Седмица 22-я по Пятидесятнице
О видах лжи
Понедельник
В послании к Колоссянам, которых смущали разные лжеучители, апостол Павел пишет: «Бог … вас, которые были мертвы во грехах … оживил вместе с Ним, простив нам все грехи, истребив учением бывшее у нас рукописание, которое было против нас, и Он взял его от среды и пригвоздил ко кресту; отняв силы у начальств и властей, властно подверг их позору, восторжествовав над ними Собою…». Это – реальность. Это – то, что с нами произошло; то, что всегда снами. И эти слова сказаны не для заучивания, но, чтобы мы радовались о избавлении от неминуемой погибели, о сокрушении лютого врага и благодарили бы Господа нашего Спасителя. Враг как раз и старается любыми путями увести от реальности, от правды.
Например, он может предложить обратить пристальное внимание не на сам предмет, а на его тень. Что же, тень порой бывает довольно причудливой и занимательной. Но –что она по сравнению с самой реальностью – объёмной и многокрасочной! Ветхий Завет и был такой тенью новозаветных событий. А некоторые, даже приняв Христа, не только сами излишне увлекались наблюдением этой тени, но и других принуждали. И Апостолу приходилось освобождать смущённые совести: «Итак, – пишет он колеблющимся, – никто да не осуждает вас за пищу, или питие, или за какой-нибудь праздник, или новомесячие, или субботу: это есть тень будущего, а тело во Христе».
Но врагу не удаётся оттянуть вниз, он начинает манить круто вверх. Ведь ему всё равно: вверх, вниз, влево, вправо, – лишь бы от того, что есть на самом деле. Не желающим возвратиться к простым обрядам Ветхого Завета он может предложить интеллектуальную утончённость, открыть как бы сокрытые от прочих тайны, призвать чрезмерному, не по разуму, аскетизму. Но – «никто, – предостерегает Апостол, – да не обольщает вас самовольным смиренномудрием и служением Ангелов, вторгаясь в то, чего не видел, безрассудно надмеваясь плотским своим умом». Ведь Апостолы как раз и проповедовали только то, что сами «слышали, что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки» их (1Ин.1:2).
Вне реальности – только ложь, как бы «высоко» или «низко» она не выглядела. И когда Господь спросил учеников: «за кого почитает Меня народ?» – в ответ посыпалось множество самых удивительных, но далёких от истины мнений: одни почитали Его «за Иоанна Крестителя, а иные за Илию; другие же говорили, что один из древних пророков воскрес». Но некоторые о Нём говорили и то, что Он просто-напросто обманщик и «обольщает народ» (Ин.7:12). Так что вне истины самые «возвышенные» варианты лжи смыкаются с самыми простыми и низменными. Но реальность – только тогда реальность, когда мы в ней всецело с душой, плотью и кровью, когда мы держимся «Главы, от Которой всё тело, составами и связями будучи соединяемо и скрепляемо, растёт возрастом Божиим». А говорить правильные слова, не живя ими, иметь вид благочестия, не имея его силы (2Тим.3:6), – значит подавать повод к глумлению над Христом и христианством. Поэтому, когда Пётр на вопрос Спасителя: а сами они за Кого Его почитают? – от лица всех учеников ответил: «За Христа Божия», – Господь всё же «строго приказал никому не говорить о сём»: ещё земной путь Христов не стал реальностью; ещё не пригвоздил Он ко кресту бывшее против нас рукописание; ещё не посрамил враждующие против нас начала и власти; и ещё не оживил нас вместе с Собою, простив нам все грехи.
