Беседа 14. Евангелие от Матфея, глава 6, 9. «Отче наш. 1»
Сегодня мы продолжаем наши беседы на радио «Радонеж», в общем цикле бесед по Книгам Нового Завета. И сегодня мы будем говорить о Молитве Господней. «Отче наш» – это поистине Молитва молитв. Ее влияние можно встретить не только в христианских молитвословиях, но и в кораническом тексте (на этом настаивал академик Крачковский). Поистине христианство обладает внутренней силою оказывать влияние даже на тех людей, которые ни в коей мере не разделяют его (христианства) ценностей и верований.
Ни об одной молитве во всем мире так много не написано, как о молитве «Отче наш». Прикоснуться к ее скрытому и не лежащему на поверхности смыслу означает коснуться вершины монотеистического богословия. Я не дерзаю в одной беседе хотя бы приблизиться к сокровенным тайнам, которые раскрываются в этой молитве. Сегодня мы попытаемся понять хотя бы два первых слова этого молитвенного манифеста, этой поистине молитвенной конституции, без знания которой молитвенная и литургическая деятельность Церкви едва ли была бы возможна. Без понимания духовного смысла слов этой молитвы мы не сможем правильно понять, а главное, правильно использовать весь богатый молитвенный и литургический опыт Христианской Церкви.
Обличив иудеев в неправильном понимании и назначении молитвы, Христос говорит:
Мф.6:9. «Молитесь же так: Отче наш… ».
Сами по себе эти первые слова Молитвы Господней могут шокировать и иудея и мусульманина: как же так, человек получает возможность обращаться к своему Создателю как к ОТЦУ?! Как объяснить эту тайну? Как понять этот парадокс? Иудеев до сих пор шокирует то обстоятельство, что Иисус Христос почитал себя Сыном Божиим, но они как-то совершенно упускают из вида, что Он всех призывал к осознанию божественного сыновства, делая всех в Себе и через Себя чадами Божьими.
Другой вопрос, который неизбежно возникает: слова «молитесь же так», не надо ли их понимать буквально и все наши молитвы свести к чтению только одной молитвы, а именно Молитвы Господней. Ответим сначала на второй вопрос, прежде чем мы перейдем к первому. Словами «молитесь же так» Господь призывает нас привести все наши молитвы в согласование с этой главной и наипервейшей христианской Молитвою. Иными словами, это молитва – эталон, тот канон, без акцентов на который не возможна ни какая наша молитвенная жизнедеятельность. Все литургическое творчество должно происходить и вращаться вокруг духовного богатства молитвы «Отче наш».
Здесь неизбежно возникает вопрос: а как тогда дело обстоит с теми молитвами, которые мы возносим Иисусу Христу, Его Пречистой Матери, Ангелам и святым? Вопрос принципиальный; отвечая на него, мы богословски выходим за пространство ветхозаветного, исламистского и сектантского представления о молитве. Собственно говоря, православные не молятся Божией Матери, Ангелам и святым, так как это себе представляют эти не христиане или сектанты. В своих молитвах к Деве Марии, Ангелам и святым мы просим их присоединиться к нашей молитве и походатайствовать за нас самих перед Сыном Божиим, Который в Свою очередь вознесет это наше прошение далее, к Отцу Небесному. В этом смысле когда мы читаем молитву Богородице, Ангелу или святому, то мы скорее молимся вместе с ними о той насущной проблеме, которая нас сей день беспокоит. Без сомнения, наша индивидуальная молитва, соединенная с молитвой святого небожителя за нас, будет иметь большее значение и духовное звучание. Здесь кто-то, может, задастся вопросом: но насколько мы близки к умершим святым, так, что они могут слушать наши молитвы и принимать участие в нашей судьбе? Мы и они – составляем единое Духовное Тело, имя которому Церковь. А о взаимопроникающих связях между разными членами сего Организма Церкви сказано: «Посему, страдает ли один член, страдают с ним все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены. И вы – тело Христово, а порознь – члены» (1Кор.12:26–27). Мы, православные, убеждены в том, что физическая смерть не отлучает христианина от принадлежности его ко Вселенской Церкви, напротив, усиливает его служение в ней. Технически, если только так можно сказать, духовное сращивание нас всех друг другу совершается в литургическом (евхаристическом) союзе Любви. Сказано: «Чаша благословения, которую благословляем, не есть ли приобщение Крови Христовой? Хлеб, который преломляем, не есть ли приобщение Тела Христова? Один хлеб, и мы многие одно тело; ибо все причащаемся от одного хлеба» (1Кор.10:16–17). Свидетельствуя о духовном единении всех верующих, апостол Павел восклицал: «Но вы приступили к горе Сиону и ко граду Бога живаго, к небесному Иерусалиму и тьмам Ангелов, к торжествующему собору и церкви первенцев, написанных на небесах, и к Судии всех Богу, и к духам праведников, достигших совершенства» (Евр.12:22–23). Контекст данного отрывка (смотрите стих 24-й) не оставляет сомнения, что речь идет об их молитвенном предстоянии. Если мы одно в причастии, то мы одно и в молитве! Прот. Сергий Булгаков говорил, что нет принципиальной разницы между молитвенным и литургическим общением. Если же говорить о посреднической молитве Сына Божия, то Писание еще более категорично по этому вопросу. Сказано: «Ибо един Бог, един и посредник между Богом и человеками, человек Христос Иисус» (1Тим.2:5).
