Беседа 16. Вопрос о власти Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа

Сегодня мы продолжаем наши беседы на радио «Радонеж» по Евангелию от Матфея. Мы продолжаем чтение 21-й главы этого Евангелия и сегодня рассмотрим тему: Вопрос о власти Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа (23–27).

Вопрос о власти – это вопрос и о правильной иерархии подчинения: кому мы должны подчиняться прежде всего – Христу, иерархическим должностям или догматическим принципам веры? В этой плоскости мы и проведем данную беседу.

И мы читаем 23-й стих 21-й главы:

Мф.21:23. «И когда пришел Он в храм и учил, приступили к Нему первосвященники и старейшины народа и сказали: какой властью Ты это делаешь? и кто Тебе дал такую власть?».

Еврейское слово «смиха» означает иерархическую власть в религиозной общине Израиля. В древности – как в ветхозаветные, так и в новозаветные времена, такая власть сообщалась через возложение рук, или рукоположение. Рукоположение отнюдь не являлось только символическим действием, но реально сообщало рукополагаемому благодать Божию соответственно тому служению, на которое человек возводился.

Библия учит, что через рукоположение подается дух премудрости и право повелевать (начальствовать в народе Божьем). Сказано: «И Иисус, сын Навин, исполнился духа премудрости, потому что Моисей возложил на него руки свои, и повиновались ему сыны Израилевы и делали так, как повелел Господь Моисею» (Втор.34:9). Через рукоположение подавалась благодать Божия, и такой порядок был установлен Самим Богом: «И сказал Господь Моисею: возьми себе Иисуса, сына Навина, человека, в котором есть Дух, и возложи на него руку твою... и дай ему от славы твоей, чтобы слушало его все общество сынов Израилевых» (Чис.27:18, 20). И даже призванный непосредственно Христом апостол Павел (Деян.9:1–8) нуждался в возложении рук (лат. – конфирмация) для исполнения Духом Святым. Сказано: «Анания пошел и вошел в дом и, возложив на него руки, сказал: брат Савл! Господь Иисус, явившийся тебе на пути, которым ты шел, послал меня, чтобы ты прозрел и исполнился Святаго Духа. И тотчас как бы чешуя отпала от глаз его, и вдруг он прозрел; и, встав, крестился» (Деян.9:17–18). Позже он был рукоположен на служение благовестника в Церкви. Сказано: «Когда они служили Господу и постились, Дух Святый сказал: отделите Мне Варнаву и Савла на дело, к которому Я призвал их. Тогда они, совершив пост и молитву и возложив на них руки, отпустили их» (Деян.13:2–3).

Так же сказано: «никто сам собою не приемлет этой чести, но призываемый Богом, как и Аарон» (Евр.5:4). Сравним этот текст с другим: «Не неради о пребывающем в тебе даровании, которое дано тебе по пророчеству с возложением рук священства» (1Тим.4:14); и еще: «По сей причине напоминаю тебе возгревать дар Божий, который в тебе через мое рукоположение» (2Тим.1:6).

Следовательно, и Сам Сын Божий, приходит в этот мир не Сам от Себя, но по воле Отца Небесного. Сказано: «Я пришел во имя Отца Моего, и не принимаете Меня; а если иной придет во имя свое, его примете» (Ин.5:43). Приходящий «во имя свое» – это антихрист, который, будучи исполнен эгоизма, явится только «во имя свое».

Задавая вопрос Христу: «какой властью Ты это делаешь? и кто Тебе дал такую власть?», первосвященники и старейшины народа как бы спрашивали Его: «Кто дал Тебе смиха, то есть, посвящение?» «Кто сделал Тебя раввином?».

И такими вопросами они показывали, что им совершенно не известно божественное происхождение власти Иисуса из Назарета именно как власти Мессии Израиля и, более того, власти Сына Божия.

Блаженный Иероним Стридонский в самой такой постановке вопроса видит явное богохульство, он пишет об их вопросе – «какой властью Ты это делаешь?»: «Они сомневаются во власти Божией и хотят, чтобы подразумевалось, что дьяволу принадлежит то, что Он делает; они также прибавляют: “Кто Тебе дал такую власть”, яснейшим образом отрицая Сына Божия, когда думают, что Он творит чудеса не собственными, а чужими силами»²²¹.

То есть вопрос о власти задавался иудейскими архиереями и старцами не для того, чтобы услышать правильный ответ, но прежде всего для того, чтобы в некоей завуалированной форме выдвинуть против Иисуса из Назарета обвинение. И это обвинение носило также и политическую окраску, ибо власть любой высшей иерархической должности в то время должна была подтверждаться и светскими властями. Следовательно, если кто-то усвоил за собою власть, не спросив на то разрешение от римских властей, или ими назначенных лиц, таковой мог выглядеть и как мятежник.

