I. Жизнеописание схиархимандрита Зосимы (Сокура)

Пастырские труды, воспоминания духовных чад иеромонахов Тихона (Васильев), Зосима (Мельник), схимонахини Евфросинии (Бондаренко)

Реалии современности ставят перед верующими много вопросов. И Господь воздвигает пастырей, которые, как маяки, указывают правильный путь в духовной жизни. Одним из таких пастырей явился замечательный человек, уникальное явление в церковной жизни конца XX – начала XXI века – схиархимандрит Зосима (Сокур; 1944–2002).

3 сентября 1944 года в тюремной больнице появился на свет Божий человек. Это был худенький, очень болезненный мальчик. После всего того, что пришлось испытать его матери перед самым его рождением, никто почти не надеялся, что он выживет. И уж конечно, никто не предполагал, что он будет великим подвижником веры Христовой, духовником и старцем, основателем храмов и монастырей. Мальчика назвали простым русским именем – Иван.

О его родителях нам известно не очень много. Вот что говорил о них сам батюшка: «... Мать моя была глубоко верующей простой крестьянкой из Винницкой губернии, отец был из донских казаков... Господь сподобил меня воспитываться в сиротском детстве без отца. И в благочестивой семье».

О его отце, которого звали Алексей, мы можем добавить лишь то, что он погиб на Западной Украине во время войны. Память убиенного воина Алексия батюшка Зосима всегда особо чтил, совершая торжественную службу в день его Ангела – Алексия, человека Божия.

Мать же его, Мария Ивановна Сокур, родилась в 1904 году в большой крестьянской семье. Дед батюшки Иван Игнатович Сокур был человеком трудолюбивым и очень набожным. Он был высокого роста, сутуловатый, имел светлые курчавые волосы и голубые глаза. Летом он занимался крестьянским трудом, а зимой изготовлял сапоги и шил кожухи. Чтобы прокормить большую семью, приходилось много трудиться. А детей в семье Сокур было семь человек. Старшего сына звали Григорий, потом родились Александра, Ирина, Мария (мать батюшки Зосимы), Иван, Василий и Ольга. В доме было много икон, а перед трапезой всегда читали молитву «Отче наш.» И сам дед Иван очень любил петь молитвы, знал много колядок, разных церковных песнопений, которые любил напевать, когда чинил сапоги. Умер он в 1915 году.

Конец 1920-х, 1930-е годы – голодные, страшные для крестьян годы раскулачивания и коллективизации, годы уничтожения русского крестьянства. Старший сын в семье, Григорий, женившись, уехал с голодной Украины в Россию. В 1929 году Александра тоже покинула Винницу и поселилась в промышленном Донбассе, где в те годы нужны были рабочие руки и с продовольствием было гораздо лучше. Позже к ней приехала и Мария. Так две сестры Сокур оказались в Авдеевке, небольшом городке Донецкого края.

По неисповедимому Промыслу Божию именно в Авдеевке в это же время нашли приют некоторые насельницы закрытого большевиками в Петрограде Иоанновского монастыря – чада святого праведного отца Иоанна Кронштадтского. Это были три матушки высокой духовной жизни – монахини Паисия, Августа и София. Храня в сердце образ своего великого кронштадтского наставника, матушки прошли сквозь горнило безбожных гонений: претерпели преследования, аресты, лагеря и ссылки.

В марте 1940 года Мария Ивановна Сокур была арестована и помещена в Винницкую городскую тюрьму.¹ По приговору Уголовной коллегии Винницкого областного суда от 30 июля 1940 года Мария Ивановна была осуждена по ст. 54–10, ч. 2, 54–11 Уголовного кодекса УССР на 5 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительно-трудовом лагере в отдаленных местах СССР, с конфискацией имущества и, в соответствии со ст. 29 пп. «а, б, в» – поражением в правах на два года. Ее обвинили в участии в контрреволюционной монархической организации – «Истинно Православной Церкви» и в антисоветской деятельности.

После пребывания в Винницкой тюрьме Марию отправили в ссылку в далекий Верхотурский край. Обстоятельства встречи Марии и Алексея, родителей будущего старца, нам неизвестны. Однако именно там, в глухом поселке Касалманка, в тюремной больнице и родился в сентябре 1944 года Ваня Сокур. Родился он очень болезненным, так что решили сразу же и окрестить его мирским чином. Крестила бабка, которая принимала роды. Мальчик выжил, и потом его окрестили еще раз. Но крестил опять не священник, а один благочестивый дедушка: мол, не бабье это дело – крестить.

В это же время находился в ссылке в этих краях известный старец, ныне прославленный в лике святых,– схиигумен Кукша. К нему приехали и жители Касалманки, рассказали о родившемся мальчике и спросили совета, с каким именем его крестить. «Иоанном назовите – благодать Божия будет,» – ответил преподобный старец.

Наконец, третий раз, уже полным чином Ваня был крещен в 2 года, когда Марии разрешили вернуться из ссылки в Авдеевку. Крестной матерью Вани была Анна Васильевна Колосова, в постриге монахиня Елевферия. Родилась она в 1930 году в Авдеевке. Всю жизнь прожила в Авдеевке при храме. Была псаломщицей при протоиерее Димитрии Пескове, духовном отце Ивана. Службу знала отлично, хотя и была неграмотной. Отец Димитрий говорил, что она была «псаломщицей незаменимой». Пенсии не получала и даже от жалования как псаломщицы отказалась. Замуж никогда не выходила, была девственницей. Всегда строго соблюдала посты. Псалтирь из рук не выпускала, молилась в основном за усопших. В 1994 году ее немощной старицей привезли в Никольское, где она и приняла постриг в монашество с именем Елевферия. Пока были силы, ходила в храм. Ходила очень медленно с палочкой, а последние 2 года лежала.

Хотя и в голодные и холодные годы, но в очень благочестивой молитвенной атмосфере прошло детство Ванюши, как его ласково называли тогда близкие. А жили они тогда втроем: Мария Ивановна с Ваней и ее сестра, Ванина тетя – монахиня Антонина. Через общение с ней и другими близкими чадами отца Иоанна Кронштадтского батюшка Зосима воспринял духовное наследие всероссийского чудотворца и молитвенника. Сам он так говорил об этом: «Особенно на меня большое влияние оказала покойная тетя, монашка Антонина, близкая очень к Иоаннову монастырю и к дорогому батюшке, отцу Иоанну Кронштадтскому, которая неоднократно видела его при жизни, причащалась у него, исповедовалась, брала благословение у него и свято чтила дорогого батюшку, отца Иоанна Кронштадтского как великого святого. И все матушки жили верой, что неминуемо придет время всемирного прославления отца Иоанна Кронштадтского. Говорили: «Мы не доживем до этого, а ты должен дожить и петь величание отцу Иоанну Кронштадтскому.» Такие были разговоры у нас в семье. Действительно, они не дожили до этого светлого момента, а меня Господь сподобил, и вас всех Господь сподобил дожить, когда мы уже не гонимого дорогого батюшку поминаем, а величаем его, поклоняемся ему, прославляем его как великого молитвенника, угодника и предстателя, отца Иоанна Кронштадтского... А мы дожили до этого светлого прославления. Обитель святая радуется, торжествует. Придет время, некоторые из вас доживут до того момента, я уже не доживу, что обретутся мощи отца Иоанна Кронштадтского, спрятанные в Иоанновском монастыре. Сейчас монашки все ногами ходят по этим мощам под мраморной плитой и никто не подозревает, что там гробница лежит, спрятанная от безбожников. Но явятся мощи внезапно, неожиданно. И благословение будет великое на весь мир дорогого батюшки. Дай Бог, чтоб вы дожили да уже глубокими старухами и стариками поехали и поклонились святым мощам, нетленным совершенно, отца Иоанна Кронштадтского».

О своем детстве отец Зосима рассказывал следующее: «С детства меня приучали к храму Божию. Часто вспоминаю, вначале маменька покойная носила меня на руках маленького, беспомощного. Потом меня в детский садик определили, как сироту. В садике разные сироты были тогда от войны, воспитывались там. Приезжали ко мне как-то на встречу в Никольское и генералы уже, и врачи, и профессора,– вместе росли мы в садике... И воспитателей всех позабывали, а тетю Нюру никто не забыл. А за что ее, простую уборщицу, помним? Она научила нас всех тайно Богу молиться. «Отче наш» научила. Заведет за угол всех по одному... Тогда же гонения какие были от коммуняк этих, сатанистов: лоб перекрести – сразу в тюрьму посадят! Так за угол заведет: «Давайте, детки, Бозеньке молиться... Вот так креститься: три пальчика вместе, два пригинать, пошли Отче наш, Богородице Дево... И она нас всех научила Богу молиться. И мы ей благодарны, все ее поминаем. Я ее каждый день поминаю: «И рабу Божию Анну, или тетю Нюру мою,– научила меня Отче наш... читать.» Все до единого мы до сих пор помним ее. Взрослые уже дядьки и тетки стали, старики, старухи стали, а тетю Нюру никто не забыл. Всех позабывали, заведующих и поваров как звать, а только ее не забыли. Вот что значит светлому, доброму научить в детстве...

Меня с детства покойная маменька учила бережно относиться к хлебу, бережно относиться к пище. И вот эта бережливость моя осталась с самого детства босоногого даже до сего дня. Чтоб корочка хлеба после меня где-нибудь осталась на столе?! Боже мой, это – преступление! Маменька всегда покойная кушала хлеб: останутся крошечки хлеба – сметет, скушает. И меня учила, чтоб посуда всегда была чистая: хлебушком вымазать ее, и чистота была бы. Вот так с детства приучили меня, и на всю жизнь осталось. Некоторые говорят: «Ой, какой он жадный, и не оставляет ничего в миске!» А чего же оставлять? Вот моя миска, монашеская и схимническая...

Крестьянская, простая семья у нас была. Свои огороды были, и в поле брали огороды. Помню, копаем огород, картошку убираем. Первое ведерко накопали: «Отнеси батюшке ведерко в церковь, нашего труда картошечки.» Второе ведерко накопали: «Там матушки у нас больные, уже старенькие, беспомощные – отнеси.» А я в торбу возьму, ведро ж тяжелое для меня. Еле тащу, аж глаза выпирают у меня из орбит! Понес к батюшке, благословение беру: «Маменька Вам прислала картошечки с огорода нашего, сами вырастили.» «Спаси, Господи, маменьку твою, буду молиться за вас всех», – батюшка благословит. Матушкам понесу, матушки меня чаем угостят. Матушка София, покойница, была знаменитая чаевница, никто лучше нее чая не заваривал. Скорей чай заварит, пьем чай, за картошку поблагодарит, встанет, помолится в святом углу за всех. Такая добрая была! Там уже третье ведро накопали. «Там же Харитиночка бедная, скрученная, болящая лежит уже двадцать лет неподвижно, понеси им, чтоб было кушать чего». Так меня и приучали к делам милосердия с детства. Вот это и десятая доля наша от убогой хаты нашей... Помню, мама с тетей копают картошку и «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий...» читают или поют тихонько: «Богородице Дево, радуйся...» «Хвалите имя Господне...»,– все с молитвой творилось.

А меня самое «чистое» дело делать заставляли, когда огород копали: ведерко мне, из туалета... Они копают, а я под лопату – раскладываю, чтобы удобрение было для огорода. И не брезговал... Вот так было в детстве моем.»

У нас было очень много книг, и я уже в семь лет умел читать свободно на славянском языке. Уже я читал в церкви Апостол в семь лет, хоть и еле тащил эту книгу. У нас была очень старинная в церкви книга, в деревянных корках таких огромных, что я еле ее тащил.

Первый раз общественное мое служение было в семь лет – читал я у покойника Псалтирь. Умер дед Захарий по соседству. Обычай всегда – чтоб Псалтирь читали у покойника. Кинулись бабы: кто читалки – всех разобрали, никого нет. Кто ж будет читать? Бегали, бегали. Вспомнили: Ваня умеет у нас читать. Давай, Ваню позвали читать. Семь лет. Шкетик такой маленький. Одеваться мне не во что было. Мать покойная из своей старой юбки пошьет мне штаны. И это только лишь в церковь ходить, а больше никуда. Ну, ладно, завернули мне Псалтирь – у нас большая книжка была – в белую холстину. Одели мне тапочки, из тряпочек сшитые. После войны не было кожи и резины. Одели эти штаны из юбки, и я пошел читать. Пришел – покойник лежит во гробе, дед Захария. Достать от пола я не могу никак. Тогда поставили мне скамеечку. И я начал «Блажени непорочнии...» – читать семнадцатую кафизму. Прочитал, бабам всем понравилось. Все стали плакать. «Ой, а Ванечка читать уже как научился. Ой, мы ж будем слушать, Богу молиться сидеть.» Охали, вздыхали – я читал. И мне тогда дали – заработал я – 100 рублей. Была сталинская большая бумажка такая. Ленин и Сталин были нарисованы с двух сторон. Боже мой, я как эту бумажку принес, а у нас в доме никогда таких денег не было – то мы и не знали с матерью, куда их деть, эти деньги. Вот такая была ситуация жизненная у нас. Это был мой первый заработок – поповский уже, молитвенный. Вымолил я его Псалтирью своей. Потом в церкви все время я читал, на клиросе. Не так, как сейчас боятся этого клироса, как бесноватые: «Ой, тяжело, ой уморились, ой голос сорву!» Наоборот! Вот почему у меня и голос крепкий, невзирая на тяжкие мои болезни, что с детства постоянно он в действии, даже до сего дня. Все время в действии, не умолкает, к сожалению, конечно. И служить, и читать, и петь... Когда поступил в семинарию, у меня самый звонкий голос был. Говорю на четвертом этаже, на первом все слышно было, что я говорю. «Это Иван разговаривает с кем-то там.»

Все время в церкви находился я на клиросе: пел, читал с матушками вместе. Псальмы очень любил петь. Особенно про дорогого батюшку, отца Иоанна Кронштадтского мы любили петь псальмы. Любили из сборника стихотворений духовные стихи петь. Все время в таком душеполезном чтении.

С детства я как-то очень любил книги. Меня заставляли, правда, в детстве читать. У нас было очень много книг. Часть чекисты у нас забрали, а часть остались попрятанные. И вот эти все знания мои, жития святых и устав – все это идет с детства. Сейчас голова дурная, пустая – в одно ухо влетает, в другое вылетает, а тут – мякина, пустота... Знания – с детства. Всегда иду – как фотография, все запоминаю. Еще меня заставляли коз пасти и книжку читать, особенно Жития святых. Заставляют меня прочитать: «Столько-то прочитаешь.» Придут еще и спросят: «Ну, что ты, Ванюша, читал, сынок?» А я, хоть бы и не читал, но надо ж читать, сказать же, что я читал. Поневоле – сажусь и читаю. А детишки бегают, в латки играют, в жмурки играют. Так охота побегать с ними, а тут надо читать, рассказать еще ж надо. Вот так знания мои ковались.

Так что всегда люблю, когда дети всему учатся. Детская память – святая. На всю жизнь запоминает, ибо она чистая еще, девственная, эта память. И меня заставляли читать, мало – читать. Пересказать еще, что я читал. И так постепенно знания все – и жития святых, и исторические знания накапливались в моей жизни, в моей голове. Они сохранились даже до сего дня. Я никогда не обдумываю, что я буду вам говорить, какую проповедь, о чем буду говорить... То, что у меня на сердце, то, что у меня на душе, то и на устах моих во славу Божию. Вот почему дорого в юности все запоминать, все читать. На всю жизнь оно остается тогда в памяти человеческой. И дай Господи, чтоб вы хоть немножко упражнялись, чтоб не пересказывали просто так прочитанное слово в слово из книжки, а именно доброе слово говорили... Чтоб народ понимал и с любовью впитывал эти слова. А не какие-то отвлеченные фразы там говорить про любовь, про надежду, про мир. Это все пустота получается...»

В 1952 году Мария Ивановна первый раз повезла восьмилетнего Ваню к себе на родину. Семья родного брата встретила их с большой радостью. Всем понравился высокий, худенький мальчик со светлыми вьющимися волосами.

«Ванечка, кушай сметанку с хлебушком», – просит дядя. «Я не могу ее кушать, потому что сегодня постный день, – отвечает мальчик заботливому дяде. – Я никогда не нарушаю постные дни».

В гостях Ваня подружился со своим двоюродным братом, который был на год младше его. Пошли играть с другими мальчиками. Поиграв немного со сверстниками, Ваня спрашивает братика: «Где здесь церковь, я так хочу пойти на службу в храм».

В это время в небольшом городке еще сохранились три храма, которые были открыты во время войны. Один из храмов очень понравился Ване, и он любил ходить на богослужение в этот храм во время своих редких поездок в гости к дяде. Когда до него дошла печальная весть, что храм взорван богоборцами, он очень скорбел.

Всегда основная радость жизни моей была церковь. Помню, появились тогда первые телевизоры уже. Покойная маменька и крестная матушка Елевферия говорят: «Боже, дытынко, в каждой хате бес рогатый сядет, повыкидают иконы все, в святом углу поставят беса, и будут все кланяться, слушать его и подчиняться этому бесу.» Я думаю: «Ну, как это могут беса там посадить?» А первый раз у нас председатель колхоза привез телевизор. Помню как сейчас, идет, на горбу этот ящик здоровенный, а сзади была еще дуля какая-то прилеплена к нему. Экран маленький такой был. Ну и позвали меня образовывать. Мол, я заблудший – Богу молюсь. «Ты ж посмотри, до чего мы дошли, кино уже в хате показывают.» Боже! Я как посмотрел: бегают, прыгают, скачут там. Они вышли, а я скорее за телевизор: где ж они там находятся, эти артисты. А там дуля какая-то. Глянул, ничего мне интересно не стало. Больше не ходил. Маменьке сказал: «Я ж телевизор смотрел.» «Боже! Сынку, ты бесу пошел, поклонился. Иди, покайся батюшке, и больше никогда в жизни в доме чтоб в твоем беса этого не было.» Слава Богу, с чистой совестью – близкие люди знают – исполнил я завет матери: ни разу в доме моем не было этого беса. Сколько я прожил, ни разу не включал этот телевизор, даже не знаю, какую кнопку там нажимать...»

Как я плакал, не хотел идти в школу! Какая трагедия была в той школе, как там скучно было сидеть, особенно на уроках чистописания. Как учительница нас учила палочки писать, линии – одна толще, одна тоньше, крючочки, нолики, крестики. Сейчас-то они, наверное, этого уже ничего не пишут. В общем, в «веселое» время школы надо мной издевались очень сильно. За то, что я в церковь ходил. Перевоспитывали директора, перевоспитывали школяры. Поручали им: «Вы там того попа отлупите, чтоб он забыл дорогу в церковь.» А у меня чего-то так было – чем больше меня обижали, тем я, назло им, иду, крещусь, молюсь. Ух, не берет ваша! Вот так беса побеждать надо! А вы боитесь: «Крест надеть боюсь, перекреститься боюсь, смеяться будут.» Иди, и все.

Один раз на уроке мальчишка, сидящий за Ваней, нарисовал ему на спине мелом крест и говорит: «Батюшка, благослови». Ваня поворачивается, перекрестил шалуна и говорит: «Бог благословит!»

В послевоенное время все дети играли «в войну», а один только маленький Ваня делал себе детскими ручонками одеяние, которое напоминало одежду священников, надевал его, брал в руки кадильницу, сделанную из консервной баночки, и изображал священника.

С детства он любил животных. У него некоторое время был маленький воробышек, которого он спас от кошки. Когда воробышек умер, Ваня его хоронил, одевшись в изготовленные им самим священнические одежды, обходя его могилку с самодельной кадильницей. Уже в детские годы он любил долго молиться перед иконами, которые были в их бедном доме.

Семья жила очень бедно. В те трудные послевоенные годы всему народу было трудно, особенно семьям, в которых не было кормильца. Помощницами в пропитании семьи были козы. Семья нежно заботилась о них, а они кормили молоком всех троих.

С какой теплотой и благодарностью вспоминал батюшка козочек своего детства: «Козочки мои, козочки, кормилицы наши»,– не раз произносил он с чувством сердечной благодарности.

Когда настало время учебы в школе, он из-за болезни не раз пропускал занятия. Иногда вместо школы шел на службу в храм. Все прихожане знали тихого, любящего службы мальчика Ваню. После уроков, когда в храме начиналась вечерняя служба, он с полотняной сумочкой в руках бежал в храм. Поставит сумочку в сторонке и возносит Богу свои чистые детские молитвы.

Одна бабушка, зная, что мальчик после занятий еще не кушал, дает ему пирожок и говорит: «На, Ванечка, скушай! Когда будешь батюшкой, помянешь меня».

Батюшка Зосима на всех своих службах поминал ее и не забывал ее доброе отношение к себе. В те голодные годы пирожок был большой ценностью.

Мама батюшки, Мария Ивановна, работала уборщицей в школе. Работа была очень тяжелая. Традиционные школьные парты тех времен были тяжелые, чтобы убрать класс, нужно было перевернуть в каждом из них двадцать с лишним тяжелых парт, а затем поставить их на прежнее место. Ваня очень любил свою маму и часто приходил помогать ей по уборке школьных классов.

Екатерина Дмитриевна Георгиева рассказывает: «Маленький Ваня ходил в садик и бегал в Свято-Николаевский храм, где его и крестили. Садик находится рядом с храмом, в 20 метрах. Сейчас там живут люди. Детей в группах было по 40 и более человек. Воспитатели засмотрелись, а Ваня сделал из консервной банки кадило и размахивал им.

После закрытия на вокзале церкви храм за пекарней был открыт. Жил Ванечка с мамой и тетей в хатке, которую им какая-то бабушка отписала, которую они досматривали. Хатка возле храма находилась. В школе заметили, что он часто посещает храм, стыдили его, смеялись. Позорили при детях. Он приходил к нам домой, рассказывал, как тяжело ему в школе. Однажды сделали в школе стенд и от его имени написали: «Отказываюсь от религии и т. д..» Он все сорвал и потоптал. Говорит: «Ничего я не писал.»

На педсовете разбирали его все учителя, а его классная учительница начала стыдить при всех. Она неоднократно его выслеживала, куда он пошел и откуда пришел. Ваня рассказывал: «Я не выдержал, нервы были на пределе, и говорю ей: «Сейчас возьму чернильницу и в тебя запущу, тогда веди меня к невропатологу. Вы все нервы мне расстроили.""

Школьные годы, для многих веселые, для верующего мальчика оказались годами недетских испытаний и настоящего исповедничества.

«Батюшке, покойному отцу Алексию, приказали не пускать в церковь меня: «Иначе, лишим тебя регистрации уполномоченного.» Батюшка сказал: «Не ходи, иначе закроют церковь из-за тебя, ты один-единственный из всех детей, из всего села ходишь. И беда будет. Ни церкви, ни меня не будет.» Ну, как быть? Так я за два часа до начала вечерни иду, чтоб меня еще никто не видел, десять переулков вокруг обойду, с огородов зайду в церковь, под лестницей в пономарке спрячусь, жду, когда ж кадило зажечь. Для меня самое было интересное зажечь кадило и подать батюшке. А сам еще малый был. Преждеосвященная, некому было пономарить. Батюшка говорит: «Будешь сегодня пономарем у меня.» Я со свечкой иду в руке, он же со Святыми Дарами. Свечку несу, звонки и кадило. Старинный звонок, пять звонков было вместе – как зазвонят на всю церковь! Падают бабы сразу все на коленки... Как зацепился я, малый, за ковер в алтаре, как грохнулся посреди ковра: свечка под престол, звонки, как звонили, под жертвенник, кадило мое под стол закатилось. Боже мой! Бабы все то попадали на колени, то повскакивали. А батюшка держит дискос: «Что ж ты наделал? Службу Божию перепортил мне.» Пока пособирали кадило, звонки. Они звонят,– бабы то падают, то встают. В общем, была веселая литургия у меня Преждеосвященных Даров. Вот так я воцерковлялся...

Очень любил звонить всегда во все колокола на колокольне. Тогда я быстрый был, сразу взлечу туда. А запрещали звонить тогда коммуняки – чуть- чуть бомкнуть, чтоб звука не было. А я им назло! И старый был у нас звонарь еще: «Звони, Ванюша, тем коммунистам, жару им поддавай под одно место! Погромче!» Я и полчаса. Бедный батюшка перепуганный: «Что ты калатаешь? Да завтра ж церковь нам закроют коммуняки! Ой, Боже мой!» Самое любимое было звонить в колокола у меня. Сейчас бы позвонить, залезть. Только слушаю, сижу, уже не поднимусь я туда. Отзвонил свое. Дай Бог, молодежь чтоб училась. Каждый монах и монашка должны уметь звонить... Да, это красота колокольного звона.

Что я еще любил? Кутью есть. Когда панихиду отслужат, уже наемся сладкой этой кутьи-каши от души. Это самое любимое было занятие мое – поминать: «Царство Небесное» и быстрее по пять ложек кутьи есть. Так что кутью всегда ешьте – она очень вкусная. И благословленная, главное, пища святая, поминальная.

Что еще любил делать? Богу молиться. Постепенно, постепенно воцерковлялся. Очень любил пение церковное. У нас матушки очень хорошо пели, лаврские часто напевы. И «Блажен муж» лаврское, и «Благослови, душе моя, Господа» и «Кто Тебе не ублажит...» и «Хвалите имя Господне...» – все лаврские напевы с детства еще знал. А старец приехал и говорит: «Будешь еще в лавре жить, запоминай все лаврские напевы.» И пришло время, и в лавре Киево-Печерской жил в юности своей, послушником был до закрытия лавры. Пение любил в церкви. Особенно благоговел перед Страстями Христовыми. Как меня волновала всегда эта служба. Как запоют певчие «Аллилуиа» и «Егда славнии ученицы...» Батюшка торжественно открывает царские врата, берет большое Евангелие старинное в окладе, выносит на середину пономарь вот такую свечу огромную, поставит. Чтоб на все Страсти она стояла. И давай: «Слава Страстем Твоим, Господи.» А я в пономарке слежу за звоном. Чтоб на каждое Евангелие позвонить же в звон. И отмечаю на стенке птички: раз – одно Евангелие почитали, чтобы не перепутать, сколько раз звонить – восемь, одиннадцать, двенадцать. Когда во все позвонили, батюшка говорит: «Ну, Ванюша, забывай до Пасхи, чтоб в Пасху мы коммунистам дали жару. Зазвоним как положено, во все колокола.» Самое любимое – Плащаницу когда выносили. Как я старался в школе обмануть, убежать, чтоб побыть на выносе Плащаницы. Плащаница была у нас старинная, по бархату серебром шитая – красота! И не мог насмотреться на эту красоту. И какие мы сейчас духовно бедные, равнодушные. Вынесешь такую красоту, золотом шитую, мимо проходят, посмотрели – пошли. Да я не отошел бы, если бы были силы, сидел бы там, не мог бы насмотреться, налюбоваться на эту красоту! Рукоделие монашеских рук святых – Плащаница! Раз в году повидали и унесли. Старайтесь ценить красоту икон. Замечайте, какая красота образа. Какая красота Плащаницы святой. Всю красоту! Какая красота ризы святой, в которой священник служит. Всю красоту духовную старайтесь замечать... Я всегда жил в этой красоте. Ценил, дорожил этим. Какие ризы у батюшки – все знал. Где поеду, в какой монастырь: «Ой, в каких ризах батюшка служит!.. Какое кадило особое, такого не видел еще». Постоянно все замечал в жизни своей...»

В 1960 году в Авдеевку приехал служить новый батюшка. Звали его отец Димитрий Песков.² Отец Димитрий был первым духовным руководителем Вани. Это был настоящий подвижник, молитвенник и старец, к которому уже в 50-е, 60-е годы и до самой смерти в 1990 году ехали за советом и наставлением множество людей из разных уголков Донбасса и не только.

Отец Димитрий полюбил благочестивую семью Сокур. Он благословил сестер выпекать просфоры для храма, а Ваню благословил исполнять пономарское послушание.

Об отце Димитрии вспоминает регент-псаломщик Свято-Николаевского храма г. Авдеевки Новосельцева Ирина Николаевна: «Проповеди батюшки незабываемые. Я слушала с открытым ртом, пока замечание не сделали. Так рассказывал, как будто мы там все находимся. Он говорил с амвона: «Если б у меня были руки подлиннее, я бы вас всех обнял». Часто повторял: «Добрый пастырь положит душу за овцы своя. Если нужно будет, я ее отдам.» И он всю жизнь, здоровье отдавал нам. Он жил нами. Люди после службы бегут на автобус... Он выйдет на крыльцо и вслед их крестит, благословляет и так от души молится – слов я не помню, – чтоб с нами было все благополучно.»

Службы у батюшки были долгие. Люди говорили: по-монастырски служит».

Ваня часто посещал отца Димитрия. Много почерпнул он от этого благодатного батюшки.

Первый послевоенный архиерей в Донбассе – архиепископ Никон (Петин). Он умер, когда Ване было 12 лет, но память об этом святителе он сохранил на всю жизнь: «Большое впечатление произвел на меня покойный владыка Никон. В Донецк тогда на Ларинку приезжал и в Авдеевку к нам приезжал. Кинулись: в чем же владыку везти? На поезде пригородном он должен был приехать. В больнице взяли пролеточку, линеечку, посадили владыку туда, чемодан его с облачением погрузили, и поехал владыка службу служить. И какие это были службы! Как народ встречал владыку! Все бедные: в фуфаечках, в латаных штанах мужички, бабоньки приходят, со свечечками, кто какую имеет, дорогого встречают владыку. Какая была радость! Все смотрели завороженными глазами, как ребятки владыку облачают на кафедре – никогда же такого дива не видели: как встречают владыку, как берут благословение! Да так дорожили этим архиерейским благословением – по нескольку раз подбегали, а владыка терпеливо стоит, всех благословляет. Как сейчас помню: рука теплая, добрая, архиерейская святительская рука благодатная. Помню, как поехали мы на Ларинку, владыка Никон чин омовения ног совершал и Страсти читал, я еще маленьким тогда был. Сколько люди слез пролили. Я больше смотрел не на архиерея, а на народ. Как люди от умиления плакали, когда владыка покойный нес крест на Страстях Христовых, как все плакали, смотря, как он падал. Распущенные волосы по пояс роскошные были, и он чинно, смиренно снял с себя ризы все и нес крест. Как старенький покойный отец Варсонофий – только из тюрьмы пришел, 25 лет отсидел за веру Христову – и он был Симоном, помогал нести крест. Симон поднимал владыку, поддерживал, когда тот падал от тяжести креста, а церковь вся рыдала. Действительно, оно ж после войны, какое горе все пережили,– вдовы все стоят. Как они рыдали, видя, как владыка падает под крестом, как они слезами поливали этот путь, по которому нес владыка крест. Это на всю жизнь осталось в памяти, почему я всегда дорожу этим моментом, несу, пока есть силы, крест. И после моей смерти всегда, батюшки, несите крест, на Страстях крестоношение совершайте и освящайте обитель нашу Святым Крестом, и Господь, нас ради пострадавший, даст благословение вам всем на дальнейшую жизнь. Этот древний чин Иерусалимской церкви никогда не забывайте...»

А омовение ног. Сделали высокую кафедру такую через весь собор, 12 священников выводят: бедные батюшки трясутся. Владыка сам снимает с себя ризы на середине на кафедре и смиренно начинает омывать ноги. Отец Василий Попов тоже 12 лет отсидел, помню, за веру Христову. До войны всегда друг друга священники спрашивали: «"На курорте был?» Значит – в тюрьме! Курорт прошел, значит, свой, хороший священник. Как только в тюрьме не был – тогда душу чекистам продал да обновленцам, значит, это не наш уже, – сразу определяли... Тоже, как церковь вся рыдала. Как эти батюшки трясущиеся ноги свои подставляли Владыке. Он мыл и благословение людям давал. Как отец Василий: «Не умыеши ног моих во веки» таким умиленным голосом сказал. Вся церковь – в слезы. Сколько слез тогда было, сколько умиления было! И вы знаете, служба мне на всю жизнь фотографией в памяти осталась. Не могу забыть эту службу. Она всегда меня волнует, я всегда по-особому ее воспринимаю. Какое умиление, какое особое торжество, когда мы видим это смирение Христово. Воспоминание о смирении Христовом – чин омовения ног».

Уже в детстве, сначала с мамой и тетей, а потом и самостоятельно ездил Ваня в паломничества по монастырям. Не так их много было в те безбожные годы. Но в этих немногих обителях подвизались великие старцы и духовники, подвижники, перенесшие на своих плечах тяжесть кровавых сталинских гонений, ужас тюрем, лагерей и ссылок. Стяжавшие в нечеловеческих испытаниях сугубую благодать, они в 1940-е и 1950-е годы окормляли народ Божий, который был «как овцы, не имеющие пастыря». Не раз Ваня бывал в Почаевской лавре у преподобных старцев Кукши и Иосифа. Очень любил он и Киево-Печерскую лавру. С детства знал он ее знаменитые напевы. Знал и Киево-Печерский патерик – жития многих Печерских угодников. Очень любил молиться в пещерах, благоговейно прикладываясь к их святым нетленным мощам.

В лавре встретил Ваня старца-схимника, который стал его духовным руководителем. Батюшка уже в конце жизни говорил о его прозорливости: «Он рассказал всю мою жизнь». Звали этого старца схиигумен Валентин (Семисал).³

Об отце Валентине нам известно не очень много. В монашестве он носил имя Варлаам. Монахини Флоровского монастыря в Киеве, где отец Валентин окончил свой земной путь в 1975 году, рассказывали, что когда он служил в армии, то писал двум своим сестрам, чтобы они замуж не спешили выходить, а подождали его из армии. И когда он вернулся, то все они приняли монашество. Батюшка Зосима говорил, что старец был еще дореволюционного пострига. Как и многие священники, прошел лагеря, ссылки.

В 1942 году, во время оккупации, игумен Варлаам был секретарем Юзовского епархиального округа. А с 1944 по 1954 годы он служил в сельских храмах Тульчинской епархии. В это время он уже был почитаемым духовником, за советом и с просьбами о молитве к которому шли многие люди.

В 1954 году отец Варлаам переезжает в Киев и становится насельником Киево-Печерской лавры. Он принимает великую схиму с именем Валентин, становится духовником семинарии, неся это послушание вплоть до ее закрытия в 1960 году. Вскоре после этого была закрыта и лавра.

Именно в это время в Киево-Печерской лавре, перед самым ее закрытием, начал свой монашеский путь будущий схиархимандрит Зосима, а тогда послушник Иоанн.

О своем пребывании в лавре и о ее закрытии отец Зосима вспоминал следующее: «Ну, надо Богу служить,"– говорит старец, отец Димитрий покойный. И схимник мой говорит: «Иди в лавру.» Пошел я в лавру Киево-Печерскую. До закрытия лавры там побыл. При мне закрывали лавру. Рассказывали, как Филарет, этот сатанист нынешний, приехал тогда с чекистами и говорит архимандритам: «Так, лавра закрывается на ремонт. Освобождайте помещения. Быстренько. Вас переселяют в Почаев». Бедные старцы! Те плачут– знают, что никакого там ремонта не будет. Что никакого Почаева им не будет. Выгоняют их куда глаза глядят. Нет, а то в тюрьму посадим. Филарет: «Отцы, отцы, освобождайте, завтра начинаем ремонт капитальный лавры. После всех вас возвратим обратно». Говорят они: «Куда мы уже возвратимся! Мы никогда уже сюда вновь не возвратимся». А мой старец смелый такой был, покойничек. Подходит, говорит Филарету: «Помни, ты за нечестие свое отступишь от Бога, будешь врагом Церкви. Придет время, ты предателем Церкви будешь. И помни, за твое нечестие, что ты лавру закрыл, тебе Бог, придет время, не даст нормальной смерти. Повесишься ты, как Иуда-предатель». Он так грозно сказал. Как плакали старцы монахи, схимники, когда закрывали лавру! Грабили страшно. А монахи иконы в землю закапывали, в огороде у епископа Нестора. Тогда он был наместником лавры. Все жили верой, что лавра вновь будет служить, откроется, трагедии такой не было... Но все старцы знали, что не возвратятся при жизни в лавру. Уже в вечном воинстве лаврском будут они.

Закрыли лавру, сделали музей, никакого ремонта там не делали. Пораздевали все мощи до голяка. Такое было осквернение этой святыни. Идешь, Господи, голый Агапит преподобный лежит в чем мать родила. Илья Муромец голый лежит... Я особенно запомнил. Огромный же он был богатырь. Усохший уже весь лежит, но и то – мощь чувствуется такая. Наверно, два с лишним [метра] гроб у него. Полностью он целиком во гробе лежит, этот богатырь. Шея такая прямо мощная, жилы запомнил на шее все, выделяются, усохшая шея. Голова чуть повернута у него. Видно, когда хоронили, предавали земле, голова повернулась. Так повернутая голова у него и осталась. Руки мощные, высохшие, но мощные пальцы такие. Богатырь, одним словом. Недаром про него составляли легенды, недаром сказания составляли. Он достоин этого даже через тысячу лет почти по виду своему. Преподобный Илья Муромец. Недаром он покровитель мужества и военных сил, и в Муроме, и по всей России сейчас, по всей армии кругом иконы освящаются Ильи Муромца, храмы освящаются... Знают, что это великий защитник Отечества нашего. Преподобный Илья Муромец. Издевательство страшное было. Бабок посадили там смотреть, чтоб никто не крестился, не молился. Гоняли всех от гробов. «Идите во Владимирский свой собор, там молитесь. Здесь музей, музей, музей, проходите, проходите... Народ ждет...» Но мы тайно ходили, молились. Знали, что эти косточки – святые, поруганные. Благодать угодничков Божиих есть, если будем в лавре святой. И этой верой мы все жили. Монахи тайно хранили и ноты – все партитуры лаврские, и книги позабирали мешками ночью, хранили, да иконы позабирали, попрятали. Знали, что лавра возродится, вновь откроется и будет служить.

Слава Богу, в год тысячелетия Крещения Руси мы дождались этого – лавра вновь служит, лавра вновь торжествует. Все старцы жили только надеждой – лавра откроется. Умирая, передавали все богатство лаврское, знали, что надо будет в лавру все отнести, придет время.

Так и мы верой живем, что какие силы сейчас не восставали бы на Церковь, веруйте твердо, не унывайте, знайте: Церковь пребудет до скончания века. Ничего не одолеет, никакие расколы, никакие автокефалисты-сатанисты, ничего не одолеет. Придет время, все рассыпется. Горсточка нас останется, но останется – добрых подвижников и исповедников веры Христовой. Этой верой обязательно после моей смерти живите. И Господь вас не оставит. Помните, эта горсточка победит все силы вражии, придет время. Вы этому будете свидетели».

После закрытия Киево-Печерской лавры старец схиигумен Валентин вынужден был переселиться в Почаевскую лавру. Туда же за ним поехал и послушник Иоанн – будущий отец Зосима.

«В Почаеве долго не были. Тоже сказали коммунисты: «Закрываем лавру.» ⁴ Пошло смятение. Покойный отец Севастиан, потом епископом он умер Кировоградским, сколько в КГБ он ходил, сколько бед, сколько допросов перенес. «Сдай ключи от лавры.» Он коротко отвечал: «Умру, хоть здесь расстреляйте. Но ключей я лаврских вам не отдам.» И выстояли! И лавра до сего дня служит, молится. Святыни все сохранились.

Как поляки запустили лавру. После польского пленения все купола облезшие, поржавевшие, черные, кругом униатские скульптуры стоят. Какое позорище польского ига в лавре было! Давай низвергать скульптуры все эти униатские, католические, лавру освящать, купола золотить. И сейчас это самый лучший монастырь. Красота! Златоглавая, великая лавра! А униаты и автокефалисты доведут ее вновь до полного уничтожения. Придет время поругания.

Тоже сначала старцев повыгоняли. Отца Кукшу сослали, милиция охраняла, чтоб никто не ходил к нему.

Отца Амфилохия (Иосиф тогда был) тоже сослали, побрили его налысо, постригли ему бороду роскошную. Его никто не может узнать. «Боже мой, Иосиф, это ты? Костоправ знаменитый. На кого ж ты похож?» Вот так издевались в те времена. И опять там все жили верой: Матерь Божия не отдаст до конца на поругание, спасет лавру, лавра будет служить. И эта вера победила. Вот примеры, как вера побеждает. И вы всегда этой верой святой живите, и будете любого врага побеждать».

Несколько раз приезжал Ваня в Жировицкий монастырь к опальному архиепископу Ермогену.⁵ Так как за владыкой было установлено постоянное наблюдение агентами КГБ, приходилось встречаться скрытно. Они договорились видеться на кладбище, куда заходили с разных сторон. А там встречались у условленной могилы и проводили часы в беседах. Это были беседы обо всем, что могло волновать молодого, сознательного церковного человека, стремящегося к монашеству. Они говорили о судьбах России и Русской Церкви, о монашестве, о гонениях и новомучениках, об исповедничестве перед лицом безбожного государства. Обо всем этом тогда не писалось в газетах и журналах, не было книг на эти темы. Но Ваня встретился с живой историей. Перед ним был человек, который был непосредственным участником трагических событий церковной истории XX века. После этих бесед с владыкой Ермогеном Ваня, по его собственным словам, полюбил историю Русской Церкви.

Побыв до закрытия Киево-Печерской лавры ее послушником и проведя некоторое время в Почаеве, Ваня решил внять совету своих духовных наставников и получить светское образование. Он поступил на учебу в Донецкий сельскохозяйственный техникум на специальность ветеринара. При выборе профессии сказалась его любовь к животным, к сельской природе, к добрым труженикам – кормильцам народа.

После окончания техникума молодой выпускник работал главным ветеринарным специалистом Старобешевского района.

«Господь сподобил меня там быть, где я никогда и не думал, что буду. Я с детства боялся крови, убитых животных страшно боялся. До сих пор у меня суеверный страх. Один раз я ехал, служил архиерей в Донецке, покойный владыка Борис приезжал тогда. Перегоняли через железную дорогу коров стадо. И откуда этот паровоз взялся?! Врезался в это стадо, покалечил коров. Они мычат, кричат. Ту зарезал, ту покалечил. Две коровы зацепились хвостами за поезд. Я как увидел эту кровь, этих мучающихся животных! Я так перепугался. Я, наверное, год не мог спать, закрыть глаза в темноте. Все время спал со светом. И с тех пор я жутко стал бояться крови. Не дай Бог где мне увидеть, что убивают животное какое-нибудь... это – все. Меня Бог и в этом страхе смирил. Выпало мне ветеринарным врачом учиться. Эту кровь смотреть всю. Помню, на мясокомбинат поедем – по колено в крови ходишь. Мне так страшно, ужасно... Вот тогда закалка духовная наступила у меня. Побеждать страх всегда любой. И страхом не жить. Рабом страха никогда не быть. Именно в этот момент перелом произошел у меня. Окончил я это ветеринарное свое дело. Полечил я коров, лошадей, которых очень любил. Был у меня любимый жеребец. В Старобешево я работал на ветеринарии. Воронок был. Учили меня старые конюхи-греки ездить на этом Воронке. Так Воронка не дали сначала. Дали старую клячу – кобылу слепую. А я еще обиделся. Думаю: «Ну что на кляче я буду ездить?» Они говорят: «А ты научись на кляче.» Поездил я день на этой кляче – зад как набил себе. На следующее утро не могу встать, на карачках ползаю, задница болит, между ног опухло. Боже мой! Караул! Ой, что было... Ну, а потом научился уже и в седле сидеть, и Воронка оседлал. А он же такой был горячий ...Он был умный. Всегда поеду, на пруд искупаю. А после воды всегда спать хочется. В бричку сяду, еду. «Воронок, вези домой! А я ж подремаю немножко.» Он везет меня. Привезет домой, к воротам. Иго- го! Я проснусь – приехали уже, давай распрягать. А один раз как перекинул меня. Змеи перепугался, вылезла из-под камня. Как на камень наехали, бричка моя перекинулась вверх ногами. Лекарства все, бутылочки, чемоданчики, шприцы повыскакивали. Ах ты, что ж ты, бес, наделал, чуть не убил меня! Он стоит такой виноватый. Смотрю, слезы текут у него из глаз. «Ну ладно, Воронок, давай, я пособираю свои причиндалы. Поедем на прудок, покупаемся.» Кусочек сахара ему дал, довольный, помирились мы с ним. И жили в мире. После того как ушел я, его запоили холодной водой и он погиб от воспаления легких...»

Сердце Вани всегда стремилось к Богу, к святыне. Лично встречал он многих подвижников, ныне уже прославленных в лике святых. Среди них были преподобные Кукша Одесский и Амфилохий Почаевский, святитель Лука Крымский. Позже он рассказывал о своей встрече со святителем Лукой. Это было, когда батюшке было лет 10. Они ездили в паломническую поездку в Троице-Сергиеву лавру с матушками из Иоанновского монастыря. Ваня подошел под благословение к святителю: «Рука у него теплая, мягкая, настоящая рука хирурга. До сих пор чувствую на голове это прикосновение старческой руки. Он сказал: «Монахом будет.""

Малейшую возможность он использовал для поездок по монастырям. Часто бывал на Западной Украине, в Почаеве. В городе Тульчине жили его родственники по маме – тети, дядя, двоюродный брат. Однако у них он долго не задерживался, все спешил куда-то дальше. Никогда не приезжал он в гости с пустыми руками. Все время что-то привозил: кому рыбу, а кому икону или еще что-то церковное.

В Тульчине был очень хороший, богатый музей, и Ваня часто туда ходил. Но не для того, чтобы только посмотреть на старину, а чтобы вызволить из плена какие-нибудь церковные вещи или книги. Привозил он туда разные старинные вещи: саблю, например, а то и пистолет, и выменивал их на книги, облачения, утварь церковную. Принесет домой ризы, перекладывает их долго, рассматривает. А для книг сделал из дощечки специальную деревянную лопаточку, которой, сидя на кухне, аккуратно счищал воск. Часами он так мог сидеть, перелистывать фолианты. Каждый листочек осматривал, очищал и приводил книгу в порядок.

Рассказывает Екатерина Дмитриевна Георгиева: «Ваня часто ездил к отцу Кукше в Почаев и по другим монастырям. Владыка Никон сказал, что ему нужно иметь светское образование. После школы он пошел дальше учиться. Когда ему было 15 лет, дома делал «погребение» Божией Матери. Мама, тетя и я стояли со свечами, а он сам служил.

На Западной Украине где-то закрывали монастырь, игумен раздавал селянам иконы. «А Плащаницу никому не давайте, она поедет далеко-далеко». Приехал Ванечка в тот монастырь, а было ему тогда 15 лет. Ему эту Плащаницу и отдали, а монахи пошли устраиваться на работы после закрытия монастыря. Я по просьбе Вани вышивала на этой Плащанице слова «Благообразный Иосиф с древа снем Пречистое Тело Твое».

Он часто приходил к нам в гости, а я к ним ходила. Ребенком всегда был у нас, я его лакомствами угощала. Когда уже учился на ветеринара, пришел к нам в гости. Постуденчески одет. Сидит, а разговор никак не клеится. Я на него смотрю и говорю: «Ой, Ваня, Ваня, ничего уже с тебя не получится.» А он в ответ: «Ничего. Вот выучусь на священника, так я ваши грехи мешком буду в карьер носить.""

