Глава VII. Божественная служба или литургия святого Иоанна Златоустого

Все писатели утверждают, что составитель настоящей литургии есть св. Иоанн Златоуст. Известно также и то, что этот св. отец взял те же обряды из прежде составленной литургии св. Василия Великого, но только сократил молитвы. Как о той, так и о другой литургии св. Прокл, ученик св. Иоанна, в книге о предании Божественной литургии, говорит: «апостолы некогда имели обычай совершать Божественные Тайны весьма пространно, читали многие молитвы и оставили нам пример при сем жертвоприношении употреблять длинные молитвы, но после некоторого времени, охладевшие в ревности и усердии к вере и занимавшиеся более делами века сего и мирскими попечениями, начали скучать продолжительностию литургии и едва ходили к слушанию Божественной службы. Видя это, св. Василий принял против сего спасительный способ и первый издал краткую и удобную литургию (о чем см. в житии его). Спустя немного времени, тот отец наш, одаренный златым языком, Иоанн, имея надлежащее и неусыпное попечение о спасении овец, как надлежит пастырю, и снисходя слабости и нерадению человеческого естества, решился вовсе истребить все сети и наваждения сего сатанинского предлога и, исключив многие слова из литургии Василия Великого, составил и издал вместо длинных молитв краткие».

Благословено Царство. Вечернее пение начинается словами благословен Бог наш для показания, что наше боговедение было темное и начальное; утреня начинается: слава Святей, Единосущней и Нераздельней Троице, для показания света древнего закона, а литургия начинается словами: благословено Царство Отца и Сына и Святаго Духа, где ясно разделяются Лица Божества.

Ибо сначала мы были среди идолопоклонников и знали только то, что есть истинный Бог и Творец всей твари; это и выражается на вечерни. Потом, что Бог есть существо Триипостасное, мы узнали из сеновного пророческого проповедания; это и выражается на утрени. Наконец, после вочеловечения Слова Божия, ясно открылось нам, что сии три Ипостаси суть Отец, Сын и Св. Дух, во имя Которых мы крестились и чрез Которых мы усовершились в боговедении: и это выражается на литургии. Св. Герман спрашивает: «почему на литургии иерей нарицает троичность Божества, а не единство; ибо не говорит: благословен Бог, или: благословено Царство Божие, но различает Лица: благословено Царство Отца и Сына и Святаго Духа?» И потом сам отвечает: «потому что люди в первый раз узнали в трех Лицах Бога чрез вочеловечение Господа, а сие тайнодействие совершается в воспоминание вочеловечения Господня; посему и надлежало в самом начале возвещать миру и проповедать Троицу».

Великая ектения: миром Господу помолимся, находится вся у Климента (Постан. апост., кн. 8, гл. 10), следовательно она есть древняя и употреблялась в церкви прежде времен Василия Великого и Иоанна Златоустого. Эта ектения содержит в себе моления о разных лицах и предметах, как показано было на вечерни. Но она особенно читается на литургии; ибо литургия есть не одно только воспоминание дел Христовых, но и ходатайство к Богу о грехах наших и моление о всяких нуждах.

Первый антифон от певцов. Изобразительные псалмы: благослови, душе моя, Господа; и: хвали, душе моя, Господа, читаемые или поемые на литургии и без литургии после часов, изображают воплощение Христово и все те блага, которые чрез Него получили мы: почему и называются изобразительными. Симеон Солунский (в гл. 329) пишет: «последование изобразительных, когда поется без литургии, есть некоторое подобие священной литургии. Если же совершается литургия, то изобразительные поются и на ней. Тогда в начале два псалма заключают в себе славословие Богу и напоминают нам блага, которые получили мы особенно чрез воплощение Слова».

Антифоны, которые в простые и праздничные дни поются вместо изобразительных, суть такие стихи, которые берутся частию из Ветхого Завета, а частию из Нового, и попеременно поются на обоих клиросах. В этих антифонах первые стихи выбираются из псалмов и, как изобразительные, выражают пришествие Христово на землю и все дела, Им тогда совершенные. Ибо, хотя смотрение воплощенного Слова было утаено от некоторых людей, но пророкам и праотцам оно было открыто и от них было ожидаемо и воспеваемо. Но для чего древнее сие пророчество всегда поется в начале литургии, именно в это время, причину сию некто так объяснил: «пророческие слова, поемые в начале литургии, означают время, бывшее до Иоанна. Так как Пречистые Дары, означающие Христа, на средину еще не выносились, но лежат покрытые, то и антифоны означают первые времена пришествия Иисусова, в которые хотя Он и жил, но еще от многих не познан был; почему и необходимо было о Нем пророчествовать». Св. Герман говорит: «антифоны суть предречения пророков, предвозвещающие пришествие Сына Божия от Девы на землю, которое принято и узнано нами чрез слуг, самовидцев Слова – апостолов. Надобно заметить, что в начале всякой утренней и вечерней службы поются сначала псалмы ветхого завета (т.е. нисколько псалмов, или целые кафизмы), потом песни новой благодати, то есть стихиры и каноны, как и в настоящих антифонах – последние стихи; так как ветхий завет предшествует, и Законоположник его Сей Самый, родившийся в последние дни, объяснил нам его, дабы все могли знать, что узаконивший это и то есть один и тот же Бог и Господь Христос». Как об этом, так и о разделении антифонов на три статьи, Симеон Солунский (в гл. 49, о храме) говорит следующее: «иереи после великой ектении читают внутри алтаря молитвы, нося образ небесных чинов; певцы поют антифоны, изображая лик пророков, и разделяют их на три статьи, в честь Троицы; в них прежде поют они стихи, избранные из псалмов, а потом песни новой благодати: и словами псаломскими возвещают предсказанное древними воплощение Слова Божия, песнями новой благодати указывают уже на самую благодать совершившуюся и на Сына Божия воплотившегося и все для нас соделавшего. И потому сначала прославляют девственно рождшую Христа, и просят Ее о нас ходатайства, говоря: молитвами Богородицы, Спасе, спаси нас. Потом, поминая святых, священно совершившихся в подвигах, призываем на моление их. Наконец, велегласно воспеваем Начальника, Вождя и Совершителя нашего спасения, Христа, говоря: спаси нас, Сыне Божий, и проч.». И (в гл. 98) он же пишет: «прежде входа поются антифоны, и их три в честь Троицы; сначала воспевается рождшая Бога, потом чины святых и наконец Единородный Сын Божий. Ибо Он, одно из Лиц Троицы, воплотившись, избрал Свою Матерь и лики святых, наших молитвенников, а Сам воплотившийся есть Ходатай наш пред Отцем. Те же, кои воспевают пророческие песни, означают пророков: ибо пророки предсказывали Христа».

Здесь отверзаются двери на малый вход. Здесь отверзаются двери дольные, то есть нижние или внешние двери. Горние же или внутренние двери, т.е. катапетасма или завеса, открыты были прежде, как сказано было в сей же части (гл. 6, §46). Дольние же двери, т.е. царские врата, отверзаются здесь для малого входа в знамение того, что Христос начинает проповедывать Евангелие и являет Себя миру.

Или блаженнам. Блаженны на литургии прибавляются не к антифонам, но всегда к изобразительным, когда они положены; на это есть следующая причина (выше, §4): св. Герман говорит, что в антифонах сначала поются псалмы древнего завета, а потом песни новой благодати, что и бывает в антифонах, поемых на литургии; но как к изобразительным никаких особенных новозаветных песней не прилагается, то и положено, вместо этих песней, читать блаженны, которые взяты из Евангелия и описывают все те подвиги и дела пришедшего Христа, какие Он совершил и понес по вочеловечении, живя на земле между людьми. Содержание этих блаженн состоит в том, что в них Сам Господь представляется единым блаженным, истинно за нас обнищавшим, кротким, смиренным сердцем, единым праведным, правды алчущим и жаждущим, милостивым, щедрым, чистым сердцем, святым, нескверным, миротворцем и мироначальником, миром, по естеству Сыном Божиим, правды ради истинно изгнанным, укоряемым, гонимым, несправедливо униженным, пострадавшим за нас, ради славы Отца Своего и нашего спасения, и имеющим неизреченную радость и веселие. Сверх того, блаженны свидетельствуют, что и подражающие этим добродетелям будут ублажены от Господа. После блаженн, на часах, когда они поются без литургии, трижды поется: помяни нас, Господи, во Царствии Твоем. Это богословие разбойника, сказанное им на кресте, и его молитва, которою он приобрел рай; а троекратно поется она в честь Троицы. При конце блаженн всегда избираются из канона и читаются третья и шестая песни. Ибо прочие песни не так приличны литургии, как третья и шестая. Содержание всех девяти песней см. в этой же части, гл. 1, §17. Третья песнь содержит молитву Анны Пророчицы, знаменующей неплодство прежней церкви, а теперь явившейся плодоносящею; шестая же песнь – пророка Ионы, бывшего образом тридневного погребения и восстания Спасителя, и вместе нашего. А так как в настоящее время на литургии и совершается преимущественно воспоминание о неплодствовавшей прежде церкви, а теперь начинающей процветать чрез пришествие Христово, – а также о страдании, воскресении и погребении Иисуса Христа, чрез которые церковь процветает: то эти две песни, то есть, третья и шестая, как изображающие то же таинство, и читаются преимущественно пред прочими, имеющими другое содержание. В великие же праздники Господни и Богородичные не только третья и шестая, но и прочие песни все сряду, одна после другой, читаются до отдания: потому что во всех песнях канона равно описывается существо праздника.

Творят малый вход. Христос жил не в одном только Иерусалиме и не в одном этом городе проповедывал Евангелие, но входил и в другие веси и грады, как Сам сказал: идем в ближния веси и грады, да и тамо проповем, на сие бо изыдох (Мк.1:38). Для изображения сего священник, неся на руках святое Евангелие, выходит из алтаря и говорит: премудрость, прости. Это значит, что сие святое Евангелие есть истинная, правая и не ложная премудрость, не как мудрость еллинская, которая приводила людей к идолослужению. И мы, бывшие прежде в язычестве, с радостию принимаем св. Евангелие и поем: приидите, поклонимся.

После сей песни, на литургии поется и аллилуиа, в ознаменование того, что Христос самым делом начинает чрез проповедь являть Себя миру, ибо аллилуиа означает пришествие Христово в мир, как показано в изъяснении утрени, в §6, а святой Герман говорит, что «вход со Евангелием означает пришествие Сына Божия и явление Его в мир».

Во время этого входа пред Евангелием несется лампада, которая означает: 1) Иоанна Предтечу, о котором писано: уготовах светильник помазанному Моему (Пс.131:17); 2) с Иоанном и других пророков, которые были до Христа и проповедывали Его пришествие; 3) показывает, что закон Божий, выносимый в Евангелии, есть светильник ногам нашим, ибо сказано: ходите, Дóндеже свет имате, и веруйте во свет, да сынове света будете (Ин.12:35–36).

Все эти таинства означаются на литургии, когда совершает ее священник. Но когда это священнодействие совершает архиерей, тогда являются и другие таинства. Тогда как священник пред начатием литургии облачается в алтаре, как в месте превосходнейшем, – архиерей нисходит в последнюю часть храма и близ западных врат возлагает на себя все свои священные одеяния. Возложив одежды и находясь вне алтаря пред народом у западных врат, он представляет Христа, пришедшего в мир, дабы взыскать заблудшее в горах овча Свое, и оставившего на небеси девяносто девять не заблудших, то есть небесных ангелов. Когда же архиерей, предшествуемый диаконами и сопровождаемый священниками, на малом входе входит от западных врат с пением во алтарь: тогда знаменует воскресение из мертвых и вознесение от земли Христа Господа Иисуса. Симеон Солунский (в гл. 78) пишет: «алтарь, где находится святое святых, образует то, что превыше небес; священная трапеза – престол Божий, восстание Христово и честный гроб; храм – небо и вместе рай; а то, что находится на конце, т.е. собственно храм и притвор, означает землю и все, что на земле. Когда архиерей выходит к западным вратам облачаться, тогда образует воплотившегося Господа, нисшедшего со святыми ангелами на землю и даже до крайней глубины земли – до ада, низложившего князя тмы и избавившего души, содержимые там от века. А потому и первый вход означает нисшествие Господа на землю, Его смерть, восстание и вознесение». В главе же 46, о храме, он пишет: «когда иерарх намерен священнодействовать, нисходит от престола, которому предстоит, на средину храма и этим означает нисхождение к нам Сына Божия. Одеваясь священными одеждами, он знаменует всесвятое Его воплощение; нисходя до врат храма к западу – Его явление и жизнь на земле, смерть и нисшествие во ад. Ибо это значит выходить к западу и нисходить до врат». Иисус, явившись на земле, обрет овча Свое, взял его на рамена. В знаменование сего, архиерей налагал на свои плеча омофор свой. Симеон Солунский (в гл. 82) пишет: «наконец спускающийся с плеч омофор означает воззвание и спасение заблудшего овчати, то есть нас людей, которых Он и зрак воспринял, служа, и в нем пострадав на кресте, спас нас. А потому омофор делается из волны и имеет спереди, сзади и на персях четыре креста, означающие распятие Спасителя. Так украшенный стоит архиерей и благословляет сослужащих».

Диаконы, ведущие архиерея на запад, образуют ангелов и апостолов. Симеон Солунский (в той же гл. 82) говорит: «сии диаконы образуют ангелов, послуживших воплощению; являя на земле благочиние небесное, они идут пред ним к западу в молчании: сам же архиерей, идя позади их, образует этим, что Спаситель смиренно и скудно жил во время первого Своего пришествия, и что Он послал пред лицем Своим на проповедь по два апостола, которым содействовали и ангелы. С этих пор архиерей стоит с диаконами у западных дверей, означая этим спасительное снисшествие Христа на землю и даже во ад, чрез которое Он избавил живых и умерших».

Пред началом литургии служащие священники выходят из алтаря и становятся около архиерея по чину, как ангелы, которые служили Христу на горе после крещения и после победы Его над диаволом, как говорит Писание: и се ангелы приступиша и служаху Ему (Мф.4:11). Симеон Солунский (в гл. 98) пишет: «иереи, вышед с благочинием из алтаря и идя к архиерею, образуют первые божественные чины ангелов и радость о победе, дарованной нам чрез крест, воскресение и вознесение Христово». И (в главе 54, о храме) он же пишет: «когда иереи, совершив внутри алтаря свои молитвы, выходят к архиерею, то означают сим явление божественных ангелов при воскресении и вознесении Христове». Находясь у западных врат, архиерей до входа пребывает в молчании и не начинает литургии, но благословляет начать сие Божественное священнодействие священнику. Св. Герман пишет: «архиерей дает некоторое время иерею, имеющему начать Божественное тайноводство; иерей представляет образ Предтечи и Крестителя Иоанна и начальную жизнь на земле Христа до крещения. Ибо, начиная Божественную литургию, иерей представляет Предтечу и Крестителя Иоанна, проповедавшего: покайтеся, приближи бо ся Царствие Небесное, и крестившего всех приходивших к нему».

Когда архиерей стоит вне святого алтаря, царские двери с начала литургии стоят отверстыми, в означение того, что с самого пришествия Христова в мир небесные врата отверзлись. Потому и Сам Христос сказал: отселе узрите небо отверсто, и ангелы Божии восходящия и нисходящия над Сына Человеческаго (Ин.1:51). Господь, исполнив проповедь Евангелия, вознесся к Отцу Своему, по сказанному от Него: дело соверших, еже дал еси Мне, да сотворю; Аз к Тебе гряду (Ин.17:4, 11).

Потому и архиерей после слов: премудрость, прости – входит во святая святых, дав прежде благословение людям, подобно Христу, Который, при вознесении на небо, воздвиг руки Свои и благословил учеников Своих. И так архиерей входит, подражая словам апостола Павла о Христе, что Он не в рукотворенная святая вниде, противообразная истинных, но в самое небо; ныне да явится лицу Божию о нас (Евр.9:24). Этот же вход Симеон Солунский (в гл. 54, о храме) так описывает: «когда архиерей приклоняет главу и восстает, тогда всем показывает воскресение Господне. То же возвещает и диакон, когда, подняв Евангелие, громогласно восклицает: премудрость, прости, словом и делом свидетельствуя о воскресении Иисуса Христа. Потом, когда предходят лампады, предшествуют диаконы по два, предносится священное Евангелие, сам архиерей идет поддерживаемый отвсюду диаконами, а прочие иереи идут сзади, торжественно поется песнь Христу: приидите, поклонимся, и восхваляется архиерей, тогда знаменуется воскресение и вознесение на небо Спасителя. Диакон, возглашающий слова, проповедует Христово воскресение; лик иереев и диаконов образует апостолов, находившихся при Господе и зревших на Него, и священнейших ангелов; архиерей же изображает Самого Господа, восставшего, явившегося ученикам и возносящегося от земли на небо».

При входе в алтарь, архиерей или иерей целует на царских дверях святые иконы, дабы показать, что мы чрез Христа примирились с Богом и Отцем. Симеон Солунский (в гл. 98) пишет: «когда архиерей целует врата, этим означается, что Христос открыл нам вход во святая чрез завесу плоти Своей».

