Овца, пастух, пастырь
(Sheep, shepherd)
Овца упоминается в Библии чаще других животных – примерно четыреста раз, если учитывать упоминания о стадах. Пастух или пастырь упоминается около сотни раз. Такая насыщенность объясняется двумя причинами – значением овец в кочевой и сельскохозяйственной жизни евреев и особыми чертами образов овцы и пастуха, делающих их подходящими источниками метафор духовной реальности.
Овцы занимали центральное место в хозяйственной жизни Израиля с самых давних времен (Быт.4:2). Пастухами были Авраам, Исаак, Моисей, Давид и Амос (Быт.12:16; 26:14; Исх.3:1; 2Цар.7:8; Ам.1:1). В роли пастухов выступали не только мужчины – среди пастушек можно отметить Рахиль (Быт.29:9) и дочерей Иофора (Исх.2:16). Овцы давали продукты питания (молоко и мясо) и шерсть и были важнейшей частью жизни в засушливом восточном Средиземноморье, поскольку могли довольствоваться минимальным количеством воды и травы, а в жаркое время года их можно было переводить на новые места с подножным кормом. Овцы играли также видную роль в ветхозаветной системе жертвоприношений.
Условия овцеводства в древней Палестине служили основанием для метафорических образов. Эти условия значительно отличались от современных. Овцы не содержались в загоне и не предоставлялись самим себе. Они полностью зависели от пастуха, который защищал их, приводил на пастбище, поил, давал им приют и заботился о них. Овцы не только нуждаются в присмотре, но и удивительно бестолковы – они могут бессмысленно блуждать, не находя пути к овчарне, даже если она находится в пределах видимости.
Иногда с овцами смешивались другие животные, например, козы. Такая ситуация ярко показана по крайней мере в двух библейских местах – опытах Иакова со стадами Лавана (Быт.30–31) и в речи Иисуса на Елеонской горе, где Он описывает конечный суд как время, когда Бог отделит овец от козлов (Мф.25:32–33).
Беспомощностью овец объясняются качества, которые требуются от доброго пастыря, предстающего в Библии классическим образцом заботы и сострадания. Задача пастыря состояла в том, чтобы водить овец из безопасного загона, где они находились по ночам, по надежным путям к местам выпаса. После утренней кормежки на пастбище овцы в середине дня, как правило, лежали несколько часов в тенистом или прохладном месте (Песн.1:6) и вечером возвращались в загон, где пастух ухаживал за больными или пораженными овцами. Для защиты овец от хищников пастухи носили два орудия – «жезл и посох», упомянутые в Пс.22:4, один из которых представлял собой дубинку, а другой – обычный крюк, использовавшимся для защиты или избавления от опасности или для облегчения подсчета овец, когда они входили в овчарню (процесс, известный как «прохождение под жезлом»; см. Лев.27:32). Пс.22, построенный на описании типичного дня жизни пастыря, может служить пособием для понимания забот пастыря.
Итак, пастухи были кормильцами, путеводителями, защитниками и постоянными спутниками овец. Они олицетворяли также власть и руководство для находящихся под их опекой животных. Взаимосвязь между пастухом и овцами настолько тесная, что ближневосточные пастухи и сейчас могут разделить отары, смешавшиеся у водопоя или ночью, просто позвав своих овец, которые знают голос своего пастуха и идут за ним. Пастухи неотделимы от своих стад, и их работа требует внимания, проходит в одиночестве и иногда связана с опасностью (Быт.31:38–40; 1Цар.17:34–35). Пастухам помогали сыновья или дочери (Быт.37:12; 1Цар.16:11) или наемные работники (Ин.10:12–13), что, опять же, наделяло их властью и возлагало на них ответственность.
Наряду с условиями хозяйственной жизни древней Палестины, библейские образы овец и пастухов связаны с большим пластом литературы, известной как пасторальная. В этом литературном жанре пастух идеализируется как добродетельная фигура и духовный лидер. В пасторальной литературе пастух часто выступает в роли возлюбленного (как в Песни песней) и поэта (как в случае с Давидом – «сладким певцом Израилевым» [2Цар.23:1]). В пасторальной литературе простое изображение пастушеского мира вызывает ассоциации с нравственной невинностью и образцовым управлением. Черты этого жанра проявляются уже в фигуре Авеля, «пастыря овец», который был также образцом благочестия (Быт.4:2–4), и в образе пастухов, которые первыми узнали о рождестве (Лк.2:8).
