Основание монастыря

«Мнози монастыри от Царь и от Бояр поставлени».

(Пр. Нестор)

Основание Перемышльского Троицкого Лютикова монастыря местное предание приписывает Князьям Воротынским⁷. Так, один из Настоятелей этого монастыря Архимандрит Геннадий, на запрос о времени и причине основания вверенной ему обители, в донесении своём в Крутицкую Консисторию от 4 мая 1781 года, между прочим объяснял, следующее: «В 1764 году января дня, в бытность мою в Москве у Генерала и Кавалера Якова Лукича Хитрово, по причине, что он был того монастыря вкладчик, между прочими разговорами объявлял мне_, что де оный Лютиков монастырь начало свое возымел построением Воротынскими князьями, по их самовластию, гораздо за долгое время до Литовского разорения, а Лютиков де называется, по прозванию Строителя, от оных князей приставленного к строению, который прозывался Лютик». Это сведение было повторено потом и в Истории Иерархии⁸».

Письменное же подтверждение сему преданию нашли мы в надписях на одной из рукописных книг монастырской библиотеки. Это церковный устав XVI столетия. В этом уставе в «последовании церковного собрания вселетнего» под 17 числом октября внизу приписано: «В сей день приговорил Архимандрит Авраамий с братией творить память по Воротынским князьям, которые давали по своих душах села и деревни к Живоначальной Троицы в дом.»

Другая надпись на полях той же рукописи, показывая время пожертвования её в монастырь, служит вместе с тем и первым письменным о нем известием: «7067/1559 июня в 17 день дал сию книгу в дом Живоначальной Троицы Лютикова монастыря на новое, Ногай Иоаннов сын Медведев при Игумене Венедикте». Выражение на новое, по нашему мнению, однозначное со словом на новоселье, и позволяет догадываться, что этот вклад сделан в обитель вскоре после её построения. Догадка эта оправдывается иною надписью на полях той же рукописи, где упоминаются три первых Настоятеля сего монастыря Игуменского сана: Пафнутий, Венедикт и Вениамин (без означения лет).

Из них Венедикт, как мы видели выше, упоминается под 1559 годом, до него же был всего один Настоятель, который притом мог управлять обителью короткое время; следовательно, основание монастыря не восходит ранее половины XVI столетия, а по сему догадка наша о значении в приведенной выше надписи выражения „на новое« имеет достаточные основания⁹.

Наконец одна из надписей на полях того же церковного устава даёт там намёк и на то, кто именно из князей Воротынских был основателем Троицкой обители; под 27 числом сентября замечено: «в сий день память творити на преставление по князи по Владимири по Ивановичи по Воротынском; корм большой и питие братии с выносом из трапезы, а милостыни из казны рубль на братию; а дано по нем на ту память в дом Живоначальной Троице село Ладыгино, да деревня Ноздринская.

Для обследования же обстоятельств, при которых вероятнее могла возникнуть описываемая нами обитель, бросим беглый взгляд на историю соседственных Троицкой обители городов: Перемышля и Воротынска (от основания их до начала XVI столетия).

Оба эти города принадлежали к числу городов древней области Вятичей, которая в XII веке составляла особый удел в потомстве Святослава, сына Ярослава I.

Воротынск по летописям упоминается в первый раз в 1115 году, по тому поводу, что в этом году Святослав Ольгович князь Черниговский поменялся несколькими городами с племянником своим Святославом Всеволодовичем; в числе этих городов значится и Воротынск.

Перемышль, хотя и упоминается гораздо позже, но, по мнению Татищева¹⁰, он был построен в XII веке (около 1152 года) Великим князем Юрием (Георгием) Владимировичем Долгоруким и получил свое название в честь Перемышля – Галицкого, ибо сей князь, скорбя о лишении Киевского престола, (занятого тогда племянником его Изяславом), не только новопостроенные города своего восточного суздальского удела украшал именами далекой полуденной родины, но и самим рекам любил давать название южных.

Однако впоследствии Перемышль, как основанный в земле Вятичей, составлявшей коренной удел потомков мученика веры Михаила, князя черниговского, перешёл в их владение; по крайней мере известно, что в XIV столетии он уже имел своих удельных князей из рода Св. Михаила¹¹.

