Глава 22. Осада и разорение Иерусалима. Низвержение царедворца Сомнана и поставление на его место Елиакима
Пророчество о долине видения.
Долина, называемая Сионской, пролегала среди Иерусалима, с северо-запада на юго-восток; с одной стороны, юго-восточной, она ограничивалась склоном горы Сион, по имени которой и называлась, а с другой, северо-западной, определялась склоном горы Акры. В еврейском тексте она называется «долиной видений», вероятно, потому, что в этой долине жили прозорливцы – пророки, и, между прочим, сам пророк Исаия (на что в его книге есть, по-видимому, косвенное указание, гл.7:3). Эта долина была средоточием общественной городской жизни Иерусалима; здесь, при всех будущих событиях имели быть народные собрания; здесь имели быть и всяческие приготовления средств защиты города на время осады (запасы хлеба и воды, ср.ст.11); здесь же, в случае несчастного исхода обстоятельств, имело быть и самое страшное кровопролитие. Посему сюда именно, как в средоточие Иерусалима, и обращается пророк Исаия со своею проповедью.
1. Что с тобою, что ты весь взошел на кровли? (Что бысть тебе, яко ныне возлезосте вси на храмины тщетныя?)
Когда происходил пожар в городе или приближалось враждебное войско, или вообще совершалось какое-либо неожиданное событие; то жители восточных городов всходили на плоские кровли своих домов, чтобы видеть, откуда грозит и какая именно опасность: и чем больше была эта опасность, тем больше было и зрителей. Пророк Исаия, созерцая скоро будущее приближение Ассирийского войска к Иерусалиму и осаду города, со всеми её ужасными обстоятельствами, видит, как жители взбежали на кровли своих домов, смотрят вдаль, желают усмотреть, с какой стороны наступает опасность, чтобы отвратить ее. Но тщетны храмины (кровли) Иерусалима: находясь на них, граждане только увидят опасность города, а предупредить, предотвратить и отразить ее не смогут, потому что сильнейшее войско неприятелей совершенно беспрепятственно окружит Городские стены.
2. Город шумный, волнующийся, город ликующий! Пораженные твои не мечом убиты и не в битве умерли. (Наполнися град вопиющих, уязвленнии твои не мечьми уязвлени, ниже мертвецы твои умерщвлени ратию).
Иерусалим, по самому его наименованию (по евр. иру-шалаим) есть «город мира». Между тем, в нем страшное смятение. Осажденные многочисленным войском, стесненные, жители Иерусалима предаются отчаянной скорби и выражают ее в воплях, раздирающих душу. Находясь в осаде продолжительное время, жители Иерусалима терпят смертельный голод; улицы города покрыты трупами умерших не от меча, а от лютого голода, это жертвы не мужества и доблести, а мучительной беспомощности.
3. Все вожди твои бежали вместе, но были связаны стрелками; все найденные у тебя связаны вместе, как ни далеко бежали. (Вси князи твои побегоша, и плененнии жестоце суть связани, и крепцыи в тебе далече отбежаша).
Не надеясь на успешную оборону, не ожидая ни откуда никакой помощи, предводители осажденного войска в Иерусалиме, и притом все до одного, предаются постыдному бегству. Их быстро преследуют, схватывают и, как людей опасных, а пленников знатных, крепко связывают, заковывают в тяжелые кандалы, не только руки и ноги, но даже и шею: и «князья от иуды» делаются жалкими рабами...
4. Потому говорю: оставьте меня, я буду плакать горько; не усиливайтесь утешать меня в разорении дочери народа моего. (Сего ради рекох: оставите мене, да горце восплачуся: не належите утешати мя о сокрушении дщере рода моего).
Иерусалим – дочь народа Израильского; разрушение этого священного и славного города, попрание святыни храма ногами диких злодеев возбуждает горький плачь пророка, понимающего причину этого несчастья, сознающего ужасные последствия оного для народа Божия. Велико горе пророка и безутешно, потому что погибель Иерусалима неотразима, его разрушение унизительно, запустение продолжительно.
5. Ибо день смятения и попрания и замешательства в долине видения от Господа, Бога Саваофа. Ломают стену, и крик восходит на горы. (яко день мятежа и пагубы и попрания, и смятение от Господа Саваофа: в дебри Сиони скитаются, от мала даже до велика скитаются по горам).