Мы обязаны быть молитвенными посредниками и друг за друга. Сказано: «Признавайтесь друг пред другом в проступках и молитесь друг за друга, чтобы исцелиться: много может усиленная молитва…» (Иак.5:16). Каждый христианский священник выполняет в своей общине служение и посредника, и молитвенного предстоятеля. Сказано: «Просим же вас, братия, уважать трудящихся у вас, и предстоятелей ваших в Господе, и вразумляющих вас» (1Сол.5:12). Сам Христос говорил и об особом предстоятельстве Ангелов за отдельно взятых людей (Мф.18:10). Получается следующая система: Христос (Богочеловек), Единый ходатай пред Отцом Небесным; пред Самим Христом ходатайство совершает Его Матерь, Ангелы, святые и любой христианин, который берет на себя ответственность в молитве просить за другого человека. Но самое главное и заключается в том, что все мы и каждый, в отдельности взятый, во Христе и со Христом имеем доступ и к Самому Отцу Небесному; обращаясь к Нему, можем говорить: «Отче наш…», то есть фактически, во Христе как в Сыне Божием мы все усыновляемся Богу Отцу. И это главная тайна веры, которая раскрывается для нас в первых словах Молитвы Господней.
Молитва Господня «Отче наш» революционна по своей сути. Возникнув, она сразу разрушила все бытовавшие представления о взаимоотношениях между родом человеческим и Богом. Бог в одночасье перестал быть для человека чем-то бесконечно удаленным от него. Он перестал нависать над человеком грозным проклятием своих заповедей и уставов. Сын Божий в Самом Себе, Сам соделавшись Человеком (именно Подлинным Человеком – Истинным Человеком), в Самом Себе соделал нас быти новыми чадами Божиими. Сказано: «некогда не народ, а ныне народ Божий; некогда непомилованные, а ныне помилованы» (1Пет.2:10). Такое могло совершиться только во Иисусе Христе! Просветив сердца Своих учеников светом Евангельского Учения, Сын Божий, обращаясь к ним, сказал: «Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его; но Я назвал вас друзьями, потому что сказал вам все, что слышал от Отца Моего» (Ин.15:15). Он говорит и еще более категорично по вопросу нашего усыновления по благодати Богу Отцу: «и отцом себе не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, Который на небесах (Мф.23:9). Такое можно было бы сказать о тех, которые, живя во плоти на земле, в духе уже обитают на Небесах. Но и это было правдой! Обращаясь к недавно уверовавшим представителям молодой ефесской Церкви, апостол Павел писал: «Бог, богатый милостью, по Своей великой любви, которою возлюбил нас, и нас, мертвых по преступлениям, оживотворил со Христом, – благодатью вы спасены, – и воскресил с Ним, и посадил на небесах во Христе Иисусе» (Еф.2:4–6). Оказывается, что во Христе Иисусе все мы, уверовавшие во Христа Иисуса, уже посажены в Нем Самом одесную Бога Отца. О, великая тайна! В Богочеловечестве Сына Божия мы входим в мистическую жизнь Святой Троицы! Что может быть выше этого призвания, которое одно и позволяет нам, обращаясь к Богу Отцу в молитве, говорить: «Отче наш»!