О противоестественном
Вторник
В послании к Колоссянам Апостол пишет: «Итак, если вы со Христом умерли…» А через несколько строк читаем: «Итак, если вы воскресли со Христом…» И тут же снова: «Ибо вы умерли…» Итак, живы мы или мертвы? Умерли или воскресли? И вообще: что для нас жизнь и что смерть? В обычном мирском сознании они терпят друг друга рядом. Или одно, или другое. Пусть еле теплится, но это – жизнь. Пусть героическая, достойная удивления, но это – смерть. Но для христианина, по слову Апостола, «жизнь, или смерть… –всё ваше» (1Кор.3:22). Апостол и укоряет тех, кто как бы не до конца умер: «если вы со Христом умерли для стихий мира, то для чего вы, как живущие в мире», делаете нечто, не свойственное этому состоянию? И тех же людей он укоряет как бы в неполном воскресении: «если вы воскресли со Христом», то и делаете то, что безусловно доказывает подлинность вашего воскресения. Заметим, что не говорит Апостол: «если вы хотите умереть», или «если вы хотите воскреснуть», но в обоих случаях утверждает: «вы воскресли», или: «вы умерли, и жизнь ваша сокрыта со Христом в Боге».
Без смерти нельзя войти в жизнь. Господь однажды показал Царствие Божие ещё не вкусившим смерти (Мф.17). но видим, что Пётр, Иаков и Иоанн на Фаворской горе подобны щепкам, которые хотя и будешь силой погружать в воду, но вода всё равно вытолкнет их по неумолимым законам физики.
Господь говорит: «Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя и возьми крест свой, и следуй за Мною. Ибо, кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет её; а кто потеряет душу свою ради Меня, то сбережёт её…» А идти за Христом – это и есть стать причастником и Его смерти, и Его жизни.
Но в чём же обрести точку опоры, какой помысл может помочь взять и перевернуть себя?.. Пожалуй, вот какой. Поскольку мы, по утверждению Апостола, «умерли со Христом», действительно умерли, то значит: рабствовать стихиями мира, служить им, или излишне бояться их, как это бывает у нас, даже до того, что «не прикасайся, не вкушай, не дотрагивайся», – всё это не просто нежелательно или ошибочно; это – совершенно невозможно и противоестественно для нас. Равно как и искать «горнего, где Христос сидит одесную Бога», – это не совет, не предложение, не очередные наши задачи. Потому что «вы воскресли». Уже воскресли. Смерть уже побеждена. А значит, не помышлять о горнем Отечестве, не искать его – тоже не просто наш недостаток, но – совершенное попрание своего христианского естества.
О преодолении плотского самоутверждения
Среда
Однажды Господь сказал ученикам: «Вложите вы себе в уши слова сии: Сын Человеческий будет предан в руки человеческие». Но ученики «не поняли слова сего». Апостолы в своих писаниях не старались показать себя в лучшем свете, и мы отчётливо видим, какими они были до того, как Святой Дух сошёл на них. Мало того, что не могли они порой понимать простых слов Христовых; они ещё и «спросить Его о сём слове боялись». А между тем, их стали занимать мысли: «кто бы из них был больше?» И однажды Господь, «взяв дитя, поставил его пред Собою и сказал им: кто примет сие дитя во имя Моё, тот Меня принимает; а кто принимает Меня, принимает Пославшего Меня». И указал им прямой путь к истинному величию: «кто из вас меньше всех, тот будет велик».
Ученики после этих слов. Кажется, перестали величаться друг перед другом; но сила плотского самоутверждения осталась и устремилась на чужих, на внешних: «Наставник! мы видели человека, именем твоим изгонявшего бесов, и запретили ему, потому что не ходит с нами…» Вот – плотской человек: невежество плюс предпочтение оставаться в этом невежестве, лишь бы не уронить себя в чужих глазах; плюс желание быть первым среди своих, или, по крайней мере, самоутверждаться перед чужими. И только когда Святой дух сошёл с Апостолов, они по-настоящему уразумели силу этих слов Господних: «Кто из вас меньше всех, тот будет велик». И они стали учить этому всех христиан. Стали учить каждого применительно к его жизненной ситуации. Они говорили это и мужу, и жене; и родителям, и детям; и рабам, и господам. Они говорили: «Жёны, повинуйтесь мужьям своим, как прилично в Господе. Мужья, любите свих жён и не будьте им суровы. Дети, будьте послушны родителям вашим во всём, ибо это благоугодно Господу. Отцы, не раздражайте детей ваших, дабы они не унывали. Рабы, во всём повинуйтесь господам вашим по плоти, не в глазах только служа им, как человекоугодники, но в простоте сердца, боясь Бога... Господа, оказывайте рабам должное и справедливое, зная, что, и вы имеете Господа на небесах».
