Глава V. Крестовые священники и дьяки

В обыденной церковно-обрядовой стороне жизни московского государя и его семьи в XVI в. и в XVII в. немаловажное значение имели так называемые крестовые священники и дьяки. Самое название «крестовые» указывает на то, что лица, носившие оное, совершали церковную службу в крестовой палате, во дворе. Как известно, правила Домостроя имели сильное влияние на устройство образа домашней жизни наших предков в XVI и XVII в.

По одному из таких правил, предписывалось всякому христианину «в дому своем святые и честные образа ставити на стенах, устроив благолепно место со всяким украшением и со светильниками, и в сем месте совершать домашнюю молитву»¹⁹¹⁰. В силу сего предписания, в домах знатных бояр и тем более в государевом дворце, для отправления домашней молитвы посвящалась особая комната, которая, как убранная иконами, называлась крестовою. Во дворце эта комната была устроена на подобие церкви. Одна стена ее была сплошь занята иконостасом в несколько ярусов, причем все иконы украшались золотом, серебром, дорогими каменьями и различными привесками. Внизу икон, особенно в праздники, подвешивались пелены, шитые золотом, низанные жемчугом, убранные дробницами. Пред иконостасом стояли книжные аналои и для чтения – глухие или разгибные, украшенные резьбою, золоченьем и расписанные красками. Кроме икон, в крестовой палате сохранялись еще и другие священные предметы, приносимые из местных монастырей и с Востока. «Вообще иконостас крестовой комнаты был хранилищем домашней святыни, которая служила изобразителем внутренней благочестивой истории каждого лица, составлявшего в своей крестовой иконостас – собственное моление»¹⁹¹¹.

В такой-то комнате, согласно предписанию Домостроя, муж и жена с детьми и домочадцами должен был каждый день вечером «отпеть вечерню, повечерницу, полунощницу с молчанием и вниманием и с кротко-стоянием и с молитвою и с поклоны», а утром, восстав от сна, – семья должна была отпеть утреню, и часы и за тем уже посещать церковные службы¹⁹¹².

Эти наставления Домостроя о молитвенном правиле с особенною точностию исполнялись в домашнем быту русских царей и цариц. Каждый день царь и царица и члены их семьи, утром и вечером, в своих крестовых комнатах слушали келейное правило, которое состояло в чтении и пении определенных уставом на каждый день молитв и псалмов, канонов и акафистов, с определенным числом поклонов при каждом молении. Для исполнения сего-то домашнего богослужения для царя и членов его семьи и состояли при дворе крестовые священники и дьяки. Что касается дьяконов, то они лишь в очень редких случаях принимали участие в служении «у крестов».

При царе Михаиле Феодоровиче, когда число членов царской семьи еще не было велико, невелик был и состав крестового клира. Но с течением времени, при царях Алексее Михайловиче, Феодоре Алексеевиче и особенно Иоанне и Петре Алексеевичей, когда явилось несколько отдельных дворов при дворце, со своею особою церковию, и число членов крестового духовенства значительно увеличилось.