В 1967 году по благословению духовника Иван начал готовиться к поступлению в Духовную семинарию.

Учеба в духовных школах во многом отличается от учебы в светских учебных заведениях. И, конечно, таких отличий еще больше было тогда, во времена безбожного гонения. Если свои школьные годы батюшка Зосима вспоминал с горечью, то годы учебы в семинарии и академии он называл самыми любимыми годами своей жизни и всегда вспоминал о них с особой теплотой.

Поступление в любое учебное заведение начинается со сбора документов. Уже на этом этапе в советские годы у многих возникали проблемы. Не каждый священник решался давать рекомендацию на поступление в семинарию молодому человеку. Молодежи всеми способами старались перекрыть дорогу в Церковь. Это была одна из задач, которую решали специалисты из 5-го отдела КГБ.

Ване Сокуру характеристику для поступления в семинарию дал отец Димитрий Песков: «Дана сия прихожанину Николаевской церкви г. Авдеевки Донецкой обл. Сокур Ивану Алексеевичу в том, что он с детских лет прислуживал в храме в качестве пономаря. Воспитан в строгих христианских правилах. Родная тетка его – монахиня. Поведение Сокур И. прекрасное, скромный, послушный, что и подтверждаю своей подписью. Настоятель Николаевской церкви г. Авдеевка протоиерей Димитрий Песков. 2.VIII.1967 г.».

Каждый студент, поступая в семинарию, пишет также и лично от себя прошение на имя ректора, в котором он свидетельствует о своей решимости посвятить всю свою жизнь служению Матери-Церкви. «Прошу Вас не отказать моей просьбе в связи с большим моим желанием и прямым намерением посвятить себя делу Церкви», – писал при поступлении в семинарию Ваня Сокур.

Такое или подобное прошение писали и пишут все семинаристы. Поэтому так горько видеть выпускников семинарии, не принимающих священный сан и не служащих в Церкви. Получается, они солгали при поступлении, отказались от своего обещания. Но не таков был Ваня. Удивительная цельность его натуры открывается в том, что он с самого детства имел одно желание – послужить Богу и Церкви, быть священником и монахом. Об этом он не раз свидетельствовал позже разным людям: «Я с детства хотел быть монахом.»

Второй этап, который нужно преодолеть при поступлении в семинарию, – это вступительные экзамены. И этот этап Иван с легкостью преодолел. Но после сдачи экзаменов возникли препятствия со стороны КГБ. Вот как об этом рассказывал сам батюшка: «Господь определил меня идти учиться в семинарию. Дали мне рекомендацию... В Загорск тогдашний, нынешний Сергиев Посад поступал я. Отлично сдал все экзамены. А меня КГБ не пропускает с образованием светским. Все, застопорили. Что делать? Вызывают пятерых самых лучших воспитанников, которые сдали экзамены, и в Питер отправить договорились. «Там будете учиться.» Ну, Питер так Питер. Какая разница. Поехал я в Питер. Я поступал с нынешним митрополитом Сергием, он – ближайший помощник Патриарха Алексия. С ним поступали мальчишки еще... Приехал в Питер, начал уже учиться, приняли меня туда в семинарию, до прописки дошло дело в ноябре месяце. Меня опять КГБ не прописывает. Не дают прописки, значит и не можешь учиться. Куда ехать? А тут из Сибири ко мне приехали. Говорят: «Поехали к нашему владыке. У владыки побудешь год, поиподьяконствуешь и попономаришь, а потом уже будешь поступать. Не с Донбасса, а уже будешь поступать от владыки.» Я так и сделал. Уехал в Сибирь, в Новосибирск».

В Новосибирске Иван близко узнал архиепископа Павла (Голышева),⁶ о котором наверняка уже слышал раньше много добрых слов. Позднее он вспоминал: «Покойный владыка Павел (Голышев) – святой жизни аскет был. Какое он на меня благородное и благоприятное впечатление произвел духовной жизнью постнической. Службист какой он был. Именно там я познавал окончательно красоту службы Божией. Как он чин омовения ног всегда совершал, нес крест... Я от него большое впечатление духовное приобрел. Как губка все впитывал. Посты как соблюдал – на капусте сидел. Я думаю, Господи, владыка, да тут ноги протянешь на этой капусте. «Да как, еще б легко пост проходил!""

Ваня давно хотел быть монахом, но в Новосибирске это его давнее желание подверглось серьезному испытанию. «Как меня девки в юности донимали, хамки. Я тогда был кучерявый, вертлявый, а болтливый! Так они, хамки, прямо за мной бегали.

А письма какие писали. В соборе так позорище такое было у владыки. Две как прицепились ко мне. Любви домогались моей. Я их как огня боялся. А они такие ж наглые, это бабье сатанинское. Нагло меня из собора провожают, идут за мной. Даже меня через пономарку в архиерейскую машину садили и увозили и привозили, чтоб этих хамок не видеть. А один раз 46 градусов мороза в Сибири. Как прибегает матушка Антония перепуганная: «Ваня, что только творится!» – «Да что, мороз.» – «Ты пойди, посмотри на архиерейский дом.» Я выхожу – обомлел. Дом же архиерейский побеленный был. Все описали углем черным, стены: «Ваня, мы тебя любим! Ваня, мы без тебя жить не можем!» Боже! Что же делать? Тут 46 градусов мороза, сейчас владыка выйдет из покоев. Принесли мне кипятку. Попробовал кипятком. Да какой там кипяток – он сразу в лед превращается. Кипяток не помогает. Давай скрести лопатой, давай ножиками скрести. Отскребли – мела принесли. Давай забеливать скорей. Владыка прошел, попрятались мы все. Думаю, ну, сейчас будет нам за этого «Ваню.» Владыка, может, увидел, да не сделал вида. Прошел мимо на прием – священников принимать. Мы доскребли. А вечером подходит с улыбкой. Он уже знал все. «Что сегодня произошло?» – «Да вот, Владыко святый, ЧП было сегодня. Вы попам вешаете кресты с украшениями, а Ваш архиерейский дом с украшениями сегодня был». Только объяснялись не «Паша, мы тебя любим,» а «Ваня, мы тебя любим, мы без тебя жить не можем.» Вот такие были у меня «бабьи дела.""

Иван не терял связи с владыкой Павлом и после поступления в семинарию. При малейшей возможности он приезжал в Новосибирск, передавал письма владыке и сам получал от него поздравления с великими праздниками. В 1969 году на праздник Благовещения Пресвятой Богородицы в Новосибирском кафедральном Вознесенском соборе Иван был посвящен архиепископом Павлом в первую степень церковного клира – чтеца.

В семинарии он оказался в особой атмосфере питерской духовной школы. С одной стороны, здесь была возможность для серьезной церковно-научной и богословской работы, а с другой – теплота почти семейных отношений, обусловленная проживанием под одной крышей преподавателей и студентов.

Особое участие в жизни духовной школы принимал правящий митрополит Ленинградский Никодим (Ротов). Вот как вспоминает об этом времени Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл, тогда студент, а позже преподаватель и ректор Ленинградских духовных школ: «Владыка Никодим поселился в этом же доме на первом этаже. Довольно скоро он переоборудовал свои покои: приказал разломать перегородки, отделявшие маленькие комнаты друг от друга, и сделать два относительно просторных зала. С этими двумя залами у ленинградских священников, знавших владыку Никодима, связаны особые воспоминания – именно здесь проходили его замечательные встречи с ленинградским духовенством и с профессорско-преподавательской корпорацией школ. Митрополит посещал лекции, заседания Ученого совета, тщательно просматривал все журналы. Резолюции владыки никогда не были формальными, он начал оказывать реальное воздействие на учебный процесс. Но, видимо, самое главное заключалось в том, что митрополит был близок школе, был близок преподавателям, профессорам и особенно студентам.

У дверей митрополичьих покоев до позднего вечера стояла группа людей, которым был назначен прием. Иногда время переваливало за полночь, и владыка продолжал прием на улице, совмещая беседу с небольшой прогулкой вдоль Обводного канала. Думаю, что многие из моих сверстников, кому посчастливилось в то время знать церковный Ленинград, помнят митрополита именно таким – идущим неторопливым шагом вдоль Александро-Невской лавры по набережной Обводного канала и беседующим с семинаристом или студентом академии. Владыка знал лично почти всех студентов, и почти каждый из нас, из тех, кто учился, чувствовал живую связь с ним. Я сам нередко проводил часы в беседах с митрополитом. При всей занятости на это ему хватало времени».⁷

Благодаря тому особому влиянию, которое умел оказывать на воспитанников митрополит Никодим, многие из них решались полностью посвятить себя на служение Богу и Церкви. В духовных школах часто совершались монашеские постриги.

Иван учился с жадностью. Все было интересно. Среди преподавателей тогдашней академии были выдающиеся люди. Некоторые из них в 30-е годы прошли лагеря и ссылки, а после возобновления в 1946 году Духовной школы они передавали семинаристам не только знания, но и богатейший жизненный опыт. Одним из таких живых исповедников был профессор протоиерей Михаил Сперанский, долгие годы бывший ректором Ленинградских духовных школ. Он стал кандидатом богословия еще в 1913 году, когда и начал свою преподавательскую деятельность. У Ивана, будучи уже маститым старцем, отец Михаил преподавал Новый Завет. Это был один из тех людей, через которых тянулась ниточка преемственности от царской, дореволюционной православной России. С жадностью впитывал Иван этот дух Святой Руси, живший в ее лучших сынах.

Звездой тогдашней академии, ее столпом был выдающийся церковный ученый XX века – литургист, историк, музыковед – профессор Николай Дмитриевич Успенский. Через него также проходит прямая связь с дореволюционной русской богословской школой.

Профессор Успенский был любимым учеником самого известного русского ученого-литургиста – Алексея Афанасьевича Дмитриевского. С 1923 до самой своей смерти в 1929 году Алексей Афанасьевич непосредственно руководил учеными занятиями молодого Успенского. Маститый петроградский профессор, патриарх русской литургики называл его любя: «Мой Вениамин.» Они вместе занимались на квартире Дмитриевского, работали с древними рукописями в Публичной библиотеке. Одновременно Николай Дмитриевич занимался музыкальным самообразованием. После смерти Дмитриевского и упразднения Высших богословских курсов Николай Дмитриевич поступил в Ленинградскую академическую капеллу, а в 1932 году – в Ленинградскую консерваторию. В блокадном Ленинграде он руководил церковным хором. А после войны, уже будучи кандидатом искусствоведения, активно включился в преподавательскую деятельность в возрожденных Духовных школах. В 1957 году Н. Д. Успенскому было присвоено высшее звание доктора церковной истории. По его почину был открыт регентский класс в Духовных школах, руководителем которого он был многие годы.

Николай Дмитриевич был очень требователен к студентам. Не многие смельчаки вызывались писать у него кандидатскую работу. Одно из первых его требований – предельная лаконичность, писать так, чтобы, как говорится, словам было тесно, а мысли просторно. Даже в семинарии, давая тему сочинения, Николай Дмитриевич предупреждал, что он не будет читать, если написано будет более 2–3 страниц. О его строгости на экзаменах до сих пор ходят легенды. В одном из классов студенты даже упросили ректора прийти на экзамен по литургике, дабы он их «защищал» от плохих отметок.

Трудились в те годы в академии и протоиерей Ливерий Воронов – выдающийся профессор догматического богословия, и много других прекрасных и любимых студентами преподавателей, многие из которых и поныне здравствуют, передавая свои знания и опыт в стенах Питерских духовных школ уже новым поколениям будущих священнослужителей.

О годах учебы отец Зосима вспоминал: «Когда Господь сподобил поступить в семинарию, трудности были – КГБ не пускало меня, прописки не давало поступить в семинарию. Но все преодолел, учился я в Санкт-Петербурге при покойном митрополите Никодиме. Это был великий человек. Авва был великий, как я его называл и называю до сего дня. Святой жизни. Конечно, его при жизни многие не понимали. За политику церковного экуменизма его осуждали. И сейчас некоторые «святоши» осуждают, разные лжемонахи, лжестарцы и прочие. «Им ли судить о временах исторических?» – как говорится в слове Божием. Ну что ж, они уже взяли на себя суд, это уже им грех будет. С любовью, с теплотой вспоминаю покойного митрополита Никодима. Он чего-то сразу обратил на меня внимание во время приемных экзаменов. Самые трудные псалмы дал читать, проверяя, как я читаю. Я четко ему отчитал. «Да, не одной ошибки, – сказал владыка, – значит, будешь в архиерейской церкви моей читать Крестовой». – «Благословите, владыка.» И пошел я, начиная от архиерейской церкви и до кафедрального собора, все степени, и академический храм, – все прошел. Любил петь очень в академическом хоре. Исполлатчиком меня поставили. Но у меня со слухом слабо дело, я не особенно музыкальный человек. Бывает, как запою, то все уже. Бедный архиерей дергается со свечкой стоит – не так запели «Исполла.» Но уж как если поладится все, такое громогласное. Мы втроем всегда пели. Владыка Платон, нынешний Американский, тогда был Володей Удовенко, владыка Ириней Днепропетровский, приезжал сюда

ко мне, первым тенором всегда пел. Платон – басом пел, а я – вторым пел тенором «Исполла эти деспота» при святительских служениях. У владыки Иринея, тогда он еще был Ванечка Середний, еще мирянин, Ванюшей был, сейчас архиепископ Днепропетровский был сильнейший тенор первый. Он как запоет, как соловей, – не обычный был тенор. Тоже чистой девственной жизни, монастырского воспитания, в Корицах в монастыре он воспитался, в женском монастыре...»

В академии и в семинарии любимое было место у меня – это библиотека и читальный зал. Буквально все каталоги я перевернул по нескольку раз. Отыскивал редчайшие книги, редчайшие рукописи. Что давали домой, я столько набирал книг, что не мог их донести. А книги старинные, тяжелые все. Колясочку возьму, на колясочку сложу – и поехал. Меня называли: «Книжник поехал». Я их читать, конечно, не мог. Я хоть полистаю их, посмотрю оглавление, посмотрю картинки, посмотрю титульный лист, и то уже у меня оставались знания на всю жизнь. Я так благодарен библиотеке, что не давали на руки, редчайшие какие издания, в читалку их передавали. В читальном зале вечерами я засиживался, пролистывая, читая, выписывая. Постоянно в книгах. Самое мое любимое было занятие – это библиотека и читальный зал.

Когда писал уже кандидатское сочинение, в Публичке мне разрешение особое дали работать в архивах. Какие архивы там! Какие хранилища книг! Какие редчайшие фолианты там! Невозможно передать. Целыми днями я сидел в Публичке, читал, выписывал, питался знаниями, особенно знаниями по истории Русской Церкви. Хронологию очень строго любил соблюдать. Почему когда литию служил, когда в силах был, строго в хронологическом порядке всех угодников перечислял... Общецерковных великих святых, затем святых Русской нашей Церкви. И так по областям в хронологическом порядке мы и перечисляем историю нашего Отечества, нашей веры православной. Вот таковы знания должны быть... И постоянно все вам говорю, пополняю свои знания. Читаю, читаю. Пока глаза мои смотрели, я постоянно все читал. Газету возьму – читаю, журнал читаю, книгу читаю, все читаю. И этого я еще не слышал, и этого я еще не знаю. Боже мой, прожил жизнь, а этого еще даже и не подозревал. Вот такое стремление здоровое к знаниям постоянно в каждом должно быть. Тогда ты будешь грамотным, тогда ты будешь действительно со знаниями духовными и историческими. Без знания истории нет корней ее. И нет духовности тогда. Историю мы обязаны все знать».

Болобченко Владимир Григорьевич (г. Авдеевка) вспоминает: «Каждый год на каникулы Ваня приезжал домой и часто приходил к отцу Димитрию Пескову. Мама его пекла просфоры, когда он учился в семинарии. Батюшка (о. Димитрий) служил у престола, а он стоял рядом в алтаре, не высовывался, так как следили за всеми и спрашивали: «Кто этот молодой человек?»

Я приходил к нему домой, он жарил мне картошку. Однажды пошел меня провожать, висит афиша для фильма «Женщина двух мужей.» Запомнились его слова: «Скажите, Владимир Григорьевич, чему этот фильм может научить?»

Он часто просил меня реставрировать что-нибудь: лампаду, кадило. Я ему помогал. Любил он старинные вещи. Он говорил: «Что тебе за труд?» – «Ничего. Книгу». Подарил «Очерк мистического богословия» Лосского – прислал бандеролью из Питера. Это была публикация в сборнике «Богословские труды». А вообще такой литературы в те годы днем с огнем не найдешь. Так что это была большая ценность.

Отец Димитрий всегда старался помочь Ивану деньгами. Тетя из Тульчина тоже старалась ему помочь чем могла – передавала ему посылки с повидлом и салом. Когда Иван будучи студентом приезжал к своим родственникам, зашел как-то разговор о его быте.

– В келье у меня ничего нет.

– Ну как ничего, кровать есть?

– Да кровать и полки, полки, полки...

– А какие полки?

– С книгами.

– И все?

– Все. А что еще надо?

Учился и в семинарии, и в академии Иван очень хорошо, по первому разряду. За хорошую учебу он получал повышенную стипендию. В духовных школах стипендия небольшая, ведь студенты и так обеспечены бесплатным проживанием и питанием. Поэтому получаемых денег едва хватало на необходимые расходы, но Ваня всегда старался сэкономить, чтобы осталось еще послать маме.

Среди выдающихся духовников, от которых черпал духовные сокровища юный Иван Сокур, был известный уже в 1970-е годы старец архимандрит Иоанн (Крестьянкин). В одной из своих проповедей батюшка очень тепло вспоминал о нем:

«Отец Иоанн (Крестьянкин), девяностолетний старец, очень мною почитаемый, я очень его люблю, этого старца, мой самый любимый старец нашего времени. От юности я руководствовался им, еще когда учился в семинарии. В академии юношей я часто приезжал в Печоры, бывал, встречался, разрешал вопросы недоуменные. И никогда у нас с отцом Иоанном разногласий духовных никаких не было, всегда было духовное согласие и единогласие.""

В последний год своей жизни отец Зосима приоткрывал братии некоторые сокровенные страницы своей жизни. Одним из таких моментов было явление ему, когда он был студентом академии, святого праведного отца Иоанна Кронштадтского.

«В келлии нахожусь, в комнате студенческой один я. Все ребята ушли. Сплю – не сплю. Дремота такая, Господь послал мне. Вдруг вижу: явным образом явился дорогой батюшка отец Иоанн в митре, в ризе красной огненной. Митра – красная, огненная такая. В одной руке крест, а в другой – кропило. Ничего не сказал, осенил крестом только, благословил и скрылся. И вот после этого мне так легко стало, так сладостно стало. Я сладость до сего дня ощущаю. Я понял: дорогой батюшка был, есть, он всех благословляет, он за всех молится, всероссийский наш великий пастырь, дорогой батюшка Иоанн Кронштадтский. И почитаю за особую милость Божию, что именно меня грешного благословил лично крестом на пастырское будущее служение...

И вы молитесь дорогому великому пастырю, светлому дорогому батюшке, чтобы и вас он осенил крестом и вас окропил кропилом святой водой, чтобы и вы были мужественными членами Руси нашей святой, Церкви нашей святой и настоящими православными людьми во славу Божию. Светлый образ великого пастыря и печальника Земли Русской, дорогого батюшки, да сопутствует вам всем.

Я долго ждал, что должен прийти дорогой батюшка своим образом к нам. Не может быть, чтоб я умер, и не пришел образ. И вдруг – на тебе, отец Сергий, простой сельский священник привозит мне копию еще 1908 года прижизненно по золоту писанную – отец Иоанн Кронштадтский в ризе красной, как мне являлся, в митре красной, огненной, как Илия Пророк, стоит с крестом и кропилом. Это уже потустороннее благословение приехало к нам для святой обители и для всех вас. Знайте, что дорогой батюшка, отец Иоанн Кронштадтский, никогда не оставит нас и в дальнейшем». Незадолго до преставления отца Зосимы в обитель привезли этот образ Кронштадтского пастыря...

В конце четвертого курса академии совершилось то, к чему давно тянулась душа Ивана. Он принял монашеский постриг от руки митрополита Никодима, был рукоположен им же в иеродиакона, а в течение месяца и в иеромонаха. Постриг совершил митрополит Никодим на Страстной седмице в 1975 году в Крестовой Успенской церкви при Митрополичьих покоях.

«Посмотрел в календарь, думал, Хусдазадом назовут, – вспоминал батюшка, – а митрополит любил очень редкие имена. Как назовет, то Мелхиседеком, то Исаакием каким. Ну, думаю, точно: влип я. Когда слышу: «Брат наш Савватий постригает власы главы своея», думаю – хорошо, Савватий так Савватий.

Раздели меня перед всенощной пасхальной, и в Пасху уже,– сразу же в эту ночь рукоположили и в сан иеродиакона. Это была моя земная Пасха, неповторимый день моего пострига – радостный, веселый.

Участвовали в постриге три митрополита нынешние, постоянные члены Священного Синода: владыка Ювеналий, митрополит Сергий, митрополит Кирилл, уже покойный митрополит Антоний, нынешний Святейший Патриарх Алексий – он тогда был еще митрополитом. Сейчас епископы уже: архиепископ Григорий, архиепископ Лев, архиепископ Симон, архиепископ Феофан, в Берлине поминается да в Нюрнберге.

Да, тогда пять святителей было... Владыка Мелитон, уже покойный, владыка Михаил (Мудьюгин), покойный уже. В общем, целый собор святителей участвовал в этот день в моем монашеском постриге.

Все думали, что стригут митрополита будущего. Так всем и говорили: «Будущий митрополит». План был такой: отправить меня в Токио, епископом хиротонисать после Троицы, а потом уже сделать митрополитом всея Японии.

А Господь повернул по-иному. А я им смеюсь, – фотографию принесли нашего выпуска в конце. «Вот это архиерей, архиерей, это митрополит, патриарх, епископом помрет». – А все ждут, что скажу я-то. А все знали: скажу как – обязательно исполнится. «А это один среди вас будет схимник!» Так и получилось. Все архиереи, а один схимник получился на фотографии той... Вот так этот схимник – аз грешный дурачок – и перед вами находится.

Всегда я этот день с любовью вспоминаю... Дай Господи, чтоб и у вас как молния всегда в жизни сверкнет, так и ваш день пострига именно самым светлым, самым радостным моментом был. Когда ползешь, смиряешься, как червь ползешь, в белых одеждах и «Объятия Отча» слышится, и принимает Отец Небесный ваши обеты, ваше желание во славу Божию и исполняет. Это самый светлый для монаха день! Дорожите всегда этим днем, где бы вы ни были, в каких бы грехах вы ни погрязли, как луч света в темном царстве, как Островский (драматург) говорил, так и этот день обязательно должен быть для каждого Пасхой».

Вспоминает соученик батюшки по духовной школе протоиерей Петр Шошин: «С отцом Савватием мы одновременно закончили учебу в 1975 году. Только он закончил уже академию, а я семинарию. И вот перед окончанием учебы он мне давал советы:

– Ризу какую, хоть материалы домой привези. С семинарии приедешь, из Ленинграда. У вас там такой парчи-то нет.

Отец Савватий тогда сам еще в сане не был, а мне говорит:

– Я для себя стараюсь уже сейчас готовые облачения приготовить. Нужно самим заботиться. Тем более, батюшка молодой приедет – старую ризу наденет. А для Бога не надо жалеть хорошие облачения.

Я ему отвечаю:

– Да мне-то не надо, а вот для батюшки, конечно, нужно облачение.

Он говорит:

– Парчовое?

– Парчовое.

– Я желтую парчу приготовил.

– А там что-то еще есть?

– Я для себя еще хочу для поста, потемнее.

Я говорю:

– Ну хорошо, ты тогда и эту ткань тоже возьми.

Он эту ткань взял. А потом говорит:

– Да тут, наверное, две ризы выйдет. И тебе будет, и батюшке. Парные будут облачения.

Я думаю, вместе мы служить будем или не будем, но парные все-таки сшили. Батюшке там риза была и мне. Так я начинал свое приходское служение с ризой, которую мне отец Савватий пошил.

А когда семинарию заканчивали, у нас была возможность на Валаам съездить. Плыли мы на корабле из Питера, владыка Никодим с нами. Мы должны были сначала на какой-то еще остров заплыть, а потом на Валаам. Когда мы плыли, отец Савватий все говорил, вот бы был туман, и мы бы сразу на Валаам поплыли, больше было бы там времени. И действительно так и получилось: объявляют, что ввиду тумана плывем сразу на Валаам.

Приехали туда. Там музей вроде. В музей не пошли. А когда мы сошли с корабля, помню, отец Савватий говорит:

– Что по музеям-то ходить? Я пошел сам.

А я говорю:

– А мы за тобой.

Со мной еще были семинаристы. А он дальше идет:

– Я ведь не на прогулку. Я иду по земле святой, в монастырь. Я ж монах.

Я говорю:

– А мы с тобой.

– Тогда послушники, выходит? Обратно-то я в обед не возвращаюсь на корабль. А вы как?

– Мы с Вами.

– Вы сможете без обеда?

Я говорю:

– Сможем. Как придется Вам, так и нам.

Идем мы, идем, и УАЗик выезжает:

– Вы куда? – спрашивают нас.

– Мы туристы, – он говорит, «паломники» тогда не говорили.

– А чего ж туристы здесь ходят?

– Нам хочется посмотреть все.

– Здесь нельзя везде ходить. Скажите куда, мы вас подвезем.

Посадили нас на УАЗик и подвезли на развилочку какую-то.

– Теперь идите прямо, там скит находится.

Идем мы, а по дороге какое-то озеро. Обходить мы

его уже не стали.

– Прямо нам идти. В Царствие Небесное прямо идти.

Лодка там была. Сели в лодку и переплыли. Не помню уж какой скит, но там была колокольня и даже колокол был.

– Даже колокол сохранился! Вы, мои послушники, позвоните в этот колокол.

Я тогда первый полез, да ударился головой, аж присел. Выхожу.

– А что же звону-то не слышно?

– Языка там нет.

– А вам еще надо язык... Ну, сейчас поищу.

Поискал, дал нам железку. Мы пошли и звонили.

А он стоял и слушал.

Я все думал тогда, хоть бы мне не забыть, Сергия и Германа Валаамских почтить как-то в своей жизни. И первая служба на приходе у меня была на праздник Сергия и Германа Валаамских.

А потом кто-то из ребят говорит: «Да тут же столовая есть.» Батюшке предлагали: может, сходим в столовую, покушаем.

– Ну да кушать-то мы, наверное, не будем. Время тратить на еду! Если уж вы хотите только.

Мы говорим:

– Хоть водички испить.

– Вот и хорошо, а водички мы сейчас испием.

А там колонка была какая-то.

– Хоть здесь и не святой источник, а все равно земля святая и вода, значит, святая на месте подвигов преподобных Сергия и Германа.

Попили мы этой водички, сходили в скит.

Вот так мы были на Валааме. Митрополит Никодим тоже тогда был, но он был после инфаркта и ходил очень медленно со своими послушниками.

Постригал батюшку владыка Никодим в Крестовой церкви. Издали мы смотрели. «Брат наш Савватий». И владыка наклонился что-то сказать батюшке. И что-то на ухо шепнул ему. И дальше:»... постригает власы главы своея». А мне этот момент запомнился очень, и так было любопытно, что же сказал владыка тогда ему на ухо.

Батюшку увели после пострига в храм Иоанна Богослова, все разошлись и про батюшку, может быть, и забыли. Но где-то там внутри: «А как он там?» Все ушли, а его оставили одного. А потом регент мужского хора прибегает: «Ребята, без пятнадцати двенадцать. Надо «Се Жених...» пропеть постриженнику».

– А храм же закрыт.

– Ключи найдем, откроем.

Все комнаты обежал регент, будущий архиепископ Ионафан. Он был в конце 1980-х первым наместником возрожденной Киево-Печерской лавры.

Открыли хоры верхние. Зашли мы туда. А интересно, чем там монах у нас занимается? А он там на клиросе где-то молился. Услышал, – дверь скрипнула, выходит в мантии, свечой лампады у местных икон зажигает, встает на амвон в этой мантии. В этот момент регент задает тон. Поем мы «Се Жених грядет в полунощи...» Пропели мы, батюшка повернулся к нам: «Спаси Господи, братья, что не забыли, посетили». А оттуда сверху: «Спасайся о Господе!», а кто-то не знал или пошутил так: «Спасайся как можешь!» Батюшка остался на всю ночь, а мы ушли.

Владыка Никодим нас рукоположил. И в день выпуска, после литургии, дал нам награды. Владыка тогда сказал: «Кто уже покидает епархию, мне уже никогда не придется вас наградить за вашу службу. Поэтому, пользуясь случаем, в выпускной день тех кто получил уже священный сан, я представляю к наградам. Когда приедете на свои приходы, сразу наградами будете отмечены. А следующие награды уже там заслужите». И мы тогда стояли как раз рядом, я это хорошо запомнил. Ему, как выпускнику академии, владыка дал золотой крест, а мне набедренник».

Научным итогом обучения отца Савватия в академии явилась написанная им кандидатская работа на тему: «Валаамский монастырь и его церковноисторическое значение».

Конечно же, не случайно областью его научного интереса оказалась история русского монашества. Именно здесь он стремился найти живые примеры для подражания, образцы для своей дальнейшей жизни. Таким образом, кандидатская работа отца Савватия оказывается не чем-то отвлеченным от реальности, а важным теоретическим фундаментом для его будущей пастырской деятельности.

Валаамский монастырь – ярчайший образец русского монашества, характерно сочетавший в своих стенах, с одной стороны, подвиг молитвы и явивший миру сонм Валаамских старцев-подвижников. А с другой стороны, он прославился образцовым хозяйством, разумным устройством монашеской жизни многочисленной братии.

Именно такое восприятие монашеской жизни воплотил батюшка в созданной им обители в Никольском, которая явилась плодом его многотрудной жизни.

Вот некоторые отрывки из его кандидатской работы. Все, о чем он пишет, в полной мере можно отнести к нему самому и его обители.

«В Валаамском монастыре всегда выражалось искреннее русское гостеприимство, радушие, щедрость и простота. В нем всегда накормят, обеспечат ночлегом и ничего не потребуют, кроме доброй молитвенной памяти».

И это стало правилом жизни отца Савватия. И на приходах, где он служил, и в монастыре трапезная всегда была открыта для паломников и странников. Батюшка никогда никого не отпускал не накормив. Часто сам давал милостыню нуждающимся.

«Валаам – это памятник величайших беспримерных подвигов людей, умерших для мира, но непрестанно молившихся и ходатайствовавших о всем мире. Это памятник беспримерному монашескому трудолюбию, так как на Валааме работа считалась священнодействием и ее действительно выполняли, как совершая Таинство. Трудолюбие монахов Валаамского монастыря и являлось тем отличительным свойством, которое выделяет этот монастырь из всех прочих монастырей, существующих в России».

«За образец устройства монастыря игумен Назарий взял Афонские монастыри. Четырехугольник, состоящий из жилых и хозяйственных построек, и в середине двора – церковь». И именно такое устройство обители в Никольском выбрал отец Зосима.

«Особое внимание отец Назарий обратил на богослужение, на чтение и вообще на весь порядок церковной службы. Будучи сам знатоком церковного устава, любя и зная древнерусские знаменные напевы, он личным руководством, трудом и терпением постепенно ввел в отправление церковных служб строгий порядок, точность, плавное чтение, без ложной чувствительности и тщеславия голосом. Им же введена в монастыре должность канонарха и пение на «два клироса"».

О знаменитом игумене Дамаскине, строителе Валаама и одновременно духовнике и старце для братии, отец Савватий писал: «Особо внимателен был отец Дамаскин к библиотеке монастыря и к собиранию архивных и исторических данных о монастыре. Будучи библиофилом, не жалел средств на приобретение различных рукописей и нужных книг для библиотеки».

Основу нынешней, в несколько тысяч томов, монастырской библиотеки в Никольском составляют книги, собранные отцом Савватием. Сотни редких старинных книг были куплены им еще в студенческие времена.

«Где нужда заставляла исправить погрешности братии, он казался полон гнева, но внутренне бывал спокоен и достигал двух целей: и брата исправит не расстроив, и свой душевный мир сохранит, при выговорах и замечаниях его все любили. Особо исключительную черту характера отца Дамаскина составляла любовь к труду и воспитание в этом духе братии монастыря».

«Среди скорбей и бедствий человек, естественно, требовал успокоения, утешения, углубления в самого себя, в свои вышние потребности, и чем были сильнее скорби, тем глубже и ощутительней была потребность утешения и наставления.

Не учебно-богословской, но простой нравственно-назидательной беседой просвещали благочестивые подвижники приходивший к ним народ. Для людей любого положения в обществе и нравственного состояния они находили совет и утешение».

Здесь отец Савватий говорит о сущности старческого служения, которое он в совершенстве осуществил в своей дальнейшей жизни.

После окончания академии иеромонах Савватий по распределению был направлен в Одесскую епархию, где Высокопреосвященнейшим Сергием был определен в Свято-Успенский монастырь. Здесь, по особому Промыслу, его определили в келлию, где жил до своей праведной кончины схиигумен Кукша (Свято-Успенский монастырь стал последним пристанищем праведного скитальца, – безбожные власти ему не давали нигде долго засидеться: их пугал поток богомольцев, который шел к святому молитвеннику).

Как знак преемственности благодати старчества молодому иеромонаху досталась в наследство схимническая риза преподобного, к которой батюшка всегда, еще задолго до прославления о. Кукши в лике святых, относился как к великой святыне.

Монастырским послушанием батюшки была пасека и садовое хозяйство.

Рассказывает А. М. Кушнир из г. Донецка: «По профессии я пчеловод, и, наверно, поэтому о. Зосима в разговоре со мной рассказал, что он тоже, в свое время, был, так сказать, пчеловодом, т. е. был на послушании на пасеке под руководством старшего пасечника. Но это не мешало ему относиться к своей работе творчески.

Предварительно получив разрешение, он решил бороться с восковой молью путем постановки пчелиных рамок в монастырский ледник. Однако из этой затеи ничего не вышло. И это можно легко объяснить, так как все стадии восковой моли не переносят только достаточно низкие температуры, такие, как –10, –15 °С в течение 1–2 часов, а поскольку в леднике таких температур не могло быть, то из этого опыта ничего не получилось».

Однажды с отцом Савватием произошел такой смешной случай. Приближалась большая служба, которую должен был возглавлять митрополит. И незадолго до его прихода отец Савватий убирал рой пчел с дороги, по которой должен будет пройти владыка. При этом он обращался к пчелкам с увещаниями: «Пчелочки, миленькие мои, залетайте, ведь скоро служба, здесь будет владыка идти...» Незаметно сзади подошел митрополит и услышал батюшкин разговор с пчелами. Когда батюшка его увидел, то оба они весело рассмеялись. И когда потом в алтаре, во время службы, несколько раз смотрели друг на друга, то невольно улыбались, вспоминая происшествие перед службой.

Внутреннее монашеское делание в этот короткий период его жизни осталось сокровенным. Можно только предположить, что уже начало его монашеского пути было отмечено крестом скорбей – печатью особого избранничества Божьего. Во всяком случае, уже сам постригая в монашество, новопостриженных он предупреждал: «А теперь ждите: будут скорби, болезни, клевета. Побеждайте все козни врага терпением и смирением».

В конце декабря 1975 года отец Савватий получил назначение на должность настоятеля храма в честь святого благоверного князя Александра Невского в поселке Александровка Марьинского района Донецкой области. Иеромонах, блестящий выпускник

Духовной академии становится «простым сельским священником», как часто называл себя сам батюшка. Служение приходского священника – это прежде всего пастырство, духовное окормление народа Божия. Это то, к чему готовил себя отец Савватий во время учебы в духовных школах, к этому стремилась его душа.

Но настоятель на приходе сталкивается также и со множеством хозяйственных проблем. Приехав в поселок, батюшка увидел, что храм очень бедный, иконы были изготовлены из картона, вместо иконостаса – его подобие. Старые доски пола представляли опасность для прихожан, потому что в некоторых местах проваливались. Люди в храм ходили редко.

Как только на улице потеплело, отец Савватий активно занялся строительством и благоустройством храма и церковного двора. Прежде всего он решил расширить храм. Старый храм оставался на своем месте, а вокруг него начали делать кладку новых стен. И когда новый храм закончили, тогда уже разобрали старый. Пока же в нем можно было молиться, совершать богослужения.

В советские годы было запрещено что-то строить без разрешения властей. А получить такое разрешение было практически невозможно даже архиерею, не говоря уже о священнике. Поэтому приходилось как-то хитрить, скрываться. Но от намеченной цели отец Савватий уже не отступал.

Батюшка сделал в храме новый хороший иконостас, на храме поставил кресты, стал покупать для храма иконы, построил крестилку.⁸

Помощников первое время совсем не было. Все почти приходилось делать самому. Батюшка сам в подряснике носил песок, месил глину. Целыми днями почти без отдыха очень много и упорно работал. А по ночам молился, вычитывая монашеское правило.

Думал он и о том, как облагородить территорию, прилегающую к храму. Любил сажать деревья. Сам сажал орехи, каштан, который теперь уже разросся в большое дерево у входа в церковь. Посадили там и виноград, и другие деревья и кусты.

В поселке пошла молва о хорошем батюшке-монахе. Прихожане рассказывали знакомым, какие поучительные, интересные проповеди произносит отец Савватий. Его истовые богослужения, частые проповеди и просто беседы в храме с людьми на насущные темы стали привлекать в Александровку все больше и больше прихожан. Уже не только из окрестных сел, но и из Донецка потянулись люди к доброму пастырю.

Безбожным властям не понравилась такая активность священника. На него начали давить. Неоднократно вызывали и беседовали в сельсовете. Заставляли отказаться от всякого строительства. Начали строить колодец – стали требовать разобрать. До половины разобрали, а половину оставили. Так и стоит недостроенный колодец посреди церковного двора в Александровке до сего дня.

Любовь к церковной службе, которую отец Савватий имел с детства, теперь, когда он стал священником, возгорелась в нем особенно ярким пламенем. Служил он очень часто и подолгу. Ревнуя о памяти святых угодников, стараясь почтить память многих из них с особой торжественностью, батюшка служил много полиелейных служб. Громогласное величание, торжественное каждение, чтение Евангелия, обязательная проповедь – все это батюшка совершал настолько вдохновенно и величественно, что многие люди, побывав на его службе один раз, оставались в этом храме уже навсегда, стремясь еще и еще припадать к этому благодатному источнику.

Не сохранилось кинопленки, которая запечатлела бы, как служил великий молитвенник XX века, святой праведный отец Иоанн Кронштадтский. Но сохранились свидетельства очевидцев его служб, их воспоминания поразительно, слово в слово, подходят и к описанию того, как молился отец Савватий:

«Всех поражали, прежде всего, его возгласы. Он произносил их отрывисто, резко, громко, подчеркивая известные слова и придавая каждому из них особенный смысл и значение. Это не обыкновенное наше произношение – монотонное, певучее, мертвенное, а живое, глубокое, полное смысла и одушевления. Видно по всему, что это слово льется из глубины чистой, глубоко верующей души, полно непоколебимой уверенности, силы и внутренней мощи. Это слово – плоть, слово – жизнь, слово – действие...

Нельзя было не обратить внимания на это чтение. Умиление, восторженность, твердость, надежда, упование, радость, печаль, глубокое благоговение – все слышалось в этом дивном чтении. Читает отец Иоанн, как бы беседует, разговаривает со Спасителем, Божией Матерью и святыми, как бы они вот здесь перед ним находились... Голос чистый, звучный, резкий. Произношение членораздельное, отчетливое, отрывистое. Одно слово прочитает скороговоркой, другое протяжно чуть не по слогам, третье подчеркнет, оттенит. Ни одно слово не было прочитано им без смысла и толка. Более важные по мысли и содержанию слова произносит, обратясь даже к народу, чтобы люди могли глубже постигнуть читаемое».⁹

В шесть, а то и в пять часов утра приходил отец Савватий в храм и начинал вычитывать утреннее монашеское правило: молитвы, полунощницу. Вычитывал акафисты, которые люди просили. Бывало, по нескольку акафистов вычитывал, служил молебны. С трепетом относился батюшка к тому сокровищу духовному, что содержится в богослужебных книгах и церковных службах. Службы тем святым, которые не совершались в храме, вычитывались дома: батюшкина мама – схимонахиня Мариамна и ее келейница прилежно исполняли это молитвенное правило.

Храм был один на всю округу. Каждый день приходилось совершать какие-нибудь требы: то крещение, то венчание, то отпевание. А там и вечернее богослужение. Зачастую уже глубокой ночью возвращался батюшка из храма после вечернего монашеского правила в свою келью для недолгого отдыха.

Отец Савватий взял себе за правило не просить деньги за требы. Батюшка не раз повторял: сто человек не заплатят, зато потом найдется один, кто даст столько, что хватит помочь сотням. И благодетели всегда находились...

Характерной чертой батюшки всегда было то, что он никогда не унывал, не опускал руки перед трудностями. А живое чувство юмора выручало его не раз даже в сложных ситуациях.

Однажды проходило собрание председателей колхозов. Отец Савватий тоже присутствовал там для решения каких-то вопросов. Один из председателей начал смеяться: «Что поп-то тут делает?» Батюшка сразу же ответил ему на смешки: «Если меня сделать председателем, то я твой отсталый колхоз за несколько лет сделаю передовым, а тебе в церкви и кадило нельзя доверить, сразу лоб бабке расшибешь». Услышав остроумный ответ, все присутствующие рассмеялись.

Веселый был нрав у батюшки. Вспоминает схимонахиня Иннокентия: «Иду я как-то по церковному двору в Александровке, а батюшка что-то наклонился. И меня он не видит. Подхожу ближе, смотрю – а он с котятами играется. Меня увидел – застеснялся, встал.

Зимой лужи замерзли – так он по льду проскользит, как мальчишка. А мама его, матушка Мариамна, увидела и говорит: «Ты же священник, нужно солидно себя вести"».

Батюшка жил при храме. Его мама, которая жила в Старомихайловке, часто приезжала к нему на службу. Она болела астмой. Батюшка очень заботливо к ней относился. В храме справа у алтаря у нее было свое особое место, где она всегда молилась. Она очень любила богослужение. Счастлива была мать, вырастившая и воспитавшая сына, который ревностно служит Богу и нужен людям, который в трудные минуты может поддержать человека. Какую благодарность Богу и Матери Божией она испытывала, когда ее сын – игумен Савватий постригал ее в великую схиму.

Те люди, кто имел счастье общаться с матушкой Мариамной, говорят о ней с большой любовью и теплотой. «Это был святой человек. Настоящий ангел», – вспоминает бывший алтарник Александровского храма, ныне игумен Зинон. «Очень хорошая, обходительная, гостеприимная. Батюшка часто повышал голос, когда его не слушали или что-то не так делали. Матушка Мариамна ему: «Что ты кричишь, нельзя так людям грубить. Надо с людьми нормально разговаривать». Но батюшка и накричит, и поругает, и пожалеет всех. Одновременно и строгий и добрый был», – рассказывает схимонахиня Иннокентия, много лет трудившаяся при александровском храме.

Мама отца Савватия схимонахиня Мариамна умерла в 1981 году. Батюшка служил всенощное бдение под праздник святых первоверховных апостолов Петра и Павла. Из-за болезни матушка Мариамна осталась дома, в Старомихайловке, и читала Псалтирь. За чтением Псалтири она и умерла. Ее похоронили в Александровке, недалеко от храма. «Батюшка, конечно, очень переживал. Всем приказывал, чтоб не плакали, а сам ходит как ночь, лицо темное», – вспоминает схимонахиня Иннокентия.

Людей в храме было много по праздникам, а в обычные дни в храме часто бывало пусто. Бывали случаи, когда уставные богослужения батюшка совершал в одиночестве.

Постепенно сложился хороший церковный хор. В храме стали служить ночные службы. Число прихожан росло. В храм стала ходить местная молодежь. «С молодежью нужно работать», – часто говорил батюшка, не жалея ни сил ни времени на долгие беседы с приходившими в церковь юношами и девушками.

Появились вскоре и постоянные помощники. Из Донецка на службу к батюшке приезжала Мелания Васильевна Григоренко. Эта простая трудолюбивая женщина воспитала без мужа троих сыновей. По ее молитвам все они стали людьми церковными. Постепенно опорой батюшки во многих трудных делах стали три брата Григоренко: Леонид, Николай и Виктор.

Леонид иногда подвозил на машине батюшку, когда у него возникала необходимость в поездках. Когда брат Леонида – Николай приобрел собственный автомобиль, то он предложил батюшке быть его постоянным водителем. Батюшка согласился, и многие тысячи километров провели они вместе в различных поездках. А Виктор стал бессменным экономом храма уже в Никольском.

Сын Виктора, Сергей, пономарил в храме и со временем стал келейником батюшки. Когда настало время Сергею служить в армии, он был направлен на Афганскую войну. Однажды ночью батюшка встал и начал усиленно молиться. В это время в Афганистане над Сергеем нависла смертельная угроза: рядом с ним прошли солдаты противника, которые расстреливали советских воинов. Сергей остался жив. После армии он возвратился домой седым. Дважды батюшка своими молитвами спасал Сергея от смертельной опасности.

При александровском храме поселились послушницы – постоянные помощницы батюшки во всех приходских делах. Это были матушка Мария Николаевна из Петровки, матушка Антонина и матушка София, будущая схимонахиня Тавифа.

В 1977 году впервые приехал в Александровку художник Александр, будущий схиархимандрит Алипий. Спустя некоторое время он также поселился при храме и стал послушником – иконописцем.

Для тех, кто поселялся при храме, батюшка устанавливал строгие, почти монастырские правила. В частности, на территорию церкви было запрещено вносить мясо и спиртное. Отец Савватий сам не прикасался к спиртному и другим не велел. Основным правилом жизни батюшки была простота во всем и нетерпимость ко греху.

С 1978 года стала приезжать на службы в Александровку раба Божия Лидия, будущая схимонахиня Феофания. Она вспоминает: «Тогда в Александровке храм ломился от народа. И всех батюшка сам исповедовал по одному. На клиросе повычитывают уже все, что можно...

Если батюшка отпевал кого-то на дому, то в комнате, где лежит покойник, не должно было быть телевизора... Один раз он говорит: «Я не буду этого человека отпевать, обратитесь к врачу». Этот дедушка оказался живой. Батюшка заметил это, обратив внимание на мочку уха, которая была розовой».

На отдание праздника Успения Пресвятой Богородицы в сентябре 1978 года отошел ко Господу митрополит Ленинградский Никодим. Отец Савватий немедленно выехал в северную столицу для участия в погребении своего аввы, как называл его сам батюшка. Митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл (нынешний Святейший Патриарх.– Примеч. ред.) вспоминал спустя 25 лет о том, как «молодые иеромонахи плакали над гробом владыки Никодима». Среди этих иеромонахов был и отец Савватий. Ему, как постриженнику, достались и некоторые личные вещи почившего владыки: его митра, облачения, некоторые иконы, в том числе икона святого благоверного князя Александра Невского с частицей его святых мощей.

Пока позволяло здоровье, отец Савватий много ездил. Примерно раз в два месяца он ездил в Москву за церковной утварью, иконами, тканями, книгами и другими товарами, которые тогда можно было достать только в столице.