И все же, в Ветхом Завете есть несколько текстов, где Бог называется «Отцом», рассмотрим эти немногие стихи:
Первый стих: «Сие ли воздаете вы Господу, народ глупый и несмысленный? не Он ли Отец твой, Который усвоил тебя, создал тебя и устроил тебя?» (Втор.32:6), – Здесь скорее говорится о несоответствии иудеев тому попечению, которое проявлял по отношению к ним Господь Бог.
«Только Ты – Отец наш; ибо Авраам не узнает нас, и Израиль не признает нас своими; Ты, Господи, Отец наш, от века имя Твое: «Искупитель наш»» (Ис.63:16), – этот текст со всякою очевидностью можно отнести к разряду мессианских стихов, где говорится о временах, когда принадлежность к еврейству едва ли поможет людям, и их спасение всецело будет зависеть от Мессии (Христа), Который прямо и называется здесь Искупителем.
Следующий стих говорит о том, что иудеи не просто не могли называть Бога Отцом, но по своим делам они теряют и само право на обладание Святою Землею: «И говорил Я: как поставлю тебя в число детей и дам тебе вожделенную землю, прекраснейшее наследие множества народов? И сказал: ты будешь называть Меня отцом твоим и не отступишь от Меня» (Иер.3:19).
Последний пример того, что иудеи не могут и не могли называть себя детьми Божиими, звучит как некий диагноз их упрямству во грехе: «Сын чтит отца и раб – господина своего; если Я отец, то где почтение ко Мне? и если Я Господь, то где благоговение предо Мною? говорит Господь Саваоф вам, священники, бесславящие имя Мое. Вы говорите: «чем мы бесславим имя Твое?»» (Мал.1:6).
Итак, истинные Дети Божии, истинный Новый Израиль – это Христова Церковь. И только те, которые во Христе вступили в Новый Завет с Богом, могут рассчитывать на сыновство Богу, и только они, обращаясь к Богу в молитве, могут говорить и говорят: «Отче наш…». По-настоящему выстроить такие молитвенные отношения с Богом возможно только в Духе Святом. Сказано: «Потому что вы не приняли духа рабства, чтобы опять жить в страхе, но приняли Духа усыновления, Которым взываем: «Авва, Отче!» Сей самый Дух свидетельствует духу нашему, что мы – дети Божии» (Рим.8:15–16).
Последний вопрос, который мы сегодня рассмотрим, это вопрос о том, как потомки Иафета восхитили благословение сынов Сима.
Как известно, сыновья Ноя – Сим, Хам, Иафет – были родоначальниками человеческих рас. Потомки Хама – это негроиды и монголоиды, все знают, как страдают они до сих пор за грех отца своего Хама. Потомки Сима – это семитские народы – арабы и евреи. Иафетяне – это индоарийская группа народов, куда входим и мы, славяне. Господь Бог предсказал через праотца Ноя следующее о грядущих судьбах данных рас: «да распространит Бог Иафета, и да вселится он в шатрах Симовых; Ханаан же будет рабом ему» (Быт.9:27). В этом таинственном пророчестве говорится, с одной стороны, что белая раса иафетян покорит черные расы и в тоже время вселится в «шатры» Сима, то есть сумеет свергнуть с себя господство (духовное) всех рас и установить свое мировое господство. Само слово Йефет может означать и «красоту». Имеется в виду, что та цивилизация, которая будет создана арийскими народами, превзойдет по своей красоте и мощи все, что до нее существовало. Но, прежде всего, это будет мощь духовной красоты. Вселиться в шатер – означает начать господствовать в нем. Именно арийские племена восприняли веру Святаго Евангелия, ту самую веру, которую из-за своего духовного нечувствия красоты не смогли принять семитские народы. Находясь в шатрах Сима, мы, потомки Иафета, доминируем в познании истины, сокрытой до времени и от самих детей Авраама, Исаака и Иакова. И более того, теперь мы и есть истинные дети Авраама, ибо он не был ни талмудистом, ни сторонником шариата, он (Авраам) ожидал грядущего Мессию (Христа). Ибо ему (Аврааму) и было предсказано: «и благословятся в семени твоем все народы земли за то, что ты послушался гласа Моего» (Быт.22:18). Если бы речь шла об иудаизме или исламе, то говорилось бы об одном народе, а здесь сказано: «и благословятся в семени твоем все народы земли…». Единственная вера, которая приносит благословение именно всем народом земли, – это именно христианство, ибо там, где христианство, там нет терроризма и примитивной племенной религиозной обособленности.
