XXIX. Церковно-административная и ученая деятельность Феофана

Процессы Феофана с разными лицами до сих пор заслоняли для нас его церковно-административную и ученую деятельность. Между тем было бы несправедливо думать, что вся жизнь его, после смерти Петра Великого, поглощена была Тайной канцелярией.

а) По св. Синоду.

Церковно-административная деятельность Феофана сосредоточена была в высшем русском церковном управлении – в св. Синоде. Но выделить из нее то, что принадлежит собственно Феофану, довольно трудно; потому что все распоряжения Синода закреплялись и утверждались всеми присутствовавшими в нем членами. Мы укажем только на некоторые факты из его деятельности по св. Синоду.

В 1725 году 25-го августа Феофан словесно предлагал Синоду: «известился он, что в Малой России под местечком Черницами, обретается копница, то есть ключ или колодезь; да в серебрянском монастыре береза, от которых некакие будто были чудеса; также из Польши в Киево-Печерский монастырь прислан образ, чудотворным вменяемый: – чтоб о том в св. Cинод для лучшаго уведомления взать подлинное на письме известие». Св. Синод потребовал этого известия из помянутых мест.

Между письмами Феофана есть много относящихся к его церковно-административной деятельности:

1) К преосвященному Иродиону черниговскому, 14-го марта 1728 г., о разводном деле Миклашевскаго: «Советую преосвященству вашему не подавать на себя материй клеветания, дабы кто не помыслил, что мы не правилом апостольским, но образом Симоновым в пастырском действии поступаем; понеже отлагаемое надолзе в явственном деле решение не иное в мыслях человеческих возбуждает мнение. Что же, когда удержанное мною ныне прошение привлечется впредь до Синода нуждею? Опасаться воистину подобает, дабы помянутое подозрение не вышло за рубежи епархии вашей и повсюду бы не распространилось».⁴⁴⁶

К нему же от 14 февраля 1730 г. «В минувшем 1728-м году просила я чрез письмо мое у преосвященства вашего его милости пану Миклашевскому с его женою в деле разводном управы, и если явится жена виновата в том, что на ея показуют, а муж простит того ей не похощет, то учинить бы им развод совершенный, то есть невинной стороне мужеве позволить за себя понять другую. Явилася ж вина жены, как и грамота ваша свидетельствует, а мужевe не дано позволение к другому браку, как сам сказует, да и в вашей грамоте не положено. Для чегож бы так, не трудно мне дознаться. Школярики, латиною губы примаравши, о таком будто церковном законе вам набаяли. Да то они пошептом слышали от ересей папежских, а наша греческая церковь всегда за таковую вину, разрушивши первый брак, благословляла другой стороне невинной, и латин, как и в прочиих, так и в сем артикуле, нам противных отвергла, о чем и из флоренскаго соборища знать мощно. Да и от вас зде показании Василия Великаго и проч. правила о совершенном разводе говорят; и нельзя иначе, понеже слово Господне в Евангелии ясно о том определяет: а толки папежских суемудрцев за упрямство безумны, и их же хотя и сожженной совести противны суть. Да беда, что панове школярики, что ни услышат от папежских поговорок, высоко ставят и мнят быти непогрешительное: – сумазброды и неуки, неведующии не токмо священнаго писания (которое и что есть не знают), но и самаго того ремеслишка, которым хвалятся – как то и в самой сей вашей грамоте челобитную нарекли аппелляциею, не ведая силы вокабулярной; ибо аппелляция есть от нижайшего не право решившаго суда позов до высшаго, о чем как древние, так и нынешние, законоучители согласно придают, и в таковой силе сонмы судебные наречия сего употребляют. Будто же латинщики ваши и латинской церкви догматы ведают, как и слепорожденный различия красок: ничего не бывало. Горестно же мне, что ваше преосвященство слушает таковых мудрецов, помышляя – что серо, то и волк; а лучше бы послушать слова основательнаго».⁴⁴⁷

2) К преосвященному Льву воронежскому, от 14-го марта 1728 г., с ходатайством за бахмутского протопопа: «Имеется епархии вашей протопопа бахмутскаго дело с некими его суперники, которое было и в Синоде и отослано в вашу епархию на разсуждение настоящаго пастыря. Сказуют же, что протопоп прав, а противная его сторона виновата, но будто вопреки дается и виноватые в покои пребывают, а протопоп не токмо управы лишен, но еще и гневу подлежит и терпит гонение. Просят же у моего смирения стужить преосвященству вашему ходатайством и милостивой к помянутому протопопу просить у вас благосклонности. Благонадежен я, что преосвященство ваше и на честь свою, и на лице обидимое, и на самое дело посматривая, изволишь сотворить то, что непорочно и достохвално покажется, в чем и моего прошения не отринешь».⁴⁴⁸

3) К киевскому архиепископу Варлааму Вонатовичу, от 13 апреля 1728 г., с ходатайством в пользу батуринского сотника в его тяжебном деле с чернецом Иоанном Богомолевским.⁴⁴⁹

4) К преосвященному Иродиону черниговскому, от 20 июня 1728 г., с увещанием не слишком тягаться с своими пасомыми из-за церковных земель.⁴⁵⁰