В одну из поездок в Москву с батюшкой произошел такой случай, о котором он рассказывал братии. Обычно носил он зимнюю шапку очень простую, недорогую. А тут его уговорили надеть шапку хорошую, новую. Надел он эту шапку пыжиковую и рано утром поехал в церковную лавку. Было около пяти часов утра. Место же было опасное, злачное. На улице почти никого не было. А когда подошел к переходу, навстречу вышли двое. Батюшка понял сразу, что будет плохо. Шапка новая, денег полные карманы рублями. И он взмолился: «Господи, помоги мне, защити». А они сзади идут, настигают уже вот-вот. И тут, откуда ни возьмись, два милиционера появились сзади и идут за ним. А те мужики отстали сразу. Потом вышел оттуда, глянул: нет милиционеров. В календарь посмотрел: какой же праздник, кто защитил? Святые бессребреники Косма и Дамиан. Отслужил молебен благодарственный.

Вспоминает раба Божия Любовь из г. Макеевки: «В 1979 году я со своим двоюродным братом и батюшкой поехали в Москву. Бегать приходилось с утра до вечера. Кроме монастырей и храмов заходили в книжные и хозяйственные магазины, так как батюшка в то время реставрировал и реконструировал Александро-Невскую церковь в селе Александровка и ему нужны были материалы. А к вечеру я увидела у себя на ногах большие растертые мозоли, но об этом решила не говорить, так как на следующий день планировалась поездка в Троице-Сергиеву лавру. Но батюшка об этом все равно узнал и строго сказал, что с этим шутить нельзя, приложил что-то к моим ранам. На следующий день вернулись домой поздно, но раны меня уже не беспокоили. А когда приехала домой, рассказала маме, она сказала, что батюшка и ее когда-то вылечил. Она не могла подняться с постели (отнимались ноги). Батюшка приехал, сказал: «Поднимайся потихоньку, берись за мою руку». И после этого она стала ходить».

У самого батюшки всегда были больные ноги. Уже в студенческое время проявилась у него тяжелая болезнь ног – варикозное расширение вен. Первое дело здесь – нельзя много стоять. А как же не стоять, когда совершаешь службу?! Так вскоре образовались у него на ногах трофические язвы. Батюшка любил русскую парную, парил ноги, – после этого ему бывало легче, но ненадолго. Опять длинные службы, опять обострение, – боли, высокая температура. Крест его болезней тяжелел с каждым годом.

«Терпением скорбей спасаются в наше время. Не стремиться к внешним подвигам, а научиться терпеть с благодарением скорби и болезни» – это поучение батюшка часто повторял своим духовным чадам.

Одним из подвижников Донецкой земли в это время был игумен Иоасаф (Борисенко), к которому отец Савватий относился с большим почтением и имел с ним духовное общение. Отец Иоасаф служил с 1943 года в Никольском храме села Григорьевка до самого последнего дня своей жизни. А кончина его примечательна, ибо произошла прямо у престола Господня во время богослужения.

Шел Рождественский пост. 15 декабря 1978 года за всенощной под воскресенье благолепно и умилительно лилась в храме служба Богу. Игумен Иоасаф, как и всегда, стройно и красиво возглашал славословие Господу; помазал своих прихожан елеем (никто и не предполагал, что в последний раз помазует их любимый пастырь!), затем, благословив паству святым Евангелием, отец Иоасаф внес Евангелие в алтарь.

И вот, стоя в алтаре за престолом, игумен Иоасаф сердечно возглашает: «Пресвятую, Пречистую, Преблагословенную, Славную Владычицу нашу Богородицу и Приснодеву Марию со всеми святыми помянувше, сами себе, и друг друга, и весь живот наш Христу Богу предадим...»

Все слова, до последнего «предадим», отец Иоасаф, как и всегда, пропел четко и красиво, голос его не дрогнул ни на одном звуке... Но вдруг пастырь немного, едва заметно, покачнулся. Поддерживая батюшку, но чувствуя, что он отходит ко Господу, пономарь потихоньку положил дорогого пастыря на ковер. И вот лежит красивый старец-игумен Божий, ногами касаясь престола, а голова – в царских вратах... Все происходило тихо и спокойно, даже величественно и красиво. Хор и прихожане застыли – в храме воцарилась тишина... Не было понятно: дорогому пастырю плохо... или?.. Но никто в храме не вскрикнул, не зашумел – все тихо опустились на колени, молясь и вытирая слезы. Следует отметить, что паства, которую воспитал игумен Иоасаф, истинный пастырь, вела себя очень достойно: это была уже не толпа, а единая скорбящая душа-христианка!

Вышел из хора певчий, опустился перед батюшкой на колени, послушал пульс. Вызвали «скорую помощь», которая засвидетельствовала кончину дорогого игумена Иоасафа. А на следующий день, в воскресенье, после литургии, которую отслужил другой священник, на амвон вышел иеромонах Савватий и сказал: «В лице игумена Иоасафа мы все потеряли доброго пастыря, духовного наставника. Но скорбь наша побеждается радостью. Я хочу поздравить всех вас – вы были прихожанами у святого пастыря, которые бывают на земле раз в сто лет. Отец Иоасаф был моим духовным отцом, я часто приезжал к нему, мы вместе молились ночами, подолгу беседовали о многом. Однажды отец Иоасаф сказал мне, что надеется, что милосердный Господь сподобит его кончины в алтаре, за престолом. И Господь исполнил его желание: именно во время молитвы игумена Иоасафа в алтаре душа его отошла к Богу».¹⁰

Огромное значение отец Савватий с самого начала своего служения придавал проповеди. В проповедях он не затрагивал богословские вопросы, говорил просто, но благодатно, от сердца. «Я никогда не обдумываю, что я буду вам говорить... «Господи, устне мои отверзеши, и уста моя возвестят хвалу Твою». Надеюсь на Господа. И Господь всегда помощником мне есть. Никогда не люблю чужие проповеди читать и повторять их, как мартышка. Всегда люблю свое слово сказать, личное. То, что у меня на сердце, то, что у меня на душе, то и на устах моих», – свидетельствовал сам батюшка.

Он использовал любую возможность, чтобы проповедовать – говорил проповеди и поучения даже во время помазания на соборовании. Проповедовал батюшка до последнего дня своей земной жизни.

По воскресным вечерам отец Савватий устраивал беседы с народом в храме. Он надевал мантию, ставил аналой посреди амвона, тушил свет, говорил, чтобы все садились. Опирался на аналой и начинал рассказывать о святых. Говорил он для народа очень доступно, но в то же время в его проповедях и беседах всегда было много интересной исторической информации, замечательных живых подробностей.

К батюшке проявляли интерес не только верующие люди. Его проповедями и беседами заинтересовались «компетентные органы». К храму во время службы подъезжали специальные машины и записывали его речи. Интересовались, с кем дружит батюшка, кто его окружает в быту. Ревностное отношение к пастырским обязанностям «компетентные органы» решили направить в нужное им русло. Батюшку многократно вызывают в кабинеты высокого начальства и уговаривают дать согласие на сотрудничество с органами. Батюшка каждый раз говорит свое твердое «нет». Однажды, после одной из таких «бесед», полковник в ярости, сбросив с себя маску благожелательности, используя грубую брань, закричал, размахивая кулачищем: «Ты что, не знаешь, что я тебя, безумного попа, размажу по стенке?!» На что батюшка спокойно ответил, что Бог разум отнимает только у богоборцев, и тогда они размазывают уже не человека по стене, а нечистоты по полу. Слова батюшки оказались прозорливыми. Прошло богоборческое время, и жена уже не полковника, а генерала приехала к батюшке за советом, что делать с безумным мужем, который в квартире все вымазывает нечистотами.

В 1979 году с неожиданной стороны подошло новое большое испытание. Председатель Синодального Отдела внешних церковных сношений решил направить отца Савватия на пастырское служение в Японию. В Патриархии помнили талантливого выпускника академии, постриженника митрополита Никодима. Запросили характеристику с места служения. Ее содержание говорит само за себя: «Иеромонах Савватий (Сокур Иван Алексеевич), за короткое время пребывания в клире Ворошиловградско-Донецкой епархии зарекомендовал себя примерным священнослужителем. Со старанием и любовью совершает свое пастырское служение, в котором видит свое призвание. Пользуется любовью и уважением прихожан. Неленостно проповедует в воскресные и праздничные дни. Имеет здравое патриотическое настроение».

Патриарх Пимен поддержал его кандидатуру. И как батюшка ни отказывался, он все же вынужден был пройти все подготовительные инстанции. Были подготовлены все документы и даже уже куплены билеты на самолет из Москвы. Отец Савватий очень не хотел ехать в далекую Японию, и не из-за того, что он боялся трудностей. Он многим тогда сокрушенно говорил: «Как же я брошу свой народ? Ну чего же мне туда ехать, когда я здесь так нужен?» Однако, положившись на волю Божию, поздней осенью 1979 года он выехал в Москву. Неожиданно в этот самый момент он заболевает тяжелейшим воспалением легких. Поднялась громаднейшая температура. А тут еще выяснилось, что у него также очень больные ноги. Решение о назначении в Японию отменили.

«Бог услышал мои молитвы», – говорил тогда отец Савватий.

***

Уже в Александровне люди стали замечать случаи необычайной прозорливости отца Савватия.

Вспоминает Мария Каун: «Когда отец Савватий служил в Александровке, я приезжала к нему раза четыре или пять из г. Тореза, где несла клиросное послушание в течение 18 лет.

Когда умер мой отец в 1983 году, я дала деньги своему батюшке отцу Иоанну, чтобы поминал моего отца на заупокойных ектениях. В первую службу, как подала, внимательно вслушивалась, помянет ли он его или забудет. Во время пения я не услыхала, чтобы помянул, и сильно обиделась на него. А после литургии сказала ему о своей обиде. Он же, чтобы оправдаться, достал из кармана свой блокнотик и показал его мне, сказав, что поминал. После этого недели через две я поехала в Александровку к отцу Савватию. Зашла в храм. Вот он выходит из алтаря на проповедь и начинает ее такими словами: «Вот есть такие верующие, что дадут батюшке, чтоб поминал, и прислушиваются, помянет ли?» И как артист, наставил одно ухо, прислушался, затем другое ухо и гневно продолжает: «Ах, такий-сякий, гроши взяв и не помянув...» Ты дала – оно уже там! (показал пальцем на небо), и нечего прислушиваться и допытываться». Меня как огнем обожгло от стыда и его прозорливости...

Еще когда батюшка служил в Александровке, жила в Торезе тайная монахиня в миру, матушка Онуфрия. У нее была болезнь: закупорка вен. Врач ей говорила: «Когда эта болезнь будет давать сильную боль выше колена, то знайте, что это к концу». И вот пришло это время – начало бить выше колена. Я пришла ее проведать. Она лежала не на кровати, а на топчане в летней кухне, приготовилась умирать. А мне она говорит: «Мария, поедь к отцу Савватию, попроси его святых молитв и передай ему вот эти свечи». Она покупала воск и делала большие свечи для алтаря, обвитые серебристой узенькой ленточкой. На другой же день рано утром я двинулась в путь. Подошла к храму, открыла калитку. А напротив калитки на стене храма икона святого благоверного великого князя Александра Невского. Стою, крещусь перед ней, а отец Савватий стоит во дворе, метров за 12 от калитки, разговаривает с мужчиной. Увидел меня, кричит: «Молимся о здравии болящей монахини Онуфрии». Как я удивилась от такой тонкой прозорливости! Ему Божиим Духом было возвещено, по какому вопросу я к нему приехала. И что вы думаете? Он помолился за нее, и она еще жила 13 или 14 лет. Вскоре после его святых молитв приняла схиму. А я ведь не говорила ему ее монашеского имени...

В этой же церкви, в Александровке, Вера (она продавала свечи) поведала мне такую историю. Была одна женщина-врач, маловерующая. Она умерла, а ее родственница попросила отца Савватия, чтобы молился за умершую. Прошло 40 дней. Эта умершая приснилась своей знакомой в белой одежде, радостная, а та говорит ей с удивлением: «А что это ты такая веселая, или я не знаю, какую ты жизнь на земле вела? Любила и выпить и подгульнуть?» А та ей ответила: «Потому что за меня монах молится!»

Дар утешения – это тот дар, который получаем мы от Святаго Утешителя Духа. Святой праведный Иоанн Кронштадтский так пишет об этом даре в своем дневнике: «Величайшее дарование Божие, в коем мы больше всего нуждаемся и которое получаем весьма часто от Бога вследствие нашей молитвы, есть сердечный мир, как говорит Спаситель: приидите ко Мне вси труждающиися и обремененнии, и Аз упокою вы. И радуйтесь и считайте себя богатыми, имеющими все, когда получили мир».

Обретение мира сердечного в горе, скорбях и болезнях – этот дар не забывается спустя годы и десятилетия.

Вспоминает Галина Ревякова: «В 1982 году у меня погиб муж на шахте. Я не могла справиться с неожиданным горем. Везде и всюду плакала, у меня появились галлюцинации – я везде видела мужа. Ходила я в храмы, молилась за мужа, но все продолжалось. Однажды моя соседка Лариса, Царствие ей Небесное, посоветовала мне поехать в Александровку к отцу Савватию. Когда я туда приехала, я плакала и рассказала отцу Савватию о своем горе. Отец Савватий прочитал надо мной молитвы, перекрестил и произнес: «Укрепи, Господи, рабу Божию Галину». Я сразу почувствовала Божию помощь. Отец Савватий сказал мне: «Перекрестись и поцелуй крест». Я крестилась наклонив голову. Он строгим голосом сказал мне: «Не ломай крест, и смотри, как нужно креститься». Показал мне...»

Горе и скорбь заставили приехать в Александровку и рабу Божию Пелагею из города Макеевки: «...Конечно, как сказал батюшка при встрече, «не сама приехала, а Ангел Господень привел». С какой радостью, любовью он принимал, сам еще был молодой. Как он до тонкостей вникал в душу.

Беседуя, старался осторожно расспрашивать. О себе что-то скажет, а я, грешница, боялась, стеснялась говорить о себе.

От меня ушел муж, оставил двоих детей: 18 лет сыну и дочери 14 лет. Как мне было тяжело! Я никого не хотела видеть, старалась уединяться, особенно когда сына проводила в армию. И вот в это время Господь меня не оставил, направил через одну женщину к батюшке Зосиме, тогда его звали Савватий.

Я каждое почти воскресенье вставала в 3 часа ночи, с молитвой выходила из квартиры и, можно сказать, бежала к первому троллейбусу в город. А там уже познакомилась со многими женщинами. И все мы с трудом, по молитвам батюшки, успевали на службу. Какое было это удовольствие, радость – быть на службе! Какая благодать была на душе! И на работе неделя была благополучной.

Он меня в духовные чада благословил и, когда у меня были серьезные вопросы, всегда на правильный путь наставлял. Приезжала на службу часто, но заходила на беседу редко, старалась не беспокоить. Тем более, на проповедях батюшка всегда скажет то, что как раз меня и касается...»

Священноначалие епархии периодически отмечало труды отца Савватия различными церковными наградами. В 1977 году он был награжден наперсным крестом, в 1980-м – возведен в сан игумена. А в 1983 году был награжден орденом Преподобного Сергия Радонежского III ступени.

В 1985 году началась перестройка, оставалось всего несколько лет до развала советской системы. Именно этот год оказался пиком гонений на отца Савватия со стороны КГБ. Больного священника решили сломать, переводя с прихода на приход. В те годы КГБ еще диктовало епархиальным властям свою волю. За один 1986 год отцу Савватию пришлось сменить четыре прихода. Когда он получил первый указ о переводе, многие прихожане плакали, очень переживали.

Отец Савватий воспринял эти испытания как волю Божию трудиться и молиться в тех храмах, куда его призовет Господь. Каждый храм был для него дом Господень, который он украшал и приводил в благолепный вид не для себя, а для будущих поколений, во славу Божию. Уходя из Александровки, он оставил там и прекрасное распятие, которое он привез с берегов Невы, и Иверскую икону Божией Матери и другие святыни, собранные из разных уголков Святой Руси.

В ноябре 1985 года батюшку назначили настоятелем Рождественско-Богородичного храма села Андреевка Велико-Новоселковского района. Село расположено на правом берегу реки Волчьей, в 27 километрах к северу от районного центра и в 25 километрах от железнодорожной станции Рая, основано в 1660 году на месте казацкого зимовника. Население – не больше двух с половиной тысяч человек.

Храм, в который назначили батюшку настоятелем, был деревянный, построенный еще в 1773 году по распоряжению азовского губернатора. В советское время храм долго служил складом колхоза имени Ленина. В начале 80-х годов усилиями батюшки его возвратили верующим. Старинный храм понравился батюшке, и он с присущей ему энергией начал его благоустраивать.

Но на пути к преобразованиям стояло решение Велико-Новоселковского района от 1984 года «О признании храма памятником истории и культуры». Батюшка много потрудился, чтобы в храме возобновилось богослужение. И сюда, несмотря на трудный путь и холод в храме, потянулись к своему пастырю духовные чада.

Вспоминает Мария Каун: «Когда батюшка служил в Андреевке, моя бывшая начальница по работе попросила меня, чтобы я свозила ее к нему. Мы поехали. Была зима. У меня в дороге началась температура, заболела голова – признаки гриппа. Когда мы приехали к нему, я ему не говорила, что я заболела. Во время нашего разговора батюшка ударил меня кулаком в лоб. Продолжаем говорить. Он второй раз ударил меня в лоб. У меня сразу исчезли температура и головная боль. Перед этим он сел на маленький ветхий диванчик и велел мне сесть на пол метра от него. Я ему доложила, что это моя начальница, и он сказал: «Ну, раз твоя начальница, то мы ей поставим стульчик». А сам вынес из комнаты плохенькую табуретку и поставил ей. В предыдущее воскресенье я видела, что на нем очень старый подрясник. Знала, что батюшка очень болезненный и что у него нет своей машины. Я дома подготовила деньги, чтобы дать ему, а своей начальнице об этом не сказала. И вот начала давать ему деньги: «Вот это Вам на подрясник 30 рублей, а вот 30 рублей Вам на лекарства, а вот Вам 30 рублей на транспорт. А вот это (не помню сумму) – на литургию, а вот это на молебен» – и дала записки. Он все брал с улыбкой, а начальница моя наблюдала за мной. Решила и она дать. Ей, видно, стало неудобно, что я, беднячка, и даю, и даю, а она нет. Она не думала давать, да и у таких великих старцев она еще не бывала. Она достала деньги, дает ему и говорит: «Батюшка, я тоже хочу Вам дать». А ей в ответ строго, грозя пальцем: «И не жалей!» Она покраснела от стыда. Он провидел, что ей сильно жалко их дать, и так упрекнул. Она ему не говорила свое имя, и я не говорила, а он у нее спросил: «Тебя звать Евдокия?» И она ответила: «Да». Я держала в руке малюсенькую шпаргалочку, на которой очень мелкими буквами было записано 8 вопросов, которые я хотела разрешить с ним. 6 задала, батюшка ответил. Еще осталось два, так он нагнулся низко к моей шпаргалке и с улыбкой спросил: «Ну, что там у тебя еще?» Я сказала, и он ответил. Тогда он встал и сказал нам: «Ну все, идите». А моя начальница сказала: «Батюшка, так и я ж приехала, чтобы поговорить с Вами». А он ей в ответ: «Приедешь в другой раз». Он провидел в ней нераскаянные грехи и не стал с нею разговаривать. Она рассердилась на меня, что, мол, через тебя не стал говорить со мной. Я ей сказала: «Да ведь он прозорливый и каждого человека видит насквозь». В такую даль приехала, и напрасно. Мы с ней не знали, что нам придется из Андреевки идти целых три километра пешком, а он провидел и сказал: «Ну, веселых ног вам"».

В селе Андреевка батюшка пробыл полгода. В мае 1986 года его переводят настоятелем Свято-Троицкого храма города Макеевка. Когда стало ясно, что новое место удобно для того, чтобы к нему съезжались его духовные чада, батюшку решили назначить настоятелем Свято-Покровского храма пос. Андреевка, г. Снежное.

В этом селе течет небольшая речка, лес тянется до самой Ростовской области. С этим местом связано историческое событие времен Богдана Хмельницкого – засада казаков против турок. Есть табличка, повествующая об этом событии. Раньше здесь была широкая река, теперь от нее остался небольшой ручей.

Село расположено в низине. Условия для жизни и службы здесь были тяжелыми. Но батюшка никогда не унывал: «Пока мы живы, все можно поправить».

Покровская церковь в этом селе не очень большая по размеру, и он решил расширить храм. Отцу Савватию не суждено было долго служить на этом приходе. И, не успев начать строительство, ему пришлось уезжать. Однако мысли о расширении храма он не оставил. И сумел осуществить строительство нового придела в этом храме, будучи уже на другом приходе. Новопостроенный придел был освящен в честь тогда только что прославленного святителя Тихона, патриарха Московского, и, возможно, это был первый храм, освященный в его честь в Русской Православной Церкви.

За короткий период своего служения в Свято-Покровском храме он успел навести порядок: в храме прихожане стали вести себя тихо, перестали ходить во время богослужений, стали соблюдать порядок.

Поселок Андреевка очень нравился батюшке. Несколько раз он поднимался на пригорок, который расположен рядом с храмом, и мечтал о том, чтобы здесь организовать монастырь.

После перевода батюшки в Никольское на его место настоятелем был назначен игумен Михаил. Между ним и батюшкой установились уважительные, добрые отношения. Батюшка несколько раз приезжал к нему на службу. Все прихожане с нетерпением ждали его приезда в Андреевку. В свою очередь прихожане ездили большими группами до 25 человек на службы к батюшке в Никольское.

Находясь в Никольском, батюшка оказывал помощь Свято-Покровскому храму поселка Андреевка. Подарил храму паникадило, изготовил для них икону «Достойно есть» и подарил красивую Плащаницу.

Когда уже было получено назначение на новый приход, буквально за день до отъезда отец Савватий стал развешивать в храме новые лампады. Староста храма очень удивилась:

– Так Вы остаетесь?

– Нет, завтра уезжаю.

– А что же Вы тогда это делаете?

– Храм Божий украшаю.

Сам, имея такую бескорыстную ревность в украшении храмов Божиих и вообще в церковном служении, отец Савватий стремился возжечь ее и в своих духовных чадах.

Когда в Свято-Покровский храм вместо игумена Михаила был назначен новый настоятель, батюшка еще не единожды сюда приезжал. На короткое время после этой Андреевки батюшка вернулся в Александровку и отсюда получил новое назначение в Никольское.

Когда отец Савватий получил назначение в село Никольское, еще никто не предполагал, что именно это малоизвестное село станет его последним земным пристанищем, а батюшка, приехав сюда, пророчески произнес: «Это моя последняя ссылка».

Приехал в Никольское отец Савватий в самом конце ноября 1986 года и служил первый раз в Васильевском храме на праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы.

Зима в этом году рано вступила в свои права. Снега еще не было, но мороз был крепкий. Эта первая зима на новом месте была особенно трудной. Выдалась она на редкость морозная и длинная. В храме – ужасный холод, на стенах – лед, отопления нет. Чаша примерзала к рукам. Во время службы окоченевшие руки все время приходилось отогревать. Да и жилой дом скорее походил на сторожку или сарай, чем на дом священника. Окна его вросли в землю. Одного из них вообще не было. Пришлось заткнуть дыру матрасом. У выбитого окна лежала куча сгоревшего тряпья. Внутри были мыши и крысы.

Полное запустение царило повсюду: и в храме, и в доме, и на церковном дворе. Прямо у входа в храм – туалет и свалка мусора. Храм был полуразрушенный, иконостаса в нем не было. Вместо него – фанерная доска.

А ведь до революции, в 1912 году, когда был построен Васильевский храм, в нем был установлен прекрасный майоликовый иконостас, который стоил по тем временам громаднейших денег – 4000 рублей. Его заказывали для этого храма на одном из фарфоровых заводов известного промышленника Кузнецова и везли в специальных бочках, чтобы не разбить хрупкие составные части. В 1939 году, когда храм был осквернен безбожниками, иконостас разбили и выбросили. Позже в земле около храма не раз находили осколки этого старого иконостаса. Батюшка со слезами на глазах держал их в своих руках. До последних дней своей жизни он бережно хранил их в алтаре.

Во время оккупации немцы решили открыть храм, но он был в таком состоянии, что служить в нем было нельзя. С целью расположить к себе население немцы открыли временную церковь в не приспособленном для церковной службы помещении и быстро принялись за ремонт храма. После того как Свято-Васильевский храм был отремонтирован, в нем начались богослужения. После освобождения села от немцев службы в храме не прекращались, но о возрождении прежнего благолепия тогда уже и не мечтали.

История села Никольского начинается в первой трети XIX века, в 1830–1840 годах, когда здесь поселились первые поселенцы – крестьяне из разных губерний Российской империи. Благочестивые поселенцы поставили две деревянные церкви – одну в честь святителя Николая Чудотворца, а другую в честь святителя Василия Великого. Так и появились два села – Васильевка и Никольское. Между ними протекает небольшая речка Кашлагач. Это потом, уже в советское время, два поселения объединили в одно. Но батюшка ратовал за то, чтобы селам были возвращены их исторические названия.

О Никольском и его храмах отец Савватий слышал еще тогда, когда служил в Александровке. К нему на службу часто приезжал Ефим Филиппович – житель села Павловка, расположенного рядом с Никольским. В годы хрущевских гонений на Церковь в селе Павловка был разрушен храм Петра и Павла, и Ефим Филиппович часто ездил на службу в Александровку. Батюшка очень тепло относился к прихожанам, особенно к тем, кто постоянно посещал службы. Постепенно их дружба окрепла. После службы батюшка приглашал Ефима Филипповича на трапезу.

Спустя много лет батюшка вспоминал его теплыми словами: «Сегодня как раз день Ангела у покойного Филипповича нашего – Евфимия, Царство ему Небесное. Старика не забыли? С большой бородой, на велосипеде ездил все время. Он любил «Лествицу» читать. Дед наденет очки на свой горбатый нос, крякнет, дети и бабы замерли все, и начинает читать всем «Лествицу». Все внимательно слушают, еще толкует сидит, пальцем костлявым помашет, рассказывает. Все кивают. «Ага, понятно?» – «Понятно"».

Однажды за столом зашел разговор о селе Никольском и его храмах. Из рассказов Ефима Филипповича батюшка узнал, что после закрытия монастырей в Крыму некоторые монахини поселились в селах Васильевке и Никольском. В Никольском жили сестры Харитина, Евфросиния и послушница Александра. В Васильевке жили сестра Мелетия и послушница Анна. Все монахини похоронены на Никольском кладбище.

Послушница Анна умерла в год приезда батюшки в Никольское. Ее отпевал сам батюшка. В знак ее иноческого подвига он сказал, что сейчас мы будем служить царскую панихиду. Матушка Анна (Ляпун) пекла для Свято-Васильевского храма просфоры. Она была очень богомольной. Ей однажды приснился сон, что в Никольском будет монастырь. Эти монахини хранили предания, что после гонений на Церковь вновь будут открыты храмы, а при Свято-Васильевском храме будет служить монах и там возникнет монастырь. После того как батюшка был переведен настоятелем в Свято-Васильевский храм, ему напомнили, что в храм прибыл для служения монах, значит, здесь теперь будет монастырь. Батюшка эти слова воспринял с грустной улыбкой: какой там монастырь, когда негде жить.

Село Никольское в летописи своего существования имеет несколько необыкновенных событий. Одно из них – явление Божией Матери на берегу реки. Это произошло где-то во второй половине XIX века.

Некоторые крестьяне были очевидцами Божественного явления. Они рассказывали о внезапном появлении Царицы Небесной в необыкновенно белом. Ее видели из домов, находящихся неподалеку от того места. Она сделала несколько шагов и так же внезапно исчезла, оставив наблюдавших Ее в неописуемом восхищении. Это произошло в девятую пятницу по Пасхе – переходящий день празднования Курской Коренной иконы Божией Матери «Знамение».

Вскоре на этом месте открылся родник, вода которого обладала целительной силой. Люди приходили и припадали к этой земле, к этому месту, молились, клали поклоны, исцелялись водой.

До революции все жители Никольского и Васильевки каждый год в девятую пятницу по Пасхе совершали торжественный крестный ход к месту явления Божией Матери, молились, освящали воду, купались в реке. Крестный ход начинался из двух храмов, а потом сливался и все вместе шли на святое место. Это был большой праздник, которого ждали целый год.

После революции селяне сохраняли эту благочестивую традицию. Но безбожники запретили крестные ходы. Однако самые стойкие в вере селяне даже в страшные 30-е годы ходили на источник и молились там ночью. Среди них была и девица Харитина, бывшая в конце 1980-х годов церковной старостой Васильевского и Никольского храмов.

Потом источник решили уничтожить: засыпали и забетонировали. Но в памяти людской хранилось предание о нем, и когда отец Савватий узнал об этом, он возобновил и этот праздник, и крестный ход, и почитание Божией Матери на этом святом месте.

Почему это явление произошло в селе Никольском? Почему на берегу реки? Одному Богу известно... Нам же ясно одно: земля села оказалась достойной явления Матери Божией. Может быть, это было предуказание о великом будущем этого скромного, глухого села.

Место это действительно можно назвать довольно глухим, так как находится оно в стороне от больших дорог и транспортных магистралей. До ближайшей железнодорожной станции Велико-Анадоль отсюда 13 километров, а до районного центра города Волновахи и все 25. В нескольких километрах расположены шахтерский город Угледар и угольная шахта.

Село Никольское даже не отмечено на некоторых картах, так что порой паломники на автобусах и автомобилях с трудом находят дорогу, плутая по окрестным дорогам.

«Решили загнать его в такое место, – вспоминала схимонахиня Фомаида, – куда транспорт не ходит. Проходного транспорта нет: туда уж к нему никто не приедет...» Однако надежды гонителей не оправдались. Хоть и на перекладных, с пересадкой, а все равно поехали батюшкины чада к своему духовному отцу и руководителю.

***

Вот некоторые из тех, кто в те трудные дни помогал батюшке.

Схимонахиня Фомаида (Товина Любовь Николаевна) была первой помощницей батюшки в Никольском. Она продавала свечи, иконы, убирала храм, священнический дом, крестильню. И много разных послушаний выполняла: читала в воскресные дни до начала службы утром в доме полунощницу, так как в храме было очень холодно, шила занавески, шторы, фартуки для кухни, чехлы на корзиночки для просфор, сумочки для просфор в алтарь.

Поселялись новые люди в помещениях, которые выстраивались под руководством батюшки Савватия – матушка помогала им устраиваться, ставить кровати. Работа вроде бы не из очень легких, как бы мужская, но матушка от всей души, с большим усердием и старанием бралась за такие работы. Она была бескорыстна, бесхитростна и очень отзывчива на просьбы, с утра до вечера вся в работе, она ее искала.

У матушки Фомаиды была очень тяжелая болезнь – бронхиальная астма. Во время приступов не раз приходилось приглашать местного фельдшера. Он мастерски вводил в вену лекарство, и вскоре матушке становилась лучше, она уже опять работала. По духовным вопросам она советовалась с батюшкой, любила читать Священное Писание, жития святых, выписывала себе в тетради и блокноты интересные, полезные поучения.

Она до конца своей жизни ходила и еще помогала стареньким и совсем слабеньким и немощным – раздавала им водичку из святого колодца.

Так в молитве, труде и в послушании матушка Фомаида совершала свое монашеское житие и удостоилась блаженной безболезненной кончины 30 апреля 2003 года, в день Ангела батюшки Зосимы.

Много лет на послушании у батюшки была схимонахиня Мария (Грицаенко Мария Сидоровна). Выросла сиротой, муж ее погиб на фронте. В миру она работала бухгалтером. Была очень культурным, интеллигентным и общительным человеком.

Матушка Мария вышивала ризы, епитрахили, поручи. Несла послушание на кухне – изготовляла лапшу и развозила по бедным приходам, также развозила по монастырям и приходам церковные облачения, которые сама шила.

Монашеское келейное правило строго исполняла, любила читать Псалтирь Матери Божией и тропарь Почаевской Матери Божией. В монашестве ее имя было Антонина. Она тяжело болела, имела сердечно-сосудистую недостаточность. Когда она была в крайне тяжелом состоянии – у нее был отек легких – почти в бессознательном состоянии, умирающую, батюшка постриг ее в схиму с именем Мария. После пострига ей стало лучше и она прожила еще полтора года. Последнее время жила в Доме милосердия, где она мирно почила о Господе.

Инокиню Антонину (Трунова Александра Григорьевна) многие помнят как добрую тетю Шуру, которая никого не отпустит не покормив. Рано осталась она круглой сиротой. Рано вышла замуж, но прожила с мужем меньше года. В миру работала продавцом, продавала хлеб. Работала и санитаркой в больнице. Была одинокой вдовой. К батюшке пришла через схимонахиню Марию. Много лет несла послушание при батюшке, ездила с ним по всем ссылкам. Несла послушание повара.

Последние годы доживала в Доме милосердия при Свято-Васильевском храме. Старость ее была крайне беспомощной. Она заболела на голову и потеряла зрение, несколько лет была прикована к постели. Иноческий постриг с именем Антонина приняла в Доме милосердия.

Монахиня Домнина (Степаненко Татьяна Петровна) была очень общительным и веселым человеком. Из всех сестер батюшка постриг ее первой в иночество с именем Мария. Она очень любила батюшку и всегда готовила ему какой-нибудь вкусненький гостинчик. Будучи уже совсем больной, все равно старалась порадовать батюшку чем-нибудь. Не унывала почти никогда. Как-то легко переносила довольно тяжелые жизненные испытания.

С ней был такой случай. Еще монастыря не было, а построили только дом, где жил батюшка. Выходили все после службы из храма. Батюшка, тогда еще отец Савватий, вышел вместе со всеми на крыльцо с посохом, еле передвигая больные уставшие ноги. Вдруг он выпрямился, поднял голову вверх, схватил матушку под руку и громко закричал: «Смотрите, это моя любовница!» Протащил полумертвую от смущения и неожиданности матушку от дверей храма до дверей дома, громко повторяя эти слова, смысл которых понятен был только ему одному. И теперь уже, после смерти, он явно взял матушку под свое крыло. Ведь она одной из первых чад батюшки отошла ко Господу спустя два месяца после его преставления.

***

Когда батюшка приехал на новое место своего служения, приход Свято-Васильевского храма был должником государства. По существовавшему с 1960-х годов положению руководство церковным приходом осуществляла «двадцатка». Она нанимала для богослужения священнослужителей, которые существовавшими нормативными документами были поставлены в бесправное положение. В состав «двадцатки» зачастую входили люди неверующие, иногда с нечистой совестью. До того, как в Свято-Васильевский храм был назначен батюшка, «двадцатка» раскрадывала деньги, принадлежащие приходу. Из-за этого у прихода образовался большой долг перед государством. Для государства такое положение было даже более желательным, чем получение дохода от церкви. Долг перед государством можно было использовать как доказательство того, что народ не ходит в храм, а значит, его можно закрыть. Свято-Васильевский храм к приходу батюшки числился среди кандидатов на закрытие. Очень много денег «оседало» у старосты. Помощник старосты была верующей женщиной, поэтому никаких злоупотреблений с деньгами она не допускала. После прихода батюшки она вручила ему три тысячи рублей, которые числились за ней.

Много скорбей пришлось претерпеть отцу Савватию, прежде чем жизнь прихода вошла в нормальное русло. Прошла первая зима, стали потихоньку приводить в порядок храм, окружающую территорию. Первым делом решили сделать отопление в храме, которого там никогда раньше не было. Купили трубы, батареи, котел установили. Подключили все, проверили – вроде бы работает. Когда опять холода наступили, включили новое отопление: в притворе тепло, а в алтаре батареи чуть теплые. Так батюшке пришлось холодать и вторую зиму.

Уже в первый год батюшка построил небольшую кухню и погреб, потому что негде было кушать все увеличивающейся общине. Строительство кирпичного здания для новой трапезной и новой крестильни шло с большим трудом. Не хватало денег, строительных материалов. Часто на стройку приходил парторг колхоза и высматривал, нет ли среди строительных материалов того, что принадлежит колхозу.

***

1988 год был годом 1000-летия крещения Руси. И это время называют иногда вторым крещением Руси, потому что именно в этот момент произошел резкий поворот в отношениях государства, общества и Церкви. Целыми семьями некрещеные советские люди, как бы что-то вспомнив, потянулись в храмы.

Батюшка тогда служил один, помощников еще не было. Он вспоминал потом: «Как исповедовал, один Бог только знает. Тут тебе сразу: туда-сюда повернулся – три часа уже. Прямо тут – двор был весь заросший травой – сели, кто что перекусил. Бом-бом уже. А колоколов тут не было. Колесо от машины и рельса лежала, и буфер висел у входа здесь на дереве. Вот это колокола здесь местные были, когда я пришел. Бом-бом, и пошли Страсти читать.

А какая радость была! Здесь досматриваем сейчас – доживает в богадельне старушка из Владимировки. Она пищала на этом клиросе: «Слава Страстей Твоим, Господи,» «Слава долготерпению Твоему, Господи.» «Разбойника» сам пел, все сам пел. Сам крест нес. В общем, отслужишь только обедню, – уже час дня. Зайдешь, Боже мой! В округе церквей нигде нет – крестить. Наверное, десяток-два этих крестин. Пока перекупаешь этих детей. Пока попереносишь их в алтарь. Ой, мама родная. Падаешь с ног. Только покрестил детей, вышел. Тут две машины еще покойников ждут – надо поехать отпеть, просят, плачут. Там еще, еще. Уже бом-бом: надо на вечерню идти. И так колесом. И Господь укреплял».

Но самым трудным для отца Савватия было то, что у него на ногах с хроническим рожистым воспалением стали возникать абсцессы. Продукты некроза тканей вызывали высокую температуру, отравляли организм.

Однажды у батюшки очень сильно повысилась температура, срочно нужен был врач-хирург. Поблизости от Никольского такого врача не было. Из-за отсутствия телефона нельзя было даже вызвать «скорую помощь». Срочно поехали за специалистом в Донецк. Приехал врач, который делал раньше подобную операцию батюшке в стационаре. Врач сказал, что нужно делать неотложную операцию в Донецке. Но батюшка настоял, чтобы операцию делали прямо в его келье. На его кровати врач вскрыл абсцесс. Духовные чада батюшки молились в это время в храме. После операции батюшке стало легче. Но он был еще очень слаб. И, несмотря на это, он идет на службу в храм, потому что других священнослужителей в Свято-Васильевском храме не было. Нужно было наводить порядок и в управлении приходской жизнью. Первое время мужчин при храме еще не было, поэтому вся работа, порой вовсе не женская, ложилась на женские плечи, как батюшка называл их – «белые платочки».

Казначеем отец Савватий назначил матушку Марию, отдал ей все деньги. Она завела тетрадь учета денежных приходов и расходов. Через год встал вопрос о старосте, потому что старостой раньше был назначен неверующий человек. Батюшка назначил матушку Марию старостой. Казначеем стал бывший повар общины Надежда. Помощником старосты назначили Харитину.

Работы было очень много. Машины при храме не было, поэтому приходилось пешком преодолевать большие расстояния. Иногда для неотложных дел председатель выделял на время машину.

Когда болезнь ног у батюшки стала обостряться чаще, он сказал старосте Марии, что ему трудно подниматься по лестнице, чтобы руководить стройкой наверху, а ты – женщина, плохо понимаешь строительные работы. Давай пригласим мужчину, который станет хозяином. Так был приглашен на должность эконома Виктор Иванович. С появлением эконома приход начал постепенно «богатеть». Купили старенький УАЗик, все необходимое для стройки теперь могли привозить своим транспортом. Облагородили прилегающую к храму территорию. Был заасфальтирован церковный двор, разбиты цветники, посажены деревья, сделана церковная ограда. Батюшка старался как можно быстрее привести в порядок давно не ремонтированный храм. Когда заходила речь о качестве ремонта, то он говорил, что нужно делать на века.

Недавно избранный председатель колхоза Анатолий Иванович Коваль с пониманием относился к нуждам Свято-Васильевского храма. Для ремонта храма официально практически ничего нельзя было приобрести. Благодаря помощи Анатолия Ивановича батюшка доставал материалы, которые нужны были для ремонта. Все дефицитные материалы приобретались для колхоза, а затем передавались храму. Денежные расходы батюшка возмещал колхозу через кассу.

Для приобретения материалов, которые могли отпустить государственные учреждения храму, нужно было благорасположение чиновников. И здесь помогал батюшке Анатолий Иванович. Он выделял для подобных целей дефицитное по тем временам мясо.

С парторгом колхоза отношения у батюшки не сложились. Парторгу очень не нравилось возрождение храма в центре села. Особенно ревностно он следил за тем, чтобы при строительстве трапезной и крестильни строения не вышли за границу церковного двора.

Промыслом Божиим находились люди, которые помогали батюшке в обустройстве церковной территории.

Для строительства нужен был кирпич. Рядом находился Владимировский завод по производству кирпича, но выписка руководством завода материалов для храма не всегда поощрялась районным начальством. В таком деле батюшке помогали рядовые работники, которые по возможности выписывали для храма необходимые материалы.

Вспоминает монахиня Феврония, ныне покойная схимонахиня Ермогена: «Мы с мужем (ныне он – монах Петр) были духовными чадами отца Димитрия Пескова. Когда отец Савватий служил уже в Никольском, раза два отец Димитрий приезжал к нему. Это было в конце жизни отца Димитрия. Он нам сказал так: «Я там был, у Савватия, у нас с ним один дух.» И благословил ездить сюда. А при жизни он нам не разрешал, даже запрещал. Только тайно, редко очень ездили до этого к отцу Савватию. Отец Димитрий был ревнителем своего стада, не хотел раздавать людей своих. А перед смертью он передал ему своих чад, так и отцу Савватию сказал.

В 1988 году все вместе строили крестилку. Батюшка спешил построить ее очень быстро. Он говорил: «Это позволили только к тысячелетию, а потом опять запретят. Могут даже на середине запретить строить». Поэтому все очень старались.

Многие люди помогали, и действительно строили за очень короткое время. Батюшка нанял рабочих. А подбивать, закладывать чердак, землю копать под фундамент – это все своими силами. Ногами месили глину, делали кирпичики. А потом лесенку ставили. Было жарко-жарко, когда чердак делали.

А батюшка лежал в это время очень больной. Строили дом, а в середине халупку, в которой жили, не убирали. Когда уже построили крышу, тогда ее убрали. У батюшки температура поднялась до 41 или 42 – уж дальше некуда. Умирал просто, лежал. К нему врач приезжал, а мы накладывали этот чердак. И так было все слаженно. Такое солнце было, но люди настолько дружно все работали. У них как бы второе дыхание открылось. Я такая дохлая тоже, вообще солнце не переношу. А тут... Мне поднимали кирпичики – комочки такие большие из глины с соломой. И так вот целый день, с утра до вечера. И успели построить к тысячелетию. А потом начался расцвет. Батюшка как пошел: и строит, и строит.

Колхоз отдал длинный сарай саманный. И мы поехали туда машиной. Этот сарай заваливали. А кирпичики брали и возили на тачках. Так все было с любовью, с таким желанием. Как вот люди после войны, после разгрома, у них огонек зажигался в сердце, потому что война кончилась и надо строить. Вот такое у нас было ощущение. Старый сарай там ломали, сюда перевозили, и эти кирпичи уже здесь использовали.

Как-то заехал на церковный двор кран, современный, со стрелой. Раньше гвоздя не давали забить. А тут заезжает такой кран! Батюшка говорит: «Это, наверное, последняя стройка в моей жизни. Уже все. Такой кран...» То все вручную да прятались. А тут такой кран. Кирпичи в целлофановых упаковках самого высокого качества привезли. А из крана доносилась музыка. Батюшка вдруг всполошился, серьезным таким стал. «Что такое за бесовщина?» Оказывается, это магнитофон включил крановщик.

А когда на колокольню привезли колокол, батюшка обхватил его и начал целовать. Его поставили на крылечке, он его обхватил и радуется. Действительно, какая радость! Как батюшка все понимал, как он чувствовал!

Это незабываемое время. Тогда было мало людей. И нам он уделял очень много внимания. Батюшка сам исповедовал. Он очень подробно вникал во все наши дела».

После строительства новых зданий при въезде на церковный двор были устроены кованые ворота. Выкопали и освятили колодец. Тогда же возникла идея соорудить большой навес над входом в трапезную, под которым можно было бы трудиться в летний зной или спрятаться в случае дождя. Навес построили, украсив его множеством арок в одном стиле с церковными воротами.

В 1990 году была восстановлена в прежнем благолепии разрушенная колокольня над Васильевским храмом, перекрыта жестью крыша над храмом, а купола и колокольня покрыты медью. Найти хороших специалистов тогда было непросто. Батюшка приглашал для кровельных работ специалистов из Москвы.

Когда в годы гонений на Церковь был закрыт Свято-Николаевский храм, иконостас этого храма спрятали на чердак Свято-Васильевского храма и таким образом он сохранился до прихода батюшки. Его установили в Свято-Васильевском храме взамен прежнего, ветхого. Батюшка любил делать все прочно и красиво, поэтому из Почаева он пригласил мастеров, которые выполнили работу по покрытию золотом отдельных элементов установленного иконостаса. Так потихоньку созидалась будущая обитель.

Главным же основанием и мерилом жизни для батюшки всегда было милосердие. Передали как- то осенью 1990 года ему письмо: «Есть священник один, отец Тихон, живет у племянников в Мариуполе. Они – люди бестолковые, пьющие. Оставляют старика в хате нетопленой голодного на несколько дней...» Батюшка сразу отозвался на зов. Послал послушников, чтобы привезли они к нему старика-священника. Приезжают ребята в село по названному адресу, дом нашли. Стучат – никто не отворяет. Сосед вышел:

– Кого вам надо?

– Да вот, священник тут, говорят, старенький живет, отец Тихон. К нему приехали.

– Да, правда, да только у нас ключа нет. Это племяннички его нужны.

– А где ж они?

– Не первый день уже где-то гуляют.

– И что, не знаете где?

– Можно узнать. Поехали...

Поехали тогда вместе с соседом за племянниками. Вернулись уже с ними, дверь открыли – сидит там этот старичок бедный, некормленый. Сразу же и забрали его. А племянники нечестивые рады от него избавиться, еще и 10 рублей запросили. Главное, что отдали дедушку. Привезли его в Никольское. И такой уж у него вид был затрапезный – штаны ватные провисшие, замусоленные. Сам весь неухоженный, грязный, вши громадные бегают по нему. И не подумаешь, что перед тобой священник.

Одна старенькая схимница вспоминала недавно, стоя у могилки отца Тихона: «Виновата я перед ним. Отругала я его тогда, назвала «дедом.» Думала, бомж просто, не знала, что он священник».

Помыли отца Тихона, покупали, расчесали, привели в порядок и досмотрели за ним до конца его горемычных дней заботливые Никольские матушки. А когда он преставился, то и похоронили торжественно, как служителя алтаря Божия, за алтарем Васильевского храма.

