Письма Феодора Студита в Таврику

Слова «сосланным ради Христа» вернее перевести как «изгнанным за Господнее дело» или «ради Господа находящимися ссыльными в Херсоне» (Episkopois tois dia Kyrion phygadeutheisin en Chersoni). Обычно исследователи датируют это письмо 821 г. (Герцен А. Г., Могаричев Ю. М. К вопросу о церковной истории Таврики в VIII в. // АДСВ. – Екатеринбург, 1999. – Вып. 30. – С. 105; Байер Х.-Ф. История крымских готов как интерпретация Сказания Матфея о городе Феодоро. – Екатеринбург, 2001. – С. 346). Но датировку можно уточнить, сведя к лету-осени этого года, до конца навигационного сезона в ноябре: до этого в Константинополе с посланием от ссыльных епископов успел побывать

монах Агапит и «письмоносец» (grammatophoros) Феодора Студита вез в Херсон уже обратное послание, к которому было присовокуплено «некоторое приношение», вероятно, передача денег и продуктов для ссыльных. Лев V Армянин упоминается как «наконец достигший предела жизни великий дракон», поскольку его убийство, приведшее на трон опального царского приближенного, узурпатора Михаила Амориийского (Травла), произошло на Рождество, в ночь с 24 на 25 декабря 820 г. (подроб. о причинах случившегося см.: Афиногенов Д. Е. Что погубило императора Льва Армянина? // Мир Александра Каждана. – СПб., 2003. – С. 194–222). О нынешнем положении дел при новом василевсе, запретившем обсуждать вопрос о почитании икон, но боявшемся связываться с иконопочитателями, не решившемся на коренную ломку иконоборческой политики, Феодор Студит предпочел не писать, доверив обстоятельный пересказ не слишком радостных новостей хорошо осведомленному анонимному «грамматофору». Очевидно, среди известий были сетования по поводу ограниченной веротерпимости, а по сути сохранения официальной иконоборческой доктрины и начавшегося уже незадолго до смерти Аьва Армянина, осенью 820 г. восстания турмарха федератов Анатолика Фомы Славянина, в результате развития которого к декабрю 821 г. будет блокирован Константинополь. Надо учесть, что Херсон был давно знаком автору письма как место, куда попадали его соратники и однодумцы. Так, в 809 г. Никифор I Геник (802–811) учинил расправу над студитами и некоторыми разделявшими их взгляды епископами, игуменами, священниками, монахами, осуждавшими василевса и патриарха Никифора. Поводом к гонениям стал вопрос о прощении патриархом отрешенного от сана священника пресвитера Иосифа, двенадцать лет назад обвенчавшего прелюбодея Константина VI с Феодотой (см.: Лебедев А. П. История разделения Церквей в IX, X и XI веках. Изд. 2-е. – СПб., 2001. – С. 10–17; Kazdan А. А. Nikephoros I // The Oxford Dictionary of Byzantium. – New York; Oxford, 1991. – Vol. 2. – P. 1475). Феодор Студит не пожелал смириться с этим решением патриарха и был изгнан на один из Принцевых островов в Мраморном море, где провел два года. Прочие ослушники императорской и церковной власти, отказавшиеся внять уговорам василевса и «быть в общении с патриархом и кафолической Церковью», то есть покончить с распрей, тоже были смещены со своих постов, сосланы, заключены в монастыри и крепости, по одному, по двое, по трое с небольшим, рассеяны по разным местам, от Финии и Херсона до Сицилии и Фессалоники (Michailus Monachus. Vita et conversatio sancti patris nostri et confessons Theodori abbatis monasterii Studii // PG. – 1864. – T. 99. – Col. 269D, 272DC; Theodori Studitae epistulae // PG. – 1864. – T. 99. – Col. 1068B, 1072C–1073B, 1076B, 1116B). Причем пострадавшие от гонений были в самом Херсоне (епископ Лев Валелад, игумен Антоний, некий Летоий, подвергшиеся заключению). Подобные заключенные терпели всяческие лишения, так как игумены, которым был вверен надзор за ними в монастырях, весьма ретиво выполняли распоряжения предписания властей и иногда притесняли покаранных больше, чем того требовалось (Theodori Studitae Laudatio Sancti Platoni // PG. – 1864. – T. 99. – Col.840 D; Theodori Studitae epistulae. – Col.1052 A; Ouzepy M.-F. Gothie et Crimee de 750 a 830 dans les sources ecclesiastiques et monastiques grecques // МАИЭТ. – 2000. –Вып. 7. – P. 326). Изгнанные часто не находили себе крова в монастырях и принуждены были жить в домах мирян, или скрываться в пещерах, гробницах, украдкой видеться только по ночам (Theodori Studitae epistulae. – Col.1073 AB; Theodori Studitae Laudatio... – Col.841 A). Амнистия осужденным последовала не ранее января 811 г., с приходом к власти тестя Никифора I, Михаила I Рангави (811–813), который по требованию патриарха Никифора дал письменную клятву не отступать от православной веры и не посягать на права Церкви. Ссыльные епископы и некоторые из монахов, гонимые вместе с ними, несомненно, уже находились в Херсоне в правление Льва Армянина (813–820) и оставались там по крайней мере в самом начале правления Михаила II Травла (820–829), на что намекает Житие Иоанна Психаита, попавшего в это время из Константинополя в Херсон (Лопарев Хр. М. Греческие жития святых VIII и IX вв. – Пг., 1914. – С. 235–236).

В греческом тексте: ek tosoutou diastematos topkou – «из мест, столь отдаленных». Очевидно, что автор письма, желая подчеркнуть подвижнические тяготы своих пострадавших единомышленников, хотел видеть в Херсоне самую далекую окраину Византии, что не совсем соответствовало истине. На деле переправа кратким путем через упомянутое

ниже «пространное море» – Понт не являлась большим препятствием и не занимала слишком много времени (три дня до Южного берега Понта и в три раза больше времени до столицы Империи), если не считать сезонных перерывов в навигации.

Феодор Студит весьма высоко оценивает заслуги монаха Агапита, приравнивая его к «блаженным». В то же время он назван «гонимым вместе с вами», то есть с ссыльными епископами – «преблаженными отцами», «терпевшими» в Херсоне. Следовательно, это сторонник идей Студита и иконодул. Его отъезд с места ссылки в Константинополь можно объяснить только амнистией, объявленной в начале правления Михаила II, зимой 821 г.

Матф. 5, 10.

Речь идет о патриархе Константинопольском, которым тогда стал Антоний I Кассимат (821–837). He исключено, что монах Агапит был послан ссыльными епископами с напоминанием об их тяжкой доли и ходатайством о помиловании, которого они могли ожидать от патриарха и нового василевса, склонного прощать.

Феодор Студит явно утрирует, когда пишет и о «чужой стране», и об отдаленности ее. Действительно, связь из Константинополя с этими землями, подвластными императору ромеев, почти прекращалась после закрытия моря в ноябре и до 10 марта, однако в этом отношении они были не лучше и не хуже Фессалоники или Сицилии. Впрочем, ромеи воспринимали любое, самое незначительное перемещение от места привычного обитания как трагедию, если причиной ее была опала, предусмотренное законом наказание.

В данном случае под «исповеданием истины» следует понимать только иконопочитание, враждебное тогдашнему официальному государственному курсу.

С. П. Шестаков предлагает следующий перевод этого предложения: «Провидение, спасительное для всех, устроило эту ссылку их не ради только их спасения, но и ради спасения тамошних жителей» (Шестаков С. П. Очерки по истории Херсонеса в VI–X веках no Р. Хр. // Памятники христианского Херсонеса. – M., 1908. – Вып. 3. – С. 40). У Х.-Ф. Байера: «Мне кажется, что не только ради вашего спасения, но и спасения тамошних устроена ссылка спасающим все дела промыслом» (Байер Х.-Ф. Указ. соч. – С. 346).

Другой вариант перевода – «наставниками».

To есть в византийских пределах.

