Смарагд, архиепископ Рязанский и Зарайский (Крыжановский Александр Петрович)
Родился 9 марта 1796 года в селе Великая Березянка Таращанского уезда Киевской губернии в семье местного священника Петра Михайловича Крыжановского и его жены Анны Васильевны. Наречён при крещении Александром, в честь одного из воспоминаемых в день его рождения сорока севастийских мучеников. Семья священника была большая, но обеспеченная. Воспитывая детей в труде, отец заботился и об их образовании.
В 1805 году Александр поступил в Киевскую духовную семинарию, а затем и в академию, где проучился до третьего курса, затем был отправлен для продолжения образования в Санкт-Петербургскую духовную академию, которую закончил в 1819 году с присвоением звания магистра богословия (9 августа 1819 года). Как лучший выпускник, он был оставлен в Санкт-Петербургской академии преподавателем богословских наук.
29 августа 1819 года Александр был пострижен в монашество с именем Смарагда в честь одного из сорока севастийских мучеников.
В том же году 8 сентября он был рукоположен во иеродиакона, а 20 сентября – во иеромонаха. В Санкт-Петербургской духовной академии Смарагд пробыл до 30 июня 1821 года, а затем был переведён инспектором и преподавателем богословия в Киевскую духовную академию, где в 1823 году был утверждён действительным членом академической конференции.
23 февраля 1824 года, по представлению ректора архимандрита Моисея и по ходатайству академической конференции, Комиссия духовных училищ присвоила иеромонаху Смарагду звание профессора с утверждением его членом Комитета духовной цензуры. Такое продвижение по службе объясняется успешным и быстрым исполнением всех ответственных поручений. Так, например, при ревизии в 1822 году Волынской, Минской и Черниговской семинарий он произвёл всестороннюю и тщательную проверку жизни семинарий и представил обоснованный отчёт о своей ревизии. Видя его усердную работу и бескорыстную службу, Киевский митрополит Евгений (Болховитинов, † 1837) уже в 1823 году ходатайствовал о возведении иеромонаха Смарагда в сан архимандрита. И это ходатайство было одобрено и принято Комиссией духовных училищ и Святейшим Синодом. Но в ожидании награды иеромонаху Смарагду пришлось пережить горькое разочарование. Ему были приписаны противозаконные действия при ревизии им Волынской семинарии. И хотя вскоре выяснилась несостоятельность обвинений, однако какое-то недоверие к его личности осталось на всю жизнь.
2 ноября 1824 года, после того как иеромонах Смарагд освободился от всех замечаний и надзора, он был возведён в сан архимандрита. Снова началась обычная деятельность с выполнением ряда важных поручений. Так, в 1823 году он проводил ревизию Каменец-Подольской семинарии: в 1821–1825 годах состоял членом Комитета по построению академических зданий; в 1825 году исполнял временно должность ректора Киевской семинарии, а в 1826 году был назначен ректором Киевской семинарии. В декабре того же года архимандрит Смарагд определён настоятелем Киево-Выдубицкого Михайловского монастыря.
Будучи ректором Киевской семинарии, он добился постройки для неё нового здания, заботился о семинарской библиотеке, помогал воспитанникам материально и уделял много внимания религиозному воспитанию учеников. Во внешнем обращении с учениками ректор был суров и грубоват, но, по свидетельству самих воспитанников, он проявлял такую доброту сердца, какая редко бывает даже у людей, считающихся добрыми.
8 мая 1828 года архимандрит Смарагд был переведён ректором и профессором богословия в Вифанскую семинарию и, кроме того, по желанию Московского митрополита Филарета (Дроздова; † 1867, память 19 ноября/2 декабря), был назначен настоятелем Высокопетровского монастыря, а также действительным членом конференции Московской духовной академии и членом внешнего академического правления по Московскому и Казанскому округам.
