I. Происхождение и древность антиминсов

Святая евхаристия в Православной церкви совершается в храме, который освящен Архиереем или в котором находится освященный, полученный от Архиерея, антиминс¹.

Антиминс имеет значение самого престола, и в служении, в известных случаях, заменяет его. Например, когда во время божественной литургии загорится церковь, или от бури, или от других причин начнет падать; тогда иерей сохранно с антиминсом да возьмёт Святая, и да изыдет из церкви, и на ином месте честном, на том же антиминсе да совершит божественную службу, начен от места, его же исходя преста (Служебн. Извест. Учительн. о случаях недостатотства служащего священника).

Антиминс, по общепринятому переводу на русский язык, означает «вместо-престолие». Ученые же неодинаково производят это слово. Одни полагают, что антиминс происходит от греческих слов ἀντί и μίνσα, находя последнее в варварском греческом языке. По мнению других слово антиминс составлено из греческого слова ἀντί и латинского mensa. Первого мнения держится Иоанн, Епископ Китрский, писатель XII-го века. Он в ответах к Константину Кабасилле, Архиепископу Диррахии, говорил, что название антиминс производится от слова μίνσου, которое при переводе с греческого языка означает κανοῦν корзинку, сплетенную из камыша, а с итальянского языка – кушанье, приготовленное поварами. Посему скатерти, распростёртые на столах и служащие к украшению столов, называются минсалияни (μινσὰλια). (Iuris graeco-romani Leunclavii. Francofurti 1596, p. 330, ch. Thesavrus Sviceri – ἀντιμίνσιον).

Действительно, слово μινσάλιον (mensae, mappa) употреблялось в смысле скатерти. В этом значении встречаем его у Георгия Кодина, когда он говорит о совершении чина панагии (De officiis magnae ecclesiae. Paris 1648, р. 93 и 224). Но нельзя согласиться с тем, чтобы название антиминса происходило от скатерти (μινσάλιον). Не дозволяет принять такое словопроизводство назначение антиминса – быть при совершении евхаристии престолом и изображать собою трапезу, на которой Господь преподал таинство причащения. В том случае было бы можно производить слово антиминс от скатерти, если бы известно было об употреблении скатерти на трапезе Господней на тайной вечери, и с другой стороны, если бы антиминс не имел иного значении, кроме того, чтобы изображать собою скатерть. Но в Евангелии, при повествовании о тайной вечере, ничего не сказано об украшениях трапезы, о покрытии стола скатертью. Можно полагать, что стол на тайной вечере был обычный того времени. О столах времен пребывания Богочеловека на земле известно, что они возвышались от земли², что около них Евреи иногда сидели (Притч. Солом. XXI: 1), иногда возлежали³ (Амоса VI: 4, 7, Товита II: 1; Иезек. XXIII: 41), что бывшие на тайной вечере возлежали за столом⁴ (Иоан. XXIII: 21). Но нельзя доказать, чтобы на тайной вечери на столе была скатерть. По исследованиям ученых, Евреи не употребляли ни скатертей, ни салфеток. Они не могли позаимствовать обычая употреблять скатерти ни у Греков, ни у Римлян, ибо и тем были неизвестны скатерти. Они полагали кушанье на блюда или на голый стол. У Гомера губки служат к тому,чтобы стирать со стола. (Bible de Vence ed. 4,1821, т. ХII, раg. 58). Равным образом, нельзя утверждать об употреблении древними Евреями скатерти на столах, на основании нынешних обычаев восточных народов, основываясь на том, что нынешние путешественники видели у восточных народов скатерти: ибо, не говоря о том, что, при всей неизменяемости обычаев у диких народов, могло в продолжение XVIII веков многое у них измениться, – не все путешественники говорят о виденных ими скатертях⁵. При том, видели скатерти не на столе, а под столом, на ковре. Когда же не доказано, чтобы скатерть была в употреблении у древних Евреев, и покрывала бы стол тайной вечери; тогда и антиминс, изображающий трапезу Господню, следует производить не от скатерти. Более разумно полагают, что слово антиминс происходит от греческого слова ἀντί и латинского mensa – стол. Такое словопроизводство у Гоара (Ευχολόγιον ed. 1647, р. 653). По исследованиям ученых филологов, сочетание греческого слова ἀντί с латинскими словами не есть редкость. Слово греческое ἀντί употребляется у латинян в сложных словах, и тогда оно означает рrо, петре, viсе, Iосо (Lexicon philologicum Mathiae Martini ed. 1711, т.1, anti, pag. 40). Хотя слово ἀντί у греков означает противоположность, но впрочем, так, что оно противоположное сравнивает, и нередко ἀντί употребляют для выражения сходства. Так ἀντίθεος означает не того, кто против Бога, но того кто подобен Богу. Aντίστροφος выражает в риториках нс противоположное, а равное и подобное. На этом основании ἀντίτυπα бывают ἰσύτυπα. Когда Св. Василий Великий и другие евхаристию называют ἀντίτυπα тела и крови Господней; тогда они этим обозначают тоже, что и словом ἰσότυπα, – ἰσό – равно, одно и тоже с телом и кровию Христа (Leo Allatius. De consensione ecclesiae occidentalis atque orientalis l. III, с. XV, sect. 29). Точно так н антиминс, «вместо-престолие» – «вместо стола», есть тоже самое, что и престол; антиминс заменяет собою престол. По свидетельству Свиды, слово антиминс употреблялось у Римлян и означало у них стол, поставленный пред дикастериею (Joannis Meursi Glossarium graeco-barbarum. Lugduni Batavorum, 1614, pag 32 – также у Свицера Thesaurus – ἀντιμίνσιον). В Христианской церкви слово антиминс всегда, начиная с самого первого писателя церковного, который его употребил, означало «вместо престолие».

