Прежде собрания выслушиваемы были в частной беседе катехизаторы и представители. В этот раз будет сделано то же. Собрались ныне половина катехизаторов и несколько представителей, от прочих присланы письма.

Прибыл я сюда вечером. После краткой молитвы сделано было поучение: «О некоторых чертах из жизни Святой Марии Магдалины (ибо ныне неделя Жен Мироносиц) и необходимости подражать оным»; после сего в частной беседе с христианами говорено было о настоятельной необходимости поскорее построить храм здесь, пусть-де соберут половину, другую половину, в размере тысяча ен, мы с о. Анатолием как-нибудь добудем из России. Оказывается, что здешние христиане, подписавши больше шестисот ен, всего только сто шестьдесят доставили, прочее существует лишь на бумаге; и потому положено завтра же пройти по всем подписавшимся и собрать деньги, или, по крайней мере, узнать, когда будет доставлено. Кроме сего, положено здесь употребить на храм ен четыреста накопившейся церковной суммы из разных церковных сборов и пожертвований; из внешних Церквей доставлено до семидесяти ен.

11 мая нового стиля 1889 года. Суббота.

О. Петр Сасагава говорит ныне в частной беседе о замечательном в своей Церкви. Из фукёоин – неустающие в усердии следующие:

1. Стефан Цуда – плотник, хотя и бедный, всегда хлопочет приобрести новых слушателей; воскресенье блюдет. Крещенные по его стараниям есть.

2. Афанасий Судзуки, тоже плотник, собирает соседей для проповеди; праздники также соблюдает. Крещенных еще нет.

3. Василий Такахаси – нитяник, всегда собирает, хотя доселе и не было у него принявших крещение.

4. Георгий Оомаци, старик, учитель, в окрестной одной школе, внушает там слушать, и один у него крещение принял.

Кроме сих, отличающихся усердием, о. Петр никого не называет, первоначально возжегшийся огонь постепенно ослабевает, и ныне бегут к угаснутию; итак, новых фукёоин’ов нужно избрать; но теперь, кажется, неудобно, ибо время рабочее настает – воспитание червей и сбор чая.

Из женского общества наиболее усердные:

1. Анна Дооке, ныне в Хараномаци на собраниях говорит, и там даже мужчины собираются слушать; жаль только, что времени у нее мало для Церкви, шитьем хлеб добывает, ибо сын очень мало зарабатывает.

2. Софья Накагава своим ученицам толкует учение, и есть из слушательниц, принявшие крещение.

Кстати, внушено о. Петру и тут же сидящему о. Иову, чтобы они предварительно сами выслушивали тех, которые должны говорить на собраниях, и подготавливали их, ибо в феврале слышаные мною здесь на женском собрании жена Василия Хориу, жена Матфея Кангета и Анна Дооке, – все говорили плохо, оттого женщины могут утомиться собраниями и бросить их.

3. Мария Катакура (жена Иоанна – катехизатора) собирает слушательниц.

4. Агафья Мацуми – тоже из женщин фукёоин, и старается.

5. Марина Оодадзуме – старается собирать слушательниц.

О. Петр рассказывает, что фукёоин мужчины из подражания женщинам тоже завели собрания, на которых четыре человека говорят приготовленное. Пусть, если хотят, но мужчины главным образом должны по праздникам неопустительно в Церковь ходить и слушать учение. Их собрания не имеют такой надобности, как женские, ибо женщины не всегда могут идти в Церковь.

Про Василия Хориу о. Петр говорит, что он служит, по-прежнему, хорошо, но вял, иногда страдает головными болями; пить почти перестал: раза два-три был замечен в сем проступке. Я посоветовал о. Петру иногда посылать Хориу в другие Церкви для проповеди на неделю-другую, что будет освежать его и восстановлять силы.

О Филиппе Судзуки и Иоанне Кобаяси, катехизаторских помощниках о. Петра, отзывается хорошо, – поведения хорошего, стараются исполнять, что им назначено; у Судзуки вырабатывается и понятливый проповеднический язык, хотя еще проповедь его плоха; Кобаяси лучше говорит, чем Судзуки.

Савва Ямазаки оживляется, и слушатели есть. Очень расстраивающий его вопрос: жениться или нет? Ныне решается в пользу последнего, но еще не совсем решен.

