Глава 40. Явление Предтечи Спасителя. Всемогущий – надежда Израиля на спасение
1–2. Утешайте, утешайте народ Мой, говорит Бог ваш; говорите к сердцу Иерусалима и возвещайте ему, что исполнилось время борьбы его, что за неправды его сделано удовлетворение, ибо он от руки Господней принял вдвое за все грехи свои. (Утешайте, утешайте люди Моя, глоголет Бог: священницы, глаголите в сердце Иеруса лиму, утешайте и, яко наполнися смирение его, разрешися грех его, яко прият от руки Господни сугубы грехи своя).
От нашествия страшного врага, Сеннахирима, Господь избавил Сион чудодейственным образом. Это обстоятельство произвело необыкновенную радость в народе и правительстве. Но через небольшой промежуток времени царь Езекия своей славой как бы затмил славу Божию, – возгордился оказанной ему почестью царем Вавилонским. Господь определил ему за это плен его преемников и народа. Теперь радость сменилась великим горем. Многие дошли до ошибочного сознания, будто Господь намерен совсем оставить свой народ и говорили: «путь жизни нашей забыт Богом, Господь судит нас не по правде, строго, Он совсем отступил от нас» (ст.27). Это голос маловерия и малодушия. Обличая малодушие и укрепляя веру народа, Господь повелевает утешать его обетованием о Спасителе, и с этой целью пророк раскрывает величие свойств Божиих – премудрости, всеведения и всемогущества. Господь называет народ «людьми своими»; а если они еще принадлежат Богу, то и не будут Им оставлены: им определено наказание и отменено не будет; но им определено также и спасение и также не будет отменено. Представляя определенное Богом, но еще будущее бедствие плена, как событие неотложное и решительно непременное, пророк изображает и спасение народа как уже событие настоящее; именно так он поступает с целью наибольшего утешения людей, смущенных гневом Божиим, но искренне верующих в обетования о Спасителе. – По настоятельному требованию воли Божией, утешать народ должны священники: они приносили жертвы, молитвенно ходатайствовали за народ, отпускали ему грехи, преподавали благословение и так утешали его. Священники должны говорить к сердцу Иерусалима, – так, чтобы их слова утешения не оставались только праздными звуками в ушах, но проходили бы в душу и трогали сердце народа, смущенного горем. Так именно говорил царь Езекия к народу и начальниками на площади у городских ворот, когда увидел, что пришел Сеннахирим с намерением воевать против Иерусалима (2Пар.32:2,6–7 и сл.). Устраняя скорбь изображением будущего спасения, священники должны говорить народу, – «яко наполнися смирение его», т.е. исполнилось время его смирения или рабского унижения в плену, – «разрешися грех его», т.е. неправды его мысли исправлены, пороки жизни покрыты покаянием. Народ принял «от руки Господни сугубы грехи своя»: если от руки самого Господа, то совершенно справедливо и в должной мире, а именно сугубо, т.е. двойное наказание понес народ. Определение народу двойного наказания не противоречит правосудию и милосердию Божию. По закону Ветхого Завета, человек, преступный перед всесвятым Богом, бесконечно прогневлял Его и должен был нести наказание не только сам, но подвергал тому же и потомков своих даже до третьего рода. Поэтому и пленный народ в Вавилоне должен был принять от Бога наказание сугубое (вдвойне) – за свои грехи и за неправды своих отцов. Но понеся это сугубое (двойное, двукратное) наказание, он удостоился тем большего благословения в благодатном царстве Спасителя – Христа.
3–5. Глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте в степи стези Богу нашему; всякий дол да наполнится, и всякая гора и холм да понизятся, кривизны выпрямятся и неровные пути сделаются гладкими; и явится слава Господня, и узрит всякая плоть [спасение Божие]; ибо уста Господни изрекли это. (Глас вопиющаго в пустыни, уготовайте путь Господень, правы сотворите стези Бога нашего. Всяка дебрь наполнится, и всяка гора и холм смирится: и будут вся стропотная в право и острая в пути гладки, и явится слава Господня, и узрит всяка плоть спасение Божие, яко Господь глагола).