Самое богослужение в крестовых комнатах царя и царицы и членов царской семьи совершали священники из придворных церквей, с чтецами и певцами. Для той же цели состояли особые лица, именовавшиеся крестовыми дьяками. Священники служили «у крестов» по неделям и при том всего чаще в таких крестовых комнатах, которые примыкали к той верховой церкви, где они состояли на службе¹⁹¹³. При царях Михаиле Феодоровиче и его преемнике в их крестовых комнатах совершали домашнее богослужение священники из Благовещенского собора. На это находим указание в дворцовых разрядных книгах, где, например, говорится о том, что, пред венчанием царя Михаила Феодоровича вторым браком, когда он шел из своих покоев в Грановитую палату, пред ним окроплял путь св. водою «крестовый недельный поп И. Наседка»¹⁹¹⁴, а в 1672 г. 2 июля, по случаю стола, устроенного после крещения царевича Петра Алексеевича, у царя, «пред золотою палатою, в проходных сенях, были кормлены Благовещенские священники, которые служат у крестов»¹⁹¹⁵. Об участи священников сего собора в служении в крестовой комнате государей со времени царя Феодора Алексеевича уже более нет упоминания. Их, несомненно, заменили священники из ближайших к царским иокоям соборов Верхоспасского и Воскресенского, а для царя Петра – Петропавловской церкви. Крестовыми священниками у цариц обыкновенно состояли священники из соборной церкви Рождества Пресвятой Богородицы, «что у царицы на сенех»¹⁹¹⁶. Так, у царицы Наталии Кирилловны даже и после того, как она, овдовев, получила для себя и Петра отдельный двор, до устройства в нем особой Петропавловской церкви, служили «у крестов» священники Рождественской церкви¹⁹¹⁷. Священники из церквей Екатерининской и Евдокиинской, при царе Михаиле Феодоровиче, служили «у крестов» у царевича Алексея Михаиловича и у царевен¹⁹¹⁸. При царе Алексее Михаиловиче, у царевичей Иоанна и Федора Алексеевичей служили «у крестов» священники из Ризположенской церкви, а у царевен из Екатерининской, Евдокиинской и новой церкви Спаса Нерукотворенного образа. При царе Феодоре, Иоанне и Петре Алексеевичах у царевен больших были крестовые священники уже из церкви Успения Пресвятой Богородицы.

За свою службу «у крестов» священники некоторых придворных церквей, сверх оклада содержания, положенного им по должности при известной церкви, получали еще особый денежный и хлебный оклад. Так, из ружной книги 1681 г. видно, что священники Рождественской церкви, служившие «у крестов» у царицы, получали за эту службу кормов и питья на 75 р. 13 алт. 2 д. Столько же получали и священники новой церкви Спаса Нерукотворенного образа, служившие у царевен больших, и Екатерининские – у царевен меньших, и только Ризположенские священник и диакон, как служившие «у крестов» у царевича Иоанна Алексеевича, получали кормовых денег и питья на 92 р. 19 алт. с деньгою¹⁹¹⁹. Все же священники крестовые, по разным случаям, имевшим близкое отношение к тем лицам царской семьи, при которых они состояли, получали нередко подарки как товарами, так и деньгами. Так, по случаю приобщения св. таин кого-либо из членов царской семьи, священник, а иногда и диакон, служившие в тот день у них «у крестов», получали или причастное сукно, или же за него деньгами. Так, напр., в 1638 г. 25 апреля Рождественской церкви священник Тимофей получил 5 арш. тафты по 26 алт. 4 д. в приказ по тому случаю, что в великий четверток сего года царь и царица приобщались св. Христовых таин, а он в тот день был «у крестов»¹⁹²⁰. Точно также в 1695 г. протопопу сей же церкви Адриану дано было 5 арш. сукна английского темно-зеленого по 38 алт. по 2 деньги аршин по тому случаю, что в четвертую субботу Великого поста приобщалась царица Евдокия Лукьяновна, а он в то время служил у нее «у крестов»¹⁹²¹. В сем же году – церкви Спаса Нерукотворенного образа протопопу Александру дано было 4 арш. 7 верш, сукна аглинского темно-зеленого ценою в 6 руб., причастное сукно против 144 г., да другое сукно причастное по тому случаю, что причащались княгини Ирина и Татьяна Михаиловны в первую субботу Великого поста, а он в то время был у препод, мученицы Евдокии в попах, и в тот день служил у государынь царевен «у крестов»¹⁹²².

Сопровождая царя или царицу во время их богомольных походов, крестовые священники получали необходимую для дороги одежду и подарки за труд. Так, напр. в 1619 г. рождественскому священнику Афанасию, который был с государем в походе, дано было за это 4 арш. настрофиля лазоревого по два с полтиною портище, да киндяк червчатый, ценою 26 алт. 4 д.¹⁹²³ Рождественскому же священнику Василию Логинову в октябре 1684 года, в виду того, что он был «у крестов» в троицком походе с царицей Натальей Кириловной, велено было сшить емурлык, против крестовых дьяков ее¹⁹²⁴.

