Глава 11

О женском покрывале (1–16). О беспорядках при совершении таинства Евхаристии (17–34)

1Кор.11:1–16. Большинство толкователей полагают, что уже в первой половине 11-й главы Ап. имеет в виду общественное богослужение, которое нарушалось появлением женщин без покрывала на голове. Такое предположение основано на том, что в 4, 5 и 13-м стихах упоминается о пророчествовании, которое будто бы имело место только при общественном богослужении (ср. 1Кор.14:3–29). Но ничто не препятствует также предположить, что дар пророчества проявлялся также и в домашнем богослужении, в тесном семейном кругу, где могли выступать в качестве совершителей молитвы и женщины. Некоторые обстоятельства даже мешают допустить то предположение, что Ап. имеет здесь в виду молитву и пророчествование при общественном богослужении. Так для обоснования своего постановления относительно женщин Ап. не ссылается вовсе на особенный характер общественного богослужения, а затем в 17-м стихе он об обстоятельствах, имевших место при общественном богослужении, говорит как о чем то новом (ср. 18 ст. – «во-первых»). Наконец, если бы шла речь об общественном богослужении, то Ап. упомянул бы и о девицах, а не об одних женщинах.

Итак, следов. Ап. имеет в виду домашнюю жизнь женщины. Что же здесь обратило на себя его внимание? По-видимому, коринфские христианки стремились к полному уравнению в правах с своими мужьями. Учение Апостола о том, что во Христе Иисусе нет различия между мужским полом и женским (Гал. 3:28), коринфянки поняли не только в смысле равенства своих прав на спасение и благодать с правами мужчин, а в смысле равенства и в правах житейских. Это свое понимание равенства они обнаруживали в том, что при домашних молитвах, где и они иногда пророчествовали, они снимали с себя покрывало, которое в Коринфе, очевидно, служило символом подчиненности жены мужу. Против этого стремления коринфских женщин-христианок Ап. и говорит теперь, как ранее он говорил против стремления рабов-христиан к освобождению (1Кор.7:21 и сл.). Он увещевает коринфянок оставаться в прежних пределах, которые указаны им при самом их сотворении. Он требует, чтобы женщины надевали покрывало при молитве и пророчествовании в знак своего подчинения мужу. Затем, чтобы еще более показать нелепость претензии коринфских женщин, Ап. указывает им на обычай общегреческий и на обычай, соблюдаемый в других христианских церквах.

1Кор.11:1. Будьте подражателями мне, как я Христу.

Этот стих составляет заключение к гл. Х-й. Ап. учит христиан подражать ему, как и он подражает Христу. Он постольку может быть примером для других, поскольку сам подражает примеру Христа, Который был образцом полного самоотречения (ср. Рим. 15:1–3). Конечно, Ап. не требует от христиан рабского подражания: обстоятельства его жизни и жизни коринфян были неодинаковы – тем более, конечно, это нужно сказать о современных обстоятельствах. Но дух самоотречения христиане всегда и везде должны иметь такой же, каким был проникнут Ап. Павел.

1Кор.11:2. Хвалю вас, братия, что вы все мое по­мните и держите пред­ания так, как я перед­ал вам.

«Хвалю вас» – правильнее: «но хвалю вас за то». Частица «но» указывает на переход к новой теме. – «Предания», – т. е. указания, касающиеся церковной жизни, а не учения. О последних Ап. говорит в 1Кор.15:3. – Ап. хочет сказать здесь, что в общем поведение коринфян заслуживает похвалы – они стараются удержать порядки, заведенные Апостолом.

1Кор.11:3. Хочу также, чтобы вы знали, что всякому мужу глава Христос, жене глава – муж, а Христу глава – Бог.

Но есть нечто в поведении коринфян, что не заслуживает похвалы. Коринфяне гордились обширностью своего христианского познания и некоторые из них, наиболее либеральные, вероятно, не считали нужным руководиться в своей жизни указаниями Ап. Павла. В виду этого Ап. и говорит, что им нужно узнать как следует еще одно важное обстоятельство, на которое они, очевидно, не обращали внимания: везде и в отношениях человека к человеку, человека к Богу и даже в отношениях между Богом и Христом существует известное подчинение, о чем свободолюбивым коринфянам не приходило и в голову. – «Всякому мужу глава Христос». Выражение «глава» имеет двоякое значение: с одной стороны оно заключает в себе мысль о жизненном общении, (от головы идут нервы по всему телу), с другой указывает, что в этом общении существует некоторое неравенство между двумя сторонами. Таково и общение между мужем и женою в браке: хотя оно есть общение тесное и жизненное, тем не менее, одна сторона – муж – является здесь более сильною, господствующей, а другая – жена – зависимою и более пассивною, чем активною. Таково же отношение между мужчиною (здесь «муж» значит «мужчина») и Христом. Тут также есть сторона активная, владычествующая – это Христос, и сторона слабая, способная более воспринимать, чем действовать – это мужчина. Наконец, это отношение восходит еще выше, достигает до жизни Божества: Отец и Сын – это тоже две стороны, находящиеся в теснейшем общении между собою, но все-таки Сын не делает ничего Сам от Себя, «если не увидит Отца творящего» (Ин. 5:19).