Апостол Павел писал о новом народе Божием: «Ибо не тот Иудей, кто таков по наружности, и не то обрезание, которое наружно, на плоти; но тот Иудей, кто внутренно таков, и то обрезание, которое в сердце, по духу, а не по букве: ему и похвала не от людей, но от Бога» (Рим.2:28–29). Об этом новом народе Божием, который будет пребывать в Новом Завете с Богом, говорили еще и ветхозаветные пророки, говорили от лица Бога: «Вот наступают дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды новый завет, не такой завет, какой Я заключил с отцами их в тот день, когда взял их за руку, чтобы вывести их из земли Египетской; тот завет Мой они нарушили, хотя Я оставался в союзе с ними, говорит Господь. Но вот завет, который Я заключу с домом Израилевым после тех дней, говорит Господь: вложу закон Мой во внутренность их и на сердцах их напишу его, и буду им Богом, а они будут Моим народом. И уже не будут учить друг друга, брат брата, и говорить: «познайте Господа», ибо все сами будут знать Меня, от малого до большого, говорит Господь, потому что Я прощу беззакония их и грехов их уже не воспомяну более. Так говорит Господь, Который дал солнце для освещения днем, уставы луне и звездам для освещения ночью, Который возмущает море, так что волны его ревут; Господь Саваоф – имя Ему» (Иер.31:31–35). Итак, это не тот завет, который они получили, «когда взял их за руку, чтобы вывести их из земли Египетской», Господь, то есть речь идет уже не о Пятикнижии Моисея, которое они точно и получили в пустыне. Речь идет о Новом Завете, где узкоплеменное (иудейское – местечковое) уступает место Вселенскому (Кафолическому), человеческое (агрессивное и злобное) – Божественному и Любвеобильному, а земное (рациональное) – Небесному (Надмирному). Как и сказано: «ибо закон дан чрез Моисея; благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа» (Ин.1:17).
Все человеческие религии – это человеческие попытки понять непостижимого Бога. Иногда такие попытки через гениальную интуицию поразительно близко подводят человека к истине, но никогда не могут вместить ее целиком. Но есть богооткровенная религия, это когда Бог Сам открывает Себя человечеству; и это откровение Бога о Самом Себе никогда не может вложиться ни в какие рамки и представления человеческой логики. Здесь разрушаются как ставшие бесполезными ритуальные, кастовые, мантрические и законнические условности. О проповеди о распятом Боге сказано: «Ибо и Иудеи требуют чудес, и Еллины ищут мудрости; а мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие» (1Кор.1:22–23). Кто, кроме рыбаков, пастухов и плотников, мог уверовать в этот соблазн для религиозного ханжества книжников и фарисеев; кто, кроме простецов, мог уверовать в безумие для рационально мыслящих мудрецов века сего. Только тот, кто все почел за сор, за мусор ради превосходства во Христе и со Христом. Бог Сам избирает тех, которые веруют, и тех, которые не веруют в Него. Сказано: «Посмотрите, братия, кто вы, призванные: не много из вас мудрых по плоти, не много сильных, не много благородных; но Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное; и незнатное мира и уничиженное и ничего не значащее избрал Бог, чтобы упразднить значащее, – для того, чтобы никакая плоть не хвалилась пред Богом» (1Кор.1:26–29).
Первый шаг навстречу этой богооткровенной религии – это назвать Господа «Отцом»; не потому, что тебе этого захотелось, но потому, что в Вечном Евангелии сказано: «Молитесь же так: Отче наш… ».
Для кого-то признание сыновства Богу есть предел совершенства, а для православного – начало возвращения к Богу, а конечная цель – обожение.
Подобно евангельскому блудному сыну, мы готовы вместе с ним воскликнуть: «встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих» (Лк.15:18–19). Выходит, что в православном христианстве осознание высоты призвания всегда совмещено с глубиною ответственности, осознания недостоинства и несовершенства. Мы приступаем ко Святому Причастию «со страхом Божьим и верою», и слова молитвы «Отче наш» мы тоже произносим со страхом и верою.