Варнава Имамура, по-прежнему поведения хорошего; но уважения не приобретает, как и всегда, уж очень он держит себя по-товарищески со всеми, – отчего и слушателей мало. Учит в школе, – другого средства, христиане говорят – в Камияма ему негде найти слушателей – но при сем обратился совсем почти в заурядного школьного учителя – какая же польза из того? Учителей и без него везде много. Впрочем, трое из детей, которых учил доселе, крещены. Вообще как человек – хороший, но как проповедник плохой, хотя учение хорошо знает.

Павел Хосономе служит, но слишком много мест у него, – не может обнаружить плодов службы; для Вакаянаги – он недостаточен, там нужно деятельнее его. Теперь он совсем перестал занимать слушателей врачебными и прочими ненужными для него речами. Но он всего по дню бывает в месте, – каждый день переменяет слушателей – какая же польза? А самому ему хочется служить в Мияно. В Вакаянаги приходят в Церковь от двух-трех до двенадцати-тринадцати человек – значит, больше, чем было во втором месяце. – Переходит он с места на место, например, так: в нынешнюю Пасху в двенадцать часов ночи начал молитву в Дзюумондзи, кончивши, здесь в Вакаянаги, кончивши – в Идзуно, потом в Мияно, где кончил в один час пополудни и остановился на день. Действительно, труд для него большой, а польза для души – Бог весть – есть ли. Из этого видно только что наказание катехизатору – уменьшится жалованье очень чувствительно (а он был так наказан в прошедшем ноябре). В Мияко два раза в месяц проповедует. Там Петр Удзии – фукёоин, в его доме и богослужение, – очень усердный. В Идзуно, по-прежнему Илья Сунгавара, отец Иоанна Конно – усерден, и Конно (бывший когда-то в Семинарии) ныне поведения спокойного и хлопочет о Церкви.

Елисей Кадо – ныне не очень болен головными болями, прилежен; в Фурукава и фудзин-квай начали, два раза собрание было; восемнадцать-девятнадцать женщин собираются: толкуют учение избранные. Кстати, туда теперь из Токио отправляется жандармский офицер. – Александр Катано и жена его Екатерина, бывшая в школе о. Ниицума семь лет; они, вероятно, помогут там Церкви. Только нужно, чтобы о. Петр и Елисей Кадо постарались сблизить их с тамошними христианами – Церковь в Фурукава теперь довольна жива; Ной Иокояма очень старается там. «Тооронквай» (споры о Вере) там учреждено. После Богослужения, по праздникам, уже пять раз было. Христиане и язычники собираются; женщины тоже; это, по-видимому, всем нравится. Еще по вечерам в воскресенье: кёорикенкиуквай завели, – язычники бывают с охотою. Желающие участвовать в сих собраниях дали взаимное обещание участвовать, отсутствующие вносят штраф на Церковь. Один раз было это собрание. Там теперь церковной земли один чё один тан шесть се. Даст восемь кону рису с одного чё. Еще очень усердно служат Церкви: Иоанн Оондзуми и Исайя Нагасава.

В Иигава, по-прежнему, Акила Кису и прочие очень усердны. От Иигава несколько чё Доосикинаме – деревня, слушатели есть, и Нисиараймура, где тоже уже пятеро крещено – все молодые люди. В Иигава тоже землю для Церкви купят: уже девяносто ен для того собрано.

Иоанн Нагаяма – старается, но слаб здоровьем; жена его очень помогает ему, собирает слушателей. Ныне в Дзеогецудзуми довольно оживленно. После Пасхи (1 мая) там двенадцать крещено.

Стефан Ицидзё, по-прежнему усерден у Церкви. Сын его имеет вечернюю школу, в которой Иоанн Нагаяма говорит учение. – Фудзин-квай в месяц два раза; женщины сами не могут говорить учение, приглашают Нагаяма. Из двенадцати вышеозначенных крещеных – пять по стараниям Стефана Ицидзе. В вечерней школе в сорок человек десять уже просят оглашения.

Павел Кавагуци в Вакуя очень любим, оживлен. Ныне там все питают червя шелкового (ёосан), поэтому для проповедника свободное время; завтра, посоветовавшись, нужно назначить его на это время в другое, незанятое шелководством и землеводством место, – Фудзинквай в два месяца раз; восемнадцать женщин собираются, но просят учения от катехизатора. Денег по одному рин с женщины в день (с десяти дней – один сен) – собирают с себя участвующие в Симбуквай. Еще есть «кенкиу-квай» по средам – женщины собираются и тоже слушают проповедника.

Вообще в Вакуя женщины бойкие, и церковный сбор на нужды Церкви больше с женщин поступает. В Оота есть дети, которых крестить нужно.