И действительно, умаляющий себя вдруг обретает подлинную силу и власть. Искреннее смирение подвластных обезоруживает старших, буквально вырывает у них милость и снисхождение. Ведь давно было замечено, что «кротостью склоняется к милости вельможа, и мягкий язык перемалывает кость» (Притч.25:15). Но также и смиренная милость старших лучше всего способна вызвать усердие и добросовестность в подвластных. И это действует даже по отношению к внешним, к совсем, казалось бы, чужим. Известен рассказ, как ученик некоего старца, идя по дороге, встретил идольского жреца, несущего бревно, и со злостью обозвал его «демоном». Жрец тоже со злобой побил ученика. Вслед за учеником встречает жреца и сам старец, и ласково приветствует: «Спаси тебя Бог, трудолюбче!» Жрец был поражён, и сердце мгновенно расположилось слушать слова о Христе.
Истинный раб Божий не стыдится учиться даже до седых волос. Он невысокого мнения о себе и поэтому не смущается, когда высказывает своё незнание, спрашивая учителей. Он и, подчиняясь и господствуя, всегда помнит о своей подчинённости Богу. И, наконец, он постоянно чувствует благоговение перед образом Божиим в любом человеке.
О тех, кто с нами и, кто против нас
Четверг
Однажды один из учеников сказал Иисусу Христу: «Наставник! мы видели человека, именем Твоим изгоняющего бесов, и запретили ему, потому что не ходит с нами». Но Господь сказал ему: «не запрещайте, ибо, кто не против вас, тот за вас». этот отрывок часто приводят в доказательство, что вовсе не обязательно быть в едином стаде, в единой видимой Церкви.
Но ученики в то время были ещё плотскими, поэтому и Господь говорил с ними как с плотскими. Когда же Святой Дух сойдёт с них, то наставит на всякую правду: научит и как освобождать, и как вязать, и как присоединять к Церкви, и как отлучать от неё; научит и как определять: кто в Церкви, а кто вне её. В Деяниях Апостолов говорится, например, о некоем Аполлосе, который «был наставлен в начатках пути Господня и, горя духом, говорил о Господе правильно, зная только крещение Иоанново» (Деян.18:24–28). Когда же Акила и Прискилла «точнее объяснили ему путь Господень», он, хотя и горел духом, что обычно вселяет особую самоуверенность, – но смиренно внял наставлениям. И через это выяснилось, что он «не против вас».
Но в общении с сектантами видим совсем другое. Видим слепоту ко всем аргументам; они просто боятся взять в руки книгу по церковной истории; они не хотят знать фактов участия Божией Матери и святых Ангелов в жизни людей. Разговоры с ними мгновенно превращаются в споры. В учебных заведениях идёт прямое натаскивание против Церкви, без конца повторяются обвинения, которые уже давно и многократно освещены и объяснены в церковной литературе. Приходилось слушать от них такие сладкие слова, что, дескать, просто все люди разные: одни хотят молиться в храме, а другие – на травке почитать и пообсуждать слово Божие. Но в своих собраниях они проповедуют, что Православная Церковь и есть тот самый зверь, в которого древний дракон, то есть диавол вдохнул свой дух (Откр.13). Потому что не возможно быть просто не с нами. Чтобы удержаться на плаву, им надо непременно активно быть против нас. Они обязательно должны прямо или косвенно нападать на нас¸ потому что им надо объяснить, почему, вопреки словам Апостола, что «едина вера» (Еф.4;5), у них всё же своя, иная вера, которой всего порой сотня-другая, а то и меньше лет. Им надо не ко спасению привести людей, но именно – отторгнуть от Церкви, и они учат, что крест, который высится над городом или посёлком, который на груди их сестёр и матерей, это – ни много ни мало – печать антихриста.
И уходят к ним люди в основном гордые и строптивые; ибо, можно ли себе представить, чтобы человек, соблюдающий, например, заповедь «будьте постоянно в молитве, бодрствуя в ней с благодарением», смущался бы от чьих-то недостатков и искал бы себе другого пристанища вне Единой Святой Соборной Апостольской Церкви?..