«День погибели Иерусалима и мятежа», это время, когда еще до нападения неприятелей откроются ожесточенные распри, совершатся безнаказанно хищения и убийства; потом, это «день пагубы», когда смертельно гибнут и от голода, и от ран, и под ударами меча, и под развалинами зданий, разрушающихся действием осадных орудий: это день «попраний», когда враги, ворвавшись внутрь города через и сквозь пробитые стены и разломанные ворота, хватают отчаянных жителей и, по обыкновению того времени, вяжут, кладут наземь и попирают ногами; это день всякого «смятения» и ужасного, какое может произвести только Господь воинств во гневе на богоотступный народ, который в ужасе, при виде наступившей погибели отечества, как стадо от набежавшей стаи львов, разбежится по долинам в горы и здесь, в недоступных или потаенных ущельях и расселинах скал, будет искать себе спасения.
6. И Елам несет колчан; люди на колесницах и всадники, и Кир обнажает щит. (Еламите же взяша тулы, и всадницы человецы на конех, и собор ополчения).
Войско грозного неприятеля состоит из Еламитян. Это первая часть и, может быть, передовой отряд, конница. Как племя горное, Еламитяне хорошие всадники и храбрые, закаленные в борьбе с суровым климатом гор и со зверями. Вторая часть войска (по указанно еврейского теста) из храбрых борцов племени Кур, которое, может быть, обитало в то время на берегах р. Куры (на южном Кавказе) и, может быть, теперешнее закавказское племя Курдов, родственное тому и столь же храброе. Представители племени Кур составят большое ополчение и уже самой многочисленностью своею страшное.
7. И вот, лучшие долины твои полны колесницами, и всадники выстроились против ворот. (И будут избранны дебри твоя, наполнятся колесниц, конницы же заступят врата твоя).
В окрестностях Иерусалима несколько долин, в особенности на юге, настолько плодородных, что ближайший к Иерусалиму город получил свое название Вифлеем (по еврейскому произношению бэт-лехем), что значит «дом хлеба». Эти то плодоносные долины и будут заняты неприятельским войском, а нивы золотистой пшеницы будут беспощадно потоптаны многочисленной конницей. Затем, по этим долинам войска подойдут и к воротам Иерусалима.
8. И снимают покров с Иудеи; и ты в тот день обращаешь взор на запас оружия в доме кедровом. (И открыют врата Иудина, и воззрят в той день во избранныя домы града).
Прежде всех городских ворот враги откроют врата Иудины (находившиеся в южной стене города, из которых дорога шла в города колена Иудина: Вифлеем, Хеврон и т.д.). Войдя в город этими вратами, враги поспешно проникнут во все части его. Тогда жители Иерусалима побегут в главную часть города, на Сион, в крепость Давида, где сын его Соломон выстроил обширную оружейную палату, дом из кедровых деревьев, в котором хранилось всякое оружие (3Цар.7:2; 10:17).
9. Но вы видите, что много проломов в стене города Давидова, и собираете воды в нижнем пруде. (И открыют сокровенная домов краеградия давидова, и узрят, яко множайшии суть, и яко отвратиша воду древния купели во град).
Поспешно изыскивая средства защиты и необходимого продовольствия, толпа осажденных бросится в крепость Сионскую, вломится во все дома, где были сделаны какие-либо запасные склады хлеба, одежд и т.п. Мало этого, в невольной торопливости, вожаки безумной толпы найдут, что в городе есть много ненужных домов, которые можно, по-видимому, с доброй целью, разобрать и выстроить водовместилище и водопровод и, таким образом, воду из старой купальни (иначе старого или верхнего пруда), которая выходила за город, отвести внутрь города.
10. И отмечаете домы в Иерусалиме, и разрушаете домы, чтобы укрепить стену. (И яко разориша домы Иерусалимли на утверждение стене градней).
Та же забота о защите города побудит защитников его разрушить дома и этим материалом (камнем) укрепить городскую стену, которая прежде всего должна встретить и выдержать удары неприятельских орудий.
11. И устрояете между двумя стенами хранилище для вод старого пруда. А на Того, Кто это делает, не взираете, и не смотрите на Того, Кто издавна определил это. (И сотвористе себе воду между двема стенама, внутрьуду купели древния, и не воззресте на сотворившаго ю исперва, и сограждшаго ю не видесте).