Антиминсы, как увидим далее, имеют в Христианской церкви происхождение раннее; но с самым названием его встречаемся только в конце ѴIII-го и в начале IХ-го века. Название антиминс находим у Феофана и Никифора Исповедников. Феофан Исповедник, писатель конца ѴIII-го и начала IХ-го века, умерший около 818 года, говорит об антиминсе в Хронографии, которую он составил от 285 до 813 года. В ней рассказывает, что в 762 году по Рождестве Христове, Римский Император Лев с обоими знатнейшими цезарями и с молодым Константином пришел в великую церковь и взошел, по обычаю, в царской одежде на амвон с своим сыном и Патриархом. Тогда положили граматы их на святую трапезу в виду всего народа. Император обратился к народу с такою речью: «Братия! я исполняю по вашему желанию, даю вам в Императора моего сына. Вот вы его принимаете от церкви и от руки Христа». На другой же день, в который была Пасха Господня, царь вышел с Патриархом в ипиодром (цирк), и когда был принесен антиминс (ἐνεχθέντος ἀντιμινσίου, plolatoque antiminso), Патриарх, при множестве народа, вознес молитвы. Тогда царь возложил корону на своего сына, и оба пошли в великую церковь с двумя цезарями (Theophanis Chronographia, ed Parisiis 1655, pag. 379). Иаков Гоар, в примечании на это место, говорит, что здесь под άντιμίνσιον разумеется переносный подвижный алтарь Греков (ibid. pag. 627).

У Никифора Исповедника, умершего в 815 году, есть два правила об антиминсах. В первом сказано: «Антиминсы беспрепятственно посылаются туда, где бывает в них надобность, и не ограничиваются тем или другим пределом страны, но посылаются и в чужую землю, как и св. миро. Называются же таким образом (т. е. антиминсами) потому, что они суть как бы изображения (ἀντιπρόσωπα), образы (ἀντίτυπα) тех многих столов, которые составляют св. Господню трапезу⁶. Собственно же полагаются на тех трапезах, коих освящение не освятило» (Juris graeco-romani Leunclavii Francofurti 1569, pag. 29)⁷. Другое правило Никифора Исповедана как бы служит продолжением первого; оно говорит о святыни антиминса: «Если по неведению, антиминс затрется, святыня не оставляет (его) и он (тем) не оскверняется⁸.