23 августа 1828 года, несмотря на нежелание местного епархиального начальства, Комиссия духовных училищ назначила архимандрита Смарагда ректором Киевской духовной академии и одновременно настоятелем Киево-Братского монастыря. Получив ректорство в Киевской академии, архимандрит Смарагд по-прежнему выполнял и ряд других поручений: в 1829 году он ревизовал Киевскую семинарию, а в 1830 году, вторично, Черниговскую и Минскую семинарии.
27 августа 1830 года архимандрит Смарагд был переведён в Санкт-Петербургскую академию ректором и профессором богословия, а также настоятелем Пинского Богоявленского монастыря. Недолго пришлось управлять архимандриту Смарагду и Санкт-Петербургской академией.
12 сентября 1831 года определением Святейшего Синода он был назначен епископом Ревельским, викарием Санкт-Петербургской епархии. Хиротония состоялась 20 сентября 1831 года в Казанском соборе Санкт-Петербурга. Одновременно новому епископу было передано и управление Троице-Сергиевой пустынью (близ Санкт-Петербурга). Обязанности его значительно расширились и усложнились, поэтому епископу Смарагду пришлось отказаться от преподавания в академии, а также и от управления Пинским монастырем.
В 1832 году епископ Смарагд был избран действительным членом Санкт-Петербургской духовной академии.
Киевская академия сохранила о своём бывшем ректоре добрую память, и в 1835 году епископ Смарагд был избран почётным членом её конференции. Не имея возможности заниматься научно-литературной деятельностью, преосвященный Смарагд никогда не относился к науке с пренебрежением. Напротив, он заботился об образовании духовенства и везде привлекал просвещённых духовных лиц.
В первые годы епископского служения всё шло благополучно, хотя на долю викария выпадала лишь исполнительная роль при митрополите Серафиме (Глаголевском; † 1843), однако он за это время завоевал репутацию рассудительного и доброго человека. Но такая спокойная жизнь продолжалась недолго.
В 1833 году было решено восстановить Полоцкую православную епархию, которая насильственно была отторгнута при образовании в 1596 году унии. Епархия была открыта 30 апреля 1833 года. Архипастырем для новой епархии был определён епископ Смарагд (14 мая 1833 года), соединяющий в себе отличное образование и достаточный опыт в административных делах. На епископа Смарагда была возложена тяжёлая, ответственная и почётная обязанность. Полоцкая паства находилась под влиянием униатов и католиков, поэтому задача епископа сводилась к тому, чтобы отторгнуть униатов, объединить её и восстановить Православие в епархии. Новый архипастырь сразу же отнёсся с чрезвычайным вниманием к своей трудной миссии. Ещё находясь в Санкт-Петербурге, он начал улаживать необходимые дела по своей епархии. По прибытии в Полоцк епископ Смарагд призвал всех объединиться, прекратить всякое деление на «ваше» и «наше». Много трудностей пришлось встретить ему на пути присоединения униатов к Православию. Не хватало священников, в Полоцке не было никакого духовного училища, в храмах была такая бедность, что не представлялось возможным совершать богослужение. Самому епископу даже не нашлось приличного дома, где бы он мог поселиться. Делопроизводство вести также было некому, и всё, даже простые бумаги приходилось составлять самому архиерею. Он выбивался из сил, работал за всех. А помощи ни от кого не поступало. К тому же одиночество епископа осложнялось тем, что свои люди оказывались врагами, на него и на духовенство постоянно сыпались клеветы. Полиция, переполненная католиками, всегда старалась действовать против Православия. Не встречая поддержки и помощи в деле присоединения униатов, епископ со свойственной ему горячностью писал жёсткие письма в Санкт-Петербург. Но его обвиняли за колкие выражения и советовали всё делать «потиху». Однако его успехи в присоединении униатов признавали необыкновенными, но в то же время выражали опасение излишней торопливостью в решении этого вопроса.
