Климент, епископ римский
Климент, епископ римский, святой муж апостольский, отец и учитель церкви. О личности и жизни Климента р. сохранились самые скудные сведения, но и из них только некоторые имеют характер достоверных исторических фактов. По решительному свидетельству Иринея лионского, Климент р. „видел блаженных Апостолов, обращался с ними и проповедь их имел в ушах своих“. (Прот. ерес. 3:3; 3). Из свидетельства того же Иринея можно заключать, что учителями Климента р. были Апостолы Петр и Павел. Ап. Петр обратил его в христианство (Ориген), а Павел имел его своим сотрудником в проповедании слова Божия в Филиппах (Ориген, Commentar. in Joann. VI, сар. 36). Ориген (lос. cit.). Евсевий (Ц. И. 3:15), Епифаний (Ерес. 27:6), Иероним (De vir. illustr. с. 15) и другие древние писатели решительно утверждают, что именно этому Клименту р., как своему сотруднику, Павел посылал приветствие в своем послании к Филиппийцам (Флп.4:3). Очень может быть, Филиппы и были родным городом Климента р. Определяя достоинство Климента о., древние писатели выставляют его мужем апостольским (Иероним), учеником апостольским. (Ориген) и даже апостолом (Климент александрийский). Несомненно также, что Климент был римским епископом и принял посвящение от самого Ап. Петра (Тертул. De рraescr. 32). Но самую епископскую кафедру в Риме он занимал, – вероятнее всего, – уже после Лина и Аненклета (Анаклета), следовательно „был четвертым римским епископом после Петра“ (по свидетельству Иринея, Прот. ер. 3, 3, разделяемому также Иеронимом De viris illustib. с. 15 и Евсевием Ц. И. 3, 13, 15, 34). Впрочем, некоторые древние писатели, исходя, вероятно, из свидетельства апокрифического памятника Recognitiones [см. статью „Климентины“], считают его непосредственным преемником Петра (тот же Иероним в Толк. на Ис.52:14 и в сочинении против Иовин. 1:12; Саtalogeus Liberianus ann. 354; Августина письмо 53 к Генерозу н. 2; Оптат милев. De schisma Donat. 2, 3; Постан. апост. 7, 46). Епифаний (Ерес. 27, 6) и Руфин (во введ. к Recognitiones) примиряют эти два противоположных мнения соображением, что фактически Климент р. был действительно четвертым римским епископом после Петра, но в деле апостольского служения был непосредственным преемником первоверховного Апостола.
Самое происхождение Климента р. и его национальность в точности нельзя установить. Некоторые писатели считают его родственным императорскому дому Флавиев и отожествляют его с личностью Тита Флавия Климента, римского консула и двоюродного брата императора Домициана. Но это отожествление основывается исключительно только на сказании „Климентин», – памятника, не заслуживающего никакого доверия. Нельзя также с положительностью говорить вообще о его римском, или иудейском происхождении, за недостатком к тому положительных исторических данных. Собственное же произведение Климента р. может служить одинаковым основанием как для того, так и для другого мнения. По свидетельству Евсевия (Ц. И. 3, 15, 34; ср. Пасх. хрон. на год 2110), Климент, сделавшийся епископом в 12-й год царствования Домициана (т.-е. в 92 г.), после девятилетнего периода „проповедания слова Божия“, скончался в третий год царствования Траяна, т.-е. в 101 году. Позднейшие писатели [Руфин у Иеронима в Ароlоg. adv. lib. Rufin. 2, 17; Зосима, epist. 2, 2; Григорий турский Hist. Franc. 1, 25; Римские календари на основании Маrtyrolodium Hieronomianum] представляют Климента мучеником, но вероятнее всего, что он умер естественной смертью. По крайней мере, Ириней, перечисляя преемников Климента по кафедре и указывая на мученичество некоторых из них, решительно умалчивает о мученичестве самого Климента. Не дают основания. к заключению о его мученичестве и Евсевий (Ц. И. 3, 34: ἀναλύει τὸν βίον) и Иероним (De vir. illustribus с. 15: оbiit). Вероятно, сказание о мученичестве Климента, пущенное в оборот автором „Мученических актов св. Климента» (памятника, появившегося не ранее IV в. и наполненного легендарными сказаниями), имеет в своем основании отожествление Климента р. с личностью вышеупомянутого Флавия Климента, римского консула, пострадавшего в царствовании Домициана. Память Климента р., как священномученика, в православной церкви празднуется 25 ноября, а в католической 23 ноября. Мощи его в IX в. были принесены в Рим просветителями славян св. Кириллом и Мефодием и положены в храме св. Климента. Об обретении и перенесении мощей существует рассказ очевидца еп. Гундериха (см. у Bartolini, Меmorie storico-critische deи santi Cirillo e Metodio, Кота 1881). Часть мощей – глава – была принесена в Россию князем Владимиром (см. „Кирилл и Мефодий“, – статья † о. А. В. Горского в „Москвитянине“ 1843 г.) и в настоящее время находится в Киеве в Десятинной церкви [см. ниже].