Таким образом они показывали, что они сами мятежники, ибо, как правило, ложно обвиняющий обвиняет другого в своих собственных грехах.

Мятеж против Бога может осуществляться, как мы видим на примере иудейских архиереев и старцев, и религиозными людьми. Такой «теологический» мятеж всегда означает некую ересь, то есть ложный выбор между верой Божией и заблуждениями человеческими, когда предпочтение отдается человеческому, и таким образом бросается вызов абсолютно суверенной власти Бога.

Еретики суть – восставшие против Бога мятежники.

И далее мы читаем:

Мф.21:24–26. «Иисус сказал им в ответ: спрошу и Я вас об одном; если о том скажете Мне, то и Я вам скажу, какою властью это делаю; крещение Иоанново откуда было: с небес, или от человеков? Они же рассуждали между собою: если скажем: с небес, то Он скажет нам: почему же вы не поверили ему? а если сказать: от человеков, – боимся народа, ибо все почитают Иоанна за пророка».

Святитель Иларий Пиктавийский, латинский учитель Церкви IV века, пишет: «Прежде уже фарисеи видели многие дела, которые в большей степени можно назвать великими чудесами, но теперь они сильно озабочены и спрашивают Иисуса, “какой властью Он это делает”. Великая тайна будущего сокрыта в происходящих событиях. Потому возникает у них такая потребность вопрошания, что в этом событии запечатлен прообраз всей опасности»²²².

Здесь святой Иларий показывает нам, что первосвященники и старцы иудейские промыслительно задавали подобные вопросы Сыну Божию, прообразовывая собою отступников последнего времени, которые, подобно древним иудеям, будут оспаривать власть Христа над Церковью, кощунственно признавая ее только за собой.

А действительно, в какой мере представители светской и духовной власти могут претендовать на власть в среде народа Божия, который, как известно, является собственностью Бога? Сказано: «ибо ты народ святый у Господа, Бога твоего: тебя избрал Господь, Бог твой, чтобы ты был собственным Его народом из всех народов, которые на земле» (Втор.7:6).

Прежде чем мы ответим на данный вопрос, мы должны определиться, что такое власть Бога, каковы ее права и приоритеты. Есть несколько типов собственности: взятое в аренду, купленное и собственность по праву автора – творца и создателя.

1) Взятое в аренду (для временного пользования). Это все, что мы имеем в этой жизни. Мы ничего не создали – в абсолютном понимании этого слова, – что называется, «из ничего». Всё, что мы имеем и считаем своим, в действительности не может считаться нашей абсолютной собственностью, мы как бы некие арендаторы, и не более того.

2) Купленное, или приобретенное нами, также не может считаться нашей собственностью в абсолютном понимании этого слова, так как мы не всегда обладали этим, можем это перепродать и т.д.

3) Собственность по праву творца, создателя и автора – есть абсолютная форма собственности, во всей полноте не доступная человеку, так как является прерогативой, приоритетом Бога.

То есть Бог по праву Творца и Создателя является абсолютным и единственным Собственником или Правообладателем во вселенной. Сказано: «Единому Премудрому Богу, Спасителю нашему чрез Иисуса Христа Господа нашего, слава и величие, сила и власть прежде всех… Аминь» (Иуд.1:25). И хотя Господь и дает власть тем или иным людям, такая власть не может считаться абсолютной и безусловной и носит сугубо временный и ограниченный характер. Сказано: «Мною цари царствуют и повелители узаконяют правду; мною начальствуют начальники и вельможи и все судьи земли» (Притч.8:15–16). «Мною… царствуют» – то есть в соответствии с Моею волею, в противном же случае любая форма правления, светского или религиозного, есть узурпация власти и мятеж против Бога.

Итак, власть в абсолютном смысле принадлежит только Богу и тому, кому Он ее дает во временное и не безусловное пользование. И не надо думать, что ради мира и добрососедских отношений мы можем поступиться нашими принципами и отойти от чистоты нашего исповедания, то есть нарушить волю Бога под давлением власти в ее разных человеческих проявлениях. Сказано: «Прелюбодеи и прелюбодейцы! не знаете ли, что дружба с миром есть вражда против Бога? Итак, кто хочет быть другом миру, тот становится врагом Богу» (Иак.4:4).

