Вопрос о единогласном пении в русской церкви XVII веке

Постановление Стоглава о единогласии, Приговор о поповских старостах и наказная грамота митрополита Макария. 1551 г – Домострой – Послание патриарха Гермогена 1606–1612 г – Списание о единогласии Агафоника 1634–1637 г -Память патриарха Иоасафа 1636 г – Челобитная неизвестного патриарха Иосифу 1649 г – Кружок ревнителей церковного благочиния – Собор о единогласии 1649 г – Челобитная собора – Грамота патриарха Иосифа архиепископу Вологодскому Маркеллу – Письмо патриарха Иосифа о церковных потребах Константинопольскому патриарху и ответ патриарха Парфения II, 1650 г – Собор 1651 г – Распросные речи о единогласии – Служебник 1651 г – Царские и патриаршие грамоты о единогласии после Собора 1651 г – Слово о единогласии Мартемьяна Шестака 1652 г – Грамоты, челобитные, и проч. 1666–1667 г – Протопопы Неронов и Аввакум о единогласии – Единогласие и наречное пение около времени Собора 1666–1667 г. – Глава церковного Устава о единогласии – Брозда духовная – о единогласии, 1683 г – Духовный Регламент о единогласии

Документальная история вопроса о единогласном пении начинается с постановлений Стоглавого Собора. Отсутствие каких бы то ни было известий о не единогласном пении вплоть до Стоглавого Собора, отвергнувшего его, едва ли, впрочем, может представляться странным в виду немногочисленности данных об исполнении церковного богослужения в века, предшествовавшие Собору. Даже и в его постановлениях, равно как и в речи царя, предлагавшей на обсуждение различные другие недостатки русской жизни, вопрос о не единогласном пении затронут довольно слабо. У нас нет оснований выводить отсюда заключение, что многогласное пение было еще недостаточно распространено в то время, чтобы вызвать более или менее выразительное трактование о нем на Соборе, равно нет права заключать, что многогласие – наоборот – считаюсь вопиющим бесчинством на основании того лишь соображения, что о нем говорил Собор, а не отдельная личность. Двоение и троение церковной службы в рассуждениях Стоглава является только одним из признаков «безчинства» распространившегося не на способ исполнения исключительно, но и на лиц, совершающих богослужение, и на поведение приходящих в храм мирян. Стоглавый Собор еще не выделяет вопроса о единогласии из целого ряда других вопросов о чинном совершении богослужения, как это произошло несколько позже, в начале XVII в. Поэтому и соборный ответ, и постановление заключает в себе упоминание и о церковном звоне, и о неполноте – вместе с непорядком – в богослужении, и, наконец, увещание «церковное пение (т. е. службу) правити сполна и по чину о всем, по преданию св. апостол и св. отец, по божественному уставу и по священным правилом, ничтоже претворяюще».

Ближайшие причины многогласия не занесены на страницы сохранившихся памятников; способ его возникновения, подробности его первоначального применения – также. В следующем непосредственно за Стоглавом (по времени) документе, касающемся единогласия, именно в соборном приговоре об учреждении и обязанностях московских поповских старост, составленном в том же 1551 г., говорится: «Во святых Божиих церквах сшедшеся вкупе по первому благовестию и по другому звону начнут пети полунощницу единогласно; такоже и каноны во Охтаице и в Минеи, и в Триоди, по единому, со вниманием глаголюще... и славословие великое пети пением, а не говорити..., такоже единогласно глаголют по заутрени»¹. В соответствие с постановлением Стоглава здесь единогласие поставлено в ряд с другими указаниями на благочинное совершение богослужения, и только из сопоставления выражений можно вывести предположение, что небрежность в отправлении богослужения состояла в поспешности, с которой на утрени каноны Октоиха, Минеи и Триоди, очевидно, исполнялись не один за другим, а одновременно, отчего даже внимательно слушающие не могли следить за содержанием читаемого. Подобная поспешность имела своею целью сокращение продолжительности церковной службы, а своею причиной – нерадение духовенства к истовому совершению богослужения.

В таком именно духе написана наказная грамота митрополита Макария после Собора в том же 1551 г. «То есма Божие великое дело, – пишет он, – положили на ваших освященных душах, чтоб по всем святым церквам звонили и пели во время божественныя литоргии, служили и прочая церковная пения правили сполна и по чипу о всем по преданию свв. апостол и свв. отец по божественному уставу и по священным правилом, чинно и безмятежно, ничтож претворяюще. А на вечернях бы, и на павечернях, и на полунощницах, и на завтренях говорили псалмы и псалтырь тихо и неспешно со вниманием; такоже и тропари и седалны на завтрени сказывали по чину и неспешно, и потом читали божественное толкование, евангелие толковое и прочее священное писание на поучение православным християном, и потом степенна пели и сказывали по чину, и каноны конархали и говорили не вдруг, преж во октаи, и потом в минеи, и потом в триоди, також и прочая, якож устав повелевает. Також и во вся воскресения и по всем Владычным праздникам и Богородичным и прочим святым пети и чести, и каноны конархати и говорити не вдруг, по чину и по преданию св. отец, чинно и безмятежно, без всякого зазора церковного. А вдруг псалмов и псалтыри не говорити и канонов по два вместе; занеж то в нашем православии великое безчинство ввелося и грех велик; творити тако св. отцы отречено бысть... во св. церквах и в домех всем православным християном едиными усты и единым сердцем Бога славити во услышание и в разум себе, уши бы слышали и сердце разумело»².

Требование единогласного совершения служб церковных внесено также в Домострой, где в 12 гл. (по Сильвестровскому изводу) говорится «По вся дни, в вечере, муж с женою и с детьми и с домочадцы, кто умеет грамоте, отпети вечерня, павечерница, полуношница с молчанием и со вниманием, и с кроткостоянием, и с молитвою, и с поклоны. Пети внятно и единогласно». В той же главе далее предписывается петь единогласно заутреню, часы и молебны. Такое упоминание о единогласии в Домострое приобретает особенное значение в виду известного предположения, что составителю Домостроя, царскому духовнику, протопопу Сильвестру, принадлежит участие в постановке и разрешении вопросов Стоглава³.

Возникло многогласие не в среде мирян; лучшим доказательством является совершенное отсутствие указаний на не единогласное пение в многочисленных обличениях современных русских проповедников, тем более что в указании других видов «безчинства» присутствующих в храме мирян недостатка нет. Наоборот – Стоглавый Собор, обративший особенное внимание на состояние духовенства, равно и все – без исключения – позднейшие обличения многогласия, направляют речь по адресу только духовных пастырей, клириков, и в некоторых случаях обличения эти идут даже со стороны лиц недуховных. К сожалению, не сохранилось известий о не единогласии от времени Стоглавого Собора вплоть до начала XVII в. Тем не менее, вся последующая история вопроса заставляет думать, что меры, принятые Стоглавым Собором, не остановили «безчиннаго» обычая.

Так следующий по времени документ рисует уже крайнее развитие многогласия, это «Послание наказательно Гермогена патриарха Московского и всея Руси ко всем людям, паче же священником и диаконом о исправлении церковного пения»⁴. Патриарх пишет: «Поведают нам христолюбивые люди со слезами, а инии писание приносят⁵, а сказывают, что де в мирских людех, паче во священниках и иноческом чине вселися великая слабость и небрежение, о душевном спасении нерадение, и в церковном пении великое неисправление. По преданию св. апостол и по уставу св. отец церковнаго пения не исправляют, и говорят де голоса в два и в три, и в четыре, а инде и в пять и в шесть. И то нашего христианскаго закона чюже. Иное до говорят переднее опосле, а последнее напред, и не договоря де кафисму на полунощнице, священники полунощницу и отпущают, и заутреню начинают в то же время. В екзапсалмы и псалтырь говорят, отнюдь не по уставу, забыв страх Божий; священным бо мужем церковная правила твердо и непоколебимо повеленнно соблюдати: аще ли не брегут о порученном им деле, в конечную пагубу себе влагают. И не отпев де и не отпустя заутрени, первый час начинают говорити, а иногда де первый час, и до заутренняго отпуста проговорят. А на молебнах де вдруг в одной статье многия каноны говорят, а часы де такожде безчинно говорят голосов в пять и в шесть. Иной де третий час говорит псалмы и славу, а иной шестый; иной де девятый час говорит, а инон де и Буди имя Господне проговорит наперед иных псалмов. Да в тоже время и вы, священники, правильныя своя каноны и причасной канон и молитвы говорите, а священнику только указано одне заутренния молитвы в заутреню проговаривати, а вечерния в вечерню, а седмичныя каноны и псалтырь, и прочее правила исправляти священником в домех своих или в церкви особно говорити, а не в пение. И како убо сия гласы соединятся и согласны будут, и како Бога умолят, многое растояние имут от божественных отец предания. Не добро убо и доброе есть, егда не добре бывает. И только убо будет тако делается небрежением вашим во святых Божиих церквах, страшен ответ за сие вам дати в день суда Христова. А зде которую милость или мзду чаете от Бога восприяти, и како чаете Бога молити о царе и о людех. А вы и сами что во тме шатаетеся и о себе не смыслите принести словесныя жертвы чисты Богу; церковь бо тихое и спасеное отишие и не бурное пристанище волнуете и возмущаете и бурю сами на ся воздвизаете, и вместо спасения грех себе приобретаете, что Божие дело по преданному уставу святыми отцы не исправляете. Не без истязания же и тии будут, котории прихожане, знающии божественная писания, попущают вам такое неисправление творити и Бога гневити, а котории на то поощряют вас, тии месть равну с вами приимут. И вы, господие и братие, освященнии мужие, иноцы и мирстии, о сих всех порадейте от всея души с прилежанием, говорите согласно со святыми отцы всякое пение во един глас, а в два и три никакого не говорите, прочее пойте по уставу, за что бы чаяти милости от Бога получити, и от нынешних великих бед свободитися».

В этом послании патриарх, Гермоген подробно указывает, в чем именно состояло многогласие и какие части церковной службы подвергались сокращению и одновременному исполнению. Особенно сильно сокращались полунощница и утреня. Первая только что начиналась (чтение кафизмы по 50 псалме), как священник уже делал отпуст и начинал утреню, только что утреня доходила до шестопсалмия, как в это же время начинали читать и псалтырь, т. е., кафизмы утрени; не успеют окончить кафизмы, как одновременно читается и канон... Таким же сокращениям подвергались – первый час после утрени, молебны, часы. Но не чтецы и певцы только производили бесчиние, сами священники во время служения заутрени, когда читаются и поются её молитвословия, громко вслух вычитывали так называемые правильные молитвы, т. е. «Правило готовящимся служити божественную литургию» и причастный канон. Обращает на себя внимание увещание патриарха к тем прихожанам, которые знают божественные писания и однако попускают такое «неисправление», или даже поощряют своих духовных пастырей к неединогласию, – в противоположность тем «христолюбивым» людям, которые приносили патриарху Гермогену слезные писания на церковные неисправления. До нас не сохранились ни сами эти писания (ср. 2 примечание стр. 8 – сноска 5, прим ред.), ни имена лиц, их составлявших. Весьма интересно, что в данном случае инициатива борьбы с многогласием исходит от мирян, что патриарх не сам заметил такой крупный недостаток в жизни церкви. Это позволяет установить тот факт, отчасти засвидетельствованный последующей историей неединогласия, что нарушение порядка совершалось в приходах, удаленных от надзора духовной власти, так что в этом послании, напр., сам патриарх является говорящим с чужих слов («поведают нам...»), как будто бы лично ему и не приходилось наблюдать подобного бесчиния. Но очевидно, за пределами области патриаршего непосредственного надзора многогласие пустило глубокие корни и в высшей степени оскорбляло религиозное чувство православных, тем более что практиковалось не только в мирских церквах, но и монастырях.

Какое значение имело послание патриарха Гермогена в свое время, неизвестно; но оно открывает собой целый ряд литературных памятников по вопросу о единогласии, открывает не только по времени, но и по содержанию, изложению и точки зрения. Оно становится образцом для подобных сочинений и входит в них, как большая или меньшая часть. Весьма вероятно, что оно вызвало к жизни не одно подобное сочинение, но сохранилось из них целиком немного. На первом месте в этом отношении нужно поставить доселе неизвестное в литературе «Списание от божественных книг о единогласии церковнем»⁶ некого Агафоника, направленное им местному архиепископу Суздальскому и Тарусскому Серапиону (1634–1637 гг.) По существу своему оно есть не что иное, как рекомендуемое патриархом Гермогеном обличение небрегущих о стаде Христовом пастырей со стороны «знающаго божественныя писания» (ср. Послание) прихожанина-мирского. Агафоник был поражен тем, что епископ Христова стада – Серапион – не воспрещал многогласия в своей пастве, отдав её «волком на расхищение, паче же церковь Божию в поругание мятежником». Агафоник недоумевал, как епископ не усмотрел в этом многогласии нарушения заповеди апостола – все творить к назиданию и исправлению ближнего; как не убедило его толкование этой заповеди Зтатоустом, или собор, «бывый в лето 7159 на Москве», или послание патриарха Гермогена. «Да не убо ми речеши, яко пресвитер согрешил есть, или яко диякон всех сих на главу хиротонисавших вины пореходят. От того же гнев Божий на нас сходит и многия казни и последний суд тому всему повинни суть святители, не бдяще, не стрегуще винограда, еже есть церковь». Заканчивает Агафоник свое послание просьбою, мольбою к Серапиону «восприяти то единогласное пение... руку подати требующим, и исцелити братию, погибнути хотящих... »

О результатах Списания, равно как и о самом авторе его, сведений не сохранилось, но что тридцатые годы XVII столетия были временем особенного интереса к вопросам церковного благочиния и связанному с ним единогласному пению, – несомненно. В 1636 г. 14-го августа патриарх Иосаф выдает «память» своему тиуну Манойлову и поповскому старосте Никольскому попу Панкратию о прекращении в Москве бесчинств церковных⁷. В памяти говорится, что патриарху ведомо учинилось о мятеже и соблазне, творимом в церквах Китай-города, Белого каменного города и деревянного, в загородных местах, соборных и приходских церквах. Именно – говорят голосов в пять и в шесть и болши, со всяким небрежением, обедни служат без часов, даже в великий пост совершают службы зело по скору, некоторые же попы отпевают вечерни на св. неделе сразу после обедни «для своих пьянственных нравов и леностию содержащеся». Заутрени поют поздно и также очень скоро, и неполно. Присутствующий в храме народ ведет себя до крайности безобразно, многие и совсем не посещают церкви, творя угодное диаволу... Патриарх приказывает тиуну и попу Панкратию созвать к себе всех старост поповских, чтобы они списали с той памяти списки и разослали по своим участкам, заповедуя жить со всяким благочинием, а по вопросу о единогласии патриарх разрешает, как это ни странно, «говорити голоса в два, а по нужде в три голосы», кроме шестопсалмия, которое везде говорить в один голос; службы совершать не поздно и по уставу церковному, а мирян учить страху Божию и всякому благочинию.

Помимо яркой характеристики церковных «безчинств» как со стороны самих духовных лиц, так и мирян, эта память вносит в историю вопроса нечто новое, она разрешает от имени патриарха пение в два, а по нужде и в три голоса, иначе говоря – узаконяет многогласие, против которого должна бы восставать... Трудно привести для объяснения такого решения патриарха какое-либо соображение. Чем руководился он, допуская многогласие в службе? Что значит «по нужде»? Быть может, сам патриарх не видел во многогласии большого зла и признавал допустимым умеренное употребление его, или, быть может, он хотел не сразу разрушить установившееся обыкновение, а постепенно искоренять его. Во всяком случае, факт разрешения высшей церковной властью неединогласного отправления церковных служб на лицо, и для XVII-го века факт характерный. Сравнительно с постановлениями Стоглава, посланием патриарха Гермогена, или обличением Агафоника. память патриарха Иосафа в вопросе о единогласии есть шаг назад.