5) К нему же, от 5 сентября, с ходатайством за стародубского протопопа Подгурского: «Хотя нечто и виноват есть отец Подгурский (чего я и ведати не хощу), не надеюся, дабы толикая была его вина, которая б весьма отревала милостивое прощение. Имеет яже, по милости Божией, и дарования, которых как презирать немедленно, просто, так и в прошении помилования забывать не подобает. Сверх прошения моего изевствую преосвященству вашему, что к отцу Подгурскому великий благосклонности аффект имеет ясневельможный, да и с нашей братии судят его быть всякаго респекту достойна, и слыша, что немилостивым к нему преосвященство ваше показался, сожалеют и удивляются. Сие же извествуя вторично, третично и многообразно прошу святыню вашу, дабы явился к его честности благоуветлив, снисходителен и весьма милостив, дабы вам и у многоважных лиц не потерять доброй о вас репутации, которой потеряние не малую б вам со временем шкоду могло сделать. Молю же всепокорственно святыню вашу: не так посматривай на наустителей, которые мало о чести и пользе того думают, кого они наущают, иногда же и под видом доброжелательства нарочно пакостят; но паче посмотря на высоких персон разсуждения, також и на прошения и ходатайство и смирения нашего, побереги и своего имени пред честным светом, наипаче в деле не Божия интереса, и где обращение милости вашея Богу приятно будет».⁴⁵¹

6) К преосвященному Епифанию белгородскому, от 15-го марта 1729 г., с просьбою простить и удостоить прежним местом святогорского архимандрита Митрофана.⁴⁵²

7) Св. Синоду предложение, от 26-го марта 1729 г., о допросных пунктах рязанскому архимандриту по делу о пролитии св. тайн.⁴⁵³

8) К преосвященному Афанасию вологодскому, от 16 декабря 1729 г., с просьбою прекратить неприятные отношения к баронам Строгоновым.⁴⁵⁴

9) (Вероятно) к преосвященному Иродиону черниговскому, с упреком за присылку гостинцев: «По долженству благодарствую преосвященству вашему за присланные гостинцы: только же и прилежно прошу, чтобы впредь святыня ваша не изволили себя убыточить и меня обременять тако необычными посылками. Я за долг звания моего, как и прочим всем, паче же братии моей архиереям, так и вашему преосвященству всегда готов служить, и чести и интересу, не внe предел святыя правды. То если бы я за то требовал (сверх милостиваго государева жалования) и от особенных персон возмездия, продажныя были бы мои действия, которыя производит по званию долженствую, что в мирских делах нарицается мздоимство, вред толь губительный государствам, а в делах наших духовных именуется симония, зло тысящнократно от церкви святой проклятое, яко весьма богопротивное и духовному Христову телу неисцельную язву творящее. Хотя ж и знаю, что преосвященство ваше не тем намерением, но от братской к смирению моему любви своих мене даров сподобляешь, однакоже совести моей рождается непокойство и добрым людям соблазн, а злым и ненавистным клевет материя. Кроме нее того, если бы и случилось дело, святыне вашей нуждное, да правильное, я уже, яко за принятие даров подозренный, к помоществованию в том буду недействительный, и действо мое станет не важное».⁴⁵⁵

10) К нему же (вероятно): с ходатайством за архиерейского наместника, искавшего примирения с своим пастырем.⁴⁵⁶

11) К нему же (вероятно): «Присланное от преосвященства вашего о умеренных и гораздо от прежняго меньших в дом ваш от клира собираемых пошлинах, как зело ясно разсеянную на вас клевету изобличило, так мене довольно обрадовало. Солга неправда себе: и буди благословен Бог, оскорбляющий нас попущением за грехи наша, и утешающий за неисчетную к нам милость Свою. Еще и нечто другое сим временем привпеслося; но уже как легшему пороку подлежащее, так и не так жестокую приносящее горесть. В недавнем времени приходили ко мне три знатные господа, которые повествуя, будто NN, по чьемусь навету впал в гнев преосвященства вашего, и лишен места страждет в заточении, просили мене о прилежное к преосвященству вашему письменное ходатайствовать, дабы милостивым вашим благопременительством возвращен был он и к отеческому вашему и к своему месту и чину. И если не толикое онаго преступление, чтоб весьма опасно было возставить его на прежнее, покорно прошу преосвященства вашего, аще что и согрешил, простить ему. Известно от кого он и как неправильно на оное место возведен: но когда уже преосвященство ваше, низложив его, паки возведешь, возведение неправильное уничтожено, а от вас правильное учинено будет, и NN быв прежде чуждая, отселе станет ваша креатура».⁴⁵⁷

К антиохийскому патриарху, 1735 г., от св. Сиюда с известием о назначении ему от Государыни определенной милостыни.⁴⁵⁸

б) По новгородской епархии.

В 1725 г. Феофан выпросил, в помощь себе, по управлению делами, викарного, по примеру того, как был в Новгороде викарный при Иове митрополите.

В конце 1727 г. Феофан просил, чтобы из Ниловой пустыни Аарона Еропкина взять опять в корельские епископы. Верховный Тайный Совет утвердил представление Феофана. Аарон поместился в Юрьеве монастыре и, к неудовольствию Феофана, тотчас же начал процесс о возвращении Юрьеву монастырю от архиерейского дома вотчин этого монастыря. «Дважды получил я – писал к нему Феофан – от преосвященства вашего писания: одно извествующее о вашем из С.-Петербурга в Новгород возвращении, а другое недавно чрез отца Серафима наместника, в котором, при изъявлении вашей ко мне любви и доброжелательстве, предлагаешь, преосвященство ваше, свое намерение просить, где надлежит, дабы отъятыя от монастыря Юрьева некия вотчины возвращены; и понеже сказуют, что тыяжде вотчины были ведомы и в доме архиерейском, того ради прошу вашего преосвященства потерпеть на время, покамест справкою о деле том мене из разряда уведомят. Правде мешать не буду, однакож долженствую ясно и чисто знать о деле, дабы мне пред Богом и людьми не внити в вину нерадения; також и не нарушен был бы между (нами) мир братский, который законоположник любви – Бог – одолжает хранить; взаимное братолюбие – паче всяких прибыльных интересов, чего от вашей святыни надеяся, пребываю». Москва, 1728 г. 5 марта.⁴⁵⁹

