Московскому митрополиту Филарету от 15 октября 1841 г.

Пред отъездом из С.-Петербурга в Вену принимая благословение вашего высокопреосвященства, я осмелился просить у вас позволения писать к вам в случаях важных. Вы милостиво изволили изъявить мне на то свое согласие. Ободряемый этим изволением и вместе побуждаемый важностью возникших вопросов о молитвенном общении российской церкви с восточными церквами в лице святейших четверопрестольных патриархов, я осмеливаюсь представить вам на разрешение эти вопросы, предварительно изложив выводы, по которым они возникли. По пути к месту моего назначения я останавливался для кратковременного отдыха в городе Вильне 8 мая. В этот день был праздник Вознесения Господня. Преосвященный Иосиф, архиепископ виленский, совершал тогда божественную литургию в Святодуховском монастыре и вспоминал, где следует, святейший правительствующий всероссийский синод и вместе святейших четверопрестольных патриархов православных. Это молитвенное общение его не только с нашей, но и с восточной церковью в лице патриархов озадачило меня. Естественно возникли во мне два вопроса: почему воссоединенное духовенство воспоминает в общественных молитвах четверопрестольных патриархов? И почему все прочие российские святители и духовные лица не совершают этого воспоминания во время богослужения? На первый вопрос отвечали мне в Вильне, что восточные патриархи воспоминаются в молитвах после святейшего правительствующего синода, во-первых, потому что униатское духовенство воссоединилось не только с российской, но вообще и со всей восточной православной кафолической церковью. К сему присовокупили и то, что когда дело шло о воссоединении униатов, тогда паписты спрашивали их: «С кем вы хотите соединиться? С какой церковью, частной, или вселенской?» Униаты отвечали: «с вселенской» и потому выразили и выражают свое единение с ней в общественных молитвословиях. Не знаю, так ли это, или не так было, но видимое молитвенное общение их с Востоком представилось мне совершенно истинным и естественным. Что касается до второго вопроса, то важность его еще более увеличивается при сношениях моих с православными австрийскими славянами. Они воспоминают в молитвах своих четверопрестольных патриархов восточных и спрашивают меня, делается ли это в России? Я отвечаю им, что мы при совершении каждой литургии воспоминаем их на проскомидии, молимся о блаженных приснопамятных святейших патриархах православных и в неделю православия живым им испрашиваем у Бога многих лет, а усопшим вечной памяти; следовательно, имеем молитвенное общение с восточной церковью и даже торжественно и всенародного выражаем оное. По-видимому, они довольны моим ответом. Но сам я нахожу его не совсем удовлетворительным и вот почему:

1) Ежели современные нам патриархи восточные воспоминаются на проскомидии, то, кажется, следовало бы вспоминать их после св. синода и в продолжение самой литургии. Проскомидия есть главная часть этого священнодействия, но не существенная. В отношении к освящению Даров она есть то же, что заря в отношении к солнцу. Почему же патриархов озарять должен лишь мерцающий, а не полный свет нашей веры и любви? В продолжение литургии некоторые члены Христовой церкви, символически образуемые частицами возлежащими на дискосе, несколько раз вспоминаются в молитвах во услышание всего народа, почему же одни патриархи умалчиваются? Конечно, и проскомидийное воспоминание их важно, потому что выражает наше единение с целой восточной кафолической церковью; но оно делается тайно, одним священником, народ не участвует в нем. Почему же он не должен молиться о святейших патриархах, как молится о святейшем правительствующем синоде, да помянет и их Господь Бог во царствии Своем, да дарует и их святым церквам в мире целых, честных, здравых, долгоденствующих, право правящих слово Его истины? Когда в России учреждено было патриаршество, тогда для утверждения достоинства и прав российского священноначалия написана была уставная грамота. В ней, между прочим, изъяснено было, что в России должно молиться о греческих патриархах, а в Греции о нашем. Первый патриарх наш Иов писал к восточным первосвятителям: «В божественной службе вам всем вселенским патриархом по всем градом и местом всего греческаго царства поминати меня, государева богомольца, или кто по нас будет; а мне вас, великих патриархов поминати и иметь бы во святой Апостольской церкви со всеми с вами един совет, и едину волю, и едино хотение, и едино согласие… и едино моление возсылати якоже едиными усты и единым сердцем» и проч. Отсюда видно, что российская церковь, состоя под управлением патриархов, имела тесное единение с восточными первосвятителями и выражала оное в общественных молитвах. Вместо всероссийского патриарха учрежден святейший правительствующий синод с согласия и благословения восточных первосвятителей. В своих грамотах они называют его своим братом во Христе и передают ему власть творити и совершати, елика четыре апостольстии святейшии патриаршии престоли. Хотя в этих грамотах не говорится о взаимном воспоминании патриархов и синода во время богослужения, но мне кажется, что это воспоминание должно совершаться с обеих сторон по духу братства и по единству патриаршей власти. Но поминают ли восточные патриархи всероссийский синод?¹¹ Если поминают, то почему в наших церквах сами они полузабыты? Если не поминают, так как и мы их не поминаем велегласно, то осталось ли молитвенное единение между российской и восточной церквами? Не прекратилось ли оно со времени уничтожения патриаршества в России? Нет ли взаимного охлаждения между Севером и Востоком? И к чему может повести это разобщение их в молитвах?