У Х.-Ф. Байера это предложение выглядит следующим образом: «...так как, прибыв, вы оказались светильниками для находящихся во тьме и жизненном заблуждении, руководителями слепых, воспитателями в добродетели, проповедниками благочестия, учащими о совершенных здесь против Христа страшных дерзостях» (Байер Х.-Ф. Указ. соч. – С. 346). Очевидно, автор письма – непокорный обличитель компромиссов с властью любых василевсов-"иродов» негодует по поводу религиозного невежества, покорности местных жителей и их Церкви требованиям правительственного курса, несовместимого, по мнению студитов, с истинным благочестием и уважением авторитета духовенства. Похожие инвективы можно встретить в письме Феодора по поводу воспитания детей в неправой вере, по неблагочестивым догматам и по иконоборческим книгам, «данным учителем», что продолжало поддерживать отвращение к ортодоксальному Православию (Theodori Studitae epistulae // PG. – 1864. – T. 99. – Col. 1160 A). B одном из своих более ранних писем, написанных в 816 r., тоже обращаясь к ссыльным епископам, Феодор Студит учил, что они должны «вразумлять, утверждать, внушать..., что нужно для защиты, что требуется для борьбы», «,..как нужно поклоняться начертанному Христу, тожественно или сходственно; ибо одно Православно, а другое неправославно; и как разуметь поклонение Христу и Его Иконе, одним или двумя, из которых одно наше, а другое иконоборческое; ибо у кого ипостасное сходство, тем и поклонение одно и тоже, кроме того только, что в иконе существо не почитается поклонением» (К епископам, находящимся в ссылке ради Господа // Творения святого отца нашего преп. Феодора Студита, переведенные с греческого языка при Санкт-Петербургской духовной академии. Ч. 2. Письма к разным лицам. – СПб., 1869. – С. 232–233, № 87). Показательно, что в письме в Херсон к тем, кто «потерпел там все, что случилось», автор особенно настаивал на проведении всего этого в отношении «слепых» «тамошних жителей», продолжавших разделять «заблуждения жизни» и «нечестие».

Речь идет о насильственной смерти, постигшей в ночь на 25 декабря 820 г. василевса Льва Армянина – организатора «Христоненавистнического сборища» – иконоборческого синода, состоявшегося в Константинополе в марте 815 г., на котором в очередной раз было запрещено изготовление икон и поклонение им.

«Письмоносец» (grammatophoros) был явно из числа людей, преданных Студиту, может быть, константинопольцем, духовным лицом, которому доверяли то, что неразумно было бы доверить записям. Скорее всего, он должен был поведать ссыльным «преблаженным отцам» о новом императоре, человеке грубом, необразованном, по сути, равнодушном к делам веры, не собиравшемуся трогать иконоборческий клир, менять курс на иконодульский, а также о том, что можно ожидать от разгоравшегося в азиатских фемах Империи мятежа Фомы Славянина. Маловероятно, чтобы основной целью появления этого лица в Херсоне явилась передача письма и «приношения», со- бранного «студитами»: скорее, его ждала деловая поездка, но кто был ее подлинным организатором и участникам, остается гадать.

Едва ли можно согласится с П. Шпеком и поддержавшей его А. И. Романчук, что ссыльные, с которыми общался Феодор Студит, терпели нужду в Херсоне только в духовном, а не в физическом отношении (см.: Романчук А. И. Очерки истории и археологии византийского Херсона. – Екатеринбург, 2000. – С. 78–79, прим. 91). Во всяком случае упоминаемое в письме «некоторое приношение», рассчитанное на поддержание ссыльных, явно было материального свойства.

Архимандрит (archimandrites, от arche – власть, управление и mandra – загородь для скота, овчарня – по отношению к монашескому обществу как стаду Христову; глава паствы). Первоначально, с V в. так назывался начальник – церковный чиновник обычно из числа игуменов, избранный голосованием монахами и утвержденный местным епископом для надзора над прочими монастырями его епархии. Когда надзор над монастырями перешел от архимандрита к другим епископским чиновникам – великим сакеллариям, наименование архимандрит в качестве почетного титула давалось игуменам наиболее крупных, важнейших монастырей в епархии (Рансимен С. Византийская теократия// Рансимен С. Восточная схизма. Византийская теократия. – М., 1998. – С. 201; Христианство. Энциклопедический словарь. – М., 1993. – Т. 1. – С. 134). Видимо, таковым был и адресат Феодора Студита (archimandrite Gotthias), который мог стоять во главе особенно прославленного со времен Иоанна Готского парфенитского монастыря Свв. Апостолов и по поручению своего епископа надзирал за другими обителями Готфии. Удобство связи с Парфенитом морем через Амастриду, откуда в свою очередь было легко достичь Константинополя, косвенно подтверждает данное предположение. С. П. Шестаков полагал, впрочем, без достаточных оснований, что архимандрит Готфии состоял временным заместителем высшего церковного иерарха, то есть епископа Готфии (Шестаков С. П. Очерки по истории Херсонеса... – С. 41, прим. 2). В любом случае, лицо с таким почетным титулом должно было быть среди тех «первых из монахов» (oi protoi ton monachon) областей Херсона, Боспора и «местностей вокруг» (tous perix topous), которыев конце VIII – начале IX вв., по словам агиографа Феодора Студита, примыкали к группировке осудивших прелюбодейные браки, михианство (Vita А (Большое Житие): Michailus Monachus. Vita et conversatio sancti patris nostri et confessoris Theodori praepositi Studitarum // PG. – 1869. – T. 99. – Col. 137; Латышев В. Житие преп. Феодора Студита в мюнхенской рукописи № 467 // ВВ. – 1915 (1914). – Т. 21. – Вып. 3–4. – С. 269, sec.20). Написание письма принято относить ко времени между 821 и 826 гг. (Theodori Stiditae Epistolae / Rec. G. Fatouras. – Berolini; Novi Eboraci, 1992. – Vol. 1. – P. 443; Ouzepy M.-F. Gothie et Crimee... – P. 329). Сузить его датировку сложно. Можно предложить несколько версий. Вслед за известием о смерти «зверя по душе и по имени» – ярого иконоборца Льва V Армянина, вероятно, уже в январе 821 г. пришло известие о даровании свободы всем, сосланным за веру, и Феодор смог покинуть место ссылки в Смирне, однако к этому времени в Малой Азии стало распространяться восстание Фомы Славянина и, ища убежища, он направился к столице. Там Феодор встречался с неким «гонимым монахом» Агапитом, приехавшим из Херсона к патриарху Константинопольскому, и через посредство некоего грамматофора вступил в переписку со ссыльными епископами, находившимися в Херсоне (см.: письмо 92). В декабре 821 г. Константинополь оказался в осаде, которая возобновилась с весны 822 г. и велась в течение года. По окончании восстания Фомы, казненного в октябре 823 г., Феодор удалился из столицы и поселился в монастыре св. Трифона на полуострове Трифона близ мыса Акрита против Принцевых островов недалеко от Константинополя, где и оставался до смерти. 31 октября 826 г. он слег в постель с жесточайшими желудочными болями, уже давно его мучившими, и скончался в воскресенье, 11 ноября (Житие Феодора Студита // Творения св. отцанашего преп. Феодора Студита. – СПб., 1867. – Ч. 1. – С. 90–96, § 63–67; Доброклонский А. П. Преп. Феодор Студит... – С. 870–871; Kazdan A. A. Theodore of Stoudios // The Oxford Dictionary of Byzantium. – New York; Oxford, 1991. – Vol. 3. – P. 2044–2045). Исходя из этих вех его жизни, он состоял в переписке с иерархами Таврики, скорее всего, либо летом 821 г., до развертывания мятежа Фомы, когда он воспользовался услугами «письмоносца» в Херсон, либо уже после разгрома восстания, полного освобождения Константинополя от блокады. Впрочем, наиболее благоприятным временем для этого представляется пребывание в монастыре св. Трифона (осень 823 – осень 826 гг.).

Под «его преподобием» подразумевается архимандрит. Следовательно, письмо Феодора было отправлено в Таврийскую Готфию в ответ на полученное ранее послание и это послание было адресовано лично ему, а не патриарху Антонию Кассимату (821–837), как иногда полагают (ср.: Байер Х.-Ф. История крымских готов... – С. 347). Феодор Студит, стремившийся основать нечто вроде ордена, связующего цепочку монастырей, был особенно заинтересован в подобных корреспондентах (Рансимен С. Византийская теократия. – С. 205).

Не вызывает сомнений, что предшествующее письмо не было первым, отправленным в адрес Феодора: именно поэтому архимандрит оправдывался в промедлении с ответом.

В этом риторическом вопросе сквозит известное лукавство Феодора, прекрасно понимавшего значительность своего положения и авторитета в византийском церковном мире.

Очевидно, письмо архимандрита Готфии попало в Константинополь с оказией, вместе с путешествующими крымскими монахами-паломнимками, которым было доверено сказать больше, чем сообщало послание. Византийцы давно научились не доверять пергамену потаенное, то, что потом могло навлечь кару властей.

Видимо, речь идет о каких-то «неразумных обвинениях», клевете, направленных на архимандрита, по поводу которых он уже сетовал Феодору, и об обещании последнего вступится за обиженного и сделать все возможное со своей стороны. Заступаться же за своего визави Феодор стал бы только в том случае, если бы был за что-то благодарен архимандриту, который имел общие с ним взгляды, похоже, не находившие сочувствия у ромейских высших церковных и светских властей. Тем не менее это не основание для того, чтобы считать, что до середины IX в. здешние греческие монастыри «...существовали сами по себе, не признавая власти константинопольских патриархов-иконоборцев» (ср.: Филиппенко В. Ф. Каламита – Инкерман: крепость и монастырь. – Севастополь, 1997. – С. 53–54). У них могли быть расхождения во взглядах, но в целом они были преданы официальному правительственному курсу и никогда не отрекались от подчинения Константинопольскому патраирху и василевсу. Эти и другие намеки письма свидетельствуют, что им была не безразлична точка зрения властей.