К концу первой половины XVII в. в связи с общим вопросом о благочинном совершении служб церковных вступает в новый фазис развития и вопрос о единогласии; решение его становится предметом заботы как высшей духовной власти, так и лучших людей своего времени из простых мирян и духовенства. В 1649 г. патриарху Иосифу пишет челобитную какой-то неизвестный человек опять по тому же поводу, как раньше Агафоник писал архиепископу Суздальскому. Содержание челобитной – обличение пастырей. Они, говорит челобитчик, «чрез обычей вскочут безобразно во церковь и начала входа церковного не справльше, начинают утреню и вечерню. И тщатся преспеяти кождо друг друга в псалмех и пениих». Нет человека, который мог бы внимать «от многих купно глаголемых». Вечерня совершается, – от многогласия в пении, – образом неистового пьянства: «к началному пению другий поемлет, и третий, и до пяти, и до шести гласов купно бывает». Челобитчик видит причину непорядка в том, что пастыри такими «обычаи» желают привлечь к себе в церковь «многих, суете работающих», забывая, или даже не подозревая того, что «всем пришедшим во святую Божию церковь нужда слышати особь всякаго псалма, молитвы, пения. И сице, государь, бываемое, кто наречет святаго церковнаго устава обычаи, но воистину, государь, тем сводим на себе гнев Божий, а не милость. Помысли, государь великий святитель, аще восхощет гостим быти у тебе царь, и седши с ним вечеряти, восхощеши ли уготованная брашна, безобразно смесивше, купно представити, но коеждо по чину и ряду сладкое и сланое, терпкое ж и мастичное, едино вкушаемо бывает, другое представляемо, и третие держимо, и другая паки уготовляема, друг другу последующе, благочинне на трапезу поставляются. Кольми же, государь, хощет от нас достойно почитаем быти Царь царем и Господь господем, Бог наш, и каково чисту и со благочинием заповеда нам приносити хваления жертву во церквах своих пречистому и святому своему имени, яко научиша нас, свыше приемше, действием Святаго Духа, богоносни отцы»⁸.

Таким образом голоса против одновременного пения и чтения в церкви несколькими лицами становятся все настойчивее и вскоре слова переходят в дело. В Москве около царя Алексея Михайловича группируется кружок ревнителей благочестия, задающийся целью восстановить порядок в церковной жизни, и, между прочим, в богослужении уничтожить многогласное пение. Царский духовник протопоп Стефан Вонифатьев, постельничий боярин Федор Михайлович Ртищев были душою дела, с ними – Новоспасский архимандрит Никон, протопоп Казанского собора Иван Неронов и некоторые другие лица составили таким образом довольно многочисленный кружок и, пользуясь влиянием на царя, приступили к делу.

В житии «милостиваго мужа Федора Ртищева» так рассказывается об этом, «От истиннаго разума, света души словесныя, познав устав церковный не по древнему чину святых отец исполняем быти глаголаху бо в церквах чтение и пение пояху двоегласно, троегласно и многогласно, и ради купнаго многоглаголания никий же глагол речения предстоящим бе знаем. О сем же он имея не малую печаль, промышляше благоразсудне, како бы во первое благочиние сие возвратити и тихо и безмятежно исправити. Долгим бо времянем всего народа во обычай укрепися и от многих лет обыкновения, не полезно мняху, оно оставя, на первобытное благочиние возвратитися. Темже от благопохвальныя ревности непрестанно о добром своем начинании нача подвизатися и в разныя времена ово к первопрестольнику святыя Божия церкви, ко святейшему патриарху и прочим архиереем, ово царская полаты к первоседателем о сем чинно и благоразсудно глаголаше и от божественных писаний о устроении в церквах Божиих по древнему святых отец чину единогласия приличная тому словеса воспоминаше»⁹. В другом житии читаем: «Некто от ближних царскаго сигклита муж, чином постельничей, именем Федор Михайлович, прозванием Ртищев, зело благочестив, любовь к Стефану имея, во многия нощи в дом его приходя, беседоваше, советуя, дабы уставлено было в святых церквах единогласное пение по благочинию, ибо в оная времена от неразумеющих божественаго учения вниде в святую церковь смущение велие, яко чрез устав и церковный чин неединогласно певаху, но в гласы два и три, и в шесть церковное совершаху пение, друг друга неразумеюще, что глаголет, и от самих священников и причетников шум и злогласование в святых церквах бываше странно зело, клирицы бо пояху на обоих странах псалтырь и иныя стихи церковныя, не ожидающе конца лик от лика, но купно вси кричаху, псаломник же прочитоваше стихи, не внимая поемым, и начинаше иныя, и невозможно бяше слушающему разумети поемаго и чтомаго. Протопоп же Стефан, добр совет благочестиваго онаго мужа прием, начат с ним купно о том пещися и первее уставиша в своих домех единогласное и согласное пение, таже потщашася и благочестиваго царя молити, дабы утвердил благочинное в церквах правило, еже бы в един глас, а не во многия пети»¹⁰. Деятельным сотрудником Ртищева и Вонифатьева является Иоанн Неронов, сначала нижегородский иерей, а потом протопоп московского Казанского собора. Здесь в Москве Неронов установил в соборе «благочинное» служение, единогласное чтение и пение, что вместе с его проповедью возбудило тогда всеобщее внимание, – народ многочисленными толпами сходился в собор, «яко не вмещатися им и в паперти церковной, но восхождаху и на крыло паперти и зряще в окна, послушаху пения и чтения божественных словес. И от того времени во всех святых церквах единогласное и благочинное пение уставися, ово учением протопопов Стефана и Иоанна, ово же повелением царевым, в чесом пособствова и богомудрый архимандрит обители всемилостиваго Спаса, иже на Новом, именем Никон». Последний, сделавшись Новгородским митрополитом, старался ввести единогласие в своей епархии, что видно из сохранившейся грамоты Никона в Свирский Александров монастырь от 1649 г. В грамоте значится «чтобы в церквах Божиих вечерницы, утрени и обедни пели и каноны говорили единогласно со всяким духовным прилежанием»¹¹.

Такое нововведение в Москве было встречено, однако, далеко не всеми сочувственно. К многогласию уже привыкли: оно так удобно сокращало церковную службу. Храмы, в которых богослужение совершалось быстрее, посещались большим количеством народа, и единогласное пение, после долговременного, векового многогласия, казалось многим, даже благочестивым людям ненужным нововведением. Конечно, и память патриарха Иоасафа 1636 г., разрешавшая говорить голоса в два, а по нужде и в три, сделала свое дело. Поэтому не совсем неожиданным является и тот факт, что последующий патриарх Иосиф, при котором начал свои действия кружок ревнителей, держался взглядов на единогласное пение далеко не одинаковых со взглядами этих ревнителей, он стоял за, а не против многогласия, «яко та ему за обыкновенная»¹². В конце концов, успех единогласного пения, введенного Нероновым в Казанском соборе, вызвал столкновение двух противоположных взглядов, тем более что в других церквах единогласное долгое пение вызвало недовольство привыкших к кратким службам прихожан «всяких чинов православнии людие от церквей Божиих учали отлучатися за долгим и безвременным пением... и учинилась на Москве молва великая»¹³.

Не без влияния, очевидно, членов кружка ревнителей царь Алексей Михайлович собирает 11-го февраля 1649 г. собор в Москве для решения вопроса о единогласии. «Государь царь и великий князь Алексей Михайлович всеа Русии указал своему государеву богомолцу святейшему Иосифу, патриарху Московскому и всеа Руси с митрополиты и архиепископы и епископом и с черными властьми о том посоветовать, как лутче быти». Но многогласие было еще сильно... На соборе советовали и уложили, что для истории единогласия очень важно, – «как было при прежних святителех и патриархех по всем приходским церквам божественной службе быти по прежнему, а вновь ничево не всчинати. К сему приговору и уложенью руки свои приложили. А сверх сего уложенья и приговору как великий государь царь и великий князь Алексей Михайлович всеа Руси изволит и повелит»¹⁴.

Собор не внял начинаниям ревнителей, несмотря на то, что видел среди них и самого царя. Однако решение собора не было «единогласным». Есть весьма вероятное предположение, что заседание было бурным и закончилось серьезным столкновением действующих лиц. Возможно, что протопоп Стефан, настойчиво добивавшийся введения единогласия в приходских церквах, после того как собор отвергнул такое предложение, не удержался от «бранных» слов по адресу собора. Сохранилась челобитная всего этого собора государю на Стефана¹⁵. «В нынешнем, государь, во 157 году, февраля 11 день, указал ты, благочестивый и христолюбивый государь царь, мне, богомолцу своему, и нам, богомолцом своим, быть у себя, государя, в средней. И тот благовещенский протопоп Стефан бил челом тебе, благочестивому государю, на меня, богомолца твоего, и на нас, на весь освященный собор, а говорил будто в Московском государстве нет церкви Божии, а меня богомолца твоего называл волком, а не пастырем¹⁶, також называл и нас богомолцев твоих, митрополитов и архиепискупов, и епискупа, и весь освященный собор, бранными словами, и волками и губителями, и тем нас, богомольцев твоих, меня, патриарха, и нас богомолцов твоих, освященный собор бранил и безчестил». Отсюда вполне попятно отсутствие подписей под соборным деянием 1649 г. таких лиц, как сам протопоп Стефан, или Неронов, которые не внесены и в список членов собора, находящийся в начале деяния.

Особенное внимание во всем этом столкновении обращает на себя то, что меры к исправлению недостатков церковной жизни исходят не от патриарха, а от кружка ревнителей; что происходит разногласие между представителями высшего духовенства, т. е., с одной стороны – патриархом, а с другой – царским духовником, по такому вопросу, который решен в смысле утверждения единогласия еще Стоглавым собором. На чем мог основываться в своем противодействии кружку по данному вопросу патриарх Иосиф? В Деянии собора сказано «службе быть по прежнему, а вновь ничево не всчинати»; достаточно-ли этого для отрицания единогласия? Правда, по свидетельству Шушерина, «Иосифу та быша за обыкновенная», но раз дело было поставлено на рассуждение целого собора по повелению царя, как говорит текст Деяния, можно-ли было настаивать на праве давности или обычая? Наиболее правдоподобный и естественный ответ здесь должен быть тот, что патриарх Иосиф защищал в данном случае не само дело, т. е., не упорядочение богослужебного пения, а исключительно оскорбленное право высшего церковного авторитета; уступка в вопросе о единогласии была бы уступкой патриарха инициативе кружка, который действовал не с его благословения и разрешения. Такой ответ делает понятным приподнятый и раздраженный тон челобитной на Стефана и вполне согласуется с последующими обстоятельствами, равно как и с очевидной из фактов неуступчивостью патриарха во взгляде на единогласное церковное пение.

По-видимому, в том же 1649 г. патриарх уступает влиянию кружка; в грамоте Вологодскому архиепископу Маркеллу он пишет, что государю и ему, патриарху, «ведомо учинилось, что архимандриты, игумены и попы черные, и строители, и старцы, о церковном пении и благочинии не радеют и древних святых богоносных отец предание и устав не хранят, – в церквах Божиих поют по скору, неединогласно, со всяким бесстрашием. И благоверный христолюбивый благочестивый великий государь царь и великий князь Алексей Михайлович всеа Руси, слышав таковое о своих царских богомольях в монастырех смятение и нерадение... и древних святых отец предание и чин монастырский небрегом, и о том зело возжалеся, и указал послать во все города по монастырем свои государевы указныя грамоты, чтобы... архимандриты... исправляли всякое церковное благолепие и пение по преданию св. апостол и св. отец и монастырской чин хранили с великим укреплением, по древнему отеческому преданию и в церквах Божиих велеть говорить в один голос, как в монастырех чин обдержит, по уставу»¹⁷.

В тексте этой патриаршей грамоты необычно во-первых, то, что патриарх сообщает не свое приказание, а на протяжении всей грамоты говорит о «государевом указе», и во-вторых, то, что она написана патриархом в том же 1649 г., в котором патриарх соборне постановил: «службе быть по прежнему, а вновь ничево не вчинать». Не сделана ли была патриархом уступка внушениям царя? Не отказался ли патриарх от противодействия под давлением членов кружка ревнителей? – Иначе чем же объяснить факт составления и отправления этой грамоты? К сожалению, нет никаких данных, по которым можно было бы судить точно о времени составления грамоты: написана ли она вскоре после собора, или же в конце года, когда нерешительность Иосифа в решении вопроса о единогласии резко выразилась в его обращении по этому вопросу к авторитету Константинопольского патриарха.

Факт обращения в Константинополь исследователями понимается различно. По мнению одних, патриарх Иосиф считал вопрос о единогласии или многогласии в церковном богослужении слишком важным, а потому опасался решить этот вопрос сам¹⁸. По мнению других, такое объяснение ошибочно, так как постановление собора не было утверждено царем, стоявшим на стороне «братии», и, без сомнения, к Константинопольскому патриарху обратились за решением этого вопроса в виду возникшего разногласия в Москве, а инициатива обращения принадлежит вероятнее всего протопопу Стефану или «братии», которая чрез него убедила царя спросить мнения Константинопольского патриарха¹⁹. По существу дела вероятнее, однако, то объяснение, которое причину обращения видит в нежелании патриарха Иосифа подчиниться настояниям кружка, чтобы ввести потом единогласие не в силу требований кружка, а ради решения этого вопроса в положительном смысле непререкаемым авторитетом Константинопольского патриарха²⁰. В самом деле, нет никакого повода приписывать инициативу обращения протопопу Стефану или даже царю, зная, что грамота написана от лица патриарха Иосифа, как равно по его адресу направлен и ответ. «Так как Стефан, Неронов и Никон, в оправдание своего образа действий по введению единогласия, вероятно, ссылались на ясное и определенное постановление об единогласии Стоглавого собора, то Иосиф, из противодействия им, обратился к Константинопольскому патриарху и решился ввести единогласие только после получения от него положительного ответа, считая вопрос о единогласии как бы еще не решенным церковью окончательно»²¹.

В самом начале 1650 г. в Москву к государю приехал от Цареградского патриарха Парфения II грек Фома Иванов, который посетил и Иосифа. Последний обратился к нему с просьбой передать вселенскому патриарху его письмо «о церковных великих потребах» и доступить у него и у собора ответную грамоту на это письмо²² 8-го декабря того же года Фома Иванов передал патриарху Иосифу ответную грамоту Парфения II, писанную 16-го августа 1650 г. На вопрос «подобает ли в приходских церквах и монастырях» вводить единогласие в богослужении, Константинопольский патриарх отвечал: «подобает в службе по мирским церквам и по монастырем честь единогласно... Подобает и чтение быти со тщанием и в слух всем слышащим совершенным разумом, единогласно, а не всем вместе... по уставу св. шестого собора, а певцем пети согласно, а не рыканием неподобным. А певцем пети тропари по чину на правом и на левом крылосех по единому или по два, а не многим, а прочему народу слушати. А псалтирь чести неспешно и прочим слушати»²³.