Илия Мада захворал чахоткой, наследственной; доктор говорит – трудно. Едва ли будет больше годиться для проповеди. Очень жаль, – человек хороший и проповедник усердный довольно. В Фукусияма два христианина собрали пятнадцать-шестнадцать язычниц и два раза уже делали определенное собрание, катехизатор говорил им проповедь.

О. Иов Мидзуяма рассказал следующее. В Санума никак не может он доселе учредить Фудзин-но симбокквай. Христианки собирать слушателей проповеди тоже стараются; но свое собрание завести не хотят под тем предлогом, что и без того собираются слушать проповедь часто (кроме праздников). Фукёоин, заведши очередь, очень стараются собирать на проповедь; очередь исполняют по одному вечеру – два мужчины и две женщины; с утра еще начинают хлопотать; собрания для проповеди бывают в разных местах; иногда фукёоин приглашают для проповеди в свои дома; и доселе исполняют это всегда, когда о. Иов или Николай Явата приходят в Санума для проповеди. Действия свои заносят в журнал, который вместе с фонарем, где написано «Иисус – сейкёо-коонги», передается от очередного к следующему.

В Набурихама, пять ри от Исиномаки, в последнее время очень возбудилось желание слушать проповедника. О. Иов рассказывает, с какою настойчивостью оттуда просили у него Илью Накагава для проповеди подряд два раза (раз девять дней, другой семь дней); к ущербу других Церквей – В Накасима просили кого-либо для праздника Пасхи, и о. Иов послал туда Павла Ватанабе из Исиномаки; тридцать христиан собралось.

Тихон Сунгияма очень трудится в Исиномаки и Минато; живет в Минато. В Исиномаки «фудзин-квай» ежемесячно бывает, двадцать пять-шесть женщин собираются; говорят учение неважно, но заботятся о бедных; женщины еще справили стихарь из атласа (увидим). В Минато тоже есть «фудзин-квай», – Там и здесь фукёоин стараются, хотя не так усердно, как в Санума; впрочем, в Минато настоящие фукёоин-бо не поставлены, хотя и есть христиане старающиеся.

Илью Накагава о. Иов хвалит: прилежен, старается говорить понятно, так что его проповедь здесь все понимают и хвалят.

Николай Явата также очень прилежен ныне, но он учение не очень хорошо знает, но что знает, говорит хорошо и понятно.

Церковь в Мабуци ныне также оживилась; учат там Сунгияма и Накагава, по очереди ходят туда. Моисей Такеда там очень усердный христианин, также Иоанн Ито, тамошний столп. Недавно десять крещено там, но для крещения купели не было: ночью из Хиробуци (три ри) принесли на плечах Ито и еще трое.

Оо. Петр и Иов говорят, что нельзя со всякою точностью соблюдать расписание дней путешествия катехизаторов по Церквам. Разумеется, священники могут отчасти изменять, сообразуясь с местными потребностями, извещая предыдущие Церкви для остановки катехизатора, но только священники, ибо это дело важное.

Дальше следуют рассказы о состоянии Церкви катехизаторов:

1. Филипп Судзуки – сендайский катехизатор, имеет проповедь каждый вечер, кроме субботы, и днем проповедует в трех-четырех местах. Слушателей теперь надежных у него восемь-девять; недавно из его слушателей крестились. Есть слушатели и христиане, еще недостаточно знающие учение, например, недавно перешедшие из баптистов христианин с семейством. На взгляд Судзуки, Церковь здесь не в упадке, но и не очень оживлена, а постройка храма непременно оживит христиан.

В Хоропомаци теперь тринадцать новых слушателей. Но им говорится в заранее объявленные дни раза два-три в месяц (мало очень!); из них особенно усердные слушатели, кроме того, приходят слушать по субботам. – В Великую Субботу и ныне вечером, в шесть часов, тоже обычную воскресную всенощную катехизатор отправил, несколько [?] обычно катехизаторов; очень жаль, что не взяли в толк моего прошлогоднего наставления. В двенадцать часов ночи катехизаторы Судзуки и Кобаяси для христиан отправили Пасхальную службу, кончившуюся в половине второго, после чего сами пришли сюда к службе. К службе оттуда христиане не идут сюда, говорят – все равно, что идти в чужой дом молиться. Там или иначе, там отдельное богослужение нужно. Но для того нужно, чтобы та Церковь возросла, а Судзуки говорит, что там особенной надежды на то нет. Впрочем, желающих слушать теперь там больше, чем прежде было. Сендайская Церковь, по словам Судзуки, как старая крепко стоит: учение здесь знают хорошо и много крепко верующих, но единства действий нет, – нет того, чтобы не в ладах жили, но не оживлены настолько, чтобы действовать всем заодно на язычников. Если поднимется единодушное действование, да еще построится храм, то Церковь очень может возрасти и сделаться цветущею; и бедность нынешнего храма ныне угнетающим образом влияет; язычники на внешнее прежде всего смотрят, а внешность так неприглядна. Итак, постройка храма здесь много значит. Это мысль Судзуки и очень дельная. «Веры же здесь много, – говорит он, – не то что в молодых Церквах».

