаях (Мф. 18:15–22). Важный инструмент примирения и справедливости внутри православной общины – основанное на каноническом праве церковное судопроизводство.

Когда в СМИ, в публичных выступлениях или действиях распространяется клевета на Церковь и ее представителей, способы реагирования определяются уполномоченными Синодальными или епархиальными учреждениями. Исходя из тяжести совершенного деяния, масштабов вызванного им общественного резонанса и с учетом порядка, определенного в Основах социальной концепции Русской Православной Церкви, возможно осуществление следующих действий:

– попытка вступить с соответствующим СМИ, журналистом, политическим, общественным или религиозным деятелем в переговоры с целью выяснения его позиции и проведения честной и открытой дискуссии: если не удается достигнуть понимания и примирения, необходимо прекратить сотрудничество с ними;

–      требование от редакции СМИ опровержения не соответствующих действительности и порочащих честь и достоинство Церкви и ее представителей сведений, которые были распространены в данном средстве массовой информации;

–      публикация материалов, опровергающих распространенные клеветнические сведения;

–      реализация верующим или православной организацией, в отношении которых в средстве массовой информации распространены сведения, не соответствующие действительности либо ущемляющие их права и законные интересы, своего установленного законом права на ответ (комментарий, реплику) в том же средстве массовой информации;

–      обращение с жалобой на автора клеветнического материала в саморегулируемые журналистские организации, в третейские организации;

–      подача физическим лицом в суд в рамках гражданского судопроизводства иска о защите чести и достоинства или подача православной организацией в суд в рамках гражданского судопроизводства иска о защите деловой репутации;

–      требование возбудить уголовное дело за клевету, оскорбление, а в случае распространения клеветнических сведений о неопределенном круге лиц по признаку отношения к православному христианству – требование возбудить уголовное дело по факту возбуждения религиозной вражды и унижения человеческого достоинства по признаку отношения к религии, либо требование вынести предупреждение о недопустимости подобных действий;

–      предание каноническим прещениям виновных в клеветнических деяниях, если они являются православными христианами.

Противостояние случаям богохульства и клеветы в публичной сфере может осуществляться клириками и мирянами Русской Православной Церкви, как по благословению священноначалия, так и по собственной инициативе, при этом они должны руководствоваться священными канонами и официально принятыми церковными документами.

Церковь, вознося молитвы ко Господу, делает все возможное для того, чтобы страшный грех богохульства и клеветы не распространялся в жизни общества, не провоцировал гражданские нестроения и не отделял людей от Бога.

Высший Церковный Совет считает важным еще раз прояснить позицию Церкви относительно кощунственного акта в Храме Христа Спасителя, в том числе в связи с вынесенным судебным решением²⁷.

Признавая необходимость соответствующей реакции со стороны государства, мы обращаем внимание на то, что юридическая оценка находится вне сферы компетенции церковного Священноначалия. Определять меру пресечения и меру наказания – исключительная прерогатива светского суда. Церковь не имеет властных рычагов воздействия на осуществление правосудия и не стремится их иметь. Мы также не рассматриваем происшедшее с политической или эстетической точки зрения. Пастырский долг Церкви – давать духовную, нравственную оценку имевшим место событиям.

То, что произошло, есть богохульство и кощунство, сознательное и намеренное оскорбление святыни, проявление грубой враждебности к миллионам людей и их чувствам. Поэтому никак нельзя согласиться с попытками представить происшедшее в храме как молитву, совершенную в нетрадиционной форме. К сожалению, эти попытки дезориентировали многих людей, в том числе отдельных членов Церкви, пребывающих в неведении относительного того, какие кощунственные и мерзкие слова были произнесены на амвоне Храма Христа Спасителя. Бесчинство в храме стало продолжением глубоко безнравственных публичных акций, ранее совершенных теми же лицами и их соратниками и оставшихся безнаказанными.

Богохульство – тяжкий грех. Православный христианин не может ни участвовать в богохульстве, ни одобрять его, ни прямо или косвенно его поддерживать.

Существует различие между грехами против человека и грехами против Бога. Если христианин как личность является пострадавшей стороной, он призван простить согрешившего против него. Но прощение греха против Бога невозможно без искреннего раскаяния согрешившего перед Ним. В Евангелии мы читаем, как Христос, прощая тех, кто посягал на Него как на человека, в то же время предостерегал об опасности греха против Святого Духа: но кто будет хулить Духа Святого, тому не будет прощения вовек, но подлежит Он вечному осуждению (Мк. 3:29). Богохульство – главная примета врага Божия, описанного в Откровении: И отверз он уста свои для хулы на Бога, чтобы хулить имя Его, и жилище Его, и живущих на небе (Откр. 13:6).

