Поучение 72. На память Преподобного Саввы Освященнего

Подобны мне бывайте, якоже аз Христу. (1Кор.4:16)

Эти слова, по примеру Апостола Павла, мог сказать и празднуемый ныне Преподобный Савва Освященный, потому, что как Иисус Христос, пришедши на землю, учредил особенное общество христиан, или церковь свою святую, в которой глава была один Иисус Христос, а члены ее св. Апостолы и прочие христиане; так и преподобный Савва, по примеру Иисуса Христа, в 60 верстах от Иерусалима, среди безмолвной песчаной пустыни, среди высоких и угрюмых скал, построил молитвами, слезами и постом такой монастырь, учредил такое общество пустынников, в котором правила, порядок, жизнь, нравы и обычаи представляли образец высокой жизни христианской.

Посмотрим, христиане, что это за общество, что это за христиане: похожи ли сколько-нибудь нынешие христианские общества на эту пустынную общину Саввы Освященного? Правда, что это общество было учреждено среди пустыни, среди неприступных скал. Тысячи городов вокруг этого монастыря временем и неприятелями разрушены, а монастырь преподобного Саввы Освященного и теперь стоит наполненный иноками, загнанными туда волнами жптейскаго моря, скорбями, печалями, грехами и гонениями. Четырнадцать столетий пролетело над этим гнездом орлиным, над этою светозарною обителью, над этим глубокомирным и покойным кровом подвижников Христовых.

Посмотрите на этих иноков, изможденных летами и печалями, убеленных сединами! Но за всем тем как они бодро выходят из своих пещер и собираются на молитву; как они денно и нощно славословят Господа псалмами и песнями духовными, собравшись в церковь Божию! Пища их скудна, невкусна; одежда на них груба, но однообразна; одр их составляют cухие ветви или голый камень. Нет у них ничего собственного: что имеет один, то все принадлежит и другому; никто из них ничего не называет своим. Но что это за люди, что это за общество? Воля Настоятеля есть для них воля Божия. Становятся ли они на молитву, садятся ли они за стол, отходят ли ко сну, – все это делается с благословения Настоятеля. Наступает ночь – но молитвы в обители еще не прекращаются; отходят ко сну, но отходят с размышлением о том, как провели день? Созерцание и размышление о Боге сменяется молитвами, молитвы псалмопением, псалмопение трудами, и самый покой иноков бывает легкий, краткий и бодрый. Далеко до восхождения солнца уже все они на ногах, уже все они славословят Бога, все они славословят Триипостасную Троицу с херувимами и серафимами. Одна воля у них – воля старца или настоятеля, одно желание, одна по-видимому душа. Младшие с глубоким смирением склоняются пред старцами и, потупив долу взоры, слушают их наставления богомудрые. Старцы повинуются Настоятелю и ведут с ним мудрую беседу о Боге и о таинствах веры, или под каким-либо развесистым деревом, или рассуждают о величии и премудрости Творца, смотря на синее небо, усеянное миллионами ярких звезд. Кто может уразуметь их равно – Ангельскую жизнь, их ночные бдения, стояние, слезы, воздыхания, биения в перси о прежних грехах своих! Нет у них ничего тайного, но все открыто пред Настоятелем и старцами; все они молятся друг за друга и все помогают брат брату на пути ко спасению: и словами, и любовью, и советами, и увещаниями, и наставлениями, и утешениями. Если кто предался унынию или скорби, все торопятся наперерыв подать ему помощь и утешение, – и братская любовь согревает скорбящую и унывающую душу. «Ах! Кто дает мне крылья голубиные, взывает пророк Давид, да полещу из сего многомятежного мира и почию от тяжких трудов моих – в сей пустыни: се удилихся бегая и водворихся в пустыни⁷⁰. Но душа христианская, утомленная суетою мира сего, мало ли подобных пустынь, подобных обществ в недрах России? Мало ли пустынников, оставивших суету житейскую и презревших все блага мира сего, у нас на святой Руси? Пойди и виждь – и узришь славу Божию. А мы, живущие в мире, неужели должны навеки погибнуть в страстях своих? «Подобны мне бывайте, сказал Апостол, якоже аз Христу».

Видели образцовое общество христианское, живите по примеру того святого общества и спасетесь. Разве вы не имеете настоятелей, которых воля для вас должна быть священна? Разве нет среди вас того же Иисуса Христа, который сказал: «где два или три соберутся во имя Мое там и Я буду среди их»⁷¹. Разве не слышите те же писания пророков и Апостолов? Разве не имеете таинств, дарованных вам? Вы желали бы жить в пустыни, но не та же ли пустыня – дом ваш, в котором вы также можете спасаться, как и в пустыни? Начните только жить свято и благочестиво, и увидите, что все грешники от вас отступят, все козни диавола на вас востанут и станут вас искушать, как и пустынников. Разве вас не так же, как и их призывает колокол на молитву? Кто же причиною, что вы тяготитесь продолжительным служением, нескладным чтением и неприятным для вас пением? Разве не могли бы и мы, по примеру обители, ежедневно совершать Богослужение, если бы видели ваше усердие? Мы благодарим Бога, что вы по крайней мере в праздники посещаете церковь Божию. Кто причиною тому, что вы не соблюдаете самый снисходительный устав св. церкви в пищи и питии и несмотря на наши увещания, даже в посты разрешаете себе запрещенную пищу? Как же ваши лица могут cиять богоподобною красотою, если вы ни в чем ни воздержны? Кто причиною, что вместо однообразной, простой и приличной одежды, подражание обычаям мира побуждаем вас одеваться пышно, нарядно и с роскошью? Кто причиною, что сластолюбие, роскошь, богатство, мебель, множество сосудов; мягкие одры – нежат тела ваши, тогда как вы суть члены тела Иисуса Христа, которое распято было на кресте, и глава которого была увенчана терновым венцом.

