Глава тридцатая

О. Булгаков обвиняет VI Вселенский Собор, прежде всего, хотя и не прямо и открыто, в том, что он будто бы неправо осудил Антиохийского Патриарха Макария. Это обвинение скрывается о. Булгаковым в его следующих словах: «Насколько не готов был (на Соборе) к богословскому разрешению вопрос о моно- или дифелитстве, свидетельствует контроверса с Макарием Антиохийским, признанным отцами собора ересиархом и в этом качестве изверженным. Когда ему был поставлен (в 8-м деянии) собором вопрос о волях во Христе, он отвечал, ссылаясь на признанное православным ареопагитское учение, в силу которого «воплотившийся Бог Слово совершал и божественное не как Бог, и человеческое не как человек, но совершал некоторое новое богомужное действие». «Это-то действие... Макарий истолковывает в смысле одного хотения, вернее, с ним отожествляет»¹⁴²⁵.

По поводу сказанного о. Булгаковым нужно заметить, что он приводит здесь слова из учения о богомужном действии, в котором есть неточность, именно, в словах: «Бог Слово совершал и божественное не как Бог» – надо было сказать: «не как Бог только"¹⁴²⁶.

Затем, о. Булгаков совершенно неверно заявляет, что вопрос о моно или дифелитстве был не готов к богословскому разрешению на VI Вселенском Соборе. Он был готов к своему разрешению еще на IV Вселенском Соборе и в предшествующее ему время, так как на сем уже Соборе были чтения выдержек из святоотеческих творений, которые ясно свидетельствовали, что если Христос имеет два естества, то Он имеет и две воли и два действования. Ведь на IV Вселенском Соборе читалось послание св. Льва, папы Римского, к Архиеп. Константинопольскому Флавиану, в котором находились следующие слова: «каждое из двух естеств в соединении с другим действует так, как ему свойственно: Слово делает свойственное Слову, а плоть исполняет свойственное плоти»¹⁴²⁷. Читались на этом Соборе подобные свидетельства не только о двух естествах, но и о двух волях и действиях из творений и других св. отцов Церкви. Например: бл. Аттика, Еп. Константинопольского¹⁴²⁸, Илария¹⁴²⁹, Амвросия Медиоланского¹⁴³⁰ и Амфилохия, Еп. Иконийского¹⁴³¹. Очень много святоотеческих свидетельств о двух волях и действиях Христа было приведено на VI Вселенском Соборе, в особенности, если мы будем иметь в виду прочитанное здесь послание папы Римского Агафона. Здесь приведены были выдержки из учения св. отцов Церкви; Афанасия Александрийского, Амвросия Медиоланского, бл. Августина, Льва, папы Римского, Григория Богослова, Иоанна Златоуста, Григория Нисского, Кирилла Александрийского и Дионисия Ареопагита¹⁴³². Читались на VI Вселенском Соборе и другие выдержки из святоотеческих творений о двух волях и действиях во Христе, которые не содержались в указанном послании папы Агофона¹⁴³³. Очень хорошо это учение было изложено и в послании знаменитого борца за православие Патриарха Иерусалимского св. Софрония к Константинопольскому Патриарху – монофелиту Сергию¹⁴³⁴. Это послание в особенности могло быть спасительным для ересиарха Макария Антиохийского, ибо здесь указывается истинный смысл богомужного действия, которого он не понимал¹⁴³⁵.

Таким образом, совершенно напрасно о. Булгаков говорит, что вопрос, бывший предметом суждения на VI Вселенском Соборе, не был готов к своему богословскому разрешению, показывая тем, что Собор поспешил наложить анафему на Макария. Собор поступил с Макарием совершенно правильно. Вопрос был уже разработан в святоотеческой письменности, и Макарий, если не понимал богомужного действия, отождествляя его с одним хотением Христа, то хорошо знал положительное и весьма распространенное святоотеческое учение о двух волях и действиях во Христе. Но он считал свое мнение выше учения св. отцов и всей Церкви в лице VI Вселенского Собора и упорно противился ей, отстаивая свою ересь. Поэтому данное обвинение о. Булгаковым VI Вселенского Собора не имеет под собой никакого достаточного основания.

