Караджич В. С.

Караджич, Вук Стефанович, – преобразователь сербской орфографии и языка сербской словесности, от которого ведет свое начало новая сербская литература, собиратель и издатель сербских народных произведении и переводчик Нового Завета на сербский язык, родился в селе Тршиче, неподалеку от города Лозницы, в Сербии, в округе Подринском, уезде Ядрском, 26 октября 1787 г. Он скончался в Вене 26 января 1864 года. Вук происходил из семьи герцеговинских поселенцев, перебравшихся в эти края в первой половине XVIII века, и должен был называться Стефанович, по имени своего отца Стефана, согласно сербскому обычаю, но, живя в Австрии, ради детей, принял, как свою фамилию, старинное родовое прозвище – Караджич. У сербов существует обычай давать новорожденным – вместо календарных имен – народные. Обычай этот оправдывается существованием празднования „Славы» в каждом сербском доме, когда вся семья, весь род справляют свой общий праздник, – так сказать свои „именины». „Слава» переходит от отца к сыну и всегда связана с именем святого, обозначенного в святцах, и потому приурочивается к определенному числу месяца, хотя бы в семье не было никого, кто бы носил это имя. Так как родители, Стефан и Егда, простые зажиточные селяне, потеряли пятерых детей от болезнен, то, будучи очень обрадованы появлением на свет сына, назвали его „Вуком», т. е. волком, – именем, употребительным у сербов и в старину, – тем более пришедшимся кстати, что, по народному поверью, ведьмы не посмеют напасть на волка, и младенец не погибнет от болезни. Отец желал видеть своего сына священником, и один из его родственников, Ефта Савич, по прозванию Чотрич, научил его читать и писать. Когда возникла в Лознице небольшая школа, отец стал посылать туда Вука. Здесь последний повторил „бекавицу» (азбуку) и принялся за „часловац» (часослов). Вскоре отец отвез сына в Троношский монастырь с тою целию, чтобы Вук там больше научился и приготовился к принятию духовного сана. Ученики в монастырях, состоя при старцах и монахах, исполняли черные работы, пасли стада, и за это в свободное время монахи учили их чтению и письму и вообще начаткам наук. Вук должен был пасти коз. Но отец его, нанимавший пастуха для своих стад и недовольный, что сына мало учат, нашел это невыгодным и взял сына из монастыря. Пася стадо, мальчик Вук всячески старался не забыть своих сведений, и отец ему купил житие Алексия человека Божия, Жертву Авраамову, месяцеслов и требник, не теряя надежды, что его сын станет священником. В 17 лет Вук пользовался в родном селе большою славой грамотея и „ученого“ начетчика и потому большим почтением со стороны народа, который высоко ценил редкое в то время уменье читать и писать: на сельских праздниках Вука сажали на почетное место, женщины целовали ему руку, как особо почитаемому лицу, сам спахия-бег, приезжая для сбора податей, пользовался помощию Вука, как грамотного, и сажал его во время обеда за свой стол, рядом с собою.

