Иисус сын Сирахов

Иисус сын Сирахов, писатель учительной неканонической книги, называемой в наших текстах «Премудростию». Название это перешло из греч. изданий, в которых книга называется: σοφια ᾿Ιησοὺ ὑιοῦ Σειρα’χbли сокращенно σοφια Σειρα’χ. Такое же название усвояется книге в сирийском тексте и в новооткрытых фрагментах еврейского. Но, по свидетельству бл. Иеронима, она называлась также у евреев «Притчами» (in libr. Solom. praef.). В западной церкви издавна книга известна с именем Ecclesiasticus, данным ей ввиду назначения ее для чтения вступающих в церковь.

Содержание книги. Книга И. Сир. принадлежит к т.н. хокмической библейской литературе, главным предметом которой служило учение о мудрости (chokmah). Первая часть книги (1–43) и излагает это учение. Высшая и совершенная мудрость, по взгляду писателя, принадлежит только Богу, Который все создал и всем управляет (гл. I). Со стороны же человека мудрость может проявляться лишь в том, чтобы веровать в Бога и повиноваться Ему. Начало и конец всякой человеческой мудрости есть страх Божий (Прем.1:11–28). Но страх Божий отожествляется для автора с соблюдением закона и может проявляться только в исполнении заповедей. Поэтому Иисус сын Сирахов многократно увещает к хранению их. Вместе с этим он научает, как истинно мудрый человек должен поступать в различных жизненных положениях и случаях. Отсюда в книге множество правил о поведении человека в радости и горе, в счастии и несчастии, при здоровье и при болезни, в бедности и богатстве; отсюда разнообразные наставления об отношениях к друзьям, врагам, к добрым, злым, к жене, к детям, к старшим и младшим. Эти наставления и правила, предлагаемый мудрым сыном Сираховым, не имеют определенной системы, и нельзя сказать вместе с Фриче, чтобы писатель держался порядка заповедей десятословия. Наставления сына Сирахова являются, однако же, плодом серьезного и широкого ума, а вместе с тем и богатого жизненного опыта. Несомненно, во многих случаях писатель повторяет только правила ходячей, народной морали, в других – изречения кн. Иова, Притчей и Екклезиаста; тем не менее, он не простой собиратель народных пословиц, как хотели бы думать некоторые исследователи: всюду в книге выступают его собственная характерная личность и его цельное мировоззрение. – Вторую часть книги И. Сир. составляет песнь в честь «славных мужей и отцов» еврейского народа (Сир.44–50:26), начиная с Адама и оканчивая первосвященником Симоном, сыном Онии. Заключением книги является молитва писателя (гл. Прем.51), в которой он благодарит Бога за Его милости и приглашает читателя к исканию мудрости.

Из представленного краткого обзора содержания книги И. Сир. видно, что она имеет сходство с книгою Притчей Соломоновых. Сходство это касается построения обеих книг. Притчи Солом. начинаются похвалою мудрости (Притч.1:1,3) и заканчиваются алфавитною песнею о добродетельной жене (Притч.31:10–31); кн. И. Сир. также открывается похвалою премудрости и имеет в конце гимн в честь славных мужей. Кроме того, Иисус сын Сирахов, – подобно писателю кн. Притчей, выражает свои мысли в форме гном, сравнений, загадок. Таким образом, несомненно, что И. сын Сирахов имел пред глазами книгу Притчей и ей подражал. Но это подражание, конечно, не может быть названо рабским.

