Глава X. Как юноше содержать в чистоте путь свой

О, Господи, спаси же! О,

Господи, споспешествуй.

...девственники,сии суть

первенцы Богу (Откр.14:5).

Первобытное состояние человека, данное ему от Бога, было девственное; и хотя Бог создал и жену и велел плодиться и размножаться, но тогда уже, когда Адам увидел у скотов мужеский и женский пол, и захотел им уподобиться (Ср. Быт.2:20). При таком-то вот желании нехорошо быть человеку одному (Быт.2:18), и лучше вступить в брак, нежели разжигаться (1Кор.7:9). Зато скоро первый человек, будучи еще невинным, в угодность своей жене, сделался непокорен Богу, навлек на себя проклятие и стал доставать себе пропитание в поте лица. Если таково следствие женитьбы, то и оказалось человеку, что лучше не жениться (Мф.19:10). Лучше и потому, что грешный человек и плодит и множит теперь одних грешников, из коих едва кто спасется, тогда как многие пойдут в муку вечную. Лучше и потому еще, что неженатый заботится об одном – как угодить Господу; а женатый более о мирском – как угодить жене (1Кор.7:32, 33). Попечение же о мирском производит смерть (2Кор.7:10), как сказано, – отвращает душу от Бога, заставляет забывать Его. А Писание ясно говорит: пойдут в ад все народы, забывающие Бога (Пс.9:18), – ибо помышления плотские суть смерть души (Рим.8:6); и их конец погибель, кои мыслят о земном (Фил.3:19). Впрочем, если и женится человек, не согрешит в этом деле, и если девица выйдет замуж, не согрешит; но таковые будут иметь скорбь по плоти (1Кор.8:28), да и не в силах будут служить Господу без развлечения.

Известно, что плоть желает противного духу (Гал.5:17); но когда похоть плоти умерщвляется, тогда и дух умиротворяется, делается спокойствие в сердце. Удовлетворение же злой похоти помрачает ум, ожесточает сердце, ввергает душу в уныние и делает человека грубым и несмысленным. От исполнения похоти плотской берется у нас начало скорбей, печалей и воздыханий; отсюда истекает источник того зла, в котором лежит весь мир (Ср. 1Ин.5:19). Потому блажен, кто возлюбил девственную жизнь: он и на земле увидит благая Господня, в сей юдоли слез обрящет благодать от Бога и человеков. Особенно великим благом девство служит для дев, избавляя их от Божьего приговора – быть в подчинении мужу и в болезни рождать детей (Ср. Быт.3:16). Кто ищет блаженной жизни, тому советует апостол Павел хранить свое девство, как лучшую преграду от зол мира сего: хощу, говорит он, вас беспечальных быти, – да вси человецы будут якоже аз (1Кор.7:31, 7). Блажен, кто не связан узами брака, крепчайшими из всех, какие налагает мир сей на сынов века сего. «Жизнь безбрачная, – по слову Григория Богослова, – есть начаток будущей жизни; в ней человек, не имея нужды в помощнице, склоняющей его к пагубной снеди, посвящает чистые желания свои одному Богу».

И Писание говорит: добро человеку жене не прикасатися (1Кор.7:1); однако же – не все вмещают слово сие, Господь сказал, но кому дано (Мф.19:11). Представляя девство дарованием высоким, не для всех доступным, Господь никого не отстраняет от него, но тем самым еще более привлекает к нему любителей Божественных даров. Непорочное девство есть не иное что, как ангельское состояние; по слову Господа: чада века сего женятся и выходят замуж, а сподобившиеся того века ни женятся, ни замуж не выходят, они равны ангелам (Лк.20:36). Девственники здесь еще начинают быть тем, чем праведники будут в Царствии Христовом. Они многие имеют преимущества пред брачными: свободные от мирских попечений, они могут всегда заниматься единым на потребу. Так как некого им любить и нечем на земле услаждаться их сердцу, то они сильнее начинают любить Бога и пламеннее желать небесных благ. Как ангелы, сильные крепостью, исполняют легко волю Господню, так и девственники, одаренные духовною силою, не боятся подвигов духовной жизни, – скорбей и лишений, кои страшны женатым людям. Потому и Златоуст сказал: «девство может посадить в нас добрый корень, произращающий все блага: свободу, мужество, горячую ревность, пламенную любовь к небесному, презрение ко всему земному».

