Историческое описание скита во имя Св. Иоанна Предтечи Господня, находящегося при Козельской Введенской Оптиной Пустыни

Даст ти Господь по сердцу твоему. и весь советь твой исполнит (Пс. 19, 5).

Начало благочестивому пустынножительству, на месте, занимаемом ныне Скитом Оптиной пустыни, положил схимонах Иоанникий, смиренный и подвижный старец, живший в начале XIX столетия. Возлюбя совершенное безмолвие, он, с благословения настоятеля, поселился в глубине монастырского леса, на малой пасеке, с двумя монахами Мисаилом и Феофаном. Там, в уединенной келье, благочестивый отшельник, скрывая себя от людей, подвизался подвигом добрым, угождая Богу постом, молитвою и слезами. Но, как тщательно ни бегал старец мирской молвы и славы человеческой, деятельная жизнь его, по воле Божией, не была тайною для окрестных жителей: граждане Козельска знали смиренного старца, и славили за него Господа Бога, Которого он прославлял своею жизнию.

По единогласному свидетельству мирян, знавших Схимонаха Иоанникия, и иноков обители, Старец сей был украшен всеми монашескими добродетелями: его кротость, смирение, братолюбие и безпрекословное послушание настоятелю были образцом спасительной жизни для братства Оптиной пустыни; он тем более достоин ея памяти, что подвизался в эпоху возрождения и обновления сей обители, когда бывает так необходим пример для новоначальных иноков и прибывающих на искус трудников.

Богоугодная жизнь Старца увенчалась и блаженною кончиною: мирно преставился он в небесный покой в 1815 году Апреля 30 дня, и погребен в северной колоннаде соборного храма, (ныне место это вошло внутрь придела Преподобного Пафнутия).

На плите, покрывающей его могилу, вырезана следующая надпись:

«На сем месте, под сею чугунною доскою, погребено тело схимонаха Иоанникия.

А оной родом Калужской Епархии Жиздринскаго уезда, из пономарей, который, по своему доброму желанию, определен указом в сию Оптину пустыню, в число братства 1802 года сентября 19 дня; пострижен в монашество 1802 года в апреле месяце: и находился в жизни своей целомудренно, в не малых монастырских трудах и послушаниях не леностно: также и церковной всей службы никогда не оставлял; и вхождение имел в церковь, с великим успехом, Божию службу продолжал слушанием, ревностно и кротко, и во всем поведении крайне был тих и незлобив, и притом имел не малую и нелицемерную любовь ко всем, настоятелю и братии, – и в таковой добродетельной жизни, во всем по долгу христианскому и схимонашескаго сана, с принадлежащим духовным исправлением, блаженно и скончался 1815 года апреля 30 дня, в пяток, по полудни, в исходе 4 часа; а погребено тело его мая 2 числа в воскресный (недельный) день. Аминь.

Духовные мои отцы, братия и спостницы! егда молитеся, не забудьте мя во святых ваших молитвах, ко Владыце Господу Богу, да учинит дух мой с праведными в вечном блаженстве!»

Просительное завещание старца волею Божиею исполнено: память его и доныне уважается, как от братии пустыни, так и от граждан города Козельска, которые нередко по усердию служат на могиле его панихиды.

Не долго оставалась одинокою келья подвижника, как бы указывая ревнителям пустынножительства место удобное для прохождения духовных подвигов: спустя шесть лет после кончины старца, Божиим изволением, переселились сюда, из глубины Рославльских лесов, семья отшельников; они-то основали скит, который состоя в духовной связи с Оптиной обителью, процветает и до ныне: и ветхая келья Схимонаха Иоанникия тщательно сохраняется скитянами, как памятник начального основания уединенного жительства на сем месте.

Приступим теперь к повествованию об основании скита: едва исполнилось двадцатипятилетие со времени возрождения Оптиной пустыни приснопамятным Платоном, Митрополитом Московским, как вступил в управление Калужскою епархиею Преосвященный Епископ Филарет (бывший Киевский Митрополит), и Оптина обитель нашла в нем новаго на веки для нея незабвенного благодетеля.

Преосвященный, любя, по собственному его выражению, от самой юности всею душею монашеское житие, часто посещал монастыри вверенной ему епархии и обратил особенное внимание на пустынную обитель Оптину; в то время уже не было в живых приснопамятного ея настоятеля отца Авраамия, но помощь Божия не оскудевала над возобновленною им обителью, ибо память сего добродетельного мужа не переставала и по кончине его поощрять честное братство к подвигам иноческим. Оптина пустынь по прежнему отличалась внутренним устройством и благолепием. Видя это, Боголюбивый Архипастырь с удовольствием посещал ее и неизменно сохранял доверенность и расположение к бывшему при нем Игумену ея, отцу Даниилу.

Подобно Митрополиту Платону, Преосвященный Филарет особенно пленялся красотою места занимаемаго пустынью и удобством, которое представляли ея лесистые окрестности к продолжению уединенного пустынного жития, по примеру древних св. отцов. В сердце Святителя родилась благочестивая мысль основать при Оптиной пустыне скит, как для того, чтобы доставить желающим средство к безмолвнейшему житию, так равно и для того, чтобы укрепить навсегда в духовном отношении любимую им обитель.

Но кому поручить устройство и управление скита?

В Смоленской губернии, в 40 верстах от города Рославля, среди глубоких лесов, издавна подвизалась семья безмолвнолюбивых отшельников, прославленная именами знаменитых старцев: Варнавы, Никиты, Иакова, Василиска, Зосимы, Адриана, Афанасия и других.

В то время, к которому относится наше повествование, т. е. в 1820 году, братство это состояло из следующих лиц: Старцы: иеросхимонах Афанасий и Досифей, последний родом из Карачева; иноки: отец Моисей с родным братом о. Антонием – из Московских купцов Путиловых; о. Савватий, Иван Федоров Дранкин – из Карачевских граждан.

К ним-то обратилось опытное внимание Преосвященного; он уже знал отчасти эту семью: нередко то тот, то другой из монашествующих его епархии просил у него благословения побывать «пользы ради и совета» духовно у отшельников Рославльских; не раз он слыхал о их достоподражательной жизни и от схимонаха Оптиной пустыни о. Вассиана, который пользовался благосклонностью владыки.

Этих-то пустыннолюбцев вознамерился призвать Преосвященный Филарет, для устройства предполагаемаго им при Оптиной пустыни скита и для постояннаго в нем водворения.

Бог воспомоществовал благому намерению Архипастыря: оно исполнилось ранее, чем он мог предполагать; в конце 1820 года один из числа Рославльских отшельников, инок Моисей (ныне Архимандрит Оптинский), имея необходимую надобность быть в Москве, вздумал по пути туда побывать и в Оптиной пустыни, о которой много был наслышан от приходившего к ним оттуда, пользы ради и совета, подвижного монаха Феофана. (Этот достойный ученик Старца Иоанникия преставился с миром на руках Рославльских отшельников). До той поры инок Моисей вовсе не помышлял переменить своего убогого жилища, но в Оптиной пустыне, – по выражению одного из его писем, – «при свидании с честнейшим отцем Вассианом, его любовию и достоподражательною жизнию, от основания своего несколько был поколебан.»

Настоятель Оптиной пустыни Игумен Даниил, зная о благом намерении Преосвященного, представил ему о. Моисея. Отечески-милостиво принял его монахолюбивый Владыка и советовал переместиться с братиею в его епархию, дабы принять на свое попечение заведение и устройство скита в любом месте леса, принадлежащего к Оптиной пустыни.

О. Моисей, по его собственным словам, будучи привлекаем благосклонностью Архипастыря, вниманием о. Игумена Оптиной пустыни Даниила и вниманием Старца оной о. Вассиана, хотя и соглашался сердечно на исполнение их общего совета, но не мог совершенно решаться последовать ему без свидания и совета с своими старцами и сожительствующею братиею; почему и отправился в обратный путь, получив от Преосвященного Филарета письмо к начальному их Старцу, Иеросхимонаху Афанасию, следующего содержания:

Преподобный отец Афанасий, Возлюбленный о Господе брате!

Брат ваш а мой сын по духу, Схимонах Вассиан возвестил мне, что вы имеете желание, для удобнейшаго прохождения подвигов монашеской жизни, избрать себе и с единодушными вам братиями уединенное место при Введенской Оптиной пустыни. Тоже самое подтвердил и отец Моисей, бывший у меня проездом в Москву. Таковое желание ваше считая особенною милостию Божиею к моему недостоинству, я готов принять вас и других пустынножителей, которых вы с собою взять заблагоразсудите, со всею моею любовию. Я вам позволяю в монастырских дачах избрать для себя место, какое вам угодно будет, для безмолвнаго и отшельническаго жития, по примеру древних св. отцев пустынножителей. Кельи для вас будут изготовлены, как скоро вы изъявите свое на то согласие. От монастырских послушаний вы совершенно будете свободны; уверяю вас пастырским словом, что я употреблю все мое попечение, чтоб вас упокоивать. Любя, от юности моей, от всей моей души монашеское житие, я буду находить истинную радость в духовном с вами собеседовании.

Призывая на вас благословение Божие, и моля Господа Иисуса Христа, да совершит Он благое желание ваше, с моим истинным к вам почитанием и братскою любовию имею радость быть

Вашего Преподобия усерднейший слуга и Богомолец Филарет, Епископ Калужский.

1820 года Декабря 15 дня. Оптинская обитель.

Р. S. И настоятель теперешний, о. Игумен Даниил, очень рад будет пришествию вашему. Он человек весьма добрый, благоразумный и монахолюбивый. Вы его полюбите.

Возвратясь в свое уединение, инок Моисей вручил Старцу Афанасию письмо Преосвященнаго и подробно объяснил единомысленной с ним братии те удобства и духовную пользу, которые представляет возможность проходить уединенное житие, при благоустроенной Оптиной пустыне и под покровительством такого Боголюбивого Архипастыря, каков Преосвященный Филарет. Предложение о. Моисея было принято с радостью и на общем совете согласились последовать сему званию, признав его за звание Божие, особенно в том внимании, что в это же, время, попущением Господним, мирное их безмолвие начало несколько подрываться притязаниями окружного земского начальства. В следствие этого решения О. Моисей немедленно отнесся, как к самому Преосвященному Филарету, так и к Оптинскому Игумену о. Даниилу, письмами следующего содержания:

Преосвященнейший Владыко, Милостивый Отец и Архипастырь.

Я недостойный, имевши счастие пользоваться Вашею Архипастырскою милостию в проезд мой до Москвы и обратно, хотя не полагал никакого намерения переменять свое убогое жилище, кроме таких вин, которыя разве невольным бы образом принудили к тому; но при свидании с честнейшим отцом Вассианом, его любовию и достоподражательною жизнию, от основания моего несколько был поколебан. Когда же сподобился видеть Вашего Преосвященства ко мне ничтожному снисходительность, и слышать пастырский глас, советующий, к моей и прочих выгоде, переместиться в уединение при Оптиной Введенской пустыне, на скитскую жизнь, совершенно сделался убежден и, без сомнения, принял сердцем Архипастырский совет Ваш за звание Божие, которому я с радостию расположен следовать, уповая на Ваши Святительския молитвы и отеческое о всех нас попечение. Также, соответственно Вашей Архипастырской кротости и любви, чувствовал с уверенностию и пречестнейшаго отца игумена Даниила добродушие, что все весьма привлекает. По возвращении моем до своего жилища, когда письмо Вашего Преосвяшенства вручил я отцу Афанасию и братиям, сожительствующим со мною, все подробно объяснил, какия можно иметь выгоды душевныя и безопасность в уединенной жизни при обители, под покровительством Вашего Преосвященства, они все то приняли с радостию и объявили себя со мною совершенно согласными. Итак, когда воля Вашего Преосвященства о принятии нас на уединенную жизнь есть такова же, как благоволили объявить, то я нижайший с братьями моими теперь, единодушно возложившись на волю и промысл Отца небеснаго, осмеливаюсь решительно припасть к Святительским стопам Вашим и всеусерднейше просить, с истинною преданностию, благоволите, Преосвященнейший Владыко, принять нас в Ваше Архипастырское милостивое покровительство, и на назначенном месте дозволить заняться благодетелю нашему Димитрию Васильевичу Брюзгину нужным приуготовлением для скита. Мы располагаемся отсюда выбраться по просухе, как только удобно будет ехать; между тем желательно осведомиться о воле Вашего Преосвященства в разсуждении решимости нашей; о чем соблаговолите, Милостивейший Архипастырь, приказать ведомить нас. Предая себя навсегда Вашей Архипастырской воле и святейшим молитвам, имею счастие быть,

Преосвященнейший Владыко, Милостивейший Отец и Архипастырь, Ваш всенижайший и покорнейший послушник, недостойный инок Моисей, вкупе с братьями.

1-го Апреля 1821 года. Пустынь.

Ваше Высокопреподобие, Всепречестнейший Батюшка, Отед Игумен Даниил! Благословите!

Пользовавшись отеческим приятствованием Вашим, побужден изъявить Вашему Высокопреподобию мою чувствительнейшую благодарность, а притом донести о себе, что привлекаем будучи Архипастырскою благосклонностию и Вашею и Отца Вассиана любовию, сердечно соглашался на перемещение, под покровительство Его Преосвященства и Ваше, в назначаемый при обители вашей скиток; но, не видавшись со старцами здешними и с сожительствующими со мною братиями, не мог совершенно решиться, теперь же, по свидании моем с ними, находя их со мною согласными, решаюсь совершенно оставить здешнее место, и возложившись на Божий промысл, поступить по воле Его Преосвященства в назначенный скит; о чем я нижайший и имел дерзновение на сей же почте отнестися к Архипастырю письмом, на которое ежели последует Его Преосвященства благоволение, то должен по просухе отправиться отсюда; между тем, предая себя навсегда Вашим святым молитвам и отеческой христоподражательной любви, о которой предварительно Ваше Высокопреподобие всеусерднейше прошу, и с истинною моею к Вам преданностию и высокопочитанием, имею счастие остаться,

Вашего Высокопреподобия всенижайший послушник, недостойный инок Моисей с братьями.

На выше приведенное же письмо Преосвященного Филарета к Иеросхимонаху Афанасию, доставленное ему о. Моисеем, Старец отправил следующий смиренный ответ:

Преосвященнейший Владыко Милостивый Отец и Архипастырь!

Я нижайший и недостойный, сподобившись получить от Вашего Преосвященства писание, исполненное Архипастырской кротости и особенно к иноческому чину любви, чувствительно тем был тронут, и по малодушию моему и недостоинству никак не осмелился-бы дерзнуть своим до Вашего Святательскаго лица ответом; но взирая на великую Вашего Преосвященства благосклонность ко всем, принял и я дерзновение написать о себе. Из письма Вашего Преосвященства, видевши благонамеренное желание устроить при Оптиной Введенской пустыне скит, для расположенных к отшельнической, безмолвной жизни, по примеру древних Св. Отец пустынножителей, на положение котораго благоволите приглашать меня непотребнейшаго и других своих свойственных к тому пустынножителей, я, скудоумный, познавая, от свидетельств святых мужей и собственнаго вмале бывшаго искуса, пользу безмолвия в небольшой и единодушной дружине, расположен с душевною радостию предать себя Вашей Архипастырской воле. Но при сем дерзаю объясниться Вашему Преосвященству, что когда благоволит Бог положить начало основанию скита и привесть оный в совершенство, желательно, чтобы сие положение жизни могло быть формальным, и всегдашним, при том ничем бы не причиняло неудовольстия обители, наипаче-же само от оной не колебалось, но обоих-бы жилищ взаимная была поддержка и духовный соблюдался союз любви, что все без сомнения зависит от мудраго по Бозе вашего Архипастырскаго учреждения и покровительства. С нашей-же стороны мы мним быть благонадежными к общей мирности два главных средства: во-первых, чтоб Скит, ежели только возможно, имел-бы особое содержание, посредством Боголюбивых душ, не нанося стужения Обители о потребностях, и самим что в силах будем поделывать, какъ-то огородный овощь сажать, и рукодельем каким кто может, по временам от уныния заниматься, уповая наипаче на промысл Божий, что он не лишит нужнаго продовольствия. Когда-же случится избыток в чем – отдавать в обитель, а недостаток сколько можно понести терпением. Второе, нужно к общей тишине не допускать входить в скит мирских лиц любопытством побуждаемых, иначе не можно иметь безмолвия; из обители-же братиям по нужде приходить с благословения начальника в субботу или воскресенье, а прочие-бы пять дней пребывать в совершенном от всех безмолвии.

На таковом учреждении, паче же на Вашем Архипастырском, уповаем пользоваться отшельническою жизнию, на которую, когда решительно поступит собрат наш о. Моисей с присными своими братьями и со старцем, то с любовию и я последую за ними; только признаюсь Вашему Преосвященству в немощи моей, что я не могу вместить иеромонашеской должности и начальнической, а согласен быть наравне с монашествующими.

Впрочем, повергая себя к Святительским стопам Вашим, с совершенною преданностию испрашиваю Архипастырскаго благословения и молитв, на которыя сердечно уповаю,

Преосвященный Владыко! Милостивый Отец и Архипастырь, Ваш всенижайший послушник, недостойный схииеромонах Афанасий.

1-го Апреля 1821 года.

Преосвященный Филарет немедленно почтил письмо старца Афанасия ответом следующего содержания:

Преподобный отец, схииеромонах Афанасий, Любезный о Господе брате!

Душевно я порадовался, что Господь Иисус Христос вложил в сердце ваше благую мысль о водворении вас с братиею в Оптиной обители. По желанию вашему я препоручил о. Игумену Даниилу отвести приличное и весьма удобное для скитской жизни место на монастырской пасеке, и дозволить усердному благодетелю, купцу Брюзгину строить кельи.

Когда вы с братиею прибудете к нам, тогда формальным образом учредить и правила для скитскаго жития по мыслям вашим и по духу св. пустынножителей. – Безмолвие ваше ограждено будет, как со стороны братии монастырской, так и со стороны мирских людей.

По получении известия о прибытии вашем, я сам поспешу видеться с вами, чтоб взаимным советом совершить сие святое и Богоугодное дело.

Призывая на вас и на Боголюбезную братию вашу благословение Божие, с искреннею моею к вам любовию навсегда имею пребыть,

Вашего Преподобия, усерднейший слуга и брат, Филарет, Епископ Калужский.

Отцу Моисею прошу свидетельствовать мою любовь. Я очень благодарен за его ко мне писание. Особенно к нему не пишу, ибо уверен, что у вас едино сердце.

24-го Апреля 1821 года.

Это письмо служит ясным доказательством, какое живое участие принимал Преосвященный Филарет в устройстве скита и вообще, как он много ревновал к пользам душеспасительной иноческой жизни.

Не смотря на все, по видимому столь благоприятныя обстоятельства, Рославльские старцы – Иеросхимонах Афанасий и отец Досифей не решились оставить тотчас свое безмолвное пребывание, предоставляя это дальнейшему усмотрению, по совершенном устройстве предполагаемого скита. Тогда, исполняя волю Боголюбивого Архипастыря, дружина отшельников, под предводительством инока Моисея, оставила Рославльские леса и отправилась в вожделенный путь, сопровождаемая благословениями своих старцев; 6-го июня 1821 года прибыли они в Оптину пустынь и водворены до времени на монастырской пасеке.

Отдохнувши и оправившись от утомительного пути, они поспешили явиться в Калугу перед лице Преосвященного Филарета; отечески-милостиво принял их Владыка, обрадованный искренно тем, что благое желание его начинает приводиться в исполнение. После духовной беседы о правилах для скитской жизни, по духу св. пустынножителей, отшельники получили от Преосвященного пастырское наставление и благословение на избрание по произволу места в лесу близ Оптиной пустыни.

Посоветовавшись взаимно, они заняли место уже предъизбранное для безмолвной жизни блаженным старцем Иоанникием, – среди леса на Восточной стороне монастырских владений, – в 170 саженях от обители близь пасеки.

Тогда о. Моисей с Игуменом Даниилом составили план к строению скита и представили его к Преосвященному Филарету, который немедленно утвердил его следующею резолюциею: «1821 года июня 17 дня, по сему начертанию строить скит, да благословит Господь Бог и благодатию Своею да поможет совершить». Причем Преосвященный Филарет почтил Оптинскаго Игумена Даниила собственноручным письмом следующего содержания:

Преподобный отец Игумен Даниил, Любезный о Господе Брат!

Для строения скита представили мне пустынножители план, который я подписанием своим утвердил. Прошу покорно отвесть им по их и вашему избранию место; Господь да благословит начать им доброе и угодное Ему делание; пусть они трудятся в очистке места. Ежели готовы материалы, то я благословлю обеими руками строиться, прежде кельи, а потом и прочее нужное. Я буду к вам в начале Успенскаго поста на целую неделю говеть. Приятно бы для меня было, ежели бы до того времени они построились.

