Иерусалимская церковь

Иерусалимская церковь. Иерусалим – колыбель христианства. Церковь иерусалимская была первою и матерью всех христианских церквей. Ее первоначальным устройством по преимуществу занимался Ап. Иаков, «брат» Господень, который и и был и первым ее епископом. В церкви иерусалимской был и первый христианский мученик св. Стефан. Христианской общине Иерусалима прежде всего и пришлось подвергнуться гонениям за имя Христово со стороны иудеев. Ненависть к христианам была так велика, что они незадолго до 70 г. оставили св. город и переселились за Иордан в город Пеллу. В 70-м г. Иерусалим подвергся разрушению от римских полчищ Тита, вследствие восстания иудеев против римлян. Разрушение сопровождалось ужасною гибелью и врагов христиан. После этого привязанность иудеев к закону Моисееву несколько ослабела, а вместе с тем число христиан иерусалимской церкви стало умножаться. Христиане опять водворились в Иерусалиме вместе с своим епископом Симеоном. Возникшее в царствование рим. импер. Траяна (98–117 г.) гонение на христиан захватило и Палестину: в 107 г. пострадал мученическою смертию на кресте престарелый иерусал. еп. св. Симеон. При императоре Адриане возникло новое восстание иудеев против римского владычества, окончившееся вторым разрушением Иерусалима (135 г.), на месте которого остался лишь небольшой городок, прозванный «Элия Капитолина», но христианская община здесь не исчезла: под управлением еп. Марка, она состояла преимущественно из уверовавших во Христа язычников. После второго разрушения Иерусалима, главным городом Палестины в гражданском отношении сделалась Кесария Палестинская. Митрополиту этого города принадлежала до IV в. и духовная юрисдикция в палестинской церкви, состоявшей уже из многих епископий. Впрочем, и епископ Элии Капитолины, ради священных мест, здесь находящихся, пользовался в течение первых трех веков преимуществом чести наравне с митрополитом кесарийским. Первый вселенский собор (325 г.) правилом седьмым утвердил за епископом Элии это преимущество чести, сохранив власть в церкви за митрополитом Кесарии. С IV в. началось политическое и церковное возвышение Иерусалима. Главными причинами этого были путешествие в Иерусалим в начале века матери императора Константина В. св. Елены, обретение честного и животворящего Креста и устроение ею и Константином великолепных храмов – Воскресения на месте, где находился гроб Господень, и другого на Лобном месте (Μαρη’ηιον), в Вифлееме на месте пещеры рождества Христова, на горе Елеонской и в других местах евангельских событий. Засим открылось усиленное паломничество в Иерусалим, вследствие чего епископ и город получили особенное значение и богатство. Епископы города стали принимать большое и деятельное участие в управлении церковью. Из них были и весьма выдающиеся по своим личным достоинствам, каковы св. Кирилл I (350–387 г.) и Иоанн II (387–417 г.). В половине V в. совершилось возвышение иерусалимского епископа и на степень патриарха. Дело о таком возвышении иерусалимской кафедры начал архиепископ Ювеналий (420–458 г.), возбудив его на Ефесском соборе 431 г., когда он с особою настойчивостью просил дать иерусалимскому епископу митрополичьи права не только над Палестиной, но и над Аравией и Финикией, которые были под властью антиохийского патриарха. Не встретив сочувствия на соборе, Ювеналий обратился со своею просьбой к императору Феодосию младшему, который особым императорским эдиктом и даровал ему власть над всею Палестиною, Финикией и Аравией. Однако распоряжение императора было опротестовано антиохийским патриархом, и дело еще раз рассматривалось на четвертом вселенском Халкидонском соборе (451 г.), который и подчинил Ювеналию епископии трех Палестин и усвоил иерусалимской кафедре патриаршие преимущества, с предоставлением пятого места в ряду патриархов.

Вслед за тем начался период благоденствия иерусал. церкви. В состав иерусал. патриархата входили, – по римскому делению, – три провинции: Палестина первая, заключавшая в себе часть Галилеи, всю Самарию и всю Иудею и Идумею, Палестина вторая, в состав которой входили большая часть Галилеи и почти вся Заиорданская страна, и Палестина третья, обнимавшая все пространство от Мертвого моря до Синайского полуострова. Естественными границами иерусал. патриархата были на севере Ливанские горы, на юге Синай и Аравийскй залив, на западе Средиземное море, Египет и Героополитский залив, а на востоке пустынная Аравия и залив Эланитский. На этом, сравнительно небольшом, пространстве в V и VI в. было свыше 50 епархий, из коих до 25 имели достоинство митрополий. Иерусалим все более украшался и расширялся, привлекая пилигримов со всего мира. Между 425 и 450 гг. в св. город прибыла супруга Феодосия младшего, царица Евдокия, которая устроила церковь на Сионе и храм первомуч. Стефана вне стен, а также новую епископию около храма Воскресения, обеспечив ее и денежным содержанием, основала несколько монастырей, богаделен, больниц и странноприимниц, возвела стены вокруг города, наконец, украсила храм Воскресения. Около 500 г. близ патриархии был основан монастырь для патриаршего клира и другой монастырь для иноков около башни Давида, причем каждый монах имел здесь свою келлию. Знаменитый византийский император Юстиниан I (527–565 г.) простер свою строительную деятельность и на Палестину и построил здесь много храмов и около десяти монастырей внутри и вне Иерусалима, в Вифлееме, Иерихоне и других городах.

Палестина сделалась и очагом монашества, которое в IV – VI в. достигло здесь большого развития. Первую попытку организовать жизнь палестинских отшельников и подчинить известным правилам сделал еще св. Иларион вел. (291–371 г.), ученик св. Антония, основавший иноческую общину близ Газы, очень многолюдную и оказавшую благотворное нравственное воздействие на окружавшую среду. Затем св. Харитон Исповедник (IV в.)основал лавру Фаран в иудейской пустыне, которая потом была покрыта многочисленными монастырями и получила название пустыни св. града. В лавре Фаран организация иноческой общины, впервые предпринятая св. Иларионом, получила дальнейшее развитие: иноки лавры обязаны были подчиняться игумену, посещали лаврскую церковь, подчинялись определенным правилам относительно богослужения, рукоделий, пищи, пребывания в монастыре и т.п. Св. Харитон основал и лавру Иерихонскую и Ветхую (Сука). В царствование Валента (364–378 г.) палестинское монашество подверглось преследованию за православной образ мысли, но это не задержало его поступательная движения. В V и VI в. в Палестине подвивались знаменитейшие аскеты – Евфимий вел. († 473 г.), Савва Освященный († 532 г.) и Феодосий Киновиарх († 529 г.), устроители многих лавр и киновий, создатели палестинского иноческая устава и организаторы монашеской общины. В это время в Св. Земле, – главным образом в области Иудеи, – было до 130 иноческих обителей, а пустынные дебри иудейские были населены десятками тысяч «ангелоподобных человеков». Обители имели громадное нравственное влияние на христиан и язычников, оказывали щедрую материальную помощь бедным и больным, исполняли миссионерское назначение среди кочевников палестинских пустынь и горных дебрей, были очагами христианского просвещения, где воспитались знаменитейшие церковные деятели, центром умственного и религиозного движения в Палестине, выразившаяся в составлении повествований о жизни великих подвижников и назидательных поучений, главным же образом в переводе и истолковании свящ. книг. Целый сонм агиографов, песнопевцев, экзегетов и богословов воспитался в лавре св. Саввы Освященного и в киновии св. Феодосия. Наконец, богословские вопросы, волновавшие христианскую церковь в течение IV – VI в., нашли в лице палестинских подвижников стойких поборников, победоносно ограждавших чистоту православия против еретиков.

Церковь иерусалимская приняла горячее участие, прежде всего, в арианских спорах. Достаточно вспомнить полуарианина Евсевия, еп. кесарийского, известного историка, деятельного участника первого вселенского собора. Но современный еп. иерусал. Макарий (313–333 г.) принадлежал к православной партии Никейского собора, а догматическое определение Никейского собора нашло себе горячих приверженцев в церкви палестинской. Преемник Макария, еп. иерусал. Максим III (333–350 г.) был всецело на стороне св. Афанасия александрийского и никейского символа. В Иерусалиме составлялись многочисленные соборы и для защиты воззрений св. Афанасия, причем громадное большинство епископов Палестины питало глубокое уважение к деятельности и авторитету этого поборника православия. Вообще, палестинская церковь неизменно служила убежищем православия, которое и процветало здесь во все время арианских смут. То же самое было и во время несторианских споров: при группировке партий Палестина с архиепископом иерусалимским Ювеналием, а за ним и многочисленные иноки палестинских монастырей были на стороне александрийского патриарха, стоявшего во главе партии православной. Известно, что св. Евфимий, центральный деятель современного палестинского монашества, тоже желая, сколько возможно, содействовать торжеству церкви над ересью Нестория, поручил Петру, еп. сарацинскому, отправлявшемуся в Ефес на вселенский собор, совместно с другими палестинскими епископами всецело следовать Кириллу ал. и Акакию мелитинскому и соглашаться на то, что они одобрят. Палестинские епископы, прибывшие с архиеп. Ювеналием в Ефес, приняли деятельное участие в соборных совещаниях и сразу стали на сторону Кирилла ал. Особенно ревностно защищал православие еп. Петр, которого собор, вместе с другими епископами, посылал к Несторию для приглашения на соборные заседания. Возвратившись в Палестину, Петр рассказал св. Евфимию о ходе соборных заседаний и о постановлении собора. А св. Савва, узнав о двух иноках, державшихся несторианских воззрений, путем увещаний побудил их присоединиться к кафолической церкви. Он же писал византийскому императору Анастасию (491–518 г.), что подозрения его относительно уклонения в ересь иерусалимская патриарха Илии II (494–517 г.) и его паствы неосновательны, так как палестинские христиане отвергают Несториево разделение и следуют учению православной церкви. И в последнее свое путешествие к византийскому двору (530 г.) Савва Освященный ходатайствовал пред императором Юстинианом о совершенном искоренении ересей, в частности несторианской. Но монофизитство встретило горячих поборников среди палестинского монашества. Причиною этого было непонимание монахами истинного положения церковных дел, в ошибочном признании защитников православия еретиками и еретиков православными. В такое заблуждение впал и архиеп. иерусал. Ювеналий; поэтому на Халкидонском соборе «он вместе с Диоскором сначала долго боролся за истину, но впоследствии, закрыв свои мысленные очи, оставил Диоскора одного в бою, перешел на сторону противников и, презревши клятву, подписался под соборными актами с остальными епископами». Но палестинские монахи, введенные в заблуждение своими лживыми и беззаконными собратьями, остались в убеждении, что Халкидонский собор был созван с целью восстановить нестерианство, и под влиянием неосновательного страха пред ожидаемым возрождением осужденной церковью ереси Нестория, впали в излишнюю ревность по вере и изменили заслуженный ими раньше эпитет защитников православия в новое и позорное наименование гонителей истины, еретиков. В Палестину прибыли, после Халкидонского собора, монах Феодосий и его единомышленники, люди недостойные и невежественные, имевшие позорное прошлое. И вот, они начали распространять среди палестинских иноков слух, будто собор исказил веру, учит почитать во Христе двух сынов, допустил во Христе два лица, как учили несториане, отступил от отеческих символов. Около Феодосия собралось до 10.000 единомышленников, которые. – под руководством своего вдохновителя, – и открыли возмущение против власти церковной и гражданской. Они напали на Иерусалим, удалили законного патриарха Ювеналия и провозгласили патриархом Феодосия, низвергли всех православных епископов, признававших Халкидонский собор, некоторых из них и клириков убили, заместили епископские кафедры и должности клириков своими единомышленниками, произвели в св. городе пожары, убийства и всякие бесчинства. Правительству и церкви стоило больших усилий подавить возмущение невежественных и фанатичных монахов. Император Маркиан отправил против мятежников военную силу, а потом обратился к ним с разъяснительными по поводу халкидонского вероучения посланиями; Ювеналий возвратился в Иерусалим и непосредственно разъяснил мятежникам несправедливость преступного восстания и неразумие в понимании кафолической истины; наконец, горячее участие в раскрытии пред иноками православной догмы приняли руководители палестинского монашества – Евфимий В., Савва Освященный и Феодосий Киновиарх. Торжество православия над монофизитством состоялось в палестинской церкви в 518 г., когда Иерусалимский собор, руководясь аналогичным постановлением собора Константинопольская того же года, объявил определения четырех вселенских соборов божественными и внес в священные диптихи. Но уже в конце V в. в Палестине возникло новое еретическое движение – «оригенизм», т.е. спор о том, что нужно принимать в учении Оригена и что отвергать, или спор об авторитете Оригена. Движение опять охватило преимущественно монахов, разделило их на две половины, из коих одна сочувствовала еретическому учению Оригена о преждебытии и восстановлении всех вещей, а другая защищала церковное учение, – сопровождалось резкими проявлениями человеческих страстей. Оно прекратилось лишь после пятого вселенская собора (553 г.), на котором нечестивые сочинения Оригена и то, что высказывалось палестинскими монахами в защиту его мнений о предсуществовании и восстановлении, были преданы всеобщей и вселенской анафеме. Присутствовавшие на этом соборе три палестинские епископа были на стороне православной догмы.