Не смотря на то, что название антиминса находим у писателей ѴIII-го или IХ-го столетия, происхождение самых антиминсов должно отнести к более раннему времени. В Христианском Чтении в статье «О значении и древности действий, совершаемых при освящении храмов» (1844 г. ч 2, стр. 84), сказано, что «по мнению Вальсамона, антиминсы ведут начало свое со времен Трульского собора, бывшего в 691-м году. Писатель XII-го века, Федор Вальсамон, в первый раз ясно упоминает об антиминсе⁹ и думает, что антиминсы ведут свое начало от времен Трульского собора, который постановил правилом, чтобы пресвитеры для совершения таинств в молитвенницах, находящихся внутри домов, получали позволение от Епископа » (стр. 84). Имея основание думать, что начало антиминсов было ранее IХ-го века, с тем вместе не можем согласиться со сказанным, ибо из слов Вальсамона, которые имеются в виду при изложении сказанного, не видно, чтобы он производил начало антиминсов от Трульского собора. Вальсамон, обясняя 31-ое правило Трульского собора¹⁰, говорит: «По этому правилу тот делает противозаконное собрание, кто без дозволения Епископа священнодействует и крестит в молитвенной храмине, которая внутри дома. И здесь отцы полагают, что священники, так поступающие, должны быть извергнуты. А по 59-му правилу, миряне, имеющие молитвенные домы, отлучаются. «К этому», продолжает Вальсамон, «читай 4-ю новеллу Императора Льва мудрого, в которой, после предисловия, содержится следующее: Постановляем, чтобы священники не только каждого собора, но и каждого дома имели власть священнодействовать и совершать таинства, если согласен на то владетель того дома. И в 15-м следующее: Прямо постановляем, как жертвоприношение, так и святое крещение совершать, по воле желающих, во всяком молитвенном доме благочестивых людей. Впрочем, если при сем тот, кому запрещено будет от местного Епископа совершать литургию или крестить, все это совершает; то он извергается, и ему тогда не помогут новеллы. Но известно, незапрещенный совершает это, кажется, по тайному позволению Епископа. Поэтому, как кажется, были придуманы антиминсы, и они во время совершения вопрестолия церкви совершаются местными Архиереями к тому, чтобы полагать их на святых трапезах молитвенных домов, и они служат не только к устроиванию святого жертвенника и так называемого стола святой трапезы, т. е. для вопрестолия, открытий и обновлений, но чтобы показать, что священнослужение бывает в молитвенном доме с позволения Епископа». (Саnones ss. apostolorum, conciliorum, ss. patrum epistolae canonicae et cet. commentarus Teodori Balsamoni explic. Lutetiae Parisiorum. 1620, pag. 392, 393). Из таких слов Вальсамона узнаем, что антиминсы существовали при Вальсамоне, в XII веке, что они имели двоякое назначение – заменяли собою освящение церкви самим Архиереем и служили свидетельством, что богослужение в церкви совершалось с дозволения Епископа. Но из слов Вальсамона не видно, чтобы он относил начало антиминсов ко времени Трульского собора и чтобы антиминсы были придуманы отцами этого собора. У Вальсамона сказано: по этому, как кажется, были придуманы антиминсы (Διὰ τοῦτο γὰρ ώσ ἐόιϰεν ἐπενοήϑησαν ϰαὶ τὰ ἀντιμίνσια), но не прибавлено, кем и когда были придуманы. В статье Христианского Чтения к упомянутым словам Вальсамона прибавляется, для обяснения, слово «πατέρες», которого нет у Вальсамона. Вот так там изложены слова Вальсамона: διὰ ϰαὶ ἐπενοήϑησαν (πατέρες) ώς ἔοιϰεν ϰαὶ ἀντιμίνσια. Слово πατέρες можно прибавлять и не прибавлять к изложению Вальсамона, и смысл не теряется. Не можем доказать того, что прибавке этой следует быть, ни того, что быть ей не следует. По нашему мнению, вышеприведенное место Вальсамона об антиминсах может служить указанием на древнее происхождение их не тем, что отцы Трульского собора постановили совершать в молитвенных храминах священнодействия с позволения Епископа и для этого будто бы придумали антиминсы, а тем, что Вальсамон говорит о назначении антиминсов в церкви, которое, некоторым образом, служит указанием древнего их происхождения. По мнению Вальсамона, антиминсы придуманы к тому, чтобы показывать, что священнодействие совершается с дозволения Епископа. Это побуждение к происхождению, к придуманью антиминсов таково, что могло относиться не только ко времени Трульского собора, но и к более раннему. Правила, предписывающие совершать богослужение во храмах не иначе, как с дозволения Епископа, являются не в первый раз во время Трульского собора. Они были далеко ранее его. Того требовали и 31-е Апостольское правило¹¹ и 5-е правило Антиохийского собора¹² (341 г.). А потому антиминсы могли быть придуманы на этом основании ранее Трульского собора. Но, положим, что до введения антиминсов, как свидетельства о дозволении Епископа к совершению богослужения во храме, существовал какой-либо другой способ к тому, например свидетельство лиц, знавших верно о получении такого дозволения, нравственные качества священнослужителей, какие-либо хартии в роде благословенных грамот и т. п.; положим, таким образом, что в этом отношении могли обходиться и без антиминсов; другое же назначение антиминсов, указанное Вальсамоном, что они «служат к устроиванию святого жертвенника и так называемого стола св. трапезы» – иначе сказать – что они заменяют собою освящение церкви самим Архиереем, – это назначение антиминсов само указывает на более раннюю потребность их и на более древнее их происхождение, нежели времена Трульского собора. Вот как тот же Вальсамон в другом месте говорит об этом назначении антиминса, объясняя 7-е правило VII-го Вселенского собора, и при этом не давая и намека, что они ведут начало с Трульского собора: «был церковный обычай освящать Божии храмы чрез св. мученические мощи. Хулители же христиан, то есть враги и сожигатели икон, которые, по своей ереси и по умоисступлению против православных, называют идолопоклонниками почитателей святых и достойных уважения икон, освящают храмы для служения без святых мощей. И так, говорят отцы собора, определяем, чтобы храмы, освященные без мощей, освятились мощами.... Но кто нибудь спросит: каким образом ныне освящаются алтари без положения мощей, и почему они освящаются не Епископами, а одними Иереями, и услышат, что антиминсы, совершенные Архиереями, во время освящения храма, переданные молитвенным домам, служат вместо освящения (ϰαϑιερώσεωσ), то есть вопрестолия (ἐνϑρονίσμου), и обновлений (ἐνϰαινίων) и открытий (ἀνοίξίων); поэтому называются антиминсами, иначе изображением (ἀντιπρόσωπα), образом (ἀντίτυπα)¹³ многих такого рода столов (μίνσων) которые составляют святую Господню трапезу»¹⁴. Антиминс, будучи «вместопрестолием», имея одинаковую важность и значение с престолом алтаря, по своему происхождению, по древности относится к тем препонам, когда была надобность в таких вместопрестолиях, заменявших собою освященные престолы. Надобность эта могла быть ранее Трульского собора. К этому приводят следующие соображения. С времен апостольских литургия не иначе совершалась, как в церкви Божией, которая отличалась от домов и требовала особого почтения. Апостол Павел, исправляя неустройства Коринеян при вкушении ими тела и крови Христовой, внушал им иметь уважение к церкви Божией. Он писал им: разве у вас нет домов на то, чтобы есть и пить? Или пренебрегаете церковь Божию¹⁵ (1Кор. 11:22). Благоговейное почтение христиан к их храму и к совершаемому в них священнодействию евхаристии служило, с первых веков христианства, и побуждением к освящению храмов. Хотя мы не имеем от времен апостольских и от первых трех веков свидетельств об освящении церквей молитвословиями и священнодействиями; но нет причины полагать, чтобы христиане первенствующей церкви не подражали иудеям, коих скиния, а потом первый и второй иерусалимские храмы были освящены с особою торжественностию. От IV-го же века имеем несомненные свидетельства, что узаконено было совершать литургию только в освященном храме. Сказанное в 58-м правиле Лаодикийского собора, «не подобает Епископом или пресвитером совершать приношение в домах», относится к запрещению совершать литургию в простых, не освященных домах, которые потому не могли называться домами Божиими¹⁶. (Лаодик. соб. пр. 6, 28).