Когда весною 1804 г. вспыхнуло восстание сербов, под главенством Кара-Георгия, положившее начало освобождению Сербии от Турции, Вук стал писарем в отряде Георгия Чурчии, действовавшем в Ядрском уезде. Вскоре этот округ был опустошен турками, отряд Чурчии рассеян, и отец Вука превратился в бедняка, потому что его имущество и стада погибли. Тогда Вук отправился за Саву, в Срем, чтобы учиться, так как дома ему нечего было делать. Известный сербский писатель и ученый, впоследствии епископ Лукиан Мушицкий, преподававший в училище при митрополии в Карловцах, отмечает в своей записке о сербах, приезжавших из-за Дуная и Савы в австрийские пределы учиться: „Вук Стефанович 18 (лет) из нахие Зворничке, предела Ядра, села Тршича; прииде в Карловце, 805, месяца марта, – прежде прочел в Сербии часослов, знал помале писати, абдерати, субтимирати и мултиплицирати. Изыде из Карловцев с концем 806, научив Сербски и Немецки добро читати, славенску граматику совершил; целу арифметику и катихисис» (архив б. сербского Ученого Дружетва, ныне Королевской Академии Наук в Белграде). Узнав в Карловцах, к своему большому горю, по его словам (Мала Песнарица, 1814 г., предисловие), что на свете есть больше наук, кроме псалтыри и часослова, 19-летний Вук вернулся в Сербию, где стал писарем у протоиерея Якова Ненадовича, одного из вождей сербского восстания. Лукиан Мушицкий советовал своим ученикам в Карловцах, чтобы они записывали народные песни, и хотя этот совет казался ни странным, но Вук стал записывать теперь народные песни, особенно былины (юнацкия), столь любимые у сербов и ценимые ими уже потому, что они воскрешали в памяти народной всю прошлую историю сербского народа. После занятия Белграда Кара Георгием, Вук переехал туда и стал писарем в Правительствующем Совете. Здесь он сблизился с секретарем этого совета Иованом Савичем (Юговичем), человеком университетского образования, бывшим раньше учителем в Карловцах, и стал у него учиться немецкому языку. Когда в 1808 г. Югович открыл в Белграде „великую школу“, Вук Караджич учился в ней год. Опасно заболев, Вук отправился сначала в родное село Тршич, затем искал исцеления на минеральных водах в Мехадии и в больнице в Новом Саде и Вене. Следы этой болезни остались навсегда, – он потерял возможность владеть левою ногою и принужден был прибегнуть к помощи костыля, что отразилось и на его дальнейшей деятельности. „Моя штула (костыль), – говорил Вук впоследствии И. И. Срезневскому, – заставила меня искать покоя, покойного чтения книги, покойного записывания на бумаге того, что слышало ухо и видели глаза“. Вернувшись в 1810 году в Белград, Вук становится сначала учителем в школе, а в 1811 г. секретарем откупщика перевозов и таможен в Кладове, откуда ездил в Неготин и Виддин. В 1813 г. он был уездным начальником в Брзой Паланке и вместе с тем судьею. Этот характер службы дал Вуку возможность не только записывать незнакомые ему слона и песни в различных местах, но и подметить особенности разных сербских говоров, – благодаря его необычайным филологическим дарованиям. Несчастный для сербов 1813 год заставил его вновь переехать сначала в Карловцы, а затем в Вену, где в ту пору стала выходить первая сербская газета: „Новине Сербске из царствующега града Виенне“, под редакцией Даввдовича и Фрушича. Вук написал для этой газеты статью с описанием новейших событий в Сербии на обычном народном языке. Чистота и простота языка и жизненная оригинальность его форм привлекли внимание к автору статьи известного ученого исследователя славянских языков и старо-славянских памятников Копитаря, который еще раньше советовал издавать сербскую газету на живом языке народа. Копитарь был в ту пору цензором всех славянских изданий. Так завязалось знакомство даровитого самоучки Вука Караджича с ученым Копитарем, имевшее решительное влияние на всю последующую деятельность знаменитого собирателя сербских народных песен и переводчика Нового Завета на новый сербский язык.

По побуждению Копитаря, Вук Стефанович напечатал в 1814 году в Вене небольшой сборник сербских народных песен, им записанных: „Мала простонародньа Славено-Сербска песнарица“. – „Хотя я и не певец, – писал Вук в предисловии, – но эти песни я помнил, когда еще 12 лет тому назад, живя в самом счастливом положении смертных, стерег овец и коз“ – и при этом мечтает о появлении сборников народных песен, собранных в Среме, Бачке, Банате, Славонии, Далматии, Сербии, Боснии, Герцеговине и Черногории. В 1815 г. он издал второй выпуск своей „песнарицы“. В 1814 г. Караджич напечатал в Вене составленную им под влиянием и по указаниям Копитаря первую сербскую грамматику живого языка: „Писменица Сербскога Иезика по говору простота народа“.