Затем, во время монофелитских споров первым и главным защитником православия был иерусал. патр. св. Софроний (634–638 г.), который, заняв патриарший престол, в обширном послании, обращенном ко всем православным патриархам, с замечательною силой и ясностью изложил учение церкви о двух волях и двух действиях во Христе, сделал намеки на появления новых еретиков – монофелитов и призывал представителей церкви действовать на них в духе кротости и мира. Не ограничившись посланием, Софроний, ввиду тревожных политических обстоятельств, решился отправить посольство в Рим с целью найти здесь защитников истины и побудить их к борьбе с ересью. Выбор его пал на дорийского епископа Стефана. Приведя епископа на Голгофу, Софроний преподал ему такое наставление: «Помни, что ты дашь ответ Распятому на этом святом месте, когда Он придет во славе судить живых и мертвых, – если вознерадишь о святой вере и не обратишь внимания на опасность, в которой она находится. Соверши то, чего я не могу сделать сам по причине нашествия сарацин. Обойди, в случае нужды, всю вселенную, потщись преодолеть все препятствия, чтобы достигнуть Рима; открой там пред мужами благочестивыми по сущей правде все, что делается в наших странах, и не переставай умолять, пока они не восстанут на поражение врагов веры и совершенно и не отвергнут нововведенного учения». Стефан исполнил просьбу патриарха, был в Риме и побуждал пап к охранению и защите истины (проф. А. П. Лебедев, Вселенские соборы VI – VIII в., изд. 2, М. 1897, стр. 85–87). На шестом вселенском соборе (680 г.) представитель иерусал. патриарха пресвитер Феодор показал себя ревностным защитником православного учения. А в эпоху иконоборства палестинская церковь в защите православия представительствовала в лице св. Иоанна Дамаскина, знаменитейшего борца за иконопочитание, пламенного и просвещенного, воспитавшегося и поднявшего свой победоносный голос из лавры Саввы Освященного.

Между тем во внешнем состоянии церкви иерусалимской произошли печальные перемены. В 614 г. Иерусалим был завоеван и опустошен полчищами персов под предводительством Хозроя. Иерусалимские христиане подверглись ужасным бедствиям. Весьма многие из них были убиты, а многие взяты в персидский плен, вместе с иерусал. патриархом Захарией. Храм Воскресения и многие монастыри были разрушены, честный Крест Господень увезен в Персию. В церковной жизни наступило большое неустройство. Во главе церковного управления стал, – в качестве местоблюстителя, – игумен Феодосиева монастыря Модест, который и начал восстановлять храмы и монастыри, помогать бедным, содействовать духовенству в устройстве церковных дел. В это бедственное время много помогал жителям Иерусалима св. Иоанн Милостивый, патриарх александрийский, который выкупал пленных и призревал несчастных. бежавших в Египет, посылал в св. город щедрые пожертвования. Четырнадцать лет продолжалось господство персов в Иерусалиме, пока византийский император Ираклий (610–641 г.) не отнял св. город. По условиям мира, заключенная в 628 г., персы возвратили всех пленных, а равно и честное древо животворящая Креста Господня; император Ираклий, прибыв в Иерусалим, позаботился об украшении храмов и восстановлении стен города. Но скоро наступили еще более бедственные времена в истории иерусалимской церкви. В 636 г. Иерусалим был завоеван арабским халифом Омаром, и христиане подпали мусульманскому игу, которое продолжалось на этот раз до времени крестоносцев (1096 г.). Иерусалимская церковь лишилась внешней свободы и независимости, подпала игу рабства и свое внешнее положение организовала на новых началах. Современный иерусалимский патриарх св. Софроний в «анакреонтовских стихах» горько оплакал падение св. города и бедствия его жителей.

В основу устройства гражданско-социального быта палестинских христиан под игом арабов был положен так наз. договор с ними халифа Омара. Договор направлен к возможно большему унижению христиан и состоит из ряда самых вопиющих ограничений. Христиане не имеют права строить новых церквей и возобновлять церкви разрушенные, обязаны допускать мусульман в свои церкви днем и ночью, держать двери домов открытым для проходящих мусульман, принимать их на три ночи и кормить, не давать приюта шпионам, не обучать детей Корану, не выставлять своей веры на показ и но проповедовать ее, не препятствовать желающим переходить в мусульманство, уважать мусульман и вставать с места, когда они захотят сесть, не походить на мусульман по своему одеянию, не пользоваться ни выражениями, ни прозвищами мусульман, не ездить на лошадях в седлах, не носить оружия, не вырезывать на перстнях арабских надписей, не продавать вина открыто, обстригать головы спереди, не изменять нигде костюма, подпоясываться кушаками, не носить по улицам ни крестов, ни свящ. книг, бить в било при храмах только слегка, не возвышать голоса в церквах в присутствии мусульман, не голосить при похоронах, не носить по улицам ни пальмовых ветвей, ни образов, не носить огней по мусульманским кварталам, не помещать покойников по соседству с мусульманами, не брать рабов, доставшихся на долю мусульманам, не заглядывать в жилища мусульман, не строить домов выше мусульманских, не бить мусульман, не покупать мусульман, взятых в плен, не брать в услужение мусульман, не порицать Коран, Мухаммеда и мусульманскую веру, не вступать в брак с мусульманкой, допускать мусульман селиться среди христиан, не держать свиней открыто, ездить только на ослах и мулах, прицеплять к седлам шары, носить на шее печать (в знак уплаты поголовной подати), при входе в бани надевать колокольчик, при езде садиться боком, не садиться на почетном месте в собрании, не приветствовать первыми мусульман, уступать дорогу мусульманам. Затем, христиане лишены были права занимать общественные должности в свидетельствовать в суде против мусульман, платили в пользу победителей харадж или поголовную подать, представляющую выкуп за жизнь, за право существования на мусульманской земле, а равно налоги – поземельный, десятинный и многие другие. О политических правах христиан не могло быть и речи. Вообще палестинские христиане были обречены на полнейшее рабство, без всяких прав на ту или иную свободу, с обязательством служить всем потребностям общественной и частной жизни своих победителей.

Вследствие крайне неблагоприятных внешних условий, внутренняя жизнь иерусалимской церкви во время арабского господства была подавлена и представляла сплошной ряд унижения церкви, оскорбления духовных властей, открытых гонений на христиан, воздвигаемых фанатичным мусульманским правительством и народом. Уже первый патриарх этого несчастного времени св. Софроний был лишен возможности отправиться из Иерусалима в Вифлеем для поклонения местным святыням и проливал по этому поводу горькие слезы. По смерти его (638 г.), патриарший престол в течение 29 лет не был замещен, и церковь управлялась местоблюстителями. При патриархе Феодоре (680–681 г.) мусульмане воспылали такою ненависти к христианам и их святыням, что подвергли его изгнанию из Иерусалима. В средине VIII в. арабский правитель Абдаллах приказал, чтобы в Иерусалиме св. крест не водружался на улицах и домах, обязал платить харадж всех монахов, овладел священными сосудами св. Гроба и других святынь, а часть их продал евреям. В начале I X в. на христиан Палестины было воздвигнуто страшное гонение, так что почти все они бежали или на Кипр, или в Константинополь. В 815 г. патр. Фома намеревался устроить небольшой купол над центральным куполом храма Воскресения, но встретил сильное противодействие со стороны арабов, так что едва удалось их успокоить. В 936 г. арабы подожгли храм Воскресения, но христиане скоро заметили пожар и потушили; сгорела только западная часть, восстановить которую стоило многих трудов и денег. Через 33 года храм опять сгорел и в пламени пожара погиб патр. Иоанн († 969 г.). Одновременно происходили и целые гонения на христиан, сопровождавшаяся всеми ужасами и последствиями древних языческих гонений. Христиане избивались массами, подвергались ужасным истязаньям и мучениям, их имущество расхищалось, церкви и монастыри разрушались. Такие гонения были, напр., при халифах Мутаваккиле (847–861 г.), Мунтасире (861–862г.), Мутаззе (866–869 г.) и особенно Ал-Хакиме (996–1021 г.). Хаким отличался диким, деспотическим нравом, беспримерною жестокостью, вместе с тем пылал страшною враждой к христианам и презирал их в наивысшей степени. Такое отношение к последователям Христа было внушено Хакиму вероучением друзов, проповедовавшим и обоготворение этого халифа. Под влиянием этого вероучения. Хаким воздвиг страшное гонение на христиан, подобного которому прежде не было. Новый антихристианский Нерон сначала неистовствовал в Египте, а в 1009 г. распространил свои жестокости и на Палестину, где и приказал разрушить храм Воскресения. «И написал Хаким в Сирию наместнику Рамлы Яруху, – рассказывает Яхъя антиохийский, – чтобы он разрушил церковь св. Воскресения и уничтожил ее виднейшие части и окончательно разбил ее священные реликвии. И послал Ярух Юсуфа, своего сына, и Ибн-Захира. И забрали они всю находившуюся в церкви утварь, а сама церковь была разрушена до основания, за исключением тех частей, разрушение которых было слишком трудно и уничтожение которых невозможно. И был разрушен Кранион (Голгофа) и (базилика) св. Константина и все, что находились в ее пределах, и были окончательно уничтожены священные реликвии. И старался Ибн-Захир уничтожить гроб Господень и стереть следы его, и разбил большую часть его и разрушил. И был в соседстве с ним женский монастырь, который тоже был разрушен. И были разграблены все имения церкви Воскресения и завещанные имущества и захвачены вся ее утварь и металлические вещи». Иерусал. церковь не скоро оправилась от ужасных бедствий, причиненных Хакимом. Некоторому благополучию местных христиан содействовали византийские императоры Роман Аргир (1028–1034 г.), Михаил Пафлогонский (1034–1041 г.) и Константин Мономах (1042–1054 г.), которые заключали договоры с арабскими халифами, посылали к ним послов и подарки, делали пожертвования в пользу иерусал. церкви, помогали восстановлению (с 1011 г.) и украшению храма Воскресения, заботились о замещении патриаршей кафедры. Как ни тяжело было внешнее и внутреннее состояние иерусал. церкви, но ее патриархи самым энергичным образом заботились о поддержании иерархического преемства в церкви, ревностно защищали и охраняли св. православную веру и церковные каноны, заботились о восстановлении и украшении разрушенных храмов и монастырей, употребляли все усилия к тому, чтобы сохранить величайшие христианские святыни в своем владении и власти, не порывали канонического общения с автокефальными православными церквами. Так, местоблюстители иерусал. патриарха присутствовали на константинопольских соборах – 867 г., на котором был анафематствован римский папа Николай за еретические новшества и властолюбивые притязания на главенство в церкви, – 879–880 г. (пресвитер Илия), когда были пересмотрены и отменены незаконный деяния собора 869–870 г., направленные против Фотия, – 907 г. (по поводу четвертого брака императора Льва VI Мудрого) и т.д.

Бедствия христиан иерусал. церкви увеличились после завоевания Палестины турками-сельджуками (около 1076 г.). Дикие сыны пустыни не знали никакого закона и права, кроме права сильного и власти меча. Не связанные никакими договорами, движимые корыстолюбием и фанатизмом, они равно преследовали всех христиан. Их победоносный путь ознаменовывался страшными бедствиями для побежденных. Турки врывались в храмы и монастыри, грабили их имущества, сожигали здания, убивали христиан, бесчестили женщин. Церковные права в Палестине пришли в совершенное неустройство.