В виду грозной и смертельной опасности жители Иерусалима вспомнили, что на время осады нужно как можно более запасти воды, и достигли этого, собрав воду в старом, но вновь укрепленном пруде; однако, ища спасения, они, к несчастью своему, забыли о Том, Кто создал и саму воду, кто оградил воды скалистыми берегами в реках и морях, – о Боге, Царе и Спасителе своем. Помня о Боге и вере в Его промысл, они легко могли бы понять, что и сами предстоящие бедствия наводит Господь, по Его воле полки Ассирийские, как вода потопа, покроют всю землю Иудейскую (ср.гл.8:7–8). Но с другой стороны, народ Божий должен был знать, что на нем возложены обетования и благословения, данные его праотцам, что в недрах его хранится отрасль Давида, Еммануил, Царь мира; а потому он не в Боге ли должен был искать спасения? Осажденным нужна вода; но не Бог ли дал воду из скалы в дикой пустыне Аравийской? – нужно истребить полки иноплеменников, но не Бог ли истребил Хананеев и поселил Израиля в Ханаане? Увы, жители Иерусалима не помнили этого! а когда им напоминали о том боговдохновенные пророки, как Исаия, то они не желали их слушать и смеялись над ними, и народ, и царь (гл.5:18–19; 7:10–13). Вот за такое богоотступное беспамятство и упорное неверие и придет на них «день мятежа и пагубы, и попрания, и смятения от Господа Саваофа» (ст.5; ср.гл.5:24–30; 7:17–19 и др.).
12. И Господь, Господь Саваоф, призывает вас в этот день плакать и сетовать, и остричь волоса и препоясаться вретищем. (И призва Господь, Господь Саваоф в той день плачь и рыдание, и острижение и препоясание во вретища).
По обычаю древности, в день смерти кого-либо в доме, хозяин приглашал, за известную плату, женщин-плакальщиц, которые грустными песнями и заунывным напевом возбуждали чувство скорби и усиливали плачь по умершем. Подобно тому, когда наступит день смерти «дочери народа Божия» – разрушение Иерусалима, то Господь призовет плакать о нем, как о погибающем... И плачет неутешно пророк Божий Исаия, вестник предстоящей скорби (ст.4–5); а потом восплакал еще более горько пророк Иеремия, современник самого события разрушения Иерусалима (Иер.9:1–2; его же Плачь). Но не так относятся к судьбам Божиим современники Исаии.
13. Но вот, веселье и радость! Убивают волов, и режут овец; едят мясо, и пьют вино: «будем есть и пить, ибо завтра умрем!» (Тии же сотвориша радость и веселие, закалающе телцы и жруще овцы, яко ясти мяса и пити вино, глаголюще: да ямы и пием, утре бо умрем).
В то время, как истинные сыны веры и отечества предвидят и предвозвещают суд Божий, горько плачут о предстоящей погибели отечества, жители Иерусалима предаются безумной радости, плотоугодию и чревоугодию. Они закалывают тельцов и овец, но не в жертву Богу за свои великие грехи, а в жертву своему чревоугодию для преисполнения меры беззаконий... Издеваясь над словом пророка о скоро предстоящей голодной смерти, они говорят: «будем больше есть, потому что наутро умрем». Такое выражение наглой ненависти чревоугодников к правде Божией осталось навсегда притчей-пословицей.
14. И открыл мне в уши Господь Саваоф: не будет прощено вам это нечестие, доколе не умрете, сказал Господь, Господь Саваоф. (И откровенна сия суть во ушию Господа Саваофа, яко не оставится вам той грех, Дóндеже умрете).
За свой грех плотоугодники непременно должны умереть. Если люди забываются до того, что кроме телесных потребностей не знают и не хотят знать ни каких других, то они теряют уже подобие Божие, становятся плотью и посему делаются совершенно недостойными продолжать свое существование: тогда Господь истребляет таких людей. Так Он истребил род человеческий потопом, истребил Хананеев мечем Иисуса Навина и его преемников: так Он истребит и нераскаянных плотоугодников-Евреев.
Главные черты в пророческом изображении осады и разрушения Иерусалима относятся именно к разрушению священного города войсками Навуходоносора. Голодная смерть осажденных (ст.2), бегство князей в горы и плен их (ст.3–5), плачь над Иерусалимом (ст.4 и 12), все это исполнилось в совершенной точности и описано в книге видений пророка Иеремии в его же книге «Плачь».
В век пророка Исаии, нередко, причиной соблазна и развращения нравов Еврейского народа было преступное поведение его властей и князей (ср.гл.1:10,17,23,25–26; 3:13–17; 5:22–23). Дурное влияние таких людей было тем больше, чем ближе они стояли к царю и меньше могли подвергнуться наказанию от него, при его доверии. Одним из таких лиц был некто Севна (Сомнан), состоявший на почетнейшей должности правителя царского дворца или, что тоже, министра двора. Но где почему-либо медлит слово царского гнева, там иногда предваряет грозный приговор суда Божия. Вестник верховной воли Всевышнего Царя над Израилем, пророк Исаия получает повеление идти к Севне (Сомнану) и, не смущаясь знатностью его особы и силою власти, обличить его преступный образ мысли и жизни, и произнести приговор над ним суда Божия.