„Песнарицы“ и „письменица» Вука Караджича определили всю дальнейшую его деятельность, обратили общее внимание европейской науки, благодаря счастливому стечению обстоятельств, на сербов, их язык и народное творчество и положили начало коренному перевороту в языке сербской литературы и торжеству фонетической системы в сербском правописании. Вук. и Караджич нанес решительный удар господствовавшему до него „славено-сербскому“ языку, выдвинув сербскую народную словесность и сербский живой язык: от него ведет свое истинное начало новая сербская литература. Для этой цели он устранил влияние церковно-славянского языка русской редакции на язык сербской литературы и разорвал существовавшую до него связь между языком русской и сербской книги; но следует признать, что эта связь разрушалась общим ходом жизни. Известно, что грамматика Мелетия Смотрицкого в издании Поликарпова 1723 г., привезенная русским учителем Максимом Суворовым к сербам в 1726 г. вместе с „Лексиконом треязычным“ (1704. г.) и „Первым учением отроком“ Феофана Прокоповича (1723 г.) положили начало установлению языка словено-сербской литературы (См. наше исследование: Начало русской школы у сербов в ХVIII в., Спб. 1903). Грамматики Стефана Вуяновского (Вена, 1793) и Мразовича (Вена, 1793) находились в самой тесной связи с грамматикой Смотрицкого. В конце XVIII и начале XIX века язык сербской книги представлял смесь русских, славянских и сербских народных слов и форм. Досифей Обрадович (1744–1811 г.) уже выступал на борьбу с этою неестественною смесью (проф. К. Ф. Радченко, Досифей Обрадович и его литературная деятельность, Киев 1897). Возникла теория о двух языках и двух сербских литературах – высшей и низшей. Соларич, епископ Лукиан Мушицкий и другие считали церковно-славянский язык, отожествляя его с языком русских церковных книг, даже „ветхим сербским“. Мушицкий утверждал, что для высших потребностей знания и для людей образованных следует писать на языке славено-сербском, а для народа на живом народном. Вук Караджич, взяв за образец грамматику Мразовича, перевел в ,,Писменице“ спряжения и склонения на сербский язык, дав формы живого народного языка, и произвел перемены в сербской азбуке и правописании. Тут он уже исключил из сербской азбуки: ъ, ы, я, ю, е, щ, ѳ, ѵ, а также знаки славянского алфавита: ѕ, ѿ, ꙋ, ѯ, ѱ, юсы и знак є, который употреблялся в значении мягкого е в сербской письменности. Вместе с тем он ввел в систему сербского правописания знаки: h (сначала в виде дь), љ, њ, ћ, џ (дж) и j (сначала в виде ї) и заменил ѣ согласно его произношению в сербских наречиях: иje, je, е, и. Тут же он дал распределение трех главных сербских наречий: южного, восточного и западного, для которых впоследствии определил названия: герцеговинского, ресавского и сремского, сопровождая первое издание Сербского словаря (1818 г.) уже более разработанною грамматикой.

В 1815 и 1816 гг. Вук Караджич ездил в Карловцы и гостил в монастыре Шишатовце у архимандрита Лукиана Мушицкого. Тут он записывал песни от певцов-сербов, перебежавших в Австрию, и собирал слова для словаря. Копитарь побуждал и вдохновлял Караджича, а по его возвращении в Вену, руководил его работами над словарем и переводил сербские слова на немецкий и латинский языки, Результатом этих совместных трудов Караджича и Копитаря было первое издание знаменитого „Сербского Речника» (Вена 1818; 2-ое изд. 1852 г.; 3-е изд. Белград 1898 г.). В первое издание, – по словам Караджича, – вошло 26.270 слов, а во второе 47.427; третье издание пополнено по записям Вука Караджича. Этот капитальный словарь представляет в сущности compendium для изучения не только сербского языка, но и сербских обычаев, нравов и преданий. В „Рjечник’е“ Караджич окончательно ввел новые знаки и что́ повело вскоре к ожесточенному спору, – особенно по поводу введения иоты, знака, заимствованного из латиницы. Вскоре в этом увидели признак пропаганды католицизма среди сербов чрез посредство Вука Караджича, действовавшего под руководством и при участии ревностного католика ученого Ернея (Варфоломея) Копитаря (1780–1844; см. о нем в особой статье). Песнарицы, Письменица и Речник окончательно определили весь характер дальнейшей деятельности Вука Караджича. В Письменице Караджич выставил принцип фонетического правописания: „пиши, как говоришь“, который и провел систематически в дальнейших своих трудах.