До решительнаго положения полных правил жития их, прошу вас теперь же сделать: 1) братиям воспретить к ним вход без вашего дозволения, и не в назначенное время. 2) Женскому полу совершенно возбранить туда входить, и 3) другим мирским людям не иначе позволять, как с согласия их старца. 4) Во всем, где можно помочь им в построении без отягощения монастыря, не откажите. 5) Запретите строго рубить всякий лес около сего скита, дабы навсегда он был закрыт... Довольно пока, – а что еще откроется нужным, я полагаюсь на известное мне благоразумие и усердие ваше.

Призывая на Вас и на вверенную Вам Обитель благословение Божие, с Пастырскою моею к Вам любовию на всегда имею быть,

Вашего Преподобия, усердный богомолец Филарет, Епископ Калужский,

1 июня 18 дня 1821 года.

Коль возлюбленна селения Твоя, Господи сил! (Пс. 83, ст. 2).

Да будет на месте сем благословение святыя пустыни Иордановы, и всех тамо безмолствовавших! (Молебное воззвание при заложении скитской церкви).

Имея благословение Архипастыря, призвав в поспешение имя Господне, о. Моисей с братиею своею и Схимонахом Вассианом, приступили к делу, будучи обезпечены в начальных издержках помощию благодетеля своего, Козельского гражданина Дмитрия Васильевича Брюзгина, который пожертвовал на постройку скита 1500 руб. сер.

Главный труд состоял в том, чтоб очистить избранное место от вековых сосновых деревьев. Ревностно занялись этим отшельники, помогая собственноручно небольшому числу наемных людей, то в рубке толстых сосен, то в выкапывании их глубоких и ветвистых пней. Бог не оставлял подкреплять тружеников и невидимым утешением и видимою Своею помощию; так, во время этой расчистки места, (следовательно когда еще не было положено основание скитской церкви), приходит туда отставной инвалидный солдат, болящий ногами, и просит отслужить молебен образу Знамения Пресвятыя Богородицы, подкрепляя свою просьбу рассказом, что он имел видение во сне о сем образе, якобы находящемся в скиту Оптиной пустыни. Отец Моисей отвечал ему, что здесь такого образа не имеется, так равно нет и Иеромонаха, который бы мог отслужить ему молебен; получа этот ответ, служивый, по наставлению отца Моисея, отправился для исполнения своего желания в обитель.

Скитяне сложили в сердце своем рассказ сего простого человека о бывшем ему видении, и оно не замедлило оправдаться в самом непродолжительном времени. – Козельский купец Феодор Тимофеевич Третьяков, жертвуя на постройку скита 1000 руб. денег и занесенный наводнением на монастырскую землю лес, вместе с тем принес в дар скиту и родовой свой образ Знамения Пресвятыя Богородицы, ознаменованный многими чудотворными событиями.

Скитяне выстроили себе на первый раз, из срубленного на месте леса, небольшую келлию на юго восточной стороне, и жили в ней все пятеро вкупе, общежительно.

Потом обнесли все расчищенное место досчатым забором и наконец приступили, с благословения Преосвященного, к построению скитской церкви во имя собора св. Иоанна Предтечи Господня. По воле Архипастыря, ей присвоивалось название «домовой церкви – для Архиерейскаго приезда», на каковой конец и предположено устроить западную часть ея по домовому расположению.

Заложение церкви происходило следующим образом: 16 числа Августа 1821 года, после ранней обедни, Игумен Даниил, пришедши на назначенное для закладки место, и положа со всеми три земных поклона на восток, произнес: «да будет на месте сем благословение святыя пустыни Иордановы и всех там безмолвствовавших». После сих приснопамятных слов, о. Игумен взял в руки лопатку и первый начал рыть окоп для церковного фундамента. Того же месяца, 18-го числа, после обедни, был из обители в скит малый крестный ход без звона; в нем, кроме скитской братии, участвовал сам Игумен Даниил, Иеромонахи Феодосий и Иларий, Иеродиакон Афанасий. По пропетии молебна с водоосвящением, заложена в скиту церковь во имя Собора великого и славного Пророка Предтечи и Крестителя Христова Иоанна, первого новоблагодатного пустынножителя; в основании церкви положена под престолом часть мощей сего Святого и день оный проведен в духовной радости и веселии. Недостаток средств принудил о. Моисея в Январе 1822 года поехать за сбором на свою родину в Москву; плодом этой поездки было то, что чрез 6 месяцев после закладки, скитская церковь была совершенно окончана и снабжена приличною утварью церковною. 1 Февраля 1822 года получен из Калужской Духовной Консистории указ, с следующею резолюциею Преосвященного: «Домовую для Архиерейскаго приезда церковь освятить по чиноположению Оптиной Введенской пустыни Игумену Даниилу, которому и выдать для сего св. антиминс». Освящение происходило 5 Февраля, торжественно с крестным ходом из обители.

В том же году недальний сосед по жительству, Козельский помещик Иван Петрович Анисимов возымел желание пожертвовать в скитскую церковь образ св. Иоанна Предтечи Господня, преемственно переходивший в их роде от отца к сыну, как благословение. Образ этот был неокладной, от древности совершенно потемневший, и по краям краска местами облупилась. Как ни дорого ценил г. Анисимов сию святыню, но по ненадежному поведению единственного сына решился отдать ее на хранение святому месту. Скитяне приняли икону с подобающим благоговением. Но отчасти потому, что она была несколько попорчена и требовала исправления, а отчасти и потому, что для нея на ту пору не находилось в их церкви приличняго места, (ибо новосозданная церковь тогда еще не была внутри оштукатурена и стены ея оставались в своем натуральном виде без всякого украшения) до времени оставили ее в ризнице, вместе с другими церковными вещами. Не прошло и полугода, как пожертвовавший сей образ господин (И. П. Анисимов) приходит в скит, и говорит братии, что нынешнюю ночь явился ему в сонном видении св. Иоанн Креститель и сказал настоятельно, чтобы он позаботился об его образе, который находится теперь в темном месте. После этих слов братия взяли из ризницы образ Предтечи и поставили в церкви, на особом аналогии. В 1831 году, усердием одного из посетителей скита (из купеческого сословия) пожертвована достаточная сумма на устроение для сей иконы сребро-позлащенной ризы и венца, которыми она и была украшена тогда же. В настоящее время икона эта помещается над царскими дверьми, рядом с вышеописанным образом Знамения Пресвятыя Богородицы.

Но возвратимся к истории постепенного устроения скита.

Боголюбивый Архипастырь, бдительным оком надзирая за успешным устроением скита, ободрял труждающихся словом и делом: по освящении церкви 1822 г. Июня 3 дня, с разрешения Святейшего Правительствующего Синода, он постриг о. Моисея в монашество; 22 Декабря того же года рукоположил в Иеродиакона, 25 числа в Иеромонаха, и в то же время определил общим духовником Оптиной пустыни. Не оскудевала и паче возрастала и ревность о. Моисея в порученном ему деле устройства скита: постепенно, в течение 4 лет, возникали видимые ныне по сторонам церкви отдельные флигеля братских келлий. Между же келлий и вокруг церкви, по всему скиту, насаждены плодовые деревья, перемежающияся ягодными кустарниками; на восточной стороне скита, на малом протоке, запружены два пруда... словом, устроены все видимые ныне принадлежности скитского общежития.

Продолжавшееся строение вовлекло о. Моисея в долги, и потому, с надеждою на Бога, посылающаго помощь во благовремении рабам Своим, он вторично отправился в Москву (1825 года) за сбором подаяния. Но едва успел прибыть туда, как получил из обители от Игумена Даниила письмо с извещением о избрании его в настоятели Оптинной пустыни и с просьбою, оставя все дела, немедленно поспешить для получения прощального благословения от отъезжающего Архипастыря; а равно и для принятия, по воле Владыки, в свое управление обители.

Это назначение надолго укрепило духовный союз братств скитского и монастырского; имея в Игумене Моисее общаго начальника, они представляют одну духовную семью, соблюдающую, по слову Писания: единение духа в союзе мира.

В 1825 году, по воле Преосвященного Филарета, облечен званием скитоначальника Иеродиакон Антоний, родной брат о. Моисея, по плоти и по духу: вместе пребывали они в безмолвном уединении среди лесов Рославльских, вместе прибыли в обитель Оптину и в одном году облечены в монашеский образ, а именно: о. Моисей 3 Июня, а о. Антоний 23 Декабря 1822 года; 1823 года Апреля 4 дня Преосвященный Филарет рукоположил Антония во Иеродиакона, и с тех пор он вместе с братом, уже тогда Иеромонахом, исправлял священнодействие в скитской церкви. В 1827 году Августа 5 дня о. Антоний посвящен в Иеромонаха в Орле, Преосвященным Гавриилом, Епископом Орловским и Севским.

Начальствуя 14 лет в ските, о. Антоний ревностно помогал своему брату возращать и укреплять его духовное насаждение, до тех пор, пока по воле всеустрояющаго Промысла, полезная деятельность его получила иное, высшее назначение: 30 Ноября 1839 года Преосвященный Николай, бывший Еписков Калужский и Боровский, неожиданно потребовал его в Калугу, а 3 Декабря того же года поставил его Игуменом в Малоярославецкий Черноострожский монастырь, с начала текущего столетия получавший Настоятелей от Оптиной пустыни. По рассказам очевидцев, трогательно было прощание о. Антония с его духовною семьею, среди которой он прожил немалое время, сперва как смиренный брат, а потом как чадолюбивый отец; не легко было болезненному старцу расстаться с спасительным уединением скита, где он чаял скончать дни свои в молитвенном покое: но памятуя завет отеческий, что «послушание паче поста и молитвы» – он безпрекословно отправился к месту своего назначения, напутствуемый благословениями и искренним изъявлением духовной любви обоих братств, скитскаго и монастырскаго. Во время управления скитом о. Антония, а именно в 1829 году, Преосвященный Гавриил, бывший Епископ Калужский и Боровский, посетив Оптину пустынь в храмовой скитской праздник (т. е. 29 Августа), служил в скитской церкви обедню полным Архиерейским собором и сказал приличное празднеству слово.

В 1837 году Июня 17 дня посетил Оптину пустынь проездом из С.-Петербурга в Киев, Высокопреосвященный Филарет, Митрополит Киевский и Галицкий. На утро следующего дня высокий гость прибыл в устроенный по его благословению скит, отслужив литургию, изволил обходить весь скит; и остановясь против церкви, поучал братью от отеческих словес со смиренномудрием, которое он трогательно показал пришедшему к нему пред обеднею с поздравлением Козельскому градскому главе Карлину и прочим гражданам: «Митрополит в монастыре; а здесь в ските он просто инок» – кротко молвил Архипастырь, и уклонился от принятия почетного поздравления, показуя собою пример смирения; в заключение всего Высокопреоевященный Владыка посетил келью скитоначальника о. Антония и некоторых из скитских Старцев. С ним находился и сопровождал его Преосвященный Николай, Епископ Калужский и Боровский. В 12 часу, после праздничной обедни, Высокопреосвященный Филарет отправился из Оптиной пустыни, чрез г. Козельск, в. дальний путь; оставив как в обители, так и в ските неизгладимую память своего милостиваго внимания.

Место о. Антония заступил скитский же Иеромонах о. Макарий, скончавшийся о Господе 7 Сентября 1860 года.

О. Макарий первоначально поступил в Площанскую пустынь (Орлов. Еп.), 1810 года Окт. 6 числа (из дворян, по фамилии Иванов), пострижен в монашество 1815 года Марта 7 Преосвященным Досифеем, Епископом Орловским и Севским; 12 Марта того-ж года рукоположен во Иеродиакона, а 27 Мая 1817 года в Иеромонаха, тем же Преосвященным Досифеем; 1819 года Июня 8 награжден набедренником от Преосвященного Ионы, Епископа Орловского и Севского. Из Площанской пустыни прибыл в сей скит для купножития с известным Старцем Леонидом; а в Декабре 1833 г., согласно его прошению, о. Макарий уволен вовсе из Орловской Епархии; а 18 Января 1834– года определен указом в Оптину пустынь.

При о. Макарие скит вторично удостоился видеть в своей ограде незабвенного виновника его существования: 1842 года 20 Мая, Высокопреосвященный Филарет, Митрополит Киевский и Галицкий, снова посетил Оптину пустынь, и также проездом из С.-Петербурга в Киев. От монастырского перевоза на реке Жиздре он изволил идти пешком и был встречен Игуменом и братиею соборне в облачении у врат входной башни (что разделяет на две половины корпус каменной гостиницы). Отсюда, по лестнице, ведущей на гору, взошел во св. врата и вступил ими в соборную церковь, при пении стихиры: «Днесь благодать Святаго Духа нас собра». После эктении и многолетия изволил благословлять по ряду всю братью. При чем, без сомнения, – видя, с каким благоговением и любовию собор иноческий стремился принять его Архипастырское благословение, Высокопреосвященный Владыка, обратясь к предстоящему Игумену, сказал ему: «О. Моисей! Веди всех их в Царство Небесное, – ни одного не оставляй».

Эти незабвенные слова глубоко напечатлелись на сердцах Оптинских иноков, и без сомнения долго будут передаваться от одного другому, как завет милостиваго внимания и отеческой любви Высокопреосвященного Филарета к их обители и вообще к монашескому сану... Многие из окрестных дворян, узнав о прибытии их бывшего Архипастыря, поспешили в Оптину пустынь получать его благословение. С благоговением заметили они, что чрез час с небольшим по прибытии Высокопреосвященнаго Филарета в обитель, во время молебствия в церкви, ниспослана благодать Божия на их пределы; именно после засухи, продолжавшейся почти месяц, пролился на землю благотворный дождь и оросил почерневшия поля, «а на земле сердец наших, – (прибавляют к сему замечанию Оптинские иноки), – благословением сего высокаго посетителя, излился дождь духовнаго утешения и радости».

По выходе из церкви, Митрополит посетил настоятельския келлии; пред всенощною, по просьбе Козельского Почетного Гражданина Александра Дмитриевича Брюзгина и братьев его, служил панихиду по их родителям, погребенным в здешней обители; а после панихиды почтил, литиею на гробе, память блаженного Старца Иеросхимонаха Леонида (Льва).

После того всенощную сначала слушал в монастырском храме, а во время чтения кафизм посетил скит и слушал продолжавшееся в то время в скитской церкви бдение, до величания; потом приложась к святой иконе Владимирской Божией Матери, возвратился в монастырь для отдохновения, будучи утружден путешествием. В ските быль вместе с Владыкою Генерал-Маиор Я. И. Отрощенко, нарочно приехавший, подобно другим, из своего имения, для принятия Архипастырского благословения.

На другой день, т. е. 21 числа в 6 часов утра, в сопровождении Генерала Отрощенки, Архипастырь пожаловал в скит пешком, слушал здесь литургию; а после оной удостоил своим посещением келью Скитоначальника о. Макария, где было поднесено Его Высокопреосвященству рукоделие скитской братии: деревянные ложки и токарная ваза, которые благоволил принять с пастырскою благосклонностью. Отеческую беседу свою, при этом случае, Высокопреосвященный Филарет заключил печальным известием, что он вероятно уже последний раз посещает скит. За тем благоволил входить в келлии некоторых Старцев и милостиво беседовал с ними; прошелся еще раз по скиту, как бы желая напечатлеть в памяти его расположение; вкусил скитского хлеба и отправился в монастырь. Пришедши в настоятельския кельи, потребовал к себе Скитоначальника и пожаловал 47 аршин фиолетового бархата, приказав сделать из него в скитскую церковь одежду на св. престол.

Вообще изъявлением отеческой любви в обители и благосклонным обхождением со всеми, Высокопреосвященный Филарет оставил неизгладимое впечатление в сердцах Оптинских иноков, которые, при должном почтении и уважении к его высокому сану, питают к нему искреннюю сыновнюю любовь и признательность; рассказ о последнем посещении их обители Киевским Владыкою они обыкновенно оканчивают печальным воспоминанием прощальных слов его скитянам: «я уже последний раз посещаю ваш скит».

Из Оптиной пустыни Архипастырь отправился в 11-м часу утра в г. Козельск; там в соборе был встречен градским Духовенством, посетил Протоиерея Лебедева; потом был угощаем Почетным Гражданином А. Д. Брюзгиным обеденным столом, в их доме, с истинно-русским радушием и усердием; к столу была приглашены из обители о. Игумен Моисей и Скитоначальник Иеромонах Макарий. По обеде в 2 часа пополудни Митрополит изволил отправиться на Белев по тракту в Киев.

В 1843 году, Июня 23 дня, скитская церковь вторично удостоилась Архиерейского служения: в этот день всенощное бдение в скиту совершал сам Преосвященный Николай, бывший Епископ Калужский и Боровский, скончавшийся в 1851 году.

В Июне месяце (4-го числа) 1852 г. посетил обитель и скит в первый раз после своего назначения на Калужскую кафедру Преосвященный Григорий, Епископ Калужский и Боровский. На другой день изволил совершить соборно (с о. Игуменом Моисеем и Иеромонахом о. Пафнутием) служение в скитской церкви, и произнес прилагаемое здесь назидательное слово на текст из Апостола: «Бог всякия благодати, призвав вас в вечную славу о Христе Иисусе, мало пострадавшия, Той да совершит все; да утвердит, да укрепит, да оснует» (1Петр. 5, 10.). По выходе из церкви Владыка подробно осматривал скит, почтил посещением келлию Старца о. Макария, бывшего тогда на богомолье в Киеве; в скитском хозяйстве особенно его внимания удостоились – пасека и кедровая роща.

Таким образом со времени своего основания скитская церковь три раза удостоилась Архиерейского служения: 1) в 1829 г. 29 Августа, в день Усекновения честныя Главы св. Иоанна Предтеча, священнодействовал Преосвященный Епископ Гавриил; 2) в 1843 г. Июня 23 дня Преосвященный Николай и 3) 4 Июня 1852 года Преосвященный Григорий, нынешний Епископ Калужский и Боровский.

После 1852 года скит еще двукратно удостоился принимать в стенах своих своего Архипастыря; а именно: 1855 г. 18 Июня он изволил служить в скитской церкви литургию, после которой почтил Старца о. Макария посещением и кушал у него чай; и наконец в бытность свою в обители по случаю освящения храма, устроенного в здании бывшей братской трапезы, 8 Июня 1858 года.

В 1857 году обветшавшия древния святые врата заменены новыми каменными с колокольнею над ними построены усердием благотворителей, под личным наблюдением Старца о. Макария и все наружныя украшения их (состоящия в описанных ниже св. изображениях) сделаны по его мысли, и окончены лишь в последние дни его предсмертной болезни – осенью 1860 г.

Св. врата эти двухэтажные; внизу, по обеим сторонам входной арки, два покоя: в одном ход на колокольню, в другом келлия для привратника.

Колокольня оканчивается со всех 4-х сторон кокошниками, или подкаморами, под железною крышею; глава на трибуне обита английскою жестью и увенчана шестиконечным золоченым крестом. По окончании колокольни на нее перенесены были с южного церковного крыльца колокола и к ним еще был повешен новый в 30 пуд., пожертвованный в то время. В 1857 же году, два деревянных корпуса по обе стороны св. врат и один на южной стороне скита обложены кирпичом, оштукатурены, выбелены и покрыты железом. В 1858 году усердием одного из благотворителей скита, вместо обветшавшей братской трапезы, построена новая, по подобию прежней; внизу ея выход для хранения запасов; правая половина занята трапезою и кухнею, а левая – прихожею, двумя келлиями поваров и кладовою. Трапеза, содержимая в большой чистоте, освещается 6-ю окнами; и кроме икон убрана разными изображениями святых, портретами замечательных лиц и видами монастырей. Для чтения во время трапезы устроена особая подвижная кафедра.

Еще в 1853 году начальник скита и духовник обоих братств, скитского и монастырского, Старец Иеромонах Макарий, после 14-ти-летнего управления скитом, по болезни, для большей свободы в делах духовных, пожелал устраниться от лежавших на нем забот по части хозяйственной; а потому с соизволения настоятеля обители, 30 Ноября того года, (т. е. ровно чрез 14 лет со вступления в управление скитом), сдал эту должность старшему по себе Иеромонаху о. Пафнутию. Перемена эта была не слишком чувствительна для скитян лишь потому, что Старец, хотя и сложил с себя официальное звание

начальника скита, но оставался по праву старчества единственным духовным главою братства, собравшегося в скитскую ограду для ближайшего руководства его опытными советами и надежным окормлением7. И до самой кончины боголюбивый Старец неутомимо заботился, как о внешнем устройстве и украшении скита, так и в особенности о внутреннем его направлении, поддержанием среди братства смирения и взаимной любви, о которых ежедневно напоминал всем и каждому, словами Спасителя: научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим (Мф. 11, 29) и: о сем познают, яко Мои ученицы есте, аще любовь имате между собою (Ин. 13, 35). А главное – уча словом, был сам и живым образцом этих обдержительных8 добродетелей: управляя скитским братством, он вел себя среди их – не «яко власть имеяй, но яко служай»; так что в течение его 14-ти-летнего начальства скитом никто из скитских братий не слыхал от него слова «начальник»; а напротив все видели в нем чадолюбивого и попечительного отца, называя его не иначе, как – наш батюшка. В 1854 году, по ходатайству Преосвященного Григория, основанному на представлении настоятеля обители, Старец о. Макарий был награжден, от Святейшего Синода, за пастырские труды свои, в звании духовника обители и начальника скита, – наперсным крестом; а 7-го Сентября 1860 года он почил о Господе, оставив по себе – по истине – «вечную память» в сердцах духовных чад своих и всех пользовавшихся его духовными советами. По распоряжению Настоятеля обители, усопший погребен на монастыре, близ своего Старца, духовного друга и спостника о. Леонида. Говоря об этих приснопамятных Старцах, нельзя не применить к их духовной деятельности (особенно относительно скита) смысла Апостольских слов: что о. Леонид духовно насадил, то о. Макарий напоил: но и тот и другой, водимые смирением, глубоко сознавали сердцем и проявляли всяким делом спасительное убеждение, яко ни насаждаяй есть что, ни напаяяй, но возращаяй – Бог. Мы же, как очевидные свидетели трудов их, не усумнимся приложить к ним и дальнейшее слово Апостола: насаждаяй же и напаяяй едино суть: кийждо же свою мзду приимет, по своему труду (1Кор. 3, 6–8).