Бедствия палестинских христиан были так сильны, что нашли себе отголосок в западной Европе и вызвали здесь желание освободить восток из рук неверных. С этой целью здесь были организованы крестовые походы. Но, к сожалению, они принесли восточным христианам больше зла, чем добра, так как руководители крестовых походов – римские папы, посылая крестоносцев на восток для освобождения Св. Земли от власти мусульман, имели при этом тайную и главную цель – распространить свое влияние на востоке и подчинить восточные церкви своей власти. Для пропаганды латинства они вместе с крестоносными ополчениями посылали на восток римское духовенство и монашество. Эти верные слуги пап и причиняли наибольший вред православному населенно Палестины. Немедленно по взятии Иерусалима (1099 г.) и других городов латинские клирики изгнали православное духовенство и монахов, захватили их церкви, монастыри и все церковный имущества, основали свою патриархию, избрали патриарха, епископов и низший клир и прочно утвердились там, где раньше господствовал православный патриарх с подчиненным ему духовенством и монахами. Православные, во главе с патр. Симеоном II, безжалостно лишались собственности, крова и пищи, немилосердно изгонялись из принадлежавших им св. мест: латиняне отнюдь не допускали совместного пребывания с православными. Лишь наиболее бедные и незначительные храмы и монастыри остались в пользовании православных, но и они не были обеспечены от произвола латинян: последние врывались в них. грабили святыни, особенно мощи, оскорбляли и унижали клириков и монахов. Положение простого народа было еще хуже: он был низведен в разряд рабов и лишен общечеловеческих прав. Началась усиленная пропаганда латинства, неразборчивая в средствах, слепо стремившаяся к одной цели – увеличить число прозелитов папства, умножить сомнительную славу римского первосвященника. Но православное население Св. Земли крепко держалось своей веры. Величайшая заслуга греческого духовенства состояла и в том, что оно, несмотря на ужасные бедствия времени и дикий произвол латинян, без боя не уступало им своих прав относительно св. мест и постепенно вновь отвоевало некоторые святыни. Русский игумен Даниил, посетивший Св. Землю в 1107 г., сообщает, что в храме Воскресения латиняне совершали богослужение в своем месте, а греки свободно служили у св. Гроба и в кафоликоне этого храма. Существенное в этом отношении содействие оказывали грекам византийские императоры, не раз выступавшие пред вождями крестоносцев с ходатайствами за духовенство, монахов и святыни. Так, по просьбе императора Алексея I Комнина (1081–1118 г.) латиняне дали грекам «для богослужения и псалмопений храм, где находилась пещера обретения честного Креста». Император Мануил Комнин (1143–1180 г.) обложил золотом св. Гроб, возобновил монастырь Предтечи на Иордане, пострадавший от землетрясения, а также обитель пр. Илии, пещеру и храм в Вифлееме, хотя в этом городе был латинский епископ Рагуил. На положение православных в Палестине в век Комнинов проливает свет и «Устав иерусалимской церкви» от 1122 г.. описывающий порядок богослужений в Страстную неделю в храме Воскресения (παπαδο.ρουλο_c – Κεραμευэ_cβ ᾿Ανα ’λεκτα ἰρεcολυμιτικὴ_c cτcχυολογι’α_cII): устав показывает, что греки беспрепятственно поминали за богослужением своего патр. Николая, архиепископов и епископов, молились за «благочестивейших царей» и вообще, если православное население Палестины отчасти и восстановило в эпоху латинского господства свои религиозные права, то обязано было этим, главным образом, покровительству византийских василевсов. Но, разумеется, это покровительство не всегда было удачно и успешно. За первым крестовым походом следовали второй и третий, во Св. Землю являлись новые и новые деятели, св. места Иерусалима, Вифлеема и пр. переходили то в одни, то в другие руки, Палестина сделалась ареною постоянных войн, которые и несли местному населению смерть, разрушение, всевозможные бедствия, – византийские василевсы, в свою очередь, боролись за целость и неприкосновенность империи. Поэтому, эпоха латинского господства в Палестине была весьма тяжелым периодом в истории местной церкви, так что духовенство и народ желали лучше возвращения ига магометанского, чем продолжая власти латинян.

В 1187 г. Иерусалим был завоеван египетским султаном Саладином, а потом под власть египетских мамелюков постепенно перешла и вся Палестина (1291 г.). Иерусал. церковь подпала новому мусульманскому игу, продолжавшемуся до 1517 г. Владычество мамелюков в Палестине было для местного православного населения менее тяжело и опасно, чем иго арабов и господство латинян. Султан Саладин питал страшную ненависть к латинянам и после завоевания Иерусалима совершенно изгнал их отсюда, разрушил латинские постройки – монастырь Предтечи, восточную половину храма Воскресения, большую странноприимницу Евдокии и другие, а латинскую патриархию обратил в мечеть. Он возвратил грекам некоторые из принадлежавших им храмов и монастырей, разрешил совершать богослужение, обеспечил спокойную жизнь. Такому отношению султана к православным немало содействовал византийский император Исаак II Ангел (1185–1195 г.), который прислал послов к новому завоевателю, приветствовал его и просил пощадить храм Воскресения. К сожалению, когда византийские послы удалились, султан, увидев во время пасхального богослужения многочисленные огни в храме Воскресения, приказал заложить камнями почти все окна храма. Тем не менее, современный иерусал. патриарх Досифей, явившись к султану, получил от него власть над храмом Воскресения, Вифлеемом, Гефсиманией и остальными местами поклонения. Примеру Саладина последовали его преемники-султаны, которые также предоставлял православному греческому духовенству право на владение палестинскими святынями. Так, султан Захир-Мелюк издал в 1313 г. указ, которым утверждал за патриархом иерусал. права власти и попечения о св. местах. Пиатр. Иоаким получил два султанские берата (1329 г. и 9 июля 1334 г.), которыми признавались его власть в православной церкви и права на владение святынями. Подобные бераты были даны патриархам и в 1398 г., 20 мая 1405 г. (Дорофею) и в 1410 г. Египетский султан Мелек-Ахмед в 1412 г. выдал патр. Дорофею берат, которым предписывал, что, – подобно своим предшественникам – и он имеет право беспрепятственно открывать и закрывать дверь храма Воскресения. Султан Мелек-Есреф в 1437–38 г. снабдил иерусал. патр. Феофила грамотою, которая объявляла, что он владеет всем находящимся внутри храма Воскресения, св. Гробом, Голгофой и остальными святынями, как своею собственностью, имеет право восседать здесь, свободно открывать и закрывать дверь храма Воскресения. О том же самом говорят бераты и приказы и остальных египетских султанов вплоть до 1517 г. Они делали такие постановления из уважения к своим предшественникам по престолу и из видов политических, желая расположить в свою пользу византийских императоров, дабы они разрешали им свободно плавать по Геллеспонту, Босфору и Понту Евксинскому для торговли и набора черкесов, необходимых для укомплектования египетских войск. Отсюда византийские императоры продолжали быть естественными покровителями иерусал. церкви. Они принимали участие в избрании иерусал. патриархов, ходатайствовали пред египетскими султанами о водворении их в Палестине, давали им приют в Византии, когда тяжелые обстоятельства заставляли их выбывать за пределы своего патриархата; в Византии для них был и храм св. Архангелов с келлиями для обитания («ΤὰΣτει’ρου»). Известно, напр., что патр. Досифей занял иерусал. престол при содействии императора Исаака II Ангела, который в 1291 г. переместил его в Константинополь; но несправедливое действие царя вызвало энергичный протест со стороны византийского синода, и Досифей должен был отказаться от византийской кафедры. При затруднительных церковных обстоятельствах и сами султаны египетские обращались за содействием в Константинополь. Так, в патриаршество Лазаря (XIV в.) иерусалимский престол хотел захватить беззаконный монах Герасим, однако султан Мелин-Насир Магомет (1293–1341 г.) не признал его, изгнал из св. города и написал о виновнике церковной смуты византийскому императору Андронину III (1328–1341 г.). Но в Византии в это время происходили политические смуты, и Герасим, – при содействии патриарха Иоанна XIV, – добился патриаршего престола, а Лазарь был низложен. Впрочем Герасим занимал престол лишь до воцарения Иоанна Кантакузина (1347 г.), который стал на сторону несправедливо низложенного Лазаря, отправил его в Иерусалим вместе со своим послом Мануилом Сергопулом и дарами для нового султана Насредин-Хасана, прося последнего восстановить Лазаря на престоле. Благочестивый царь отправил большие деньги и на украшение храма Воскресения и св. мест в Вифлееме. Василевсы трапезунтского греческого царства также оказывали высокое покровительство иерусалимской патриаршей кафедре, снабжали ее и святыни дарами, а царицы трапезунтские совершали и паломничества в Иерусалим, где имели пребывание в монастыре св. Евфимия. Этот монастырь основала порфирородная Анна трапезунтская, дочь Алексея II Комнина, а возобновил его святогробский монах из Трапезунта Герасим, снабдив и уставом. Вообще, византийские и трапезунтские православные василевсы своим политическим покровительством, дипломатическими сношениями с египетскими султанами, щедрыми дарами и обильными денежными пожертвованиями значительно облегчали тяжелое положение иерусалимской церкви под игом мамелюков. С другой стороны, и иерусалимские патриархи находились в живых и постоянных сношениях с Византией. Так, одним из ближайших преемников упомянутого патриарха Лазаря († 1347 г.) был Дорофей, монах сначала Афона, потом монастыря св. Саввы, занявший в 1382 г. патриарший иерусал. престол при содействии византийского императора Иоанна V Палеолога. По этому поводу император имел сношение с султаном Абу-Саидом, а в грамоте по поводу избрания Дорофея и утверждения царем сказано, что он именуется патриархом Иерусалима, св. Сиона, Сирии, Аравии, всей Палестины, Заиорданья и Каны Галилейской. После Дорофея патриаршествовал Феофил (с 1410 г.), который в одной из рукописей монастыря Саввы (№ 189) называется «сыном» Дорофея, может быть, потому, что Дорофей еще при жизни наметил его преемником своей власти (υπ᾿οτακτικο’ς). После Феофила иерусалимским патриархом был избран (1427 г.) Иоаким, который в 1443 г. собрал в Иерусалиме собор против флорентийской унии, при участии патриархов Филофея александрийского и Дорофея антиохийского, кесарийского митрополита Арсения и других епископов и клириков. В 1453 г. скончался преемник Иоакима патриарх Феофан I, который указывается в числе участников т.н. Константинопольского Софийского собора 1450 г.³⁹)

После падения византийской империи под ударом оружия османских турок (1453 г.) положение палестинских христиан ухудшилось. Оно было тяжело, конечно, и в предшествующее время – во всю эпоху господства в Палестине египетских мамелюков, когда не было, напр., ни одного случая постройки новых церквей и монастырей, а христиане имели право лишь возобновлять старые свящ. здания, как это было и при арабах, и во время латинского господства. Но после 1453 г. «ромеи» подверглись еще большим ограничениям, произволу и насилию. Это зависело, прежде всего, от политических причин, так как постепенно распространявшееся и развивавшееся господство и могущество османских турок внушало мамелюкам опасение за их власть и над Св. Землей. А затем, христиане, предвидя надвигавшееся новое владычество и узнав о сравнительно благожелательном (de jure) отношении османских турок к покоренной византийской «райе», и сами стали тяготеть к новому правительству, желая заранее расположить его в свою пользу. По таким мотивам иерусал. патриарх Афанасий III в 1458 г. отправился в Константинополь, тайно явился к турецкому султану Магомету II, представил ему документы Омара, Магомета и других мусульманских халифов о правах и привилегиях христиан в Палестине и на Синае и получил от него хаттишериф на право владения св. местами в Иерусалиме, Вифлееме и других городах. Об этом сделалось известно мамелюкскому правительству, которое и воздвигло жестокие преследования христиан. Иерусалимские патриархи (Григорий II – 1459 г., Дорофей II – 1493 г.) были так бедны, что своими руками должны были зарабатывать себе пропитание, весьма многие храмы на святых местах были разрушены, другие от ветхости грозили падением, были лишены священных одежд и сосудов, необходимых для совершения богослужения и таинств, христиане были обременены многочисленными налогами, подвергались насилию и произволу со стороны мусульман. Бедствия церкви постепенно возрастали, а ее нужды и долги перешли в наследство XVI и дальнейшим векам. Смутами в Палестине воспользовались католики, а потом и протестанты и, – при содействии западноевропейских правительств, – проникли сюда и вступили с туземным православным населением в упорную и горячую борьбу из-за св. мест, стремясь водвориться и приобрести свои владения там, где прежде единственным собственником был православный клир и народ. И если теперь во власти православных и сохранены многие святыни Палестины, прославленные библейскими, евангельскими и церковными событиями, то этим православный мир всецело обязан иерусалимским патриархам и их сотрудникам из клира и народа в охране и защите этих святынь от властолюбивых притязаний инославного мира.

