Азбука духовной жизни. Прп. Иоанн Лествичник, Варсонофий и Иоанн пророк, авва Дорофей

Святые отцы, творения которых помещены в этом сборнике, жили во времена, исторически близкие: преподобный Иоанн Лествичник, святой Варсонофий и его ученик святой Иоанн пророк в V и VI веках, преподобный авва Дорофей в VI–VII веках. Они все совершали подвиги благочестия на Ближнем Востоке, а трое из них подвизались, хотя и в разное время, в одном и том же монастыре – Серидском. Это были времена расцвета восточного монашества, возникшего в IV веке по окончании продолжительных открытых гонений на Церковь Христову.

Выдающимися учителями монашества того периода стали преподобные Иоанн Лествичник, авва Дорофей, Варсонофий и Иоанн пророк. Их опыт борьбы с греховными страстями и стяжания христианских добродетелей был зафиксирован письменно и назидал как их учеников, так и последующие поколения аскетов. В их творениях отражена многовековая традиция аскетики Вселенского Православия, поэтому они пользуются особым вниманием у христиан, ищущих духовного совершенства.

В церковном году преподобному Иоанну Лествичнику посвящена четвертая неделя Великого поста. Очищая себя покаянием в дни Святой Четыредесятницы, мы обращаемся за молитвенной помощью к преподобному Иоанну Лествичнику. Его знаменитые подвижнические наставления, распространившиеся под названием «Лествица», дали преподобному Иоанну имя Лествичник и снискали ему известность во всем православном мире. «Лествица» стала важнейшим руководством для ищущих спасения подвижников и во все времена оказывала благотворное влияние на них. Она, в частности, оказала большое влияние на аскетическую систему преподобного Григория Синаита – одного из родоначальников исихазма. В первый период своих монашеских подвигов преподобный Григорий подвизался в том самом монастыре на горе Синай, которым некогда управлял святой Иоанн Лествичник. Творения преподобного Григория содержат множество ссылок на «Лествицу».

«Лествица» была настольной книгой многих русских подвижников. Исключительно важное значение придавал ей Преподобный Сергий Радонежский. Отправляясь на место своих подвигов – гору Маковец, где позднее возникла основанная им Троице-Сергиева обитель, Преподобный взял с собой не только Священное Писание, но и книгу святого Иоанна Лествичника. Она вошла в число книг, отобранных Преподобным Сергием для духовного руководства монашествующих. При нем в монастыре установилась традиция переписывания творений восточных святых отцов, которую поддерживали ученики Преподобного. Чаще других святоотеческих творений переписывались «Лествица» святого Иоанна и «Душеполезные поучения аввы Дорофея», которые переплетались в одну книгу.

Русские богословы, изучавшие наследие Преподобного Сергия, обратили внимание на интересную закономерность: умножение благочестия и святости зависело от интереса к творениям святых отцов восточного монашества. Это можно видеть по количеству списков, выполненных в разные периоды и хранящихся в библиотеке Троице-Сергиевой Лавры. Наибольшее количество списков «Лествицы», появившихся в обители, приходится на период с XIV по XVI век, когда Православие на Руси переживало расцвет. Время духовного упадка во многом отмечено снижением интереса к «Лествице».

Творения, вошедшие в предлагаемый сборник, чрезвычайно высоко оценивал великий подвижник XIX века святитель Феофан Затворник. Отмечая большие достоинства и полезность греческого издания «Добротолюбия», святитель Феофан тем не менее писал: «Оно не содержит всего, что дали нам святые отцы в руководство к духовной жизни и чем желалось бы доставить и пользу, и утешение любящим такое чтение».

Какие же святоотеческие творения святитель Феофан счел необходимым дополнительно включить в подготовленное им «Добротолюбие» на русском языке?

Это труды святого Ефрема Сирина, преподобного Иоанна Лестгвичника, святых Варсонофия и Иоанна пророка, преподобного аввы Дорофея и святого Исаака Сирина, которых он называл «первейшими истолкователями для подвижничества с внутренней его преимущественно стороны». О творениях, включенных им в русское издание «Добротолюбия», святитель Феофан образно писал: «Это теплица духовная, в которую верующий, прочитывая указания о явлениях духовной жизни, входит сознанием и сердцем, и, подлежа там ощутительным влияниям возбуждаемых созерцаний, чувствует, что он витает в сии минуты в иной некоей атмосфере, светоносной и живоносной».

В душеспасительных творениях святых отцов затронуты вопросы, которые никогда не перестанут волновать человека. Только приступать к чтению их нужно с искренним желанием избавиться от греховных страстей и обрести чистоту сердца, без которой невозможно Богопознание. И помнить, что исполнять прочитанное в творениях святых отцов необходимо под руководством опытного духовника. Об этом говорится и в наставлениях подвижников, творения которых приводятся в настоящем сборнике. «Как корабль, имеющий искусного кормчего, при божием содействии благополучно входит в пристань, – пишет преподобный Иоанн Лествичник, – так и душа, имеющая доброго руководителя, удобно восходит на небо, хотя бы раньше и повинна была во многом зле».

Архиепископ Бронницкий ТИХОН.

1. Общие начала подвижничества

1. Бог есть Жизнь и Спасение для всех одаренных свободной волей.

2. Богу себя посвятивший, будучи облечен в вещественное и бренное тело, подражает жизни и состоянию бесплотных, держится одних только Божиих словес и заповедей во всяком времени, месте и деле; всегда неослабно хранит свои чувства и творит насилие или осуждение естеству своему; всегда помышляет о смерти, скорбя и болезнуя душой; отвращается от вещественных благ, похваляемых миром, для получения благ премирных.

3. Все оставившие житейское, без сомнения, соделали сие или ради будущего Царствия, или по множеству грехов своих, или из любви к Богу. Если же они не имели ни одного из этих намерений, то удаление их из мира было неразумно. Впрочем, добрый наш Подвигоположник ожидает, каков будет конец их течения (пути жизни).

4. Когда хотим выйти из Египта и бежать от фараона, то и мы имеем нужду в некоем Моисее, то есть ходатае к Богу и по Богу, который, стоя посреди деяния и ведения, воздевал бы за нас руки к Богу, чтобы, наставляемые им, перешли мы море грехов и победили Амалика страстей¹.

5. Для всех, покусившихся с телом взойти на Небо, поистине необходимо самонасилие (нуждение себя) и непрестанное самоозлобление (произвольные лишения удобств), особенно в самом начале отречения [от мира], пока сластолюбивый наш нрав не очистится и бесчувственное сердце не согреется любовью к Богу. Ибо труд, поистине труд и великое сокровенное болезнование неизбежны в подвиге, пока ум наш, этот яростный и сластолюбивый пес, не сделается целомудренным и любящим. Впрочем, страстные и немоществующие! Будем благодушны. Исповедуем Христу Господу немощь свою, представляя ее Ему несомненной верой, и непременно получим помощь Божию, даже сверх нашего достоинства, если только всегда будем низводить себя в глубину смиренномудрия.

6. Приходящие к подвигу должны всего отвергнуться, все презреть, всему посмеяться, все отрясти, чтобы положить твердое основание. Хорошо следующее трехстолпное основание: незлобие, пост и целомудрие.

7. От твердого начала (решимости), без сомнения, будет нам польза, даже если мы впоследствии и ослабеем; ибо душа, бывшая прежде мужественной, воспоминанием прежней ревности, как острым оружием, бывает уязвляема. Некоторые много раз воздвигали себя таким образом от расслабления.

8. Когда душа, предательски изменяя сама себе, погубит блаженную и вожделенную теплоту, тогда пусть исследует прилежно, по какой причине она ее лишилась, и на эту причину обратит весь труд свой и всю ревность, ибо прежнюю теплоту нельзя иначе возвратить, как теми же дверьми, которыми она вышла.

9. В самом начале отречения, отвергая всякое сомнение, с трудом, самопринуждением и с прискорбностью исполняем добродетели, но, предуспевши, перестаем ощущать в них скорбь или ощущаем, но мало. А когда плотское мудрование наше будет побеждено и пленено огнем ревности, тогда совершаем их уже со всей радостью, вожделением и Божественным пламенем.

10. Спрашивали меня миряне: «Как мы, живя с женами и оплетаясь мирскими попечениями, можем коснуться совершеннейшей христианской жизни?». Я ответил им: «Все доброе, что только можете делать, делайте: никого не осуждайте, не окрадывайте, никому не лгите, ни пред кем не возноситесь, ни к кому не имейте ненависти, не оставляйте церковных собраний, к нуждающимся будьте милосердны, никого не соблазняйте, не касайтесь чужой чести и сохраняйте верность женам вашим. Если так будете поступать, то недалеко будете от Царствия Небесного».

11. С радостью и мужеством приступим к доброму этому подвигу. Не будем бояться врагов наших, ибо они взирают на лицо нашей души, хотя сами и невидимы, и когда заметят, что оно изменилось от боязни, тогда, яростные, вооружаются против нас, видя, что мы устрашились. Итак, смело вооружимся против них, ибо с мужественным борцом никто бороться не может.

12. Желающие истинно работать Христу прежде всего да приложат старание избрать себе при помощи духовных отцов и собственным разумением приличные места и образ жизни, пути и обучения, ибо не для всех полезно общежитие и не все способны к безмолвию. Каждому должно рассмотреть, какой путь соответствует его качествам.

13. Все житие монашеское содержится в трех главных устроениях и образах подвига: или в подвижническом уединении и отшельничестве, или в безмолвствовании с одним и, много, с двумя, или, наконец, в терпеливом пребывании в общежитии.

14. Кто истинно возлюбил Господа, кто истинно желает и ищет будущего Царствия, кто имеет истинную скорбь о грехах своих, кто поистине водрузил в себе память о Суде и о вечном мучении, кто истинно страшится исхода из этой жизни, тот не возлюбит уже ничего временного, уже не станет суетиться и заботиться ни об имениях и приобретениях, ни о славе и чести мира и ни о чем земном, но, отложив всякое попечение, еще же и тело свое возненавидев, наг и без попечений и лености последует Христу, непрестанно взирая на Небо и оттуда ожидая себе помощи по слову святого, сказавшего: Прильпе душа моя по Тебе (Пс. 62, 9), и по слову иного приснопамятного: Аз же не утрудихся, последуя Тебе, и дне или покоя человеча не пожелах, Господи (Иер. 17, 16).

15. Стыдно нам, оставившим все, опять воспринимать заботу о том же, сие же и значит обратиться вспять и не быть управлену в Царствие Божие.

16. Слушай, что сказал Господь юноше оному, едва не все заповеди исполнившему: «Одного тебе недостает – продать имение свое и раздать нищим и самого себя сделать нищим для принятия милостыни от других» (см.: Лк. 18, 22; Мф. 19, 21).

17. Будем внимать себе, чтобы, думая идти узким путем, в самом деле не блуждать по широкому и пространному. Вот верное начертание узкого пути: утеснение чрева, всенощное стояние, умеренное питье воды, скудость хлеба, очистительное питие бесчестия, укоризны, осмеяния, ругательства, отсечение своей воли, терпение нападок, нероптание при презрениях, перенесение досаждений тяжелых, чтобы мужественно претерпевать, когда обижают, не негодовать, когда клевещут, не гневаться, когда осуждают, смиряться, когда унижают. Блаженны ходящие стезями показанного здесь пути, яко тех есть Царствие Небесное (Мф. 5, 3–12).

18. Кто думает, что не имеет пристрастия к какой – либо вещи, а, лишившись ее, печалится сердцем, – тот прельщает сам себя.

19. Это пристанище (отречение от мира) бывает причиной и спасения и бед – это знают переплывающие сие мысленное море. Но жалкое зрелище, когда спасшиеся в пучине претерпевают потопление в самом пристанище.

20. Устранившись мира, не прикасайся к нему, ибо страсти удобно опять возвращаются.

21. Тех мест, которые подают тебе случай к падению, убегай, как бича, ибо когда мы не видим запрещенного плода, то не так сильно его и желаем.

22. Постараемся подражать Лоту, а не жене его, ибо душа, обратившись туда, откуда вышла, уподобится соли, потерявшей силу, и сделается неподвижной. Беги из Египта невозвратно, ибо сердца, обратившиеся к нему, не увидели Иерусалима, то есть земли бесстрастия.

23. Да будет отцом твоим тот, кто может и желает помочь тебе в свержении бремени твоих грехов, матерью – сокрушение, которое может омыть тебя от скверны, братом – сотрудник и соревнитель в стремлении к Горнему, а в неразлучную сожительницу возьми память смерти; любезными чадами твоими да будут сердечные воздыхания; рабом да будет тебе тело твое, а друзьями сделай себе небесные силы, которые во время исхода души могут быть полезными для тебя, если будут друзьями твоими. Сей есть род ищущих Господа (Пс. 23, 6).

24. Удаляясь от мира, мы должны избрать для жительства места, лишенные случаев к утешению и тщеславию и смиряющие нас; если же не так, то мы действуем по страсти. 25. Как невозможно одним глазом смотреть на небо, а другим на землю, так невозможно не подвергнуться душевным бедствиям тому, кто мыслями и телом не устранился от всякого сродства с миром. 26. Добрый и благоустроенный нрав приобретается многим трудом и подвигом, но можно в одно мгновение потерять то, что было приобретено долгими усилиями: тлят бо обычаи благи беседы злы (1Кор. 15, 33).

2. О покаянии

1. Покаяние есть возобновление крещения. Покаяние есть очищение совести. Покаяние есть завет с Богом об исправлении жизни. Покаяние есть примирение с Господом через совершение благих дел, противоположных прежним грехам. Покаяние есть помысел самоосуждения и попечение о себе, свободное от внешних попечений. Покаяние есть дочь надежды и отвержение отчаяния.

2. Нам, впадшим в ров беззакония, невозможно быть извлеченными из него, если не погрузимся в бездну смирения.

3. Иное есть сокрушенное смирение кающихся, а другое – угрызение совести еще падающих в свой грех, и иное – блаженное богатство смирения, посещающее совершенных через воздействие Божие. Признак второго (рода смирения) – совершенное терпение бесчестия. Прежняя привычка тиранит часто и плачущих (о ней). И не дивись этому. Отчего и как бывают падения, – темно и совершенно непостижимо для души, какие из них случаются по причине нерадения, какие – по причине домостроительного оставления, какие – по причине отвращения Божия. Нёкто, впрочем, поведал мне, что в падениях, случающихся с нами по домостроительству, сподобляемся мы скорого от них возвращения, потому что Предающий нас им не дозволяет долго держать нас демону печали.

4. Когда язва еще нова и горяча, тогда она легко врачуется, но застарелые, оставленные в небрежении и запущенные язвы нелегко врачуются и для уврачевания своего требуют многого труда, резания, присыпания и прижигания. Многие раны от времени делаются неисцелимыми, но у Бога вся возможна суть (Мф. 19, 26).

5. Прежде падения в грех бесы представляют нам Бога человеколюбивым, а после падения – неприступно строгим.

6. Не внимай врагу, нашептывающему тебе по падении о малости прегрешения, говоря: «Лишь бы того и того тебе не делать, а сие ничего». Часто и малые дары утоляли великий гнев Судии (и наоборот).

7. Кто истинно ищет удостоверения в отпущении грехов своих, тот почитает потерянным всякий день, в который не плачет, хотя бы сделал в оный сколько-нибудь добра.

8. Никто из долженствующих плакать о грехах да не ослабляет ревности об этом, обольщая себя таким чаянием: «В исходе моем (в час смерти) получу извещение о прощении». Неизвестное не твердо верно. Ослаби ми извещением, да почию, прежде даже не отъиду отсюда без этого извещения (Пс. 38, 14). Где Дух Господень, там узы разрешены (2Кор. 3, 17); где смирение неоценённое, там узы разрешены. А в ком нет сих двух, те пусть не обольщают себя: они связаны.

9. Живущие в миру, и они одни чужды сих извещений. Но некоторые из них, текущие путем милостыни, в час исхода познают, сколько сие благоплодно для них.

10. Кто плачет о себе, тот не станет узнавать о плаче или падении, или укоризне другого. Пес, уязвленный зверем, еще более на него разъяряется, неудержимо неистовствуя против него по причине боли от язвы.

11. Вникнем, не оттого ли совесть перестала нас обличать, что как бы подавлена злом, а не оттого, что стала чиста. Признак разрешения в падении – всегдашнее признание себя должником.

12. Будем внимать все мы, особенно же падшие, да не внидет в сердце наше пагубное учение безбожного Оригена². Оно, скверное, выставляло преимущественно Божие человеколюбие, что очень по сердцу сластолюбцам.

13. В самом начале подвига исповедуем согрешения наши доброму судье нашему (духовному отцу) наедине; если же он повелит, то и при всех. Ибо язвы, будучи объявляемы, не разбережаются тем, а врачуются.

14. Во время исповеди будь как наружным видом, так и внутренним чувством и мыслью как осужденный преступник, поникший лицом в землю, и если можно, то омочай слезами ноги своего отца духовного, как ноги Самого Христа.

15. Бесы обыкновенно внушают нам или совсем не исповедовать согрешений отцу своему [духовному], или исповедовать, но складывая вину греха своего на других.

16. Не прельщайся духом возношения и возвещай отцу своему согрешения свои, не укрываясь, потому что без самопосрамления невозможно избавиться от вечного стыда. Обнажай струп свой врачу и не стыдись сказать ему: «Отче, моя сие язва, моя рана; она произошла не от иного кого-нибудь, но от моей собственной лености; никто не виновен в ней: ни человек, ни дух, ни тело, ни другое что-либо, но только мое нерадение».

17. Иоанн Предтеча прежде крещения требовал исповеди от приходивших к нему, не сам нуждаясь в этой исповеди, но ища спасения приходивших.

18. Ничто так не противно кающимся, как смущение от раздражительности³, потому что покаяние требует великого смирения, а раздражительность есть знак великого возношения.

19. Луч солнечный, проникнувший через скважину в дом, просвещает в нем все, так что видна бывает и тончайшая пыль, носящаяся в воздухе. Подобно сему и страх Господень. Когда он приходит в сердце, то показывает ему все грехи.

20. Как вода смывает буквы, так и слеза может очищать согрешения.

21. Как за неимением воды изглаждают буквы и другими способами, так и души, лишенные слез, очищают и заглаждают грехи свои печалью, воздыханием и многим сетованием.

22. Как свежая рана скоро излечивается, так, напротив, многовременные душевные язвы неудобно врачуются, хотя и могут исцелиться.

23. Как похоронившему отца своего стыдно тотчас по возвращении с похорон идти на брак, так и плачущим о грехах своих неприлично искать в настоящем веке покоя или чести и славы от людей.

24. Как жилища граждан отличны от жилищ осужденных преступников, так и образ жизни плачущих о грехах своих должен быть совершенно отличен от образа жизни неповинных.

25. Чувство души⁴ есть естественное ее свойство, но грех оглушает сие чувство. Сознание производит или прекращение зла, или уменьшение оного. Сознание же есть порождение совести, а совесть есть слово и обличение Ангела-хранителя, данного нам при крещении. Посему-то мы и примечаем, что не просвещенные крещением не настолько бывают мучимы в душе за свои злые дела, насколько верные, но как-то неясно.

26. Желающий избавиться от бремени грехов своих да подражает тем, которые сидят над гробами вне града⁵, и да не престает изливать теплые и горячие слезы, и да не прерывает безгласных рыданий сердца до тех пор, пока не увидит Иисуса пришедшим и отвалившим от сердца камень ожесточения и разрешившим ум наш, как Лазаря от уз греховных, и повелевшим слугам Своим – Ангелам: Разрешите его от страстей и оставьте идти (Ин. 11, 44) к блаженному бесстрастию.

3. О добродетелях и страстях и о борьбе с последними вообще

1. Рассуждение есть верное постижение воли Божией во всякое время, во всяком месте и во всякой вещи. Оно бывает только в чистых сердцем.

2. Кто низложил первые три из главных страстей (тщеславие, сребролюбие, чревоугодие), тот низложил вместе и пять последних (блуд, гнев, печаль, уныние, гордость), но кто не радит о низложении первых, тот ни одной не победит.

3. Все брани бесовские происходят от трех главных причин: или от нерадения нашего, или от гордости, или от зависти диавола.

4. Правилом во всех случаях да поставляем по Богу совесть нашу (просвещенную верой и заповедями Господними) и, узнавши, откуда веют ветры, по ее указанию да распростираем и ветрила.

5. Во всех деяниях, коими стараемся мы угодить Богу, бесы выкапывают нам три ямы: во-первых, борются, чтобы воспрепятствовать нашему доброму делу; во-вторых, когда они в этом первом покушении бывают побеждены, то стараются, чтобы сделанное было не по Богу; когда же и в этом умышлении не получают успеха, тогда уже, тихо подкравшись к душе нашей, ублажают нас как живущих богоугодно. Первому искушению сопротивляются ревность (о спасении) и попечение о смерти; второму – повиновение и уничижение, а третьему – всегдашнее укорение себя самого. Сие труд есть пред нами, дóндеже внидет во святилище наше огнь оный Божий (Пс. 78, 16). Тогда уже не будет в нас насилия злых навыков, ибо Бог наш есть огнь поядаяй (Евр. 12, 29) всякое разжжение и движение похоти, всякий злой навык, ожесточение и омрачение, внутреннее и внешнее, видимое и мысленное. 6. Когда бесы одолеют душу и свет ума помрачат, тогда не будет более в нас, окаянных, ни трезвенного внимания, ни рассуждения, ни ведения, ни стыда, но место их заступят жестокосердие, нечувствие, нерассуждение и слепота.

7. Окрадение души есть, когда мы почитаем за добро то, в чем нет добра, – это неприметное лишение богатства и невидимое пленение души. Убиение души есть умерщвление словесного ума впадением в непотребные дела. Погибель души есть впадение в отчаяние после совершения беззакония.

8. Да дерзают спастись раболепствовавшие прежде страстям и покаявшиеся! Ибо если они и во все ямы впадали, и во всех сетях увязали, и всяким недугом недуговали, то по выздоровлении могут быть для всех светилами и врачами, светильниками и наставниками, объясняя свойства и виды каждого недуга и своей опытностью спасая близких к падению.

9. Превосходнейший алфавит для всех (начинающих) есть следующий: послушание, пост, вретище, пепел, слезы, исповедание, молчание, смирение, бдение, терпение холода, мужество, труд, злострадание, уничижение, сокрушение, непамятозлобие, братолюбие, кротость, простая и нелюбопытная вера, беспопечение о мире, непорочное отчуждение от родителей⁶, беспристрастие, простота с незлобием, произвольная худость⁷.

10. Состояние и признаки преуспевающих суть: нетщеславие, безгневие, благая надежда, безмолвие, рассуждение, твердая память суда, милосердие, страннолюбив, умеренное поучение, непрестанная молитва, несребролюбие.

11 . Предел же, состояние и закон душ совершенных по благочестию таковы: непленяемое сердце, совершенная любовь, источник смиренномудрия, исшествие ума, Христово волнение, неокрадение света и молитвы, изобилие осияния Божия, желание смерти, ненависть жизни, отвращение от тела, молитвенник о мире, как бы насильно преклоняющий Бога на милость, сослужебник Ангелам, бездна разума, дом таинств, хранилище неизреченных откровений, спасатель человеков, бог над бесами, господин страстей, владыка тела, повелитель естества, чуждый греха, дом бесстрастия, подражатель Владыки помощью Владыки.

12. Мы должны непрестанно заботиться о духовном чувстве⁸ и искать его, ибо, когда оно явится, тогда внешние чувства перестанут обольстительно действовать на душу. Зная сие, премудрый сказал: И чувство Божие обрящеши (Притч. 2, 5, 3).

13. Жизнь монашеская в отношении дел, слов, помышлений и движений должна быть проводима в чувстве сердца. Если же не так, то она не будет монашеская, не говорю уже ангельская.

14. Некоторые по природе склонны к воздержанности или к безмолвничеству, или к чистоте, или к скромности, или к кротости, или к умилению. Другие имеют природу, почти совершенно противоположную вышесказанным добрым качествам, но насильно принуждают себя к ним. Их, как понудителей естества, я похваляю больше первых.

15. Свет монахов – Ангелы, монахи же – свет для всех человеков. И потому да подвизаются они быть благим примером во всем, никому ни в чемже претыкание дающе (2Кор. 6, 3), ни делом, ни словом.

16. С помощью Святой Троицы вооружимся против трех главных страстей⁹ тремя добродетелями. Если не так, то мы сами на себя навлечем множество трудов.

17. Если Бог воскреснет в нас деянием, то расточатся врази Его; и если мы видением приблизимся к Нему, то «побежат ненавидящии Его» и нас «от лица Его» и нашего.

18. Потом (трудом) наипаче, а не нагим словом потщимся научаться познанию Божественных истин, ибо не слова, а дела должны мы показать во время исхода.

19. Услышавшие, что сокровище сокрыто на известном месте, ищут его и, с трудом нашедши, тщательно сохраняют обретенное. Без труда же разбогатевшие бывают расточительны.

20. Какие грехи происходят от восьми главных страстных помыслов и какой из трех главных родитель есть каждому из пяти прочих? Матерь блуда есть объядение, матерь уныния – тщеславие, печаль и гнев рождаются от всех трех главных страстей; а гордости матерь есть тщеславие. Какие же грехи происходят от восьми главных, на сие скажу, что в неистовых страстях нет толку и порядка, но всякое бесчиние и нестроение.

21. Безвременный смех, например, иногда рождается от беса блуда; иногда от тщеславия, когда человек сам себя внутри бесстыдно хвалит; иногда же смех рождается от пресыщения.

22. Многоспание происходит иногда от насыщения, иногда от поста, когда постящиеся возносятся, иногда от уныния, а иногда просто от естества.

23. Многословие происходит иногда от насыщения, а иногда от тщеславия.

24. Хула есть собственно порождение гордыни, но нередко она рождается от осуждения ближнего в том же самом или от неприязненной зависти бесов.

25. Ожесточение сердца бывает иногда от пресыщения, иногда от бесчувствия, иногда же от пристрастия к чему-либо. А пристрастие опять бывает иногда от блуда, иногда от сребролюбия, иногда от чревоугодия, иногда от тщеславия и от многих других причин.

26. Лукавство происходит и от превозношения, и от гнева.

27. Лицемерие – от самодовольства и от своечиния.

28. Противоположные же этим добродетели рождаются от противоположных родителей. Но как мне недостало бы времени рассуждать о каждой из них порознь, то вообще кратко скажу, что умерщвление всех означенных страстей есть смиренномудрие, и, кто приобрел эту добродетель, тот победил все страсти.

29. Страх, который чувствуют к начальникам, да будет для нас примером страха Божия, а любовь к телесной красоте да будет для нас образом любви к Богу, ибо ничто не препятствует нам брать образцы для добродетелей и от противных им действий.

30. Не в трудах одних является Бог, но при них в простоте и смирении. Хотя сила Божия в немощи совершается (2Кор. 12, 9); но несмиренномудрого делателя отринет Господь.

31. Болезнь посылается иногда для очищения согрешений, а иногда для того, чтобы смирить возношение.

32. Благий наш и всеблагий Владыка и Господь, видя, что кто-нибудь весьма ленив к подвигам, смиряет плоть его недугом, как менее трудным подвигом, и иногда этим очищает душу от лукавых помыслов и страстей.

33. Все случающееся с нами, видимое или невидимое, бывает принимаемо трояко: или с добрым, или со страстным, или с некиим средним расположением. Я видел трех братьев, потерпевших ущерб: один из них негодовал, другой пребыл без печали, а третий принял сие с великой радостью.

34. Видел я земледельцев, которые бросали в землю одинаковые семена, но при этом каждый из них имел свое особое намерение: один – чтобы долги уплатить, другой – чтобы обогатиться, третий – чтобы почтить дарами Владыку своего. Но иные имели при этом в виду заслужить за свое доброделание похвалу от проходящих путем жизни сей, или досадить завистливому врагу своему, или избежать укоризны от людей за праздность. Вот наименование семян сих земледелателей: пост, бдение, милостыня, разные служения и тому подобное. Намерения же свои братья сами пусть тщательно испытывают о Господе.

35. Как, черпая воду из источников, иногда незаметно почерпаем и жабу вместе с водой, так и, проходя добродетели, мы часто исполняем тайно сплетенные с ними страсти. Так, со страннолюбием сплетается чревоугодие, с любовью – блуд, с рассудительностью – излишняя строгость (ригоризм), с благоразумием – лукавство, с кротостью – подозрительность, медлительность, леность, прекословие, своечиние и непослушание, с молчанием – гнет учительства, с радостью – самомнение, с надеждой – леность, с любовью опять – осуждение, с безмолвием – уныние и леность, с чистотой – горечь, со смиренномудрием – дерзновение (без меры), за всеми же ими, как общее врачевство, лучше же сказать – отрава, следует тщеславие.

36. Не будем скорбеть, когда, прося чего-либо у Господа, долгое время не бываем услышаны. Господь Сам хотел бы, чтобы все люди в одно мгновение сделались бесстрастными (но встречает большие препятствия от нашего произволения).

37. Все просящие чего-нибудь у Бога и не получающие, без сомнения, не получают того по какойнибудь из следующих причин: или потому, что просят прежде времени, или потому, что просят выше меры своей и по тщеславию, или потому, что, получив просимое, они возгордились бы или впали в нерадение.

38. Бывает, что в иных, не только верных, но и неверных, отходят все страсти, оставив только ту одну, которая, как первенствующее зло, одна заменяет все прочие и столь вредоносна, что может свергнуть с самого неба (сие гордость).

39. Вещество (страстей) потребляется, будучи снедаемо и искореняемо из души Божественным огнем¹⁰.

40. Иногда бесы отступают и сами собой, чтобы ввести нас в беспечность. Но потом внезапно нападают на бедную душу, расхищают ее и до такой степени приучают к порокам, что она после того уже сама себе наветует и против себя воюет.

41. Известно мне и иное отступление оных зверей, бывающее тогда, когда душа совершенно утвердится в греховных навыках. Пример этого видим в младенцах, которые от долгой привычки сосут пальцы, когда матери не дают им более сосать грудей.

42. Знаю еще и пятое бесстрастие, которое бывает в душе от многой простоты и похвального незлобия. Таковым посылается помощь от Бога, спасающаго правый сердцем (Пс. 7, 11) и неприметно для них самих избавляющего их от страстей. Подобно как младенцы, когда с них снимут одежду, вовсе не примечают наготы своей.

43. Греха и страсти, естественно, нет в природе человека. Бог не творец страстей. Добродетели же многие даровал Он нашей природе, из числа которых суть и следующие: милостыня, ибо и язычники сострадательны, любовь, ибо часто и бессловесные животные проливают слезы при потере друг друга, вера, ибо все мы от себя ее порождаем, надежда, ибо мы и когда взаймы даем или берем, и когда сеем, и когда плаваем, делаем сие, надеясь обогатиться. Итак, если, как доказано, любовь и добродетель естественно присущи нашей природе, любовь же есть исполнение закона, то явно, что добродетели не чужды нашему естеству. И да постыдятся те, которые извиняют неделание добродетелей своим бессилием.

44. Но что касается до чистоты, безгневия, смиренномудрия, молитвы, бдения, поста и всегдашнего умиления, то сии добродетели выше естества. Некоторым из них научили нас люди своим примером, образцами других были для нас Ангелы, а иных учитель и дарователь есть Сам Бог Слово.

45. Бывает, что когда стоим на молитве, встречается дело благотворения, не допускающее промедления. В таком случае надо предпочесть дело любви. Ибо любовь больше молитвы, так как молитва есть добродетель частная, а любовь объемлет все добродетели.

46. Нередко Бог по распоряжению Своего Промысла оставляет в духовных людях некоторые легчайшие страсти, для того, чтобы они, взирая на эти легкие, почти безгрешные немощи, много себя укоряли и тем приобрели некрадомое богатство смиренномудрия.

47. Кто вначале не жил в повиновении, тому невозможно приобрести смирение, ибо всякий сам собой научившийся художеству много о себе мечтает.

48. Двумя преимущественно добродетелями отцы ограничивают деятельную жизнь: постом и послушанием. И справедливо, ибо первый есть истребитель сластолюбия, а второе ограждает это истребление смиренномудрием. И плач имеет двоякое действие, так как, с одной стороны, истребляет грех, а с другой – рождает смиренномудрие.

49. Давать всякому просящему свойственно благочестивым, давать и не просящим есть дело благочестивейших, а не требовать взятого от взявшего взаймы, особенно когда он имеет возможность отдать, принадлежит только одним бесстрастным.

50. В отношении ко всем страстям и добродетелям будем непрестанно испытывать, где мы находимся: в начале, в средине или в конце.

51. Все бесовские брани против нас происходят от трех следующих причин: самоугодия, гордости и зависти бесов.

52. Иное дело – молиться против помыслов, иное – противоречить им и иное – ни во что их вменять и быть выше их (или властвовать над ними). Средний из них (то есть могущий противоречить) часто прибегает к первому способу по причине своей неготовности, но первый еще не может вторым образом отвергать врагов своих; а третий вконец посмевается врагам.

53. Как имеющие здравое чувство обоняния могут ощущать ароматы, хотя кто и тайно их при себе имеет, так и душа чистая познает в других и благоухание, которое сама получила от Бога, и злосмрадие, от которого совершенно избавлена, хотя другие сего и не примечают.

54. Хотя не все могут быть бесстрастными, однако спастись могут все.

55. Не давай возобладать тобой иноплеменникам оным, которые побуждают тебя испытывать неизреченные судьбы Промысла и смотрения Божия в отношении к людям и тайно внушают, будто Господь лицеприятен. Это суть исчадия самомнения, и признаются таковыми.

56. Некоторые сказали, что одни бесы сопротивляются другим, а я удостоверился, что все они ищут нашей погибели.

57. Всякому духовному деланию, видимому или умственному, предшествуют собственное произволение и искреннейшее желание, которые при содействии Божием приводятся в дело. Ибо если первые (произволение и желание) не предварят, то не последует и второе (содействие Божие).

58. Время всякой вещи под небесем, – говорит Екклезиаст. Итак, да не обольщает нас горделивое усердие, побуждая прежде времени искать того, что придет в свое время. Не будем искать во время сеяния того, что принадлежит жатве, ибо есть время сеять труды и есть время пожинать неизреченные дарования благодати. В противном случае мы и в свое время не получим того, что оному времени прилично и свойственно.

59. Некоторые по непостижимым распоряжениям Промысла Божия получили благодатные дарования прежде трудов, другие – в самых трудах, иные – после трудов, а некоторые – уже при смерти. Достойно испытания, кто из них смиреннее прочих.

60. Есть отчаяние от множества грехов и тяготы совести и есть отчаяние от гордости и возношения, когда впадшие в грех думают, что они не были достойны (оставления до) падения. От первого исцеляют воздержание от грехов и надежда благая, а от последнего – смирение и неосуждение.

