История Церкви и народа Божия под управлением воздвигаемых Богом вождей

Исх. 2:1–10

В то самое время, когда египетский Фараон издал бесчеловечное повеление бросать в реку рождающихся у Евреев младенцев мужского пола, Бог приготовил им будущего избавителя в семействе Амрама, внука Левиина. Амрам имел у себя дочь Мариам и трехлетнего сына Аарона, когда Иохавед, жена его, родила ему другого сына. Дитя было так прекрасно, что мать решила его скрывать. Прошло три месяца; лазутчики Фараоновы могли услыхать плач младенца и, открывши новорожденного, подвергнуть гибели весь дом Амрамов. Любовь матери придумала средство, хотя на несколько времени, отдалить смерть от своего младенца. Иохавед взяла корзинку из тростника, чтобы сделать ее непромокаемою от воды, осмолила ее, и, положивши в нее младенца, поставила в тростник у самого берега; между тем послала Мариам осторожно наблюдать, что будет с младенцем. В эту пору вышла купаться дочь Фараона³¹. Она заметила в тростнике корзинку, и послала свою служанку взять ее. Открыла и увидела: в корзинке плачет дитя. Ей стало жаль его. Она догадалась, что это из еврейских детей. Сестра младенца, заметивши сострадание в лице царской дочери, осмелилась подойти к ней, и сказала: «не угодно ли будет, я схожу и приглашу кормилицу из Евреянок, чтобы она выкормила тебе это дитя?» Фараонова дочь согласилась на это: и Мариам призвала свою мать. Тогда Фараонова дочь сказала Иохаведе: «возьми этого младенца и выкорми его мне; а я тебе заплачу». Иохавед взяла своего сына из рук царской дочери, кормила его в своем доме. Когда он подрос, Иохавед привела его к дочери Фараоновой, которая усыновила его, и дала ему имя: Моисей, что значит, взятый из воды.

Исх. 2:11–21; 3:1 При дворе Фараона Моисей научен был всей премудрости египетской; но гораздо глубже укоренились в душе его семена истинной веры и благочестивых преданий, посеянные рукою матери или кем-нибудь еще и другим из близких к нему по родству Евреев. В сорок лет от рождения своего он уже не мог не знать о своем происхождении; и от всей души сочувствовал страданиям своего народа, о которых не мог не слышать. Он хотел удостовериться насчет тягостной судьбы своих братий собственным наблюдением. Вышел посмотреть на Израильтян и увидал, что работы их крайне изнурительны. И при нем же случилось, что один Египтянин жестоко бил (обессиленного трудом) Еврея. Моисей, осмотревшись во все стороны и не видя никого, убил Египтянина и скрыл его в песке. На другой день опять вышел и увидал: дерутся два Еврея. Он подошел, чтобы унять их; и стал говорить обидчику: «вы братья; зачем же ты бьешь его?» Но тот оттолкнул его и сказал: «кто тебя поставил начальником и судьею над нами? не хочешь ли ты убить и меня, как убил вчера Египтянина?» Моисей испугался; он не думал, чтобы вчерашний случай мог сделаться известным. А между тем слух об убийстве Египтянина дошел уже до двора: и Фараон искал Моисея, чтобы предать его смертной казни. Моисей бежал в каменистую Аравию, и остановился уже в земле Мадиамской, близ берегов Эланитского залива Чермнаго моря. Он сидел у колодезя, когда пришли сюда семь дочерей одного Мадиамского священника, по имени Иофора. Они пасли овец своего отца и пригнали их к колодезю поить. Уже начерпали воды в корыта, но пришли другие пастухи и стали отгонять их. Тогда Моисей встал, вступился за них, и помог им напоить овец прежде других. Когда они пригнали свое стадо домой, отец заметил им, что они в этот раз возвратились домой скорее, чем прежде. Они рассказали, что какой-то Египтянин защитил их от других пастухов и помогал им черпать воду и поить овец. Отец спросил их: «где же он теперь? и почему вы его так оставили? Подите», промолвил он, «и пригласите его к нам есть хлеба». Таким образом Моисей введен был в дом Иофора. В этом семействе он нашел почитателей истинного Бога: потому что Иофор был потомком Мадиана, сына Авраамова от Хеттуры, и сохранял у себя благочестивые предания своего, и вместе Моисеева, предка Авраама. Моисею понравилась жизнь среди этого семейства; и Иофор выдал за него одну из дочерей своих, Сепфору. Сорок лет прожил Моисей в земле Мадиамской и пас овец своего тестя Иофора.

Исх. 3:1–20; 4:1–16

Однажды со стадом он углубился далеко в пустыню, и дошел до горы Хорива. Здесь он увидал необыкновенное явление: терновый куст весь в пламени, и не сгорает. Он стал подходить ближе, <пропуск двух страниц>

Исх. 5; 6:1–13; 7:1–9

Тогда Моисей и Аарон предстали Фараону, и от имени Иеговы, Бога Израилева, просили отпустить Израильский народ в пустыню, на три дни пути, чтобы там совершить праздник, и принести Богу умилостивительную жертву. На это фараон сказал: «кто такой Иегова, чтобы я стал слушать Его? Я не знаю Бога еврейского, и Израильтян не отпущу. И вы, Моисей и Аарон, к чему отвлекаете народ от дела? Ступайте на работу». И отославши их, тотчас же отдал повеление приставникам над Евреями, чтобы впредь не давали им соломы для делания кирпичей, которую с этой поры они должны собирать себе сами; а чтобы урочного числа кирпичей от них не убавляли. «Они», говорил он, «праздны; потому и кричат: мы пойдем, принесем жертву Богу нашему». После этого жизнь Евреев сделалась еще тягостнее. Отыскивая сами себе материал, они уже не успевали приготовлять положенного для них на каждый день числа кирпичей; за то били надзирателей еврейских, и не принимали от них никаких объяснений. Надзиратели из Евреев сказали Моисею и Аарону: «суди вас Господь за то, что вы сделали нас ненавистными пред фараоном и рабами его, и дали в руки им меч, чтобы убить нас». Моисей обратился с мольбою к Богу; и Бог повелел подтвердить сынам Израилевым Свое прежнее обетование, что Он освободит их из-под ига египетского и введет их в землю, обещанную Аврааму, Исааку и Иакову. Но сыны Израилевы от тяжких работ до того упали духом, что уже не поверили Моисею. Тогда Господь повелел Моисею идти к фараону и сказать ему, чтобы он отпустил сынов Израилевых из земли своей. Моисей говорил, что «если уже и сыны Израилевы не слушают его, то как же послушает его фараон, особенно когда и речь у него так невнятна?» На это Господь сказал: «Я возвышаю тебя, как Божество, над фараоном; а Аарон, брат твой, будет у тебя пророком. Ты будешь говорить фараону, чтобы он отпустил Израильтян. Впрочем, Я допущу, чтобы фараон выказал свое упорство во всей силе и не слушал вас. За это Я простру Мою руку на Египет и произведу над ним грозный суд посредством чудесных казней: тогда узнают все Египтяне, что Я– Бог! и выведу сынов Израилевых из среды их. Если же фараон потребует доказательства, что вы объявляете Мою волю: то ты прикажи брату своему бросить посох на землю, и посох сделается змеем».

Исх. 7:10–18, 22–28, 8:1–4, 8–15, 19–23, 25–32; 9:1–5, 7, 12–22, 26–35; 10:1–11, 16–20,24–29

Действительно, когда Моисей и Аарон пришли к Фараону, как вестники Божией воли, он потребовал от них чуда. Аарон, по повелению Моисея, бросил свой посох пред фараоном; и посох сделался змеем. Фараон призвал мудрецов своих и чародеев, между которыми главными были Ианний и Иамврий³², и те своим чародейством сделали нечто похожее. Они бросили свои жезлы, и жезлы превратились в змеев; но посох Ааронов поглотил их жезлы. Однако же Фараон не убедился этим чудом, и не стал слушать Моисея и Аарона. Тогда Господь начал поражать Египет тяжкимн казнями. О каждой из них Моисей предъизвещал фараона, чтоб фараон не почел их естественными явлениями. Волхвы египетские, пытавшиеся подражать чудесам Моисеевым, после третьей язвы сказали ему, что в этих делах виден перст Божий; и фараон тем более мог удостовериться в этом, что, начиная с четвертой язвы, Израильтяне уже не страдали вместе с Египтянами. Когда казнь тяготела над Египтом, фараон обыкновенно просил Моисея и Аарона помолиться об отвращении бедствия и давал обещание отпустить Евреев; но как скоро опасность прекращалась, он забывал свое обещание, или изменял его: то он приказывал им принести жертву в самом Египте, то отпускал в пустыню одних совершеннолетних; то хотел удержать их скот; наконец, под смертною казнью запретил Моисею являться к себе на лице. Моисей и не хотел более являться к нему; но когда десятая язва постигла Египет, фараон сам призвал Моисея и Аарона, и повелел Евреям выйти со всеми семействами и со всем имуществом.

Исх. 7:19–22, 24–26; 8:6–7, 16–18, 24. 9:6, 8–11, 23–26; 10:12–16, 21–23, 28–29; 11:1–8

Казни, которыми Бог поражал Египет чрез Моисея, были следующие. На другой день после превращения посоха в змея, Аарон, по повелению Моисееву, в присутствии фараона, которого они встретили на берегу Нила, ударил этим посохом по реке: и вся вода превратилась в кровь не только в самой реке, но и в озерах, и в потоках, и во всех вместилищах. Рыба в воде померла; и от реки стало смердеть. Египтяне принуждены были выкапывать колодези близ реки, чтобы найти воду для питья. Волхвы египетские сделали нечто подобное этому претворению воды в кровь, и, разумеется, уже не в реке, а в каком-нибудь сосуде. Спустя семь дней после превращения вод Нила в кровь, Аарон, по наставлению Моисееву, простер руку свою с посохом на реки, на потоки и на озера египетские: и вывел жаб, которые, покрывши весь Египет, вползали в дома, в спальни, на постели, в печи и в квашни, и нигде никому не давали покоя. И волхвы чародеяниями своими вывели жаб из каких-то тенистых мест; но, увеличивши бедствие, не могли прекратить его. Жаб отогнал молитвою уже Моисей. Когда фараон не исполнил своего обещания отпустить народ, Моисей повелел Аарону ударить посохом в персть земную: и персть обратилась в мошек, которые и распространились по всем пределам Египта. Этому чуду уже не могли подражать мудрецы египетские. Вслед затем Господь наслал песьих мух, которые налетели в необъятном множестве в дом фараонов и в дома всех Египтян, но не касались земли Гесем, где жили Евреи. Не коснулась ее и язва, от которой вымер у Египтян весь и крупный, и мелкий скот. Моисей, по повелению Божию, вместе с Аароном опять предстал фараону; в глазах его, взял полную горсть пепла из печи и бросил его к небу: по всему Египту распространилась пыль, и тотчас же появились воспалительные нарывы не только на людях, но и на скоте. Воспаление было так сильно, что волхвы, присутствовавшие при этом чуде, не могли стоять на ногах. Спустя два дня, Моисей, в виду всего народа, простер посох свой к небу: и Господь произвел гром и град. Молния не сверкала, а уже разливалась между градом по земле; и град побил все, что только было под открытым небом, и траву, и деревья, и скот, и людей. Этого не бывало с самого населения земли египетской. Бедствие прекратилось только по молитве Моисея. Но когда фараон по обыкновению не сдержал обещания насчет Евреев, Моисей снова простер посох свой на землю египетскую: и Господь навел на нее с востока, от пустынь Аравийских, ветер. Он продолжался целый день и целую ночь, и нанес саранчу, которая пала в таком множестве, что совершенно нигде не видать было земли, и поела всю растительность, какая еще могла остаться после града. После того как миновала эта казнь от молитвы Моисеевой, но не миновало упорство фараоново, Моисей, по повелению Божию, простер руку свою к небу: и налегла на весь Египет густая, непроницаемая тьма: три дня Египтяне не могли видеть друг друга, и отлучаться от места своего, тогда как в жилищах Израильтян был обыкновенный свет. Впрочем, и это не смягчило фараона, напротив, он грозил смертью Моисею, если он еще осмелится явиться перед ним. На это Моисей сказал: «я и не явлюсь более. Но вот что говорит Господь: в полночь Я пройду посреди Египта: и умрет всякий первенец в земле египетской, от первенца фараонова до первенца самой последней рабыни и все первородное из скота. По Египту разнесется такой вопль, какого не бывало и не будет. А у Израильтян не потерпит никто ни малейшего вреда. Тогда придут ко мне и поклонятся мне все рабы твои, чтобы я вышел со всем народом еврейским: и я выйду». И вышел Моисей от фараона с гневным лицом.

Исх. 12:1–15, 21–23, 28–36, 39

Прежде чем последняя казнь постигла Египтян, Бог начал приготовлять Евреев к исходу из Египта. Наступала весна; показалась уже новая луна, ближайшая к весеннему равноденствию; нивы колосились. Господь сказал Моисею и Аарону: «Этот месяц пусть будет у вас первым месяцем в году. Скажите всему обществу сынов Израилевых, чтобы в девятый день этого месяца каждое семейство отделило у себя из стада по одному агнцу. Агнец должен быть без порока, мужского пола, однолетний. И пусть хранят его у вас до четырнадцатого дня этого месяца. Тогда вечером пусть заколют агнца в каждом семействе. Потом, взявши пучок иссопа и обмочивши в кровь агнца, пусть помажут ею оба косяка и перекладину у дверей в тех домах, в которых соберутся есть агнца. Есть же мясо его надобно не сваренным в воде, а испеченным на огне, с пресным хлебом и с горькими травами. До утра не оставляйте от него, и костей не раздробляйте; что останется, сожгите огнем. «Ешьте с поспешностью (уже совсем приготовившись в путь), подпоясавшись и обувшись, и с посохами в руках. Это Пасха Господня (прохождение Господа мимо). И Я пройду в эту ночь по земле египетской и поражу всякого первенца у Египтян, от человека до скота, а когда у вас увижу кровь на домах, пройду мимо вас и не дам губителю войти в дома ваши для поражения. В последующее время этот день празднуйте во все роды, и в продолжение семи дней ешьте пресные хлебы». Все это установление о Пасхе было предъизображением будущего избавления рода человеческого от рабства греху и диаволу. Агнец Пасхальный знаменовал Искупителя Сына Божия, Которого бытие не измеряется числом лет, а представляет само в себе один беспредельный год вечности, и Который не имеет в Себе греха: и Его-то кровь, которою мы знаменуемся в таинствах, спасает нас от вечной смерти. Все, что Бог заповедал Моисею и Аарону касательно Пасхального Агнца, было пересказано чрез старейшин Израилевых всему народу. В каждом семействе был отделен и в свое время приготовлен Агнец. У всех Евреев двери были помазаны кровью и заперты, никто не выходил из них до утра. В полночь Ангел погубляющий прошел по Египту и поразил всех первенцев у Египтян, от первенца фараона до первенца узника, заключенного в темнице, и всех первородных из скота. Не было дома, где бы не было мертвеца. По всему Египту разносились вопли горести и ужаса. Фараон призвал Моисея и Аарона и повелел им вывести весь народ еврейский со всем скотом их. И Египтяне до такой степени понуждали его выйти, что он не успел заквасить теста для хлебов на дорогу, и понес его пресным, и уже в дороге напек себе опресноков. Впрочем, Египтяне не отказали Евреям в золотых и серебряных вещах и в одеждах, которые, по наставлению Моисееву, Евреи выпросили у Египтян, и получили как плату за долговременные и тягостные труды свои в пользу своих притеснителей.

Исх. 12:37–38,40–41;13:1–2, 11–15, 17–19, 21–22

В городе Рамесесе собралось Израильтян до шести сот тысяч человек, кроме жен и детей. При них было все их имущество, слуги из иноплеменников и скот. Моисей взял с собою кости Иосифовы, как завещано было самим Иосифом; взяты были кости и некоторых других патриархов³³. И вышли Израильтяне из Рамесеса в военном порядке на другой день Пасхи, то есть в пятнадцатый день первого лунного месяца³⁴. Времени пребывания их в Египте было 215 лет; от переселения же Авраама из Ура Халдейского в землю Ханаанскую до исхода потомком его из Египта протекло ровно вдвое, то есть 430 лет. Куда направить путь, показывал Сам Бог. Он шел пред ними днем в столпе облачном, приосеняя их от зноя, а ночью в столпе огненном, освещая путь. Он не повел их кратчайшим путем, на восток, через Филистимскую землю, потому что, увидевши опасности войны они, по малодушию, могли бы возвратиться в Египет, а повел их чрез пустыню, но направлению к Чермному морю, на юг.

В первый раз они расположились станом в Сокхофе. Здесь Бог чрез Моисея повелел народу освящать Себе всякого первенца, который родится у матери, также все первородное мужского пола из скота: сыновей нужно представлять Господу, а первородное из скотов, если это жертвенное животное, закалать в жертву, если же не жертвенное, выкупать; и через это во все роды напоминать о чудесном избавлении первенцев еврейских во время последней казни, постигшей Египтян.

Числ. 33:4; Исх. 14 и 15:1–21

Когда Израильтяне выходили, Египтяне хоронили первенцев, которых поразил у них Господь. Впрочем, страх и горести скоро уступили место сожалению, зачем они отпустили Израильтян, которые работали на них. Фараон обрадовался, когда услыхал, что они направили путь к Чермному морю и сказал: «они заблудились; пустыня преградит им дорогу». И тотчас же впряг свою колесницу, взял 600 колесниц отборных и всю конницу египетскую, и погнались за Израильтянами. Израильтяне стояли станом у Чермного моря, когда фараон со всем воинством приближался к ним. Увидавши эту страшную силу, они в ужасе стали вопиять к Господу, и с горькими упреками говорили Моисею: «разве не нашлось бы нам могил в Египте, что ты вывел нас умирать в пустыню? Лучше бы нам остаться в рабстве у Египтян, нежели умереть в пустыне». Но Моисей сказал народу: «не бойтесь, стойте и смотрите, как Господь спасет вас. Этих Египтян, которых вы теперь видите, уже не увидите вечно. Господь будет сражаться за вас, а вы будьте спокойны». Вопли и ропот стихли. Безмолвствовал и Моисей: но душа его с крепким воплем веры возносила мольбу ко Всемогущему Богу. И Бог сказал ему: «что ты вопиешь ко мне? Скажи сынам Израилевым, чтобы шли. А ты возьми посох свой и рассеки им море: и сыны Израилевы пройдут среди моря по суше. Египтяне пойдут за ними, но Я покажу славу Мою над фараоном и над всею силою его, и узнают Египтяне, что Я – Иегова!» Тогда столп облачный, который шел пред ополчением сынов Израилевых, двинулся и стал позади их, разделивши оба стана, и не допуская сблизиться одних с другими, он Израильтянам освещал путь, а на Египтян наводил мрак. Между тем Моисей простер руку свою на море: и Господь сильным восточным ветром в продолжение целой ночи разогнал море и осушил дно. Сыны Израилевы пошли среди моря сушею; воды же были им стеною и с правой и с левой стороны. Египтяне гнались и вошли за ними в средину моря. Пред утром Бог привел их в смятение: колеса спадали у колесниц их, так что они влекли их с трудом. Они почувствовали, что рука Божия отяготела на них, и хотели бежать. Но Моисей, который уже вывел народ свой на противоположный берег моря, простер руку свою на море, и воды возвратились в свое место. Фараон, колесницы, всадники его – все осталось в глубине моря. Было уже утро: и Израильтяне увидали только трупы Египтян у берега моря. Некому было воротиться и сказать в Египте об этой страшной погибели. Израильский народ увидел могущественную руку Божию над Египтянами, и стал бояться Господа; и поверил Моисею, Его посланнику. Тогда Моисей и сыны Израилевы воспели Богу благодарственную и победную песнь. Она начиналась припевом:

«Будем петь Господу, ибо Он торжественно прославился, – коня и всадника ввергнул в море».

Слова песни преисполнены благоговейного восторга и носят печать священного величия. «Помощник и покровитель», пел Израильский народ, «соделался моим Спасителем. Он Бог мой, и прославлю Его;– Бога отца моего, и превознесу Его. От гневного дуновения Твоего восхолмились воды; волны стали, как гора; огустела влага в сердце моря. Враг сказал: «погонюсь, настигну, разделю добычу; насытится ими душа моя; обнажу меч мой, истребит их рука моя». Но ты дунул духом Твоим: покрыло их море; погрузились, как свинец, в сильных водах! Кто, как Ты, Иегова, между богами? Кто, как Ты, величествен святостью, превознесен хвалами, Творец чудес?... Ты ведешь милостью Твоею народ, Тобою избавленный. Народы слышат, трепещут; в смятения жители Палестины... тогда как проходит народ Твой, Господи!... Ты введешь его и насадишь его на горе удела Своего»...

Со своей стороны и Мариам, сестра Аарона, собравши жен Израильских, водила с ними хоры; все они ударяли в тимпаны и, под руководством ее, пели: «Будем петь Господу, ибо Он торжественно прославился, – коня и всадника ввергнул в море!»

Исх. 16:22–26

После этого Моисей повел Израильтян вдоль восточного берега Чермного моря к югу. Три дня шли они пустынею Сур и не находили воды; наконец, нашли источник, но он был горький. Отчего и это место прозвали Мерра, т. е. горечь. Народ роптал на Моисея и говорил: «что нам пить!» Моисей стал молиться Господу: и Господь показал ему одно дерево. Только что Моисей опустил показанное дерево в источник, вода сделалась сладкою. Это чудо должно было внушить народу, что он всегда найдет готовую помощь от Бога, если с полною верою и без ропота будет идти по пути, Им указанному. В то же время оно прообразовало, что благоговейное размышление и благодарное воспоминание о крестных страданиях Искупителя способно усладить самые величайшие горести человека, шествующего по пустыне земной жизни к небесному отечеству.

Исх. 16:1–3, 11–15, 31–35

Месяц спустя по исходе из Египта, сыны Израилевы были в пустыне Син. Они начали роптать на Моисея и Аарона, зачем они привели их в эту голодную пустыню. «Лучше бы», говорили они, «умереть нам от язвы Господней в земле египетской, когда мы сидели у котлов с мясом и ели хлеба досыта». Тогда Господь сказал Моисею: «Я слышу ропот сынов Израилевых. Скажи им: вечером будете есть мясо, а поутру насытитесь хлебом и узнаете, что Я Господь Бог ваш». И действительно, вечером налетели перепелы и покрыли стан; а поутру легла роса около стана. Когда же выпавшая роса поднялась, то на поверхности пустыни оказалось что-то мелкое, снеговидное, остались будто крупинки гололедицы. Сыны Израилевы, увидавши это, спрашивали друг друга: «манг-гу», то есть «что это?» Потому что они видели это в первый раз. Моисей сказал им: «это хлеб, который Господь дает вам в пищу». И дали Израильтяне этому хлебу имя манна. На вид она была мелкозернистая, как кишнецовое семя, из-бела, как жемчуг; а вкусом походила на лепешку с медом, но в то же время отзывалась и елеем. Ее можно было молоть в жерновах, толочь в ступе и варить в котле³⁵. Велено было собирать ее не более, как по гомору³⁶ на человека, и ничего не оставлять до утра. Те, которые на этот раз не послушались Моисея, на другой день нашли в манне червей и смердящий запах. Днем нельзя было найти ее: от лучей солнечных она таяла. Не выпадала она и в субботний день: зато накануне субботы собирали ее по два гомора на человека, и заготовленная на субботу манна уже не портилась, а оставалась свежею. Эту манну ели Израильтяне сорок лет, пока не вошли в пределы обещанной им Ханаанской земли. Полный гомор манны отсыпан был в золотой сосуд, в котором хранили ее во все роды, дабы видели и потомки, чем Господь питал Израильтян в пустыне.

Исх. 17:1–6

Поднявшись из пустыни Син, и продолжая переходы свои по указанию Божию, Израильтяне расположились шатрами в Редифиме. Тут не было воды пить народу. Народ стал роптать на Моисея, и говорил: «верно он для того вывел нас из Египта, чтобы уморить жаждою нас, детей наших и стада?» И настойчиво требовал: «дай нам воды пить». Моисей отвечал им: «что вы восстаете на меня? и зачем искушаете Господа?» И молился ко Господу: «что мне делать с этим народом? они скоро побьют меня камнями». Тогда Господь сказал Моисею: «пройди перед народом, возьми с собою старейшин Израилевых, возьми в руку и посох, которым ты ударял по реке, и поди к скале Хорива; ударь в нее, и пойдет вода; и пусть пьет народ». Моисей так и сделал в виду старейшин Израилевых. Истекшая из скалы вода удовлетворила потребностям всего народа.

Исх. 17:8–14

Здесь Амаликитяне сделали нападение на Израильтян и побили у них всех, которые, по причине усталости и утомления, отстали на пути³⁷. При Моисее был служитель – некто Осия, сын Навина, из колена Ефремова, которого он в празднование спасения, какое Осия доставит Израильтянам от врагов, переименовал Иисусом³⁸. Ему теперь Моисей поручил выбрать самых храбрых мужей, и идти сразиться с Амаликитянами. А сам, взявши с собою чудодейственный посох, в сопровождении Аарона, брата своего, и Ора, почитаемого некоторыми супругом Мариями³⁹, взошел на один холм. Когда Иисус вступил в сражение, в то время Моисей воздел руки свои на молитву. И случилось так, что когда руки Моисеевы были воздеты, одолевали Израильтяне: а когда от усталости опускались, брали верх Амаликитяне. Заметивши это, Аарон и Ор пододвинули камень, на который Моисей сел; а они, вставши по сторонам его, начали поддерживать ему руки. В этом положении Моисей пробыл до захождения солнечного. И Иисус одержал над Амаликом решительную победу. По замечанию учителей церкви, Моисей распростертыми руками своими изображал крест, силою которого верующие побеждают и собственные искушения, и врагов, воюющих на церковь. По низложении Амалика, Господь сказал Моисею: «запиши на память в книгу, и внуши Иисусу, что Я совершенно изглажу из поднебесной самое воспоминание об Амаликитянах».

Исх. 18

Иофор, тесть Моисеев, услышавши, что сделал Бог для Моисея и народа Израильского при исходе их из Египта, взял Сепфору, жену Моисееву, и обоих сыновей его и отправился с ними к горе Хориву, у которой Израильтяне располагались своими шатрами. Моисей, будучи извещен об их прибытии, вышел к ним навстречу, приветствовал их и ввел в шатер свой. Тут он рассказал тестю своему все, что сделал Бог с фараоном и с Египтянами, и как избавил Израиля от рук их. Иофор радовался, слыша о благодеяниях, которые Бог явил Израилю; благословил Бога, Который избавил его из-под власти Египтян; исповедал, что Он выше всех богов; и принес Ему жертвы. На другой день Моисей сел судить народ; и народ стоял перед ним с утра до вечера. Видя это, Иофор заметил Моисею, что он напрасно так мучит себя и народ, что разбирать тяжбы целого народа свыше сил одного человека; и потому дал ему совет, чтобы он выбрал из народа людей способных, богобоязненных, правдивых, бескорыстных, и поставил их тысяченачальниками, стоначальниками, пятьдесятоначальниками и десятоначальниками; так, чтобы всякое дело у народа судили они, а Моисею доносили только о важных и трудных делах. Моисей послушал этого совета, и сделал так, как говорил ему тесть. Вскоре они простились, и Иофор возвратился в свою землю.

Исх. 19:1–2

В самое новолуние третьего месяца Израильтяне подошли к Синаю, и расположили стан свой по пустыне, против горы. Синай имеет общее основание с горою Хоривом; вершина его возвышается к северо-востоку от Хорива.

Исх. 19:3–26

Моисей взошел на Синай. Здесь Бог вступил с ним в собеседование и повелел от имени Своего сказать Израильтянам: «вы видели, что Я сделял с Египтянами, и как Я поднял вас, точно на орлиных крыльях, и перенес к Себе. Теперь, если вы послушаете гласа Моего и соблюдете завет (который Я хочу постановить с вами): то будете избранным Моим народом, преимущественно пред всеми другими, и составите у Меня Священное Царство». Моисей чрез старейшин сообщил эти слова народу, и народ изъявил готовность исполнить все, что ни повелит им Бог. Тогда Господь повелел Моисею освятить народ, и двухдневным очищением приготовить его к третьему дню. Израильтяне вымыли одежды свои, и два дня проводили в чистоте и воздержании. На третий день, который был пятидесятым от исхода из Египта, с утра послышались удары грома, стали сверкать молнии, и густая туча обложила гору; раздавался трубный звук, который становился сильнее и сильнее. Весь народ, бывший в стане, трепетал. Моисей повел его из стана во сретение Богу; все остановились у подошвы горы. Гора со всех сторон окружена была чертою: под страхом смерти запрещено было переступать ее. Бог сказал Моисею, что «если бы и скот перебежал черту, то и его нужно побить камнями или застрелить стрелами». Народ видел, что весь Синай, с самых оснований, колеблется, и от него восходит дым как бы от пещи; потому что на него в густом облаке и в огне сошел Господь. Моисей вместе с Аароном получил позволение приблизиться к Господу; и стал на горе, в виду народа, как посредник между ним и Богом⁴⁰.

Исх. 20:1–17. Втор. 5:5–22

Тогда весь народ услышал голос. Образа Того, Кто говорил, никто не видел; но все могли различать слова, которые исходили с вершины дымящейся горы, из среды огня. Бог говорил: Я Господь Бог твой, Который вывел тебя из земли египетской, из дому рабства: да не будет у тебя других богов, кроме Меня. Не делай себе кумира, и никакою изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в водах ниже земли: не покланяйся им, и не служи им. Не произноси имени Господа Бога твоею напрасно: потому что Господь не извинит того, кто произносит имя Его понапрасну. Помни день субботний, чтобы свято хранить его: шесть дней работай, и делай в них всякие дела твои; а день седьмой суббота Господу Богу твоему: ни делай в оный никакого дела ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни раба твоя, ни вол твой, ни осел твой, ни всякий скот твой, ни пришлец, обитающий у тебя: потому что в шесть дней создал Господь небо и землю, море и все, что в них; а день седьмой почил. Почитай отца своего и мать свою, чтобы тебе было хорошо, и чтобы продолжались дни твои на доброй земле, которую Господь Бог твой дает тебе. Не убей. Не прелюбодействуй. Не укради. Не взноси ложного свидетельства на ближнего своего. Не желай жены ближнего своего; не желай дома ближнего своего, ни поля его, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ни всякою скота его, ничего, что у ближнего твоею».

Втор. 5:23–31 ст. 18:16–19; Исх. 20:18–21, 24:3–4

Народ внимал заповедям с благоговейным трепетом. Когда Бог изрек их, старейшины Израильские выступили пред Моисея и сказали ему: «вот, Бог показал нам славу Свою; мы слышали и голос Его из среды огня. Мы видели, что Бог может говорит с человеком, и при этом человек может остаться в живых. Но теперь (когда мы убедились, что могут быть посланники от Бога, провозвестники Его воли, получающие непосредственные повеления от Него Самого), для чего нам подвергаться опасности смерти? Этот страшный огонь пожрет нас, если мы еще будем продолжать выслушивать (непосредственно) глаголы Божии. Мы чувствуем, что невозможно никакому смертному существу слышать голос Бога присноживущего, как слышим мы, и остаться в живых. (Лучше) приступи ты, и слушай все, что скажет тебе Бог наш, и пересказывай нам: мы будем слушать и исполнять». Моисей сказал народу: «не бойтесь, (не умрете); Бог пришел, чтобы испытать вас, и чтобы, наложивши на вас страх Свой, удержать вас от преступления заповедей Своих». Бог в ответ на слова народа сказал Моисею: «все, что они ни говорили тебе, справедливо. О! если бы они всегда сохраняли этот благоговейный страх в сердце своем, и соблюдали все заповеди Мои, чтобы хорошо нм было и детям их во веки! (После этого, Я не поставлю их более пред Моею славою: но когда наступит время войти мне в ближайшее общение с ними), Я воздвигну им пророка из среды братьев твоих (в человеческом образе), как и тебя. Я вложу слова Мои в уста Его; Он будет говорить им все, что Я повелю Ему: и кто не послушает слов Моих, которые Он будет говорить от имени Моего, с того Я (строго) взыщу. (Теперь), повели им возвратиться в шатры свои: а сам останься здесь со Мною; и Я изреку тебе все заповеди, постановления и уставы, которые ты сообщишь им, и которые они должны соблюдать на земле, предназначенной им в наследие». Моисей отпустил собрание, а сам вступил во мрак, ознаменованный ближайшим присутствием Божества. Там он принял различные законы, относившиеся к церковному и гражданскому благоустройству Израильского народа. Сошедши с горы, он пересказал народу все, что ни говорил ему Господь, и сообщил ему все законы, и все это написал в книгу.

Исх. 24:1–2, 4–11

На другой день, рано поутру, Моисей соорудил под горою жертвенник из земли⁴¹, и поставил (около него) двенадцать камней, по числу двенадцати колен Израилевых. И избрал юношей, вероятно, из перворожденных у сынов Израилевых, для принесения Богу всесожжений и благодарственной жертвы. Когда они заклали тельцов и козлов, Моисей отлил половину крови в чаши, а другую вылил на жертвенник. Потом прочитал книгу завета вслух народу, который, с своей стороны, обещал исполнить все, что ни повелел Господь. Тогда Моисей окропил кровью как самую книгу⁴²,так и весь народ, говоря: это кровь завета, который Господь заключил с вами насчет всего, что сказано Им». Кровь завета, очевидно, напоминала, что скорее должно пролить кровь за Божественные законы, чем дозволить себе нарушение их. После этого Моисей, как повелел ему Бог, возвел на гору Аарона, двух сыновей его: Надава и Авиуда и семьдесят из старейшин Израилевых, и показал им место, где остался след присутствия Божия. Они увидели нечто похожее на работу из сапфира, что-то лазурно-ясное, как самое чистое небо. Здесь они поклонились Законодателю своему, Творцу и Владыке небес и земли: и возвратились, не потерпевши ни малейшего вреда.

Исх. 24:12–18, 31:18. Втор. 9:9–11

Потом Господь воззвал к Моисею: «взойди ко Мне на гору, и будь там: Я дам тебе каменные скрижали (доски), на которых Я начертал для них заповеди». Моисей сказал старейшинам: «вы оставайтесь здесь, пока мы (с Иисусом) не возвратимся к вам. С вами остаются Аарон и Ор: если у кого случится какое дело, обращайтесь к ним». И, взявши Иисуса Навина, он взошел на гору, которую покрывало облако. Там Моисей пробыл сорок дней и сорок ночей. В это время он получил наставление, каким образом устроить походный храм, или скинию, в котором народ должен будет приносить жертвы и возносить молитвы к Богу. По окончании сорока дней, Господь дал ему две скрижали каменные, на которых перстом Божиим начертаны были все те десять заповедей, которые Господь изрек в слух всего народа.

