Соборные Послания Иоанна

1. Признаки истинного богообщения в 1 Ин.

а) хождение во свете

б) покаяние

в) исполнение заповедей

г) любовь к ближним

д) вера в Сына Божия

2.Эсхатология 1 Ин.

3. Учение об антихристе

4. Comma Iohanneum (1Ин. 5:7 – 8)

Домашнее задание

1. Прочитать «Христос и первое христианское поколение» еп. Кассиана (М., 2001. С. 456 – 463).

2. В сложной структуре 1 Ин. выделить основные темы и проследить их развитие.

План семинара

1. Авторство, адресаты, время, место, повод написания Соборных посланий апостола Иоанна

1. Свидетельства в тексте 1, 2, 3 Ин. о принадлежности их апостолу Иоанну Богослову. Сопоставление с четвертым Евангелием

а) терминология

б) стиль

в) богословие

2. Предание Церкви об авторстве 1, 2, 3 Ин. (см. Приложение 2)

3. Адресаты и повод написания 1, 2, 3 Ин. (см. Приложение)

4. Место и время написания 1, 2, 3 Ин. (см. Приложение)

Учение 1, 2, 3 Ин.

II. Лжеучители в 1, 2, 3 Ин.

1. Согласно свт. Иринею Лионскому (5 книг против ересей), ап. Иоанн Богослов в Соборных посланиях обличает еретика Керинфа (родоначальник ереси докетов)

2. Характерные черты ереси, обличаемой в 1 – 3 Ин.

а) дуализм

– значит Бог не может воплотиться в материи

– ложная аскетика

б) сектантский характер, надменность

– уверенность в собственной безгрешности

– деление людей на Духовных» и душевно – плотских

– уничижение «прочих», «душевных», неимение любви, ненависть

– спасение только для узкого круга «духовных»

в) отвержение апостолов, церковной иерархии, Предания Церкви

III. Признаки истинного богообщения в 1, 2, 3 Ин.

Полемический характер 1, 2, 3 Ин.: невозможно понять кроткие обличения апостола любви, не учитывая характерные черты ереси, обличаемой в 1, 2, 3 Ин. (см. ІV)

Каждому наставлению ап. Иоанна соответствует то или иное заблуждение еретиков

1) хождение во свете (Ин. 1:5 – 7) – темная мистика еретиков

2) покаяние (1Ин 1:8 – 2:2) – уверенность в собственной безгрешности

3) исполнение заповедей (1Ин. 2:3 – 6) – свобода, переходящая в произвол, и т. д.

IV. Эсхатология 1 – 3 Ин. Учение об антихристе

1. Конец мира связан с появлением антихриста (в единственном числе)

2. Но уже сейчас действуют многие антихристы (во множественном числе) – лжеучители из церковной же среды (1Ин. 2:17 – 19)

3. Проповедников и пророков еретиков можно узнать по их отношению к догмату боговоплощения (1Ин. 4:1 – 3; 2Ин 7)

V. Comma Iohanneum (1Ин. 5:7 – 8); свидетельства рукописного предания

1. Свидетельства греческих рукописей (вставка 1Ин. 5:7 – 8 отсутствует). История с эразмовским изданием Нового Завета (см. Приложении 7)

2. Данные святоотеческих творений эпохи триадологических споров (1Ин. 5:7 – 8 ни разу не упоминается)

3. Свидетельства латинских рукописей (вставка 1Ин. 5:7 – 8 появляется в Вульгате в IX в., в испанских рукописях – ранее)

4. Возможные истоки появления Comma lоhanneum (см. Каравидопулос. Введение в НоВый Завет. § 28:4)

1 Ин.

2:9 – 11

Кто говорит, что он во свете, а ненавидит брата своего, тот еще во тьме.

Кто любит брата своего, тот пребывает во свете, и нет в нем соблазна.

А кто ненавидит брата своего, тот находится во тьме, и во тьме ходит, и не знает, куда идет, потому что тьма ослепила ему глаза.

2:18 – 23

Дети! Последнее время. И как вы cлыпшали, что придет антихрист, и теперь появилось много антихристов, то мы и познаем из того, что последнее время.

Они вышли от нас, но не были наши: ибо если бы они были наши, то остались бы с нами; но они вышли, и через то открылось, что не все наши.

Впрочем, вы имеете помазание от Святаго и знаете все.

Я написал вам не потому, чтобы вы не знали истины, но потому, что вы знаете ее, (равно как) и то, что всякая ложь не от истины.

Кто лжец, если не тот, кто отвергает, что Иисус есть Христос? Это антихрист, отвергающий Отца и Сына.

Всякий, отвергающий Сына, не имеет и Отца; а исповедующий Сына имеет и Отца. 4:1 – 3

Возлюбленные! не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они, потому что много лжепророков появилось в мире.

Духа Божия (и духа заблуждения) узнавайте так: всякий дух, который исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, есть от Бога;

а всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, не есть от Бога, но это дух антихриста, о котором вы слышали, что он придет и теперь есть уже в Мире.

4:7 – 10

Возлюбленные! будем любить друг друга, потому что любовь от Бога, и всякий любящий рожден от Бога и знает Бога.

Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь.

Любовь Божия к нам открылась в том, что Бог послал в мир Единородного Сына Своего, чтобы мы получили жизнь через Него.

В том любовь, что не мы возлобили Бога, но Он возлобил нас и послал Сына Своего в умилостивление за грехи Наши.

4 – 16

И мы познали любовь, которую имеет к нам Бог, и уверовали в нее. Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем.

1. Время, место, обстоятельства, причины и цели написания 1 Ин.

2. Соотношение 1, 2, 3 Ин. с Евангелием от Иоанна.

3. Полемика с лжеучениями в 1, 2, 3 Ин.

4. Признаки истинного богообщения в 1, 2, 3 Ин.: хождение во Свете, покаяние, исполнение заповедей, любовь к ближним, вера в Сына Божия.