15–16. Так сказал Господь, Господь Саваоф: ступай, пойди к этому царедворцу, к Севне, начальнику дворца [и скажи ему]: что у тебя здесь, и кто здесь у тебя, что ты здесь высекаешь себе гробницу? – Он высекает себе гробницу на возвышенности, вырубает в скале жилище себе. (Сице глаголет Господь Саваоф: иди в кущу ко сомнану строителю дому и рцы ему: что ты зде, и что тебе зде, яко истесал еси себе зде гроб и сотворил еси себе на высоце гроб, и написал еси себе на камени кущу?)
Состоя в звании «строителя дома» или правителя царского дворца, Севна (Сомнан), без сомнения, ведал дела разных государственных сооружений, распоряжался царскими сокровищами, был в славе и почете: он, естественно, мог мечтать и о славе в потомстве, и вот, ради этой славы своего имени, на память своему потомству и народу иудейскому, как бы о своих государственных заслугах, он решился заблаговременно построить себе гробницу – памятник (как то делали цари Египетские). По его плану гробница была высечена в скале и расписана, вероятно, картинами выдающихся событий и деяний из его жизни (как то делали цари Ассирийские). Утешаясь местом своего посмертного покоя, Севна, как видно, и саму смерть свою представлял не страшною, а погребение славным. А между тем, по суду Божию, эта смерть будет и страшная, и позорная. Первые вопросы пророка: «зачем ты здесь? какое тебе здесь дело?» внушают грозную мысль; тебе здесь нет места и между мертвыми, ты не приложишься к отцам своим: это награда для благочестивых, а не для тебя; ты не удостоишься чести вожделенного погребения.
17. Вот, Господь перебросит тебя, как бросает сильный человек, и сожмет тебя в ком. (Се, ныне Господь Саваоф извержет и сотрет мужа, и отъимет утварь твою и венец твой славный).
Если Севна (Сомнан), как царедворец, до этого пользовался благоволением своего повелителя, земного царя, который возвысил его, украсил и увенчал; то Царь мира «выбросит» из своего города и царства этого недостойного человека (по указанию евр. текста, так, как дети бросают игрушечный шар, не заботясь о том, куда он упадет на широком и ровном месте). Но предварительно Господь «отымет утварь» Севны (Сомнана), т.е. снимет внешнее украшение с него, а именно: дорогие одежды, принадлежащие званию царского домоправителя, ключ, носимый им через плечо, венец с головы, а также, вероятно, перстень-печать и цепь, возлагавшуюся на шею (см.ст.21–22; ср.Быт.41:42; Притч.1:8–9).
18. Свернув тебя в сверток, бросит тебя, как меч, в землю обширную; там ты умрешь, и там великолепные колесницы твои будут поношением для дома господина твоего. (И повержет тя во страну велику и безмерну, и тамо умреши: и положит колесницу твою добрую в безчестие и дом князя твоего в попрание).
Не в каменной палатке, строго размеренной и красиво убранной, и не с почетным торжеством положат прах Севны, как он мечтал, нет – Господь бросит его в страну великую, несравненно большую, нежели Иудея, т.е. в Ассирию-Вавилонию: брошенный с высот Иудеи, он там укатится далеко-далеко от Иерусалима, ибо страна та безмерна... А «колесница», которая составляла отличительную принадлежность этого царедворца и, может быть, дана была ему в награду (Быт.41:43; ср. Есф.6:7–10), уже обесчестится тем, что все граждане Иерусалима, указывая на эту колесницу, будут припоминать только недостойного её всадника и плевать на нее. Даже и тот дом, где жил князь, через которого так или иначе действовал Сомнан ко вреду народа иудейского, будет разрушен в прах, сравнен с землей...
19. И столкну тебя с места твоего, и свергну тебя со степени твоей. (И извержешися от строителства твоего и от степене твоего).
Итак, лишение всех отличий, права и состояния и удаление из Иудеи, вот наказание, достойное Севны (Сомнана).
20. И будет в тот день, призову раба Моего Елиакима, сына Хелкиина. (И будет в той день, и призову раба моего Елиакима сына хелкиева).
На место недостойного и потому низверженного избранника царского, Севны, будет поставлен Божий избранник и слуга Елиаким, который в самом имени своем имеет предзнаменование своего назначения: по-еврейски Ели-яким значит «Бог восставил», как и в имени отца его Хелкии содержится знамение милости Божией к народу: по-еврейски Хелк-ия значит «вспомнил Иегова». Между тем недостойный предшественник Елиакима носил сирийское имя Сомнан, по-еврейски Севна, что значит «юный» и что соответствовало его легкомыслию. Не зная хорошо духа веры Израильской, Сомнан, как сириец и тонкий государственный советник, постоянно предлагал царю меры обеспечения иудейского государства только чисто военные: войско, колесницы и т.п., что ослабляло и даже устраняло надежду на Иегову, Царя небесного, истинного царя Израиля, который был народом обетований, а следовательно веры и надежды.
