Святитель Афанасий Александрийский

Св. Афанасия справедливо называют «отцом Православия», потому что ему принадлежит решающая роль в защите православного учения о Троице и борьбе с арианской ересью в эпоху после I Вселенского Собора.

Будущий святитель родился около 295 г. в Александрии в греческой христианской семье. Годы его детства и юности совпали с временем гонений на христиан римского императора Диоклитиана, продолжавшихся с 303 по 312 г. Афанасий был очень рано замечен епископом Александром Александрийским. Это произошло при следующих обстоятельствах: Александр, гуляя по берегу моря в годовщину мученической смерти св. Петра Александрийского († 25 ноября 312 г.), увидел детей, играющих в церковь. Александра поразило поведение старшего мальчика, исполнявшего роль епископа, и он взял его в свой дом (Руфин. Церк. ист., 1:14). Живя в доме епископа, Афанасий под его руководством получил классическое и богословское образование, глубоко изучив Ветхий и Новый Заветы. Возможно, он также посещал лекции в Александрийском огласительном училище. Достигнув совершеннолетия, Афанасий стал ближайшим помощником св. Александра, относившегося к нему с особым уважением. Еще в период до священства Афанасий написал свои знаменитые сочинения «Слово на язычников» и «Слово о Воплощении Бога Слова», снискавшие ему известность в широких православных кругах. В 319 r., незадолго до начала арианской смуты, он был рукоположен в сан диакона. В 325 г. Афанасий в качестве секретаря сопровождал св. Александра на Никейский Собор. Здесь он «мужественно подвизался» против Ария и его сообщников, учивших, что Сын Божий не единосущен Отцу, но является тварью и рожден во времени (Сократ. Церк. ист., 1:8). Споры Афанасия с арианами привлекли к нему всеобщее внимание, и в 328 г., после смерти св. Александра, он был избран александрийской паствой на овдовевшую кафедру. Об этом избрании епископы александрийского диоцеза впоследствии писали: «Все множество жителей, все, принадлежавшие к Вселенской Церкви, собравшись вместе и единодушно, как бы в едином теле, вопияли, взывали, требуя в епископы Церкви Афанасия, и всенародно молили о сем Христа в продолжение многих дней и ночей» (Св. Афанасий. Защитительное слово против ариан, 6).

Вся последующая жизнь св. Афанасия проходила среди гонений и преследований. Будучи по характеру кротким, спокойным и миролюбивым, св. Афанасий отличался непримиримостью по отношению к ереси, что вызывало к нему не только ненависть еретиков, но и неприязнь светских властей, стремившихся восстановить мир в империи при помощи компромиссов между арианской и православной партиями. В течение 46 лет своего епископства св. Афанасий был пять раз свергнут с престола и провел в ссылке в общей сложности более 15 лет.

Ариане, осужденные Никейским Собором, но продолжавшие пользоваться влиянием в Александрии, встретили избрание и хиротонию Афанасия с неприкрытой враждебностью, которая еще более усилилась после того, как святитель не принял в общение Ария, вернувшегося из ссылки в Александрию по разрешению императора Константина. Сочувствовавшие Арию мелитиане (последователи Мелития Ликопольского) и евсевиане (последователи Евсевия Никомидийского) сумели оклеветать св. Афанасия перед императором, в результате чего по приказу последнего он в 335 г. был вызван на Собор в Тире. Здесь члены Собора, большинство из которых принадлежало к арианской партии, лишили его сана. Император сослал св. Афанасия на Запад, в Трир (Галлия), где он вскоре снискал к себе всеобщее уважение. После изгнания св. Афанасия на Востоке почти не оставалось православных епископов, так как Константин Великий, в последние годы своей жизни покровительствовавший арианам, сместил и отправил в ссылку большинство из православных. В 337 г. Константин умер, незадолго до кончины приняв Крещение от арианского епископа Евсевия Никомидийского. По смерти Константина св. Афанасий получил разрешение от нового императора Констанция вернуться на свою кафедру.

Однако его враги не унимались. В 339 г. они во главе с Евсевием Никомидийским собрались в Антиохии, чтобы вновь лишить его сана и избрать на его место отлученного от Церкви священника Писта. Когда кандидатура Писта оказалась неподходящей, они избрали и посвятили на александрийскую кафедру Григория Каппадокийца, вступившего в египетскую столицу в сопровождении вооруженных солдат. Св. Афанасий отправился в Рим искать поддержки y папы Юлия I. Поместный Собор Римской Церкви, созванный Юлием в 341 г., признал Афанасия единственным законным епископом Александрии. В 343 г. св. Афанасий принимал участие в Сардикийском Соборе, где он представлял Александрийскую Церковь. После смерти Григория Каппадокийца св. Афанасий получил разрешение императора вернуться в Александрию, где был с радостью встречен своей паствой 21 октября 346 г.

В 50-х годах интриги против св. Афанасия возобновились. Под давлением императора он был дважды низложен на Соборах в Арле (353) и Милане (355). На его место возвели еще одного узурпатора, Георгия Каппадокийца, который «для жителей этого города был тяжел и многим ненавистен» (Сократ. Церк. ист., 2:45). Афанасий в третий раз отправился в изгнание – теперь уже не на Запад, a в египетскую пустыню. Здесь он на протяжении шести лет жил среди отшельников в безмолвии и уединении, посвящая свое время составлению обличительных и защитительных трактатов, a также посланий к монахам. После смерти Констанция св. Афанасий, в числе других изгнанных арианами епископов, получил разрешение от императора Юлиана вернуться к своему служению и 22 февраля 362 г. вновь вступил в Александрию. Немедленно он начал подготовку к Поместному Собору, на котором православные должны были встретиться с арианами. В течение 8 месяцев своего пребывания на кафедре св. Афанасий успел провести Собор, после которого разногласия между двумя партиями усилились, a также крестил несколько знатных языческих семей, чем вызвал недовольство Юлиана, к тому времени порвавшего с христианством и обратившегося в язычество. В октябре 362 г. св. Афанасий был декретом императора изгнан из столицы Египта как нарушитель общественного спокойствия. Отправляясь на корабле по Нилу, он предсказал, что эта его ссылка будет недолгой. В самом деле, Юлиан Отступник умер на следующий год, и св. Афанасий получил возможность вернуться.

В пятый раз св. Афанасий был сослан императором Валентом в 365 г. Однако народ восстал против императорского указа и потребовал возвращения любимого епископа. Испугавшись возможных последствий, Валент 1 февраля 366 г. восстановил св. Афанасия на кафедре. Последние годы святитель прожил в мире, занимаясь литературными трудами и укрепляя в вере свою многочисленную паству. Он скончался 2 мая 373 г., достигнув глубокой старости, оплакиваемый народом. «Много пролито о нем слез, – говорит св. Григорий Богослов, – но в сердце каждого осталась о нем слава, превышающая все видимое» («В похвалу Афанасию»).

1. «Слово на язычников» и «Слово о Воплощении Бога Слова» относятся к ранним годам жизни св. Афанасия (317–319), однако содержат в себе все основные положения его учения. По свидетельству бл. Иеронима (О знам. мужах 87), эти два сочинения представляют собой две части одного произведения под общим названием «Две книги против язычников». В первом сочинении содержится критика языческой мифологии, обрядов и обычаев. Св. Афанасий говорит о безнравственности идолослужения, опровергает различные формы политеизма и пантеизма, доказывая, что вера в единого Бога, к познанию Которого человек восходит через созерцание красоты тварного мира, является единственной истинной (эта тема близка апологиям христианских писателей II в.). В «Слове о Воплощении», продолжающем первое Слово, св. Афанасий показывает, что для восстановления искаженной грехом человеческой природы не могло быть иного средства, кроме Воплощения, Смерти и Воскресения Сына Божия, в доказательство чего приводит многочисленные ссылки на Священное Писание. Сочинение св. Афанасия является классическим изложением православного учения об Искуплении.

2. «Слова против ариан». Первое Слово включает в себя суммарное критическое изложение арианской доктрины (по книге Ария «Талия») и защиту определений Никейского Собора о несотворенности Сына, Его совечности Отцу и о единстве сущности Отца и Сына. Во втором и третьем Словах дается подробный и обстоятельный анализ текстов Священного Писания относительно рождения Сына, связи между Сыном и Отцом, a также Воплощения Сына Божия. Арианскому толкованию текстов противопоставляется их православное понимание. Предположительно три слова против ариан написаны во время третьего изгнания св. Афанасия (358–362 гг.). Что касается четвертого Слова, включенного в русское издание Творений св. Афанасия (т. 1, с. 455–494), однако отсутствующего во многих рукописях оригинального греческого текста, то оно тематически и стилистически не связано с первыми тремя: отдельные главы в нем посвящены опровержению ересей Савеллия, Павла Самосатского и Маркелла, a стиль и фразеология настолько отличаются от других творений св. Афанасия, что большинству исследователей представляется невозможным признать это произведение подлинным (Quasten. Patrology III, p. 27–28).

3. «О явлении во плоти Бога Слова и против ариан» – небольшой трактат, подлинность которого подвергалась сомнению на основании того, что св. Афанасий якобы не мог пользоваться формулой «один Бог в трех Ипостасях», впервые появившейся y Великих каппадокийцев. Однако уже на Александрийском Соборе 362 г. св. Афанасий утверждал, что термин «ипостась» может быть использован в значении «лицо» и, следовательно, можно говорить о трех Ипостасях (PL 26:801). Не исключена также возможность позднейшей интерполяции каппадокийской формулы в текст св. Афанасия.

Апологетические и историко-полемические

1. «Защитительное слово против ариан» написано около 357 г. после возвращения св. Афанасия из второй ссылки. В этом слове св. Афанасий приводит аргументы в свою защиту против обвинений Евсевия Никомидийского и его сторонников. Сюда включены документы Александрийского Собора 338 г., оправдавшего Афанасия, письмо папы Юлия в его защиту, три письма Сардикийского Собора и ряд других письменных источников. Во второй части апологии св. Афанасий обращается к документам, относящимся к более раннему периоду, чем приведенные в первой части, – письму императора Константина Собору в Тире (335) и другим документам, связанным с этим Собором. В заключение св. Афанасий упоминает о западных епископах, подтверждавших его невиновность.

2. «Защитительное слово перед царем Констанцием» написано в 357 г. по поводу обвинений, возведенных на св. Афанасия, в том, что он будто бы недоброжелательно отзывался о Констанции в присутствии его брата Константа.

3. К этому же году относится «Защитительное слово, в котором св. Афанасий оправдывает свое бегство во время гонения»; оно адресовано Александрийской Церкви и содержит указания на причины, побудившие св. Афанасия скрыться, когда царский военачальник Сириан прибыл в Александрию с целью арестовать его.

4. «История ариан» (или «Послание Афанасия к монахам, повсюду пребывающим, о том, что сделано арианами при Констанции») составлена в 358 г. Если в «Защитительном слове перед Констанцием» св. Афанасий старался воздать адресату подобающую честь, называя его «христианином, от предков боголюбивым», то в «Истории ариан» Констанций изображен врагом Христа, покровителем ереси и предтечей антихриста. Св. Афанасий описывает мужественное поведение римского епископа Либерия и других западных епископов, которых император пытками принуждал к принятию арианской ереси. О себе св. Афанасий говорит в третьем лице.

Экзегетические

1. «Послание к Маркеллину об истолковании псалмов» относится к числу экзегетических творений св. Афанасия. Книга псалмов, по утверждению св. Афанасия, является как бы синтезом всех остальных книг Библии и имеет мессианский характер. Различные псалмы соответствуют разным духовным состояниям человека. Пение псалмов в церкви введено, по св. Афанасию, не ради услаждения слуха музыкой, a для того, чтобы дать молящимся больше времени на размышления.

2. «Толкование на псалмы» представляет собой собрание кратких комментариев св. Афанасия к каждому псалму, дошедшее до нас в составе «Катен» на псалмы Никиты Ираклийского, ученого митрополита XI в., a также в коптском переводе. Св. Афанасий широко пользуется аллегорическим методом толкования священного текста, характерным для всех представителей александрийской школы.

3. Сохранившиеся «Отрывки из комментариев на Евангелия от Матфея и Луки» не являются самостоятельными произведениями, a скорее выбраны из проповедей св. Афанасия. Св. Фотий, патриарх Константинопольский, упоминает о написанных св. Афанасием «Толкованиях на Экклезиаста и на Песнь Песней», отличающихся «ясным стилем» (Библиотека, № 139). Они, однако, до нас не дошли, за исключением нескольких фрагментов. Также лишь отдельные фрагменты, включенные Никифором в «Катены», сохранились от Толкования на Книгу Бытия.

Аскетические

Наиболее известным из аскетических сочинений св. Афанасия является его «Житие святого Антония», написанное им около 357 г., вскоре после кончины великого отшельника, основателя пустынножительного монашества в Египте. Житие адресовано «инокам, пребывающим в чужих странах», скорее всего, западным монахам, вдохновленным подвигами восточных аскетов. Св. Афанасий рисует в образе св. Антония, с которым он неоднократно встречался, идеального монаха, вся жизнь которого всецело сосредоточена на Боге. «Житие» пользовалось широкой популярностью уже при жизни его автора. Св. Григорий Богослов, младший современник Афанасия, упоминает об этом произведении, называя его «правилами монашеской жизни в виде повествования» («В похвалу Афанасию»). Не позднее 375 г. «Житие св. Антония» было переведено на латинский язык Евагрием Антиохийским. Бл. Иерониму были известны обе версии – оригинальная и латинская (О знам. мужах 87:88, 125), a бл. Августин упоминает латинское «Житие» как одну из книг, послуживших его обращению в христианство (Исповедь, 8:6, 14). «Житие св. Антония» стало классическим образцом для агиографических памятников последующих столетий. Св. Афанасия можно считать создателем жанра «жития», при написании которого главное внимание обращается не столько на достоверность приводимых фактов, сколько на их духовную значимость. Житие – не просто биография, но хвалебная песнь, словесная икона подвижника, для которой факты служат лишь вспомогательным красочным материалом, оттеняющим и подчеркивающим главную мысль.

Проповеди

Св. Афанасий является автором ряда проповедей, из которых в русское собрание его Творений вошла лишь одна – на слова: «Вся мне предана суть Отцем Моим» (ч. 1, с. 268). Несколько бесед святителя дошли до нас в сирийской и коптской версиях. Большинство проповедей, опубликованных в Патрологии Миня под именем св. Афанасия (PG 26–28), в действительности не принадлежат ему.

Послания и письма

1. Эпистолярное наследие св. Афанасия весьма обширно. Сохранились его «Праздничные послания», адресованные александрийской пастве. Согласно традиции, по которой епископ Александрийский специальным посланием оповещал свою паству о начале Великого поста и дате празднования Пасхи, св. Афанасий ежегодно, даже находясь в изгнании, обращался к народу с посланиями, в которых обсуждал текущие проблемы христианской веры и жизни. В посланиях преобладает радостный тон; подчеркивается важность Великого поста как времени подготовки к Пасхе. В 39-м послании (367 г.) св. Афанасий говорит о каноне книг Ветхого и Нового Заветов: в его времена Александрийская Церковь не включала в состав ветхозаветного канона книги Премудрости Соломона, Эсфири, Руфи и Товита, зато к Новому Завету добавлялись в качестве полезных и назидательных «Дидахи» («Учение 12 Апостолов») и «Пастырь» Ерма.

2. К числу «Соборных посланий» св. Афанасия относятся «Свиток к антиохийцам» (362), в котором, помимо обычной антиарианской полемики, содержится обсуждение терминологических проблем, в частности, употребления термина «ипостась». «Письмо к императору Иовиану» (363), содержащее изложение истинной веры; и Послание к досточестным епископам африканским, против ариан, написанное от имени 90 епископов Египта и Ливии, собравшихся в Александрии в 369 г. под председательством св. Афанасия. В последнем послании епископы защищают Никейское вероопределение и термин «единосущный», a также говорят о Божестве Св. Духа.

3. «Окружное послание», написанное около середины 339 г., адресовано всем епископам Кафолической Церкви, которых св. Афанасий призывает объединиться против узурпатора александрийского престола Григория Каппадокийца. В «Окружном послании к епископам Египта и Ливии» (356–357) св. Афанасий ограждает Церковь от посягательств еретиков на Никейский Символ веры.

4. К догматико-полемическим посланиям св. Афанасия относятся в первую очередь «Четыре послания к Серапиону, епископу Тмуисскому, о Св. Духе». Они написаны в 359–360 гг. в египетской пустыне. Св. Афанасий, отвечая на вопрос Серапиона о людях, «которые отступили от ариан за их хулу на Сына Божия, однако же неправильно мыслят о Святом Духе и утверждают, будто Дух Святой не только есть тварь, но даже один из служебных духов» (1:1), излагает в 1-м послании православное учение о Св. Духе, доказывая многочисленными ссылками на Священное Писание, что Св. Дух равен Отцу и Сыну. 2-е и 3-е послания в оригинале представляли собой, вероятно, одно послание, так как 3-е является непосредственным продолжением 2-го, обрывающегося внезапно, без традиционной концовки. 4-е послание посвящено той же теме, что и 1-е, но представляет собой самостоятельное произведение, написанное, вероятно, раньше, чем три первые послания.

5. К Серапиону обращено также «Послание о смерти Ария», где св. Афанасий не без сарказма говорит о внезапной смерти, настигшей еретика во время «отправления естественной нужды», оговариваясь, однако, что он долго не решался на это письмо, «опасаясь, чтобы не подумал кто, будто насмехаюсь над смертью человека сего». В «Послании к Епиктету» св. Афанасий говорит о связи между историческим Христом и вечным Сыном Божиим: послание стало классическим изложением православной христологии и впоследствии неоднократно цитировалось другими Отцами, в частности на Халкидонском Соборе 451 г. «Послание к Адельфию», написанное в 370–371 гг., является ответом св. Афанасия на обвинения, выдвинутые арианами против православных, будто последние поклоняются человеческой природе Христа. Святитель опровергает гностические и манихейские заблуждения ариан, утверждая, что православные не отделяют человеческой природы Христа от Его Божественной природы, и поклоняются не человеку как таковому, a Слову Воплотившемуся. В «Послании к Максиму-философу» св. Афанасий продолжает рассуждение о человеческой природе Иисуса Христа. Особый интерес с догматической точки зрения представляет «Послание о постановлениях Никейского Собора», в котором св. Афанасий защищает никейские вероопределения, в особенности термины «из сущности» и «единосущный», отвергаемые арианами. Послание адресовано неизвестному другу и написано около 350–351 гг. Св. Афанасий показывает, что эти термины не противоречат Священному Писанию и учению древних Отцов, из которых он цитирует Феогноста, Дионисия Римского, Дионисия Александрийского и «трудолюбивого» Оригена. В написанном позднее «Послании о Дионисии, епископе Александрийском», св. Афанасий также защищает церковного писателя III в. и своего предшественника по кафедре от обвинений в арианстве, поскольку ариане толковали его сочинения в свою пользу. «Послание о Соборах, бывших в Аримине Италийском и Селевкии Исаврийской», написано осенью 359 г.; в нем св. Афанасий излагает историю этих Соборов и приводит некоторые документы, говорит об арианских формулировках и доказывает преимущества термина «единосущный» перед термином «подобосущный». В «Послании к Руфиниану» (362) св. Афанасий говорит о том, как принимать ариан, возвращающихся в Церковь с покаянием: «первенствующих в ереси», если они в арианстве были клириками, следует принимать как мирян, рядовых же арианских клириков принимать после покаяния в сущем сане. Послание было впоследствии включено в канонические сборники Восточной Церкви. В «Послании к монахам» св. Афанасий предупреждает последних об арианской опасности.

6. «Послание к Амуну» (до 356 г.) и «Письмо к Драконтию» (354–355) принадлежат к числу аскетических посланий св. Афанасия. В первом из них св. Афанасий говорит о нечистых помыслах и ночных осквернениях, по поводу которых беспокоятся монахи, a также вообще о браке и монашестве как двух различных образах жизни. Во втором обсуждается вопрос о монахах, становящихся епископами: в IV в. многие епископы не были монахами, a принадлежали к разряду семейного духовенства; монахи же, напротив, считали правильным воздерживаться от принятия священного сана, утверждая, что «епископство – повод ко греху и доставляет случай грешить». Св. Афанасий утверждает, что ни епископство не противоположно аскетической жизни, ни монашество само по себе не спасает: «Знаем и епископов постящихся, и монахов ядущих; знаем и епископов, не пиющих вина, и монахов пиющих; знаем и епископов, творящих знамения, и монахов не творящих. Многие из епископов не вступали в брак, a монахи были отцами чад; a знаем также и епископов бывших отцами чад, a монахов – последними в роде... Где бы кто ни был, да подвизается везде: венец дается не по месту, a по деяниям». Св. Афанасию принадлежат также несколько писем по частным поводам. Значительная часть эпистолярного наследия св. Афанасия утрачена.

Неподлинные сочинения

Имя св. Афанасия пользовалось огромным авторитетом в Церкви, и потому ему были приписаны некоторые сочинения, в действительности принадлежащие другим авторам. Две книги «Против Аполлинария» отличаются по стилю и языку от прочих сочинений святителя; имя Аполлинария не упоминается в тексте. Предположительно сочинения написаны около 380 г., после смерти св. Афанасия, одним из его последователей (Quasten. Patrology III, p. 29). «Слово пространнейшее о вере» представляет собой компиляцию из сочинений св. Афанасия, в основном из «Слова о воплощении Бога Слова», составленную одним из его сторонников, возможно, еще при жизни святителя; в армянской версии это Слово называется «Посланием к антиохийцам». Изложение веры, составленное Евстафием Антиохийским (по другим предположениям, Маркеллом Анкирским), направлено против арианской ереси, не названной в тексте, a также против савеллиан, названных по имени. Символ св. Афанасия, называемый также «Символом Quicunque», имеет западное происхождение: в оригинале он составлен на латыни не ранее 2-й половины V в. и содержит в себе западное учение об исхождении Св. Духа от Отца и Сына (ex Patre et Filio). До VII в. Символ не приписывался св. Афанасию. Впоследствии он был переведен на греческий язык, однако выражение «и Сына» при переводе было опущено. В таком виде «Символ св. Афанасия» получил распространение на Востоке, в частности, славянские издания Псалтири вплоть до начала XX столетия включали его в качестве предисловия. Из прочих многочисленных псевдоафанасиевых творений небезынтересно упомянуть «Слово против латинян», составленное в эпоху споров о Filioque (после XI в.) , в котором мнимый Афанасий ссылается как на большие авторитеты на «святого Григория Нисского», «мудрейшего Кирилла Александрийского», живших позже него, и даже на «великого Афанасия», т. е. на самого себя.

Athanasius. Werke/Hrsg. von H. G. Opitz. – Bd. I‒III. – Berlin, 1934–1955.

Athanasius. The Letters of Saint Athanasius concerning the Holy Spirit/Transl., with introd. and notes by C. R. B. Shapland. – London; New York, 1951.

Творения, русский перевод

Афанасий, архиепископ Александрийский. Творения иже во святых отца нашего Афанасия, архиепископа Александрийского. – Ч. 1–4. – M., 1851–1854. – (Творения Святых Отцов в русском переводе. Т. 17:19, 21:22); 2-е изд., испр. и доп. – M., 1902–1903.

Литература

Богута А. Учение св. Афанасия Александрийского о Сыне Божием и совершенном Им спасении. – Загорск, 1959.

Булгаков Сергий, протоиерей. Омоусианство в тринитарной доктрине св. Афанасия Александрийского// Булгаков Сергий. Утешитель. – Париж, 1930.

Булгаков Сергий, протоиерей. Учение о Премудрости Божией y св. Афанасия Великого// Булгаков Сергий. Купина неопалимая: Опыт догматического истолкования некоторых черт в православном почитании Богоматери. – Париж, 1927.

Варламов И. Священное Писание в богословии св. Афанасия Великого, – Л., 1960.