В 1517 г. Палестина была завоевана османскими турками. С этого времени история православной иерусалимской патриархии становится более ясною. Прежде всего, внешнее положение церкви и отношение к ней турецкого правительства были регламентированы узаконениями, основывавшимися на свящ. книге мусульман Коране и на Шариате, т.е. на позднейших мусульманские законах, дополнявших и разъяснявших Коран. Синтез этих узаконений предлагался, главным образом, в султанских бератах, которые выдавались каждому новому иерусал. патриарху. Патриарх признавался духовным начальником и судьею всех епископов, клириков и мирян патриархата, управлял всеми церковными делами, храмами, монастырями и их имуществами, судил народ и по гражданским делам. Он признавался и ответственным пред правительством за клир и народ в гражданском отношении, устроял внутреннюю жизнь различных общественных корпораций, регламентируя ее специальными уставами. Патриарх и духовенство были освобождены от податей и налогов. Христиане получили формальное право свободно отправлять свои религиозные обязанности, совершать браки и погребения, праздновать Пасху и другие праздники, причем насильственное их обращение в ислам запрещалась. Храмы и монастыри сохранили за собою недвижимую собственность, которая и была объявлена неприкосновенною, как и все свящ. здания, а равно и кладбища; эти здания могли беспрепятственно возобновляться по старому плану, но постройка новых храмов и монастырей не допускалась. Выморочные имения поступали в патриаршую казну. Патриарх заведовал христианскими школами, назначал учителей и т.п. Турецкие чиновники не имели права оказывать противодействие патриарху в осуществлении церковно-гражданских полномочий и вмешиваться в дела, подведомственные его духовной юрисдикции. В провинциальных городах местные архиереи имели аналогичную с патриархом компетенцию в церковно-гражданских делах – с тем существенным, конечно, различием, что их власть простиралась только на епархии, а патриарх ведал дела всей церкви. Христиане управлялись выборными представителями общины, при участии приходского духовенства. Клирики и димогеронты (старшины) заботились о храмах, школах и благотворительных заведениях, регулировали отношения между духовенством и народом, распределяли и делали распоряжения о сборе правительственных податей, были посредниками между своим приходом и властями – духовными и светскими (турецкими). Народ обязан был платить различные подати, в том числе поголовную – харадж. Вообще de jure организация палестинской церкви в отношении к новому мусульманскому правительству утверждалась на самоуправлении, с признанием со стороны турецкого правительства христианской администрации и суда, свободного исповедания веры, права общинной жизни и т. п. Но это только формальная, юридическая сторона положения. A de facto было совершенно иначе. Христиане были, в глазах мусульман, «райей» и «гяурами», обязанными всецело служить своим победителям, считались совершенно ничтожными и презренными, были предметом отвращения, вражды и ненависти для правоверных. Поэтому самое грубое насилие и самый бесчестный произвол характеризовали фактическое отношение мусульманских властей и народа к христианам. В действительности христиане не имели ни права собственности, ни чести, не были гарантированы относительно личной безопасности, были лишены религиозной свободы, подвергались открытым и систематическим гонениям со стороны турок. Вся история иерусалимского патриархата под игом турок была сплошным унижением и эксплуатацией христиан, самым диким издевательством над правами личности, общества, церкви. Нет нужды излагать всю историю иерусал. мартиролога за последние четыре века. Достаточно рассмотреть внешнюю судьбу иерусал. церкви за ХIХ-е столетие, когда турецкий режим встретил резкое осуждение со стороны России и западной Европы и, – под воздействием дипломатии, – несколько ослабел в своих беззаконных порывах в отношении к обездоленной райе. При всем том, судьба христиан была трагическая. По-прежнему они были жертвами эксплуатации турецких властей. В последнем отношении Палестина занимала исключительное положение вследствие своих святынь, привлекавших паломников со всех концов христианского мира. Палестинские святыни были золотым рудником для турецких властей. С одной патриархии иерусалимский паша получал ежегодно около 120.000 рублей за право владения св. местами. С 1808 г., когда был возобновлен сгоревший храм Воскресения и число паломников увеличилось, паши повысили и денежный требования с патриархии и поклонников Последние обязаны были платить за благополучное путешествие и за вход в иерусалимские святыни, при высадке с корабля в Яффе, при переходе чрев ущелья иудейских гор, за путешествие к Иордану. Патриархия особо платила на подарки и содержание свиты иерусал. паши, иерусалимскому судье, влиятельным мусульманским семействам за то, чтобы они не преследовали христиан, мусульманскому духовенству, по поводу различных случайностей: подерутся ли два поклонника, передвинут ли монахи черепицу на монастырской кровле, чтобы устранить течь, починят ли стекло, разбитое ветром, – за все это и подобное надо было платить представителям турецкой власти. Во время греческого восстания против турецкого господства (1821 г.) положение иерусал. церкви ухудшилось. Палестинский паша Абдаллах воздвиг на христиан настоящее гонение со всеми ужасами, – заключал епископов и монахов в тюрьму, требовал усиленную контрибуцию, для уплаты которой христиане обращали в слитки церковные сосуды, ограбил и разрушил на Кармиле греческий монастырь под тем предлогом, будто монахи намеревались обратить его в крепость, и, наконец, под угрозою повесить потребовал с святогробских епископов громадную денежную контрибуцию. Не имея наличных денег, святогробское братство вынуждено было обратить в слитки весьма многие золотые и серебряные сосуды, принадлежавшие храму Воскресения и другим св. местам, и сверх того сделало долг до 2 миллионов рублей. В конце 20-х годов XIX столетия бедствия патриархии достигли до крайней степени. Она предлагала 25–30% в год, но уже никто не давал ей денег в заем. Ее кредиторы – армяне, евреи и мусульмане – требовали продажи зданий и святынь на уплату долгов. Святогробское духовенство переносило ужасные бедствия: епископы и монахи одевались в лохмотья, питались круглый год хлебом и маслинами, переносили всевозможные лишения, оскорбления и поругания, но хранили свои святыни в неприкосновенности, возжигали лампады и воскуряли фимиам в заветных местах поклонения.

В 1833 г. Палестина перешла во власть египетского вице-короля Мехмет-Али и его сына Ибрагима. Для христиан наступили лучшие времена, так как новые властители держались в своей политике начал веротерпимости. Они предоставили христианам свободу и независимость в религиозной жизни, гарантировали права личности, собственности и общинной жизни, обеспечили правосудие наравне с мусульманами. А главное, Ибрагим-паша освободил паломников от всяких налогов, а греческое духовенство от пошлин и взносов в пользу турецких властей, уничтожил налоги с храмов и монастырей. Всякие злоупотребления в этом отношении Ибрагим преследовал с беспощадной жестокостью и подвергал варварскому истязанию хищных арабов и мусульманских шейхов, которые грабили христиан. Вследствие такой реформы, водворились в стране порядок и мир, число паломников к св. местам Палестины возросло, а вместе с тем улучшилось материально-экономическое положение патриархии, палестинских городов и самих мусульман. Но в 1841 г. Палестина опять перешла под власть турецкого султана, и в общественно-политической жизни местных христиан водворились прежние неустройства, беспорядки, насилия, хищничество, произвола. Во время крымской войны (1853–1856 г.) иерусал. церковь находилась в крайне тревожном положении, а христиане неоднократно подвергались грабежу и избиению со стороны турок. Бедствия постигли сионскую церковь в 1860 г., когда разыгралась кровавая драма в Сирии, перешедшая и в Палестину. Местные христиане находились в паническом страхе, ожидая повторения ужасной дамасской резни, и многие из них, без всякой со своей стороны вины, сделались жертвою мусульманского фанатизма и произвола. В июне 1860 г. до пяти тысяч бедуинов напали на город Тивериаду, разграбили его и окрестности, а население истребили и разогнали. Дикие сыны пустыни угрожали также Назарету и другим городам, но, встретив противодействие населения, отступили за Иордан. А в городе Филадельфии подвергся поруганию усопший архиеп. Иоанникий: во время похоронной процессии, двигавшейся с останками почившего по городу, мусульмане сделали нападение на участвовавших в погребении христиан, плевали на усопшего, на честный крест и св. Евангелие, находившиеся в его руках, а один мусульманин вылил даже на почившего сосуд с нечистотами (οὐροδοχεῖον). И такой безобразный поступок турок остался совершенно безнаказанным. И в последующее время modus vivendi палестинские христиан, установленный при участии России, многократно подвергался самым вопиющим злоупотреблениям, так что положение христиан осталось почти без фактических перемен к лучшему. Лишь в самом конце XIX в. сионская церковь, опираясь на помощь и защиту России и ее благочестивейших царей, вступила сравнительно в спокойный и благополучный период внешнего состояния.

