Глава 10. УСЛОВИЯ ПЛОДОТВОРНОЙ МОЛИТВЫ

Описывая результаты молитвы и научая, о чем следует молиться, святые отцы указывают также и на то, что способствует и что препятствует ей.

Чтобы молитва была плодотворной, требуется исполнение определенных условий, которые делают молитву таковой. Так, например, чтобы достигнуть великого блага отражения в уме своем Самого Господа Бога, по свидетельству святого Ефрема Сирианина, необходима молитва «с чистым сердцем, с любовию и со слезами. А это неоцененное благо приобретается нищетою, бедностью и всяческим тесным житием. «Узкие врата и тесный путь вводят в жизнь" (Мф.7:14)»⁶⁰⁵.

Лишь при наличии известных условий, описываемых святыми авторами «Добротолюбия», возможна истинная молитва, которая может быть услышана Богом. Без этих же условий она не только останется втуне, но даже, как говорит святой Ефрем Сирианин словами псалмопевца, «будет в грех» (Пс.108:7)»⁶⁰⁶.

Выше⁶⁰⁷ при описании различных степеней молитвы, было сказано о внимательности, сосредоточенности и участии сердца в молитвах как необходимых и существенных признаках молитвы второй степени, отличной от внешней молитвы, молитвы новоначальных.

Теперь же следует заметить, что указанные условия являются необходимыми для того, чтобы молитва вообще была услышана. Святой Ефрем Сирианин говорит о том, что молитва приближается к Богу, только когда молится кто с ведением, не позволяя скитаться помыслам, и разумеет, кто он и Кому предстоит и с Кем беседует⁶⁰⁸. Если человек после рассеяния мыслей «продолжает молитву свою, то Сотворивший его, после возвращения летающего помысла, услышит его, хотя бы он был тьмочисленно грешен»⁶⁰⁹.

Святой Ефрем Сирианин дает также ряд указаний, необходимых для того, чтобы «молитва... была свята, чиста и нескверна, чтоб, увидев ее, восходящую горе, небесные врата тотчас отверзлись пред нею, чтоб, видя ее (востекшею туда), Ангелы и Архангелы, все с веселием сретили ее и принесли к святому и превознесенному престолу Пречистого Владыки»⁶¹⁰. Для достижения этого необходимо следующее: «Будь внимателен к себе, – поучает святой Ефрем, – чтоб во время молитвы не быть рассеянным. Когда станешь на молитву пред Богом, стой пред Ним со страхом и трепетом. Кругом отсеки от сердца своего помыслы и попечения о всем земном»⁶¹¹. Лишь та молитва, которая совершается «протяженно, с болезнующей душой, с напряженным умом, восходит к небу»⁶¹². Поэтому святой отец и предупреждает молящегося: «Когда станешь пред Богом на молитву, смотри, чтобы прекрасных органов, на которых поешь Богу, т. е. помыслов твоих, не расхитили враги твои»⁶¹³.

У блаженного Диадоха находим указание на условия для сосредоточения внимания и восстановления памятования о Боге.

Прежде всего он поясняет, почему происходит рассеянность во время молитвы и чем вызывается отсутствие памятования о Боге. «Когда душа возмущается гневом, или отягчается многоядением, или сильною печалию омрачается, – говорит он, – тогда ум не может держать памятования о Боге, хотя бы и понуждаем был к тому как-нибудь.

Ибо, весь будучи омрачен лютостию сих страстей, бывает он тогда совершенно чужд собственного чувства, почему желание не имеет, где наложить свою печать, чтоб чрез то ум мог носить незабвенным и неизменным вид богомыслия, так как тогда память его огрубевает, по причине суровства страстей»⁶¹⁴. Другими словами говоря, человеку, плененному указанными страстями, трудно сосредоточиться в молитве и молиться нерассеянно. Наоборот же, когда душа, по словам блаженного Диадоха, «бывает свободна от таких возмущений, тогда, если иногда и успеет забвение на мгновение украсть мысль о возлюбленном Господе, ум, восприяв свою энергию и живость, тотчас опять с жаром емлется за многовожделенную оную и спасительную молитву, ибо тогда сама благодать сбогомысльствует душе и совзывает: «Господи Иисусе Христе!»⁶¹⁵