Боговдохновенный пророк ясно созерцает наступление царства Христова и время всеобщего спасения. Перед взором пророка пустыня: по пути через эту пустыню имеет шествовать сам Господь – Царь Израиля. А потому в пустыне слышится «глас вопиющего» – громкий голос вестника-глашатая: он является перед Господом подобно тому, как обыкновенно в древности являлись «звонкоголосые вестники» перед царями и возвещали народу о времени прибытия царя в известный город, по какому-либо важному делу или об особенно торжественном шествии после славной победы и спасении народа. И как обыкновенно народ приготовлял путь своему царю, так он должен теперь, по гласу вестника Божия, приготовить и путь Господу, чтобы Господь беспрепятственно и незамедлительно пришел, как Спаситель своего народа. Приготовляя путь Господу, народ должен сделать его правым, т.е. прямым: обыкновенный беспрепятственный путь должен быть прям по своему направлению к цели, как ближайший, пролегать на ровной поверхности и должен быть чистым от щебня и порослей терновника; а для этого – дебри, т.е. низины должны наполниться, т.е. должны быть засыпаны, горы и холмы должны смириться, т.е. понизиться, быть срытыми; все стропотное, т.е. не прямое, извилистое, покатое, изрытое должно быть выправлено; все острое – засыпанное острыми осколками твердых камней, поросшее колючим терновником и прочее должно быть сглажено и расчищено. Такое исправление пути есть образ нравственного усовершенствования жизни людей, имеющих войти в царство Божие. Подобно тому, и люди в своей жизни, должны исправиться: все низкое, что питает и усиливает телесные страсти, что унижает человека и приближает его к животному, должно быть заменено благородством и чистосердием; все высокое – гордость и тщеславие, самонадеянность и насилие, должно быть заменено кротостью и смирением; все хитрое и злое должно быть заменено любовью, прямодушием и честностью. – Тогда и явится слава Господня. Некогда слава Божия являлась над горой Синай в виде облака, в котором присутствовал Господь, избавивший народ свой из Египта; являлась она над Скинией собрания, как видимый престол Божий; она наполняла храм Соломонов при его освящении, когда сюда призывались на поклонение все народы; она наполняла храм и в величественном видении пророка Исаии, когда являлся Господь, как царь воинств небесных. Так являлась слава Божия, когда Господь открывал Себя Царем – Спасителем своего народа; подобно тому, и впоследствии явится слава Господня, видимо откроется присутствие Господа Спасителя и Царя мира. – «И узрит всяка плоть спасение Божие.» Не один избранный народ Божий увидит спасение от Бога, как он видел это по выходе из Египта, или в пустыне Аравийской, или в благополучном царствовании Соломона, или при нападении врагов-союзников в дни Ахаза, или при нападении Сеннахирима, нет, – всякая плоть – все грешное человечество, и каждый отдельный человек, утративший силы духа и высокие душевные качества, подчинивший духовные стремления плотским потребностям и как бы ставший плотью (подобно современникам Ноя перед потопом), и всякий такой увидит свое спасение. Оно будет Божие или от Бога, потому что никто из людей не был свят перед Богом (гл.53:6), никто не мог быть и ходатаем перед Ним за других: «ни ходатай, даже ни ангел, но Сам Господь спасет их, потому что любит их и спасет их»... (гл.63:9). Это великое утешительное обетование пророк решительно утверждает, как бы клятвой удостоверяет «ибо уста Господни изрекли это».
– Вестником наступления царства Божия и явления Христа-Спасителя, по исполнении времен, явился Иоанн Креститель: он стал перед народом в пустыне Иорданской и здесь проповедовал покаяние, с его истинными плодами, для достойной встречи грядущего за ним Царя-Спасителя. – Это воспоминая, Церковь Православная исповедует об Иоанне в торжественной песни на день его праздника: «Глас Слова, светильник Света, денница Солнца, Предтеча в пустыне восклицает всем людям: «покайтеся и предочиститесь! ибо вот предстоит Христос, избавляющий мир от тления» (св. Козьма Маюмский).