«Известно есть – писал к немуж Феофан 10-го июня – что вотчины оныя, которых возвращение требуется блаженныя и вечнодостойныя памяти Государя Императора имянным указом, были приписаны к дому архиерейскому, и не просто, но для содержания и воспитания подкидышов и других сирот и нищих. В прошлом же году некии монастыри, а в нынешнем – и монастырь Юрьевский, в лице преосвященства вашего востребовали оных вотчин, всяк своих в свое по-прежнему владение. Благоволи же разсудить преосвященство ваше, каким бы праведныл способом оныя вотчины к прежним местам возвратить мощно.... А к тому иного пути лучшаго не вижу, только дабы одни оные монастыри, от которых отписаны были на гошпитали вотчины, а потом бы им возвращены, или и все нашея епархии обители обложить погодною данию по препорции или размеру до стольких, из чего мощно бы содержать гошпитали по-прежнему. Однакож сделать бы то с таковым оберегательством, дабы с крестьянства отнюдь никаких вновь не требовать сборов, ибо то было бы милостивому государеву дупликату противное. Сие если статься может, то и прошение монастырей о вотчинах произыйдет правильное без утайки важных обстоятельств в лице чистом и неподозренном, и блаженныя и вечнодостойныя памяти Государя Императора уставление пребудет нерушимо, когда домы сиротские в непременном содержании останутся. И если сей мой способ преосвященству вашему покажется пристойный и полезный (а иного усмотреть отнюдь не могу), то благоволите сообщить о сем и отцам архимандритам писанием, о согласии вашем известить мне, – и каким действием произвесть в дело и не надобно ли всех архимандритов и игуменов на совет созвать, и о том от нас послать указ, – мнение свое предложить не укоснете».⁴⁶⁰

От 30 авг. 1728 г.: «Писание преосвященства вашего к моему смирению, которым на мое к святыне вашей письмо об олонецких Юрьева монастыря вотчинах изволите, аки бы, ответствовать, толико меня удивило, что долго не мог я и придумать, как бы то умом объять, да и доселе в великом недоумении пребываю. Изволите предлагать жалостию, что совета о деле том с прочими монастырями сделать не можно скоро, понеже некии архимандриты в отлучке. Сие же-то весьма мне дивно: ибо какова крайняя того нужда, которая вас не допускает на время подождать? Конечно, пришло Юрьеву монастырю оскудение и толикое, что без скоропостижнаго вотчин возвращения всей братии нестерпимый и смертоносный глад настоит. А как же чрез пятнадцать лет без оных вотчнн монастырь Юрьев питался? В прошлом 726 году мы, на прошение преосвященства вашего, монастырь, к монастырю Юрьевскому до нас еще приписанный, отрешив учинили свободным; а то творя не надеялися мы монастырю Юрьеву тщеты и обнищания, как то и не было. От чего же ныне имел бы оный монастырь алчен быть и жажден, если скоро не получит вотчин, имянным указом государевым к богоугодному делу обращенных? Не недивно и то, что преосвященство ваше прежде требовал приписанный монастырь от монастыря Юрьева отрешить, что мы и сделали, и от того какой ни есть монастырю Юрьеву учинился ущерб: а ныне изволите тщаться, каким ни есть способом Юрьев монастырь снабдевать. Я же недостойный пастырю что: враг ли я монастырю Юрьеву? Но совесть мне моя свидетельствует, что как ко всем прочим, так и ко оной святой обители содержу отческое призрение, желая благословения Божия во всяцех, им требуемых, во-первых, же в нуждах спасительных. Не вижу убо никакой оному монастырю толикой тяжести, которой бы и на малое время не мог поднять без помощи олонецких вотчин. Разве мог бы показать кто на лицо преосвященства вашего, которому не токмо потребно, но и должно есть честное содержание? Но и сие слышал бы я не без удивления, понеже преосвященство ваше в том же монастыре пребывал не один год и, не владея именуемыми зде вотчинами, не терпел крайней скудости и нигде о том не предлагал. Не могу же не удивляться, как то люди коварные и злобные могут святыни вашей сердце подвигнуть к отвержению любви нашего смирения – любви же, глаголю, каковая от десяти лет не могла быть преосвященству вашему неизвестна, а ныне уже знатно и явственно засвидетельствовала о себе. Если в сердце святыни вашея не таилося некое к моему недостоинству противодушие, яко вам аки бы иностранному (каковым многие легкомысленные и малосовестные человецы болезнуют, не ведая силы онаго слова апостольскаго: о Христе Иисусе несть Иудей, ни Еллин): то таковому, да так внезапному, предложению довольно чудиться не могу, наипаче же если то правда, что в допросах своих показал. Неофит чернчишка, будто преосвященство ваше писал к нему, дабы и несмотря на соизволение наше подавать о вотчинах доношение. Сие знатнаго небратолюбия знак есть, если не лжет мерзкий плутец. Прочее прошу преосвященство ваше лучшее обо мне возъиметь мнение и таковое, каковаго всенародно ведомая любовь моя к вам заслужила, а не каковое влагают вам гордые, безумные н безсовестные молвовожды, весьма в том отцу их диаволу подобные».⁴⁶¹ В 1730 году Аарон, за болезнью и старостью, просился и был отпущен на обещание в Нилову пустынь.⁴⁶² В 1734 г. Феофан взял к себе викарным грузинского архиепископа Иосифа, который и помогал ему в управлении епархией до самой его смерти.