Исх. 32:1–29; Втор. 9:12–17, 21

Между тем народ, видя, что Моисей слишком долго не сходит с горы, собрался к Аарону и потребовал, чтобы он сделал ему бога, который бы теперь шел перед ними: «потому что», говорил народ, «с Моисеем, который вывел нас из Египта, что-нибудь случилось». Аарон не нашелся остановить это требование; он хотел было затруднить исполнение этого предприятия⁴³, потребовавши, с своей стороны, чтобы Израильтяне принесли ему все золотые серьги, какие есть у жен и дочерей их. Сверх ожидания, ему принесли, чего он требовал. Тогда он вылил из этого золота изображение тельца и отделал его резцом. Изображение напомнило им о египетском божестве; полагая, что и в золотом тельце обитает Бог, они говорили: «вот бог, который вывел нас из земли египетской»! Аарон назначил на другой день праздник Господу, и поставил жертвенник перед тельцом. Наутро собрался народ, принесли жертвы; открыли пир, завели игры. В это самое время Господь вручал скрижали Моисею и сказал: «поди, сойди отсюда скорее. Народ, выведенный тобою из Египта, уже совратился с пути, который Я заповедовал ему: он сделал себе литого тельца, поклоняется ему, приносит жертвы, и называет его богом, который (будто бы) вывел его из земли египетской. Я вижу, что это народ жестоковыйный. Не препятствуй Мне, и Я истреблю их; а от тебя произведу многочисленный народ». Но Моисей стал молиться за народ. «Зачем», говорил он, «допускать, чтобы Египтяне говорили, будто Ты вывел народ только для того, чтобы погубить его в горах?» и напомнил об обетовании, данном Аврааму, Исааку и Израилю, умножить потомство их подобно звездам небесным. Ходатайство Моисея спасло народ от погибели. Между тем Иисус Навин не знал ни о преступлении народа, ни о гневе Божием. И потому, когда, вслед за Моисеем, он сходил с горы и услыхал под горою шумные голоса, то сказал: «крик военный в стане!» Моисей отвечал: «это не крик победителей, и не вопль пораженных; а это голоса поющих». Опустившись к подошве горы, они увидели тельца и пляски. Тогда Моисей воспламенился гневом и бросил из обеих рук обе скрижали и разбил их под горою, в виду всего народа. Потом взял тельца, которого они сделали, сжег в огне, разбил его и стер в пыль, которую и высыпал в поток, текущий с горы; и, в посрамление рукотворенному божеству, заставил Израильтян пить эту воду. Обратившись к Аарону, сказал ему с упреком: «что тебе сделали эти люди, что ты ввел их в грех?» Аарон извинял себя настойчивостью необузданного в своих желаниях народа. Моисей увидел, что народу нечем оправдать себя. Он стал в воротах стана и сказал: «кто остался верным Господу, иди ко мне!» И собрались к нему все сыны Левиины. Моисей сказал им: «именем Бога Израилева повелеваю каждому из вас пройти с мечем по стану, от ворот до ворот и обратно, и убивать всякого, кто встретится, и брата, и друга». И пало до трех тысяч из числа виновных.

Исх. 32:30–33; 33:1–6, 12–23:34:1–8, 10–18, 22–24, 26–35; Втор. 9:18–19; 10:1–4

На другой день Моисей опять взошел на гору, повергся пред Богом, сорок дней и сорок ночей хлеба не ел и воды не пил, и, умоляя за грех народа, говорил: «если Ты не простишь греха их, то изгладь меня из Твоей книги, в которую вписаны у Тебя предназначенные для вечного блаженства». Господь сказал Моисею, что Он из книги Своей изгладит того, кто согрешил пред Ним; и, повелевая Моисею вести народ в обетованную землю, дал заметить, что с этого времени Сам Он не будет сопутствовать им Своим особенным благоволением. Народ, услыхавши эту угрозу, зарыдал; все возложили на себя печальные одежды. Покаяние Израильтян было искреннее; Моисей усугубил свои молитвы: и Бог возвратил им Свое благоволение, и повторил Свое прежнее обещание идти пред народом. Моисей простер свое молитвенное дерзновение до того, что просил у Господа показать ему славу Свою, то есть, он желал видеть присутствие Божие не в образах или символах, но в самой действительности. Господь сказал ему: «лица Моего (существа Моего) нельзя человеку видеть и остаться в живых: но Я проведу пред тобою всю благость Мою, и провозглашу пред тобою имя Иеговы. Есть у меня место: где ты станешь на скале. Когда будет проходить слава Моя, Я скрою тебя в расселине скалы, и пока не пройду, буду держать над тобою руку Мою. Потом сниму руку Свою: тогда ты увидишь Меня сзади (явственный след Божия присутствия, но лице Мое (существо Мое) не откроется тебе. (Между тем), ты вытеши себе две скрижали каменные, подобные прежним: Я напишу на них те же слова, какие были на прежних скрижалях, которые ты разбил. И завтра взойди ко Мне на вершину Синая». Моисей исполнил, что повелел ему Бог: вытесал скрижали, по подобию прежних, и рано поутру взошел с ними на вершину горы, совершенно один. Тогда Господь сошел в облаке, остановился близ него и провозгласил имя Иеговы. И когда Господь проходил, Моисей слышал следующие слова, возвещающие о благости Божией: «Иегова, Иегова – Бог благосердный и милостивый, долготерпеливый, богатый милостью и истиною, сохраняющий милость в тысячи родов, снимающий беззаконие, преступление и грех, но не почитающий виновного наравне с невинным, наказывающий беззаконие отцов в сынах, и в сынах сынов до третьего и четвертого рода». Моисей тотчас же пал на землю и поклонился Богу.

Бог подтвердил ему завет, обещая перед всем народом сделать такие чудеса, каких не бывало на всей земле; запретил вступать в союз и в родственные связи с языческими жителями Ханаанской земли; повелел разрушить там все памятники идолопоклонства; назначил всему мужескому полу являться три раза в году перед лице Господа: в праздник Пасхи и опресноков; потом, через семь седмиц, в праздник пятьдесятницы, при начале жатвы пшеницы; наконец, в праздник собирания плодов в конце года; и определял первые плоды земли приносить к тому месту, где открыто будет общественное Богослужение.

Моисей опять пробыл на горе, в совершенном посте, сорок дней и сорок ночей; получил повеление написать слово завета в книгу, и принял опять скрижали, на которых Бог начертал те же десять заповедей, которые были написаны на прежних. Собеседование с Богом и созерцание следов славы Божией оставило след и на лице Моисея; лице его издавало лучи. Моисей узнал это, когда уже сошел с горы; потому что Аарон и все Израильтяне боялись подойти к нему. Он подозвал их и сообщил им все, что заповедал ему Бог. После этого возложил себе на лицо покрывало, которое снимал только тогда, когда предстоял пред Богом.

Исх. 35: 4–30, 8. сн. 25:1–9

Теперь Моисей приступил к сооружению скинии, или походного храма. Он объявил сынам Израилевым волю Божию, чтобы они приносили от себя вклады: и народ изъявил необыкновенное усердие самыми щедрыми пожертвованиями; и мужчины и женщины и отдавали и приготовляли, кто что мог. Собрано было множество золота, серебра, меди, изделий из шерсти, виссона, кож, дерева, елея, ароматов и драгоценных камней; так что надобно было особенным повелением прекратить дальнейшие пожертвования. По указанию Божию, все работы, относящиеся к скинии, поручены были двум художникам: Веселеилу, из колена Иудина, и Елиаву, из колена Данова. Моисей сообщил им, какой образец скинии видел он на горе, и в каких видах принадлежности ее и сосуды ее были показаны ему Богом, во время первого сорокадневного пребывания его на Синае: а Веселеилу и Елиаву дал Бог разум понять, что было пересказано им без чертежей, и дар выполнить все работы, потребные для святилища. Они трудились с несколькими помощниками около полугода.

Евр. 9:1–7

Здание, составлявшее собственно скинию, имело в длину, от востока к западу, 30 локтей (=19 арш. 11 верш.), а в широту, от юга к северу, 10 локтей (=6 арш. 9 верш.). Оно разделено было на два отделения: первое, восточное, простиралось в длину на 20 локтей (=13 арш. 2 верш.); а второе, западное, на 10 локтей (= 6 арш. 9 верш.). Вход был с восточной стороны и закрывался завесою узорчатой работы, из пряжи яхонтового, пурпурового и червленного цвета, и из крученого виссона⁴⁴. В первой части скинии, называвшейся святилище пли святое, на южной стороне, или налево от входа, стоял светильник, весь из чистого золота, у которого по обеим сторонам прямого стебля выходили по три ветви с чашками наподобие миндального ореха, с яблоком и цветами⁴⁵; в семи лампадах его беспрерывно горел чистый елей, выжатый из маслин⁴⁶. На северной стороне, или направо от входа, помещался стол, или трапеза, из дерева акации, длиною в два локтя (=1 арш. 5 верш.), шириною в локоть (=10½ верш.), а вышиною в полтора локтя (=15 ¾ верш.): этот стол был обложен чистым золотом: на нем в два ряда лежали хлебы предложения, которых, по числу колен Израилевых, было двенадцать, и которые переменяемы были каждую субботу⁴⁷. К западу, перед второю, или внутреннею завесою был жертвенник для курений или алтарь кадильный, из того же дерева и так же обложенный золотом, длиною и шириною в локоть (=10½ верш.), а вышиною в два (=1 арш. 5 верш.)⁴⁸ ; на нем кадили, или курили особенным составом из стакти, опиха, душистого халвана и чистого ливана⁴⁹. Внутренняя завеса, или вторая, отличавшаяся от первой искусно вытканными на ней херувимами, отделяла святилище от святого святых, или второй части скинии⁵⁰. Здесь находился ковчег, устроенный из дерева акации и обитый изнутри и снаружи чистым золотом, длиною в два локтя с половиною (=1 арш. 10¼ верш.), а шириною и высотою в полтора локтя (=15¾ верш.). Золотая крышка его называлась очистилищем, к ней прикреплены была два вылитых из золота херувима, которые с обеих сторон распростирали над нею своя крылья⁵¹. Ковчег заключал в себе те каменные скрижали, на которых перстом Божиим начертаны были десять заповедей; и потому назывался ковчегом завета, или откровения. Здесь же поставлен был и золотой сосуд, или стамна с манною, которую Израильтяне, во время странствования своего по пустыне, сорок лет получали с неба и которая в этом сосуде, хотя и не была переменяема, хранилась без всякого повреждения до позднейших родов. В первое отделение скинии входить могли одни священники, чтобы и утром и вечером совершать там Богослужение, второе же доступно было только первосвященнику, и притом однажды в год, когда он входил туда с кровью жертвенною и кропил над очистилищем, чтобы очистить грехи народа. А народу предоставлен был двор, окружавший скинию. Он простирался на 100 локтей (=65 арш. 10 верш.) в длину, от востока к западу, и на 60 локтей (=32 арш. 13 верш.) в ширину, от юга к северу; сверху был открыт и заключался между столпами, которые обвешены были завесами из виссона, высотою в 5 локтей (=3 арш. 4½ верш.)⁵². Вход в него был один, с восточной стороны, против входа святилища; он закрывался такою же завесою, как и вход святилища, только вдвое шире, потому что ворота двора шириною были в 20 локтей (=13 арш. 2 верш.)⁵³. Прямо против ворот, внутри двора перед скиниею, возвышался алтарь, или жертвенник всесожжения, четвероугольный, и длиною и шириною пяти локтей (=3 арш. 4½ верш.), а вышиною трех локтей (=1 арш. 15½ верш.); он был устроен из дерева акации и обложен медью⁵⁴. За жертвенником же, перед первою завесою святилища, помешалась медная умывальница, сделанная из зеркал женщин, служивших у дверей скинии собрания. Из нее первосвященник и священники должны были омывать руки и ноги перед тем, как им входить в святилище⁵⁵.

Исх. 40:1–11; 16–38

В первый день первого лунного весеннего месяца скиния была поставлена, Моисей взял миро, составленное из смирны самоточной, корицы благовонной, трости благовонной, кассии и елея, и помазал скинию и все ее принадлежности; а на дворе скинии помазал жертвенник всесожжения и умывальницу. Все, до чего только касался этот священный елей помазания, становилось великою святынею⁵⁶. И покрыло облако скинию собрания. Оно было знамением присутствия славы Божией, которая наполнила всю скинию, так что сам Моисей на этот раз не мог войти в нее. С этих пор, в продолжение всего странствования Израильтян, облако покрывало скинию; и с вечера до утра оно казалось как бы огненным. Каждый раз, как оно поднималось от скинии, сыны Израилевы снимали шатры и отправлялись в путь; и где оно останавливалось, там они снова располагали свой стан.

Исх. 40:12–16; Лев. 8 и 9

После освящения скинии, Господь повелел освятить Аарона и сыновей его, чтобы они могли священнодействовать со всем потомством их. Моисей созвал все общество к дверям скинии; подозвал к себе Аарона и четырех сыновей его: Надава, Авиуда, Элеазара и Ифамара; обмыл их водою; облек Аарона в первосвященнические, а сыновей его в священнические одежды, которые были устроены по повелению Божию: возлил миро на голову Аарона; и, принесши жертвы, кровью их, смешанною с священным миром, окропил его и сыновей его. После этого, в продолжение семи дней они не должны были отлучаться от скинии. В восьмой день Аарон в первый раз приступил к священнодействию. Когда он возложил жертвы на алтарь всесожжения, от Господа вышел огонь и сжег на алтаре всесожжение и тук. Народ воскликнул от радости и пал на землю.

Лев. 6, 9, 12, 13, 10:1–7

Этот огонь, посланный от Бога, должен был гореть на жертвеннике неугасимо. Священники обязаны были поддерживать его день и ночь и, кроме его, не могли употреблять в скинии другого, но Надав и Авиуд, старшие сыновья Аароновы, взявши каждый по кадильнице с углями, наложенными вне скинии, и всыпавши в них курений, принесли пред Господа огнь чуждый. Тогда вышел огонь от Господа и попалил их, так что они пали мертвыми. При этом случае Моисей сказал Аарону: «вот какой осторожности требует Господь от священников, приближающихся к Нему для священнослужения». Аарон молчал. Тотчас вынесены были тела умерших от святилища вон из стана, Аарону же и оставшимся в живых двум сыновьям его Моисей строго воспретил плакать или изъявлять какой бы то ни было вид печали по убитым и отходить от дверей скинии, потому что на них теперь был елей помазания Господня. Прочим их родственникам и вообще всем Израильтянам не запрещалось плакать о сожженных.

Чис. 3:5–13; 8:5–22; 1:50–53

Вскоре Бог повелел отделить Себе на служение при скинии все колено Левиино и отдать его в распоряжение Аарону и сыновьям его. Он говорил Моисею: «в тот день, как Я поразил всех первенцев в земле египетской, Я освятил Себе всякого первенца у Израиля, от человека до скота; они должны быть Мои. И вот Я беру Левитов из сынов Израильских, вместо всех первенцев у Израиля: левиты должны быть мои». По особенному наставлению Божию они приведены были пред скинию, при собрании всего народа, омыты водою, очищены жертвою и, чрез возложение на них рук прочих Израильтян, переданы Аарону, а Аароном представлены и посвящены Господу. Обязанностью их было расставлять, собирать и носить скинию и все ее принадлежности, охранять их и помогать священникам при богослужении.

Чис. 9:5; 10:11–12

В четырнадцатый день после сооружения скинии и посвящения Аарона и сыновей его, Евреи, в виду Синая, праздновали Пасху, а в пятидесятый день второго месяца, на втором году по исшествии Евреев из Египта, поднялось облако от скинии откровения, и они сняли шатры и двинулись в путь. Таким образом, Израильтяне стояли у Синая почти год.

Лев. 24:10–16

Во время пребывания их близ горы случилось одно происшествие, которое послужило поводом к постановлению строгого закона против богохульства. Сын одной Израильтянки от колена Данова, который родился у нее от Египтянина, поссорился в стане с каким-то Израильтянином и, при этом случае, произнес хулу на имя Божие. Привели его к Моисею и посадили под стражу, пока Господь Сам не откроет, как поступить с ним. И Господь сказал Моисею: «выведи хульянка вон из стана, и все слышавшие (хулу его) пусть положат руки свои на голову ему (во свидетельство его преступления): тогда пусть все общество побьет его камнями. И сынам Израилевым скажи: кто станет хулить имя Господне, пришлец ли, природный ли житель, предан будет смерти: камнями побьет его все общество».

Чис. 10:33, 12, 11:1–2

От Синая Господь повел Израильтян на северо-восток в пустыню Фарань. Через три дня облако остановилось в пустыне. Народ стал жаловаться на свое, будто бы несчастное, положение. Господь разгневался на них и, наславши огонь, истреблял часть стана. Народ обратился к ходатайству Моисея, и, по молитве Моисея, огонь утих. Впрочем, народ успокоился не надолго.

Чис. 11:4–6, 10–34

Возникло неудовольствие среди иноземцев, которые вышли с народом из Египта, и от них сообщилось Израильтянам. Сыны Израилевы обнаружили прихоти и дошли до такого малодушия, что начали плакать и говорить: «о, если бы нам дали мяса! Мы помним, в Египте мы ели даром рыбу, огурцы, дыни, лук и чеснок, а теперь душа-то у нас иссохла; ничего нет, только что и смотри на манну». Моисей слышал, как эти вопли раздавались у всех шатров, и сильно огорчился. «Господи!» говорил он, «чем я заслужил эту немилость, что Ты возложил на меня (одного) бремя всего этого народа? Разве он мое рождение? Зачем же Ты велишь мне носить его на руках, как нянька носит ребенка? Они плачут,– дай нам мяса! – а откуда я возьму, чтобы накормить весь народ? Нет, мне тяжело одному вести этот народ. Лучше уж умертви меня, чем повергать меня в беду». Дабы внушить Моисею, что для управления народом, ему вверенным, сообщены ему свыше в достаточной мере дарования мудрости и твердости, Господь сказал ему: собери мне семьдесят известных тебе старейшин Израилевых и стань с ними у скинии собрания. Я сойду и буду говорить там с тобою, и возьму от Духа, Который в тебе, и возложу на них, чтобы не ты один, а и они с тобою несли бремя народа. Между тем народу скажи: очиститесь к завтрашнему дню. Вы плакали: кто нас накормит мясом? Господь даст вам мяса. Не день, не два, не пять, не десять, не двадцать дней,– целый месяц будете есть, пока оно не сделается вам отвратительным». Моисей на это сказал: «здесь до шестисот тысяч одних взрослых мужей, а Ты обещаешь питать их целый месяц мясом! И не знаю, достаточно ли для них будет, если заколоть (всех) овец и волов, или собрать всю морскую рыбу для них?» Господь сказал: «а (ты думаешь, что) рука Господня коротка? Вот увидишь, сбудется ли то, что Я сказал». После этого Моисей собрал старейшин и поставил их около скинии. Тогда сошел Господь в облаке и говорил с ним, и взял от Духа, Который на нем, и возложил на семьдесят старейшин. Когда почил на них Дух, они начали вразумлять народ и уговаривать его успокоиться и покориться Божьей воле с такою силою и ревностию, какой никогда в последствии не обнаруживали. Таким образом народ был успокоен. Моисей и старейшины Израилевы возвратились в стан. Тогда Господь воздвиг сильный ветер, который принес от моря перепелов, и поверг их к стану, на путь дня по одну и на путь дня по другую сторону около стана, почти на два локтя от земли ⁵⁷. Народ бросился собирать перепелов; собирали их день и ночь и весь следующий день; каждый по меньшей мере собрал по десяти хомеров ⁵⁸. И ели до пресыщения. Но еще не прошла прихоть их, еще мясо было во рту у них, как гнев Божий возгорелся на жадный народ: и Бог поразил его страшною язвою. Много могил оставили Израильтяне на этом месте, которое было прозвано Гробами похотения, или прихоти.

Чис. 11:35–12:15

В следующем стане Моисей испытал неприятность от родных своих. Аарону и Мариами почему-то не нравилась Сепфора; и они попрекали Моисея, зачем он взял за себя Ефиоплянку. Как-то случилось, что жена Моисеева дала им заметить, как велик был пред Богом муж ее. Тогда они, с явным намерением унизить Моисея, сказали ей: «разве чрез одного только Моисея говорит Господь? не говорит ли Он и через нас?» Моисей, по необыкновенной своей кротости и смирению, ничего не говорил вопреки этому самохвальству. Но Господь, разгневавшись на них, тотчас повелел Моисею, Аарону и Мариами выйти к скинии собрания. Когда они все трое вышли, Господь сошел в облачном столпе, и, ставши у дверей скинии, вызвал Аарона и Мариам, и сказал: «послушайте: если бывает у вас пророк, то Я открываюсь ему в видении и говорю с ним во сне; но с рабом Моим Моисеем не так: устами к устам говорю Я с ним; и не прикровенно, а явственно даю ему видеть славу Мою: как же вы не убоялись упрекать раба Моего Моисея?» Аарон тотчас же почувствовал, что он сделал великий

грех. Когда облако удалилось от скинии, Аарон взглянул на Мариам и увидел, что она покрылась проказою, как снегом. Тогда он сказал Моисею: «господин мой! не попускай остаться на нас следам вины нашей; но дай ей быть как бы полуистлевшему выкидышу». Моисей возопил, чтобы Бог исцелил се. Бог ответствовал ему: «если бы и отец ее плюнул ей в лице; то не следовало ли бы ей носить на себе бесчестие до семи дней! Отлучите же ее на семь дней вне стана, а потом она может возвратиться». Таким образом Мариам должна была пробыть в заключении вне стана до семи дней.

Чис. 13 и 14; сп. Втор. 1:19–40

Продолжая свой путь по пустыне Фаран, Израильтяне пришли к горе Аморрейской в Кадис-Варни. Этот город лежал на юг от Мертвого моря и отделялся от него горами Идумеи. Моисей сказал Израильтянам, что земля, которую Господь назначил им в наследие, теперь перед ними, и что они безо всякого опасения могут занять ее. Но они подошли к нему и сказали: «пошлем перед собою людей, чтобы они осмотрели нам землю и принесли нам ответ, какою дорогою идти и какие города занимать нам». Эта мысль понравилась Моисею. И Бог повелел ему из начальников Израилевых выбрать по одному человеку от каждого колена и отправить их для обозрения земли Ханаанской. Между избранными были: из колена Иудина – Халев, а из колена Ефремова – Иисус, сын Навин. Они пошли и обозрели землю почти на 40 миль от юга к северу, именно–от пустыни Цин до пределов Тира. На возвратном пути от Хеврона они спустились в долину, которая лежала на запад, в соседстве Средиземного моря; тут они срезали виноградную ветвь с кистью ягод, которую несли на шесте двое; также взяли гранатовых яблоков и смокв. По прошествии сорока дней они возвратились к Моисею в Кадис и рассказали ему: «ходили мы в землю, в которую ты посылал нас: в ней пажитей, усеянных скотом, дубрав с роями пчел такое множество, что она (можно сказать) течет молоком и медом; а вот и плоды ее». Тут они показали виноградную кисть, гранаты и смоквы. «Но», прибавили некоторые из них, «народ, живущий на той земле, силен, и города очень велики и сильно укреплены; да и породу исполинов мы видели там». Эти рассказы произвели на народ неприятное впечатление. Халев стал успокаивать его в присутствии Моисея и говорить, что всё это не препятствует им завладеть тою землею. Но из прочих, которые ходили с ним, все, исключая Иисуса Навина, стали доказывать, что им нельзя идти туда, где народ сильнее их. «Мы пойдем в ту землю», говорили они, «на явную погибель: там мы видели таких исполинов, что перед ними были не более, как саранча». Тогда все общество подняло вопль; плакали целую ночь; слышны были повсюду возмутительные клики: «куда мы идем? Господь по ненависти к нам вывел нас из Египта, чтобы мы пали от меча. Жены наши и дети наши достанутся в добычу Аморреям. Не лучше ли нам возвратиться в Египет?» И начали сговариваться_, чтобы поставить особенного начальника, и возвратиться в Египет. Тут Моисей и Аарон пали на лица свои перед всем собранием сынов Израилевых. Иисус же Навин и Халев разодрали на себе одежды и начали говорить собранию: «земля, которую мы осматривали, есть самая лучшая. Если Господу благоугодно, Он отдаст нам эту землю, по которой течет молоко и мед. Только не упорствуйте против Господа и не бойтесь народов той земли: защиты нет у них, а с нами Господь». Но Израильтяне решились было побить их камнями. Тогда слава Господня явилась в скинии перед всем народом. И сказал Господь Моисею: «долго ли этому народу пренебрегать Меня и не веровать в Меня при всех чудесах, которые Я творю среди его? Поражу его язвою и истреблю; а от тебя произведу народ многочисленнее и сильнее его». Но Моисей ответствовал: «по народам ходит молва, что Ты идешь пред этим народом днем в столпе облачном, а ночью в столпе огненном. Если теперь истребишь этот народ, то другие народы, которые слышали славу Твою, скажут: от того, что не мог Господь ввести этого народа в землю, которую обещал ему, Он погубил его в пустыне. Итак, Господи! да возвеличится сила Твоя так, как Ты Сам сказал: Господь медлен на гнев, велик милостию, и прощает вины и преступления. Прости грех этому народу, как Ты прощал доселе». И сказал Господь: «прощаю По слову твоему. Но скажи им от имени Моего: что говорили вы вслух Мне, то Я и сделаю вам. Вы не войдете в землю, на которой Я клялся поселить вас, кроме Халева, который совершенно повиновался Мне, и Иисуса, сына Навина, который разделит ее на уделы Израилю. Детей ваших, о которых вы говорили, что они достанутся в добычу врагам, Я введу туда; а ваши трупы падут в этой пустыне. И пока все тела ваши не падут в пустыне, сыны ваши будут вести в ней кочевую жизнь и нести при вас наказание сорок лет. По числу сорока дней, в которые вы осматривали землю, за каждый день по году, сорок лет вы будете нести наказание за вину свою, дабы вы знали, как много значит быть оставленным Мною. Теперь же возвратитесь и отправьтесь в пустыню к Чермному морю». Суд Божий не замедлил открыться над теми десятью начальниками Израильскими, которые вместе с Халевом и Иисусом Навином обозревали землю и распустили худую молву о ней: они тотчас же, поражены были смертью. Между тем Израильтяне, выслушавши все, что сказал им Моисей от имени Божии, стали горько плакать. Но хотя они и сознались в своем грехе против Бога; однако же, несмотря на сопротивление Моисея и на явное запрещение Божие, вставши рано поутру, пошли на вершину горы, с упорным намерением силою пробиться в землю, им обещанную. Тогда Хананеи, жившие на той горе, отразили их и прогнали от своих пределов, так что Евреи должны были возвратиться в свой стан.

Чис. 15:32–36

Около этого времени случилось, что один Израильтянин собирал дрова в день субботы. Другие Изранльтяне взяли его и привели к Моисею

<отсутствует часть текста>

сте с братьями нашими! Не за тем ли вы привели нас в эту пустыню, чтоб уморить нас и скот наш? Нет здесь ни хлеба, ни смоковниц, ни винограда, ни гранатовых яблок, ни воды дли питья!» Моисей и Аарон отошли от народа к дверям скинии и пали на лица свои. Тогда слава Господня явилась им; и сказал Господь Моисею: «возьми посох и вместе с братом своим Аароном созови народ; и скажите при них скале, и она даст из себя воду, и таким образом вы напоите общество и скот его». Они привели народ к скале. Но Моисей, с чувством негодования, которое могло показаться народу сомнением неверия, сказал: «послушайте, непокорные, разве из этой скалы мы для вас источим воду?» – и ударил в скалу своим посохом дважды. И вытекло много воды, которою народ утолил свою жажду; напоен был и скот. Между тем Господь сказал Моисею и Аарону: «за то, что вы говорили при народе языком сомнения и не явили, как можно торжественнее, могущества Моего сынам Израилевым, не введете этого народа в землю, которую Я даю ему“.

Чис. 20:14–29; Втор. 2:8; Суд. 11:17

Кадис, в котором теперь находились Израильтяне, лежал у самых пределов земли Эдомской. Моисей послал послов к царю Эдомскому просить у него позволения пройти его землею. Царь Эдомский не только не дозволил этого, но и преградил Израильтянам путь вооруженною силою. Они пошли от него в сторону и пришли к горе Ор, которая также составляла предел земли Эдомской. Здесь Господь сказал Моисею: «возьми Аарона и Элеазара, сына его, и возведи их на гору Ор; там сними с Аарона одежды его и облеки в них Элеазара: и пусть Аарон отойдет к народу своему». И пошли все трое на гору в виду сынов Израилевых. Там снял Моисей с Аарона одежды его и облек в них Элеазара. После этого Аарон умер ста двадцати трех лет. Израильтяне оплакивали его 30 дней.

Чис. 33:40; 21:1–3

Слух, что Израильтяне идут в землю Ханаанскую, прежде всего, встревожил царя города Арада, лежавшего на юге земли Ханаанской. Он вступил с ними в сражение и захватил несколько из них пленными. Тогда Израильтяне дали Богу обет, в случае, если Он предаст им в руки этот народ, выполнить над ним во всей точности определение Божие об истреблении Хананеев. Господь предал им Арада: и Израильтяне истребнлн эту отрасль Хананеев вместе и с городами их.

Чнс. 21:4–9

В дальнейшем пути сыны Израилевы показали опять свое малодушие; опять стали жаловаться: «не за тем ли вывели нас из Египта, чтобы уморить в пустыне? Нет здесь ни хлеба, ни воды; а эта негодная манна уже опротивела нам». Тогда Господь наслал ядовитых змеев, которых уязвление было смертоносным: и умерло много из сынов Израилевых. Народ смирился. Они каялись, что согрешили против Бога, и что роптали на Моисея. И когда Моисей помолился, чтобы Господь отогнал от них змеев; Господь сказал ему: «сделай у себя змея и повесь его на шест: тогда, кто бы ни был уязвлен, пусть только взглянет на него, и останется жив» Моисей сделал, как было сказано,– повесил на шест медное изображение змея. После того все уязвленные, как только взглядывали на это изображение, оставались невредимыми. Такое необыкновенное врачевание было образом будущего всемирного исцеления от более опасного уязвления человеков. В пустыне мира, на каждом шагу, уязвляет человека грех,– порождение змея обольстителя. Этот грех Искупитель человеков пригвоздил ко кресту. И единственное спасение от смерти, угрожающей за грех, состоит в том, чтобы страждущие язвами греха с верою и надеждою возводили взор свой к Распятому за нас на древе.

Суд. 11:17–22; Чис. 21:11–13, 18–26, 31–35; 22:1; Втор. 2:9, 16–19, 24–37, 3:1–11

Остановившись в пределах Моава, Израильтяне посылали посольство и в Моавитскому царю: но и он не дозволил им пройти его землею. Таким образом, оставивши в стороне Моавитскую землю, они пришли к северному ее пределу, к потоку Арнону, который течет с востока в Мертвое море, и в то время отделял Моавитян от Аморреев. Отселе на северо-восток простирались владения Аммовитян. Бог Евреям запретил воевать с ними, сказавши, что Он отдал эту землю в наследство потомкам Лотовым; а повелел перейти за Арнон и вступить в пределы Сигона, царя Есевонского, Аморрея. Прежде они отправили к Сигону послов с предложениями мирными, чтобы он дозволил им пройти через страну свою: но Сигон собрал войска свои и выступил против Израильтян. Израильтяне сразились и победили Аморреев, заняли города их стадами и всем имуществом. Таким образом, все царство Сигона, от потока Арнона до другого потока Иавока, простиравшееся на восток от Мертвого моря и Иордана, сделалось первою собственностью Израиля. Точно таким же образом завоевано было и соседнее Аморрейское царство исполина, Ога Васанского. Пределами его были на севере – горы Ермона, на юге–Иавок и горная возвышенность Галаада; на восток же от Иордана оно простиралось до города Салхи. После этих завоеваний Израильтяне поставили свой стан у Иордана насупротив Иерихона.

Чис. 22:2–40

Хотя Израильтяне по повелению Божию остерегались вступать во вражду с Моавитянами, однако своими победами и своею многочисленностью они навели страх на Моавитян. Царь их, Валак, вошел в сношение со старейшинами соседственного племени Мадиамского, чтобы общими силами изыскать средства отразить Израильтян. Положено было вызвать из Месопотамии, с реки Евфрата, знаменитого волхва Валаама и просить его проклясть Израиля. Этим средством надеялись взять верх над Израильтянами, и отогнать их от своих пределов: потому что верили, будто кого благословит Валаам, тот будет счастлив; а кого он проклянет, того поразит несчастие. И пошли старейшины Моавитские и старейшины Мадиамские с дарами к Валааму и предложили ему просьбу Валака. Валаам попросил их переночевать у него, чтоб ему узнать волю Божию. Ночью Бог пришел к Валааму, и сказал ему: «не ходи с этими людьми и не проклинай того народа, потому что он благословен». Поутру Валаам сказал князьям Валаковым: «возвратитесь назад; Бог не дозволяет мне идти с вами». Они возвратились и сказали Валаку, что Валаам не согласился идти с ними. Тогда Валак послал другое, многочисленнейшее и почетнейшее посольство. Послы говорили Валааму: «вот что говорит Валак: прошу тебя, не откажись придти; поверь, что я тебя вознагражу и сделаю все, что ты ни скажешь: приди же, прокляни мне этот народ». На это Валаам сказал: «хотя бы Валак давал мне полный у себя дом серебра и золота, я не могу преступить повеления Божия». Несмотря на этот решительный ответ, мысль о богатом вознаграждении поколебала его. Как и в первый раз, он оставил послов переночевать у себя и ждал благоприятного себе откровения. Бог пришел к Валааму ночью и сказал ему: «если эти люди пришли звать тебя, ступай за ними: только ты будешь у Меня делать то, что Я скажу»⁵⁹. На другой день Валаам собрался, оседлал свою ослицу и отправился в путь с князьями Моавитскими. На дороге случилось, что ослица своротила в сторону и пошла на поле. Валаам стал бить ее, чтобы направить на путь. Потом в узком месте, между виноградниками, она прижалась к изгороди и придавила ему ногу; он опять стал бить ее. Наконец, в другом узком проходе она вдруг упала под Валаамом. Он вспылил и стал жестоко бить ее палкою. Тогда Господь отверз уста ослицы; и она сказала Валааму: «что я тебе сделала, что ты вот уже третий раз бьешь меня? Не с молодых ли лет я служу тебе? и бывало ли когда-нибудь, чтобы я делала так с тобою?» Он сознался, что «нет». И открыл ему Господь глаза: он увидел, что на дороге стоит с обнаженным мечем Ангел и преграждает ему путь. Валаам преклонился и пал на лице свое. Ангел сказал ему: «зачем ты бьешь ослицу свою вот уже третий раз? Это я тебе преграждаю путь, потому что он не приятен мне. И если бы ослица не своротила от меня, я поразил бы тебя». Валаам сказал Ангелу: «согрешил, я не знал, что ты стоишь против меня на дороге; и если тебе неприятно, я возвращусь». Но Ангел сказал: «пойди с этими людьми; только ты скажешь то, что я тебе буду говорить». И пошел Валаам с князьями Валаковыми. Теперь он должен был понять, что пророк не может говорить по своему произволу: если Бог бессловесной ослице дал разумное слово, тем более словесного человека Он силен заставить изречь, что Ему благоугодно. Валак встретил Валаама на границах своих владений и упрекнул, зачем Валаам не шел к нему и усомнился, будто он не может почтить его? Валаам отвечал: «вот, я пришел; но могу ли говорить, что бы хотел! Я должен буду сказать только то, что Бог вложит в уста мои». Несмотря на то, Валак предложил Валааму и князьям, сопровождавшим его, богатое угощение.

Чис. 22:41–24:20

На другой день Валах возвел Валаама на высоты Вааловы, откуда видна была часть народа Израильского. Валаам потребовал, чтобы ему устроили тут семь жертвенников и привели семь тельцов и овнов. Когда все было приготовлено, и всесожжения курились на жертвенниках; Валаам отошел в сторону, и, получивши от Бога откровение, возвратился назад. Валах и все князья Моавитские стояли у всесожжений; Валаам начал говорить:

«Из Месопотамии привел меня Валак, царь Моава, чтобы я проклял Израиля. Как я изреку зло на того, кого Бог не проклинает? С вершины скал смотрю я на него: вот народ – будет жить отдельно, и наряду с другими не будет числиться. Кто исчислит многочисленное, как песок, потомство Израиля? Как бы я хотел жить среди этих праведников и умереть смертью!»

Валак сказал Валааму: «что ты сделал со мною? Я призвал проклясть врагов моих, а ты благословил их». На это Валаам отвечал: «я принужден говорить то, что Господь влагает в уста мои». Валак сказал: «пойдем со мною на другое место, с которого ты увидишь только часть этого народа, и оттуда прокляни его мне». И повел на вершину горы Фасги; здесь устроил ему также семь жертвенников и вознес тельцов и овнов на жертвенники. Пока Валак с князьями Моавитскими находился при всесожжении, Валаам отдалился, чтобы принять от Бога откровение, и, возвратившись, начал говорить:

«Послушай меня, Валак! Бог не человек, чтобы Ему лгать и переменять Свои мысли. Неужели Он может сказать что-нибудь, чего бы не сделал? Вот, мне внушены от Него слова благословения: Он благословлял, мне не удержать Его. Он не видит греха у Израиля: и потому бессильны против него чародейства и хитрости волшебные».