Хотя по временам и плачевно бывает человеку жительство в девстве, как чуждое помощи от брачного союза и подверженное искушению от пакостника плоти; зато оно далеко превосходнее самой счастливой супружеской жизни. Не тот будет ублажаем в будущем веке, кто, имея жену и детей радуется здесь о своей благотворительности ближним; но кто терпит лишение одинокой жизни и оскопляет себя ради Царствия Небесного. И преподобный Иоанн Карпафийский говорит верно: «никогда более инока не ублажай мирянина, имеющего жену и детей, утешающегося благотворительностью многим и ничем не озлобляемого от бесов, – не почитай себя меньшим против него в благоутождении Богу. Хотя и не говорю, что ты живешь непорочно, проводя безбрачную жизнь; но если и много согрешаешь, все-таки скорбь душевная, и воздыхания, и сетования, и слезы твои благоприятнее Богу всех благоутождений мирского человека».

О высоком достоинстве девственников можно понимать из слов тайнозрителя: и видех, – говорит Иоанн Богослов, – сто и четыредесять и четыре тысящи, поющих песнь нову пред престолом Божиим, никто же можаше навыкнути песни, токмо сии, – иже с женами не осквернишася: зане девственницы суть (Откр.14:4). Значит, нет выше того состояния, которого никто не удостаивается, кроме одних девственников, о которых потому и сказано: сии суть первенцы Богу и Агнцу; сии последуют Ему, а може аще пойдет (Откр.14:4). Девство и в сей жизни отличает своих любителей от всех прочих и телом и душой: чистота девственная обнаруживается у них и тихостью взоров, и скромностью слов; и во всем внешнем поведении выказывается чувство девственной стыдливости. Кто хранит девство свое нерастленным, у того и лицо делается благовиднее, и голос приятнее.

Кто не хочет разлучиться с девством, тот пусть послушает, как жили на земле мудрые его сопутники: «брак – начало многих отягощений в жизни, – говорил Григорий Богослов, – не связал меня своими оковами. Пренебрегал я многоценною одеждою и изысканною трапезою, огонь вожделений питающею; не любил и обширных, красивых палат; убегал песен и стихов сластолюбивых. Вони благоуханий не распространялась вокруг меня; серебро и золото я предоставил тем, кто любит заботиться о сокровищах, – труды их велики, а удовольствие ничтожно. Любимая моя пища – хлеб да соль, а питие – простая вода. Христос же, горе возносящий дух мой, – все мое сокровище».

Всяцем хранением блюди твое

сердце.

Блаженны непорочные в пути, ходящие в законе Господнем: они не делают беззакония (Пс.118:1, 3). Нет никакого осуждения тем, которые... живут не по плоти, но по духу (Рим.8:1), – похоти плотской не исполняют, но в сердце хранят слова Господни, кои суть дух и живот (Ин.6:63). Живущие по духу помышляют о духовном и тем самым умерщвляют желания плотские, – становятся бодры духом, безбоязнены, вполне уповающи на Господа. И Писание говорит: блажен муж, иже не уязвися печалью греха; блажен, ему же не зазре душа его и иже не спаде от надежды своея (Сир.14:1, 2). Но горе, – сказано, – сердцам страшливым и грешнику, ходящу на две стези; горе сердцу ослаблену (Сир.2:12, 13). «Если кто и хранит свое тело от блуда, – говорит Макарий Великий, – но блудодействует мысленно (желанием сердца), тот не получает (от внешнего своего девства) никакой пользы». И Евфимий Великий, указывая на такого, говорит: «тот есть блудник и бес им обладает». По словам же Златоуста, – «делает девственником не одна безбрачная жизнь, но непорочность сердца, удаление от жен и пребывание в богомыслии».

