Церковное красноречие и его основные законы

Содержание

Предисловие

Предисловие

Предлагаемые в настоящей книге суждения представляют плод внимательных размышлений о вопросах, входящих в область науки о проповедничестве.

Поставленные на кафедру гомилетики, мы ex officio должны были посвятить полное внимание уяснению тех требований, какие можно и должно предъявлять проповеднику в силу его высокого служения, и тех законов, какие должны управлять его деятельностью, и соблюдение которых необходимо для достойного и успешного выполнения дела, ему порученного. При уяснении гомилетических вопросов мы не хотели и считали себя не в праве довольствоваться скороспелыми решениями, какие представлялись нашей мысли, при первоначальном приступлении к этому делу. Мы старательно изучали лучшие руководства по изложению законов как красноречия вообще, так и церковного красноречия в частности. Обзор этих руководств мы представили в печатных трудах своих, вышедших под заглавием: „Из истории гомилетеки“. Сюда вошли следующие издания: „Первая, самая древняя гомилетика (блаж. Августина) 1892. „Средневековая гомилетика“ 1895 г. „Гомилетика в новое время после реформации Лютера“ (1899 г.). К этим сочинениям можем присоединить уяснение гомилетических правил св. Григория Великого (в книге: „Св. Григорий Двоеслов – его проповеди и гомилетические правила“ (1871) и статью: „ Позднейшие протестантские немецкие гомилетики“ (Краусса, (1883) и Бассерманна (1885), помещенную в Трудах Академии за 1886-й год (№ 11).

Как может усмотреть читатель из этих сочинений, богатый научный материал дают труды наших предшественников, посвятивших свои мысли и свое перо изложению законов церковного красноречия, и мы воспользовались этим богатым материалом, избирая из трудов лучших представителей нашей науки то, что казалось нам наиболее основательным и наиболее достойным внимания. При разнообразии воззрений по частным гомилетическим вопросам в науке твердо стоят общие начала, определяющие дело проповедничества, признанные всеми лучшими авторитетами. Мы в своих суждениях опирались на эти общепризнанные начала. Сложившийся у нас взгляд на дело проповеди может подлежать критике и оспариванию, но мы думаем, что и не согласные с нами не упрекнут нас в том, что мы говорим о предмете, подлежащем нашему исследованию, не имея за собой веских оснований.

У нас, особенно в последнее время, заметно предубеждение против гомилетики, которое очень резко заявляется и в литературе. Многие, и причастные к богословской школе и науке, не признают значения гомилетики, и готовы исключить ее из программы наук, изучаемых в духовно-учебных заведениях, не ценя или совершенно не зная той богатой литературы, какая существует по этому предмету и опуская из виду ту высокую практическую цель, какая предназначается для этой науки и преследуется ею. Многие смотрят на проповедь, как на дело простое, которое, в выполнении, должно быть предоставлено личному вдохновению и расположению проповедника, и всякие теории или указания лучших способов проповедничества считают совершенно излишними.

Такой взгляд не нов. И в прежнее время были люди, нападавшие на гомилетику и даже признававшие вредное влияние её на проповедническую практику. Шпенер, например, видел в гомилетике одно из главных препятствий к тому, чтобы дело учительства церковного поставить на надлежащий путь. Но как ни резки его нападки на гомилетику, в них нельзя видеть безусловного отрицания её. Он нападает особенно не на гомилетику вообще, но на гомилетику ему современную, на постановку её в том виде, какой она имела в тогдашней школе. Сам он со своей стороны дает советы, начертывает правила, как нужно вести дело проповедничества, и разъясняет, какого метода лучше держаться, при исполнении учительского долга. А это есть материал, приготовляемый Шпенером для построения новой гомилетики в духе ему желательном, от какой он ожидает доброго практического влияния. И последователи его не замедлили составить свою гомилетику, отличную от той, на какую нападал Шпенер. Эта гомилетика, составленная во вкусе Шпенера Иоакимом Ланге, явилась под заглавием: „Oratoria sacra, ab artis homileticae vanitate repurgata“ (Halae, 1767). По адресу отрицателей гомилетики говорит Швейцер, один из влиятельнейших гомилетов половины прошлого столетия: „Замечательно, что создавать особую священную риторику принуждены были даже те, которые отвергали в проповеди всякое красноречие и предписывали для неё полную простоту и безыскусственность“¹.

В германской богословской литературе гомилетика входит в состав практического богословия, которое, со времени Шлейермахера, получило там широкое развитие, и в богословской энциклопедии занимает почетное место, служа венцом широко разросшегося ствола богословской науки. В состав этого практического богословия входят гомилетика, каноника, литургика и пименика или пастырское богословие, и в иных руководствах по практическому богословию, как например у Шлейермахера, гомилетике отводится более широкое место, чем другим составным частям его, что служит свидетельством признания относительной важности её, в сравнении с другими дисциплинами.

Проповедь мы назвали именем церковного красноречия, и это могут признать не соответствующим существу дела те, которые смотрят на проповедь, как на дело простого учительства, чуждое всякой искусственности. Но слово „красноречие“ имеет в науке значение технического термина, который прилагается ко всякому публичному слову, предлагаемому перед народом. Такое название публичного слова употреблялось еще в древности, и оно перешло и в христианство, как скоро здесь научным образом стали разрабатывать вопросы, касающиеся проповеди. Во Франции христианское красноречие обычное название для церковного проповедного слова. Употребляется оно в таком значении и в Германии (у Шотта, Теремина, Юнгманна – лучших гомилетов прошлого столетия). С техническими терминами, принятыми в науке, часто соединяется условное значение, которое не всегда отвечает строго этимологическому смыслу слова. Так это имеет место и здесь. Слово „красноречие“ прямым своим смыслом указывает на искусственную, прикрашенную речь. Но прилагая это слово к проповеди, мы отнюдь не соединяем с ним требования от проповеди такой искусственной, красной речи, а разумеем под словом „церковное красноречие“ всякую речь, которая говорится в церкви перед народом, и посвящена разъяснению предметов христианского ведения и христианского нравоучения. Более подробное разъяснение того, какое значение мы соединяем с этим термином, читатель найдет в предлагаемой книге.