61. Во всех твоих начинаниях и делах, и наружных и внутренних, испытывай, истинно ли в угодность Богу предприемлются они и совершаются. Признаком того, что делание наше благоугодно Богу, в новоначальных служит преуспеяние в смирении, в средних – прекращение внутренних браней, а в совершенных – умножение и изобилие Божественного света.

62. Когда воздух очищается от облаков, тогда солнце показывается во всем своем сиянии. Так и душа, которая сподобилась прощения грехов и освободилась от страстных навыков (и помыслов), без сомнения, видит свет Божественный.

63. Некоторые ублажают больше всего чудотворения и другие видимые духовные дарования, не зная того, что есть много превосходнейших дарований, которые сокровенны и потому безопасны от падения.

64. Совершенно очистившийся¹¹ от страстей видит душу ближнего: не само существо ее, но ее устроение, чувства и расположения; преуспевающий¹² же еще судит о душе по телесным ее действиям.

65. Немощные душой должны познавать посещение Господне и Его милость к ним из телесных болезней, бед и внешних искушений; совершенные же познают посещение Божие по присутствию в них Духа Святого и по умножению дарований.

66. Есть между злыми духами бес – предваритель, который тотчас по пробуждении является искушать нас и оскверняет первые наши мысли. Посвящай начатки дня твоего Господу, ибо кому прежде отдашь их, того они и будут. Один искуснейший делатель сказал мне следующее достойное внимания слово: «По началу утра узнаю я все течение дня моего».

67. В случающихся с нами искушениях бесы борют нас сказать или сделать что-либо неразумное. И когда же не смогут одолеть нас, то, тихо подступивши, тайно влагают гордое благодарение Богу.

68. Мудрствовавшие горняя по смерти восходят на небеса, а прилепляющиеся к земному нисходят в страну преисподнюю, ибо для душ, разлучающихся с телами, нет третьего среднего места.

69. Как олень, палимый жаждой, желает вод, так иноки да желают постигать благую волю Божию, и не только волю эту, но и то, когда примешивается к ней наша воля собственная и когда действует даже противная (сила). И то еще должно быть предметом их рассмотрения, какие дела должны быть исполняемы неотложно и без всякого промедления и какие без торопливости и с осмотрительностью.

70. Все хотящие познать волю Господню должны прежде умертвить в себе собственную волю и, помолившись Богу с верой и нелукавой простотой, вопрошать отцов и братий в смирении сердца и без всякого сомнения в помысле и принимать советы их, как из уст Божиих, хотя бы они и противны были собственному их разуму. Много смиренномудрия исполнены те, которые руководствуются этим правилом без сомнения. И Бог не попускает им прельщенными быть.

71. Некоторые узнавали волю Божию так: отрешали помысл свой от всякого склонения к тому или другому велению души, то есть и к побуждающему на дело, и к противоречащему тому, и, обнажив ум от собственной воли, представляли его с горячим молением Господу в продолжение положенного числа дней и таким образом достигали познания воли Его или так, что мысленный ум мысленно изрекал ее уму их, или так, что одно из оных помышлений совершенно исчезало из души¹³.

72. Другие по скорби и затруднениям, какие встречало их начинание, заключали, что оно согласно с Божественной волей. Иные, напротив, по неожиданной помощи, какую получали в своем деле, ощущали, что оно благоугодно Богу, говоря в себе: Бог содействует только избирающему благое.

73. Кто просвещением свыше стяжал в себе Бога, тот скоро извещается о святой воле Божией как в делах, скорости требующих, так и в делах, дозволяющих промедление, вторым способом (то есть благопоспешением).

74. Праведен Бог и двери милосердия Своего не заключит для тех, которые стучатся в них со смирением.

75. Во всех случаях должны мы испытывать намерение наше, ибо Господь на оное взирает во всех делах наших. Все, что чуждо пристрастия и всякой нечистоты и делается единственно для Бога, а не ради иного чего-нибудь, вменится нам в благое, хотя бы оно и не совсем было благо.

76. Есть мужественные души, которые от сильной любви к Богу и смирения сердца покушаются на деяния, превосходящие меру их, но есть и гордые сердца, которые отваживаются на такие же начинания (по внушению врагов наших). Ибо враги наши часто нарочно подущают нас на дела, превышающие меру нашу, для того, чтобы мы, не получивши успеха в них, впали в уныние и оставили даже и те дела, которые соразмерны нашим силам, и таким образом сделались бы посмешищем наших врагов.

77. Видел я немощных душой и телом, которые за множество согрешений своих покусились на подвиги выше их меры, но не могли понести их. Я сказал им, что Бог судит о покаянии не по мере трудов, а по мере смирения (сопровождаемого плачем, сокрушением и отвращением от греха).

78. Иногда воспитание бывает причиной крайних зол, а иногда – худое сообщество, но часто и собственное развращение души достаточно ей к погибели. Кто избавился от первых двух зол, тот избавится, может быть, и от третьего, а в ком господствует третье, тот непотребен на всяком месте. Нет места безопаснее, чем светлое небо, однако же и там некоторые погибли от своей развращенной воли.

79. Между нечистыми духами есть такие, которые лукавее других. Они не довольствуются тем, чтобы одних нас ввести в грех, но советуют нам и других иметь сообщниками зла, чтобы навлечь на нас лютейшие муки. Видел я одного человека, который передал другому свою греховную привычку, потом же, пришедши в чувство, начал каяться и отстал от греха, но так как наученный им не переставал грешить, то покаяние его действительно не было.

80. Слушание повествований о подвигах и добродетелях духовных отцов ум и душу возбуждает к ревности, а слушание поучений их есть светильник во тьме, возвращение заблудших на правый путь, просвещение слепотсгвующих.

81. Кто желает представить Господу тело целомудренным и сердце чистым, тот должен сохранять безгневие и воздержание, потому что без сих двух добродетелей весь труд наш будет бесполезен.

82. Между добродетелями есть дщери и есть матери добродетелей. Разумный подвизается наиболее о приобретении матерей. Сам Бог собственным действием научает матерям, а для научения дщерям наставников много.

83. Будем внимать, чтобы скудость наслаждения (пищей) не пополнять излишеством сна¹⁴ и наоборот, ибо так поступать неразумно.

84. Между нечистыми духами есть и такие, которые в начале нашей духовной жизни толкуют нам Божественные Писания. Они обыкновенно делают сие в сердцах тщеславных и еще более в обученных внешним наукам, чтобы, обольщая их мало-помалу, ввергнуть их, наконец, в ереси и хулы. Мы можем узнавать сие бесовское богословие¹⁵, или лучше сказать богоборство, по смущению, по нестройной и бесчинной радости, которая бывает в душе во время этих толкований.

85. Мы никогда не перестанем преуспевать в добродетели и любви ни в сем веке, ни в будущем, светом (просвещением свыше) приемля всегда новый свет разума. И Ангелы, эти умные существа, не пребывают без преуспеяния, но всегда приемлют славу к славе и разум к разуму.

86. Не будь строгим судьей тех, которые словами учат о великих добродетелях, тогда как к благому деланию ленивы, ибо недостаток дела часто восполняется пользой оного учения. Мы не все стяжали всё в равной мере: некоторые имеют превосходство более в слове, чем в деле, а в других, напротив, дело сильнее слова.

87. Бог не есть творец зла, потому заблуждаются те, которые говорят, что некоторые из страстей естественны душе, не разумея того, что мы сами свои природные свойства к добру превратили в страсти. По естеству, например, имеем мы семя для чадородия, а мы употребляем оное в беззаконное сладострастие; по естеству есть в нас и гнев, но на древнего оного змия, а мы употребляем оный против ближнего; нам дана ревность для того, чтобы мы ревновали о добродетелях, а мы ревнуем о пороках и подобное.

88. Неленостная душа воздвигает бесов на брань против себя, с умножением же браней умножаются и венцы. Не уязвляемый супостатами не получит никакого венца, а кто от случающихся нападений не унывает духом, того восхвалят Ангелы как храброго воина.

89. Непрестанно испытывай проявления в тебе страстных движений и увидишь, что в тебе находятся многие страсти, которых, будучи в недугах душевных, мы и распознать не можем или по немощи нашей, или по причине глубоко укоренившегося греховного навыка.

90. Бесы часто отвлекают нас от легчайшего и полезного и побуждают предпринять труднейшее.

91. Общежитие, устроенное по Богу, есть белильня духовная, стирающая всякую скверну и грубость и все безобразие души. Отшельничество же может назваться красильней для тех, которые сперва очистились от вожделения, памятозлобия и раздражительности и потом уже удалились на безмолвие.

92. Бес блуда и бес гнева, бес чревонеистовства, бес уныния и сонливости не имеют свойства возгордевать ум наш (а, напротив, смиряют его), бесы же сребролюбия, любоначалия, многословия и многие другие к злу греха присовокупляют обыкновенно и зло возношения, и бес осуждения подобен им в этом.

93. Если инок, посетивший мирских людей или принявший их у себя, через час или через день по разлучении с ними уязвится стрелой печали вместо того, чтобы радоваться о своем избавлении от сети, препятствующей течению его [духовной жизни], то он служит игралищем страсти тщеславия или блуда.

94. Со многим рассуждением должны мы рассматривать, когда и в каких случаях должно нам стоять против предметов страстей и бороться с ними и когда отступать, ибо иногда можно по немощи предпочесть и бегство, чтобы не умереть душевно.

95. Как ветры в тихую погоду колеблют только поверхность моря, а в другое время приводят в движение самую глубину, так должно заключать и о ветрах тьмы, ибо в страстных людях колеблют они само чувство сердца, а в преуспевших – уже только поверхность ума, потому сии последние скорее восстановляют в себе обычную тишину свою, остававшуюся неприкосновенной.

96. Воздержание есть матерь здравия, а матерь воздержания есть помышление о смерти и твердая память о желчи, смешанной с уксусом, которой вкусил Господь наш, Владыка и Бог.

97. Безмолвие есть причина и споспешник целомудрия, пост погашает разжжения плоти, сокрушение же сердца есть враг лукавых и студных помыслов.

98. Как змей не может совлечь с себя старой кожи, если не пролезет через тесную скважину, так и мы не можем отвергнуть прежние злые навыки, и ветхость души, и ризу ветхого человека, если не пройдем узкого и тесного пути поста и бесчестия.

99. Как яйца, согреваемые под крыльями, оживотворяются, так и помыслы, скрываемые от духовного отца, превращаются в дела.

100. Как добрые кони, когда вместе бегут, горячатся один пред другим, так и в общем житии добрых братий один другого побуждает к благой ревности.

101. Как облака закрывают солнце, так и лукавые помышления помрачают и погубляют ум.

102. Как убогие, видя царские сокровища, еще более познают нищету свою, так и душа, читая повествования о великих добродетелях святых отцов, невольно еще более смиряется в своем образе мыслей.

103. Как носящего ароматы и против воли его обнаруживает благовонный запах, так и имеющие в себе Духа Господня познаются по словам своим и по смирению.

104. Как воры не пойдут опрометчиво в такое место, где видят лежащим царское оружие, так и мысленные тати неохотно приступают скрадывать того, кто с сердцем совокупил молитву и утвердил ее в нем.

105. Как корабль, имеющий хорошего кормчего, при помощи Божией безбедно входит в пристань, так и душа, имея доброго пастыря, удобно восходит на небо, хотя и много грехов некогда сделала.

106. Как не имеющий путеводителя удобно заблуждается на своем пути, хотя бы и весьма был умен, так и идущий самовластно путем иночества легко погибает, хотя бы и всю мудрость мира сего знал.

107. Кто слаб телом и наделал много тяжких беззаконий, тот да шествует путем смирения и родственных с ним добродетелей, ибо иного спасения не найти ему.

108. Умаление злоделания рождает отступление от него; отступление же от него есть начало покаяния. Начало покаяния есть начало спасения, начало же содеевания спасения есть благая решимость (угождать Богу). Сия благая решимость рождает труды, начало же трудов – добродетели. Начало добродетелей – цвет, цвет же добродетели – делание. Порождение добродетели – непрерывность (помышления и ревнования о ней), плод же и порождение непрерывного помышления (и ревнования) – навыкновение. Порождение навыкновения – окачествование души добром, окачествование же души есть матерь страха. Страх рождает соблюдение заповедей, небесных и земных, соблюдение же заповедей есть знак любви. Начало любви – богатство смирения, богатство смирения – полнота любви и затем совершенное вселение Бога в соделавшихся чистыми сердцем чрез бесстрастие, ибо таковые узрят Бога (Мф. 5, 8)·

4. О борьбе с восемью главными страстями

А. Борьба с чревоугодием

1. Чудно было бы, если бы кто-нибудь прежде сошествия своего во гроб освободился от нападения со стороны чрева.

2. При страсти многоядения чрево и будучи насыщено, вопиет: «Алчу!» – и, будучи наполнено и расседаясь от излишества, взывает: «Я голодно». Страсть сия, имея яства пред глазами, подстрекает все пожрать за один раз

. 3. Кто ласкает льва, тот часто укрощает его, а кто угождает телу, тот усиливает его свирепость.

4. Раб чрева изыскивает, какими снедями почтить праздник, а раб Божий помышляет, какими бы дарованиями ему обогатиться.

5. Когда пришел гость, чревоугодник подвигается на любовь, подстрекаемый чревонеистовством, и думает, что случай сделать пришедшему утешение есть и для него разрешение на все. Посещение другого принимает за предлог, разрешающий пить вино, и под видом скрытия добродетели делается рабом страсти.

6. Часто тщеславие враждует против объядения, и сии две страсти воюют между собой за бедного монаха, как за купленного раба. Объядение понуждает разрешать, а тщеславие внушает показать свою добродетель, но разумный человек избегает той и другой пучины и умеет пользоваться удобным временем для отражения одной страсти другою.

7. Если плоть буйствует еще, то должно укрощать ее воздержанием во всякое время и во всяком месте. Когда же она утихла (чего, впрочем, не надеюсь дождаться прежде смерти), тогда можем скрывать пред другими свое воздержание.

8. Если духовный отец тебе, юному, разрешит пить вино на пиршествах, то смотри, каков он сам: если он богобоязнен, то можешь немного разрешить, а если он не совсем радив, то лучше тебе, не обращая внимания на его благословение, хранить воздержание, особенно когда еще борешься с огнем плотской похоти.

9. В укрощении чрева употребим благоразумную постепенность: отсечем прежде всего утучняющую пищу, потом разжигающую, а после и услаждающую. Давай чреву своему пищу мерную и удобоваримую, чтобы умеренным насыщением отделаться от его алчности, а чрез скорое переварение пищи избавиться от разжжения, как от бича.

10. Для не падавших особенное воздержание необходимо только при движении похоти, а для падавших оно необходимо даже до смерти; до самой кончины пусть они не дают утешения телу своему и борются с ним без примирения. Первым предлежит только охранять всегда чинное благоустроение ума, а последним надлежит еще умилостивлять Бога душевным сетованием и истаяванием (от глада и жажды).

11. Будем укрощать чрево помышлением о будущем огне. Повинуясь чреву, некоторые (по причине разжжения от того похоти) отрезали, наконец, свои члены и умерли двоякой смертью. Присмотрись и увидишь, что объядение есть единственная причина потоплений (в море похоти), с нами случающихся.

12. Ум постящегося молится трезвенно, а ум невоздержного исполнен нечистых мечтаний. Насыщение чрева иссушает источники слез, а чрево, иссушенное воздержанием, рождает слезные воды.

13. Кто служит своему чреву и между тем хочет победить духа блуда, тот подобен угашающему пожар маслом.

14. Когда чрево утесняется, тогда смиряется и сердце, если же оно упокоено пищей, то сердце возносится помыслами.

15. Утесняй чрево воздержанием и заградишь тем себе уста, ибо язык берет силу от множества снедей.

16. Наполняющий чрево свое расширяет внутренности, а у того, кто томит его воздержанием, они мало-помалу суживаются; суженные же, они не требуют уже и не принимают много пищи.

17. Знай, что часто бес приседит чреву и не дает человеку насытиться, хотя бы он пожрал все снеди Египта и выпил всю воду в Ниле.

18. Если ты обещался Христу идти узким и тесным путем, то утесни утробу свою. Пространен и широк путь чревоугодия, вводящий в пагубу блуда, и многие идут по нему, но узки врата и тесен путь воздержания, вводящий в живот чистоты, и немногие входят им (Мф. 7, 14).

19. Сидя за столом, наполненным яств, представляй пред мысленными очами твоими смерть и суд, ибо и таким образом едва возможешь хоть немного укротить страсть объядения. Когда пьешь, всегда вспоминай уксус и желчь Господа твоего и таким образом или пребудешь в пределах воздержания, или, по крайней мере, восстенав, смиришь помысл свой.

20. Чревообъядение есть причина всех падений и нарушений (обетов) в иноческих общежитиях. Если ты победишь сию госпожу, то всякое место будет тебе способствовать к достижению бесстрастия, если же она будет обладать тобой, то до самого гроба везде будешь бедствовать.

21. Живая память смерти пресекает невоздержание в пище, а когда невоздержание в пище пресечено со смирением, то и другие страсти отсекаются в то же время.

22. Однажды, когда я был еще молод, пришел я в один город или селение, и там во время обеда напали на меня вдруг помыслы объядения и тщеславия. Но, боясь исчадий объядения, я рассудил лучше быть побежденным тщеславием. В мирянах корень всех зол есть сребролюбие, а в монахах – объядение.

23. Видел я мужественных деятелей, которые по некоторой нужде давши утробе малое послабление в пище, вслед за тем утомляли сие окаянное тело всенощным стоянием и тем научали его с радостью отвращаться от насыщения.

24. Невозможное дело – в начале иночества быть совершенно чистыми от объядения и тщеславия. Но против тщеславия не должно нам бороться услаждением чрева.

25. Как преступник, которому объявили приговор и который идет на казнь, не беседует о народных зрелищах, так и тот, кто истинно оплакивает грехи свои, не будет угождать чреву.

26. Как во множестве навоза рождается много червей, так и от множества яств происходит много падений, лукавых помыслов и сновидений (срамных).

27. Если крайний предел чревоугодия есть понуждать себя на принятие пищи, когда и не хочешь есть, то крайний предел воздержания будет воздерживать естество свое, когда оно алчет, несмотря на то, что оно ничем в сие время не провинилось.

28. Как тучные птицы не могут высоко летать, так и угождающему своей плоти невозможно взойти на небо.

29. Иссохшая тина не угодна бывает свиньям, так и плоть, увядшая от подвигов, не упокоевает более бесов.

30. Исповедь чревоугодия. Как вы хотите отделаться от меня, когда я связана с естеством вашим? Дверь моя – необходимость снедей, ненасытным же делает меня привычка, которая потом вместе с нечувствием души и непамятованием смерти служит основанием страсти ко мне. Первородный сын мой есть блуд, второе после него исчадие есть ожесточение сердца, а третье – сонливость. Море злых помыслов, волны скверн, глубина неименуемых нечистот также от меня происходят.

Дщери мои суть: леность, многословие, дерзость, смехотворство, кощунство, прекословие, жестоковыйность, непослушание, нечувсгвие, пленение ума, самохвальство, высокомерная и безумная самонадеянность, любовь к миру, за которой следует оскверненная молитва, парение помыслов и часто злоключения нечаянные, и за всем этим следует отчаяние – самая лютая из всех страстей.

Память согрешения восстает против меня, но не побеждает. Мысль о смерти сильно враждует на меня, но нет ничего в человеках, что могло бы меня совершенно упразднить. Кто приял Утешителя, тот молитвенно жалуется Ему на меня, и Он, умолен будучи, не дает мне действовать страстно. Не вкусившие же Его всячески ищут услаждаться моей сластию.

Б. Борьба с блудом

1. Насыщение чрева есть матерь блуда, а утеснение чрева – залог чистоты.

2. По пресыщении нашем дух чревоугодия отходит и посылает на нас духа блудного, извещая его, в каком состоянии мы находимся, и говоря: «Иди и возмути такого-то, чрево его пресыщено, и потому ты не много будешь трудиться». Этот, пришедши, посмеивается и, связав нам руки и ноги сном, уже делает с нами все, что хочет, оскверняя душу мечтаниями и тело истечениями.

3. Никто из обучившихся хранению чистоты да не вменяет себе приобретение ее, ибо невозможное дело, чтобы кто-нибудь победил свою природу. Где природа побеждена, там познается пришествие Того, Кто выше естества, ибо, без всякого прекословия меньшее упраздняется большим.

4. Начало чистоты бывает, когда помысл не слагается с блудными прилогами. И без мечтаний случаются по временам во сне истечения. Средина чистоты – когда естественные движения происходят только от довольства пищей и бывают свободны от мечтаний и истечений; конец же чистоты – умерщвление тела, предваряемое умерщвлением нечистых помыслов.

5. Отгоняющий сладострастного пса молитвой подобен борющемуся со львом: кто низлагает его сопротивлением, тот подобен обратившему врага своего в бегство и преследующему его; кто же стал совершенно свободен от самого прилога, однажды навсегда сделав для него невозможным всякий доступ к себе, тот хотя и пребывает во плоти, но уже воскрес из гроба.

6. Если признак чистоты – не испытывать похотного движения и в сонных мечтаниях, то, конечно, крайняя степень похотливости будет терпеть истечения и наяву от одних помыслов и воспоминаний.

7. Кто телесными трудами и потами ведет брань с соперником, тот подобен связавшему врага своего веревкой; кто воюет против врага своего воздержанием и бдением, тот подобен обложившему врага своего железными оковами, а кто вооружается против него смиренномудрием, безгневием и жаждой, тот подобен убившему своего супостата и скрывшему его в песке.

8. Иной есть кто подвигами, иной – кто смирением и иной – кто Божиим внутрь присещением имеет связанным сего мучителя. Первый подобен деннице, второй – полной луне, а третий – светло сияющему солнцу, но все они имеют жительство на небесах.

9. Лисица притворяется спящей, а бес – целомудренным: та – чтобы обмануть птицу, а этот – чтобы погубить душу. Не верь во всю жизнь свою бренному телу и не полагайся на него, пока не предстанем Христу.

10. С новоначальными падения в плотские грехи случаются обыкновенно от обилия яств; со средними они бывают от высокоумия и от той же причины, как и с новоначальными, но с приближающимися к совершенству они случаются только от осуждения ближних.

11. Некоторые ублажают скопцов по естеству (от рождения), как избавленных от мучительства плоти, а я ублажаю людей, которые повседневно делаются скопцами и помыслом, как ножом, привыкли себя обрезывать.

12. Не думай низложить беса блуда возражениями и доказательствами: на его стороне благословные поводы, так как он воюет с нами с помощью нашего естества.

13. Кто надеется бороться с плотью своей или победить ее своими силами, тот тщетно подвизается, ибо если Господь не разорит дома плотской похоти и не созиждет дома души, то вотще [напрасно] бдит и постится желающий успеть в этом сам собой.

14. Повергни пред Господом немощь своего естества, сознав свое во всем бессилие, и неощутительно получишь дарование целомудрия.

15. Поскользнувшиеся и падшие в ров похоти далеко отпадают от восходящих и нисходящих по оной (Иаковом виденной) лествице, и чтобы опять начать им восхождение, необходимы многие поты и крайнее лощение.

16. Есть блуд и без познания жены, который как противоестественный, подвергает большей муке. Это некая смерть и погибель, которую мы всегда носим в себе, а наиболее в юности. Но погибель эту я не дерзаю объявить писанием, потому что руку мою удерживает сказавший: Бываемая отай от них срамно есть и глаголати и писати (Еф. 5, 12).

17. Человеколюбивым представляет Бога бесчеловечный враг, наущатель на блуд, внушая, что Он оказывает великое снисхождение к этой страсти как естественной. Но понаблюдай за этим злокозненником и найдешь, что по совершении греха он уже иным представляет Бога: только правосудным и непрощающим. Первое внушение делает он для того, чтобы вовлечь нас в грех, а второе – с тем, чтобы ввергнуть нас в отчаяние.

18. Когда по совершении греха томят нас туга и отчаяние, тогда мы обычно не предаем себя падениям. Когда же мы успокоимся, злобный враг вновь начинает толковать нам о человеколюбии Божием.

19. Господь, как нетленный и бестелесный, радуется о чистоте и нерастлении нашего тела; бесы же ни о чем другом столько не веселятся, как о блуде злосмрадном, и никакой страсти не любят так, как эту осквернительницу тела.

20. Матерь сладости (плодов, утешение доставляющих) – земля и роса, а матерь чистоты – безмолвие с послушанием. Чистота тела, одним безмолвием достигаемая, сближаясь с миром, часто не оставалась непоколебимой; послушанием же стяжаваемая везде благоискусна и непоколебима.

21. Кто одним воздержанием пытается пресечь блудную брань, тот подобен человеку, который усиливается выплыть из пучины морской, действуя одной рукой. Сопряги с воздержанием смирение, потому что первое без последнего оказывается неполезным.

22. Какую страсть увидишь в себе господствующей, против той одной наипаче и вооружайся, в особенности же против естественного домашнего врага, ибо если мы с тобой не победим страсти, то от победы над другими не будет нам никакой пользы; поразивши же сего египтянина, конечно, и мы узрим Бога в купине смирения.

23. Находясь в искушении, чувствовал я радость, слезы и утешение и по младенчеству думал, что сие плод духовный, а сие была прелесть вражия.

24. Не вдавайся в обман, юноша! Видел я некоторых, молящихся о любимых ими, однако же, что исполняют долг святой любви.

25. Когда повергаемся на постель, тогда наиболее должны мы трезвиться, потому что тогда ум без тела борется с бесами, и если он еще не отсек сочувствия сласти похотной, то охотно делается предателем.

26. Память о смерти да засыпает и да восстает с тобой и вместе Иисусова молитва, ибо ничто не может тебе доставить столь сильное заступление во время сна, как эти делания.

27. Бывают истечения во сне иногда от изобилия пищи и вообще от излишнего покоя плоти, иногда – от гордости, когда мы, долго пребывая свободными от истечений, этим возносимся, иногда от того, что осуждаем ближнего, иногда же и от одной зависти бесовской. Бог попускает это, чтобы безгрешным сим злоключением поучить смирению.

28. Не дозволяй себе днем помышлять о бывших во сне мечтаниях, ибо у бесов есть намерение, чтобы сновидениями осквернять нас, бодрствующих.

29. Во время бури искушения похотью хорошей помощью бывают для нас власяница, пепел, всенощное стояние, голод, жажда палящая и немногими каплями прохлаждаемая, пребывание в гробищах¹⁶, а паче всего – смирение сердца и если можно – духовный отец или усердный брат, скорый на помощь и старый разумом, ибо я почитаю за чудо, чтобы кто-нибудь мог один, сам собой, спасти корабль свой от этой пучины.

30. Некто, увидев необыкновенно красивую женщину, прославил о ней Творца. От воззрения на нее возгоралась в нем любовь к Богу и из очей исторгся источник слез. И дивно было видеть, как то, что для другого послужило бы в погибель, для него паче естества стало венцом (победы). Если человек всегда в подобных случаях имеет такое же чувство и делание, то он восприял нетление прежде общего воскресения.

31. Таким же правилом должно нам руководствоваться и в отношении к сладкопению и песням. Боголюбивые и мирскими, и духовными песнями возбуждаются обыкновенно к святому радованию, Божией любви и слезам, а сластолюбцы – к противоположному.

32. Некоторые говорят, что по вкушении плотского греха невозможно называться чистым, а я, опровергая их мнение, говорю, что хотящему возможно и удобно дикую маслину через прививку превратить в добрую. Если бы ключи Царствия были вверены девственнику телом, то мнение сказанных лиц, может быть, было бы справедливо. Но да постыдит их тот, кто, имея тещу, стал чист и носит ключи Царствия¹⁷.

33. Многовиден змий телесной похоти: не вкусившим сласти ее внушает он вкусить только однажды и перестать, а уже вкусивших коварный побуждает опять к новому вкушению. Многие из первых, по неведению сего зла бывают свободны от брани, а последние, как испытавшие мерзость сию, терпят брани и подстрекания. Впрочем, часто случается и наоборот.

34. Когда встаем мы от сна в благом и мирном настроении, то бывает сие с нами по сокровенному воздействию святых Ангелов, особенно если уснули с молитвой и трезвением. Но бывает, что встаем в мрачном и досадливом расположении, подвергаясь сему по причине злых сновидений.

35. Не диво невещественному бороться с невещественным, но то чудо, и чудо воистину дивное, что облеченный веществом обращает в бегство невещественных врагов в борьбе с этим своим веществом, враждебным и коварным.

36. Рассудительные отцы полагают, что иное есть прилог, иное – сочетание, иное – сосложение, иное – пленение, иное – борьба, а иное – так называемая страсть в душе. Они определяют, что прилог есть простое слово (мысль), или образ, какого-либо предмета, вновь являющийся уму и вносимый в сердце; сочетание есть собеседование с явившимся образом со страстью или бесстрастно; сосложение есть склонение души к виденному, соединенное с услаждением; пленение есть насильственное и невольное увлечение сердца увиденным или совершенное его с ним слитие, разоряющее наше доброе устроение; борьбой называют усиленное сопротивление борющему, кончающееся или победой, или поражением – произвольно; а страстью называют такое похотливое расположение, которое, вгнездившись в душу, соделывается потом через долгий навык, как бы природным ее свойством, так что душа уже произвольно и сама собой стремится к удовлетворению его.

Изо всех этих первое безгрешно, второе не совсем, третье бывает или грешно, или безгрешно, судя по устроению подвизающегося. Борьба бывает причиной или венцов, или мучений. Пленение иному подлежит суду, когда случается во время молитвы, и иному, когда бывает в другое время; иному – при помышлении о вещах безразличных и иному – при помышлении о вещах худых. Страсть же обязательно во всяком случае осуждается и, если не будет очищена равносильным покаянием, подлежит вечному мучению. Но кто к первому, то есть прилогу, относится бесстрастно (отсекает его, не останавливаясь на нем вниманием), тот одним разом отсекает и все последующее.

37. Просвещеннейшие, рассудительнейшие из отцов приметили еще иной помысл, который утонченнее всех вышесказанных, – его называют набегом мысли, – который без определенного времени, без слова и образа, с быстротой стрелы внушает искушаемому страсть. Нет ничего скоробежнее в телах, ничего быстрее и мгновеннее в духах того, как этот помысл одним тонким напоминанием – и безвременным, и несказанным, а для иных даже и неведомым – вдруг являет свое присутствие в душе без предварительного собеседования и сосложения с ней. Кто плачем возмог постигнуть (понять, уразуметь) такую тонкость сего помысла, тот может объяснить нам и то, как бывает, что душа от одного взгляда, или прикосновения руки, или слышания пения страстно блудствует (оскверняется и растлевается похотью), не думавши о том и не замышлявши того.

38. Иной раз похоть, родившись внутри души, переходит и в тело, а иной раз от тела переходит она в душу. Последнее обыкновенно бывает с живущими в мире, а первое – с проходящими монашескую жизнь по скудости у них вещества (или материала похотного).

39. Когда после долгой борьбы с бесом – союзником нашей бренной плоти – изгоним его наконец из сердца своего камнями поста и мечами смирения, тогда этот окаянный, как червь пресмыкаясь внутри тела нашего, усиливается осквернить нас неким щекотанием, возбуждая безвременные и бессловесные движения.

40. Этот бес тщательнее всех других наблюдает случай, когда мы не можем помолиться против него телесно¹⁸. И тогда этот непотребный особенно покушается нападать на нас.

41. Тем, которые не прибрели еще истинной сердечной молитвы, помогает (в борьбе с блудной страстью) утомление себя в телесной молитве: разумею воздеяние рук, биение в перси, умиленное возведение очей на небо, воздыхания со стенаниями и многое преклонение коленей, чего, однако же, часто не могут они делать из-за присутствия других лиц. Тогда-то особенно демоны и пытаются нападать на них, и они, не имея еще сил противостать им твердостью ума и невидимым действием молитвы, по необходимости, может быть, уступают иногда борющим их. Ты же в таком случае отскочи, если можно, поскорее от людей, скройся где-нибудь незаметно на короткое время и там, возведши ropé око душевное, если можешь, а если нет – хоть телесное, и – руки крестовидно распростерши на посрамление и побеждение этим образом мысленного Амалика, возопи к Могущему спасти не преухищренными словесами, а смиренными речениями прежде и паче всего взывая: Помилуй мя, яко немощен есмь (Пс. 6, 3). Тогда опытом познаешь силу Всевышнего и невидимо невидимой помощью обратишь в бегство невидимых. Навыкший таким образом воевать скоро и одной душой станет прогонять врагов, ибо сие второе дается от Бога делателям в награду за первое.

42. Как воду жизни, усердно пей поругание от всякого человека, желающего напоить тебя этим врачевством, очищающим от блудной похоти, ибо тогда глубокая чистота воссияет в душе твоей и свет Божий не оскудеет в сердце твоем.

43. Не переставай воображать и вспоминать бездну темного огня, немилостивых служителей, Судию немилосердного и неумолимого, бесконечную глубину преисподнего пламени и тесные сходы в подземные места, ужасные пропасти и другое, тому подобное, чтобы страхом, рождающимся от этих воспоминаний, ты мог удалить от себя ощущение блуда, соединиться с нетленной чистотой и принять в душе своей сияние невещественного света, который блистательнее всех огней.

44. Есть бес, который, как только мы возляжем на одр, приходит к нам и стреляет на нас лукавыми и нечистыми помыслами, чтобы мы, поленившись вооружиться против них молитвой и уснув со скверными помыслами, объяты были и скверными сновидениями.

45. Чего глаза не видели, того и гортань несильно желает вкушать, так и чистые телом получают от своего неведения (сласти блудной) большое облегчение в брани против блуда.

46. Как сражающийся со львом, если отвратит от него глаза, тотчас погибает, так и борющийся с плотью своей, если ее упокоит.

47. Тем, которые борются с телесной похотью, в свое время прилично бывает безмолвие, но с разрешения хорошо знающего их наставника.

48. Узнал я, что бес уныния предшествует бесу блуда и уготовляет ему путь, чтобы, крепко расслабив и погрузив тело в сон, дать возможность бесу блуда производить в спящем осквернения, как наяву.

49. Как земному царю мерзок предстоящий ему и в то же время отвращающий от него лицо свое и с врагами его беседующий, так и Господу мерзок бывает предстоящий на молитве и принимающий нечистые помыслы.

50. Пса сего (блудного беса), когда он приходит к тебе, прогоняй духовным орудием молитвы и, сколько бы он ни продолжал бесстыдствовать, не уступай ему.