Возвещать прощение от лица Божия тому, кто не кается перед Богом в богохульном деянии, означало бы усвоение Церковью той власти, которая Ей не дана. Если согрешит человек против человека, то помолятся о нем Богу; если же человек согрешит против Господа, то кто будет ходатаем о нем? (1Цар. 2:25). Нераскаявшиеся грешники предаются суду Божиему: Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь (Втор, 32:35; Рим. 12:19).

Бесчинства в храмах, осквернение народных святынь, проявления ненависти к Церкви хорошо известны в истории. Подобные действия всегда являлись характерной приметой сил, не принесших народам ни мира, ни добра, ни свободы. В XX веке антирелигиозная ненависть – как и ненависть этническая – унесли жизни миллионов людей. Наш народ прошел через испытание воинствующим безбожием и фашистской агрессией. Это дало нам трагический урок, который сформировал особую чувствительность к оскорблению религиозных и национальных чувств. А потому в нашем обществе возбуждение вражды и ненависти на религиозной и национальной почве всегда несет угрозу разрушительных потрясений.

Сохранение устоев общества немыслимо без уважения к памяти павших за Отечество. Кощунственные действия, совершенные в храме, воздвигнутом в память русских воинов 1812 года, являются особенно вызывающими в период празднования двухсотлетия их подвига. Недопущение оскорбления чувств верующих, актов кощунства над религиозными святынями и глумления над культурными памятниками – задача государства, уважающего своих граждан. Созданный судебный прецедент должен предотвратить повторение подобных действий в будущем.

Не подвергая сомнению правомерность судебного решения, обращаемся к государственной власти с просьбой проявить в рамках закона милосердие к осужденным, в надежде на то, что они откажутся от повторения кощунственных действий.

Церковь благодарит всех, кто поддержал ее, осудил богохульство, выразил мирный протест против него. Мы также считаем естественным выражение жалости к задержанным, которое исходило как от чад Церкви, так и от людей внешних. Необходимо отделять грех от грешника, осуждая первый и надеясь на покаяние последнего. Бог всегда ищет спасения грешников и призывает их к покаянию. Так и Церковь стремится к примирению и исцелению тех ран, которые были нанесены проявлениями кощунства и вражды.

Обращаясь к людям, религиозные и национальные чувства которых были глубоко оскорблены как самим актом кощунства, так и последовавшей за ним пропагандистской кампанией, Церковь призывает воздержаться от любых попыток мести, от любых незаконных, тем более насильственных деяний, в то же время благословляя мирные гражданские действия, направленные на ограждение православного народа и его святынь от вражды и кощунства.

Всех верных чад Русской Православной Церкви просим хранить мирный дух и молитвенное предстояние перед Богом.

(принято Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2013 г., "Постановления», пп. 56,57)

56. Представляется недопустимой ситуация, когда оскорбление чувств верующих, осквернение почитаемых ими святынь и религиозных символов остается в ряде стран безнаказанным или влечет за собой символические штрафы. Освященный Собор обращает внимание на то, что упомянутые действия, подобно оскорблению по национальному признаку, влекут за собой тяжелейшие последствия для гражданского мира, противопоставляя друг другу значительные части общества.

57. Участившиеся нападки на Русскую Православную Церковь связаны в первую очередь с ее возросшей ролью в жизни общества. Именно это раздражает тех, кто пытается монополизировать влияние на умы и сердца людей. Свое несогласие с православным вероучением противники Церкви нередко выражают через кощунства, акты вандализма, осквернение православных святынь.

Собор призывает духовенство и всех верующих являть миру христианские добродетели словом и житием и, свидетельствуя свою преданность Христу, исполнять религиозный долг, всемерно противостоя попыткам осквернения православных святынь. Православным общественным организациям необходимо направить больше усилий на организацию всех форм мирного гражданского действия в защиту Церкви, веры и святынь. Следует также озаботиться созданием дискуссионных площадок с участием СМИ, на которых был бы представлен православный взгляд на различные аспекты общественной жизни. При этом важно помнить, что защита веры и святынь исключает проявление ненависти и нелегитимного применения силы по отношению к оппонентам. Члены Собора надеются на покаяние и исправление тех, кто встал на путь кощунственного попрания христианских святынь. Церковь скорбит об ожесточении их душ и сердец.

(принято Архиерейским Совещанием Русской Православной Церкви 2015 г., «Постановления», п. 14)

14. Вызывают глубокую озабоченность участившиеся случаи кощунства и оскорбления того, что свято для последователей различных религий. Приветствуя меры правовой защиты религиозных чувств верующих и почитаемых ими святынь, участники Совещания призывают к уважению этих святынь и чувств в медийной и культурной среде.

(принято Юбилейным Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2000 г., документ »Основы социальной концепции», п. III.6)

ΙΙΙ.6. <...> Церковь должна указывать государству на недопустимость распространения убеждений или действий, ведущих к установлению всецелого контроля за жизнью личности, ее убеждениями и отношениями с другими людьми, а также к разрушению личной, семейной или общественной нравственности, оскорблению религиозных чувств, нанесению ущерба культурно-духовной самобытности народа или возникновению угрозы священному дару жизни.