Не находя ни утешения, ни поддержки, ни руководства, епископ Смарагд не впадал в отчаяние, а терпел и являлся примером мужества, энергии и неутомимости. Работая без отдыха, он и других заставлял трудиться с таким же старанием. Везде он стремился навести порядок и утвердить законность, искореняя все поползновения к взяточничеству. Священников своей епархии он учил заслуживать любовь прихожан бескорыстием, кротким обхождением, немедленным и безвозмездным исполнением треб. Улучшая быт священства, епископ Смарагд старался и об умножении и благоустройстве православных церквей. Всех приезжающих в епархию священников епископ встречал с тёплым радушием, утешал и ободрял на чужбине, старался сплотить в одну семью, прилагал все силы к их материальному обеспечению.
Для подготовки кандидатов к пастырству епископ Смарагд уделял внимание улучшению школьного дела. При нём было создано в Полоцке уездное училище, а в дальнейшем он планировал открыть семинарию.
Так преосвященный Смарагд вёл работу по укреплению Православия в епархии. В деле присоединения униатов к Православию он вёл политику частичных присоединений, не рассчитывая сразу на всецелое присоединение. Для достижения намеченной цели он приспосабливался к любым обстоятельствам, не жертвуя, однако, своими принципами по существу, а везде и всегда стремился к распространению и ограждению Православия, где только ему грозила опасность. Все эти меры имели свои положительные результаты. В 1833–1834 годах было присоединено 80.289 униатов, а в 1835 году 28.057 униатов. Чтобы добиться таких успехов при небольшом количестве помощников, нужен был именно такой энергичный епископ, каким был Смарагд. Хотя ещё не все вновь обращённые с полным сознанием приняли Православие, но важен был тот факт, что они отошли от униатства. Теперь задача заключалась в том, чтобы укрепить их в Православии. К этому были направлены все силы преосвященного Смарагда. Можно сказать, что полоцкий период был наиболее важным в жизни епископа Смарагда. Он твёрдо основал здесь православно-русскую кафедру, и в этом отношении его заслуги были бесспорны.
По вопросу воссоединения униатов существовало глубокое разногласие между епископом Смарагдом и митрополитом Иосифом (Семашко; † 1868), который предлагал постепенно подготовить переход всей унии в Православие. Епископ Смарагд не отрицал этих планов, а практически старался производить частичные присоединения. На этой почве и «возникли разногласия между двумя иерархами». Всё это привело к тому, что епископа Смарагда было решено устранить от управления Полоцкой епархией.
15 июня 1836 года преосвященный Смарагд был возведён в сан архиепископа, а через год, 5 июня 1837 года, переведён в Могилёв. С тяжёлым чувством огорчения покидал он Полоцкую епархию, оставляя о себе здесь светлую память. Но вскоре и Могилёвская епархия стала родной для архиепископа Смарагда. Первым делом по прибытию в епархию архиепископ Смарагд установил церковное поминовение всех почивших могилёвских святителей и тем самым приобрёл симпатии паствы. Его полюбили не только православные, но и католики. Усердно способствовал архиепископ Смарагд православному увенчанию униатского дела и в 1839 году предложил все дела о лицах, совращённых из Православия, считать законченными. Теперь владыка прилагал все силы к тому, чтобы утвердить желанное братолюбие с воссоединённым священством и народом, поощряя добрую ревность между новоправославными приходами. Придавая большое значение воссоединению униатов, архиепископ Смарагд сам следил за всеми подробностями присоединения, вникая во всё до мелочей. Он внушал священникам, чтобы не ограничивались только формальным присоединением, а требовали от присоединившихся исповеди и приобщения у православного священника, тем самым укрепляя их в Православии и ограждая от католиков и раскола, который в то время имел место в Могилёвской епархии. Для этого архиепископу требовались ревностные и просвещённые пастыри, которых не хватало. Преосвященный хотел, чтобы пастырское служение совершалось по добровольному усердию со стороны духовенства и при добром участии паствы.