51. Исповедь блудной страсти. Душа спрашивает: «Скажи мне, супруга моя, естество мое (ибо я не хочу никого другого, кроме тебя, спрашивать о том, что тебя касается), скажи мне, как могу я пребывать неуязвляем тобой? Как могу победить твое мучительство?». Она, отвечая душе своей, говорит: «Не скажу тебе того, чего и ты не знаешь, но скажу то, о чем мы оба разумеем. Я имею в себе отца своего – себялюбие (самоугодие и саможаление). Издали подготовляет мое разжжение всякое самоугождение и упокоение; от сего самоупокоения и соответственных ему дел загорается потом внутри жжение похотное. И тогда, зачавши, я рождаю грехопадения. Они же, народившись, в свою очередь, рождают смерть души чрез отчаяние. Если сознаешь мою и свою немощь явную и глубокую, то свяжешь мне руки. Если умучишь голодом гортань, то свяжешь мне ноги, чтобы я не шла далее. Если сочетаешься с послушанием, то расторгнешь союз со мной. А если стяжаешь смирение, то отсечешь мне голову».

В. Борьба с сребролюбием

1. Сребролюбие есть дочь неверия. Оно в оправдание к себе выставляет всевозможные немощи, приближение старости, внезапный голод от бездождия.

2. Сребролюбец есть осмеятель и добровольный нарушитель Евангелия. (Дух Евангелия – любовь). Но кто имеет любовь, тот не убережет денег. Загадывающий ужиться с тем и другим (с любовью и деньгами), сам себя обманывает.

3. Кто оплакивает себя, тот (не только имения, но) и тела своего отвергается и, если время потребует, не пощадит и его.

4. Не говори, что имеешь цель собирать для нищих (чтобы через помощь им получить Царствие). Царствие можно купить и за две лепты.

5. Страннолюбец и сребролюбец друг с другом встретились, и второй назвал первого нерасчетливым.

6. Кто победил сию страсть (сребролюбия), тот отсек все заботы, а кто связан ею, того всегда томят заботы, и он никогда не может помолиться чисто.

7. Начинается сребролюбие предположением раздаяния милостыни, а кончается ненавистью к бедным. И он (сребролюбец) пока собирает, милостив бывает, а как набрал – и руки сжал.

8. Видел я нищих деньгами, которые, живя жизнью нищих духом, обогатились духовно, не скорбят о денежной нужде.

9. Нестяжательный отложил все заботы (о земном), не печется о жизни и о житейском и шествует путем своим без препон. Он – владыка мира, всю печаль свою возложивший на Бога. Не скажет он человеку о своей нужде, но все приходящее приемлет, как от руки Господней.

10. Нестяжательный ни к чему не привязан и о том, что есть у него, не думает, как бы того не было, так как все уже вменил в уметы¹⁹, когда решился стать отшельником. Кто печалится о чем-либо, тот еще не нестяжателен.

11. Нестяжательный чисто молится, а любостяжательный во время молитвы бывает исполнен вещественных образов и будто им молится.

12. Пребывающие в послушании чужды сребролюбия, ибо тогда они и тело свое так же предали, как собственность.

13. Вкусивший горнего ни во что вменяет дольнее, не вкусивший же первого услаждается стяжанием (последнего).

14. О монахи! Не будем маловернее птиц, которые не пекутся и не собирают.

15. Велик благочестно отрекшийся от всякого имущества, но кто отвергается от своей воли, тот свят. Первый сторицей приимет или имуществами, или дарованиями, а второй жизнь вечную наследует.

16. Моря не оставят волны, а сребролюбца – гнев и печаль.

17. Непоколебимая вера пресекает все попечения, а память о смерти научает отрекаться и от тела.

18. В Иове не было и следа сребролюбия, потому-то он и всего лишившись, пребыл без смущения.

19. Корень всех зол есть и именуется сребролюбие (1Тим. 6, 10), потому что оно производит ненависть, татьбы, зависть, разлучения, вражды, смятения, памятозлобие, жестокосердие, убийства.

20. Вера и странничество есть смерть сребролюбия, милосердие же и любовь не щадят и самого тела.

21. Как имеющие на ногах оковы не могут удобно ходить, так и те, которые собирают деньги, не могут взойти на небо.

22. Если крайняя степень сребролюбия есть то, когда человек не может перестать собирать богатство или не насыщается им, то высота нестяжания состоит в том, чтобы не щадить и тела своего.

23. Оставим попечения, ибо мы записались в число свободных от попечений. Нам ничем нельзя извинить себя, если не исполним сего. Вспомним одно: что тем, которые прияли Господа через возрождение святым крещением, дал Он область чадом Божиим быти (Ин. 1, 12), почему им говорится: Упразднитеся и уразумейте, яко Аз есмь Бог{Пс. 45, 11).

24. Великий стыд нам, оставившим все, после звания, которым Господь, а не человек позвал нас опять заботиться о чем-либо, что не может принести нам пользы во время великой нашей нужды, то есть во время исхода души. Сие-το значит, как сказал Господь, обратиться вспять и не быть управлену в Царствие Небесное.

25. Бес сребролюбия борется с нестяжательными и, когда не может их одолеть, тогда представляет им нищих и под видом милосердия увещевает их, чтобы они из невещественных опять сделались вещественными.

26. Как променивающие золото на глину делают себе большой убыток, так и те, которые для приобретения телесных выгод объявляют и разглашают о своих духовных успехах, получают один убыток.

Г. Борьба с гневом

1. Гнев есть припоминание сокровенной ненависти, то есть памятозлобия. Гнев есть желание сделать зло огорчившему. Вспыльчивость (острожелчие) есть мгновенное возгорание сердца. Огорчение есть неприятное (досадное) чувство, засевшее в душе. Ярость есть низвращение благонастроения и осрамление души.

2. Некоторые, будучи склонны к раздражительности и гневу, не обращают на то внимания и не пекутся об уврачевании этой страсти, не помышляя о том, что сказал Премудрый: устремление ярости его падение ему{Сир. 1, 22).

3. Гнев, подобно быстрому движению жернова, в одно мгновение может истереть и уничтожить душевной пшеницы и плода больше, нежели что другое за целый день. Посему тщательно надлежит внимать себе. Он, как пламя, раздуваемое сильным ветром, скорее, нежели медленный огонь, попаляет и губит душевную ниву.

4. Безгневие есть неутолимое желание бесчестий, как в тщеславных есть непомерное желание похвал. Безгневие есть победа над естеством, приобретаемая трудами и потами при нечувствительности к оскорблениям.

5. Кротость есть неподвижное устроение души, пребывающее одинаковым при бесчестиях и похвалах.

6. Начало безгневия есть молчание уст при возмущении сердца, середина – молчание помыслов при тонком смущении души, а конец – незыблемая тишина при дыхании ветров нечистых.

7. Как вода, непрерывно возливаемая на огонь, угашает его совершенно, так и слезы истинного плача обыкновенно угашают всякий пламень гнева и серчания.

8. Как с появлением света удаляется тьма, так от благоухания смирения исчезают всякое огорчение и гнев.

9. Ничто не есть так неуместно для кающихся, как раздражительный гнев, потому что обращение к Богу требует великого смирения, а раздражительность есть знак высокого о себе мнения.

10. Если предел крайней кротости есть и в присутствии раздражающего мирно и любовно в сердце быть к нему расположенным, то, без сомнения, предел крайней гневливости есть, когда кто, находясь один сам с собой, ведет свирепую внутреннюю брань и борьбу с оскорбившим его, показывая сие словами и телодвижениями.

11. Если Дух Святой есть мир души, а гнев есть смятение сердца, то ничто не полагает такой преграды пребыванию Его в нас, как раздражительный гнев.

12. Молчание уст – начальное орудие против гнева, но можно под покровом молчания скрывать памятозлобие. И сие хуже: лучше уже высказаться, хоть и в гневе. Иной в гневе не принимает пищи и тем более углубляет страсть сию, а иной много ест и от этого приходит в бешенство. Умеренное же утешение нередко подавало помощь к утолению ярости. Потому борьба с этой страстью требует большой осмотрительности. И ей, как змию плотской похоти, содействует естество.

13. Иногда умеренное сладкопение успешно разгоняет раздражение, а иногда, будучи безмерно и неблаговременно, оно содействует сластолюбию. Почему этим пособием надобно пользоваться, разумно устанавливая для него и меру, и время.

14. Гневливым полезнее жить в братстве, а похотливым лучше проходить безмолвное житие, как врачевство против блуда и смрадной нечистоты. Страждущим же той и другой болезнью надо отдать себя в руки отца-руководителя, чтобы он иногда держал их в безмолвии, а иногда вводил в подвиги общежительного послушания.

15. Большой вред возмущать око сердца раздражением, по слову сказавшего: Смятеся от ярости око мое (Пс. 6, 8), но еще больший – словами изъявлять душевное волнение гнева. Пускать же в дело при этом и руки совсем противно и чуждо житью монашескому – ангельскому и божественному.

16. Присмотримся и увидим, что многие из гневливых усердно держат бдение²⁰, пост, безмолвие, и враг не мешает им в этом, ибо он умеет и под подвигами покаяния и плача уготовлять материалы к питанию и возращению этой страсти.

17. Начало блаженного незлобия – терпеливо переносить бесчестие, несмотря на горечь и боль души; середина – держать сердце во время бесчестий бесскорбным и беспечальным; совершенство же, если оно бывает, – вменять их себе в похвалу.

18. Иное дело безгневие в новоначальных, происходящее от покаянного плача, а иное – неподвижность на гнев, бывающая в совершенных. В первых гнев связан слезами, как некоей уздой, а в последних этот змий умерщвлен мечом бесстрастия.

19. Видел я троих монахов, вместе потерпевших бесчестие. Один из них почувствовал оскорбление, но смолчал; другой порадовался за себя, но опечалился за поносившего; третий же, напечатлевши в уме вред ближнего, пролил о нем горячие слезы. Тут видны делатели страха, мздовоздаяния и любви.

20. Памятозлобие есть последний предел гнева, хранение в памяти грехов (против нас ближнего), отвращение от образа оправдания (Богом определенного: прости – и прощено будет). Оно погубление всех прежних добродетелей, яд душепагубный, грызущий сердце червь, стыд молиться (как скажешь: «Остави, якоже и мы»?), вонзенный в душу гвоздь, непрестанный грех, неусыпное беззаконие, ежечасное зло.

21. Укротивший гнев пресек зарождение и памятозлобия, ибо чадородие бывает только от живого отца.

22. Стяжавший любовь стал чужд вражды, а держащий вражду множит в себе не знающие покоя труды.

23. Памятозлобствуя, памятозлобствуй на демонов и, враждуя, враждуй на тело свое всегда. Плоть – друг неблагодарный и коварный: когда угождают ей, она еще более вредит.

24. Злопамятство – кривой толковник Писания, иносказательно обращающий словеса Духа в угоду себе. Но да посрамит его данная нам Господом Иисусом молитва, которой не можем мы произносить, имея злопамятство в сердце.

25. Если много потрудившись над собой, не возможешь ты исторгнуть этот яд из сердца своего, – поди смирись покаянно пред тем, на кого враждуешь, хоть на словах, и, устыдясь долгого пред ним лицемерия, воспримешь его в любовь свою, уязвляем будучи совестью за то, как огнем.

26. Не тогда признай себя избавившимся от сей язвы, когда помолишься об оскорбившем, или воздашь ему дарами, или пригласишь его на трапезу, но когда, услышав, что он подвергся какому-либо душевному или телесному злоключению, возболезнуешь и восплачешь о нем, как о себе самом.

27. Память страданий Господа Иисуса уврачует памятозлобие, сильно постыжденное Его незлобием.

28. Некоторые для получения прощения предают себя на труды и поты, но незлопамятный опережает их. Ибо истинно слово: «Если скоро отпустите, и вам щедро отпустится» (Лк. 6, 37).

29. Непамятование зла есть знак истинного покаяния, а кто, помня зло, думает, что проходит покаяние, тот похож на человека, во сне представляющего себя бегущим.

30. Видел я злопамятных, которые другим злопамятным подавая совет не быть злопамятными, устыдились собственных своих слов и отстали от этой страсти.

31. От ненависти и памятозлобия рождается злословие – тонкий недуг, скрытная пьявица, высасывающая кровь любви.

32. Иной прикрывает злословие любовью, желанием исправить. Но если ты любишь ближнего, то не обхаивай его, а молись о нем, такой только образ действования приятен Господу.

33. Кто хочет избавиться от духа осуждения, тот пусть обращает укор не на падающего, а на подущающего беса. Ибо никто не желает грешить против Бога, хотя всякий свободен от насилования (то есть грешит сам).

34. Один из самых кратких путей к получению прощения грехов состоит в том, чтобы никого не осуждать, ибо сказано: Не судите и не судят вам (Лк. 6, 37).

35. Как огонь противен воде, так кающемуся несвойственно судить других. Если бы ты увидел когонибудь согрешающим даже при исходе души из тела, и тогда не осуждай его, ибо суд Божий сокрыт от людей. Иные явно падали великим падением, тайно же совершали еще большие добрые дела. И любители пересудов впали в ошибку, видя дым и не усматривая за ним солнца.

36. Опытом дознано: за какие грехи, телесные или душевные, осудим ближнего, в те сами впадем.

37. Скорые и строгие истязатели прегрешений ближнего потому этой страстью негодуют, что не имеют совершенной и постоянной памяти и печали о своих собственных согрешениях. Ибо если кто без покрывала самолюбия верно взглянет на свои злые дела, то не будет уже заботиться ни о чем другом, кроме них, справедливо рассуждая, что и на оплакивание себя самого недостанет ему времени всей своей жизни, хотя бы прожил сто лет и хотя бы видел из очей своих изливающимся целый Иордан.

38. Бесы, убийцы душ, побуждают нас или согрешить, или, если не грешим, осуждать грешащих, чтобы через это осквернить нас и негрешащих.

39. Знай, что в духе неприязни порицать с удовольствием учение, дела и добродетели ближнего есть признак людей злопамятных и завистливых.

40. Видел я людей, тайно совершающих тяжкие прегрешения, только не оглашающиеся, которые во мнении о своей чистоте безжалостно нападали на впадавших в грехи, хотя легкие, но огласившиеся.

41. Судить есть бесстыдное похищение сана Божия, а осуждать есть погубление души своей.

42. Как возношение и без всякой другой страсти может погубить человека, так и осуждение само по себе одно может нас совершенно погубить. Так фарисей оный за сие осужден был.

43. Встретились друг с другом гневливый и лицемер, и в беседе их невозможно было найти ни одного слова правды. Заглянув в сердце первого, найдешь неистовство, а рассмотрев душу второго, увидишь лукавство.

44. Как ветры взволновывают бездну, так ярость больше всех страстей возмущает ум.

45. Исповедь этой страсти. Скажи нам, безумная и постыдная страсть, как зовется породивший тебя отец и как имя родившей тебя матери, также какие имена скверных твоих сынов и дочерей, и не это одно, но и то, кто борющиеся с тобой и кто убивающие тебя? «Матерей у меня много, и отец не один. Матери мои суть: тщеславие, сребролюбие, чревоугодие, а иногда и блуд; отец же мой главный – гордость. Дочери мои суть: памятозлобие, ненависть, вражда, самооправдание. Соперники мои – противоположные дочерям моим добродетели: безгневие и кротость. Наветница же моя – смиренномудрие».

Д. Борьба с печалью

1. Кто возненавидел мир, тот избежал печали. Если же кто имеет пристрастие к чему-либо видимому, то еще не избавился от нее, ибо как не опечалиться, лишившись любимой вещи? Хотя во всем нам нужно иметь трезвение, но более всего должно нам в этом отношении быть благоразумно внимательными.

2. Когда настоятель искушает нас полезным бесчестием, досадами и выговорами представим себе страшное изречение всемирного Судии и тогда всеваемую в нас безрассудную печаль и горесть, без сомнения, посечем кротостью и терпением, как обоюдоострым мечом.

3. Если мы пали, то да ополчимся прежде всего против духа печали, ибо он, представ во время молитвы пред нами и напоминая прежнее наше дерзновение к Богу, хочет отторгнуть нас от молитвы.

4. Любление бесчестий есть исцеление раздражительности, псалмопение же, милосердие и нестяжательность суть убийцы печали.

5. Как слишком большое количество дров подавляет и угашает пламень и производит множество дыма, так и чрезмерная печаль делает душу как бы дымной и темной и иссушает воду слез.

6. Тесный путь обозначается бесчестием, укоризнами, осмеянием, ругательствами, тяготой досад.. И он спасителен, если будешь, обижаемый, терпеть мужественно, оклеветаемый – не негодовать, унижаемый – не гневаться, осуждаемый – смиряться. Блаженны ходящие стезями сего пути, яко тех есть Царствие Небесное (см.: Мф. 5, 3–12).

7. Добровольное терпение всего скорбного есть настоящий спасительный путь покаяния.

8. Почитать себя достойным не только претерпеваемых уже видимых и невидимых скорбей, но еще и больших есть признак деятельного покаяния.

9. Как вода стесняемая поднимается вверх, так и душа, угнетенная бедами, востекает в покаянии к Богу и спасается.

10. Некоего Аввакира в обители всякий день обижали, а служители едва не каждый день выгоняли его из трапезы, так что он часто оставался без еды. Я спросил его, как он на сие смотрит. Он ответил: «Поверь, отче, это отцы мои искушают меня, точно ли я монах. И так как они делают это невправду, то и я, зная намерение их, благодушно терплю сие и не скучаю». При смерти же, через два года, он сказал: «Благодарю вас, братие, ибо ради того, что вы искушали меня на спасение мое, я семнадцать лет был свободен от искушений бесовских».

11. Другому, некоему Македонию, старому, уже по справедливому поводу, в наказание, было определено находиться всегда среди новоначальных. Но когда кончился срок, он сам упросил оставить его под этой унизительной епитимией, будто тяжко согрешившего. Потом он исповедал святому Лествичнику: «Никогда не видел я такого облегчения во всякой внутренней брани и никогда так, как теперь, не чувствовал в себе сладости Божественного света».

12. Будучи уязвляемы обличениями, будем воспоминать грехи свои, пока Господь, видя нашу нужду и насилие, какое мы сами себе делаем, благоволит изгладить грехи наши и скорби, угрызающие наше сердце, претворить в радость, как говорит о том Псалмопевец: По множеству болезней моих в сердце моем, утешения Твоя возвеселиша душу мою (Пс. 93, 19).

13. Блажен, кто, будучи ежедневно укоряем и уничижаем Бога ради, понуждает себя к терпению: он будет ликовать с мучениками и дерзновенно беседовать с Ангелами. Кто отвергает от себя праведное или неправедное обличение, тот отвергается своего спасения, а кто принимает обличение со скорбью или без скорби, тот скоро получит прощение согрешений.

14. Сын мой! Если ты сначала предашь себя терпению бесчестий, то не много будешь трудиться для приобретения блаженного покоя душевного.

15. Как небольшой огонь смягчает много воска, так и малое бесчестие нередко вдруг смягчает сердце, услаждает его и истребляет всю свирепость его, все бесчувствие и ожесточение.

16. Досады, унижения и все подобные случаи в душе послушника уподобляются полынной горечи, а похвалы, честь и одобрения – меду. Но полынь очищает всякую внутреннюю нечистоту, а мед обыкновенно умножает желчь.

Е. Борьба с духом уныния

1. Уныние есть расслабление души, небрежение о подвигах, отвращение от обета ублажитель мирян, клевета на Бога, якобы немилосердного и бесчеловечного, в псалмопении нестройно, в молитве немощно, в телесном же служении крепко, как железо, в рукоделии неленостно, на послушания скоро и охоче.

2. Муж, состоящий в послушливом подчинении, не знает уныния и посредством вещественного преуспевает в духовном.

3. Общежитие – враг уныния, а мужу-безмолвнику оно всегдашний сожитель: прежде смерти не отступит оно от него и до кончины его не перестанет бороть его. Увидев келлию отшельника, оно улыбается и, приближаясь, вселяется близ него.

4. Врач посещает больных утром, а уныние – подвижников около полудня²¹.

5. Уныние подущает к странноприимству²² и докучает внушениями творить милостыню от рукоделия, усердно тянет посещать больных, приводя на память рекшего: Болен бех и приидосте ко Мне (Мф. 25, 36), неотступно твердит: «Сходи к скорбящим и малодушествующим» – и, будучи само малодушно, советует утешать малодушных.

6. Ставшим на молитву напоминает оно о необходимых нужных делах и всячески ухищряется отвлечь нас от нее каким-либо благовидным предлогом, как уздой.

7. Каждая из прочих страстей упраздняется одной какой-либо добродетелью; уныние же для инока – всеобъемлющая смерть. Из всех восьми предводителей зла дух уныния есть самый тягчайший.

8. Когда нет псалмопения, уныние не является, и по окончании правила (на котором берет дремота) глаза бодро раскрываются.

9. Во время нападок уныния обнаруживаются нудители (естества), и ничто столько не доставляет венцов (внимательному) иноку, как борьба с унынием.

10. Плачущий о себе не знает уныния.

11. Монах, любящий рукоделие, не знает уныния: он ежечасно воспоминает слова апостола: Праздный да не яст{2Сол. 3, 10) и другое: Руце сии послужисте мне и сущим со мною (Деян. 20, 34).

12. Уныние происходит иногда от вкушения удовольствий чувственных, а иногда от бесстрашия пред Богом.

13. Прилежная молитва – пагуба уныния, память же о последнем суде рождает усердие (к действованию по Богу).

14. Благая надежда есть меч, которым инок побеждает и закаляет уныние.

15. Исповедь уныния. Скажи нам, страсть нерадивая и расслабленная, кто есть родивший тебя? Какие твои исчадия? Кто воюющие против тебя? И кто убийца твой? Ответ: «Родительницы у меня многие: иногда бесчувствие души, иногда забвение небесных благ, а иногда и чрезмерность трудов. Исчадия мои, со мной пребывающие, – перемены местопребывания, пренебрежение заповедей отца духовного, непамятование о последнем суде, а иногда и оставление монашеского обета. Противники мои, которые вяжут меня, суть псалмопение с рукоделием. Враг мой есть помышление о смерти; умерщвляет же меня молитва с твердой надеждой сподобиться вечных благ.

Ж. Борьба с тщеславием

1. Тщеславие есть расточение трудов, потеря потов, похититель душевного сокровища, муравей на гумне жизни, который хотя мал, однако всегда готов похищать труды и плоды наших подвигов.

2. Тщеславие ко всему льнет: тщеславлюсь, когда пощусь, но когда разрешаю пост, чтобы скрыть от людей свое воздержание, опять тщеславлюсь, считая себя мудрым; побеждаюсь тщеславием, одевшись в хорошие одежды, но и в худые одеваясь, также тщеславлюсь; стану говорить – побеждаюсь тщеславием, замолчу – опять им же побежден бываю. Как ни брось сей трезубец, все он станет вверх острием.

3. Тщеславный человек есть идолослужитель. Он думает, что почитает Бога, но в самом деле угождает не Богу, а людям.

4. Всякий человек, который любит себя выказывать, тщеславен. Пост тщеславного остается без награды и молитва его бесплодна, ибо он то и другое делает для похвалы человеческой.

5. Тщеславный подвижник сам себе делает двойную обиду, потому что тело изнуряет, а награды не получает.

6. Господь часто скрывает от очей наших те добродетели, которые мы приобрели, а человек, хвалящий нас или, лучше сказать, льстящий нам, похвалой отверзает нам очи, а как скоро отверзлись они, богатство добродетели исчезает (с глаз съедаемо бывает).

7. Льстец есть слуга бесов, руководитель гордости, истребитель умиления, губитель добродетелей, отводитель от истинного пути. Блажащии вас льстят вы, и стопы ног ваших возмущают, – говорит пророк (Ис. 3, 12).

8. Видал я плачущих, которые, будучи похвалены, за похвалу воспылали гневом и, как то случается в торговле, променяли одну страсть на другую.

9. Когда ближний или и друг укорит тебя в отсутствии или присутствии твоем, тогда покажи любовь: похвали его.

10. Великое дело – отвергнуть от души похвалу человеческую, но большее – отвратить от себя похвалу бесовскую.

11 . Не тот показывает смиренномудрие, кто осуждает сам себя (ибо кто не стерпит поношения от себя самого?), но и тот, кто, будучи укорен другим человеком, не уменьшает к нему любви.

12. Когда бес тщеславия видит, что подвижник приобрел, хотя малое умирение сердца, тотчас побуждает его идти в мир, говоря: «Иди на спасение погибающих душ».

13. Тщеславие побуждает легкомысленных при посторонних облекаться в смирение и в поступках своих, в лице и голосе показывать благоговение; за трапезой оно заставляет заметно воздерживаться; на псалмопении ленивых делает ревностными и безголосых – доброгласными.

14. Тщеславие предпочитаемых делает гордыми и в презираемых посевает памятозлобие.

15. Тщеславие весьма удобно прививается к естественным дарованиям и через них нередко низвергает в пагубу несчастных рабов своих.

16. Однажды видел я, как бес тщеславия прогнал брата своего – беса ярости. Один брат рассердился на другого, но пришли миряне, и он вдруг стих, перепродав себя тщеславию, ибо не мог зараз работать обоим сим господам.

17. Кто сделался рабом тщеславия, тот ведет двойную жизнь; одну – по наружности, а другую – по образу мыслей и чувств, одну – наедине с собой, а другую – на людях.

18. Предвкусивший небесную славу, естественно, презирает всякую земную славу. И я подивился бы, если бы кто, не вкусив первой, совершенно презирал последнюю.

19. Видел я, как иные начинали духовное делание по тщеславию, но потом, переменив намерение в делании, предосудительное начало увенчали похвальным концом.

20. Кто возносится естественными дарованиями:· остроумием, понятливостью, искусством в чтении и произношении, быстротой ума и другими подобными способностями, без труда нами получаемыми, тот никогда не получит вышеестественных благ, ибо неверный в малом и во многом неверен будет по своему тщеславию (Лк. 16, 10).

21. Кто просит у Бога даров за труды, тот на опасном основании утверждается, а кто, напротив, смотрит на себя как на всегдашнего должника пред Богом, тот сверх чаяния своего вдруг увидит себя обогащенным небесным богатством.

22. Не слушай ваятеля сего, когда он научает тебя объявлять свои добродетели на пользу слышащих. Кая бо польза человеку, если он весь мир будет пользовать, душу же свою отщетит? (Мф. 16, 26). Ничто не приносит столько пользы ближним, как смиренный и непритворный нрав и такое же слово. Таким образом, мы и других будем побуждать, чтобы они не возносились, а что иное может быть полезнее сего?

23. Похвалы возвышают и надмевают душу; когда же душа вознесется, тогда объемлет ее гордость, возводит до небес и низводит до бездн.

24. Скверное тщеславие научает нас принимать образ добродетели, которой нет у нас, приводя к обольщению нас слова Спасителя: Тако да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят добрая дела ваша (Мф. 5, 16).

25. Не скрывай стыда своего с той мыслью, чтобы не подавать ближнему повода к преткновению, хотя, может быть, и не во всяком случае полезно будет употреблять сей пластырь, но смотря по особенным свойствам грехов.

26. Когда хвалители наши или, лучше сказать, льстецы, начнут хвалить нас, тогда поспешим вспомнить множество грехов наших (и суд Божий, не сходный с человеческим) и увидим, что мы недостойны того, что говорят или делают в честь нам.

27. Простые сердцем не очень подвержены отравлению этим ядом, ибо тщеславие есть погубление простоты и притворное жительство.

28. Часто случается, что червь, достигши полного возраста, получает крылья и взлетает на высоту, так и тщеславие, усилившись, рождает гордость – начальницу и завершительницу всех зол.

29. Начало к истреблению тщеславия есть хранение уст и любление бесчестия, середина – отсечение всех мысленных приражений тщеславия, а конец (если только есть конец в бездне) – без смущения при других делать то, что служит к бесчестию.

30. Утаевай благородство свое и не величайся своей знатностью, чтобы не быть тебе по словам в одном, а по делам в другом устроении.

31. Видел я неискусного ученика, который в присутствии некоторых людей хвалился добродетелями своего учителя и, думая присвоить себе славу от чужой пшеницы, приобрел вместо того одно бесчестие.

32. Тщеславие любит торжественно являться на седалище многословия, молчание же уст упраздняет тщеславие.

33. Покоряющиеся бесу тщеславия подвергаются безвременным движениям похоти, когда они, освободившись временно от блудных помыслов, начинают много о себе думать. Восставшие за сие блудные движения приводят его к узрению кроющегося в глубине их сердца тщеславия и научают прочее не приписывать бывающей иногда чистоты сердца собственному тщанию и усилию, следуя показанию апостола: Что имаши, егоже неси приял (1Кор. 4, 7) туне, или непосредственно от Бога, или с помощью других и посредством их молитвы.

34. Молчание и безмолвие – враги тщеславия, но если ты находишься в общежитии, то переноси бесчестия.

35. Если крайнее тщеславие есть, когда человек, не видя при себе никого, кто бы его хвалил, и наедине обнаруживает тщеславные поступки, то признак совершенного нетщеславия есть, чтобы и в присутствии других не окрадываться тщеславной мыслью.

3. Борьба с гордостью

1. Гордость есть отвержение Бога, презрение человеков, матерь осуждения, исчадие похвал, отгнание помощи Божией, виновница падений, источник гнева, горький истязатель чужих дел, судья бесчеловечный, противница Богу, корень хулы.

2. Начало гордости – укоренение тщеславия, середина – уничижение ближнего, бесстыдное проповедание о своих трудах, самохвальство в сердце, ненавидение обличения, а конец – отвержение Божией помощи, высокомерное упование на свое тщание, бесовский нрав.

3. Видел я людей, устами благодаривших Бога и велехвалившихся в мыслях своих. Ясное доказательство на сие представляет фарисей, когда он говорил: Боже, благодарю Тя(Лк. 18, 11).

4. Где совершилось грехопадение, там прежде водворилась гордость, ибо гордость есть предвестница падения.

5. Высокомудрый монах сильно прекословит, а смиренномудрый не только не прекословит, но и очей возвести не смеет.

6. Кипарис не преклоняется и не стелется по земле, так и высокосердый монах не может иметь смиренного послушания.

7. Если Бог гордым противится (Иак. 4, 6), то кто может помиловать их? И если нечист пред Богом всяк высокосердый (Притч. 16, 5), то кто может очистить его?

8. Отвергающий обличение обнаруживает страсть гордости, а кто принимает оное, тот разрешился от уз гордости.

9. Один мудрый старец увещевал горделивого брата, но сей, слепотствуя душой, сказал: «Прости меня, отче, я совсем не горд». Тогда мудрый старец возразил: «Чем же ты, сын мой, яснее можешь доказать, что ты горд, как не уверением, что нет в тебе гордости».

10. Людям гордого нрава полезнее всего быть в повиновении, проводить житие грубейшее и презреннейшее и прочитывать повествования о пагубных последствиях гордости и сверхъестественных уврачеваниях от оной.

11. Стыдно тщеславиться чужими украшениями, и крайнее безумие гордиться Божиими дарованиями. Превозносись только теми добродетелями, которые ты совершил прежде рождения твоего, а те, которые ты исполнил после рождения, даровал тебе Бог, так же как и само рождение. Если ты исправлял какие-нибудь добродетели без помощи ума, то пусть они только и будут твоими, потому что и самый ум дарован тебе Богом. И если ты без тела показал какие-нибудь подвиги, то они только и были от твоего тщания, ибо и тело не есть твое: оно творение Божие.

12. Не надейся на свои добродетели, пока не услышишь последнего о тебе изречения от Судии, ибо в Евангелии видим, что и возлежавший уже на брачной вечери, был связан по рукам и по ногам и во тьму кромешную извержен (см.: Мф. 22, 13).

13. Да не престанем сами себя испытывать и сравнивать житие наше с житием прежде нас бывших святых отцов и светил и найдем, что мы и шагу еще не сделали, чтобы идти по следам жизни этих великих мужей, даже обета своего не исполнили как должно, но пребываем еще в мирском устроении.

14. Монах есть бездна смирения, в которую он низринул и в которой потопил всякого злого духа.

15. От гордости происходит забвение согрешений, а память о них есть ходатай смиренномудрия.

16. Гордость есть убожество души, которая мечтает о себе, что богата, и, находясь во тьме, думает, что имеет свет.

17. Гордый подобен яблоку, внутри сгнившему, а снаружи блестящему красотой.

18. Гордый не имеет нужды в бесе-искусителе: он сам сделался для себя бесом и супостатом.

19. В гордых сердцах рождаются хульные слова, а в смиренных душах – небесные видения.

20. Не знаю, как сие бывает, что весьма многие из гордых, не зная самих себя, думают, что они достигли бесстрастия, и уже при исходе из сего мира усматривают свое убожество.

21. Кто пленен гордостью, тому необходимо нужна чрезвычайная Божия помощь для избавления, ибо человеческие средства к спасению его безуспешны.

22. Хульные помыслы рождаются от гордости, гордость же не допускает открыть их духовному отцу, потому часто случается, что эта бедственность повергает иных в отчаяние, истребив всю надежду их, подобно червю, истачивающему дерево.

23. Нет никаких помыслов, которые бы (по причине гордости) столь трудно было исповедать, как помысл хульный, посему нередко он во многих пребывает до самой старости. Но между тем ничто так не укрепляет против нас бесов и злых помыслов, как то, что мы их не исповедуем, но таим в сердце, что питает их.

24. Никто не должен думать, что он виновен за хульные помыслы, ибо Господь есть сердцеведец и знает, что такие слова и помышления не наши, но врагов наших.

25. Научимся презирать духа хулы и, отнюдь не обращая внимания на влагаемые им помыслы, говорить ему: Иди за мною, сатана; Господу Богу моему поклоняюсь и Тому единому послужу; болезнь же твоя и слова твои да обратятся на главу твою, и на верх твой да снидет хула твоя в нынешнем веке и в будущем (Пс. 7, 17).

26. Кто презирает сего врага, тот от мучительства его освобождается, а кто иным образом намерен вести с ним борьбу, тем он возобладает. Хотящий победить духов словами подобен старающемуся запереть ветры.

27. Когда начнет в нас процветать святое смирение, тогда начнем мы презирать всякую похвалу и славу человеческую. Когда же оно созреет, тогда не только за ничто станем мы почитать свои добрые дела, но и вменять их в мерзость, думая, что неведомым для нас расточением добродетелей мы ежедневно умножаем и бремя грехов.

28. Покаяние прилежное и плач, очищенный от всякой скверны, воздвигая храм смирения в сердце, разрушают поставленную на песке лачугу гордыни²³.

29. Признаки исчезновения гордости и водворения смирения – радостное перенесение поношений и уничижений, угашение ярости и неверование своим добродетелям.

30. Вершина всех страстей – тщеславие и гордость для всякого не внимающего себе. Истребитель же их – смиренномудрие – хранит подвизающегося невредимым от всякого смертоносного яда (страстей).

31. Смиренномудрый монах не любопытствует о предметах непостижимых²⁴, а гордый хочет исследовать и глубину судеб Господних.

