39. Поучение в тот же день
«Преполовившуся празднику жаждущую душу мою благочестия напой водами». (Троп. праздн.)
Ах! И моя бедная душа жаждет вод благочестия: давно жаждет и стремится мыслью и сердцем к небесам, так, как по пустыне стремится к прохладным водам олень, томимый сильной жаждой. Никакое благо земное, никакие удовольствия не могут утолить эту жажду. Утушить! Что я говорю? Земные блага еще большую возбуждают жажду, еще большее воспламеняют желание и самым ясным образом как бы говорят нам: человек, сколько ты ни предавайся удовольствиям мира, сколько ты ни вкушай благ земных, они не насытят вполне бедной души твоей, ибо все они суетны, тленны, ничтожны.
Вот я слышу вожделенный глас Господа моего: «Жаждущие, идите на воду». Идите и пийте, идем и пьем. Но не замечаем ли мы, что самая прохладная вода только возбуждает жажду? Под названием воды Господь указывает на благодать, на слово Божие, на дары Духа Святого, изливающиеся в сердца человеческие. Но нам еще чего-то недостает, что-то препятствует нам почерпать эту духовную воду, утолять эту душевную жажду: это пресыщение земными благами, эта леность к пламенной молитве, эта сухость сердца, эта пустота и холодность души, не воспламеняемая огнем ревности к благочестию, эта скудость веры, этот недостаток любви к Богу и ближним – все это делает нас нечувствительными, неревностными к благочестию, к святости жизни. Правда, приходят иногда эти минуты, особенно за полночь, среди ночной тишины и мрака, или когда при тусклой лампаде повергаешься пред образом Искупителя Своего и погружаешься мыслью во глубину судеб Божиих, или, созерцая великие дела Божии, возносишься мыслью к пространствам небес. Но эти минуты скоропреходящи, мимолетны, как быстролетная птица, и весьма редки в продолжение нашей жизни. И опять помрачается душа, и опять мучится сердце наше, и опять человек забывает все небесное, и опять наполняется земной суетой, и опять погружается в бесчувственность, опять бросается на пресыщение, вкушает тление, несет бремя жизни, видит равнодушно слезы окружающих его, воздыхания несчастных. Опять все это напоминает тебе, что ты земной житель, земным живешь, на земле скитаешься. О! как я желал бы жить в другом мире, между другими людьми, между другими вещами и предметами: или где-нибудь в пространствах небес, или среди пучины морской, или в пропасти земной, или среди необозримых пустынь, или в глубине дремучих лесов, где бы я мог свободно беседовать с Тобою единым, великий Боже! Куда бы не доходил голос грешников, где бы я не слышал шум страстей, где бы я не встречал соблазнов мира сего, где бы я не работал суете.
Боже! и мою жаждущую душу грешную напой водами благочестия, помоги и мне жить свято и благочестиво, питаться глаголами живота вечного, упиваться любовью к Тебе, Единому, истинному Богу, восхищаться небесными звуками благодатных песней, вкушать сладость духовную, а не земную радость. Жаждет, жаждет и моя бедная душа по временам к Тебе, Богу крепкому и живому. Но ах! когда я прииду и явлюся пресветлому лицу Твоему, Боже? Аминь.