Обычай совершать богослужение в освященном храме был в такой силе у христиан, что когда св. Афанасий Великий, в день Пасхи, уступив требованию народа, совершил богослужение в большой неосвященной церкви; тогда на него последовал донос, как на совершившего противозаконный поступок. Святитель не оправдывал себя тем, что он поступил, не нарушая правил, а говорил, что он совершил по необходимости. В апологии к императору Констанцию он писал, что собралось весьма много народа, а церквей было мало, и они были тесны, и народ поднял шум, требуя, чтобы со6раться (для богослужения) в большой (неосвященной) церкви. Как я ни настаивал, ни убеждал народ, чтобы от этого удержаться, меня и слушать не хотели. Народ готов был выйти из города и сделать собрание под открытым небом, желая лучше понести трудность путешествия, чем проводить праздник с прискорбием.» (Oper. Athan. t. I, p. 303. Edit. Paris. 1698 an.). Из этого видно, что освящение церквей не было новостью в IV веке. По словам св. Амвросия Медиоланского, оно вело начало от весьма древнего и всюду принятого обычая (Ex antiquissima et ubique recepta consuetudine. Epist. XII ad Marcellin). Водружать же алтари и на них священнодействовать запрещалось древними церковными правилами пресвитерам без благословения Епископов (Апост. прав. 31. Антиох. Соб. прав. 5. Коринф. Соб. прав. 10). Подобно тому и освящение храмов, особенно престолов, сокровищниц небесной благодати, мест селения силы и славы Божией, совершалось чрез благословение и священнодействия самих священноначальников – чрез Епископов. К освящению храмов собирался даже собор Епископов. Историк Евсевий пишет: «прекрасное и утешительное зрелище – смотреть торжественные освящения церквей и молитвенных домов, которые со всех сторон выходят из земли, как бы по волшебству. И это зрелище тем особенно важно и достойно почтения, что оно повсюду возвышается присутствием всех Епископов провинции"(Vit. Constant. XIII). Историки говорят, что соборы Иерусалимский и Антиохийский были собираемые по случаю освящения церквей, построенных в этих городах (Sozom II, 26. Socrat. II, 7). Св. Павлин (Epist. IV, ad Amand. et XIII, ad Sever.) и св. Амвросий (Epist. LXXXV) представляют подобные примеры. Второй Брагский (Bracarense) собор, бывший в 563 году, запретив пресвитерам, под опасением извержения, освящать храмы, говорят, что это запрещено древними правилами (Labbei Т. V, р. 842. Concil. Bracarense can. XIV). Далее увидим, какие священнодействия при освящении храма исключительно принадлежали Архиереям.