5. Эсхатология 1, 2, 3 Ин. Учение об антихристе.

6. Comma Iohanneum (1Ин 5:7 – 8): свидетельства рукописного предания.

7. Черты Иоанновского стиля и богословия в 2 и 3 Ин.

8. Предполагаемые обстоятельства написания и адресаты 2 и 3 Ин.

Предание Церкви об авторстве 2 Петр. и Иуд., 1 – 3 Ин.

«....Вот что касается Иакова, которому принадлежит первое из так называемых Соборных посланий. (25) Следует знать, однако, что оно подложно – из древних его упоминают немногие, также и так называемое Иудино – одно из семи, называемых Соборными. Мы знаем, однако, что их вместе с прочими всенародно читают во многих Церквах» (Ц. И. II. 23:24 – 25).

«Послание Петра, именуемое Первым, признается подлинным, и на него ссылаются в своих писаниях древние святители. Так называемое Второе не числится, как мы слышали, среди книг Нового Завета, но многие считают его полезными прилежно читают вместе с другими писаниями» (Ц. И. II. 3:1).

«(17) Из писаний Иоанна, кроме Евангелия, бесспорным и сейчас, и в старину признается Первое послание. (18) Два остальных оспариваются, мнения об Апокалипсисе расходятся и доныне. В свое время и они подвергнуты будут суду на основании свидетельства древних.

XXV. Тут, кстати, перечислим уже известные нам Книги Нового Завета. На первом месте поставим, конечно, Святую четверицу Евангелий, за ней следуют Деяния Апостолов; (2) потом Павловы Послания, непосредственно за ними – Первое Иоанново и бесспорное Петрово, а потом, если угодно, Апокалипсис Иоанна, о котором в свое время поговорим. Это книги бесспорные. (3) Среди оспариваемых, но большинством принятых Послания, именуемые одно Иаковлевым, другое Иудиным, и Второе Петрово, также Второе и Третье Иоанновы, может быть, они принадлежат евангелисту, а может быть, какому-то его тезке» (Ц. И. ІІ. 24:17 – 25:3).

Исторические свидетельства о каноничности Второго послания Петра

«....Второго соборного послания ап. Петра не находится в сирском переводе Пешито (2–го века), нет о нем упоминания и в так называемом фрагменте Муратория. Однако если действительно вся Церковь признала это послание подлинным лишь в конце ІV века, а в предыдущие века в некоторых церквах оно оставалось неизвестным, то это более всего свидетельствует о той крайней осторожности и разборчивости, с какою Церковь вела дело установления новозаветного канона... По свидетельству Евсевия Кесарийского, Климент Александрийский даже написал толкование на 2 Петра (Ц. Ист. VI, 14:1), что, конечно, указывает на глубокое уважение к этому посланию в древней Церкви. A Ориген, упоминая о том, что подлинность 2 Петра некоторыми оспаривается, сам, однако, признает его подлинным, говоря, например: «Петр двумя трудами своих посланий вещает» (Міgnе s. gr. t. XII, 857). Решительно признавали подлинность 2 Петра свв. Дидим и Афанасий Александрийские».

Исторические свидетельства о каноничности Послания Иуды⁵⁴

....Подлинность послания ап. Иуды не подлежит сомнению. Хотя древнейшие известия о нем у церковных писателей не чужды некоторого колебания, как это заметно Оригена (Comment. in Matth. XXII, 23), у Евсевия, причисляющего это послание к пререкаемым (Ц. Ист. II, 23), и у бл. Иеронима (De vir. illustr. 4). – равным образом отсутствует это послание в Пешито, однако уже Климент Александрийский, по свидетельству Евсевия (Ц. Ист. VI, 14), считал послание за бесспорно подлинное и написал на него, как и на другие соборные послания, толкование.

У Оригена, с некоторыми колебаниями, встречаем и уверенное свидетельство в пользу подлинности послания. Иуда написал послание, состоящее из немногих стихов, но исполненное сильных словес небесной благодати» (Comment. in Matth, x, 17, Migne XIII, 877). Тертуллиан называет послание прямо апостольским (De hab, mulieb., сар. Ш). Всею Церковью послание принято в канон в IV веке (Евсевий, Ц.И. ІІ, 25), хотя упоминается оно в качестве соборного еще в Мураториевом каноне....»

Адресаты и повод, время и место написания Второго послания Петра

«....Утверждение, будто Второе послание принадлежит неизвестному автору, слабо обоснованно. Подлинные образцы псевдоэпиграфики (когда произведение одного автора подписывается именем другого, известного и авторитетного лица) в ранней христианской литературе практически неизменно имеют еретический характер; к этому приему прибегали для придания авторитетности творению сомнительного содержания. Есть убедительные доказательства того, что церковь не принимала такой практики, строго отметая псевдоэпиграфы.

Если автором считать апостола Петра, то послание должно было быть написано перед его смертью – в 67–м или 68 г. по Р. Х. Упоминание о предстоящей кончине (1:12 – 15) как будто указывает на близость конца жизни автора; если 3:1 – ссылка на Первое послание, то время написания должно быть позднее 63 – 64 гг. (см. 1 Пет., Введение. Время и обстоятельства написания). Наиболее вероятны годы 65 – 67. В отличие от Первого, в этом послании не говорится, кому оно адресовано. Если 3:1 – ссылка на Первое послание, то оба послания имеют одного адресата – христиан в Малой Азии. Если же это ссылка на недошедшее до нас послание, то с достоверностью указать получателя невозможно,

Второе послание апостола Петра написано для христиан, которым грозят лжеучители из собственной среды (2:1). Лжеучителям Петр противопоставляет истину Евангелия. Хотя трудно определить суть лжеучения, оно представляется ранним вариантом гностицизма. Этим термином в раннехристианское время (особенно во II в. по Р.Х.) обозначалось множество еретических направлений, сочетавших идеи греческой философии, восточной мистики и христианства и провозглашавших спасение через интуитивное, эзотерическое знание, а не через веру во Христа. Гностики ІІ в. прибегали к крайностям и демонстрировали либо неприкрытую распущенность, либо суровый аскетизм. Аскетизм не рассматривается в Послании как проблема, в отличие от растущенности (2:13 – 19). Лжеучители, видимо, употребляли христианскую свободу как позволение на грех (2:14). Кроме того, они отвергали Господа (2:1), высказывали пренебрежение к властям, злословили небожителей (2:10) и глумились над обетованием второго пришествия Христа (3, 3, 4).