«Жене глава муж». Ап. обозначает здесь естественное и социальное правовое отношение мужа к жене. Муж – глава семьи, а жена занимает (или занимала) подчиненное положение. Христианство такой порядок не уничтожило, а освятило. Таким образом, в отношении к духовному спасению женщина так же, как и мужчина, имеет главою Христа (изречение: «Я – лоза, а вы ветви» – Ин. 15:5 – относится к обоим полам), тем не менее в естественном и социальном отношении женщина должна занимать подчиненное положение в отношении к мужу.

«А Христу глава – Бог». Древние церковные толкователи и некоторые из новых видят здесь отношение Бога к воплотившемуся Сыну Божию. За правильность такого взгляда говорит и то обстоятельство, что Ап. употребил здесь термин «Христос», а не Сын Божий. Godet же находит возможным видеть здесь и указание на известное соподчинение, существующее между Сыном Божиим до воплощения и Богом Отцом. Мнение это давно уже было признано еретическим (субординационизм), да и то основание, какое Godet приводит в его пользу, не имеет значения. Он говорит именно, что если мы будем видеть здесь отношение только к воплотившемуся Сыну Божию, то при этом понимании мы должны устранить мысль о единстве жизни и существа между Христом и Богом. Но Господь Иисус Христос ясно и определенно свидетельствует, что единство между Ним и Отцом осталось совершенным и по Его воплощении. «Я и Отец – одно» (Ин. 10:30; ср. Ин. 10:38, 15).

1Кор.11:4. Всякий муж, молящийся или про­роче­с­т­ву­ющий с по­крытою головою, по­стыжает свою голову.

1Кор.11:5. И всякая жена, молящаяся или про­роче­с­т­ву­ющая с открытою головою, по­стыжает свою голову, ибо это то же, как если бы она была обритая.

1Кор.11:6. Ибо если жена не хочет по­кры­ваться, то пусть и стрижет­ся; а если жене стыдно быть острижен­ной или обритой, пусть по­крывает­ся.

Между 3-м и 4-м стихом надобно вставить такую мысль: «если жена действительно подчинена мужу, то она должна проявлять эту подчиненность и во внешнем своем виде, и прежде всего в покрытии головы». – «Всякий муж». Ап. говорит о муже не потому, чтобы в Коринфе мужчины являлись в богослужебное собрание с покрытыми головами, а потому, что чрез это упоминание еще резче выступает ненормальность появления женщины с открытою головою. – «Молящийся или пророчествующий» – объяснение его в гл. XIV. – «Главу свою», т. е. и самого себя, и Христа, своего Главу, о славе Которого он должен пещись. Покрывая свою голову, мужчина этим давал бы понять, что он зависит от какой то другой Главы, кроме своей, небесной, и этим похищал бы честь, какая подобает Христу. – «И всякая жена...». Так как, наоборот, женщина имеет над собою «и на земле» видимую главу – мужа, – то для последнего было бы поношением, если бы женщина надела на себя одеяние, которое было символом независимого положения. – «Молящаяся или пророчествующая» – очевидно, дома, а не при общественном богослужении, потому что Ап. запрещал женщинам говорить при общественном богослужении (1Кор.14:34). – «Свою голову» – т. е. своего мужа, у которого она отнимает принадлежащие ему права, молясь с открытою головою. – «Ибо что то же...». В 15-м стихе сказано, что длинные волосы для жены – честь. След., обритие или острижение волос – позор. Кто из женщин стрижет волосы, та лишает себя чести, которая лежит в природе обычая растить волосы. Женщина, таким образом, ставит себя на ступень тех женщин, которые не хотят соблюдать установленных в природе порядков. – «Пусть стрижется», т. е. ей, значит, все равно! Она не стесняется никакими приличиями... (у евреев остриженная голова женщины служила знаком позора ср. Ис. 3:16–17. У греков такого значения этот обычай не имел).