Виктор (Олейник), иеродиакон. Учение св. Афанасия Великого о человеке. – Л., 1966.

Владимир, архиепископ. Св. Афанасий Александрийский, его жизнь, учено-литературная и догматико-полемическая деятельность. – Кишинев, 1885.

Владимир, архимандрит. Афанасий Великий, архиепископ Александрийский, отец православия//Православная богословская энциклопедия. – Пг., 1903. – Т. 2. – С. 163–175.

Горский A. В., протоиерей. Жизнь св. Афанасия Великого//Афанасий Великий, архиепископ Александрийский. Творения. – 2-е изд., испр. и доп. – M., 1902. – Ч. 1, – С. 3–122.

Григорий Богослов, cв. Слово 21, похвальное Афанасию Великому, архиепископу Александрийскому//Григорий Богослов. Творения. – СПб., 1912. – T. 1. – С. 305–327.

Златов Г., священник. Терминология св. Афанасия Александрийского в учении о Сыне Божием в ее последовательном развитии//Вера и разум. – 1909. – № 13–14. – С. 1–10.

Иванов Н. Великий борец за Православие св. Афанасий, архиепископ Александрийский//Журнал Московской Патриархии. – 1958. – № 3. – С. 22–32.

Келеберда Г. Жизнь и пастырская деятельность св. Афанасия Александрийского. – Загорск, 1966–1967.

Кирилл (Лопатин), иеромонах. Учение св. Афанасия Великого о Святой Троице (сравнительно с учением о том же предмете в три первые века). – Казань, 1894.

Кириллов А. Догматическое учение о таинстве Евхаристии в творениях св. Афанасия Великого († 373 г.)//Богословский Вестник. – 1902. Декабрь. – С. 461–477.

Кудрявцев В. Сочинение св. Афанасия Великого «О девстве»: Исследование и перевод// Учено-богословские опыты студентов Киевской Духовной Академии. – Киев, 1917. – Вып. 14. С. 147–166.

Ловягин Е. И. О заслугах св. Афанасия Великого для Церкви в борьбе с арианством. – СПб., 1850.

Марухин Димитрий, священник. Святой Афанасий Великий – поборник Православия. – Загорск, 1968.

Никанор (Каменский), архиепископ Казанский. Св. Афанасий Великий, архиепископ Александрийский, и его избранные творения. – СПб., 1893.

Орлов М. Учение о Святом Духе Отцов Церкви IV века: Афанасия Великого, Василия Великого и Григория Богослова. – Загорск, 1952.

Попов И. В. Религиозный идеал св. Афанасия//Богословский вестник. – 1903. – № 12. – С. 690–716; 1904. – № 3. – С. 448–483; № 5. – С. 91–123.

Поповицкий А. О пасхальных посланиях святителя Афанасия Александрийского, найденных в одном из египетских монастырей//Странник. – 1862. – Т. 2. ‒№ 4. – С. 141–152.

Сергий (Фомин), иеромонах. Учение св. Афанасия Великого о единосущии Сына Божия с Богом Отцом. – Загорск, 1974.

Скурат K. Е. Сотериология св. Афанасия Великого. (Магистерская диссертация). – Загорск, 1970. – Т. 1–4. (Автореферат диссертации//Богословские труды. – M., 1971. – Сб. 7. – С. 257–262).

Скурат K. Е. Учение св. Афанасия Великого о Боговоплощении как основе спасения//Богословские труды. – M., 1973. – Сб. 11. – C. 120–128.

[Спасский A.] О новом издании творений св. Афанасия Александрийского в русском переводе//Богословский вестник. – 1901. – Ноябрь. – С. 567–581.

Телегин А. Этика святого Афанасия Великого. – Л., 1966.

Терновский С. Св. Афанасий Александрийский: (Выдержки из библиографического труда)//Православный собеседник. – 1885. – Ч. 1. – № 3. – С. 228–254.

Цветков П. Обзор апологетических трудов Восточных Отцов и учителей Церкви в IV и V веках//Творения Святых Отцов в русском переводе: Прибавления. – M., 1872. ‒Ч. 25. – С. 314–371:637–735.

Штеклъ А. Св. Афанасий Великий//Православный собеседник. – 1863. – Ч. 1. – № 1. – С. 32–56. – (Из книги: Stockl A. Geschichte der Philosophie der patristischen Zeit. ‒Wurzburg, 1859. – S. 264–277).

Atzberger L. Die Logoslehre des hl. Athanasius. – Hildesheim, 1975.

Bachelet X. de. Athanase//Dictionnaire de Theologie Catholique. – Paris, 1901. – T. 1. – P. 2143–2178.

Bardy G. Saint Athanase (296–373). – Paris 1925.

Bardy G. La vie splrituelle d’apres saint Athanase//V S. – 1928. ‒Juillet. – P. 97–113.

Bastgen M. J. Athanasius: Wirtschaftsgeschichtliches aus seinem Schriften. – Darmstadt, 1928.

Batiffol P. Le Peri parqenias du pseudo-Athanase//Romische Quartalschrift. – Freibueg i. B., 1893. – S. 275–286.

Beck A. Die griechischen Lebensbeschreibungen des Athanasius auf ihr gegenseitiges Verhaltnis und ihre Quellen untersucht. – Weida, 1912.

Bernard R. L’image de Dieu d'aprees Saint Athanase. – Paris 1952. – (Theologie; V. 25).

Bohringer G. Fr. Athanasius und Arius: Oder der erste grosse Kampf der Orthodoxie und Heterodoxie. – Stuttgart, 1874.

Bouyer L. L’Incarnation et l’Eglise – Corps du Christ dans la theologie d ’Athanase. – Paris, 1943. – (Unam Sanctam; № 11).

Bouyer L. La Vie de S.Antonio. – St. Wandrille, 1950.

Casey R. P., Ryan C. J. The «De Incarnatione» of Athanasius. – London; Philadelphia, 1946. – (Studies and Documents; W 14, pt. 2).

Cross F. L. Athanasius de incarnatione. – London, 1939.

Cross F. L. The Study of St. Athanasius: an inaugural lecture. – Oxford, 1945.

Florovsky G. The Concept of Creation in St. Athanasius//Studia Patristica. – Berlin, 1962. ‒VI (TU 81). – P. 36–57.

Fromen H. Athanasii Historia acephala: Diss. – Munster, 1914.

Gaudel A. La theologie du LOGOS chez S. Athanase: Une synthese christologique a la veille de l’arianisme//Recherches de Science Religieuse. – Paris, 1929. – T. 9. – P. 524–539; 1931. – T. 11. – P. 1–26.

Graber R. Athanasius und die Kirche unserer Zeit. – Abendsberg, 1973.

Hagel K. F. Kirche und Kaisertum in Lehre und Leben des Athanasius: Diss. – Leipzig, 1933.

Hamilton A. The Relationship between God and Created Reality in the Theology of Saint Athanasius of Alexandria. – Oxford, 1977.

Heinz W. Entstehung und Eracheinungsform der mystischen Religion nach Athanasius von Alexandrien. – Bonn, 1962.

Hoss C. Studien uber das Schriftum und die Theologie des Athanasius: Auf Grund einer Echtheitsuntersuchung von Athanasius Contra gentes und de Incarnatione. – Freiburg i. B., 1899.

Kannengiesser Ch. Athanase d’Alexandrie: Eveque et ecrivain: Une lecture des traites Contre les Arians. – Paris, 1983. – (Theologie historique; T. 70.)

Kelly J. N. D. The Athanasian Creed: The Paddock Lectures for 1962–3.‒ London, 1964.

Lauchert F. Leben des hl. Athanasius des Grossen. – Koln, 1911.

Lefort L.Th. S. Athanase: Sur la virginite//Le Museon. – Louvain, 1929. – 42. – P. 197–275.

Leroux J.-M. Athanase d'Alexandrie. – Paris, 1956.

Meijering E. P. Orthodoxy and Platonism in Athanasius: Synthesis or Antithesis? – Leiden, 1968. – To же: Leiden, 1974.

Mohler J. A. Athanasius der Grosse und die Kirche seiner Zeit, besonders im Kampfe mit dem Arianismus. – 2. Aufl. – Mainz, 1844.

Muller G. Lexicon Athanasianum/Digessit et illustravit G. Muller. – Berlin, 1944–1952. – Published in parts.

Norman K. E. The Content of Athanasian Soteriology. – London, 1981.

Opitz H.-G. Untersuchungen zur Uberlieferung der Schriften des Athanasius. – Berlin; Leipzig, 1935.

Petersen A. L. The Humanity of Christ in the Theology of Athanasius of Alexandria. – Durham, 1981.

Pollard T. E. Logos and Son in Origen, Arius and Athanasius//Studia Patristica. – Berlin, 1957. – II (TU 64). P. 282–287.

Prestige G. L. Fathers and Heretics: Six studies in dogmatic faith, with prologue and epilogue. – London, 1940.

Reltzenstein R. Des Athanasius Werk uber das Leben des Antonius. – Heidelberg, 1914.

Richard M. Saint Athanase et la psychologie du Christ selon les Arlens//Melange de Science Religieuse. – Lille, 1947. – T. 4. – P. 5–54.

Ritschl D. Athanasius: Versuch einer Interpretation//Theologische Studien/Hrsg. von K. Barth und M. Geiger. – T. 76. – Zurich, 1964.

Roldanus J. Le Christ et l'homme dans la theologie d’Athanase d’Alexandrie. – Paris, 1958.

Salleron B. Matiere et corps du Christ chez S. Athanase d’Alexandrie – Roma, 1967.

Sellers R. V. Two Ancient Chrlstologles: A Study in the Christological Thought of the Schools of Alexandria and Antioch in the Early History of Christian Doctrine. – London, 1940.

Schwartz E. Gesammelte Schriften. – Bd. 3: Zur Geschichte des Athanasius. – Berlin, 1959.

Schwartz E. Der sogenannte Sermo maior de Fide des Athanasius. – Munchen, 1925. – (Sitzungsberichte der Bayerischen Akademie der Wissenschaften. Phil. – phil. und historische Klasse. Jahr 1924; Abh. 6).

Stutcken A. Athanasiana: Literar- und dogmengeschichtliche Untersuchungen. – Leipzig, 1899. – (Texte und Untersuchungen; Bd. 19, Hft. 4).

Tetz M. Studlen zur Uberlieferung der dogmatischen Schriften des Athanasius: Zur Edition der dogmatischen Schriften des Athanasius von Alexandrien//Zeitschrift fur Kirchengeschichte. – Bonn, 1955–56. – Bd. 67. – S. 1–28.

Tetz M. Athanasiana. – VC. – 1955. – T. 9. – S. 159–175.

Thomson R. W. Athanasius Contra Gentes and De Incarnatione. – Oxford, 1971.

Torrance Th. F. Theology in Reconciliation: Essays towards Evangelical and Catholic Unity in East and West. – London, 1976.

Twomey V. Apostolikos Thronos: The Primacy of Rome as Reflected in the Church History of Eusebius and the Historico-apologetical Writings of Saint Athanasius the Great. – Munster, 1982.

Unger D. A Special Aspect of Athanasian Soteriology//Franciscan Studies. – New ser. – 1946. – 6. – P. 30–53:171–194.

Weigl E. Untersuchungen zur Christologie des heiligen Athanasius. – Paderborn, 1914. – (Forschungen zur christlichen Literatur- und Dogmengeschichte; Bd. 12, Hft. 4).

1) B предыдущем слове, из многого взяв немногое, но в достаточной мере, рассуждали мы о заблуждении язычников касательно идолов, о суеверии их и о том, как изобретено оно вначале, именно же что люди по испорченности своей вымыслили для себя поклонение идолам; a также, по благодати Божией, предложили нечто и о Божестве Отчего Слова, о промышлении и силе Его во вселенной, именно же что Им благоустраивает все благий Отец, по Его мановению приводится все в движение и в Нем оживотворяется. Теперь же, блаженный и воистину христолюбивый, будем, согласно с благочестивой верой, говорить о вочеловечении Слова и божественное Его к нам пришествие (на что иудеи клевещут, над чем эллины издеваются, и чему мы поклоняемся) постараемся объяснить так, чтобы видимое уничижение Слова тем более возбудило в тебе большее и сильнейшее к Нему благоговение. Ибо чем большему осмеянию подвергается Оно неверными, тем убедительнейшее представляет свидетельство о Божестве Своем. Чего не постигают люди, находя то невозможным, о том доказывает Оно, что это возможно; над чем издеваются люди как над неприличным, то, по благости Своей, делает Оно благолепным; что люди ухищренно осмеивают как человеческое, в том силою Своею дает Оно видеть Божественное при мнимом Своем уничижении, крестом низлагая идольское мечтание, издевающихся же и неверующих невидимо убеждая признать Божество Его и силу.

При изложении же нами всего этого следует тебе содержать в памяти сказанное прежде, чтобы как быть в состоянии уразуметь причину явления во плоти столь великого Отчего Слова, так не подумать, будто бы Спаситель приял на Себя тело по естественному порядку, но утвердиться в той мысли, что Он по естеству бесплотен и есть Слово, однако же, по человеколюбию и благости Отца Своего, для нашего спасения явился нам в человеческом теле. A нам, ведя рассуждение об этом, прилично будет сказать сначала о сотворении вселенной и о Создателе ее Боге, чтобы таким образом всякий мог видеть, как сообразно было обновлению твари совершиться Словом, создавшим ее вначале. Ибо в этом не окажется никакого противоречия, если Отец тем же Словом, Которым создал тварь, соделал и ее спасение.

2) Создание мира и сотворение вселенной многие объясняли различно, и каждый какое хотел, такое и составлял об этом понятие.

Одни говорят, что все произошло само собой и случайно. Таковы эпикурейцы, которые баснословят против себя, что нет и Промысла во вселенной, утверждая это прямо вопреки очевидному и видимому. Ибо если, как они утверждают, все произошло само собой, без Промысла, то надлежало всему произойти однообразно и быть подобным, a не различным; во вселенной, как бы в едином теле, надлежало всему быть солнцем или луною, и y людей надлежало целому телу быть или рукою, или глазом, или ногою. Теперь же этого нет, но видим, что одно – солнце, другое – луна, a иное – земля, и в человеческих также телах одно – нога, другое – рука, иное – голова. A такой распорядок дает знать, что произошло это не само собой, даже показывает, что предшествовала этому причина, из которой можно уразумевать и приведшего в порядок, и сотворившего вселенную Бога.

Другие же, и в числе их великий y эллинов Платон, рассуждали, что Бог сотворил вселенную из готового и несотворенного вещества, потому что Богу и невозможно было бы сотворить что-либо, если бы не было готового вещества, как и y древодела должно быть готовое дерево, чтобы мог он сделать что-нибудь. Но утверждающие это не знают, что приписывают тем Богу бессилие. Если не сам Он – виновник вещества, но вообще всякое существо творит из вещества готового, то явно, что Он бессилен, потому что ничего действительного не в состоянии произвести без вещества, как и в древоделе, без сомнения, бессилие его – причина, что, не имея y себя дерева, не может сделать никакой нужной вещи. И в этом предположении, что если бы не было вещества, то Бог и не произвел бы ничего, можно ли уже творцом и создателем назвать того, кто возможность творить получил от другого, именно же от вещества. Если допустить это предположение, то, по словам их, Бог будет только художник, a не творец бытия, если Он обрабатывает готовое вещество, a не сам – виновник и вещества. Вообще, не может быть назван Он Творцом, если не творит и того вещества, из которого произошло сотворенное.

A еретики вымышляют себе иного Создателя вселенной, кроме Отца нашего Господа Иисуса Христа, и в слепоте своей много об этом клевещут. Господь говорит иудеям: Несте ли чли, яко сотворивый искони, мужеский пол и женский сотворил я есть; И рече: сего ради оставит человек отца своего и матерь и прилепится к жене своей, и будета два в плоти едину (Мф.19:4–5); потом, указывая на Творца, говорит еще: еже убо Бог сочета, человек да не разлучает (6). Как же они вводят тварь, чуждую Отцу, если и по словам Иоанна, который все объемлет словом своим, вся Тем Быша, и без Него ничтоже бысть (Ин.1:3), то как возможен иной Создатель, кроме Отца Христова?

Так они баснословят; божественное же учение и вера Христова отвергает их пустословие как безбожие. Оно признает, что вселенная не сама собой произошла, потому что есть о ней Промысл, и не из готового вещества сотворена, потому что Бог не бессилен, но из ничего вовсе не существовавшую прежде вселенную привел в бытие Бог Словом, как сказано Моисеем: в начале сотвори Бог небо и землю (Быт.1:1). И в весьма полезной книге «Пастырь» говорится: «Прежде всего веруй, что един есть Бог, Который сотворил, устроил и привел в бытие вселенную из ничего». Это же давая разуметь, и Павел говорит: верою разумеваем совершитися веком глаголом Божиим, во еже от неявляемых видимым быти (Евр.11:3). Бог благ, лучше же сказать, Он – источник благости. В благом же ни к кому не может быть зависти. Поэтому, никому не позавидовав в бытии, из ничего все сотворил собственным Словом Своим, Господом нашим Иисусом Христом.

Преимущественно же пред всем, что на земле, сжалившись над человеческим родом и усмотрев, что по закону собственного бытия не имеет он достаточных сил пребывать всегда, Бог даровал людям нечто большее: не создал их просто, как всех бессловесных на земле, но сотворил их по образу Своему, сообщив им и силу собственного Слова, чтобы, имея в себе как бы некоторые оттенки Слова и став словесными, могли пребывать в блаженстве, живя истинной жизнью, и в подлинном смысле – жизнью святых в раю. Но зная также, что человеческое произволение может преклоняться на ту и другую сторону, данную людям благодать предварительно оградил законом и местом. Ибо, введя их в рай Свой, дал им закон, чтобы, если сохранят благодать и пребудут добры, то, кроме обетования им бессмертия на небесах, и жизнь их в раю была беспечальна, безболезненна и беззаботна, a если впадут в преступление и, переменившись, сделаются плохи, заранее знали о себе, что в смерти претерпят естественное тление и не будут жить больше в раю, но, умирая уже вне его, останутся в смерти и тлении. На это же указывает и Божественное Писание, говоря от лица Божия: от всякого древа, еже в раи, снедию снеси: от древа же, еже разумети доброе и лукавое, не снесте от него: a в оньже аще день снесте от него, смертию умрете (Быт.2:16–17). Смертию же умрете, что иное значит как не только необходимость умереть, но и оставаться в тлении смерти?

4) Дивишься, может быть, почему, предположив говорить о вочеловечении Слова, рассуждаем теперь о начале людей. Но и это не чуждо цели нашего рассуждения. Говоря о пришествии к нам Спасителя, необходимо нам сказать и о начале людей. Из этого узнаешь, что наша вина послужила поводом к Его пришествию и нашим преступлением вызвано человеколюбие Слова, чтобы Господь пришел к нам и явился среди людей. Мы стали побуждением к Его воплощению; для нашего спасения показал Он столько человеколюбия, что принял на Себя человеческое тело и явился в нем.

Так Бог сотворил человека и возжелал, чтобы пребывал он в нетлении. Но люди, вознерадев и уклонившись от устремления ума своего к Богу, остановившись же мыслию на злом и измыслив себе его (как сказано об этом в первом слове), подверглись тому смертному осуждению, каким предварительно угрожал им Бог, и не остались уже такими, какими были созданы, но как помыслили, так и растлились; и смерть, воцарившись, овладела ими, потому что преступление заповеди возвратило их в естественное состояние, чтобы, как сотворены были из ничего, так и в самом бытии, со временем по всей справедливости потерпели тление. Ибо если некогда по природе быв ничто, призваны в бытие явлением и человеколюбием Слова, то следовало, чтобы в людях, по истощании в них понятия о Боге и по уклонении к не-сущему (ибо злое есть не-сущее, a доброе есть сущее, как происшедшее от сущего Бога), истощилось и продолжающееся навсегда бытие. A это и значит, разрешившись, оставаться в смерти и тлении. Ибо человек, как сотворенный из ничего, по природе смертен, но по причине подобия Сущему, если бы сохранил оное устремлением к Нему ума своего, мог замедлять в себе естественное тление и пребыл бы нетленным, как говорит Премудрость: хранение законов утверждение нерастления (Прем.6:19). Будучи же нетленным, он жил бы уже как Бог, о чем дает разуметь и Божественное Писание, говоря в одном месте: Аз рех: бози есте, и сынове Вышняго ecu: вы же яко человецы умираете, и яко един от князей падаете (Пс.81:6–7).

5) Бог не только сотворил нас из ничего, но по благодати Слова даровал нам и жизнь по Богу. Но люди, уклонившись от вечного и по совету дьявола обратившись к тленному, сами для себя стали виновниками тления в смерти, потому что, как сказано выше, по природе они были тленны, но свойственного им по природе избегли бы по благодати, как причастники Слова, если бы пребыли добрыми; по причине соприсущего им Слова не приблизилось бы к ним естественное тление, как говорит и Премудрость: Бог создал человека в неистление, и во образ собственной Своей вечности: завистию же диаволею смерть вниде в мир (Прем.2:23–24). Когда же совершилось это, люди стали умирать и тление сильно воздействовало уже в них, превозмогая над всем человеческим родом в большей еще мере, нежели сколько было естественно, поскольку, вследствие преступления заповеди, воспользовалось оно против них и Божией угрозой, да и сами люди в прегрешениях своих не остановились на известных пределах, но, постепенно простираясь далее, преступили наконец всякую меру. Быв вначале изобретателями зла и сами на себя призвав смерть и тление, впоследствии же совратившись в неправду, отваживаясь на всякое беззаконие и не останавливаясь на одном худом деле, но непрестанно к новым худым делам примышляя еще новые, люди сделались ненасытными в грехе. Повсюду были прелюбодеяния и воровство, вся земля наполнилась убийствами и хищениями. У закона не было заботы о растлении и неправде. Всякое злое дело совершаемо было и каждым порознь, и всеми сообща. Города вели войну с городами; народы восставали против народов; вся вселенная раздираема была мятежами и раздорами, потому что всякий оказывал соревнование в беззаконии. Недалеко было от этого и противоестественное, но как сказал свидетель Христов – Апостол: жены бо их измениша естественную подобу в презъестественную: такожде и мужи оставлъше естественную подобу женска пола, разжегося похотию своею друг на друга, мужие на мужех студ содевающе, и возмездие, еже подобаше прелести их, в себе восприемлюще (Рим.1:26–27).

6) Когда же смерть более и более овладевала чрез это людьми и тление в них оставалось, тогда род человеческий растлевался, словесный же и по образу созданный человек исчезал и Богом совершенное дело гибло, потому что, как сказано выше, смерть превозмогала уже над нами по силе закона, и невозможно было избежать закона, так как он, по причине преступления, постановлен был Богом. Выходило нечто, в подлинном смысле, и ни с чем не сообразное и вместе неприличное. Ни с чем не сообразно было Богу, изрекши слово, солгать, и человеку, когда узаконено Богом, чтобы он, если преступит заповедь, смертью умер, не умирать по преступлении, слову же Божию остаться

нарушенным. Тогда не было бы в Боге правды, если бы, когда сказано Богом, что умрешь, человек не умер. Но также и неприлично было, чтобы однажды сотворенные разумные существа и причастные Слова Его погибли и через тление опять обратились в небытие. Это не достойно было бы благости Божией, чтобы сотворенное Богом растлевалось от обольщения людей дьяволом. С другой стороны, всего неприличнее было в людях или по собственному их нерадению, или по бесовскому обольщению уничтожиться Божию художеству.

Итак, когда истлевали словесные твари и гибли такие Божии произведения, что надлежало сделать Богу, Который благ? Попустить ли, чтобы тление над ними превозмогло и смерть ими обладала? Какая же была нужда сотворить их вначале? Надлежало бы лучше не творить, нежели сотворенным оставаться непризренными и гибнуть. Если Бог, сотворив, оставляет без внимания, что произведение Его истлевает, то из такого нерадения в большей мере познается бессилие, a не благость Божия, нежели когда бы не сотворил Он людей вначале. Если бы не сотворил, то никто и не подумал бы вменять этого в бессилие. A когда сотворил и привел в бытие, вовсе было бы ни с чем не сообразно гибнуть произведениям, и особенно в виду Сотворившего. Итак, надлежало не попускать, чтобы люди поглощались тлением, потому что это было бы неприлично Божией благости и не достойно ее.