Обманутый в своих ожиданиях и на этот раз, Валак еще не терял надежды, что, может быть, Валаам с нового места в состоянии будет изречь проклятие на Израиля. Он возвел его на вершину Фагора; устроил семь жертвенников; закурились всесожжения. Валаам обратился лицом своим к пустынной равнине, на восточной стороне Иордана, где раскинут был по коленам стан Израильтян. Дух Божий осенил его, и он изрек:

«Как прекрасны шатры твои, Израиль! Расстилаются, как сады при реке, как кедры при водах. Царь его будет выше (могущественного царя Амаликитян) Агага, и возрастет царство его. Он истребит народы, враждебные ему. Возлег, почил, как лев: кто осмелится нарушить покой его? Благословен, кто благословляет тебя, и проклят, кто проклинает тебя».

Валак закипел гневом и сказал Валааму: «я тебя призвал проклясть врагов моих, а ты благословил их уже в третий раз. Теперь беги в свое место! Я хотел было почтить тебя: но вот, Бог не допустил тебя получить награду». Валаам отвечал: «не говорил ли я еще и послам твоим, которых ты прислал ко мне, что хотя бы Валак давал мне полный у себя дом серебра и золота, я не могу преступить повеления Божия? Что скажет Бог, то и буду говорить. Я возвращусь к народу своему; но, при всем том, скажу тебе, что в последующее время этот народ сделает с твоим народом». После этого в духе пророческом начал говорить: «Говорит Валаам, который слышит слова Божии, и видит видения Всемогущего: вижу Его, но не теперь; смотрю на Него, но не близко. Воссияет звезда от Иакова, и произойдет Скиптроносец от Израиля, и поразит Моава во всех пределах его, и истребит⁶⁰ сынов буйных. И Эдом попадет под власть Того, Кто произойдёт от Иакова». Потом, увидавши за Мертвым морем на юго-западе владения Амаликитян, сказал: «(По древности и деяниям своим) первый из народов Амалик; но ему назначено погибнуть».

Иуд. 11. Апок. 2, 14. Числ. 31, 16. 25, 1–15. 23, 1–2. 64,–65

Когда таким образом окончил Валаам свои прорицания, которые изрек по внушению Духа Божия, и остался опять при своем низком корыстолюбии; ему стало жаль, что не получит обещанной награды; и потому он дал Валаку совет ввести в соблазн сынов Израилевых, чтобы они ели принесенное в жертву идолам и предались удовольствиям разврата. Положено было, в виду Израильтян, совершать праздники в честь идолу Моавитскому, Ваал-Фегору, которые заключали в себе очень много привлекательного для людей, не строго чтущих целомудрие. Любопытные Израильтяне толпами стекались на эти, дотоле невиданные ими, зрелища. Женщины Моавитские и Мадиамские стали приглашать их разделить с ними веселие. Таким образом, они сделались участниками их пиров, которые состояли из идоложертвенного; неприметно вдались во все гнусности языческого суеверия и уже кланялись богам Моавитским. Гнев Господень разгорелся на Израиля: язва стала поражать народ. Для отвращения всеобщей гибели, Господь повелел Моисею повесить всех начальников, виновных в идолопоклонстве. Отдано было приказание убивать всякого, кто участвовал на жертвоприношении Ваал-Фегору. Несмотря на это приказание, невзирая на слезы Израильтян, непричастных беззаконию, некто Замврий, начальник поколения Симеонова, в глазах Моисея и всего общества, привел Мадианитянку в стан еврейский. Тогда Финеес, сын Элеазара первосвященника, пронзил обоих копьем; и этою ревностью по Боге отвратил гнев Божий от Израиля. Язва, которая поражала народ, тотчас же прекратилась. За этот подвиг благочестивой ревности Бог чрез Моисея объявил Финеесу, что священство навсегда будет принадлежать потомству его. Умерших же от язвы и преданных смертной казни было двадцать четыре тысячи ⁶¹. Когда после этого поражения исчислен был народ, оказалось, что изо всех Израильтян, вышедших из Египта с Моисеем, остаются в живых только Халев и Иисус Навин.

Приготовление Моисея к смерти, его последние распоряжения и кончина

Втор. 3:23–28; Чис. 27:12–23

Моисею самому определено было умереть вне земли обетованной. Он знал, что час смерти его близок, потому что брат его, Аарон, уже умер, и сороковой год странствования Израильтян приближался к концу. И стал он молиться, чтобы Господь дал ему перейти за Иордан, и увидать ту прекрасную землю, которая Им обещана, и знаменитую гору Ливан. Но Господь отвечал: «не проси Меня более об этом. Взойди на гору Аварим, на вершину Фасги и посмотри (на запад) к морю, и к северу, и к югу, и на восток: ты увидишь землю, которую Я даю сынам Израилевым. Посмотревши на нее, отойди к народу своему и ты, как отошел Аарон, брат твой: это за то, что вы во время мятежа народного в пустыне Цин не прославили Моего могущества при изведении воды из камня». Моисей просил, чтобы Господь указал ему преемника, дабы народ не оставался, как овцы без пастыря. Господь повелел ему сделать участником власти своей Иисуса Навина, как человека, имеющего Духа Божия, и посвятить его на великое служение перед всем народом чрез возложение рук. Моисей поставил Иисуса перед Элеазаром первосвященником и перед всем обществом возложил на него руки свои, в знак возлагаемого на него звания вождя Евреев, и дал ему нужное наставление.

Числ. 31; сн. 25, 16–18

Между тем Бог повелел Моисею, прежде чем он отойдет к отцам своим, отмстить Мадианитянам за соблазн, в который они ввели сынов Израилевых. Отобрано было по тысяче от каждого племени: и это двенадцатитысячное войско, отправленное с Финеесом, истребило всех Мадианитян с пятью царями их и вместе с Валаамом, который в это время находился между ними.

Чис. 32

Завоеванные на восточной стороне Мертвого моря и Иордана царства Сигона Есевонского и Ога Васанского изобиловали пастбищами. Богатые скотом, колена Рувимово и Гадово и отчасти Манассиино стали просить у Моисея земли эти себе во владение. Моисей отдал им эти земли, но с тем условием, чтобы они, оставивши в укрепленных городах жен и детей своих и в особо устроенных дворах свой скот, сами, вооружившись вместе с прочими коленами, шли за Иордан и помогали братьям своим истреблять Хананеев, доколе они не займут своих уделов.

Чис. 33:50–66; 34:16–18; 35 и 36; Втор. 7:1–5; 4:41–43; 19:1–7

Потом Моисей объявил вообще всем Израильтянам повеление от Бога, чтобы они, по переходе за Иордан, прогнали от себя всех жителей, заселяющих землю Ханаанскую, и истребили все памятники суеверия и идолопоклонства на этой земле и уже после того разделили ее по жребию.

Самый раздел назначено произвести первосвященнику Элеазару, Иисусу Навину и двенадцати начальникам Израилевым, по одному из каждого колена. Строго запрещено входить в мирные сношения с Хананеями, а тем более вступать с ними в брачные обязательства: напротив, если кого из них предаст Господь в руки Израильтянам, такнх они должны предать заклятию и истребить. Из городов, которые отнимут Израильтяне у Хананеев, Бог повелел 48 отделить для левитов; и шесть из этих городов, три по одну и три по другую сторону Иордана, назначить для убежища невольным или неумышленным убийцам, чтобы родственники убитого неосторожному убийце не отмстили кровью за кровь. Наконец, постановлена была мера, чтобы участки земли от одного колена не переходили к другому; и именно, дочери-девицы, оставшиеся наследницами после отца, могли вступить в брак только в племени колена отца своего.

Втор. 1, 3, 27, 81, 9–13, 25, 26

С наступлением одиннадцатого месяца сорокового года, по исходе из Египта, Моисей собирает народ и ведет с ним продолжительную беседу. Этому новому поколению, возросшему в пустынях Аравии, он напоминает о благодеяниях, какие Бог оказывал отцам его и ему самому во все продолжение сороколетнего странствования, повторяет законы, данные Богом в различные времена, и внушает свято хранить их. Чтобы эти законы были у всех в виду и всякому известны, Моисей заповедует народу, по переходе за Иордан, на горе Гевал соорудить большой жертвенник из цельных камней, обмазать его известью и начертать на нем все законы; а чтобы поощрить к исполнению их, завещает стать на этой горе шести коленам и произнести проклятие на нарушителей закона, на противолежащей же горе Гаризим другим шести коленам изречь благословление на исполнителей его.

Между тем все свои увещания, весь повторенный закон и окончательные распоряжения Моисей написал в книгу, и отдал ее священникам для хранения при ковчеге завета, вменивши их в обязанность, вместе со старейшинами Израилевыми, прочитывать ее всенародно в каждый седьмой год, на который будут прекращаемы все полевые работы, в тот осенний праздник, в который будут жить Израильтяне в кущах перед лицем святилища, на память сорокалетнего пребывания в пустыне под шатрами.

Втор. 31, 14– 2, 44,48, 4 , 33 и 34, 1–8. Иуд.9

После этого Бог призывает Моисея, вместе с Иисусом Навином, к дверям скинии: и тут, из столпа облачного, открывает им, что народ Израильский, несмотря на все благодеяния, будет неверен Ему, станет служить богам иным и понесет тяжкие наказания, которые, впрочем, сопровождаемы будут милостью к погибающим и отмщением врагам их; все это повелевает написать в особенной обличительной песни, и научить ей сынов Израилевых, чтобы она служила им предостережением, а в случае их неблагодарности, свидетельством против их.

Песнь начинается воззванием к небесам и к земле: «Внемлите, небеса! Я буду говорить; и слушай, земля! что вещают уста Мои... Израиль», говорит он далее, «есть наследственный удел Иеговы. Он нашел этот народ в пустыие, в местах диких, оглашаемых воем зверей; Он водил его, берег его, хранил его, как зеницу ока. Как орел вызывает гнездо свое, носятся над птенцами своими, распростирает крылья свои, поднимает их и носит на перьях своих; так Иегова один вел его, и не было с ним чужого бога.... И утучнел Израиль... и оставил Бога, Творца своего... Соберу на них бедствия и рассыплю на них все стрелы Мои.... Я готов бы был рассеять их и изгладить между людьми воспоминание о них, если бы не опасался, что враги их скажут: рука наша высока; все это сделали мы, а не Господь….. Видите, видите, что это Я, и нет бога, кроме Меня: Я умерщвлю и оживотворю, поражу и исцелю; и некому избавить от руки Моей».

Моисей передал эту песнь народу; и в тот же день получил повеление взойти на возвышенность Аварим, на гору Навав (Нево). Благословивши сынов Израилевых по племенам, он поднялся с равнин Моавитских на гору Навав и взошел на вершину Фасги. Там Господь дал ему увидеть всю землю, которую Он назначил во владение Своему избранному народу. Посмотревши на нее, Моисей умер ста двадцати лет. Тело его погребено было в Моавитской земле в долине против Веф-фегора. Место могилы его осталось неизвестным. Покушения дьявола указать ее Израильтянам, чтобы ввести их в грех идолослужения пред останками Пророка, остановлены были архангелом Михаилом. Народ Израильский оплакивал своего законодателя 30 дней.

Нав. 1:1–11; 2:1–22

По смерти Моисея, Господь возложил знаки вождя Израильского народа на Иисуса Навина; ободрил его обещанием Своей помощи; поставил ему в непременную обязанность поучаться в законе, преданном чрез Моисея, и повелел ему вести Израильтян за Иордан для принятия в наследственный удел обещанной им земли.

Когда окончились дни плача по Моисее, Иисус Навин в шестой день первого весеннего месяца отдал повеление всему народу, чтобы заготовляли себе пищи для пути; потому что через три дня они пойдут за Иордан. Между тем тайно он отправил двух соглядатаев осмотреть Иерихон и его окрестности и узнать расположение духа в его жителях. Посланные пришли вечером того же дня в Иерихон и остановились в доме одной женщины, по имени Раави. Неизвестно, каким образом о прибытии двух Израильтян узнал Иерихонский царь. Он послал к Раави с требованием, чтобы она выдала при-

<отсутствует часть текста>

2. Завоевание и разделение земли обетованной

Нав. 5:13–16 и 6

В земле Ханаанской ближе всех теперь находился к Израильтянам город Иерихон: и потому завоевания их должны были начаться с него. В эту пору он был заперт в ожидании нападения; никто не выходил из него, и никто не входил. Иисус Навин отправился сам осмотреть его. Находясь близ города, он нечаянно увидал перед собою человека, который стоял с обнаженным мечем в руке. Иисус не смутился, но, приблизившись к нему, спросил: «наш ли ты или из неприятелей наших?» Тот отвечал: «нет! я вождь воинства Иеговы» ⁶². Иисус пал перед ним на землю и спросил: «какое повеление принес он рабу своему?» Архистратиг Божий сказал ему: «сними обувь с ног своих: потому что место, где стоишь ты, освящено (присутствием Божиим)». Когда Иисус исполнил повеление архангела, тогда архангел сказал ему от имени Божия: «вот, Я предаю тебе в руки Иерихон, и царя его, и сильное войско его» и дал наставление, что должны делать Израильтяне до того дня, в который город предан будет во власть их. Возвратившись в стан, Иисус Навин отдал повеление священникам нести ковчег завета вокруг стен Иерихонских, а народу сопровождать его. Шествие открывали вооруженные воины; за ними, перед самым ковчегом, шли семь священников и трубили трубами; все способные к войне последовали за ковчегом в глубоком молчании. Обошедши вокруг города, все Израильтяне возвратились в стан и ночевали в стане. В следующие пять дней они точно таким же образом по одному разу обходили вокруг Иерихона. На седьмой день весь стан поднят был с появлением зари. В этот день Израильтяне обошли вокруг стен Иерихонских семь раз. Тогда Иисус Навин сказал народу: «когда подан будет знак юбилейным рогом, и услышите звук трубы, все воскликните: потому что Господь предал вам город. Город предать заклятию; все, что в нем,– жертва Господу! Оставить в живых только Раавь со всеми, кто у ней в доме. Берегитесь же, чтобы не взять чего-нибудь из заклятого: иначе, взявшие и сами подвергнутся заклятию, и на весь стан Израильский наведут беду. Золото, серебро, медь и железо, все обратить в сокровищницу скинии». После этого подан был знак; народ, услыхавши трубный звук, весь воскликнул громким голосом: и вся стена города обрушилась в своем основании. Израильтяне устремились в город: каждый со своей стороны. Всех жителей и скот истребили мечем; все здания города превратили в пепел. Но в дом Раави заблаговременно посланы были те юноши, которые осматривали город, и вывели ее, со всеми родными ее, вне стен Иерихона. Собрали и металлы и внесли их в сокровищницу скинии. Когда окончено было дело истребления, Иисус Навин произнес над развалинами города следующую клятву: «проклят пред Господом тот, кто восстановит и отстроит этот город Иерихон! Полагая основания ему, он лишится своего первенца, и (терпя одного за другим детей своих) поставит ворота его тогда, когда умрет последний сын его».

Нав. 7

Ближайший от Иерихона город был Гай. Он лежал на северо-запад от Иерихона, не доходя Вефиля. Иисус Навин послал туда людей осмотреть местность. Посланные, возвратившись, сказали, что жителей в Гае немного; и потому достаточно будет отправить тысячи две или три, чтобы поразить город. Отправлено было три тысячи. Но жители Гая отразили их, прогнали их с горы своей и убили у них до тридцати шести человек. Потеря, по-видимому, незначительная; но она показывала, что Господь оставил Свой народ. Все Израильтяне пришли в смятение. Иисус Навин, разодравши на себе одежды и посыпавши прахом голову, вместе со старейшинами пал на землю перед ковчегом, и молился до самого вечера. Он говорил: «Господи! с какими словами я обращусь к Тебе, после того как Израиль обратился в бегство перед врагами своими? Хананеи и все живущие на сей земле, услышавши это, окружат нас и истребят самое имя наше с земли. И как сохранится после сего неприкосновенным величие имени Твоего? Господь сказал Иисусу: «встань! зачем ты здесь лежишь на земле! Израиль согрешил. Взяли из заклятого и скрыли между своими вещами: потому и не устояли перед врагами. После этого Я не буду с вами, пока не удалите от себя заклятого. Скажи, чтобы народ приготовился очищением и воздержанием к утру: завтра Я обличу, кто похитил заклятое: и вы сожгите огнем и его, и все, что у него, за это беззаконие». На другой день собран был весь народ: приказано было подходить по коленам, потом изобличенному колену по племенам, далее по семействам, и, наконец, по одному человеку. Посредством жребия виновный указан в колене Иудином: это был некто Ахар. Иисус сказал ему: «сын мой! воздай теперь славу всеведению Бога Израилева и исповедайся пред Ним; скажи мне, что сделал, и не скрывай от меня». Ахар отвечал: «точно, я согрешил пред Господом Богом. Между добычею увидал я одну прекрасную Сеннаарскую одежду; она мне очень понравилась; нашел еще серебра двести сиклей и кусок золота, весом в пятьдесят сиклей⁶³: все это я взял, и скрыл в земле под шатром моим». Иисус послал обыскать шатер его, и, действительно, из земли вырыли и одежду, и золото, и серебро и принесли к Иисусу. Тогда взяли Ахара с похищенными им вещами, сыновей и дочерей его, которые знали и радовались об этом незаконном приобретении, и вывели на одну долину, сюда же пригнали его скот, перенесли его шатер и все, что у него было. И сказал Иисус: «зачем ты навел на нас истребление? Теперь Господь наводит на тебя погибель». И побили его все Израильтяне камнями, и, сжегши трупы их и все имущество огнем, набросали огромный холм камней. С тех пор это место известно стало под именем долины Ахор.

Нав. 8:1–29

После очистительной казни над Ахаром Господь повелел Иисусу со всем народом идти к Гаю и дал наставление, как овладеть городом, и что надобно сделать с побежденными жителями и с их имуществом. Иисус выбрал 30,000 человек и ночью отправил их в засаду позади города, а сам на другое утро со всеми прочими воинами подступил к городу. Царь Гайский со всем народом своим выступил на сражение против Израильтян. Израильтяне дали вид, будто они не выдержали их натиска, и обратились в бегство. Жители Гая, ничего не зная о засаде и полагая, что Израильтяне бегут от них, как и в первый раз, все до одного кинулись преследовать их и оставили город свой отворенным. Когда они удалились уже на значительное расстояние от города, Иисус Навин поднял копье свое, заметное по особенному на нем знаку, и простер к городу. Сидевшие в засаде тотчас устремились в город, заняли его и зажгли. Когда облака дыма поднялись над городом, Иисус Навин тотчас остановил свое войско и обратил его на жителей Гая. Они, будучи поражаемы Израильтянами, оглянулись назад и увидали весь Гай в огне. Бросились было бежать: но были встречены войском, вышедшим из горящего города. Таким образом, никто не уцелел от меча Израильтян: избиты были все жители Гая, в числе двенадцати тысяч. Царь Гая, взятый живым, был повешен на дереве; весь скот и имущество разделены между победителями; сожженный город навсегда остался в развалинах.

Нав. 8:30–35

После этого Иисус Навин поспешил со всем народом исполнить то, что заповедал им сделать Моисей по переходе через Иордан. Он соорудил на горе Гевале большой жертвенник из целых камней; принес на нем жертвы; и написал на камнях законы, от имени Божия изреченные Моисеем. Народ разделился на две половины: шесть колен стали на горе Гаризиме, а другие шесть колен на горе Гевале. Одни подтвердили благословения, а другие проклятия, прочитанные Иисусом Навином в книге закона.

Нав. 9

Цари Ханаанские, увидевши среди себя воинственный народ, который предает огню и мечу все, встречающееся ему на пути, образовали между собою союз, чтобы общими силами отразить Израильтян. Но жители Гаваона и еще трех ближайших городов, не желая подвергнуться участи Иерихона и Гая, употребили для своего спасения хитрость. Они выбрали послов, одели их в ветхую одежду и дали им ветхую обувь; навьючили ослов их ветхими мешками с сухим и заплесневелым хлебом и заплаченными мехами с вином; и отправили к Израильтянам. Послы пришли в Галгал, где был стан Израильский. На вопрос: «кто они? и откуда пришли?» они сказали Иисусу: «мы, рабы твои, пришли из весьма отдаленной земли, будучи возбуждены слухом об Иегове, Боге твоем. Мы слышали о славе Его, о том, что Он сделал в Египте, и обо всем, что Он сделал с двумя царями Аморрейскими по ту сторону Иордана, с Сиговом Есевонским и Огом Васанским. И вот, старейшины наши и все жители земли нашей послали нас навстречу к вам сказать, что мы ваши рабы, и просим заключить с вами союз». Израильтяне сказали им: «смотрите, не живете ли вы в соседстве с нами? тогда нам нельзя заключать с вами союза». Те отвечали: «(нет!) мы из весьма дальней земли. Вот этот хлеб, который мы взяли из дому, был еще теплый, когда мы пошли к вам: а теперь он весь ссохся, и заплесневел. Эти мехи с вином, когда мы их наливали, были новые; и вот изорвались. Одежда и обувь наша обветшала от чрезвычайно дальнего пути». Тогда Израильтяне заключили с ними союз, а вопросить Бога не подумали. Иисус Навин и начальники колен поклялись, что оставят их в неприкосновенности. Послы ушли. Спустя три дня, Израильтяне хотели сделать нападение на Гаваон и смежные с ним города. Гаваонитяне сказали им, что начальники народа Израильского поклялись сохранить им жизнь. Народ возроптал на начальников. Но эти сказали: «мы клялись им именем Божиим; и потому не можем коснуться их, чтобы не навлечь на себя гнева Божия за нарушение клятвы». Иисус Навин, призвавши старейшин Гаваона, строго выговаривал им за хитрый обман. Те отвечали: «нам сделалось известным, что Бог твой повелел Моисею отдать вам нашу землю и истребить всех нас, которые живем на этой земле; и нам страшно стало за жизнь свою: потому мы и решились на такое дело. Теперь мы в твоих руках: поступи с нами, как признаешь справедливым». После этого Иисус Навин и начальники общества Израилева определили их исправлять рабские должности у всего народа и в особенности при скинии, как то: рубить дрова и носить воду. Впоследствии из них образовался особенный разряд служителей при храме, которые от того, что отданы были в распоряжение Левитам, известны были под именем Нетинеев, то есть, данных⁶⁴.

Нав. 10:1–27

Слух, что Гаваон покорился Израильтянам, сильно встревожил Иерусалимского царя, Адониседека. Он пригласил еще четырех царей и пошел с ними войною на Гаваон, чтобы наказать его за союз с сынами Израилевыми. Жители Гаваона послали в Галгал к Иисусу просить его о помощи. Господь ободрил Иисуса откровением, и он со всем войском в ночь двинулся к Гаваону, и на другой день внезапно явился пред царями Аморрейскими. Они пришли в смятение при виде Израильтян; и, когда Израильтяне начали поражать их, обратились в бегство. В это время Господь послал

с небес каменный град на Аморреев, так что во время бегства по скату возвышенности Вефоронской гораздо более пало их от камней града, чем от меча Израильтян. Начинало вечереть; но поражение Аморреев еще не было окончено. Тогда Иисус Навин, будучи исполнен твердой веры во всемогущество Господа небес и земли и живейшего упования на Его помощь, вслух всего народа воскликнул: остановись солнце над Гаваоном и луна над долиною Алиалонскою!» И действительно, солнце и луна стояли над горизонтом, пока Израильтяне не истребили почти всех врагов своих. Между тем пять царей Аморрейских скрылись в одной пещере. Они были открыты, выведены перед народ Израильский и преданы смерти. Трупы их были повешены на пяти деревьях, но, при вхождении солнца, опять брошены в пещеру и завалены большими камнями. Во время этой чудесной битвы Промысл Божий явно хранил Свой народ: из них не погибло ни одного человека.

Нав. 10:28–11:23

Иисус Навин, не останавливаясь, продолжал свои завоевания. Он обратился к югу, брал один за другим города Хананейские и всех жителей предавал заклятию. Таким образом за один поход он приобрел весь полуденный край Палестины, к Средиземному морю до Газы, а к пустыне Аравийской до Кадис-Варни, до того самого города, откуда лет за сорок, вместе с Халевом и другими десятью начальниками колен Израилевых, он отправлен был Моисеем для обозрения земля обетованной. После этих завоеваний Иисус со всем войском возвратился в Галгал.

Но против Израильтян составлялся на севере Палестины союз гораздо сильнее прежнего. Главою союза был Иавин, царь Хацорский. Созванные им цари и собранные из различных племен Ханаанских многочисленные войска расположились станом при озере Мером. Прежде чем они выступили против Израильтян, Иисус Навин, по повелению Божию, напал на них неожиданно, разбил, преследовал их до Сидона, потребил всех, и воинов, и царей, и сжег их военные колесницы; главный город их, Хацор, предал огню, прочими же укрепленными городами овладел, скот и имущества их обратил в добычу.

Нав. 12–21

Не более как в продолжение шести лет Иисус Навин истребил тридцать одного царя, и сделал Евреев обладателями земли Ханаанской, от пустыни Аравийской до горы Ливана. Правда, еще оставались незавоеванными приморские города Филистимлян и другие, особенно нагорные, места, в которых держались прежние жители: но так как Иисус был уже очень преклонных лет, то Бог повелел ему разделить завоеванную землю в удел девяти коленам с половиною. Раздел производили Иисус Навин, Элеазар первосвященник и начальники из поколений Израилевых по жеребью, сначала в Галгале. Колену Иудину отдана была южная часть земли Ханаанской, между Мертвым морем и Средиземным; среди ее Хеврон со всею горою, на которой он был расположен, уступлен был Халеву, в награду за услугу, оказанную им 45 лет тому назад, во время обозрения земли Ханаанской. Потом даны уделы потомкам Иосифа, колену Ефремову и половине колена Манассиина. Колено Ефремово заняло самую средину земли Ханаанской, между Иорданом и Средиземным морем. Среди удела Ефремова находился город Силом, в который теперь перенесена была из Галгала скиния, и куда собралось все общество сынов Израилевых. Отселе послано было по три человека из тех семи колен, которые еще не получили удела, чтобы описать землю и распределить ее на семь участков. Посланные исполнили возложенное на них поручение: и Иисус Навин бросил им жребий в Силоме перед скиниею и, по указанию жеребья, роздал участки. Оказалось, что этим жеребьем распоряжался Тот, Кто устами умирающего Иакова, благословляя сынов его, предназначал места обитания для их потомства. По разделении всей земли, Израильтяне, по повелению Господню, дали самому Иисусу на горе Ефремовой город Фамнаф-Сару, которого он желал; назначили по три города на западной и восточной стороне Иордана для убежища невольным убийцам, и выделили из всех колен 48 городов для левитов. Из числа этих городов тринадцать, в сопредельных коленах: Иудином, Симеоновом и Вениаминовом, предоставлены были жребием для жительства священникам, сынам Аароновым.

Нав. 22

Теперь призвал Иисус Навин колена Рувимово и Гадово и половину колена Манассиина, и, заповедавши им во всей точности исполнять закон, преданный Моисеем, и служить Богу от искреннего сердца, благословил и отпустил их с богатою добычею в уделы, отданные им еще при жизни Моисея. По переходе за Иордан, они соорудили на берегу его большой памятник в виде жертвенника. На западной стороне Иордана между Израильтянами разнесся слух, что единоплеменники их на востоке отступили от единства веры, и устроили свое Богослужение. Все общество сынов Израилевых собралось в Силом, чтобы идти войною на сынов Рувима, Гада и Манассии. К счастью, имели благоразумную осторожность наперед послать к ним посольство. Финеес, сын Элеазара, священник и с ним десять начальников, но одному из каждого колена, пришли к сынам Рувимовым и Гадовым и к половине колена Манассиина, и, от имени всех прочих колен, сказали им: «зачем вы отступили от Господа, соорудивши у себя особый жертвенник? Если вы думаете, что земля владения вашего менее Богу угодна, чем наша, то перейдите лучше на нашу землю, где находится скиния, а против Господа не восставайте. Из-за вас Бог прогневается на всех. Вспомните,– Ахар один сделал преступление, взявши из заклятого, но гнев Божий постиг все общество». Те сказала им в ответ: «Бог свидетель, что мы соорудили жертвенник не для того, чтобы отступить от Господа, и даже не для того, чтобы приносить на нем жертвы, но для предупреждения на будущее время взаимного отчуждения между вашими и нашими потомками. Мы опасались, чтобы когда-нибудь ваши дети не сказали нашим: – вас Господь….<не видна часть текста>

нас Иорданом, и вы не имеете права участвовать с нами в Богослужении Иегове. Для этого мы и придумали соорудить подобие жертвенника Господня, чтобы дети наши могли при случае ссылаться на него, как на памятник своего единоверия с вашими потомками». Ответ удовлетворил послов. И когда Финеес с начальниками десяти колен передали его всему обществу, то Израильтяне одобрили намерение за-Иорданских колен, и возблагодарили Бога, что не оказалось никакого повода идти войною против собратий

Нав. 23 и 24

Когда Иисус Навин почувствовал, что ему надобно уже отойти в тот невозвратный путь, в который идут все живущие на земле, он собрал народ и увещевал его во всей точности исполнять, что написано в законе Моисеевом, не сообщаться с оставшимися между ними народами, и не только не участвовать в их идолослужении, но и не вступать с ними ни в какое родство: «в противном случае», говорил Иисус, «они могут сделаться для вас причиною великих бедствий». Другое, более торжественное собрание назначил он в Сихеме, где предположено было похоронить кости Иосифа, вынесенные Моисеем из Египта, и где Авраам, по пришествии в землю Ханаанскую, в первый раз удостоился Богоявления и соорудил первый жертвенник явившемуся Господу. Собрались все колена Израилевы со своими начальниками. На этот раз сюда же принесена была из Силома и скиния. Иисус Навин стал напоминать собравшемуся народу, как Бог отделил предка их Авраама от зараженного языческим суеверием рода, и из-за реки Евфрата привел его в землю Ханаанскую, каким образом здесь размножил его потомство, и, когда оно, по переселении в Египет, стало терпеть притеснения, чудесным образом, посредством Моисея, освободил его от насилия Египтян, потопивши их в волнах Чермного моря, как заставил Валаама благословить их, перевел их через Иордан, прогнал от них народы Ханаанские и дал им готовые города и сады. «Итак», заключал он речь свою, «служите Господу искренно и верно. Если же вам не угодно служить Ему, то объявите теперь же, кому хотите служить: тем ли богам, которым служили предки ваши за рекою (Евфратом), или богам Аморреев, в земле которых вы живете? Только я и дом мой, по всяком случае, будем служить Иегове». Тогда народ отвечал ему: «нет; не бывать тому, чтобы мы оставили Господа, и стали служить другим богам!» Иисус Навин сказал: «но Он есть Бог святый, Бог ревнитель: Он не потерпит отступления. Если вы будете служить богам чужим: Он, несмотря на все благодеяния, вам оказанные, истребит вас». Народ настоятельно подтвердил, что он будет служить Господу Богу и слушать Его повелений. Тогда Иисус Навин вписал этот всенародный обет в книгу, и присоединил ее к книге закона Моисеева, находившейся в святилище. Потом, взявши большой камень, положил его там под дубом; и сказал всему народу: «вот, этот камень будет у нас свидетелем; потому что он слышал все слова Господа: он будет на вас свидетелем, если вы измените Богу вашему». После этого Иисус Навин отпустил каждого в свой удел: и вскоре умер, будучи ста десяти лет. И похоронили его на горе Ефремовой в Фамнаф-Саре, в городе его удела.

Когда, после смерти Иисуса Навина и Элеазара первосвященника, умерли и старейшины, бывшие свидетелями великих дел Божиих, и возникло новое поколение: тогда сыны Израилевы пренебрегли повелением Божиим. Они не только не истребили среди себя оставшихся Хананеев; но еще сблизились с ними, переняли их обычаи, стали брать дочерей их себе в жены и своих дочерей отдавать за сыновей их; и участвовали с ними в суеверном богослужении пред Финикийскими идолами Ваала и Астарты. Бог разгневался на них и предал их в руки этих же Хананеев, с которыми они искали мира и дружбы. Когда Хананеи обратились им во врагов, они не могли устоять пред Хананеями. Бывало очень тесно Израильтянам: имущество их расхищали, и самих обращали в рабство. Но всякий раз, как они покидали нечестие и злые дела и обращались к Богу о помощи: Бог воздвигал им мужей, крепких верою и полных упования на Бога, которые избавляли их от иноплеменников, и, с именем Судей, правили народом, от имени и по воле Господа.

Суд. 3:8–31

По вступлении в землю обетованную, Израильтяне в продолжение двадцати шести лет были господствующим народом Палестины. Первый наложил на них иго Хусарсафем (Хушав-Ришафаим), царь Месопотамский; и они несли иго его 8 лет. Первого спасителя воздвиг им Бог в лице Гофониила, мужа дочери Халевовой. После победы его над царем Месопотамским, Израильтяне 40 лет наслаждались спокойствием.

Потом, с помощью Аммонитян и Амаликитян, покорил их Еглон, царь Моавитский. После восемнадцатилетнего рабства, от Еглона освободил Израильтян Аод из колена Вениаминова. Он подносил Еглону дары от Израильтян и, оставшись с царем наедине для сообщения ему какой- то очень важной тайны, вонзил ему меч во чрево. Вышедши из дворца незамеченный слугами Еглона, он успел собрать войско и истребил у Моавитян до десяти тысяч самых лучших воинов. Мир, доставленный Израилю Аодом, продолжался 80 лет.

К концу этого времени, на юго-западном пределе земли обетованной, поднялись против Израильтян Филистимляне, и производили у них грабительства. Этих врагов смирил Самегар, избивший у них за один раз 600 человек рожном, которым погоняют волов.

Суд. 4

Когда Израильтяне стали грешить по смерти Аода, Бог предал их во власть Иавина, царя Ханаанского. Он царствовал на севере Палестины, в городе Хацоре, и, следовательно, был из числа преемников того Иавина, который за 166 лет был поражен Иисусом Навином. В другом городе, для наблюдения над покоренною страною, жил у Иавина военачальник Сисара; и при нем было 900 железных колесниц. Израильтяне терпели жестокое притеснение в продолжение двадцати лет. В то время на горе Ефремовой жила пророчица Деввора. Израильтяне, в своих нуждах и взаимных разногласиях, обращались к ней за советом и судом. Теперь, когда они стали взывать ко Господу о помощи против своих притеснителей, Деввора послала в Кадес Неффалимов, призвала оттуда Барака и сказала ему: «Господь Бог Израилев повелевает тебе: поди, возьми с собою десять тысяч человек из сынов Неффалимовых и Завулоновых и расположись на горе Фаворе: и Я приведу к тебе на поток Киссон Сисару, военачальника Иавинова, и колесницы его, и войско его, и предам его в руки твои». Барак сказал ей: «если ты пойдешь со мною, я пойду, а не пойдешь со мною, и я не пойду». Она сказала: «я непременно пойду: только слава довершить победу уже достанется не тебе, а в руки женщины предаст Господь Сисару». И пошла Деввора с Бараком в Кадис. Здесь Барак собрал 10,000 человек из колена Завулонова и Неффалимова и занял с ними гору Фавор. Когда уведомили об этом Сисару: он изготовил все свои железные колесницы и собрал все свое войско при потоке Киссоне. Не успел еще он предпринять никакого наступательного движения против Израильтян, как Деввора, именем Господним, повелела Бараку сделать на него нападение. Барак сошел с Фавора и ударил в стан Сисары. Тогда Господь привел в смятение Сисару, колесницы его и полки его обратились в бегство; а сам он, оставивши свою колесницу, бежал пеший от преследования Барака. По пути его бегства стоял шатер одного из потомков Иофора, по имени Хавера. Хавер, которого предки еще во время Иисуса Навина переселились в землю Ханаанскую, был в союзе с Иавином, царем Хацорским. Жена Хавера, Иаиль, вышла навстречу бегущему Сисаре и пригласила его зайти к ней в шатер. Он зашел и от утомления лег на земле. Иаиль покрыла его ковром; и, когда он попросил у нее напиться воды, она развязала мех и напоила его отличным молоком (вероятно, заквашенным верблюжьим, которое у Аравийских племен употребляется, как напиток), и опять прикрыла. Сисара, сказавши ей, чтоб она стала у дверей своего шатра и никому не открывала, что он здесь, сам крепко заснул. Тогда Иаиль взяла в одну руку заостренный кол от шатра, а в другую молот, осторожно подошла

к спящему, направила кол на висок его и, ударивши молотом, пронзила висок и приколола усталую голову к земле. В это время Барак гнался по следам Сисары. Иаиль вышла навстречу к Бараку и сказала: «войди, я покажу тебе человека, которого ты ищешь». Он вошел в шатер ее: и увидал, лежит труп Сисары, и кол в виске у него. После этого сыны Израилевы стали брать верх над Иавином, царем Ханаанским и, мало-помалу обессиливая его, наконец, совсем истребили.