Рядом с могилкой отца Тихона батюшка поставил еще два креста. Когда копали могилку отцу Тихону, то наткнулись на гробы. Это оказались могилы священников, которые когда-то служили в Васильевской церкви. Безбожники их давно разрушили, но спустя много лет по архивным документам удалось выяснить, кто здесь похоронен.

Жертвовать, помогать батюшка всегда стремился не только людям, но также храмам и монастырям.

В 1988 году передали Церкви Киево-Печерскую лавру. Наместником тогда назначили архимандрита Иоанафана, бывшего батюшкиного соученика по академии. Ныне уже архиепископ Иоанафан рассказывает о своем первом знакомстве с переданной лаврой:

«Кругом грязь, запустение. Здание нынешней семинарии, совершенно разбитое, стояло уродливо перед входом на территорию Дальних пещер. В самих пещерах святые мощи угодников Божиих были завернуты в простую тонкую материю. Все прежнее церковное облачение, согласно их сану, из-за сырости прогнило и было заменено работниками музея на дешевые лоскутки. Многие мощи были открыты. Группы экскурсантов могли свободно дотронуться до них. Был случай, когда кто-то из них грубо отломал перст у одного из преподобных, и тогда их стали закрывать стеклом».

Отец Савватий дал послушание своим духовным чадам – вышивать покровцы на лики святых угодников Печерских. Монахиня Феврония вспоминает: «Дал вышивать из красной бархатной юбочки крест, голгофу. Ткань хорошую купить тогда было невозможно. Церковных магазинов таких не было. Батюшка ходил по комиссионкам и скупал юбочки. И ниточки сам подбирал. Матушки их распарывали и вышивали... Кто что делает, а он святых одевает! Не просто во что попало, а чтобы было красиво».

***

В 1989 году колхоз передал Церкви второй сельский храм – Никольский. Теперь он стал приписным к Васильевскому храму. Когда отец Савватий туда вошел, жуткая картина запустения и поругания предстала перед его взором. Храм использовали для хранения разделанных туш: везде висели громадные крюки, пол был залит кровью.

Эта церковь Святителя Николая Чудотворца имеет свою отдельную, очень интересную историю, историю победы веры над глумлением и хулой. Когда храм был закрыт первый раз в 1930-е годы, иконы все вынесли, а двери забили. Но однажды произошло нечто необыкновенное. Изнутри храма, в окнах, в необыкновенном свете предстали все святые, которые были на иконах. Жители Никольского и других окрестных мест в течение двух недель созерцали движение живых святых угодников, сошедших с икон.

Милиция, НКВД стреляли по окнам, открывали храм и ничего не могли увидеть. Но люди видели, и одна из них – очевидец, уроженка села Никольское Харитина, которая рассказывала об увиденном с улыбкой, с вдохновением, как бы окунаясь в те далекие годы, в тот неповторимый момент блистательного божественного действа. И в этих голубых глазах 86-летней жительницы села Никольского отражена была вся правда торжества православной веры над глумлениями обезумевших безбожников.

Во время войны в Никольском храме богослужения были возобновлены. Однако в 1959 году, во время хрущевских гонений, он снова был закрыт. Тогда была сделана попытка его полностью уничтожить. Жители села противились решению властей. Народ не отдавал ключи от храма. Местные власти решили воспользоваться автогеном. Нашлись добровольцы, желающие срезать замки. Вскоре печальная участь постигла кощунников: одного убило током, а второй получил тяжкие отравления во время работы с ядохимикатами и умер.

Пригнали экскаватор, пытались разбить стены храма. Но кладка оказалась настолько крепкой, что в течение дня разрушители ничего не смогли поделать. Тогда Свято-Никольский храм было намечено взорвать, но из-за того, что рядом находился большой сельский дом культуры, приступить к работам по взрыву храма не решились. Так Промыслом Божиим очаг атеистической работы спас храм от взрыва. После этого решение изменили и храм использовали в разных хозяйственных целях.

И вот пришло время собирать камни. Храм вернули, но он был в таком ужасном состоянии, что туда невозможно было войти. Пошел отец Савватий к председателю колхоза:

– Храм-то передали, но вы ж отремонтируйте его, ведь за 30 лет пользования ни одного ремонта не сделали.

Анатолий Иванович откликнулся на просьбу отца Савватия. Его усилиями была убрана свалка, территорию вокруг храма привели в порядок. В 1991 году сельская газета сообщала: «200 тысяч рублей выделил колхоз им. Петровского на восстановление церкви в приходе села Никольское, которая в свое время была приговорена властями к уничтожению».

Вскоре началась инфляция, и выделенных денег едва хватило на небольшой ремонт. Но главное, что мерзость запустения на святом месте перестала существовать, в храме опять полилась молитва, стали совершаться богослужения и Таинства. Колхозники по-разному реагировали на такие действия председателя. Верующие молились о нем, но находились и такие, кто упрекал председателя за «ненужные», по их мнению, расходы.

После внешнего ремонта Свято-Никольского храма Анатолий Иванович сделал побелку в храме и установил паровое отопление. Из-за того, что расходы на отопление и содержание храма были большие, батюшка все службы в этом храме проводил только в летнее время.

Однако, несмотря на помощь в восстановлении и Васильевского и Никольского храмов, председатель колхоза Анатолий Иванович внезапно изменил свое отношение к общине. Ему почему-то стала неприятна мысль, что в селе может возникнуть монастырь. Когда он увидел, что вокруг храма начинается строительство монастыря, то резко изменил свое покровительственное отношение на противоборческое. Это сказалось и на его отношении к батюшке. Анатолий Иванович стал избегать с ним встреч, и их отношения по инициативе председателя прервались.

Спустя несколько лет после этого в один из вечеров отец Савватий был очень болен. Вдруг неожиданно приходит председатель и просит, чтобы батюшка его принял. Батюшка обрадовался, но стал просить перенести встречу на другой день, потому что он едва живой. Анатолий Иванович настойчиво просил его о встрече, и они встретились. Мирно, дружелюбно поговорили. После краткой встречи расстались. Утром батюшка узнал, что председатель ночью умер, и очень жалел о преждевременной смерти председателя колхоза, всегда поминал усопшего раба Божия Анатолия.

***

1990 год ознаменовался рядом тяжких утрат для отца Савватия. 3 февраля умер первый его духовник – протоиерей Димитрий Песков. Отец Димитрий прошел долгий и трудный жизненный путь. Отец Савватий провожал в последний путь своего наставника.

Многие духовные чада отца Димитрия, в том числе и священники, избрали себе новым духовным руководителем отца Савватия. Среди них был и ныне покойный протоиерей Геннадий Тимков. После смерти отца Димитрия отец Геннадий чаще общался с отцом Зосимой. Советовался с ним, видел в нем ту же прозорливость.

Во время разговора как-то отец Зосима (имя отца Савватия при постриге в схиму. – Примеч. ред.) говорит отцу Геннадию: «Извини, но я не смогу быть на твоих похоронах (в то время отец Геннадий сильно болел), но мы с тобой обязательно встретимся у Престола Божия, так дней через 20, 30... 50». В августе 2002 года отец Геннадий, ввиду болезни еле передвигавшийся, прибыл на похороны отца Зосимы, а в октябре этого же года его самого не стало. Он умер на праздник Покрова Божией Матери. Причем незадолго до этого ему явился батюшка Зосима и сказал, что скоро заберет его с собой.

***

В мае 1990 года отошел ко Господу Святейший Патриарх Пимен. Отец Савватий относился к патриарху Пимену с величайшим почтением и любовью. Батюшка как-то говорил, что он никогда не боялся никого из людей, исключая, пожалуй, только патриарха Пимена. Ему достались и некоторые личные вещи почившего патриарха: его посох и куколь. Последний (или один из последних) указ, который подписал патриарх Пимен, был указ о возведении игумена Савватия в сан архимандрита.

В Москве собрался Поместный Собор для выборов нового патриарха. Вот как вспоминал батюшка об этом событии: «После кончины блаженно почившего патриарха Пимена мы, все здравомыслящие члены Церкви Святой, молили Бога, чтобы Господь дал нам мудрого Первосвятителя. Чтобы в смутное время правильно управлять церковным кораблем и, самое главное, сохранить единство Святой Русской Православной Церкви, вот о чем стоял вопрос. И Господь избрал Собором святителя – патриарха Алексия. По неписаным законам должен был быть Филарет, нынешний автокефалист, нынешний отщепенец от Церкви Святой Русской Православной. Он был патриаршим местоблюстителем, он уже примерял куколь патриарший, он думал, что его освященный Собор изберет на патриарший престол, но за него наоборот самое меньшее число тайного голосования было отдано. Высказались большинство святителей Церкви нашей за митрополита Санкт-Петербургского Алексия. И его избрали и поставили Патриархом Московским и всея Руси. Я возблагодарил Бога, ибо знал, что из всех святителей самый мудрый – это Алексий. Он долгие годы был управляющим делами Московской Патриархии, все перевидел и все переслышал, он все знает. И он мудро смог управлять Церковью. И действительно, как я говорил, на удельные княжества нас разорили. И самое главное, что духовность хотят разорить, Церковь разорить хотят. Но Церковь держится. Собор архиерейский собирается, съезжаются святители все во град Москву – из России, и Украины, и Белоруссии, и Казахстана, и Узбекистана, и Молдавии, и Литвы, и Латвии, и Эстонии приезжают епископы, храня единство Церкви. И мирно, спокойно, без всяких разделений, без всякой вражды решаются церковные вопросы в союзе мира и любви. Это благодаря очень мудрому руководству Святейшего Патриарха».

***

Начало 1990-х годов – время очень бурное и насыщенное разными событиями как в жизни государственной, так и в жизни церковной. Распадалось громадное государство – Советский Союз. С многих сторон возникла угроза и церковному единству. Русскую Православную Церковь терзали униаты и раскольники, зарубежники и катакомбники, разного рода «истинно православные».

В 1990 году Украинская Православная Церковь обрела новый канонический статус в составе Московского Патриархата. При этом изменилось даже ее название. Самое же главное, что она стала совершенно независимой в управлении во всех финансовых и административных вопросах, иными словами, получила автономию.

Политическая ситуация стремительно менялась. Близок был развал Советского Союза. Образовывались новые независимые государства, среди них – Украина. В это время бывший тогда митрополитом Киевским Филарет (ныне – отлученный от Церкви М. А. Денисенко) начал активную деятельность по подготовке полной автокефалии Украинской Церкви.

Некоторые архиереи и священники явились убежденными сторонниками именно такого развития событий и активно выступили в поддержку автокефалии, за полное отделение от Русской Православной Церкви. Другие поддержали идею автокефалии из-за страха перед деспотичным митрополитом Филаретом, боясь попасть в опалу. Проводились собрания духовенства, в приказном порядке собирались подписи за автокефалию. Но много было и тех, кто стоял за сохранение единства с Русской Православной Церковью. Однако они были в тяжелом положении. Стремление к автокефалии митрополита Филарета, по сути – его жажда полной и никем не контролируемой власти, прикрывалась благовидными предлогами борьбы с унией и расколами.

Именно в это время отец Зосима особенно усердно молится о том, чтобы Господь открыл ему, как поступать в такой обстановке, что говорить своей пастве. Обращается он с такими вопросами и к другим известным духовникам и старцам. Через некоторое время он получил ответ в письме архимандрита Софрония (Сахарова) – келейника и ученика великого старца XX века преподобного Силуана Афонского. Отец Софроний еще в середине века был одним из духовников Святой Горы. В Англии, в графстве Эссекс, им был основан монастырь в честь св. Иоанна Предтечи. В этом монастыре отец Софроний и отошел ко Господу в 1993 году.

Как истинный послушник Церкви Христовой, с молодых лет проводивший жизнь в послушании старцу, батюшка Зосима и в последующие годы всегда старался прибегать за советом к людям высокой духовной жизни, сверял свое мнение с мнением отцов и духоносных подвижников.

В вопросе единства Русской Церкви, верности ее патриарху мнения отца Зосимы и отца Софрония совпали полностью: держаться единства с Патриаршей Церковью даже до мученичества.

Выдержки из письма архимандрита Софрония батюшка Зосима размножил и раздавал всем своим духовным чадам, священникам, обращавшимся к нему за советом, в монастыри, в приходы и епархии. Очень многим православным людям и священникам слова отца Софрония стали надежным ориентиром и твердой почвой под ногами. Известна история, когда под воздействием этого письма с покаянием обратился из филаретовского раскола священник.

Ниже помещены самые главные выдержки из этого письма с копией автографа о. Софрония:

Тороплюсь немедленно ответить вам на три Ваших вопроса. 1) и самый важный пункт: какому движению церковному следовать. Умоляю Вашу Святыню послушать мой голос, грешного человека: держитесь всеми силами только Патриаршей Церкви. Держитесь даже до исповедничества, чтобы не сказать – мученичества (т. е. даже до смерти). Спасение только в ней. Все другие движения, как бы ни были благочестивыми по внешнему их явлению, – западня вражья. Через них прейдет только раскол, ненависть, гибель общая.

Пишу Вам сие с великим сознанием моей ответственности перед Богом и Церковью, искупленной драгоценной кровью воплощенного Сына Божия.

Какими бы ни были неизбежные недостатки – Она и только Она найдет свой верный путь. Так говорил в свое время Иоанн Златоустый; так говорил преподобный Серафим Саровский. Так мыслят все, подлинно боящиеся погрешить подвижники всех родов...

...Но умоляю Вас – ни за что не отрывайтесь от Патриаршей Церкви. И других детей Ваших духовных удерживайте только в ней (т. е. Патриаршей).

Как-то, уже перед самым своим уходом в раскол, митрополит Филарет (Денисенко) проводил собрание священников в Донецкой епархии. Требовал он от них одного: «Отцы, нам нужна автокефалия. Подписывайтесь все!» Никто не смел сначала перечить ему на этом собрании. Кто-то пошел подписывать, кто-то боялся, кто-то колебался. Но вот, встает во весь рост архимандрит Савватий и спрашивает Филарета прямо в лоб: «Владыка, а Вы народ спросили? Народу нужна эта автокефалия?» «Народ – це быдло», – последовал ответ Филарета. «Раз наш народ-кормилец для Вас это быдло, то Вы для меня – не архиерей», – ответил отец Савватий и покинул собрание. У многих священников тогда открылись глаза на истинные цели, которые преследует Филарет, агитируя за автокефалию. Это не интересы Церкви, не интересы народа Божия, а власть и деньги.

Об этом эпизоде вспоминает монахиня Афанасия. Она писала письмо в Синод, которое ей диктовал батюшка: «Он был «как огненный Херувим». Я подумала: «Ого, как Херувим!» – а он: «А ты как?» После того как Филарет их всех собирал, батюшка приехал очень расстроенный, ходил все время и говорил: «Какая сила в нем, мощь в нем странная! Такая, что люди совсем не могут ему (Филарету) противиться?! Какое-то воздействие! – Все благочинные подписали». Я его спросил: «А как же люди, как народ?» – А он: «А что народ? Народ – это быдло.» – «Ну, раз народ для Вас быдло, Вы для меня – не архиерей».

На следующий день все священники начали приезжать, спрашивать батюшку: «Что делать? Мы не могли ничего сделать!» И батюшка каждому сказал, что и куда писать, что делать.

Борясь против автокефалии, много раз ездил батюшка в Москву, возглавляя группы мирян и священников. Встречаясь с патриархом, разными архиереями, батюшка говорил им правду о церковной жизни на Украине, о чаяниях церковного народа и об истинных целях деятельности митрополита Филарета (Денисенко). Встречался он там и с будущим митрополитом Киевским Владимиром (Сабоданом). Не прошла тогда автокефалия на Соборе, Филарету было высказано недоверие и его попросили уйти на покой. Уже после Собора в Москве, вернувшись в Киев, Филарет попрал свои клятвы на Евангелии и крестное целование и положил начало открытому расколу.

***

В эти же годы появилась возможность широкой миссионерской деятельности и проповеди, на которую отец Савватий живо отозвался. Он начал посещать предприятия и школы, встречаться с людьми вне храма, нести весть о Христе и о Святой Руси обманутому и заблудшему «советскому» народу. Вот как осветили некоторые из таких встреч журналисты местной шахтерской газеты. «Во время рождественских святок 1991 года в Угледаре впервые, наверное, с момента основания этого города в актовом зале школы № 102 выступил с проповедью архимандрит Савватий. Актовый зал школы был полон.

Батюшка призвал всех, кто его слушал, к милосердию, а также сообщил о решении построить в Угледаре храм, который было решено назвать в честь святителя Тихона исповедника, Патриарха Московского. По просьбе людей отец Савватий дал согласие провести в день Крещения Господня великое освящение воды в Угледаре, на Шахтерском бульваре. Батюшка предложил проводить в школе вечера вопросов и ответов, на что было получено согласие».¹¹

В мае этого же года батюшка посетил шахту: «Впервые по приглашению руководства шахты и самих трудящихся на предприятие прибыли отец Савватий и отец Константин. Обратившись к собравшимся с задушевными словами, именуя всех братьями и сестрами, отец Савватий сказал:

– В этот светлый для вас день мы пришли, чтобы совершить молитву о вашем труде, о вас самих, окропить святой водой шахту. Сейчас – время прозрения, обновления, когда все общество осознает греховную бездуховность, стремится к светлому, чистому.

Он привел выражение писателя Ф.М. Достоевского о том, что «без веры в Творца человек хуже всякого скота становится.» «О, Боже! О, Господи!» кто из нас хотя бы раз в жизни непроизвольно не проронил сей возглас!

Отец Савватий также говорил о духовной возвышенной любви друг к другу, о том, что злом никогда зло не победить, об истории Церкви и тысячелетии крещения Киевской Руси.

Да, за последнее время в нашей стране разительно изменились отношения государства и Церкви. Они стали доверительнее, конструктивнее. Религиозные организации начинают занимать соответствующее им место в обществе. Все это, в свою очередь, привело к возрастанию общественного интереса к истории Церкви и непосредственно к патриарху Тихону, называемому в народе Печальником земли нашей русской, именем которого предполагается именовать будущий храм в Угледаре, на сооружение которого о.Савватий призвал горняков отработать по одной «упряжке».

Много разумных речей звучало в тот день: и о необходимости объединения всех славянских народов, а не о размежевании их, и о том, что забастовка – крайняя и далеко не лучшая форма протеста, приносящая духовное опустошение и обнищание, и о том, что надо всем быть верными Святой Руси и хранить веру православную, и о символе христианства – Кресте. Поприветствовал он и нового директора В. С. Захарова со вступлением в должность.

– И будет благословение Божие в вашем деле, от всякого зла сохрани и благослови ваш труд, и обиталище ваше, и производство, и людей трудящихся. Да благослови вас Господи, добрые братья и сестры мои, новому директору помоги управлять, чтобы народ чувствовал доброго начальника, доброго помощника. Трудитесь во славу Божию, помните о детях, чтобы молодая поросль выросла добрая, неиспорченная. Воскресную школу откройте. Всего доброго и светлого вам!

После молитвы отец Савватий и отец Константин пошли освятить производство, заходили в нарядные рабочие кабинеты, кропили людей стоящих, да все это с молитвами, приветствиями, а порой и добрыми шутками:

Зажмурившемуся юристу шахты:

– Добрые люди святой воды не боятся...

В кабинете руководителя, указывая на кресло:

– Этот «инструмент» еще мозоль не натер?

Увидев перед центральным входом административно-бытового корпуса стенд с барельефом Ленина и полустертым, примелькавшимся каждому выражением «Мы придем к победе коммунистического труда»:

– Слава Богу, уже «пришли» к коммунистическому труду! А металлическую голову пора убрать... на реставрацию...

В столовой:

– С радостью пищу готовьте – тогда она вкусной будет... А посуда – дефицит, чтоб она не билась...

В кладовой для продуктов:

– Чтобы мыши не водились, да тем более на двух ногах, ибо что на четырех лапках не унесет, чтоб и на двух ногах «мышка» не утащила.

Рассказал интересовавшимся немного о себе, о том, что сейчас Петров пост.

Трудящиеся шахты от души поблагодарили отца Савватия и отца Константина и на шахтном автобусе отвезли их в село Никольское».¹²

1990 год знаменателен еще и тем, что в этом году появляются у отца Савватия постоянные помощники – священники. Да это было уже и необходимо, так как болезни батюшкины все усиливались, а людей, желавших побеседовать с ним, получить благословение и услышать богомудрый совет, приезжало с каждым годом все больше.

По причине усиливающейся болезни отец Савватий подал прошение о постриге в схиму. В 1992 году епископ Алипий (Погребняк) совершил постриг батюшки в великую схиму с именем Зосима в честь преподобного Зосимы Соловецкого. Сразу же в этот день владыка Алипий сам принял схимнический постриг от руки постриженного только что им самим схиархимандрита Зосимы.

***

Батюшка всегда почитал память воинов, погибших в боях за свое Отечество. На Рождество Пресвятой Богородицы он всегда поминал благоверного князя Димитрия Донского, схимонахов Александра Пересвета и Андрея Ослябю и всех сложивших свои головы на Куликовом поле в 1380 году. В день памяти преподобного Сампсона Странноприимца поминал императора Петра I и всех погибших в Полтавской битве в 1709 году. А 9 мая – в день Победы над фашистской Германией молился о упокоении своего убиенного отца – воина Алексия и всех погибших в годы Великой Отечественной войны.

Осенью 1993 года отец Зосима освятил крест у города Угледара, сооруженный на вершине рукотворного кургана в память о погибшей на этом месте 31 мая 1943 года в неравном бою против фашистов группе десантников.¹³

«Теперь здесь не грех и перекреститься. Это первое, насколько я знаю, святое место в Угледаре, на земле Донбасса», – сказал батюшка после освящения поклонного Креста.

О том, что произошло на этом месте 50 лет назад, отец Зосима узнал от местных жителей. А это был настоящий подвиг простых русских юношей и девушек, отдавших свои жизни за Родину. 14 десантников сражались с двумя батальонами немцев, которые находились на отдыхе в селах Павловка и Никольское.¹⁴ Да еще несколько десятков полицаев. 4 пушки били по десантникам со стороны Никольского. Бой начался около 9 часов утра и закончился в 4 часа дня, когда со стороны десантников уже некому было стрелять. Живыми фашисты взяли двух тяжело раненых девушек, одна из которых умерла по дороге, а другая в больнице. Когда немцы, находящиеся в Никольском, вернулись с карательной операции, рассказывали никольчане, они восхищались:

– Храбрый русский девушка!

Те, кому они говорили об этом, смогли понять, что одна девушка была еще жива, просила воды, а когда один из немецких офицеров наклонился над ней, она схватила его за шею и стала душить. Этот поступок поразил немецких солдат.

Горсточка отважных бойцов сдерживала натиск почти двух батальонов оккупантов около 8 часов, защищая клочок родной земли. Их присутствие вернуло надежду жителям окрестных сел, ведь десантники были люди от наших! Никольчане в то утро успели встретиться с ними живыми, разговаривали.

Потом Никольские девушки плели венки из полевых цветов, из головок подсолнуха и клали на могилу, пока полицаи не выставили там пост.

И вот 50 лет спустя на месте геройского подвига вознесся белоснежный православный крест – знамение победы над смертью. Такой же поклонный крест установлен батюшкой и на братской могиле в самом Никольском. Теперь уже крестный ход к этой могиле на 9 мая с поздравлением ветеранов стал доброй монастырской традицией.

***

Монахиня Афанасия рассказала, как они с батюшкой в 1993–94 году ездили в Угледар на освящение воды, это было после Пасхи. Пасха была ранняя, морозец еще был. Батюшка и его помощники, братия и сестры, стояли на остановке и ждали автобуса. У батюшки была обувь «на трансформаторной ленте», он мерз (а для него это катастрофа, у него по ногам текла лимфа). Чада нашли машину, чтобы забрать батюшку – он отказался, во второй раз – то же самое, и сказал: «Я своих чад не оставляю». Когда приехали домой, у батюшки были боты, полные лимфы.

***

С начала 1990-х годов увеличивается поток паломников в Никольское. Едут сюда люди в основном для того, чтобы встретиться со старцем. Они несут сюда свои горести и печали, недоумения и проблемы. Принимал людей для беседы батюшка каждый день, используя для этого малейшую возможность. Принимал он всех в крестилке, сидя на кресле в углу комнаты. Одет был обычно в старенький серый подрясник и схимническую скуфейку, в левой руке – небольшие четки.

Каждому, кого батюшка окормлял, он отдавал всего себя без остатка. Каждого он по-настоящему любил, поэтому многие его духовные чада считали именно себя любимым духовным чадом. И это было правдой, потому что у него действительно все были любимыми.

Вот как описывает свою первую встречу с батюшкой инвалид войны 1-й группы Андрей Леонидович Лушков из Харькова.... «Приехал к батюшке Зосиме зимой, было холодно. Немножко подождали с другом, то ли день, то ли два. Кушали вкусно. У него все постное, но такой вкуснятины я даже в посольстве не ел. Немножко матушкам помогали кастрюли чистить. Еще чего-то, не очень помню. Тогда там еще ничего не было, как сейчас, а спали в домике для мужчин за храмом, с двухъярусными койками. Помню, к батюшке все время была очередь, но я тогда еще не знал, что это он так терпение испытывает, так как священников, монахов и иногородних он вообще-то принимал в первую очередь, если, конечно, не что-нибудь из ряда вон выходящее, т. е. сильное горе.

Службы были очень длинные, я так и не мог полностью выстоять, падал просто. Думал: «Если не попаду, так хоть гляну на него,» но Бог судил попасть... Матушка запустила уже к нему в коридорчик перед кельей.¹⁵

Я чего-то так разволновался, что стал читать Иисусову молитву. Говорю все время в себе: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня падшего, не дай обмануться.» Не заметил даже, как люди выходили и заходили. Вот матушка говорит: «Идите, он Вас зовет.»

Я к двери подхожу, а внутри все молюсь. Слышу из-за двери: «Ну чего ты там стоишь? Заходи, заходи.» Захожу, смотрю, в стареньком кресле сидит очень добрый батюшка, прямо передо мной. Слева от меня – огромный такой аквариум литров на 500, очень красиво и со знанием дела оформлен. Он мне и говорит:

– Ну чего ты такой перепуганный, за тобой что, с мешком гнались?

Я говорю:

– Нет.

Он говорит:

– Садись, садись, я слушаю тебя.

Я присел напротив на стул, и правильно сделал, потому что, наверное потом бы сел на пол.

– Ну, что беспокоит? – спрашивает.

– Да вот, – говорю, – батюшка, блудные помыслы.

Он говорит:

– Ну, и меня беспокоят.

Потом смотрит на меня и такое выдает, что одному Богу да мне только известно. И не иносказательно, а напрямую. Я опешил. Тут со второго этажа девчушки какие-то пошли. Он встал, и я подскочил. Он стал им что-то говорить, наставлять. А я стою и про себя Иисусову молитву говорю. Он повернулся и ласково так, как отец, говорит:

– Садись, дитя.

Я сел и про себя думаю: «Я не дитя, порох нюхал. С рогатым тут сколько лет бьюсь. Сам Бога нашел и других привел, детей крестил, друзей, родителей к Богу привел,» – ну, в общем сижу, дуюсь. И очень, значит, хвастаюсь в себе. Девочки ушли, а за ними какая-то бабулька вся согнутая спускается. Батюшка ей:

– Матушка, что случилось?

А она:

– Батюшка, у меня спина болит, сил нет.

Он к ней подходит и говорит:

– Что же ты под сквозняками лазишь? – и хлоп ее по спине.

Она распрямляется, глаза округлила и тоненько говорит, перепуганно:

– Ой, батюшка, благослови.

Он ее широко перекрестил и говорит:

– Благословляю на кухню.

Знаете, у меня у самого поясничные боли после травмы позвоночника на Севере. Эти боли неделями не проходят. А тут – хлоп, и нет болезни. Я опять оторопел. Так, пожалуй, только батюшка Амвросий Оптинский лечил. Сижу, онемел и только краешком сознания все контролирую... Бабулька ушла скоренько, а батюшка Зосима поворачивается с доброй, доброй улыбкой и говорит:

– А я говорю – дитя!!!

Думаю, Господи, при нем что, и не думать, что ли? Он же мои мысли читает!

Батюшка почему-то весь сиял от радости. С тех пор он меня, как ни приеду, так и звал – дитя. Да я и не спорю теперь абсолютно. Потом батюшка тяжело дошел до кресла, сел. А у меня все из головы повылетало. Такого обилия чудес сразу я даже в Дивеево не видел. Он на меня смотрит и говорит:

– Ну, что там дальше, дитя?

Вдруг меня с головы до ног одна мысль как зажгла, а вдруг я к нему последний раз в жизни приехал?! Тут я на колени перед ним бух и плачу.

А он:

– Встань, ты – святой, я – грешный.

Я в себе думаю: «Чепуха какая-то, он шутит, наверное, такого дерьма, как я, свет не видывал». А он улыбается и говорит:

– Ну, доставай свой блокнотик из кармана с вопросами, а то мне некогда, – люди ждут.

Господи, как я был счастлив, что я вопросы позаписывал. Это у меня с исповеди была такая привычка – грехи записывать, а то когда перед Богом волнуешься, бывает, с перепугу все из головы вылетает. Он говорил со мной, наверное, часа полтора, которые пролетели, как одна минута. Ответил на все мои вопросы. Потом взял образ батюшки Иоанна Кронштадтского, освященный на его мощах, благословил меня и говорит:

– На, это тебе мое благословение.

Потом смотрит на меня и говорит:

– Обещаешь мне быть мужественным?

Это уже в третий раз. Я думаю, ну куда мне деваться:

– Обещаю.

Он:

– Вот и молодец!

Он все время скорбно вверх смотрел, качал головой и с такой болью говорил:

– Матушка, Царица Небесная, ка-ки-е скорби...

Я понял, что он это обо мне видит. Но не знал, что через год и ад войны, и ад бесовских нападений станет по сравнению с тем, что ждало меня, детским лепетом. Тогда меня переполняло такое счастье... Батюшка светился от любви Божией тогда. Я встал, благословился уезжать и хотел скорей выскочить из кельи, потому что мне очень хотелось попрыгать от радости и попеть что-нибудь Богу от счастья, а перед батюшкой неудобно было как-то прыгать, как маленький. Перед выходом из кельи я спросил, можно мне теперь к нему приезжать. Он улыбнулся и говорит:

– Ну конечно, можно. Молись за меня, а я за тебя. Так и спасемся. Ну, беги, только штаны подтяни.

Я засмеялся и побежал. Слышите, я бегал там за домиком батюшки, скакал на одной ножке, плакал и пел: «Слава Господу моему Иисусу Христу, Матушке Царице Небесной и батюшке Зосиме»...»

А вот еще одно свидетельство сестер Иры и Оли о встрече с батюшкой: «И вспомнилась поездка к батюшке Зосимушке. Было это семь лет тому назад. Приезжали мы тогда с нашей мамочкой. Мне (Ире) очень хотелось выйти замуж за семинариста, вот мы и поехали за советом. Когда зашли к батюшке Зосимушке в келью, то первые слова были батюшки: «Откуда это козенята приехали?» Очень поразило при входе к батюшке то, что хотелось все рассказать о своей жизни. По-видимому, ему это не нужно было, ведь батюшка все о нас, грешных, знает! В конце нашей беседы он нас благословил и подарил маленькие иконочки, которые можно носить на груди, но строго наказал не терять ни в коем случае. Мне (Ире) подарил иконочку Серафима Саровского. Олечке – Иоанна Кронштадтского, мамочке – Пресвятой Богородицы. Так и поехали воодушевленные домой.

В жизни у нас произошло много изменений. Похоронили мамочку четыре года назад. Остались сами, но папа нас не забывает. Слава Богу. Замуж за семинариста не вышла (как и сказал батюшка), а теперь и вообще не нужно замуж. Только теперь мы стали понимать, что батюшка вел своей святой молитвой, защищал, вразумлял. Хотелось еще очень приехать до батюшки Зосимушки, когда была мамочка, все собирались, да и не собрались (очень жалеем, что не застали еще при жизни). Но ведь он помнит о всех, кто к нему обращается.

Мы Вас просим написать в книге слова благодарности нашему любимому батюшке Зосимушке, что мы помним о нем, молимся, грешные. Просим Ваших святых молитв о батюшке Зосимушке».

Пятиминутный разговор с отцом Зосимой возвращал людям надежду, желание снова жить... Он излучал какой-то внутренний свет и тепло, которые согревали и оттаивали самые отчаявшиеся сердца. Эта способность врачевать человеческие души молитвой, словом, взглядом – и было то главное чудо, с которым сталкивались люди в Никольском. Каким-то тайным, недоступным нам образом отец Зосима умел находить именно тот единственно верный выход, который был человеку необходим.

...Мать приехала к отцу Зосиме за благословением на поступление сына в университет. Женщина была в отчаянии: денег на учебу сына у нее не было, уверенности, что сын сможет поступить на бюджетное отделение, – тоже. Она еще не успела проронить и слово, как старец сказал: «Не волнуйся, мать, все у твоего сына будет хорошо. А как справится парень со своими делами, пусть приедет ко мне в монастырь недельки на две». Парень не прошел по конкурсу. Но мать, помня слова батюшки, не позволила ему забрать документы. Парня зачислили в университет, но позже. Сейчас он заканчивает вуз, пишет стихи, неплохо учится.

...Однажды, во время проповеди батюшка обернулся к женщине и сказал: «Когда будут убивать тебя, прочитай мысленно три раза 50-й псалом, и руки у преступников опустятся и уйдут, не причинив тебе вреда». Тогда женщина очень удивилась: кому она нужна-то в свои 60 лет? Но через несколько дней в ее квартиру проникли воры. С хозяйкой решили расправиться просто: сбросить с балкона. Внезапно женщина вспомнила слова батюшки. Всего псалма она не помнила. Прочитала мысленно первые три строчки, и воры оставили ее, действительно, не причинив вреда.

Ирина Пименова вспоминает о встрече с батюшкой Зосимой: «Однажды в одном из монастырей Луганщины встретилась с иеромонахом Кириллом. После беседы он сказал: «Вам нужно дальше.» Внутри прошел тоскливый холодок. Куда дальше? Знать бы... Прошло меньше года. И вот я со своей спутницей Натальей держу путь в село Никольское Волновахского района Донецкой области. В дороге у меня возникло глубокое чувство, что о себе услышу то, чего не знаю.

Село Никольское – всегда теплое, тихое, уютное. Таким оно нам показалось и в первый раз. Приема у батюшки Зосимы ждало много людей, в основном женщины старшего возраста. Просидели несколько часов, они пролетели незаметно. Наступил вечер, мы зашли в коридорчик перед комнатой, где принимал батюшка. Первой принял Наталью, долго беседовал с ней, убеждал. Вот пришел мой черед, было небольшое внутреннее волнение: «Какой он? Наверное, седой, преклонных лет.» Не успев переступить порог крестилки, услышала: «Ну что, старика хотела увидеть? А увидишь молодого». Не сообразила, что об этих мыслях знала только я. Зашла в комнату. Началась беседа, которая запомнилась навсегда и стала основой дальнейшей жизни всей моей семьи.

Батюшка Зосима учил быть мудрыми, добросовестными, ответственными. Говорил: «Не забывайте, что вы врачи». И в самую неприятную горькую минуту вспоминаешь эти слова, поднимаешь голову, прочувствовав их достоинство, и идешь к пациентам. По благословению батюшки – работа в Сибири, Твери, теперь в Москве.

Дочь Ирина по благословению батюшки поступила в Московскую медицинскую академию им. И. М. Сеченова. Благословляя, по-доброму, с улыбкой смирял: «Круто!» Мы все рассмеялись, спало напряжение тревоги предстоящих экзаменов. А потом сказал: «Красный диплом... А место работы найти?» – и подарил книгу В. Марущака «Святитель-хирург. Житие архиепископа Луки (Войно-Ясенецкого)» Так он предвидел, что дочь закончит с отличием академию и решит стать хирургом.

А на вопрос: «Как Вы, батюшка?» был ответ: «Терплю, терплю, терплю...» Опять не случайно! Складывается ситуация, все – невмоготу, и тут вспоминаешь: «Терплю, терплю, терплю...»

Батюшка был в беседе не всегда многословен, но каждое его слово – истина. Как чутко, тонко подмечен твой недостаток, неправильный шаг, который может завести, ох, как далеко, и сразу же дан мудрый совет. С ним так легко, сделаешь как сказал, и нет проблем, все устроено.

Теперь мы так и живем: «Батюшка Зосима, благослови, умоли, помоги, спаси и прости!», а он видит, слышит и помогает».

***

Вспоминает Мария Титовна Каун из Иловайска: «Жила у нас в Торезе женщина очень трудолюбивая для церквей по имени Марфа. Она была лет на 10 старше меня. Когда строили храм в Торезе на станции, она весь потолок в церкви сама штукатурила. Любила ближнего накормить, угостить. Ездила и в Чернухино и там в церкви строительную работу выполняла, и к о. Савватию приезжала и работала, и не помню где еще. Когда достраивали храм в Торезе, ей уже было 70 лет. Я иногда приходила к ней. Однажды я пришла к ней, а она мне жалуется: «Мария, что со мной творится? На меня напала блудная страсть!» Я ей в ответ: «Тимофеевна, да Господь с Вами, Вам ведь 70 лет!» Строительство храма возглавлял инженер-строитель на 30 лет моложе Марфы... Она с этим инженером и согрешила. И после этого недели через две приехала к о. Савватию, зашла в храм и стоит. Выходит из алтаря батюшка и строгим гневным голосом, смотря на нее, крикнул: «Выйди, блудница, из храма, нацеловалась!» И она вышла. Она сама мне об этом сказала. По-видимому, она каялась и он разрешил ей этот грех.

Прошло некоторое время, не помню сколько лет. У нее сильно заболела нога. Уже батюшка принял схиму, уже служил в Никольском. Она в церкви уже не стояла, а сидела на своем стульчике под лесенкой, по которой поднимаются певцы на хоры. Однажды, находясь у себя дома, она, ходя по комнате, сильно стонала от боли, несколько раз произнося слова со слезами: «Отец Зосима, нога болит!» После этого через несколько дней поехала к нему. Он стоял в церковном дворе и, увидев ее, несколько раз начал повторять ее слова: «Отец Зосима, нога болит!» Не помню, сколько прошло времени, она занемогла, приехала к нему и попросилась, чтоб он принял на предсмертное жительство. И он принял, дал ей келью (это я уже от людей услыхала). Вскоре она умерла, и он отпел ее и сказал: «Душа пошла без мытарств в Царство Небесное».

Когда она еще жила в Торезе и я еще несла послушание в Торезской церкви, Марфа ездила к нему часто. Он спрашивал у нее за меня: «Ну як там Мария, спивае вона, чи ни?» Отвечала: «Спивае». Не помню, сколько прошло лет, как захожу в храм, а Марфа, поднявшись со своего стульчика, поклонилась мне до пояса и сказала: «Мария, низкий поклон тебе от отца, сказал: передай ей низкий поклон, я знаю, кто за меня молится». А дело было так. За недели три до этого она сообщила мне печальную новость: «Мария, отец Зосима такой больной, такой больной, что, наверное, вот-вот умрет». Эта новость меня сильно встревожила. Когда я пришла из храма, у меня появилась сильная жажда молиться за него. И я стала молиться. Молюсь я уже несколько лет сидя из-за больных ног. Я просила Бога, Божью Матерь, святого Архистратига Божия Михаила, святого пророка Божию Илию, святого великого Иоанна Пророка, Предтечу и Крестителя Господня и еще некоторых великих святых. Сильно плакала, я содрогалась от рыданий, читала канон и акафист святителю Христову Николаю и после еще и еще просила Бога продлить ему жизнь. И что же? Он все это провидел и передал мне через Марфу низкий поклон».

***

Росла община вокруг храма Святителя Василия Великого. В праздничные и воскресные дни все больше приезжало паломников. Но были и непрошеные гости. Однажды утром к батюшке приехало несколько молодых людей такого вида, что и без угроз отдашь им свой кошелек. Они пришли к батюшке с покаянием: «Мы ночью хотели забрать у вас иконы, но только сделали шаг к храму, как перед нами встает какая-то невидимая стена, и мы чувствуем, как бьемся об нее. Мы поняли, что грабить храм – грех». Батюшка простил ночных непрошеных посетителей и сказал, что это святой Иоанн Воин охраняет храм.

И таких чудес в жизни батюшки было много. Зимой должен был приехать правящий епископ. Хлебосольный батюшка попытался купить в Донецке рыбы. Но человек, посланный за покупкой, возвратился без рыбы. А утром ждут гостя. Батюшка расстроился. Вдруг поздним вечером в двери постучал неизвестный мужчина, дает мешок с рыбой и говорит, что это из Запорожья передали батюшке.

Количество людей, желавших послужить Богу под духовным окормлением отца Зосимы, увеличивалось с каждым годом. Постепенно батюшка пришел к мысли создать церковную богадельню для тех «белых платочков», которые потрудились во славу Божию для Святой Церкви. В 1997 году церковная община взяла в аренду у сельсовета «Дом временного проживания», расположенный на территории, прилегающей к храму, где усилиями братии и сестер была устроена богадельня «Дом милосердия» на 50 человек по уходу за немощными и престарелыми. С этого момента община стала постепенно превращаться в обитель. Развернулось масштабное строительство: в 1998 году был построен братский корпус, в 1999-м – сестринский. Трапезный храм Всех святых, в земле Русской просиявших, с курантами на башне был построен к 2000-летию Рождества Христова. На Пасху 2002 г. в нем была совершена первая Божественная литургия. В 2001 г. сестринской общине дан статус монастыря, а в 2002 г. был зарегистрирован мужской монастырь. Женский монастырь получил наименование в честь свт. Николая Чудотворца, а мужской – в честь свт. Василия Великого. Обе обители под омофором Пресвятой Богородицы именуются вместе Свято-Успенской Николо-Васильевской обителью.

Символично то, что именно вокруг свт. Василия Великого в древности образовались каппадокийские киновии, в которых несли послушание как братия, так и сестры, объединенные общим распорядком жизни и общим трудом. Организованные в единую систему на уровне руководителей – зримое выражение принципа единства Церкви как единства церковного братства.

«Пребывающие в разделе как могут назидать живущих в мире, или в случае нужды склоняя их к миру, или убеждая к исполнению других заповедей, если сами на себя навлекают худое подозрение тем, что не соединяются? ...О, если бы возможно было, чтобы не только собравшиеся вместе жили всегда вкупе, но чтобы и многие братства в различных местах, под единым попечением людей, способных нелицеприятно и мудро устроять полезное для всех, назидаемы были в единении духа в союзе мира (см.: Еф 4, З)!»¹⁶

«Братья и сестры, в нашей обители особое торжество, самая юная обитель всей Церкви Русской празднует свой первый престольный день – Успение Божией Матери... И в недалеком будущем совершится закладка за Васильевским храмом и богадельней Успенского собора по подобию собора патриаршего Московского Кремля. Пять глав будут венчать торжественно этот храм. Обитель наша именуется Домом Богородицы – Свято-Успенская обитель. Мы находимся непосредственно под Покровом Царицы Небесной. Она нас не оставляет, Она нас защищает, покрывает, и глубоко верю, что и после моей кончины Матерь Божия не оставит обитель и вас всех, молящихся в ней. Я глубоко верю, что эта обитель будет защищена Божией Материю, Покровом Ея до скончания века и силы ада не одолеют ея. Вот какой верой и вы все должны жить. Кого призвала сюда Сама Матерь Божия, те спасутся сами в монастыре и свои потомства, поколения спасут. Вот такова задача обители нашей святой. И дай, Господи, чтобы в этом Доме Богородицы не потухали никогда святые лампадки. Чтобы ежедневно утром, и вечером, и ночью молитвы и псалмопение были. Чтобы приходящие сюда обретали утешение, поддержку, радость, спасение от Самой Пресвятой Богородицы. Всех вас приветствую, возлюбленная паства моя, в сегодняшний день с великим праздником. Нынешний день подобен Пасхе. В конце лета мы поем всегда Пасху: «В рождестве девство сохранила еси...» Какие чудные стихиры, какие чудные лаврские напевы, – душа умиляется. Временами мне даже не верится, что я дожил до таких служб, до такой красоты! Матерь Божия не оставит своих избранных. Она пребудет с вами всеми до скончания века. Аминь».

8 апреля/21 апреля 2002 г. Воскресенье.

Неделя 5-я Великого поста. Прп. Марии Египетской.

Все совершалось по обычному чину. Звон к утренней молитве в 5 часов. После утренних молитв и полунощницы в храме Василия Великого читали акафисты Воскресению Христову и прп. Марии Египетской, затем служили литургию свт. Василия Великого. Служили схиархимандрит Зосима, иеромонах Феофан. Батюшка Зосима говорил проповедь.

После молебна прп. Марии Египетской был чин о Панагии и общая трапеза. На трапезе батюшка говорил: «Наша обитель будет посвящена Успению Божией Матери. После Пасхи предполагается закладка нового большого собора в честь Успения Божией Матери. Закладку будет производить митрополит Донецкий и Мариупольский Иларион. Возможно, приедет Святейший Патриарх Алексий II.

На чине Панагии петь основной тропарь Успению, потом Всем русским святым. В воскресные дни и праздники вначале петь тропарь воскресный или праздника. Этого правила в дальнейшем придерживаться.

Спокойно, благодатно проходят службы в эти великопостные дни. Благодарю за службу, за пение. Так легко было молиться сегодня. Только на «Похвалу Богородицы» вы не были готовы. Осквернили такую службу, испортили мне праздник. Жду эту службу, как звездочку.

Что за мода такая пошла делиться у братии и сестер: «Это наша служба, это – не наша?» Это наша общая служба!

Любите, чтите «Похвалу Богородице,» как Благовещение, и Матерь Божия вас никогда не оставит.

Сестры! Никогда не уступайте петь мужикам (братии) Богородичных праздников!

Говорят: «Крикливый стал.» Это голос сердца моего звучит. Началась Голгофская моя молитва... Чувствую, что конец мой близок... Часто вспоминается мне теперь одна картина, которую видел я в Иерусалиме. Предсмертная молитва Господа... Сиянием, светом Фаворским освящен Христос... По Его лику стекают кровавые капли, апостолы спят... «Бдите, молитесь со Мной.» Нет, спать, спать... «Спи, почивай, душе моя.» Долго рассматривал я эту картину. Посмотрел я на вас внимательно на «Похвалу»: все спящие. Ни одного бдящего! Вот почему кричу. Встаньте! Пробудитесь! (Батюшка поднимал братию и сестер. Спрашивал, почему не были на службе, на «Похвалу», где были).

Мое благословение: нет игуменьи на трапезе – разворачивайтесь, уходите. Нет благочинного – уходите. Так и воспитывайте себе наставников.

На сестринских и братских постригах быть всем: это новые ангелы рождаются в обители!

...Это мои последние вздохи, Гефсиманская молитва. Прошу вас, вздыхайте со мной, молитесь.

Со временем у нас будет духовный собор. Но пока я жив – все вместе решаем: и хорошее известно вам, и плохое, что делается в обители.

Готовьте Трапезный храм к Пасхе. Тут будет служиться Пасхальная литургия.

На этой неделе выкопайте мне могилу (4 метра) и приготовьте склеп, чтобы после моей смерти не было суеты.