21. И одену его в одежду твою, и поясом твоим опояшу его, и власть твою передам в руки его; и будет он отцом для жителей Иерусалима и для дома Иудина. (И облеку его во утварь твою, и венец твой дам ему и державу твою, и строителство твое дам в руце его, и будет яко отец живущым во Иерусалиме и живущым во Иудеи).
Соответственно своему званию и достоинству, Елиаким воспримет и внешние знаки почета: его глава украсится венцом, который хорошо будет соответствовать его чистой и блестящей мысли; в руке его будет держава, может быть, в виде жезла, соответственно его крепкой власти. Но свои блестящие дарования и крепкую власть Елиаким будет употреблять в делах с любовью: он будет внимателен, снисходителен и милостив к подданным, как отец к детям, тогда как его предшественник, Сомнан, был, напротив, жесток, как властелин к бесправным и беззащитным рабам. Если Сомнан был любимец царя, но по происхождению иностранец, то, естественно, отношение его к чужому народу, хотя теперь и подвластному, строилось на изворотливой политике и определялось желанием нажиться и прославиться, что иногда создает неумолимого тирана, окруженного льстецами и ненавистного народу, злодея, которого низвергает уже сам Бог. (Так позднее Господь низверг Амана и возвысил Мардохея, Есф. гл.6).
22. И ключ дома Давидова возложу на рамена его; отворит он, и никто не запрет; запрет он, и никто не отворит. (И дам ему славу давидову, и обвладеет, и не будет противоглаголющаго: и дам ему ключь дому давидова на рамо его, и отверзет, и не будет затворяющаго, и затворит, и не будет отверзающаго).
Домоправитель царский, это первое лицо после царя: в его власти сосредоточено было все, чем славился царский дом Давида, все драгоценности дворца, оружейная палата, темницы и даже сама крепость городская, все это было под ключом домоправителя. Если Сомнан пользовался полным доверием царя и огромной властью, то несравненно достойнейший его Елиаким будет совершенно неограниченным властителем, по доверию к нему царя и народа.
23. И укреплю его как гвоздь в твердом месте; и будет он как седалище славы для дома отца своего. (И поставлю его князя на месте верне, и будет на престоле славы дому отца своего).
Очень вероятно, что Елиаким происходил из благословенного Богом племени Давида; и теперь получил место высшего правителя во дворце. Это место «твёрдо», потому что соединенная с ним деятельность правителя служит славе рода и престола Давида, утвержденного Богом до века. Потерять это место можно только по причине личного не достоинства. Но, при своих личных высоких достоинствах, Елиаким будет «князем на твёрдом месте», которое ему не изменить, – к славе рода Давидова, к обеспечению самостоятельности царского престола.
24. И будет висеть на нем вся слава дома отца его, детей и внуков, всей домашней утвари до последних музыкальных орудий. (И будет уповаяй на него всяк славный в дому отца его, от мала даже до велика: и будут зависяще на нем).
И светлый разум, и добрая воля Богом поставленного Елиакима будут надежным основанием для всех в славном роде Давида и все будут находиться от него в добровольной зависимости, по взаимному доверию и согласию.
25. В тот день, говорит Господь Саваоф, пошатнется гвоздь, укрепленный в твердом месте, и будет выбит, и упадет, и распадется вся тяжесть, которая на нем: ибо Господь говорит. (В той день, сия глаголет Господь Саваоф, подвигнется человек утвержден на месте верне, и отъимется, и падет, и потребится слава, яже на нем, яко Господь глагола).
В тот день, когда Елиаким будет возведен на должность царского домоправителя, его предшественник, Сомнан будет низложен окончательно и удален из числа царедворцев-правителей, станет в ряд с простым народом; тогда исчезнет и внешнее убранство его особы.
Слово пророка Исаии о падении Сомнана исполнилось постепенно. При осаде Иерусалима Сеннахеримом, в четырнадцатый год Езекии, Сомнан является уже только «писцом царским». Но пророчество, вероятно, имеет в виду не одного только Сомнана лично, а и весь его род, который, без сомнения, разделял его славу и потом должен был также и лишиться её. Впоследствии род Севны (Сомнана), как не служивший славе престола и рода Давидова, погиб при завоевании Иудеи и разрушении Иерусалима войсками Навуходоносора.