6–8. Голос говорит: возвещай! И сказал: что мне возвещать? Всякая плоть – трава, и вся красота ее – как цвет полевой. Засыхает трава, увядает цвет, когда дунет на него дуновение Господа: так и народ – трава. Трава засыхает, цвет увядает, а слово Бога нашего пребудет вечно. (Глас вопиющаго, возопий; и рекох: что возопию? всяка плоть сено, и всяка слава человека яко цвет травный. Исше трава, и цвет отпаде, глагол же Бога нашего пребывает во веки).
Господь, обращаясь к своему вестнику, повелевает ему – «возвещай!» Вестник воли Божией, всецело преданный Богу, не свое что-либо возглашает, а желает знать и возгласить только откровение Божие и по откровению восклицает: «всякая плоть трава!», – всякий человек – как царь, так и его подданный, – и всякое царство – Иудейское или Вавилонское, все слабо и кратковременно. Слава человеческая как цвет на траве: и слава мудрых общественных деяний и государственных сооружений, и слава геройских побед и великих завоеваний – тщетны и мимолетны: умирают знаменитые деятели-герои и немедленно тускнет блеск славы их доблестных подвигов, подобно тому, как отпадает и пропадает цвет, когда засыхает его стебель. «Глагол же Божий пребывает во веки»: словом Божиим создан и сам мир, в его начале, словом Божиим он содержится в продолжении своего бытия (Пс.32:6–11; 118:89–91; Иоан.1:1–3). А потому если и мир исчезнет, то Слово Божие пребудет. Поэтому пребудет и тот глагол Божий, которым определено сделать спасение для всякой плоти – во славу Божию (ст.5). Погибнут все царства земли; а на их развалинах возникнет царство Божие и царство то не разрушится (Дан.2:44).
9–10. Взойди на высокую гору, благовествующий Сион! возвысь с силою голос твой, благовествующий Иерусалим! возвысь, не бойся; скажи городам Иудиным: вот Бог ваш! Вот, Господь Бог грядет с силою, и мышца Его со властью. Вот, награда Его с Ним и воздаяние Его пред лицем Его. (На гору высоку взыди, благовествуяй Сиону, возвыси крепостию глас твой, благовествуяй Иерусалиму: возвысите, не бойтеся: рцы градом Иудиным: се Бог ваш, се Господь: Господь с крепостию идет, и мышца его со властию: се мзда его с ним, и дело его пред ним).
Будущая блаженная жизнь – предмет величайшей радости и высокой надежды – дело неисповедимого милосердия и всемогущества Божия... Тем скорее должна быть известна эта радость на Сионе и среди всей бедственной страны Иудейской. Чем выше радость, тем слышнее должна быть и проповедь о ней. Обыкновенно вести, касавшиеся целого народа, объявлялись с возвышенных мест (гл.52:7; Наум.1:15). И здесь «благовестнику» повелевается взойти на высокую гору: с горы, как бы с неба, он должен возвещать откровение Божие, подобно тому, как с Синайской горы вещал Сам Бог. Вестники обыкновенно громко возглашали повеление царей, иногда с помощью труб. И здесь благовестнику повелевается возвещать с крепостью – с усилием, громко, и – так потому, что он вестник воли Божией, которой ничто не может противиться; никакой враг не затмит вечной радости Израиля (гл.35:10). Чувство радости должно быть непоколебимо тем более, что Господь Сам идет совершить спасение. Господь идет с крепостью: Его могущество достаточно будет для исполнения Им своего дела. Крепость мышцы Его с властью: Его власть, опираясь на Его могущество, подчинит Ему всех державных повелителей и распространится не только на Иудею, но и на все пределы мира (ст.6,23,28). И «се мзда его с ним»: подчиняя всех своей власти, Он воздаст всем должное – верующим и верным своему вечному слову Он воздаст разрешение грехов, спасение и радость вечную; а упорным и отверженным – гибель (ст.15,23–24; гл.45:23–25). «И дело его пред ним»: Он не забыл дела Своего, не отложил его до неопределенного будущего времени, нет – оно перед Ним; оно становится его настоящим делом, оно приблизилось (гл.56:1), уже начинает сбываться предсказанное о нем прежде, не замедлит явиться и Он Сам (гл.41:21; 42:9; Авв.2:3).