7) Но как и этому надлежало быть, так опять, с другой стороны, противополагалась тому справедливая в Боге причина – пребывать ему верным законоположению Своему о смерти. Ибо для нашей же пользы и для нашего сохранения ни с чем не сообразно было оказаться лжецом Отцу истины – Богу. Итак, чему надлежало быть в этом случае или что надобно было сделать Богу? Потребовать y людей покаяния в преступлении? Это можно бы признать достойным Бога, рассуждая, что, как преступлением впали люди в тление, так покаянием достигли бы опять нетления. Но покаянием не соблюдалась бы справедливость в отношении к Богу. Опять не был бы Он верным Себе, если бы смерть перестала обладать людьми. Притом покаяние не выводит из естественного состояния, a прекращает только грехи. Если бы прегрешение только было, a не последовало за ним тления, то прекрасно было бы покаяние.

Если же люди вследствие предшествовавшего преступления однажды сделались подвластными естественному тлению и утратили благодать Божиего образа, то чему иному надлежало совершиться? Или в ком ином была потребность для возвращения такой благодати и для воззвания людей кроме Бога Слова, сотворившего вселенную из ничего вначале? Ему принадлежало – и тленное привести опять в нетление, и соблюсти что всего справедливее было для Отца. Поскольку Он – Отчее Слово и превыше всех, то естественным образом Он только один мог все воссоздать, Он один имел силу к тому, чтобы за всех пострадать и за всех ходатайствовать пред Отцом.

8) Поэтому-то бесплотное, нетленное, невещественное Божие Слово приходит в нашу область, от которой и прежде не было далеким, потому что ни одна часть творения не осталась лишенною Его, но, пребывая с Отцом Своим, наполняет Оно и всю вселенную во всех частях ее. Но приходит, снисходя Своим к нам человеколюбием и явлением среди нас. И видя, что разумный человеческий род гибнет, что смерть царствует над людьми в тлении; примечая также, что угроза за преступление поддерживает в нас тление, и несообразно было бы отменить закон прежде исполнения его; примечая и неприличие совершившегося, потому что уничтожалось то, чему само Оно было Создателем; примечая и превосходящее всякую меру злонравие людей, потому что люди постепенно увеличивали его ко вреду своему до нестерпимости; примечая и то, что все люди повинны смерти – сжалилось Оно над родом нашим, умилосердилось над немощью нашей, снизошло к нашему тлению, не потерпело обладания смерти и, чтобы не погибло сотворенное и не оказалось напрасным, что сделано Отцом Его для людей, приемлет на Себя тело, и тело, не чуждое нашему. Ибо не просто восхотело быть в теле и не явиться только пожелало. A если бы восхотело только явиться, то могло бы совершить Свое Богоявление и посредством иного совершеннейшего. Но приемлет наше тело, и не просто, но от пречистой, нерастленной, неискусомужней Девы, тело чистое, нимало не прикосновенное мужскому общению. Будучи Всемощным и Создателем вселенной, в Деве уготовля тело в храм Себе и усваивает Себе его как орудие, в нем давая Себя познавать и в нем обитая. И таким образом, y нас заимствовав подобное нашему тело, потому что все мы были повинны тлению смерти, за всех предав его смерти, приносит Отцу. И это совершает Оно по человеколюбию для того, чтобы с одной стороны, закону об истлении людей, поскольку все умирали, положить конец тем, что власть его исполнилась на Господнем теле и не имеет уже места в рассуждении подобных людей, a с другой стороны, людей, обратившихся в тление, снова возвратить в нетление и оживотворить их от смерти, присвоением Себе тела и благодатью Воскресения уничтожая в них смерть, как солому огнем.

9) Слово знало, что тление не иначе могло быть прекращено в людях, как только непременною смертью; умереть же Слову, как бессмертному и Отчему Сыну, было невозможно. Для этого-то самого приемлет Оно на Себя тело, которое бы могло умереть, чтобы, как причастное над всеми Сущего Слова, имело силу оно к смерти за всех, чтобы ради обитающего в нем Слова пребывало нетленным и чтобы, наконец, во всех прекращено было тление благодатью воскресения. Потому, воспринятое Им на Себя тело принося на смерть, как жертву и заклание, свободное от всякой скверны, этим приношением сходственного во всех подобных уничтожило немедленно смерть. Ибо Слово Божие, будучи превыше всех, и Свой храм, Свое телесное орудие принося в искупительную за всех цену, смертью Своей совершенно выполнило необходимое, и таким образом, посредством подобного тела со всеми сопребывая, нетленный Сын Божий, как и следовало, всех облек в нетление обетованием воскресения. И само тление в смерти не имеет уже власти над людьми, ради Слова, вселившегося в них посредством единого тела. Если великий Царь входит в какой-либо великий город и поселяется в одном из домов его, то, без сомнения, высокой чести удостаивается такой город, и никакой враг или разбойник не нападет и не разорит его; скорее же приложат о нем все рачение царя, вселившегося в одном из домов его. Так было и с Царем вселенной, когда пришел Он в нашу область и вселился в одно из подобных нашим тел, и тогда прекратились, наконец, вражеские злоумышления против людей, уничтожилось тление смерти, издревле над ними превозмогавшее. Ибо погиб бы род человеческий, если бы Владыка и Спаситель всех, Сын Божий, не пришел положить конец смерти.

10) И это великое дело, подлинно, всего более приличествовало Божией благости. Если царь, построив дом или город, когда по нерадению живущих в нем нападут на него разбойники, не оставляет его совсем без присмотра, но защищает и спасает, как собственное свое произведение, взирая не на нерадивость жителей, но на то, что прилично ему самому, то тем более всеблагой Бог, Слово Отчее, когда сотворенный Им род человеческий снизошел в тление, не презрел его, но привзошедшую смерть стер приношением собственного Своего тела, нерадение же людей исправил Своим учением, все человеческое исполнив Своею силою. Удостоверение же в этом может всякий найти y Богословов самого Спасителя, читая в писаниях их, когда говорят: ибо любы Христова обдержит нас суждших cue: яко Един за всех умре, то убо вcu умроша, и за всех умре, да живущие не ктому себе живут, но за нас умершему и воскресшему от мертвых Господу нашему Иисусу Христу (2Кор.5:14–15). И еще: a y маленнаго малым чим от Ангел видим Иисуса, за приятие смерти славою и честию венчанна, яко да благодатию Божиею за всех вкусит смерти (Евр.2:9). Потом Писание показывает и причину, почему надлежало вочеловечиться не иному кому, но самому Богу Слову, говоря: подобаше бо Ему, Его же ради всяческая и Им же всяческая, приведшу многи сыны в славу, началника спасения их страданьми совершити (10). A этими словами означает, что не иному кому следовало возвести людей от постигшего их тления, как Богу Слову, сотворившему их вначале. И что само Слово приняло на Себя тело для принесения жертвы за подобные тела, это дают разуметь Писания, говоря: понеже убо дети приобщишася плоти и крови, и Той приискренне приобщися техже, да смертию упразднит имущаго державу смерти, сиречь диавола, и избавит сux, елицы страхом смерти чрез все житие повинни беша работе (14–15). Ибо Слово принесением в жертву собственного Своего тела и положило конец осуждавшему нас закону, и обновило в нас начаток жизни, даровав надежду воскресения. Поскольку от самого человека зависело, что смерть овладела людьми, то поэтому самому вочеловечением Бога Слова снова произведено истребление смерти и восстание жизни, по слову христоносного мужа: понеже бо человеком смерть (бысть), и человеком воскресение мертвых. Якоже бо о Адаме вcu умирают, такожде и о Христе вcu оживут, и так далее (1Кор.15:21–22). Ибо ныне, уже не как осужденные умираем, но как имеющие восстать, ожидаем общего всех воскресения, которое во время свое явит совершивший его и даровавший Бог. Такова первая причина вочеловечения Спасителя. Но из следующего можно всякому узнать, что благое пришествие Его к нам имело и другие важные причины.

11) Обладающий всеми Бог, когда собственным Словом Своим сотворил род, видя также немощь человеческого естества, a именно что не имеет оно достаточных сил – само познать Создателя и вообще приобрести себе понятие о Боге, потому что Бог не рожден, a твари произошли из ничего, Бог бесплотен, a люди по телу созданы где-то долу, и вообще, всему сотворенному многого не достает к уразумению и ведению Сотворившего, примечая, говорю, это и сжалившись опять над родом человеческим, как Благой, не оставил людей лишенными ведения о Нем, чтобы и самое бытие не сделалось для них бесполезным. Ибо какая польза быть сотворенным и не знать Творца своего? Или как люди могли быть словесными, не зная Отчего Слова, Которым сотворены? Ничем не отличались бы от бессловесных, если бы ничего не познавали, кроме земного. Для чего бы и создал их Бог, если бы не восхотел, чтобы они познавали Его? Поэтому-то, чтобы люди не оставались неведущими Бога, как Благой, сообщает им собственный Свой образ – Господа нашего Иисуса Христа и творит их по образу и по подобию Своему, чтобы при такой благодати, представляя себе Образ, разумею же Слово Отчее, могли приобретать понятие о самом Отце и, познавая Творца, жить благополучной и подлинно блаженной жизнью.

Но несмысленные люди, вознерадев также и о такой данной им благодати, столько уклонились от Бога и до того омрачились в душе своей, что не только предали забвению понятие о Боге, но стали вымышлять себе одно вместо другого. Ибо вместо истины соорудили себе идолов, сущему Богу предпочли не-сущее, служа твари вместо Творца, a что хуже всего, честь Божию перенесли на деревья, на камни, на всякое вещество и на людей и делали еще хуже этого, как говорено было в предыдущем слове. Дошли же они до такого нечестия, что начали, наконец, поклоняться бесам и, выполняя их пожелания, наименовали их богами и, непрестанно более опутываясь неистовыми страстями, какие возбуждали в них бесы, в угодность им (о чем говорено было прежде) стали приносить в жертву бессловесных животных и закалать людей. Потому обучались y них и волшебству; по местам обольщали людей прорицатели; причины рождения и бытия своего стали все приписывать звездам и всему, что на небе, ни о чем ином не помышляя, кроме видимого. Вообще, все исполнено стало нечестия и беззакония; только Бог и Слово Его не были познаваемы, хотя не скрывал Он Себя от людей в неизвестности и не простое дал им о Себе ведение, но многообразно и многократно раскрывал им его.

12) Ибо хотя и благодать, сообщенная в образе Божием, достаточна была к тому, чтобы привести к познанию Бога Слова и через Него к познанию Отца. Однако же Бог, зная немощь людей, промышлял о них и в случае их нерадения, чтобы, если и вознерадят познавать Бога в самих себе, не оставались в неведении о Создателе, имея пред очами дела творения. Поскольку же нерадение постепенно нисходило к худшему, то Бог не оставил опять без промышления Своего и такую человеческую немощь, дав закон и послав к людям известных им Пророков, чтобы, если поленятся возвести взор на небо и познать Творца, близ себя имели учение, потому что люди ближе всего могут учиться лучшему y людей же. Итак, взирая на величие неба и рассматривая стройность творения, можно было людям познавать и Вождя твари – Слово Отчее, Которое Своим о всем промышлением всем дает познавать и Отца и для того приводит вселенную в движение, чтобы все через Него познавали Бога. Или если и это было тяжело для них, то могли они беседовать со святыми и от них узнать Создателя всех Бога и Отца Христова, узнать, что поклонение идолам есть безбожие и наполнено всякого нечестия. A познав закон, можно им было также прекратить все беззакония и жить добродетельною жизнью. Ибо закон дан был не для одних иудеев, и не ради них одних посылались Пророки, но хотя к иудеям они посылались и иудеями были гонимы, однако для целой вселенной служили священным училищем ведения о Боге и внутренней жизни. Такова была Божия благость, таково человеколюбие. Однако же люди, препобеждаемые минутными удовольствиями, бесовскими мечтаниями и прелестями, не возвели взора к истине, но обременяли себя еще большим числом зол и грехов, так что казались уже не словесными тварями, но по нравам можно было признать их бессловесными.

13) Поэтому, когда люди в такой мере обессловесились и бесовская прелесть повсюду столько затмила и скрыла ведение об истинном Боге, что подобало сделать Богу? Обойти ли молчанием все это? Попустить ли, чтобы люди обольщаемы были демонами и не знали Бога? Какая же была нужда созидать человека вначале по образу Божию? Подобало просто сотворить его бессловесным или сотворенному словесным не жить ему жизнью бессловесных. Какая вообще была потребность приобрести человеку понятие о Боге вначале? Если теперь не достоин он этого приобретения, то не подобало давать ему и вначале. На что же было потребно это сотворившему Богу или какая в этом слава Ему, если сотворенные им люди не поклоняются Ему, но других признают творцами своими? Оказывается, что Бог создал их не для Себя, a для других. Царь, хотя и человек, однако же не попускает, чтобы основанные им города отдавались в рабство другим или прибегали к кому иному, но напоминает им писаниями, нередко же посылает к ним друзей, a если потребует нужда, приходит и сам пристыдить их, наконец, присутствием своим, только бы не раболепствовали они другим и труд его не стал бы напрасен. Не тем ли более пощадит Бог Свои твари, чтобы не уклонялись они от Него и не служили не-сущему, особо же когда такое уклонение делается для них причиною погибели и уничтожения. Не подобало же погибнуть сделавшимся однажды причастниками Божиего образа?

Итак, что подобало сделать Богу? Или чему надлежало совершиться, как не обновлению созданного по Образу, чтобы через этот Образ люди опять могли познать Бога? A это могло ли совершиться, если бы не пришел Сам Образ Божий, Спаситель наш Иисус Христос? Не могло совершиться это через людей, потому что сами они сотворены по образу, не могло и через Ангелов, потому что и они не образы. Поэтому-то Божие Слово пришло самолично, чтобы Ему, как Отчему Образу, можно было воссоздать по образу сотворенного человека. С другой стороны, опять не совершилось бы это, если бы не были уничтожены смерть и тление. Поэтому-то Слову нужно было принять на Себя смертное тело, чтобы Им наконец могла быть уничтожена смерть и люди опять обновились по образу. Итак, для дела этого не имел силу никто другой, – кроме Отчего Образа.

14) Поскольку написанный на дереве лик сделался невидным от внешних нечистот, то надо было опять прийти тому, чей это лик, чтоб на том же веществе можно было возобновить изображение. Ибо ради изображенного лика и само вещество, на котором он написан, не бросается, но восстановляется на нем лик. Подобно этому и Всесвятой Сын Отца, как Отчий образ, пришел в наши страны, чтобы обновить человека, созданного по этому Образу, и как бы взыскать погибшего оставлением грехов, как и Сам говорит в Евангелиях: прииде (взыскати и) спасти погибшаго (Мф.18:11). Почему и иудеям сказал Он: аще кто не родится (Ин.3:3), не рождение от жены разумея, как они понимали, но означая возрождение и воссоздание в душе того, что по образу.

Поскольку же идолобесие и безбожие овладели вселенной и сокрыто стало ведение о Боге, то кому было научить вселенную об Отце? Если скажут – человеку, то невозможно было людям обойти всю подсолнечную. Они по природе своей не были бы в состоянии совершить такой путь, не могли бы заслужить в этом и вероятия, не имели бы и достаточных сил, чтобы самим собой противостоять такому бесовскому обольщению и мечтанию. Поскольку все были душевно поражены и приведены в смятение бесовской прелестью и идольской тщетой, то как можно было людям переуверить человеческую душу и человеческий ум, когда не могли их и видеть. A чего не видит кто, может ли то преобразовать? Но, может быть, скажут, что для этого достаточно было твари. Но если бы достаточно было твари, то не произошло бы стольких зол. Тварь была, но тем не менее люди погрязали в том же заблуждении о Боге. Поэтому в ком была опять потребность, как не в Боге Слове, Который видит и душу и ум, все в тварях приводит в движение и через тварей дает познавать Отца. Тому, Кто собственным Своим промышлением и благоустроением вселенной учит об Отце, надлежало и возобновить это учение. Как же бы совершилось это? Скажут, может быть, что это можно было совершить тем же способом, то есть снова показать делами творения, что нужно знать о Боге. Но это было уже мало надежно или совсем ненадежно, потому что люди и прежде оставили это без внимания, и очи их устремлены были уже не горе, но долу.

Поэтому-то, желая оказать людям верную помощь, Слово Божие приходит как человек, принимая на Себя тело подобное телам человеческим, и помогает дольним, то есть телесными своими делами, чтобы те, которые не восхотели познать Его из промышления Его о вселенной и из управления ею, хотя бы из телесных Его дел познали Божие Слово во плоти, а через него и Отца.

15) Как добрый учитель, попечительный об учениках своих, снисходя к тем, которые не способны воспользоваться высшими познаниями, конечно, преподает им познания низшие, так поступило и Божие Слово, как говорит и Павел: понеже бо в премудрости Божией не разуме мир премудростию Бога, благоизволил Бог буйством проповеди спасти верующих (1Kop.1:21). Поскольку люди, уклонившись от умозрения о Боге и как бы погрузившись во глубину, устремляя очи долу, взыскали Бога в вещах рождающихся и чувственных, воображая себе богами людей смертных и демонов, то человеколюбивый и общий всех Спаситель, Слово Божие, принимает на себя тело, как человек живет среди людей и обращает на Себя чувства всех людей, чтобы предполагающие Бога в телесном из того, что Господь производит телесными Своими делами, уразумели истину и через Него дошли до мысли об Отце и чтобы они, как люди, имея в мысли все человеческое, увидели, что куда ни обратят чувства свои, везде предупреждены этими делами и все научает их истине. Если изумевали перед тварью, то увидят, что тварь исповедует Христа Господа. Если мысль их была предубеждена в пользу людей и их почитали они богами, то из дел Спасителя, сравненных с делами человеческими, сделается явным, что единственный y людей Спаситель – Сын Божий, потому что y признаваемых богами нет таких дел, какие совершены Словом Божиим. A если были предубеждены в пользу демонов, то, видя, как Господь изгоняет их, познают, что Он один есть Слово Божие, a демоны – не боги. Если же ум их был занят людьми уже умершими, и потому поклонялись они героям и тем, кого стихотворцы наименовали богами, то, видя воскресение Спасителево, исповедуют, что те боги ложны и что один истинный Господь, Слово Отчее, владычествующее и над смертью. Для этого-то Господь и родился, и явился человеком, и умер, и воскрес, делами Своими унижая и помрачая дела когда-либо живших людей, чтобы от всего того, чем бы ни были предубеждены люди, отвлечь их и научить ведению истинного Отца Его, как и Сам говорит: прииде (взыскати и) спасти погибшаго (Мф.18:11).

16) Поскольку мысль человеческая однажды ниспала в чувственное, то Слово благоволило соделать Себя видимым посредством тела, чтобы, став человеком, обратить на Себя внимание людей, отвлечь к Себе чувства их и, когда увидят Его человеком, теми делами, какие производит Он, убедить их наконец, что Он – не только человек, но и Бог, Слово и Премудрость истинного Бога. Это намереваясь выразить, и Павел говорит: в любви вкоренени и основани, да возможете разумети со всеми святыми, что широта и долгота, и глубина и высота, разумети же преспеющую разум любовь Христову, да исполнитеся во всяко исполнение Божие (Еф.3:17–19). Ибо Слово, распростершись всюду, и горе и долу, и в глубину и в широту, горе – в творении, долу – в вочеловечении, в глубину – в аде, в широту же – в мире, все наполнило ведением о Боге. A поэтому-то не тотчас по Своем пришествии и совершает жертву за всех, предавая тело на смерть, и воскрешая его, и делая Себя невидимым телесно; напротив же того, и самим телом привлекает на Себя взоры людей, пребывая в теле и творя такие дела, являя такие знамения, которые показывали в Нем уже не человека, но Бога Слово. Ибо Спаситель вочеловечением явил сугубое человеколюбие и тем, что уничтожил в нас смерть и обновил нас, и тем, что, будучи не познан и невидим, явил Себя в делах и показал, что Он – Слово Отчее, Вождь и Царь вселенной.

17) Он не был так объят телом, чтобы, когда был в теле, тогда не был и вне тела, и когда приводил в движение тело, тогда вселенная лишена была Его действия и промышления. Но, что всего удивительнее, Он, как Слово, ничем не был содержим, a наиболее Сам все содержал. И как пребывая в целой твари, хотя по сущности Он вне всего, однако же силами Своими присущ во всем; все благоустраивая, на все и во всем простирая Свое промышление, оживотворяя и каждую тварь и все твари в совокупности, объемля целую вселенную и не объемлясь ею, но весь всецело пребывая в едином Отце Своем; так и в человеческом пребывая теле и Сам оживотворяя его, вне всякого сомнения, оживотворяя и вселенную, пребывал во всех тварях и был вне вселенной, давал познавать Себя в теле делами и не переставал являть Себя в действиях на вселенную. Душе свойственно хотя бы в помыслах рассматривать и то, что вне ее тела, однако же не простирать своих действий на что-либо вне ее тела и своим присутствием не приводить в движение, что отдалено от тела. Человек, когда думает о чем-либо отдаленном, через это не приводит еще отдаленного в движение и не переносит с одного места на другое. И если кто сидит y себя в доме и размышляет о том, что на небе, то не движет еще через это солнца и не обращает неба, но поэтому, хотя видит их движущимися и сотворенными, однако же не может произвести их. Не таково было Божие Слово в человеке. Оно не связывалось телом, a напротив того, Само наиболее обладало им, поэтому и в теле Оно было, и находилось во всех тварях, и было вне существ, и успокаивалось в Едином Отце. И, что чуднее всего, проводило жизнь как человек, все оживотворяло, как Слово, и сопребывало с Отцом, как Сын. Поэтому, когда рождала Дева, Оно не страдало и, пребывая в теле, не осквернилось, но, напротив того, освящало наиболее и тело, потому что, и пребывая во всех тварях, не делается Оно всему причастным, а, напротив того, все Им наиболее оживотворяется и питается. Если и солнце, Им сотворенное и нами видимое, круговращаясь на небе, не оскверняется прикосновением к земным телам и не омрачается тьмою, а, напротив того, само их освещает и очищает, то тем более всесвятое Божие Слово, Творец и Господь солнца, давая познавать Себя в теле, не приняло на Себя скверны, а, напротив того, будучи нетленным, оживотворяло и очищало и смертное тело. Ибо сказано: Иже греха не сотвори, ни обретеся лесть во устех Его (1Петр.2:22).

18) Поэтому, когда богословствующие о Слове говорят, что Оно ест, пьет и родилось, тогда знай, что тело, как тело, родилось и питалось приличествующей пищей; само же сопребывающее в теле Слово Божие все благоустраивая, и тем, что совершало Оно в теле, показывало в Себе не человека, но Слово Божие. Говорится же это о Нем потому, что тело, которое вкушало пищу, родилось, страдало, было телом не кого-либо другого, но Господа. И поскольку Господь стал человеком, то прилично было говорить о Нем и это, как о человеке, чтобы явствовало, что действительно, a не мечтательно имеет Он тело.