2. Иоанн Кобаяси говорит: мест проповеди у него до полудня четыре, с полдня до первого часа – в доме христианина, с трех до четырех с половиною – тоже, с четырех до свечей тоже, также протестанты трех разных сект и три язычника; чтобы не терять время, положили решать по одному спорному пункту враз; их трех протестантов двое искренно исследуют. Вечером – тоже каждый день, кроме субботы. Только слушателей вечером самое большое – три человека. Всех слушателей пятнадцать-шестнадцать человек.

3. Варнава Имамура говорит: В Каминояма с первого месяца сего года он завел школу; днем учит детей с десяти до двенадцати и с двух до четырех часов; вечером с семи до десяти учит пению, объяснение учения и чтение Священного Писания больших христиан. Детям из Закона Божия: Новый Завет, Православное Исповедание и сейкёоёва – чтение по книге, и прочие школьные предметы. Ныне учеников одиннадцать, из них христиан три, прочие язычники; мальчиков пять, девочек шесть. Старшему шестнадцать лет, младшему восемь. В воскресенье после обеда объяснение сейкёоёва для детей. Из детей трое крещены, но это дети христиан, двое оглашены – дети язычников. Школу просили завести христиане. Варнава спрашивает: продолжать ли ему школу или отказаться? За ученье он ничего не берет, ходят к нему бедные, которым трудно платить в городскую школу. Для школы он время свободное употребляет. Итак – дело хорошее. Но школа привязывает его к одному месту. Итак, нужно решить прежде: имея свободное время от проповеди в Камияма, может ли он посвящать это время на проповедь в других местах, или нет? Если может выходить, причем должен будет оставить школу, если нет, пусть продолжает школу. Хочет он, христиане в Камияма очень хотят, чтобы начать ему проповедь в Синдзё, двадцать ри от Каминояма (принадлежавшее тому же князю), где недавно разбит буддистами в споре христианский проповедник из протестантов, ициквай бокуся, посланный туда американцем из Ямагаты; нет там никого православных, никто не зовет, но честь христианства вызывает идти туда. Но чтобы идти туда, Варнаве следует совсем оставить Каминояма, а здесь у него три надежных слушателя. Итак, в Синдзё теперь неудобно. Или переселиться в Ямагата? Но там пока готовых слушателей – только жена Павла Кобаяси, для которой он и ходит каждую среду после классов, возвращаясь в четверг (три с половиной ри). Итак, по всему, оставаться ему в Каминояма до Собора, а в таком случае пусть продолжает школу, хотя из нее, как сам же он говорит, польза для христианства – корокте (то есть так же, как в Хакодате от нашей школы для мальчиков и девочек). Но после Собора школа должна быть оставлена, катехизатор обязательно должен учить детей только Закону Божию, – и это везде.

В Камияма, вероятно, скоро будет гунъякусё и санбанеё; тогда гем более катехизатор там нужен, тем более, что протестанты там напрягают силы – они там методисты и Ицциквай – там и в Ямагата.

4. Савва Ямазаки: в Наканиеда христиан хвалит; к Богослужению собираются двадцать-двадцать пять человек; фукёоины есть и стараются; в Еккаициба в среду – два-три собираются; в Куросава в пятницу ходил, теперь не ходит, хотя и говорит, что теперь хорошо бы (значит, еще не оправился от апатии). В Наканиеда слушают четыре человека. Говорит он сам, что не решил еще, жениться ему или нет, и потому мучается в душе, оттого и мало служит: «Как-де я буду учить, когда у самого сердце слабо». Советовал ему избрать, наконец, одиночество, ибо за сорок лет уже ему; …попросить о. Ниицума в восприемные отцы и принять монашество. А слабость побеждать призываньем имени Божия, молитвой и чрез нее благодатью; полны руки у него лекарств, но и сам не употребляет и других лишает. Заповедал ему учить детей христианству, ходить в Куросава и прочее, служить без лени и слабости.