Похоть плоти весьма обольстительна; удобно уловляет она неосторожного и делает душу его пленницею диавола. По слову же Господню: всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем (Мф.5:28). Можно, значит, осквернить себя и не касаясь чужого тела – посредством глаз, посредством воображения и желания сердца. Когда в сердце входят помыслы любодеяния, то они уже сквернят человека (Мф.15:20). Посему и говорит Писание: всяцем хранением блюди твое сердце (Прит.4:23). Но так как сердечные желания часто возбуждаются в нас от внешних впечатлений, то нужно хранить также и телесные чувства, кои суть: зрение, слух, вкус, обоняние и осязание. На них указывая, Писание говорит нам: взыде смерть сквозе окна ваша и вниде в землю вашу (Иер.9:21). Через них соблазны мира проникают в сердце, и, хотя бы оно было полно добрых желаний, производят в нем опустошение, как и сказано: тлят обычаи благи беседы злы (1Кор.15:33).

Из всех внешних чувств зрение служит для соблазнов самым удобным проводником, и потому оно – самое опасное для чистоты девства. Похоть очей, уловляя соблазнительные предметы, легко и скоро совокупляет их с похотью плоти, и потаенный сердца человек, не разбирая ни времени, ни места, любодействует со всеми, с кем только хочет. Охотно высматривая и заглядываясь на красоту лиц, блудник этот всегда и везде носит и питает в себе, как неукротимого зверя, нечистое похотение. Что может быть еще хуже такого состояния? – Это то же, что сильная горячка, в которой больной, сколь ни пьет, никак утолить жажды своей не может. Посему и говорит Писание: не зазирай чуждыя доброты; от нея похоть, яко огнь, разгорается (Сир.9:9). И какое может быть удовольствие от похоти очей? Тут удовольствия в сущности нет никакого, а одна только тень, подлог и обман; ибо где смятение помыслов и тревога сердечная, там какое может быть удовольствие. Наслаждаются душевным спокойствием не те, кои предаются похоти очей, но кои не предаются. И сколько бы похотник сей не старался уловить удовольствие себе, никак не возможет удержать их и сделать продолжительными. Утешение же целомудренного не таково; но вся жизнь его, можно сказать, проходит в удовольствии, потому что совесть его мирна, и ничто не тревожит душу его; она всегда спокойна, и весело взирает на небо, как окрыленная желанием вечных благ.

Но скажешь: какая беда, если я посмотрю, но не буду увлечен страстью? Так, на первый раз ты беды себе не видишь, и когда однажды, дважды или трижды посмотришь так, как говоришь, то, быть может, еще в состоянии будешь преодолеть страсть; но если станешь часто делать сие, то непременно будешь побежден. Ибо ты не выше пророка Давида, который, известно, каким подвергся опасностям от воззрения на красоту женского пола. Но если в сущности с тобою этого и не случится; однако, когда воспламенишь в себе постыдное желание и в отсутствие виденной тобою ты будешь воображать и даже увлекаться к действию постыдных дел. Потому-то и Златоуст сказал: «кто привык засматриваться на телесную красоту, уловлять прелестные взоры, не сводить глаз с миловидных лиц, и сим зрелищем питать свою душу, тот уже любодействует». Хотя приятно вначале кажется обращение с женами; впоследствии же великое через них озлобление бывает душе. Покуда человек не сделает сближения с ними, то показывается и взор их тих и беседы смиренны, или, как говорится в притчах, из уст их каплет мед: последи же, горче полыни обрящется ласкосердие их (Ср.Прит.5:30. Приблизившись к огню и обжегшись, скоро отскочишь; а женскою лестью расслабив душу, не скоро отвратишься от нее. Как магнит тянет железо, так и женская любовь привлекает душу, чтобы возжелать ее и быть с нею. Посему еще в Ветхом Завете было сказано: отврати око твое от жены красныя: добротою женскою мнози прельстишася (Сир.9: 8, 9).