11. Как пастырь Он будет пасти стадо Свое; агнцев будет брать на руки и носить на груди Своей, и водить дойных. (Аки пастырь упасет паству, и мышцею своею соберет агнцы, и имущыя во утробе утешит).
Народ Еврейский, плененный многими врагами, стал подобен стаду, рассеянному зверями. Но Господь снова явится его пастырем бдительным и добрым: примет его под свое непосредственное водительство и приведет ко двору своему. Как неусыпно попечительный, Он «мышцею своею соберет агнцев», – не доверит наемнику или помощнику, но именно Сам соберет, так как ему одинаково дороги все овцы; Он соберет и агнцев, которые обычно слабы, пугливы, незаметно остаются сзади стада и легко теряются. Как нежно добрый пастырь, Он «и имущыя во утробе утешит»: овцы, имеющие в утробе детенышей, естественно с трудом и медленно ходят, легко падают, страдают от толчков и болезненно разрешаются. Щадя овец и детенышей, еще не родившихся, милосердый Пастырь поведет их осторожно, по ровным стезям, на злачные пажити – для верного спасения овец и агнцев. Так Господь – Пастырь добрый соберет в свое царство не только мужественных и бодрых, но и слабых, беспомощных, труждающихся и обремененных – ради спасения их.
Таким Пастырем-Спасителем явил и нарек Себя Иисус Христос, который не только спасал всех труждающихся и обремененных, но и жизнь свою предал за спасение мира.
12. Кто исчерпал воды горстью своею и пядью измерил небеса, и вместил в меру прах земли, и взвесил на весах горы и на чашах весовых холмы? (Кто измери горстию воду, и небо пядию, и всю землю горстию? Кто постави горы в мериле, и холмы в весе?)
Так как современники пророка не совершенно твердо верили обетованиям о спасении и, в виду предсказанного им бедствия – плена Вавилонского, неутешно скорбели; то пророк в сильных чертах изображает им беспредельное величие Бога-Спасителя, и, вместе с тем, показывает, что не только вавилоняне, но и боги их ничтожны перед Иеговой – Творцом мира. Рядом вопросов пророк научает, что могущество Господа неизмеримо в созданном Им мире, тем более – в Его существе. Человек, обыкновенно, все измеряет горстью и пядью; но ни количество воды под небом, ни протяжение самого неба над водой не могут быть измерены горстью и пядью. Тяжесть вещества человек обыкновенно измерял весом, полагая определенную тяжесть на мерило – на чашку весов; но таким способом он не может определить тяжесть гор и холмов. Так неизмерима сила всемогущества Божия, которым созданы и содержатся величайшие горы: она достаточна для того, чтобы разрушить и все укрепленные горы и холмы вавилонян и оградить благословенный Сион.
13–14. Кто уразумел дух Господа, и был советником у Него и учил Его? С кем советуется Он, и кто вразумляет Его и наставляет Его на путь правды, и учит Его знанию, и указывает Ему путь мудрости? (Кто уразуме ум Господень, и кто советник ему бысть, иже научает его? Или с ким советова, и настави и? или кто показу ему суд? или путь разумения кто показа ему? или кто прежде даде ему, и воздастся ему?)
Как неизмеримо могущество Господа, также неисследим и разум Божий. – Никто никогда не постиг божественного разума, в существе его; никто не участвовал в совете Господа ни при сотворении мира, ни при создании человека, ни при Его деле искупления и спасения человечества; никто не наставлял Бога тому, по каким законам Он должен был поступать в промышлении о своем народе и в суде над ним. Если же Бог неограниченно могуществен и неисследимо премудр, то Он и – вседоволен: Он ни от Кого не требует ничего; никто не давал Ему что-либо вперед с тем, чтобы Бог возвратил то когда-либо после. Напротив, Господь все дает и воздает всем и снова возвращает: а потому если Он и отдаст свой народ во власть царя Вавилонского, то Он же снова и возвратит его (ст.10).