Автор, адресаты, повод, время и место написания Послания Иуды⁵⁵

Автор послания именует себя «Иуда, раб Иисуса Христа, брат Иакова» (ст. 1). Имя Иуда в I в. было весьма распространено среди иудеев, и в НЗ упоминается по крайней мере восемь человек с этим именем, причем двое из них были учениками Иисуса (Лк. 6:16), поэтому определить автора данного послания только на основании имени невозможно.

Прояснить этот вопрос, по-видимому, могут слова Иуды о том, что он «брат Иакова» (ст. 1). Иаков был одним из руководителей Иерусалимской церкви (Деян. 12:17; 15:13), а втором послания, носящего его имя (Иак. 1:1), братом Иисуса (Гал. 1:19). Если относительно Иакова все верно, то автором настоящего послания является Иуда, тоже брат Иисуса (Мф. 13:55; Мк. 6:3), который вместе с другими братьями не веровал в Него как в Мессию до Его воскресения (Мк. 3:21:3; Ин. 7:5: Деян. 1:14).

Единственным вероятным упоминанием о его апостольском служении может быть 1Кор. 9:5, где говорится о том, что некоторые из апостолов и братья Господни не разлучались со своими женами во время миссионерских странствований. Наиболее приемлемым объяснением того, что Иуда не говорит о своем родстве с Иисусом, является его глубокое смирение (ст. 1, ср. ком. к Иак. 1:1).

Большинство возражений относительно авторства апостола Иуды связано с проблемой датировки (см. время и обстоятельства написания). Некоторые толкователи указывали на то, что греческий язык Послания значительно превосходит возможности человека, который вырос и получил образование в Галилее. Но об Иуде известно слишком мало, чтобы делать какие – либо выводы о том, в какой степени он владел письменным греческим языком. Итак, нет практически никаких оснований сомневаться, что автором послания был Иуда, брат Господень.

Несмотря на краткость, Послание Иуды в древней церкви имело весьма широкое хождение в силу своего очевидного вероучительного достоинства. Сомнения в каноническом достоинстве послания возникали прежде всего из-за того, что в нем цитируются апокрифические произведения (ст. 9, 14, 15 и ком.). Кроме возможных ссылок на Послание Иуды в писаниях так называемых «мужей апостольских» (напр., у Климента Римского в «Пастыре Ермы» и «Послании Варнавы», которые датируется ранее 1500 г. по Р. Х.), Послание Иуды упоминается в каноне Муратори (ок. 200 г.) и принималось за подлинное Климентом Александрийским (примерно 150 – 215 гг.), Тертуллианом (примерно 160 – 225 гг.), Оригеном (примерно 185 – 253 гг.) и Афанасием Александрийским (примерно 296 – 373 гг.).

Время и обстоятельства написания

Единственным основанием для датировки послания являются вероятные годы жизни Иуды и упоминание о еpеcях, с которыми он боролся. Если он был младшим братом Иакова и Иосии (см. Мф 13:55; Мк. 6:3), то нет поводов сомневаться, что он вполне мог дожить до последней четверти І в. Согласившись с большинством исследователей в том, что послание Иуды использовалось при написании Второго послания Петра, можно сделать вывод, что оно было написано до 65 – 67 гг. от Р. Х.

Некоторые исследователи склонны относить послание ко I в., исходя из того, что авtop полемизирует с учением гностицизма. Но хотя те лжеучения, с которыми спорит Иуда, вполне могли содержать в себе зародышпи гностицизма, их нельзя отождествить с полностью развившимися гностическими ересями, появившимися во II в.

Нет веских оснований для определения места написания Послания Иуды. Равным образом ничто не говорит о том, к кому было обращено это послание. Хотя некоторые толкователи полагают, что частое обращение к ВЗ и иудейской апокрифической литературе можно считать свидетельством того, что автор имел в виду читателей из иудео – христиан, наличие подобных обращений в послании говорит скорее о происхождении автора. Не исключено, что Иуда надеялся, что его послание будет прочитано в нескольких церквах, о положении дел в которых ему стало известно в результате его странствований (ср. 1Кор. 9:5).

Использование апокрифических памятников в Послании Иуды

Использование небиблейских и апокрифических материалов было главным препятствием для принятия этого послания в канон НЗ. Но в то время апокрифическая литература имела широкое распространение, и поэтому вполне понятно желание новозаветных авторов донести до своих читателей благовестие, используя общедоступный язык и систему образов. Ср. 2Тим. 3:8; Деян. 17:28; 1Кор. 15:33; Тит. 1:12».

Лествица христианских добродетелей (2Петр. 1:5 – 7)

«... Петр говорит далее, что мы должны прилагать все усилия, чтобы показать (продемонстрировать, проявить) ряд превосходных качеств; при этом Петр употребляет слово «епихорегейн», переведенное как «показать». Это слово он употребляет вновь в ст. 11, когда говорит, что откроется нам свободный вход в вечное Царствие Божие.

