Глава IV. Государевы певчие дьяки

К числу лиц, служивших если не при всех, то – при многих дворцовых церквах в XVII в., должно отнести государевых певчих дьяков, на обязанности которых лежало пение в церкви, в присутствии царя и членов его семьи в праздничные дни. Число таких дьяков невсегда было одинаково. Так, в 1584–1585 г. их было лишь 10 человек¹⁸⁶⁵. При царе Михаиле Феодоровиче до 1628 г. певчих значилось не более 25¹⁸⁶⁶. Но к концу XVII в., по мере усиления гармонического пения и увеличения числа придворных храмов, число певчих доходит уже до 70. По своим голосовым средствам певчие первоначально разделялись на станицы, которых в 1584–1585 г. было лишь 2, а в начале XVII в. и до 1628 г. 3 станицы и еще 10 «молодших певчих»,. которые в сем году образовали 4 и 5 станицу¹⁸⁶⁷. Вероятно, уже в следующем году образовались 6 и 7 станицы, так как в 1630 г. певчие обеих этих станиц приходили славить к патриарху¹⁸⁶⁸. Но, кроме этих 7 станиц иногда были еще прибылые дьяки, которые не значились в окладах; число их бывало от 7–10, и они были, так сказать, запасными, и, в случае открытия места в хоре, вступали в него уже по окладу. В каждой станице было обыкновенно по 5 человек, и лишь в редких случаях больше и меньше сего числа. Самыми почетными станицами были первая и вторая, которые по сему назывались большими станицами. Всякий молодой певчий, поступивпий в царский хор, обыкновенно зачислялся первоначально в низшие 7 или 6 станицу, и только впоследствии, по мере усмотрения его способностей и усердия, постепенно переходил в высшие станицы с соответственным увеличением его содержания.

Для составления хора певчие набирались из разных мест, даже из Сибири. Так, в 1628 г. был принят в государевы певчие дьяки из Тобольска певчий архиепископа Киприана Самойло Сергеев.

Во главе хора певчих стоял уставщик, выбиравшийся, обыкновенно, из певчих первой станицы, обладавший твердым голосом, большею частию баритоном, и имевший опытное знание церковного пения и всего порядка в церковном богослужении. Так, в 1644 г. в уставщики был пожалован певчий первой станицы Иван Семенов, а на его место был переведен из второй станицы в первую Иван Макаров¹⁸⁶⁹. Под ведением и управлением уставщика находились все станицы государевых певчих. Как полный начальник хора, он обучал певчих нотному пению, в церкви предначинал пение, управлял им, наблюдая за соблюдением церковного устава, и вместе с тем смотрел за благочинным стоянием певчих в храме. Единственным повышением певчего дьяка первой станицы могло быть назначение в уставщики или крестовые дьяки¹⁸⁷⁰.

Кроме уставщика, другие названия певчим дьякам даны были соответственно их умению петь по строчным, безлинейным нотным книгам, т. е. таким, где под одною строкою текста находилось две, три, а иногда и более строк, безлинейных нотных знаков. Певчий, исполнявший верхнюю строку, назывался вершником, среднюю – путником, а нижнюю – нижником. Тот же певчий, который путем долгого изучения и естественной способности своего голоса достигал возможности исполнять с одинаковым удобством все три строки и умел еще петь четвертую, известную под именем демества, назывался демественником и почитался выше путника, нижника и вершника.

Указание на исполнение вышеупомянутого рода пения в присутствии особ царской фамилии мы часто встречаем в документах. Так, после венчания царя Михаила Феодоровича с Евдокией Лукьяновной государевы певчие дьяки пели ему и царице «многолетие демеством большое»¹⁸⁷¹.

При венчании царя Алексея Михаиловича с Наталией Кирилловной государевы певчие пели «строками»¹⁸⁷². Строчное и демественное пение находило себе место даже в домашнем обиходе царя. Так, в 1647 г., при бракосочетании царя Алексея Михаиловича с Марией Ильиничною, царь, следуя советам своего духовника, протопопа Вонифатьева, не велел быть музыки у его царского стола, а велел пети своим государевым певчим дьякам всем станицам, попеременно, строчные и демественные большие стихи из праздников и триодей драгие вещи со всяким благочинием¹⁸⁷³.