С именем Климента р. связывается целый ряд литературных произведений. Но из них с несомненностью принадлежит ему только одно, известное теперь, сочинение, под названием: „Первое послание к Коринфянам“. Так как в самом послании нет никаких указаний на личность Климента и написано оно от лица римской церкви, то в виду этого некоторые ученые сначала не находили возможным утверждать его подлинность. Но в настоящее время, после детального изучения внешних свидетельств древности, принадлежность послания Клименту р. не должна быть подвергаема более уже никакому сомнению. В самом деле, Ириней лионский (Прот. ерес. 3, 3; 3) свидетельствует, что послание появилось в епископствование Климента, а Игизипп, историк II века, и Дионисий, еп. коринфский (II в.), прямо говорят, что оно было написано самим Климентом р. (у Евсевия Ц. И. 4:22–23). Это свидетельство предстоятеля коринфской церкви, которой предназначалось самое послание, было затем повторено целым рядом древних церковных писателей и высказывалось с решительностью, не допускающею никакого сомнения (Климент алекс., Ориген, Евсевий, Иероеим). – Несколько труднее решается вопрос о времени написания сочинения. В данном случае наука выдвинула два мнения. По одному, написание его относится к царствованию Нерона (68 г.), а по другому – к царствованию Домициана (93–97). Последнее мнение нужно считать более вероятным, так как характер сочинения более соответствует исторической эпохе царствования императора Домициана: коринфская церковь представляется общиной, имеющей историческую давность, Апостолы называются отошедшими в вечность и блаженными, их преемники выставляются людьми, проходившими свое служение в течение „многих времен“. Но и далее 98 года нельзя отодвигать появление этого памятника, который, таким обр., является одним из древнейших произведений христианской письменности.