...kai to theophilestato patri kai achierei kyrio Philareto. В лице этого Филарета можно видеть либо епископа Херсона, либо епископа Готфского, либо иерарха соседней Сугдейской епархии, того самого Филарета, о котором говорится в Житии Стефана Сурожского как о преемнике последнего, хотя, исходя из вероятной даты смерти Стефана не позже 767 г., может быть, и не прямом (см.: Труды В. Г. Васильевского. Т. 3: Русско-византийские исследования. Жития св. Георгия Амастридского и Стефана Сурожского. – Пг., 1915. – C. CCLXVI–CCLXVII; Vasiliev A. A. The Goths in Crimea. – Cambridge, Mass., 1936. – P. 104–105; ср.: Иванов С. А. Житие Стефана Сурожского и хазары // Хазары. Второй Международ. коллоквиум. Тезисы. – М., 2002. – С. 43). Эпитет «боголюбезнейший» или «боголюбимейший» (theophilestato), по мнению Х.-Ф. Байера, свидетельствует о том, что лицо, к которому он был обращен, не могло быть иконоборцем, ибо в таком случае Феодор не стал бы с ним переписываться (Байер Х.-Ф. История крымских готов... – С. 346). Однако, не зная содержание послания, трудно говорить об этом с уверенностью, тем более в его написании сам автор письма видел некоторую вынужденность (enagkasthemen), а перед этим упоминал о «клеветниках». В любом случае, у архимандрита Готфии должны были быть разногласия не с чужим высшим церковным иерархом, а с собственным, местным архиереем, который утверждал его избрание и духовной юрисдикции которого должны были быть подчинены обители

Готфии. Однако предполагать в нем митрополита (даже с вопросом) нет оснований, как и искать филологические доказательства того, что Феодор не писал письма Филарету (см.: Байер Х.-Ф. Указ. соч. – С. 73). Автор вполне определенно говорит о том, что он уже написал такое письмо и столь же уверен в возможности его доставки своему адресату. Ко всему прочему, это свидетельствует об обычности практики пересылки писем с транзитными судами и относительной надежности связи.

Между местными церковными иерархами Таврики не было согласия, и поэтому Феодор Студит, взявший на себя обязанности посредника и примирителя, должен был («вынужден», «принужден» – enagkasthemen) писать епископу Филарету и архимандриту Готфии, причем обращаться к первому в просительном духе (в переводе Х.-Ф. Байера: «...если же и могла быть принята (prosdechtheie) просьба от нас смиренных» (Байер Х.-Ф. Указ. соч. – С. 73). М.-Ф. Озепи полагает, что можно говорить о конфликте архимандрита с Филаретом, которого она безосновательно называет архиепископом (Ouzepy M.–F. Gothie et Crimee... – P. 329).

Из вышеизложенного следует, что к самым необходимым сведениями Феодор относил сообщение архимандриту Готфии о получении от него письма и об отправке послания архиерею Филарету.

В переводе Х.-Ф. Байера: «О другом [кроме определенных актуальных обвинений, кажущихся необоснованными], за что мы были прошены вообще ответить, так как вы Богом обученные имеете Богом высеченную книгу Великого Василия» (...echonton ymon ton theodidakton ten theocharakton biblon tou Megalou Basileiou) (Байер Х.-Ф. Указ. соч. – C. 347). Речь идет о Василии Великом, архиепископе Кесарийском, вселенском отце и учителе Церкви, создавшем свод законов для византийского монашества. Он родился в Малой Азии, в Кесарее Каппадокийской, в 329 г. В возрасте около 30 лет был крещен и возведен в должность анагностачтеца кесарийским епископом Дианием. Около 357 г. предпринял путешествие в Египет, Палестину и Месопотамию, где многое узнал об отшельничестве. В 362 г. в сане пресвитера стал помощником епископа Евсевия Кесарийского, а в 370 г. был избран епископом Кесарийским. Скончался 1 января 379 г. Василий Великий – второй (после египтянина Пахомия Великого, ум. в 348 г.) законоположник, утвердивший и распространивший киновийный род монашеской жизни в обителях Малой Азии. Он был киновиархом – «первым (верховным) аввой» для основанных им в Понте общежительных, самоуправляющихся монастырей, для которых составил свой «Подвижнический устав» и «Правила», требовавшие от иноков отказа от принадлежавшего им имущества. Общежительный устав Василия Великого организует строй аскетической жизни и надолго лег в основу киновиального строя всего православного восточного монашества. На его основе возник в конце VIII в. Константинопольский (Студийский) типик Феодора Студита (см.: Житiе св. отця нашого Василия Великого, apxienicкona Кесарiйського // Православний вiсник. – 1991. – № 1. – С. 21–30; № 2. – С. 20–31; Древние иноческие уставы преп. Пахомия Великого, св. Василия Великого, преп. Иоанна Кассиана и преп. Венедикта. Собр. еп. Феофаном. – М., 1892; архим. Агапит. Жизнь св. Василия Великого и его пастырская деятельность. – СПб, 1873; Спасский А. История догматических движений в эпоху вселенских соборов. – Сергиев Посад, 1906. – Т. 1; Орлов М. И. Литургия св. Василия Великого. – СПб., 1909; Рансимен С. Указ. соч. – С. 200–201; Baldwin В., Kazdan А. А., Sewcenko N.P. Basil the Great // The Oxford Dictionary of Byzantium. – New York; Oxford, 1991. – Vol. 1. – P. 269–270; Христианство. Энциклопедический словарь. – М., 1993. – T. 1. – C. 339–342). Видимо в предыдущем письме архимандрита к Феодору были некие вопросы касательно строя монашеской жизни, которые вызывали споры.

Киновия (koinobios – дословно «общежитие») – одна из форм монашеской жиэни (другая форма – идиоритм или «своежитие»). Киновийный образ жизни под разумевал проживание по двое-трое в одной келье – помещении под руководством опытного в духовной жизни старца. Совокупность нескольких келий составляла скит или лавру, находившуюся под управлением общего руководителя – настоятеля, аввы или игумена (последний обыкновенно в сане иеромонаха или архимандрита). Он обладал дисциплинарно-пастырской и административной властью, заботился о материальном обеспечении монахов, распоряжался монастырским имуществом, зданиями, о благоустройстве которых заботился. Основными документами при этом являлись tipi­con – перечень прав и обязанностей монахов и Ьгеѵіоп – список вкладов и перечень литургических обязательств монастыря. В случае нарушения игуменом устава братия монастыря имела право через посредничество старейших членов и наиболее видных должностных монастырских лиц (эконома, экклесиарха – начальника домовой церкви, дохиара – казначея, хартофилакса, который занимался документацией, библиофилакса – библиотекаря) указать игумену на ошибки. В киновии никто из иноков не должен был иметь частной собственности, но каждое личное приобретение должно было идти в общую кассу. У монахов должна была быть одна и та же пища в общей трапезе, которую они ели в определенные часы, одна и та же одежда из монастырской казны, один и тот же порядок жизни, который заключался в занятиях молитвой, ремеслами и хозяйственными работами. Киновия обыкновенно имела определенный штат братии, в зависимости от своих материальных средств. Но в раннее средневековье он как правило был невелик и насчитывал от силы два-три десятка иноков. Они же, в полном составе, или в лице старейших монахов – геронтов (старцев) принимали участие в избрании игумена, который утверждался высшей церковной властью, духовной юрисдикции которой принадлежал тот или иной монастырь. Таким образом, киновия по своему устройству носит централизованный характер и основывается на принципе подчинения и общинного самоуправляемого жития (подр. см.: Рансимен С. Указ. соч. – С. 201; Kazdan A. A., Talbot A.–M. Lavra // The Oxford Dictionary of Byzan­tium. – New Zork; Oxford, 1991. – Vol. 2. – P. 1190; Христианство. Энциклопедический словарь. – M., 1993. – T. 1. – C. 731–734).

Очевидно, в эпоху иконоборства монашество Таврики заметно отошло от канонических предписаний Василия Великого и требований монашеской жизни, которая, как следует из последующего содержания письма, оказалась полна внутренних неурядиц и выэвала схизму, раскол здешнего иночества. Сам Феодор дал своему монастырю Студию строгий устав, требовавший полного общежития и личного труда братии. При жизни преподобного он не был оформлен, но скоро после смерти Феодора Студита кем-то из братий было составлено так называемое «Изображение установления обители Студийской» (исследование о студийском уставе и издании афонских текстов «Изображения...» см.: Дмитриевский A. А. Описание литургических рукописей, хранящихся в библиотеках православного Востока. Т. 1. Туріка. Ч. 1. Памятники патриарших уставов и ктиторские монастырские типиконы. – К., 1895. – С. 106–146, 224 сл.; архиеп. Сергий. Полный месяцеслов Востока. 2-е изд. – Владимир, 1901. – Т. 1. – С. 150–161; Talbot А.-М., Cutler A., Kazdati A. A. Stoudios Monastery // The Oxford Dictionary of Byzantium. – New York; Oxford, 1991. – Vol. 3. – P. 1960–1961).