Уже за эти первые свои труды Вук Караджич получил европейскую известность. Еще до издания „Рjечника“ он познакомился, – чрез посредство Копитаря, – с Яковом Гриммом, а Мушицкий переводил для Гете песни из „Песнарицы“ Вука. В 1819 г. Яков Гримм поместил в в „Gottingenische gelehrte Anzeigen» статью о Сербском словаре Караджича. В 1816 г. в венской „Allgemeine Literaturzeitung“ (№. 21) помещен был перевод нескольких песен из „Песнарицы“, а в 1817 г. Ганка издал чешский перевод многих сербских песен (Prostonarodni Srbská Muza).

Издав эти свои основные труды, Караджич стал предпринимать путешествия по Европе и прежде всего отправился в 1819 г. в Россию, где он надеялся получить поддержку для своих дальнейших изданий и работ. Он провел девять месяцев в этой своей поездке. Посетив по пути Львов и Краков, где его избрали в члены „Краковского общества наук“, он побывал в Петербурге, Пскове, Новгороде, Твери, Москве, Туле, Киеве, Вильне, Варшаве, Кишиневе. Московское „Общество любителей российской словесности“ почтило его избранием в свои члены, а Российская Академия Наук в С.-Петербурге присудила ему 31 июля 1819 г. серебряную медаль за сербский словарь. Тогда же в среде влиятельного в то время библейского общества возникла мысль о переводе Нового Завета на сербский язык, и Караджич вскоре по возвращении в Вену принялся за этот перевод. К этому времени относится знакомство Караджича со многими выдающимися людьми в России, как, напр., с Румянцевым, Карамзиным, Шишковым, Тургеневым, Жуковским, Востоковым, Дмитриевым, Калайдовичем, Малиновским и др. В 1823 г. Вук Караджич путешествовал по Германии, всюду знакомился и завязывал связи с учеными, которые интересовались не только даровитою его личностию, но и открытым новым миром прекрасной сербской народной словесности и ее языком. В 1824 г. вышел в Лейпциге немецкий перевод сербской грамматики Караджича с обстоятельным введением Якова Гримма: Ueber die neueste Auifassung langer Heldenlieder aus dem Munde des Volkes in Serbien, со статьею Фатера о сербских юнацких песнях и с переводом песни о женитьбе Максима Черноевича.

Во время своей поездки в Германию Караджич получил от иенского университета почетный диплом на степень доктора философии. К этому же времени относятся многочисленные знакомства Караджича со многими выдающимися немецкими и славянскими учеными, с которыми он вел по временам переписку, как Гете, Фатер, Ранке, датский ученый Торнсон, Гримм, Добровский и мн. др. Эти его знакомства постоянно расширялись. В 1825–1826 г. вышел перевод собрания сербских народных песен на немецком языке Тальфи (псевдоним г-жи Робинзон, из первых букв ее имен: Teresa Amalien Leonora Von Jakob), сделанный ею по совету Гете и на основании пословного перевода, приготовленного Светичем (Хаджичем). Этим немецким переводом воспользовался Джон Боуринг для своего английского перевода сербских песен, изданного в 1827 г. В 1828 г. Караджич дал материал немецкому историку Леопольду Ранке для вскоре изданной им книги: Die Serbische Revolution Женившись в 1818 г. на немке Анне Краус, которая во время его болезни в 1813 г. в Вене смотрела за больным, Вук Караджич поселился в Вене, из которой лишь уезжал на время. В 1820 г. он ездил в Сербию, где предполагал основать ланкастерские школы взаимного обучения, подобные тем, какие он видел в России. Тогда же он был некоторое время секретарем князя Милоша Обреновича, которого собирался учить читать и писать. Пробыл он в Сербии недолго. С тех пор он много раз приезжал в Сербию, но не надолго. Самый продолжительный период его пребывания там относится к 1829–1831 г., когда он был членом комиссии для составления законов. Каждая его поездка в Сербию обогащала его собрания народных песен, сказок, поговорок и т. д. Известно, что Караджич, сводя варианты народных песен, умел внести единство, как глубокий знаток языка и духа сербского народа. В 1821 г. Караджич издал: „Народне сриске приповjетке“, которые выходили в виде приложения к венской сербской газете (2-е изд. Вена 1853 г., 3-е посмертное Вена 1870 г., новое издание, значительно пополненное из других трудов Караджича, вышло в Белграде в 1897 г.). Сборники народных песен были издаваемы Караджичем несколько раз и постоянно росли в объеме и составе. В 1823–1824 г.г. он напечатал три тома сербских народных песен в Лейпциге, а 4-й том в 1833 г. в Вене. Начиная с 1841 по 1862 г., вышло новое их издание в Вене (1841, 1845, 1846 и 1862 гг.), законченное после его смерти изданием еще двух томов в 1865–1866 гг., приготовленных им к печати. Сербское правительство, купившее у наследников Караджича в 1886 г. право на издание всех его сочинений и собраний, а также все его книги и рукописи, с 1887 г. приступило к новому пересмотренному и исправленному изданию всех этих сборников сербских песен народных. Собрание сербских пословиц Вук Караджич напечатал в более полном виде в Цетинье в 1836 г. и впоследствии в 1849 г. в Вене.