Итак, молитва будет сосредоточенной и внимательной в том случае, если человек творит ее без гнева⁶¹⁶ на ближних своих, что заповедал и поставил первым условием истинной молитвы Сам Господь (Мф.5:23–24, 6:14–15)⁶¹⁷. Это же подтверждает и святой Каллист Тиликуда, говоря, что для совершения истинной молитвы⁶¹⁸ надо быть всегда кротку сердцем и никогда ничем не возмущаться до гнева или неудовольствия. В этом легко успеть, если от всех уклоняться и больше молчать. Если же когда случится возмутиться, надо поскорее покаяться, «себя укоряя, и положить строже внимать себе потом, чтобы тихо и с чистою совестию, положив начало, опять призывать Господа Иисуса и Божественную Его благодать в успокоение души своей»⁶¹⁹.

Наоборот, гнев и злопамятство мешают чистой молитве. «Как дым от тлеющей соломы беспокоит глаза, так и памятозлобие – ум во время молитвы»⁶²⁰, – говорит преподобный Нил и добавляет, что «псалмопение гневливого – неприятный звук»⁶²¹.

Затем внимательной молитве содействует, как сказано, отсутствие многоядения. По словам Иоанна Лествичника, только «ум постящегося молится трезвенно, а ум невоздержного исполнен нечистых мечтаний»⁶²². При этом «насыщение чрева иссушает источники слез, а чрево, иссушенное воздержанием, рождает слезные воды»⁶²³. Также и «жажда много содействует в слезах при молитве»⁶²⁴.

По сравнению преподобного Нила Синайского, «молитва постника – парящий ввысь орлий птенец, а молитва угостившегося ниспадает долу, тяготимая пресыщением»⁶²⁵, ибо, как учит святой Григорий Синаит, когда «стомах отягчен бывает и ум чрез то помутится, тогда не может человек творить молитву крепко и чисто, но под действием многих брашен, клонимый ко сну, хочет поскорее лечь соснуть, – от чего бесчисленные мечтания во сне наполняют ум»⁶²⁶.

В основу приведенных рассуждений положены слова Спасителя: «Смотрите же за собою, чтобы сердца ваши не отягчались объедением и пьянством» (Лк.21:34). Поэтому святой Марк Подвижник говорит: «Если будем сеять семя молитвы, не удручив тела своего постом, то вместо правды принесем плоды греха»⁶²⁷.

Следует, однако, иметь в виду, как и везде, так и в данном случае умеренность должна иметь свое место. Ибо, по словам святого Кассиана Римлянина, «неумеренный пост делает совершение молитвы безжизненным по причине изнеможения тела»⁶²⁸.

Наконец, отсутствие печали также способствует внимательной молитве. «Если желаешь молиться как должно, – говорит преподобный Нил Синайский, – не печаль души (или не держи огорчения на душе), иначе всуе течение твое (или молитвенный труд твой)»⁶²⁹. «Собирающие в себе печали (огорчения) и злопомнения и держащие в этом состоянии молитву походят на тех, которые черпают воду и вливают ее в дырявую кадь»⁶³⁰. Печаль всему доброму полагает препону, ибо опечаленный «не подвигнет ум к созерцанию и никогда не воспоет чистой молитвы»⁶³¹.

Одним из главных препятствий к внимательной и сосредоточенной молитве являются помыслы, заполняющие ум и сердце и развлекающие молящегося. "Ибо, – как говорит Господь, – из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления» (Мф.15:19). Как на одно из существенных средств для борьбы с ними святые подвижники указывают на сосредоточение внимания во время молитвы. «Внимание так должно быть связуемо и неразлучно с молитвою, как связано и неразлучно тело с душею, – говорит святой Симеон Богослов. – Внимание пусть первое вступает в борьбу с грехом и противостоит злым помыслам, входящим в душу, а позади внимания пусть следует молитва, которая истребляет и побивает тотчас все те злые помыслы, с которыми пред сим вело брань внимание, ибо одно оно не может их побивать»⁶³².

Насколько важна эта борьба с помыслами, указывают следующие слова святого Симеона, где он говорит, что «на этой брани внимания и молитвы (с помыслами) висит жизнь и смерть души. Если, – поясняет он, – мы оставляем молитву неохраняемой и она оскверняется злыми помыслами, то бываем непотребными и безутешными»⁶³³.

