Юмор

(Humor)

Библия по своей сути – книга серьезная, а не развлекательная. Вместе с тем, замалчивание содержащегося в ней юмора означало бы искажение духа Библии. В Библии представлен широкий диапазон юмора – от наименее интеллектуальных (фарс) до наиболее интеллектуальных (ирония и игра слов) категорий с общим тяготением к утонченности. Наилучший способ получить представление о данном вопросе – систематизировать типы юмора в Библии по определенным категориям.

Комедийные ситуации. Комедийными считаются запутанные, неожиданные или просто смешные ситуации. Юмор обычно проявляется в самой фабуле, хотя комедийные ситуации могут также возникать благодаря участию в них определенных характерных персонажей.

Распространенный тип такой ситуации – крайне неожиданное событие, застигающее одного или нескольких действующих лиц врасплох. Когда Иаков пришел в Харран и встретил миловидную Рахиль у колодца, в нем взыграл мужской адреналин. «Человек кроткий, живущий в шатрах» (Быт.25:27), вдруг становится силачом, одной рукой отвалившим камень колодца, который обычно пастухи могли сдвинуть лишь общими усилиями (Быт.29:2–10). Это стало эмоционально тяжелым испытанием для Иакова, который быстро потерял голову, «поцеловал Рахиль... и заплакал» (Быт.29:11). Взволнованная Рахиль убежала, чтобы все рассказать отцу (Быт.29:12). Сцена вполне подходит для сценария телефильма.

Представьте себе также такую непредвиденную ситуацию, лишающую человека дара речи, когда он неожиданно обнаруживает лежащую рядом с собой женщину, присутствия которой никак не ожидал. Это было с Иаковом: «Утром же оказалось, что это Лия» (Быт.29:25); и с Воозом: «В полночь он содрогнулся, приподнялся, и вот, у ног его лежит женщина» (Руф.3:8). В последнем эпизоде Вооз не удержался от банального вопроса: «Кто ты?» – на который женщина не только дала прямой ответ, но и побудила его поторопиться и сделать ей предложение (Руф.3:9).

Смешно могут выглядеть и люди, негодование которых доходит до крайней точки. В качестве примера можно назвать один из забавных эпизодов в жизни Павла, когда иудеи пришли в такую ярость и такое неистовство, что в ответ на слова Павла смогли лишь размахивать своими одеждами и бросать пыль в воздух (Деян.22:23).

Еще один тип комедийной ситуации – комическая отповедь злодею (юмористическая сторона поэтического осуждения), особенно в момент разоблачения ничего не подозревающего преступника. Классический пример – резкий поворот в карьере Амана в Книге Есфирь. Более изощренным выглядит случай с Еглоном, «тучным тельцом» (буквальный перевод его имени), угнетавшим Божий народ. Он стал жертвой хитроумной и смертоносной шутки, разыгранной с ним левшой Аодом, умело распорядившимся спрятанным мечом (Суд.3:15–30). Юмористическая окраска усиливается изображением слуг царя, стоявших в оцепенении и не смевших открыть дверь горницы, думая, что царь пошел в туалет, тогда как на самом деле испражнения исходили из его пронзенных внутренностей. Чтобы оценить юмор во всей его полноте, необходимо учитывать, что эта история (как и многие другие в Ветхом Завете) принадлежит к категории так называемой литературы рабов, в которой часто использовался насмешливый стиль по отношению к народу угнетателей.

В Библии есть два примера людей, «громогласно» выступавших в состоянии опьянения, а на следующее утро, придя в себя, вынужденных испытать на себе последствия. Один из них – Гаал, который на пиру с обильным возлиянием заявил: «Кто Авимелех... чтобы нам служить ему?» (Суд.9:28) – а на следующее утро вышел к городским воротам посмотреть на окружающие холмы. При виде воинов Авимелеха, спускавшихся с возвышенностей, он пришел в ужас, а Зевул (рассказавший Авимелеху об оскорбительных словах Гаала) сначала подшутил над ним, сказав, что «тень гор тебе кажется людьми» (Суд.9:36), а потом с тем же юмором спросил: «Где уста твои, которые говорили: “кто Авимелех, чтобы мы стали служить ему?”» (Суд.9:38). Другим крикуном был Навал, грубо отнесшийся к людям Давида, когда те попросили у него провизии. Вмешалась жена Навала Авигея, успокоившая Давида и тем самым спасшая от его гнева своего мужа. «Утром же, когда Навал отрезвился, жена его рассказала ему об этом, и замерло в нем сердце его, и стал он, как камень» (1Цар.25:36–37).