По получении такого ответа не стал противиться введению единогласия и патриарх Иосиф: кружок же ревнителей, по всей вероятности, стремился как можно скорее привести дело к концу. Грамота была получена в декабре 1650 г., а к февралю нового 1651 г. все было подготовлено для соборного обсуждения возникшего вопроса. Сохранилась интересная памятная записка царя Алексея Михайловича, составленная пред собором, с проектом тех вопросов, которые нужно было предложить на обсуждение. В записке во главе 13-ти пунктов находится следующий: «1. О единогласном пении в святей Божией церкви в монастырех и в соборех и в мире едина вера и едино крещение и един Бог и Господь»²⁴. 9-го февраля 1651 г. состоялся собор. «Якоже при благоверном великом государе царе и великом князе Иоанне Васильевиче всея Руси и при его отце и богомолце в духовном чину Макарии митрополите Московском и всея Руси о многих церковных винах подвиже его исправити, паче же о пении и чтении, якоже в соборном его уложении свидетельствует, – тойжде Дух Святый и ныне в последняя лета... воздвиже... благовернаго и благочестиваго государя царя и великаго князя Алексея Михайловича всея Руси. И ныне, о нихже нам слово належит, подвигся он, государь, сниде на взыскание по глаголющеи притче во Евангелии единаго овчате и драхмы погибшия, малыми леты изгибшаго дела, прежде бывшаго времене нестроения ради и смущения земли всея великия Русии, церковнаго благочиния, и еже пети и чести в ней по чину и по уставу святых отец единогласно. И призвав на совет в царския своя полаты в духовном чину отца своего и богомолца великаго господина святейшаго Иосифа, патриарха Московскаго и всея Русии, Никона, митрополита Новгородскаго и Великолуцкаго... со архимандриты и игумены, и со всем священным собором, и весь свой царский синклит и предложи им благий сей совет, еже бы в церкви чести и пети по преданию святыя вселенския соборныя восточныя церкве, чинно и немятежно, якоже завещавает о сем церковное кормило, еже есть Устав, своим предисловием – настоятелю хранити добре преданый чин церковный и якоже прежде бывший собор в лето 7059... Они же, благий его совет слышавше, с радостию вси прияша и совещавше единодушно изложиша и о сем быти непременно, якоже устав святых отец повелевает, едино по единому, рекше по особь чести псалмы и псалтырь, стихеры и канон, а не вкупе»²⁵ .

Из этого подробного изложения, которым сопровождает собор 1651 г. свое постановление, очевидно, что решение вопроса о единогласии считалось настоятельно необходимым, многогласие объявляется причиной различных других нестроений церковных. Инициатива борьбы с ним, равно и высшее направление хода соборных рассуждений, здесь приписывается царю Алексею Михайловичу, подражающему в ревности своей о благочинии царю Ивану Васильевичу, составившему ровно сто лет назад собор, утвердивший единогласие.

Отдельно от соборных постановлений сохранилось соборное же уложение патриарха Иосифа с подтверждением правила о единогласном пении, положенного на Стоглавом соборе; после выписки из Стоглава читаем «Такоже и аз смиренный, Божиею милостию Иосиф, патриарх Московский и всеа Русии, с сыновы своими, с митрополиты и архиепископы и со всем освященным собором Российскаго государства, се соборное изложение подтвержаю и укрепляю и впредь церковному пению быть по правилом святых отец и по уставу во всем неизменно, как положено в Стоглаве»²⁶.

Что касается «радости и единодушия», с какими, по сказанию, все члены собора приняли предложение царя о единогласном пении, то радость особенно понятна со стороны бывшего тогда митрополитом Новгородским Никона, который, как сказано выше, принадлежит к числу первых защитников единогласного пения. Что же касается других членов собора, то об их радости и единодушии справедливо возникают серьезные сомнения. В самом деле, не далее, как через три дня после собора до царя стали доходить слухи о неповиновении некоторых московских священников и других духовных лиц соборному распоряжению. Никольский поп Прокофий – противник единогласия, где бы ни сошелся с его приверженцем, Гавриловским попом Иваном, говорил последнему, «заводите-де вы, ханжи, ересь новую, единогласное пение... беса-де вы имате в себе все ханжи». Еще 11-го февраля тот же поп Иван, будучи в тиунской избе, слышал, что «Лукинской поп Сава с товарыщи говорит такие речи мне-де к выбору, которой выбор о единогласии, руки не прикладывать, наперед-де бы велели руки прикладывать о единогласии боярам и окольничим, любо-ли-де им будет единогласие». Очевидно, поп Сава был из числа тех попов, которые пели неединогласно в угоду своим прихожанам – боярам и окольничим, не любившим продолжительной церковной службы. Когда поп Иван стал говорить попу Саве с товарищами, «что-де вы изволение Божие и правило святых отец, устав, и государево повеленье, и святительское благословение презираете», Сава с товарищами сказал «нам-де хотя умереть, а к выбору о единогласии рук не прикладывать; ты-де ханжа, еще молодой, уж-де ты был у патриарха в смиренье, а ныне у патриарха в смиренье будешь же». – Возникло целое дело. «Государь царь и великий князь Алексей Михайлович, – кстати сказать, озаглавивший все это дело так «Никольскаго попа да Лукинского, да Савинского Андрея о единогласии дурость наглая»²⁷, – указал тех попов сыскати и, против извету Гавриловскаго попа Ивана, распросить». На следствии поп Сава принес повинную «был он в тиунской избе и от тиуна те речи слышал, приказывал-де им о единогласье, а руки-де он не прикладывал, и то-де он говорил, что единогласью быть невозможно и чтоб-де руки приложили прихожане, и в том он перед государем виноват... Говорили-де про то и иные попы, а имянно сказать не помнит». Гавриловский поп Иван, одобрявший единогласие, подвергался нареканиям и даже побоям, про него некоторые в тиунской избе говорити: «Гавриловской поп ханжит», а поп Сава даже толкнул его, «поди прочь, какое тебе дело». Один из защитников прежнего порядка был, по-видимому, твердо убежден в своей правоте и высказывал желание, чтобы «им с Казанским протопопом в единогласном пении дали жеребей, и будет его вера права, и они-де все учнут петь и говорить». Это был Савы Стратилата поп Андрей; он вместе с попом Савой бил даже челом тиуну, «чтоб в том дал им сроку до воскресенья (дело было во вторник), чтоб им побить челом патриарху, как о том укажут петь, и в то-де время они и руки приложат»²⁸. Другие подробности этого дела, равно как и конечный исход его, к сожалению, неизвестны.

Собор 1651 г. дал подробные наставления всему духовенству относительно единогласного совершения церковных служб, а «к большему извещению и утверждению повеле издати и печатным тиснением» как само сказание о соборе и его постановления, так и образцовую книгу, в которой был бы точно указан порядок забытого уже многими единогласного совершения служб. Подробное предписание гласит: «Всем иереом и диаконом всюду по всем святым Божиим церквам особнаго правила, еже есть канонов и молитв к божественному причащению готовящимся, во время всякия церковныя соборныя службы, кроме вечерних и утренних молитв иерейских, яже в служебнике наряду писаны не глаголати, понеже не мощно есть никому единым оком зрети на небо, а другим на землю, но последи соборнаго пения кто где изволит, или в церкви, или в келии да исправляет. К сему же и прежде божественнаго причащения по-причастных молитв такожде отнюд не глаголати никому, но по причащении даров и по совершении божественныя литургии, не изходя из церкве, священник, аще будет и диакон или и прочии причастницы, благодарныя молитвы по сподоблении божественных таин Богу воздавше, но свидетельство вземше от церковных преданий и уставов отеческих тако не блазнено быти, уставиша»²⁹ .

Образцовая книга для совершителей богослужения – Служебник – была издана в том же 1651 г. (июля в 18 день). Предисловием к ней и служит вышеприведенное сказание и соборные постановления, касающиеся богослужения. Сам чин или порядок совершения служб был изложен в ней применительно к новому способу исполнения «единогласно». Так, напр., в чине малой вечерни предписывается священнику не раньше говорить возглас, чем псаломщик произнесет «Отче наш»: «и егда псаломщик излаголет Отче наш, тогда иерей возглашает – яко твое есть царство». Равно и псаломщик только «по окончании возгласа глаголет аминь». И дальше: «по еже изрещи псаломщику Слава и ныне глаголет абие псалом 140 – Господи воззвах». – «Иерей глаголет прокимен дню. И поет прокимен правый лик, и егда пропоет, иерей глаголет стих; и по стихе левый лик поет прокимен... И егда договорит сподоби Господи, тогда поем стиховну». – «Иерей глаголет малую ектению. Клирицы же по окончании иерейскаго глагола поют Господи помилуй трижды. Такожде же и иерей, ожидая пения, глаголет». В чине великой вечерни о пении предначинательного псалма говорится: «лики правый и вторый ожидают у псаломщика своих стихов и поют с припевом. Егда же начнет который лик стих с припевом, псаломщик в то время не глаголет, но ожидает конца пению. И тако един лик по единому до конца псалма того». О великой ектении: «клирицы по окончании глагол Господу помолимся поют Господи помилуй, а егда клирицы поют, иерей ожидает пения». В чине литургии: «иерей начинает часы – Благословен Бог наш. Псаломщик аминь и глаголет часы по уставу во един глас... диакон глаголет ектению Миром Господу помолимся, певцы же поют Господи помилуй пением. И егда диакон глаголет О свышнем мире и прочая моления, и певцы ожидают Господу помолимся и поют Господи помилуй. Такожде и диакон в то время да не глаголет ектении, егда поют Господи помилуй». Или о пении трисвятого замечено: «един лик по единому, пережидаяся, а не вкупе»³⁰.

Для извещения о состоявшемся определении собора, кроме напечатания вновь редактированного Служебника, были приняты и обычные в таких случаях меры – были рассылаемы грамоты. Из них известны – две от имени царя Алексея Михайловича: в Антониев Сийский монастырь, от 25-го мая 1651 г., и в Кострому «Богоявленскаго монастыря игумену Герасиму да приходские церкви великого чудотворца Николы попу Георгию Алексееву» от 6-го ноября 1652 г.³¹. Кроме царских, известны грамоты – Никона, митрополита Новгородского, Соловецкому архимандриту Илье, писанная в том же 1651 г., и Варлаама, митрополита Ростовского и Ярославского, в Кирилло-Белозерский монастырь архимандриту Антонию того же 1651 г. Грамоты в Кострому и Сийскому игумену наиболее подробно излагают дело. «В прошлом во 159 году, февраля в 9-м числе, мы великий государь царь и великий князь Алексей Михайлович, всея Русии самодержец, советовав с отцем нашим и богомолцем с великим господином святейшим Иосифом, патриархом Московским и всея Русии, и с митрополиты, и с архиепископы, и с архимандриты, и игумены, и со всем освященным собором, и со всем нашим сигклитом, что в нашем Московском государстве на Москве и в городех, и уездех, в соборных церквах ввелося от небрежения многогласное пение, поют и говорят голоса в два, и в три, и в четыре, а в прошлом 7059 году... собор был и уложение. И в Московском государстве и по всем городам уложили пети единогласно, и грамоты по всем городам были посыланы, также и блаженной памяти при святейшем Ермогене, патриархе Московском и всеа Русии. И ныне мы... со всем освященным собором и с нашим сигклитом уложили – по преданию святых апостол и святых отец, и по уставу, пети во святых Божиих церквах чинно и безмятежно на Москве и по всем городом, единогласно, на вечернях и на повечерницах и на полунощницах и на заутренях псалмы и псалтирь в один голос, тихо и неспешно со всяким вниманием, к царским дверем лицем и ектении говорити, егда священник речет: Миром Господу помолимся, и тогда певцы поют Господи помилуй. Такоже и прочия ектении, в которое время священник говорит ектению, а певцы в то время не поют, а в которую пору певцы поют, и в то время священнику ектении не говорить... А возгласы говорити священником, выжидая псаломщиков и у певцов конца, а псаломщиком и певцем такожде выжидати у священников конца возгласов (следует подробное указание единогласного порядка утрени и литургии)... и учинити крепкой заказ, чтоб церковное пение было единогласно. А которые священники учнут быти государева указу не послушают, и церковное пение у которых неединогласно, и их на Костроме посылати в смирение». Грамота митрополита Никона еще строже в отношении ослушников соборного постановления: «а будет ты, архимандрит и черные попы в монастыре и по мирским церквам попы и дияконы, и весь причет церковный, и вси приходящии православнии людие, которые грамоте умеют, учнут по прежнему в церквах Божиих пети и говорити во многие гласы, а не единогласно, и черным, и белым попом и дияконом от нас быти от службы отказанным безповоротно, и в великом запрещении»³².

К 1652 г. относится обширное «Слово» в защиту единогласия, написанное справщиком Московского печатного двора Мартемьяном Шестаком³³.

Что касается вопроса о происхождении Слова, то едва ли справедливо предположение г. Белокурова³⁴, относящее появление Слова в связь с сочинением противников единогласия и допускающее, что Слово предназначалось служить оправданием соборного решения. Едва ли потому, во-первых, что Шестак упоминает о сочинении противников единогласия только мимоходом, нисколько не направляя против него своих главных положений; и потому, во-вторых, что он нигде в своем слове не обмолвился о возможности нового собора о единогласии, или о том, что такой собор уже был. Значительный объем слова (в 4-ку 199 стр.) прежде всего свидетельствует о важности его предмета для своего времени, равно и о необходимости долгой беседы с противниками единогласия в целях убедить их в неосновательности их возражений. Постоянные ссылки на Священное Писание, творения свв. отцов, соборные постановления, показывают, какой начитанностью обладал Мартемьян Шестак, а необыкновенная сила его негодования на противников единогласия указывает в нем убеждённого защитника и ревнителя истинного благочестия³⁵. При всем том, Слово Шестака – типичный образчик начетнической литературы XVII в. Уже сам тон и способ доказательств показывает, что вопрос о единогласии в сознании автора был чрезвычайно важным, связывался в его представлении с сущностью веры и церкви, из вопроса обрядового под влиянием его религиозных воззрений он превращался в вопрос догматический: неединогласно поющие отожествлялись, приравнивались к еретикам, отступникам от церкви. Взгляд вполне понятный в устах справщика 1650-х годов, времени Никона, Аввакума, Неронова. Однако, при всей односторонности этих воззрений, они не помешали автору для своего времени, в сущности, совершенно правильно отвечать на вопрос о единогласии, кроме доводов чисто начетнических. Шестак нередко выставляет на вид и всю очевидную нелепость многогласного пения, вызванного к жизни нерадением и леностью пастырей церковных. Обычное многословие произведений того времени, постоянные повторения, наиподробнейшие выписки, – все это налицо в обличительном («вкупе и извещательном») Слове Шестака; и однако, нужно отдать ему справедливость, он не притягивает эти ссылки к доказываемому положению с нарушением всяких законов логики, хотя такой прием довольно обычен в подобных сочинениях. Ясное учение ап. Павла о христианских собраниях и порядке в них дает Слову Шестака основательность и авторитетность, почему, кажется, он так часто и прибегает к цитированию их, торжествуя легкую, с нашей точки зрения, победу над противниками единогласия. На самом деле, конечно, победа эта была уже не так легка, если мнение противников было мнением большинства, если они оставили даже целое сочинение в защиту мысли, что единогласие есть правая вера, а не нечто внешнее, как способ исполнения церковного пения³⁶. Ученый аппарат Шестака заключает в себе все сочинения, служившие в то время устоями религиозно-церковной жизни и писательства – Златоуст, Книга о вере, Лествичник, сочинения отцов, послания русских митрополитов и архиепископов, и т. п.