Прекрасное очертание лица, блеск очей, румянец щек, алый цвет губ – все это радует безрассудную душу; но подумал бы ты, человек, – из чего состоит все это привлекательное для глаз? «Состав телесной красоты, – как говорит Златоуст святый, – не иное что есть, как кровь и желчь – сок принятой пищи; им и глаза, и щеки, и все прочее наполняется. Если размыслишь, что содержится внутри стройного носа и румяных щек, тогда скажешь, что вся красота плоти то же, что приукрашенный гроб, исполненный внутри гнилостью. Если рассмотришь носовой платок, – какое в нем извержение, то и перстом коснуться, и смотреть даже не захочешь: вместилищу ли всего этого удивляешься?» Итак, зачем же любить красоту плоти, которая состоит из ничтожной влаги, и предавать бесценную душу в рабство ей? Не лучше ли встречаясь с тем, что от земли взято, в землю и пойдет, отвращать от всего и, видя, не видеть, взирать без мысли и скорее пресекать опасное видение? Ибо что такое красота плоти? – Это цветок, который утром зазеленеет, а к вечеру засыхает. Что – и самая плоть! Ни что иное есть, как живое и вскоре исчезающее зловоние.

Не для того ли, чтоб мы не любили тело, Господь устроил его так, что извержение, которое не могло войти в состав его, всегда бывает отвратительно и смрадно? Как сребролюбие, по слову истины, есть идолослужение (Кол.3:6), так и плотолюбие не иное что есть, как служение тлению и зловонию. От того-то и бесы любят плоть, особенно праздную, изнеженную, плоть сладострастную. Но разве нет, – скажешь ты, – удовольствия смотреть на красоту плоти? – Велико это удовольствие! да и продолжительно ли оно? – Месяц, два, много – если год; а далее? – от привычки к ней теряет она свою прелесть. Но что от этой прелести происходит, то остается навсегда: неудовольствие, скука, озлобление ума. Разве не видим, сколько таких, которые жили с красивыми женами, но жизнь свою окончили бедственно? И в самой лучшей красоте одна только наружность приманчива; а сущность не иное что, как тяжелое иго для сердца, вместе с которым входит в него пустота и великая бедность, великое лишение благ духовных. Некто, оплакивая такое бедствие, которое происходит от красоты плоти, взывал: яко бремя тяжкое отяготеша на мне; пострадах и слякохся до конца, весь день сетуя хождах (Пс.37:5; 7). Но что всего бедственнее должно почитать, так это то, что сказано Симеоном (Новым Богословом): «всякое пристрастие истребляет воспламенившуюся теплоту сердца». Или, как Максим Исповедник утверждает: «чей ум привязан к какой-либо вещи (или лицу), тот не любит Бога». Можно ли изобразить происходящее от сего злополучие, когда знаем наверно, что Царство Небесное уготовано только любящим Бога? – тогда как все, которые не любят Бога, сказано уже, – идут сии в муку вечную (Мф.25:46). И мы разве не помним, что должны будем некогда дать отчет в словах и помышлениях наравне с делами? Ибо что говорит Господь: иже воззрит на жену, посмотрит только, – ко еже вожделети ее, уже любодействова с нею (Мф.5:28). Какое же прощение может быть тем, которые нисколь не страшатся слов Господних? Что скажут они в свое оправдание? – Ничего, но с воплем сильным, скрежеща зубами, будут ввергнуты в дебрь огненную, место вечных и неотвратимых мучений.

Чтобы хранить глаза свои от воззрения на соблазнительные предметы, нужно смотреть более вниз, вспоминая слова, сказанные, по указанию Божию, Ефрему Сирину: «от земли взятый, в землю и смотри». Должно опасно хранить слух свой от слышания нескромных речей, мирских песен, музыки, услаждающей и расслабляющей душевные чувства; ибо все это увлекает душу к нечистой любви и похоти плоти. Нужно еще весьма беречься знакомства и общения с женским полом; как воин, находящийся среди врагов, получает великое число ран, так и обращающийся с женами причиняет душе своей множество язв. Посему еще в Ветхом Завете было сказано: с женою отнюдь не сиди, и не медли с нею в разговоре, да не когда преклонится душа твоя, и духом твоим поползнешися в пагубу (Сир.9:10).