Написано сочинение по поводу возникших в коринфской церкви иерархических нестроений, во время которых люди „молодые, бесславные, высокомерные, дерзкие, гордые“ произвели „преступный и нечестивый мятеж“, направленный к ниспровержению людей „почтенных, славных, разумных и старших“ (гл. 1 и 47). Этим поводом определяются самый характер и содержание послания. Автор от лица римской церкви, обращаясь к коринфской общине – может быть, по своей личной инициативе, как думают одни ученые: – Гильгенфельд, Дрессель, митр. Филофей Вриенний, † о. П. А. Преображенский; а может быть, и в ответ на просьбу самих коринфян, обращенную к римской церкви, в виду ее преимуществ чести и положения, как думают другие ученые, главным образом католического направления, полагающие найти здесь подтверждение своей идеи о приматстве римской кафедры, на протяжении всего сочинения говорит об иерархическом строе церковно-общественной жизни. При этом в первой части, нравоучительной по преимуществу (6–35 гл.), рассматривает нравственные основы, которыми обусловливается нормальная жизнь церковно-общественного организма. В данном случае мы имеем обстоятельный, подтвержденный историческими фактами, анализ христианских добродетелей – послушания и смирения, которым противополагаются зависть и гордость, как такие пороки, которые в корне подрывают церковно-общественный организм. Во второй догматико-исторической части (36–61 гл.), автор специально трактует об иерархии, как церковно-юридическом установлении для поддержания церковного единства. В частности, здесь находит место рассмотрение вопросов: о необходимости иерархии, ее происхождении и преемственно-божественном установлении. Особенно замечательно рассуждение, которым утверждается мысль о непосредственном учреждении вообще иерархии самим Иисусом Христом. „Апостолы наши, – говорит он (гл. 44), – знали чрез Господа Иисуса Христа, что будет раздор о епископском служении (munus (лат.), т.-е. обязанность, налагаемая на человека известной должностью, по объяснению Гебгардта, о. Преображенского). В виду этого они (т.-е. Апостолы), получивши совершенное предведение, поставили вышеозначенных служителей (προειρμένους) и между прочим (μεταξύ) присоединили закон (ἐπινομὴν ἔδωκαν), чтобы, когда они (т.-е. служители, избранные Апостолами) почиют, другие испытанные мужи принимали на себя их служение“. Более глубокие и беспристрастные западные исследователи (Евальд, Гильгенфельд) толкуют это замечательное место в том смысле, что сами Апостолы, по полномочию от Иисуса Христа, к общему закону о поставлении преемников, присоединили еще и тот закон, чтобы эти, поставленные ими преемники, на случай своей смерти ставили продолжателей своего служения. Таким обр., идея преемственной передачи иерархического служения объявляется Климентом р., как закон, ясно и положительно установленный самими Апостолами. Замечательно, что в сочинение Климента р. одновременно говорится только о двух степенях священства – епископстве и диаконстве и, по-видимому, не полагается различия между епископским и пресвитерским служением. Это явление не случайное в данном памятнике. Точно такое же смешение мы находим и в других древних памятниках христианской письменности, как-то: в „Деяниях апостольских“, „Пастыре“ Ерма, „Учении двенадцати апостолов“ (сочинении неизвестного автора), – словом, во всех тех памятниках, которые появились несомненно в первом веке, когда, очевидно, функции епископского и пресвитерского служения, различные по самой идее трехчинного церковно-иерархического устройства, на практике еще не были строго разграничены, и, – ввиду малочисленности христианской общины, – прекрасно и удобно совмещались в одной личности епископа-пресвитера (см. подробнее в особой статье: „Степени иерархического служения“). Свое послание автор заключает пространной молитвой (59–61 гл.), которая служит первым в истории христианской письменности образцом подобного рода литературного творчества.
Кроме „Первого послания к Коринфянам“, с именем Климента р. связывается еще целый ряд произведений. Таковы: наз. „Второе послание к Коринфянам“, „Два окружные послания к девственницам», „Климентины“ (см. особую статью), „Постановления апостольские“ (см. „Энц.“ I, 970–976), „Правила апостольские“ (см. „Энц.“ I, 976–980), „Пять писем“, помещенных в начале т. наз. Лжесидоровых декреталий; „литургия Климента“, открытая Ренодо в Кольбертинской кодексе (см. у Миня gr. II. соl. 603–616) и, наконец, целый ряд (числом 8) произведении апокалипсического содержания, еще не изданных в свет и находящихся, – по сообщению Алемани (Вibi. orient. II, 508; III, 282), – в Ватиканской библиотеке в одной арабской рукописи. Из этих произведений „Второе послание к Коринфянам“ ( – памятник нравоучительно – гомилетического характера, носящий явные черты некоторой искусственности в построении речи и отображающий воззрения гностической эпохи христианства) – и „Два окружные послания к девственницам“ (по вопросу о девственном и брачном состоянии (в настоящее время на достаточных основаниях считаются спорными. При существовании некоторых шатких указаний случайного характера мы в то же время не имеем твердых как внешних, так и внутренних свидетельств, которые могли бы утверждать безусловную подлинность и принадлежность тех произведений Клименту р. Что касается остальных перечисленных произведений, то все они, по мнению ученых исследователей, не имеют и не могут иметь ничего общего с именем св. апостольского мужа, которому в этих произведениях – самое больше – принадлежат только отдельные выражения и мысли.