15. Вот народы – как капля из ведра, и считаются как пылинка на весах. Вот, острова как порошинку поднимает Он. (Аще все язы́цы, аки капля от кади, и яко претяжение веса вменишася, и аки плюновение вменятся?)
Если Бог Спаситель беспредельно велик в своих свойствах и делах и совершенно не зависим, то народ Божий не должен смущаться могущества народов-победителей, – все их величие ничтожно в сравнении с величием Божиим. Как капля, взятая из ведра, наполненного водой, никак не уменьшает его полноты; как добавление веса – пылинкой, случайно приставшей к чашке весов, никак не изменяет вес; как плюновение, поверженное на прах, орошенный дождем, нисколько не прибавляет жизненной силы в почве: так разум, силы и средство жизни народа и всех народов нисколько не изменяют промыслительной деятельности всемогущего Господа-Спасителя, в деле суда и спасения Им падшего и поверженного в прах человечества; оно всецело зависит только от Его силы, воли и власти.
16–17. И Ливана недостаточно для жертвенного огня, и животных на нем – для всесожжения. Все народы пред Ним как ничто, – менее ничтожества и пустоты считаются у Него. (Дубрава же Ливанова не довольна на сожжение, и вся четвероногая не довольна на всесожжение, и вси язы́цы яко ничтоже суть, и в ничтоже вменишася).
Благоугождая Богу, народ приносил Ему жертвы разной величины и ценности: увлекаясь мнениями язычников, и Израиль был склонен думать, что Господь требует наибольшего количества жертв и бывает доволен множеством всесожжений, а иначе гневается и карает народ. Пророк решительно устраняет это заблуждение (ср.гл.1:11–12 и сл.). Не только обыкновенных, но и чрезвычайных жертв недовольно для умилостивления Господа: если бы все леса из высочайших кедров, покрывающих горный хребет Ливанский, употребить на дрова, и если бы не только всех агнцев, козлов и волов, но и всех вообще четвероногих (т.е. неисчислимое множество) животных принести в жертву, то и всего этого не довольно для умилостивления Господа. Так беспомощны и все народы перед карающим судом Господа – Царя и Судьи всех народов, – все они ничтожны: ничтожны их сооружения, оружие и всяческие богатства, составляющие их славу (ст.6), и что они могли бы воздать Господу, все будет вменено за ничто (ст.6). Нет, не сам народ, ни своими жертвами не искупит свои грехи, а только Господь действием своей неисследимой премудрости и благости совершит дело спасения «всякой плоти».
18–20. Итак кому уподобите вы Бога? И какое подобие найдете Ему? Идола выливает художник, и золотильщик покрывает его золотом и приделывает серебряные цепочки. А кто беден для такого приношения, выбирает негниющее дерево, приискивает себе искусного художника, чтобы сделать идола, который стоял бы твердо. (Кому уподобисте Господа, и коему подобию уподобисте его: еда образ сотвори древоделатель, или златарь слияв злато позлати его? или подобием сотвори его? Древо бо не гниющее избирает древоделатель, и мудре ищет, како поставит образ его, и да не поколеблется).
Предаваясь размышлению о предстоящем бедствии, народ недостойно размышлял о существе и свойствах Божиих и приближался в своем понятии о Боге Творце и Спасителе к понятиям язычников. Обличая этот недостаток веры современников, пророк рядом вопросов дает всем понять, что народ в уме своем уподобил Бога бездушным идолам языческих богов. Образ языческого бога-идола, обыкновенно, древоделатель, т.е. художник-резчик по дереву выделывает из готового материала, а золотарь, отлив листы золота, покрывает тот образ, или прямо из золота художник выливает образ бога-идола. А если не имеется такого дорогого материала, то художник берет обыкновенное дерево, но «не гниющее» (т.е. смолистое и потому сравнительно весьма крепкое, как кедр и кипарис), дабы придать идолу некоторую долговечность и тем хоть немного уподобить его бессмертному божеству; выделывает из него какое-либо изображение и мудро ищет или старается обдуманно и с верным расчетом поставить свое изделие на таком месте и так, чтобы оно не покачнулось на сторону при первом случайном толчке и не упало, через что обнаруживается все ничтожество мнимого бога.