Основываясь на этих простых фактах, связанных с овцами и пастушеством, библейские авторы и Иисус строят продуманную символическую и метафорическую систему образов. В ней можно выделить четыре основных направления.
Лидеры как пастыри. На основании образа пастуха как руководителя и кормильца гражданские и религиозные лидеры в библейских рассказах часто изображаются пастырями, а народ овцами. В определенном смысле этому образцу соответствовали патриархи, поскольку они были пастухами по своему ремеслу и прародителями народа Израиля. Первым ясным примером служит Моисей, который был пастухом, прежде чем стать вождем Израиля (Исх.2:15–3:1), и образ которого использовал один из псалмопевцев, написавший, что Бог вел Свой народ «как стадо... рукою Моисея и Аарона» (Пс.76:21). Преемник Моисея Иисус Навин тоже получил предназначение вести народ, «чтобы не осталось общество Господне, как овцы, у которых нет пастыря» (Чис.27:17). Давид по своей сути был пастырем-правителем, которого Бог «взял... от дворов овчих, и... привел его пасти народ Свой, Иакова» и который пас израильтян «в чистоте сердца своего, и руками мудрыми водил их» (Пс.77:70–72). Хотя пастырями часто называли и иноземных царей, причем даже в Библии (Ис.44:28), библейские авторы проявляют сдержанность в использовании этого образа применительно к своим царям. Среди израильских царей пастырем однозначно считается только Давид (2Цар.5:2), хотя в 3Цар.22:17 этому образу, возможно, придается более общий характер. Примером пророка-пастыря служит Амос, которого Бог взял «от овец» и призвал пророчествовать Израилю (Ам.7:15; ср. Ам.1:1). Судей тоже называли пастырями (2Цар.7:7).
Сатира в адрес духовенства – высмеивание недостойных религиозных пастырей – всегда была частью пасторального жанра. Она присутствует и в Библии, где неверные религиозные деятели часто изобличаются как дурные пастыри. В этих обличениях не всегда можно провести четкую разграничительную линию между гражданским руководством и священничеством. Классическое место в этом отношении – Иез.34, где развернутому сатирическому порицанию подвергаются эгоистичные и ненадежные лидеры, не заботившиеся о народе Израиля. Судя по данной Иезекиилем оценке этих бесчестных пастырей, мы можем заключить, что они должны были защищать народ и заботиться о нем (не эксплуатируя его), укреплять слабых, врачевать больных, перевязывать раненых, возвращать потерянных, править ими милостиво и собирать их вместе (Иез.34:2–6). Поскольку недостойные пастыри заботятся больше о себе, чем об исполнении своих обязанностей, и грабят, а не ищут овец, Бог возложит на них ответственность за это, отнимет у них их положение и лишит их средств к существованию (Иез.34:8–10). Решением этой проблемы служит обетование пастыря из рода Давида, который будет по-настоящему заботиться о народе (Иез.34:23).
Религиозной сатирой в пасторальном духе пользуются и другие ветхозаветные пророки. Иеремия обличает вождей, которые пренебрегают своими обязанностями, вследствие чего люди сбиваются с пути (Иер.10:21; 50:6). Эти лжепастыри сами будут уничтожены (Иер.25:34–36; ср. Зах.10:2–3; 11:15–17) и заменены пастырями по Божьему выбору (Иер.3:15; 23:1–3). Кульминацией этой пасторальной сатиры служат образ наемника в речи Иисуса о добром пастыре (Ин.10:1–18) и негативная оценка Петра пастырей-пресвитеров, исполняющих свои обязанности корыстолюбиво и деспотично (1Пет.5:2–3).
В позитивном смысле метафора пастыря используется в Новом Завете для изображения того, как пастыри и пресвитеры должны выполнять свои обязанности. При восстановлении Петра Иисус, определяя его апостольские и пастырские задачи, наставляет его пасти овец (Ин.21:15–17). Пресвитеры в церкви призываются внимать себе и всему доверенному им стаду и предупреждаются о тех, кто стремится разграбить его (Деян.20:28–29). Пресвитеры увещеваются также исполнять свои пастырские задачи охотно, из искреннего желания служить, а не из корысти, и подавать пример стаду, а не господствовать над ним (1Пет.5:2–4).