Слово Божие учит: «С внешними обходитесь благоразумно, пользуясь временем. Слово ваше да будет всегда с благодатию, приправлено солью, дабы вы знали, как отвечать каждому». И духовный человек не будет желать, «чтобы огонь сошёл с неба и истребил» всякого, кто не ходит за нами или не принимает нас. Он подойдёт с любовью и вниманием, как Акила и Прискилла к Аполлосу. Он внимательно расспросит о вере, изложит свою веру. И оттого, отвергнут ли с гордостью его слова, или со вниманием выслушают, будет ясно: с нами здесь или против нас. А дальше тоже по слову Божьему: «Еретика после первого и второго вразумления отвращайся, зная, что таковой развратился и грешит, будучи самоосуждён» (Тит.3:10–11).
О послании Семидесяти
Пятница
Из сегодняшнего евангельского чтения мы узнаём, что кроме двенадцати Господь однажды избрал «и других семьдесят учеников и послал их по два пред лицем Своим во всякий город и место, куда Сам хотел идти…» Но – как они ходили, как проповедовали, как принимали их люди, – нам неизвестно. Даже евангелист Лука, который, по церковному приданию, сам был в числе этих семидесяти, не приводит ни одного примера. Мы знаем только те краткие наставления, которые дал им Господь.
«Жатвы много, а делателей мало», – начал Он. И продолжил довольно неожиданно: «итак, молите Господина жатвы, чтобы выслал делателей на жатву Свою». Выходит, что, хотя они и посланы на Божье дело, но ни в коем случае не должны думать о себе, как об истинных делателях. Во-вторых, Господь послал их «как агнцев среди волков». «Агнец перед волком и так совершенно беззащитен, а Господь ещё и лишает их последней независимости: «Не берите», – говорит, – ни мешка, ни сумы, ни обуви…» На пути они не должны соблазняться ничем душевным, ничем, так сказать, естественно человеческим, и даже «никого на дороге не приветствовать», – что неизбежно будет лишним поводом для недоразумений и обид.
И вот, как агнцы среди волков, должны они входить в дома и приветствовать всех: «Мир дому сему». Они должны бросать это приветствие как во тьму, как семя в неведомую почву, не зная, почиет ли их мир на хозяевах дома, или возвратится к ним в виде неприязни и злобы. Словами и чудесами должны они свидетельствовать, что «приблизилось к ним Царствие Божие». Сыны Царствия узнают в этих агнцах голос пославшего их Пастыря. А волкам должно сказать: «И прах, прилипший к нам от вашего города, отрясаем вам». Мол, ничего вашего мы не искали, а искали только самих вас, спасения ваших душ. И снова должны засвидетельствовать: «Однако ж знайте, что приблизилось к вам Царствия Божие». Потому что, хоть и изгнали благовестника, но Царствие Божие уже стоит и будет стоять у ворот. Посланец Царствия смиренно отойдёт прочь, но твоя ненависть, направленная на него, на тебя же самого возвратится.
Ещё надо сказать, что эти посланцы – до Пятидесятницы. Они ещё не просвещены Духом Святым. Всё, что делается через них, – дело Единого только Пославшего их Господа Иисуса Христа. И когда они возвратились, в них – радость детей, которым дали понажимать кнопки за пультом огромной машины: мол, получается! «Семьдесят учеников возвратились с радостью и говорили: Господи! и бесы повинуются нам о имени Твоём». После же Пятидесятницы всё по-иному. Апостолы получили дух ведения и уже смогли различать, кто имеет достаточную веру, чтобы быть исцелённым (Деян.14:9), а кто находится в узах неправды (Деян.8:23). Они уже знают, в какую землю бросить какое семя.
Но не у всех такие дары, а делать всё равно надо всем: идти, как агнцы среди волков, как некий старец сказал одному впавшему в уныние священнику: «Ты, иерей Божий, сей семя Слова Божьего. Сей и на доброй земле, и в тернии, и при дороге: может где и взойдёт». Но только всегда при этом надо чувствовать неловкость даже от чужого праха, прилипшего к нашим ногам, и всегда молить Господа, чтобы всё-таки послал Он на Свою жатву истинных делателей. А также надо быть готовым и отойти в сторону, когда Господь их действительно пошлёт.