Это одно их греческих слов, имеющих образный подтекст. Глагол епихорегейин происходит от существительного «хорегос», в буквальном смысле «руководитель хора». Может быть, величайшим даром, который Греция, ив особенности Афины, дали миру, были великие творения таких людей как Эсхил, Софокл и Еврипид, которые еще и сегодня находятся в числе великих произведений литературы. В пьесах этих драматургов были использованы большие хоры и потому для их постановки требовалось много денег. В дни расцвета могущества Афин в городе были патриотически настроенные люди, добровольно бравшие на себя обязательства за свой счет набирать, содержать, обучать и снаряжать всем необходимым такие хоры. Эти драмы ставились в дни великих религиозных праздников. Так, на пример, в городе Дионис были поставлены три трагедии, пять комедий, пять дифирамбов. Нужны были люди, которые подготавливали бы хоры для всех этих представлений, причем подготовка одного такого хора могла обойтись в 3000 драхм. И вот люди, бравшие на себя из любви к своему городу такую задачу и связанные с нею расходы, назывались хорегой, а «хорегейн» – это глагол со значением «брать на себя такое обязательство».

В этом слове есть определенный оттенок щедрости, растопительности: оно не значит «подготовить и снарядить скупо и скудно»; нет, это слово значит «щедро предоставить все необходимое для великолепного представления». Слово «епихореген» получило более широкое употребление и стало значить не только подготовку и снаряжение хора, но и ответственность за любого рода снаряжения: оно может иметь значение снабдить армию, обеспечить ее всем необходимым, или снабдить душу, украсить ее всеми необходимыми для жизни добродетелями. Но всегда в этом слове присутствует оттенок щедрости и роскоши в снаряжении.

Таким образом, Петр настойчиво призывает своих читателей украсить свою жизнь всеми добродетелями; и притом не просто необходимым минимумом, а щедро и в изобилии. Уже само это слово требует от нас, чтобы мы стремились обязательно к самому прекрасному и самому добродетельному образу жизни.

Но за этим скрывается еще нечто большее. В ст. 5 и 6 Петр говорит, далее, что мы должны прибавлять к добродетели добродетель, пока они не достигнут высшей точки в христианской любви.

А за этим мы можем увидеть еще одну идею фундаментальной важности. Петр просит своих читателей для этого приложить все усилия. Другими словами, в христианской жизни высшие усилия человека действуют в том же направлении, что и благодать Божия. Как это выразил Павел. «Со страхом и трепетом совершайте свое спасение, потому что Бог производит в вас и хотение и действие по Своему благоволению» (Флп. 2:12, 13).

Ступени добродетели

Давайте взглянем теперь на перечень добродетелей, перерастающих одна в другую.

Надо отметить, что такие перечни в древности не были редкостью. В то время книги вовсе не были так дешевы и легкодоступны, как нынче: все наставления ученики должны были хранить в своей памяти, и потому все предназначенные для запоминания наставления формулировались в виде таких легко запоминающихся перечней. Один из искусных способов обучения ребенка наименованиям добродетелей сводился к игре в фишки, каждая из которых носила название определенной добродетели и которую можно было получить или потерять.

Перечни добродетелей были обычным делом в раннехристианских произведениях. Павел приводит в Гал. 5:22, 23 плод духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание. В Пастырских посланиях он просит Божьего человека преуспевать в правде, благочестии, вере, любви, терпении, кротости (1Тим. 6:11). В «Пастыре Ерма» (Видения 3:8, 1 – 7) вера, целомудрие, простота, чистота, благоговение, разумение, благочестие и любовь последовательно являются дочерью одна другой. В «Послании Варнавы» (2) страх и долготерпение – помощники веры; терпение и целомудрие – наши coюзники; человек, обладающий этими качествами, может обрести мудрость, благоразумие, благочестие и знание. Давайте посмотрим на перечень, приведенный в настоящем послании.

1. Он начинается с веры (пистис), Все начинается с этого и восходит к этому. Для Петра вера есть убежденность в том, что все сказанное Иисусом Христом есть истина и что мы можем принять Его обетования и Его требования. Вне всякого сомнения, обрести счастье, мир и силу на земле и на небесах можно лишь поверив Ему на слово.

2. Вера должна выливаться в то, что в русском и английском переводах Библии названо добродетелью, а мы назвали бы мужеством. В греческом оригинале это арете, слово очень редко встречающееся в Новом Завете; оно имеет значение высшей добродетели в подлинном смысле этого слова, в значении высшего качества. Это значение имеет два оттенка.

а) Высшего качества в плане производительности, действенности, умения. Им можно охарактеризовать плодородную землю и могучие силы природы. Арете – это качество, делающее человека хорошим гражданином или другом, это добродетель, позволяющая человеку быть хорошим знатоком жизни.

б) Арете часто значит мужество. Греческий историк Плутарх говорит, что Бог есть надежда на арете, а не оправдание трусости. В 2 Макк читаем о том, что Елеазар предпочел смерть измене законам Божиими своих предков; рассказ заканчивается утверждением, что его смерть – образец доблести (арете) и памятник добродетели не только для юношей, но и для всего народа (2 Макк 6:31). В этом отрывке нет проблемы с толкованием слова арете, потому что здесь в нем присутствуют оба эти значения. Вера должна проявляться в жизни, в действенном служении Богу и человеку, в мужественном, открытом исповедании Христа.

3. Мужество должно перерастать в рассудительность (в греческом – гносuc). В греческом есть еще слово «софия» – это мудрость в смысле знания как человеческого, так и Божественного, это знание первопричин, глубинного и основного; гносис – это практическое знание, способность применить в конкретной ситуации всякое знание, эту мудрость. Гносис – это знание, позволяющее человеку принимать правильное решение и действовать благородно и эффективно в повседневных жизненных обстоятельствах. Таким образом, вера должна перерастать в мужество и действенность, а мужество и действенность в практическую мудрость жизни.

4. Это практическое знание должно проявиться в воздержании. В греческом это слово егкратейа; в буквальном смысле оно значит способность владеть собой. Об этой добродетели великие греки говорили, писали и размышляли много. В связи с человеческими страстями греческий философ Аристотель различает четыре состояния в жизни: софуросуне – страсти полностью подчинены разуму – это можно назвать совершенной сдержанностью; аколасия полная противоположность софросуне – разум полностью подчинен страстям, это можно назвать необузданной страстью; между этими двумя состояниями находится акрасия, в котором разум борется, но страсти преобладают – это можно назвать несдержанностью, и егкратейа, в котором разум борется со страстями и одерживает верх – и это мы называем воздержанием.

