С. Девятова

Источник

Старицы иных областей России

Старица Мария (г. Новгород) (1808–1918)

Старица Мария родилась в 1808 году в благородном семействе и, не давая обета иночества, жила как монахиня, с юности посвятив себя служению Богу. По рассказам современников, около 30 лет скиталась Мария по тихвинским лесам, пока ее случайно не нашли пастухи. Они и рассказали людям о подвижнице.

Вскоре старица поселилась в Троицкой Слободке в городе Новгороде. Она помогала бедным, приносила хлеб, муку, чай и даже кофе. Особенно старалась старица помочь бедным многодетным семьям, принесет чай, сахар, сдобы и скажет: «Попейте горяченького чайку и деток напойте, вам будет веселее». Часто жители Троицкой Слободки находили в коридорах хлеб, муку, крупу и разную провизию. Прозорливая старица раздавала все, что ей давали. А к ней за помощью обращались люди разных сословий, по ее молитвам исцелялись больные, налаживалась торговля у разорившихся купцов.

Из воспоминаний Вл. Мусатова: «Старица молилась, трудилась, забывая о пище и сне, отдавая все подносимые ей средства на устроение храмов. Были случаи, когда старица снимала тяжелую порчу, предотвращала дурные случайности, многие исцелялись по ее молитвам... Знавшие Марию Михайловну запомнили несколько излюбленных и часто повторявшихся ею речений: “У меня ничего нет, все чужое, не мое, Божие”. При жизни она любила напоминать: “Страшен суд Твой, Господи!” А незадолго до своей кончины говорила посещавшим ее людям: “Простите меня, благословите меня, молитесь за меня”».

Когда старица стала совсем немощной, то перебралась в келью гостиницы Десятинного монастыря25, где и прожила последние шестнадцать лет. В монастырь к прозорливой старице приезжали верующие не только из Новгорода и его окрестностей, но и из Петрограда, Москвы, Одессы и других городов России.

Из воспоминаний духовного сына старицы Марии: «С первых же минут знакомства с Марией Михайловной я был поражен, прежде всего, тем, что, не зная совершенно меня, она сумела сказать, где я служу, кто я такой и кто мои сослуживцы...

До последних своих дней она жила своими трудами: шила арестантское белье без очков, равно на лазареты и больницы для больных и раненых воинов, днем работала, а ночь стояла на молитве, не снимая с себя железных вериг, врезавшихся в ее старческие плечи и грудь.

Для доказательства прозорливости старицы Марии Михайловны приведу несколько фактов, подтвержденных очевидцами.

В новгородском Духовом монастыре имеется старинное деревянное распятие, которое находилось под землею несколько столетий; его нашли благодаря Марии Михайловне в то время, когда еще никто не подозревал о существовании этого креста, хотя старица не раз говорила, что в монастыре глубоко запрятана великая святыня, но надо ее усердно поискать. Игуменья с сестрами не знали и не могли догадаться, о какой святыне говорила старица. Под монастырскою церковью находилась кладовая, куда складывали пустые мешки. И вот понадобилось очистить ее, где, к изумлению инокинь, нашли крест старинное распятие, по словам старицы, сделанное около 700 лет назад. Для обновления живописи позвали живописца, который никак не мог приступить к делу, чувствуя, что невидимая сила лишила его работоспособности. Тогда живописец вспомнил, что 7 лет как не говел. Немедленно исполнил он христианский долг и, удостоившись св. причастия, после строгого говения удачно выполнил реставрацию.

Старица Мария высоко чтила святые иконы и часто указывала места, где разыскать заброшенные иконы... Однажды приехал к ней за хозяйственным советом юноша из деревни. Старица выслушала его охотно и потом и говорит: «Скажи матери, чтобы она грязные горшки не покрывала иконами». Когда он приехал в родительский дом и передал слова старицы, то мать ответила, что она покрывает горшки закоптелою доскою, которая оказалась древнею иконою XVII века. Сын с благоговением вставил ее в киот и ... святое изображение само собою стало проясняться и обновляться...

Ежегодно в июне-месяце Мария Михайловна пешком ходила из Новгорода в Тихвин, к празднованию Тихвинской иконы Божией Матери на крестный ход. Летом 1901 года она по обыкновению пошла в Тихвин в числе нескольких паломников, не знавших дороги. Старице эти места были хорошо знакомы. Вдруг в лесу она остановилась со словами: «Мы идем не той дорогой надо возвращаться». Отошли порядочно назад и, после короткого отдыха, старица вновь повела по прежней дороге. Дошли до того места, откуда свернули в первый раз, и видят убитого человека. Значит, старица провидела, что было идти опасно, а потому вернулась назад, ко спасению других от руки злодея...

У одного богатого петроградского купца пошли так плохо торговые дела, что он, по слабости души, решил покончить с собою и написал даже завещание. Знакомые не раз уговаривали его посетить Марию Михайловну, которую никто ни о чем не предупреждал. Купец отправился в Новгород. Дело было в воскресенье. Старица молилась в церкви. Купец вошел в храм и, не зная Марии Михайловны в лицо, хотел пройти мимо старицы. Вдруг она ему поклонилась со словами: «Ну, что ж, закати пулю в лоб, будет хорошая лошадь сатане». Эти слова молодого человека как огнем ожгли. В келье она долго беседовала с ним, уча его, как надо жить по-христиански. Вскоре купец разбогател.

Многие излечивались по ее святым молитвам. Например, жену одного из новгородских священников Мария Михайловна излечила от болезни no­cne того, как, по приговору докторов, «ей ничем более помочь нельзя было».

Другой чудесный случай произошел с дочерью петроградского купца Н. И. Κ.; она была так тяжело больна, что доктора сомневались в ее жизни; отец поехал в Новгород к Марии Михайловне и выслушал из ее уст совет бросить лечение, с обещанием молиться за болящую отроковицу. Вскоре больная выздоровела.

Родная сестра ее, блаженная Анна, погребена в Петрограде, на Смоленском кладбище, и могила ее пользуется известностью и почитанием. Часто здесь служатся панихиды...

Да будут из века в век памятны имена великих страстотерпиц, готовых всегда «положить душу за други своя» и соблюдающих завет апостола, сказавшего людям, что «все минет одна любовь не прекратится» (ср. 1Кор.13:8)».

В 1914 году старица начала молиться за семью Романовых и предсказала, что ей предстоит встретиться с императрицей, однако ей не поверили. Она говорила, что необходимо передать Старорусский образ Богоматери царю Николаю. Когда началась Первая мировая война и русская армия стала терпеть одно поражение за другим, вспомнили старицу, сделали копию иконы. Эту икону 6 июля 1915 года торжественно, крестным ходом встречали в Царском Селе. Стояли в почетном карауле войска, прибыла вся царская семья... Император не оставил чудотворный образ в домашней церкви, а распорядился хранить его в 4-м стрелковом полку.

В 1916 году 107-летнюю старицу в келье Десятинного монастыря посетила императрица Александра. Из воспоминаний фрейлины императрицы A. А. Вырубовой: «В начале декабря 1916 года Ее Величество, чтобы отдохнуть душою, поехала на день в Новгород с двумя Великими Княжнами и маленькой свитой, где посетила лазареты, монастыри и слушала обедню в Софийском соборе... В Новгороде огромная толпа народа восторженно встречала Ее. При звоне колоколов старинных церквей Государыня шествовала, окруженная любящим и ликующим населением, посещая святыни и больных и раненых воинов. До отъезда Государыня посетила Юрьев и Десятинный монастыри. В последнем она зашла к старице Марии Михайловне, в ее крошечную келью, где в тяжелых веригах, на железной кровати лежала много лет старушка. Когда Государыня вошла, старица протянула к Ней свои высохшие руки и произнесла: «Вот идет мученица Царица Александра!» Обняла Ее и благословила. Слова эти глубоко запали мне в душу...»

Царица Александра после посещения старицы написала государю в ставку: «Она лежала на кровати в маленькой темной комнатке, а потому мы захватили с собой свечку, чтобы можно было разглядеть друг друга. Ей 107 лет, она носит вериги (сейчас они лежат около нее) обычно она беспрестанно работает, расхаживает, шьет для каторжан или солдат, притом без очков, никогда не умывается. Но, разумеется, никакого дурного запаха или ощущения нечистоплотности она седая, у нее милое тонкое овальное лицо с прелестными молодыми лучистыми глазами, улыбка ее чрезвычайно приятна. Она благословила и поцеловала нас. Мне она сказала: «А ты, красавица, тяжелый крест, не страшись (она повторила это несколько раз) за то, что ты к нам приехала, будут в России две церкви строить» (она повторила это дважды)».

Из воспоминаний духовного сына старицы: «В 1916 году, 11 декабря, наш Великий Новгород посетила Императрица Александра Феодоровна с дочерьми своими... С вокзала они проехали в Софийский собор и, побывав еще в других святых местах, проехали в Десятинный женский монастырь в 21/2 часа дня, где проживала блаженная старица Мария. Побывав в церкви во имя великомученицы Варвары, Государыня зашла в покои игуменьи монастыря, а затем проследовала к старице Марии Михайловне, которая, будучи больною, лежала в кровати, но при входе Государыни с великими княжнами старицу посадили в кровати. Зайдя в ее келью, Государыня подошла к кровати больной и поцеловала старицу. Старица спросила Государыню: «Ты ли матушка-царица?» Государыня ответила: «Я царица». Старица подала ей красное яблоко со словами: «Люби батюшку-царя, не обижай его; ему очень трудно; да вот свези ему от меня яблоко...» Затем взяла Императрицу за руку, чтобы поближе подошла, и на ухо предупредила ее, чтобы береглась 1-го марта. Императрица спросила: «Что же? Чернь будет бунтовать?» Старица ответила: «Будет большая каша». Про эту «кашу» старица мне лично и раньше многое что рассказывала... (Ночью 1-го марта 1917 года литерный поезд, идущий из Ставки в Царское, остановили в Малой Вишере. Царя уговорили повернуть его на запад, так как пригороды Петербурга оказались занятыми восставшими. Следующей ночью, 2-го марта 1917 года, под Псковом, царя Николая II вынудили отречься от престола.) Все на прощание подходили к старице, целовали ее, а Императрица очень плакала. Старица всех их благословила иконами. За два года до того старица предупреждала сестер нашей обители, что к нам приедет царица, но ни одна из них не поверила, не придавая значения ее словам, а когда предсказание сбылось, тогда припомнили о словах старицы. Келью ее посещали также князья Иоанн Константинович и Андрей Александрович; старица велела им служить верою и правдою Царю и Отечеству, во всем повиноваться».

29 января 1917 года, в 3 часа утра игуменья Людмила зажгла свечу из Иерусалима около умирающей старицы, сестры читали акафист и отходную, через час свеча догорела до конца, и старица Мария отдала душу свою Господу. Перед гробом поставили икону подарок императрицы Александры после посещения Новгорода. На ней были изображены святые Александра, Ольга, Мария, Татьина, Анастасия, а так же подписи государыни и ее дочерей. Кипарисовый гроб после многочисленных панихид опустили в подцерковье (подвальное помещение) собора Десятинного монастыря, где еще в апреле 1913 года был устроен придел к честь Старорусской иконы Божией Матери.

По свидетельству современников, в день блаженной кончины старицы исцелилась раба Божия Александра из Петрограда. У нее очень болела рука. Она прочла псалтирь во имя старицы, приложила больную руку к веригам старицы, которые лежали «при гробе», с полною верою в силу молитвы старицы и получила исцеление.

Схимонахиня Зосима (Суханова) (1820–1935)

Схимонахиня Зосима (в миру Евдокия Яковлевна Суханова) родилась 1 марта 1820 года в крестьянской семье в селе Сенцовка Шарлыкского района Оренбургской губернии. Благочестивые родители воспитывали дочь в любви к Богу и ближним, девочка отличалась от сверстников добротой и трудолюбием.

Евдокия с детских лет мечтала посвятить себя служению Богу, однако по настоянию отца была вынуждена выйти замуж. Ее мужа убили на русско-турецкой войне, а единственный сын погиб на охоте. Известно, что старица неоднократно ходила пешком через Турцию в Иерусалим.

Евдокия Яковлевна пришла в Покрово-Эннатский монастырь26 (с. Дедово Федоровского района) уже в зрелом возрасте, при монашеском постриге ей было дано имя Евникия.

По молитвам подвижницы в двух километрах от обители забил родник, старица многих страждущих благословляла брать воду из чудесного источника. После посещения источника многие люди получали исцеление от тяжелых недугов. Позже вблизи источника был устроен скит с часовней во имя Пресвятой Троицы.

Вскоре после революции матушка Евникия приняла великую схиму с именем Зосима, постриг совершил епископ Андрей Уфимский (в миру князь Андрей Ухтомский). По свидетельству очевидцев, после принятия схимы старица спала только в кипарисовом гробу, привезенном ею когда-то из Иерусалима.

В1923 году, после закрытия Покрово-Эннатского монастыря, схимонахиня Зосима поселилась в селе Ново-Архангеловка, в маленькой келье, построенной во дворе у одного благочестивого семейства.

К старице Зосиме приезжали страждущие из Оренбургской, Уфимской, Челябинской, Самарской и Саратовской областей. Власти пытались противодействовать духовному влиянию подвижницы на людей. Местные власти, встревоженные всевозрастающим количеством почитателей старицы, неоднократно тайно вывозили старицу Зосиму из одной деревни в другую.

По свидетельству современников, по молитвам подвижницы исцелялись безнадежно больные люди, многие больные, не имевшие возможности передвигаться самостоятельно, уходили от нее сами. Она исцеляла не только людей, но и домашних животных.

Многое было открыто прозорливой старице, часто она безошибочно называла по имени людей, которых видела впервые, сама рассказывала им об их бедах и несчастьях с такими подробностями, которые могли быть известны лишь самим участникам событий.

Из воспоминаний схиархимандрита Серафима (Томина): «Я родился в 1923 году в бедной крестьянской семье в селе Бараково Шарлыкского района Оренбургской области. Был первым сыном своих родителей Константина Леонтьевича и Александры Григорьевны Томиных... Исполнилось мне три годика, но ножки оставались скрюченными, как у рахитика. В то время в райцентре работал профессор Александр Афанасьевич Барынин, опытный врач. Осмотрев мои ножки, он сказал, что это «болезнь не физическая», и велел обратиться к схимонахине Зосиме из Эннатского Покровского монастыря. Монастырь находился в 35 километрах от Бараково, он был закрыт к тому времени. В 1922 году многих монахинь и послушниц (всего их было около трехсот) арестовали, а матушку Зосиму по возрасту не тронули ей было уже за сто лет. Верующие забрали ее в село Новоархангеловку, в народном названии Дему. Во дворе одного дома поставили ей келию, здесь она и жила.

Матушка запрещала вступать в колхоз, ходить в обновленческую церковь. Многие архиереи приезжали к ней за советом.

Положившись на милость Господню, родители решили везти меня к старице... Мои родные мама, бабушка Евдокия Васильевна и ее дочь Фекла, моя няня, помолившись перед дорогой и дав обет в пути ничего не вкушать: «Когда возьмем у матушки благословение, тогда и будем кушать», рано утром отправились в путь... Дорога шла через небольшую гору, в народе она называется Прямица. Родные не удержались и на горе, нарушив свое обещание, наелись.

У кельи матушки Зосимы всегда толпилось много народа, приезжавшего даже и из соседних областей. Днем и ночью к ней ехали. Она исцеляла и людей, и скот. У кого вещи пропадали, она говорила, где их искать, но имен воров не указывала. Такая благодатная была старица.

В тот момент, когда мы подъехали, матушка сама вышла из келии. Увидев нас, она укоряюще произнесла: «Я вас не приму! Как вам не стыдно! Вы дали обещание «Пока не возьмем благословение у матушки Зосимы, кушать не будем», а сами на Прямице остановили жеребца... и наелись. Я вас не приму!» Родные мои заплакали...

Матушка Зосима потом обратилась к моей маме: «Ну, молодушка, иди ко мне с ребеночком!» В келье у старицы мама спешно принялась объяснять:

– Да вот, матушка, первый сыночек, несчастный совсем, я грудью его не кормила...

– Как бы он пил твое молоко! Ты доишь коровку корова буйная, брыкается, а ты черным словом ругаешься...

– Матушка, он и мяса не ест.

– Не будет монах мясо есть, разве монахи мясо едят? Он будет на Афоне, в высоком сане, и помрет на Афоне. Мясо он совсем есть не будет, как и последний твой сын.

Так оно и вышло: я монах и мясо ни разу в жизни своей не вкушал, и мой младший брат, четырнадцатый ребенок в семье, тоже никогда мяса в рот не брал.

Была у матушки Зосимы кипарисовая кадочка, а в ней святая вода из реки Иордан. Старица помочила мои скрюченные ножки в этой воде, и они тут же выпрямились. «Будет стоять! Будет стоять! Будет стоять!» трижды сказала она. Перекрестила мне макушку, поцеловала... Родных она простила и на дорогу дала им святой воды. И что за радость была, что за веселье, когда весь обратный путь я ехал, стоя на своих исцеленных ножках!

В 1934 году мой отец был председателем сельсовета в Бараково. У него, как председателя сельсовета, были тарантас и прекрасный племенной жеребец, который стоил больших денег. Как-то в начале Петрова поста его вызвали на заседание в Шарлык. После заседания он с товарищами немного выпил и, возвращаясь из райцентра, не смог управлять лошадью. У развилки дорог на Бараково и Мустафино отпряг жеребца, дал ему сенца, привязал к тарантасу, а сам лег спать под тарантас. Проезжали мимо двое татар из Мустафино, отвязали жеребца и увели его.

Проснувшись и не увидев жеребца, отец сразу протрезвел и поспешил домой. Несколько дней всем селом искали по всем оврагам нигде жеребца не было. Отец лежал на кровати и плакал. За потерю такого ценного жеребца ему грозила тюрьма, а дома оставалась жена с семью детьми...

Бабушка решила идти к матушке... До Сенцовки, где тогда жила матушка, было больше пятидесяти километров. Мне было одиннадцать лет, и я попросился, чтобы бабушка взяла меня с собою. Надела она лапти, и мы пошли. Всю дорогу шли и плакали, молились, вброд перешли реку Салмыш и очень устали...

Матушка Зосима жила отдельно в маленькой келье во дворе одних благочестивых хозяев. Вся улица перед кельей матушки была запружена страждущими людьми. Люди шли больные, были и психически больные, связанные цепями; вели к ней и больную скотину...

Две монахини под руки вывели из келии матушку, она была в монашеской схиме. Роста она была небольшого, ей было сто четырнадцать лет, от старости веки ее не закрывались, но глаза смотрели на людей с необыкновенной любовью. Она медленно осенила людей крестным знамением и благословила. Все поклонились. Люди молились, некоторые плакали.

Матушка обратилась к нам: «Дарья из села Бараково с Мишунькой, идите сюда!»

Бабушка сразу заплакала, ибо никогда не была у матушки Зосимы. Мы подошли. Она стоит на крылечке кельи и так грозно говорит: «Дарья! Дарья! Что ж твой ... Костя сделал! Беда! Тюрьма ему грозит!» Мы с бабушкой плачем, а она продолжает: «Ну да жив жеребец, его татары откармливают на мясо в Мустафино. Придешь домой, скажи Константину, чтобы шел в Мустафино поздно вечером и в седьмом доме со стороны Шарлыка, с краю села как зайдет, ищет жеребца, но не с улицы, а со дворов, сзади, берет жеребца и уводит».

Мы обрадовались. Заводит нас матушка Зосима в келью свою, внутри стол, на скамейке гроб стоит. Берет она перламутровый крест из Иерусалима и говорит мне: «Мишунька! Вот с этим крестом тебя будут постригать в монашество!» и отдает мне этот крест. Подарила мне на память также очень красивый ящичек панорам для просмотра около двухсот живописных картин по святому граду Иерусалиму...

Придя домой, бабушка подробно рассказала отцу про разговор с матушкой Зосимой. Взял отец уздечку и часов в одиннадцать вечера пошел в Мустафино. И как только подошел к седьмому двору, жеребец заржал, узнав хозяина. Отец отвязал его тайно и поскакал обратно. Но хоть в тюрьму отца и не посадили, из председателей сняли и в партию не приняли. Стал он работать простым механизатором на комбайне. А я с данным матушкой крестом из Иерусалима по ее пророческим словам впоследствии, в 1946 году, принял монашество с именем Мисаил и свято храню этот крест всю жизнь как Божие благословение».

Незадолго до кончины старица объявила своим близким: «Как родилась я 1 марта, так и умру в этот день. Вы смерти моей не увидите. Похороните, а на третий день придут чекисты и раскопают мою могилу. Положат меня в гробу лицом вниз. Вас всех арестуют, лишь один человек спасется. И если все так и будет, значит, Господу я угодна».

Умерла старица 1 марта 1935 года, в свой день рождения. Была ночь, и смерти ее никто не видел. Похоронили старицу Зосиму в родном селе Сенцовка Шарлыкского района Оренбургской области.

На третий день после похорон чекисты раскопали могилу, открыли гроб (искали золото). Ничего не нашли. Всех ее близких арестовали, лишь один человек сумел скрыться.

Перед смертью старица советовала, чтобы люди приходили к ней на могилку, делились своими бедами. По благословению старицы многие годы страждущие приходили к ней на могилу. Брали щепочки от креста, земельку с могилы прикладывали к больным местам и исцелялись.

Из воспоминаний настоятельницы монастыря во имя святых Царственных Страстотерпцев Уфимской епархии монахини Евтропии:

Когда-то мне одна монахиня сказала: «Запиши-ка ты в свой помянник схимонахиню Зосиму. На юге Башкирии был знаменитый монастырь, и в нем была одна старица такая великая старица, подвижница! Запиши и молись за нее». Я записала, а больше ничего о ней не знала. И думала: что же это за старица? А когда сюда попала, как раз уже встал вопрос о том, чтобы обретать ее мощи. И я отца Симеона, своего игумена, просила: «Батюшка, будете ехать в Сенцовку, возьмите и меня! Хоть как, хоть на краешек куда-нибудь в машине посадите, только возьмите к старице Зосиме...» До этого сколько раз пытались обрести ее мощи, ничего не получалось, люди не отдавали, и вообще такое противостояние было... Дал Господь и обрели мощи...

Обретение было 14 декабря 2001 года. Племянник матушки Зосимы рассказывал, что в ее же могилу схоронили и ее духовную дочь, мать Маргариту. И когда во время похорон вскрыли могилу, то многие вещи были целы. Они тогда положили матушкины мощи в уголочке. Так вот когда мы обретали мощи, то сразу и нашли мощи в уголочке сложенными. Поэтому и никаких сомнений уже не было: это матушка Зосима. Тут ошибка исключена. Было много и других примет. Среди ее вещей сохранились и матушкины четки. И все, кто присутствовал на обретении, так обрадовались, стали к ним прикладываться. Стали расхватывать – кто туфельку, кто еще что: на святыню. А эти четки пустили по кругу, все к ним прикладывались. Рядом с племянником матушки стояла женщина, как-то странно она себя вела. Ей говорят: «Приложись к четкам!» – «Нет, не надо…» – «Да ты что, это же матушкины четки, приложись!» Кто-то легонько задел ее четками – и что с ней стало! Тут же возле могилы как начала она лаять, по-собачьи…»

Святые мощи старицы были перевезены в Казанско-Богородский храм г. Мелеуза Уфимской епархии. Ныне святые мощи находятся в Покрово-Эннатском мужском монастыре с. Дедово Федоровского района Уфимской епархии.

Игумения Арсения (Себрякова) (1833–1905)

Игумения Арсения (в миру Анна Михайловна Себрякова) родилась 3 июля 1833 года в Себрове Усть-Медведицкого округа в благочестивой богатой семье. Её отец, Михаил Васильевич Себряков окончил математический факультет Харьковского Университета, имел чин штаб-ротмистра и служил войсковым казначеем, асессором войсковой канцелярии, являлся почетным смотрителем Усть-Медведицкого окружного училища и войсковым дворянским депутатом. Будучи молодым, командовал казачьим полком в Прусскую компанию. За храбрость в 1762 году был возведён императрицей Екатериною II в армейские полковники. (В 1767 году участвовал в Турецкой войне. В Пугачевский бунт был назначен начальствующим над главным ополчением казаков, в виду осложнившихся обстоятельств бежал, за что подлежал наказанию, но был помилован).

Себряковы часто посещали Воронеж, так благочестивая супруга Михаила Васильевича, Мария Александровна, в своё время получила исцеление от тяжёлой болезни, после молитвы у иконы святителя Митрофана Воронежского. В одну из таких поездок трёхлетняя Анна, увидев архиепископа Антония (Смирницкого), вырвалась из рук няни, подбежала к владыке и поклонилась ему в ноги. Прозорливый старец благословил девочку и сказал её родителям: «Эта – будет великая жена!». Через несколько десятилетий предсказанию суждено было сбыться.

В шестилетнем возрасте Анна лишилась матери (в семье было шестеро детей, Анна была самая младшая). После смерти жены Михаил Васильевич несколько лет прожил безвыездно в своём имении Себрово, все свое свободное время отдавая детям. Он уделял особое внимание религиозному воспитание детей. Пройдут годы, и он расскажет уже повзрослевшей Анне, что после смерти супруги хотел тайно уйти в монастырь, но только ради неё одной остался.

Анна рано почувствовала свое предназначение, любила уединение, много молилась, всегда держала при себе Евангелие, которое постоянно читала, скрывая под обложкой светской книги. Когда отец заговорил о замужестве, призналась: «Я люблю только Господа; не вы ли сами учили нас любить Его?» Она просила у отца благословения оставить мир и посвятить всю свою жизнь Богу. Михаил Васильевич, растроганный до глубины души словами дочери, произнес: «Да благословит тебя Господь, дитя мое!» Однако отпускать свою любимицу в монастырь не торопился, он создал все условия, чтобы она могла молиться в уединении, пригласил к ней мастера-иконописца, выделил ей отдельную прислугу и лошадей с экипажем, чтобы она ежедневно посещала церковные службы.

Так провела она несколько месяцев в Новочеркасске, наконец, 30 декабря 1850 года Михаил Васильевич привез ее в Усть-Медведицкий Преображенский монастырь27, где игумения Вирсавия с радостью приняла Анну в святую обитель.

В монастыре Анне пришлось последовательно выполнять почти все послушания: она носила воду, рубила дрова, топила печи, чистила кухонную посуду, мыла полы, в трапезной подавала еду сестрам, помогала печь просфоры, по ночам будила монашествующих на полночную молитву.

В Усть-Медведицком монастыре жила тогда дальняя родственница Михаила Васильевича, монахиня Леонида (Ладыгина), в келье которой первое время стала жить Анна, с послушницей Дашей, бывшей крепостной Михаила Васильевича. (Позже игумения пригласила Анну жить в свою келью.) Спала она всегда в подряснике и кожаном поясе, одевалась крайне просто. Свободное от работы время она проводила в молитве и чтении духовных книг, учила наизусть Псалтирь, занималась иконописью. Ее трудами были написаны плащаница и шесть больших икон: преподобных Арсения Великого, Антония и Феодосия Печерских, Пахомия Великого, Иоанна Лествичника, Моисея Угрина и Сергия Радонежского (все эти иконы помещены в настоящее время в монастырской трапезной.

Михаил Васильевич Себряков, щедрый благотворитель обители, на свои средства выстроил большой настоятельский дом, недалеко от него келью для своей дочери. В 1854 году Анна была пострижена в рясофор с именем Арсения, в честь Арсения Великого, а 11 января 1859 года в мантию. Ее духовной наставницей стала схимонахиня Ардалиона (Игнатова, 1816–1864 гг.). Схимонахиня Ардалиона учила духовную дочь видеть лишь свои грехи и недостатки, а все добрые дела приписывать одному Господу.

Матушка Арсения стала ходить в келию схимницы почти ежедневно, позже, по благословению игумении пригласила ее жить в свою келью, взяла на попечение ее осиротевших племянниц.

Схимонахиня Ардалиона, провидя в матери Арсении избранницу Божию, старалась оіучить матушку Арсению от земных привязанностей. Схимница однажды порезала на куски небольшой вышитый коврик, которым мать Арсения очень дорожила. Однажды матушка Арсения, без благословения схимницы, подала нищенке полтинник. Схимница объяснила духовной дочери, что такими щедрыми милостынями она как бы выделила себя, вследствие чего может зародиться в ее душе высокоумие или тщеславие, велела разыскать нищую и взять обратно данный ей полтинник. Мудрая старица прививала духовной дочери глубокое смирение и послушание.

Вскоре после того, как схимница перешла жить в келью к матери Арсении, к ней перешли и прежние келейницы схимонахини: Агафия и матушка Рипсимия. По вечерам Арсения читала схимнице отеческие книги, а старица сопровождала прочитанное пояснениями. Схимница, не придавая особой важности внешним подвигам, говорила: «Главною целью искания должны быть добродетели. А чтобы приобрести их, надо искоренить страсти и всю плотскую нечистоту: нелегко это надо трудиться даже до смерти, надо подвизаться добрым подвигом даже до отречения своей души».

«Путь борьбы против страстей, – говорила схимонахиня, путь самый трудный. Он указан Иисусом Христом и Им же назван тесным и прискорбным. Другой путь более легкий, которым идут многие, это жизнь по страстям. Ты видишь, многие сестры даже не знают, не понимают о существовании другого пути, кроме того, которым они идут. Сходила в церковь, прочитала известное правило, отложила известное число поклонов и убеждена, что исполнила все. Они не берутся за труд над своим внутренним человеком, не ищут, не стараются истреблять страсти в корне их...»

В 1862 году пожилая игумения Вирсавия подала прошение об увольнении ее с должности настоятельницы. Однако владыка Иоанн, по просьбе сестер, не удовлетворил ее просьбу, лишь назначил ей помощницей мать Арсению, которую 4 мая 1862 года определили на должность казначеи монастыря.

После кончины игумении Вирсавии, последовавшей 21 ноября 1863 года, сестры обратились к матери Арсении с просьбой принять на себя начальство над монастырем, но матушка Арсения просила их отложить избрание начальницы до погребения умершей игумении. Позже согласилась принять настоятельскую должность из послушания к схимнице, которая видя, как тяжело ей расставаться с безмолвною жизнью, смогла убедить ее следующими словами: «Хотя и желаю, чтобы ты исполнила в этом мою волю, но желаю также, чтоб ты сама убедилась в необходимости ее исполнить, чтобы ты с охотой приняла на себя должность, которую предлагают тебе сестры и к которой призывает тебя Господь; чтобы ты пожелала с усердием послужить обители, воспитавшей тебя в монашеской жизни. И для тебя самой, для твоего спасения такая деятельность необходима. С самого поступления в монастырь ты жила уединенною жизнью, работала над своим внутренним человеком. Если и проходила ты послушания, то в них ты не вкладывала своего сердца, тебя там не было, до тебя, значит, ничего не касалось. А тебе нужна такая деятельность, в которой приняли бы участие все чувства твоего сердца, все способности твоей души. Ты увидишь, что в сердце твоем живут страсти, тебе самой неведомые. И самолюбие, и гордость, и тщеславие, и гнев все обнаружатся. А для человека, стремящегося выйти из страстей, важно именно то, чтобы их познать в себе, чтобы они обнаружились, иначе он и бороться с ними не может.

Настоящее твое бесстрастие есть только равнодушие ко всему, оттого оно не дает тебе теплоты и полноты внутренней жизни, тогда как истинное бесстрастие есть выход из страстей, дающий свободу духу. Чистота сердца не есть его нечувствие, уничтожающее в нем сочувствие к страстям. Твои отношения к ближним холодны оттого, что они не растворены ни любовью, ни смирением. Ты готова помочь их нужде, отдать все, что имеешь, но в этой помощи нет тебя самой.

Когда настоятельская должность введет тебя в тесное общение с другими жизнями, с другими душами, и они раскроют перед тобою все скорби, все немощи, все страдания человечества, боримого страстями, человечества, находящегося в слепоте неведения, и ты не только внешней помощью, но внутренним чувством войдешь в сочувствие к ближнему, удовлетворяя его немощи, а иногда отстаивая чистоту души его как собственную, ты будешь вызвана не только научить, но обличить, огорчить, наказать. И когда скорби ближнего тебе станут больны, как свои, тогда ты можешь уйти в затвор. Ты понесешь туда с собою любовь к ближнему, и эта любовь будет наполнять собственную твою жизнь, а молитва твоя будет молитвой за весь страждущий род человеческий. Убеждая тебя принять игуменство, я призываю тебя не на честь, а на великий подвиг борьбы и труда над собственною душою и над душами сестер. Если ты откажешься вступить на этот путь, то ты откажешься от данного тебе Господом средства к собственному очищению и пути, ведущего тебя к совершенству...»

3 января 1864 года в Новочеркасске тридцатилетняя казначея монахиня Арсения была посвящена архиепископом Иоанном в сан игумении.

После смерти схимницы, которая недолго прожила с ней в настоятельном доме, игумения Арсения часто посещала ее могилку, делилась своими скорбями и по вере своей обретала духовное утешение и душевный покой.

При игумении Арсении монастырь преобразился. При монастыре открылось училище, в которое направляли молодых послушниц, которые впоследствии сами становились преподавателями в училище. Преподавала и сама игумения Арсения, священники монастыря. Был построен Казанский собор с нижнею церковью во имя преподобного Арсения Великого. (Храм был освящен 8 сентября 1885 года, а 15 сентября был освящен придел в честь апостолов Петра и Павла.) При ней были выстроены двухэтажные, крытые железом корпуса для монахинь, отдельные дома для священнослужителей, устроено монастырское подворье в станице Урюпинской, с церковью во имя Приснодевы, в память спасения царской семьи 17 октября 1888 года. Под ее руководством был заново отделан старый Преображенский храм, к нему пристроили теплый придел в честь Владимирской иконы Божией Матери и преподобного Серафима, Саровского чудотворца...

Матушка Арсения любила собирать к себе сестер для духовных бесед, в первые годы своего игуменства она устраивала воскресные чтения и беседы в трапезной, потом, когда силы ее стали слабеть, она в праздники принимала монахинь у себя дома и подолгу беседовала с ними. Матушка учила их любви к ближнему, сама являла пример бёскорыстной любви. Она говорила духовным дочерям, вспоминая слова своей наставницы: «Ближнего надо поставить на то место, где сам стоишь, значит, прежде надо сойти с того места, где стоишь. Где же это то место, где стоишь? Это весь мир, видимый и невидимый. Везде самость захватила все себе, ничего не хочет уступить ближнему, и как же может любить душа ближнего, когда чувствует, что он у нее все отнимает, имея на все такие же права, как и она. Вот она и видит его врагом своим и ненавидит его. Надо все у себя отнять, чтобы уступить все ближнему, и тогда-то, вместе с ближним, душа обретет и Господа!»

Игумения Арсения, чрезвычайно требовательная к себе, была снисходительна к немощам и порокам других, старалась не осуждать никого, лишь глубоко скорбела о тех, кто оступился, спешила подать руку помощи. Она говорила, что в неочищенное сердце не может вселиться Христос. Выделяла три основных периода в жизни людей, стремящихся достигнуть состояния бесстрастия: жизнь по страстям, когда человек живет по всем хотениям плоти, жизнь по заповедям, когда человек борется со страстями, старается поступить по заповедям. Матушка говорила, что, переживши этот период, человек достигает состояния бесстрастия. Тогда он любит врагов, терпит поношения уже без боли в сердце.

По свидетельству духовных чад игумении, старица Арсения щедро делилась мудрыми советами, умела успокаивать скорбящих, находила слова утешения не только для сестер, но для мирских людей, обращавшихся к ней за духовной помощью, делившихся с ней, как с родной матерью, своими бедами. По молитвам игумении Арсении исцелялись болящие.

Если кто-то из монахинь болел, матушка Арсения обязательно навещала их, часто бывало, что лишь одно посещение матушки приносило облегчение болящим.

У старшей сестры матушки Арсении умирала восьмилетняя дочь от воспаления мозга; игумения Арсения, приехавшая навестить больную племянницу, со слезами молилась у постели больной, читала акафист Божией Матери, затем попросила, чтобы девочку причастили. По милости Божией, после принятия Святых Тайн больная почувствовала себя лучше и вскоре поправилась. По молитвам матушки Арсении поправился и племянник ее келейницы, страдавший припадками.

Случалось, что старица целый день проводила с посетителями, лишь поздно ночью удалялась в молитвенную комнату, чтобы слезно молиться за всех страждущих. Подвижница спала крайне мало, по ночам с духовными дочерями Никодимой, Агнией и Викториной рыла пещеры. Игумения Арсения принялась за основание пещер подобно Киево-Печерским в 1874 году. В пещерах она предполагала устроить церковь, однако на это ей не хватило сил. Вход в пещеры начинается из притвора Арсеньевской церкви. Над входом в пещеры изображен Страшный Суд, в глубине пещер над другим входом располагается икона «Вход Господень в Иерусалим».

Из воспоминаний духовных чад старицы Арсении: «Работая в пещерах, матушка все время или творила молитву Иисусову, или читала акафист Страстям Христовым да семнадцатую кафизму Псалтыря, которую знала наизусть и нам велела выучить...» (В конце пещер матушка Арсения предполагала устроить церковь.)

Последние годы своей жизни матушка совсем не обращала внимания на немощь и недуги; когда матушке говорили, чтобы она поберегла свое здоровье, она отвечала: «Нельзя, это мое послушание, врученное мне Господом. Вот когда упаду на послушании, тогда уже можно будет сказать, что я исполнила ero; а пока еще ноги служат, хотя и шатаюсь иногда, но должна я быть везде сама».

Незадолго до смерти старица стала стремиться к уединению, она просила архипастырей отпустить ее на покой и постричь в схиму, но всякий раз получала отказ, архипастыри высоко ценили ее, считали, что она должна управлять обителью до конца жизни.

Всю зиму 1904–1905 г. она проболела. Чувствуя свой скорый уход, она наставляла монахинь: «Надо привыкать к мысли, что меня не будет с вами, и учиться жить без матушки», говорила, что монаху хорошо умирать одному, что ей бы хотелось, чтобы никто не присутствовал при ее смерти. Так и случилось.

Игумения Арсения мечтала побывать в Сарове, поклониться мощам преподобного Серафима. 24 июня 1905 года она, наконец, отправилась в Саров с келейной монахиней Агнией. Накануне отъезда она пожелала отслужить панихиду на могиле своей духовной наставницы схимонахини Ардалионы, во время которой горячо, со слезами молилась, а по окончании службы подозвала к себе ризничию, монахиню Веронику, и показала ей место, где желала бы, чтобы ее похоронили, приказав сказать об этом казначее монастыря после своего отъезда.

По дороге матушка заболела, пробыла недели две у своей родственницы, в Саров прибыла только 12 июля. По промыслу Божиему, здесь ей и суждено было закончить свой земной путь.

Утром 21 июля она последний раз причастилась Святых Тайн. К вечерне и всенощной она не могла уже идти. По свидетельству келейницы, поздно вечером, перед самой кончиной, глаза матушки Арсении стали большие, блестящие и радостные, как будто она увидела что-то радостное. Она вздохнула раза два, лицо ее просветлело, затем последовал последний вздох в одиннадцатом часу ночи подвижница мирно отошла ко Господу. Узнав о случившемся, духовник игумении Арсении, отец протоиерей Феодор Прокопьев поехал в Саров за телом.

На другой день тело почившей положили в деревянный гроб и перенесли в кладбищенскую церковь, где она и находилась до отпевания. 26го был привезен из Москвы матушкиной родственницей Ладыгиной металлический гроб, в который и опустили деревянный гроб после панихиды, совершенной четырьмя иеромонахами.

31 июля тело почившей было доставлено в родную обитель. Погребение игумении Арсении состоялось второго августа 1905 года. На погребении присутствовало 9 иереев и 3 диакона. После панихиды было зачитано завещание, написанное игуменией Арсенией. Гроб с почившей был обнесен вокруг Казанского храма и опущен в склеп в нижнем храме Арсеньевской церкви.

Высказывания, поучения игумении Арсении

Монах должен иметь три помысла, говорят святые отцы: о смерти, о суде и о воздаянии. Я стала приобретать памятование смерти, когда стала игуменьей. Принявши дела и попечения об обители, я ужаснулась тому, что эти попечения поглотили мой ум. У меня не оставалось времени подумать о душе. И вот я стала памятованием о смерти заниматься в церкви. Я говорила себе: ну что, если Господь вот сейчас, сию минуту, призовет меня, ведь останутся же эти мои дела, оставлю же я их. Входя в церковь, я говорила себе, что я умираю, чтобы не врывались в мой ум заботы и попечения, хотя они и законны по-земному... Над приобретением памяти о смерти нужно потрудиться, как вообще над каким бы то ни было приобретением, ничто не приходит само. Памятование о смерти приведет к помыслу о суде... Страшен час смерти, но все же и после исхода из тела душа продолжает жить в мире, созданном для нее. Но что же будет с душою, когда весь этот мир, в котором она жила, с которым соединена неразрывными узами, весь этот вещественный мир уничтожится, сгорит, перестанет существовать? Уничтожиться, умереть вместе с ним она не может, но и к жизни другой, высшей, она не имеет в себе способности. Вот к каким помышлениям приводит память смертная. Нужно ее приобрести.

Страсти живут в душе человеческой, и мы их не всегда видим в себе и понимаем. Вот и живет человек как будто тихо и спокойно до времени, потом вдруг представляется какой-нибудь случай и страсти сильно обнаруживаются. Вот тогда этот случай не нужно упускать, он послан Богом для того, чтобы человек познал свои страсти. Ты чувствуешь в настоящее время зависть и нелюбовь к ближним, увидела в своем сердце как бы нарыв какой. Как же теперь лечить его? Не нужно стараться заживлять его только сверху, потому что если сверху ранка затянется, то гной останется все-таки там и может заразить всю кровь. Нужно разрезать, расковырять этот струп, выдавить из него все, тогда заживлять. Нужно не бороться с помыслом, осуждающим ближнего, говоря себе: «Эта сестра вовсе не такая, это только мне так кажется; это искушение» и прочее. Нет, надо узнать ее немощи ближе, не отвращать от них взора, приблизиться к ним, прочувствовать болезненно, сердцем всю тяжесть их, не видеть их чужими, потому что они сестры, но общими человеческими, своими собственными, переболеть их, перестрадать и потом простить их всем своим братьям, потому что они искуплены, прощены Христом. Или так, это еще понятней. Когда ты кого-нибудь страстно любишь, например своих родных, то как ты страдаешь их страданиями, несешь вместе с ними их тяжести, бережешь их от всякого зла в своем уме! Это да послужит тебе уроком, что так должна ты любить каждого ближнего. Конечно, это не вдруг, не в один день и не в один месяц, нужны годы для этого, нужно не оставлять труда и с помощью Божиею достигнуть желаемого. У нас так бывает: вчера враги, сегодня примирились друзья, но нужно шире обхватывать духовным оком жизненные случаи, глубже понимать их. Все обстоятельства жизненные для того и посылаются Богом, чтобы человек учился в них, извлекал для себя из них духовные уроки. Они все пройдут, когда повернется колесо жизни, но с чем останется душа?

Вся жизнь твоя да будет стремлением к Господу. Во время всяких искушений, во время болезни одним словом, в каком бы состоянии ни находилась твоя душа, направляй твои мысли к Господу. Нужно пройти через все немощи естества и всегда стремиться к Господу.

Смирение есть единственное состояние духа, чрез которое входят в человека все духовные дарования. Оно есть дверь, которая отворяет сердце и делает его способным к духовным ощущениям. Смирение доставляет сердцу невозмутимый покой, уму мир, помыслам немечтательность. Смирение есть сила, объемлющая сердце, отчуждающая его от всего земного, дающая ему понятие о том ощущении вечной жизни, которое не может взойти на сердце плотского человека. Смирение дает уму его первоначальную чистоту.

Непрестанной памяти Божией препятствует рассеянность наших помыслов, увлекающих наш ум в суетные попечения. Только когда вся жизнь наша всецело направлена к Богу, человек делается способным и начинает с верою во всем видеть Бога как во всех важных случающихся обстоятельствах жизни, так и в самомалейших и во всем покоряться Его воле, без чего не может быть памяти Божией, не может быть чистой молитвы и непрестанной. Еще более вредят памяти Божией, а потому и молитве, чувства и страсти. Поэтому надо строго и постоянно внимать сердцу и его увлечениям, твердо сопротивляясь им, ибо увлечения уводят душу в непроницаемую тьму. Всякая страсть есть страдание души, ее болезнь и требует немедленного врачевания. Самое уныние и другого рода охлаждения сердца к деятельности духовной суть болезни... Душа, больная страстию, делается равнодушна, слаба, немощна, бесчувственна, неспособна к деятельности духовной. Это страсти душевные. На них вооружаться и бороться с ними, их побеждать есть главный труд. Необходимо усердно трудиться в этой борьбе с душевными страстями. Молитва обнаруживает нам страсти, которые живут в нашем сердце. Какая страсть препятствует нашей молитве, с тою и должны мы бороться неотложно, и сама молитва поможет в этой борьбе, и молитвою же искореняется страсть.

Чтобы не угас светильник, надо постоянно подливать елей, а елей есть постоянная молитва, без которой не может светить светильник.

Ко всякому чувству враг примешивает свою отраву. Так, к сокрушению о греховности он примешивает отчаяние и безнадежие, и унывает душа и расслабляется; к отречению жестокосердие, холодность, бесчувствие; к любви – сладострастие; к утешению милостями, даруемыми Господом, тщеславие, и прочее. Человек не может отделить этот яд от благого чувства, но при молитве именем Господа Иисуса Христа, произносимой с верою от сокрушенного сердца, этот яд отделяется; от света Христова разгоняется тьма из сердца, видна становится сопротивная сила; от силы Христовой исчезает действие вражие, и в душе остается естественное состояние, не всегда сильное, не всегда чистое от плотской скверны.

Пока мы ходим по плоти, мы видим ближнего... как должника нашего; мы требуем от него и правды законной, и святыни благодатной как общего достояния человечества. Мы судим его и ненавидим, гоним и мучим, когда он не отдает нам долг наш. Но когда мы водимся Духом, когда Дух Божий изливает в наш дух все богатство Своей благости, тогда от ближнего мы ничего не ищем, мы прощаем ему долг его пред нами, даже перестаем видеть в нем своего должника.

Молчание очищает ум от помыслов. Познание своей греховности, своего неразумия, своего бессилия, своей недостаточности во всем приводит душу к вере разума. Отвержение своих хотений во всем приводит к деятельной вере, выражающейся в великой простоте и смирении. Первое приводит к чистоте ума, а второе к чистоте сердца.

Жесток путь спасения, жестоко бывает иногда и слово, высказанное о нем, – это меч обоюдоострый, и режет он наши страсти, нашу чувственность, а вместе с нею делает боль и в самом сердце, из которого вырезываются они. И будет ли время, чтоб для этого меча не оставалось больше дела в нашем сердце? Нет, для него всегда будет дело, нет конца духовному очищению, и во всяком сердце найдется та частица нечистоты, которую нужно очищать.

Господь посылает нам на земле скорби, и эти скорби нас отрывают от земли, или, лучше сказать, от излишних пристрастий ко всему земному. Значит, и скорби дар Божий. Отчего же не принимаем их с такою же благодарностью, как и радости? Не от греховности ли сердца нашего, неспособного отрешаться от всего и искать одной воли Божией?

Хотя и поставлено целью жизни отречение, путь к которому самоотверженное исполнение заповедей Божиих, но закон греховный направляет всякое действие к своей цели, и в этой борьбе сильно бедствует душа. Господь, врачующий немощь чувств горькими обстоятельствами жизни, по мере отречения сообщает душе невидимую силу и познание Его Промысла... Думаю, что для молитвы нужна чистота души, а она приобретается самоотверженною деятельностию по заповедям Божиим.

Похвала, иногда и просто по-человечески приятная и ласкающая самость, бывает полезна, как ободряющая унывающий дух.

В руководителе всегда хочется видеть твердый жезл, на который во всякое время можно было бы опереться. Но этого я не могу и даже не хочу дать. Довольно того, если руководитель укажет, где искать, где найти этот жезл, и блаженна душа, если найдет его, этот непоколебимый жезл опоры, в едином крепком и никогда неизменном, вечно живущем Господе.

В чем же должен состоять подвиг и какая цель ero? Подвиг должен состоять в отрезвлении тела от сонливости, от лености, чтоб оно бодро стояло на службах церковных, на келейных молитвословиях. В отрезвлении души от уныния, ума от помыслов суетных, сердца от чувств страстных, чтоб всецело внутренний человек предстоял пред Господом. Это-то и есть цель всех подвигов. Но приведет ли Господь достигнуть желаемой цели? Об этом опять не нам рассуждать, а подвиг оставлять было бы грешно; и только одно уныние, подкрепленное неверием, основанное на развлечении, может пренебрегать им, сделавши своею целью удовлетворение своих страстных влечений... Помыслы безнадежия от врага... Господь не попустит нас погибнуть. Он победит врага и наши страсти. Он дарует нам вечное спасение Своим непобеждаемым милосердием... Немощи наши не погубят нас, но может погубить нас неверие, от чего да избавит нас Господь Своим милосердием.

Чистоту помыслов и чистоту чувств не трудно приобрести уединением, чтением, упражнением в молитве; но чистота сердца многими смертями приобретается, она есть совлечение страстей. Попробуйте уединиться на некоторое время, попробуйте отрешиться от всякой заботы и попечения, отдайтесь молитве, и вы увидите, как улягутся смятенные помыслы, как успокоятся раскаченные чувства, вы начнете в мирном и внимательном настроении молиться. Но там, в груди, есть тяжесть непонятная, которая давит и давит. Без всяких порывов, без всяких желаний, но лежит, как камень, на сердце, производит тьму и тесноту, которая, как стена, стоит между душою и Господом. Эту стену может разрушить только благодать Божия, при нашей решительной борьбе со страстями по заповедям Божиим. А для нас, во тьме страстей живущих, необходима молитва сокрушенная, при вере в Господа спасающего.

Болезни напоминания смерти, и надо готовиться к ней... отречением от земли, от всего, что составляет ее жизнь и сладость.

Труд в заповедях Божиих единый неложный путь ко спасению; он врачует самое естество греховное, образует его в подобие Божие и делает, что всякое добро естественно его сердцу, как всякая истина естественна возрожденному (Духом Божиим) уму.

Наведением скорбей враг усиливается погубить душу, уклоняя ее в уныние, в ропот, в нелюбовь к ближнему, а Господь, попуская скорби, хочет спасти ее, давая ей возможность борьбою приобрести мужество, терпение, разум духовный и, наконец, смирение, когда самые эти скорби превысят силу. Вот посреди этих путей стоит душа, и куда склонится, тот путь и примет ее и доведет до своей цели.