(принято Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2008 г., документ "Основы учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека», п. IV.7, V.2)

IV.7.

<...>

Частная жизнь, мировоззрение и воля людей не должны быть предметом тотального контроля. Для общества опасны манипуляции выбором людей и их сознанием со стороны властных структур, политических сил, экономических и информационных элит. Недопустимы также сбор, концентрация и использование информации о любых сторонах жизни людей без их согласия. В случаях, когда того требуют защита Отечества, сохранение нравственности, охрана здоровья, прав и законных интересов граждан, а также предотвращение либо раскрытие преступлений и осуществление правосудия, сбор сведений о человеке может совершаться без его согласия. Однако и в этих случаях получение и использование информации должны осуществляться сообразно заявленным целям и с соблюдением законности. Методы сбора и обработки информации о людях не должны принижать человеческое достоинство, ограничивать свободу и превращать человека из субъекта общественных отношений в объект машинного управления. Еще более опасным для свободы человека станет внедрение технических средств, постоянно сопровождающих человека или неотделимых от его тела, если их можно будет использовать для контроля над личностью и управления ею.

<...>

V.2.

(...)

Для правозащитных трудов Церкви ныне следует особо выделить следующие области:

–      отстаивание права людей на свободное исповедание веры, на совершение молитвы и богослужения, на сохранение духовно-культурных традиций, на следование религиозным принципам как в частной жизни, так и в сфере общественного действия;

<...>

–      охрана личности от произвола лиц, облеченных властью, и работодателей, а также от насилия и унижения в семье и коллективе;

<...>

–      недопущение тотального контроля над человеческой личностью, над ее мировоззренческим выбором и частной жизнью через использование современных технологий и политических манипуляций;

<...>

(принято Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2000 г., определение «О вопросах внутренней жизни и внешней деятельности Русской Православной Церкви», п. 42)

42. Собор полагает полезным через диалог с государственной властью добиваться установления максимального общественного контроля за сбором компьютерной информации о гражданах и вообще за процессами, могущими привести к нарушению тайны частной жизни, свободы вероисповедания и передвижения. В то же время, учитывая благожелательную позицию светских властей России, отменивших по просьбе Священноначалия, процедуру обязательной подачи заявления о присвоении индивидуального налогового номера, Собор счел данную просьбу удовлетворенной.

(принято Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 20.11 г., определение »О вопросах внутренней жизни и внешней деятельности Русской Православной Церкви», п. 45)

45. В связи с поступлением многочисленных обращений, верующих Собор считает необходимым проведение переговоров с органами государственной власти с целью обеспечения добровольности в отношении использования электронных средств идентификации граждан, в том числе универсальных электронных карт. Люди, не принимающие их, не должны подвергаться дискриминации, в том числе при получении медицинской помощи и социальных благ.

(принято Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2013 г.)

1.      На протяжении последних лет многие люди, в том числе чада Русской Православной Церкви, проявляют серьезную обеспокоенность введением новых электронных технологий, используемых при взаимодействии граждан с государственными учреждениями и коммерческими организациями. Это выражается в разных формах несогласия.

Подобная обеспокоенность впервые возникла в связи с частным вопросом о введении идентификационного номера налогоплательщика и 19–20 февраля 2001 года рассматривалась VII Пленумом Синодальной Богословской комиссии Русской Православной Церкви. Ранее Священный Синод Русской Православной Церкви в заявлении от 7 марта 2000 года подчеркнул: «Никакой внешний знак не нарушает духовного здоровья человека, если не становится следствием сознательной измены Христу и поругания веры».

По мере появления новых технологий и включения их в различные сферы жизни потребовалось развитие церковной позиции, нашедшее свое отражение, в частности, в посланиях Архиерейского Собора 2004 года к Президентам России и Украины, в Заявлении Священного Синода от 6 октября 2005 года, в определении Архиерейского Собора 2008 года «О вопросах внутренней жизни и внешней деятельности Русской Православной Церкви», в Основах учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека, в обращении Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла к Уполномоченному по правам человека в Российской Федерации от 28 июля 2009 года, в определении Архиерейского Собора 2011 года «О вопросах внутренней жизни и внешней деятельности Русской Православной Церкви». Деятельность любого священнослужителя или мирянина должна учитывать позицию, выраженную в этих документах.

2. Православная Церковь не отрицает необходимости учета граждан государством. Пречистая Дева Мария и святой Иосиф Обручник, послушав повеление кесарево, чтобы пошли все записываться, каждый в свой город (Лк. 2:3), направились в Вифлеем, где и был рожден Спаситель мира. С давних времен власть проводила переписи населения, выдавала документы, удостоверяющие личность. Эти меры нужны для охраны правопорядка и общественной безопасности, выполнения экономических и социальных функций.