Erкратейа – одна из великих христианских добродетелей, и занимаемое ею место демонстрирует реализм христианской этики: эта этика не требует, чтобы человек избавился от всех страстей, она требует, чтобы он был хозяином своих страстей, а они были его слугами, а не тиранами.

5. Это воздержание должно проявиться в терпении. В греческом оригинале это хупомоне. Греческий учитель Церкви Иоанн Златоуст (354 – 407 гг.) назвал хупoмoнe «царицей всех добродетелей». В Библии это слово чаще всего переводится как терпение, но слово «терпение» передает слишком пассивное состояние. В хуломоне всегда присутствует доля мужества. Римский философ и оратор Цицерон определял патиенция – латинский эквивалент греческого хупомоне – как «добровольное и каждодневное перенесение жестокостей и трудностей ради славы и пользы». Дидим Александрийский так пишет о характере Иова. «Нет, праведник не должен быть бесчувственным человеком, но он должен терпеливо переносить то, что ему выпадает; это подлинная добродетель, когда человек глубоко чувствует то, что он переносит и, тем не менее, презирает горе, во имя Божие». Xyпoмoнe – это не значит просто принять и переносить, в этом всегда присутствует взгляд в будущее. Автор Послания к Евреям говорил об Иисусе, что вместо предлежавшей Ему радости, Он претерпел крест, пренебрегши посрамление (Евр. 12:2). Это и есть хупомоне, христианское терпение: это мужественное принятие всего, что нам может выпасть в жизни и превращение даже самого худшего в еще одну степень на пути вверх.

6. Это терпение должно проявиться в благочестии. В греческом оригинале это эусебейа – совершенно непереводимое слово. Даже благочестие здесь неуместно, потому что в нем иногда есть привкус чего–то не очень привлекательного. Великая особенность эусебейа заключается в том, что оно имеет две стороны: человек, обладающий этим качеством, не только всегда правильно служит Богу и отдает Ему должное, но он всегда правильно служит и своим собратьям и отдаем им должное. Человек, характеризуемый как эусебейос (соответствующее прилагательное), находится в правильных отношениях с Богом и со своими собратьями. Эусебейа – это благочестие, но в его самой практической форме.

Пожалуй, лучше всего можно понять значение этого слова, если внимательно посмотреть на человека, которого греки считали лучшим образцом этого качества. Это был древнегреческий философ Сократ, которого греческий историк Ксенофонт описывает так. «Он был столь благочестив и столь искренне религиозен, что не ступил бы шагу против воли неба; он был столь справедлив и честен, что никогда не причинил ни малейшего вреда какой-либо живой душе; он был столь воздержан и умерен, что никогда не отдал приятному предпочтение перед хорошим; он был столь разумным, столь мудрым и столь предусмотрительным, что никогда не ошибался, отличая хорошее от плохого» (Ксенофонт, «Меморабилия» 1:5, 8 – 11).

По латыни это пиетас, и вот как описывают человека, обладавшего, по представлению римлян, таким качеством. «Он выше соблазнов своих страстей и эгоистического покоя: его никогда не покидает чувство долга, долга сперва по отношению к богам, потом по отношению к отцу и к семье, к сыну и к дочери, к своим людям и к своему народу».

Эусебейа – из всех греческих слов ближе всего стоит к религии и, когда мы начинаем определять его, мы видим практический характер христианской жизни. Когда человек становится христианином, он принимает на себя двойной долг – по отношению к Богу и по отношению к своим собратьям.

7. Это благочестие должно проявиться в братолобии. В греческом оригинале это слово филадельфия, что в буквальном смысле значит братская любовь. Дело здесь вот в чем: есть такая форма религиозной набожности, которая изолирует человека от его собратьев. Он видит в просьбах и требованиях собратьев вторжение в собственные молитвы, в изучение Слова Божия. Обычные требования и просьбы в человеческих отношениях становятся помехой. Так, никогда не женившийся римский философ Эпиктет говорил полушутя, что приносит гораздо больше пользы миру, оставаясь свободным философом, нежели если бы он произвел на свет двух или трех сопляков», «Как может человек, на котором лежит обязанность учить человечество, бегать за посудой, чтобы согреть воду для купания ребенка?»

Петр говорит здесь, что религия, которая считает помехой просьбы, вытекающие из личных отношений, это не настоящая религия.

8. Высшая ступень христианских добродетелей – это христианская любовь. Не просто привязанность к братьям, а любовь, столь же бесконечная, как и любовь Божия, солнце которого встает и над праведником и над грешником, который посылает дождь и злому и доброму. Христианин должен показать всему миру ту любовь, которую Бог показал ему».

Первое Соборное послание Иоанна

«Первое соборное послание Св. Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова не имеет Имени писателя Ни в заглавии, ни в тексте, лишь в первых стихах Послания писатель не прямо дает знать о себе, как свидетель и очевидец событий земной жизни Господа Иисуса Христа (I, 1 – 3). Тем не менее мысль о происхождении послания от пера Апостола и Еван гелиста Иоанна Богослова составляет Твердое убеждение Церкви. Блаженный Феофилакт вслед за св. Атанасием Великим («Синопсис») говорит: «Тот же Иоанн, который написал Евангелие, писал и это послание с целью утвердить тех, которые уже уверовали в Господа. И как в Евангелии, так и в настоящем послании прежде всего богословствует о Слове, показывает, что оно всегда в Боге, и учит, что Отец есть свет, чтобы мы и отсюда познали, что Слово есть как бы отблеск Его». Вся христианская древность согласно признавала это Послание писанием Апостола и Евангелиста Иоанна. По свидетельству Евсевия, «из посланий Иоанна, кроме Евангелия, как Нынешние, так и древние христиане признают, без всяких споров, и первое его послание» (Церк. ист. IIІ, 24). Уже св. Поликарп Смирнский, муж апостольский, ученик апостола Иоанна («Послан. к Филипп.» гл. VII) приводит одно место (4:3) из первого послания св. Иоанна. Столь же древний муж, Папий Иеропольский, по свидетельству Евсевия (Церк. Ист. IIІ, 39), пользовался и первым посланием Иоанновым, как и первым посланием ап. Петра. И св. Ириней Лионский, по свидетельству Евсевия же (Церк. ист. V, 8), в своем сочинении «Против ересей» приводит много свидетельств из первого послания ап. Иоанна (именно в Кн. III, 15:5 он приводит 1Иоан II, 18 – 22, а в III, 15:8 – 1; Иоан IV, 1 – 3; V, 1). Свидетельство этих трех древних мужей, примыкающих по времени прямо к апостольскому веку, особенно важно, подтверждая изначальность веры Церкви в каноническое достоинство послания.