Но как из этого познавали Его присущим телесно, так делами, какие совершил через тело, давал Он разуметь в Себе Сына Божия. Поэтому-то к неверным иудеям и взывал, говоря: аще не творю дела Отца Моего, не имите Ми веры: аще ли творю, аще и Мне не веруете, делом (Моим) веруйте: да разумеете и познаете, яко во Мне Отец, и Аз в Нем (Ин.10:37–38). Как, будучи невидимым, познается Он из дел творения, так и, сделавшись видимым под покровом тела человеком, делами дает знать, что совершающий эти дела не человек, a Божия Сила и Божие Слово. Ибо не человеческое, но Божие дело – повелевать бесами и изгонять их. И видя, как исцелял Он болезни, в какие ввергнут был род человеческий, кто посчитает его человеком, a не Богом? Он очищал прокаженных, хромым давал силу ходить, глухим отверзал слух, слепых делал зрячими, вообще, отгонял от людей всякие болезни и всякие немощи. A из этого всякий мог усматривать Божество Его. Ибо видя, что возвращал Он человеку и то, чего не доставало от рождения, и родившемуся слепым отверзал очи, кто не заключит из этого, что Ему подчинено и само рождение человеческое, что Он – Создатель и Творец его? Кто возвращает человеку, чего не было y него от рождения, о том, без сомнения, явно, что Он – Господь и рождения человеческого. Поэтому-то вначале, приходя к нам, создает Себе тело от Девы, чтобы и в этом показать всем немалый признак Божества Своего, потому что создавший это тело есть Творец и прочих тел. И видя, что тело происходит от единой Девы без мужа, кто не придет к той мысли, что явившийся в этом теле есть Творец и Господь и прочих тел? Также видя, что сущность воды изменена и претворена в вино, кто не заключит, что сотворивший это есть Господь и Творец сущности всех вод? Поэтому-то, как Владыка, ступает Он на море и по нему ходит как по суше, и в этом показывая видящим признак Своего владычества над всем. Насыщая же малым количеством пищи великое число людей и из недостатка производя избыток, так что пятью хлебами насытились пять тысяч человек, и еще столько же осталось, не иное что давал этим разуметь, но то самое, что Он Господь промышления о вселенной.

19) Все же благоугодно было сотворить Спасителю, чтобы люди, которые не познавали Его обо всем промышления и не уразумевали Божества Его из творения, хотя бы возбужденные телесными Его делами, возвели к Нему взор, a через Него приобрели себе понятие об Отце, по сказанному выше, из частного заключая о промышлении Его в целой вселенной. Ибо, видя власть Его над бесами или видя, что бесы исповедуют Его Господом своим, кто еще станет колебаться мыслью, что Он – Сын Божий, Божия Премудрость и Сила. Он сделал, что и сама тварь не умолчала, но, что всего чуднее, во время смерти, лучше же сказать, – во время торжества Его над смертью, то есть на кресте, вся тварь исповедала, что познаваемый и страждущий в теле не просто есть человек, но Сын Божий и Спаситель всех. Ибо, когда солнце отвратило свет свой, земля потряслась, горы распались, все пришли в ужас, тогда показывало это, что Распятый на кресте Христос есть Бог, a вся тварь – раба Его, страхом своим свидетельствующая о присутствии Владыки.

Так Бог Слово явил Себя людям в делах. Но следует описать также и конец пребывания Его в теле и обращения с людьми, сказать, какова была телесная Его смерть (тем более что в этом главизна нашей веры, и это в устах y всех вообще людей), чтобы знать тебе, каким образом и из этого, ничем не менее, познается во Христе Бог и Сын Божий.

20) Что касается причины пришествия Его во плоти, то, сколько было возможно, отчасти и по мере сил нашего разумения, объяснили мы это выше, a именно сказали, что преложить тленное в нетление не иному кому принадлежало, как Спасителю этого, и вначале сотворившему вселенную из ничего; что в людях снова воссоздать образ – не иному кому было свойственно, как Отчему Образу, что смертное воскресить бессмертным – не иному кому было свойственно, как источнику жизни – Господу нашему Иисусу Христу, что научить об Отце, упразднить же идольское служение – не иному кому принадлежало, как вселенную приводящему в благоустройство Слову, единому, Единородному, истинному Отчему Сыну. Поскольку же наконец надлежало заплатить долг, лежащий на всех, ибо, по сказанному выше, должны были все умереть, что и было главной причиной пришествия, то после того, как доказал Божество Свое делами, приносит наконец и жертву за всех, вместо всех предавая на смерть храм Свой, чтобы всех сделать свободными от ответственности за древнее преступление; о Себе же, в нетленном теле Своем явив начаток общего воскресения, доказать, что Он выше и смерти.

И не дивись, что многократно говорим то же и о том же. Поскольку беседуем о Божием благоволении, то много раз изъясняем одну и ту же мысль, чтобы не оказалось что-либо опущенным и не подпали мы обвинению, что сказанное нами неудовлетворительно. Ибо лучше подвергнуться порицанию за тождесловие, нежели опустить что-либо такое, о чем подобало написать.

Итак тело, поскольку имело оно общую со всеми телами сущность и было телом человеческим, хотя, по необычайному чуду, образовалось из единой Девы, однако же, будучи смертным, по закону подобных тел подверглось смерти; по причине же снисшествия в него Слова не потерпело свойственного телесной природе тления, а, напротив того, ради вселившегося в нем Слова Божия пребывало вне тления. И чудным образом в одном и том же совершилось то и другое: и смерть всех приведена в исполнение в Господнем теле, и уничтожены им смерть и тление ради соприсущего в нем Слова. Нужна была смерть, и надлежало совершиться смерти за всех, во исполнение долга, лежащего на всех. Поэтому-то, как сказано выше, поскольку невозможно было умереть Слову, потому что Оно бессмертно, приняло Оно на Себя тело, которое могло умереть, чтобы, как Свое собственное, принести его за всех и, как за всех пострадавшему, по причине пребывания Своего в теле, упразднить имущаго державу смерти, сиречь диавола, и избавить сux, елицы страхом чрез все житие смерти повинни беша работе (Евр.2:14–15).

21) Поскольку умер за нас общий всех Спаситель, то несомненно, что мы, верные о Христе, не умираем уже теперь смертью, как некогда, по угрозе закона, потому что такое осуждение отменено, но с прекращением и уничтожением тления благодатью воскресения, по причине смертности тела, разрешаемся уже только на время, какое каждому определил Бог, чтобы могли мы получить лучшее воскресение. Наподобие семян, ввергаемых в землю, мы, разрешаясь, не погибаем, но, как посеянные, воскреснем, потому что смерть упразднена по благодати Спасителя. Поэтому-то и блаженный Павел, сделавшись для всех поручителем в воскресении, говорит: Подобает бо тленному сему облещися в нетление и мертвенному сему облещися в безсмертие. Егда же тленное cue облечется в нетление и смертное cue облечется в безсмертие, тогда будет слово написанное: пожерта бысть смерть победою. Где ти, смерте, жало; Где ти, аде, победа (1Кор.15:53–55).

Скажут: если нужно было Ему за всех предать тело на смерть, то почему не сложил с Себя тела, как человек, наедине, но простерся и до распятия? Приличнее было бы сложить с Себя тело с честью, нежели претерпеть вместе с поруганием такую смерть. Смотри же, такое возражение не есть ли опять человеческое? A что совершено Спасителем, то поистине божественно и по многим причинам достойно Его Божества. Во-первых, смерть, приключающаяся людям, приходит к ним по немощи их естества; не могут они долго пребывать в жизни и со временем разрушаются, потому приключаются с ними болезни, они изнемогают и умирают. Господь же не немощен, но Божия Сила, Божие Слово, источная Жизнь. Поэтому если бы сложил с Себя тело где-то наедине и, как обычно людям, на одре, то подумали бы, что и Он потерпел это по немощи естества и ничем не преимущественнее прочих людей. Поскольку же Он – Жизнь и Божие Слово, и смерти надлежало совершиться за всех, то, как Жизнь и Сила, Собою укреплял тело, когда же надлежало совершиться смерти, не в Себе, но от других заимствовал предлог к совершению жертвы, потому что не надлежало терпеть болезни Господу, врачующему болезни других, и также не надлежало изнемогать телу, в котором Он подкреплял других в немощах. Но почему же и смерти не воспретил так же, как и болезни? Потому что для принятия смерти имел Он тело, и неприлично было воспретить смерти, чтобы не воспрепятствовать и воскресению. A также неприлично было, чтобы и болезнь предшествовала смерти; иначе вменилось бы это в немощь Явившемуся в теле. Но разве не алкал Он? Да, алкал по свойству тела, но не истаивал голодом, потому что облекшийся в тело был Господь. Поэтому-то, хотя умерло тело для искупления всех, но не видело тления, ибо воскресло всецелым, потому что было телом не кого-либо иного, но самой Жизни.

22) Скажет кто-нибудь: надобно укрыться от злоумышления иудеев, чтобы тело Свое сохранить совершенно бессмертным. Пусть слышит такой, что и это неприлично было Господу. Слову Божию, истинной Жизни, как неприлично было самому нанести смерть телу Своему, так не свойственно было избегать смерти, наносимой другими, и не преследовать смерть до истребления. Поэтому справедливо поступил Господь, что не сложил с Себя тела сам, a также и не избегал злоумышляющих иудеев. Такое дело не немощь показывало в Слове, а, напротив того, давало уразуметь в Нем Спасителя и Жизнь, потому что ожидал смерти, чтобы ее истребить, и наносимой смерти спешил положить конец для спасения всех. Сверх того, Спаситель пришел положить конец не Своей смерти, но смерти всех людей, почему не собственною смертью (как Жизнь и не имел Он смерти) сложил с Себя тело, но принял смерть от людей, чтобы и эту смерть, прикоснувшуюся к телу Его, истребить совершенно.

Притом и из следующего можно видеть, почему Господне тело имело такую кончину. У Господа главной целью было воскресение тела, которое имел Он совершить; ибо знамением победы над смертью служило то, чтобы всем показать это, всех уверить, что совершено Им уничтожение тления и даровано уже нетление телам. И как бы всем в залог этого нетления и в признак будущего для всех воскресения соблюл Он тело Свое нетленным. Поэтому если бы тело пострадало от болезни и Слово в виду всех разрешилось от тела, то Врачующему болезни других не прилично было бы не позаботиться о собственном Своем орудии, изнуряемом болезнями. Как поверили бы, что отгонял Он немощи других, если бы изнемог y Него собственный храм? Или стали бы смеяться, что не может удалить от Себя болезни, или сочли бы не человеколюбивым и к другим, потому что может и не делает.

23) A если бы без какой-либо болезни, без какого-либо страдания, где-либо наедине, в особом месте, или в пустыне, или в доме, или где бы то ни было скрыл Он тело и потом, опять внезапно явившись, сказал о Себе, что воскрес из мертвых, то все сочли бы это за басню и слову Его о воскресении не поверили бы тем более, что совсем не было бы свидетельствующего о смерти Его; воскресению же должна предшествовать смерть, потому что без предшествовавшей смерти не было бы и воскресения. Поэтому если бы смерть тела приключилась где-либо втайне, то, поскольку смерть была невидима и совершилась не при свидетелях, и воскресение тела было бы неявно и не засвидетельствовано. И почему бы, воскреснув, стал проповедовать о воскресении, когда смерти попустил совершиться не явно. Или почему бы, когда на виду всех изгонял бесов, слепому от рождения возвратил зрение и воду претворил в вино, удостоверяя тем, что Он – Слово Божие, не показать на виду всех, что смертное нетленно в удостоверение, что Он – Жизнь. Как и ученики Его возымели бы дерзновение проповедовать воскресение, не имея права сказать, что прежде Он умер? Или как поверили бы им, когда бы стали утверждать, что сперва была смерть, a потом воскресение, если бы свидетелями смерти не имели тех самых, перед кем с дерзновением утверждали это? Если и в том случае, когда и смерть, и воскресение совершились на виду y всех, тогда фарисеи не хотели верить, но даже и видевших воскресение принуждали отрицать его, то, без сомнения, если бы совершилось это скрытно, сколько придумали бы предлогов к неверию. Как же показаны были бы и конец смерти, и победа над нею, если бы не на виду y всех, призвав смерть, обличил ее, что она уже мертва, истощенная нетлением тела?

24) Но нужно предупредить нам своим ответом то, что могут сказать другие. Ибо скажут, может быть, и это: если смерти Его надлежало совершиться на виду y всех и быть засвидетельствованною, чтобы поверили и слову о воскресении, то надобно хотя бы придумать славную смерть, чтоб избежать по крайней мере бесчестие креста. Но если бы так поступил, то подал бы о Себе подозрение, что имеет силу не над всякою смертью, a только над той, которую придумал для Себя; и тем не меньший был бы опять предлог к неверию в Воскресение. Поэтому-то не от Него, но по злоумышлению, приключилась телу смерть, чтобы Спасителю истребить ту самую смерть, какую люди нанесли Ему. И как доблестный борец, высокий разумом и мужеством, не сам себе избирает противников, чтобы не подать подозрения, будто бы иных страшится, но предоставляет это власти зрителей, особенно если неприязненны ему, чтобы, низложив того, кто будет противопоставлен ему, удостоверить в своем превосходстве перед всеми, так и Жизнь всех, Господь и Спаситель наш Христос, не от Себя придумал смерть телу, чтобы не показаться боящимся другой какой смерти, но, принимая смерть от других, и именно от врагов, какую они сочли ужасною, бесчестною и ненавистною, такую и претерпел на кресте, чтобы, и ее низложив, о Себе удостоверить, что Он есть Жизнь, державу же смерти упразднить совершенно. И совершилось весьма чудное и необычайное дело: думали нанести смерть бесчестную, но она-то и послужила знамением победы над самою смертью.

Для чего не претерпел Иоанновой смерти через усекновение главы, не претрен, как Исаия? Для того, чтобы и в смерти сохранить тело не раздробленным и всецелым, a потому, чтобы и предлога не было намеревающимся разделять Церковь.

25) И это в ответ внешним, которые любят много умствовать. Но и из нас кто-нибудь, не по любопрительности, a из любоведения, может спросить: для чего претерпел не что иное, a крест? Пусть слышит и он, что пострадать так, a не иначе к нашей служило пользе; и для нас всего лучше, что претерпел Господь. Ибо, если пришел Он на Себе понести клятву, на нас бывшую, то как бы иначе стал клятвою, если бы не принял смерть, бывшую клятвою? Но это – крест; ибо так написано: проклят всяк висяй на древе (Втор.21:23; Гал.3:13). Потом, если смерть Господа есть искупление всех, и Господнею смертью разоряется средостение ограды (Еф.2:14) и совершается призвание язычников, то как бы призвал нас, если бы не был распят. На одном кресте умирают с распростертыми руками. Поэтому Господу прилично было и крест претерпеть, и распростереть руки, чтобы одною рукою привлечь к Себе ветхий народ, a другою званных из язычников, тех же и других соединить в Себе. Это и сам Он изрек, давая разуметь, какою смертью искупит всех. Ибо говорит: егда вознесен буду от земли, вся привлеку к Себе (Ин.12:32). И еще: если враг рода нашего, диавол, упав с неба, блуждает по здешнему дольнему воздуху и, там властвуя над другими демонами, подобными ему непокорностью своею, производит через них мечтания в обольщаемых и намеревается задерживать восходящих, о чем говорит и Апостол: по князю власти воздушныя, духа, иже ныне действует в сынех противления (Еф.2:2). Господь же пришел низложить диавола, очистить воздух и нам для восхождения на небо открыть путь, как сказал Апостол, завесою, сиречь плотию Своею (Евр.10:20), a этому должно совершиться смертью: то какою иною смертью совершилось бы это, как не смертью, принятою в воздухе, то есть на кресте? Ибо только кончающийся на кресте умирает в воздухе. Поэтому-то Господь не без причины претерпел крест; ибо, вознесенный на нем, очистил воздух от диавольской и всякой бесовской козни, говоря: видех сатану, яко молнию с небесе спадша (Лк.10:18), открывая же путь к восхождению на небо, обновил его, говоря также: возмите врата князи ваша, возмитеся врата вечная (Пс.23:7). Ибо не для самого Слова, как Господа всяческих, нужно было отверстие врат, и ничто сотворенное не заключено было для Творца, но имели в этом нужду мы, которых возносил Он собственным телом Своим, потому что как на смерть принес за всех тело, так телом же опять проложил всем путь и к восхождению на небо.

26) Итак, смерть за нас на кресте была прилична и сообразна с делом; причина к тому оказывается во всех отношениях достаточною и ведет к верным заключениям, что спасению всех надобно совершиться не иначе, как крестом. Ибо и в этом случае, то есть на кресте, Господь не оставил Себя неявленным, но сверх всего сделал и то, что и тварь засвидетельствовала о присутствии ее Создателя.

Храм же Свой – тело – ненадолго оставил в таком состоянии, но, показав только мертвым от приближения к нему смерти, немедленно и воскресил в третий же день, вознося с Собою и знамение победы над смертью, то есть явленное в теле нетление и непричастность страданию. Мог бы Он и в самую минуту смерти воздвигнуть тело и показать снова живым, но прекрасно и предусмотрительно не сделал этого Спаситель, потому что сказали бы, что тело совсем не умирало или что несовершенная коснулась его смерть, если бы в то же время показал и воскресение. И если бы смерть и воскресение последовали в тот же промежуток времени, то, может быть, не явною сделалась бы слава нетления. Поэтому-то, чтобы показать тело мертвым, Слово и пострадало среди дня и в третий день всем показало тело нетленным. Чтобы показать смерть в теле, воскресило его в третий день, но чтобы, воскреснув после долгого пребывания и совершенного истления во гробе, не подать случая к неверию, будто бы имеет на Себе уже не то, a иное тело (и по одной долговременности иной не поверил бы явившемуся и забыл прошедшее), то по этой самой причине не более трех дней терпит и не удлиняет ожидания слышавших, что сказано Им было о воскресении, но, пока слово звучало еще в ушах их, пока не отводили еще очей и не отрывались мыслью, пока еще были на земле и на том же находились месте и умертвившие и свидетельствующие о смерти тела Господа, сам Сын Божий показал, что тело, в продолжение трех дней бывшее мертвым, бессмертно и нетленно. И для всех стало явно, что тело умерло не по немощи естества вселившегося Слова, но для уничтожения в нем смерти силою Спасителя.

27) A что смерть сокрушена, что крест стал победою над нею, что она не имеет уже более силы, но действительно мертва, этому немаловажным признаком и ясным удостоверением служит то, что пренебрегается она всеми учениками Христовыми, все наступают на нее и не боятся ее, но крестным знамением и верой во Христа попирают ее как мертвую. Прежде, пока не совершилось еще божественное пришествие Спасителя, страшна была смерть и самим святым, и все оплакивали умирающих как погибших. Теперь же, поскольку Спаситель воскресил тело, смерть уже не страшна, но все верующие во Христа попирают ее как ничтожную и скорее решают умереть, нежели отречься от веры во Христа. Ибо несомненно знают, что умирающие не погибают, но живы и через воскресение сделаются нетленными. Один лукавый диавол, некогда зло надругавшийся над нами смертью, по уничтожении смертных болезней остался истинно мертвым. И вот доказательство этому: люди прежде, нежели уверуют во Христа, представляют себе смерть страшною и боятся ее; a как скоро приступают к Христовой вере и к Христову учению, до того пренебрегают смертью, что с готовностью устремляются на смерть и делаются свидетелями воскресения, совершенного Спасителем в низложение смерти; даже младенцы, возрастая, спешат умереть, и не только мужи, но и жены учатся, как бороться со смертью. Столько немощною стала она, что и жены, прежде обольщенные ею, смеются теперь над ней, как над мертвою и расслабленною. Когда законный царь победит в брани похитителя власти и свяжет его по рукам и ногам, тогда все уже мимоходящие издеваются над ним, наносят ему удары, терзают его, не боясь его неистовства и свирепости, потому что побежден он царем. Так, поскольку смерть побеждена и опозорена Спасителем на кресте, связана по рукам и ногам, то все ходящие во Христе попирают смерть и, делаясь за Христа мучениками, издеваются над ней, осмеивая ее и говоря написанное выше: где ти, смерте, победа; где ти, аде жало.

28) Маловажное ли это свидетельство о немощи смерти, или маловажное ли это доказательство одержанной над нею Спасителем победы, когда дети о Христе и юные девы ни во что ставят здешнюю жизнь и помышляют о том, чтобы умереть. Человек по природе боится смерти и телесного разрушения. И всего необычайнее, что облекшийся верою крестною пренебрегает и тем, что естественно, и не боится смерти за Христа.

Огонь имеет естественное свойство жечь. Если же скажут, что есть вещество, которое не боится огненного сожжения, и даже доказывает собою, что огонь над ним бессилен, и таков, как говорят, y индусов каменный лен (амиант), то, если не верит кто таким рассказам, захочет же опытом изведать сказанное, без сомнения, одевшись в несгораемое вещество и бросившись в огонь, удостоверится наконец в бессилии огня. Или если пожелает кто увидеть связанного мучителя, то, конечно, пойдет для этого в область и владения победителя и там на деле увидит, что бывший страшным для других стал уже бессилен. Подобно этому, если кто и после стольких доказательств не верует еще во Христа и после того, как было такое множество Христовых мучеников, преспевающие же о Христе ежедневно пренебрегают смертью, колеблется еще мыслью в том, действительно ли смерть упразднена и возымела свой конец, то прекрасно он делает, что изъявляет удивление при всем этом. Но да не будет же он по крайней мере упорен в неверии и да не отрицает с бесстыдством того, что так очевидно, а, напротив того, как взявший каменный лен узнает, что в огне он несгораем, или как желающий видеть связанного мучителя идет во владение победителя, так и этот, не доверяющий победе над смертью, пусть воспримет веру Христову и приступит ко Христову учению; тогда он увидит немощь смерти и победу над ней. Ибо многие прежде не веровали и смеялись, впоследствии же, уверовав, до того стали пренебрегать смертью, что сами сделались Христовыми мучениками.

29) Если же крестным знамением и верою во Христа попирается смерть, то перед судом истины ясно видно, что одержал победу и восторжествовал над смертью, и довел ее до изнеможения не иной кто, a сам Христос. И если прежде смерть была сильна, a потому и страшна, ныне же, по пришествии Спасителя, после смерти и воскресении тела Его, смерть пренебрегается, то явно, что она упразднена и побеждена Христом, восшедшим на крест. Если по прошествии ночи является солнце и озаряются все надземные места под солнцем, то, конечно, нет сомнения, что это же самое солнце, которое повсюду разлило лучи свои, и тьму рассеяло, и все осветило. Так, поскольку смерть пренебрегается и попирается, со временем спасительного явления в теле и крестной кончины Спасителя, то явно, что тот же Спаситель, который явился в теле и упразднил смерть и ныне ежедневно торжествует над нею в учениках Своих. Ибо когда видим, что люди, по природе немощные, устремляются на смерть, не ужасаются ее разрушительности, не страшатся нисхождения во ад, но с сердечной готовностью призывают на себя смерть, не трепещут мучений, но идти за Христа на смерть предпочитают даже здешней жизни, или когда бываем зрителями того, как мужи, жены и малые дети по благочестивой вере во Христа стремятся и спешат на смерть, тогда будет ли кто столько скудоумен или столько маловерен и до того ослеплен умом, чтоб не понять и не рассудить, что Христос, за Которого люди терпят мучение, Сам уготовляет и дает каждому победу над смертью, приводя ее в изнеможение в каждом из уверовавших в Него и носящих на себе крестное знамение. Кто видит растоптанную змею, тот (особенно если знал прежнюю ее свирепость) не сомневается уже, что змея мертва и совершенно потеряла силу, если только не повредился он в уме и здравы y него телесные чувства. Кто, видя, что дети играют со львом, не узнает из этого, что лев мертв или потерял всю свою силу? Как в истине этого можно увериться своими глазами, так, поскольку верующие во Христа презирают смерть и пренебрегают ею, никто да не сомневается более, никто да не остается в неверии, что смерть упразднена Христом и разрушительность ее уничтожена и прекращена.