Об участии диаконов в крестовом богослужении у государя и членов царской семьи сохранилось очень немного данных. Так, в 1643 г. Благовещенского собора дьякон Архип в Великий четверток служил у государя в хоромах. Весьма возможно, что царь, не могший быть в этот день за службою в церкви, по нездоровью¹⁹²⁵, пожелал выслушать утреню у себя в хоромах, почему и потребовалось в такой великий день участие диакона. И последней для причастия в этот день царицы, вероятно, также слушавшей утреню в покоях царя, получил 5 арш. сукна аглинского¹⁹²⁶. В другое время, как мы уже раньше говорили, дьякона некоторых придворных церквей кликали многолетие в навечерие Рождества и Богоявления нередко «у крестов», как у царя, так и членов его семьи, за что и получали кликальные сукна.

Крестовые дьяки, как и другие служилые люди при дворе, при вступлении на должность, приводились к присяге. Так, в 1701 г. 14 августа Успенской церкви священник Aфанасий Иванов по чиновной книге привел к присяге Ивана Чернышева, определенного в крестовые дьяки к царевне Татьяне Михайловне¹⁹²⁷. На обязанности сих дьяков лежало пение и чтение не только в крестовых комнатах, но и в некоторых дворцовых церквах, где они заменяли собою певчих дьяков. Указание на такого рода обязанности их мы встречаем в челобитной крестовых дьяков, поданной ими царю в 1626 г., в которой они просили о даче им в приказ камки – их женам на летники, против крестовых священников. В этой челобитной они жаловались на то, что у них отнята прежняя прибыльная привилегия – звать гостей на стол к царю в Великий день, на Рождество, Благовещение и в именины царя и царицы, когда они получали за то «зватое», тогда как теперешняя их служба стала трудною: им приходится и в хоромах у царя и царицы и в церкви читать и псалмы говорить, и канонаршить, и на клиросах петь беспеременно, между тем как священники у крестов служат по неделям¹⁹²⁸. Тем не менее, хотя крестовые дьяки и заменяли собою нередко не только певчих дьяков, но и псаломщиков придворных церквей, читая и поя за них в церкви, они были отдельными от последних лицами.

И, если крестовые дьяки по своему положению считались выше государевых певчих дьяков, то не по тому, что будто бы имели иерархическое поставление¹⁹²⁹, а единственно по тому, что находились, в силу своей обязанности, ближе к царю и членам его семьи и получали большее сравнительно с певчими дьяками, содержание, и из последних дьяков в крестовые могли поступать лишь только лучшие и прослужившие много лет в хоре.