B переводе Х.-Ф. Байера: «Что случающиеся из-за невнимательности у братьев заблуждения невозможно подвергать суду светских лиц» (Байер Х.-Ф. Указ. соч. – С. 347). Поступать так требовали иконоборческие принципы судопроизводства. Для Феодора, ратовавшего за монашескую автономию и независимость Церкви от государства, как от одной из категорий «мира сего», подобное было особенно недопустимо (ср.: Мейендорф И. Византийское богословие. Исторические направления и вероучение. – М., 2001. – С. 108).

Как смеет кто у вас, имея дело с другим, судитъся у нечестивых, а не у святых? [...] неужели нет между вами ни одного разумного, который мог бы рассудитъ между братьями своими? Но брат с братом судится, и притом пред неверными (1 Коринф.: 6, 1, 5, 6). Таким образом, устав, который цитирует Феодор, восходит не к «Правилам» Василия Великого, как можно было бы ожидать, но к апостолу Павлу (БайерХ.-Ф. Указ. соч. – С. 347).

Все что дает Мне Отец, ко Мне придет, и приходящего ко мне не изгоню вон (Иоан.: 6, 37).

Согласно канонам, пострижению должно было предшествовать трехгодичное испытание и лишь для людей благоговейных и живущих подобно монахам искус мог быть сокращен до 6-месячного срока. Поступление полагалось производить в определенном монастыре и в присутствии настоятеля – игумена в сане иеромонаха или архимандрита, который должен был принять постригаемого и устроить в братстве – киновии своей обители. Постриженики чужих монастырей обыкновенно не принимались в другие киновии. По совершении пострижения принявший его делался членом киновии, обязывался никогда не удаляться из своего монастыря в другой и строго исполнять обеты послушания, нестяжательства и девства. Эти обеты должны были иметь для него вечное значение (Христианство. Энциклопедический словарь. – M., 1993.–Т. 1.–C. 733).

Никакой воин не связывает себя делами житейскими, чтоб угодить военачальнику (2 Тим.: 2, 4).

Слова Феофана Студита свидетельствуют о том, что основополагающие уставные традиции монашеской жизни в ряде обителей Таврики практически пресеклись.

И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя; ибо лучше для тебя, чтоб погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну (Матф.: 5, 30).

Монахам киновии не разрешалось уходить из монастыря. Постановления Вселенского синода 787 г. в Никее осудили привившуюся при иконоборстве практику беспрепятственного перехода из одного монастыря в другой: «Не следует монаху или монахине оставлять свой монастырь и отправляться в другой. Если же это случится, то необходимо оказывать ему странноприимство, а принимать его без соизволения его игумена не следует» (Деяния Вселенских соборов. – Казань, 1873. – Т. 7. – С. 646). Иноки имели право покидать монастырь лишь на короткий срок, с разрешения игумена и в крайнем случае (например, для посещения умирающих родных и родственников) (Христианство. Энциклопедический словарь. – M., 1993. – Т. 1. – С. 733). Очевидно, у крымских монахов в эпоху иконоборства тоже ослабла дисциплина, укоренились бродячий образ жизни, переходы с места на место, из одной обители в другую, о чем Феодору Студиту сообщил адресат письма.

Никто из монахов не должен был иметь частной собственности, какой бы то ни было. Поступающий в монастырь, как подчеркивает Феодор, обязан был порвать все связи с миром. В силу этого он делал завещание относительно своего имущества, в противном же случае оно поступало в собственность монастыря. Только 5-я новелла Льва VI Мудрого (886– 911) узаконила, что монах не лишается права личной собственности, если приобрел имущество после пострижения (Христианство. Энциклопедический словарь. – M., 1993. – Т. 1. – С. 733). Впрочем, в письме Студита речь идет только о владении рабами. Других примеров монашеской невоздержанности, употребления редких дорогих блюд, вин, одежды, на что иногда указывают исследователи, в источнике не содержится (ср.: Соколова И. В. Монеты и печати византийского Херсона. – Л., 1983.–С. 10–11).

Студийская монастырская реформа была связана с созданием студийского богослужения, которое включило палестинский часослов с псалмопением и тропарями в систему ектений и молитв из Евхатология Великой церкви. Службу Св. Саввы студиты соединили с элементом из Asmatike Akolouthia или соборной службой Великой церкви. Akolouthia ton akoimeton (чинопоследование «неусыпляющих»), распространенную до этого в монастырях, студиты исключили (Тафт Р. Ф. Византийский церковный обряд. – СПб., 2000. – С. 74). Эти студийские литургические установления быстро распространились по другим монастырским центрам, среди которых, видимо, оказались и некоторые обители Таврики. Все это свидетельствует о напряженной борьбе разных течений, разброде и шатаниях, что ослабляло позиции и степень влияния местного духовенства (Сорочан С. Б. О положении Церкви в Крыму в VIII–IX вв. // БИАС. – Симферополь, 2001. – Вып. 2. – С. 332).

О реконструкции этого гипотетического общего источника см.: Я. Н. Любарский. Сочинения Продолжателя Феофана. Хроника, история, жизнеописания? // Продолжатель Феофана. Жизнеописания византийских царей. Изд. подг. Я. Н. Любарский. – СПб., 1992. – С. 231–235.

Хронологические вехи этой истории были не ясны уже составителю третьей книги «Хронографии» и он предлагал две, одинаково возможные версии: Мануил начал свою карьеру при Льве V Армянине (813–820), стал первым конюшим (протостратором) у Михаила II Заики (820–829), служил затем у Феофила, якобы предал его, но доверившись великодушию василевса, вернулся в столицу – Мануил был сторонником Льва V Армянина, поэтому оказался изгнан Михаилом И, укрылся у арабов и был возвращен императором Феофилом, вступившим на трон в 829 г. Как бы то ни было, разносторонняя деятельность Мануила прослеживается на протяжении 40 лет (Guilland R. Recherches sur les institutions byzantines. – Berlin; Amsterdam, 1967. – Vol. 1. – P. 436,478). Согласно хроникам «семьи Симеона Логофета» (Symeonis Magistri annales // Theophanes Continuatus. Ioannes Cameniata. Symeon Magister. Georgius Monachus / Rec. I. Bekkerus. – Bonnae, 1838. – P. 636. 12 sq.; Georgii Monachi vitae imperatorum recentiorum // Theophanes Continuatus. Ioannes Cameniata. Symeon Magister. Georgius Monachus / Rec. I. Bekkerus. – Bonnae, 1838. – P. 802. 6 sq.; Leo Grammaticus Chronographia / Rec. I. Bekkerus. – Bonnae, 1847. – P. 218. 7 sq. et al.), в сражении с арабами в 838 г., выручая василевса, Мануил был ранен и вскоре скончался (ср.: Kazdan A. A. Manuel // The Oxford Dictionary of Byzantium. – New York; Oxford, 1991. – Vol. 2. – P. 1289).

Речь идет об Иоанне VII Грамматике, которого некоторые византийские авторы называли Яннесом (по имени известного мага, соревновавшегося, согласно еврейско-христианской традиции, с самим Моисеем). Обвинение Иоанна в занятиях магией, волшебством и в связи с демонами имело, конечно, политический смысл и было обусловлено его ярым иконоборчеством (cm.: Abrahamse D. Magic and Sorcery in the Hagi­ography of the Middle Byzantine Period // Byzantinische Forschungen. – 1982. – Bd. 8. – P. 7 ff.; Cutler A., Kazdan A. A. John VII // The Oxford Dictionary of Byzantium. – New York; Oxford, 1991. – Vol. 2. – P. 1051–1052). Уже Лев V (813–820) хотел назначить Иоанна Грамматика патриархом, однако этому помешала молодость последнего. В начале правления Феофила он занимал пост патриаршего казначея (синкела) и возглавил одно или два посольства к халифу Мамуну в Багдад (о дате посольства cm.: Brooks Е. [Рец.:] // BZ. –1901.– Bd.10.– Р. 288 (Васипьев А. Византия и арабы. – СПб., 1900). Скорее всего, рукоположение Иоанна патриархом состоялось 21 апреля 838 г. (библиографию вопроса по поводу этой даты cm.: Treadgold W. The Chronological Accuracy of the Chronicle of Symeon the Logothete for the Years 843–845 // DOP. – 1979. – № 33. – P. 178 if.; Цукерман К. K вопросу o ранней истории фемы Херсона // Бахчисарайский историко-археологический сборник. – Симферополь, 1997. – Вып. 1. – С. 312–313; Науменко В. E. К вопросу о названии и дате учреждения византийской фемы в Таврике // МАИЭТ. – 1998. – Вып. 6. – С. 690).