30) Сказанное перед этим служит немаловажным подтверждением тому, что смерть упразднена и крест Господень есть знамение победы над нею. A что общим для всех Спасителем и истинною жизнью всех – Христом совершено уже бессмертное воскресение тела, на то для имеющего здравое око ума яснее всякого слова доказательство представляется в видимом. Ибо если, как показано в этом слове, смерть упразднена и при Христовом содействии все попирают ее, то тем более сам Он первый попрал и упразднил ее собственным телом Своим. По умерщвлении же Им смерти, чему должно быть? Не тому ли, чтобы тело воскресло, и этим явлено было торжество над смертью? Из чего же и явствовало бы, что смерть упразднена, если бы не воскресло тело Господа?

Если же кому недостаточно еще этого доказательства о воскресении Господнем, то пусть в утверждаемом удостоверится тем, что видит перед глазами. Ибо если сделавшийся мертвым не может обнаруживать никаких действий и благотворность его простирается только до гроба, a потом прекращается, одним же живым можно действовать и иметь влияние на людей, то, кому угодно, пусть рассмотрит, и вследствие усмотренного сделается судиею, и сознается в истине. Поскольку Спаситель так действует на людей и ежедневно повсюду такое множество населяющих Элладу и варварскую землю невидимо убеждает приступать к вере в Него и покорствовать учению Его, то будет ли еще кто-либо колебаться мыслью, что действительно было воскресение Спасителево и что Христос жив, вернее же сказать, что Он есть Жизнь? Свойственно ли мертвому приводить мысль человеческую в такое умиление, чтобы люди отрекались от отеческих законов и поклонялись Христову учению? Или если Христос бездейственен (ибо таким быть свойственно мертвому), то каким образом прекращает Он действенность в действующих и живых, и прелюбодей уже не прелюбодействует, человекоубийца уже не убивает, обидчик не домогается уже корысти, нечестивец не нечествует более? Если не воскрес Он, но мертв, то как же ложных богов, которые, по утверждению неверующих, живы, и чествуемых ими демонов изгоняет, преследует и низлагает? Ибо где только именуется Христос и вера Его, там истребляется всякое идолослужение, обличается всякая бесовская прелесть. Ни один демон не терпит и имени Христова, но едва слышит его, как предается бегству. A это – дело не мертвого, но живого, и преимущественно дело Божие. Иначе смешно будет об изгоняемых Им демонах и об упраздняемых Им идолах утверждать, что они живы, a Кто изгоняет Своею силою и обращает их в ничто, Кого все исповедуют Сыном Божиим, о Том говорить, что Он мертв.

31) Не верующие воскресению сами на себя произносят важное обличение, если Христа, Которого называют они мертвым, не изгоняют все демоны и чествуемые y них поклонением боги, напротив же того, Христос всех их обличает в том, что они мертвы. Ибо если справедливо, что мертвый бездейственен, Спаситель же ежедневно совершает столько дел, привлекая людей к благочестию, убеждая к добродетельной жизни, научая бессмертию, исполняя любви к небесному, открывая им ведение об Отце, вдыхая силу против смерти, являя Себя каждому, истребляя идольское безбожие; между тем как ничего такого не могут сделать чтимые неверными боги и демоны, напротив же того, в присутствии Христовом делаются мертвыми, имеющими один бездейственный и пустой призрак, и крестным знамением прекращается всякое волшебство, обращается в ничто всякое чародейство, все идолы лишаются своих поклонников и оставляются ими, всякое неразумное наслаждение прекращается, и всякий человек обращает свой взор от земли к небу, то кого же после этого назвать мертвым? Совершающего ли все это Христа? Но несвойственно действовать мертвому, как совсем бездейственному и лежащему бездыханным, что и примечаем в демонах и идолах, как мертвых. Сын Божий, как живой и действенный, ежедневно действует и совершает спасение всех, a смерть ежедневно оказывается изнемогающей, идолы и демоны изобличаются в том, что они мертвы; почему никто уже не может сомневаться в воскресении тела Господа.

Но не верующий воскресению тела Господа не знает, по-видимому, силы Божиего Слова и Божией Премудрости. Ибо если Господь вполне восприял на Себя тело и усвоил Себе его не без особенных важных причин, как доказано это в слове, то как же подобало Господу поступить с телом? Или какой конец должен был последовать с телом, как скоро Слово единожды снизошло на него? Не могло оно не умереть, как смертное и за всех приносимое на смерть, для чего и приготовил Себе его Спаситель. Но не могло оно и остаться мертвым, потому что сделалось храмом Жизни. Поэтому, хотя умерло как смертное, однако же ожило по силе обитающей в нем Жизни, a признаком воскресения служат дела.

32) Если же не верят воскресению тела Господа, потому что тело невидимо, то смотри: неверующие отрицают сообразное с естеством, потому что Богу свойственно быть невидимым, но познаваемым из дел, как сказано было выше. Поэтому если нет дел, то справедливо не верят невидимому, a если дела вопиют и доказывают ясно, то для чего произвольно отрицают столь явно обнаруживающуюся жизнь воскресения? Если помрачен ум, то внешними даже чувствами можно видеть непререкаемую силу Христову и Божество. Слепой, если и не видит солнца, то, ощутив произведенную им теплоту, знает, что есть над землей солнце. Так и прекословящие, если еще не веруют и доныне слепы для истины, то, познавая силу на других верующих, да не отрицают Божества Христова и совершенного Христом воскресения. Ибо ясно, что если Христос мертв, то не изгонял бы Он демонов, не расхищал бы добыч идольских, потому что демоны не послушались бы мертвого. Если же естественно изгоняются они Христовым именем, то ясно, что Христос не мертв, тем более что демоны, видя и не зримое людьми, если бы Христос был мертв, могли бы знать это и совсем не стали бы повиноваться Ему. Теперь же нечестивые не веруют, но демоны видят, что Он – Бог, и потому бегут и припадают к Нему, говоря, что говорили, когда был в теле: вем Тя, Кто еси, Святый Божий (Mp.1:24); и: остави, что нама и Тебе, Иисусе Сыне Божий (Мф.8:29); молю Тебя, не мучь меня. Итак, поскольку бесы исповедуют и дела свидетельствуют ежедневно, то (никто да не противится бесстыдно истине) явственно видно, что Спаситель воскресил тело Свое и что истинный Сын Божий (от Бога, как от Отца, Сущий, собственное Его Слово и Премудрость и Сила) на конец времен для спасения всех восприял на Себя тело, научил вселенную ведению Отца, упразднил смерть и всем даровал нетление обетованием воскресения, в начале этого воскресения воскресив собственное Свое тело и памятник победы над смертью и ее разрушительностью показав в крестном знамении.

33) Когда же это действительно так и ясное есть доказательство воскресения тела [Господа] и победы, одержанной Спасителем над смертью, обличим теперь и неверие иудеев, и кощунство язычников. Ибо при всем этом, может быть, иудеи еще неверствуют и язычники смеются, нападая на неприличие креста и вочеловечения Слова Божия. Но слово наше не замедлит одержать верх над теми и другими, особенно же имея y себя против них очевидные доказательства.

Неверующие иудеи имеют себе обличение в тех Писаниях, которые и сами читают. Ибо все вообще богодухновенное Писание, с начала до конца, вопиет об этом, как ясно показывают сами речения.

Пророки издревле предвозвещали о чуде, совершившемся на Деве, и о рождении Ею, говоря: ce, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему Еммануил, еже есть сказаемо: с нами Бог (Ис.7:14; Мф.1:23). Моисей же, подлинно великий и признаваемый y них истинным, оправдывая и признавая за истину изреченное другим о вочеловечении Спасителя, внес это в свои писания, говоря: возсияет звезда от Иакова, и востанет человек от Израиля, и погубит князи Моавитския (Числ.24:17). И еще: Коль добри доми твои, Иакове, и кущы твоя Израилю: Яко дубравы осеняющыя, и яко садие при реках, и яко кущы, яже водрузи Господь, и яко кедри при водах: Изыдет человек от семене его, и обладает языки многими (5‒7). И еще говорит Исаия: прежде разумети Отрочати называти отца или матерь, приимет силу Дамаскову, и корысти Самарийския пред царем Ассирийским (Ис.8:4). Этим предвозвещается, что явится человек; но и о том, что грядущий есть Господь всех, прорицают также Пророки, говоря: ce, Господь седит на облаце легце и приидет во Египет, и потрясутся рукотворенная египетская от лица Его (Ис.19:1). И оттуда вызывает Его Отец, говоря: из Египта воззвах Сына Моего (Oc.11:1).

34) Но не умолчано и о смерти Его, а, напротив того, весьма ясно изображается она в Божественных Писаниях. Не убоялись сказать и о причине смерти, a именно что претерпит ее не ради Себя, но для бессмертия и спасения всех; сказано и о злоумышлении иудеев и об оскорблениях, какие причинены Ему иудеями, чтобы всякий из них разумел совершающееся и не обманывался. Поэтому говорят: Человек в язве сый и ведый терпети болезнь, яко отвратися лице Его, безчестно бысть, и не вменися. Сей грехи наша носит, и о нас болезнует, и мы вменихом Его быти в труде и в язве от Бога, и во озлоблении. Той же язвен бысть за грехи наша и мучен бысть за беззакония наша, наказание мира нашего на Нем, язвою Его мы исцелихом (Ис.5:3–5). Подивись человеколюбию Слова! За нас терпит бесчестье, чтобы мы сделались славными. Ибо сказано: Вси яко овцы заблудихом: человек от пути своего заблуди, и Господь предаде Его грех ради наших. И Той, зане озлоблен бысть, не отверзает уст, яко овча на заколение ведеся, и яко агнец пред стригущим Его безгласен, тако не отверзает уст Своих. Во смирении суд Его взятся (6–8). Потом, чтобы по страданиям Его не предположили в Нем обыкновенного человека, Писание предотвращает такие человеческие предположения и изображает Его превыше человеческой силы и несходство естества Его с нашим, говоря: Род же Его кто исповестъ: Яко вземлется от земли живот Его, ради беззаконий людей ведеся на смерть. И дам лукавыя вместо погребения Его, и богатыя вместо смерти Его: яко беззакония не сотвори, ниже обретеся лесть во устех Его. И Господь хощет очистити Его от язвы (8–10).

35) Но, может быть, слыша пророчества о смерти, пожелаешь узнать и указания на крест? И об этом не умолчано, но весьма явственно выражено Святыми. Моисей первый и громогласно предвозвещает, говоря: узрите живот ваш висяй пред очима вашима, и не будете веры яти (Втор.28:66). Но и после него жившие Пророки свидетельствуют также об этом, говоря: Аз же, яко агня незлобиво ведомое на заколение, не разумех, яко на Мя помыслиша помысл лукавый, глаголюще: приидите и вложим древо во хлеб Его и истребим Его от земли живущих (Иер.11:19). И еще: Ископаша руце Мои и нозе Мои: Исчетоша вся кости Моя. Разделиша ризы Моя себе, и о одежди Моей меташа жребий (Пс.21:17–19). Смерть же на высоте и на древе не иная какая может быть, как крест. Ни в каком также роде смерти не пронзаются ноги и руки, как на одном кресте.

Поскольку же с пришествием Спасителя все народы повсюду начали познавать Бога, то и этого не оставили без указания Пророки, а, напротив того, и об этом есть упоминание в святых письменах, ибо сказано: Будет корень Иессеов, и возстаяй владети языки, на Того язы́цы уповamu будут (Ис.11:10).

Вот немногие места в доказательство совершившегося, но и все Писание исполнено обличениями неверия иудеев. Ибо кто когда-либо из праведников, святых, пророков и патриархов, о которых повествуется в Божественных Писаниях, родился телесно от одной девы? Или какая жена имела достаточные силы без мужа произвести на свет человека? Не от Адама ли родился Авель? Не от Иареда ли Энох? Не от Ламеха ли Ной? Не от Фарры ли Авраам? Не от Авраама ли Исаак? Не от Исаака ли Иаков? Не от Иакова ли Иуда? Не от Амрама ли Моисей и Аарон? Не от Елканы ли рожден Самуил? Не от Иессея ли Давид? Не от Давида ли Соломон? Не от Ахаза ли Езекия? Не от Амоса ли Иосия? Не от Хелкии ли Иеремия? Не от Вузия ли Иезекииль? Не каждый ли виновником рождения своего имел Отца? Кто рожден от одной девы, между тем как Пророк с крайней заботливостью указывает на это? Чье рождение предваряла звезда на небе и указывала вселенной рожденного? Моисей по рождении скрываем был родителями. О Давиде не было и слуха y соседей, почему и великий Самуил не знал его, но спрашивал: есть ли еще иной сын y Иессея? Авраам, когда был уже велик, узнан ближними. Христова же рождения не человек был свидетелем, но свидетельствовала о нем звезда, явившаяся на небе, откуда снисшел Христос.

36) Кто же из бывших когда-либо царей, прежде нежели мог он назвать отца или матерь, царствовал победы над врагами? Не тридцати ли лет воцарился Давид? И не в юношеских ли годах воцарился Соломон? Не семь ли лет было Иоасу, когда вступил он на царство? Не около ли семи лет было царствовавшему после Иосии, когда принял он правление? Но и в таком будучи возрасте, могли уже они назвать отца и матерь. Кто же это, почти до рождения царствующий и собирающий добычу с врагов?

Был ли такой царь y Израиля и Иуды (пусть исследуют и скажут иудеи), на которого бы возлагали все упование народы и пребывали в мире? Не справедливее ли сказать, что народы отовсюду восставали на них? Пока стоял Иерусалим, непримиримая была y них брань, и все были противниками Израиля: ассирияне притесняли, египтяне гнали, вавилоняне делали нашествия. И что удивительно, даже соседние с ними сирияне были их врагами. Давид не воевал ли с моавитянами, не побил ли сириян? Иосия не защищался ли от сопредельных народов? Езекия не боялся ли высокомерия Сеннахиримова? Не ополчался ли Амалик на Моисея? Аммореи не противились ли Иисусу Навину? Не вступали ли с ним в брань жители Иерихона? И вообще, y язычников с израильтянами никогда не бывало дружественных договоров. Поэтому кто же этот царь, на которого народы возлагают упование? Это стоит внимания. Ибо должен быть такой царь, потому что Пророку солгать невозможно.

Кто из святых пророков или из древних патриархов также умер на кресте за спасение всех? Или кто уязвлен и умерщвлен, чтобы все стали здравыми? Кто из праведников или из царей ходил в Египет, и при восшествии его пали египетские идолы? Ходил туда Авраам, но после него идолопоклонство снова овладело всеми. Родился там Моисей, но тем не менее продолжалось там ложное богослужение обольщенных.

37) У кого, по свидетельству Писания, ископаны были руки и ноги? Или кто вообще висел на древе и скончался на кресте за спасение всех? Авраам, оскудев в силах, умер на одре; Исаак и Иаков умерли также, простерши ноги на одре. Моисей и Аарон скончались на горе, a Давид кончил жизнь в дому, и народы не злоумышляли против него. Хотя и искал жизни его Саул, но спасался он невредимым. Исаия был претрен, но не висел на древе. Иеремия терпел поругания, но умер не осужденный. Иезекииль страдал, но не за народ, a в знамение того, что будет с народом.

При том если они и страдали, то были по сходству природы такие же люди, какие и все мы. Но Тот, Кого Писания изображают страждущим за всех, именуется не просто человеком, но Жизнью всех, хотя был подобен людям по естеству. Ибо сказано: узрите Живот ваш висящ пред очима вашима, и: род Его кто исповесть? Изучив родословие всех святых, можно о каждом с самого начала рассказать, кто он и от кого произошел, но родословие Того, Кто соделывается Жизнью, Слово Божие именует неисповедимым. Поэтому о ком же это говорят Божественные Писания? Или чем Он так велик, что столько предвозвещают о Нем Пророки?

Но в Писаниях не найдешь никого иного, кроме общего всех Спасителя, Слова Божия, Господа нашего Иисуса Христа. Ибо Он произошел от Девы, явился на земле человеком и родословие Его по плоти неисповедимо, потому что никто не может наименовать Отца Его по плоти, так как тело Его не от мужа, но от одной Девы. Как можно указать по родословию отцов Давида, Моисея и всех Патриархов, так рождения Спасителя по плоти никто не может произвести по родословию от мужа. Он сделал, что телесное Его рождение указала звезда, потому что Слову, нисходящему с неба, надлежало иметь и знамение на небе, и рождающегося Царя твари должна была ясно познать вся тварь. И, действительно, родился Он в Иудее, и персы пришли поклониться Ему. Еще прежде явления Своего в теле одерживает Он победу над сопротивными демонами и торжествует над идолослужением. Язычники повсюду, проклиная отеческий навык и идольское безбожие, возлагают наконец упование на Христа и Ему вручают себя, как можно это видеть собственными своими глазами. Не в иное время прекратилось и египетское безбожие, но именно когда снисшел туда телом, как на облаке носимый, Господь вселенной и упразднил идольскую прелесть, всех же привел к Себе, a через Себя – к Отцу. Он распят, имея свидетелями солнце, тварь и приводящих Его на смерть. И смертью Его совершилось спасение всех, искуплена вся тварь. Он есть общая всех Жизнь и в искупительную жертву за спасение всех, как овца, предал на смерть тело Свое, хотя и не веруют тому иудеи.

38) Если и это почитают недостаточным, то да убедятся другими пророчествами, которые также имеют y себя в руках. Ибо о ком говорят Пророки: Явлен бых не ищущим Мене, обретохся не вопрошающим о Мне, рекох: ce, есмь: языку, иже не призваше имене Моего. Прострох руце Мои к людям не покоряющимся и противоглаголющым (Ис.65:1–2)? «Кто же соделался явленным?» – спросят y иудеев. Если Пророк, то пусть скажут: когда скрывался, чтобы явиться впоследствии? Что же это за Пророк, который из неявленных стал явленным и распростер руки на кресте? Это не кто-нибудь из праведников, но единое Божие Слово, бесплотное по естеству и ради нас явившееся в теле и за всех пострадавшее.

Если же и этого для них недостаточно, то пусть будут постыжены другими пророчествами, видя в них столь ясное обличение. Ибо Писание говорит: Укрепитеся, руце ослабленныя и колена разслабленная, утешитеся, малодушнии умом, укрепитеся, не бойтеся: Ce, Бог наш суд воздает и воздаст, Той приидет и спасет нас. Тогда отверзутся очи слепых, и уши глухих услышат. Тогда вскочит хромый яко елень, и ясен будет язык гугнивых (Ис.35:3–6). Итак, что могут сказать об этом? Или как вообще осмелятся противиться и этому? Пророчество дает разуметь, что придет Бог, a знамения показывают и время пришествия. Ибо говорят, что в Божественное пришествие слепые будут прозревать, хромые – ходить, глухие – слышать, и язык гугнивых сделается ясным. Итак, пусть скажут, когда такие знамения бывали в Израиле или бывало ли что подобное этому в Иудее? Очистился прокаженный Нееман, но ни один глухой не стал слышать, ни один хромой не стал ходить. Илия и Елисей воскрешали мертвых, но не прозревал слепой от рождения. Великое, подлинно, дело – воскресить мертвого, однако же и это не таково, как чудо Спасителя. При том если Писание не умолчало о прокаженном и о мертвеце y вдовицы, то без сомнения, если бы хромой стал ходить и слепой прозрел, Слово не преминуло бы и это сделать известным. Поскольку же умолчано об этом в Писаниях, то явно, что никогда и не бывало этого прежде. Когда же совершилось это? Не тогда ли только, когда само Слово Божие пришло во плоти? Когда это исполнилось? Не тогда ли, как хромые стали ходить, гугнивые начали говорить ясно, глухие услышали, слепые от рождения прозрели? Поэтому-то и иудеи, видевшие тогда чудеса эти, как не слышавшие, чтоб бывало это в другое время, сказали: От века несть слышано, яко кто отверзе очи слепу рожденну: аще не бы был Сей от Бога, не могл бы творити ничесоже (Ин.9:32–33).

39) Но, может быть, не станут они по трудности оспаривать явное, отрицать написанное, будут же утверждать, что и они ожидают всего этого, но Бог Слово еще не пришел. И, действительно, при всяком случае повторяя эту отговорку, не стыдятся они упорно стоять против самой очевидности. Но и в этом даже более, нежели в чем другом, обличены будут не нами, но премудрым Даниилом, который, указывая на настоящее время и на Божественное пришествие Спасителя, говорит: Седмьдесят седмин сократишася о людех Твоих и о граде Твоем святем, яко да обетшает согрешение, и скончается грех, и запечатаются грехи, и загладятся неправды, и очистятся беззакония, и приведется правда вечная: и запечатается видение и пророк, и помажется Святый святых. И увеси и уразумееши от исхода словесе, еже отвещати, и еже соградити Иерусалим, даже до Христа Старейшины (Дан.9:24–25). При других пророчествах можно еще отыскивать хотя предлоги к тому, чтоб написанное относить к будущему времени, но что они в состоянии будут сказать на это или вообще какое осмелятся сделать возражение? Здесь указан Помазанник (Христос), предвозвещено, что помазываемый не просто человек, но Святой святых; что до пришествия Его будет стоять Иерусалим и, наконец, не станет Пророка и видения во Израиле. Помазаны были в древности Давид, Соломон и Езекия, но стояли еще Иерусалим и все место, пророчествовали еще и Пророки: Гад, Аф, Нафан, a после них – Исаия, Осия, Амос и другие. При том сами помазанные назывались святыми людьми, a не святыми святых. Если станут указывать на пленение и скажут, что Иерусалима тогда не было, то скажут ли то же и о Пророках? Когда в древности народ израильский переселился в Вавилон, были там Даниил и Иеремия, пророчествовали также Иезекииль, Аггей и Захария.

40) Следовательно, иудеи слагают чистые басни, когда исполнение пророчества с настоящего времени переносят на времена будущие. Когда во Израиле не стало пророка и видения? Не с того ли времени, как пришел Христос, Святой святых? Вот знамение и важный признак явления Слова Божия – Иерусалим уже не существует, ни один пророк не восстает, и нет уже y них откровения видений. Этому и быть подобало. Когда пришло уже знаменуемое, какая еще нужда в знаменующем? Когда наступила действительность, какая нужда в тени? Для этого и пророчествовали, пока не пришла истинная Правда, пока не пришел Искупающий грехи всех. Для этого-то и Иерусалим стоял столько времени, чтобы поучались там прообразованиям истины. Поскольку же явился Святой святых, то справедливость требовала, чтобы запечатаны были видение и пророчество и прекратилось царство иерусалимское. Дотоле помазываемы были y них цари, пока не помазан Святой святых. И Иаков пророчествует, что до Него будет стоять иудейское царство, говоря: не оскудеет князь от Иуды, и вождь от чресл его, Дóндеже приидут отложенная ему, и Той чаяние языков (Быт.49:10). Почему и сам Спаситель взывает, говоря: пророцы и закон до Иоанна прорекоша (Мф.11:13). Итак, если y иудеев доныне есть царь, или пророк, или видение, то справедливо отрекаются они от пришедшего Христа. Если же нет ни царя, ни видения, но запечатано уже всякое пророчество и город и храм пленены, то для чего столько поступают нечестиво и грешат, что хоть видят совершившееся, но отрицаются от совершившего это Христа? Почему, видя, что язычники оставляют идолов и ради Христа возлагают упование на Бога Израилева, они отрицаются от Христа, Который по плоти произошел от корня Иесеева и уже царствует? Если бы язычники стали служить иному Богу, a не исповедовали Бога Авраамова, Исаакова, Иаковлева и Моисеева, то был бы y них хороший еще предлог – говорить, что Бог не пришел. Если же язычники чествуют того Бога, Который Моисею дал закон, изрек обетование Аврааму и Которого Слово обесчестили иудеи, то почему не признают или, лучше сказать, добровольно не видят, что Господь, о Котором пророчествуют Писания, воссиял вселенной и явился в ней телесно, как изрекло само Писание: Бог Господь и явися нам (Пс.117:27); и еще: посла Слово Свое, и изцели я (Пс. 106:20); и еще: не ходатай, ниже Ангел, но сам Господь спасе их (Ис.63:9)? Они в таком же состоянии, как и помешавшийся в уме, который видит землю, освещаемую солнцем, но отрицает освещающее ее солнце. Ибо что еще подобало сделать Ожидаемому ими по пришествии Своем? Призвать язычников? Но они уже призваны. Сделать, чтобы не стало ни пророка, ни царя, ни видения? И это уже сделано. Обличить идольское безбожие – оно уже обличено и осуждено. Упразднить смерть? И та уже упразднена. Что же подобало сделать Христу и Им не сделано? Или что остается еще не исполненным, чтобы иудеям теперь с радостью взяться за это и утверждаться в неверии? Ибо если (как видим) нет y них ни царя, ни пророка, ни Иерусалима, ни жертвы, ни видения, напротив же того, вся земля наполнена ведением Божиим, и язычники, научаемые Словом, Господом нашим Иисусом Христом, оставив безбожие, притекают уже к Богу Авраамову, то и для самых бесстыдных иудеев ясно видно, что Христос пришел, что Он всех вообще озарил светом Своим и преподал истинное и божественное учение об Отце Своем. Это и многое другое в Божественных Писаниях весьма может служить к обличению иудеев.