Из II века несомненно знакомство с посланием ап. Иоанна – св. Иустина Мученика («Разговор с Трифоном», гл. CXXIII, сн. 1Иоан III, 1), автора «Послания к Диогнету» (гл. II, сн. 1Иоан IV, 9 – 10). К концу II же века или к первой половине III века относятся важные и авторитетные свидетельства общепризнанного канонического достоинства первого послания Иоанна – так наз. Мураториева канона, Сирского перевода новозаветных священных книг Пешита и древелатинского перевода. Подобные же свидетельства о подлинности и каноничности послания встречаются у Климента Александрийскаго (Стром. II, сн. 1Иоан V, 16), у Тертуллиана (Adv. Prax. с. 15 – 1Иоан I, 1), у Оригена (Евсев. Церк. Ист. VI, 24) Дионисия Александрийскаго (у. Евсев. Церк. ист. VII, 25) и др. Вообще, из приведенных свидетельств очевидно, что каноническое достоинство и подлинность первого послания Иоанна были общепризнанны и никаким сомнениями оспариваниям не подвергались. И все внутренние признаки послания, все характерные черты его содержания, тона и изложения убедительно свидетельствуют о принадлежности послания тому же великому Апостолу любви и возвышенного христианского созерцания, которым написано и четвертое Евангелие. И в Послании, как в Евангелии, причисляет себя к самовидцам Слова, и все содержание послания проникнуто живым воспоминанием о данном Спасителем примере христианам всею жизнию Своею земною (2:6; 3:3, 5, 7; 4:17), о Его слове и заповедях (1:5; 3:23; 4:21), о событиях при Его крещении и крестной смерти (5:6). В послании веет тот же дух любви и вместе огненной ревности по славе Божией и чистоте Богопочтения, та же глубина и сила чувства, тот же образ и характер представления и изложения, что и в Евангелии. Эта внутренняя близость и родство содержания послания и Евангелия св. Иоанна хорошо были подмечены и оценены в смысле доказательства подлинности еще в древности, напр., Св. Дионисием Александрийским в III в. «Евангелие (Иоанна) и послание, говорит он, согласны между собою и одинаково начинаются; первое говорит: в начале бе Слово, последнее: еже бе исперва; в том сказано: и Слово плоть бысть, и вселися в ны, и видехом славу Его, славу яко единaрoднaгo oт Отца (Иоан. 1:14), Тоже и в этом, с небольшим лишь изменением: еже слышахом, вмесе видехом очима нашима, ее узрехом и руки наша осязаша, о Словеси животнем, и живот явися (1Иоан. 1:1 – 2) ... Иоанн верен себе и не отступает от своей цели; он раскрывает все в одинаковых периодах и теми же словами. Приведем вкратце некоторые из них. Внимательный читатель в каждой из упомянутых книг часто встретит слова: жизнь, свет, прехождение тьмы; непрестанно будет видеть: истина, благодать, радость, плоть и кровь Господа, суд, оставление грехов, любовь Божия к нам, заповедь о взаимной нашей любви, и о том, что должно соблюдать все заповеди, также осуждение мира, диавола, антихриста, обетование Святого Духа, сыноположение Божие, во всем требуемую в нас веру, везде Отца и Сына. Вообще, при непрерывном внимании к отличительным, невольно представляется одинаковый образ Евангелия и послания» (у Евсевия, Церк. Ист. VII, 25).

Если же некоторые западные библеисты нового времени в обличаемых первым посланием Иоанна лжеучителях видели гностиков II века и на этом основании отрицали подлинность послания, принадлежность его I веку и св. Апостолу любви, то, конечно, верно, что законченной и вполне развитой вид гностические учения получили лишь во II веке, но зерна и начатки гностических заблуждений возникли еще в век апостольский. «И как заблуждение, которое опровергает писатель послания, различно от гностистической и докетической ереси I века, так отличен и способ полемики: не против частностей учения и личностей еретиков, как это характерно для позднейшей полемики, направляет послание писатель его; но против всеобщих и принципиальных положений, против зарождающегося антихристианства он выставляет всеобщие и принципиальные положения христианства» (проф. Н. И. Сагарда).