Весьма опасно для чистоты плоти чувство вкуса; потому отстраняться надо от услаждения пищею и питием, от сладкопитания. Кто не замечал, какие губительные происходят последствия! – и вдову, пространно питающуюся апостол не без причины называет заживо умершей (1Тим.5:6). От того строгие хранители девства редко вкушали сладкую пищу, но больше питались хлебом с водою.

Чувство осязания, хотя менее подвергается искушению, но зато в высшей степени опасно для чистоты девства. Потому не только к другому полу берегись прикасаться, но удерживай руку от прикосновения и к своим членам, от коих возбуждается страсть.

Из всех телесных чувств обоняние представляет менее опасности для целомудрия; однако удаляться надо и от благовонных мазей, приводящих душу в изнеженность и располагающих к сладострастию.

Сверх всего этого должно еще весьма беречься нечистых мечтаний или воображений; от них подвергается человек душевному растлению гораздо более, чем при исполнении плотской похоти в супружестве. Потому и апостол говорит: лучше жениться, нежели разжигаться (1Кор.7:9).

Проводящим девственную жизнь неминуемо предстоит борьба с похотью плоти; а неискусному в борьбе одоление угрожает и падение, и даже приключается смерть души. Ибо помышления плотские суть смерть (Рим.8:6), – говорит апостол Павел; тем более дела плотские суть уже смертные грехи. От того всяк блудник или нечистый, как сказано, не имать достояния в Царствии Христа Бога (Еф.5:5), – если он не раскается, не отвратится умом и сердцем от греха своего.

Бедный я человек! Кто избавит

меня от сего тела смерти

(Рим.7:24)?

Теперь постараемся узнать способ, как избавляться от плена греховного, побеждать скрывающееся в нас злое похотение. Кто не замечает в себе борьбы духа с плотью, вражды добра со злом? И кто не воздыхает под игом, которое наложил Господь на всех сынов Адамовых? Вижу, – говорил апостол Павел, – иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих. Бедный я человек! Кто избавит меня от сего тела смерти (Рим.7:2, 3, 24), – от закона плоти, наносящего поражение и смерть душе? Поражается и смущается душа незаконным удовлетворением похоти плотской, нерадением и совершенным охлаждением к добродетели; от сего происходит непрерывное забвение Бога, которое есть смерть души, – томление и скорбь ее, сначала временная, а затем и вечная. Кто хочет получить избавление от смерти душевной, тот должен, как можно более поучаться в законе Господнем и призывать имя Его на помощь. Откровение Господне есть свет духовный, просвещающий разум и изводящий душу из сени смертной; а воспоминание Господа есть жизнь души или, что то же, непрестанная радость о Господе.

Ничто так не делает душу слабою и нерадивою в деле спасения, как самолюбие и самоволие, – родители и питатели страстей плотских; потому и должно отвергать себя и насиловать – принуждать к добру. Труд и смирение потребны тому, кто хочет быть свободным от плена греховного; и Давид взывал: виждь смирение мое и труд мой, и остави вся грехи моя (Пс.22:18). В гордых сердцах царствует грех, а в смиренных пребывает благодать, – и царство злобы уничтожается. Сердце сокрушенное Бог восстановляет в уповании, и нищего, убогого в душе, подъемлет от гноища страстей; потому и не должно отчаиваться, когда видишь себя в бедствии душевном, погибающим от греховных ран. Или, как говорит Филарет, митрополит Московский: «чувство немощи употребляй не на то, чтобы унывать, но чтобы отвергать надежду на себя и молитвою о помощи переходить к надежде на Бога». Ибо Господь спасительную силу Свою всегда оказывает в бессилии и слабости нашей: сила бо Моя, – говорит Он, – в немощи совершается (2Кор.12:9).