(Опять о «Похвале»). Глянул – ничего не готово. Лица безучастные. Ни коврика, ни красоты – пустота... Очень печально. Надо все-таки кричать... Но чтобы этот голос не был голосом «вопиющего в пустыне.»

Сегодня на Ларинке (кафедральный собор в Донецке) владыка Иларион рукоположил о. Сергия в иеродиакона. Владыка передал всем благословение.

Слушал на диализе запись патриарха Пимена. Он читает «Великий канон». Как хорошо читает! 80-летний старец, а каждую букву, каждую запятую слышно! Голос молодой.

...Лучше монастырского пения нашего нет. Любите лаврское пение. Сама Матерь Божия внушала регентам эти напевы. Почаще пойте лаврские напевы и ектинии, пока я жив».

Вечером служили великопостную вечерню и утреню. На вечерне совершили четвертую Пассию (от Иоанна).

9 апреля/22 апреля 2002 г.

Мч. Евпсихия.

Ясный, солнечный день. Зацвели вишни, персики. Распустились тюльпаны.

В обители совершалось все по обычному чину. После правила служили литургию Преждеосвященных Даров. Потом братия совершили Таинство елеосвящения.

На общей трапезе был батюшка (пришел после диализа). За обедом читали «Лествицу». Когда чтец упомянул об Оригене, батюшка остановил чтение и сказал, что Оригена Церковь называет отцом Церкви, но не святым за то, что уклонился в ересь и неправо учил о человеколюбии Божием: пей, гуляй, веселись! Бог есть любовь – всех простит. Еще и за то осудила его Церковь, что он оскорбил свое тело (оскопился).

Батюшка показал всем остатки прежнего фарфорового иконостаса храма свт. Василия Великого, разрушенного безбожниками. Этот иконостас обошелся жителям села дороже, чем вся постройка храма. Его (иконостас) привозили по частям в специальных бочках.– Какую красоту разрушили! Вот и теперь мы строим, но все это ненадолго. Придут эти бандеровцы – филаретовцы, будут все разрушать. Вначале ласковыми словами будут стараться погубить Церковь, сделать униатской, папской, потом физически уничтожать. Это будет последняя битва перед приходом антихриста. Антихрист придет такой добрый, все дешевое в магазинах будет, пенсии большие. Все тебе даст – только отрекись от веры, от Христа. Все это масоны подстраивают. Если бы мы только знали, какой у них страшный план. Только одну тетрадь опубликовали протоколов их заседаний, а если бы все, то весь мир бы от ужаса перевернулся.

«Запрещаю слушать радио – там все ложь. Повставляют эти сатанинские рога (наушники) в уши и ходят с квадратными глазами. Новости, новости... Ничего там хорошего нет – одна ложь. Зачем нам, монахам, все это? Можно только держать магнитофоны для прослушивания церковной музыки. И одному человеку благословляю держать компьютер для печатания документации».

«Осознайте грехи! Кайтесь! Кто сознает грех свой, тот уже не согрешит. Самое главное – чистота жизни. Без нее мы не устоим. Будут заставлять вас ставить телевизоры, радио, смотреть новости, предвыборную кампанию. Не слушайте их!»

«После моей смерти настоятеля вам пусть благословляет владыка. Благочинным остается о. Лаврентий, он и духовник братии и сестер. И владыка этот выбор одобряет. Деньги считать (казначей) – о. Амвросий.

Нужно к Пасхе поправить братскую могилу, покрасить памятник, бордюр. Обязательно поздравить ветеранов 9 мая.

Заканчиваем посадку огородов. Молитесь, чтобы Господь благословил наш труд, послал дождик.

Сегодня 40 дней со дня блаженной кончины архимандрита Модеста. Он приготовил мне путь. Интересно, что в 40-й день его кончины мне начали копать могилу».

После трапезы отслужили краткую заупокойную литию по архимандриту Модесту.

Братия и сестры посадили на поле 600 кг картофеля. Засадили почти гектар.

Вечером совершалось Великое повечерие, утреня, правило по обычному чину. На повечерии читали акафист прп. Зосиме Соловецкому.

10 апреля/23 апреля 2002 г.

Прп. Зосимы Соловецкого (со Страстной седмицы перенесли празднование ему).

Ясный, солнечный день. С утра было облачно. Птицы так хорошо поют – «райская» обстановка. Правило и служба совершались обычным чином. Служили батюшка, иеродиакон Иоанн, иерей Алексий из Запорожья. Пели сестры, управляла хором инокиня Николая.

На трапезе читали «Лествицу» – о плаче. Батюшка Зосима сказал об архимандрите Модесте, что у него был дар умилительных слез. Когда батюшка был в больнице, в реанимации, о. Модест с братией приезжали к нему. О. Модест плакал. Он держал в руках мощевик, и слезы капали на мощевик. Дай, Господи, и нам хоть немного этого дара слез. Слез не горя, а умиления и воздыхания сердечного.

Последняя седмица Великого поста проходит мирно. Завтра преполовение седмицы, память сщмч. Антипы, епископа Пергамского. Готовимся внутренне к Вербному воскресенью, Лазаревой субботе.

Скоро день памяти патриарха Алексия I (Симанского). Он умер в ночь на Лазареву субботу. Придет время и его прославления, и будет новый угодник и светильник.

Вечером служба и правило совершались, как обычно. Служили иеромонах Никодим и иеродиакон Серафим. На повечерии читали акафист сщмч. Антипе Пергамскому.

Ночью батюшке было плохо, пришлось делать срочно диализ.

11 апреля/24 апреля 2002 г.

Сщмч. Антипы, епископа Пергама Асийского.

Самое прекрасное время. На деревьях нежная, молодая зелень, зацвели черешни, черемуха.

Утром правило, служба – как обычно. Пел братский хор.

В 12 общая трапеза. Батюшки не было, он плохо себя чувствовал.

После обеда приезжало телевидение из Донецка. Снимали православную передачу о Страстной седмице. Батюшка Зосима благословил на каждый день Страстной седмицы сказать краткое слово. На Понедельник говорил игумен Савва о праведном Иосифе Прекрасном; на Великий Вторник – иеромонах Лаврентий об Иове многострадальном; на Великую Среду – схимонахиня Евфросиния о жене-блуднице и Иуде-предателе; на Великий Четверток – иеродиакон Феодосий о Тайной Вечери; на Великий Пяток – схиархимандрит Зосима, несмотря на плохое самочувствие, – о Страстях Христовых.

Вечером служба, правило, ужин – как обычно.

12 апреля/25 апреля 2002 г.

Прп. Афанасии игумении. Перенесли на этот день службы ап. Марку, мч. Младенцу Гавриилу Белостокскому.

Утром, как обычно, молитвы в 5 часов, Часы с чтением Евангелия, Изобразительны, литургия Преждеосвященных Даров.

Служили игумен Хрисанф, иеродиакон Сергий, батюшка. Пели сестры. Управляли хором инокиня Серафима, послушница Елена. После службы батюшка освятил свой склеп. О. Лаврентий рассказал на трапезе, что братия спускалась в склеп. Они говорили, что там совсем другие ощущения: тишина, как в лаврских пещерах, даже подниматься не хочется.

На трапезе батюшки не было (у него был диализ).

После обеда поздравляли монахиню Афанасию (матушка – благочинная) с Днем Ангела, пели «Спаси, Христе Боже».

Вечером после полиелея батюшка благословлял подрясники послушнице Ларисе и послушнице Антонине. Он сказал краткое назидание: «Подрясник – 1-я ступень монашества, это хитон Христов, одежда смирения. Это не «одежа», а ризы. К ним надо относиться с благоговением, надевать с молитвой, носить с достоинством монашеским, любить и дорожить монашеской одеждой. За благоговение к монашеской одежде Господь прощает многие грехи. Теперь из монастыря ни на шаг, только «вперед ногами"».

Служба, вечернее правило – как всегда.

13 апреля/26 апреля 2002 г.

Перенесли с 9 мая службу свт. Стефану Пермскому.

Теплый, солнечный день. К вечеру набежали тучи. На 9-часе в Свято-Васильевском храме состоялся постриг в иночество братии и сестер (первый «совместный» постриг в нашей обители). Постриг совершил схиархимандрит Зосима.

Батюшка обратился к новопостриженным со словами:

«Будьте терпеливыми, трудолюбивыми. Святое трудолюбие – самое главное для инока. Им прогоняется бес блуда и другие. Не гнушайтесь никаким трудом. Прп. Иов Почаевский любил труд, особенно сад. В саду его и похоронили, и обрели нетленные мощи. На руках у него видны мозоли – он не боялся труда. А ручки у него мягкие: когда облачают в поручи, они гнутся, как у живого. Вот что значит – трудолюбие! А если будете отлынивать, лениться, никогда монахами не станете.

Нужно порвать «пуповину,» связывающую с миром. В мир выходить не иначе, как по послушанию, в крайнем случае. Никаких базаров, магазинов, домов, пенсий, «родичей.» Просите приезжающих паломников, чтобы купили вам что нужно. А родные пусть к вам ездят, а не вы к ним. Тот, кто в мир стремится, не монах, а исчадие ада. Знаю монахов в Одесском монастыре, еще живых, которые после пострига ни разу не вышли за ограду обители.

Мне нужно срочно в больницу, а я все оттягиваю. Зачем мне туда, монаху, ехать, оскверняться в этом городе? Господь мне определил тихую жизнь в обители. Зачем все это монаху?

Дай Бог, вам, братия и сестры, быть трудолюбивыми, истинными иноками, монахами и схимниками».

Вечернее богослужение, правило – по установленному чину. За обедом был и батюшка. После трапезы поздравили с Днем Ангела схимонахиню Фомаиду. Батюшка благословил ей и новопостриженным «Правильники».

14 апреля/27 апреля 2002 г.

Лазарева суббота.

С утра – правило, акафист Лазаревой субботе, литургия. Служили о. Иона, о. Никон, иеродиакон Феодосий.

В 15 часов начался крестный ход. Братия и сестры в полном облачении с вайями (священство с пальмовыми ветвями) вышли из храма свт. Василия Великого под праздничный трезвон. Далее двигались через Святые Врата к храму Всех русских святых. Зашли в храм через главный вход, в храме пропели тропарь праздника. Так же вышли и шли вдоль сестринского, больничного корпусов, пекарни, гаражей, усыпальницы, обогнули алтарную апсиду храма свт. Василия Великого, прошли мимо монастырского кладбища и снова вернулись в Васильевский храм. Во все время крестного хода певчие пели тропарь Недели Ваий («Общее воскресение»). Батюшка в крестном ходе не участвовал. (Расстроился, что шли не чинно, не было дисциплины, строй временами распадался).

Праздничную службу служили соборно. На полиелее батюшка произнес краткую проповедь о сути праздника.

«Народ встречал Христа, как Царя, как пророка. Женщины снимали покрывала и устилали ими дорогу, дети резали ветви с деревьев, все радовались и восклицали: «Благословен Грядый во Имя Господне!» А Христос плакал... Он проезжал мимо Голгофы, мимо людей, которые сейчас Его приветствуют, а спустя несколько дней будут кричать: «Распни Его!»

Мы тоже часто малодушничаем, ропщем, клевещем на Господа, не хотим нести свой крест.

Дай Бог, чтобы мы, как Матерь Божия и Иоанн Богослов, прошли до самой Голгофы, все вытерпели и в самую минуту кончины воскликнули: «Осанна в вышних!»

(Кто-то в храме стал шуметь, падать на колени со стуком во время проповеди, усаживаться на пол). Встаньте! Не благословляю сидеть на полу во время проповеди. Не умеете себя вести – стойте. Не искушайте, соблюдайте дисциплину! К сожалению, на приходах никто вас не воспитывает. Вы духовно не воспитанные.

Не благословляю с заразными болезнями ездить по монастырям (вши, блохи, чесотка и т. д., и т. п.). Держите тело в чистоте».

После обеда был хороший дождь, слава Богу. Расцвели яблони, груши. Весь монастырь похож на невесту. Насельники и насельницы заканчивают посадку огородов.

15 апреля/28 апреля 2002 г.

Неделя Ваий.

Утром – правило, воскресная полунощница, акафисты Недели Ваий и иконе Божией Матери «Игуменья Святой Горы Афон», литургия свт. Иоанна Златоуста. Перед литургией было освящение верб.

Батюшка произнес проповедь, также проповедь говорил иеромонах Спиридон. После службы – чин о Панагии, трапеза. На трапезе были гости. Батюшка сказал (обращаясь к гостям): «Спаси, Господи, вас за доброе сердце ваше! Помоги, Господи, с Божиим благословением начинать добрую христианскую жизнь. Слава Богу, что таких добрых светлых людей нам Бог посылает («правая рука» губернатора Альберт (в крещении Олег), доктор Борис Владимирович и др.). Молитесь о них. Друг друга тяготы носите.

И вас, братия и сестры, с праздником! Сегодня порадовали меня – хорошо шли (на чине Панагии). Вот, ведь можете! (Нам расчертили дорогу, как идти). Как солдаты у меня: правой – левой, чинно, торжественно».

Батюшка просил, чтобы братия и сестры спели «Чертог Твой вижду». Нот не было, на память не знали, пошли за нотами. На это батюшка Зосима сказал: «Должны знать на память. По памяти служить будете. Придет время – на нарах будете со слезами петь «Чертог» и кушать баланду». (В тот день трапеза была особенно обильная и разнообразная).

Впереди Страстная Седмица, а в будущее воскресенье – Пасха Христова. Сестры спели «Чертог», потом братия народную песню «Черный ворон». Затем поблагодарили Господа, пели «Вечную память» патриарху Тихону и патриарху Алексию (Симанскому).

Сегодня день кончины патриарха Алексия. 25 лет он предстоял на патриаршей кафедре. Трудное время пришлось на долю его патриаршего правления, время гонений на Церковь. Он не мог противостоять, он только молился. Гроб с его мощами стоял в Успенском соборе Москвы, и десятки тысяч людей подходили прощаться и целовали руку.

Вечером служили утреню, пели «Чертог». Вначале братия, «Слава» – батюшка (пел один, очень проникновенно), «И ныне» – сестры.

После «Чертога» батюшка сказал слово:

«Гефсиманский сад. Спаситель молится, светом Фаворским освящен Он. Апостолы спят сном лености, духовным сном. Трагедия греховного сна продолжалась до тех пор, пока шум, факелы, пришествие Иуды, архиереев и книжников не прервали его. И в наше время эта трагедия повторяется снова. Кто на Украине продаст Христа? Архиереи, попы – предатели Церкви, предатели Родины (это о расколе).

...И не освященные еще Духом апостолы разбежались. Те, которые говорили о верности. Подошел Иуда с ехидной улыбкой, с завистью, с ненавистью, не дрогнуло сердце, с ухмылкой. Как и мы подходим к ближним с лестью, с улыбкой, даже с жалостью. Личина такая: «Прости меня», а сама готова поглотить. Так крокодил, когда видит жертву, у него даже слезы бывают, но потом он пожирает ее. За то Иуда 30 сребреников получил. Предан Бог... Какое страшное противоречие: Фаворский свет, которым освещен Христос, и тьма, которой объяты спящие апостолы, их греховный сон, дремание глаз. Петр развалился, Иоанн отворачивается от света, который мешает ему спать. Срамные позы спящих... А вдалеке факелы пылают... Изнемогающий в молитве Христос...

Сейчас у меня наступил час последнего моления. Возможно, завтра здесь уже поставят мой гроб. Бужу вас: молитесь, побудьте со мной. С печалью смотрю я на этот греховный сон – полное отсутствие, бездушие.

«Чертог» – мое любимое песнопение. В храме сумрак, горят только свечи. Лишь в одном алтаре свет – символ Царства Небесного. И мы просим Господа: «Просвети одеяние души моея и спаси мя... (Вздох)... от сна греховного.» Просыпайтесь! Не отступайте от Господа, должен победить свет тьму в нашей жизни. Да сохранит вас Господь от этого сна греховного. Встречайте «Чертог» с любовью, со свечами, со слезами. Я завещаю вам, когда придет время моей кончины, пропеть «Чертог». Со слезой, не стесняйтесь этой слезы, чтобы Господь просветил одеяние души. Победите это искушение (сон, леность, нерадение), так, чтобы тьма не объяла вас, но чтобы светом духовным Фавора просветилась каждая душа.

Помогайте друг другу! Помолитесь за человека, если видите, что он в унынии. А молитва все может.

...Просите у Господа, молитесь, чтобы Господь просветил вас. Со святым спасительным вечером Страстной седмицы! Божие благословение на вас! Стремитесь к свету, легкости, радости! Со святым вечером!»

16 апреля/29 апреля 2002 г.

Великий Понедельник.

Солнечный, теплый день. Утром – правило, литургия Преждеосвященных Даров по установленному чину. Вечером после Великого славословия состоялся братский постриг в мантию. Постригал схиархимандрит Зосима.

Проповедь батюшки после монашеского пострига:

«От Бога, не от людей посылаются страдания. На все воля Божия, слава Богу за все! Спаситель все терпел, святые угодники Оптинские, Печерские. Свт. Иоанн Златоуст говорил: «Слава Богу за все». И с этими словами ушел в вечность, подражая Иову Многострадальному. Он жив и нам указует путь в вечность. Трудность появилась – поцелуй крест святой, открой книгу праведного Иова, читай. Если ты несколько раз в году не читаешь книгу праведного Иова – ты не достоин называться христианином. Патриарх Сергий, гонимый «святошами», полностью Библию прочитывал за Великий пост на пяти древних языках. Патриарх Алексий при огромной загруженности прочитывал Библию на 3-х языках: русском, древнегреческом, церковнославянском.

Ты хоть за пост все Евангелия прочитал? Тут с одним монастырем не справишься. А там – вся Россия. И находили великие святые на это время. Они учились этими книгами, как переносить страдания. Кто помнит, какое апостольское слово читается в Великую Субботу на паремиях? «Мал квас, а квасит все тесто». Так и эти святые отцы малы числом, а победили всю машину масонов, раскольников, обновленцев. Вот что значит питаться словом Божиим!

Вас всех ждет тюрьма, баланда. Не спасут вас квартиры, если отречетесь от Бога. Читайте книгу Иова Многострадального, вы почувствуете поддержку. И не говорите Богу: «За что?», но «За все слава Богу». Укрепи вас Господь!

Вчера говорил вам: «Просыпайтесь!» И кричит душа моя к вам. Вижу вас спящими. И Иуда приближается. И сегодня, братия и сестры, «Чертог Твой вижду, Спасе мой, украшенный и одежды не имам да вниду в онь. Просвети одеяние души моея, Жизнодавче, и спаси мя.» Вот этого просвещения души желаю себе и вам, возлюбленная паства моя. Даю вам пищу для размышления.

Боюсь я спящим дать братское целование и благословение у Престола. Просыпайтесь! Лукавое время. Гефсимания заканчивается, наступает Голгофа. Да укрепит Господь всех вас!

Сегодня на утрени совершили постриг протоиерея Андрея, ближайшего ученика и сподвижника архимандрита Феофана, прошедшего тюрьмы, ссылки. И никогда не возроптал! Дух радости был у него. И наш инок, юный Евстратий, дает сегодня обеты монашеские. Дай Бог быть монахом не только по одежде.

..."Блюди, душе моя, не сном отяготися.» Не простой сон, а сон гефсиманский, когда Христос предается. Просыпайтесь. Поздно будет, когда застанут вас врасплох, и будете предателями».

17 апреля/30 апреля 2002 г.

Великий Вторник.

День Ангела и пострига схиархимандрита Зосимы.

Утреннее богослужение по установленному чину.

Сестры на День Ангела вручили батюшке ризу (фелонь), шитую золотом. Шили между службами, ночами, торопились успеть доделать. Риза из фиолетового бархата, постовая. На трапезе батюшка поблагодарил сестер за ризу, сказав, что они ее подарили монастырю. Говорил о плотских страстях. Велел бороться с искушениями. Возненавидеть надо того, кто искушает на грех. Никаких «исповедей» между братией и сестрами. На исповедь ходить к о. Хрисанфу и о. Лазарю. Всё вначале начинается с малого – учатся петь, читать (без благословения), потом пожатия рук, взгляды и... грех.

Рассказал о своем постриге. Постригали его в Великую Субботу. На постриге присутствовало много архиереев, покойных уже (митрополит Никодим и др.) и ныне здравствующих. Был и Патриарх Алексий II, тогда он был еще архиепископ Таллинский. Сразу рукоположили в диакона, а на Пасху во иеромонаха».

На утрени, после пения «Чертога,» батюшка произнес проповедь:

«Сегодня день моего пострига. Чувствуется смена поколений: старые уходят, новые приходят. Совершается таинство блудного сына... из бесноватого мира к Отцу Небесному. Благодарение Господу за пасхальные мгновения. День пострига... Были митрополит Никодим покойный и другие здравствующие святители. Пасхальная радость! Уйти от блудного мира, осознав, каясь. Я к этому очень серьезно отнесся, серьезно исповедался, от юности, осознанно. И с легкостью совершил постриг. Вот уже 28 лет служу Богу, Церкви и вам.

И сейчас чистые юноши и девушки приходят служить Богу своими голосами. Женское пение душевное, мягкое. Мужское – серьезное, духовное.

Слушаю запись, как патриарх Пимен читает Великий покаянный канон. Он, чистый монах, не любил, когда в патриаршем соборе «завывали» накрашенные оперные артистки. Зато как пели монахи Троице-Сергиевой лавры «Помощник и Покровитель» – полет!

Обитель святая... юные голоса... оставили мир ради души... этот юный вздох! Простые мальчики и девочки теперь батюшки и матушки. Вот вера! Монастырь – плоды духовные. «Бабки» – старицы, труженицы. Познайте обитель, вертоград духовный! Господь зовет: «Идите в вертоград!»

В Богадельне был, смотрел, как дружно живут, молятся. Здесь они матушки, батюшки почитаемые, уважаемые. В миру бы как собаки поумирали.

Жизнеописание схиархимандрита Зосимы

Да не померкнет свет духовный!

Великая Среда. Сложный психологический день. Радость и скорбь. Об этом Трипеснец. Пришла блудная простая женщина, осознала свои грехи, омыла слезами ноги Спасителя. Отерла драгоценным миром, все наполнилось благоуханием, отерла ноги волосами своими, которыми прельщала. Зачем? Ко погребению. Господь простил: «Иди и больше не греши». Блудники и блудницы! Вот настоящее покаяние, вот помилование. Это искорка среди сумрачных дней.

Второе событие трагическое. Не раскаялся Иуда. На омовение ног это особенно будет чувствоваться: «Лучше тебе не родиться». Завтра одна получает прощение, становится целомудренной, девственницей. Иуда не понял Фаворской радости – ушел мрачный. Одни получают поддержку, другие идут в погибель.

Образ (икона) этой грешницы – маленький, из Кронштадта – стоит перед вами. Вся обитель будет перед ним молиться, смотреть, как эта блудница омывает ноги Спасителя. Одни с любовью смотрят, другие осуждают Христа. Дай Бог нам быть целомудренными блудницами! Отверзи двери покаяния для мужиков и теток, Господи!

Стремитесь светлым лучиком быть! Господь не оставит. «Иди и больше не греши» – апогей христианской жизни. Господь простит, не осудит, поможет с Божией Матерью донести крест, наследовать Царствие Небесное. Господь ждет не только в эти дни, но и в последующую жизнь. Желаю вам, чтобы светом этой кающейся блудницы наполнилось сердце ваше, и мрачный Иуда отойдет от вас. И со светом – в вечность... Свет кающейся блудницы и мрак Иуды.

Радостно в обители. Трудятся с любовью, шепчут молитву, мирно, спокойно. Ночью меня проведут, когда обитель усыпает. Так приятно смотреть на эту картину, мощь духовную.

Потрудитесь дружно единой семьей, чтобы Пасха настоящая была. Готовимся внутренне к Великому Четвертку».

Слово схиархимандрита Зосимы на утрени (вечером Великого Вторника):

""Сеченое сечется...» Какие слова! Вот вам духовная пища на всю дальнейшую жизнь, запас духовный. Великие дни... Слагайте в сердце эти мгновения. Эти службы надо знать на память. Владыка Григорий (Чуков) сидел в камере смертников. Их помиловали, и они радовались, как малые дети. Владыка знал литургию наизусть, в сапоге хранил кусок антиминса и зашитые мощи. Стали служить литургию. Зэки, урки молчали, каждый внимательно молился в сердце. Для Тела Христова – черный хлеб с отрубями и опилками, для Крови – выдавили сок из ягод вишни. Владыка преломил (ножа не было) и раздал на бумажках. Так они с бумажками вместе благоговейно съели причастие. Русь Святая!!! Вот как умирали! А не так, как сейчас: «Ой, подышать... на небо взглянуть.» Духом стремились к Телу и Крови Христовой. И шли на смерть не ужасаясь. Это было шествие радости. Пели «Со святыми упокой,» свои имена поминали – радостно шли на смерть. Вот наши корни!

Дай Бог быть не бесплодной смоковницей, а как блудница! Со святым спасительным вечером, братия и сестры и все благие труженики! С этой духовной Пасхой приветствую вас!

Сподоби, Господи, в вечер сей без греха сохранитися нам, повечерять, отдохнуть! Помолитесь и о мне – плохо было. Бог смиряет. Утром не уходите – последний раз пропоют «Се, Жених,» теперь до отдания Троицы.

Кто немощен – благословляю сыродавленное масло».

18 апреля/1 мая 2002 г.

Великая Среда.

Солнечный, теплый день. Правило, служба – по установленному чину. По благословению схиархимандрита Зосимы проповедь читала схимонахиня Евфросиния.

Батюшка сказал слово: «Не будьте Иудами, предателями, как этот Мазепа. Сделали из него героя! Не берите даже и денег, где он изображен. Мазепа бежал, предал нашу землю. Дай, Господи, свет кающимся, огради от предательства. «Ни лобзания Ти дам, яко Иуда».

Все в эти дни стремятся причаститься. До вечера батюшки будут исповедовать. Иуда – кто не сподобится причаститься в эти дни. Помоги, Господи, не у телевизоров сидеть в эти святые дни, а приносить покаяние.

Последний раз вечером будет читаться молитва Ефрема Сирина с поклонами. С четверга на пятницу будем совершать чин чтения 12-ти Страстных Евангелий».

Вечером было богослужение по уставу. Проповедь произнес иеродиакон Феодосий.

Слово батюшки Зосимы на утрени (вечером в Великую Среду):

«По богослужебному уставу в Великий Четверток воспоминается Тайная Вечеря. А сегодня переплетаются события черные и светлые. Светлое – кающаяся грешница, блудница, получившая прощение, темное – предательство Иуды. Имел он денежный ящик и с этим ящиком ушел во тьму. Одна ушла в Царствие Небесное, другой – во тьму. И всего 30 сребреников получил (на наши деньги 10 гривен). Полностью потерял все святое, совесть потерял. Казалось бы, должен уговаривать Христос Иуду: «Иуда, покайся!» Но он сказал: «Иди...» Церковь радуется о кающейся блуднице и плачет об Иуде. Если бы Иуда покаялся, он был бы прощен. Но Иуда отчаялся и удавился... хула на Святого Духа. Вот таков сегодня день. Церковь готовит нас к Тайной Вечере. Сам буду причащаться Крови и Плоти Христовой. И вас да сподобит Господь приступить к Чаше!

Будут петь завтра много раз «Вечери Твоея тайныя...» Да сохранит вас Господь от предательства Иудина! Да не будет этого с вами!

На Украине Иудой является Филарет. И окончит он, как Иуда, а скажут, что приступ сердечный. А нам дай, Господи, не продать печать дара Духа Святаго и верность Святой Руси! Храните веру православную с любовью, со страхом, с мирным сердцем. Завтра для вас – или небо, или ад. Выбирай – или жизнь, или смерть. Помоги, Господи, вам избрать путь благоразумного разбойника, путь блудницы, но не путь Иуды, и мирно провести дни Святых Страстей. Дай, Господи, поклониться Божественным Страстем Христовым и воспеть Пасху – Светлое Христово Воскресение.

Последний раз пропели «Чертог»... Радостно, что и в этом году Господь сподобил слышать это песнопение. Некоторые, здесь стоящие, слышат его в последний раз... Призвал Господь этих девочек в этот чертог из мира, в котором вы мучаетесь. И вас Господь призовет. Идите, дети, в монастырь! В миру – погибель...

Поспите, отдохните, чтобы эти ночи провести в молитве. Впереди три ночи бодрствования – Страстей, Погребения, Воскресения. Не перемолитесь! Чередуйте: труд – отдых. Чтобы радостно, легко, благодатно было, как во время чтения Великого покаянного канона («стояние Марии Египетской» совершали ночью). Готовьтесь к священному Таинству. Как приготовитесь, такая и благодать».

19 апреля/2 мая 2002 г.

Великий Четверток.

Утром правило, акафист ко причащению, литургия. Пели «Вечери Твоея тайныя». Все в храме причащались, чувствовалось единение всей Церкви. После трапезы был отдых.

В 14 часов начался чин омовения ног возле Святых врат перед Васильевским храмом. Омовение совершал батюшка Зосима, Евангелие читал иеродиакон Феодосий. В чине участвовали игумены Савва и Хрисанф, иеросхимонах Лазарь, иеромонахи Лаврентий, Иона, Иов, Феофан, Никодим, Спиридон, Никон, Фаддей, игумен Кукша. Слова апостола Петра читал игумен Савва. Батюшка уже не мог ходить, поэтому священников поочередно подводили к нему, и он омывал ноги.

В 24 часа (с четверга на Великую Пятницу) в обители совершалась служба с чином чтения 12-ти страстных Евангелий. Половина Евангелий была прочитана в Свято-Васильевском храме, а затем с пением прокимна «Разделиша ризы Моя» молящиеся пошли крестным ходом в храм Всех русских святых. Шли все в тишине, неся зажженные свечи. Погода была безветренная, поэтому свечи не гасли. В начале шествия шли хоругвеносцы, затем певчие (они весь крестный ход пели прокимен), затем священники несли крест, а потом все молящиеся строем. Трудно описать чувство, тронувшее сердца людей. Каждый в меру своих возможностей прикоснулся к тайне Христовых страданий. Служба прошла молитвенно, очень торжественно. В Трапезном храме пропели светилен «Разбойника благоразумного» (пели по очереди сестры и братия). На «Хвалитных стихирах» так же чинно, как и шли, вернулись в Васильевский храм. Там прочитали последнее Евангелие и закончили службу к пяти часам утра.

Батюшка произнес краткую проповедь: ... «Господь долготерпит. Нас давно растоптать пора за наше нечестие. Но Он ждет нашего покаяния. Как благоразумный разбойник: «Помяни мя, Господи, егда приидеши во Царствии Твоем....» «Сегодня же будеши со Мною в рай.» Вот плод долготерпения Божия. И нам, Господи, дай терпения, когда изнемогать будем, помоги до конца все претерпеть и войти в Царствие Небесное!

Событие у нас на всю землю Русскую: на Остром, там где зона строгого режима, строится единственный в своем роде храм в честь благоразумного разбойника. Дай Господи покаяния и спасения этим людям!

Слава Богу, мирно помолились! Незабываемая ночь! Укрепи, Господи, мирно окончить утреню и, кто где упадет – заснуть глубоким сном.

В 7 часов – утренние молитвы. Пятница святая... В Пятницу святую все должны молчать, о святых Христовых муках скорбно размышлять.

Благодарю Господа за эту радость духовную, что провели ночь в молитве. Раньше, в старые времена, на Святой Руси эту ночь не спали. Спаси, Господи, всех за усердие, молитву, горящие свечи! Нарисуйте дома крестики этими свечами на косяках дверей. Изнемогающим благословляю попить водички. Обед после выноса Плащаницы».

20 апреля/3 мая 2002 г.

Великий Пяток.

В семь утра утренние молитвы, чин Прощения, Великие Часы, канон с акафистом Страстям Христовым, Вечерня. Вынос Плащаницы в 11 часов сопровождался погребальным звоном. Перед Плащаницей батюшка Зосима сказал проникновенно слово. Все плакали.

«Прошлую ночь Господь сподобил нас всех бодрствовать. Он дал нам благодать и силы духовные в молитве ночной. Светом духовным, светом Фаворским да просветит нас Господь. С этим светом мы стояли ночь. И сейчас мы стоим перед святой Плащаницей, вышитой руками русских матушек. Некоторые смотрят на Плащаницу как на произведение искусства. И вспоминаются слова Достоевского, что «красота спасет мир.» Но мы видим только вещественную красоту, а надо видеть духовную красоту и с духовной стороны смотреть на этого великого Покойника. Вся суета отошла. В Пятницу Святую все должны молчать, о святых Христовых муках скорбно размышлять. Кончилась Голгофа, перед нами самый дорогой Покойник. Беспомощно на горе Голгофе висит Его Пречистое Тело. Ко Кресту пробирается женщина... плачущая Мать, женщины также плачут. Юноша с длинными волосами беспокойно озирается: «Кто снимет Тело с Креста? Кто поможет?» Голгофа – это могила праотца Адама. По преданию, был обычай у ветхозаветных людей – проходя мимо, бросить камень на могилу и плюнуть, ибо он навлек проклятие на род человеческий. Образовалась целая гора, на вершине которой совершилось наше искупление: жертва Невинного Агнца Христа Спасителя, любимого Учителя, Господа Иисуса Христа. Зависти ради предан Он был на смерть, на распятие... Кончились страдания, повисла безжизненно глава.

По обе стороны мучаются разбойники. Но один просветленный, не чувствует страданий, отрадно ему. Как луч света – вопль его на весь мир: «Помяни мя, Господи, во Царствии Твоем!» Приподнял главу умирающий Спаситель, посмотрел окровавленными очами: «Ныне же будешь со мною в раю».

Чудную весть на все времена жизни нашей сказал он и первым вошел в Царствие Небесное. Преступник, покаявшийся разбойник.

Вот путь, как войти в Царствие Небесное – путь Христова смирения. Не отчитки, не мироточивые иконы и чудеса – покаяние. Иоанн Креститель сказал: «Покайтесь». Путь Христова смирения, величия, духовной красоты. К пути духовному да стремится каждая душа. Осознанно приходите к покаянию. Не кощунствуйте словом, делом... Не исповедуйтесь там, где по нескольку человек – на общей исповеди. Только по единому! Осознанно приходите, хоть один грех вспомни, но не по книжке. Осознанно возненавидь грех; если не возненавидишь – никогда не избавишься, будешь рабом греха, похоти. Осознанно приходите, Господь ждет. Как благоразумный разбойник, хоть в 11-й час, на смертном одре вздохни. Вздох покаяния отверзает врата рая.

Святая Плащаница... красота вещественная... Зрите красоту духовную. «Зри в корень», ни страха, ни ужаса – величие духовное. Нерукотворный образ Спасителя пограбили католики, находится он у врагов на поругании.

Внимательно посмотрите на этот образ: какое величие! Спаситель избитый, израненный, «ни вида, ни доброты». И все-таки, какое величие, какое спокойствие. Посмотрите, чтобы и вы были такими же в скорбях, клевете, болезни, зависти. Не растеряйте этот дух красоты, сохраните до последнего издыхания эту светлую красоту не омрачите величие этого духа! Все новомученики, Царская семья с этим величием проходили свое крестоношение. Они, вынося чистую Святую Плащаницу, размышляли о красоте духовной. Подумайте, как мы омрачили образ Божий: слово «азъ» заменили словом «я.» И «якаем» теперь – уродами себя делаем. Должно быть «азъ» в душе – лик прп. Серафима Саровского, Сергия Радонежского, Иоанна Затворника, патриарха Тихона. Вся красота запечатлена в вас, братья и сестры. Чувствуйте величие «азъ». Не мартышкино «я;» «я» – последняя буква алфавита. Этот грех идет от Петра I, масоны придумали. Мы должны осознанно каяться... Ни в Киевской Руси не было «я» – «азъ», ни в Великой Руси. «Я» – нераскрытость Божия величия в нас. Дай Бог, чтобы возвратилось слово «азъ» – образ Божий.

...На Плащанице изображена беспомощная Мать. Бог Отец не оставил Ее. Вдруг среди глубокой ночи, жуткой темноты тихо из Святых врат Давида к Голгофе подошло несколько мужчин и женщин. Они несут лестницу, веревку, чистое полотно, чтобы совершить погребение. Жуткая палестинская ночь. Голгофа окровавленная, жуткая тишина. Разбита тьма. Что будет? Храм осквернен – завеса раздралась. Совершилось снятие с креста. Никодим, Иосиф вытащили жуткие «костыли» из рук Спасителя, жуткий венец терновый. Мать пришла к Сыну, у Нее слез нет, окаменелость наступила, высшая точка нервного напряжения. Бережно положили у подножия Голгофы на старый камень, на дорогое полотно. Омыли Тело от заплеваний, от страшных сгустков крови. Женщины не боялись темноты, храня верность до конца. Помазали драгоценным миром Тело Спасителя. Это не падшие женщины, как и мы, целомудренные блудницы... Последнее «прости», последний взгляд... Препоясуются поясами и несут к подножию горы в гроб и полагают Его Тело. По древнему обычаю заваливают пещеру камнем. Но невозможно было отойти от гроба... И наступает уже Святая Суббота.

Что сохранилось от древних времен? Самое дорогое – Туринская Плащаница. Тоже пограблена католиками. В Турине она находится за наши грехи. Господь отъял святыню за расколы. Единство Церкви разорили. И за это теперь в католическом костеле находится Плащаница. Когда были сомнения, никому она не была нужна. Но когда ученый мир весь доказал подлинность вещественных доказательств страданий и убийства Христа, масоны решили ее уничтожить. Сколько горела Плащаница! Но Господь хранил. И когда в прошлом веке в первый раз сфотографировали – все увидели истинный образ Спасителя. Ни тени ужаса и страдания, а величие Божие. Когда медицина исследовала Плащаницу, подтвердила, какие муки Он претерпел. Нет ни одного целого ребра, все перебито ремнями. Знаменитые римские плетки со свистом бичевали – кожа лопалась, даже самые твердые кости не могли уцелеть. Поэтому понятно, почему привязали его к камню бичевания – невозможно было стоять. Но ни одного стона не слышно было от Спасителя. Слава долготерпению Твоему, Господи! И мы совершаем символ этого крестоношения. Какие чувства и ощущения, когда несешь крест! Представьте: ключица вся раздроблена. Это то же самое, если бы вы сейчас взвалили телеграфный столб. На распятии неправильно изображают. Не в ладони, а в суставы забивали жуткие гвозди, со скрипом их вытаскивали. Жуткие раны, раздробленные кости – вот что мы видим на Плащанице. За воду – желчь, за манну – оцет. Вот какова и наша всех грешных Богу за все благодарность, за все благодеяния. Даже до сей минуты стоим бездушные. Стоим перед Плащаницей, а душа мертвая. 80% почти из вас спит гефсиманским сном.

Я пытался эту неделю вас разбудить и опять я вижу – все спят. Не смог я вас разбудить. Вот какими мы стоим. После сна – всегда падение и предательство. Бойтесь предательства Иудина, но будьте верны. Господь ждет нашего пробуждения. И будет ждать. Не унывайте, отрясите сон. «Се, Жених грядет.» Время еще есть, долготерпение Божие велико. Бог, не карающий, милующий, – ждет. Как печально смотреть на ваши обезображенные лица! Они теряют человеческую красоту от сна. Пробудись, душа несчастная, окаянная!

...Еще сохранились гвозди. Один гвоздь привезен в Москву, находится в Успенском соборе. В золотом царском ковчеге хранится этот окровавленный гвоздь. Даже безбожники не мыслили его уничтожить. Из Оружейной палаты передали его Церкви. Господь сохранил его нам на уверение. Сохранились частички Крестного Древа, на котором был распят Спаситель: они разошлись по всему миру. В Иерусалиме сохранилась только нижняя часть Креста. И к нам, на Донбасс, владыка привез частичку этого окровавленного Древа – всем на утешение.

Нерукотворный образ Господь потопил в морских водах. Но предание гласит, что найдется этот корабль, поднимут его со дна моря и будет обретена эта великая святыня.

...И Образ Вероники... Вероника, простая девушка, увидев, как падает Христос, схватила кусок полотенца и своими чистыми девичьими руками отерла Его лик. И запечатлелся образ Христа на полотенце. Сейчас он находится в Ватикане, там выносят его на поклонение. Мы его лишились за наше нечестие.

Внимательно посмотрите, каким должен быть образ Божий. Подобно, каким должен быть пастырь – не бритый, не стриженый. Мы должны подражать Богу, а не моде. Господь да отверзет вам ум разуметь красоту, величие. Помолитесь, и Господь даст вам радость, и будем чувствовать красоту величия Плащаницы.

Что сейчас можно сказать у гроба? Господи, прости нас, грешных. Когда близкий человек лежит во гробе – одно слово: «Прости». То же можно сказать и у Гроба Божия: «Прости!» Наступает минута прощания. Прости от юности, от детства. Какие мы падшие! А покаяния нет! Нераскаянность нашу прости. Прости нас, Господи, что мы не сохранили обетов крещения. Прости, что тайну миропомазания не соблюли, что лжепатриархов обоготворили. Миро варится в Москве патриархом, а не лжепатриархом киевским... То миро, которым помазываем при крещении. В Великий Четверг патриарх освятил новое миро. Вновь полнота Церкви. Можно ли изменить Святейшему Патриарху? Равносильно шкуру содрать живьем – это изменить святому миру. Почему и отступникам – «анафема.» И никогда невозможно с ними соединиться. Лучше умереть за чистоту Церкви.

Прости за нерадивую жизнь, за потоптание обетов монашеских. Святой государь, когда целовал крест и Евангелие, до конца сохранил свои обеты. Прости, Господи, что мы только много обещаем: и молиться буду, и поститься, и блудствовать не буду. Что мы исполнили из этих обетов? На 80–90% не исполнили. Одна ложь!.. А отец лжи – диавол. И после этого мы можем подойти ко Гробу? Но молитесь, плачьте – это роса, смягчающая наши сердца. Поплачьте, не стесняйтесь слез! Помоги, Господи, переступить этот мрак. Я глубоко верю, что многим сегодня Господь сможет с Плащаницы сказать: «Прощаются тебе грехи твои. Иди и больше не греши».

Прости, Господи, за все мерзости. И помоги, Господи, свято исполнить святые обеты! А если постигнут нас испытания, взирая на Крест, на Святую Плащаницу, на этот Лик, помоги преодолеть трудности, понести испытания! Господи, не остави нас! Господь не оставит никогда кающихся... Будьте благоразумными разбойниками!»

«Будете гонимы. Русская Церковь уже гонима. Дорожите русским языком. Кровь будет литься, будут новомученики. Баланду будете хлебать и вспоминать величие Божие, величие служб, красоту Святой Руси. Как Матерь Божия, слагайте в сердце словеса Божии!» В Трапезном храме совершили чин Погребения (в 16 часов).

21 апреля/4 мая 2002 г.

Ночная служба с Великого Пятка на Великую Субботу.

Всенощное бдение началось в 21 час. После Великого славословия с пением Трисвятого вынесли Плащаницу из Свято-Васильевского храма, выстроились и, неся в руках зажженные свечи, обошли крестным ходом вокруг обители (внутри; за ограду выходили только со стороны храма Всех русских святых). Вернулись в Васильевский храм, совершили чин Погребения. По словам молящихся, эта служба прошла в молитвенном напряжении, каждый в меру сил «прикоснулся» страданиям Христовым. Окончилось богослужение в 6–7 утра.

День провели в покое, отдыхали, выполнялись только неотложные послушания. В эту ночь за литургией все причащались. Батюшка Зосима не благословил причащаться на Пасху, чтобы не обременять священников исповедью в торжество. Он говорит: «Пасхальное причастие – это причастие в ночь на Великую Субботу».¹⁹

Проповедь схиархимандрита Зосимы ночью Великой Субботы:

«Когда входишь в храм Воскресения Христова в Иерусалиме, встречает нас камень Помазания. Особенность его – благовонное мироистечение. Каждый приходящий сразу поклоняется этому камню. Больной – не больной – падаешь пред ним. Это место, где пострадал и умер Спаситель. Неугасимые лампады всегда горят перед ним.

Другое место – Кувуклия. Это огромный храм, построенный царицей Еленой, редкой росписи, мраморные колонны. Там лежало тело Спасителя, и оттуда Он воскрес. Придел Ангела. В этой части Кувуклии особый придел, на нем совершается Божественная литургия. Чтобы войти во Гроб Господа, надо согнуться. Так, смиренно, входят туда все, и архиереи. И я чуть ли не ползком, но все-таки прополз и пал на колени.

...Место погребения Спасителя. Оно закрыто, потому что все хотели взять частицу камня и растащили почти все. Там всегда горят лампады, там всегда Пасха. На том камне совершается Евхаристия, идет приготовление Литургии (сама же литургия совершается в приделе Ангела). Богомольцы стоят вокруг Кувуклии. И в сегодняшнюю ночь наши матушки пропели «Благообразный Иосиф», совершили со Святой Плащаницей чудный крестный ход вокруг обители. Ощутите благодать, придите, насладитесь, почувствуйте духовную красоту, духовное величие!

У Гроба Спасителя была поставлена стража и утверждена кустодия, чтобы охраняли гроб и не украли тело. Никакие камни и никакая стража не могли удержать воскресшего Спасителя, Победителя смерти. Господь указал нам путь, что и мы должны победить страдания и войти в Царствие Небесное. В эту ночь будем читать паремии о Втором Пришествии Спасителя, а в посланиях апостолов будут такие слова: «Мал квас, да много квасит.» После Евангелия будем читать чудные стихи: «Да воскреснет Бог, и расточатся враги Его.» Почувствуйте величие сегодняшней ночи!

«Пребуду с вами до скончания века» – вот о чем говорит Плащаница. Не говорите: «Забыл Бог.» Никогда не забудет вас Господь и Церковь-Мать. Благодарю Бога, что вас мало. Здесь собрались в эту ночь те, кому нужна молитва. Убогие старухи, которым в гробу пора лежать, а они стоят и молятся. Дай, Господи, чтобы и после моей кончины вы приходили в эту святую обитель. Не утомились вы? (Не-е-т).

«Приди, спаси, помоги, защити нас,» – просим Господа. Всех вас приветствую, братия и сестры, благочестивые богомольцы. Благодарю Господа, что немного вас пришло. Пришли те, кто испытывает эту радость, кому нужна молитва.

«Воскресни, Боже» пропоют матушки у Плащаницы, «Да молчит всякая плоть человеча». ...Но все равно тьма уходит, и свет приходит, и этому восходящему солнышку радуемся. И скорбь лежит перед нами, и радость Воскресения. В конце литургии причащаемся Святых Христовых Таин. После причащения будете пить воду и по стаканчику узвара с хлебом – благословляю всем.

Утром поедете домой и приготовите пасху. Помолитесь обо мне, чтобы, как и в прошлом году, со мной произошел «атомный взрыв». (Батюшка лежал тяжелобольной, но совершил Господь чудо: в Пасхальную ночь Он укрепил батюшку, и батюшка смог подняться, придти в храм и служить литургию)».

В Свято-Васильевском храме до Полунощницы читали книгу Деяний апостолов.

22 апреля/5 мая 2002 г.

Пасха Христова.