Б 1727 г., бывший в низовом походе обер-иеромонах Давид Скалуба, который оттуда определен был на калмыцкую линию, просился куда-нибудь в послушание. Феофан взял его к себе, объявивши, что в епархии его есть не одно место, настоятеля требующее (20-го февраля), и вслед за тем определил его архимандритом в монастырь Антония Римлялина. Но Давиду в тягость была настоятельская должность. Года через два он стал просить Феофана об увольнении его в послушание в какой-нибудь из малороссийских монастырей.⁴⁶³ Феофан отправил его в Чернигов с рекомендательным письмом к тамошнему епископу Иродиону Жураховскому. «Честнейший отец архимандрит, чрез котораго сие мое к преосвященству вашему письмецо посылаю, желая себе затишнейшаго по трудах пристанища, заблагоразсудил искать того, и надежду возъимел обрести у вашей святости. О чем я известився, сопоследствую ему к вам сим моим о нем свидетельством. Есть родом от честнейших обывателей киевских, и потому, яко земок, одолжает нас к своему люблению. Но еще и вящшее того имеет достоинство, понеже муж есть довольным учением и постоянным житием и не малыми в святой церкви и во отечестве прислугами достохвальный. В государевой академии московской многие в разных учениях труды чрез многолетнее время изнурил; потом в нижних походах, проповедью слова Божия и верховным походоваго священства правительством, не токмо безпорочное, но и многополезное звание свое показал: которые – и другие иные – пречестные его таланты понудили мене просить его преподобие в новгородский монастырь Антония Римлянина во архимандрита. И хотя прошению моему не отрек – изволил принять чин тот и пробыл в нем с два года, однакож много видя природе и нравам своим несогласий, яко тихомирный и миролюбный отпросился от непокойной чести, изволяя в тишине служить Богу, нежели начальствовать в смущении духа, и намерение восприял требовать в том призрения к себе у вашего преосвященства. Провождаю же честность его сим моим писанием и смиренно прошу святыни вашея, да благоволишь милостиво принять его и местным честным почтить, яко всякой чести мужа достойнаго, и таковаго, который вящшее месту от себе сотворит, нежели себе от места получит украшение».⁴⁶⁴

В 1727 г. 3 сентября, Феофан писал к канцлеру Головкину с просьбою отменить распоряжение о взятии находящегося в С.-Петербурге новгородского подворья для казенных надобностей. «Вчера, в вечеру, услышал я, будто от ваших сиятельств Верховнаго Тайнаго Совета приказано, дабы мы новгородское наше подворье очистили для содержания тамо некоей коллегии. И если бы так было, то дивно; ибо оное подворье, чрез многие годы аки разоренное, недавно перестроенное и чисто сделанное не малым дому архиерейскаго иждивением, имело б отнято быть от дому неведомо для чего. Да на том же подворье больше года имеет себе постой преосвященный Христофор, митрополит грузинский, и там же квартиру дали мы призванному из петербургской академии профессору для рисования церемонии его импе- раторскаго величества, где уже сполгода пребывает: и в том мне казалось, что есть какая нибудь прислуга наша к чести государственной. Вчерашняго же дня, по требованию вашего сиятельства, отвели мы там же квартиру архидиакону могилевскому; да на том же подворье имеют квартирования приезжающие новгородские архимандриты и ные один живет, а недавно два жили; еще же и ризничий с ризницею и стряпчий с семьею своею там же, хотя не без трудности, вмещаются; к тому же и мой приезд для случающихся ставленников и других церковных служений бывает. Знатно же, что кто простосердечие ваше к занятию подворья нашего склонял, вся тамо обретаюшияся нужды лестно утаил и показал оной дом, аки бы пустой и праздной. Может быть то глянуто на мой на Чистом Пруде дом: да справиться же и освидетельствовать, как мы там пространно живем, где кроме меня и церковные многи служители, и дворяне, и конюхи, и контора, и колодники, и домовые разнаго звания и разных нужд слуги. Сия предлагая, всепокорно прошу давняго моего благодетеля, сиятельства вашего, призреть на меня, паче же на дом Премудрости Божией, и от таковаго угнетения, согласно с прочею братиею вашею, высокими министрами, охранить нас. И надеюся несомненно, что совесть ваша, узнав вышепомянутыя нужды, на то, что Богу и правде Его не противно, приговорить».⁴⁶⁵

О многих сочинениях Феофана, написанных при Петре I-м и после смерти Петра I-го, мы имели случай упоминать в разных местах нашего исследования. А потому здесь перечислим только те его сочинения, о которых нам не пришлось упомянуть в других местах.

Догматические сочинения. Повесть о Царствии Божии. – Катихизис или краткое учение христианское молодому отроку, в разговорной форме. – Краткое учение отрокам о причастии Тела и Крови Господней. – Разговор селянина и гражданина с дьячком. – Разговор Тектона с купцом. – Все эти сочинения остаются доселе в рукописи. – В Шереровой биографии Феофана есть указание, что по его желанию переведена на русский язык (Симоном Тодорским), книга Иоанна Аридта: Об истинном христианстве; перевод напечатан в Галле в 1735 г.)⁴⁶⁶. – Наставление священнику на доклад его словесный о необычайном грехопадении его духовного сына. Рки. – Разсуждение о Безбожии. М. 1774 г. В этом сочинении Феофан рассматривает: I философские системы, ведущие к атеизму: скептический атеизм, догматический, особенно аристотелев; стоический, эпикуров и стратоников и, наконец, атеизм «новонроявившагося в Голландии безбожника Венедикта Спинозы»; II догматы атеистские; III причины и способства к атеизму; IV свойства; V плоды атеизма и VI обличение атеизма.

Апологетические сочинения. В Miscellanea Sacra Th. Procopovitch (Breslavia 1745 г.) напечатаны сочинения Феофана: Апология или защищение веры, в виде письма к лютеранским богословам, писавшим к печерскому монаху Михаилу Шию, на его к ним письмо о вере восточной церкви. – Апология в защиту св. киевских мощей от нареканий на них в книге Герния: Kiowia subterranea (Konigsb. 1675). Апология эта переведена на руссйй язык и напечатана в Москве (1786 и 1799). Orationes asceticae, или монашеские проповеди: русский перевод их напечатан в Хританском Чтении 1826 года.