Караджич написал также немало статей и отдельных трудов по описанию народного быта, обрядов, преданий. Он отзывался и по другим вопросам, имеющим отношение к судьбам языка и литературы у сербов, издавал альманах „Даница» (5 выпусков с 1826 по 1834 г.) и т. п. Едва выступив на литературное поприще, Караджич еще с 1815 по 1817 г, поместил в „Новинах Сербских» ряд критических статей, в которых весьма обстоятельно и резко разобрал по содержанию, языку и форме повести Милована Видаковича, одного из самых видных и популярных в то время писателей славяно-сербской школы, и нанес ему такой удар, что значение Видаковича, как писателя, совершенно пало. Защищая перемены в сербской азбуке и орфографии и вообще произведенный им переворот в сербской литературе, Вук Караджич принимал самое живое участие в возникшей полемике и то выступал со статьями в журналах и газетах, то издавал отдельные брошюры. Немало статей и отдельных работ посвящено им новой истории Сербии (биография Милоша Обреновича – по-русски в 1825 г., по-сербски в 1828 г.; „Правительствующий Совет Сербский“ – Вена 1860 г. и т. п.).

Вук Караджич впервые познакомил науку надлежащим образом также с живым болгарским языком и его формами. Издавая в 1822 г. добавление („Додатак“) к Аделунгову словарю, он напечатал 273 болгарских слова, соблюдая точное их произношение и применяя свою сербскую орфографию. Тут же помещено пм 27 болгарских народных песен и стихотворений. Кроме того, даны отрывки перевода св. Евангелия по-сербски и по-болгарски (Лук. 10, 30–35 и 15, 10–31) и молитвы Господней. Наконец, тут даны Вуком Караджичем и краткие основы болгарского наречия. Болгарские песни он записал со слов одного болгарина из Разлога, чем объясняется почти полное отсутствие членов в языке этих песен; одну из них Караджич напечатал еще в 1815 г. во второй „Песнарнце».