Церковь, участвуя в дискуссии о методах учета, не оправдывает тех, кто уклоняется от гражданских обязанностей или имеет преступные цели, но защищает право, граждан жить в обществе в соответствии со своими убеждениями и принципами.

Проблемы, связанные с электронной идентификацией личности, учетом и обработкой персональных данных, продолжают накапливаться и усложняться. Сегодня необходимо продолжить богословское, нравственное и гражданское осмысление этих проблем.

3. В обществе распространяется обоснованная тревога по поводу того, что использование пожизненного персонального цифрового идентификатора в виде кода, карты, чипа или тому подобного может стать обязательным условием доступа каждого ко всем жизненно важным материальным и социальным благам. Использование идентификатора вкупе с современными техническими средствами позволит осуществлять тотальный контроль за человеком без его согласия – отслеживать его перемещения, покупки, расчеты, прохождение им медицинских процедур, получение социальной помощи, другие юридически и общественно значимые действия и даже личную жизнь.

Уже сейчас вызывают тревогу действия по сбору и обработке персональных данных детей, обучающихся в общеобразовательных учреждениях, так как нередко ведется неконтролируемый сбор данных, явно избыточных для обеспечения учебного процесса. Многие верующие выражают принципиальное несогласие с обязательным присвоением идентификационного кода с превращением его в несменяемый, пожизненный и посмертный атрибут. Помимо этого, обеспокоенность вызывает усиливающаяся тенденция к увеличению сбора биометрических данных о человеке, а также появление имплантируемых электронных идентификационных устройств.

Вся собранная информация может не только использоваться, но автоматически анализироваться с целью принятия управляющих решений в отношении конкретного человека. Введение же сквозного идентификатора личности позволяет создать единую базу данных, где в режиме реального времени могут собираться, храниться и автоматически анализироваться данные из различных сфер жизни человека.

4. Основываясь на своих конституционных правах, тысячи людей, включая православных верующих, не желают по тем или иным причинам, в том числе религиозно мотивированным, принимать новую идентификационную систему, использовать документы с электронными идентификаторами личности (личным кодом, штриховым кодированием, идентификационными номерами). Многие из этих людей сообщают о нарушении их конституционных прав. Нередко этих людей лишают медицинской помощи, пенсий по возрасту и других выплат, оформления инвалидности и различных льгот. Подчас они не могут совершать сделки с имуществом, поступать на учебу или работу, вести предпринимательскую деятельность, оплачивать коммунальные услуги, приобретать проездные документы. В итоге формируется целый слой людей, выброшенных из всех сфер общественной и государственной жизни.

5. В задачи Церкви не входит подробный анализ причин отказа каждой конкретной группы людей от каждого конкретного технологического новшества или принятия подобных новшеств. Однако Церковь убеждена, что упомянутые технологии не должны быть безальтернативными и принудительными. Те, кто отказывается принимать эти технологии, должны иметь альтернативу – использование традиционных методов идентификации личности, применяемых сегодня в большинстве стран канонической ответственности Московского Патриархата. Церковь считает недопустимыми любые формы принуждения граждан к использованию электронных идентификаторов, автоматизированных средств сбора, обработки и учета персональных данных и личной конфиденциальной информации. Реализацию права на доступ к социальным благам без электронных документов необходимо обеспечить материальными, техническими, организационными и, если необходимо, правовыми гарантиями. Церковь считает недопустимым принудительное нанесение на тело человека каких-либо видимых или невидимых идентификационных меток, имплантацию идентификационных микро- и наноэлектронных устройств в тело человека.

В связи с тем что обладание персональной информацией создает возможность контроля и управления человеком через различные сферы жизни (финансы, медицинская помощь, семья, социальное обеспечение, собственность и другое), возникает реальная опасность не только вмешательства в повседневную жизнь человека, но и внесения соблазна в его душу. Церковь разделяет опасения граждан и считает недопустимым ограничение их прав в случае отказа человека дать согласие на обработку персональных данных.

Согласие граждан на использование средств электронного учета должно сопровождаться обязательным разъяснением всех последствий принимаемого решения. Гражданам, желающим использовать эти средства, необходимо гарантировать доступ к информации о содержании электронных записей, равно как и возможность изменять содержание данных записей или удалять их в тех случаях, когда иное не предусмотрено установленными законом требованиями общественной безопасности. Следует гарантировать и, если необходимо, усилить ответственность за утечку или ненадлежащее использование персональных данных. Документы, выдаваемые государством, не должны содержать информацию, суть и назначение которой непонятны или скрываются от владельца документа, а также символов, носящих кощунственный или нравственно сомнительный характер либо оскорбляющих чувства верующих.

