Слово в день Сретения Господня ³¹

Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему, с миром: яко видесте очи мои спасение Твое, еже еси уготовал пред лицем всех людей (Лк. 2:29–31).

Так говорил праведный старец Симеон, взяв на свои руки сорокадневного младенца Иисуса. Событие весьма примечательное! Кто, думаете, слуш., держит кого? Не старец младенца, но младенец старца. Кто в ком имеете нужду? Не младенец в старце, но старец в младенце: той бо отпущения просит.

Кто любит мир и его блага, тот, может быть, подивится, что старец желает смерти, как вожделеннейшего блага. Для чего бы ему не просить обновления лет и продолжения жизни? Неужели он не знал, что Тот, кого он взял на руки, есть Податель света и силы, есть Жизнодавец?

Старец, без сомнения, знал сие, но не мог желать себе жизни во времени, потому что видел лучшую жизнь в вечности. Он знал, что Младенец, яко Господь, вся может, но не мог просить у Него ни цветущего здравия, ни сил, ни крепости телесной, потому что уповал получить лучшие блага в небесах. И потому, когда узрел он Божественного Младенца, то ни о чем более не просил Его, как о своем отпущении из видимого мира в мир невидимый, духовный.

Надобно знать, как старец жил на земле. Он жил верою, но сия вера, по слову Апостола Павла, есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом (Евр. 11:1). Он жил надеждою, но сия надежда, по слову того же Апостола, есть упование невидимого (Рим. 8:24). Он жил любовию, но сия любовь, по слову того же Апостола, есть исполнение закона (Рим. 13:10). Короче: старец Симеон бе человек праведен и благочестив, чая утехи Израилевы, и Дух бе Свят в нем (Лк. 2:25). Из сего нетрудно усмотреть, почему старец смотрел на жизнь сию столь хладнокровно и ждал смерти столь благодушно.

Возлюбленные! Будем жить так, как жил благочестивый старец Симеон. Тогда и мы не будем ни слишком пристрастны к сей жизни, ни слишком боязливы при виде смерти.

Жить верою – значит творить дела богоугодные (Еф. 5:9). Ибо вера без дел мертва есть (Иак. 2:17). Какие же это дела? Благодать Божия, вводя нас в жизнь христианскую, учит: да отвергшеся нечестия и мирских похотей, целомудренно, и праведно, и благочестно поживем в нынешнем веце: ждуще блаженнаго упования и явления славы великаго Бога и Спаса нашего Иисуса Христа (Тит. 2:12–13). Посему чтоб жить верою, как жил праведный Симеон, надобно хранить сокровище целомудрия, охраняя ум свой от нечистых мыслей, сердце от нечистых желаний, тело от нечистых дел, надобно творить дело правды, делая ближнему добро, какого от него желаем, и поступая с ним так, как желаем, чтоб и он поступал с нами; надобно творить дела благочестия, усовершаясь в истинном Богопознании и упражняясь в молитве, прославлении и благодарении Бога, как упоминаемая в чтенном ныне Евангелии, Анна Пророчица, яже не отхождаше от Церкве, постом и молитвами служащи день и нощь (Лк. 2:37).

Невозможно, скажут некоторые, жить в нынешнем веке так, как жили праведники? Отчего же так? Разве праведники не были подобострастные нам люди? Разве слово Божие учит делам невозможным? Нет! земля и небо те же и ныне; люди те же и ныне; заповеди Божии были и будут для всех одни и те же, Иисус Христос вчера и днесь, тойжде и во веки. Если праведники могли творить дела веры, жить целомудренно, праведно и благочестно, то можем и мы, несмотря на растление нравов. Надобно только веровать в Господа Иисуса Христа, и веровать всею душею и всем сердцем. Влечет ли плоть кого к рассеянию, забавам, удовольствиям и плотским наслаждениям? Тот может противопоставить действию плоти силу веры: ибо, по слову Спасителя, верующему вся возможна суть (Мк. 9:23). Соблазняет кого мир, в котором живем? Тот может отражать его соблазны силою веры: сия есть победа, победившая и побеждающая мир, вера наша, говорит Апостол (1Ин. 5:4). Всевает в сердце чье нечистые помыслы и нечистые желания диавол? Тот пусть возьмет щит веры, и возможет вся стрелы лукаваго разженныя угасити (Еф. 6:16).

Сею-то верою жил благочестивый старец Симеон! Сею же верою должны жить и мы, живущие в сем грешном мире.