С ХVІ-го в. становится более ясною и история иерусалимских патриархов, хронологическую последовательность которых теперь можно установить и проследить ход церковно-общественной деятельности, тогда как патриаршая история предшествующего времени весьма темна, списки патриархов неполны и сбивчивы, неизвестны и имена некоторых из них, а хронология полна ошибочных дат. Ряд иерусалимских патриархов новейшего времени (с XVI в.) открывается Дорофеем II (1493–1543 г.), носившим прозвище Атталас. Продолжительность его управления церковью свидетельствует о его личных достоинствах. Но ни биографические о нем сведения, ни подробности его деяний на пользу сионской церкви неизвестны. Известно лишь, что в 1517 г., когда турки завоевали Палестину, Дорофей отправился к султану Селиму, представил ему хаттишериф Магомета II, выданный иерусалимскому патриарху Афанасию III, и на основании его получил новый султанский документу которым утверждалась власть иерусал. патриарха над церквами, монастырями и местами поклонения внутри и вне Иерусалима. Это событие имеет весьма важное значение, так как положило начало и утвердило обычай закрепления иерусалимских святынь за каждым новым иерусалимским патриархом, силою власти падишаха, а вместе с тем и обеспечило за православной церковью неоспоримое право владения этими святынями. Однако, время патриаршества Дорофея было тревожное, так как храм Воскресения, святыни Вифлеема и других мест сделались предметом домогательства католиков, и в недрах сионской церкви возгорелись великие смуты и открылись гибельные соблазны. Преемником Дорофея был патр. Герман II (1543–1579 г.), родом из Пелопоннеса, игумен монастыря св. Саввы и агиотафит. Вследствие нужды в материальных средствах, которую испытывала церковь, Герман вскоре по вступлении на престол предпринял путешествие за Иордан для сбора пожертвований. В 1569 г. он отправил для сбора пожертвований и двух агиотафитов Макария и Феодосия, назначив их «экзархами и епптропами святого и животворящего Гроба». В послании, которое сопровождало отправление этих отцов, было сказано, что церковь испытывала различные нужды и, в частности, предстояла необходимость восстановления и украшения св. храмов на местах поклонения. Патриарх выхлопотал у султана Сулеймана несколько фирманов на восстановление святынь, причем было запрещено причинять ромейским монахам беспокойство в пользовании принадлежавшими им местами и садами. Вообще, вся деятельность Германа прошла в заботах о благоустройстве церковных дел, ввиду открытого похода против православия со стороны и мусульман, и католиков. Утомившись борьбою и обретенный годами, Герман в 1579 г. отказался от престола. Его преемником был Софроний V (1579–1608 г.), агиотафит, муж великой ревности в пользу церкви. И он провел патриаршество в хлопотах о материальном благосостоянии церкви и в борьбе из-за св. мест с инославными, особенно латинянами, которые путем хитрости и обмана захватили Голгофу и св. Пещеру; ему удалось получить от султана Ахмеда фирман о том, что «Голгофа есть собственность ромеев». Патриарх и сам предпринимал поездки для сбора пожертвований. Его преемник Феофан IV (1608–1645 г.) был избран «общим решением геронга кир Софрония и всего синода» и хиротонисан патриархами Кириллом александрийским и Дорофеем антиохийским. И ему пришлось вести борьбу с латинянами из-за Голгофы и вифлеемский Пещеры и с армянами – по поводу священного огня. Для покрытия обременявших патриархию долгов Феофан имел сношения с Кириллом Лукарисом; щедрые пожертвования были сделаны и господарями Молдовлахии, которые «преклонили» св. Гробу и различные монастыри и угодья. Он приобрел метох в Константинополе, который в 1640 г. сгорел; патриарх восстановил его в лучшем виде. 15 декабря 1645 г. Феофан умер в Константинополе. Агиотафиты, управлявши метохами св. Гроба в Молдовлахии, при содействии господарей, избрали его преемником Паисия (1645–1661 г.). Он был родственник Феофана, в молодости явился в Иерусалим и долго служил патриарху Софронию, потом был игуменом одного из иорданских монастырей и после управлял святогробскими владениями в Молдовлахии. Клирик нестяжательный, ревнитель православия, правдолюбивый, величественный по виду и осанке (как рассказывает патриарх Досифей), – Паисий после избрания поспешил в Иерусалим и занялся устройством церковных дел. Упорядочив церковную жизнь, он возвратился в Молдовлахию для сбора пожертвований. Прибывши вторично во Св. Землю, Паисий нашел, что армяне захватили в Иерусалиме и Вифлееме часть владений, принадлежавших абиссинам, и вследствие этого поспешил в Константинополь, где исходатайствовал фирман против армян. Паисий и после имел горячую и продолжительную борьбу с армянами из-за святых мест и испытал много бедствий. Вообще, его патриаршество прошло в постоянных и разнообразных трудах на пользу церкви, было запечатлено характером нравственной мощи, самоотвержения и пламенной ревности. Это был редкий духовный герой (как называет его патр. Досифей), выдающийся деятель палестинской церкви за последние четыре века. Он и скончался во время путешествия по делам церкви, на руках Досифея. После него патриаршествовал Нектарий (1661–1669 г.), родом с острова Крита, избранный синодом константинопольской церкви и представителями народа после продолжительного предварительного совещания. На этом совещании было выяснено, что патриархом сионской церкви должен быть муж почвенный и достойный, потому что иерусалимские патриархи путешествуют по различным странам, царствам, народам и городам, расспрашиваются людьми различного положения и звания по делам церкви, должны быть сведущи в Свящ. Писании, учительны и компетентны в решении предлагаемых вопросов; а затем патриарх должен быть из клира иерусалимской церкви. Выбор пал на синаита Нектария. Синод иерусал. церкви, в свою очередь, согласился с таким избранием. Нектарий принадлежал к числу образованных и выдающихся патриархов, большую часть своего патриаршества он провел вне Палестины, собирая пожертвования в пользу св. Гроба. Он путешествовал в Константинополь, Молдавию (1664 г.) и Валахию (1665 г.), потом возвратился в Иерусалим и имел здесь горячую борьбу с латинянами из-за св. мест. В 1668 г. он опять был в Константинополе, где по причине старости и отказался от престола, возвратился после в Иерусалим и всецело посвятил себя учено-литературным работам. Он умер в 1680 г. (см. о нем особо). Его преемником был знаменитый Досифей II (1669–1707 г.), отличавшийся горячею ревностью о православии, незаурядною ученостью, широкою и разнообразною деятельностью, охватывающею почти весь православный мир (краткая о нем заметка в «Энц.» V). Следующим иерусалимским первоиерархом был Хрисанф (1707–1731 г.), племянник Досифея, с юности посвятивший себя монашеству, весьма образованный и учительный муж, оказавший иерусал. церкви большую услугу, известный и учеными своими трудами (см. о нем особо). По смерти Хрисанфа († 7 февраля 1731 г.), патриархом был избран Мелетий (1731–1737 г.), оказавшийся вполне достойным своего положения. Он энергично защищал права греков на владение св. местами, предпринимал далекие странствования для сбора пожертвований в пользу св. Гроба. Не имея возможности заплатить громадные долги, обременявшие патриархию, Мелетий отказался от престола. Святогробское братство избрало его преемником Парфения (1737–1766 г.), прежде митрополита кесарийского, известного братству своею деятельностью и образованием. Непосредственно после избрания Парфений предпринял поездку для сбора пожертвований и не только сумел заплатить все святогробские долги, но и сделал небольшой наличный взнос в святогробскую казну. Это был первый в турецкую эпоху случай, когда святогробская казна имела в наличности небольшие деньги и была свободна от долга. Впрочем, это продолжалось недолго. При патриархе Парфении латиняне сделали попытку совершенно изгнать греков из св. иерусалимских мест, но она не удалась, однако стоила православным больших денег. Парфений возобновил и украсил многие храмы во св. городе, построил гостиницу для поклонников. Когда он отказался от власти, святогробское братство избрало Ефрема II (1766–1771 г.), бывшего дидаскалом на Крите, потом агиотафитом, мужа, украшенного многими и великими добродетелями, и образованием. И Ефрем провел свое патриаршество преимущественно в борьбе с латинянами, опять временно овладевшими Гефсиманией и Вифлеемом, да в сборе пожертвований на обремененную долгами патриархию. Находясь в Константинополе для защиты пред турецким правительством своих прав на св. места, Ефрем скончался (1771 г.). Находившиеся и здесь епитропы св. Гроба приступили к избранию патриарха и остановили свой выбор на птолемаидском митрополите Софронии VI (1771–1775 г.), который оказывал большую помощь Ефрему в борьбе с латинянами за право православных на св. места. Он и продолжал эту борьбу в течение всего непродолжительного своего патриаршества, а в 1775 г. занял константинопольский патриарший престол. По его указанию иерусалимским патриархом был избран кесарийский митрополит Авраамий (1775–1787 г.), муж ревностный о благе церкви и деятельный. Авраамий известен заботами об улучшении финансового положения патриархии, установил правильное поступление доходов в святогробскую казну от монастырских владений, устроил святогробский метох в Смирне, украсил многие храмы на св. местах Палестины. В 1787 г. он скончался в Константинополе. Его преемником был избран кесарийский митрополит Прокопий (1787–1788 г.), родом из Зогоры, почтенный старец. Ввиду трудности патриаршего служения, Прокопий скоро отказался от престола в пользу Анфима (1788–1809 г.). Родившись в Месопотамии, Анфим в молодости прибыл в Иерусалим, учился у дидаскала Иакова. стоявшего во главе здешних школ и иерокирикса, а потом у Софрония, впоследствии патриарха иерусалимского и константинопольского. По смерти дидаскала Иакова, Анфим был назначен на его место, рукоположен в архимандрита и определен на должность главного иерокирикса патриаршего иерусалимского престола. В 1774 г. он был хиротонисан в митрополита скифопольского. Как патриарх, он принадлежал к числу наиболее выдающихся по глубокому и разностороннему образованию и пламенной ревности в пользу церкви, был, – по словам Сергия Макрея, – похвалою благочестивых, славою церкви, замечательным учителем правых догматов. По примеру своих предшественников, и Анфим словом и делом вел горячую борьбу за православие, упреждал школы, издавал сочинения, занимался проповедью слова Божия, устранял великие для православных опасности со стороны латинян относительно св. мест. При нем в яростную с греками борьбу вступили и армяне, которые в 1808 г. даже сожгли храм Воскресения, рассчитывая восстановить его на свои средства и затем объявить собственным владением. Бедствия церкви сильно подействовали на старца и он 10 ноября 1808 г. скончался в Константинополе. Иерусалимский ученый Дионисий Клеопа почтил архипастыря красноречивым глубоко прочувствованным словом. Через пять дней после избрания его преемника Поликарпа (1808–1827 г.), митрополита вифлеемского, в Константинополь пришла ужасная весть о пожаре храма Воскресения. Патриарх не смутился ввиду громадная бедствия и не побоялся предстоящих колоссальных трудов, но, опираясь на содействие почти всего православного мира, приступил к возобновлению исторической святыни. Блюду среди православных открылись подписки и сборы на это дело, и народное благочестие с редким единодушием отозвалось на призыв сионской церкви. Турецкое правительство, – по ходатайству патриарха, – разрешило восстановить храм в прежнем виде. Постройкой руководил греческий архитектор Комнин из Митилины. Миллионы были израсходованы на эту колоссальную постройку, да миллионы пошли на подкуп и подарки турецким властям. В 1810 г. храм уже был освящен. Совершилось настоящее чудо, но патриархия после этого впала в громадные долги. К сожалению, армяне не прекратили своих интриг против греков, а это требовало новых и новых расходов. Наступил ужасный 1821 г., когда открылось восстание греков против турок, прилив паломников во Св. Землю прекратился, доходы патриархии оскудели, а долги увеличились. За громадные проценты патриархии удавалось доставать деньги у евреев и армян, но долги еще больше подорвали ее благосостояние. Для патриарха и святогробского братства наступило весьма тяжелое время и они до дна испили чашу всевозможных испытаний и бедствий. Ввиду крайней бедности, Поликарп завязал сношения с русским правительством и Синодом, ходатайствуя о материальном вспомоществование св. Гробу. Синод исхлопотал ему единовременное пособие в 25.000 рублей, утвердил за иерусалимской патриархией вновь основанный монастырь в Таганроге и подворье с храмом Ап. Филиппа в Москве, разрешил производить сбор пожертвований в России и предписал архиереям оказывать палестинским сборщикам всякое содействие. При этом содействии из России, патриарх закончил постройки в Вифлееме, обновил патриархию, украсил храмы и монастыри. Поликарп все время патриаршества провел в Константинополе, где и скончался 3 января 1827 г. в глубокой старости. Иерусалимский синод избрал его преемником архимандрита Афанасия IV (1827–1844 г.), родом из Редесто, в молодости посвятившего себя на служение св. Гробу. Патриарх открыл пять школ (в Иерусалиме, Вифлееме, Яффе, Назарете и Птолемаиде), отремонтировал некоторые сельские церкви и монастыри, назначил в Иерусалим иерокирикса иеромонаха Дионисия, замечательного оратора, заботился о просвещении духовенства и монахов, посылая клириков для образования в Афины и Германию, вел непрерывную и горячую борьбу с армянами и латинянами из-за св. мест, значительно уменьшил святогробские долги. Патриарх пользовался милостями и султана, организовал сборы пожертвований среди греков, сербов и особенно в России и вообще весьма бдительно и бодро стоял на страже церковных интересов. Он скончался в декабре 1844 г. в почтенных летах. После Афанасия патриаршествовал Кирилл II (1845–1872 г.), один из самых выдающихся иерархов по деятельности и образованию. Большую часть своего патриаршества он провел в Иерусалиме, в непосредственной близости к своей пастве, а не в Константинополе, как другие патриархи, и весьма энергично работал в пользу иерусалимской церкви Он мужественно боролся с католиками, которые стремились отнять у греков некоторые святыни и лишить их ключей от вифлеемского храма, подавши повод и на войне между Россией и Турцией (1853–1856 г.), восстановил многие храмы и монастыри, основал школы, в том числе семинарию св. Креста, улучшил экономическое положения патриархии. В последние годы Кирилл принял участие в известном болгарском вопросе и пошел в решении его против греков. За это он не в чести у греческих историков, но заслуги его пред церковью и почтенны, л разнообразны (см. о нем особо). После Кирилла патриаршествовал Прокопий II (1874–1875 г.), при котором в иерусалимской церкви существовали непрерывный смуты, вследствие тяготения арабов и части духовенства к несправедливо низложенному патриарху Кириллу. Смуты происходили и при патриархе Иерфее (1875–1882 г.), когда арабы стали добиваться от греков участия в церковном управлении. В то же время русское правительство конфисковало святогробския имения в Бессарабии и на Кавказе, вследствие беспорядочного заведывания ими. В 1881 г. имения возвращены и была вновь открыта семинария св. Креста, прекратившая временно занятия по недостатку средств. Далее, патриарх Никодим (1883–1890 г.), прежде архиепископ фаворский и патриарший наместник в Москве, энергично боролся с католическою и протестантскою пропагандой в Св. Земле, построил много новых церквей и школ, возобновил монастыри, улучшил экономическое положение патриархии. Оставив престол вследствие смуты в недрах церкви, патриарх удалился на покой в халкинский монастырь св. Георгия, где живет и теперь. Его преемником был Герасим (1891–1897 г.), патриарх антиохийский, просвещенный и энергичный деятель. При нем церковь пользовалась миром, финансы были улучшены, восстановлена школа св. Креста, построены, новые дома и магазины в Иерусалиме и Яффе, открыты школы, восстановлены храмы. Он скончался 9 февраля 1897 г. В настоящее время иерусалимскую патриаршую кафедру занимает (с 10 июня 1897 г.) блаженнейший Дамиан, прежде митрополит филадельфийский, давний агиотафит, способный и желающий вдохнуть новые силы; в святогробское братство и упорядочить церковные дела в духе знаменитых своих предшественников. В каталоге иерусалимских патриархов он занимает 145-е место.

Итак, в течение четырех веков (XVI – XIX) на иерусалимском престоле восседали 23 патриарха (тогда как в Константинополе их за это время было до 85), принадлежавшие, большею частью к лучшим представителям духовенства. Все они имели в виду одну задачу – служение православию, все стремились к одной цели – сохранить во власти православной церкви св. места, чем заслужили признательную память среди всего православного мира. Но историческая справедливость требует сказать, что заслуги иерусалимских патриархов перед православною церковью относятся частию и к святогробскому братству, которое служило орудием и средством для осуществления великого назначения православной патриархии. Без содействия и помощи святогробского братства патриархи нередко могли бы оказаться бессильными в удачном исполнении лежащего на них долга. В эпоху сплошного господства в Палестине арабов латинян, мамелюков и турок иерусалимские патриархи часто вынуждались, волею и неволею, оставлять Иерусалим, жить в Константинополе, странствовать по России, Молдавии и Валахии для сбора пожертвований и пр., и в это время управление церковными делами, забота о нуждах патриархии, борьба с инославными из-за св. мест – все это лежало на обязанности святогробского братства, т.е. той фаланги монахов, архимандритов и епископов, которые жили в монастыре при патриархии, служили у св. мест, управляли епархиями патриархата, образовали священный синод, исполняли те или иные должности при патриархии и церкви, являлись патриаршими епитропами и уполномоченными. Ведь Иерусалим был по преимуществу городом монастырей. Сам патриарх жил в центральном монастыре св. Гроба, игуменом которого и состоит; а тот монастырь имеет свое братство, сплотившееся в одну корпорацию вокруг патриарха, признававшее его своим духовным вождем и руководителями В состав братства входили и епархиальные архиереи, когда они приглашались в Иерусалим в качестве членов синода. Такой синод всегда de jure существовал при патриархе, но фактически он сливался с братством. Когда требовали обстоятельства, – члены синода и братства собирались на общее заседание в синодиконе и совместно решали дела, под председательством патриарха или его епитропа, если патриарх жил вне Иерусалима. Братство имело свой устав, по которому и жило и который точно указывал его права и обязанности, отношение к патриарху, внутренний распорядок жизни. Фактически святогробское братство имело и имеет громадное влияние на управление и на весь ход церковной жизни в патриархате. Нередко и сами патриархи оказывались в зависимости от братства, возводились им на престол и низлагались. Братство своею деятельностью восполняло труды патриархов, так что ни патриархи без братства, ни агиотафиты без патриархов не могли бы совершить героической борьбы за православие и святые места (о святогробском братстве см. особо).