В честь Христа, возносящегося на небо, славится архиерей от певчих, которые поют: Εἰς πολλὰ ἔτη, δέσποτα, то есть, на многая лета, владыко. Симеон Солунский (в гл. 31) говорит: «как ангелы восклицали вслед возносившемуся Христу: кто есть Царь славы, так славится при входе в алтарь и архиерей, изображающий Иисуса, восходящего на небо. Служители поют: на многая лета, владыко, свидетельствуя, что они славят не человека, но Иисуса Христа, Великого Царя и Архиерея. Посему архиерей, как носящий благодать Христа, и славится, как Христос, или лучше – чрез него славится Христос и перед ним идут и поддерживают его диаконы – ангелы, и таким же образом певцы его с пением встречают».

При входе, когда певчие в алтаре поют Εἰς πολλὰ ἔτη, δέσποτα, архиерей кадит сначала кругом св. престол. Симеон Солунский (в гл. 98) пишет: «и кадит тотчас жертвенник, так как он есть престол Божий и место упокоения (Христа) и образует Самого Христа закланного, бессмертного, мысленно приносимого в жертву, лежащего на престоле и непрестанно священнодействуемого». После престола архиерей кадит и народ, показывая ниспослание Св. Духа на землю, которое случилось после вознесения Христова. Симеон Солунский (в гл. 58, о храме) пишет: «когда, вшед в алтарь, кадит кругом священную трапезу, то этим означается пришествие Св. Духа, Который сошел к нам с небес после вознесения Христа на небо».

По входе читаются тропари святых храма и святых, в тот день празднуемых, для того, чтобы показать, что Христос по воскресении и вознесении отверз им всем рай. А когда поются праздничные тропари, тогда означается, что события этих праздников совершены Христом, пришедшим на землю.

Благослови, владыко, время Трисвятаго. Что диакон, служащий со священником, начинает всякое священнодействие не просто, но с благословением, о том было сказано в сей части (в гл. 6, §26). Чрез прошение, повторяемое диаконом, и благословение, которое дает священник, означается начало нового и отдельного таинственного действия. Так и здесь диакон просит священника благословить время Трисвятаго, как новое и отдельное действие.

Священник, изъявляя свое согласие на это, произносит приличные слова: яко Свят еси, Боже наш, и проч. Когда же архиерей совершает служение, то, пребывая до сего времени в молчании, в первый раз говорит этот возглас сам. Св. Герман пишет: «Иисус Христос доселе хотя и был архиерей, но еще не всем Он был явлен и ведом, еще не обращался среди людей и не совершал преестественного и дивного Своего служения. Доселе, пользуясь своим временем, иерей совершал служение, подобно тому как Предтеча преподавал крещение покаяния; теперь же, видя входящего архиерея, устраняется от своего места и тихо, про себя, как бы говоря то самое, что говорил и Иоанн: сему подобает расти, мне же малитися, – с сей минуты предоставляет совершать высшие таинстводействия ему. Архиерей возглашает: яко Свят еси, Боже наш» (Ин.3:30).

Господи, спаси благочестивыя. По прочтении тропарей, пред последним Богородичным или праздничным кондаком, воспоминаются или приветствуются благочестивые, находящиеся в живых, то есть, во-первых, государь и его Высочайшая фамилия, потом архиерей, синклит, воинство и наконец все вообще христиане. Чрез такое приветствие показывается, во-первых, что все они, волею Самого Христа, избраны в свои звания и поставлены для пользы церкви и всех вообще людей. А, во-вторых, – этим они побуждаются к правильному прохождению своих званий, и обещается им одинаковое спасение и воздаяние, какое Христос приготовил и дает всем святым.

После всех этих приветствий читается наконец Богородичный кондак и этим показывается, что чрез Святую Деву как все святые, подвигом добрым подвизавшиеся, достигли небесной славы, так и находящиеся в живых к достижению той же славы имеют многое и мощное Ее ко Спасу ходатайство. А когда в Господские праздники вместо Богородична поется праздничный кондак, тогда этим показывается, что Господь чрез эти праздники всем ходатайствует спасение и награду за подвиги.

И во веки веков. Когда архиерей или иерей, преподавая диакону благословение на трисвятое, возглашает: яко Свят еси, Боже наш, и Тебе славу возсылаем, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно: тогда диакон берет последние слова: и во веки веков, как бы оставленные для него, и произносит их народу, показывая этим, чтобы и он ту же трисвятую песнь воспевал немолчными устами и во веки веков. По этой причине диакон держит орарь в руке и им, как бы некоторым видимым знаком и словами: во веки веков, показывает клиру время начинать трисвятое.

Глаголют и сами иереи же и диакон трисвятое. Христос чрез прехождение в малом входе в алтарь достиг даже до Ветхаго денми и пред Него приведеся, как сказал Даниил пророк: видех во сне нощию, и се на облацех небесных, яко Сын человечь, идый бяше, и даже до Ветхаго денми дойде, и пред Него приведеся: и Тому дадеся власть и честь и царство, власть Его – власть вечная, яже не прейдет, и царство не разсыплется (Дан.7:13–14). То есть Сыну Божию, вознесшемуся от земли на небо, дана та верховная слава, которую Он имел прежде вочеловечения, и о которой Он, еще находясь на земле, молил Отца Своего, говоря: и ныне прослави Мя Ты, Отче, у тебе Самого славою, юже имех у тебе, прежде мир не бысть (Ин.17:5). По сей причине и ангелы, когда Господь возносился на небо к Богу Отцу Своему, воспевали Ему ту же песнь, которую и прежде пели, то есть: Свят, Свят, Свят. Подражая ангелам, и мы, церковь, составившаяся из язычников, поем трисвятую песнь Триипостасному Богу и этим показываем, что ангелы и люди составляют одну церковь, и что Бог одинаково прославляется как ангелами, так и людьми. Пение трисвятого на клиросах означает людей, а пение в алтаре – ангелов: и этим показывает согласие и единство ангелов и людей; ибо ангелы и люди составляют одну церковь, основанную Христом. Таким образом, когда народ воспевает Господа нашего Иисуса Христа вместе со Отцем и Духом Святым, архиерей и самым делом выражает это таинство.

В начале пения трисвятого он держит возженное двусвещие (дикирий) над Евангелием и этим показывает, что песнь сия воссылается к двум естествам Богочеловека Слова и что прославлять Христа вместе со Отцем и Духом Святым мы научились от Божественных слов. И так как познание о Иисусе, соединяющем в Себе два естества, мы получили чрез Евангелие, то оно тогда же крестообразно и осеняется тем же двусвещием.

Потом с двусвещием же и со крестом архиерей чрез царские двери выходит к народу и благословляет, молясь о нем и преподавая ему Божественные Дары от всех трех Ипостасей Живоначальной Троицы, ибо писано: и даде даяние человеком (Еф.4:8). Симеон Солунский (в гл. 59, о храме) говорит: «архиерей знаменует Евангелие двусвещием, показуя этим светозарного Иисуса, соединившего в Себе два естества: Свет, который чрез вочеловечение воссиял на небеси и на земли; ибо Божие Слово Своим воплощением озарило не только людей, но и ангелов, потому что воплотившийся есть Сам Сын Божий. Трисвятая же песнь, песнь при этом поемая, знаменует таинство Троицы и воплощение Одного из Той же Троицы, и притом согласие и единение ангелов и человеков. А потому песнь сия поется внутри алтаря иереями, а вне – клириками и народом, ибо ангелы и люди составляют одну церковь, основанную Христом».

А когда при конце трисвятого поется: слава Отцу и Сыну и Святому Духу, тогда архиерей берет возженное трисвещие, означающее, что споклоняемый со Отцем и Духом Иисус открыл нам светлое таинство Святой Троицы. С трисвещием архиерей восходит на священное сопрестолие и благословляет народ, показуя, что Бог в трех Лицах есть един по естеству, каким Он и явился на Иордане, при Христовом крещении; согласно сему пред архиереем и читается тропарь Троицы явление во Иордане бысть. Симеон Солунский (в гл. 69, о храме) говорит: «архиерей восходит на божественное сопрестолие, которое означает седение Христа одесную Отца, и оттуда благословляет народ трисвещием, в ознаменование того, что Троицею мы осветились, и что Христос, восшед на небеса, открыл нам сияние Троицы, знаменуемое светом, и подал благословение»; и (в гл. 98): «архиерей знаменует крестообразно священное Евангелие двусвещием, в ознаменование двух естеств Христа, нераздельного ипостасию. И потом, когда поется: слава Отцу и Сыну и Святому Духу, трисвещием показывая, что Троица в трех Лицах есть едина по естеству, и что познание о Ней, как свет, воссияло в мире чрез двоестественного, воплощенного Одного из Лиц Ее. И потом он молится совершитися Евангелию, яко лозе живущей, животворящей же и веселящейся, и свыше насажденной».

В праздники Рождества Христова, Богоявления, в субботу Лазареву, в Великую Пасху и в Пятидесятницу, вместо трисвятого поется: елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся. Эта песнь поется потому, что в древности крестились в эти праздники оглашенные, которые, сделавшись новопросвещенными, сею песнию, вместо трисвятого, приветствовались церковно: ибо они в эти только праздники крестились. Об этом подробнее будет сказано в 4 ч., гл. 6, §1.

Повели, владыко. После сего архиерей или иерей должен взойти на горнее место для сидения. Диакон же, предлагая это, говорит архиерею или иерею: повели, владыко, то есть, из смирения просит, чтобы архиерей или иерей сам себе повелел сесть. Ибо греки, смиряясь пред высшими, и в других случаях не говорят прямо: сядь или кушай, или по-нашему: изволь сесть, изволь кушать; но – повели себе сесть, повели себе кушать. Так точно и здесь диакон просит архиерея или иерея, чтобы он повелел себе сесть. Подобно тому, и касательно требования диаконом благословения от священника некто написал так: «когда диакон просит благословения от священника, не того просит, чтобы священник благословил, но просит, чтобы он повелел себе благословить кого-нибудь». В этом смысле возглашается и при поставлении диакона и пресвитера первое повели к Богу, второе повелите к народу, третье повели, преосвященнейший владыко – к преосвященному, который имеет совершить это поставление.

И отходит на горнее место. Христос, обещанный в начале чрез пророческие изречения в антифонах, потом предъявленный миру чрез торжественное изнесение и возвышение Евангелия, и наконец в песни трисвятого познанный Своими возлюбленными учениками, теперь словами: благословен грядый во имя Господне, возвещается, как Ходатай и Царь, и грядет для обладания Своим царством. Посему иерей, а особенно архиерей, носящий образ Самого Христа, дабы показать это обладание или седение одесную Бога и Отца, отходят на горнее место. Св. Герман пишет: «когда служащие сидят на горнем месте, тогда седение их означает то, что Сын собственную плоть, которую носил, и знаменуемое омофором овча, которое поднял на рамена, восшедши превыше всякого начальства и власти, и силы, и господства вышних Сил, принес к Богу и Отцу». Симеон Солунский (в гл. 93) пишет: «потом бывает восход на священное сопрестолие и седение на оном: и это делается во образ восшедшего на небеса Иисуса Христа и седящего одесную Отца». Седящие же с иерархом на сопрестолии носят образ апостолов. Симеон Солунский (в гл. 63, о храме) пишет: «иерарх, седящий на сопрестолии, образуя Христа, соседателями имеет соепископов и иереев, образующих апостолов». О горнем месте и сопрестолии подробнее см. в 1 ч., гл. 5. Горнее место в таинственном смысле означает тот пренебесный престол, или престол славы Христовой, о котором упоминается в следующей молитве так: благословен еси на престоле славы Царствия Твоего, седяй на херувимех. И хотя без сомнения этот таинственный престол можно бы назначить и в другой части видимого храма; но нет ни одной части в храме, где бы удобнее можно было видимым образом изобразить невидимый престол Христа и седение Его одесную Отца, как превосходное то горнее место, куда отходят для седения в церкви архиерей или иерей.

Отходя на горнее место, архиерей сначала снимает с себя омофор для означения, что Иисус Христос принес овча Свое, то есть нас человек, и предал оное Отцу Своему; ибо мы чрез Иисуса Христа имеем приведение ко Отцу. Сверх сего, архиерей не может иметь на себе тогда омофора и потому, что наступает благовестие слова Божия. Симеон Солунский (в гл. 69) пишет: «во время чтения Евангелия архиерей слагает омофор, показывая свое рабство пред Господом: потому что в это время представляется Сам Господь, вещающий чрез Евангелие и присутствующий здесь в это время, и омофор, образ воплощения Его, архиерей не дерзает носить, но, сняв оный с плеч, отдает диакону, который и держит его согнутым в правой руке, стоя близ архиерея, а также предходя и на великом входе со Святыми Дарами».

Вонмем. По восхождении архиерея или иерея на горнее место произносятся слова: мир всем, к выслушанию коих диакон прежде возбуждает народ, говоря: вонмем. Св. Герман пишет: «вонмем, то есть послушаем, станем внимать все с умиренною душею». Следовательно и сии слова: мир всем мы должны слушать с таким же вниманием.

Мир всем. Симеон Солунский (в гл. 63, о храме) пишет: «седящий на сопрестолии архиерей, образуя Христа, говорит: мир всем, и этим показывает соединение неба и земли, ибо Христос есть разоривый вражду плотию Своею и сотворивый обоя едино, как говорит Павел (Еф.2:14)». И (в гл. 93) он же пишет: «слово мир свойственно Христу, и есть наследие, которое Он нам оставил». Как Христос даровал мир ученикам и оставил им оный; так архиерей или иерей, подавая тот же мир, выражает особенное к людям Божие благодеяние. Для того они и восходят на горнее место, дабы о имени Христове преподать дар сей людям. Согласно с сим, св. архиепископа Иоанна, литургию которого мы объясняем, просили некогда находящиеся под его паствою, или как сказано в житии его, напечатанном при Маргарите: моляху на престоле епископства сести и по обычаю мир людем дати. Мир сей не только здесь, но и во многих местах службы преподается не без причины. Тот же Златоуст (в 3 беседе на Посл. к Кол.) пишет: «церковный настоятель дает мир в церквах однажды и дважды и трижды и много раз. По какой же причине? – Потому что он есть мать всех благ, он – вина радости».

Диакон для выслушания следующего прокимна и здесь возглашает: премудрость, означая премудрость – Христа, или проповедь о явлении Его в мир, заключающуюся в прокимне. Св. Герман пишет: «Премудрость Слово Божие, святое и возлюбленное, возвещает тайны Отца». И потому здесь возглашение: премудрость означает побуждение к выслушанию прокимна. Прокимен есть стих, взятый из псалмов Давида, который относится ко Христу, ходатаю о нашем спасении. Св. Герман пишет: «прокимен возвещает озарение пророческое и предсказание о пришествии Царя Христа (это относится к значению слова прокимен), изображая как бы впереди бегущих и взывающих воинов: Седяй на херувимех явися и прииде спасти нас; также: Бог седит на престоле святем Своем и проч.». Прокимен так называется потому, что полагается пред другими стихами, следующими за ним. О слове премудрость и о прокимне пространнее смотри в изъяснении вечерни.

И чтет надписание Апостола. Иисус, желая распространить Свое Евангелие на земле, собрал апостолов и пред вознесением Своим повелел им проповедать слово Свое всей твари, говоря: шедше научите вся языки, крестяще их и проч. (Мф.28:19).

Посему диакон опять произносит: премудрость, пред надписанием Апостола, и потом: вонмем – пред чтением апостольских посланий, для выслушания сих проповеданий, которые показывают, что Иисус, по вознесении Своем, был благовествуем от Своих учеников и что Он творил чудеса. Св. Герман пишет: «чрез чтение Деяний или посланий апостольских открывается призвание и назначение апостолов». Симеон Солунский (в гл. 98) говорит: «и тотчас бывает божественное чтение Апостола, и это означает, что Христос, возшед на небо, послал учеников проповедывать всему миру Господа»; и (в гл. 64, о храме): «по сем чтение слов апостольских, которое показывает посольство апостолов к народам».

Во время чтения апостольских посланий архиерей и иерей сидят на сопрестолии, образуя Христа, сидящего по вознесении на престоле славы, одесную Отца, а диаконы не сидят, но стоят, означая этим апостолов, посланных проповедывать Евангелие по всему миру. Симеон Солунский (в гл. 65, о храме) пишет: «при чтении Апостола архиереи и иереи сидят, но диаконы, имеющие также благодать апостольскую, стоят».

Певаему же аллилуиа. На литургии, по прочтении апостольских посланий, и пред Евангелием поется аллилуиа. Как чтение апостольского послания означает проповедь апостолов, которые везде возвестили, что Христос пришел на землю: так и чтение Евангелия показывает, что пришедший Христос везде и всеми познан. Посему мы, после апостольских посланий, и пред чтением Евангелия, прославляя Христову благодать, оказанную нам в Его пришествии, поем аллилуиа. Симеон Солунский (в гл. 66, о храме) говорит: «пред Евангелием поется аллилуиа, означающая хвалу Богу и явление Божественной благодати, то есть чтение Евангелия». Св. Герман говорит: «аллилуиа есть предвозвестник Евангелия, взывающий: Господь грядет», тот же св. Герман, толкуя слово аллилуиа с еврейского, так объясняет: «ал значит идет, является, ил Бог, уиа хвалите и песнословьте Живого Бога». О сей песни аллилуиа пространнее смотри II ч., гл. 4, §§ 8 и 10.