32. К одному из рассудительнейших братий приступили бесы и стали ублажать его. Но смиренномудрый сказал им: «Если бы вы перестали хвалить меня в душе моей, то из отшествия вашего я заключил бы, что я велик. Если же не перестанете хвалить меня, то из похвалы вашей вижу мою нечистоту, ибо нечист пред Господом всяк высокосердый (Притч. 16, 5). Итак, или отойдите, чтобы я почел себя за великого человека, или хвалите, и я приобрету через вас великое смирение». Сим обоюдоострым мечом рассуждения они так были поражены, что тотчас исчезли.

33. Иное дело – превозноситься, иное – не превозноситься и иное – смирение. Один целый день судит, другой ни о чем не судит, но и себя не осуждает, а третий, будучи неповинен, всегда сам себя осуждает.

34. Когда конь бежит один, ему кажется, что у него быстрый бег, но, когда же бежит рядом с другими, то видит свою медленность. (Сравнивай себя с лучшими и избежишь самомнения).

35. Нечистые бесы тайно влагали похвалу в сердце одному внимательному подвижнику. Но он, будучи наставляем божественным вдохновением, умел победить лукавство духов такой благочестивой хитростью: написал на стене своей келлии названия высочайших добродетелей, то есть совершенной любви, ангельского смирения, чистой молитвы, нетленной чистоты и других подобных. Когда потом помыслы начинали хвалить его, он говорил им: «Пойдем на обличение» и, подошедши к стене, прочитывал написанные названия и присовокуплял: «Когда и все эти добродетели приобретешь, знай, что ты еще далек от Бога».

36. Если хочешь стяжать неотступную любовь к молитве, то прежде обучи сердце не зазирать чужих согрешений. Но предтечей сего должна быть ненависть к тщеславию.

37. Если хотим постигнуть себя, да не перестанем сами себя испытывать и истязать. И если искренне будем думать, что каждый ближний наш превосходнее нас, то милость Божия недалека от нас.

38. Многие называют себя грешными, а может быть, и в самом деле так о себе думают, но сердце искушается уничижением (от других).

39. Кто говорит, что он ощущает благовоние смирения и во время похвал, хотя мало движется сердцем, тот да не прельщается, ибо он обманут.

40. Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему даждь славу, – сказал некто в чувстве души (Пс. 113, 9), ибо он знал, что естество человеческое, будучи столь немощным, не может принимать похвалу безвредно. От Тебе похвала моя в Церкви велицей (Пс. 21, 26) в будущем веке, а прежде того не могу принимать ее безопасно.

41. Естественное свойство лимонного дерева таково, что оно, будучи бесплодно, поднимает ветви вверх. А когда их наклонят, то они скорее бывают плодоносны. Стяжавший знание понимает сие.

42. Если гордость превратила некоторых из Ангелов в бесов, то, без сомнения, смирение может и из бесов сделать Ангелов. Итак, да дерзают падшие, уповая на Бога.

43. Ничто так не смиряет душу, как пребывание в нищете и пропитание подаянием.

44. Кто в беседе упорно желает защищать свое мнение, хотя бы оно было и справедливо, тот да знает, что он одержим диавольским недугом (гордостью), и если он так поступает в беседе с равными, то, может быть, обличение старших и исцелит его. Если же он обращается так с большими себя и мудрейшими, то люди не могут исцелить от этой болезни.

45. Однажды спросил я одного из искуснейших старцев, каким образом послушание имеет смирение. Он ответил: «Благоразумный послушник если и мертвых будет воскрешать, и дарование слез получит, и избавления от браней достигнет, всегда думает, что сие совершает молитва отца его духовного, и пребывает чужд и далек от суетного возношения. Да и может ли он превозноситься тем, что, как сам сознает, сделал помощью другого, а не собственным старанием?».

46. Находясь в общежитии, внимай себе и отнюдь не старайся в чем-нибудь показываться праведнее других братий, иначе ты сделаешь два зла: братию уязвишь своей ложной и притворной ревностью и себе дашь повод к высокоумию.

47. Будь ревностен, но в душе своей, и нисколько не выказывай сего во внешнем обращении: ни видом, ни словом каким-либо, ни гадательным знаком; во всем будь подобен братиям, чтобы избежать высокоумия.

48. От ложного умиления²⁵ рождается возношение, а от истинного – утешение.

49. Кто слезами своими внутренне гордится и осуждает в уме своем неплачущих, тот подобен испросившему у царя оружие на врага своего и убивающему им самого себя.

50. Если кто замечает, что он легко побеждается превозношением и вспыльчивостью, лукавством и лицемерием и захочет извлечь против сих врагов обоюдоострый меч кротости и незлобия, тот пусть поспешит вступить, как в белильню спасения, в собор братий, и притом самых суровых, когда хочет совершенно избавиться от своих порочных навыков, чтобы там, потрясаемый досадами, уничижениями и треволнениями братий и ударяемый ими умственно, а иногда и чувственно удручаемый, попираемый и ударяемый пятами, он мог очистить ризу души своей от скверны.

51. Видел я, что гордость бывает причиной смирения, ибо плод надмения есть падение в грех, грехопадение же для желающих спастись часто бывает поводом к смиренномудрию.

52. Гордая душа есть раба страха: уповая на себя, она боится слабого звука тварей и самых теней.

53. Блудных могут исправлять люди, лукавых – Ангелы, а гордых исцеляет Сам Бог.

54. Видимую гордость исцеляют скорбные обстоятельства, а невидимую – прежде век Невидимый.

55. Неусыпно наблюдай душевным оком за гордостью, ибо между обольщеними нет ничего губительнее этот страсти.

56. Если вид погибели, то есть гордости, – это когда кто превозносится и незначительными делами, – то спасительный признак смирения – иметь смиренный образ мыслей и при великих предприятиях и исправлениях.

57. Некогда я уловил сию безумную прелестницу в сердце своем, внесенную в оное на раменах ее матери – тщеславия; связав обеих узами послушания и бив их бичом смирения, я понуждал их сказать мне, как они вошли в мою душу. Наконец под ударами они сказали: «Мы не имеем ни начала, ни рождения, ибо мы сами начальницы и родительницы всех страстей. Немало враждует на нас один из наших неприятелей – сокрушение сердца, рождаемое повиновением. Но кому-нибудь быть подчиненными мы терпеть не можем, посему-то мы и на небе бывши начальниками, ниспали оттуда. Кратко сказать: мы родительницы всего враждебного смиренномудрию, а что оному споспешествует, то нам сопротивляется. Впрочем, если мы и на небесах явились в такой силе, то куда ты убежишь от лица нашего? Мы весьма часто следуем за терпением поруганий, за исправлением послушания, и безгневия, и непамятозлобия, и служения ближним. Наши исчадия – падения мужей духовных: гнев, клевета, досада, раздражительность, вопль, хула, лицемерие, ненависть, зависть, прекословие, своенравие, непокорство. Есть одно, чему мы не имеем силы противиться, – будучи сильно биемы тобой, мы скажем тебе и это. Если будешь искренне укорять себя пред Господом, то презришь нас, как паутину. "Ты видишь, – говорила гордость, – что конь, на котором я еду, есть тщеславие”. Преподобное же смирение и самоукорение посмеются коню и всаднику его и со сладостью воспоют победную оную песнь: Поим Господеви, славно бо прославися: коня и всадника вверже в море (Исх. 15, 1), то есть в бездну смирения».

5. О бесстрастии

1. Великолепие небесной тверди – звезды, а украшение бесстрастия – добродетели.

2. Бесстрастным называется и есть тот, кто плоть свою соделал нерастлеваемой страстями, ум возвысил превыше всякой твари, все чувства покорил уму, душу же свою представил лицу Господа, всегда простираясь к Нему, даже и выше сил своих.

3. Некоторые говорят еще, что бесстрастие есть воскресение души прежде воскресения тела, а другие – что оно есть совершенное познание Бога (спознание с Богом), второе после Ангелов.

4. Это совершенное и никогда не завершаемое совершенство совершенных о Господе, как сказывал мне некто вкусивший его, так наконец освящает ум и отторгает его от всего вещественного, что по достижении сего небесного пристанища большую часть земной жизни держит его как бы восторженным на небеса.

5. Есть бесстрастный и есть из бесстрастных бесстрастнейший, ибо один сильно ненавидит зло, а другой ненасытно богатится добродетелями.

6. Чистота (целомудрие) также называется бесстрастием. И справедливо, ибо она есть предначатие общего воскресения и нетления тленных.

7. Если знак совершенного порабощения страстям состоит в том, что человек быстро повинуется почти всем тайно всеваемым от бесов помыслам, то почитаю за признаки святого бесстрастия, когда кто может неложно сказать с Давидом: Уклоняющегося от Мене лукавого не познах (Пс. 100, 4) и не знаю, как он пришел, и зачем приходил, и как ушел; я ко всему тому стал нечувствителен, будучи весь соединен с Богом и надеясь всегда быть в таком состоянии.

8. Кто сподобился быть в этом устроении, тот еще здесь, обложенный бренной плотью, бывает храмом живого Бога, Который руководствует его и наставляет во всех словах, делах и помышлениях, и он по причине внутреннего просвещения познает волю Господню, как бы слышал некоторый глас и, будучи выше всякого человеческого учения, говорит: Когда прииду и явлюся лицу Божию? (Пс. 41, 3). Ибо не могу более сносить действа вожделения небесного, но ищу той бессмертной красоты, какую Ты даровал мне прежде, нежели впал я в тление.

9. Бесстрастный – что много говорить? Не ктому себе живет, но живет в нем Христос (Гал. 2, 20), как сказал подвигом добрым подвизавшийся, течение скончавший и веру православную соблюдший (2Тим. 4, 7).

10. Из одного камня не составляется царский венец, так и бесстрастие не совершится, если вознерадим хотя об одной какой-либо добродетели.

11. От послушания рождается смирение²⁶, от смирения же – бесстрастие, которым завершается смирение. Начало смирения – послушание а бесстрастие, которое есть дочь смирения, совершает [совершенствует] матерь свою.

12. Некоторые изнуряют тела свои для получения бесстрастия и богатства дарований, чудодействия и силы прозрения. Но эти бедные не знают, что не труды, но более всего смирение есть матерь этих благ.

13. Кто с добродетелью смирения сочетался браком, тот кроток, тих, удобоумилен, милосерд, наипаче же мирен, радостен, благопокорлив, беспечален, бодр, неленостен и – что много говорить? – бесстрастен, потому что во смирении нашем помяну ны Господь, и избавил ны есть от врагов наших (Пс. 135, 23–24) – от страстей и скверн наших.

14. Многие скоро получили прощение грехов, но никто скоро не приобрел бесстрастия, ибо для приобретения его нужны долгое время, многий труд любви и помощь Божия.

(+649; память 30 марта / 12 апреля)

Ничего точно неизвестно о родителях святого Иоанна, о месте его рождения и предшествовавших вступлению его в Синайскую обитель обстоятельствах. Из его творений видно, что он получил хорошее образование, но влечение к сопребыванию с Богом понудило преподобного оставить мир и славу его и уединиться в обитель Синайскую, которая славилась тогда мудрыми отцами. Вступил он в нее шестнадцати лет и отдал себя в научение и руководство старцу Мартирию, который через четыре года, на 20-м году его жизни, постриг его в иноческий образ. Послушание Иоанна старцу было так велико, что, казалось, он совсем не имел своей воли. В отношении же к братиям он держал себя просто и смиренно, ни пред кем не выказывая преимущества.

Через 19 лет, по праведной кончине старца, преподобный Иоанн стал жить один, избрав для этого уединенное место, именуемое Фолы, отстоявшее от обители на пять стадий. Здесь прожил он 40 лет.

Жизнь его в уединении текла мирно, в строгом подвижничестве, которое он, однако же, умел скрывать, не выдаваясь ничем особенным. Каждую субботу и воскресенье приходил он в обитель на богослужение, чтобы приобщиться Святых Христовых Таин, а потом побеседовать со святыми отцами и проверить их указаниями свое состояние. При таких беседах нередко говаривал и святой Иоанн, и речь его часто имела преимущество пред другими. Смиренных сие радовало, а некоторые неискусные стали подозревать мудрого собеседника в тщеславии и не умели скрыть такого подозрения. Тогда святой Иоанн, чтобы не соблазнять немощных, наложил на себя совершенное молчание, которое строго держал целый год и разрешил его уже по усердному молению тех, кто принудил его взять на себя такой подвиг.

По сорокалетием житии в безмолвии преподобный Иоанн общим желанием всех братий избран был в игумены обители Синайской. Но, поуправляв паствой духовной четыре года, он опять возвратился в свое уединение незадолго до своей смерти, которая последовала на 80-м году его жизни, в 563 году.

По просьбе игумена Раифского, соименного себе, преподобный Иоанн написал «Лествицу духовную», в которой в 30-ти Словах изобразил степени восхождения к совершенству в Духе. К «Лествйце» присовокупил он и «Слово к пастырю», в котором изложил обязанности духовного пастыря.

Выше опубликована выборка из 30-ти Слов «Лествицы».

1. Настрой себя благодарить Бога за все, слыша слово апостола: О всем благодарите (1Сол. 5, 18). Будешь ли ты в скорбях, или в нуждах, или в утеснениях, или в болезнях и трудах телесных – за все, постигающее тебя, благодари Бога, ибо многими скорбми подобает нам внити в Царствие Божие (Деян. 14, 22). Итак, не сомневайся душою твоей и не расслабевай ни в чем сердцем твоим, но вспоминай апостольское слово: Аще внешний наш человек тлеет, обаче внутренний обновляется по вся дни (2Кор. 4, 16). Если не претерпишь страданий, не можешь взойти на крест и причастником быть спасительных плодов его.

2. Пока корабль на море, он бывает подвержен опасностям и приражению ветров. Когда же достигнет тихой и мирной пристани, не страшится более опасностей, бедствий и приражения ветров, но пребывает в безопасности. Так и ты, пока пребываешь с людьми, ожидай скорбей, опасностей и приражения мысленных ветров. Когда же достигнешь в уготованное тебе пристанище безмолвия, тогда не будешь иметь страха.

3. Не унывай в скорбях и трудах телесных, которые несешь, трудясь ради общежития, ибо и сие также значит полагать душ у свою за братию (1Ин. 3, 16), и надеюсь, что велика будет награда за труд твой. Как Иосифа Господь поставил прокормить братию свою во время голода (см.: Пс. 32, 19) в Египте, так и тебя поставил Он послужить в общежитии. Я же повторяю тебе слова апостола: Ты убо, чадо, возмогай благодатию Духа Святого (2Тим. 2, 1).

4. Один трудами по Богу достигает в покой Его, а другой достигает туда же смирением. Ты же держись в том устроении, чтобы получить оный за то и другое, когда умрет в тебе гнев вследствие укрощения раздражительности в сердце твоем, и тогда исполнится в тебе слово Писания: виждь смирение мое и труд мой и остави вся грехи моя (Пс. 24, 18). Господь да сохранит душу твою, и тело твое, и дух твой от всякого зла, от всего наносимого диаволом, и от всякого мечтания, возбуждающего мятеж мыслей.

5. Паче всего берегись духа уныния, рождающего все злое и различные искушения. Зачем сердце твое расслабевает и изнемогает ради скорби, наносимой тебе от овец Христовых? Выслушай со вниманием, что скажу тебе: долготерпение есть матерь всех благ. Посмотри на Моисея, избравшего себе паче страдати с людьми Божиими, нежели иметь временную греха сладость (Евр. 11, 25).

6. Остерегайся, чтобы не окрали тебя лукавые змии²⁷ и не отравили ядом своим (серчанием). Он смертоносен. Никто никогда не совершит добра посредством зла, потому что сам побуждается злом. Напротив того, добром исправляется злое (Рим. 12, 21). Ты стоишь на позорище, почему и должен бороться со зверями, подобно апостолу в Ефесе (1Кор. 15, 32), который хвалился, победив зверей. Ты ввергнут в бурю морскую, почему и должен претерпеть многие опасности и подвизаться против обуревания волн. Препобедив их с помощью Божией, войдешь в тихое пристанище о Христе Иисусе, Господе нашем.

7. Тебя беспокоят помыслы, понуждая смутить других и самому смутиться от других. Но знай, брат мой, что, если кто оскорбляет другого или делом, или словом, то после сам бывает оскорбляем стократно более. Будь же долготерпелив во всем и остерегайся примешивать к чему-либо волю свою. Внимательно испытывай помыслы свои, как бы они не заразили сердца твоего смертоносным ядом (серчанием) и не прельстили тебя принимать комара за верблюда и камешек за утес, так что тогда ты бываешь подобен человеку, который, имея сам у себя бревно, смотрит на чужой сучок²⁸.

8. Ты называешь себя грешным, а на деле показываешь, что не чувствуешь себя таким. Признающий себя грешником и виновником многих зол, никому не противоречит, ни с кем не ссорится, ни на кого не гневается, но почитает всех лучшими и разумнейшими себя. Если ты грешен, то зачем укоряешь ближнего своего и обвиняешь его, будто через него приходит тебе скорбь? Выходит, что мы с тобой не достигли еще того, чтобы почитать себя грешными. Смотри, брат, как мы поруганы: говорим только устами, а дела показывают иное. Почему, когда противоречим помыслам, не получаем силы отвергать их? Потому что прежде вдаемся в осуждение ближнего, и через то ослабевает наша сила духовная, и мы обвиняем брата своего, будучи сами виноваты. Возложи на Господа всякий помысл, говоря: «Бог знает полезное», и успокоишься и мало-помалу получишь силу терпеть.

9. Если кто не переносит поношения, не узрит и славы и, если не очистится от желчи, не ощутит сладости. Ты вступил в среду братий и различных случаев, дабы быть разжженным и испытанным, а золото испытывается не иначе как огнем. Отнюдь ничего не назначай себе (в правило), ибо через это ты подвергнешь себя брани и попечениям, но со страхом Божиим испытывай, что прилично времени, и ничего не делай по рвению. Сколько возможно, удаляйся от гнева, никого не осуждай и особенно люби искушающих тебя. Если вникнешь, то найдешь, что они-то и приводят нас в преуспеяние.

10. Будь долготерпелив в скорбях, как достигнувший Владычного завещания, которое говорит: В мире скорбни будете, но дерзайте, яко Аз победих мир (Ин. 16, 30), да достигнешь непобедимой любви, которая вводит приобретших ее во дворы царские и соделывает их братиями Христа.

11. Сбивай молоко – и будет масло; если же стиснешь рукой сосец – выйдет кровь (Притч. 30, 33). Если кто хочет согнуть дерево или виноградную лозу наподобие обруча, то сгибает постепенно, и они не переламываются; если же нагнет резко и сильно, то дерево тотчас ломается. (Это о строгих мерах настоятелей и о чрезмерных подвигах иноков.)

12. Что изнемогаешь в скорбях, как человек плотской? Или не слышал ты, что предстоят тебе скорби? И разве не знаешь, что многи скорби праведным (Пс. 33, 20) и они испытываются ими, как золото в горниле? Итак, если мы праведны, то подчиним себя благодушно испытанию скорбями, если же грешны, то потерпим их, как достойные того. Приведем себе на память всех святых от начала мира и вспомним, сколько они терпели, благое делая, благое говоря и в истине непоколебимо пребывая. Они были ненавидимы и оскорбляемы людьми до самой кончины своей и, по слову Спасителя, молились за врагов и творящих им напасть (Мф. 5, 44). Разве и ты был продан, как целомудренный Иосиф? Терпел ли ты, подобно Моисею, озлобления с детства до старости? Был ли ты гоним, подобно Давиду, терпевшему гонение от Саула? Или, как Иона, был ли и ты ввержен в море? Зачем же расслабевает помысл твой? Не устрашайся и не бойся, как чуждый мужества, чтобы не лишиться тебе Божиих обетований. Не ужасайся, как неверующий, поободри маловерные твои помыслы. Возлюби скорби во всем, чтобы быть тебе искусным сыном святых.

13. Никто, желая достигнуть города, не лежит; никто, желая работать и видя восходящее солнце, не предается лености; никто, желая удобрить ниву свою, не нерадит о ней. Но хотящий достигнуть города спешит дойти туда прежде, чем смеркнется, хотящий кончить работу свою, видя восходящее солнце, с бодростью спешит на труд, опасаясь быть задержанным чем – либо, и хотящий удобрить поле свое старается сделать сие прежде, чем оно сделается никуда негожим. Имеяй уши слышати да слышит!

14. Желаешь ли избавиться от скорбей и не тяготиться ими? Ожидай больших и успокоишься. Поминай Иова и прочих святых, какие скорби претерпели они; приобрети их терпение, и утешится дух твой. Мужайся, крепись и молись.

15. Плачь, рыдай, не ищи, чтобы тебя считали за нечто, ни в чем не равняй'себя с другими. Оставь мир, взойди на крест, свергни с себя земное, отряси прах от ног твоих, не ради о срамоте (Евр. 12, 2), не разжигай с халдеями пещи, чтобы не быть сожжену вместе с ними гневом Божиим. Считай всякого человека превосходнейшим тебя, восплачь о мертвеце твоем²⁹, изми бревно твое, восстанови ниспровергнутый дом твой, воззови: Помилуй мя, Сыне Давидов, ... да прозрю (Лк. 18, 38–41).

16. Пока есть у нас время, будем внимать себе и обучаться молчанию. И, если хочешь быть покойным ко всему, будь мертв в отношении ко всякому человеку и успокоишься. Это говорю я касательно помыслов, касательно всяких дел, обращения с людьми и забот.

17. Ты писал: «Помолись о грехах моих». И я скажу тебе то же: «Помолись о грехах моих». Ибо сказано: Якоже хощете, да творят вам человецы, и вы творите им такожде (Лк. 6, 31). Хотя я и окаянен и меньше всех людей, но доселе делаю это по силе моей, по заповеди: молитеся друг за друга, яко да исцелеете (Иак. 5, 16).

18. Если не можешь рассуждать о вере, то и не рассуждай. Твердый в вере, если будет говорить и состязаться с еретиками или с неверными, никогда не смутится, потому что имеет внутри себя Иисуса, Начальника мира и тишины. И такой после мирного состязания может с любовью привести многих еретиков и неверных в познание Спасителя нашего Иисуса Христа. Ты же так как рассуждать об иных предметах выше меры твоей – держись царского пути, то есть веры 318-ти святых отцов³⁰ (а нам ныне – веры, утвержденной семью Вселенскими Соборами), в которую ты и крестился; она заключает в себе все с точностью для совершенно разумеющих. Внимай себе паче, помышляя о грехах своих и о том, как встретит тебя Бог.

19. Когда слышишь похвалу себе, поминай слово Писания: Людие мои, блажащии вас льстят вы и стези ног ваших возмущают (Ис. 3, 12). Такое ублажение не допускает нам видеть гнусность дел наших, оно, думается, вредит и достигшим в меру (духовного преуспеяния) и отлучает от веры в Бога, Который говорит: Како можете веровати, славу друг от друга приемлюще? (Ин. 5, 44). Тот, кто принимает смирение апостола, изберет скорее буйство, да мудр будет впоследствии (1Кор. 3, 18). Кто же показывает себя более разумным, а не духовным, тот, удивлюсь, если избежит осуждения, назначенного за кичливость.

20. На вопрос о боязни по ночам. Граждане до тех пор боятся нашествия неприятелей, пока не имеют помощи от царя. Когда же получат известие, что в город их вступил военачальник, то не беспокоятся более, зная, что начальники пекутся о них. Если же и услышат о приближении неприятелей, то, имея защитника, уже не боятся. Так и мы, если веруем в Бога, то не боимся демонов, ибо Бог посылает нам Свою помощь.

21. Часы и песни³¹ суть церковные предания и хорошо учреждены для соглашения всех людей (в молитвах), также и в общежитиях для согласия многих. Скитяне же ни часов, ни песней не читают, но наедине упражняются в рукоделии, чтении и размышлении, и через некоторое время становятся на молитву. Когда стоишь на молитве, ты должен молиться об освобождении себя от ветхого человека, или произносить «Отче наш», или то и другое вместе и потом сесть за рукоделие. А о том, сколько продолжать молитву, когда стоишь на ней, скажу: если ты непрестанно молишься, по слову апостола (1Сол. 5, 17), то не нужна продолжительность.

22. Что касается ночного сна, то молись с вечера два часа, считая их от захождения солнца, а кончив славословие, спи шесть часов, потом встань на бдение и бодрствуй остальные четыре часа. И в летнее время так же. Но сократи славословие и читай менее псалмов по мере краткости ночей.

23. Господь научил нас, как стяжать смиренномудрие, говоря: Научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим (Мф. 11, 29). Если и ты хочешь приобрести совершенный покой, познай, что претерпел Господь, и ты претерпи. И отсекай во всем волю свою. Сам Спаситель сказал: Снидох с небесе, не да творю волю Мою, но волю пославшаго Мя Отца (Ин. 6, 38). Совершенное же смиренномудрие состоит в том, чтобы сносить укоризны, и поношения, и прочее, что выстрадал Учитель наш Христос Иисус. Признаком того, что человек коснулся совершенной молитвы также то, что он не смущается более, хотя бы и весь мир его оскорблял.

24. Вступлением в совершенную молитву служит то, что человек освобождается от рассеяния помыслов и видит, что ум его, просвещенный о Господе, исполняется веселием. Совершенно молящийся есть тот, кто умерщвляет себя миру и покою. А когда кто Бога ради исполняет прилежно дело свое, сие не есть рассеяние, но тщательность, Богу угодная.

25. О мере воздержания в пище и питии отцы говорят, что должно употреблять того и другого несколько менее надлежащего, то есть не наполнять совершенно желудка. И всякий должен сам себе определить меру как в вареной пище, так и в вине³². Впрочем, мера воздержания не ограничивается только пищей и питием, но простирается и на разговоры, и на сон, и на одежду, и на все чувства; во всем этом должна быть своя мера воздержания.

26. Как определять меру пищи и пития, чтобы она была несколько менее надлежащего? – От всего количества пищи, то есть хлеба и других снедей, отделять без малого одну унцию³³, а в отношении вина и воды от обеих отделять менее половины чаши. Если ты внимаешь себе и нетрудно тебе пить один только раз, сие было бы хорошо, если же не можешь, то пей два раза, но всякий раз менее надлежащего. А во время смущения и брани помыслов должно и обыкновенное количество пищи и пития несколько уменьшать, то есть пищу – еще на одну унцию, а все питие – еще на одну чашу так, чтобы вообще уменьшить количество пищи на две унции, а пития на одну чашу.

27. А как определить или как узнать надлежащую меру, сколько кому нужно есть и пить? – Наблюдая за собой в течение нескольких дней относительно всей пищи, то есть хлеба, других снедей и овощей, человек может из опыта узнать, сколько нужно его телу пищи и пития (чтобы быть сыту без обременения). От этой меры и пусть отделяет пищи одну унцию и пития полчаши. А когда брань – и еще пусть отделяет по унции и по полчаши.

28. Что есть воздержание по силе своей? – Воздерживаться по силе своей и есть употреблять пищу и питие, как сказано употреблять их несколько менее надлежащего, равно и сна. Но если кто по причине труда и утомления прибавит несколько против сего, то это не будет нарушением правила «по силе своей». Спросишь: «Какая должна быть мера сна?». Отцы назначают для сего половину ночи. В отношении к пище переставай принимать ее, когда желаешь съесть еще немного, и, таким образом, всегда употребляй ее умеренно.

29. Что значит по прихоти принимать пищу и что – по требованию естества? – По прихоти – значит хотеть принимать пищу не по необходимости тела, а для угождения чреву (и гортани). Если, однако же, видишь, что тело твое охотнее принимает иную пищу не по сласти, а по легкости, то принимать ее не будет прихоть. Еще одни по естеству своему требуют сладкой пищи, другие – соленой, а иные – кислой, – и сие не есть прихоть. Но любить какую-либо пищу особенно и похотливо желать ее – это есть прихоть, служительница чревоугодия. Если желаешь узнать, одержим ли ты страстью чревоугодия, вот как узнаешь: если пища обладает помыслом твоим (так что ты не можешь противиться ему), то ты чревоугодник, если же такого обладания нет и ты свободно принимаешь всякую пищу в меру необходимости тела, то у тебя нет чревоугодия. Другой еще признак чревоугодия – хотеть есть Прежде времени, чего никогда не должно делать без уважительной причины.

30. Если страсть (чревоугодия) прежде не борет меня, а появляется в самое время принятия пищи, что мне тогда делать: оставить ли пищу или нет? – Когда с другим принимаешь пищу, то не оставляй, но, призвав на помощь имя Божие, отгони похотение и принимай в малости, приводя себе на память, что пища эта скоро превратится в зловоние. Когда же ты один и голоден, ешь хлеб и другую какую пищу, к которой не чувствуешь брани.

31. Должно ли вопрошать старцев о всех помыслах, рождающихся в сердце? – Не обо всех возникающих в сердце помыслах должно вопрошать, а только о тех, которые долго остаются в человеке и борют его. Дело сие сходно с тем, когда человек, хотя и досаждают ему многие, пренебрегает неприятностями и не заботится о них. Если же кто восстанет и будет нападать на него, тогда он доносит на него правителю.

32. Должно ли прекословить борющему нас помыслу? – Не прекословь, потому что враги сего желают и (видя прекословие) не перестанут нападать, но помолись на них Господу, повергая пред Ним немощь свою, и Он может не только отогнать, но и совершенно упразднить их.

33. Ночные мечтания и осквернения бывают то от превозношения, то от пресыщения, то по зависти диавола. О последнем следует сказать, что когда с нашей стороны не содействуют врагу возношение и пресыщение, то он не может часто повторять сего. Как строящий дом трудится напрасно, если не найдет потребных материалов, подобно сему и диавол.

34. Хочу удержать чрево свое и уменьшить количество пищи и не могу. Если уменьшу когда, то спустя немного времени опять возвращаюсь к прежней мере, так же и в питии. Отчего это? – От этого никто не освобождается, кроме пришедшего в меру того, кто сказал: Забых снести хлеб мой: от гласа воздыхания моего, прильпе кость моя плоти моей (Пс. 101, 5–6). Такой скоро достигает уменьшения пищи и пития, ибо слезы служат ему хлебом, и наконец доходит он до того, что питается Духом Святым. Поверь мне, брат, я знаю человека такой меры. В течение недели раз, и два, и чаще восхищается он к духовной пище³⁴ и от сладости ее забывает чувственную пищу. Когда же приходит вкусить хлеба, то как бы пресыщенный не хочет вкушать его и, вкушая, осуждает себя, говоря: «Отчего я не всегда в таком состоянии?», – и желает преуспеть еще более.

35. Как достичь такого состояния? – Когда все помыслы человека составляют одно целое по Богу, тогда и плоть последует помыслу по Богу и является радость Духа в сердце, питая душу, и утучняя тело, и укрепляя их обоих. Такой человек уже не ослабевает и не унывает, ибо Иисус отселе бывает Ходатаем о нем и поставляет его близ преддверия там, отнюдуже отбеже всяка болезнь, печаль и воздыхание (Ис. 51, 11), и исполняется на нем слово Писания: идеже сокровище ваше, ту и сердце ваше (Мф. 6, 21). Приводит же человека в такую меру смирение.

36. Как различить немощь тела (по причине воздержания) естественную от наводимой демоном и сколько следует вкушать пищи? – О немощи скажу: если тело, принимая пищу повседневную (с обычной мерой воздержания), расслабевает – это от демонов; в противном случае (при увеличении меры воздержания) это немощь естественная. Обычная же мера воздержания – вставать из-за трапезы немного несытым, как определили старцы новоначальным. Когда потом утвердится человек в этом, и большей ее мере воздержания, тогда не может укрыться от него, как уже обученного навыком, сколько следует ему есть.

37. «Помолись о мне: очень скорблю». – Совершенно умирающие миру терпением и скорбями приходят в меру возраста. О возлюбленный брат! Господь претерпел крест, и тебе ли не радоваться в скорбях, терпение которых вводит в Царствие Небесное?! Что скорбишь – добрый знак. Разве не знаешь, что скорби и искушения умножаются, когда кому Господь готовит милость Свою. И вообще не ищи телесного покоя, если не посылает его тебе Господь, ибо мерзок пред Господом покой телесный. И Господь сказал: В мире скорбни будете (Ин. 16, 33).

38. Какую назначить себе ежедневную пищу? – Если назначишь себе ежедневную пищу в келлии, сие введет тебя в попечения и брань. А что посылает Бог, тем и будь доволен. Иже ходит просто, ходит наделся (Притч. 10, 9).

39. Когда читаю псалмы, должно ли после каждого псалма произносить «Отче наш»? – Один раз прочесть «Отче наш» будет достаточно.

40. Идите по тому пути, по которому ходили и мы, последуя отцам своим. Не помню, чтобы, найдя совершенный покой, мы когда-нибудь воспользовались им, но всячески старались примешивать малую тесноту и скорбь, боясь Того, Кто сказал: Восприял еси благая твоя в животе твоем (Лк. 16, 25) и, памятуя, что многими скорбми подобает нам внити в Царствие Божие (Деян. 14, 22). Так поступали мы и тогда, когда многие стяжания приходили в руки наши, и знает Бог, в какой нищете жили мы ради Обнищавшего для нас. Нехорошо давать себе покой во всем. Кто ищет сего, тот живет для себя, а не для Бога, ибо не может отсечь волю свою.

41. Господь хочет, чтобы ты почитал всякого человека превосходнее себя. Старцу своему оказывай послушание во всем и исполняй все, что он ни говорит тебе, будет ли то относиться к пище, или к питию, или к какой-либо другой вещи. Если оклевещут тебя – радуйся: это весьма тебе полезно. Если оскорбят тебя – претерпи: Претерпевый бо до конца, той спасен будет (Мф. 10, 22). За все благодари Бога, потому что благодарение ходатайствует пред Богом о немощи. Во всем и всегда осуждай себя, как согрешающего и прельщаемого, и Бог не осудит тебя; смирись во всем и получишь благодать.

42. Во всех случаях будем прибегать к смирению, ибо смиренный лежит на земле, а лежащий на земле куда может упасть? Находящемуся же на высоте удобно пасть. Если мы обратились и исправились, это не от нас – Божий дар, ибо Гэсподь возводит низверженныя и умудряет слепцы (Пс. 145, 8).

43. Болезнь есть вразумление нам Божие и служит к преуспеянию, если будем благодарить Бога. Не был ли Иов верным другом Божиим? Но чего не претерпел он, благодаря и благословляя Бога? И терпение привело его наконец к беспримерной славе. Потерпи и ты немного (в болезни) и узришь славу Божию (Ин. 11, 40). А что поститься не можешь (в болезни) – не скорби. Бог ни от кого не требует трудов сверх силы. К тому же что такое пост, как не наказание тела для того, чтобы усмирить тело здоровое и сделать его немощным для страстей, по слову апостола: Егда немоществую, тогда силен есмь (2Кор. 12, 10). А болезнь более сего наказания и вменяется вместо поста³⁵, ценится даже более его. Кто переносит ее с терпением, благодаря Бога, тот через терпение получает плод спасения своего. Вместо того чтобы ослаблять силу тела постом, его ослабляют болезнью. Благодари же Бога, что ты освободился от труда поститься. Если и десять раз в день будешь есть – не печалься: ты не будешь осужден за то, так как поступаешь так не в поблажку себе.