Положение иерусалимской церкви, после водворения в Палестине арабов, было весьма печальное, главным образом, вследствие финансово-экономического кризиса, господствовавшего здесь в течение всего мусульманского владычества. Непрерывное иго требовали от патриархии громадных расходов: избрание нового патриарха, постройка и ремонт церквей, монастырей и школ, борьба за святыни – все это окупалось весьма дорого, между тем как доходы от паствы были весьма скудны, вследствие ее бедности, паломников было очень мало, недвижимые имущества экспортировались чужеземною властью. И вот, к началу XVI в. патриархия была в крайней бедности; даже святыни Иерусалима не имели необходимых церковных принадлежностей, а лежавшие на церкви долги были колоссальны. Дело несколько изменилось со времени господства османских турок. Прилив поклонников усилился, а главное – на нужды св. Гроба обратил внимание весь православный мир. Сначала греки пришли к нему на помощь и стали делать пожертвования деньгами и завещать недвижимые имущества. Весьма щедрые дары были преклонены св. Гробу господарями Молдавии и Валахии, происходившими, большею частию, из фанариотских фамилий Константинополя. Затем, патриархи посылали уполномоченных лиц для сбора пожертвований в различных странах, наконец, и сами предпринимали странствования для печалования о нуждах св. Гроба и для привлечения взносов в его кассу. Почти каждый из них (с XVI в.) совершил то или иное странствование, перенося все неудобства путешествий, лишения, бедствия. А затем, начинались восстановление и украшение храмов и монастырей, требовавшие также больших забот и трудов, вследствие систематического противодействия со стороны турок, латинян, армян. Вообще, иерусалимские патриархи совершили великие подвиги по улучшению экономического состояния патриархии, по устройству и возобновлению храмов и монастырей на свящ. местах Палестины. Эта деятельность патриархов находится в тесной связи с их отношениями к России.

Сношения иерусалимских патриархов с русским правительством впервые начались в половине ХІ в. – при патриархе Германе II, который обратился к царю Иоанну Васильевичу Грозному с просьбою помочь бедствующему св. Гробу. Сношения, начатые Германом, были продолжены его преемниками, причем патриархи Феофан IV и Паисий I и лично побывали в Москве, и получили от русского правительства богатую милостыню. Завязавшиеся прочные и постоянные сношения с Россиею привели иерусалимских патриархов к уверенности, что эта страна, как крупная политическая сила, постепенно развивающаяся, не только может оказывать иерусал. патриархии денежную помощь, но со временем и освободить греков от турецкого ига. Эту идею о политической миссии России по отношению к православному востоку патриархи постепенно внушали и раскрывали пред русским правительством, обещая и содействие в борьбе со стороны православных восточных народов. При всякой военной неудаче турок или политической смуте патриархи извещали русское правительство, что царство агарян слабеет и чтобы московские цари готовились принять византийское наследие. Патриархи внимательно следили за политическою жизнью в Турции, международными ее сношениями, за ходом войн с русскими, сообщали об этом сведения в Россию, давали советы и указания, содействовали торжеству России над врагами, радовались ее радостями и скорбели ее печалями. Так в XVII в. между Россиею и иерусалимскими патриархами утвердились прочные сношения. причем русское правительство видело в них и осуществление своего религиозного назначения по отношению к православному востоку, и акт государственной мудрости, так как иерусал. патриархи были тайными его политическими агентами в Турции, а патриархи получали материальную помощь и держались убеждения, что Россия, достигнув политическая могущества, освободит греков от турецкого ига. В связи с этою основною задачей сношений между Иерусалимом и Россией определились и другие стороны факта. Именно, патриархи приняли живое и деятельное участие в разрешении возникавших на Руси церковных вопросов, решить которые собственными силами и средствами русское духовенство оказалось неспособным, – оказывали заметное воздействие на русскую церковную жизнь, устанавливали более тесное единение и взаимообщение между церквами. Иерусал. патриархи имели и культурно-просветительное воздействие на русское общество. Царь Алексей Михайлович, решив основать в Москве школу, поручил патриарху Паисию, прибывшему в Москву, приискать на восток благочестивого учителя. В устройстве славяно-греко-латинской академии в Москве живое участие принимал знаменитый патриарх Досифей, который прислал в Москву и братьев Лихудов и следил за их преподавательскою деятельностью. Патриарх Досифей всеми мерами препятствовал сближению России с западною Европой и проникновению на Русь западных обычаев, нравов, науки. Так дело обстояло в XVII в., а в XVIII сношения опять свелись на обычные просьбы иерусалимских патриархов о милостыне св. Гробу, при чем в первой половине этого века патриархи обращались непосредственно к государям, а во вторую – в Святейший Синод, который и заведовал все ми делами о милостыне православному востоку. В 1735 г. были составлены так называемые палестинские штаты, в силу которых на все милостыни для православная востока ежегодно назначалась сумма в 5.000 рублей: для иерусалимской патриархии было назначено ежегодно 100 р., за которыми она и должна была чрез каждые пять лет в шестой присылать доверенных лиц; последние, с разрешения Синода, производили сборы и по книжке в различных городах России. С 1782 г. сношения иерусалимских патриархов с нашим правительством прекратились и возобновились только при патриархе Поликарпе (1808–1827 г.), который снова стал обращаться к Св. Синоду, русским иерархам и обер-прокурору исключительно с ходатайствами о материальной помощи. То же было и в начале патриаршества Афанасия (1827–1844 г.), а в конце его совершилась коренная перемена в характере отношений русского правительства к иерусалимской церкви.

До XVI в. в Палестине не было ни одного латинянина, – все христиане пребывали в православии и руководились к истине иерусал. патриархом и святогробским братством. Не было до XVI в. и прозелитизма в Св. Земле. Он открылся лишь в XVI в., хотя латиняне (францисканцы) сначала вели свою пропаганду среди маронитов. Но главным образом католическая пропаганда усилилась в Палестине в XVI в., когда здесь появились иезуиты. Известны разнообразные и могущественные средства, которыми действуют латинские миссионеры; поэтому неудивительно, что к средине XIX в. паписты насчитывались в Палестине тысячами. В 1846 г. в Палестине была основана латинская патриархия, во главе которой поставлен Иосиф Валерга. Прибыв в Палестину, Валерга сначала оказался в затруднительном положении, так как не имел ни средств, ни сотрудников, а францисканцы отказались подчиниться ему. Тогда латинский патриарх кликнул клич по западной Европе, на который и отозвались до двадцати монашеских орденов и миссионерских обществ. Вместе с тем в распоряжение патриарха потекли обильные пожертвования на дело миссионерства, и католическая пропаганда открыла свое триумфальное шествие. Преемники Валерги иерусалимские патриархи Викентий Бракко († 1889 г.) и Людовик Пиави († 1904 г.) следовали по стопам своего предшественника и еще больше приумножили и средства, и успехи пропаганды. В конце XIX в. латинская пропаганда располагала в Палестине громадною армией строго дисциплинированных миссионеров. принадлежавших к различным монашеским орденам, и в то же время окружена многочисленными, деятельными и послушными помощниками в лице миссионерских обществ и братств, существующих в различных городах западной Европы. Из таких обществ известны: 1) братство каноника Альбони в Париже, 2) братство паломнических путешествий, открытое в 1853 г. в Париже, 3) братство восточных чинов, 4) общество пропаганды веры в Париже и Лионе, 5) общество латинского востока, основанное в Париже в 1876 г., 6) общество св. Гроба в Кельне, учрежденное в 1856 г., 7) сионское общество в Мюнхене (1866 г.), 8) общество непорочного зачатия Богородицы, открытое в Вене, 9) ассоциации – св. Леопольда в Вене, св. Людвига в Баварии, св. Ксаверия в Ахене, св. Бонифация в Падерборне, св. детства Иисуса там же, иезуитские ассоциации в Авиньоне, Пуатье и т.д. Все отдельные лица и целые учреждения являются безусловно послушными (ас cadaver) орудиями римской конгрегации пропаганды, отличаются фанатизмом и страстностью в достижении своих целей, направленных ad majorem Dei gloriam, и готовы на всевозможные жертвы. Обилию усердного труда соответствуют и богатейшие денежные капиталы, находящиеся в распоряжении пропаганды и позволяющие действовать без всяких затруднений в финансовом отношении. Латиняне располагают в Св. Земле громадными миссионерскими средствами. В 1900 г. они имели: 22 монастыря, до 62 храмов, 19 миссионерских станов, 71 низших школ, 21 средних и 2 высших, 29 филантропических учреждений. около 20 религиозных и человеколюбивых обществ. Эти латинские учреждения ясно показывают, какими разнообразными путям они ведут свое дело. Надо и иметь в виду, что на поприще латинской пропаганды в 1900 г. работали 10 монашеских орденов обоего пола, 200 священников, 450 начальников миссионеров, учителей и настоятелей, преимущественно с высшим образованием; они рассеялись по всей Палестине и ведут пропаганду в Галилее и Самарии, за Иорданом и Мертвым морем, на горах Моавитских. Результаты их деятельности успешны: в конце XIX в. в Палестине было свыше 13.000 прозелитов латинства. Громадное зло причиняет православию уния: давая туземному населенно Палестины родную иерархию и пышные религиозные церемонии, оставляя ему родной язык и прежнюю обрядность при богослужении и т.д., уния впоследствии неудержимо овладевает всем существом принявшего ее, властно удерживает его в ограде латинской церкви и превращает в чистого латинянина. Тем не менее, хитрая ловушка привлекает многих простецов, а латиняне опекают униатов с особою тщательностью: в 1893 г. в Иерусалиме состоялся даже евхаристический конгресс, на котором выработаны новые средства для более успешного распространения унии.

Одновременно пропагандой в Палестине занимается и протестантство в различных его разветвлениях и толках. Его деятельность особенно возросла в первой половине XIX в., когда на западе сложился взгляд на восток, как на страну варварскую, потерявшую, – вследствие турецкого ига, – истинную веру Христову и нуждающуюся в постороннем религиозно-просветительном воздействия. Ввиду этого, протестантские миссионерские общества Англии, Швейцарии, Германии и Америки обратили свой благосклонный взор и на Палестину и выбросили на территорию Св. Земли армию миссионеров. Известна деятельность руководителей протестантской пропаганды в Палестине Чандиса, Иосифа Вольфа (1822 г.), Николайсона (1825 г.), американца Виттинга, английского консула Юнга (1839 г.), англиканских епископов Александера (1842 г.) и Гобата, Флиндера (1851 г.), Шнеллера (1859 г.) и других. Главным орудием протестантской пропаганды являются школы, больницы, странноприимницы, амбулатории. приюты. Свою деятельность они. перекинули и в Заиорданье. До 300 различных протестантских общин Европы и Палестины работают на миссионерском поприще. Из них более известны в Англии: 1) лондонское общество для распространения христианства среди иудеев (1809 г.), 2) церковно-миссионерское общество для распространения протестантства (в Лондоне), 3) миссионерское общество имени епископа Гобата (1852 г.), 4) женское английское общество для распространения просвещения и единения среди сирийских женщин (1860 г.), 5) врачебно-миссионерское общество в Эдинбурге, посылающее врачей в Палестину. 6) палестинское общество, основанное в 1876 г., 7) общество для изучения Палестины, учрежденное в 1856 г. и состоящее под покровительством английской королевы; в Германии: 8) иерусалимское общество, открытое в Берлине в 1852 г., 9) общество девиц, основанное в Берлине 1866 г. и занимающееся различными рукоделиями, доходы от которых посылаются в Палестину для миссий, 10) общество диаконисс, учрежденное в 1836 г. для основания школ и больниц в Палестине, 11) германское палестинское общество, открытое в 1878 г. для научного исследования Палестины. Центром протестантской пропаганды служит Иерусалим, где и сосредоточены протестантские низшие и средние школы, странноприимные дома, госпитали, аптеки. В среде протестантских миссионеров имеются лица и не духовного звания, каковы: ученые [напр., ныне бывший лейпцигский проф. известный гебраист Gustaf Dalman, состоящий директором и профессором немецко-евангелического института для изучения древностей Св. Земли], доктора, инженеры. Протестантские немецкие колонии, рассеянные в Палестине, привлекают новых общественников своею благоустроенностью, порядком и состоятельностью жителей. В конце XIX в. общее число протестантского населения в Палестине было до 4.000 человек.