Затем обвиняет прот. Булгаков VI Вселенский Собор в том, что он не обсуждал основного догматического вопроса о двух волях и их соединении в «новой феандрической энергии»¹⁴³⁶. Что же касается самого соборного определения о двух волях и действиях Христа¹⁴³⁷, то о. Булгаков также обвиняет Собор за то, что последний отрицательными определениями о пребывании во Христе двух воль и двух действий нераздельно, неизменно, неразлучно, неслитно, – не установил на самом деле взаимного отношения между ними; а словами, что человеческая воля не противоречит, не противоборствует, но подчиняется воле Божественной, показал неточность и неокончательность этих определений¹⁴³⁸.

Мы уже говорили, что тот вопрос, который называется о. Булгаковым «догматическим основным» не мог возникнуть у св. Иоанна Дамаскина. Не мог он возникнуть и на VI В. Соборе, ибо последний не мог допустить абсурда и говорить о соединении двух воль в богомужном действии, которое состоит из двух же воль и действий. VI Вселенский Собор должен был заняться решением только того вопроса, который волновал и раздирал на двое хитон Христов, т.е. св. Церковь. Таковым и был вопрос о двух волях и действиях во Христе. И Собор, при содействии Духа Святаго, решил его как нельзя лучше, – именно так, как IV Всел. Собор решил вопрос о взаимном отношении естеств во Христе, чрез четыре отрицательных определения и чрез указание, что человеческая воля не противоречит и не противоборствует воле Божественной, но подчиняется ей. Ο каком же другом взаимоотношении воль и действий говорит о. Булгаков? и что он разумеет под точностью и окончательностью определений об отношении человеческой воли к Божественной? Об этом он ничего ясно не говорит. Но очевидно, что желательные для него взаимное отношение, точность и окончательность определений в учении VI Всел. Собора отсутствовали по той причине, что в этом учении не было даже и намека на Софию.

Несомненно по этой причине о. Булгаков обвиняет VI Вселенский Собор наконец в том, что он будто занимался схоластическим спором: одна или две воли во Христе? – И совсем отвергает определение сего Собора. «Нам теперь этот спор, – говорит о.Булгаков, – представляется схоластическим. По существу, обе стороны не правы. И воля, и энергия есть проявление жизни духа, заключенного в себе и раскрывающегося для себя... Но дух есть живое и нераздельное единство лица и природы, так что... нет природы безличной, как и личности безприродной»¹⁴³⁹. Точнее это единство лица и природы о. Булгаков определяет в другом месте своей книги «Агнец Божий» в таких словах: «Бог есть Дух и, как таковой, имеет личное самосознание, „ипостась“, и природу, „усию“, и это нераздельное соединение природы и ипостаси есть жизнь Божества в себе»¹⁴⁴⁰. А жизнь Божества или Божественная жизнь есть, по словам о. Булгакова, София¹⁴⁴¹. Таким образом, под жизнью духа, как единством лица и природы, надо разуметь Софию. Отсюда, воля и энергия суть по учению о. Булгакова, проявление Софии. Правда, жизнь духа двояка, ибо дух есть Божественный, дух есть и тварный. Сообразно этому, по учению о. Булгакова, помимо Софии Божественной, есть София и тварная. Но та и другая София, по существу, между собой тождественны, ибо София тварная, как свидетельствует о. Булгаков, есть та же Божественная София только в своем становлении, отличаясь от первой лишь образом своего бытия¹⁴⁴². Поэтому, по учению о. Булгакова, воля и энергия одинаково, как человеческие, так и Божественные во Христе суть проявления Софии и ей принадлежат.

Мы уже не будем говорить, что здесь о. Булгаков допускает противоречие, ибо и под природой разумеет Софию, и под единством природы и лица разумеет ту же Софию. Мы не можем только не отметить того, что о. Булгаков взамен учения VI Вселенского Собора предлагает какую-то нелепость и даже еще большую по сравнению с еретическим монофелитским учением. Ибо в итоге у него выходит, что ни одна воля с одним действием, ни две воли с двумя действиями не принадлежат Христу, но все это принадлежит Софии, не тождественной со Второю Божественною Ипостасью. Так, ниспровергая учение всей Церкви, о. Булгаков доходит до выводов, противных не только ее учению, но и здравому разуму. Tо же самое мы находим в учении прот. Булгакова и о вознесении Христовом.