С усилением Москвы и Перемышль подпал, наравне с другими городами, верховному её владычеству. Иоанн Данилович Калита, Великий князь Московский, отправляясь к Хану Узбеку «и не зная, что Всевышний готовит ему в Орде», душевной грамотой (1332 года) распределил принадлежащие ему города между своими детьми; в числе их видим и Перемышль, который был тогда назначен им сыну своему Андрею; стало быть он в то время уже принадлежал Московскому Княжению, хотя, вероятно, и продолжал иметь своих удельных князей. От князя Андрея он перешёл во владение сыну его Владимиру Андреевичу, доблестному сподвижнику Великого князя Дмитрия Иоанновича Донского в день Мамаева побоища.

Но в конце XIV столетия Перемышль и Воротынск, вместе с другими украинными городами, вынуждены были один за другим покоряться Литовским князьям Ольгерду и преемнику его Витовту.

Последнему принадлежали нынешние уезды: Медынский, Мосальский, Мещовский, Жиздринский, Козельский, Перемышльский и Лихвинский. Города – Воротынск в 11-ти верстах от Калуги и Любутск в 16-ти, находились в его власти, а Боровск и Калуга были на границе с его владениями¹².

По миру 1408 года река Угра была назначена границей Московских и Литовских владений; города Козельск, Перемышль и Любутск возвратились к Москве, а Воротынск и другие остались за Литвой. Приобретенные от Литвы города Перемышль, Любутск и Козельск, Великий князь Василий Дмитриевич отдал, как было и при отце его, в удел дяде своему Владимиру Андреевичу Храброму, князю Боровскому, отец которого князь Андрей, как мы видели, владел Перемышлем. Владимир Андреевич умер в 1410 году. В духовном завещании своем он отказал Перемышль своему сыну Андрею¹³.

Мирный договор 1408 года между Московским и Литовским княжениями сохранялся лишь до смерти Витовта, деда и опекуна Великого князя Московского Василия II Васильевича. Смерть Витовта, уничтожив связь притворного дружества между властителями двух половин Руси (восточной и западной), возобновила их споры о владениях, которые по обыкновению обнаружились разорением и завладением украинных городов. С начатием войны при Казимире, то есть с 1445 года и до самого конца этого столетия, все вышеупомянутые украинные города переходили из рук в руки, пока не утвердились окончательно за Московским Великим князем.

Между удельными князьями Русской Украины того времени особенно усилились Князья Воротынские, родоначальник которых Князь Одоевский и Воротынский Федор Юрьевич, будучи присяжником Литовского князя Казимира, получил в 1447 году от своего Государя, сверх своего удела г. Воротынска, «во Наместничество держати», завоеванный от Москвы г. Козельск и дана ему присяжная запись, «тот город держати на Господара своего на Короля к великому княжеству Литовскому; а не подати того первореченного города Козельска никому, только Господару своему Королю Польскому и Великому Князю Литовскому»¹⁴. Федор Юрьевич имел трёх сыновей: Михаила, Димитрия и Симеона.

Однако князья Воротынские, хотя и были присяжниками Великих князей Литовских, но, исповедуя Православную веру, навлекали через то на себя и своих поданных подозрения и гонения со стороны иноверных Литовских Великих Князей (католиков), тем чаще и сильнее, чем крепче стягивался Государственный союз Литвы с Польшею. Князья Воротынские, подобно прочим Православным Князьям Литовской украйны, говорю, не могли забыть, что за рубежом их, к тому же еще и спорных владений, находится не чужая им земля, а одна и та же Святая Русь. А потому мало помалу они добровольно начали переходить в подданство единоверных им Государей Московских, что нисколько не уменьшало чести этих Князей в глазах западной Руси, ибо коренной союз двух половин России, несмотря на насильственное соединение Литвы с Польшею, не разрывался. Литва все еще считала себя Русской Землей и была ею в действительности, ибо вся она говорила и писала по-русски, судилась по Русским законам. Вильна была столицей православия; в монастырях и церквах её славили Бога «едиными усты и сердцем» с Москвой, Новгородом и Киевом.