Кадит святую трапезу окрест и алтарь весь. Пред Евангелием совершаются три новые действия: каждение, благословение, даемое диакону, и наконец чтение самого Евангелия. Пред чтением Евангелия диакон исполняет сначала первое из этих действий, то есть каждение. Ибо слово Божие, имеющее быть проповедано, наполняет благоуханием всю церковь, как сказал Павел, учитель языков: Яко Христово благоухание есмы Богови (2Кор.2:15). Симеон Солунский (в гл. 68, о храме) говорит: «прежде чтения Евангелия бывает каждение; в знак подаваемой всему миру чрез Евангелие благодати Духа».

Благослови, владыко, благовестителя. Диакон, исполняя второе действие и испрашивая благословения для чтения Евангелия, называет себя благовестителем. Ибо он имеет читать евангельское писание теми же словами, как написал Дух Святой.

Премудрость, прости, услышим святаго Евангелия. Для выслушания святого Евангелия произносится не только премудрость, но и прости. Св. Герман говорит: «Премудрость – Слово Божие: – прости, услышим святаго Евангелия, то есть, да возносим сердца наши вместе с попечениями над всем земным и да уразумеем откровение благ». Пред чтением же самого Евангелия говорится и вонмем. Чтение Евангелия показывает: что Премудрость – Христос, предсказанный пророками, что видно было из прокимна, проповеданный апостолами, на что указывало чтение посланий апостольских, теперь чрез чтение Евангелия везде и всеми видится, и всеми узнан, как Сам Христос, и является миру, как бы лицем к лицу, да елицы приимут Его и уверуют во имя Его, приимут область чада Божия быти (Ин.1:12). Симеон Солунский (в гл. 67, о храме) пишет: «самое же чтение Евангелия означает бывшую от учеников, по вознесении Господнем, проповедь Евангелия во всем мире. Посему прежде читается Апостол, потом Евангелие; ибо сначала ученики были посланы, а потом обошли всю вселенную, проповедуя Евангелие». Св. Герман пишет: «Евангелие знаменует пришествие Сына Божия, когда Он видим был нам, уже не чрез облако и гадательно говоря с нами, как некогда с Моисеем, не звуками громов, не одним только гласом, среди мрака и огня на горе, и не в видениях, как с древними пророками, но открыто явился, истинно как человек, и видим был с нами, как кроткий и миротворный Царь, как дождь, без шума сошедший на руно; и видехом славу Его, славу яко Единороднаго от Отца, исполнь благодати и истины. Чрез Него беседовал с нами Бог и Отец устами к устам, а не в гаданиях; о Нем Отец с неба свидетельствует, говоря: Сей есть Сын Мой возлюбленный».

Святое Евангелие, содержащее в себе учение Самого Христа Спасителя, читается или диаконом, который тогда означает апостолов, или священником, который образует Самого Христа. А почему на литургии диакон читает Евангелие не внутри алтаря, но на амвоне, причину этого Симеон Солунский (в гл. 98) объясняет так: «Священное Евангелие, после аллилуиа, читается на амвоне, потому что апостолы проповедывали Евангелие, вышедши из Иерусалима».

По прочтении Евангелия архиерей сходит с сопрестолия и из алтаря к народу, и осеняет всех. Этим показывается: 1) что Христос по вознесении победил мир; 2) что Христос, восшед на небеса, не разлучается с нами, но по обетованию всегда пребывает с нами, и 3) что Он опять придет судить живых и умерших. Симеон Солунский (в гл. 48) пишет: «тотчас, нисходя с сопрестолия, архиерей показывает, что Христос чрез проповедь победил мир»; и (в гл. 98): «архиерей, сходя с кафедры, находящейся на горнем месте, показывает промышление и попечение об нас Спасителево с небес, потому что и по вознесении Он не разлучился, но обещался всегда пребывать с нами. И то притом означается, что Он опять придет к нам во втором Своем пришествии».

Мир ти благовествующему. Намеревающимся читать Апостол и Евангелие сначала подается благословение, дабы они имели силу благовествовать, а по окончании чтения подается им мир, в возмездие за труд благовествования.

Рцем вси от всея души. Доселе архиерей или иерей представляли Христа и Его славу; теперь же они являются молитвенниками. Симеон Солунский (в гл. 72, о храме) пишет: «пришед к престолу, архиерей начинает молитвы, показывая в своем лице служителя таинству». А потому диакон, став на обычном месте, в настоящей ектении возглашает различные моления: во-первых, – о всех вообще, потом о государе и всяком начальстве. Такое прилежное моление или сугубая ектения всегда читается непосредственно после Евангелия. Причину этого некто объясняет так: «какое, если не сугубое, моление наиболее прилично после Евангелия о тех, кои защищают Евангелие и кои подражают благости и человеколюбию Христа, изображаемого в Евангелии?»

Помолитеся, оглашеннии. С сего времени начинается важнейшая часть литургии, то есть совершение таинства и сошествие Всесвятого Духа на Божественные Дары. В начале сего тайнодействия, святые отцы предполагают не духовное что-нибудь и совершенное, но как бы вещественное и несовершенное. Посему священник, готовящийся приступить к сему священнодействию, начинает изводить от лика верных несовершенных, то есть оглашенных, которым при сем таинстве нельзя оставаться, но теперь в церкви могут быть только одни верные. Впрочем, оглашенные из церкви выводятся не насильственно, но с молитвою; ибо прежде выведения из церкви им повелевается помолиться Богу за себя.

С оглашенными некогда изводились и кающиеся, то есть находящиеся под запрещением. Св. Герман кающихся ясно причисляет к оглашенным. «Помолитеся, оглашеннии, Господеви, то есть непосвященные, ненаученные, некрещенные, исповедавшие грех и еще состоящие под эпитимиею. К ним-то взывает диакон, чтобы они молились, да получат отпущение и да удостоены будут Животворящей Жертвы после крещения». Изводить из церкви кающихся вместе с оглашенными повелевает и 19 правило собора Лаодикийского. А толкование на сие правило говорит, что неизвестно, когда прекратилось это обыкновение. О сем смотри в Кормчей. Но и верные приглашаются помолиться об оглашенных, ибо все мы должны желать спасения ближнему, по слову апостольскому: должни есмы мы сильнии немощи немощных носити (Рим.15:1).

Елицы оглашеннии, изыдите. После молитвы оглашенные изводятся совершенно. Сверх того диакон прибавляет: да никто от оглашенных, то есть, да никто из оглашенных, в приближающееся в сей час время, не присутствует, потому что, как новоначальные, они не в силах понять глубины таинства, которое выше всякого слова и разума, понять высоты и страшного совершения освящаемых Даров. Известно, что слабым зрением смотреть на солнце, питающимся молоком принимать твердую пищу вредно; необходимо приучать их к этому мало-помалу. Всякий быстрый переход от одного состояния к другому бывает вреден, и предметы, вдруг нас поражающие, не доставляют нам удовольствия. Подобно сему и те, кои должны находиться в числе кающихся, показывая здесь притворство, не должны считать себя чистыми от греха, и потому да не дерзают приступить к освящаемым страшным Тайнам, как и оглашенные. Св. Златоуст, в беседе о блудном сыне, говорит о подобных людях так: «никто из неядущих, никто из немогущих взирать на тельца ядомого, никто из немогущих видеть небесную Кровь, изливаемую во оставление грехов, никто недостойный Живой Жертвы, никто оскверненный нечистыми устами да не прикасается страшным Таинствам. Если имеешь гнев на врагов, – уврачуй язву, прекрати вражду, да получишь врачевание от Трапезы. Ты приступаешь к страшной Жертве; постыдись же притворства; ибо для примирения земного с небесным заклался Христос» и проч. Симеон Солунский это изведение оглашенных и весь следующий затем великий выход таинственно уподобляет второму пришествию Господню и будущему Его Царствию, и (в гл. 73, о храме) говорит: «оглашенные тотчас изводятся, а верным повелевается остаться, потому что время это изображает время кончины мира. Егда бо проповестся, сказано, Евангелие во всем мире, тогда приидет кончина; Господь пошлет тогда Своя ангелы и разлучит злых от праведных. Воспоминая сие, и церковь повелевает оглашенным выйти, и оставаться одним только верным».

Елицы вернии. Как при начале литургии диакон, начиная первое моление, говорил: миром Господу помолимся, так точно и в начале сей части литургии он требует от нас мира и говорит: елицы вернии, паки и паки миром Господу помолимся. Что значит: миром Господу помолимся, о том сказано на вечерни, в своем месте. Здесь диакон повелевает остаться в храме только тем, кои достойны приобщиться Святых Таин и приносить Богу усерднейшие и тайные молитвы, а прочие все, как неверные, должны выйти из храма. Матфей Властарь (под буквою Е, в гл. 9) пишет: «иподиакон не должен оставлять церковных дверей, дабы смотреть за изведением из церкви оглашенных и кающихся. Посему и на ектении говорится: елицы вернии, т.е. оставайтесь в храме, чтобы созерцать жертву Святых Таин, а изыдите все, непричастные сему».

После Евангелия до херувимской читаются одна после другой четыре ектении, но не на всех четырех ектениях полагается слово: премудрость, а только на двух последних. Раскрытие на престоле антиминса означает, что начинается время совершения таинства и сошествия Всесвятого Духа на Божественные Дары. После сего священник, как и при начале священнодействия, как скоро выйдут оглашенные и кающиеся, возбуждает одних верных молиться о себе, и сам благодарит Господа Бога: яко сподобил нас предстати святому Своему жертвеннику, и молит сотворити ны достойны быти, еже приносити моления и мольбы и жертвы безкровныя. Для возбуждения нас к такому молению и прилагается здесь слово: премудрость, пред возгласом: яко подобает. Но так как, при этом священнодействии, всем нам следует приобщиться Святых и Божественных Таин (все настоящее священнодействие состоит из двух действий, – совершения таинства и причащения Божественных Даров); то священник читает и четвертую ектению, в которой возбуждает народ к приличному для сей цели молению, и сам молится, дабы Бог даровал нам неповинно и неосужденно причаститися Святых Своих Таин. Вот почему на этой четвертой и последней ектении прибавляется второе: премудрость, – пред возгласом: яко да под державою. А что слово: премудрость произносится для сего, о том смотри в изъяснении вечерни и литургии в своих местах.

Глаголют и тии херувимскую песнь. Херувимская песнь: Иже херувимы – возбуждает нас, дабы мы, тайно образуя херувимов, или таинственным образом подражая им, и приготовляясь вместе с ними припевать трисвятую песнь Животворящей Троице, теперь отложили всякое житейское попечение, то есть не думали ни о богатстве, ни о славе, ни о других житейских и плотских привязанностях, но достойно приняли Царя всех тварей земных и небесных и почтили Того, Кого почитают на небеси и Кого окружают ангельские силы. И если так себя приготовим, то можем и мы, плотские, вместе с невещественными херувимами, воспевать трисвятую песнь Животворящей Троице, то есть: аллилуиа. Святой Герман говорит, что в настоящей службе мы готовимся принять чрез причащение Царя всех, для чего в это время Св. Дары из предложения переносятся на престол. В его словах содержится и краткое объяснение херувимской песни: «воспеваемая херувимская песнь убеждает всех, от настоящей минуты до конца священнодействия, иметь внимательный ум и оставить всякое житейское попечение, потому что всем предлежит чрез причащение принять Великого Царя». Такое содержание песни: Иже херувимы – показывает, что она не есть собственно херувимская песнь, но относится к нам и есть научение и возбуждение предстоящих воспевать ту херувимскую песнь, которую херувимы как прежде, так и теперь воспевают, то есть песнь аллилуиа. Доказательство этого, принадлежащее тому же св. Герману, смотри ниже (§29). Та же песнь аллилуиа называется здесь и трисвятою, ибо трижды поется в честь Животворящей Троицы.

Архиерей перед перенесением Даров и во время пения херувимской песни пред всеми умывает свои руки, показывая этим свою чистоту и непорочность в священнодействии, и что нужно совершенно чистым, сколько это возможно человеку, приступать к служению чистейших Таин. Об умовении смотри в сей же части, в главе 6, §25.

Исходят же северною страною, предходящим им лампадам, и обходят храм молящеся. Два входа положены на литургии: один малый, а другой великий. В малом выходе переносится Евангелие из предложения на престол, а в великом – Святые Дары. Перенесение Св. Даров в таинственном смысле означает перенесение тела Господня со креста или Голгофы, где Христос был распят, до места погребения. Св. Герман перенесению Св. Даров дает значение перенесения тела Христова от Голгофы до гроба такими словами: «Святая Трапеза соответствует погребению Христову, когда Иосиф, сняв тело Христово со креста, обвив чистою плащаницею и помазав ароматами и миром, подъял с Никодимом и положил в новом иссеченном из камня гробе. Образ сего-то святого гроба есть жертвенник или место возложения, где положено Святое и Всечестное Тело, – то есть Св. Трапеза». И еще: «мысленные силы, видя херувимский хор, грядущий с Честными Дарами, т.е. Телом Господа Иисуса, преносимым как бы от Краниева места до гроба, невидимо вопиют с нами песнь аллилуиа».

Все таинство перенесения Святого Тела Христова на литургии совершается следующим образом. Еще прежде, когда говорится возглас: да и тии с нами славят, простирается на св. престоле св. антиминс, означающий в этом случае гроб Господень, который Иосиф, еще будучи оглашенным и несовершенным учеником, сделал сначала для себя, но потом посвятил Христу. Отсюда начинается воспоминание всего крестного таинства.

Потом, пришед в предложение, служащие обретают здесь Иисуса, как бы распятого на Голгофе, и кадят тогда как Дары, так и весь алтарь, говоря: помилуй мя, Боже.

Архиерей же, по открытии Даров, во время каждения, вынимает частицы о государе и его Августейшей фамилии, об архиереях, синклите и о всех людях, и бывает с непокрытою головою до тех пор, пока не примет Святых Даров. И поскольку архиерей носит образ Христа, то он и не выносит сам Святых Даров, но передает их священнику и диакону, которые тогда изображают Иосифа и Никодима. При сем случае воздух означает плащаницу, а из прочих двух покровов – один означает сударий, которым обвита была глава Иисуса, а другой – погребальные пелены или саван. Кадильница, несомая диаконом перед Дарами, означает смирну и алой, которые куплены были погребателями, чтобы помазать тело Умершего. Иисуса не погребли на месте Его распятия, но перенесли в вертоград и там положили в пещеры в новом гробе.

В воспоминание сего, священник исходит со Святыми Дарами от предложения, как от Голгофы, северною стороною; перед ним несут лампады, а за ним идут сослужащие, которые образуют и предшествующих пророков и последовавших апостолов. При этом воспоминают слова разбойника, сказанные незадолго до смерти Спасителя: помяни мя, Господи, во Царствии Твоем. Наконец священник молится и о всех людях, говоря: всех вас да помянет Господь Бог во Царствии Своем. Согласно с сим и предстоящий народ, благоговея пред вынесенными Дарами, стоит, наклонившись с глубоким благоговением, и с умилением воспоминает грехи свои, прося, ради смерти Христовой, отпущения им и взывая из глубины души подобно разбойнику. Но так как сей же Иисус некогда имеет опять прийти со славою судить живых и мертвых, то Симеон Солунский это священнейшее перенесение Тела Христова, кроме погребения, таинственно уподобляет страшному и второму пришествию Господа на землю. В гл. 76, о храме, он говорит: «даронесение, то есть торжественное перенесение Божественных Даров, в сопровождении чтецов с лампадами, диаконов, иереев с священными сосудами, означает второе пришествие Христа, Который некогда приидет со славою».

Когда сему перенесению Даров дается значение второго пришествия Христова, тогда и предносимые во время входа пред Дарами омофор, воздух, и диаконы, за омофором идущие, имеют значение соответственно обстоятельствам сего пришествия. Симеон Солунский в том же месте пишет: «для того несут напереди и омофор, имеющий на себе крест, как знамение креста, некогда имеющее явиться людям на небеси, так же как Сам Иисус. За ним вслед идут диаконы, образующие чин ангелов, – и на это указывают рипиды, которые Дионисий называет крылами ангельскими».

Потом идут несущие Божественные Дары, а за ними и все прочие сослужащие, и наконец тот, у которого на главе покров, означающий нагого и мертвого Иисуса. Когда обходят со Святыми Дарами храм, то воспоминают молитвы разбойника. Симеон Солунский в том же месте пишет: «священнослужители, обшед храм и помолясь о людях, при входе в алтарь молятся все об архиерее; при этом воспоминают не иную молитву, как только ту, которая – о Царствии Божии. Все это внушает, что при конце мира, когда Спаситель явится и отделит злых, верные получат не иное наследие, но Царствие Божие. Царствие же Божие есть Сам Христос и познание Его Домостроительства». Тот же Симеон Солунский говорит, что сей великий вход означает не только второе пришествие Христа, но и погребение Его. «Вход сей означает второе пришествие Его и вместе и погребение, ибо мы, как сказано, только впоследствии узрим Его».

Святым Дарам, хотя еще и неосвященным, воздается на сем входе поклонение. Симеон Солунский в том же месте пишет: «пред иереем все верные справедливо припадают, одни прося молитв его, и чтобы он воспомянул их в священнодействии, а другие, – воздавая честь Божественным Дарам. Хотя еще они не освящены, но на предложении принесены Богу; там иерей молился о них и просил принять их в горний жертвенник. Хотя они и не совершены, но приготовлены к совершению и приношению Богу, и суть вместообразная Тела и Крови Господней. Если мы иконам воздаем честь и поклонение, то тем более должны оное воздавать Дарам, которые вместообразны, как сказал Василий Великий, и которые имеют преложиться в Тело и Кровь Христову».