44. Демоны от зависти (плодам веры) наносят нам неверие, и если мы его принимаем, то делаемся их слугами и сообщниками.

45. Ежедневные упражнения. Должен ты несколько упражняться в псалмопении, несколько молиться изустно (молитвы на память), нужно время и на то, чтобы испытывать и блюсти свои помыслы. В псалмопении же и молитве изустной не связывай себя, но делай, сколько Господь тебя укрепит; не оставляй также чтения и внутренней молитвы. Несколько того, несколько другого – и так проведешь день, угождая Богу. Совершенные отцы наши не имели определенного правила, но в течение целого дня исполняли свое правило: несколько упражнялись в псалмопении, несколько читали устно молитвы, несколько испытывали помыслы, мало, но заботились и о пище, и все сие делали со страхом Божиим. Ибо сказано: Вся, елика аще творите, во славу Божию творите (1Кор. 10, 31).

46. Да не смущает тебя враг в скорби твоей. Разве искушение или скорбь случаются с кем-либо без попущения Божия? Нет. Бог попускает их для нашей душевной пользы, а диавол иначе показывает нам вещи, как некогда, когда изгнал прародителей из рая. Но мы не вникаем в сие и, забывая, что Бог посылает нам скорбь для очищения нас от всякой скверны, смущаемся и унываем. Если хочешь спастись, то не верь своему помыслу, ибо бесы сеют в тебе злое семя и представляют одно вместо другого. Отнюдь никого и ни в чем не обвиняй, но во всем старайся угодить ближнему. И ни о ком не помышляй зла, ибо через это сам делаешься злым, так как злое помышляет злой, а доброе – добрый. Когда приходит тебе мысль: «Они про меня говорят», знай, что сие враг нашептывает тебе. Не имей никогда таких подозрений. Терпи же все, радуясь и веселясь, ибо велика награда за терпение. А демонам не верь, ибо нет того в действительности, что они тебе показывают, им бы только смутить тебя как-нибудь.

47. «Опять оскорбление». – Удивляюсь простоте твоей, брат. Неужели ты думаешь, что диавол перестает искушать кого-либо? К тому же разве можно обвинять бесноватых, которые падают на землю и источают пену? Точно так же нельзя винить и тех, которых диавол ввергает в противление нам и оскорбление. Не их надо винить, а страсть и разжигателя ее. Тебя смущает враг, и ты не смотришь на свои грехи, а зорко видишь грехи ближнего; о проступках брата твердишь, а про свои забыл. Да и кто ты, чтобы смотреть на чужие грехи? Вспомни Лазаря. Сколько времени терпел он, благодаря Бога?

48. «Я впал в мечтания (срамные во сне)». – Впадать в мечтания и в другие страсти оставляет нас Бог, чтобы мы познавали немощь свою и упование свое и надежду возлагали не на себя, а на Него Единого. Однако же не думай, что мы по воле Божией впадаем в мечтания и другие страсти, но за нерадение наше попускает сие на нас. Бог и по человеколюбию Своему через зло (проявляющееся в нас) приводит нас к смирению для нашего спасения. Познай же, кто ты таков, и смирись не только пред Богом, но и пред людьми, возложив все свои попечения на Того, Кто может сделать несравненно более того, что просим или о чем помышляем.

49. «Изнемогаю от искушений». – Не изнемогай, брат, Бог не оставлял тебя и не оставит. Знай, что приговор, изреченный Владыкой общему нашему отцу Адаму: В поте лица твоего снеси хлеб твой (Быт. 3, 19), непреложен. Как золото, разжигаемое в горниле, делается чистым и годным для царского венца, так и человек, разжигаемый скорбями, если терпит их с благодарением, делается сыном Царствия. Верь же, что и все, с тобой случающееся, служит к твоей пользе, чтобы и ты получил дерзновение пред Богом.

50. Больному унывающему. Облобызай страдания Спасителя нашего, как бы и ты вместе с Ним терпел поношения, раны, уничижения, оскорбление через оплевание, укоризну багряницы, позор тернового венца, оцет с желчью, боль от вонзания гвоздей, прободение копием, излияние воды и крови, и заимствуй из сего отраду болезням твоим. Господь не оставит вотще труда твоего. Он попустил тебе потерпеть малую болезнь для того, чтобы ты не чужд был святых, когда увидишь их в оный час носящими плоды терпения скорбей и прославленными, но был сообщником их и Иисуса, имея дерзновение пред Ним со святыми. Не печалься же: Бог не забыл тебя, но печется о тебе, как об искреннем Своем сыне, а не как о прелюбодейчище.

51. Да подаст всем нам помощь великий оный Брат наш. Разумею Господа нашего Иисуса Христа, благоволившего соделать нас Своими братьями³⁶ (см.: Евр. 2, И). И мы уже соделались ими, и Ангелы ублажают нас. О Кого имеем мы своим Братом! Сильного, чтобы укрепить нас; Крепкого, чтобы разделить корысти; Военачальника, чтобы во время брани поразить врагов, нападающих на нас; Врача, чтобы уврачевать внутреннего нашего человека вместе с внешним, покорив его Ему; Питателя, чтобы напитать нас духовной пищей; Живого, чтобы живить нас; Милостивого, чтобы нас помиловать; Щедрого, чтобы нас ущедрить; Царя, чтобы и нас сделать царями; Бога, чтобы и нас сделать богами. Итак, зная, что все заключается в Нем, молись Ему, и Он подаст тебе прошение сердца твоего, если только сам не воспрепятствуешь Ему.

52. Господь Иисус, сказавший: Просите и приимете (Ин. 16, 24), да исполнит все прошения твои. Только приготовь дом свой, тщательно очистив его для принятия Божиих дарований. Они сохранными пребывают только в очищенном доме и только там издают благоухание свое, где нет нечистоты. Кто вкушает их, тот делается чуждым ветхого человека и распятым для мира, как и мир для него, и живет всегда в Господе. Сколько ни ударяют волны вражии, не разбивают корабля его, и отселе он делается страшным для врагов своих, ибо они видят на нем святую печать; и, насколько он становится врагом их, настолько делается искренним и любезным другом Великого Царя.

53. Да не расслабляют тебя тревоги, наносимые бесовскими страстями и мечтаниями. Веруй, что хотя бесы беспокоят и искушают нас, но не успеют ничего сделать, только еще увеличат добродетель нашу, если будем прилежно внимать себе, чтобы сохранить малое терпение. Не будем же ослаблять усилия, чтобы не потерять обетований, данных нам человеколюбивым и милосердным Богом. От Него зависит подать, а наше дело ^ сохранить. И не удивляйся, что после святых обетований и нераскаянных дарований Божиих бесы снова воздвигают на тебя постыдные страсти свои, надеясь похитить безмерное богатство, но вспоминай, как они были бесстыдны, когда после того как Сам Бог засвидетельствовал о святом Иове, такие искушения и казни воздвигали против него, чтобы низложить сей столп терпения, однако же не преодолели его и не могли расхитить сокровища светлой его веры и благодарения. Как золото сделалось чище, пройдя через огонь, так и праведник – через множество искушений. Бог позволил и допустил, чтобы и после особенного свидетельства Его о праведнике раб Его был искушен для большей чести и славы Владыки и безответности врагов. Не унывай же. Печати обетовании целы, но потерпи Господа (Пс. 20, 14), претерпевши бо до конца, той спасен будет {Мф. 24, 13), о Христе Иисусе, Господе нашем.

54. Ответы. Смущения помыслов случаются с тобой от того, что ты имеешь непостоянное сердце. Вина (виноградного) оставлять совершенно не надобно, но употребляй его понемногу. Сон сидя впоследствии приводит к смирению. Вообще же всего себя предавай Богу в страхе Его.

55. Внимай себе; демоны хотят прельстить тебя к тому, что мало полезно: спать сидя или не класть изголовья, что есть то же, что мятва, и кимин, и копр, и внушают оставити вящшая закона (Мф. 23, 23), то есть чтобы угасить гнев, иссушить раздражительность и стяжать послушание во всем. Посевают же они в тебе сие для того, чтобы привести в изнеможение тело твое, отчего ты впадешь в недуг и поневоле потребуешь мягкой постели и различных снедей. А лучше будь доволен одним изголовьем и упокоивайся на нем со страхом Божиим. Вложи в горшок твой приправу из мысленных снадобьев, каковы смирение, послушание, вера, надежда, любовь, ибо имеющий их учреждает пир Небесному Царю Христу.

56. «Я увлекся хульным помыслом». – Уже немало времени тому, как ополчился на тебя бес хульный, погубляющий души, которые приемлют его. Он уловил тебя за гривну (цепь на шее – страсти), чтобы умертвить тебя. О да не даст ему Бог мой места исполнить на тебе волю свою (см.: 1Тим. 2, 26). Но не отчаивайся! Се, предстоит тебе Бог, приемлющий покаяние твое. Пробудись от прелести пленения и прежде всего угаси гнев и раздражительность, зная, что они приводят человека к пагубному хулению на Бога; приобрети же смирение, опаляющее демонов, послушание, открывающее Сыну Божию вход в человека, веру, спасающую человека, надежду не посрамляющую, любовь, не допускающую человека отпасть от Бога. Ты не позаботился об этих добродетелях, а, напротив, избрал себе противоположное: гнев, раздражительность и совершенную погибель – вышеупомянутое хуление. Но потрудись исправиться, взирая на благость Божию и помышляя, сколько благ Господь. Прошедшее прощено тебе, но исправься отныне. В течение 40 дней приноси покаяние Богу, делая ежедневно по три поклона и говоря: «Прости меня, хулившего Тебя, Бога моего!», – и исповедуй Его злохулившими устами твоими, трижды в день говоря: «Слава Тебе, Боже мой, и благословен еси во веки. Аминь!». И не впадай в то же снова, чтобы не случилось с тобой чего-либо худшего. От нечувствия сердца ты пришел в гнев, а от гнева перешел к тому, что отступил от Святого Причащения, будучи пленен совершенно, впал и в ров хулы. И если бы не предварила рука человеколюбивого Бога и молитвы святых, то душа твоя впала бы в пагубу отчаяния. Се, через меня, малейшего, говорит тебе Бог: «Согрешил ты». Не греши более. Молись и о прежних грехах твоих³⁷. Бог милостив и при желании нашем (исправиться) прощает нам грехи.

57. «Скорблю на авву за то, что он другим дает предпочтение». – Брат! Ты сам себя искушаешь. Разве не знаешь, что кийждо от своея похоти искушается прельщаем (Иак. 1, 14)? Не внимай никому другому, кроме себя самого, и не любопытствуй о других, потому что сие не полезно для тебя ни в каком отношении. И смотри, через какую ничтожную вещь смутил сатана сердце твое. Восстань же, поддерживаемый рукой Божией, и не верь помыслам своим, через которые демоны показывают тебе вещи, как хотят.

58. Когда предлагают сделать что-либо, означающее почтительность. Сохрани себя от того, чтобы не радоваться, когда тебя почитают за нечто, и покажи послушание, изгоняющее прекословие, ненавидимое Богом и любящими Его. Держись послушания, которое возводит на небо и приобретших оное делает подобными Сыну Божию.

59. Как положить начало покаянию? – Если желаешь положить начало покаянию, посмотри, что сделала блудница: слезами своими омыла она ноги Владыки (Лк. 7, 38). Плач омывает всякого от грехов. Но человек достигает плача трудом, посредством многого поучения в Писании, терпения, размышления о Страшном суде и стыде вечном и через самоотвержение, как сказал Господь: Иже хощет по Мне ити, да отвержется себе, и возмет крест свой, и по Мне грядет {Мф. 16, 24). Отвергнуться же себя и взять крест свой – значит отсекать свою волю во всем и почитать себя за ничто.

60. «По немощи телесной не могу подвизаться подобно отцам». – Если ты немощен и не можешь многого понести, то делай по силе своей, вкушая хлеба и пития несколько менее необходимого для тебя, ибо Бог принял две лепты вдовицы и порадовался о них более, нежели о всем прочем. Обучи себя не обращаться с другими свободно и ты спасешься.

61. Возникающие во мне помыслы говорят: «Иди в чужую сторону и там спасешься». – Это от врага, который предлагает тебе сие под видом правды, для того чтобы, поругавшись над тобой, сделать тебя предметом соблазна для многих, дабы ты и за них понес осуждение. Впрочем, ты подвергаешься сему за твое нерадение и тщеславие. К нерадению и тщеславию присоединяют свои козни и демоны, чтобы погубить твою душу. Внимай же себе тщательно и подвизайся против помыслов, прогоняя нерадение и тщеславие; не делай ничего по своей воле и не принимай возникающих в тебе помыслов и самооправдания: в противном случае ты подвергнешься сильному падению. Приобрети твердость, и она удалит от тебя свободу в обращении с ближними, причину всех зол в человеке; оставь все попечения – и будешь свободно служить Богу; сделайся мертвым для всякого человека – и будешь странником; почитай себя за ничто – и мысль твоя не будет смущаться; не думай, чтобы ты сделал что-либо доброе, – и награда твоя сохранится тебе в целости. Сверх того помни, что ты не долго пробудешь в теле, и старайся сделать то, чтобы с дерзновением мог ты сказать в оный день: Уготовихся и не смутихся (Пс. 118, 60).

Брат! Нельзя жить без труда и никто не венчается без подвига. Понуждай себя подвизаться о своем спасении, и поможет тебе Бог, Иже хощет всем человеком спастися и в разум истины приити (1Тим. 2, 4).

62, Не все живущие в монастырях – монахи, но тот монах, кто исполняет дело монашеское. Господь сказал: Не всяк глаголяй Ми: Господи, Господи, внидет в Царствие Небесное, но творяй волю Отца Моего, Иже нанебесех{Мф. 7, 21).

Брат! Зачем ты позволяешь врагу издеваться над тобой и подвергать тебя опасностям падения? Ты спрашиваешь и не стараешься исполнить сказанного тебе. Опять спрашиваешь и тщеславно передаешь то другим из человекоугодия – и сам препятствуешь себе преуспеть вскоре.

Время нам дано, чтоб, познав свои страсти, трудиться над уврачеванием их, плача и рыдая.

Если, пребывая в келлии, рассеиваешься мыслями, укоряй себя за то, повергая немощь свою пред Богом.

63. Кто хочет быть иноком, тот отнюдь ни в чем не должен иметь своей воли. Христос Господь, научая нас сему, сказал: Приидох в мир, не да творю волю Мою (Ин. 6, 38). Если же ты одно будешь исполнять, а от другого отказываться, то тем покажешь, что ты рассудительнее повелевающего тебе, а сие то же есть, что быть поругану от бесов. Итак, ты должен слушаться во всем, хотя бы тебе и казалось, что дело повеленное не безгрешно. Авва, назначающий тебе оное, понесет и грех твой, и с него взыщется ответ за тебя. Если дело крайне для тебя неудобно и опасно или выше сил твоих, объясни то авве и сделай, как он рассудит.

64. «Когда вступлю в разговор, увлекаюсь и себя забываю, а потом стыжусь и скорблю». – Чтобы немощному не впасть в это и в славолюбие, ему должно всячески избегать многословия и прекращать разговор, извиняясь чем-нибудь и удаляясь от разговаривающих. Когда разговор приносит пользу и не служит препятствием более нужному делу, то стой, пока разговаривают; если же разговор этот не полезен, скажи: «Простите, я немощен» и удались. 65. Как поступать при встрече с другими? – При встрече с кем-либо, ограничивайся только приветствием, потом скажи: «Помолись о мне, я иду по делу» и уйди. А когда спросят тебя о чем-либо, и ты знаешь сие, то скажи и проходи далее; при незнании же скажи: «Не знаю» и проходи далее.

66. Хочу пресечь свидания: сразу ли пресечь их или мало-помалу? – Если пресечешь свидания одним разом, то будешь покоен, а иначе и для себя и для других будешь причиной многих смущений.

67. Больничник спрашивает, читать ли врачебные книги. Читай, но, читая их или спрашивая кого о врачевствах, не забывай, что без Бога никто не получает исцеления. Кто посвящает себя врачебному искусству, тот должен предать себя имени Божию, и Бог подаст ему помощь. Врачебное искусство не препятствует человеку быть благочестивым³⁸, но ты занимайся им, как рукоделием, для братии. Что делаешь, делай со страхом Божиим и сохранишься молитвами святых.

68. «Целый день нахожусь в занятии, и оно не допускает меня помнить о Боге». – Бывает, что иной много слышит о каком-либо городе, но, когда случится ему войти в него, он не знает, что сие тот самый город, о коем он слышал. Так и ты, брат, целый день проводишь в памяти Божией и не знаешь того. Иметь заповедь и стараться сохранить ее как Божию – в этом заключаются и повиновение, и память Божия.

69. Мы ежедневно нуждаемся в пище, но не должны вкушать ее с услаждением. Когда мы принимаем ее, благодаря Бога, Который дал ее, и осуждая себя, как недостойных, то Бог делает, что она служит нам в освящение и благословение. Также если нуждаешься в какой вещи и успеваешь получить ее, благодари Бога, помогающего тебе, и осуждай себя, как недостойного, и Бог отвратит от тебя пристрастие.

70. Каждый по своей мере любит ближнего своего³⁹; мера же совершенной любви состоит в том, чтобы ради той любви, какую человек имеет к Богу, любить и ближнего своего как самого себя. Юные от неразумной любви друг к другу и от того, что собираются вместе для особых бесед, подвергаются падению. Мера же любви их друг к другу должна быть такова: не клеветать друг на друга, не ненавидеть друг друга, не уничижать, не искать своего только, не любить один другого ради телесной красоты или ради какого-либо телесного занятия, не сидеть друг с другом без крайней нужды, чтобы не впасть в дерзость, погубляющую все плоды инока и делающую его подобным сухому дереву.

71. «Хочу спастись, но не знаю пути спасения». – Брат! Бог через Божественное Писание и через отцов указал нам путь спасения, сказав: Вопроси отца твоего и возвестит тебе, старцы твоя, и рекут тебе (Втор. 32, 7). Итак, если хочешь не заблудиться в деле спасения, то не делай ничего без вопроса у отцов духовных и не заблудишься благодатью Бога, всем хотящего спастися и в разума истины приити (1Тим. 2, 4).

72. «Помысл говорит мне, что если уйду куданибудь и стану жить один, то достигну совершенного безмолвия». – Владыка наш Иисус Христос прежде Креста, претерпел многие досаждения и поношения и после сего уже взошел на Крест. Подобным образом и никто не может достигнуть совершенного и многоплодного безмолвия и упокоения святого и совершенного, если прежде не спостраждет Христу (живя среди братий) и не претерпит всех страданий Его, вспоминая слова апостола: Аще с Ним страждем, с Ним и прославимся (Рим. 8, 17). Не обольщайся: иного пути спасения нет, кроме сего.

73. Больному. Болезнь эта постигла, чтобы ты не отошел к Богу бесплодным. Если претерпишь и будешь благодарить Бога, то она вменится тебе вместо подвигов, так как ты недолго пробыл в иноческом образе.

74. Не должно без повеления ходить куда бы то ни было, потому что то, что мы делаем по своим помыслам, не угодно Богу. А когда по повелению идешь, тогда в том, что исполняешь повеление пославшего, заключается и молитва, и угождение Богу, Который сказал: Снидох с небесе, не да творю волю Мою, но волю Пославшего Мя Отца (Ин. б, 38).

75. «Преутруждаюсь в послушании. Попросить ли помощника?». – Брат! Кто желает прийти ко Иисусу и ходит путем спасительным, тот должен ежечасно ожидать искушений и скорбей. Писание говорит: Чадо, аще приступаеши работати Господеви, уготови душу твою в искушение (Сир. 2, 1). И Господь сказал: Грядый по Мне, да отвержется себе, и возмет крест свой на всякий день, и по Мне грядет {Мф. 16, 24). Итак, желающий быть Его учеником должен до самой смерти исполнять послушание. Быть одному и нёсколько утруждать себя полезнее для тебя, нежели приглашать другого. Свобода в обращении не столько усиливается тогда, когда брат только помогает тебе, сколько в том случае, когда он будет постоянно находиться вместе с тобой.

76. Кого спрашивать о помыслах и следует ли, спросив одного, спросить о том же и другого? – Вопрошать надобно того, к кому имеешь веру и знаешь, что он может понести помыслы, и веруешь ему, как Богу; вопрошать же другого о том же помысле есть дело неверия и пытливости. Если веришь, что Бог говорит через святого Своего, то к чему здесь испытание или какая надобность искушать Бога, вопрошая другого о том же самом⁴⁰?

77. Сколько раз надо помолиться, чтобы помысл получил извещение о деле? – Когда не можешь спросить своего старца, то надо трижды помолиться о всяком деле и после смотреть, куда преклоняется сердце хотя на волос, так и поступить, ибо извещение бывает заметно и всячески понятно сердцу.

78. Как должно молиться по три раза: в разное ли время или тотчас? – Бывает, что нельзя отсрочивать. Если имеешь свободное время, помолись три раза в течение трех дней; если же случится крайняя надобность, как во время предания Спасителя, то прими в образец, что Он отходил трижды для молитвы и, молясь трижды, произносил одни и те же слова (см.: Мф. 26, 44).

79. О руководстве. Когда корабль обуревается волнами, то если он имеет кормчего, тот премудростью, данной ему от Бога, спасает корабль, и плывущий на нем радуется, видя его благосостояние. Равным образом больного немало веселит воспоминание о враче, а еще более – его искусство; и путника, находящегося в опасности от разбойников, ободряет глас стражей, а тем более их присутствие. Ежели сие действительно так, то не гораздо ли более должен доставить веселия ответ отца всякому слышащему, особенно когда он соединен с прилежной молитвой к Богу, Сказавшему: Молитеся друг за друга, я ко да исцелеете ( И а к. 5,16).

80. Открывающий свои согрешения оправдывается в них, по словам Писания: Глоголи ты беззакония твоя прежде, да оправдишися (Ис. 43, 26); и еще; Рех: исповем беззакония моя, Господеви, и Ты оставил еси нечестие сердца моего (Пс. 31, 5). Будем беречь себя вперед, а прежнее Бог простил нам.

81. Если кто, соблюдая пост, примешивает что-либо к нему по своей воле или постится, ища человеческой славы и приобретения от нее, то пост его бывает мерзок Богу. Так и во всем. Всякое доброе дело, которое совершается не из одной только любви к Богу, но к которому бывает примешана и своя воля, нечисто и неприятно Богу. Это можно познать и из Божественного закона, который говорит: Мешанного семени да не сееши на селе твоем, ниже да сотвориши себе ризы от волны и льна {Втор. 22, 9–11; Лев. 19, 19).

82. Изучая псалмы на память, не высокомудрствуй, чтобы не оказалось, что ты наполняешь воздух бесполезными словами и чтобы это не послужило тебе в осуждение. Слово Божие есть семя добра: если оно в тебе бесплодно будет, то ты осудишься вместе со скрывшим в землю серебро, данное ему для приумножения.

83. Какими устами возблагодарить Того, Который сперва создал нас, потом даровал нам помощь на сопротивного и, что всего важнее, даровал место покаянию нашему – и Тело и Кровь Свою во оставление грехов и к утверждению сердца? Никогда не достигнем мы того, чтобы по достоинству благодарить Его, однако будем приносить Ему посильное благодарение устами и сердцем, особенно же претерпением всего ради Него до самой смерти, и Он по человеколюбию Своему сравнит все сие с двумя лептами евангельской вдовицы.

84. Когда тебе представляется какое-либо дело по Богу, а противоположный помысл сопротивляется ему, то из сего самого познается, что дело то действительно есть по Богу. Но приложи молитву и смотри: если в то время, когда будешь молиться, сердце твое утверждается в благом и благо это возрастает, а не умаляется, тогда будет ли оставаться противоположный помысл, докучающий тебе или нет, знай, что дело то по Богу, ибо благому непременно бывает прискорбное сопротивление по зависти диавольской, но оно (благое) молитвой берет над этим верх. Если же кажущееся добро будет внушено диаволом, а притом будет и сопротивление, от него же происходящее, тогда молитвой и само мнимое добро умаляется и вместе с ним мнимое сопротивление. В таком случае очевидно, что враг сопротивляется помыслу, влагаемому от него, лишь для того, чтобы через сие самое обольстить нас принять этот помысл за добро.

85. Когда помысл хвалит тебя и ты не можешь избежать вреда от этого, постарайся призывать имя Божие и скажи своему помыслу: «Писание говорит: Людие мои, блажащие вас обольщают вас и стези ног ваших возмущают». (Ис. 3, 12). То же делай и когда другие хвалят, припомнив притом, что принимающие похвалу человеческую не получают пользы, как говорит Сам Владыка: Как можете веровати в Мя, славу от человек приемлюще? (Ин. 5, 44). Вообще же надо держать в уме и сердце, что хваляйся о Господе должен хвалиться (2Кор. 10, 17), потому что если и бывает что у нас по Богу, то все с Божией помощью. Почему апостол, достигнув и великой меры, не хвалился в себе, но взывал, говоря: Благодатию Божиею есмь, еже есмь (1Кор. 15, 10).

86. Когда во время псалмопения или молитвы, или чтения придет худой помысл, пренебреги им и вникни тщательнее в псалмопение, молитву или чтение, чтобы заимствовать силу от произносимых тобой слов; если он упорствует, постарайся призывать имя Божие, и Бог поможет тебе и упразднит ухищрение врагов.

87. Как стяжевать умиление в молитве, чтении и псалмопении? – Умиление в молитве приходит от воспоминания о грехах своих. Молящийся должен привести себе на память дела свои и то, как бывают судимы делающие подобное оным, и страшный оный глас: Идите от Мене проклятии, во огнь вечный (Мф. 25, 41). При чтении же и псалмопении умиление приходит, когда кто возбуждает ум свой ко вниманию произносимых им слов и восприемлет в свою душу силу, заключающуюся в них. Если, несмотря на то, нечувствие еще все будет оставаться в тебе, не ослабевай, а все труди себя терпеливо, ибо милостив, и щедр, и долготерпелив Бог, принимающий наше тщание. Вспоминай всегда слова Псалмопевца: Терпя потерпех Господа и внят ми (Пс. 39, 1). Поучаясь в этом, уповай, что вскоре посетит тебя милость Божия.

88. Если во время псалмопения или когда бываешь с людьми, случится тебе призвать Бога, не подумай, будто без устного произношения ты не призываешь Его, но помни, что Он сердцеведец и взирает на сердце, и призывай Его в сердце твоем⁴¹. Это и есть сказанное в Писании: Затвори двери твоя и помолися Отцу твоему втайне (Мф. 6, 6). Если же и не произнесешь в сердце имени Божия, а только вспомнишь о Боге, то сие еще скорее призывания и достаточно в помощь тебе.

89. Истинный плач, соединенный с умилением, заглаждает прежние согрешения, и омывает скверны, и постоянно именем Божиим охраняет человека, который приобрел его, изгоняет смех и рассеянность и поддерживает непрестанное сетование; он есть щит, отражающий все разжженные стрелы диавольские (Еф. 6, 16); имеющий его вовсе не уязвляется бранью, если он будет и среди людей и даже с блудницами.

90. Несовершенный плач то отходит, то приходит сообразно с тем, как помысл (ревность) о спасении попеременно то разгорячается, то расслабляется. Когда же теплота соделается постоянной, тогда бывает умиление великое и постоянное, а ему последует и истинный плач, о коем должно заботиться, понуждая себя, дабы получить его.

91. Смирение состоит в том, чтобы отсечь во всем свою волю и не иметь ни о чем попечения. Отсечь корень страстей (похоти, чревоугодия, сребролюбия) – значит то, чтобы отсечь свою волю, огорчать себя, сколько возможно, и понуждать органы чувств, чтобы они сохраняли свой чин, а не злоупотреблять ими; через сие отсекается корень не только этих, но и прочих страстей.

92. Предание всего в волю Божию охраняет человека от смущения, что бы ни случилось. Но смущение все же может подступать и препятствовать принять случившееся благодарно и с радостью. В таком случае надо вести брань с сим смущением, оживляя преданность в волю Божию восстановлением убеждения, что все – от Бога и что все бывающее от Бога – благо для нас. Ничто доброе не совершается одним нашим старанием, но силой и волей Божией. Однако же и от нас Бог требует старания, сообразного с Его волей, а не на какой-либо хитрости и лжи основанного, что происходит от лукавого.

93. Молчание лучше и удивительнее всяких бесед назидательных. Его почитали и лобызали отцы наши и им прославились. Но как мы по причине нашей немощи еще не достигли того, чтобы ходить путем совершенных, то будем беседовать о том, что служит к назиданию, и беседовать, ссылаясь на отеческие слова, а не вдаваясь в изъяснение Писания, ибо дело сие представляет немалую опасность для несведущих. Писание изречено духовно, а человек плотской не может разуметь духовного. Лучше будем прибегать в беседе к словам отеческим и найдем пользу, в них заключающуюся. Но и ими будем пользоваться умеренно, вспоминая сказавшего: От многословия не избежиши греха (Притч. 10, 19). А чтобы не впасть при этом в высокоумие и самохвальство помыслов, будем держать в мысли, что, не исполнивши делом того, что говорим, говорим то на осуждение самих себя.

94. Если молчание признается полезнейшим добрых бесед, то тем более оно полезнее бесед о вещах средних: городах, селах, торговле, мире и войне и подобном. Но когда не можем умолчать, а увлекаемся в разговор о подобных предметах, то, по крайней мере, не будем продлевать беседы, чтобы от многословия не впасть в какую-либо сеть вражию.

95. Если ты будешь в обществе с людьми, беседующими о мирском или духовном, то дозволь и себе сказать что-либо, не заключающее в себе вреда, но рассудительно, лишь для избежания от собеседников похвал тебе, как молчаливому. Но и когда так поступаешь, то есть говоришь мало, берегись осуждать их, как говорящих много.

96. Когда думаешь что-либо сделать и видишь смущение в помысле, и оно после призывания имени Божия все еще будет оставаться хотя бы на волос, то познай отсюда, что то дело, которое хочешь сделать, внушено тебе лукавым, и не делай оного, ибо ничто делаемое со смущением не угодно Богу. Но когда кто сопротивляется смущению (когда бывает помысл, сопротивляющийся смущению), тогда не должно сразу считать дело вредным, а рассмотреть его, хорошо ли оно или нет, и, если не хорошо, оставить его, если же хорошо, сделать, презирая смущение.

97. Если, начав беседу, спохватишься, что она грешна, пресеки ее, сказав: «Нет, об этом не будем говорить» или, помолчав немного, скажи: «Забыл, о чем я начал речь» и переведи ее на другое, безгрешное.

98. Что есть самооправдание? – Это когда кто отрекается от содеянного греха, желая себя оправдать, как видим на Адаме, Еве, Каине и подобных, которые согрешили, но, желая себя оправдать, отрекались от согрешения.

99. Всякий помысл и всякое дело, как сказано, надо рассматривать, хорошо ли оно или нет, и хорошее делать, а нехорошее отвергать. Однако, чтобы доброе не было сопряжено со смущением, надобно рассматривать господствующий (при сем) помысл, с какой целью он что-либо предприемлет, и когда допросишь его по страху Божию, то Бог не попустит тебе впасть в заблуждение. Но и во всяком случае не забывай призывать имя Божие.

100. Получившему удар от брата и хотевшему разлучиться с ним. Не возмущайся, чтобы не сделать чего опрометчиво, особенно в отношении к человеку, смущенному помыслами от завистливого диавола. Иные больные, находясь в помрачении ума от сильной горячки, досаждают здоровым, которые служат им, сами не зная того, потому что болезнь совершенно овладевает ими. Так и искушаемый, хотя и погубляет душу свою, не знает того, ибо упился страстью недуга, по действию сопротивного, который всегда и все извращает пред ним, чтобы ввергнуть в ров пагубы. Не гнева и отмщения достоин он, а сожаления и снисхождения. Через них и нас искушенными быть попускает Бог, и попускает смотрительно, дабы мы явились пред Ним искусными. Будем же снисходить ближнему во время брани его чувственной и мысленной, ибо сказано: Друг друга тяготы носите и тако исполните закон Христе (Гал. 6, 2). Не покушайся выйти из места своего и разлучиться с братом твоим, ибо сие будет не по Богу, а исполнение воли диавола, и, если ты решишься на это, враг не успокоится, но подвигнется еще на худшее. Лучше помолись о брате от всей души и возлюби его о Христе Иисусе, Господе нашем.

101. Брату, обеспокоиваемому боязливостью. Брат! Ты должен прославить Бога за то, что Он оправдывает на тебе слово Писания, которое говорит: Верен Бог, иже не оставит вас искуситися паче, еже можете (1Кор. 10, 13). По силе твоей попускает Он тебя обучаться брани духовной, великих же мужей по силе их испытывает Он великими искушениями, и они радуются этому, ибо искушение приводит человека к преуспеянию. Где предстоит благое, там бывает и брань. Не бойся же искушений, но радуйся им, потому что они ведут к преуспеянию. Презри сие искушение. Бог помогает тебе и покрывает тебя.

102. Старайся пребрести смирение и покорность; не настаивай ни в каком случае, чтобы было по воле твоей, ибо от сего рождается гнев; не суди и не уничижай никого, потому что от сего изнемогает сердце и ослепляется ум, отсюда же является нерадение и рождается сердечное нечувствие. Непрестанно бодрствуй, поучаясь в законе Божием, ибо через это согревается сердце небесным огнем, как сказано: И в поучении моем разгорится огнь (Пс. 38, 4). Храни уста твои от праздного слова и пустословия, и да не навыкает сердце твое злым словам. Повергай себя пред Богом, говоря: Боже, милостив буди мне, грешному (Лк. 18, 13), и Он помилует тебя, и сохранит, и покроет от всякого зла, чтобы ты от тьмы перешел к истинному свету, от прелести – к истине, от смерти – к жизни о Христе Иисусе, Господе нашем.

103. Давай телу столько (пищи), сколько ему нужно, и не получишь вреда, хотя бы ты ел и три раза в день. Если человек и один раз ест в день, но безрассудно, то какая ему от того польза? За многоядением следует брань блуда, и враг после него отягощает тело сном, чтобы осквернить его.

104. Что иногда чувствуешь сильную слабость при служении (на правиле) и при рукоделии – не дивись. Таков уж путь сей: иногда чувствует себя человек так, а иногда – иначе, подобно тому как путник то идет путем гладким, то встречает стремнины и горы, то снова опять выходит на ровную дорогу. Не смотри на слабость, а все делай и делай свое дело.