1Кор.11:7. Итак муж не должен по­кры­вать голову, по­тому что он есть образ­ и слава Божия; а жена есть слава мужа.

1Кор.11:8. Ибо не муж от жены, но жена от мужа;

1Кор.11:9. и не муж создан для жены, но жена для мужа.

Доселе Ап. доказывал необходимость подчинения жены мужу соображениями, заимствованными из сферы, можно сказать, отвлеченной, философско-богословской. Теперь он выводит необходимость эту из истории сотворения жены. – «Образ и слава Божия». Первое выражение (εικών) указывает на то, что муж, в силу своего владычества над женою, отражает на себе власть невидимого Творца мира над всеми вещами (ср. Быт. 1:26–28; Пс. 8). Второе (δόξα) – на то, что муж, поскольку он остается верным своему назначению, как отображение славы Божией, в свою очередь прославляет и Самого Бога, слагая к Его ногам венец, какой возложил на него Бог. В таком же смысле уполномоченные от Церквей называются «славой Христовой» во 2-м посл. к Коринф. (2Кор.8:23): они содействуют прославлению Христа в разных церквах. Такой муж – образ Божий и слава Божия – не должен сокрывать это – свое достоинство – под покрывалом. Чрез это он затмил бы отблеск божественного величия, какое дано ему Творцом. Но в силу того же закона жена должна поступить иначе.

«Жена есть слава мужа». Это выражение находит свое объяснение в двух следующих выражениях: жена взята «от» мужа и создана «для» мужа. Всеми лучшими свойствами своего существа, по свободному влечению, жена стремится помогать своему мужу во всех его начинаниях и этим содействует ему в приобретении славы. – Почему однако Ап. жену не назвал «образом» мужа, а только его «славою»? Потому, что с понятием «образа» соединено представление о властительном достоинстве, а жена такого властительного достоинства в доме не имела: отобразом и участником в управлении домом была у отца семейства не жена, а его старший сын. – «Жена для мужа» – см. Быт. 2:18.

1Кор.11:10. Посему жена и должна иметь на голове своей знак власти над нею, для Ангелов.

Так как жена сотворена «из» мужа и «для» мужа, то она и должна на голове иметь знак власти, которой она подчинена. – «Для Ангелов». Это прибавление, по-видимому, не имеет значения основания, в силу которого жена должна в церкви покрываться покрывалом: впереди уже достаточно ясно выражена причина и цель этого покрывания и 10-й стих поэтому начинается выражением «посему». Неinriсi говорит, что об «Ангелах» здесь упомянуто потому, что они были при сотворении мира и людей орудиями в руках Божиих и потому что они чувствуют себя оскорбленными, видя, как нарушаются нормальные, при самом сотворении установленные, отношения межу мужем и женою. Эту мысль можно принять, с тою, впрочем, оговоркою, что Ангелы были только свидетелями творения мира (Иов. 38:7). А что они невидимо присутствуют в богослужебных собраниях верующих – об этом можно заключать из других мест посланий Ап. Павла (напр. Еф. 3:10; 1Тим. 5:21; 1Кор.4:9). Это мнение уже высказано было древними церковными толкователями (Злат., Августин), но тем не менее наряду с ним существовало другое, приводимое еще Тертуллианом, – что здесь нужно разуметь «злых» ангелов, которые возбудятся похотью к женщинам, открывшим свою голову. Но злые ангелы нигде просто «ангелами» не называются. Некоторые еще разумели здесь шпионов языческих, предстоятелей церкви и т. д., но все эти мнения не могут быть признаны сколько-нибудь основательными. Есть еще мнение, что это прибавление есть позднейшая вставка, но это мнение также не может быть принято, потому что слова: «для Ангелов» находятся во всех древнейших кодексах.

1Кор.11:11. Впрочем ни муж без жены, ни жена без мужа, в Го­с­по­де.

1Кор.11:12. Ибо как жена от мужа, так и муж через жену; все же – от Бога.

Зависимое положение женщины в христианстве смягчается в силу того духовного общения во Христе («в Господе»), какое существует между мужем и женою: один супруг всегда мыслится тесно связанным с другим во всех обстоятельствах жизни – и в молитве и во взаимном споспешествовании в деле духовного усовершенствования. – «Муж чрез жену». То обстоятельство, что всякий мужчина рождается от женщины, уравнивает до известной степени положение обоих полов. Этим упоминанием Ап. смиряет гордость мужа и с этою же целью Ап. прибавляет дальше: «все же – от Бога». Не сами люди устроили так или иначе свои отношения, а все сделалось так, а не иначе потому, что этого восхотел Бог.