На великом входе в честь Святых Даров переносятся для большей славы и великолепия не только омофор, рипиды, кадила с курением фимиама и верхний покров, но и порожние сосуды, то есть дискосы, блюдца, лжицы, копие, губка и прочие. Все эти вещи, хотя и не содержат в себе владычных и Божественных Даров, но все называются священными, как будет объяснено в поставлении иподиакона. О всех этих порожних священных сосудах, переносимых единственно для славы и великолепия, Симеон Солунский так рассуждает: «верные должны припадать пред иереем и ради божественных сосудов, хотя бы некоторые из них и были порожние; ибо все они причастны освящения, так как в них священнодействуются Божественные Дары. И это неудивительно, если они и порожние; потому что они носятся в честь Божественных Даров, да освятятся все, взирающие на них и приближающиеся к ним». Все вместе обстоятельства великого выхода св. Герман описывает следующим образом: «херувимская песнь, предшествием диаконов и представлением рипид или изображений серафимских, служит знамением вхождения всех святых и праведных, совходящих Святому святых в предшествии невидимо предтекущих херувимских сил, ангельских воинств, бестелесных сонмов и бесплотных чинов, которые вопиют, дориносят Великого Царя Христа; с ним вместе предвходит в бескровном жертвоприношении и словесной службе и Дух Святой, мысленно созерцаемый под видом огня, фимиама и благовонного курения дыма: ибо огонь указывает на Божественность Духа, а благовонное курение дыма на соприсутствие Его, невидимо пришедшего и облагоухавшего нас чрез таинственное, и живое, и бескровное жертвоприношение и всесожжение. При этом и разумные силы и сонмы ангелов, созерцая совершенное Христом чрез крест и смерть Его Домостроительство, и совершившуюся потом победу над смертию, нисшествие во ад, тридневное воскресение и вознесение Спасителя, вопиют с нами невидимо аллилуиа».

Воздух же от диаконя рама взем. После великого входа, перенесенное во святой алтарь Тело Господа Иисуса дает нам видеть самое погребение и положение его во гроб: тогда антиминс представляет гроб, св. престол вертоград, покров чаши, вместо воздуха, плащаницу или синдон, коим обвили тело Господне, покров дискоса означает сударий, покрывавший лице Спасителя в гробе. Потому иерей сначала чашу, а потом и дискос со Святыми Дарами, ставит на святом престоле на антиминсе, как бы полагая оные во гроб. При сем он читает и тропари, относящиеся к погребению и воскресению Иисуса Христа, то есть: благообразный Иосиф; Во гробе плотски и – Яко живоносец.

После сего иерей, свив покровы дискоса и священной чаши, полагает их отдельно, на одной стороне св. трапезы. Так и сударий, особо будучи свит, лежал в гробе и виден был по востании Христове с другими погребальными саванами.

Воздух же, означая до сего времени плащаницу, емлется от диаконя рама и получает здесь значение того великого камня, который Иосифом привален был ко двери гроба; посему этим воздухом и покрываются Св. дары. Св. Герман говорит: «верхний покров или воздух употребляется вместо камня, которым Иосиф утвердил гроб и который запечатан был Пилатовою стражею».

При сем иерей затворяет двери горние и дольние, то есть завесу и врата; затворением царских врат означается сошествие Иисусово во ад, задергиванием же завесы – кустодиа или стража, которую иудеи приставили ко гробу Иисуса, да не како пришедше ученицы Его нощию украдут Его (Мф.27). Звездица остается над дискосом в ознаменование печати, которую, по укреплении гроба, положили на камне. Каждение же иерея означает ароматы, смирну и алой. Все эти объяснения заимствованы у св. Германа, который в заключение говорит: «и так вот Христос распят, гроб утвержден, жизнь погребена, камень запечатан». Затворение царских дверей, покровение Св. Даров и потом открытие их, Симеон Солунский уподобляет сокрытию и откровению таинственных дел Божиих. В гл. 80, о храме, он пишет: «Божественные Дары, положенные на священной трапезе, покрываются – в ознаменование того, что Иисус сначала не всеми был познан и что, даже воплотившись, не отступил от сокровенного Божества и промышления, но всегда есть так же непостижим и неисследим, и в той мере может быть познан нами, в какой благоволит открыть Себя». И далее: «по входе иерея в алтарь, затворяются двери, ибо не все достойны видеть Таинства, но одни только совершители. Так и между ангельскими чинами: первые непосредственно приобщаются Божественного света, вторые чрез первых, а последние через вторых. Подобно этому и в церкви, иерарх непосредственно приближается к священной трапезе, священники и служители чрез него; а чрез иереев и служителей приобщаются страшной литургии и священных песней и миряне».

Помяни мя, брате и сослужителю. Здесь уже не диакон, но иерей, приступая к священнодействию, просит у диакона молитв о себе и поминовения. Ибо иерей чувствует свое недостоинство и исповедует необходимость помощи других, когда побуждает его молиться за себя. О том же самом просит и архиерей священников и диаконов. Симеон Солунский (в гл. 82, о храме) пишет: «архиерей, наклонившись, просит всех молиться за него; ибо он знает и сам себя, и трепещет и ужасается предстоящего ему дела, и исполняет слово апостольское, что нужно исповедать друг другу согрешения и молиться друг за друга. И, как человек, сам о себе не дерзает молиться».

После молитвы архиерей тотчас выходит и благословляет людей. Симеон Солунский (в гл. 82, о храме) пишет: «приняв молитву от иереев, он благословляет народ, молясь и о нем, и вместе испрашивая у него молитв и для себя. Поэтому и народ говорит – не Господи, помилуй, но – на многая лета, владыко,– молясь, чтобы благопоспешно было его священнодействие и чтобы он надолго пребывал в нем».

Молитва проскомидии. Если кто спросит, для чего опять читается здесь молитва проскомидии или приношения, когда известно, что проскомидия совершена была прежде литургии на предложении? – на это ответим, что на литургии проскомидия не только повторяется дважды, но и трижды. Первое приношение было на предложении пред началом литургии – несовершенное. Второе приношение есть настоящее, когда Святые Дары переносятся и полагаются на Божественной трапезе и чрез молитвы приготовляются к предложению. Третье приношение есть то, когда Св. Дары, уже совершенные, приносятся Отцу не как хлеб и вино, но как истинное Тело и Кровь Христова. В первом приношении иерей молится благословить принесенные Богу хлеб и вино, которые с этого времени не должны идти ни для какого общего и обыкновенного употребления. Во втором и настоящем иерей молится, дабы Бог удостоил его приносить Ему дары же и жертвы духовныя. А в третьем с дерзновением говорит: Твоя от Твоих Тебе приносим. Ибо ни одно приношение не может быть так совершенно и угодно Богу, как сии Святые Дары.

Возлюбим друг друга. Так как церковь, приготовляя чад своих к священнодействию, требует от них не только молитвы, но и доказательств веры и любви, то в просительной ектении, только лишь пред сим проговоренной диаконом, словами: у Господа просим, изображается молитва, в настоящих словах: возлюбим друг друга – любовь, а в следующем за тем Символе – вера. Таким именно образом, т.е. молитвою, взаимною любовию и верою мы должны приготовлять себя к священнодействию. Сослужащие священники в это время выражают доказательство своей любви установленным порядком: целуют руку и плечо архиерея, который говорит: Христос посреде нас, на что они отвечают: есть и будет. Климент (в Постановлениях апостольских, кн. 8, гл. 11) пишет: «диакон пусть говорит в слух всех: лобзайте друг друга лобзанием святым, и тогда священнослужители пусть целуют архиерея, мужчины мужчин, и женщины женщин». Причину, почему издревле установлено это всеобщее в церкви целование, Симеон Солунский (гл. 84, о храме) объясняет так: «после первой молитвы, во время чтения священного Символа бывает целование по той причине, что чрез правое исповедание Троицы и Одного Воплотившегося из Лиц Св. Троицы мы пришли в единение, и это исповедание соединило нас с ангелами: – что людям должно любить друг друга, так как и Христос из любви принес Себя в жертву; – что желающий причаститься Его должен предстать без вражды, и что в будущем веке все будут друзьями и ни одного не будет врага: ибо враги далеко извергнутся». Впрочем, обряд общего и взаимного целования уничтожен, как показано в толковании 19 правила Лаодикийского собора: «и потом пресвитеры давали мир, т.е. целование епископам; потому что целование есть образ любви, а за любовью следует смирение; и потом миряне давали мир пресвитерам, т.е. целовались с ними; чего ныне уже не бывает: это отменено, как и многое другое, бывшее в обыкновении в прежние времена».

Двери, двери, премудростию вонмем. Некоторые думали: что словами двери, двери и проч. повелевается низшим служителям, то есть иподиаконам и другим придверникам затворять все внешние церковные двери и наблюдать, чтобы оглашенные, кающиеся и неверные не могли входить в церковь и видеть и слушать настоящее совершение Святых Таин. Другие, зная, что оглашенные и кающиеся уже выведены, как показано выше (§26), обратили эти слова к самим себе и положили: «да не затворим, но да отверзем все двери наши, то есть отверзем уста наши и слух наш к выслушанию следующего Символа веры». Таким образом говорится это как бы так: для этой премудрости, в Символе изображенной, отверзите уста и слух, чтобы принять ее; всегда так исповедуйте и слушайте, и делайте без лености, прилежно, и будьте внимательны к самим себе. Но в ближайшем и пристойнейшем смысле те слова двери, двери и проч. относятся непосредственно к завесе, которая тогда же отверзается, и от завесы обращают наше внимание к тем действиям, которые имеют быть немедленно совершаемы в алтаре. Завеса незадолго перед сим была задернута для того, чтобы изобразить приставленную ко гробу Иисуса Христа стражу, и для того, чтобы показать, что не всеми изначала познаны были Таинства. В настоящем случае отверзаемая завеса и слова: двери, двери – служат к обозначению той же кустодии, которую представляет завеса. Когда, пребывая во гробе, охраняемом приваленным камнем и стражею, Христос хотел явить воскресение Свое, то открылось землетрясение и затем отверзся гроб, и стражи гроба разбежались от страха. То же самое и в настоящее время изображается в священнодействии. Священники подъемлют воздух, как бы камень, приваленный ко гробу, потрясают его над гробом, представляя самое отваление камня, отверзение гроба, землетрясение и бегство стражей. Все это показывает и настоящая завеса, отверзаемая пред очами всех.

Архиерей же приклоняется под воздухом в показание того, что он спогребается Христу, да и совоскреснет с Ним. Почему тот воздух и переносят священники над главою архиерея, как бы уже спогребшегося. А народ тогда возглашает Символ православной нашей веры, то есть верую во единаго Бога и прочее до конца. Ибо важнейшее таинство нашей веры есть смерть и воскресение Господа Бога Спаса нашего. Диакон, наблюдая все сии движения и действия, совершаемые в алтаре, и стоя на амвоне, когда видит, что завеса явным образом отверзается к востанию Христову, проповедует о том людям словами – двери, двери, то есть отверзаются двери, гроб Христов заключавшие, и Христос имеет восстать. Это самое св. Герман доказывает хотя не настоящим, но скоро затем следующим действием: «подходит в белой ризе ангел и отваливает рукою камень от гроба, показывая своим видом, взывая трепещущим голосом и чрез диакона возвещая тридневное восстание». По поднятии завесы, диакон возглашает: станем добре, станем со страхом и проч.

После покрытия Св. Даров, во время просительной ектении, священник в молитве Златоустого молился: «сотвори ны достойны быти, еже приносити Тебе моления и мольбы и жертвы безкровныя о всех людех Твоих» и проч., и в молитве Василия Великого: «даровавый нам небесных Таин откровение, да будем достойни приносити Тебе словесную сию и безкровную жертву» и проч. Посему, когда отверзается завеса, открывается и воздух, покрывавший Святые Дары; этим означается не только то, что Христос восстал из гроба, но и то, что Таинства Св. Даров, для нашего спасения прежде всех веков сокровенные в непостижимом Божием совете и чрез Христа Господа совершившиеся, по восстании Христове открыты и делаются нам известны. В знак этого и завеса, преграждавшая Божественные Дары, отверзается. Диакон возвещает об этом людям словами – двери, двери и пр., т.е. ныне мы чрез воскресшего Христа обретаем дерзновение и находим отверстые двери для вступления во святая святых, где, т.е. на св. престоле, все Тайны, которые и в Символе тогда же проповедуются, отселе и очами зримы и руками священнодействуемы бывают. К подтверждение такого мнения служат, кажется, слова св. Германа: «завеса отверзается согласно с словами апостола: яко имамы дерзновение входити во святая Кровию Иисус Христовою, путем новым и живым, егоже обновил есть нам завесою, сиречь плотию Своею, и иереа велика над домом Божиим» (Евр.10:19–21). И Симеон Солунский (в гл. 98): «потом (после херувимской песни) двери затворяются, потому что высокое недоступно зрению низших и дольнейших, и Тайны не для всех ведомы. Потом двери (завеса) отверзаются, так как видение в различной степени будет открыто преуспевающим и совершеннейшим; и при произношении вслух всех исповедания и общем всеми повторении Символа, чрез целование совершается любовь и единение между ангелами и людьми: и Иисус, лучшая жертва, становится посредником всех святых; и иереем священнодействующим и священнодействуемым, и соединяющим все и соединяемым со всеми». Как воздух, держимый и колеблемый, под которым архиерей, преклоняясь, спогребался Христу, да и совоскреснет с Ним, в первом действии означал отваление камня, землетрясение и бегство стражей, так и во втором действии открытие и держание того же воздуха Симеон Солунский (гл. 83, о храме) относит к тому же откровению Святых Таин и потому говорит: «держат же священный покров над Дарами до окончания священного Символа, потому что все, относящееся ко Христу, должно исповедывать чисто, чтобы таким образом непокровенно видеть Его».

Отсюда можно понять, что именно по причине этих двояких действий, одновременно совершаемых в алтаре, диакон упоминает не об одних дверях, но о двух, то есть говорит: двери, двери. Последние же слова: премудростию вонмем, частию относятся к тем же словам – двери, двери, или к тем же двум действиям, тогда же совершаемым в алтаре; то есть вонмем мы, что отверзаются одни двери к восстанию Христову, а другие – ко вступлению нашему во святая святых; а частию те же слова относятся к следующему Символу веры. Ибо, что в алтаре совершается в действиях, то же самое и на ликах (клиросах) выражается словами. Премудростию, то есть Сыном и Словом Божиим. Св. Герман говорит: «премудростию, то есть Сыном и Словом Божиим, вникнем в премудрость Божественного Символа, изложенного святыми и богоносными отцами, и вонмем, дабы охотно и разумно с умом умиренным приступить к таинственной жертве».

Таким образом, во время всех тех совершаемых в алтаре действий, на ликах произносится самая приличная песнь, то есть сей священный Символ. Св. Герман говорит: «Божественный Символ православной веры положено произносить для того, чтобы из него было ведомо всем, что единый от Святой Троицы, Единородный Сын и Слово безначального Отца, ради нашего спасения соделался человеком, воплотившись от Святой Богородицы, быв распят, погребен и воскрес. По Божественным Его заповедям мы совершаем это, чтобы не словом только, но и делом всегда действовать ко спасению своему».

Станем добре, станем со страхом, вонмем, святое возношение в мире приносити. Так как только по отверзении дверей гроба и по восстании Христове отверзлись нам двери ко вступлению во святая святых и к священнодействию Таин Божиих; то, по изглаголании Символа веры, священник не гадательно и не верою только зрит, не так, как древние праотцы и пророки издалека за стеною, за оконцами и сквозь мрежи зрели (Песн.2:9), но открыто начинает священнодействовать конец вочеловечения Христова, то есть воскресение, вознесение и сошествие Св. Духа, проповедывать Св. Троицу и все Домостроительство о нас Божие. Для того диакон возглашает всем: станем добре, станем со страхом. Св. Герман говорит: «иерей приступает, входит в общение с ангельскими силами и стоит как бы не на земле, но в пренебесном жертвеннике, пред страшным жертвенником престола Божия, и созерцает великое, неизъяснимое и неисследованное Христово Таинство; исповедует благодать, возвещает воскресение, запечатлевает веру во Св. Троицу. Подходит в белой ризе ангел и рукою отваливает камень от гроба, показывая своим видом, взывая трепещущим голосом и чрез диакона возвещая тридневное восстание, и диакон, подняв завесу, возглашает: станем добре, станем со страхом». Но дабы предстоящие имели внимание к сему священнодействию, сохраняя умиренный и спокойный дух, диакон тотчас же прибавляет: вонмем, святое возношение в мире приносити, и тем возбуждает их ко взаимному миру. Ибо мы обязаны не только жертву приносить с миром, но и самый мир приносить в дар, преимущественно пред всяким другим даром. На что и люди ответствуют: милость мира, жертву хваления, то есть приносим; ибо милость есть плод тихого и спокойного мира.