В древней же христианской церкви были обстоятельства, по которым Епископы, не освящая храмов для совершения евхаристии, вместо освящения их освящали подвижные престолы, которые служили в разных случаях вместо освященных храмов. Подвижных престолов требовали походные храмы. Во времена Константина Великого существовали такие церкви. Евсевий говорит об императоре Константине Великом, что в войне против Персов он имел походный храм, наподобие церкви, чтобы в нем, при посредстве Епископов, обязанных безотлучно находиться в этом походе, воссылать молитвы и приносить бескровную жертву Богу, подателю победы. (Vit Const. lib. 1, c. 56) Историк Сократ, сравнивая этот храм со скинией, устроенною древле Моисеем в пустыне, говорит, что Константин Великий приказал сделать этот походный храм для того, чтобы и в самых диких пустынных местах иметь готовую молитвенницу. (Hist. lib. 1, с. 18). Историк Созомен свидетельствует, что, по примеру св. Константина, каждый из римских легионов начал иметь у себя особую скинию, особых священников и диаконов (Hist. lib. 1, с. 9). Для подобных храмов нужны были подвижные престолы. В восточной церкви такими престолами были антиминсы. Иоанн, Епископ Китрский, говорит: «Кто совершает литургию с антиминсом в особом, украшенном божественными иконами месте – при некоторых домах, или на кораблях, тот не осудится; потому что и клирики, следующие за царем, во время путешествия священнодействуют с антиминсом на пустых полях – в одном каком-либо определенном для сего холстинном шатре (Нов. Скр. Ч. IV, гл. VIII, § 10).