Во второй половине XVII в., с усиленьем в Москве южнорусского влияния, прежнее строчное пение было найдено в русском высшем обществе несовершенным в музыкальном смысле, и уже царь Алексей Михайлович пригласил киевских ученых и певчих «по партесам» и тем побудил своих певчих изучить это пение нового рода¹⁸⁷⁴. Результатом сего обучения явилось пение 30 декабря 1661 г. у царя Алексея Михаиловича в теремной комнате в 2 часа ночи, после славления «ирмосов и псалмов с партеса»¹⁸⁷⁵.

Переход от раздельноречия к истинноречию, совершавшийся около половины XVII в., по своей важности потребовал усиленных занятий и исправлений старых нотных книг на новое истинноречие, вследствие чего в хоре государевых певчих являются особые наречного пения мастера и писцы, причем истинноpeчие, или просто пение на речь явилось первоначально на безлинейных столповых знаменах (потах). Но быстрый переход от безлинейных нот к линейным немедленно потребовал новой переписки нотных истинноречных книг.

Посему при том же хоре государевых певчих дьяков в последней четверти XVII в. явились особые мастера строчного пения и письма¹⁸⁷⁶.

При царе Феодоре Алексеевиче полный хор государевых певчих, находившийся раньше под управлением одного уставщика и разделявшийся по станицам, состоял уже из 68 человек, под управлением двух уставщиков¹⁸⁷⁷, и был распределен по некоторым придворным храмам, вследствие чего появились певчие «Спасскаго собора», «церкви св. Иоанна Белоградскаго», а после «св. Иоанна Предтечи», «соборнаго храма Воскресения Христова», состоявшие, впрочем, не из одинакового количества, иные из 12 и 13 человек, а собственно государев хор – 28 человек¹⁸⁷⁸. С 1690 г. певчие стали называться уже не по храмам, в которых они пели, а по именам тех особ царской фамилии, при которых они состояли; почему появились названия певчих дьяков царя Иоанна Алексеевича, царя Петра Алексеевича¹⁸⁷⁹ и царицы Марфы Матвеевны, Прасковьи Федоровны, царевен Евдокии Алексеевны, Анны и Татианы Михайловен и пр. В самом конце XVII в. находим лишь певчих у самого царя Петра. У других же особ царствующего дома оставались лишь крестовые дьяки, а хор умершего царя Иоанна Алексеевича был распущен¹⁸⁸⁰.

Что касается содержания певчих дьяков, то оно состояло в годовых сукнах, годовом денежном, кормовом и хлебном жаловании, в одежде, в помещении от казны натурою или в пособии на постройку оного, и, наконец, в подарках разного рода – в прпказ и частных доходах.

Относительно выдачи сукон годовых певчим обыкновенно наблюдался такой порядок, что каждый вновь поступивший или переведенный из одной станицы в другую певчий подавал на имя царя челобитную о жаловании, и царь делал соответственное распоряжение. Так, напр., в 1672 г. по челобитной певчего дьяка 3-й станицы Прохора Евстратова о ставке ему денежного и хлебного жалования против певчаго Евдокима, царь велел в годовом Евстратова денежном, хлебном жаловании и в славленых деньгах и годовых сукнах против его братии в приказе большого дворца справить¹⁸⁸¹.

Судя по расходной книге 1584–1585 г., можно полагать, что в то время певчим первой и другой станицы давались годовые сукна добрые в рубль с полтиною, и только одному певчему «Истоме Потапову», который, вероятно, был уставщиком, дано было доброе сукно в 2 р., да тафта ценою в 2 р. с гривною, да из приказу большого приходу деньгами 2 р., а меньшим певчим другой станицы дано было по рублю¹⁸⁸².

В последнюю цену получали годовые сукна и певчие остальных станиц, причем до тридцатых годов XVII в. выдача положенных по окладу певчим сукон производилось исключительно натурою.