41) В рассуждении же язычников даже очень можно подивиться, что над чем смеются они, совсем не подобает смеяться, между тем как в ослеплении своем не видят своего позора, воздавая честь деревьям и камням. Впрочем, слово наше не имеет недостатка в доказательствах. Поэтому постараемся и их убедить сильными доводами, заимствованными наиболее из того, что y нас самих перед глазами.

Что y нас несообразного или достойного осмеяния? То, конечно, что Слово, как говорим мы, явилось в теле. Но и сами они, если будут друзьями истины, сознаются, что в этом нет никакой несообразности. Если совсем отрицают они, что есть Слово Божие, то напрасно смеются над тем, чего не знают. Если же признают, что есть Слово Божие, что Оно – Властитель вселенной, что Им Отец создал тварь и Его промышлением все во вселенной озаряется, оживотворяется, и имеет бытие, и над всем Оно царствует, a потому из дел промышления познается это Слово, a через Него и Отец, то прошу вникнуть, не сами ли над собой смеются они, не зная того? Эллинские философы говорят, что мир есть великое тело. И в этом верны они истине. Ибо видим, что мир и части его подлежат чувствам. Итак, если в мире, который есть тело, есть Божие Слово и Оно пребывает во всех, совокупно и отдельно взятых частях мира, что удивительного или что несообразного, когда утверждаем, что то же Слово пребывало и в человеке? Если вообще ни с чем не сообразно быть Ему в теле, то несообразно пребывать Ему и во вселенной, все озарять и приводить в движение Своим промышлением, потому что и вселенная есть тело. A если прилично Слову пребывать в мире и открывать Себя во вселенной, то прилично Ему явиться и в человеческом теле, которое бы Им озарялось и приводимо было в действие, потому что и род человеческий есть часть целого мира. Если же части неприлично сделаться орудием Его к сообщению ведения о Божестве, то гораздо более несообразности – открывать Ему Себя в целом мире.

42) Если, когда целое человеческое тело приводится в действие и просвещается человеком, назовет кто несообразным, чтобы силы человека были и в персте ноги, то всякий сочтет его немысленным за то, что, дозволяя человеку пребывать и действовать в целом, воспрещает ему быть в части. Так, кто соглашается и верит, что во вселенной есть Слово Божие и Им вселенная озаряется и приводится в движение, тот не может признать несообразным, чтобы и одно человеческое тело приводимо было в движение и озарялось Тем же Словом. Если же на том основании, что род человеческий сотворен и произошел из ничего, по мнению их, неприлично нам говорить о явлении Спасителя в человеке, то значит, что они исключают Слово и из всей твари, потому что вся тварь из ничего также приведена в бытие Словом. Если же нет несообразности – Слову быть в твари, хотя она и сотворена, то нет несообразности – быть Ему и в человеке. Ибо, что представляют о целом, то необходимо представлять им и о частях, a человек, по сказанному выше, есть часть целого. Поэтому совсем нет неприличия, чтобы Слово было в человеке и чтобы все в мире Им же и о Нем же озарялось, приводилось в движение и жило, как и их писатели говорят, что о Нем 6о живем, движемся и есмы (Деян.17:28). Что же после этого достойно осмеяния в утверждаемом нами – что Слово в орудие для явления Своего употребляет то, в чем Оно пребывает? Если бы не пребывало Оно в этом, то не могло бы и употребить. Если же допускаем, что Слово пребывает и в целом и в частях, что невероятного, если Оно в чем пребывает, в том и являет Себя? Если бы Слово, всецело пребывая Своими силами в каждой твари и во всех тварях и все приводя в наилучшее благоустройство, восхотело проповедать и сделать ведомым Себя и Отца Своего через солнце, или луну, или небо, или землю, или воды, или огонь, то никто не сказал бы, что действует Оно несообразно, потому что Оно содержит все в совокупности и как во всем, так и в каждой части пребывает и невидимо являет Себя. Так ничего нет несообразного, если Оно, приводя в благоустройство вселенную и все оживотворяя и восхотев сделать Себя ведомым через людей, в орудие к явлению истины и к сообщению ведения об Отце, употребило человеческое тело, потому что и человечество есть часть целого. И как ум, пребывая в целом человеке, дает о себе знать частью тела, то есть языком, и никто не скажет, чтобы этим умалялась сущность ума, так, если Слово, пребывая во всем, употребило в дело человеческое орудие, то это не должно казаться несообразным. Ибо если, по сказанному, неприлично Слову – употребить орудием тело, то неприлично – быть Ему и в целом.

43) Если спросят: почему же явил Себя не в других лучших частях твари и в орудие употребил не что-либо лучшее, например солнце, или луну, или звезды, или огонь, или эфир, но одного человека, – то пусть знают, что Господь пришел не показать Себя, но уврачевать и научить страждущих. Ибо явиться только и поразить зрителей – значило бы прийти напоказ. Врачующему свойственно было не просто прийти, но послужить к пользе имеющих нужду в помощи и явиться так, чтобы это было терпимо для нуждающихся и чем-либо превосходящим потребности страждущих не были приведены в смущение требующие помощи, отчего и Божие пришествие сделалось бы для них бесполезным. Никакая тварь не заблуждалась в понятиях о Боге, кроме одного человека. Конечно, ни солнце, ни луна, ни небо, ни звезды, ни вода, ни эфир не изменяли своего чина а, напротив того, зная Создателя своего и Царя – Слово, они пребывают, какими созданы; только люди уклонились от добра, вместо истины измыслили себе не-сущее, и честь, подобающую Богу, также ведение о Нем перенесли на бесов и на людей, изваянных из камней. Поскольку оставить это без призрения недостойно было Божией благости, люди же не в состоянии были познать Бога, Который правит и владычествует во вселенной, то справедливо в орудие Себе берет часть целого – человеческое тело – и пребывает в нем, чтобы, когда не могли познать Его в целом, познали хотя в части; и когда не могли усмотреть невидимой Его силы, пришли в состояние дойти до этого умом хотя через заключение от подобного, потому что людям, по причине сходства тела и совершенных через него Божиих дел, скорее и ближе можно познать Отца Его, рассудив, что совершенные Им дела суть не человеческие, но Божии. И если, по словам язычников, не сообразно было Слову открывать Себя в делах телесных, то та же была бы несообразность, если бы познавали Его из дел вселенной. Как пребывая в твари, Слово не приобщается ничему тварному, а, напротив того, содержит все силою Своей, так, и употребив орудием тело, не приобщилось Оно ничему телесному, а, напротив того, Само освятило и тело. Если и Платон, которому удивляются эллины, говорит: «создавший мир, видя, что он обуревается и в опасности погрузиться в область неподобия, сев y кормила души, помогает и исправляет все ошибки»; что невероятного в утверждаемом нами, a именно что Слово, когда человечество впало в заблуждение, воссело при нем и явилось человеком, чтобы обуреваемое человечество спасти Своим управлением и благостию.

44) Но, может быть, язычники и согласятся на это от стыда, однако же пожелают утверждать, что Богу, когда восхотел вразумить и спасти людей, надлежало совершить это одним мановением, как соделал то некогда, когда создал мир из ничего, но не должно было Слову Его касаться тела. На это возражение их кстати будет сказать следующее: «Прежде, когда еще совсем ничего не существовало, для создания вселенной требовалось одно мановение и изволение. Когда же человек создан и нужда потребовала уврачевать не то, чего не было, но что уже сотворено, тогда Врачу и Спасителю следовало прийти к сотворенному уже, чтобы уврачевать существующее. Поэтому-то соделался Он человеком и в действие употребил человеческое орудие – тело. A если бы надлежало употребить не этот способ, то как иначе должно было прийти Слову, когда пожелало Оно действовать орудием? Или откуда должно было взять это орудие, как не из того, что сотворено уже и имело нужду в Божестве Его по причине подобия? В спасении имело нужду не что-либо несуществующее, для чего достаточно было бы одного повеления; напротив того, растлен был и погибал сотворенный уже человек. Поэтому-то Слово справедливо и прекрасно употребило человеческое орудие и открыло Себя во всем.

При этом подобает еще знать, что происшедшее растление было не вне тела, но в нем самом началось, и нужно было вместо тления привить к нему жизнь, чтобы, как смерть произошла в теле, так в нем же произошла и жизнь. Если смерть была вне тела, то и жизни его надлежало бы произойти вне. Если же смерть привилась к телу и, как в нем пребывающая, возобладала им, то нужно было и жизни привиться к телу, чтобы, облекшись в жизнь, свергло оно с себя тление. Иначе если бы Слово было вне тела, a не в самом теле, то, хотя смерть естественным образом была бы побеждена Словом (потому что смерть не в силах противиться жизни), то тем не менее оставалось бы в теле начавшееся в нем тление. Поэтому Спаситель справедливо облекся в тело, чтобы по привитии тела к жизни не оставалось оно дольше в смерти как смертное, но, как облекшееся в бессмертие, по воскресении пребывало уже бессмертным. Ибо, однажды облекшись в тление, не воскресло бы оно, если бы не облеклось в жизнь. И еще: поскольку смерть могла явиться не сама по себе, a только в теле, то Слово облеклось для этого в тело, чтобы, приобретя смерть в теле, истребить ее. Ибо как вообще показал бы Господь, что Он – Жизнь, если бы не оживотворил мертвенного. Если кто не допустит огня до соломы, которая по природе своей истлевает от огня, то солома, хотя не сгорает, однако же все еще остается соломой, и огонь не перестает ей угрожать, потому что он по природе своей истребителен для соломы. Но если кто обложит солому большим количеством каменного льна, который, как сказывают, противодейственен огню, то солома уже не боится огня, находя для себя безопасность в несгораемой оболочке. То же самое можно сказать о теле и о смерти. Если бы повеление только не допускало смерть до тела, оно тем не менее по общему закону тела оставалось бы смертным и тленным. A чтобы не было этого, облечено тело в бесплотное Божие Слово и, таким образом, не боится уже ни смерти, ни тления, потому что имеет ризою жизнь и уничтожено в нем тление.

45) Итак, сообразно с целью Божие Слово восприяло на Себя тело и употребило человеческое орудие, чтобы и тело оживотворить и, как в твари познается Оно из дел, так действовать и в человеке, и явить Себя повсюду, ничего не оставив лишенным Божества Своего и ведения о Себе. Ибо, опять повторяю то же, возвращаясь к прежнему, a именно: Спаситель соделал это, чтобы, как Он, присутствуя всюду, все наполняет, так и все исполнилось ведения о Нем, о чем говорит и Божественное Писание: наполнися вся земля ведения Господня (Ис.11:9). Ибо, если кто захочет воззреть на небо, пусть увидит благоустройство его. A если не может взирать на небо, приникнет же только взором на людей, пусть видит силу Его в делах, несравнимую с силами человеческими, и познает среди людей этого единого Бога – Слово. Если же кто совращен демонами и им удивляется, то пусть видит, как Он изгоняет демонов, и заключит из этого, что Он – Владыка и демонов. Если кто погружен в водное естество и думает, что это – бог (как египтяне чествуют воду), то пусть видит, как Он претворяет воду, и познает, что Господь – Творец вод. Если кто и во ад низойдет и снисшедшим туда героям будет дивиться, как богам, то пусть видит Его воскресение и победу над смертью и заключит, что и y них один Христос есть истинный Господь и Бог. Господь коснулся всех частей твари, освободил вселенную от всякой прелести и обличил, как говорит Павел: совлек начала и власти, изобличив их в Себе на кресте (Кол.2:15), чтобы никто уже не мог обмануться, но повсюду находил истинное Божие Слово. Так человек, отовсюду заключенный и везде, то есть на небе, в аду, в человеке, на земле, видя раскрытое Божество Слова, не обманывается уже в рассуждении Бога, но поклоняется единому Слову и через Него достаточно познает Отца.

В этих рассуждениях представлены нами причины, которыми язычники справедливо должны быть постыжены. Если же и их не почитают достаточными к своему посрамлению, то в утверждаемом пусть уверит их, по крайней мере, то, что всякий видит y себя перед глазами.

46) Когда люди начали оставлять служение идолам? Не с того ли времени, как явился среди людей истинный Бог – Слово Божие? Когда и y эллинов и повсюду умолкли и опустели прорицалища? Не тогда ли, как Спаситель явил Себя даже на земле? Когда о богах и героях, так называемых стихотворцами, стали рассуждать, что они только смертные люди? Не с того ли времени, как Господь восторжествовал над смертью и воспринятое Им на Себя тело сохранил нетленным, воскресив его из мертвых? Когда пренебрежены демонская прелесть и беснование? Не тогда ли, как Слово, Божия Сила, Владыка всех и самих демонов, снизойдя ради человеческой немощи, явился на земле? Когда стали попирать и искусство и училища волшебства? Не после ли того, как было среди людей Богоявление Слова? И вообще, когда стала юродивой эллинская премудрость? Не тогда ли, как явила Себя на земле истинная Божия Премудрость? В древности вся вселенная и каждая страна предавалась заблуждению, служа идолам, и люди, кроме идолов, ничего иного не признавали богами. Теперь же в целой вселенной люди оставляют суеверное служение идолам, притекают ко Христу, Ему поклоняются как Богу, через Него познают и Отца, Которого не ведали. И что удивительно: тысячи были различных капищ, каждое место имело своего особенного идола, и этот, так называемый ими, бог не в состоянии был перейти на ближайшее место, чтобы убедить и живущих по соседству его же чествовать, но и в своем месте едва был чтим всеми, никто же другой не воздавал чести соседнему богу, a каждый берег собственно своего идола, его почитая господом всех; только Христос y всех один; везде поклоняются тому же Христу, и чего не могла сделать идольская немощь, то есть убедить хотя бы по близости живущих, то совершил Христос, убедив не только близких, но и всю вообще вселенную чествовать одного и того же Господа, a через Него и Бога Отца Его.

47) В древности все было наполнено прелестью прорицаний; прорицалища в Дельфах, в Додоне, в Беотии, в Ликии, в Ливии, в Египте, в Кавирах и Пифии во мнении людей составляли предмет удивления. Ныне же, после того как возвращается всюду Христос, прекратилось их умоисступление и нет уже y них прорицающего. В древности демоны обольщали людей призраками, поселялись в источниках, или реках, или деревьях, или камнях, и такими обаяниями приводили в изумление несведущих; ныне же по божественном явлении Слова мечтания их прекратились, потому что человек, употребив только одно крестное знамение, отражает от себя их прелесть. В древности почитали люди богами и по заблуждению чествовали именуемых y стихотворцев Зевса, Крона, Аполлона и героев; ныне же, по явлении между людьми Спасителя, они оказались смертными людьми, один же Христос признается y людей истинным Богом, от Бога Богом Словом. Что же сказать о волшебстве, возбуждавшем y них такое удивление? До пришествия Слова было оно и сильно, и действенно y египтян, y халдеев, y индусов и приводило зрителей в изумление, но с пришествием Истины и явлением Слова и оно обличено и совершенно упразднено. Об эллинской же мудрости и о многословии философов, думаю, никто и не потребует y нас слова, потому что чудо это в глазах y всех. Столько писали мудрецы эллинские, но и малого числа людей из близких к ним мест не могли уверить в бессмертии и убедить к добродетельной жизни. Один Христос невысокими речениями, через людей немудрых в слове, в целой вселенной многочисленные собрания людей убедил пренебрегать смертью, помышлять же о бессмертном, презирать временное, взирать же на вечное, славу на земле вменять ни во что, желать же одной небесной славы.

48) Все же утверждаемое нами опирается не только на слова, но имеет свидетельство истины в самом опыте. Ибо, кому угодно, пусть придет и рассмотрит ясные черты добродетели в Христовых девах и юношах, в чистоте соблюдающих целомудрие, a также ‒веру в бессмертие в столь великом собрании Христовых мучеников. A кто сказанное перед этим хочет изведать собственным опытом, тот пусть придет и против демонского мечтания, против прелести прорицаний, против чудес волшебства употребит знамение осмеиваемого ими креста и произнесет только имя Христово, тогда увидит, как демоны обращаются им в бегство, прорицания прекращаются, всякое волшебство и обаяние уничтожаются.

Итак, кто же и какой силой облечен этот Христос, Который Своим именем и присутствием повсюду затмил все и упразднил, Один превозмогает всех и целую вселенную наполнил Своим учением? Пусть дадут на это ответ эллины, которые так много насмехаются и не стыдятся того. Если Он – человек, то как же один человек преодолел силу всех их богов и Своею силою сделал явным, что они – ничто? Если же назовут Его волхвом, то возможное ли дело, чтобы волхвом было уничтожено, a не, скорее, поддержано всякое волшебство? Если бы победил нескольких волхвов или превзошел только одного, то вправе были бы они подумать, что превосходством своего искусства превзошел искусство других. Если же над всяким вообще волшебством и над самим именем его одержал победу крест Христов, то ясно, что не волхв был Спаситель, пред Которым, как пред своим Владыкою, обращаются в бегство демоны, призываемые в помощь другими волхвами. Кто же Он? Пусть скажут эллины, которые о том только прилагают старание, чтобы осмеять. Может быть, осмелятся сказать, что был демон, a потому и имел силу? Но утверждающие это весьма достойны осмеяния, и их можно посрамить прежними доводами. Ибо как быть демоном тому, кто изгоняет демонов? Если бы просто изгонял демонов, то можно бы еще подумать, что от князя бесовского получил власть над низшими бесами, как говорили иудеи, ругаясь над Христом. Если же именем Его отражается и изгоняется всякое демонское беснование, то очевидно, что и в этом они обманываются и что Господь наш и Спаситель Христос имел не какую-либо демонскую, как думают они, силу. A если же Спаситель – не просто человек, и не волхв, и не какой-либо демон – упразднил же и затмил Божеством Своим и гадания стихотворцев, и бесовскую прелесть, и эллинскую мудрость, то явно и да будет всеми признано, что истинно Он Сын Божий, Слово, Премудрость и Сила Отчая. Поэтому-то и дела Его не дела человеческие, но выше человека, и действительно, как по самой видимости, так и по сравнению их с делами человеческими должны быть признаны делами Божиими.

49) Ибо кто из бывших когда-либо людей от единой девы образовал себе тело? Или кто из людей врачевал когда-либо болезни, подобные тем, от которых исцелял общий всем нам Господь? Кто исправлял природные недостатки и слепому от рождения давал зрение? У них Асклипий обоготворен за то, что упражнялся во врачебном искусстве и против телесных страданий придумал травы, не сам производя их из земли, но отыскав с помощью естествознания. Что же это значит в сравнении с делами Спасителя? Не язвы исцелял Он, но как бы вновь рождал и восстанавливал тело. Эллины Гераклу как богу поклонялись за то, что сражался с равными себе людьми и хитростью умерщвлял зверей. Что же значит это в сравнении с тем, что совершено Словом? Оно изгоняло из людей болезни, бесов и самую смерть. Божеские почести воздают они Дионису за то, что был y людей наставником пьянства, a истинный Спаситель, Господь вселенной, учивший целомудрию, осмеивается ими. Но оставим это, что скажут они о других чудесах Божества Его? Какой человек умирал, и солнце оттого омрачалось, земля колебалась? Вот доныне умирают люди и прежде умирали; бывало ли когда же при чьей смерти подобное чудо?

Но оставлю дела, совершенные Им в теле, и упомяну о том, что сделано Им по воскресении тела Его. Когда бывал человек, которого бы учение от края до края земли, одно и то же, превозмогало повсюду, a потому и чествование Его распространялось по всей земле? Или если Христос, как говорят они, есть человек, a не Бог Слово, то почему же боги их не воспретят, чтобы чествование Его проникало и в те страны, где им поклоняются? Напротив того, Слово, куда ни приходит, везде учением Своим прекращает служение этим богам и посрамляет их мечтания.

50) Много прежде Него было царей и мучителей на земле, много, по сказанию истории, было мудрецов и волхвов y халдеев, y египтян и y индусов. Кто же из них, не говорю – по смерти, но даже при жизни своей, мог иметь такую силу, чтобы учением своим наполнить ему всю землю и от идольского суеверия отвратить такое множество людей, какое Спаситель наш привлек от идолов к Себе? Эллинские философы написали многое с убедительностью и искусством в слове, но что же доказали они так, как доказал крест Христов? Мудрования их до кончины их нравились людям, но и то, чем, по-видимому, превозмогали они при жизни, составляло между ними предмет спора, и они состязались, ухищряясь друг против друга. Божие же Слово (что всего удивительнее), преподав учение Свое в выражениях бедных, затмило самых мудрых и, всех привлекая к Себе, обратило учения их в ничто, наполнило же церкви Свои. И чудное дело, Господь, приняв смерть как человек, обратил в ничто многословие мудрых об идолах. Чья смерть изгоняла когда-либо демонов? И чьей смерти боялись когда-либо демоны, как смерти Христовой? Где только произносится имя Спасителя, изгоняется там всякий демон. Кто же в такой мере укротил в людях душевные страсти, что и блудники живут целомудренно, и человекоубийцы не владеют более мечом, и прежде боязливые делаются мужественными? И вообще, кто убедил варваров и разные языческие народы отложить свое неистовство и помышлять о мире? Не вера ли Христова, не крестное ли знамение? Кто же иной уверил так людей в бессмертии, как крест Христов и воскресение тела Христова? Всякую ложь сплетали язычники, однако же не могли выдумать воскресения своих идолов; они совсем и не помышляли даже о возможности телу снова существовать по смерти, и этим особенно иной станет доказывать язычникам, что таким образом мыслей изобличали они немощь своего идолослужения и уступили власть Христу, так что и в этом для всех виден Сын Божий.

51) Кто же из людей, по смерти или даже при жизни своей, учил девству, a не думал, что добродетель эта невозможна в людях? Спаситель же наш и Царь всех Христос столько силен в учении о девстве, что и дети, не достигшие еще законного совершеннолетия, сверх закона дают обет девства. Кто из людей мог когда-либо обойти столько стран, быть y скифов, y эфиопов, или y персов, или y армян, или y готов, или y так называемых заокеанских народов, или y живущих далее Гиркании, или, вообще, ходить и к египтянам, и к халдеям, к народам, преданным волшебству, сверх меры суеверным, свирепым нравами, и везде проповедовать добродетель, целомудрие, восставать против идолослужения? Общий же всех Господь, Божия Сила, Господь наш Иисус Христос, не только проповедовал через учеников Своих, но и убедил сердца людей отложить свирепость нравов, не чтить более отеческих богов, познать же Его единого и через Него научиться чествовать Отца. В древности эллины и варвары, служа идолам, вели между собой войны и были жестоки к родным. По причине взаимных непримиримых ссор никому вообще невозможно было идти ни сушей, ни морем, не вооружив руки мечом; целую жизнь проводили они вооруженно, и меч служил им опорой вместо жезла и всякой помощи. И хотя служили они идолам, как сказал я, и совершали возлияния демонам, однако же идольское суеверие не могло научить их смягчению суровых нравов. Когда же приняли они Христово учение, тогда чудным образом как бы в умиление пришли сердца их, и отложили они кровожадную жестокость, не думают уже о войнах, но все y них мирно, везде видно расположение к дружелюбию.