Церковь осуществляет диалог по этим вопросам с органами власти России, Украины, Беларуси, Молдовы, Казахстана, государств Средней Азии и других стран, добиваясь учета и понимания позиции верующих. Особенно важным Собор считает соблюдение принципа добровольности при принятии любых идентификаторов, предполагающего возможность выбора традиционных методов удостоверения личности. Собор призывает власти государств канонического пространства нашей Церкви придерживаться данного принципа. При этом необходимо проявлять уважение к конституционным правам граждан и не дискриминировать тех, кто отказывается от принятия электронных средств идентификации.

В случае принуждения граждан к принятию подобных средств и дискриминации, связанной с их непринятием, Собор предлагает этим людям обращаться в суд, а также информировать епархиальное священноначалие и, при необходимости, Синодальный отдел по взаимоотношениям Церкви и общества.

6. Впрочем, многое предупреждает нас о том, что мы можем оказаться перед лицом новых вызовов. Если сужение границ свободы, осуществляемое в том числе средствами электронного контроля, приведет к невозможности свободного исповедания веры Христовой, а законодательные, политические или идеологические акты, обязательные для исполнения, станут несовместимы с христианским образом жизни, – наступит время исповедничества, о котором говорит Книга Откровения (гл. 13–14).

При этом Освященный Архиерейский Собор напоминает о неприемлемости ситуации, когда отдельные миряне, а порой и клирики восхищают право от лица Церкви выносить определения о совместимости или несовместимости того или иного явления с верой Христовой и христианским образом жизни. Такое право принадлежит Собору или Синоду, опирающимся на Священное Писание и Предание Церкви и действующим в единомыслии со всем клиром и паствой.

Клир, монашествующие и все верные чада Святой Церкви призываются проявлять в данных непростых вопросах духовную зоркость и христианское трезвомыслие, заботиться о свободе исповедания веры и поддержании христианского образа жизни, помня, что принести Богу добрые духовные плоды может лишь тот, кто пребывает во Христе и сохраняет верность церковному единству.

(принято Юбилейным Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2000 г., документ "Основы социальной концепции», п. XVI. 1)

XVI.1. Народы и государства вступают друг с другом в экономические, политические, военные и иные отношения. В результате государства возникают и исчезают, меняют свои границы, объединяются или разделяются; они также создают или упраздняют различные союзы. В Священном Писании содержатся многочисленные исторические свидетельства о построении международных отношений.

Один из первых примеров межплеменного договора, заключенного между хозяином земли – Авимелехом – и пришельцем – Авраамом – описывается в Книге Бытия: Авимелех... сказал Аврааму... поклянись мне здесь Богом, что ты не обидишь ни меня, ни сына моего, ни внука моего; и как я хорошо поступал с тобою, так и ты будешь поступать со мною и землею, в которой ты гостишь. И сказал Авраам: я клянусь... и они оба заключили союз (Быт. 21:22–24, 27). Договоры снижали опасность войн и столкновений (Быт. 26:26–31; Нав. 9:3–27). Подчас переговоры и демонстрация доброй воли предотвращали кровопролитие (1Цар. 25:18–35; 2Цар. 21:15–22). Договорами заканчивались войны (3Цар. 20:26–34). Библия упоминает о военных союзах (Быт. 14:13; Суд. 3:12–13; 3Цар. 22:2–29; Иер. 37:5–7). Подчас военная помощь приобреталась за деньги и другие материальные ценности (4Цар. 16:7–9; 3Цар. 15:17–20). Соглашение между Соломоном и Хирамом носило характер экономического союза: вот, рабы мои будут вместе с твоими рабами, и я буду давать тебе плату за рабов твоих, какую ты назначишь; ибо ты знаешь, что у нас нет людей, которые умели бы рубить дерева так, как Сидоняне... И был мир между Хирамом и Соломоном, и они заключили между собою союз (3Цар. 5:6,12). Путем переговоров через послов обсуждались такие вопросы, как возможность прохождения вооруженных людей через чужие земли (Чис. 20:14–17; 21:21–22), территориальные споры (Суд. 11:12–28). Договоры могли включать передачу территорий одним народом другому (3Цар. 9:10–12; 20:34).

Содержатся в Библии и описания дипломатических хитростей, связанных с необходимостью защиты от могущественного противника (Нав. 9:3–27; 2Цар. 15:32–37; 16:16–19; 17:1–16). Иногда мир покупался (4Цар. 12:18) или оплачивался данью. Бесспорно, одним из средств разрешения споров и конфликтов были войны, упоминаниями о которых изобилуют книги Ветхого Завета. Впрочем, в Священном Писании есть примеры переговоров, нацеленных на избежание войны незадолго до ее начала (4Цар. 14:9–10). Практика достижения соглашений во времена Ветхого Завета была основана на религиозно-нравственных принципах. Так, даже договор с гаваонитами, заключенный вследствие обмана со стороны последних, был признан действительным по причине его священной формулы: мы клялись им Господом Богом Израилевым и потому не можем коснуться их (Нав. 9:19). Библия содержит запрет на заключение союза с порочными языческими племенами (Исх. 34:15). Впрочем, древние иудеи отступали от этой заповеди; Различные договоры и союзы также часто нарушались.