Хорошо иметь память смерти, но с разумом, когда она служит к отречению, к умилению, к сокрушению духа, к смирению. Если же она производит уныние, то и самая память смерти будет вести не к спасению, а к погибели. Во время уныния полезнее иметь память милости Божией, Его благости, Его дарований, туне (даром) нам посылаемых, спасения, даруемого Им нам и обстоятельствами жизни, и самыми нашими падениями. Все хорошо в свое время, в не вовремя и самое хорошее может послужить во вред. Но есть одно дело, для которого всегда время, это дело смирение духа, оно лучше всего.

Волю Божию не только нужно принимать, а надо ее и творить, а для этого, прежде всего, ее нужно познавать. Познается же она душою, когда открывает Господь душе Свою волю Сам. Открывает же Он волю Свою душе, когда она ходит пред Ним в правоте. Эта правота состоит главным образом в нелицемерном намерении исполнять волю Божию, в совершенной готовности отречься от своей, в неуклонной решимости принять все, что пошлет Господь, без всякого рассуждения и самооправдания.

Господа можно продать подобно Иуде за самую малоценную земную вещь, но взять Его своею собственною силою нельзя. «Сам бо пришел есть спасти блудницу», поет святая Церковь. Сам Он приходит к душе, если она не будет Его продавать и делом, и чувством, и мыслию.

Грехи наши, сделанные в сокровенности сердца, не только словом, но хоть мысленно, они оскверняют сердце, расслабляют его, делают порочным, слабым, недеятельным, слепым и глухим. Греховность наша отзывается и на других, на всем мире. Мы не даем нашим ближним того, чего они вправе требовать или ожидать от нас. Ни любви, все носящей, все терпящей, всем жертвующей, ни силы опытного слова, ни примера терпения и благой деятельности ничего мы не даем им. И смотрят они на нас тоже с нелюбовью, и идет об нас общий говор, все расслабляющий, всех растлевающий. Вот и виноваты мы пред всеми, вот и нужно просить у всех прощения, вот и новая причина смириться глубоко, глубоко в своем сердце.

Терпение это тоже живая сила души при духовном разуме, познающем изменения вещей и всего земного, при вере сердца, при смирении духа. Терпение дает душе постоянство, оно переходит в мужество и тогда становится не пассивным чувством, а деятельным.

Не только для постоянного пребывания в молитве, но даже и для исполнения молитвенного правила необходим мир душевный. Если мир душевный чем-нибудь нарушен, то молитва становится или только устною, или с большим подвигом совершается умом; сердечною же она никогда не может быть. Мир душевный, как достояние «чистых сердцем», приобретается или, правильнее сказать, ниспосылается Господом по многим трудам и подвигам над душевными страстями и после многих отречений. Но мы, грешные, питающиеся крупицами со стола богатых, стремимся приобрести мир хотя бы во время молитвы. Для этого тоже потребен подвиг тяжелый и продолжительный. Полное отсечение помыслов во время молитвы, отречение от чувств и от всего окружающего мира, предание всего на волю Божию, непоколебимое утверждение сердца в вере, несомненное упование на силу Божию. При таком утверждении сердца молитва совершается в мире. Но если это состояние достигается нашими трудами, а не есть дар благодати Божией, то иногда наш внутренний мир подавляется и омрачается двумя противоположными состояниями: или хладом сердечным, или радостию чувственною, занимающими место или заменяющими смятение помыслов и волнение чувств. Хлад сердечный это такой исполин, которого победить не достанет человеческих сил. Много надо подвига любви к ближнему, много милосердия к недостаткам ближних и прощения их, чтоб смягчилось сердце. А во время молитвы упования на силу Божию... Пройдет хлад и наступает безумная радость, которая волнует внутренние чувства и нарушает мир. Тогда-то потребно глубокое смирение, временное даже оставление молитвы по недостоинству, служение самоотверженное ближним делом или словом. И только в глубине смирения и самоуничиженного чувства кроется мир внутренний, при котором совершается молитва.

Не пугайте себя представлением близкой смерти и ответом за гробом. Не носите в душе страха смерти. Этот страх спасителен, когда мы живем земною жизнию, живем в страстях, в похотях плоти; когда же жизнь наша кончается, когда мы смотрим за ее предел, то страх этот может быть для души великим искушением. Таким и сочтите его. Смотрите на предстоящий переход с верою и упованием, укрепляйте дух свой упованием на обетование Господа. Положите все свое чаяние, всю надежду на Его заслуги, на Его милосердие, на Его любовь к человеку, хотя грешному, но Ему единому преданному. Нет у вас ничего. Мертва душа, нет памяти Божией. Но пусть будет уверенность в Его спасении. Отгоните страх и безнадежие. Не погибнет душа верующая, душа, преданная Его воле... Веруйте и радуйтесь. Если придет уныние или страх, отгоните его, с надеждою и радостию думайте о переходе в загробную жизнь, и тем, кто стережет во вратах душу, чтоб восхитить ее, скажите с дерзновением: «Не имеете вы части во мне, я послушник моих отцов, которые отвечают за меня пред Господом Богом моим». Аминь.

Нужно приносить плоды, достойные покаяния, нужно трудиться там, где грешил, вставать там, где падал, поправлять то, что сгубил, спасать то, что утратил собственным небрежением, собственными страстями. Спасение возможно на всяком месте и во всяком деле.

Все христиане должны идти путем Христовых заповедей, путем отречения от своих греховных страстей, но есть различие в духовных подвигах, в приемах жизненных, если можно так выразиться. Достигать отречения своей воли может и затворник, и послушник, и мирской человек. Но достигать этой цели они все трое должны различными путями. Первый из них видит волю Божию, пред которой он отвергает свою собственную волю, во свете слова Божия, второй в воле своего духовного руководителя, а третий в обстоятельствах жизни. Для всех трех доступна чистота сердца, но первый стремится к ней постоянной молитвой, второй трудом послушания и исповедания помыслов, третий честным исполнением служебных обязанностей и семейного долга. Все достигают одной цели, но разными путями. Так и во всех вопросах жизни... Монашество не больше как форма внешней жизни, и, как оно ни хорошо, все же оно не должно быть крайней целью искания. «Ревнуйте дарований больших», говорит апостол (1Кор.12:31). В заповедях Христовых сокрыто все духовное сокровище. Любить Бога больше всего, и ближнего как себя. Сколько нужно отречения от своих страстей, чтобы полюбить Бога выше и больше всего земного, больше себя! Сколько нужно борьбы над собой, чтобы полюбить ближнего, как себя! И вот в этих двух заповедях вся чистота, вся святость души.

Страсти иногда упорно держатся в нашем сердце и действуют в нем властительски, помимо нашей воли, даже как будто против нашей воли. Господь попускает им так мучить нас, чтоб мы вполне узнали наше бессилие, чтоб мы смирились духом, чтоб мы поискали силы в едином сильном и едином святом Боге нашем... Всякий раз смиритесь духом и полагайте намерение терпеть и в терпении исполнять волю Божию и Его святые заповеди. А познавая свою немощь, приходите к познанию и немощи ближнего.

Если вы не можете победить в себе свои страсти, когда, по милости Божией, и видите их, и желаете выйти из них, когда трудитесь над собою, – то как требовать от ближнего что-нибудь сверх его меры? Познайте эту общую всем нам немощь и старайтесь простить ближнего, примириться с ним, понести его недостатки.

Цель жизни человеческой общение с Богом, в чем и состоит спасение наших душ, их вечное блаженство. Путь исполнение Его заповедей, подчинение Его воле, сказывающейся в обстоятельствах жизни. Труд очищение сердца от страстей. Смирение приводящее к вере, к принятию Его благодати, без которой ничто не может совершаться в нас благое и святое...

Раскройте Евангелие, читайте его, вникните в то, чему учил Господь Своих учеников, и вы узнаете, какие заповеди Он дал Своим последователям. Он учил их отречению от всего, от себя главным образом, даже до отвержения души своей. Это отречение необходимо, потому что в душе нашей так много нечистоты, страстей, противных духу Христову, что без отречения от них невозможно общение со Христом. Это отречение от себя возможно только тогда, когда есть цель, для которой мы можем отрекаться от себя, отвергать свои страсти. Цель эта любовь к ближнему. Чтобы исполнить долг любви к ближнему, необходимо оставить себя, отречься от души своей. Любовь эту Господь указал и словом, и примером, как проходить. Он учил прощать врагам, иметь милосердие к немощным, не осуждать грешных, жертвовать собою для пользы ближних. Эту заповедь о любви к ближним невозможно исполнить без отречения от пристрастий к земным благам. Можно отречься от себя, можно все уступить ближнему только тогда, когда будем искать вечной жизни, когда будем стремиться возлюбить единое вечное, неизменное Благо, единое полное Совершенство Бога. И вот главная и первая заповедь Христова: возлюбить Бога всем сердцем, всем помышлением и всею крепостию. В двух словах Господь указал на совершенство духовного пути, но всей жизни человеческой мало для того, чтобы усвоить, чтобы исполнить это слово Христово. Отречься от себя? Но что такое я? Себя познать как следует, увидать всю нечистоту своей души, всю ее страстность, всю немощь вот в чем заключается задача всей жизни для тех, кто искал спасения...

Каждый человек для себя бог, и потому такая неурядица между людьми, такая вражда, такая ненависть друг к другу. Чтобы возродиться, чтобы прийти опять в свое естественное состояние, нужно отречься от себя, нужно отказаться от своего я, от самости, как говорила матушка-схимница Ардалиона, нужно... свое место уступить Тому, Кому единому подобает честь и поклонение. Но нелегко человеку отказаться от себя.

Ему нужно умереть для страстей, а смерть всегда тяжела и горька. Тем более ему тяжела и горька, что окружающие его другие люди все живут в том же состоянии падения, в котором находится и он. Они друг друга толкают в погибель, и тот, кто хочет выйти из погибели, чувствует на себе эти толчки прямо в лицо. Но если Господь поможет и, по отречении от страстей, вместо гордости даст душе вкусить смирение, вместо себялюбия любовь к ближнему, вместо жестокости умиление, вместо злобы кротость, вместо страха веру, вместо отчаяния надежду, вместо самолюбия во всех ero видах любовь к Богу, тогда для души составляют отраду жизни скорби; она выше их, она их не чувствует, а только сознает, и видит, и чувствует великую помощь Божию, укрепляющую дух в скорбях и искушениях жизни, великую премудрость Его путей, ведущую человека к свободе через скорби и в самых скорбях очищающую ero, выводящую из неправильного положения и ставящую всегда на правый путь. Тогда душа чувствует и силу, и радость и благодарит Бога за скорби, и кажутся они ей ничтожными в сравнении с теми благами, которые Он даровал ей через скорби.

Чтобы сохранить чистоту тела, необходимо сохранить чистоту сердца и ума. Вот и нужна молитва, нужно внимание к своему сердцу, нужен подвиг над собою. Если мы не всегда можем сохранить теплоту, так как она есть дар Божий, то можем всегда укреплять в себе решимость воли подвизаться против страстей, можем возгревать в себе стремление к совершенству, можем нудить себя к подвигу. Заповеди Божии даны нам не для произвола: хотим или не хотим их исполнять; нет, мы обязаны их исполнять, иначе мы погибнем вечно.

Вместо своего хотения должна быть заповедь Божия, воля Божия, ведущая нас к жизни вечной... Надо просить, молить Господа, чтобы укрепил волю противиться страстным помыслам, обратил бы все силы, все стремления и хотения души к высшим целям, святым, высоким, благородным. Я буду молиться, чтобы Господь даровал вам решимость не только терпеть, страдать, но даже умереть за Его заповеди.

При всяком смущении и искушении единственный выход и успокоение это смирение. Только этою стезею приходит душа к истине, все разрешающей, к теплоте врачующей, к свободе облегчающей.

Я с Господом ничего не боюсь. Иду своей дорогой, впереди вижу, или хочу видеть, одну свою цель, какая бы ни была, но цель, к какой стремишься. К этой цели стремлюсь, а все остальное не вижу и видеть не хочу. Вот в чем сила. Против этой силы не устоит никакая интрига и даже не коснется ее. «Господь помощник, не убоюся, что сотворит мне человек» (Евр.13:6).

Епископ Игнатий (Брянчанинов) учил своих учеников часто во время скорбных обстоятельств, так же как и во время радостей, повторять слово благодарения Богу, так часто и подолгу, как молитву Иисусову: «Слава Богу за все!» и опять: «Слава Богу за все!» При этой молитве отходит ропот от сердца, смущение исчезает, и так мирно становится на сердце, радостно... У Господа есть свет, который всякое смущение отгоняет. Только бы приступила к Нему душа с верою!

Святые отцы, научая нас бороться со страстями, говорили так: «Падай и восставай». Падай не исполнением греха или греховного чувства, но падай ослаблением воли произволения в борьбе с греховным помыслом. А потом опять вставай, то есть укрепи произволение, вновь начинай борьбу с грехом. Но тот, кто упадет, не может вскоре вскочить и бежать. Он ушибся, все члены его разбиты, он едва опомнился от падения, в борьбе он слаб, пока не соберется с силами или пока кто другой не придет ему на помощь. Точно так и воля наша. Если она пала, то есть увлеклась греховным помыслом, она ослабела, разбита, бессильна. Этими слабыми силами ей надо вставать, начинать бороться, хотя вся она разбита и как бы мертва. Должно звать на помощь Того, Кто один может помочь, но и голос ее бессилен, даже нет его совсем. А когда придет помощь от благодати Божией, то она укрепит и вновь восставит.

Что значит верить в Бога? Верить необходимо не только в существование Бога-Творца и в спасение, дарованное нам через Иисуса Христа, но надо верить неизменно, во всех обстоятельствах жизни, как бы тяжело ни было, что Бог милосерд, хочет нашего спасения и, видя, зная не только в чем временное наше благо, но и вечное, ведет нас к нему как любящий, но мудрый отец своих детей, направляя их с одинаковой любовью, лаской и строгостью. Поэтому надо все принимать с упованием на милость Божию, прося только помощи Его, всякое испытание или искушение, извне ли оно приходит, от наших ли немощей или от людей орудий Божиих для нашего спасения, и часто обоюдного. Нашим смирением спасаются и ближние наши, огорчающие нас.

Святые отцы всегда советуют, чтобы никогда не делать никакого решения во время душевного смущения. Когда мы духом смущены, то не можем правильно и здраво рассуждать, а тем менее можем чистою совестью и сердцем мирным познавать волю Божию. И сердце, и дух смущен, и солнце Правды закрыто от взора души. С этим решением надо подождать, не торопиться и пока никому не говорить.

Когда тебе придет нетерпение, то ты вспомни, как много и долго терпят узники, заключенные в одиночную тюрьму, а ты не в тюрьме, окружена удобствами и людьми. Надо тебе взять себя в руки, надо назначить себе молитвенное правило и правило терпения лишений, одиночества это необходимо монаху, чтобы прийти к Богу с сердцем терпеливым, одиноким, бесстрастным. Надо полагать начало.

Старица Мария Чернова (г. Тамбов) (1842–1916)

Старица Мария (в миру Мария Федоровна Чернова) родилась 14 июня 1842 года в Керенске Пензенской губернии. В 12 лет она лишилась родителей и вынуждена была жить в семье дальних родственников. В 19 лет Мария вышла замуж. В 1867 году, после рождения четвертого ребенка стала сильно болеть. 25 сентября 1867 года Марию внезапно пронзила резкая боль, и она лишилась сознания. Очнулась она через два часа в постели, с которой больше не вставала. Местные врачи не смогли помочь больной. В августе 1869 года ее перевозят в Моршанск, а в октябре в Москву.

Из воспоминаний старицы Марии: «Я без содрогания не могу вспомнить о том, как профессора и их ассистенты продержали меня целый день, исследуя болезнь, они буквально замучили меня, доведя до бессознательного состояния». И московские врачи были не в силах помочь страдалице; после 9 месяцев, проведенных в Москве, Марию привезли в Моршанск.

Несчастья преследовали страдалицу: в первые годы болезни умерли дети Марии, вскоре она лишилась крова. 25 мая 1875 года во время бури вспыхнул пожар, Мария чудом осталась жива. Когда огонь был уже близко, вбежали четверо молодых людей, подхватили носилки и вынесли больную из горящего дома. Мария провела ночь под открытым небом, позже ей с няней пришлось ютиться в ветхой бане.

1 сентября 1875 года Мария Федоровна переселяется в Тамбов. Господь не оставлял Свою избранницу, ее посещали священники, однажды к ней пришел прозорливый священник Петр Оссианов. Войдя в комнату, он воскликнул: «Вот счастливая! Какая счастливая! Вот кому можно позавидовать, да и вряд найдется человек, который бы не позавидовал». Из воспоминаний старицы Марии: «И подобными возгласами он несколько раз прерывал молебен, который служил у меня в комнате. Обидными показались мне его слова, и я подумала: “Да, батюшка, хорошо говорить, попробовали бы вы испытать все, что перенесено мною, так не сказали бы, что это счастье”. Повернувшись ко мне, батюшка, как бы отвечая на эти мысли, проговорил: “Ведь не знаешь, что было бы, если бы была здорова, а теперь счастлива, надо потерпеть, придет время, тебя пособоруют, и ты умрешь”».

Однажды во сне Марии Федоровне приснились две девушки в белоснежных одеждах. Они поднесли ей на подносе сорочку «чудную, богато и красиво расшитую золотом и драгоценными камнями». При этом сказали: «Возьми, это твоя; и даром эта одежда не дается, а только за великие страдания, тебе же должно много пострадать за весь твой род и за многих, многих других».

Сподобилась Мария и увидеть великого пастыря отца Иоанна Кронштадтского; увидев Марию, прикованную к постели, он произнес: «Счастливая раба Божия, я тебе завидую». Оставив без внимания просьбу об исцелении, он стал рассказывать ей о жизни будущего века и награде, уготованной там за скорби и терпение. Помолившись у постели больной, отец Иоанн, обращаясь к верующим, заполнившим комнату Марии Федоровны, сказал: «Вот, православные, учитесь смирению и терпению». Посещали Марию Федоровну митрополит Владимир (Богоявленский), епископ Черниговский Василий, епископ Уральский Тихон, начальник Урмийской миссии епископ Салмасский Сергий, архимандрит Киево-Печерской лавры Кронид, архиепископ Кирилл». В апреле 1915 года, во время посещения Тамбова, побывала у больной великая княгиня Елизавета Феодоровна.

Владыка Кирилл лично распорядился провести в ее дом телефон, чтобы немощная могла слушать по телефону богослужения из трех церквей: Крестовой, Казанского монастыря и кафедрального собора. Архиепископ Кирилл несколько раз совершал таинство елеосвящения дома у страдалицы Марии в сослужении шести протоиереев и иереев, клира, в присутствии епископа Зиновия и близких почитателей. Сразу после первой Пасхальной литургии он приезжал к старице, чтобы причастить больную Святых Христовых Таин.

Священномученик Кирилл, митрополит Казанский (в миру Константин Иларионович Смирнов), родился 26 апреля 1863 года в городе Кронштадте, в семье псаломщика. По окончании семинарии и академии со степенью кандидата богословия, он был возведен 21 ноября 1887 года в священнический сан и назначен гимназическим законоучителем. В период с 1900 по 1902 год был настоятелем церкви в г. Кронштадте. После смерти супруги отец Константин 10 мая 1902 года был пострижен в мантию с именем Кирилл, возведен в сан архимандрита. Два года архимандрит Кирилл возглавляет духовную миссию в Иране. 6 августа 1904 года он был хиротонисан во епископа Гдовского, с 31 декабря 1909–1913 г. епископ Тамбовский и Шацкий. 6 мая 1913 года возведен в сан архиепископа. Примечательно, что перед своей кончиной о. Иоанн Кронштадтский просил, чтобы отпевал его именно епископ Кирилл.

Общительность, необыкновенная простота в обращении, родительская приветливость качества, которые отмечали все соприкасавшиеся с тамбовским архипастырем. Митрополит Кирилл был одним из самых деятельных участников собора Российской Православной Церкви 1917–1918 годов и непримиримым борцом с обновленчеством. Постановлением патриарха Тихона и Св. Синода 1 апреля 1918 года он становился митрополитом Тифлисским и Бакинским, экзархом Кавказским, но из-за невозможности ввиду военных действий прибыть к месту служения назначается в Казань.

Дальнейшая его жизнь (с 1919 г.) это сменяющие друг друга тюремные заключения и ссылки. С 1934 года митрополит находился в своей последней ссылке в Казахстане. Здесь ему предъявили обвинение в создании «центра подпольной церковной антисоветской организации». 19 ноября 1937 года постановлением тройки при УНКВД по Южно-Казахстанской области митрополит Кирилл был приговорен к расстрелу. 20 ноября 1937 года приговор привели в исполнение. (Захоронен в Лисьем овраге под Чимкентом.) В 2000 году митрополит Кирилл (Смирнов) был прославлен в Соборе новомучеников и исповедников Российских. День памяти 7/20 ноября.

С годами пришло смирение, Мария, найдя утешение в молитве, мужественно переносила болезнь. Постоянное прохождение почечных и желчных камней причиняло ей невыносимую боль: камни имели вид довольно крупного песка, усеянного острыми иглами. От неподвижного лежания начали появляться глубокие пролежни, которые не поддавались никакому лечению, несмотря на самое внимательное отношение врача и уход, в незаживающих ранах появились черви, она буквально выгребала их. Страдалица говорила: «Нужно продолжаться сему – пусть будет, угодно Богу прекратить эти страдания – Господь укажет и средства к сему». Пришло время, и одна из посетительниц старицы посоветовала ей мазать пролежни составом из простых медицинских средств. Вскоре бесследно исчезают черви, затянулись и раны.

Ела страдалица очень мало, а в периоды обострения болезни была вынуждена и вовсе отказываться от еды.

Тяжкий недуг наложил печать и на внешний облик страдалицы: «Худенькое, хрупкое тело. Под чудной сединой красиво очерченный лоб. Впалые виски с темным оттенком следы страданий. Острые черты лица. Тонкие бескровные губы. И украшение всего лица большие, вдумчивые глаза. Только в глубоких, глубоких впадинах. Кругом сплошные темные пятна опять следы страданий. Руки слабые, страшно исхудалые. Пальцы костяшками. Нежная, просвечивающая кожа. Каждая жилка на счету. И вся беспомощная, немощная». (Из воспоминаний современников.)

Старица Мария говорила: «У меня все отнято, но я не сетую, я благодарю Бога». «Вот я одинокая и 47 лет прикована к постели, но, переживая в памяти эти многоскорбные годы и вдумываясь во все происшедшее, я убедилась, что все Богом творится для нашего спасения и даже благополучия на земле. Бог, Он Великий. Все возможно Ему. А мы не хотим иногда потерпеть самого малого. Ведь у нас две жизни, и Бог заботится, чтобы и здесь-то нам кое-что дать, да и туда было бы с чем явиться». «Боже мой, люди могут еще роптать, сетовать на Бога, а, между тем, какими огромными благами они пользуются! Они могут ходить, сидеть, видеть небо, природу, дышать свежим воздухом».

Старица Мария за свое великое смирение и терпение вскоре удостоилась даров Святого Духа: прозорливости, исцеления и дара утешения. По рассказам современников, прозорливая старица предсказала открытие мощей свт. Питирима и посещение Тамбова государем императором с августейшей семьей.

С каждым годом количество страждущих, посещавших старицу, неизменно росло. Она, как родная мать, принимала всех с теплотой и любовью, по ее молитвам Господь давал верующим просимое. К концу жизни она поминала ежедневно наизусть около 2500 имен живых и усопших. Изумительная память старицы Марии удивляла верующих, она знала имена не только всех людей, когда-либо бывавших у нее, но и всех их родственников, за которых ее просили молиться.

Старица Мария поучала малодушных: «Не смейте унывать, успокаивайте себя сами, а Бог будет помощник». Она часто говорила: «Победа в вере!» Как-то к страдалице приехала молодая женщина, которую оставил муж, решившая от отчаяния добровольно уйти из жизни. Выслушав рыдающую женщину, старица Мария сказала: «Подумайте, что вы говорите, да посмотрите на меня. Что же, у меня не было испытаний и мучительного состояния? – почему же я не помышляла о том, на что решаетесь вы? Когда я лишилась надежды на исцеление, когда порою уже изнемогала, у меня уже не было детей, у вас же есть дочь цель вашей жизни».

Помолившись, добавила: «А потом я скажу вам вот что, успокойтесь, поезжайте домой, все будет хорошо, муж ваш вернется, и вы будете меня только благодарить». Успокоенная посетительница ушла, вскоре старица получила от нее благодарственное письмо. По молитвам праведницы раскаявшийся муж возвратился в семью.

Пред кончиною страдания старицы Марии усилились. Начиная с 12 января 1916 года боли стали уже непрерывными. Озноб, сопровождавшийся судорожным трясением всего тела, сменялся жаром. Пропал голос, и больная с трудом могла изъясняться шепотом. От сильной боли она иногда стонала целыми часами. В таинстве святого причащения страдалица черпала силы. По милости Божией, старица Мария еженедельно причащалась Святых Христовых Таин. В последние дни архиепископ Кирилл и епископ Зиновий особенно часто посещали ее.

6 февраля 1916 года весь день при старице находилась игуменья Вознесенского женского монастыря мать Эмилия, на руках которой она, почти непрестанно осеняемая ее крестным знамением, и скончалась в 7 часов 45 минут вечера. В девятом часу вечера архиепископ Кирилл единолично, без собора священников, совершал уже у ее тела первую панихиду. Вторую тут же совершил епископ Зиновий. Затем причт Троицкой церкви.

10 февраля чин отпевания почившей старицы Марии совершил архиепископ Кирилл в сослужении сонма духовенства. Перед отпеванием владыка сказал слово о той «кротости, покорности судьбе, любви к ближиему», которыми во всей полноте обладала почившая раба Божия Мария. После отпевания похоронная процессия, возглавляемая самим святителем Кириллом, прибыла в Казанский монастырь, где Мария Феодоровна и была погребена.

Могила страдалицы в Каланской обители города Тамбоыа несколько лет почиталась православными жителям, но в 20-е годы монастырей некрополь был уничтожен.

Старица Марфа Смирнова (1850–1927)

Марфа Лаврентьевна Смирнова родилась в середине XIX века в семье крепостных крестьян. После рождения девочки умер её отец, вскоре умерла и мать. Сироту взял на воспитание сводный брат.

С двенадцати лет Марфа работала на фабрике. Православному фабриканту нравилась кроткая сирота, он отпускал её каждую весну в паломничество по святым местам, при этом перед каждым паломничеством он передавал с ней крупные пожертвования в монастыри.

Во многих монастырях побывала Марфа, наконец, в Кожеезерском Богоявленском мужском монастыре в Архангельской губернии она обрела духовного отца, игумена монастыря. Когда после тридцати лет странничества Марфа заболела, она написала своему духовнику:

– Помолись обо мне, отче, чтобы мне не заваляться.

– Ты полежишь, а не заваляешься, – ответил старец.

По Промыслу Божиему болезнь была попущена для того, чтобы оставшиеся двадцать два года она непрестанно молилась. Всё это время Марфа была прикована к постели. Она мужественно переносила болезнь, с благодарностью обращалась к Господу со словами: «Господи, я великая грешница и недостойна такого места, где теперь нахожусь, а Ты девяносто девять овец оставил, а за мной одной погнался, меня взял в охапочку, да и держишь теперь».

Многие верующие люди приходили к праведнице за духовным советом, утешением, её молитв просили тяжелобольные, и те, кто находился в затруднительном положении. По молитвам блаженной старицы мирились враждующие, больные – получали исцеление.

Ухаживала за старицей Евдокия Мельникова. По свидетельству келейницы Евдокии, «три последних года перед смертью старица пролежала неподвижно на левом боку, за двадцать два года у нее ни разу не образовалось пролежней. Ела она очень мало, почти все, что ей приносили, отдавала нуждающимся людям. Долгое время она помогала семье священника Николая Житникова, который служил в Сретенском храме в городе Кинешме... Через о. Николая блаженная старица поддерживала отношения с патриархом Тихоном (по благословению патриарха старицу сфотографировали)».

После смерти игумена Кожеезерского монастыря блаженная Марфа стала духовной дочерью епископа Кинешемского Василия.

17 апреля 1927 года блаженная старица известила своих духовных чад, что ее земной путь подходит к концу. 18 апреля отец Николай начал читать молитву на исход души, а когда дочитал до конца, старица тихо предала Богу душу.

Хоронили ее в Великий четверг. В день похорон женщине, не любившей старицу, задолго до того как она встретила похоронную процессию, дано было ощутить сильное благоухание. «Никого не осуждай и не таи в сердце своем ни на кого зла, ибо ты никогда не можешь знать, как будет принят Господом тот, кого ты сейчас осуждаешь», пронеслось в тот миг в голове женщины, и раскаяние, как последний благодатный дар старицы, коснулось ее сердца.

Похоронили блаженную старицу Марфу на кладбище села Углец Ивановской области с южной стороны храма, неподалеку от алтаря.

До сих пор сохраняется среди православных память о ней и не угасает почитание ее подвигов и благодатных даров.

Схимонахиня Серафима (г. Павлов-Посад) († 1919)

О жизни блаженной старицы Серафимы известно очень мало. Известно, что родилась схимонахиня Серафима в XIX веке, жила в одной из деревень Владимирской губернии, Покровского уезда, Друникогородской волости. По свидетельству современников, она была маленького роста, совершенно беспомощной. В Павловский Посад, в святую обитель привезла 70-летнюю прозорливую старицу матушка Елена, которая стала келейницей блаженной старицы.

Владелец крупной недвижимости Титов сделал щедрое пожертвование в монастырь, чтобы в обители построили просторную келью для старицы и ее послушниц, как он выразился, «для души и ее спасения». В новой келье прозорливица и принимала страждущих, которые приезжали в монастырь со всей округи. Келейницы матушки Елена и Мария ухаживали за матушкой, принимали верующих, поясняли сказанное (блаженную было трудно понять). Из жития схимонахини Серафимы: «Архимандрит Константин, посетивший матушку, сказал: «Тебе бы мантию одеть». «Как прикажешь», покорилась блаженная, и он постриг ее с именем Серафима. В тот же день была пострижена и Елена. Имея память смертную, монахиня Серафима лежала не в постельке, а в дубовом гробу. Крышка от домовины была прислонена к стене при входе в ее домик».

Из воспоминаний монахини Елены: «Я ее носила на руках в (монастырскую) церковь и клала ее на скамеечку. Для нее в монастырь привезли специальный ящик, поставили ящик в церковь, в ящике соорудили специальную скамеечку, и кто пожелал увидеть матушку Серафиму, то должен был войти в этот ящик».

В 1917 году монахиню Серафиму постригли в схиму, оставив ей прежнее имя. До последнего часа блаженная старица молитвенно предстояла пред Господом за всех верующих, обращавшихся к ней за молитвенной помощью. 19 июня 1919 года блаженная старица мирно отошла ко Господу. Похоронили схимонахиню Серафиму у стены Покровско-Васильевского собора (ныне на этом месте установлена памятная табличка).

Старица Елена († 1938)

Блаженная Елена родилась в городе Кохме (Ивановская область). Рано вступила она на путь юродства ради Христа. В Дивеевской обители прозорливая старица Елена получила благословение принимать всех к ней приходящих. По свидетельству современников в доме Елены стоял гроб, в котором она спала. Именно этот гром и помог однажды блаженной старице избежать ареста. Милиционеры, пришедшие за ней, увидев старицу в гробу, «в страхе бежали».

К блаженной старице Елене за молитвенной помощью и мудрым советом обращались не только миряне, но и священники. Представители власти, обеспокоенные всевозрастающим количеством почитателей старицы, во второй половине 30-х годов арестовали блаженную. После недолгого пребывания в тюрьме г. Шуи блаженная Елена была расстреляна.

Монахиня Мисаила (Гранкина) (1850–1953)

6/19 ноября 1850 года в селе Муравлёво (Зорино) Бесединского уезда Курской губернии в благочестивой семье Гавриила Гранкина родилась девочка. Во Святом Крещении её нарекли Матроной. По воспоминаниям современников: «Гранкины происходили из старого обедневшего дворянского рода и оставили детям в наследство две десятины земли». Когда маленькой Матроне было три года, а ее старшей сестре – шесть лет, родители умерли. По решению местной власти двух сироток каждая семья села Муравлёво должна была брать к себе на содержание на одни сутки. Сестра Матроны вскоре умерла, а Матрону в семнадцать лет выдали замуж за инвалида Василия Зорина. Всю свою обиду и душевную боль Василий вымещал на беззащитной сироте, она не имела права зайти в дом, если ее не позовут, летом спала в сенях или в сарае, зимой – на кухне. Матрона не разрешалось молиться в доме, она молилась, когда спускалась в погреб. Вся тяжелая работа в хозяйстве лежала на ее плечах.

В 1982 году после смерти мужа Матрона отправилась пешком по святым местам, оставив трёхлетнего сына свекрови. Она побывала в Киеве, Одессе, на пароходе добралась до Турции, вскоре дошла и до Иерусалима. Во время освящения воды на реке Иордане к Матроне подошел монах и подал камешек с того места, где по преданию, крестился Сам Спаситель и шапочку святого Митрофания со словами: «Возьми, тебе это пригодится». Из рассказа внучки старицы Мисаилы Людмилы: «Бабушка рассказывала… «Я …бы осталась в Иерусалиме, если бы мне не снился один и тот же сон. Я видела во сне, как меня заливает водой и какой-то голос говорит: «Вернись на родину, ты там нужна!» Я рассказала об этом священнику. Мы долго с ним молились: ведь сны бывают разные, не только от Бога… Но сон повторился трижды… И тогда священник благословил меня вернуться на родину». Бабушка вернулась в Зорино, было ей 34 года… Здесь после пробуждения от летаргического сна и после явления ей Богородицы бабушка получила дар прозорливости».

В тридцать пять лет Матрона заболела. Старица рассказывала, что пришла в сознание лишь в гробу, псаломщик, читавший Псалтирь, убежал, а она увидела в святом углу, как бы в облаке, Божию Матерь «Троеручицу». Пресвятая Богородица обратилась Матроне: «Милая Моя, много ты перестрадала, много ты претерпела, а теперь где ты будешь, там и Я буду, где твоя нога ступит, там и Моя будет».

Матрона удостоилась даров Святого Духа: прозорливости, дара исцеления и дара рассуждения. Вскоре иерусалимский монах привез икону Божией Матери «Троеручицу», которая явилась ей после пробуждения, сейчас эта икона находится в селе Колодное.

Матрона Гавриловна приняла монашество, жила в миру, но постоянно поддерживала связь со старцами Глинской пустыни.

В 1929 году арестовали ее сына Матвея, отобрали все имущество, и начались скитания. Лишь в 1937 году разрешили построить домик, в котором позже старица и принимала людей, приходивших и приезжавших отовсюду.

По молитвам подвижницы выздоровела и умирающая от гнойного плеврита внучка старицы. Вот как она сама вспоминает об этом: «...Задыхаюсь, захлебываюсь гноем, мне нечем дышать. Опять меня мама везет к врачу.

– Удалить надо часть ребер и очистить легкие, больше мы ничем помочь не можем.

– Нет, сказала бабушка, не даю совета калечить внучку.

Я лежу не поднимаясь. Сестры регулярно дают мне какие-то лекарства. Пью безропотно. Но в груди все больше и больше клокочет... Бабушка в эту ночь долго молилась. Несколько раз подходила ко мне, даст мне глоток святой воды, перекрестит и опять идет к себе молиться. И, помолившись, бабушка заснула и видит сон. Играю я около ее дома на травке, а она стоит около меня и плачет. Подходит к ней юноша с кисточками и спрашивает бабушку: «Матренушка, о чем ты так горько плачешь?» «Внучка моя любимая умирает». «Подведи ее ко мне». Бабушка подвела меня к нему. Он кисточкой нарисовал мне на левом боку крест и сказал: «Пособоруй ее!» И бабушка проснулась. Это был Пантелеимон-целитель.

В этот день отец Павел соборовал меня. Мама держит меня на руках, отец Павел соборует, а сам Бога просит, чтобы я не скончалась во время соборования... И вот то, что было не под силу врачам, то, по вере моих близких, было возможно Господу! Произошло чудо: вечером у меня началась рвота, и весь гной из легких вышел... На другой день мне стало легче, а ночью я уже спала. Пантелеимон-целитель очистил мои легкие без иглы и без операции, по бабушкиным молитвам...

Никто из нас никому не рассказывал о бабушке, но известия о ее чудодейственной силе быстро разлетались по городам и весям. Однажды за бабушкой приехал полковник милиции, чтобы отвезти ее к себе: его шестилетний сын не ходил с детства... Сын полковника после бабушкиной молитвы стал ходить. Каждый год потом эта семья приезжала в Зорино. Мальчик всегда садился на скамеечке у бабушкиных ног, обнимал их и с любовью повторял: «Моя бабушка, моя дорогая бабушка».

...На лето 1939 года нас с Тамарой отправили к бабушке в Зорино... Бабушке мы сразу передали папину просьбу: ему от харьковского завода выделили участок под застройку, и папа просит бабушкиного благословения на строительство дома. Сразу нам бабушка ничего не сказала... А на прощание бабушка просила передать папе: «А сыночку передайте: воли не отнимаю, а совета строиться не даю. А построится – никто в доме жить не будет. Скоро вы все сюда приедете. И церкви откроются, и монастыри!»

Дом папа не начал строить, а жили мы на заводском участке во флигеле, в основном, я и папа... Война! Все перевернулось с ног на голову... Оказывается, вот что: война...

...Мы не знаем, где немцы, а бабушка сидит на своей скамеечке и говорит:

– Придет немец в Курск, а Курская область будет границей, а все равно, как придут, так и уйдут...

Вдруг входит какой-то военный и строго предупреждает, чтобы мы ушли из деревни: здесь будет проходить линия фронта. Я выскочила во двор: в саду закапывают пушки, кругом военные. Я к бабушке что же нам делать, куда нам идти? А бабушка подкладывает дрова в печь и спокойно:

– А никуда нам идти не надо, сегодня ночью наши части отступят.

А ночью я проснулась от грохота... А это, оказывается, отступали наши части к Солнцеву...

Когда немцы подходили к Сталинграду, многие стали сомневаться в победе наших войск, но бабушка знала: «От Сталинграда немцы бежать буду». Успокаивала она бывшего секретаря бесединского райкома партии, руководившего партизанским движением. Она его, бывало, накормит, обнадежит: «Скоро немцы будут бежать». И, получив благословение, он опять уходил в свой отряд.

Приходил к ней и отец Павел из Курска. Он был высокообразованным человеком, окончившим Медицинскую и Духовную академии. Во время войны он переправлял партизан с оккупированной территории к своим. Сначала в таких случаях он всегда приходил к бабушке за советом. Только получив ее согласие, он переправлял партизан к своим, укладывая их в гробы, как умерших...

С какими только недугами к ней не приходили: и с сердечными, и с заболеваниями внутренних органов, и бесноватые все шли. Лечила она, прежде всего, силой Божией. Молилась, давала святую воду, использовала для лечения и травы. И больным и бесноватым она клала на голову шапочку, сверху камешек (те самые из Иерусалима), а на камешек руку и читала молитвы. При этом никогда не пропускала «Да воскреснет Бог...» И прошлое, и настоящее, и будущее были открыты бабушке до мелочей...

Наша семья всегда жила бабушкиными советами, мы, внуки, ни одного экзамена, ни одной поездки не начинали без бабушкиного благословения».

По свидетельству Людмилы Матвеевны, питалась старица в основном кашами и овощами, вставала с 5 часов утра, чтобы успеть помолиться до прихода людей. После молитвы она всегда пила лишь чай, затем принимала посетителей до 5 часов вечера.

«Вся жизнь бабушки это молитва, вспоминала внучка, молилась она много, и, казалось каждое мгновение молитвы озаряло ее радостью. Глаза сияли, она простирала руки к иконе Богородицы и восклицала «Радость-то какая!» Сколько клала она поклонов! Я никогда и ни у кого не видела таких мозолей на коленях. Она молилась, когда была одна... Она молилась принимая людей, потому что, прежде чем дать совет, она, перебирая четки и устремив взор на икону Божией Матери «Знамение», получала во время молитвы ответ от Богородицы. И только потом отвечала на заданный вопрос.

За месяц до смерти бабушка сказала: «Сынок мой еще пять лет после моей смерти поживет», и, обращаясь к маме: «Ты не беспокойся, я не буду тебя обременять, я очень быстро умру». Папа умер в 1958 году, спустя пять лет. А мама в 1991 году постриглась в монахини...»

Подробнее о жизни старицы Мисаилы можно прочесть в книге, которую написала внучка старицы Людмила Соколова – «По молитвам бабушки».

Прозорливая старица Мисаила была источником духовного света, по ее молитвам крепла вера людей, возрастало упование на Бога. Она никогда не унывала, умела видеть светлую сторону жизни, учила всех смирению, советовала никого не осуждать, любить все живое. Старица часто посылала страждущих в храм заказывать молебен Божией Матери и свт. Николаю. Советовала: «Будь ниже да к Богу ближе!» Говорила: «Смирение и терпение превыше поста и молитв», «где можно, лучше помолчи», «слово серебро, молчание золото».

Незадолго до смерти уже ослабевшую старицу спросили: «К кому же нам обращаться после вас?» Прозорливица ответила: «Подождите, Сережка-гармонист с армии придет, всю Курскую область на себе держать будет». Сергеем звали будущего афонского старца Ипполита.

3/16 декабря 1953 года старица Мисаила отошла ко Господу. По свидетельству односельчан, умерла она тихо, как и жила. Похоронили ее близ алтаря разрушенного храма в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих радость» в селе Муравлево (Зорино). По сей день люди идут за помощью и поддержкой к месту ее упокоения, и она помогает всем, кто с верой просит ее молитвенного заступничества.

Вспоминает игумен Свято-Троице-Сергиевой лавры Михей (Тимофеев):

«Мне во время Великой Отечественной войны пришлось тяжелой болезнью переболеть, опухоль мозга была у меня. А лет с восьми я перестал расти. Оставался таким, каким в школу пошел. До двадцати восьми лет я ростом был, как ребенок. Мама-покойница привезла меня из дальнего села за г. Старым Осколом Белгородской области, где я родился, в обл. здравотдел. Меня положили в больницу на обследование, которое не давало никаких результатов, только брали пункцию головного мозга... Моя мама, когда мы приехали в Курск, ходила на богослужения в не закрывавшийся Сергиево-Казанский кафедральный собор, который строили родители преподобного Серафима Саровского праведные Исидор и Агафья. И одна верующая бабушка посоветовала моей маме: «Деточка, ты возьми из больницы-то своего сыночка, он хоть у тебя ростом маленький, но пока здоровенький». Мама услышала о старице, которая принимает всех, кто к ней приезжает, старицу звали Матрена Гавриловна Зорина, и мы поехали к ней в село Муравлево под Курском. Сошли с поезда на станции Полевой, потом шли пешком... Добрались до села уже под вечер. Вот стучит в окно моя мама, и выходит старица...

– Матушка, примите нас, просит мама.

– Давно я тебя жду, смотрит на меня Матрена Гавриловна, ну, заходите-заходите... и подвела меня к камешку приложить (камешек из реки Иордан, лежал перед святыми образами).

– Я уже потом узнал, что старица была схимонахиня Мисаила, а тогда все звали ее Матрена Гавриловна. Мама попросила ее помолиться за меня. Семь классов школы я окончил, в восьмой опоздал, больной, что делать? А я тогда увлекся игрой на баяне. «Мама, спроси, говорю, можно ли мне в музыкальный техникум поступить?» Мама спросила, а матушка Мисаила руками замахала: «Что ты, что ты? Нет, нет, нет». Тогда я осмелел и спросил: «Матушка, я живу без отца, как мне быть?» Она ответила: «Тебе Бог даст такого отца, такого...»

Как сейчас помню, оставила нас матушка у себя переночевать, рано утром люди к ней пришли, много людей. На прощанье она мне гостинцев дала. Сад рядом с домиком был, ее собственный, а превратился в колхозный. Так она мне даже яблоко оттуда сорвала, благословила, помолилась, всю ночь молилась она обо мне. Когда я, грешный, спал.

Так изменился весь путь моей жизни, совсем по-иному пошел. Когда вернулись в Курск, мама повела меня на благословение к владыке, епископу Гавриилу (Огородникову), который временно управлял тогда Курско-Белгородской епархией, срок его управления подходил к концу. Он позвал меня к себе, благословил. Это было в Сергиево-Казанском соборе, в верхнем храме преподобного Сергия, игумена Радонежского и всея России чудотворца. Я приложился ко Ясем иконам, особенно запомнилась икона Божией Матери «Знамение» Курская-Коренная. «А хочешь, я тебя к себе возьму?» спросил меня владыка. Сердце во мне так и затрепетало, смотрю на него снизу вверх: «Хочу...» Мама оставила епископу наш почтовый адрес, и вскоре он прислал мне письмо из Вологды, куда патриарх Алексий I его направил на служение: «Дорогой Ванюша, приезжай ко мне через Москву, будешь у меня послушником...» Мама помолилась, собрала меня в дорогу, положила земной поклон перед деревенскими образами и заплакала... Много десятилетий я не был в Курске. И только в прошлом году Господь удостоил меня побывать на могилке моей благодетельницы, матушки Мисаилы, в селе Муравлево под Курском, отслужить ей панихиду, побывать в том самом Сергиево-Казанском соборе, где когда-то Господь призвал меня на служение святой Церкви...

А потом владыка Гавриил направил меня на учебу в московскую Духовную семинарию... каждые каникулы я к своему владыке ездил, иподиаконом у него служил, с посохом стоял у царских врат...

Отца, воистину благодетеля Господь мне послал. После окончания семинарии меня направили служить во вновь открывшемся храме московской Духовной академии здесь же, в лавре, под покровом игумена Сергия. В академию я не пошел, старцы позвали меня пономарить в храме. Будущий патриарх Московский и всея Руси Пимен был тогда наместником Троице-Сергиевой лавры. Старцы его попросили за меня. И вот с двадцати трех лет так и живу здесь. По молитвам за меня, грешного, схимонахини Мисаилы, Господь отца мне дал, великого отца. Отец мой духовный это преподобный Сергий Радонежский. С его-то храма в Курске началась моя дорога...

Прозорливая курская старица предсказала пашу победу в Великой Отечественной войне в первый же день фашистской агрессии».

* * *

До кладбища, где похоронена старица, можно добраться автобусом с Северной автостанции г. Курска рейсом Курск Демино или электричкой Курск – Белгород – ост. Полевая, от школы по трассе по направлению к д. Барышниково. Автомашиной до пос. Беседино, далее до д. Барышниково и до кладбища.

Монахиня Феоктиста (Шульгина) (1855–1940)

В 1855 году в селе Оськино (под Новочеркасском) в семье полковника Михаила Шульгина родилась девочка, родители нарекли её Анфисой. (Блаженная Феоктиста скрывала своё происхождения, говорила, что неграмотная, родилась в семье казака.)

Анфиса смолоду полюбила странствовать по святым местам. Странствовать она отправилась, как только получила паспорт. Она ходила из Новочеркасска в Воронеж, из Воронежа в Задонск, побывала на Соловецком острове, в Киеве, в Сарове.

Известно, что замуж Анфиса вышла за морского офицера. После гибели мужа (он погиб во время Русско-Японской войны 1904–1905 годов), взяла на себя подвиг юродства во Христе, стала называть себя Феоктистой. Не известно, кто благословил её нести столь тяжёлый крест. Можно предположить, что она была тайной монахиней – при постриге в монашество вероятно и получила новое имя. Матушка знала церковные молитвы и песнопения, которые редко читаются и поются.

Из воспоминаний духовной дочери старицы Агнии Яковлевны Лихоносовой: «… Матушка говорила, будто она неграмотная, а сама как-то называла латинские буквы на серебряных ложках. Матушка знала и все Евангелие, и всю церковную службу, а одна старая монахиня… сказала, что матушка знает такие церковные молитвы и песнопения, которые редко, иногда в году раз читаются и поются, и даже не все священники их знают…»

Из воспоминаний Нины Дмитриевны Морозовой: «Анна Яковлевна, очень образованный человек, много раз говорила маме: «Поверьте, Евгения Павловна, матушка в совершенстве знает французский язык. Это видно по оборотам речи». После смерти матушки нашли документы. Она была дочерью полковника. А в те времена полковник – это дворянин…»

Вот какой ее запомнили современники: «Она была низкого роста, худощавая, уставшая, с особыми чертами лица и добрейшими глазами». «Матушка Феоктиста очень маленькая старушка с ясными-ясными голубыми глазами, черными густыми бровями. Не из красивых, но очень приятная».

Блаженная Феоктиста подвизалась в Воронеже в 1920–1930 годах. В Воронеже она жила в одной из келий Алексиево-Акатова монастыря28, а после его закрытия в 1931 г. ей приходилось скитаться по разным местам, часто проводить ночи под открытым небом.

Многие жители Воронежа высоко почитали блаженную Феоктисту за высоту и святость жизни и желали получить от нее наставления, однако были и недоброжелатели, ненавидевшие ее за обличения. Блаженная Феоктиста, со смирением переносившая все тягости, выпавшие на ее долю, терпела насмешки, не уклонялась от побоев, всегда молилась за своих обидчиков. За великое смирение и терпение подвижница и удостоилась даров Святого Духа прозорливости и дара исцеления по молитве.

Первое время во время своих странствий Христа ради юродивая ходила босиком. Позже надевала не на ту ногу большие ботинки с разрезанными задниками, которые постоянно спадали, натирая ей ноги. Блаженная Феоктиста посещала Новочеркасск, села Воронежской области, Задонск. До Новочеркасска блаженная старица в последние годы жизни добиралась поездом, но в Задонск по-прежнему ходила пешком, еле передвигая ноги, выбирая подчас самую неистовую погоду. В пути она непрестанно молилась. И по городу и в дальних путешествиях ее обычно сопровождала какая-нибудь девушка.

Блаженной старице было открыто, в каком доме нуждаются в ее помощи, – туда она и направлялась в первую очередь. Так, например, в одном селе, где жили знакомые духовной дочери старицы, блаженная отказалась переночевать в избе у знакомых, «дала большой крюк и с уверенностью подошла к одной избе». Духовная дочь старицы вспоминает: «Когда мы вошли, хозяйка с плачем бросилась к матушке и поведала ей свою печаль. Ее муж уже давно уехал на заработки, и нет о нем ни слуху, ни духу...

Матушка так разумно, как с ней в таких случаях бывало, начала успокаивать женщину: «Жив он, жив к Пасхе вернется!»

Через год мы с матушкой проходили этим селом. Я стала уговаривать матушку зайти к этой женщине... Что там, ни в какую: «Чего мы там не видали?» Я все же побежала в тот дом и застала там хозяйку. «Слава Богу, матушка правду сказала, как раз к Пасхе и приехал», радостно сообщила она».