52) Кто же произвел все это? Кто ненавидевших друг друга соединил союзом мира? Кто, как не возлюбленный Сын Отчий, общий всех Спаситель, Иисус Христос, Который по любви Своей совершил все для нашего спасения? Еще издревле предречено было о восстановлении Им мира, когда Писание говорит: раскуют мечи своя ш орала и копия своя на серпы, и не возмет язык на язык меча, и не навыкнут ктому ратоватися (Ис.2:4). И в этом нет ничего невероятного, даже и ныне варвары, по врожденной грубости нравов, пока приносят еще жертвы своим идолам, неистовствуют друг против друга и ни часа не могут пробыть без оружия, но как скоро слышат Христово учение, тотчас оставив войны, обращаются к земледелию, и руки свои не мечом уже вооружают, но простирают на молитву и вообще не друг с другом воюют, но вооружаются на диавола и демонов, боря их целомудрием и душевною доблестью.

Все же это как служит признаком Божества Спасителя (ибо чему люди не могли научиться y идолов, тому научились они y Спасителя), так немаловажное заключает в себе обличение бессилия и ничтожества демонов и идолов. Ибо демоны, зная бессилие свое, в древности возбуждали людей к междоусобицам для того именно, чтобы по прекращении взаимной вражды не обратились они к борьбе с демонами. И действительно, ученики Христовы, не ведя войн между собой, и нравами, и добродетельной жизнью ополчаются против демонов и преследуют их, и презирают вождя их, диавола, потому что в юности они целомудренны, в искушениях воздержаны, в трудах терпеливы; оскорбляемые охотно переносят обиды, лишаемые пренебрегают это и, что всего удивительнее, пренебрегают смертью и делаются Христовыми мучениками.

53) И еще скажу об одном весьма чудном признаке Божества Спасителя. Какой вообще человек, волхв ли, мучитель ли, царь ли, мог когда-либо сам собою вступить в борьбу с таким числом противников, и когда все виды идолослужения, все демонское воинство, вся чародейная наука, вся эллинская мудрость были во всей еще силе, процветали и всех приводили в изумление – всему этому противостать и все это низложить одним ударом, как совершил это Господь наш, истинное Божие Слово? Он, изобличая невидимо каждого, один y всех врагов отнял всех людей, и поклонявшиеся идолам попирают уже их, дивившиеся волшебствам сжигают чародейные книги; мудрецы предпочитают всему истолкование Евангелия и, кому кланялись, тех оставляют, a над Кем насмехались как над распятым, Тому поклоняются, исповедуя Его Христом Богом; именовавшиеся y них богами изгоняются крестным знамением, распятый же Спаситель в целой вселенной именуется Богом и Сыном Божиим; боги, которым поклонялись эллины, осуждаются ими как скверные, принявшие же Христово учение по жизни целомудреннее тех богов. Если все это и подобное этому есть дело человеческое, то пусть кто хочет доказывает и убеждает, что то же было и прежде. Если же все это не человеческим, но Божиим оказывается делом и действительно есть дело Божие, то для чего столько нечествуют неверующие, не признавая соделавшего это Владыку? Они в таком же заблуждении, как и человек, который из дел творения не познает Создателя их Бога. Ибо если бы познали Божество Его по тем силам, какие явлены Им во вселенной, то уразумели бы, что и телесные дела Христовы суть не человеческие, но свойственные только Спасителю всех – Слову Божию. Уразумевая же это, как сказал Павел, не Быша Господа славы распяли (1Кор.2:8).

54) Как желающий узреть Бога, по самому естеству невидимого и вовсе не подлежащего зрению, познает и постигает Его из дел, так и тот, кто не усматривает умом своим Христа, пусть уразумеет Его из дел телесных и пусть исследует, человеческие ли или Божие это дела. И если человеческие, то пусть смеется, a если не человеческие, но Божии, то пусть признает это и не смеется уже над тем, что не должно быть осмеиваемо, но лучше – подивится, что посредством уничиженного явлено нам божественное, через смерть распростерлось на всех бессмертие и через вочеловечение Слова познаны и промышление о всех, и Создатель и Творец всего – само Слово Божие. Оно вочеловечилось, чтобы мы обожились; Оно явило Себя телесно, чтобы мы приобрели себе понятие о невидимом Отце; Оно претерпело поругание от людей, чтобы мы наследовали бессмертие. Само Оно ни в чем не понесло ущерба, потому что бесстрастно, нетленно, есть источное Слово и Бог; страждущих же человеков, ради которых и претерпело это, сохранило и спасло Своим бесстрастием. И вообще заслуги Спасителя, совершенные через вочеловечение Его, столь велики и многочисленны, что пожелать изобразить их значило бы уподобиться человеку, который устремил взор на морскую пучину и хочет перечесть ее волны. Как невозможно объять глазами все волны, потому что чувству покусившегося на это представляются непрестанно новые и новые волны, так и намеревающемуся объять умом все заслуги, совершенные Христом в теле, невозможно даже вместить их в помысле, потому что вновь представляющиеся мыслям его гораздо многочисленнее тех, которые, как думает он, объял уже мыслью. Поэтому лучше не отваживаться говорить о всех вообще заслугах Христовых, когда и части их изобразить невозможно, но упомянуть еще об одной и предоставить тебе самому удивляться всем в совокупности, потому что все они равно удивительны, и куда бы ни обратил кто взор, повсюду его в изумление приводит Божество Слова.

55) Итак, после сказанного достойно твоего изучения и должно быть положено тобою в основание всему говоренному и возбудить особенное в тебе удивление, что с пришествием Спасителя идолослужение уже не возрастало, и остающееся доныне умаляется и постепенно прекращается; также и эллинская мудрость не оказывает уже успехов, но и оставшаяся доселе наконец исчезает, демоны не обольщают уже мечтаниями, прорицаниями, волшебствами, но едва только отваживаются и покушаются на это, как бывают посрамлены знамением креста. Короче же сказать, обрати внимание на то, что учение Спасителя повсюду растет, всякое же идолослужение и все противоборствующее вере Христовой ежедневно умаляется, ослабевает и падает, и, вникнув в это, поклонись общему всех Спасителю, всемощному Божию Слову, и осуди то, что им умалено и обращается в ничто. Как с явлением солнца тьма не имеет уже силы, но если и оставалась еще где, изгоняется повсюду, так по божественном явлении Божия Слова не имеет уже силы идольская тьма, но все части вселенной озаряются повсюду Его учением. Если царь не показывается в какой-либо области, но безвыходно остается y себя в доме, то нередко бывает, что люди мятежные, употребив во зло затворничество царя, присваивают себе его имя и каждый, приняв на себя вид царя, обольщает простодушных, a люди вводятся в обман именем, слыша, что царь есть, между тем как они не видят его по совершенной невозможности войти к нему в дом. Но когда придет и покажет себя настоящий царь, тогда мятежники, обольщавшие народ, обличаются его появлением; люди же, видя настоящего царя, оставляют тех, которые обманывали их прежде. Так и демоны в древности вводили людей в заблуждение, себе присваивая божескую честь, но как скоро Слово Божие явилось во плоти и открыло нам Отца Своего, демонская прелесть уничтожается и прекращается; люди же, взирая на истинное Отчее Слово и Бога, оставляют идолов и признают уже истинного Бога. A это служит признаком, что Христос есть Божие Слово и Божия Сила. Поскольку человеческое прекращается, пребывает же глагол Христов, то явно для всех, что прекращающееся – временно, a пребывающий есть Бог и Сын Божий, истинное единородное Слово.

56) Это должен был я предложить тебе, христолюбец, вкратце, сколько нужно для первоначального изображения и начертания Христовой веры и божественного Христова к нам пришествия. Если же это послужит для тебя поводом самому читать Писания и вникнуть в настоящий их смысл, то из сказанного в Писаниях узнаешь более полные и ясные подробности того, что сказано мною, потому что Писания изглаголаны и написаны Богом через мужей богомудрых, a я сообщил твоему любоведению, чему научился y богодухновенных учителей, читавших эти Писания и сделавшихся свидетелями Божества Христова.

Из этих же Писаний узнаешь и о втором Христовом, славном и воистину божественном пришествии снова к нам, когда Христос придет уже не в уничижении, но во славе Своей; не в смирении, но в свойственном Ему величии; придет не пострадать, но воздать, наконец, всем плод Креста Своего, то есть воскресение и нетление. И уже не судится Он, но сам судит всех, яже кийждо с телом соделала, или блага, или зла (2Кор.5:10), в то Свое пришествие, в которое добрым уготовано Царство Небесное, a делавшим худое – огонь вечный и тьма кромешная. Ибо так говорит сам Господь: глаголю вам: отселе узрите Сына Человеческаго седяща одесную силы и грядуща на облацех небесных (Мф.26:64) во славе Отчей. Поэтому-то спасительное слово приготовляет нас ко дню этому и говорит: будите готови (Мф.24:44), и: бдите убо, яко не весте, в кий час Господь ваш приидет (42). Ибо, по слову блаженного Павла, всем бо явитися нам подобает пред судищем Христовым, да приимет киждо, яже с телом соделала, или блага, или зла (2Кор.5:10).

57) Но для исследования и истинного уразумения сказанного в Писании потребны хорошая жизнь, чистая душа и христоподражательная добродетель, чтобы ум, преуспев в этом, был в состоянии достигать желаемого и приобретать его в какой только мере естеству человеческому возможно познание о Божием Слове. Ибо без чистого ума и без подражания жизни святых никто не сможет уразумевать словеса святых. Кто пожелает видеть солнечный свет, тот, без сомнения, протрет и ясным сделает глаз свой, доведя себя почти до одинаковой чистоты с тем, что желает видеть, чтобы таким образом глаз сам стал светом и увидел солнечный свет. Или кто пожелает осмотреть город или страну, тот, без сомнения, для осмотра этого отправится на самое место. Так и желающему постигнуть мысль богословов до́лжно предочистить и убелить душу жизнью и уподоблением в делах святым приблизиться к ним, чтобы, ведя одинаковый с ними образ жизни, уразумевать и откровенное им Богом и, наконец, как бы соединившись с ними, избежать греховных опасностей и огня за те грехи в день суда, восприять же блага, предназначенные святым в Небесном Царстве: ихже око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша, яже уготова Бог живущим добродетельно и любящим Бога и Отца (1Кор. 2:9) о Христе Иисусе Господе нашем. Им и с Ним самому Отцу совокупно с Сыном в Духе Святом честь, держава и слава во веки веков! Аминь.

Афанасий желает о Господе радоваться

1) Что потерпели мы – это ужасно и невыносимо: нет возможности и памяти передать это достойным того образом. Но чтобы скорее можно было разуметь ужас совершившегося, за лучшее признал я привести на память сказание из Писания. Однажды муж левитин, как повествует божественная книга Судей (гл. 19), жене которого было нанесено поругание (а она была евреянка и из колена Иудина), увидев чрезмерность злодеяния, и пораженный беззакониями, на какие против него отважились, раздробил тело жены на части, послал во все колена Израилевы, чтобы все убедились: в этом злодеянии видеть обиду не ему одному, но всем вообще, и если будут сострадательны, отомстили, a если останутся равнодушными, на себе понесли стыд как ставшие уже участниками в причинении обиды. Посланные известили о случившемся; и всякий слышавший и видевший сказал: никогда не бывало ничего подобного с того дня, как вышли сыны Израилевы из земли египетской. Почему двинулись все колена Израилевы и все, как бы сами потерпели обиду, собрались против преступников? Наконец, учинившие беззаконие были преследованы войной и стали для всех отверженными, потому что собравшиеся не смотрели на единоплеменность, но имели в виду преступление.

Знаете, братья, это сказание и подробности дела изображены в Писании. Я не намерен распространяться об этом более, потому что пишу людям знающим и спешу вашему благоговению указать на события настоящие, которые важнее и тех. Ибо для того и упомянул об этом сказании, чтобы, тогдашнее сравнив с настоящим и уразумев, насколько последнее превосходит жестокость древнего, вознегодовали вы еще более, нежели израильтяне на тогдашних беззаконников; потому что лютость гонений, воздвигнутых на нас, гораздо выше; и бедствие левита маловажно в сравнении с тем, на что ныне отваживаются против Церкви. Лучше же сказать, этого и не слышно было никогда во вселенной, и никто не изведывал подобных зол. Тогда поругана была одна женщина и один левит потерпел насилие, a теперь поругана целая Церковь, оскорблено святилище и, что еще важнее, благочестие гонимо нечестием. Тогда каждое колено Израилево, видя отторгнутый член одной женщины, приходило в ужас; a теперь видимы расторгнутые члены целой Церкви, и посланные частью к вам, a частью к другим, извещают о поругании и обиде, какие претерпели они.

Потому, умоляю, подвигнитесь и вы, как будто обида нанесена не нам одним, но и вам; пусть каждый подаст помощь, как будто и сам страждет, чтобы не повредились в скором времени и правила церковные, и верование Церкви, потому что в опасности теперь то и другое, если Бог вскоре через вас не исправит допущенных беспорядков и Церковь не будет защищена. Не теперь даны правила и уставы церквам, но прекрасно и твердо переданы Отцами нашими; не теперь началась вера, но от Господа перешла к нам через учеников Его. Поэтому да не погибнет в настоящие дни, что соблюдалось в церквах издревле и до нас, и да не будет взыскано с нас, что вверено было нам. Подвигнетесь, братья, потому что вы – строители тайн Божиих и видите, как расхищаются они другими. Подробности услышите от письмодателей, a я поспешил изобразить кратко, чтобы в подлинности узнать вам, что никогда не бывало еще ничего подобного с Церковью со дня, как вознесшийся Спаситель заповедал ученикам, сказав: шедше научите вся языки, крестяще их во имя Отца и Сына и Святаго Духа (Мф.28:19).

2) A что в отношении ко мне и к Церкви сделано противозаконно, это было так: по обычаю собирались мы мирно, народ радовался нашим собраниям, и все преуспевали в житии по Богу, сослужители мои в Египте, Фиваиде и Ливии сохраняли любовь и мир и друг ко другу, и ко мне. Вдруг египетский епарх обнародует писания, имеющие вид указа, что некто Григорий из Каппадокии поступает моим преемником по царской воле. Такой слух всех привел в смятение. Это было нечто новое и в первый только раз слышимое. Народ тем более стал сходиться в церкви, a через это еще более узнали, что ни сами они, ни епископ, ни пресвитер и ни другой кто вообще никогда не приносили на меня жалоб; с Григорием же видели одних ариан, узнали, что и сам он арианин, присланный Евсевиевыми единомышленниками. A вы знаете, братья, что единомышленники Евсевиевы всегда были покровителями и сообщниками нечестивой ереси арианствующих, и через них всегда строили мне козни, и были виновниками удаления моего в Галлию. Поэтому народ справедливо вознегодовал, все вопияли, свидетельствуя другими судьями и целым городом, что, поскольку не было на меня никакой жалобы от священнослужителей, сделано же в поругание мне еретиками арианами, то это – явное нововведение и нарушение церковных законов.

Если бы и действительно имела силу какая-нибудь на меня жалоба, то не арианину, не кому-либо из держащихся арианских мудрований, но – по церковным правилам и по слову Павлову – собравшемуся народу и тем, которые приняли власть от Духа, с силою Господа нашего Иисуса Христа (1Кор.5:4) надлежало законно все исследовать и произвести в присутствии изъявляющих свое требование мирян и клириков; постороннему же при содействии ариан, как бы купив имя епископа, где не просили, не имели в намерении и вовсе не знали дела, не до̀лжно было вторгаться в церковь по предательству и принуждению мирских судей. Ибо все это нарушает церковные правила и вынуждает язычников хулить и подозревать, что поставления совершаются y нас не по Божественному закону, a вследствие купли и по ходатайству.

3) Итак, поставление Григория арианами было странно и имело такое начало. Какие же беззакония произвело и скольких зол было причиной вступления его в Александрию, об этом можете узнать из написанного и расспросить y приходящих. Когда народ при таком нововведении изъявил свое неудовольствие и потому собрался в церквах, чтобы арианское нечестие не примешалось к верованию Церкви, Филагрий, который и прежде оскорблял Церковь и ее дев, a теперь стал епархом египетским, этот отступник, соотечественник Григориев, человек нечестных нравов, a сверх того, имеющий заступниками единомышленников Евсевиевых и потому усиленно действующий против Церкви своими обещаниями, впоследствии исполненными, склоняет на свою сторону и раздражает язычников, иудеев и людей беспорядочных; и вдруг напускает их с мечами и оружием на народ в церквах.

A что из этого вышло, нелегко уже сказать это, да и невозможно вполне изобразить; даже и малой части никто не вспомнит без слез и рыданий. Ибо описаны ли где y древних такие плачевные события? Или бывало ли когда-нибудь что подобное во время гонения и войны? Храм и святая крещальня объяты пламенем. Вдруг в городе жалобы, вопли, плач; граждане негодуют на случившееся, вопиют на градоправителя и свидетельствуют о совершаемых насилиях; потому что святые и непорочные девы были обнажаемы и терпели непозволительные поступки, a которые противились, тех жизнь подвергалась опасности; монашествующие были затоптаны ногами и умирали; в одних бросали свинцовыми кругами, других убивали мечами и оружием, иные были изранены и избиты. A на святой Трапезе какое совершалось нечестие и беззаконие! Приносили в жертву птиц, жгли сосновую кору, восхваляя своих идолов и хуля в самих церквах Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа, Сына Бога Живого; книги Божественного Писания, какие находили в церкви, жгли; богоубийцы иудеи и безбожные язычники, без опасения входя в святую крещальню (какая дерзость!), обнажались там, делали и говорили такие мерзости, которые стыдно и пересказывать. И некоторые нечестивцы, подражая жестокости гонений, хватали дев и постниц, влекли за руки и, влача, принуждали хулить Господа и отрекаться от Него, a которые не отрекались, тех терзали и топтали ногами.

4) И сверх того, дивное и торжественное это вступление арианина Григория, увеселяясь подобными бедствиями, как бы предлагая воздаяние и награду за такую беззаконную победу язычникам, иудеям и всем, так поступавшим с нами, предает на разграбление церковь. И как скоро дозволено было такое беззаконие и бесчиние, поступают хуже, чем на войне, и с большим уже ожесточением, чем разбойники. Одни расхищают все, что ни встречалось; другие грабят положенные некоторыми на сохранение вещи; вино, которого было довольно много, пьют, льют, уносят; стоявший елей расхищают; двери и решетки берет всякий как добычу; подсвечники влекут и в то же время кладут y ограды; церковные свечи зажигают перед идолами. Одним словом, в церкви грабеж и убийство.

И злочестивые ариане не стыдились таких дел, но присовокупили еще худшее и более жестокое. Пресвитеры и миряне были терзаемы; девы без покрывал отводимы были в судилище к градоправителю в темницу; y иных описывали имение, самих бичевали; возбранялось выдавать хлеба священнослужителям и девам. И все это происходило в самую святую Четыредесятницу, около Пасхи, когда братья постились, a чудный Григорий, подражая Каиафе с игемоном – Пилатом, ругался над благочестно чтущими Христа. В пяток, войдя в одну из церквей с градоправителем и с толпою язычников, как только увидел, что народ с отвращением смотрит на его насильственное вторжение, заставил жестокого градоправителя в один час всенародно высечь и ввергнуть в темницу тридцать четыре человека: дев, замужних жен и благородных мужей. В их числе была дева, любительница чтения; она еще держала в руках Псалтирь, когда велели сечь ее всенародно; книга была вырвана исполнителями казни, сама же дева заключена в тюрьму.

5) После всего этого они не успокоились, не щадили и прочего, но вознамерились повторить то же самое в другой церкви, где всего более пребывал я в те дни. Старались же простереть неистовство свое и на эту церковь, чтобы уловить и убить меня. Так и было бы со мной, если бы не помогла благодать Христова, чтобы, избежав гибели, мог я по крайней мере пересказать хотя немногое. Ибо видя, что буйство их доходит до крайности, и признав лучшим, чтобы церковь не потерпела вреда, не пострадали в ней девы, не произошли опять убийства и народ в очередной раз не подвергся оскорблениям, скрылся я от народа, вспомнив Спасителя, Который говорит: егда гонят вы во граде сем, бегайте в другии (Мф.10:23). По злодеяниям же, какие совершены ими в другой церкви, знал я, что не откажутся от жестокости и в этой, потому что не устыдились даже дня Господня в святой праздник, но и в этот день заключали людей церковных в темницу.

Когда Господь всех освободил от уз смерти, тогда Григорий и бывшие с ним, как бы в противоборство Спасителю, положившись на покровительство градоначальника, и этот день свободы для рабов Христовых обратили в плач. Язычники, уважая день сей, веселились, a Григорий, исполняя, может быть, приказания Евсевиевы, доводил христиан до необходимости плакать, обременял их узами.

С таким насилием градоправитель отнимал церкви и, отняв, передавал Григорию и арианам. И отлученные нами за нечестие радуются похищению церквей, a народ Божий и служители соборной церкви принуждены или приобщиться к нечестию еретиков ариан, или не входить в церкви.

Даже корабельникам и другим мореплавателям Григорий делал немало насилия и принуждения через градоправителя, подвергая их истязаниям, побоям, узам и заключению в темницу, чтобы не противоречили его беззакониям, но даже приняли от него письма.

Не довольствуясь и этим, но чтобы насытиться моей кровью, побудил он жестокого сообщника своего, градоправителя, как бы от лица народа, написать представление благочестивейшему царю Констанцию в укоризненных выражениях против меня, вследствие чего до́лжно мне не только бежать, но и ожидать себе тысячи смертей. Писал же это представление один отступник из христиан, бесстыдно поклоняющийся идолам, a подписались язычники, служители идольских капищ, и с ними ариане.

И чтобы не распространяться в слове, напишу: здесь – гонение на Церковь, такое гонение, какого никогда еще не было. Ибо в гонение, бывшее перед этим, по крайней мере, кто спасался бегством, тот мог молиться и креститься втайне, a ныне жестокость велика и уподобляется вавилонскому безбожию. Как тогда было с Даниилом, так и теперь чудной Григорий доносит градоправителю на тех, которые молятся в домах, a за священнослужителями наблюдает, преследуя их всякими оскорблениями. Поэтому вследствие такого насилия многие – в опасности умереть некрещенными, многие в болезни остаются без посещения духовными и сетуют о таком бедствии, почитая его тягостнее самой болезни, потому что при гонении на служителей Церкви те из народа, которые гнушаются нечестием еретиков-ариан, предпочитают лучше так болеть и быть в смертной опасности, нежели дозволить, чтобы рука арианина взошла на их главу.

6) Итак, Григорий – арианин и прислан арианами; ибо никто не требовал его, кроме их одних. И потому как наемник и как чужой христианам соборной Церкви, как ему не принадлежащим, через градоначальника причиняет бедствия и огорчения. Прежде, когда единомышленники Евсевия поставили арианам какого-то Писта, – как скоро написал я вам о нем (известно это всем вам – епископам соборной Церкви), – справедливо предали вы его анафеме и отлучению за нечестие. По этой-то причине прислали теперь к арианам этого Григория; a чтобы и в другой раз не быть посрамленными после того, как опять напишу вам против них, употребили против меня внешнюю силу, думая, что, овладев церквами, избегнут подозрения в арианстве. Но ошиблись и в этом, потому что никто из церковных не действует с ними заодно, и на их стороне одни еретики, еще – отлученные от Церкви за вины и те, которые лицемерят по принуждению, боясь градоправителя. Вот что произведено единомышленниками Евсевиевыми! Это замышляли и слагали они издавна; теперь же нашли возможность привести в исполнение при помощи клевет, какими очернили меня перед царем. Конечно же, и на этом не успокоятся; они так домогаются моей смерти и столько страшными показывают себя моим знакомым, что все обращаются в бегство и ожидают себе от них смерти.