Суд. 5

Поражение Сисары и погибель его воинства прославлены были торжественною песнию, в которой Деввора и Барак воздали хвалу Богу за то, что князья и народ Израиля выказали доблести и усердие к освобождению своей земли от притеснения врагов, потом упрекнули за-Иорданские колена, и вместе с ними Дана и Асира, за то, что они не подали руку помощи Завулону и Неффалиму, за которых сражались звезды с небес, и которым помог даже издревле славный Киссоп, увлекший струями своими трупы врагов нх, возвеличили подвиг Иаили, и представили, как мечтает теперь мать Сисарина. «Она выглядывает за окно, сквозь решетку, и то и дело спрашивает: что долго не идет конница? что бы могло задержать колесницы его?» Умные служанки отвечают ей, и сама себе дает ответ: «должно быть, они делят добычу, по пленнице, по две пленницы на каждого; а цветные одежды, вытканные цветами, достанутся Сисаре»... Песнь заключается мольбою: «Так да погибнут все враги Твои, Господи! а любящие Его да будут, как солнце, восходящее во всем величии своем!»

После поражения Сисары земля Израильская была спокойна 40 лет.

Суд. 6

Новые преступления подвергли Израильтян игу Мадианитян. В соединении с Амаликитянами и другими кочевыми племенами востока, Мадианитяне вторглись в землю Израильскую, ходили по ней с шатрами и стадами своими и повсюду производили большие опустошения: они травили нивы у Израильтян, и отбирали у них скот. Чрезвычайно обнищали Израильтяне, и для спасения жизни своей должны были укрываться в ущельях гор или пещерах. Семь лет они страдали. И когда воззвали о помощи против Мадианитян, Бог послал к ним пророка, обличить их в забвении прежних Его благодеяний и в предпочтении Ему богов Аморрейских; впрочем, воздвиг им и избавителя.

Это был Гедеон, сын Иоаса, из племени Манассиина. Он жил в Офре (Еврафе), и собирался теперь бежать из своего города, чтобы скрыться от Мадианитян. Дабы иметь запас на дорогу, он выколачивал пшеницу в точиле. И вот, является перед ним какой-то незнакомец с посохом в руках, и приветствует его: «Господь с тобою, сильный муж!» Гедеон отвечал на это: «господин мой! если Господь с нами, то от чего все эти несчастия с нами и где все чудеса Его, о которых рассказывали нам отцы наши, уверяя, что Господь вывел нас из Египта? Ныне оставил нас Господь и предал нас в руки Мадианитян». Тогда незнакомец, давая почувствовать о себе, что он посланник Божий, сказал Гедеону со властию: «в тебе самом столько силы, что ты в состоянии спасти Израиля от руки Мадианитян. Иди, Я посылаю тебя». Гедеон отвечал: «Господи! как я спасу Израиля? и племя мое в колене Манассиино слабейшее, и я в дому отца моего меньший». Но из уст посланника Божия он услышал голос Самого Господа: «Я буду с тобою, и ты поразишь Мадианитян, как одного человека». Гедеон сказал: «если Ты действительно благоволишь ко мне, то дай мне знамение, что Ты говоришь со мною. Не уходи отсюда, пока не приду я и не предложу Тебе дар». Посланник Божий остался ждать его возвращения под терпентином. Гедеон приготовил козленка и опресноки, положил мясо в корзинку, а похлебку влил в горшок, и все это принес под терпентин. Посланник Божий сказал ему: «выложи мясо и опресноки на этот камень, и вылей похлебку». Когда это было исполнено, он коснулся посохом, который был у него в руках, до мяса и опресноков: и вышел из камня огонь, и поглотил мясо и опресноки. Сам же чудотворец ушел из виду его. Гедеон увидал, что пред ним был посланник не здешнего мира, и в страхе сказал: «погиб я, Господи! это я видел ангела Господня лицем к лицу!» Но тотчас же услышал голос от Господа: «мир тебе! не бойся, не умрешь».

В наступившую ночь Господь повелел Гедеону истребить памятники идолопоклонства, какие были в Офре, и принести жертву Богу истинному. Гедеон ночью же приступил к исполнению повеления Божия. При помощи десяти рабов он разрушил жертвенник Ваалов, который был у отца его, и изрубил истукана при жертвеннике; на вершине близ лежащей скалы соорудил жертвенник Богу истинному и вознес на нем во всесожжение двух тельцов за грех дома своего и за народ Израильский. Поутру жители города увидали, что жертвенник Ваалов разрушен, истукан при нем изрублен, устроен на горе новый жертвенник, и на нем всесожжение. Стали разыскивать, кто это сделал; и узнали, что это было делом Гедеона. Тотчас приступили к Иоасу с требованием, чтобы он выдал сына своего на смерть. Иоас имел твердость воспротивиться им, и сказал: «вам ли спасти Ваала? Если он бог: то пусть сам вступится за себя». С этого времени он стал звать Гедеона: Иероваал, это значило: «Ваал судится с ним». Между тем Мадианитяне, Амаликитяне и сыны востока, собравшись вместе, переправились чрез Иордан и раскинули стан свой на долине Израильской в колене Иссахаровом. Тогда Дух Господень облек Гедеона: он затрубил в рог, и созвал войско из колен, Манассиина, Асирова, Завулонова и Неффалимова. И стал молиться Богу: «(Господи!) вот я расстелю на гумне руно (то есть стриженую шерсть); и если роса будет только на руне, а по всей земле будет сухо: то буду знать, что Ты спасешь рукою моею Израиля, как Ты обещал». Так и сделалось: когда он встал на другой день утром, то выжал из руна, покрытого росою, целую чашу воды. Боясь, чтобы не принять какого-нибудь естественного явления за чудо, так как стриженая шерсть способна вбирать влагу из окружающего ее воздуха, Гедеон опять стал молиться: «(Господи!) не разгневайся на меня, если я еще скажу; сделаю в другой раз опыт над руном; пусть будет сухо только руно, а везде на поверхности земли пусть будет роса». Бог так и сделал в ту ночь: только руно было сухо, а на земле везде была роса.

Суд. 7 и 8:4–23

Гедеон расположил стан свой на юг от стана Мадиамского; с ним было 32,000 Израильтян. И сказал Господь Гедеону: «народа с тобою много; нельзя предать Мадианитян в руки их, потому что Израиль может возгордиться предо Мною и подумать, что он спас себя своею силою. Итак, провозгласи вслух народа: кто боязлив и робок, тот пусть возвратится тотчас же домой». После этого провозглашения возвратилось народа 22,000, а 10,000 осталось. Господь опять сказал Гедеону: «все еще много народу; поведи их к воде; там Я отберу тебе, кого нужно». Когда Гедеон привел народ к воде, Господь повелел ему наблюдать, кто как будет пить; и тех, которые будут черпать воду рукою и пить из горсти, ставить отдельно от тех, которые будут становиться на колена и припадать к воде, чтобы пить прямо из ручья. И оказалось тех, которые подносили воду ко рту горстию, 300 человек. Их- то и повелел Господь Гедеону оставить при себе, а прочих отпустить. Итак, взявши от народа съестные припасы и трубы, Гедеон отпустил всех Израильтян в шатры их, исключая трехсот человек, с которыми и занял гору, господствовавшую над долиною Израильскою. В ту ночь сказал ему Господь: «встань, сойди в стан (Мадиамский: ты удостоверишься, что) Я предам его в руки твои. Если же боишься идти один, то поди с Фарою, твоим слугою: ты услышишь то, что может укрепить тебя». Взявши слугу, Гедеон спустился с горы и, пользуясь темнотою ночи, приблизился к первому вооруженному посту; и слышит разговор. Один Мадианитянин рассказывает другому: «виделось мне во сне: будто бы ячменный хлеб катился по стану Мадиамскому и, подкатившись к шатру, ударил в него так, что шатер упал и опрокинулся». Другой в ответ сказал ему: «это не иное что, как меч Гедеона Израильтянина; Бог предал в руки его Мадианитян и весь этот стан». Гедеон, выслушавши сон и истолкование его, возблагодарил Бога и, возвратившись в стан Израильский, сказал: «вставайте! Господь предал в руки ваши стан Мадиамский». И разделил триста человек на три отряда; дал каждому в руки трубу и порожний кувшин с факелом в кувшине; и сказал им: «смотрите на меня и делайте то же, что я. Вот я пойду к стану; и когда я и мой отряд затрубим в трубы, трубите и вы вокруг всего стана; и кричите: меч Иеговы и Гедеона/» После этого все три отряда заняли свои места вокруг неприятельского стана; по данному знаку затрубили в трубы; разбили кувшины, бывшие в руках их и, держа факелы в левой руке, продолжали трубить и кричать: «меч Иеговы и Гедеона!» Была глубокая ночь. Воины Гедеоновы не сходили со своих мест: между тем в стане Мадиамском поднялась тревога. Кричали, бегали по стану; предполагая, что неприятели среди их, без разбора убивали друг друга и, наконец, обратились в бегство. Тогда созваны были Израильтяне из колена Неффалимова, Асирова и Манассиина, и погнались за Мадианитянами. Гедеон послал и к Ефремлянам сказать, чтобы они перехватили переправы через Иордан. Ефремляне, собравшись, заняли переправы, преследовали Мадианитян, и, поймавши двух князей Мадиамских, Орша и Зина, принесли головы их к Гедеону.

Гедеон был уже за Иорданом: с тремястами своих воинов он гнался за двумя царями Мадиамскими, Зевеем и Салманом. С ними оставалось еще до пятнадцати тысяч ополчения: но Гедеон напал на них, когда они не ожидали; рассеял войско их, захватил обоих царей и наказал те города, которые отказывали ему в продовольствии во время преследования царей, и, наконец, предал обоих пленников смерти за то, что они убили братьев его на Фаворе. Таким образом, свергнуто было с Израиля иго Мадиамское. Благодарные Израильтяне предложили было Гедеону потомственную царскую власть: но он отрекся от нее и за себя и за детей своих, сказавши: «Пусть владеет вами Господь!»

Суд. 8:28, 30–33 и 9

Мир, доставленный Гедеоном, продолжался 40 лет. Гедеон умер в глубокой старости, оставивши после себя 70 сыновей, потому что у него было много жен; и, кроме того, от служанки, которая была родом из Сихема, он имел сына Авимелеха. По смерти отца, Авимелех пришел в Сихем и упросил родственников своих по матери, дабы они постарались расположить в его пользу жителей Сихемских, выставляя им на вид, что им невыгодно будет подчиняться семидесяти сыновьям Гедеоновым, а лучше признать над собою власть одного, и притом того, который близок к ним по родству. А Сихемляне уже ввели у себя служение Ваалу и успели устроить капище этому Финикийскому божеству под именем Ваал-верифа, то есть оберегателя союзов и клятв. Не удивительно, что у этих людей Авимелех нашел себе приверженцев. Они величали его братом своим и дали ему 70 сиклей серебра из капища Ваал-верифова. На эту незначительную сумму⁶⁵ он нанял праздных и бездомных людей, пришел с ними в дом отца своего в Офру, и избил всех братьев своих на одном камне, исключая одного младшего брата Иофама, который успел скрыться. После этого все жители Сихема собрались на том месте, куда Иисус Навин перед своею кончиною в последний раз собирал все колена Израилевы, и там у дуба поставили Авимелеха царем. В это самое время на близ лежащей горе Гаризиме неожиданно показался Иовам и громким голосом кричал: «послушайте меня, жители Сихема, и послушает вас Бог!» Когда

воцарилось молчание, он продолжал: «Когда-то деревья решились непременно помазать над собою царя. И сказали маслине: будь у нас царем. Маслина отвечала: расстанусь ли я с тучностию моею, которую употребляют, чтобы почтить Бога и людей, и стану ли трястись над деревьями? Деревья сказали смоковнице: приди ты, царствуй над нами. Смоковница отвечала: расстанусь ли я с сладостию моею и с прекрасным плодом моим, и стану ли трястись над деревьями? Деревья сказали виноградной лозе: приди ты, царствуй над нами. И виноградная лоза отвечала: расстанусь ли я с соком своим, который веселит богов и людей, и стану ли трястись над деревьями? Наконец, все деревья предложили терновнику: поди ты, царствуй над нами. Терновник сказал: если вы вправду помазуете меня царем над собою, то подите, укройтесь под тению моею (а что за тень у терновника): если же нет, то берегитесь, чтобы не вышел огонь из терновника (так как его часто выжигают), и не пожег (даже) кедров Ливанских. Итак, одумайтесь, справедливо ли вы поступили, поставивши Авимелеха царем! и так ли, как следует, вы наградили Иероваала и дом его? За вас отец мой подвергал опасности жизнь свою, и избавил вас от руки Мадианитян; а вы убили семьдесят сыновей его и поставили царем Авимелеха, сына рабыни его. Если вы справедливо поступили с Иероваалом и домом его; то радуйтесь об Авимелехе, и он пусть порадуется о вас: если же нет, то да изыдет огонь от Авимелеха, и да пожжет жителей Сихемских, и да взыдет огонь от жителей Снхемских, и да пожжет Авимелеха». Сказавши это, Иофам убежал и скрылся от брата своего. Авимелех же царствовал три года. К концу этого времени Сихемляне стали отказывать ему в повиновении; и раз, когда не было Авимелеха в городе, во время праздника по случаю собирания винограда некто Гаал хвалился изгнать Авимелеха. Об этом тайно дано было знать Авимелеху. Он неожиданно явился под стенами города, разбил мятежников, овладел Сихемом, разрушил его и засеял солью. Часть его жителей заперлись в башне, находившейся при капище Ваал-верифа. Авимелех пошел на близ лежащую гору, нарубил сучьев с дерев и понес их на себе, сказавши народу, который за ним следовал, чтобы и они скорее делали то же. По его приказанию все нарубили сучьев, понесли за ним и сложили около башни. Весь этот хворост был зажжен; пламень охватил башню, и с нею сгорело до тысячи мужчин и женщин. После этого он двинулся к Тевецу (Фивису), и также подступил к городской башне, чтобы сжечь ее с жителями, которые заперлись в ней: но одна женщина, бывшая на кровле башни, сбросила отломок жернова на голову Авимелеху, и проломила ему темя. Рана была смертельная, но он имел еще довольно силы, чтобы подозвать своего оруженосца и приказать ему обнажить меч и умертвить его. Он выразил опасение, чтобы не сказали о нем: «женщина убила его». Оруженосец пронзил его, и он умер. Таким образом, проклятие Иофама постигло и Сихемлян за злочестие и Авимелеха за братоубийство.

Суд. 10:1–6

По смерти Авимелеха для спасения Израиля восстал Фола, из колена Иссахарова. Он жил на горе Ефремовой; и был судьею Израиля 23 года.

По смерти его, в продолжение двадцати трех лет власть судии была в руках Иаира, жителя Галаада. Его 30 сыновей были начальниками тридцати городов в земле Галаадской.

Суд. 10:6–16

Между тем наклонность к языческому суеверию у Израильтян усиливалась более и более. Кроме различных идолов Ваала и Астарты, они начали еще почитать богов Сирийских, Сидонских, Моавитских, Аммонитских и Филистимских. Тогда Господь предал их в руки Аммонитян и Филистимлян: Аммонитяне теснили их с востока, Филистимляне – с запада.

Иго Аммонитян тяготело над землею Израильскою 18 лет. Они сначала завладели за-Иорданскою областию, Галаадом: а потом переправились и на западную сторону Иордана, чтобы опустошать колена: Иудино, Вениаминово и Ефремово. Сыны Израилевы сознали свой грех пред Господом, что они оставили Его, и служили идолам Ваала. Господь напомнил им (вероятно, через какого-либо пророка), что Он уже не раз спасал их, и однако же они опять сделались Ему неверными. «Идите», говорил Он, «взывайте к богам, которых вы избрали себе: пусть они спасают вас в это тяжкое для вас время». Такой упрек сильно подействовал на Израильтян: они раскаялись от чистого сердца, вполне предавали себя в волю Божию и отвергли чужих богов.

Суд. 10:17–11:40

В это время Аммонитяне собрали значительные силы в Галааде. Со своей стороны и Израильтяне собрали ополчение в Массифе, но у них не было способного предводителя войску. Общим советом положили предоставить тому начальство над всеми жителями Галаада, кто поведет их на Аммонитян: но никто не вызвался на это предприятие. Тогда вспомнили, что один из единоплеменников их, по имени Иеффай, которого законные наследники изгнали из дому отца его, славится своими набегами на неприятельские земли. Итак, послали к нему с предложением принять начальство над войском и сразиться с Аммонитянами. Иеффай прибыл в Массифу. Здесь народ торжественно поставил его начальником над собою и вождем. Прежде, чем сразиться, Иеффай отправил к царю Аммонитскому послов спросить: «зачем он идет войною на землю его?» Царь Аммонитский отвечал послам Иеффая: «затем, что Израиль, когда шел из Египта, взял землю мою, простирающуюся до Иордана между потоками Арионом и Иавоком. Возврати мне ее без спора; и я отступлю». Иеффай и в другой раз отправил послов. Представши пред царя Аммонитского, они говорили: «так говорит Иеффай: Израиль не занимал ни Моавитской, ни Аммонитской земли. Когда цари Эдомский и Моавитский не позволили ему пройти чрез свои владения: он миновал их. Но Сигон, царь Аморрейский, царствовавший в Есевоне, не только не захотел пропустить Израили через свои пределы, но еще вышел и сразился с ним. И Господь предал Сигона и весь народ его в руки Израилю. Таким образом Израилю достались все пределы Аморрея от Ариона до Иавока и от пустыни до Иордана. И вот уже триста лет, как он живет в Есевоне. Для чего вы с самого начала не отняли этой земли? Что же касается до меня, то я нисколько не виноват перед тобою: и ты дурно делаешь, что воюешь со мною. Пусть Бог рассудит между Израильтянами и Аммонитянами!» Но эти речи послов Иеффаевых не вразумили царя Аммонитского.

Тогда сошел на Иффая Дух Господень: и он пошел на Аммонитян. Отправляясь на войну, он положил обет, что если Аммонитяне будут преданы в руки его, он, по возвращении от брани, то, что прежде всего выйдет к нему из дома навстречу, посвятит Господу и принесет Ему во всесожжение. Иеффай действительно разбил Аммонитян и завоевал у них 20 городов. Когда же он возвращался после победы в дом свой, в Массифу, единственная дочь его приготовила ему торжественную встречу. Она вышла к нему из ворот дома его, впереди собранных ею девиц, с тимпанами и ликованием. Как только он увидал ее, разодрал на себе одежду и вскричал: «ах, дочь моя! какой удар мне от тебя! И ты в числе возмутителей покоя моего! Я обещал тебя Господу и не властен возвратить слова». Она отвечала ему: «отец! ты обещал меня Господу? выполни надо мною, на что ты обрек меня; потому что Господь помог тебе отмстить врагам твоим – Аммонитянам». Она только просила у него отпустить ее на два месяца на горы, чтобы там оплакать девство свое с подругами своими. И он отпустил. По прошествии же двух месяцев, когда она возвратилась к отцу, Иеффай совершил над нею обет, который произнес пред Богом.

Суд. 12:1–7

Между тем Ефремляне, в весьма значительных силах, перешли за Иордан, и угрожали сжечь Иеффая со всем его домом за то, что он не пригласил их с собою воевать против Аммонитян. Иеффай говорил им: «я и народ мой имели большую ссору с сынами Аммона; и я звал вас, но вы не избавили меня от руки их. Не видя от вас спасения, я отважился на явную опасность, пошел на Аммонитян: и Бог предал их в руки мои. Зачем же вы пришли теперь воевать со мною?» Это не вразумило Ефремлян; напротив, они еще стали поносить жителей Галаада именем беглецов Ефремовых, которые удалились за Иордан от настоящих потомков Иосифовых. Тогда Иеффай, собравши всех жителей Галаадских, сразился с Ефремлянами и разбил их; и тотчас же велел занять все переправы чрез Иордан. И когда кто-нибудь из Ефремлян, спасшихся от меча, приходил к переправе, его спрашивали: не Ефремлянин ли он? Если говорил: «нет», то его заставляли произвести слово: «шиибболет» (что значит колос). Ефремляне не могли так выговаривать эти слова; и потому всякого, кто произносил «сибболет», заколали у переправы. И пало в то время из колена Ефремова сорок две тысячи.

Иеффай был судиею Израиля 6 лет.

Суд. 12:8–9, 11, 13–14

После Иеффая были судиями Израиля:

Есевон, (или Ивцан), Вифлеемлянин, в продолжение семи лет. У него было 30 сыновей и 30 дочерей.

Елон, Завуловянин, в продолжение десяти лет. И Авдон, Ефремлянин, в продолжение осьми лет. Он взростил 40 сыновей и 30 внуков.

Суд. 13:1; 15:20 Долее всех над Израильтянами тяготело иго Филистимлян. Филистимляне теснили их 40 лет. Впрочем, во дни их господства Израильтяне нашли себе защитника в лице Самсона, который был судиею 20 лет.

Суд. 13:2–25

Самсон происходил из колена Данова. Отец его, Маной, был жителем города Сараи. Жена Маноя долгое время не рождала. Однажды явился ей ангел Господень и сказал: «вот, ты неплодна; но скоро будешь матерью и родишь сына. Итак, с этого времени берегись, не пей вина и никакого опьяняющего напитка; и не ешь ничего нечистого; и бритва не должна касаться головы рожденного тобою сына: потому что он с самого рождения будет назореем (освященным) Богу: и начнет спасать Израиля от руки Филистимлян». Жена пошла и сказала мужу своему: «приходил ко мне какой-то человек Божий. Я не спросила, откуда он; и сам он не объявил мне своего имени; только вид у него, как у ангела. Он мне сказал: вот, скоро будешь матерью и родишь сына: итак, с этого времени не пей вина и никакого опьяняющего напитка, и не ешь ничего нечистого; потому что дитя со дня рождения до самой смерти будет назорей Богу». После этого Маной стал молиться, чтобы Господь опять послал к ним этого человека, которого он хотел расспросить подробнее, что им делать с имеющим родиться младенцем? Бог услышал молитву Маноя. Ангел опять пришел к жене, когда она была в поле. Она тотчас же побежала и вызвала своего мужа. Маной, увидевши ангела, который был в человеческом образе, спросил: «ты ли тот человек, который говорил с этою женщиною?» Он отвечал: «я». Маной спросил; «когда все сказанное тобою сбудется, тогда как нам поступать с этим младенцем?» Ангел сказал: «пусть жена твоя соблюдает все, что я приказал ей». Маной сказал: «позволь удержать тебя; мы приготовим тебе козленка». Ангел отвечал: «сколько ни проси, я не буду есть хлеба твоего; но если ты намерен принести всесожжение Господу, то принеси». Маной все еще не догадывался, что это ангел, и спросил: «как тебе имя? чтобы мы могли прославить тебя, когда сказанное тобою исполнится». Ангел Господень отвечал: «не спрашивай у меня об имени; оно чудно». Тогда Маной взял козленка и хлебное приношение, и вознес Господу на камне. При этом случае произошло чудо. Когда пламень поднялся от жертвенника и простерся к небу: ангел Господень поднялся в этом пламени; и потом стал не видим. Тут Маной узнал, что это был ангел. И муж, и жена пали на землю; и сказал Маной жене: «мы непременно умрем; потому что Бога видели». Но жена успокоила его. «Если бы», говорила она, «Господь хотел умертвить нас, то не принял бы от рук наших жертвы, не показал бы нам чуда и не сообщил бы откровения». Наконец, она родила сына, и нарекла ему имя: Самсон. Младенец возрос и показал опыты своей силы в таком виде, что их нельзя было не признать действиями сверхъестественного могущества.

Суд. 14:1–10

Однажды Самсон приходит к своему отцу и матери и говорит им: «я приметил в Фамнафе одну девицу Филистимлянку; хотелось бы мне, чтобы вы ее высватали за меня». Отец и мать сказали ему: «разве нет невест между нашими единоплеменницами, что ты хочешь взять жену из дочерей Филистимлян необрезанных?» Самсон сказал отцу своему: «ее возьми за меня; потому что она мне понравилась». Отец и мать Самсона не понимали, что эта настойчивость их сына была особенным действием Промысла Божия, который приготовлял Самсону законный повод мстить филистимлянам за их притеснения Израилю. И пошел Самсон с отцом своим и с матерью в Фамнафу. Когда они поравнялись с виноградниками фамнафскими, Самсон отлучился от отца и матери. Вдруг видит навстречу ему молодой лев идет и рыкает. Тогда Дух Господень сошел на Самсона: и он без всякого оружия, одними руками своими растерзал льва, как козленка. Присоединившись потом к отцу своему и матери, он ничего не сказал им об этом приключении. Все трое пришли в Фамнафу; предложение было принято, и положено, спустя несколько времени, праздновать брак. В назначенный день Самсон, со своим отцом и матерью, шел опять по той же дороге и зашел посмотреть на труп растерзанного льва: он увидал, что в трупе рой пчел и мед. Он взял сот, и стал есть, догнавши отца и мать, дал и им; но не сказал, что этот мед взят им из трупа льва. Когда пришли в Фамнафу, Самсон сделал там большой пир, как обыкновенно делали женихи. Без сомнения, Филистимляне уже знали об его необыкновенной силе и, как видно, опасались его: потому что выбрали 30 юношей и приставили к нему в качестве брачных друзей. Самсон сказал им: «загадаю я вам загадку. Если вы мне ее отгадаете в продолжение семи дней пира; я дам вам тридцать полотняных рубашек и тридцать перемен платья; если же не отгадаете, то вы дайте мне столько же». Они сказали: «загадай: мы послушаем твоей загадки». Тогда Самсон сказал: «от того, кто ест, вышло то, что можно есть, и от сильного вышло сладкое». Целых три дня они не могли отгадать загадки. На четвертый день приступили к жене Самсоновой и сказали ей: «выведай у своего мужа и скажи нам, что значит его загадка? Конечно, вы созвали нас не с тем, чтобы обобрать нас?» Жена Самсонова стала говорить своему мужу: «загадал ты загадку моим единоплеменникам; а мне не растолкуешь ее? Верно, ты ненавидишь меня». Самсон сказал: «(Не правда!) и отец мой, и мать моя не знают ее». Между тем молодые Филистимляне стали грозить жене Самсоновой, что они сожгут ее и с домом отца ее, если она не узнает и не скажет им значения загадки. Жена Самсонова начала плакать перед мужем своим; и не могла утешиться во все дни пира. Самсон не выдержал этого испытания, и в седьмой день разгадал ей загадку; а она открыла все, что ей было сказано, своим единоплеменникам. И вот, в седьмой день, прежде чем взошло солнце, брачные друзья сказали Самсону: «что может быть слаще меду, и сильнее льва?» На это он заметил им: «если бы вы не пахали моею телицею, то не отгадать бы вам моей загадки». После этого сошел на него Дух Божий; и он отправился подалее от Фамнафы в Аскалон: там он убил 30 Филистимлян, снял с них все одежды и отдал разгадавшим загадку. А сам, в гневе на жену свою, оставил ее и возвратился в дом отца своего.

Суд. 15:1–19; 16:1–3

Спустя несколько дней, гнев Самсона прошел. Он пошел к жене своей; но отец ее не допустил его видеться с нею. Он сказал Самсону: «я подумал, что ты совсем возненавидел ее; и потому выдал ее за одного из брачных друзей твоих. А не угодно ли, вместо ее, взять меньшую ее сестру, которая еще красивее?» Самсон на это отвечал: «теперь я не буду виноват перед Филистимлянами, если причиню им зло». И поймал он 300 лисиц, связал по две хвостами, и укрепил по Факелу между двумя хвостами и, зажегши Факелы, пустил лисиц. Они бросились на нивы Филистимлян, на те места, где сложен был сжатый хлеб их, в виноградники и в масличные сады их: везде занялся пожар, и все сделалось добычею пламени. Началось исследование, кто это сделал? И узнали, что это сделал Самсон, в отмщение тестю своему за то, что тесть отдал жену его другому. Тогда Филистимляне пошли и сожгли ее и отца ее. Но этот жестокий поступок еще более раздражил Самсона; и он поклялся, что он не успокоится, пока не отмстит им; и, действительно, сильно избил их. Потом засел в ущелии скалы Етама. Филистимляне собрали ополчение и расположились станом в колене Иудином. Иудеи спросили их: «за что вы нападаете на нас?» Те отвечали: «мы пришли связать Самсона, чтобы отмстить ему за все, что он сделал с нами». И пошли Иудеи, в числе трех тысяч человек, к ущелию скалы Етама, и стали выговаривать Самсону, зачем он раздражил Филистимлян, забывши, что они владеют ими? Самсон говорил, что он вынужден был мстить им за свою личную обиду. Иудеи сказали ему: «мы пришли связать тебя, чтобы предать в руки Филистимлян». Самсон, взявши с них клятву, что они не убьют его, отдал себя в их руки. Они связали его двумя новыми веревками и повели из ущелия. Как только завидели его Филистимляне, то испустили радостный крик. Тогда сошел на него Дух Господень; и он тотчас же разорвал веревки, которыми связаны были руки его, и, схвативши попавшуюся ему под руку ослиную челюсть, избил ею тысячу человек. После этого подвига он почувствовал сильную жажду и, бросивши челюсть, воззвал к Богу: «Ты совершил рукою раба Своего великое спасение; а теперь мне придется умереть от жажды, и я впаду в руки необрезанных». Тогда Бог источил воду из самой челюсти. Самсон утолил жажду и оживился духом.

В другое время он пришел в филистимский город Газу и остался там ночевать. Жители Газы заперли городские ворота; расставили по разным местам стражу; и стали поджидать его у ворот, надеясь поймать и убить его. Но Самсон ночью же подошел к городским воротам, поднял их с обеими вереями и запором, положил на плеча свои и отнес их на вершину близ лежавшей горы.

Суд. 16:4–21

Все эти необыкновенные опыты страшной силы Самсоновой возбудили заботу в Филистимлянах узнать, откуда она проистекает. Князья Филистимские надеялись это выведать посредством Далиды (Далилы), жившей на долине Сорок, к которой Самсон имел особенное доверие. Они пришли к ней и говорят: «как-нибудь уговори его, и выведай, в чем заключается необыкновенная сила его и как нам одолеть его, чтобы мы могли связать и обессилить его? За то мы дадим тебе каждый по тысяче сто сиклей серебра⁶⁶». При первом же свидании Далида спросила Самсона: «открой мне, в чем заключается необыкновенная сила твоя? и можно ли чем-нибудь связать тебя, чтобы обессилить?» Он отвечал: «если связать меня семью сырыми тетивами, я обессилею и буду, как и всякой другой». По требованию Далиды, князья Филистимские принесли ей семь сырых тетив. Она нашла случай связать его ими; а между тем в комнате у себя скрыла одного Филистимлянина. И сказала ему: «Самсон! Филистимляне собрались против тебя». Тогда он разорвал тетивы, как пережженную веревочку. Далида сказала ему: «а! ты неправду сказал; скажи же теперь, чем связать тебя?» Он отвечал: «если покрепче затянуть меня новыми веревками, то я буду так же малосилен, как и все». Далида достала новые веревки, не бывшие в деле, и связала его. А Филистимлянин опять скрывался у нее в комнате. Но когда она опять сказала ему: «Самсон! Филистимляне подступают к тебе», то он разорвал их на руках, как нитку. Далида сказала: «и теперь ты неправду сказал: открой мне, чем можно связать тебя?» Он отвечал: «вотки семь кос головы моей в ткань». Она это сделала во время его сна; потом начала будить: «Самсон! Филистимляне собрались на тебя». Он вскочил и выдернул ткачью колоду своими волосами из стана. Тут Далида начала упрекать его: «как же ты уверяешь, что любишь меня? а вот в третий раз обманул меня и не сказал, в чем заключается сила твоя». И она произносила перед ним эти упреки каждый день. Все это наскучило ему смертельно; и он открыл ей тайну своей силы. Он сказал: «ни разу бритва не проходила по голове моей; потому что я с самого рождения Назорей Богу. Если меня остричь, то сила покинет меня: и я буду слаб, как и всякий другой». Теперь Далида увидела, что он открыл ей всю душу. Она дала об этом знать князьям флистимским, и те принесли ей обещанное серебро. После этого в первый же раз, как он уснул у нее, она позвала человека стричь его. И когда сняты были волосы с головы его, сверхъестественная сила оставила его. Далида стала кричать: «Самсон! Филистимляне идут на тебя». Он пробудился с мыслию, что жестоко накажет их: но Господь уже отступил от него. Филистимляне овладели Самсоном и выкололи ему глаза. Итак, за грехи слепой чувственности суд Божий лишил его не только силы, но и зрения. Пленника отвели в Газу, оковали его двумя медными цепями и приставили его к самой унизительной по тогдашним понятиям работе, именно, в темнице заставили его молоть ручными жерновами.

Суд. 16:22–31

Конечно, в этом бедственном состоянии дух его очистился покаянием и укрепился молитвою. Остриженные волосы на голове его стали расти; с ними опять начала возвращаться к нему и сила. Между тем князья Филистимские устроили всенародный праздник. Он начался пышною жертвою в честь их божеству Дагону. Народ веселился и славил своего бога, говоря: «бог наш предал в руки наши врага нашего, который опустошил у нас землю и многих избил». Чтобы еще более придать радости празднику, приказали ввести Самсона в пиршественный дом; «пусть», говорили, «он потешит нас». Вывели его из темницы, ввели в собрание, заставили играть; смеялись над ним и заушали его; наконец, поставили его между столбами. При нем был отрок, который водил его. Самсон сказал отроку: «Поставь меня так, чтобы я мог ощупать столбы, на которых утвержден дом, и опереться на них». Отрок исполнил его просьбу. Тогда Самсон начал молиться Богу: «Господи, Боже Всемогущий! вспомни меня ныне, и дай мне силы на этот только раз, чтобы мне вдруг отмстить Филистимлянам за оба глаза мои». После этого он оперся руками своими в оба середние столба, на которых

утверждено было здание и, воскликнувши: «умри, душа моя, с Филистимлянами», двинул их с места своего; и обрушился дом на князей и на весь народ, который был тут. А дом был полон и мужчин и женщин, там были все владельцы Филистимские, и на кровле помещалось до трех тысяч мужчин и женщин, которые пришли посмотреть, как потешит их Самсон. Все они погребены были под развалинами дома: с ними умер и Самсон. Братья и родственники его пришли, взяли его тело и похоронили во гробе Маноя, отца его.

Во все времена Судей скиния собрания с ковчегом завета находилась в Силоне, где она была поставлена Иисусом Навином. Несмотря на частые уклонения Израильтян к языческому суеверию, при ней постоянно совершаемо было служение истинному Богу; и истинные Израильтяне никогда не переставали являться там перед лицем Господним с молитвами и жертвами. Кроме того, в случаях затруднительных, которых не могли решить старейшины городов, если не было воздвигнутого Промыслом Божиим судии, прибегали к скинии, чтобы от предстоящего лику Божию первосвященника услышать суд и получить истолкование закона⁶⁷. Таким образом, и в пору взаимных раздоров и затмения веры, распространившегося между коленами Израильскими, скиния неизменно оставалась средоточием, соединяющим всего Израиля; а первосвященник, из потомства Ааронова, был всегда готовым судиею для каждого Израильтянина, который искал суда у Бога.

В последнее время преобладания Филистимлян первосвященником был Илий; он был судиею при скинии в продолжение сорока лет. При нем Бог воздвиг великого пророка, который не только был восстановителем веры, но и освободителем своего народа от ига Филистимлян. Это был Самуил.

