Иосиф (Иезекииль) Курцевич

Иосиф (Иезекииль) Курцевич, архиепископ суздальский, происходил из княжеского южно-русского рода Курцевичей. Впервые он становится известным в истории, как игумен (или, быть может, архимандрит) Трехтемировского (на берегу р. Днепра ниже Киева, недалеко от Переяслава-Полтавского существовавшего) монастыря. В январе 1621 г. иерусалимский патриарх Феофан, посетивший Трехтемировский монастырь, посвятил И. К. в сан епископа владимирского и брестского. Подобно другим иерархам южно-русским, которых поставил Феофан, И. Курцевич не был признан польским правительством в своем достоинстве. В 1622 г. он получил в управление Дерманский монастырь, где и проживал, именуясь владимиро-брестским епископом. В 1625 г. И. К. отправился по какому-то делу в Москву и там остался навсегда. В следующем году он получил в свое управление суздальскую архиепископию. Суздальская паства не полюбила архипастыря-"иноземца», который своим поведением и деятельностью только усиливал это нерасположение народа к нему. Церковная власть и гражданское правительство в Москве стали получать из Суздаля сильные жалобы на И. К., который обвинялся в недобром поведении, вымогательстве, пристрастном отношении к духовенству и народу и др. преступлениях. В 1630 г. на него жаловались посадские жители Суздаля Михаилу Феодоровичу, что архиепископ Иосиф, в их отсутствие, разграбил их кожевни и что от «насильства и грабежу архиепискуплева» жить на посаде невозможно. Жители Шуи также жаловались на мздоимство его и его приспешников, попа Алексея с сыном (Феодором), которых Иосиф послал в Шую. Архиепископа постигла кара. По царской грамоте 1634 г. его сослали в Сийский монастырь под крепкое начало «за его безчинство, что он живет не по святительскому чину, делает многие непристойные дела». Иосиф не был лишен сана, но запретили пускать его в церковь. Для надзора за ним был отпущен из Суздаля один иеромонах, два мирянина, также повар, прислужник, которые должны были жить при нем, «да 20 стрельцов с головою Иларионом Лопухиным для постоянного наблюдения, чтобы архиепископ не ушел из монастыря или не причинил себе вреда». В монастыре приказано было держать его строго, не давать ни бумаги, ни чернил, никого не допускать, чтобы исполнял монастырское правило строго. В случае болезни разрешалось причастить его. Игумен должен был следить за ним и стараться «привести его на истину».

Скоро окончательно решилась участь Иосифа. Собрался собор, на котором рассматривалось дело его и открылись его проступки: прибывшие с Иосифом из Киева иноземцы и его келейники признали, что он ест мясное, живет с блудницей, «не дозволял им вновь креститься в православную веру ⁸, хотя они были только обливанцы, но позволял им ходить в православную церковь и причащаться в православных храмах». Собор рассмотрев все это и приняв во внимание, что Иосиф еще доселе не крещен (чрез троекратное погружение, а обливанец, как латинянин), постановил снять с него сан, даже не быть ему в общении с верными, а быть «в чину плачущихся и рыдающих».

Согласно постановлению собора, монастырские власти собрали всех своих священников и иноков, на собрании прочли соборное постановление, сняли с него архиерейское облачение, облекли в чернечское, а стрелецкий сотник Иларион Лопухин отвез его в Соловецкий монастырь. Отсюда, – может быть, по его просьбе – Курцевич был перемещен в казанский Зилантов монастырь в 1640 г., где и умер в 1642 году.

Есть известие, что Курцевич жил дольше, еще в 1658 г., когда участвовал с собором во встрече нового митрополита казанского Лаврентия, из чего можно заключать, что ему даже был возвращен сан.

Протоиерей Ф. Титов (и Б. Груздев)