Письмо № 75. Н.С. Фуделю

28 XII [1951, Усмань] ⁴²⁴

Дорогой Николаша.

Я послал тебе сегодня заказное с Писаревым ⁴²⁵, и это только для того, чтобы успеть ко вторнику, когда ты будешь в Москве, сообщить тебе, что я получил твое заказное от 26 XII. Если предыдущий материал о Черн<ышевском> и Доброл<юбове> оказался полезным, то еще большим должен быть Писарев, т<ак> к<ак>, во-первых, я использовал его, кажется, полностью, а, во-вторых, и о Рудине и о Тург<еневе> у него есть цитаты очень яркие, я даже удивился. Это от того, что он был смелее тех. Он прямо говорит: «без него (Рудина) не было бы и нас» ⁴²⁶.

По летописям здесь ничего нет, да мне, собственно, хотелось бы больше помочь тебе в менее интересной для тебя работе. Если что-нибудь вот нужно по Белинскому, он тоже здесь есть. Это будет для тебя более ощутимой пользой, т<ак> к<ак> сэкономит время.

Хотя я и вижу, как у тебя его мало, но все же пересылаю при этом письме открытку С<ергея> Н<иколаевича>, где он, как ты увидишь, приглашает тебя приехать в любой день из трех: понедельник, четверг и субботу, от 4–5 час. Я получил ее сегодня. Теперь уже просто неудобно не поехать. Поговори о летописях, о Гоголе, у него много материала о нем, посмотри на человека, который дал мне очень много когда-то. Я могу сказать, как Писарев: «без него не было бы и нас». Расскажи ему про меня. А за то, что я тебя этим мучаю, дай мне в отместку какую-нибудь мудреную тему вроде: «Гоголь и эрос».

Меня порадовало то, что в музее тебе становится яснее и легче. Именно такая работа ближе к библиотечной. Самая для тебя нужная.

Спасибо тебе большое за письмо. В нем много хорошего про тебя, т<о> е<сть> такого, что меня утешает. Ты сейчас поступил в «университет» и жизнь, люди, книги тебя многому учат, и учат только потому, что ты сам хочешь учиться.

Вот это-то меня больше всего и радует.

Конечно, ужаснее всего тщеславие, всякое самолюбование, а в тебе его немного. Тщеславие это умственная остановка, станция, а мы должны всю жизнь двигаться к цели. В нас должна быть жажда и голод в стремлении к правде. Это не дает остановиться, так как Истина неисчерпаема, ею насыщаешься и опять голодаешь, это не допускает сытости тщеславия.

Вот помню, как 33 года назад я пришел впервые в комнату к С<ергею> Н<иколаевичу> ⁴²⁷. Помню тишину комнаты и везде книги, – на полке, на столе, на полу, – и свою жажду познания, но не отвлеченного, а радостного, как молодая жизнь. Книги представлялись окнами, в которые проходят лучи незримого солнца.

Книги, конечно, не нужны, когда есть люди, заменяющие книги, когда есть люди – солнечные. Но когда их нет, надо искать хороших книг.

Или же – уже без всяких книг – идти прямо к Источнику Света.

Обнимаю тебя.

П.