С 1633 г. певчие очень нередко за годовые сукна стали получать деньгами. Так, в сем году певчему дьяку другой станицы Ивану Савину дано было вместо годового сукна – 4 арш. сукна аглинского – деньгами 5 р.¹⁸⁸³

По случаю радостных событий в семейной жизни царя, а также – по случаю его приобщения св. таин в первом случае все певчие дьяки, а во втором только те, которые пели в церкви, где приобщался царь, получали радостные и иричастные сукна. Конечно, в этих случаях уставщику полагалось лучшее сукно против других певчих. Так, в 1668 г. уставщику Гавриилу Перфильеву «для всемирной радости» объявления царевича Алексея Алексеевича, дано было, по его челобитной, 15 арш. тафты по 23 алт. и 5 арш. кармазину по 60 алт. арш. и киндяк широкий цена 25 алт. Все это он получил наравне с крестовым дьяком Федором Ковериным¹⁸⁸⁴. Денежный оклад жалования государевым певчим дьякам выдавался из казенного приказа не одинаковой величины, соответственно станице и положению в ней певчего, причем самый размер большого и меньшего денежного жалования в XVII в. был не одинаков. Из расходной книги 1681 г. узнаем, что в сем году уставщик Петр Остафьев получил 75 р. 18 алт. 4 деньги., 2 певчих по 40 руб., четверо по 28 руб. 13 алт. 2 д., пятеро по 25 руб., пятеро по 22 р., четверо по 20 р., пятеро по 18 р., семеро по 15 р., четверо по 12 р., шестеро по 10 р., четверо по 8 р., трое по 6 р., двое по 5 р. и двое по 4 р. Наречного пения писцы мастер – Федор Никитин получил 15 р. и за поденный корм – 11 р. 13 алт. 2 д. и славленных – 2 р., четыре писца по 10 р., двое по 7 р. и кроме того кормовых на день по 10 денег, и два сторожа по 5 р.¹⁸⁸⁵

Распределением в 1690 г. целого хора певчих на отдельные хоры, носивших названия тех лиц царской фамилии, при которых им было назначено состоять, естественно повело к установлению нового оклада жалованья певчим дьякам. Так, певчие царя Иоанна Алексеевича стали получать: уставщик – Федот Чекаловский – 50 р., певчий Василий Титов – 30 р., Федот Ухтомский – 28 р., двое певчих – по 25 р., трое – по 22 р., один – 20 р., семеро – по 18 р., пятеро – по 15 р., двое – по 10 р., и трое – по 8 р.¹⁸⁸⁶ У царевны Евдокии Алексеевны с 1 сентября 1690 г. было назначено состоять: уставщику Родиону Аверкиеву с жалованием в 40 р. Уставщик этот был определен на место Матвея Власова, которому велено было приискивать место «в ином чину». Одному певчему из сего хора был положен оклад – в 30 р., другому – 25 руб., четверым – по 22 р., двоим – по 20 р., четверым по 18 руб., двоим – по 15 р. и двоим – по 10 р.¹⁸⁸⁷ Хор царевен Анны и Татианы Михаиловен состоял из уставщика Ивана Степанова с окладом содержания в 36 руб., и певчих с окладом – одному – в 25 р., одному – 23 р., одному – 20 р., двоим по 15 р., и двоим по 12 руб. Хор царя Петра Алексеевича состоял из уставщика Петра Покровцова с жалованием – 50 р., одного певчего с окладом – 28 р., двоим – по 25 р., одному – 22 р., двоим – по 20 р., одному – 18 р., троим – по 12 р.. пятерым – по 10 р., троим – по 5 р., двоим – по 4 р. 4 наречного пения писцам было положено по 10 р. Двоим – по 7 р. и по 10 денег на день кормовых, и двоим сторожам – по 5 р.¹⁸⁸⁸ В хоре царицы Прасковьи Феодоровны состоял уставщик Семен Фомин с жалованием в 25 р., трое певчих по 21 р., один – 19 р., четверо по 15 р.¹⁸⁸⁹ Ружная книга 1699 г. дает возможность судить о полном размере содержания как денежного, так и хлебного государевых певчих дьяков самого конца XVII в., равно как и о численности самого хора. Из этой книги мы узнаем, что уставщику царя Петра Алексеевича Суворову отпускалось по окладу – 50 р., кормовых – 100 р., и по 20 четей ржи и овса; одному певчему – по окладу 25 р. и кормовых – 50 р., сукон ежегодно 5 р. и по 12 четей ржи и овса; одному – 20 р. по окладу и 40 р. кормовых, сукна 5 р. и по 13 четей ржи и овса, одному – 15 р. и кормовых 45 р., сукно 5 р., ржи и овса – по 12 четей, шестерым – по 18 р. и кормовых по 50 р., сукно по 5 р., одному из них ржи и овса по 12 четей, одному по 18 четей того и другого хлеба, прочим четверым по 8 четей ржи и овса, одному певчему – 15 р. оклад и 40 р. кормовых, сукно 5 р. и по 12 четей ржи и овса, одному – 12 р. по окладу и 50 р. кормовых, сукно 5 р. и по 7 четей и пол-2-четверика ржи и овса, одному – 10 р. оклад и 35 р. кормовых, сукно 5 р. и по 10 четей ржи и овса, двоим – по окладу по 10 р., кормовых по 25 р., сукон – 3 р. и по 9 четей ржи и овса, четверым по 10 р., кормовых по 25 р., сукон по 3 р. и по 6 четей ржи и овса, одному – 9 р., кормовых – 25 р., сукно – Зр. и по 6 четей ржи и овса, одному – 5 р., кормовых – 20 р., сукно – 3 р. Всего 26 человекам по окладу – 404 р., кормовых – 1055 р., за сукна – 103 р., ржи и овса – 504 чети без получетверика. Так как уставщик Суворов оказался, по его же сказке, настолько богатым, что имел в Москве, в Крашенином ряду полторы лавки, о 17 затворах, да в Москательном и в Овощном и в Соляном ряду 4 лавки, 2 погреба на Неглинке с торговлею красным питьем и, наконец, в Точильном ряду торговые бани и в разных городах, в уездах, 61 крестьянских дворов, то царь Петр Алексеевич, отменил ему выдачу всего денежного и хлебного жалования¹⁸⁹⁰. Таким образом, уставщику приходилось нести тяжелую и ответственную должность при царском дворе почти без всякого вознаграждения. В тяжелом положении очутился хор певчих умершего царя Иоанна Алексеевича, состоявший из 20 человек, но без особого уставщика, причем высший оклад содержания певчему был по окладу – 30 р., кормовых – 50 р. и сукно ежегодно в 5 р., ржи и овса по 18 четей, средний по 18 р., кормовых – 50 р., сукон – 5 р. и по 11 четей без полу-2-четверика ржи и овса, и низший по окладу 4 р., кормовых – 6 р. и сукон – 3 р., а всего 20 человекам – по окладу отпускалось – 277 р., кормовых – 654 р. и сукон на 74 р. и хлебного по 192 чети пол-3-четверика ржи и овса. По приказанию царя Петра Алексеевича, все эти певчие были распущены. Что касается хоров певчих при других особах царской фамилии, то в 1699 г. их уже не было, а службу исполняли лишь крестовые дьяки. У остававшихся же 2 наречного пения писцов с окладом – одному – 10 р., кормовых – 15 р. 8 алт. 2 деньги, ржи и овса по 6 четей, и другому – с окладом 7 р., кормовых – 18 р. 8 алт. 2 д. и хлеба по 4 чети и пол-2-четверика ржи и овса, Петр также сократил содержание, приказав им давать только по 10 р. и по 5 четей ржи и овса – в год. Что касается двух сторожей, состоявших при певческой палатке, которым прежде давалось по 5 р. в год – в приказ, то царь велел эти деньги давать уже в оклад¹⁸⁹¹.