Источником комедийной ситуации может быть и нелепое поведение. Пример тому – схватка у пруда, описанная во 2Цар.2:12–16. Когда по двенадцать юношей с каждой стороны попросили «встать и поиграть», они «схватили друг друга за голову, вонзили меч один другому в бок, и пали вместе». Это выглядит классическим случаем прекрасных атакующих способностей и отсутствия оборонительных.

Юмор, основанный на образах характерных персонажей. В некоторых комедийных произведениях юмор связывается с образами характерных действующих лиц. Одним из типов комических персонажей служит плут (симпатичный мошенник). У плута как будто бы врожденная способность попадать в запутанные ситуации, но его жизнерадостность и добросердечность вызывают, скорее, сочувственный смех, чем негодование. Одна из распространенных вариаций на эту тему – хитрец.

В роли классических библейских образов хитреца выступают Иаков и Лаван, и рассказ об их общении во время двадцатилетнего пребывания Иакова в Харране буквально искрится от их попыток провести друг друга. Здесь мы видим двух достойных друг друга хитрецов. Лаван еще раньше проявил предприимчивость, воспользовавшись появлением слуги Авраама, пришедшего за Ревеккой. Встретив Ревекку у колодца, слуга Авраама подарил ей драгоценности (Быт.24:22), после чего она побежала домой сообщить об этом с блиставшими на ней на виду у всех вполне материальными свидетельствами богатства. Увидев серьгу и запястья на руках сестры, Лаван радушно принял слугу Авраама словами: «Войди, благословенный Господом; зачем ты стоишь вне?» (Быт.24:30–31). Когда годы спустя пришел Иаков, наследник той же семьи, Лаван вспомнил о ее материальном положении: «Лаван, услышав о Иакове, сыне сестры своей, выбежал ему на встречу, обнял его, и поцеловал его, и ввел его в дом свой... Лаван же сказал ему: подлинно ты кость моя и плоть моя» (Быт.29:13–14).

Это было только началом уловок. Затем последовал эпизод с подменой невесты, вынудивший Иакова работать на Лавана четырнадцать лет, а не семь, как предусматривалось за Рахиль. Были также препирательства по поводу оплаты труда Иакова (Быт.30:31–36), сопровождавшиеся смехотворными опытами Иакова в области животноводства (он клал полосатые прутья перед здоровыми овцами и козами во время спаривания). Эта борьба умов выглядит юмористической насмешкой над материализмом.

Еще одним плутом и хитрецом был Самсон. Он совершенно справедливо запоминается в основном как архетип силача, но в его жизни были и комические моменты. Он любил подшучивать над людьми, загадывая загадки, на которые они не могли ответить, «сводил счеты» (использовал лисиц как факелы, чтобы поджечь поля филистимлян), спасался из почти безвыходных ситуаций (унес на себе городские ворота, позволил связать себя, а затем легко разорвал веревки, продемонстрировав свою силу), обманывал (давал Далиде лживые ответы, когда она просила раскрыть секрет его силы).

В евангелиях отчасти комедийным персонажем выглядит Петр. Будучи импульсивным человеком, Петр отличался особой склонностью говорить глупости. Сегодня мы могли бы охарактеризовать его как человека, который часто «садится в лужу». Вследствие, возможно, такого его темперамента Иисус дал ему шутливое прозвище «Камень».

Сатира. Сатира – это демонстрация человеческого порока или безрассудства путем либо обличения, либо высмеивания. Большое число сатирических образов Ветхого Завета относятся к иноземным угнетателям и имеют пародийную тональность литературы рабов. Основные примеры мы видим в Исх.1–2. Чем больше фараон подавлял евреев, тем больше они умножались (Исх.1:12). Фараон явно не считал женщин достойными своего внимания (Исх.1:16), тем не менее, неоднократно показывается, как они его дурачат. Когда он приказал повивальным бабкам умерщвлять рождавшихся еврейских мальчиков, те в сатирическом духе ответили, что не могут этого делать, поскольку «Еврейские женщины не так, как Египетские; они здоровы, ибо прежде нежели прийдет к ним повивальная бабка, они уже рождают» (Исх.1:19). В случае с Моисеем участие в спасении будущего освободителя еврейского народа приняла даже дочь фараона, а мать Моисея получила плату за заботу о собственном сыне.