...пифоновым духом (греч. pneuma Pythonos) – То есть наделенной языческим даром прорицания. Пифиями называли жриц дельфийского храма Аполлона, которые сообщали предсказания в состоянии экстаза. Тот же традиционный оборот был использован Продолжателем Феофана и в книге о Льве Армянине, когда речь шла о прорицаниях некой девчушки-служанки в отношении будущего василевса (Продолжатель Феофана. Жизнеописания византийских царей. – СПб., 1992. – С. 14; I. 11).

Агарянами (потомками библ. Агари) византийцы называли арабов и вообще мусульман, с которыми они, начиная с VII в., вели изнурительную перманентную войну. Египтянка Агарь была служанкой Авраама, ставшей его наложницей. За непочтительное обращение с женой Авраама, Сарой, она была изгнана, но вернулась и родила зачатого ране сына Исмаила, от которого, согласно пророчеству Ангела Господня, произошли многочисленные и воинственные арабы (они же исмаилиты или сарацины) (Быт.: 16. 1–15).

В 830-е гг. между арабами и византийцами следовала почти непрерывная череда войн, описанная в предыдущих главах 19–26 (Продолжатель Феофана. Жизнеописания...–С. 51–55).

Михаил III Пьяница (842–867) и императрица-регентша Феодора (842–856).

По сообщению поздних источников (Ioannis Scylitzae Synopsis historiarum / Rec. I. Thurn. – Berlin; New York, 1973. – P. 127. 19 sq.), из влиятельного рода Мартинакиев происходила Евдокия Ингерина – жена основателя македонской династии царя Василия I (867–886) (cm.: Adontz N. Lage et l’origine de l’empereur Basile I // Byzantion. – 1934. – Vol. 9. – P. 497). Bo всяком случае, из рода Мартинакиев происходила Феофано, жена Льва VI Мудрого (886–912) и близкая родственница Евдокии (Kurtz Ed. Zwei grie­chische Texte über die Hl. Theopano, die Gemahlin Kaisers Leo VI // Записки имп. AH. – 1898. – Серия VIII, историко-филол. отд. – Т. 3. – Вып. 2. – S. 1–24). Таким образом, это прорицание не что иное, как предсказание post eventum.

Скорее всего, в тексте ошибка: в монастырь Феофил, видимо, превратил не свой дом, а дом постриженного в монахи Мартинака.

Иоанн VII Грамматик был смещен с патриаршего престола 4 марта 843 г.

II марта 843 г. тот же церковный синод в Константинополе, который отрек Иоанна, объявил о полном торжестве иконопочитания.

Феоктист имел чины магистра (при Льве V), каниклия (при Михаиле II Травле) и логофета дрома (при Феофиле). Человек властный, заносчивый, грубый, после смерти Феофила будет иметь очень большое влияние на августу Феодору, но падет в результате заговора недовольной столичной знати во главе с братом императрицы, доместиком схол Вардой., который вынудит сестру отказаться от регенства над Михаилом III. Агиография представляет Феоктиста вполне достойно, как одного из покровителей Константина Философа, которому логофет помогал в столице в продвижении по службе и в обучении наукам (см.: Житие Константина // Сказания о начале славянской письменности. – М., 1981. – С. 73, гл.4; Lemerle P. Le premier humanisme byzantin. – Paris, 1971. – P. 159–160,162–163,165; Speck P. Die kaiserliche Universität von Konstantinopel. – München, 1974. – S. 17–19). Скорее всего, Феоктист был убит 20 ноября 856 г. (о спорах по поводу даты гибели логофета cm.: Halkin F. Trois dates historiques precisees grace au synaxaire // Byzantion. – 1954. – Vol. 24; Wasilewski T. Studia nad dziejami panowania Michala // Przeglad historyczny. – 1970. – № 3).

Имеются в виду списки-каталоги, куда записывались все воины-стратиоты. Очевидно, Георгий был служащим столичной логофесии стратегикона

Сфендон – полукруглая колоннада, образованная 37 колоннами, соединенными арками, находившаяся в юго-восточной части ипподрома, где совершались публичные казни (cm.: Janin R. Constantinople byzantine. – Paris, 1950. – P. 183; Kazdan A. A. Sphendone // The Oxford Dictionary of Byzantium. – New York; Oxford, 1991. – Vol. 3. – P. 1936–1937).

B греческом тексте лакуна.

Выражение to d’epionti etei («на следующий год»), с которого начинается предложение, весьма неопределенный хронологический указатель, тем более после пропуска в тексте. Однако ситуация обоюдостороннего безуспешного похода больше всего соответствует обстановке лета 839 г., когда в тылу арабов, в Табаристане вспыхнуло восстание Мазиара б. Карина б. Ванда(д)хурмуза, парализовавшее предыдущую активность халифа Мутасима (Treadgold W. The Byzantine Revival 780–842. – Stanford, – P. 312–313; Boswoth C.E. Al-Mu’tasim bi-Llah // Encyclopedic de l’lslam. – 1993. – T. 7. – P. 777–778; Norwich].}. Byzanz. Auf dem Höhepunkt der Macht 800–1071. – Düssel­dorf; München, 1994. – S. 66–69).

To есть В конце лета или осенью того же года, когда василевс вернулся из похода. C. А. Плетнева ошибается, когда со ссылкой на Продолжателя Феофана заявляет, что не только прибытие хазарского посольства, но и сооружение Саркела произошло «... перед походом Феофила против арабов в 837 г.» (Плетнева C. А. Саркел и «шелковый» путь. – Воронеж, 1996. – С. 15).

Пех (о pech) – один из титулов реального правителя Хазарии в X в., который прежде именовался шадом (ишадом), а в IX–X вв. в арабских и еврейских источниках называется царем (малик, мелех). Очевидно, «двоевластие» в виде хагана и пеха (бека, в дальнейшем царя) появилось у хазар не ранее первой трети IX в. вследствие упадка авторитета власти хагана в результате поражений от арабов или вторжения венгров (Новосельцев А. П. Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и Кавказа. – M., 1989. – С. 140–141; Цукерман К. О происхождении двоевластия у хазар и обстоятельствах их обращения в иудаизм // МАИЭТ. – 2002. – Вып. 9. – С. 521–530). Составитель Жития Константина Философа отмечал в конце IX в., что в 861 г. Константин застал при дворе хагана «первого советника», в котором, вероятно, надо видеть пеха (бека) (гл. IX, XI). Ибн Русте в «Книге драгоценных ожерелий» (писал в начале X в.) различал «великого царя» («хазар-хакана») и просто «царя» или «ишада» (Хвольсон Д. Известия о хазарах, буртасах, болгарах, мадьярах, славянах и русских Абу-Али-Ахмеда бен-Омара Ибн-Даста, неизвестного арабского писателя начала X в. – СПб., 1869. – С. 16). Ибн Фадлан (писал в начале 920-х гг.) называет последнего из этих правителей хаганом бехом («хаган-бех») и заместителем главного, «великого хагана (хакана)» («ха лифа»), отмечая, что у хазар два властителя (Путешествие Ибн Фадлана на Волгу. – М.; Л., 1939. – С. 84; Ковалеский А. П. Книга Ахмеда Ибн-Фадлана о его путешествии на Волгу в 921–922 гг. – Харьков, 1956. – С. 146). Тюркский титул бех (бак) явно связан с иранским «баг» (ср. слав, «бог»), означавшим также «господин правитель» (Согдийские документы с горы Муг. – М., 1962. – Вып. 11. – С. 41, 81). В древнетюркских текстах бег – вождь, правитель, князь (Древнетюркский словарь. – Л., 1969. – С. 91). В хазарско-еврейских документах первой половины – середины X в., хаган («каган») назван судьей (см. выше Кембриджский аноним). Ал-Масуди (20–40-е гг. X в.), а также Абу-Исхак ал-Истахри ал-Фарси в «Книге климатов» и следовавший за ним во многих деталях Ибн Хаукал (середина и вторая половина X в.) тоже называют главного правителя Хазарии «хаган (хакан)-хазаром» (или хазарским царем – хаканом), а его заместителя – «малик хазар», то есть просто «царь хазар» (Бартольд В. В. Сочинения. – М., 1973. – Т. 8. – С. 58). Таким образом, согласно сведениям восточных источников, глава