Илия Накагава говорит: Иеногава очень надежна, прежние христиане очень ослабели; много новых слушателей; там теперь гунъяку-се; там язычницы хотят основать фудзин-симбокквай, при них (жен гун-яку-чё и пр.) только одна христианка, жена врача Пантелеймона Хоси – Софья, но нет других желающих женщин; из Наказима (один ри) очень сочувствуют этому. В Накасима шесть новых слушателей. В Набурихама шесть домов (пятьдесят человек) новых слушателей. Очень желают слушать. В Хиробуци шесть новых было. Но везде ропщут, что катехизатор приходит только на два с половиной дня; говорят – «лучше и не нужно, точно на постоялый дом» – а просят, по крайней мере, дней десять останавливаться. В Набури в седьмой-восьмой месяц рыбной ловли совсем нет; там сети делают, и этой работы не будет, значит – совсем свободное время слушать учение, поэтому просят туда на это время проповедника. Непременно удовлетворить сему. Оттуда на Собор придет кто-нибудь просить о сем. В Набури проповедника питают; в других местах также не берут христиане за ночлег и пищу. В Набури семьдесят семь домов. В Исиномаки новых слушателей (после крещения недавнего) нет еще. Христиан в Набури девятнадцать, и все к богослужению приходят, оглашенные четыре тоже. Поистине достолюбезное место. Место молитвы в доме Иоанна Наганума очень усердное. Говорят: «Доселе поклонялись солнцу, теперь оставили». Бонзы ничего не могут поделать, ибо главные рыбаки сделались христианами, и от них тоже рис и деньги собираются на поддержание кладбища, чего бонзы могут лишиться, если рассорятся. Если там поселиться на время порядочному катехизатору, то вся деревня скоро крестится. Все язычники в Набури очень усердные в язычестве, но не знают буддизма, религиозное чувство у них чистое и поддерживаемое опасностями и частыми смертями в море, оттого скоро и обращаются к истинному Богу, – Слава Богу, Илья совсем переменился, служит усердно, учение говорит понятно, все его хвалят, и ему приятно, и за него приятно. Вот пример, что и оставляемый за негодностью катехизатор может иногда с пользою быть принятым опять на службу.

5. Павел Кавагуци говорит: там, в Вакуя, христиане очень хороши, усердны; но теперь (после того, как недавно четырнадцать крестились) новых слушателей нет, и словом, не время проповедовать, ибо все заняты шелководством и земледелием. Там жена окружного начальника (гун-чёо) слушает учение, ныне только самому окружному не время. Но и ее можно на время оставить, чтобы Павлу Кавагуци идти в Фукусима до Собора, ибо сюда катехизатора просит представитель тамошней Церкви. Павел Такахаси, врач, там есть и ныне желающие слушать; завтра на собрании решим, идти ли на время ему туда с тем, однако, что после опять в Вакуя, где его любят.

Кончились рапорты катехизаторов в шестом часу вечера. В шесть часов началась всенощная. К ней христиане поздно собираются, и всех было маловато. Певчие зарознили тотчас же; поставил Алексея Обара, живущего здесь по болезни, и пошло в два голоса исправно; Маедако, точно ощупью идущий: удастся певчим начать хорошо – идет; нет – исправить не в силах. Проповедь была о плодах Воскресения Христова; кончилось все в девять часов. После пришло письмо от о. Павла Ниицума. Заявленный враг христианства, некто Яманоуци в Уцуномия вызвал о. Павла на собрание о вере… О. Павел принял вызов и просит ныне благословения его на сие. Также послать с ним Симеона Мии, как ученого, Алексея Савабе в помощь при споре и Феодосия Миягава, из катехизаторской школы, как стенографа. Отвечено ему тотчас с исполнением его просьбы.

30 апреля/12 мая 1889. Воскресенье.

Сендай.