Жить надеждою – значит жить в подвигах и трудах. Ибо надежда есть сила, непрестанно движущая человека, непрестанно побуждающая его к деятельности. Так, кто заставляет земледельца трудиться на поле от утра до вечера? Надежда будущей жатвы. Что заставляет воина идти чрез горы и степи, в зной и хлад, и идти бодро и весело? Надежда будущей победы и славы. Что побуждает купца плыть чрез бездны морские в отдаленный край земли? Надежда будущих приобретений. Не меньших подвигов требует надежда христианская. Она требует от нас высочайшего очищения, как чист есть Сам Христос: вемы, говорит Апостол, яко, егда явится, подобни Ему будем, ибо узрим Его, яко же есть, и всяк имеяй надежду сию нань, очищает себе, якоже Он чист есть (1Ин. 3:2–3). От чего же надобно очищать себя сею надеждою? От всякой скверны плоти и духа. Так, чтобы умертвить свою плоть, надобно удалить ее от любимых предметов, в надежде прекращения пагубных их действий на плоть, надобно воздержаться от пищи и пития, в надежде ослабления действий самой плоти на дух, надобно бдеть и молиться, в надежде воспрепятствовать врагу сеять плевелы посреди пшеницы; надобно упражняться в слове Божием, в надежде обогащения ума и сердца святыми мыслями и желаниями.

Но как с надеждою благ земных сопряжено терпение: ибо земледелец ждет честнаго плода от земли, долготерпя о нем, дóндеже приимет дождь ран и позден (Иак. 5:7), – так и с надеждою благ небесных соединено также терпение. Не отлагайте, учит нас Апостол, дерзновения нашего, еже имать мздовоздаяние велико: терпения бо имате потребу, дa волю Божию сотворше, npиuметe обетование (Евр. 10:35–36). Что ж терпеть, с упованием на обетование? Скорби, болезни и несчастия: ибо многими скорбьми подобает внити в Царствие небесное, говорит Апостол (Деян. 14:22).

Сколько надежда требует, с одной стороны, терпения, столько, с другой, доставляет христианину утешения. Какой нищий, нуждающийся в пище, одеянии и пристанище, не утешается надеждой лучшего состояния? Какой узник не утешается надеждою освобождения от оков? Какой больной, лежащий на одре смерти, не утешается надеждою облегчения? Если утешает надежда благ временных: то не паче ли должна утешать надежда благ будущих, вечных? Отчего радовался Апостол Павел в скорбях и страданиях? От того, что упование христианина говорило ему, что недостойны страсти нынешняго времени к хотящей славе явитися в нас (Рим. 8:18). И отчего просил себе смерти старец Симеон? От того, что был одушевлен надеждою жизни вечной.

Сею же надеждою должны жить и мы, христиане, в сем мире скорбей, болезней и несчастий. Приходит ли к нам какая скорбь и печаль? Утешимся надеждою, что эта скорбь и печаль рано или поздно пройдет. Постигают ли нас болезни? Утешимся надеждою облегчения от оных. Приближается ли смерть? Сретим ее с упованием жизни вечной.

Жить верою и надеждою, значит жить вместе и любовию. Ибо вера без любви есть образ без жизни. Любовь есть союз совершенства. И подлинно, мудрость есть украшение человеку, но что сия мудрость без любви христианской? Смирение, кротость, воздержание составляют великое приобретение для души; но что они без любви христианской? Если я, говорит Апостол о себе, говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я медь звенящая, или кимвал звяцающий. Любовь одушевляет веру и творит ее живою. Так старец Симеон любил Бога всем сердцем и всею душою, что и засвидетельствовано о нем в Евангелии данным ему именем благочестиваго. Любил и ближнего своего, ибо называется праведным и чающим утешения Израилева (Лк. 2:25).

Извлекай, христианская душа, образец для своей веры, надежды и любви из примера жизни Симеоновой. Ты веруешь в Спасителя, но веруешь ли сердечно, искренно? Ты надеешься получить жизнь вечную, блаженную: но благодушно ли смотришь на смерть, как скоро она к тебе приближается? Ты любишь Бога и ближнего, но любишь ли Бога всем сердцем, а ближнего, по образцу любви к самому себе?

Господи! приложи нам веру, утверди во уповании будущего, вечного блаженства, и согрей сердце наше Твоею любовию, да тако и мы, подобно старцу Симеону, возможем сказать при виде своей смерти: ныне отпущаеши рабов Твоих, Владыко, от мира дольняго в мир горний, от земли на небо, по глаголу Твоему, с миром. Аминь.