И что могла сделать, в виду громадного инославно-миссионерского движения, православная иерусалимская патриархия, бедная средствами и деятелями, одинокая, беспомощная? – Впрочем, справедливость требует сказать, что и среди патриархов Иерусалима (каковы – Кирилл II, Никодим, Герасим), и в среде святогробского братства никогда не было оскудения в деятелях просвещенных, ревностных, энергичных, которые высоко держали знамя, православия и всецело посвящали себя на борьбу с инословною пропагандой. Патриархи заботились о том, чтобы наполнить ряды приходского духовенства клириками образованными и добродетельными, учреждали школы, учили народ в храмах истинным догматам православия. Они считали своею прямою обязанностью возможно чаще обращаться к народу с окружными посланиями, в которых указывали на опасность для православия со стороны католиков и протестантов и увещевали всех твердо стоять в отеческой вере. Так, патр. Хрисанф, узнав о распространении в народе еретической арабской книги сидонского латинского митрополита, осудил это сочинение и увещевал православных не верить его лживым доводам в пользу латинства. Хрисанф обратился и с особым посланием к римскому папе Иннокентию XIII с просьбою прекратить миссионерский католический поход на православную страну. Патриархи, несмотря на тяжелую борьбу с пропагандою и на постоянные путешествия для сбора пожертвований, и сами занимались литературною деятельностью, одни из них (Нектарий, Досифей, Хрисанф и Анфим) и ныне вызывают почтение своею ученостью, а другие (Феофан, Мелетий, Парфений, Ефрем, Софроний, Герасим) были дидаскалами и отличались значительным образованием. Все они своими учено-литературными и воспитательно-педагогическими трудами энергично защищали православие от наветов и козней инославия: Члены святогробского братства были деятельными сотрудниками патриархов в борьбе с пропагандой. Они занимались проповедью в храмах, учили в школах, участвовали на соборах для защиты православия (напр., на соборе 1672 г.) и т.п. Вообще, историческая правда требует признать, что иерусалимские патриархи и святогробское братство XVI – XIX в. прилагали все усилия для защиты православия от католической и протестантской пропаганды и исчерпали все материальные и моральный средства, бывшие в их распоряжении для борьбы с опасностью. Но их силы, сравнительно с колоссальными средствами инославной пропаганды, были не только далеко не равны, но и несравнимы, поэтому перевес неизбежно должен был оказываться на стороне католиков и протестантов. Бедствия иерусалимской церкви были известны всему православному миру. Русское правительство и церковь, живо интересовавшиеся судьбами православия в Св. Земле, пришли на помощь бедствовавшей и немощной патриархии, радикально изменив и характер прежних своих отношений к иерусалимскому патриарху. Решено было отправить в Палестину доверенное компетентное лицо, которое на месте должно изучить положение дела в Св. Земле и представить правительству подробный отчет. Выбор пал на знаменитого архимандрита, потом епископа Порфирия (Успенского), который, прибыв в Палестину в декабре 1843 г., прожил здесь долгое время и успешно выполнил возложенное на него трудное и ответственное поручение. Он выяснил русскому правительству, что задача России по отношению к палестинской церкви состоит теперь не только в том, чтобы оказывать ей денежную помощь, покровительство и защиту пред турецким правительством, но, главным образом, в насаждении просвещения среди тамошних греков и особенно сирийцев, в надлежащем воспитании тамошнего белого и черного духовенства, в упорядочении всей тамошней церковно-экономической жизни, в установлении правильных отношений между пастырями и пасомыми, – словом, России предстоит по отношению к Палестине выполнить очень сложную и трудную задачу христианско-культурного характера, внести высшую христианскую культуру в тамошнюю среду. С этою целью в Палестине была основана русская духовная миссия, во главе которой стал архимандрит Порфирий, а потом миссией руководили: епископ мелитопольский Кирилл (1858–1863 г.), знаменитый и ученейший архимандрит Антонин Капустин (1865–1894 г.), архимандриты Рафаил (1894–1899 г.), Александр (ныне епископ-викарий тверской) и Леонид. В 1882 г. было учреждено императорское православное палестинское общество с целью поддержания православия в Св. Земле, пособия паломникам и ознакомления России с Иерусалимом и Св. Землею посредством ученых и народных изданий. Общество исполняло свое великое дело под председательством великого князя Сергия Александровича († 3 февраля 1905 г.) и достигло в своей деятельности весьма почтенных результатов. Так, из официального отчета общества за 1903–4 г. видно, что оно имело 87 школ в Палестине и Сирин, при 10.225 учащихся и 417 лицах учебно-воспитательного состава. Общество издает «Палестинский Сборник», «Сообщения», «Бсседы о Св. Земле», «Палестинские листки» и пр.,. имеет многочисленные паломнические учреждения в Св. Земле и прекрасно организовало паломнические движения и путешествия. Деятельность общества засуживает самого горячего сочувствия и помощи. Великая заслуга иерусалимской патриархии состоит и в том, что она сохранила для православного мира святыни Палестины. До XVI в. единственными собственниками всех святых палестинских мест были православные, так как здесь еще не было инославных. Затем, постепенно прибывая в Палестину, последние получили от греков разрешение являться в храм Воскресения, но совершать здесь богослужение они не имели права. Впервые борьба между греками и латинянами возникла при патриархе Германе II (1543–1579 г.). Воспользовавшись его проживанием в Константинополе, они проникли в храм Воскресения и стали здесь совершать богослужения, сперва на поставленном ими деревянном престоле, а потом привезли из Европы металлический, который прочно и водрузили в чужом владении. Возвратившись в Иерусалим, Герман изгнал латинян из храма, так как имел султанский хаттишериф о правах только православных на весь храм Воскресения и остальные св. места. В то же время начались домогательства и армян, которые купили у коптов принадлежавшую им часть храма Воскресения, а также иверский монастырь св. Иакова. И латиняне, – при посредстве маронитов, – потом проникли в храм Воскресения, купили монастырь Иоанна Богослова, захватили, – путем щедрых подарков турецким властям, – Голгофу, соседний придел св. Елены, часть вифлеемского храма и получили разрешение совершать богослужение в пещере Рождества. Напрасно иерусал. патриарх Софроний протестовал, ездил в Константинополь, рассыпал золото туркам, стараясь изгнать латинян из св. мест: латинское золото оказалось соблазнительнее, и католики овладели частию принадлежавших православным святынь Иерусалима и Вифлеема. Армяне следовали за ними. И вот, начиная со второй половины XVI в. и до нашего времени, идет целый ряд столкновений между православными, латинянами и армянами из-за св. палестинских мест. Каждая из сторон не уступает другой и пяди своих владений, происходят частые споры и даже кровавые столкновения между теми и другими из-за прав на владение, все обращаются в своих спорах к турецкому посредничеству, щедро посыпая путь золотом, а в XIX в. в сферу борьбы привлечена и европейская дипломатия. Там, где жил и учил Господь и Спаситель наш, где пролил спасительную Свою кровь Учитель любви и мира, где находится колыбель христианской Церкви, там теперь – увы! – царят вражда, интриги, столкновения, кровавые рукопашные схватки... Борьба имеет весьма страстный, ожесточенный характера Достаточно указать на пожар храма Воскресения в 1808 г., произведенный армянами из ненависти к грекам и из-за желании завладеть этой святыней. А столкновение греков с латинянами из-за вифлеемских святынь привело к разрушительной севастопольской войне (1853–1856 г.). Между теми и другими сначала возник спор из-за ключей к вифлеемскому храму. Сторону католиков принял французский император (Людовик) Наполеон, который чрез своего посла, генерала Опика, потребовал в 1850 г. от Порты, чтобы она возвратила католикам в Вифлееме большую базилику рождества Девы Марии и находящуюся под нею пещеру, а в Иерусалиме – камень помазания, семь арок св. Девы в храме рождества Христова и церковь гроба св. Девы Марии в Иосафатовой долине, и, кроме того, дала католикам право привести их владения в храме Воскресения в такое состояние, в каком они находились до пожара 1808 г. Порта, уступая требованиям Франции, образовала в 1851 г. комиссию в Константинополе из делегатов французских и греко-турецких, которая и произнесла свой приговор в пользу католиков. Россия, издавна пользовавшаяся правами религиозно-политического покровительства православному востоку, никак не могла допустить ни вмешательства Франции в чуждое ей дело, ни неправильного решения спора в пользу католиков и заявила свой энергичный протест. Султан Абдул-Меджид фирманом от 30 января 1852 г. оградил права греков относительно св. мест Палестины, но потом, – под влиянием протеста французского посла Лавалетта и преступных интриг злейшего врага России и православия английского посла Стратфорда Рэдклиффа, – 8 февраля того же года издал другой фирман, которым первый фирман был уничтожен, грекам было отказано в исключительном праве возобновления купола Гроба Господня, как это было разрешено прежде, и, в числе других преимуществ, католикам было предоставлено право держать у себя ключи от главных дверей вифлеемского храма, которые прежде находились в руках православного патриарха. Вообще фирман сразу уничтожил, – в угоду католикам, – вековые права восточных христиан, приобретенные им Россиею ценой кровопролитных продолжительных войн и закрепленный за ними многочисленными султанскими распоряжениями. На месте православной России, как покровительницы христиан востока, теперь вырисовывался силуэт католической Франции. Столкновение привело к войне, которая, в свою очередь, отодвинула Россию в восточной политике на второй план и создала, – вместо русского, – общеевропейский протекторат над христианами всего востока. Наконец, борьбу православных с католиками из-за св. мест иллюстрируют и многочисленные кровавые столкновения, напр., 8 февраля 1891 г. – в вифлеемском храме, 10 октября 1893 г. – в храме Воскресения, 25 декабря 1904 г. – в вифлеемской Пещере. Несмотря, однако, на все невзгоды и бедствия, иерусалимская патриархии бодро стоит на страже интересов православия и заслужила всеобщую признательность за сохранение драгоценного наследия седой христианской древности.

Иерусалимский патриарх занимает четвертое место в каталоге первосвятителей православного греческого Востока. Он носит такой титул: «Блаженнейший, божественнейший и святейший отец и патриарх святого града Иерусалима и всей Палестины, Сирии и Аравии, Заиорданья, Каны Галилейской и св. Сиона господин и владыка». Иерусалимская церковь владеет правами автокефальности, а иерусалимский патриарх в своей духовной власти равен всем остальным восточным патриархам. В политическом отношении он также считается главою православного населения патриархата, за верность которого и отвечает пред турецким правительством. В Константинополе он имеет своего уполномоченного (епитропа), чрез которого сносится с турецким правительством и со вселенским патриархом. Иерусалимский патриарх ныне избирается местным свящ. синодом и святогробским братством, из среды его членов. В смутные времена истории церкви в избрании иерусалимских патриархов принимал участие и вселенский патриарший престол, но это вмешательство имело значение братского содействия и помощи в затруднительных обстоятельствах, но никак не посягательства на право автокефальности иерусалимского престола, которая всегда и неизменно признавалась и тою и другою сторонами. Избранный синодом и братством кандидат на патриарший престол представляется на утверждение султана, который и выдает ему берат с подробным перечислением его прав и преимущества. Церковными делами он управляет при помощи синода и святогробского братства. До половины XIX в. иерусалимские патриархи жили в Константинополе или странствовали по Молдавии, Валахии, России, Греции и т. д., являясь ходатаями пред Портою за свою церковь или производя денежные сборы, но со времени Кирилла II они стали жить в Иерусалиме. При патриархе состоит обычный штат должностных лиц, как то: скевофилакс, эконом, архимандрит, драгоман, великий архидиакон и пр.