1Цар. 1:1–2, 11

Отец его, благочестивый левит⁶⁸, по имени Елкана, жил в нагорной стране колена Ефремова, в городе Раме (Армафеме). У него было две жены: имя одной – Анна, а другой Феннана. У Феннаны были дети, а Анне Господь не давал детей. Каждый год Елкана со всем своим семейством ходил в Силон для поклонения Богу и принесения Ему жертвы; и всякий раз, в день этого семейного праздника, он отделял от остатков жертвы по одной части Феннане и ее сыновьям и дочерям; а Анне одной давал двойную часть, потому что он любил Анну. Это возбуждало зависть в Феннане, и она всегда старалась как-нибудь уязвить Анну и сказать что-нибудь колкое насчет ее безплодия. Раз при подобном случае Феннана поступила очень безжалостно. Анна залилась слезами и не могла дотронуться до пищи. Елкана, муж ее, стал говорить ей: «Анна! что ты плачешь? что ты не ешь? Зачем эта тоска на сердце у тебя? Неужели я не могу заменить тебе десятерых детей?» Она послушалась мужа, ела и пила: но когда кончилась трапеза, поспешила к скинии, чтобы излить пред Богом свою скорбь. Душа ее плакала; она молилась внутренно, и давала обет: «Господи!» говорила она, «если Ты призришь на несчастие рабы Своей, если Ты не забудешь рабы Своей, и дашь мне младенца мужеского пола, то я Тебе посвящу его на всю жизнь: и бритва не коснется головы его». Она молилась долго. В это время у дверей скинии сидел первосвященник Илий. Он обратил на нее внимание и заметил, что уста ее двигались, но голоса не было слышно. Он приписал это действию вина; и сказал ей: «долго ли ты будешь здесь в этом виде? поди, протрезвись!» Анна отвечала ему: «я, господин мой! женщина, убитая скорбию; ни вина и никакого опьяняющего напитка не пила: но душу изливаю пред Господом». Тогда Илий сказал ей: «Поди с миром. Бог Израилев исполнит все, о чем ты просила Его». Напутствованная этим добрым предвещанием, Анна возвратилась к мужу своему уже со спокойным духом. И действительно, Господь в скором времени посетил ее Своею милостию: она родила сына и дала ему имя: Самуил, то есть, испрошенный от Бога. В следующий раз, когда Елкана собрался с своим семейством идти в Силом, Анна сказала ему: «я теперь не пойду, пока не выкормлю свое дитя; а когда отниму его от груди, тогда приведу и представлю его пред Господа; и пусть он остается там навсегда». Елкана одобрил ее благочестивое намерение. Самуил был еще очень молод, когда мать перестала его кормить: но она не замедлила выполнить свой обет. Взявши все нужное для жертвоприношения, она отправилась с младенцем сыном в Силом. Елкана сопровождал их. По принесении жертвы, отец и мать подвели Самуила к Илию, и Анна сказала ему: «Господин мой! я та самая женщина, которая здесь в твоем присутствии молилась Господу. Я молилась, чтобы мне быть материю этого младенца: и Господь исполнил мое прошение. Он был испрошен для Господа: и потому Господу я посвящаю его на всю жизнь». При этих словах младенец повергся пред Господом, как жертва, Ему принесенная. Матерь его в то же время исполнилась пророческим духом: она в песни прославила святость и правосудие Божие, и пророчествовала о Царе, исполнителе судов Божиих над народами, Которого назвала Мессиею.

Теперь она уже громко возглашала: «Сердце мое обрадовано Господом! разверзлись уста мои на врагов моих! Я в восторге от спасения Твоего! Нет столь святого, как Господь!.... Лук сильных переломлен; а слабые препоясались силою. Изобиловавшие пищею стали нуждаться; а голодные перестали алкать. Безплодная родила семерых; а богатая детьми обессилела. Это – Бог наводит смерть и даст жизнь, ввергает в нищету в обогащает, смиряет и возвышает.... Господь станет судить пределы земли, дарует силу Царю Своему, я возвысит рог Мессии Своего». Имя Мессии произнесено в первый раз; оно соответствует наименованию Царя и означает Помазанника, получившего свыше особенные дары Святого Духа. Царем Мессиею, или Христом, здесь назван Тот обетованный Избавитель, Которого Иаков, в благословений Иуде, предрек под именем Примирителя, Которому должны покориться народы, и Сам Бог в беседе с Моисеем нарек Пророком из среды братьев его.

Исполнивши свой обет, Анна с мужем своим возвратилась в Раму.

1Цар. 2:11–21

Младенец Самуил остался служить Господу при скинии вместе с молодыми сыновьями Илия, Офни и Финеесом. Эти юноши, несмотря на то, что уже исполняли священнические обязанности, были распутны и нечестивы. Они нарушали чин жертв, отнимали жертвенные части у приносящих и производили крайний соблазн своею невоздержною жизнию. И между ними-то отрок Самуил оставался непричастным злу, и возрастал в чистоте нравов и в страхе Божием. Илий стал употреблять его вместо сыновей своих для служения внутри скинии; и облачил его в особую льняную одежду, похожую на первосвященнический ефод. А мать сделала ему под ефод небольшую верхнюю ризу, подобие другой первосвященнической одежды: и каждый год, когда приходила с мужем своим для поклонения в Силом, приносила ему новую ризу. Илий видел, какой неоцененный дар получил он для Господа в лице отрока; и благословил Елкану и Анну, жену его, сказавши мужу: «да наградит тебя Господь детьми от этой жены за тот дар, который ты отдал Господу!» И действительно, Елкана имел от Анны еще трех сыновей и двух дочерей.

1Цар. 2:22–3:20

Первосвященник Илий, при всем благочестии и при всей доброте, имел непростительную слабость: он оставил в пренебрежении воспитание своих детей, и дал укорениться дурным привычкам в них с самого детства; а впоследствии не хотел, по праву отца, употребить строгих мер, чтобы обуздать в них опасные страсти. Когда ему сказали, какой страшный соблазн они производят в народе своими распутными делами в виду самой скинии, он удовольствовался сделать им словесный выговор. «Что это вы делаете, дети?» говорил он им: «со всех сторон доходят ко мне об вас недобрые слухи; не делайте так, дети! вы вводите в грех народ Господень». Само собою разумеется, что такое замечание не произвело никакого действия на гнусных беззаконников. Тогда приходит к Илию один святой муж и объявляет ему; «так говорит Господь: зачем вы, точно с чем-то презренным, обращаетесь с жертвами и приношениями, которые установил Я в скинии Моей? и как ты мог почтить сыновей своих больше, чем Меня? Вот, наступают дни, и Я истреблю твое потомство и потомство из дома отца твоего, так что в твоем дому не останется человека, который бы дожил до старости; все умрут во цвете лет. И вот тебе удостоверение, что все это сбудется: оба сыновья твои, Офни и Финеес, умрут вместе в один день». Это грозное обличение не вразумило Илия. Но Бог снова объявил ему Свой суд чрез юного Самуила. Однажды Илий спал на своем месте; а Самуил спал внутри скинии, где был светильник Божий. Сквозь сон услыхал Самуил голос, который звал его. Он откликнулся, и тотчас же побежал к Илию и сказал ему: «я здесь; ты звал меня». Илии сказал, «я не звал; поди, спи». Самуил пошел и лег. Опять голос зовет; Самуил опять встал, пошел к Илию и сказал: я здесь; ты меня звал». Тот отвечал: «я не звал тебя, сын мой; поди, спи». (А Самуил еще не имел собственного опыта, каким образом Господь сообщает Свое откровение). Господь и в третий раз воззвал Самуила. Он встал, пошел к Илию и сказал: «я здесь; ты звал меня». Тогда Илий понял, что отрока зовет Господь; и сказал Самуилу: «поди теперь и спи; и если позовут тебя, то отвечай: говори, Господи! раб Твой слышит». Самуил пошел и лег на своем месте. Господь пришел, стал и начал звать, как и прежде: «Самуил! Самуил!» Самуил отозвался: «говори, Господи! раб Твой слышит». Тогда Господь сказал ему: «скоро Я сделаю среди Израиля дело, о котором кто услышит, у того зазвенит в обоих ушах. В тот день исполню над Илием все, чем Я грозил его дому. Я ему сказывал, что осужу дом его навеки за то преступление, что он знал о проклятых поступках сыновей своих и не обуздывал их. Теперь, преступлений дома Илиева ни жертвами, ни дарами не загладить вечно». После этого Самуил спал до утра; вставши, отворил двери святилища, но боялся сообщить Илию откровение. Илий позвал его и сам спросил: «Самуил, сын мой! что тебе открыто было? не скрывай от меня. Бог строго взыщет с тебя, если ты утаишь от меня хотя одно слово из того, что Он говорил тебе». Самуил пересказал ему все, что только слышал от Бога. Несчастный старец, выслушавши приговор себе, сказал: «Он Господь: Он может творить все, что Ему угодно». Случай этот сделался известен. Все Израильтяне узнали, что Самуил избран был пророком Господним.

1Цар. 4

Суд Божий над домом Илия не замедлил открыться. Филистимляне вышли на войну против Израильтян; со своей стороны и Израильтяне собрали войско. Но когда дело дошло до сражения, Израильтяне были разбиты и потеряли до четырех тысяч человек. Старейшины Израильские, в надежде избавиться от опасности, послали в Силом за ковчегом завета. Илий отпустил его с двумя сыновьями своими, Офни и Финеесом. Израильтяне встретили ковчег Господень с радостными кликами. Эти клики обратили внимание Филистимлян, они стали разведывать, что бы это значило? И когда узнали, что в стан еврейский принесен ковчег Господень, смутились. «Это Боги», говорили они, «пришли к ним в стан. Беда нам! Кто нас избавит от рук этих знаменитых Богов? Это те самые Боги, которые поразили Египтян. Теперь, Филистимляне, соберите все свои силы, чтобы вам не сделаться рабами Евреев, как они были вашими рабами; сражайтесь мужественнее». Отчаяние придало им силы. Они сразились, разбили и обратили в бегство Израильтян: тридцать тысяч из них положили на месте битвы. Оба сына Илия, Офни и Финеес, были убиты; и ковчег завета сделался добычею победителей. Итак, святыня Господа не помогла, когда в народе оскудело уважение к святым Его заповедям; Бога преклоняет на милость чистосердечное покаяние, и даруют победу нелицемерная вера и надежда на Его помощь. Между тем Илий садился у дверей скинии и смотрел на дорогу. Сердце его было в ужасе по причине отсутствия ковчега. Наконец, в Силоме появился человек, бежавший с поля битвы; одежды у него были разодраны, и персть на голове. Он принес первую весть об ужасном поражении Израильтян. В городе поднялся вопль. Илий, услыхавши вопль, спрашивал: «что значит это смятение?» Вестник поспешил предстать Илию и сказал о себе, что он сегодня же прибежал с битвы. Илий спросил: «что там случилось, сын мой?» Тот отвечал ему: «Израильтяне побежали от Филистимлян; в нашем войске страшное поражение; оба сыновья твои, Офни и Финеес, пали мертвыми, и ковчег Божий взят». Только что вестник упомянул о ковчеге Божием, Илий упал со стула навзничь к дверям, сломил себе шею и умер. Ему было уже 98 лет. Невестка Илиева, жена Финеесова, готовилась родить. Весть, что ковчег Божий взят, и что ее свекор и муж умерли, ускорила ее собственные болезни. Она уже не в состоянии была радоваться, когда сказали ей, что у нее родился сын; она могла только проговорить имя для новорожденного младенца: И-хавод, то есть нет славы, переселилась слава от Израили. Это были ее последние слова: она умерла с тяжкою мыслию, что ковчега Божия уже нет у Израиля.

1Цар. 6:1–7:1

Но ковчег и в пленении прославил имя Бога Израилева. Филистимляне принесли его в Азот, и поставили в храме Дагона, рядом с этим идолом. Но на другой день, когда они рано утром вошли в храм, нашли своего идола лежащим на земле пред ковчегом Божиим. Они подняли Дагона и опять поставили на свое место. Только на следующее утро, отворивши двери храма, Филистимляне увидали, что голова в кисти рук от идола лежат на пороге, а туловище его повержено пред ковчегом. И вскоре сами жители Азота почувствовали карающую руку Божию. На них появились опухоли, которые не давали им садиться; а на полях большое опустошение производили мыши. Тогда жители Азота пригласили в себе всех князей филистимских и спрашивали, что им делать с ковчегом Бога Израилева, Который так жестоко казнил и их, и Дагона, бога их? Положено было перенести ковчег в другой филистимский город Геф: но и Геф постигли те же казни. Жители Гефа препроводили его в третий филистимский город Аккарон: здесь появилась большая смертность; оставшиеся в живых поражены были болезненными опухолями; нивы пожираемы были мышами. Жители Аккарона вопияли: «Обратили к нам ковчег Бога Израилева, чтобы уморить нас и народ наш». Собрали к себе в город всех князей филистимских и просили их, чтобы они спасли их от смертной опасности и возвратили ковчег к своему месту. Приглашены были на совет жрецы и волхвы Филистимские. На вопрос: «как отправить ковчег назад к своему месту?» они сказали: «если вы решились отпустить ковчег Бога Израилева; то не отпустите его ни с чем, а дайте ему дар, чтобы умилостивить Его: тогда вы получите исцеление, или, по крайней мере, узнаете, почему Его рука не отнята от вас?» У них спросили: «что же Ему дать, чтоб умилостивить Его?» Они отвечали: «по числу владельцев филистимских, сделайте из золота пять подобий опухолей и пять изображений мышей, которые опустошают страну; и приношением их воздайте славу Богу Израилеву. Может быть, Он отнимет карающую руку Свою от вас. И зачем же вам ожесточать свое сердце, как некогда Фараон? Он должен же был отпустить Евреев, когда их Бог поразил Египет чудесными казнями. А между прочим, устройте новую колесницу, и отыщите двух коров, недавно отелившихся, которые бы доселе не носили ярма; этих коров впрягите в колесницу, а телят, которых они кормят, заприте в хлев. Потом возьмите ковчег Господень, и возложите его на колесницу; золотые подобия, которые вы жертвуете, как умилостивительное приношение, положите в особенном ящичке рядом с ним, и отпустите его. А сами наблюдайте: если он пойдет прямо к своим пределам в Вефсамис, то все эти бедствия пришли от Бога еврейского: если же ковчег не пойдет по этому пути, то все несчастие наше есть дело случая». Филистимляне во всей точности последовали этому совету. Коровы повезли колесницу прямо на Вефсамис, не сворачивая ни направо, ни налево. Князьи филистимские следовали за нею до самых пределов Вефсамиса. Жители этого города в ту пору жали хлеб на долине. Вот, смотрят они, и видят ковчег Господень. Все обрадовались при виде его. Колесница въехала на поле одного городского жителя и остановилась. Тут был большой камень. Тотчас левиты, которые были жителями Вефсамиса, сняли ковчег Господень с колесницы и поставили на этом камне вместе и с тем ящиком, где были золотые изображения казней филистимских; колесницу изрубили на дрова; и коров принесли на всесожжение Господу перед Его ковчегом. Народ присоединил к этому и свои жертвы. Но его благоговейная радость вскоре сменилась небрежным любопытством. Когда из окрестных мест собралось множество любопытных, тогда не только прикасались к ковчегу завета неосвященными руками, но и вздумали осмотреть внутренность его. За это недостойное обращение со святынею Бог поразил виновных смертию: пало семьдесят человек из жителей Вефсамиса, и до пятидесяти тысяч из пришедшего сюда народа. Тогда жители Вефсамиса говорили: «кто может устоять в присутствии Господа, Бога Святого?» и отправили послов в Кириаф-Иарим возвестить, что Филистимляне возвратили ковчег Господень, и просить тамошних жителей прийти и взять его к себе. Жители Кириаф-Иарима перенесли ковчег в свой город, и поставили его в дому Авинадава на холме: и сыну Авинадава, Елеазару, поручили священную должность сохранять народную святыню.

1Цар. 7:2–17

Прошло 20 лет со времени возвращения ковчега, но состояние Израильтян не улучшилось. Они по-прежнему преданы были языческому суеверию, и по-прежнему терпели от преобладания Филистимлян. Наконец, несчастия вразумили их: они со слезами раскаяния обратились к Богу, и искали его защиты. Тогда Самуил, который

между тем сделался известным всему Израилю своими пророческими откровениями⁶⁹, стал говорить Израильтянам: «если вы от всего сердца обратитесь ко Господу; то отриньте чужеземных богов, и служите только истинному Богу: и Он избавит вас от руки Филистимлян». Израильтяне послушались увещания: уничтожили статуи Вааловы и Астартины и стали служить единому Господу. После этого Самуил назначил собраться всем Израильтянам в Массифе, городе Вениаминова колена, лежавшем между Гаваоном и Кириаф-Иаримом. Собравшийся народ постился и приносил открытое покаяние в грехах своих пред Господом; а Самуил возносил за него молитву свою к Богу, и производил суд. Услышали Филистимляне, что Израильтяне собрались в Массифе и, вооружившись, двинулись на них. Сыны Израилевы встревожились и говорили Самуилу: «не переставай умолять за нас Господа Бога нашего, чтобы Он избавил нас от руки Филистимлян». Тогда Самуил с молитвою соединил жертвоприношение. По особенному внушению Божию, как пророк, он принял на себя власть священнодействия: взял агнца, еще питавшегося молоком матери, и принес его всецелым во всесожжение Господу: и над этою жертвою, которая изображала собою непорочное заколание обетованного Искупителя мира, Господь услышал молитву Самуилову. Филистимляне готовы были нанести удар Израилю в то самое время, как Самуил возносил всесожжение: но над их головами возгремел страшный гром, они пришли в расстройство, и не могли устоять перед Израилем. Израильтяне погнались вслед за ними, и поражали бегущих. На том месте, где Израильтяне оставили преследование, Самуил поставил камень, и назвал его Камнем помощи, сказавши: «доселе помог нам Господь». Таким образом, Бог смирил Филистимлян. Видя, что Самуил всегда находит готового помощника в Господе Боге, они не только не осмеливались входить в пределы израильские, но и должны были возвратить прежде занятые города их. Иго филистимское было свергнуто; для Израиля наступило время мира. Самуил каждый год обходил города Вефиль, Галгал и Массифу и во всех производил суд; и наконец, возвращался в Раму, где родился, и где был дом его. Здесь же он соорудил и жертвенник Господу.

1Цар. 8

Когда Самуил состарился, он сделал участниками с собою в правлении двоих сыновей своих, Иоиля и Авию; и поставил их производить суд в Вирсаве, на южных границах еврейской земли. Но Иоиль и Авия не следовали примеру отца; они не чуждались даров, и за дары нарушали правосудие. По этому случаю, все старейшины израильские, собравшись, пришли в Самуилу в Раму, и сказали ему: «Ты уже состарился, а сыновья твои нейдут по твоим следам; итак, поставь над нами царя, чтоб он управлял нами, как это водится у всех других народов». Самуила поразило своевольство народа, что он, сам по себе, вздумал распорядиться своею судьбою: на первый раз он не дал им ответа; а стал молиться, чтобы узнать волю Божию. Господь сказал Самуилу: «в этом деле покорись желанию народа; они не тебя отстраняют, а Меня, чтобы Я не царствовал над ними: только прежде объяви им, какие права царь может иметь над ними». И Самуил, исполняя повеление Божие, объявил им, что царь сыновей и дочерей их будет брать себе в услужение, и по своему усмотрению одних определять к придворным должностям, а других назначать к различным работам; что он будет отделять участки из их земель, садов и виноградников, и дарить своим слугам; что с полевых произведений, с садов, от стад их будет собирать десятину для своих потребностей; и что они, раз по доброй воле избравши себе царя, не в праве потом отказаться от повиновения ему. Несмотря на эти представления, народ настоял, чтобы у них непременно был царь, по примеру прочих народов, который бы судил их, предводительствовал им и защищал их от неприятелей. Самуил, выслушавши требование народа, представил его на суд Господу: и Господь сказал Самуилу: «Послушайся народа, и воцари над ним царя». После этого Самуил распустил собрание, и стал ожидать, что Бог устроит.

1Цар. 9:1–10, 12

В колене Вениаминовом был один Израильтянин, по имени Кис. У него был сын, Саул, во всем цвете юности, отличной красоты и замечательного роста. У Киса около этого времени пропали ослицы; и он послал сына своего Саула со слугою отыскивать ослиц. Ходили они по разным местам в колене Ефремовом и Вениаминовом; но нигде не могли найти. Наконец, Саул сказал слуге своему: «воротимся назад, чтобы отец мой, оставивши заботу об ослицах, не стал безпокоиться об нас». Они были в пределах Рамы. Слуга сказал Саулу: «в этом городе живет человек Божий, вемьма уважаемый; все, что он скажет, непременно сбывается, сходим к нему: может быть, он покажет, по какой дороге нам идти». Саул отвечал слуге: «а с чем мы пойдем к человеку Божию? хлебы у нас вышли; из чего же мы сделаем приношение ему?» Слуга сказал: «со мною есть четверть сикли серебра⁷⁰; я это и поднесу человеку Божию». Тогда они пошли к Раме; и когда стали подниматься в город, навстречу им попались девицы, шедшие за водою. Саул и слуга его спросили у них: «здесь ли прозорливец?» Те отвечали: «здесь! Вы поторопитесь. Он ныне пришел в город, потому что ныне жертва у народа на высоте. Только что вы войдете в город, тотчас его и встретите, пока он не взошел на высоту, чтобы обедать там с народом». Саул и слуга его поспешили в город, и при самом входе в него встретили Самуила, который шел на высоту. Между тем Господь накануне этого дня открыл Самуилу: «завтра в этот час пришлю к тебе человека из земли Вениаминовой; помажь его в начальника над народом моим Израилем, и он спасет народ Мой от руки Филистимлян; потому что молитва народа Моего о избавлении дошла до Меня». Теперь, когда Самуил увидел Саула, подумал: «не это ли будущий царь?» Господь отвечал ему: «он и есть тот человек, о котором Я говорил тебе; он будет управлять народом Моим». Тут Саул подошел к Самуилу в воротах города, и спросил: «скажи мне, где дом прозорливца?» Самуил отвечал Саулу: «я прозорливец. Поди вперед на эту высоту, и отобедайте сегодня со мною; а поутру я отпущу тебя, и все, что у тебя на сердце, скажу тебе. А об ослицах, которые, вот уже третий день, как пропали у тебя, не заботься: они нашлись. И кому предоставить то, что составляет предмет желаиий для Израиля? не тебе ли и дому отца твоего?» Должно полагать, что Саул был из числа людей, ожидавших перемены в правлении, и мысль его или часто или недавно занята была этим предметом; потому что он понял намек, и тотчас же отвечал: «но ведь я из колена Вениаминова, меньшего из колен Израилевых; и род мой самый последний в племени Вениамина; зачем же ты говоришь мне такие речи?» Самуил повел Саула и слугу его с собою; ввел их в дом, где собрано было до тридцати человек; и посадил их за столом на первом месте; потом сказал повару: «принеси ту часть, которую я тебе дал спрятать». Повар принес ногу, особо приготовленную, и положил перед Саулом. Самуил сказал: «это нарочно было сбережено для тебя на этот час, к которому и созваны гости». По окончании стола отправились в город. Саул остался ночевать у Самуила. На следующий день, рано утром, Самуил позвал Саула, спавшего наверху дома, и сказал ему: «встань, я провожу тебя». Саул встал; и вышли вместе на улицу. Когда уже они спустились к концу города, Самуил сказал Саулу «скажи слуге, чтобы он шел вперед» (тот и пошел) «а ты остановись теперь: я тебе открою слово Божие». Тогда Самуил вынул сосуд с елеем, возлил ему на голову, поцеловал его и сказал: «Господь помазал тебя быть начальником над Его наследием. А что на это помазание есть изволение от Бога, удостоверься из следующего: когда ты уйдешь теперь от меня, неподалеку от гроба Рахили, на пределах колена Вениаминова, найдешь двух человек, которые скажут тебе, что ослицы нашлись, и отец твой уже безпокоится об вас. Потом у дубравы Фаворской попадутся тебе три человека, которые идут к дому Божию: один несет трех козлят, другой – три хлеба, и третий мех вина. Они спросят тебя о здоровье и дадут тебе два хлеба, которые ты и возьмешь из рук их. После того ты взойдешь на холм Божий, где стража филистимская. Только что войдешь ты в город, встретишь лик пророков, которые сходят с высоты с музыкальными орудиями, и пророчествуют. Тогда снидет и на тебя Дух Божий: ты будешь пророчествовать с ними и сделаешься другим человеком. Когда же сбудутся над тобою эти знамения; делай тогда, что представится тебе, потому что Бог с тобою. (Если же соберешься отмстить врагам отечества), поди в Галгал, куда и я приду принести жертву. Жди меня до семи дней: там я объявлю, что тебе надобно будет делать». После этого Саул расстался с Самуилом. Бог изменил образ мыслей и чувствований помазанника. Все, что предсказывал Самуил, сбылось над ним в тот же самый день. На холме он очутился среди пророков; сам почувствовал вдохновение свыше, и пророчествовал вместе с ними. Все, которые знали его дотоле, дивились и спрашивали друг друга: «что сделалось с сыном Кисовым? неужели и Саул между пророками».

1Цар.10:17–27

Самуил собрал народ в Массифу. Сначала пророк выставил народу на вид неблагодарность его к Богу. «Бог вывел их из Египта, и спасал от всех бедствий и притеснений; а они теперь от Него менее ожидают помощи, чем от царя». Пробудивши в них этим упреком чувство раскаяния, и заставивши со смирением ожидать решения судьбы своей от Господа, Самуил кинул жребии сначала по коленам, потом по племенам, наконец, поголовно. Жребий указал в колене Вениаминовом Саула, сына Кисова. Стали искать его; но не находили. И когда вопросили о нем Господа, Господь открыл, что он скрывается в обозе. Побежали за ним. И когда Саул стал среди народа, оказалось, что он выше каждого целою головою. Самуил сказал: «есть ли во всем народе кто-нибудь, который бы похож был на избранного Господом». Народ с живейшею радостию воскликнул: «да живет царь!» Тогда Самуил провозгласил перед народом Царственное Право, написал его в книгу, и положил книгу пред Господом. После этого собрание было отпущено. Саул отправился домой к себе, в Гиву. Те из воинов, чьих сердец коснулся Господь, пошли с Саулом. Но нашлись и нехорошие люди, которые говорили: «ему ли нас освободить?» Таким образом, они отзывались без уважения о нем, и не принесли ему даров. Но Саул как будто ничего не заметил.

1Цар. 11:1–13

Около этого времени⁷¹ Наас, царь аммонитский, осаждал за Иорданом галаадский город Иавис. Доведенные до крайности, жители Иависа сказали Наасу: «предпиши нам, какие угодно, условия и мы готовы быть твоими слугами». Аммонитянии отвечал: «я заключу с вами союз, но с тем, чтобы у каждого из вас выколоть правый глаз. Я хочу положить позор на Израиля». Старейшины Иависа сказали ему: «дай нам сроку семь дней: мы разошлем послов во все концы Израиля; и если никто не возьмет на себя освободить нас, мы отдадимся тебе». Наас столько был уверен в бессилии Евреев, что на семь дней остановил неприятельские действия. Послы пришли в Гиву, где жил Саул, и пересказали народу о несчастии, угрожающем Иавису. Поднялся вопль. В это время Саул возвращался с поля вслед за своими волами, на которых он пахал. Услыхавши вопль, он спрашивает: «что сделалось с народом, что он плачет?» Ему рассказывают, какое известие принесли послы из Иависа. Тогда Дух Божий сошел на Саула. Он разгорелся гневом, изрубил в куски свою пару волов, и разослал их чрез нарочных послов во все концы Израиля с объявлением: что так поступлено будет с волами всех тех, которые не пойдут вслед за Саулом и Самуилом. С такою решительностию объявленная воля царя навела ужас на всех. Израильтяне со всех мест сбежались в Везен, который лежал против Иависа на западной стороне Иордана: там Саул исчислил народ, и оказалось 300,000 Израильтян и 30,000 одних Иудеев. После этого послы Иависа отпущены были в свой город с известием, что завтра к полудню он будет освобожден. Обрадованные такого вестию, жители Иависа дали знать Аммонитянам, что завтра они отдадутся на их волю. Но на следующее утро Саул, тремя отрядами, ворвался в неприятельский стан, и нанес страшное поражение Аммонитянам; уцелевшие от меча рассеялись. Тогда Израильтяне сказали Самуилу: «кто были те, которые говорили: Саулу ли царствовать над нами?– выдайте этих людей; мы предадим их смерти». Но сам Саул вступился за них, и сказал: «нельзя никого теперь предавать смерти; потому что Господь сегодня даровал спасение Израилю.

1Цар. 11:14–12, 25

Тогда Самуил сказал народу: «пойдем в Галгал, и там обновим царство». Все отправились в Галгал, и там вновь утвердили царство за Саулом. Принесены были жертвы Господу. И Саул, и все Израильтяне ликовали. Наконец, Самуил сказал всему собранию народа: «Видите, я послушался и исполнил ваше желание. Вот, теперь над вами царь. Я уже состарился, но доселе с самой молодости моей я ходил пред вами. Скажите же мне пред Господом и помазанником Его: взял ли я у кого-нибудь вола, или осла? обидел ли я? притеснил ли я кого-нибудь? даже взял ли я какой-нибудь подарок из чьих бы то ни было рук, чтобы склонить суд в его пользу? Я готов вознаградить за все». Ему отвечали: «ты нам не делал притеснения, и ни у кого и ничего не брал». Самуил опять сказал: «значит, Господь свидетель и помазанник Его, что вы не нашли за мною ничего?» Народ отвечал: «Они свидетели». Тогда Самуил сказал: «если так; то теперь я произнесу на вас суд пред Богом по поводу всех благодеяний, которые Он показал вам и отцам вашим. Отцы ваши вопияли ко Господу в Египте: Он послал им Моисея и Аарона, извел их из Египта, и поселил на этой земле. Здесь они забыли Господа: и Он предал их в руки Сисары, военачальника хацорского, в руки Филистимлян и царя моавитского. Но когда они воззвали ко Господу, и оставили служение идолам Ваала и Астарты, Господь послал им Иероваала, Варака, Иеффая и Самуила, которые избавили вас от всех, окружающих вас, врагов. Теперь же, когда вы увидели, что Наас, царь аммонитский, пришел на вас; вы сказали: нет! лучше пусть

царствует над нами царь!– тогда как Царем у вас был Господь, Бог ваш. И вот, Господь поставил над вами царя. Хорошо, если вы с благоговением будете служить Господу, и, вместе с царем своим, идти вслед Его; но если вы не будете повиноваться Господу, и станете противиться повелению Его; то рука Господня будет на вас, как она была на отцах ваших! А дабы вы знали, как велик этот грех пред Господом, что вы перестали полагаться на Его царственный Промысел о вас, то смотрите, что Он сделает. Не правда ли, что в теперешнюю пору жатвы не бывает ни грома, ни дождя? Но я воззову ко Господу, и Он произведет и гром, и дождь». И действительно, по молитве Самуила загремел страшный гром и полился дождь. Народ, в испуге, стал просить Самуила: «помолись за рабов твоих Господу Богу твоему, чтобы мы не умерли: потому что мы чувствуем свой великий грех». Самуил успокоил народ. «Господь», говорил он, «благоволивший сделать вас Своим народом, не оставит вас. И что касается до меня, избави меня Бог от такого греха, чтобы я перестал ходатайствовать за вас; я всегда буду учить добру и справедливости, только бойтесь Господа, и служите Ему от искреннего сердца. Но если вы будете упорствовать во зле, то и с царем погибнете».

1Цар.13:1–15

На втором году своего царствования Саул начал войну с Филистимлянами. Он образовал у себя отряд постоянного войска из трех тысяч человек: две тысячи были с ним в Махмасе и на горе Вефильской: а одна тысяча с сыном его Ионафаном в Гиве Вениаминовой. С этою тысячею Ионафан разбил тот сторожевой отряд филистимский, который стоял на холме близ Гивы⁷². Когда весть об этом поражении разнеслась повсюду, надлежало ожидать, что Филистимляне будут мстить Евреям. Чтобы предупредить нападение, Саул стал собирать войско в Галгале. Между тем, Филистимляне уже собрались в числе тридцати тысяч пеших воинов с колесницами и шести тысяч всадников, чтоб идти войною на Израильтян, и поставили свой стан в Махмасе. Израильтяне, видя, что им угрожает опасность, что враги теснят их, стали укрываться в пещеры, в ущелия, в горы, в башни и во рвы, а другие бежали за Иордан. И те, которые собрались к Саулу, были в страхе. А Саул все еще находился в Галгале: он ждал Самуила до назначенного срока. Наступил уже седьмый день: и у Саула не достало терпения выжидать его. Он приказал привести назначенных в жертву животных; и сам без священника принес всесожжение и жертву спасения. Только что он окончил жертвоприношение, пришел Самуил. Саул вышел было навстречу приветствовать его: но Самуил предупредил его вопросом: «что ты сделал?» Саул отвечал; «я видел, что народ расходится от меня; а ты не пришел в назначенный тобою день, между тем как Филистимляне собрались в Махмасе, и я подумал, что Филистимляне могут прийти ко мне в Галгал, а я еще не молился Господу: потому, немного подождавши, я принес всесожжение Господу». Тогда Самуил сказал Саулу: «ты необдуманно поступил, не сохранивши заповеди, которую Господь дал тебе. Господь утвердил бы царство твое над Израилем на век, а теперь оно не останется за тобою. Господь найдет Себе человека по сердцу: и ему повелит быть вождем народа». Впрочем, на этот раз Самуил остался при Сауле, чтобы проводить его в Гиву Вениаминову.

1Цар. 13:15–14:46

Саул привел с собою в Гиву не более шести сот человек, и ни один из них не имел полного вооружения; только у Саула и Ионафана, сына его, были и меч, и копье. Филистимляне заблаговременно постарались, чтобы не было ни одного кузнеца в земле израильской: так что все железные орудия, нужные для полевых работ и для домашнего употребления, и приготовляли, и поправляли Израильтяне у Филистимлян. Между тем из стана филистимского отправлены были три отряда по разным направлениям, чтобы производить опустошения, а впереди выставлена была стража. Имея эту стражу перед глазами, однажды Ионафан сказал своему оруженосцу: «пойдем к этому отряду необрезанных; может быть, Господь поможет нам; Ему также легко спасать Своих посредством немногих, как и посредством большого войска». Оруженосец отвечал ему: «делай все, что у тебя на сердце; а я готов следовать за тобою везде». Тогда Ионафан сказал: «вот, мы выступим вперед и покажемся неприятелю. Если нам скажут: подождите, мы придем к вам: мы останемся на своем месте, и не пойдем к ним. Если же скажут: взойдите к нам, тогда мы пойдем: это будет знаком, что Господь предает их в наши руки». Таким образом, оба они показались страже филистимской. Завидевши их, Филистимляне сказали: «вон Евреи выползают из нор, в которых прятались» и потом закричали к ним: «взойдите к нам; мы вам покажем что-то». Ионафан тотчас же приказал своему оруженосцу следовать за собою. Проход с обеих сторон запирали две острые скалы. Ионафан и оруженосец его, цепляясь руками и ногами за скалу, взобрались наверх, напали на стражу и убили по двадцати человек. Это поражение навело ужас на Филистимлян; смятение распространилось по всему их стану. Богу угодно было привести их в такое расстройство, что они, ударившись в бегство, попирали друг друга. Когда донесено было Саулу о том, что произошло в неприятельском стане, он захотел узнать, кто мог так расстроить неприятеля; и велел пересмотреть у себя всех, чтобы видеть, кто отлучился. Нашли, что нет Ионафана с его оруженосцем. Воспользовавшись этим замешательством Филистимлян, Саул повел на них свое войско: это новое нападение произвело междоусобие у них в рядах. Израильтяне, которые скрывались в горе Ефремовой, узнавши, что Филистимляне обратились в бегство, вышли из своих убежищ, и преследовали их. В пылу преследования Саул наложил на свой народ заклятие. «Будь» сказал он, «проклят тот человек, который съест что-нибудь до вечера, пока я не отомщу врагам моим». Это заклятие навело такой страх на Израильтян, что, несмотря на крайнее утомление, никто из них не осмелился подкрепить себя пищею, и даже, когда народ вошел в лес, где было меду в изобилии, никто не простирал к нему руки своей. Но Ионафан не слыхал заклятия. Он протянул жезл, который был у него в руке, обмакнул его в сот, достал и вкусил меду: это оживило его; утомленные глаза его прозрели. Тут кто-то из народа сказал ему: «отец твой наложил заклятие на народ, чтобы в продолжение дня никто ничего не ел». Ионафан заметил: «это большая тягость для народа; видите, как глаза мои прозрели от небольшого количества меду. Если бы народу позволено было есть от добычи врагов: наверное, поражение Филистимлян было бы значительнее». Но опрометчивое заклятие Саулово даже ввело в грех покорный ему народ. Окончивши преследование, народ бросился на стада, доставшиеся ему в добычу, и закалая скот, вопреки закону ел с кровью. Между тем Саул решился в эту же ночь докончить поражение Филистимлян. В войске израильском находился первосвященник с ковчегом завета. Он предложил Саулу вопросить Господа, и Саул вопросил: «идти ли мне опять преследовать Филистимлян? и предашь ли Ты их в руки израилю?» Но Господь не отвечал ему. Саул из этого заключил, что на ком-нибудь грех; и повелел бросить жребий, чтобы узнать виновного. Жребий пал на Ионафана. Саул спросил его: «что ты сделал?» Ионафан сказал: «действительно, я отведал с конца моего жезла немного меду, и теперь должен умереть». Саул и на самом деле уже изрек было ему смертный приговор; но народ сказал царю: «возможно ли предать смерти Ионафана после того, как он оказал такую великую помощь Израилю? Сохрани Бог! даже волос не должен упасть на землю с головы его; вместе с ним ратовал Сам Бог». Таким образом, ходатайство народа спасло Ионафана. Саул после этого оставил намерение преследовать Филистимлян, и они удалились в свое место.