2) При совершении каждой литургии наша церковь молится о блаженных и приснопамятных святейших патриарсех православных. Это моление не о живых, а об умерших патриархах. Выражение «приснопамятных» и воспоминание после них благоверных царей и цариц, создателей храма и преждепочивших отец и проч. доказывают это ясно. Сие моление, очевидно, основано на заповеди апостола: «Поминайте наставники ваша, иже глаголаша вам слово Божие, их же взирающе на скончание жительства, подражайте вере их». По этой заповеди, с первых времен христианства, во всех церквах восточных и западных совершалось общественное воспоминание в молитвах усопших святителей, мучеников и других. Так, церковь Смирнская, извещая все прочие церкви о мученичестве Поликарпа и обозначив месяц, день и час его смерти, приглашала их к молитвенному общению с подвижником Христовым («Μαρτυρεῖ δὲ ὁ μακάριος Πολύκαρπος μηνὸς Ξανθικοῦ δευτέρα ἱσταμένου, πρὸ ἑπτὰ καλανδῶν Μαΐων, σαββάτῳ μεγάλῳ, ὥρᾳ ὀγδόῃ... Ἐφανερώσαμεν ὑμῖν καὶ τὴν ἡμέραν καὶ τὸν χρόνον, ἵνα κατὰ τὸν καιρὸν τοῦ μαρτυρίου συναγόμενοι κοινωνῶμεν τῷ ἀθλητῇ καὶ γενναίῳ μάρτυρι Χριστοῦ»). Ясные свидетельства о таковом общении живых с умершими находятся у Тертуллиана, Киприана, Григория Нисского, Златоустого, Созомена и др. Итак, церковь наша, молясь об умерших патриархах восточных церквей (не о русских ли?), исполняет этим заповедь апостола и продолжает благочестивое предание первенствующей церкви. Но ежели совершается ежедневное и общенародное сугубое моление об усопших патриархах, то, кажется, надлежит молиться таким же образом и о живых. Ибо и они имеют нужду в любвеобильных и постоянных молитвах своих собратий. Их страдания под игом неверных, их скорби, лишения, борьба с плотью и кровью и с духами злобы поднебесными, действующими в сынах противления (в разноверных миссионерах), – вот их святые, неоспоримые и даже особенные права на братскую молитву церкви российской! Дети должны молиться о своих родителях. А российская церковь есть дщерь восточной церкви. Ею она порождена благодатно и воспитана в православных догматах и священных преданиях. Посему она обязана с молитвами любви соединять еще и благодарения Богу.

3) В неделю православия совершается великое и знаменательное торжество. Тогда церковь обнаруживает свой истинно-вселенский характер. Все чада ее, умершие и живые, твердые и слабые в вере, соединяются в одно семейство Божие. Во время этого празднества сердце расширяется и объемлет своей любовью мириады православных собратий, то подвизающихся под знаменем креста, то уже достигающих совершенства в сонме духов, то чающих милосердия Божия по молитвам земной церкви. Это празднество есть вместе видимое и ощутительное выражение единения российской церкви с церквами восточными в лице их патриархов. Но это единение так торжественно выражается только однажды в год и притом в одних кафедральных церквах. По окончании сего празднества народ, занятый житейскими попечениями, забывает сие вселенское единство. Но он не забывал бы его, он твердо помнил бы его, если бы ежедневно в городских и сельских церквах совершалось воспоминание четверопрестольных патриархов после святейшего синода.

Таким образом, исключение этих святителей из общественных молитвословий остается непонятным для меня. Ежели они поминаются на проскомидии, то почему умалчиваются в продолжение литургии? Ежели совершается сугубое моление о патриархах усопших, то почему не молимся мы о живых? Право воссоединенного духовенства поминать четверопрестольных патриархов после св. синода не должно ли быть правом повсеместным в России? Должен ли я воспоминать их в посольской церкви, в которую ходят австрийские славяне, для устранения их совопросничества об этом важном предмете? Вот вопросы, кои я осмеливаюсь смиреннейше представить вашему высокопреосвященству на разрешение.