Немало заботился архиепископ Смарагд и о созидании церквей, которых было недостаточно в епархии. Предметом его попечений были и духовные учебные заведения епархии.
6 апреля 1840 года последовало новое назначение архиепископа Смарагда – в Харьков, а 31 декабря 1841 года, по неизвестным причинам, – в Астрахань. Это назначение очень его огорчило, он даже предполагал уйти на покой, но, повинуясь воле Божией, отправился на новое место назначения.
Трудная епархия досталась в управление архиепископу Смарагду. Всё делопроизводство было запущено, административного порядка не было, дисциплина расшатана, – одним словом, Астраханская епархия находилась в полном расстройстве. Но архиепископ Смарагд быстро разобрался со всеми запущенными канцелярскими делами и привёл в порядок церковное управление, не стесняясь устранять непригодных людей, а нужных привлекать к себе даже из других городов. В целях наведения порядка он объезжал епархию, лично проверял знание молитв прихожанами, ввиду недостатка церквей в епархии осуществлял церковное строительство, призывая богатых людей к пожертвованию на храмы. Благоукрасил кафедральный собор Астрахани и другие храмы. Поднял авторитет духовенства перед гражданской властью и народом. Проявил особое попечение о сиротах и угнетённых. Преследовал взяточничество, не терпел сутяг и ябедников, доносы никогда не принимал без проверки.
Одной из новых забот в этот период для архиепископа Смарагда было обращение калмыков к Православию. В этом деле он следовал призыву Московского митрополита Филарета. Хотя эта миссия не обещала значительных успехов, но архиепископ Смарагд взялся за это дело с присущей ему энергией и, несмотря на все затруднения, имел некоторый успех.
Таким образом, архиепископ Смарагд выполнил возложенную на него задачу по благоустройству епархии. Он учил больше делом и своим собственным примером и тем самым оставил о себе в Астрахани добрую память во всех слоях общества. «Милостивый Смарагд» – вот имя его в Могилёве и Астрахани. За годы, проведённые в Астрахани, на его деятельность не было ни одного нарекания. Строгим и справедливым характеризовали его в Астрахани. Сам он очень привык к этой епархии, её духовенству и пастве. Но жаркий, тяжелый для его здоровья климат вынудил архиепископа просить о перемещении его в другую епархию, и 12 ноября 1844 года он был назначен в Орёл.
Орловская епархия оказалась очень по душе архиепископу Смарагду, здесь и климат был подходящий для его здоровья. О нём в этой епархии сложилось мнение как о хорошем администраторе, со вниманием и тщательностью вникавшем во все дела. Во избежание излишнего сутяжничества архиепископ некоторые вопросы решал самостоятельно без консистории, но при этом никогда не преступал своих прав и не брался никогда решать то, чего сам лично не знал.
В Орле, как и в Астрахани, архиепископ Смарагд занимался благоустройством, восстановлением и строительством новых церквей, причём очень много делал на средства благотворителей. В свой кафедральный город он по-прежнему старался подбирать хорошее, грамотное духовенство, занимался устроением монашеской жизни в епархии. При архиепископе Смарагде учреждена вновь в 1851 году Волховская Богородично-Всехсвятская женская община. За энергичность в делах архиепископа Смарагда ценили в высших церковных кругах.
В 1853 году он был вызван на годичную сессию в Святейший Синод.