Анна Васильевна Анисифорова, часто сопровождавшая блаженную старицу, рассказывала: «Когда я стала с матушкой ходить, научилась расшифровывать ее чудачества. Однажды шли мы от Агнии Яковлевны к Матрене Николаевне... вдруг матушка сняла шубу и отдала мне: «Неси». Я понесла. Тогда женщины стали спрашивать потихоньку, что это значит? «Скоро потеплеет», сказала я. Так шли 5–7 минут. Мы коченели в пальто, а она в одном платье. Потом сказала: «Ну, давай». И оделась. И действительно, скоро потеплело, а то морозы стояли 2–3 недели.

Как-то в деревне ей подносили больных младенцев. Одних она целовала, а про других говорила, чтобы унесли прочь. Первые радовались, а я им объясняла, что этих младенцев ждет смерть...

Некоторые люди звали нас, и весьма настойчиво, зайти к ним, но матушка никак не хотела заходить к ним. Я спросила: «Почему?» – «А в тюрьме сидеть хочешь?» Много, много пережито во время хождения, но нет возможности вспомнить все...»

Прозорливая старица спешила предупредить верующих о надвигающейся беде, помогала материально в трудную минуту семьям репрессированных, врачевала телесные и духовные раны.

Блаженная Феоктиста была в духовной дружбе с архиепископом Воронежским Петром (священномучеником Петром)29, который искренне уважал подвижницу за высоту духовной жизни.

Осенью 1927 года архиепископ Петр прибыл в заключение на Соловки. В письмах с Соловецкого лагеря к своей воронежской пастве владыка неизменно просил молитв блаженной Феоктисты.

Приведем выдержки из писем священномученика Петра: «4 марта 1928 года... За всех молюсь непрестанно, всех искренне желаю видеть. Не будем ослабевать духом в скорбях, будем жить надеждой на милосердие Божие. Попросите молитв Феоктисты Михайловны...»

«25 декабря 1928 года... Непрестанно молю Господа нашего, да хранит Он вас всех в правой вере, в мире, в здравии и благополучии и да благословит Своим небесным благословением... Я за ваши святые молитвы пока жив и здоров и на новом своем уединенном и пустынном местожительстве. Бодр духом, покоряюсь воле Господней, меня не оставляющей скорбями и испытаниями... Не ослабевайте в молитвах и доброделании, да сподобимся все в свое время милости Господней. Поклон и просьбы о молитвах Феоктисты Михайловны. Предаю вас всех Господу и Его Пречистой Матери. С любовью о Господе грешный архиепископ Петр».

Протоиерей Митрофан Бучнев так отзывался о старице Феоктисте: «Эта раба Божия в меру Антония Великого». Оставшись без прихода (в Воронеже), отец Митрофан продолжал регулярно служить молебны, во время которых многие верующие получали исцеление. По благословению оптинских старцев, отец Митрофан окормлял общину девушек, собравшихся вокруг него, за неимением монастырей. К концу 20-х годов девушки были распределены по хуторам и благочестивым городским семействам, но связь сохранялась. Отправляясь в ссылку, из которой он уже не вернулся, отец Митрофан оставил свою общину под покров матушки Феоктисты.

Из воспоминаний Агнии Яковлевны Лихоносовой: «Первые встречи мои с матушкой Феоктистой Михайловной относятся к 1928 году. Лето, больной сердцем батюшка (отец Митрофан) лежит в маленьком своем палисадничке на складной кровати. Он в белом холщовом подрясничке, как всегда бодрый духом. Около него на табуретке сидит матушка Феоктиста Михайловна и кормит его виноградом. Это маленькая сгорбленная старушечка, покрытая белым платком. Глаза у нее большие, голубые, и лицо в морщинках. Батюшку она очень любит и пришла проведать его. Батюшка отвечает ей такой же любовью. Он чтит ее и внушает глубокое уважение к ней всем своим домашним и окружающим его...

22 марта (по церковному календарю) 1930 года скончался наш батюшка... Мы осиротели, стали страшно одиноки душой, и вот тогда пришла к нам в дом матушка Феоктиста Михайловна...

Мы все привыкли к матушке и делились с ней всеми нашими горестями и радостями. Нина, как ребенок, непосредственно верила, что матушка всегда может помочь. У Нины болят зубы, она лежит и от боли плачет. Матушка у нас. Нина говорит: «Матушка, помолись, чтобы зубы скорее прошли». Матушка с большим трудом становится на колени перед образом, говоря: «Я помолюсь, помолюсь», и молится: «Спаси, Господи, Нинку, спаси, Господи, девчонку, и, оборачивая свою седую головочку к Нине, так просто спрашивает ее: Ну как, легче тебе?»; та сквозь слезы отвечает: «Легче».

Однажды Нина серьезно заболела с высокой температурой, а матушки не было. У соседей напротив нас болел ребенок, и к нему вызвали хорошего врача. Я попросила его зайти послушать Нину. Он, прослушав, сказал, что, очевидно, начинается воспаление легких. Прописал лекарство. После его ухода пришла матушка, мы ей все рассказали. Она осталась ночевать, обещала помолиться. Ночью Нина сильно стонала, и я слышала, что она громко молится своими словами. А матушка велела мне ночевать с нею в столовой, хотя сердце мое рвалось к Нине. Матушка спала мало. То и дело спустит ножки с кровати и сядет, потом встанет и скажет: «Я послужу» (она всегда так называла свои молитвы к Богу), и ходит по комнате. Она молилась, и к утру нашей девочке стало лучше. Матушка ушла, а через день пришел тот же врач, послушав Нину, был очень удивлен и сказал: «Совсем непонятно: было воспаление легких, а сейчас ничего нет никаких хрипов».

Много-много раз помогала нам матушка своей молитвой. Она любила кормить народ. Мне рассказывали о том, что еще много лет тому назад она ходила на базар и в лавках покупала белые булки, а потом раздавала их частью здесь же, иногда около церкви, а иногда несла их своим знакомым в те дома, куда она ходила. Булочники зазывали блаженную, чтобы она у них покупала булки, так как матушку все знали и говорили, что у кого она покупала, те весь свой товар распродавали с особой удачей. И извозчики, тоже хорошо знавшие матушку, старались, чтобы она садилась в их коляску, веря, что это принесет им счастье. И вот матушка с полными руками булок или батонов едет на извозчике через весь город к кому-либо из знакомых. И к нам нередко приходила она, а иногда и приезжала, держа в руках кулек с пряниками или булку. Детям нашим это очень нравилось, но матушка давала, кому сама хотела, а иногда и не давала кому-либо, кто очень хотел от нее получить... Матушка говорила: «Я народ кормлю, надо кормить...»

В январе 1931 года я собиралась поступить на службу. Матушка незадолго до этого как-то пришла к нам, стала около окна и смотрела на проходившие мимо трамваи. «Я приставлена за трамвайчиками глядеть, как они бегают», сказала она. Скоро после этого я поступила на работу в трамвайный парк статистиком по учету трамвайных пробегов. Тогда и вспомнила слова матушки...

Реже бывало, что мы беседовали с матушкой, мы всегда ей старались рассказать о своих делах, заботах, горестях и спрашивали ее совета и благословения. Матушка отвечала нам, но не всегда...

Помню, когда мы болели или были расстроены, матушка говорила: «Иди, я почитаю Евангелие», и клала на голову свою старческую руку и читала: «Пришел Господь к Марфе...»

Великая раба Божия была матушка, ее чтили и знали и епископы, и священники. Знали ее многие в городе из самых разнообразных слоев общества. Ходила матушка по многим и не имела места, где бы постоянно жить. В последние годы своей жизни тоже приходила и уходила во всякую погоду, иногда вся мокрая и обледенелая. Кашляла и болела, но только изредка перележит у близких знакомых дня два и опять пойдет...

В последние годы своей жизни матушка стала слабеть, приступы сильного кашля с мокротой не давали ей спать. Худенькая и сухонькая фигурка уменьшалась на глазах. А ходила, все ходила сама во всякую непогоду и в морозы. По-прежнему пальто нараспашку, иногда позволит подвязать пальто пояском. В декабре 1939 года ей стало совсем уже худо. Придет к нам на несколько дней, полежит. Однажды матушка велела Поле проводить ее к Анне Александровне на Чижовку. На мой вопрос, зачем она уходит, сказала: «Мне у тебя умирать нельзя, тебя за меня тягать будут...» Поля проводила ее, по дороге попросила кого-то подвезти матушку на санях-розвальнях. Поля рассказала нам, когда вернулась, что по пути матушка говорила о своей скорой кончине...

Ночью с 5 на 6 марта 1940 года нас разбудили: пришли от Анны Александровны сообщить, что матушка только что скончалась. Мы все вскочили...

Вероятно, это было около часа ночи. Матушка лежала на узенькой небольшой постели. Ее уже обмыли и одели... Мария Алексеевна, врач, видевшая много умерших людей, сказала: «Таких покойников я еще не видала это мощи». Матушка лежала светлая, чудная, уснувшая вечным сном блаженных и праведных людей... До рассвета мы пробыли около матушки. В эти дни до погребения около Феоктисты Михайловны перебывало много народу. Читали Псалтирь и просто сидели около ее драгоценного тела. Хоронили в субботу, 9 марта 1940 года. С утра положили ее в небольшой белый гроб. Когда клали в гроб, я держала ножки и вспомнила матушкины слова: «Ты меня, мать, в гроб будешь класть с девчонкой», то есть с Ниной.

День был солнечный. Матушкин гробик не поставили на сани, а так и несли на руках до самого кладбища на Придаче. Провожающих было много, всем хотелось нести гроб».

В 1961 году останки блаженной старицы были перенесены на новое кладбище «на баках». Перезахоронение осуществлял протоиерей Николай Овчинников (в схиме Нектарий), которому, когда он еще был врачом, матушка предсказала священство.

Старица Александра Елизарова (Сашенька Шурминская) (1857–1915)

Блаженная Сашенька родилась в 1857 году в семье крестьянина Ивана Елизарова в селе Шурма, недалеко от города Уржума. Жизнерадостная девочка до одиннадцати лет резвилась со сверстниками, а в одиннадцать лет тяжело заболела: сначала отнялась нога, потом рука, а через два года она лишь могла лежать на правом боку или на спине.

Сашенька первое время горячо молилась об исцелении, но со временем смирилась, обрела душевный покой. Найдя утешение в молитве, юная подвижница возрастала духовно.

Сашенька терпеливо несла крест болезни, не обижалась на родственников, мало уделявших ей внимания. Ей было всех жалко, она молилась за всех, кто нуждался в помощи. Господь многое открывал Сашеньке, она в свою очередь предупреждала ближних о тех или иных событиях, предсказания сбывались. Вскоре ближние начали замечать, что по ее молитвам налаживаются дела, утихает изнуряющая боль. К ее советам стали прислушиваться. Односельчане часто приходили в дом Шурминых, просили Сашеньку помолиться о болящих, о помощи в житейских делах. Сашенька призывала их к покаянию, наставляла, какому святому в каком случае следует отслужить молебен, молилась и сама. Вскоре беды и болезни отступали, верующие приходили поблагодарить страдалицу, приносили и гостинцы. О том, что Господь даровал краю молитвенницу, скоро узнала вся округа. В семье стали с большим вниманием и заботой относиться к Сашеньке.

К Сашеньке за духовным советом приезжали не только крестьяне из окрестных сел, но и купцы, представители интеллигенции. Приезжали монашествующие и священники.

Благодарные верующие построили для Сашеньки небольшой домик, специально изготовили лежанку на колесиках. За Сашенькой стали ухаживать две девушки. Келейницы отмечали, что на теле Сашеньки не было пролежней, от которых обычно страдают лежачие больные.

Жительница Шурмы, К.И. Назарова, рассказывала, что её мать, ходила за советом к Сашеньке, когда потеряла всякую надежду, боялась, что муж не вернётся с фронта. Прозорливая старица ободрила ее, сказала, что всё будет хорошо. Какова же была радость женщины, когда ее муж вернулся живым.

Учительница А.М. Рябова рассказывала историю своей родственницы, которая тяжко заболела. Старица посоветовала ей идти в монастырь. В монастыре женщина не только обрела душевный покой, но и выздоровела физически.

Когда шурминский купец Слесарев занял под строительство бань кусок Сашенькиного огорода, Сашенька незлобиво, полушутя сказала: «Иван Климентьевич, не посягай на чужое. Придет время – свое навсегда потеряешь». (После революции его раскулачили, он потерял всё нажитое за долгие годы.)

Предсказала праведница и свою кончину (в 1914 г.): «Ныне я именины праздную, а на следующий год вряд ли удастся». Ее пророчество сбылось полностью: 1 ноября 1915 года, в день своей небесной покровительницы мученицы Александры, подвижница отошла ко Господу. Перед смертью её пособоровали, она удостоилась принять Святые Христовы Таины… За несколько минут до ее смерти пришел духовник с крестом, перед которым Сашенька мирно отдала Богу душу.

Похоронили подвижницу, по разрешению архиерея, в ограде местной Христорождественской церкви. Верующие люди никогда не забывали Сашеньку, ее кроватку, по свидетельству шурминского краеведа Е.Н. Носковой, хранили как великую святыню. Келейную икону и лампады спрятали в специальном тайнике одного из домов. И сегодня народная память чтит шурминскую прозорливую.

Монахиня Евфросинья (Хрулькова) (1873–1968)

10 октября в 1873 году в деревне Песьяне Киржачского уезда Владимирской губернии в многодетной крестьянской семье у Василия и Марии Хрульковых родилась дочь. При крещении девочку нарекли Ефросинией.

У девочки были плохо развиты коленные суставы, со временем она научилась передвигаться на согнутых ножках – «вприсядку». Когда ей исполнилось девять лет родители определили её в богадельню при церкви Успения Пресвятой Богородицы в деревне Илейкино.

Когда отроковице исполнилось двенадцать лет приходской священник благословил её ездить с паломниками в Троице-Сергиеву Лавру. В одну из таких поездок Ефросинья попросила благословение у старца Варнавы, который стал её духовным наставником, на поступление в женский монастырь. Старец ответил: «…Езжай домой. Будет тебе монастырь по дороге».

Когда Ефросинья возвращалась на поезде обратно, ей пришлось сделать пересадку в Александрове, где она провела несколько часов на вокзале в ожидании своего поезда. По промыслу Божиему здесь она встретилась с игуменьей женского монастыря, расположенного в Переславе Залесском, которая и пригласила её в свой монастырь. В святой обители юная послушница трудилась наравне со всеми, несла послушание на пасеке, в огороде, саду. Из воспоминаний монахини Ефросиньи: «Бывало, работаешь и плачешь: не осилить мне убогой. Однако осиливала. Зато как хорошо потом было! Покойно. Самые счастливые годы!»

Во время русско-японской войны она вместе с другими насельницами монастыря несла послушание в военном госпитале на дальнем Востоке, а в 1911 году была переведена в женский монастырь названный в честь иконы Божией Матери «Отрада и Утешение», расположенный в живописном месте под Калугой.

После революции, когда повсеместно закрывались храмы и монастыри, матушке Евфросинье пришлось вернуться в родную деревню. К тому времени родители ее уже умерли, в доме жили чужие люди. Первое время матушка жила у родственников, вскоре по милости Божией, по ходатайству родных, ей вернули отчий дом. Рядом с ее домом был колодец, когда кто-то приходил за водой, матушка протягивала свой чайник, ей всегда с радостью наливали колодезной водички, а вот нести полный чайник приходилось самой. Самой колоть и пилить дрова... Нашлись тайные благодетели помогали матушке кто дровами, кто мукой. Господь посылал помощников, когда приходило время сажать огород...

Трудно было немощной монахине жить одной, чтобы выжить, нужно было не только смиренно нести ежедневные тяготы деревенской жизни, но и искать дополнительную работу: стегать одеяла, нянчить детей. Она вспоминала: «Здесь я хватила столько горя! Слезы лились ручьями».

Не раз вспомнила подвижница слова духовного отца, что придется ей в жизни много пострадать. С годами руки и ноги становились все слабее, каждый шажок «вприсядку» давался с трудом. В самые трудные дни ее спасала вера в Промысл Божий, твердая уверенность в то, что Господь не оставит ее. За великое смирение и терпение матушка Евфросинья удостоилась даров Святого Духа: прозорливости и благодати исцеления.

Односельчане стали обращаться к ней за духовными советами, приходили больные люди, страждущие, со своими житейскими бедами. Преданные духовные чада стали опекать подвижницу, встречали страждущих, помогали по хозяйству.

Матушка принимала всех с участием и любовью, терпеливо врачевала души людей. По свидетельству духовных чад, старицы ее духовное окормление было ненавязчивым. Она терпеливо объясняла всем обращавшимся к ней за помощью, что, несмотря на гонения на веру, в каждом доме должны быть иконы, крещенская вода, что необходимо носить крест, молиться, соблюдать посты, тогда и болезней будет меньше и вернется мир в семью.

Из воспоминаний Таисии Ф. Я.: «В 1965 году заболела у меня дочка Юлия. Было ей пять лет. Тает и тает на глазах. Возраст самый резвый, самый радостный, а она: «Мама, я полежу. Мама, я лягу». Ходила я с ней в больницу. Всю ее обследовали, все анализы провели. Не поймут, что с ней. Ни здоровая, ни больная. Посоветовали мне съездить к матушке Евфросинье. Поехала я с дочкой в Песьяне. Зашли мы к матушке в дом, а она глянула на меня, на дочку и говорит, резко так говорит: «Сняли кресты-то!» Мы ведь тогда опасались с крестами ходить. А девочка у меня к тому же в садик ходила. И я боялась, что крест на ней кто-нибудь увидит. Матушка нам и говорит: «Наденьте кресты. Закажи в церкви молебен. Никакая она у тебя не больная. Поправится».

Я крест на себя и на дочку надела. Молебен в церкви отслужили, и пошла моя девочка на поправку».

Слухи о чудесных исцелениях быстро облетели всю округу. Верующие люди стали приходить за крещенской водичкой, маслицем от лампадки, многие просили молитв подвижницы, однако были и такие, кто по неведенью просил исцеления. По рассказам духовных чад старицы, ее помощницы приносили заранее воду из колодца, матушка с молитвой вливала немного святой воды, которую ей привозили из храма или монастырей, потом эту воду наливали страждущим, которые, как правило, приезжали с бидончиками, банками или бутылками. Старица объясняла, как следует пить святую воду или смачивать больные места. Иногда советовала покропить больное животное или умыть его. Но при этом предупреждала: «Воду в ноги не лейте». Благословляла старица и сливочное масло: помолится, крестик начертит на нем и подаст больному со словами: «Мажь на хлебушек и кушай во славу Божию!»

Очевидцы рассказывали, что после посещения старицы исцелялись безнадежные больные.

Когда люди, обращаясь к подвижнице, просили исцеления, матушка Евфросиния, указывая на икону Спасителя, говорила: «Я никого не лечу, у нас один Врач есть у всех. Он лечит всех». Вместе со святой водой старица дарила людям уверенность в завтрашнем день, вселяла надежду, приговаривая: «Пей, Господь поможет!» Часто говорила отчаявшимся людям: «Господь поможет! Молись. Все будет у тебя хорошо. Господь милостив». По молитвам подвижницы люди получали духовное и физическое исцеление.

Из воспоминаний духовной дочери старицы Евфросиньи, Валентины Ф. Шпагиной: «В двадцать один год я заболела. Врачи после всяких обследований и лечения сказали, что остается только меня отпеть и в гроб положить. То есть, нет никакой надежды.

Услышала как-то разговор наших работниц о матушке Евфросинье... В ближайший выходной поехали. Они знали, что народу у матушки много, всех не успеет принять, надо до шести часов утра успеть. Приехали... Дождались своей очереди и вошли.

Матушка спрашивала, кто, откуда, за каким делом. Я тоже рассказала свое. Стала матушка молиться и нам велела. Потом дала водички и масло. Некоторым она велела еще приезжать, а мне ничего не сказала.

Дома я эту воду стала пить. Маслице тоже на хлеб намазывала, ела. Чувствую – мне легче, очищаться стала. И потянуло меня опять к матушке. Собралась я и поехала. Раз поехала, потом опять. Стала она меня уже как родную принимать... Вот неделю работаю, в конце недели к матушке, а воскресенье в церковь. Так и жила. Ничего мне больше не надо было. Всю неделю, бывало, ждешь, когда можно будет к матушке поехать. Здоровая стала. Поправилась... И несмотря на то, что хворь меня оставила, я все равно ездила к матушке Евфросинье до самой ее кончины. Да и после ее смерти вот уже более тридцати лет прошло, а как бы по ее советам живу, ее молитвами. Словно не переставала она и о нас заботиться».

По воспоминаниям современников, прозорливая старица, которую многие звали «крестная», предвидела многие события, ей открывались мысли людей, знала она, кто с какими помыслами приехал к ней, были случаи, что прилюдно обличала тех, по чьей вине пострадали ближние, могла указать на совершенный грех, ставший причиной той или иной болезни. Приведем лишь несколько случаев прозорливости старицы Евфросиньи.

Из рассказа Антонины Растригиной: «Могла матушка при всех обличить грех, который без слов, без рассказов знала за человеком. Как-то велела вывести только что вошедшую женщину: “Сына со снохой развела, а теперь лечиться приехала. Уходи от меня!” Одна молодая женщина стала слепнуть, ее сестра поехала к матушке за помощью. Матушка отказала: “Не видит... А как мужа у жены уводить, видела?”»

В 1938 году старица Евфросинья приютила сироту, дальнюю родственницу, семилетнюю Клавдию. Помогала и Антонине, старшей ее сестре: «После смерти родителей сестру Клавдию взяла себе матушка, а я жила у бабушки. Было очень голодно. В школу я ходила мимо домика матушки... Позвала она меня и говорит: “Ты когда мимо идешь, заходи ко мне, я тебе буду кусок хлеба давать”. Ну, и пошло так...»

В 1951 году матушка взяла на воспитание другую родственницу, оставшуюся без родителей, Катю. Екатерина Хлудова вспоминает: «Нас, сироток, крестная вырастила несколько человек. Вообще, она стремилась, как могла, помочь тем, кто попал в беду. Умер у нашей односельчанки сын, крестная сразу мне: “Отнеси ей”·, – и подает деньги. Или другой раз скажет: “Собери корзину (продуктов), отнеси таким-то”. Сама жила очень скромно. Ела по монашескому уставу без мяса и немного... Ни у кого ничего не просила. Из того, что принесут, не все брала...

Когда мы с крестной ездили в какой-нибудь монастырь, то обязательно везли туда деньги. Она очень любила монастыри и помогала им. Отвозили деньги в Киев и в Чернигов. Помогала крестная бедным храмам».

Представители власти требовали, чтобы она перестала принимать верующих, не раз угрожали подвижнице, что ее арестуют. Господь хранил Свою избранницу. Однажды, после клеветнической статьи в газете приехали проверяющие из обкома. Увидев беспомощную старицу, с большим трудом передвигающуюся на согнутых ножках, пожалели ее, пожелали здоровья и уехали.

Из воспоминаний духовной дочери старицы Евфросиньи, матушки Ольги Харитошкиной:

«Я впервые увидела матушку, когда мне было 6 лет. А в 1946 году моя мама поехала в Песьяне к ней за советом. И с этого самого первого дня посещения меня стало просто тянуть к матушке... Мы и не замечали, как она духовно растила нас, как напитывала духом церковности, как учила жить в Промысле Божием.

В нашей семье... не было священников. А теперь и я была женой священника Прокопия, и моя сестра замужем за священником. И дети мои Константин и Федор один священник, другой диакон...

Это она учила нас церковности, вкладывала в нас это сознание. Учила, что самое главное жить с Господом, по Его воле. Это действительно счастье жить так. Может, по земному это и тяжело иногда бывает, но нужно покоряться, смиряться и жить по Его воле.

Этим духом, сознанием пропитана вся наша семья. Это наследие матушки, и оно помогает все пережить... И за все благодарить Господа».

Старица Евфросинья последние годы жизни часто просила духовных чад отвезти ее в Заозерье, в храм Рождества Христова30, перед смертью завещала там и похоронить ее.

В ту пору настоятелем храма был протоиерей Виктор Галахов. Много лет у отца Виктора болела грудь, как-то он проходил по церковному двору, его подозвала старица, сидящая на лавочке, когда он подошел к ней, она положила ему руку на грудь и сказала: «Больше у тебя здесь болеть не будет!» По милости Божией, так и было.

Перед смертью старица говорила своим духовным дочерям: «Вы, девчонки, меня не забывайте, приходите ко мне на могилку. И я вас не забуду. Помогу».

16 июля 1968 года монахиня Евфросинья мирно отошла к Господу. Верующие с окрестных сел и городов приехали проститься со старицей. Отпевали подвижницу в храме Рождества Христова. Похоронили монахиню Евфросинью рядом с церковной папертью справа от входа.

Нескончаемым потоком по сей день люди идут на могилку старицы, рассказывают о своих бедах, просят молитвенной помощи. Больные люди берут масло от неугасаемой лампадки, земельку с могилы, прикладывают к больным местам и по вере получают облегчение.

Из рассказа Александра М. Жирова: «У меня болела нога. Ходил с большим трудом... На Страстной седмице, еле-еле отстояв службу, причастился и подошел к могилке матушки Евфросиньи. Попросил ее помочь мне и взял немного земли. Землю на ночь привязал к больной ноге. На утро встал здоровым».

Рассказывает работница храма Татьяна Кленова: «У меня сильно разболелась голова, аж в глазах темно. Думала, что сейчас упаду. Я пошла к могилке матушки Евфросиньи и попросила: «Матушка Евфросинья, помоги мне». Приложилась к камешку. Села на лавочку... Через несколько минут боль прошла, голова сделалась легкая-легкая».

Схиигумения Мария (1879–1961)

В 1866 году в Саратовской губернии была основана женская монашеская община. В 1892 году церковные власти преобразовали ее в женский монастырь в честь Владимирской иконы Богородицы. Известно, что в конце 19 века во Владимирском Вольском монастыре появилась 14-летняя послушница Пелагия. Позднее, при постриге в мантию, она получила имя Арсения, а в начале 20-го столетия стала игуменьей монастыря.

После революции 1917 года, когда Владимирский Вольский монастырь был закрыт, матушка Арсения по благословению своего духовника старца Ионы нелегально поселилась в Загорске (Сергиев Посад был переименован в Загорск). Вероятно, именно в Загорске матушка Арсения была тайно пострижена в великую схиму с именем Мария, в честь св. Марии Магдалины. В Загорске матушка купила небольшую избу, где позже проживали и сестры ее общины.

Старец Иона вместе с двумя другими подвижниками скрылся в пещеры. По свидетельству одной из последних сестер из общины игуменьи Марии, которая видела тайное пристанище подвижников на берегу Волги, в пещерной церкви была зимняя печь, дым из которой выходил через многокилометровый лаз далеко в стороне, в глухом лесу. (С давних времен вдоль берега Волги тянулась сложнейшая система многокилометровых подземных ходов.) Пещера имела выход на поверхность в саду деревенского дома, где жила другая духовная дочь Ионы, монахиня Мария, от нее подвижники получали продукты, необходимые вещи, письма от монахинь. Сестры из общины схиигуменьи Марии переписывались с ними, посылали им необходимые вещи и продукты...

Когда в послевоенные годы на Волге строили гидроэлектростанции, местность с пещерами ушла на дно гигантского водохранилища. Перед отъездом местные жители неоднократно подавали старцам условный знак звонили в колокольчик у жерла пещеры. Но отшельники не отозвались...

Схиигуменья Мария стала достойной преемницей своего духовника. К ней в Загорск постоянно приходили люди за советом или утешением. По свидетельству очевидцев, старица Мария принимала всех: православных, мусульман, евреев.

Постепенно схиигуменья Мария собрала вокруг себя общину, настоящий тайный «монастырь». Эту общину поддерживал архимандрит Серафим31 (Батюков, 1880–1942), живший неподалеку в таком же скромном домике на нелегальном положении.

Отец Александр Мень вместе с матерью и братом часто бывал у схиигуменьи Марии начиная с 1940-х годов. Из воспоминаний о. Александра Меня (1971 г.): «Подвижница и молитвенница, она была совершенно лишена черт ханжества, староверия и узости, которые нередко встречаются среди лиц ее звания. Всегда полная пасхальной радости, глубоко преданная воле Божией, ощущения близости духовного мира, она напоминала чем-то преподобного Серафима или Франциска Ассизского. Я тогда, в сороковые годы, считал ее подлинной святой. Она благословила меня (23 года назад) и на церковное служение, и на занятия Священным Писанием. У матери Марии была черта, роднящая ее с оптинскими старцами и которая так дорога мне в них. Эта черта открытость к людям, их проблемам, их поискам, открытость миру. Именно это и приводило в Оптину лучших представителей русской культуры. Оптина, в сущности, начала после длительного перерыва диалог Церкви с обществом. Это было начинание исключительной важности, хотя со стороны начальства оно встретило недоверие и противодействие. Живое продолжение этого диалога я видел в лице о. Серафима (Батюкова) и матери Марии. Поэтому на всю жизнь мне запала мысль о необходимости не прекращать этот диалог, участвуя в нем своими слабыми силами».

Схимница в любое время литургического года пела пасхальный тропарь, превратившийся в ее непрестанную молитву, творимую во всех обстоятельствах жизни.

В общине схиигуменьи Марии все сёстры много работали, большое внимание придавали стяжанию и хранению смирения. Ежедневно монахини вычитывали утреннее и вечернее «правило». Ежедневно каждая монахиня читала Евангелие, Деяния апостолов и Апостольские послания в соответствии с литургическим календарём. В течение Великого Поста, времени бодрствования, монахини прочитывали все четыре Евангелия.

Схимонахиня Мария отошла ко Господу в 1961 году.

Старица Марфа (г. Царицын [ныне Волгоград)) (1880–1925)

Будущая подвижница родилась в 1880 году в Царицыне (г. Волгоград) в благочестивой состоятельной семье. К сожалению, мы не знаем, какое имя она получила при Святом Крещении, не известна и её фамилия. Известно лишь, что, когда она окончила гимназию, родители решили отправить её в Петербург к отцу Иоанну Кронштадтскому, вероятно, чтобы она получила благословение на свою дальнейшую самостоятельную жизнь. Можно предположить, что состоятельные родители собирались дать единственному чаду хорошее образование, мечтали об удачном замужестве дочери, но их мечте не суждено было сбыться.

Отец Иоанн Кронштадтский провидел, что ей уготован иной, сложнейший удел, он благословил её на подвиг юродства Христа ради, велел ей впредь называть себя Марфой, отказаться от всех земных благ, «чтобы она ходила и напоминала людям о Боге».

Вернувшись домой, девушка сообщила родителям, что ей уготован иной путь. Родителям трудно было смириться с решением дочери вернуться в город на Неве, не могли они одобрить и её подвига, всячески пытались отговорить дочь, но она уверенно отвечала: «Как батюшка Иоанн благословил меня, так и буду жить».

Простившись с родителями, Марфа уехала в Петербург. В конце 1908 года после кончины отца Иоанна Кронштадтского блаженная Марфа вернулась в Царицын. Первое время она жила в сарае, который стоял во дворе родительского дома.

Часто блаженную Марфу приглашали к себе богатые люди Царицына, она посещала лишь благочестивые семьи, чаще бывала у простых людей. По свидетельству современников, многие с радостью принимали её, было замечено, что по молитвам праведницы исцеляются больные, в доме воцаряется мир и покой, улучшается и благосостояние семей.

По рассказам местных старожил, приходя в гости к состоятельным людям, она всегда напоминала хозяевам о необходимости жертвовать на храмы, говорила, что Господь любит милосердных людей, просила их помогать страждущим, больным людям.

Блаженная Марфа призывала всех горожан оказать помощь в строительстве Свято-Духовского монастыря32. Верующие, глубоко почитавшие блаженную Марфу, делали щедрые пожертвования, сами участвовали в строительстве монастыря. По молитвам праведницы монастырь к 1911 году был достроен.

По рассказам извозчика Владимира Климовича Инина, жившего недалеко от Свято-Духовского монастыря, ему приходилось часто, по просьбе блаженной Марфы, возить в монастырь строительный материал и другие пожертвования. Владимир Климович вместе с другими верующими специально для матушки Марфы построил в монастыре маленькую келью.

Он вспоминал, что матушка Марфа часто напоминала ему, чтобы он приходил к ней на благословение.

Матушка Марфа часто приходила во двор к Ининым, иногда ночевала в сарае с козами. В дом заходить отказывалась, говорила: «Солома и козы это то, что мне надо». Хозяева вспоминали, что, когда матушка оставалась ночевать, во дворе стояла какая-то необычная тишина. От этой тишины домашние просыпались, словно кто-то будил.

Примечательно, что матушка Марфа запретила Владимиру Климовичу вешать замки на ворота, пригрозив, что в противном случае заходить к нему не будет, хотя чай у него и сладкий. Время тогда было неспокойное, и Владимир Климович беспокоился за свое хозяйство, поэтому, хотя и не стал запирать на замок ворота, завел собаку. Однажды рано утром пришла матушка Марфа, зашла во двор и увидела спящую на третьей ступеньке крыльца дома собаку. Собака лишь посмотрела на вошедшую и опять уснула, когда блаженная приказала: «Спи!» Когда из дома вышел хозяин, матушка Марфа сказала ему: «Вот уж где простота, собаку завели, а она хвост откинула». Владимир Климович взглянул на спящую собаку, рядом с которой, ступенькой выше, расположилась кошка с котятами, и подумал, что собаку следует вернуть. (Бывший хозяин собаки уверял его, что это «злая собака», что она будет заливаться лаем, когда посторонние люди будут приближаться к воротам.) Матушка Марфа, прочитав его мысли, сказала: «Да не будет гавкать. Владимир Климович, держите ее, берегите скотину всякую, жалейте всех. Господь все создал для нас».

Матушка направилась к сараю, Владимир Климович пошел провожать ее. И здесь обнаружил неожиданные перемены присмирела буйная коза Зорька. Матушка с улыбкой отметила: «Смотри, какая охрана. Все хвосты пооткинули». Владимир Климович рассказывал, что матушка Марфа всех усмирила. Если к ним кто-то приходил, то собака два раза тихонько гавкнет, и все.

Матушка любила цветы, птиц. Говорила, что все это премудрость Божия. Блаженная любила кормить птиц и животных. Всех, кто прислушивался к ее словам, учила беречь каждую крошку хлеба, советовала все отдавать птицам, говорила: «Птички все подберут и помолятся за вас».

Из воспоминаний Владимира Климовича: «Матушка, когда к нам приходила, любила в козлятник заходить, там сена много, она говорила: «Иду в поле. В вашем козлятнике сеном пахнет, как в поле. В полюшко иду, в полюшко иду помолиться». Зайдет в козлятник и долго в нем находится».

Владимир Климович всегда встречал матушку Марфу с поясным поклоном, она ему на это отвечала: «Люблю приветливых и ласковых людей, вот всегда так и делайте».

Однажды, когда хозяина дома не было, его жена Евдокия Ивановна, увидев в окно, как матушка направляется к их дому, подумала, что борща у нее осталось мало, если матушку накормит, то мужу не хватит (он скоро должен был придти). Не успела так подумать, как в дом входит прозорливица и успокаивает ее: «Нам с ним хватит и тебе достанется». По молитвам блаженной Марфы борща хватило всем.

Когда Евдокия Ивановна пожаловалась блаженной, что от печки оторваться не может в церковь некогда сходить, матушка Марфа мудро заметила: «В монастыре просфоры пекут, не отходя от печки. Каждый благородный труд Богом оценивается».

По свидетельству современников, блаженная Марфа любила уединение, была весьма молчаливой, больше слушала других. Она не ходила к тем людям, которые следили за тем, что она делает. Когда ей что-то давали для монастыря, она не брала, говорила: «Потрудитесь вашу милостыню подать сами разумно».

Верующие люди часто прислушивались к духовным советам старицы, знали, что предсказания блаженной всегда сбываются, и если уж блаженная не советует что-то делать, лучше не творить свою волю.

Приведем лишь несколько свидетельств прозорливости блаженной старицы. В семье Ининых было четыре дочери: Луша, Груша, Анна и Евдокия. Матушка Марфа не советовала Евдокии выходить замуж. Как-то после службы в монастыре матушка Марфа схватила веник и стала гонять Евдокию вокруг монастыря, выкрикивая: «Кто тебе велел отрезать косу?» Евдокия, чуть не плача, оправдывалась: «Матушка Марфа, вот моя коса. Она у меня целая».

Когда через несколько лет Евдокия вышла замуж и муж вскоре бросил ее с маленькими детьми, Евдокия вспомнила предостережение прозорливицы.

Старшую дочь Евдокии Ивановны, Лушу, матушка Марфа как-то перекрестила три раза, поцеловала и сказала: «А ты скоро поедешь в Москву». Луша ей ответила, что у них в Москве никого родных нет. Матушка ответила: «Найдутся родные, и не мало» (матушка говорила притчами). Луша спросила: «Как же я уеду, а как же муж и сын?» Матушка успокоила ее, что все они в Москве увидятся. Через три недели после этого разговора у Луши был сердечный приступ, и она внезапно скончалась. Через месяц после этого умер ее муж, потом сын.

Анну матушка Марфа благословила жить с Богом, предсказала, что жизнь у нее будет трудная, но она все перенесет. Так все и было. Замуж Анна вышла за человека состоятельного Михаила Васильевича Гурьева. Матушка Марфа сказала, чтобы Михаил Васильевич на свои деньги построил новый храм. Время было тревожное, поэтому он спросил матушку: «Время такое, сколько же храм простоит?» Блаженная ответила: «Сколько он на земле простоит, не важно, а на небесах он будет вечно».

Михаил Васильевич написал своему брату, который в это время был в Москве, о просьбе матушки, через брата получил благословение от духовенства строить храм в честь св. Алексия, человека Божия. Вскоре храм был построен.

Из воспоминаний современников: «Блаженная Марфа предсказала, что Михаил Васильевич с ней будет лежать на одном поле, и он на этом поле будет первым. Михаил Васильевич Гурьев умер в 1933 году, его похоронили на новом кладбище. Землю для кладбища только отвели, и его крест был первым на нем. Во время похорон кто-то, вспомнив слова блаженной Марфы, сказал: «Правильно, Михаил Васильевич, матушка Марфа сказала, что ты первым на поле будешь».

Блаженная Марфа многим людям предсказала их дальнейшую жизнь, к ней за молитвенной помощью обращались не только верующие Царицына, приезжали страждущие из окрестных сел и деревень, приезжали верующие и из других городов.

К прозорливой царицынской блаженной в 1910 году приезжала императрица Александра Федоровна. Императрица услышала от блаженной Марфы то, что слышала ранее от Дивеевской блаженной: предсказание о скорой гибели всей царской семьи. (В 1903 году, после канонизации преподобного Серафима, император Николай II и императрица Александра Федоровна посетили келью блаженной Паши Саровской. Перед приходом гостей блаженная Паша велела вынести все стулья и усадила императорскую чету на ковер. Блаженная старица предсказала рождение наследника, предупредила о предстоящих гонениях на Церковь, о гибели династии Романовых.)

В книге «Письма царской семьи из заточения» церковный историк Евгений Евлампиевич Алферьев (1908–1986 гг.) так описал свидание императрицы с блаженной Марфой: «Когда юродивая оказалась в присутствии царицы, она развернула восемь кукол, завернутых в газету. С силой бросив их на пол, она закричала: «Это вы, это вы, все вы!» Затем из чайника облила кукол красной жидкостью и подожгла их спичкой. Когда все куклы вспыхнули, она воскликнула: «Вот ваше будущее! Вы все сгорите! Я вижу кровь! Много крови ...»

По рассказам Марии Николаевны Чертовой, ее соседка в 20-х годах тяжело болела и молила Бога, чтобы Он исцелил ее, при этом пообещала, что после выздоровления обязательно посетит святые места. Вскоре женщина выздоровела, а посетить святые места так и не собралась, все откладывала. Зашла к ней как-то матушка Марфа и обличила ее: «Сухари насушила, деньги собрала. Сухари поешь, а деньги раздашь лекаркам».

Женщина не прислушалась к словам блаженной, не поспешила выполнить обет вскоре заболела, при этом ничего не могла есть, кроме сухарей, а собранные на поездку деньги раздала знахаркам.

Антонина Антоновна Мельникова (1895–1975 гг.) рассказывала, что в отрочестве страдала водянкой. Зная о силе молитв подвижницы, она стала упрашивать отца отвезти ее к матушке Марфе. Отец долго не соглашался ее везти (вероятно, он, как фармацевт, считал, что блаженная Марфа не сможет помочь дочери, так как отек был сильнейший). Тогда Антонина обмотала отекшие ноги тряпками и сказала, что сама пойдет пешком, отец смирился, и утром они вдвоем отправились к блаженной. Матушку Марфу они нашли лишь в полдень (верующие рассказали, где она находилась в тот день). Увидев матушку, Антонина расплакалась и сказала: «Мне так плохо, наверное, скоро умру». «Умрешь-умрешь», согласилась матушка Марфа. Потом посадила Антонину, ее голову положила себе на колени и стала тихонько молиться над ней. Спустя несколько часов Антонина, по молитвам матушки Марфы, полностью исцелилась: жидкость, причинившая отроковице столько страданий, вышла естественным образом.

Благодарная отроковица всей душой привязалась к блаженной Марфе, часто навещала ее, потом стала ходить вместе с ней как послушница.

Антонина Антоновна вспоминала, что ходили они всегда с полными сумками: «Матушка для монастыря все собирала». Антонина вскоре научилась понимать язык блаженной Марфы. Если матушка говорила: «Здесь безголовые живут», значит, хозяева были люди не очень добрые. Когда говорила: «Здесь австрийцы живут», значит, хозяева люди неверующие. «Домов много, домов много, а ночевать негде», означало, хозяева ночевать не примут. Если матушка, придя в дом, говорила: «Скоро блины будем печь», – значит, предупреждала, что скоро в этом доме кто-то умрет.

Многие верующие почитали блаженную Марфу как святую, ставили ее портрет в красный угол к иконам. Блаженной это не нравилось, она просила, чтобы не делали этого.

Спала блаженная Марфа очень мало, насыплет сухарей за спину, чуть вздремнет и встает (на сухарях долго не поспишь). Когда блаженная ходила по городу, часто бросала в прохожих камешки (в карманах у нее всегда были мелкие камешки). Люди сердились, некоторые даже ругались. Позже люди стали замечать, что если камешек попадал в больное место, боль стихала, болезнь отступала.

Однажды пришла блаженная Марфа в один двор, открывает ворота и говорит: «Скоро будем пить». Вскоре жена хозяина умерла, он с горя запил.

Рассказывает Таисия Никифоровна Прокопова: «Моя мама, Анисия Андреевна Бакмеева, с молодых лет была верующей, часто ходила к матушке Марфе домой. Когда хороший человек входил к ней, матушка давала ему кусочек ржаного хлеба и говорила: «Понюхайте, как хорошо пахнет». Это означало, что к ней хороший человек пришел. Потом кусочки этого хлеба всем раздавала, приговаривая: «Уляша, покушай». Она всех звала Уляшами.

Ей всегда что-то приносили. Если приходил человек с плохой душой, никому не давала и сама не ела его хлеб. Даже сдобную булочку, принесенную не от чистого сердца, «заворачивала» и куда-то потом девала.

Однажды мама из церкви с народом и матушкой Марфой пошла к знакомым чай пить. Была среда или пятница, а на столе было что-то скоромное. Мама воздержалась, а матушка Марфа заставила ее поесть: «Ишь какая, ешь-ешь». Матушка знала, что она нарушала пост, и обличила ее при всех.

Перед первой мировой войной блаженная Марфа то красную юбку наденет на себя, то кофту красную. Так предсказывала, что война будет. Поднималась на крышу отцовского дома и кричала с крыши: «Война! Война!» Кричала с крыши и еще чем-нибудь махала».

Александра Федоровна Леонтьева пересказала воспоминания своей матери о том, как однажды блаженная Марфа обличила ее.

Мария ждала мужа к ужину, увидев в окно, что муж идет домой с матушкой Марфой, решила не угощать ее чтобы блаженная скорее ушла. Самовар к тому времени уже закипел, поэтому она спрятала его в чулан.

Каково же было ее удивление, когда блаженная Марфа, войдя в дом, произнесла: «А самовар в чулане кипит-кипит». Блаженная старица предсказала ей, что ее брат на войне погибнет: «Жди не жди, пух-пух и все». Так и случилось.

Из воспоминаний Марии Николаевны: «В Свято-Духовском монастыре была двухгодичная школа для девочек. В этой школе я училась. В те годы прозорливая Марфа жила недалеко от монастыря, в районе фабрики игрушек, которая находилась выше улицы Новороссийской. К прозорливой Марфе шли толпы народа. На улице Невской всегда стояло много повозок. На них с продуктами приезжали крестьяне из разных деревень, жили во дворе дома, хозяйка которого пустила Марфу к себе. Крестьяне несколько дней ждали, пока матушка Марфа их примет. Мы с подругами бегали туда».

Перед гражданской войной прозорливая Марфа предупреждала жителей Царицына: «Скоро солдатики придут, будем чаем поить». Вскоре многим пришлось принимать в свои дома на постой солдат и офицеров.

Когда шли упорные бои за Царицын, верующие спрашивали блаженную Марфу: «Кто же победит?» Блаженная отвечала: «Красные петушки». Однажды во время войны в дом, куда пришла погостить матушка Марфа, пришли офицер и солдат. Когда офицер начал угрожать хозяевам дома и матушке Марфе, блаженная Марфа ему сказала: «Если я своих солдатиков вызову, раз – и головы не будет!» Офицер и солдат ушли. Вскоре солдат вернулся один без офицера, чтобы попросить прощения у матушки Марфы. Он сказал, что офицера убили.

Перед смертью патриарха Тихона матушка Марфа говорила людям: «Скоро колокола будут звонить. Скоро колокола будут звонить». Смысл этих слов стал всем ясен лишь после смерти патриарха Тихона (25 марта/7 апреля 1925 г.), когда повсюду звонили колокола.

В 1925 году, на сорок пятом году жизни отошла ко Господу и сама блаженная Марфа. Послушница Антонина вспоминала, что смерть блаженной была для всех неожиданной, перед смертью матушка Марфа повернулась к стене, погрозила пальцем и умерла.

Незадолго до смерти блаженная Марфа говорила, чтобы все приходили к ней на могилку, она каждого выслушает и поможет. Блаженная предсказывала, что хоронить ее будут три раза. Так и случилось. Первый раз блаженную Марфу похоронили в Свято-Духовском монастыре за алтарем летней церкви. После закрытия монастыря церковь стали перестраивать. Монахини перезахоронили матушку Марфу на кладбище. Ее могилка была около входа в Алексеевскую церковь (ул. Голубинская). В конце 40-х годов закрыли и Алексеевскую церковь.

Александра Васильевна Корнеева была свидетельницей того, что в те годы люди нескончаемым потоком шли к могилке блаженной Марфы Царицынской. В 1938 году она, тогда шестнадцатилетняя девушка, выйдя из Алексеевской церкви, обратила внимание на это и поинтересовалась, кого там похоронили, ей все объяснили. Тогда она впервые и узнала о блаженной старице, которую так почитали в городе.

Валентина Максимилиановна Моисенко рассказывала, что впервые услышала о блаженной Марфе в 1942 году: «В 1942 году люди говорили, что надо взять из могилы гроб святой Марфы Царицынской, обнести его вокруг города, и город будет спасен».

«В 1945 году Алексеевская церковь стояла разрушенная, кладбище ликвидировали. К Георгию Васильевичу Корнееву пришла послушница матушки Марфы Антонина Антоновна Мельникова и сказала, что матушка Марфа избрала его перенести ее на Центральное кладбище, иначе ее могилку сотрут с лица земли. Сколотили гроб и вдвоем перенесли матушку Марфу на Центральное кладбище, отслужили погребение. Так исполнились слова блаженной Марфы о том, что хоронить ее будут трижды и с Михаилом Васильевичем Гурьевым они будут лежать на одном поле». (По материалам статьи JI. Красника, газета «Православное слово».)

Центральное Дмитриевское кладбище в городе Волгограде стало третьим местом погребения блаженной, тогда и вспомнили верующие пророческие слова блаженной Марфы: «Хоронить меня будут три раза».

Рассказывает Анфиса Петровна Маркова: «Антонина (послушница матушки) меня учила: «Когда тебе плохо, возьми булочку и сходи на могилочку матушки Марфы. Скажи ей: «Благослови, матушка Марфа». Хочешь, сама скушай булочку, хочешь, в хорошие руки отдай. Я тебе говорю, а ты сама испытаешь тебе будет полегче». Действительно, полегче становится». (Антонина Антоновна Мельникова умерла в 1975 году, ее похоронили в одной могиле с ее духовной матерью, блаженной старицей Марфой.)

Более восьми десятилетий прошло со дня смерти блаженной Марфы Царицынской, но память о ней живет в сердцах людей, рассказы о подвижнице передаются из поколения в поколенье. В наши дни не только пожилые люди, но и молодежь приходит на могилку к блаженной поделиться своими бедами. Верующие люди просят ее молитвенного предстательства перед Господом. Люди, далекие от веры, услышав о чудесах исцеления по молитвам блаженной от знакомых, также идут на могилку, спрашивают верующих, как нужно просить блаженную о помощи. Многие люди по молитвам блаженной, получив помощь в житейских делах, исцеление, приходят к вере в Бога.

По свидетельству работников храма во имя священномученика Иосифа, митрополита Астраханского, расположенного на территории кладбища, на могилку к блаженной Марфе ежедневно приходят священники, монашествующие и миряне. Каждую субботу и воскресение после литургии на могиле подвижницы совершаются панихиды. Работникам храма приходится часто подсыпать на могилку новый песочек, так как верующие, посетив могилку праведницы, стараются взять щепотку песка с собой как святыню. Многие люди с верой прикладывают дома песочек к больным местам и получают долгожданное исцеление.

Зинаида Викторовна рассказывает: «До посещения могилки матушки Марфы дома были частые ссоры между членами семьи, все вспыхивали как спички, долго держали обиды друг на друга. После молитвы на могилке ссоры стали мягче, стали терпимее друг к другу. Нельзя сказать, что сразу все поменялось, но не держим больше обид долго».

Беженец из Чечни Павел Васильевич, живущий вот уже несколько лет в Волгограде, рассказывает: «Я был у блаженной Марфы. Она ведь помогает. Я одно попросил ее, она мне помогла. И теперь, если мне что надо, я иду к ней».

Благодаря публикациям в газете многие узнают о блаженной Марфе, к ней на могилу приезжают верующие люди из многих городов России. Люди заказывают панихиды, молятся об упокоении души блаженной Марфы и просят Господа, чтобы, по молитвам блаженной Марфы, Он простил прегрешения вольные и невольные, наставил на путь истинный, исцелил.