В дополнение сего очерка внешней истории и основания скита, остается обратить внимание читателя на видимые плоды сего духовного вертограда. По назначению Преосвященного Николая, бывшего Епископа Калужского и Боровского, скит в короткое время наделил Настоятелями три обители Калужской Епархии, для заведения в них порядка общежития, по чиноположению Оптиной пустыни.

1) 1837 года 5 Сентября скитский Иеромонах Геронтий, в мире Георгий, родом из Московских купеческих детей, по прозванию Васильев, прибыл в скит вместе с приснопамятным Старцем Леонидом в 1829 году; в 1833 году пострижен в мантию – с наименованием Геронтием; в 1834 году рукоположен во Иеродиакона, а в 1836 во Иеромонаха; скончался же в сане Игумена в 1857 году в Тихоновой пустыни, устроив вверенную ему обитель.

2) В 1839 году 3 Декабря Начальник скита Иеромонах Антоний поставлен во Игумена Малоярославецкому Николаевскому Черноострожскому монастырю, который с начала XИX столетия постоянно получал Настоятелей из братства Оптиной пустыни. В 1853 году он отказался от управления монастырем по болезни и уволен на покой в Оптину пустынь, где проживает и по ныне (в монастыре).

3) В 1842 году Августа 15-го дня скитский Иеромонах Никодим определен Строителем в Мещовский Георгиевский монастырь; с ним выбыл из скита послушник о. Никодим, в мире Николай Петрович Демутье, из дворян; первоначально служил во флоте; по оставлении мира пробыл года два в Площанской пустыни; потом перешел в первоклассную Сергиевскую пустынь, что близ Петербурга, где и пострижен в малый образ монашества, без перемены имени; отсюда уже прибыл в скит Оптиной пустыни в 1836 году; в 1840 посвящен во Иеродиакона, а в 1842 году во Иеромонаха. В конце 1853 года заменил о. Игумена Антония в управлении Малоярославецким Черноострожским монастырем, управляя им и поныне в сане Архимандрита, коим награжден в 1857 году.

В конце 1857 года посетил обитель и скит Преосвященный Поликарп, в то время бывший Епископ Херсонский (ныне Орловский), коего предполагалось тогда назначить в начальники новоучреждаемой Иерусалимской Духовной Миссии. Цель посещения его состояла в томи, чтоб пригласить для содействия в предлежащих трудах по устройству новой Миссии, скитских иноков, отцев Ювеналия и Леонида, известных ему по особой рекомендации, – и других – кого Бог пошлет. Означенные иноки, удостоверившись, что смиренномудрый Архипастырь, по своему духовному устроению, сердечно сочувствует тем началам, на которых было основано их иноческое воспитание в обители, и что по его летам и духовной опытности они могут иметь в нем не только начальника, но и отца, – по совету Старцев решились посвятить себя в отдаленной стране на служение Церкви. По представлению Преосвященного Поликарпа, утвержденному Высшим Духовным Начальством, скитские иноки о. Ювеналий и о. Леонид, в Ноябре того же года, по посвящении во Иеромонахи отправились из обители к месту своего назначения, поступив в звание членов Миссии под начальство назначенного тогда же Начальника Иерусалимской Духовной Миссии Архимандрита Кирилла (возведенного по сему случаю в сан Епископа). Один из них о. Леонид, пробыв в Миссии около 2-х лет, согласно его прошению, по болезни, уволен обратно в скит Оптиной пустыни; и посетив на пути св. Афонскую гору, благополучно возвратился в свою обитель в Августе 1859 года, с награждением от Святейшего Синода за службу в Миссии набедренником. Иеромонах о. Ювеналий прослужив 3 года членом Иерусалимской Духовной Миссии, также, согласно его прошению, уволен из оной в текущем 1861 году, награжден от Святейшего Синода за службу в миссии наперсным крестом, и назначен Игуменом Глинской Богородицкой пустыни (Курской Епархии).

Примечание. Мы уже видели, что при начальном устроении скита, братство его состояло только из пяти человек: иноки: начальник скита о. Моисей, брат его о. Антоний, о. Савватий, послушник Иоанн Дранкин; – все четверо прибыли из Рославльских лесов; к ним немедленно, по прибытии в Оптину пустынь, присоединился уже знакомый читателю Схимонах Вассиан и Монах Иларион.

По времени число это умножалось – то братиею, переходившею, по благословении Настоятеля, из обители: то приходившими со стороны любителями безмолвия; так что в 1823 году скитское братство уже состояло из полного положенного числа – 12 человек: Иеромонахи: Моисей и Гавриил, Иеродиакон Антоний, Схимонах Вассиан, Монахи: Савватий, Мануил, Иоанн, Иларион, Израиль; послушники: Иоанн и Петр.

В последний год жизни приснопамятного Старца, Иеросхимонаха Макария, из числа живущих в скиту мантейных монахов (считая в том числе Иеромонахов и Иеродиаконов) было 11 человек, принятых собственно им при пострижении от св. Евангелия.

По Высочайше утвержденному в 9-й день Февраля 1857 года определению Святейшего Синода, в следствие представления и ходатайства Преосвященного Григория, Епископа Калужского и Боровского, разрешено к монастырскому штату прибавить 12 мантейных (монашеских) и 12 послушнических вакансий, с тем (как выражено в указе), «чтоб сим добавочным числом пополнялся недостаток братии в существующем при сей пустыни Предтеческом ските, с отнесением содержания их на счет собственных способов этого скита, без всякаго пособия от казны». – Согласно сему положению, в настоящее время проживают в ските около 30 человек монахов и послушников.

А в 1859 году один из благотворителей скита, Н. И. Полугарский, по духовному завещанию своему оставил достаточную сумму денег, с тем, чтобы на оные был куплен в окрестностях обители поземельный участок, доход с которого был бы употребляем собственно на поддержание скита. На эти деньги тогда же куплено в окрестностях обители 245 десятин строевого и дровяного леса, доход с которого, при хозяйственном распоряжении, со временем может обезпечить главные потребности скита.

В этой простоте построек, в этом глухом затишье, столь приличном месту молитвы, есть нечто такое, что делает вполне понятным восклицание Пророка: «Господи возлюбих благолепие дому Твоего и место селения славы Твоея!»

(Из частного письма)

Оптинский скит св. Иоанна Предтечи Господня находится на восточной стороне обители, в глубине монастырского леса. От монастыря ведет к нему небольшая, усыпанная песком тропинка, извиваясь на расстоянии 170 сажен, под природным навесом вечно зеленеющих сосен и елей; она приводит прямо к благолепным скитским св. вратам; еще издали виднеется позлащенный крест устроенной над ними колокольни. – Здесь благоговейное внимание посетителя невольно останавливается на святых изображениях, которыми украшены св. врата извне и извнутри. – И точно, эти изображения, как плод благочестивой мысли блаженного Старца иеросхимонаха Макария, стоют того, чтоб подолее заняться ими:

Выше карниза в подкаморах (по три на каждой стороне квадратной колокольни), изображены поясные лики 12-ти Апостолов с золочеными сияниями. На западной (глухой) стене колокольни, обращенной ко входу – Деисус (т. е. Спаситель с Божиею Материю и св. Иоанном Предтечею), во весь рост.

Ниже, на Фронтоне, в особом месте (киоте) изображена икона Печерския Божия Матери, седящей на троне с предвечным Младенцем на коленях; а обе руки Пречистой положены на плеча коленопреклоненных у ног Ея Преподобных отцов: Антония и Феодосия Печерских. Подстав киота поддерживают два Ангела; внизу иконы золотыми буквами начертана надпись: «Образ Печерския Божия Матери»; ниже киота: «Милосердия двери отверзи нам Благословенная Богородице!»

Над аркою ворот дугообразно начертана надпись: «Вниду в дом Твой, поклонюся ко Храму Святому Твоему».

Под карнизом св. врат, по обеим сторонам входной арки, в 8-ми настенных киотцах, обрамленных столбиками, поясные – изображения Восточных Св. Отцов-подвижников – по правую сторону: Авва Дорофей, Виссарион, Феодор Студит и Максим Исповедник; по левую сторону входа: Макарий Александрийский, Исихий, Досифей и Харитон Исповедник.

Входная арка разделена: по средине створчатыми деревянными воротами; по сю и по ту сторону ворот, внутри арки, поставлены с правой и с левой стороны от входа святые изображения, во весь рост писанные на холсте масляными красками. По сю сторону ворот, на правой стороне изображены Преподобных Отцев Российской Церкви: 1) Савва Звенигородский, 2) Лаврентий Калужский, 3) Тихон Калужский, 4) Николай Радонежский, 5) Варлаам Хутынский, 6) Елеазар Анзерский, 7) Макарий Калязинский; у него на хартии, держимой в руках, епиграф: «от всякао пути лукаваго возбраних ногам моим, яко да сохраню словеса Твоя», 8) Пафнутий Баровский, – на хартии написана: «светильник ногам моим закон Твой и свет стезям моим». 9) Сергий Радонежский, – на хартии надпись: «не скорбите братие и не унывайте: аз отхожду от вас душею, но духом с вами пребуду; Обитель моя во веки не оскудеет». 10) Кирилл Белоезерский, – на хартии написано: «во веки незабуду оправданий Твоих, яко в них оживил мя еси». 11) Нил Сорский, – на хартии надпись: «и свою немощь подобает исповедати; и слово Божие не скрывати от хотящих послушати».

По левую 11-ть Преподобных Отцов Православной Восточной Церкви: 1) Иоанн Лествичник, – у него на хартии надпись: «деятельную часть добродетели составляют: послушание и смирение». 2) Антоний Великий, – на хартии надпись: «труд же и терпение, и убожество с благодарением, и умерщвление тела живот есть и сладость вечная души». 3) Савва Освященный, – на хартии надпись: «терпя потерпех Господа, и внят ми, и услыша молитву мою». 4) Макарий Египетский, – на хартии надпись: «отрицатися себе не иное что быти думай, как готова себе представити братству на все, воли своей вовсе ни в чемь неповиноватися». 5) Пахомий Великий, – на хартии надпись: се что добро или что красно, но еже жити братии вкупе». 6) Исаак Сирин, – на хартии надпись: «страх Божий начало есть добродетели; глаголется же быти рождение веры». 7) Евфимий Великий, – на хартии надпись: «исчезает во спасение Твое душа моя, на словеса Твоя уповах». 8) Варсануфий Великий, – на хартии надпись: «добро есть еже выну глаголати сие: Господи Иисусе Христе, помилуй мя». 9) Пр. Иоанн, (Пророк) на хартии надпись: «имей смирение, и поможет ти Бог вскоре». 10) Ефрем Сирин, – на хартии надпись: «боли болезнь болезненне, да мимотечеши суетных болезней болезни». 11) Арсений Великий, – на хартии надпись: «бегай, молчи, пребывай в безмолвии: ибо это корни безгрешия».

С внутренней стороны арки: на правой стороне изображение св. Иоанна Предтечи Господня, в пустыни; на левой – св. Пророк Илии, сидящего возле пещеры на горе Кармильской.

С той же стороны, на фронтоне втораго этажа колокольня, в особом месте (диаметрально противоположном –изображенной на наружной стороне – иконе Печерской Божией Матери) (в киоте) изображен образ Знамения Пресвятыя Богородицы; подстав киота поддерживают два Ангела – (как и с наружной стороны); внизу иконы начертана золотыми буквами подпись: «образ Знамения Божией Матери», а еще ниже: «Все упование мое на Тя возлагаю, Мати Божия, сохрани мя под кровом Твоим».

Внизу под аркою ворот дугообразная начертана надпись: «Коль возлюблена селения Твоя Господи»

Под карнизом св. врат, по обеим сторонам входной арки в 8-ми настенных киотцах, обрамленных столбиками, поясные изображения подвижников Православной Российской Церкви, Преподобных Отцев: С правой стороны: Варлаама Хутынского, Феодосия Тотемского, Димитрия Прилуцкого и Корнилия Комельского.

С левой: Кирилла Новоезерского, Зосимы и Савватия Соловецких, и Саввы Вишерского.

Если посетите скит летом, то едва вступите в св. врата, взоры ваши, утомленные однообразным видом леса, будут приятно изумлены новым для них зрелищем: среди плодового сада, украшающего пребывание отрекшихся от красот наземных, возвышается смиренный по наружности Божий храм, куда в установленное время стекаются делатели духовного вертограда на славословие. Но прежде, нежели войдем во внутренность храма поклониться его святыне, обозрим расположение скита:

Площадь его, вместе с примыкающею с севера пасекою, составляет почти правильный четвероугольник, в 75 сажен длины а около 105 сажен (с пасекою) ширины; (75 куб. саж. собственно скит, и 30 пасека). Площадь ровная, имеет в направлении от юга к северу небольшую покатость.

Средину собственно скитской площади, как мы сказали, занимает деревянная церковь во имя Собора св. Иоанна Предтечи Господня, построенная в 1821 году из леса, срубленного на этом самом месте честными руками основателей скита. Ближе к стенам ограды, со всех 4-х сторон построены братския келлии, состоящия из небольших деревянных флигелей, каждый для 3-х или 4-х братий, расстоянием один от другаго на каменное вержение, по древнему обыкновению Св. Отцев-пустынножителей. Всех корпусов (включая и здание братской трапезы). (Из них 2 на западной, 1 на восточной, 4 на северной и 3 на южной стороне). Все корпуса деревянные, на каменных фундаментах. Из них корпус, находящийся на восточной стороне (и выстроенный только в 1860 году), с мезонином, в котором помещается скитская библиотека, и 4 на западной покрыты железом (из них 3 обложены в 1849 г. кирпичем), два крыты тесом, а остальные черепицею.

Кроме сего, в северо-западном углу скита, позади трапезы, устроены: ледники, хлебный амбар, дровяной и конюшенный двор. При всех жилых корпусах назади устроены навесы для дров, на каменных столбах, крытые черепицею (за исключением двух, прилегающих к св. вратам, крытых железом).

Между церковью и новым корпусом – св. колодезь, под куполообразною крышею, на столбах.

За сим все остальное пространство, которое более трех обыкновенных десятин, обращено в один прекрасный сад: там и сям насаждены яблони, груши, чернослив и другие плодовые деревья, перемешанные с ягодными кустарниками; в приличных местах расположены овощные гряды, парники и цветочные куртины; сад перерезан в разных направлениях (от келлий к церкви и между келлиями) дорожками, всегда усыпанными песком; на восточной стороне скита, в северо-западном углу, пруд, в котором есть небольшое количество саженней рыбы; впрочем покрытое железистой ржавчиной дно его не благоприятствует разведению хорошей рыбы, и потому главное назначение пруда – служить для поливки садовых растений, овощей, парников и цветов, грядами которых окаймлены все скитския дорожки; по сю сторону пруда (находящегося, как мы сказали, на восточной стороне скита), на небольшом пространстве, между двух корпусов разведена рощица, состоящая из сибирских кедров, лиственницы и пихты, из них до 30 деревьев, посаженные назад тому лет 20, достигли уже средней величины; а 3 кедра, посаженные еще при основании скита (в 1821 году), уже несколько лет приносят плоды. За прудом, вдоль восточной стены, проведена уединенная дорожка, где любящий во время прогулок безмолвствовать и уединяться в самого себя найдет самое удобное к тому место: со внутренней стороны дорожка эта прикрыта частью кедровою рощицею, а частью купою деревьев (дубов, сосен и берез), из которых одни сохранены от посечения, а другия насаждены вновь уединявшимся в виднеющейся из за них келлии – Схимонахом Вассианом.

Наконец в юго-восточном углу скита высятся одиноко три вековые сосны, сбереженные при очистке сего места от леса под сад (в 1857 г.) от посечения настоятельною просьбою покойного Старца о. Макария, из которых одна, носившая посему его имя, в самое короткое время засохла, пред его кончиною (весною 1860 года), а две другия, растущия на одном корне, еще зеленеют.

Такое соединение в небольшом пространстве: плодовитого сада, лесных деревьев, и небольшего пруда, – делает особенно привлекательным для глаз местоположение скита.

На южной стороне его обращает внимание усыпальница почивших о Господе скитян, также обсаженная деревцами и кустарниками (о ней будет сказано подробно в своем месте).

На северной стороне сохраняется, как достопримечательность, малая ветхая келья, упомянутого выше Схимонаха Иоанникия, преставльшегося в 1815 году. Основатель скита Иеромонах о. Моисей, почитая память Старца, сохранил эту келью, а в 1845 году, чтоб она не разрушилась от чрезвычайной ветхости, оправил и поддержал ее: под нее подвели вновь каменный фундамент, обили снаружи тесом и покрыли черепицею; – в этом виде она служит памятником начального основания уединенного жительства на сем месте. Первоначально она стояла возле скитских св. врат, а в 1833 году перенесена на нынешнее место, – к пруду. – Вместо первоначального ветхого забора, сделана в 1840-х годах вокруг скита новая ограда – досчатый забор на каменном фундаменте между каменными же столбами, с навесом покрытым черепицею; на трех углах возвышаются каменные башни; – в юго-восточной устроена келлия для любителей безмолвия.

Скитская церковь, как мы уже знаем, построена в 1822 году трудами основателя скита, о. Моисея, с помощию Козельских Граждан Д. В. Брюзгина и Ф. Т. Третьякова, на каменном фундаменте из соснового лесу, срубленного на этом же самом месте. Освящена 5 Февраля 1822 года бывшим Игуменом Оптиной пустыни Даниилом, во имя Собора св. Иоанна Предтечи Господня и названа по воле (покойного) Преосвященного Филарета, домовою церковию для Архиерейского приезда.

С этою-то целью западная часть храма построена по домовому расположению; – что в тоже время доставляет Старцам удобность к более безмолвному стоянию на церковных службах. Эта пристройка, при входе, имеет крыльцо на столбах под навесом с фронтоном и освещена с двух сторон – северной и южной – 8-ю окнами – по 4 с каждой стороны; окна высокия и широкия с прямыми перемычками, дубовые рамы с медным прибором, окна со ставнями. Квадрат настоящей церкви имеет с южной и северной стороны по одной входной двери, в которые вход устроен в виде рундука на столбах под крышею с фронтоном; а прирубленный, полукружием (семигранным) олтарь освещен двумя (такими же как выше) окнами. Крыша, как над самою церковью, так и на прочей ея пристройке, – железная на четыре ската, над нею возвышается квадратный выступ с карнизом, на коем утвержден глухой купол, оканчивающийся конусообразным шпилем; на шпиле золоченая глава, а в нее водружен золоченый же восьми-конечный крест.

Теперь войдем внутрь скитской церкви с западного крыльца: из холодных сеней, с устроенными по обеим сторонам кладовыми, мы вступим в узкую комнату – это прихожая. В ней останавливает внимание большая картина, изображающая великих пустынников Преподобных Онуфрия и Петра Афонскаго; на лево дверь, ведущая в келью пономаря; – вправо довольно обширный покой, на восточной стороне котораго устроен иконостас, составленный из трех рядов икон: в верхнем ряду ризы окладныя, а два нижния без окладов, живописные, – большею частию плод усердия к церкви братий, занимающихся иконописанием, а частью жертвованные посторонними лицами из усердия к покойному Старцу. На южной стене в большом киоте красного дерева составном, из 4-х частей, иконы старого письма, – три в окладах – по полям с венцами, а одна в ризе; пожертвованы по завещанию бывшего Козельского купца И. М. Кастюрина в 1850 году. Северная стена, отделяющая эту комнату от боковой комнатки, украшена портретами 3-х Российских Иерархов, равно чтимых скитянами, по воспоминаниям, которые соединены с их именами: 1) Митрополит Московский Платон, скончавшийся в 1812 году, попечениям которого Оптина пустынь обязана своим возрождением в начале текущего столетия. 2) Рядом с ним портрет одного из преемников его кафедры и пастырских доблестей – Высокопреосвященный Филарет Митрополит Московский и Коломенский, которому скит обязан вечною признательностью за милостивое и просвещенное покровительство его в издании душеполезных св. отеческих книг перевода блаженного Старца Паисия Величковского. (О чем подробно изъяснено в биографии потрудившегося в этом деле Старца Иеросхимонаха Макария). Портрет Старца-Митрополита, писанный акварелью – чрезвычайно похожий, пожертвован в пользу скита Иеромонахом оного о. Леонидом, а им получен в подарок от покойного князя Д. Н. Урусова. Наконец, 3) портрет в Бозе почившего Высокопреосвященного Филарета, Митрополита Киевского и Галицкого, благословением и отеческим участием коего создан сей скит; о чем рассказано было нами в начале книги. На Западной стене – также весьма похожий портрет известного столько же своею ученостью, сколько и благочестием Преосвященного Никифора Феотокия, бывшаго Архиепископа Астраханского и местночтимого Святителя Иоасафа Горленки, нетленно почивающего в Белгороде.