К числу важных статей содержания певчих дьяков должно отнести получение ими казенной одежды, которая была вообще однообразна и как бы составляла определенную для всех их форму. Прежде всего им давалось нижнее белье и сапоги, при чем эта выдача всего чаще производилась деньгами. Прихожее платье, как и нижнее выдавалось певчему из мастерской палаты, по вступлении его в государевы певчие дьяки и состояло из 4 кафтанов, шапки, рукавиц и суконных аглицких штанов. Одна пара кафтанов или однорядок была верхнее, а другая – исподнее. Верхние кафтаны были суконные, – один – полукармазиновый с беличьим хрептовым исподом и шестью серебряными, иногда вызолоченными пуговицами, – другой – суконный аглицкий – с русачьим исподом. Исподнее прихожее платье обходилось в 20 р. 26 алт. 4 деньги¹⁸⁹² и выдавалось или по частям, или же сразу из мастерской палаты или сшитым, или в ту же цену одними товарами, взятыми в казне, или купленными на стороне. Доброе или праздничное платье выдавалось певчим дьякам для употребления в господские праздники и государевы именины. Оно состояло из однорядки, двух ферезей, двух полукафтаньев и шапки. Добрая однорядка делалась из сукна вишневого или светло-вишневого цвета, а иногда объяри, имела шелковые завязки, в столбцах и кистях золото, тафтяную нашивку, или торочек, четыре пуговицы серебряных золоченых, или в финифти, обшивалась золотым голуном, подпушивалась зеленою камкою, или атласом. Добрые ферязи – холодные и теплые изготовлялись из кармазинового сукна, при чем у теплой ферязи испод был белый хрептовый, с пухом. У одних ферязей – завязки и кисти были шелковые, с золотом, около шеи – плетешок золотой, подкладка – крашеная. Доброе полукафтанье или кафтан делался из камки, тафты и атласа, подкладывался или киндяком, подпушивался дорогами или тафтою, обшивался золоченым с серебром – галуном, с узлами, с пуговицами или серебряными, или обшивными золотом. Бархатная червчатая шапка имела окол соболий, в подборе – пупки, и дорогильную тульею.¹⁸⁹³ Все устройство праздничного платья обыкновенно обходилось с работою и материалом в 23–24 р. и шилось на четыре года¹⁸⁹⁴. Иногда некоторые принадлежности праздничного платья делались одновременно всем или многим певчим¹⁸⁹⁵. Печальный случай смерти царя Феодора Алексеевича подать повод к тому, чтобы сшить некоторым певчим особое траурное платье. Посему четверым певчим были сделаны рясы тафтяные, – «смирныя», а восьми певчим – кафтаны тафтяные – смирные, при том, как рясы, так и кафтаны были подложены крашенином, подпушены дорогами и снабжены шелковыми пуговицами.