Экзегетические сочинения. Биограф Феофана у Шерера говорит, что Феофан весьма озабочен был исправлением Славянской Библии, и с этой целью начал даже учиться у живших в его доме обращенных евреев еврейскому языку; но заразными недосугами и болезнями не мог окончить этого дела, передавши его архиепископам тверскому, вологодскому, нижегородскому, киевскому архимандриту Стефану Калиновскому и прочим ученым мужам.⁴⁶⁷ К этому сведению можно присовокупить, на основании официального источника, что в мае 1735г. начато было уже печатание Библии на Васильевском острове, на подворье Феофана, где временно помещена была для этой цели типография. В 1736 г. 10 августа, Феофан представши Синоду свои предположения об успешном окончании начатого дела, в которых, между прочим, предлагал все сделанные прежними исправителями поправки вновь переверит с греческою Библиею, не весьма веруя исправительским примечаниям. («Могли они задремать и памятно погрешить»). Но меньше, чем через месяц после этого, Феофан скончался и дело, хотя не остановилось, но лишилось главного руководителя.⁴⁶⁸ – М. Евгений упоминает о составленных Феофаном толкованиях на пророка Исаию и на Псалом 140.⁴⁶⁹

Исторические. – Изследование о флорентийском соборе (Ехаmen concilii Florentini). Об этом сочинении упоминает Дамаскин Руднев в перечне писателей, прbложенном к трактату: de processione Spiritus Sancti, но замечает: «num illud hodie existet manuscriptum, an prorsus perierit, nihil certi dicere possum. Ego enim opusculum hoc nunquam vidi».

По свидетельствам автора Шереровой биогpaфии Феофана и Страленберга Феофан написал церковную историю (или только часть её), в которой описал учение и священные обряды, бывшие в православной восточной церкви до Константина Великого, и показал происхождение различных суеверных обычаев и обрядов.⁴⁷⁰

В 1725 году Феофан написал Повесть о смерти Петра Великаго. Спб. 1726 г. Сам же автор перевел ее на латинский язык, давши ей заглавие: Lacrymae Roxolanae, под которым она и напечатана была, вместе с его надгробным словом на смерть Петра, в Ревеле и в Гамбурге 1726 года.

В 1730 году – О вступлении на престол Императрицы Анны. Спб. 1737 г. –Благодарственное моление по случаю возшествия ея на престол и коронации. Спб. 1734 г.

Феофан занимался русскими древностями. Татищев говорит о нем, что он в испытании древности показал великое тщание.⁴⁷¹ Он же упоминает о сочинении Феофана Об Амазонках, поднесенном от сочинителя в 1724 г. Государю.⁴⁷² Но кроме этого указания нет никаких других известий об этом сочинении. Татищев же пишет, что ему известно, что в Новгороде у диакона архиерейского есть древний летописец, из которого он видел у архиерея Прокоповича выписку о счислении древних весов, денег и мер, также грамоту Ярославлю о вольности Новгородцам, но которого он нигде в манускриптах не нашёл.⁴⁷³

Против раскола – О привяге или клятве. Спб. 1734 г. – Показание великаго антихриста –сочинение 1735 и 1736г., оставшееся неоконченным. В опровержение раскольничьих толков о явлении антихриста то в лице Петра, то в лице Бирона, автор в 1-й части хотел рассмотреть отличительные черты антихриста по указаниям св. Писания; а во 2-й части приложить эти черты к папе. Но паиисано только 6 глав и начата 7 первой части.⁴⁷⁴

Летом 1733 года прибыл в С.-Петербург английский пастор Михаил Франциск Малярд и изъявил желание присоединиться к православной церкви. Желая испытать его убеждения на счет религиозных предметов, Феофан написал к нему в сентябре 1783 года письмо, в котором просил его изложить свои понятия о спорных пунктах у православной церкви с римлянами и протестантами, как то о происхождении Св. Духа, о первенстве римского епископа, о предопределении, о призывании святых, о почитании икои, о чине епиекопском и о нужде его наследия, о чистилище, о тайне Евхаристии. «Сия суть – писал Феофан – о них же вас спрашиваем; не так, что болше сих не имеется – надеемся, но понеже что оныя от прочих нужнейшия, особливо к отомщению больше пристойныя быть видятся нам. Которыя-же на каждое из сих преданий нашей греческой церкви имеются доказательства, противников же тоя выключения и их отриновения, – чим такожде с какой либо противной стороны наибольше нас здесь уличают, и от нас яко уличения опровергнутися законно долженствуют, – ежели вы, муж ученейший, ясно и решительно тое нам, в чем уповаем, показать не отягчитеся (вкратце токмо, в которых больше силы имеется, собрав) – дело воистинну, как превысокому вашему, которое открываете, намеренно, так и нашему пристойное учините ожиданию: откуды не только ваше к нам пришествие особливо правдивое и благочестивое и ни единому подозрение не причастное докажете, но неотменно и нас самих, к которым приходите, как самим приходом утверждаете, равно крепкими православнаго учения оборонами подкрепить имеете».

Малярд отвечал на это письмо пространным рассуждением, в котором старался выказать как свое образование богословское, так и свою ревность к православной церкви. «То, что от меня ваше преосвященство в письме вашем, недавно ко мне присланном, требуете, нахожу столь правдивым и истинным, что с охотою моею на все члены в вере содержащееся, помощью Божиею, отвещать буду. Однакож прежде начинания моего, не за непристойное уповаю вашему преосвященству обо всем ясно предъявить, что, когда я просвещен бывши божественною благодатию разсудил, что церковь английская епископская, которой был я пастором, есть новая церковь, как и прочия протестантския церкви, и римскую никак не выключая, хотя старшую пред теми, но младшую греческой церкви (что одно к доказательству их ненравды довлеет): тогда представил себе восприять православную веру, и прочее время жизни моей в ней скончать, чтобы и Богу угодить и спасение мое достигнуть возмог. Но прежде нежели совета востребовал, заранее сам разсудил, который то суть погрешения как протестантской, так и римской церкви».