Из описываемого нами покоя (зала) дверь ведет на лево, в так называемую Архиерейскую опочивальню: кровать и простой шкаф для книг с комодом внизу составляют все ея убранство. Опочивальня эта оставлена в том самом виде, в котором она служила местом краткого упокоения от дневных трудов незабвеннаго Калужского Архипастыря Преосвященного Филарета (блаженного Митрополита Киевского); он, после основания скита в 1821 году, почти ежегодно проводил здесь сырную седмицу или первую седмицу великого поста; для чего приезжал за просто, без всякой свиты, удивляя и утешая всех скитян, своею примерною простотою, доступностью и усерднейшим молитвенным подвигом. Настоятель обители – тогда Настоятель скита, о. Моисей заменял ему келейника, считая за честь послужить своему Архипастырю в его невзыскательных и несложных нуждах. В шкапу хранится круг богослужебных книг, присланный покойным Митрополитом в дар Оптинскому скиту, некоторые с собственною его надписью, в 1857 году, – за два месяца до своей кончины. Итак, это последний – видимый знак его Отеческого внимания к Оптинскому скиту, о котором он, и вдали от него, часто вспоминал, называя в беседах «мой скит».

Пройдя домовую часть церкви, вы входите как бы в поперечный коридор, в коем на левой стороне устроена кладовая комната для ризницы; а правая составляет, так называемый, «молитвенный покоец», где в 1833 году, усердием Московского купца Алексея Ивановича Лобкова сделан иконостас; здесь прежде стаивал во время службы Преосвященный Филарет, часто по целым неделям проживавший в Оптиной обители; теперь же денно и нощно читается здесь псалтырь, в те дни, когда не бывает церковной службы.

Самая церковь не велика, но достаточна для помещения скитского братства; в нее есть три входа: или чрез Архиерейския кельи, с западной стороны, или непосредственно извне – чрез боковые двери: южные и северныя. Обдуманный теплою набожностью и искусно исполненный храм внутреннего расположения церкви придает ей особую священную лепоту; что вообще замечают все ея посетители. Стенная живопись представляет для посетителя образец искусства простых Русских (художников) иконописцев: исполнение весьма правильное, и приличное положение и скромность, свойственная святым изображениям, с первого взгляда дают заметить, что иконописцы в своем искусстве строго руководствовались изучением Св. Писания и образцев Греческой живописи.

На храмовом образе св. Предтеча Иоанн изображен с крыльями, как во исполнение пророчества (Мал. 3, 1), так и в означение его равноангельской жизни, и во всегдашнее воспоминание тамошним насельникам о подражании бывшему, подобно им, человеком, а пожившему по-ангельски. В верхнем поясе иконостаса, по частям, изображен лик Апостолов, идущих на проповедь Евангельскую. Иконостас сей устроен иждивением Тульского помещика Павла Николаевича Хрущова; иконы, его составляющия, писаны в Твери, на сумму, пожертвованную Почетным Гражданином Д. В. Брюзгиным. Первоначальный же иконостас Скитской церкви был пожертвован Преосвященным Епископом Филаретом, тот самый, который он устроивал для своей домовой Архиерейской церкви в Калужском Лаврентьевом монастыре. Настоящий иконостас, кроме золоченой по белому полю резьбы, украшен во всю свою вышину колоннами Коринфского ордена, позолоченными при последнем обновлении церкви в 1860 году, – когда также были, частью исправлены по прежним очеркам, а частью написаны вновь св. изображения, украшающие плоский потолок и стены лепообразной церкви.

На потолке изображена св. Троица, окруженная ликом Херувимов, Серафимов и Ангелов; из которых два держат знамение нашего спасения, Животворящий Крест; один изображен с кадильницею, другие держащими в руках орудия достопокланяемых страстей Христовых. Под карнизом, с южной стороны, в пяти, красиво обрамленных, местах изображены: 1) Воскресение Христово, 2) Осязание Фомы, 3) Явление Ангела Мироносицам, 4) Исцеление разслабленного при купели Силоамской, и 5) Усекновение главы св. Иоанна Предтечи; под ними, возле южных дверей, изображен св. Пророк Илия.

С северной стороны, под карнизом (в симметрии с южною): 1) Беседа Спасителя с Самарянкою при колодезе, 2) Исцеление брением слепорожденного, 3) Рождество Предтечи Господня, 4) Явление Ангела Захарии в олтаре кадильном и 5) Воскресение Лазаря; под ними, возле северных дверей – изображена св. Равноапостольная Мария Магдалина.

На западной стене, над входной дверью, Собор Преподобных Отцев: Исаия отшельник, Феодор Студит, Марк подвижник, Симеон новый Богослов, (в средине) Иоанн Лествичник, Сергий Радонежский, Елеазар Анзерский, Пафнутий Боровский и Нил Сорский; возле них – к северной стороне: Св. Исаак Сирин и Макарий Египетский; ниже их: Варсануфий Великий, Преподобный Иоанн (пророк) и среди их Авва Дорофей. По другую сторону двери на той же стене: копия с знаменитой картины Иванова – явление миру Христа Спасителя; – копия несколько измененная (изменение состоит главным образом в прикрытии приличною одеждою фигур, представленных на картине Иванова обнаженными – для живописного эффекта). А на южной стене, в том же юго-западном углу, во всю стену изображен так называемый Собор св. Иоанна Предтечи Господня, то есть, крещение им во Иордане приходивших к нему.

Все эти обновления Скитского храма суть последние плоды постоянной о нем заботливости Старца Иеросхимонаха Макария, совершенные, под его непосредственным наблюдением, в 1860 году.

Местные иконы Спасителя и Божией Матери, в 1861 году, в Декабре месяце, усердием покойного скитского Иеромонаха Иннокентия (в схиме Иова), обложены серебряными позлащенными окладами искусной работы, известного Московского мастера Андреева; в каждой весу по 10 фунтов, ценою на 400 р. с. каждая.

На перемену местной храмовой иконы св. Иоанна Предтечи Господня, в 1860 году прислана от г-жи В. Н. Соколовой другая иконного же писания с сребропозлащенным венцом. У храмового образа, на особом фигурном аналогии, помещено за стеклом скульптурное изображение лежащей на блюде Главы св. Иоанна Предтечи Господня, изсеченная вместе с блюдом из одного цельного куска мрамора художником Богдановым. Пожертвовано скиту Графом Валерианом Петровичем Толстым, в 1849 году.

Над царскими вратами (сделанными вновь в 1860 году, хорошей резьбы), помещена в первом ряду: икона, изображающая усекновенную Главу св. Иоанна Предтечи Господня, лежащую на блюде, на дубовой дске, в вышину 8, ширину 10 вершков. Копия с подлинника Итальянской школы. Венец и оклад на иконе сребропозлащенные. Пожертвована в скит в 1856 году (от управляющего имением Княгини Юсуповой) г-м И. М. Дудышкиным, с темь, чтобы пред этою иконою горела неугасимая лампада, для поддерживания которой он жертвует ежегодно по 25 р. сер.

Во втором ряду помещены три иконы: местно-чтимая чудотворная икона Знамения Божией Матери. Икона эта, как было сказано выше, пожертвована в скит в 1822 году Козельским купцом Федором Тимофеевичем Третьяковым. Первая мысль об отдаче в скитский храм этого образа, дорогого для него по семейным воспоминаниям и, между прочим, чудесному избавлению его самого от неизбежного потопления, пришла ему (как он сам засвидетельствовал), на 5-й неделе великого поста, в субботу акафиста, во время бывшего здесь крестного хода с водоосвящением. Как при самом основании скита, так и доселе многие приходящие усердствуют служить у сего образа – Матери Божией – молебны и, по вере своей, получают исцеление. В 1840 году на сей образ сделана вновь риза, с задней дскою в виде ящика, серебряная позлащенная; венец убран камушками, тщанием бывшаго начальника скита Игумена Антония и скитскаго Монаха Иоанникия, с помощию благотворительницы, С -Петербургской Почетной Гражданки Е. Т. Лесниковой и детей ея.

b) В том же ряду, на правой стороне, икона св. Иоанна Предтечи Господня (о которой было говорено выше), древняго письма, в сребропозлащенной ризе; подана одним Козельским помещиком при основании скита. с) А на левой стороне – образ Преображения Господня, в сребропозлащенной ризе; подан от Павла Тамбовцева, скитского послушника из Белгородских купцев.

Оба клироса закрыты большими окладными иконами: за левым: d) икона Успения Божией Материи, большего размера, в серебряной прекрасной отделки ризе с позлащенными венцами; поусердствована Тульскою помещицею Анною Алексеевною Казаковою; е) за правым: Крещения Господа нашего Иисуса Христа, одинакового размера с вышеупомянутою, в серебряной же высокой работы ризе, с позлащенными венцами. Поусердствована Коллежским Советником Алексеем Ивановичем Гуляевым.

Перед последнею из сих икон поперег церкви помещена плащаница, устроенная в 1839 году усердием Иеромонаха Московского Данилова монастыря Вассиана и Московского купца Ивана Пименовича Тюляева. Замечательно, что Спаситель изображен не по нагу, но персей обвитый в плащаницу; что и вид представляет особенный, и являет более сходства с смыслом вышитого при сем (на кайме золотом до пунцовому бархату), тропаря. Гробница украшена резьбою и подножие сделано легко и красиво. Глава Спасителя обращена на север. Возле, напротив ея, в ряд с клиросом, в особенном отделе, помещен образ Усекновения Главы св. Иоанна Предтечи лежащей на блюде; на нем венец и оклад сребропозлащенный; эта икона заслуживает особенное внимание по древности и достоинству письма.

Выше его устроено место, в которое вставляются попеременно лики Святых, икона Воскресения Христова, и двунадесятых, и Богородичных, и Храмовых праздников. А над сим местом помещено изображение Усекновения Главы св. Иоанна Предтечи Господня резное из слоновой кости Архангельской работы; резьба наложена на синем атласе.

На столбе киота, в коем помещается икона Крещения Господня, висит икона св. Иоанна Предтечи Господня, древнего Греческого письма. Предтеча изображен с хартиею в руке, на которой написано по-гречески: «покайтеся, приближибося Царствие Небесное!» А перст правой руки сложен в именословное благословение. Из надписи видно, что икона эта подана в скит Иеромонахом оного о. Леонидом, а им привезена со св. Афонской горы, из Греческого монастыря Костаманиты, где стояла в параклисе во имя св. Иоанна Предтечи Господня. Лик Предтечи был, в неизвестное время, искажен фанатизмом Турок – выколоты глаза.

В простенке на южной стороне помещена составная икона; она имеет форму ромба (математической фигуры), площадь коего занята золотою, с просветом резьбою; между нею, в самой средине, укреплен овальный сребро-позлащенный киот с мощами св. угодников Божиих: св. Иоанна Предтечи, св. Василия Великаго, Иоанна Златоустого, Григория Богослова и св. Апостола Варнавы, Андрея Первозванного, и Апостола Варфоломея; против св. мощей сделаны прорезы. Эта драгоценность пожертвована в скит отставным Штабс-Ротмистром С. К. Нарышкиным, проживавшим временао в сей обители в 1854 году. Киот быль первоначально вставлен в драгоценном кресте, принадлежавшем образной фамилии Гг. Нарышкиных, обладавших, как известно, в XVI столетия многими святынями, по родству с Царским семейством чрез Наталью Кирилловну, супругу благочестиваго Царя Алексея Михайловича. По сторонам киота размещены крестообразно финифтофыя изображения тех Святых, мощи которых хранятся в киоте. Все это помещено на дске, обтянутой малиновым бархатом и заключено за стеклом в золоченой раме.

Над сею святынею – образ Феодоровския Божия Матери в серебряной позлащенной ризе. Сия икона обретена в пепле сгоревшаго дома Мологского купца Мальцева; задняя часть дски немного повредилась от огня; передняя же сторона и все краски сохранились совершенно.

На северной стене, против этих икон, помещаются: внизу икона формою совершенно сходная с выше описанною составною иконою, с тою только разницею, что в средине ея вделан четвероконечный, сребро-позлащенный черневой работы крест с св. мощами, означенными в надписи, сделанной на обороте, а именно: часть мощей избиенных младенцев, Арсения Новгородского, Моисея Чудотворца Печерского, Преподобного Илии Муромского, Иоанна Многострадального, Пр. Ипатия, Пр. Нестора. Пожертвован в скитскую церковь от Полковницы Анастасии Степановны Кульневой, в 1845 году. А над этой святыней образ Святителя Митрофана, Епископа Воронежского, в сребро-позлащенном окладе; пожертвован в 1845 году от Мценской купеческой дочери Александры Барыковой.

В размещении же икон вообще заметна не простая случайность, а благоговейная мысль человека, привыкшего направлять мысли других к назиданию и пользе душевной.

В средине церкви повешена спускная бронзовая люстра с хрустальным прибором, освещающая храм в большие праздничные дни, по Палестинскому обычаю, т. е. не свечами, а лампадами с елеем, утвержденными на ней в два ряда. Эта люстра, – также как и спускное хрустальное паникадило пред царскими вратами, – поусердствованы в скитскую церковь С -Петербургским купцом И. А. Андреевым.

Пред местными иконами, кроме лампадок, висят паникадила с поставными свечами, а пред другими медные, посеребренные подсвещники с поставными же свечами – в бисерных чехлах; пред некоторыми иконами сребро-позлащенные лампадки.

После осмотра настоящей церкви войдем в ея олтарь:

Полукруглый олтарь, семигранной формы, освещен двумя окнами с северной и южной стороны, а бывшее на горнем месте заложено; здесь помещается величественно: икона Тихвинской Божией Матери, Русскаго иконного письма, на дске мерою: длины 1 аршин 3 вершка, шириною 15 вершков; сей образ дан вкладу в скит приснопамятным скитским же Старцем Иеросхимонахом Леонидом (в схиме Лев), Января 30 дня 1831 года. А сребро-позлащенная риза, в киоте красного дерева, сделана по усердию бывшего скитского Монаха Александра Мальцева, в поминовение родителей своих в 1836 году. Пред иконою повешена сребро-позлащенная лампада – неугасимая. За стеклом киота: на нижнем отливе рамы помещен серебряный, внутри позлащенный ковчежец; в нем, как видно из внутренней надписи, хранятся части мощей новоявленных Преподобномучеников Афонских: св. Игнатия, Евфимия и Акакия, принесенные в дар скитской церкви со св. Афонской горы из Иверского Предтеченского скита скитским Иеромонахом о. Леонидом в 1859 году; серебряный ковчежец для хранения мощей сделан усердием С.-Петербургского купца И. А. Андреева. Над запрестольным образом вверху живописное изображение Господа Саваофа; а по сторонам помещены так называемые штилистовые иконы – по три на стороне, из коих 5 окладные, а в 6-й в средину вставлен сребро-позлащенный четвероугольный киот с частями св. мощей: 1) св. Евангелиста Матфея, 2) Апостола Андрея Первозванного, 3) св. Великомученицы Варвары, 4) Преподобного Сергия Радонежского Чудотворца, 5) св. Мученика Прокопия, 6) часть камня от гроба Господня, 7) часть камня от места, обагренного кровию Архидиакона Стефана; а по сторонам киота изображения тех Святых, часть мощей которых хранятся в оном. В привесе у сей иконы четвероконечный сребро-позлащенный крест с округленными концами; позади надпись: «М. Никиты Епискупа, М. Моисея Архиепискупа, М. Ефрема Новоторжскаго Чудотворца, М. Иоанна Архиепискупа, М. Иакова Боровицкого Чудотворца.» – Пожертвован в Скитскую церковь от Торопецких помещиков Гг. Болотниковых. На иконе Спасителя в привесе крест четвероконечный, сребро-позлащенный с округленными концами; на обороте его вырезана следующая надпись, показывающая каких святых части мощей хранятся в оном: «П. Дамиана – врача, П. Феофана – Постника, П. Еразма, П. Сергия – Посетителя святых мест, П. Иеремии Прозорливаго, П. Евфросина – Затворника, Захария – Постника, П. Луки Економа, П. Мартирия – Диакона, П. Князя Николая Святоши, П. Феофила – Чудотворца, П. Меладия – (Мелетия), П. Моисея – Угрина, П. Григория – Блаженнаго, П. Тита – Воина, П. Нестора – Послушника, П. Афанасия – Затворника, П. Никиты – Затворника, П. Исаакия – Затворника, Священномученика Тита, П. Евстафия, Мученика Василия, Мученицы Варвары, П. Илии Муромца, Князя Феодора – Островского. – Положены в крест мощи святыя лета 7200 (1692) году Октября 16 числа. – Моление, Гвардии Семеновскаго полка Капитан Дмитрий Васильев Мишаков». С ним же, как видно из надписа на обороте, помещена – «часть Животворящаго Древа».

Над царскими дверьми, в олтаре же, помещено несколько икон, между которыми одна состоит из дски, в которую врезан сребро-позлащенный четвероконечный крест; в нем (как видно из надписи на обороте) хранятся частицы: а) Древа Креста Господня, камень гроба Господня, камень гроба Пресвятыя Богородицы, камень от места Неопалимой Купины; б) мощей Святых: Иоанна Предтечи, Евангелистов: Матфея, Марка и Луки, Апостолов: Андрея Первозванного, Варфоломея, Архидиакона Стефана, Филиппа, Святителей: Николая Чудотворца, Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоустого, – Московских: Петра, Алексия, Ионы и Филиппа, Священномучеников: Киприана, Вавилы, Лукиана, Анфима, Елевферия, Спиридона, Антипия и Власия, Чудотворцев: Климента Агкирского, Тихона Чудотворца-Святителя, Иоанна Милостивого, Преподобных Отцев: Ефрема Сирина, Пимена Великого, Пафнутия Боровского, Сергия Чудотворца, Василия Амасийского, Великомученика Меркурия, Георгия Победоносца, Евстафия Плакиды, Димитрия Солунского, Иоанна Воина, Феодора Тирона, Иакова Персского и Феодора Стратилата, Мучеников: Никиты, Космы, Дамиана (Безсребренников), Кира, Иоанна, Флора и Лавра, – Св. Анны, Матери Пресвятыя Богородицы, Первомученицы Феклы, Великомучениц: Екатерины, Варвары, Параскевы-Пятницы, Христины, Феодосии, Ирины, девицы Марины, Татианы, Анастасии, Алексия Божия Человека, Царя Константина, Князей: Владимира Киевского, Александра Невского, Георгия, Платона, Петра, Хионии и Февронии Муромских.

Крест мерою – длины 3 ¼ вершка; в поперечнике 2 вершка; ниже креста в той же дске утвержден малый, овальный, серебряный ковчежец, в серебряной же – сканной работы – оправе; в средине открытого ковчежца утверждена на шелковой материи драгоценная святыня – небольшая частица мощей св. Равноапостольныя Марии Магдалины; над нею, и под нею, на бумажных полосках, надпись латинскими буквами: «Exossиbus Mar. Magd. Pan.» – Крест этот найден в Москве, после большого Московского пожара 1812 года, в доме Г-жи Кекловской (купленном Г. Половцовым); а частица мощей св. Марии Магдалины перешла в семейство Г-д Половцовых от вдовы Русского Адмирала Гетцена, которому была поднесена в 1819 году в Далмации жителями местечка Браццо, в знак признательности. Обе эти святыни пожертвованы в скитскую церковь отставным Подпоручиком Артиллерии Иваном Андреевичем Половцовым в 1849 году, при поступлении его в сей скит.

Олтарь также, как и церковь, вновь росписан в 1860 году, усердием Старца Иеросхимонаха Макария: на потолке, над престолом – изображение св. Троицы; на стенах: 1) Моление о чаше (при жертвеннике), 2) Распятие Христово, 3) Снятие со креста, 4) Положение во гроб.

Над южным окном икона св. Иоанна Предтечи Господня, древнего письма, в сребропозлащенном окладе. Поусердствована Курскою купеческою дочерью Анною Шматовою в 1845 году.

Над северным окном икона Ахтырской Божией Матери, также в сребропозлащенной ризе. Поусердствована от Мценского купца О. М. Соплякова, в 1815 году.