Проезжее или походное платье строилось певчим дьякам для довольно частых поездок для богомолья и для развлеченья с царем и членами царской семьи. Царские походы были близкие и дальние. К близким походам относились походы с целью развлечения в село Коломенское, Преображенское, Воробьево, a к дальним, – совершавшимся с молитвенною целью – походы в Звенигород, Переяславль, Калязин, Кашин, и чаще всего в Троице-Сергиеву лавру, при чем во всех этих походах принимало участие отделение певчих дьяков в количестве 8-ми и более человек. При Петре, в его дальних походах с военными целями всегда было несколько человек певчих. Некоторые из Троицких походов начинались торжественным высочайшим выездом из Москвы. Так, в 1681 г. 21 сентября царь Феодор Алексеевич, пред своим отъездом в Лавру, ходил на молитву в Успенский собор, «а с его государева двора в то время ехали Кремлем в Спасския ворота уставщик Павел Михайлов, за ним певчих дьяков 7 человек – по три человека в ряд в греческом платке, затем везли крестовый возок, за возком – ехали певчие дьяки по два человека в ряд, в греческом платье, за ними ехали Спасскаго собора Нерукотвореннаго образа, что у него великого государя вверху, протопоп Иван Лазарев, того-ж собора священники и дьяконы в карете, а за каретою 3 человека певчих¹⁸⁹⁶. По случаю подобного рода походов, певчим дьякам выдавалось на дорогу прежде всего дорожное платье, которое называлось проезжим и состояло из доломана, курты, да подкурты, епанчи, кафтана и рукавиц. Доломан делался из аглииского вишиевого сукна полукармазину; к нему пришивались обшивные шелковые пуговицы с золотом, а также шелковая нашивка с золотом. Курта делалась из кармазинового сукна, с петлями из золотного снурка и с серебряными пуговицами, подкурта была дорогильная, обшитая шелковым снурком. Епанча летняя делалась из сукна голубого или лазоревого цвета, с шелковыми с золотом нашивками, подбивалась байковыми сорочками и обшивалась шелковым снуром или галуном. Зимняя епанча была бумазейная, с мерлушковыми исподами. Проезжий кафтан бывал холодный – из гладкого сукна, подпушенный тафтою, а теплый кафтан делался бумазейный, на овчинках, опушевывался лисицей; рукавицы для зимних походов выдавались теплые, суконные, на лисьем исподе, опушенные бобровыми обочинами¹⁸⁹⁷. Кроме того, были еще походныен платья – мятель суконная, ферязи киндячные с завязками, подложенные крашениною¹⁸⁹⁸; емурлык из сукна аглицкаго дикого цвета. Наконец, некоторые певчие получали иногда шубы. Выдача сей одежды всего чаще вызывалась кончиною в зимнее время кого либо из членов царской фамилии, когда певчие дьяки вместе с крестовыми должны были читать псалтирь по умершем царе или царевиче в Архангельском соборе, а по умершей царице или царевне в Вознесеиском монастыре в холодных храмах.

