Беседа (в понедельник Светлой Седмицы) на слова: Бога никто же виде нигдеже, Единородный Сын, сый в лони Отчи: Той исповеда (Ин. 1:18). Св. Иоанна Златоустого, архиепископа Константинопольского

Бог хочет, чтобы мы не просто слушали слова, находящиеся в Писании, но – с разумением. Поэтому блаженный Давид и говорил: открый очи мои, и уразумею чудеса от закона Твоего (Пс. 118:18). Для того-то Писание называется и «сокровищем сокровенным», чтобы побудить нас к испытанию его. А это внушается нам для того, чтобы мы приступали к словам Писания не просто, как случилось, но с большою осмотрительностью. В самом деле, кто станет слушать, что читается в нем, без рассуждения и все принимать так, как сказано, буквально, – такой может предполагать много нелепого о Боге; если же кто будет вникать в глубину смысла, то избежит всякой такой нелепости. Вот и в чтении, ныне нам предложенном, говорится, что Бог имеет лоно, а это свойственно телам; но никто не будет столько безрассуден, чтобы Бестелесного почитать телом. Итак, чтобы все это понять, как следует, исследуем вполне это место.

Бога никто же виде нигдеже. Каким путем Евангелист пришел к этому? Показав великое преимущество даров Христовых – такое, что неизмеримое расстояние находится между сими дарами и сообщенными через Моисея, он хочет потом высказать и достаточную причину такой между ними разности. Моисей, как раб, был служителем дел низших; а Христос, как Владыка и Царь и Сын Царя, принес нам несравненно высшие дары, сосуществуя всегда со Отцом и видя Его непрестанно. Потому-то Евангелист и присовокупил: Бога никтоже виде нигдеже. Что же мы скажем на слова велегласнейшего (пророка) Исаии: видех Господа сидяща на престоле высоце и превознесенне (Ис. 6:1)? Что скажем на слова Иезекииля, который видел Бога, сидящего на Херувимах? Что – на слова Даниила, который говорит: и Ветхий денми седе (Дан. 7: 9)? Что также – на слова Моисея: покажи ми славу Твою, да разумно вижу Тя (Исх. 33: 18)?.. Итак, почему же Иоанн сказал: Бога никтоже виде нигдеже? Он показывает, что все то было делом снисхождения (Божия), а не видением самого существа Божественного: ибо если бы они видели самое естество, то видели бы его не различным образом. Оно просто, не образно, не сложно, не описано; не сидит, не стоит, не ходит. Все это свойственно только телам. Но ка́к Бог существует, это знает Он един. Сам (Господь) говорит: ни Отца кто знает, токмо Сын (Мф. 11:27); никто не знает (Отца) так, как – Сын. А, как и прежде, многие видели Его, в доступной для них мере видения, существа же Божеского не видел никто: так и ныне все мы знаем Бога, но каков Он в существе Своем, того не знает никто, – только один Рожденный от Него. Знанием Он здесь называет точное созерцание и постижение, и притом такое, какое имеет Отец о Сыне. Якоже знает Мя Отец, – говорит Он, – и Аз знаю Отца (Ин. 10:15). Смотри же, с какою полнотою выражает это Евангелист. Сказав: Бога никтоже виде нигдеже, он не говорит потом, что Сын, видящий Его, исповеда, но представляет нечто другое, что еще полнее видения, именно: сый в лони Отчи (так как пребывание в лоне гораздо более означает, нежели видение). Поэтому Евангелист и упомянул о лоне, одним этим словом изъясняя нам все: сродство и единство существа (Отца и Сына), ведение нераздельное и власти равенство. Ибо иначе и Отец не мог бы иметь в лоне Своем какое-либо иное существо, да и Сын, если бы был рабом и одним из многих (существ сотворенных), не дерзнул бы пребывать в лоне Владыки; это свойственно только истинному Сыну, обладающему великим дерзновением перед Родителем и имеющему в Себе нисколько не меньше (Его). Если же для тебя этого не достаточно, и ты все еще склоняешься долу, то выслушай наименование, более собственное Сыну: Единородный. А если ты и после этого смотришь к низу, то я не отрекусь употребить о Боге и человеческое выражение, –разумею лоно, только бы ты не представлял себе ничего уничиженного. Видишь ли человеколюбие и промышление Владыки? Бог допускает о Себе слова недостойные, чтобы по крайней мере, таким образом ты открыл глаза и помыслил что-либо великое и высокое, – и ты все еще остаешься в долу? В самом деле, скажи мне, для чего здесь упоминается лоно, понятие грубое и плотское? Для того ли, чтоб мы представляли себе Бога телом? «Нет, никак», – говоришь ты. Для чего же? Если оно не изображает ни истинности Сына, ни того, что Бог не есть тело, то, конечно, изречение это брошено напрасно и без всякой нужды. Так для чего же? Я не перестану спрашивать тебя об этом. Не явно ли – для того, чтобы посредством его мы поняли именно то, что Он есть истинно Сын Единородный и совечен Отцу?.. Той исповеда, – сказано. Что Он исповедал? Во–первых, что это самое составляет Его действительную силу: потом, мы получили более ясное учение и познание о том, что Бог есть Дух, и что поклоняющиеся Ему должны поклоняться духом и истиной; еще же и то, что Бога видеть не возможно, что Его не знает никто, кроме Сына, и что Он есть Отец истинного Единородного (Сына); также – и все прочее, что о Нем повествуется (в Евангелии). Самое же слово: исповеда выражает учение яснейшее и очевиднейшее, которое Он предал не одним иудеям, а и всей вселенной, и которое Сам исполнил. Пророкам внимали не все даже иудеи, а Единородному Сыну Божию покорилась и уверовала вся вселенная. Итак, исповедание означает здесь особенную ясность учения. Потому-то (Сын) называется и Словом и Ангелом великого совета.