В своем учении о вознесении Христовом прот. Булгаков явно и открыто, как и в учении о творении мира и воплощении, выражает и даже многократно свое гностическое миросозерцание, не допускающее непосредственного соприкосновения Бога с тварным миром. В силу этого, в данном своем учении о вознесении он говорит: «Мы оказываемся здесь пред антиномией: с одной стороны, не может быть помыслено развоплощение, но с другой, – телу плоти, хотя и прославленной, нет места в царстве чистого абсолютного Духа, каковым является Божество…»¹⁴⁴³. В каком же смысле, спрашивает о. Булгаков, человеческое душевно-телесное естество может присутствовать в небесах, одесную Отца, и что означает это «одесную»?¹⁴⁴⁴

Прежде чем излагать учение о. Булгакова. выраженное им в ответе на поставленный вопрос, укажем его слова, в которых содержится объяснение им слова: «одесную». «Небо, – говорит он, – есть божественное, премирное и сверхтварное бытие, оно есть сама Св. Троица во Славе Своей, оно есть Божественная София. К ней, к Славе Своей, возвращается сошедший на землю Сын Божий. И это же самое возвращение в лоно Св. Троицы означает и одесную Отца седение, которое предвечно принадлежит Сыну и в Вознесении Ему возвращается»¹⁴⁴⁵.

Что же касается указанного вопроса, то, отвечая на него, о. Булгаков говорит, что «Вознесение, как удаление из мира, есть еще новое изменение в телесности Христовой, сравнительно и с Воскресением. Оно равносильно оставлению земного тела, – плоти, которой нет места в Божественном Царстве Духа... Это не есть и такое новое состояние прославленного тела, в силу которого это последнее могло бы войти в недра Св. Троицы, ибо никакая одуховленность не делает его духом... Земное прославленное тело принадлежит миру, хотя и пребывает в таком состоянии, в котором оно для человека недоступно. Если в Воскресении Христово тело находилось в состоянии надземном... то в Вознесении оно пребывает в состоянии уже надмирном, хотя и не сверхмирном... Эта сверхмирно сущая в мире телесность неизменно принадлежит Господу и Он явит ее чрез возвращение Свое на землю…»¹⁴⁴⁶.

В этой-то «сверхмирной телесности», по учению о. Булгакова, и присутствует Христос в небесах и сидит одесную Бога Отца. Выясняя точнее эту «сверхмирную телесность», о. Булгаков говорит: «Возносясь Своим телом в надмирное небо, на грани мира, Господь возносит за грани его, в премирное „небо“, его (т.е. прославленного, но еще принадлежащего миру, тела) идеальный образ, или подлинно духовное тело... Это „духовное“ вознесшееся тело уже не есть тело в смысле земного воплощения, оно есть идеальная форма, или образ тела, его энергия, которою и было образовано тело при воплощении... Это небесное духовное „тело“ есть подлинно дух... – связь с тварным миром, как особая окачественность Божественного Духа Логоса. В чем же состоит эта окачествованность? Это может быть разъяснено лишь помощью исходных понятий софиологии. Бог имеет Божественную Софию, как Божественный нетварный мир, Божественное Все в единстве, Всеединство... Это всеединство в известном смысле также может быть названо Духовным Телом Божества... Поэтому вознесшийся Христос имеет Софию, как Свое Духовное Тело, или Славу...»¹⁴⁴⁷.

Таким образом, по словам прот. Булгакова, сверхмирная телесность или духовное тело есть, в конце концов, София. Спрашивается, что же представляет собою евхаристическое тело? Относительно последнего о. Булгаков говорит, что Господь «возвращается на землю в Божественной Евхаристии, облекается Своим прославленным Телом и в него таинственно включает евхаристические элементы, Св. Дары, для духовно-телесного приобщения. Таково, – заключает он, – значение Вознесения. В нем не плоть Христова, как принадлежащая этому миру, вводится в недра Св. Троицы, но... тело поистине духовное. Можно сказать, что это есть Тело тела»¹⁴⁴⁸.