государства – хаган хазар стал в X в. номинальным правителем, он не решал дел и не ведал военными силами. Реальной властью обладал его заместитель – бек (шад), он же царь (малик) (Заходер Б. Н. Каспийский свод сведений о Восточной Европе. – М., 1962. – Т. 1. – С. 212–226; Dunlop D-M. The History of the Jewish Khazars. – Princeton, 1954. – P. 106–108; Новосельцев А. П. К вопросу об одном из древнейших титулов русского князя // История СССР. – 1982. – № 4. – С. 150–159; Плетнева С. А. Каган и князь // Родина. – 1997. – № 3–4. – С. 19–23: Петрухин В. Я. К вопросу о сакральном статусе Хазарского кагана: традиция и реальность // Славяне и их соседи. Славяне и кочевой мир. – М., 2001. – Вып. 10). Однако, судя по данным Продолжателя Феофана и Константина Багрянородного (гл.42 «Об управлении империей»), в 830-е гг. пех (бек) был еще формально вторым лицом государства (он упомянут после хагана).Таким же более низким обрисовано его положение и в 861 г., когда главная роль в организации и ведении вероисповедального диспута, отправке послания василевсу принадлежала хагану, а не «первому советнику» (Пространные или так называемые Паннонские Жития свв. Кирилла и Мефодия / Пер. П. Лаврова // Книга для чтения по истории средних веков / Под ред. проф. П. Виноградова. Изд. 4-е. – М., 1912. – Вып. 2. – С. 149–158, гл. IX–XI). Роль царя (бывшего пеха), вытеснившего хагана, стала решающей в X в., как это видно из хазарских и еврейских писем 950-х гг.

Белый дом – leukon oikema. У Константина Багрянородного – «Белый приют» (aspron ospition) (Константин Багрянородный. Об управлении империей. – М., 1989. – Гл. 42. 24, с. 170–171). Этимология хазарского слова Ш-р-кил (Шаркел, Шаркил) выводится из слов шура ("белый») и кил («дом»). У арабских географов – «Белый город». В Повести временных лет под 965 г. говорится о том, что Святослав у хазар «...град их Белу вежю взя» (см.: Коковцов П. К. Еврейско-хазарская переписка в X веке. – Л., 1932. – С. 102, прим. 18 (пространная редакция письма хазарского царя Иосифа).

Речь идет о Нижнем Доне.

Дальнейший рассказ о сооружении Саркела и о Херсоне очень близок к повествованию Константина Багрянородного в сочинении «Об управлении империей» (см. ниже, гл. 42).

Спафарокандидат – воинский сан, появившийся в IX в., промежуточный между спафарием («меченосцем») и протоспафарием («старшим меченосцем»). Последний соответствовал «генеральскому» чину (Kazdan A. A. Spatharokandidatos // The Oxford Dictionary of Byzantium. – New York; Oxford, 1991. – Vol. 3. – P. 1936–1937). Вряд ли этого Петрону, как это иногда делается, следует идентифицировать с Петроной – братом царицы Феодоры.

Продолжатель Феофана вполне определенно указывает, что прозвище Каматир (дословно – «упорно трудящийся», «усердный») Петрона унаследовал уже от отца (Petronan tou eponomazomenou Kamaterou) (Theophanes Continuatus. Ioannes Cameniata. Symeon Magister. Georgius Monachus / Rec. I. Bekkerus. – Bonnae, 1838. – P. 123. 4). Следовательно, оно не было получено самим Петроной в дар от императора, да еще с намеком на «утомительные корабли», на которых Петрона якобы переместил свою команду в Херсон (?) (см.; Байер Х.-Ф. История крымских готов... – С. 100). К XI в. Каматиры стали одним из самых знатных аристократических родов Византии (см.: Stadtmuller G. Geschichte der Familie Kamateros // BZ. – 1934. – Bd.34. – S. 352–358; Каждан A. П. Социальный состав господствующего класса Византии XI–XII. – М., 1974. – С. 107 сл.; Kazdan A. A. Kamateros // The Oxford Dictionary of Byzantium. – New York; Oxford,

1991. – Vol. 2. – P. 1098).

Хеландии – крупные военные корабли, видимо, тождественные дромонам. Они могли брать на борт до 300 человек, тогда как хеландии-памфилы и хеландииусии вмещали соответственно по 150 и 140 человек (см.: Kazdan A. A., McGeer E. Chelandion // The Oxford Dictionary of Byzantium. – New York; Oxford, 1991. – Vol. 1. – P. 417–418; Сорочан С. Б. К вопросу об уменьшении вместимости византийских грузовых кораблей в «темные века» // Древности 1996. – Харьков, 1997. – С. 79, там же библиография вопроса). Какими конкретно видами хеландиев воспользовался Петрона для своей миссии, источник не уточняет. Возможно, в экспедиции были задействованы разные хеландии. Ниже они все названы «длинными кораблями». Во всяком случае, Константин Багрянородный отметил, что Петрона отправился в плавание к Херсону на хеландиях царского флота, базировавшихся в Константинополе, и на хеландиях фемного флота Пафлагонии (см. ниже: Об управлении империей, гл.42).

Катепан (от греч. katepano – «верховный», «тот, кто наверху») – в IX в. Являлся главой местного воинского отряда в провинции (такой отряд мог быть сформирован и из иноземцев) (Guilland R. Etudes sur l’histoire administrative de l’empire byzantin. Les termes designant le commendant en chef des armees byzantines // Epeteris Etaireias Byzantinon Spoudon. – Athenai, 1959. – T.29. – P. 58; Kazdan A. A. Katepano // The Oxford Dictionary of Byzantium. – New York; Oxford, 1991. – Vol. 2. – P. 1115–1116). Видимо, в его распоряжении были также корабли фемного флота. Он следил за поддержанием порядка на Черном море и базировался в Амастриде (Амастре) (Шене Ж.-К. Поздний архонт на примере Херсона // МАИЭТ. – 2000. – Вып. 7. – С. 315).

Приморская область на южном побережье Черного моря. Основные городские центры –портовые Амастрида, Синопа (примерно в 130 км к востоку от м. Карамбий), и не имевшие выхода к морю Гангры. С запада граничила с Вифинией, а с востока – с провинцией Понт. Около 837 г. была выделена из состава северо-малоазийской фемы.

Петрона мог отправится в путь либо в конце лета 839 г., вскоре после отъезда хазарских посланников, либо с началом очередного навигационного сезона весной 840 г., что учитывая непростые хлопоты по сбору в дорогу, более вероятно.

Круглые корабли (strongyla ріоіа) – обычное для византийцев обозначение тихоходных грузовых, транспортных парусных судов. Очевидно, приказ собрать и держать наготове такие суда был послан в Херсон заранее.

Реке Дон.

Место это хорошо изучено благодаря многолетним раскопкам Волго-Донской экспедиции. Оно находилось в излучине Дона, на левом берегу Старицы и ныне лежит на дне Цимлянского водохранилища в 15 км от берега.

...кирпичи – bessalon (Theophanes Continuatus. – P. 123.11).

Осень 839 г. (либо лето 840 г.) могла уйти на подготовительную работу, заготовку необходимых материалов, обмерные и земляные работы на месте строительства крепости, а зима 839–840 гг. (либо осень 840) на возведение стен (по крайней мере их нижних частей), после чего нужда в опытных византийских мастерах, ремесленниках отпала и Петрона Каматир отправился с докладом в столицу. Это не могло произойти раньше весны-лета 840 г., после открытия моря, или, вероятно, случилось осенью 840 г., незадолго до закрытия навигации. Едва ли спафарокандидат, видя, что задача в целом выполнена, стал бы задерживаться в хазарских землях еще на одну зиму. К. Цукерман и В. Е. Науменко отметают возможность отправки Петроны в путь в последние месяцы 839 г., считая нереальным работу в достаточно суровых зимних условиях. И тот, и другой исследователь полагают, что экспедиция византийцев прибыла на место только к лету 840 г. и продолжала трудится всю осень и зиму 840–841 гг. Поэтому лишь летом 841 г. Петрона и его люди вернулись в Константинополь (см.: Цукерман К. К вопросу о ранней истории фемы Херсона. – С. 315; Науменко В. Е. К вопросу о названии и дате учреждения фемы... – С. 690).

Протевон (греч. «первенствующий») – выборное должностное лицо в Византии или синоним влиятельного, облеченного властью человека. В раннее средневековье – провинциальный чиновник, городской магистрат, в широком смысле архонт – «начальник». Протевоны в городах были первыми, наиболее знатными и состоятельными гражданами, которые осуществляли по поручению или под контролем императорской чиновной администрации руководство населением города (или его отдельных кварталов) при выполнении им городских обязанностей имперского значения (см.: Зубарь В. М., Сорочан С. Б. О положении Херсона в конце V–VI вв.: политический и экономический аспекты // X. сб. – 1998. – Вып. 9. – С. 122–123; Алексеенко Н. А. Новые находки печатей представителей городского управления Херсона // МАИЭТ. – 1996. – Вып. 5. – С. 165–169). Из их числа утверждался василевсом протополит, архонт города, который являлся представителем имперской администрации.

