26 декабря, 1966 г.

Дорогой и глубокочтимый Владыка,

Встреча Ваша с Евтушенко – событие почти космического порядка! Никак мне такое и присниться не могло! И, не расскажи Вы мне об этом сами – не поверил бы! Настолько неожиданна, и, казалось бы, немыслима такая встреча; притом, именно в таком «оформлении», о коем Вы повествуете, что в сердце мое (не осудите меня за недоверчивость, Владыка!) закралась мысль, не таится ли в поведении Е. по отношению к Вам какой либо подвох!?? Я отлично могу себе представить, что стихи Ваши советские читатели знают и любят, и признаться Вам в этом они могут рискнуть.. Но беседы Ваши, Владыка, беседы!!! Верю, что и их многие «там» любят; но в глазах правительства и партии они такой же яд для народа, что именно из-за них всякое общение с Вами является, с советской точки зрения, до нельзя предосудительным. И трудно мне поверить, что Евтушенко решился на такое общение, не согласовав это сперва с кем следует! А если согласовал и сие было одобрено, то за всем этим скрывается какая-то цель! Не является ли Евт. неким лазутчиком, который должен выяснить, как к Вам лучше подойти, как легче втереться к Вам в доверие и что можно предпринять, чтобы по хорошему Вас как то обезвредить? Ведь Вы с Вашими беседами – бельмо на глазу у советской власти, и она готова на многое, может Вам даже патриарший престол в Москве предложить, лишь бы Вас «прибрать к рукам»! С одним моим знакомым (дал слово его не называть) нечто подобное случилось: великими посулами специально присланные лица заманивали его (но безуспешно) «туда». Ведь те, кто «там» такими делами ведают, в душевную стойкость людей «здесь» не верят, судят о всех по своей собственной гнусной сути и полагают, что соблазнить можно каждого.

Что касается лично Евтушенко, то «внутренней духовной жизни», о которой Вы пишете, я у него в стихах не вижу. Есть подкупающая задушевность, это да, но это, хоть и отрадное явление, но совсем другого порядка. «Духа» в своих стихах Евтушенко «касается» (как опять же Вы выразились) в пределах, я сказал бы, «бытовых», домашних, где душевное еще не переходит в духовное. И так ли уж Евтушенко искренен был с Вами в вопросах веры? Вот Вас Евтушенко обнял и облобызал, а в своем стихотворении «Град в Харькове», которое он видимо особенно любит, так как постоянно читает, он, без всякой надобности, следуя, видимо своей потребности, над «попиком» который, торопясь, сыграл с кем то в «покер» (!!! – «попик» и «покер» – это для Е. рифмы!!), попал под ливень и укрылся от него в подъезде союза безбожников. Все это заставляет меня сомневаться и в искренности его при встречи с Вами и в том, яко бы, самостоятельном и импульсивном влечении, которое заставило его этой встречи искать. Рад был бы ошибиться, но опыт многолетнего моего пребывания в СССР заставляет меня быть осторожным.Timeo Danaos, et dona ferentes...

Между прочим, встреча Ваша с Евтушенко своеобразна, как встреча самого многословного (и как это ему вредит!) русского поэта с поэтом самым целомудренно-кратким (и тем особенно выразительным)!...

Д. Кленовский

Примечание к письму Кленовского от 26 дек.:

Все, с кем мы – все равно где – встречаемся в мире, несомненно подосланы к нам, в том смысле, что посланы Промыслом. Я совершенно не вижу, в чем и как Е. Е. мог бы «повлиять» на меня. Почему не думать, что и я как то могу «повлиять» на него? Я ведь тоже посылаюсь к людям, или, если хотите, подсылаюсь, как все пастыри к людям верующим и неверующим (чтобы помочь им) В этом вся наша задача: иметь дело с теми, кто в жизни к нам «подсылается«.

Все такие люди ценны. В данном случае с Е. Е. я более послан к нему, чем он ко мне, ведь он из тех, кто иногда слушает мои Радио-Беседы в Сов. Союзе

И (в отношении меня, как человека, Богу служащего в людях) не имеет никакого значения, посещение его «согласовано« или «не согласовано» с какими то инстанциями. Сами «инстанции» нуждаются в просвещении и вразумлении, в верном слове... Вспоминаю, как в конце войны, в Берлине я принял исповедь одного балтийского немца православного, который мне сказал, что, служа в германской цензуре, перелюстрировал мои письма и читая их, религиозно просвещался и укреплялся в вере. Несомненно, этот человек был (в политическом смысле) подослан ко мне. Но, ничего из этого, для сил злых, не получилось. Наоборот. – А.И.