1Цар. 14:47, 60, 63

Впрочем, войны с Филистимлянами не раз возобновлялись; Саул также воевал и с другими окрестными народами, как то: с Моавитянами, Аммонитянами, Идумеями и с царем Сирии Цованской: и везде оставался победителем. Войско его состояло из отборных мужей испытанной храбрости и силы; начальствовал над ними двоюродный брать Саулов, Авенир.

1Цар. 15

Теперь, когда Саул укрепил свое царство и сделался победоносным, Господь послал к нему Самуила сказать: «Я привел Себе на память вражду Амалика, как он стал Израилю на пути во время исшествия его из Египта. Теперь иди и порази Амалика; все, что ни есть у него, предай заклятию и не щади ни людей, ни скота». Саул собрал в Галгале 210,000 войска; вступил в пределы Амаликитян; истребил весь народ, но пощадил царя Агага; из стад же, что было лучшего, все сберег; а истребил только то, что не имело никакой цены. На возвратном пути, не доходя до Хеврона, в городе Кармиле Иудина колена он поспешил поставить себе памятник; потом поворотил назад к югу, и уже по восточному берегу Мертвого моря пришел в Галгал; сюда он пригнал и стада Амаликитян. Между тем Господь сказал Самуилу: «Саул не соответствует более тому назначению, с каким Я помазал его на царство: он отвратился от Меня, и не исполнил Моих повелений». Самуил был сильно опечален, и целую ночь молился Господу. На другой день рано утром он отправился к Саулу. Саул встретил его словами: «благословлен ты от Господа! я исполнил поколение Господа». Самуил на это сказал: «от каких же это овец раздастся блеяние, и чьих коров мычание я слышу?» Саул отвечал: «их пригнали от Амаликитян. Народ пощадил лучших овец и волов, чтобы принести их в жертву Господу Богу твоему; все же остальное мы совершенно истребили». Самуил сказал: «Господь, посылая тебя на эту воину, повелел тебе предать заклятию этих грешников, Амаликитян, и окончательно истребить их; почему же ты не послушал Господа, а бросился на добычу?» Саул отвечал: «я однако же ходил, куда посылал меня Господь. Я только привел Агага, царя Амаликова; самих же Амаликитян истребил, как обреченных на заклятие. А народ взял в добычу овец и волов, как начатки от заклятого, чтобы принести в жертву Господу Богу твоему в Галгале». Тогда Самуил сказал: «неужели ты думаешь, что жертвы и всесожжения столько же угодны Господу, как и послушание? Заметь: послушание лучше жертвы; потому что непокорность есть такой же грех, как и гадание, и делать вопреки есть то же, что кланяться идолам. И так как ты отверг повеление Господне, то и Господь отверг тебя, чтобы не быть тебе царем!» Самуил оборотился, чтоб уйти: но Саул хотел удержать его, и так крепко рванул за полу плаща его, что оторвал ее. По этому случаю Самуил присовокупил: «ныне Господь отторг царство израилево от тебя, и отдал его ближнему твоему, который лучше тебя!» Саул сказал: «я согрешил: но я умоляю, сделай ты мне честь в присутствии старейшин и народа; воротись со мною и я поклонюсь Господу Богу твоему». Самуил пошел за Саулом; и Саул совершил обряд поклонения Господу. Потом Самуил повелел привести Агага. Когда представили его, Самуил сказал: «много матерей остались бездетными от меча твоего, теперь и твоя мать, наравне с другими, останется безчадною!» и умертвил его перед Господом в Галгале. После этого Самуил удалился в Раму, а Саул в свою Гиву. С этих пор Самуил не являлся более к Саулу, но сетовал об Сауле.

1Цар. 16:1–14

Господь сказал Самуилу: «долго ли тебе плакать о Сауле, которого Я отверг, чтоб он не был царем у Израиля? Наполни елеем рог, и поди к Иессею Вифлеемлянину; между его сыновьями Я вижу царя». Самуил изъявил опасение, чтобы Саул, узнавши

об этом, не убил его. Господь наставил Самуила, чтобы он привел с собою телицу, назначил в Вифлееме жертву и пригласил к жертвоприношению Иессея. Самуил поступил, как повелел ему Господь. Когда он пришел в Вифлеем, старейшины города встретили его с безпокойством, и спрашивали: «с миром ли приходишь ты?» Он отвечал: «с миром! Я пришел принести жертву Господу; очиститесь и придите принести со мною жертву». Велел очиститься также Иессею и сыновьям его, и пригласил их к жертвоприношению. Когда они пришли. Самуил, увидевши Елиава, старшего сына Иессеева, подумал: «верно это помазанник, угодный Господу?» Но Господь открыл Самуилу: «не смотри на вид его и на высоту роста его; Я не избрал его; Я не на то смотрю, на что обыкновенно люди смотрят: люди смотрят на лице, а Господь смотрит на сердце». Потом Иессей представил Самуилу, одного за другим, еще шесть сыновей, но Господь ни в одном из них не указал пророку царя. Тогда Самуил спросил у Иессея: «все ли тут дети твои?» Иессей отвечал: «есть еше самый меньший, он пасет овец». Самуил сказал Иессею: «пошли за ним; потому что, пока он не придет, мы не возляжем за стол». Иессей послал и привел его. Это был Давид: он был красноват; имел прекрасные глаза и приятный вид. При его появлении Господь сказал Самуилу: «встань и помажь его: это он». Самуил взял рог с елеем и помазал его. С этого времени Дух Господень почил на Давиде, а от Саула удалился. Самуил же возвратился в Раму.

1Цар.16:14–23

Как только Дух Божий оставил Саула, начал смущать его дух лукавый. По временам Саул впадал в самое мрачное расположение духа; тоска давила его. Царедворцы предложили ему от этого тяжкого безпокойства в душе пользоваться музыкою. Он согласился, чтобы приискали ему искусного музыканта. Тогда один из служителей его сказал: «я видал сына Иессеева из Вифлеема: искусно играет; собою крепкий, сильный; говорит отлично; прекрасен на вид; и Господь с ним». Саул послал повеление к Иессею, чтобы тот прислал к нему сына своего, Давида. Когда представлен был Давид,– он понравился Саулу,– и царь сделал его своим оруженосцем. Во время припадков Саула Давид играл на арфе и отгонял от него тоску. Игра Давидова сопровождаема была пением священных псалмов; эти псалмы внушаемы были Духом Святым, почивавшим на Давиде: и дух лукавый отступал от Саула именио потому, что не мог выносить присутствия Духа Божия.

1Цар. 17:1–18:5

Наступила война с Филистимлянами: и Давид был отпущен Саулом в Вифлеем, где опять возвратился к своим пастушеским занятиям⁷³. Филистимляне расположили войска свои в колене Иудином на одной горе; на противоположной горе выстроились Израильтяне: оба неприятельские стана разделяла долина. И вот, из стана филистимского отделился единоборец, именем Голиаф, родом из Гафа, исполинского роста. Он был шести локтей и пяди ⁷⁴; и с головы до ног весь закован в медь. В кольчуге его было весу 5.000 сиклей ⁷⁵; ратовище копья его – точно павой у ткача; а в самом копье было 600 сиклей железа ⁷⁶. Перед ним шел оруженосец его. Голиаф выступил вперед, и кричал к рядам Израильтян: «зачем вам выходить и строиться к битве? Вот, я Филистимлянин, а вы рабы Сауловы. Выберите из себя человека, который бы вышел против меня. Если он сможет одолеть меня и убьет меня, то мы будем вам рабами; если же я одолею и убью его, то вы будете нам рабами и данниками». Филистимлянин, очевидно, хотел посрамить Израильтян. Саул и все Израильтяне, слыша эти слова Филистимлянина, были в большом смущении и страхе: а он и утром, и вечером являлся перед рядами Израильтян в продолжение сорока дней. В войске Израильском в эту пору находились три старших брата Давидовы. Иессей, отец их, по старости лет остававшийся дома, послал Давида в стан израильский, дабы отнести братьям съестные припасы и узнать об их здоровье. Когда он прибыл в стан, войска с обеих сторон были выстроены к битве. Оставивши свою ношу в обозе под присмотром стража, он отыскал братьев, и начал их спрашивать о здоровье. В это самое время из рядов филистимских вышел Голиаф и кричал Израильтянам то же, что и прежде. Давид слышал его слова. Израильтяне, увидавши перед собою исполина, бросились от него в испуге. По обыкновению, пошли разговоры: сознавали, что Голиаф безчестит Израиля; и рассказывали, что царь обещает примерным образом наградить того, кто поразит этого исполина. Вслушавшись в разговоры, Давид стал расспрашивать окружавших его людей, чем хотят наградить того человека, который убьет этого Филистимлянина, и таким образом удалить позор от Израиля? Ему сказали, что царь осыплет такого человека богатством, выдаст за него свою дочь, и дом отца его сделает свободным среди Израильтян от всех повинностей. Старший брат Давидов, Елиав, услыхавши, о чем расспрашивает Давид, сильно разгневался на него, и сказал ему: «зачем ты пришел сюда? на кого ты оставил овец в пустыне? Я знаю, что ты много об себе мечтаешь, и пришел сюда нарочно, чтобы посмотреть, как сражаются». Давид заметил своему брату, что он ничем не заслужил этой укоризны; и успел высказать перед другими, что он хотел бы выйти против этого исполина. Тотчас же доведевно было это до сведения Саула, и он велел его призвать. Представши пред Саула, Давид сказал: «(Государь!) нечего смущаться от него: раб твой пойдет и сразится с этим Филистимлянином». Но Саул сказал Давиду: «Ты не можешь сразиться с этим Филистимлянином; ты еще отрок, а он уже с молодости свыкся с войною». Давид отвечал: «раб твой у отца своего пас овец: и когда, бывало, придет лев или медведь и унесет овцу из стада: то я побегу за ним, ударю его и вырву из его пасти. Если же он поднимется на меня: то, бывало, схвачу его за гортань, ударю и убью. И льва, и медведя убивал раб твой; и с этим Филистимлянином необрезанным будет то же, что с ними. Зачем он поносит полки Бога живого? Господь, Который избавил меня от льва и медведя, избавит меня и от этого Филистимлянина». Тогда Саул сказал Давиду: «поди, Господь да будет с тобою!» И дал ему свой медный шлем, броню и меч. Но Давид, походивши в этих доспехах, сказал, что он не привык к такому вооружению, и снял их. Он взял палку, выбрал из потока пять гладких камней и положил их в пастушескую суму, которую носил с собою; захватил с собою пращу и пошел на Филистимлянина. Филистимлянин, со своей стороны, тоже стал приближаться к Давиду; но когда рассмотрел, что против него весьма красивый молодой человек, и притом без оружия; то с презрением сказал Давиду: «разве я собака, что ты с палками идешь на меня?» И проклял Давида богами своими, и сказал ему: «поди ко мне; я отдам тело твое птицам небесным и зверям полевым». Давид сказал на это: «ты идешь против меня с мечем, копьем и щитом; а я иду против тебя во имя Господа воинств, Бога полков израильских, которые ты поносишь. Сегодня Господь предаст тебя в мои руки; я убью тебя, сниму с тебя голову и трупы стана филистимского отдам сегодня же птицам небесным и зверям земным; и вся земля узнает, что есть у Израиля Бог; и все предстоящие здесь увидят, что не мечем и копьем спасает Господь». При этих словах Филистимлянин вытянулся во весь свой рост и начал наступать на Давида. Давид устремился к нему навстречу, поспешно вынул из сумы камень, вложил в пращу и бросил ему в лице под самый шлем; так что камень вонзился в лоб Филистимлянина: и он пал лицем на землю. Давид тотчас же подбежал к Филистимлянину, выхватил из ножен меч его, и отсек им голову его. Филистимляне, увидавши, что великан их убит, побежали. Израильтяне с радостными криками бросились преследовать их, многих из них убили, а покинутый ими стан весь поделили себе в добычу. Между тем Авенир представил Давида с головою Голиафа в руке Саулу. Царь был столько изумлен этим необыкновенным подвигом, что никак не мог поверить себе, чтобы перед ним был его оруженосец, которого он, по его чрезвычайной молодости, на время войны отпустил к отцу. Он спросил Давида: «(скажи), молодой человек, чей ты сын!» «Я сын раба твоего, Иессея Вифлеемлянина», отвечал Давид. С этого времени Саул навсегда удержал его при себе, и употреблял по разным поручениям, которые Давид всегда исполнял с особенным успехом. Давида все полюбили, но больше всех сын Саулов, Ионафан, который полюбил его, как свою душу. Ионафан заключил с Давидом завет дружбы. Он снял с себя верхнюю одежду и надел ее на Давида, и отдал ему и другие свои одежды, и меч, и лук, и перевязь.

1Цар. 18:6–13

Но душа самого Саула не лежала к Давиду. В то время, когда они возвращались после победы Давида над Голиафом, изо всех городов израильских выходили женщины навстречу царю Саулу с песнями, с тимпанами и с музыкою; и во время игры на музыкальных инструментах женщины попеременно припевали: «Саул у нас поразил тысячи, а Давид тьмы». Эти слова возбудили крайнюю досаду в Сауле, и он с сердцем заметил: «они предоставили Давиду тьмы, а мне лишь тысячи, теперь не достает ему только царства!» С этого дня запала зависть в сердце Саула, и он стал недоброжелательствовать Давиду. И не далее, как на другой же день Саул выказал свою ненависть. По Божию попущению злой дух напал на Саула, и он юродствовал в доме своем. А Давид по-прежнему стал играть на арфе. У Саула же в руке было копье. И начал Саул кидать копьем, задумавши вонзить его в Давида, но Давид два раза уклонился от него. После этого Саул стал бояться Давида, увидевши, что Господь хранит его, и удалил его от себя: впрочем, чтобы прикрыть свою ненависть, он сделал Давида тысяченачальником своего войска.

1Цар. 18:14–27

В новой должности своей Давид более и более приобретал любовь народа, и тем сильнее страх и зависть мучили Саула. Раз он сказал Давиду: «слушай: я выдам за тебя старшую мою дочь; только ты у меня воюй храбрее с Филистимлянами». Саул надеялся, что Давид погибнет в какой-нибудь сшибке. Давид не только не напомнил царю, что он уже заслужил его дочь победою над Голиафом, но еще отвечал с необычайною скромностию: «кто такой я, что жизнь моя, и какой мой род, чтобы я мог быть зятем царю?» Несмотря на все это, когда пришло время выдать в замужество обещанную Давиду дочь, Саул выдал ее за другого. Потом он, к удовольствию своему, узнал, что меньшая дочь его, Мелхола, любит Давида. Этим обстоятельством Саул хотел воспользоваться, чтобы погубить его, именно: через царедворцев своих распустил слух, что он очень желал бы иметь Давида зятем своим, несмотря на его бедность; и был бы доволен, если бы он вместо всякого вена убил сотню врагов его –Филистимлян, и принес несомненные тому доказательства. Саул надеялся, что Давид впадет в руки Филистимлян. Но Давид убил двести Филистимлян и представил несомненные тому доказательства. Тогда уже Саулу стало стыдно не сдержать своего обещания, и он выдал Мелхолу за Давида.

1Цар. 18:28–19:24

Это супружество не доставило Давиду безопасности. Саул еще более начал бояться его: и по мере успехов, какие имел Давид над Филистимлянами, возрастала ненависть к нему Саула. Однажды Саул открыто предложил Ионафану и своим царедворцам умертвить Давида. Ионафан, по любви своей к Давиду, известил его о намерении своего отца и велел ему пока скрыться; а сам, выждавши более удобное время, стал ходатайствовать за Давида пред отцем; и так убедительно говорил о невинности его, что царь сказал: «клянусь Господом, что его не умертвят». После этого Давид возвратился к Саулу и служил ему по-прежнему. Вскоре он одержал новую победу над Филистимлянами: и Саула начала опять давить тоска; дух лукавый встревожил его. Давид взял арфу и стал играть, чтобы успокоить его: между тем Саул искал, как бы убить Давида. Он наметил копьем, чтобы пронзить его: но Давид уклонился, и копье ударило в стену. Была ночь. Давид бежал и скрылся в своем доме. Саул поставил стражу вокруг дома, приказавши, с наступлением утра захватить и умертвить Давида. Мелхола, узнавши об этом, спустила Давида чрез окно: и таким образом он спасся. Сама между тем положила на его постель истукана, а где быть голове – косматую козью кожу, чтобы представить подобие лежащего человека, и прикрыла одеялом. Когда Саул прислал за Давидом, она сказала, что Давид болен. Саул приказал принести его вместе с постелью; – посланные нашли только истукана и козью кожу на изголовье. Саул выговорил Мелхоле, зачем она обманула его и отпустила врага его? Мелхола уверила Саула, будто Давид грозился убить ее, если она не отпустит его. Между тем Давид убежал к Самуилу в Раму и рассказал ему все, что делал с ним Саул. Саул, узнавши, где находился Давид, три раза посылал слуг своих взять его, но посланные, всякой раз находя Самуила и Давида среди собрания пророков, начинали и сами пророчествовать. То же самое испытал на себе и Саул, когда пришел в Раму, он сбросил с себя одежду пред Самуилом и лежал целый день и целую ночь на земле.

1Цар. 20

Давид, ушедши из Рамы, нашел случай видеться с Ионафаном, и стал жаловаться своему другу: «что я сделал? в чем я провинился перед отцем твоим, что он ищет отнять жизнь мою?» Ионафан успокоивал его: «не может быть, чтобы отец мой хотел умертвить тебя! Он обыкновенно все мне открывает и неужели он скрыл бы от меня этот умысел?» Давид сказал на это: «отец твой очень хорошо знает, что я у тебя в милости: и потому не хочет опечалить тебя таким открытием. Но как верно то, что жив Господь и жива душа твоя: так верно и то, что я уже обречен на смерть». Ионафан сказал: «чего же ты желаешь? и что я могу сделать для тебя?» Давид отвечал: «вот завтра новомесячие. В этот день я обыкновенно бываю за трапезою у царя: но ты позволь мне скрыться в поле до вечера третьего дня. Если отец твой станет спрашивать обо мне, ты скажи ему, что тебя убедительно просили отпустить Давида в Вифлеем, потому что там у родных его торжественная жертва. Если он даст благоприятный ответ, хорошо: но если разгневается, то знай, что злоба его против меня созрела. Будь же милостив к рабу твоему, с которым ты вошел в завет: если я виновен, умертви меня сам; а зачем отводить меня к отцу твоему?» Ионафан взялся выведать расположение отца своего к Давиду; а Давид должен был до трех дней в скрытном месте ждать известия о своей участи. Наступило новомесячие. Царь пришел к столу и воссел на своем месте; за ним Ионафан и Авенир заняли свои места; место же Давидово осталось праздным. В этот день царь смолчал, приписавши отсутствие Давидово какому- нибудь обыкновенному случаю; но на другой день спросил Ионафана: «почему сына Иессеева не было вчера, и нет теперь при столе?» Ионафан отвечал, что Давид, по настоятельному желанию братьев своих, отпросился у него в Вифлеем на семейный праздник. Тогда Саул закипел гневом и сказал Ионафану: «сын непотребный! разве не знаю я, что ты выбрал сына Иессеева в друзья на посрамление себе? Пока он жив, не бывать тебе на царстве! Вот почему сейчас же ты должен послать и привести его во мне: его надобно предать смерти». Ионафан отвечал отцу своему: «за что же его умерщвлять? что он сделал?» В ответ на это Саул бросил копьем в Ионафана. Тут Ионафан убедился, что Давид окончательно обречен на смерть. Он в сильном волнении вскочил из-за стола, и не мог ничего есть в этот день. Опасность, угрожающая Давиду, смутила его. На следующее утро, взявши лук и стрелы, он пошел с отроком своим в поле стрелять. И сказал своему отроку: «беги теперь, собирай мне стрелы, которыми я буду стрелять». Отрок побежал, и Ионафан пустил стрелу мимо его. Когда отрок подбежал к тому месту, где упала стрела, Ионафан закричал ему: «смотри, стрела дальше от тебя! Поторопись скорее, и не останавливайся!» Эти слова были условленным знаком со стороны Ионафана на тот случай, если Давиду нужно бежать и скрыться от Саула. Отрок ничего не понимал. Когда он поднял стрелу, и принес к Ионафану, Ионафан отдал ему лук и стрелы, и велел возвратиться в город. По удалении отрока Давид вышел из сокровенного места, и пал лицем на землю; три раза он поклонился Ионафану: потом бросились оба в объятия друг другу и долго плакали, пока Давид не выплакал свое сердце. Ионафан снова подтвердил Давиду завет вечной и потомственной дружбы. Наконец, друзья расстались.

1Цар. 21:1–22:5

Давид пришел в Номву к первосвященнику Ахимелеху (иначе называвшемуся Авиафаром ⁷⁷); внезапный приход его встревожил Ахимелеха. Первосвященник спросил: «отчего ты один, и никого нет с тобою?» Давид сказал: «Царь дал мне поручение, о котором никто не должен знать; и я приказал моим людям прийти на одно известное место. Но нет ли у тебя чего? дай мне хлебов пять или сколько найдется». Первосвященник отвечал: «у меня нет обыкновенных хлебов, а только священные». И сказал Давиду, что эти хлебы можно дать только в руки чистые, отдал ему хлебы предложения. Давид опять спросил: нет ли еще здесь какого-либо копья или меча, потому что повеление царское было так внезапно, что я не успел захватить ни меча и никакого оружия». Первосвященник отвечал: «есть меч Голиафа Филистимлянина, которого ты убил; его, если хочешь, возьми, а другого здесь нет». Давид сказал: «другого подобного и не найти; дай мне его». С этим запасом и вооружением Давид в этот же день бежал к Анхусу, царю Гефскому. Когда он явился перед Анхусом, слуги этого филистимского царя сказали ему: «должно быть, это – Давид, царь той страны! ему-то некогда пели: Саул поразил тысячи, а Давид тьмы». Давид испугался этих речей. Он изменил свой вид, притворился безумным; стал чертить какие-то знаки на воротах, и испускал слюну на свою бороду. Анхус, взглянувши на него, сказал своим слугам: «разве вы не видите, что это помешанный? зачем вы привели ко мне? еще ли мало у меня помешанных? Этим притворным юродством Давид спасся из рук Филистимлян, и удалился в пещеру Одолламскую. Сюда пришли к нему братья и все родные, также и все те, которые имели какие-нибудь неудачи или несчастия, либо терпели от заимодавцев. Собралось около четырех сот человек; и Давид принял над ними начальство. С ним теперь были и отец, и мать. Чтобы дать им на старости безопасное убежище, он проводил их в Моавитскую землю, и умолил царя Моавитского принять их под свое покровительство. Но Богу не угодно было, чтобы сам Давид оставался вне своего отечества. Пророк Гад повелел сму возвратиться в землю Иудину. Давид возвратился, и скрывался в лесистых местах по горам Иудеи.

1Цар.22:6–23

Саул узнал об этом. Он находился в Раме со всеми слугами своими. Раз он с жалобою стал говорить им: «послушайте, сыны Вениаминовы! верно вы ожидаете, что сын Иессеев наделит вас землями и виноградниками, поделает вас тысяченачальниками и стоначальниками, потому что все вы сговорились против меня; никто не открыл мне, что мой сын вступил в завет с сыном Иессеевым; ни один из вас не имеет жалости ко мне; ни один не известил меня, как родной сын мой поднял на меня раба моего, чтобы тот злоумышлял против меня». Все молчали. Заговорил один Идумеянин, по имени Доик, который был начальником над всеми пастухами Сауловыми. Он сказал Саулу: «я видел,– сын Иессеев приходил в Номву к Ахимелеху, который вопрошал об нем Господа, и дал ему съестных припасов и меч Голиафа Филистимлянина». Тотчас Саул приказал призвать первосвященника со всеми священниками, жившими в Номве. Когда они пришли, Саул сказал Ахимелеху: «послушай, сын Ахитува! зачем вы сговорились с сыном Иессеевым против меня, потому что ты дал ему хлеба и меч, и вопрошал об нем Бога, чтобы утвердить его во враждебных на меня замыслах». Ахимелех отвечал: «неужели между всеми слугами твоими найдется кто-нибудь вернее Давида? он зять твой, участник в твоих советах, знаменит в дому твоем. И возможное ли дело, чтобы я стал вопрошать для него Бога во вред тебе?» Несмотря на это оправдание, Саул произнес смертный приговор Ахимелеху и всем священникам, пришедшим с ним в числе осмидесяти пяти человек. Никто из Евреев, предстоявших царю, не осмелился наложить на них рук. Саул обратился к Доику: Идумеянин убил всех. После этого и самая Номва, со всеми ее жителями и скотом, истреблена была мечем Сауловым. Спасся один Авиафар, сын Ахимелехов: он прибежал к Давиду и принес с собою первосвященнический ефод, посредством которого можно было получать Божеские ответы.

1Цар. 23

Давид узнал, что Филистимляне сделали нападение на Кеилу, город Иудина колена. Он отразил их и получил богатую добычу. Об этом донесено было Саулу; и он надеялся захватить Давида в Кеиле; но Давид, будучи извещен от Бога о предстоящей опасности, не только со стороны Саула, но и со стороны жителей, удалился из Кеилы. Он держался неподалеку от Хеврона в пустыне Зиф, на местах наиболее безопасных. Саул неутомимо преследовал его, но не мог найти. Сын Саулов, Ионафан, отыскал его в лесу и ободрил. «Не бойся», говорил он, «Саул, отец мой, не поймает тебя. Ты будешь царем у Израиля; а я буду вторым по тебе; это знает и Саул, отец мой». Они снова клятвою подтвердили взаимный завет дружбы и расстались: Ионафан возвратился к себе в дом, а Давид остался в лесу. Пришли к Саулу в Гиву Зифеи, и донесли ему, что Давид скрывается в их местах. Саул, поблагодаривши их, приказал им выследить, как можно вернее, все те места, в которых бывает Давид, и пошел сам вслед за ними. Давид ушел далее на юг в пустыню Маон, но Саул быстро преследовал его. Уже их разделяла одна гора, и Зифеи с воинами Сауловыми начали даже обходить Давида, как вдруг пришел вестник к Саулу и просил его, как можно скорее поспешить в свою землю, на которую сделали нападение Филистимляне.

1Цар. 24

Когда Саул возвратился из похода на Филистимлян, его известили, что теперь Давид в пустыне Ен-Гадди (на западном берегу Мертвого моря). Саул, взявши с собою три тысячи отборных воинов, отправился искать его в указанное место. Пришлось ему в Ен-Гадди войти в одну пещеру при дороге. Он не знал, что в глубине ее скрывался Давид со своими людьми. Эти люди сказали Давиду: «видишь, Господь предает теперь врага твоего в руки твои; и ты можешь сделать с ним, что угодно». Давид с большою осторожностию подошел и отрезал край от плаща Саулова. Отрезавши его, он почувствовал страх; и, возвратившись к своим людям, сказал им: «сохрани меня, Господи, чтобы я наложил руку на государя моего; потому что он помазанник Господень». Нашлись было другие, которые хотели избавиться от Саула: но Давид удержал их. Саул вышел из пещеры, и пошел своею дорогою. Когда он отошел на довольное расстояние, вышел и Давид, и закричал: «Государь!» Саул обернулся. Давид пал лицем на землю и поклонился ему; потом, вставши, начал говорить: «для чего ты слушаешь людей, которые наговаривают тебе, будто Давид злоумышляет на жизнь твою? Теперь ты сам свидетель, что хотя ты и был в моих руках, находясь в пещере, но я пощадил тебя; я сказал себе: нельзя налагать руки на государя, потому что он помазанник Господень. Посмотри же, отец мой, посмотри, вот у меня в руке край от плаща твоего; я его отрезал, но до тебя не коснулся. Значит, я не имею никакого умысла против тебя; а ты ловишь меня, чтобы отнять жизнь мою. И за кем гоняется царь Израилев? кого ты преследуешь? презренное ничтожное существо. Пусть же судит Бог между мною и тобою, и защитит меня от руки твоей!» Когда окончил Давид, Саул сказал ему: «тебя ли я слышу, сын мой Давид?» И начал горько плакать и говорить: «ты больше прав, чем я; за зло, которое я тебе делал, ты мне воздал добром. Господь предал меня в твои руки, но ты не коснулся меня. Пусть Господь наградит тебя за то, что ты сделал для меня. Теперь я вполне уверен, что ты будешь царствовать; и царство израилево утвердится в руках твоих. Поклянись же мне именем Божиим, что ты не истребишь после меня племени моего». Давид поклялся, и Саул отошел в дом свой.

1Цар. 25

В это время умер Самуил. Со всех сторон собрались Израильтяне, оплакали его и похоронили в Раме, отечественном его городе.

Между тем Давид спустился еще далее к югу в пустыиию Фарам. В Маоне жил тогда некто Навал, человек весьма богатый, у которого было до трех тысяч овец и до тысячи коз. Нрава он был грубого, вспыльчив и в высшей степени своенравен. Давид, будучи в пустыне, услышал, что он отправился в Кармил, соседственный с Маоном город, стричь овец; и послал от себя в Кармил десять человек поздравить от своего имени Навала, пожелать ему и всему дому его счастия и во всем успеха, и сказать: «я узнал, что теперь стригут у тебя овец. Пастухи твои были с нами, и мы не сделали им никакой обиды; у них ничего не было отнято во все то время, пока они были в Кармиле. Об этом можешь узнать от них. Теперь мы просим тебя, дай твоим рабам и Давиду, сыну твоему, что признаешь возможным». Когда посланные от Давида с почтительностию предложили просьбу его Навалу, он с запальчивостию отвечал: «Кто такой Давид? ныне очень много рабов бегают от своих господ. (Не думает ли он, что вот) я и возьму от себя хлеба, воды, мяса, что я заготовил для работников, стригущих овец, и дам людям, о которых не знаю, откуда они?» С этим ответом посланные возвратились к Давиду. Выслушавши их, Давид сказал: «напрасно же я охранял собственность его в пустыне; он дурно мне платит за мое благодеяние. Клянусь, что к утру у него не останется ничего, от человека до последней живой твари» И тотчас же, вооруживши 400 человек, пошел к Навалу. Между тем один из слуг прибежал к Авигеи, жене Наваловой, и сказал ей, что «Давид присылал из пустыни послов поздравить господина вашего, но он жестоко оскорбил их; тогда как эти люди были очень добры для нас, ничем от нас не пользовались, и день, и ночь, как стена, ограждали нас вместе со стадами нашими. Теперь», прибавил слуга, «подумай, что делать, потому что грозит беда нашему господину и всему дому его: но он такого нрава, что ему нельзя ничего сказать». Авигея была женщина сколько прекрасная, столько и разумная. Ничего на этот раз не сказавши своему мужу, она тотчас же взяла двести хлебов, два меха с вином, пять овец, пять мер сушеных зерен, сто связок изюму и двести корзинок с виннымн ягодами, – все это навьючила на ослов и послала вперед со слугами своими; а сама отправилась вслед за ними. Когда она стала спускаться с горы, Давид уже шел навстречу ей. Увидевши Давида, она тотчас соскочила с осла и пала пред Давидом лицем на землю; потом бросилась к ногам его и стала говорить: «Государь! я виновата. Выслушай рабу твою. Не обращай внимания на этого человека, на Навала, потому что уже и самое имя его показывает в нем безумного: а я, раба твоя, не видала людей, посланных тобою. Вот, я принесла теперь дар государю моему для раздачи слугам, окружающим тебя. Прости же грех рабы твоей. Господь утвердит твой дом: потому что Господь помогает тсбе во бранях; и во всю жизнь твою не нашлось в тебе ничего худого. Когда же Господь повелит тебе быть вождем у Израиля: пусть душа твоя останется тогда чуждою всякого сожаления о том, что ты пролил кровь напрасно, и мстил за себя самого. И когда Бог устроит все во благо государю моему: ты вспомнишь тогда о рабе твоей». Тогда Давид сказал Авигее: «благодарю Бога, что Он послал тебя навстречу ко мне! Будь благословен твой совет, будь благословенна ты, что удержала ныне руку мою от пролития крови! Иначе, если бы ты не поспешила прийти сюда, клянусь Господом, к утру не осталось бы у Навала ни одной живой твари». После этого Давид принял, что она принесла, и сказал ей: «возвратись с миром в свой дом; видишь, я послушался тебя». Авигея возвратилась к своему мужу, и нашла, что у Навала идет пир, точно царский. Она в эту пору ничего не сказала ему. Наутро, когда ои истрезвился, она рассказала ему все. Навал до такой степени был поражен мыслию об угрожавшей ему опасности, что стал безчувствен, как камень; сердце его замерло в нем. Суд Божий постиг его, и он, спустя дней десять, умер. Давид, узнавши об этом, возблагодарил Бога, что Он не допустил его до убийства; потом послал к Авигее и взял ее в супружество: потому что Мелхолу Саул принудил выйти за другого мужа.

1Цар. 26:1–27:6

Когда Давид снова показался в пустыне Зиф, Зифеи опять пришли к Саулу в Гиву и донесли царю, где скрывается Давид. Саул, с тремя тысячами отборных воинов, отправился отыскивать Давида. Со своей стороны, Давил послал лазутчиков, высматривать по какому направлению будет идти Саул, и узнал, где он расположился на ночлег. С наступлением ночи, Давид пошел в стан Саулов; с ним вызвался идти Авесса, сын сестры его Церуи (Саруи). Они нашли, что все воины Сауловы спят крепким сном, и среди стана лежит сам царь. Авесса сказал Давиду: «сегодня Бог предаст тебе врага твоего в руки; дай, я пронжу его копьем насквозь до земли за один раз». На это Давид сказал: «не смей убивать его! Кто может безнаказанно наложить руку на помазанника Господня? Господь может Сам поразить его; или придет день его, и умрет; или пойдет на войну, и погибнет: а меня, Боже, сохрани, чтобы я поднял руку мою на помазанника Господня! Лучше, вот, возьми копье, которое воткнуто в землю у изголовья его, и кувшин с водою, и пойдем». И взяли они копье и кувшин, и ушли, не бывши никем замечены. Взошедши на противолежащую гору, в довольно большом расстоянии от стана Саулова, Давид стал кричать к Авениру, начальнику войска Саулова: «Авенир!» Когда тот отозвался на его голос, Давид продолжал: «кажется, ты доблестный воин, с которым никто не сравняется у Израиля. Почему же ты не устерег царя, государя твоего? Один человек приходил убить царя, государя твоего. Это не хорошо с твоей стороны. Жив Господь! вы достойны смерти за то, что худо охраняете своего государя, помазанника Господня. Посмотри, где копье царское и кувшин с водою, что были у изголовья его?» Этот голос разбудил царя, он был знаком ему; и Саул сказал: «не твой ли голос, сын мой, Давид?» Давид отвечал: «мой голос, государь мой царь» и сказал: «за что государь мой преследует своего раба? какое преступление заметили за мною? Государь мой царь! выслушай, что скажет раб твой. Если это Господь возбуждает тебя против меня, да благоухает пред Ним жертва; а если это люди, то прокляты они пред Господом за то, что прогнали меня, дабы я не оставался в уделе Господнем, и решились довести меня до того, чтобы я ушел служить чужим богам! К чему проливать кровь мою на землю перед Господом? Царь Израильский, точно как за куропаткою, гоняется за мною по горам». Тогда Саул сказал: «согрешил я! возвратись, сын мой Давид! впредь я не сделаю тебе зла, потому что сегодня ты сберег жизнь мою, как драгоценность; я поступил очень безрассудно». Давид потребовал, чтобы кто-нибудь из слуг Саула пришел взять копье его; и присовокупил: «да воздаст Господь всякому по правде его и по вере его! Как драгоценна была сегодня душа твоя в глазах моих; так да будет драгоценна душа моя в очах Господних, и да избавит Он меня от всякой беды!» Саул произнес благословение Давиду, предрек ему успех в делах, и они разошлись: каждый пошел в свое место.