Происхождение книги. Время жизни И. сына Сирахова и написания им книги Премудрости определяется на основании следующих данных: 1) В числе знаменитых мужей евр. народа писатель прославляет первосвященника Симона сына Онии, причем живость изображения показывает, что названный первосвященник был современником писателя (гл. Прем.50) 2) Переводчик кн. И. С. на греческий язык, называющий писателя своим дедом (ὁ παππος μοῦ , сообщает в предисловии к переводу, что он пришел в Египет на тридцать восьмом году царя Евергета (ἐν τῶ ὀγδο’ω καὶ τριακοστῶ ἐ’τει τοῦ Εὐεργε’του βασιλε’ως). Отмеченные данные, однако же, не могут быть названы ясными и точными. Отсюда одни исследователи (Корнелий а-Ляп., Кейль, Вайхингер), на основании их приходят к заключению, что кн. И. С. была написана в начале III в. до р. Хр. (около 300 г.) и уже во второй половине III в. была переведена на греческий язык [см. и у †проф. И. Н. Корсунского, Перевод LXX, Св.Тр.-Сергиева Лавра 1897, стр. 35 сл.]. Другие же (Калмет, Каулен, Корнели, Шюрер, Нестле) относят время жизни автора и происхождение книги к началу II в. (около190 г.) до р. Хр., а перевод ее на греч» яз. к 190 г. Такое разногласие объясняется тем, что история знает двух первосвященников, носивших имя Симона сына Онии (Симон I праведный около310–291 г.: см. Иос. Флав., Древн. 12, 2: 4; Симон II около219–199 г. до р. Хр.: ом. ibid. 12, 4: 10), и двух Птоло(е)меев, называвшихся Евергетами (Птоломей III Евергет I от 277 до 222 до р. Хр., Птоломей VII Фискон Евергет II от 170 г. до р. Хр.). Более оснований, по-видимому, для того, чтобы считать книгу И. Сир. произведением начала II в. до р. Хр. В этом случае особенное значение имеет указание переводчика на 38 г. царя Евергета. Это указание, соответственно паралл. 1Мак.13:42. Агг.1:2. Зах.7:1, 1:7, должно быть понимаемо именно в смысле указания на год царствования, а не на год жизни переводчика, как полагают защитники первого мнения. Но из двух Птоломеев, носивших название Евергета, первый (Птоломей III) царствовал только 25 лет. Следов., переводчик мог указать только на Птоломея VII, вступившего на царство в 170 г. В таком случае, время жизни деда переводчика нужно отнести к началу II в. в под восхваляемым в 50-й гл. первосвященником Симоном должно разуметь Симона II. С этим согласуется и указание автора на происходившие в его время притеснения иудеев (Прем.35:22–36:19), потому что эти притеснения начались уже после смерти Симона 1-го. Защитники мнения о более древнем происхождении книги ссылаются на то, что писатель в гимне знаменитым мужам не мог бы опустить Симона 1-го, ввиду его особенных заслуг, – и если он называет только одного Симона, то, очевидно, именно Симона 1-го. Но эта ссылка не может иметь значения, так как известно, что писатель опустил имена и более великих мужей, как, напр., Даниила, Ездры.

О том, кто был автор книги по своему общественному положению, трудно сказать что-либо определенное. Некоторые исследователи (Гроций) полагали, что И. сын Сирахов был врачом, так как он увещает почитать врачей (Прем.38:1–8). Другие (Шольц) утверждали, что он был священником, ибо обнаруживает знание закона. Последнее мнение проникло даже в некоторые греч. рукописи, где к имени автора прибавлено ἱαρεὺς ὁ Σολομει’της(см. Nestle у Hastngs'a, Dictionary IV, ! 543). Из древних писателей Синкелл считал автора рассматриваемой нами книги первосвященником (Chron. ed. Dindorf. I, 525). Из самой книги И. Сир. видно только, что автор ее был иерусалимлянином (Прем.50:29), усердно искал мудрости (Прем.51:23–29) и с этою целью тщательно изучал закон и много странствовал, подвергаясь разного рода опасностям (Прем.34:12, 51:4). Отец его, по-видимому, назывался Симеоном, дед Елеазаром, а имя Сираха было его фамильным прозванием (см. Nestle I. cit., 541).