По поводу означенного учения о. Булгакова о вознесении, или, что то же, – софийного определения, в котором София именуется Телом Христовым, прежде всего заметим, что здесь София им отождествляется с Самой Пресвятой Троицей и славой Св. Троицы. Мы на этом отождествлении останавливаться не будем. Это учение о. Булгакова, как основанное только на одном его фантастическом вымысле и как противное учению Церкви, уже нами в свое время рассматривалось. He будем подробно останавливаться на явно ошибочном истолковании о. Булгакова «одесную Отца седения» в смысле возвращения Сына Божиего в лоно Св. Троицы к славе Своей, или к Софии. Из толкования св. Златоустом слов Христа: и ныне прослави Мя Ты, Отче, у Тебе Самого славою, юже имех у Тебе прежде мир не бысть¹⁴⁴⁹ видно, что здесь идет речь о восприятии Божественной славы Сыном Божиим не по Божеству, a по человечеству¹⁴⁵⁰, что и означает, по учению св. Иоанна Дамаскина, седение одесную Отца¹⁴⁵¹. Как Бог, Сын Божий никогда не разлучался с Отцом и с Своею Божественною славою, которую Он проявлял на земле и при Своем воплощении. Следовательно о возвращении Сына Божия в лоно Св. Троицы, к славе Божественной, да еще в смысле абсурдной Софии, не может быть никакой речи.

Что же касается гностического характера софийного учения о. Булгакова о вознесении, то не будем снова говорить о всей несостоятельности этого миросозерцания, в силу которого не допускается непосредственное общение Бога с Своим творением. Мы достаточно уже раскрыли эту несостоятельность, когда излагали учение нашей Церкви о непосредственном творении Богом мира и о таком же Его воплощении.

Но с точки зрения этого учения Церкви падает данное учение о. Булгакова, что по вознесении Сын Божий сидит одесную Бога Отца не с телом воплощения и прославленным после воскресения, а только с идеальным его образом, с подлинным духом, т.е. с Софией. He так учит св. Церковь. Напротив, устами св. отцов своих она свидетельствует, что Христос вознесся именно с тем естеством человека, которое было Им заимствовано от Пречистой Девы Марии, и что этой человеческой плоти, конечно, прославленной после воскресения, покланяются и Ангелы на небесах и люди на земле, зная, что она принадлежит Богу и стало едино со Второю Божественною Ипостасью по причине соединения с Нею, хотя и не преложилось в Божество. «Ему (Богу Слову), а не другому, – говорит св. Афанасий, – принадлежало тело, вознесенное от мертвых и взятое на небеса... Поскольку тело принадлежит Ему, и не вне тела – само Слово; то справедливо говорится, что с возносимым телом и Сам, как человек, возносится по причине тела»¹⁴⁵². «Поистине, – говорит св. Иоанн Златоуст, – велико, удивительно и изумительно то, что наша плоть возседит на небесах, и приемлет поклонение от ангелов, архангелов, серафимов и херувимов»¹⁴⁵³.

По словам св. Иоанна Дамаскина, «один есть Христос, совершенный Бог и совершенный человек, Которому с Отцом и Духом мы поклоняемся единым поклонением, не исключая и непорочной Его плоти... ибо поклоняемся ей не как простой плоти, но как соединенной с божеством»¹⁴⁵⁴. «Мы утверждаем, – говорит тот же св. Иоанн Дамаскин, – что Христос телесным образом сел по правую руку Бога и Отца... Но под правой рукой Отца разумеем славу и честь божества, в которой Сын Божий, как Бог и как единосущный с Отцом, находясь прежде веков, в последок дний воплотившись, пребывает и телесным образом, так как плоть Его прославлена вместе с Ним; ибо Он вместе с плотию Его приветствуется единым поклонением со стороны всякой твари»¹⁴⁵⁵.

Из приведенного святоотеческого учения явствует, насколько здесь расходится прот. Булгаков с учением Церкви, которая свидетельствует, что св. плоть Христа остается неразлучной с Его Божеством и в самых недрах Св. Троицы после вознесения¹⁴⁵⁶.