105. Больному, вынужденному принимать пищу не по уставу. Кто ест не для услаждения себя, а по немощи телесной, Бог не осуждает того. Снеди возбраняются нам для того, чтобы предохранить нас от пресыщения и возбуждений телесных, а где немощь, там упраздняются их действия, потому что где немощь, там и призывание Бога.

106. Больному, просившему молитв в изнеможении. Брат унылый и ропотливый! Зачем скорбишь? Зачем вопиешь? Для чего посылаешь (за помощью) далеко, имея Иисуса, стоящего близ тебя и желающего, чтобы ты призывал Его в помощь? Воззови к Нему: «Наставниче!», – и Он ответит тебе. Прикоснись края одежды Его, и Он исцелит тебя не только от одного сего страдания, но и от всех страстей твоих. Если бы ум твой находился там, где бы ему надлежало быть, то и угрызения ядовитых змей и скорпионов не могли бы низвести тебя оттуда к ощущению телесной болезни. Забых, говорит, снести хлеб мой от гласа воздыхания моего {Пс. 101, 5). Не скорби: милость Божия близка к тебе.

107. Презри тело, которое будут есть черви: оно нисколько не поможет тебе, когда предастся тлению. Апостол говорит: Плоти угодия не творите в похоти (Рим. 13, 14).

108. Больной: снисходить ли телу по немощи? Бог дал нам разум, чтобы нам руководиться на путь правый посредством Божественных Писаний. Апостол говорит: Вся искушающе, добрая держите (1Сол. 5, 20). Человек должен только наблюдать, чтобы не употребить чего или не сделать чего по страсти, а что он делает по немощи или по нужде, то не вменяется ему ни в грех, ни в послабление. В состоянии здоровья искать телу покоя побуждает похотение, а когда будем поддерживать тело по нужде, то оно будет помогать нам при исполнении наших дел. Если мы заботимся о животных, которые служат нашим необходимостям, тем более должны заботиться о теле как об орудии души⁴². Когда орудие притупится, это затрудняет художника, хотя бы он был и быстроумен, и сведущ. Апостол, обращая внимание на болезнь и слабость желудка святого Тимофея, повелел ему употреблять вино (1Тим. 5, 23), хотя и заповедал ему злопострадати (терпеть лишения), исполняя дела благовестника (2Тим. 4, 5). И во всем человеку должно держаться рассуждения, и он не скоро поползнется.

109. «Брани все более восстают на меня». – Брат! Время браней есть время делания; не расслабляйся, но делай. Веди брань, и, когда она усиливается, укрепляйся и ты, взывая: «Господи, Иисусе Христе! Ты видишь немощь мою и скорбь мою, помоги мне и избави мя от гонящих мя, яко к Тебе приидох» (Пс. 141, 7; 142, 9), и помолись, чтобы получить тебе силу служить Богу в чистом сердце.

110. Два дарования дал Бог людям, через которые могут они спастись и избавиться от всех страстей ветхого человека: смирение и послушание, а мы не стремимся к ним, не желаем ни пребывать в них, ни руководствоваться ими. Оставь все уклонения, преклони выю твою к смирению и послушанию и получишь милость. Если будешь исполнять со смирением и послушанием то, что слышишь от отцов, то Господь подаст тебе благую помощь Свою не только в том деле, в котором ты упражняешься, но устроит, что и все дела твои будут успешны, ибо Он хранит путь боящихся Его и покрывает шествие их. Зачем негодуешь? Зачем споришь? Милость Божия поможет тебе, если ты пребудешь постоянно в терпении Божием. Перестань быть гневливым, раздражительным и завистливым. Умри для всякого человека⁴³. Скажи помыслу: «Кто я? Земля и пепел (Быт. 18, 27) ///7ес(Мф. 15, 27)». Не разбирай других, уничижая их и осмеивая. Понуждай себя не говорить: «Что это? Зачем то (см.: Сир. 39, 22)? Зачем я не имею равного с тем или другим?». Но прилежно трудись в малом рукоделии твоем со страхом Божиим, и получишь за него немалое воздаяние.

111. Когда от уныния находит дремание и препятствует предлежащему делу, тогда должно встать на молитву и не переставать молиться, и Господь упразднит дремание молитвой.

112. Желавшему быть последним, чтобы только приняли в обитель.

Чтобы быть на последнем месте, не твое дело искать его. Это зависит от аввы твоего, а твое дело приготовить себя к послушанию.

113. Если человек сам не потрудится по силе своей и не присоединит собственного труда к молитвам святых, то никакой не получит пользы от того, что святые будут за него молиться. Когда они будут поститься и молиться за него, а он будет сластолюбствовать и вести себя беспорядочно, то какую пользу принесет молитва их о нем? Ибо здесь сбывается сказанное в Писании: Един созидаяй, а другий разоряяй, что успеют более, токмо труд? (Сир. 34, 23) И апостол говорит: Много может молитва праведного споспешествуема (Иак. 5, 16), то есть когда святой и праведный молится за грешного, то и грешный по силе своей должен содействовать молению святых покаянием.

114. Когда кто-нибудь будет просить другого дать ему что, а он не имеет того, то он не будет осужден, что не подаст просимого. И апостол Петр, когда хромой просил у него милостыни, сказал: Сребра и злата несть у мене (Деян. 3, 6) и не взял взаймы, чтобы подать ему. Также если кто имеет необходимо нужное для него самого, то и не должен издерживать на милостыню, как случится, чтобы после, при собственном недостатке, не стал скорбеть, будучи не в силах понести скудости. А когда просящий будет докучать ему, и он скажет: «Прости меня, мне нечего дать тебе», то сие не будет ложь, потому что тот, у кого есть только необходимо нужное для него самого, не имеет что дать другому. Пусть скажет просящему: прости меня, я имею только то, что необходимо нужно себе самому. Вспомни пять дев, которые, когда другие просили их дать им елей для светильников, отвечали им: Егда како не достанет нам и вам (Мф. 25, 9). И апостол Павел, пишет к Коринфянам: Да будет ваше избыточествиево онехлиш ение(2Кор. 8, 14) и: Н ебо да иным убо отрада, вам же скорбь (2Кор. 8, 13).

115. Когда хочешь подать милостыню, а помысл наводит сомнение, чтобы не подать, тогда испытай свой помысл, и если найдешь, что он делает так по скупости, то дай и еще несколько более против того, что бы следовало дать.

116. «Кому нечего подать, тот как может сделаться причастником блаженства?» – Блаженство обещано не одним милостинодателям. Блажени нищии духом, блажени плачуще и пр. (Мф. 5, 3 и далее). Итак, если не можешь подавать милостыню, то будь нищ духом, чтобы наследовать со святыми Царство Небесное. Плачь о грехах своих в сем мире, чтобы утешиться с плачущими. Приобрети кротость, чтобы наследовать землю. Будь чист сердцем, чтобы узреть Бога во славе Его. Претерпи ради Господа поношение, гонение и ложные злословия, чтобы возвеселиться в радости, получив многую мзду на небесах.

117. Если закон Господень повелевает одно, а закон мира сего определяет противное, что должно делать? – Закон Божий важнее, ибо он говорит о спасении души, закон же мирской, будучи плотен, говорит к плотским.

118. Любовь твоя спрашивает меня о том, что тебе случается страстно смотреть на предстоящего и увлекаться душой. Это, очевидно, относится к браням от диавола. При этом должно тебе вспоминать нетление и смрад естества нашего, как изменимся мы, когда будем в гробах. Представляй также себе перед глазами будущий Страшный суд Божий и то, каков будет жребий так поступающих и как возможешь ты понести великий оный срам при обнаружении дел наших пред Ангелами и Архангелами, пред всеми людьми и пред праведным Судией и как заградятся тогда уста совершающих дела эти. Убоимся Того, Который сказал: Не льстите себе, яко ни блудники, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники Царствия Божия не наследят (1Кор. 6, 9. 10) и: Всяк воззревый на жену, ко еже вожделети ее и пр. (Мф. 5, 28). Ты должен воспоминать это и не бывать часто у тех людей, к которым чувствуешь брань сию, но и не обнаруживай им, почему ты удаляешься от них, чтобы не подать им повода к разным помыслам. А, как скоро нужно будет беседовать с ними, призови святое имя Божие в помощь, говоря: «Владыко Иисусе! Покрой меня и помоги немощи моей». И не бойся: Он сокрушит лук врагов, ибо от имени Его зло становится недействительным. Вместо многого говори мало и не давай свободы своему слуху и помыслам, но держи себя благочинно и без смущения, дабы никто не мог заметить того, что происходит. Если же через сие получишь и силу, то не будь смел в отношении врагов твоих, потому что они бесстыдны и, хотя и тысячи раз будут побеждены, снова приступают к борьбе. Но Бог Победитель помогает смирению человека, ради которого Он по собственной воле Своей восхотел воплотиться.

119. «Как ум увлекается в блудный помысл?» – Увлечение или отвлечение (и плен) ума бывает не только в отношении блудной страсти, но и в других случаях. Ум подвергается сему от рассеяния, и когда сие случится, человек должен воззвать себя самого, говоря: «Господи, прости меня имени ради Твоего Святого; за нерадение мое я подвергся сему. Избавь меня от рассеяния и от всякой сети вражией». А признак, по которому можешь узнать такое увлечение, пусть будет тебе следующий: если кто беседует с другим, а ум его рассеивается туда и сюда, то случается, что когда он говорит об одном, мысль его переносится к другому. Вот сие и есть увлечение. Таким же образом увлекает нас и блудный помысл. Случается, что кто-либо беседует с другим, и если враг успеет отвлечь ум от богоугодного трезвения, то вследствие рассеяния является в уме и блудное вожделение. И сие есть также увлечение, потому что оно случилось не по размышлению или воспоминанию, но человек увлекся им по забвению. Пришедши в себя, такой человек должен воззвать себя по вышесказанному и прибегнуть к милости Божией. Господь благоутробен и примет его, как блудного сына. Когда же и без рассеяния эта брань возникнет в помысле, то должно трезвиться, не услаждаться такими помыслами, не медлить в них, но скорее прибегнуть ко Владыке Богу.

120. Лучше всего избегать всякой беседы с женщинами. Если нужда заставляет входить в обращение с ними, поищем исполнить это через других. Если же и сие невозможно, то, вступая в обращение с ними, будем держать себя, как держит себя приближающийся к огню. Этот всячески бережется, чтобы не обжечься огнем, так и мы будем обращаться с женщинами, как бы приступая к огню, и всемерно утвердим себя в страхе Божием. Не будем смотреть на женщин, как ни случилось. Не дадим воли глазам своим, не станем медлить в беседе с ними, ибо от сего рождается огнь вожделения, но постараемся вскоре удалиться от них, моля Бога, да спасет ОН нас в этот трудный час от сети диавола, расставленной пред нами, и непрестанно будем воспоминать Бога, и великая сила Его покроет немощь нашу о Христе Иисусе, Господе нашем.

121. «Полезно ли мне оставить жену свою с намерением вступить в монастырь?» – Ты не должен оставлять ее сам собой, потому что нарушишь заповедь апостола, который говорит: Привязался ли жене, не ищи разрешения (1Кор. 7, 27). Если она (после тебя) согрешит и станет жить худо, то грех этот будет на тебе, разве только оставишь ее по согласию, посоветовавшись с нею, и ради пользы. Но предоставь сие дело Богу, и, как угодно Его человеколюбию, так Он и сотворит.

122. Отнюдь не должно скорбеть о вещах мира сего, но только об одном грехе, также радоваться с радующимися – значит сорадоваться тем, которые успевают в добродетели по Богу и веселятся упованием будущих благ, а плакать с плачущими – значит сострадать согрешающим в их покаянии о грехах.

123. На блажени миротворцы. Лучше умиротворять собственное свое сердце: сие каждому прилично, и блажен, кто сие делает. А примирять ссорящихся не всем прилично, но только тем, которые могут сие предпринимать без всякого вреда для себя. Немощный же должен радоваться о мире всех, но не делать себя посредником для примирения каждого человека, а разве только тех, которых он любит по Богу, и то когда не предстоит ему душевного вреда.

124. «Терплю оскорбление от некоего, что мне делать?» – Делай ему добро.

125. «Когда приходит ко мне кто из отцов, я не имею нужных вещей, чтобы предложить ему, и скорблю». – Такой помысл от диавола. Достаточно предложить им то, что у тебя есть, по сказанному: довольни сущими (Евр. 13, 5), и Бог известит их о твоем усердии. Когда и тебе случится пойти куда-либо, не ожидай найти там покоя и ты не смутишься, а когда, возмечтав найти его, не найдешь, то будешь злословить принявшего тебя к себе. Но злословие есть смерть души. Благодари за все, ибо в этом состоит духовная и душеполезная пища и покой.

126. Вопрошающий отцов подражает Христу, Который смирил себя, приняв зрак раба (Флп. 2, 7–8). Муж, живущий без совета, – враг себе, ибо Писание говорит: с советом вся сотвори (Сир. 32, 21). Полезнее со смирением вопрошать, нежели идти со своей волей, ибо Сам Господь влагает в уста вопрошаемого, что сказать ради смирения и правоты сердца вопрошающего.

127. Никогда не состязайся о вере: Бог не требует от тебя сего, но лишь того, чтобы веровал право, как принял от Святой Церкви при крещении, чтобы соблюдал заповеди Его. Сохрани сие – и спасешься. Если же будешь спрошен, скажи: «Простите меня, отцы святые, сие выше меня».

128. Не исследуй ничего из того, чего Бог не требует от тебя, но будь доволен, как я выше сказал, исповеданием правой веры и не любопытствуй ни о чем сверх того.

129. Когда случится тебе быть с мирянами и они начнут празднословить, то, если не имеешь особой нужды, уйди, а когда будет надобность, то обратись умом к молитве своей, не осуждая их, но познавая свою немощь. Впрочем, если они расположены к тебе и ты знаешь, что они охотно слушают Слово Божие, попытайся переменить сию пустую беседу на полезную, рассказав им что-либо из жития святых.

130. Когда кто из знаемых твоих держится еретических мудрований, увещай его познать правую веру, но не состязайся с ним и не желай слышать, как он мудрствует, чтобы не заразиться ядом его. Если он пожелает услышать истину веры, приведи его к святым отцам, которые могут оказать ему пользу во Христе. Таким образом ты поможешь ему по Богу без вреда себе. Но если он по первом и втором увещании не исправится, то такового, по слову апостола, отрицайся (Тит. 3, 10).

131. «Помысл говорит мне, чтобы я не часто выходил из своего дома, а случается так, что в продолжение недели бывает несколько раз церковная служба. Должен ли я ходить к ней или лучше дома заниматься (молитвой)?» – Если знаешь, что при выходе из дома встречи наносят тебе вред, то полезно тебе не выходить часто (из дома) даже и по причине церковной службы, но лишь по временам, ибо безмолвие избавляет от многих зол.

132. «Если же представится мне нужда выйти из дома по собственной необходимости или для отцов, не послужит ли в отягчение совести не пойти (в таком случае) в церковь?» – Если тебе нужда будет выйти из дома по необходимой потребности или по повелению отцов, постарайся сделать свое дело со страхом Божиим и не сомневайся касательно того, что не будешь у церковной службы, но возвратись в дом свой и там вспоминай грехи свои. Если же выйдешь из дома по лености и рассеянию, то полезнее тогда пойти в церковное собрание и не рассеиваться, а внимать себе.

133. «Хорошо ли ходить в Церковь ночью (на бдение) или лучше дома по силе своей совершать бдение?» – Хорошо совершать бдение дома, ибо в Церкви бывают беседы.

134. «Помысл представляет мне недостаток моих потребных средств, внушая, что я не могу пропитаться с домашними моими, и от сего нападает на меня печаль». – Это печаль всяческая. Если бы мы имели надежду на Бога, то Он Сам управлял бы нами по воле Своей. Итак, возверзи на Гэспода печаль твою (Пс. 54, 23), и Он силен подать тебе и домашним твоим все необходимое без печали и скорби. Скажи Ему: Да будет воля Твоя, и Он не оставит тебя в печали и скорби.

135. «Когда делаю что-либо несправедливое и потом исправляюсь в том, помысл мой высокомудрствует, внушая, будто я сделал нечто благое. Что я должен в этом случае говорить ему?» – Скажи ему: «Без Бога мы не можем сделать ничего благого, как сказал Он Сам: Без Мене не можете творите ничесоже (Ин. 15, 5). И апостол говорит: Что имаши, егоже неси приял? Аще же и приял еси, что хвалишися, яко не приемь? (1Кор. 4, 7) А если мы и в делании благого не можем высокомудрствовать, тем более в удалении от злого. Великое безумие – вменять себе в похвалу то, что не согрешаем.

136. «В каждой пище есть естественная сладость. Не делает ли она вреда принимающему пищу?» – Владыка Бог каждому роду пищи даровал сладость, и принимающему оную с благодарением нет от сего вреда. Пристрастия же всегда надобно остерегаться, ибо оно составляет вред для души.

137. «Не неприлично ли делать что-либо так, чтобы работа выходила чистой: когда, например, случится мне строить здание или делать что-либо другое?» – Делать вещь так, чтобы она выходила чистой и красивой, не неуместно ради употребления, для которого эта вещь служит, но без пристрастия, ибо и Господь радуется о всякой чистоте. Если же примечаешь в себе пристрастие к вещи, то вспоминай конец ее, как она подвергается тлению, и успокоишься, ибо нет ни одной вещи, которая бы пребывала постоянно в одном и том же виде, но все тленно и изменчиво.

(скончались в VI веке; память 6 /19 февраля)

Святой Варсонофий родом был египтянин⁴⁴. С юных лет горел он желанием вести подвижническую жизнь. Проходя однажды мимо конского ристалища, он вошел в него и, видя, как там каждый старается обогнать другого, сказал себе мысленно: «Видишь, как усердно подвизаются искатели тленных венцов? Не тем ли паче должны подвизаться мы, наследники Царствия Небесного?» – и ушел с сего зрелища, еще более прежнего горя духом к подвижничеству.

Был ли он в какой обители в Египте – неизвестно. Сказание указывает его иноком прямо в Палестине. Пришедши в Иерусалим на поклонение святым местам, он остался здесь и сначала жил под руководством старца Маркела, а потом перешел в обитель аввы Серида близ Газы. Здесь, стремясь к высшему подвижничеству, он устроил себе малую келпию вне обители и, затворившись в ней, наслаждался сладчайшим безмолвием.

В начале сего безмолвия ему приносили из обители только три хлебца в неделю. Но как он предавался плачу и почерпал сладость великую от слез, то от ощущения сей неизреченной сладости нередко довольствовался только одним хлебцем, а зачастую забывал вкушать и его. Так вкушал он пищу иногда два раза в неделю, иногда один раз, ибо был много раз восхищаем к пище духовной и от ее сладости забывал о пище чувственной.

С течением времени, постоянно омывая себя слезами, блаженный так очистил сердце свое от страстей душевных и телесных, что стал превыше стрел вражеских и приобрел мир помыслов, который есть вместилище дарований Святого Духа. В нем уснуло или, лучше сказать, умерло всякое страстное движение и мудрование, почему и назвал он затвор свой гробницей.

С того самого времени, как Варсонофий очистил от страстей сердце и сподобился быть храмом и жилищем Святого Духа, обогатился он высокотворным, истинным и совершенным смирением, считая себя землей и пеплом на деле, а не на словах только и всегда говоря себе: «Кто я такой и кто считает меня за что-либо?».

Через такое смирение сподобился он и большей из всех добродетелей – рассуждения, которое дается от Бога иноку, как управитель.

От рассуждения же великий Варсонофий удостоился получить прозрение, которым, по изъяснению преподобного Петра Дамаскина, постигаются мысленные и сокровенные сущности чувственных и мысленных тварей.

Через прозрение же сподобился он получить дарование прозорливости и пророчества. Происходящее вдали Варсонофий видел как находящееся вблизи и будущее – как настоящее. Он узнавал, также по благодати, и сердечные расположения людей и отвечал вопрошающим его, не сообразуясь со словами их, но сообразно с направлением их ума и мыслей.

Полагая же непрестанно, по слову божественного Давида, восхождения в сердце своем к Богу и прилагая смирение к смирению, безмолвие к безмолвию и любовь к любви, удостоился он наконец, достиг и высочайшего дарования – восхищения к Богу, в коем возносился до седьмого Неба не на мечтательных крыльях мысли, но в неизреченной силе Духа и там получил благословение и видел неизреченные блага и тайны Царствия Божия, не зная, в теле ли он был или вне тела, подобно великому Павлу (2Кор. 12, 3).

И дано ему было затем обильное дарование чудотворения, так что он мог воскрешать мертвых именем Владыки Иисуса Христа, изгонять демонов, исцелять неисцелимые болезни, совершать и другие силы и чудеса и, подобно Илии, заключать и отверзать небо.

Таковы великие дарования сподобился получить и столь великого совершенства добродетелей достигнуть великий во отцах Варсонофий. Однако приобретены они были им среди таких искушений, каких многие не только не могут претерпеть самым делом, но даже и слух их не в состоянии будет вместить их. Равно и великим болезням подвергался преблаженный этот, но переносил их с такой доблестью, что, будучи болен, не только не восклонялся когда-либо на одр для своего успокоения, но даже не оставлял и рукоделия своего.

Жил сей святой в VI веке, во времена императора Юстиниана, и в течение целых 50-ти лет и более ни один человек не видел его. Только однажды показался он нескольким братиям и умыл им ноги для рассеяния сомнения в его существовании. И еще под конец жизни расставался он с дорогим ему безмолвием для блага Церкви, когда Юстиниан начал теснить не принимавших учения автортодокетов*, покровительствуемых им. Патриарх Иерусалимский уговорил великого авву отправиться к императору с ходатайством преложить гнев свой на милость. Посольство имело успех. Убежденный силой слова аввы, император остановил задуманное преследование непокорных, как казалось лично ему, и возвратил Иерусалимской Церкви свое благоволение, прислав ей с Варсонофием дары.

Скончался великий авва в 563 году. А иные, не определяя года, говорят: раньше 600 года.

Другой старец – преподобный Иоанн – проходил такое же безмолвное житие, как и Варсонофий, и сподобился таких же, как и он, дарований Духа, особенно же и по преимуществу дарования прозорливости и пророчества, почему и именовался пророком.

Откуда был родом и откуда пришел в сию обитель преподобный Иоанн – неизвестно. Жил же он в первой келлии великого Варсонофия, когда сей последний устроил себе другую близ той же обители, и безмолвствовал в ней 18 лет до самой своей кончины. Никто не видел, чтобы он когда-либо улыбался, или был смущен, или без слез причащался Божественных Таин, как засвидетельствовал о нем игумен той обители.

По дару провидения преподобный Иоанн, предсказав многое другое, делом совершившееся так, как он предсказывал, предсказал и о своей кончине, сказав об этом так: «В седминах аввы Серида я скончаюсь. Если бы авва Серид прожил долее, и я бы прожил еще пять лет, но как Бог скрыл от меня и взял его, то и я не проживу более».

Но так как авва Елиан, тогда еще юный по летам, будучи пострижен и поставлен в игумена обители, не зная уставов монастырских и как должно управлять братией, умолял блаженного Иоанна: «Хотя две недели подари мне, чтобы я мог вопросить тебя касательно монастыря и управления им», то старец, сжалившись над ним и будучи подвигнут от живущего в нем Святого Духа, сказал: «Хорошо, я останусь с тобой еще на две недели».

И авва Елиан спрашивал его обо всем, касающемся до управления общежитием. По окончании же двух недель преподобный призвал всю монастырскую братию и, приветствовав каждого особо, отпустил их в свои келлии и затем в мире предал дух свой в руки Божии.

По кончине преподобного Иоанна святой Варсонофий умолк совершенно и более не давал никому ответов, как говорит в заглавии второго своего слова авва Дорофоей, который, по умолкнутии Варсонофия, вышел из той обители и учредил свое особое общежитие.

***

Сии блаженные отцы, от всей души любившие ближних, не только при жизни своей благодетельствовали им духовными благодеяниями, но продолжают благодетельствовать и по смерти, оставив нам душеспасительную книгу своих богомудрых ответов как отеческое наследие чадам своим, чтобы, прилежно читая ее, почерпали мы великую пользу душевную.

Книга эта содержит 850 ответов на вопросы различных лиц: архиереев, иереев, монахов, мирян, старцев, юных, немощных и здоровых. Одни из этих ответов писал другой старец по имени Иоанн, иные же, и притом большую их часть, давал сам великий старец Варсонофий, который их писал через авву Серида.

При этом достойно удивления следующее обстоятельство. Когда великий Варсонофий начал давать свои ответы, то, призвав авву Серида, пересказал ему свой ответ и велел его написать (ответ был Иоанну – иноку Миросавской обители). Авва Серид, не надеясь удержать в уме своем все слова, которые сказал ему святой, недоумевал, как он напишет такое множество слов, и полагал, что старец велит ему принести чернила и хартию, чтобы, слушая, писать все слово за словом. Святой Варсонофий по данной ему благодати прозрения узнал тайную мысль Серида; лицо его просияло, как огонь, и он сказал Сериду: «Поди, напиши и не бойся. Если я скажу тебе бесчисленное множество слов, чтобы ты написал их, то знай, что Д ух Святой не попустит тебе написать ни одним словом больше или меньше сказанного, хотя бы ты и сам пожелал сего, но наставит руку твою верно написать все в последовательном порядке».

Такова книга сия! Она, изобилуя дивными рассуждениями, разрешает самые неудоборазрешимые вопросы и есть учительница терпения, искоренительница роптания, меч, отсекающий свою волю, секира, поражающая человекоугодие, руководительница к истинному и совершенному смирению, поучающая нас почитать себя за ничто, провозвестница покаяния; родительница плача и ходатаица спасения душ и совершенства во Христе Господе.

1. По благости Своей Бог дал нам заповеди, очищающие нас, дабы мы, если пожелаем, могли соблюдением заповедей очиститься не только от грехов, но и от самых страстей. Ибо иное суть страсти и иное – грехи. Страсти суть гнев, тщеславие, сластолюбие, ненависть, злая похоть и тому подобное. Грехи же суть самые действия страстей, когда кто приводит их в исполнение на деле, то есть совершает с телом те дела, к которым побуждают его страсти, ибо можно иметь страсти, но не действовать по ним.

2. Закон (Ветхий) имел целью научить нас не делать того, чего сами не хотим пострадать, потому он и останавливал нас только от делания зла. Ныне же (в Новом Завете) требуется изгнать самую страсть, побуждающую делать зло, самую ненависть, само сластолюбие, само славолюбие и прочие страсти.

3. Послушайте, что говорит Господь: Научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим (Мф. 11, 29). Здесь Он показал корень и причину всех зол и врачевсгво от них – причину всего доброго; показал именно, что возношение низложило нас и что помилование получить иначе невозможно, как через противоположное ему смиренномудрие. Отчего подверглись мы всем скорбям? Не от гордости ли? Человек был создан во всяком наслаждении и был в раю. Но ему было повелено не делать одного дела, а он сделал. Видишь гордость? Видишь непокорность (дщерь гордости)? Тогда Бог сказал: «Человек не умеет наслаждаться одной радостью; если он не испытает злоключений, то пойдет еще далее и совершенно погибнет, если не узнает, что такое скорбь и труд, то не узнает и что такое радость и покой» и изгнал его из рая. Тут он предан был собственному своему самолюбию и собственной воле, чтобы они сокрушили кости его и чтобы через то научился он следовать не самому себе, но заповедям Божиим, и чтобы само злострадание преслушания научило его блаженству послушания, как сказано у пророка: Накажет (научит) тя отступление твое (Иер. 2, 19). Вот ныне благость Божия и взывает: Приидите ко Мне, все труждающиися и обременнии, и обрящете покой душам вашим (Мф. 11, 28). Как бы так: «Вот вы натрудились и настрадались, испытывали злые последствия непокорности – приидите же теперь и обратитесь, оживите себя смиренномудрием вместо высокомудрия, которым вы себя умертвили. Научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим» (Мф. 11, 29).

4. Авва Марк сказал: «Без сокрушения сердечного невозможно освободиться от зла и приобрести добродетель. Через сокрушение сердечное человек делается послушным заповедям, освобождается от зла, приобретает добродетели и потом восходит в покой свой⁴⁵».

5. Некоторые боголюбивые люди, пресекши по Святом Крещении действия страстей, восхотели победить и самые страсти и стать бесстрастными, каковы: святой Антоний, святой Пахомий и прочие богоносные отцы. Они восприяли благое намерение очистить себя от веяния скверны плоти и духа (2Кор. 7, 1). Но зная, что, находясь в мире, неудобно достигнуть сего, они измыслили свой особенный образ жизни, особенный образ действования, то есть отрешенную от мира уединенную жизнь, и начали убегать от мира и жить в пустынях, подвизались в постах и бдениях, спали на голой земле и всякие другие несли лишения, совершенно отрекшись от отечества и сродства, имений и стяжаний.

6. Они не только сохранили заповеди, но и принесли Богу дары. Заповеди даны всем христианам, и всякий христианин обязан их исполнять. Это есть то же, что в мире дань, должная царю. Но как в мире есть люди великие и знатные, которые не только дани дают царю, но приносят ему и дары, за что удостаиваются особой чести, наград и достоинств, так и отцы не только дань принесли Богу, сохранив заповеди, но принесли Ему и дары – девство и нестяжание, кои не суть заповеди, а дело произволения, ибо о первом сказано: Могий вместити да вместит (Мф. 19, 12), а о втором: Аще хощеши совершен быти... продаждь и дай нищим (Мф. 19, 21).

7. Они распяли себе мир, а потом восподвизались и себя распять миру, подражая апостолу, который говорит: Мне мир распялся, и аз миру (Гал. 6, 15). Ибо, когда человек отрекается от мира и делается иноком: оставляет родителей, и стяжания, и все житейские дела и заботы, тогда он мир распинает себе. Когда же потом, освободившись от внешних вещей, подвизается он и против самых услаждении или против самого вожделения вещей и против своих пожеланий и умерщвляет самые страсти, тогда он и себя распинает миру и дерзновенно может сказать с апостолом: Мне мир распялся, и аз миру.

8. Отцы наши, распяв себе мир, и себя распяли миру, предавшись подвигам. А мы хотя, по-видимому, распяли себе мир, оставив мир и пришедши в монастырь, но себя распять миру не хотим, ибо любим еще наслаждения его, имеем еще пристрастие к нему, сочувствуем славе его, удерживаем в себе пристрастие к снедям, к одеждам и прочим суетностям. Однако мы не должны так делать, но как отреклись от мира и вещей его, так должны отрешиться и от самого пристрастия к вещам тем.

9. Мы оставили мир – оставим и пристрастие к нему. Ибо пристрастия опять привязывают нас к миру и соединяют с ним, хотя бы они касались маловажных, обыкновенных и ничего не стоящих вещей. Но если хотим совершенно измениться и освободиться от пристрастий, научимся отсекать хотения свои, каких бы малых вещей они ни касались. Ибо ничто не приносит столько пользы людям, как отсечение своей воли⁴⁶, и поистине от сего человек преуспевает более, нежели от всякой другой добродетели. Между тем такое отсечение своей воли и своих хотений может быть поминутное. Положим, что кто-либо идет; помысл говорит ему: «Посмотри туда и сюда», но он отсекает свое хотение и не смотрит. Встретил он разговаривающих; помысл говорит ему: «Скажи и ты с ними слово-другое», но он отсекает свое хотение и не говорит. Подошел он к кухне; помысл говорит: «Зашел бы спросить, что готовит повар», – но он отсекает сие хотение и не заходит и пр. и пр. Отсекая таким образом свое хотение, он приходит в навык отсекать его и, начиная с малого, достигает того, что и в великом отсекает его без труда и спокойно и так начинает наконец вовсе не иметь своей воли и, что бы ни случилось, бывает спокоен. Так отсечением своей воли приобретается беспристрастие, а от беспристрастия с помощью Божией восходит и к совершенному бесстрастию.

10. Некто из старцев сказал: «Прежде всего нужно нам смирение». Почему же он так сказал? Почему не сказал, что прежде всего нужно нам воздержание? Ибо апостол говорит: Подвизаяйся от всех воздержится (1Кор. 9, 25). Или почему не сказал, что прежде всего нужен нам страх Божий? Ибо в Писании сказано: Начало премудрости – страх Господень (Притч. 1, 7). Почему также не сказал, что прежде всего нужна нам милостыня или вера? Ибо сказано: Милостынями и верами очищаются грехи (Притч. 15, 27); и еще: Без веры невозможно угодити Богу (Евр. 11, 6). Почему же он, оставя все сие столь нужное, выставляет только смиренномудрие? Старец показывает нам сим, что ни страх Божий, ни милостыня, ни вера, ни воздержание, ни другая какая-либо добродетель не может быть совершенна без смиренномудрия. Смиренномудрием же сокрушаются и все стрелы врага и противника. Все святые шествовали путем его и трудом. Виждь смирение мое и труд мой и остави вся грехи моя, – взывает Псалмопевец; и еще: Смирихся и спасе мя Господь (Пс. 24, 18; 114, 6).

11. Тот же старец сказал: «Смирение ни на кого не гневается и никого не прогневляет. Смирение привлекает на душу благодать Божию; благодать же Божия, пришедши, избавляет душу от этих двух тяжких страстей. Ибо что может быть более тяжким, как гневаться на ближнего и прогневлять его? Но что я говорю, будто смирение избавляет от двух только страстей? Оно избавляет душу и от всякой страсти и от всякого искушения.

12. Когда святой Антоний увидел распростертыми все сети диавола и, вздохнув, вопросил Бога: «Кто же избегнет их?», – то Бог ответил ему: «Смирение избегает их» и, что еще более удивительно, присовокупил: «Они даже не прикасаются ему». Видишь силу этой добродетели? Поисгине нет ничего крепче смиренномудрия, ничто и не побеждает его. Если со смиренным случится что скорбное, он тотчас себя осуждает, что достоин того, и не станет укорять никого, не будет на другого возлагать вину. Таким образом, переносит он случившееся без смущения, без скорби, с совершенным спокойствием, а потому и не гневается ни на кого и никого не прогневляет.

13. Смирения – два, так же как и две гордости. Первая гордость есть та, когда кто укоряет брата, осуждает его и бесчестит, как ничего не значащего, а себя считает выше его. Таковой, если не опомнится вскоре и не постарается исправиться, то мало-помалу приходит и во вторую гордость, которая гордится против Самого Бога и приписывает себе свои подвиги и добродетели, а не Богу, как будто он сам собой совершил их, своим знанием и умом, а не помощью Божией. Из сего видеть можно, в чем состоят и два смирения. Первое смирение состоит в том, чтобы почитать брата своего разумнее и по всему превосходнее себя или почитать себя ниже всех. Второе же смирение состоит в том, чтобы свои подвиги приписывать Богу. И сие есть совершенное смирение святых.