И ранее IV-го века, т. е. начала устройства походных храмов, могла быть необходимость в подвижных престолах; к тому могли побудить гонения на христиан от язычников и иудеев, когда храмы Божии с особенною яростию были разоряемы и разрушаемы врагами церкви¹⁷. Без престола же никогда евхаристия не совершалась. В истории указываются несколько случаев, которые служат как бы исключением из сего правила. Но они же и доказывают, что престол необходимо требовался для совершения евхаристии, и что, по крайней нужде, тогда были употребляемы своего рода вместо-престолия. Так в темнице св. Лукиан совершил таинство евхаристии на своей груди (Philostorg. Hist. Ессles. 1:11, с. 13) а Феодорит, Епископ Кипрский, диаконов (Mabill. Praef. in saec. III, n. 79). Во время гонений, для совершения литургии в темницах, в поле, необходимы были престолы подвижные, вместо-престолия. Когда св. Киприан советовал священникам, которых призывали в темницы для совершения жертвы, окружить себя предосторожностями, чтобы не быть замеченными язычниками (S. Сург. Epist. IV), весьма вероятно, он при этом разумел и приносимые туда небольшие престолы. Еретики, кои по своей вере, по-видимому, были ближе к христианской церкви, также невольно заставляли христиан остерегаться их; ибо они нападали на православных священников во время служения их у престола, били их, выламывали дерево у самого престола (например – донатисты, о которых говорит бл. Августин в письме 59-м к Павлину); иногда, ворвавшись в церковь, похищали седалище (место епископа), трапезу, завесы церковные и прочее, а чего не могли вынести, предавали сожжению. (Таковы были арияне, о которых говорит св. Афанасий Великий в послании к пустынножителям). Таким образом, при нападении на христиан, во время богослужения, со стороны неверных и еретиков, требовались подвижные престолы. Такими в западной церкви были переносные престолы¹⁸, а в восточной – антиминсы. Об обстоятельствах, при которых антиминсы были необходимы, Нил, Патриарх Константинопольский, живший в XIV веке, говорит, что «военноначальники, а часто и самые цари, отправляются в военный лагерь и в иноплеменные страны, где нет никакого божественного храма, равно как и благочестивые люди, по любви к молчанию и уединению, оставляют свои города или монастыри и удаляются в пустынное место, при том же и язычники, часто вторгаясь в страны христианские, разрушают их храмы, а христиане не могут их возобновить, да часто и боятся, чтобы если они выстроят другой храм, нечестивые снова не напали и не разрушили его; – по всем этим причинам, когда христиане имеют нужду приобщиться св. тайн и собраться в одно место, разрешено постановлением божественных и священных соборов и святых отцов давать им святый престол, освященный или на доске, или на полотне. Получившие таким образом освященную трапезу полагают ее в каком-нибудь тайном месте, высеченном и окруженном или стеною внутри дома или занавесом, и там священнодействуют». (Σύνταγμα τῶν θειῶν καὶ ιερῶν κανόνων, т. Υ, παγ. 141).

Антиминсы не перестали быть необходимыми в православной церкви и по прекращении жестоких гонений на христиан. По распространении Христовой веры по разным сторонам, Архиереи, по постройке церквей в местах далеких от места их пребывания, не могли ехать всюду для освящения храмов, и потому посылали туда, где сами не могли освящать храмы, освященные антиминсы, которые заменяли собою и архиерейское освящение храма и служили свидетельством архиерейского дозволения к совершению богослужения в святом храме. Епископ Иоанн Китрский свидетельствовал, что «антиминсы раздаются по всем местам, где в них есть нужда, и употребление их, по благодатной силе, получаемой ими, не ограничивается теми или другими пределами; ибо и в чужих землях, в особенности божественное миро и другия святыни, пользуются полным уважением и благоговейным употреблением,будучи освящены только по преданию отцев». (Σύνταγμα τῶν θειῶν καὶ ιερῶν κανόνων, т. V, pag. 403). Почти тоже повторяет Матфей Властарь. Он говорит, что антиминсы беспрепятственно пересылаются туда, где в них есть потребность, и распространение их не ограничивается одною областию, – они сохраняют свою силу и в чужих епархиях,как миро и другие святыни. (Σύνταγμα τῶν θειῶν καὶ ιερῶν κανόνων, т. VI, pag. 80, 81).

В России, принявшей христианскую веру из Греции, были касательно освящения храмов и антиминсов те же уставы и чиноположения, какие из древности содержала Греческая церковь. С одной стороны мы видим, что, по уставу св. Владимира, подвергались суду как воздвигающие церкви без святительского благословения, так и те, которые переставляли церкви с места на место без благословения святителя. (Указатель Российск. законов, изданный Львом Максимовичем. Москва. 1803 г., ч. 1, стр. 2). С другой стороны имеем памятник двенадцатого столетия, сохранившийся от того времени до нас, – освященный антиминс. В России, подобно Греции, дальность пути служила главною причиною, почему не сам Архиерей освящал церкви, а посылал в них освященные антиминсы и приказывал священникам совершать освящение. Так в благословенной грамоте Новгородского Митрополита Александра, 1590 года, в Сумскую волость, Никольскому попу Максиму позволяется построить церковь и приказывается дать антиминс, и при этом указывается причина выдачи его: «и антиминсы к двум престолам велели ми дати для дальнего пути, и потом на освящение тех церквей молебны пели (бы) и молитвы говорили» (бы). (Акты Арх. Экспед. Т. 1, №346).