«От юности моей мнози борют мя страсти моя», – поет святая Церковь от лица спасаемых, освобождаемых от порабощения греху силою Божиею. Ибо долго не перестают бороть душу плотские страсти, пока совершенно не уверится человек, что он не своею мудростью и старанием, но Божиею помощью и заступлением освобождается от истления греховного. Если человек не будет оставлен и презрен как бы от Самого Бога, или совершенно порабощен законом греховным, сущим в членах его, – так что ни от дел своих, ни от Бога не увидит себе помощи, – то и не познает себя, не сокрушится сердцем, и не сочтет себя последнейшим, худшим из всех. И это есть дело Божьего промышления о спасаемых, чтобы смирить их и затем возвести на высоту бесстрастной, блаженной жизни. Для того и борют нас плотские страсти, чтобы мы познали свою немощь, как и Давид, который говорил: помилуй мя, яко немощен есмь, – и чтобы полагали спасение в одном только Боге, – яко Той есть, Иже спасет люди Своя от грех их (Мф.1:21). Потому не возможно иметь свободу от плотских желаний и быть чистым от страстных помышлений, покуда надеется кто на самого себя. Но кто держится смирения, сокрушения и упования на милость Божию, тот сподобляется части спасаемых, в числе которых усвояется и ему слово Господне, как и Павлу: довлеет благодать Моя (2Кор.12:9). Аз есмь Господь Бог твой, милуяй тя и исцеляяй недуги твоя.

Не удивляйся, как бы странному какому делу, когда увидишь себя бессильным в борьбе с греховными похотями, и не думай, что это с тобою случается одним: многие и из святых тоже самое терпели. Послушай, как сетует о несчастьях своих Григорий Богослов: «о, душа моя, колико ты греховна и достойна наказания! О, смертные, колико суетна и уничиженна гордость наша! И легкий ветр удобно возвевает нас. В человеке все постоянно – как добро, так и зло; и то и другое близко между собою. И злой не знает, каков конец его, и добрый не уверен, всегда ли добродетелен будет. Когда был я отроком, невинность мною руководствовала: целомудрие покоряло себе чувства мои и вожгло в сердце моем горячую любовь к Божественной мудрости. Но ныне, не взирая на приобретенные мною познания, не взирая на совершенный возраст мой, едва влачу ноги мои, яко пьяный, враг тайно вкрадывается в сердце мое и похищает добрые намерения мои. Иногда дух мой воспаряет к Богу, а иногда свергается в бездну мира, толико ран нанесшего душе моей. Но хотя и господствует надо мною грех, хотя и потопляет меня враг в водах беззакония: однако вижу я состояние мое; ведаю, кто я и куда бы взойти желал. Вижу всю высоту падения моего и глубину бездны, в которую еще мог бы погрузиться».

«Когда же предаемся мы в неискусен ум, – говорит другой святой (Исаак Сирин), – и начинаем снова творить неподобное, то не будем нерадивы об исправлении жизни; ибо поползновение ко греху и у праведников бывает; но оставаться во грехе есть уже следствие омертвения души; Бог заменяет исполнение Его заповедей покаянием, – печаль о грехах вменяет нам вместо добродетели: такова Божия благость! Но кто в надежде на покаяние предается греху, тот Божию благодать обращает в потворство ко греху и, сим тяжко согрешая, не достигает того состояния, в котором мог бы очиститься от грехов, – так и умирает грешником нераскаянным». Итак, не будем же беспечны о своем спасении, не будем и отчаянны о своем исправлении, в том и другом случае прилагая грехи ко грехам. Не заповедал Господь ни единому же нечествовати, и не даде ослабы ни единому же согрешати (Сир.15:20). Если и праведник едва спасается, то нечестивый и нерадивый о спасении где обрящется? Но человек премудр, – как говорит Писание, – во всем опасен будет, и во днех грехов вонмет о согрешении (Сир.18:27). Он обратится ко Господу всем сердцем своим и помолится пред лицем Его день и нощь, дóндеже прейдет беззаконие; и жизнью жив будет: вси греси его, яже согреши, не помянутся (Иез.33:16).