«Отец города» (греч. pater tes poleos; лат. pater civitatis) – поначалу не регулярная, почетная высшая муниципальная должность в некоторых греко-римских полисах II–II вв. н.э. Как муниципальный служащий «отец города» избирался местными жителями из числа тех куриалов, которые прошли все ступени муниципальных должностей.

Иногда избиралось сразу несколько «отцов города», среди которых известны даже женщины. В IV–VII вв. эта должность получила распространение во многих византийских городах, где по поручению и под контролем государственной администрации «отцы города» организовывали выполнение общественных работ, были судьями по мелким уголовным делам, решали финансовые дела города. В Херсонесе первое упоминание «отца города» содержится в латинской надписи 370–375 гг. Последнее свидетельство пока относится к X в. Возможно, «отцами города» называли всех местных

высших муниципальных чиновников, образовавших городской совет, которые постепенно трансформировались в служащих государственной администрации. Не случайно аналогичное название в раннесредневековой Византии досталось эпарху города (см.: Алексеенко Н. А. Новые находки печатей представителей городского управления Херсона. – С. 159, 163–165; Храпунов Н. И. О взаимосвязи византийской и муниципальной администрации Херсона: чиновники pateres tes poleos // Исторический опыт межнационального и межконфессионального согласия в Крыму. – Симферополь, 1999. – С. 161–167; Херсонес Таврический в середине I в. до н.э. – VI в. н.э. Очерки истории и культуры. – Харьков, 2004. – С. 522–523).

Протоспафарии, согласно Тактикону 842–843 гг., следовали после патрикиев в высшем, первом классе чинов (подр. об их «генеральском» статусе cm.: Cutler A., Каzdan A. A. Protospatharios // The Oxford Dictionary of Byzantium. – New York; Oxford, 1991. – Vol. 3. – P. 1748).

Стратигом в Византии VIII–XI вв. называли наместника, правителя военно-административного округа (фемы или стратигиды), а также коменданта отдельного города или крепости. Он представлял на местах власть императора, решал гражданские и военные дела от лица василевса, осуществлял суд, отвечал за финансы, сбор налогов, распоряжался местными доходами, регулярно информировал центральные власти о всем происходящем в его округе (см.: Kazdan A. A. Strateges // The Oxford Dictionary of Byzantium. – New York; Oxford, 1991. – Vol. 3. – P. 1964; Oikonomides N. Le «systeme» administratif byzantin en Crimee aux IXe–Xe s. // МАИЭТ. – 2000. – Вып. 7. – P. 319–323).

В трактате «б управлении империей» уточняется: «...тогдашнему протевону и всем» (ton tote proteuonta kai pantas) (Константин Багрянородный. Указ. соч. – С. 172–173, гл. 42. 52.). Видимо, в данном случае под протевоном (в единственном числе) подразумевался имперский архонт Херсона, глава существовавшего до этого времени архонтата. «Все» – это прочие «отцы города» и архонты окрестных полисм, кастра, областей – климата, входившие в здешнюю административную структуру, как это можно видет на примере Диррахия, тоже объединявшего, видимо, 30 крепостей

(Шене Ж.-К. Поздний архонт на примере Херсона // МАИЭТ. – 2000. – Вып. 7. – С. 315; Алексеенко Н. А. Архонтия Херсона VIII–IX вв. по данным сфрагистики // МАИЭТ. – 2002. – Вып. 9. – С. 455–500; ср.: Храпунов Н. И. Администрация византийского Херсона в VIII – начале IX вв. // ПИФК. – М.; Магнитогорск, 2002. – Вып. 12. – С. 571–573).

Это предложение дословно повторено в сочинении Константина Багрянородного: ...ex ou kai mechri ten semeron epekratesen apo ton enteuthen eis Chersona proballesthai strategous («с тех пор до сего дня стало обычным отсюда в Херсон избирать стратигов») (Константин Багрянородный. Указ. соч. – С. 172–173, гл. 42. 53–54). Причем значение слова «отсюда» остается неясным. Судя по переводу Г. Г. Литарина («с той поры до сего дня стало правилом избирать для Херсона стратигов из здешних»), данное выражение понимается как указание на обычную практику назначения в фему стратига из центра. Вместе с тем, не исключено, что здесь идет речь об избрании стратигов из числа херсонитов. Однако наречие enteuthen имеет не только значение «отсюда» (буквально «из того места»), но и временной («с того времени», «затем») или причинный смысл («поэтому», «отсюда»). С точки зрения этого последнего предложение может выглядеть так: «с тех пор до сего дня стало обычным поэтому в Херсон избирать стратигов» (то есть как из числа местных, так и со стороны, из числа чужаков). Принятие такой поправки позволило бы избавиться от кажущейся двусмысленности текста. Если верны предыдущие соображения по поводу хронологии событий, назначение Петроны Каматира, предварительно славно потрудившегося на строительстве «Белого приюта», стратигом Херсона могло произойти не раньше лета – осени 840 г. или, как полагают К. Цукерман и В. Е. Науменко, – весны-лета 841 г. (Цукерман К. К вопросу о ранней истории фемы Херсона. – С. 315; Науменко В. Е. К вопросу о названии и дате учреждения фемы... – С. 691). Во всяком случае, прежние датировки создания фемы любым годом, начиная с 832 и до 839 г., видимо, должны быть окончательно отвергнуты.

Фраза enteuthen («отсюда») и в этом случае может быть переведена как «с того Времени».

Амерамнун или амермумн (amermoumnes) – амир-ал-муманин (араб, «эмир Правоверных»), наименование арабских правителей, эмиров и халифов. У Продолжателя Феофана весьма смутные представления о датировке событий византийско-арабской войны. Как показывает сопоставление с восточными источниками, речь в данном случае должна идти о походе Феофила 837 г. Именно во время этого похода византийцы сожгли Запетру (Созопетру у нашего автора), вырезали ее население, захватили ряд других сирийских городов (см.: Васильев А. А. Византия и арабы. Политические отношения Византии и арабов за время Аморийской династии. – СПб., 1900. – С. 113 сл.). Следовательно, предыдущая хронологическая последовательность повествования оказалась вновь нарушена, на этот раз иным ассоциативным рядом, возвращающим к военным событиям. Халифа Мамуна в 837 г. уже не было в живых, во главе халифата Аббасидов стоял его брат Мутасим. О том, что Запетра – родина Мутасима, ни из каких источников, помимо греческих, неизвестно. Возможно, что со временем в ромейской традиции это утверждение возникло «для баланса», ведь арабы разорили в 838 г. Аморий – родной город императоров аморийской династии, основателем которой был отец Феофила, Михаил II Аморийский (820–829).

Феофоб – один из легендарных сподвижников Феофила, опытный и храбрый военачальник, перс по происхождению, возможно, родившийся в Константинополе. Хроники семьи Симеона Логофета утверждают, что он перешел к Феофилу с 14 тыс. персов (Georgii Monachi vitae imperatorum recentiorum // Theophanes Contin­uatus. Ioannes Cameniata. Symeon Magister. Georgius Monachus / Rec. I. Bekkerus. – Bonnae, 1838. – P. 793. 1 sq.; Leo Grammaticus Chronographia. – Bonnae, 1847. – P. 215. 6 sq.). Последний распределил все персидское войско по фемам, а самого Феофоба женил на сестре Феодоры (по продолжателю Феофана, Феофоб женился на сестре, а распределение персов по фемам произошло позже и по другому поводу) (ср.: Продолжатель Феофана. Жизнеописания... – С. 51–53 58–59 61–62; III. 19–22, 31–32, 38–39).

Имеется в виду персидский отряд, находившийся на службе у василевса.

Крупнейший портовый центр Пафлагонии. Если учесть, что как раз около 837 г. готовилось выделение этой южночерноморской области в самостоятельную фему, пребывание Феофоба в Синопе могло иметь свой смысл и быть связано с военно-административными преобразованиями, назревавшими на обоих берегах Понта.

To есть вызвал к себе в Константинополь.

Участникам мятежа. Вероятно, в него были вовлечены не только персы, но и некоторые пафлагонцы. Упомянутое ниже выселение мятежников из Синопы и главного города области – Амастриды косвенно подтверждает сказанное. Позже, незадолго до смерти Феофила, Амастрида станет местом, которое укроет в очередной раз попав- шего в опалу Феофоба со всеми его домочадцами и людьми, подвергнется осаде имперского флота и будет после этого сдана Феофобом, не желавшим проливать кровь правоверных христиан – амастрийцев и ромейских воинов (см.: Продолжатель Феофана. Жизнеописания... – С. 61, III. 38).

...до трех мириад – 30 тысяч.