На престоле старинная дароносица, в виде церкви, серебряная, сохраняется от пыли под стеклянным овальным колпаком. С правой стороны ея водруженный в особую подставку, и также под стеклянным колпаком, напрестольный, осьмиконечный сребро-позлащенный крест; поверхность его гладкая, на ней укреплено серебряное литое распятие; весь крест, по верхней дске и окраинам убран разноцветныма камушками, в серебряных гнездах; мерою крест – в длину 5, а в ширину 3 вершка; внутри его, – как видно из надписи, вырезанной на обороте, – хранятся: вверху – часть древа креста Господня, внизу – часть мантии Преподобного Сергия, в средине – часть мощей Анастасии узорешительницы; в боковых концах перекрестия – часть мощей Пр. Сергия Радонежского и часть мощей Святителя Митрофана Воронежского. Оный крест пожертвован в скитскую церковь наместником Свято-Троицкия Сергиевы лавры о. Архимандритом Антонием, в 1849 году. По левой стороне дароносицы, в симметрию с крестом, поставлено малое четвертное окладное Евангелие, с искусными финифтовыми изображениями. Кроме означенного креста на престоле лежат еще три напрестольные креста, и в том же числе один перламутровый, весьма искусной работы, принесенный в дар скитской церкви из Иерусалима Иеромонахом Леонидом в 1859 году.

Примечание. Пред иконами Тихвинской и Знаменской Божией Матери и храмовым образом св. Иоанна Предтечи Господня, от усердия покойнаго Старца Иеросхимонаха Макария, горит с 1840 года неугасимая лампада; также и пред образом Усекновения Главы св. Иоанна Предтечи Господня усердием пожертвовавших сей образ Г. Дудышкиных.

Скитская ризница. Скитская церковь в начале была снабжена церковною утварью и книгами в достаточном количестве Московскими гражданами: Н. А. Самгиным, Г. Ф. Марковым и К. И. Путиловым (братом о. Архимандрита Моисея). В ризницу скитскую, как облачения для служителей Божиих, так напрестольные и жертвенные одежды, в течении всего времени, поступали от разных благотворителей; из них особенно замечательны подаяния Козельских граждан: Д. В. Брюзгина и супруги его Марфы Семеновны, А. П. Карлина, Мологского купца А. П. Мальцова и Московских – Н. А. Самгина и Г. Ф. Маркова. Покойный Старец Иеросхимонах Макарий, во все свое пребывание в скиту, усердно заботился об украшении скитской церкви и поддержании ея ризницы. Искусство хранения св. облачений передано Старцем (который сам несколько лет проходил послушание ризничаго в Богородицкой Площанской пустыни) и вполне усвоено усердием одного из присных учеников его, Иеродиаконом о. Флавианом. Из утвари заслуживают особенного замечания:

1) Еванглие напрестольное полулистовое Московской печати 1634 года; обложено зеленым бархатом; с лицевой стороны – средник – распятие Христово, с предстоящими; в наугольниках – Евангелисты сребропозлащенные, черневой работы; застежки сребропозлащенные же чеканной работы. Надпись по листам внизу: 146 (1636) года Июля в 25 день, Государь, Царь и Великий Князь Михаил Федорович всея России пожаловал сию книгу – Евангелие напрестольное на Чугуево Городище. Сие Евангелие пожертвовано в скитскую церковь Старцем Иеромонахом Макарием Ивановым в 1852 году.

2) Евангелие напрестольное Московской печати 1850 года, печатано на веленевой бумаге с цветными бордюрами, обложено тонким зеленым бархатом. Средник – Воскресение Христово и наугольники – Евангелисты сребропозлащенные. Пожертвовано в скитскую церковь бывшим послушником онаго скита, отставным Полковником Артиллерии Н. И. Голохвастовым в 1857 году.

3) Сосуды служебные позолоченные черневой работы, весом 4 Фунта 36 золотников. Пожертвованы в скитскую церковь от Иеромонаха Московского Данилова монастыря, а в последствии сего скита – Вассиана, в 1851 году.

Из напрестольных одежд с благоговением укажут вам сделанную из темно-фиолетового бархата, пожертвованного в 1842 году Высокопреосвященным Филаретом, Митрополитом Киевским и Галицким, во время последнего посещения им скита; одежда эта может служить образцом нашего швейного искусства, процветающего в девичьих монастырях: она вышита золотом и серебром в виде колосьев и виноградных кистей с бордюрами.

Из пелен к запрестольному образу Тихвинской Божией Матери лучшая, шитая по малиновому бархату золотом и серебром, есть дар Графини А. А. Орловой-Чесменской. Она же в 1846 году, на праздник Светлого Христова Воскресения, прислала в скитскую церковь напрестольный крест, украшенный золотом и каменьями.

Из риз лучшия: 1) Белого фрезета, по оплечью шитая золотом и серебром виноградными лозами с гроздами. Пожертвована от Курского Почетного Гражданина Н. В. Антимонова в 1859 году.

2) Коричневая, по серебряной земле золотные цветы; оплечье малинового бархата, по коему вышит златом и серебром образ Воскресения Христова. Оная риза сделана в Скитскую церковь из погребального покрова Козельской помещицы Е. И. Былим-Колосовской в 1847 году; а оплечье к оным ризам поусердствовал бывший Скитоначальник, а потом Настоятель Малоярославецкого монастыря, о. Игумен Антоний в 1851 году.

3) Риза темно-зеленого бархата, оплечье глазета золотного; оплечье и подольник обложены широким золотным газом, и кроме того золотными кружевами. Поступила в скитскую церковь от Действительной Тайной Советницы и Кавалерственной Дамы ордена св. Екатерины 2 степени Марьи Яковлевны Нарышкиной, урожденной Княжны Лобановой-Ростовской, в 1853 году.

Из воздухов лучшие: 1) малинового бархата; на нем крест, коймы и херувимы шиты золотом и серебром; поусердствован Московским купцом И. М. Михайловым, в 1846 году.

2) Пунцового бархата: крест и коймы шиты золотом и серебром; поусердствован от Курской купчихи Ф. И. Гнучевой, в 1837 году.

Окончив обозрение церкви, зайдем в Скитскую библиотеку, помещающуюся в мезонине нового корпуса, стоящем на восточной стороне скита, за церковью, в роскошной зелени развесистых дубов и елей.

Комната, занятая библиотекою, убрана портретами известных старцев, украшавшими некогда келлию почившего в Бозе скитского Старца Иеросхимонаха о. Макария.

На основание скитской библиотеки поступила келейная библиотека Старца, согласно его желанию; она заключает в себе до 1000 нумеров рукописей и книг разных названий, разделенных на 8 отделений:

I. Рукописей 133

II. Книг Св. Писаний и толкований на оный 37

III. Книг богослужебных 96

IV. Писаний Св. Отцев 94

V. Духовно-нравственных 347

VI. Исторических 219

VII. Духовных журналов (каждый год имеет свой №) 85

VIII. Книг разного содержания (медицинских, хозяйственных, учебных и т. п.), не вошедших в число первых 7 отделов по своему содержанию 55

Итого 1106

А как несколько экземпляров книг одного наименования обозначены одним номером; тогда как, например в VII отделении, каждое из изданий обители имеется в 12 экземплярах: то число томов библиотеки доходит таким образом до 1500.

Из отделения рукописей заслуживают внимания по своей древности: 1) 80 постнических слов св. Исаака Сирина, в ¼ д. л., Болгарского перевода, писана полууставом. На обороте последнего листа надпись: «сиа книга медоточнаа, иже во святых Отца нашего Исаака; написася в Святей горе Афонстей, в святей и велицей лавре Преподобнаго и Богоноснаго Отца нашего Афанасия, желанием и трудом и ексодом грешнаго Гавриила в лето 6897», т. е. в 1389 году.

Известно, что древнейшия из написанных на бумаге списков Греческого перевода (с Сирского) книги св. Исаака Сирина, сделанного Авраамием и Патрикием «философами и молчальниками» обители св. Саввы Освященного; каков например хранящийся в Московской Патриаршей библиотеке, – относящийся (как видно из описания на стр. 81) к XIV столетию; а именно к 1355 году (№ 308). Из нашей рукописи видно, что Славянский перевод сих слов, сделанный первоначально на Афоне (и именно в одном столетии с Греческим, по замечанию изыскателя Афонских древностей Архимандрита Порфирия), для Болгар, в лавре св. Афанасия некиим Старцем Иоанном. Рукопись эта привезена из Палестины скитским Иеромонахом о. Леонидом, в 1859 г., в дар Старцу Иеросхимонаху Макарию; а по кончине его сделалась собственностью скитской библиотеки.

При этой рукописи имеется современное ея написанию изображение св. Исаака Сирина, в схимнической одежде, в особого вида головной повязке (в роде тех, какия и ныне носят в Сирии православные Арабские Священники); правая рука поднята в верх, персты сложены в именословное благословение, а в левой, опущенной вниз руке держит хартию с выражением, коим начинается первое из его слов: «Страх Божий начало есть добродетели, глаголется же быти рождение веры».

Здесь неизлишне будет заметить, что изображение сего Святого во весь рост, в монашеском одеянии, находится в числе фресков знаменитого Панселина, украшающих Карейский Собор на Афоне, а именно на южной стене у правого клироса.

2) Рукописный сборник ХVI века писанный полууставом в лист, состоящий: а) из скитского Патерика; б) известного «хождения (по Св. Земле) мниха Даниила»; список полный, – и по сличении в Археографической Комиссии, – оказавшийся сходным с лучшим из древних списков, заключающимся в Макарьевских Четь-Минеях, и в) Прения Архиепископа Григория Омеритского с жидовином о вере.

3) Книга Дионисия Ареопагита в лист, писана полууставом XVII века. По всей вероятности перевода Монаха Евфимия, сотрудника Епифания Славенецкого, совершенного им в 1675 году.

4) Сборник 124 Слова Феодора Студита, коим предшествует описание жития и подвигов его. Писан скорописью ХVII, столетия «иждивением Иеродиакона Дамаскина, рукою книгописца Флора Герасимова, в Чудове Монастыре в 1697 году.

За тем следует собрание рукописей св. Отеческих писаний, большею частью перевода блаженного Старца Паисия Величковского Архимандрита Молдо-Влахийского монастыря. Писаны руками учеников сего Старца иноками Молдавского Нямецкого монастыря и их учениками – иноками Русских пустынных обителей; такова например 5) книга Преподобного Иоанна Лествичника, с надписью по листам: «сия книга принадлежит Площанской пустыни, Иеромонаху Макарию, получена на благословение от Старца Схимонаха Афанасия 1825 года Октября 6 дня». Писана полууставом в ¼ д. л., в корешковом переплете.

6) Сборник св. Отеческих писаний, а именно: а) Пр. Нила Сорского, б) Пр. Григория Синаита, в) Пр. Исихия Иерусалимского, 2) Пр. Феодора Едесского. Писан полууставом в ¼ долю листа. – Надпись на заглавном листе: «написа (сию книгу) Монах Ираклий, ученик Аввы Иоасафа, в лето 1757 году и даровася мною монахом Ираклием Игумену (Площанской Богородицкой пустыни) Серапиону обители сей, сам был (в ней) 1786 года Декабря 8 дня».

В числе этих рукописей есть несколько писанных рукою Настоятеля Оптиной пустыни о. Архимандрита Моисея и его брата по плоти и духу о. Игумена Антония, писанные ими во время их пустынного жительства в Рославских лесах в начале текущаго столетия, и рукою покойного Старца Иеросхимонаха Макария. Известно, что большая часть переводов Старца Паисия изданы в свете тщанием скитских братий, под непосредственным руководством самого Старца Иеросхимонаха Макария. Мы ограничимся здесь лишь простым исчислением сих изданий (о коих подробное описание сделано в биографии покойного Старца. Москва 1861 года).

1) Житие и писание Старца Паисия Величковского. О ошаянии брашен возбраненных монахом: а) предисловие, б) изследование Старца Поляно-Мерульской обители Василия. Жизнь о. Архимандрита Арзамазского Александра и его духовная переписка. Письма Старца Паисия к Марье Петровне Протасьевой, бывшей Игумении Арзамазской Алексеевской общины. 1847 года. Два издания.

2) Четыре слова огласительные к монахине, составленные и говоренныя 1766 года Иеромонахом Никифором Феотокием, бывшим в последствии Архиепископом Астраханским, переведенные с Греческого, Старца же Паисия. 1848 года.

3) Преподобного Отца нашего Нила Сорскаго, предание учеником своим о жительстве скитском. 1849года.

4) Восторгнутые класы в пищу души, то есть несколько переводов из св. Отцев, Старца Паисия Величковского. 1852 года.

5) Преподобных Отцев Варсануфия Великого и Иоанна руководство к духовной жизни, в ответах на вопрошения учеников. Перевод с Греческого. Издание на Славянском наречии Русскими буквами. 1852 г.

6) Преподобного Отца нашего Симеона Нового Богослова, Игумена и Пресвитера, бывшего от ограды св. Маманта, – словеса зело полезная. 1852 г.

7) Оглашения Преподобного Феодора Студита. 1853 г.

8) Преподобного Максима Исповедника, толкование на молитву «Отче наш» и его «слово постническое» по вопросу и ответу. 1853 г.

9) Св. Отца нашего Исаака Сирина, Епископа Ниневии, Слова духовноподвижническия, переведенные с Греческого Старцем Паисием Величковским. Напечатана на Славянском наречии гражданскими буквами., 1854 г.

10) Преподобных Отцев Варсануфия Великого и Иоанна, руководство к духовной жизни, в Русском переводе. 1855 г.

11) Преподобного Отца нашего Аввы Фессалия, главы о любви, воздержании и духовной жизни. Перевод с Греческаго Паисия Величковского. На Славянском и Русском наречии. 1855 г.

12) Преподобного Отца нашего Аввы Дорофея, душеполезные поучения и послания, с присовокуплением его вопросов и на оные ответов, данных его Старцами – святыми Отцами Варсануфием Великим и Иоанном. В Русском переводе. 1856 г.

13) Житие Преподобного Отца нашего Симеона Нового Богослова. На Славянском наречии. 1856 г.

14) Преподобного и Богоносного отца нашего Марка-Подвижника, нравственно-подвижническия слова, в Русском переводе. 1859 г.

15) Преподобного Отца нашего Аввы Орсисия-Тавеннисиотского, учение об устроении монашеского жительства, в Русском переводе. 1859 г.

16) Слова Преподобного Отца нашего Аввы Исаия отшельника Египетского, духовно-нравственные слова, в Русском переводе. 1860 г.

Все эти издания печатаны были в Москве.

Но некоторые из переводов блаженного Старца Паисия остаются еще неизданными. – Скитской библиотеке принадлежит честь благоговейного хранения полного собрания трудов сего приснопамятного трудолюбца.

Из печатныих книг замечательны старопечатные (считая пределом 1725 г.) и редкия:

Во II отделении (книги Св. Писания).

1) Новый Завет, в ½ долю листа, Московской печати, 1702 года.

2) Библия, в лист, Московской печати, 1757 г.

3) Разсуждение о книге Соломоновой – Песнь песней. Московской печ. 1784 г., сочинения Феофана Прокоповича, направленное, как известно, против В. И. Татищева. Издание второе.

В III отделении (богослужебные).

1) Трефологион, сиречь словопитание. Киевской печати, 1734 г., в лист большего формата. В этой книге замечательна литография, изображающая взятие на небеса Божией Матери, – резал на дереве Аверкий Козачковский. 1734 г.

2) Полуустав, изданный повелением и благословением ясне-Преосвященнаго, в Бозе Его милости Господина отца Кvр Петра Могилы милостию Божиею Архиепископ Митрополит Киевской Галицкой в Киевопечерской тvпографии первее издася року 1643.

На обороте выходного листа герб панов Брозовских и далее следует посвящение от Митрополита Петра Могилы сей книге: «его милости пану Максимилиану Брозовскому Подстолему Воеводства Киевскаго».

В IV отделении (писания св. отцев).

Кроме вышеозначенных изданий сей пустыни замечательны:

1) Лествица с толкованием, в лист, Славянской печати. На выходном листе значится: «сия святая и богодухновенная книга глаголемая Лествица, тvпом издана в Варшаве в типографии Е. К. В. Короля Польскаго, Великаго Князя Литовскаго и в лето от создания мира 7293. С переводу, печатана в Москве в лето 7155».

2) Слова св. Исаака Сирина, в лист, на Славянском наречии, напечатана в Молдавском Нямецком монастыре, в 1812 году.

3) Книга св. Аввы Дорофея, в ¼ д. л. малого формата, Славянской печати в 7275 (1767) «в граде Вильне в обители Святыя Живоначальныя Троицы чина св. Василия Великаго». По листам надпись: «сия богодухновенная книга города Семенова жителя крестьянина Гаврила Иванова сына Ивавова, цена дана рубль пятдесять копеек. 1793 года Июня в 23 день».

В V отделении (духовно-нравственные).

1) Зерцало Богословия в ¼ д. л., Иеромонаха Кирилла Транквиллиона, «напечатано в тvпографии Архимандрита Кvр Варлаама Шептицкаго, тvпом изображена в сей же тvпографии св. Православной обители Упевской року 1697 Сентября 1-го». Надпись на заглавном листе 7202 (1694) году. Мая в 15 день сию книгу купил Столник и Полковник Иван Клементьев Ушаков, будучи в Киеве.

2) Тоже сочинение в ¼ д. л., печат. в типографии Почаевской лавры, вторым изданием, в 1790 году, с первого издания, напечатана там же, в 1618 году.

3) Камень Веры, Стефана Яворского. Москва. Издание 1749 г.

4) Книга Никона Черной-горы, в лист, Славянской печати, написана, как значится в выходном листе: «в святей обители Густине в монастыре общежительном Прилуцком св. Живоначальныя Троицы, при Отцу Авксентию Игумену Густынском, в лето 7178, а от Р. X. 1670 месяца Июня 14 дня. А напечатана в Почаевском монастыре в лето от создания мира 7303 (1795)».

5) «Известие решительное, о бедственных и недоуменных случаях, и како Иерею и Диакону и прочим в томь исправлятися» С первого издания 1705 года, напечатана вторым изданием в 1739 году в типографии Киево-Печерския лавры, в ¼ д. л.

6) Царский путь креста Господня сочинение Иоанна Максимовича Архиепископа Черниговского, напечатана в типографии Черниговского Троицко-Ииьинского монастыря в 1709 году, с рисунками.

7) «Феатрон, или позор всенародным Царем, Князям, Владыкам, всем чиномь угодный», без выходного листа.

8) Диоптра, или зерцало мирозрительное Московской типографии корректором Г. С. Ивановым Тредьяковским. Московской печати 1781 года в ¼ д. л., в кожаном переплете.

К этому же разряду отнесем довольно полное собрание полемических и исторических сочинений против раскольников, писанных в прошлом и нынешнем столетиях, между коими есть и уважаемые ими самими старопечатные, (то есть печатанные до Патриарха Никона) книги:

8) Апостол 7161 (1653) года, Московского издания.

9) Кормчая 1650 года, Московского издания.

10) Катихизис большой; с Московского издания 1627 года печатан в Гродненской типографии в 1783 году.

11) Катихизис малый, в ¼ долю листа, с Московскаго издания 7153 (1645), печ. в Почаевской типографии в 7290 (1782);

12) Потребник. 7147 (1639) года. Московск. изд.

13) Книга о Вере, с Московского изд. 7156 (1648) года, печат. в Гродне 1785 года.

14) Книга Кириллова. С Московского издан. 7152 (1644), печ. в Гродне в 7299 (1791) году.

Все эти книги, как необходимые для состязания с раскольниками, при обращении их к истинной вере, служат украшением всякой монастырской библиотеки.

Поводом к собранию этих книг послужило то обстоятельство, что в скиту Оптиной пустыни, со времени приснопамятного Старца Иоанна (†1849), заслужившего известность своими обличительными против раскольников сочинениями, не прекращаются занятия по этому предмету. Примеру о. Иоанна последовал келейный и ближайший ученик Старца Иеросхимонаха Макария И. И., из Саратовских граждан; принимавший, до поступления в монастырь, деятельное участие в обращении раскольников, при незабвенном, по своей ревности в деле раскола, Архипастыре Преосвященном Иакове. По поручению Настоятеля о. Игумен постоянно занимается увещанием присылаемых Епархиальным начальством в обитель раскольников, и при помощи Божией, одною силою убеждений и доказательств, основанных на уважаемых ими же упомянутых выше книгах (без чего тщетны останутся все убеждения), успел обратить к Православной Церкви не одного из закоснелых приверженцев мнимой старины.

В отделении VI (историческом).

1) Лимонарь, в ¼ долю листа, напечатан «во дворе Иова Борецкаго, Митрополита в граде Киеве Спиридоном Соболем Тvпографом в року от Р. X. 1628 года».

С этой книгой вместе переплетен Акафист; тоже, судя по печати, изданный в XVII столетии, в одной из типографий западного края, без выходного листа.

2) Алфавитный Патерик напечатанный (как значится в выходном листе), в Супрасльской типографии в 7299 (1791) году, в ¼ д. л. в кожаном переплете.