В 23 часа началась Пасхальная полунощница. В полночь с пением стихиры «Воскресение Твое, Христе Спасе» все молящиеся с зажженными свечами в руках вышли из Свято-Васильевского храма и пошли крестным ходом по обители. Батюшка Зосима накануне чувствовал себя очень плохо, но, несмотря на сильную немощь и недомогание, сам возглашал стихи перед закрытыми вратами Васильевского храма. Служба прошла торжественно, радостно и легко. Господь укрепил священнослужителей, певчих, молящихся. Пасхальную службу служили все вместе в Свято-Васильевском храме, а литургию разделили. В храм Всех Русских Святых пошли служить иеромонах Феофан и иеродиакон Серафим, пели инокиня Николая, инокиня Ольга, послушница Вероника. Все остальные остались служить в Васильевском храме. Батюшка на литургии был в Трапезном храме, а после Евхаристического канона вернулся в Свято-Васильевский храм. Батюшка поздравил всех с Пасхой. Утром разговлялись на общей трапезе. Слава Богу, всего было в изобилии: и сырных пасх, и куличей, и яиц. Поминали митрополита Серафима, почившего во время пасхальной службы. Затем все пошли на отдых.

В 12 часов, как обычно, была трапеза. Батюшка с трапезы ушел (он плохо себя чувствовал после процедуры и гемодиализа).

Сестры перед вечерним богослужением ходили поздравлять батюшку Зосиму, пели ему пасхальные песнопения. Батюшка угощал и рассказывал о некоторых иконах в его келлии. Например, икона «Живоносный Источник.» Она висит в его столовой. Привезена она его бабушкой Василисой и его дедушкой Иоанном из Кронштадта. Они возили пожертвования, собранные в их губернии, о. Иоанну Кронштадтскому.

Вечером служили Великую вечерню. После службы батюшка поздравлял всех, дарил пасхальные яички.

Сказал такую проповедь: «Христос Воскресе!» Радостно прошла ночь, пролетела, как одно мгновение, благодатно. Помоги, Господи, сохранить эту радость на долгую жизнь, крестоношение продолжать, искушения все претерпеть!

Какой был чудный крестный ход, незабываемая служба. Утром все, благодаряще Бога, поехали домой. А как солнце играло! Набежала туча, прошел чудный благодатный дождь, играло небо после дождя. Божие благословение сопутствует всем нам. Мы все недостойны Бога, но Бог – милостивый, долготерпеливый и многомилостивый!

Обильно сошел в этом году Благодатный огонь. Это такое облако небесное сходит, из него – мирные молнии. Они не ослепляют, не жестокие. Обильно благодать сошла. Иерусалимский Патриарх Ириней умывался этим огнем, все плакали. Особая сила Благодатного огня. Молитесь за землю Иерусалимскую святую, чтобы умиротворил ее Господь. Сподобил нас Господь исповедовать грехи у Гроба Господня, поклониться камню Помазания, праздновать Пасху. Ученые называют Голгофу центром вселенной (к ней и от нее стекаются все исторические события). «Пуп Земли,» середина находится в храме Воскресения. Важные собой греки поснимали русские иконы, украшенные бриллиантами, попрятали их из-за военных действий.

Там нет царских врат, круглый год Пасху поют. Врата не нужны. Стоит особый открытый престол Иерусалимского храма Воскресения.

Дай Бог, чтобы наши сердца умиротворились! Настает вечер. Все храмы превратились в Сионские горницы. Поздно вечером Иуда удавился. Осина дрожит... Апостолы молятся, двери закрыты, окна – ни звука... Христос стоит живой... ужас, радость при виде ожившего любимого Покойника. Слово мира принес Господь. Этот мир оставил Господь в своем Воскресении: «Примите Духа Святаго.»

Трагически оканчивается это Евангелие – не было с ними апостола Фомы. Не было промыслительно, чтобы продлить торжество Антипасхи.

«Где ты ходил? Мы видели Учителя!.» – «Пока не увижу сам язв и ребра, откуда вышла кровь и вода, – не поверю.» Первый день Пасхи, а Фома «подкузьмил.» Но через неделю он скажет: Господь мой и Бог мой.» «Блаженны не видевшие, но уверовавшие!»

Мы не видели, но веруем. С этой радостью приветствую вас, братия и сестры! Господи, дай дух мира в семьях, в Церкви единой во главе с Московским Патриархом, у нас в обществе, чтобы выбросили эти «незалежности» наши внуки и дети, опомнились, соединили три народа в единый русский народ, сохранили духовный потенциал – силу и могущество Православия. «Да воскреснет Бог, и расточатся враги Его:» бандеровцы, папы – злейшие враги, нечисть – «да исчезнут от лица Его.» Чтобы Украина покаялась за пап, раскольников, чтобы мы вместе славили Бога до скончания века. Дай, Господи, чтобы мир Божий воссиял в сердцах наших детей и внуков – наше будущее. Храните ваши семьи, несите крест, с Господом все можно победить. Но высшее – мир монашества в уединенной келье. Святость да сопутствует вам, братия и сестры!»

В этот день был дождь. Зацвели подле храма крупные маки. Благословили всем желающим звонить на колокольне всю Святую Седмицу. Звон между службами не прекращался.

Вечером на правиле читали акафист вмч. Георгию Победоносцу.

23 апреля/6 мая 2002 г.

Понедельник Светлой седмицы. Вмч. Георгия Победоносца. Мц. Царицы Александры.

Утреннее правило, утреня, литургия, крестный ход, освящение воды.

На трапезу шли строем из Васильевского храма, неся перед собой артос. Батюшка благословил ходить на трапезу таким чином всю Светлую седмицу. После трапезы все прикладывались к артосу.

24 апреля/7 мая 2002 г.

Вторник Светлой Седмицы.

Иконы Божией Матери «Иверская».

Правило, утреня, литургия в Трапезном храме. Освящение воды на колодце.

Батюшка уехал в больницу. Совершили чин Панагии. Вечером после вечерни служили акафист Касперовской иконе Божией Матери, правило. В Трапезном храме установили киот с иконой Всех Русских святых (заказывали резчикам из Харцызска).

26 апреля/9 мая 2002 г.

Четверг Светлой седмицы.

Поминовение усопших воинов.

Правило и служба совершались в Трапезном храме. После литургии был крестный ход вокруг храма Всех Русских Святых, затем зашли в Васильевский храм за хоругвями, вышли из Святых врат и чинно строем направились к братской могиле в парк. Вышли почти все насельники и насельницы. В парке находились школьники, сельский народ с красными флагами, на сцене перед братской могилой пели какие-то женщины, ветераны сидели на сцене. Батюшка запретил пение на сцене. Отслужили заупокойную литию по погибшим. Потом братия спела несколько народных и церковных песен. Пожилые селяне внимательно слушали, одобряя пение. Многие плакали, когда пели «Черный ворон». Батюшка Зосима сказал приветственное слово, поздравил ветеранов, вдов. Говорил о том, что «нужно не плясать с бубнами на костях, а петь «Вечную память.» Вот встретились две эпохи здесь – памятник погибшим воинам, скорбящая мать – память о прошедшей войне – и крест, поставленный ныне. Вот так надо, не рушить, а созидать, дополнять. Какой хороший гимн был «Союз нерушимый республик свободных навеки сплотила Великая Русь» (дальше его испортили этим бесом Лениным) – не бандеровская Украина, а Святая Киевская Русь... Обойдите сегодня монастырь, посмотрите, как спасаются люди, порадуйтесь».

Потом опять все шли крестным ходом вокруг монастыря (снаружи), на 4-х сторонах читали пасхальные Евангелия, служили молебен. Во время шествия пели Пасхальный канон. Было очень радостно, чувствовалось единение, единая семья. И с мирянами нашли общее. Ветеранов поздравили подарками, куличами и пасхами. Во время пения монахов многие пожилые люди плакали. Снимало этот праздник Донецкое ТВ.

Вернулись в обитель через Святые врата, оставили хоругви в Васильевском храме и строем пошли на трапезу. За трапезой батюшка благодарил за крестный ход: «Пусть мирские тоже видят духовную красоту; что-то да останется в их сердцах... женщины платочками утирались, дрогнуло их сердце... После моей смерти всегда ходите на братскую могилу служить панихиду.»

28 апреля/11 мая 2002 г.

Суббота Светлой седмицы.

Вечером всенощное бдение, правило – по уставу.

После полиелея батюшка произнес проповедь: «Христос Воскресе! Христос Воскресе! Христос Воскресе! Исторический день в жизни Православия – окончилась

Светлая седмица. Страстная пролетела, Пасха пролетела, как одно мгновение. Закрыли царские врата, прошел крестный ход. Сегодня запели «Запечатану гробу,» поклонились последний раз царским вратам. Но печали нет, Пасха продолжается, Христос продолжает являться ученикам. Господь не оставит нас. Многих Господь посетит, главное разгадать, узнать это посещение, не отвергнуть Его в образе страждущего – человека не в славе, а нищего. Дай нам, Господи, мудрости не прозевать Тебя! И будет Божие благословение на вас. Мудрость, как у прп. Нектария: чудное житие читается за трапезой. Жизнь – целая сказка. Не верится, что в наш век можно прожить такую жизнь. Старец, детская простота, до смерти играл в куклы. Вот так, в чистой простоте сердца, и нам завещал жить. Чем проще, тем лучше. Держитесь подальше от этих философов... В простоте сердца, как два негра-аборигена просили старца-миссионера научить их молиться. Выучили «Отче наш». Они, миссионеры, уехали, а негры забыли молитву и давай догонять старца прямо по морю. Там, на палубе, их приняли за привидение. Потом видят – не привидение, остановили корабль. Они говорят: «Мы забыли, как молиться». А святитель заплакал, поклонился им в ноги: «Как молились, так и продолжайте.»

Всем нам дай, Господи, самим спастись в простоте и всех близких спасти. Особенно воспитывайтесь в духе Амвросия Оптинского. Почаще читайте его письма – это величина духовная, камень духовный. Вот образец русского православия, добротолюбия. Бойтесь греческих, афонских, заграничных подвижников: они православные, но не русского духа, они не понимают русского духа.

Дай, Господи, не разлучаться с Воскресшим Господом, чтобы радость, умиротворение и духовность не покидали нас. Учитесь, хоть понемногу стремитесь, по крупицам собирайте мудрость Руси Святой и возрастайте в вере. Не останавливайтесь, там – безбрежный океан. Нас всех, отребье мира, назвал Господь блаженными. Это самая высшая награда, этим утешаемся, радуемся. Никакой печали. Господь с нами до скончания века. Аминь. Сподоби, Господи, в вечер сей без греха сохранитися нам!».

30 апреля/13 мая 2002 г.

Апостола Иакова Зеведеева. Свт. Игнатия Брянчанинова.

Утром – правило, богослужение по установленному чину. Пели братия.

На обеде батюшка был расстроен: утром он ездил в Александровку, там он увидел беспорядок. Сказал, что хочет, чтобы в Александровке был скит от нашего монастыря. И сестры бы там трудились и ухаживали за могилкой его мамы – схимонахини Мариамны. Вечером батюшке было плохо.

2 мая/15 мая 2002 г.

Свт. Афанасия, патриарха Цареградского, Лубенского чудотворца.

Сегодня впервые после большого перерыва (Великий пост, Пасхальная седмица) пели лаврским чином нараспев акафист Успению Пресвятой Богородицы.

Батюшка сегодня был очень умиротворенным. На трапезе благодарил братию и сестер за мир, тишину, за то, что хорошо пели акафист. Батюшка сказал, что владыка остался очень доволен посещением нашего монастыря, что он даже назвал наш монастырь лаврой.

5 мая/18 мая 2002 г. Суббота.

Иконы Божией Матери «Неупиваемая Чаша».

Вечером служили всенощное бдение.

Батюшка произнес проповедь примерно такого содержания: «Христос Воскресе! Радость духовная наша, веселие духовное таково, что и в нашей обители несется радость Воскресения Христова. Мы снова сопереживаем Иосифу и Никодиму, снова переживать Воскресение – духовное начало. Мы будем петь «Воскресение Твое, Христе Спасе,» в течение сорока дней будут радоваться люди. И в сегодняшний день мы празднуем... «Пребуду с вами до скончания века»... Господь всегда с вами: и в храме, и в домах ваших, и на работе. В смутные времена мы знали – Христос не оставляет нас. Не одолеют силы ада Церковь. Раскольники, сектанты не одолеют нас. Церковь сияет, как адамант в мусоре, чем больше ее разделяют (не нужен церковнославянский язык, не нужны свв. равноапостольные Кирилл и Мефодий), чем больше поливают клеветой. Как кислотой очищают золото, тем чище оно становится, начинает сиять, как бриллиант.

Дай, Господи, чтобы Воскресший Господь не отступил от нас, всегда был с нами. Вот смысл духовный, наследие Царствия Небесного!

С этой радостью приветствую вас в святой обители. Дай Бог, чтобы, несмотря на нашу греховность, Господь не оставлял нас – вот смысл духовный. Христос Воскресе!

Поклоняемся Святому Евангелию, иконе прп. Иова Почаевского с частицей мощей, святцам, иконе св. прав. Иова Многострадального, св. Марии Магдалины, паче всех благ Сладчайшего Господа Иисуса Христа возлюбившей. Помазываем освященным елеем, благословляем хлеб и вино.

Помоги, Господи, тихо, мирно молиться. Благодарим Господа за дождик, росу небесную. Ночью я молился о дожде. «Смилостивься, Господь, над нами, пошли дождик!»

Завтра читаем акафисты Живоносному Гробу и равноапостольной Марии Магдалине. На повечерии читаем акафист Царю-мученику Николаю.

Дай, Господи, мирно помолиться, получить духовную радость, духовное утешение! И обо мне помолитесь, немощный стал, уже ухожу, не стройте иллюзий. Слава Богу за все!»

6 мая/19 мая 2002 г. Воскресенье.

Неделя жен-мироносиц. Прав. Иова Многострадального.

Утро началось в монастыре обычным порядком – утренние молитвы, канон Пресвятой Троице, акафисты Живоносному Гробу и равноапостольной Марии Магдалине, часы, литургия.

После проповеди схиархимандрит Зосима по благословению Блаженнейшего митрополита Владимира вручил орден вмц. Варвары послушнице Елене Морозовой (главному регенту)²⁰ за самоотверженный труд на пользу Церкви Христовой. Этот орден она отдала батюшке, чтобы его вложили в икону Успения Божией Матери. Эта икона (местночтимая) вся украшена батюшкиными наградами. Теперь на ней красуется и плод сестринского трудолюбия.

Батюшка поздравил женщин с праздником жен-мироносиц. Его проповедь была содержательной и очень назидательной. Вот ее примерное содержание:

«Вчера мне рассказали такой случай. Братия взялась разбить сухое дерево, а на нем скворечник. Как вылетела из него скворчиха, как набросилась на рабочих, так кричала, что все с дерева попадали. Вот как надо защищать свой дом, детей! Думаю об этой скворчихе с почтением. Сама природа дает нам образы нашей жизни. Труден наш жизненный путь. Вот эта скворчиха показала нам, как нужно поступать, чтобы семьи

наши были защищены. Дай Бог нам мудрости, радости духовной, как у Марии Магдалины, паче всех благ Сладчайшего Господа возлюбившей. Она с радостью духовной шла за Христом. С радостью легче нести крест. Вот мое вам доброе наставление. Чтобы не отступал Воскресший Господь и радость Его сопутствовала и мужикам-кормильцам, и бабенкам! Скворчиха нас учит мужеству. Вот такой мужественной должна быть женщина- христианка.

Господь укрепил нас молиться на службе. Дай, Господи, достойно причаститься. Причастие будет на две Чаши. Затем крестный ход с песнопениями, с радостью. С духовной пасхальной радостью приветствую вас. Христос Воскресе!

...Царь-мученик послал нам дождь. Молитесь ему, от него такая же духовная поддержка, как и от святителя Николая. Ему (царю Николаю) служили полиелей в благодарность, читаем акафист на повечерии царю-мученику Николаю.

А какая чудная радуга была!

Владыка благословил строить Успенский храм, пятиглавый, по подобию Успенского собора Московского Кремля. Но мне там уже не быть. На Всех русских святых будем производить закладку. Там будет четыре престола: главный, общий – Успения, Киевской Руси – прп. Антония и Феодосия Печерских, Великой Руси – прпп. Зосимы и Савватия Соловецких и нижний храм – Всех святых.

Будем строить колокольню (где магазин), многоярусную, как в скиту Оптиной пустыни. На втором этаже – надвратный храм в честь Иверской иконы Божией Матери. Там монахи молебны служат, соборование совершают в посты. Через Святые врата

входит в обитель много людей. «Где двое-трое собраны во имя Мое, там и Я посреди них». А тут более двухсот рабов Божиих спасаются, сколько духовной радости, духовной мощи!

Очень смутное время, из Киева надвигается раскол. Филарет прибирает власть к рукам. Дай Бог вам силы все перенести, держитесь Москвы. В Русской Церкви мы рождены, освящены святым миром, который варил Святейший Патриарх, а не «парфумна фабрика», как у автокефалистов. Что шкуру содрать, то же самое – святое помазание Церкви снять. Никаких языков – только церковнославянский!

На Никольском храме колокольню побелили, и храм будем белить. Этот храм дорог мне, он был обречен на взрыв, но Бог дал мне мужества и терпения его отстоять. Распалась коммунистическая машина, а храм стоит. Не надо никого бояться. Бога надо бояться, а паче – любить Его. А людей не надо бояться. Я людей никогда никого не боялся, только Патриарха Пимена. Стро-о-гий он был, как глянет... Сейчас от гроба его исцеления происходят. Со временем и прославление его будет в лике святых.

Детей надо воспитывать в строгости, не балуйте их. Воспитывать нужно, пока

поперек кровати ложится. Пусть работают. Не говорите: «Они маленькие"».

На общей трапезе сестры пели песню «Мама». Батюшка был задумчив, на его глазах выступили слезы.

В 11 часов, как обычно, в обители ворота были закрыты. Дежурные несут свое послушание прилежно, охраняют покой обители. В монастыре тихо, мирно, вокруг храма и корпусов расцвели разноцветные пионы. Слава Богу за благодатно прожитый день!

7 мая/20 мая 2002 г.

Прп. Нила Сорского. Служили Царственным мученикам.

Все как обычно. Литургия в Свято-Васильевском храме. В Трапезном – молебен иконе Божией Матери «Скоропослушница».

Гидрометцентр сообщил о возможности мороза до –5 °С. В монастыре укрывают, укутывают растения. Все молят Бога о помиловании посевов.

8 мая/21 мая 2002 г. Вторник.

Св. апостола и евангелиста Иоанна Богослова. Прп. Арсения Великого.

Слава Богу, крепкого мороза не было. Растения не померзли, хотя в деревне рассказывают, что у селян вымерзла картошка. В монастыре благодарят Бога за спасенный урожай.

Правило, литургия обычным чином. На службе в храме было мало людей. Батюшка сказал: «Где народ? На огороде сидят. А если бы любили Бога, чтили день апостола любви Иоанна Богослова,– Бог бы все давал. А так – все померзло.»

За трапезой батюшка обличал нерадение о службе:

«День апостола Иоанна Богослова – великий годовой праздник, а у нас – отбывалочка. «Моя очередь, не моя.» Как легко потерять доверие, и уже не восстановить его. Вы все гнилые. Я обличаю вашу внутренность крепкими словами. Вы такие внутри на самом деле, а еще и не нравится. Благословляю всегда чтить этот день.

Благословляю вам духовников: исповедь братии у о. Лазаря и у о. Хрисанфа. У молодых священников исповедоваться не благословляю. «Очищайте внутренности скляницы». Вы обидели меня. Формальное исполнение – это духовная смерть».

Батюшка плохо себя чувствовал и уехал с трапезы. Он был очень расстроен.

В 15.30 началась праздничная служба свт. Николаю. Батюшка приходил на полиелей, молился. На повечерии пели нараспев акафист свт. Николаю.

9 мая/22 мая 2002 г. Среда.

Свт. Николая Чудотворца.

В Свято-Васильевском храме осталось несколько священнослужителей и певчих – служили литургию. Остальные насельники и насельницы после правила пошли крестным ходом в Никольский храм. Там пропели акафисты нараспев, служили литургию, молебен. Затем была общая трапеза. Батюшка с утра был на гемодиализе. Во время процедуры ему было очень плохо. Он со всеми попрощался, но Господь укрепил его. С большим трудом его посадили в машину и повезли в Никольский храм. С его приездом все очень воодушевились. Батюшка сказал теплое приветственное слово.

После обильной трапезы все вернулись в обитель крестным ходом под колокольный звон (на обоих храмах звонили). Великое светлое торжество!

11 мая/24 мая 2002 г. Пятница.

Равноапостольных Кирилла и Мефодия, учителей Словенских.

Богослужения совершались по уставу.

Батюшкино слово на литургии: «В сегодняшний день мы чтим память святых равноапостольных Кирилла и Мефодия – престольный праздник всех славянских народов. До Кирилла и Мефодия не было у славянских народов своего богослужебного языка. Благодарим Кирилла и Мефодия за то, что они создали эту поэзию богослужебного языка и объединили и русский, и украинский, и белорусский народы во единую славянскую семью. Они особый завет нам оставили, чтобы мы не разделялись, союзом любви были соединены.

Простите нас, Кирилле и Мефодие, что мы не исполнили вашего завета, враждуем, разделяемся. Вся Москва, многочисленное духовенство собрались сегодня, чтобы почтить свв. равноапостольных Кирилла и Мефодия, идут крестным ходом, величают их память. Перед их образом с мощами горит неугасимая лампада. Сколько было злобы, из автоматов стреляли по этому огню. Но неугасимая лампада любви русского народа к святым Кириллу и Мефодию горит до сего дня.

Сейчас совершим молебен равноапостольным Кириллу и Мефодию. Помолимся, чтобы Господь умножил любовь между славянскими народами, молитвами Кирилла и Мефодия умиротворил славянские народы, нашу обитель и всех православных христиан».

12 мая/25 мая 2002 г. Суббота.

Сщмч. Ермогена, Патриарха Московского и всея России, чудотворца.

Утренние молитвы, полунощницу, акафист и литургию совершили раздельно: братия в Васильевском храме, сестры – в храме Всех Русских Святых. Все сестры во главе с матушкой игуменией причащались все вместе впервые.

На трапезе батюшка был умиротворенным, благодарил за службу. Вечером служили всенощное бдение.

Вот краткое слово схиархимандрита Зосимы на полиелее: «Со святым пасхальным вечером! Все больше времени отделяет нас от Пасхи, но Христос с нами всегда.

Христос Воскресе! И никакие силы ада нас не одолеют.

Вновь мы предстоим Живоносному Гробу, жалко расставаться, так ждали мы Пасху. Скоро Вознесение, скоро последний раз пропоются пасхальные песнопения. Дай, Господи, нам мира, радости, благих чувств!

И в Иерусалиме празднуют Пасху, несмотря на военные действия. «Христос Воскресе» поют каждую ночь. «Воистину Воскресе» – отвечают. Сотни свечей горят вокруг Гроба Господня без подсвечников, в песке прямо ставят пук свечей. Горят костры свечей, согревая бездушные камни – человеческое тепло. Несется слава о воскресшем Спасителе. Горит множество лампад. Есть там и наши русские лампады. Цари жертвовали мешками золото, и патриарх Алексий I дарил туда лампаду, и патриархи Пимен и Алексий II. Любовь русская ко Господу горела в виде елея. Сейчас там наши русские матушки собираются на ночную службу, Полунощницу, будут петь «Херувимскую песнь». Когда наши матушки поют – все просыпаются, все молятся. Такова пасхальная радость!

И в нашем убогом храме читалось пасхальное Евангелие, как появились сомнения у Петра: «Правда ли гроб пустой? Правда ли, что одна Плащаница там лежит?» И мы видим благодать, чудо Воскресения совершилось. Ученые сделали заключение – не просто Христос воскрес, а произошло подобие атомного взрыва, проявилась особая Божественная сила, восстал сияющий торжественный Спаситель мира. Никакие силы зла, никакие печати не могли его удержать».

15 мая/28 мая 2002 г.

Блгв. царевича Димитрия Угличского.

Службы совершались по уставу. В разгаре сельскохозяйственные работы на огородах. Милостивый Господь послал дождь. На крестном ходе вечером был батюшка, ехал в коляске. Нам так тепло, когда он с нами.

18 мая/31 мая 2002 г. Пятница.

Владимирской иконы Божией Матери.

После правила – акафист Владимирской иконе Божией Матери, затем часы, литургия.

На обеде был батюшка. Он был очень расстроен. Получилось недоразумение. У нас в обители освятили антиминсы по благословению Святейшего Патриарха Алексия II; блаженнейший митрополит Владимир благословляет в Киеве «свои» антиминсы в храмы на территории Украины. А те антиминсы, что освящали в нашей обители по благословлению Святейшего, он не разрешил использовать до тех пор, пока подробно не разберется с этим делом. Батюшка Зосима на трапезе говорил о предстоящих гонениях на Русскую Православную Церковь со стороны «филаретовского» Киева и католического Запада. Просил молиться усердно, чтобы мы были под непосредственным покровительством патриарха. В эти дни в Москве будет подниматься вопрос, чтобы наш монастырь сделать ставропигиальным.

19 мая/2 июня 2002 г. Суббота.

Св. блгв. кн. Димитрия Донского.

В Васильевском храме братия после правила читали акафист иконе Божией Матери «Игумения.» Потом служили литургию, причащались. Сестры причащались в храме Всех русских святых, служили панихиду.

Вечером – всенощное бдение обычным чином. Но это для нас, насельников, здесь совершается все «обычным чином». А люди, которые приезжают в обитель, отмечают особую молитвенность, торжественность, благоговейность богослужений. Паломники говорят, что они «оттаивают» душой, уезжают домой обновленные, окрыленные, напитавшиеся добрыми, святыми чувствами и мыслями. Все мы ходим «под благодатью,» часто не ощущая важности и исключительности момента нашей жизни, его неповторимости. Да и времени тут не чувствуешь, живешь в вечности.

Слава Тебе, Боже, за Твое милосердие и заботу о нас, грешных!

20 мая/3 июня 2002 г. Воскресенье.

Неделя о самарянине.

Правило и служба совершались обычным порядком. На литургии батюшка произнес проповедь: «Христос Воскресе! Всех вас, возлюбленная моя паства, приветствую с Пасхой! Продолжаем праздновать Пасху, поем тропарь. Не как язычники, а от сердца – «Христос Воскресе!.» И отвечаем: «Воистину Воскресе!» И дай Господи, чтобы эта радость, это пасхальное приветствие, теплота сопутствовали в дальнейшем нашем крестоношении. Мы сами себя лишаем радости грехами. Свято, чисто живите, смиренно. Где гордыня, там радости нет, одно надмение. Убогая старушка молится, и озаряет ее радостная улыбка, светом духовным светится ее лицо, сморщенное, как горбушка хлеба. Господь не оставит! Не лишайте себя плодов духовной радости.

Спаси, Господи, о. Лаврентия за содержательную проповедь. (Назначил его старшим благочинным).

Неделя о самарянке, последняя неделя Пасхи. В последнюю неделю – о слепом – в последний раз пропоем пасхальную службу, от престола изнесем Святую Плащаницу. И будем встречать, как ученики на Елеоне, Вознесение Господне. Старики и матери говорили, что так быстро будет течь время. Все говорят: «Течет время, уходит скоротечно.» Недавно было Рождество, пролетел пост, Пасха, скоро Троицу встречаем. Очень быстро будет бежать время во второй половине этого тысячелетия.

...Чудное повествование. Пришла самарянка, услышала Учителя, увидела, что не простой человек – пророк. Сама получила источник воды живой и другим указала. Сколько сказаний, легенд – искали воду живую, особенно в русских сказках, – все преодолеть, оживиться. И в сегодняшний день рассказ о физической воде и духовной. Все состоит из воды. Какую воду употребляем – такое и здоровье. Бойтесь водопроводной воды, мы сами осознанно травим детей. Ищите колодцы, роднички. Сами пейте и людям для физического питания. Цените воду – дар Божий.

Когда мы были на Святой Земле, заезжали в Самарию. Сподобились молиться у гранитного колодца Иакова посреди храма. Около 7000 лет он действует, источается вода вкусная. Сам Бог ее благословил и пил. Наш владыка Евангелие в серебряном окладе, подаренное этому храму Николаем II, читал о кладезе и самарянке. Я мысленно переживал. Христос и женщина, глубоко задумавшаяся... Опустили кувшин... Какая вода!!! Стакана два выпил. Чудная встреча с Господом... жалко было уходить. Храм на этом месте стоит. Самаряне живы, ходят на свою гору поклоняться; племя небольшое, по-своему у них все.

До скончания века будет источаться вода в этом колодце, даже когда будет страшная жажда. Живая вода – это немногословное вероучение Спасителя. Жаждешь истины? Открывай Евангелие. Не так, как сектанты. Глава такая-то, стих такой- то – это кощунство. И толкование у них от своего ума, а у нас – святые отцы. Сохрани, Боже, извратить слово Божие. Да не будет этого! Чувствуете, что человек в гордыне, как сектанты, уходите от этой гадости... «Отче наш» не знает и спорит, доказывает. Уходи от таких, изгоняй от себя. Сколько их ко мне подходило! Я «Да воскреснет Бог» читаю, а они бегут, аж ноги ломают. Никогда ничего не докажешь, только своей душе повредишь. Вот какое слово дает Господь в сей день. Сподоби, Господи, мирно молиться в нашей обители.

На этой неделе огородами займемся. Какой хороший дождик был по молитвам царя Николая! Какой он помощник! Молитесь ему и всегда получите помощь от Царственных мучеников. Они избавляют от сатанистов.

Дай Бог мирно провести эту Святую седмицу в семьях, на работе. Храните мир, радость, смысл. Запасайте консервацию на зиму. Старайтесь милостыню творить: сама сделала, своими руками, от рук своих и милостыньку подай.

Помогай, Господи, вам мирно продолжать крестоношение. Благодать и милость на вас и ваших семьях да почиет! Не завидуйте, и вам не будут завидовать».

Вечером после вечерни приезжал в обитель губернатор В. Ф. Янукович с женой. Они заехали, возвращаясь с дачи. Насельники и насельницы во главе с батюшкой Зосимой встречали его торжественно в Васильевском храме. Батюшка приветствовал губернатора теплым словом. От обители вручили ему икону.

Затем губернатора с женой Людмилой Александровной проводили в Трапезный храм, где братия и сестры пели им пасхальные песнопения и народные песни. Они очень внимательно слушали. Когда пели песню «Мама,» Людмила Александровна прослезилась. (Батюшка рассказал, что Виктор Федорович сирота, а у Людмилы Александровны мама парализована). Очень понравилась Людмиле Александровне песня «Слава Богу за все;» она попросила слова этой песни. После краткого осмотра монастыря они имели время побеседовать с батюшкой. Батюшка потом говорил, что они были очень довольны встречей и по, их словам, «оттаяли» душой. Вообще они произвели впечатление серьезных, глубоких и, вместе с тем, простых и добрых людей. Спаси их, Господи, и укрепи!

25 мая/7 июня 2002 г. Пятница.

Третье обретение честной главы Предтечи и Крестителя Иоанна.

Дождливый, пасмурный день.

Приезжал к батюшке владыка Алипий, беседовал с ним. Потом трапезовал со всеми на общей трапезе.

Вечером служили по уставу в Трапезном храме парастас. Это так хорошо, что каждую неделю монастырь сугубо молится об усопших. Чувствуется особенно на этих службах единство с теми, кого уже с нами нет.

26 мая/8 июня 2002 г. Суббота.

Прп. Макария Калязинского.

Вечером на всенощном бдении, после полиелея, батюшка произнес такую проповедь: «Христос Воскресе! Со святым пасхальным вечером приветствую вас, возлюбленная паства моя! Пришло время последних песнопений Пасхи. И на этой седмице простимся с Пасхой, будем ждать Вознесение. И скорбно бывает в эти дни, и радостно. Господь исполнит Свое обещание, пребудет с нами до скончания века, и никогда мы не расстанемся с воскресшим Господом. На Вселенском Соборе отцы решили в течение всего года петь Пасху. Трудимся неделю, а в воскресенье совершаем малую Пасху по всем храмам, монастырям, деревушкам. Дай, Господи, чтобы радость Пасхи сопутствовала нам, священное обещание исполнилось и никогда нас не оставлял Господь. И сегодня в Иерусалиме Блаженнейший Патриарх совершает литургию у Гроба Господня. Наши русские матушки поют вторую часть литургии, «Иже Херувимы.» Первую часть поют греки – и все спят. А как матушки запели – все попросыпались – радость Святой Руси чувствуется, и наше славянское «Христос Воскресе!» и «Воистину Воскресе!» несется. И о нас там совершается молитва, и наши лампады горят. Почему как ни восстают на Русь, она стоит и будет стоять до скончания века.

С этим святым пасхальным вечером приветствую вас, братия и сестры. Завтра праздник преподобного Нила Столобенского. Перед вами его образ, благоговейно поклонимся ему. Там, где он подвизался, сделали детскую колонию. Сейчас обитель возрождается. Дай Бог чтобы его мощи возвратились в обитель.

Еще почитаем память св. прав. Иоанна Русского, исповедника. Простой военнопленный у турок. Мог вернуться, бежать, но у него было благоговение пред Промыслом Божиим. Смиренно трудился, с особенной любовью относился к животным и даже отказался жить в доме хозяина. Смиренно пронес крест, как исповедник. Мощи его почивают в Греции. Сколько чудес! Тысячи паломников ежедневно приезжают поклониться открытым мощам. Весь храм и алтарь увешан амулетиками – кто получал исцеление, то и заказывал у ювелиров (и детки там, и глаза, и руки). Эта тонна металла – свидетельство любви всего мира. Вот пример, вот путь исповедничества! Простой мирянин не от слов, а от дел спасся и нам указует путь ко спасению.

Из далекой Греции привезен в наш храм ковчежец с мощами св. прав. Иоанна Русского. Благоговейно поклоняемся ему и просим простоты, чистоты. А он, великий помощник, обязательно услышит, поможет, прострет руку.

Поклоняемся святому Евангелию, аки Гробу Господню, помазываемся св. елеем, получаем благословенный хлеб и вино, оканчиваем всенощное бдение Великим славословием Спасителю.

Последний раз завтра акафист Живоносному Гробу утром и особенный молебный канон у мощей св. прав. Иоанна Русского. После литургии крестный ход. Вечером последний раз пасхальная вечерня».

27 мая/9 июня 2002 г. Воскресенье.

Неделя о слепом. Св. прав. Иоанна Русского, исповедника. Прп. Нила Столобенского.

Служили, как всегда, торжественно литургию, совершали правила. Вечером вечерня с Великим прокимном и акафистом Воскресению («Христос Воскресе»).

28 мая/10 июня 2002 г. Понедельник.

Иконы Божией матери «Споручница грешных». День интронизации Святейшего Патриарха Алексия II.

После монашеского правила и литургии служили молебен о здравии Святейшего Патриарха Алексия. Молились, чтобы Господь сохранил, укрепил его, умудрил, чтобы он мирно и мудро правил Св. Церковью. Чтобы и нас сохранил Господь под его святительским омофором (вся обитель молится о даровании нам ставропигии), чтобы мы были избавлены от раскола и унии. Возглашали многолетие. К сожалению, многие не пришли на этот молебен. Батюшка был этим небрежением буквально оскорблен до глубины души. На трапезе он говорил о нашем бездушии, мертвости и «хамстве». Все, кто не был на молебне, понесли епитимию – лишились обеда и на коленях в Трапезном храме читали Псалтирь до вечерни (прочитали 13 кафизм).

29 мая/11 июня 2002 г. Вторник.

Свт. Луки Крымского, исповедника.

Утром после правила последний раз в этом году читали акафист Живоносному Гробу. Вечером служили по пасхальному чину. Батюшка был расстроен отсутствием многих на службе.

Вот его слово в этот вечер:

«Приветствую вас с Пасхой! Радостью духовной, миром да наполнит Господь ваши сердца! За этот вечер благодарим Бога.

Только не оскорбляйте Бога житием своим нерадивым. А если мы оскорбляем – остается тьма, тоска, скорбь. Да не будет этого с нами! Боритесь с этим искушением. Пусть радостной будет встреча Вознесения. Не так, как сегодня. Я пришел – трупы стоят в алтаре. Тот хлеб печет, тот еще где-то... Дорожите этим вечером. С любовью относитесь к службам. Оставляйте суету, идите к Господу. Господь всех ждет, оставляйте все дела, идите к Господу, тогда будет радость. А так не будет радости. Бегом к храму молиться, торжествовать, радоваться! Дай Бог, чтобы вы поняли мои слова на всю оставшуюся жизнь! Христос Воскресе!

Сейчас читаем повечерие, каноны, в Трапезном храме совершаем акафист Успению после ужина. Завтра в 6 утра утренние молитвы, Полунощница. Прощаемся с Пасхой, заносим Плащаницу. День завтра постный, но благословляю красное яичко и кусочек пасочки. Слышали, как я монахов воспитывал? И до вас, монашки, доберусь.

Ну, со святым пасхальным вечером! Христос Воскресе!»

После ужина братия и сестры собрались вместе в Трапезном храме на акафист Успению Божией Матери. Привезли батюшку. Он велел петь акафист, как обычно, нараспев. Нот не взяли, поэтому начинали наизусть. Слава Богу, спели хорошо, торжественно, несмотря на усталость. Господь укрепил батюшку, и все были радостные после совместной усердной молитвы. В Трапезном храме хорошая акустика, поэтому акафист звучит особенно величественно. Закончили поздно, около 11 часов.

30 мая/12 июня 2002 г. Среда.

Отдание Пасхи.

Правило, литургия, освящение воды, крестный ход. Батюшка на крестном ходе не был. Он уехал еще в начале его: расстроился из-за нестройного шествия.

Проповедь батюшки на литургии: «Перед вами Плащаница. Прощаемся с ней, благоговейно прикладываемся, торжественно заносим ее в алтарь. Это древний обычай, забытый в наше время. Как сейчас это делают? Скомкали, бросили...

Как живой, Спаситель, лежащий бездыханно, изображен на Плащанице. Но какое царственное величие! Какая скорбящая Матерь Божия обнимает Сына, в последний раз Она Его видит. И трагедию изобразил Васнецов, и, вместе с тем, ожидание чего-то сверхъестественного выразил художник. «Восстану бо и прославлюся». Все безысходно прощаются: Никодим, Иосиф... «А мы верили, надеялись...» Одна Матерь Божия чувствует сердцем: «Восстану бо и прославлюся». Небесные посланцы, Ангелы, с ужасом узнают, какое совершилось Таинство, какое снисхождение Божие. Они знают, что скоро «взрыв» произойдет, Христос воскреснет. Вот какое оплакивание изображено на Плащанице.

Все подойдите, попросите прощения. Хоть один вздох: «Прости, Господи». Мы недостойны дотрагиваться. «Не суди нас, безответных, бездушных, жестокосердых. Не отступи от нас, помяни нас, егда приидеши во Царствии Твоем.» Вздохните от всего сердца...

За все прошу прощения. Господь да простит и помилует всех вас. Радостного празднования Вознесения Господня!»

31 мая/13 июня 2002 г. Четверг.

Вознесение Господа нашего Иисуса Христа.

После правила – акафист Вознесению, литургия, крестный ход, освящение воды, чин о Панагии. У батюшки обострение, лежит с температурой.

Слово батюшки на Вознесение Господне: «Обетование Господа: «С вами пребуду до скончания века.» Это самое главное обетование, благословение Господа, возносящегося на небо. Это глубокая тайна. Этой тайне удивились Ангелы, взирая, как Господь возносится ввысь. И нас ожидает Господь, живущих на земле, Спаситель мира. Вот каков праздник начинается от горы Елеонской до убогого сельского храма. И дай. Господи, чтобы мы всегда пребывали в славе Господа, в радости Господа, в жизни вечной. Радуйтесь и вы духовной радостью, что Господь и вас не оставит, и с вами пребывает. И вы не ошибетесь, будете чувствовать помощь Божию. И с этой радостью приветствую вас всех, молящихся в этом храме.

До сего дня, хоть и в руках инославных, находится эта гора (Елеон). Со всего мира идут к Елеонской горе и поклоняются ей».

9 июня/22 июня 2002 г. Суббота.

Троицкая родительская суббота.

Вечером в 16 часов – праздничная служба. Впервые служили с братией (на два клироса) антифонно. Литию совершали на улице. (Батюшка сказал, что с этих пор литию в великие праздники и воскресные всенощные будем совершать на прихрамовой площади). Ектению возглашали на 4-х сторонах храма (как на водоосвящении). Было очень торжественно и вместе с тем трогательно. Над головами, очень низко, парили голуби. Ветер, шелестя, играл листвой, и вся природа вторила нашему хору в славословии Творца. И ясно чувствовалось: мы все едины, связаны ниточкой жизни, дыханием Святаго Духа. Благодарение Богу за эти редкие моменты жизни, когда время расширяется и входит в пределы вечности.

На полиелее батюшка произнес проповедь: «С днем Святой Пятидесятницы! Пасху проводили, наступил день Святой Пятидесятницы.

«Отец пошлет Утешителя.» Не Сын, как католики учат, а Отец. «От Отца исходящего.» Это страшное кощунство (филиокве), вероотступничество.

Дух Святый сошел на апостолов в Сионской горнице, и пошли апостолы с радостной проповедью, ничего не было им страшно. Дух Святый не оставлял их. И нас Господь сподобил призвать Духа Святаго: «Приди и вселися в ны». Просим, чтобы Дух Святый не отступил от нас, освящал всю природу, Богом созданную. Все Дух Святый животворит и освящает.

С днем Пятидесятницы, Святой Троицы приветствую вас! Дай Бог провести этот великий праздник без искушений, с радостью. И с этой великой радостью идти в семьи.

Дар Духа Святаго дается каждому из нас в Таинстве крещения. На всех нас лежит печать дара Духа Святаго. И как мы будем отвечать за недостойное несение этого дара! Дорожите печатью дара Духа Святаго. Некоторые переходят из веры в веру. Невозможно это. Миро освящается Святейшим Патриархом. Дай, Господи, свято пронести это помазание до скончания века!

Получаете хлеб и вино: хлеб укрепляет сердце человека, вино веселит. Но вином не упивайтесь, ибо в нем есть блуд...

Сподоби, Господи, в вечер сей без греха сохранится нам! Тихой, спокойной молитвы в день Святой Пятидесятницы!»

10 июня/23 июня 2002 г. Воскресенье.

День Святой Пятидесятницы.

Сразу после литургии – вечерня. Ее совершали на улице, на храмовой площади. Вынесли большую икону Пресвятой Троицы из Трапезного храма, украшенную зеленью и цветами, на носилках. Батюшка и братия читали молитвы на призывание Духа Святаго. Все молящиеся преклонили колени, стояла ничем не нарушаемая тишина: только голуби кружили над молящимися людьми. Голуби не боятся людей, их никто не трогает, они летают совсем низко, иногда почти задевая головы. Когда мы пели «Царю Небесный,» вся природа начинала как-то радостно волноваться: ветер шелестел в кроне деревьев, птицы начинали петь громче, солнце играло ласковыми лучами – это первые дни, когда оно так сильно припекает, совсем по-летнему.

Батюшка на общей трапезе сказал, что никогда еще не проникали так глубоко в его сознание и сердце слова коленопреклоненных молитв, особая благодать Божия в этот день утешала всех.

После прочтения молитв батюшка обратился к молящимся: «Я отношусь к вам всем как избранникам Божиим от безумного мира. Старцы мне говорили, что верующие христиане – это искупительная жертва от каждого рода. И счастлив тот род, в котором есть эта жертва – верующие миряне, монахи, больные детки – жертвы абортов. В последнее время они будут вымаливать, искуплять грехи своего рода. Несите радость в мир».

Проповедь батюшки в этот день: «День рождения Святой Апостольской Церкви. В сегодняшний день Сионская горница – символ Вселенской Церкви. Горница освящена, ученицы собрани и начали говорить странными повелениями, повелениями Святой Троицы.

Рассеяны по всему миру проповедники Евангелия – и вот повеления Святой Троицы исполнили вселенную. Всех поздравляю с днем рождения Церкви! Она – мать наша – освящает, крестит, руководит, скорбит о нас, принимает и в вечную жизнь. Вот наша цель – ценить связь с вечностью.

Вопросы в Церкви не решаются единогласно, а соборно, как еще в 56 году апостолы решали вопрос об обрезании все вместе, не один Павел. Избрали нового апостола вместо Иуды. Потом собирались Вселенские Соборы. Во всем – соборность. На Руси – не один патриарх решает, есть малый собор – Синод. Под председательством патриарха, но не под руководством. Для этого собираются старцы. Если особо важные вопросы, собирается Поместный Собор, ничего не решается единолично. В этом святость и непогрешимость Церкви. И мы дорожим этим началом Духа Святаго.

Дары Духа Святаго... Вчера вечером я говорил: особый дар нам дается в Таинстве крещения, когда священник помазывает святым миром и говорит освятительные слова: «Печать Духа Святага.» И на всех нас благодать – печать Духа Святаго. В Москве от древности хранится алавастровый сосуд с миром, привезенный самим апостолом Андреем, когда крестили русскую землю.

В Великий Четверток в огромной печи в серебряных котлах варится миро. Вызолоченные сосуды несут вместе с Чашей на «Херувимской» песне на престол. Благословляют миро, выливают туда немного мира от апостольских времен, а из сосудов доливают в алавастровый сосуд – так он всегда восполняется. Потом миро развозят по приходам. И в каждом селе, глухомани священники крестят. Помазание на каждом из нас до сего дня, несмываемая печать. За недостойное отношение ответим на Суде как отступники веры.

Как эта Льв1вська парфумна фабрика... нет... Московский патриарх варит святое миро, а не эта подмена «парфумной фабрикой. Дорожите святым миром, храните для будущих времен. Вот что хотел я вам сказать в этот день годового праздника.

Благодать Святаго Духа на всех вас!»

11 июня/24 июня 2002 г. Понедельник.

День Святаго Духа.

После утренних молитв и полунощницы – акафист Святому Духу, литургия, освящение воды, крестный ход вокруг обители. На трапезе много гостей, приезжала жена губернатора Людмила Александровна. Братия и сестры после обеда пели ей духовные песни, которые она любит. Она и ее сопровождающие проявили неподдельный интерес, следили за пением (им тоже дали слова песни), пытались подпевать.

Батюшка опять скорбел о том, что нет никакой отдачи. Сказал, что нас (монахов и монахинь) надо не за «жирный» стол, а в тюрьму...

18 июня/1 июля 2002 г. Понедельник.

Боголюбской иконы Божией Матери.

Правило, службы – обычным чином.

Сестры трудятся на огороде с 4 до 10 часов, т. к. очень жаркие дни настали.

Начался Петров пост. Батюшка скорбел, что он короткий.

21 июня/4 июля 2002 г.

Обретение мощей прп. Максима Грека.

Богослужения – по уставу.

На общей трапезе батюшка был радостен и благодушен. В этот день на трапезе было много приезжих священников. Чтец по благословению батюшки прочитал статью митрополита Антония Сурожского «Берегитесь, братья-священники». Потом он сказал, обращаясь к священнослужителям:

«Будьте просты, как прп. Серафим Саровский. Бойтесь всяких вычиток (батюшка имеет в виду отчитки. – Примеч. ред.). Пользуйтесь простыми, доступными методами для исцеления души и тела – молебны, водоосвящение, соборование. В пятой молитве елеосвящения чудно сказано о нашем ничтожестве самих по себе и о высоте священнического служения.