Хотя Давид и видел раскаяние Саула, но уже убедился опытом, что расположение его может легко перемениться. Чтобы положить предел преследованию Саулову, Давид решился искать убежища в филистимской земле у Гевскаго царя Анхуса. Анхус принял его и бывших с ним воинов, в числе шести сот, и назначил им для жительства город Секелаг (Циклаг).

1Цар. 27:7–28:2, 29 и 30

Отсюда Давид делал нападения на Амоликитян и другие соседственные племена, кочевавшие от пустыни Сур до Египта; и всякий раз возвращался с богатою добычею, которую составляли стада мелкого и крупного скота и одежды. Однажды Анхус спросил его: «на кого они делают набеги?» Давид отвечал: «на полдень только и живут, что Иудеи и Кенеи (их союзники)». Он не высказался, но Анхус заключил, что он делает нападения на Евреев. Между тем Давид всегда имел осторожность не оставлять в живых ни одного пленника, дабы Филистимляие не знали, что он щадит врагов нх, Израильтян. Таким образом он прожил в земле филистимской год и четыре месяца.

В это время Филистимляне начали приготовляться к войне с Израильтянами. Анхус потребовал, чтобы Давид и его воины отправились вместе с Филистимлянами. Давид принужден был повиноваться. Но Бог спас его от несчастия идти в рядах иноплеменников против своего отечества. Военачальники филистимские изъявили опасение, что во время битвы с Саулом Давид легко может обратиться на них, дабы возвратить благоволение своего царя: и по их настоянию Анхус должен был отправить Давида с его отрядом обратно в Секелаг. По прибытии своем сюда, Давид нашел, что город сожжен, а семейства и имущества их захвачены неприятелем. За три дня до их возвращения здесь были Амаликитяне, которые сделали нападение на южную часть филистимской земли и Иудеи. Это несчастие до такой степени поразило всех, что воины Давидовы, лишившиеся всего, что им было дорого и ценно, хотели было побить Давида камнями, ио он укрепил и себя, и их надеждою на помощь Божию. Попросивши Бога, при посредстве Авиафара, облеченного в ефод, он поспешил вслед за похитителями. В пустыне воииы Давидовы нашли одного молодого Египтянина. Это был слуга одного из Амаликитян, делавших нападение на Секелаг; господин бросил его, потому что он заболел на походе. Его накормили и напоили; он ожил, и из признательности навел Евреев на стан Амаликитян, которые, не ожидая никакой опасности, ели и пили и плясками торжествовали свою победу. Давид напал на них и истребил всех пирующих Амаликитян, кроме четырех сот юношей, которые успели ускакать на верблюдах; возвратил жен и детей и все похищенное имущество, и получил чрезвычайно богатую добычу, из которой не только мог удовольствовать своих 600 воинов, но и послал значительные дары старейшинам тех городов Иудиных, где он останавливался в последнее время.

1Цар 28:3–25 и 31; 1Пар.10

Между тем Филистимляне собрали многочисленное войско и расположили свой стан в северных пределах Палестины, в колене Иссахаровом, неподалеку от гор Гелвуйских. Самые горы занял Саул своими войсками. Увидевши перед собою стан филистимский, он почувствовал страх: сердце его теснили самые печальные предчувствия. Ему хотелось приподнять завесу будущего; он ждал откровения от Бога, но Господь не дал ему ответа ни в сновидениях, ни устами первосвященника, ни через пророков. Саул обратился к суеверию; и сказал слугам своим: «сыщите мне женщину, которая находится в сообщении с духом прорицателыным; я бы сходил к ней и спросил ее». Из этого видно, что Саул потерял всю надежду на Бога, и дошел до крайнего пренебрежения заповедей Его: в начале своего царствования, он, будучи ревностным исполнителем закона, истреблял всех гадателей и волхвов, а теперь ищет их помощи. Слуги сказали Саулу, что «есть волшебница в Аендоре». Саул переоделся, и, взявши с собой двух слуг, ночью пришел к волшебнице в Аендор, и стал просить ее: «пожалуйста, дай мне ответ чрез своего прорицательного духа, и выведи ко мне, кого я назову». Женщина отвечала ему, «ты, конечно, знаешь, что сделал Саул, – как он истребил всех чревовещателей и волхвов; для чего же ты ловишь меня, чтобы подвести меня под смертный приговор?» Саул поклялся ей именем Господа, что ей не будет никакой беды. Тогда женщина спросила: «кого же тебе вывести?» Саул назвал Самуила. Неизвестно, в чем состояло волхвование этой женщины; только она поражена была необычайным явлением, и громко вскричала: «ах! ты обманул меня; ведь ты – Саул!» Царь сказал ей: «не бойся, а скажи, что ты увидала?» Женщина отвечала: «я увидала – какой-то Бог выходит из земли». Саул опять спросил: «каков он на вид?» Женщина отвечала: «выходит старец, одетый в длинное одеяние». Саул признал, что это Самуил; – пал лицем на землю и поклонился. Волшебница вышла. Явившийся спросил Саула: «зачем ты потревожил меня, и заставил меня выйти?» Саул отвечал: «тоска давит меня, потому что Филистимляне идут войною на меня, а Бог удалился от меня и ничего не скажет мне ни чрез пророков, ни во сне: вот почему я вызвал тебя, чтобы ты вразумил меня, что мне делать?» Явившийся сказал: «если уже Господь оставил тебя и сделался врагом тебе; то зачем ты вопрошаешь меня? Господь исполняет над тобою то, что сказал чрез меня: исторгает царство из рук твоих и отдает его ближнему твоему, Давиду, за то, что ты не послушал повеления Господа, и не выполнил гневного определения Его над Амаликом. Господь предаст Израиля с тобою в руки Филистимлян; и не дальше, как завтра, ты и сыновья твои будете со мною». Эти слова так сильно поразили Саула, что он не устоял; он весь расслабел тем более, что ни в предшествовавший день, ни в эту ночь ничего не ел; он рухнулся на пол. Женщина вбежала: и, видя, что Саул в ужасном положении, начала говорить ему: «вот, я, раба твоя, подвергала жизнь свою опасности, но послушалась тебя; теперь послушайся и ты рабы твоей. Я положу пред тобою кусок хлеба: поешь и укрепишься на дорогу». Он сначала отказался, но, по неотступным просьбам женщины и слуг своих, встал и сел. Женщина заколола тельца, которого она откармливала у себя в дому, и испекла опресноки; все это принесла и предложила Саулу и слугам его. Они подкрепили себя это пищею, и отправились обратно в ту же ночь.

На другой день произошло сражение на горах Гелвуйских. Филистимляне обратили в бегство Израильтян, и, преследуя, поражали их. Три сына Сауловы, в том числе и Ионафан, пали. Стрельцы филистимские настигли самого Саула. Видя угрожающую себе опасность, он сказал своему оруженосцу: «вынь свой меч и пронзи меня; я боюсь, что эти необрезанные придут и надругаются надо мною». Оруженосец не хотел этого сделать,– ему стало страшно. Тогда Саул уставил против себя свой меч, и бросился на него. Оруженосец его сделал с собою то же. Наутро, Филистимляне, когда стали обнажать мертвых, отыскали труп Саула и трупы сыновей его. Они отрубили голову Саула, и сняли с него вооружение и пронесли по вссй стране своей; голову воткнули в капище Дагона, вооружение положили в капище Астарты, а труп Саула, вместе с трупами сыновей его, вывесили на стенах Вефсана. Узнавши об этом, некогда облагодетельствованные им жители Иависа Галаадского ночью перешли через Иордан, сняли со стены Вефсана трупы Саула и сыновей его, и, возвратившись в Иавис, сожгли их; похоронили остатки их близ своего города под дубом, и постились семь дней.

2Цар. 1:1–16

Прошло два дня с тех пор, как Давид возвратился в Секелаг после поражения Амаликитян: на третий день является пред ним молодой человек в раздранных одеждах и с перстию на голове, и бросается к ногам его. Давид спрашивает: «откуда ты?» Тот отвечает: «я бежал из стана Израильского». Давид опять спрашивает: «что там случилось? расскажи мне». Юноша говорит: «народ обратился в бегство, и много убито. Саул и Ионафан, сын его, умерли». Давид спросил: «почему ты знаешь, что Саул и Ионафан умерли?» Юноша стал рассказывать: «я случайно пришел на гору Гелвуйскую и увидал, что Саул налег на копье свое; а неприятельские всадники уже настигли его. Оглянувшись назад, он увидел меня, и, подозвавши, спросил: кто ты? Я отвечал: я Амаликитянин. Он сказал мне: убей ты меня! я чувствую смерть над собою, а жизнь все еще во мне. Зная, что ему не жить, я убил его: потом снял венец с головы его и запястье с руки, и вот принес это государю моему». Тогда Давид разодрал на себе одежды; и все бывшие при нем сделали то же. Они плакали и постились до вечера о смерти Саула и Ионафана и о поражении Израильтян. Между тем Давид произнес суд над вестником несчастия. Он спросил его: «откуда ты?» Тот отвечал: «я сын пришельца Амаликитского». Давид сказал: «и ты не устрашился наложить руку свою на помазанника Господня? Ты сам изрек на себя приговор; кровь на голове твоей!» И повелел убить его.

2Цар. 1:17–27

Трогателен плач, который составил Давил в память по Ионафане и Сауле. Вот его слова: «Прекрасная серна твоя, Израиль» (говорит об Ионафане), «уязвлена на высотах твоих! Как это (сделалось, что) пали сильные? Не говорите об этом в Гефе, не проносите этой вести по улицам Асколона, чтобы не радовались дочери Филистимлян, чтобы не ликовали дочери необрезанных! Горы Гелвуйские! да не сходят на вас ни роса, ни дождь, ни на вас, поля возвышенностей, потому что там повержен щит сильных,– щит Саулов, как будто он не был помазан елеем. Лук Ионафанов никогда не возвращался, не насытившись кровию уязвленных и туком сильных, и Саулов меч не возвращался напрасно. Саул и Ионафан, достолюбезные и привлекательные в жизни своей, неразлучны и в самой смерти; они были быстролетнее орлов, были сильнее львов. Дщери Израиля! плачьте о Сауле, который доставлял вам возможность одеваться в багряницу, проводить жизнь среди утех, и украшать золотом одежды ваши. Как это (сделалось, что) сильные пали среди брани, и Ионафан уязвлен на этих высотах? Тоскую по тебе, брат мой, Ионафан! в тебе было все мое утешение! Как это (сделалось, что) пали сильные и сокрушились оружия брани?»

2Цар. 2:1–11

Отдавши долг уважения и любви Саулу и Ионафану, Давид вопросил Господа: можно ли ему войти в который-нибудь из городов Иудиных? Господь повелел ему войти в Хеврон: и он со всеми людьми своими поселился в Хевроне и в окрестных селениях. Жители колена Иудина пришли к нему и помазали его, чтобы он был царем над ними. Узнавши, что жители Иависа Галаадского похоронили Саула, Давид отправил к ним послов, поблагодарить их за усердие, которое они оказали своему государю и объявить им о своем помазании на царство, но его предупредил Авенир, военачальник Саулов; он привел Иевосфея, сорокалетнего сына Саулова, в Маханаим (Манаим), и воцарил его над всем Галаадом. Вскоре Иевосфея признали царем все колена Израилевы, исключая Иудина. Он царствовал в Маханаиме.

2Цар. 2:12–4:12

Через два года Авенир привел войско к Гаваону; там он встретился с войском Давидовым, которым начальствовал Иоав. Полководец Иевосфеев предложил Иоаву, чтобы с обеих сторон по нескольку человек выступили для единоборства. Иоав согласился. По двенадцати юношей вышли с той и другой стороны; они схватились, вонзили свои мечи друг в друга, и все пали. После этого загорелась жестокая битва. Авенир не устоял перед Иоавом, и обратился в бегство. Брат Иоава, Асаил, погнался за Авениром, чтобы сделать его пленником: но Авенир успел пронзить его копьем, и спасся с остатком своего войска. Он потерял 360 человек, тогда как из воинов Давидовых, кроме Асаила, убито было только 19 человек.

Война этим не кончнлась; она продолжалась еще пять лет, во все время, пока Давид царствовал в Хевроне. Давид с году на год усиливался; а дом Саулов более и более приходил в упадок. Наконец, и Авенир, который воцарил и доселе поддерживал Иевосфея, оставил своего государя. Одиажды Исвосфей сделал ему замечание, которое Авенир, может быть, и заслужил. Честолюбивый вельможа с гневом высчитал пред Иевосфеем свои заслуги дому Саулову, и присовокупил: «клянусь, что сделаю для Давида то, в чем клялся ему Господь, чтобы отнять царство от дома Саулова, и утвердить престол Давидов в земле Израильской и Иудиной, от Дана до Вирсавы!» И действительно, послал к Давиду с предложением, что он готов вступить с ним в союз, и привести в подданство ему всего Израиля. Давид прежде всего потребовал, чтобы ему возвратили Мелхолу, жену его. Иевосфей не посмел отказать ему в этом требовании. Между тем Авенир, переговоривши с некоторыми старейшинами Израильскими и в особенности из колена Вениаминова, что теперь время исполнить им свое давнишнее желание, признать над собой царем Давида, пришел к Давиду в Хеврон и был принят им с честию. В это время Иоава не было в Хевроне; он с отрядом войска делал набег: и когда, обремененный добычею, возвратился в Хеврон, узнал, что Авенир весьма благосклонно был принят царем, и теперь отправился для приведения в подданство Давиду всего Израиля. Он видел опасного себе соперника в лице Авенира, и, кроме того, не мог забыть, что брат его, Асаил, пал от его же руки. Без ведома Давида он воротил Авенира в Хеврон, и коварно умертвил его. Давид проклял мстительного Иоава, и почтил Авенира погребением, плачем и постом. Когда Иевосфей узнал о смерти Авенира, он решительно не знал, что делать? Вскоре двое военных начальников, из сынов Вениаминовых, умертвили его, когда он во время полуденного зноя спал в своем доме, и принесли голову его в Хеврон к Давиду. Но, вместо ожидаемой награды, эти злодеи получили заслуженную казнь. Давид, как некогда и Амаликитянина, который принес ему весть о смерти Сауловой, повелел их предать смерти.

2Цар. 5:1–5; 1Пар. 11:1–3

По смерти Иевосфея все израильтяне обратили взоры свои на Давида. Они знали, что Давид любит отечество, и готов жертвовать за него своим спокойствием и жизнью; видели, что он был самым победоносным вождем воинства при Сауле; и помнили, что Господь обещал поставить его пастырем всего Израиля. И пришли все старейшины Израилевы к Давиду в Хеврон; здесь он утвердил с народом царственный завет; и на тридцать осьмом году от рождения, был помазан царем над всем Израилем.

2Цар. 5:6–11; 1Пар. 11:4–9, 14–1

Давид хотел, чтобы столица его не принадлежала исключительно ни одному колену. К северу от Хеврона, на границах колена Иудина и Вениаминова, возвышалась гора Сион, которая находилась еще во власти Хананейского племени Иевусеев. На высоте горы они имели крепость, которая названа от них Иевусом, но более известна была под именем Иерусалима. Этою-то крепостию и хотел овладеть Давид, чтобы сделать ее своею столицею. Крепость почиталась неприступною. И когда Давид обложил ее войском своим, то Иевусеи с насмешкою говорили ему: «тебе не войти сюда; разве уже слепых и хромых одолеешь у нас». Несмотря на это, Давид готовился к приступу, причем он пригласил: «кто первый нанесет удар Иевусеям и поразит их, тот будет главным начальником войска». Эту черт заслужил Иоав. Взявши крепость Сионскую, Давид расширил и обстроил ее, и начал жить в ней. С этого времени называли ее еще городом Давидовым. Вскоре свой город Давид украсил дворцом. К построению его, если не подал самую мысль, по крайней мере, главное содействие оказал Тирский царь Хирам. Он прислал к Давиду послов для заключения дружеского союза, доставил ему кедрового леса, и отправил в Иерусалим людей, знавших строительное искусство.

1 Пар. 14:8–9; 11:16–19; 14:10–17; 2Цар. 5:17–25

Но Филистимляне, как только узнали, что Давид провозглашен царем всего Еврейского царства, решились погубить его. Они собрали все свои силы и, надеясь захватить его в отечественном его городе, поспешили овладеть Вифлеемом. Но Давид был предуведомлен об их нападении и удалился в одно укрепление. Войско филистимское расположилось станом по долине Рефаимов. Вифлеем же был занят их отрядом. Давид, находясь со своим войском в укрепленном месте близ Одалламской пещеры, изъявил желание: «не напоит ли кто-нибудь его водою из колодезя, что у ворот Вифлеема?» Трое из окружавших его воинов прошли сквозь стан филистимский, зачерпнули воды из колодезя Вифлеемского, и принесли ее к Давиду. Давид не стал пить, но сделал возлияние этою водою в честь Господу. Он сказал: «сохрани меня Бог, чтобы я стал пить кровь этих людей, которые подвергли опасности жизнь свою, дабы достать мне воды!» После этого Давид вопросил Бога, идти ли ему на Филистимлян? и Господь обещал предать их в руки ему. Тогда Давид одержал над ними полную победу; так что они оставили и принесенных собою идолов, которых Давид повелел сожечь. Впрочем, Филистимляне собрались и в другой раз на той же долине Рефаимов. На этот раз Господь повелел Давиду обойти неприятельский стан и дожидаться насупротив одной известной дубравы, доколе не послышится от нее шум. Шум этот был таков, как будто бы поверх ее шло множество народа. Заслышавши его, Давид вышел из засады, нечаянно ударил на Филистимлян и рассеял их стан. Эти победы прославили Давида; имя его стало страшно врагам народа Божия.

1Пар.13,15 и 16:1–4, 39, 40, 43; 2Цар. 6

Доставивши своему царству безопасность отвне, Давид обратил внимание на его внутреннее благоустройство. Первым предметом его попечения было утверждение благочестия в народе. Важнейшая святыня народная – ковчег завета находился по прежнему в Кариаф-Иариме, на северных пределах Иудина колена: но во дни Сауловы усердие к нему значительно охладело. Давид созвал начальников военных и старейшин народа, и предложил им собрать весь народ и перенести ковчег завета в город Давидов. Предложение было принято с радостию. Народ собрался; и 3,000 воинов назначены были сопровождать ковчег завета из Кириаф-Иарима в Иерусалим. Ковчег возложен был на вновь устроенную колесницу. Шествие сопровождаемо было пением псалмов и игрою на различных музыкальных инструментах. И начальником, и участником этого лика поющих и играющих был сам Давид. На пути случилось, что тельцы, впряженные в колесницу, споткнулись. Оза, сын Авинадава, у которого в дому находился доселе ковчег, боясь, чтобы он не упал, вздумал поддерживать его, точно как обыкновенную вещь: но только лишь коснулся он до этой святыни, как пал бездыханным. Это приключение навело страх на Давида; он не осмелился внести ковчег в свою столицу, но поставил его в дому некоего Аведдара. Спустя три месяца, Давид услышал, что Бог благословил всяким избытком дом Аведдара за его любовь к святыне Божией. Царь стал размышлять, не сделано ли какой-нибудь погрешности при взятии с места ковчега Господня; и вспомнил, что его следовало бы нести левитам на раменах своих. Тогда он вновь собрал всех Израильтян; повелел Садоку и Авиафару священникам, с помощию других левитов, поднять ковчег из дома Аведдарова и нести на раменах своих; поставил левитов петь священные псалмы и играть на музыкальных орудиях, под руководством Богодухновенных мужей: Емана, Асафа и Ефама. Шествие тронулось. Когда прошли шесть шагов, в благодарность за счастливое начало перед ковчегом завета принесено было в жертву семь тельцов и семь овнов. Во время пути сам Давид, в порывах священного восторга, скакал перед ковчегом. Наконец, внесли его в город Давидов и поставили в приготовленной заблаговременно скинии. Принесены были жертвы. Царь благословил народ именем Господа воинств; и всем мужчинам и женщинам роздано было по хлебу, по части мяса и по нескольку вина. С этих пор Богослужение отличалось особенным благолепием и порядком. В Иерусалиме первосвященствовал Авиафар; а в Гаваоне, где стояла скиния Моисеева, Богослужение вверено было Садоку. Когда Давид, по окончании торжества перенесения ковчега, возвратился благословить свой дом; Мелхола, дочь Саулова, которая видела все шествие из окон своего дворца, вышла навстречу Давиду и сказала ему: «какую славу заслужил ныне царь Израильский, раскрывшись сегодня перед глазами служанок слуг своих, точно как обнажают себя люди ничтожные!» Замечание ее относилось к тому, что Давид, когда скакал перед ковчегом, не имел на себе длинной верхней одежды, а одет был в короткий ефод из тончайшего полотна. Давид отвечал ей: «пред Господом, Который меня избрал вместо отца твоего и всего дома его, и Который поставил меня вождем народу Своему Израилю, я буду веселиться, хотя бы и еще презреннее показался я на твой взгляд». Укоризна Мелхолы не осталась без наказания: Бог не дал ей детей от Давида.

2Цар. 7; 1Пар. 17

Живя спокойно и счастливо в своем доме, однажды Давид сказал Нафану пророку: «посмотри, я живу в кедровом доме, а ковчег завета Господня под кожами». Нафан сказал царю: «ты можешь делать все, что у тебя на сердце: потому что Господь с тобою». Но в следующую же ночь Нафану было сказано от Господа: «поди, скажи рабу моему Давиду: ты хочешь соорудить Мне дом для Моего обитания! Но ты вел великие войны, и тебе невозможно строить для Меня дом: потому что ты пролил много крови на земле передо Мною. Когда ты уснешь с отцами своими, Я после тебя поставлю сына твоего. Он будет царствовать в мире; Я дам ему покой от всех врагов; и он создаст дом имени Моему. Я поставлю престол царства его на век. Я буду ему отцем, а он будет Мне сыном⁷⁸. И если даже он не сохранит повелений Моих, то накажу его, но милости Моей не отниму от него так, как Я отнял от того, кто был прежде тебя. Дом твой будет крепок, а царство твое будет до века при тебе». Все эти слова, сказанные в видении Нафану, пересказал пророк Давиду. Обрадованиый царь поспешил в скинию, сел перед ковчегом и начал говорить: «Господи Иегова! кто я и что такое дом мой, что Ты возвел меня на эту высоту, где я теперь? И этого не довольно в очах Твоих! Боже мой! Ты предсказываешь о доме раба Твоего вдаль». Он с изумлением остановился мыслию на этом Божием обетовании, в силу которого потомству его, вопреки обыкновенному ходу судеб человеческих, предназначено царствовать вечно, и престол царства его должен стоять дотоле, пока светит солнце и сияет луна в небесах⁷⁹; и пророческое прозрение вдалеке указало ему Великого потомка, Которому истинным отцем будет Бог⁸⁰ , и Которого сам Давид должен именовать не сыном своим, а Господом⁸¹.

2Цар. 8:1 –14; 1Пар. 1–13

После этого Давид имел еще войну с Филистимлянами и отнял у них столицу их, Геф. Вслед за тем поразил Моавитян: две части их истребил, а третью часть обратил в своих данников. Адраазар, царь Сирии Цованской, двинулся к Евфрату, чтобы возвратить отторгнутую Саулом часть своего царства: Давид напал на него близ Сирийского города Емафа, разбил его войско, взял в плен тысячу колесниц, семь тысяч конницы и двадцать тысяч пехоты; в числе добычи взяты были золотые щиты от рабов Адраазара, и множество меди от городов его. Металлы были принесены в Иерусалим, а из колесниц девятьсот было истреблено, а оставлено только сто, как памятник победы. Сирияне, жившие в Дамаске, пришли было на помощь к Адраазару, но Давид поразил и их, в числе двадцати двух тысяч; оставил в земле их свое войско, и сделал Сириян своими данниками. Фоа, царь Емафа, обрадован был успехами оружия Давидова, потому что Адраазар был в неприязненных с ним отношениях. Он прислал к победителю своего сына с поздравлением и с богатыми дарами, состоявшими из сосудов золотых, серебряных и медных. На возвратном пути из похода в Сирию, Давид отправил племянника своего Авессу против Идумеев. Авесса встретил войско их близ Мертвого моря в долине соляной: восемнадцать тысяч положил их на месте; и оставил в горах их войско Израильское. С этого времени Эдом, согласно с пророчеством Исаака патриарха, подпал под власть Израиля и сделался его данником. Эти войны доставили Давиду множество металлов, которые все посвящены были Богу. Бог прославил имя Давидово между всеми народами.

2Цар. 8, 15 и 9

Внутреннее правление Давида отличалось правосудием и милосердием. Он отыскал сына Ионафанова, Мемфивосфея. Мемфивосфею было пять лет, когда весть о поражении Саула и Ионафана достигла до дома Саулова. Воспитательница его схватила дитя, чтобы бежать с ним, и от поспешности выронила его из рук: от этого падения Мемфивосфей остался хромым на всю жиэнь. Он скрывался в дому одного из жителей Галаадских, по имени Махира. Давид узнал о месте пребывания его от Сивы,

слуги Саулова. Он призвал Мемфивосфея, отдал ему все земли, принадлежавшие Саулу, деду его; повелел Сиве со всем домом служить ему и обрабатывать землю его; а самого Мемфивосфея удержал при своем дворе и питал за своею трапезою.

2Цар. 10; 1Пар.19

Случилось после этого, что умер Аммонитский царь Наас. Давид считал себя обязанным ему благодарностию за испытанные от него благодеяния: и потому, услышавши о смерти его, решился отправить посольство к сыну его, Аману, чтобы выразить ему все свое участие в его скорби о кончине отца и утешить его. Но когда послы Давидовы прибыли к Анану, князья Аммонитские внушили своему государю подозрение противу Давида. «Неужели ты думаешь», говорили злые советники, «что Давид хочет почтить твоего отца и прислал к тебе утешителей? Нет! он прислал лазутчиков, чтобы узнать, в каком состоянии твой город и высмотреть землю твою, чтобы потом сделать на тебя нападение». Алан имел несчастие поверить этим внушениям. Он приказал обрить половину бород у послов Давидовых, и обрезать до поясницы одежды их, и в этом виде отослать их назад. Давид, услыхавши о таком безчестии, нанесенном послам его, повелел им остаться на развалинах Иерихона и жить там, пока не отрастут у них бороды. Между тем Аммонитяне, зная, что они раздражили против себя Евреев, послали в Месопотамию и Сирию тысячу талантов серебра⁸² и наняли себе в помощь 33,000 войска. Давид выслал против них самое лучшее свое войско под предводительством племянников своих, Иоава и Авессы. Аммонитяне ждали Евреев перед воротами своего города. Когда Иоав выстроил против них свое войско, он увидел, что в тылу у него Сирияне. Тогда он самых отборных воинов обратил против Сириян, а Авессе поручил держаться с остальным войском против Аммонитян, и сказал: что если которого-нибудь из них станет теснить неприятель, то другой должен спешить ему на помощь. Началось сражение: и Сирияне не устояли перед Иоавом. Аммонитяне, увидавши, что Сирияне обратились в бегство, бросились и сами от Авессы и скрылись за укреплениями города.

После этой победы Иоав возвратился в Иерусалим. Но Сирияне хотели загладить стыд своего поражения: они составили союз против Евреев. Главою союза был Адраазар, царь Сирии Цованской, который вызвал и тех Сириян, какие были за рекою Евфратом. Все они соединились под предводительством Совака, военачальника Адраазарова, близ Евфрата, у города Елама. Узнавши об этом, Давид собрал всех Израильтян, перешел через Иордан и двинулся к Еламу. Сирияне вступили с ними в сражение, но были разбиты, и обратились в бегство. Совак был убит; семьсот колесниц и более сорока тысяч войска Сирийского были окончательно истреблены. Следствием этой победы было то, что данники Адраазаровы сделались данниками Израильтян, и Сирияне не имели более возможности помогать Аммонитянам.

<пропуск двух страниц>

Равваф все остальное войско, и взял его приступом. Аммонитяне, виновные в нанесении безчестия послам Давидовым, преданы были лютым казням.

Победителям досталась богатая добыча, в числе которой замечательнее всего был венец царя Аммонитского: он весил талант золота и украшен был драгоценными каменьями. Давид впоследствии носил этот венец на своей голове.

2Цар. 13

Вскоре постигли Давида, одно за другим, тяжкие бедствия. Они начались враждою между старшим сыном его Амноном и третьим сыном Авессаломом. Целых два года Авессалом искал удобного случая отмстить Амнону за смертельную обиду, нанесенную единоматерней сестре его Фамари. Раз, по случаю стрижения овец, Авессалом звал к себе на пир своих братьев, потом просил к себе и царя с его свитою. Давид сказал Авессалому, что это будет ему стоить больших издержек и решительно отказался от приглашения. Тогда Авессалом, который, без сомнения, предвидел этот отказ, просил отпустить к нему хотя Амнона. Давид согласился. Между тем Авессалом, устроивши у себя царское угощение, отдал приказание своим слугам, чтобы они, выждавши, когда Амнон значительно развеселится от вина, напали на него и убили его. Приказание было исполнено в точности. Ужасная весть о гибели первенца повергла Давида в глубокую горесть. Братоубийца бежал к деду своему по матери, царю Гессурскому.

2Цар.14:1–24, 28–33

Прошло три года. Иоав заметил, что печаль об Амноне уступила в сердце Давида место сожалению об Авессаломе, и решился примирить виновного сына с отцем его. (Не думал ли Иоав, что Авессалом будет царствовать после отца своего, и потому благовременною услугою не хотел ли приобрести себе благоволение мнимого наследника?) Из небольшого города Фекои, лежавшего на юго-восток от Вифлеема, он вызвал одну женщину, которая славилась своею мудростию; дал ей нужные наставления и велел ей идти к царю как будто с своею просьбою. Женщина предстала пред Давидом в одеждах сетования; пала пред ним на землю и начала вопиять: «Государь! помоги мне». Царь спросил ее: «что тебе нужно?» Она стала говорить: «я вдова. У рабы твоей были два сына, которые, будучи в поле, расссорились, и некому было унять их; так что один из них ударил другого, и этот умер. И вот теперь все родство наше поднялось на рабу твою и требуют: отдай нам убийцу своего брата: мы предадим его смерти, и не посмотрим, что он наследник! Хотят они потушить искру, у меня оставшуюся: так что и имени моего мужа не останется на земле». Царь сказал этой женщине: «ступай в себе домой: я прикажу сделать распоряжение насчет безопасности твоего сына; ни один волос не пропадет с головы его». Фекоитянка стала просить, чтобы царь именем Божиим подтвердил свое обещание. Он поклялся. Тогда она сказала царю: «Государь! позволь рабе твоей сказать тебе нечто». Он отвечал: «говори». Женщина сказала: «изрекая мне это милостивое слово, царь не говорит ли против самого себя? потому что, находясь в тех же обстоятельствах, он не возвращает своего изгнанника. Бог не лишил же его жизни, и не вовсе отринул от Себя изгнанное тобою». Выслушавши Фекоитянку, царь сказал ей: «скажи мне откровенно: не по согласию ли с Иоавом ты говоришь мне это?» Она созналась, что эти слова были ей внушены Иоавом. Тогда царь обратился к Иоаву и сказал ему: «я готов сделать по твоему желанию: ступай же, возврати Авессалома». Иоав пал перед царем и возблагодарил его за эту милость; после этого отправился в Гессур и привел Авессалома в Иерусалим. Царь велел жить ему в своем доме, но не допустил его к себе на лице. Так прошло два года. Тяготясь домашним заключением, Авессалом послал за Иоавом с тем, чтобы просить за себя его ходатайства перед царем. Иоав не пошел. (Конечно, он убедился, что сыну, которого не прощают, не наследовать родительского престола). Авессалом послал за ним в другой раз: он опять не пошел. Тогда Авессалом сказал своим слугам: «видите ли вы поле Иоава, которое рядом с моим; там у него ячмень: подите, запалите его». Слуги сделали это. Тогда Иоав пошел к Авессалому и сказал ему: «зачем твои слуги сожгли мое поле?» Авессалом отвечал: «я хотел тебя видеть, чтобы послать тебя к царю. Ты скажи ему: зачем я воротился из Гессура? лучше бы мне остаться там. Я хотел бы ныне видеть лице царя; и если на мне тяготеет еще вина, то пусть он казнит меня». Иоав пошел и пересказал эти слова Давиду: и Давид позвал своего сына. Авессалом, представши пред царя, повергся перед ним на землю. Растроганный отец поднял и облобызал своего сына.

2Цар. 14:25–26 и 15

Во всем царстве Израильском не было человека, который бы мог равняться красотою с Авессаломом; между прочим, он имел необычайно роскошные волосы, которых каждогодно снимал с головы своей весом до двух сот сиклей⁸³. Получивши теперь возможность жить по своей воле, он завел у себя колесницы и коней; когда он выходил, 50 телохранителей шли перед ним. Обыкновенно он вставал рано и отправлялся к воротам Иерусалима; и как скоро заметит, что кто-нибудь вступает в столицу, чтобы искать суда царского по своим делам, такого он подзывал к себе и расспрашивал, из какого он города, и какое у него дело? Выслушавши с благосклонностью, он замечал: «вижу, твое дело справедливое; жаль, что у царя некому тебя выслушать»; и потом приговаривал: «ах, зачем не я произвожу суд в этой земле? Все, у кого есть тяжбы и жалобы, приходили бы ко мне, и я был бы справедлив к ним». И если кто-нибудь из приходящих к царю Израильтян подходил к Авессалому, чтобы поклониться ему, как сыну царскому, он брал такого за руку и целовал его. Повсюду пошла молва о приветливости, доброте и правосудии Авессалома. Стали желать, чтобы он был царем у Израиля. Теперь, когда уже можно было рассчитывать на расположение к себе народа, пришел он к царю и говорит: «позволь мне идти в Хеврон, чтобы исполнить обет, который я дал Господу. Потому что, проживая в Гессуре, в Сирии, раб твой положил обет: если Господь опять приведет меня быть в Иерусалиме, то я принесу Ему благодарственную жертву (в том городе, где я родился)». Царь охотно отпустил его. Авессалом пригласил идти вместе с собою двести Иерусалимлян, которые и отправились с ним, ни мало не подозревая настоящего намерения его. Между тем он разослал по всем коленам Израилевым лазутчиков, которым было приказано, как скоро они услышат распространяющийся трубный звук, разглашать, что Авессалом поставлен царем в Хевроне. Когда разнеслась эта весть, к Авессалому стало сбегаться множество народа. Он успел привлечь на свою сторону и Ахитофела, знаменитого советника Давида, о котором ходила молва, что если нужен совет в затруднительных обстоятельствах, то все равно, вопросить ли Бога, или спросить Ахитофела⁸⁴. Известие о возмущении Авессалома застигло Давида в такую пору, когда он менее всего готов был подавить его силою. Чтобы не подвергнуть Иерусалима опустошению междоусобной войны, он решился оставить столицу. С царем вышли из города жены его, дети, слуги, телохранители и даже Филистимляне, жители Гефа, в числе шестисот, которые только что поступили на службу к Давиду. В народе слышались вопли; все спешили за поток Кедрон, через который перешел и сам царь. Сюда явились и первосвященники Садок и Авиафар с ковчегом завета, который левиты вынесли из Иерусалима. Но царь сказал Садоку: «возврати ковчег Божий в город. Если Господь милостив ко мне, то Он возвратит меня, и даст мне увидеть Его и скинию Его. Если же Он скажет мне: «нет более Моего благоволения к тсбе!» то я готов и на это; пусть Он творит со мною по благой Своей воле!» Между тем, возвращая их в город, он поручил им узнать, на что решится Авессалом, и передать ему известие об этом в (соседственную) пустыню. А сам начал подниматься на гору Масличную: он плакал; голова его была покрыта, ноги босы: и все, бывшие с ним, шли с покрытыми головами и плакали. Тут известили Давида, что и Ахитофел в числе мятежников вместе с Авессаломом. Давид сказал: «Господи! разрушь совет Ахитофела». Взошедши на самый верх горы, он повергся пред Богом. Здесь предстал ему Хусий, самый лучший из друзей его, в раздранных одеждах, с перстию на голове. Давид сказал ему: «если ты пойдешь со мною, то будешь мне в тягость. Возвратись лучше в город; предложи свои услуги Авессалому и постарайся мне разрушить совет Ахитофела. Все, что услышишь во дворце, перескажи священникам Садоку и Авиафару: Ахимаас же, сын Садока, и Ионафан, сын Авиафара, которые теперь при них, передадут мне». Таким образом, Хусий возвратился в город; в это же время вступил туда Авессалом.