Будучи близкими к царскому дому людьми, крестовые дьяки пользовались особым доверием царя и цариц и членов их семьи и потому нередко исполняли их разные поручения, касавшиеся чаще всего приноса и охранения предметов святыни и дел благотворительности государя и членов его семьи. При царе Михаиле Феодоровиче особенным доверием его пользовался его крестовый дьяк Иван Семионов, находившийся при нем на службе с самого воцарения его. В 1613 г. этот крестовый дьяк, заведывавший образной казною царя, в которой хранились иконы и другие святыни, поднесенные царю разными лицами, отнес 10 ноября, по именному приказу государя, в собор Благовещенский крест воздвизальный¹⁹³⁰ и принес к государю 29 ноября в хоромы книгу письменную – Правила св. Апостол и св. Отец в десть, оболоченную кожею, с большими медными пряжками¹⁹³¹, а 1 декабря «взял прелог письменный в десть, да минею письменную месяц генварь в полдесть, да к Николе Чудотворцу, что у Стретения на сенех в приделе, 3 застенки»¹⁹³². Тот же крестовый дьяк взял по поручению царя из государевой казны 2 золотых «и те золотые 6 декабря 1613 года приложил на молебен к образу Николы Чудотворца Гостунскаго»¹⁹³³; 12 декабря «взял золотой угорскицй и приложил на молебен к Зачатию св. Анны, что за Соляным рядом»¹⁹³⁴; 13 марта 1614 г. «взял два золотых «Московское дело» и приложил на освящение к Благовещенью Пресв. Богородицы, что приделы у Знамения Пресв. Богородицы на Варварском кресце»¹⁹³⁵; 22 апреля «взял золотой Московской из приносных золотых и приложил на освящение к местному образу Никиты Переяславскаго чудотворца, что в приделе у Рождества Пресв. Богородицы на сенех»¹⁹³⁶; 8 июня взял 20 золотых и сказал, что те золотые взяты с государем в поход ко Св. Живоначальной Троице в Сергиев монастырь¹⁹³⁷. По поручению же матери царя, Иван Семионов 15 января 1614 г. «снес с верху от государыни иноки Марфы Ивановны покров Пафнутия Боровскаго чудотворца и велел в казенном приказе положити круг образа Пафнутия – камку таусинную»¹⁹³⁸. Этому же дьяку были отданы для хранения в образной казне в 1627 г. следующие святыни, поднесенные царю и его матери стольником, князем Алексеем Ивановичем Воротынским, – царю: «крест золот с мощами, обнизан жемчугом. По подписи в кресте значились мощи: камень горы Синайской, древо Моисеева жезла, земля Иордан реки, млеко Пречистой Богородицы, камень гроба Господня, камень Голгофы горы, идеже Христос распят, камень, идеже Господь обрете жребя, мощи св. апостола Кодрата, глава Иоанна Предтечи, мощи св. мученика Анфима, камень, идеже побиен мученик Стефан, камень, идеже преставися Пречистая Богородица, камень горы, идеже Господь постися, камень св. Сиона, идеже Господь вечерял со ученики, камень горы Фавор, камень горы Елеонския, камень, на нем же ангел Господень седяше у гроба... А на кресте была срачица бархат червчат, на ней крест низан жемчугом большим. А у креста подпись и подножие и на верху копья и трости и около фигуры с трех сторон было низано жемчугом невеликим». Матери царя была поднесена: «панагея – камень аспид, на нем вырезан образ св. мученика Федора Стратилата. В главе у панагеи яхонтик червчат, ниже главы – в закрепке – два зерна жемчужных. Панагея обложена золотом, сканью, а в окладе – 4 яхонтика лазорева, да 4 лалика в гнездах. А в панагее по подписи: мощи св. мученика Федора Стратилата и неведомых святых, купина неопалимая, мощи четыредесяти мученик, жезла Моисеева, земля из Иордана, идеже Христос крестися, камень Голгофы и мощи пр. Кирилла Блозерскаго чудотворца. На панагее – срачица была атлас желт; на ней крест низан жемчугом невеликим»¹⁹³⁹.

В приходной и расходной книге золотым угорским, арабским и португальским за время с 1626 г. – 1632 г. мы также часто встречаем расписки крестового дьяка Ивана Семионова в получении золотых, несомненно, для исполнения каких-либо поручений царя по делам, относившимся к украшению храмов или благотворительности¹⁹⁴⁰. О доверии царицы Евдокии Лукьяновны к крестовому дьяку Ивану Семионову свидетельствует уже тот факт, что именно ему было дано царицею 24 января 1632 г. 5 р., с поручением купить на эти деньги восковую свечу в пуд и поставить ее у гроба государыни, инокини Марфы Ивановны¹⁹⁴¹. Но самым наглядным и наивысшим знаком доверия и расположения царя и царицы к крестовому дьяку Ивану Семионову должно считать возложенное на него поручение обучать вместе с певчими дьяками Лукою Ивановым и Михаилом Осиповым царевича Алексея Михайловича церковному пению¹⁹⁴².