Изложивши свои понятия о разностях православной церкви с протестантскою и римскою церковью, он пишет: «хотя я не великое число заблуждений ныне предложил, но очень довольно о тех разсудил, что надобно от толикия ереси спастися. После того, как г. Варфоломей Кассано о вашей церкви меня уведомил, что оная весьма того не содержит, что я в протестантской и римской испровергал, на которое ему ответствовал: убо греческая единая есть правдивая церковь; – который меня вторично уверил, что та есть первенствующая и мать римской церкви, которая против ея взбунтовала: понеже оная греческая церковь ничего не прибавила, или бы учение, которое от Христа Спасителя и Апостолов приняла, нечто уменшила; римская же Христову церковь пременила и нарушила; а протестанская в своей реформации заблудила, как ясно ему доказал – которыя его слова по премногу мне угодныя стали. Уже бо давно сердце мое чуяло и нудило меня к сему, что церковь греческая правдивая есть Христова церковь. Бога убо молил повседневно, толикое видевши несогласие и разделение между церквами христианскими, да явит мне волю свою, которую бы мог на земли исполнить. Да кратко скажу: Данилово пророчество пишет, что «Царствие Христово во век пребывает». Святый же Лука повествует: «царствию Христову конца не будет». Между прочим, на разум меня наставили, чтоб я из тех двух церквей, а именно протестантской и римской, никоторую не признал за правдивую Христову церковь, понеже оная пятагонадесять веку началася, сия же в шестом, сильной ради власти, от Фоки императора папе порученной, настала. Наконец, ежелиб та и другая правдивыя были церкви, то не было ни единой истинной Христовой церкви на земли прежде сложения римской церкви, ниже прежде сочинения протестантской. А вышереченное святое писание о будущем Христовом небесном царстве ни по какому образу не разумеется, понеже в таком смысле и царствие праведных вечное имеет быть; но здесь наипаче о будущем Христовом царствии в церкви, которая не восприимет пресечения, донележе свет стоит. Подобным образом и во оном месте святаго апостола Петра, на нем же подтверждает, дабы святое писание тайно не переводили: то есть перевод и сила писания до уединеннаго человека не надлежит, но токмо до церкви. Откуду ясно усмотрил заблуждения лютерская и кальвинская; понеже Лютер и Кальвин уединенные были люди, которые святое писание по мнению и разсуждению своему и в пользу своей реформации переводили – потому перевод их ложный быть вменил; вящее же как самая церковь им в том прекословит; но и потому церкви их суть ложныя, что оныя уединенных человеков перевода последовали. Также и папа: поскольку наедине зело противным образом греческой церкви святое писание переводил, которая была первенствующая и православная. Римская же церковь – подражательми тоя называлися, иже оную в переводе и приговорах, к вере касающих, последовали; от уединеннаго убо человека перевод приняли, ему же всяко не надлежало святое писание переводить, хотя и по сущему и собственному его смыслу толковать, но разве церкви святой о переводе того предлагать, чего папа учинить никогда не хотел. Отсюда следует: как протестантская, кальвинская и лютеранская, так и римская, не сущия суть церкви, но вне церкви, которая есть токмо греческая... Особливо мог бы я, преславнейший архиепископ, в сих материях довольнейшим быть, но краткости ради в письмах оное не служит (не удобно); кроме того что никаких богословских книг и иных исторических, к вере принадлежащих, с собою не привез, ниже такожде все те места выбрал, которыя бы мог из святаго писания, из вселенских соборов и святых отцев и церковной истории, и из прочих книг выписать, чтоб лучше предложенная мог доказать; понеже из оных книг ни единыя с собою не взял, хотя в Лондоне библиотеку мою весьма довольную оставил, да не вменил бы кто мне, что еретическия книги в сие государство с собою привез к прельщению христиан православных, или дабы оными иногда после в такой конец имел употребить. Особливо же доношу: для того наипаче оных с собою не взял, чтоб обхождение мое не было откуды подозрительно и об нем самом не мыслил злое; или по смерти моей, ежелиб по приезде моем в город сей от жизни моей представился, в руки бы некоторых христиан могли попасть, которые ими могли бы на зло потребить... Сим образом надеялся купно с верующими в небе с Богом и Спасителем нашим, с преблагословенною Девою и со всеми блаженными духами в будущем царствовать. Хотя под вечер в виноград Господень пришел, то есть в Его святую церковь в последние годы и при конце живота моего пришел: но понеже от святаго Евангелия научаемся, чрез притчу о господине, который в виноград свой некиих делателей хотя и под вечер призвал, обаче равную с теми восприяли мзду, которые в виноград его от утра призваны были; понеже Бог и хотение доброе, как самое дело приемлет».⁴⁷⁵