1Кор.11:13. Рассудите сами, при­лично ли жене молиться Богу с непокрытою головою?

Теперь Ап. обращает внимание на известную особенность в физической организации мужчины и женщины. Сначала обращается он к рассудительности читателей. Сами они должны сообразить, что являться пред Богом («молиться Богу») жене нельзя с головою открытой. Ведь – «все – от Бога»; Бог установил – это Его воля – чтобы женщина была в подчинении у мужа. Как же она осмеливается явиться молитвенницею пред Богом в таком виде, какой свидетельствует о том, что она не хочет держаться Божеского установления?

1Кор.11:14. Не сама ли при­рода учит вас, что если муж растит волосы, то это бес­честье для него,

1Кор.11:15. но если жена растит волосы, для нее это честь, так как волосы даны ей вместо по­крывала?

Если этого мало, то пусть коринфяне обратят внимание на то, чему их учит сама природа (φύσις), которая так сказать побуждает женщин носить длинные волосы, а мужчин – короткие. Длинные, простирающиеся почти до ног волосы женщины указывают, что она должна закрываться от взоров мужчин. Наоборот, внушая мужчинам носить короткие волосы, природа тем самым говорит, что мужчина должен являться с открытою головою, как царь творения. Волосы для него служат как бы короной, а для женщины – покрывалом. Таким образом, в самом физическом устройстве женщины обнаруживается всеблагая и премудрая воля Бога-Творца.

1Кор.11:16. А если бы кто захотел спорить, то мы не имеем такого обычая, ни церкви Божии.

Ап. знал, что греки любят спорить всегда – даже в вещах, не требующих обсуждения. Поэтому он этим спорщикам, которых, может быть, не убеждали никакие разумные доказательства, заявляет, что вообще обычаи христианской церкви не допускают появления женщин с головой открытой: такого обычая – нигде нет! И в самом деле, изображения, имеющиеся в древних римских катакомбах, дают возможность убедиться, что древние христиане-мужчины – коротко стригли себе волосы, а женщины-христианки надевали довольно длинное покрывало на голову, ниспадавшее на плечи, которым закрыто было и их лицо. – Спрашивают: не было ли высказанное Апостолом убеждение обусловлено местными и временными отношениями? Не стал ли бы Ап. рассуждать иначе, если бы жил в наши дни на западе Европы? На этот вопрос мы должны отвечать отрицательно. Основания, какие приводит Апостол, заимствованы не из тогдашних отношений и обычаев, но имеют отношение к фактам непреходящим и неизменным. В самом деле, физическое устройство женщины (ст. 13–15) и сегодня и впоследствии всегда останется тем же, какое имела женщина во дни Ап. Павла. Затем, история сотворения человека, на которую Ап. ссылается (ст. 8–12), и теперь, как во дни Апостола, является в глазах христиан началом, по которому строится общественный порядок. Отношение между Богом и Христом, Христом и мужем, мужем и женою (ст. 3) – не изменилось по существу. Поэтому или нужно признать доводы Апостола неосновательными, или же признать их имеющими значение на все времена. А так как нет основания отрицать последнее, то, след., нужно полагать, что Ап. и в настоящее время сказал бы женщинам-христианкам то же, что говорит он женщинам-христианкам в рассматриваемой главе.

Впрочем, нужно заметить и то, что Ап. не вступается здесь в сферу так называемой женской эмансипации вообще. Он говорит только о женщинах замужних и их правах в церковной жизни. Он совсем не предрешает таких вопросов, как вопрос о праве девиц на получение образования, о праве иметь занятия на государственной и общественной службе и т. под., хотя во всяком случае и тут имеют несомненное значение те доводы, какие приводит Ап. против стремления жен христианок сравняться с своими мужьями в религиозной сфере или собственно в правах своих как члена церковного общества. «Никогда не нужно – говорит Мейер – забывать нам следующего: женская эмансипация, даже и христианская, стремится к полному уравнению женщины с мужчиною; она основывается на непонимании Евангелия; она представляет собою физическую карикатуру».

1Кор.11:17–34. Апостолу сообщили о еще более важном беспорядке, какой имел место в жизни коринфской христианской общины. Именно, в богослужебных собраниях христиан отразилась та партийность, о которой Апостол говорил в первых четырех главах своего послания (17–19), а затем в этих же собраниях, при совершении таинства Евхаристии, когда еще совершалась предварявшая это таинство вечеря любви, всякий спешил сам съесть принесенную им пищу, чтобы она не доставалась другим, не имущим. Ап. указывает на ненормальность такого образа действий. Велико значение таинства св. Евхаристии! Здесь совершается бескровная жертва в память той великой жертвы, какую принес за людей Христос, и тот, кто недостойно приступает ко вкушению тела и крови Господней, принимает на себя большую ответственность пред Господом. Оттого в коринфской общине участились и случаи внезапной смерти христиан: это наказание Божие за то, что христиане эти не в надлежащем настроении приступали к приобщению.