В волжской газете «Верую» статья о блаженной Марфе, подготовленная Аллой Чудиновой (июнь 2002), положила начало целой серии публикаций о святынях края. В статье, в частности, отмечалось: «Блаженная Марфа Царицынская пока не причислена к лику святых, но сейчас проходит сбор исторического материала для комиссии по канонизации при Патриархии. Это довольно сложное дело, так как в официальных источниках почти никаких сведений не сохранилось. Приходской архив сгорел во время войны, остались только рассказы царицынских старожилов, передававшиеся из уст в уста...»

Приведем отрывок из статьи Инны Федотовой «Блаженная Марфа возвращает мужей и лечит бесплодие» (газета «Комсомольская правда» от 15 октября 2004 г.).

«Так получилось, что на центральное кладбище Волгограда к могиле блаженной Марфы мы отправились в пасмурный, дождливый день. Дорогу к Марфе подсказали работники кладбища, к которым в последнее время часто пристают с подобными расспросами.

Пройдите прямо по центральной аллее, а где нужно будет завернуть, увидите указатель.

Петляя по дорожкам, мы следовали многочисленным подсказкам с надписью «св. Марфа». Когда до могилы оставалось метров 20, ветерок принес удивительно приятный сладковатый аромат. Сразу вспомнились рассказы батюшки о том, что от могил святых исходит особый запах.

Несмотря на легкий моросящий дождик, свечи у креста с фотографией Марфы не гасли. На нас глядело красивое лицо с добрыми глазами и взглядом, который в народе называют блаженным.

Преклонив голову перед святой Марфой, мы собрались уходить, так как не ожидали в такую мрачную и холодную погоду встретить здесь ищущих исцеление людей. Но нам повезло.

– Вы пришли благодарить Марфу за чудо или просить о помощи? обратилась ко мне миловидная женщина. Узнав, что я журналист, поспешила поделиться своей радостью.

– Первый раз я здесь была полгода назад. Сестра моя с 23 лет пыталась забеременеть, но ничего не получалось. 12 лет она ходила по врачам, ездила по санаториям. Все бесполезно, рассказывает Анна Волчкова. – Поэтому, когда я узнала от своего гинеколога о том, что молитвы у могилы блаженной Марфы помогли одной женщине в 42 года родить здорового ребеночка, сразу же пришла сюда. Несколько месяцев молилась, просила у Марфы и Господа чуда для моей сестренки Томы. Не поверите, но она ждет ребенка, сейчас уже на третьем месяце. Врачи, которые вынесли ей приговор о бесплодии, теперь говорят, что беременность развивается нормально. Я сразу же в церковь пошла, помолилась, а теперь вот приехала сказать спасибо Марфе.

При жизни Марфа вылечила сотни жителей Царицына. В волгоградской епархии говорят, что к ним приходили десятки людей, которые исцелились, побывав на могиле Марфы. А ведь наверняка многие не стали афишировать происшедшее с ними чудо.

– Знаю случай, когда, придя на могилу блаженной Марфы и обратившись к ней с молитвами, одна женщина избавилась от тяжелой кожной болезни. Другая стала легко переносить климакс, а до этого сильно мучилась. Подобных примеров могу привести множество, заверил нас пресс-секретарь Волгоградской епархии, кандидат исторических наук Сергей Иванов.

– Вот только люди не хотят, чтобы их имена предавались огласке. Предпочитают разделять радость со своими близкими и батюшкой. Часто, благодаря Марфе, мужья бросают пить, возвращаются в семью. Так, повезло молодой женщине из Жирновска. Вернувшись из Волгограда, где она посетила могилу Марфы, она сначала не поверила, увидев, как трезвый муж играет с детьми. До этого он постоянно пил и не подходил к сыну и дочке.

А молоденькая студентка, отчаявшись сдать сессию... вовремя обратилась к Марфе и легко сдала экзамен...

– К могилам монахинь, блаженных, которые при жизни исцеляли людей, народ всегда шел за чудом. Но помощь приходит только к тем, кто верит в Бога, – объясняет Сергей Иванов».

В волгоградской газете «Вести» (2004 г.) отмечается, что блаженная Марфа и после смерти продолжает помогать тем, кто в ней нуждается: «Оксана Соколова стояла у истоков организации детского дома. Начало период сложный, за помощью обратилась к Марфе. Оксана Соколова, директор епархиального детского дома: «Каждый раз Марфа являла чудо находились спонсоры, дети были собраны».

Марфа помогает во всех вопросах возвращает благополучие в семью, усмиряет производственные конфликты, выполняет просьбы, связанные с рождением детей. Но канонизировать святую пока нельзя, недостаточно публикаций в прессе, которые нужно представить в Патриархию.

На могилу приезжают с Севера и дальнего Востока... Очень много просьб о жилье и работе, которые произносятся несколько раз в день. Марфа дарит людям веру и силу победить отчаяние, а ее помощь высшая награда за терпение».

В волжской газете «Неделя» (2005 г.) рассказывается о чудесном исцелении от бесплодия молодой женщины: «Молодая женщина, которой врачи поставили страшный диагноз «бесплодие», уже отчаялась иметь ребенка. О могиле блаженной Марфы она не знала буквально ничего, зато о ней была наслышана подруга. Решив помочь горю близкого человека, девушка отправилась на Центральное кладбище. Помолилась возле могилки, взяла кусочек земли и принесла подруге, велев постоянно держать его возле живота. И через какое-то время та забеременела... А служителям храма и работникам кладбища каждый вечер приходится насыпать на могилку свежей земли, чтобы на следующее утро люди смогли прийти и взять комочек священного грунта».

Паломнические группы из ближайших городов часто приезжают на могилку блаженной Марфы. Священники служат на могилке панихиды, верующие молятся, ставят ближе к кресту зажженные свечи, мысленно рассказывают блаженной Марфе о своих бедах, надеясь на помощь блаженной, открывают пакеты с хлебом, булочками, печеньем, просят, чтобы блаженная освятила еду. Многие верующие берут и немного песка с могилы, как святыню, для себя и для своих родных и близких, чтобы потом дома прикладывать святыню к больным местам... Каждый человек по своей вере получает молитвенную помощь.

Из рассказа рабы Божией Фотинии: «Впервые о блаженной Марфе я услышала от моей подруги Марины весной 2006 года. Она вместе с группой прихожан и приходским священником несколько раз ездила на могилку блаженной. Вскоре Марина подарила мне фотографию блаженной Марфы и блаженного Андрея, который похоронен недалеко от входа на кладбище, а также копию статьи о блаженной Марфе из волжской газеты. Прочитав статью, я сразу же решила в ближайшие дни съездить в Волгоград, Господь послал и попутчиков. Узнав, как добраться до кладбища, я уговорила моих хороших знакомых отвезти меня в Волгоград на Центральное кладбище. Перед поездкой попросила блаженную Марфу помочь нам благополучно добраться до места ее упокоения.

Хотя карты города Волгограда у нас не было, мы решили, что в Волгограде от железнодорожного вокзала нужно все время ехать прямо, по маршруту троллейбуса, так и поехали. Однако в какой-то момент водитель машины неожиданно свернул (он хотел уточнить дорогу до кладбища у прохожих). По милости Божией, мы вдруг оказались у дверей Свято-Духовского мужского монастыря, того самого монастыря, который так любила блаженная Марфа. Нам посчастливилось побывать на благодатной земле, где некоторое время жила блаженная, помолиться в храме, приложиться к чудесным иконам, поставить свечи, налить святой воды. По молитвам блаженной, здесь мне удалось купить и православные книги, которые я давно искала.

Вскоре мы благополучно добрались до кладбища, в храме спросили, как найти могилку блаженной, нам объяснили, как пройти. Мы не успели отойти от храма, как, по молитвам блаженной Марфы, одна из женщин, продававших свечи, решила лично проводить нас до самой могилки.

Удивительно то, что в будний день на могиле были посетители, поэтому нам пришлось немного подождать. Две современно одетые девушки спросили нас, как нужно просить блаженную Марфу о помощи. Мы сказали, что необходимо прежде помолиться об упокоении души блаженной Марфы, сделать несколько поясных поклонов, лишь затем попросить Господа, чтобы Он, по ее молитвам, помог. Сообщили, что хорошо бы им приехать и в субботу, чтобы заказать панихиду. (Конечно, хотелось обратить внимание девушек на тот факт, что блаженная всегда призывала верующих быть милостивыми, обличала тех, кто не соблюдает посты. Но девушки заторопились, да и мы сами хотели поскорее подойти к могилке. Дай Бог, чтобы, по молитвам блаженной Марфы, они встали на путь истинный.)

Когда мы, наконец, подошли к оградке, сзади нас уже стояли женщины. Мы помолились об упокоении души блаженной Марфы, попросили ее молитвенной помощи, взяли песочек с могилки и вышли за оградку, чтобы не задерживать других. Я обратила внимание, что из-за кустов за нами зорко наблюдал бедно одетый мужчина средних лет, подошла к мужчине и спросила, как часто он бывает на могилке, он признался, что ежедневно приходит сюда, чтобы «присматривать за могилкой», сказал, что очень много людей приходят сюда ежедневно, молятся, зажигают свечи.

В том, что верующие высоко почитают блаженную Марфу, мы убедились лично. Каждый, кто получил исцеление, помощь в семейных делах по молитвам блаженной Марфы, в первую очередь рассказывает своим родным и знакомым и на работе. Те, в свою очередь, торопятся лично удостовериться, побывать на святом месте, попросить молитвенной помощи, после этого рассказывают своим знакомым о великой молитвеннице.

Нужно признаться, что буквально через несколько дней, по молитвам блаженной, я получила просимое разрешился сложный квартирный вопрос, улучшилось и мое самочувствие. Когда я прикладывала песочек с могилки блаженной Марфы к больному месту, то ощущала в этом месте тепло не только в момент прикладывания, но и спустя 10–15 минут. Слава Богу за все!»

Из рассказа рабы Божией Елены М.: «У меня сильно болела рука, ни массажи, ни уколы не помогали. В этом году опять началось обострение. Я сходила на могилку блаженной Марфы и вечером стала прикладывать к больной руке песочек с ее могилки. При этом просила о выздоровлении. Утром проснулась без боли в руке. Моей благодарности нет предела».

Из рассказа рабы Божией Екатерины Б. (г. Тирасполь): «Я приехала из Молдовы в семейное православное поселение «Отрада». Мой сын Александр серьезно заболел (лежал с температурой 39 градусов.) На трапезе нам раздавали печенье, пряники, бублики с могилочки блаженной Марфы. Я дала сыну поесть кусочек и просила матушку о помощи. Сразу же последовало облегчение, слабость прошла. Он спросил меня: «Что ты мне дала, мама? Мне стало легче». На следующий день не пришлось сбивать температуру и давать антибиотики. Очень я благодарна блаженной Марфе, пришла к ней на могилку поклониться».

Из рассказа рабы Божией Нины: «...Пять лет ходила оформлять пенсию по горячему стажу (45 лет). Все какие-то препятствия: то справки не дают, то не отвечают по бывшему месту работы (из Казахстана). После молитв на могиле блаженной Марфы позвонили из Казахстана и сказали, что все готово, все сделано. Бог вам всем в помощь и Царствие Небесное Марфе!»

Из рассказа рабы Божией Надежды: «...После родов моя дочь, живущая в г. Самаре, очень заболела, поднялась температура. Ее опять положили в больницу. Делали все возможное. Так продолжалось 2 месяца. Дочка таяла на глазах, мы все были в отчаянии, врачи недоумевали. Лечили в самых лучших больницах и самые лучшие врачи Самары, но результата не было. Вернулась в Волгоград, здесь у меня старые больные родители. Со слезами покидала Самару, но с горячем желанием: «Скорее обратиться за помощью к матушке Марфе!» Приехав, пошла на могилочку, горячо молилась и плакала, просила о помощи: «Милая моя матушка Марфа! Помоги!» Ее помощь была явной и мгновенной! На обратном пути я зашла опять в церковь, чтобы купить освященного маслица. Попросила матушку, которая продавала, посоветовать, какое взять. Она не только помогла выбрать, но и дала адрес врача, к которому стоит обратиться за помощью.

Я сразу позвонила в Самару, и дочку привезли в Волгоград. Обратились к врачу, он не отказал в помощи. Сказал, что все будет хорошо! И чудо! Через неделю моя дочь была здорова. Вот так, по молитвам родимой матушки Марфы, чудным образом произошло выздоровление моей дочери! Блаженная матушка Марфа, моли Бога о нас, грешных!»

Рассказывает раба Божия Людмила Κ.: «Я очень благодарна блаженной Марфе.

У меня были непростые отношения с сыном. Последнее время он стал неуправляем. Очень грубил мне, людям. Стала приходить на могилку блаженной Марфы молиться, и постепенно восстановились отношения с сыном. Да и я стала более терпеливой.

И у моей соседки были проблемы. Ее сын (43 г.) пил, с работы выгнали, от жены ушел. И вот я посоветовала ero жене поехать на могилку к блаженной Марфе. Она стала посещать могилочку блаженной Марфы, молиться. Сейчас они живут вместе, он устроился на работу, все у них налаживается. Мы очень благодарны блаженной Марфе».

Из рассказа рабы Божией Ольги: «Блаженная Марфа скорая помощница и молитвенница. Она всегда приходит на помощь в ту же минуту, когда ее попросишь. Я уже несколько лет хожу на ее могилку... После посещения могилки Марфы все мои проблемы быстро решаются. В последний раз я просила о помощи в сдаче экзаменов и оформлении документов, связанных с квартирой. Придя домой, я получила нужный документ и в этот же день сдала экзамен. В данный момент я являюсь насельницей Спасо-Преображенского женского монастыря, это тоже по молитвам блаженной Марфы... Мати Марфа, моли Бога о нас!»

Рассказывает Эльвира Ш.: «На могилке матушки посетовала на усталость, желание отдохнуть. Из-за проблем с финансами отдых не получался. Через неделю после просьбы мне предложили бесплатную путевку в санаторий «Мать и дитя» на Черноморском побережье».

Из рассказа рабы Божией Нины 3.: «В октябре 2003 года я попала под сокращение. От знакомых я узнала, что есть на Центральном кладбище могила блаженной Марфы. Я пошла на могилку и попросила ее помочь мне найти работу. Прошло всего две недели мне позвонили и предложили очень хорошую работу, о которой я и не мечтала. Я очень благодарна блаженной Марфе за ее помощь. Постоянно хожу на ее могилу».

Рассказывает раба Божия Ольга Ф.: «В сентябре 2004 года я приходила к блаженной Марфе на могилу и молила ее о семейном благополучии: я мать-одиночка. Буквально в ноябре этого же года я встретила человека. Он меня любит, а сына просто обожает. Все делает по дому. Я очень благодарна блаженной Марфе за свое семейное счастье».

Рассказывает раба Божия Галина: «Блаженная Марфа Царицынская помогла моим внукам. Когда старшему, Андрею, было 9 лет, он был «одержим» воровством. Ничего нельзя было оставить дома, в карманах, он все тащил. Беседовали с ним и родители, и батюшка, ничего не помогало. Бедный ребенок говорил: «Я не могу удержаться». Мы отслужили с ним 3 раза панихиду на могиле блаженной. Через некоторое время он говорит: «Мне больше не хочется воровать». Через три года та же беда постигла и младшего внука. И опять обратились к блаженной Марфе за помощью. Она не оставила нас в беде. Я очень советую всем, у кого проблемы с детьми: приходите к матушке Марфе (на могилку). Служите панихиды на ее могилке, она поможет вам. Да спасет вас Бог по ее святым молитвам!»

Рассказывает раба Божия Любовь Г.: «Год назад в моей жизни была «черная полоса неудач». Моя близкая подруга подала на меня в суд (4 иска). Я была в отчаянии. От знакомой я узнала про могилу блаженной Марфы. Пришла на могилу с запиской о помощи. И действительно, я сразу поняла, что блаженная Марфа поможет мне. Я выиграла все суды. Блаженная Марфа, моли Бога о нас!»

Из рассказа рабы Божией Татьяны С.: «У меня двое несовершеннолетних детей. Мой бывший муж несколько лет хочет разделить квартиру. Подал в суд. Я сходила на могилу к блаженной Марфе и попросила у нее помощи сохранить квартиру. Муж ушел из дома и не говорит больше об обмене. Я очень благодарна блаженной Марфе, которая творит чудеса».

Рассказывает раба Божия Любовь Б.: «В апреле 2004 года в нашей семье случилась беда ушла дочь из дома. Больше полутора месяцев ее не было. Я искала ее, где могла.

В начале июня пришла на могилу к блаженной Марфе просить о помощи. Три раза обошла могилку с молитвами «Отче наш...» и «Богородице...» На третий день дочка вернулась домой. Я снова пришла на могилочку к матушке благодарить ее за молитвенную помощь».

Из рассказа рабы Божией Валентины: «По совету благочестивых людей я побывала на могилке у блаженной Марфы семь раз с молитвами и прошением. Она услышала меня, грешную, и помогла. Был освобожден прямо из зала суда мой родственник, которому неминуемо грозила тюрьма. Помяни, Господи, душу блаженной Марфы и ее молитвами спаси нас!»

Настоятель храма во имя священномученика митрополита Иосифа Астраханского иеромонах Леонид (Исаев) всем православным людям советует: «Дорогие братья и сестры во Христе, прежде чем обращаться с молитвой к матушке Марфе, нужно хотя бы несколько дней поститься, чистосердечно исповедоваться, причаститься Святых Животворящих Христовых Таин, т. е. Тела и Крови Христовой, чтобы Господь пребывал в нас. В этом случае уже матушка Марфа может ходатайствовать о нас перед Господом. В этом и есть весь смысл нашей жизни!

Преподобный Ефрем Сирин говорил: «Причина болезни грех, собственная воля...» Не нужно забывать, что безгрешные дети страдают за грехи родителей. Всем нам необходимо стремиться жить по заповедям Господним, но мы, немощные, часто оступаемся, творим свою волю, как правило, болезнь и скорби – напоминание нам, что пора опомниться. Самое главное, когда беда приходит в дом, не отчаивайтесь, нужно уповать на милосердного Господа нашего Иисуса Христа. Необходимо каяться, молиться, творить богоугодные дела любви и милосердия, к этому всегда призывала блаженная Марфа.

Не будем забывать, братья и сестры, слова свт. Иоанна Златоуста, что испорченность души есть причина болезней телесных, вспомним и слова свт. Феофана Затворника: «Есть болезни, на излечение которых Господь налагает запрет, когда видит, что болезнь нужнее для спасения, чем здоровье... Если чувствуете и видите, что сами виноваты, то начните с раскаяния и жаления пред Богом, что не поберегли дар здоровья, Им вам данный. А потом все же сведите к тому, что болезнь от Господа есть, и случайно ничего не бывает. И вслед за этим опять благодарите Господа. Болезнь смиряет, умягчает душу и облегчает ее тяжесть обычную от многих забот».

Мы знаем, что блаженная Марфа Царицынская была духовной дочерью св. праведного Иоанна Кронштадтского, который советовал: «Хочешь быть постоянно здоров и покоен? Выплакивай или выстрадывай свои грехи, ежедневно совершаемые, и поверь будешь всегда здоров и покоен».

* * *

Готовится материал к прославлению блаженной Марфы Царицынской. Просьба ко всем православным людям, кто, узнав о блаженной Марфе, мысленно обращался к ней за молитвенной помощью и вскоре получил просимое, предоставить записанные свидетельства настоятелю кладбищенской церкви иеромонаху Леониду (Исаеву). Спаси вас Господи по молитвам блаженной Марфы!

Могила блаженной Марфы расположена на Центральном кладбище г. Волгограда. У железнодорожного вокзала нужно сесть на троллейбус 7 или 10, остановка «Техникум». Работники храма сщмч. Иосифа, митрополита Астраханского, всегда подскажут вам, как найти могилу блаженной Марфы. Адрес кладбища и храма: г. Волгоград, ул. Карла Либкнехта, 2а, Центральное «Димитриевское» кладбище, храм сщмч. Иосифа, митрополита Астраханского.

Со святыми упокой, Христе, душу рабы Твоея блаженной Марфы Царицынской и молитвами ее помилуй нас, грешных.

Схимонахиня Агния (Стародубцева) (1884–1973)

Схимонахиня Агния (в миру Александра Васильевна Стародубцева) родилась 15 апреля 1884 года. Благочестивые родители молили Господа, чтобы Он даровал их слепой дочери зрение. Они верили, что по молитвам святителя Митрофана, их дочь прозреет, и повезли ее в Воронеж, к мощам святителя Митрофана. По милости Божией, у святых мощей девочка прозрела.

Когда отроковице исполнилось 14 лет, родители благословили ее посвятить всю свою дальнейшую жизнь служению Господу. Александра поселилась в Знамено-Сухотинском монастыре (Тамбовская губ.), где и приняла иноческий постриг. В монастыре обучалась иконописи. Была духовной дочерью оптинского старца Варсонофия. В Оптиной познакомилась с будущим карагандинским старцем Севастианом (Фоминым)33.

В 1919 году, после закрытия монастыря, в котором она провела 21 год, она поселилась в г. Новохоперске (Воронежская губ.). В годы гонений пережила много бед, скорбей и унижений, принимала все со смирением, за все благодарила Господа.

Схимонахиня Агния (Стародубцева)

В 1952 году по благословению старца Севастиана переехала в город Караганду, где писала иконы не только для карагандинских храмов, но и для других храмов Казахстанской епархии.

В 1956 году, по благословению святейшего патриарха Алексия, была пострижена в мантию.

Матушка Агния была не только талантливой художницей, но и мудрой прозорливой старицей. После смерти старца Севастиана многие духовные чада старца обращались именно к ней за духовным советом, за молитвенной помощью. Старица Агния была уважаема митрополитом Алма-Атинским Иосифом (Черновым), который непременно посещал ее при каждом своем приезде в Караганду. Последние годы жизни подвижница страдала тяжелыми физическими недугами, но, несмотря на это, принимала страждущих людей, утешала, и молилась за них.

В 1973 году в Караганде (Казахстан) матушка Агния была пострижена в схиму. Схимонахиня Агния мирно отошла ко Господу 17 марта 1973 года, ее похоронили на Михайловском кладбище.

Схимонахиня Маргарита (Никитина) († 1969)

Будущая подвижница родилась в благочестивой крестьянской семье Никитиных в восьмидесятых годах 19 века. Семья Никитиных жила в селе Малое Игнатово в Мордовии. Известно, что перед революцией родители благословили дочь поступить в Серафимо-Дивеевский монастырь, чтобы она «отмаливала весь род».

Из рассказа священника Александра Никитина: «Будущая схимонахиня еще девочкой была необычной. Придет на базар, подходит к некоторым торговцам и говорит: «Ты обманул покупателя, взял лишние деньги!» Или недовесил... Люди тогда были верующие, греха все-таки боялись и возвращали обманутым покупателям деньги.

Еще отроковицей было это до 1909 года Маргарита пошла в Дивеево с монахинями Майданского монастыря Атяшевского района Мордовии... Эти майданские паломницы зашли в Старцев Угол34 за благословением, чтобы дальше продолжить путь в святую обитель. Старцы благословили их по пути зайти к преподобному Филарету Ичалковскому35. Шли они несколько паломниц, монахини и матушка игуменья с посохом, с нагрудным крестом... Пришли в Ичалки. Батюшка Филарет нес в свою келью воду из колодца, а увидев паломниц, бросил деревянные ведра на землю, пошел навстречу. Идет такой радостный, руки распростер: «Ой, матушка!..» Игуменья отдает свой посох Маргарите, чтобы ответить на приветствие преподобного. А старец от нее делает шаг и к Маргарите: «Вот, говорит, моя невеста!» И правда, после того как матушка Маргарита стала в Старцевом Углу женскую общину восстанавливать, после смерти старца Филарета вся округа стала ходить к ней. Вот какая связь святых... Она до революции была в Дивееве послушницей батюшки Серафима, потом пришла сюда, строила обитель, в Преображенской пустыньке подвизалась... А преподобный Филарет Ичалковский был постриженником Саровской пустыни. И вот матушка Маргарита стала как бы его преемницей.

Последняя дивеевская схимонахиня Маргарита с нашей схимонахиней Маргаритой были подругами. Матушка Маргарита (Лахтионова), когда я приходил к ней в келью и спрашивал о нашей матушке Маргарите, говорила: «Да, я эту мордовочку хорошо помню! Мы тогда жили в селе Выездном. Она со мной вместе проходила послушание на мельнице. Я еще молодая была, она постарше меня. И какая была мудрая чтобы не проспать полунощницу, она ляжет на пороге, и как только кто-то поднимется выйти на двор, переступит через нее она тут же встает, зажигает свечу и молится до тех самых пор, пока всем пора просыпаться». Спала она очень мало, была большая молитвенница.

Матушка была знакома со святителем Лукой (Войно-Ясенецким). Хозяйка дома, где она жила, после ее смерти сожгла очень много писем хранить их она побоялась. Жаль, утрачены бесценные реликвии... Были среди них и письма от владыки Луки, присланные им из ссылки... А после матушка виделась с владыкой во время Великой Отечественной войны в Тамбове, в госпитале. И келейница матушки, ее племянница монахиня Лариса пожаловалась: «Вот, владыка, после того как матушку расстреливали, у нее на месте раны образовалась такая опухоль как бы третья грудь. Страшно ее мучает! Сделал бы ты ей операцию!» Владыка посмотрел и говорит матушке Маргарите: «Надо обязательно делать операцию!» А матушка ответила: «Владыка, вот вы архиереи, большие ученые сколько наград имеете. От мирских властей ордена и звания, от духовных панагию, сан... У меня же единственная медаль от Господа так уж оставьте ее мне!» Так и осталась она с этой «медалью» и прожила с ней до самой кончины 30 сентября 1969 года. (Примечательно, что в конце жизни духовнику матушки также предлагали избавиться от крупной опухоли на губе. Когда ему предложили операцию, старец Филарет отказался, сказал: «Это райские цветы, и мне ли их уничтожать». – Сост.)

t Господь дал ей долгий век, прожила она далеко за девяносто, да уж не больше ли ста лет точно пока выяснить не удалось. И умерла в день мучениц Веры, Надежды и Любови и матери их Софии Премудрости...

У нее была губа рассечена, ее рассекли шашкой во время белочешского восстания. Красноармеец хотел в храм въехать на лошади матушка встала на пути, не пуская. Солдат оттолкнул ее, а краем сабли задел за губу. На фотографиях конца двадцатых годов она уже с этим шрамом.

Когда матушка Маргарита ходила молиться в Старцев Угол на праздники, то бесноватые, которые туда съезжались со всей округи, еще не видя ее, начинали кричать: «Ой, идет, идет! Палит нас!..»

Многие шли к ней за советом, как поступить в каких-то трудных случаях, больные просили ее молитв об исцелении. И очень многим она помогала своими молитвами. Одну девушку из Талызина матушка избавила от припадков. Но замуж выходить не велела: «Я, говорит, тебя исцелила только для успокоения твоей души».

Однажды матушка Маргарита шла со своей тезкой другой схимонахиней Маргаритой, чадаевской. Та была тоже молитвенница, глубоко верующая. Но матушку Маргариту она не слушала, прозорливость ее называла «прозорством». Собралась ехать в Ромоданово, к племянникам, а матушка стала отговаривать. Почему ехать не велит не сказала. Та и обиделась: «Ты все только притчами говоришь, а напрямую ничего не скажешь! Я и сама такая же, как ты, молитвенница и постница...» Рассердилась на матушку и без ее благословения поехала в Ромоданово. На обратном пути напросилась поехать на попутной машине, хоть в кузове. А дороги были ухабистые, машину тряхануло все, кто ехал с ней в кузове, удержались, она одна только вылетела, позвоночник переломала и на месте умерла. А не погордилась бы, послушала матушку и осталась бы жива...

Еще более удивителен случай оживления матушкой Маргаритой умершей девочки. После войны одна девочка, приехавшая в Сеченово на лето к бабушке, играла с подружками, набегалась, прилегла на навозную кучу и уснула. Подружки разошлись, а она все спит. В ухо ей заползли личинки, и девочка заболела. Врачи не могли определить, что с ней случилось, решили, что это менингит. Болезнь лечению не поддалась, и девочка умерла... В горьком отчаянии, в смятении дедушка с бабушкой поехали с мертвой девочкой на руках к матушке Маргарите. Был Ильин день, и они нашли матушку в Старцевом Углу, по пути к часовне. Положили девочку к ее ногам и заплакали: «Матушка, помолись!» Она сокрушенно ответила, что теперь уж ничего не поделаешь, вот если бы раньше к ней девочку привезли, когда она только заболела... «А теперь уж что я только помолиться и могу...» Воздела руки к небу и стала молиться. И Господь услышал ее молитву. Вдруг возле ее ног из-под земли пробился ручеек, матушка взяла из него воду и смешала с землей, эту грязь влила в ухо девочке и перевернула ее вниз лицом. Из уха полезли черви. И тут девочка очнулась, ожила».

Известно, что прозорливая старица схимонахиня Маргарита предсказала жителям села Большое Игнатово, что со временем в селе будет построен храм (указала и место): «Будет церковь... Служить в ней будет священник с тем же именем, как у последнего батюшки в Игнатовке, отец Александр, а фамилия у него такая же, как у меня Никитин...» В те годы, когда храмы повсеместно закрывались, это трудно было представить, однако через десять лет предсказание сбылось. По рассказу священника Александра Никитина и составлен очерк о прозорливой старице Маргарите.

В статье «Схимонахиня Маргарита», опубликованной в газете «Благовест», Ольга Ларькина отмечает: «Схимонахиня Маргарита была строительницей последней женской общины в Старцевом Углу. Общину не успели зарегистрировать, потому что перед самой революцией она только еще строилась... В лихие годы насельниц разогнали, землю отобрали. Чтобы уничтожить и самую память о Старцевом Углу, кельи разобрали, сруб храма увезли, часовню сожгли.

Матушка Маргарита пошла в село Сеченово Нижегородской области, к которому относился Старцев Угол, искать правду. Но она шла пострадать, прозорливая матушка знала, что ей надлежит принять от безбожников тяжкие муки. Пришла и здесь ее в каких только грехах не обвинили. Матушку расстреляли, но Господь оставил ее в живых, люди ее выкопали и спасли...»

Господь хранил Свою избранницу. Схимонахине Маргарите было суждено прожить долгую жизнь, по молитвам старицы в годы безверия не угасла вера в сердцах людей. Многие люди обращались к великой молитвеннице за духовным советом, к ней за молитвенной помощью обращались жители окрестных сел, страдающие от тяжелых недугов. Получив исцеление, по молитвам подвижницы, верующие славили Господа.

Похоронили схимонахиню Маргариту, почившую в 1969 г., в г. Ардатове (Мордовия).

Старица Александра

Блаженная Александра родилась в деревне Углынь (Истринский район Подмосковья) приблизительно в середине восьмидесятых годов XIX Be­na. Примерно с десятилетнего возраста Александру воспитывала тетя Мавра (в восемь лет девочка лишилась отца, через два года умерла и ее мать). Жили бедно. Сашенька была смышленая, хотя в школу не ходила, самостоятельно освоила грамоту, свободно читала духовную литературу на старославянском языке. Девушка жила затворницей, посещала лишь храм да приходила с тетушкой на похороны, чтобы проводить в последний путь благочестивых односельчан. С восемнадцатилетнего возраста начала юродствовать, вскоре удостоилась даров Святого Духа: прозорливости и дара исцеления по молитве.

Из воспоминаний Марии Ефимовны Кузнецовой: «Сашенька была среднего роста, худощавая... Волосы русые. Она была подстрижена коротко волосы у нее не отрастали. ...Она, Сашенька, так и жила у тетки

Мавры. Ну, мы и ходили к ней. У нее до полу распятие было на правой стороне как в Божием храме, крест, иконы хороший иконостас!

Ее не обижали... Повзрослела, стала помаленьку оказывать лечение, потом стала предсказывать. Вот как говорим мы здесь к ней придем, а она знает, что мы говорили. Она все душевно воспринимала, все знала. В храм Божий каждое воскресенье с теткой ходили. Она больше в Юркино ходила, в Онуфриево и в Петрово. Тетка все ухаживала за ней, никуда одну ее не отпускала...

Сашеньку все время поддерживали: кто приедет, что привезут ей подарочек какой. Вот так она и жила. А кормились они с огорода. Тетка работала, а Сашенька уж никуда не ходила. Тетка в огороде, по крестьянству, и все ей помогали... Один сосед вспахал, другая соседка взборонила. Соберутся все – Сашеньке, тетке Мавре картошку посадят. Тетке и в город-то даже некогда было: только от Сашеньки один уходит другой пришел, один уехал другой приезжает. К Сашеньке дверь не закрывалась. Изо всех сторон, вся округа, и Руза, и Можай – все к Сашеньке. Все к ней приезжают на ее благословение. Дня не проходило, чтобы у кого какой беды не было: кто заболел, у кого что. А свои, в Сафонихе, ходили все время. Она излечивала: которые лежачие, которые припадочные, болезни какие... С небольшим горем придешь она рассудит. Все относились к ней очень хорошо. Священники благословляли ее».

К блаженной Сашеньке привозили расслабленных, одержимых от нее люди уходили исцеленными. Блаженная молила Господа об исцелении больных, читала акафисты, поила святой водой, по ее молитвам происходили чудеса исцеления. Больные люди, которых приносили на носилках, уходили от нее самостоятельно.

Из воспоминаний Марии Ефимовны: «Так и все болезни лечила. Ребят по головке погладит, святой водичкой умоет и ребеночек, глядишь, хороший выходит...

Зимой и летом на ней пиджачок был такой маленький, и все. Холщовая рубашка. Все, бывало, ходила настежь. Наденет валенки, а чулок никаких не наденет. Она была уже просто Господом освящена. В морозы Господь ее грел...

Лет с восьми я стала к ней ходить... Далеко четыре километра, а бывало, мать скажет: «Пойдем, Манюшка, помаленечку, все дойдем...» Идем, идем. Встречает нас Сашенька: «Гости пришли! Проходите, проходите». Меня так по голове погладит, скажет: «Какая девочка хорошенькая!»

Бывало, наложит мне книжек, а мне восемь лет, в школу раньше с девяти лет ходили. Думаю, что там картинки, а картинок-то нет. А тетка Мавра скажет:

– Сашенька, она в школу еще не ходит.

– Господь милостив, Господь покажет, она и читать будет.

Так вот она мне все предсказывала, бывало, как книжек наложит, а сама все:

– Господи, помилуй! Господи, помилуй!

– Сашенька, что ты ей все поешь-то, она что, должна монашенкой, что ли, быть?

Промолчит. Она мне предсказывала то, что я на клиросе пела двадцать лет. Нас с десяти лет начали учить в школе. Матушка, жена священника, стала преподавать нам закон Божий. А потом ее сын Константин Николаевич нас учил, у него я пела первым дискантом... Я Псалтирь по покойникам с десяти лет начала читать как стала на клиросе петь...

Сашенька к нам ходила. Она придет из церкви, мать поставит самовар на стол, заварку. Чайник становит. Сашенька сама чай заварит, наливает себе чашку. Посадит меня с собой рядом, тетка Мавра напротив. Нальет мне чашку, кладет кусочек сахарку, сольцы положит в чашку и просвирочки (просфоры) кусочек отломит, бросит мне.

– Пей, так тебе и надо!

Тетка Мавра говорит:

– Как Сашенька тебя благословляет, мне не нравится.

– А что?

– Жизнь у тебя будет терпеть да терпеть. И соленая будет жизнь, и немножко сладкая. Просвирочка к терпенью.

И в жизни мне не повезло. Всякое видала и соленое, и сладкое, и горькое».

Предсказание блаженной сбылось многое пришлось претерпеть Марии Ефимовне. В восемнадцать лет ее выдали замуж, через шесть лет муж оставил ее. Воспитывать одной дочь было трудно, время голодное, а алименты муж не платил скрывался. Во время немецкой оккупации ее приговорили к расстрелу – чудом осталась жива.

Из воспоминаний Марии Ефимовны: «Сашенька все знала. Вот сейчас поговоришь, придешь к Сашеньке она все знает, что мы говорили. Как-то две подружки собрались к ней испытать, чего она знает, чего нет... Одна и говорит подружка:

– Маша, пойдем к Саше в Сафониху, поболтаем.

...Собрались, пошли. Приходят.

Сашенька говорит:

– Мавра, ставь самовар. Гости к нам пришли... Только поставь миску, пока самовар не ставила, налей воды холодной... Водички налей да две ложки деревянные положи.

...Поставила миску, налила воды, положила две ложки деревянные... Сашенька подошла к ней (к девушке, которая звала подругу «поболтать») взяла за руки и говорит: «Теперь садитесь обе, берите ложки и болтайте...»

Она все предсказывала. Вот, бывало, три старушки шестого мая, как у Сашеньки день рождения, собираются к ней в гости. Моя мать говорит:

– Тетка Авдотья, тетка Василиса, поехали к Сашеньке в Сафониху. Раньше у каждого свои лошади были. Запрягли лошадь. Ну, поехали три старухи. А перед этим-то, как им ехать, мать и говорит тетке Авдотье:

– Я сейчас забегу в лавку... Сашеньке платочек, полушалочек какой-нибудь куплю.

Ну, пришла. У продавца была жена, ей и говорит:

– Михайловна, дай мне платочек, едем к Сашеньке, сегодня день рождения у ней.

Она дает платок-то ей, такой орластый.

– Ой, Михайловна, как мне не понравился платок-то орластый, нехороший.

– Погоди, тетка Федосья, я тебе сейчас другой дам.

Другой-то дала, мать развернула его и говорит:

– Ну что за платочек как живой!

Завернула платочек, в сумочку, и поехали... Приезжают.

– Сашенька, мы приехали поздравить тебя с днем рожденья.

А она:

– Спасибо.

Потом мать говорит:

– Сашенька, я вот тебе платочек привезла на день рожденья подарочек, больше нечего.

– Спасибо.

А еще она его не развертывала, а так взяла в руки и говорит:

– Ну что за платочек!

Потом разворачивает его:

– Как живой! А те орластые платки нехорошие...

А второй раз поехали те же старухи к Сашеньке. Приезжают. Сашенька их встретила, самовар поставила, все закусить, поесть, тарелку огурцов принесла. И говорит:

– Мавра, а огурцов-то мало будет.

– Да что ты, Сашенька, милая, огурцы хорошие, огурцов-то целая тарелка!

– Сходи, сходи, принеси еще огурцов, а этих мало будет.

Ну, раз Сашенька говорит... Тетка Мавра пошла, Сашенька вслед за ней. А старухи сидят за столом, и они не видали (тетка Авдотья и мать), как Василиса это старушка третья два огурца положила в карман. Хорошие огурцы, засол-то, она и положила, и не видали старухи. Приходят. Тетка Мавра принесла огурцов еще.

Старухи:

– Тетка Мавра, да огурцы-то еще есть!

– Сашенька раз велела, я Сашенькино исполняю.

Ладно, попили чаю, вылезают из-за стола:

– Спасибо, Сашенька! Спасибо, тетка Мавра!

Сашенька подходит, берет огурцы и Василисе пихает в карман.

– Сашенька, милая, да не надо!

– Нет-нет, бери все, а то ты взяла, да мало!

– Ой, Сашенька, прости! Я говорю: возьму, дочери покажу, какой засол-то хороший, да у тетки Мавры спрошу, как она солила.

Она всех принимала. Только если кто идет с шельмовством она не будет принимать. Как я с сестрой ходила своей. Она по матери-то у нас не родная, у отца первая жена умерла. А сестра старшая выросла, вышла замуж. Мужа взяли в армию, тогда Николаевская война, что ли, была, и три месяца о нем не слышно. Как его поминать по живности ли, убит ли он? Она приходит ко мне:

– Мань, пойдем в Сафониху к Сашеньке, узнаем, Платон жив или нет.

Ну, пошли мы к ней. А она идет сзади и ворчит песню. Я и говорю:

– Фекла, мы с тобой куда идем-то? К Сашеньке! А ты песню ворчишь-поешь.

– Ну да! Как будто она узнала! Слышит она четыре километра...

...Приходим. Подошли к дому, я постучалась в окошечко. Выходят

Сашенька и тетка Мавра. Сашенька:

– А какая к нам хорошая гостья пришла!

Берет меня за руку, а на сестру и говорит:

– А тебе здесь делать нечего...

...Она песню пела! Села на завалинку, на улице, ждет, когда я выйду. А я в доме. Поставили самовар, сели чай пить, Сашенька сидит, я напротив. Тетка Мавра: то чего подать, то принести сидит с краешку.

– Ох-ха-ха, да! а тетка Мавра слушает. Ворота-то широкие, а двери-то узкие. Да ничего, Бог милостив! Господь даст, через три дня домой придем.

А я ничего не говорила тетке Мавре, зачем мы пришли. Тетка Мавра мне говорит:

– Манюшка, чего ж ты пришла-то?

– Да вот, Платон, говорю, сестрин муж, три месяца слуху никакого не дает.

– Ну, ладно, вот что ей скажи, тетка Мавра все расшифровывает, рассказывает. Ворота-то широкие, а двери-то узкие он в плену. А через три дня домой придет. Так и скажи сестре. Пусть через три дня ждет.

Сашенька чаем напоила, благословила:

– Ты ступай, ступай с Богом.

Вышла я. Опять пошли, дорогой-то она спрашивает:

– Что Сашенька сказала-то? Ничего по слуху нет?

– Нет, она вот что сказала: Бог милостив, через три дня домой придет.

– У, какая болтовня... Три месяца слуху никакого не дает. А уж через три дня он домой собрался...

Опять ничему не поверила. Ну, ладно. Проходит день, второй. Третий день бежит Феколка.

– Мам! на мою мать (она все матерью звала ее).

– Что?

– Вот я Маньке не поверила, а Платон-то вчера вечером пришел!

...Как Сашеньке умереть, она пошла из Сафонихи в Божий храм и с собой лопату захватила, железную. А тетка Мавра спрашивает: «Зачем же?» Она говорит: «Так нужно». Пришла, помолилась в Божием храме, а на паперти оставила лопату. Вышла из Божиего храма берет лопату. А тетка Мавра за ней пошла. Где... сейчас ее могила-то в углу, подходит и говорит: «Ну, пожалуй, здесь и хорошо...» Лопату она оставила здесь...

Потом, когда следующий подходит праздник, перед октябрьскими-то уж, собирается Мавра в Божий храм. Думает: «Что Сашенька-то сегодня не встает?» Подходит, а она уже умерла. Тетка Мавра не видела, как. Сашенька не говорила, болит ли у нее что, как заболела никому не сказала. Тетка Мавра сходила за соседями собрали ее. Пришли мужчины и говорят тетке Мавре: «Где теперь Сашеньку будем хоронить?»

– Она место себе приготовила.

– Как же?

– Вот она где лопату поставила. Там и копайте могилу.

Подошли к ограде. Стали копать могилу. В Онуфриево батюшке сказали, он панихиду служил. На вынос приехал в Сафониху. Опубликовали, когда хоронить, когда что...

Ей было 32 года, она умерла до октябрьских. Я с седьмого года, мне в революцию было десять лет, а ее уже схоронили, Сашеньку.

Она как умерла, четыре километра до Онуфриева несли ее девушки и шел народ. Я-то болела тифом в то время, я, и мать, и сестра, мы трое болели с голоду. Только наш отец за нами ухаживал. Подошли под окно, видим, как Сашеньку понесли. Я-то уж не выходила, а наши певчие встречали ее на краю деревни. Несли ее девушки. Гроб открытый, головка была открыта. И свечи горели. А тихо очень было. Несли три подсвечника, впереди и по бокам, ни одна свечка не погасла. Народу-то очень много было. Новопетровские, из Можая... Слава большая. Зашли с Сашенькой в Онуфриево, а люди еще были в Сафонихе. Четыре километра все шли, все тянулись... Кругом храма стояли, зайти каждому в ограду хотелось бы, чтобы Сашеньке поклониться. Ограда была очень широкая, большая, а даже в ограде было людно.

Как только принесли Сашеньку в село к краю, ее с колокольным звоном встречали. Служба была. А священников было очень много, из Москвы сколько священства было... Отпевали ее долго...

Тетка Мавра после Сашеньки, не знаю, год жила ли. Рано она умерла, ее схоронили в Онуфриево. Все в Онуфриево наше и Сафониха, и Загорье, и все. Кладбище у нас на всех. Сашеньку хоронили в ограде около храма, а Мавру на общем кладбище. Как, бывало, в церковь идешь, сперва к Сашеньке зайдешь. Из Божиего храма выходишь придешь, помолишься, опять проведаешь ее: «Сашенька, милая, до следующего воскресенья». Ей пожертвования приносили. Как ее рождение или Пасха подойдет, издалека приезжают, цветов положат. Все придут. Углынь, Можай, Волоколамск откуда только не приезжали! Три креста поставили один крест из Онуфриева, другой крест из Волоколамска, а третий можайский крест. На Пасхальную, на третий день пойдешь на кладбище глядь, наложат и яичек, цветов наложат и на крест цветов наставят.

У меня уж новорожденная дочь Катька была. А я сама-то онуфриевская. Ну, я к матери поехала, в церковь-то, иду в Божий храм. Служба была преподобного Онуфрия. Привезли одну женщину, из Сафонихи, ее очень ломало. Когда в церковь ее привезли она пальцами щелкает, и поет, и пляшет. Потом, обедня отошла, повели ее на могилку-то, ее сестра положила к ногам. Она легла и кричит:

– Боюсь, боюсь Сашенькиной земли! Боюсь, боюсь Сашенькиной земли!

А сестра ее крестит, а сама по крошечке в рот земельки-то, на грудь, всю обкладывает. На вот тебе! Я ушла. Смотрю, мимо наших окон она проехала в Сафониху, сидит, ничего. Отошло все у нее. Тогда все удивлялись: как она кричала, обедня пока шла. А потом полежала на Сашенькиной могилке... Сестра только: «Сашенька, милая, исцели бедную женщину!» Вот она встала, а с нее пот, с больной. Сестра ее платком вытирает. Потом посидела:

– Господи! Куда ж ты меня привезла?

– Привезла к Сашеньке на могилку».

Верующие со всей округи приходили на могилку к праведнице. Во время Великой Отечественной войны храм уничтожили, на его месте образовался пруд. Недалеко от могилы блаженной стали добывать песок, внезапно работы были прекращены. Следует отметить, что могила блаженной Александры оказалась единственной уцелевшей из всех захоронений.

В 1996 году останки блаженной перенесли из села Онуфриева в село Дарна (Истринский район) и перезахоронили в храмовой ограде напротив алтаря Крестовоздвиженской церкви.

Из воспоминаний рабы Божией Надежды: «Мы откапывали останки шесть часов здесь окаменелые песчаные породы. Акафист постоянно читали, менялись беспрерывно... Головка Сашеньки была в платочке шелковом, розовом. Был еще огарочек свечи, чашечка и удивительный деревянный крестик – дубовый, резной, беленький, как будто только что сделан. Мне пришлось так близко соприкоснуться с Сашенькой! Это не объяснишь я чувствую Промысл Божий и заступление. У меня будто начертано в сердце ее имя, и я не могу ее забыть».

Схимонахиня Серафима

Краткое житие старицы схимонахини Серафимы (в миру Стефаниды) можно найти в «Жизнеописании старца Нила, пустынножителя Ключского (1850–1924)».

Вероятно, схимонахиня Серафима родилась в восьмидесятых годах 19 века. Известно, что в семилетнем возрасте Стефанида потеряла зрение. Её родители Авраамий и Анна, после того как врачи не смогли помочь девочке, привезли её к прозорливому старцу Антонию (1828–1893 гг.), он и утешил их: «Успокойтесь, такова воля Божия, дочь ваша со временем будет видеть больше, чем кто-либо из людей, и многие души приведет ко спасению!» Родители устроили Стефаниду в Вознесенский монастырь. Здесь она и приняла монашество с именем Серафимы.

Впоследствии она перешла в скит «на Крючи» (Вознесенского женского Великолукского монастыря). Духовником скитоначальницы схимницы Серафиму и сестёр стал старец Нил (Крючский) (1850–1924 гг.) – духовный сын прозорливого старца Антония, который проживал в пещере в местечке Крюча (Крючи).

Из воспоминаний монахини Ольги: «Сколько времени она прожила в монастыре неизвестно. Впоследствии она перешла в скит на Крючи, дали ей в послушницы мать Магдалину. При помощи Божией и приложив свои немалые труды, они устроили садик, огород, и развели пчел. Монахиня Серафима была постница, никогда не вкушала масла, молока и яиц, не говоря о чем-либо другом. Даже в святую Пасху она не нарушала своего поста. Спала она очень мало. Бывало летом, рано-рано будит сестер говоря: «Детки, пора вставать, вот птички давно славят Бога своего Творца, а нам нужно тем более прославлять Господа нашего Спасителя». А между тем, посмотрели на часы, еще только три часа утра. Мать Серафима очень любила песнопения, особенно пение псалмов, да и сама тоже подпевала. Сия монахиня побывала со своей послушницей в Иерусалиме, и там приняла схиму с тем же именем. Когда схимонахиня Серафима вернулась из путешествия в скит, туда поместили из монастыря сестер, а ее поставили начальницей этого скита. Скитоначальница говорила сестрам: «Не имейте в келии ничего лишнего, кроме Святого Евангелия, Псалтири и молитвослова».

Мать Серафима имела дар от Бога помогать больным деткам. Когда приносили больного ребеночка, то она, благословив его, скажет: «Пусть живет с Богом». И дитя на следующий же день будет здорово. А иному скажет: «Его Матерь Божия возлюбила». И что же? Через три дня этот ребеночек умирал. И таких случаев было немало. А то, бывало, летом она, слепенькая, полет свои грядки, подойдешь к ней и скажешь: «Матушка, благослови тебе помочь полоть грядки». А она ответит: «Деточка, я боюсь, что ты вместо травки да вытащишь морковку». Мать Серафиму все очень любили, да из духовных людей приезжали к ней за советом. По неисповедимым судьбам Божиим, она покинула свою любимую пустыньку, переселившись в Вырицу, и там закончила свой земной путь».

Схимонахиня Серафима (Бобкова) (1885–1990)

Жизнь схимонахини Серафимы (в миру Ирина Бобкова) неразрывно связана с оптинскими старцами и с Казанской Свято-Амвросиевской пустынью36. Даже когда обитель закрыли, она жила надеждой, что наступит день, когда обитель откроют и она сможет туда вернуться. (Незадолго до смерти оптинский старец иеромонах Никон предсказал, что ей единственной из всех сестер суждено вернуться в Шамордино, чтобы прожить остаток своих дней в родной обители.)

В пятилетнем возрасте Ирина удостоилась получить благословение преподобного Амвросия. Ее духовным отцом был оптинский старец иеромонах Никон (Беляев) (1888–1931 гг.).

В 1923 году Оптина пустынь была закрыта. Настоятель Оптиной пустыни архимандрит Исаакий II, отслужив последнюю соборную литургию в монастырском храме в честь Казанской иконы Божией Матери, передав ключи от него иеромонаху Никону, благословил его служить и принимать богомольцев на исповедь. Так иеромонах Никон за святое послушание настоятелю стал последним оптинским старцем. Тогда же находившийся в ссылке старец Нектарий стал направлять своих духовных чад к старцу Никону. Старец Никон начал принимать верующих, давая советы, он всегда ссылался на слова оптинских старцев.