Благодать Господа нашего. Зная, что в этом священнодействии по благословению Отца, при содействии Св. Духа, Сын имеет принестися в жертву за весь мир, и для того приступая к принесению и освящению сей жертвы, священник молится, чтобы благодать сия Господа нашего Иисуса Христа воссияла на всех предстоящих, любы Бога и Отца пребывала с ними всегда, и причастие, то есть пришествие Святаго Духа содействовало им в том же. И люди в свою очередь, награждая за молитву священника и согласно заповеди, которая обязывает молиться друг за друга, взаимно молятся о священнике, дабы и его дух был исполнен этих благ; особенно молятся о нем, чтобы он, обещающий им благодать и любовь Божию и пришествие Св. Духа, благопоспешно совершил священнодействие, и для того ему отвечают: и со духом твоим. Или, как св. Герман объясняет, и со духом твоим, то есть – как сказали выше, так и будем делать. Или милость будем приносить, как плод мира и жертву хваления. Сии слова: и со духом твоим взяты из 2 Послания апостола Павла к Тимофею (2Тим.4:22), где сказано: Господь Иисус Христос со духом твоим.

Горе имеим сердца. Священник, возводя всех в горний небесный Иерусалим, в немже стояще бяху ноги наша (Пс.121) прежде падения, возглашает: горе имеим сердца, то есть вознесем чувства от земных предметов к горнему Царю и будем творить угодное Ему. Подобное сему увещание находится в литургии апостола Иакова, показанной у Климента, в Постановлениях апостольских (кн. 8, гл. 12); следовательно это увещание есть установление апостольское. Св. Кирилл Иерусалимский в поучении о Божественной литургии говорит: «воистину в тот страшный час должно иметь сердце горе, к Богу, а не долу, к земле и к земным вещам. Посему это возглашение есть тоже как бы повеление иерея, чтобы все в тот час оставили житейские попечения и домашние заботы, а вознеслись бы сердцем на небо к Человеколюбцу Богу. На это вы отвечаете: Имамы ко Господу, и таким исповеданием соглашаетесь на то повеление. Итак, в это время никто не должен предстоять в таком расположении, чтобы устами говорил: имамы ко Господу, а умом помышлял о житейских попечениях».

Благодарим Господа. Великий Архиерей Иисус Христос прежде преподания Тайной вечери благодарил Бога и Отца. Таким же образом и священник, подражая Совершителю сего таинства, пред тою молитвою, которою имеет освящать Дары, тщится, во-первых, сам принести такое же благодарение, потом и от людей того требует, возбуждает их, горе и на небо умом и сердцем вознесшихся, воздать благодарение великому Подателю всех благ Богу. Посему, так как не один иерей, но и весь народ обязан воссылать благодарение, то и лики, согласно с иереем, поют: достойно и праведно есть. Св. Кирилл Иерусалимский в том же поучении говорит: «воистину мы должны благодарить Бога за то, что Он призвал нас недостойных в толикую благодать, что Он примирился с нами, которые были Ему врагами и сподобил нас духа сыноположения. Воссылая благодарение, мы совершаем достойное и праведное дело; Бог же не по правде, но выше правды действуя, облагодетельствовал и сподобил нас столь великих благ». При сем священником читается молитва: достойно и праведно пети Тя, Тя благословити. Св. Герман так пишет об этой молитве: «иерей со дерзновением приступает к престолу благодати Божией, с истинным сердцем, во извещении веры, один собеседуя с Богом и взирая на славу Господню уже не в облаке, как некогда Моисей в скинии свидения, но откровенным лицем, и посвящается он в боговедение и веру Св. Троицы, и втайне изрекает пред Богом тайны, в таинственных действиях возвещая тайны, сокровенные от веков и родов, ныне же открывшиеся нам чрез явление Сына Божия, – тайны, которые поведал нам Единородный Сын, сый в лоне Отчи». – Так как эта молитва вся находится у Климента (кн. 8, гл. XII), то она есть несомненно древняя.

Здесь от слов достойно и праведно есть покланятися Отцу и Сыну и Св. Духу до пения достойно есть, яко воистину блажити Тя Богородицу – бывает звон в один колокол, называемый к достойну. Но такого звона в греческих церквах никогда не было, потому что колокола в Греции начали входить в употребление в половине IX столетия и ныне редко где имеются, как показано будет ниже (в 4 части, гл. 21, §3): и ныне такого звона также не бывает во всей Греции нигде, потому что в уставах греческих, как известно, такого звона не положено. О времени же и поводе ко введению в российской церкви такого звона, московский патриарх Иоаким (1690 г.) в книге Щит веры говорит так: «в прежние времена при отцех наших, паче же и при нашей памяти, не бысть сия мысль в церкви великороссийстей святей нашей, еже словесы Господни (приимите, ядите – и пийте от нея, вси) претворятись тайне святыя Евхаристии, ниже во время возглашения сих словес Христовых покланятись, но просто стояще моляхуся людие и звон в кимпан в то время не бываше. Свидетели сего премножайшии человецы и не вельми состаревшиися. Начася же сие бывати от вины сицевы: юноши нецыи из царствующего града Москвы восхотеша отъити в Польское королевство ради учения латинского. Иже отшедше и учащеся в латинских училищах и, яко ученицы, в след учителей своих ходяще в костелы латинские, видеша тамо в костелех, и в церквах христианских тамошних стран, по обыкновению соседства, во время словес Христовых от иереа чтомых, творимы поклоны от тамошних человеков и звон бывающь. Возмнеся же им, яко юным сущим, благочинно и прилично быти сие, и бывши тамо некое время возвратишася в своя домы в царствующий град Москву, поведаша некиим знаемым своим священноначальникам и благородным мужем, достоинства великая в доме царстем имущим, яко белорусцы и латини в возглашении словес Господних (приимите, ядите – и пийте от нея, вси) покланяются Телу и Крови Христове. Звон же в то время нача быти от тех же предреченных юношей поведания и от приходящих малороссиян. И исперва глаголашеся благовест к достойну быти по обычаю, яко в Киеве и во всей Малороссии на утрени поемей, на девятой песни – величит душа Моя Господа и Честнейшую херувим, – вседневно во всякой церкви, в кимпан звонят. Потом же проходящу времени, мало-помалу начаша человецы, от техже юнош и малороссиян увещаеми, в разглагольствах мнети и глаголати о звоне сущем на литургии, яко к словесем Христовым и к совершению Тайны звонят. И тогда наипаче людие начаша усерднейше покланятися, мневше Телу и Крови Христове, и кто где-либо в то время бываше, или в церкви, или в дому, или в пути, или на рукоделии, или на торжищи, услышавше звон той, абие вси воставше покланяхуся, мняще и глаголюще Телу Христову при словах Господних покланятися, не ведяще известно, яко в литургии не в то время, егда глаголются словеса Господня: приимите, ядите – и пийте от нея, вси, но при словах: и сотвори убо хлеб сей и проч. (о чем показано будет ниже, §54) пресуществляются хлеб и вино в Тело и Кровь Христову». Показанная книга Щит веры, в подлиннике рукописная, хранится в патриаршеской библиотеке, копии же с нее имеются и в епархиальных книгохранилищах.

Победную песнь. По видению Исаии (Ис.6:3) ангельские духи взывали Господу Богу сил, седящему на превознесенном престоле славы, как Богу крепкому, всесильному, воеводе небесных сил, победителю вражиих сонмищ и смерти, песнь: свят, свят, свят Господь Саваоф, исполнь вся земля славы Его. Ему, облекшемуся в плоть человеческую и для попрания врагов израильских грядущему в Иерусалим, как Царю всевышнему, пресвятому, еврейские отроки изъявляли радость, воспевая: осанна в вышних, благословен грядый во имя Господне. Церковь, согласно с ангелами как бы едиными с ними устами, воспевает в литургии Триипостасному Богу и воплощенному Божию Слову победную песнь, сложенную из этих ангельских и человеческих слов.

Четыре эти слова: поюще, вопиюще, взывающе и глаголюще отнюдь не означают поднебесного мира, из четырех стихий составленного, как некоторые утверждают, или небесного, разделяемого на четыре части, т.е. на восток, запад, юг и север, в которых слава Божия проповедуется словами: исполнь небо и земля славы Твоея; но более знаменуют тех четырех животных, в виде которых, как явствует из Писания, являются херувимы. Св. Герман говорит: «поюще – говорится об орле, вопиюще – о воле, взывающе – о льве, глаголюще – о человеке». Человек, одаренный разумом, образуя собою херувимские силы и четверовидных животных, вопиет: «Свят, Свят, Свят: т.е. трисвятой и единый Бог сил. Свят Отец, истинно святой и блаженный; Свят Сын, как Слово Божие и образ Ипостаси Его; Свят и Дух Святой, от Отца исходящий и в Сыне почивающий, и освящающий всяческая. И посему четверовидные животные попеременно один за другим восклицают, – первое во образе льва вопиет Свят, другое во образе вола или тельца вопиет Свят, третье во образе орла вопиет Свят, а четвертое во образе человека взывает Господь Саваоф».

Приим святую звездицу. По востании Христове из гроба и по откровении Св. Даров, наконец, снимается и печать, которую доселе представляла звездица, когда поется победная песнь Свят, Свят и проч.

И взем рипиду. Иметь рипиды в церкви повелевает и необходимость их при священнодействии, что изъясняет св. Иаков у Климента (в кн. 8, гл. 12) сими словами: «два диакона с обеих сторон престола да держат рипиды, сделанные из тонких кож или павлиньих перьев или из полотна, и да отгоняют ими малых летающих животных, дабы они не впали в чашу». И потому рипиды эти издревле и всегда были употребляемы в церкви греческой. Впрочем рипиды, как веяла, употребляются не для прогнания только летающих животных и не для прохлады, но и по превосходному таинственному значению. Иов у Фотия (в кн. 6, гл. 25) говорит: «когда Господне Тело возлагается на освященной трапезе, тогда служащие диаконы должны с обеих сторон колебать над приносимыми там страшными Таинствами устроенные из перьев рипиды, во образ шестокрылатых серафимов, и не должны допускать непросвещенных останавливаться умом на видимом, но отвлекать их внимание, чтобы они обратили очи ума своего от видимых вещественных действий на высшее и восходили от видимого к невидимому и к неизреченной красоте». Св. Герман, объяснивший многие таинственные предметы и действия, почитает рипиды и колебание оных приличными действию, совершаемому здесь священником. На вопросы «что сказать о божественных рипидах, которые держат в руках диаконы и которыми как бы в ужасе колеблют до самой молитвы Господней», он отвечает, «Владыке Христу всегда соприсутствовали небесные силы, особенно же в ту ночь, в которую Он был предан. Они видели приведение Его к Каиафе, стояние пред человеком, лжесвидетельства, биение, заплевания, попирания ногами, поругание иудеев, облечение руками воинов в червленную одежду, терновый венец, поругательные коленопреклонения и все прочее, о чем повествует история Божественных Евангелий, и может быть и другое, что по множеству подобных оскорблений не упомянуто, – видели это и, при каждом таком явлении недоумевая и поражаясь величием долготерпения, закрывали свои лица и отвращались, а потом, благоговея пред владычеством Господа, снова обращались к Нему, и это делали они до вознесения Его на крест. Посему, когда Христос находился на самом месте распятия, божественные силы перестали ужасаться и дивиться». Симеон Солунский (в гл. 174) говорит: «и диаконам, поскольку они изображают серафимов (при поставлении) дается рипидион; рипидион же изображает крыла ангелов, да и самых херувимов и серафимов; потому они и имеют на себе изображение серафимов и носят образ их, сущих в законе, осеняющих кивот и так называемое святое святых. Ибо, если тогда были они в скинии, то тем более должно им быть здесь, по явлении истины. И поистине, при этом присутствует множество ангелов, как некоторые из отцов наших видели множество их, наполняющих дом; да и сами находящиеся внутри святилищного алтаря имеют чин ангелов. Но и образы божественных предметов не должны быть отметаемы, так как они руководят к первообразам».

Свят, Свят, Свят. Четыре главных песни имеются ныне в церкви и все они употребляются в бескровном и страшном настоящем священнослужении, то есть песнь ангельская, трисвятая, херувимская и победная. И хотя все вообще эти песни могут быть названы ангельскими, херувимскими, трисвятыми и победными, однако всякая из них носит собственное свое наименование. Во-первых, ангельскою называется та песнь, которая во время неизреченного рождества Христова слышана была пастырями, когда множество вой небесных хвалили Бога и воспевали: слава в вышних Богу и на земли мир, в человецех благоволение (Лк.2:14). Эту песнь во время священной литургии произносят тайно, не в слух всех, так как она воспета на земли и слышана только стрегущими стражу нощную со стадом своим. О чем смотри сей части гл. 6, §46. Трисвятая песнь состоит в следующих словах: Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный; приняв ее частию от ангелов, частию от Давида, церковь воспевает ее во время литургии на малом входе в алтаре и на ликах, о чем также показано в своем месте. Херувимская песнь, то есть аллилуиа, поется во время великого входа при песни – иже херувимы, равно как и при других, т.е. при Вечери Твоея тайныя и при да молчит всякая плоть, которые поют в указанное время. Наконец, настоящая победная песнь называется так потому, что в ней славится Великий Бог, как Господь Саваоф, то есть Господь сил, и есть та самая, которую немолчными устами непрестанно со страхом и трепетом, по видению Исаии, взывали Седящему на престоле славы небесные силы, и которая, как выше показано, есть: Свят, Свят, Свят Господь Саваоф, исполнь небо и земля славы Твоея. К сим словам церковь присоединила и земную песнь, которую воспевали еврейские отроки с ваиями и ветвями воплощенному Слову Божию, то есть – осанна в вышних, благословен грядый во имя Господне. Ибо, так как единая церковь составилась чрез Христа из ангелов и человеков, то народ и поет песнь эту, заимствованную от ангелов и человеков, показывая чрез то будущее прославление наше с ангелами и настоящее единение с ними. Мысль же этой победной песни такова: Свят Отец, Свят Сын, Свят Дух Святой: вот три Ипостаси; Господь Саваоф: вот единое Божество и единое Естество! Поэтому слово свят произносится трижды для обозначения трех Ипостасей, а слово Господь однажды, ради единства Божества. Слова: исполнь небо и земля славы Твоея, указывают на познание Трисвятого Божества, дарованное народам, по Божественному смотрению, чрез ангелов и апостолов Христовых, и исполнившее славы Его и горе, и на земле. Славы Твоея поется в означение того, что одна слава Пресвятой Троицы, одна сила и совет, и движение, и действие, и един Бог в Троице. Осанна, т.е. подай спасение или как в Пс.117 (Пс.117:25) сказано: о, Господи, спаси же; о, Господи, поспеши же; ибо осан значит спасение, а на подай. В вышних, то есть в Небесном Царствии с самими божественными ангелами. Симеон Солунский (в гл. 85, о храме) говорит: «после сего предстоит священнодействующий иерарх и воспевает божественные дела и, за всех возблагодарив, соединяется с архангелами и возглашает с ними победную песнь: Свят, Свят, Свят. Ее же возглашает и народ, показывая тем, что в будущем веке мы одинаково с ангелами будем прославлять Бога и соединимся с ними».

Иерей не тайно, но громогласно говорит сии слова: приимите, ядите и потом: пийте от нея вси. Ибо все сии слова суть начало и основание настоящего священнодействия и Самим Святым Господом сказаны Своим ученикам и апостолам. Симеон Солунский (в гл. 86, о храме) говорит: «иерарх, воспев величайшее из всех дел Божиих, то есть вочеловечение Единородного и великое дело Домостроительства, то есть смерть Его за нас, начинает воспоминать таинство и произносит священные слова, которые сказал Спаситель, когда Сам священнодействовал. В словах: приимите, ядите Христос не употребил слова вси, а в словах пийте от нея прибавил вси. Причину сего Феофилакт в толковом Евангелии объясняет так: «как в ветхом завете было заклание и кровь, так и в новом завете есть заклание и кровь же. Спаситель сказал: изливается за многих, то есть за всех, ибо многие – все равно, что все. Почему же Иисус Христос сначала не сказал: приимите вси, и ядите, а потом произнес: пийте от нея вси? Некоторые говорят, что из-за Иуды, который, взяв хлеб, не съел его, но скрыл, имея намерение показать его иудеям и сказать, что Иисус хлеб сей называет Своим Телом; пийте же – потому, что Иуда, не имея возможности скрыть вина, должен был против воли выпить его. Другие же правильнее говорят, что не все могут вкушать твердую пищу, но только возрастные, а пить могут все, а потому и сказано: пийте вси. Так точно и простейшие предания веры всем удобопонятны, а важные и высокие – не всем».

Иустин мученик в Апологии 1, говорит: «по совершении священником молитв и благодарения, весь предстоящий народ взывает аминь, что с еврейского означает буди или да будет».

Показует священнику диакон святый дискос, держа и орарь тремя персты десницы. Два действия здесь достойны замечания. Первое, когда священник, намереваясь благословить и освятить предложенные Дары, не берет их в руки, как поступил Христос, Который прежде взял, а потом благословил, но только, простерши руки, указывает на них. То же делает и диакон: он и священник отнюдь тех Даров не касаются. Но при изречении слов: Твоя от Твоих, диакон вместо того принятия их в руки, поднимает весь святой дискос и весь святой потир. Объясняя в сем случае действия иерея и диакона, один из писателей говорит следующее: «не все то необходимо для освящения Даров, что сделал Иисус Христос; так священнодействующие не берут хлеба в руки и не возводят очей своих на небо»; все это они могут опустить, исключая только благословения. Второе, когда священник произносит: сие есть Тело Мое, и сия есть Кровь Моя и проч., тогда диакон орарем показывает на Святые Дары. И не напрасно отцы установили такой обряд, но дабы чрез него показать вещь таинственную. Ибо диакон сим своим действием свидетельствует о присутствии Христовом и делает не что иное, как принимает на себя образ Предтечи и говорит священнику слова как бы самого Иоанна: се Агнец Божий, вземляй грехи мира. Итак, то, чего здесь диакон не произносит голосом, то показывает орарем.