Было ли в ходу в свое время Слово Шестака, или же автор, вскоре после написания Слова и умерший, не пустил его в обращение – неизвестно, хотя нужно сказать, что оно существует у нас в единственном только экземпляре. Верно, однако, то, что неединогласное пение в пятидесятых и шестидесятых годах XVII в. было еще сильно. Новгородский митрополит Макарий в 1656 г. через поповских старост напоминает под угрозой «жестокаго наказания» о необходимости петь единогласно, «а не во многие гласы»³⁷. Ростовский и Ярославский митрополит Иона в 1657 г. шлет грамоту о строжайшем наблюдении церковного благочиния в Кирилло-Белозерский монастырь, вспоминая при этом, что и в прошлом году он посылал грамоты в города и памяти в уезды и села, «чтобы попы и дьяконы пели и говорили в церквах Божиих единогласно. И как к вам ся наша грамота придет, пишет теперь митрополит, и ты б, сыну, велел на Белеозере и на посаде и в Белозерском уезде попом и дьяконом петь и говорить единогласно»³⁸. Еще лучше положение дела рисует челобитная тому же Ростовскому митрополиту Ионе Устюжского Успенского протопопа Владимира о неповиновении ему попов устюжских при научении их благочинию в отправлении церковных служб. «Великому государю пресвященному Ионе, митрополиту Ростовскому и Ярославскому, бьет челом богомолец твой Устюга Великаго соборныя церкви Успения пречистые Богородицы протопоп Владимер... В прошлых, государь, годех, по 165 год, по твоему святителскому указу велено было на Устюге Великом всякие твои государевы святителские дела ведать и над градскими и уездными попы и дьяконы во всяких церковных исправлениих смотреть архимариту Игнатию. И в прошлом, государь, во 165 году, по указу великого государя святейшаго Никона, архиепископа Московского и всеа Великия и Малыя и Белыя Росии патриарха, взят тот архимарит к Москве: а ныне без него архимарита всякие твои святителские дела приказаны ведать поповскому старосте прокопьевскому попу Стефану. А на Устюге, государь, на посаде, по всему посаду, опроче монастырей, попы и дияконы делают не по твоему святителскому указу, бесчинно, обедни звонят в полчаса дни и ранее, и часы говорят после заутрени, а не пред литоргиею, и поют и говорят в церквах Божиих по своему изволу, как им годно. И я богомолец твой многажды им и на соборе говаривал, чтоб они обедни велели звонить по прежнему твоему святителскому указу, как преж сего пели, в другом часу дни, и часы б говорили пред обеднею, и пели бы и говорили вечерню и утреню и обедню единогласно, и меня богомолца твоего они в том и ни в чем не слушают...»³⁹. Предписания о единогласном пении посылают в 1658 г. архиепископ Вологодский Маркелл соборному протопопу на Белоозеро, в 1660 г. сам царь – в Великий Новгород, в 1661 г. Новгородский митрополит Макарий архимандриту Тихвинского монастыря Иосифу, и др.⁴⁰.

Очевидно, как раньше не могли прекратить многогласного исполнения служб постановления соборов, наказные памяти, послания, так и теперь, в конце XVII в., остались бездейственными и соборные постановления, и специальные сочинения. Слишком глубоко вкоренился обычай, порожденный нерадением пастырей и оказавшийся угодным для пасомых, удовлетворявшихся формальным выполнением церковных обрядов – обычай действительно, характерный для своего времени, закончившего собой продолжительный период назревания больных сторон русского обрядоверия и вскрывшего многочисленные язвы русской церковной жизни.

В пятидесятых и шестидесятых годах XVII в. окончательно определилось то явление, которое носит название раскола. Его главные деятели – протопоп Аввакум, Неронов, эти впоследствии фанатичные проповедники «старой веры», в вопросе о единогласии остаются, однако, правыми и последовательными в своих убеждениях учителями. Единогласие – это едва ли не исключительный пункт обряда, остававшийся неизмененным в учении как раскольников, так и православных, – пункт, который еще так недавно объединял теперь непримиримых врагов – Никона и Аввакума, входил в круг деятельности того и другого. Это хорошо сознавали и они сами. Так, Неронов из заточения в Спасо-Каменном монастыре пишет царю послание и в качестве пунктов примирения ссылается на единогласное пение, введенное по повелению царя и принятое Нероновым: «А егда изволи Господь Бог восприяти тебе царствия, паче просия и церькви прият свою лепоту и единогласное пение и всякое благочиние строяшеся тобою государем»⁴¹. При всей узкости взглядов расколоучителей на обрядовую сторону веры, они понимали укоренившееся чрез небрежение «безобразие» в церковном пении. Быть может, поэтому, между прочим, и исправление церковного пения (кроме текста богослужебных книг) началось в России раньше исправления других обрядов и совершилось почти без протестов со стороны не любителей нововведений⁴². Аввакум, будучи еще протопопом Входоиерусалимской церкви в Юрьевце, вводил единогласное пение, за что сначала слышал из уст народа осуждение «долго поешь единогласно, нам дома недосуг», а потом вызвал сильный ропот и даже настоящий бунт⁴³. В Москве он примкнул к «братии», у которой единогласное пение в программе деятельности стояло на первом плане. На соборе 1649 г. мы не видим его подписи, так как мнение «братии» не могло еще одержать победу над господствовавшей практикой. В дальнейшем Аввакуму, уже в качестве «столпа» староверия, пришлось, однако, бороться при введении единогласия даже со своими последователями. В письмах Аввакума не редки упоминания об этом. Напр., из Пустозерского заключения он пишет послание в Москву попу Стефану с выговором такого рода «Слышах, отче, твое богоподражательное житие, и возрадовася дух мой о Бозе Спасе моем, яко цвет посреде терния, или семя благое посреди земли Гоморстей прорасте... но токмо, отче, имею мало нечто на тя, яко держиши учение не по преданию отеческому и гнушаешся единогласнаго пения. Се бо есть неправославно и зело богопротивно... Единогласно (аз) пел лет з двадцать, и ныне пою Богу моему, дóндеже есмь, единогласно. Понеже бо при царе Иване и при Макарии митрополите, таможе бысть и Гурий, архиепископ Казанский, на соборе, и тогда грамоты изданы о единогласном пении»⁴⁴. И далеко не один Стефан расходился с «преосвященным протопопом». В послании к московскому попу Исидору Аввакум рассказывает о других попах – противниках единогласии, в послании к Борису представляет в пример таким противникам самого себя «обедню плачучи служу, всяку речь в молитвах разумно говорил, а иную молитву и дважды проговорю, не спешил из церкви бежать, после всех волочусь. И болящих всех соборовал – единогласно же пел, и мертвых погребал – единогласно же пел, и келейное, и церковное, – все единогласно ж правило было у меня; и в пути будучи пеш идучи – единогласно все. Да не собою я затеял так. Видев в писании, со отцы трудился так»⁴⁵ . (Далее и перечислены эти «отцы» – епископ Павел Коломенский, Даниил, протопоп Костромской, «священномученик», Михайло «священномученик» и пр.). В другом послании к неизвестному Аввакум пишет: «А где неединогласно пение... там какое последование слову разумно бывает? Последнее напред поют, а преднее позади. Лесть сию молитву я пред Богом вменяю. Того ради так говорят, чтобы из церкви скорее выйти. Меня и самого за то бивали и гоняли безумнии: долго-де поешь единогласно, нам-де дома недосуг. Я им говорю пришел ты в церковь молиться, отверзи от себя всяку печаль житейскую, ищи небесных. О человече суетне! невозможно оком единем глядеть на землю, а другим на небо. Так меня за те словеса бьют да волочат, а иные и в ризах не щадят. Бог их бедных простит»⁴⁶.

Но появление раскола вновь поставило целый ряд других вопросов обрядности, которые отдалили от единогласия близкий и непосредственный интерес, даже в области того же церковного пения первенствующее положение теперь получил вопрос о так называемом наречном пении, возбудивший еще большее сопротивление приверженцев «старины», чем пение единогласное, и во всяком случае доселе не уступающий должному порядку богослужения. Наречное пение, подтвержденное собором 1666 года, в дальнейшем очень часто, если не всегда, соединяется с пением единогласным при всяких упоминаниях о нем. Собор 1666 г. присоединил сюда новый и общий вопрос об исправлении текста богослужебных книг. В соответствие с этим его постановление гласит: «велеть приходским священником и прочим всем исправляти церковное всеславословие» по печатным книгам «чинно и немятежно и единогласно, и гласовное пение пети на речь»⁴⁷. Подобно этому постановлению сохранившиеся грамоты того времени трактуют единогласие вместе с книжным исправлением и пением наречным. Таковы: 1. Наказная память попу Верховажской четверти Борису Никитину от 1671 г. с предписанием «учинить заказ крепкой, чтобы попы и дьяконы и церковные причетники божественную службу служили по новоисправным служебникам... и пели-бы и говорили единогласно»⁴⁸. 2. Память «пречистенским успенским попам» Верховажского стана (от 1672 г.), у которых «по святым Божиим церквам многое церковное неисправление – поют и говорят неединогласно и по книгам старыя печати». Таких попов велено поповскому старосте смирять «жестоким смирением»⁴⁹. 3 и 4. Наказы Корнилия, митрополита Новгородского, архимандриту Тихвинского монастыря Варсонофию от 1678 г. и заведующему тиунским приказом священнику Никите Тихонову о наблюдении за церковным благочинием от 1687 г.⁵⁰, и 5. Грамота митрополита Павла архимандриту Богословского и келарю Солотчинского монастырей от 1683 г. – «В нынешнем во 191 г. посещающим нам церкви Божии вверенныя нам от Христа паствы в городех и селех и усмотряющим всякаго благолепия церковнаго и обрядов, и усмотрихом во граде Переславле Рязанском и в Рязанских пределех... божественную службу и всякия церковныя обряды и благолепие не суть состоящим с соборною и апостольскою церковью... и сего убо ради наша мерность о вверенной нам пастве душ христианских и о исправлении церковных благочинных дел и согласию во священнослужении, яко да единодушно едиными усты славится Бог, и да не будут, по св. ап. Павлу, раздоры, но в той же мысли да будут утверждены вси и в том же страсе, тщание презельне полагаем и вас сынов своих о исправлении тех церковных дел и о учении душ христианских пастырски посылаем и учение о тех церковных благолепных делах предлагаем... по преданию св. апостол еже пети благовременно и единогласно»⁵¹.

Одиноко среди всех вышеприведенных свидетельств, объясняющих многогласие небрежением и леностью пастырей, стоит свидетельство рукописи «Брозда духовная» 1683 г., указывающее, сверх этих причин, на долгопротяжные напевы, как на вызывающее многогласное пение явление. «Наша Русская земля неиздавна новопросвещенна, а мудрыми людми неудовленна, и от того такое неисправление в церквах Божиих закоснелое, что и единогласному славословию отложение вчинилось от протяжного усолского фитового пения, иже роспеты были речи по нашему славеньскому наречию коловратно, еже есть богò до сопасò да христосò». Указанное здесь протяжное усольское фитовое пение в конце XVII в. было особенно распространено в пределах Новгородской епархии «прилежащих близ моря окияна» – в «странах поморских». Оно составляло гордость тогдашних роспевщиков и приходилось по вкусу слушателям, но его долгопротяжность приводила к многогласию. «Селские попы, иже пребывают от своих архиереов в далнем разстоянии, а близ над собою началствуемаго не имеют, творят как восхотят, возследуют самочинию, зане тако им изволно по человекоугодию, а не по церковному преданию. От нихже ввелося и многогласное пение, не токмо что в простые дни, но и в праздники о сем небрегут, затем что к фитовому долгопротяжному пению прилежат самочинием своим, тщеславия ради, желая славу получити, что певец. Нецыи же ныне к самочинию своему на свидетельство приводят Владимировых послов, бывших в Цареграде, иже християнскую веру возлюбиху краснопения ради... И то оныи мнят в велик зазор, что празднику как приспеть, а многороспевно не петь». Автор «Брозды духовной» обличает любителей усольского мастеропения в конце концов в том, что неразумно отказываться из-за него от единогласного пения. Во-первых, потому, что само это пение «коловратно» изменяет слова церковных песнопений «по нашему славеньскому наречию», иначе говоря изложено хомониею. «И не токмо что лзе ирмоса их и стиха толкованием внимати, но и слышать мерско, да и Богу и святым его бранно... сие вчинися простотою ж и от невнимания здраваго учения, иже от тщеславных роспевщиков, так ли от потаенных еретиков, иж замыслиша тако роспети и тем брани Богу и святым его счинити». И не только «простецы», но и «книжные знатцы» поморских стран, «иже елико кто к книжному прочитанию обыкл, ум свой к роспевному научению прилагали, а здраваго учения и грамматическаго разума ни мало внимая», потому что хомовой текст до неузнаваемости искажал смысл речи, не говоря уже о правильности грамматической формы в словах подобных – бого (Бог), христосо (Христос), сопасо (Спас) и т. п.⁵². Неразумно предпочитать долгопротяжное фитовое пение пению единогласному потому, во-вторых, что этот усольский роспев применяется певцами только лишь из тщеславия («тщеславия ради, желая славу получити, что певец»). «А сего не помышляют, что пишет преподобный Памво тако – Кое убо умиление, егда стоит в церкве или в келии, а возвышают гласы своя аки волове». Ссылающиеся на Владимировых послов, будто бы возлюбивших христианскую веру ради краснопения. «не разсуждают, что и тамо пели, а единогласного чину не отлагаху, но по состоянию исполняху тако, како и ныне видим в Велицей России в соборных храмех у архиереов, иже поют псалмы и псалтирь единогласно и каноны и проч.; последования некая поют по церковному обычаю же, что доведется, по разсуждению скратно, а инде протяжно во время кажения, иже на литоргии в херувимскую песнь, иж достойно и кеноники и прочее подобно тому, а единогласнаго хвалословия никак не преступают, не токмо что у архиеревов, но и по приходцким храмом, идеж не самочиннии иереи... в песнех и пениих славословити подобает единогласно, чтоб было непогрешно, аки приношение брашен многоразличных в снедение неповредно. Понеже бо и в церковном славословии за царей и за весь мир Бога молим, еще же и благостоянии святых церквей и о всяких благих душевных и телесных. А псалмы единогласно как глаголем... а сие Богу не мерско есть, как слышахом глаголющих часы в два и в три, на литоргии ов поет: Единородный Сыне и Слово Божие безсмертен сый, а ин тогда же глаголати строку сию излучает: В той день погибнут вся помышления его, что во псалме Хвали душе моя Господа. Или иерей молится в вечерне во ектении Миром Господу помолимся, а псаломщик глаголет по прилучаю псалма: Тако падоша вси делающии беззаконие, изриновени быша и не возмогут стати. Или рекут псалом вечерний Гласом моим ко Господу возвах, гласом моим ко Господу помолихся, а ин во псалтири глаголет тогда же: Не ревнуй лукавнующим, или – Зане яко трава скоро изшут и яко зелие злака скоро отпадут. А на утрени много слышахом: случается от дву гласов, от одного Господи Боже спасения моего, а от другаго из псалтири псалма 51 стих 1 – Что хвалишися во злобе силне и проч. Посему ж и в прочих разумевай... Како возможет тако Бога умолити иж тщеславием побежден и ради человеческих похвал умом превращен, иже к протяжным роспевам желателен, а о единогласном пении нерачителен. И аз бо не пения зазирая иж тако глаголю, зане украшение бо и сие есть церкви и хваление Богу, аще от чиста сердца во умилении, з благоразумным разсуждением, разсмотряя чин, время, место, а не тако, якож селские клирики творят, иже не по разсуждению поют долгопротяжно; за сие и чин церковный презирают и о единогласном пении не радят самочинием, тщеславным обыкновением... Пристойно бо все церковное последование глаголати единогласно, нежели пети многораспевно, когда и поускорить достойно ради благословных вин или во дни, кроме праздников, а и в праздники по соборным храмом и архиереи, где пребывают, а поют стихеры самогласно и на подобен, толки что знаменно пропоют славник и богородичен, а инде толки же един знаменной богородичен... Потребно роспевать в соборных храмех, идеже архиерейское служение, или царское пришествие бывает, да и то единогласно бы, а не тако, како наши поморские именуются роспевщики: собравшися поют многораспевно по приходцким храмом, а к стихословию псаломскому дойдет, так говорят не в один глас»⁵³.