О удивительной вере
Суббота
Некоторые проповедуют могущество Господа Иисуса Христа, но при этом как-то не чувствуют своего недостоинства. А некоторые – наоборот: остро переживая свою убогость, как-то не находят при этом утешения в помыслах о могуществе и любви нашего Небесного Отца. А римский сотник, о котором повествует сегодняшнее Евангелие, и верит в силу Господа Иисуса и одновременно на считает себя достойным даже явиться пред Его очами. И заботится-то он даже не о себе, а своём слуге. И, вдобавок, иудейские старейшины, «пришедши к Иисусу, просили Его убедительно, говоря: он достоин, чтобы Ты сделал для него это, ибо он любит народ наш и построил нам синагогу». Вот таков был этот человек. Имея явные заслуги перед Богом и Его народом, он даже, когда Иисус уже подходил к его дому, выслал Ему навстречу своих друзей, и Иисус услышал ещё более удивительные слова: «не трудись, Господи! ибо я не достоин, чтобы ты вошёл под кров мой; потому и себя самого не почёл я достойным придти к Тебе; но скажи слово, и выздоровеет слуга мой…» И Господь похвалил его веру, потому что истинная вера всегда последовательна. Если, например, верующий человек говорит: «знаем, что, когда земной наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворный, вечный», то, следовательно, он и воздыхает, «желая облечься в небесное наше жилище». И забота его будет лишь в том, чтобы «нам и одетыми не оказаться нагими» и чтобы и в теле, и вне тела – быть угодным Богу.
Так и сотник: чем сильнее была его вера в могущество Господне, тем острее чувствовал он и своё недостоинство. И осознание этого недостоинства не приводит его в отчаяние, но, в свою очередь, помогает ещё острее видеть Божественную силу: скажи «только слово, – говорит он, – и выздоровеет слуга мой». «Ибо я и подвластный человек, – продолжает он, – но, имея у себя в подчинении воинов, говорю одному: «пойди», и идёт; и другому: «приди», и приходит; и слуге моему: «сделай то», и делает». И тут мы видим один из источников веры сотника: это – пристальное внимание к окружающему миру и способность удивляться. Ведь разве не удивительно уже то, что человек физически способен слышать сказанное другим человеком? Неужели не ясно, что и говорящего, и слушающего, и уста, и уши создал Единый и приспособил одно к другому? А то, что существуют человеческие общества, что одни люди подчинены другим, и что у каждого своего дарования, и все вместе способны делать одно дело? Может быть, при этом сотник особенно удивлялся, как это Бог подчинил ему людей, на его взгляд, более достойных, и они внимательно слушают и исправно выполняют, и даже на смерть идут по его слову! Каково же слово Того, Кто всё это сотворил и устроил? Сотник, по существу, повторяет слова пророка Исаии: «Как дождь и снег нисходит с неба и туда не возвращается, но напояет землю и делает её способную рождать и произращать, чтобы она давала семя тому, кто сеет, и хлеб тому, кто ест, – так и слово Моё, которое исходит из уст Моих, – оно не возвращается ко Мне тщетным, но исполняет то, что Мне угодно, и совершает то, для чего я послал его» (Ис.55:10–11).
И все эти Божьи чудеса всегда вокруг нас, и всем нам даны глаза и уши, так что удивляться надо скорее тому, что кто-то не видит и не слышит. Но Господь всё-таки «удивился» сотнику, «и, обратившись, сказал идущему за Ним народу: сказываю вам, что и в Израиле не нашёл Я такой веры». Потому что вера, как и любовь, – акт свободной воли, и поэтому всегда – чудо, всегда – подвиг, и всегда достойна удивления.
О Загробных тайнах
Неделя 22
Всех нас волнуют тайны загробного мира. Мы знаем, что одни люди пойдут «в муку вечную», а другие – «в жизнь вечную» (Мф.25:46). Но – как представить себе вечную муку, и неужели она угодна Богу, Который есть Любовь (1Ин.4:16)? Сегодняшнее Евангелие приоткрывает эти тайны.
Жили два человека. Один «был богат, одевался в порфиру и виссон и каждый день пиршествовал блистательно. Был также некоторый нищий, именем Лазарь, который лежал у ворот его в струпьях». Так и проходила их жизнь. Для богача Лазаря как будто не существовало, и не было даже случая, чтобы он хоть что-то подал ему. Лазарь же никогда не питал ни злобы, ни зависти; не строил планы передела мира, не мечтал о «раскулачивании» жестокого богача и даже не надеялся на милостыню с его стороны, потому что убедился в невозможности этого. Мечты его были строго в пределах его возможностей: он желал лишь «напитаться крошками, падающими со стола богача». Оба были постоянны в своей жизни. И богатый – в упорном нежелании считать Лазаря за человека, и Лазарь – в своём кротком принятии данного ему от Бога жребия.
Но вот оба умерли. И видим, что там их постигает тоже разная участь, только наоборот: Лазарь «отнесён был Ангелами на лоно Авраамово», а богач оказался «в аде… в муках». Итак, во-первых, отметим, что оттуда, где богач, видно то место, где находится Лазарь. А, во-вторых, – что и там люди не лишены свободы: они могут говорить, выражать те или иные чувства и пожелания.
Богач буквально своей шкурой ощущает, куда завели грехи, и в то же время он видит, чего удостоился Лазарь, но суд Божий для него – ничто: удостоившийся пребывать «на лоне Авраамовом» для него всё равно «в струпьях», и он, как будто Лазарь – бессловесное животное, обращается к Аврааму: «Отче Аврааме! умилосердись надо мною и пошли Лазаря, чтобы омочил конец перста своего в воде и прохладил язык мой, ибо я мучусь в пламени сем». Авраам терпеливо и кротко объясняет богачу то, что и так уже всякому ясно: «Чадо, вспомни, что ты получил уже доброе твое в жизни твоей, а Лазарь злое; ныне же он здесь утешается, а ты страждешь». И далее Авраам объясняет богачу ещё одну особенность загробного мира: «между нами и вами утверждена великая пропасть, так что хотящие перейти отсюда к вам не могут, также и оттуда к нам не переходят». То есть там, в отличие от нынешнего века, уже закрыта возможность деятельно помогать друг другу.
Но говорить же не запрещено, молиться не запрещено!.. А богач продолжает: «Так прошу тебя, отче, пошли его в дом отца моего, ибо у меня пять братьев: пусть он засвидетельствует им, чтобы и они не пришли в это место мучения». По отношению к Лазарю всё то же: пусть сбегает!.. Но неужели у богача проснулось нечто доброе, забота о братьях, желание наставить их на благой путь? Увы, нет. Тут не забота о братьях; тут – косвенное оправдание самого себя: дескать, если бы мне в своё время было послано чудесное знамение, я не был бы здесь. А так – я и не виноват, и каяться мне не в чем!..
Итак, дело не столько даже в прожитой жизни, сколько – в самооценке её пред Богом. Господь не просто подытоживает наши дела, но и даёт возможность последнего слова. это видно и в притче о Страшном суде (Мф.25). несомненно, если бы праведники самодовольно согласились с Божией похвалой, а грешники не стали бы оправдываться, то участь и тех и других была бы иной. Так и в сегодняшнем чтении. Богач говорит одно, но что мешает ему сказать другое? Что мешает ему воскликнуть: «Прости, Лазарь, мое жестокосердие! Помолись за меня, отче Аврааме! Господи помилуй меня!» неужели в этом случае небожители не стали бы ходатайствовать за него, и неужели Господь не оказал бы милость? Ведь как не отнимается у нас за гробом свобода, так не может иссякнуть и Божественная любовь. Значит, в вечную муку идёт тот, кто сам отталкивает спасающую Божью руку, кто отвергает всякую очевидность, всякое вразумление от Моисея, пророков и апостолов. И когда, например, видишь, как иной богослов, прижатый прямыми Господними словами (Мф. 25:46), буквально извиваясь, отвергает возможность вечных мук, тут-то особенно остро чувствуешь их неизбежность.