14. Совершенное смирение рождается от исполнения заповедей. Когда на деревьях бывает много плодов, то самые плоды преклоняют ветви их к низу и нагибают их, а ветвь, на которой нет плодов, стремится вверх и растет прямо. Есть же такие деревья (лимонные), которые не дают плода, пока их ветви растут вверх, но, если кто возьмет камень, привесит к ветви и нагнет ее книзу, тогда она дает плод. Так и душа, когда смиряется, тогда приносит плод и, чем более приносит плода, тем более смиряется. Оттого святые, чем более приближаются к Богу, тем более видят себя грешными. Так Авраам, когда увидел Господа, назвал себя землею и пеплом (Быт. 18, 27); Исаия, увидев Бога превознесенного, воззвал: Окаянный и нечистый есмь аз (Быт. 6, 5).

15. Никто не может выразить словами, что такое есть смирение и как оно рождается в душе, если не узнает сего из опыта. Из одних же слов никто не может познать сего. Некогда авва Зосима говорил о смирении (что чем кто святее, тем смиреннее), и какой-то софист, бывший при том, спросил его: «Разве ты не знаешь, что имеешь добродетели? Ведь ты видишь, что исполняешь заповеди. Как же ты, поступая так, считаешь себя грешным?». Старец не находил, какой дать ему ответ, а только говорил: «Не знаю, что сказать тебе, но считаю себя грешным». И когда софист все еще докучал ему вопросом «как?», старец говорил ему одно: «Не знаю как, но я подлинно считаю себя таким. Не смущай меня». Так и когда авва Агафон приближался к кончине и братия сказали ему: «И ты ли боишься, отче?», – то он ответил: «Сколько мог, я понуждал себя сохранять заповеди, но я человек и почему могу знать, угодно ли Богу дело мое? Ибо иной суд – Божий и иной – человеческий».

16. Что приводит к смирению, о сем нёкто из старцев сказал так: «Путем к смирению служат телесные труды, совершаемые разумно, и то, чтобы считать себя ниже всех и непрестанно молиться Богу». Телесные труды приводят душу к смирению, потому что душа состраждет телу и соучаствует во всем, что делается в теле. Как труд телесный смиряет тело, то вместе с ним смиряется и душа. То, чтобы считать себя ниже всех, есть отличительная черта смирения, и навыкновение и упражнение в сем само собой укореняет смирение и искореняет гордость, какую назвали мы первой. Ибо как может кто-либо гордиться пред кем-либо или укорить и уничижить кого тот, кто почитает себя ниже всех? Так же и то, чтобы молиться непрестанно, явно противится гордости второй. Ибо очевидно, что тот наклоняет себя к смирению, кто, зная, что не может совершить никакой добродетели без помощи Божией, не перестает всегда молиться Богу, чтобы Он совершил с ним милость. Почему непрестанно молящийся если и сподобится совершить что-либо, то, зная, почему он совершил сие, не может возгордиться, ибо не может приписать сего своей силе, но все свои успехи относит к Богу, всегда благодарит Его и всегда призывает Его, трепеща, как бы ему не лишиться таковой помощи. Итак, он со смирением молится и молитвой смиряется, и чем более преуспевает всегда в добродетели, тем более всегда смиряется; а по мере того, как смиряется, получает помощь и преуспевает в смиренномудрии.

17. Сотворив человека, Бог всеял в него нечто Божественное: некий, подобный искре, помысл, имеющий в себе и свет, и теплоту, помысл, просвещающий ум и показующий ему, что добро и что зло. Называется сие совестью, и она есть естественный закон. Следуя сему закону – совести, патриархи и все святые прежде писаного закона угодили Богу. Но, когда люди через грехопадение закрыли и попрали совесть, тогда сделался нужен закон писаный, стали нужны святые пророки, нужным сделалось само пришествие Владыки нашего Иисуса Христа, чтобы открыть и воздвигнуть ее, чтобы засыпанную оную искру снова возжечь⁴⁷ хранением святых Его заповедей.

18. Ныне в нашей власти или опять засыпать ее, или дать ей светиться в нас и просвещать нас, если будем повиноваться. Когда совесть наша говорит нам сделать что-либо, а мы пренебрегаем сим, и когда она снова говорит, а мы не делаем, но продолжаем попирать ее, тогда мы засыпаем ее, и она не может уже явственно говорить нам от тяготы, лежащей на ней, но как светильник, сияющий за завесой, начинает показывать нам вещи все темнее и темнее. Как в воде, помутившейся от многого ила, никто не может узнать лица своего, так и мы по преступлении не разумеем, что говорит нам наша совесть, так что нам кажется, будто ее вовсе нет у нас.

19. Совесть называется соперником, потому что всегда сопротивляется злой воле нашей и напоминает нам, что мы должны делать, но не делаем, и если что не должны делать, но делаем, осуждая нас. Посему Господь и назвал ее соперником и заповедует нам: Буди увещаваяся с соперником твоим, дóндеже еси на пути с ним (Мф. 5, 25), то есть в мире сем, как говорит святой Василий Великий.

20. Будем же хранить нашу совесть, пока находимся в мире сем, не допустим, чтобы она обличала нас в каком-либо деле, не будем попирать ее ни в чем, хотя бы то было самое малое. Знайте, что от пренебрежения сим малым и, в сущности, ничтожным мы переходим к пренебрежению и великим. Если кто начнет говорить: «Что за важность, если я съем сию безделицу? Что за важность, если я посмотрю на ту или на сию вещь?», – то от сего «что за важность в том, что за важность в другом» впадает он в злой навык и начнет пренебрегать великим и важным и попирать свою совесть, а таким образом закосневая во зле, будет он в опасности прийти и в совершенное нечувствие.

21. Совесть хранить должно и в отношении к Богу, и в отношении к ближнему, и в отношении к вещам. В отношении к Богу тот хранит совесть, кто не пренебрегает Его заповедями, и даже в том, чего не видят люди и чего никто не требует от нас, он хранит совесть свою Богу втайне. Хранение совести в отношении к ближнему требует, чтобы отнюдь не делать ничего такого, что, как знаем, оскорбляет или соблазняет ближнего делом, или словом, или видом, или взором. Хранение совести в отношении к вещам состоит в том, чтобы не обращаться худо с какой-либо вещью, не давать ей портиться и не бросать ее без нужды. Во всех этих отношениях должно хранить совесть свою чистой и незапятнанной, чтобы не попасть в беду, от которой Сам Господь предостерегает нас (Мф. 5, 26).

22. Святой Иоанн говорит: Совершенная любовь вон изгоняет страх (1Ин. 4, 18). Как же святой пророк Давид говорит: Бойтеся Господа вси святии Его (Пс. 33, 10)? Этим показывается, что есть два страха: один – первоначальный, а другой – совершенный; один свойствен начинающим, а другой свойствен совершенным святым, достигшим в меру совершенной любви. Кто исполняет волю Божию по страху мук, тот есть еще новоначальный, а кто исполняет волю Божию из любви к Богу для того, чтобы угодить Богу, того сия любовь приводит в совершенный страх, по коему он, вкусив сладости пребывания с Богом, боится отпасть, боится лишиться ее. И сей-το совершенный страх, рождающийся от любви, вон изгоняет страх первоначальный.

23. Страха совершенного невозможно достигнуть, если кто прежде не приобретет первоначального страха. Премудрый Сирах говорит, что страх Божий есть начало и конец (см.: Сир. 1, 15–18). Началом назван первоначальный страх, за которым следует совершенный страх святых. Первоначальный страх свойствен душевному состоянию. Он охраняет душу от всякого падения, ибо сказано: Страхом Господним уклоняется всяк от зла (Притч. 15, 27). Но кто уклоняется от зла по страху наказания, как раб, боящийся господина, тот постепенно приходит к тому, чтобы делать благое добровольно, сначала как наемник, надеясь некоего воздаяния за свое благое делание. Если же он таким образом будет постоянно избегать зла из страха, подобно рабу, и делать благое в надежде награды, подобно наемнику, то, пребывая по благодати Божией во благом и соразмерно сему соединяясь с Богом, получает наконец вкус ко благому, приходит в некоторое ощущение истинно благого и уже не хочет разлучиться с ним. Тогда достигает он в достоинство сына и любит добро ради самого добра и, хотя боится, но потому, что любит. Сей-το есть великий и совершенный страх.

24. Сию постепенность изображает и святой пророк Давид в следующих словах: Уклонися от зла и сотвори благо; взыщи мира и пожени и (Пс. 33, 15). Уклонися, говорит, от зла, то есть избегай всякого вообще зла, уклоняйся от всякого дела, ведущего ко греху. Но, сказав сие, он не остановился на сем, но прибавил: И сотвори благо. Ибо случается, что иной не делает зла, но и добра не творит, и, например, не обижает, но и милосердия не оказывает, или не ненавидит, но и не любит. Сказав же о сем, он последовательно продолжает: Взыщи мира и пожени и. Не сказал только взыщи, но усильно стремись за ним, чтобы достигнуть его. Следите внимательно умом своим за сей речью и примечайте тонкость, наблюдаемую святым. Когда кто сподобится уклониться от зла и потом с помощью Божией будет старательно делать благое, тотчас восстанут на него брани вражеские, и он подвизается, трудится, сокрушается, то боясь возвратиться опять на злое, как раб, то надеясь награды за благое, как наемник. Но, терпя нападения от врага, борясь с ним и сопротивляясь ему, по сим побуждениям он, хотя делает благое, однако же с большой скорбью, с великим трудом. Когда же получит помощь от Бога и приобретет некоторый навык в добре, тогда видит он покой, тогда ощущает мир, тогда ощущает, что значит прискорбная брань, и что – радость и веселие мира. И начинает уже потом искать мира, усиленно стремиться к нему, чтобы достигнуть его, приобрести совершенно и водворить его в себе. Достигший же в меру вкушает наконец блаженство миротворцев (см.: Мф. 5, 9). И отселе кто может побудить душу сию делать добро ради чего-либо иного, кроме наслаждения тем самым добром? Тогдато таковой познает и совершенный страх.

25. Отцы сказали, что человек приобретает страх Божий, если имеет память смерти и память мучений, если каждый вечер испытывает себя, как провел день, и каждое утро – как прошла ночь, если не будет дерзок и, наконец, если будет находиться в близком общении с человеком, боящимся Бога. Ибо говорят, что один брат спросил некоего старца: «Что мне делать, отче, чтобы бояться Бога?». Старец отвечал ему: «Иди, живи с человеком, боящимся Бога, и он тем самым, что боится Бога, научит и тебя бояться Бога». Отгоняем же страх Божий от себя тем, что делаем все противное сказанному: не имеем ни памяти смертной, ни памяти мучений, не внимаем самим себе и не испытываем себя, как проводим время, но живем нерадиво и обращаемся с людьми, не имеющими страха Божия, и бываем дерзки. И сие последнее хуже всего: сие совершенная пагуба, ибо ничто так не отгоняет страх Божий от души, как дерзость. Спросили о ней некогда авву Агафона, и он сказал: «Дерзость подобна сильному жгучему ветру, от которого, когда он подует, все бегут и который портит всякий плод на деревьях». Бог да избавит нас от всегубительной сей страсти – дерзости.

26. Дерзость бывает многообразна: можно быть дерзким и словом, и движением, и взором. От дерзости иной впадает в празднословие, говорит мирское, делает смешное и побуждает других к непристойному смеху. Дерзость и то, когда кто коснется другого без нужды, протянет руку на кого смеющегося, толкнет кого, вырвет что у него из рук, бесстыдно смотрит на кого – все это делает дерзость, все это происходит от того, что в душе нет страха Божия, и от этого человек приходит мало-помалу и в совершенную небрежность. Поэтому-то Бог, когда давал заповеди закона, сказал: Благоговейны сотворите сыны Израилевы (Лев. 15, 31), ибо без благоговения и скромной стыдливости (несмелости) человек не чтит и Самого Бога и не хранит ни одной заповеди. Потому нет ничего вреднее дерзости, потому-то она и есть матерь всех страстей, что изгоняет благоговение, отгоняет страх Божий от души и рождает небрежность.

27. Авва Иоанн, ученик аввы Варсонофия, имел обыкновение повторять следующие четыре изречения – иногда одно, иногда другое – при отпуске от себя приходивших братий: «Чрез сохранение совести в отношении к ближнему рождается смиренномудрие; никогда не должно предпочитать свою волю воле брата своего; бегай от всего человеческого и спасешься; друг друга тяготы носите и тако исполните закон Христов (Гал. 6, 2)». Каждый раз он предварял сии изречения такими словами: «Сказал я однажды: «Брат, Бог да сохранит любовь», – отцы сказали» – и после сего прилагал одно из своих изречений.

28. При всяком встречающемся деле, хотя бы оно было крайне нужно и требовало тщания, не хочу, чтобы вы делали его со спорами или со смущением, но будьте уверены, что всякое дело, которое вы делаете, – велико ли оно или мало, есть восьмая часть искомого, а сохранить свое устроение, если и случится от сего не исполнить дела, есть семь восьмых. Итак, если вы делаете какое дело и хотите совершенно всецело исполнить его, то старайтесь как само дело исполнить, что, как я сказал, есть восьмая часть искомого, так вместе с тем сохранить и свое устроение неповрежденным⁴⁸, что составляет семь восьмых. Если же для того, чтобы исполнить дело вашего служения, настоять будет необходимость увлечься и повредить себе или другому, споря с ним, то не надобно терять семь восьмых для того, чтобы сохранить одну восьмую.

29. Премудрый Соломон говорит в притчах: Имже несть управления, падают, якоже листвие; спасени же есть во мнозе совете (Притч. 11, 14). Видите ли, чему учит нас святое Писание? Оно увещевает нас не полагаться на самих себя, не считать себя все разумеющими, не верить тому, что можем сами управлять собой, ибо мы имеем нужду в помощи, нуждаемся в наставляющих нас по Богу. Нет несчастнее и ближе к погибели людей, не имеющих наставника в пути Божием. Ибо что значит сказанное: «Имже несть управления, падают, якоже листвие»! Лист сначала всегда бывает зелен, цветущ, красив, но потом постепенно засыхает, падает и, наконец, попирается ногами. Так и человек, никем не управляемый, сначала всегда имеет усердие к посту, бдению, безмолвию, послушанию и к другим добродетелям; потом усердие сие мало-помалу охлаждается и он, не имея никого, кто бы наставлял его, поддерживал и воспламенял в нем сие усердие, нечувствительно засыхает, падает и становится наконец подвластным рабом врагов, кои делают уже с ним что хотят.

30. О тех, которые открывают свои помышления и поступки и делают все с советом, говорит Премудрый: Спасение есть во мнозе совете. Не говорит «в совете многих», чтобы с каждым совещаться, но что должно совещаться обо всем, конечно, с тем, к кому имеем доверие, и не так, чтобы одно говорить, а другое умалчивать, но все открывать и обо всем советоваться; такому и есть верное спасение во мнозе совете.

31. Когда мы не открываем своих мыслей и намерений и не испрашиваем совета опытных, тогда держимся своей воли и следуем своим оправданиям (то есть тому, что сами считаем праведным). И тогда, делая по видимому доброе дело, мы сами себе расставляем сети и гибнем, не ведая того. Ибо как можем мы уразуметь волю Божию или вполне предаться ей, если верим самим себе и держимся своей воли? Посему-то авва Пимен и говорил, что «воля наша есть медная стена между человеком и Богом»⁴⁹.

32. Тому, кто верит своему уму и предается своей воле, враг, как хочет, устраивает падение. К тому же, кто с совета все творит, ему нет доступа. Оттого он ненавидит и вопрошение, и наставление по поводу его, ненавидит самый голос, самый звук таковых слов. И сказать ли почему? Потому что знает, что злокозненность его тотчас обнаружится, как только станут спрашивать и говорить о полезном. А он ничего так не боится, как быть узнанным, потому что тогда он уже не может коварствовать, как хочет. Когда кто спрашивает и слышит совет от кого-либо опытного «это делай, а сего не делай» или: «теперь не время сему делу» и иной раз: «теперь время», тогда диавол не находит, каким образом вредить ему или как низложить его, потому что он всегда советуется и со всех сторон ограждает себя, и таким образом исполняется на нем сказанное: Спасение есть во мнозе совете.

33. Враг любит полагающихся на свой разум, потому что они помогают ему и сами себе строят козни. Я не знаю другого падения монаху, кроме того, когда он верит своему сердцу. Некоторые говорят: «оттого или оттого падает человек», а я не знаю другого падения, кроме того, когда человек следует сам себе. Увидишь ли падшего – знай, что он последовал самому себе. Нет ничего опаснее, нет ничего гибельнее сего.

34. Я всегда говорю вам, что от незначительных послаблений себе доходим мы и до значительных грехов. Что тяжелее греха осуждать ближнего? Что столько ненавидит Бог и от чего столько отвращается? И, однако же, в такое великое зло приходит человек от ничтожного, по-видимому – оттого, что дозволяет себе малое зазрение ближнего. Ибо когда сие дозволяется, тогда ум начинает оставлять свои грехи без внимания и замечать грехи ближнего. А от сего (от навыка в этом) происходят пересуды, укоры, злословия и, наконец, пагубное осуждение. Но ничто столько не прогневляет Бога, ничто так не обнажает человека (от благодати) и не приводит к погибели, как укорение, злословие и осуждение ближних.

35. Иное дело – злословить, а иное – осуждать или уничижать⁵⁰. Злословить – значит сказать о ком-либо: такой-то солгал, или сблудил, или погневался, или другое что недоброе сделал. Вот такой позлословил брата, то есть сказал страстно о его согрешении. А осуждать – значит сказать: такой-то лгун, блудник, гневлив. Вот такой осудил само расположение души его, произнес приговор о всей жизни его, говоря, что он таков-то, и осудил его как такого, а это тяжкое прегрешение.

36. Фарисей, молясь и благодаря Бога за свои добродетели, не солгал, но говорил истину, и не за то был осужден, ибо мы должны благодарить Бога, когда сподобились сделать что-либо доброе, потому что Он помог и содействовал нам в этом. Не за сие был он осужден и не за то, что сказал: Несмь, якоже прочии человецы. Но когда, обратясь к мытарю, сказал: Или якоже сей мытарь, тогда подвергся осуждению (сам за осуждение другого), ибо он осудил самое лицо,, само расположение души его, всю жизнь его. Почему мытарь и вышел оправдан паче оного (см.: Лк. 18,11).

37. Одному Богу принадлежит оправдывать или осуждать, поскольку Он знает и душевное расположение каждого, и силу стремления и дарования, телосложение и способности и сообразно с этим осуждает или оправдывает каждого праведно. Ибо кто может верно знать все сие, кроме Единого, сотворившего всех, и всеведущего?

38. Иногда мы не только осуждаем, но и уничижаем ближнего, ибо иное есть осуждать и иное – уничижать. Уничижение есть то, когда человек не только осуждает, но и презирает другого, гнушается им и отвращается от него, как от некоей мерзости; это хуже осуждения и гораздо пагубнее.

39. Хотящие спастись не обращают внимания на недостатки ближних, но всегда смотрят на свои собственные и преуспевают. Таков был тот, который, видя, что брат согрешил, вздохнул и сказал: «Горе мне! Как он согрешил сегодня, так я согрешу завтра». Видишь ли мудрое настроение души? Как он тотчас нашел средство избегнуть осуждения брата своего? Ибо, сказав: «так и я завтра», он внушил себе страх и попечение о том, что и он в скором времени может согрешить, и так избежал осуждения ближнего. Притом не удовлетворился этим, но и себя повергнул под ноги его, сказав: «И сей покается о грехе своем, а я не покаюсь, как должно, не достигну покаяния, не в силах буду покаяться». Видишь просвещение Божественной души?

40. Бывает, что яд осуждения, переполнив нашу душу, ищет излиться и в других. И вот мы, встречая другого брата, мирного ко всем, спешим пересказать ему: «то и то случилось», и причиняем ему вред, внося в сердце его грех осуждения. Не боимся мы рекшего: Гэре напаяющему подруга своего развращением мутным (Авв. 2,15), но совершаем бесовское дело и нерадим о том. Ибо смущать и вредить чье дело, как не бесовское? И вот мы оказываемся помощниками бесов на погибель свою и ближнего. Отчего так? Оттого, что нет в нас любви. Ибо любы покрывает множество грехов (1Пет. 4, 8).

41. Святые не осуждают согрешающего и не отвращаются от него, но сострадают ему, скорбят о нем, вразумляют, утешают, врачуют его, как больной член, и делают все, чтобы спасти его. Что сделал святой Аммон, когда братия пришли и сказали ему в смущении: «Пойди и посмотри, отче: у такого-то брата в келлии женщина»? Какое милосердие показал он? Догадавшись, что брат скрыл женщину под кадкой, он пошел и сел на оную, и велел им искать по всей келлии. Когда же они ничего не нашли, он сказал им: «Бог да простит вас». Так он постыдил их и оказал им великую пользу, научив нелегко верить обвинению на ближнего: и брата того исправил, не только покрыв его по Боге, но и вразумив его, когда нашел удобное к тому время. Ибо, выслав всех вон, он взял его за руку и сказал ему: «Подумай о душе своей, брат!». Брат сей тотчас устыдился, пришел в умиление и пресек грех. Так благотворно подействовало на душу его человеколюбие и сострадание старца.

42. Представьте себе круг, средину его – центр и из центра исходящие радиусы – лучи. Эти радиусы, чем дальше идут от центра, тем более расходятся и удаляются друг от друга, напротив, чем ближе подходят к центру, тем больше сближаются между собой. Положите теперь, что круг сей есть мир, самая средина круга – Бог, а прямые линии (радиусы), идущие от центра к окружности или от окружности к центру, суть пути жизни людей. И тут то же. На сколько святые входят внутрь круга к средине оного, желая приблизиться к Богу, на столько по мере вхождения они становятся ближе и к Богу и друг к другу, и притом так, что сколько приближаются к Богу, столько приближаются и друг к другу и сколько приближаются друг к другу, столько приближаются и к Богу. Так разумейте и об удалении. Когда удаляются от Бога и обращаются ко внешнему, то очевидно, что в той мере, как они отходят от средоточия и удаляются от Бога, в той же мере удаляются и друг от друга, и, сколько удаляются друг от друга, столько удаляются и от Бога. Таково и свойство любви: на сколько мы находимся вне и не любим Бога, на столько каждый удален и от ближнего. Если же возлюбим Бога, то, сколько приближаемся к Богу любовью к Нему, столько соединяемся любовью и с ближними и сколько соединяемся с ближними, столько соединяемся и с Богом.

43. Отчего происходит, что иногда кто-либо, услышав оскорбительное слово, не обращает на него внимания, а переносит оное без смущения, как будто вовсе не слышал его, иногда же, как только услышит, тотчас смущается. Отчего так бывает? Не смущаются вот отчего: во-первых, случается, что иной после молитвы или доброго упражнения находится в добром расположении духа и потому снисходит брату своему и не смущается его словами; случается также, что иной имеет большое расположение к кому-либо и потому без огорчения переносит все, от него наносимое; бывает также, что иной презирает желающего оскорбить его и ни во что вменяет обиды его. А смущаются от противоположного сему оттого, что бывают не в добром расположении духа или оттого, что имеют неприязнь против оскорбившего, и от других причин. Но главной причиной всякого смущения служит то, что мы не укоряем самих себя.

44. Авва Пимен сказал: «Куда бы ни пошёл укоря1 ющий себя, какие бы ни приключились ему вред, или бесчестие, или иная какая скорбь, он уже предварительно считает себя достойным всего неприятного и никогда не смущается. Есть ли что беспечальнее такого состояния?»

45. Скажет кто-нибудь: «Если брат оскорбит меня и я, испытав себя, найду, что не подал ему никакого к тому повода, то как могу укорить себя?» – Поистине если кто испытает себя со страхом Божиим, то найдет, что всячески сам подал повод или делом, или словом, или видом; если же не окажется, чтобы в настоящее время он подал какой-либо повод, то всеконечно когда-нибудь в другое время оскорбил его или в этом, или в другом деле, или, может быть, оскорбил другого брата и должен был пострадать за сие, или часто за иной какой-либо грех. Потому и говорю я, что если кто рассмотрит себя со страхом Божиим и строго испытает совесть свою, то непременно найдет себя виновным и укорит себя.

46. Случается, что иной, сидя в уединении безмолвном, пребывает в мире. Но вот пришел брат и между разговорами сказал что-либо неприятное, и он тотчас пришел в смущение и говорит потом: «Если бы он не пришел ко мне и не смутил меня, то я не согрешил бы». Какое смешное рассуждение! Разве тот, кто сказал ему слово, вложил ему страсть? Он только вызвал наружу ту, которая была уже в нем и теперь предлежит ему не на брата скорбеть, а каяться в страсти, укоряя себя. Такой человек похож на гнилой хлеб, который снаружи хорош, а внутри заплесневел, и когда кто-либо разломит его, то обнаруживается его гнилость, или на чистый сосуд, который внутри полон смрада и зловония, и когда кто откроет его, тотчас становится чувствительным смрад его. Так и этот пребывал, как ему казалось в мире, не замечая, что страсть была внутри его: брат сказал ему одно слово и обнаружил гнилость, сокрытую внутри его. Поэтому если он хочет быть помилованным, то пусть покается, укорив себя.

Сим только путем он достигнет чистоты и преуспеет. Брата же того ему должно еще благодарить, как доставившего ему такую пользу.

47. Душа, по мере того, как творит грех, изнемогает от него, ибо грех расслабляет и приводит в изнеможение того, кто предается ему, и потому все, приключающееся ему, отягощает его. Если же человек преуспевает в добре, то по мере преуспеяния ему делается более легким то, что некогда было тяжело.

48. Во всяком случае должны мы взирать ropé. Добро ли нам кто сделает или злое потерпим от коголибо, мы должны взирать ropé и благодарить Бога за все случающееся с нами, всегда укоряя самих себя и говоря, что если случится с нами что доброе, то сие дело милостивого промышления о нас Божия, а если злое, то это за грехи наши.

49. Окаянные мы, ежедневно согрешающие и страстям своим удовлетворяющие! Оставили мы путь правый, указанный нам отцами, – путь самоукорения, и идем кривым путем укорения ближнего. И каждый из нас старается во всяком деле сложить вину на брата своего и на него возложить всю тяготу; каждый ленится и не соблюдает ни одной заповеди, а от ближнего требует исполнения всех заповедей.

50. Где тот старец, который, когда его спросили: «Что главное из найденного тобой на пути сем, отче?», – ответил: «То, чтобы во всем укорять себя». Так и авва Пимен сказал со стенанием: «Все добродетели вошли в дом сей, но без одной добродетели трудно устоять человеку». «Какая же сия добродетель?» – спросили его. Он ответил: «Та, чтобы человек укорял себя». И святой Антоний сказал: «Велико делание – возлагать пред лицом Бога согрешения свои на себя и до последнего издыхания ожидать искушения». И везде находим мы, что отцы наши обретали покой оттого, что, возложив на Бога все, даже и самое малое, они всегда соблюдали сие правило – себя во всем укорять.

51. Отцы сказали, что монахам не свойственно гневаться, также и оскорблять кого-либо, и еще: «Кто преодолел раздражительность, тот преодолел демонов, а кто побеждается этой страстью, тот вовсе чужд иноческой жизни» и пр. Что же должны мы сказать о себе, когда не только предаемся раздраженно и гневу, но и пребываем в злопамятстве? Что нам делать, как не оплакивать такое жалкое и не человеческое состояние (душ наших)? Однако же будем внимать себе, братия, и постараемся с помощью Божией избавиться от горечи этой губительной страсти.

52. Между братиями нередко происходят смущения и возникают неудовольствия, но они обычно спешат улаживать эти размолвки и умиротворяются. Бывает, однако же, что иной и после того, как, поклонившись, помирится, продолжает скорбеть на брата и держать мысли против него. Это есть злопамятность, и она требует многого внимания, чтобы не закоснеть в оной и не погибнуть. Кто помирился тотчас после раздражения, тот исцелил гнев, но против злопамятности еще не подвизался и потому продолжает скорбеть на брата. Ибо иное – злопамятность, иное – гнев, иное – раздражительность и иное – смущение. Чтобы вы лучше поняли сие, скажу пример. Кто разводит огонь, тот берет сначала малый уголек – это слово брата, нанесшего оскорбление. Если ты перенесешь это слово, то ты и погасил уголек. Если же будешь думать: «Зачем он сие сказал? Когда так, и я ему скажу то и то; если бы он не хотел оскорбить меня, то не сказал бы этого, так и я оскорблю его непременно». Вот ты и подложил лучинки или что другое, подобно разводящему огонь, и произвел дым, который есть смущение. Смущение есть то самое движение и возбуждение помыслов, которое воздвигает и раздражает сердце. А раздражение есть отмстительное восстание на опечалившего, которое обращается в дерзость, как сказал блаженный авва Марк: «Злоба, питаемая помыслами, раздражает сердце, молитва же убивает ее». Если бы ты перенес малое слово брата, то погасил бы этот малый уголек прежде, чем произошло смущение. Однако же и его, если хочешь, можешь удобно погасить, пока оно еще ново, молчанием, молитвой, одним поклоном от сердца. Если же будешь продолжать дымить, то есть раздражать и возбуждать сердце помышлениями «зачем он... так и я...», то от сего разгорится сердце твое и породится воспаление раздражительности. Если хочешь, можешь погасить и ее, прежде чем произойдет гнев. Если же будешь продолжать возмущать и раздражать себя, то уподобишься человеку, подкладывающему дрова на огонь, отчего образуется пламень огненный, и это есть гнев. А гнев, если закоснеет, обращается в злопамятность, от которой человек не освободится, если не прольет крови своей (потов и трудов над собой).

53. Се слышали вы, что такое начальное смущение, что – раздражительность, что – гнев и что – злопамятство. Видите ли, как от одного слова доходят до такого зла? Ибо если бы ты сначала укорил себя, терпеливо перенес слово брата твоего, и не хотел бы отомстить ему, и на одно слово сказать два или пять слов, и воздать злом за зло, то избавился бы от всех зол этих. Посему и говорю вам: всегда отсекайте страсти, пока они еще молоды, прежде нежели они укоренятся, и укрепятся в вас, и станут удручать вас, ибо тогда придется вам много пострадать от них. Иное дело – вырвать малую былинку и иное – искоренить большое дерево.

54. Воздавать злом за зло можно не только делом, но и словом, и видом. Иной думает, что он на деле не воздает злом за зло, но оказывается, что воздает словом, или видом, или движением, или взором, ибо и всем этим можно оскорбить брата своего, и это также есть воздаяние злом за зло. Другой же не старается мстить за зло ни делом, ни словом, ни видом, ни движением, но в сердце своем имеет неудовольствие на брата своего и скорбит на него. Другой хотя не имеет скорби на брата своего, но если услышит, что кто-нибудь оскорбит брата того в чем-либо или что его побранили или унизили, и радуется тому, то и он оказывается воздающим злом за зло в сердце своем. Другой не питает злобы в сердце своем и не радуется, слыша об унижении оскорбившего его, даже и печалится, если ему нанесут оскорбление, однако же не радуется и благополучию его, когда, например, видя, как того прославляют и тому угождают, скорбит, и это есть также вид злопамятности, хотя и легчайший.

55. Иной, если случится кому оскорбить его и они поклонятся друг другу и примирятся между собой, живет в мире с тем и не имеет против него никакой злой мысли в сердце своем; когда же через несколько времени тому опять случится сказать что-либо скорбное для него, то он начинает вспоминать и прежнее и смущаться не только о втором, но и о прежнем. Сей подобен человеку, имеющему рану и положившему на нее пластырь, и хотя он в настоящее время заживил рану и она заросла, но место еще болезненно, и если кто бросит в него камень, то место сие повреждается более всего тела и тотчас начинает источать кровь. То же самое претерпевает и оный человек: была у него рана и он приложил пластырь, то есть сделал поклон и исцелил рану, то есть гнев, примирением, начал также усиливаться и против злопамятности, стараясь не питать ни одной злой мысли в сердце своем. Это значит, что рана зарастает, но она еще не совершенно зажила, есть еще остаток злопамятности, от которого удобно возобновляется рана, если человек получит хотя легкий ушиб.

56. Надобно подвизаться: совершенно очистить и внутренний гной, дабы больное место совсем заросло и чтобы не осталось никакого безобразия и вовсе нельзя было узнать, что на этом месте была рана. Как же сего достигнуть? Молясь от всего сердца об оскорбившем и говоря: «Боже, помоги брату моему и мне ради молитв его!». Молясь таким образом за брата своего, являет он [молящийся] сострадание и любовь, прося же помощи себе, ради молитв его, смиряется. А где сострадание, любовь и смирение, там что может успеть раздражительность, или злопамятность, или другая какая страсть? И авва Зосима сказал: «Если диавол подвигнет все хитрости злобы своей со всеми демонами своими, то все коварства его упразднятся и сокрушатся от смирения по заповеди Христовой». А другой старец сказал: «Молящийся за врага не будет злопамятен».

57. Делом исполняйте советы старцев, и тогда хорошо уразумеете, что говорят они; если не будете исполнять, никогда не можете одними словами научиться делу подвижничества. Какой человек, желая научиться искусству, постигает его из одних слов? Нет, сперва он работает и портит, работает и уничтожает свое изделие; и так мало-помалу, трудами и терпением научается искусству с помощью Бога, взирающего на его труд и произволение. А мы хотим искусству искусств научиться одними словами, не принимаясь за дело. Возможно это? Будем же внимать себе и трудиться со тщанием, пока еще имеем время.

58. Нужно всячески внимать, чтобы не быть окраденными ложью⁵¹, ибо лжец не соединяется с Богом. Ложь чужда Богу. В Писании сказано, что ложь от диавола, что он есть ложь и отец лжи (Ин. 8, 44). Се, отцом лжи назван диавол, истина же есть Бог, ибо Он Сам говорит: Аз есмь путь, истина и живот (Ин. 14, 6). Видите, от Кого мы отлучаем себя и с кем соединяем себя ложью! Итак, если поисгине хотим спастись, то мы должны всей силой и всем усердием любить истину и охранять себя от всякой лжи, чтобы она не отлучила нас от истины и жизни.

59. Есть три различных вида лжи: иной лжет мыслью, другой лжет словом, а иной лжет самой жизнью своей. Мыслью лжет тот, кто принимает за истину свои предположения, то есть пустые подозрения на ближнего, когда, например, видит, что кто-нибудь говорит с братом своим, делает свои догадки: «Это он про меня что-нибудь говорит» и подобное. Такой лжет мыслью, ибо он ничего истинного не говорит, но только по одному своему мнению, а от сего происходят злословие, пересуды, враждование и осуждение. Словом лжет тот, кто, например, поленившись встать на бдение, не говорит: «Прости, я поленился встать», но говорит: «У меня был жар, я был нездоров» – и десятки лживых слов придумывает, чтобы не сделать одного поклона и не смириться. Также если он желает чего, то не скажет прямо: «Я этого желаю», но все извращает слова свои, указывая, то на болезнь, то на нужду, и лжет до тех пор, пока не удовлетворит желания. Такому наконец перестают верить и когда он говорит правду. Жизнью своей лжет тот, кто, будучи блудником, притворяется воздержным, или, будучи корыстолюбив, выставляет себя милостивым, или, будучи надменным, принимает вид смиренного.