Избранный народ как Божьи овцы. Стадом обычно называется просто группа овец (Пс.106:41; Иез.36:37–38). Но по большей части стадо прямо или косвенно соотносится в Ветхом Завете с народом Израиля, особенно в псалмах (Пс.27:9; 67:8; 73:1; 78:13; 120:4), но не только (3Цар.22:17; Иер.13:17; 50:6). Связь этих овец с Богом часто подразумевается или констатируется, как, например, в образах стада или овец, руки, пажити, паствы или наследия Бога (Пс.94:7; 99:3; Мих.7:14). Основной смысл здесь заключается в том, что Израиль принадлежит Богу и может с уверенностью рассчитывать на Его водительство, заботу и защиту.
В Новом Завете образ стада продолжает связываться с Израилем, который Иисус характеризует как погибших (Мф.15:24), а также изнуренных и рассеянных (Мф.9:36) овец. Однако в большинстве случаев этот образ соотносится с группой избранных Иисусом учеников (Лк.10:3; Ин.10:1–16). Иисус называет их Своим «малым стадом». Входящие в это стадо наставляются не бояться ни коварных нападок изнутри, ни открытых атак извне (Мф.7:15; 10:16), ни неизбежного испытания великой скорби (Мк.14:27), ибо Бог дает им Царство (Лк.12:32). Образ стада овец используется также применительно к церкви (Деян.20:28–29; 1Пет.5:2).
Метафора людей как овец привлекает внимание к специфическим чертам овцы, которые могут быть как отрицательными, так и положительными. Как это часто случается с овцами, люди тоже блуждают, совращаясь каждый на свою дорогу (Ис.53:6; 1Пет.2:25). Пассивность овец и их использование в жертвоприношениях служат подходящей метафорой гонений и мученичества (Пс.43:23; ср. Рим.8:36). В стаде обычно бывают овцы, старающиеся подавить других, отталкивающие слабых от воды и пищи, затаптывающие пажити и загрязняющие воду. Все это находит отражение в нарисованной Иезекиилем картине жизни религиозной общины, в которой дела идут скверно (Иез.34:17–23).
Божья пастырская забота о конкретном человеке. В нескольких местах Бог изображается Пастырем отдельного человека, а не только людей в целом. Это привносит в образ дополнительную интонацию близости. Мы видим, например, как Бог держит жезл над овцами, входящими в загон, удостоверяясь, что каждая из них находит безопасный приют (Иез.20:37). Примечательны также места, в которых Бог показан носящим Агнцев и водящим дойных (Ис.40:11) или ищущим потерявшихся, угнанных, пораненных и слабых (Иез.34:16) – здесь показано особое внимание, которое Бог уделяет нуждающимся. Пс.22 можно воспринимать как личное свидетельство Давида о Божьей заботе в его жизни, написанное в пастырских тонах. Обращение к Богу очень личное – «Пастырь мой» (Пс.22:1), а необычайно всеобъемлющий перечень Его дел составлен с особым вниманием к мельчайшим подробностям жизни пастыря.
Иисус тоже заявляет о пастырской заботе о каждом в стаде. Это находит яркое выражение в притче о заблудшей овце (Мф.18:12–14), в которой пастырь оставляет стадо и идет искать одну заблудшую овцу. Глубина заботы пастыря об одной-единственной овце прекрасно выражается в описании его радости, когда он находит овцу, несет ее домой на плечах и собирает друзей и соседей, чтобы рассказать им, что произошло. В притче о добром пастыре это дополняется изображением Иисуса, зовущего овец по имени, и каждая из них знает Его голос. Он знает каждую овцу в стаде, как Отец знает Его, и не только оберегает их жизнь, но и дает им жизнь вечную (Ин.10:3–5, 10, 14–15, 27–28).
Бог как Пастырь. Один из самых трогательных образов в Библии – образ Бога как Пастыря Своего народа. Впервые он появляется довольно рано, хотя его смысл не раскрывается (Быт.49:24). В одних случаях Бог просто изображается Пастырем без каких-либо пояснений (Пс.78:13; 94:7; 99:3), а в других эта Его роль связывается с водительством (Пс.76:21; 79:2), защитой (Пс.77:52), спасением (Иез.34:22) и собиранием (Иер.31:10) народа, а также с его возвращением на добрые пажити (Иер.50:19; Мих.2:12–13). Классическим текстом остается Пс.22, где Бог изображается Кормильцем, Путеводителем и Защитником. Почти такой же известностью пользуется видение Исаии, в котором нежная любовь Бога к самым беспомощным показана в образе пастыря, носящего агнцев на руках и заботливо водящего овец, которые должны вот-вот родить (Ис.40:11).