Поэтому преподобный Нил поучает: «Подвизайся ум свой во время молитвы соделывать глухим и немым, и будешь тогда иметь возможность молиться как должно»⁶³⁴.

Итак, от молящегося требуется борьба, и борьба неотступная с постоянным противоречием⁶³⁵ помыслам. Преподобный Филофей Синайский и другие подвижники призывают «мужественно и неотступно стоять у двери сердца, с крепкою памятью о Боге и непрестанною в душе Иисус Христовою молитвою, т. е. верною, усиленною и горе восхищающею памятию о Боге посекать, ради Господа, главы сильных и начала брань воздвигающих помыслов»⁶³⁶. По сравнению преподобного Филофея, молитва со вниманием «подобна Илииной колеснице, подымающей на высоту небесную того, кто ей причастен»⁶³⁷.

У преподобного аввы Филимона находим указание на причины греховных помыслов, мешающих внимательной молитве. Он говорит, что «помыслы о вещах суетных, бывающие в душе, суть недуг празднолюбивой и предавшейся нерадению души»⁶³⁸. Поэтому нам, добавляет он, «надлежит, по Писанию, всяким хранением блюсти ум свой, разумно петь без рассеяния и молиться чистым умом»⁶³⁹.

О разумном или благочинном пении как средстве для сохранения внимания говорит и святой Феодор Студит, свидетельствуя, что «нелепые фантазии и расхищение ума бывают при неблагочинном пении, а при благочинном сохраняются внимание, трезвение и ощущается сладость молитвы»⁶⁴⁰. При этом следует отметить, что петь внимательно труднее, чем молиться. «Великое дело, – говорит святой авва Евагрий, – молиться неразвлеченно; но петь неразвлеченно – еще больше»⁶⁴¹.

Святой Григорий Синаит объясняет назначение пения следующим образом: «Гласное пение дано на случай разленения и одебеления нашего, чтоб возводить нас в должное поистине настроение»⁶⁴².

Важным подспорьем в данном случае является знание смысла молитв, тропарей, стихов и псалмов. Когда человек сознательно читает или поет молитвословия, ему легче удержать мысль на произносимых словах. Поэтому преподобный Никита Стифат поучает: «Берегись козней вражеских, когда молишься и поешь псалмы Господу, ибо они всячески ухищряются отвлекать мысль и чувство от того, что поется, и все то изгладить из памяти. Делают же сие для того, чтоб лишить нас плодов молитвы и чтоб, не вкушая сих плодов, мы заскучали на псалмопении и пресекли его. Но ты настой мужественно и еще прилежней внимай псалмам, неспешно читая их, да пожнешь плод молитвы при созерцании того, что представляют стихи псаломские, и обогатишься просвещением Святого Духа, воссиявающим в душах молящихся»⁶⁴³. «Не позволяй себе оставлять ничего из произносимого языком неразумеваемым, – говорит святой Феолипт, – пока наконец ум станет неотступно следовать вниманием за тем, что произносит язык»⁶⁴⁴. «Тогда бывает чистая и неблуждательная молитва, – говорят святые Каллист и Игнатий, – когда ум блюдет сердце во время молитвы»⁶⁴⁵.

Указанные результаты достигаются лишь после упорной и продолжительной работы человека, после долгих упражнений при содействии помощи Божией, так как овладеть помыслами и управлять ими, не допуская греховных, есть дело очень трудное. Способность сосредоточиться в молитве есть великий дар Божий. «Не столько трудно пресечь путь реки, чтоб она не неслась вниз, сколько остановить стремление ума, чтобы не влаялся по видимым вещам, а устремлялся горе, к сродному ему, сосредоточиваясь в молитве»⁶⁴⁶, – говорит святой Илия Екдик. Хотя, добавляет он, «последнее по естеству уму, а то не по естеству»⁶⁴⁷.

Человек, вступивший на путь молитвенного подвига, даже не всегда своевременно замечает возникновение греховных мыслей и поэтому не бывает готов к немедленному их отражению. «Только тот человек, – говорит святой Симеон Богослов, – который всю надежду свою возлагает на Бога и живет под руководством духовного старца-руководителя, отрекаясь от своей воли и пристрастия мирского и имея ум свободным от всего, может без всякой помехи исследовать наносимые демонами помыслы и с великим удобством отгонять их, и чистым сердцем приносить молитвы свои Богу»⁶⁴⁸.