Кроме Ивана Семионова, доверием царя Михаила Феодоровича по делам благотворительности, по-видимому, пользовался и другой крестовый дьяк Гавриил Парфеньев, которому в 1633 г. было дано государем 10 руб. для раздачи милостыни по отце своем, патриархе Филарете¹⁹⁴³. При царе Алексее Михаиловиче на крестового дьяка Никиту Казанца было возложено государем особое поручение, которое, по-видимому, не имело никакого отношения к обычному кругу обязанностей крестовых дьяков и, конечно, было вызвано особым доверием к нему, а именно: ему было поручено в 9 день декабря 1676 г. отправиться со стрельцами в дом дьякона Благовещенского собора Феодора, заявившего себя упорным и ожесточенным противником исправления богослужебных книг при патриархе Никоне, и взять у него все книги и письма. И Никита Казанец исполнил волю царя, – самого Феодора отвез в дом митрополита Крутицкого Павла вместе с келейными книгами, а письма его домовые и всякие выписки из книг и ставленую грамоту отнес к царю вверх «к тайным делам»¹⁹⁴⁴. При царе Феодоре Алексеевиче, по-видимому особым доверием пользовался крестовый дьяк Лука Алексеев, на которого 13 марта 1676 г. было возложено государем поручение взять из хором к образу Владимирской Божией Матери на перенизку жемчугом венца, цаты, полей, оплечков волоченого тонкого серебра 2 золотника, да на закрепку створов от серебряного киота волоченого толстого серебра 4 золотника, и принести этот святой образ и киот в серебряную палату, а после опять отнести в хоромы¹⁹⁴⁵. При царе Петре Алексеевиче, 27 ноября 1683 г. на обязанность старшего его крестового дьяка Петра Покровца было возложено хранение 4 ящиков и 7 коробов с книгами наречного пения, с знаменными трехстрочными демественными и другими переводами, которые остались после смерти царя Феодора Алексеевича¹⁹⁴⁶. Из других же крестовых дьяков видимым доверием царя пользовался Григорий Михайлов, который 9 марта 1695 г. был послан царем «по своему государеву делу» в Александровскую слободу¹⁹⁴⁷.

Что касается числа крестовых дьяков, то оно, будучи не великим в начале XVII в., к концу оного значительно увеличилось, вследствие образования нескольких отдельных дворов с своими особыми штатами служащих, при чем для управления особым хором крестовых дьяков были назначены особые лица, называвшиеся раньше старшими крестовыми дьяками, а в последней половине XVII в. уставщиками. В то время как в 1632 г. у царя Михаила Феодоровича было лишь 6 крестовых дьяков, у царицы Евдокии Лукьяновны – 4 и столько же у царевича Алексея Михайловича с царевною Ириною Михайловною¹⁹⁴⁸, а у царицы Марьи Ильиничны было 16 крестовых дьяков¹⁹⁴⁹. В 1694 г. мы находим у царя Иоанна Алексеевича 14 крестовых дьяков, у царицы Марьи Матвеевны – 11, у царевны Татьяны Михайловны – 12, у царевны Евдокии Алексеевны с сестрами – 15, у царевны Натальи Алексеевны – 8¹⁹⁵⁰. Вероятно, что не менее 16 крестовых дьяков было раньше и при дворе царицы Наталии Кирилловны.

Содержание крестовых дьяков заключалось в годовых и причастных сукнах, в годовом денежном окладе жалования, в кормовом и хлебном окладе, платье, и, кроме того, в подарках по разного рода случаям, денежных доходах и, наконец, в казенном помещении. В течение всего XVII в. годовые сукна крестовым дьякам давались в 5 р. натурою или деньгами. Такие сукна давались им против певчих дьяков первой станицы. На это указывает запись расходной книги 1635 г. от 24 апреля о том, что сего числа трем крестовым дьякам царицы дано было годовое жалование против его государевых певчих дьяков большой станицы ежегодно.