Несмотря на нынешнюю неверность народа и его вождей, Бог знает, что наступит время, когда разрозненный остаток Израиля снова соберется вместе как стадо в безопасном загоне, а затем пройдет сквозь ворота и выйдет на место, где всего в изобилии (Мих.2:12–13). В преддверии этого Бог внимательно наблюдает за Своим народом (Иер.31:10) и заботится о нем (Зах.10:3). Народ опять будет умножаться, и Бог поставит над ним пастырей, которые будут принимать его интересы близко к сердцу и надлежащим образом заботиться о нем (Иер.23:4). В других местах все эти действия относятся исключительно на счет Бога, особенно ярко такое понимание проявляется в Иез.34:11–16.
Мессия как Пастырь и Агнец. Помимо общей картины Бога как Пастыря Своего народа, в Библии разрабатывается мотив, рисующий образ Мессии, ветхозаветные пророчества о Котором исполняются во Христе в Новом Завете. Как и Давид, к которому Он восходит (2Цар.5:2; 1Пар.11:2; Пс.77:7–12), Мессия изображается в образе Пастыря. Иезекииль пророчествует: «А раб Мой Давид будет Царем над ними и Пастырем всех их» (Иез.37:24).
В Новом Завете Мессия прямо отождествляется с Иисусом (Мф.2:6), Который Сам метафорически говорит о Себе как о Том, Кто ищет заблудших овец и приводит их домой (Лк.15:4–7), и представляется пастырем покинутых и рассеянных овец, о которых Он заботится и которых собирает (Мф.6:34; 9:36; 15:24; Лк.19:10). В Его развернутом описании «доброго пастыря» в четвертом Евангелии показана самая полная картина смысла пастырской заботы о Божьем народе (Ин.10:3–30). Это больше, чем притча, но и не просто аллегория: это «залежи образов» с богатым метафорическим содержанием. Впервые упоминается о «других овцах» помимо Израиля, то есть о язычниках. Пастырь – уже не просто действующее лицо в рассказе, а фигура, на которой построено все повествование. Впервые также появляется образ смерти пастыря за своих овец.
В результате неожиданной перестановки образов эта смерть становится смертью агнца – самого уязвимого в стаде. Иисус – не только жертвенный Пастырь, но и закланный Агнец, поэтому в Откровении Он изображается одновременно Агнцем и Пастырем (Откр.7:17; ср. Откр.14:4). В других местах Откровения Он предстает просто Агнцем (Откр.5:6–14; 7:14; 14:1; 19:7). Автор Послания к евреям пишет об Иисусе как о «Пастыре овец великом» (Евр.13:20), а Петр называет Иисуса «Пастырем и Блюстителем душ ваших» (1Пет.2:25). В видении Исаии Страдающий Раб изображается агнцем, ведомым на заклание и безгласным (Ис.53:7; цитата в Деян.8:32).
Заключение. Пасторальный жанр – одна из важнейших разновидностей литературных произведений. Видное место он занимает и в Библии, но в ней меньше внимания уделяется пышным пейзажам как образу удовольствия и ухода от тягостной реальности (хотя образ злачных пажитей и тихих вод в Пс.22:2 и идиллические пейзажи в Песни песней относятся к этой теме) и больше – работе пастыря с овцами. В библейских образах, основывающихся на взаимосвязи между пастырем и овцами, подчеркиваются забота и сострадание небесного Пастыря и зависимость людей от Бога в удовлетворении их нужд.
См. также: АГНЕЦ, АГНЕЦ БОЖИЙ, ЯГНЕНОК; ЗЕМЛЕДЕЛИЕ, СЕЛЬСКОЕ ХОЗЯЙСТВО; КОЗЕЛ, КОЗА; ПАСТБИЩЕ, ПАЖИТЬ; СТАДО.
Библиография:
R. Banks, God the Worker: Journeys into the Mind, Heart and Imagination of God (Valley Forge, PA: Judson, 1994);
J.Beutler and R.T.Fortna, eds., The Shepherd Discourse of John 10 and Its Context (New York: Cambridge University Press, 1991).