Поминающе убо спасительную сию заповедь. Хотя сия заповедь, о которой упоминает св. Златоуст, точными словами здесь и не изображается, но у Василия Великого на сем месте она находится. Заповедь, сказанная Христом, есть следующая: сие творите в Мое воспоминание, и проч. Эта заповедь обязует нас освящать таинство Евхаристии, принимать оное, возобновлять и совершать его всякий день, в воспоминание Христа Спасителя.

Твоя от Твоих Тебе приносяще. Мы выше (в §32) сказали о трояком приношении. Так как из этих трех приношений это последнее есть самое высшее, то священник забывает смиренный вид, когда он, признавая свое недостоинство, молился: удовли нас Тебе приносити Дары сии, и сподоби нас обрести благодать пред Тобою. Теперь же священник, отбросив страх и ободрившись, дерзает приносить Самому Богу Дары, ниспосланные роду человеческому, и говорит: Твоя от Твоих Тебе приносяще.

Тебе поем, Тебе благословим, Тебе благодарим Господи. Св. Герман говорит: «Тебе поем – Бога и Отца, Тебе благословим – Сына и Слово, Тебе благодарим – Святого Духа». Достойно и праведно возносится ко Святой Троице такое благодарение. Ибо в искуплении рода человеческого чрез страдание Христово участвовали все три Лица, хотя страдание это понес и претерпел один Христос. Отец восхотел, чтобы принесен был в жертву телец упитанный; Сын есть Телец, всегда закалаемый; Утешитель же Дух Святой священнодействует эту жертву.

Еще приносим Ти словесную сию и бескровную службу. Хотя главнейшая и большая часть сего священнодействия состоит во внешнем жертвоприношении, но исполняется оно усердною мыслию и покорным духом; хотя жертва эта есть самое Тело Христа Господа, за спасение людей пожертое на жертвеннике крестном, но освящается оно на алтаре бесплотным Духом. Потому ни мало не удивительно, когда мы все сии действия, по предписанию святых отцев, называем словесною и бескровною службою.

Просим и молим и мили ся деем. Мили ся деем означает здесь: рабски покланяемся и повергаемся телом. Симеон Солунский (в гл. 98) пишет: «поскольку в сем таинстве чрез посредство иерея Сам Христос действует вместе со Отцем и Духом, Сам есть и приносящий и приносимый, священнодействующий и священнодействуемый, приемлющий и раздаваемый: то основание этого священнодействия составляют слова Господни, а совершается оно чрез молитвы священнические. А потому не человек совершает его, потому что иерей есть человек, но Христос во Святом Духе, чрез священство иереев. И как Бог однажды только сказал: да прорастит земля, и слово Его действует доселе, и земля непрестанно произращает; и однажды только – да будет свет, и свет всегда осветит; так и здесь слова Христовы: сие творите в Мое воспоминание, непрестанно действуют чрез посредство иерея. Посему и слова, произносимые священником: сотвори хлеб сей Тело Христово, имеют действие чрез священников. Итак, здесь не виды, но истинное Тело и Кровь Христовы, потому что Он Сам здесь действует, как сказано, чрез иереев, и Сам Он предал, чтобы Тело и Кровь Его священнодействовались молитвами. Ибо Он, как писано, взяв хлеб, воззрел на небо и, воздав благодарение Отцу, преломи и даде учеником Своим глаголя: приимите, ядите и пийте от нея и проч. И так и Сам Он молитвами священнодействовал сие таинство, хотя, как Всемогущий Бог, не имел нужды в молитве. Так и ныне оно совершается чрез молитвы священнические. Так поступали, как видно, и апостолы, которые, собираясь вместе, благодарили Бога и преломляли хлеб; то же нам предали и святые отцы Василий Великий и Иоанн Златоуст». Из сих слов видно, что при освящении настоящей жертвы являются два действующие лица. Первое лице есть Христос, совершающий сие священнодействие Своею всемогущею властию, или единым словом; второе иерей, как раб и служитель, имеющий отношение к этому же действию, который хотя зависит от Христа и заимствует, как орудие, свою силу от Него, действует однако Его именем и произносит Его слова; но, сознавая свое рабское состояние, чувствуя свою немощь и признавая себя виновным в своих слабостях, не что иное делает, как только приносит молитвы, прошения и поклонения. Ибо все это действие превосходит его силы; а поэтому он молится и рабски кланяется Богу Отцу, дабы Он ниспослал на него и предлежащие Дары Духа Своего Святого. Когда иерей при освящении хлеба и чаши совершает такое моление и поклонение, в это время и лики вместе с народом, споспешествуя ему в молитве, поют: и молим Ти ся, Боже наш. Но если кто спросит, какую силу имеют здесь прошения, моления и поклонения иерейские, когда Сам Христос все совершает? – на это мы отвечаем: Бог обещал Аврааму, что при престарелых летах Сарры Он даст ему сына; Христос обещал апостолам, по вознесении, ниспослать Духа Святого. Но кто будет возражать, что Авраам с Саррою и все апостолы, пред исполнением божественных обещаний, не пребывали в молитвах, хотя они веровали в исполнение всего этого и не сомневались, что со стороны Бога никаких препятствий не будет? Так иерей, совершая божественною силою и властию сию тайную жертву, должен приносить усердные прошения, моления и поклонения. Такую униженность при столь страшном и священном действии необходимо показывать и потому, что этим украшаются намерение и действие священнодействующего, оказывается уважение к словам Христовым и освящается самый иерей, которого мысли отвращаются от земных вещей и возносятся к небесным; притом и сам народ приготовляется к достойному поклонению и к святому принятию Жертвы, принесенной за всех; но особенно потому, что чрез это и самое священнодействие получает более торжества и величия, когда мы видим, что святая жертва совершается не легкомысленно, не кое-как и не шутя. Посему и сами апостолы в первые времена приступали к сему священнодействию с усердными молитвами. В книге Деяний приводится свидетельство об апостолах, что они пребывали в молитве и преломлении хлеба. То же самое подтверждается и полным собранием молитв в литургии св. Иакова. Сверх того, св. Златоуст (в 27 беседе на 1 Послание к Коринфянам) об этом говорит так: «Подумай, – когда апостолы преподавали святую Вечерю – что тогда делали? не к молитвам ли и пению обращались, не святым ли бдением и продолжительным учением, преисполненным многого любомудрия, занимались?» Но подробнее об этом говорит св. Прокл в книге о предании св. литургии. «Прежде нежели», говорит он, «апостолы рассеялись на проповедь евангелия по всему миру, они собрались в последние дни по вознесении Господнем в одно место и все время проводили в молитве. И как великое они находили утешение в таинственном священнодействии Тела Господня, то они пространно совершали литургию, зная, что это дело, как и долг учения, должно предпочитать всем прочим, как важнейшее. Поистине, они с величайшею радостию проводили время в совершении сего Божественного священнодействия, помня слова Господни. Сие есть Тело Мое, сие творите в Мое воспоминание: ядый Мою Плоть и пияй Мою Кровь во Мне пребывает, и Аз в нем. Посему, призывая Божественное имя, они весьма рачительно и с сокрушенным духом воспевали многие молитвы. Притом они самым делом научили вновь обращенных иудеев и язычников исполнять таинства новой благодати, повелевая им оставлять обряды, бывшие в употреблении прежде пришествия Святого Духа, ждали, дабы Он Своим наитием предложенные в священнодействие хлеб и вино, соединенное с водою, преложил в самое Тело и в самую Кровь Спасителя нашего Иисуса Христа и освятил их».

Ниспосли Духа Твоего Святаго. Что Святые Дары непосредственно освящаются силою и содействием Святого Духа, это утверждает, во-первых, св. Герман: «иерей умоляет Отца совершить таинства Сына Его, да преложится сей самый хлеб и сие самое вино в Тело и Кровь Христа и Бога. В след за сим Святой Дух, невидимо присутствующий здесь по благоволению Отца и хотению Сына, являет Божественную силу и рукою иерея запечатлевает, прелагает и совершает предложенные Святые Дары в Тело и Кровь Господа нашего Иисуса Христа, Который сказал: ядый Мою Плоть и пияй Мою Кровь во Мне пребывает и Аз в нем». Симеон Солунский (в гл. 99) говорит: «после лобзания совершается священнодействие Таин чрез призывание Духа. Ибо едина сила Троицы; по благоволению Отца было воплощение Сына, Сын совершил его, Всесвятой Дух содействовал». Наконец св. Кирилл Иерусалимский: «молим человеколюбца Бога ниспослать Святого Духа на предлежащие Дары, да сотворит хлеб сей Телом Христовым, вино же Кровию Христовою. Ибо к чему прикоснется Дух Святой, то освящается и прелагается».

Знаменует трижды Святые Дары. Священник, по примеру Христову, пред освящением Святых Даров благословляет оные, ибо Христос, взяв хлеб, благословил его и преломил. Хотя благословение Христово было не знамение креста, но церковь не научилась и не привыкла освящать что-либо без крестного знамения. Августин, в 118 трактате на Иоанна, говорит: «если нет крестного знамения, на челе ли верующего, на воде ли, которою возраждаемся, или мире, которым помазуемся, на таинстве, которым питаемся, то ничто не может законно совершиться». Об этом смотри другие доказательства в 1 ч., гл. 11, §16. Здесь как крестное знамение, которым освящаются Св. Дары, так и другие действия, совершаемые прежде и после упоминаемых в Евангелии, имеют начало в древнем апостольском предании. Василий Великий (в гл. 27, о Св. Духе к Амфилохию) говорит: «слова призывания при преломлении хлеба в Евхаристии и чаши благословения кто из святых оставил нам письменно? Ибо мы не довольствуемся теми словами, которые Апостол и Евангелие упоминают, но иные прежде, а иные после произносим, яко великую силу имеющие, прияв их от неписанного учения».

С самого того времени, как началось освящение Св. Даров, даже до времени причащения, святая трапеза или престол означает горницу, где Христос совершил Тайную вечерю. Св. Герман говорит: «когда Святые Дары поставятся на святую трапезу, тогда она означает горницу».

И сотвори убо хлеб сей, Честное Тело Христа Твоего: а еже в чаши сей, Честную Кровь Христа Твоего, преложив Духом Твоим Святым. Этими словами освящаются и пресуществляются Св. Дары, делаются совершенно таинственными и суть уже не хлеб и вино, но истинное Тело и Кровь Христовы. Ибо, хотя и прежде произносились слова Христовы: приимите, ядите и пийте от нея вси, но они произносились повествовательно, чтобы указать нам на то, что соделал Спаситель, и способствуют к преложению Даров. Но уже после молитвы и благословения иерея, Дары действием Св. Духа прелагаются в истинное Тело и Кровь Владыки. Василий Великий в своей литургии пред сим освящением написал: «и предложше вместообразная Святаго Тела Твоего, Тебе молимся, и Тебе призываем, Святе святых, благоволением Твоея благости, приити Духу Твоему Святому на ны и на предлежащия Дары сия, благословити я, и освятити и показати». Следовательно немного прежде Св. Дары назывались вместообразными, но по освящении называются и почитаются Телом Господним и Кровию Христовою. Св. Дамаскин (кн. 4, гл. 13) пишет: «если некоторые и назвали хлеб и вино вместообразными Тела и Крови Господни, как сказал богоносный Василий, но так они названы не по освящении; это имя дано просфорам или приношению прежде освящения». Яснее это действие описывает блаженный Нил, первый ученик св. Иоанна Златоустого в послании своем к Филиппу Схоластику. «Касательно Божественных Таин знай, что прежде молитвы иерея и сошествия Св. Духа они бывают простым хлебом и обыкновенным вином. После же страшных призываний и сошествия Животворящего, поклоняемого и благого Духа, веруем и исповедуем хлеб и вино, положенный на святую трапезу, уже не простыми, но Телом и честною Кровию Христа Бога всяческих». Ибо, ежели бы хлеб и вино преложились в Тело и Кровь Христову прежде призывания и действия Св. Духа, то для чего бы теперь и молиться о сотворении хлеба честного самым Телом, и вина, еже в чаши, честною Кровию Христа Его и о преложении оных. Преложение есть не что иное, как превращение одного существа в другое, одной вещи в другую; как некогда Бог преложил для египтян воду в кровь, жезл Моисеев в змия, и в Кане на браке воду в вино; подобно тому и здесь хлеб и вино прелагаются в Тело и Кровь Христову, и не во что-либо другое. Посему ясно, что слова: приимите, ядите и пийте – не совершают сего таинства без сошествия св. дождя, т.е. без присутствия Святого Духа и без осенения знамением честного креста, подобно тому, как земля без дождя не дает никакого плода. Но здесь все вместе, то есть и повествование о совершении таинства Самим Христом, и слова, сказанные Им на Тайной вечери, и молитва иерея с знамением креста совершают таинство действием Святого Духа.

Якоже быти причащающимся. Плоды от причащения Святых Таин суть: трезвенность души, оставление грехов, принятие Святого Духа, получение Царства Небесного, дерзновение к Богу, причащение не в суд и не в осуждение, – как все это и объясняется в той же молитве.

О иже в вере почивших праотцех. По совершении священнодействия, священник начинает приносить жертву о древних святых праотцах, пророках, апостолах, мучениках и о всех святых не потому, что жертва сия служит пособием или ходатайством о них, ибо ходатайствовать за святых есть некоторым образом уменьшить мученичество и святость их, – но дабы чрез благодать, свыше приобретенную ими, она от их имени удобнее восходила к Богу. И священник является здесь не ходатаем за них и просит не о спасении их, напротив иерей обращается к ним, как заступникам, поэтому и говорит: ихже молитвами посети нас, Боже. Хотя святые ни в чем от нас не нуждаются, но мы поминаем их на литургии по следующим причинам: во-первых, чтобы они ходатайствовали о нас к Богу; во-вторых, чтобы воздать им подобающую честь и славу; и, в-третьих, чтобы подражать им и по возможности приобщиться освящению их.

Изрядно о Пресвятей. Иерей, исчислив лики святых, предлагает великое и ближайшее к Богу ходатайство Пресвятой Девы и Богородицы, высшей всех тварей, дерзновеннейшей нашей Предстательницы, и не тайно, но громогласно произносит относящиеся к Ней слова, как в доказательство действительности этого ходатайства, так и в знак высочайшего благоволения нашего к Ней, как Царице всех святых, высшей и честнейшей самих херувимов. Вот почему здесь и говорится изрядно, то есть преимущественно или более всех прочих святых. Симеон Солунский (в гл. 99) пишет: «после священнодействия воспоминаются все, так как получили этою жертвою спасение, воспоминаются святые, так как они спострадали Христу и ныне с Ним прославляются; а особенно (изрядно) воспоминается Всесвятая и единая Богородица, ибо как тогда, так и теперь Она есть спасение всего мира, и мы все воспеваем Ее, надеясь спастись чрез Нее».

Диакон поминает диптихи, сиречь помянник усопших. Диптихи суть две таблицы, сделанные из бумаги или пергамента и вместе сложенные, как скрижали Моисея. На одной из этих таблиц писались для чтения при священнодействии имена живых, а на другой усопших. Первое употребление диптихов относится к апостольским или ближайшим от них временам. Это видно из слов св. Дионисия в книге о церковном священноначалии (гл. 3): «бывает», пишет он, «таинственное провозглашение священных помянников (δυπτηχων таблиц). В церкви были и полиптихи, то есть многие таблицы или листы, вместе сложенные и переплетенные, куда вписывались многие имена живых и усопших. Из них составлялись книжки, которые и теперь употребляются в церкви. Полиптихи суть не иное что, как поминальные книжки, из которых одни бывают частные для записывания одного рода и фамилии, а другие общие, синодики, куда записываются живые и усопшие разного рода и состояния».

И всех, и вся, то есть всех мужчин и всех женщин; ибо слово вся в греческом языке есть женского рода. Или, по словам св. Германа, разумеются все те, коих каждый имеет в уме. При сем подразумевается: помяни, Господи, дабы не только написанные в поминальных книжках, но и все, кто только придет на память, как мужчины, так и женщины, не были исключены из молитвы. После сего диакон, став пред народом, возбуждает предстоящих молиться об архиерее, приносящем Святые Дары, и о государе; об архиерее, потому что он приносил эту жертву за себя, за всех и именем всех; за государя, – ибо он бодрствует как о нашем благе видимом и чувственном, так и о душевном.

И даждь нам единеми усты и проч. Сей возглас есть не только окончание всего священнодействия и воспоминания всех святых, живых и усопших, но вместе с другою, следующею за ним молитвою: да будут милости, располагает предстоящих к следующей части литургии, то есть святому причащению, дабы они все вместе, со святыми прежде помянутыми, едиными усты и единым сердцем славили и воспевали всесвятое имя Отца и Сына и Святого Духа. Ибо как едина есть церковь на небеси и на земли, едина вера и едино крещение: так и мы, соединившись союзом любви, должны быть согласны, как братия во Христе, как имеющие одно тело и один дух. И как мы крестились во едином духе и в единого Господа, так и питаться нам необходимо одним духом. Итак, горе человеку, которому приходит соблазн к ереси и отступлению. Св. Герман пишет: «подай нам один дух и одну душу, дабы, соединившись союзом любви, мы могли с дерзновением насладиться предлежащей трапезы и были достойны причаститься Божественных Таин».

