Убийство

(Murder stories)

Рассказы об убийствах кажутся отталкивающими и ужасными. Иногда они бывают и живописными. Хотя в библейских рассказах порой воспроизводятся методы совершения убийства, гораздо большее значение для библейских авторов имеет сам факт убийства, а не как оно было совершено.

Прототипом можно, пожалуй, считать первое убийство в Библии (Быт.4:1–16). Мотивом послужила зависть. Предлогом было невинное приглашение пойти «в поле» (Быт.4:8). Учитывая, что упор в этой истории делается на чудовищности убийства и святости жизни, никакой информации о средствах совершения убийства не приводится. Убийца счел, что на поле тело найти трудно, поэтому Каин попытался уйти от ответа на вопрос Бога, где Авель. Кульминацией рассказа служит Божий суд, и мы чувствуем отвращение к этому проступку (как и вообще в случаях с убийствами). Весь этот рассказ пронизан мыслью о святости жизни. Ни в одном другом действии не выражается с такой силой представление о зле, как в убийстве. Потомок Каина Ламех был столь же жестоким, как и его предок, и похвалялся тем, что совершил убийство в отместку за нанесенную ему рану (Быт.4:23–24).

История убийства Еглона Аодом (Суд.3:15–30) насыщена более колоритными деталями, чем рассказ о Каине и Авеле. Здесь подчеркивается изобретательность героя – будучи левшой, он прикрепил орудие убийства с неожиданной правой стороны (по сути, замаскировался) и ухитрился остаться наедине с ничего не подозревавшей жертвой. Слова Аода были с двумя остриями, как и его меч – он облек их в форму якобы донесения тайного слова от Бога. Убийца проявил изобретательность, пронзив тучное чрево жертвы, замаскировав свое оружие и ловко ускользнув (заперев двери царской горницы, в результате чего слуги царя решили, что тот пошел в туалет). Этот рассказ с насмешливыми интонациями литературы рабов наполнен живописными деталями, в числе которых – тучность живота жертвы, его жир, закрывший лезвие меча, и испражнения, вытекающие из внутренностей царя.

Излюбленное орудие убийства в Ветхом Завете – копье, а предпочтительная мишень – живот. Авенир поразил Асаила в живот копьем, которое «прошло насквозь его» (2Цар.2:23), и Иоав сделал то же самое с Амессаем, чьи внутренности выпали на землю (2Цар.20:10). При необходимости прекрасно срабатывали и подручные варианты копья: вслед за проявлением радушного гостеприимства по отношению к Сисаре Иаиль вонзила ему в висок кол от шатра, когда он спал (Суд.4:21; 5:25–27). Убийство Авессалома носило ритуальный оттенок: после того как Иоав вонзил три стрелы в сердце висевшего на дубе Авессалома, десять оруженосцев Иоава окружили Авессалома и добили его (2Цар.18:9–15). Мученичество Навуфея выразилось в том, что его побили камнями (3Цар.21:1–16). Иногда орудием убийства служило не оружие, а надругательство, как в случае с наложницей левита, которую насиловали всю ночь и которая умерла утром (Суд.19:22–26).

Типичная особенность рассказов об убийстве – отсутствие каких-либо подозрений у жертвы. Классическим примером служит Иевосфей, убитый в своей спальне во время сна в полуденную жару (2Цар.4:5–7). Урия полагал, что он просто выполняет приказ, когда отправился на место сражения и на верную смерть (2Цар.11:15). Убийства зачастую совершались при дворе, что делает еще более удивительным отсутствие подозрений со стороны жертв. Менаим убил Селлума, чтобы завладеть престолом (4Цар.15:14). Те же мотивы двигали сыновьями ассирийского царя Сеннахирима, убитого во время поклонения в доме своего бога (4Цар.19:36–37). Иоас был убит слугами, когда лежал раненый в своей постели (2Пар.24:25).

Таким образом, в ветхозаветных рассказах об убийствах сочетаются элементы насилия и обыденность. Тела уродовались с помощью самого разного оружия, но когда жертв настигало несчастье, они обычно находились в спокойной домашней обстановке.

Хотя формально убийство Иисуса было казнью по приговору судебных органов с привлечением назначенных для этого палачей, а не убийством в результате тайного заговора, в нем присутствуют черты типичного рассказа об убийстве. Это рассказ о нанесении ужасных увечий и истязании. Оно было совершено (как и политические убийства) из личной зависти, а не потому, что Иисус нарушил закон. Принимая мученическую смерть, Стефан недаром заявил, что иудеи были «предателями и убийцами... Праведника» (Деян.7:52).

См. также: АВЕЛЬ; КАИН; МУЧЕНИК; ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ; СМЕРТЬ.