2Цар. 16:1–14

Когда Давид начал спускаться с вершины горы, пришел к нему Сива, раб Мемфивосфеев. Он привел к Давиду пару оседланных ослов, иа которых навьючено было двести хлебов, сто пластов изюму, столько же смокв и мех вина. На вопрос: «где его господин?» Сива отвечал: «остался в Иерусалиме. Ои думает, что теперь Израильтяне возвратят ему царство его отца». Царь приказал ему взять себе все имущество Мемфивосфеево.

Когда Давид поравнялся с Вахуримом, селением Вениаминова удела, выбежал оттуда человек из роду Саулова, но имени Семей. Он начал проклинать Давида и бросать камнями, которые сыпались и на царя, и на окружающих его; он кричал: «пошел вон, кровопийца, злодей! Господь обратил на тебя всю кровь дома Саулова: ты воцарился вместо Саула; а теперь Господь отдал царство твое сыну твоему Авессалому: теперь сам терпи, кровопийца!» Тут Авесса сказал царю: «как этот издохший пес осмеливается проклинать царя, моего государя; я пойду сниму с него голову». Но Давид отвечал: «оставьте его, дети Церуины! пусть он проклинает меня! Если ему Господь повелел проклинать Давида: то кто запретит ему?» Обращаясь к Авессе и всем слугам своим, сказал: «вот уже родной сын мой злоумышляет на жизнь мою; то что говорить об этом Вениамитянине? Оставьте его проклинать меня; верно Господь повелел ему. Может быть, Господь, видя мое смирение, воздаст мне добром за проклятия, которыми теперь этот человек осыпает меня». Итак, Давид продолжал идти своею дорогою. Семей долго не отставал от него: он шел под горою против него и продолжал сыпать проклятиями и бросать на него камни и песок. Наконец, Давид, со всеми бывшими при нем, остановился близ Иордана.

2Цар. 16:15–20; 17:1–24, 27–29

Между тем в Иерусалиме Хусий явился к Авессалому. Авессалом встретил его словами: «это ли твое расположение к другу твоему? отчего ты не вместе со своим заветным другом?» Хусий на это отвечал: «я принадлежу тому, кого избрал Господь и весь народ Израильский; с ним я и останусь; и буду служить тебе, как служил отцу твоему». После этого Авессалом сказал Ахитофелу и другим своим сообщникам: «дайте совет, что нам делать?» Ахитофел сказал: «возьму я теперь с собою двенадцать тысяч человек, и в эту же ночь отыщу Давида. Ои теперь утомлен и обессилен. Неожиданным нападением я приведу его в смятение; так что народ, который с ним, разбежится, и я убью одного царя. Тогда весь народ без труда обратится к тебе». Этот совет одобрен был всеми. Но, без сомнения, но устроению Божию, Авессалому хотелось слышать мнение Хусия. Хусий сказал, что на этот раз Ахитофелова совета одобрить нельзя. «Ты знаешь», говорил он Авессалому, «что с отцем твоим народ сильный, что воины его раздражены теперь, как медведица, у которой отняли детей, и отец твой муж воинственный, который не даст заснуть им. Должно быть, он теперь скрылся где-нибудь во рву, или в какой-нибудь засаде. Случись, что он в самой первой сшибке одержит верх: тогда разнесется молва, что народ, который последовал за Авессаломом, потерпел поражение. После этого всякий, хоть будь он лев, упадет духом: потому что всякому Израильтянину известно, до какой степени мужествен твой отец, и как храбры его воины. А мое мнение: пусть соберутся к тебе все Израильтяне от Дана до Вирсавы, в таком множестве, как песок на берегу моря; ты сам прими над ними начальство. И мы двинемся туда, где его отыщем; и накроем его, как роса, когда она падает на землю: тогда из всех людей, которые с ним, не оставим ни одного (в живых). Если же он засядет в каком-либо городе: то мы, со всеми Израильтянами, можем оцепить город канатами, и стащить его в поток; так что не останется там ни камешка». Это картинное и преувеличенное изображение силы мятежников так им понравилось, что все, начиная с Авессалома, решили, что совет Хусия лучше, чем Ахитофелов. Так судил Бог, чтобы приготовить злодеям достойное наказание. Первый понес его Ахитофел. Обиженный тем, что его совет не принят и предвидя, какая гибель угрожает всему скопищу возмутителей, он удалился из собрания, уехал в свой городок, сделал завещание на счет своего дома и удавился. Между тем Хусий все, что говорено было в совете Авессаломовом, передал священникам Садоку и Авиафару для сообщения Давиду, и велел сказать царю, чтобы он спешил в эту же ночь переправиться за Иордан на случай, если бы Авессалом вздумал опять изменить еще решение. Сыновья первосвященнические, Ахимаас и Ионафан, скрывались в эту пору в садах царских, на южной стороне Иерусалима, близ источника Ен-Рогиль. На источник послана была служанка, которая и пересказала им все, что они должны были передать Давиду от имени Хусия. Но их заметил какой-то мальчик и донес Авессалому. Они поспешили в пустыню, но за нимн уже гнались посланные от Авессалома. Ахимаас и Ионафан, забежавши в Вахурим, укрылись у одного из жителей этого селения, у которого на дворе был пустой колодезь. Они спустились в этот колодезь, а хозяйка дома раскинула полость над устьем колодезя, и просушивала на ней крупу. Слуги Авессаломовы зашли к этой женщине и спрашивали: «где Ахимаас и Ионафан?» Она отвечала, что они уже ушли. Посланные отправились далее, но вскоре должны были возвратиться в Иерусалим без всякого успеха. После их удаления, Ахимаас и Ионафан прибыли к Давиду и сообщили ему нужные сведения о намерениях Авессалома. Давид еще до рассвета успел со всеми людьми своими переправиться чрез Иордан, и занял Галаадский город Маханаим (Манаим).

Здесь Сови, сын Наасов, из Раввафа Акневитского, и двое Галаадских жителей, Махир, который укрывал Мемфивосфея в дому своем, и Верзелий, принесли к нему постели, посуду и все нужное для содержания войска.

2Цар. 17:24–26; 18:1–17, 24, 31–33; 19:1–8

И Авессалом переправился чрез Иордан, и привел многочисленное войско в землю Галаадскую. Начальником его войска был Амессай, сын другой сестры Давидовой, Авигеи, и, значит, двоюродный брат как самому Авессалому, так и сыновьям Церуи, Иоаву и Авессе. Давид, со своей стороны, разделил свое войско на три отряда, под предводительством Иоава, Авессы и Еффея, который незадолго перед тем поступил к нему на службу с Филистимлянами из Гефа. Народ не допустил самого Давида подвергать опасности жизнь свою в битве. «Если мы обратимся в бегство», говорили они, «и даже хотя бы половина из нас пала, неприятели не посмеют хвалиться решительною победою: потому что ты один у нас стоишь десяти тысяч». Давид остался в Махаваиме. Когда выходили полки, он стоял у ворот города, и наказывал Иоаву, Авессе, Еффею и другим военным начальникам, пощадить ему Авессалома: это слышал весь народ. Сражение произошло в лесу. Воины Давидовы одержали решительную победу; они положили на месте 20, 000 мятежников. Сам Авессалом обратился в бегство. Он скакал по дубраве; лошак понес его мимо одного большого, ветвистого дуба; разметанные волосы Авессалома обвились вокруг ветвей; лошак проскакал, а Авессалом остался висеть на сучьях дуба между небом и землею. В этом положении увидел его один воин и донес об этом Иоаву. Иоав сказал: «если ты видел, зачем ты не убил его? и я бы наградил тебя десятью сребренниками⁸⁵ и поясом». Воин отвечал: «я не возьму и тысячи; и не наложу руки на сына царского: потому что мы слышали, как царь наказывал тебе, Авессе и Еффею сберечь юного Авессалома». Тогда Иоав сам совершил над Авессаломом затаенную месть: он пустил в него три копья; десять оруженосцев Иоавовых, окруживши несчастного, довершили поражение. Труп бросили в лесу в одну большую яму и накидали сверху огромную кучу камней. Иоав тотчас же прекратил преследование. Остатки разбитого войска Авессаломова рассеялись по домам своим. Давид сидел у ворот и ждал известия об успехе данного сражения. Когда прибывший от Иоава вестник поздравил его с победою, полученною над мятежниками; первым его вопросом было: «а что Авессалом?» Вестник отвечал: «пусть со врагами царя, государя моего, и со всеми, которые умышляли на тебя зло, будет то же, что с этим молодым человеком!» Царь смутился; взошел на горницу, закрыл лицо свое и начал горько рыдать; только и слышны были вопли: «сын мой, Авессалом! Авессалом, сын мой, сын мой! о если бы я умер вместо тебя! Авессалом, сын мой, сын мой!» Возвращавшееся войско, когда узнало, что царь плачет о сыне, пробиралось в город украдкою. Иоав вошел к царю и представил ему, что своим сетованием об изменнике он оскорбляет верных друзей своих, которые теперь спасли его, детей и жен его от верной погибели. После этого Давид должен был

показаться народу и изъявить ему свою признательность.

2Цар. 19:9–40

Смерть Авессалома произвела сильное впечатление во всех коленах Израилевых, которые чувствовали свою вину против законного царя. Притом нашлись благонамеренные люди, которые постарались выставить на вид великие заслуги, оказанные Давидом отечеству, и решились возвратить его на царство. Но Иудино колено, которое в своем городе Хевроне первое провозгласило Авессалома царем и в котором Амессай имел большое влияние на народ, медлило обратиться с покорностию к Давиду. Царь, чрез Садока и Авиафара, велел напомнить старейшинам Иудейским, что он единоплеменник им, и потому ожидал бы, что они прежде других колен возвратят его; а Амессаю обещал главное начальство над войском. Ободренные этим приветом, Иудеи послали звать Давида. И когда Давид отправился в обратный путь, они вышли к нему навстречу в Галгал, чтобы переправить его через Иордан. Между ними появился здесь и Семей, с которым пришло до тысячи человек из колена Вениаминова и между прочими Сина, слуга дома Саулова, с своими сыновьями и домочадцами. Семей бросился к ногам Давида и умолял: «Государь! не казни меня за мое беззаконие и забудь мою злость, которую выказал я в тот день, как государь мой выходил из Иерусалима. Раб твой чувствует свой грех: и вот, я сегодня первый пришел из дому Иосифова, чтобы встретить царя, государя моего». На это Авесса сказал: «неужели только поэтому и не умерщвлять Семея, тогда как он проклинал помазанника Господня?» Но Давид с упреком сказал Авессе: «что мне делать с вами, сыны Церуины? Сегодня вы против меня. Допущу ли я ныне умертвить кого бы то ни было у Израиля? Я доволен уверенностью, что в настоящее время я царствую над Израилем!» Потом, обратясь к Семею, сказал: «клянусь, что ты не будешь умерщвлен!» По переправе через Иордан, стал прощаться с Давидом Верзеллий, который доставлял ему все нужное содержание в Махалаиме, и теперь проводил до Иордана. Давид сказал ему: «пойдем со мною в Иерусалим; и я там буду пропитывать тебя». На это Верзеллий отвечал: «где мне в мои годы идти с царем в Иерусалим? Мне уже восемьдесят лет: различу ли я, что приятно, что неприятно? ужели раб твой знает вкус в том, что ест и пьет? мне ли расслушать голос певцов и певиц? и зачем раб твой будет в тягость государю моему, царю? Раб твой проводит недалеко царя за Иордан; а потом позволь рабу твоему возвратиться. И пусть я умру в своем родном городе, где гроб моего отца и моей матери. Вот, раб твой Хамаам, мой сын, может идти с царем, моим государем; и награди его по своей милости». Давид сказал ему, что он не может отказать ему ни в какой просьбе; потом поцеловал Верзеллия, благословил этого старца и расстался с ним, а сына его повел с собою в Иерусалим.

При входе в столицу вышел к нему навстречу Мемфивосфей. Он ног не мыл, не расчесывал бороды и не переменял одежды во все время бегства Давидова из Иерусалима. Царь спросил его: «почему ты не пошел со мною, Мемфивосфей?» «Государь мой, царь!» отвечал Мемфивосфей: «слуга мой обманул меня. Я ему приказывал оседлать осла, чтобы отправиться к царю, потому что раб твой хром, но он оставил меня и оклеветал раба твоего перед государем моим, царем. Я в твоей воле, жаловаться я не имею никакого права, потому что слишком взыскан твоими милостями». Царь сказал: «зачем ты мне говоришь об этом? Моя воля, чтобы ты и Сива разделили между собою землю». Трудно решить, точно ли Сива оклеветал своего господина со злым намерением, или, чувствуя, как надобно спешить с нужным пособием к бежавшему из столицы Давиду, он не имел терпения выждать своего господина, и его медленность объяснил царю по-своему? Признательный к услуге, которая была так нужна в опасное время, Давид не лишил его обещанной награды; а между тем, кажется, был недоволен, что Мемфивосфей встретил его уже в столице.

2Цар. 19:41 – 43; 20:1, 2, 4–22

Так как Давида от Иордана сопровождало в столицу главным образом колено Иудино, из прочих же колен подоспело не более половины, то Израильтяне одиннадцати колен, нашедши царя уже в Иерусалиме, изъявили неудовольствие, что жители Иудина колена не дождались их у Иордана, чтобы и они могли послужить царю при переправе, и точно усвоили царя себе одним. Иудеи имели неосторожность заметить, что царь из одного с ними племени, и потому ближе им по родству. Это еше более оскорбило Израильтян: они сказали, что «нас десять участков у царя», и что «мы первые решились возвратить царя». К несчастию, нашелся тут один злонамеренный человек из колена Вениаминова по имени Савей: он затрубил трубою и провозгласил: «нет ничего у нас общего с Давидом! Израильтяне! ступайте каждый к себе домой!» После этого одиннадцать колен отложились от Давида и пошли за Савеем. Царь отдал приказание Амессаю собрать колено Иудино в три дня. Но так как Амессай замедлил, то Давид препоручил находившееся при себе войско Авессе и повелел ему преследовать Савея, пока этот мятежник не успел еще запереться в каких-либо городах. С Авессою отправился и Иоав. Близ Гаваона они встретились с Амессаем. Иоав подошел к нему поздороваться, и в то самое время, как целовал его, ударил его мечем в живот и умертвил; после этого, принявши главное начальство над войском, погнался за Савеем. Савей бежал в северные пределы Израильской земли и заперся в Авеле, городе Неффалимова колена. Иоав обложил город, и готовился разорить его. К счастию, нашлась в нем одна умная женщина, которая со стены кричала Иоану: «зачем ои приготовляется разрушить город, не сделавши ему никаких предложений? Этот город всегда был из числа самых миролюбивых, и притом он один из главных в Израиле». Иоав сказал, что «он не думал разрушить города; но в нем укрепился мятежник, который восстал на царя, и если его выдадут, он снимет осаду». Женщина обратилась к гражданам, и своими благоразумными представлениями убедила их обезглавить Савея. Когда голова мятежника брошена была со стены, Иоав отступил от города.

2Цар. 21:1–14

Случился голод в земле Израильской, и продолжался три года сряду. Давид вопросил Господа о причине бедствия, и получил в ответ, что ничем не очищена кровь Гаваонитян, которую без вины (когда-то) пролил Саул. Давид сказал Гаваонитянам: «чем я могу вас умилостивить, чтобы вы пожелали благословения наследственному уделу Господню?» Гаваонитяне потребовали семь человек из потомства Саулова, чтобы повесить их на холме Сауловом. Давид выдал им двоих сыновей и пятерых внуков Сауловых, сохранивши Мемфивосфея, сына Ионафанова. Выданные были повешены, и трупы их дотоле оставались под открытым небом, пока не выпал дождь. После этого Давид велел собрать кости их, также вынес кости Саула и Ионафана из Иависа Галаадского; и все вместе похоронил в колене Вениаминовом, в гробнице Киса, отца Саулова. Очищенная от невинной крови земля возвратила свое плодородие.

2Цар. 21:15–22; 51

Филистимляне еще не переставали тревожить пределов земли Израильской. Давид пошел на них войною и бился с ними до изнеможения. Тут напал на него один исполин, по имени Исби (Иесвий), у которого железо копья весило до трех сот синклей⁸⁶, но подоспел Авесса, убил Филистимлянина, и таким образом спас жизнь царя. Тогда воины Давидовы заклинали царя не выходить более на сражение, дабы не погас светильник Израиля. Были и еще три битвы с Филистимлянами, в которых Давид уже не участвовал: и на каждой из них падал какой-нибудь филистимлянин исполинского роста от руки сильных Давидовых. Мир, доставленный народу победами, и собственная безопасность Давида, в какую, наконец, поставила его рука Промысла Божия, внушили Богодухновенному царю благодарственную песнь Избавителю Богу, твердыне, непреоборимой защите и убежищу⁸⁷.

2Цар. 24; 1Пар. 21:1–28

Среди мира царство Давидово возрастало и народонаселение увеличивалось. Счастливому царю пришла мысль узнать, сколько тысяч народа повинуются его державе. Он призвал Иоава и начальников народа, и сказал им: «пройдите теперь по всем коленам Израилевым, и сочтите народ, чтобы я знал, сколько его?» В ответ на это Иоав сказал: «пусть Господь Бог умножит Свой народ во сто раз, в виду государя моего, царя. Не все ли это рабы государя моего, царя? и для чего желает это знать государь мой, царь? что ежели это вменено будет в грех Израилю?» Но Давид настоял на своем требовании. Иоав с начальниками народа отправился делать народосчисление.

В продолжение девяти месяцев и двадцати дней они прошли за Иорданскою стороною, потом по северной, и затем по южной части Палестины, и, наконец, возвратились в Иерусалим. Оказалось, что в десяти коленах Израилевых природных Евреев, способных носить оружие, 800,000 человек, а с пришельцами 1,100,000 человек; в Иудином же колене в одном, включая и постоянное войско Давидово, 500,000 человек; значит, всего, не считая пришельцев, 1,300,000; а с ними 1,600,000 человек. Но это было еще не все народонаселение возрастных людей мужеского пола; Иоав не имел терпения окончить исчисление народа, потому что оно было ему не по мысли, и в него не вошли колена Левиино и Вениаминово.

Между тем Давид сам почувствовал, что побуждением к этому народосчислению было одно тщеславие, и сказал: «я тяжко согрешил, сделавши это дело! Господи! прости беззаконие раба Твоего; я поступил слишком безрассудно». На другой же день после этой исповеди перед Богом приходит к Давиду пророк Гад, и от имени Божия обявляет ему: «вот что говорит Господь: Я хочу навести на тебя которое-нибудь из трех наказаний. Итак, выбери себе: или три года голода в земле твоей, или три месяца опустошительной войны и бегства от неприятелей, или три дня моровой язвы во всех пределах Израилевых. Итак, скажи теперь, что мне отвечать Пославшему меня?» Давид сказал: «все это для меня очень тяжко. Но пусть уже лучше я впаду в руки Господа; потому что Он многомилостив: только бы мне не впасть в руки человеческия». Это значило, что он избрал моровую язву. Началась смертность по всей земле Израильской; и в три дня умерло 70,000 человек. В третий день Давид, который носил печальные одежды, явно увидел знамение гнева Божия. Между небом и землею, над горою Мориа, стоял Ангел Господень; обнаженный меч в руках его был обращен на Иерусалим. Давид пал на лице свое и сказал Господу: «это я велел сделать исчисление народа; это я согрешил, я (пастырь) сделал великое зло, а эти овцы, чем они виноваты? Господи, Боже мой: пусть отяготеет рука Твоя надо мною и над домом отца моего, а не над этим народом, чтобы погубить его!» Тогда Господь сказал Ангелу, поражавшему народ: «теперь довольно! удержи руку свою». Ангел стоял над тем местом горы, где было гумно Орны Иевусеянина. Прекративши поражение, он послал к Давиду пророка Гада возвестить ему волю Божию. Гад пришел к царю и сказал: «поди и сооруди на гумне Орны Иевусеянина жертвенник Господу». Орна молотил перед этим хлеб; но, увидавши над головою своею карающего Ангела, он скрылся с четырьмя сыновьями своими. Впрочем, когда заметил, что к его гумну приближается царь, он вышел к нему навстречу и поклонился до земли. Давид сказал ему: «продай мне свое гумно; я устрою на нем жертвенник Господу: тогда моровая язва прекратится». Орна предлагал царю и гумно, и хлеб, который был на нем, и волов во всесожжение, безо всякого возмездия, но царь сказал, что он не хочет приносить Богу такой жертвы, которая бы ему самому ничего не стоила. И он заплатил за гумно и за волов со всеми земледельческими орудиями 50 сиклей серебря ⁸⁸; а потом и всю гору Мориа приобрел за 600 сиклей золота⁸⁹. На гумне устроил Давид жертвенник, и вознес на него жертвы. Когда он стал молиться, Господь ниспослал на жертвы его огонь с неба: и язва прекратилась по всей земле.

3Цар. 1:1, 5–53

Наконец, Давид состарился; немощи старчества держали его на одре. В это время один из сынов его, который следовал по рождению за Авессаломом, по имени Адония, начал явно разглашать, что ему придется царствовать; и так же, как некогда Авессалом, стал являться перед народом окруженный многочисленною свитою. Он сообщил свои намерения Иоаву и первосвященнику Авиафару, которые ему и помогли. Раз он созвал братьев своих и всех приверженцев своих на пиршество, которое приготовлено было за городом близ источника Рогиля. Он намерен был провозгласить себя царем. Тогда Нафан пророк, которому Адоний не смел доверить своих видов на престол, пришел к Вирсавии и сказал ей, что она должна позаботиться о своей безопасности и о безопасности сына своего Соломона; а для этого присоветовал ей идти к Давиду и напомнить ему обещание, данное ей, что по смерти его воцарится сын ее Соломон. Вирсавия пришла к царю и поклонилась ему до земли. На вопрос: «что ей нужно?» она сказала: «Государь! ты некогда Господом Богом твоим клялся рабе твоей, и сказал мне: после меня непременно царствовать будет твой сын Соломон. А теперь, вот, провозгласил себя царем Адоний, между тем как ты, государь мой, царь, и не знаешь об этом. Он заколол множество волов и овец, и собрал к себе на пир всех сыновей царских с Авиафаром священником и Иоавом военачальником, но раба твоего Соломона он не пригласил. Теперь, государь мой, царь! взоры всех Израильтян обращены на тебя, в ожидании, что ты объявишь им, кто должен воссесть на престоле государя моего, царя, после него? Иначе, случись, что государь мой, царь, уснет с отцами своими: тогда меня и сына моего Соломона постигнет тяжкая участь». В это время, как она говорила с царем, докладывают, что пришел Нафан пророк. Представши пред Давида царя, Пророк поклонился ему лицем до земли и сказал: «Государь мой, царь! ты ли сказал, чтобы Адония царствовал после тебя? У него теперь большое пиршество, к которому приглашены все сыновья царские, военные начальники и священник Авиафар: вот они едят и пьют перед ним, и делают ему приветствия: да живет царь Адония! Между тем он не приглашал ни меня, раба твоего, ни священника Садока, ни Ванею, ни Соломона, раба твоего. От царя ли, государя моего, вышло такое распоряжение, о котором раб твой не был извещен?» Тогда Давид с клятвою сказал Вирсавии: «Жив Господь, что, как и клялся тебе, Соломона, сына твоего, воцарить после себя и посадить его вместо себя на престоле моем: так и сделаю в нынешний же день». И тотчас же, созвавши Садока священника, Нафана пророка и Ванею, сказал им: «посадите Соломона на моего лошака, и, в сопровождении отборных своих воинов, ведите его (на западную сторону Иерусалима) к потоку Гиону; там пусть Садок священник и Нафан нророк помажут его в царя над Израилем; и вострубите трубою и провозгласите: да живет царь Соломон! потом идите вслед за ним, а он войдет, воссядет на престоле моем и будет царем вместо меня. Такова моя воля, чтобы он был вождем у Израиля и Иуды!» Воля царская была исполнена. Садок священник взял рог со священным елеем из скинии и при потоке Гионе помазал им Соломона. На этот священный обряд собралось множество народа. Когда затрубили трубою, все воскликнули: «да живет царь Соломон!» Народ шумно ликовал. Торжественные клики и звук трубы достигли до слуха Адонии и его соучастников. Когда они недоумевали, чтобы это значило, в пиршественную залу вошел Ионафан, сын Авиафара священника, и начал рассказывать, что, по повелению Давида царя, священник Садок и пророк Нафан у потока Гиона помазали на царство Соломона, и когда они возвращались оттуда с торжеством, весь город наполнился радостными кликами. И Соломон уже воссел на царском престоле. Между тем слуги царевы входили к царю Давиду с приветствиями, и выразили благожелание, чтобы Бог прославил имя Соломоново больше, чем его самого, и престол Соломонов превознес выше, чем его престол. И царь поклонился на ложе и сказал: «Благословен Господь, Бог Израилев, Который дал мне увидеть наследника моего седящим на престоле моем!» Эта весть поразила ужасом всех соучастников Адонии: они бежали, кто куда мог; и сам Адония бежал к скинии, и ухватился за роги жертвенника. Соломону донесли, что Адония держится за роги жертвенника и говорит, что не оставит его, пока царь Соломон не даст клятвенного обещания не умерщвлять своего раба. Соломон отвечал на это, что если Адония впредь будет вести себя благоразумно, то ни один волос не упадет на землю с головы его; если же откроется в нем какой-либо злой умысел, то он умрет. После этого привели Адонию, и он пал на землю перед царем Соломоном. Соломон отпустил его в свой дом.

1Цар. 28:1–29, 22

В последние дни жизни Давид созвал многочисленное собрание со всех пределов своего царства. Он укрепился, стал среди своих сыновей и начальников народа и сказал: «послушайте меня, братия моя и народ мой, было у меня на сердце создать дом успокоения ковчегу завета Господня, и я приготовил, что было нужно для построения. Но Бог сказал мне: «ты не построишь дома, чтобы призывать в нем нмя Мое, потому что ты воин, и пролил много крови. Построит же Мой дом Соломон, сын твой: потому что Я его избрал Себе в сына, и буду ему Отцем. И укреплю царство его на веки, если только он будет стараться исполнять повеления Мои и уставы Мои, как это он делал доселе». Итак, теперь в присутствии всего собрания Господня, перед Богом, Который слышит нас, я напоминаю вам: соблюдайте все, что повелел вам Господь Бог ваш, чтобы сохранить в своем владении эту добрую землю, и оставить ее в наследство детям вашим. И ты, Соломон, сын мой! знай Бога отцев твоих, и служи Богу от чистого сердца со всем усердием: потому что Господь все сердца испытует, и знает все мысли. Если ты будешь искать Его,– Он даст тебе возможность обрести Себя, но если оставишь Его,– Он отвергнет тебя навсегда». После этого наставления Соломону он передал ему составленные по высшему вдохновению чертежи храма и всех принадлежностей его. Потом, обратившись ко всему собранию, сказал: «Соломон, сын мой, которого избрал Себе Господь, еще молод, а дело (которое поручается ему) велико: потому что это здание будет не для человека, а для Господа Бога. Я, со своей стороны, сколько мог, приготовил для дома Бога моего довольно и золота, и серебра, и меди, и железа, и дерев, и дорогих камней, и мрамора; теперь, не благоволит ли кто и из вас пожертвовать что-либо для Господа?» Предложение было принято с радостию: не только начальники колен и сановники царские, но и народ приносил во множестве и металлы, и драгоценные камни. Давид всенародно воздал благодарение Господу, что Он дал ему и народу его возможность принести в дар Богу то, что и получили они от Бога. После молитвы о народе и Соломоне царь повелел всему собранию благословить Господа. Все пали пред Господом, и потом поклонились царю. На другой день принесены были тысячи жертв, учрежден был всенародный праздник; Соломон учрежден был на царстве вторичным помазанием, а Садок поставлен первосвященником.

3Цар. 2:1–11

Когда наступило время кончины Давида, он сделал сыну своему Соломону последнее завещание. «Я отхожу», сказал он, «в тот путь, в который идет все живущее на земле. Ты укрепись и веди себя как муж. Сохрани все, что заповедал Господь Бог твой в законе Моисеевом: тогда ты будешь благоуспешен во всех своих делах и предприятиях; и Господь утвердит то, что Он обещал мне, когда сказал: «если сыны твои будут хранить завет Мой и откровения Мои⁹⁰ со всею искренностию сердца, то на престоле Израилевом всегда будет сидеть кто-нибудь из потомков твоих». Между прочим, выставляю тебе на вид Иоава. Ты знаешь, что он сделал со мною, и что сделал с двумя военачальниками Израилевыми, Авениром и Амессаем, которых он убил во время мира: не оставляй же его умереть своею смертию. Напротив, сыновья Верзеллия пусть всегда останутся в числе питающихся за трапезою твоею: потому что они стали мне своими в то время, как я бежал от Авессалома, брата твоего. Еще у тебя тут Семей из Бахуриима, который сыпал на меня горькие проклятия, когда я удалился в Маханаим. Он вышел к Иордану встретить меня; и я поклялся, что не умерщвлю его. Но ты не оставляй его без наказания». После этого умер Давид, среди богатства и славы, в глубокой старости и погребен был в городе Давидовом.

Всего царствования его было 40 лет: из них 7 лет он царствовал в Хевроне над одним коленом Иудиным, а 33 года в Иерусалиме над всем Израилем. Жизнь его продолжалась до семидесятн лет.

Сотворение мира, – дела Промысла Божия, явленные в мире, – истины веры и правила святой жизни, сообщенные от Бога роду человеческому,– примеры благочестия избранных Божиих, все это долгое время верно сохраняемо было в преданиях святых патриархов, и преимущественно в потомстве Сима и Авраама. Но потомство Авраама, согласно с обетованием Божиим, возросло в многочисленный народ, и не в каждом семействе были достойные наследники веры и благочестия Авраамова. Знакомство с обычаями языческих народов, и не раз появлявшаяся наклонность подражать их суеверию, могли исказить и совершенно затмить все, что сохранили в устном предании и передавали детям своим, словом и примером, Богобоязненные предки. Чтобы предупредить это искажение и затмение Своего откровения, Бог воздвигал особенных мужей, которых исполнял Своим Духом, и им повелевал предавать письменам истины откровенного учения. Вместе с истинами веры и правилами святой жизни, они, в своих Писаниях, сохраняли память о прошедших событиях в роде человеческом и в избранном народе Божием, научая отыскивать в них следы премудрости и благости Божией, и извлекать из них самые полезные уроки для размышляющего ума и любящего сердца. Этими Богодухновенными писателями среди народа были, первый Моисей, за ним Иисус Навин и пророки: Самуил, Гад. Нафан, царь Давид, пророк Асаф, Еман, Ефан и сыны Кореевы: Они оставили после себя пять книг Законоположения, составляющего основание всего ветхого завета,–пять книг исторического содержания, и собрание Богодухновенных песней, или Псалмов.

Пять книг ветхозаветного Законоположения называются иначе Пятокнижием или Законом Моисеевым: потому что они написаны пророком и Боговидцем Моисеем. Книги эти суть: Бытие, Исход, Левит, Числ и Второзаконие. Бытие повествует о том, как начал быть мир и человек, откуда в роде человеческом произошел наследственный грех, и на чем основана вера в искупление; и заключает в себе историю патриархов, начиная с Адама до смерти Иосифа в Египте. Исход повествует о чудесном исходе Евреев из Египта под предводительством Моисея, и о законе, данном народу на горе Синае; и продолжает историю избранного народа Божия от смерти Иосифа до построения скинии. Левит заключает в себе законы, относящиеся к обрядам Богослужения, которое препоручено было отправлять Левитам священникам. Книга Числ в самом начале своем представляет исчисление по коленам способных к войне Евреев, сделанное по повелению Божию Монсеем и Аароном; и заключает в себе приключения народа Еврейского и законы, данные ему во время странствования его по пустыне Аравийской, также повествование о войнах, которые имели Евреи с царями Аморрейскими и Мадианитянами. Во второзаконии Моисей, приближаясь к смерти, новому поколению Евреев, возросшему в пустыне Аравийской, повторяет законы, данные отцам их, погибшим в пустыне. Все Пятокнижие заключается повествованием о кончине Моисея.

После Моисея историю избранного народа Божия продолжали преемственно: Иисус Навин, пророки: Самуил, Гад и Наван. Иисус Навин написал книгу, которая носит его имя. Она содержит в себе историю завоевания и разделения обетованной земли и оканчивается сказанием о смерти сего вождя народа Божия. Пророку Самуилу приписывают книгу Судей, которая описывает состояние Израильтян во времена Судей, от кончины Иисуса Навина до смерти Самсона. В ней изображено неоднократное порабощение Израиля окрестными народами, и освобождение его посредством Судей всякий раз, как только он обращался к Богу. Ко временам Судей относятся приключения Руфи, одной бедной Моавитянки, которая, оставшись вдовою после одного Еврея, имевшего пребывание в Моавитской земле, выказала такую привязанность к своей свекрови и такую любовь к истинному Богопочитанию, что оставила свою родину и вместе с свекровью переселилась в Иудейский город Вифлеем; здесь она сделалась супругою богатого и благочестивого Вооза и матерью Овида, деда Давидова. Книга, описывающая приключения Руфи, составляя продолжение книги Судей в как бы введение в историю царствования Давидова, вероятно, написана тем же писателем, которому принадлежит книга Судей и последующая книга Царств. Первая и вторая книги Царств называются у Евреев Самуиловыми, но Самуил мог написать только двадцать четыре главы первой книги, потому что двадцать пятая говорит о кончине его. Остальные же семь глав и вся вторая книга Царств написаны пророками Гадом и Наваном ⁹¹. Первая книга повествует о событиях, случившихся при первосвященнике Илие, пророке Самуиле и царе Сауле до его смерти; вторая описывает царствование Давида до помазания Соломона еще при жизни отца. Собрание Псалмов, или книга хвалебных песней Богу, называется иначе Псалтирью, от имени десятиструнного музыкального инструмента: потому что Давид, которому принадлежит самая большая часть псалмов, сопровождал пение их игрою на этом инструменте. Кроме Давидовых псалмов, которых в собрании никак не менее 78-ми, есть еще один (89-й), принадлежащий Моисею, одиннадцать псалмов (41–48, 83, 84, 86-й) левитов Сынов Кореевых, двенадцать (49, 72–82-й) Асафа пророка, также из колена Левиина, один (87-й) Емана и один (88-й) Ефана, современников Давида. Они заключают в себе молитвы, правила благочестивой жизни, краткое изображение древних событий, назидательные размышления и пророчества о Мессии.