В этом отделении есть – особенно заслуживающее внимание – собрание жизнеопнсаний замечательных Русских подвижников, описания путешествий к св. местам и описание многих известных монастырей.

В VII отделении собраны почти все взвестные духовные журналы прошлого и настоящего времени.

В VIIИ отделении: словари Греческие и Латинские, собрание месяцесловов, между коими замечателен любопытный месяцеслов 1776 года, изданный Рубаном, – и несколько учебных руководствь по разным предметам.

К северной стороне скита примыкает старинная монастырская пасека (пчельник); она обнесена вокруг досчатым забором и соединяется, со скитом небольшими калитками. На пасеке, также как и в скиту, разведен плодовый сад и вырыт пруд, а между деревьями расставлены ульи со пчелами. Пчел до 100 колодок. Пчеловодство ведется ио системе Прокоповича.

В средине пространства, занимаемого пасекою и садом, стоит четверокелейный деревянный корпус, в котором, во все пребывание свое в скиту, жил славный Старец Иеросхимонах Леонид (Лев), и там принимал приходящий к нему пользы ради и советов духовных народ. Этот корпус, по месту своему, был самый удобный к тому, чтоб приемом мирского народа не нарушить покоя и безмолвного жительства насельников скитских. В последствии в том же корпусе жил, до самой кончины, любитель безмолвия, бывший Валаамский Игумен Варлаам (†1849). Памятником его подвижначеской здесь жизни служит небольшая деревянная келейка, сколоченная им самим из досок, в самой отдаленной части пасеки, над прудом, у забора, под сенью развесистой ели. В эту безмолвницу (отделенную от дремучаго леса только досчатою стеною), притружденный Старец уединялся на молитву, проводя в ней безсонные ночи, как понудитель Своего естества царствия ради Божия, которое, по слову Спасителя, – нудится, и нуждницы восхищают е (Мф. 11, 12). Кроме четверокелейного корпуса, в котором живут ходящие за пчелами братия, – на северной стороне пасеки, под одною кровлею, помещаются: сарай для дров и пустых ульев, а по сторонам его омшанник для уборки на зиму пчел, и светелка, где помещаются разные принадлежности пасечного хозяйства. Меду в год получается от 25 до 50 пудов, воску 3–4 пудов.

Блажени мертвии, умирающии о Господе; ей, глаголет Дух, да почиют от трудов своих (Откр. 14, 13).

Из библиотеки пройдем-те на скитское кладбище. Оно расположено на южной стороне, между двух корпусов, и обсажено плодовыми деревьями и кустарником. На восточной стороне его, на чугунном пьедестале стоит массивный чугунный крест, к которому пригвождено литое изображение Господа нашего Иисуса Христа; пред Ним теплится неугасимая лампада, возженная усердием покойного Старца – Скитоначальника Иеросхимонаха Макария.

На пьедестале креста с передней стороны написаны имена погребенных на кладбище братий; на задней стороне надпись: «Скит сей устроен при Оптиной пустыни в 1821 году, по благословению бывшаго в то время Преосвященнаго Филарета Калужскаго и Боровскаго. А крест сей сооружен на скитском кладбище в 1854 году».

В настоящее время число усопших о Господе, с основания скита (с 1821 г.) уже сравнялось с числом живущих в нем, и состоит из 32 человек. Остановимся у могилы каждого, и прочтем надписи, начертанные на плитах и дощечках, покрывающих место почивших о Господе.

1) Первый получивший упокоение на сей ниве Божией был: Монах Нифонт, скончался 1826 года Мая 14 дня, 47 лет, родом из Карачевских мещан.

2) Послушник Михаил, скончался 1826 года Июня 18 дня, 26 лет, родом из Орловских мещан.

3) Монах Иосиф, скончался 1827 года Апреля 30 дня, 25 лет, родом из Калужских мещан.

4) Монах Досифей, скончался 1828 года Декабря 22 дня, более 75 лет, родом из однодворцев города Карачева.

5) Монах Сергий, скончался 1830 года Сентября 1 дня, 65 лет, из духовного звания.

6) Монах Стефан, скончался 1831 года Июля 14 дня, 67 лет, из экономических крестьян.

7) Под сею дскою погребено тело раба Божия Монаха Макария, бывшего Московского 2 гильдии купца Марка Евдокимова Дехтерева; скончался 1832 года Июня 8 дня в 6 часов пополудни; жития; его было от роду 78 лет.

8) Монах Савватий, скончался 1833 года Декабря 24 дня, 52 лет, из дворовых людей.

9) Послушник Георгий, скончался 1833 г. Декабря 24, 24 лет, родом из Московских мещан.

10) Под сею дскою погребено тело рясофорнаго Монаха Павла Петровича Тамбовцева, скончавшагося 1835 года Августа 4 дня на 26 году от рождения с напутствованием всех таинств Церкви. В скит сей поступил в 1829 году; неся тяжкий крест, возложенный Промыслом, чрез неcчастную кончину родителя своего, Белгородскаго 2 гильдии купца.

– Все упование мое на Тя возлагаю, Мати Божия, сохрани мя под кровом Твоим.

Это любимый стих покойного.

11) Монах Стефан; скончался 1836 года Февраля 29 дня, более 80 лет, из Карачевских мещан.

12) Послушник Иоанн, скончался 1834 года Ноября 18 дня, 50 лет, родом из крестьян.

13) Под сею дскою погребено тело Монаха Илариона, из Московских купцов (Иван Козмин Козлов), поступил в сей скит 1836 года в Январе, скончался 1850 г. Марта 5 дня, оть роду имел около 100 лет.

14) Монах Макарий, утопший 1841 года Июня 28 дня, 70 лет, из экономических крестьян.

15) Иеромонах Иов, скончался 1843 года Января 14 дня, 81 года, из Тульских оружейников.

16) Послушник Алексей, скончался 1845 года Февраля 4 дня, 73 года, отставной Коллежский Советник.

17) Послушник Василий, скончался 1845 года Мая 2 дня, 57 лет, вольноотпущенный Г. Рахманова.

18) Монах Петр, скончался 1848 года Июня 8 дня, 28 лет, родом из Новосильских мещан.

19) Монах Диомид, скончался 1849 года Мая 1 дня, 68 лет, из вольноотпущенных Г. Салтыковой.

20) Под сею дскою погребено тело в Бозе почившаго Иеросхимонаха Иоанна, ревностнаго поборника Православной Церкви против раскольников: он издал 6 книг, и удостоверил оными о их заблуждении и о чистоте учения Православной Церкви. Всего жительства его было 87 лет. Скончался 4 Сентября1849 года мирною кончиною в Козельской Оптиной пустыни в находящемся при оной ските, где прожил 15 лет. Вечная ему память!

21) Валаамский Игумен Варлаам, скончался 1849 года Декабря 26 дня, 73 лет, родом из Московских купцов.

22) Монах Нифонт, скончался 1849 года Декабря 28 дня, 76 лет, родом из Саратовских купцов.

23) На сем месте погребено тело Иеромонаха Никона, скончался 1850 года Октября 2 пополудни, на 45 году от роду. Происходил из дворян г. Глухова; прежнее имя: Николай Иванов Огиевский, Коллежский Секретарь. Поступил в скит сей 1832 года в Ноябре месяце, пострижен 1839 г. Отличительныя черты жпзни его: трудолюбие, кротость и уединение.

24) На сем месте погребено тело Монаха Феодосия. Поступил в монашество в 1837 году, а скончался 1851 г. Августа 22 дня, на 63 году, из вольноотпущенных.

25) Рясофорный Монах Геннадий, скончался 2 Сентября 1851 года, на 79 году от рождения, из мещан г. Путивля.

26) Под сею дскою погребено тело Схимонаха Леонида, мирно почившаго о Господе 4 Декабря 1853 года, на 71 году от рождения, родом из Карачевских граждан, по фамилии Бочаров. Поступил в Чолнский монастырь в 1804 году, пострижен в монашество в 1807 году в Белобережской пустыни. Жил на Валааме и в Александроневской лавре, отколе перешел в сию обитель в 1834 году. Схиму принял в 1851 году.

27) Послушник Владимир, скончался 6 Марта 1855 года мирною кончиною на 24 году от рождения, из дворян Козельского уезда, по фамилии Кавелин.

28) Послушник Пармен, 22-х лет, скончался 1856 года Июля 18, родом из граждан г. Епифани, жил в обители 3 года.

29) Монах Андрей, 63 лет, скончался 10 Октября 1856 года, из Тамбовских чиновников, Коллежский Асессор, по фамилии Сланский, в обитель поступил в Декабре 1848 года.

30) Схимонах Вассиан, скончался 10 Сентября 1857 года, 97 лет, из крестьян Мосальского уезда, жил в ските с самого его основания – с 1821 года. (Плиты на его могиле еще не положено; предполагаемую надпись смотри ниже).

31) Надпись на чугунной плите: «здесь погребен Иеромонах Вассиан, скончался 28 Мая 1859 года, пострижен в Сергиевской лавре в 1826 году, а начало полагал в Пешношской обители; жил в ските почти 5 лет с половиною, от роду ему 53 года, родом из селения, находящагося близь Пешношскаго монастыря».

32) Иеросхимонах Иов (см. ниже его жизнеописание).

На могиле Иеросхимонаха Иова и Схимонаха Вассиана предположено положить плиты с приличными надписями, из коих для последней, составленная Отцем Архимандритом Моисеем, будет следующаго содержания:

а) Под сим памятником погребено тело скитскаго Старца – Схимонаха Отца Вассиана, скончавшагося, со упованием на Божие милосердие, Сентября 7 дня 1857 года, девяноста семи лет от рождения своего.

б) Сей блаженный Старец – Схимонах Вассиан, родом был Жиздринскаго уезда из крестьян; в монастырь вступил 1812 года, в монашество пострижен 1818, года; а потом в 1820 году в схиму был пострижен он Преосвященным Филаретом Калужским. – И с самаго вступления своего в монашество провождал жизнь более подвижническую: носил на теле своем вериги, пищу всегда употреблял он постную, не вкушая молочнаго и рыбы, кроме самых великих праздников – св. Пасхи и Рождества Христова, а вина и чаю во всю иноческую жизнь свою не употреблял никогда. К церковному богослужению был весьма усерден, притом и келейным правилом занимался почти безпрерывно – прочитывая ежедневно псалтырь и акафисты, со многими земными поклонами. Каждую неделю приобщался св. Таин Христовых. В Великий пост – первую и последнюю седмицу проводил без пищи; а в 1818 году, будучи в силах, поревновал древним Отцам испытать себя в чрезвычайном посте Бога ради, не вкушая пищи во весь рождественский пост, также и во всю Четыредесятницу великаго поста. Притом выдерживал многия искушения козней бесовских силою веры и любви ко Господу. Был неутомимо трудолюбив; любил крайнюю нищету – не имея в келлии ничего, кроме икон святых, и по кончине его ничего не осталось, кроме изношенной и ни к чему негодной одежды – и тем подал для всей братии весьма назидательный пример подвижнической зело жизни.

За все таковые подвиги да упокоит Господь Бог душу раба Своего со святыми в небесном царствии Своем.

Сподобивыйся уведети себе, лучший есть сподобльшагося увидети Ангелов

(Исаак Сирин Сл. 4).

Относительно Устава скитского, по внутреннему содержанию, можно сказать, что он имеет целью своею: при единодушном жительстве, глубочайшее безмолвие, необходимое к очищению внутреннего человека, соединенное, при том, со внимательным рассматриванием самого себя, и постоянною молитвою, которая созидает сердечный мир и возводит дух человеческий, по благодати Божией, выше видимого мира, – сообразно с учением и опытами Св. Отец, прославленных в Христианской Церкви.

Во внешнем же отношении, живущие в скиту братия руководствуются правилами устава Коневской обители, введенного в Оптиной пустыни грамотою Преосвященного Филарета в 1824 году. Согласно с сим уставом, церковная служба в скиту бывает еженедельно – в субботу и Воскресенье. Во все дванадесятые и в два храмовые праздника обители: 1 Мая Преподобного Пафнутия, Боровского Чудотворца, и 22 Октября – день Казанския иконы Пресвятыя Богородицы, – скитская братия по заведенному порядку, ходят ко всенощному бдению и к литургии в монастырь, и после литургии, в знак духовной любви и единения, разделяют с монастырскою братиею их трапезу. Сверх еженедельной субботней и воскресной службы, в скитской церкви бывает служба в нижеследующие дня: на праздник Пасхи, начиная со втораго дни (в первый, как сказано, скитяне бывают в монастыре), – всю неделю; в праздник Рождества Христова на второй день; в Троицын день; Великого поста – первую и последнюю неделю во все дни, а в остальные седмицы оного, сверх суббот и воскресений, бывает еще одна в неделю литургия преждеосвященная; в праздники храмовые: Собор св. Иоанна Предтечи Господня (7 Января), Рождества Предтечи (24 Июня), Усекновение Главы (29 Августа). Во все эти дни бывает служба соборная; а во дни обретения Главы Предтечевы (первое и второе 21 Февраля, и третье 25 Мая) и Зачатие Предтечи (23 Сентября) полиелей.

Примечание. В три первые храмовые праздники и на второй день Пасхи служение обедни в скиту совершает Настоятель обители соборне с скитскими Иеромонахами. Сверх того бывает служба в скитской церкви в следующие дни: в Январе 1 числа на Новый год – в память св. Василия Великаго; 17 – память Преподобного Антония Великого; 19 – Преподобного Макария Великого; 25 – св. Григория Богослова; 30 – Собор Трех Святителей; Февраля: 3 – Св. Праведного Симеона Богоприимца с Анною Пророчицею; Марта 9 – Сорок мучеников; 14 – празднование иконы – чудотворныя Феодоровския Божия Матери; Мая 8 – Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова; 9 – Перенесения мощей Святителя Николая; Июня 26 – явления Тихвинския иконы Пресвятыя Богородицы; Июля 5 – Обретения мощей Преподобного Сергия Радонежского; 20 – св. Пророка Илии; Августа 1 – Происхождения древа Креста Господня; 16 – Перенесения Нерукотворенного образа; 28 – Преподобного Моисея Мурина; Сентября 7-го; 26 – Преставления Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова; Октября 1 – Покрова Пресвятыя Богородицы; 11-го; Ноября 8 – Собор Архистратига Михаила, 13 – св. Иоанна Златоустого; 27 – Знамения Пресвятыя Богородицы; Декабря 1 – в память основателя скита, почившего о Господе Высокопреосвященного Филарета, Митрополита Киевского и Галицкого, б) – день тезоименитства благодетеля скита, Высокопреосвященнейшего Филарета, Митрополита Московского и Коломенского. После литургии бывает молебен о здравии и благоденствии второго, а потом совершается панихида о упокоении души первого; 6-го – св. Николая Чудотворца Мирликийского.

Ко бдениям, бывающим в навечерия Царских дней и по другим случаям, а также к литургии и молебнам скитяне ходят в монастырь.

Во все же те дни, когда не бывает в скиту церковной службы (исключая помянутых выше дней, в которые все скитяне бывают на бдении, у литургии и в трапезе в монастыре), начиная с вечера Воскресения, продолжается в скитской церкви чтение псалтыри, с поминовением, во 1-х: о здравии и спасении живых и о успокоении усопших братий скита – их родителей и ближайших сродников, (т. е. братский синодик); во 2-х: о здравии, и спасении живых и о упокоении в вечном блаженстве преставльшихся душ – благочестивых вкладчиков и благотворителей обители и скита, их сродников (синодик благотворителей). Чтение это производится попеременно чрез два часа, во дни и ночи, непрерывно до субботы, то есть до вечера пятка (или до начала службы, положенной в один из упомянутых дней): тогда прекращается псалтырное чтение, и начинается вечерня; потом в свое время утреня, и после начатия в обители ранней обедни и здесь совершается литургия (в 7-м часу утра). В субботу же вечера бывает малая вечеряя, и бдение в свое время; в Неделю (Воскресение) литургия.

Прочие же дни, скитская братия, кроме чтения псалтирнаго в церкви, молитвенное правило совершают в келлиях своих, каждый отдельно, или по согласию – по два и по три вкупе, по преданию св. Церкви и по данному наставлению от Настоятеля и отца Духовного. Свободное время в келлиях препровождают в чтении Свящ. Писания и Отеческих книг; «в чем по наставлению первоначальника скитской жизни в России, Преподобнаго Нила Сорскаго, скитяне должны полагать свою жизнь и дыхание». Во 2-х занимаются разными рукоделиями, особенно в зимнее время, а именно: переплетным, футлярным, токарным, ложечным и краснописанием (писанием по уставу).

В летнее время скитские братия занимаются возделыванием огородов, уходом за садом, поливкою дерев и растений, и пчеловодством; а осенью уборкою овощей и садовых плодов; и кроме того бывают на общих монастырских послушаниях: при уборке сена, а осенью овощей.

Частные послушания в скиту: по церкви (кроме уставщика и певчих), ризничий и пономарь (он же звонарь и будильщик); по части хозяйственной: библиотекарь, повар и его помощник, трапезный, хлебопекарь и его помощник.

Пищу скитяне имеют во весь год постную, кроме Рождества Христова, Пасхи и тех недель, в кои определено св. Церковию и монашествующим вкушать во все дни млеко, сыр и яйца (называемые сплошные недели); разрешение вина, как в монастыре, кольми же паче в скиту, вообще никогда не благословляется.

Каждый из живущих в скиту поверяет успехи свои на духовном поприще, открытием всех своих помыслов своему Старцу, или очищает совесть свою повседневною исповедию в самых тончайших помыслах и умственных приражениях.

Поступающия в скит от благотворителей денежные подаяния, за употреблением на церковные расходы и на содержание скитской братии, отдаются Настоятелю обители на общие расходы. Подаяния эти состоят преимущественно из денег, жертвуемых разными лицами на поминовение о здравии живых и выздоровлении болящих и о упокоении преставльшихся. Подаяния эти состоят:

1) Одни (на поминовение) жертвуют более или менее значительные суммы, внося их на вечное время в кредитные установления с тем, чтоб проценты с капитала поступали в пользу скита. Другие жертвуют единовременно небольшие суммы, прося поминать о здравии или за упокой в течение года, шести недель, или другого определенного срока. Благотворители первого рода вносятся в вечный синодик и таблицы, и поминаются постоянно и неопустительно при чтении неусыпаемого псалтыря (имена поминаются на каждой славе, т. е. по трижды на каждой кафизме), во время церковных служб, на проскомидиях, в субботу на эктении, – при чем служащие как диакон, так и священник гласно прочитывают всю таблицу с именами жертвователей. Жертвователи второго рода (т. е. пожертвовавшие единовременно какую-либо сумму) также поминаются, в течение просимаго ими срока, во время чтения неусыпаемого псалтиря, на проскомидиях, литургии, на заздравных и заупокойных эктениях. Сверх того раз в неделю служится в скитской церкви одна общая панихида о упокоении преставльшихся, и один общий молебен о здравии и спасении всех находящихся в живых благотворителей скита, их рода и сродников.

Поминайте наставники ваша, иже глаголаша вам слово Божие: их же взирающе на скончание жительства, подражайте вере их (Евр. 13, 7).

Сохранять в памяти имена, жизнь, подвиги, наставления и благотворные деяния мужей благочестивых и добродетельных обязует нас глас совести и закон Божий, как доказывают приведенныя нами слова из Послания Св. Апостола Павла.

Памятуя как их, так равно и другое изречение Св. Писания: тайну цареву добро хранити, дела же Божия возвещати славно (Тов. 12, 7), – приступаю к краткому изложению на бумаге того, что еще живо в сердцах и памяти тысячи людей, и о чем, без сомнения, со временем будут говорить и полнее и искуснее меня.

Старец Досифей. Прежде чем начну обозрение жизни и подвигов блаженной памяти о. Леонида, по-свящу несколько слов его согражданину и предшественнику, по месту жительства, смиренному старцу Досифею: он прибыл в Оптину пустынь в Октябре месяце 1827 года из Рославльских пустынных лесов, где, как мы уже видели, жил вместе с основателями скита. Радостно и с честью принят был Старец своим учеником, Настоятелем пустыни, о. Моисеем, и помещен на жительство в скиту, где и скончался о Господе, в маститой старости.

О. Досифей родом из города Карачева, из однодворцев Драгунской слободы; жил первоначально несколько лет в Площанской пустыне, где и пострижен в монашество; потом лет 40 провождал пустынное и подвижническое житие Смоленской губернии, Рославльского уезда, в лесах со старцами: Варнавою, Никитою, Иаковом, Василиском, Зосимою, Адрианом, Афанасием, Арсением и другими. Отличался особенною простотою и младенческим незлобием.