Утром приготовление проповеди и на Собор. В девять часов началась литургия. Возмутила меня и глубоко огорчила небрежность и неблагочестивое отношение к храму о. Петра Сасагава и здешних христиан, но, конечно, виноват, главное, первый: «Каков поп, таков и приход». Алтарь такой нищенский, что другого такого бедного и грязного я еще ни видал. Но главное, на престоле Святые дары – заплесневелые, просфоры пресные и черные: эти два преступления (дай-зай) священника, которые я ему и о. Иову Мидзуяма (для урока) здесь же поставил на вид и сказал, чтобы он исповедался в этом грехе пред своим духовником и просил епитимии у него. Заплесневелые Святые Дары велел всыпать в Святую Чашу и потребить. Просфорника [просвирника] (Якова Маедако) переменить. На жертвеннике облачение разодранное по краю, на престоле – грязное; Евангелие и на престоле крест – никогда не чищенные, все закоптившееся и пыльное, бумага с потолка висит, и все это тотчас же после Пасхи; значит, и к Пасхе ничего не было чищено. – Призвал женщин, оставшихся после службы (в ожидании церковного собрания) и указал им на облачения, пристыдил и их, и заказал, чтобы в следующее свое собрание сговорились сделать новое. Также, чтобы побудили мужчин оклеить и обелить алтарь. В комоде – хлам и беспорядок, даже книжку русских повестей, как-то очутившуюся здесь, нашел. Что за бездушие у этих японцев! И как их одушевить? В отчаянье приводят! Это – почтеннейшая и древнейшая из наших Церквей – Сендайская Церковь – такая нищая, лохмотница, такая грязная, отвратительная!

Боже, да будет ли что путное когда здесь! А тут еще распинаешься, хлопочешь о постройке храма для них!

После службы велел Обара учить здесь певчих, если здоровье позволит. К концу месяца он известит, учит ли; тогда и жалованье ему послать сполна; если же нет, то половинное, как в Токио обещал ему.

Чрез час начнется Церковное Собрание; но расстроенное состояние не обещает особенно доброго. Господи, пошли мир и бодрость моей бедной, изнуренной душе!

На Собрании будут: два священника, семь катехизаторов: Василий Хориу, Филипп Судзуки, Иоанн Кобаяси, Савва Ямазаки, Варнава Имамура, Павел Кавагуци и Илья Накагава, сендайские фукёоин и представители некоторых окрестных Церквей.

30 апреля/12 мая 1889. Воскресенье, в два часа пополудни.

Церковное Собрание в Сендае.

Предположено было начать в один с половиною часа, но и к двум собралось из сендайских фукёоин двадцати человек всего шесть; к счастию, женщины выручили, – их одиннадцать, да двое слепцов, да двое из других Церквей, – всего и было тридцать три человека со мной включительно. Зато в проповеди послан упрек отсутствующим, что они упали, не соблюли обещания служить Богу, не исполнили своей высшей обязанности, возложенной на себя из любви к Богу и ближним (ибо низшие обязанности: 1) невольные – телу; 2) полувольные – семье и государству), не удержались на высотах, побеждены леностью и прочее. Мы же, собравшиеся, продолжим наше дело. Собрались мы здесь: 1) чтобы видеть нынешнее состояние Церкви, порадоваться, если хорошо, поправить, если худо, поддержать, что нужно. – Мы можем порадоваться. Со времени поставления фукёоин Церковь видимо ожила – катехизаторы хорошо говорят о Церквах, – катехизаторы сами оживлены; видимым знаком оживления Церкви может быть указано, что крещений было со времени последнего собрания сто сорок восемь; 2) мы должны поддержать честь столь полезного учреждения фукёоин, неслужащих выключить, новых избрать. Только теперь это сделать или после – это Собрание пусть решит;

2-я тетрадь

3) пересмотреть размещение катехизаторов, быть может, теперь, когда полевые работы стали мешать слушать проповеди в деревнях, из сих мест полезно снять на это время проповедников и поставить в другие места, где ничто не мешает проповеди; 4) пересмотреть правила; где катехизаторам поручено семь-восемь Церквей, там они могут оставаться в Церкви только на два-три дня, но это только для поддержания старых христиан; где же являются новые слушатели, там ропщут на это Хивари и просят, по крайней мере, дней по десять оставаться; так не нужно ли прибавлять исключения к некоторым общим правилам?

Итак, из рассказов священников о катехизаторах пусть Собрание узнает состояние Церкви и рассмотрит, рассудит, решит, что нужно.

Оо. Сасагава и Мидзуяма говорили так, что ободрили: состояние Церкви довольно оживлено. Ныне о. Мидзуяма говорит, особенно усердие христиан Набури хвалит. Насчет хивари советует исправить правило, чтобы позволить катехизаторам, где нужно, останавливаться надолго. Говорит еще, что кое-где решительно невозможно возбудить женщин составить общество, а инде две-три женщины, собравшись, перессорились.