Столь же сатирическим выглядит перечень дел Иаили, «радушно» принявшей Сисару, бежавшего от войск Деворы (Суд.4–5). Сначала она накрыла его ковром (Суд.4:18). Придя в себя, он попросил: «Дай мне немного воды напиться, я пить хочу» (Суд.4:19). Немного воды? Военачальник заслуживает большего: «Воды просил он; молока подала она, в чаше вельможеской принесла молока лучшего» (Суд.5:25). Уже на этом этапе можно уловить насмешливый и сатирический подтекст. Затем гостеприимство Иаили выразилось в том, что она левую свою руку протянула к колу, а правую свою к молоту работников» и ударила Сисару в голову (Суд.5:26). Чтобы подчеркнуть пародийность ситуации, автор использует последовательный ряд слов для описания действий Иаили («ударила», «поразила», «разбила» и «пронзила») и их последствий (Сисара «пал и лежал, к ногам ее склонился, пал; где склонился, там и пал сраженный», Суд.5:27). За этим следует не менее сатирическое изображение матери Сисары, с надеждой выглядывающей в окно в ожидании возвращения своего сына и его воинства, а также иллюзорной мысли, пришедшей в голову «умных из ее женщин» при хананейском дворе, что задержка вызвана тем, что «они нашли, делят добычу» (Суд.5:28–30).

К разряду сатирического юмора относятся также отрывки из Ветхого Завета, высмеивающие идолопоклонство. В Ис.44:12–20, например, презрительными характеристиками осыпается язычник, изготовляющий идола из дерева, которое служит ему также топливом, а затем повергающийся перед идолом со словами: «Спаси меня; ибо ты бог мой». Еще более забавным выглядит высмеивание Илией пророков Ваала на горе Кармил: Ваал, «может быть, задумался, или занят чем-либо [облегчается], или в дороге, а, может быть, и спит, так он проснется» (3Цар.18:27).

Улыбку вызывают и некоторые сатирические колкости в Притчах. Разбуженный утром ленивец оправдывает свое поведение словами: «Лев на улице! посреди площади убьют меня!» (Притч.22:13). Гротескный вариант ленивца представлен в виде человека, который «опускает руку свою в чашу, и не хочет донесть ее до рта своего» (Притч.19:24). Портрет вздорной женщины тоже нарисован в юмористических красках: «Сварливая жена – сточная труба» (Притч.19:13; ср. Притч.27:15). По поводу общественных отношений говорится следующее: «Хватает пса за уши, кто, проходя мимо, вмешивается в чужую ссору» (Притч.26:17), а «кто громко хвалит друга своего с раннего утра, того сочтут за злословящего» (Притч.27:14). Или: «Как притворяющийся помешанным бросает огонь... так – человек, который коварно вредит другу своему и потом говорит: “я только пошутил”» (Притч.26:18–19).

Несколько юмористических зарисовок есть также в Ек.10: недальновидный человек, не учитывающий последствий своих действий (Ек.10:8–9); тупица (Ек.10:10) и глупец, утомляющий себя собственным безрассудством (Ек.10:15).

Сарказм. В Библии есть и примеры сарказма. Мы уже отмечали саркастические насмешки Илии в адрес пророков Ваала на горе Кармил. В Книге Иова содержится несколько отрывков, в которых знакомые Иова называются «друзьями» и «утешителями», тогда как они, в основном, нападают на Иова и своим присутствием делают его жизнь невыносимой. И в таких вот условиях Иов еще способен шутить. В один из моментов он назвал своих друзей болтунами: «Будет ли конец ветреным словам?» (Иов.16:2). В другом случае на длинную речь Софара Иов ответил саркастическим замечанием: «Подлинно, только вы люди, и с вами умрет мудрость» (Иов.12:2). Голос из бури тоже не лишен сарказма. Задавая Иову восемьдесят научных вопросов, которые были явно выше его разумения, Бог прервал Свой экзамен по биологии замечанием: «Ты, конечно же, знаешь» (Иов.38:5, английские переводы); и еще: «Ты знаешь это, потому что... число твоих дней очень велико» (Иов.38:21).

Сарказм иногда вызывается раздражением. Примером служит Анхус, царь Гефский: наблюдая, как Давид изображает безумного, Анхус сказал своим слугам: «Он человек сумасшедший; для чего вы привели его ко мне? Разве мало у меня сумасшедших, что вы привели его, чтобы он юродствовал предо мною?» (1Цар.21:10–15).