Святитель Григорий Богослов пишет: «Да не подумают, будто бы я утверждаю, что всяким миром надобно дорожить. Ибо знаю, что есть прекрасное разногласие и самое пагубное единомыслие; но должно любить добрый мир, имеющий добрую цель и соединяющий с Богом. Когда идет дело о явном нечестии, тогда должно скорее идти на огонь и меч, не смотреть на требования времени и властителей и вообще на все, нежели приобщаться лукавого кваса и прилагаться к зараженным. Всего страшней – бояться чего-либо более, нежели Бога, и по сей боязни служителю Истины стать предателем учений веры и истины»²²³.

Не имеем мы права подчиняться ни правителям этого мира, и никаким другим властям, если они призывают нас к тому, что противно и самой нашей святой вере. Сказано: «Бывает время, когда человек властвует над человеком во вред ему» (Еккл.8:9). Блаженный Августин наставляет нас: «Ежели власть приказывает нечто противное Божественной воле, – не слушайте власти. Нам сказано: “нет власти не от Бога”; однако часто забывают, что следует после этого, а именно: что все исходящее от Бога хорошо устроено; так дайте нам власть хорошо устроенную, и мы не будем сопротивляться»²²⁴. Подобное говорил и Златоуст: «Впрочем, когда ты слышишь: “отдавайте кесарево, кесарю”, разумей под этим только то, что нисколько не вредит благочестию; всё противное благочестию не есть уже дань кесарю, но дань и оброк дьяволу»²²⁵. Святитель Игнатий Брянчанинов, оберегая нас от влияния мира, учит нас: «Устранись, охранись от него сам, и этого с тебя достаточно. Ознакомься с духом времени, изучи его, чтобы по возможности избегнуть влияния его»²²⁶. Согласно и апостол Любви Иоанн учит: «Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей» (1Ин.2:15).

Архиепископ Феофан Полтавский оспаривал даже власть соборов, если они нарушали принятое ранее: «Могу сказать только словами св. Феодора Студита: “Не всякое собрание епископов есть Собор, а только собрание епископов, стоящих в Истине”. Истинно Вселенский Собор зависит не от количества собравшихся на него епископов, а от того, будет ли он мудрствовать или учить православно. Если же отступит от Истины, он не будет Вселенским, хотя бы и назвал себя именем Вселенского. Знаменитый “разбойничий собор” был в свое время многочисленнее многих Вселенских Соборов и, тем не менее, не был признан Вселенским, а получил название “разбойничьего собора”»²²⁷.

Таким образом, мы устанавливаем, что ни светская власть, ни власть отдельно взятых священнослужителей или власть их совокупности (например, синедрион или Собор) не могут требовать от нас изменить в нашей вере то, что составляет ее суть и нарушает предание отцов. Сказано: «И, призвав их (то есть апостолов. – О.С.), приказали им (члены синедриона. – О.С.) отнюдь не говорить и не учить о имени Иисуса. Но Петр и Иоанн сказали им в ответ: судите, справедливо ли пред Богом слушать вас более, нежели Бога? Мы не можем не говорить того, что видели и слышали» (Деян.4:18–20). Этими словами – «справедливо ли пред Богом слушать вас более, нежели Бога?» – апостолы провозгласили приоритет слова Бога над любым словом человеческим, и если мы христиане, то мы не имеем права отходить от сего теократического принципа.

И более того, новозаветные тексты предостерегают нас и от апостолов, и от Ангелов, если они говорят вопреки преданию веры и противоречат ему. Сказано: «Но если бы даже мы (то есть апостолы. – О.С.) или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема. Как прежде мы сказали, так и теперь еще говорю: кто благовествует вам не то, что вы приняли, да будет анафема» (Гал.1:8–9). Итак, мы устанавливаем, что не может быть внешних авторитетов в Церкви Божией, ибо при определенных обстоятельствах, как мы видим из Писания и отцов, и Ангел, и апостол – не авторитет, не авторитет и Собор (который может оказаться «разбойничьим»), и, тем более, отдельно взятый священнослужитель, если он учит не так, как мы приняли от отцов, по порядку сохранения и передачи Истины. Таким образом мы устанавливаем, что тем более та или иная должность в Церкви, например должность папы Римского, не может являться гарантией от тех или иных заблуждений.

Почему рухнул «Первый Рим»? Потому что папы Римские стали вводить понятия и мнения, не известные кафолическому учению Церкви. Пал и «Второй Рим» (Константинополь), так как греки в лице Константинопольского патриарха и иже с ним заключили флорентийскую унию с латинянами, и гнев Божий попустил падение Православной Византийской Империи.

А почему пал «Третий Рим» (Российская Империя)? Попробуем ответить и на этот вопрос. Прежде всего, обратимся к тем характеристикам духовного состояния Греко-Российской Церкви, – а ведь именно национальная Церковь отвечает за духовное и нравственное здоровье нации, – которую ей (Российской Церкви) и ее представителям давали официальные издания и лица, ее представлявшие.