Одним из последних отзвуков распоряжений духовной власти является статья церковного Устава с заглавием «О церковном благочинном пении и единогласии вкратце от устава». Статья существует как в рукописях, так и в печати. Происхождение её должно быть отнесено к самому концу XVII в. Содержанием её служит «поучение св. апостол и богоносных отец о еже како хранити со всяким тщанием настоятелю церкве службы церковная во уставе положенныя, яко да ничто от сущих презрится, чин же и устроение все непоткновенно и непреложно, якоже святыми отцы указано бысть». Далее идут выписки из златоустовых толкований на послания св. ап. Павла к Коринфяном, из Книги о вере – о достоинстве псалтири, опять из златоустовых толкований послания к Ефесянам, Галатам (из Соборника). В заключение сказано: «Сице глаголют святии отцы, яко в церкви повелевают всегда единогласно пети»⁵⁴. Вариантом этой статьи служит другая под заглавием «Собрание от святых писаний о еже единогласно пети и прочитати», где к источникам учения о единогласии, сравнительно с основной статьей, присоединены выписки из постановлений Стоглава и Служебника 1651 г.⁵⁵

И наконец, последним упоминанием является 9-й пункт 2-й части Духовного Регламента, гласящий: «Худый и вредный и весьма богопротивный обычай вшел службы церковныя и молебны двоегласно и многогласно петь, так что утреня или вечерня на части разобрана вдруг от многих певчих и четцов совершаются. Сие сделалось от лености клира и вошло во обычай, и, конечно, должно есть перевесть таковое богомоление». Форма этого упоминания свидетельствует уже о том, что вопрос о единогласии потерял для начала XVIII в. свой жгучий интерес; после Регламента нет речи о многогласии, конечно, потому, что оно исчезло.

О неединогласии современной церковной службы, конечно, не может быть и речи – оно невозможно, хотя нужно сказать, что фактически мы нередко можем слышать в наших церквах «голоса два и три»..., напр., когда голос дьякона, произносящего ектенью, покрывается пением хора, или священник, не выждавши «конца пению», проговорит свой возглас. Такое неединогласное, впрочем, нельзя приравнивать к древнерусскому неединогласию; однако, следы и этого последнего заметны еще доселе. Известно, что многие держатся еще правила старинного «како бо ни проговорено, токмо бо не остало что» и на этом основании считают необходимым прочесть хотя бы тихо про себя то, что, по обстоятельствам, не может быть исполнено в службе гласно. Таково, напр., вычитывание канонов на утрени, практикуемое стариками-дьячками, когда из всех положенных на день канонов поется и читается громко только один. Это несомненное наследие от эпохи многогласия, тем более, что и тогда уже практиковалось таковое вычитывание тайно. Лучшим свидетельством является, напр., сказание о том, что патриарх Иерусалимский (XVII в.) «дорогою идучи, в шатрех и в домех, заутреню пел в три голоса, псалтырь говорил един человек тайно, а другой человек тайно же говорил канон, а третий человек в слух говорил псалмы и тропари и песни и прочее все по ряду»⁵⁶.

По рукописи Синодальной (Патриаршей) Библиотеки в Москве (№ 811, лл. 267–283 об.)

(л. 267). Благочестивейшему пастырю Христова стада душ словесных овец и по догматех благочестивыя нашея христианския веры крепкому, понеже реку, истинному поборателю, седмостолпным законоуставлением утверженному, богоносных и святых отец их (иже) на седми вселенских соборех бывших правилы, паче же и сего святых славных и всехвалных апостол, великому господину преосвященному Серапиону, архиепископу Суздалскому и Торускому, радоватися.

Аввы Дорофея, святый мой владыко, глас восприим, еже рече: прости мя, святый владыко, за продерзнутое, зане зело ужасаюся душею, аще и хуждший, и сквернейший есмь, и всех окаяннейший (л. 267 об.), и велий мя страх обдержит, аще и не хотящу ми, но убо аки некая нужда понуждает мя святителству твоему известити о нападшей беде на церковь Божию, яковаже не бе от начала веры в Руской земле, якоже ныне, и впреж сего, якоже, глаголют достовернии свидетели, в разорение и с разорения московского, скоростию пения и не по чину, забыв страх Божий. Ты же, святителю Божий якоже слышится, не прилежиши о сем, еже отринути и воспретити худых человек по бесовскому ухищрению возношение и гордость на невесту Христову, глаголю церковь Божию, или мниши избежати суда Божия, помни реченны в писании: тому же быти волку, аще и пастырское имя носит, и сему аще волком терпит, а не пастырю, ты бо еси пастырь поставлен (л. 268) и страж людем Божиим отгоняти волки, якоже во Иезекииле речено бысть, того ради и епископ нарицаешися и места высокаго сподобился еси, еже ти сматряти опасно на вся люди, сущия под паствою твоею, и учити на благоверие, якоже святых апостол правило 58 глаголет и толкование и шестаго собора 18 глаголет. И о сем зелне болю душею, яко отдал еси паству свою волком на расхищение, паче же церковь Божию в поругание мятежником, по Иезекиилю рещи: всея погибели на тебе Бог взыщет душ человеческих, паче же церковнаго раздора, паче же Христова распинания и тела его раздирания, еже безчинно во святых Божиих церквах пети во многия гласы вдруг. Кто же сие устави (л. 268 об.) единогласное и благочинное пение, повеждь ми⁵⁷.

Не ин кто сие устави, но иже возшедый до третиаго небесе Павел апостол, якоже рече: ныне же братие, аще прииду к вам языки глаголя, кую вам ползу сотворю? Аще вам не глаголю или во откровении, или в разуме, или в пророчествии, или в научении, обаче бездушная глас дающая аще сопел, аще гусли, аще разнствия писканием не дадят, како разумно будет пискание или гудение, ибо аще безвестен глас труба даст, кто уготовится на брань, како в бездушных ищет разума, колми же паче в нас. Тако убо, святый владыко. апостол рече: не благоразумное слово дасте языком, како уразумеется глаголемое, будете бо в воздух глаголющии, Златоуст на сие в толковании: (л. 269) сиречь ничтоже вещающе и никому же вещающе, и всюду неполезное показует. Тако и мы, святый владыко, во святых Божиих церквах, егда в два гласа, и в три, и четыре вдруг говорим вси, которая полза будет слышащим? Всюду не полезно будет, якоже и Златоустый глаголет зде и Павел апостол. Слыши, святый владыко, како апостол Павел повелевает и Златоуст, безполезное показуют пение з безчинием бываемое. И збысться на них слово преподобнаго отца Никона, яко роче: к полезным убо и успешным тупо зрят и слепи суть, к неползующим же, но и зело вреждающим благодерзости, и удобне и быстро зряще обретаются. Что бо есть украшающее поднебесную, разве церковный чин? Той содержит небесная и земная. Види, святый (л. 269 об.) владыко, како похваляет преподобный Никон чин церковный. К тому ж и паки, святый владыко, послушай Павла апостола глаголюща, яко рече: хощу, рече, пять словес в церкви умом моим глаголати, да иныя ползую. Что есть умом моим глаголати, рече Златоуст, да иныя научу; разумей яже глаголю и яже могу и другим сказовати и с разумом рещи, и научити слышащих, нежели тму словес, рече апостол, языком. Златоуст на сие в толковании чесо ради да ползую иныя, рече, ово убо и показание токмо имать, ово же многу ползу; сие бо есть, еже всюду ищет общее полезное. И паки апостол: аще убо снидетеся церковь вся вкупе, и вси языки возглаголют, рече, внидут же и неразумивии, или невернии, не рекут ли (л 270), яко беснуетеся. Вонми, святый владыко, апостола гласу, яко беснующихся являет быти всех глаголющих вдруг; не яве ли и мы, егда гласа в два и три, и в четыре и в пять, овогда и в шесть и в седмь, и не точию неверныи, но и верныи, а благочестие и благочиние церковное любяй не речет ли нам, яко беснуемся, ей, посмеется сему нашему беснованию. Паки апостол: что убо есть, братие, егда сходитеся кождо от вас псалом имать, учение имать, язык имать, откровение имать, сказание имать, вся к созиданию да бывают. Зриши ли христианства основание, яко бо художника дело есть, еже назидати, тако и христианина, еже всеми искренняго ползовати. Елма же зело тече на дарование, да не мнится (л. 270 об.) излишнее быти [кичение бо их расторгнути хотя, токмо сие сотвори]⁵⁸. Паки счисляет с иными глаголяй: псалом имать, язык имать, ибо древле псалмы творяху от дарования и учаху от дарования, но обаче вся ко единому да взирают, рече, ко ближняго исправлению. Ничто же просто да бывают. Аще бо не приходиши, созидая брата, по что и приходиши? Немного бо ми есть слово о различии дарований, о едином ми есть токмо радение и потщателно ми есть, едино еже к созиданию вся творити. Сице и малое имеяй дарование, велико имуща мимо течет. Аще сие прибудет, сего бо ради и дарования да созидается кождо, яко аще не сие будет дарование, и на осуждение будет приемшему. Кая бо полза, рцы ми (л. 271), еже пророчествовати, кая же полза еже мертвыя воскрешати, егда ни едино будет приобретение приемляй? Разумей, святителю, како ползы ищут святии во псалмопении и в канонех, и тропарех, видиши ли, снятый владыко, како Павел апостол, и Златоустый Иоанн к ползе вся творити повелевают и к созиданию ближняго исправлению. Кая же полза получити предстящим в церкви людем во время божественнаго пения, егда в гласа два или три, и множае вдруг говорят – никако ничесого, точию шум всуе и без ползы, и пагуба с великим грехом. Тем же молим тя, святый владыко, послушати еще Павла апостола глаголюща, зане Павел всем языком свет и уста вселенной, папе же уста Христова, той спослушествует (л. 271 об.) нам, паче же со властнию утвержая церковь, повелевает единым гласом во церкве говорити во время божественнаго пения, сице рече: аще ж языком кто глаголет, по двема, или множае по трема, и на премены, и един да сказует. Аще ли не будет сказатель, да молчит в церкви, себе же да глаголет и Богови, сиречь в помышлении, или тихо и без гука, аще хощет, не бо сего ради сходитеся, рече, да покажете, яко дарование имате, но да созидаете слышащих. Еже и начиная рече, вся к созиданию да бывают. Можете бо, рече, по единому вси пророчествовати, да вси учатся и вси утешаются, несть бо нестроения Бог, но мира, якоже во всех церквах учу. Подтвержая же Златоустый в той же беседе глаголет апостолово: можете бо, рече, по единому вси пророчество (л. 272) вати, и несть бо нестроения Бог, но мира, еже всюду по вселенной сей содержати закон, и ничтоже им странно завещати, наведе тако бо учю, рече, во всех церквах святых. Вонми, святый владыко, Златоустаго слову. Не во едином месте, рече, или во единой церкви, но по всей вселенней, во всех церквах, а не рече – в монастырских сице, в мирских же инако. Той же и паки глаголет сначала нравоучения 36-го, еже к Коринфом, иже сице рече: что убо ужаснее будет сих вещей, ибо церковь тогда бысть небо, Духу вся народоводящу, и от предстоящих когождо движущу, и божественная творящу, но ныне знамения дарований оных токмо содержим, ибо и ныне два или три глаголем, и на премены, и иному молчащу ин начинает. Вонми, святителю Божий, како Златоустый глаголет: зде яве яко два или три глаголют и на премены, то уже будет по сему единому в церкви глаголати всегда еже на премены (л. 272 об.), и се есть единогласие по Златоусту. В том же нравоучении ниже. Ибо в церкви единому гласу подобает быти присно, якоже единому сущу телу, сего ради и чтый един вещает, и той сам, иже епископство имеяй, терпит с молчанием сидя, и иже поет, един поет; и аще вси возглашают, аки от единых устен глас износится, и беседуяй беседует един. Сице и Златоустый замыкает и повеле явно везде по вселенной во всех церквах святых пети единым гласом внимания и созидания ради слышати хотящих слова Божия в ползу себе, да не без плода от церкве отъидут. И аще кто Златоусту не верит, той и Христу Богу не верит. Такожде же и Григорий Богослов, Павла апостола словеса поминая, рек: мне же да (л. 273) будет, рече, пять слов в церкви глаголати с разумом, нежели тму в языце и гласом трубы незнаменаном моего оружника не воздвизающу к духовной ати. В толковании же на сие святый Никита, епископ Ираклийский, пишет: аз же рече, по великому Павлу: хощу в церкви пять словес умом моим глаголати, да и иныя научу, нежели тму словес языком не последующу уму. Паки той же апостол глаголет: егда не явлен глас труба даст, кто уготовится на брань? Тако и мы языком аще неразумно слово дадим, како разумеется глаголемое? Молимся убо, да дастся нам от дающаго молитву молящемуся еже мало глаголати с разумом, нежели многа, кроме разума не почивающу⁵⁹ сердцу, да и самех себе ползуем и других накажем и Божия воины воздвигнем к (л. 273 об.) духовней рати, еже противу страстем и бесом. Что же, святителю Божий, к сим? Аще сих свидетелей не требуем или не приемлем, глаголющая правая и истинная о Христе и о догматех, то убо тща и вера наша. Обретают жеся и лжесвидетели Божии апостоли, яко послушествоваша на Бога, яко воскреси Христа, егоже не воскреси убо и умершии о Христе и о догматех погибоша. Аще в животе сем уповающе есмы во Христа точию, окаяннейши всех человек есмы, и ангельская (еванг-) проповедь, и апостольская предания, и правила святых и богоносных отец будут ложны и не истинны, такоже и уставы церковныя – то убо нынешних мятежников и расколников церковных добры. Ни, не буди тако: вся сия б***и суть суетословцев (л. 274) и своеволников, якоже Златоустый глаголет: зане по своему их любоначалию сия глаголющим и творящим во святых церквах еретический сей шум, а любоначалие мати есть ересем, якоже Златоустый глаголет. Буди же нам последовати и творити по преданию святых апостол и богоносных отец правилом и по церковным уставом еже в ползу себе и всему православному христианству, а еретических б****й и богопротивных всячески ошаяватися и отметати их. Что же много глаголати. Не токмо сии святии согласно пишут о единогласии церковнаго пения, но и собор, бывый и на Москве в лета 7059, месяца февраля в 23 день, в царских палатах при благоверном и боговенчанном царе и государе и великом князе Иване Васильевиче, всея Русии самодержце, во (л. 274 об.) 18 лето царства его, в двадесятое ж первое лето от рожества его, на соборе же быша святителие знаменитыи сии Макарий, митрополит Московский и всея Русии, Феодосий, архиепископ Великаго Новаграда и Пскова, Никандр, архиепископ Ростовский и Ярославский, Трифон, епископ Суздалский и Торуский, Гурий, епископ Смоленский и Брянский, Касиан, епископ Рязанский и Муромский, Акакий, епископ Тверский и Кашенский, Феодосий, епископ Коломенский и Коширский, Сава, епископ Сарский и Подонский, Киприан, епископ Вологоцкий и Великопермский, с честными архимандриты и игумены и со всем освященным собором, о многих и различных чинех церковных. О единогласии ж церковнаго пения сии святителие завещаша (л. 275) сице. На вечернях бы и заутренях говорили псалмы и псалтырь тихо и неспешно со всяким вниманием, такоже бы тропари и седалны сказывали по чину и неспешно, и потом читали, а вдруг бы не говорили псалтыри и псалмов. Такожде канонов вдруг не конархали и не говорили два вместе, занеже то в нашем православии великое безчинство и грех. Тако святыми отцы творити отречено бысть. Аще кто с земным царем беседует, то со страхом и трепетом предстоит, всем сердцем и умом внемлет от царя глаголемая, и не смеет зрети семо и овамо. Аще ли оставя царя и учнет клевретом своим беседовати, каково негодование (от царя на себе приимет, не токмо негодование), но и от лица царева изгнан будет таковый. Колми же паче всем православным во святых (л. 275 об.) церквах на божественном на всяком пении, паче же на литургиах святых, со страхом и трепетом предстояти, ничтоже земнаго помышляюще, якоже писание глаголет: всяк правоверный со вниманием сердечным и со страхом Божиим моляся таковый с Богом беседует. Аще ли кто, во святых церквах оставя молитву, учнет з други своими беседовати, то от Бога како услышан будет таковый. Мощно ли человеку зрети единым оком на небо, а другим на землю. Аще раби пред господином два или три, или мнози вопросы творят, то како может господин их послушати, аще не по единому им ответ сотворит. Такожде во святых церквах и в домех всем православным едиными усты и единым (л. 276) сердцем Бога славити во услышание и в разум себе, уши бы слышали и сердце разумело. От благоразумнаго бо и благочиннаго пения приходит всякому человеку умиление в душу и страх Божий в сердце и умиленное покаяние и слезы и всем умом к Богу вопиюще. И слышав Господь общее и согласное вкупе моление дарует благодать и милость рабом своим, и того ради подобает пети и чести, и тропари говорити, и седалны сказывати по чину, и каноны конархати и говорити не вдруг; но первое во Октаи, и потом в Минеи, или первое в Минеи, и потом в Триоди, такожде и прочая, якоже устав повелевает, такожде и по вся воскресения, и по всем Владычным праздником чести и пети, и каноны конархати, и говорити не вдруг, (л. 276 об.), но по чину и по преданию святых отец чинно и безмятежно, без всякаго зазора церковнаго. Сице сей собор святый повеле согласно со святых апостол и богоносных отец писании, по Никонову слову, преподобнаго отца: Свят есть сей собор, зане согласует с преже бывшими соборы, аще ли бы не сицев, то не свят, но и отвержен бывает и сквернен, не согласующся с преже бывшими соборы. И что много глаголем. Не и Ермогенова ли, патриарха Московскаго и всея России, писания таковое суетное пение и Бога на гнев подвизающее, и пустое, и безполезное обличают, якоже и в нынешнее в настоящее время и у нас на Москве в мирских церквах голосов в пять, в шесть и в седмь вдруг, никако (л. 277) таковое пение Богу не бывает ниже приятно есть ему. Свидетель же слову Василий Великий в толковании своем на псалом 29: но аще кто произносит глаголы псалма устами, той поет Господеви, но которыи от сердца чиста возсылают псалмопение, и елицы суть преподобни приближающиися правде Божией, тии могут пети Богу, согласию духа сходне последующе. И от сих убо вкратце, но на предлежащая возвратимся. Якоже глаголет Ермоген, патриарх Московский и всея России, поведают нам, рече, христолюбивии людие со слезами, а инии писания приносят, а сказывают, что де в мирских людех, паче же во священниках, и во иноческом чине вселилася великая слабость и небрежение и о душевном спасении нерадение, и в церковном (л. 277 об.) пении великое неисправление по преданию де святых апостол и по уставу святых отец церковнаго пения не исправляют, и говорят де голоса в три и четыре, а инде и в пять, и в шесть, и то нашего христианскаго закона чюже. А иное де говорят переднее опосле, а последнее напред, и не договоря де кафизму на полунощнице, священники полунощницу и отпущают и заутреню начинают в то же время. В екзапсалмы и псалтырь говорят, и каноны де вместе со псалтырею говорят, отнюд не по уставу, забыв страх Божий: священным бо мужем церковная правила твердо и непоколебимо повеленно соблюдати; аще ли не брегут о порученном им деле, в конечную пагубу себе влагают. И не отпев де и не от(л. 278)пустя заутрени, первый час начинают говорити, а иногда де первый час и до заутренняго отпуста проговорят, а на молебнах де вдруг в одной статье многия каноны говорят. А часы де такожде безчинно говорят – голосов в пять и в шесть, иной де третий час говорит псалмы и славу, а иной шестый, иной де девятый час говорит, а иной де и Буди имя Господне проговорит наперед иных псалмов, да в то же де время и вы, священники, правилныя своя каноны и причасной канон и молитвы говорите, а священнику толко указано одне заутренния молитвы в заутреню проговаривати, а вечерния в вечерню, а седмичныя каноны и псалтырь и прочее правила исправляти священником (л. 278 об.) в домех своих, или в церкви особно говорити, а не в пение. И како убо сии гласы соединятся и согласны будут, и како Бога умолят, многое растояние имут от божественных отец предания: не добро убо и доброе есть, егда не добре бывает. И токмо убо будет тако делается небрежением вашим во святых Божиих церквах, страшен ответ за сие вам дати в день суда Христова. А зде которую милость или мзду чаете от Бога восприяти, и како чаете Бога молити о царе и о людех? А вы и сами что во тме шатаетеся и о себе не смыслите принести словесныя жертвы чисты Богу, церковь бо, тихое и спасеное отишие и не бурное пристанище, волнуете и возмущаете (л 279) и бурю сами на ся воздвизаете, и вместо спасения грех себе приобретаете, что Божие дело по преданному уставу святыми отцы не исправляете. Не без истязания же и тии будут, котории прихожане, знающии божественная писания, попущают вам такое неисправление творити и Бога гневити, а котории на то поощряют вас, тии месть равну с вами приимут. И вы, господие и братие, освященнии мужие, иноцы и мирстии, о сих всех порадейте от всея души с прилежанием, говорите согласно со святыми отцы всякое пение во един глас, а в два и три никако не говорите, и прочее пойте по уставу, за что бы чаяти милость от Бога получити и от нынешних великих бед (л. 279 об.) свободитися.