Если же мы удостоены высшего и совершеннейшего учения, после того как Бог в последние дни возглаголал нам уже не только чрез пророков, но и чрез Единородного Сына: то и мы должны показать жизнь более возвышенную и достойную такой почести. Иудеи имели учителем Моисея, а мы – Самого Владыку Моисея. Итак, покажем любомудрие, достойное этой почести, и не будем иметь ничего общего с землею. Господь для того и принес нам учение свыше – с небес, чтобы вознести нашу мысль туда, чтобы мы сделались, по мере сил своих, подражателями своего Учителя. А как нам, скажешь, сделаться подражателями Христу? – Делая все для общего блага и не ища своего: пoелику и Христос, сказано, не себе, угоди, но яко же есть писано: поношения поносящих Тебе, нападоша на мя (Рим. 15:3). Никто да не ищет своего; а пусть, ища своего, всякий имеет в виду (благо) ближних. Что – наше, то – и их: ибо мы едино тело есмы о Христе, а по единому друг другу уди, т. е. порознь один для другого члены. (Рим. 12:5). Не будем же в отношении друг к другу, как раздельные (один от другого). Пусть никто не говорит: «такой-то мне не друг, не родственник, не сосед; у меня нет ничего общего с ним». Если он и не родственник, не друг тебе: все же он – человек, одного с тобой естества, имеет одного Владыку, сораб, сожитель, так как живет в одном с тобой мире. А если еще содержит одну веру, то вот он – и член твой: ибо какая дружба может произвести такое единение, как сродство веры? Мы должны показывать не такую близость, иметь между собой не такое общение, как друзья с друзьями, а как члены с членами. Другого, высшего дружества и общения, чем это, не найдет никто никогда. Ты также не можешь говорить: «откуда у меня близость и связь с таким–то», – как не можешь сказать этого о своем брате, Вси во едино тело крестихомся, – сказано (1Кор. 12:13). Для чего во едино тело? – для того, чтобы не разделяться, но взаимным согласием и дружеством сохранять связь всего тела. Итак, не будем презирать друг друга, чтобы не пренебречь самих себя, потому что сказано: никто же когда свою плоть возненавиде, но пытает и греет ю (Еф. 5:29). Для сего Бог дал нам один дом – этот мир, разделил все поровну: возжег для всех одно солнце, распростер один кров – небо, устроил одну трапезу – землю, дал и другую трапезу, которая гораздо важнее этой, но также одну, даровал всем один духовный образ рождения: у всех нас – одно отечество на небесах; все пием из одной и той же чаши. Ни богатому Он не дал ничего больше и драгоценнее, ни бедному – ничего меньше и малоценнее; но всех призвал равно, – и как плотские, так и духовные (блага) равно сообщил. Так как у нас есть нечто общее и необходимейшее, что соединяет нас воедино: то не будем разделяться из–за дел земных и ничтожных, – разумею богатство, бедность, плотское родство, вражду, дружество. Все это – тень, еще ничтожнее и тени для тех, которые соединяются узами высшей любви. Будем же сохранять эти узы неразрывными, – и никакой злой дух не возможет проникнуть в нас, чтобы разрушить такое единение. Да будет оно (единение) во всех нас. благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, чрез Которого и с Которым Отцу, вместе со Святым Духом, слава ныне и присно и во веки веков. Аминь.⁴¹