Трудность борьбы с помыслами осложняется еще и тем, что от продолжительного напряжения внимания наступает утомление. «Внимание, – говорит преподобный Филофей Синайский, – держа непрестанно в напряжении умные очи, утомляет и тяготит голову. Но Иисус, призываемый в молитве, пришедши, просвещает сердце»⁶⁴⁹. Когда ты еще будешь призывать Господа, то сладчайший Иисус скажет: «С тобою Я, чтобы подать тебе заступление»⁶⁵⁰. Итак, главным средством для установления блуждающих помыслов является помощь Божия, облегчающая достижение чистой молитвы.

Другим облегчением усилий человека сосредоточить свой ум в желаемом направлении служат внешние приемы в молитве, которые были описаны при изложении третьего, высшего, образа умной молитвы⁶⁵¹. Теперь же ограничимся общей характеристикой их, даваемой святым Григорием Паламой⁶⁵²: ввиду того что «по преступлению (по падении) внутренний человек обыкновенно согласуется с внешним (с внешними положениями и движениями), то почему не принять, что тому, кто старается ум свой обратить в себя самого, очень много содействует в сем очей своих, вместо блуждания их туда и сюда, возвращение внутрь и установление в груди своей? Как, при обращении очей во вне, чрез видение вещей ум рассеивается по сим вещам, так при возвращении очей внутрь это движение их естественно туда же, внутрь сердца, повлечет и ум того, кто усиливается дать ему обратное движение, собрав отвне внутрь»⁶⁵³.

Об этом же говорит и святой Симеон Новый Богослов: «Там (в сердце) имей ум свой, стараясь всячески обрести место, где сердце, чтоб, обретши его, там уже всецело пребывал ум твой. Ум, подвизаясь в сем, улучит место сердца. Это случится, когда благодать даст сладость и теплоту молитвенную. С сего же момента и потом... какой-либо помысл, прежде чем войдет он внутрь и помыслится или вообразится, ум тотчас прогоняет его оттуда и уничтожает именем Иисусовым, т. е. молитвою „Господи Иисусе Христе, помилуй мя!“ С сего также времени ум человека начинает иметь злобу и ненависть к демонам, поднимает на них непрестанную войну и поражает»⁶⁵⁴.

Кроме указанных способов, святые подвижники научают пользоваться предметами и явлениями окружающего нас мира путем созерцания их и возношения чрез них собранных мыслей к Творцу всего.

Святой Феодор Студит говорит, что мы видим «свод небесный, блестящее солнце, светлую луну, группы звезд и все другие, чувствам подлежащие вещи, не за тем, чтоб на них останавливаться, но чтоб, чрез них возносясь к Творцу всяческих Богу», быть в бодренном внимании к делу Божию. Ибо «при устремлении очей ума нашего в беспредельное море дивных дел Божиих, в которые углубляясь, ум не будет иметь времени осуечаться чем-либо житейским или соплетаться с худыми помыслами»⁶⁵⁵.

Также способствует нерассеянной молитве и чтение Священного Писания. «Когда кто вместо забот днем упражняется в чтении божественных Писаний, – говорит святой Исаак Сирианин, – которое укрепляет ум, особенно же служит орошением молитве и помогает бдению, тесно соединенному с молитвой, тогда в сем чтении обретает вождя на стезю правую, обретает то, в чем семя всего питающего молитвенное созерцание, что удерживает помышления от парения, непрестанно посевает в душе памятование о Боге»⁶⁵⁶.

«Чтобы заменить одно собеседование другим (суетное – душеспасительным), – продолжает святой отец, – занимайся чтением Писания и житиями святых. И когда станешь на молитву и на правило свое, то вместо размышления о том, что видел и слышал в мире, найдешь в себе размышление о божественных Писаниях, какие прочел, и сим размышлением приведется в забвение, что памятовал о мирском; а таким образом приходит ум в чистоту»⁶⁵⁷.