Что касается времени написания послания, то положительных исторических свидетельств нет, как и в самом послании нет прямых указаний о времени его происхождения. Все-таки в содержании послания есть косвенные данные, по которым происхождение послания следует отнести к позднему времени жизни апостола или к последним годам века апостольского. В своем послании ап. Иоанн делает предметом своих забот не основание и первоначальное устроение церковных христианских общин, а лишь напоминание и утверждение в той вечной истине христианской, которую они давно услышали, познали и имеют как благодатное «помазание» (2:20, 27). По-видимому, ко времени написания послания христианские общины Малой Азии, к которым первее всего было направлено послание, давно уже получили церковную организацию и в них рядом с вымиравшими членами первого поколения были и такие, которые уже родились и выросли в христианстве (2:13 – 14). В пользу позднего происхождения послания говорит и отражающийся в нем внутренний рост Церкви, по-видимому выходящий далеко за пределы деятельности ап. Павла. Иудейские споры, наполняющие всю историю Деяний Апостольских и все послания ап. Павла, не нашли никакого отражения в послании: здесь нет и намека на какую – либо борьбу защитников Закона и Евангелия, на прения об обрезании и т. под. Иудейство и язычество не выступают, как самостоятельные, враждебные христианству, величины; они скорее объединились в общей вражде к нему, образовавши боговраждебное начало «мира» (χόομος, космоса). За то в недрах самой христианской общины новые враги – лжеучители, извращавшие основной догмат христианства – Боговоплощение – и совершенно ясно обнаружившие полную свою противоположность учению и жизни истинной Церкви Христовой, хотя они и вышли из недр ее (11:19). Такая глубокая перемена в характере вероучительных предметов и споров и вообще в состоянии Церкви требует, для своего объяснения, едва ли не целых десятилетий от деятельности ап. Павла до написания послания. В виду отмеченного уже близкого родства послания и Четвертого Евангелия обыкновенно считают послание или как бы рекомендательным письмом к Евангелию – своего рода prolegomena к Евангелию, или же второю, так сказать, практическою или полемическою частью Евангелия. В том и другом случае очевидна близость послания к Евангелию и по времени написания. Традиция церковная довольно согласно относит написание обоих священных писаний св. Апостола ко времени после возвращения его из ссылки с острова Патмоса, в царствование Домициана. Таким образом, конец I века христианского, годы 97 – 99–й, могут считаться хронологическою датою происхождения первого послания св. ап. Иоанна. И так как все последние годы апостол Иоанн провел в Малой Азии, частнее – в городе Ефесе, то именно этот город мо жет считаться местом написания послания. Ближайшим же побуждением написания Послания, адресованного к малоазийским христианам, близко известным св. Апостолу любви по его многолетнему пребыванию среди них и руководству их по смерти апостолов Петра и Павла, – было желание ап. Иоанна предостеречь христиан от лжеучителей (см., напр., 2:19 – 22; 4:1 – 3), искажавших, как видно из послания, учение о Божестве и воплощении Господа Иисуса Христа, о блаженстве единения с Богом и Христом (2:22; 4:2, 3; 1:6 – 7; 2:2, 3, 12 – 17 и др.). Посему обший характер послания – увещательный и обличительный, хотя прямой полемики в нем не заключается: возвышаясь своею мыслию над временными обстоятельствами, давшими повод к написанию, Апостол здесь, как и в Евангелии, более всего имеет вечные потребности членов Церкви Христовой, утверждая в них веру в Иисуса Христа как истинного Сына Божия, истинного Бога и истинного человека, и чрез то открывая всем путь вечной жизни (1Иоан 5:13, 20; св. Иоан 20:31)».

Автор, адресаты, повод, время и место написания 1 Ин.

«Близость Первого послания Иоанна по языку, стилю и содержанию и Евангелия от Иоанна позволяет с полной уверенностью утверждать, что они написаны одним и тем же автором. Таким образом, решение проблемы авторства этого послания тесно связано с решением вопроса о том, кто был автором Евангелия от Иоанна (см. Евангелие от Иоанна. Введение. Автор). Несмотря на то что формально оба эти произведения анонимны, т. е. в самом тексте имя автора не указано, нет никаких оснований подвергать сомнению традиционную версию, что автором является апостол Иоанн, сын Зеведеев. Иные гипотезы относительно авторства (некий Иоанн – пресвитер или Иоанн Марк) носят исключительно спекулятивный характер и не могут приниматься к рассмотрению. Подчеркнутая в начальных строках послания авторитетность свидетельства очевидца указывает на апостольское достоинство Иоанна (ср. Ин. 19:35; 20:3 – 8; 21:24).

Время и обстоятельства написания

Апостол Иоанн написал это послание, чтобы поделиться плодами своего духовного опыта с новым поколением христиан. Кроме того, он хотел предостеречь своих читателей от разных лжеучителей, не считавших Иисуса Христом пришедшим во плоти (4:2, 3). Такого рода лжеучения (что Христа Спасителя якобы надо отличать от человека Иисуса из Назарета, что Христос лишь по видимости был человеком и смерть Его была иллюзорной) появились еще в самом начале истории христианства и получили название «докетизм» (ст греч. слова «докео» – «казаться», «иметь видимость» ).

Некоторые исследователи полагают, что это лжеучение можно считать одной из разновидностей гностицизма – религиозного течения, которое связывало спасение с опытом личного эзотерического откровения (от греч, «гнозис» – «познание»). Скорее всего, речь идет о предшественниках гностицизма – докетах. Существует мнение, что в Первом Послании имеется в виду вполне конкретный лжеучитель – Керинф из Малой Азии (конец I в. от Р. Х.). Древними толкователями Керинф причислялся ик гностикам, и к докетам, но в упоминаемом Первом послании Иоанна лжеучении мало тех идей, которые приписывались Керинфу, еще меньше оснований связывать это лжеучение с гностицизмом. Каких-либо иных подробностей полемики тех лет в послании не содержится.

Признание Первого послания Иоанна наследием апостола позволяет датировать его годами жизни автора, вероятно, относящимися к двум последним десятилетиям I в. от Р. Х. О том, что Первое послание было написано позднее Евангелия от Иоанна, свидетельствуют три факта. Во-первых, частые упоминания о тех идеях, которые более ясно и подробно изложены в Евангелии от Иоанна; автор исходит из наличия Евангелия и знакомства с его содержанием читателей. Во-вторых, в Евангелии не отражен конфликт с докетами, ибо он возник позже. В-третьих, в послании нет и следов идеологического конфликта с «иудеями», который весьма заметен в первой половине Евангелия. Евангелие от Иоанна показывает созревание самосознания христианской общины как народа Божия, отличного от еврейского народа, тогда как Первое послание отражает период жизни общины, уже вполне утвердившейся, самостоятельной и уверенной.

