Штуттгарт, 4 мая, 1972

Любезнейший и дорогой Дмитрий Иосифович!

Ваше письмецо от 13 апреля пропутешествовало два раза чрез океан Атлантический и весь континент Америки, одним словом, совершило кругосветное путешествие – и нашло таки меня в Швабии, где я сейчас отдыхаю от путешествия в Израиль – в апреле. Надежд не имею, что до отбытия в США сможем повидаться мы и оттого пишу эти строки. Приезд дружественной мне семьи русской был формой моего письма к Вам, которое, в золотые времена нашей поэзии всегда шло чрез индивидуальные контакты (с пометкой «в собственные руки»). Я рад знать, что Вы оценили талант девочки, но жаль, что недостаточно оценили моего б. ученика. Одна его судьба (более, чем страдальческая) могла бы в поэте Вашего масштаба вызвать больший интерес, чем писание стихов, или чуткость к поэзии литературной. Бывает ведь и иная поэзия, не меньшая. К сожалению, поэты нередко впадают в профессионализм и их интерес к живому человеку, стоящему перед ними, измеряется мерками односторонними, чем сам поэт лишает себя (а чрез себя и других) некоей ему по-чину присущей глубины... Вероятно, Ваша привычка от времен прошлых, отталкивания от незнакомых людей и невольная погруженность в контакты, для Вас интересные, лишь по литературной линии (как и понятная тоже погруженность в свои немощи телесные), не могли не ограничить Вашего – если сказать торжественно – «видения мира и человека».

Если в моих словах есть капля упрека, то он очень дружественный, истекающий из сочувствия. Мне, как то, интересен всякий человек, совсем независимо от его литературных интересов или способностей (или его интереса ко мне, к моим талантам)...

Жизнь весьма богата вокруг. И, как раз, у этого Вашего гостя X., есть одна ценная рукопись о личных его переживаниях в Лефортове в тюрьме на Пасху...¹⁰⁵ А то, что Вы выловили в мире поэтессу, это подстать только мэтру. Гумилев выловил Одоевцеву (и даже подарил ей луну, как известно, из ее воспоминаний). И Вы, может быть, большой талант выловили.

Об Израиле можно было бы много сказать, и не только поэтического, но, поберегу Ваши глаза для поэзии.

Обнимаю Вас сердечно и приветствую Осинку, – дружину Вашу.