Первым из Воротынских князей перешёл на сторону Москвы со своим владением старший сын вышеупомянутого князя Федора Юрьевича, в 1484 году, Михаил Федорович. В 1493 году и меньшие братья его Димитрий и Симеон Федоровичи, с племянником своим Иваном Михайловичем Князем Перемышльским (сыном старшего брата, тогда уже умершего), сделались присяжниками Великого Князя Московского, вступив в его подданство со своими отчинами. А в следующем 1494 году в феврале месяце тогдашний Московский Великий Князь Иоанн III заключил с Великим Князем Литовским Александром мирный договор, по которому Литовские Князья отказались на вечные времена от притязания на 15 спорных городов (в том числе от Воротынска и Перемышля). В договорной грамоте (подтверждённой Сигизмундом в 1508 году) между прочим сказано: «А князья Новосильские и Одоевские, и Воротынские, и Перемышльские, и Белевские все твои Великого Князя Иванова, и твоих детей и с своими отчинами к вашему Великому Княжеству¹⁵.

Добровольное подданство этих удельных князей Великому Князю Московскому имело ближайшим следствием утверждение за ними их уделов (отчин), под условием верховной зависимости их от Великокняжеской власти. Даже в завещании Иоанна IV Васильевича, писанном около 1572 года, еще сказано было, что «Князь Михайло Воротынский ведает треть Воротынска, как было исстари, а сын Грозного в то у него не вступается».

Князья Димитрий и Симеон Воротынские умерли бездетными; наследником их остался племянник Иван Михайлович (он выехал с сыном и внуком) Перемышльской, который с тех пор снова принял родовой титул князя Воротынского, хотя и продолжал владеть своим наследственным уделом, г. Перемышлем. Служа верно Великому Князю, он отличался храбростью в войнах против Литвы и Татар. Так в 1500 году, когда «Ордынские Татары» вместе с Азовскими казаками внезапно явились под Козельском и взяли Козельское сельцо Олешно, Князь Иван Перемышльский, да Князья Одоевские, да дети Окольничего Петра Плещеева спешно собрали войско, настигнули отступавших козаков и отбили свой плен¹⁶. В сражении с Литовцами при реке Ведроше, Иван Михайлович Перемышльский начальствовал отрядом Татар и за оказанные в этом деле услуги получил почетное титло: Государева Слуги. В 1502 году он наименован воеводой Стародубским, а в 1521 году находился с Московскими полками в Тарусе, чтоб удержать приближавшихся Крымцев; но по оплошности главных вождей князя Бельского и князя Андрея Ивановича, младшего брата Государева, Хан Магмет-Гирей перешёл Оку близ Коломны, разбил наголову неустроенное Русское войско и едва не овладел Москвой. Бельский сумел сложить всю вину на брата Государева князя Андрея Ивановича и Воротынского; первый был пощажен и вся вина обрушилась на одного князя Ивана Михайловича; его обвинили в том, что будто бы он, оскорбясь надменностью Бельского, из личной неприязни не содействовал ему и допустил Хана одолеть Русское войско. Князя Ивана лишили отчин и почётных званий, содержали в заключении и освободили лишь тогда, когда он в феврале 1525 года дал, клятвенную грамоту, за ручательством Московского Духовенства, заслужить вину свою и не иметь никакого сношения с Литвой; хотя его простили, но он должен был оставаться безвыездно в Москве. В правление же Великой Княгини Елены Васильевны, когда Князь Бельский и Окольничий Ляцкий перешли к Польскому Королю Сигизмунду, и Князь Иван Михайлович был заподозрен в измене, схвачен в Коломне, окован цепями и, как единомышленник беглецов, без улик и суда, вместе с своими сыновьями, тогда еще юношами, был сослан на Белоозеро в Кириллов монастырь, где он пробыл довольное время и скончался. Заключенные с ним его сыновья: Владимир († 1555), знаменитый Михаил († 1584) и Александр († 1564) получили свободу уже по смерти отца своего, но в каком именно году неизвестно. Они верою и правдой служили Иоанну ІV и продолжали владеть своими отчинами, украшая их по тогдашнему обыкновению церквами и монастырями, ибо и сами были украшены христианскими добродетелями, не менее чем и военными доблестями, коими особенно прославился герой Казанского похода Князь Михаил.

Основание Троицкого Лютикова монастыря, приписываемое по преданию князьям Воротынским, из трёх братьев всего вероятнее отнести к Князю Владимиру Ивановичу, ибо известно, что именно он снабдил эту обитель селами и деревнями, брат же его Александр Иванович был, как известно, ктитором другого монастыря Перемышльской области Шаровкина Успенского, упраздненного (по случаю пожара) в 1176 году, ныне село Ильинское на правом берегу реки Жиздры, недалеко от впадения её в Оку на большой дороге из Литвина в Калугу.