Оригинальный текст „Первого послания Климента римского к Коринфянам“ в первый раз открыт (в начале VII столетия) в Александрийском кодексе (А, V-го века), содержащем греческий библейский текст В. и Н. Завета. а также и т. наз. „Второе послание Климента р. к Коринфянам“. Вновь открытая рукопись была подарена (в 1628 г.) патриархом константинопольским Кириллом Лукарисом английскому королю Карлу 1 и в 1633 г. издана в первый раз Патриком Юнием. Александрийская рукопись очень ветхая, с утраченными листами, содержит неполный текст „Послания“; в нем не достает конца 57 главы и следующих 6 глав до 63 главы; кроме того не достает некоторых отдельных слов и выражений, которые совершенно стерлись от времени. В виду этого и самое издание Юния не отличается текстуальной точностью и полнотой. Этим недостатком страдают и все последующие переиздания александрийского текста, из которых позднейшие и самые лучшие принадлежал Якобсону (1838), К. Тишшендорфу, Ляйтфуту и Гефеле (1839 г.), Райтмайеру (1844), Дресселю и Миню в Раtrol. curs. compl. (ser. gr. t. I) (1857), Гильгенфельду (1866), Гебгарду и Гарнаку (1875). Все эти переиздания предпринимались с целью восстановить утраченные слова и выражения и так или иначе объяснить их. Но все подобные попытки ученых исследователей отличались своим субъективизмом. Более точное и научное изучение текста „Послания“ стало возможно после 1875 г., когда ученому митрополиту никомидийскому Филофею Вриеннию удалось открыть полный, более исправный текст данного сочинения, в составе всех 65 глав, в рукописи от 1056 года иерусалимского монастыря в Константинополе. Филофею и принадлежит честь первого издателя „Послания“ по иерусалимской рукописи (Константинополь, 1875 г.). Гарнак и Гильгенфельд (1876), согласно этому изданию Филофея, точно также внесли соответствующие изменения и дополнения в своем новом издании „Послания“. Одновременно с изданием Вриенния Юлий Моль открыл еще сирийский перевод „Послания“ (в рукописи 1170 г.), который и был принят во внимание при издании „Послания“, сделанном Бенсли и Беннетом (Кембриж, 1899 г.), а также Ляйтфутом (в 1890) и Функом (в 1878 г.). В конце XIX ст. был открыт Морином еще древний латинский перевод „Послания“ (в рукописи XI в.), который и был издан им в 1894 г. и затем переиздан Кнопфом (в „Техtе und Untersuchung.“, V, I, 1899 г.). Все четыре указанных текста – греческий (александрийский и иерусалимский), сирийский и латинский – легли, в свою очередь, в основание нового издания Функа (в его общем издании: Раtres apostolici… vol. I-II. Тubingae 1901), которое и является, таким обр., самым последним, более полным и совершенным во всех отношениях изданием „Послания“.
В переводе на русский язык текст „Первого послания Климента к Коринфянам“ был издан сначала в „Христ. Чтении“ (1824 г., ч. IV), а затем † свящ. П. А. Преображенским в его труде: „Писания мужей апостольских в русском переводе“ (Москва 1868), стр. 101 – 158 (такое же второе издание, Спб. 1895, стр. 73 – 110). Перевод этот сделан исключительно по изданиям александрийской рукописи; следовательно, воспроизводит только 59 глав сочинения, известных до открытия иерусалимской рукописи; шесть же остальных новооткрытых глав переведены † А. А. Приселковым в его магистерском труде (см. ниже).
Л. Писарев.