Но здесь в учении о вознесении о. Булгаков одновременно расходится с учением Церкви и о причащении. Церковь не знает такого странного учения, что для Божественной Евхаристии требуется Спасителю опять облекаться Своим прославленным телом, т.е. вновь воплощаться, хотя и в прославленное тело и включать в него евхаристические элементы, т.е. хлеб и вино. Да, о. Булгаков заявляет, что учение о развоплощении есть хульная ересь¹⁴⁵⁷. И, несмотря на это, он именно и предлагает учение о развоплощении, когда говорит, что Господь за грани мира возносит идеальный образ тела, давая разуметь, что самое тело воплощения оставляется Господом на грани мира тварного и нетварнаго, почему и побуждается говорить, что в Божественной Евхаристии Господь, возвращаясь на землю, облекается Своим прославленным телом. Ни о каком новом воплощении Христа, и ни о каком включении евхаристических элементов в прославленное тело Его Св. Церковь наша никогда не учила и никогда не могла этого говорить. Она учит что для Божественного таинства Евхаристии требуется совершение литургии с молитвой священнослужителя о призывании Св. Духа, после чего и происходит пресуществление хлеба и вина в тело и кровь Христовы.

Возвращаясь опять к учению о. Булгакова о вознесении, мы должны сказать, что оно не только расходится с учением Церкви, но и с требованиями разума. Оно является таким уже в силу того одного, что ему присуща нелепая гностическая точка зрения. Но и помимо этого мы находим в данном учении о. Булгакова несообразности. Одною из них и является баснословное повествование о разоблачении от тела и облачении в тело Самого Бога и притом в каком-то особом месте, на границе мира тварного и мира нетварнаго.

Эту границу никак не может принять наш разум, ибо не может он допустить мысли о бытии такого места между тварным и нетварным миром, где Господь складывает, как одежду, свое человеческое естество до момента, когда Он возвращается в Божественной Евхаристии на землю.

Отсюда возникает новое недоумение. Где же окажется это прославленное тело Христа, при кончине мира и после страшного суда Христова, когда тварный мир преобразится в новое небо и новую землю, и, таким образом, Господу уже не придется в Божественной Евхаристии возвращаться на прежнюю землю для совершения на ней сего таинства. А также, – где будут после всеобщего воскресения человеческие прославленные тела? И как о. Булгаков относится к учению Церкви, что святые вместе с этими телами будут блаженствовать в Царстве именно абсолютного Духа, т.е. Св. Троицы. Ведь это учение Церкви имеет в своем основании слова Спасителя: грядет час, в оньже вси сущии во гробех услышат глас Сына Божия, и изыдут сотворшии благая в воскресение живота¹⁴⁵⁸ ; и аще уготовлю место вам, паки прииду и поиму вы к Себе, да, идеже есмь Аз, и вы будете¹⁴⁵⁹ а также слова Ап. Павла, сказавшего: Аще бо веруем, яко Иисус умре и воскресе, тако и Бог умершыя во Иисусе приведет с Ним. Яко Сам Господь в повелении, во гласе архангелове и в трубе Божии снидет с небесе, и мepmвиu о Христе воскреснут первее; потом же мы живущии оставшии купно с ними восхищени будем на облацех в сретение Господне на воздусе, и тако всегда с Господем будем¹⁴⁶⁰.

Так своим гностическим учением о. Булгаков разрушает не только учение нашей Церкви о вознесении, но и веру в будущее блаженство людей при полном человеческом составе, с душой и телом, в небесном Царстве Господа нашего Иисуса Христа.

Лучше было бы о. Булгакову верить в богооткровенные тайны так, как верует наша Церковь. Но он этого не делает и предлагает свое собственное догматическое учение, противное и Божественному Откровению, и учению Церкви, которое в силу этого является еретическим и пагубным, в особенности для самого о. Булгакова.

Поэтому, имея в виду данное софийное учение, мы должны указать о. Булгакову на слова св. Григория Богослова, которые он должен всегда помнить: «Если, – пишет св. Григорий в своем послании к пресвитеру Кледонию, – кто говорит, что теперь отложена Им плоть, и Божество пребывает обнаженным от тела, а не признает, что с восприятым человечеством и теперь пребывает Он и придет; – то да не узрит таковый славы Его пришествия»¹⁴⁶¹.

Таково учение прот. Булгакова о вознесении, или его софийное определение, именующее Софию «Телом Христовым», и которое является последним в числе всех выше рассмотренных нами определений Софии.