...Митрополит Антоний – настоящий старец. Помню его, его умные глаза. Запад наложил на него отпечаток, но он полностью православный, есть в нем русский дух. Он окормляет всю западноевропейскую паству. Признак истинного старчества – мирное ощущение от общения со старцем. Я никогда не приставал с вопросами к старцам, только возьму благословение, и все – уже пообщался со старцем. Так с о. Иоанном (Крестьянкиным), о. Кириллом Павловым – поцелуемся в край ряски (руку даже не дерзал целовать). «Будем служить, отец».

...Когда непонятна воля Божия о человеке, венчаться или нет, я всегда говорил: «Подождите.» А тут смотришь – любовь-то и прошла. Семья бы развалилась».

22 июня/5 июля 2002 г. Пятница.

Иконы Божией Матери «Знамение» Курской-Коренной.

Богослужение – по уставу.

После общей трапезы шли крестным ходом на криничку. Это место, где явилась икона «Знамение» Курская-Коренная, по рассказам сельчан. Там теперь каждый год по благословению батюшки на колодце освящают воду с молебным пением, читают акафист иконе Божией Матери «Знамение» Курской-Коренной. Этот праздник особо любим насельниками и насельницами обители. Его ждут весь год и с радостью встречают. Крестный ход в этом году был очень красивый. Вынесли хоругви, икону «Знамение» Божией Матери с пророками, на носилках, украшенную цветами. За ней выстроились братия и сестры, сами похожие на цветы. Шли через все село. Все были бодрые и радостные, несмотря на жару. Долго ждали батюшку, около часа, ему, как оказалось потом, было очень плохо на диализе. Молебное пение начали без него. Прочитали акафист, в молебне поминали многих святых – а батюшки все нет. Он приехал в последний момент, прочитал молитву Божией Матери, и его увезли обратно на машине в монастырь. Он был совсем слабый, из автомобиля его буквально вынесли. Но мы верим: Царица Небесная сохранит нашего отца духовного.

24 июня/7 июля 2002 г. Воскресенье.

Всех святых, в земле Русской просиявших. Престольный праздник!

В 8 часов была торжественная встреча митрополита Илариона со свитой. Перед этим выстлали дорожку к храму для владыки из травы и цветов. Сестры встречали нашего предстоятеля с букетами цветов.

Совершили службу Божию, крестный ход. Затем была трапеза. За обедом владыка Иларион приветствовал братию и сестер, сказал краткое слово, поблагодарил батюшку. Батюшка ему ответствовал теплыми словами. В этот день батюшка говорил владыке: «Будьте созидателем Церкви, а не разрушителем, умоляю Вас!» (Это был крик души).

Владыка тоже говорил о трудной ситуации в Церкви на Украине, о расколе. Эти грустные слова несколько омрачили наше торжественно-радостное настроение. Было о чем задуматься. Мы живем, как «у Христа за пазухой.»

Таких служб, длительных и благоговейных, мало где можно найти. Все духовные и душевные наши потребности имеют возможность утоления, талант – раскрытия, телесные нужды восполняются изобильно, внутренние и внешние скорби по сути – «стрелы младенец.» Господь во всем покрывает и изобильно изливает на нас свои богатые милости. Слава Его человеколюбию, Его щедротам, Его любви! Но внутренне, само собой, встает вопрос: «К чему Он нас готовит? Ведь так вечно на этой юдоли плача быть не может?!» Дай, Господи, чтобы это «время благоприятно», эти дни Твоей милости пошли нам на пользу, в укрепление веры, в очищение и духовное возрастание!

После трапезы хор пел владыке и всем «Многая лета.» Владыка всех благословил иконками.

26 июня/9 июля 2002 г. Вторник.

Тихвинской иконы Божией Матери. Обретение мощей прп. Амвросия Оптинского (перенесли празднование со среды).

Литургию служил батюшка. После службы был крестный ход вокруг обители. Икону Божией Матери несли на носилках, певчие пели песнопения, посвященные Пресвятой Деве Богородице. Батюшка благословил с этого дня во все Богородичные праздники, в том числе праздники Ее икон, совершать крестные ходы вокруг обители.

Молебен, водоосвящение. На крестном ходе должны быть все; исключение тяжелобольные и врач возле них, срочные послушания.

Батюшка устал, чувствовал себя неважно. На общей трапезе не был.

27 июня/10 июля 2002 г. Среда.

Прп. Сампсона Странноприимца.

Приезжали священники на исповедь к батюшке, как к духовнику епархии, их было довольно много.

В этот день произошла Полтавская битва со шведами в XVIII в. Поэтому после акафиста Успению Божией Матери пели анафему И. Мазепе, Т. Шевченко, т. н. «патриарху Филарету» – М. Денисенко. Батюшка на глазах у всех разорвал купюру (10 грн) с изображением Мазепы и велел в алтарь такие купюры не передавать. Еще он рассказывал о Полтавской битве. Скорбел о том, что мы не знаем нашей истории, негодовал, что на месте этой битвы поставили памятник Мазепе, сделали его «национальным героем», как и пьяницу-богоотступника Шевченко («мучусь, але не каюсь»²¹)». На месте битвы по повелению Петра I был воздвигнут храм в честь Сампсона Странноприимца. Батюшка благословил в новой, строящейся богадельне освятить больничный храм в честь Сампсона Странноприимца.

Вечером батюшке стало плохо, но когда он почувствовал себя немного легче, то поехал осматривать, по обыкновению своему, монастырь.

28 июня/11 июля 2002 г. Четверг.

Иконы Божией Матери «Троеручица». Прп. Сергия и Германа Валаамских. Мчч. Кира и Иоанна.

После литургии совершили крестный ход с иконой «Троеручица».

На трапезе батюшка рассказал о кончине своей мамы, схимонахини Мариамны,– в этот день она почила о Господе. Скончалась она с Псалтирью в руках, – она очень любила читать Псалтирь. Батюшка очень боялся дня смерти своей любимой матери, но Господь укрепил совершить, даже возглавить отпевание. Приехали на чин погребения 25 священников, о. Димитрий Песков. Матушка Мариамна любила службу. В этот день за ней приехала машина, чтобы ехать на всенощную, келейница пошла звать матушку, а она уже отошла в вечность.

Батюшка благословил строить часовню на месте упокоения его матери, создать сестринский скит, чтобы ухаживали за могилкой. «Себе там место оставлял, но, видно, придется в Никольском кости сложить. Там (на могиле) такое чудо. Был сильный ураган, все деревья поломало, а туи на могилке мамы остались стоять, только одна пригнулась к холмику. Теперь она разрослась и, как ковром, покрыла всю могилу».

Еще батюшка просил молиться, т. к. в сентябре должен приехать патриарх Алексий II на Украину.

29 июня/12 июля 2002 г. Пятница.

Славных и всехвальных первоверховных апостолов Петра и Павла. Касперовской иконы Божией Матери.

Утренние молитвы, полунощница, акафисты свв. апостолам Петру и Павлу, часы, Божественная литургия.

Батюшкина проповедь в этот день: «Всех вас, возлюбленная паства, приветствую с великим годовым праздником свв. первоверховных апостолов Петра и Павла! В один день они скончались, окончили свой жизненный путь: биения, жуткий страшный крест. Апостол Петр принял смерть через распятие на кресте, ничего он не боялся, любил Господа, ближнего, Церковь. Он испугался быть равным Господу, помня грех отречения. Последняя его просьба: «Распните меня вниз головой, чтобы не как Учитель умер я.» И в этот же момент был усечен мечом апостол Павел. Через мученичество вошли они в жизнь вечную. Из года в год совершаем пост в честь апостолов-просветителей. Мощи апостола Петра почивают в Риме; они освидетельствованы при папе Иоанне III. Там небольшой памятник на могиле. Вскрыли его, все соответствует. Мощи сейчас находятся в особой гробнице в базилике нижнего храма под престолом апостола Петра в католическом кафедральном соборе. В другом соборе – глава апостола Павла. К сожалению, все католическое. Связи с католиками не имеем, они – раскольники, еретики, мы с ними не общаемся.

Вчера окончился коротенький пост. Господь сподобил исповедаться, собороваться, причаститься, молиться: «Господи и Владыко живота моего.» Эта молитва – освящение Руси – снова будем читать ее в Успенский пост. Это вздох прп. Ефрема Сирина, вздох нашего сердца. Дай, Господи, радоваться, мирно молиться!

Благодарим Господа, что в это «лето благоприятно» уродилась новая пшеничка. Несмотря на зной, были благовременные дожди.

Заканчиваем наше пощение. В пост Петров вкушается только рыба и различные овощи и пьем вино.

...Покровительница Черноморья и Азовья – Матерь Божия Касперовская. Ей молятся от холеры, чумы и других заразных болезней. Просите Заступницу Усердную, и Она всегда поможет. Идем на кладезь, вокруг обители, зайдем в Трапезный храм, пропоем величание праздника.

Завтра отдельный праздник и собор 12-ти апостолов и свт. Софрония Иркутского. В воскресенье праздник особый – Матери Божией «Игумении» Заступницы и Покровительницы всех монашествующих и всех монастырей и отцов Афонских.

...Приходят не только помолиться в монастырь, а и потрудиться. А то поприходят, рассядутся. «Чего ты сидишь?» – «Батюшку жду.» – « Батюшку ты не дождешься. Он сам тебя позовет, если надо.» Потрудиться и помолиться – вот что называется паломничеством. Настоящая паломническая гостиница строится для паломников, детей и их родителей.

Дай Бог мирно провести конец лета, праздновать Крещение Руси, а там – и «яблочный Спас.» Даст Бог, и в этом году будет погребение Божией Матери ночью, как и Спасителя».

30 июня/13 июля 2002 г. Суббота.

Собор двенадцати апостолов. Свт. Софрония Иркутского.

После полиелея батюшка произнес проповедь: «Великий праздник Воскресения празднуем. Минул пост Петровский. Снова от Святого Града Иерусалима, от Гроба Господня несется весть о воскресении Христовом. И до нас донеслась эта весть, и до нашей далекой обители, о том, как Христос явился Марии Магдалине, из неяже изгна семь бесов.

В чем трагедия сектантов? Они не признают авторитета святых отцов – это лжеучение.

Вот, самое главное, завет Христов, особенно священнослужителям – идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына, и Святого Духа (мф 28,19). Когда крестишь, сперва научи. Как старцы Оптинские: расскажут перед Таинством самое необходимое, покажут, как строго крестное знамение налагать. Не минутку – 5–10 минут серьезно побеседуют, чтобы люди почувствовали серьезность момента. Не просто так – обряд исполнить, а объяснить: «Как будете молиться сейчас, так и жизнь дитяти пойдет.» Так скажешь, смотришь – куда исчезла надменность? От этого зависит будущее человека. А мы, священники? Тяп-ляп, да еще по-католически крестим, без погружения, не учим, как положено. Но на Страшном Суде ответим, что это не исполняли. Вот, думайте, кто готовится в священники!

Убили сына у матери – как ты утешишь ее? Что ты скажешь в празднование события? Мысли (это твое будущее), что бы я сказал этому человеку, утешил, обличил, рассказал о событии, историческом празднике. И будет светлая голова, новые мысли, не будешь бесплодной смоковницей. Не ты говорящий, а Дух Отца. Вот – пастырь. Запомните, священники, ничем не оправдаетесь, что искажаете слово Божие! Будут вам кричать: «У Савватия научился! Крести, как мы! Ты исповедуй, как мы! А нет – мы тебя в запрет пошлем.» Это косность, небрежность, безответственность, нежелание сказать доброе слово о нашем уповании.

Первое июля – бессребреников Космы и Дамиана – переносим на понедельник службу врачам-бессребреникам. Особый праздник – Матери Божией «Игумении» – покровительницы Руси, всех монастырей и нашей юной обители. Духовное благословение присутствует в иконах Божией Матери. И вам Она поможет. Стремитесь к монашеству. Тайно будете монахами в миру – по жизни. Молись Божией Матери и сама не успеешь опомниться, как станешь монахиней.

И празднуем память всех Афонских святых, подвижников, ихже несть числа, в уделе Божией Матери подвизавшихся. В икону вставлен камешек с самой вершины горы Афон, где храм Преображения. Там возле алтарной стены похоронены три монаха, изменившие Православию – вся стена черная. Это в назидание другим поколениям, чтобы знали, как страшно».

1 июля/14 июля 2002 г. Воскресенье.

Чудотворцев и бессребреников Космы и Дамиана. Собор Афонских святых. Собор Новгородских, Белорусских, Псковских, Санкт-Петербургских святых. Собор Тверских святых.

Богослужения совершались по установленному чину.

Батюшкина проповедь на литургии: «Ну, что он тут вам рассказывал? (Молодой батюшка перед этим говорил тоже проповедь). Дам ему послушание над покойниками Псалтирь читать (потому что священник тихо говорил). Надо радостно проповедовать, энергично, а то мямлит...

С воскресным днем! Праздник Афонской горы... Покровительница всех обителей – икона Божией Матери «Игумения;» все афонские монастыри намечены у ног Божией Матери. В нашу икону вложен камешек с вершины горы Афон, где стоит мраморный храм Преображения. Матерь Божия с жезлом изображена...

Когда мы там были, митрополит Варнава Чувашский проповедь говорил: «Поздравляю вас, владыка Онуфрий, отец настоятель, братия и сестры» – вот как по-современному на Афоне поздравляют с праздником (это батюшкина шутка).

Празднуем память и всех преподобных от прп. Петра Афонского до прп. Силуана, и доныне подвизавшихся. Святители приезжали на Афон, когда их на покой отправляли. Все виды подвижничества, анахореты, скиты, где 2–3 монаха. Особо Божия Матерь не оставила гору Афон, в видимом образе Она там ходит, сколько раз Она благословляла, вразумляла. Сколько там икон Божией Матери! И «Достойно есть,» и «Млекопитательница,» «В скорбех Отрада» и «Утешение.» И каждая икона – это история Православия. Почитается и «Иверская,» по водам пришедшая. Там источник воды забил, где она явилась. И «Скоропослушница» (вся увешана крестами, деньгами в благодарность). На Руси очень почитаются афонские иконы. Афонская икона – намоленная, на кипарисе.

Конечно, упала уже на Афоне жизнь монашеская, не сияют подвижники. Просто сохраняют традиции, святыни, устав кое-как. Старцев нет. Съездили, посмотрели, святыням поклонились. А какой трепет, когда к Афону подплывали. Братия встречает, выходит к святым вратам. К нам на пирс вышли. Мы привезли мощевик с мощами новомучеников, пошли в собор. Там на службе паникадила крутят... свечи на паникадилах восковые.

Какой трепет объял, когда увидели ковчег с мощами Целителя Пантелеймона! На колени пали. Он как живой. Когда прикладывались – как кровь течет. Молились там, акафист читали. Сколько там царских икон изумительных... А мира нет. Разделились на четыре партии, доносят друг на друга. Один – за игумена, другой – за духовника. Похватали мы шапки – и домой, на Святую Русь... Но, я нашел что искал.

Наш там один монастырь, древняя лавра, где прп. Антоний Печерский постриг принимал. Престол там не как у нас – к горнему месту приставлен.

Бог дал – все видели.

Там змеи в храме ползают. Я такого еще не видел.

Заходим. Там выросли три дерева вместе. Католики порубили головы трем монахам и бросили их в колодец. Как Троица Святая, в срубе – 3 дерева. Никогда такого не видел.

Великолепный храм, золотые иконы. Чудо! Не мог оторвать взгляда. Полы смотрел – 80 см ширина, темные, каштановые, ровненькие, сто лет им. Деды по ним ходят «павами.» Полы не крашенные, вишневый, каштановый цвет.

Главное, старца искал. А там – одни деды и дядьки. Что служат – ничего не понятно: мур-мур. Мы только лбы крестили. Ничего не поймешь: мур-мур. Спать хорошо. Дед рядом храпит. Владыка куняет.²² Как только наш Иона (монах, живет на Афоне) зачитал канон, сразу все попросыпались... Как воспитывал Иоанн Кронштадтский? Он строгий был, за скороговорку по губам наотмашь бил.

Его (Иону) гонят, дураком считают. Он на Русике хранитель храма. Келлия у него немытая, вместо стула – обрубок дерева. Какие он ужасы подвижнической жизни перенес, бесовские страхования! На него наваливались косматые бесы, по лицу его бьют; он кусок лапы откусил и выплюнул. Он кричал: «Божия Матерь, помоги!» И бес ушел, завыл. Я ему сказал: «Келлию помой, покропи. Владыка ее (келлию) благословит. Молись, и трагедия отступит.» Лицо – светлое, доброе, а то страшный такой был, его бесы царапали. Келлия вымыта, иконы вымыты; стул мягкий поставил. Владыка благословил. Наступило полное умиротворение и в монастыре, и на Русике. Если у вас где и стукает, и грюкает, чешется, наваливается – не зацикливайтесь. Просите в монастырях, чтобы молились. 1–3 раза перекрестился, все крестом осенил, святой водой окропил. И если головные боли, не таблетки глотайте, а тряпочку святой водой смочи и – на то, что у тебя болит (пузо, голова, еще что). Высохла – перевернуть. Вот лекарство. И Крест. Все испытывайте силу Животворящего Креста со страхом Божиим.

Что искал на Афоне, я нашел. Будущий Силуан этот Иона. А больше бы я туда никогда не поехал. Один раз съездил, святыням поклонился, посмотрел на упадок.

Нет, еще бы раз хотел причаститься на Гробе Господнем, поисповедоваться там, причаститься, пропеть «Христос Воскресе!»

Дух истории Великого Афона есть. Мы видим образ подвижников. Хоронят там по-особому. Гробы не делают, а в люльках, в каких детей носят. Покойника обрядили, зашили в рясу, в мантию, положили в люльку и скинули в яму «вверх ногами.» Голову обложили тремя камнями, засыпали, крестик маленький ставят. Потом откапывают через год. Если тело не истлело, значит – великий грешник. Закапывают и усиленно молятся, чтобы Господь простил тайные грехи.

В костнице лежат кости белые; черепа на полках, а кости все вместе. На черепах надписи – арх. Виктор и т. п.»

5 июля/18 июля 2002 г.

Обретение мощей прп. Сергия Радонежского. Прмцц. вел. кн. Елисаветы и инокини Варвары. Прп. Афанасия Афонского.

Расстроили батюшку. После «Отче наш» пропели тропарь «Иже добродетели подвижник» на глас, а не по-лаврски (ради торжества). Потом исправились – трижды пропели по-лаврски и 12 поклонов за нерадение положили.

Идя на трапезу также пели этот тропарь и стихиру «Преподобие отче Сергие:» на трапезе тоже пели.

6 июля/19 июля 2002 г. Пятница.

Собор Радонежских святых.

Батюшка не приходил на службу: ему плохо.

8 июля/21 июля 2002 г. Воскресенье.

Казанской иконы Божией Матери.

Жизнь монастыря течет мирно: служат, трудятся.

Проповедь батюшки на литургии: «Всех поздравляю с праздничным воскресным днем! Слышали о событиях, связанных с иконой Божией Матери, и проповедь о воскресном евангельском чтении? Повторяю еще раз: глубокой верой жила Русь о том, что Матерь Божия не оставит. Как поляки в 1612 году терзали Русь, уничтожили священномученика патриарха Ермогена, была смута, самозванцы! Но по завещанию патриарха Русь воскресла. Встань, народ, бери Заступницу Усердную! И народ внес в город икону Божией Матери. В честь этого события воздвигли собор.

Вновь беснуется масонство; и бесноватая Европа во главе с Наполеоном набросилась на Русь, чтобы уничтожить святыню. Кутузов пошел на подвиг – защитить Русь, разбить врага по послушанию царю. Он преклонил колени перед иконами Божией Матери и молился: «Матушка Божия, спаси землю Русскую!» И одолели врага. По старой смоленской дороге возвращались общипанные наполеоновские войска в свою масонскую Францию. Император в честь этой победы выстроил Казанский собор. Атеисты издевались над собором – устроили музей. А «бабушки-платочки» спасли чудную икону. Не духовенство, а простой народ.

Двадцатый – жуткий кровавый век. Миллионы ушли ко Престолу Божию мученической смертью. Произошло очищение от масонов, расколов и т. д. И в 1941 г. – очистительная война. Усатый палач Сталин вспомнил об иконе. Она была закопана в земле по благословению митрополита Сергия и так сохранена. По приказу Сталина икону отдали митрополиту для молитвы. Шли священники на передовую с иконой. Пели «Радуйся, Заступнице Усердная.» Пули их облетали – оружия ломались. Был старый прихожанин, он видел все своими глазами и рассказывал, как наши шли за священником с криком «ура!,» разгромили под Сталинградом немецкие войска и даже захватили немецкую кухню. И под Москвой Сталин выделил свой самолет, чтобы митрополит Сергий облетел вокруг с иконой, т. к. крестный ход проводить было некогда. Митрополит молился, и враг отступил. Чудом сохранившиеся во время гонений Божиим Промыслом владыки были собраны в Кремле, где был избран патриарх. Маршал Жуков обрадовался, что Матерь Божия не оставила Русь. Митрополит Илия (Антиохийский) молился о Руси Святой. Он приехал поклониться иконе после победы. Он пал на колени перед иконой, помолился и сказал: «Верю – Матушка Божия спасет Русь и мою страну».

Лужкову один батюшка сказал: «Восстанови собор Казанской иконы Божией Матери на Красной площади.» И заложили новый собор. И встречает нас теперь чудный собор златоглавый с иконой Казанской Божией Матери. Там лучшие колокола, все лучшее. И Патриарх преклонил колени и молил: «Матерь Божия, верю, Ты простишь наши грехи, не оставишь нас».

Кто не чтит Матерь Божию – тот враг Православия, тот никогда не будет прощен. Молитесь Ей, когда придет несчастье, уныние, непредвиденные ситуации, и с этой молитвой несите свой крест.

Враги Божией Матери (сектанты, протестанты и вся нечисть) восстают на Божию Матерь. Они никогда не наследуют Царствия Небесного, примут самые тяжелые муки. Филарет тоже ненавидит Матерь Божию: «Це москальська жона, не наша жона». Убрали икону из храма, из календаря Владычицу, наименованную Вышгородскою, Казанскую тоже.

Да сохранит нас Господь от этого беснования и безумия! Живите верой, что Матушка Божия всех сохранит, всех помилует.

С праздником, с торжественным днем, с духовной верой! В сердце сложите слова: «Ты благодатью покрой,» как пели сестры (хор пел псальму²³ Божией Матери, где были такие слова), – и в годину испытаний Она вас покроет и спасет.

После службы пойдем крестным ходом с игуменской иконой Казанской Божией Матери, освятим воду на кладезе и обойдем крестным ходом вокруг обители с песнопениями...

Если нападет бес гнева, убеги в другую комнату, в туалет – успокойся, рассуди все и вернись, по-мирному реши все проблемы. А если вышла ссора, первая попроси прощения – победи беса...

...Очень сильная радиация сейчас. Все солнце – на землю. Трудитесь только утром и вечером, а днем – нос не высовывать! Береженого Бог бережет... Имейте рассуждение – не пекитесь на прямом солнце.

...Бандере-сатанисту хотят присвоить звание «Героя Украины». Страшное время!..

...Моя просьба к вам: я нахожусь с вами последние дни, не могу уже никого принять, решаю только монастырские вопросы. Вчера меня парализовало, братия меня везут, а за мной бегут, глядят на меня. Мне самому неприятно в такой немощи, не нужно меня хватать за руки, целовать – пожалейте меня. Если что-то нужно, передайте через келейника и матушек. Не звоните мне – только по делу. Больше молитесь и терпите. У нас очень хорошая братия. Всегда у них получите духовный совет – все братия очень хорошие. Обращайтесь, и Господь вам все пошлет».

10 июля/23 июля 2002 г. Вторник.

Положение честной ризы Господа нашего Иисуса Христа в Москве.

Прп. Антония Киево-Печерского.

Служили по уставу. В обители заготавливают «сушку:» абрикосы, яблоки. Перед храмом свт. Василия Великого на листах бумаги везде разложены фрукты. Батюшка всегда учит не терять времени даром, заготавливать пропитание на зиму.

11 июля/24 июля 2002 г. Среда.

Равноап. вел. кн. Ольги.

Воспоминание чуда вмц. Евфимии Всехвальной.

Утром после правила – акафист Успению Божией Матери лаврским чином, затем литургия.

На общей трапезе присутствовал батюшка. Он сказал, что Святейший не приедет по политическим причинам (Украина не хочет его принимать). Ставропигиальным монастырем мы пока быть не сможем.

Очень тяжелая обстановка: президент Кучма открыл памятник католическому папе во Львове. Вечером в личной беседе батюшка был печален и сказал сестрам, чтобы готовились к исповедничеству. Еще он сказал, что в случае раскола наша обитель перестает быть монастырем и становится автоматически просто домом Милосердия. Трапезный храм не зарегистрирован в епархии. Батюшка сказал: «Хватит вам для службы, а Васильевский отстоите. Ничего, отстоите».

Идут разговоры о том, чтобы ввести в школах курс католического богословия и отдать половину храмов католикам. Боже, избавь нашу страну от такого бесчестия!

12 июля/25 июля 2002 г. Четверг.

Иконы Божией Матери «Троеручица».

После правила – крестный ход вокруг обители с иконой Божией Матери «Троеручица».

На трапезе батюшка сказал: «Кто хочет поступить в наш монастырь – пишите прошение. Никому не отказывайте, даже 13–14-летним. Они пока в миру учатся, если придет искушение и захотят согрешить, вспомнят: «Ай, нет, у меня же в монастыре прошение лежит». И, может, остановятся.»

13 июля/26 июля 2002 г Пятница.

Собор Архангела Гавриила.

Служили по уставу.

Ночью батюшке было очень плохо, делали диализ.

14 июля/27 июля 2002 г. Суббота.

Ап. Акилы. Мчч. Кирика и Иулиты

Мирно служили, причащались. Слава Богу за нашу мирную жизнь в святой обители!

Вечером всенощное бдение.

Батюшкина проповедь после полиелея: «Благодарим Господа за прошедшую жизнь. Дай, Господи, совершить крестоношение и добрый ответ на Страшном Суде.

От Иерусалима, от Гроба Господня по лаврам и монастырям, кругом читается воскресное Евангелие о знаменитом Еммаусском вечере. Так сочетается пасхальное Евангелие: зашел Спаситель с телом в Сионскую горницу. Также и плоть после воскресения, и дух неподвластны ни времени, ни расстоянию. И сегодня Христос с нами. Вначале ученики не узнали Его, потом узнали, но Он растворился в воздухе. Такие тела будут после всеобщего воскресения. Прах восстанет, кости покроются мышцами. Тело не такое, как здесь – объемлющее весь мир, во всех местах является, сквозь горы проходит. Ждет нас вновь бессмертие, вновь безгрешие. Кто заработает – вся нечисть отойдет, плоть очистится, радость ожидает. Дай, Господи, всегда радоваться о воскресшем Христе, достичь этого бессмертия. Дай, Господи, чтобы простил наши блудные грехи – они врачуются покаянием. Вот что мы ждем после Второго Пришествия. Грешники не ждут. Даруй, Господи, бессмертие, радость!

Завтра великий праздник, престол земли Русской – память князя Владимира, просветителя земли Русской; Василия в крещении (означает «царственный»). Вот великий праздник. Князь Владимир – предтеча. Его бабушка Ольга первая приняла христианство. Сын Святослав пал лютой смертью, не захотел принять веру, только внук продолжил дело Ольги. Господь сподобил и в этом году праздновать этот праздник и скорбеть, что величайшая наша святыня, Владимирский собор, захвачен сатаной в бывшем святом граде Киеве. Дай, Господи, чтобы исчезли расколы и народ русский едиными усты и единым сердцем в чудном Владимирском соборе славил Господа. В Санкт-Петербурге есть Владимирский собор. Кругом славится, величается его память. И дай, Господи, чтобы святой князь Владимир молился о нас. «Боже великий и правый, призри на люди сия и утверди в вере правой» – вот его завет. А остальные – католики – нечисть, враги веры правой, враги злейшие, нераскаянные. Князь Владимир вел борьбу с ними и нам завещал.

...Мученик Кирик. На глазах у матери замучен. И мать не боялась, когда терзали трехлетнего сына, а молилась об укреплении. И сама была замучена. Им молятся об исцелении детей. На Афоне была в русском монастыре маленькая головочка трехлетнего ребенка. Величаем память свв. мучеников Кирика и Иулиты.

...День памяти сщмч. Владимира, митрополита Киевского. Замучен большевиками. Когда его убивали – он благословлял. В иконе – частица его мощей, гроба и облачения».

15 июля/28 июля 2002 г. Воскресенье.

Равноапостольного великого князя Владимира.

После торжественной службы на общей трапезе был батюшка. Он сказал, чтобы мы записывали его слова, смысл которых «поймем потом.» Чтобы мы чтили праздник равноапостольного князя Владимира как престольный, потому что князь Владимир в крещении был наречен Василием в честь свт. Василия Великого, а у нас Васильевский храм. Еще батюшка благословил к каждому празднику и памяти святого учить певчим песню или псальму, подходящую к смыслу праздника.

Проповедь батюшки на литургии: «Дорогие братия и сестры нашей святой обители и все, пришедшие помолиться в нашей обители!

Как и в прошлое воскресенье, праздновали малую Пасху (сокращается время, мчится неумолимо), сегодня в ускоренном темпе времени празднуем Пасху, величаем мученическую кончину, славим Христово Воскресение. С этой малой Пасхой Христова Воскресения приветствую вас!

О. Лаврентий хорошую проповедь сказал. Не спали?

...Престольный день всея Руси, день памяти нашего просветителя. Празднуем из самых сатанинских времен – масонская Украина сатаниста Иоанна Павла выбрала. Трагический день для всей земли русской. Слава Богу за все!

...Читали удивительное повествование? Побольше крови, блуда, наложниц – мрачный образ тирана, деспота Владимира. И вместе с тем, по молитвам бабушки Ольги стал святым. Мужественная она была женщина, не с Украины – с Псковщины. Верную супругу Игорь себе нашел. Никто ее не призывал – сама крестилась. Приехала в Царьград. Император поражен ее величием. «Не за славой, не за богатством я приехала – за верой истинной.» Император ей говорит: «Будь императрицей всей Вселенной!» Ольга просила крещения, патриарх Полиевкт исполнил ее просьбу. И вновь обманула она императора, «обклюкала.» Он ей золото несет, бриллианты. «Кум мой, на куме не женятся.» «Обклюкала нос» императору русская простая женщина. А император стал ей настоящим крестным.

Господь дал мудро править княгине Ольге. «Наша праматерь, – говорят бояре, – все решит.» Все хорошо, только сын – язычник. Святослав погиб лютой смертью. Теперь весь взор Ольги был обращен на любимого внука Владимира. Вот полотно (картина). Владимир с бабушкой идет. Зорко она следит за княжеством, маленький мальчик смотрит на природу Киевской Руси. Христианство смотрит на этой картине и языческий мир смотрит, что будет с этой землей. Вот как чудно – мужественная княгиня Ольга и языческий мир в лице черноволосого, кудрявого княжича. Это полотно написано к 1000-летию Крещения Руси, оно стояло в покоях Святейшего Патриарха.

...Как Ольга искала истинную веру – и внук задумался: (маму его мало кто знал, мама рабыня была; он любил бабушку, как маму) «Она рассказывала о каком-то Христе, искать надо веру правую.» Всех послов князь отвергал – «Тот говорит, в раю много баб, какие-то гурии, а я уже старый стал.» И жиды приходили – всех разгонял. Пришли два проповедника, которые указали князю «добрый бисер» который послужил просвещению земли Русской.

На иконе Страшного Суда изображено: кто хочет направо – крестись, веру принимай. Уже все готово, приехал свт. Михаил. И тут несчастье – князь ослеп. Язычники говорят: «Боги наказали, что он их отвергает.» Но свт. Михаил сказал: «Крестись, великий князь, и прозреешь.»

В поруганном Владимирском соборе В. М. Васнецов чудную картину написал. В купели мраморной свт. Михаил крещает иорданской водой князя Владимира. Главное в картине – глаза князя. Он внезапно прозрел. «Вот теперь я познал веру правую.» Облачили его в императорские ризы, будущую «шапку Мономаха.» Все князья и цари до 17-го года ею венчались. Вышел князь, святитель помазал его святым миром, как помазанника Божия. Все князья Киевские вторично помазывались святым миром, пока не поизбили безбожники царя-мученика – страстотерпца Николая. Князь Владимир 12 сыновей крестил, бояр (а не слушаешься – «секир башка»). Как некогда Господь крестился в Иордане, освятил воду в Днепре, начиная от Киева до Новгорода. И первого августа по церковному уставу совершилось крещение русского народа в 988 году. Князь Владимир произнес молитву: «Боже Великий и Правый, призри на новые люди Своя и утверди веру правую». Новгород, Ростов сами, не силой, – все старались креститься в Днепре. Днепр – второй Иордан. Киев был вторым Иерусалимом. Трагической была тысячелетняя история Руси. Взлет – падение. В 1913 году – взлет, в 1917 – самое главное падение. Такова память.

Мы были СССР. Родилось новое государство, непонятное. Дана свобода Церкви. Под покровом Церкви эти страны были хранимы.

Украина – сатанинское государство нашего времени. Если б народ Украины начинал от святого князя Владимира, Владимира Мономаха, – мы бы в Руси Святой жили. Позорно это – «у» – последняя буква алфавита. «Окраина» – масоны назвали. Вас посмеяли, меня посмеяли. 10 лет – история кровавая. А если б отстояли, не было б украинского, русского языка, был бы единый – славянский».

19 июля/1 августа 2002 г. Четверг.

Прп. Серафима Саровского.

Утром – правило, акафист Серафиму Саровскому, литургия.

Батюшкина проповедь в этот день: «Всех вас, возлюбленная паства моя, приветствую с великим праздником – памятью преподобного отца нашего Серафима Саровского. Не забывайте прп. Серафима, и нас он не забывает никогда.

Девяносто девять лет назад в Сарове совершилось великое торжество – обрели мощи преподобного, вот кто был питателем Сарова. И совершилось прославление. Царь лично был там. Перед вами поставили литографию. Сам царь, высшие генералы несли благоговейно драгоценные мощи – косточки. Народ пел Пасху, колокольный звон. Три дня звонили, все молились.

Инициатором прославления был будущий сщмч. Серафим (Чичагов), офицер, военная выправка, богатырь. После смерти супруги постригся в монахи. Составлял службы. Значительный его труд – «Серафимо-Дивеевская летопись.» Наизусть до смерти читал акафист прп. Серафиму, а тут – «Отче наш» не знают. Девяностолетний старец. Когда пришли большевики, арестовали, как бревно бросили на бревно, повезли на казнь. И он знал, что едет на казнь, что это его последний путь, читал акафист прп. Серафиму. С этим акафистом он ушел в вечность.

Прп. Серафим Вырицкий стяжал дух смирения, кротости, любви не к богатым, а к нам, убогим. О. Серафим Белгородский – подвижник великий. Еще будут «Серафимы,» имя «Серафим» – бессмертно.

И дай Бог, чтобы и вас, несчастных, призвал к ангельской жизни.

Вечером – всенощное бдение на пророка Илию. Всю суету оставляйте, а то покрутит головы, спины. Илия-пророк – ревнитель. В воскресенье – равноапостольной Марии Магдалины, паче всех благ Сладчайшего Господа возлюбившей, и Почаевской иконы Божией Матери. «Радуйся, Похвало Почаевская, всего мира Надежда и Утешение.» Дай Бог, по-пасхальному провести этот день, крестный ход».

Вечером после полиелея батюшка произнес проповедь:

«Приветствую вас, возлюбленная паства, со святым праздничным вечером!

Как я говорил уже сегодня, 99 лет назад обрели мощи прп. Серафима Саровского. Несли мощи, Царь Николай II нес первый. Возле Успенского собора молния блеснула, такая буря поднялась, что чуть не развалила гроб преподобного. Но нет, принесли гроб в собор, поставили на постамент. Царь взял письмо – бумажка, написанная химическим карандашом. Писал прп. Серафим царю на будущее. Царь прочитал, заплакал и отдал царице. Она прочитала и пала на колени: страшная трагедия – придет время, и все они будут мучениками-жертвами.

Прошли те времена. Чудесно нашли мощи прп. Серафима и это письмо в музее религии и атеизма. Сказал преподобный: «Переселюсь я от вас в Дивеево» Пророчество сбылось, и вся земля Русская запела: «Христос Воскресе!»

Матушки дивеевские в Москве скитались. Им говорят: «Выгоню из квартиры.» А они, надеясь на восстановление обители, утварь церковную хранили. Им говорят: «В вашем Дивеево камня на камне не осталось, а вы – ковер какой-то храните.» Если бы видели этот ковер! Какие там розы! Ни в одном музее мира такого нет. Какие рукодельницы были! Матушки берегут его от моли, пересыпают.

Так воскресло Дивеево, прп. Серафим после революции. Первый крестный ход – в Александро-Невскую лавру. Тысячи людей стояли, чтобы поклониться мощам. Что творилось! Милиция за руки держалась. Мощи поставили в Патриаршем соборе. Все шли поклониться «убогому Серафиму,» все становились на колени. Архиереи, Святейший Патриарх, дай Бог ему здоровья, всю дорогу нес мощи. В Дивеево привезли – многотысячная толпа, невозможно изъяснить.

Не верили этому пророчеству... Все грянули «Христос Воскресе.» «Дался на уверение; праведник не умрет, но живет во веки.» Вот какое торжество совершилось 99 лет назад.

Дивеево живет, скиты строятся. Главное – источник прп. Серафима Саровского. Вода там холодная – выскочишь, как огурец. Какая чудная вода! Откуда течет?!

Господь сподобил совершить празднование прп. Серафиму. И теперь – грозный ревнитель пророк Илия. Все прошел, и убиение людей... Поэтому просим милости, хоть частичку – Божией, Господней и пророка Илии. Он – предтеча второго Пришествия Христова. Восстанет. Живым он совершил восхождение, вознесен на небо на колеснице. Перед Вторым Пришествием Христовым явятся праведные Енох, Илия и Иоанн Богослов. Енох будет учить, как праведно жить, Илия расскажет о ревности, Иоанн – о любви. Потом они пострадают от антихриста.

Всех вас поздравляю с праздником! Перед вами афонский образ из Ильинского скита. Все ценное оттуда забрали, ценные иконы, осталась малость. Лукавые греки полонили Афон.

Завтра никакой работы. Руки покрутит – я не виноват. Пророк Илия – ревнитель. На Руси свято чтили пророка Илию».

20 июля/2 августа 2002 г. Пятница.

Св. славного пророка Илии.

После правила и акафиста – литургия и крестный ход.

Освящение воды на кладезе и плодов (груш).

Проповедь батюшки на литургии: «Приветствую с великим праздничным днем памяти пророка Илии!

Дай, Господи, дождаться пророка Илию, Еноха и Иоанна Богослова и понять их. Господи, хоть бы их услышать! И праведный голос Еноха возвестит о правде, Илия – о ревности по Боге, об исповедничестве, Иоанн Богослов – о любви. Потеряли мы любовь Божию, человеческую, христианскую.

Слуги антихриста восстанут на них и умертвят. Настанет время антихристово, а мученики пополнят число Ангелов. А затем наступит славное Второе Пришествие Спасителя.

По афонскому уставу после молебна освятим груши. На молебне вздохните к Богу о дожде. На утрени совершим монашеский постриг диакона Иоанна.

Никаких винопитий! Илия строго наказывает пьяниц! В этот день разрешается рыба. Божие благословение на всех ваших домах!»

21 июля/3 августа 2002 г. Суббота.

Блгв. княгини Анны Кашинской.

Батюшкина проповедь на полиелее: «С праздничным воскресным вечером, возлюбленная паства моя! Пролетела прошедшая седмица. Вновь празднуем Пасху, светлое Христово Воскресение. И дай, Господи, до кончины жизни нашей отлагать всякую суету и идти ко Господу. В сей вечер благодарим за прошедшую жизнь нашу и просим благословения на дальнейшую жизнь. Что ни встретится: голод, скорбь, зависть, клевета, – за все благодарим Господа. Книги почитайте, как нужно спокойно относиться к высотам власти.

Напоминаю всегда: читаю это евангельское откровение большое, последнее зачало от Луки, когда апостолы прошли с Ним тяжкие испытания страстей Христовых, увидели воскресение. Ученики многие не веровали, не понимали, отошли от Него. И когда явление Христа увидели, то, что как иносказание понимали, – поняли. «Прочитали Библию, все поняли, Дух Святый на них сошел,» – так говорят сатанисты эти, баптисты, харизматы, иеговисты. Это – ад и погибель! Не думайте, что вы уже богословы. «Я докажу» – глупость это. Никогда не общайтесь с бесом (сектантами). Как дураки будете – так заморочит бес. «Святый» смех на них нападает – это чушь, беснование. «Молитесь, да не впадете в напасть,» – Господь говорит. Евангелие читайте. Библию вы недостойны читать – не понимаете. Мирянам можно читать Бытие, книгу Иова, книгу Премудрости Иисуса, сына Сирахова. А остальное не поймете: ум короткий. А Евангелие читайте. И довольно с вас. Почитайте, как святые отцы смотрят на тот или иной вопрос, чтобы и другим доброе ласковое слово сказать. Дух протеста может быть в вашей христианской жизни. Не спорьте с сектантами. Перекрестите их: «Да воскреснет Бог.» И бес выйдет, убежит.

Поклоняемся Святому Евангелию – источнику живой воды, учению Спасителя, святцам, образу свт. Василия Великого.

Женщины! Посмотрите на себя! Стоит, сама себя не стесняется, чубчика своего. Вот вам образ и подобие женщины-христианки (Мария Магдалина). Особенно молодежь – косы не стригли, образ Марии Магдалины свято хранили в жизни своей.

Сподоби, Господи, в вечер сей без греха сохранится нам!

Спросил я мальчика молитву «Воставше от сна» – не ответил. С этого начинается наше растление. Упустил доброе, хорошее существо.

Завтра освятим колокола для храма вмч. Пантелеймона в психбольнице. Помолимся, чтобы и им Господь подал исцеление, помощь Божию. Каждый копеечку внеси в доброе дело.

Легче жить, легче дышать сегодня. Господь прохладу дал, дождик, а мы, как тараканы, под навес залезли. Выйди в росу Божию. Нет, на море едут, а это (дождик) Господь дал! Не забывайте просить и благодарить.

Обращаемся к Богу: «Помоги мне, Господи!» Исполнилось – сразу поблагодарили. И вам говорю: никогда не опускайте ни в церкви, ни дома благодарения».

22 июля/4 августа 2002 г. Воскресенье.

Мироносицы равноапостольной Марии Магдалины.

Правило, акафисты, крестный ход, освящение воды. Освятили колокола для храма Целителя Пантелеймона в Виннице, при психиатрической больнице (там работает брат батюшки – Сокур Михаил Иванович). Чин о Панагии, трапеза. Вечером – всенощное бдение.

Батюшкина проповедь на литургии: «Всех вас, возлюбленная паства, приветствую с праздничным воскресным днем!

О евангельском чтении о. Савва проповедовал, объяснял – «кто могий вместити, да вместит.» А кто пустой... Каждому – по духовному возрасту.

День равноапостольной Марии Магдалины, паче всех благ Сладчайшего Господа возлюбившей. Она своим телом торговала и вдруг слышит: «Учитель подает прощение грехов.» «Неужели и я заработаю прощение грехов?!» И услышала она о Небесном Царстве и о прощении грехов. Миром драгоценным омыла ноги Спасителя и отерла власами. Именно к ней обращаются слова Христа возносящегося: «Шедше научите все народы.» И запали ей на сердце эти слова, и пошла проповедовать всем. Говорила: «Христос воскрес! Вы думали, что убили Его, но Правда вечная изыде из гроба.» Во всю землю изыде вещание ее...

В Рим пошла и императору Тиберию принесла красное яичко: «Христос Воскрес! Понтий Пилат осудил и убил Его, но Он воскрес!» Вот ее жизнь. Везде чтится ее память. Господь сохранил ее мощи. Мысленно чтим ее образ и молимся Марии Магдалине: «Мы первую жизнь прожили в блуде. Помоги раскаяться, исправиться. Как в твоей душе воссиял свет Воскресения Господня, так и нам этот свет просвети. И нам, попам, на Суде Божием помоги, чтобы мы Таинства исполняли не как требы, обряды, а святое Таинство причащения.» Скажи 5–10 слов теплых, и понятно будет – Таинство совершилось. Моя совесть в этом чиста, я ни одного Таинства как требы не совершал. Просто пробормотать – это кощунство. Надо всю душу вкладывать. Особенно бесы кощунствуют над исповедью – Таинством покаяния. Самое главное запомните: где по 5–10 человек исповедуют, туда нельзя ходить. Десятой дорогой обходить. Это – не священник, а волк в овечьей шкуре. Благоговейно, по одному, прости, разреши и легким сердцем... опять пойду грешить, да? (батюшка шутит). Духовников простых выбирайте. В митрах бриллиантовых не пастыри, а попы. «Парикмахеры» – «стригут» вас да попадьям носят. Бродяг бойтесь, «афонских» старцев. Если близко нормального батюшки «нема», едут в глухую деревеньку спрашивать. Духовный кризис наступил.

Дай, Господи, чтобы слова мои коснулись вас и эту заповедь Марии Магдалины исполнить хоть немножко. Аминь.

Вот, врач психиатр-сатанист неверующий был, потом веровать стал. Построили при его больнице храм в честь вмч. цел. Пантелеймона. Господь колокола послал всем шестистам несчастным. Теперь и они молятся в нашей Православной Церкви. Не какие-то московские «бэм-бэм,» как мы купили, но мелодичные – молитва.

Вечером служим иконе Божией Матери «Почаевской»: «Радуйся, Похвало Почаевская и всего мира Надежда и Утешение.»

Такая ненависть, зависть к нашей обители: «секта николаиты» – вот кто мы стали. Да простит их Господь! И вам помоги, Господи, добрыми зернышками быть, а не шелухой! Храни вас всех Господь!»

Батюшкина проповедь в этот день вечером после полиелея: «Приветствую вас, возлюбленная паства, со святым праздничным воскресным вечером! По милости Божией провели мирно малую Пасху и просим благословения Божия на будущую седмицу.

Праздник Почаевской иконы Божией Матери. Перед вами знаменитая всем «стопочка» (образок). Более 800 лет назад Пресвятая Богородица явилась пастушку Иоанну. И когда Она уходила вместе с огненным столпом, иноки решили поклониться Ей и увидели, что камень, на котором Она стояла, растопился, как воск, и на нем отпечаталась стопа, и оттуда забил источник. В Успенском соборе в подземелье находится изображение стопы Божией Матери. Главная святыня лавры – чудотворная икона Божией Матери. Ее принес митрополит из Греции и благословил благочестивую мирянку ею. Икона занимает особое место над царскими вратами. Ее благоговейно опускают на лентах, прикладываются.