Варрен Тредголд полагает, что здесь идет речь о военной реформе Феофила, связанной с расселением 30 тыс. хуррамитов, персов-повстанцев против халифата, которые ранее перешли на сторону василевса, были крещены и взяты на регулярную имперскую службу. Он относит это событие ко времени после завершения восстания персов, к осени-зиме 839 г., когда в каждую из 15 фем, в том числе и в крымские Херсон и климата, было отправлено по двухтысячному отряду хуррамитов. (Treadgold W. The Byzantine Revival 780–842. – Stanford, 1988. – P. 282–283, 312–319, 448, n.432; Tread-gold W. Byzantium and its Army 284–1081. – Stanford, 1955. – P. 118). Однако, как уже было замечено выше, существование фемы в Таврике в это время маловероятно. Кроме того, рассказ о персидском мятеже и последующем рассредоточении хуррамитов следует сразу после повествования об окончании успешной летней византийской во- енной компании 837 г. против арабов, но до событий следующего лета, начавшихся подготовкой халифом Мутасимом похода-реванша и завершившихся в августе падением ромейского Амория (см.: Васильев A. А. Византия и арабы. – СПб., 1900. – С. 119–128; Васильевский В., Никитин П. Сказания о 42 аморийских мучениках и церковная служба им // Записки имп. АН. – 1905. – Серия VIII. Историко-филол. отд. – Т. 7. – Вып. 2. – С. 1–78,114–278). Значит, они могли произойти и на два года раньше расчетов В. Тредголда, осенью-зимой 837 г.

Турмархи – командиры турм, больших воинских подразделений, которые расквартировывались в провинциях. Иногда византийцы так называли командующих вообще (Kazdan A. A. Tourmarches // The Oxford Dictionary of Byzantium. – New York; Oxford, 1991. – Vol. 3. – P. 2100–2101).

Турма – подразделение фемы, обычно ее третья часть, в свою очередь делившаяся на несколько отрядов-ванд. В среднем, воинский контингент фемы насчитывал около 4–6 тыс. человек (Kazdan A. A. Tourma // The Oxford Dictionary of Byzantium. – New York; Oxford, 1991. – Vol. 3. – P. 2100).

Если верить Продолжателю Феофана, Феофоб был казнен незадолго до смерти василевса Феофила (ум. 20 января 842 т.). Продолжатель Феофана. Жизнеописания... – С. 61, III. 38).

В § 38 третьей книги рассказывается о том, как Феофоб был заподозрен в тайных перговорах с рабами, что стало причиной его опалы, в итоге стоившей ему жизни.

См: Сорочан С. Б. Византия IV–IX веков: этюды рынка. – С. 299

Никифор Фока Старший. Доместиками называли командиров крупных визан- тийских военных корпусов-тагм, но в данном случае речь идет о командующем схола- ми, корпусом столичных войск.

Стилиан Зауца был отцом возлюбленной Льва – Зои. Назначение его василеопатором относится, вероятно, к 888 – 889 гг. Название этого титула, придуманного Львом VI, означает «отец императора» (cm.: Bury ). The Imperial Administrative System in the Ninth Century, with a Revised Text of the Kletorologion of Philotheos. – London, 1911. – P. 146; Kazdan A. A. Basileopator II The Oxford Dictionary of Byzantium. – New York; Oxford, 1991. – Vol. 1. – P. 263–264).

Магистр – один из самых высоких санов, стоявших над в Тактиконе Филофея 899 г. над остальными четырьмя классами чинов после патриарха Константинополя, кесаря, новелисима, куропалата, василеопатора и зосты патрикия. Могло быть одновременно несколько магистров, но не более 12. Уже к середине IX в. этот титул стал чисто декоративным, почетным званием, не связанным с выполнением определенных функций (подр. см.: Kazdan A. A. Magistros // The Oxford Dictionary of Byzantium. – New York; Oxford, 1991. – Vol. 2. – P. 1267; Kazdan A. A. Katakalon // The Oxford Dictionary of Byzantium. – New York; Oxford, 1991. – Vol. 2. – P. 1113).

Военно-административная область на юго-западном побережье Малой Азии с центром в городе Эфесе. См. об отряде фракисийцев, посланных сопровождать правительственную делегацию в Херсон в 711 г. (Феофан «Хронография», 711/712 гг.).

Стратиг и патрикий Варда Фока.

Царь Симеон вступил на болгарский престол в 893 г. Это был высокообразованный человек, обучавшийся в Константинополе, честолюбивые мечты которого были связаны со стремлением любым путем (силой, хитростью или через династический брак) овладеть престолом василевса ромеев. Война Симеона против византийцев началась, видимо, в 894 г. Это была первая из серии войн, которые на протяжении всей своей жизни вел этот воинственный царь против Ромейской империи (о Симеоне см.: Божилов И. Цар Симеон Велики (893–927). Златният век на средновековна България. – София, 1983; Kazdan A. A. Symeon of Bulgaria // The Oxford Dictionary of Byzantium. – New York; Oxford, 1991. – Vol. 3. – P. 1984; подробное сопоставление данных источников об этой войне см.: Златарски В. Известията за българите в хрониката на Симеон Метафраст и Логотет // Златарски В. Избрани произведения. – София, 1972. – Т. 1. – С. 465 сл.).

Высокий византийский сан, который открывал первый класс чинов табели о рангах (Kazdan A. A. Patrikios // The Oxford Dictionary of Byzantium. – New York; Oxford, 1991. – Vol. 3. – P. 1600).

Высокопоставленный византийский сановник из числа евнухов, ведавший вестиарием – личным казнохранилищем императора. Сопровождал василевса в походах и мог командовать войсками (Kazdan A. A. Protovestiarios // The Oxford Dictionary of Byzantium. – New York; Oxford, 1991. – Vol. 3. – P. 1750).

Здесь имеются в виду воинские, стратиотские отряды военно-административных областей, созданных на территории Романии.

регулярные воинские контингенты (Kazdan A. A. Tagma // The Oxford Dictionary of Byzantium. – New York; Oxford, 1991. – Vol. 3. – P. 2007).

Византийцы делили свои владения на Восток и Запад или Азию и Европу. Восток (Азия) соответствовал малоазийскому полуострову, а Запад (Европа) – Балканам и Северному Причерноморью.

Решительное поражение при Булгарофиге (Булгарофигоне) в Восточной Фракии болгарский царь Симеон нанес византийцам в 896 г. Византийское правительство, эаключив после этого мир, взяло на себя обязательство платить болгарам ежегодную дань (см.: Цанкова-Петкова Г. Първата война между България и Византия при цар Симеон възстановязането на българската търговия с Цариград // Известия на Института за история. – 1968. – Т. 20. – С. 188; Златарски В. Н. История на Българската държава през средните векове: В 3 т. – София, 1972. – Т. 1. – С. 30; Ангелов Д. История на Византия 867–1204. – София, 1974. – Ч. 2. – С. 62; Kazdan A. A. Boulgarophygon // The Oxford Dictionary of Byzantium. – New York; Oxford, 1991. – Vol. 1. – P. 317).

Это же сообщение повторено в хрониках «семьи Симеона Логофета» (The phanes Continuatus. Ioannes Cameniata. Symeon Magister. Georgius Monachus / Rec. I. Bekkerus. – Bonnae, 1838. – P. 702 (§ 7), 855 (§ 17). H. M. Богданова, ссылаясь на те же источники, пишет об убийстве «Иоанна (Иона) – сына херсонского стратига», кото- рое она без обьяснения датирует 891 г. (Богданоѳа H. М. Херсон в X–XV вв. Проблемы истории византийского города // Причерноморье в средние века. – M., 1991. – С. 117. Само происшествие исследовательница трактует как восстание и рассматривает его как пример проявления «...недовольства горожан политикой центральной администрации именно в отношении Херсона». Х.-Ф. Байер заметил, что событие произошло при поражении византийцев от болгар у Булгарофига, но безосновательно посчитал стратига Симеона «человеком не из Херсона», навязанным «местной хазарской знати» (Байер Х.-Ф. История крымских готов... – С. 353).

Каппадокия – старинное название обширной области в центре и на востоке Малой Азии. Была преобразована в фему около 863 г. Ее центр – кастрон Кесария (совр. Кейсери) – укрепленный город и мощная военная база на восточной границе Византии.

Поскольку в рассказе фигурирует Зоя, с которой открыто сожительствовал Лев VI, но еще живой названа законная супруга василевса, благочестивая Феофано, событие предшествовало 10/11 ноябрю 895 или 896 г., когда она скончалась (Kurtz Ed. Zwei griechische Texte uber die Hl. Theopano, die Gemahlin Kaisers Leo VI // Записки имп. АН. – 1898. – Серия VIII, историко-филол. отд. – Т. 3. – Вып. 2. – S. 1–24; Мефодий. Житие св. Феофано / Изд. Хр. Лопарев // ВВ. – 1910. – Т. 17. – С. 91–98; Kazdan А. А. Theophano, empress // The Oxford Dictionary of Byzantium. – New York; Oxford, 1991. – Vol. 3. – P. 2064).