Причастные сукна выдавались старшему Крестовому дьяку или уставщику ценою в 6 р., а другим – в 3 р., что касается оклада денежного, кормового и хлебного, крестовым дьякам, то до 1699 г. мы находим о том лишь немногие и отрывочные сведения. Так, в 1674 г. определенному вновь к царице Наталии Кирилловне крестовому дьяку Андрею Семенову велено было давать жалование – сукно – в 5. р., хлеба – по 5 четвертей ржи и овса и ему же учинить кормовые и славленые деньги против его братии¹⁹⁵¹. Другой крестовый дьяк царицы Натальи Кирилловны Иван Терентьев подал в 1684 г. челобитную о том, что назначенный ему денежный оклад в 8 р., и по 10 четей ржи и овса меньше окладов некоторых крестовых дьяков, на службу после него поступивших, и потому просил о прибавке, и ему было прибавлено 2 р. против крестового дьяка Григория Михайлова¹⁹⁵². Ружная книга 1699 г. подводит итог наивысшему окладу содержания крестовых дьяков за XVII в. Из нее мы узнаем, что годовые сукна по прежнему всем крестовым дьякам выдавались ценою в 5 р. Уставщик царицы Марфы Матвеевны – Григорий Хутынец и 10 крестовых дьяков получали: первый по окладу – 40 р., кормовых – 50 р., и по 21 чети ржи и овса; 2 крестовых дьяка – по окладу – по 25 р. и кормовых – по 30 р., ржи и овса – один по 10 четей, а другой – по 9 четей; один дьяк – по окладу – 22 р. и кормовых – 30 р. Остальные все крестовые дьяки получали также по 30 р. кормовых денег и различались лишь одним годовым денежным окладом, из коих наивысший был 18 р., а наименьший – 12 р. и по величине получаемого хлебного оклада – ржи и овса, начиная с 7 четей и пол-2-четверика и кончая 5 четью с полу-2-четвериком; всего же 11 человекам выдавалось по окладу – 213 р., кормовых – 350 р., сукон на 55 р., ржи и овса – по 87 четей с получетвериком¹⁹⁵³.

Уставщик царицы Прасковьи Феодоровны Федот Ухтомский получал по окладу – 50 р., кормовых – 100 р., по 25 четей ржи и овса, и в приказ – 6 ведер вина, 11 крестовых дьяков высший оклад жалования был – 26 р., и кормовых – 50 р., ржи и овса – по 17 четей и пол-2-четверика, а низкий – 15 р., кормовых – 30 руб., и по 11 четей ржи и овса. Всего 12 человекам по окладу давалось – 292 р., кормовых – 480 р., сукон – 60 р., и по 165 четей и пол-2-четверика ржи и овса¹⁹⁵⁴.

Уставщик царевны Татианы Михайловны Иван Степанов получал по окладу 41 р. 8 алт. 2 д., 50 р. кормовых и по 20 четей ржи и овса, высший оклад у 10 крестовых дьяков – был 32 р. и кормовых – 50 р., ржи и овса по 20 четей в осьминою без четверика, а низший – 12 р., кормовых – 30 р., ржи и овса по 7 четей без получетверика. Одному же крестовому дьяку полагалось только по окладу 12р., да по 5 четей с полуосьминою ржи и овса, а кормовых – не давалось. Всего 12 крестовым дьякам выдавалось по окладу – 238 р. 8 алт. 2 д., кормовых – 370 р., сукон – 60 р., и по 126 четей с осьминою без четверика ржи и овса.

Уставщик царевны Евдокии Алексеевны с сестрами Родион Аверкиев получал по окладу 40 р., кормовых – 80 р., и по 14 четей без полуосьмины – ржи и овса; 16 дьякам – наивысший оклад был положен – 30 р., кормовых – 50 р. и по 15 четей ржи и овса, а наименышй по окладу – 15 р., кормовых – 30 р. и по 5 четей с получетвериком ржи и овса. Всего 17 человекам выдывалось по окладу – 355 р., кормовых – 760 р., сукон – 85 р. и по 190 четей ржи и овса.

У царевны Натальи Алексеевны уставщика не было. Из 15 крестовых дьяков – высший оклад 10 человекам был 20 р., кормовых по 35 р. и по 8 четей ржи и овса, а наименьппй по окладу 9 р., кормовых – 25 р. и по 3 чети ржи и овса, четверо получали лишь по окладу по 20 р., а один 10 р. Всего 15 человекам было положено по окладу – 271 р., кормовых – 385 р., сукон – 30 р. и по 77 четей с полуосьминою ржи и овса.

Петр Великий, рассмотрев выпись сего жалования крестовым дьякам, велел впредь «никого не писать уставщиком, а быть всем крестовыми дьяками», и при том не более, как по 12 человек у комнаты, и давать им, вместо окладных и за сукна денег – денежное жалование, первому человеку – 60 р., 4-ым по 40 р., а остальным – 7 человекам по 30 р. на год, а хлебную ругу давать по-прежнему, сполна, выдачу же вина отменил¹⁹⁵⁵.