Из катехизаторов Василий Хориу ничего не имеет сказать Собранию. Филипп Судзуки ныне говорит: здесь, в Сендае, христиане старые, учение знают хорошо, вера тверда, но в живости уступают новым христианам, наружно – слабы кажутся; недеятельны. Еще: язычники смотрят на внешнее; в Сендае спросят: «Где Православная Церковь?» Не знают, ибо такой незаметный, бедный храм, – Итак, здешним сендайским христианам нужно единство и одушевление, также нужен настоящий храм. Иоанн Кобаяси – тоже. Савва Ямазаки о Наканиеде говорит: катехизатору там нужно долго оставаться (три-четыре года), чтобы была польза; хвалит фукёонинов; просит изменить хивари катехизаторов.

Варнава Имамура теперь говорит, но то же, что вчера мне объяснял (смотри выше). В Ямагата и Каминояма желают Василия Хориу. Что же, о. Петр Сасагава может переменить его в Ямагата, если в Сендае не нужен, ибо оба места о. Петру подведомы, за Тоокейский же Собор нельзя поручиться, назначит ли он Василия Хориу туда.

Павел Кавагуци нападает на старые Церкви, ибо учение знают, но не исполняют; гордятся, что знают учение лучше молодых катехизаторов и пренебрегают сими. Старые христиане, не исполняя заповедей, язычников соблазняют, те говорят: и христиане также плохие по поведению, чрез что хулится Христос. Фукёоин’ы многие не служат, не стоят сего имени, их нужно лишить сего звания. («Сикару-ни» слово очень уж часто и некстати вплетает в речь – вообще, довольно плохо плетет, – я лучшего ждал). Жалуется, что одинокий катехизатор скучает, просит сделать, чтобы катехизаторы часто видались, но и катехизаторы, по два-три стоящие вместе, ослабевают. Лучше для оживления катехизаторов посылать их на время в другие места для проповеди.

В Вакуя фудзин-квай положил каждое утро женщине опускать в ящик один ри, в месяц три сен. (Велико! Только утомляет; где же выдержать такое беспокойство долго!) Бонзы по деревне очень хулят христианство, и потому заброшенные по деревням христиане страдают и впадают в уныние, просят катехизаторов чаще посещать и отражать нападки бонз. Кавагуци говорит это по поводу Оота и Нигоо, где бонзы злословят.

Илья Накагава говорит об Исиномаки, что там слушателей мало, двух катехизаторов там не нужно, ибо в Минато наполовину заняты земледелием. В Иеногава теперь нооге – не нужно катехизатора, в Набури с седьмого месяца – нужно. Вообще в тех местах (Мабуци и прочих) полевые работы ныне мешают.

Прочтены письма отсутствующих катехизаторов. Елисей Кадо просит у него оставить все по-прежнему. Из Носикинаме находящийся здесь христианин спрошен, не имеет ли что добавить? Говорит: теперь ноогё, Кадо поэтому может проповедывать в Фурукава, но с девятого месяца, когда и в деревнях сделается досужно, нужно там два катехизатора. О. Сасагава говорит о Фурукава: в фудзинь-квай там восемнадцать-девятнадцать женщин, ежемесячно собираются, толкуют ученье. Тооронквай там еще есть, собираются человек двадцать, говорят о вере, – и женщины присутствуют там. Кёори-кенкиуквай для язычников; уже одиннадцать язычников обнаружилось усердно слушающих чрез сей «говай». Итак, в одном Фурукава три учреждения для распространения веры. Поучительно и достойно подражания. В Наканиеда христиане очень благочестивы: почти все приобщаются пред Пасхой и Рождеством Христовым, а также и осенью, если бывает священник. – Прочие письма – ничего нового или интересного не сказали.

За больного и отсутствующего катехизатора Илью Тада дано слово врачу Якову Такахаси, как представителю Церкви в Фукусима. Он там с седьмого месяца 1888 года. Скромно говорит о Фукусима: неблестяще там; слыша здесь, как во всех Церквах много крещеных, о своей Церкви он сокрушается, как недающей плодов. Фукёоин, говорит он, должен в своем доме принимать слушающих, должен быть сам очень заинтересован делом проповеди – значит, должны быть хорошо избранные люди; должны быть очень хорошо ведущие себя люди; должен быть сам образцом для других, которому бы новые могли подражать. В Фукусима давняя Церковь, но христиане где? Почти нет: разбрелись или растаяли; итак, желательно, чтобы вновь крещеные были люди вполне достаточны крещения – не множество, но качество важны. Просит катехизатора для Фукусима, в его же доме проповедь, а проповедовать некому; просит такого, который мог бы учить пению, ибо там очень плохо поют.

Больше из других Церквей представителей нет. О. Иов говорит: в феврале на собрании два правила составлено: 1) о хивари для катехизаторов и 2) чтобы непременно везде составлены были женские общества.