Иисус тоже мог быть саркастичным: однажды Он заметил, что Ему надо идти в Иерусалим, «потому что не бывает, чтобы пророк погиб вне Иерусалима» (Лк.13:33). В другом случае, когда иудеи стояли с камнями в руках, готовые побить Его, Иисус спросил: «Много добрых дел показал Я вам от Отца Моего; за которое из них хотите побить Меня камнями?» (Ин.10:32).

Ирония. Еще одним источником юмора в Библии служит ирония. Ирония заключается в том, чтобы заявить одно, имея в виду совершенно противоположное. Она основывается на несообразности, и ее юмористический эффект часто выражается в изображении явно невозможного возможным или в утверждении того, что со всей очевидностью противоречит фактам.

Когда Иаков вместе со своей семьей и скотом тайно убежал от Лавана после многих лет напряженных отношений между ними, Лаван догнал его с группой людей, надеясь на какого-то рода возмещение. Он язвительным тоном спросил: «Зачем ты убежал тайно, и укрылся от меня, и не сказал мне? Я отпустил бы тебя с веселием и с песнями, с тимпаном и с гуслями» (Быт.31:27). Лаван был мастером обмана с невозмутимым лицом: после подмены невесты, когда Иаков, проснувшись утром, обнаружил в постели Лию, Лаван вдруг повел себя как опытный экскурсовод, объясняющий чужестранцу местные обычаи: «В нашем месте так не делают, чтобы младшую выдать прежде старшей» (Быт.29:26). Информация была, безусловно, верной, но несколько запоздалой.

Объяснение Аарона в ответ на предъявленное ему Моисеем обвинение в изготовлении золотого тельца с помощью «резца» (Исх.32:4) выглядит небольшим классическим примером на эту тему: народ дал ему золото, он «бросил его в огонь и вышел этот телец» (Исх.32:24). Можно также вспомнить царя Саула, уверявшего Самуила, что он истребил амаликитян вместе с их скотом, на фоне музыкального сопровождения, состоящего из блеяния овец и мычания волов: «Саул сказал... [Самуилу]: благословен ты у Господа; я исполнил слово Господа. И сказал Самуил: а что это за блеяние овец в ушах моих и мычание волов, которое я слышу?» (1Цар.15:13–14). При покупке пещеры для погребения Сарры Авраам торговался с хеттеями на встрече, отличавшейся откровенным обманом. Несмотря на все заявления, что ему отдадут землю бесплатно, Авраам в конце концов заплатил за пещеру огромную сумму (Быт.23:8–15).

Как уже отмечалось выше, ирония выражается в представлении возможным явно невозможного. Яркий пример мы видим в серии вопросов, которые голос из бури задал Иову по поводу левиафана – может ли Иов удой вытащить его или вдеть кольцо ему в ноздри, будет ли зверь «говорить с тобою кротко» и заключит ли он «договор», станет ли Иов «забавляться им, как птичкою» или свяжет его «для девочек» своих (Иов.40:20–24).

Иронический эффект создается также, когда читатель знает больше по сравнению с одним или многими действующими лицами рассказа. В рассказе об убийстве Еглона Аодом (Суд.3:15–25) автор как бы заранее намекает читателю о мрачной участи ничего не подозревающей жертвы. В отличие от Еглона, мы знаем, что Аод левша и что он надел самодельный меч с непредвиденной правой стороны, где его трудно заметить. Слова Аода царю о тайном послании для него были, как и меч, с двумя остриями. Царь настолько впечатлился торжественностью момента, что встал со стула, чтобы выслушать «слово Божие», которое на самом деле оказалось мечом, вонзенным ему в чрево. Среди других рассказов с «намеками» в Ветхом Завете можно отметить рассказы о Дине (Быт.34), Иуде и Фамари (Быт.38) и царе амаликитян Агаге, представшем перед Самуилом с мыслью, что раз уж он выжил до сих пор, его отпустят, и не знавшем, что у Самуила иные намерения: «И разрубил Самуил Агага пред Господом в Галгале» (1Цар.15:32–33).