Выше было упомянуто, что Вук Караджич, по предложению библейского общества в Петербурге, принялся еще в 1819 г. за перевод Нового Завета на сербский язык. По его словам, он держался церковно-славянского текста, изданного вместе с русским переводом в Петербурге в 1820 г. и одобренного Св. Синодом. При этом он пользовался немецким лютеровским переводом по совету петербургского библейского общества и в сомнительных случаях прибегал к помощи Копитаря, который толковал ему греческий текст и наводил нужные справки (Скупљени граматички и полемички списи. В. К., Београд 1896, т. III, стр. 336–364). В течение 6 месяцев Караджич перевел Новый Завет на сербский язык и послал свои труд в Петербург. Перевод этот попал на рецензию и просмотр (чрез посредство жившего тогда в Бессарабии бывшего белградского митрополита, грека по происхождению, Леонтия) к Афанасию Стойковичу, сербу, занимавшему кафедру физики в харьковском университете. Стойкович, как сербский писатель, держался славено-сербской школы и относился враждебно к реформам Вука Караджича в языке и орфографии сербской книги²⁵. Он, поэтому, переделал по своему перевод Вука Караджича. В совершенно переделанном виде сербский перевод Нового Завета был издан в Петербурге в 1824 г.; но вскоре запрещен и даже изъят из употребления. Впоследствии он был издан в Лейпциге в 1834 г. Рукопись Караджича с поправками и помарками Стойковича хранится в венской Придворной библиотеке, куда передал ее Караджич чрез посредство Копитаря, как значится в латинской приписке на ней Копитаря от 1832 г. (см. статьи Даничича в газете „Видовдан“ за 1862 г.). Узнав о судьбе своего перевода, Вук Караджич издал в 1824 г. отрывки его под заглавием: „Огледи светога писма на српском jезику“, а именно, перевод Евангелия от Матфея, гл. 6 и 13, от Луки главы 12, 15, 16, (ст. 19–31), 24, (ст. 13–36), Иоанна 15 и 17, отрывки из посланий Апостолов Петра и Павла и Апокалипсиса. Но целого текста своего перевода Нового Завета Вук Караджич долго не решался печатать, и он вышел лишь в 1847 г. в Лейпциге с предисловием, в котором переводчик, между прочим, перечислил 30 турецких и 49 славянских слов, им употребленных в переводе, 47-„посербленных“ из славянских и 84 им составленных, но не употребляющихся в народном языке. Издание этого сербского перевода вызвало оживленную полемику. В виду близких отношений между Караджичем и Копитарем, который, вследствие своей католической ревности, относился враждебно к Шафарику за то, что последний был протестант, и к хорватскому вождю „иллиров“ Людевиту Гаю, заподозревая его в измене католицизму, а также ко всем тем славянским деятелям, кто имел связи и сношения с русскими, напр., Ганке, раздались у сербов голоса, что перевод Нового Завета, сделанный Вуком Караджичем, представляет плод католической пропаганды. Оскорбительным для священной православной книги казалось и то, что эта книга была напечатана „вуковицей“, т. е. орфографией Караджича с сохранением латинского знака j. Сербское духовенство отнеслось враждебно к этому переводу и изданию, и когда Караджич, ища одобрения духовной власти, обратился к гостившему в 1847 г. в Вене черногорскому владыке Петру II с просьбою благословить его перевод, то владыка отклонил от себя просьбу, ссылаясь на то, что в Австрии живут более ученые, чем он, православные епископы (Медакович, П. П. Негош). Полемика, вызванная изданием перевода Караджича Нового Завета, получила особенное значение, когда против него выступил секретарь белградского митрополита Петра – В. Лазич, затем видный член общества сербской словесности Степч („Гласник“, т. II) и наконец архимандрит, впоследствии пакрацкий и славонский епископ Никанор Груич, издавший в 1852 г. в Землине брошюру с обстоятельным разбором: „Приметве... на превод Новога Завета, кои э господин Вук С. Карацић писао“. В 1850 г. в Сербии было издано особое постановление о запрещении употребления „вуковицы“ и ввоза и распространения перевода Нового Завета, несмотря на все хлопоты и оправдания Вука Караджича. Даже Изм. Ив. Срезневский, находившийся в самых близких отношениях к Вуку Караджичу и считавшийся в числе его учеников и друзей, в своем отзыве о переводе Нового Завета, признавая за ним многие достоинства, все же считал его неудачным и недостигающим цели, – особенно в виду того, что Караджич заботливо избегал употребления русских и славянских слов, но сохранил турецкие. Срезневский порицал даже орфографию Вука („Журн. Мин. Нар. Пр.“ 1848 г., т. LVІІ, отд. VI, стр. 139–157). Оскорбительным для текста (православной книги казалось употребление в нем латинской буквы из-за которой полемика в это время особенно сильно разгорелась. Самым сильным защитником реформ Вука Караджича как в орфографии, так и в вопросе об языке письменности явился один из известных „вученят“, т. е. учеников Вука, впоследствии знаменитый ученый филолог Юрий Даничич, напечатавший в 1847 г. брошюру: „Рат за српски jезик“. Но и он не мог остановить нападок на перевод Караджича и его орфографию. Похвала переводу в русской газете „Северная Пчела“ (№ 243 за 1847 г.) вызвала острые возражения в белградской газете «Подунавка“, на которые возражал Караджич в брошюре: „Господину са два крста“. Было много и других брошюр и статей, укорявших перевод Караджича в тенденции и неприличии. Эти нападки на нововведения Караджича и заподазривания чистоты его действий и намерений дали повод и некоторое право Гильфердингу выразить мнение, что Караджич, издавая свой перевод Нового Завета, был лишь орудием Копитаря и латинской пропаганды (Собр. сочин. Гильфердинга, т. II, стр. 79–81). Подозрение, тяготевшее над Караджичем, со стороны русских могло усиливаться и тем обстоятельством, что Вук Караджич, который с 1826 года получал пенсию от русского правительства²⁶ и различные пособия, прося субсидию у Российской Академии Наук на новое издание словаря и сербских народных песен, отказался заменить немецкий перевод сербских слов русским в новом издании „Рjечника“, как то ему было предложено русским посланником в Вене Татищевым (Сборник отдел. Русск. яз. и словесности Имп. Ак. Наук, т. 37, стр. 593; письмо Татищева от 8 дек. 1839 г.).