Вот свидетельство из церковного официального издания, журнала «Церковный Вестник» № 27-й за 1907-й год: «Нашу богословскую мысль давно обви­няют в том, что она, как маятник, качается между католичеством и протестантством в тщетных поисках золотой середины. И в ней действительно заметно это качание; но следует отметить, что в последние пятьдесят лет католические тенденции стали заметно преобладать, – а старинная католическая закваска духовной школы только еще более способствовала этому. В настоящее время у нас есть богословы, даже из носящих иерархический сан, которые по зак­васке и складу воззрений весьма близки к самым правоверным слугам папы. В последние десятиле­тия в церковно-административной и школьной жиз­ни католическая закваска сказалась в своих наибо­лее неприглядных чертах: в том влиянии на церковную жизнь религиозного нигилизма, который так правдиво описал в своей поэме “Великий инквизи­тор” Достоевский»²²⁸.

А вот что писал незадолго до революции архиепископ Харьковский Амвросий в своей книге, озаглавленной: «О причинах отчужде­ния от Церкви образованного общества»: «Мы забыли, что нам надо быть народом не только христианским, но и православным. Превращение народа христианского в языческий не оправдает пред историей человечества никакое челове­ческое мудрование; а утрата воззрений православ­ных есть утрата воззрений истинно христианс­ких. Предки наши допетровского времени спасли нас от покушений римского папы на порабощения нас католичеству, но после Петра мы не умели ох­ранить себя от протестантства, которое в мир христианский растворило двери необузданной свободе разума, а с нею вместе и языческим воззрениям и нравам»²²⁹.

Редактор «Миссионерского Обозрения» чинов­ник особых поручений при обер-прокуроре правитель­ствующего синода Скворцов констатирует, что богословие Греко-Российской Церкви конца XIX – начала XX века нуждается в очистке от латинской закваски. Он писал, что «болезненность в организме, недуг действительно есть, этого я не отрицаю. Для излечения этой болезни необходима со­вместная работа духовенства и мирян. Мы, например, миряне, не живем приходскою жизнью; богословие наше проникнуто западными началами. Многие стороны жизни чужды христианства»²³⁰.

А вот что писал в середине XIX века русский патриот и славянофил Ю.Ф. Самарин: «Ошибка, сделанная в са­мом начале, при переходе на чужую почву, отозвалась тремя неизбежными результатами. Во-первых, школа антилатинская приняла на себя закваску протестантс­кую, а школа антипротестантская – закваску латинс­кую; во-вторых, как следствие этого, каждый успех од­ной школы в борьбе с ее противниками постоянно об­ращался в ущерб другой школе, давая против нее ору­жие тому противнику, с которым она имела дело; в-третьих, и это важнее всего: западный рациона­лизм просочился в православную школу и остался в ней в виде научной оправы к догматам веры в форме доказательств, толкований и выводов»²³¹.

Теперь посмотрим, что писал о метаниях нашей отечественной богословской мысли известный православный библеист профессор А.П. Лопухин: «Коль скоро нам... приходится определить, в ка­кое отношение мы должны стать к римскому католи­цизму и протестантизму, то наша мысль начинает ко­лебаться, и история развития нашей богословской мыс­ли показывает, что мы не выработали в этом отношении самобытности и независимости, которая теорети­чески считается присущей православию. Известно, что в нашей богословской мысли постоянно проходят два течения, которые из русла православия заходят иногда даже в пределы инославного миросозерцания, и при­том одно окрашивается протестантизмом, другое – римским католицизмом. Явление это не новое. Оно за­метно выразилось еще в то время, когда великий царь-преобразователь впервые сблизил нас в общественном и политическом отношении с Западом. Два его вели­ких сподвижника, Феофан Прокопович и Стефан Явор­ский, выступили представителями этих двух направле­ний, и с того времени эта раздвоенность постоянно да­вала о себе знать прежде всего в области богословской мысли, конечно, но она в то же время сказывалась и во всей нашей общественной жизни и мысли»²³².

Поистине, как сказал премудрый Соломон: «Бывает нечто, о чем говорят: “смотри, вот это новое”; но это было уже в веках, бывших прежде нас» (Еккл.1:10).

Похоже, что наши доморощенные модернисты, в какие бы одежды они ни рядились, наступают на те же самые «грабли», на которых споткнулась, поскользнулась и опрокинулась богословская мысль конца XIX – начала XX века. То есть, как бы ни металась мысль старинных и современных нам модернистов между католической схоластикой²³³ и протестантским рационализмом, она остается зловредной и опасной не только для богословской науки как таковой, но и для всей Русской Церкви и, следовательно, для всего нашего государства. И это мы видим на примере падения «Первого Рима» в ересь латинства, «Второго Рима» – в соблазны уний и «Третьего Рима» – рухнувшего в пропасть безбожия и нигилизма.