О принесенных и освященных честных Дарех. О принесенных Дарех Господа молим не для того, чтобы освятил их, – они уже освящены, как называются и здесь в ектении; – но для того, чтобы нам чрез них получить освящение.

С приближением времени святого причащения нам необходимо просить не иного кого, а Самого Господа Бога, чтобы Он сподобил нас быть усыновленными чадами Его и глаголать молитву: Отче наш. Симеон Солунский (в гл. 89, о храме) пишет: «иерарх, помолившись о том, чтобы мы могли воспевать Бога едиными усты и единым сердцем, и призвав на нас милость Великого Бога нашего Иисуса Христа, приводит нас к сыноположению, молясь, чтобы мы, будучи по естеству плотскими, явились очищенными, чтоб быть сынами Его по благодати, и были бы достойны звать своим отцем Небесного Отца. Это показывает соединение наше с Богом в будущей жизни, которое мы приобрели чрез Единородного Сына Его во Святом Духе».

«После сего иерарх испрашивает мир, благодарит и призывает Иисуса, чтобы Он и ему преподал Святые Дары и удостоил причаститься, и прочее».

Главы ваша Господеви приклоните. Когда священник читает молитву, в которой просит, чтобы Бог уравнял нам все во благо, всякому по его потребности: тогда мы, намереваясь принять такую благодать, должны наклонить главы свои со всеми помышлениями вниз и, таким образом смиряя себя, обратить сердце и ум ко Господу Богу.

Священник же, вознося святый Хлеб. В литургиях Иакова, Василия и Златоустого, священник возносит одно только Тело Господне, а не прочие части, принесенные в память и честь всех святых. Вознесением или приподнятием одного священного Хлеба означается, что Христос один есть Царь и Господь. Св. Герман пишет: «когда возвышается один Божественный Хлеб, этим означается, что один есть Царь и Господь и что это глава, по апостолу. Прочие же честные Дары суть члены Христовы, то есть честного Тела Христа Бога нашего. Ибо Он один, в Котором нам является Божество и животворная страсть пожершегося за жизнь мира. Посему возносится один Божественный Хлеб и как агнец приносится в жертву. Другие же священные Дары не прободаются копием крестовидно, но как член и части тела разделяются и закалаются». Возношение делает священник, поднимая немного от дискоса Хлеб святой и чрез это показывая поднятие Христа на крест для распятия. Симеон Солунский (в гл. 98, о храме) пишет: «возвышением Хлеба означается возвышение Иисуса на крест; а потому тут же находится и чаша, заключающая в себе кровь и воду, истекшие из святого ребра Его». И (в гл. 99) он же пишет: «возвышение Живоносного Хлеба образует самое за нас распятие Иисуса и то, что Он Сам пришел к нам, дабы преподать Себя нам».

Святая святым. Апостол Павел сказал (1Кор.11:28): да искушает человек себе, и тако от Хлеба да яст и от чаши да пиет. К такому искушению или испытанию себя здесь священник увещевает всякого словами: Святая святым. Св. Герман так объясняет сии слова: «иерей восклицает в слух всех: я человек вам подобострастный и не знаю дел каждого из вас; смотрите сами и будьте святы, ибо Христос, Которого вы будете причащаться, есть Бог Святой и во святых почивающий». И еще: «Святая святым, то есть Бог подает Святая непамятозлобивым и чистым сердцем. Святые, говорит он, то есть очищенные от совести лукавой и имеющие правую веру во Святые Дары». Св. Златоуст (в 68 беседе, на Послание к евреям) говорит: «если кто не свят, да не приступает; не просто сказал: чист от грехов, но свят. Святым кого-либо делает не освобождение только от грехов, но наитие Духа и богатство благих дел». Св. Кирилл Иерусалимский, в поучении на Божественную литургию, пишет: «Святая суть предлежащие Дары, приявшие наитие Святого Духа; святы и вы, сподобившиеся Духа Святого. Ибо Святая приличны святым». И Симеон Солунский (в гл. 99) говорит: «и диакон восклицает вонмем, дабы указать нам тайну; священник прибавляет: Святая святым, показывая, что Распявшийся Свят, и что потому и причащающиеся Его должны быть святы».

Един Свят, един Господь. В ответ на слова иерея верные с своей стороны поют слова: един Свят, един Господь, в том смысле, что ни один из всех нас не имеет святости своей и от себя самого, и сил человеческих к тому недостаточно, но от Христа все святы и чрез Него приобретают святость. Симеон Солунский (в гл. 91, о храме) говорит: «на слова Святая святым, ответ един Свят возвещает, во-первых, святость Божию и что от Него подается освящение освящаемым, и, во-вторых, – признание нашего смирения; кто будет, говорят, чист из нас или кто свят? Свят только один Христос, Который по человеколюбию освятит и нас».

Диакон опоясуется орарем крестовидно. Об опоясании диакона орарем пред причащением сказано в сей части (в гл. 6, §8). Но в это же время и архиерей принимает свой омофор, которого при освящении Даров не имел. Симеон Солунский (в гл. 90, о храме) говорит: «так как архиерей совершил священнодействие и готовится причаститься, то снова берет омофор, показывая тем, что пред тем он был служителем и опасался облечься в эту священную одежду. Но когда дело совершено, когда он имеет возвысить Хлеб, разделить его на части, причаститься и преподать другим, то нужно облечься во все священные знаки своего достоинства. Ибо у иерарха важнейшее одеяние есть омофор, и потому прилично взять его и причаститься Божественных Таинств».

И поют лицы киноник. Киноник, то есть причастен, есть стих, взятый из пророков, который поется во время раздробления Даров и причащения священнодействовавших. Но как чрез причащение Святых Даров знаменуется явление Христа народу или всему миру, по востании Его из мертвых, как будет показано ниже (в §81), то в знак того явления Христова здесь сперва к тому же кинонику прилагается аллилуиа, потом та же песнь имеет быть и при следующем затем причащении народном или мирском. Ибо аллилуиа означает пришествие и явление Господне.

Священник же раздробляя оный на четыре части. Христос на Таинственной вечери преломил хлеб, под видом которого предложил Тело Свое, в страдании ломимое или раздробляемое, то есть предаваемое жестоким мукам и мучительной смерти; посему и церковь, подражая Его действию и воспоминая сие самое страдание Его, установила также преломлять или раздроблять на части освященный Хлеб. Поэтому священник раздробляет Хлеб на четыре части, чтобы эти же четыре части, по разложении их, представляли образ креста. Симеон Солунский (в гл. 93, о храме) говорит: «священник разделяет Хлеб на четыре части и полагает их крестообразно, и в этом видит распятого Иисуса. Ибо не может быть выше зрелища, как зрелище высочайшего Бога в виде такого смирения». Св. Герман говорит: «хотя и разделяется, но остается нераздельным и нераздробляемым и весь обретается в каждой отдельно взятой части; ибо хотя чрез смерть и подпадал Он тлению, но во аде плоть Его не видела истления». Следовательно, хотя кто причащается малейшей частицы из того Хлеба, то он причащается всего Тела Христова и всей Крови Христовой. В этом смысле и священник при самом раздроблении Святого Агнца произносит: «раздробляется и разделяется Агнец Божий, раздробляемый, но не разделяемый, всегда ядомый и николиже иждиваемый, но причащающияся освящаяй».

Раздробляется и разделяется Агнец Божий. Господь предал ученикам Своим воспоминание сей тайны. Ибо сперва благословил Хлеб, потом преломил и наконец дал святым ученикам Своим, апостолам. Итак, это действие состоит из трех действий и одно из них без другого быть не может, то есть благословение без преломления и даяния, преломление без благословения и даяния, равно как и даяние без благословения и преломления не означают совершенного воспоминания. Словом раздробляется обозначается преломление, а словом разделяется – раздаяние.

Творит с нею крест вверху святого потира. Творит с нею, то есть с единою частицею, крест; но таковые кресты и прежде творимы были: 1) при возвышении всего Агнца, 2) при расположении его на дискосе на четыре части, 3) при настоящем положении одной частицы в святой потир. Св. Герман говорит: «когда же возвышает иерей Божественный Хлеб и трижды творит с Честным и Животворящим Телом образ креста на воздухе, то чрез это означается следующее: один крест, делаемый сверху, освящает горний воздух; другой, делаемый ниже, над дискосом, – землю, в которой погребено было животворное тело Христово; делаемый же над потиром крест означает освящение четвероконечного мира». В другом месте: «а три креста представляют таинство Святой Троицы так как пострадал Сын и Слово Божие благоволением соприсносущного Бога и Отца, содействием же Святого Духа».

Исполнение Духа Святаго. Все верные несомненно и согласно признают, что Христос как во чреве Пресвятой Девы зачат содействием Св. Духа и при содействии Того же Духа предал Себя смерти, так и настоящими Таинствами оживотворил весь мир чрез Того же Святого Духа и даровал Самого Святого Духа церкви Своей. В том же смысле и здесь священник, влагая в потир одну частицу Св. Агнца, говорит: Исполнение Духа Святаго. Ибо кто рассуждает об обстоятельствах Христовых страданий и произнесенных при том словах, сколько они к нам относятся, тот поймет, что цель всего этого не другая, как ниспослание церкви Св. Духа.

И приемля теплоту. Церковь всегда верует, что все таинства совершаются и оказывают действие свое чрез наитие Св. Духа. Дабы представить Духа Святого в пресвятейшем таинстве сей Трапезы, за благо принято и установлено вливать в чашу теплую воду, как образ Того же Св. Духа. Здесь употребляется та согретая вода, которую диакон принимает от посвященного свещеносца.

Благослови, владыко, теплоту. Что теплая вода вливается в чашу не прежде, но уже после освящения Святых Даров, причиною тому писатели поставляют то, что Тело Христово, животворное по смерти, Кровь и вода всем с верою причащающимся Его, подает всегда Св. Духа. Св. Герман говорит: «как из Божественного ребра истекли кровь и вода, исполненные теплоты, так и во время причащения теплая вода, вливаемая в чашу, дополняет совершенный образ или вид Таинства для причащающихся края потира, которые касаются как бы самого жизнодательного ребра». Ибо та кровь, которая истекает из жертвы недавно закланной, бывает теплою, дымящеюся и даже жизнью еще дышащею. И как жертва вместе с кровью испускает жизнь и дух, так и Христос, источив Свою Кровь, которую мы пьем, как бы кипящую, излиял на нас бессмертную жизнь и Духа. Симеон Солунский (в гл. 94, о храме) говорит: «потом священник вливает в чашу теплую воду. Это делает он в знак того, что и мертвое тело Господа, по разлучении с ним души, пребыло животворным, так как Божество не разлучилось от него и все действия Духа в нем оставались. Но поскольку теплая вода имеет живительную силу, то во время причащения она вливается с тою целию, чтобы мы, прикасаясь устами чаше и причащаясь Крови, пили ее, как бы от животворящего ребра». Матфей Властарь (под буквою К, гл. 8) говорит: «чтобы самым вкусом уверить нас, что кровь и вода текут не из мертвого, а из живого тела (потому что теплая, парная кровь течет обыкновенно не из мертвого тела, как и из Господня тела, как живого и животворящего, текла животворная кровь и вода), – теплота не вливается в чашу в начале соединения, чтобы она не охладела во время причащения». И Вальсамон в Номоканоне пишет, что теплая вода потому не вливается в чашу в начале литургии, чтобы, сделавшись во время причащения снова холодною, не потеряла своего знаменования. Вот слова его: «из Господня тела, как живого и животворящего, истекли имеющие животворную силу кровь и вода». Некоторые из новейших писателей, сообразив смысл вышеприведенных слов и самые настоящие действия с прежними частями литургии, говорят: «так как доселе во всецелом ходе литургии видели Христа преуспевшим летами, но вскоре распятым, то нужно было какими-либо образами представить и то, что последовало за Его смертию, чтобы таким образом составилось полное изображение всех таинств. Но если кто рассудит: какая цель и какой плод Христовых деяний и изречений, тот узнает, что не иная цель и не иной плод был страданий Христовых, как ниспослание Св. Духа на церковь. Поэтому нужно было представить образно и Св. Духа. Вследствие этого Он изображается теплою водою, вливаемою в Тайны; потому что она, имея свойство воды и быв причастна огня, изображает Св. Духа, Который и Сам называется водою, и на Христовых учеников нисшел в виде огня. Но Дух Святой нисшел на апостолов уже тогда, когда совершилось все, касавшееся Христа; потому и ныне вода вливается уже в совершенные и освященные Дары. А так как Тело Христово образует церковь, то и значит, что оно восприяло Духа Святого». Такое объяснение подтверждается и словами, произносимыми священником в то время, когда он благословляет теплую воду: благословенна теплота святых твоих, и словами диакона, когда он ее вливает: теплота веры исполнь Духа Святаго. Это мнение ясно выражает и Симеон Солунский в ответе на 58 вопрос митрополита пентапольского: «теплота тогда пред причащением на преждеосвященной литургии вливается не ради какого-либо совершения; потому что и в совершенной литургии вливается не ради совершения, но для того, чтобы, вкусивши теплой страшной чаши, мы уразумели, что и по смерти Христа животворное тело Его было неразлучно и нераздельно с Божеством, как и Божественная Его душа исполнена действом Духа. Теплота и показывает, что Животворящий Дух не отступил от Животворящего тела Христова и что Божество с ним не разлучилось. Вода и теплота вместе изображают Св. Духа, Который негде называется водою, и так как теплота происходит от огня, как Божество Духа от Отца. Потому и говорится при вливании теплоты: теплота веры исполнь Духа Святаго. Аминь».

Диаконе, приступи. Священник призывает диакона и увещевает его принять причащение. Ибо епископ, священник и диакон или другой кто из священнического чина, если не причастится, то, по правилу апостольскому (8), «да глаголет вину, ея же ради не причастися: поведав же вину подобну, помилован будет». И потому ныне за правило принято, чтобы, если диакон не причащается, то и не служил бы со священником.

И пришед диакон творит поклон, благоговейно прося прощения. Приступая к причащению, диакон просит прощения у священника; подобным образом и каждый из мирян, желающий принять причащение, кланяется предстоящим и тайно или в слух говорит им: простите мне, и на это, побуждаясь христианскою любовью, все ему отвечают: Бог да простит тебя.

Священнодиакону преподается честное. Когда Святое Тело преподается диакону, тогда он принимает его, сложив крестообразно руки. Св. Кирилл Иерусалимский в поучении о Божественной литургии так объясняет образ сего принятия: «приступай не с простертыми дланями и не с разъятыми перстами, но сделав из левой руки как бы престол для правой, как будто имеющей принять на себя Царя, и согнув длань, принимай Тело Христово, говоря при этом – аминь». И св. Иоанн Дамаскин о том же (в книге 4, гл. 13) говорит так: «приступим к Нему с желанием распаленным и, сложив крестовидно длани, примем Тело Распятого: приклонив очи, уста и чело, причастимся Божественного угля; так, чтобы огонь находящейся в нас любви, по приятии горящего угля, попалил наши грехи, просветил наши сердца и, воспламенившись причастием Божественного огня, мы обожились».

Принявший таким образом Тело Христово, диакон отвечает аминь. Св. Амвросий Медиоланский (в книге 4, гл. 5, о таинствах) говорит: «не напрасно говоришь ты аминь; этим ты исповедуешь, что принимаешь Тело Христово. Ты говоришь аминь, то есть истинно, и что говорит язык, то да содержит и сердце твое».

И причащается трижды из него (из св. потира). Священнослужители в алтаре поодиночке приступают к чаше для причащения Крови. Имеющие пить из чаши должны немного приклонить колена; каждый пьет трижды и из благоговения все при первом разе говорят – Святый Боже, при втором – Святый Крепкий, при третьем – Святый Безсмертный и наконец: помилуй нас.

Почему посвященные в алтаре сначала принимают Тело Христово, потом отдельно пьют Кровь Христову из чаши, а не в одно время причащаются и Тела и Крови, как миряне вне алтаря, – св. Герман объясняете так: «когда иерей причащается Божественного Агнца без Крови, а потом и Божественной Крови, то этим показывает, что Божественный Агнец окровавлен еще от Божественного и живоносного заклания и мысленного жертвоприношения, которое таинственно совершено иереем в предложении». Другие то же самое объясняют иным способом: «Христос преподал ученикам Своим в горнице сперва Тело Свое под видом хлеба отдельно, и потом отдельно же Кровь, под видом вина, а потом показал на кресте народу вместе и тело и изливающуюся из него кровь Свою. Посему священники, приемлющие в алтаре отдельно Тело Христово и отдельно причащающиеся Крови из чаши, представляют учеников Христовых, так приявших оные и причастившихся, а миряне, причащающиеся вне царских врат Тела и Крови вместе, означают тело, обагренное кровию на кресте».

Преподается священнодиакону, и причащается раб Божий диакон. Эти два слова: преподается и причащается имеют между собою различие. Первое означает причащение Тела, а второе – Крови, хотя принятие того и другого вообще называется причащением. Священник не говорит здесь: преподаю тебе или причащаю я тебя, но из смирения говорит: преподается священнодиакону и – причащается раб Божий. Причину такого смирения, являемого в этом выражении, смотри в 4 части, гл. 6, §14.