В августе 1923 года на праздник Преображения Господня Казанский храм был закрыт, и двери его были заколочены досками.

После закрытия храма иеромонах Никон продолжал еще несколько лет духовно окормлять сестер закрытого к тому времени женского Шамординского монастыря. Старец Никон продолжал жить в Оптиной и принимать всех нуждающихся в его духовной помощи. В это время в Оптиной, кроме оставленных при музее монахов, жило немало монахинь, работниц бывшего монастырского скотного двора, а также некоторые шамординские сестры, работавшие в больнице и других учреждениях. Большинство этих монахинь были духовными детьми старца.

Когда храм закрыли, они стали собираться в одну келью, чаще всего в больничную кухню. Старец Никон служил всенощные бдения. Одна из последних всенощных, совершенных им в Оптиной пустыни, состоялась 15 июня 1924 года, под день памяти преподобного Тихона Калужского. После всенощной старец предупредил сестер, что через несколько дней он должен будет оставить Оптину пустынь. Многие заплакали, а он, обратясь к ним, сказал: «Вот, чудесненькие! Ведь я монах. Давал обет терпеть всякое озлобление, и укоризну, и поношение, и изгнание. И если это сбывается, если сие терплю, то радоваться подобает, так как совершается чин пострижения на деле, а не унывать...»

Приведем некоторые из этих изречений старца Никона: «Необходимо всем приготовиться к скорбям. Без признания себя достойным скорбей за свое падение нельзя познать Спасителя. Бесскорбная жизнь признак неблаговоления Божия к человеку. Не следует завидовать живущим бесскорбно, ибо конец их бесскорбия плачевен. Искушения и скорби обнаруживают состояние души человеческой, выражаясь языком современным, они являются как бы каким-то экзаменом. Принимай то, что посылает Бог. Плод скорбей в очищении души и ее духовном состоянии. Его надо хранить».

«Скорби попускаются, чтоб обнаружилось, кто любит Бога действительно. Без терпения скорбей даже благодарная душа не способна к Царствию Божию. Твердое терпение скорбей равносильно мученичеству. Скорби ничего не значат в сравнении с духовными благами».

Изгнанный из обители в июне 1924 года, старец поселился в Козельске. В июне 1927 года старца Никона арестовали. Три года провел старец Никон в лагере «Кемперпункт». По окончании срока его приговорили к ссылке в Архангельскую область.

3/16 августа 1930 года его «переместили» из Архангельска в город Пинегу. Больной, он долго скитался в поисках жилья, пока не договорился с жительницей села Воепола. Кроме высокой платы, она требовала, чтобы батюшка выполнял все тяжелые физические работы. Состояние здоровья старца Никона ухудшалось с каждым днем. Однажды от непосильного труда он не смог встать. И тогда хозяйка стала гнать его из дому. Отец Петр Драчев перевез умирающего к себе в соседнюю деревню и там ухаживал за ним.

В эти годы арестовали многих сестер обители, инокиня Ирина чудом избежала ареста. Схимонахиня Серафима вспоминала: «Многих насельниц сослали в Караганду. Их везли в неприспособленных вагонах в тяжелейших условиях. Один этап кормили сушеной воблой без воды. На какой-то остановке монахини выскочили, бросились к привокзальной лужице, напились водицы. Многие от грязной воды заболели дизентерией. Не доезжая до места назначения, большая часть скончалась от болезни, умирало до 40 человек в день. Летом на Соловки прибыло около 30 монахинь из Шамордино».

После закрытия монастыря инокиня Ирина жила на своей родине в Гомеле. В конце апреля 1931 года, за два месяца до кончины старца Никона ей приснилось, что старец Варсонофий пришел к старцу Никону на квартиру и начал выносить вещи из комнаты. Когда же он взял кровать, чтобы и ее вынести, она сказала: «Батюшка, зачем же вы кровать-то выносите? Ведь отцу Никону негде будет спать». На что старец ей ответил: «Он собирается ко мне, и ему кровать не нужна. Я ему там свою дам кровать». В своем письме к духовному отцу она описала этот сон. В ответном письме старец Никон ответил ей: «Сон твой похож на истину. Вообще я снам не верю, но бывают иногда и истинные сны. Быть может, и судит Господь мне умереть...»

Взволнованная таким известием, инокиня Ирина приехала к старцу и до самой его кончины преданно и самоотверженно служила своему духовному наставнику. Она стала свидетельницей видения, бывшего ему за четыре дня до кончины. Перед смертью он видел оптинского старца Макария, который пришел его исповедать. Она поспешно ушла на другую половину дома, чтобы не слышать слова этой таинственной исповеди.

Однажды навестить смертельно больного старца пришла медсестра Софья, добрая и религиозная женщина. Она предложила старцу свою помощь, пообещала, что будет ухаживать за ним, сколько понадобится. Поблагодарив, старец отказался, сказал, что за ним хорошо ухаживает его духовная дочь. Прощаясь с инокиней Ириной, медсестра сказала: «За каким батюшкой ухаживаете! Счастливая вы! от него весь угол светится!»

25 июня/8 июля 1931 года завершилась земная жизнь оптинского старца иеромонаха Никона. Кончина его была праведной. До самой смерти он писал записочки своим духовным чадам.

Инокиня Ирина вместе с двенадцатью священниками проводила своего духовного отца в последний путь. Старец Никон был отпет и погребен по монашескому чину на кладбище села Валдокурье. В 2000 году определением Архиерейского собора иеромонах Никон (Беляев) в числе других 14 отцов Оптиной пустыни был причислен к лику святых. Память его празднуется 25 июня/8 июля.

Вскоре инокиня Ирина вернулась в Гомель, где в 1977 году приняла схиму с именем Серафима. Многие годы старица помогала страждущим духовными советами, имеются свидетельства и прозорливости схимонахини Серафимы. Приведем лишь одно из них.

У сына Марии Никитичны Депутатовой началась гангрена, врачи велели срочно ампутировать ногу. Но прозорливая шамординская схимонахиня Серафима, к которой она ездила, не благословила на ампутацию, предсказав, что ногу удастся излечить. Так и вышло молитвами старицы Серафимы, сын Марии Никитичны и поныне с ногой.

Весной 1990 года 105-летняя старица, узнав о том, что началось восстановление обители, радостно промолвила: «Слава Тебе, Господи! Дожила!»

В июле 1990 года схимонахиню Серафиму привезли из Гомеля в Шамордино.

Сестры часто собирались вокруг старицы послушать ее воспоминания, наставления. Часто ее навещали игуменья Никона (Перетягина) и отец наместник Поликарп (Нечипорук), которому старица говорила: «Ты меня отпоешь».

Так и случилось, за три дня до назначенного отъезда отца наместника к месту нового служения 21 октября/3 ноября 1990 года схимонахиня Серафима отошла ко Господу во время чтения Евангелия на всенощной под престольный праздник обители. 23 октября/ 5 ноября отец наместник Поликарп совершил отпевание и чин погребения почившей схимонахини. Ее похоронили в Шамординской обители.

Схимонахиня Сергия (Луховицкая) (1886–1977)

Схимонахиня Сергия (в миру Пелагея Трофимовна Луховицкая) родилась 15 октября 1886 года. О ее жизни известно очень мало.

В начале 20 века она была принята в Покровский женский монастырь города Симбирска. Когда после революции монастырь закрыли, матушка вместе с настоятельницей монастыря матушкой Агафьей поселилась в районе города, который назывался «Курмышок».

По свидетельству прихожанки храма Воскресения Христова г. Ульяновска Ольги Яковлевны Былининой матушка Агафья была прозорливая, многие приходили к ней за советом, а после её кончины стали обращаться за помощью к схимонахине Сергии.

По свидетельству р. Б. Ольги после смерти монахини Агафьи матушка жила в Северной части города, затем переехала во 2-й переулок Пархоменко. Благочестивые хозяева дома, в котором жила схимонахиня Сергия, пускали всех верующих приходящих к ней за духовным советом и молитвенной помощью. Из воспоминаний Р. Б. Ольги: «В келье люди прикладывались к святыням, к иконам. Послушница Елена всегда чем-нибудь угощала и по благословению матушки Сергии давала гостинцы с собой. Она во время посещения гостей читала Священное Писание».

Из воспоминаний прихожанки храма Воскресения Христова Любови К.: «Меня познакомили с матушкой Сергией в конце ее духовной жизни… Однажды я поехала к ней, но у меня вдруг в трамвае сильно разболелась голова и мысль бьется в голове: «Надо вернуться назад». Когда матушка меня встретила, – стала вдруг читать над моей головой молитву: «Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его…» А когда закончила молитву, сказала врагу: «Отойди от нее». Так она увидела духовными очами, что бесы всю дорогу смущали меня и внушали мысль не ездить к матушке.

Однажды я приходила к матушке со своей теткой Лидией, рассказали ей о своих скорбях – и получили совет: «Почаще причащайтесь». Это матушка повторила несколько раз.

Именно в этот дом, в котором у матушки была комнатка примерно в четыре квадратных метра, так что помещалась только одна кровать (послушница Елена спала на полу у порога, подкладывая под голову поленницу дров), привели к матушке в 1973 году будущего протоиерея Виктора Карзаева и его товарища Александра Ургалкина, нынешнего архимандрита в одном из подмосковных монастырей. В это время матушка уже… сама ходить не могла, да и глаза стали подводить. Сначала пропало зрение в одном, а со временем – и в другом. Встретившись с молодыми людьми, матушка предсказала им служение в Церкви…»

Известно, что схимонахиню Сергию посещал и архимандрит Герман, насельник Свято-Троицкой Сергиевой Лавры.

Рассказывает отец Виктор Карзаев: «Однажды был я у матушки Сергии в келье. Привели к ней под руки женщину, которая уже ходить сама не могла: спина болела. Матушка сказала ей: «Дай-ка я тебя полечу...» Постучала ей по спине, та сразу выпрямилась и пошла. Это произошло на моих глазах. Вот тогда я ее и узнал. (При этом она всегда про себя молилась.) Все дела матушка Сергия делала тайно, ничего не было на виду у людей.

Еще был случай. Предсказала она мне, что у меня перед самым носом поезд уйдет. Я выслушал, да и забыл. В Димитровграде летом после операции руки сижу на вокзале. Слышу поезд мой уже отходит. Выбегаю на перрон. Показываю проводнику последнего вагона билет, хочу запрыгнуть. А он боится, видно, что я с одной рукой не запрыгну, не сажает, хотя вполне можно было бы еще сесть. Пропустил поезд и вспомнил слова матушки: «А как тебе обидно-то будет!»

В конце 70-х годов в северной части Ульяновска решили строить бензозаправочную станцию. Когда старице рассказали о месте, на котором предполагают строить, прозорливица сказала, что заправочную станцию надо выносить далыие за город: «Здесь будут строить, бензозаправочную станцию уберут». Так и случилось, вскоре началось строительство большого завода оборонного назначения, и бензозаправочную станцию «убрали» за город.

Из воспоминаний Ольги Яковлевны Былининой: «Когда я пришла с войны, я стала учиться в торговом техникуме. Папа мой хотел, чтобы я работала в церкви. Он сказал, что днем я буду работать в церкви, а вечером учиться в техникуме. А матушка Сергия не благословила: «У тебя сейчас грехов море, а будет еще вдвое».

Схимонахиня Сергия была очень гостеприимной, приходящих к ней людей всегда старалась накормить. Женщин учила жить с мужьями в мире и согласии. Часто советовала: «Идешь ко мне, помолись, читай «Богородицу» и «Отче наш» сколько хочешь». Когда женщины приходили к ней no­cne ссоры с мужьями не открывала дверь. Ольга Яковлевна рассказывала, что в таких случаях она стучала матушке Сергии в окно и слезно просила ее принять, а заходя в дом, бросалась перед матушкой на колени и просила прощения. В ответ матушка говорила: «Вот так-то дома надо было перед мужем даже если он не прав, просить у него прощения».

По Промыслу Божиему схимонахине суждено было дожить до возрождения духовной жизни в России, в годы безверия Господь, по ее молитвам, укреплял веру страждущих людей, ей было дано выводить на пусть истинный заблудшие души, утешать, поддерживать людей, потерявших надежду, ограждать духовных чад от неправильных поступков. С годами старица потеряла возможность передвигаться, ослепла, но до последних дней не оставляла своего молитвенного подвига, со смирением несла крест старчества.

Вечером 6 января 1977 года священник Виктор Карзаев последний раз причастил схимонахиню Сергию. На следующий день утром, в великий праздник Рождества Христова праведница мирно отошла ко Господу.

Незадолго до смерти прозорливица сказала: «Как привезут меня в церковь все ко мне сбегутся». По свидетельству очевидцев, действительно «все сбежались» в храм. Вспоминает Любовь Κ.: «В последний раз пришлось видеть матушку Сергию на похоронах. Народу было очень много. Все хотели в последний раз получить ее благословение, приложиться к иконке на ее груди, испросить духовной помощи. При погребении всем хотелось нести ее гроб или хотя бы дотронуться до него».

Схимонахиню Сергию похоронили на Ишеевском кладбище города Ульяновска.

Блаженная Валентина Минская (1888–1966)

Блаженная Валентина родилась 7/20 апреля 1888 года в деревне Коски Минского уезда в семье священника Феодора Иосифовича Чернявского. Отец Феодор был настоятелем Свято-Николаевской церкви в деревне Станьково. У отца Феодора и матушки Софии было четыре дочери.

С детства Валентина отличалась смирением, кротостью, любовью к ближним. В отроческом возрасте девушка сподобилась беседовать со святым праведным Иоанном Кронштадтским и получить от него благословение.

Незадолго до первой мировой войны Валентина вышла замуж за коллежского советника Феодора Сулковского, происходившего из духовного сословия.

27 декабря 1919 года отец Валентины после продолжительной болезни скончался, а в 1931 году был арестован её супруг. Известно, что Феодор Васильевич Сулковский отбывал срок в так называемом «Темлаге». В 1933 году, после освобождения, он получил разрешение выехать на вольное поселение в Астрахань, однако вскоре был вновь арестован и выслан на Дальний Восток. Со своими родными ему больше не суждено было больше встретиться.

В начале 30-х годов пострадали и другие родственники Валентины: муж старшей сестры Анны священник Василий Степура был арестован и выслан в Казахстан сроком на три года. Муж сестры Ксении, священник Сергий Родаковский в 1933 году постановлением Особой тройки НКВД БССР был приговорен к расстрелу. (В 1999 году иерей Сергий Родаковский был прославлен со святыми в лике новомучеников и исповедников Минской епархии в чине священномученика.)

В 1937 году умерла матушка София. Вскоре дом, в котором жила дружная семья, был конфискован. Валентина поселились в небольшом домике на огороде у Антона и Евфросинья Лойко.

Однажды Валентина посетила прозорливую страдалицу, которая сорок лет была прикована к постели. Прозорливица сказала Валентине: «Ты займешь моё место». В скором времени Валентина слегла. В постели она провела 33 года. (Следует отметить, что за эти долгие годы у неё не было пролежней.)

Материально Валентине помогали сёстры и племянник Феодора Васильевича Александр Сулковский. Ухаживала за подвижницей Евфросинья Лойко.

В тяжелые годы гонения на святую Церковь, когда повсеместно закрывались храмы и монастыри, священнослужителей, монашествующих расстреливали, отправляли в лагеря, Господь даровал белорусской земле великую молитвенницу. Блаженная Валентина за свою веру, смирение и терпение удостоилась даров Святого Духа: прозорливости и дара исцеления.

Многочисленные случаи благодатной помощи по молитве блаженной старицы укрепляли веру людей. Ее предсказания и предостережения уберегли многих от неправильных поступков, прозорливица призывала людей к всепрощению и покаянию, смирению и любви.

По свидетельству Евфросиньи Лойко, старица ела очень мало. Когда Евфросинья приносила в маленькой алюминиевой мисочке еду, страдалица подносила лишь несколько ложек ко рту да съедала маленький ломтик хлеба. «А если ее посетители и приносили хоть что-нибудь из съестного, она все равно ничего из принесенного не пробовала. А когда ее и упрашивали хоть что-нибудь попробовать, она отвечала: «Ешьте вы, а нам, болящим, легче лежать». Несмотря на свою немощь, она не разрешала себя часто переодевать или мыть».

Старица каждый день принимала страждущих людей. По свидетельству современников, она духом прозревала жизнь каждого, давала ответы на невысказанные вопросы.

Блаженной Валентине было дано свыше обличать нераскаявшихся грешников, призывать к покаянию, утешать скорбящих, помогать больным и обездоленным. По ее молитве совершались чудеса исцеления, налаживалась жизнь в распадающихся семьях, отчаявшиеся люди обретали душевный покой.

Приведем лишь несколько свидетельств благодатной помощи великой подвижницы.

По свидетельству отца Алексия, когда он однажды остался ночевать на печи в доме старицы, ему довелось стать свидетелем чудесного явления: «Кровать матушки стояла на виду. Вдруг потолок как бы расступился, и с неба спускался ангел. Ангел приблизился к кровати матушки и подложил под нее свои крылья. Прошло некоторое время, и ангел так же удалился, и все пришло в первоначальное состояние».

До принятия сана священника отец Алексий работал церковным сторожем. У него были большие конфликты с женой. Отчаявшись вразумить супругу, он решил уйти в монастырь, но прежде решил испросить благословения у прозорливой старицы Валентины. Он еще не успел войти в дом к старице, как услышал: «Ой, полчища окружили дом!» Затем, помолившись, блаженная старица протянула вошедшему Евангелие и дала прочесть место, где было сказано: «Что Бог сочетал, того человек да не разлучает». Когда по молитвам старицы в семье воцарился мир и Алексей пришел поблагодарить блаженную Валентину за молитвенное предстательство, она внезапно объявила ему, что он будет священником. Через 20 лет предсказание исполнилось.

Вспоминает раба Божия Мария: «...Была я у матушки в тот день, когда умер Сталин. Она смотрит на меня и говорит: «Черная птица летела над Москвой и упала». Когда я возвратилась домой, узнала, что Сталин умер.

У моей родной сестры было двое маленьких детей. Они и соседский мальчик заболели дифтерией; я об этом не знала. Поехала к матушке. Кто-то принес ей баночку клубники. Дело было зимой. Матушка перекрестила эту клубнику и дает мне со словами: «Возьми, отвези своим больным для исцеления». Я смутилась и говорю, что у меня больных нет, но по настоянию матушки взяла клубнику. Дома узнала, что сестра с детьми и соседний мальчик находятся в больнице. Я отнесла клубнику, и все трое детей съели ее. На удивление врачей, у всех троих тут же нормализовалась температура, выглядели они и вели себя как совсем здоровые. И так было до конца карантинного срока. Надо заметить, что матушка раздавала людям все, что приносили ей в подарок.

Приехал к матушке посетитель в форме капитана на костылях и просил помочь избавиться от сильных болей в ногах. Матушка сказала: «Обращайтесь к врачам». А когда он ушел, добавила: «Кто мы такие, чтобы отменять Божие наказание? Бил своего отца, и Господь наказал».

У Евфросинии, которая присматривала за матушкой, заболели ноги. Матушка позвала ее и говорит: «Дай сюда твои ноги». Та лежащей подняла ногу. Матушка быстро поцеловала ее и сказала: «Дай другую». Евфросиния вскрикнула: «Что вы делаете!» И второй ноги не дала. Первая перестала болеть, а вторая болела...

Ездила к матушке Феодора и часто говаривала, что скоро умрет. А матушка показала на стоящего там Алексея и говорит: «Вот твой сын, еще у него причастишься». Лет через десять Алексий стал священником, и Феодора у него причащалась. Я сама возила ее к нему в Солигорск...

Владыка Гурий, митрополит Минский, в пятидесятые годы послал своих близких навестить матушку. Она передала ему почтовый ящик с сухарями и сказала: «Возьмите, ему пригодится». Скоро его перевели от нас в Ленинград. Сухари символизировали дорогу».

В годы Великой Отечественной войны к прозорливой старице приходили женщины, не имевшие от своих близких вестей с фронта, старица умела утешить тех, кому предстояло услышать печальную весть о гибели родного человека, обнадежить тех, кого в скором времени ожидает радостная встреча.

По рассказам местных жителей, однажды к старице пришел отец умирающей девочки и стал просить спасти дочку. Прозорливая Валентина сказала ему, что девочку необходимо срочно крестить. Девочку крестили, вскоре болезнь отступила. Часто блаженная Валентина благословляла пришедших к ней людей чудотворной Ахтырской иконой Божией Матери37. (На иконе изображена Божия Матерь, молящаяся перед распятием.)

Вероятно, блаженной Валентине было открыто, что в скором времени она отойдет ко Господу, она известила младшую сестру Ольгу, которая в то время жила в Минске. Последние месяцы Ольга дежурила у постели больной. Незадолго до смерти, прощаясь со своими духовными чадами, старица говорила: «Я умру, но приходите ко мне, как к живой, и я вам помогу».

6 февраля 1966 года блаженная старица приобщилась Святых Христовых Тайн и мирно предала дух свой Господу.

Многие верующие люди из окрестных деревень приехали проводить подвижницу в последний путь.

Четыре десятилетия верующие не забывали свою молитвенницу, со своими нуждами приходили на кладбище за деревней Крысово на могилку к старице Валентине, просили молитвенного предстательства блаженной и получали по своей вере утешение, благодатную помощь и исцеление в болезнях души и тела.

Торжественное прославление блаженной Валентины Минской состоялось 6 февраля 2006 года в кафедральном Свято-Духовом соборе г. Минска во время Божественной литургии, которую совершил митрополит Минский и Слуцкий Филарет в сослужении всех архиереев Священного Синода Белорусской Православной Церкви и многочисленного духовенства при большом стечении народа. День памяти святой 24 января/6 февраля.

Старица Варвара Скворчихинская (1890–1966)

Блаженная Варвара родилась 20 ноября 1890 года в селе Карауловка (Уфимского уезда), в семье сельского священника Василия Александровича Архангельского.

В августе 1902 года отец Василий привез Варю в Уфу поступать в епархиальное женское училище. В июне 1909 года Варвара окончила учебный курс епархиального училища с правом на звание домашней учительницы и получила аттестат. В середине 1910-х годов она работала в селе Куганак, затем в селе Ира, в селе Богородское, недалеко от Мелеуза, позже трудилась в школах Скворчихи и близ расположенного селения Буденя.

В 1924 году молодую учительницу перевели в кандаурскую школу Стерлитамакского кантона, а в 1925–26-м направили в Новониколаевку скворчихинского сельсовета того же кантона. Варвара часто приглашала на уроки священника в обучении детей вере и молитве исповедница видела исполнение долга перед Богом. В 1929 году говорить о Боге в школах было запрещено. Оставаться в школе, где начали преподавать атеизм, Варвара не могла, она решила уйти в затвор. Более 35 лет подвизалась подвижница в затворе.

Блаженная Варвара, получив благословение свыше, начала принимать людей, требующих помощи и совета. Блаженная совершала свой подвиг в тяжкое время гонений на Церковь, и самим фактом своей жизни во Христе, своими чудесными духовными дарованиями она противостояла неверию и безбожию...

Тысячи людей прибегали к ее помощи в бедах и несчастьях, зная о милости Божией, обильно изливаемой просящим по молитвам Варвары-затворницы, о духовных дарованиях, которыми благословил ее Господь за необыкновенной высоты подвиги совершенной нищеты и жития в затворе, непрестанной молитвы и ночных бдений, терпения голода и холода...

По свидетельству современников, затворница носила старенькую фуфайку, хлопчатобумажное платье и чулки, одежда всегда простая, черная, а на ногах резиновые калоши, иногда летом в жару надевала валенки. Одежду она носила всегда одну и ту же, не стирала ее, сама не мылась, не расчесывалась. На голове у затворницы всегда была косыночка или тряпица.

Современники рассказывали, что голос у блаженной Варвары был «чистый, ясный, как ангельский, приятный, звонкий, громкий, молодой; говор очень ясный, дикция четкая, как и должно быть у учительницы».

Блаженная Варвара жила в сарае, открытом всем ветрам и вьюгам, без тепла и света, летом в духоте, осенью и весной под дождем, в грязи и холоде, зимой в снегу, на морозе.

Подвижница молилась день и ночь, молитвою стяжала она благодать Духа Святого, которая и согревала ее в страшные морозы. Днем подвижница молилась у себя в сарае, а ночами несла подвиг молитвенных бдений. На ночную молитву выходила к своему родничку люди видели, что ночью там часто горела свечка...

За все годы затвора блаженная ни разу не была в церкви, ее причащали священники, которые посещали ее в затворе.

Из воспоминаний протоиерея Иоанна Федянина: «Я знаю, что Варвару Васильевну причащал отец Николай, священник из пос. Раевка или из Давлеканово.., а до отца Николая причащать Варвару Васильевну приезжал священник из Авдона, то есть Варвара Васильевна от Церкви не отпадала».

Верующие привозили блаженной Варваре просфоры, она просила привозить ей свечи, лампадное масло, церковные книги с крупным шрифтом. По свидетельству современников, блаженная очень любила церковное пение иногда просила приходивших девушек петь молитвы, духовные песни. Говорила многим, что очень любит службу и особенно вечерню. Любила блаженная Варвара святых, очень почитала свт. Николая Чудотворца, говорила, что «он скоро слышит молитву». Почитала св. Иоанна Кронштадтского. Совершенно по-особому чтила она свой день ангела, память св. великомученицы Варвары, 4/17 декабря, передавала записочку о своем здравии в храм на литургию и на молебен с акафистом. Она и приходивших наставляла: «Чти свой день ангела, как Пасху...»

Прозорливой старице было открыто настоящее, прошлое и будущее в равной мере. Свидетелями этих дарований являлись не только простые верующие люди, но и священники. Сохранились свидетельства о помощи блаженной Варвары в тяжких недугах. Помогали людям и данные затворницей вещи платки, ложечка... Помогала водичка из родничка блаженной.

Утром 14/27 февраля 1966 года блаженная старица мирно отошла ко Господу. Много лет прошло со дня кончины святой подвижницы, но не зарастает тропинка к ее могилке. Сотни паломников не только Уфимской, но и Оренбургской епархий притекают сюда, чтобы попросить ее молитвенной помощи. Известно много случаев, когда люди излечивались после тяжелых болезней. Например, Варвара помогает женщинам после тяжелых операций. Помогает и путешествующим, приведем одно свидетельство: «Однажды святая спасла жизнь шоферу. Мужчина ехал ночью по незнакомой дороге, и вдруг перед капотом машины возникла женщина. Водитель узнал в ней затворницу Варвару. Он резко затормозил, выбежал из машины... На дороге никого не оказалось, зато в метре перед автомобилем Михаил увидел огромную яму, которую кто-то выкопал накануне!»

Старица Вера Шараева

О жизни блаженной Веры (в миру Шараева Вера) известно мало.

Жила она в селе Смыково Тверской области. По воспоминаниям клирика Самарской епархии прот. Иоанна Державина, блаженная Вера была «великая молитвенница и прозорливица». Отец Иоанн рассказывал, что несколько раз в видениях Вера была восхищена на небеса. В одном из видений она в сопровождении ангела побывала в аду. В 60-е годы блаженная жила в городе Калинине. Многие верующие обращались к блаженной прозорливой старице Вере за молитвенной помощью и советом. Умерла в подвижница в середине 1970-х годов.

Схимонахиня Рафаила (Вершинина) (1891–1990)

17 мая 1891 года в многодетной семье извозчика Алексея Вершинина родилась дочь, при крещении девочку назвали Лизой. Вскоре Алексей оставил жену Параскеву с пятью детьми и ушел к бездетной зажиточной женщине. Параскева Викентьевна выросла в бедной благочестивой семьи, старалась и своим детям прививать любовь к Богу и ближним. Параскева была вынуждена много работать, иногда брала с собой Лизу. Лиза подросла и пошла служить гувернанткой. Вскоре Параскева Викентьевна с Лизой и сыном Николаем переехала в Самару.

В Самаре Параскева Викентьевна начала юродствовать, она стяжала Дар Святого Духа – прозорливость. Жили в большой нужде. С 1914 года по 1917 год Лиза работала на заводе, но вскоре её уволили, как неблагонадежную. Николай поступил работать слесарем на заводе, вступил в партию (вопреки слезам матери и Лизиным увещеваниям).

Один раз Николай пришел домой и стал снимать иконы, Лиза попыталась помешать ему – он бросился на нее с кулаками. Вдруг ему почудилась, что огромная черная собака кидается на него, он побелел и упал. После этого случая мать ушла из дома, вскоре Елизавета Алексеевна переехала в село Колдыбан. Здесь служил ее духовный отец, иеромонах Никита (Сапожников)38.

В 1920 году старец Никита переехал в Чернигов, самые близкие духовные чада последовали за ним, среди них была и Елизавета. В Чернигове будущая подвижница удостоилась духовного общения с прозорливым старцем Лаврентием39 (ныне прославленный). Духовные советы старца помогли ей впоследствии выжить в лагерях и тюрьмах.

В конце 1924 года согрешивший монах мужского монастыря г. Чернигова попросил Елизавету Алексеевну взять на воспитание его малолетнюю дочь, Маню. В 1925 году Елизавета, Маня и монахиня Гавриила вместе с о. Никитой возвратились в Самару. Здесь в Покровском Чагринском монастыре Елизавета приняла постриг с именем Рафаила.

Вокруг старца Никиты образовалась община (около двадцати человек). После ареста в 1927 году старца Никиты, все заботы о его духовных дочерях легли на плечи тайной монахини Рафаилы. Хотя старца Никиту и приговорили к трем годам ссылки в Сибирь, его духовная связь с общиной не прерывалась. В письмах, которые отец Никита присылал матушке Рафаиле, монахиня находила долгожданные ответы на вопросы волнующие членов общины, духовные советы, мудрые слова, полные отеческой любви, которые поддерживали всех их в те трудные годы.

Приведем цитату из жизнеописания старицы Рафаилы, составленного Татьяной Зотовой (по материалам книги «Ее любили в лагере»): «Мать Рафаилу связывала духовная дружба с владыкой Анатолием (Грисюком)... В 1928 году, предвидя скорый арест матери Рафаилы, он вызвал ее к себе и сказал: “Времена нынче тяжелые, всех нас ждут далекие места, боюсь, не сохранишь ты обетов монашеских”. И снял с нее постриг, снял все: мантию, клобук, даже рясофор... Несмотря на снятие пострига, Елизавета Алексеевна везде представлялась, как мать Рафаила и продолжала жить строго по-монашески, очень требовательно к себе... После того, как стало известно место пребывания отца Никиты, она решила поехать к нему...» Ей удалось собрать небольшую посылку для старца, добираться пришлось несколько суток поездом, потом многие километры пешком по сибирской тайге.

Из воспоминаний старицы Рафаилы: «Голова кружилась от голода, но за неделю путешествия я не взяла из мешка ничего... Но самое страшное волки. Идешь тайгой: ночь, темно, узенькая тропка, а они сидят по обеим сторонам так близко, что можно протянуть руку и дотронуться до любого из них, злобно-зеленым светом светятся их глаза. От этого блеска и от их близости по телу бегут мурашки, и я боюсь упасть, тогда уж все... Заставляю себя идти и понимаю, что помочь может лишь Бог да Пречистая Матерь, и непрестанно читаю “Богородицу”. Волки сидят как вкопанные, не трогая меня, я прохожу через их строй, как в кошмарном сне...»

Мужественная подвижница несколько раз навещала духовника, в одну из таких поездок 16 мая 1930 года на станции Сызрань матушку Рафаилу задержали. По приговору Тройки она была осуждена на три года, несколько месяцев провела в тюрьме, остальной срок отбывала в лагере. (Хабаровский край, лагерь НКВД)

После освобождения матушку Рафаилу вновь постригли в мантию с прежним именем. Вернувшись в Самару, старица Рафаила устроилась за небольшую плату ухаживать за больной женщиной. Ей удалось снять крохотную комнатку, в которой она жила некоторое время с приемной дочерью и инокиней Евфимией. В свободное время изготовляли для продажи искусственные цветы. На заработанные деньги позже удалось построить небольшой домик.

В 1937 году матушку Рафаилу вновь арестовывают, на этот раз ей предстоит несколько лет работать на рыбных промыслах во Владивостоке. Старица Рафаила рассказывала духовным детям, что когда она солила рыбу, от соли слезали ногти с пальцев рук и ног. (Приходилось босыми ногами перемешивать горбушу, а затем укладывать рыбу в бочки.) Боль была невыносимой, но она старалась не унывать, непрестанно молилась, боль притуплялась.

После освобождения в 1941 году старица вновь поселилась в Самаре, в 1945 году переехала в Киев, жила с приемной дочерью в маленькой комнатушке. (Маня в то время уже работала на заводе.) Когда в 1946 году к ним приехал освободившийся старец Никита, спать приходилось по очереди на стульях.

Старца Никиту вскоре опять арестовали, а матушка Рафаила поехала в Чернигов к старцу Лаврентию. Старец Лаврентий благословил монахиню жить в Чернигове. Она поселилась у сестер монахини Лаврентии и инокини Веры. На первое время денег дал старец Лаврентий, кроме того, одной из сестер часть денег из своей большой пенсии присылал владыка Лука (Войно-Ясенецкий) (1877–1961 гг.) (Святитель Лука). Матушки шили и вышивали. Жили в землянке. Когда матушка Рафаила тяжело заболела, прозорливый старец Лаврентий решил постричь ее в великую схиму, при постриге оставил прежнее имя.

В 1956 году освободился старец Никита и поселился недалеко от дома матушки Рафаилы. С1965 года старица проживала в г. Печоры со своей келейницей Анной. Вскоре к ней приехала подруга монахиня Геронтия, и потом духовная дочь Тамара. Окормлялась матушка Рафаила у старца Иоанна (Крестьянкина). По свидетельству келейницы по ночам матушка молилась, а спала подвижница лишь с 22 до 24 часов и немного днем. К прозорливой старице многие обращались за помощью.

Из воспоминаний Татьяны Зотовой: «Приезжает однажды зимой в Печоры ... Нина Д. Фирова (ныне покойная монахиня Анфиса), и говорит нам с подругой: “Девчонки, вы тут уже несколько месяцев живете, а не знаете, что на соседней улице старица-схимница живет, редкой высоты духа”.

Познакомиться со старицей, была моя давняя мечта... И вот отправилась. Я долго молила Бога послать мне духовную мать...

Дверь открыла келейница мать Анна... Сказала, что матушка в своей келье молится по четкам, можно войти. С Иисусовой молитвой и трепетом открыли дверь. На маленькой металлической кроватке сидела маленькая старушечка в апостольнике и ситцевом хитончике и пристально смотрела на нас входящих. Правая сторона лица ее была морщинистая, а левая более гладкая, так как она спала и лежала на правом боку из-за болезни сердца... Один глаз ее не видел совсем, а второй смотрел глубоко проницательно...

“Всякой изображение Божие, Его Матери для меня икона, которую надо почитать”, скажет мне потом старица.

– Я просила некоторые бумажные иконки освятить одного священника с прихода: он сказал: “Мать, это не освящается”.

– Тогда я схитрила, всё повесила по стенам и пригласила его же освятить келью. Так он ничего, не подозревая, всё и освятил. А однажды у меня обновилась фотографическая маленькая иконочка Божие Матери “Взыскание Погибших”. Она попала в пожар, вся почернела и скрючилась... Через некоторое время мать Анна кричит: “Мамочка, смотри икона-то посветлела”. Лика не было видно совсем, а тут он проявился, и фотография распрямилась. Мы стали читать акафист, стало еще яснее. Я велела этот образ под стекло сделать и бисером расшить...»

Однажды духовная дочь старицы, сидя в келье духовной матери вместе с подругами услышала, историю, которая вызвала у нее некоторое недоумение. Старица вдруг стала бойко рассказывать, как она в двенадцатилетнем возрасте плыла на пароме, везла ведро творога: «Уснула ведро-то и украли». Позже ее знакомая, Нина Дмитриевна призналась: «Подумать только, ведь матушка мне грех-то напомнила, о котором я и не вспоминала. Это я плыла на пароме и уснула, и по моей вине дети остались голодные».

Рассказывает Татьяна Зотова: «Матушка расположила меня не только любовью, заботой и прозорливостью... а тем внутренним спокойствием души, молитвенной сосредоточенности и умения правильно расставить внутренние акценты до мелочей...

Она никогда не давала себе поблажек... Постов не нарушала никогда, молитвенного правила не опускала ни при каких обстоятельствах...

Матушка учила меня молиться чаще, особенно когда тяжело, и всегда с покрытой головой... “Раскрытыми ходят из-за непокорности и гордости”, говорила она...

“Никогда не носи ничего чужого, не перекрестив, учила старица, потому как каждая вещь, дух человека ее носившего имеет...”»

В 1990 году во время Великого поста старица Рафаила сломала руку. Кость не срасталась, начался некроз, и повязку сняли раньше срока. Старица часто впадала в забытье, просила, чтобы ее почаще причащать. Сорок дней матушка ничего не вкушала, причащалась и лишь пила немного воды. В 11 часов вечера 12 июня старица Рафаила мирно скончалась. Отпевали подвижницу в церкви Сорока Севастийских мучеников, похоронили на городском кладбище г. Печоры.

Старица Наталья Васюнина (1893–1985)

В 1893 году в Орловской губернии, в семье инженера родилась вторая дочь, при крещении девочку назвали Натальей (позже родилась третья дочь Степанида). Васюнины часто посещали храм, строго соблюдали посты, с детских лет прививали дочерям любовь к Богу и ближним.

Отец Натальи умер молодым, вскоре от чахотки умерла и мать. Бабушке трудно было одной воспитывать Наталью и ее двоих сестер, она слезно молилась, просила помощи у Господа и вдруг, как во сне, услышала голос сына: «Мама, не плачьте, Господь позаботится о вас и о девочках».

Вскоре к их дому подъехал экипаж, из него вышли двое мужчин, они рассказали, что их прислал отец Иоанн Кронштадтский, которому было открыто, что в этом доме живут круглые сироты, и что он собирается взять девочек под свою опеку. Бабушка оставила у себя лишь самую младшую, а Наталью со старшей сестрой отпустила к отцу Иоанну.

Из воспоминаний матушки Натальи: «Привозит нас послушник к отцу (о. Иоанну Кронштадтскому) в большой женский монастырь на Карповке, построенный батюшкой (в 1903 году) в честь своего покровителя святого Иоанна Рыльского. Встретили нас ласково. Батюшка попросил нас переодеть и накормить с дороги. «А завтра, Бог даст, и причастим», сказал он.

Относился он к нам как к родным. Мы были свидетелями, как сам государь император Николай II приезжал к нам в монастырь на причастие. Бывали и именитые купцы, одаривали обитель богатыми подношениями, продуктами. Помню громадные бочки меда, крупные рыбины. Но при всем изобилии продуктов мы, послушницы, по благословению батюшки, насыщались малым количеством пищи. Более всего батюшка раздавал съестное по приютам и в Дом трудолюбия, построенный им для рабочих и нуждающихся».

Наталья прожила у отца Иоанна десять лет. Послушанием у нее была стирка постельного белья. Незадолго до кончины отца Иоанна Кронштадтского в монастыре умерло несколько молодых послушниц, в том числе и старшая сестра Наталии. Да и сама она серьезно заболела.

Из воспоминаний матушки Натальи: «Мне было так тяжко. Пришел отец Иоанн и сказал: «Не ропщи, Наталия, тебе должно быть больной и лежать на одре болезни до конца своих дней».

Он меня успокоил, как мог, попросил подать нам чайку. Он любил пить чаек из самовара и часто угощал всех чаем. Заставил меня скушать немного супика, а сам чай пьет и приговаривает: «Все это у тебя, Наталичка, будет и супик, и чаек». Так оно и вышло в пище я никогда не нуждалась. Еще батюшка мне поведал: «Убита будешь, но жива останешься». Во время Отечественной войны, я уже жила в Харькове, меня сбила машина. Люди проходили мимо, считая меня мертвой. Но явился старичок и попросил прохожих: «Помогите ей, она жива». Отправили меня в больницу. Старичок и там меня посещал не однажды. Придет незаметно, накормит меня небесным хлебушком, водички запить даст я и исцелилась». (По свидетельству матушки Натальи к ней приходил святитель Николай.)

В голодное время матушка Наталья делала щетки для побелки и продавала их на рынке. Из воспоминаний старицы Натальи: «Стою я на рынке, у всех товар быстро расходится, а у меня не очень. Подходит ко мне Женщина, как-то не по-нашему одетая, смотрит на мои щеточки и заговаривает со мной. А лицо у Нее так и светится. Спрашивает: «Хороши ли щеточки в деле?» Я Ей отвечаю: «Сама, матушка, делаю, стараюсь трудиться честно, да вот беда, мало купили в этот раз, а мне и жить нечем». «Бог даст, все продашь», с улыбкой говорит Она. Я смотрю на Нее и спрашиваю: «Вы разве меня знаете?» Она мне кротко так отвечает: «Ты Меня знаешь, ты часто в храме молишься у Моей иконы». И исчезла. Гляжу я во все глаза, где же та Женщина, что так любезно со мной говорила, но нигде Ее не видно. А щеточки свои я продала в тот день. Уже придя домой и вспомнив подробно все увиденное и услышанное, я поняла, что мне в помощь и утешение явилась Сама Матерь Божия».

Из воспоминаний рабы Божией Валентины (Белгород): «В Харькове матушку звали Наталией Кронштадтской... Последние годы старица жила в маленьком сарайчике, здесь принимала страждущих. Келейница Анастасия ухаживала за ослепшей старицей, встречала посетителей. В тесную комнатку с земляным полом приходящие со своими нуждами люди заходили, слегка пригнувшись, в комнатке едва помещались небольшая печь, столик, один стул и кровать...

Матушка любила молиться в харьковском храме в честь Озерянской чудотворной иконы Божьей Матери40, что на Холодной горе. Она медленно обходила иконы, сосредоточенно и со страхом Божиим припадая к каждой.

Однажды молодому священнику не понравилось, что какая-то старушка замешкалась у иконы, и прислужник по настоянию священника попытался ее поторопить. Но матушка, как бы не замечая его, продолжала молиться.

Священник проявил настойчивость, и упрямой старушке пришлось удалиться. Она безропотно встала ближе к выходу, и тут послышался звук треснувшего стекла, и на весь храм разлилось благоухание. Священник, производивший каждение, в оцепенении остановился: толстое стекло, покрывавшее большую старинную икону Божией Матери, дало огромную трещину, и от нее исходил чудный аромат. Матушка в смирении и смущении принимала покаяние молодого священника и прислужников.

Затем отслужили молебен перед чудотворной иконой Божией Матери.

Этот случай рассказала мне послушница Анастасия, которая сопровождала матушку Наталию везде».

Прозорливая старица говорила духовной дочери: «Плохих людей нет, есть грешные, несчастные, больные люди, есть и служители беса. Когда они приходят, то мне плохо делается, перед глазами кромешная тьма, и сердце начинает болеть. А если человек добрый и светлый, то перед моим духовным взором серебристый свет сияет, искорками переливается, когда появляется больной или нераскаявшийся грешник, то все кажется унылым, серым, а на сердце грусть и печаль, скорбно становится». (Слепой старица Наталья была последние десять лет своей жизни.)

Подвижница очень почитала старца Серафима (Тяпочкина), говорила: «Велик батюшка Серафим, ох как велик! Он идет путем отца нашего Иоанна Кронштадтского. После себя отец Иоанн отца Серафима нам оставил. Как же его бесы боятся... Я у него часто мысленно бываю... Ох, как бесы ночной молитвы боятся! Ночью спать не могу, вот и молюсь до утра. Ну а бесы тут как тут. Такой шум подымут! Печку разорят, возню затеют, рычат, кошками мяукают, за подол юбки дергают, страх нагоняют. А я их не слушаю и только молитвами святых отцов своих Иоанна Кронштадтского да отца Серафима ограждаюсь».

По рассказам современников, старица Наталья была маленького роста, одевалась просто, опрятно, когда ей приносили новую одежду, все раздавала, сама продолжала носить «латаное-перелатанное».

Вспоминает раба Божия Валентина: «Приехала ко мне погостить Наталья, молодая девушка из Львова. После смерти отца Серафима она часто посещала его могилку. На этот раз у нее стала сильно болеть голова... Я ей предложила обратиться к матушке. Поведала о ее духовном родстве с отцом Серафимом и заметила, что, может, другого случая увидеться с матушкой не представится, так как она очень слаба. Правда, моя гостья все сомневалась, как ей быть, ведь у нее духовный отец батюшка Серафим. Но, тем не менее, мы поехали в Харьков.

Матушка приняла нас ласково, благословила, а Наталью все по голове поглаживает и, сияя, ей говорит: «Не будет болеть головушка, не будет». Наталья стоит притихшая, довольная, изумленная. А потом подхватила пустые ведра и, с разрешения матушки, побежала по воду.

Сидим, рассказываю матушке о житье-бытье белгородском, вдруг в дверь стучат, да так сильно! Открываю, на пороге пышная дама, отдышаться не может, вся чемоданами обвешана, рядом попутчики тоже с сумками, их человек пять. Прошу их вещи оставить во дворе и по двое заходить. Но дама говорит: «А им и не нужно, мы специально сделали крюк, из-за меня, это у меня голова болит который уже год, всех врачей обошли, сколько денег затратили, а улучшения никакого. Нам сказали, что матушка может помочь».

Матушка встретила женщину сдержанно. После всей суеты последних дней и у меня голова нестерпимо болела. Приехавшая дама во всех подробностях описывала свое состояние, а матушка молча, не перебивая, сняла с головы платок и протянула болящей: «Наденьте платочек на голову». Он, прямо скажем, был не первой свежести, кое-где следы от печной сажи. Я вся напряглась от ожидания и эгоизма, мне не хотелось, чтобы эта святыня попала в руки непонятной дамы. Но та, скривившись, брезгливо двумя пальчиками взяла платок и положила его на стол. Я быстренько покрылась им, и голова моя моментально прошла, а по всему телу разлилось ласковое тепло. Женщина попросила дать ей платок почище. «Что же мне делать, матушка, недоумевала она, ведь я издалека приехала?» Матушка строго сказала: «Выходит, незачем было и ехать».

Когда гости удалились, я подсела к матушке и хотела попросить ее подарить платочек мне. А она уже гладила меня по голове и приговаривала: «Помог платочек? Ты его никогда не снимай. Другие всякие фасоны на голове наводят, а ты в платочке ходи, и голова болеть не будет».

Наталья про свои болезни у матушки спрашивать не стала, вроде и забыла, зачем ехала, да и людей было много. За хлопотами по хозяйству день прошел быстро.

Прощаясь с Натальей, матушка обняла ее, приголубила, поцеловала в голову и пообещала: «А головушка твоя болеть больше не будет, только фасонов не наводи да платочек не снимай». Наталья, по молодости, старалась светскую моду соблюсти, даже пыталась как-то оправдаться перед матушкой. А та ей свое: «Попроще одевайся, Наталочка, попроще...»

Как-то зимой в очередной свой приезд в Харьков я застала старицу оживленной и радостной. Среди ее духовных чад нашлись люди со связями. Они решили устроить ее в хорошую больницу, чтобы сделать операцию глаз. А через две недели картина была иной. Матушка открыла мне дверь. В комнате не топлено, по всему видно, что ее несколько дней никто не посещал. Лицо и платочек на голове выпачканы сажей, верно, сама пыталась печку растопить. Сжалось у меня сердце: «Что, матушка, не взялись доктора вам зрение вернуть?» А она мне спокойно так отвечает: «Вот ведь искушение какое! Засобиралась на старости лет перед смертью свет Божий повидать, на мир посмотреть. Да на ночной молитве явился мне дорогой батюшка Иоанн с одной стороны и батюшка Серафим с другой. Батюшка Иоанн и говорит мне: «Негоже тебе, Наталичка (так он называл меня в детстве), о телесном зрении заботиться. Телесное зрение приобретешь, а духовное потеряешь».

Благословили меня святые отцы и ушли. Так зачем же мне оно, плотское зрение? Раз батюшка запретил, значит, так доживать стану».

Скончалась матушка Наталия в 1985 году, тихо, как и жила, похоронена в Харькове. За год до того умерла ее младшая сестра Степанида. Муж Степаниды Василий взял матушку к себе в дом, где она была окружена теплом и заботой…

Схиигумения Мария (Дохторова) (1896–1978)

Схиигумения Мария (в миру Лидия Николаевна Дохторова) родилась в Киеве в 1896 году, в благочестивой дворянской семье. В раннем юности Лидия внезапно отказалась от мяса, затем от сладостей, затем стала ограничивать себя во всём: оставила лишь сырые овощи, фрукты и хлеб… Впоследствии она вспоминала: «Без благодати Божией невозможно было устоять, удержаться, когда, сидя с родителями за столом, уставленным роскошными яствами, ни к чему не позволяла себе притрагиваться, кроме сырой капусты, моркови и тому подобного».

Лидия успешно закончила 4 курса филологического факультета Московского университета, а во время Первой Мировой войны, пройдя подготовку на медицинских курсах, ухаживала за ранеными.

В 1918 году девушка решила посвятить себя служению Господу, но прежде она решила испытать себя. Когда до окончания университета оставался лишь один год родители решили отправить Лидию в Рим, к родственнице, чтобы она там могла продолжить образование. Из воспоминаний схиигумении Марии: «Оформили мне заграничный паспорт. В итальянском консульстве выдали визу. Взяв с собой совсем немного вещей и денег, я отправилась в Одессу… В Одессе власть захватили французы. Чтобы выехать за границу, нужна была виза, в которой мне отказали. Не знала, что и делать, но уехать было необходимо. Тогда я пошла в собор и стала молиться Господу. Когда выходила, то случайно услышала разговор. Какой-то человек говорил другому: «Завтра в десять часов утра пароход «Афон» отправляется в Салоники». Я пошла узнать, на каких условиях можно поехать этим пароходом. Мне говорят: «Билеты давно уже распроданы»… Я молилась Господу и просила указать мне путь. На следующий день утром подошла к пристани. «Господи, Тебе все возможно», – взмолилась я мысленно и поднялась на палубу».

По милости Божией юной Лидии удалось без билета и визы десять дней пребывать на корабле, и благополучно, минуя проверяющего документы, сойти на берег в Салоникам… На следующий день она была уже в Афинах, где прожила пять месяцев, пока не получила визу в Рим… Останавливаться у богатой тётушка в Риме она не решилась (среди роскоши было бы невозможно вести аскетический образ жизни), она отправилась во Флоренцию, где прожила 2 месяца, пока не кончились деньги, взятые дома). Из воспоминаний схиигумении Марии: «Уже нечем было платить за комнату, не на что было покупать фрукты. Я взяла свою сумочку и покинула Флоренцию.