Сказано: «Ибо, как тело без духа мертво, так и вера без дел мертва» (Иак.2:26). «Тело» – суть аллегорически государство, а «дух» его, следовательно, – Церковь; и если тело рушится и погибает, то только от болезни духа. Посему отход от Православия есть начало конца нашей русской нации, а возврат к православности мировосприятия – начало ее возрождения. Преподобный старец Серафим Саровский видел одно наше преимущество в Православии, он учил: «Но не до конца прогневается Господь и не попустит разрушиться до конца земле русской, потому что в ней одной преимущественно сохраняется еще Православие и остатки благочестия христианского…»²³⁴ И монах-провидец Авель, живший в XVIII веке, некогда изрек: «Но потом свершатся надежды русские. На Софии, в Царьграде, воссияет крест православный, дымом фимиама и молитв наполнится Святая Русь и процветет, аки крин небесный»²³⁵.

То есть мы или воскреснем во Христе и со Христом, или погибнем без Него и без осознания Его, Бога, власти и приоритетов.

Святитель Игнатий Брянчанинов писал: «Европейские народы всегда завидовали России и старались сделать ей зло. Естественно, что и на будущие века они будут следовать той же системе. Но велик Российский Бог. Молить должно великого Бога, чтоб Он сохранил духовно-нравственную силу нашего народа – Православную веру… Судя по духу времени и по брожению умов, должно полагать, что здание Церкви, которое колеблется уже давно, поколеблется страшно и быстро. Некому остановить и противостоять…»²³⁶

Подобное изрек и святитель Феофан Затворник, эти два автора как бы показывают срез нравственно-духовного состояния России в XIX веке, накануне ужасных революционных потрясений века XX. Феофан пишет: «Современное русское общество превратилось в умственную пустыню. Серьезное отношение к мысли исчезло, всякий живой источник вдохновения иссяк… Самые крайние выводы самых односторонних западных мыслителей смело выдаются за последнее слово просвещения… Сколько знамений показал Господь над Россией, избавляя ее от врагов сильнейших и покоряя ей народы! И, однако ж, зло растет. Ужели мы не образумимся? Западом и наказывал и накажет нас Господь, а нам все в толк не берется. Завязли в грязи западной по уши, и все хорошо. Есть очи, но не видим, есть уши, но не слышим, и сердцем не разумеем… Вдохнув в себя этот адский угар, мы кружимся, как помешанные, сами себя не помня»²³⁷.

Неужели и мы не услышим ясные предостережения этих двух свидетелей верных.

А разве не пророческими были слова святого и праведного Иоанна Кронштадского, изреченные им уже в начале XX века: «Правители-пастыри, что вы сделали из своего стада? Взыщет Господь овец Своих от рук ваших!.. Он преимущественно назирает за поведением архиереев и священников, за их деятельностью просветительною, священнодейственною, пастырскою… Нынешний страшный упадок веры и нравов весьма много зависит от холодности к своим паствам многих иерархов и вообще священнического чина»²³⁸.

Древние иудеи отвергли власть Сына Божия над собою, когда поставили под сомнение Его властные права и приоритеты. И царство их рухнуло под натиском язычников. А возродится ли наше Русское царство или нет, напрямую зависит от того, сохраним ли мы веру святоотеческую или разорвем ее между заблуждениями латинян и протестантов. Вот к чему приводит, и может привести, неправильное использование власти и не осознание ее подлинной природы.

Когда мы у святых Отцов находим, что они о христианстве говорят критически, то не надо думать что отцы поносят Церковь, ведь Церковь была и есть «Святая Соборная и Апостольская». Как же, спросишь, в ней обретаются отступники? В ней они и не обретаются! Ибо ересью или зловерием, равно как и грехом, человек непременно отсекает себя от Церкви и оказывается за Ее оградой. Точно так же раскаянием в заблуждениях и исповеданием грехов – в том случае, если Церковь приемлет раскаяние и исповедь, – человек в Церковь и возвращается. Давайте вспомним, что сказано в разрешительной молитве: «и подаждь ему образ покаяния, прощение грехов и отпущение, прощая ему всякое согрешение, вольное же и невольное: примири, и соедини его святей твоей церкви…» И вот эти слова: «примири, и соедини его святей твоей церкви» – свидетельствуют о том, что, раскаявшись, человек по разрешительной молитве над ним вновь приемлется Церковью. Таким образом и обеспечивается святость Церкви и при наличии ее согрешающих чад.