Уделяя много внимания Орловской епархии, архиепископ Смарагд надеялся находиться здесь до конца своих дней. Но этой надежде не суждено было сбыться. Недоброжелатели архиепископа Смарагда всячески стремились опорочить его. Из Орла стали усиленно распространяться слухи о лихоимстве архиепископа Смарагда. Причём рассказывались случаи один фантастичнее другого. Например, будто архиепископ не принимал ни одного прошения без вложенных в него кредиток, возвращая со словами: «Прошение без нумера» и другое подобное этому. Но были и другие свидетельства. Архимандрит Иерофей (Домницкий), который служил при архиепископе Смарагде более двадцати лет (до дня отъезда владыки в Рязань), отмечал, что владыка не имел пристрастия ни к чему земному. Единственно, что было дорого ему, – это книги, но ввиду того, что ему часто приходилось переезжать, он раздал и свои книги: часть – Могилёвской семинарии, а часть оставил в Харькове. Но в Орловский период жизни архиепископ Смарагд стал больше уделять внимания своему личному благосостоянию, чувствуя приближение старости и зная, как тяжело бывает архипастырю, находящемуся на покое. Этим своекорыстно начали злоупотреблять окружающие, действуя якобы от имени архиепископа. Это явление усугубило нарекания на архиепископа Смарагда и предопределило перевод его из Орловской епархии. Непосредственным же поводом для перевода архиепископа Смарагда из Орла явилась история со священником Семовым, которого защищал архиепископ Смарагд. По вмешательству из Санкт-Петербурга эта история превратилась в злостную тяжбу сельского иерея со своим архиепископом, который оказался под следствием даже у своего духовенства. Так незначительное дело превратилось в скандальную историю, которая вышла за пределы Орловской епархии. Ответственные лица, не разобравшись до конца, постарались отстранить архиепископа Смарагда от управления Орловской епархией.
5 июня 1858 года архиепископ Смарагд был перемещён в Рязанскую епархию. С тяжёлым чувством покидал преосвященный Смарагд Орёл. Простившись с орловской паствой, он незаметно выехал из города окольным путём вброд через реку Оку. Духовенство Орловской епархии сохранило о нём память как об архипастыре добром и мудром.
Рязанская кафедра была последней в жизни архиепископа Смарагда. Гонимый клеветами и недоброжелательством, он вынужден был не по своей воле много странствовать. Здоровье его пошатнулось, и тогда он стал думать об уходе на покой, но, зная бедственное положение архиереев «на покое», когда они всем в тягость, архиепископ до конца дней своих, несмотря на болезнь, оставался на кафедре.
В Рязанской епархии архиепископ Смарагд также уделял большое внимание церковному строительству. Рязанская паства благодарна своему архипастырю за устройство церкви в честь благоверного рязанского мученика Романа, пострадавшего в Орде, которому в епархии не было ни одного храма. Вообще церковное благоустройство и строительство было главной его заботой. В Рязани архиепископ Смарагд почувствовал, что силы его уже надломлены, он часто стал говорить о своей близкой кончине.
После ревматизма он заболел водянкой, но не слег в постель, а проводил последние дни в кресле.
«Умер на ногах» 11 ноября 1863 года, после 32-летнего архиерейского служения, всего прожив 67 лет. На отпевание своего архипастыря собралось почти четверть жителей Рязани. Тело архиепископа Смарагда, по его завещанию, было погребено в Архангельском соборе. Из чувства уважения к своему почившему архипастырю в городе на девять дней были прекращены все общественные и увеселительные мероприятия и устроены всеобщие поминки.
В заключение биографии архиепископа Смарагда можно сказать, что это был человек, отличавшийся своеобразным характером. Он был энергичен, строг, резок в суждениях, иногда грубоват, но, с другой стороны, добр, заботлив и внимателен к людям. Мнения о нём современников были самые противоречивые. Причём отрицательное мнение о характере архиепископа Смарагда всегда преобладало, так как в защиту его говорить нельзя было, ругать же позволялось всем и сколько угодно. Даже митрополит Московский Филарет, судя по оставшемуся после смерти архиепископа Смарагда наследству, склонен был верить всему говорившемуся о нём.