С этими вопросами тесно соединяются и другие, напр., должны ли восточные первосвятители поминать во время богослужения св. правительствующий всероссийский синод? Греческий синод в Афинах, отделившись от константинопольского владыки, поминает ли его и прочих патриархов в молитвах своих? Должно ли православное духовенство, находящееся в Австрии, Молдавии, Валахии, поминать всероссийский синод наравне с патриархами? В каком отношении к нашему синоду состоит или может состоять независимый синод афинский? Должно ли быть у них молитвенное общение? Если бы нужно было указать место всероссийскому и греко-афинскому синодам в ряду представителей частных церквей, то может ли и должен ли наш синод удержать то место, которое всероссийский патриарх занимал между патриархами восточными? Или он должен стать ниже первосвятителя иерусалимского, и за ним уже синод греко-афинский?

Все эти вопросы суть разные стороны одной и той же обширной идеи о единстве восточной православно-кафолической церкви, состоящей из разных частных церквей. Ежели эта церковь едина, то непременно должно быть духовное и видимое соприкосновение всех частей ее. Как небесные светила, составляющие одну вселенную, ссужают друг друга светом и теплотой, так и все частные церкви православные (греческая, российская, сербская, молдаво-влахийская и пр.), составляя одну вселенскую церковь, должны иметь то общение между собой, какое им свойственно. Как все государства на земле состоят в политическом единстве, поддерживают взаимные отношения и взаимное равновесие и этим единством крепки, так и все частные церкви должны быть в союзе между собой и поддерживать и выражать его своими способами, напр., деловыми сношениями, миссиями, меною духовных сочинений, благодарственными молениями по случаю возведения кого-либо на патриарший престол, панихидами за упокой первосвятителей, в вере скончавшихся, сообщением взаимных сведений о явлении новых святых и пр. Единство всей православно-кафолической церкви в лице патриархов, синодов и всех прочих епископов, где бы они ни были, есть истинное единство. Ибо оно основывается на примере Апостольского собора и всех прочих вселенских и поместных соборов. Сие то единство должно быть противопоставлено ложному единению церкви в лице одного папы. Но противопоставляется ли оно? Идея об этом единстве уясняется ли в школах, в системах? Составляет ли она душу общественного мнения? При совращении православных в унию, которая доселе продолжается в Австрии, противодействует ли этому насилию единая, нераздельная церковь наша? И этим противодействием доказывает ли свое крепкое единство? Увлекаемый обширной и строгой идеей о видимом единстве православно-кафолической церкви, я искренно изложил свои мысли об этом предмете. Не знаю, верны ли они, или ложны, преувеличены, или недостаточны, выполнимы, или неудобоисполнимы.

Высокопреосвященнейший владыко! Милостивейший архипастырь и отец! Удостойте благосклонным вниманием мнение одного из послушников ваших и благоволите вразумить и наставить его. Что понятно мудрому, то не вразумительно младенчествующему умом. О, если бы все православные церкви, скажу с патриархом Иовом, имели един совет и едину волю, и едино хотение, и едино согласие, и едино моление возсылали, якоже едиными усты и единым сердцем! Поручаю себя святительским молитвам вашим и, испрашивая вашего благодатного благословения, имею честь быть.