Христианский идеал поведения народа и правительства в сфере международных отношений заключается в «золотом правиле»: во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними (Мф. 7:12). Употребляя этот принцип не только в личной, но и в общественной жизни, православные христиане должны помнить, что «не в силе Бог, а в правде». Вместе с тем если кто-либо действует вопреки справедливости, то восстановление ее нередко требует ограничительных и даже силовых действий по отношению к другим государствам и народам. Известно, что в силу искаженности грехом человеческой природы нации и государства практически неизбежно имеют расходящиеся интересы, связанные, в частности, со стремлением к обладанию землей, политическому и военному доминированию, получению максимальной прибыли от производства и торговли. Возникающая по этой причине необходимость защиты соплеменников налагает некоторые ограничения на готовность личности поступиться собственными интересами ради блага другого народа. Тем не менее православные христиане и их сообщества призваны стремиться к созиданию таких международных отношений, которые служили бы максимальному благу и удовлетворению законных интересов собственного народа, сопредельных наций и всей общечеловеческой семьи.

Взаимоотношения между народами и государствами должны быть устремлены к миру, взаимопомощи и сотрудничеству. Апостол Павел заповедует христианам: если возможно с вашей стороны, будьте в мире со всеми людьми (Рим. 12:18). Святитель Московский Филарет в слове на заключение мира в 1856 году говорит: «Вспомним закон, исполним волю Божественного Начальника мира – не помнить зла, прощать оскорбления, быть мирными даже с ненавидящими мир (Пс. 119:6), кольми паче с предлагающими прекращение вражды и простирающими руку мирную». При всем понимании неизбежности международных споров и противоречий в падшем мире, Церковь призывает власть имущих разрешать любые конфликты путем поиска взаимоприемлемых решений. Она становится на сторону жертв агрессии, а также нелегитимного и нравственно неоправданного политического давления извне. Использование военной силы воспринимается Церковью как крайнее средство защиты от вооруженной агрессии со стороны других государств. Такая защита в порядке помощи может быть осуществлена и государством, не являющимся непосредственным объектом нападения, по просьбе последнего.

Свои отношения с внешним миром государства основывают на принципах суверенитета и территориальной целостности. Эти принципы рассматриваются Церковью как базовые для защиты народом его законных интересов и являющиеся краеугольным камнем межгосударственных договоров, а значит, всего международного права. В то же время для христианского сознания очевидно, что любые человеческие установления, в том числе суверенная власть государства, относительны пред лицом Божия всемогущества. История показывает непостоянность бытия, границ и форм государств, создаваемых как на территориально-этнической основе, так и в силу экономических, политических, военных и иных подобных причин. Не отрицая исторического значения моноэтнического государства, Православная Церковь одновременно приветствует добровольное объединение народов в единый организм и создание государств многонациональных, если в них не нарушаются права какого-либо из народов. Вместе с тем нельзя не признать существования в современном мире известного противоречия между общепризнанными принципами суверенитета и территориальной целостности государства, с одной стороны, и стремлением народа или его части к государственной самостоятельности – с другой. Проистекающие отсюда споры и конфликты должны решаться мирным путем, на основе диалога, при максимально возможном согласии сторон. Помня о том, что единство есть благо, а разобщенность – зло, Церковь приветствует тенденции к объединению стран и народов, особенно имеющих историческую и культурную общность, при условии, что эти объединения не направлены против третьей стороны. Церковь скорбит, когда в связи с разделением полиэтнических государств разрушается историческая общность людей, попираются их права и в жизнь многих приходят страдания. Разделение многонациональных государств может считаться оправданным лишь в том случае, если один из народов находится в явно угнетенном положении или если воля большинства жителей страны определенно не направлена на сохранение единства.

Недавняя история показала, что разделение ряда государств Евразии породило искусственный разрыв народов, семей и деловых сообществ, привело к практике насильственного перемещения и вытеснения различных этнических, религиозных и социальных групп, что сопровождалось утратой народами их святынь. Попытка создать на обломках союзов мононациональные государства стала основной причиной кровопролитных межэтнических конфликтов, потрясших Восточную Европу.

Имея в виду вышесказанное, необходимо признать полезность создания межгосударственных союзов, имеющих целью объединение усилий в политической и экономической областях, а также совместную защиту от внешней угрозы и помощь жертвам агрессии. В межгосударственном экономическом и торговом сотрудничестве должны быть применяемы те же нравственные правила, что и вообще в хозяйственно-предпринимательской деятельности человека. Взаимодействие народов и государств в данной сфере необходимо основывать на честности, справедливости, стремлении к достижению приемлемых результатов совместного труда всеми его участниками (см. XVI.3). Приветствуется международное сотрудничество в культурной, научной, просветительной, информационной областях, если оно устрояется на равноправной и взаимоуважительной основе, натравлено на обогащение каждого из вовлеченных в него народов опытом, знаниями и плодами творческих достижений.