Караджич не решался ответить на нападки и критические замечания архимандрита Груича в „Приметвах“, но все же начал готовить свой ответ, оставшийся в рукописи и ныне напечатанный в собрании его сочинений („Скупљеи грам. и полем. списи“, Белград 1896, т. 3).

Отметим также сочинение Вука Караджича: „Примjери сриско-славенского jезика“ (Вена 1857 г.), свидетельствующее об ясности суждения и знаниях даровитого самоучки-филолога в старославянской письменности вообще и старо-сербской в частности.

Влияние реформы Вука Караджича постепенно прервало запреты и протесты сторонников „славено-сербской“ школы. В 40-ых и 50-ых годах все более распространяется употребление живого народного языка в сербской письменности, но последний запрет с „вуковицы“ в Сербии был снят лишь но смерти Вука Караджича в силу распоряжения сербского правительства от 12 марта 1868 года. После возвращения из Сербии в Вену в 1831 году, Вук Караджич часто отправлялся в поездки по славянскому югу. В Россию он ездил еще раз в 1833 г., когда хлопотал в Петербурге о помещении своего сына Саввы в русское учебное заведение (см. статью Томича о Караджиче в „Дело“ за 1897 г., вып. за сентябрь, стр. 459). В 1834 г. он первый раз посетил адриатическое Приморье, был в Боке Которской, Дубровнике и Черногории. И впоследствии Караджич делал частые поездки в Далматию, Славонию, Хорватию, Приморье и Сербию, но ему не удалось посетить ни разу Боснию, Герцеговину и Старую Сербию, находившиеся под властию Турции. Песни он записывал от выходцев из этих областей и получал записи, сделанные по его указаниям.

Одним из важнейших результатов деятельности Вука Караджича было принятие хорватами той же штокавщины, какая стала языком письменности у сербов, своим литературным языком. Таким образом произошло объединение православных сербов и католических хорватов в литературе. Это составляет главную заслугу в литературе хорватского патриота Людевита Гая и ознаменовало литературный „иллиризм“. В 1850 г. состоялось формальное соглашение между хорватами и сербами относительно единства языка в письменности и согласования в правописании. Между подписавшими это соглашение значится также имя Вука Караджича. С той поры установлено соответствие между вуковской сербской кириллицей и хорватской латиницей – „гаевицею“, так, что одно и то же сочинение является и хорватским, и сербским, смотря по азбуке и шрифту, в виду тожества языка.

Около Вука Караджича группировались молодые слависты и начинающие сербские писатели и поэты. Так, Срезневский, Бодянский, Прейс, Миклошич, Даничич пользовались его указаниями и сведениями.

Вук Стефанович Караджич умер 26 января 1864 г. и был погребен в Вене на Марксовом кладбище. В сентябре (8, 9 и 10-го) 1888 г. сербы торжественно праздновали столетие со времени рождения Караджича. 30 сентября 1897 г. останки Караджича были перевезены в Белград и похоронены у паперти соборной митрополичьей церкви.

Проф. Платон Кулаковский