Независимо от определенного оклада содержания, певчие нередко получали в виде награды за свое искусство и в поощрение подарки, всего чаще товарами из царской казны.

Кроме случаев поощрения за искусство, государевы певчие дьяки не оставались без вознаграждения и во многих других случаях, когда они в исполнении своего дела как бы выходили за пределы своих прямых обязанностей и потому являлись в глазах и самих певчих и государя заслуживающими особаго пожалования за службу. Все подобнаго рода случаи представлялись как бы относящимися к частной службе певчих и потому давали им повод самим просить о вознаграждении, а царям – удовлетворять их просьбу. Так, в 1625 г., по случаю бракосочетания царя Михаила вФеодоровича, певчие дьяки второй станицы обратились к царю с челобитною о даче им награды за участие в сем торжестве «по киигам», против того, что дано было певчим 1-й станицы и певчим патриарха при венчании царя Василия Ивановича¹⁸⁹⁹. И царь велел им дать по камке против первой станицы певчих. Участие, которое принимали певчие дьяки второй станицы в пении при освящении церкви «государева ангела» пр. Михаила Малеина в Вознесенском монастыре, в 1634 г.¹⁹⁰⁰, да при освящении Верхоспасского собора и церкви св. Иоанна Белоградского в 1636 г.¹⁹⁰¹, также дало им повод обратиться к царю с челобитною о даче им за то вознаграждения, и им было дано в первом случае по 4 ар. тафты по 26 алт. 4 д. арш., а в другом но 5 арш. той же тафты. Такой нелегкий труд, как обучение других певчих пению, тем более по мог оставаться без особого вознаграждения учителя со стороны царя. Посему в 1634 г. царь Михаил Феодорович велел дать 4 арш. тафты певчему другой станицы Ивану Никифорову за обучение молодого певченго дьяка Елисейки Яковлева, взятого от Севастийского митрополита¹⁹⁰². Являясь иногда исполнителями царских поручений, певчие дьяки и за то были жалуемы царем. Так, за доставление царю 26 июля 1638 г. певчим дьяком Семеном Самохваловым книги Жития препод. Михаила Малеина, надо думать, не без особого труда добытой им, дьяку было дано щедрое вознаграждение – 10 арш. камки по 30 алт. арш. и 4 арш. с четью лундышу светлозеленого по рублю по 26 алт. 4 д. арш.¹⁹⁰³

Но, кроме получения подарков товарами из казны, певчие дьяки имели и денежные доходы по разным случаям. Сюда нужно отнести, прежде всего, славленые деньги. Обыкновенно в ираздник Рождества Христова и на Пасху государевы певчие дьяки, после причтов соборов и церквей с патриаршими певчими славили у государя. Так, в 1667 г., в навечерие Рождества Христова, в 3 часу ночи славили в передней Успенский, Архангельский и всех соборов протопопы, попы и дьяконы и потом государевы пять станиц да патриарховы 7 станиц, переменяючись, и государь жаловал их питьем ковшами¹⁹⁰⁴. На Пасху, всего чаще на другой день, певчие, после славления, также вместе с причтами соборов и церквей жаловались государем к руке и яйцами¹⁹⁰⁵, причем как на праздник Рождества, так и на Пасху певчие каждой станицы получали особое вознаграждение, которое, конечно, соразмерялось с большим или меньшим искусством в пении. Так, в 1667 г. 25 декабря певчие 1 и 2 станицы получили из приказа тайных дел по 2 р. с полтиною¹⁹⁰⁶. При царе Феодоре Алексеевиче, славленые деньги составляли определенную сумму вознаграждения, входившего в общий оклад денежного оклада жалования каждого певчего дьяка, и применительно, конечно, к положению, занимаемому им в хоре.

После царя певчие ходили славить Христа к царице и другим членам царской семьи, к патриарху и некоторыми служилым в приказах людям, где они также получали славленые деньги.