Решила пойти в Париж пешком, как нищая странница... ночевала, где Бог пошлет, ела хлеб и фрукты, их мне давали люди, у которых я просилась на ночлег. Спустя две недели я (через Геную) пришла в Сан-Ремо, на границе Франции...»

Путь странницы лежал через Ниццу в Париж. По милости Божией, находились благочестивые люди, которые предоставляли ей кров. Душа Лидии была преисполнена чувством благодарности к Господу. В Париже девушка поняла, что ни искусство, ни живопись, ни науки ее больше не интересуют, она познала безграничную милость Божию и была готова посвятить себя служению Господу.

Из воспоминаний схиигумении Марии: «Я молила Господа указать мне путь: «Господи, Тебе все возможно: не могу без православного окружения». Тогда я и решила пойти пешком в Сербию... У меня появилось желание: прежде чем доберусь до Сербии, побывать в Бари, поклониться святым мощам святителя Николая Мирликийского, испросить у него помощи и благословения на дальнейший жизненный путь...

Я имела Отцом Бога. Господь был мой покровитель, и у меня не было забот. Я проходила через города и селения. Все условности пали. Часто сидела где-нибудь на ступеньках дома, созерцала окружающее и славословила Бога, выведшего меня из темницы мира, чувствовала при этом радость, окрыленность мысли и благодарность.

Из Парижа я шла тридцать дней до Ниццы. Ночевала у разных людей, питалась фруктами и хлебом. Милость Господня окружала меня. Однажды у меня появились на ногах огромные волдыри, и я не могла идти дальше. Пришлось остаться ночевать в лесу. Молилась милосердному Господу. Наутро от ран не осталось и следа. Я благодарила Спасителя...

...В Ницце однажды в русской церкви вижу, что у одного старого протоиерея одежды сделались как бы эфирными, прозрачными и серебристыми. Тогда был Петров пост. Я у него исповедовалась и причащалась. Он мне говорит: «Раба Божия, твое место в монастыре». С этими словами как бы огнь некий коснулся моего сердца, и я почувствовала, что мое место действительно в монастыре. Но пока продолжала свой путь к святителю Николаю. Выйдя из Ниццы, к вечеру добралась до Альп... Через двадцать дней я пришла в Венецию».

Лидия собиралась в город Бари отправиться пешком, но один благочестивый человек упросил ее поехать поездом, купил ей билет и упросил принять деньги. Два дня подвижница не ела и не пила воду, чтобы «в no­ere поклониться святым мощам...»

Из воспоминаний схиигумении Марии: «Приехав в Бари, я пошла в русскую церковь. Местный священник недавно умер, его матушка с дочерью жили в священническом доме. Другая постройка была странноприимной для русских паломников, в то время она пустовала. Матушка сказала, что после смерти своего батюшки она еще не заходила в его кабинет, и попросила меня поселиться там и молиться о нем Богу... Утром путь мой лежал в католическую церковь к святителю Николаю. Помолившись ему и поклонившись его святым мощам (они установлены внизу под иконой), я была одарена святителем. Мне показалось, что золотая река проникла в мое сердце...

Жила в доме батюшки, питалась фруктами. Ежедневно ходила на поклонение к мощам святителя Николая. Как-то я читала в комнате акафист иконе Божией Матери «Скоропослушница»... В это самое время заглядывает матушка, протягивает мне икону Божией Матери «Скоропослушница» и говорит: «Она вам предназначена. Я перебирала свое белье в комоде, а эта икона лежала на дне ящика и вдруг выпала. Я ее вернула на место, но она снова выпала. Я положила ее на дно в третий раз, она в третий раз падает, и я как бы почувствовала в душе, будто мне кто-то сказал: «Эту икону дай страннице Лидии». Я с радостью приняла ее и с благодарностью закончила чтение акафиста... (Следует отметить, что много лет спустя в Югославии икона уцелела во время пожара. По свидетельству очевидцев, от иконы исходило чудное благоухание. Подвижница была похоронена с этой иконой.)

Через два дня, вернувшись от святителя Николая, сидела у себя и читала, душа была преисполнена желанием послужить Господу. Около двенадцати часов дня, еще ничего не ела (я в то время пищу принимала два раза в день все те же фрукты, хлеб и воду...)... Вдруг в сердце кто-то ясно говорит: «Не бойся». И в это мгновение произошло нечто необычайное. Вся комната наполнилась криком и шумом... Вера меня спасала. Несказанная мольба беззащитной, бедной, немощной души о помощи: «Спаси, Господи, пощади рабу Твою, помилуй меня, немощную, ради имени Твоего святого, пощади, Господи милосердный», примерно так и подобно этому молилась душа моя. Через трое суток я встала с колен. У меня раскрылись глаза. Можно сказать, я почувствовала ад и небесную помощь, получила способность познавать и различать духов. Страшная действительность открылась мне. Но и нескончаемое заступление, близость, любовь Спасителя Господа нашего Иисуса Христа узнала я. До той поры я принимала только милости и утешения, радость и озаренность предваряющей благодати. Теперь пришло время горьких искушений, настало время брани. Господь укрепил мою душу, чтобы я могла принять вызов».

Вскоре Лидия уехала в Черногорию. Ей посчастливилось побывать в монастыре святого Василия Острожского. Здесь она тайно поселилась в пещере недалеко от монастыря святого Василия. Лидия лишь через несколько дней рассказала игумену монастыря, что поселилась на горе в пещере. Игумен сообщил о подвижнице в митрополию, вскоре пришло разрешение в 1920 году на праздник Покрова Пресвятой Богородицы она стала послушницей.

Из воспоминаний схиигумении Марии: «В округе было много волков, по ночам они выли, и душа моя от изнеможения иногда стонала. Но все покрывала любовь Божия. Ночью, бывало, выйду из пещеры и молюсь под звездным небом: произношу «Отче наш» и чувствую себя в Отчем доме. И, тем не менее, мне очень не хватало духовного совета. Умоляла: «Господи, пошли мне старца или старицу, я одна изнемогаю в этой брани». Постоянно просила об этом Спасителя...»

Господь услышал отшельницу (вскоре ей предстояло встретить старицу и старца), ее отправили в русский монастырь в Хопово (Сербия), затем ее путь лежал через Румынию в Бессарабию. Вот как рассказывает матушка Мария о первой встрече с блаженной старицей Диодорой: «К Успенскому посту я пришла в монастырь Жабка (в Бессарабии)... Через три дня увиделась с монахиней Диодорой... Я о ней ничего не знала, но, когда ее повстречала, было такое чувство, словно мой ангел-хранитель ее поприветствовал. Какая-то сила исходила из моего сердца, устремлялась к ней. Она с удивлением на меня посмотрела и сказала: «Слава Богу». Я поняла, что Господь услышал мою молитву. Монахине Диодоре было 68 лет. Из них 40 лет прожила в монастыре на разных послушаниях, последние шесть лет юродствовала Христа ради. Оборванная, грязная... Но я ощутила в ней силу духа...

Между нами установилось таинственное духовное общение. Через нее я познала духовные чувства и любовь во Христе... Ее внешний вид меня не отталкивал, я воспринимала ее духовно. Она меня любила во Христе, и между нами установилось молитвенное общение. Я молчала, она юродствовала, но наше общение было выше слов.

На Успение Божией Матери, во время утрени на всенощной мне както таинственно открылось, что мать Диодора умрет. Она в это мгновение на меня посмотрела, и ей также это открылось. На другой день после Успения старица взглянула на меня, и в ее глазах был свет Святого Духа. Так она попрощалась со мной и ушла куда-то, юродствуя. Моя душа плакала. Я еще ничего не знала, но сердце скорбело». (В тот день, когда она ощутила беспокойство, блаженная старица погибла.)

По молитвам блаженной старицы, духи злобы оставили послушницу, она уже могла молиться в тишине, но после смерти старицы враг стал мстить подвижнице через людей. Послушнице Лидии пришлось претерпеть гонения от игумении монастыря, за то что она приняла участие в судьбе падшей сестры, изгнанной из монастыря. За советом и молитвенной помощью она обратилась к старцу Филимону. Из рассказа матушки Марии: «В молодости он, будучи послушником... плугом нечаянно повредил себе обе ноги, которые пришлось ампутировать выше колен... Его келия оказалась на черном дворе, он разговаривал с приходящими к нему за советом через окно, а сам лежал на деревянной лежанке возле окна. Одет был в белую рубаху, седой, глаза голубые. Когда его увидела, сердце растаяло во мне от умиления и любви: ангельская чистота, кротость, рассудительность все в нем было не от мира сего. Согрелась моя душа рядом с этой прекрасной душой. Он принял меня с любовью, долго со мной говорил, а потом произнес: “Ты не только должна помочь падшей сестре, но и много претерпеть за нее”».

Много скорбей пришлось перенести подвижнице, по ложному доносу она была арестована, томилась в тюремных застенках... Подробнее о всех мытарствах, скитаниях, выпавших на долю подвижницы, можно прочесть в книге «Схиигумения Мария (Дохторова)», составитель епископ Макариопольский Гавриил (Динев).

Придет время, и подвижница станет не только настоятельницей женского монастыря, но и старицей.

Из воспоминаний схиигумении Марии: «В Петров пост (1924 год) мы приехали в Сербию, здесь Господь сподобил, к моему великому благу, встретиться с Высокопреосвященным владыкой Феофаном41, который стал моим возлюбленным о Господе старцем. С тех пор жизнь моя протекала под его духовным руководством. В Великий пост 1925 года я получила монастырь святых мучеников Кирика и Иулитты около Цариброда, сюда же удалось переправить и двадцать сестер, которые оставались в Кишиневе.

В июне 1925 года, в день памяти пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна, я приняла постриг в малую схиму с именем Диодора в память своей первой возлюбленной о Христе старицы». (Постриг в рясофор был совершен ранее в 1922 году 4/17 декабря в день великомученицы Варвары).

Из воспоминаний духовного сына старицы Марии, Болгарского епископа Гавриила:

«В Югославии она прожила со своими сестрами до 1950 года, обновила и расширила семь монастырей... В последние годы управляла сразу тремя монастырями. Свой монастырский устав она заимствовала у преподобного Кирилла, игумена Белозерского. В монастыре вставали в три часа ночи, читали по келиям полунощницу и шли в церковь, где ежедневно совершалось богослужение с литургией, которая заканчивалась в семь часов утра. Некоторые сестры... завтракали и отправлялись каждая на свое послушание...

После утреннего богослужения матушка отдавала благочинной распоряжения о предстоящих делах, а сама запиралась на два часа для совершения келейного правила. Она говорила, что без молитвы не смогла бы руководить сестрами. В полдень бывал обед... Потом два часа отдыхали: кто-то мог поспать, большинство же сестер в это время читали. А потом снова принимались за работу, до вечера. Затем следовали вечерня и ужин. Молитвы на сон грядущим сестры читали самостоятельно по келиям. Матушка считала, что это лучше, чем общее чтение этих молитв в церкви. В девять часов все уже должны были быть в постелях. Но, конечно, некоторые послушания не позволяли вовремя ложиться... Игумения, как правило, спала четыре часа, но очень часто по разным причинам меньше, а то и вовсе не ложилась. По вечерам она принимала сестер на откровение помыслов, старалась проникнуть в самую сокровенную душевную глубину у тех, кто искал ее наставлений и духовной помощи. Благодаря чтению житий святых отцов и следованию их учению матушка обрела большую опытность в духовной жизни. Из святых отцов она больше всех любила Макария Великого, Григория Богослова, Исаака Сирина и Симеона Нового Богослова. Макария Великого, кстати, почитала как своего старца. Неизменно считала себя грешнее всех сестер.

В Югославии матушка пребывала под старческим руководством архиепископа Феофана Полтавского. Будучи игуменией, она проводила суровую подвижническую жизнь: спала на полу, двадцать лет питалась одним хлебом, и то понемногу, а было время, когда несколько лет вообще не ела хлеба, только сырые овощи. Великим постом первую, четвертую и последнюю седмицы она проводила без пищи и питья. Так же и в первую неделю Успенского поста. Затем уже ела все, что разрешалось по великосхимническому уставу, придерживаясь наставлений преподобного Иоанна Лествичника, но старалась ограничиться малым количеством, так что всегда была великой постницей... Носила долгое время вериги, пока не заболела очень сильно, тогда пришлось их снять... Особенно большие скорби и испытания ей пришлось пережить во время последней войны. Она кормила и прятала в монастыре партизан, несмотря на предупреждение немецких и итальянских оккупационных властей, обещавших не трогать монахинь только в том случае, если те не будут помогать партизанам, в противном случае грозили монастырь уничтожить. Наконец, до оккупантов дошло, что матушка принимает партизан, и ее занесли в список приговоренных к смертной казни. Ее спас один болгарский полковник, который любил с ней беседовать и брал у нее духовные книги. Он ее вовремя предупредил, сказал, что видел списки, и мать Мария ушла в безопасное место...

Матушка очень любила сестер. Она была тем истинным пастырем, который душу свою полагает за овцы своя. Однажды сестра Ксения (в монашестве Мария) заболела какой-то мучительной болезнью, температура доходила до сорока. «Я о ней сильно молилась, рассказывала старица, и сестра выздоровела, а сама я заболела. Оказалось, это была лихорадка...»

Сестры очень любили свою духовную мать. Однажды в югославский монастырь, управляемый игуменией Марией, приехал представитель местного епархиального архиерея и объявил, что половину сестер решено отправить в другой монастырь. Все насельницы начали плакать, и архиерейский посланник в изумлении заметил: «Старших монахинь я понимаю, но когда к вам успели так привязаться новоначальные послушницы?» Он доложил епископу, что отделить сестер от их духовной матери невозможно.

В 1950 году игумении Марии предложили отказаться от подчинения Московской Патриархии и от советского гражданства, угрожая переселением в другую страну. Она предпочла отправиться в изгнание, но не отказалась от своей Родины и от своего архипастыря и отца святейшего патриарха Московского и всея Руси. Тогда ее вместе со всеми русскими сестрами в товарном вагоне вывезли в Албанию. Сербские монахини неутешно плакали и рвались к матушке, но их разлучили насильно...

В Албании им разрешили занять один из монастырей и по ходатайству святейшего патриарха Алексия и советского посла оказывали всякое содействие. Но трудно было православным монахиням жить в неправославной стране. По этой причине матушка отказалась от возможности остаться в монастырях Франции или США, она решила проситься в Болгарию. По ходатайству святейшего патриарха Алексия Болгарская Православная Церковь и болгарское правительство в 1954 году приняли русских монахинь и предоставили им возможность выбрать монастырь. Матушка осмотрела разные обители в Болгарии... ей понравился маленький полуразрушенный скит преподобной Параскевы-Петки, находящийся недалеко от Софии (курорт Банкя)... Началась работа по восстановлению монастыря и постройке новой церкви. В скиту преподобной Параскевы-Петки матушка учредила скитский устав преподобного Нила Сорского...

Я познакомился с моей духовной старицей в 1972 году, а в 1973-м оказался у нее в монастыре. Сколько добра она сделала для меня, сколько сил и времени посвятила мне, обо всем и не расскажешь. Она старалась глубоко проникнуться состоянием моей души и необычайно терпеливо помогала мне избавляться от страстей и мирских привычек...

За сугубые проступки своих духовных чад матушка наказывала совершенно необычным способом: она сама несколько дней оставалась без пищи и питья. Более страшного порицания для любящих ее и быть не могло...

Матушка сама готовила и подавала монастырским гостям и рабочим... Она была необычайно умна, образованна, талантлива, начитанна.

Но не это привлекало к ней людей... всему этому способствовала ее любовь во Христе...

Матушка Мария достигла высшей степени Иисусовой молитвы умно-сердечной. Она говорила, что ее сердце и во сне молится. Старица была человеком очень чистой жизни, как-то призналась, что не помнит, чтобы у нее были нечистые плотские помыслы. Для нее неважно было, кто что о ней подумает и скажет, значение придавала только состоянию совести пред Господом. Матушка была совершенно незлобива и очень милосердна. Никого не осуждала и не терпела осуждения других. Она очень строго взыскивала со своих духовных чад за этот грех. Бывало, ей рассказывают с осуждением, что на нее кто-то клевещет, матушка сразу пресекала такие речи: «Что бы обо мне ни сказали, не скажут того, чего я действительно достойна за свои грехи».

За полтора года до смерти она сильно занемогла: начал страшно болеть позвоночник, потом ноги и руки... У нее на протяжении сорока лет был суставный артрит, болезнь с годами обострялась. Последние десять-пятнадцать лет она страдала от шума в ушах, особенно когда уставала, говорила, что ей кажется, будто мимо ворот едут сотни танков. Лекарств она никогда не принимала, все терпела и благодарила Бога.

Игумения Мария обладала даром прозорливости и чудотворной молитвы. Некоторые в этом убедились на собственном опыте, но она эти дарования старалась скрывать. В подтверждение тому несколько примеров. Еще в Югославии в монастырь иногда приводили бесноватых, и многих старица исцелила своей молитвой. Однажды во время литургии бесноватую держали сзади матушки, и эта несчастная все время кричала: «Ты меня мучишь!.. Ты меня мучишь!..» Старица в это время молилась.

Как-то появился человек, у которого была парализована рука. Он сказал рабочему на дворе, что ему приснилась преподобная Параскева и послала в монастырь, чтобы о нем игумения помолилась; сказал также, что оказался впервые в этом монастыре, но это тот самый, какой он видел во сне. Рабочий проводил его к матери Марии. Вскоре игумения и еще одна сестра пошли с болящим в храм. Через некоторое время он вышел оттуда радостный, окликнул рабочего, поднимая высоко руку, двигая всеми пальцами, показывал, что исцелился. И со мной были подобные случаи.

Пришел Великий пост 1978 года. Матушка постилась так же строго, как всегда. На Крестопоклонной седмице боли у нее усилились и уже до самой кончины не прекращались. В Лазареву субботу она пособоровалась. За эти дни несколько раз причащалась... В воскресенье вечером матушка еще немного говорила...

Я попросил у нее прощения за все, чем согрешил перед ней. Она сказала: «Бог простит... Таков путь...» До утра сидел я у ее кровати при керосиновой лампе и плакал. В какой-то момент ее дыхание начало прерываться. Последний вздох и вдруг она открыла глаза. Как можно словами выразить то, что я увидел? В ее глазах была бездна неимоверной скорби, такой, что превосходит земные измерения. И через миг глаза закрылись... Я почувствовал, что даже в последние часы своей жизни, при переходе в другой мир она переживала не столько за себя, сколько болела и скорбела душой об остающихся, о тех, кто лишался своей наставницы, горячо любящей духовной матери и покровительницы...

Отпевание старицы совершил епископ Геласий... За пять лет до кончины матушка сказала, что ее будет отпевать отец Геласий. Все удивлялись, полагая, что это должен делать епископ Парфений, ее духовник. Но ко времени кончины старицы он был очень болен, и святейший патриарх благословил отпевать епископу Геласию, зная, что матушка его очень любила.

На третий день мы похоронили свою игумению... Впоследствии и могила матушки стала для меня местом утешения и отрады. Там я получал облегчение в скорбях. Часто приходил к старице просить ее молитв, когда возникали разного рода затруднения, если предстояло какое-нибудь ответственное дело, и всегда получал после этого помощь: что-то прояснялось, на мои недоуменные вопросы приходили ответы.

Из многих случаев благодатной помощи по святым молитвам матушки я расскажу лишь об одном. Однажды вместе с рабочим мы хотели весной вскопать огород внизу под монастырем, возле леса. Стали выжигать сухую траву. Дувший северо-западный ветер погнал огонь к деревьям. Казалось, остановить его невозможно. Опасность была страшная: огромный лес, а возле село. Я всем сердцем обратился к матушке Марии, попросил помочь в беде, и вмиг ветер повернул в другую сторону. Огонь погас. Я горячо благодарил Бога и Его угодницу.

Во мне живет уверенность, что народ (имею в виду русских), способный рождать таких церковных чад, это народ великий и необычайно богатый. Такой народ будет храним Богом до скончания века.

Господь да упокоит страдалицу схиигумению Марию в Своем Небесном Царстве, а нам да простит грехи по святым ее молитвам».

Высказывания схиигумении Марии

...В душе человеческой в земной жизни три лика. Иногда господствует один, иногда другой, иногда все три: земли, ада и неба. Любовь к ближнему покрывает первый, не взирает на второй и с надеждой ищет третьего лика небесного. Преподобный Исаак Сирин уподобляет чистоту милосердию. Если милосердие душевное состоит в том, чтобы не видеть наготы ближнего, то для чего нам раскрывать ее? Итак, душа истаивает от жалости к человеку...

Надо молить Господа, чтобы даровал великое покаяние православным людям. Только в этом спасение России и мира.

...Иисус для сердца все: насыщение, просвещение, очищение, окрыление, укрепление, утешение. Возрастает дерзновение сердца, но душа, наученная опытом, удерживает дерзновение и, как в безопасное убежище скрывшись в свою нищету, оттуда, омывшись обильными теплыми струями слез, взывает: «Ни лобзания Ти дам, яко Иуда, но яко разбойник...»

...Когда, погрузившись в глубину сердца, в согласном единении ведения и желания и разума с чувством обретается воскликновение: «Да будет воля Твоя», исчерпывающее всю полноту сердца, то душа видит себя в обновлении жизни, благоухание которой открывает...

...Жизнь не обыкновенная вещь, которую можно провести разумно, нравственно, красиво и только (идеал философии и науки). Жизнь подобна человеку, после кораблекрушения оказавшемуся нагим в море. Цель ero только ухватиться за предмет, могущий доставить ero к берегy. В действительности существует только свет Христов и тьма диавольская, а середины нет. Все остальное соблазны и заблуждение. Только светом Христовым можно различить тьму сатанинскую. «Свете тихий святыя славы», спаси нас.

...Слово произнесенное имеет две формы: духовную значение, смысл и вещественную бесконечные вибрации в атмосфере.

Слово Божие в человеке проходит до «разделения составов и мозгов» (1Евр.4:12).

Эти изменения в теле сопровождаются некими чувственными ощущениями. Во время молитвы или трезвения ни на какие ощущения чувственные не надо обращать внимания. Где внимание, там ум устанавливает свою силу и соединяется с этой областью.

Если внимание обращено на вещественную сторону слова, то внимание может нечаянно быть введено в психофизическую область. Неприязненные духи также имеют возможность проникать в эту область, и может произойти великий вред – нежелательное смешение с ними, от него да сохранит нас Господь. Здесь корень всех заблуждении и прелести.

Внимание надо соединять только с верой и чистым смыслом. Надо также помнить, что душа не видит Бога, а Бог по всемогуществу и Благодати видит душу, и когда мы верой показываем Господу желания души, а их можно словом определить как совершенное желание чистоты и истины, то мы находимся не в мыслительной или мечтательной среде, а в реально-существенной, и по Благодати Божией исполняются наши молитвенные желания. Это благодать молитвы и надежда спасения.

(Из писем схиигумении Марии епископу Левкийскому Парфению42)

Старица Мария (г. Старая Русса)( † 1982)

Из воспоминаний иеромонаха Пантелеимона (Ледина): «...Матушка происходила из простой благочестивой семьи и к шесть лет ослепла.,, Семьдесят лет прожила она в детской чистоте, не видя грязи окружающего мира, в постоянной молитве к Богу, которая стада истинным дыханием се души. За эту-то чистоту даровал Господь матушке необыкновенную прозорливость, которая поражала всех приходивших в ней. Она была удивительно скромна и ненавязчива, не вступала в разговор, когда ее не спрашивали, не обижала резкими выражениями и словами. Ощущение, что старица Мария видит тебя насквозь, никогда не покидало меня при встречах с ней. Не встречал человека, обладавшего большим даром прозорливости!

За столом она вела себя скромно и молчаливо, не участвуя в общих беседах. Вкушала пищу на удивление мало...

На молитве она преображалась, все знала наизусть, молилась ровно, негромко, и молиться с ней было радостно и легко. Мне рассказали, что любимое время для молитвы у нее была ночь: когда бы ни заглядывали к ней в келью хозяева, всегда видели молящуюся в красном углу. Когда матушка спала никто не знал, по крайне мере, она никогда не ложилась, только перед смертью в последний год.

Общение ее с Матерью Божией было постоянное! Часто мы слышали в ответ на наши просьбы: «Что же я могу? Ведь Матерь Божия отворачивается!» Рассказывали такой интересный случай. Одна женщина пришла к матушке Марии просить благословения на отъезд, но, увидев матушку, лежащую на диване, подумала, что та спит, не стала беспокоить и ушла. Пришла на следующий день утром, и как только переступила порог комнатки, услышала: «Вот молодец, что сегодня пришла в платочке, а то Матерь Божия мне сказала: “Посмотри, какая бесстыдница!”» У посетительницы мурашки пошли по телу. Была зависть и злоба по отношению к ней, приходили милиционеры для проверки, но после общения с ней уходили в слезах: матушка обновляла им душу, раскрывала сердце для Бога...»

Из воспоминаний священника Владимира Степанова (с. Бронница): «Город Старая Русса, Летный переулок, дом 7. В этом большом темно-зеленом доме жила раба Божия Мария... Старушка лет семидесяти, худенькая, малого роста, слепая она была истинной избранницей Божией... Сподобился я участия в ее отпевании и погребении ее многотрудного тела. Это было 15 августа 1982 года.

Впервые я познакомился с матушкой, приехав в Старую Руссу со своим ныне покойном отцом, протоиереем Евгением Степановым, который весьма любил общаться с Божиими людьми. Точный год этого знакомства я уже и не помню.

В большом доме, разделенном на две половины, в одной из них была комната матушки, в которой был чудный большой образ иконы Старорусской Божией Матери43, перед которым она молилась. Матушка мне говорила, что раньше ночью она спать не ложилась, а всю ночь до раннего утра пребывала на молитве пред иконой Царицы Небесной, а теперь, говорит она, устану и прилягу.

Когда я приезжал из Пскова в Старую Руссу, то с вокзала шел в Георгиевский храм, и если успевал еще застать окончание богослужения, то в храме, как правило, встречал матушку Марию, которую приводили в храм, и она молилась в уголке напротив чудотворной Старорусской иконы Богоматери. После службы мы шли к матушке домой.

Когда придешь к ней, она благословит, а потом встаем на молитву; матушка молится Господу, Божией Матери обо мне, грешном. Молитва незабываемая: слезы сами катятся из глаз, таких молитв в моей жизни больше не припомню. После молитвы матушка возьмет масло из-под иконы и помажет маслом мне и голову, и сердечко, и горло. Затем на благословение даст несколько больших конфет, которые тоже лежали около иконы. Сидим на диванчике, она спросит: как дела? Все выслушает и даст ответ на мои вопросы. Потом хозяйка Екатерина – добрая простая старушка покормит меня, попьем чайку. И снова на дорожку матушка помолится и благословит, и я покидаю «райский уголок».

Матушка рассказывала, как она стала слепой. Будучи шестилетней девочкой, она в своей избе качала в люльке младенца (то ли братика, то ли сестренку). При этом она смотрела на икону святителя Николая, перед которой горела лампада. Матушка говорит своей маме: «Мама, лампадка гаснет!» Мать посмотрела на икону и лампаду и говорит: «Да нет, не гаснет, горит хорошо». «Мама, лампада погасла...» («А это не лампада погасла, а мои глазоньки закрылись».) Вместо телесного зрения Господь матушке даровал другое, духовное зрение.

Матушка очень почитала святителя Николая и рассказывала мне, как он, явившись ей, говорил, чтобы она каждого приходящего к ней благословляла. Она говорила Святителю Николаю: «Как мне людей благословлять?» Он отвечает: «Как священники благословляют». Она отвечает: «Я слепая, не вижу, как они благословляют». Тогда угодник Божий говорит: «Как благословишь, таково и будет на приходящих благословение...» Матушка благословляла материнским благословением...

Матушка молилась за одного мальчика. Потом он чем-то заболел, и его повезли к бабке-ворожейке, но она отказалась что-либо над ним делать, сказав, что Манюшка за него молится, она ничего поэтому не могу сделать. В сопровождении одной или двух, а иногда и более женщин матушка изредка совершала поездки по святым местам. Она ездила в Печеры, в Новгород на память святителя Никиты, где я ее однажды и встретил...

Матушка Мария чистая, смиренная девственница, великая молитвенница, небожитель на земле, жившая у чужих людей по плоти, но у родных по духу, не имевшая ни своего жилья, ни документов, ни пенсии, несшая свой жизненный крест достойно, во славу Бога, который Свою избранницу хранил на земле и по кончине ее многотрудного тела вселил ее ангелоподобную душу во Царствие Небесном. И мы верим и знаем, что она ходатайствует о нас перед Господом и Царицей Небесной, чтобы и нам, грешным не лишиться вечного спасения.

Отпевание матушки возглавлял архимандрит Клавдиан (Моденов), его тело погребено в пещерах Псково-Печерского монастыря), также сослужил ему мой отец протоиерей Евгений († 1991 г.) и родной брат моего отца протоиерей Василий Серебряков, также уже почивший, и я в сане диакона...

Когда я бываю в Старой Руссе, то всегда посещаю могилку дорогой для меня матушки Марии и служу о ней панихиду. Я ее поминаю в молитвах как старицу Марию, каковою она для меня, да и для многих других людей и была. Мир и тишина сходят на сердце во время молитвы о ее душе и также живое ощущение того, что матушка слышит наши молитвы и взаимно тотчас молится о нас Господу и Богоматери. И в эти минуты ясно понимаешь слова Священного Писания, что наш Бог не Бог мертвых, но живых! Аминь».

Из воспоминаний духовной дочери старицы Марии, Александры: «У меня муж очень пил и ругался. Я хотела развестись с ним. Но Манюшка мне сказала: «Не смей расходиться ему немного осталось жить!» И через два года он умер (болели легкие), а перед его смертью ко мне пришли и сказали: «Манюшка болеет, и никого не пускают к ней». Но я знала, что она меня считает за родственницу, и я сказала: «Завтра поеду и мне все двери будут открыты». Я приезжаю и действительно, начиная с калитки, в доме все двери открыты. Манюшка сидела на своем диванчике. Я у нее спрашиваю: «Почему у вас открыты все двери?» Она мне отвечает: «Ты так хотела вот и открыты двери.

Для меня Манюшка была и наставница, и мать, и подруга. Скорбь моя по ней не проходит. Перед ее смертью я была у нее в среду, а в воскресенье она умерла. Мне сказала, что старость я свою буду доживать с Наденькой, с малой дочкой. Все ее предсказания сбылись.

Она мне рассказывала такую историю: «Пришел Николай Чудотворец ко мне, сел на подоконник и не идет в дом. Я ему говорю: “Николай Чудотворец, проходи!” А он ответил: “У тебя была плохая женщина, а хозяйка пол не подмела”».

Еще Манюшка рассказывала, что она часто беседовала с Царицей Небесной. Царица Небесная назвала Манюшку «своей доченькой». Это мне сама Манюшка говорила.

А еще был случай. Приехала к ней женщина на велосипеде, посидели, и та стала уезжать. Манюшка вышла провожать ее и говорит ей: «Накачай колеса, а то они на ободах». Женщина говорит: «Я с глазами не видела, а она слепая увидела».

Из воспоминаний рабы Божией Зои: «Матушка Мария видела духовными очами меня всю насквозь, ей было по милости Божией все открыто. Царствие ей Небесное, вечная память. И я верю, что и там, в райских селениях, она помнит нас и молится о нас. Слава Богу за все!

Сколько я себя помню, Манюшка никогда не обижалась на свою жизнь. Почти каждый день порог нашего дома переступали разные люди. Каждый из них обязательно получал необходимую духовную помощь. А между такими встречами Манюшка проводила время в усердных молитвах.

Часто она не ложилась спать, а родным объясняла: «12 часов ночи нельзя проспать и 3 часа ночи нельзя проспать». А утром в 6 часов она опять молилась. Так и провела Манюшка всю свою жизнь в молитвах перед иконой Божией Матери.

Манюшка никогда не жаловалась на трудности. Только в конце её жизни мы услышали от неё: «Что-то стала головка кружиться». Когда мы говорили, что нас кто-то обидел, Манюшка говорила: «Прости его, Господи!» и молилась за того человека. Всегда наставляла нас молиться Матери Божией, просить помощи, заступления Царицы Небесной и как можно чаще читать молитву «Отче наш», ходить в церковь.

Присутствие матушки Марии в нашей семье придавало нам чувство спокойствия, благодати, святости. И сейчас, приходя на её могилку, мы получаем невидимую поддержку, уходим с облегчённой душой и спокойным сердцем».

Схимонахиня Сепфора (Шнякина) (1896–1997)

19 марта 1896 года в селе Глухово Гавриловского уезда Тамбовской губернии в многодетной крестьянской семье у Николая и Матроны Сенякиных родилась дочь, девочку назвали Дарьей. Из тринадцати детей, родившихся у Сенякиных, выжило только трое: Дарья и ее братья Василий и Павел. Первый брат был впоследствии убит на войне 1914 года, второй при раскулачивании, в начале 30-х годов.

Старица вспоминала: «Жили мы хорошо с родителями, ходили в храм… Икона на вратах… Монахи были в родне моего отца: один монах, а другой жил как монах – все знал… В маминой родне было три монахини и один монах».

Старица вспоминала, что её дед Алексей, много ездил по святым местам, в 1903 году привез ей в подарок четки. А монахини, жившие в с. Глухово при храме Покрова Божьей Матери обучая ее шитью и ткачеству, советовали во время работы произносить молитву «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешную»…

После кончины отца, в 1916 году, к Дарье посватался молодой односельчанин Димитрий Шнякин, Матрона благословила этот брак. В 1917 году у молодых родилась дочь Александра, затем сын Владимир, который умер младенцем. И в 1922 году – дочь Параскева.

В 1933 году началось массовое «раскулачивание» крестьян. Незадолго до этого Димитрий уехал на заработки в Болохово, надеялся устроиться на новом месте и вызвать семью. Старица вспоминала: «В 1933 году, на Покров, нас раскулачили. Прямо взяли за руки и вывели за ворота: иди куда хочешь… И стали ломать избушку – по бревнышкам весь дом разобрали». Дарья с детьми осталась на улице, их приютила бедная вдова Агафья, которая жила на краю села. Дочь Параскева, вспоминая те времена, рассказывала: «Что ели? Травку вот… Всю и поели, что у дома росла. Да как быстро она росла-то, прямо диво. Натолчем, бывало, какой крупицы туда, если есть… Хлеб пекли из картошки: немного муки добавим – и хорошо. Мама шила много на заказ, вот, глядишь, узелочек и дадут. А так и милостыню просили, что ж… В зиму холодновато было: топить нечем – ни дров, ни соломы… «Вы, – говорят, – кулаки, вам не положено». Собирали на полях сухие подсолнухи, связывали и топили ими. Иной раз навозом».

В середине тридцатых годов Дарья с детьми переехала жить к мужу в Болохово, там они проживали до начала Великой Отечественной войны.

В 1950 году Дарья овдовела, дочери к тому времени уже выросли и могли позаботиться о ней, семья переехала в поселок Киреевск. После кончины мужа она еще не была монахиня, но к ней уже обращались за советом или утешением. Ее хорошо знали священники и весь клир храма, бывавшие там монахи и многие миряне. Дома она с дочерьми читала акафисты, вычитывала одна свое молитвенное правило. Однажды во время уединенной молитвы Дарье было виденье: ангелы совершали над ней какой-то обряд. Когда они начали одевать ее в монашеские одежды, она поняла, что это постриг. Дарья поехала в лавру, чтобы на исповеди рассказать о своем чудном пострижении в иночество. Тогда ее благословили на постриг в мантию, который совершили здесь, в Свято-Троицкой Сергиевой лавре, 20 октября 1967 года. Она была наречена Досифеей.

Матушка Досифея поселилась в Сергиевом Посаде у дочери Александры, к тому времени Александре удалось устроиться там на работу, приобрести жилье. Однако матушке часто приходилось уезжать в Киреевск, так как в маленькой комнате Александры и в пристройке все время кто-нибудь ночевал: родственники, знакомые, паломники.

Многие люди обращались за советом к монахине Досифее. Пользовавшаяся советами матушки с отроческого возраста П. вспоминает: «Трижды матушка спасала меня от нечаянной смерти. Первый раз, это когда перед родами приложилась у нее к иконе Царицы Небесной. Медицинские заключения свидетельствуют о немалом удивлении врачей, что я и мой ребенок остались живы. После родов матушка многое мне открыла: «Смерть твоя была близка. Если бы не Царица Небесная, ты бы умерла». Прямо так и сказала... По ее доброму совету я, отправляясь в дорогу, всегда брала с собой икону святителя Николая. В одну такую поездку случилась авария с автобусом, и я осталась жива лишь потому, что молитвы матушки удержали меня от того места, куда я хотела поначалу сесть.

Из воспоминаний монахини С.: «Как-то приезжает племянник, делится со мной своей бедой: назначили ему операцию в Москве. Перетрудился с отцом на тяжелой физической работе, да и сорвал себе позвоночник. Я его отправляю к матушке, а та ему говорит: «Никакой операции, только тяжелого не поднимай». Он ее послушал, и все обошлось.

Духовные чада старицы рассказывали, что у нее была удивительная память, она много знала молитв, высказывания святых старцев. Часто она советовала и им делать выписки, чтобы лучше запомнить прочитанное в духовных книгах: «Прочтешь, просеешь и забудешь. А если запишешь попадется бумажка, и вспомнишь».

В декабре 1989 года владыка Серапион, митрополит Тульский и Белевский, постриг монахиню Досифею в схиму с именем Сепфоры.

Старицу очень беспокоило то, что ей придется умереть в миру. Долго она молилась Матери Божией, и вот однажды ночью во сне она получила ответ на волнующий ее вопрос от Богородицы. Старица позже расскажет: «Мне было во сне такое видение... Я скорбела, что мне, схимнице, придется умереть в миру, а Она мне сказала: «Ты в миру не умрешь, ты умрешь в монастыре в Клыково». И все, кто ни приезжал, на меня смотрели удивленными глазами, когда я каждого спрашивала, не из Клыково ли приехали».

Весной 1993 года матушка Сепфора посетила с монахиней Пантелеимоной Оптину пустынь. Здесь произошло ее знакомство с будущим восстановителем клыковского храма иеромонахом Михаилом, тогда послушником Сергием.

Вот как вспоминает об этом он сам: «Я выходил из Введенского храма, когда кто-то сказал: «Старица идет, старица идет! Пойдем, возьмем благословение!» Хотя я тогда еще мало в чем разбирался и не понимал, как можно брать у нее благословение, но пошел за другими и увидел, что она благословляет всех троеперстием, как делала в свое время моя мама. Я подошел к ней. Она, четко прикладывая свои пальцы к моим лбу, животу и плечам, произнесла: «Вложи, Господи, корень благих, страх Твой в сердца наша». И, держа меня за плечо, начала спрашивать, как меня зовут. Я сказал: «Сергий». Потом она спросила, что я здесь делаю, и я начал объяснять свои послушания. Выслушав все, она сказала: «А нам с тобой вместе жить». Немного помолчав, хлопнув меня но плечу, прибавила: «А пока бегай, бегай!..» Я посмотрел на ее келейницу, и та сказала: «Слушай, что тебе говорит матушка! Она старица».

Клыково расположено неподалеку от Козельска, на возвышенном берегу речки Серены, в пяти километрах, за холмом Шамордино. Храм в Клыково был возвращен Церкви в 1992 году. Архиепископ Климент Калужский и Боровский благословил устроить Архиерейское подворье силами братии Оптиной пустыни. По благословению владыки среди других перешел жить и трудиться в Клыкове послушник Сергий.

Когда отец Михаил приехал к схимнице и рассказал, что у них нет ни рубля и они едут искать средств для восстановления храма, схимонахиня Сепфора улыбнулась и ответила: «Все у вас будет, и храм, и колокола, и домиков настроите, и забор сделаете... Я вас научу, как просить. Когда будете просить, не говорите «пожертвуйте», а «сотворите святую милостыню», и люди сами будут вам давать что имеют. Это слова священные... Сам Господь сказал: «Милости хочу, а не жертвы» (Мф.12:7).

«Мы на следующий день поехали, вспоминает отец Михаил, и в Москве зашли в первую попавшуюся контору, прося помощи по матушкиному научению... Нам дали столько денег, что можно было начинать восстанавливать храм. На обратном пути мы побывали у матушки, благодаря ее за молитвы.

В другой раз матушка Сепфора предсказала, что один из жертвователей подарит Клыковскому подворью машину. И даже научила, как выбрать: «Ну, ваша будет такая особенная: на ней крестик увидите, три троечки и число ангелов...» И вот на второй машине я увидел крестик, нарисованный пальцем на пыльном капоте, а цифры, выбитые на кузове, были те, которые и назвала матушка: 333144...»

В Рождественский сочельник 1996 года о. Михаил, уже иеромонах, перевез матушку схимонахиню Сепфору из Киреевска в Клыково. Она приехала с монахиней Пантелеимоной. Из воспоминаний иеромонаха Михаила:

– На сотом году своей жизни матушка справила новоселье, старица сказала: «Вот мне Господь домик вернул. Какой у меня отняли, точно такой же вернул Господь».

Редко благословляла матушка на дальние паломничества: «Лучше тут где-нибудь... А по дороге все растеряешь, что и имел...»

Одна из ее духовных дочерей вспоминает: «У меня была икона в келии, образ Спасителя. Матушка говорила: «Какое эту иконку местечко ожидает, ты даже представить себе не можешь!» Когда в Клыково открылся храм, она сказала: «Давай эту икону в храм отдадим. Не жалко?» Я отвечаю: «Матушка, вы благословите так и будет...» Отец Михаил сразу повесил ее на Горнем месте. Матушка знала, какое высокое место ожидало эту икону».

Матушка просила приносить ей палочки обструганные, легкие посошки. Она помазывала их освященным елеем и употребляла во время духовных бесед с чадами, возьмет, да и слегка побьет по ногам, рукам... Как, впрочем, нередко и себя».

Старица выходила из келии только в храм, а к ней приезжали оптинские иноки, шамординские монахини и послушницы, страждущие со всей России... Многих юношей и девушек она благословила идти в монастырь. Вскоре образовался возле нее большой круг духовных чад. Она учила многому. Например, правильно налагать на себя крестное знамение: сильно сжимать троеперстие и крест накладывать точно и крепко.

Из воспоминаний келейницы схимонахини Сепфоры:

– Она вырабатывала во мне смирение, испытывала меня, делала замечания и смотрела, как я это переношу... Мне думается, что ночи она не спала совсем. К утру задремлет чуток, а в семь уже умываться, на молитву вставать... С утра Псалтирь, Евангелие. Братия под благословение подходят... После обеда акафисты. В это время могла и прилечь самый чуток, капельку... Поднимется: «Ой, я, наверное, много спала...» А где там много десять минут... Вот она молится, и если я в это время приоткрою дверь к ней, то она начинает ползать на коленях, смиренно скрывая молитву: «Мусор тут какой-то... Сейчас соберу».

Шамординские сестры часто навещали матушку, приведем воспоминания одной из них: «Вошла я к матушке. Она сидела в своей келии на постельке. Я встала на колени и начала объяснять свои искушения. Она очень строго отнеслась ко мне. Сильно и внушительно объяснила, что плохо, не по-монашески мы живем: не слушаемся, не хотим трудиться, все делаем по своей воле. Так нельзя... Так мы погибнем. Расспросила она про монастырь, про устав, послушания. И хотя отругала меня и палочкой побила, но вселила надежду, что есть выход... «Надо взять себя в руки, говорила она, постараться монашескую жизнь свою наладить, молиться... Пятисотницу исполняй, сто пятьдесят молитв Богородице, «Отче наш» не менее десяти раз... Псалтирь читай для себя. Полюби Псалтирь, она такая сладкая, из нее и служба вся составлена... Молчи. Язык дракон. Больше молчи. Ни с кем дружбы не заводи. От бабушек келейных и прочих убегай... Устав о трапезе неправильный у вас. После вечернего правила уже не должно есть... Надо трудиться на полях, на огородах, а ты ленишься. Вышивать это не послушание. Вышила, что просят и беги на поля трудиться». На какое-то время матушка взяла мою руку и сильно на нее оперлась, так что мне даже больно стало. Прижала мою голову к себе и, пока я ей про монастырь рассказывала, она, как бы не внимая моим словам, прослушивала, словно врач, что-то там у меня внутри, в душе... Потом сказала: «Ты хороший человек, только глупенькая еще, отроковица, ничего не понимаешь. Но я очень рада, что ты хоть поняла, что не спасаешься, что дальше так жить нельзя. Прибегай ко мне».

После Крещения матушка серьезно заболела. Монахини вспоминали, что в четверг Светлой седмицы, 1 мая, старица как никогда ласкова была с ними, с любовью советовала: «Будьте борцами. Вот наденут вам «хомутики» (так называла матушка параман), и будете борцами. Из Шамордино никуда! Держите обитель. Вы все мои дети. Я за вас день и ночь молюсь. Молитесь так: «Господи, утверди сердце мое по Тебе горети!» Молитесь за старших и за начальство». Все понимали, что так она прощается с ними.

Иеромонах Михаил рассказывает, что матушка Сепфора «жизнь вела строгую, постническую. За три дня до причастия вкушала только просфоры и пила воду. После причастия так же постилась три дня, уединялась и молилась, никого не принимая… Она рассказывала, что во время молитвы являлись ей покойные родственники и уговаривали отойти в иной мир. Мне она говорила, что не хочет нас оставлять, что желает нам помочь, но, так как ей открыт был день ее кончины, она прибавляла, что долго она у нас не проживет, – может до Пасхи и еще чуть-чуть»… Еще до Рождественского поста 1996 года матушка Сепфора говорила: «Меня зовут туда… К концу весны я уеду». В январе пришли к ней Ангелы, но она крестообразно сложила руки на груди и «Не отдам!» – душу то есть. Они сказали, что вернутся через четыре месяца.

Старица Сепфора попросила о. Михаила в случае ее смерти похоронить ее возле Никольского придела храма Спаса Нерукотворенного…

12 мая 1997 года, на следующий день после разговора с о. Михаилом, матушка Сепфора почувствовала себя плохо. Ее келейница известила его об этом. «Когда я пришел, – рассказывает отец Михаил, – матушка сидела согбенно и тяжело дышала. Мы ее уложили… У нее была парализована правая сторона. Я понял, что это к смерти и что вчерашний разговор был не простой, а прощальный».

Были извещены оптинские батюшки. Они совершили над матушкой Сепфорой соборование. Ей стало полегче, но ненадолго. На следующий день у матушки отнялась и левая сторона. Священники по очереди читали Канон на исход души. «И вот, когда я в очередной раз начал читать, говорит отец Михаил, – то, помню, читал пятидесятый псалом, читал медленно, и при последних словах «да возложат на алтарь Твой тельцы…» матушка трижды вздохнула и упокоилась. Было без двадцати восемь вечера».

Похоронили схимонахиню Сепфору возле алтаря Никольского придела, рядом с братской могилой. Отпевал старицу Сепфору схиигумен Илья с оптинской братией.

Схимонахиня Нила (Новикова) (1902–1999)

4 августа 1902 года44 в селе Цвитное (Донецкая область Украины) у Андрея и Епистимии Новиковых родился девятый ребёнок. Родители боялись, что девочка умрёт, так как она родилась очень слабенькой, поэтому решили окрестить новорожденную в тот же день. При крещении девочке дали имя Евдокия, в честь преподобномученицы Евдокии Римляныни. В многодетной семье Новиковых дети воспитывались в вере и благочестии.

Благодаря удивительной памяти и слуху, Евдокия рано начала петь в церковном хоре. В двенадцать лет девочка вымолила родительское благословение на поступление в монастырь, игуменьей которого была родная сестра матери. В восемнадцать лет Евдокия получила постриг в мантию с именем Евфросинии, в честь преподобной Евфросинии Полоцкой. Одно желание пострига в те годы было уже подвигом.

Когда сотрудники НКВД с отрядом красноармейцев ворвались в монастырь, монахиня Евфросиния бросилась прятать ценные монастырские святыни. За это её жестоко избили. Мучители пытались силой заставить монахинь отречься от веры. Им было предложено: «Или отрекаетесь от веры и снимаете кресты, или пойдёте в тюрьму». По решению суда «тройки» монахине Евфросинии предстояло провести двадцать лет в ссылке. Когда всех осужденных монахинь гнали в ссылку, конвоиры забавы ради, припугивая Евдокию, стали натравливать на неё овчарку.

Монахиня предупредила: «Если еще натравите собаку на меня, она у вас сдохнет!» Когда по команде конвоира овчарка вновь рванулась в её сторону, м. Евфросиния успела перекрестить пса. К всеобщему удивлению овчарка пала мертвой. После этого случая конвоиры стали относиться к Евфросинии с уважением.

Заключенных перевозили к месту ссылки в переполненных вагонах, без воды и еды многие умирали. Однажды, в лютый мороз, конвоиры, оцепив несколько вагонов от состава, оставили умирать страдальцев в «чистом поле». Выжить в ледяных вагонах без теплых вещей, без еды было практически невозможно. Ефросиния отважилась выбраться из вагона, ползком по заснеженному полю добралась до ближайшего стога сена. Принесенная охапка сена воодушевила отчаявшихся людей. Вслед за ней поползли за сеном и другие. Люди жгли сено, чтобы согреться, по совету монахини Евфросинии перетирали его ладонями и ели вместе со снегом...

Только через неделю появился паровоз с конвоирами. Тех, кто выжил, доставили к пристани Соловецкого острова. По прибытии на Соловки женщин поселили не в бараках, а в землянках. Никакой еды им не давали, им приходилось собирать грибы, ягоды, варили траву, коренья, зимой варили древесную кору. Матушка знала, какие травы, коренья, листья нужно собирать, готовила еду и передавала ее священникам и другим пострадавшим за веру лагерникам.

Священники в лагере умирали от голода. Из воспоминаний старицы Нилы: «Так мне жалко их было, и тогда Господь подал помощь: направили меня в колхоз просеивать зерно. После окончания работы я насыпала за пазуху полову, остатки зерна и приносила в зону, распаривала и давала священникам. Только предупреждала их: “Ешьте понемногу, а то умрете”».

На лесоповале после вывоза древесины оставалось много веток, подвижница стала сжигать их, затем собирала золу, непрерывно молясь, и сыпала ее в лунки перед посадкой картофеля. Ей удалось собрать необычно высокий для тех мест урожай.

Старица Нила рассказывала, что в 1949 году ее вызвали к лагерному начальству и спросили: «За что сидишь?» Она ответила: «Не знаю». После чего услышала: «Ну, раз не знаешь, отправляйся на волю». Матушка восприняла свое освобождение как чудо, так как срок свой она отбыла не до конца. Она пробыла в лагерях 14 лет, 3 месяца и 3 дня. Старица говорила: «Если бы не милость Господа и помощь Пресвятой Богородицы, не в силах человеческих вынести то, что пришлось пережить в лагере».