Иерусалимская церковь получает доходы, прежде всего, с имений, «преклоненных» св. Гробу, т. е. приписанных к нему на известных условиях, безусловно подаренных, завещанных и купленных. Святогробские имения, – в виде земель, садов, домов, метохов, – находятся в Палестине, Турции (в Смирне, Кидонии, Константинополе, на островах Хиосе и Крите), на о. Кипре, в Греции, Бессарабии, Грузии, Таганроге, Москве. Этими имениями управляют патриаршие епитропы, которые и обязаны ежегодно доставлять в патриархию, определенную сумму доходов; земли, леса, сады и пр. сдаются в аренду. На подворьях имеются храмы, которые также дают немалый доход (напр., в Москве и Константинополе). Вторым источником доходов иерусалимской патриархии служат сборы с поклонников, преимущественно русских, которые делают вклады на помин души, платят за посещение святынь и монастырей, делают пожертвования на нужды св. Гроба. Эта статья дохода и ныне весьма значительна, но, к сожалению, и теперь не урегулирована и вызывает немало справедливых нареканий на патриархию и некоторых, чрезмерно усердных, ее представителей в сношениях с русскими паломниками. Далее, в России делаются многочисленные добровольные взносы и вклады в пользу св. Гроба, поступающие чрез Св. Синод, путем кружечного сбора в церквах. Наконец, патриархия имеет немалые доходы с домов и магазинов в Иерусалиме и Яффе, с монастырских келлий, арендуемых поклонниками, от монастырей и церквей, отдаваемых в аренду. В общем, получается громадная сумма доходов, которая и расходуется на содержание патриарха и святогробского братства, патриаршей канцелярии и чинов, на пособие митрополитам и монастырям, на жалованье приходскому духовенству, вы дачу пособий и милостыни бедным православным и больным, на содержание школ, больниц и на подарки турецким властям и пр. В остатке нередко образуется дефицит, который надо отнести, главным образом, на крайне своеобразное заведывание святогробскими суммами: весьма значительная их часть идет не на общие нужды церкви, патриархии и св. Гроба, как следовало бы и как рассчитывают многослойные благочестивые жертвователи, а в распоряжение епитропа св. Гроба, который бесконтрольно ими и заведует, не желая никому отдавать отчета. Разумеется, при таком отношении к чужому добру всегда возможен самый злой произвол со стороны паши-епитропа, а в патриаршей казне наблюдается хронический дефицит. И вот, патриархи изыскивают всевозможный средства для погашения долгов, жалуются, унижаются, обращаются с воззваниями и в Константинополь и в Афины, собирают бесчисленные денежные сборы, а дело – без перемен. Ясно, что нужно устранить необузданное корыстолюбие некоторых лиц при патриархии, необходимо соединить в один поток все отдельные ручьи текущего в патриархию золота, главный из которых, однако, попадает в исключительное пользование святогробского казначея.

В цветущую пору иерусалимской церкви в ней было свыше 50 епархий. Затем, бедствия времени постепенно сокращали это число, которое постоянно и менялось. Так, в 1838 г. в патриархате было 13 епархий, в 1879 г. – 10, а в конце XIX в. – 15: митрополии – Петроаравийская, Птолемаидская, Филадельфийская, Назаретская, Тивериадская и Вифлеемская, архиепископии – Лиддская, Севастийская, Фаворская, Иорданская, Кириакопольская, Пелльская, Иерапольская, Диокесарийская и Неапольская. Впрочем, не все названные кафедры бывают постоянно заняты, а с другой стороны, некоторые из них имеют титулярное, значение. До средины XIX в. епархиальные архиереи, за небольшим исключением, жили в Иерусалиме при патриархии и лишь изредка посещали свои паствы, так как епархии были весьма бедны и не в состоянии были обеспечить содержанием архиерея, не имели ни домов, ни архиерейских штатов духовенства, к тому же архиереи вдали от патриархии не были гарантированы от насилия и оскорблений со стороны турок. Поэтому они жили в патриархии, от которой получали и содержание, принимали участие в заседаниях синода и общецерковном управлении, защищали православие и святыни от католиков и протестантов, совершали по найму и очереди богослужения для паломников. Во второй половине XIX в. дело изменилось. Архиереи, получая пособие от патриархии и пользуясь покровительством европейской дипломатии, чаще стали посещать епархии, а многие и постоянно жили в их пределах. Вместе с тем они занялись благоустройством епархиальных дел, стали получать доход от духовенства и народа, но в общем живут весьма бедно и просто. Архиереи в иерусалимском патриархате избираются, как и патриарх, из греков, хотя большая часть местного населения сирийцы. От этого не могут не страдать духовные интересы народа.

Что касается низшего духовенства в городах и селах Св. Земли, то оно назначается преимущественно из сирийцев. Клирики живут на доходы от паствы, восполняя их трудами рук своих – земледелием и садоводством, находятся в непосредственном общении с народом, несут его нужду, горе и немногие радости, живут в бедности, не отличаются образованием, но честно и ревностно служат св. православной церкви, крепко держатся ея учения и преданий, строго блюдут чистоту нравственной жизни.

Иерусалим наполнен православными монастырями, которых здесь до 20. Во главе их нужно поставить монастырь св. Гроба, представляющий совокупность многих домов и церквей и имеющий вид небольшая города с улицами, садами и дворами. Здесь находится патриархия со всеми ее учреждениями, живут патриархи, члены синода и святогробского братства, находятся главные иерусалимские святыни – Голгофа, Гроб Господень, храм Воскресения. Игуменом монастыря состоит сам патриарх, а братство имеет до 40 членов, исключительно греков, представляющих большую, строго организованную, морально-административную силу. Из других иерусалимских монастырей известны – мужские: Авраамиевский, Иоанна Предтечи, св. Николая, св. Димитрия, свв. Феодоров, св. Георгия, Архангельский, св. Георгия, Харалампиевский, женские: св. Василия. св. Мелании или Большая Панагия, Богородицы или Малая Панагия, св. Евфимия В. и св. Екатерины. Но иерусалимские монастыри не похожи на монастыри русские. Лишь в женских обителях имеется постоянное братство монахинь, которые и живут на началах киновии, а мужские монастыри суть не иное что, как подворья или странноприимные дома для богомольцев с их семьями; в них нет постоянного братства, а обыкновенно живет один настоятель, всегда грек и святогробец, который и заведует его хозяйством; в монастырях не бывает постоянного богослужения, но оно отправляется лишь по желанию поклонников особо приглашенными святогробскими иноками. Настоятель монастыря живет в нем на положении арендатора, ежегодно взнося в патриархию определенную денежную сумму, иногда игумен-арендатор передает монастырь другому лицу, даже не монаху, которой и эксплуатирует монастырь по своему усердию. Далее, близ Иерусалима находится монастырь св. Креста, некогда принадлежавший грузинам, а ныне приютивший в своих стенах богословскую школу. По дороге к Вифлеему расположен монастырь св. пророка Илии; у Кедронского потока, среди диких скал, находится некогда знаменитая лавра Саввы Освященного, где смешанное братство ведет весьма строгую жизнь. В иудейской пустыне, близ Иерусалима, возобновлена обитель Феодосия Киновиарха, в городе Рамле существует монастырь св. великомученика Георгия. В Яффе недавно возобновлен Георгиевский монастырь, а близ Елеона – монастырь Вознесения. Из других монастырей Св. Земли в настоящее время существуют: Вифлеемский над пещерою рождества Христова, св. Иоакима в Кузиве, близ Иордана, св. Герасима близ Мертвого моря, Иоанна Предтечи или Пресв. Троицы на берегу Иордана, на месте крещения Господня, восстановленный при содействии в. к. Сергия Александровича, св. Порфирия в Газе, Фаворский в честь Преображения и другие. Епархиальные монастыри большею частию бедны, неустроены и имеют немногочисленное братство, питающееся трудами рук своих.

В Иерусалиме приходских церквей нет, равно нет и белого духовенства. Все приходские требы исполняются здесь иеромонахами, архимандритами и архиереями. которые и крестят, и венчают. Приходские церкви в других городах сравнительно благоустроены, имеют достаточную утварь и облачения, снабжены иконами. Но сельские церкви, за весьма малым исключением, находятся в жалком положении. Насколько ужасен был вид сельских церквей даже в первой половине XIX в., об этом авторитетно засвидетельствовал епископ Порфирий Успенский в своей «Книге бытия». Во второй половине этого века, – когда материальное положение патриархии несколько улучшились, – и некоторые приходские храмы были приведены в лучший вид, при участии патриархов Кирилла, Никодима, Герасима и Дамиана, при содействии императорского православного палестинского общества. Но и теперь еще в этом отношении осталось широкое поприще для филантропического соревнования. Общее число приходских храмов в Палестине в конце XIX в. простиралась до 100.

Народное образование в турецкую эпоху истории иерусалимской церкви стояло невысоко. Патриархи, отличавшиеся, вообще, значительным образованием, заботились по мере возможности, и о просвещении духовенства и народа, открывали школы, приглашали компетентных дидаскалов. Но их заботы и усилия имели ограниченный успех, вследствие бедности патриархии, тяжелых политических условий и фанатизма турок. Из школ прежнего времени известны учебные заведения в монастыре Авраамия и в Вифлееме, а патриарх Досифей учредил школы в Иерусалиме, Газе, Рамле, Тайпине, Беджале, Кораке, Зифне, Неаполе, Рафидии, Абуте, Назарете и Вифлееме. Патриарх Хрисанф в 1722 г. основам» школу еще в Яффе. В 1775 г. существовала школа в Скифополе. Эти школы предназначались для элементарного обучения. Дело изменилось к лучшему лишь во второй половине XIX в. В 1853 г. патриарх Кирилл открыл первую богословскую школу св. Креста, назначенную для приготовления духовенства. И ныне эта школа является единственным на всю Палестину средним духовно-учебным заведениям. В течение своего существования школа неоднократно закрывалась, в зависимости от материальных средств, которым снабжает ее святогробское братство, но во все время своей деятельности она с честью несла свое высокое служение и оказала иерусалимской церкви большие услуги. Школа имеет семь классов. Курс наук приближается к программе наших духовных семинарий. Преподавателями школы состоят лица с высшим богословским образованием. Почти все воспитанники рясофоры. При окончании образования они дают обещание служить православной церкви в том или ином звании. Патриарх Кирилл учредил и несколько народных школ. Его преемник продолжал народно-просветительную деятельность. В частности, при патриархе Никодиме число народных школ возросло с 49 до 150; он снабдил их учебными пособиями и привлек компетентных учителей. При патриархе Дамиаме, между прочим, было открыто в Иерусалиме духовное училище (ἰερατικὴ cχολη’), готовящее к поступлению в семинарию при монастыре св. Креста. С каждым годом народное просвещение теперь развивается и крепнет, при общих усилиях иерусалимской патриархии и импер. прав. Палестинского общества.

Ввиду невысокого уровня народного образования в Св. Земле, и научно-богословская деятельность не имела здесь крупных успехов. Но, бесспорно, в Палестине всегда были и теперь существуют высокообразованные иерархи и клирики. Известны уже почтенные в науке имена патриархов Досифея, Хрисанфа, Паисия и других. К святогробскому братству принадлежали ученые архимандриты Иоиль, Анфим и Фотий. Затем, иеродиакон Григорий Палама написал книгу об иерусалимской церкви и ее патриархах, Вениамин составил сочинения о Палестине и «О проповеднической деятельности святых отцов», иеромонах Прокопий Назианзин Арабоглу написал историю палестинских святынь, споров из-за них между греками, латинянами и армянами, рассказ об иерусалимском пожаре 1808 г., монах Максим известен историею иерусалимских патриархов до 1810 г. Но более других примечателен, как писатель-богослов, архимандрит Дионисий Клеопа. Он родился в Константинополе, учился в местной великой народной школе и блестяще окончил курс, хотя был до крайности беден и нуждался даже в пропитании. На даровитого юношу обратил внимание знаменитый Константин Экономос и послал его учиться в Афинский университет, по окончании которого он, на средства иерусалимского патриарха Кирилла, отправился слушать лекции в Лейпциг и Берлин. Возвратившись в 1849 г. в Иерусалим, Дионисий сделался здесь главным и передовым деятелем просвещения. При его участии была открыта богословская школа св. Креста, в которой он был схолархом, учреждена патриаршая типография и открыты многие народные школы. Он написал и много ученых сочинений, напр., толкование на псалмы, богословскую энциклопедию, православно-христианское догматическое богословие, историю палестинских монастырей и святых мест. Он стоял во главе палестинского научно-богословского движения до самой смерти (1861 г.), оживил научные интересы в святогробской среде и создал, можно сказать, эру в состоянии местного просвещения. Во вторую половину XIX в. были и другие ученые деятели в среде иерусалимского духовенства, питающиеся преимущественно из богатейшей учено-литературной сокровищницы, какую представляет замечательная патриаршая библиотека рукописей греческих, арабских, и славянских, описанная А. П. Пападопуло-Карамевсом и великим архидиаконом патриархии Клеопою Кикилиди. В 1904 г. в Иерусалиме при патриархии стал даже издаваться прекрасный учено-богословский журнал «Новый Сион», объединивший местные научные силы: архимандрита Хрисостома Пападопула, схоларха семинарии св. Креста, великого архидиакона Клеопу Кикилиди – замечательного археолога и палеографа, монаха Николая Спиридона и других. Таким образом, научная деятельность иерусалимских клириков развивается и есть надежда на прекрасный в будущем ее расцвет.

Православное население иерусалимской церкви состоит почти исключительно из сирийцев, греков же в Палестине весьма мало, хотя они и занимают административное положение. Между этими двумя элементами прежде было мало мира и согласия, но в последнее время в их взаимных отношениях наступило улучшение. По данным императорского православного палестинского общества от 1891 г., все православное население Св. Земли простиралось до 27.575 человек.

И. И. Соколов