Что касается случаев перехода крестовых дьяков из одной крестовой комнаты в другую, и при том, кажется единственно, по усмотрению высшей власти, то они хотя и не были, вообще часты, но тем не менее давали не малую работу приказным чиновникам в распределении окладов жалования, вызванную их перемещениями. Так, например, перевод в 1689 г. крестового дьяка Филиппа Протопопова от царевны Евдокии с сестрами к Анне и Татьяне Михайловнам со своим окладом совпровождался таким финансовым распоряжением, чтобы из его оклада было взято 2 р. и отдано певчему дьяку царевны Евдокии Алексеевны Ивану Власову, к его окладу в прибавку, а Филиппу, вместо взятых у него из оклада 2 р. – справлено из кормовых денег бывшего крестового дьяка Козьмы Алексеева. Другой дьяк – Степан Муромцев, получавший 30 р. по окладу у царевны Евдокии Алексеевны и переведенный к царевне Анне Михайловне – без оклада, был после удовлетворен 30 р. окладом из убылых кормовых денег бывшего крестового дьяка Зосимы Алексеева, пожалованного в 1687 г. в подъячие в аптеку¹⁹⁵⁶.

Одежда крестовых дьяков, была одинаковой с одеждою певчих дьяков и выдавалась также, как и последним, или сшитые, или же товарами, или же, наконец, деньгами соразмерно ее стоимости. Так, например, в 1635 г., 3 царициным крестовым дьякам были сделаны к пасхе праздничные однорядки из сукна аглинского темно-синего с хамьянными петлями и 12 серебрено-позолочеными пуговицами – ценою по 4 р. 10 алт. 2 д., да по кафтану из тафты виницейской двоеличной – шелк зелень да рудожелт, подпушенный дорогами гислянскими, на крашениной подкладке – ценою по 4 р. 28 алт. и полторы деньги каждый¹⁹⁵⁷. Значительным подспорьем для крестовых дьяков в отношении возможности иметь приличный гардероб платья не только себе, но и своим женам и дочерям, служила довольно частая дача им по разным поводам товарами – в приказ. Так, например, в 1625 г. крестовым дьякам Михаилу Устинову и Ивану Семенову дано было по 4 арш. сукна лундышу мясного цвета по 60 алт. аршин за то, «что они носили повсюду ризу Господа и Спаса нашего Иисуса Христа болящим на исцление от всяких различных недугов и на них полагали»¹⁹⁵⁸. Особенно частыми поводами к получению крестовыми дьяками подарков товарами служили случаи рождения и крещения детей у царя. Уже со времени рождения первого ребенка у царя Михаила Феодоровича установился на весь XVII век обычай выдавать по сему случаю подарки крестовым дьякам, при чем они сами уже подавали всякий раз о том челобитную, как бы о статье своего содержания, положенной по окладу. Так, в 1629 г. крестовому дьяку царицы Евдокии Лукьяновны и царевен Ирины и Пелагеи Михайловных – Ивану Семенову дано было 5 арш. тафты по 26 алт. 4 д. аршин, и деньгами 3 р. против его товарищей Михаила Устинова да Василия Семенова, как им было дано в 1628 г. государева жалования для рождения и крещения благоверной царевны Пелагеи Михайловны¹⁹⁵⁹.

Особенно ценные подарки даны были крестовым дьякам, по случаю рождения царевича Алексея Михайловича, а именно: государеву уставщику Ивану Семенову – 10 арш. камки по 26 алт. 4 д. аршин и 5 р. деньгами, а трем другим крестовым дьякам по 5 арш. тафты по 23 алт. по 2 д. аршин и по 4 р. деньгами. Тоже дано было уставщику и дьякам царицы¹⁹⁶⁰.