Ну, а если кто не верует право и вводит всяческие новины, тот сам на себя анафему и возвел. О таковых апостол Иоанн Богослов писал: «Дети! последнее время. И как вы слышали, что придет антихрист, и теперь появилось много антихристов, то мы и познаём из того, что последнее время. Они вышли от нас, но не были наши: ибо если бы они были наши, то остались бы с нами; но они вышли, и через то открылось, что не все наши» (1Ин.2:18–19). Такие и у нас есть, подобные, они вышли «от нас… но они вышли, и через то открылось, что не все наши». «Вышли» – то есть вышли за пределы канонического поля православной догматики. А кем они сами себя мыслят или величают – то их дело и их проблемы…

«Новины» в догматике – это то, что не знала Церковь во времени и не исповедовали в своей кафолии. Это значит, что под истинным учением Церкви мы должны принимать то, которое исповедовалось всегда и везде, и этот принцип – решающий в оценке того, имеем ли мы дело с церковностью или подделкой под нее.

Итак, иудеи задают вопрос Господу Иисусу Христу: «какой властью Ты это делаешь? и кто Тебе дал такую власть?» На что Сын Божий отвечает: «спрошу и Я вас об одном; если о том скажете Мне, то и Я вам скажу, какою властью это делаю; крещение Иоанново, откуда было: с небес, или от человеков?»

Святитель Иларий так истолковал данный диалог, почему ответ Христа так их озадачил: «Господь отвечает им, что скажет, какою властью все это совершает, только при условиие, что и они ответят, считают ли Иоанна Крестителя сошедшим с небес или пришедшим от людей. Они медлили, взвешивая опасность ответа. Если они признают, что он пришел с небес, то признают себя и виновными в том, что не поверили власти небесного свидетельства. Но они боялись и сказать, что Иоанн пришел от людей, потому что толпы людей почитали Иоанна пророком. Поэтому они сказали в ответ, что не знают (а в действительности они знали, что он пришел с небес), ибо боялись связать себя правдою собственного признания»²³⁹.

Здесь мы сталкиваемся с очень сложным типом религиозности: с одной стороны, они догадываются или даже знают, что не правы, с другой стороны – решительно продолжают отрицать, как пишет Иларий: «власти небесного свидетельства». Как такое может быть: знать – и отрицать очевидное?!

А разве и с каждым из нас не происходит нечто подобное, когда мы, веруя в то, что Бог вездесущ и всевидящ, грешим, осознавая Его присутствие. Скорее, в такие моменты человек впадает в состояние некоего ожесточения, когда и сам грех, приобретая некую протестную форму, обнаруживает в нас наличие мятежа, восстания против власти Бога. Сказано: «Кто делает грех, тот от диавола, потому что сначала диавол согрешил. Для сего-то и явился Сын Божий, чтобы разрушить дела диавола» (1Ин.3:8). То есть диавол и есть первый диссидент-заговорщик, организовавший и составивший мятеж против Творца и Создателя. Вот почему любой грех как бы уподобляет нас диаволу, как и пишет Иоанн Богослов: «Кто делает грех, тот от диавола, потому что сначала диавол согрешил». Вот почему, обращаясь к составившим против Него (Христа) заговор, Сын Божий изрек: «Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи» (Ин.8:44). Истоки любого греха – это мятеж диавола против Бога, начатый в Эдемском саду. Когда, подтолкнув наших прародителей к древу познания добра и зла, лукавый включил, втащил и весь род человеческий к мятежному противостоянию Богу.

Древо познания добра и зла реально представляло, а также символизировало собою право и приоритет Бога решать вместо человека и за человека, что такое добро и зло. Иными словами, до грехопадения человек пребывал в свете Божественного видения сих разностей. Зло уже существовало в мире в лице падших ангелов – диавол увлек за собою много светлых духов. (Некоторые святые Отцы утверждали, что Господь и создал человечество, чтобы восполнить отпавшее число небожителей.) И, без сомнения, Адам, который давал имена животным, знал, что такое добро и зло. Святитель Иоанн Златоуст рассуждал по этому поводу так: «Многие любители споров дерзают говорить, что Адам после вкушения от древа получил способность различать добро и зло. Думать так было бы крайне безумно. Чтобы никто не мог говорить так, для этого мы, предвидя это, недавно столько рассуждали о данной Богом человеку мудрости, доказывая ее наречением имен, какие он дал всем зверям, и птицам, и бессловесным животным, и тем, что сверх этой высокой мудрости он удостоился еще и пророческого дара. Как тот, кто дал имена и изрек такое чудное пророчество о жене, мог не знать, что хорошо, а что худо? Если мы допустим это (чего да не будет!), то произнесем хулу на Создателя. Как Он давал заповедь тому, кто не знал, что преступление есть зло? Это не так, напротив, он ясно знал это. Поэтому изначала Бог создал это животное (человека) самовластным, иначе не следовало бы его наказывать за преступление заповеди, награждать за ее соблюдение»²⁴⁰.