В следующем 1734 году 13-го февраля преосвященный Феофан словесно объявил в Синоде, что ея и. величество без докладу его преосвященства изволила объявить ему преосвященному, чтоб того пастора, по желанию его, принять в закон православного исповедания. Вместе с тем Феофан предложил Синоду копию с письма к нему русского посланника в Лондоне, князя Антиоха Кантемира, в котором он сообщал сведения, собранные о Малярде. Кантемир извещал, что «Малярд есть один из французов, которые из отечества за утеснение своей религии убежали, которых обыкновенно называют Fransois refugies. По приезде его в Лондон он назначен был к одной тамошней парохии министром, получая пропитание из суммы, назначенной от королевы Анны на дачу чужестранным убогим протестантам. Распорядители оной суммы учинили ему, как многим другим, обиду в разделении надлежащих им денег. Сей Малярд писал против них и в печать издал книжицу, за которую, так как неприятели сильнее его, потерял место и пропитание, для чего принужден был здесь доставать себе хлеб, уча французскому языку. А что он не претендентовой партии, то явно изизданных от него книг, которыя дедикованы нынешней королевской фамилии. А какой секты был в здешней религии, того ведать не можно. Долгов же никаких здесь не оставил и пороку на него никто не сказывает. Чтоже касается епископов, которые трактовали о соединении веры, они безсумнительно суть претендентовой партии из таких, которых здесь non iurere называют, то есть, которые нынешнему королю в верности не присягают, претендента за истиннаго короля почитая. Сие по приказу вашего преосвященства описав, смелость приемлю с моей стороны донести, что вышеупомянутый Малярд, если подлинно желает быть приобщен к нашей церкви, то оное здесь нимало в противность принято не будет, какой бы партии он ни был, понеже доброе согласие между императорским и королевским величеством и маловажность человека никакого подозрения оставить не могут. А если он какие о соединены церкви предетавления чинит, то оные за химерическия почитать должно, потому что здесь меньше всего о религии думают».

Ректор московской академии архимандрит Стефан Калиновский и кадетский иеромонах Лука Конашевич, которым Cинод поручил удостовериться в искренности его желания, донесли, что по усмотрению и испытанию их Малярд желает присоединиться не ради какого прибытка, но ради одного спасения своей души. Вследствие чего Малярд и был присоединен к православной церкви по чину ея, 9 июня 1734 года. Восприемниками его при таинстве миропомазания были генерал-адъютант Ушаков и жена коменданта Мошкова.⁴⁷⁶

В «Исторических бумагах XVIII века»⁴⁷⁷ между прочим напечатано письмо Феофана к Бирону (5-го июня 1735 года), в котором говорится, что он без русского, знающего французский язык, не в состоянии просмотреть и дать отзыв о русском переводе «Грециана, придворнаго человека». Бирон отвечал: «Ваше преосвященство чрез письмо свое изволите от меня требовать французскаго и русскаго языка знающаго в помощь вашему преосвященству для освидетельствования оной книги, которая от меня прислана. Но понеже я тем ваше преосвященство не утруждаю, ибо тогда взяв смелость, послал ее токмо для того, чтоб ваше преосвященство в свободное время изволили ее просмотреть, какое оно достоинство в себе имеет, и по здешней ситуации можно ли ее напечатать для употребления и выдать в народ, и будет ли в ней польза. Ежели же ваше преосвященство изволите усмотреть, что хотя и не все содеряжит в себе хорошее, а отчасти нечто годится и ничего противнаго не имеет, то за тем при достальном, в чем усмотрится сумнение или недостаток концепту, покорно прошу труд свой показать и положить ремарки. А чтоб свидетельствовать ее с французским языком, в том я нужды не нахожу. При чем все оное отдаю вашего преосвященства во благое разсуждение и имею надежду, что сие мое требование за противно принять не изволите. Остаюсь всегда вашего преосвященства всепокорный и доброжелательный слуга».

Переводчик «Грациана, придворнаго человека» Сергей Волчков оставил известие, что и другой его перевод с французского, под заглавием «Мир душевный», также был одобрен Феофаном и поднесен императрице Анне.⁴⁷⁸ – Едва-ли не все вообще произведения на русском языке, предназначавшиеся к печати во времена императрицы Анны Иоанновны, посылались на предварительный просмотр новгородского архиепископа. Известно, что по приказанию двора, в Академии наук должны были сочиняться фейерверки и иллюминации с подробными описаниями их. Одно такое описание, именно на фейерверк 28 января (день рождения Императрицы) 1736 года, было возвращено в Академию с приписками рукою Феофана. Там, против места, где описывалось, что в Риме, в день рождения Августа, возносились общие моления к богам, Прокопопич написал на поле: «И хотя оное римское молебствие было весьма суетное, яко от злочестия к несущим богом простираемое, которое мы, евангельскою истиною просвещенны, ругательне отвергаем, однакоже подает нам пример должнаго подданных к Государям своим доброжелательства и благодарствия. (Hoc interponere necesse est, ne homines malevoli causam hinc arripeant criminandi, quasi nos ethnieam politheiam probemus: quod scelaratissimis facere solenne est)». Потом, при словах, что в Риме, в день рождения Августа, говорили, что «твердым ясенем плодоносная виноградная ветвь содержится», Феофан заметил: «necessarium videtur citare hie ad marginem auctorcs, apud quos talia acta et dicta leguntur». Далее, в выражении высочайшая милость... позволяет нам наше паки оживленное радостное чувство речию представить, Прокопович поправил: возбуждает нас.

Стихотворения Фефана свидетельствуют о многосторонности п богатстве его дарования, хотя далеко не могут равняться с другими его произведениями. Он писал стихи по латыни и потом некоторые сам же перевел на русский язык стихами силлабического размера. Конечно они составляли не столько труд, сколько забаву и развлечение в трудах, и имеют интерес более биографический, нежели эстетический.

Биограф Феофана у Шерера говорит, что он составил неколько священных гимнов и песней, что эти духовные песни положены были на музыку и певались питомцами его школы для собственного увеселения и удовольствия посетителей Феофана.⁴⁷⁹ Некоторые из этих гимнов сохранились до настоящего времени.

1) О суетный человече, рабе неключимый

Как то ты далеко бродишь мечтаньями твоими?

А незапно деиь последний

Разрушит твой живот бедный....

2) Кто крепок на Бога уповая

Тот недвижим смотрит на вся злая….