За несколько времени до кончины сего Старца был достойный внимания и памяти случай: супруга Крапивенского помещика А. С. Воейкова, женщина еще молодых лет, находилась в сильной горячке; все пособия врачей оказались недействительными; неутешный супруг и родственники, отчаявшись в выздоровлении больной, могли только ожидать скорой ея кончины; вдруг она, как казалось им, поговоривши с кем-то тихо, встала сама собою с постели и спросила: «где же монах, который сейчас приходил ко мне?» – и когда ей говорили, и уверили с клятвою, что никто не приходил и они никого не видали: в ту минуту больная почувствовала облегчение от болезни и сказала, что приходивший монах говорил ей следующее: «что ты лежишь? вставай, да приезжай в Оптину пустынь служить молебен, а я на твое место лягу, – так Бог велел!» В несколько дней, после сего, больная выздоровела совершенно и как только позволили силы, в то же время поехала с мужем в Пустынь воздать благодарение Господу Богу. Выйдя из экипажа, они пошли по тропинке, ведущей к скиту; по Божьему смотрению, на этот раз братия, как монастырская, так и скитская, были на общем их послушании, – на покосе; один Старец Досифей оставался в скиту; прохаживаясь по лесу за вратами, он встретился с приезжими, с простодушным приветствием ввел их в скит и показывал его внутреннее расположение. Встреча с о. Досифеем сильно поразила бывшую больную: она смотрела на Старца с благоговейною радостью и, едва скрывая это чувство, тихо сказала своему мужу: «этот монах видом и простою беседою разительно походит на явившегося мне в болезни!»

В том же году (22 Декабря 1828 года) о. Досифей, немного поболев, тихо скончался на 75 году от рождения, из коих 50 лет провел в монашестве.

Иеромонах Леонид (в схиме Лев). На следующий год после о. Досифея, т. е. в 1829 году, прибыл на жительство в скит Старец Леонид с 5 своими учениками.

О. Леонид родился в 1769 году в городе Карачеве, от тамошних граждан (по фамилии Наголкиных), который также был местом родины и его духовного Наставника и друга, Схимонаха Феодора19. Оставив мир, он поступил первоначально в сию Оптину пустынь в 1797 году; прожив тут два года, перешел в пустынную обитель Белобережскую (Орловской эпархии), где и пострижен в монашество 1801 года, Строителем Василием, Старцем опытным в духовной жизни. По достижении степени Иеромонаха он был определен Строителем той же Белобережской пустыни, по воле блаженной памяти Преосвященного Досифея, Епископа Орловского. До занятия этой должности о. Леонид жил временно в Чолнском монастыре, где в то время поселился только что прибывший из Молдавии Схимонах Феодор, ученик великого Старца Паисия, Архимандрита Молдо-Влахийских монастырей. Укрепленный благодатью Св. Духа и опытный в подвижнической жизни, о. Феодор преподавал братии Чолнской обители сокровища духовных советов и утешений, собранные им в Молдавии. Под руководством сего-то Наставника в полной мере возросла и процвела верою и благочестием душа Леонида, яко древо насажденное при исходищох вод, еже плод свой даст во время свое (Пс. 1, 3). Чистейшая любовь соединяла Наставника и ученика неразрывными узами друг с другом. После сего понятно, как трудно было о. Леониду разлучиться со Старцем, когда воля Архипастыря вызвала его на степень Настоятельства; но Провидение разлучило сподвижников не надолго: посещения и безпокойства ближних, нарушающия безмолвие пустынной жизни, особенно молва о добродетелях и подвигах, от которой всегда, по смиренномудрию, бегал Феодор, понудили его, для ненарушимого молитвенного служения Господу, переселиться в пустынную Белобережскую обитель в 1805 году. Честно был принят смиренный Старец своим учеником, Настоятелем сей Пустыни: о. Леонид обрадовался приходу мудрого наставника, как обретению высокой для него цены сокровпща, и потому много дорожил им; купножитие и частое собеседование со Старцем усовершило о. Леонида еще более к дальнейшему прохождению духовных подвигов. В Белых берегах (в 1807 году), попущением Божиим, о. Феодора постигла сильная и продолжительная болезнь: девять дней не принимал он никакой пищи и трое суток пробыл в летаргическом сне: «испытав в сей болезни, – говорит описатель жизни и подвигов о. Феодора, – сладостныя ощущения благодатных даров Духа Божия, Старец возжаждал еще более уединенной и безмолвной жизни, и объявиле о сем желании Настоятелю и братии. По любви и уважению к нему, немедленно устроили для него уединенную келью в глуши леса, – в двух верстах от обители. Там, в пустынном безмолвии, поселился он вместе с добродетельнейшим Иеросхимонахом Клеопою. К ним в скором времени поселился и смиренный Леонид, добровольно сложивший с себя достоинство Строителя в 1808 году. Но не вжигают светильника и поставляют его под спудом, но на свещнице, и светит всем, иже в храмине сут (Мф. 5, 15). Скоро Провидение открыло людям великие подвиги пустыннолюбиваго Феодора: слава о доброте, мудрости и непорочной жизни его пронеслась повсюду, – и к дверям келлии его стали стекаться тысячи посетителей. Безмолвные пустынники, утомленные молвою, стоь приятною для самолюбия, и столько тягостною для смиренномудрия, – открывают пред Господом печаль сердца своего и повергают волю свою во святую волю Божию; – и воля Божия, благая и премудрая, в скором времени возбудила в сердце их пламенное желание переселиться в отдаленные северные пределы царства Российскаго. Три года продолжалось и возрастало в них сие влечение; наконец смиренному Феодору определено было прежде своих сподвижников оставить Белые берега: предавшись воле Всемогущаго, носящаго всяческая глаголом Силы Своея, он направил путь свой в Новоезерский монастырь (в 1809 году), лежащий на восточной стороне Новгородский губернии20». Недолго о. Леонид и Клеопа оставались в Белых берегах, по выходе оттуда их наставника и друга; в 1811 году, для сближения с ним, они переселились на жительство в скит Валаамского монастыря. Здесь они имели утешение еще раз соединиться «с утомленным – по словам жизнеописателя – от борьбы с завистию и ненавистью Старцем Феодором», который по выходе из Белых берегов провел три скорбных для него года в Палеостровской пустыне (на острове Онежского озера). Около шести лет пребывали три доблестные сподвижника в Валаамском скиту, как в надежном пристанище спасения, и здесь о. Феодор своею духовною мудростию и смирением привлек к себе почти всю братию. «Но та же мудрость, почтение и слава снова возбудили против него зависть». По кончине одного из членов этого святого братства – Иеросхимонаха Клеопы в 1816 году (Мая 19), «гонимый Старец, в болезни тела и в прискорбии духа, принужден был искать убежища в Александро-Свирском монастыре, «почитая себя отребием мира, недостойным мирнаго жилища на земле; он перешел в обитель сию с прежними сотрудниками своими, и в оной скоро окончил многотрудное поприще земной жизни своей», – испустив дух на руках о. Леонида, своего любимого ученика и вместе духовного отца, 1822 года Апреля 7, в вечер Светлого Пятка.

Вот в каких умилительных подробностях описывает блаженную кончину Старца красноречивый его жизнеописатель: «Еще за полгода. до кончины Феодора постигла его тяжкая болезнь. „Слава Богу, слава Богу!» – повторял он в минуты жестоких мучений своих – „и я вижу наконец берег житейскаго моря, по которому доселе, как утлая ладья, носилась душа моя напастей бурею». Наступила Страстная седмица 1822 года. Настал и вечер жизни его – вечер Светлаго Пятка. Лице Старца просияло; радостная улыбка оживила уста его; печальные ученики, безмолвно окружавшие смертный одр его, забыли слезы и сетования; с благоговейным трепетом и изумлением смотрели они на блаженную кончину раба Господня; Архимандрит Макарий напутствовал его Елеосвящением и приобщением Святых Таин, и чистая, светлая душа его отлетела в горния обители блаженной вечности». Лишившись единственнаго друга и сподвижника, о. Леонид, уже украшенный сединами духовной мудрости и окруженный учениками, ищущими его советов и наставлений, пожил в Александро-Свирской обители, по кончине Старца, еще 7 лет; услышав же о вновь устроенном при Оптинойпустыни безмолвном ските, ради пользы учеников своих, не могших еще понести молвы от бываемого многонародного собрания в Свирской обители и требовавших обучения в пустынном общежитии, перешел в этот скит в 1829 году; пробыв прежде, по благословной вине, с полгода в Площанской пустыни. С ним пришло 5 человек учеников его.

Отцу Леониду отвели келлию, нарочно для него приготовленную на монастырской пасеке, и всех его учеников поместили в скиту. Опытности о. Леонида в духовной жизни предоставлено было духовное руководство почти всех братий, жительствовавших в Оптиной пустыни. Искусное врачевание немощствующих душ, мудрость Старца, свидетельствуемая любовию и почтением к нему Настоятеля и братии, скоро сделали о. Леонида известным и вне обители: не может град укрытися верху горы стоя (Мф. 5, 14). Как золото, искушенное и очищенное в горниле 30-летней подвижнической жизни, Старец, смотрением Божиим, вызван был наконец на великий подвиг служения человечеству! Ради духовных советов начали приходить к дверям его келлии из городов и селений разного рода люди: дворяне, купцы, мещане и простой народ обоего пола, и все были принимаемы Старцем с сердобольным, отеческим расположением и любовию. Раскрывавшие пред ним свои душевные недуги и раны отходили утешенными и исцеленными; а одержимые телесными болезнями и даже бесноватые получали облегчение чтением над ними приличных молитв (из требника) и помазанием елея от неугасимой лампады, горевшей пред иконою Владимирской Божией Матери (единственное украшение келлии Старца); – икона эта получена о. Леонидом в благословение от Схимонаха Феодора (а им принесена из Молдавии); короче сказать: никто из приходящих не выходил из келлии Старца, не быв утешен духовно или телесно.

С каждым годом стечение народа к Оптиной пустыни значительно умножалось; чрез что она видимо процветала, как умножением доходов, способствовавших возведению строений, так и собранием братии, которые стекались из разных мест, как пчелы в улей – напоевать сердца свои потоками сладости Божественной, истекавшей из медоточивых уст Старца. Настоятель же; будучи уверен в расположении о. Леонида к нему и к обители, и зная искусство его в духовной жизни, всех приходивших на жительство в монастырь поручал духовному руководству Старца, тем более; что сам не имел к тому достаточного времени, как человек озабоченный многотрудными занятиями по внутреннему и внешнему управлению и устройству обители.

Ниже будет упомянуто о личных свойствах Старца, характере его поучений, и вообще о том, с каким самоотвержением он проходил указанный ему Провидением путь служения человечеству; а теперь перейдем ко внешним подробностям его земного поприща.

Стечение народа к о. Леониду особенно усилилось в 1835 году; почему в 1836 году Февраля 2 дня Старец был переведен из скита на жительство в монастырь.

Но зависть не могла смотреть на все сие спокойными глазами. Один из Старцев – летами, но не духовным разумом, подвигнувшись мнимою ревностию, а на самом деле завистью, за хождение к о. Леониду, ради духовных советов и назидания, внешних посетителей (хотя они приходили не прямо в скит, а на пасеку, где была келья о. Леонида, куда и вход был совершенно отдельный, и следовательно ни кому от сего помехи не было), согласясь с некоторыми нерасположенными к о. Строителю, и также подвигнутыми противу о. Леонида завистью, братиями, неоднократно писали к Преосвященному доношения о стечении к о. Леониду народа; представляя это зазорным и нарушающим монастырское безмолвие, а наконец, не довольствуясь этим, составили на обоих, то есть на о. Строителя и о. Леонида донос, и поднесли его Преосвященному от неизвестного лица. В то же время старались всеми мерами рассеявать и в народе невыгодные мнения об о. Леониде. А хотя и много было усердствующих к нему, но являлись и такие между ними, кои составляли об нем мнения по преувеличенным слухам, и слыша например восторженные отзывы о Старце от людей, получивших от него духовную пользу – и не имея им веры, приходили уже с предубеждением, говоря с презорством: «пойдем, посмотрим, что там за святой-такой?» – и, весьма естественно, такие, вместо назидания, соблазнялись, и разносили укоризны о том, чем другие пользовались; что написал и Апостол: Душевен человек неприемлет, яже Духа Божия, юродство бо ему есть: и не может разумети, зане духовне востязуется (1Кор. 2, 14).

Таким-то образом сложилась борьба между двумя совершенно противоположными мнениями: в то время, когда одни прославляли дивного Старца, другие повторяли голословные о нем клеветы. Надо заметить, что всего более имели о нем невыгодное мнение те люди, кои сами его вовсе не знали, никогда не видали, а только слышали от других с преувеличением и с прикрасами. Преосвященный, желая утолить молву, а может быть и опасаясь, как бы не получить какой-либо неприятности от усиливавшихся неблагонамеренных слухов, приказал перевести о. Леонида с Скитской пасеки в монастырь и запретить вход к нему светским людям обоего пола. Исполняя волю Архипастыря, по неимению в монастыре свободной и удобной келлии, перевели Старца в Ноябре 1835 года в одну из келлий, находящихся внутри скита. Но сим не удовольствовались: последовало настоятельное предписание, не взирая ни на что, переместить о. Леонида в монастырь. Почему и выведен был в монастыре из одной келлии Иеродиакон, и помещен в оную о. Леонид. Великодушно перенес Старец это стеснение, но находившиеся при нем братия не без слез и сетования проводили его из скита в монастырь, как единодушная семья, у которой отымала родного отца и наставника. Не менее прискорбно было приводить в исполнение эти меры о. Строителю и Начальнику скита, зная невинность Старца и его равноангельное житие. Что же сказать о многочисленных почитателях и духовных детях Старца? о тех, которые имели в нем скорого разрешителя недоумений и сомнений, подпору и немощах, опытного наставника в духовных бранях и обстояниях, доброго за них молитвенника и скорого утешителя в скорбях? – их печаль и отчаяние неизобразимы. Это перемещение Старца произошло 2 Февраля 1836 г., значит он пробыл по переходе из прежней своей скитской келлии на пасеки в новую только три месяца. С ним перешел из скита в монастырь Монах Макарий Грузинов и послушник Григорий Лавров. Но и все прочие скитские братия остались к нему приверженными сыновнего любовию, как к своему духовному наставнику, и не оставляли приходить к нему для укрепления в душевных немощах и недоумениях: он, будучи одарен духовным рассуждением, и имея острую память и дар слова, всякому делал приличныя наставления от Свящ. Писания и Отеческих учений, глубоко вкоренившихся в его чистой памяти и уме.

В том же 1836 году, иждивением проживавшаго в монастыре благочестивого мужа Алексея Ивановича Желябужского, был выстроен к успокоению Старца особый деревянный корпус, в котором строивший определил для себя и для Старца две келлии. Этот незабвенный благотворитель Оптиной пустыни был духовно привержен к о. Леониду, и им любим взаимно; они всегда вместе читывали Божественное Писание и отправляли молитвенное правило, с помощию келейников Старца и братий, приходивших к нему для вопрошения о своих помыслах.

С течением времени, смущение, милостию Божиею, мало-помалу – если и не совсем миновалось, – то ослабело и стихло. Пять лет прожил Старец по переходе из скита в монастырь, продолжая подавать духовные наставления братии и посетителям, памятуя слово Спасителя: грядущаго ко Мне не изжену вон; – о. Леонид, не взирая на слабость своего здоровья, не отказывал никому, и до самой кончины являл неутомимую ревность в служении Богу в лице страждущего человечества.

К этому периоду жизни относится, любопытный по своим подробностям, и простоте, рассказ постриженника св. Афонской горы – инока Парфения (ныне Настоятеля новосозданного им Глушицкаго монастыря Московской Епархии). Этот безыскуственный рассказ интересен, как свидетельство очевидца; ибо знакомит нас с личностью блаженнаго Старца и вместе с тем показывает, как он, совершая свое служение Богу в лице страждущего человечества, по дару духовного рассуждения, различно врачевал немощи приходящих к нему:

«Из Белобережской пустыни аз в пятый день прибыл в общежительную Оптину пустын, что в Калужской губернии, близ города Козельска. Прежде, за много лет, аз слыхал о живущем в Оптиной пустыни, о великом Старце, Иеросхимонахе Леониде; и отдавна времени желал видеть его и насладиться его беседы, и получить от него наставление и в скорбях своих утешение. По прибытии моем в Оптину пустынь, аз скоро устремился к о. Леониду, с надеждою получить себе утешение, и распросив о келлии его, придох к нему со тщанием. И пришедши в его сени, убоялся, ово от радости, яко сподобляюся видеть такаго великаго Отца, ово от мысли, что, как я недостойный явлюсь пред такаго великаго Старца; и долго стоя в сенях, опасался отворить дверь. Потом вышел его ученик. Аз же спросих: «можно войти к Старцу?» Он ответил: «можно». Потом аз внидох к нему в келлию; но тамо еще более убоялся и вострепетал. Ибо почти полная келлия была людей разнаго звания: господ, купцов и простых; и все стоят на коленях со страхом и трепетом, как пред грозным судиею, и каждый ожидает себе ответа и наставления; и аз, такожде, позади всех, пал на колена. Старец же сидит на кроватке, и плетет пояс: это было его рукоделие – плести пояски, и давать посетителям за благословение. Потом Старец возгласил: «а ты, Афонский отец, почто пал на колени? Или ты хочешь, чтобы аз стал на колени?» Аз же устрашихся, что никогда мене не видал, и не знал, а в одежде аз бых простой, а назвал мене отцем Афонским. Аз же отвещах: «прости мя, отче св., Господа ради; аз повинуюсь обычаю; вижду, что все люди стоят на коленах, и аз падох на колени». Он же паки сказал: «те люди – мирские, да еще и виновные; пусть они постоят; а ты – монах, да еще и Афонский; востани, и подойди ко мне». Аз же, воставши, подошел к нему. Он же, благословивши мене, приказал сесть с ним на кровати, и много мене распрашивал о св. Горе Афонской, и о иноческой уединенной жизни, и о монастырской общежительной, и о прочих Афонских уставах и обычаях; – а сам руками безпрестанно плетет пояс. Аз же все подробно разсказал; он же от радости плакал и прославлял Господа Бога, что еще много у Него есть верных рабов, оставивших мир и всякое житейское попечение, и Ему, Господу своему, верою и любовию служащих и работающих. Потом начал отпускать людей, и каждому врачевал душевныя и телесныя болезни, телесныя – молитвою, а душевныя – отеческою любовию и кроткими словесами, и душеполезным наставлением, овых – строгим выговором, и даже изгнанием из келлии.

Между этими людьми стоял пред ним на коленах один господин, приехавший на поклонение в обитель и для посещения великаго Старца. Старец спросил его: „а ты что хочешь от меня получить?» Тот со слезами ответил: „Желаю, Отче святый, получить от вас душеполезное наставление». Старец же паки вопросил: „а исполнил ли ты, что я тебе прежде приказал?» Тот ответил: „нет, Отче святый, не могу того исполнить». Старец же сказал: „зачем же ты, не исполнивши перваго, пришел еще и другаго просить?» Потом грозно сказал ученикам своим: „вытолкайте его вон из келлии». И они выгнали его вон. Аз же и все тамо бывшие испугались таковаго строгаго поступка и наказания. Но старец сам не смутился, и паки началь с кротостию беседовать с прочими, и отпускать людей. Потом един из учеников сказал: „Отче святый, на полу лежит златница». Он же сказал: „Это господин нарочно выпустил из рук, и добре сотворил: ибо пригодится Афонскому отцу на дорогу». И отдал мне. Это был полуимпериал.

Потом аз вопросил Старца: „Отче святый, за что вы так весьма строго поступили с господином?» Он же ответил мне: „Отец Афонский! аз знаю – с кем, как поступать: он раб Божий, и хощет спастися; но попал в одну страсть, и привык к табаку; аз же приказал ему отстать от табаку, и дал ему заповедь более никогда не употреблять его; и покуда не отстанет, не велел ему и являться ко мне. Он же, не исполнивши первой заповеди, еще и за другою пришел. Вот, любезный отец Афонский, сколько трудно из человека исторгать страсти!»

Беседующим нам привели к нему три женщины: одну больную, ума и разсудка лишившуюся, и, все три плакали и просили Старца о больной помолиться. Он же надел на себя епитрахиль, и положил конец епитрахили на главу болящей и свои руки; и, прочитавши молитву, трижды главу больной перекрестил, и приказал отвести на гостинницу. Сие делал он сидя; а потому он сидел, что уже не мог встать, был болен и доживал последние свои дни. Потом приходили к нему ученики, монастырская братия, и открывали ему свою совесть и свои душевныя язвы. Он же всех врачевал, и давал им наставление. Потом говорил им о своей смерти, что приближается кь нему кончина, и говорил им следующее: „Доколе вы, чада моя, не будете мудры, яко змия, и цели, яко голубие? И доколе вы будете изнемогать? И доколе вы будете учиться? Уже пора вам и самим быть мудрым и учителям, а вы сами ежедневно еще изнемогаете и падаете. Как же вы будете жить без мене? Ибо приходят ко мне последние дни, и должен я оставить вас, и отдать долг естеству своему, и отойти ко Господу моему». Ученики же, слышавши сие, горько плакали. Потом всех отпустил, и мене такожде.