Сохранилось предание, что в начале восемнадцатого столетия преподобному Иову во время молитвы у одной из гор острова Анзер (второго по величине острова Соловецкого архипелага) было видение, во время которого он услышал голос Царицы Небесной: «Гору сию нареките Голгофой, потому что со временем ей надлежит стать неисчислимым кладбищем». На этом месте соловецкими иноками и был воздвигнут Голгофо-Распятский скит с каменным храмом Распятия Господа на вершине. Пророчеству суждено было сбыться после революции Соловецкий монастырь стал лагерем смерти. Здесь были жестоко замучены десятки тысяч людей.

После освобождения из заключения по амнистии монахиня Евфросиния поехала на родину, некоторое время прожила у дальних родственников. Люди, знавшие, что матушка умеет лечить травами, стали обращаться к ней за помощью. Недоброжелатели начали писать доносы в милицию, чтобы избежать ареста, ей пришлось ночью бежать из родного села. Направилась она в Киево-Печерскую Лавру, потом в Тулу, где нашла место няни и домработницы в еврейской семье профессора, ректора одного из тульских вузов. 23 года провела матушка доме профессора. Матушка имела возможность часто бывать в церкви, молилась, помогала петь и читать на клиросе.

В шестидесятых годах в Троице-Сергиевой лавре состоялся постриг в схиму с именем Нила, в честь преподобного Нила Столобенского. Матушка поселилась у знакомой монахини Рафаилы в пос. Фосфоритный (Московская обл., Воскресенский район). Ей пришлось взять на себя все заботы по дому, работать на огороде и ухаживать за м. Рафаилой, которая часто болела.

Схимонахиня Нила прожила долгую, трудную жизнь, за свою великую веру и смирение удостоилась благодатных даров Святого Духа прозорливости, дара исцеления и рассуждения. Ей было дано видеть духовными очами судьбы людей.

Маленький домик в поселке Фосфоритный рудник (близ города Воскресенск), в котором жила старица, стал местом паломничества. Сюда со всех концов России устремлялись люди за духовным советом. По молитвам благодатной старицы исцелялись сотни страждущих.

Из воспоминаний духовной дочери схимонахини Нилы: «Это была великая труженица и молитвенница. Практически все ночи напролет она бодрствовала и молилась, так как дневное время было плотно занято приходящими к ней. Ложилась в 10 часов вечера, вставала не позже половины второго ночи. Молилась до самого утра. В обязательное молитвенное правило матушки входили: утренние и вечерние молитвы, три канона, евангельское чтение, Псалтырь не меныпе одной кафизмы (самая любимая семнадцатая кафизма). Она постоянно читала девяностый псалом, говорила, что это лучшее средство от вражьих нападений, неукоснительно совершала пятисотницу.

Как она радовалась приезду духовных чад! Все; кто бывал у нее, говорили о ее особом даре вселять радость в сердца людей. Сколько людских судеб прошло перед ней!

...Особенно много к матушке Ниле приходило больных. Она помогала советами, молилась о болящих. Обязательным условием лечения матушка называла исповедь и причастие больных. Говорила, что у Бога все премудро, от любой болезни есть в природе травка, нужно только знать, как ею пользоваться. Навещали матушку старцы монахи, священники».

Из воспоминаний иеромонаха Нила (Мишарина) (1935–2000 гг.):

– В 1997 году предложили мне сделать коронографию сердца это очень опасная процедура. Я спросил у матушки, можно ли делать. Она ответила сразу и уверенно:

– Делай.

Она указала место, где у меня находился тромб в центральной артерии, при этом сказала, что он затвердел (обследование полностью подтвердило слова матушки), что этот случай не подлежит операции. Врачи подтвердили и это».

Из воспоминаний духовной дочери схимонахини Нилы: «Жила среди нас старица, брала на себя неимоверный груз: столько скорбей, боли приняла она, столько судеб людских направила на путь, Богом указанный. По молитвам матушки Нилы мой младший сын выздоровел от тяжелой болезни. Вспоминается, как однажды я сломала ногу. Вызвали «скорую» сказали, что это вывих. Однако боль была такая, что ни опустить ногу, ни наступить на нее не могла. Послала мужа к матушке.

– Пусть делает компресс из крещенской водички и помолится на четочках, а я тоже потяну четки.

В то время матушке было девяносто два года. Молилась она обо мне всю ночь. Проснулась: ничего не болело. Хотя потом врачи обнаружили у меня перелом со смещением и дважды меняли гипс, болей уже не было.

Из воспоминаний А.: «Я стала келейничать у матушки... Всякое бывало: и искушение, и ропот, но больше, конечно, радости и благодарности быть рядом с такой молитвенницей и любящей матерью. Она говорила: «Кто до последнего мгновения выдержит крест, только тот получит награду и спасение».

Осенью зашла я к матушке, а она и говорит:

– Ты в саду-то была?

– Ой, матушка, там у меня все крадут, не могу укараулить.

– Так это же сосед твой лазает. Ничего, помолимся сейчас, попросим святителя Спиридона Тримифунтского.

Вернулась я домой, рано утром пошла поливать огород и вижу, что стоит в саду вор и не может сдвинуться с места. Потом удалось увидеть еще двоих. И, конечно, помогла молитва матушки. Все трое стали впоследствии верующими».

Из воспоминаний духовных дочерей старицы, Н. и Г.:

«Ha примере нашей семьи могу сказать, что матушка брала на себя многие тяжести наши, боль и грехи, стараясь духовно укрепить, облегчить страдания.

Привозили мы к старице моего больного сына.

Она научила меня, как нужно молиться матери за свое дитя, и каждый раз, когда я вставала на молитву о сыне, ощущала помощь матушки и ее предстательство.

По ее молитвам сын пошел на поправку».

Прозорливая старица говорила, что Господь не оставит верных Ему и пропитает в голод, утешит в скорби, укроет и оградит в напастях и поможет достойно перенести любые страдания, гонения и муки. «Не постыдятся во время лютое, и во днех глада насытятся» (Пс.36:19): «Все могу в укрепляющем мя Господе. И ничего не страшитесь, дети, не надо бояться того, что будет, или может быть, или даже должно случиться по пророчеству людей Божиих. Господь сильнее всех и всего, Он подаст помощь в испытаниях, даст силу потерпеть и смирит, когда нужно. Лишь бы мы были послушны святой Его воле. Просите Заступницу усердную, и Она не оставит вас...»

Однажды старицу спросили: «Не поздно ли сегодня возводить новые храмы?» Она ответила: «Уже вчера поздно. Но Господь продлил время для России». Старица говорила, что Господь может отложить исполнение пророчеств. Многое зависит верующих, от их молитвенного настроя, покаяния.

Не раз говорила она приходившим к ней духовным чадам:

Дети, Матерь Божия не оставит Россию, Она любит Русь, защитит ее, спасет ее. Россия страна Божией Матери, и Она не даст ее погубить, заступится за нас. Ведь Она так любит Россию! Россия поднимется и будет великой духовной страной.

По свидетельству духовных чад схимонахини Нилы, старица очень почитала святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова. Она говорила, что святой апостол любит Россию и придет к нам во времена антихриста. Одному из своих духовных детей матушка дала такую молитву: «Господи, да будет воля Твоя, во мне грешном, на всех путях жизни, помози остаться верным Тебе до конца. Пресвятая Богородица, спаси мя, грешнаго. Святый апостоле Иоанне Богослове, буди наставником моим, буди предстателем и молитвенником моим пред Господом и Пречистой Его Матерью. Аминь».

Когда старицу спрашивали, как спастись в миру, она отвечала:

– Ничего у нас нет своего, только грехи, не нужно ничего копить, а спасаться, раздавая. Спасайтесь милостыней. Милостыня покрывает множество грехов и своих, и тех, за кого просишь. Поэтому, когда подаешь милостыню, обязательно нужно сказать, за кого ты просишь. Произнеси про себя краткую молитву: «Господи, прими подаяние за (имя) во славу Твою».

Молитва, которую часто повторяла старица и благословляла произносить своих чад: «Помяни, Господи, Давида и всю кротость его.

Помяни, Господи, Соломона и всю премудрость его.

Помяни, Господи, замученную царскую семью и святыми их молитвами помилуй мя грешного (грешную)».

Схимонахиня Нила говорила о необходимости постоянно молиться повсюду:

«Работа в руках, а молитва в устах. Молитва прежде всего, доченьки!»

О значении молитвы она говорила так: «Мир держится молитвой. Если хотя бы на один час молитва прекратится, то мир перестанет существовать. И особенно нужна молитва ночная, она более других угодна Богу. Самый великий и трудный подвиг молиться за людей. Нужно терпеть, молиться, трудиться, несмотря ни на что, сколько бы ни ругали, ни поносили. Есть поношение слева, от лукавого, а бывает и справа, от близких. И то и другое трудно, но полезно и даже необходимо. Все, что посылается, надо делать перед оком Божиим, с памятью о Божией Матери, с обращенностью к Ним. Не внешние труды нужны, а более всего очищение сердца. Не позволять себе никакого лукавства, быть открытым с людьми. И ничего о себе не думать».

Незадолго до смерти, в первую неделю Великого поста схимонахиня Нила, прослушав Великий покаянный канон, сказала:

– А мне преподобная Мария Египетская сказала: «Готовься домой, в субботу в восемь часов утра умрешь».

Предсказание исполнилось: схимонахиня Нила скончалась в субботу 6 марта 1999 года в 8 часов 15 минут. Перед кончиной схимонахиня говорила своим духовным детям:

«Приходите ко мне на могилку и рассказывайте о своих бедах и заботах. Если буду иметь дерзновение пред Богом, то помолюсь за вас».

Отпевали схимонахиню Нилу по монастырскому чину 8 марта 1999 года. Возглавил службу игумен Иннокентий. По свидетельству очевидцев, во время отпевания старицы исцелились одержимые злым духом.

Похоронили старицу Нилу за алтарем храма свт. Иоанна Златоуста в г. Воскресенске (Московская область). О чудесах исцеления на могиле старицы можно прочесть в книге «Схимонахиня Нила».

Монахиня Мария (Матвеева) (1904–1969)

Будущая старица Мария родилась в бедной крестьянской семье в селе Семеновка Тамбовской области, Ржакскинского района. Ее благочестивые родители Спиридон и Екатерина Матвеевы воспитали троих дочерей. Мария в пятилетнем возрасте заболела корью (осложнение болезнь глаз). По ошибке девочки закапали а глаза ветеринарное лекарство, и Мария навсегда лишилась зрения. Через четыре года – новая беда, парализация ног, с девятилетнего возраста будущая подвижница была прикована к постели. Девочка по слуху учила молитвы, духовные стихи, любила слушать чтение Священного Писания и удивительно быстро все учила наизусть.

Спиридон вскоре скончался, Екатерине одной пришлось воспитывать детей. Матушка Мария вспоминала, какой любовью окружила ее мать. Господь даровал Екатерине большое терпение и мужество. Екатерина читала молитвы, Священное Писание Мария учила молитвы, духовные стихи... (Ей удалось, по милости Божией, выучить наизусть Священное Писание).

Семья была бедная, ютились в стареньком маленьком доме, спать приходилось на соломе. Страдалица Мария, с детских лет познавшая боль, горечь лишений, нужду, близко к сердцу принимала чужую боль, сострадала всей душой человеческому горю. За неугасимую веру, великое терпение и смирение страдалица удостоилась даров Святого Духа: прозорливости, дара утешения и исцеления. Получив благословение свыше, она стала принимать страждущих людей со всей России, к ней приезжали за духовным советом и монашествующие.

Рассказывает Мария Ефимовна Дроздова: «Мне приходилось лично посещать матушку Марию несколько лет, и только незадолго до своей кончины, как врачу, она разрешила мне послушать ее сердце. Тогда я и увидела дивное, белоснежное лицо дорогой старицы-матушки... Это была дивная матушка, каких мало найдешь. Она имела удивительный дар от Бога действовать успокаивающе на человеческую душу.

К ней шли со всех концов России письма. Она имела переписку со старцами Почаевской лавры, Глинской пустыни, ей лично присылали приветствия маститые старцы: схиархимандрит Серафим известный духовник глинских монахов. А сколько молодых юношей, осиротевших, обездоленных, отчаивающихся матушка Мария наставила на путь спасения. Из них многие теперь уже маститые ученые-богословы, например, иеромонах Филарет, который окончил Духовную академию в Ленинграде. Она его благословила в Глинский монастырь к иеромонаху Симеону, жившему тогда в Глинской обители.

Иеромонах Евгений (из Почаевской лавры) постоянно имел тесное общение с матушкой Марией и находил в лице ее любвеобильную мать и утешительницу, и таких можно много, много перечислить. До военных лет матушка Мария была неизвестна. Она скромно, тихо взывала к Отцу Небесному, Матери Божией и ко всем угодникам святым. Она одному Богу ведала свои сокровенные мысли, раскрывала свое сердце и ум и горячо молилась. Матушка Мария очень любила молиться Матери Божией, имела множество акафистов и часто просила приходящих к ней прочитывать акафист Царице Небесной. Любила матушка преподобного Серафима, особенно вздыхала и молилась этому дивному угоднику, любила в трудные минуты обращаться к Иоанну Богослову, святому Николаю, преподобному Сергию и Марии Египетской (это ее ангел) и к другим святым...

Наступили тяжелые военные годы Великой Отечественной войны. Матери, потерявшие сыновей и дочерей, жены, потерявшие мужей, потоком пошли к матушке Марии за утешением (в то время она еще не имела пострига монашеского и ее назвали по-сельски просто Маша, а после войны, когда Бог ее начал прославлять чудесами и на нее обратило внимание духовенство, предложили монашеский постриг, и архимандрит Рафаил постриг ее в мантию с именем Мария...

Как-то пришла женщина из села Караул, это село в верстах 9–10 от Семеновки, и рассказала следующее. Целых три года собиралась она навестить «больную Машу». И вот суета сует не допускала ее до больной. Однажды жарким летним днем сидит на пороге своей хаты эта мятущаяся душа в раздумье и вдруг видит подходит к ней женщина в виде странницы. Вид измученный, на ногах резиновые сапоги, в руках узелок. Хозяйка спрашивает Странницу: «Откуда и куда ты идешь?» – «Из Почаева к Скорбящей», отвечает подошедшая. А от Почаева до «Скорбящей» явленной иконы Матери Божией около двух тысяч верст. Ничего не подозревая, начала спрашивать хозяйка пришедшую к ней Странницу: «Тебе, наверное, жарко в резиновых сапогах, ты бы разулась, может быть, тебе тапочки дать?»

«Не могу Я разуться, если встану на землю, земля задрожит, к тому же и ноги у Меня в крови. Когда Сына Моего распинали, Я при кресте стояла, вот поэтому и ноги у меня в крови».

Опять ничего не подозревая, предлагает хозяйка Страннице: «А может быть, тебе дать чего?»

«Нет, у Сына Моего и у Меня все есть, и тут же строго говорит пришедшая Странница хозяйке: А девицу Марию болящую надо посещать, она великая, а то вот уже три года: схожу, схожу а не собралась до сих пор».

Женщина вбежала в дом, хотя бы что-нибудь дать Страннице, и мигом вышла, а уж никого и нигде. Будто растаяла в воздухе фигура Странницы. Женщина заволновалась, как-то не по себе ей стало, тут же собралась и чуть не бегом побежала к болящей Марии. Пришла, все подробно пересказала матушке и в конце спрашивает: «Матушка, а кто же это меня посетил, что это за дивная Странница?» А матушка тоже спросила: «А ты не догадалась, Кто был у тебя?» – «Нет», ответила женщина. «Нет, ну и не надо тебе знать». Так вот достоверно передала нам этот дивный рассказ сама матушка Мария, когда мы посетили ее зимой в 1962 году с Еленой Тюриной, моей знакомой по Москве, тоже усердной почитательницей матушки Марии.

Еще дивное чудо, которое произошло в 1964–1965 годах в летнюю пору. В соседнем селе ушел в лес четырехлетний мальчик по имени Коля, как его называли родители Колюшка. Мать и отец были в колхозе, на полевых работах, мальчик играл дома под присмотром старушки. И вот вздумалось ребенку в лес убежать (а село было рядом с лесом). Пришли с работы родители, всполошились все в поисках мальчика. Подошла ночь... А мальчика нет, и нигде не могли найти. Решили люди всего села взяться рука об руку и прочесать лес, чтобы во что бы то ни стало найти мальчика. И это ничего не дало. Прошло трое суток. Родители от горя не могут найти покоя. Что делать? Куда бежать за помощью? «Пойдите к Маше болящей, стали советовать родителям люди. Она вам поможет, обязательно утешит и подаст помощь, может, найдет пропавшего ребенка».

Быстро примчались молодые родители к матушке. Отец взволнованно рассказывает: «Матушка, горе-то у нас какое большое. Мальчик пропал. Колюшка в лес, наверное, ушел...» – «...Вот что сделайте, приказывает родителям ребенка матушка Мария. Поезжайте в село Утиново (это верст за 15 от села, где жили родители Колюшки). Найдите там матушек, которые читают Псалтирь по покойникам. Возьмите у них акафист Спасителю, Матери Божией и святителю Николаю и пойдите к батюшке (в Утинове церковь есть служащая и священник). Отслужите молебны с акафистом и водоосвящением Спасителю, Матери Божией и святителю Николаю, и вам его святитель Николай доставит живым», твердо и уверенно сказала матушка Мария.

Обрадованные родители поспешили сделать все так, как их благословила матушка. Прошло десять суток. Колюшки нет. И вот вновь на одиннадцатые сутки объездчику этого леса, куда ушел мальчик, во сне слышится голос: «Вставай, седлай коня и быстро мчись на такую-то полянку, там найдешь сокровище». Проснулся дедушка Филя, как называли объездчика, странно, к чему бы это? «Ложись, старик, делать тебе нечего, спи спокойно и не забирай в голову ничего лишнего». Только улегся дед, опять голос, только на этот раз более грозный, повторил то же самое. Дедушка Филя встал и говорит: «Слушай, баба, может быть, я Колюшку найду?» – «Какой тебе Колюшка, прошло десять суток, давно, небось, волки съели, ложись и не бормочи, что не следует». Наконец, третий раз вещий голос проговорил уже совсем строго. Дедушка Филя вскочил, схватил быстро одежду, на ходу оделся, уж не стал докладывать старухе ни о чем, оседлал коня, надел намордник на собаку и помчался по знакомому лесу на указанную полянку. Уже рассвело, когда он подъехал к полянке... Глазам не верится. Облокотясь локоточками на срубленный пенечек, сидит мальчик и тихонько помахивает веточкой... Мальчик вскрикнул, узнав знакомое лицо дедушки Фили: «Дедушка Филя, я домой хочу, к маме, скорее, кушать хочу». У глазок, у губок и на нежных местах уже завелись мелкие червячки, во рту трава, губки запекшиеся. Дедушка Филя спросил мальчика: «Как же ты здесь жил десять суток?» Мальчик отвечает с детской простотой: «Ко мне дедушка приходил, постельку мне стелил, штанишки под голову клал, а рубашкой укрывал...»

Удивлению и радости деда Фили не было конца. Быстро посадил на лошадь мальчика и направился домой...

Мальчика сразу взяли в районную ржакскинскую больницу и там обследовали, покормили осторожно, установили, что у мальчика в желудке и кишечнике много травы, что мальчик остался вполне сохранным... Родители стали верующими после такого удивительного чудесного случая...

...Хотелось бы отметить и еще одно чудо прозорливости матушки. В селе Семеновка жили две соседки. И вот одна на другую восстала понапрасну: клеветала... вроде бы в колдовстве подозревала ни в чем не повинную. И решила, было, ей отомстить поджечь избу. Приготовила золу с огнем и уже подложила под угол дома. А потом подумала про себя: «Нет, сначала сходим к матушке Марии, она прозорливая, лучше все разгадает». Только открывает дверь эта задумавшая поджог неповинной соседки женщина, а матушка как закричит: «Ой, поджига, поджига пришла». Уличив ее, матушка вразумила, примирила с неповинной...

Матушка страдала гипертонической болезнью, кроме слепоты и паралича. Много она терпела и от людей, и от властей всяких неприятностей. Ей чем только не грозили: и инвалидным домом, и высылкой. А все за то, что делала много добра для людей, всех кормила, поила, утешала и научала добру...

Кончину свою матушка знала. Она заранее (видимо, ей было откровение) приготовила все белое для погребения: и апостольник, и подрясник, и мантию все белое. Она на это имела благословение от архиерея. Окружающим людям, находящимся с ней в последние дни, она сказала: «Вы меня не караульте, все равно не увидите, когда я умру». И правда, в ночь на 13 августа 1969 года она отпустила свою послушницу, тоже монахиню Марию, в церковь поминать мать, дала ей денег, тепло простилась, как никогда, двух женщин утешила, уложила и сама к утру тихо заснула вечным сном, накрыв сама простыней себе лицо... Так тихо, безмятежно, праведной кончиной закончилась дивная жизнь старицы монахини Марии...»

«Душа ее во благих водворится, и память ее в род и род». Аминь.

Схимонахиня Антония (Кавешникова) (1904–1998)

Схимонахиня Антония (Анастасия Яковлевна Кавешникова) родилась 12 декабря 1904 года в селе Долгое Данковского уезда Рязанской губернии.

Из воспоминаний схимонахини Антонии: «Любовь к Богу и людям мать в меня посеяла, а отец брал меня в церковь, когда была ещё совсем маленькой. Было мне два с половиной года… Был какой-то праздник… Я оглядела всё вокруг и, помню, у отца с рук – прыг и прямо в алтарь через боковые двери… Подошли ко мне двоё в ризах и говорят: «Теперь святить надо церковь, женский пол влетел». Откуда ни возьмись, оказался там старый священник, так он и говорит: «Не трогайте её, она будет алтарницей». Его слова сбылись: я уже как лет пятнадцать захожу в церковь, и батюшка меня в алтаре приобщает». (По промыслу Божиему, Анастасия 28 марта 1967 года по благословению Патриарха Алексея 1 была пострижена в мантию с именем Апполлинария, сразу после пострига стала алтарницей в Никольском храме в Москве, в котором до этого пела.)

С шестилетнего возраста Настя пела в церковном хоре. Однажды слепой прозорливый старец Яков (Мышинский) предсказал, что Анастасию ожидает горькая судьба, позже посоветовал девушке не выходить замуж. Однако в восемнадцать лет Настя вышла замуж… Начались сбываться предсказания старца: семейная жизнь не сложилась. Муж, жестоко избивавший Анастасию, вскоре оставил её с тремя сыновьями. В годы безверия с 1942 г. по 1946 год ей пришлось пережить все тяготы лагерной жизни (Тагиллаг НКВД). После освобождения она находилась на принудительном излечении «от веры во Христа» в психиатрических больницах.

В 1950 году сыну Василию удалось вызволить её из больницы. В 1952 году Анастасия Яковлевна получила 3 группу инвалидности, благодаря которой избежала повторных арестов. Она открыто посещала храмы, совершала паломничества по святым местам, проповедовала, раздавала верующим переписанные от руки молитвы…

В 1953 году Анастасия Яковлевна стала духовной дочерью старца Кукши (ныне прославленного). Старец благословил Анастасию Яковлевну раздавать молитвы «за младенцев убиенных во чреве». По благословению своего духовного отца Анастасия десять лет пела и руководила церковным хором бесплатно, а на жизнь зарабатывала тем, что по ночам читала в храме псалтырь по усопшим.

Из воспоминаний одной из певчих храма во имя иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость»: «Она была очень талантливым регентом. Службу знала так, как никто другой не мог… Матушка всё делала с молитвой, собранно, спокойно».

В 1964 году Анастасия становится духовной дочерью старца Амфилохия (ныне прославленного). В шестидесятые годы старец тайно постриг Анастасию в рясофор с сохранением прежнего имени. С 1971 года, после смерти старца Амфилохия, монахиню духовно окормлял старец Савва.

За смиренное несение скорбей, великую веру и любовь к людям мученица за веру удостоилась даров Святого Духа: прозорливости, благодатной молитвы, по которой исцелялись сотни людей.

Из воспоминаний молодого священника: «Я спросил: «Скажите мне что-то важное, как мне жить, чем могу быть полезен?» Матушка посмотрела на меня и тихо-тихо сказала два кратких и удивительно ярких слова: «Люби людей». И эти слова были сказаны с таким чувством, с таким пониманием, что запали мне в душу на всю жизнь...

Старица наставляла: «Всегда надо идти узкими вратами. Терпите! Думаете, я не знала, что меня гнать будут? Знала, но надо терпеть. Надо, чтобы обо мне говорили плохое, тогда по-Божиему будет...»

Праведница советовала всем молиться за ненавидящих и обижающих. Одной из духовных дочерей даже посоветовала заказать молебен о «разлучнице».

Из воспоминаний духовных детей: «Не раз по молитвам матушки рождались дети у неплодоносящих. Однажды в ответ на такую просьбу Н. матушка дала ей какой-то корень, и Н. родила... Господь даровал ей знание целебной силы растений... Она хорошо знала свойства корней и трав, собирала их и для святейшего патриарха Пимена... Но все же главным средством от недугов была ее молитва, потому что во многих случаях просимое исполнялось безо всяких корней...»

«Матушка говорила, что нередко дети болеют из-за того, что брак не венчанный, и советовала немедленно повенчаться... Призывала женщин молиться за загубленных детей со слезами, с великим сердечным плачем... Одной из пришедших к ней женщин матушка назвала число абортов, сделанных ею самой и ее матерью, и сказала, как нужно молиться. После выполненного правила улучшилось состояние ее тяжелобольного сына, стали отходить другие скорби, о которых говорила пришедшая».

Среди тех, кто обращался к старице за советом, была и игуменья Толгского монастыря Варвара. Она предложила старице переехать в Толгский монастырь. В феврале 1990 года матушка переехала в монастырь, где в марте 1990 года по благословению патриарха Пимена приняла схиму. Пострижение монахини Аполлинарии в схиму с именем Антония в честь прп. Антония Печерского совершил игумен Венедикт. Из воспоминаний духовных детей старицы: «После принятия схимы матушка заметно изменилась. Раньше она много и часто наставляла, учила. Теперь главным содержанием ее жизни стала молитва. Слово же становится кратким, но очень точным и емким. Сколько людей получили помощь по молитвам старицы-схимницы!»

Из воспоминаний духовного сына схимонахини Антонии Вячеслава Медушевского: «... Матушке открыто было будущее, и незримое, и воля Божия; советы озаряли внезапно открывшейся духовной ясностью. Не было для матушки никаких ограничений по тематике, специфичности и сложности предмета разговора... Для многих ищущих исполнения воли Божией она определила путь и этапы целой жизни... Жаждущий духовной жизни человек с прискорбием ощущает дистанцию между сведениями о молитве, почерпнутыми из книг, и самой молитвой. Старец же непрестанно живет в мире молитвы, которую Господь слышит и утверждает; он может стать учителем молитвы, потому что получает дар видеть сердца людей в Духе Святом...

Матушка молитвенным духом своим... знания пролила вдруг в мое сердце, открыв в нем уныние, о котором я даже и не подозревал. И, видимо, помолилась обо мне, потому что молитва вдруг укрепилась... У матушки непрекращающаяся молитвенная жизнь с Господом свидетельствовалась в каждом ее жесте и слове, тихих и смиренных, но изнутри наполненных теплой и светлой силой. И глаза ее: ясные, чистые, полные света, любви и проницательности; ничего не было в них такого, что не от Господа. Потому-то и оставались они молодыми до самого часа ее отшествия...

Самое великое чудо для меня оказалось связанным с вхождением в матушкину любовь, когда мне открылся ее жертвенный характер. Мы видели ежедневно мучительнейший подвиг ее любви. Скорби, всю жизнь сопровождавшие ее, омрачили и последние десять месяцев ее земной жизни... В январе 1998 года келья матушки закрылась для посетителей. Разрешено было подходить к ней лишь на улице или в храме, куда ее привозили по воскресным дням и праздникам... Пребывая в непрестанной молитве, она все переносила с кротостью, смирением и терпением. Престарелым людям, у которых почти не осталось плоти, мучительно трудно сидеть в инвалидной коляске, испытывая боли от давления костей. А у матушки болели еще и почки. Немощная телом, но не духом, она после долгих великопостных служб пережидала, пока в храме не останется людей, дабы в тишине принять желающих. С осени принимала чаще во дворе, на холоде, в воскресные дни и будни... Четыре последних дня матушка ничего не вкушала и каждый день причащалась... Мы видели это непредставимой глубины покаяние в последний день жизни за несколько часов до смерти. Умирающая матушка, ожидавшая последнего в жизни причастия, переносила мучительнейшее физическое состояние с необыкновенным терпением, мыслью предстоя уже пред Господом; обводя взором иконы, повторяла: «Господи, прости меня, прости меня. Господи!» с интонацией искренности и детской непосредственности, которую невозможно забыть... Матушка благословила и нас, приехавших к ней, вглядываясь пристальным долгим взглядом. Уже тогда начинался предсмертный отек легких. Вернувшись вечером в Москву, узнали о ее кончине...

Его Святейшество Патриарх Московский и всея Руси Алексий II, которому по служебному телефону один из нас сообщил о кончине матушки Антонии в день ее погребения, передал духовным чадам, что он сам будет молиться о ней 40 дней и уже на следующий день Покрова Пресвятой Богородицы помянет ее в храме... Мы молимся: помяни, Господи, ее любовь к нам, крест любви Твоей, который она понесла до самого часа смерти, прости ее согрешения, упокой в селениях блаженства со святыми, даруй и умножь благодать ее молитвенного ходатайства за всех людей!»

Скончалась старица Антония 11 октября 1998 года в Николаевском Черноостровском монастыре города Малоярославца Калужской области. Изо дня в день увеличивается число паломников к ее могилке на маленьком монастырском кладбище. Люди подолгу стоят здесь, зажигают свечи, молятся и по вере своей получают просимое.

Монахиня Мария (Потапова) (1906–1999)

Блаженная старица Мария (в миру Потапова Мария) родилась в 1906 году в Хотоля́х (д. Хотоли́ Новгородской обл.).

Из воспоминаний Аллы Спиридоновой, прихожанки храма архистратига Михаила (Воркута):

«Мама ее при родах умерла, и отец женился на другой, потом у него от новой жены еще восемь или девять детей было. Блаженная Мария говорила: «Я такая удаленная от них была. Все идут, а я впереди них поскакиваю, как лягушка. Они обо мне говорят: «Вон как Маша быстро бегает!»

Марию научили разному рукоделию, вышивать, прясть, умела она и читать. В годы гражданской войны недалеко от Хотолей подвизалась монашка, и они вместе с ней постоянно молились так она научилась монашескому правилу. С того времени и до конца жизни она монашеское правило постоянно выполняла.

Потом Мария попала в Дом инвалидов в Ярославле. Росту в ней всего метр десять, может, было. В 20-летнем возрасте врач предложил ей сделать операцию: «Будешь ходить как нормальный человек». Согласилась, но у нее после операции отказали руки, и она осталась на всю жизнь недвижимой. Ни шить, ни читать, ни писать уже после этого не могла.

Потом-то Мария поняла, что это Божий промысл о ней такой был. Там, в Ярославле, вскоре все узнали, что она не простая калека. У нее открылся дар предвидения, к ней в Дом инвалидов стали приходить и спрашивать, как поступить в жизни. В ответах она не отказывала, и в благодарность по ее просьбе благодетели купили ей домик у нее на родине, в Хотолях. Позже она попросила сделать ей отдельную келью-сарай. Потом все стали приезжать к ней уже туда...

К ней отовсюду съезжались паломники. Около ее сарая-кельи летом они разбивали целый палаточный лагерь. По советам старца Николая (Гурьянова, 1909–2002 гг.), почитавшего блаженную, в Хотоли к матушке за благословением приезжали паломники, направлявшиеся из Санкт-

Петербурга в Хутынский монастырь. Навещал ее архиепископ Новгородский и Старорусский Лев, советуясь по духовным вопросам. После ее кончины он распорядился похоронить матушку в Хутынском монастыре, рядом со своими родителями. Как оказалось, матушка Мария была в тайном постриге и до конца дней выполняла свое монашеское правило.

Когда мы в первый раз приехали в Крестцы, в гости к своим родственникам (это сорок километров от Хотолей по трассе «Великий Новгород Тверь»), мне рассказали, что в Хотолях есть прозорливая матушка. Я очень удивилась этому, потому что там место считается нечистым из-за множества колдунов. Но, видно, где святость там и колдуны.

Впервые я увидела Марию у нас в Крестцах во время крестного хода на Параскеву Пятницу. Ее привез на коляске к нам раб Божий Юрий из Новгорода, который постоянно возил ее по городам и монастырям. Я подошла к ней и попросила: «Матушка, благословите!» Мария говорит: «Благословенна раба Божия Алла». А она же совсем глухая, видела меня в первый раз и, конечно, не знала моего имени. Я быстро нашла Димку, своего внука, говорю: «Димочка, иди к матушке, благословись». Она назвала и его имя.

Узнав о матушке побольше о том, что она прозорливая, что читает мысли людей и видит их болезни, которые может исцелить, мы с мужем собрались к ней в Хотоли. Встали рано и уже в шесть часов утра были у матушки.

Из Хутынского монастыря к ней постоянно благословляли иноков на послушание. Настоятель говорил вновь поступившим: «Идите к матушке Марии. Научитесь у нее смирению и терпению, потом придете в монастырь». Она их «своими иноками» звала. Раньше она жила с ними в большом доме, а потом попросила их сделать ей отдельную келью-сарай: «Сделайте мне дом: вкопайте четыре столба так, чтоб кровать влезла, с трех сторон обейте их досками, а четвертую открытой оставьте».

Так они и сделали, и в этом продуваемом со всех сторон сараюшке-развалюшке матушка жила последние годы. Спасалась там летом и зимой. У нее там, в углу, буржуйка стояла, которую топили послушники. А в доме останавливались паломники. Когда мы пришли, необитая сторона сарая была прикрыта одной простынкой. Около входа стоял таз, в нем грязная посуда плавала. «Что это, думаю, поели и не убрали ничего». Я быстро помыла посуду, сложила. Вдруг слышу: «Кто там?» Голос у нее такой чистый, как у ребенка. Мы зашли, рассказали о себе. Когда мы пришли, у нее за спиной лежал мальчик Сашка она всех больных так исцеляла: просила лечь к себе за спину. Матушка ему и говорит: «Ну-ка, иди, накопай картошки, навари им». Он вскочил и босиком побежал копать картошку. А на улице колотун, дождь идет, мы замерзли. Я говорю ему: «Холодно же, чего ты босиком-то побежал?» «А меня матушка благословила с апреля по октябрь ходить босиком. Мы собираем грязь с земли своими ногами». Как я потом узнала, блаженной Марии было видение Иоанна Предтечи, который сказал, что на земле очень много грязи и ее надо собирать своими ногами. Вот послушники и бегали босиком, собирали грязь, а она их отмаливала.

После чего Мария говорит мне: «Ну, заходи, заходи, давай руки-то. Подсовывай, подсовывай под мои руки, у тебя руки-то болят». Руки у меня закоченели все и действительно болели: от ревматизма все суставы на руках и ногах выворачивало. Откуда она узнала, что они у меня болят? А ручки у нее тепленькие, она их у себя на груди держит. Делать ими ничего не может... Отогрела матушка мне мои руки и говорит: «У тебя ведь и коленочки болят. Откинь одеяло-то, потрогай, потрогай мои коленочки». Я откинула одеяло, а из-под одеяла меня так и окатило жаром, словно из парника. На улице холодно, а у матушки в келье всегда тепло. Так ее Господь согревал.

Потом она говорит мне: «Давай ложись за мою спину!» Я легла за спину. Все стали читать акафист Господу. Я про себя думаю: «Как же так, акафист-то надо стоя читать». А она мне: «Ты лежи-лежи. Тебе можно полежать, ты же болеешь».

Ну, думаю, сейчас еще полежу и вообще не встану: в стенке за мной между досками щели, в них дует, а я как раз спиной к этим щелям, с моим-то радикулитом. Закончили акафист. Она мне: «Ты чего там, спишь, что ли? Ты не притворяйся, давай вылезай оттуда!»

...И действительно, я легко так, свободно встала, вышла, и спина у меня перестала болеть, и, слава Богу, с тех пор больше ни разу не болела. Так матушка исцелила меня от радикулита. Прошла боль и в руках, и в ногах. Так она очень многих исцеляла...

У матушки в келье жило семь кур, которых ей привез Юра из Новгорода. Они какие-то у нее ученые были, слушались ее, очень хорошо неслись, и у Марии постоянно ведрами яйца стояли. Она всех ими угощала...

Рядом с сараюшкой у нее огородик был, послушники сажали там и картошку, и морковку, и укроп все, что нужно в хозяйстве. Как-то раз приехали из Воркуты в Крестцы на целое лето и пришли к ней. Шел июль, у нас совсем не было картошки, а в магазинах там она не продается. Она нас спрашивает: «Ну что, у вас картошки-то нет?» «Нет, матушка, а сажать уже поздно». Она и говорит: «Дайте им картошки». Дали нам немного картошки в полиэтиленовом мешке. И что поразительно! Все лето у нас картошка не переводилась. Когда кончается, кто-нибудь да обязательно еще принесет.

Паломников, приезжавших к ней на автобусах, она благословляла такими гостинцами кому яйца, кому укропа, кому картошки со своего огорода...

В Хотолях на Марию неоднократно набрасывались колдуны. Особенно один все не давал ей покоя. Он постоянно вредил всем, на людей, на скот наводил порчу, а она постоянно боролась с ним молитвой. Там такие чудеса творились! В конце концов она освобождала людей от его чар, а потом случилось так, что, лишившись своей злой силы, он и вообще погиб.

Матушка хоть и глухая была, но слышала мысли людей. О чем-нибудь подумаешь, а она тебе уже отвечает. Послушники разговаривают между собой, а она вступает в разговор, как будто участвовала в нем с самого начала.

Когда мы в последний раз к ней приехали, за ней тогда уже послушница Ирина ухаживала. Картошку уже не сажали, а на месте огорода стояли палатки с паломниками целый палаточный лагерь...

За всю жизнь у нее ни разу не было пролежней, так ее Господь оберегал. Перед смертью она нам с мужем жаловалась, что уже ничего не соображает, а к ней люди приезжают целыми автобусами: «А я им ничего и сказать-то не могу».

...Мы ездили к ней на могилку в монастырь. На могилке стоит простой деревянный крест. На нем написано «Потапова Мария» и годы жизни. По окружности могилка обложена белым кирпичом. Мы пришли ночью, потрогали земельку на могилке, а она оказалась теплая. Мы еще специально проверили в других местах: везде холодная, а на ее могилке теплая, даже рукам жарко. Как раньше она всех согревала своим немощным телом и пламенной молитвой, так и сейчас всех исцеляет и спасает. Упокой ее Господи!»

Старица Варвара Трофимова

Блаженная Варвара родилась предположительно 1907 году в д. Горушко Новгородской губернии, в семье сапожника Григория Трофимова. Мать Варвары Анастасия Багрова, вторая жена отца, имела четырех сыновей и четырех дочерей, Последняя Варвара – была крещена в д. Ефимово. При крещении священник сказал: «Эта сразу с крестом» (девочка родилась слепой).

Из воспоминаний архимандрита Агафангела (Догадина, † 1999 г.): «Голосом народа гласом Божиим была названа «старицей» наша матушка Варвара. И когда спрашивают, какие у нее заслуги перед Богом и добрые дела перед людьми, я отвечаю: целомудрие (чистота духовная и телесная), смирение, худоба (телесная истощенность), монашеский облик (белая лицом, словно просфора), более того, строжайшая постница (в понедельник, среду и пятницу ничего не ела), удивительная утешительница народа, приходившего к ней с разными печалями и душевными язвами...

Младшая в семье, оставшаяся без матери в возрасте пяти лет, а без отца в одиннадцать, Варвара лишь непродолжительное время пользовалась приютом старших сестер. Вскоре, дабы не становиться обузой, пошла жить по добрым людям да церковным богадельням, нигде подолгу не задерживаясь. Много раз посещала она прославленные обители святой Руси, как, например, Пюхтицкий монастырь в Эстонии, который окормляла тогда игуменья Варвара, а еще раньше, до назначения последней, встречалась с юродивой монахиней Екатериной, они подолгу беседовали о спасении, Иисусовой молитве и о многом другом, о чем ведомо только Богу. Была странница в Литве, в Свято-Духовском мужском монастыре, где почивают нетленные мощи преподобномучеников Вильнюсских Антония, Евстафия и Иоанна. Много раз навещала Псково-Печерскую обитель. Там к Варваре приходили за советом, там она получала пищу и ночлег. Архимандрит Алипий45 просил ее святых молитв в дни больших искушений обители... Матушка Варвара всех утешала, говоря: «Никого не бойтесь, вы под покровом Матери Божией. Радуйся, Обрадованная, во успении Твоем нас не оставляющая». Авва Алипий проявлял великодушие к Варваре, почитал ее искренне и глубоко и разрешал иногда, при большом стечении народа, побеседовать, дать наставления паломникам... Часто приходилось матушке Варваре менять место жительства, терпеть от злых людей: не раз по их навету вызывали ее в милицию, но, видя ее кроткий, незлобивый нрав, отпускали.

Во время войны она ходила по деревням, собирала милостыню, кормила раненых и сирот. Она называла тогда себя «лесной птицей». Идя лесом, много раз встречала волков и диких кабанов. В эту опасную минуту она пела: «Заступница усердная», «с нами Бог», и звери обходили ее стороной.

Постоянный приют обрела Варвара 12 лет назад в Старой Руссе. Мы выделили ей небольшую келью при нашей богадельне... Сюда за советом к ней потянулись люди, и всем она говорила: «Господи, спаси всякую душу...»

...Она... наделена была даром прозорливости. Узнав о назначении на высокий пост одного священника, вздохнув, матушка произнесла: «Ни голоса, ни волоса, ни духа, ни слуха. Вырастут гусиные крылья, и улетит...» Через год упомянутый священник был уволен, потом запрещен в служении, бросил семью и занялся торговлей...

На церковных службах старица присутствовала всегда. На память знала акафисты, псалмы, стихиры, часы и многие ирмосы канонов. Хорошо знала чин «како подобает пети дванадесять псалмов особь». И если что-либо при пении пропускали, комментировала: «Евши горох, не разжевали...»

Приходящие в лице матушки находили настоящий кладезь мудрости... Она видела все и видела лучше зрячих...

Прихожане Георгиевской церкви по сей день помнят, как приводили ее, уже больную и немощную, в храм к началу богослужения. Сидя в уголке перед Старорусской иконой Божией Матери, скрестив на коленях свои худенькие, почти прозрачные руки, она неслышно, одними губами молилась за всех за себя, за вас, за наш богоспасаемый город и всю Россию...

Старица Варвара с одинаково чистым расположением сердца обращалась и со своими духовными детьми, и с закоренелыми грешниками: кому крестила головы, кого призывала «целовать пост», т. е. принимать пост как лекарство для обуздания плоти и для приобретения дара рассуждения...

Она и умирала мужественно: тихо, без слов, но с молитвой в слепых глазах. Так мирно отходят только истинные праведники.

Она прожила на свете свыше 90 лет, и каждый год по тяготам телесным и беспрестанности духовной брани можно считать «фронтовым».

Матушка задолго до своей кончины пророчески предсказывала, что преставится ко Господу на пасхальной неделе. Размышления о смерти были одной из ее добродетелей. Она делилась ими со всеми, ибо эти мысли содействовали обилию благодати, силой, которой мы трезвеем душой и подвергаем переоценке ценности нашей земной жизни.

Завершая рассказ о блаженной старице Варваре, трудно поставить точку: ее святой, славный путь однажды только начался на земле, а конца ему нет. И не будет. Ибо он пролегает теперь на царских небесных твердях. Для глубокого почитания старицы, чтобы стала она нашей молитвенницей, вспомним здесь слова святого Иоанна Богослова зрителя неизреченных откровений, когда он предстоял своей душой во граде Вечной Пасхи Иерусалиме, видя особую честь, возданную девству: «И взглянул я, пишет он в Откровении, и вот. Агнец стоит на горе Сионе, и с Ним сто сорок четыре тысячи, у которых имя Отца Его написано на челах». Евангелист слышал песнь, звучавшую перед престолом: «и никто не мог научиться сей песне, кроме сих ста сорока четырех тысяч, искупленных от земли. Эти старцы суть девственники, не познавшие жен. Они идут за Агнцем, куда бы он ни пошел. Они искуплены из людей, как первенцы Богу и Агнцу, и в устах их нет лукавства: они непорочны пред престолом Божиим».

Высказывания старицы Варвары

Врач лекарь, да и молитва не мешает, и преданносгь Богу нужна то и другое пусть идет вместе. Не понял перемени лекарство. Молитесь, чтобы Господь надоумил: если не надоумит, верно, лучше для вас жить с больной головой. Помоги вам, Господи, поговеть в утешение и укрепление.

Сей свет вам на волю дан...

Чтобы знать Бога, быть в откровении, надо иметь терпение, главное терпение, через это открывается воля Божия.

Кость праведника не сокрушится. (Господь обязательно сообщит, где мученик почил, где ссыльный погиб, чтобы с почестью их погребли.)

Широкая всем дорога, а ум у каждого свой, вот и разбирайтесь...

Все добро у Бога, а вывел в мир как в море: что наберешь, так и поплывешь.

Если в доме хозяина нет, худо дому. Раньше была святая Русь, а теперь живу и всех боюсь. Не стало настоящего правления на Руси, и это Господь попустил так, потому что отошли от истинного христианства, забыли Бога. За что Ему нас любить? За что добро нам делать? Но и среди хаоса Он сохраняет тех, кто Ему не изменяет, заповедей не нарушает...

...Все хотят детей хороших, а какие мы сами? Что даем доброго им? Время злодеев, сыны прелюбодеев. Раньше детям на каждом шагу говорили: это можно, это нельзя. Сейчас родили, крестили, в мир пустили. Плывите в море по волнам своей воли! А кто хочет жить своей волей, тот все потеряет. Волей Божией скорби терпеть можно, а своей и радости не впрок, конец будет, а Господь не забудет. Как умрем, спросят нас: кто был? что делал?

От Господа дана возможность исправления. Покайся и благодари Бога. Без скорбей и труда нет дорожки Туда. Ой, друзья мои, не надо увядать, а на Бога уповать: «Господи, помоги! И Он Сам все покажет».

Монахиня Алипия (Авдеева) (1910–1988)

Родилась блаженная Алипия (Агапия Тихоновна Авдеева) предположительно в 1910 году в Пензенской области в благочестивой семье Тихона и Вассы Авдеевых. Блаженная старица рассказывала, что отец был строгий, а мама очень добрая, большая труженица и очень аккуратная. Бывало, положит в передничек всяких угощений и велит ей разнести бедным в их селе, особенно много гостинцев раздавала мама в праздники. Когда пришло время учиться, Агапию отдали в школу. Сообразительная девочка всем подсказывала, её перевели в другой класс, и среди детей старше её на год Агапия отличалась умом и сообразительностью. В 1918 году родителей Агапии расстреляли. Всю ночь восьмилетняя девочка сама читала Псалтырь по умершим. Некоторое время Агапия жила у дяди, проучившись в школе только два года, отправилась «странствовать» по святым местам…

В годы безверия – 10 лет провела в тюрьме, несмотря на тяжёлые условия содержания, старалась соблюдать пост, непрестанно молилась.

Из воспоминаний рабы Божией Марии:

– Много пережила Матушка в период гонений на православных: её арестовали и посадили в общую камеру… В тюрьме, где она содержалась, было много священников. Каждую ночь 5–6 человек уводили безвозвратно. Наконец, в камере осталось только трое: один священник, его сын и Матушка. Священник сказал сыну: «Давай отслужим по себе панихиду, сегодня нас к рассвету заберут»… А Матушке сказал: «А ты сегодня выйдешь отсюда живая». Отслужили панихиду, отпели себя отец и сын и ночью их увели навсегда. Матушка осталась одна: в камере неслышно отворилась дверь, вошел Апостол Петр и через черный ход вывел Матушку к морю. Шла она без пищи и воды 11 суток. Лезла по отвесным скалам, обрывалась, падала, поднималась, снова ползла, раздирая до костей локти. Но Господь сохранил ее. На руках у нее остались глубокие шрамы, которые она мне показывала. Возможно, тогда Матушка посетила Великого иерусалимского старца иеросхимонаха Феодосия, который жил под Новороссийском в поселке Горный (бывшая станица Крымская). Об этом сама Матушка сказала «Я у Феодосия был, я Феодосия видел, я Феодосия знаю». Возможно, что старец благословил Матушку на великий подвиг юродства…

Старица часто вспоминала о своём чудесном избавлении, чтила день памяти Апостолов Петра и Павла, часто молилась у иконы Апостолов…

Во время войны Агапия попала на принудительные работы в Германию.

Из воспоминаний рабы Божией Марфы:

– Рассказала мне матушка, что когда она была на работах в Германии, то по ночам читала Псалтирь за женщин, у которых дома остались дети или больные старики, и выводила их за колючую проволоку, и они благополучно уходили домой. Ушла и сама матушка еще до окончания войны, перебралась через линию фронта и пешком пошла в Киев... Однажды нагнали ее на дороге несколько человек мужчин... Стала усердно молить Матерь Божию защитить ее. Невдалеке увидела стог соломы и побежала к нему, чтобы укрыться от бандитов... Добежала до стога, спиной к нему прижалась и Матерь Божию со слезами просила не оставлять ее.

Бандиты вокруг стога бегали, ругались: «Да где же она делась, ей же и укрыться негде!» Постояли и ушли, а матушка посмотрела на себя и увидела, что она вся светлая, вся одежда на ней белая, руки белые... Матерь Божия защитила, скрыла от бандитов, небесным светом одела, потому они ее и не увидели.

Матушка была грамотная, хорошо читала и писала, всю Псалтирь знала на память.

По промыслу Божиему Христа ради юродивая Агапия была принята в Киево-Печерскую лавру, где прожила до самого ее закрытия. Архимандрит Кронид при постриге в монашество дал Агапии новое имя Алипия, благословил на подвиг столпничества. Три года подвижница провела в дупле старого дерева. «Когда было очень холодно, я заходил в коридор к монахам погреться. Иной пройдет, даст хлеба, а другой прогонит... Но я на них не обижался», вспоминала впоследствии блаженная старица.

Добровольно неся крест юродства Христа ради, покорно принимая унижения и оскорбления, мужественно перенося лишения, подвижница стяжала смирение и кротость, за это и удостоилась великих даров от Господа: прозорливости и дара исцеления по молитве.