«Везде ищу помощи, – так говорил о себе Григорий Богослов, – и везде поражаемый, опять обращаю взоры мои к Тебе, Боже мой, – Светильник душ наших, просвещающий чистые сердца и человека творящий причастником Божества! Умилосердись надо мною, – укрепи меня прежде всего в надежде спасения; снабди елеем светильник, в душе моей погасающий, да воссияет он новым блистанием, и да вниду с ним в вечную жизнь. Во-вторых, удали от меня скорби и введи в благотишие; ибо уже укротил Ты сердце мое печалью, яко укрощает всадник буйного коня, скачущего по дебри. Довольно искусил меня скорбью, наказующею грехи мои, и уничижением гордыни моей, – ибо нередко нас самая благостыня Твоя творит гордыми и надеющимися на себя; уже бедствия мои могут послужить в научение добрым и худым, сколь презренна жизнь наша. Но сие есть тайна, сокрытая во глубине премудрости Твоей; и потому добро ли, или зло служит в наставление человеческое, мы должны все принимать за благо, хотя и не можем проникнуть в причины всего случающегося с нами». На сие и Писание указывает: на многое время не попускати злочествующим, но абие впадати им в мучения, великого благодеяния есть знамение: такие мучения не к погублению их, но к вразумлению служат (2Мак.6:12).

Итак, по слову Господню: просите, и дастся вам (Мф.7:7), – просить мы должны избавления от злого желания, которое тяготит нас, а не смущаться, недоумевая о промышлении Врача душ наших. Не видим ли, как и врачи тела не уничтожают до времени сыпи и чесотки, бываемые на коже, да не сойдут они внутрь и не худшее что постигнет, вместо излечения, причинив смерть, Так и Исцеляющий недуги душевные, не исцеляет тебя от видимых зол, чтобы, врачуя внешнее, не заразился ты внутри гордостью и самомнением, осуждением и презрением других, – чтобы вместо чаши спасения не подать тебе яда смертоносного. Но будучи в недоумении, ты спрашиваешь: что же остается делать? – Молиться и уповать на милость Божию; ибо сказано нам: долготерпите в молитвах; в терпении вашем стяжите души ваша (Лк.21:19). И пророк вещает: мужайся, да крепится сердце твое и потерпи Господа (Пс.26:14). Ибо очи Господни обращены на чающих милости Его, дабы защитити их. Всегда имей сердце алчущее и жаждущее жизни праведной и, по слову Господню, насытишься, дождешься Божией правды. Придет время, – Господь скажет: хощеши ли цел быти? и ты, имея в себе благое желание, скажешь: хощу, Господи! и Господь сотворит тебе по желанию твоему, – будешь ты целомудренным. Только не растравляй душевные свои раны, а тем более не нарушай своего девства, хотя помышления плотские и весьма расслабляют твою душу. Помни, что живущие по плоти Богу угодить не могут, – что они о плотском помышляют и закону Божию не покоряются (Рим.8:5–8 ). Подумай, – какое благо в том, чтоб иметь жену и проводить дни злые в заботах о земном, в изнурении и печали, кои неизбежны любителям плотской жизни? Не лучше ли любить одного Бога, к Нему прилепляться всем сердцем и иметь вечную радость, чем любить жену, заботиться о земном и перейти в жизнь вечную безнадежным? Ибо мир преходит и похоть его, а творящий волю Божию пребывает вовеки. Писание же говорит о всяком похотнике: сего ради прилепится человек к жене своей (Быт.2:24). Тогда как прилепляяйся Господеви, един дух есть с Господом (1Кор.6:17). Те, которые хотят быть духовными, должны отказываться от плоти; ибо плоть не пользует ничтоже (Ин.6:63). Если хочешь войти в радость Господа и жить вечно с Ним, то поревнуй тому, кто говорит: умерщвляю тело мое и поработаю (1Кор.9:27). Если и все мы много согрешаем (Иак.3:2), то не более ли – люди женатые, преданные миру сему и заботам земным? Ибо кто из них живет так, как заповедует Дух Святый, – чтоб имеющие жен были, как не имеющие, то есть, не женам бы угождали, а Богу, и пользующиеся миром сим, как не пользующиеся (1Кор.7:29, 31)? Не все ли они пекутся о земном благосостоянии, а не о небесном, как и апостол сказал: оженивыйся печется о мирских (1Кор.7:33)? И значит, не они ли поступают во многом, как враги креста Христова? Потому не ублажай проводящих мирскую жизнь, и не желай прилепиться к миру, чтоб не исчезнуть и тебе вместе с миром и творящими похоть его.