Профессор Санкт-Петербургской духовной академии Н.Н. Глубоковский в книге, посвящённой жизни и деятельности архиепископа Смарагда, писал: «Его жизнь оказалась страннической, и Смарагд с одним жезлом прошёл шесть епархий «без малейшего в том участия своей воли», но при связанных с переводами муках и преследованиях, которые сделали его жизненный путь невыразимо тяжким крестоношением, а его самого – великим страдальцем, хотя он до конца остался твёрдым камнем, не колебавшимся от бурь». Архиепископ Смарагд и при жизни был «облагаем судом человеческим», и во «гроб лёг, повитый тем же колючим тернием мнений людских». Однако, несмотря на ряд недостатков, которые были присущи архиепископу Смарагду, его можно назвать выдающимся русским иерархом середины XIX века, «горевшим огнём архипастырской ревности».
Труды:
Два письма к Белюгову Александру Ивановичу // Христианское чтение. СПб., 1909, октябрь, стр. 1371–1373.
Письма к И.Ф. Глушкову (1834–1835) // Русский архив. М. 1891. Кн. 1. № 3, стр. 373–384.
Письма к князю Н.Н. Хованскому, генерал-губернатору Смоленскому, Витебскому и Могилевскому (1833–1835) // Русский архив. М. 1891. Кн. 2, № 8, стр. 427–440.
Письма к архиепископу Херсонскому Иннокентию // Рязанские епархиальные ведомости.
Литература:
Глубоковский Н.Н. Высокопреосвященный Смарагд (Крыжановский), архиепископ Рязанский, (1863, XI, 11): его жизнь и деятельность. СПб., 1914.
Глубоковский Н.Н. Родословие Смарагда (Крыжановского), архиепископа Рязанского. М. 1910.
Глубоковский Н.Н. Письма Смарагда (Крыжановского), архиепископа Рязанского к Пелагее Васильевне Шеншиной 1859–1860 гг.
Глубоковский Н.Н. Письма архиепископа Смарагда (Крыжановского) к архимандриту Иерофею (Добрицкому) из Орла, Санкт-Петербурга и Рязани (1847–1863) // Христианское чтение. СПб., 1912, январь, стр. 964–986.
Глубоковский Н.Н. Из переписки архиепископа Рязанского Смарагда (Крыжановского). М. 1913.
Никанор (Бровкович), архиепископ. Минувшая жизнь: Из быта белого и монашествующего духовенства второй половины XIX века: в 2 т. Одесса. 1913, т. 1, стр. 67–81, 88, 202–203, 208, 222, 228, 229, 233–252.
Савва (Тихомиров), архиепископ. Хроника моей жизни: в 9 т, Сергиев Посад. 1897–1911, т. 3, стр. 33, 389, 493, 507, прим. 1, 508, 510, 515, прим. 2: т. 4, стр. 337, 500, 723, 777, 820, 821: т. 5, стр. 56, 763; т. 6, стр. 390.
Родосский А. С. Биографический словарь студентов первых XXVIII курсов Санкт-Петербургской духовной академии. 1814–1869 гг. СПб., 1907, стр. XV, 448, 449.
Лесков Н.С. Мелочи архиерейской жизни // Собрание сочинений: в 11 т. М. Гослитиздат, 1956–1958, т. 6, стр. 400–408, 414–418.
Собрание мнений и отзывов Филарета, митрополита Московского и Коломенского, по учебным и церковно-государственным вопросам: в 5 т. СПб., 1885–1888, т. 2, стр. 329–330.
Письма митрополита Московского Филарета к наместнику Свято-Троицкой Сергиевой лавры архимандриту Антонию (1831–1867): в 4 ч. М. 1877–1884, ч. 4, стр. 411.
Письма митрополита Московского Филарета к А.Н. Муравьеву. Киев. 1869, стр. 612.
Письма митрополита Филарета Московского к высочайшим особам и разным другим лицам, собранные и изданные Саввою, архиепископом Тверским и Кашинским. Тверь, 1888, 2, стр. 205 и прим. 2, 210, 222.