60. Позаботимся о себе. Кто нам даст время сие, если мы понапрасну потеряем его? Поисгине будет время, когда взыщем дней сих и не обрящем. Авва Арсений всегда говорил себе: «Арсений, для чего вышел ты из мира?».

61. Если бы мы восхотели поподвизаться немного, то не скорбели бы много и не испытывали бы трудностей. Ибо если кто понуждает себя на подвиги, то, продолжая подвизаться, мало-помалу преуспевает и потом с покоем совершает добродетели, поскольку Бог, видя, что он понуждает себя, подает ему помощь. Будем же понуждать себя, ибо мы хотя не достигли еще совершенства, но если будем подвизаться, то через подвиг получим помощь и с этой помощью стяжем всякие добродетели. Посему-то некто из отцов сказал: «Дай кровь и приими дух», то есть: «Подвизайся – и получишь навык в добродетели».

62. Как желающий обучиться плотничеству не занимается иным ремеслом, так и те, которые хотят научиться деланию духовному, не должны заботиться ни о чем другом, но день и ночь поучаться в том, как бы приобрести оное. Однако же всему должна быть мера. Нёкто из старцев сказал: «Ходите путем царским и считайте поприща (версты)». Ибо добродетели суть середина между излишеством и недостатком. Посему и сказано в Писании: да не уклонишися ни на десно, ни на шуе, но путем царским ходи (Втор. 5, 32; 17, 11).

63. Зло само по себе есть ничто, ибо оно не есть какое-либо существо и не имеет никакого состава⁵². Но душа, уклонившись от добродетели, делается страстной и рождает грех и потом томится, не находя себе в нем естественного упокоения. И дерево разве имеет по естеству червей внутри себя? Но заводится в нем малая гнилость, от этой гнилости зарождается червь, и этот самый червь съедает дерево. Так и душа сама производит зло и опять сама мучается от зла, как сказал Григорий Богослов: «Огнь есть порождение вещества и поедает вещество, как и злых – зло».

64. То же самое видим и в телесной болезни: когда кто живет беспорядочно и не бережет здоровья, то происходит избыток или недостаток чего-либо в теле, и от сего потом человек делается больным, а прежде сего вовсе не существовало болезни, и она не была никогда чем-либо; и опять по исцелении тела болезнь уже вовсе не существует. Так точно и зло есть недуг души, лишившейся свойственного ей и по естеству ей принадлежащего здравия, которое есть добродетель.

65. Есть три состояния в человеке: он или действует по страсти, или сопротивляется ей, или искореняет ее. Действует по страсти тот, кто приводит ее в исполнение, удовлетворяет ей. Сопротивляется ей тот, кто не действует по ней и не отсекает ее, но благоразумно минует как бы страсть, однако имеет ее в себе. А искореняет страсть тот, кто подвизается и действует против страсти.

66. Действующий по страсти подобен человеку, который, будучи поражен от врага своего стрелами, берет их и собственными руками вонзает в свое сердце. Сопротивляющийся страсти подобен осыпаемому стрелами врага своего, но облеченному в броню и потому не получающему ран. А искореняющий страсть подобен тому, кто, будучи осыпаем стрелами врага своего, сокрушает их или возвращает в сердце врага, как сказано в псалме: Оружие их да внидет в сердце их, и луцы их да сокрушатся.

67. Один брат семь дней пробыл в горячке, и вот прошли другие сорок дней, а он еще не находит в себе крепости. Семь дней был болен сей смиренный, а сколько дней прошло, что он все еще не поправился? Так бывает и с душой: иной согрешает не много, а сколько времени проводит потом, проливая кровь свою⁵³, пока исправится?

68. Видим, как братия наши похищаются из среды нашей, и не внимаем себе, тогда как знаем, что и мы мало-помалу приближаемся к смерти. Будем же внимать себе и, пока есть время, не будем терять его понапрасну. Как не помним мы слова оного старца, сказавшего, что если кто потеряет золото или серебро, то он вместо него может найти другое; если же потеряем время, живя в праздности и лености, то не возможем найти другого взамен потерянного. Поистине будем искать хоть одного часа сего времени и не найдем его.

69. Один великий старец прохаживался с учениками своими на некотором месте, где были различные кипарисы, большие и малые. Старец сказал одному из учеников своих: «Вырви этот кипарис». Кипарис был мал, и брат тотчас одной рукой вырвал его. Старец указал ему на другой, больший первого, и сказал: вырви и этот. Брат раскачал его обеими руками и выдернул. Старец указал ему другой, еще больший. Он вырвал и этот, но с великим трудом. Потом указал ему на иной, еще больший. Брат с величайшим трудом сперва много раскачивал его, трудился и потел и, наконец, вырвал и сей. Наконец, старец показал ему и еще больший кипарис. Но брат хотя и много трудился и потел над ним, однако не мог его вырвать. Старец, видя, что он не может сделать сего один, велел другому брату помочь ему. И они оба едва смогли вырвать его. Тогда старец сказал учениками своим: «Вот так и страсти: пока они малы, то, если пожелаем, легко можем исторгнуть их; если же вознерадим о них, как о малых, то они укрепляются, и чем более укрепляются, тем большего требуют от нас труда, а когда очень укореняются в нас, тогда даже и с большим трудом мы не можем одни исторгнуть их из себя, если не получим помощи от некоторых святых, помогающих нам по Бозе».

70. Пророк говорит к дщери вавилонской: Блажен, иже имет и разбиет младенцы твоя о камень (Пс. 136, 9). Дщерь вавилонская – образ всего греховного и богопротивного. Порождения ее суть страстные помыслы и дела. Блажен, кто не принимает порождающихся в нем лукавых помышлений и не дает им места возрастать в себе и приводить зло в действие, но пока они еще малы и прежде чем укоренятся и восстанут на него, всячески старается сокрушать их о камень непоколебимой решимости и истреблять их именем Господа Иисуса Христа.

71. Отцы указали нам, как человек должен постепенно очищать себя: каждый вечер должен он испытывать себя, как провел день, и опять утром – как провел ночь и каяться пред Богом, в чем ему случилось согрешить. Нам же, так как мы много согрешаем, поистине нужно по забывчивости нашей и по истечении шести часов⁵⁴ испытывать себя, как провели мы время и в чем согрешили.

72. Кто станет таким образом испытывать себя, в том зло начнет мало-помалу уменьшаться, и если он делал девять проступков, будет делать восемь и так, преуспевая постепенно с помощью Божией, не допустит укрепиться в себе страстям. Великое бедствие – впасть в навык какой-либо страсти.

73. Не тот, кто однажды разгневался, называется уже гневливым, и не тот, кто однажды впал в блуд, называется уже блудником, и не тот, кто однажды оказал милость, называется милостивым, но как в добродетели, так и в пороке от частого в оных упражнениях душа получает навык и потом этот навык или мучает, или покоит ее. Добродетель покоит, ибо чем более мы делаем доброго, тем больший приобретаем навык в добродетели и через то возвращаем себе свое природное свойство и восходим к первоначальному своему здравию. А порок мучает, потому что через него мы принимаем некоторый чуждый и враждебный естеству нашему навык, который и разрушает его.

74. Орел если весь будет вне сети, но запутается в оной одним когтем, то через сию малость низлагается вся сила его, и ловец может захватить его лишь только захочет. Так и душа если хоть одну только страсть обратит себе в навык, то враг, когда ни вздумает, низлагает ее, так как она по причине той страсти находится в руках его. Не допускайте же, чтобы какаялибо страсть обратилась вам в навык, но подвизайтесь и молитесь Богу день и ночь, чтобы не впасть в искушение. Если же мы и будем побеждены как человеки и впадем в согрешение, то постараемся тотчас восстать, покаемся в нем, восплачем пред благостью Божией, будем бодрствовать и подвизаться. И Бог, видя наше доброе произволение, смирение и сокрушение наше, подаст нам руку помощи и сотворит с нами милость.

75. Все случающееся должно возводить к Богу и говорить: ничего не бывает без воли Божией, знает Бог, что то и то благо и полезно, потому и случается так. Из всего, что Бог творит, ничего нет такого, что не было бы благо, но вся добра и добра зело (Быт. 1, 31). Итак, никому не должно скорбеть о случающемся, но, возведши то к Богу, успокаиваться. Есть некоторые люди, которые до того изнемогают от случающихся скорбей, что отказываются от самой .жизни и считают сладкой смерть, лишь бы только избавиться от скорбей, но сие происходит от малодушия и от многого неразумия. Не знают они той страшной нужды, которая встречает нас по исходе души из тела.

76. Один весьма ревностный брат спросил некоего старца: «Отчего душа моя желает смерти?» Старец ответил ему: «Оттого, что ты не хочешь терпеть находящие скорби, не зная, что грядущая скорбь гораздо тяжелее здешней». И другой брат тоже спрашивал старца: «Отчего я впадаю в беспечность, пребывая в келлии своей?» И тот сказал ему: «Оттого, что ты не узнал еще ни ожидаемого покоя, ни будущего мучения. Ибо если бы ты достоверно знал сие, то, хотя бы келлия твоя была полна червей, так что ты стоял бы в них по самую шею, то терпел бы сие, не расслабевая». Но мы, спя, хотим спастись, и потому изнемогаем в скорбях, тогда как должны бы были благодарить Бога и считать себя блаженными, что сподобляемся не много поскорбеть здесь, дабы там обрести немалый покой.

77. Евагрий говорил: «Кто предается страстям и молит Бога, чтобы поскорее умереть, тот подобен больному, который упрашивает плотника поскорее изрубить одр его (на котором он все же получал некое утешение в своем страдании). Ибо, находясь в теле сем, душа получает облегчение от страстей своих и некое утешение: тут человек ест, пьет, спит, беседует, общается с друзьями своими. Когда же душа выйдет из тела, тогда остается одна со страстями своими и потому всегда мучима бывает ими; объятая ими, она жегома⁵⁵ бывает их горением и терзается ими до того, что и о Боге вспомнить не может. Сие воспоминание о Боге могло бы утешать душу, как говорится в псалме: Помянух Бога и возвеселихся (Пс. 76, 4), но до сего не допускают ее страсти.

78. По здешним страданиям можете несколько понять, что есть и тамошняя мука. Когда, например, у кого-либо сделается горячка, то что палить его? Какой огонь производит сие жжение? Так и страстная душа всегда мучится там своим злым навыком, имея горькое воспоминание и томительное впечатление от страстей, непрестанно жгущих и воспаляющих ее.

79. Кто, притом без ужаса, может вспоминать страшные места мучений, огнь, тьму, безжалостных слугмучителей и другие томления, о которых говорится в Писании: сожительство с демонами, для которых одних и уготован тамошний огнь (см.: Мф. 25, 41)? Да и один стыд осуждения как сокрушителен и убийствен! Святой Златоуст говорит: «Если бы и не текла река огненная и не предстояли страшные ангелы, но только бы призывались все человеки на суд, и одни, получа похвалу, прославлялись бы, другие же отсылались бы с бесчестием, чтобы не видеть им славы Божией, то наказание оным стыдом и бесчестием и скорбь о лишении толиких благ не была ли бы ужаснее всякой геенны?»

80. Постараемся же очистить себя, чтобы избавиться от такого бедствия. Потребен, конечно, труд, и потрудимся, да обрящем милость. Когда кто имеет поле, оставит его в небрежении, не зарастет ли оно? И не тем ли более наполнится оно тернием и волчцами, чем более он будет небречь о нем? Когда же потом он захочет очистить свое поле от всякой худой травы, которой дал разрастись во время нерадения своего, то не им ли более окровавятся руки его, чем более он запустил его? Ибо ему предлежит не подрезать только траву, но с корнем повыдергать ее, потому что иначе она опять все будет вырастать, сколько ни подрезай. Так бывает и с душой нашей. Когда не радим о ней, она зарастает всяким злым зельем страстей; когда же потом, опомнившись, возьмемся очищать ее, неизбежен труд болезненный, ибо нам предлежит не отстать только от страстных дел, но искоренить самые навыки страстные. Но нет ничего хуже навыка страстного. «Немалый подвиг, – говорит святой Василий Великий, – преодолеет злой навык, ибо навык, укоренившись долгим временем, часто получает силу естества».

81. Должно не только отсечь страсти, но и причины их, потом хорошо удобрить устроение нрава своего покаянием и плачем и тогда уже начать сеять доброе семя, то есть добрые дела. Ибо как бывает с полем, что если по очищении и удобрении его не посеют на нем доброго семени, то всходит сорная трава и, находя землю рыхлой и мягкой от очищения, глубже укореняется в ней, так бывает и с человеком, что если он, покаявшись в прежних своих делах и исправив нравы свои, не станет заботиться о приобретении добродетелей, то на нем сбывается сказанное в Евангелии о возвращении нечистого духа опять в прежнее житье, теперь очищенное и подметенное, уже с семью другими духами, отчего человеку тому бывает хуже прежнего (Мф. 12, 44).

82. Каждый желающий спастись должен не только не делать зла, но обязан делать и добро, как сказано в псалме: Уклонися от зла и сотвори благо (Пс. 33, 15). Например, если кто был гневлив, должен не только не гневаться, но и приобрести кротость; если кто гордился, должен не только не гордиться, но и стать смиренным. Ибо каждая страсть имеет противоположную ей добродетель: гордость – смиренномудрие, скупость – милосердие, блуд – целомудрие, малодушие – терпение, гнев – кротость, ненависть – любовь.

83. Как прежде изгнали мы добродетели и восприяли вместо них страсти, так теперь должны мы потрудиться не только изгнать страсти, но и водворить в себе вместо них добродетели. Мы естественно имеем в себе добродетели, данные нам от Бога. Ибо Бог в самом сотворении человека всеял в него все добродетели, как и сказал: Сотворим человека по образу нашему и по подобию (Быт. 1, 26). Сказано по образупоскольку Бог сотворил душу бессмертной и свободной, а по подобию относится к добродетели, как бы так: Святи будите, якоже Аз свят есмь (1Пет. 1, 16). Следовательно, добродетели по естеству нам, а страсти не принадлежат к естеству нашему, но привносятся в него, именно когда душа предается самоугодию, тогда уклоняется от добродетели и водворяет в себе страсти.

84. Хорошо сказал авва Пимен, что преуспеяние монаха обнаруживается в искушениях, ибо монах, истинно приступающий работать Гэсподу, должен уготовать душу свою во искушение (Сир. 2, 1), чтобы никогда не изумляться и не смущаться ничем случающимся с ним, веруя, что ничего не бывает без Промысла Божия. А в чем Промысл Божий, то вполне благо и служит к пользе душевной, ибо все, что делает Бог, делает Он для нашей пользы, любя и милуя нас. И мы должны, как сказал апостол, о всем благодарити (Еф. 5, 20; 1Сол. 5, 18) благость Его и никогда не печалиться и не малодушествовать о случившемся с нами, но все, что с нами бывает, принимать без смущения, со смиренномудрием и с надеждой на Бога, веруя, что все, что ни делает с нами Бог, делает по благости Своей, любя нас и во благо нам.

85. Если кто имеет друга и уверен, что он любит его, то и когда потерпит что от него, даже и тяжелое, думает, что тот сделал сие любя, и никогда не поверит о своем друге, что он хотел ему повредить, тем более должны мы думать о Боге, Который создал нас и привел нас из небытия в бытие, вочеловечился нас ради и умер за нас, что Он делает все с нами по благости Своей и любя нас. О друге иной может подумать: «Он все делает любя и жалея меня (и всегда готов так поступать), но у него нет столько благоразумия, чтобы всегда все касающееся меня устроять хорошо; оттого случается, что он, не хотя, вредит мне». О Боге же мы не можем сего сказать, ибо Он есть источник премудрости, знает все, что нам полезно, и сообразно с сим устрояет все касающееся нас, даже и самое маловажное. Опять о друге можно сказать, что он, хотя любит и жалеет нас и довольно разумен, чтобы устроить относящееся к нам, но не в силах помочь нам в том, в чем он думает принести нам пользу. Но о Боге нельзя сказать и сего, ибо Ему все возможно и для Него нет ничего невозможного. Согласно всему сему, мы должны все случающееся с нами принимать с благодарностью, как исходящее от Бога, Благодетеля и благого Владыки, хотя бы то было и прискорбное.

86. Если кто перенесет искушение с терпением и смирением, то оно пройдет без вреда для него; если* же он будет малодушествовать, смущаться, обвинять каждого, то он только отягощает себя и никакой не получает пользы, но лишь вредит себе, тогда как искушения большую приносят пользу тому, кто переносит их без смущения.

87. Мы не должны смущаться даже и тогда, когда смущает нас страсть. Чему дивиться тебе, страстный, и зачем смущаться, когда тревожит тебя страсть? Ты сам же образовал ее в себе, самоохотно имеешь ее в себе и смущаешься? Принял залоги ее и говоришь: «Чего ради она смущает меня?». Лучше терпи, подвизайся и моли Бога помочь тебе; не иметь же прискорбных нападений от страстей невозможно тому, кто исполнял страсти. Сосуды их, как сказал авва Сисой, находятся внутри тебя; отдай им залог их, и они отойдут от тебя. Так как мы возлюбили их и привели в действие, то и невозможно нам не пленяться страстными помыслами, понуждающими нас и против воли нашей исполнять страсти, потому что мы добровольно предали себя в руки их.

88. На кого восстают страстные помыслы прежде, чем станет он действовать по страсти, .тот еще в своем городе, он свободен⁵⁶ и имеет себе помощника в Боге. Почему как только смирится при сем пред Богом и немного поборется, то помощь Божия явится освобождать его от нападения страсти. Если же кто не станет бороться и, поблажив себе, предастся плотскому услаждению, то помощь Божия отступает от него и страсть увлекает его к делу страстному, а за сим последует то, что он поневоле уже будет служить страсти той.

89. Повествуется, что когда одного ученика великого некоего старца постигла плотская брань и старец, видя труды его, сказал ему: «Хочешь ли, я помолюсь Богу, чтобы Он облегчил тебе сию брань?», – то ученик тот ответил ему: «Хотя мне тяжело и претрудно, отче, но вижу в себе плод от труда; посему моли Бога, чтобы Он дал мне терпение». Старец сказал ему на сие: «Теперь я познал, что ты преуспеваешь и превосходишь меня». Таковы истинно хотящие спастись! И вот что значит нести со смирением иго искушения!

90. Когда Бог послал Моисея извести израильтян из Египта и рабства фараонова, тогда фараон еще более обременил их работой. Так и диавол, когда видит, что Бог умилосердился над душой, готов ее помиловать и облегчить от бремени страстей, тогда еще более отягощает ее страстями и сильнее борет ее. Но отцы, зная сие, укрепляют человека своим учением и не допускают его предаться боязни. Мужайтеся, и да крепится сердце ваше, вси уповающии на Господа (Пс. 30, 25).

91. Страх Божий побуждает душу к хранению заповедей и посредством заповедей созидается дом душевный. Убоимся же Бога и созиждем себе домы, дабы найти защиту во время зимы, дождей, молний и громов, потому что великое бедствие терпит зимой не имеющий дома.

92. Как должно созидать дом душевный – сему можно научиться из построения дома житейского. Строящий дом возводит стены со всех четырех сторон, а не об одной только стене заботится, иначе понапрасну будет он тратить издержки и труд. Так и человек, желающий создать душевный дом, не должен нерадеть ни об одной стороне своего здания, но ровно и согласно возводить оное. Сие-το значит сказанное аввой Иоанном: «Я хочу, чтобы человек каждый день приобретал понемногу от всякой добродетели», а не так, как делают некоторые, кои, держась одной добродетели и пребывая в ней, только ее одну и исполняют, а о прочих не заботятся.

93. Возводится же душевный дом ровно и стройно со всех сторон таким образом. Сперва надлежит положить основание, которое есть вера, ибо без веры невозможно угодити Б огу(Евр. 11, 6). И потом на сем основании строить здание равномерно, именно: случилось ли послушание – должно положить камень послушания, встретилось ли огорчение от брата – должно положить камень долготерпения, представился ли случай к воздержанию – должно положить камень воздержания. Так от всякой добродетели, для которой представляется случай, должны полагать в здание по камню и таким образом возводить оное со всех сторон, полагая в здание то камень сострадания, то камень отсечения своей воли, то камень кротости и так далее. Но при всем том должно позаботиться о терпении и мужестве, ибо они суть краеугольные камни, ими связуется здание и соединяется стена со стеной, не давая им наклоняться и отделяться одной от другой. Без терпения и мужества никто не может совершить ни одной добродетели. Почему и сказано: В терпении вашем сгяжитедуш и ваша (Лк. 21,19).

94. Строящий дом на каждый камень кладет известь, ибо если он положит камень на камень без извести, то камни выпадут и дом обрушится. Известь (в душевном созидании) есть смирение, потому что она берется из земли и находится у всех под ногами. А всякая добродетель, совершаемая без смирения, не есть добродетель. О сем сказано и в Отечнике: «Как корабля нельзя построить без гвоздей, так и спастись нельзя без смиренномудрия». В доме обычном есть кровля. Кровля дома душевного есть любовь, которая составляет совершенство добродетелей, так же как и кровля дома есть завершение дома. Кругом кровли идут перила, чтобы, как говорит закон (Втор. 22, 8), дети не падали с кровли. Перила в здании душевном суть трезвение, внимание и молитва, а дети – помышления, бывающие в душе, которые хранят трезвение и молитва.

95. Но в деле сего созидания нужно и еще одно – именно: чтобы создатель был искусен. Ибо если он не искусен, то может покривить стену, и дом когда-нибудь обрушится. Искусен тот, кто разумно совершает добродетели, ибо случается, что иной и подъемлет труд доброделания, но оттого, что неразумно совершает труд этот, губит его сам или постоянно портит дело и таким образом здания не доводит до конца, но только строит и разрушает.

96. Вот один пример из многих. Если кто постится или по тщеславию, или думая в себе, что совершает особенную некую добродетель, то таковой постится неразумно и потому начинает после укорять брата своего, почитая себя чем-то великим. И оказывается, что он не только, положив один камень, снял два, но находится в опасности разрушить и всю стену через осуждение ближнего. А кто разумно постится, тот не думает, что совершает особенную добродетель, и не хочет, чтобы его хвалили, как постника, но думает, что через воздержание приобретет целомудрие и посредством сего придет в смирение, как говорят отцы: «Путь к смирению суть труды телесные, совершаемые разумно» и прочее. Таковой оказывается искусным создателем, могущим прочно построить свой дом.

97. Не увлекайся помыслами, будто добродетель превышает твои силы и неисполнима для тебя, но, воодушевясь верой, дерзновенно положи начало, яви пред Богом доброе произволение и старание и увидишь помощь, которую Он подаст тебе для совершения добродетели. Представь себе две лестницы: одна возводит на небо, а другая низводит в ад, ты же стоишь на земле посреди обеих лестниц. Не думай и не говори: «Как могу я взлететь от земли и очутиться вдруг на высоте неба, то есть наверху лестницы?» Ты только берегись спуститься вниз, делая худо; вверх же напрягайся подниматься понемногу, делая добро, какое встречается. Каждое дело будет шаг вверх. Так, поднимаясь с помощью Божией с одной ступени на другую, достигнешь наконец и верха лестницы.

98. Если будем искать, то найдем и, если будем просить, получим, ибо Евангелие говорит: Просите, и дастся вам, ищите и обрящете, толцыте и отверзется вам (Мф. 7, 7). Сказано просите для того, чтобы мы в молитве призывали Бога на помощь, а ищите значит, чтобы мы, увидев, как приходит добродетель и что приносит ее, соответственно сему употребляли и свои усилия на приобретение ее. Толцыте же значит исполнять заповеди, ибо всякий, кто толкает, толкает руками, а руки означают деятельность. Итак, мы должны не только просить, но искать и действовать, стараясь, по апостолу, быть готовыми на всякое дело благое (2Кор. 9, 8; 2Тим. 3, 17), то есть, имея полную готовность, разумно исполнять волю Божию, как Он хочет и как Ему угодно.

99. Апостол заповедал искушать, что есть воля Божия, благая, и угодная, и совершенная (Рим. 12, 2), чтобы потом и действовать по ней. Какая же есть воля Божия благая? Та, чтобы любить друг друга, быть сострадательными, творить милостыню и тому подобное – вот воля Божия благая. А какая есть воля Божия благоугодная? Не всякий делающий что-либо благое делает сие благоугодно Богу. Случается, например, что кто-нибудь находит сироту убогую и красивую собой; она нравится ему по красоте своей, и он берет ее и воспитывает, хотя как сироту убогую, но вместе и как красивую собой. Вот сие воля Божия и благая, но не благоугодная. А благоугодная та, когда кто делает дело милосердия не по какому-либо побуждению человеческому, но ради Бога, заповедавшего сие, ради самого добра, из одного сострадания – сие благоугодно Богу. Совершенная, наконец, воля Божия есть та, когда кто творит дело милосердия не со скупостью, не с леностью, не с презрением, но всей силой и всем произволением, творя милость так, как будто бы принимал сам, и так благодетельствуя, как будто бы сам принимал благодеяния, тогда исполняется совершенная воля Божия. Вот как исполняет человек волю Божию благую, и благоугодную, и совершенную.

100. Есть два вида чревоугодия: первый, когда человек ищет приятной пищи и не всегда хочет есть много, но желает вкусного; второй, когда кого берет многоядение и он не желает хороших снедей и не заботится о вкусе их, но хочет только есть и есть, не разбирая, каковы снеди, и заботясь только о том, чтобы наполнить чрево. Первый называется гортанобесие⁵⁷, а второй – чревобесие⁵⁸. Кто хочет восприять пост во очищение грехов своих, тот должен избегать обоих сих видов чревоугодия, ибо ими удовлетворяется не необходимость тела, а страсть, и если кто предается им, то сие вменяется ему в грех.

101. Не только, однако же, сказанное пред сим правило о пище должны мы соблюдать постясь, но должны удерживаться и от всякого другого греха, чтоб как постимся чревом, так поститься нам и языком, удерживаясь от клеветы, от лжи, от празднословия, от уничижения братий, от гнева и от всякого другого греха, совершаемого языком. Должно также и глазами поститься, то есть не смотреть на суетные вещи, не давать глазам свободы, ни на кого не смотреть бесстыдно и без страха. Также и руки, и ноги должны удерживать от всякого дела злого.

102. Какую цель должны мы иметь, когда посещаем друг друга? Во-первых, мы должны посещать друг друга по любви; во-вторых, для того, чтобы слышать Слово Божие, потому что во множестве братий лучше познается Слово Божие: когда чего не знает один, то знает другой, и первый, спрашивая его, также узнает сие; наконец, для того, чтобы узнавать свое душевное устроение и состояние и заимствовать примеры жития от других, как делал святой Антоний, от одного заимствуя кротость, от другого – смирение, от иного – безмолвие и таким образом собирая в себе добродетели каждого из посещаемых.

103. При виде других больше всего должно избегать подозрительности, от которой происходит пагубное осуждение. Имею множество опытов, подтверждающих ту истину, что всякий судит о других по своему устроению. Приведу пример. Положим, что кому-либо случилось стоять ночью на каком-либо месте и мимо него идут три человека. Увидев его, один из них думает: «Он ждет кого-либо, чтобы пойти и соделать блуд», другой: «Это, должно быть, вор», третий: «Он сговорился с кем-либо из ближайшего дома вместе пойти куда-либо на молитву и ждет его». Вот трое видели одного и того же человека на одном и том же месте, однако же не одно и то же возымели о нем мнение, но один – одно, другой – другое, третий – еще иное, и очевидно: каждый сообразно со своим душевным состоянием. Как тела черно-желчные и худосочные каждую пищу, которую принимают, претворяют в худые соки, хотя бы пища была и полезная, так и душа, имеющая худой нрав, получает вред от всякой вещи, хотя бы встречаемые вещи и хороши были. А имеющий добрый нрав подобен тому, кто имеет тело добросочное, при котором если он и съест что-либо вредноватое, то оно образуется у него в хорошие соки. Так и мы, если имеем добрый нрав и находимся в хорошем душевном настроении, можем от каждой вещи получать пользу, хотя бы вещь сия и не была полезна.

104. Слышал я о некоем брате, что когда он приходил к кому-либо из братий и видел келлию его невыметенной и неубранной, то говорил себе: «Блажен этот брат, что отложил заботу обо всем земном и так весь ум свой устремил горе, что не находит времени и келлию свою привести в порядок». Также если приходил к другому и видел келлию его убранной, и выметенной, и чистой, то опять говорил себе: «Как чиста душа сего брата, так и келлия его чиста и состояние келлии согласно с состоянием души его».

И никогда не говорил он ни о ком: «Этот нерадив или горд», но по своему доброму настроению всех видел добрыми и от всех получал пользу. Благой Бог да подаст и нам такое же доброе настроение, чтобы и мы могли получать пользу от каждого и никогда не замечать пороков ближнего.

105.Наставления обучаемым иночеству. Если ты пребываешь в послушании, то никогда не верь своему сердцу, ибо оно ослепляется ветхими пристрастиями. Ни в чем не следуй своему суждению и сам ничего не назначай себе без вопрошения и совета. Не думай и не предполагай, что ты лучше и праведнее своего наставника, и не исследуй дел его. Поступая так, ты будешь повиноваться, спокойно и безопасно идти путем отцов наших.

Понуждай себя во всем и отсекай волю свою, и благодатью Христовой через обучение войдешь в навык отсечения своей воли и потом будешь делать сие без принуждения и скорби, так что все у тебя будет происходить, как ты хочешь.

Не желай, чтобы все делалось так, как ты хочешь, но желай, чтобы оно было так, как будет, и, таким образом, будешь мирен со всеми. И веруй, что все случающееся с нами, до самого малейшего, бывает по Промыслу Божию, и тогда ты без смущения будешь переносить все, находящее на тебя.

Веруй, что бесчестье и укоризны суть лекарства, врачующие гордость души твоей, и молись об укоряющих тебя, как об истинных врачах души твоей, будучи уверен, что тот, кто ненавидит бесчестье, ненавидит смирение, и кто избегает огорчающих его, тот убегает кротости.

Не желай знать пороков ближнего твоего и не принимай на него подозрений, внушаемых тебе врагом; если же они и возникают в тебе по порочности нашей, то старайся обращать их в добрые помышления. Благодари за все и приобретай благость и святую любовь.

Паче же всего будем все хранить совесть свою во всем: в отношении к Богу, к ближнему и к вещам. А прежде чем скажем или сделаем что, будем испытывать, согласно ли оно с волей Божией, и тогда, помолившись, скажем или сделаем то, повергая немощь свою пред Богом с испрашиванием помощи Его.

106. Если хочешь, чтобы святые по вере помышления в нужное время оказывали свое успокоительное действие на пресечение неправых движений, мыслей и чувств, то поучайся в них всегда, по часту проходя их мысленно, – и верую Богу, что обретешь покой. Также молитву растворяй поучением. Постарайся преуспеть в этом, чтобы, когда случится и скорбь телесная или духовная, ты мог перенести ее без печали, без отягощения и с терпением.

107. Когда услышишь, будто ты сделал то, чего не делал, то не дивись сему и не огорчайся, но тотчас со смирением поклонись сказавшему тебе сие, говоря: «Прости меня и помолись обо мне», и потом молчи, как сказали отцы. А когда он спросит тебя, правда ли сие или нет, тогда, поклонясь со смирением, скажи по истине, как было дело, а сказав, опять поклонись со смирением и скажи: «Прости меня и помолись за меня».

108. Если при встрече или столкновении с братиями не можешь ты пребыть в неизменном расположении духа, то, по крайней мере, старайся ничем не соблазняться, никого не осуждать, не злословить, не подмечать за словами, делами или движениями брата, что не принесет тебе пользы, но лучше старайся из всего извлекать себе назидание.

109. Знай, что кто бывает борим каким-либо помыслом или скорбит от оного и не исповедует его, тот сам укрепляет его против себя, то есть подает помыслу сему силу более бороть и мучить его. Если же он исповедует его и станет бороться, и сопротивляться помыслу своему, и делать противное ему, то страсть ослабеет и не будет иметь сил бороть его и наносить ему печали. А потом мало-помалу, подвизаясь и получая помощь от Бога, он преодолеет и самую страсть.

110. Авва Пимен сказал, что бояться Бога, молиться Богу и делать добро ближнему суть три главные добродетели. Бояться Бога поставил он на первом месте потому, что страх Божий предшествует всякой добродетели, ибо начало премудрости – страх Господень (Пс. 110, 10), и что страхом Божиим уклоняется всяк от зла (Притч. 15, 27). Молиться Богу сказал он потом потому, что человек сам собой не может ни сделать что-либо благое, ни приобрести добродетели, но во всем нужна ему и помощь Божия при всем его собственном старании, возбуждаемом страхом Божиим. А благотворить ближнему сказал он в конце потому, что сие есть дело любви, которая есть верх совершенства христианского (Рим. 13, 10).

111. При бесчувствии души полезно частое чтение Божественного Писания и умилительных слов богоносных отцов, памятование о Страшном суде Божием, об исходе души из тела и об имеющих встретить ее страшных темных силах, с которыми она делала зло в сей маловременной и бедственной жизни.

Авва Дорофей прославился подвигами в конце VI и в начале VII века. Раннюю молодость свою провел он в изучении светских наук, очень прилежном. По окончании образования жил несколько времени на родине, недалеко от обители аввы Серида: может быть, в Аскапоне или Газе. Состояние его было достаточное. Скоро вступил он в сношение с великими старцами Варсонофием и Иоанном, которых наставления расположили его, оставя все, принять монашество в обители аввы Серида, где они имели покой Под их руководством прошел он иноческое свое воспитание, преимущественно, впрочем, под руководством старца Иоанна, проходя в то же время и послушания, возлагаемые на него аввой обители, который сначала вверил его надзору странноприимницу, а потом больницу. Во время сего последнего послушания он был руководителем святого Досифея.

По кончине аввы Серида и старца святого Иоанна, когда общий наставник их великий Варсонофий совершенно заключился в своей келпии, преподобный Дорофеей удалился из общежития аввы Серида и был настоятелем другой некоей обители. Вероятно, к сему времени относятся его поучения, говоренные им своим ученикам. Эти поучения в числе 21-го и несколько посланий составляют все, что осталось нам в наследие от писаний сего отца, свет учения которого распространялся не только в обителях иноческих, но и всюду между христианами. Время кончины его полагают около 620 года.