Текст книги. Из предисловия к греч. переводу к книге И. Сир. и из самой книги давно уже было сделано заключение, что она первоначально была написана на языке еврейском. Бл. Иероним в предисловии к переводу кн. Соломоновых сообщает, что он имел под руками еврейский текст кн. И. Сир. Еще в X в. гаон Саадия говорит о еврейских рукописях книги. Но до последнего времени еврейский текст книги И. Сираха, за исключением немногих (неточных) цитат, сохранившихся в Талмуде и в раввинистической литературе, был неизвестен и считался утерянным. Небольшой фрагмент этого текста, обнимающий отдел Прем.39:15–40:8, был найден Шехтером в 1896 г. в рукописях, приобретенных г-жею Льюиз в Капре, и опубликован в журнале «Expositor» (July 1896, p. 1–15). Одновременно с этим в связке рукописей, приобретенных для оксфордской Бодлеянской библиотеки, были отысканы новые фрагменты евр. текста (Прем.40:9–49:11), которые и изданы были в 1897 г. Ковлеем и Нейбауром. Вскоре Шехтером (1897 г.), а затем Марголиузсом (1898 г.) были найдены дальнейшие листы той же рукописи, содержащие отделы Прем.30:11–33:3, 35:11–36:26, 37:27–38:27, 49:12–51:30. Позже были отысканы (Шехтером и Адлером) фрагменты четырех других евр. рукописей книги И. Сир., – и таким образом получился почти полный евр. текст ее. Должно сказать, что этот текст не может считаться совершенно точным воспроизведением оригинала книги И. Сир., так как в нем заключается немало позднейших наслоений. Тем не менее, он имеет чрезвычайно важное значение для восстановления книги И. С. в первоначальной чистоте и для разрешения давних споров о сравнительных преимуществах различных переводов рассматриваемой книги [поскольку сомнительна мысль (Марголиузса), что эти евр. фрагменты являются переводом сирийского перевода книги, воспроизводившего греческий ее текст].

Авторитет книги. Книга И. Сир. пользовалась большим уважением у древних евреев. Это видно из существования в раввинской литературе множество цитат из этой книги и из того, что эти цитаты сопровождаются теми же выражениями, которые употребляются о книгах канонических (Berach. 48). С большим уважением отнеслась к кн. И. Сир. и христианская церковь. Первые следы употребления книги И. Сир. в церкви можно находить в послании An. Иакова (Иак.1:19; ср. Сир.5:13). Затем мы встречаем многочисленные ссылки на нее у учителей, восточных и западных, начиная с мужей апостольских (многочисленные цитаты см. у Comely, Introductio II, 2, p. 257). При этом церковные учители иногда называют книгу И. Сир. «писанием» (Клим. ал.), а слова ее диктованными Св. Духом (св. Киприан) и сказанными Христом (Тертулл.). В греческих и латинских кодексах Библии рассматриваемая книга всегда помещалась наряду с каноническими. Тем не менее в известных списках канонических книг, составленных Мелитоном, Оригеном, Кирилл. иер., Григорием Богосл., Амфилохием, отцами Лаодик. собора (см. Канон), книга И. Сир. не называется. Поэтому и в православной восточной церкви она не причисляется к разряду канонических.