(принято Юбилейным Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2000 г., документ "Основы социальной концепции», п. XVI.2)

XVI.2. В течение XX века многосторонние межгосударственные соглашения привели к созданию разветвленной системы международного права, обязательного для исполнения в странах, подписавших соответствующие договоренности. Государствами были также образованы международные организации, решения которых обязательны для стран-участниц. Некоторым из этих организаций правительствами передается ряд полномочий, которые касаются экономической, политической и военной деятельности и в значительной степени затрагивают не только международные отношения, но и внутреннюю жизнь народов. Реальностью становится феномен правовой и политической регионализации и глобализации.

С одной стороны, такое развитие межгосударственных отношений способствует активизации торгового, производственного, военного, политического и иного сотрудничества, необходимость которого диктуется естественным усилением международных связей и потребностью в совместном ответе на глобальные вызовы современности. В истории Православия есть примеры положительного воздействия Церкви на развитие региональных межгосударственных связей. Международные организации способствуют разрешению различных споров и конфликтов. С другой стороны, нельзя недооценивать опасности расхождений между волей народов и решениями международных организаций. Эти организации могут становиться средствами несправедливого доминирования стран сильных над слабыми, богатых над бедными, технологически и информационно развитых над остальными, практиковать двойные стандарты в области применения международного права в интересах наиболее влиятельных государств.

Все это побуждает Православную Церковь подходить к процессу правовой и политической интернационализации с критической осторожностью, призывая власть имущих как на национальном, так и на международном уровне к сугубой ответственности. Любые решения, связанные с заключением судьбоносных международных договоров, а также с определением позиции стран в рамках деятельности международных организаций, должны приниматься лишь в согласии с волей народа, основанной на полной и объективной информации о сути и последствиях планируемых решений. При проведении политики, связанной с принятием обязывающих международных соглашений и действиями международных организаций, правительства должны отстаивать духовную, культурную и иную самобытность стран и народов, законные интересы государств. В рамках самих международных организаций необходимо обеспечить равенство суверенных государств в доступе к механизмам принятия решений и в праве решающего голоса, в том числе при определении базовых международных стандартов. Конфликтные ситуации и споры надлежит разрешать только при участии и согласии всех сторон, жизненные интересы которых затрагиваются в каждом конкретном случае. Принятие обязывающих решений без согласия государства, на которое эти решения оказывают прямое влияние, представляется возможным лишь в случае агрессии или массового человекоубийства внутри страны.

Памятуя о необходимости духовно-нравственного влияния на действия политических лидеров, соработничества с ними, печалования о нуждах народа и отдельных людей, Церковь вступает в диалог и взаимодействие с международными организациями. В рамках этого процесса она неизменно свидетельствует свою убежденность в абсолютном значении веры и духовного делания для человеческих трудов, решений и установлений.

(принято Юбилейным Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2000 г., документ "Основы социальной концепции», п. XVI.2–3)

XVI.2. В течение XX века многосторонние межгосударственные соглашения привели к созданию разветвленной системы международного права, обязательного для исполнения в странах, подписавших соответствующие договоренности. Государствами были также образованы международные организации, решения которых обязательны для стран-участниц. Некоторым из этих организаций правительствами передается ряд полномочий, которые касаются экономической, политической и военной деятельности и в значительной степени, затрагивают не только международные отношения, но и внутреннюю жизнь народов. Реальностью становится феномен правовой и политической регионализации и глобализации.      

С одной стороны, такое развитие межгосударственных, отношений способствует активизации торгового, производственного, военного, политического и иного сотрудничества, необходимость которого диктуется естественным усилением международных связей и потребностью в совместном ответе на глобальные вызовы современности. В истории Православия есть примеры положительного воздействия Церкви на развитие региональных межгосударственных связей. Международные организации способствуют разрешению различных споров и конфликтов. С другой стороны, нельзя недооценивать опасности расхождений между волей народов и решениями международных организаций. Эти организации могут становиться средствами несправедливого доминирования стран сильных над слабыми, богатых над бедными, технологически и информационно развитых над остальными, практиковать двойные стандарты в области применения международного права в интересах наиболее влиятельных государств.

Все это побуждает Православную Церковь подходить к процессу правовой и политической интернационализации с критической осторожностью, призывая власть имущих как на национальном, так и на международном уровне к сугубой ответственности. Любые решения, связанные с заключением судьбоносных международных договоров, а также с определением позиции стран в рамках деятельности международных организаций, должны приниматься лишь в согласии с волей народа, основанной на полной и объективной информации о сути и последствиях планируемых решений. При проведении политики, связанной с принятием обязывающих международных соглашений и действиями международных организаций, правительства должны отстаивать духовную, культурную и иную самобытность стран и народов, законные интересы государств. В рамках самих международных организаций необходимо обеспечить равенство суверенных государств в доступе к механизмам принятия решений и в праве решающего голоса, в том числе при определении базовых международных стандартов. Конфликтные ситуации и споры надлежит разрешать только при участии и согласии всех сторон, жизненные интересы которых затрагиваются в каждом конкретном случае. Принятие обязывающих решений без согласия государства, на которое эти решения оказывают прямое влияние, представляется возможным лишь в случае агрессии или массового человекоубийства внутри страны.