Вонми, святый владыко, новаго исповедника патриарха Ермогена, глаголюща, якоже рече, настоящим временем глагола. Поведают нам, рече, христолюбивии людие со слезами, а инии писания приносят, а сказывают, что де в мирских людех, паче же во священниках, вселилася слабость и небрежение, и о душевном спасении нерадение, и в церковном пении великое неисправление, и по сему его слову в разорение московское сия рать напала на церковь Божию от безстрашных попов и дияконов и в его время, якоже писанием своим являет, и о сем буди ведомо тебе, святый владыко, якоже несть ино что имже величие Божие (л. 280) верным бывает, якоже правила церковная крепко держати. Егда убо святыя и божественныя церкви без пакости и немятежно в мире бывают, тогда нам вся благая строения от Бога бывают подаема, мир и умножение плодом, и врагов одоление. Что убо есть се и како нарещи пение се, якоже Ермогон патриарх блаженный являет списанием своим: угодное Богу – никако, точию поругателство Богу и второе христораспинание, тела его раздирание, якоже рече блаженный Златоуст, яко от еже рече в ересь впадати, еже церковь раздирати. И по сем(у) Златоустаго слову, раздорник церковный подобен еретиком. По Стоглаву же, 16 главы, отреченное и святыми отцы таковое пение, якоже рекоша святителие на соборе, и чюже христианскаго закона, якоже рече Ермоген патриарх, новый исповедник, и бесоугодное сие пение скорое (л. 280 об.), якоже рече Лествичник, и не Богу таковое бывает пение, якоже глаголет Василий Великий, такоже в толковании на псалом 140: ты, человече, сам не слышиши молитвы своея, Бога же хощеши сея послушати, всуе таковии глаголют, егда с безчинием се творят.

Вся же сия церковная рать, святый владыко, случися от попов и дияконов, в которых страх Божий не бывает, лености ради их и нашея, мне подобных, но да не не веси, поминай, святителю Божий, Златоустаго слово, якоже рече: да не убо ми речеши, яко презвитер согрешил есть, ниже яко диакон, всех сих на главу хиротонисавших вины преходят. Еще же и другое: священник аще и свое житие устроит добре, от сущих же под властию его опасне не радит, с лукавыми в геену отходит (л. 281), и проклят, рече апостол, всяк, иже не (пре)будет во всех писанных в книзе законней, яко творити я, и прокляти уклоняющиися от заповедей Божиих, и проклят разоряяй уставы отеческия и непременныя уставы церковныя, яже положиша отцы твои, ибо соборныя церкве и веры (слово) не весть измены или приложения, или умаления, но и грацкий закон сице же согласует, яко еретик есть и еретическим законом подлежит, аще и мало что уклоняяйся от православныя веры. Зде же, святый владыко, не мало, но и велико: второе Христа распинают таковии безстрашнии, мне подобнии, тело Христово раздирают, якоже рече Златоуст, зане Христос и церковь едино тело. Фотий, митрополит Московский, чю(л. 281 об.)дотворец, во своей книге сие написа, паче же Павел и Златоуст, той же в первом слове: врази бо и наветницы церкве Христове, рекше, разсекатели и мятежетворники, во всяком роде предани пагубе бывают, по Господню словеси, еже рече: яко всяк сад, егоже не насади Отец мой небесный, искоренится. Того ради всею силою и всею мощию должни суть архиепископы и епископи имети стражбу о освященных канонех божественных правил, поручено бо есть им твердо соблюдати я, да ничто от них преступаемое и забытием преминуемо, ни изысканием оставляемо во он день, в муках онех изыскано будет. Хранящия бо священныя каноны Владыки и Бога помощи сподобляются, сия же преступающии в (л. 282) конечное осуждение себе влагают; божественным каноном не сохраняемым различно(а) преступления бывают, от того же гнев Божий на нас сходит и многия казни, и последний суд. Тому всему повинни суть святители, не бдяще, ни стрегуще винограда, еже есть церковь, но препущающе во обиду по некоей страсти, или по неразумнию, небоязни вышняго страха, иже суть клялися сохранити и судбы закона, и правды Божия: горек суд таковым и по делом воздаяние будет.

Бога ради молим тя, святителю Божий, со всеми иже Бога любящими, воеже силою Святаго Духа по богоизбранном народе твоея паствы, паче же о душах их поболети и покой и тишину подати церкви Божией, еже бо то(и) восприяти (л. 282 об.) единогласное пение, по преданию святых апостол и по уставу святых отец, и руку подати требующим, и исцелити братию погибнути хотящих, и во единомыслие собрати растоящияся суды, исправити же согрешение, дóндеже время настоит, яко да многим странам подаш подобающее согласие, еже убо безместие худых человек погубит возношение, занеже се и Вдадыце всех благоугодно и вышши всякия молитвы. И аще убо мир церковный введем, не малу вину богословия всем человеком исповедати непщую. Не отлагай убо прочее и церковному и апостолскому правилу погрешеному прилежное врачевание подати потщися, яко да от всякия хулы и раздора свободну сотвориши (л. 283) невесту Христову церковь, и всего православнаго христианства облегчиши попечения и велику мзду себе исходатаиш: Бог да сохранит тя, святителю отче, от всех видимых и невидимых враг и ополчения их.

Прочее, государю святый святителю Божий, молит тя худоумие мое грешнаго Агафонника, рабски метание творю к стопам честных ног твоих, припадая скверною главою моею и целую с любовию всего сердца с завещанием, во исполнение совершенныя моея любве к тебе, святителю Божий, овца пастырем не бывает, ниже заец левом, но ведая твое, святителю Божий, ко мне нищему милостивное нрава человеколюбнаго, дерзнух известити и в память ти привести, да не (л. 283 об.) молчанием слова сицевое бесчиние во святых Божиих церквах прикрыемо будет. Слыши Златоустаго глаголюща: болше мученичества есть се, еже подвизатися кому о нераздрании церкве: мученик за себе един мучится, а сей за весь мир. Помяни мя во святых своих молитвах и призри на мя и помилуй мя.

(в сокращенном изложении)

К божественыя и блаженныя и святыя ревности тщателем боголюбезных народов православных слово избрано от божественых писаний извещателно, вкупе и обличително на иже церковь Божию неправе хранящих и не по преданию святых апостол и богоносных отец пение совершающих, зде же и на глаголющих: в монастырех, а не в мирских церквах, благочестию подобает быти. Оле хулы, еюже тело Христово раздирают! Зде же и похвала богоносным отцем, иже по церкви Божией ревность показующим, паче же и до смерти за ню страждущим и душы своя полагающым.

* * *

Сподоби же, Господи истинный Боже Иисусе Христе, за церковь твою святую, упование наше и надежю, с преже бывшими святыми и нас подражателем быти, аще и до смерти. Что же ся и боим, повеждь ми? Смерти-ли? мне живот есть Христос, и еже умрети зань – приобретение жизни. Но и отгнания-ли боимся, повеждь ми? Господня есть земля и исполнение ея. Но или отъятия имения трепещем? но ничто же внесохом в мир сей: яве есть, яко (в рукописи яве) ни изнести что можем. И страшное мира сего много преобидено есть, и доброе ничтоже есть, ни убожества боюся, ни богатества желаю, ни смерти боюся, ни молюся, да бых жил, точию того ради да бых хотел, да вси быхом успели на полезное, и да приимет сия (церковь – написано на поле) (стр. 3) мир и тишину единогласного пения вместо многогласнаго и бесчнинаго.

Тайну цареву добро есть храните, а дела Божия преславно есть проповедати: не хранящим бо тайны царя беды и скорби, паче же болезни телесных страстей случаются терпети; молчаним же дела Божия душевныя напасти случаются, и вечней муце таковии предани бывают. Темже и аз, аще и зело паче всех превозшед грехми, но боюся осуждения оного раба, скрывшаго талант в земли и погребша, и прикупа им не сотворша, и не смею молчанию предати злаго сего дела, зане велика беда належит и ратование на (стр. 4) церковь Божию: ово скоростию пения и не но чину, ово же кличи и шумы и смехи бесчинными и возлежанием бесчинных и бестрашных. И о сем что подобает рещи богочестивых и боголюбезных душам, точию Бога молити и Пречистую Богородицу и всех святых, да помощи руку подаст, еже от среды церкве таковый соблазн силою его искоренити и мир глубок церковь Божия да приимет.

Так было и в древности, когда не только благочестивые миряне, но и святители, и даже цари, выступали на защиту церкви. Царь Константин, первый христианский царь, собрал в Никее собор на Ария, потом в Иерусалиме против различных церковных крамольников; цари Аркадий и Гонорий «пустиша книги к Флавиану патриарху о Иоанне Златоусте», говоря, что нет ничего печальнее, как скорбь святых церквей. У нас же зрим церковь Божию «всячески обругану сущу, паче же всего скоростию пения и не по чину и уставу святых отец» (стр. 5–13)

Что убо братие? Не сия ли на нас сбышася по пророческу гласу, яко вол позна стяжавшаго и осел господина своего ясли, Израиль же мене не позна. Не мы ли ныне новый Израиль истинный, людие християнстии? Что убо оставихом Господа Бога заповеди и прилепихомся своему злому хотению, оставихом свет – и прилепихомся тме, презрехом предания апостольская и святых и богоносных отец наказания – и возлюбихом бесчиние во святых Божиих церквах, оставихом преданое церкви Божией святыми апостолы и богоносными отцы пение единогласное – и возлюбихом бесчинное, еже вдруг и во многия гласы, отверженое святыми отци, паче же ересь – по Златоусту Иоанну.

Убоимся, слыша голос Божий, глаголющий пророком «Аз есмь Господь Бог Ваш, аще в повелениих моих ходите» (3 Моис. 26) (стр. 14–16).

Кто убо каменносердечен, слышав сия, не убоится, кто не устрашится? Того ради оставим безумие и поживем, послушаем божественных книг и покоримся церковным божественым уставом, святыми апостолы и отцы преданным, отвержем от себе богоненавистный сей еретический шум во святых Божиих церквах, еже вдруг во многия гласы говорите псалмы и тропари и каноны, и приимем еже единым гласом и едиными усты Бога славити и молити.

Разве было когда такое бесчиние? (стр. 17), напр., при апостолах?

Никако. Не мы, но Златоустый глаголет: якоже бо на небеси церковь она, тогда бе ничтоже имуще житейское, не стенами, ниже мраморми, но усердием сходящихся просиявающа. Сицевое-ли зрится ныне благочиние и усердие во святых Божиих церквах? Никако, но везде брани, кличи, шумы, бесчиние, скорость в пении и во чтении и глаголании о бесчинных, отнюдь не по уставу, забыв страх Божий; всяко сие к нашей погибели содеваемо.

Пр. Исаия обличает наше бесчиние от лица Божия: «новомесячия ваша и суботы и велика дне не приемлю» (стр. 18).