Забавно с точки зрения читателя, который «знает лучше», могут выглядеть бестолковость или упрямство. В рассказе об Освобождении Петра из темницы, когда он долго не мог попасть на молитвенное собрание (Деян.12:12–17), служанка Рода, узнав голос Петра у ворот, не впустила его, а побежала к собравшимся. Те тоже повели себя бестолково, решив, что это не Петр, а «Ангел его». Когда воскресший Иисус заговорил с двумя учениками на дороге в Еммаус, один из них спросил: «Неужели Ты один из пришедших в Иерусалим не знаешь о происшедшем в нем в эти дни?» (Лк.24:18). Высшим проявлением упрямства была реакция фарисеев на исцеление Иисусом слепорожденного (Ин.9), когда они тщетно пытались отрицать факт исцеления перед лицом неопровержимых доказательств.

Смысл имен. Юмористические ситуации в Библии связываются и с именами действующих лиц. Не следует забывать, что в библейском мире к именам относились как к выражению самой сути человека и как к тому, что определяет его жизненные принципы и поведение. В рассказе о рождении Иакова и Исава подчеркиваются забавные стороны этого события (Быт.25:24–26), и данные братьям в связи в этим имена означают приблизительно «ухватившийся» и «косматый». Исаак получил имя, означающее «он смеется», поскольку Авраам рассмеялся пред Богом, когда Он предрек рождение сына в старческом возрасте Авраама (Быт.17:17–19). Грубому Навалу не повезло как с именем, так и с его характером и судьбой: на еврейском языке слово Навал означает приблизительно «глупец» или «безумный», поэтому Авигея при встрече с Давидом в надежде умиротворить его после нанесенного ему оскорбления со стороны мужа сказала: «Пусть господин мой не обращает внимания на этого злого человека, на Навала; ибо, каково имя его, таков и он. Навал – имя его, и безумие его с ним» (1Цар.25:25).

Наиболее ярким примером этой темы служит имя, которое Иисус дал Петру. Когда Иисус в Кесарии Филипповой назвал его «камнем», Петр отнюдь не отличался твердостью характера, который можно сравнить с камнем. Более того, практически сразу же после получения этого имени Петр вызвал недовольство Иисуса, выразившееся в словах: «Отойди от Меня, сатана!» (Мф.16:23). В момент, когда это имя было дано, оно звучало иронически и несообразно, как если бы высокого человека назвали «Коротышкой» или толстяка «Тощим». Но ирония оказалась спасительной и пророческой, ибо Петр в конце концов, действительно стал «камнем», а шутка – фактом.

Юмор Иисуса. Если на страницах Библии и есть личность, обладающая несомненным чувством юмора, так это, безусловно, Иисус. Складу Его ума присуща была склонность к тонкому юмору, которая проявляется с полной очевидностью, если мы возьмем на себя труд выделить в Его серьезных высказываниях юмористическую составляющую. Иисус мастерски владел искусством игры слов, иронии и сатиры, часто в сочетании с элементами обычного юмора.

Наиболее характерной чертой юмора Иисуса было гротескное преувеличение (см. ИСПОЛИНСКИЕ РАЗМЕРЫ И ДЕЛА), убедительно рассмотренное в небольшом классическом произведении Трублада «Юмор Христа». В записанных речах и разговорах Иисуса содержится множество юмористических образов:

– люди, очищающие чаши с внешней, а не с внутренней стороны, прежде чем пить из них,

– оцеживающие комара и поглощающие верблюда;

– живущий на открытом воздухе в грубых одеждах Иоанн Креститель в роли слабого и богато одетого человека;

– зажженная свеча, которую покрывают сосудом или ставят под кровать;

– девы, отправившиеся на встречу с женихом ночью и не взявшие достаточного количества масла для своих светильников в день Иисуса;

– попытки вынуть сучок из глаза ближнего, когда у самого в глазу бревно;

– приглашенная для игры группа людей, чьи деньги кладут в сокровищницу.

Заключение. Превратным истолкованием Библии было бы как чрезмерное, так и недостаточное внимание к содержащемуся в ней юмору. Как уже отмечалось выше, по сути своей Библия – серьезная книга, но ее человеческая сторона выражается, помимо прочего, и в присущем ей юморе. Юмор в ней не развязный, а тонкий и интеллектуальный, его точной характеристикой служит слово остроумие.

См. также: КОМЕДИЯ, СЮЖЕТНАЯ СХЕМА; ПЛУТ, САТИРА.

Библиография:

E.Trueblood, The Humor of Christ (New York: Harper & Row, 1964);

G. Webster, Laughter in the Bible (St. Louis: Bethany Press, 1950).