21–22. Разве не знаете? разве вы не слышали? разве вам не говорено было от начала? разве вы не уразумели из оснований земли? Он есть Тот, Который восседает над кругом земли, и живущие на ней – как саранча пред Ним; Он распростер небеса, как тонкую ткань, и раскинул их, как шатер для жилья. (Не разумеете ли? не слышасте ли? не возвестиша ли вам исперва? не разумеете ли основания земли? Содержай круг земли, и живущий на ней аки пруги: поставивши небо яко камару и простер е, яко скинию обитати).
Народ Божий имел понятие о Боге совершенно истинное, ибо не сам составил его, но научен был самим Богом: сам Господь открыл ему свое имя, сказав Моисею: «Аз есмь Сый», т.е. вечный. И Моисей исперва – еще при самом начале призвания своего – слышал это откровение Имени Божия и возвестил то народу еще в Египте. Имея истинное понятие о Боге, народ имел истинное учение и об основании земли, он точно понимал, что Господь создал и основал землю единым словом, и что весь круг населенного пространства Он содержит только силой своего всемогущества, что и живущих на земле Он размножил и содержит как саранчу; народ знал, что Господь поставил твердь небесную как камару – как бы некоторый свод, и распростер небо над землей, как бы покров палатки. Между тем как идолы сами созданы искусством художника и если не падают, то лишь только потому, что прикреплены цепями и гвоздями. Так они ничтожны и ничтожны все надеющиеся на них – народы и их князья.
23–24. Он обращает князей в ничто, делает чем-то пустым судей земли. Едва они посажены, едва посеяны, едва укоренился в земле ствол их, и как только Он дохнул на них, они высохли, и вихрь унес их, как солому. (Даяй князи, аки ничтоже, владети, и землю, аки ничтоже, сотвори. Не насадят бо, ниже насеют, и не вкоренится в земле корение их, дхне на них ветр, и изсхоша, и буря аки стеблие возьмет их).
Как всемогущий творец неба и земли, Господь есть также и всемогущий повелитель над князьями и народами. Он дает власть князьям и лишает их власти (Сеннахирим и Езекия). Он дает земли, т.е. народу могущество и опять отнимает: воспретит Бог и люди не садят ничего в огородах и садах и не сеют ничего на нивах, а если посадят или посеют, то ничто не укоренится, потому что Бог пошлет знойный ветер (Аравийской пустыни) и все засохнет в самом корне. И сами обитатели бесследно исчезают со своей родной земли при быстром нашествии сильных врагов, как быстро, бесследно и безвозвратно разносятся бурей стебли сжатой и обмолоченной пшеницы.
25–26. Кому же вы уподобите Меня и с кем сравните? говорит Святый. Поднимите глаза ваши на высоту небес и посмотрите, кто сотворил их? Кто выводит воинство их счетом? Он всех их называет по имени: по множеству могущества и великой силе у Него ничто не выбывает. (Ныне убо кому мя уподобисте, и вознесуся? рече Святый: воззрите на высоту очима вашими, и видите, кто сотвори сия вся? носяй по числу утварь свою, и вся по имени прозовет от многия славы, и в державе крепости своея: ничто же утаися от Тебе).
Когда, по определению суда Божия, было возвещено тяжелое наказание народу, он, огорченный, затмил в своем сознании истинную мысль о Боге и уподобил Его бездушным идолам. Но теперь – когда Пророк обличил это заблуждение – народ должен твердо исповедать превосходство своего Бога перед всеми мнимыми богами, и если он прежде был унижен в его скорбящей душе, то теперь, при обетовании утешения, он должен вознестись... Так говорит Господь Святый – неизменяемый по существу, верный в исполнении своих обетований, возвышенный над всем земным, ни от чего независимый и во всем беспристрастный (ср.гл.6:3). Народ должен превозносить своего Бога, как превозносят Его херувимы (гл.4:3), не потому только, что научен откровением чрезвычайным, но и по здравому смыслу, при разумном наблюдении мироздания; если он воззрит на высоту неба, то рассудит и убедится, что все, находящееся на небе, создано премудрым и всемогущим Богом; он поймет, что Господь «носит по числу утварь свою», т.е., только Господь знает и строго по числу и мере располагает все великолепное убранство неба, как хозяин знает утварь своего дома; он поймет, что Господь все называет по имени, т.е. всему дает назначение по свойствам и силам, ради наибольшей славы своего Имени, т.е. для откровения своих свойств и совершенств, и все совершает в державе крепости своей, т.е. силой своей всемогущей власти. Так народ легко и ясно поймет, что от промышления Господа ничто не утаится: не забудется и не утаится и «дело Израиля» (ст.10).