Слышите, христолюбцы, како сия вся в мерзость Богу претворишася. Кольми паче наше пение во святых Божиих церквах в мерзость Богу бывает – во многогласном вдруг глаголании и бесчинном, и заднее напред, и преднее опосле. Како таковое Богу будет пение приятно, еже диаволу годно? Никако, занеже того воли нам повинующимся сице во святых Божиих церквах говорити лености ради и презорства... (стр. 19) Что же мы отвещаем безсмертному Царю во он страшный день, яко отринута от себе чювство и в бесловесных естество преложишася (стр. 20)? Словесни же суще и разумни, словесы же Божиими возгнушахуся, яко убо ниже слышати хотяще словес Божиих, а не точию еже сим внимати и поучаватися, паче же убо и сего злейшее, ниже хотящим слышати попущают, зане бесчислено во многих сие видится, а и не неслышится, еже во время церковнаго пения во многия гласы вдруг говорити, и заднее напред, и предваршее назад, яко бы бешенным и ума изступившим беситися... (стр.21) Что же вы, священники и диякони, егда во святых Божиих церквах заговорите вдруг во многия гласы (стр. 22), и предстоящим народом во святых Божиих церквах что слушати и чему внимати в молитве?... (стр. 23) Слушайте Павла: говорите во святых Божиих церквах по единому, ин престая, ин начиная, да вси учатся о глаголемых вами, вси утешаются; якоже и Златоустый с Павлом глаголет. Никако убо да воспрекословите с Павлом, аще ли воспрекословите, ни едино ми с вами сообщение християнства, аз бо хощу (стр. 24) християнин быти и божественому послушник, зане Златоуст глаголет: аще кто со онеми согласуется, сей есть християнин, аще же кто противу сим борет, сей далече есть от християнства. Того убо ради слышав сия, не борите противу божественому писанию, но христианская мудрствуйте и с писании согласуйтеся, зане иже не по писанию верующии, тии убо еретики суть, якоже в толковании евангелиа речеся, и ратники на церковь Божию, и раздиратели тела Христова, церкве глаголю, паче же второе христораспинатели. Срам бо есть вашему чину священному еже сицевым вам быти Бога ради молю вы, повинуйтеся церкви Божией и писанию святых (стр. 25) апостол и богоносных отец; нужда мя велия понуждает к вашему благоговению от божественых писаний рещи, зане не могу зрети Христа Бога моего распята второе, от иже страха Божия в себе не имущих вас. Не о всех глаголю, не буди се, но о тех, иже не хотят зрети в божественое писание, ниже слышати сих, ниже последовати сим.

Далее из жития Златоустого о ратовании против церкви Божией, носящей имя соединения, а не разделения; из слова Фотия, митрополита Московского о том же – и увещание «что сего злее?» приводятся выдержки из слова (19) Лествичника о молитве, – и опять увещание словами 28 гл. Второзакония «аще слухом послушаете гласа Господа Бога вашего благословен ты во граде, благословен ты на селе» (стр. 26–32)

Аще что речете не от писания, но от своего сердца, б***и нам ваши глаголы быти возмнятся, и прочих молити будем еже не слушати вас и заткнути уши. Послушаем Божиих книг и реченных ими в след ходим и поучимся здравая учения в своих душах полагати, вас же никако, зане всех лишаете большия нашея пищи и первыя словес Божиих послушателей, якоже глаголет Златоуст в слове, почему познавается истинный человек (стр. 33).

Выдержка из этого слова, подтверждаемого словом пророка Исаии: «приидох и не бе человек» (стр. 34–37), и Иеремии: «к кому возглаголю?...»

Видиши ли, яко вси сии, заеже не послушати божественых писаний, не суть человеци? Что убо, не яве ли и в нас есть, аще бы кто благочестив рекл бы: к кому возглаголю и что возглаголю посреде торжища и стогн, то мало есть послушающих. Того ради ничтоже дивно рещи множество (стр. 38) и в вас иереов и дияконов по видимому, а мало есть по делу.

Так говорит и ап. правило 58, и 19 правило 6-го собора.

Что же убо? вопросим вы, откуду в нас прииде сие безстрашие и нерадение о церковном пении? Не яви ли (стр. 39), яко от непочитания книг? Ей, всяко от сего безстрашия бывает. Аще бы есте почитали божественое писание, то по малу приходил бы страх Божий в душы ваши, и тако бы пришли в совершенство еже любити Божия законы, и еже разсуждати доброе и злое, и праведное и неправедное, и сами бы отметали неполезное от полезнаго. Разсудили же и се, еже во многия ли гласы говорити во святых Божиих церквах полезнее и приятнее Богу, или единым гласом, ныне же вся во уме вашем растленна и пагубна, зане не имеете в сердцах ваших семене благочестиваго корене. Помыслите, что убо вас пользует еже во многия гласы вдруг говорите? Яве, яко ничто, точию пагуба душам вашим и всех (стр. 40), зане сие в вас по вашему любоначалию бывает, а любоначалие есть, якоже Златоустый глаголет, мати ересей. Како же ваше приятно будет пение, зане не от писания глаголете, а писание глаголет сице: аще кто согласуется со онеми, сей есть християнин, аще же противу сим борет кто, сей далече есть от правила сего... Что же вам и б****и много (стр. 41), еже бы по вас говорити скорости ради бесоугодныя, растленных ради воль ваших во многия гласы, се глаголете по своему любоначалию и по своему растленному хотению себе вам и всем в погибелный путь, а не от писания.

Павел апостол единому повелевает сказовати в церкви, и Златоустый с Павлом же. Препод. Никон охуждает бесчиние и мятежи церковные. Апостол Павел говорит: вся к созданию да бывают «Зриши ли христианства основание и правило, говорит Златоуст, якоже бо художника дело есть еже назидати, тако и христианина еже всеми искреняго пользовати» (стр. 42–47)

Слышати же вам и нам и сего не непотреба и внимати, яко во многогласии коликия убо сладости лишаетеся и лишаете словес и псаломския книги, паче же спасения нашего, блаженнаго и святаго царя Давида, скорым вашим и многогласным глаголанием, паче же бесчинным и отверженым от Бога.

Златоуст – о безчиннующих в церкви (стр. 48–49)

И что много глаголю? Аще сицевых свидетелей, божественых мужей, паче же и ангельских сил не усрамимся, поне безсловесных псов устыдимся. Ниже убо позазрите ми в сием, не наша убо глаголем, но от Златоустаго словес. И тии бо аще и безсловесни суть, повеление же господина своего сохранят, мы же, человеци суще и словесни, и разумни, по что убо Господних заповедей не сохраняем? Темже молю, будем якоже пси, не естеством, но изволением... (стр. 50) Вы бо мя сами понуждаете о онех образы приношати. И что много глаголем? Точию едино вемы спасению нашему виновное, еже и глава всем добрым делом, якоже рече Ермоген, патриарх Московский, пение во святых церквах благочинное.

Все божественное пение состоит из молитвы, а по Лествичнику молитва – великое дело. Также и Давид, и Златоуст в толковании на псалмы 46, 101, 103, 100 и др. и в похвале Псалтири. Из Книги о вере о Давидовых псалмах (стр. 51–65)

Что же убо мы убозии благих хотением, всячески вся сия благих всего спасения нашего сокровища, просто, паче же хотением злаго и пагубнаго изволения нашего в небрежение и в забвение положихом, ниже в память себе сие законопреступное скорогласие и многогласие купно приводим, ниже (стр. 66) во грех сего полагаем, и чим было Бога, содетеля нашего и творца умолити и милостива Того к нам показати, то мы тем скорым и бесоугодным пением паче на гнев Того на ся подвигаем, зане все противное ему, содетелю нашему и творцу, творим и всем святым апостолом и богоносным, и чюже нашего християнскаго закона содеваем, еще же не в неведении, но в ведении, и противу всего божественаго писания борем.

По Златоусту, христианин тот, «иже с писании согласуется». Следовательно, и мы – чужды истинного христианского наименования «за несогласие писанию». Св. отцы и церковные уставы повелевают говорить Псалтырь – в силу её важности, разумно, т. е., единым гласом (стр. 67–68)

Преступающий же и не покаряющыяся сим и клятвами прокляша: проклят всяк человек, иже не пребудет во всех словесех закона сего, еже творити я. И проклят, рекоша отцы, разоряяй уставы отеческия и непременныя уставы церковныя, яже положиша отцы твои. Еда бо всуе клятвы сия соборныя святых и праведных? (стр. 69) Ни.

Или мы забыли, что говорит писание о непозыбании церкви? (Собор соединения) (стр. 70)

Уставы церковныя глаголют, яко подобает хранити со всяким тщанием настоятелю церкве служба церковная (л. 71), во уставе положеная, яко да ничто от сущих презрится, чин же и устроение все непоткновенно и непреложно, яко же святыми отцы указано бысть.

Выписка из Устава о совершении утрени, чтении шестопсалмия, поклонах и пр.; из Исаии, Иеремии и Иезекииля – прещения (стр. 72–78)

Что убо противу сему речете, противящиися и не покоряющиися святых апостол и богоносных отец преданию в вечное законоуставное положение, в непреложное же и ненарушное. Или речете еще противящеся, якоже еста написали во своем списании, рекуще: (стр. 79) единогласие убо есть то устав православия, еже како веровати во Отца и Сына и Святаго Духа, якоже богословцы приточне нас научиша, а не то, что однем голосом говорити в церквах. Первому вашему речению и мы последуем: ей, воистину буди тако, еже веровати и исповедати по исповеданию православныя веры на первом вселенском соборе, а не разгласно. А еже вы рекоша – се есть не единогласие еже единем гласом в церквах Божиих говорити, и о том отвещает вам Павел апостол: егда сходитеся, рече, кождо вас псалом имать, учение имать, язык имать, откровение имать, сказание имать, вся же к созданию да бывают, можете бо вси по единому пророчествовати, да вси учатся (стр. 80) и вси утешаются. Се по Павла апостола слову, се есть единогласие в церкви, еже единым гласом говорити.

Тако и Златоустый (стр. 81– 82)

А еже вы приводите в своем же писании от Лествичника и от Синаита и от Никоновы книги, како древнии святии пустыннии отцы, в пустынях пребывающе, моляхуся, не требующе ни стихер, ни тропарей, ниже канонов, ниже с песнию гласы испущати. Ей, тако, и мы согласуем с вами, но се в пустынях и во ошествиих сице творяху, псалмами точию в пениих удовляхуся, а не в соборных церквах, идеже народи собираются, и в честных великих лаврах, якоже и ныне у нас в велицей Русии ин же и устроение все непреложно соблюдается, и единогласное пение, по уставу преподобнаго и богоноснаго отца нашего Савы Освященнаго. А по вас глаголющих то уже не надобны (стр. 83) ни псалмы со гласом говорити, ни тропари, ни каноны, ниже уставы церковныя, якоже, есте написали в своем развратном списании, ниже святыя Божия церкви. Послушайте, что Златоустый глаголет не послушаем их, но заткнем от них уши, послушаем Божиих книг и реченных ими в след ходим и поучимся здравая учения в своих душах полагати. Тако и мы вашего суемудренаго писания не слушаем, еже на вред простейших душам, но слушаем устава церковнаго, божествеными апостолы и отцы церкви Божией преданнаго (стр. 84).

Из Соборника – Слово И. Дамаскина о том, кому следовать – патриархам и соборам, или развратникам церковным (стр. 85)

(стр. 86) Кому нам ныне в настоящее сие время последовати: святым ли апостолом и ликом честным и святым патриарх, восиявшим на всех седми соборех вселенских и поместных девяти, или вам, раздирателем тела Христова, паче же второе Христа закалателем, церковь глаголю, якоже глаголет святый Иоанн Златоустый к ефесеом, иже убо любодейственное и любоначальное, пачеже рещи бесоугодное многогласное вдруг скорое пение, послежде церкви Божией преверженое, еже никтоже от апостол, ни от святителей, ни от преподобных отец предаде и утверди, но паче же (стр. 87) извергоша и обличителная словеса послаша, яко враждебному Богови пению поучившемся и церковным правилом чуждая узаконоположившем. Вы же не хощете и слышати предания святых отец, говорите во святых Божиих церквах ексапсалмы и псалтырь вдруг, мнози же в вас в ексапсалмы и седалны и каноны говорят. Мню убо, яко ни в бани, ниже на торжищи сицевое бесчиние есть видити, якоже в вас. Где же убо в вашем бесчинном пении видети благочиние, где благочестие, что слушати предстоящим народом во святых Божиих церквах, и у кого внимати глаголемая? От чесого страх Божий приплодити в душы, где стояние со вниманием глаголемых, где слезы и умиление приобрести от слышания псалмопений?

Ап. Павел: «что убо есть братие, егда сходитеся...» и Златоустый на сие (стр 88)

Что же мы противни сим? Они повелевают по единому в церкви глаголати, аще и два и три, и на перемены, мы же гласа в два и в три, и в четыре, и паче сего, и в пять, и в шесть, и больши. Не раздрание ли есть се церкви и второе Христораспинание? Ей, всяко, якоже Златоустый глаголет. Ох, ох, ох! Со пророком рещи: зане вся погибоша от лицемерных нас и безстрашных, паче же попов и дияконов, иже страха Божия в себе не имеют. Давидовых убо псалмов что сла(стр. 90)достнее к подвигу душевнаго спасения, но и сия яко глумы быти вмениша. Се ли есть правое, се ли есть Богу любезное пение и глаголание? Зане апостолов не слушаем, пророков не слушаем, святителей и патриарх и преподобных отец не слушаем, и купно рещи всех святых, и русских святителей и преподобных отец. Никако убо право наше пение и глаголание в церквах, зане отнюд не по уставу святых отец, якоже рече Ермоген патриарх. Того ради и отречено бысть святыми отцы тако творити, якоже рекоша святители на соборе.

Рците нам от писания истиннаго поне едину строку о многогласном вдруг и скором пении и не о многогласном (стр.91), но еже и в два гласа говорити вдруг, ей, ей, послушаем вас. Яве убо есть, яко нигдеже обрящете сице писано, еже и в два гласа в церкви вдруг говорити, а еже и глаголете что, а не от писаниа, но от своемыслия и без свидетельства божественых писаний. Златоустаго слово рцем: заткнем уши от вас и б****и вменяем сия быти но от писаниа вами глаголемая; и всячески нам отрицатися таковых яко чюждих и странных благочестивыя веры Василий Великий повелевает. Подобно сему и преподобный Никон пишет в предисловии осмаго слова первыя книги: яко от учителей глаголемая от божественых писаний приимати достоит, своя же их никакоже. Никако убо когда буди нам, ниже предбудущим родом в веки и на веки по нас соборныя церкве (стр. 92) чадом яже от своего ума что извещающим внимати, ниже таковых слушати, якоже глаголет божественый Златоуст, зане убо ни от пророк, ниже от апостол, ниже от святых вселенских соборов тем вещающым, якоже и вы ныне писанием своим криво толкуете, того ради и не приято то церкви Божией.

Сам Христос таковых нарицает «тати и разбойники, и пагубники и волки» (Ин. [зач.] 35) Таковы Февда и Иуда, таков же будет и антихрист. Таковы были и книжники (стр. 93–94)

Досыть ли вам, о христолюбцы, от писаний свидетельства? И ведите, яко писания к Богу возводят и путь к небесному царствию указуют, любоначальства же наша не к тому, ибо любоначалие мати ересей есть, якоже рече Златоустый Иоанн. Тем-же сия скратив к потщания молитве себе со смирением понудим братскаго ради любовнаго соуза и сице рцем молим вы со всею церковию, отверзете от себе (стр. 95) бесоугодный сий недуг – скорость купогласнаго глаголания во время божественаго пения, ниже убо слышати восхощем сего, а не точию делом творити, бесоугодие бо есть се, еже того воли повиноватися.