О выдаче подарков для жен и дочерей крестовых дьяков также сохранилось не мало сведений. Так в 1626 г. 20 марта 4 крестовым дьякам дано было по 10 арш. камки по 26 алт. 4 д. аршин – в приказ – их женам на летники¹⁹⁶¹. В 1638 г. крестовому дьяку Василию Семенову дано было 10 арш. камки кармазину хрущатого по 30 алт: аршин – «дочери его в приданое, на летник»¹⁹⁶². В 1640 г. крестовому дьяку Андрею Дмитриеву дано было 5 арш. тафты червленой по 28 алт. аршин, жене его на праздничную телогрею, при чем «по именному приказу, ему было дано перед иными дачами в лишке аршин»¹⁹⁶³.

Что касается денежных доходов крестовых дьяков, то о них сохранилось немало сведений. В тех случаях, когда эти дьяки при частых посещениях церкви царицей Евдокиею Лукьяновною принимали участие в пении царица давала им денежное вознаграждение, хотя не всегда в одинаковом размере. Так, 2 февраля 1628 г. дано было за молебен крестовым дьякам – 8 алт. 2 д., 3 февраля – 5 алт.¹⁹⁶⁴, 14 февраля – 6 алт. 4 д., марта 25 – 2 гривны, марта 26 – 20 алт., мая 28 – 6 дьякам по полтине, июня 29 – по полуполтине, июля 27 – по полтине.

За славление у царицы Евдокии Лукьяновны крестовым дьякам ее давалось по рублю¹⁹⁶⁵.

По кончине кого-либо из особ царской семьи крестовые дьяки вместе с государевыми певчими дьяками принимали участие в выносе и погребении и за тем в продолжение 40 дней читали псалтирь в храме, за что получали особое вознаграждение. Так, за поминовение инокини Марфы Ивановны крестовому дьяку Ивану Семенову дано было 5 р., а 13 другим по 3 р.¹⁹⁶⁶ По смерти царицы Марии Ильиничны, – 25 марта 1669 г. тем государевым крестовым дьякам, которые на месте и на гробу у царицы говорили псалтырь, царь из своих рук дал деньгами 20 человекам по 10 р., крестовым же дьякам умершей царицы – одному Фоме Борисову 10 р., и 17 человекам – по 7 р., за вынос тела царицы и погребение, ея уставщику – 8 р. и 17 крестовым дьякам – по 2 р., а всего – певчим и крестовым дьякам – 39 человекам за чтение псалтыря дано было 336 р., а за вынос и погребение – 43 человекам – 133 р. 13 алт. 2 д.¹⁹⁶⁷ Для поминовения царицы Марьи Ильиничны царь Алексей Михайлович 23 декабря 1670 г. дал крестовому дьяку Петру Покровцу дораги кошанские¹⁹⁶⁸.

К случаям, относившимся к патриаршему дому, которые давали повод к вознаграждению крестовых дьяков можно отнести лишь славлеше у патриарха, за что уставщик Сергей Иванов, сын Ерша, получил в 1688 г. 25 декабря – рубль, и все его товарищи – также рубль, крестовые дьяки царицы Марфы Матвеевны – на всех – рубль, царевен больших, крестовый дьяк Иван Корнилов, сын Шушеры – рубль, уставщик Иван Степанов – 8 алт. 4 д., его товарищи – полтора рубля, да крестовый дьяк Михаил Львов, за то, что говорил орацию патриарху – 16 алт. 4 д.¹⁹⁶⁹

Так же, как и певчие крестовые дьяки – одни жили в казенных домах, другие – получали деньгами – по строению и землю под него, а третьи – имели собственные дома, доставившиеся им путем наследства, или покупкою.

Что касается вдов и сирот крестовых дьяков, то они, по смерти последних, получали все заслуженное ими жалование. Бывали случаи, когда государь помогал вдове умершего крестового дьяка, при выдаче ею замуж своих дочерей. Так, напр., 24 августа 1644 г., по именному приказу государя и по подписной челобитной жены умершего крестового дьяка Устина Михайлова – «старицы» Феодоры, дано было ей из казны 5 арш. сукна багрецу по 40 алт. Аршин – «дочери ее Василиске» – в приданое, на опашень¹⁹⁷⁰.