Из воспоминаний рабы Божией Инны Александровны:

– Мы с мамой вернулись из эвакуации в Киев. Это было в 1947 году, и стали ходить к отцу Дамиану в Киево-Печерскую лавру за советами, наставлениями... Тогда же мама мне указала на худенькую, стройную женщину, аккуратно причесанную... Мама сказала, что ее зовут Липа, живет она в овраге за лаврской оградой прямо под открытым небом, проводит ночи без сна в непрестанной молитве... У Липы был необыкновенно глубокий, чистый, теплый, ласковый, любящий взгляд светло-серых очей... Духовным отцом Липы был наместник лавры архимандрит Кронид. По воспоминаниям самой матушки Алипии: когда заканчивалось служба в церкви, он подходил к ней, давал сухарей и говорил: «Ну что, нагрелась, ешь и иди спасайся». Она, послушная своему духовному отцу, покорно удалялась к большому дереву, забиралась в дупло, в котором можно было только полусогнувшись стоять. Когда же зимой снег заметал так, что из дупла нельзя было выбраться и она не шла в церковь, отец Кронид сам пробирался к ней, приносил в мантии сухарей, окликал: «Ты не замерзла?» Оставлял приношение и свое неизменное слово «спасайся» и уходил в лавру, оставляя подвижницу на попечение длительной зимней ночи. Жутко было в глубоком овраге, под самое дупло приходили и выли голодные бродячие собаки, мороз сковывал полусогнутое неподвижное тело. И только непрестанная Иисусова молитва утешала, укрепляла и согревала.

Так продолжалось до 1954 года, когда скончался духовный отец и наставник Липы архимандрит Кронид...

Она всех любила, жалела, ни на кого не обижалась, хотя ее многие обижали своим непониманием того тяжкого креста, который она взяла на свои хрупкие плечи.

В простой, скромной одежде, она была всегда аккуратной, чистой... Для меня до сих пор остается загадкой: как Липе удавалось сохранять свою внешнюю чистоту, красоту и привлекательность, не имея крыши над головой... Три года проводя ночи в дупле большого дерева, не имея пищи, она никогда не роптала, не просила милостыни, питаясь тем, что люди сами ей давали...

Увидел ее и отец Дамиан: «Ну, что ты тут сидишь под ступеньками, тебе же холодно, иди спи под дверью отца Андрея...» Оба старца жили в одном коридоре, и двери их келий никогда не закрывались от посетителей... Отец Андрей принимал всех: отчитывал бесноватых, исцелял больных, помогал нищим, всех кормил с лаврской трапезы... Вот к этому-то порогу и послал отец Дамиан осиротевшее чадо отца Кронида...

Спустя много лет я поняла смысл этого благословения: Липа уже должна была приблизиться к порогу чудодейственного старца. Все было еще впереди: оживление умершего от угара ребенка, исцеление от смертельных болезней, изгнание бесов, необычайная прозорливость, действие благодати Святого Духа такое, что силы природы повиновались ей, безграничная, всеобъемлющая любовь к людям и добрым, и злым, бескорыстная щедрость...

Что еще я заметила отец Дамиан очень тепло и заботливо относился к Липе, разговаривал с ней как равный с равной, как со своей сотрудницей, видимо, провидел в ней угодницу Божию и свою последовательницу.

Шло время, умножались грехи людские, над лаврой сгущались черные тучи: поползли слухи о ее закрытии. Странным стало поведение Липы она воздевала к небу руки, громко кричала на своем мордовском языке, падала на колени и плакала... (Скорбела матушка, предвидя скорое закрытие святыни.)

Гроза разразилась в марте 1961 года: ярко засиявшая звезда великой святыни закатилась сразу. Умолкли колокола. Замолчал дивный хор монахов, не слышалось больше молитв в церквах, закрылись двери келий, опустели коридоры, погасли лампады. Старцы расходились одни в вечность, другие гонимые властями...

После закрытия Киево-Печерской лавры блаженная Алипия поселяется в маленьком домике около Голосеевской пустыни. Местные жители, знавшие о чудесах исцеления по молитвам праведницы, нескончаемым потоком шли к ней за молитвенной помощью, советом, исцелением.

Из воспоминаний Марфы:

Очень строго матушка Алипия соблюдала посты первую и Страстную неделю Великого поста, среду и пятницу каждой недели она ничего не ела. Спать не ложилась, всю ночь молилась. На шее на шнурке носила большую связку ключей своеобразные вериги.

Интересна их история: рассказывала, что во время войны, находясь в немецком лагере, работала на каком-то заводе, говорила: «Подойду ночью к сетке, разрежу ее и всех выпущу, все уйдут и живы останутся, и никто не знал, где они девались». И за каждого спасенного ею человека на шее прибавлялся ключик маленький и большой, беленький и желтый. Эту тяжелую связку матушка носила на шее до самой своей смерти. Тонкий, крепкий шнурок впивался в тело, оставляя глубокий синий рубец.

Со всех сторон великой нашей Родины ехали люди к этому хрупкому благодатному светильнику: архимандриты и настоятели монастырей, монахи и мирские, высокие начальники и простые труженики, пожилые и молодые, юные и дети, больные, скорбные и гонимые. За день, бывало, приходило к матушке по 50–60 человек. И всех матушка Алипия принимала с любовью, хотя прекрасно видела каждого, что он в себе принес: веру, любовь, любопытство или зло. Но в ее сердце умещались все, каждому она знала, что и как сказать, кого исцелить компотом или кашей, а кого мазью или вином. Своих духовных чад никого не благословляла делать операции, особенно полостные.

Из воспоминаний рабы Божией Анны Κ.:

«Это был неиссякаемый источник чудотворений и исцелений, которых не уничтожит ни жизнь, ни года, ни смерть. В согбенном, славном, чудном творении Божьем проявлялась неиссякаемая чудодейственная сила, изливаемая на всех приходящих к ней со своими горестями и недугами. Никто не утешен не уходил от нее, получив к тому же и душевное исцеление. Впервые в домик к матушке меня привела страшная болезнь. Я ничего не могла кушать... Я вся высохла и почернела, на руках тогда было еще двое маленьких детей. Не имея силы, я все-таки с большим трудом добралась до матушкиного домика, постучала, сразу же мне она открыла дверь, с улыбкой говоря: «0, заходи, заходи, сейчас будешь кушать...» Помню, как проницательно посмотрела она внутрь меня... Поставила сковородку передо мной и Марией, перекрестила еду и заставила есть... Я ела с Марией. И это было первое чудо, совершенное матушкой надо мной. Съела я все и не почувствовала, что я наелась. С тех пор стала исчезать чернота с моего лица, я стала кушать и поправилась... Мамочка пригласила приходить чаще к ней, и слава Богу, что было мне куда приходить. Идешь к великой старице больной, разбитый, еле живой, а обратно бежишь как новорожденный человек. И скорби, и беды все уходило мимо. Поистине дивен Бог во святых Своих! Много раз матушка своими молитвами предотвращала беду, нависшую надо мной и моей семьей... Все знают, что мамочка лечила мазью, которую сама готовила. Перед приготовлением она много постилась и молилась. Варила мазь целую ночь и молилась по четкам. Наклонившись ко мне, сказала однажды мне на ухо: «Знаешь, мазь переедает все раковые клетки». Это было сказано шепотом и серьезно. Я подумала: «Значит, это уже испытано, с мазью не пропадешь».

Так велика была сила действия не самой мази, а матушкиной молитвы, действующей через мазь. По своей скромности, она не хотела, чтобы люди возвышали ее действия в чудесных исцелениях, и всю силу переносила на действие мази, а по благословению свыше, конечно, и мазь была целительной. Когда люди жаловались на какие-нибудь боли, она говорила: «Помажь мазей, и пройдет». И проходило... Кто часто бывал у матушки, говорили, что она еще за 5 лет предсказала Чернобыль. Я была у нее за 2 недели до аварии, она смотрела на иконочки и говорила: «Смотри, как они блестят, какой пожар!» Но что я могла увидеть? Через две недели авария. В этот день матушка была одета во все черное и повторила несколько раз: «Живем болями других!»

Из воспоминаний духовной дочери блаженной старицы Алипии Нины:

– У меня на груди образовалась опухоль размером с куриное яйцо. Я обратилась к врачу, мне сделали все необходимые анализы, которые показали, что опухоль необходимо срочно удалять... С Марией едем к матушке. Только зашли к ней, а матушка кричит: «Не отдавайте на смерть!» И не благословила меня идти в больницу... Для меня матушка готовила мазь. Я этой мазью намазала свою опухоль 2 или 3 раза, и опухоль совершенно исчезла. Прошло уже более 10 лет с того времени. У меня сохранились справки и анализы, подтверждающие, что опухоль была злокачественная.

Когда мне случалось быть с матушкой наедине, особенно утром, то душа моя таяла от той теплоты, заботливости, ласки, любви, которой она согревала нас. Сколько в ней было нежности, доброты это трудно передать словами, это может понять только тот, кто это сам почувствовал. Матушка говорила: «Моих людей Господь не оставит, где-нибудь для них да найдется кусочек хлеба».

Из воспоминаний монахини Ф.:

– С матушкой я познакомилась в 1981 году. Я приехала поступать во Флоровский монастырь.

21 неделю, осень и зиму, матушка тяжело болела. Пищи не принимала, а только пила немного воды. После Пасхи съела немного молочной каши. До болезни матушка кормила людей тем, что сами люди приносили. А после болезни до самой своей кончины стала сама готовить и кормить людей. При приготовлении пищи не разрешала разговаривать, чтобы не осквернять пищу. Варила ежедневно борщ и кашу. Приготовляла пищу всегда с молитвою.

При очередном моем посещении матушка посмотрела на иконы и спрашивает: «Палец на руке или на ноге? Цел или нет?» Потом говорит: «Цел». А когда приехал мой брат, оказалось, что он пилил дрова и задел палец, но кость не задел.

Матушка могла на расстоянии слышать того, кто ее звал. Я сильно заболела и стала призывать матушку на помощь. Собравшимся матушка говорит: «Врач на Подоле умирает», и стала за меня молиться и молилась всю ночь. Утром мне стало легче.

По свидетельству очевидцев, засушливым летом 1986 года праведница одиннадцать суток постилась и молилась, а потом поведала своим духовным чадам, что «выпросила дождь». После этого разговора в тот же день пошел обильный дождь.

За доброту многие любили блаженную старицу, но были и недоброжелатели, которых она и ее многочисленные посетители раздражали. Живший по соседству мужчина не раз грозился разрушить жилище старицы Алипии. Однажды он уговорил тракториста приехать и ковшом подцепить бревна, поддерживающие стену ветхого дома. С воздетыми к небу руками молилась старица, прося заступничества у святителя Николая и помощи. Вот что об этом событие поведала духовная дочь блаженной Алипии:

Тракторист зацепил трос за бревно под крышей и уже начал трактором тащить, чтобы разрушить крышу. Матушка стала молиться, все присутствующие стали кричать на тракториста, увещевая его не причинять вреда матушке. В это время хлынул дождь, да такой сильный, что стало темно (удивительно то, что в этот день на небе не было ни облачка). Тракторист сидел в кабине трактора, пережидая дождь. Но дождь не прекращался. Так ничего не разрушив, тракторист и уехал. А домик остался стоять невредимым. Потом люди общими усилиями отремонтировали что от ветхости разрушилось, и матушка продолжала жить в своей келейке. «Пока я живой, дом не разрушат, преподобные Печерские не допустят, а после смерти снесут, и ничего не останется», говорила матушка (так и случилось).

Всех, кто знал матушку, она поражала даром исцелений, действенной силой молитвы и явной прозорливостью... Я страдала сильными головными болями. Матушка дала мне выпить компоту и сказала: «После Вознесения пройдет». Так и было. После Вознесения я перестала страдать головными болями... Отец страдал каменно-почечной болезнью, лежал в больнице, ему хотели делать операцию, но он не согласился и ушел из больницы. Когда мы с отцом пришли к матушке, она увидела его и сказала: «Молодец, что ушел, а то зарезали бы». Дала ему выпить компоту, и боли у него прекратились...

Протоиерей Виталий Медведь вспоминает:

«Перед 1000-летием крещения Руси в демиевской церкви подходит ко мне матушка и громко говорит: «Христос воскресе! Теперь тебя мучить не будут».

Тогда меня не прописывали в Киеве, я поехал к ней. Она глянула на меня и говорит: «Не бойся, иди, пропишут». И действительно, вскоре меня прописали».

Много помогала матушка в судебных делах: по ее молитвам уменьшали сроки заключений; неправильно осужденных освобождали. Очень помогала матушка в различных, самых запутанных и неправильно оформленных денежных счетах. По ее молитвам все устраивалось, улаживалось и благополучно разрешалось.

Людей лечила приготовленной ею самой пищей и земляникой, из κο­τοροή приготовляла мазь. Перед взрывом в Чернобыле предсказывала: «Потравят людей газом».

Из воспоминаний протоиерея Анатолия Городинского:

«Впервые матушку Алипию мы встретили в 1974 году в церкви Вознесения на Демиевке. Ее нельзя было не заметить. По пути в церковь она всегда заходила в магазин и покупала много хлеба и булочек. Все это она клала на панихидный стол. И нас учила: «Всегда имейте при себе кусочек хлеба». Жила она в небольшом домике, в котором была одна комнатка и небольшой коридорчик, где помещались ее курочки и коты, которых она всегда держала... К матушке приходили люди за молитвой, советом, благословением. Во всем этом нуждались и мы. Часто благословляла нас, давала нам много конфет. Мы возражали, зачем нам так много конфет, а она настаивала: «Это деткам». Но детей у нас не было долгих 10 лет. Верили мы матушкиным словам, теперь мы многодетная семья. Господь послал нам радость по матушкиным молитвам и нашим просьбам. Перед Чернобылем матушка была очень беспокойная, всем, отправляя домой, говорила: «Плотно закрывайте двери и окна, будет много газа». Многие спрашивали, что делать, уезжать или оставаться в Киеве. Матушка никого не благословляла уезжать, а кто не послушался, потом жалел, там было еще хуже. На вопрос, как поступать с пищей, говорила: «Помойте, прочитайте «Отче наш» и «Богородицу», перекрестите и ешьте и будете здоровы».

Из воспоминаний рабы Божией Марии:

Последнее воскресенье перед Пасхой Вход Господень в Иерусалим на Свои страдания. Ранним утром вспыхнул Чернобыль, который матушка видела еще зимой. С этого дня всем приходящим стала давать кагор, но предупредила: «Чтобы после моей смерти вина и в рот не брали».

За два месяца до своей кончины никого больше не благословляла оставаться на ночь...

В субботу (29 октября) послала за мной. Сказала мне: «Пойди в нашу церковь, поставь свечи, но не зажигай, на утро пусть будут. Бери панихиду и беги в лавру, ко мне больше не приходи».

В воскресенье 30 октября после обедни я пришла. Матушка была совсем слабенькая. Благословила всех вместе идти в Китаево: «Помолитесь святым и за меня помолитесь», предсказывая канонизацию пяти угодников Киево-Печерской лавры.

Перед смертью старица просила у всех приходящих к ней прощения, просила приходить к ней на могилку и рассказывать о своих бедах и болезнях.

Из воспоминаний духовной дочери старицы:

«Незадолго до смерти было у матушки много народа. Неожиданно она велела всем встать на колени и молчать. Неслышно отворились двери, и, обращаясь к вошедшим, матушка спросила: «Что, пришли меня проведывать?» Все в благоговейном молчании стояли на коленях, пока матушка вела тихую беседу с пришедшими. Кто они были и какую весть ей принесли осталось тайной. Она ее не открыла, но после этого посещения чаще стала говорить о смерти: «Я умру, когда будет первый мороз и первый снег пойдет. Повезут меня на машине, похоронят в лесу». 29 октября я была у матушки и сильно плакала: «Не стой и не плачь, а иди и подавай во все храмы». И летели во все монастыри письма с просьбой молиться за нашу матушку. Духовные чада даже ездили к старцу Н. далеко в Россию: «... Яблоко созрело, оно не может больше оставаться на дереве и должно упасть», ответил прозорливый старец, который знал матушку только духом.

30 октября был первый сильный заморозок, а вечером пошел крупный пушистый снег. Когда раздавали матушкины вещи, мне дали подушечку. И теперь, когда у меня начинается головная боль, я ложусь на эту подушечку, и боли прекращаются.

Царство Небесное и вечная память, дорогая наша матушка Алипия, за все труды твои, которые ты понесла в своей земной жизни за всех нас грешных».

Из воспоминаний Екатерины Ивановны Ермоленко:

«Во время отпевания от тела матушки исходило сильное благоухание, руки были теплые, и когда к ним прикладывались, на губах долго оставалось приятное благоухание».

Собрано уже немало свидетельств об исцелении верующих по молитвам старицы.

Свидетельствует раба Божия Людмила:

«Я пекла бисквит, чтобы взять его на могилку, и обожгла руку. Образовался большой волдырь, рука сильно болела. На могилке мы помолились, перекусили, а когда я приехала домой, то на руке уже ничего не было: ни волдыря, ни следа от ожогов, и боли я никакой не чувствовала. Когда произошло исцеление, я не заметила, а увидела только результат.

Через год, уже в 2000-тысячном году на первой фаланге указательного пальца образовался плотный нарост, величиной с фасоль. Этот нарост очень мешал сгибать палец. Уже имея опыт исцеления от ожога, прикладываясь ко кресту на могилке, я попросила: «Матушка, а у меня пальчик болит!» и этим наростом прикоснулась ко кресту.

Мы помолились... Через полчаса увидела, что нароста уже не было. Остался только покрасневший след на память!»

Из рассказа рабы Божией Нины: «На переносице у меня образовалась шишка величиной с лесной орех. Она постоянно увеличивалась и твердела, мешала носить очки. Матушка Дионисия, уезжая, дала мне цветочек с могилки матушки Алипии. Я стала ей молиться и прикладывать этот цветочек. Вскоре шишка незаметно исчезла. Господи, благослови».

* * *

Данный очерк, составленный по материалам книги «На пажити Богоматери. Христа ради юродивая Киево-Печерской Лавры монахиня Алипия» был размещен на христианском сайте. В период с 2004 года по 2007 год более 6300 посетителей сайта ознакомились с данным материалом, мы получили много откликов. Приведем несколько свидетельств людей, прочитавших о блаженной старице:

Свидетельство Марины А. (2006 г.): «Господи, благослови! Впервые я узнала о блаженной матушке Алипии, когда прочитала книгу “На пажити Богоматери”. Я благодарю дорогую матушку Алипию за исцеление и помощь... Блаженная мати Алипие, моли Бога о нас!»

Из письма р. Б. Елены Щ.: «Хочу поблагодарить автора замечательной книги “На пажити Богоматери”, благодаря которой я узнала о матушке Алипии. Книга произвела на меня неизгладимое впечатление. Я была просто потрясена и очень сожалела, что я, киевлянка, не была достойна узнать о Матушке раньше, еще при ее жизни. Могу свидетельствовать, что после прочтения книги я получила исцеление и вот уже 2 года, как я не страдаю от болезни. Недавно вышла еще одна книга “Стяжавшая любовь”, которая содержит более подробное жизнеописание матушки Алипии и ее подвигов. От всего сердца советую прочесть эту книгу. Сейчас матушкины останки перенесены в Голосеево (Киев)... С уважением, Елена».

Из рассказа р. Б. Ирины (2007 г.): «Я побывала у могилки бабушки Алипии (не знаю почему, но у нас многие ее так зовут)... Спокойствие я получила, которого так не хватало... Ехать в Голосееву пустынь нужно от станции метро “Лыбидська” на маршрутном такси 212 до остановки “Монастырь”...»46

Рассказывает р. Б. Сергей: «Я живу в общежитии около Голосеевской пустыни... И теперь каждый день хожу к матушке Алипии и поклоняюсь ей! Дай Бог ей небесного спокойствия!»

Из рассказа р. Б. Ольги (2007 г.): «Слава Богу за все! Я студентка последнего курса. У меня были проблемы с поселением в общежитие. Нам сказали, что нас селить не будут. Надеяться было не на кого, кроме Бога, Матери Божией и Божиих угодников. Три дня читала акафист и молитву матушке Алипии и Николаю чудотворцу. Произошло чудо меня поселили в общежитие!».

Из письма Оксаны (июль 2007 г.): «Хочу поделиться огромной радостью! У моей близкой подруги были проблемы с зачатием на протяжении 10 лет. Прошлым летом мы с моей подругой посетили место захоронения матушки Алипии. Сейчас моя подруга беременна, уже 5 месяцев! Воистину матушка Алипия творит чудеса!»

* * *

25

Десятинный Богородицкий монастырь был построен в Новгороде на Софийской стороне, у Псковской заставы. Это урочище в старину назвалось «десятиной», поэтому монастырь получил это название. Он был основан в XIII веке княгиней Феодосией Мстиславовной, супругой Ярослава Мудрого и матерью князя Александра Невского.

В 1923 г. монастырь был передан в ведение Новгородского музея, у которого не было возможности обеспечить его сохранность и реставрацию. Постепенно постройки начали разбирать на кирпич. Из культовых зданий сохранилась только колокольня постройки 1902 года. С1994 г. на территории монастыря – музей художественной культуры Новгородской земли.

26

Покровско-Эннатский монастырь начали восстанавливать в 2000 году. Монастырь был основан предположительно в 1898 году (как община), а с 1903 года обращен в монастырь. Монастырь был назван в честь Покрова Божией Матери. (Эннатский – в память о помещиках Эннатских, на средства которых был основан монастырь.)

27

В 1638 году по просьбе казаков недалеко от устья реки Медведицы была выделена земля под монастырь. Β 1652 году монастырь, из-за набегов татар, перенесли на правый берег Дона, напротив Усть-Медведицкой станицы, на площадку уступа над обрывом высокого гористого берега, с обеих сторон окруженного горами. В середине XVIII в. монастырь потерпел стихийное бедствие. От весеннего разлива рек Дона и Медведицы талые воды подмывали почву, от ее движения оседали здания, трескались стены, и в 1752 г., под Пасху, склон горы и обитель медленно сдвинулись и сползли в разлившийся Дон. Для монастыря было выбрано новое место на склоне высокого плоскогорья, монастырь был построен в 1754 г. Β короткие сроки был возведен храм в честь Преображения Господня с приделом Донской иконы Божией Матери, 9 июня 1759 года был освящен алтарь.

Летом 1785 года Усть-Медведицкий мужской монастырь был преобразован в женский, в монастырь были переведены сорок девиц из Сиротинской станицы, составляющих девичье собрание. Спустя три года, в 1788 г. указом императора было велено все сверхштатные монастыри Воронежской епархии упразднить. Под этот указ попал и УстьМедведицкий монастырь. Спустя десять лет обитель была вновь восстановлена.

В 1927 году монастырь был закрыт. Две церкви, находящиеся на территории монастыря, закрыли в 1929 году. Церковные здания были отданы детской колонии, позже в монастыре располагались электростанция, зерносклад, затем пионерский лагерь.

Во время Великой Отечественной войны чудом сохранился лишь Казанский храм обители. В 1992 году началось возрождение монастыря. В августе 2001 года монастырь был преобразован в женский. В настоящее время монастырем управляет матушка Георгия, духовником обители является иеромонах Лука (Шевченко).

Адрес монастыря: 403440, Волгоградская обл., г. Серафимович; тел. (84464) 3–25–44.

28

Алексиево-Акатов мужской монастырь был построен по обету воронежцев в честь чудесного избавления от нашествия многочисленного войска литовцев и черкес. (В 1620 году жители Воронежа по милости Божией сумели отстоять свой любимый город.) Монастырь был назван в честь святителя Алексия, митрополита Московского, в день памяти которого была дарована победа. По месту расположения на обрывистом правом берегу реки монастырь стал именоваться Алексиевский Акатов. Устроителем новой обители и ее первым настоятелем стал игумен Кирилл.

Β 1674 г. построили каменную церковь во имя митр. Алексия. Β начале XVIII в. архимандрит Никанор привез в Воронеж копию иконы Божией Матери «Троеручица», которая впоследствии прославилась чудесами. В 1746–1755 гг. над церковью надстроили 2-й этаж, где разместился храм во имя Владимирской иконы Божией Матери. Появился также придел во имя свв. Антония и Феодосия Печерских. В 1796 году двухэтажная церковь была разобрана почти до основания и за 2 года выстроена вновь. В 1812 году освятили новый храм свт. Алексия, на втором этаже храм в честь Воскресения Христова был завершен к 1819 году. Старый храм разобрали в 1879 году, сохранив колокольню 1674 года.

Летом 1931 года монастырь был закрыт. Имущество было расхищено, бесследно пропал образ Божией Матери «Троеручица». Шли годы, монастырь разрушался.

В 1989 году святую обитель возвратили епархии. За два года были восстановлены двухэтажная церковь и древняя колокольня. 4 ноября, в день празднования в честь Казанской иконы Божией Матери, Алексиевский-Акатов монастырь открылся как женская обитель.

29

Священномученик Петр (в миру Василий Константинович Зверев) родился 18 февраля 1878 года в семье священника. Β 1895 году Василий окончил гимназию и поступил на историко-филологический факультет Московского университета. Β 1899 году Василий Константинович подал прошение с просьбой зачислить его на первый курс казанской Духовной академии и вскоре был принят в число студентов, а через год пострижен в монашество с именем Петр и рукоположен в сан иеромонаха. Β 1902 году иеромонах Петр по окончании академии был удостоен степени кандидата богословия и назначен преподавателем в орловскую Духовную семинарию. Β 1903 году он был переведен в Князь-Владимирскую церковь при Московском епархиальном доме с определением на должность епархиального миссионера.

Β 1907 году иеромонах Петр стал инспектором новгородской Духовной семинарии, а в июне 1909 года назначен на должность настоятеля белевского Спасо-Преображенского монастыря Тульской епархии и возведен в сан игумена, а через год в сан архимандрита. Β 1916 году отец Петр уехал проповедником на фронт, где пробыл до февральской революции 1917 года. По возвращении архимандрит Петр был назначен настоятелем Успенского монастыря в Твери. Здесь он был заключен в тюрьму в качестве заложника. После освобождения 14 февраля 1919 года в Москве состоялось наречение архимандрита Петра во епископа. На следующий день он был хиротонисан святым патриархом Тихоном во епископа Балахнинского, викария Нижегородской епархии.

Β мае 1921 года власти арестовали епископа, и отправили его в Москву, в ЧК на Лубянку. С Лубянки епископа перевели в Бутырскую тюрьму, затем в Таганскую. Здесь епископ тяжело заболел от истощения, и его положили в больницу. В конце июля епископа Петра отправили этапом в Петроград. 4 января 1922 года епископ был освобожден и уехал в Москву, где получил от патриарха назначение быть епископом Старицким, викарием Тверской епархии.

24 ноября 1922 года епископ вновь был арестован и вскоре приговорен к ссылке в Туркестан на два года. В середине марта епископа Петра по этапу отправили в Ташкент. В конце 1924 года владыка прибыл из ссылки в Москву, и 6 января 1926 года заместитель местоблюстителя митрополит Сергий назначил епископа Петра на Воронежскую кафедру с возведением его в сан архиепископа. При высокопреосвященном Петре началось возвращение храмов из обновленчества в православие. Поскольку юридически власти признавали Церковью только обновленцев, поездки архиепископа по сельским приходам епархии рассматривались как контрреволюционная деятельность, и 28 ноября архиепископ Петр был арестован, а в марте 1927 г. приговорен к десяти годам заключения в концлагерь Соловки.

В январе 1929 года архиепископ Петр заболел тифом и был увезен в больницу, в бывший Голгофо-Распятский скит. Здесь владыка скончался 7 февраля 1929 года и был погребен напротив алтаря Воскресенского храма Голгофо-Распятского скита.

17 июня 1999 года по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II мощи священномученика Петра были обретены и ныне находятся в Спасо-Преображенском Соловецком ставропигиальном мужском монастыре. Освященный Архиерейский Собор 13–20 августа 2000 года канонизировал священномученика Петра (Зверева) в лике святых Русской Православной Церкви. Память священномученика архиепископа Петра (Зверева) совершается в день его кончины 25 января/7 февраля, в день обретения мощей 4/17 июня, а также в день празднования Собора новомучеников и исповедников Российских.

30

По преданию, как-то князь Даниил, младший сын Александра Невского, заблудился в дремучем лесу во время охоты. Потеряв надежду самому найти дорогу, князь обратился с молитвой к Господу, просил молитвенной помощи святителя Тихона Амафунтского, в день памяти которого он заблудился, при этом пообещал построить храм в том месте, где посчастливится ему выйти из леса.

Вскоре князь Даниил вышел из леса к озеру неподалеку от своей охотничьей стоянки. На этом месте вскоре и был возведен по приказу князя храм святителю Тихону, епископу Амафунтскому. И во всех других храмах, что ставили здесь позже, один престол всегда посвящали этому святому. Озеро, на котором стоит храм, называется Данилищево, а в храме за каждой службой обязательно поют тропарь благоверному князю Даниилу Московскому.

29 июня в день памяти свт. Тихона, епископа Амафунтского, – в храме Рождества Христова в селе Заозерье престольный праздник. По рассказам старожилов, многие верующие исцелялись после купания в озере в этот знаменательный день.

31

Архимандрит Серафим (в миру Сергей Михайлович Батюков) родился в 1880 году в Москве. Известно, что Сергий посещал лекции в московской Духовной академии, изучал богословие и святоотеческую литературу. До 1923 года Сергий ездил в Оптину пустынь к своему духовному отцу преподобному старцу Нектарию (1853–1928 гг.).

В 1920 году о. Сергий был вызван патриархом Тихоном и назначен в церковь свв. бессребреников и мучеников Кира и Иоанна на Солянке. В 1922 году он принял монашество с именем Серафим, а в конце 1926 года возведен в сан архимандрита.

В июле 1928 года, не приняв Декларацию митрополита Сергия, он ушел из храма. Некоторое время он тайно жил в разных местах и, в конце концов, поселился нелегально в Загорске, в доме монахини Ксении (Гришановой), которая с 1911 по 1925 гг. являлась монахиней Серафимо-Дивеевского монастыря. Известно, что у старца Серафима окормлялись и другие монахини Серафимо-Дивеевского монастыря, вынужденные покинуть обитель после ее закрытия в 1927 году. Старец поддерживал связь и с «подпольной общиной» схиигуменьи Марии, которую опекал и святитель Афанасий (Сахаров) исповедник (1887–1962 гг.).

В доме монахини Ксении, в маленькой комнате, перед иконой Иверской Божией Матери, был поставлен алтарь и служилась литургия. Здесь бывали и совершали богослужение многие духовные лица. В перерывах между арестами бывал и епископ Афанасий, в юрисдикции которого находился о. Серафим. Сюда, в маленький дом на окраине города, стекались многочисленные духовные дети архимандрита за советом и утешением. Когда в 1942 году старец Серафим скончался, духовные чада старца приняли решение в течение года читать Псалтирь по своему наставнику, для того, чтобы вся Псалтирь прочитывалась ежедневно, ее разделили так, чтобы каждый ежедневно прочитывал по одной кафизме. Старца Серафима похоронили «тут же в его «катакомбах» (в подполе деревянного дома в городе Загорске), под тем местом, где находился Престол, – как это делали в Церкви первых веков. Но могила старца находилась под домом, где он провёл свои последние годы жизни лишь до 8 декабря 1943 года. Через год после смерти старца сотрудники НКГБ вскрыли захоронение. Многие члены общины были арестованы.

32

Строительство Свято-Духовского мужского монастыря закончилось в начале 1911 года. Осенью 1912 года духовные власти преобразовали монастырь в женский, в 1914 году обитель была архиерейским подворьем, а в 1916 году она вновь стала женским монастырем под руководством игумении Павлы.

После революции монастырь закрыли, здесь какое-то время располагался детский дом, с 1929 года читальня и кинотеатр, в 1931 году размещалось студенческое общежитие. По Промыслу Божиему, игумению Павлу не выгнали, она ютилась в маленькой келье. Во время Великой Отечественной войны многие жители Сталинграда прятались от бомб в катакомбах монастыря, где их окормляла игумения Павла. Она учила людей молиться, переписывала с ними молитвы, скручивала тряпичные свечи.

В 1950-х годах в корпусах монастыря разместились военные железнодорожного полка. Они снесли корпуса и храм, на оставшемся фундаменте построили трехэтажные здания. До нашего времени сохранилась лишь кирпичная кладка цокольной части алтаря храма под новыми строениями и в подвале кладка восточной стены келий и церкви. Катакомбы были засыпаны строительным мусором.

В 1990 году святая обитель возродилась. В настоящее время в Свято-Духовском мужском монастыре действует Православный университет им. Сергия Радонежского и Духовное училище. (Адрес: Россия, 400132, г. Волгоград, ул. Чапаева, дом 26.)

33

28 октября/10 ноября 1884 года в селе Космодемьяновское Орловской губернии, в бедной крестьянской семье у Василия и Матроны Фоминых родился третий сын. При святом крещении младенец был назван Стефаном в честь прп. Стефана Савваита, творца канонов. В 1905 году Стефан, освобожденный от воинской службы по состоянию здоровья, получил паспорт и уехал в Оптину пустынь. В 1909 году молодого послушника определили келейником к старцу Иосифу, в Иоанно-Предтеченский скит. После кончины старца Иосифа в 1911 г. в его келью перешел старец Нектарий. Стефан остался при нем келейником и стал его духовным сыном. В этой келье он прожил со старцем Нектарием до закрытия монастыря.

В 1917 году Стефан принял пострижение в монашество с именем Севастиан. В 1923 году, за два месяца до закрытия Оптиной пустыни, о. Севастиан принял рукоположение в иеродиаконы.

После закрытия монастыря о. Севастиан, по благословению старца Нектария стал приходским диаконом: служил в Козельске, затем в Калуге. В 1927 году он был рукоположен в иеромонаха. В 1928 году он получает назначение на приход в г. Козлов (Мичуринск), в Ильинскую церковь, где настоятелем был протоиерей о. Владимир Нечаев (отец владыки Питирима), здесь он прослужил пять лет. Β 1933 году о. Севастиан был осужден на десять лет и отправлен в Карагандинские лагеря, в Казахстан.

Верные духовные дочери старца последовали за старцем и опекали своего духовника все десять лет его заключения: носили еду, покупали ему все необходимое. Позже ими был куплен в г. Караганде домик в Михайловке (район города), на Нижней улице.

Когда батюшка обосновался в Михайловке, к нему стали съезжаться монашествующие со всей страны, и не только монашествующие, но и глубоко верующие, ищущие духовного руководства миряне. Он всех принимал с любовью. Прослужил батюшка настоятелем храма одиннадцать лет, с 1955 по 1966 г., до дня своей смерти. Β 1957 г. он был возведен в сан архимандрита, а перед смертью, за три дня, был пострижен в схиму. Преставился старец Севастиан 19 апреля 1966 года.

Β октябре 1997 года по решению Синодальной комиссии по канонизации святых и благословению Патриарха Алексия II состоялось поместное прославление в лике святых преподобного старца Севастиана Карагандинского, исповедника. 22 октября 1997 года совершилось обретение мощей прп. Севастиана.

Β августе 2000 года, на Юбилейном Архиерейском соборе прп. Севастиан Карагандинский прославлен в лике святых новомучеников и исповедников Российских.

34

Старцев Угол живописное место с целебными родниками в Сеченовском районе. Он расположен около села Горки, на месте бывшего мужского монастыря.

35

Праведный Филарет, Ичалковский чудотворец, родился в 1835 году в селении Ичалки, тогда Нижегородской губернии, и при святом крещении был наречен Филиппом. У благочестивых родителей Филиппа, Симеона и Акилины Кулаковых, было три сына, старшие стали монахами и подвизались в Свято-Толгском монастыре Ярославской губернии. И Филипп с детских мечтал посвятить себя служению Господу, однако родители решили его женить. В день своей свадьбы, по договору с невестой, он оставил родительский дом и поселился недалеко от села, на правом побережье реки Алатырь.

Когда неподалеку от его кельи заложили поселок Крутая Гора, подвижник удалился в Саровскую пустынь, где принял монашество с именем Филарет. После возвращения из Сарова монах Филарет вновь поселился на пустынном берегу реки Алатырь.

Вскоре люди, нуждающиеся в духовном руководстве, стали приходить к Филарету и спрашивать его духовного совета. В воскресные и праздничные дни монах Филарет бывал в храме на богослужении. Однажды старец пришел в храм с другого берега реки в Благовещение, приходившееся в самый разлив воды. Все очень удивились, так как лодки у него не было, а мост через реку Алатырь еще не построили. 21 августа 1913 года старец мирно отошел ко Господу, его похоронили в ограде Ичалковского храма.

Канонизация праведного Филарета Ичалковского прошла в Михаило-Архангельском храме г. Ичалки 21 августа 1999 года при большом стечении духовенства и народа. Богослужения возглавил преосвященнейший Варсонофий, епископ Саранский и Мордовский.

36

Казанская Свято-Амвросиевская женская пустынь была основана в 1884 году по благословению иеросхимонаха Амвросия (преподобного Амвросия Оптинского). Монастырь расположен в живописнейшей местности в 12 км от Оптиной пустыни (в 15 километрах от города Козельска, на берегу реки Серены).

10 октября 1891 года старец Амвросий скончался в устроенной им обители. После его кончины духовниками в ней были оптинские старцы прп. Анатолий (Зерцалов), прп. Иосиф (Литовкин) и прп. Анатолий (Потапов).

В 1917 году в монастыре проживало более 700 монахинь и послушниц. В монастырских храмах находились две чудотворные иконы Божией Матери: Казанская и «Спорительница хлебов». При монастыре существовали: приют для девочек-сирот, приют для калек и убогих, женская богадельня с домовым храмом, странноприимный дом, больница, аптека, гостиница для паломников.

Через 38 лет со дня открытия Шамординского монастыря обитель закрыли. Β 1919 году в монастыре был устроен совхоз, a 1 октября 1919 года представители власти созвали монахинь к Казанскому собору и с его паперти объявили о закрытии обители. Еще несколько лет насельницы жили при монастыре, образовав сельскохозяйственную артель, но и она в 1923 году была упразднена. Β1929 году значительная часть сестер была отправлена в ссылку в Карагандинскую область и на Соловки. Часть сестер поселилось в Козельске и его окрестностях, а остальные разъехались по родным местам. Β годы советской власти в Казанском соборе размещался сельскохозяйственный техникум. Центральная часть храма была разделена на 2 этажа, в которых располагались учебные классы.

Весной 1990 года началось возрождение монашеской жизни в обители. Β настоящее время большинству зданий возвращен прежний облик. Β сохранившемся доме, возведенном над кельей преподобного Амвросия, устроен первый в России храм в честь преподобного Амвросия Оптинского, который был освящен Святейшим Патриархом Алексием II28 июля 1996 года. Β монастыре хранится ковчег с частицами мощей преподобных оптинских старцев. Вблизи монастыря находятся 3 святых источника: в честь Казанской иконы Божией Матери; преподобного Амвросия; преподобных оптинских старцев. На источнике Оптинских старцев возведена часовня в честь иконы Божией Матери «Живоносный Источник» и преподобных старцев Оптинских и оборудована купальня. Адрес обители: 249700, Калужская область, Козельский район, пос. Шамордино, п/о Каменка.

37

В 1739 году в городе Ахтырке Харьковской губернии, в приходской церкви во имя Покрова Пресвятой Богородицы служил отец Даниил Васильев. Однажды священник косил траву на своем огороде и увидел в траве икону Божией Матери, молящейся перед распятием Господа Иисуса Христа. В благоговейном страхе о. Даниил осенил себя крестным знамением и стал читать молитвы Пресвятой Богородице. Усердно помолившись перед образом Пресвятой Богородицы, он внес его в свой дом. Три года икона находилась в доме священника. Через три года, в праздник Покрова, священник вошел в ту комнату, где находилась икона, и был поражен необыкновенным светом, исходящим от иконы. Явление это повторялось много раз, но он молился и никому не говорил об этом.

Однажды он увидел в тонком сне Божию Матерь и услышал повеление обретенную им икону очистить от пыли и омыть чистой водой. Проснувшись, священник вытер пыль с иконы и омыл ее чистой водой. Эту воду он собрал в сосуд с намерением поутру вылить в реку. Он опять заснул, во сне получил указание от Пресвятой Богородицы хранить эту воду, так как она будет исцелять всех страждущих лихорадкой. Проснувшись, священник дал эту воду испить своей дочери, страдавшей лихорадкой, больная исцелилась. Празднование чудотворной Ахтырской иконе Божией Матери 7/20 июля.

38

Иеромонах Никита (в миру Николай Петрович Сапожников) родился 19 февраля 1891 года в селе Контакузовка Вознесенского района Одесской области. Его отец Петр Иванович служил в сельских приходах псаломщиком, мать занималась воспитанием детей и домашним хозяйством.

Николай закончил Духовное училище, одесскую Духовную семинарию и московскую Духовную академию. 1 сентября 1913 года он принял монашеский постриг с именем Никита, через неделю был посвящен в иеродиакона, 7 сентября 1914 года – рукоположен в иеромонаха.

Иеромонах Никита был духовным сыном старца Зосимовой пустыни Алексия (Соловьева). В 1915 году кандидат богословия иеромонах Никита был назначен преподавателем каноники в самарскую Духовную семинарию. В семинарии с 1915 по 1918 год он преподавал также курс литургики, гомилетики и церковной археологии. С 1918 года служил приходским священником в Иоанно-Предтеченском скиту.

В 1927 году иеромонах Никита был арестован. Около двадцати семи лет подвижник провел в тюрьмах, лагерях, ссылке. Лишь в 1956 году старец был освобожден со снятием всех судимостей и полным восстановлением в правах. До 1960 года, с благословения патриарха Алексия, он восстанавливал здоровье. В 1960 году он был награжден золотым наперсным крестом. С 1960 года он выполнял послушание патриарха по исправлению формы и изложения Православной Пасхалии.

В 1970 году тяжелобольной старец принял решение постричься в схиму и выбрал себе имя Никандр. Иеросхимонах Никандр скончался в день своего тезоименитства, 24 сентября 1974 года, причастившись Святых Таин. Похоронен старец на кладбище с. Колдыбань (Самарская обл.).

39

Преподобный Лаврентий Черниговский (Лука Евсеевич Проскура) родился в 1868 году в селе Карильское Черниговской области. Благочестивые родители Луки Евсевий и Христина воспитывали семерых детей в любви к Богу. Лука имел прекрасный слух, пел в церковном хоре, рано научился играть на скрипке. В четырнадцатилетнем возрасте он уже руководил церковным хором. После смерти матери ушел в монастырь, находившийся недалеко от села. С 1891 года Лука нес послушание регента монастырского хора. Вскоре о способном регенте узнали в черниговском Троицком мужском монастыре и пригласили в монастырь управлять хором. В Троицком монастыре Луку постригли в мантию и дали имя Лаврентий, в 1895 году рукоположили в иеромонаха. (По другим источникам, Лука был пострижен в монашество в 1912 году, через два года был рукоположен в иеродиакона, а в 1916 году в иеромонаха). В 1923 году в Киеве о. Лаврентий был тайно пострижен в схиму лаврским схиигуменом Гавриилом.

В 1928 году по определению экзарха Украины митрополита Михаила возведен в сан архимандрита. В 1930 году, после того как монастырь закрыли, отец Лаврентий был вынужден ютиться в небольшой комнате в маленьком доме своей духовной дочери Елены, днем усиленно молился, а под покровом ночи тайно принимал духовных чад.

Во время Великой Отечественной войны, в период оккупации Чернигова, было разрешено открыть Троицкую обитель. По свидетельству духовных дочерей старца, у схиархимандрита Лаврентия была безграничная любовь к людям. Скончался схиархимандрит Лаврентий 6 января 1950 года. По решению владыки, местом упокоения была определена усыпальница под Троицким собором, где покоятся семь архиереев.

В августе 1993 года Освященным Архиерейским собором Украинской Православной Церкви Московского Патриархата схиархимандрит Лаврентий Черниговский был причислен к лику святых в чине преподобного.

40

Эта икона считается покровительницей Харькова и всего Слободского края. По преданию, она излечивала физические недуги и даже останавливала эпидемии холеры. Летом икона находилась в Куряжском монастыре, а 30 октября/12 ноября (на зиму) ее переносили в Озерянский храм на территории Покровского монастыря.

По преданию, икона была найдена в конце шестнадцатого века неподалеку от Мерефы, в селе Озеряны отсюда и название Озерянская. Один крестьянин косил траву и нечаянно рассек икону, находящуюся в густой траве. Он взял две половины рассеченной иконы, благоговейно поместил у себя в молитвенном углу, зажег перед нею свечу, а утром обнаружил, что икона срослась – остался лишь едва заметный след рассечения.

В Озерянах на месте чудесной находки появился целебный источник. А икона исцеляла от физических недугов и даровала зрение. Перед Озерянской иконой отступала даже холера. В годы Советской власти икона была утеряна. Сохранилась лишь копия иконы, которая также прославилась как чудотворная.

41

Архимандрит Феофан (в миру Василий Дмитриевич Быстров) родился 1 января 1872 году в семье священника села Подмошье Санкт-Петербургской епархии, учился в местных учебных заведениях, в 1892 году, по окончании курса учения в Духовной семинарии, поступил в санкт-петербургскую Духовную академию, которую успешно окончил в 1896 году. В 1898 году он был пострижен в монашество и вскоре рукоположен в иеромонахи. В 1901 году возведен в сан архимандрита и определен исправляющим должность инспектора академии. В 1905 году он был удостоен степени магистра богословия, в том же году возведен в звание экстраординарного профессора и утвержден в должности инспектора академии.

1 февраля 1909 года архимандрит Феофан был назначен ректором санкт-петербургской Духовной академии. Современники считали архимандрита Феофана подлинным молитвенником и подвижником-аскетом. По просьбе государыни императрицы Александры Феодоровны, владыка Феофан скоро стал ее негласным духовником и собеседником по религиозно-нравственным и философским вопросам.

22 февраля 1909 года в Свято-Троицком соборе Александро-Невской лавры была совершена хиротония архимандрита Феофана. Владыке пришлось быть на трех епархиях: Таврической (Крымской), Астраханской и Полтавской. В 1910 году епископ Таврический и Симферопольский, в 1912 году епископ Астраханский, в 1913 году он был переведен из Астрахани в Полтаву, с возведением через некоторое время в сан архиепископа. Паства очень любила владыку: по свидетельству современников, по молитвам владыки Феофана происходили чудесные исцеления.

В 1922 году, когда под давлением большевиков Высшее Церковное Управление было объявлено закрытым и вместо него был образован Архиерейский Синод Русской Православной Церкви за границей, архиепископ Феофан, как один из старейших его членов, вошел в его состав и даже иногда заменял митрополита Антония, председателя этого Синода, в качестве его заместителя. До 1925 года он жил в Югославии.

В 1925 году он получил приглашение переехать на жительство в Болгарию, где и поселился и жил там непрерывно до 1931 года.

Владыке Феофану, как строгому подвижнику и прямому бескомпромиссному архипастырю, пришлось пережить много скорбей, в 1931 он отошел от церковных дел, переехал во Францию, где вел аскетическую и отшельническую жизнь. Владыка Феофан скончался в годы немецкой оккупации, 6/19 февраля 1940 года в местечке Лимерай во Франции, у реки Луары.

42

Епископ Левкийский Парфений († 1982 г.) был духовным чадом ныне прославленного архиепископа Серафима (Святитель Серафим (Соболев) (1881–1950 гг.)).

43

По преданию, эта икона была принесена греками из Ольвиополя (в районе Херсона) еще в первые времена христианства на Руси в город Старую Руссу Новгородской губернии, где находилась до XVII века. Во время эпидемий 1655 года одному жителю города Тихвина было откровение, что мор прекратится, если туда будет принесена чудотворная Старорусская икона, а Тихвинская икона будет отправлена в г. Старую Руссу. После перенесения икон мор прекратился, но тихвинцы не вернули икону и лишь в XVIII веке разрешили снять копию, которая 4 мая 1768 года была привезена в Старую Руссу. В честь этого события было установлено празднество. 18 сентября 1888 года в Старую Руссу был возвращен и подлинник и установлена вторая праздничная дата. Икона была поставлена в соборном храме мужского Старорусского монастыря. Дни празднования 4/17 мая и 18 сентября/1 октября.

44

По свидетельству духовных чад, старица Нила говорила, что родилась в 1902 году, хотя в паспорте указан 1904 год.

45

Архимандрит Алипий (в миру Иван Михайлович Воронов, 1914–1975), с 1959 года до кончины – наместник Псково-Печерского монастыря, которому обитель обязана своим восстановлением и расцветом после войны, замечательный реставратор и иконописец и мудрый подвижник, жизнь которого была удостоена блаженной кончины. «За два с половиной часа до кончины, – вспоминал архимандрит Агафангел (Догадин), – отец Амений воскликнул, что к нему пришла Матерь Божия. “О, какой у Нее чудесный лик! Спешите начертать этот божественный образ!” – и больше уже никто не услышал из его уст ни единого слова».

46

По благословению настоятельницы Флоровского монастыря игумении Антонии тело старицы Алипии погребли на Флоровском участке Лесного кладбища.

На могилку Голосеевской старицы на Лесном кладбище со своими бедами и нуждами приходили тысячи людей. Особым почитанием стало пользоваться и место подвигов блаженной монахини Алипии, расположенное рядом с монастырем Свято-Покровская Голосеевская пустынь. Домик после смерти старицы разрушили, духовные чада старицы установили на его месте крест. Β 2005 году Митрополит Киевский и всея Украины Владимир (Сабодан) благословил на этом месте построить часовню в честь святителя Николая Чудотворца. Β 2006 году братия монастыря и духовные чада монахини Алипии обратились к Предстоятелю Украинской Православной Церкви с ходатайством о перенесении честных останков подвижницы в мужской монастырь Голосеевская пустынь, на территории которого она жила и подвизалась последние девять лет своей жизни и возрождение которого предсказала за много лет до этого. Митрополит Владимир благословил перенести мощи Христа ради юродивой монахини Алипии (Авдеевой) в святую обитель.

18 мая 2006 года братия монастыря выехали на Лесное кладбище, наместник монастыря архимандрит Исаакий (Андроник) совершил краткую заупокойную литию, после чего приступили к раскопкам. В этот же день честные останки старицы Алипии перевезли в монастырь, здесь перед ними была соборно отслужена первая панихида.

На поклонение обретенным мощам пришли сотни людей, приехали паломники из разных городов Украины, а также из России и Беларуси. Приветствуя собравшихся, настоятель Демиевской церкви в частности сказал, что духовным зрением матушка Алипия видела над Голосеевской пустынью сонм преподобных Печерских и ангела-хранителя разрушенной в советское время церкви Живоносный Источник. В настоящее время собираются документы для канонизации блаженной монахини Алипии в лике святых. (По материалам газеты «Русский Вестник».)


Источник: Православные подвижницы двадцатого столетия: [70 жизнеописаний, воспоминания современников, поучения, подвиги и чудеса, молитвы] / [авт.-сост. Светлана Девятова]. - Москва: Артос-Медиа, 2009. - 410 С. ISBN 978-5-9946-0013-9

Комментарии для сайта Cackle