Так в чем же заключалось грехопадение? В том, что человек присваивает себе Божественное право решать, что такое добро и зло, начинает идти по пути диавола – пытается сделать себя равным Богу, бросает вызов власти Бога, Его суверенным правам и приоритетам.

Кто-то может возразить: если это древо (познания добра и зла) представляло собой опасность такого искушения для человека, то почему Господь Бог не оградил его от Рая, чтобы сделать недоступным для людей? Потому, что Господь Бог сотворил человека по образу Своему, наделив его особым даром – свободной волей. Человек с самого начала – свободное существо, и с первых шагов своего бытия вплоть до наших дней он должен был сам делать свой выбор. Поэтому грехопадение – не единичное событие, не чья-то древняя вина, за которую расплачиваются сотни поколений ни в чем не повинных людей. Оно тянется через всю историю человечества, проявляясь в стремлении общества освободиться от влияния Божественной власти, выйти из-под подчинения Богу и Его Откровению (это мы называем секуляризацией общества).

Святитель Иоанн Златоуст пишет о родословии Иисуса Христа в Евангелии от Матфея: «Евангелист разделил все родословие на три части, желая тем показать, что иудеи с переменою правления не делались лучшими; но и во время аристократии, и при царях, и во время олигархии предавались тем же порокам: под управлением судей, священников и царей не оказали никакого успеха в добродетели»²⁴¹. И действительно, люди грешили и при патриархах, и при царях, и при аристократии. Единственная форма власти, которая остановит власть греха, – это именно теократия, и это произойдет тогда, когда она установится «и на земле, как на небе» (Мф.6:10).

Когда мы говорим слова «яко на небеси, и на земли», во время чтения Молитвы Господней («Отче наш»), то хотим мы этого или нет, но мы просим Бога о том, чтобы любые формы правления и власти прекратились и установился бы божественный порядок, всецело – только Его власть. И давайте вспомним, что когда мы с вами изучали Молитву Господню «Отче наш», то мы обратили внимание на следующее обстоятельство: третье прошение молитвы «Отче наш» – есть призыв к ангельскому порядку, ангельской дисциплине и ангельскому усердию в деле осуществления воли Создателя.

Итак, здесь мы находим слова: «и на земле, как на небе». А как на Небе? Православный Катехизис отвечает на этот вопрос следующим образом: «Мы просим исполнения воли Божией на земли именно так, яко на Небеси, потому что на Небеси святые Ангелы и люди блаженные, все без исключения, всегда и во всем исполняют волю Божию»²⁴². Но на земле мятеж против власти Создателя продолжается.

И на пагубном витке этого отступления от основ веры, от Божия водительства, Божия попечения отказ от жизни в единстве с Божественной волей, грехопадение, подобно раковой опухоли, пожирает души людей и соборные души целых народов. Первородный грех – это духовная чума, начало любого духовного противостояния Богу, излечиться от которой можно только Божией благодатью, дарованной нам в Церкви великим искупительным Подвигом Сына Божия – Господа нашего Иисуса Христа, о Котором сказано: «Ибо Ему надлежит царствовать, доколе низложит всех врагов под ноги Свои. Последний же враг истребится – смерть, потому что все покорил под ноги Его. Когда же сказано, что Ему все покорено, то ясно, что кроме Того, Который покорил Ему все. Когда же все покорит Ему, тогда и Сам Сын покорится Покорившему все Ему, да будет Бог все во всем» (1Кор.15:25–28).

И далее мы читаем, что и как отвечают первосвященники и старцы на вопрос и условие Сына Божия, которое Он предъявляет им:

Мф.21:27. «И сказали в ответ Иисусу: не знаем. Сказал им и Он: и Я вам не скажу, какою властью это делаю».

Блаженный Иероним так истолковал данный стих: «Они своим ответом о незнании сказали ложь. Соответствующим их ответу должен бы и от Господа последовать ответ: И “Я не знаю”. Но Истина не может говорить лжи, потому Он и сказал: “И Я вам не скажу”. Этим Он показал, что и они знают, но не хотят отвечать, и Он знает, но не говорит потому, что они молчат относительно того, что им известно»²⁴³.

Таким поведением Господь научает и нас всегда избегать лжи, даже если это и приводит нас к прямому конфликту с окружающими. Ибо мир с Богом дороже мира с человеками, который, как мы выше выяснили, не всегда и угоден Богу.