Таким образом, согласно святому Исааку, чтение, «вместо внешней примеси, доставляет пищу разным видам молитвы, а потому чтением душа просвещается, чтобы всегда молиться неленостно и несмущенно»⁶⁵⁸. Поэтому, чтоб не давать хода свободному разглагольствованию ума своего, как говорит блаженный Диадох, и «не поблажать его охоте безмерно предаваться выспренним парениям, будем упражняться наиболее в молитве, псалмопении и чтении Писаний, не презирая притом и толкования любомудрых мужей, коих словеса преисполнены истинным ведением веры. Действуя так, мы не только не дадим ему (уму – «Игум.В.») свои речения примешивать к благодатным словесам и не допустим ему, увлекаясь тщеславием, рассеиваться в парениях под действием самодовольства и словоохотливости, но и научимся сохранять его безмечтанным во время созерцания и все почти помышления его сделаем слезоточными»⁶⁵⁹.

Чтобы еще более преуспеть в деле сосредоточенной и нерассеянной молитвы и чтобы легче бороться с привходящими помыслами, имея чистым свой ум, святые отцы, в частности святой Исаак Сирианин, советуют избегать встреч и бесед с людьми мира сего, делая исключение только для своих единомышленников: «Если намерен ты предать душу свою на дело молитвы, очищающей ум, и на пребывание в бодрствовании ночью, чтобы приобрести светлый разум, то удаляйся от зрения мира, прекрати свидания с людьми, не принимай в келлию свою, по обычаю, друзей, даже под видом пользы, кроме единонравных, единомысленных с тобою и сотаинников твоих, бойся смущения душевной беседы... Ибо в какой мере сердце перестает тревожиться внешними предметами, в такой же ум может от уразумения мыслей и дел Божественных доводить до постижения и изумления»⁶⁶⁰.

Большое значение в деле приобретения навыка чистой и нерассеянной молитвы имеет постоянное понуждение себя к ней. «Кто ежедневно понуждает себя пребывать в молитве, – говорит святой Макарий Великий, – тот духовно любовию к Богу воспламеняется к божественной приверженности и пламенному желанию и приемлет благодать духовного совершенства»⁶⁶¹.

Понуждение к молитве должно быть не только делом ежедневным и в определенные часы, но постоянным и непрерывным. Премудрые наставники, пишут святые Каллист и Игнатий, «с живущим в них Духом Святым всех нас научают преимущественно пред всяким другим деланием и попечением Господу молиться и у Него просить милости с несомненным упованием, непрестанным имея делом и занятием пользование всесвятого и сладчайшего имени Его, всегда нося Его в уме, в сердце и в устах и всячески понуждая себя в Нем и с Ним и дышать, и жить, и спать, и бодрствовать, и ходить, и есть, и пить, – и все вообще, что ни делаем, так делать»⁶⁶². Другим важным условием для совершения нерассеянной молитвы является исхождение ее из глубины души⁶⁶³ от сердца. При этом, по словам святого Григория Паламы «чем крепче заключаешь молитву внутрь сердца, тем более она обилует Божественною благодатию»⁶⁶⁴. Святые Каллист и Игнатий призывают к такой молитве: «Всемерно надо стараться и всегда подвизаться о том, чтоб, как сказано памятование Господа Иисуса Христа непрестанно носить во глубине сердца, – во глубине, а не вне и сверху»⁶⁶⁵. В зависимости от участия сердца в молитве, от степени силы чувства, вложенного в молитву, находится и качество самой молитвы.

Выше, при изложении учения святых подвижников о втором образе, или второй степени, молитвы, было сказано о характерных ее признаках и отличительных чертах которые одновременно являются необходимым условием истинной молитвы, могущей быть услышанной Богом. Ввиду этого представилось необходимым упомянуть здесь о мыслях святых отцов, рассмотренных и изложенных выше.

Итак, участие сердца и внимательное хранение его от греховных помыслов способствуют истинной молитве По объяснению святого Симеона Нового Богослова, хранением сердца и вниманием умаляются и укрощаются в нас страсти, сильно препятствующие чистой молитве. Он говорит: «Когда же страсти, посредством сопротивления им сердца, усмиряются совсем, тогда ум приходит к возжеланию Бога и ищет сдружиться с Ним, для чего умножает молитву и в ней преимущественно проводит время»⁶⁶⁶.

Подобно этому утверждает и преподобный Нил Синайский: «Пока не отрешился ты совершенно от страстей и ум твой еще обнаруживает сопротивление добродетели и истине, до тех пор не обретешь ты благовонного фимиама в недре твоем (т. е. чистой и теплой молитвы)»⁶⁶⁷.