Письма митрополита Московского Филарета к архиепископу Смарагду (Крыжановскому) // Чтения в Обществе любителей духовного просвещения. М. 1870. Кн. 12, стр. 28–43; кн. 13, стр. 32–48.
Юбилейный сборник исторических материалов у Троицы в Академии 1814–1914 г. М. 1914, стр. 17, 38.
Строев П.М. Списки иерархов и настоятелей монастырей Российской Церкви. СПб., 1877, стр. 20, 24, 174, 267, 312, 417, 495, 499, 541, 905, 965.
Рязанские епархиальные ведомости. 1876, №6.
Толстой Ю. Списки архиереев и архиерейских кафедр иерархии Всероссийской со времени учреждения Святейшего Правительствующего Синода (1721–1871). М. 1872, № 271.
Булгаков С.В. Настольная книга для священно- церковнослужителей. Киев. 1913, стр. 1395, 1405, 1407, 1409, 1411, 1416.
Денисов Л.И. Православные монастыри Российской империи: полный список всех 1105 ныне действующих в 75 губерниях и областях России. М. 1908, стр. 300.
Списки архиереев иерархии Всероссийской и архиерейских кафедр со времени учреждения Святейшего Правительствующего Синода (1721–1895). СПб., 1896. № 271.
Историко-статистическое описание Харьковской епархии [Филарет (Гумилевский)]: в 5 отд. М. 1852–1858. – Отд. 1, стр. 27.
Православный собеседник. Казань. 1915, январь, стр. 18.
– 1916, январь, стр. 364–365.
Прибавления к «Церковным ведомостям». СПб., 1889, № 17, стр. 457.
Церковный вестник. СПб., 1891, № 25. – С, 392; № 45, стр. 712.
Исторический вестник. СПб., 1889, август, стр. 446–447.
Русская старина. СПб., 1874, февраль, стр. 210.
Русская старина. СПб., 1878, февраль, стр. 198; май, стр. 191.
Русская старина. СПб., 1880, июнь, стр. 227–228.
Русская старина. СПб., 1883, август, стр. 421–429.
Русская старина. СПб., 1885, июль, стр. 168.
Христианское чтение. СПб., 1872. апрель, стр. 698.
Письма митрополита Филарета к С.Д. Нечаеву // Русский архив. М. 1893. Кн. 1, стр. 131, 215, 217.
Записки графа М.Д. Бутурлина // Русский архив. М. 1898, Кн. 3, стр. 162.
Русский архив. М. 1899. Кн. 2, № 6. – С. 218.
Русский архив. М. 1900. Кн. 3, №11, стр. 428.
Русский архив. М. 1904. Кн. 2. № 6, стр. 292.
Лебедев А. Архиепископ Иаков Вечерков // Русский архив. М. 1916. Кн. 1, стр. 191.
Православная богословская энциклопедия или Богословский энциклопедический словарь: в 12 т. / Под ред. А.П. Лопухина и Н.Н. Глубоковского. СПб., 1900–1911, т. 2, стр. 107.
Полный православный богословский энциклопедический словарь: в 2 т. / Изд. П.П. Сойкина. СПб., б. г. T. 1, стр. 259: т. 2, стр. 1582, 1708, 1836, 1974, 2078, 2271.
Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: в 41 т. СПб., 1890–1907, т. 30 (кн. 60), стр. 492.
Русский биографический словарь: в 25 т. СПб.; М. 1896–1913, т. 18, стр. 645–646.
Краткие сведения о Харьковских иерархах // Харьковские епархиальные ведомости. 1869, № 2, стр. 89–90.
Н. Д[урново]. Девятисотлетие русской иерархии 988–1888. Епархии и архиереи. М. 1888, стр. 31, 36, 53, 55, 66, 71, 78.
Смолич И.К. История Русской Церкви, 1700–1917 // Макарий (Булгаков), митрополит. История Русской Церкви: в 9 т. М. 1994–1997, т. 8., ч. 2, стр. 224, 336–339, 479.