1Кор.11:17. Но, пред­лагая сие, не хвалю вас, что вы собираетесь не на лучшее, а на худшее.

«Не хвалю вас». Ап. находил возможным хвалить коринфских христиан (ст. 2-й), хотя и видел нечто ненормальное в их поведении. Но здесь он не находит этого возможным. Почему же? Нет ли в этом противоречия? Нет, противоречия здесь нет, потому что здесь речь идет не о нарушении какого-либо установления апостольского, а о недостатке благоговения при совершении важнейшего из богослужебных действий. Похвала за соблюдение «преданий апостольских» не отнимается от коринфян. – «Собираетесь не на лучшее, а на худшее», т. е. ваши богослужебные собрания ведут за собою не улучшение взаимных отношений между вами, а только ухудшают эти отношения.

1Кор.11:18. Ибо, во-первых, слы­шу, что, когда вы собираетесь в церковь, между вами бывают раз­деле­ния, чему отчасти и верю.

1Кор.11:19. Ибо надлежит быть и раз­номыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные.

«Во-первых слышу». Соответствующее этому первому упреку второе порицание начинается в ст. 20-м. Это ясно видно из того, что как 18-й, так и 20-й стих начинаются одинаково выражением: «когда вы собираетесь» (συνερχομένων υμῶν). – «В церковь» – правильнее: «как церковь» или: «церковью» (ώκκλησία). Этим обозначается род и способ собрания, а не место (ср. 1Кор.14:23). – «Разделения». Апостол не входит в разъяснение того, какие это были разделения, очевидно, потому, что подробно объяснил это в первых четырех главах своего послания. Это, конечно, были разделения из-за учителей веры. – «Чему отчасти и верю». Ап. хочет смягчить ту картину настроений, какую нарисовали ему прибывшие в Ефес из Коринфа христиане. Быть может – хочет сказать он – положение вещей в Коринфе не так уже плохо, как показалось этим ревностным христианам. – «Ибо надлежит...» – Ап. говорит здесь о внутренней причине, по какой такие разделения должны были возникнуть. Означенные разделения появились в силу особого действия Божественного Промышления о Церкви. В Церкви Коринфской, как и в других церквах, было немало людей, которые выступили в качестве учителей веры не по призванию, а увлекаясь примером других или желая оказать сопротивление общепризнанным проповедникам. И вот, в возникших, вследствие появления новых учителей, спорах должно было выясниться, кто настоящий, призванный, учитель веры, и кто не заслуживает этого названия. Ап. предвидит, даже еще более худшее – что за «разделениями» (σχίσματα ст. 18-й), причина которых лежала в личных симпатиях и антипатиях разделявшихся между собою из-за учителей веры, последуют «разномыслия» (αιρέσεις – ст. 19-й), в которых скажется уже различное понимание самого учения христианского (ср. Деян. 5:17, 15:5, где идет речь о «ересях» фарисейской и саддукейской, и Деян. 24:5, 28:22, где дано тоже наименование «ереси» – в смысле особого учения – самому христианству). Если «разделения» можно сравнить с маленькими надрывами в покрывале, то «разномыслия» – будут уже такие разрывы, от которых покрывало разделится на несколько частей. – «Дабы открылись между вами искусные». Под «искусными» (δόκιμοι) нужно понимать таких христиан, которые обнаружат при таких смятениях Церкви столько мудрости и зрелости в суждении, что каждый признает их действительными христианами (ср. 1Кор.9:27).

1Кор.11:20. Далее, вы собираетесь, так, что это не значит вкушать вечерю Го­с­по­дню;

1Кор.11:21. ибо всякий по­спешает пре­жде других есть свою пищу, так что иной бывает голоден, а иной упивает­ся.