При этом преподобный Нил поясняет свою мысль следующим сравнением: «Как больному глазами не принесет пользы долгое и напряженное смотрение на солнце, так уму страстному и нечистому не принесет пользы воображение страшной и преестественной молитвы в духе и истине»⁶⁶⁸.

Как на общее правило следует указать, что попутно с преуспеванием в христианской жизни совершенствуется и улучшается и молитва. Очень много значит при этом состояние нашей совести. По словам святого Максима Исповедника, если совесть не чиста, то обличения ее «причиняют печаль во время молитвы и отгоняют ум от дерзновения к Богу»⁶⁶⁹. Об этом же и святой Марк свидетельствует, что «чистая молитва приобретается совестию»⁶⁷⁰.

По словам святого Симеона Богослова, для преуспеяния в добродетели, способствующей молитве, «надлежит соблюдать три вещи прежде всего другого: совесть чистую во всем, чтобы она не обличала тебя решительно ни в чем; затем беспопечение о всем, даже благословном, а не только неблагословном и суетном, или иначе – умертвиться всему; и, наконец, совершенное беспристрастие, чтоб помысл твой не клонился ни к какой мирской вещи»⁶⁷¹. «Не может сдружиться с молитвою тот, – говорит святой Илия Екдик, – кто не отрекся от всего вещественного, кроме пищи и одежды⁶⁷². Стань вне всего другого, если желаешь быть в молитве с единым умом»⁶⁷³.

Аналогичные с этим мысли встречаем и у других подвижников. Так, святой Нил говорит: «Если желаешь стяжать молитву, отрекись от всего, да все наследуешь»⁶⁷⁴. Святой Иоанн Лествичник утверждает, что «молитва не что иное есть, как отчуждение от мира видимого и невидимого»⁶⁷⁵. Поэтому «совершенно молящийся есть тот, кто умерщвляет себя миру и покою его»⁶⁷⁶. Об этом же пишет и преподобный авва Исаия: «Если не возненавидит человек все, что делается в мире сем, то не может служить и поклоняться Богу как должно. Ибо служение Богу что есть, если не то, чтоб ничего не иметь в уме чуждого, когда он молится; ни сласти (чувственной), когда благословляет Бога, ни гнева, когда поет Ему, ни ненависти, когда величает Его, ни злого рвения и зависти, когда приседит Ему и памятует о Нем. Ибо все это мрачное есть стена, окружающая бедную душу... Ибо оно удерживает ее в воздухе и не допускает ей сретить Бога (предстать Ему умно), втайне благословить Его и помолиться Ему в сладости сердца, да просветится от Него. Ум же всегда омрачается и не может преуспевать в жизни по Богу того ради, что не печется отсекать все сие разумно»⁶⁷⁷.

Для стяжания чистой молитвы необходимо во время ее совершения не допускать даже и негреховные помыслы, но не относящиеся к молитве. «Когда стоим на молитве, – поучает святой Каллист Тиликуда, – и колена преклоняем, никакому отнюдь помыслу не дадим войти в сердце наше, ни белому, ни черному, ни десному, ни шуему, ни писанному, ни неписанному, кроме умаливания Бога и с нeбa сходящего в ум просвещения и облистания»⁶⁷⁸.

Преуспевание в христианской жизни, являющееся условием совершенствования молитвы, заключается в приобретении христианских добродетелей и отрешении от греховных страстей и помыслов, которые, как путы, по сравнению святого Илии Екдика, привязывают молящегося к земле. «Не может, – говорит он, – чисто молиться тот, кто одержим красотолюбивою и честолюбивою страстью. Ибо пристрастие к сим вещам и суетные помыслы опутывают такого, как вервями, и во время молитвы совлекают его долу, как бывает с привязанною птицею, когда она покушается подняться на воздух»⁶⁷⁹.

Когда же человек, по свидетельству преподобного Никифора Уединенника, приобретает «весь лик добродетелей: любовь, радость, мир и прочее, то ради их потом всякое прошение его исполняемо будет о Христе Иисусе, Господе нашем»⁶⁸⁰. При этом следует иметь в виду то, что если добрые дела совершаются по тщеславию, то таковые молитве способствовать не могут. Наоборот, «молитва делающих добрые дела ради славы человеческой, не восходит к небесам, и всякое усердие их ниспадает долу, не будучи обложено крылами Божественной любви, которая, – как говорит святой Григорий Палама, – земные дела наши делает горе – восходимыми»⁶⁸¹.