Из Лествичника об искушениях от бесов. Златоуст называет диавола – всегдашним борцом, и «от еже в ересь впадати, еже церковь раздирати, ничимже меншее зло показует». Дионисий Александрийский в послании к Новату – о нераздрании церкви. Опять Златоуст – о раздорниках церковных; мученическая кровь не может загладить этого греха; и не согрешившие погибли с согрешившими. Увещание повиноваться ап. Павлу, Златоусту и свв. отцам (стр. 108)

Слышав сия истинная свидетельства от божественых писаний, Бога в помощь призвавше, начнем пети и говорити божественое церковнаго пения гранесословие единым гласом, якоже и уставы церковныя повелевают наряду во всякой службе церковнаго священнословия. Зрите во уставы церковныя, и внимайте прилежно, и вся узрите по ряду и по чину в нем писаная, а сим раздирателем тела Христова, пачеже самого Христа (стр. 109), и вторым его распинателем, якоже и жидовом, никакоже внимайте, ниже слушайте их, яко врагов истины, иже сами себе от церкве отдирающе, и тело Христово, церковь глаголю, бесчинным пением, пачеже рещи бесоугодным, разсецающе по своему их любоначалию, якоже рещися – любоначалию быти материю ересей.

Воистину сбывается пророчество св. Ипполита о гонении на церковь Божию в последние дни, и св. Феофилакта Болгарского о нестроениях и лжепророках «в скончание времени». Иссякла любовь, мы не любим церковь, не заботимся о её благолепии, о соблюдении церковного чина, который, по препод. Никону, содержит небесная и земная (стр. 110 – 111) и украшает поднебесную.

А еже не сице, сиречь не по святых отец (стр. 112) преданию, се есть еретическо и иже не верующих в Бога, в Троице славимаго, и святых отец преданию не внимающих, ниже покаряющихся, якоже и в толковании евангелиа речеся, зане мнози мнеша веровати, но не якоже рече писание, а якоже тии своим изволением последоваша, – тии вси еретики. Также и градский закон согласуя сему глаголет: яко еретик есть и еретическим подлежит законом, аще и мало что уклоняяйся православныя веры (Никон I, 63).

Следовательно, и многогласие – еретичество, а попы и дьяконы – христораспинатели, раздорники церковные, подобные еретикам и неверным. «Что ли глаголю верна христианина, ни бо аще человек ли еси, не могу яве уведети колико паче есть злее сего иже Христа закалати и исторгати на уды» (стр. 114–118).

Древле убо схождахуся вси и пояху обще, сие и ныне. Но тогда убо во всех едина душа бе и сердце едино, ныне же ниже в единой души единомыслия оного увидит кто, но зде многа брань. Тогда и домы церкви быша, ныне же и церковь дом, паче же и дома всякого горшыя: в дому убо благочиние много увидит кто... (стр. 119), зде же многий плищ и многослияние, и корчмы ничтоже разньствуют яже у нас: толик смех, толик мятеж, якоже в банях, якоже на торжищах, вопиющим, молвящим всем, и сия зде токмо, яко инде ниже прорещи ко искреннему леть есть в церкви, аще и на долзе времени кто не приимаше друга, но вне сия бывают, и паче в лепоту. Несть бо церковь постригалня, ниже миропродавница, ниже делателница иная от сущих на торжищи, но место архангельское, царство Божие, самое то небо (стр. 122)... Церковь бо не беседы, но учения есть место; ныне же торжища ничтоже разьнствует, аще же да дерзостно рещи, негли ниже сени: тако от иже тамо блудных жен безстуднее яже зде собирающияся украшаются. Темже и зде многи привлачати от невоздер(стр. 128) жник: и аще раждизается некто, или хощет жену растлити, никоеже, мню, церкве угоднейшее место ему быти видится. Аще и купити нечто и продати потребует, паче торжища потребная церковь является, зде бо и о сих множайшая бывают словеса, нежели в самых клетках. Любо зло рещи и слышати хощут нецыи, и сие узриши зде паче, нежели на торжищи вне ключающееся, любо о гражданских нечто восхощеши услышати вещех, любо о иже сущих в домех, любо о сущих в воинстве, не иди в претор, ниже седи в целебнице, суть бо зде суть иже всех опаснее сия вся возвещающии, и вся суть зде паче, нежели церковь. Убо сия ли стерпим, (стр. 124) сия ли приятна суть? Плачемся на всяк день и растерзаемся, да нечто полезное навыкше отъидете, и ничтоже вас с прибытком отходит, но и со множайшим вредом, ибо на осуждение сходитеся, извета не к тому имуще о гресе, и кротчайших изгоняете, своими б*****и стужаете отвсюду. Но кое многим есть слово?... (стр. 125). Прочее о сих помолчю, да не слухи ваша многословием отягчю, и на предлежащее возвратимся... Зри неравенство. От иже бо в церковь сию творящих инии убо (стр. 126) никогда же приходят, или единою в лето, и тогда туне, и якоже прилучися, инии же частее убо, и тии же туне...

(Стр. 127)... Что убо вы раздираете церковь Божию, сиречь многогласным глаголанием купно? Единогласие и благочиние воистину се есть красота церковная; умиление души, плачь и слезы, и стонание сердечное, и память смертная, и вся благая в церкви во время божественаго пения в душю приплодити, и пользу получити, и с прибытком в дом свой отъити кождому, егда единогласное пение в церкви бывает. А егда вдруг вси заговорят; ин псалмы, ин тропари, ин псалтырь, ин седальны и каноны, и ектении, какая ту полза, точию шум!

(Стр. 128)... Что убо егда и при нашей беседе два или три и четыре вдруг вси говорят, может ли кто, аще и разум имеяй мног, внятелне слышати глаголемая? Ни, но паче да запретит им, и комуждо особо своя вещати, и тако приятна будет глаголемая и разумна, множае паче при началных людех; кольми паче при Бозе единогласие в церкви нашего ради внимания и пользы.

Ап. Павел 1 Кор. зач 150, вся к созданию да бывают. Он же говорит: «поюще в сердцах ваших», т. е. со вниманием. Эти слова – как меч обоюдоострый, срезающий ваши писания. Не восставайте против этого свидетеля, ибо страшно впасть в руце Бога жива (стр. 129–130)

Или мните себе еще окаянне, како бы ни проговорено, токмо бы не остало что в пении. О б*******о сего мнения, о лукаваго совета не богобоязненнаго, о злаго непокорения святых апостол и богоносных отец писанию, паче же отпадения от праваго закона!

Не творящии бо Господних словес подобни храмине без основания, иже и падает (Лк. зач. 28) Не слышателие закону оправдятся, но творцы. И. Златоуст в толковании: Пусть каждый из нас скажет себе словами препод. Палладия (Соборник, нед. мясоп.) «ныне исповеждься, душе, и ныне умилися, и ныне восплачися»; – нужно и нам обновиться единогласием. «Будем всяко в нихже есть ныне Христос». «Не в боголепнем глаголю, чину, – Он бо естеством Бог, но в нихже лепо быти человеческому естеству». Бог называет нас сынами и братиею, что же мы во всем противни обретаемся и законы его попираем. Проклят разоряяй уставы отеческия; а «нецыи от мирских, паче же старейшины, фарисейски тщеславием и высокоудмия гордостию недугующе, дерзостне преступают церковное преданое Духом Святым предание, и повелевают себе по своему умышлению с скоростию пении, и учителей таковых имуще себе избирают», – правоверному же не точию претворяти Духом Святым преданое, еже всегда непреложно бывает, но и помыслити о том страшно и трепетно (стр. 130–140)

Но буди нам со апостолом божественым Павлом единомудрствовати, аще и многажды выше рекох. Ныне же в большее извещение истины и паки реку; сице мудрствую, сице славлю, сице пою, яко же Той научил мя есть и всех.

«Ныне же братие аще прииду к вам языки глаголяй..». Златоуст на сие в толковании (Зач. 156 – 157) (стр. 139– 145) Он же в 36 нравоучении еже к коринфом: «в церкви единому гласу подобает быти». Так же Григорий Богослов, св. Никита Ираклийский. «В замкнение же согласия» св. апостол, св. отец, соборов, законоуставных положении – и русские святители на собор в лето 7059 о единогласии церковнаго пения аще завещаша (подробно постановление Стоглава; затем с особым надписанием киноварью – речь к собору царя Иоанна Васильевича, и с таким же заглавием – от послания наказательнаго патриарха Гермогена) (стр. 146– 159)

(Стр. 160)... Видиши ли, яко вся божественая писания внимати повелевают в божественом пении аще во святых Божиих церквах, аще во уединении и во ошествии... Прочее, господие мои и отцы и братие, потщитеся, потрудитеся во истинное извещение большаго ведения, дозрите всяк кто во устав церковный (стр. 161), ту вся обрящет по ряду, како пети и говорити во святых Божиих церквах... (стр. 162). О горе.., восташа бо, по божественому апостолу глаголющему, человецы самолюбцы, сребролюбцы, величавы, горди, сластолюбцы паче, нежели боголюбцы, имуще образ благочестия, силы же его отвергшеся, не точию же се в мирских человецех обретеся, но паче и в духовных, ихже именует писание свет миру, сиречь (стр. 163), в святителех, пастырех и иереох: сице вси уклонишася, вкупе непотребни быша, несть творяй благостыни, несть до единаго. Что рещи ныне, точию се, якоже плаче некий благоразумен рече погибе вера, погибе наказание, погибоша училища детей, погибоша исправляющии божественая писания, погибоша поучающиися в православных догматех.

Из Исаии: погибе сила хлеба и воды; погибе исполин и т. д.

Не туне убо мы, православный читателю, приидохом на сия словеса, (стр. 164) но самовидцы есмы преди реченным, не могохомся взирати на хуления богостудных чсловек и удержати я, яже восташа на церковныя уставы нашы и взаконение, вина же сицевым никтоже, точию нерадение наше и непочитание божественых писаний, сие безстрашну душу творит и пусту добрых дел.

Воззри убо, аще неленостен еси, обрящеши ли, где праве списаную без всякаго порока в церквах святых книгу? Обрящеши ли чин и последование по указанному святых и богоносных отец взаконению? Обрящеши ли суд и отмщение в вещех церковных, или строителя, или началника, праве исправляюща слово истины, и по чину вся бывающая в церкви, но вем, яко не удобь обрести возможеши не точию в соборных градских церквах, но ниже в епископиях, паче же ни в монастырех (стр. 165). Виждь убо, аще не плача достойна суть сия окаянная времена наша, в няже, увы, достигохом.

Петр Дамаскин: вне есть церкве и Бога, егда сопротив глаголет. Так и ваше супротиворечие развратно и вне церкве и Бога (стр 167). Достаточно ли вам свидетельств божественных мужей? Ведь безчиние в церквах – есть явное душевнаго спасения безплодие. Об этом Златоуст говорит, что еже часте быти в собирании, сие же ничто есть, аще некое приобретение имети будем, или прошу и молюся не сие токмо зрети, яко да в церковь приходите, но яко да и нечто вземше в домы своя возвратитеся. Как же некоторые считают, что приятно Богу скорое пение купно во многия гласы? Нет, отвержено такое пение св. апостолами и отцами, как говорит ап. Павел аще языком кто глаголет и Златоуст на сие (стр. 168–172)

Аще ли кто еще с сима возлюбопряся речет, яко не то единогласие именуется еже в церквах единым гласом говорити, то убо по тех всуе нам уставы церковныя, в пустош вся церковная благочиния и всенощная стояния с пениями благосочтанными, якоже и у нас в велицей Росии в соборных и великих лаврах. Се убо есть по тех раскол з богословцы и раздрание Христове церкви и преданию церковному преподобнаго и богоноснаго отца нашего Савы Освященнаго попрание, якоже уставы церковныя указуют, харатейныя, писменыя и печатныя. Ниже убо буди нам (стр. 173) сице вам глаголющим внимати, понеже не от писания глаголете, но от самомнения.

Апостол говорит, аще кто вам благовестит паче, еже прияли есте, анафема да будет. Кто дерзостен апостолово слово и Златоустаго преложити, или инако пересоборовати, ни – ниже мыслию помыслити. Преп. Никон далее говорит, что собор, не последуяй прежде его святым собором, не свят, но сквернен есть и отвежен. И градский закон говорит, что еретик есть, аще и мало что уклоняяйся от православныя веры. Нынешние суетословцы в писании своем написали, что не то есть единогласие еже в церкви единым гласом говорити, но се, еже како веровати во единаго Бога, Троицу во единице, и единицу в Троице. Ей, буди тако и нам веровати, ибо на 1-м вселенском соборе так изложили устав веры (следует Символ веры, где читается: «за наше спасение сшедшаго с небес», «в третий день по писаниих», «царствию несть конца», «в Духа Святаго Господа истиннаго и животворящаго»). Затем толкование и разъяснение, что приемлем из церковного предания – икону человеческого телесе Бога Слова, покланяемся древу честнаго креста, священным сосудам, храмам, святым иконам и священным книгам, покланяемся иконам пресв. Богородицы и св. угодников; почитаем мощи святых, почитаем вселенские и поместные соборы и их уставы и предания и проклинаем все ереси (стр. 174–179). Из книги препод. Никона. Бог единогласие, но оно к вере належит, а в церквах единым гласом говорити заповедует ап. Павел и Златоуст в толковании его заповеди. И собор на Москве при царе Иоанне Васильевиче завещал все пети и говорити единогласно. – Опять повторяется анафема апостола и слова преп. Никона о разоряющих церковные законы – «попах и диаконах»; слово Златоуста о раздорниках церковных, градского закона о еретиках. Сего ради и речеся всуе таковии глаголют, и в поругание Богу, по Златоусту. Убоимся; весть Бог и праведных с нечестивыми мучити, яково же в бранех аще и ныне случается; оставим многогласное пение, чтобы не быть христораспинателями и подобными еретикам (стр. 180–188)

Ныне же убо на мало о сих умолчим и повесть скратим, и к хвале церкве Божии словеса от писания в слухи благочестивых внесем, да не молчанием слова высота чести и слава ея скрыема будет.

Похвала церкви начинается со слов Символа веры и толкования Златоуста, свята церкви твоя и дивна вправду. Церковь ничтоже ино есть, разве небо; ни варвари, ни беси не преодолеют ей. В слове на Пятидесятницу Златоуст говорит: вельми церковь Богу возлюблена есть, церкве бо ради пропято есть небо, пролияно море и т. д. (стр. 189–191)

Ниже убо и о сем умолчати ми потребно, зане многих глас сий износится и слабоумых в вере прельщает: в монастырех рекуще подобает пению благочинному быти, а не в мирских церквах. То убо по сих два Христа: един монастырский, другому же быти мирскому. О богоизбраннии, плача убо молим повсюду всех вас, никако убо внимати вам буди б******ю сему, а не точию делом содеваемое показати... (стр. 192), яве убо таковыя разбойники и тати и волки писание святое нарицает, иже от писаний свидетельства не приемлют, якоже глаголет Златоустый Иоанн и Феофилакт, Болгарский епископ...

Выписка из Соборника о том, как Арий на соборе должен был высказать свое учение и «два сына в Бозе быти веща», якоже и вы ныне, подобящеся Арию еретику, две церкви быти глаголете несмыслении, и тако церковь Божию раздираете, паче же самого Христа. Св. отцы сказали Арию сия ты от своего ума, а не от святых книг извещал еси. Так и защитники многогласнаго пения, по Арию отвечали св. отцы, а раздорникам нынешняго времени сам Павел апостол, называя себя апостолом церкви Христовой единой, аще и многими месты разделеной (стр. 192–197)

Се явно святый апостол Павел и Златоустый иже во евятых отец наш Иоанн едину церковь по всей вселенней быти глаголют, а не две: ниже монастырскую, ниже мирскую, но всех иже по вселенней воспоминает верных. Тако же и пение в ней и благочиние святый апостол Павел завещавает глаголати единым гласом.

«Что убо есть братие егда сходитеся, кождо от вас псалом имать» (стр. 198), и Златоустый на сие

(Стр. 199)... О прочих же единогласиа чти выше в сей же книге.