В. Рыбинский

h2Иисус сын Иоседеков

Иисус сын Иоседеков, 30-й первосвященник Иудейский, внук первосвященника Сераии, казненного Навуходоносором в Ривле (4Цар.25и дал.), – известен, как духовный представитель иудейской общины, переселившейся, в силу указа Кира, царя персидского, из Вавилона в Иерусалим, в 537 г. до р. Хр.. Вместе с Зоровавелем, сыном Салафиилевым, из царского рода Давидова, гражданским представителем общины, оба они были, как полагают, главными руководителями всего великого дела возвращения пленников на родину, восстановления храма, возобновления богослужения, упорядочения и организации управления в общине. Оттого в Свящ. Писании везде при описании этих событий имя Иисуса, сына Иоседекова, иерея великого, следует неразлучно за именем Зоровавеля, сына Салафиилева, поименовываемого везде на первом месте. Было бы, впрочем, большою ошибкой думать, что Зоровавель и Иисус – вместе или отдельно – имели значение национального главы переселенцев. От этого предположения удерживают уже самые списки переселенцев, с неслучайною осторожностью характеризующие последних как пришедших «с Зоровавелем, Иисусом, Неемиею, Азариею, Раамиею, Пахманием, Мардохеем, Билшаном. Мисферфом, Вигваем, Нехумом, Вааною» (1Ездр.2:2; Неем.7:7, 12:1). Что ни Зоровавель, ни Иисус не отличены здесь никаким особым титулом, нельзя не признать важным; ясно отсюда, что эти 12, уже в Вавилонии, имели равное значение среди возвращающихся. Это были главы колен, влиятельнейших иудейских родов; они, представляя вместе аристократическую коллегию, сообща организовали дело переселения. Зоровавель и Иисус здесь являются, очевидно, только как «первые между людьми». Совершенно вне заметного влияния их оперирует коллегия 12 старейшин, вырабатывавшая основы всей внутренней жизни общества и радевшая непосредственно об охранении их целости. Эти «старейшины» или «старцы иудеев» беспрестанно выступают наиболее действующими лицами в (1-й) кн. Ездры. К ним обращается персидский сатрап с запросом относительно полномочий на построение храма – Ездр.5:5 и дал.; к ним направляется подтверждение Дарием этих полномочий – Ездр.6:7; они представляются главными строителями храма – Ездр.6:14; и с ними же, наконец, – а не с первосвященником, напр., – сносятся впоследствии Ездра и Неемия. Подле этой коллегии 12-ти, как показывает история Ездры, стояло еще «народное собрание». Это, таким образом, поясняет и подтверждает мысль Иосифа Флавия, что в Иерусалиме был введен «полуаристократический, полуолигархический строй правления». При этой естественности возвращения именно к такому древнесемитическому устройству правления, после устранения царства, вполне понятно также, что представитель рода Давидова, которого украшала слава прошедшего и возвеличивали пророческие картины будущего, называется везде во главе этих 12, и рядом за ним представитель рода священнического – садокитянин, самостоятельно от царского представителя олицетворявший жизненное значение и целость важнейших заветов нации. Такой порядок вещей являлся прямым следствием протекших фаз государственной и религиозной жизни народа. В частности, относительно первосвященника Иисуса устанавливается, что, при самом возвращении иудеев и ко времени «оставления переселенческих списков, он даже еще и не был официально признанным первосвященником, как это видно из 1Ездр.2:63 и Неем.7:65, где не доказавших своего священнического происхождения особыми родословными предписывалось, по наставлению наместника, иметь под сомнением и отлучением, «доколе не востанет великий первосвященник с урим и туммим», который только и мог решить безапелляционно вопрос об оправдании их притязаний. Эта задержка в официальном признании Иисуса первосвященником объясняется, по мнению Эвальда, тем, что он не был первородным (старшим) сыном Иоседека. Задержка, однако, не могла быть продолжительной, и весьма скоро по переселении мы видим Иисуса не только всеми признанным первосвященником, но и в таком уважении у всех и влиятельности, каким немногие пользовались из его предшественников и едва ли кто из его преемников. Деятельное участие и авторитетные меры к скорейшему восстановлению храма и возобновлению храмовых богослужений в их желанном благолепии (1Ездр.3:2, 8 и дал.) по достоинству ставили его имя рядом с именем Зоровавеля в памяти благородного потомства (1Ездр.4:3, 5:2. Агг.1:12, 14. Сир.49:14), а пророческие писания того времени (Зах.3) обычно выставляют возобновленные Иисусом первосвященство и богослужение, как вернейшее ручательство за точное исполнение божественного предназначения о своем народе и чрез символическое коронование делают его прообразом ожидавшегося мессианского первосвященника – царя (Зах.6и дал.). Его звание продолжалось в его фамилии (Неем.12и дал.). Но его преемники так мало поддерживали обособление священного народа от язычников, что за времена Ездры четверо из них сожительствовали с иноземными женами (1Ездр.10:18 и дал.), и хотя они вынуждены были уступить требованию Ездры разрывом этих своих браков и принесением установленных жертв за грех, однако наклонность первосвященнической фамилии к ближайшим связям с языческими соседями чрез это отнюдь не прекратилась надолго, как показал поступок Елиашива. Сам Иисус заявлял себя, напротив, ревностнейшим оградителем чистоты и обособленности избранного народа. Вместе с Зоровавелем, он все время производства работ при храме, энергично противостоял попытке самарян выхлопотать себе долю участия в этих работах и религиозных делах иудеев. Напрасно самаряне, подослав подкупленных золотом агентов в совет восстановленного народа, пытались (как можно заключить из некоторых мест пророка Захарии) подкупить и Иисуса; последний с презрением отверг их гнусные предложения и остался верным своему долгу и убеждению.

Архим. Иосиф