3) Преложение 90 псалма: Живый в помощи Вышняго.

Всяк себя в помощь Вышняго предавый

Живет под кровом Божьей державы….

4) Речь Господня к рабу малодушному:

Не бойся ни мало, когда Я с тобой

Не смотри на страх, когды ты со Мной.

О сердце трепетное перестань дрожати

При сей благодати.

5) Преложение псалма 36: Не ревнуй лукавнующим.

Кто любит Бога, не ревнуй лукавым,

Ниже завиди грешникам неправым….

6) Преложение псалма 72: Коль благ Бог Израилев.

Аще из земли престанут реки истекати

И начнут моря брег свой великий преступати

И падши небо землю покрыет всю звездами

Воздух в огнь прешедш возсвирепеет молниями:

То ниже тогда благость Вышняго многомощна

Предаст праведна в руце грешнаго безпомощна….⁴⁸⁰

Кроме духовных стихотворений Феофан писал много стихов в разнообразных формах – од, сатир, эпиграмм и проч.⁴⁸¹

Мы уже привели несколько стихотворений Феофана в разных местах его биографии, и потому здесь укажем только на те, о которых упомянуть не было особого повода по связи лиц и ходу событий.

1) О Станиславе Лещинском, дважды от короны польской отверженном.

Известна превратная судьба польского короля Станислава Лещинского, два раза восходившего на престол и два раза лишавшегося престола. Феофан описал эту превратность его судьбы в стихотворении, которое применил к имени его, сблизивши их с одним событием из Римской Истории. Когда римляне, на войне с сабинянами, бежали с поля сражения, то царь их Ромул молился Зевсу, чтобы остановил их, и когда бог, вняв молитве, исполннл ее, то Ромул почтил Юпитера прозванием остановителя – Jupiter Stator. Стихотворение Феофана написано в 1734 году.

Что слава Станислава богом своим славит

Станислав бо в имени будто славу ставит.

Сама она не в одном показала деле

В какой – то Станислава ставит силе.

Не так, как в бегстве Римский полк остановился.

Когда о том Иовишу король их молился.

Она не прочь избегнуть, по будто с тобою

Жить хотела влекома разною маною,

И дважды не от дому, но в дом твой бежала

И внутрь внить торопясь не дошла и стала.

2) Запорожец кающийся:

Что мне делать, я не знаю

А безвестно погибаю;

Забрел в лесы не проходны

В страны гладны и безводны.

Атаманы и гетманы,

Попал я в ваши обманы.

Пропадить вы за пороги

Лишь бы не сбиться с дороги

Не впасть бы мне в сильны руки

Не принять бы страшной муки.

Иду же я на путь прежний

Под кров мне зело надежный.

Прогневил я Самодержца

С малоразсуднаго сердца.

Да мой же в том разум твердый

Что Бог и Царь милосердый.

Государь гнев свой оставит

И Богь мене не оставить.

3) О труде в сочинении лексиконов (Перевод Скалигеровой эпиграммы):

Если в мучительския осужден кто руки

Ждет бедная голова печали и муки,

Но вели томить его делом кузниц трудных

Ни посылать в тяжкия работы мест рудных:

Пусть лексикон делает – то одно довлеет,

Всех мук роды сей едии труд в себе имеет.

4) К лихорадке в лихорадке:

О лихорадко, тебе за богиню

Говейно чтили древние народы,

Знать то ведая твою благостыню.

Но мне бедны суть твои приходы,

Всего терзаешь образом различным.

Се хлад наводишь, се жар зловиновный

И грызением эхидне приличным

Люто пронзаешь состав мой членовный.

5) Марциал кн. IV. Епиграмма 21:

Говорит, что Бога нет, Целий богомерзкий

И небо пустым местом зовет злодей дерзкий

А тем утверждается в догмате нечистом

Что хорошо разжился, как стал афеистом.

6) К портрету Петра Великого.

In effigiem Petri Magni.

Haec facies Petri est, toto qui inclaruit orbe

Inclytus, ut nostras fortiter auxit opes.

Pulchra quidem, sed cui par majestate decoris

Inque alio potuit pulchrior esse viro.

Ast animi faciem, reges qua excelluit omnes,

Nulla manus potuit pingere, nulla potest.

Res pace et bello spectator congere gestas

Hae animi quaedam sunt sumulacra sui.

7) К портрету Императрицы Екатерины.

In effigiem Catharinae Augustae Imperatricis.

Cernis ut innato radiet Catharina decore,

Quam dominam et matrem Russia jure vocat.

Eximias animi dotes si cernere possis

Possis foemineo corpore nosse virum.

Nee satis hoc dictum est, laudes supereminet omnes,

Quascunque in somnis cudere musa potest.

Sola huic par laus est, Magnus quod censuit ipsam

Dignam se et dignam Petrus honore suo.

Expetitur conjunx Petro Gatharina Secunda,

Nomen idem regum, quod fuit ante, manet.

Ne timeas varios, о felix Russia, casus,

Maxima constantis pignora sortis habes.

8) Без заглавия:

Cernis, ut in tristi spectator papa theatro etc.

9) Без заглавия:

Numen in auguriis (A. N.) sic disquiritur etc.

10) Ad lectorem incumbentem libro Kwiatkewitz.

Non tibi vana fluent lustranti haec otia lector etc.⁴⁸²

В Miscellanen Sacra, изданных архимандритом Давидом Нащинским в Бреславле в 1745 г., помещены между прочим: а) латинская Ода Императору Петру II-му, на путешествие его в Москву для коронации. б) Описание местоположения Киева, латинскими стихами, в) Элегия к ученику, с увещанием о соблюдении непорочности жизни, г) Монашеская элегия от лица сына к отцу, отклонявшему его от монашеской жизни.⁴⁸³