Второе нестроение, обратившее на себя внимание Апостола, – это непорядки при совершении вечерей любви или агап. – «Вы собираетесь...» – правильнее: «если вы таким образом сходитесь в одном месте (επί τό αυτό – указывает на собрание христиан в одном и том же помещении; ср. 1Кор.14:23), то это не значит вкушать вечерю Господню». В апостольской Церкви по вечерам христиане собирались в какое-либо подходящее помещение и здесь совместно ужинали теми кушаньями, какие каждый приносил с собою. Таким способом хотели поддержать воспоминание о тайной вечери, в которой Господь Иисус Христос проявил особенную любовь Свою к Апостолам (Ин.13:1) и в конце которой Он установил святое таинство Евхаристии. Эти ужины, в заключение которых совершалось таинство Евхаристии, назывались «вечерями любви» или, кратко, «любвями» – агапами (Иуд.1:12). Обычай этот был, конечно, очень хороший: такими вечерями поддерживалась между христианами взаимная любовь, потому что здесь все – и бедные и богатые – должны были чувствовать себя равноправными участниками ужина, хотя бедные, может быть, и ничего не могли принести сюда для устройства ужина. Однако эгоизм, суетность и просто невоздержность в пище и питье скоро наложили свою печать на это прекрасное учреждение. Агапы в Коринфе превратились в обычные греческие пиршества, за которыми обыкновенно пилось много вина. Но еще хуже было то, что богатые спешили поделить принесенные ими кушанья с своими близкими и друзьями, тогда как бедняки оставались голодными. Такое отношение к беднякам представляло собою яркий контраст вложенной в эти ужины идее и прямо противоречило идее таинства Евхаристии, которое совершалось вслед за вечерею. Поэтому-то довольно скоро было установлено, чтобы самое таинство Евхаристии совершалось пред вечерею любви, чтобы не дать повода невоздержным приступать к приобщению после того, как эти наелись и напились¹³.

1Кор.11:22. Разве у вас нет домов на то, чтобы есть и пить? Или пре­небрегаете церковь Божию и унижаете неимущих? Чтó ска­за­ть вам? по­хвалить ли вас за это? Не по­хвалю.

Ап. видит в таком отношении коринфян к вечерям любви три пункта, которые должны служить предметом порицания. Во-первых, коринфяне искажают самую идею вечери. Вечеря – это религиозный обычай и преследует цель религиозно-нравственную, а коринфяне делают из нее простой ужин, который можно бы им устроить и у себя дома. Это – первое. Во-вторых, они этим – именно упиваясь и объедаясь на виду у всех – показывают недостаток уважения ко всей Церкви и, в-третьих, унижают бедняков, которые с вечери должны уйти голодными.

1Кор.11:23. Ибо я от Самого Го­с­по­да при­нял тó, что и вам перед­ал, что Го­с­по­дь Иисус в ту ночь, в которую пред­ан был, взял хлеб

1Кор.11:24. и, воз­бла­го­дарив, пре­ломил и сказал: при­имите, ядите, сие есть Тело Мое, за вас ломимое; сие творите в Мое во­с­по­минание.

1Кор.11:25. Также и чашу по­сле вечери, и сказал: сия чаша есть новый завет в Моей Крови; сие творите, когда только будете пить, в Мое во­с­по­минание.

Чтобы пробудить в коринфянах чувство стыда за такое поведение на вечерях любви Ап. напоминает им об установлении таинства Евхаристии. Пусть коринфяне поймут различие между этим евхаристическим священным торжеством и между обыкновенными торжествами и ужинами. Евхаристия есть святое таинство, известное богослужебное действие, так как она основана на определенном предписании Самого Христа. Чтобы придать большую авторитетность своим словам, Ап. говорит, что он получил сведение об учреждении таинства Евхаристии сам, непосредственно от Христа. Что так нужно понимать выражение: «я от самого Господа принял», это ясно из того, что Ап. говорит с ударением, что он именно принял (εγώ). Если бы он говорил здесь о том, что ему сообщили Апостолы, бывшие на тайной вечери, то к чему бы ему было выставлять на вид свое «я»? Ведь от Апостолов узнали об учреждении таинства Евхаристии и тысячи других верующих, которые, след., также могли сказать о себе, как и Ап. Павел: «я принял от Господа...», если бы мы поняли слова Апостола просто как указание на дошедшее до него предание. Ясно отсюда, что Ап. мог так говорить только о непосредственно бывшем ему откровении. Возражают: «откровение имеет своим предметом какие-либо учения, а не исторические события». Но в книге Деяний Апостольских есть одно откровение исторического содержания (Деян.9:12). Кроме того, нужно помнить, что Ап. Павел был основателем церквей в языческом мире и непосредственное знание о таких важных фактах как учреждение таинства Евхаристии вполне соответствовало его высокому апостольскому достоинству. Чрез это он становился в зависимость только от Самого Христа.