Довольно подробные и иитересные сведения относительно помещений певчих дьяков мы почерпаем из тех показаний, какие ими были даны относительно сего предмета в 1678 г., когда царь Феодор Алексеевич указал выписать в Приказ Большого Дворца, где были со 135 года по 186 г. дворы и дворовые строения певчих и крестовых дьяков, и что давалось им на постройку дворов. На расспросах о сем певчий дьяк Дмитрий Ростовец показал, что двор его был за Боровицким мостом, против Лебяжьего двора, и дан ему в 1671 г. от певчего Кузьмы Родионова. Длина и ширина дома была 6 саженей, а на том дворе хоромное строение, – изба с сеньми. Пятеро певчих сказали, что дворы у них между Смоленской и Никитской улицы, у двора боярина Никиты Ивановича Романова, в длину по 10 саженей, а в ширину по 5 саж., и были построены для них в 1674 г. из Приказа Тайных Дел. Прежде же эти дворовые места были под двором сокольника Ивана Тукалова. Певчие Семен Иванов и Денис Перфильев показали, что двор у них в Китае городе, у Москворецких ворот, что был певчего дьяка Никиты Нестерова. Певчий Киприан Евтихиев показал, что двор его был на Ордынке, у церкви св. Климента, папы римского, и достался ему по наследству от отца – Садовой слободы тяглеца. С ним же Киприаном жил на том же дворе родной его брат Афанасий. Двор певчего Владимира Голутвинца находился на Знаменке, у церкви Саввы Стратилата. Двор певчего Романа Пахова находился между Смоленской и Никитской улицей, у двора боярина Романова. Певчий Артемий Романов показал, что двор его находился между Никитской и Тверской улицей, у Моисеевских богаделен, на белой земле, куплен у священника за 70 руб., а деньги платил его отец. Двор певчего Дмитрия Тверитинова находился за Пречистенскими воротами, у Ильи пророка Обыденного, куплен в 1669 г. у подячего челобитного приказа Ивана Андреева. Певчий Тихон Артемьев показал, что двор у него находится за Никитскими воротами, в приходе у Вознесения. Певчий Лука Алексеев показал, что двор у него за Каменным мостом, в Аптекарском переулке. Двор певчего дьяка Федора Прокофьева находился в Китае городе, у Москворецких ворот, у церкви Николы Чудотворца Мокрого. Двор певчих дьяков Евдокима Иванова, Дмитрия Иванова и Григория Степанова был общий, находился за Каменным мостом, у церкви св. Николая Чудотворца, дан им был в 1672 г.¹⁹⁰⁷ Таким образом, из указанных нами показаний самих певчих дьяков относительно помещения их видно, что они находились в разных частях Москвы, при чем одни из певчих получили от казны совсем готовый двор и дом, который иногда от них отбирался и отдавался другому лицу; другие получали для жительства порожнее место и здесь строили себе дом или с помощью казны, или на свои деньги.

Что касается оставшихся сирот певчих дьяков, то умевшие из них читать и писать определялись к служилым местам. Так, напр., по челобитной вдовы певчего дьяка Луки Алексеева Аграфены, сын его, будучи еще в малых летах и ни в какой чин еще не пожалован, был определен в мастерскую палату в молодые подъячишки¹⁹⁰⁸. Другие же малограмотные причислялись только к царским богомольцам на полное содержание царя. Так, сын певчего дьяка Ивана Голутвинца, – сирота Сенька Иванов в 1687 г. был пожалован в царские богомольцы, и велено ему быть вверху, при чем, по его челобитной о даче ему платья против его братии с казенного двора, ему была дана ряса из стамеду, кафтан и одеяло киндячные, шапка суконная с пухом, кушак кожаный, подушка выбойчатая с гусиными перьями и шуба¹⁹⁰⁹. Несравненно хуже было положение тех государевых певчих дьяков, которые или за проступки, или же по случаю потери голоса, были отставлены от должности. Им приходилось скитаться по чужим углам, ища приюта. Впрочем, иногда таким певчим выходила государева милость, предоставлялось какое-нибудь место, которое давало им возможность прокормиться с семейством. Так, в 1678 г. отставной певчий Василий Леонтьев, взятый в певчие при царе Алексее Михайловиче и уволенный от должности при Феодоре Алексеевиче, и просивший царя об определении его в Оружейную Палату в иконописцы на чье-либо место, чтобы только ему «не скитаться меж дворов», был зачислен в жалованные иконописцы, с назначением ему соответствующего денежного оклада и корма (Г. 186, № ст. 384).

Вообще же, имевший возможность по своим голосовым средствам и искусству поступить в число государевых певчих дьяков в XVII в., мог смело рассчитывать на достаточное содержание при жизни и на помощь от царской милости оставшейся после его смерти семье. А все это вместе взятое, конечно, давало ему возможность и в то же время нравственное побуждение к тому, чтобы всецело посвятить себя тому высокому служению, которое он принял на себя.