И не для того ли даются вам Настоятели или Пастыри церкви, дабы вы смотрели на них, как на образ Иисуса Христа, и во всем им подражали, во всем с ними советывались бы, открывали бы пред ними свои мысли, свои желания, свои грехи? Отходите ли в путь, приступаете ли к постройке дома, предпринимаете ли какое дело, – вы должны во всем спрашивать своего Настоятеля, просить его совета и благословения и чрез него испрашивать помощи и благословения на свои дела у Бога. Многие из вас вовсе не знают Богу молиться, и не хотят изучать молитвы и грамоты для узнания Божьего писания и псалмопения, тогда как с великим тщанием изучаете какое-либо ремесло. И это делаете только для добывания насущнего хлеба. Но можно ли ради насущного хлеба упускать из виду важность вечного своего спасения? Неужели у вас тело дороже души, которое рано или поздно придется оставить на пищу тлению? Но призывают ли благословение Божие и просят ли совета Настоятеля те, которые предпринимают дела и труды свои не для насущного хлеба, но только для обогащения, для собрания тленных сокровищ, ради одного любостяжания и сребролюбия, тогда как все это есть достояние нуждающихся – нищих, бедных, вдов и сирот. Какая же здесь может быть одна воля и одно желание с Настоятелем, если каждый поступает против воли Божией, против закона Божия, каждый поступает по своему своеволию, по внушению дурных своих страстей и наклонностей? Похоже ли наше общество сколько-нибудь на общество христианское, в котором старые идут своим путем, а молодые своим, отцы не слушаются Настоятеля пастыря своего, дети не слушаются своих отцов и матерей? Общество, в котором у одного голова обременена хмелем, у другого гордостью, у того любостяжанием, у другого любострастием, тот страждет чревоугодием, сей высматривает обобрать ближнего, другой обмануть друга, третий – развратить юношу или деву: это ли стадо Христово, это ли христианское общество? Есть ли между нами хотя одна душа, которая любила бы упражняться дома в чтении Божиего писания и в псалмопении? Есть ли хотя одна душа, которая любила бы заниматься размышлением о Боге, о премудрости Божией, о всемогуществе, о всеведении, о вездеприсутствии и о безпредельном милосердии Его? Где возводящие взор на небо и поражаемые величеством бесчисленных звезд? Где благоговеющие пред ревом морских волн? Пред завыванием бури, пред потрясением небес громами и молниями? Где, говорю трепещущие словес Божих и пекущиеся о грехах своих, о грехах ближних и о вечном своем спасении? Кто из нас оплакивает пьянствующих и распутных вкушающих мяса в этот св. пост, на которых вы привыкли смотреть, имея черствые и бесчувственные сердца? Апостол Павел заставил всю церковь Коринфскую, огромное общество, христиан оплакивать грех одного только кровосмесника, а вы не ужасаетесь, вы не оплакиваете страшного растления нравов, ужасного беззакония, содеваемого между вами, о котором я уже напоминал вам не раз и которое вам самим известно, и о котором срамно есть и глаголати? Боже! Кто оплачет между нами этот один грех, разврат повсюдный? Вы хвалитесь чувствительностью сердец ваших, а для оплакания страшного греха сердце ваше оказывается каменным. Это ли христиане? Это ли любовь христианская? Вместо того, чтобы вразумить ближнего и любить ближнего своего, как самих себя, – вы не отводите ближнего от грехов; значит вы ему желаете более зла, нежели добра. Разве вы не знаете, что погибель души ближнего вашего будет причиною вашей погибели; ибо вы не оплакиваете грехов их, не уговариваете отстать от беззаконий, тогда как беззакония эти среди вас совершаются. Ты говоришь: «какое мне дело, пусть живет, как хочет». Нет, брат мой, если ты мог отвести брата от погибели, имея уста говорить, имея слезы оплакать, руки отвлечь от пропасти, – и не отвлек; то ты душею твоею отвечаешь за его душу. Грех одного есть грех всего общества, скорбь одного должна быть скорбью всего общества. Да, христиане, как отстоит небо от земли, так далеко отстоят наши мысли, нравы, дух и дела от Божьих мыслей, нравов, духа и дел. Боже! Это ли Божие стадо и Христово христианство?!!

Подумайте об этом и перемените образ жизни своей. Станем молиться и плакать, чтоб Господь привел нас на путь спасения. Пусть мир сей обратится для нас в пустыню и дом наш в пещеру кающегося грешника. Здесь станем оплакивать тяжкие грехи свои, а после смерти поздно будет. Так все святые говорят, так и я вам говорю. Аминь.