27. Как же говоришь ты, Иаков, и высказываешь, Израиль: «путь мой сокрыт от Господа, и дело мое забыто у Бога моего»? (Еда бо речеши, Иакове, и что глаголал еси, Израилю: утаися путь мой от Бога, и Бог мой суд отъя, и отступи).
Называя народ священным именем его знаменитого родоначальника – Иакова, прозванного «Израилем», Господь напоминает народу, как Он хранил этого патриарха одного среди стольких опасностей и размножил его в столь многочисленный народ. И вместе с тем спрашивает Господь: неужели и теперь еще народ будет говорить, будто «путь его», т.е. жизнь, утаилась от Бога, как будто Он не видит всех бедствий народных, или – как будто Бог лишил его оправдания, даже совсем отступил от него... Нет, при здравом размышлении об истинном Боге, даже при одном воззрении на Его творения, народ не должен и не может горевать до отчаяния, грустить до забвения о Боге-Спасителе.
28–29. Разве ты не знаешь? разве ты не слышал, что вечный Господь Бог, сотворивший концы земли, не утомляется и не изнемогает? разум Его неисследим. Он дает утомленному силу, и изнемогшему дарует крепость. (И ныне не уразумел ли ecu? ни ли слышал ecu? Бог вечный, Бог устроивый концы земли, не взалчет, ниже утрудится, ниже есть изобретение премудрости его, даже алчущым крепость, и неболезненным печаль).
И теперь, как и прежде, и по собственному наблюдению неба и земли, и по сверхъестественному откровению через Моисея, которому навык непрестанно внимать с малолетства, народ знает, – что его Господь именно тот Бог, который вечен, а не временный идол, – Кто устроил пределы земли, а не идол, которого создает сам же человек, – Который не страдает от алкания и не ослабевает, как это может быть с исполином – ратоборцем, – у Которого разум так глубок, что человек не может «изобресть», т.е. наследовать его, во всей его полноте, и, когда нужно, дать Ему совет от своего разума (ст.13–14). Напротив, Он дает алчущим хлеб, для подкрепления их сил и сохранения жизни, как давал особенно праотцам евреев в пустыне Аравийской; а «неболезненным» – кто не испытал томления и смертельного упадка сил от голода, тем подает «печаль» – лишение хлеба, а через то скорбь и страдание (ст.24).
30–31. Утомляются и юноши и ослабевают, и молодые люди падают, а надеющиеся на Господа обновятся в силе: поднимут крылья, как орлы, потекут – и не устанут, пойдут – и не утомятся. (Взалчут бо юнейшии, и утрудятся юноты, и избраннии не крепцы будут. Терпящии же Господа изменят крепость, окрылатеют аки орли, потекут и не утрудятся, пойдут, и не взалчут).
Когда Господь опустошает землю – посылает зной или бурю, то настает гибельный голод и люди не только слабые по самому возрасту своему, но и юные, от природы полные сил, даже «отборные» – лучшие из юношей будут томиться в бессилии и не будут в состоянии как-либо помочь себе, – спасти себя... А с терпением ожидающие помощи от Бога, не придут к отчаянию, а обновятся в силе, подобно орлам, которые, когда теряют перья, то впадают в болезненную слабость, а когда обрастают перьями, то снова делаются сильными и взлетают на необозримую высоту: так и обновляющиеся в силе, при помощи Божией, пойдут быстро на встречу опасностей на своем пути, будут бороться с препятствиями и не утрудятся, не почувствуют изнурительного голода. Они будут спасены от всякого зла (ст.4–5,10–11).