«В ночь». Ап. хочет этим напомнить читателям, что Евхаристия была учреждена в те же часы, в которые обыкновенно совершала ее апостольская Церковь. Пусть христиане переживают все, что совершилось тою страшною и священною ночью! – «Взял хлеб» (άρτον). По преданию Православной Церкви, этот хлеб был не пресный, а квасной, отличный от тех, какие употреблялись за еврейской пасхой. – «И возблагодарив». Отец семейства у евреев благодарил Бога при благословении пасхального хлеба за сотворение мира и за освобождение евреев из Египта. Христос же, конечно, воздал благодарение Своему Отцу Небесному за искупление человечества и за основание Нового Завета.

«Приимите, ядите». Этих слов в древнейших рукописях послания не имеется. – «Сие есть тело Мое». «Сие» (του το) – тот хлеб, какой был в руке у Спасителя. – О том, как понимать выражение: «есть тело Мое» – см. 1Кор.10:16, 17. Godet утверждает, что глагол «есть» здесь имеет смысл: «значит, представляет собою», и потому видит в хлебе не тело Христово, а только символ тела. Но если толковать слова Христовы только в символическом смысле, то Евхаристия перестает быть таинством, пред которым христиане должны благоговеть. Притом, нет никакого основания придавать глаголу «есть» значение: «означает, представляет». – «За вас ломимое». Это выражение указывает на непрестанность жертвы Христовой: тело Христово «есть ломимое», а не «будет ломимо» (Феофан).¹⁴

«Сие творите в Мое воспоминание». Эти слова, находящиеся только у Павла и Луки, очень важны в том отношении, что показывают желание Господа, чтобы таинство Евхаристии совершалось постоянно, во все времена. Господь обращается с этими словами к Апостолам как к основателям церквей, в которых они должны ввести священный обычай совершения Евхаристии. Но как в выражении: «за вас ломимое» имеются в виду не одни Апостолы, а и все верующие, так и здесь наряду с обращением к Апостолам нужно видеть и повеление для всех верующих. Во время совершения Евхаристии верующие должны вспоминать с благоговением не о ветхозаветном агнце пасхальном, кровью которого спасены были евреи от смерти в Египте, а о Христе и Его жертве. – «Также и чашу после вечери». Оба действия – благословение хлеба и благословение вина – были разделены некоторым промежутком друг от друга. Хлеб был разделен «во время вкушения», как говорят ев. Матфей и Марк, а чаша предложена уже «после» вечери или по окончании вкушения агнца пасхального (ср. 1Кор.10:16). – «Сия чаша», – т. е. – вино, содержащееся в ней. – «Новый завет». – Здесь намек на завет, заключенный между Иеговою и евреями при Синае: и там была пролита кровь жертв, которою Моисей и окропил народ еврейский (Исх. 24:8) – «В Моей крови». Эти слова представляют собою определение к слову «завет». Христос Спаситель здесь говорит, что новый завет основывается чрез пролитие Его крови. (Кровь Христова то же что смерть Христова ср. Рим.3:25). Так же, как завет ветхий, Новый Завет дает с одной стороны прощение грехов, а с другой требует от человека послушания воле Божией. Но завет ветхий собственно только еще обещал помощь Божию или прощение грехов, а Новый Завет дает это прощение на самом деле. – «Сие творите» – т. е. совершайте благословение чаши, предлагая ее другим.

"Как только будете пить». Как видно из следующего, 26-го стиха, здесь идет речь не о питье вина вообще, а о питье из означенной благословенной чаши. В 22-м ст. таинство Евхаристии ясно различается от обыкновенного ужина. Смысл этого выражения, в связи с следующими словами: «в Мое воспоминание», несомненно такой: «всякий раз когда вы, как члены Нового Завета, совершаете религиозное пиршество, соответствующее ветхозаветной пасхальной вечери, вы должны предлагать всем благословенную чашу и пить из нее в воспоминание обо Мне». Выражение: «когда только» (οσάκις) указывает на то, что таинство Евхаристии, эту пасхальную новозаветную вечерю, верующие могли совершать не один раз в году, а несколько¹⁵.

1Кор.11:26. Ибо всякий раз­, когда вы едите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть Го­с­по­дню воз­вещаете, доколе Он при­дет.

Отсюда и до конца главы Ап. показывает, какие следствия вытекают из установленного выше представления об Евхаристии. Прежде всего, совершая Евхаристию, христиане возвещают смерть Господа. Выражение «возвещать» (καταγγέλλειν) очень напоминает собою еврейское выражение «haggadah» (рассказывать или разъяснять). Последнее же у евреев обозначало разъяснение отца семейства, какое он делал при совершении пасхи на вопрос своего старшего сына, относительно различных обыкновенно имевших место при совершении пасхальной вечери обрядов. Чрез это каждый участник вечери вполне сознательно относился ко всему, что на ней совершалось. Подобные же разъяснения предполагает Ап. Павел и при совершении св. Евхаристии. Их могли давать в своих вдохновенных речах христиане, имевшие дух пророчества. – «Доколе Он приидет». Св. Евхаристия для христианства составляет замену видимого присутствия Христа. Она образует, можно сказать, связь между Его первым и вторым пришествием: Христос приходит и теперь к верующим в этом великом таинстве, но со временем Он придет открыто и явно для всех.