Еще одно указание на время появления Первого послания Иоанна можно найти, сравнивая его с посланиями Игнатия Антиохийского, написанными ок. 110 г. от Р.Х., и посланием Поликарпа Смирнского, появившимся чуть позже. Эти послания свидетельствуют, что во время их написания церкви пришлось столкнуться с аналогичными лжеучениями, но уже гораздо более изощренными, чем те, которых говорится в Первом Послании Иоанна, поэтому его следует датировать временем, значительно ранее 110 г. от Р. Х.

Характерные особенности и темы

Хотя традиционно Первое послание Иоанна принято относить к произведениям эпистолярного жанра, в нем отсутствуют черты, свойственные письмам (обращение, начальные приветствия, завершающие приветствия). С другой стороны, Иоанн обращается к читате лям «Дети мои!» (2:1) и свидетельствует о том, что он пишет определенной группе людей, для него очень дорогих и близких. Тем не менее с другими посланиями HЗ его роднит наличие предостережений и наставлений.

Это послание можно назвать своего рода «завещанием» апостола Иоанна. Оно имеет три основные особенности завещания: краткий обзор жизни завещателя, нравственное назидание, а также предостережения и предсказания о будущем. Как и Павел, взирая на свою жизнь, Иоанн прежде всего говорит о преданности своему апостольскому призванию (1:1 – 3; Деян. 20:20, 21). Увещания Иоанна, как и ветхозаветного пророка Самуила, содержат наставления служить истинному Богу и избегать идолослужения (2:3 – 5; 1Цар. 12:14, 15), но теперь уже в свете примера Иисуса Христа (2:6). И Самуил, и Иоанн придают большое значение исповеданию грехов, говоря о следующих за ним благословениях (1:9; 1Цар. 12:10, 11). Кроме того, Иоанн особо говорит о всеобщих обетованиях, основанных на ходатайстве перед Отцом Иисуса Христа, Праведника (2:1, 2)».

Автор, адресаты, повод, время и место написания 2 Ин.⁵⁷

«Язык, стиль и содержание Второго послания Иоанна говорят о том, что его автором был тот же человек, который написал Первое послание Иоанна и Евангелие от Иоанна. Автором послания традиционно считается апостол Иоанн, сын Зеведеев, и других заслужи вающих внимания предположений не выдвигалось.

Время и обстоятельство написания

Второе послание Иоанна написано с целью предостеречь против лжеучений и, по всей вероятности, как и Первое, создано в последние два десятилетия I в. Хотя оно повторяет некоторые темы Первого Послания, но отнюдь не предполагает предварительного ознакомления с ним читателя.

Характерные особенности и темы

Совершенно очевидно, что Второе послание Иоанна является письмом: в нем есть обращение к конкретному лицу, начальные и завершающие приветствия. Оно адресуется некой христианке, именуемой «избранной госпожой», и ее семье, причем под семьей можно понимать как ее родных, так и связанную с ней общину христиан. В этом письме Иоанна содержатся как слова ободрения, так и предостережения. Как и послания Павла, Второе послание Иоанна обращено к какой-то конкретной общине, в отношении которой автор испытывает личную пастырскую ответственность».

Автор, адресаты, повод, время и место написания 3 Ин.⁵⁸

«Данное послание написано тем же автором, что и Второе послание Иоанна; об этом свидетельствуют значительные совпадения ив стиле, и в структуре обоих посланий. Традиционное приписывание этого послания апостолу Иоанну не может вызывать сколько- нибудь серьезных возражений. Все иные предположения представляется малоосновательными.

Время и обстоятельства написания

В то время как Первое и Второе послания Иоанна свидетельствуют о радости их автора за всех христиан, которых объединяет Истина, Третье послание выражает скорбь по поводу тех пустых раздоров, которые настраивают христиан друг против друга. В частности, послание было вызвано каким-то острым конфликтом между Диoтрeфом (по-видимому, пресвитером в общине, находившейся на попечении Иоанна) и другими членами этой церкви из-за гостеприимства, оказываемого странствующим благовестникам. По всей вероятности, рекомендуемый в этом послании Гаию Димитрий был как раз таким странствующим проповедником, который нуждался во временном пристанище.

В Третьем послании Иоанна нет никаких следов тех христологических споров, которым посвящена большая часть Первого и Второго посланий Иоанна, поэтому возможно, что Третье послание было написано раньше тех, которые известны как Первое и Второе, – вероятно, в восьмидесятых годах I в.

Характерные особенности и темы

Обращение автора к конкретному лицу, а также приветствия в начале и в конце послания говорят о том, что это письмо, в котором Димитрий рекомендуется адресату послания, Гаию.

Comma Johanneum в издании Эразма

«В числе критических замечаний в адрес издания Эразма наиболее серьезными можно считать замечания Стуники, одного из издателей Комплютенской многоязычной Библии Хименеса. Он указывает на отсутствие в издании Эразма заключительной главы Первого послания Иоанна, то есть того места, где апостол рассуждает о Святой Троице. «Ибо три свидетельствуют на небе. Отец, Слово и Снятый Дух; и сии три суть едино. И три свидетельствуют на земле....» (1Ин. 5:7 – 8). Эразм возразил, что ни в одной греческой рукописи он не обнаружил этих слов, хотя кроме двух основных рукописей в процессе подготовки текста изучил еще несколько документов. Эразм пообещал, что в том случае, если такая рукопись будет найдена, то в последующих изданиях он вставит так называемую Comma Johanneum. В конце концов такая рукопись нашлась (или, собственно, была подделана). По сведениям, которыми мы располагаем теперь, можно определить, что она была написана в Оксфорде около 1520 г. членом францисканского ордена по имени Фрой (или Рой), взявшим этот отрывок из латинской Вульгаты 15. Эразм выполнил свое обещание и вставил отрывок в третье издание (1522). Однако в примечании к нему выразил сомнение в подлинности данной рукописи».