Различные заботы, хлопоты и попечения являются также препятствием чистой молитве, ибо «молитва есть отложение всяких сторонних помышлений»⁶⁸². Только далекий «от всякого пристрастия мирского является способным к тому, чтобы быть весьма ревностным и неленостным делателем совершенной молитвы»⁶⁸³.

Святые Каллист и Игнатий приводят слова святого Василия Великого: «Молитва добрая та есть, которая действенно внедряет в душу помышления о Боге. Вселение Божие есть иметь в себе водруженным Бога памятованием, когда сие памятование не пресекается земными попечениями и ум не возмущается нечаянными движениями страстей. Боголюбивый, от всего отбегая, к Богу отходит»⁶⁸⁴.

Результатом «удаления от дел житейских», по свидетельству святого Исаака Сирианина, является «всенощное и трезвенное бдение и множество поклонов»⁶⁸⁵. Поэтому святой Исаак и говорит, что «молитву предваряет отшельничество, т. е. уединение, отвлечение мыслей от всего стороннего, и что отшельничество нужно ради молитвы»⁶⁸⁶.

Отрешение от суетных забот или беспопечение святые отцы часто именуют безмолвием. Святой Григорий Синаит указывает некоторых святых авторов, писавших о безмолвии, например, святой Иоанн Лествичник, святой Исаак, святой Максим, святой Филофей Синайский и прочие⁶⁸⁷. По святому Лествичнику, безмолвие есть «отложение помышлений о вещах и чувственных, и мысленных»⁶⁸⁸.

Блаженный авва Фалассий предупреждает, что «невозможно уму заняться духовными предметами, если наперед не отсечет склонности к чувствам и чувственному»⁶⁸⁹. Он говорит, что «доброе безмолвие рождает молитву чистую»⁶⁹⁰. Насколько благотворно безмолвие для молящегося – показывают слова святого Исаака: «Мысли, возбуждающиеся у безмолвствующих, сами собой, без преднамеренного усилия, делают то, что оба ока льющимися из них слезами, омывающими ланиты, уподобляются купели крещения»⁶⁹¹.

Святой Ефрем Сирианин, характеризуя безмолвие, говорит, что оно есть «матерь сокрушения, кладезь неудержимых слез, училище назирания за помыслами и рассуждения их, поприще упражнения в молитве и чтении, умирение помыслов, необуреваемая пристань от забот, благое и легкое иго, упокоивающее и носящее носящих его, родительница благоговения, узилище страстей, узда для очей, языка и слуха»⁶⁹². Упомянутый святой автор усиленно призывает стяжать безмолвие. «Приобрети безмолвие, – говорит он, – и оно поставит тебя выше страстей. Ты будешь вести брань сверху, а они снизу. Приобрети безмолвие в страхе Божием, и все стрелы вражии не сделают тебе вреда. Безмолвие, сопряженное со страхом Божиим, есть огненная колесница, которая приобретших его возносит на небеса»⁶⁹³.

Следует отметить, что безмолвие, по учению святых отцов, не должно препятствовать совершению необходимых дел телесной жизни. Великий подвижник святой Феодор Студит советует в этом деле держаться середины: «Держись середины; и как безмолвию, молитве и чтению не допускай расстраивать дела по телесной жизни, так опять непомерным трудом по сей последней части не давай низводить ум от памятования о Боге... и погружать его в вещественное»⁶⁹⁴.

Так как святым подвижникам на основании их личного опыта было известно, что никто не мог считать себя гарантированным от внезапного вторжения в его душу греховных помыслов, то поэтому они развивали в себе постоянное внимание для охранения своей души от всего греховного. Эту способность быть всегда настороже к своим мыслям они называли трезвением. Так, преподобный Исихий говорит, что «трезвение и молитва Иисусова взаимно входят в состав друг друга – крайнее внимание в состав непрестанной молитвы, а молитва опять в состав крайнего в уме трезвения и внимания»⁶⁹⁵. Святой Филофей (Синайский научает трезвению, говоря, что с утра «должно мужественно и неотступно стоять у двери сердца с крепкой памятью о Боге и непрестанною в душе Иисус Христовою молитвою и сею мысленной стражею»⁶⁹⁶ убивать все возникающие помыслы.