Памятуя о необходимости духовно-нравственного влияния на действия политических лидеров, соработничества с ними, печалования о нуждах народа и отдельных людей, Церковь вступает в диалог и взаимодействие с международными организациями. В рамках этого процесса она неизменно свидетельствует свою убежденность в абсолютном значении веры и духовного делания для человеческих трудов, решений и установлений.

XVI.3. Глобализация имеет не только политико-правовое, но также экономическое и культурно-информационное измерения. В экономике она связана с возникновением транснациональных корпораций, где сосредоточены значительные материальные и финансовые ресурсы и где трудится огромное количество граждан разных стран. Лица, стоящие во главе международных экономических и финансовых структур, сосредоточивают в своих руках огромную власть, не подконтрольную народам и даже правительствам и не признающую никаких пределов, будь то государственные границы, этническо-культурная идентичность или необходимость сохранения экологической и демографической устойчивости. Подчас они не желают считаться с традициями и религиозными устоями народов, вовлекаемых в осуществление их планов. Церковь не может не беспокоить и практика финансовых спекуляций, стирающая зависимость доходов от затраченного труда. Одной из форм этих спекуляций являются финансовые «пирамиды», крушение которых вызывает широкомасштабные потрясения. В целом подобные изменения в экономике приводят к утрате приоритета труда и человека над капиталом и средствами производства.

В культурно-информационной сфере глобализация обусловлена развитием технологий, облегчающих перемещение людей и предметов, распространение и получение информации. Общества, прежде разделенные расстояниями и границами, а потому по большей части однородные, сегодня с легкостью соприкасаются и становятся поликультурными. Однако данный процесс сопровождается попыткой установления господства богатой элиты над остальными людьми, одних культур и мировоззрений над другими, что особенно нетерпимо в религиозной сфере. В итоге наблюдается стремление представить в качестве единственно возможной универсальную бездуховную культуру, основанную на понимании свободы падшего человека, не ограничивающего себя ни в чем, как абсолютной ценности и мерила истины. Такое развитие глобализации многими в христианском мире сопоставляется с построением вавилонской башни.

Признавая неизбежность и естественность процессов глобализации, во многом способствующих общению людей, распространению информации, эффективной производственно-предпринимательской деятельности, Церковь в то же время обращает внимание на внутреннюю противоречивость этих процессов и связанные с ними опасности. Во-первых, глобализация наряду с изменением привычных способов организации хозяйственных процессов начинает менять традиционные способы организации общества и осуществления власти. Во-вторых, многие положительные плоды глобализации доступны лишь нациям, составляющим меньшую часть человечества, но имеющим похожие экономические и политические системы. Другие же народы, к которым принадлежит пять шестых населения планеты, оказываются выброшенными на обочину мировой цивилизации. Они попадают в долговую зависимость от финансистов немногих промышленно развитых стран и не могут создать для себя достойных условий существования. Среди них растут недовольство и разочарование.

Церковь ставит вопрос о всестороннем контроле за транснациональными корпорациями и процессами, происходящими в финансовом секторе экономики. Такой контроль, целью которого должно стать подчинение любой предпринимательской и финансовой деятельности интересам человека и народа, должен осуществляться через использование всех механизмов, доступных обществу и государству.

Духовной и культурной экспансии, чреватой тотальной унификацией, необходимо противопоставить совместные усилия Церкви, государственных структур, гражданского общества и международных организаций ради утверждения в мире подлинно равноправного взаимообразного культурного и информационного обмена, соединенного с защитой самобытности наций и других человеческих сообществ. Одним из способов достижения этого может стать обеспечение доступа стран и народов к базовым технологическим ресурсам, дающим возможность глобального распространения и получения информации. Церковь напоминает о том, что многие национальные культуры имеют христианские корни и последователи Христовы призваны способствовать укреплению взаимосвязанности веры с культурным наследием народов, решительно противостоя явлениям антикультуры и коммерциализации информационно-творческого пространства.

В целом вызов глобализации требует от современного общества достойного ответа, основанного на заботе о сохранении мирной и достойной жизни для всех людей в сочетании со стремлением к их духовному совершенству. Помимо сего необходимо достичь такого мироустройства, которое строилось бы на началах справедливости и равенства людей перед Богом, исключало подавление их воли национальными или глобальными центрами политического, экономического и информационного влияния.