1Кор.11:27. Посему, кто будет есть хлеб сей или пить чашу Го­с­по­дню недостойно, виновен будет про­тив Тела и Крови Го­с­по­дней.

Из существа Евхаристии Ап. выводит мысль о великой ответственности тех христиан, которые недостойно приступают к св. таинству: человек в этом случае становится виновным в оскорблении, нанесенном самому телу и самой крови Христа, которые действительно преподаются в таинстве Евхаристии. – «Недостойно», т. е. без всякого благодарного воспоминания о страданиях Христовых, без подобающего благоговения. – «Виновен будет» (ένοχος), т. е. будет признан и связан как преступник¹⁶.

1Кор.11:28. Да испытывает же себя человек, и таким образо­м пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей.

1Кор.11:29. Ибо, кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осужде­ние себе, не рас­суждая о Теле Го­с­по­днем.

В виду такой тяжкой ответственности, христианин должен выяснить самому себе, как он мыслит о Христе и есть ли в его сердце достаточно благодарности и благоговения к общему Спасителю всех людей. Только с такими чувствами и можно идти на вечерю любви – иначе там легко впасть в грех. – «Ест и пьет осуждение себе». «Осуждение» (κρῖμα) – это какое-либо наказание, возлагаемое Богом. Хотя это наказание не есть само по себе «вечное» осуждение, но в случае упорной нераскаянности человека, оно может повести к окончательному осуждению его (ср. ст. 32-й). – «Не рассуждая о Теле Господнем», т. е. не различая, не разбирая, что за обыкновенным хлебом, за обычною материальною пищею скрывается истинное тело Христово: человеку, вкушающему св. Евхаристию, только кажется, что он ест хлеб, на самом же деле он вкушает тело Христово.

1Кор.11:30. Оттого многие из вас немощны и больны и немало умирает.

1Кор.11:31. Ибо если бы мы судили сами себя, то не были бы судимы.

1Кор.11:32. Будучи же судимы, наказываемся от Го­с­по­да, чтобы не быть осужден­ными с миром.

Сказанное в ст. 29-м Ап. подтверждает указанием на те случаи болезней и смерти среди коринфской христианской общины, которые участились в последнее время и которые свидетельствуют о гневе Божием против недостойно причащающихся. – «Немощны» (ασθενής) – правильнее: «больны». – «Больны» (άρρωστος) – правильнее: «потеряли силы». – «Если бы судили сами себя», т. е. если бы внимательно испытали самих себя, осудили бы себя за то, что в нас есть дурного. – «Будучи же судимы, наказываемся от Господа». Ап. возвращает коринфян к тем судам, какие их постигали. Эти суды хотя и строги, однако они являются в руках Господа средством избавить коринфян от еще более тяжкого, вечного, наказания, потому что, благодаря этим временным судам или наказаниям, коринфяне могут одуматься и исправить свое поведение (ср. 1Кор.V:5). – Ап. различает в этом отделении (31–32 ст.) три суда: 1) суд человека над самим собою (διακρίνεσθαι – ст. 31); 2) суд Божий временный, в этой жизни (κρίνεσθαι – ст. 32) и 3) суд на вечную гибель или окончательное осуждение (κατακρίνεσθαι – ст. 32), – это страшный последний суд. – «Мир» – это погибшее в грехах и развращении человечество (Экумений).

1Кор.11:33. Посему, братия мои, собираясь на вечерю, друг друга ждите.

1Кор.11:34. А если кто голоден, пусть ест дома, чтобы собираться вам не на осужде­ние. Прочее устрою, когда при­ду.

В заключение Ап. дает предписание христианам – не начинать вечери любви до тех пор, как все не соберутся, так чтобы кушанья могли быть разделены между всеми поровну. Ведь цель вечери любви вовсе не насыщение, а именно «общение» в еде. «Не на осуждение» – см. ст. 30-й. – «Прочее». Здесь разумеются некоторые вопросы, связанные с совершением таинства Евхаристии, напр., вопрос о том, как часто совершать Евхаристию, в какие часы дня и т. д.¹⁷