И так свои уста и священного потира (край) покровцем отер. На востоке священнослужители издревле по причащении Святого Тела свою руку, которою оное держали, тогда же прилагают к голове, делая это для оказания чести и благоговения и для получения святыни от такого прикосновения; ибо кто не знает, что, прилагая к челу руку, греки и другие народы свидетельствуют свое уважение и почтение. Но ту же руку священнослужители, прежде нежели приложат к голове, прилежно отирают освященною губою над дискосом; а причастившись Святой Крови, когда покровцем край потира отирают, то прежде этого, сколько могут, чище осушают устами и от того не бывает никакой опасности, чтобы крошицы и капли Святых Таин в иное место попали. Это соблюдаемо было и во времена св. Кирилла Иерусалимского, как видно из 5 тайноводственного поучения этого патриарха: «так с опасением освятив очи твои прикосновением, Святого Тела причастись, остерегаясь, чтобы ничего не погубить от него. И когда еще находится влага на устах твоих, прикасаясь руками, освяти и очеса, и чело, и прочие чувства».

Со страхом Божиим и верою приступите. В это время Святые Дары показываются народу, и чрез то означается, что воистину Иисус Христос воскрес из мертвых, явился апостолам, а чрез них и всему миру. Веруя сему воскресению Его, народ поет пророческий стих, ныне самым делом исполнившийся: благословен грядый во имя Господне, Бог Господь и явися нам. Св. Иоанн Дамаскин говорит: «а потому да приступаем со всяким страхом, с чистою совестию и несомненною верою, и будет нам все, если мы веруем, ни в чем не сомневаясь. Почтим Его, то есть Тело Христово, всякою чистотою душевною и телесною». Не имеющим же твердой веры и чистой совести св. Иоанн Златоуст (в беседе 56, на 1 Послание к Коринф.) внушает страх следующим образом: «если ты не веруешь, то посмотри на эту трапезу; припомни, для чего и почему она поставлена. Помысли, кто здесь, и ужаснись. Иной, видя один только престол царский, вострепещет душею, ожидая выхода царского. Ужаснись же прежде и ты, востань, и, увидев отверстые завесы и лик ангельский, взойдешь на самое небо. Но этого не знает, кто не навык Тайнам».

В церкви бывает двоякое причащение: первое священническое, второе народное. То приемлется священнодействующими внутри алтаря особливо, а это преподается совершающими вне алтаря мирянам вообще. О первом причащении внутри алтаря сказано выше, о втором, преподаваемом народу, сказано будет теперь. Когда отверзаются двери св. алтаря, диакон, выходя и показывая народу чашу с пречистыми Тайнами Тела и Крови Христовой, возглашает: со страхом Божиим и верою приступите. Место этого народного или мирского причащения – вне алтаря и вне дверей царских, на возвышении, находящемся пред теми же вратами царскими, которое по-гречески называется солея, и о котором показано в 1 части (в гл. 7). На сем возвышении или на солее верный народ приступает к причащению. Это причащение народа Симеон Солунский описывает (в гл. 79) так: «прежде других всегда причащаются иподиаконы, находящиеся при всяком священнодействии, потому что они, хотя следуют за диаконами, но неприлично им причащаться в алтаре, потому что не в алтаре и посвящаются; потом причащаются чтецы и монахи, и затем миряне. В алтаре кроме архиереев, пресвитеров и диаконов никто не причащается; потому что только эти три чина рукополагаются внутри алтаря, а прочие – вне алтаря. И в руки не принимают Тела Христова; потому что они чином своим меньше и по степени чести ниже, хотя бы и отличались добродетелями. Поэтому каждому из них надобно соблюдать свой чин, как заповедует и апостол Павел: кийждо в звании, в немже призван есть, в том да пребывает, тем более, что основание добродетелей есть смирение, даже в ангелах».

Стоя на возвышении или на солее, священник для каждого изъемлет из чаши частицу Святого Тела, напоенную Кровию и причащает ею. При этом причащении употребление лжицы установил святой Иоанн Златоустый. До него в церкви мужчинам подавали части Св. Тела Христова в руки, а женщинам в чистые платки; но следующий случай послужил святому Златоусту поводом к отмене этого обычая. Одна женщина, приняв в церкви из рук Златоуста часть Тела Христова, отнесла ее в дом свой и смешала с каким-то чарованием для волхвования. Узнав об этом, св. Златоуст по всем церквам заповедал, чтобы не давать в руки частиц Тела Христова, но давать в уста верных лжицею, вместе с Божественною, под видом вина, Кровию. О сем смотри в книге Камень веры (ч. 1, гл. 7). Симеон Солунский причащение лжицею объясняет таинственно (в гл. 79): «диакон восклицает, чтобы все приступили со страхом Божиим и верою, дабы пришедшие для причащения причастились не в осуждение себе. Когда архиерей подъемлет лжицу, потому что, по видению Исаии, непристойно всем причащаться непосредственно, люди подходят причащаться Божественных страшных Таин, с надлежащим благоговением и страхом. Ибо, если херувимы благоговели, то особенно должно благоговеть нам, созерцающим не образы, но самую истину. Поэтому, когда иерарх или иерей подает Божественные Тайны, то хотящий причаститься должен испросить прощение, от всей души до земли поклониться находящемуся в потире живому Хлебу с Кровию, сложить крестообразно руки в знак рабства и исповедания Распятого, и так со страхом и смирением сердца приходить». Когда приходящие принимают таким образом причащение, тогда лики поют причастный стих: Тело Христово приимите и пр., и к нему снова присовокупляется аллилуиа; ибо этою песнью означается видимое пришествие Христа к людям по воскресении Его. Тогда вне алтаря приходящим причаститься Святые Дары показываются покровенными. Симеон Солунский (в гл. 99, о храме) говорит: «после Святейшие Дары показываются людям покровенными, потому что неприлично всем видеть их без покрова. И приготовленный к причащению, приступив с благоговением и страхом, не непосредственно приобщается, но чрез лжицу, архиерейскою или иерейскою рукою».

Те же Святые Дары показываются также покрытыми и для непричащающихся, чтобы все отдавали поклонение принесшему Себя в жертву за нас и заклавшемуся, чтобы чрез таковое поклонение, благодарение и созерцание освящались верные, получали помилование предстоящие, по важным причинам вышедшие из храма, и верные, находящиеся во всем мире, и чтобы прежде благочестиво скончавшиеся удостоились ослабы. При этом и всякий верный должен молиться о себе самом и о ближних своих, живых и умерших; видя показуемого Примирителя и Владыку, бывшего за всех жертвою и умилостивлением, должен со страхом и любовию, с непокровенною главою зреть на показуемые Божественные Дары и с благоговением и трепетом покланяться до тех пор, пока иерей, показав, отнесет их в предложение. Пусть никто в это страшное время не будет небрежен; ибо показуемый есть Сам Христос и в потире находится самое всесвятое Тело Его и Божественнейшая Кровь. Ибо, если кто помолится тогда о чем с верою, то получит желаемое, как сказал Сам Он.

Такое же трепетное поклонение и молитву должны мы совершать и во время входа Преждеосвященных, видя Самого Христа, держимого на главе иерея. И поскольку Иисус Христос по воскресении Своем жил не всегда с учениками Своими так, как обращался с ними до страдания Своего, но в течение 40 дней только являлся им, а иногда скрывался от очей их, потому что тело Его было тогда прославленное; то священник входит снова со Святыми Дарами в алтарь и тем показывает, что Христос по воскресении из мертвых не всегда являлся ученикам Своим в мире сем.

Благословляет люди, глаголя: спаси, Боже. Приступая к действиям, изображающим вознесение Христово, при котором Господь благословил учеников Своих, священник благословляет народ и умоляет Бога, чтобы Он удостоил Своего благословения и спасения, как предстоящих, так и сущих во всем мире людей; и для того произносит молитву: спаси, Боже, люди Твоя и проч.

Вознесыйся на небеса, Боже. Так как оставалось только изобразить в литургии вознесение Христа и познание веры, распространенное во всем мире чрез апостольскую проповедь о имени Его, то священными словами: вознесыйся на небеса, Боже, изображается все это. Симеон Солунский (в гл. 100, о храме) говорит: «таким образом помолившись о Божием наследии и о людях, архиерей отпускает Дары, возвещая при этом о вознесении Спасителя и о славе проповеди Его во всей вселенной, как бы беседуя со Спасителем, говорит: Ты снисшел к нам, явился между нами, восшел на небеса и, вознесшись, славою исполнил всю землю, почему и мы, священнодействуя Твои Тайны, причащаемся Тебе и соединяемся с Тобою».

Зря вне к дверем, ничто же глаголя. Диакон переносит св. дискос, зря вне к дверем ничто же глаголя и чрез то, как бы от лица Христа, возносящегося на небо, делает людям последнее увещание, чтобы они с твердою мыслию и несомненною верою как ныне, так и в будущее время, всегда взирали и уповали на Него. Сверх того некто написал: «обращение диакона со святым дискосом к предложению изображает пришествие Христа на суд мира». И потому этим воззрением диакон как бы внушает народу слова, слышанные от ангела при вознесении Христа на небо: Сей Иисус, вознесыйся от вас на небо, такожде приидет, имже образом видесте Его идуща на небо (Деян.1:11). Сии ангельские слова, означающие второе пришествие Христа на землю, когда Он в громах и молниях приидет судить живых и мертвых, были весьма утешительны для апостолов, которые тогда, видя Учителя своего и Господа разлучающимся с ними, внутренно о том печалились и скорбели. Ибо ангел знал, что они имели проходить трудный подвиг евангельской проповеди, претерпевать гонение и самую смерть; знал и то, что Христос во второе пришествие Свое вознаградит и прославит их и всех верных за подвиги, по собственному Его откровению: и се гряду скоро, и мзда Моя со Мною, воздати коемуждо по делом его (Откр.22:12). Почему диакон теми словами и воззрением при перенесении дискоса, подобно тому, как ангелы апостолов, и всех верных в печальном их состоянии утешает будущим воздаянием за благочестивые труды их.

Слова: всегда, ныне и присно и проч., хотя составляют конец того возглашения, которое пред тем священник, зря также на люди, глаголал тайно, то есть благословен Бог наш, но заключают в себе и таинственный смысл. Диакон, ничего не говоря, внушал народу, чтобы он всегда с твердою верою взирал и уповал на вознесшегося Христа; то же самое подтверждает теперь и священник словами: всегда, ныне и присно, и во веки веков; то есть, Сей, вознесыйся от вас на небо, всегда, ныне и присно (неразлучно или непрестанно), не только в настоящем вознесении, но и до скончания века, не только при будущем втором пришествии, но и во веки веков пребудет с вами, утешит вас скорбных и печальных, и вознаградит вас за труды воздаянием вечным. Сими последними словами и действиями, т.е. перенесением дискоса и Тела Христова и Крови в чаше со святой трапезы во святое предложение совершенно изображается Господне вознесение от земли на небо.

Тогда святая и священная трапеза, то есть святой престол, имеет значение горы Елеонской, откуда Христос вознесся; а предложение означает как бы седение Иисуса Христа одесную Отца на небесах. Св. Герман говорит: «поставление Святых Даров на святую трапезу означает постланную горницу; после того она изображает вознесение на крест, потом гроб и наконец вознесение». И в другом месте: «отнесение оставшихся Божественных останков (Св. Даров) знаменует вознесение Господа нашего».

Последнее каждение, бывающее при сем действии, по словам того же св. Германа, означает благодать Святого Духа, дарованную апостолам по воскресении Христовом, чрез дуновение.

Да исполнятся уста наша. За причащение Св. Таин чрез эту песнь приносится благодарение Самому Богу, как выражение благодарности за все даруемые нам от Него блага. О настоящем благодарении св. Иустин в Апологии говорит так: «иерей воссылает хвалу и славу Отцу всех о имени Сына и Св. Духа, произносит пространное благодарение за удостоение нас Св. Даров». Августин (в 59 послании) пишет: «по совершении сего и по причащении столь великого Таинства на конце приносится благодарение». На конце сей благодарственной песни чрез аллилуиа, прославляются два пришествия Христова: первое, совершившееся на земле в таинстве причащения, а второе ожидаемое, имеющее быть в последний день суда. Это означали и все действия, совершавшиеся доселе.

Прости приимше. Прости, то есть, как св. Герман пишет: «причастившись, станем правою мыслию с добрыми делами, да возблагодарим достойно Того, Кто удостоил нас вкусить Божественных Таин и кто водворится с нами в будущей жизни».

С миром изыдем. В девятом апостольском правиле сказано: «да отлучени будут не пребывающии в церкви до последния молитвы, ни причащающияся». Во втором правиле Антиохийского собора пишется: «иже в церковь ходя и послушая Святых Писаний, и потом небрегий, и исходя вон, и отвращаяся причащения, да будет отриновен». Когда таким образом подтверждено древними правилами святейших соборов и принято в благочестивый обычай, чтобы верные оставляли церковное собрание не прежде окончания и полного совершения службы; то чрез слова: с миром изыдем, означается то время, в которое служба приходит к окончанию и в которое дозволяется всем выходить из церкви. Слова: с миром изыдем взяты из Климента, который в Постановлениях апостольских (книга 8) сказал: с миром изыдите; или лучше сказать, они взяты из слов Самого Христа, Который, совершив Тайную вечерю и воздав хвалу, дал ученикам такое же позволение выйти, сказав им: востаните, идем отсюду.

Молитва заамвонная. Хотя люди отпущены священником и могут выходить из церкви, но священника своего не отпускают, пока он не благословит их подобно Христу, восходившему на небеса и благословившему учеников Своих. Для чтения сей молитвы священник выходит из алтаря, и став пред амвоном посреди народа, читает ее, дабы удобнее все могли слышать. Св. Герман пишет: «заамвонная молитва есть как бы печать всех прошений и благочинно составлена, как прилично главным и важнейшим прошениям».

Дает людям антидор. Чрез α῾'για δῶρα (во множественном числе) означаются самые Св. Дары, то есть Тело и Кровь Христова; антидор же (в единственном числе) есть часть той просфоры, из которой взята была часть Св. Агнца. Сей антидор иначе называется агиасма, святыня (о сем см. в 4 ч., гл. 9, §7; гл. 24, §82). Антидор дается главным образом тем, которые не приготовили себя к причащению. Симеон Солунский (в гл. 356) пишет: «мы идем для принятия телесной пищи, но и это не бывает без освящения, потому что сначала принимаем освященную пищу, ибо при чтении: Благословлю Господа, раздается антидор и бывает отпуст». В гл. 101, о храме, он же пишет: «архиерей образует, как мы сказали, Христа, Которого он приносил в жертву, причастился сам и преподал для причащения священникам: но святыни необходимо причаститься и народу, и вот она-то незримо и преподается верным чрез молитву и страшное священнодействие. Но так как им, облеченным плотию, необходимо принять освящение в виде чего-нибудь чувственного, то это и делается чрез антидор. Это есть хлеб, освященный в предложении, из которого изъята средина, и который освящен молитвами. Этот хлеб, назнаменованный копием, и над которым произнесены Божественные глаголы, преподается вместо страшных Таинств непричастившимся». И (в главе 100) он же говорит: «антидор прилично так называется, ибо хлеб сей освящен, и назнаменуем был копием, и над ним произносились священные глаголы, хотя принимающие его не причащаются Тела Христова, ибо Таинственный Хлеб – тот. А этот хлеб преподает только освящение и сподобляет Божественного дара, так как в предложении произносились над ним священные слова».

Благословение Господне на вас. Когда, пред исхождением из церкви и окончанием литургии, преподается всем предстоящим благословение Господне: тогда, прежде нежели выйдем из церкви, должны воспомянуть конец жизни нашей, то есть нашу смерть и будущую кончину мира. Когда на последнем отпусте священник воспоминает Пресвятую Деву Богородицу и всех святых, тогда не преминем призвать их, чтобы они во время нашей смерти и в день страшного суда Господа Бога Иисуса Христа предстательствовали за нас и избавили нас от всех бед. Когда же, наконец, затворяются царские двери, тогда должны помнить, что по кончине мира не поможет нашим душам никакое приношение, никакая жертва.

Потребившу же диакону святая. По затворении царских дверей, священник, вшед во святой алтарь, снимает с себя священные одежды, а диакон потребляет оставшиеся Святые Дары. Этим означается, что после второго пришествия Господня будут радоваться не только совершенные и великие рабы Божии, но и малые и нищие получат спасение, преизобильно восприимут славу Божию и совершенно насытятся, по пророку: насыщуся, внегда явити ми ся славе Твоей (Пс.16:15).

И когда из церкви выходим, то предадим самих себя, всю жизнь нашу, все помышления наши и все наши дела Господу Богу.

Святой Герман сказал: «Боговидец Моисей древле окроплял людей кровью козлов и тельцов, говоря: сия кровь завета Господня есть. Христос же и Бог дал Свое Тело и излиял Свою Кровь, и растворил питие Нового Завета, говоря: сие есть Тело Мое, ломимое; и – Кровь Моя, изливаемая во оставление грехов; и потому елижды ясте Хлеб сей и чашу сию пиете, исповедуете смерть и восстание Мое. Итак, будем вкушать Хлеб и пить Кровь с этою мыслию, исповедуя смерть и воскресение Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава во веки, аминь».