P. S. Считаю не излишним сообщить вашему высокопреосвященству некоторые заграничные известия. Униатский митрополит Михаил Левицкий, имеющий местопребывание в Львове (Лемберге), усиленно старается соединить богатое достояние буковинской епархии с бедным имением галицкой кафедры. Это соединение возможно только при совращении буковинских православных христиан в унию. Посему митрополит усиливается зазвать буковинского епископа Евгения Гакмана на сеймы галицкие, дабы лично склонить его в унию. Но этот епископ уклоняется от присутствия на этих сеймах, опасаясь потери значительной части церковного имения. Я слышал, что только одно это опасение предохраняет буковинскую епархию от распространения в ней унии. Карловицкий митрополит Станкович скончался в нынешнее лето. Место его еще не занято; даже поныне не назначен администратор¹². Носятся слухи, будто избрание нового митрополита продлится года два¹³. Сербские христиане говорили мне, что выбор падет или на темешварского епископа Пантелеймона Живковича, или на бачкого Георгия Хранислава, или на вершацкого Иосифа Раячича, или на офенского Платона Афанацковича. Сей последний более прочих любим и уважаем. Дело не обойдется без происков между самими епископами. К сожалению, этим они унижают себя в глазах папистов. Нынешним же летом скончался архимандрит генерал-викарий далматинской епархии. И эта епархия остается без пастыря и, быть может, надолго останется сиротой. Австрийцы, обыкновенно, медлят выбором и утверждением епископов на праздные кафедры. Цель такой политики их очевидна. Паству без пастыря удобнее совратить в унию. Карлштадтский епископ Евгений Иоаннович, встретившись с одним русским путешественником в Триесте, говорил ему, что православные епископы венгерские намерены просить Фердинанда, чтобы он позволил им купить в России церковные книги. Ибо в Австрии они весьма дороги и не все печатаются. Если это удастся им, то нашей церкви предстоит случай оказать великое благодеяние единоверцам. Галиция, населенная большей частью русинами, вся совращена в унию. В львовской униатской семинарии не преподают ни греческого языка, ни сведений о священных преданиях и обрядах восточной церкви; посему воспитанники ее, поступая на священнические места, слабо поддерживают обряды сей церкви. Во многих храмах уже нет иконостасов, и в богослужении заметно рабское подражание папистам. Но в некоторых униатских воспитанниках Венского университета, которые слушают богословские уроки у папистов, горит желание восстановить и поддержать обрядовую сторону восточной церкви во всей ее полноте и чистоте. По окончании учения они решаются издавать журнал в роде нашего Воскресного чтения на галицком наречии. Состоя в сношениях со мною, они высказывают сильную приверженность к России, недоброхотство к унии и желание восстановить в Галиции древнее православие. Очень хочется им достать полные издания нашего Воскресного чтения, для заимствования из него необходимых сведений о церковности и для подражания в издании собственного журнала. Бог весть, удастся ли им это доброе дело? Есть открытое гонение на славянскую словесность в Австрии. Вот тому доказательство! В одной венгерской гимназии или лицее, в Левгау, составилось литературное общество молодых славян, которые под руководством профессора Михаила Главачека занимались разработкой своего матерного¹⁴ языка. Их лучшие труды явились печатно. Это явление не понравилось тем гордым и мечтательным венгерцам, которые ныне думают, желают и стараются, так сказать, овенгеризировать всех славян. Некто граф Карл Зай, генерал-инспектор евангелических церквей и школ аугсбургского исповедания в Венгрии, в 1840 году 24 ноября напечатал грозную филиппику против них. Излив в ней свою желчь на Россию, он, между прочим, сказал, что славянский язык не есть язык свободы и протестантизма, напротив, он, как разрушительный элемент, препятствует их развитию, и что ежели оставить без внимания слияние славян с венгерцами и дать простор их родной словесности, то надобно будет проститься с европейским образованием, свободой и Карпатскими горами; ибо славяне сольются с русскими. После сего он воскликнул: «Свобода или кнут! Выбирайте!» Но кто-то под именем нотариуса царя Белье написал и напечатал в Лейпциге основательную и остроумную критику на книжку Зая. Критик между прочим говорит: гораздо лучше предпочесть северный кнут, нежели ту свободу, которая запрещает говорить матерным языком. Этот шум, эти угрозы и споры доказывают, в каком горьком состоянии находятся наши братья славяне. Их православные архиереи не занимают почетного места на венгерских сеймах; они сидят за спинами папских и униатских епископов. Этого мало. Им даже запрещают говорить материнским языком; им угрожают северным кнутом; им вменяют в преступление сродство их с русскими. Они стоят между тремя огнями. Приверженцы западной церкви принуждают их к унии; немцы стараются освоить их; венгерцы усиливаются преобразовать по-своему. Могут ли далее простираться страх и ненависть их к России и ко всему славянскому народонаселению? Бедные славяне так напуганы, что не смеют открыто изъявлять своей любви к нам, так напр., они держат в потаенных местах портрет нашего Государя, смотря на него, как на святыню. Они вопиют к Богу, как птенцы врановы, лишенные матери и пищи. Они вопиют к Богу, как путники, заблудившиеся в знойной и безводной пустыне. Они вопиют к Богу, как мореходцы, потерпевшие кораблекрушение подле дикого острова. Они вопиют к Богу, как потомки Иакова, осужденные на горькое рабство и лишенные права свободно жрети Господу. Фарисеи, саддукеи, воины во гроб заключают их верования, предания, язык и приставляют к нему огромный и тяжелый камень. Кто отвалит сей камень от двери гроба? Воскреснет ли южное и западное славянство?¹⁵