На моих глазах сколько чудес от нее совершилось! Все Господь нам дает. Сколько сейчас происходит и в будущем еще совершится чудес! Не только в Почаеве, но и в нашей обители молимся перед копией образа. Защиты, помощи, утешения надо просить у Матери Божией завтра и на протяжении всей нашей жизни.

Да будет Матерь Божия всем покров, утешение! Благоговейно поклоняемся иконе Почаевской Божией Матери, святцам, помазываемся святым елеем, получаем освященный хлеб. И помогай, Господи, молиться до конца богослужения и идти отдыхать, прося Божию Матерь: «Как в древности, так и нас освободи от грехов.» Со святым праздничным вечером!»

23 июля/5 августа 2002 г. Понедельник.

Почаевской иконы Божией Матери.

После правила – акафист Почаевской иконе Божией Матери. Торжественная литургия, чин водоосвящения на колодце, крестный ход вокруг обители.

Вчера батюшка благословил после каждого всенощного бдения в конце 1-го часа петь стихиру «Непроходимая Врата». Со временем в новом соборе будут под пение этой стихиры опускать на лентах икону Божией Матери.

26 июля/8 августа 2002 г. Четверг.

Прп. Моисея Угрина, Киево-Печерского.

Все по обычному чину. Служили всенощное бдение.

Проповедь батюшки после полиелея: «Святой великомученик Пантелеймон – все жаждут от него помощи: «Спаси, избавь.» Весь мир поклоняется его мощам, и так будет до скончания века. Вот каков праздник. Пострадал великомученик 1700 лет назад. И католики, и сектанты знают о нем. Особо радуется сегодня Святая Гора Афон, наш древний монастырь вмч. Пантелеймона. Главное сокровище монастыря – нетленная честная глава целителя Пантелеймона. Господь сподобил в прошлом году видеть эту святыню, прикладываться. Все шли. Мешок записок сразу подавали. Сколько чудес!!! Толстые переплетенные книги о помощи под личной подписью. В Москве, в Киеве остановили движение транспорта – идет отовсюду народ. И какая помощь и сила от главы! Вот благодать, вот сила – за чистоту жизни, за твердое исповедание веры даже до мученической кончины. И за это – вечная память. И во всех храмах все идут помолиться ему, вздохнуть, попросить помощи.

Ночью на Святой Горе Афон будут петь на всех славянских языках (кроме украинского), будут величать великомученика.

Когда я был на Афоне, я думал: «Как я могу пойти на святую землю?» Только «прости» в душе. Нас встретили торжественно в древнем соборе. Я там перепугался – паникадила, лампады все шатаются. Света электрического там нет. На аналойчике посреди храма – открытая глава целителя Пантелеймона. С какими чувствами подходишь, как с живым, с трепетом: кожа мягкая, человеческий череп. Со слезами на глазах прикладываешься.

Сегодня монахи всю ночь будут петь, исповедовать, причащать, пойдут крестным ходом.

Вот таков праздник! Господи! Молитвами целителя Пантелеймона укрепи слабые силы наши, развей сомнения и недоразумения и даруй, чтоб все благие прошения исполнил целитель Пантелеймон, утешил, исцелил. И в ваших сердцах пусть будет радость, Пасха!

И в нашем храме целитель Пантелеймон, как живой,– афонский образ. Самое главное – просим укрепления нашей слабой веры.

В 30-е годы рушили храм, этот образ валялся на колокольне. Я вытер его, вычистил, о. Алипий отреставрировал – и теперь это главная святыня нашей обители.

Всех – с праздничным вечером!»

28 июля/10 августа 2002 г. Суббота.

Иконы Божией Матери «Одигитрия».

Проповедь батюшки на полиелее: «Господь сподобил и в этот воскресный вечер благодарить Господа за прошедшую седмицу. И просим, чтобы простил наши грехи и благословил на дальнейшую жизнь. Что ни случится – за все слава Богу. За болезни, за скорби, испытания благодарим Господа. «Слава Богу!» – как говорит житие свт. Иоанна Златоуста. Нет нам оправдания – книг полно. Каждый должен прочесть житие.

Начиная от святого града Иерусалима, откуда и пошло христианство, до глухих деревень несется весть о воскресшем Спасителе. Несмотря на военное положение, пропоют там «Воскресение Твое, Христе Спасе,» обойдут Кувуклию. И вновь наши матушки во главе со старицей – игуменией Георгией будут петь «Херувимскую песнь;» будут все плакать.

Вот чудо, которое происходит каждую воскресную ночь. «Христос Воскресе!» – «Воистину Воскресе!» Вот вечная Пасха – и она несется по всему миру. И в нашей обители пели «Воскресение Христово видевше.» Ликование, радость о воскресшем Спасителе. И эта радость звучит во веки веков. Никакие силы ада не одолеют ее до скончания века. С этой радостью приветствую вас!

Целуем край святого Евангелия, аки Гроб Господень. С понедельника для большего чествования перенесли память мч. Иоанна Воина. Целуем его образ, святцы, храмовый образ и образ юного мученика (в Чечне его замучили, и Церковь чествует его память).

Вот и воины побеждали не только силой, но и молитвою. Бог победит. Александр Невский говорил: «Не в силе Бог, а в правде.» Всегда Бог побеждал и будет побеждать. Недаром мы поем: «С нами Бог. Разумейте, язы́цы, и покоряйтеся, яко с нами Бог.» Сподоби, Господи, в вечер сей без греха сохранитися нам, даруй мирно провести ночь сию и завтра радостно и по-пасхальному праздновать праздник в нашей обители».

29 июля/11 августа 2002 г. Воскресенье.

Св. мч. Иоанна Воина (перенесли с понедельника).

Правило, акафисты, литургия, водоосвящение, крестный ход с иконой св. мч. Иоанна Воина.

Проповедь батюшки на литургии: «Сегодня празднуем малую Пасху, поем чудное «Воскресение Христово видевше.» Вот этот гимн звучал от апостольских времен и будет звучать до скончания века. И Церковь будет жить, пока поется этот гимн. Слава Богу за эту седмицу!

Обитель очищается. Ушел бывший игумен Кукша. Не молиться за него, как за Кукшу, – заблудший Александр. Благодарю Бога, что до моей смерти обитель очищается от «гнили.» Это духовные террористы. Единое братство, за духовное единство братии и сестер благодарим Господа.

На этой неделе заговение на скоромную пищу для монахов. В среду память Крещения Руси. Река Днепр стала для Русской земли, яко Иордан. Дай, Господи, чтобы в мире и тишине поклониться Кресту, обнести его вокруг обители крестным ходом и петь: «Кресту Твоему поклоняемся, Владыко.»

Молитвенно чтим память св. мч. Иоанна Воина сегодня, т. к. завтра рабочий день. Молимся ему, чтоб Иоанн Воин, как при жизни, был помощником вдовам. Совершаем память воина Евгения. Уже написана его икона, предстоит канонизация. Прославим мощи воина Феодора в Санаксарском монастыре. Вот – преемственность.

Я и сам очень чту Иоанна Воина, есть у меня келейная икона. Ухожу на службу, дома никого нет – я молюсь Иоанну Воину: «Обитель, дом сохрани.» И вы молитесь. В каждом доме должна быть его икона.

...Или что-то не найду – мысли начинаются: «Украли, кто же был, кто ж украл? Иоанн Воин, помоги, от лукавых мыслей избавь.» И по молитвам Иоанна Воина вещь находится.

И нам по его святым молитвам будет помощь. Свято чтите его память из поколения в поколение; чтобы и дети чтили его.

Иоанн Воин, защити юную обитель нашу и молящихся в ней от зависти и злобы. Аминь.

Окропляем обитель святой водой, чтоб Иоанн Воин хранил от всякого зла.

В субботу – семи отроков Ефесских. Им молятся о неспящих детях и о всех, у кого сон нарушен.

Какое-то там землетрясение... Какой-то цыган написал, по базарам листовки разбрасывал... От гнева Божия разве убежишь? Может, и будет землетрясение. Особенно бандеровский сатанинский Львов. Слышали про падение самолета? Это – за патриарха. Киев не пустил патриарха – сразу грянул самолет. Но им мало – не поняли. Львов опускается в землю – сотрет Господь всю нечисть, что там беснуется. Не будет никаких землетрясений. Не верьте басням. Лучше молитесь и не путайте мое имя в эти сплетни. Собираетесь к нам ехать – поменьше болтайте, молчите. Столько зависти, ревности. Хоть и кресты бриллиантовые понадевали, а для храмов ничего не сделали.

У нас же обитель строится, никто уже не узнает. Епископ Запорожский скрежещет зубами – николаиты, секта, еретики. Приходит ко мне женщина в Агапитовский храм в Донецке: «Благословите на поездку в монастырь.» «А куда? В Никольское?» – «Ни-ни, мне там делать нечего.» «Это точно. Тебе там делать нечего.»

Все скорби в терпении переносите. Просите у Бога терпения. Донесите свой крест до конца».

На общей трапезе батюшка сказал: «Готовят к канонизации Александра Васильевича Суворова и Михаила Илларионовича Кутузова – прославят в лике святых защитников Отечества русского. Христос на Руси непобедим! Вся нечисть отойдет от Руси – Русь будет могучая. Держитесь только Москвы, а не Киева. Ни одному я архиерею не верю. Они предали Церковь, пошли в единство с властями. Народ не знает, что будет завтра. Помогай, Господи, мирно день провести».

31 июля/13 августа 2002 г. Вторник.

Предпразднство древ Честнаго и Животворящего Креста (изнесение).

Прав. Иосифа Аримафейского.

Утром служили обычным чином. Вечером – всенощное бдение.

Впервые пели антифонно на два клироса 50-й псалом, полиелей, «Всякое дыхание.» С пением «Трисвятого» обнесли крест вокруг обители, в Трапезном храме пропели величание. Это была благодатнейшая служба. Через такие богослужения мы прикасаемся к вечности, ясно ощущается связь времен, история, память ушедших поколений: они так же пели, как и мы, поклонялись Животворящему Кресту. И пройдет совсем немного времени, нас сменят другие люди, любящие Бога, и будут также петь «Кресту Твоему поклоняемся, Владыко.» А может быть, кто-нибудь вспомнит и помолится об отшедших, в числе которых будем и мы. И так мы связуемся одной нитью любви, взаимной молитвы, жизни во Христе.

1 августа/14 августа 2002 г. Среда.

Происхождение Честных древ Животворящего Креста Господня.

Празднество Всемилостивому Спасу и Пресвятой Богородице.

Воспоминание Крещения Руси.

Правило, литургия, молитва на заговение, водоосвящение, крестный ход в Никольский храм. Шли строем с хоругвями и храмовой иконой свт. Николая. Был солнечный жаркий день, и радостно было. Шли и пели нараспев акафист свт. Николаю. Пришедши в Никольский храм, пропели в нем величание и окончили службу там же.

На улице угощались арбузами и отправились обратно в монастырь. Сразу пошли на трапезу.

Вечером на малом повечерии братия пели акафист Успению Божией Матери.

Проповедь батюшки в этот день:

«С великоторжественным днем Крещения русского народа! 1014 лет исполнилось сегодня, как была крещена наша земля. И смятение было, и восторг: «Правильно ли мы делаем, что религию нашу отвергаем?» Князь Владимир ждал солнышко (тучи были в этот день). Свт. Михаил дрожащими руками погрузил народ. (Земля русская, а не «хохляцкая»). «Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа». И три раза земля Русская окунулась в воды. И вдруг – тучи разверзлись, и Христос благословил крестом. Рухнул на колени народ, а князь, в восторге, что удостоился видеть Самого Христа, произнес молитву: «Боже Великий и Правый, призри на новые люди Своя и утверди веру правую.»

Когда строился Владимирский собор, каждая бабуся услышала: «Собор строится.» Семь «спидниць» своих поднимет (не так, как сейчас, «в обтяжку» – стыдно смотреть), достанет денежку и пятак целый даст. На эти пятаки, копейки храм-памятник строился, ни копейки от государства не взяли. А сейчас поругана святыня за наши грехи – сам диавол там сидит. Проклятие вечное, тьма кромешная, ад – вот кто там ходит. А нам остается только смотреть на русскую поруганную святыню. Дай, Господи, чтобы силы Киевской Руси проснулись, чтоб проснулась земля Русская, свергла бандеровцев-националистов и единым сердцем, едиными усты славили Господа.

К сожалению, я уверен, ни один священник не вспомнит о Крещении Руси. Ни в Оптиной, ни в Троице-Сергиевой, ни в Киево-Печерской лавре.

Бросили, как бревно. Крест, покадили, попели – безблагодатная служба. Многочасовая молитва, стояние – вот тогда будет благодать. И у нас были облака, и уже солнышко засияло.

Оканчиваем молебен, читаем молитву на начало Успенского поста, освятим воду, мед, колоски. Пойдем в Никольский храм. По дороге акафист пропоем нараспев свт. Николаю, чтобы людей не задерживать.

Завтра приедет владыка. Трудно ему «дотягивать» собор строить Преображенский, но строит.

Овощи в основном будем кушать. Велие утешение – рыба. Кто не будет молиться на Преображение, Зосиму и Савватия – тому хлеб и вода – сухоядение».

2 августа/15 августа 2002 г. Четверг.

Первомученика архимандрита Стефана. Блаженного Василия Московского.

Служили по уставу. Вечером батюшку увезли в больницу, предлагают делать операцию. Все молятся, сестры читают акафисты за батюшку, служили вечером молебен за болящего. Все плакали, просили Господа, чтобы помиловал Господь батюшку и нас.

3 августа/16 августа 2002 г. Пятница.

Прп. Антония Римлянина.

Служили по уставу, соборовались. Батюшка приехал из больницы. Слава Богу, ему немного лучше, рану почистили, обошлось без операции.

Вечером зазвонили в колокола «погребальным чином» – почил о. Илия. У него был рак легких, он давно кашлял кровью. Вечером они сидели возле богадельни с о. Лазарем, беседовали. Внезапно о. Илии сделалось плохо, его начало рвать кровью. Пока медсестра вызывала врача, о. Илия скончался. Братия принесли его тело в богадельню, омыли и облачили. Весь монастырь пришел проводить тело о. Илии в храм Свт. Василия Великого. Отслужили литию и с пением «Трисвятого» пошли крестным ходом к храму. Отслужили панихиду. Мы мало знали о. Илию, но всем он запомнился тихим, скромным, смиренным молитвенником. О. Савва сказал после панихиды прощальное слово, в котором назвал о. Илию «благоговейнейшим диаконом.» О. Илия считал себя недостойным священства, но все насельники были едины в том, что приобрели себе молитвенника у Бога. В такие явления нашей жизни мы становимся ближе, роднее друг другу. Ясно понимаешь шаткость жизни, ее скоротечность, близость суда, вечности, начинаешь дорожить каждым мгновением, каждой встречей с каждым человеком – ведь она может быть последней.

4 августа/17 августа 2002 г. Суббота.

Семи отроков Ефесских.

Служили по уставу, причащались.

Совершили чин монашеского погребения о. Илии. К середине отпевания приехал батюшка. Он был возмущен до глубины души тем, что пели кое-как, стихиры читали, а не пели.

Он говорил: «Вы бездушные. Брат во Христе почил, почему бы и не пропеть стихиры? Как вы относитесь, такая и кончина будет. О. Илия – образец монаха, священнослужителя: кроткий, смиренный, умер в цветах, причастился, пособоровался. Молитесь ему о даровании христианской кончины. А вам никому ничего не надо – бездушие полное.

У него дети неверующие, семья его не понимала. Когда братия ездила с ним забрать из дома вещи, рассказывали: «Он поклонился своим и сказал: «Простите меня, я вас никогда не увижу.» Они даже не вышли. Вот, смотрите, кого вы воспитываете – блудников, пьяниц, преступников. О. Илия все терпел.

...Беседовал с о. Лазарем. О. Лазарь отошел на минуту, вернулся, а его нет уже, лицо светлое.

Еще батюшка рассказал свой сон, приснившийся ему в эту ночь: «Как будто иду я в храм посмотреть, как там о. Илия, не завонялся ли там мой покойник. А он встает из гроба и говорит: «О. Зосима, а я – схимник.» Я говорю: «Как же? Я тебя не постриг.» – «А вот так. Мне велено сказать, что я схимник.» И лег обратно. Вот такой сон положил мне Господь на сердце рассказать вам.

Благословляю молиться за него как за схииеродиакона. И на надгробии написать: «Пострижен Ангелами в схиму.""

Опускали гроб в могилу со светлым чувством: «Праведник вовек жив будет.» День был светлый, воздух прозрачный.

Вечером – всенощное бдение.

5 августа/18 августа 2002 г. Воскресенье.

Предпразднство Преображения. Прп. Иова Ущельского.

Правило, акафисты, литургия, крестный ход, трапеза. На трапезе поздравляли ин. Нону с Днем Ангела. Ее привезли на инвалидной коляске из богадельни.

Вечером служили всенощное бдение. Пели любимую батюшкину стихиру «Прообразую Воскресение Твое.»

Батюшка произнес на полиелее такую проповедь:

«Приветствую вас со святым вечером годового праздника Божия – Христова Преображения, праздником Фаворского света.

От горы Фавор, на которой преобразился Господь и явились Ему Моисей и Илия, беседовавшие о событиях, которые должны были свершиться в ближайшее время в Иерусалиме, – явилась слава Христа и бесславие человечества. Апостолы пали ниц, пораженные, видя великолепие Христа и слыша голос: «Сей есть Сын Мой возлюбленный.»

Такое событие вспоминается в завтрашний день. К этому свету стремились апостолы, пустынники. И они сияли, лицо и тело озарялось этим светом. Сияла и Мария Египетская. И наша Русь сияла от преподобных Антония и Феодосия. Пещера их озарялась, как дневным светом, и до сего дня. И в этом свете иеромонах Дионисий хотел помолиться о упокоении там лежащих, но сказал: «Христос Воскресе, братия!» И все гробы ответили: «Воистину Воскресе!» На горе Почаевской пещера Иова Почаевского, который предал анафеме униатов, католиков. У него не было лучины, а в окне был виден свет. Этот свет озарял и прп. Серафима. Когда Мотовилов беседовал с ним, вдруг озарил их свет. Этот свет свойственен и нашему XX веку: видели его в ночь казни члены Царской семьи.

Он озарил нашу землю, когда обрели Казанскую икону Божией Матери.

В Сталинградской битве. Очевидцы рассказывали: «Замолкли орудия, священники поют, все умолкло». И какая победа!

Этим светом наша Заступница спасла Санкт-Петербург, когда 25 лет управлял Церковью патриарх Алексий I. Обошел он, шатаясь, вокруг города с иконой Божией Матери. Светом сияло его лицо. Что случилось – никто и не подозревал.

И над Москвой, когда Сталин велел митрополиту Сергию взять иконы. Времени было мало – он дает самолет, и отцы полетели с иконой Божией Матери крестным ходом вокруг города.

К этому свету и мы стремимся. В наши дни уже молим, чтоб Господь просветил наши сердца светом, который воссиял на Фаворе. Дай, Господи, чтоб и наша душа преобразилась от грехов. Этим светом наполнен рай. Не лиши нас, Господи, за нашу жизнь этого света. И он осиявает всех, когда кто искренно кается на исповеди, когда чувство «спадения камня», легкость. Он осиявает, когда со страхом и глубоким смирением причащаются. И Ангелы радуются, и Чаша сияет. И мы молимся: «Не осуди нас за недостойное причащение».

Осиявает, когда во время крещения погружаемся в «воду веселия.» Осиявает и при кончине великих праведников. Мы были свидетелями такой кончины схииеродиакона Илии. И он сиял светом Фаворским.

Да осияет и нас всех Фаворский свет, да уходит эта тьма грехов от нас, и да обретем мирность сердца – этот духовный свет. Дай Бог, чтоб Оптина засияла тем, XIX века, светом. Как прп. Амвросий – на фотографиях нигде нет сердитого лица, весь сияет, хотя больной. Он сам горел и других согревал. Дай, Господи, и нам достичь этой мирности Фаворского света, хоть частицу – тогда поймем, что такое духовная жизнь. Дух Оптиной, Фаворского света да достигнем! Если будете стремиться – Господь даст.

Благодарю Бога, что Господь сподобил меня молиться с вами. Думал, уже не смогу выйти на полиелей, но вот – приехал на своей любимой «иномарке» (инвалидной коляске)».

6 августа/19 августа 2002 г. Понедельник.

Преображение Господне.

Торжественно служили литургию, совершили крестный ход, освящение плодов, чин о Панагии. Вечером – полиелей свт. Митрофану Воронежскому.

Проповедь батюшки на литургии:

«В этот ясный, солнечный день приветствую вас с праздником Преображения, праздником Фаворского света, радости, торжества, с праздником Православной веры, Святой Церкви. Ибо на горе Фавор, где преобразился Христос, собрались сегодня паломники со всего мира, на многих языках речь звучит. Все стремятся на вершину г. Фавор, где стояли ноги Спасителя. И славянская речь там звучит. И наши матушки во главе с игуменией Георгией приедут туда, чтобы вознести молитву за землю Русскую, Святую Церковь. Везде – в городах, весях – все радуются сегодня, веселятся. Старушки оделись в белые платочки, светлые кофточки. Вот Русь Святая! В белых узелочках – яблочки. Покропили яблочки и внучков. «Дождалась Спаса или яблоки ела?» (Спрашивает у ребенка). «Ела бабушка и мне давала.» – «Ай-яй-яй!» Сколько радости в былых родах. Первый раз видел, помню, священника: белый подрясник, ничего на нем больше нет. Он, бедный (жара) – по 300 человек к нему приходило. И сейчас возвращаемся к той радости. Современные люди идут к вере разными путями: несчастьем, болезнями. Совершается чудо Божие – призывает Господь к вере. И над нами совершилось это чудо. Страшные преступники, грешники, как только земля держит! Господь чудо совершил, Господь позвал, осиял Фаворский свет. И этим светом живем, очищаемся, освящаемся, утешаемся. Русь особенно любила этот праздник. Знаменитый Соловецкий монастырь освящен в честь Преображения. Мужественные иноки там, «бегуны» там не задерживаются. Подвижники остаются – пшеница Божия. В нем монахи поют знаменным напевом мужскими голосами. Знаменитый Валаам – и там восстанавливается Преображенский собор, поют Фаворскую славу. И во многих обителях храмы посвящены Преображению Господню.

Монахи особо любят Преображение. Каждый таит надежду, чтоб и его осиял Фаворский свет, как он осиял Печерских святых, прп. Серафима Саровского, Царственных мучеников, о. Иоанна Кронштадтского – он весь светился. Глаза его русские, голубые светились.

Спаси, Господи, за молитву, труды, милостыньку! Да воздаст вам Господь сторицею! Приходите, помолитесь в обители, чтобы искорка засияла в ваших душах, чтобы с терпением несли свой крест, несли радость в мир.

Божие благословение да почиет на ваших семьях, домах! Аминь.

Привезли нам яблоки из сада, который сажал прп. Лаврентий Черниговский,– в пятницу дам всем по кусочку. За садом ухаживают. Преподобный мощами лежит, а эти яблоки едят – и исцеляются».

7 августа/20 августа 2002 г. Вторник.

Обретение мощей свт. Митрофана Воронежского.

Служили по уставу. Вечером – всенощное бдение.

У дорогого батюшки – День Ангела.

8 августа/21 августа 2002 г. Среда.

Прп. Зосимы, Германа, Савватия Соловецких.

После правила встречали владыку Илариона. Служили торжественно Божественную литургию.

Батюшку тепло поздравил владыка. Приехало много почетных гостей. Батюшка был радостный и бодрый, хотя все эти дни он лежал в большой немощи.

9 августа/22 августа 2002 г. Четверг.

Апостола Матфия.

Служили по уставу. На трапезе батюшка прочел вслух свое завещание, в котором говорилось, что при наступлении автокефалии УПЦ (канонической или неканонической) не вступать в нее, а проситься под омофор Святейшего Патриарха Московского. Если это будет невозможно – монастыри перестают существовать, обитель переходит на самоуправление под названием «Дом милосердия» до воссоединения Русской Церкви. Батюшка оставил указания насчет строительства и благословил основные ответственные послушания.

В этот день батюшка фотографировался перед богадельней со схимниками и схимницами, братиями и сестрами. Как обычно, осматривал обитель, объехал ее вокруг снаружи. Чувствует он себя неважно.

10 августа/23 августа 2002 г. Пятница.

Мч. архидиак. Лаврентия. Прп. Лаврентия Черниговского.

Служили по уставу. Батюшки на службе не было: он плохо себя чувствует.

12 августа/25 августа 2002 г.

Мчч. Фотия и Аникиты. Прп. Иоанна Затворника Святогорского.

Слово батюшки на литургии: «Всех вас, возлюбленная паства моя, приветствую с воскресным праздничным днем! Малая Пасха, Воскресение Христово. Продолжаем праздновать Преображение Господне. Господь сподобил проповедовать о нетварном свете; он дается нам при крещении. «Господь – крещение мое.» Господь-Спаситель перед вами. Господь через апостолов явил Фаворскую славу, которую только могли видеть люди на земле. Как осиял Его свет, когда Он молился последней первосвященнической молитвой в Гефсимании! И явился Ангел и укреплял Его. Такое томление, борение было, что капли крови капали на землю. Этот нетварный свет в виде огненных языков сошел на апостолов в Сионской горнице. Он воссиял кругом: на мучениках – они шли со светлыми лицами на страдания, с улыбками, с радостью, в сердце их не было тьмы. Свет Фаворский освящал преподобных. И других светил этот свет, приходивших к ним. Обильно он осиял Русскую землю, когда Христос Спаситель явился на р. Днепр. Свет осиял 20-е годы и XXI век. Особо благодатное сияние было, когда приехали все патриархи православные праздновать 2000-летие Рождества Христова. Свет осиял крест, когда освящали храм Христа Спасителя. Все собрались в этом великолепном храме, посвященном этому свету. Все лики были светлые, радостные – миряне и святители: Пасха! Мы радостью наполняемся, когда мир и утешение наполняют сердца. Свет Фаворский будет сиять на земле до скончания века.

Дай, Господи, чтобы у вас был светлый, радостный, чистый взгляд! Укрепи, Господи, бороть все искушения, побеждать диавола и во свете лица Твоего, Господи, увидеть спасение! Аминь.

Память прп. Иоанна Затворника (Крюкова). Особый вид подвижничества – в затворе; в пещере меловой молился, там и скончался. Иногда он приходил в храм, молился в алтаре, чтобы Господь благословил приходящих в Святые Горы. В этот момент смотрели на подвижника – сияло лицо его Фаворским светом. Благодатью осиял Святые Горы покровитель нашей земли.

И в нашей обители совершаем его память. Вот какова служба сего дня.

Не были вы в Святых Горах?

Рассказывают: четыре архиерея приезжало – Ириней Днепропетровский, наш Иларион, Ефрем и Алипий.

Во славу Божию читаем молитву на окончание поста. Дух мира да вселяется в ваши сердца. Дай Бог, чтобы свет Фаворский всегда сиял в ваших сердцах!

Возможно, приедет владыка на чин Погребения и закладку собора Успения Божией Матери (по образу Успенского собора Московского Кремля). Уже готовят закладной камень, икона храмовая пишется – над царскими вратами будет висеть.

Вечером братия и сестры уже поют «Непроходимая врата.» Икона, как в лавре, будет опускаться во время пения акафиста.

Слава Богу! Господь сподобил перед смертью проповедовать, предстоять пред Господом!

Думайте о старости; будете такими же, как я.

Принося в обитель «труп» – работать уже не может, ничего не принесет с собой: «У мене Дити, унуки.»

Слава Богу, что пообещались Господу, – это самое главное.

Фаворский свет да осияет вашу дальнейшую жизнь, и благодать Божия да почиет на ваших семьях, чтобы не было отчаяния, уныния!»

13 августа/26 августа 2002 г. Понедельник.

Отдание Преображения. Свт. Тихона Задонского.

Служили по уставу. В обители мирно, спокойно. Очень много цветов – матушки стараются украсить территорию. Место возле сторожки о. Лаврентия особенно выделяется яркостью красок, обилием цветов. Батюшка любит это место, он его называет «Оптинский скит». Строят две сторожки: возле Святых врат и возле сестринского корпуса. Приводят в порядок здание школы (оно теперь относится к монастырю); там планируют расположить мастерские. Ремонтируют и обкладывают кирпичом здание бывшего магазина. Там будет милицейский пункт для поддержания порядка вокруг монастыря. Построили новый забор, огородили парк – таким образом, памятник погибшим воинам оказался внутри обители.

Строится новая богадельня, коровник. Батюшка ежедневно, если позволяет здоровье, объезжает обитель, зорко следит за всем происходящим. Под его руководством обитель ширится, приходят новые послушники и послушницы. Обитель живет напряженной молитвенной жизнью.

Слава милосердному Богу!

14 августа/27 августа 2002 г. Вторник.

Перенесение мощей прп. Феодосия Печерского.

Служили обычным чином. На трапезе поздравляли с Днем Ангела регента братского хора архидиакона Феодосия. Батюшка благословил поздравлять именинников колокольным звоном (уже давно).

Вечером в Трапезном храме – малая вечерня, 9-й час, акафист Успению Божией Матери нараспев; в Васильевском храме – всенощное бдение.

После полиелея батюшка произнес слово (от крайней немощи оно было коротким, говорил он очень тихо):

«Кончается день, год, жизнь. Так и Матерь Божия дождалась Своей кончины. Сегодня пели братия и сестры на малой вечерне: «Радуйся, Обрадованная, во Успении Своем нас не оставляющая». И не печаль в сердцах наших, а радость. И видимым образом мы сегодня встречаем Плащаницу. Радуемся и веселимся, надеясь, что Матерь Божия и нас во Успении Своем не оставляет. Дай, Господи, чтобы мы этой верой жили, укреплялись, освящались! Дай, Господи, чтобы, как Матерь Божия, дождаться и нам христианской мирной кончины и встречи с Господом!

Такой праздник мы встретили все, братия и сестры обители сия, благочестивые прихожане. С этим праздником приветствую вас! Дай Бог, чтобы в этот светлый праздник в сердцах ваших была Пасха!»

15 августа/28 августа 2002 г.

Успение Божией Матери.

Утром после правила пели акафист Успению Божией Матери лаврским чином. Потом служили литургию. Всю службу о. Феофан снимал на видеокамеру и много фотографировал. Батюшкина проповедь у него на видеопленке.

После водоосвящения и крестного хода – чин о Панагии в Васильевском храме.

В этот день батюшке делали диализ. После диализа он сказал: «Успение! Такой праздник! Ну, на этот праздник я, конечно, недостоин умереть.» Потом, подумав и покачав головой, добавил: «Ну, что делать? Надо же умирать. Как бы мне вам праздник не испортить? Ну, ничего. Вы служите погребение, а я к литургии приеду.»

Вечером батюшке стало плохо, были сильнейшие боли в области живота. Когда к нему бежала ин. Галина (врач), то на закате она отчетливо видела крест из облаков в вертикальном положении. Так как никакие медицинские манипуляции не помогали, боль не ослабевала, то вызвали реанимобиль из Донецка. Обычно батюшка сопротивлялся и не хотел ехать в больницу. В этот же раз он был благодушен и спокоен, насколько это было возможно при страшных болях. Всех благословил, сказал, чтоб все шли отдыхать, т. к. было уже поздно. У батюшки подозрение на кишечную непроходимость. Дело очень опасное. Господи, помилуй батюшку и нас!

16 августа/29 августа 2002 г. Четверг.

Нерукотворного образа Спасителя. Феодоровской

иконы Божией Матери.

Утром после правила все жители монастыря молились о здравии дорогого батюшки служили молебен в трапезном храме с каноном за болящего.

Из больницы позвонили и сообщили, что батюшке легче, необходимость операции отпала. Это известие принесло нам некоторое облегчение.

Дай, Господи, чтобы батюшка поскорее поправился.

Многие сестры сейчас трудятся в двух ризницах; в швейном срочно шьют новые облачения. Батюшка благословил вышить Плащаницу Божией Матери к Успению в Трапезный храм. Работы очень много, поэтому к Успению не успели. Теперь торопятся успеть вышить к Погребению.

Днем проводили детей в Плесково. Вчера батюшка благословил их на учебу.

В 16.00 совершили чин Погребения в трапезном храме.

В 23.00 начали 9-й час в Васильевском храме, вечерню, утреню с 17-й кафизмой. Служили с усердием, вдохновенно, старались, как всегда учит батюшка. Было скорбно, что его нет с нами на службе, молились о его исцелении.

Батюшка очень любит праздник Успения Божией Матери, всегда с нетерпением ждет чина Погребения. В этом году мы впервые служили этот чин ночью.

О. Фаддей вышел на середину храма и начал проповедь. Говорил он очень спокойно и торжественно, закончил он такими словами: «И как Господь держит душу Пресвятой Владычицы нашей Богородицы, так и Пресвятая Богородица сегодня держит душу почившего нашего батюшки – схиархимандрита Зосимы. Не стало нашего дорогого батюшки...»

Первое мгновение – шок, потом в храме начался сильный шум, крики, плач. Братия насилу успокоили народ. О. Амвросий сказал, что батюшка просил сохранять спокойствие, не устраивать истерик. Мы, как могли, держались – нужно было продолжать службу, служить, петь. Но один Господь ведает, чего это стоило братиям и сестрам.

Батюшка был для нас и матерью, потому что заботился о нас непрестанно с нежностью, и отцом, потому что все, кто живет в обители, родились духовно от огня его любви к Богу и людям. Он был нам и светильником на пути в жизнь вечную. И просто – мы все любили его, как дети, непослушные и неблагодарные, но все же любили искренно и от всего сердца. И сейчас не перестаем любить. Он стал нам еще ближе, родней, понятней. Батюшка последнее время постоянно говорил нам о своей скорой кончине. Но все равно мы надеялись, что он будет жить с нами долго. Мы привыкли, что батюшку увозят в больницу и привозят. А теперь мы остались сиротами. Это не вмещалось в наши умы. Присутствие дорогого батюшки ясно ощущалось всеми. Да и где ж ему еще быть, как не возле своего детища, которое он так любил, полагал за него душу и, в конце концов, жизнь.

Служили сквозь душевные рыдания. Плакали все – в алтаре, на клиросе, в храме. Эта скорбная весть разнеслась быстро по земле. Звонили отовсюду: из Москвы, С.-Петербурга, из Украины, России, других стран. Все, кто его знали, – никому не тесно было в его сердце. Каждой скорбной душе он находил утешение, заблудшей – слово увещания. Все уходили от него умиротворенные.

Ночью несли Плащаницу с пением «Трисвятого» через всю обитель, и батюшка тоже невидимо молился с нами. Везде, в каждом уголке нашей обители, виделась его созидающая любовь.

Окончили с Божией помощью службу. Молящиеся потом говорили, что никогда наши священники не служили так проникновенно и никогда не пел так хорошо, молитвенно хор.

Это был тихий теплый вечер, как на Пасху. И вспомнились слова батюшки, которые он сказал вечером на Успение: «Дай Бог, чтобы в этот светлый праздник в сердцах ваших была Пасха». И скорбь наша была светлой, потому что появился на небе новый молитвенник, предстатель.

17 августа/30 августа 2002 г. Пятница.

Прп. Алипия, иконописца Печерского.

Утром в 5.30, во время чтения 6-го часа, вся обитель вышла встречать батюшку. Подъехала машина, остановилась неподалеку перед Святыми вратами. Все замерли от волнения. Братья спустили гроб и понесли на плечах. Батюшка был истинный монах-нестяжатель, ничего у него своего не было, старался все для храма, для Церкви. И гроб у него был монашеский – дубовый, глубокий, не обитый тканью. Его с пением «Святый Боже» обнесли вокруг храма, занесли в храм. Служили литию. Батюшка обещал приехать к литургии и, как всегда, исполнил свое обещание.

По очереди хор замолкал от слез и волнения, но литургию послужили чинно, тихо, молитвенно. Гроб батюшки стоял в центре храма. По окончании литургии был чин о Панагии. Священники соборно возносили хлеб над батюшкой с пением «Велико Имя Святыя Троицы», «Пресвятая Богородице, помогай нам».

После трапезы на церковной площади совершили отпевание по священническому чину. Гроб поставили перед входом в храм. День был очень жаркий; батюшку обложили со всех сторон зелием – васильками. Братский и сестринский хоры поочередно пели песнопения панихиды, такие знакомые, но теперь все воспринималось по-другому, достигали самого сердца.

На паперти поставили икону св. прав. Иоанна Кронштадтского (написанную еще при его жизни), которого очень почитал и любил батюшка (книга «Моя жизнь во Христе» была его любимой настольной книгой).

Братия и сестры были одеты по форме – рясы, клобуки. Люди прибывали. После отпевания гроб подняли на плечи и пошли большим крестным ходом в Никольский храм. Шли торжественно с пением ирмосов Великого покаянного канона «Помощник и Покровитель», которые тоже были любимы батюшкой. Перед смертью батюшка благословил, чтобы его гроб был принесен для прощания в Никольский храм, который он в свое время отстоял от взрыва.

В Никольском храме отслужили панихиду и вернулись в обитель. Затем была трапеза. Виктор Леонидович Нусенкис, наш благодетель и строитель обители, обратился к насельникам со словами утешения. В его словах звучало глубокое смирение и мольба к нам, братиям и сестрам, мольба сохранить обитель, сохранить то, что создал и оставил батюшка. Ибо мы – его чада, его наследники, хранители святынь, которые он собрал. Но главное то, чтобы мы сохранили то, чему он нас учил, дух его учений. Виктор Леонидович говорил из глубины сердца. И это были слова любви, очень теплые, светлые слова. Мы, наша обитель, – это все, что осталось после батюшки, дорогого его духовного отца и наставника, которого он потерял, и поэтому мы все для него дороги. Он с нами, он желает помогать и благотворить нашей обители, т. к. батюшка заповедал ему опекать нас. Мы же должны хранить мир и любовь в обители. Еще он призывал нас к усердной молитве о батюшке в эти дни, т. к. батюшка брал на себя грехи многих людей и сейчас проходит мытарства.

Затем сказала слово матушка игумения. В ее голосе звучали волнение и слезы, он дрожал. Матушка сказала, что нам не верится, что батюшки больше нет. Они с благочинной и благочинным каждое утро ходили к батюшке на доклад. И ей кажется, что завтра, как всегда, они снова пойдут к батюшке.

В это время приехал владыка Иларион со священством. Он поприветствовал всех, находящихся в трапезной, и зачитал указ о назначении игумена Фаддея наместником Свято-Успенского Васильевского мужского монастыря. Владыка занял место за столом и сказал, что все остается по-старому и что он исполняет свое послушание, благословение, завещанное схиархимандритом Зосимой, «ничего не менять, никому не благословлять». Далее были распоряжения о порядке службы. Владыка сказал, что он во все ближайшие епархии сообщил о смерти батюшки. Митрополит Владимир приносит свои соболезнования. Патриарху Алексию он не сообщил.

В связи с особым сложным днем погребения нашего батюшки владыка благословил причащаться не в субботу (как это у нас положено по уставу), а в воскресенье, т. к. будет много людей, чтобы не было мирской суеты. Он сказал также, что служить будет не более 12 священников и 4 диакона. Владыка призвал всех сохранять порядок, т. к. «отец Зосима любил идеальный порядок». Братии и сестрам он благословил оставаться на тех послушаниях, которые им благословлены. Панихиды служить как можно чаще, по нескольку раз в день. После 40 дней владыка обещал сам посмотреть все монастырские дела.

Разошлись около 17.00. После трапезы владыка послужил литию у гроба батюшки. Своим чередом совершалось всенощное бдение с 18.00.

Гроб поставили на храмовой площади для прощания. После Великого славословия поздно вечером совершили крестный ход с гробом батюшки вокруг обители. Пели «Святый Боже» лаврское, по завещанию батюшки (он говорил, что этот напев напоминает ему ангельское пение, которое он слышал в раю, когда находился в коме). В этот тихий пасхальный вечер свечи не гасли. Занесли гроб в Трапезный храм. В 24.00 перед Васильевским храмом пропели «Се Жених». Как близок к нам Бог! Как близки к нам наши ушедшие любимые люди! И эта жизнь суетная всего лишь – «сень и соние.»

Служба закончилась в первом часу ночи. Все насельники в последний раз сфотографировались с батюшкой у гроба. Сначала сестры, потом братия. О. Савва объявил, какие акафисты будут читаться ночью у гроба (в час, два, три ночи): Успению Божией Матери, св. прав. Иоанну Кронштадтскому, Божией Матери «Игумении», Благовещению Пресвятой Богородице, прп. Иоанну Рыльскому.

Всю ночь священники читали Евангелие. В келлии батюшки схимницы читали Псалтирь. Гроб батюшки в эту ночь был окружен его чадами, которые не могли спать.

18 августа/31 августа 2002 г. Суббота.

Мчч. Флора и Лавра. Прп. Иоанна Рыльского.

Утренние молитвы, полунощница в 6.00. Заупокойный акафист у гроба батюшки, часы, в 8.00 – встреча архиерея (приехали вл. Иларион и вл. Алипий). Литургия прошла быстро. В храме молились только насельники монастыря, священство и почетные гости (В. Л. Нусенкис, Б. В. Стинский – врач, который лечил батюшку. Приезжал губернатор В. Ф. Янукович с супругой). Приехало телевидение, фоторепортеры. Молящиеся стояли на улице; из храма на большое расстояние шла трансляция богослужения – в храме установили микрофоны. Звучало много лаврских напевов. Батюшка очень любил лаврское пение.

Владыке сослужили о. Фаддей, о. Петр (секретарь владыки), о. Иона, архим. Арсений (наместник Святогорского монастыря), архим. Серафим, о. Варнава (из Макеевки), о. Владимир (из Харцызска), о. Иаков (из Луганска). Из наших диаконов служили о. Феодосий и о. Амвросий.

В храме присутствовали священники из Донецкой, Луганской, Запорожской, Днепропетровской и других епархий. Приехала иг. Ксения с сестрами из Касперовского монастыря, прилетели самолетом сестры из Иоанновского монастыря в С.-Петербурге. После «Отче наш» архим. Арсений произнес трогательную проповедь (о. Феофан все богослужение записал на видеокамеру). После литургии владыка сказал краткое слово. Множество людей стеклось в этот день в Никольское, чтобы проститься с батюшкой. Храм и двор был полон людей, люди стояли далеко и за Святыми вратами вдоль дорог. Но при этом соблюдался порядок, все было хорошо организовано. (Во избежание непредвиденных ситуаций были вызваны наряд типа «Беркут» и машины «скорой помощи»).

Панихида (отпевание) монашеским чином совершалась на церковной площади. Пели братия и сестры антифонно. Владыка Алипий произнес проповедь у гроба, владыка Иларион прочитал краткую биографию батюшки. Много слов было сказано в память дорогого батюшки – что батюшка нес тяжелейший крест, что трудно управлять одним монастырем, а двумя (мужским и женским) тем более. И не каждый здоровый человек это понесет, а он был тяжко больным. И то бремя, которое он нес на своих плечах, теперь легло на плечи насельников обители, осиротевших монахов, которые пока этого не чувствуют.

О. Фаддей прочитал вслух завещание батюшки. В этот момент все стали плакать. Эти же самые слова совсем недавно мы слышали из уст батюшки.

После отпевания был крестный ход, торжественно обошли вокруг обители снаружи. Гроб с мощами батюшки поставили перед Святыми вратами, где все подходили прощаться. Чин прощания длился более часа. В это время братия и сестры пели любимые песнопения батюшки: «Чертог», «Душе моя», «Апостоли от конец», «Непроходимые Врата», Пасхальный канон, «Плотию уснув», «Совет превечный» и др.

В какой-то момент возникла давка, но быстро восстановили порядок. Затем гроб понесли к усыпальнице. Последний путь батюшки по этой земле... Пропели литию. Владыка Алипий, который постригал батюшку в схиму, прочитал разрешительную молитву. Гроб опустили в склеп, двери усыпальницы закрыли и заложили венками и корзинами с цветами. Цветов было очень много, красивейших и дорогих – последний дар батюшке «сильных мира сего,» и простых, но тоже красивых, – дар благодарного простого народа. При жизни батюшка любил цветы, не разрешал их рвать, говорил: «Им больно». Букеты по смирению не принимал, ставил их в храме или заставлял подметать ими двор.

Возле усыпальницы сразу начали чтение Псалтири. В 17.30 – вечерня в трапезном храме, в 18.00 – всенощное бдение. Несмотря на усталость (2 ночи почти не спали), все пришли молиться в храм. Литию совершали на улице уже в темноте, это было крайне непривычно.

После полиелея о. Фаддей произнес краткую проповедь.

Вот ее примерное содержание: «Воскресение – малая Пасха». Смерть праведника – это тоже Пасха. Многие почувствовали сегодня Пасху. Спаси, Господи, что мирно попрощались, молились эту ночь. Братия и сестры две ночи почти не спали. Спаси всех, Господи!

Мы сегодня вспоминали с близкой братией: старец трудился не покладая рук, несмотря на немощь. Все свободное время посвящал молитве за обитель, ее благоустройство, чтобы мы пришли и могли здесь молиться. Кто пришли – отребье мира, и кем стали... Трудно говорить после последних событий... Мы верим, что Матерь Божия и Господь не оставят нашу обитель.

Старца мы последнее время не понимали. От гроба он всем нам преподал благословение и прощение. Последнее время батюшка не был доступен, мало кто мог получить совет, утешение (из-за болезни). Теперь он доступен всем. Все могут обращаться к нему в молитвах и получать помощь. После 1-го часа – теперь уже такого ажиотажа не будет – пойдем к часовенке, пропоем «Объятия Отча,» «Чертог», «Разбойника,» бросим земельку.

Закончили поздно, уходить не хотелось. Пошли к усыпальнице, пели там, бросили по три горсти земли в могилу. «Смерте, где твое жало? Аде, где твоя победа?» Воскресе Христос! – и наш батюшка с нами.

Как-то батюшка сказал: «Был у меня старец, я был как за каменной стеной. А теперь его нет, и я один». Нам легче – мы вместе, нас много. Как сказал о. Лаврентий: «В каждого батюшка что-то вложил, в каждом что-то от батюшки. И если сложить всех вместе – это и будет батюшка».

В обители сейчас все мирно и благодатно. Все друг друга стараются поддержать, утешить. Мы как-то сплотились, живем одной семьей. Нет отчаяния, уныния. Скорбь от расставания сменяется тихой радостью. Последнее время батюшка тяжко страдал, теперь он там, где «несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание.» Матерь Божия утешила его – забрала его на любимый его праздник Успения. Когда ему бывало плохо, он звал Ее на помощь: «Заступница Усердная, забери меня!» – и Она услышала. Конечно, мы скучаем, но верим, что Господь за молитвы Матери Божией и нашего дорогого батюшки помилует нас и мы все встретимся. Закончился целый этап нашей жизни, наверное, лучший. Слава Богу, что он дал нам батюшку!

Дай Бог быть достойными такого старца! Сподоби, Господи, без греха сохранитися нам, сохрани нашу обитель, благослови нашу дальнейшую жизнь, помоги донести крест!

Конец и Богу нашему слава всегда, ныне и присно и во веки веков! Аминь.