Подвизаяйся, от всех да

воздержится (1Кор.9:25).

Хотя воздержание от похоти плотской есть трудная добродетель, но все же возможна и любителю своему за то доставляет неисчерпаемый источник утешений в Боге. Чтобы мог наслаждаться человек духовными благами, пусть постарается умертвить в себе желания грехолюбивой плоти, – изнурить внешнего своего человека; а для сего пусть подражает тому, кто говорил (Ефрем Сирин): «томлю томящего меня». Все подвижники, – как говорит апостол Павел, – воздерживаются от всего (1Кор.9:25); подражая им, и ты не только не ешь ничего такого, что утучняет тело, но и воды сверх меры не пей, чтобы не отяготить сердце опивством и не устранить себя от подвига молитвы и бдения. Ибо ко всему благому вспомоществует более всего молитвенное бдение: оно искореняет плотские страсти, понуждает хранить чистоту девства, влагает в сердце надежду на Бога и любовь к Богу. «Любяй же Бога, – говорит Максим Исповедник, – ангельское житие на земли поживет, постяся и бдя, поя и моляся».

Прекрасным средством к соблюдению девства служит еще указание на противный ему порок, совершаемый различным способом, – не одним совокуплением с чужою плотью, но и кроме того. Не только погибает душа этого порочного человека, но и тело его лишается бодрости и силы, теряется у него память и добрый смысл, повреждается даже зрение его и слух от того действия, которое мерзостью бывает пред Богом и людьми. Зато ничем так не услаждается богопротивный дух, как этим мучительнейшим и тягчайшим для души грехом. И Дух Божий ни от кого так не отступает, как от блудодея и рукоблудника. Потому и сказано: в злохудожную душу не внидет премудрость, ниже обитает в телеси, повиннем греху (Прем.1:4). Таким образом, лишенный божественного разума делается человек в чувствах своих скотоподобным, вдается во многие беззакония и вражеские сети, как слабоумный и бестолковый, – к благоугождению Бога совершенно неспособный. И верно сказано в Писании, что ни блудники, ни малакии Царства Божия не наследуют (1Кор.6:9).

Почему-то советует еще апостол Павел не сообщаться с блудником, наравне как и с идолослужителем; с таким даже и не есть вместе (Кор.5:11). И верно есть причина сему немаловажная; разузнать ее можно из следующего примера: в Киево-Печерском монастыре, около 1140 года, жил иеромонах Онисифор; у него был духовный сын и друг его один инок, по виду постник, но жил в нечистоте. И это было скрыто от духовного отца. Но вот, будучи здоров, внезапно он умер; и никто не мог приблизиться к телу его по причине смрада, исходящего из него. Стоя вдали, едва совершили над ним обычное пение и, заткнув нос, отнесли и положили в пещере. Много раз был слышан крик, как бы кого мучили. Преподобный Антоний явился Онисифору и грозно говорил: «зачем ты положил здесь такого гнусного беззаконника? Он осквернил святое место». На другую ночь опять слышал: «выбрось его скорее вон, в пищу псам, он недостоин быть здесь». – Из сего можно видеть, сколь тайное беззаконие плотоугодника противно Богу и святым Его! Не только душа, но и мертвое тело его нестерпимо им. И справедливо говорит апостол: всякий грех, какой делает человек, есть вне тела; а блудник грешит против собственного тела (1Кор.6:18).

Надобно и то знать, что без Божией благодати, никто чистоты девства сохранить не может, а она нерадивому не дается: нужно иметь горячую любовь к изучению Божией премудрости, умеренно пить и есть, и тело утруждать бдением и молитвою. А без сего неминуемо предстоит борьба с похотью плоти, одоление и падение в греховную нечистоту. Святые замечали, что за гордость и осуждение других также попускается человеку терпеть нападение от пакостника плоти, – и что для охранения чистоты очень полезны частая исповедь и причастие Тела и Крови Христовой.