Он просит к первому правилу прибавить тадасигаки (примечание), у второго отнять слово непременно, как неосуществимое.

Вакуя говорил, что Филипп Судзуки выразил свойства Сендайской Церкви. Согласен-де с ним.

К пяти с половиною часам все речи истощены. Дальше нужно решать:

1. Фукёоин’ы полезны, бесспорно. Но неслужащих из них нужно выключить, а новых избрать. Теперь ли это сделать или после?

Лучше после Тоокейского Собора, ибо тогда новые катехизаторы будут, к ним и новые помощники кстати. Впрочем, нет, ныне катехизаторы отлично знают, кто им помогает, кто нет; значит подобрать фукёоин могут безошибочно; новые долго не могут сделать это. Итак, ныне лучше. По правилам: после Собора. Иные говорят: на год оставить (стало быть до ноября). Итак: когда? «После», – все решили; за «теперь» я один был.

2. Взять ли Павла Кавагуци из Вакуя, где ныне полевые работы мешают проповеди, и послать в другое место, где нет этой помехи, а желающие слушать есть? Вопрос тоже довольно трудный, и без совета с христианами Вакуя этого решить нельзя. Священник поговорит с тамошними христианами; если отпустят, Кавагуци в Фукусима поедет; нет, в Фукусима из Токио, если сможем послать.

3. Касательно женских собраний: нужно ли исключить слово «непременно» (как выше о. Иов потребовал) или нет? И нет ли еще чего сказать и решить о «фудзин-симбокквай»? Пусть скажут, если есть что, и женщины, присутствующие здесь, о сем предмете. О. Петр говорит, что женские собрания непременно стараться заводить везде, поэтому и слово «непременно» исключать не следует, оно не мешает, тем более, что не везде же требуются и могут составиться такие, как в Токио, собрания, а по местным обстоятельствам, хотя очень маленькие – полезны, и потому заводить везде нужно.

4. Касательно распределения дней путешествия катехизатора по Церквам – останавливаться он более положенного может, но с разрешения священника, вперед же должен известить, чтобы его ждали в определенный день, а когда придет, о том известить заранее, по получении разрешения священника. Это приложить в виде тадасигаки к прежде постановленному о хивари правилу.

(Но где золотое перо, – пустей его пусто! Дорого, да гнило. Завяз ил в ручке, не вытащишь; послал купить ручку в два с половиною сен, перо в восемь рин, которым теперь и пишу).

В половине восьмого часа вечера кончили собрание молитвой.

После пришли четверо: Исибаси, Яков Оно, Адой Георгий и еще кто-то; просят переместить сюда Иоанна Катакура: он-де практичен, умеет ладить с христианами, очень нужен будет при постройке храма. – «Почему же вы выпустили его прежде отсюда?» – «Ссорился-де с о. Матфеем Кангета». – «Но он малодеятелен, особенно когда опустился; иногда, впрочем, работает; теперь его хвалят в Хацивоодзи; как бы здесь опять не обленился», – «Он, собственно, деятелен, – ответили, – но бывает болен геморроем; в нем только один недостаток: не может хорошо спорить с инославными, не боек на речи, здесь с католиками однажды чуть не скомпрометировался в споре». Обещался я поддержать их просьбу на Соборе, но не дал обещания удовлетворить их; пусть-де Собор решает, иначе Собор будет только по имени; пишите просьбу за подписью всех здешних представителей Церкви к Собору, – И действительно, хорошо бы здесь быть Катакура, хорошо бы даже диаконом его поставить. Только наперед нужно смерить брод, не ошибиться так, как при перемещении отсюда о. Матфея Кангета, который, как после оказалось, перемещен по интриге трех человек, в том числе сегодняшних Итабаси и Якова Оно.

4 октября нового стиля 1889. Пятница.

Токио.

Собранием священнослужителей в Токио 22 июля нового стиля 1889 года положено, между прочим, мне посещать Сендай и Мориока два раза в год для «Фукёо-квай» (собрание, имеющее предметом распространение учения): в первое воскресенье десятого месяца в Сендай, во второе – Мориока и в воскресенье Святого Фомы – Сендай, Жен Мироносиц – Мориока.

Вследствие сего завтра я отправляюсь в Сендай.

Часть 4Часть 6

Источник: Дневники святого Николая Японского : в 5 т. / Сост. К. Накамура. - СПб : Гиперион, 2004. - Том 2. 880 с. ISBN 5-89332-092-1

Telegram-каналы

Комментарии для сайта Cackle

Сендайская церковь

Вам может быть интересно: