Седмица 21-я по Пятидесятнице
О том, что первично
Понедельник
Однажды некто из фарисеев просил Господа Иисуса Христа «вкусить с ним пищи; и Он, вошед в дом фарисея, возлёг». Хозяин же тщательно наблюдал за Ним. Вообще фарисеям было свойственно наблюдать: руки ли кто перед вкушением пищи не омыл, или что другое сделал не по правилам. Очень важной стороной ритуальной дисциплины было требование не прикасаться ни к чему, способному осквернить. И вот, фарисей видит, что некая «женщина того города, которая была грешница, узнавши, что он возлежит в доме фарисея, принесла алавастровый сосуд с миром; и, ставши позади у ног Его и плача, начала обливать ноги Его слезами и оттирать волосами головы своей, и целовала ноги Его, и мазала миром». в другой раз фарисей прямо обвинил бы Иисуса, что он позволил грешнице прикоснуться к себе. Но тут задачей лукавых наблюдателей было иное: разоблачить Его как лжепророка, как самозванца, незаслуженно окружённого народным почитанием. И поэтому фарисей просто с удовлетворением отмечает в себе: «Если бы Он был пророк, то знал бы, кто и какая женщина прикасается к Нему, ибо она грешница». Но Господь тут же отвечает в слух на этот не произнесённый укор, тем самым сразу указав на главное заблуждение фарисея. И начинает говорить по существу дела. Говорит же Он о грехе и прощении. Он показывает, что грех – это не какая-то несмываемая печать, вроде проказы, но – искажение должных отношений человека к Богу, искажение, которое может быть исправлено обоюдным усилием сторон. А чтобы раскрыть истинное соотношение этих усилий, Господь рассказывает притчу о двух должниках. Но интересно, что в этой притче причина и следствие занимают противоположные места, нежели в самой ситуации. Указывая на женщину, Господь сказал фарисею: «Я пришёл в дом твой, и ты воды Мне на ноги не дал; а она слезами облила Мне ноги и волосами головы своей отёрла. Ты целования Мне не дал; а она, с тех пор, как Я пришёл, не перестаёт целовать у Меня ноги. А потому сказываю тебе: прощаются грехи её многие за то, что она возлюбила много; а кому мало прощается, тот мало любит. Ей же сказал: прощаются тебе грехи твои». То есть, по-видимому, любовь к Иисусу – причина прощения ей грехов. Но в притче – наоборот: «У одного заимодавца было два должника: один должен был пятьсот динариев, а другой – пятьдесят; но как они не имели чем заплатить, он просто простил обоим. Скажи же, который более возлюбит его? Симон отвечал: думаю, тот, которому более простил. Он сказал: правильно ты рассудил…» То есть выходит, что любовь человека к Богу – вторична, и зависит от количества прощённых каждому грехов…
Дело в том, что этой притчей Господь всё ставит на свои места. Как бы нас не поражали свидетельства любви ко Господу истинных христиан, но на самом деле заслужить прощение своими делами никто не может, ибо «В начале было Слово, … и Слово было Бог» (Ин.1:1) – со Своей Божественной созидающей любовью, со Своей Божественностью простить. И Господь не ищет ничего нашего, но – чтобы мы приняли Его дары и своими делами засвидетельствовали об этом. Подобно как апостол Павел отвечает Филиппинцам на их пожертвования: «…Говорю это не потому, чтобы я искал даяния; но ищу плода, умножающего в пользу вашу. Я получил… посланное вами. Как благовонное курение, жертву приятную, благоугодную Богу»
Да, прощение невозможно заслужить, оно даётся даром. Сколько кому прощено, и кто должен более возлюбить в ответ, это – тайна Бога и человека. Ну а, чтобы не ошибиться, – надо просто-напросто понять, что тебе прощены не пятьдесят, а именно пятьсот динариев.
О женщинах, следовавших за Иисусом
Вторник
Сегодня в Евангелии узнаём, что кроме прочих учеников, за Господом следовали некоторые женщины. Причём евангелист Лука разделяет из на две категории. К первой относятся те, «которых он исцелил от злых духов и болезней: Мария, называемая Магдалиною, из которой вышло семь бесов, и Иоанна, жена Хузы, домоправителя Иродова, и Сусанна». А ко второй – «многие другие, которые служили Ему именем своим». Очевидно, среди этих последних, свободно посвятивших себя Господу, и – Пресвятая Дева Мария, и её родственница Саломия, мать апостолов Иакова и Иоанна.
Из первой категории – жестоко страдавших и исцелённых, – о Сусанне нам ничего не известно. Но о Иоанне говорится, что она была женой знатного человека, царского домоправителя. Если учесть, что женщина по Ветхому Завету всецело зависела сначала от отца, потом – от мужа, встаёт вопрос – как же они смогли оставить своих мужей и как мужья отпустили их? Может быть, чьи-то мужья тоже были в числе учеников Христовых. А может быть. Исцелённые женщины никогда не были столь тяжко больны, столь безнадёжно одержимы, что между ними и их здоровыми родственниками поднялась стена отчуждённости. Как и в отношении Гадаринского бесноватого не говорится ни о его роде, ни о его близких, а лишь о том ужасе, который он наводил на всех. Когда же пришедшие к морю увидели, что он, исцелённый, «сидит и одет, и в здравом уме», они «устрашились», наверное, не менее, чем его прошлыми дикими воплями. Он никому уже не был нужен и только просил Иисуса, «чтобы быть с Ним» (Мк.5:18). Так, может быть, и в отношении исцелённых женщин, их близкие, пережив первую остроту болезни или одержимости, отчаялись видеть в них человеческий облик, – как постепенно успокаиваются об умерших. И поэтому, когда Господь очистил и исцелил их, – им ничего не оставалось, и ничто морально не препятствовало следовать за Иисусом. Но более всех в Евангелии говорится о Марии Магдалине. Некоторые предполагают, что она была та самая грешница, которая в доме фарисея омыла Иисусу Христу ноги своими слезами, отёрла волосами и помазала миром. Но, скорее, можно предположить, что именно Мария Магдалина однажды воскликнула: «Блаженно чрево, носившее Тебя, и сосцы, Тебя питавшие!» – потому что Господь перед этим рассказал притчу, как изгнанный из человека бес «берёт с собою семь других духов, злейших себя», и возвращается в прежний дом, если он не занят, «и бывает для человека того последнее хуже первого» (Лк.11:21–27). Может быть, Мария, из которой тоже, как сказано. Было изгнано семь бесов, увидела в этой притче историю своей жизни и вновь выразила благодарность Господу Иисусу за избавление от той беды, в которую впала по легкомыслию?.. Точно же известно, что потом она вместе с Пресвятой Девой стояла у Креста; и вместе с другими мироносицами «зело рано» пришла ко гробу. Евангелист Иоанн передаёт нам очень короткий, но – очень сильный и трогательный диалог, когда Мария пришла в опустевший после Воскресения гроб, и увидела Иисуса стоящего, но не узнала Его. «Иисус говорит ей: жено! что ты плачешь? кого ищешь? Она, думая, что это садовник, говорит Ему: господин! если ты вынес Его, скажи мне, где ты положил Его, и я возьму Его. Иисус говорит ей: Мария! Она, обратившись, говорит Ему: Раввуни! – что значит: Учитель! Иисус говорит ей: не прикасайся ко Мне, ибо я ещё не восшёл к Отцу Моему; а иди к братьям Моим и скажи им: восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу Моему и Богу вашему…» О дальнейшей её жизни предание говорит, что она, разделяя с Апостолами труды, благовествовала в Риме императору Тиберию, и Церковь именует её не только «мироносицей», но и – «равноапостольной».
На иконах Мария Магдалина часто изображается с красным пасхальным яйцом в руке. По преданию, когда Тиберий, слушая Марию, усомнился в возможности воскресения мертвых, она и показала ему яйцо: во внешней окаменелости – торжество смерти, но внутри – кроется жизнь, которая неотвратимо разрушит окаменелость, когда придёт время. И это всем известно. Но всем нам должно быть столь же несомненно известно, что та же жизнь кроется и за человеческим безумием, и за бесовской одержимостью, и за разъедающей человека проказой, и за многим, чего гнушаются и от чего отвращаются люди.
О корабле Церкви
Среда
Однажды Господь со Своими учениками переправлялся на другую сторону Геннисаретского озера. Поднялась буря, а Он спал. Ученики в страхе разбудили Его: «Наставник! Наставник! погибаем». И Он, встав, единым словом укротил бурю, а затем укорил учеников: «где ваша вера?» ... «Они же в страхе и удивлении говорили друг другу: Кто же это, что ветрам повелевает, и воде, и повинуются Ему?..»
Корабль, начиная от Ноева ковчега, – символ Церкви, образ единения людей, верных Богу. Ведь и тогда лишь те, кто был внутри ковчега, спаслись от водного потопления. А бушующее море – символ беззаконного. Враждебного Богу мира. И хотя каждый, прежде, чем войти в корабль Церкви, ходил по этим волнам и вроде бы вовсе не тонул, – однако, лишь войдя в Церковь, вдруг по-настоящему увидел истину: увидел, где шёл, и каким чудом было, – что не утонул.
И храм, где собираются верующие, – тоже подобен кораблю среди стихий мира, – храмы и строились часто в виде корабля. Храм тоже, как и корабль, захлёстывают волны, – ведь здесь, как и в ковчеге, – не только праведный Ной и его разумные сыновья Сим и Иафет; здесь и – Хам, и ему подобные. Здесь и жены, приведённые своими мужьями: здесь и мужья, тянущиеся за своими женами. И все мы, такие разные, все стоим и поём наш Символ веры. И мы не поём: «…мы, Церковь…» Но – все мы, не только далёкие от совершенства, но и самые совершенные, – все мы вместе поём: «Верую … во единую соборную и апостольскую Церковь…» То есть веруем, что мы можем стать, и непременно станем – истинным телом Христовым, все члены которого страждут, когда страждет один, и радуются, когда радуется один. И то уже чудо, что мы. Столь разные, сходимся в этот корабль-храм, и, отложив вражду и злословие, какое-то время мирно стоим вместе, бок о бок, обращённые лицом к востоку, ко Святому Алтарю, пока совершается Божественная служба. И все мы чувствуем, что ни для кого не могут пройти напрасно эти два часа.
И теперь наша задача, чтобы и, расходясь по домам, умудриться тоже всё же остаться в Церкви; выходя за борт корабля, всё же остаться в нём, сохраняя в сердце мир и благоговейную тишину Божьего присутствия. Выходя за пределы корабля, мы идём по тем же волнам, по которым пришла сюда. Но теперь уже идём не со слепой самоуверенностью, но – но со вниманием и страхом, держась за Господа рукой молитвы: «Спаси мя, Христе, спаси мя, Боже, яко Человеколюбец»! потому что эта грозная пучина настоящего жития страшна лишь бездною моих собственных зол, и моим забвением моего Спасителя.
И конечно же, я ещё не в Церкви, если мир ещё тянет меня, если он сам по себе кажется мне устойчивым и стабильным. И конечно же, я ещё не в Церкви, если, с другой стороны. меня страшат бури. Значит у меня нет ещё уверенности в силе и мудрости моего Кормчего, значит, я ещё по-настоящему не понял, Кто Он. А ведь «Он есть Глава Тела Церкви; Он – начаток, первенец из мертвых». И «Он есть прежде всего, и все Им стоит» (Кол.1:17).
О любознательности
Четверг
Господь избрал двенадцать Апостолов, ещё при Своей земной жизни послал «проповедовать Царствие Божие» (Лк.9:2). Он «дал им силу и власть над всеми бесами и врачевать от болезней» (Лк.9:1), а по Матфею, ещё и – воскрешать мертвых (Мф.10:7). Немного позже Господь избрал «и других семьдесят учеников и» тоже «послал их по два пред лицем Своим во всякий город и место, куда Сам хотел идти» (Лк.10:1). Потом, возвратившись, они с радостью рассказывали о своих успехах: «Господи! и бесы повинуются нам о имени Твоём» (Лк.10:17). Но заметим, что никто из евангелистов не приводит ни одного примера такой их деятельности. Очевидно, Божьим промыслом было устроено, что, хотя они и наполнили чудесами всю ту землю и, хотя их было довольно много (двенадцать и семьдесят), но каким-то чудесным образом людям было ясно, что всё это – дела одного человека, что всё это «делал Иисус». И у Царя Ирода тоже сложилось мнение, что действует лишь Один, и царь лишь «недоумевал, … кто же Этот, о Котором я слышу такое?»
Во-вторых, удивительная всеобщая вера народа в возможность воскресения мертвых; «ибо одни говорили, что это Иоанн восстал из мертвых; другие, что Илия явился, а иные, что один из древних пророков воскрес». Очевидно, слова великих пророков о грядущем воскресении прочно укоренились в сознании иудеев. «Оживут мертвецы твои, восстанут мертвые тела!» (Ис.26:19). «И многие из спящих в прахе земли пробудятся, одни для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление» (Дан.12:2–3). «А я знаю, Искупитель мой жив, и Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию, и я во плоти моей узрю Бога. Я узрю Его сам; мои глаза, не глаза другого увидят Его» (Иов.19:25–26). Помнил, наверное, иудейский народ и, как Илия молитвой воскресил сына сарептской вдовы (3Цар.17), и – как воскрес мертвец, упавший случайно на кости пророка Елисея (4Цар.18:21). И особенно, как видим, люди верили в бессмертие именно своих праведников и пророков, верили, что они где-то и как-то рядом, могут в любой момент вернуться в эту жизнь.
Но особенно поражает третье. Несмотря на то, что дело Божье делалось так, что прославлялся только Иисус, несмотря на веру в воскресение мертвых, несмотря на почитание пророков, – иудеи упорно вопрошали: «Кто же Этот?», упорно не хотели увидеть в Нём Того, Кем Он был, о Ком говорили пророки. В лучшем случае Его принимали лишь за одного из пророков, ныне воскресшего. Вот так, даже многое зная и во многое веруя, и даже, может быть, зная наизусть всю Библию, можно не увидеть Того, на Кого она указывает, и ради Кого, собственно, написана. И это даже порой – при видимой любознательности, при видимой заинтересованности. Ведь и царя Ирода очень занимала личность Иисуса из Назарета. Он «искал увидеть Его». И интересно, что желание Ирода, в конце концов, исполнилось. В двадцать третье главе евангелист Лука рассказывает, что, когда Понтий Пилат узнал, что Иисус «из области Иродовой, послал Его к Ироду, который в эти дни был в Иерусалиме. Ирод, увидев Иисуса, очень обрадовался, ибо давно желал видеть Его, потому что много слышал о Нём, и надеялся увидеть от Него какое-нибудь чудо. И предлагал Ему многие вопросы…» Один священник рассказывал, как случилось ему быть в одном доме по какому-то случаю. Ему были рады, задавали много вопросов, и священник ушёл с чувством хорошо поработавшего сеятеля. Через год ему снова случилось быть в том же доме, и там же оказалось то же общество. Все снова были очень рады ему и стали задавать… те же самые вопросы. И Ирод ведь когда-то тоже «с удовольствием слушал» Иоанна Крестителя (Мк.6:20). Поэтому теперь Господь, зная, «что в человеке» (Ин.2:25), «ничего не отвечал» ему…
Так, иногда полезнее оставить человека наедине с его действительно серьёзным вопросом, чем дать ему повод сказать очередную глупость в ответ на твоё объяснение.
О жалобщиках
Пятница
Однажды Господь был среди народа в пустынных местах. «День же начал склоняться к вечеру. И, приступив к Нему, двенадцать» проявили, так сказать, заботу о людях. Они сказали: «Отпусти народ; чтобы они пошли в окрестные селения и деревни ночевать и достали пищи…» Вообще Апостолы очень долго не могли уразуметь, что их Учителе «сокрыты все сокровища премудрости и ведения», и вот, даже пытались давать советы…
И тогда их Учитель, прекрасно зная, что у учеников «нет более пяти хлебов и двух рыб», в ответ предложил: «Вы дайте им есть» … Ведь что получается: Господь – здесь. Он всё знает. И Он есть Любовь (1Ин.4:8). А ученики этим словом «отпусти народ» как бы показали, что их любовь к людям опережает Христову любовь. А если так на самом деле, если вы лучше и видите, и знаете, и любите, то из этого естественно должно следовать, что вы можете лучше и сделать, и дать. Ну а если сделать и дать вы не можете, значит, ваша «забота о людях» в присутствии Господа – одно лишь гордое пустословие и недоверие к Тому, Который знает, «в чём вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него» (Мф.6:7–8).
В такой ситуации мы оказываемся довольно часто. Например, священник в твоём приходе ведёт себя недостойно. И ты, исчерпав, как тебе кажется, все средства, идёшь жаловаться к начальству. И хотя внешне ты прав, и ситуация действительно вопиющая, так что кому ни расскажи, все за голову хватаются, но всё же, у жалобщика всегда будет ощущение своей неправды: в ответ на свою жалобу, он как бы слышит от Господа: «вы дайте им есть». И совесть говорит: вот, Господь дал тебе настоящее дело, дал настоящий повод применить свои духовные силы, потерпеть, поплакать и помолиться; а твоего «христианства» достало лишь на то, чтобы вызвать милицию или пожаловаться начальству… Что ж, смирись, пойми, что нет у тебя никакой любви, и в твоём стремлении к «торжеству справедливости» тобой руководили другие страсти. Потому что ведь можно и правильные слова говорить с раздражением, и правильные, по-видимому, дела делать со смущением сердца. А если «в вашем сердце вы имеете горькую зависть и сварливость, то не хвалитесь и не лгите на истину: это не есть мудрость, нисходящая свыше, во-первых, чистота, потом мирна, скромна, послушлива, полна милосердия и добрых плодов, беспристрастна и нелицемерна» (Иак.3:13–17).
О покрывале
Суббота
Во втором послании к Коринфянам апостол Павел пишет: «Имея такую надежду, мы действуем с великим дерзновением, а не так, как Моисей. Который полагал покрывало на лице своё…» Ведь лицо Моисея, когда он с Синайской горы сошёл к народу, «стало сиять лучами, оттого, что Бог говорил с ним. И увидел Моисея Аарон и все сыны Израилевы, и вот, лице его сияет, и боялись подойти к нему.» И тогда Моисей стал полагать на лицо своё покрывало, когда говорил с народом. «Когда же входил Моисей пред лице Господа, чтобы говорить с Ним, тогда снимал покрывало, доколе не выходил…» (Исх.34:29–35). Так, хотя Моисей и принёс закон, но не мог передать самое главное: свою личную близость к Богу, свою личную праведность. Ибо о народе постоянно говорится, что он был «жестоковыйный» (Исх.32:9), а о Моисее – что он «был человек кротчайший из всех людей на земле» (Чис.12:3).
В этом эпизоде Священной истории Апостол видит вечный прообраз иудеев, не принявших Христа: «умы их ослеплены: ибо то же самое покрывало доныне остаётся не снятым при чтении Ветхого Завета; потому что оно снимается Христом». Поэтому, кстати, начинать изучение Священного Писания лучше не с Ветхого Завета, а с Нового, где Господь, в частности, показывает истинное соотношение двух Заветов. Например, в Нагорной проповеди Он сравнивает – что сказано через Моисея «древним» и что должно быть на самом деле:«Древним сказано: не убивай». А на самом деле нельзя даже гневаться. «Древним сказано: не прелюбодействуй». А на самом деле нельзя и в сердце допускать греховную, нечистую мысль. То есть Господь показывал, что ветхозаветные заповеди – не совершенная мораль, а лишь – первая ступень: воздержание от злых дел. А впереди – совершенное очищение сердца.
Господь показывал, что и все ветхозаветные ритуальные предписания – тоже первая ступень воспитания человека в послушании Богу. А совершенный – готов отвергнуться себя, взять свой крест и следовать за Христом, который «смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной» (Флп.2:8).
А два сегодняшних евангельских примера снимают покрывало с заповеди о субботе. Ведь суббота – это милость – и к себе, и к подвластным: «…чтобы отдохнул раб твой, и раба твоя, и осёл твой, как и ты» (Втор.5:14). И поэтому суббота не может быть препятствием, чтобы напитался голодный и исцелился больной.
Кроме того, на Ветхом Завете лежит покрывало самого страшного национализма – религиозного: ведь действительно, Сам Бог, Творец неба и земли когда-то повелевал Израилю в иных случаях безжалостно истреблять целые народы, мера беззакония которых переполнялась (Быт.15:16). И отсюда – на Ветхом Завете лежит ещё и покрывало двойной морали, когда одно предписывается по отношению к единоплеменникам, а другое – по отношению к чужим.
И только Христос ставит точку над всем временным и относительным. Отныне – новый Божий народ, новый Израиль – из всех людей, отовсюду приходящих ко Христу. Христос отверзает «ум к уразумению писаний» (Лк.24–45), показывая, что все пророки указывали на это, уже наступившее время…
А для религиозных поклонников одного только Ветхого Завета – на нём по-прежнему покрывало. Они продолжают считать себя раз и навсегда единственным Богоизбранным народом; они продолжают ожидать кого-то, кто снова соберёт их вместе, восстановит их храм и покорит им все народы. Они продолжают праздновать свою пасху, эту политическую победу над врагом, и не видят новой, истинной Пасхи – победы над грехом и смертью. И «доныне, когда они читают Моисея, покрывало лежит на сердце их». И только «когда обращаются к Господу, тогда это покрывало снимается».
Но иногда приходится слышать: как я могу обратиться ко Христу? Это значит – предать свой народ, отречься от него. Но в этом случае ты сам клевещешь на свой народ, утверждая, что только ненависть ко Христу образует из твоего народа единое целое.
О бесплотных Силах
Собор Архистратига Михаила и прочих Небесных Сил бесплотных
Сегодня – праздник в честь Небесных Сил бесплотных, которых Господь Бог сотворил в самом начале, и которые уже «восклицали от радости», когда Он полагал основание Вселенной (Иов.38:7). Нам также открыто, что бесплотные Силы имеют разные дарования, разные служения и составляют некую иерархию. Пророк Иезекииль пишет о Херувимах, что «всё тело их, и спины их, и руки их, и крылья их … полны очей» (Иез.10:22). Апостол Павел в своих посланиях упоминает Престолы, Начальства, Власти, Господства, Силы, Архангелов, Ангелов. Открыты нам также имена некоторых верховных Архангелов. Имя Архистратига всех Небесных Воинств – Михаил. Он же – хранитель сначала Богоизбранного народа Израильского, а потом – всей Христовой Церкви, этого нового Израиля. Имя второго Архангела – Гавриил. Он – великий Божий благовестник, который и пророку Даниилу объяснял смысл видений о грядущих судьбах мира, и Пресвятой Деве возвестил о рождении от Неё Спасителя, и – Захарии о рождении Иоанна Крестителя.
Писание говорит, что Ангелы «суть служебные духи, посылаемые на служение для тех, которые имеют наследовать спасение». У каждого есть свой Ангел-хранитель, и поэтому, когда мы обижаем человека, мы одновременно задеваем и небеса: «Смотрите, не презирайте ни одного из малых сих; ибо говорю вам, что Ангелы их на небесах всегда видят лице Отца Моего Небесного» (Мф.18:10). Служить Богу и людям – высшая радость для Ангелов, и они так это делают, что людям порой кажется, что действует Сам Бог. Когда Ангелы возвестили пастухам о Рождестве Христовом, те сказали: «Пойдём в Вифлеем и посмотрим, что там случилось, о чём возвестил нам Господь» (Лк.2:15).
Ангелы ревнуют о славе Божией и об искоренении зла: «Господи! не доброе ли семя сеял Ты на поле Твоём? Откуда же на нём плевелы? … Хочешь ли, мы пойдём и выберем их?» Но только Бог обладает полнотой ведения; только Он знает, когда сеять, когда жать и кода выбирать плевелы.
Открыто нам, что есть и падшие ангелы, называемые бесами, во главе с тем, кого именуют сатаной. Их тоже много, и их имел в виду Апостол, когда говорил, что «наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных» (Еф.6:12). Падение их совершилось тоже прежде создания мира. Тогда одни Ангелы сразу утвердились в верности Богу, а другие сразу отпали от Него. Отчего же эта нынешняя непоколебимость одних и невозможность восстановления других? Очевидно, по причине их чистой духовной природы. Дух прост. Он выбирает раз и навсегда, и в зависимости от своего свободного выбора, он или весь и навсегда в добре, или весь и навсегда во зле; и в нём уже нет точки опоры для изменения себя. Это – в отличии от человека, который кроме души имеет ещё и тело. Благодаря которому не может ни – как Ангел, сразу вознестись на небо, ни – как бес, сразу ниспасть во ад. Тело – как якорь, благодаря которому человек может остановиться на пути зла, может покаяться.
На пути же добра Бог всегда поддержит и Ангелов Своих пошлёт на помощь, «сохранит и тя во всех путех твоих» (Пс.90).
И мы сегодня радостно приветствуем бесчисленное множество наших бесплотных помощников в борьбе с грехом и диаволом и просим их: «да вашими молитвами оградите нас кровом крил невещественныя вашея славы», – потому что подлинное их оружие именно – молитва. В своём послании апостол Иуда показывает, как воинствует Архангел Михаил. Он, споря с диаволом, «не смел произнесть укоризненного суда, но сказал: «Да запретит тебе Господь» (Иуд.1:9). И сквозь эти молитвенные слова – какой сокрушительный удар последовал: «Я видел Сатану, спадшего с неба, как молнию. Се даю вам власть наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражию, и ничто не повредит вам», – говорит Господь. И как святому Андрею Юродивому было показано, насколько те, кто за нас, – сильнее тех, кто против нас, – сильнее тех, кто против нас, – сильнее тех, кто против нас, – так и мы должны быть уверены, что «ополчится Ангел Господень окрест боящихся» Бога «и избавит их» (Пс.33). и ещё должны мы помнить, какова сила ангельской молитвы, какова сила ангельского смиренного доверия Богу и какова сила ангельского смиренного доверия Богу и какова сила ангельского беззлобного противостояния врагу.
О плодоносном и об украденном семенах
Неделя 21
Сегодня мы слышали притчу о сеятеле и о возможной судьбе отдельных семян. И хотя иное падает при дороге, иное – в неглубокую землю, иное – среди терний, но ведь призваны-то мы все и предназначены все быть землёй, приносящей «плод сторичный», быть среди тех, «которые, услышавши слово, хранят его в добром и чистом сердце и приносят плод в терпении».
Так, земля нашей души должна быть «доброй», то есть созвучной семени, подобной ему. Во-вторых, она должна быть «чистой», то есть не иметь в себе семян заблуждений и пороков, способных вырастать в страсти и заглушать всё остальное. И, наконец, она должна доверять силе принятого семени, не раскапывать его каждый день: нет ли уже чем похвалиться, или, напротив, нет ли от чего прийти в уныние. То есть она должна быть до конца терпеливой.
Ну а если эти три определения: доброе, чистое, терпеливое – недостаточны для нас, то копнём глубже. Священное Писание глубже вскрывает и показывает тайну плодородия, показывает, так сказать, образ сцепления Божественного семени с принявшись его сердцем. Такое сердце свидетельствует: «Законом я умер для закона, чтобы жить для Бога. Я сораспялся Христу, и уже не я живу, но живёт во мне Христос. А что ныне живу во плоти, то живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня». Вот те соединяющие узы, которыми так удивительно переплетается Слово Божие с живой душой: смерть со смертью, и жизнь с жизнью. В душе должна быть и жажда истинной жизни, и ощущение своей смерти, и понимание спасительной необходимости смерти и Воскресения Господа Иисуса Христа, и опять же – готовность сораспяться Христу, ради вхождения в Его жизнь. А если и жизнь, и смерть не воспринимаются как ровно необходимые, то Божественное семя не принесёт плода, не выдержит жаркого солнца и не подавит терний.
Но наиболее печальна судьба того семени, которое «упало при дороге и было потоптано, и птицы небесные поклевали его». Господь объясняет, что «это суть слушающие, к которым потом приходит диавол и уносит слово из сердца их, чтобы они не уверовали и не спаслись». Почему «похищает и уносит»? разве мало, что оно и так в мертвой земле? Но диавол знает, что душа может ожить, прийти в себя и ухватить семя. Но что же он делает с унесённым? А он его искажает, примешивает ложь и возвращает назад через еретиков и сектантов. Как и Самому Господу Иисусу Христу диавол пытался подсунуть такое вырванное из Библии слово. Он вознёс Иисуса на высоту и сказал: «бросься отсюда вниз; ибо написано: «Ангелам Своим заповедает о Тебе, сохранить Тебя; и на руках понесут Тебя, да не преткнёшься о камень ногою Твоею…» Господь знал, что на это ответить. Но ведь другой, имеющий в душе терния гордыни, жаждущий лести и похвал, мог бы и соблазниться, и броситься, забыв, что сказано также: «Не искушай Господа Бога твоего» (Мф.4:6–7).
Поэтому будем скоры на слышание, а, главное, – на исполнение (Иак.1:19:22). Потому что, если не услышим спокойно звучащего для нас Слова Божия, диавол тут же унесёт его, сделает увлекательным, приспособит к нашим страстям и подсластит им свою отраву. И это последнее, ложное, знание будет для нас хуже нашего первого, полного невежества.