Само по себе знание воли Бога не может усовершенствовать нас, если мы никак не стремимся исполнить Его святую волю. Писание категорично по данному вопросу. Сказано: «Раб же тот, который знал волю господина своего, и не был готов, и не делал по воле его, бит будет много» (Лк.12:47). То есть мы должны не просто знать волю нашего Небесного Владыки, но и должны быть всегда готовыми исполнить ее, то есть всецело покориться Его (Господа) власти. То упрямство, которое мы проявляем в нашем нежелании исполнять заповеди Бога, только увеличивает силу будущего адского пламени. Познание о Боге, не соединенное со стремлением исполнить Его Святой Закон, только усугубляет наше положение в глазах праведного гнева Божия, справедливо на нас движимого.

Подобное состояние обусловлено тем, что мы не всегда понимаем разницу между такими выражениями:

1. Я верю в Бога (то есть в Его существование) и

2. Я верю Богу (то есть всецело доверяю Ему).

На еврейском языке слово эмуна означает твердую веру, что все происходит по воле Бога, Его Божественного Промысла; а слово битахон означает всецелое доверие и упование на Бога, отчего возникает желание всецело подчинить свою волю воле Господа Бога, покориться Ему и признать над собою Его ВЛАСТЬ.

Живой верою можно считать только ту, которая является абсолютным и полным проявлением упования на волю Создателя, полную и безоговорочную подчиненность ему. Такой верой обладал святой апостол Павел. Во время страшной бури на море апостол Павел проявил эту веру, сказав отчаявшимся людям: «Посему ободритесь, мужи, ибо я верю Богу, что будет так, как мне сказано» (Деян.27:25). Верить Богу – битахон – и верить в Его существование – эмуна, – как мы видим, разные вещи. Здесь и проходит грань между «мертвой» и «живой» верой. Вооружимся этими рассуждениями, для того чтобы нам лучше исполнить волю Бога в своей жизни и всецело подчиниться Его ВЛАСТИ.

Как мы неоднократно говорили, апостасия (отступничество) начнется с Церкви. Сказано: «Ибо время начаться суду с дома Божия; если же прежде с нас начнется, то какой конец непокоряющимся Евангелию Божию?» (1Пет.4:17). Но почему Господь нам это попускает? Сказано блаженным Августином: «Господь, Который в высочайшей степени благ, никоим образом не позволил бы, чтобы в Его делах было хоть сколько-нибудь зла, если бы не был так всемогущ, чтобы и зло обратить в добро»²⁴⁴. То есть Господь попускает и в нашей среде быть отступникам, неверным, чтобы и сами верные в противостоянии им усовершенствовались в вере. Да сбудется сказанное в Писании: «Неправедный пусть еще делает неправду; нечистый пусть еще сквернится; праведный да творит правду еще, и святый да освящается еще. Се, гряду скоро, и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его» (Откр.22:11–12).

Спаси вас Христос!

Р.S.

Итак, сегодня мы рассмотрели вопрос о власти, и мы установили, что власть может даваться человеком только условно и не навсегда. И напротив, власть Бога – безусловная, и любая попытка бросить вызов приоритетам Бога есть не что иное, как мятеж против Господа. Также мы установили, что люди могут злоупотреблять властью, полученной от Бога, и это есть крайняя форма бесчестия по отношению и к Господу, и ближнему.

Вот он, вечный вопрос о власти! Многие из вас голосовали за определенных «избранников». Как всюду говорится: у нас власть народа. Избранники же в свою очередь напрямую или косвенным образом проголосовали за увеличение платы за услуги ЖКХ, увеличение штрафов ГИБДД, увеличение налогов на имущество и т.д. Вопрос: улучшилась ли жизнь простых людей? Для каждого из вас ответ ясен. В регионах России зарплата в 18–20 тысяч рублей считается высокой. И вот из этой суммы 5 тысяч необходимо отдать за квартиру, 3 тысячи – за проезд на общественном транспорте, еще приличные деньги на всякие налоги, а при этом нормальная еда в магазине не дешевле, а зачастую дороже, чем в Москве. Вот и приходиться жителю Удмуртии или Чувашии надеяться на собственные корнеплоды. Так неужели этот гражданин так проголосовал, то есть пожелал такой ситуации через своего избранника?! Неужели он дал власть депутату, чтобы ухудшить и без того свое плачевное положение?!

И из раза в раз мы приходим к набившей оскомину загадке: кто же «вершителей судеб» наделил такими полномочиями, зачем? Задумаемся. Пора бы, хотя бы для себя, дать ответ.

Иначе говоря, любая форма человеческого господства и власти – несовершенная.