На другой день аз паки приидох к нему. Он же паки принял меня с любовию, и много со мной беседовал; потом пришли вчерашния женщины, и больная с ними, но уже не больная, а совершенно здрава; и пришли благодарить Старца. Аз же, видевши сие, удивлялся, и сказал Старцу: „Отче святый, како вы тако дерзаете творить такия дела? Вы этой славой человеческой можете погубить все свои труды и подвиги?» Он же в ответ сказал мне: „Отец Афонский! аз сие сотворил не своею властию, но это сделалось по вере приходящих, а действовала благодать Святаго Духа, данная мне при рукоположении; аз же человек грешный есмь». Аз, слышавши сие, весьма воспользовался его благим разсуждением, верою и смирением. Потом, паки приходил вчерашний господин, и просил у Старца прощения со слезами. Он же простил, и приказал исполнять то, что приказано было прежде. Потом отпустил нас всех.

Аз препроводих в Оптиной пустыне целую седмицу, и торжествовах праздник Рождества Пресвятыя Богородицы. И многажды аз посещах тихий и безмолвный скит, который отстоит от монастыря с полверсты, посреди лесу, и многажды тамо беседовах со отцами – Иеросхимонахом Иоанном, обратившимся из раскола, такожде и с духовником Иеромонахом Макарием. Такожде многажды беседовах со страннолюбивым Оптинским игуменом Моисеем. Потом отправихся в путь. А старец Леонид, после мене, чрез месяц, кончил жизнь свою, и пошел ко Господу своему».

Не без скорби приближался Старец к концу своего многотрудного поприща; болезнь его была водяная; она разливалась постепенно, и наконец повергла Старца на смертный одр. За несколько дней до преставления, он ничего уже не вкушал и только укреплял себя духовно-частым приобщением св. Христовых Таин. Пред кончиною особорован Елеосвящением, которое совершили: Игумен Малоярославецкого Черноострожского монастыря о. Антоний, живущий на покое в скиту – бывший Игумен Валаамского монастыря Варлаам, Строитель Тихоновской Калужской пустыни Иеромонах Геронтий, Казначей Иеромонах Гавриил, Иеросхимонах Иоанн, Начальник скита Иеромонах Макарий и Иеромонах Иосиф; певцов и прочей братии полны были келлии, и все они были ученики о. Леонида. На самый день кончины, 11 Октября 1841 года, поутру в 8 часов, приобщился он св. Таин; за два часа до сего, прибыл проститься с отходящим от мира подвижником Василий Петрович Брагузин24, бывший за 180 верст от обители в доме Гг. Дубровиных; он провидел духом кончину о. Леонида, и встревожил этою вестью Гг. Дубровиных, которые и сами с ним приехали в обитель. Вошед в келлию к больному Старцу, Брагузин, постоянно хранивший с ним духовное общение, сказал «надобно переодеться!» – давая сим разуметь о скором отшествии души от тела. «Василий Петрович, помолись, чтоб Господь избавил меня от вечной смерти» – тихо проговорил Старец. – «Авось избавит!» – отвечал также тихо Брагузин на эту смиренную просьбу великого подвижника.

В последнюю минуту блаженный Старец, взглянув на предстоящих в безмолвном благоговении учеников, приподняв правую руку, благословил всех, и предал Дух свой с миром в руце Божии. Тело его стояло в соборном храме три дня, не издавая никакого смертного запаха; во все это время церковь с утра до ночи была полна народом, приходившим сотворить последнее целование тому, кто был, при жизни, их духовным отцем и безмездным врачем. Погребение совершено Игуменом Моисеем соборне, со всеми наличными Иеромонахами и Иеродиаконами, 13 Октября. Внутри монастыря из соборной церкви, против придела св. Николая Чудотворца, стоят два колоссальные памятника одинаковой формы, вылитые из чугуна, украшенные позолотою, и обведенные чугунною же решеткою; под одним покоится блаженный Старец Леонид, под другим – друг его о Господе, бывший Болховский помещик Алексей Иванович Желябужский, поживший в обители с 1836 года, и скончавшийся несколькими месяцами ранее о. Леонида, именно: 11 Июня 1841 года.

На памятнике о. Леонида посетитель прочтет следующия надписи.

1) Кто есть человек, иже поживет и не узрит смерти: но блаженни умирающии о Господе, ей, почиют от трудовь своих.

2) Памятник сей покрывает тело почивающаго о Господе с миром Иеросхимонаха Леонида (Льва), понесшаго благое Христово иго в монашестве 46 лет, родом был из Карачевских граждан, по фамилии Наголкин.

3) Уснул сном смерти в надежде воскресения и жизни вечныя. – Оставил о себе память в сердцах многих, получивших утешение в скорбех своих.

4) Скончался 11 Октября 1841 года; всего жития его была 72 года.

Изложив в кратком обзоре главные черты внешней жизни великого Старца, я уступаю перу, более опытному и красноречивому, ознакомить читателей с духовною деятельностью того, кто 30 лет подвизался подвигом добрым в безмолвии пустынном, и наконец, как светильник веры, благодатию Божиею поставлен был на свещнице, да светит всем, иже во храмине суть мира сего (Мф. 5, 15). Предлагаемый очерк сообщил мне ученик блаженного Старца, проживающий ныне в северных пределах нашего отечества.

«Описать жизнь Старца, который был учеником Схимонаха Феодора и духовным его отцем, а учениками своими соделал цветущия три обители, – седмидесяти-двухлетнюю жизнь воина Христова, исполненную безчисленных испытаний (которыя мир называет скорбями), сию скорбную и поучительную жизнь представить в кратких словах почти невозможно. До последняго смертнаго дня о. Леонид жил и трудился неусыпно, – между тем как многие умирают за долго до смерти, – и оживлял собою последнее место, назначенное ему для успокоения после трудных земных странствий. Аз есмь свет миру, – сказал Господь, – еще мало время свет в вас есть; ходите, дóндеже свет имате, да тма вас не имет, и ходяй во тме, невесть, камо идет (Ин. 8, 12; 12, 35). Этот свет учения Христа Спасителя нашего, которым просвещен был до глубины души блаженный Старец, и которым освещал и других, приходящих к нему с верою и простотою сердечною, – этот свет и жизнь, слова и дела его передать не так легко, как сообщить огонь одного светильника другому. Нелицемерное его благочестие, мужество душевное и радость духовная, детская простота, его терпение и великодушие, известны всем; но как передать их, когда не сам имеешь? Или нам остается только оплакивать нашего духовнаго отца? По истине, где теперь живое слово, столь действовавшее на нас малодушных и колебленных? кто просветит тьму наших помышлений? кто обрадует единымь взором? кто исцелит единым благословением? кто научит немногими словами? Слово его заставляло повиноваться и веровать неверующаго; оно одушевляло безнадежнаго, и могло сделать духовным человека плотскаго; оно было смиренно и заключало в себе не высокое, но деятельное поучение Старца, опытное и кроткое. В сем познают яко мои ученицы есте, аще любовь будете иметь между собою, – повторял о. Леонид прощальныя слова Христовы, – и это было его любимое слово к ближним его ученикам.

Жизнь о. Леонида была сокрытою от многих, и по многим важным причинам, – как справедливо заметил один муж, более меня опытный, – но я пишу не жизнь его, а токмо делаю посильное вступление к ней, подкрепляя себя словами Апостола Павла: Поминайте наставники ваша.

Действительно, внутренняя жизнь Старца была сокровенною; обстоятельства наших времен, молва человеческая, тайная зависть, и наконец открытое преследование и стеснение принуждали его к тому буйству Христа ради, которое превышало мудрость человеческую; может быть и сам Господь умудрил его ступить на этот путь, на котором он должен был окончить жизнь свою. Сим путем он достиг всего: отклонил славу, опасную и для великих подвижников, испытывал приходящих, и отклонял праздное любопытство, подавал скорую помощь истинно нуждающимся.

Действуя таким образом, о. Леонид покрывал мудрыя свои постановления простотою слова и часто растворял их шутливостию, повидимому неуместною, но весьма оправдываемою самым делом, потому что чрез это он удобно и посреди собрания прилагал духовныя врачевства к тайным душевным ранам различно страждущих; а сверх того доставлял свободный доступ к себе всем.

В самой речи Старца и разговоре его была какая-то резкая особенность, одному ему только свойственная: совокупляя духовную силу слов писания и учений Отеческих с краткословным, но выразительным Русским народным наречием, он попеременно растворял одно другим, где находил это полезным; понижая и возвышая тон, иногда же, по мере надобности, изменяя и самый голос, он сообщал слову своему особенную силу, так что оно падало прямо на сердце, производя в каждом приличное действие: одного утешая в скорби, другаго возбуждая от греховнаго оцепенения, иного разрешая от уз отчаяния.

В последние годы (1836–1841) келлия его с ранняго утра и до поздней ночи была наполнена приходившими целиться от душевных и телесных болезней; и Старец по слову Господню: грядущаго по мне не изжену вон; туне приясте, туне дадите, принимал всех без различия, особенно же был расположен к принятию простаго народа; ибо нужды бедных требовали неотложной помощи, а скорби смертельныя скораго утешения. Некоторые от болезни сердца едва могли сказать слово и только стонами выражали ее; другие, одержимые бесом, были влачимы в келлию о. Леонида сострадательными родными или ближними; иные несли детей для принятия у него благословения. Многие жили в гостиннице по неделям, ожидая лицезрения Старца; всем надобно было помочь, всех целить и притом сохранить все свои отношения: к Духовной власти, к монастырю, к о. Игумену.

Все это превышало обыкновенныя силы человеческия, но и вера о. Леонида на помощь Божию была превыше естественной. Он оставил все мелкия предосторожности, полагаясь на Господа своего Иисуса Христа и св. Ангела хранителя человека. Их незримому водительству вверил он вхождение и исхождение своих посетителей и, яко скала посреде обуревающихть ее волн, оставался безопасным.

Неужели позабывал он, что и праведнику нужны – молитва, отдохновение, собрание мыслей, уготовление к подвигу?

Душу свою неужели оставлял гладною, ибо она томится и слабеет в многолюдстве, и только может воскрыляться в безмолвии?

Нет, великое зрелище человеческих страстей и бедствий, которых он был ежечасным слушателем, и в которых принимал искреннее христианское участие, извлекало у него глубокие вздохи, слезы и подвигало всю внутренность его. И тогда, обращенный ко Господу вздох, или взор к Иконе Божией Матери, пред Которой теплилась неугасимая лампада, сии простые знаки сердечнаго чувства, заменяли ему устную молитву.

В минуты отдохновения, он плел шнурки, тихо нашептывая молитву Иисусову.

Господь привел меня к о. Леониду в то время, когда он уже оканчивал земное поприще свое и оставалось ему прожить три последние, трудные свои года. Старец подобился тогда дереву, покрытому многими плодами, к которому все простирали и взоры и руки, так что трудно было продраться сквозь толпу, чтобы увидеть его. „Но, – говорил он, – сам Бог поможет пройти ко мне тем, которым это полезно!»

Келья его представляла картину, достойную кисти художника. Старец, в белой одежде, в краткой мантии, был виден изъ-за круга учеников своих, которые стояли пред ним на коленахъ, и юношеския лица их были одушевлены разными выражениями чувств: иной приносил покаяние в таком грехе, о котором и не помыслил бы непроходивший послушания; другой со слезами и страхом признавался в неумышленном оскорблении брата; на одном лице горел стыд, что не может одолеть помыслов, от которых желаль бы идти на конец света; на другом выражалась хладнокровная улыбка неверия ко всему видимому: он пришел на ряду с другими явиться только к Старцу и уйти неисцеленным; но и он, страшась проницательнаго его взгляда и обличительнаго слова, потуплял очи и смягчал голос, какъ-бы желая смягчить своего судию ложным смирением. Здесь видно было истинное послушание, готовое лобызать ноги Старца; там немощный, отринутый всем миром, болезненный юноша не отходил от колен о. Леонида, как от доилицы ея питомец. Между прочими видна была седая голова воина, служившаго некогда в отечественной брани, и теперь ополчившагося, под начальством такого искуснаго вождя, против врагов невидимых. Здесь белелись и власы Старца, который, признавая свое неискусство в монашестве, начинал азбуку духовную, когда мир признавал его наставником. Такимъ-то разнообразным обществом был окружень великий Старец и вождь духовный.

В углу этой чудной келлии стаивал и аз грешный, замечая эти зрелища, столь же поучительныя, как и все события, напоминавшия лучшее время Христианства. „Собрание смиренных – яко собрание Серафимов» – сказал св. Исаак Сирин. Вечером собранные на правило, на чтение вечерних молитв, и двух глав Апостола и одной Евангелия, – составляли какъ-бы единое семейство. Пришедшие с летних работ сидели на полу и отдыхали, приемля пищу духовную, едва только подкрепивши себя вещественною. Чтец должен был читать не протяжно и без ложной чувствительности, не тщеславясь голосом; при чем Старец останавливал его своими замечаниями. Охотники до чтения должны были признаваться при всех, что желают читать; чрез что научались сознанию своей немощи. Евангелие читывал сам Старец высоким голосом, по Молдавскому способу, который по преданию заимствован из великой лавры св. Паисия.

Это чтение было одно свободное время о. Леонида, остальное, за исключением краткаго отдыха, и то не в положенные часы дня, а когда случалось, он был на службе своих ближних.

Приходящих к нему и страждущих, не всегда понятными болезнями, он помазывал маслом от лампады, непрестанно горевшей пред Иконою Божией Матери, когорая была благословение Схимонаха Феодора и находилась с ним в Молдавии.

За это простое, Христианское действие Старец терпел великое нарекание от соблазняющихся. Самые приверженные и старейшие из учеников просили его оставить такой способ исцеления, но убедить его никак не могли. Конечно, силу этого помазания знал лучше всех о. Леонид, когда употреблял оное до самой смертной своей болезни. Оно способствовало ему в скором исполнении дела, определеннаго ему для служения человечеству.

Не всех стекавшихся к нему за советами и для исповедагия своих таин о. Леонид мог отпустить с напутствием Евангельскаго, Апостольскаго слова, или изречения святых Отцев; не всех мог утешить и убедить: но всем мог преподать благодатное от иконы Божией Матери помазание и над многими страждущими от нечистых духов мог одновременно прочесть заклинательную молитву. Это всего чаще исполнял неутомимый Старец. Если скажут: „да это не трудно: и всякий может помазать елеем и прочесть заклинание?» Таковому смелому вызову я предлагаю пример сынов Иудея Скевы, которые начали, по примеру св. Апостола Павла, изгонять духов именем Иисуса Христа. „Иисуса я знаю, – отвечал бес, – и Павла также, да вы кто таковы?»

Следственно, кроме силы имени Христова и помазания, нужна еще и благодать, присутствующая ученикам Господа нашего Иисуса Христа. Яко дар, она дается им или по званию, или за их веру, подвиги и страдания, а наипаче за смирение, которое даров Божиих не приписывает себе, а воздает Божие Богови, и о всех, и за вся благодарит непрестанно Подателя благих. Кому известно, когда и в какой степени получил благое дарование исцелений покойный Старец, и утгверждено ли оно было за ним как за св. Космою и Дамианом и другими целителями?

Это тайна; но действия сего дара были нередко видимы. Я скажу еще об одном особенном свойстве, которое имел сей раб Иисуса Христа: в его присутствии многие ощущали внутренний мирь, успокоение сердечное и радость. Те помыслы, которые казались страшными, неодолимыми и непрестанно тревожили, исчезали при нем, как будто их никогда не было26. Это всего лучше известно монашествующим, страдавшим сими духовными болезнями, мало известными миру. Они опять появлялись, когда, предоставленный своему произволу, послушник ленился приходить к о. Леониду.

О. Леонид для многих был живая книга. Учил делом, – что более всего действует на наши чувства и нас убеждает. Учил и словом как понимать слово Евангельское, как приводить его в исполнение, и как врачевать им наши немощи.

Под руководством о. Леонида подвизались весьма многие; при нем в Оптину пустынь стекалось множество разных монахов. Здесь, как цветок пустынный, скоро распустился, и внезапно изсох, созженный огнем искушения, бедный Павель Тамбовцев, брат, одаренный живым воображением; его келейныя записки, известныя под заглавием: „Вопросы ученика и ответы Старца», – лучше моего очерка изображают о. Леонида.

Прошло четыре года, как мы лишились о. Леонида; он почил в мире от трудов своих, но вер-но слово Писания, что имя мужа благочестиваго переживает роды и слава его не потребится; премудрость его поведят людие и похвалу исповесть Церковь (Сир. 44, 13–14). Память сего мужа неизгладимо напечатлена: на сердцах многих в хижинах простолюдиновъ, равно как и в домах благочестивых граждан и помещиков, нередко людие поведят его духовную премудрость. На могиле о. Леонида, приосененной чугунным памятником, который (как гласит одна из надписей) воздвигли „усердие и любовь к нему», часто слышится вечная память, возглашаемая от служителя церкви, по усердию же и любви многочисленных почитателей и духовных чад Старца. Сам Высокопреосвященный Филарет, Митрополит Киевский и Галицкий, во время последняго носещения Оптиной пустыни, в 1842 году, почтил память его литиею на могиле. Учениками о. Леонида наделены, – и под управлением их процветают несколько обителей и, нет сомнения, что кто-нибудь из них своевременно подарит нась полным жизнеописанием сего мужа и тем дополнит духовную скудость нашего сказания, Вышеупомянутыя келейныя записки одного из учеников о. Леонида, под заглавиеме: „Вопросы ученика и ответы Старца» были уже напечатаны в журнале Маяк (за 1845 год, XXИИ) с небольшим предисловием инока, доставившаго их издателю. Они могут служить образцом духовной мудрости достоблаженнаго Старца и полезны каждому христианину, пекущемуся о своем спасении, а потому я и решился присовокупить их к моему очерку.

Представляемые при сем вопросы ученика и ответы Старца суть келейныя записки одного из учеников о. Леонида, Павла (Петровича Тамбовцева). Он был урожденец Курской губернии, города Белгорода, сын богатаго купца. Воспитание получил весьма недостаточное, по своим природным способностям, но образовал сам себя прилежным чтением Свящ. Писания, Отеческих книг, а более всего советами и Старческими увещаниями о. Леонида, занимаясь при нем перепискою книг св. Отцев, и временно, по диктовке Старца, пиша ответы ко многочисленным его духовным детям. На все свои недоумения испрашивал он разрешения у Старца, и о. Леонид отвечал на них с ясностию и опытностию, отличавшими его пред всеми; а сия опытность была плод безчисленных скорбей им претерпенных, наблюдательности, чрезвычайной памяти, сохранявшей все читанное и слышанное. Приходящих к не изгонял он, по словеси Христову; а ученикам своим объяснял сокровенныя тайны премудрости Божией. Павел Тамбовцев был одинь из пламенных и ревностных воспитанников его, ловивший капли благодати от уст Старца, сохранявший их в горячем своем сердце, и передававший их своим языком несколько восторженно; но иначе объясняться он и не мог, по восторженному настроению своего ума.

Кратка была жизнь этого юноши, которую окончил он на 26 году (4– Августа 1835 г.), если не в победе над всеми страстями, по крайней мере в борьбе с ними, низложенный на смертный одр величайшим для него бедствием. Отец его, котораго он уважал чрезмерно, сделался самоубийцею. Для верующих христиан, что могло быть страшнее мысли, что погибла навсегда душа ближайшая к нему? Это помышление, повсюду преследуя юнаго страдальца, была выше его сил: как верование в предания Св. Церкви, что самоубийца лишен молитв ея, оно было не мечтание разгоряченнаго или слабаго ума, не ложное представление или болезнь души, но законная, святая печаль, великий крест, под бременем котораго пал верный исполнитель заповеди: чти Отца твоего. Погибшая честь его родителя – для мира, и душа его лишенная царствия Небеснаго – требовали жертвы; – жертвою был добрый почтительный сын.

Сначала впал он в меланхолию от борения духа, потом огонь душевный воспламенил внутренность, и горячка прервала дни его. Кроме предлагаемаго сна, (см. ниже) который был предвестием его страданий, замечательно еще его видение. В скиту Оптиной пустыни, по чиноположению, денно и нощно отправляется чтение псалтири в поминовение усопших и о здравии благотворителей. Павел читал в церкви полунощную чреду, и когда начал поминать усопших и творить обычные поклоны, – видит собственное свое подобие в конце праваго клироса. Он долго смотрел на это явление; наконец решился подойти к клиросу, и лишь только дошел до него, – видение исчезло, – и его объял страх. Павел вышел из церкви, запер ее, пошел к Старцу и, разбудив его, передал ему виденное. О. Леонид успокоил его и послал дочитывать свой час.

Павел скончался во время Елеосвящения над ним в твердой памяти. Быстро смотрел он на верх и, обращая взоры по сторонам на воздухе, закрывал глаза, содрогался, и опять смотрел со вниманием на предмет, котораго никто не видел; только всем заметно было, что он видит врагов своей души, которые возмущали ее в страшный час его исхода. Потом смежил очи, перекрестился, вздохнул, и жизнь его угасла. В сей день он исповедывался и приобщился св. Таин.

Вечная вам память, достоблаженный Старец и послушный ученик!