Но поэтому не подобает и вам оставаться в бездействии при их беззакониях, напротив того, надлежит вступиться в дело и вознегодовать на такие против нас нововведения. Ибо если, когда страдает один член, страдают с ним и все члены и, по слову блаженного Апостола, до́лжно плакать с плачущими (Рим. 12:15), то, когда страждет такая Церковь, пусть каждый, как бы сам страдал, вступится в дело. Ибо хулится ими общий наш Спаситель и нарушаются ими общие всем нам правила. Если бы, когда восседаете вы в церкви и неукоризненно собираете народ, вдруг пришел кто-нибудь, по указу объявляя себя преемником кого-либо из вас, и с вами случилось что-либо подобное, то не вознегодовали ли бы вы и не пожелали ли бы, чтобы вступились за вас? Поэтому справедливо прийти в негодование, чтобы, если при этом умолчите, подобное зло не стало постигать и каждую церковь, и училище наше не обратилось, наконец, в место купли и торжища.

Против хулителей, утверждающих, что Дух Святой есть творение

1) Писание священной любви твоей отдано мне было в пустыне. Жестокое воздвигнуто против нас гонение, усилены поиски ищущих смерти моей, но Отец щедрот и Бог всякия утехи (2Kop.1:3) утешил мня писанием твоим. Вспоминая любовь твою и любовь всех, искренно мне преданных, представлял я тогда себе, что они со мной. И потому весьма обрадован был, держа в руках письмо твое.

Но, прочитав написанное, восскорбел я снова духом, что есть люди, однажды навсегда замыслившие идти против истины. И сам ты, возлюбленный и истинно желаннейший, со скорбью пишешь, что некоторые, хотя отступили от ариан за хулу их на Сына Божия, однако же неправо мыслят о Святом Духе и утверждают, будто бы Дух Святой не только есть тварь, но даже один из служебных духов и единственно степенью отличается от Ангелов. Но это притворное только разногласие с арианами, действительное же прекословие благочестивой вере. Как ариане, отрицая Сына, отрицают и Отца, так и эти, произнося хулу на Духа Святого, хулят и Сына. Те и другие разделили между собой жребий противления истине, и за неправомыслие свое, одни о Слове, a другие о Духе, виновны в одинаковой хуле на Святую Троицу. Итак, видя это, долго размышлял я сам с собою и восскорбел духом, что диавол снова отыскал случай насмеяться над подражателями его безумия.

И хотя положено было мною в настоящее время молчать, однако же, убеждаемый твоим преподобием, подвигнутый иномыслием и сатанинской дерзостью этих еретиков, пишу это послание, как едва достает моих сил, пишу кратко, чтобы ты, в написанном имея для себя повод, по свойственному тебе благоразумию сам присовокупил недостающее, и таким образом обличение злочестивой ереси сделалось полным.

2) Итак, мнение это не чуждо ариан, однажды решившихся отрицать Божие Слово, естественно, изрекать такие хулы и на Духа. Поэтому и в опровержение ариан нет нужды говорить что-либо новое, достаточно и того, что сказано против них прежде. Но с погрешающими в учении о Духе надобно говорить, исследовав дело в некотором обратном порядке, как сами они назвали бы это.

И иной подивится их неразумию, как они, не соглашаясь признавать творением Сына Божия и мудрствуя об этом справедливо, могут даже слышать терпеливо, когда Дух Сына именуется творением. Если по единству Слова с Отцом не соглашаются Сына именовать одним из созданных, но (что и справедливо) признают Его Творцом тварей, то почему же Духа Святого, имеющего тоже единство с Сыном, какое Сын имеет с Отцом, называют творением? Почему не дознали они того, что, как, не отделяя Сына от Отца, соблюдают единство Божие, так, отделяя Духа от Слова, не сохраняют уже единого в Троице Божества, рассекая Его, примешивая к нему естество чуждое и инородное, делая Его равным с тварями? Это же показывает опять, что Троица есть уже не единое, но сложное из двух, и притом (по причине иносущия Духа, какое воображают себе еретики) различных естеств. Что же это за богословие, слагаемое из Создателя и творения? Или если Оно есть Троица (что и действительно), то почему Духа Троицы ставят в один ряд с тварями, низшими Троицы? Это опять значит разделять и разлагать Троицу.

A поэтому неправомудрствующие о Духе Святом не мудрствуют право и о Сыне. A если бы право мудрствовали о Слове, то здраво мудрствовали бы и о Духе, Иже от Отца исходит, и собственен Сыну, от Него подается ученикам и всем верующим в Него. Погрешая в учении о Духе, еретики не имеют здравой веры в Отца. Ибо противящиися Духу, как назвал их великий мученик Стефан (Деян.7:51), отрицают и Сына; a отметающийся Сына, ни Отца имать (1Ин.2:23).

3) Итак, где же взят вами предлог к такой дерзости, что не убоялись вы сказанного Господом: a иже восхулит на Духа Святаго, не имать отпущения во веки (Мк.3:29; Мф.12:32)? Ариане, не уразумев пришествия Слова во плоти и сказанного о Слове относительно к этому пришествию, это однако же обратили в предлог к своей ереси и за это признаны богоборцами, как подлинно от земли тщесловующии (Ис.8:19). Но вы чем введены в обман? У кого выслушали это? Или как дошли до такого заблуждения?

Говорят: читали мы, что y Пророка Амоса глаголет Бог: ce, Аз утверждаяй гром и созидаяй дух¹, и возвещаяй в человецех Христа Своего, творяй утро и мглу и восходяй на высокая земли: Господь Бог Вседержитель имя Ему (Амос.4:13). И это убедило нас согласиться с арианами, которые говорят, что Дух Святой есть тварь. Так читали y Амоса, но читали или не читали вы, сказанное в Притчах: Господь созда Мя начало путей Своих в дела Своя (Притч.8:22)? И если последнее изречение толкуете согласно с истиной, не называя Слова творением, то почему же сказанное y Пророка не толкуете таким же образом и, услышав одно именование: дух, думаете, что Дух Святой называется творением? Хотя в Притчах Премудрость явственно говорит о Себе: созда Мя; однако же вы этому изречению (что весьма хорошо) даете такое толкование, что Строительную Премудрость не сопричисляете к тварям. В пророческом же изречении нет прямого указания на Духа Святого, a сказано просто о духе. Почему же, хотя в Писаниях слово «дух» употребляется в весьма различных значениях и пророческому изречению можно дать собственный его смысл, вы, как упорствующие или как угрызенные змием арианства, думаете, что y Амоса говорится о Духе Святом, только бы не отказаться вам от той мысли, что Он есть творение?

4) Скажите же, найдете ли где в Божественном Писании, чтобы Дух Святой назван был просто духом или без присовокупления, что Он или Божий, или Отчий, или Мой, или самого Христа и Сына, или от Меня, то есть от Бога, или так, что при слове Дух не был бы поставлен член и сказано было просто πνευμα, a не το πνευμα, или так, что не имел бы этого самого именования: Дух Святой, или Утешитель, или Дух Истины, т. е. Сына, Который говорит: Аз есмь Истина (Ин.14:6); и вы, слыша просто слово дух (πνευμα), могли бы подразумевать Духа Святого. Из этого правила до́лжно исключить случаи, когда вновь упоминается о принявших уже Духа, которые, прежде еще научившись, что такое Дух Святой, впоследствии при одном (как бы только в повторение и напоминание) наименовании слова «Дух» знают, о Ком идет речь. Но и в этом случае слово дух (πνευμα) большей частью употребляется с членом, a без члена или без сказанного выше присовокупления вовсе не может означать Духа Святого. Так, например, Павел пишет к Галатам: cue едино хощу уведомити от вас: от дел ли закона Духа (το πνευμα), приясте, или от слуха веры (Гал.3:2). Какого же приняли они Духа, как не Духа Святого, даруемого верующим возрожденным баней крещения? И написав к Фессалоникийцам: Духа (το πνευμα,) не угашайте (1Фес.5:19), Апостол сказал это знающим, какого приняли Духа, чтобы по нерадению не угасили в себе возгнетенной в них благодати Духа. И если в Евангелиях о Спасителе, по человечеству ради воспринятой Им на Себя плоти, Евангелисты говорят: Иисус возвратился от Иордана (Лк.4:1); и: тогда Иисус возведен бысть Духом в пустыню (Мф.4:1), то изречения эти имеют тот же смысл. Ибо y Луки прежде было сказано: бысть же егда крестишася ecu людие, и Иисусу крещшуся и молящуся, отверзеся небо, и сниде Дух Святый телесным образом, яко голубь, нань (Лк.3:21–22), a из этого явствовало, что словом «Дух» означается Дух Святой. И таким образом в речи о тех, кто имеет Духа Святого, если и сказано просто «Дух» без всякого к этому присовокупления означается, без сомнения, Дух Святой, особенно если при слове «дух» есть член.

5) Отвечайте же на предложенный вам вопрос: находили ли вы где в Божественном Писании, чтобы Дух Святой назван был просто духом, без сказанного выше прибавления и без соблюдения упомянутого правила? Но вы не можете дать на это ответа, потому что не найдете того в Писании. Напротив того, в Книге Бытия написано: и Дух Божий ношашеся верху воды (Быт.1:2); и несколько ниже: не имать Дух Мой пребывати в человецех сux вовек, зане суть плоть (Быт.6:3). И в Книге Чисел Моисей говорит Навину: еда ревнуеши ты мне; и кто даст всем людем Господним пророки, егда даст Господь Духа Своего на них (Числ.11:29). И в Книге Судей о Гофонииле сказано: и бысть на нем Дух Господень, и суди Израиля (Суд.11:29); о Самсоне же говорится: возмужа отроча, и благослови е Господь: и нача Дух Господень ходити с ним (Суд.13:24–25), и: сниде на него Дух Господень (Суд.15:14). И Давид воспевает: Духа Твоего Святого не отыми от Мене (Пс. 50:13), и еще в сто сорок втором псалме: Дух Твой благий наставит мя на землю праву. Имене Твоего ради, Господи, живиши мя (Пс.142:10–11). У Исаии написано: Дух Господень на Мне, егоже ради помаза Мя (Ис.61:1); a прежде было сказано: Горе, чада отступившая, сия глаголет Господь: сотвористе совет не Мною и заветы не Духом Моим, приложити грехи ко грехом (Ис.30:1); и еще: слышите сия, исперва не отай глаголах: егда бываху, тамо бех, и ныне Господь посла мя и Дух Его (Ис.48:16); несколько же ниже так говорится: и сей им иже от Мене завет, рече Господь: Дух Мой, Иже есть в тебе (Ис.59:21); и после этого Пророк присовокупляет: не ходатай, ниже Ангел, но сам избави их, и зане любит их, и щадит их, сам избави их, и восприят их, вознесе их во вся дни века. Тии же не покоришася и разгневаша Духа Святаго Его, и обратися им на вражду (Ис.63:9–10). Иезекииль говорит так: и Дух взя мя и принесе мя в землю халдейску в пленники, в видении, Духом Божиим (Иез.11:24). У Даниила сказано: воздвиже Бог Духом Святым отрока юна, емуже имя Даниил. И возопи гласом великим: чист аз от крове сея (Дан.13:45–46). Михей говорит: Дом Иаковль разгнева Дух Господень (Мих.2:7). И через Иоиля Бог говорит: и будет no сux, и излию от Духа Моего на всяку плоть (Иоил.2:28). И еще такое было слово Божие через Захарию: обаче словеса Моя и законы Моя приемлете, елика Аз заповедаю в Дусе Моем рабом Моим Пророком (Зах.1:6); и несколько ниже, когда Пророк жаловался на народ, Бог сказал: и сердце свое учиниша непокориво, не послушати закона Моего и словес, яже посла Господь Вседержитель Духом Своим рукою Пророков прежних (Зах.7:12). И эти немногие места собрали и привели мы из Ветхого Завета.

6) Спросите же и о том, что есть в Евангелиях и что написали Апостолы, и услышите, что и там слово «дух» имеет весьма многие различные значения; Дух же Святой по преимуществу именуется не просто духом, но со сказанным нами присовокуплением. Так, по замеченному выше, когда Господь крестился по человечеству по причине носимой Им на Себе плоти, говорится, что сошел на Него Дух Святой. И этого Духа подавая ученикам, Господь сказал: приимите Дух Свят (Ин.20:22). И учил их: Утешитель же, Дух Святый, егоже послет Отец во имя Мое, Той вы научит всему (Ин.14:26). И несколько ниже сказал о Духе: егда приидет Утешитель, егоже Аз послю вам от Отца, Дух истины, Иже от Отца исходит, Той свидетельствует о Мне (Ин.15:26); и еще: не вы бо будете глаголющи, но Дух Отца вашего глаголяй в вас (Мф.10:20); и несколько ниже: аще ли же Аз о Духе Божии изгоню бесы, убо постиже на вас царствие Божие (Мф.12:28). И все богословие и тайноводство наше, которым сочетал Он нас с Собою, a через Себя и со Отцом, восполняя Духом, Господь заповедал ученикам: шедше убо научите вся языки, крестяще их во имя Отца и Сына и Святаго Духа (Мф.28:19). И изрекая им обетование послать Духа, повеле им от Иерусалима не отлучатися (Деян.1:4); по прошествии же нескольких дней, егда скончавашася дние пятьдесятницы, беша вcu апостоли единодушно вкупе. И бысть внезапу с небесе шум, яко носиму дыханию бурну, и испони весь дом, идеже бяху сидяще: и явишася им разделени язы́цы яко огненни, ceдe же на едином коемждо их. И исполнишася вcu Духа Свята и начаша глаголати иными языки, якоже Дух даяше им повелевати (Деян.2:18; 8:7). A некто Агав пророчествовал Духом, говоря: тако глаголет Дух Святый (Деян.21:11). И Павел говорит: в немже вас Дух Святый постави епископы, пасти Церковь Господа и Бога, юже стяжа кровию Своею (Деян.20:28). И по крещении евнуха Дух Господень восхитил Филиппа. И Петр написал: приемлюще кончину вере вашей, спасение душам: о немже спасении взыскаша и испыташа Пророцы, иже о вашей благодати прорекоша, испытающе, в каково или в кое время являше в них Дух Христов, прежде свидетельствуя о Христовых страстех и о славах, яже по сux (1Петр.1:9–11). Иоанн в Послании своем сказал: о сем разумеем, яко в Нем пребываем, и Той в нас, яко от Духа Своего дал есть нам (1Ин.4:13). Павел же пишет к Римлянам: вы же несте во плоти, но в Духе понеже Дух Божий живет в вас. Аще же кто Духа Христова не имать, сей несть Егов. Аще же Христос в вас, плоть убо мертва греха ради, дух же живет правды ради. Аще ли же Дух Воскресившаго Иисуса от мертвых оживотворит и мертвенная телеса ваша, живущим Духом Его в вас (Рим.8:9–11); и к Коринфянам: Дух бо вся испытует, и глубины Божия. Кто бо весть от человек, яже в человеце, точию дух человека, живущий в нем; такожде и Божия никтоже весть, точию Дух Божий. Мы же не духа мира сего прияхом, но Духа Иже от Бога, да вемы яже от Бога дарованая нам (1Кор.2:10–12); и несколько ниже: не весте ли, яко храм Божий есте, и Дух Божий живет в вас (3:16)? И еще: но омыстеся, но освятистеся, но оправдистеся именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего (6:11); и еще: вся же сия действует един и тойжде Дух, разделяя властию коемуждо якоже хощет (12:11) и еще: Господь же Дух есть: a идеже Дух Господень, ту свобода (2Кор.3:17). Смотри же, как пишет и к Галатам: да в языцех благословение Авраамле будет о Христе Иисусе, да обетование Духа приимем верою (Гал.3:14); и еще: понеже есте сынове, посла Бог Духа Сына Своего в сердца ваша, вопиюща: Авва Отче. Темже уже неси раб, но сын: аще ли же сын, и наследник Божий Иисус Христом (4:6–7). Ефесянам же сказал так: не оскорбляйте Духа Святаго Божия, Имже знаменастеся в день избавления (Еф.4:30); и еще: тщащеся блюсти единение Духа в союзе мира (Еф.4:3). И к Филиппийцам с дерзновением пишет: что убо; обаче всяцем образом, аще виною, аще истиною Христос проповедаемь есть, и о сем радуюся, но и возрадуюся: вем бо, яко cue сбудется ми во спасение вашею молитвою и подаянием Духа Иисус Христова, по чаянию и упованию моему, яко ни о единем же постыжуся (Фил. 1:18–20); и еще: мы бо есмы обрезание, иже Духом Богу служим, и хвалимся о Христе Иисусе (3:3). И Фессалоникийцам свидетельствует: темже убо отметаяй не человека отметает, но Бога, давшаго Духа Своего Святаго в нас (1Фес.4:8). К Евреям же пишет так: являющу Духу Святому, яко не y явися святых путь, еще первый скини имущей стояние (Евр.9:8); и еще: колико мните горши сподобится муки, иже Сына Божия поправый, и кровь заветную скверну возмнив, ею же освятитися, и Духа благодати укоривый (10:29)? И еще: аще бо кровь козляя и телчая и пепел юнчий кропящий оскверненыя освящает к плотстей чистоте: кольми паче кровь Христова, Иже Духом святым Себе принесе непорочна Богу, очистит совесть нашу от мертвых дел (9:13–14)? И к Фессалоникийцам пишет: и тогда явится беззаконник, его же Господь Иисус убиет Духом уст Своих и упразднит явлением пришествия Своего (2Фес.2:8).

7) Вот какими признаками обозначается Дух Святой во всяком Божественном Писании. Что же подобное усмотрели вы y пророка? Употребленное теперь Пророком слово «дух» не имеет перед собой и члена, чтобы иметь вам для себя предлог хотя в этом. Напротив того, без всякого основания осмелились вы придумать себе обратное умозаключение и утверждать, будто бы «дух», который сказуется созидаемым, есть Дух Святой, хотя y филологов могли бы научиться различению значения слова дух. Ибо говорится и о духе человеческом, как воспевает Давид: нощию сердцем моим глумляхся, и тужаше дух мой (Пс.76:7). И Варух в молитве говорит: душа в тесноте и дух в стужении возопи к Тебе (Вар.3:1). И Апостол пишет: самый Дух спослушествует духови нашему, яко есмы чада Божия. Аще же чада, и наследницы (Рим.8:16–17); и еще: кто бо есть от человек, яже в человеке, точно дух человека, живущий в нем (1Кор.2:11). И в Послании к Фессалоникийцам молитвенно говорит: всесовершен ваш дух и душа и тело непорочно в пришествие Господа нашего Иисуса Христа да сохранится (1Фес.5:23). A в Книге Бытия говорится и о духах ветреных: и наведе Бог дух на землю, и преста вода (Быт. 8:1). И об Ионе сказано: и Господь воздвиже дух² велий на мори, и бысть буря великая в мори, и корабль бедствоваше еже сокрушитися (Ион.1:4). И в шестом псалме написано: рече, и ста дух бурен, и вознесошася волны его (Пс.106:25); и в сто сорок восьмом псалме: хвалите Господа от земли, змиеве и вся бездны: огнь, град, снег, голоть, дух бурен, творящая слово Его (Пс.148:7–8). И y Иезекииля в плаче на Сор сказано: в воде мнозе привождаху тя весленицы твои: дух южный сокруши тя в сердцы морстем (Иез.27:26).

8) Читая Святое Писание, найдете, что и смысл, заключающийся в самых божественных словесах, называется духом, как пишет Павел; Иже и удоволи нас служители быти нову завету, не писмене, но духу: писмя бо убивает, a дух животворит (2Кор.3:6). Ибо как само изречение начертывается письменами, так смысл изречения называется духом. Так и закон духовен есть, чтобы, как сказал опять Павел, работати нам не в ветхости писмене, но во обновлении духа (Рим.7:14; 6). И он же с благодарением сказал: темже убо сам аз умом моим работаю закону Божию, плотию же закону греховному. Ни едино убо ныне осуждение сущим о Христе Иисусе свободил мя есть от закона греховнаго (Рим.7:25; 8:1–2). И Филипп, желая обратить евнуха от буквы к духу, сказал: убо разумлеши ли, яже чтеши (Деян.8:30)? И о Халеве в Книге Чисел засвидетельствовано, что имел он такого духа, как говорит Бог: раб же Мой Халев, яко бысть дух ин в нем и возследова Мне, введу его в землю, в нюже ходил тамо (Числ.14:24); с иною мыслью, нежели прочие соглядатаи, говорил Халев и за это благоугоден стал Богу. Такое-то иметь сердце увещевал Бог народ Свой, говоря через Иезекииля: сотворите себе сердце ново, и дух нов (Иез.18:31). Итак, поскольку показано столько различных значений слова дух, то лучше было бы вам, слыша о духе сотворенном, разуметь это о каком-либо из сказанных перед этим духов, например о духе, о котором написано y Исаии: совещася Арам со Ефремом, и ужасеся душа его, и душа людей его: якоже в дубраве древо духом колеблется (Ис.7:2). Таков же был дух, воздвигнутый Господом на море ради Ионы. Ибо за громом следуют дыхания ветров, как было во время дождя при Ахаве, по написанному: и бысть до зде и до зде, и небо примрачися облаки и духом (3Цар.18:45).

9) Но говорят: поскольку изречение это упоминает о Христе, то сообразно с этим и наименованного духа подобает представлять себе не иным, как Духом Святым. Хорошо вами замечено, что Духа Святого до́лжно именовать вместе со Христом. Но где же научились вы отделять и отчуждать по естеству Духа от Сына, потому что о Христе говорите, что Он – не творение, a Духа Святого именуете творением? Ни с чем не сообразно именовать и славить вместе то, что не подобно по естеству. Ибо какое общение и какое подобие y твари с Творцом? Остается уже сопричислить и присоединить к Сыну и вас, как Им получивших бытие. Поэтому, написанное y Пророка, по сказанному, достаточно было разуметь о духе ветренном. Но поскольку ставите в предлог сделанное в этом изречении упоминание о Христе, то необходимо в точности рассмотреть сказанное Пророком, чтобы доискаться нам более свойственного понятия о духе, который сказуется созидаемым.

Итак, что значит: возвещать в человецех Христа своего; не то же ли, что и соделаться Христу человеком? Кажется, что слова эти неравнозначны следующим: ce Дева во чреве приимет, и родит Сына, и нарекут имя Ему Эммануил (Мф.1:23; Ис.7:14), a также и другим местам Писания о Христовом пришествии. Когда же возвещается явление Слова во плоти, тогда какой подобает разуметь созидаемый дух, кроме созидаемого и обновляемого духа человеческого? Ибо это обещал Бог, говоря через Иезекииля: и дам вам сердце ново, и дух нов дам вам, и отъиму сердце каменное от плоти вашея, и дам вам сердце плотяно и Дух Мой дам в вас (Иез.36:26). Но когда это исполнилось? Не тогда ли, когда пришедший Господь обновил все благодатью? Вот и в этом изречении показывается разность значений слова дух. И наш дух есть то, что обновляется; о Духе же Святом Бог говорит, что Он не просто Дух, a Дух Его и что Им обновляется наш дух, как и Псалмопевец в сто третьем псалме говорит: отъимеши дух их, и исчезнут, и в персть свою возвратятся: послеши Духа Твоего, и созиждутся, и обновиши лице земли (Пс.103:29–30). Если же обновляемся мы Духом Божиим, то не Святой Дух, a наш дух сказуется теперь созидаемым. И если на том основании, что все приводится в бытие Словом, прекрасно рассуждаете, что Сын – не тварь, то не хула ли именовать творением Духа, Которым Отец через Слово приводит все к совершенству и обновляет? И если по причине написанного просто, что дух созидается, воображали они себе, что это есть Дух Святой, то должны наконец убедиться, что дух созидаемый есть не Дух Святой, но наш дух, Им обновляемый. Об этом и Давид молился псалмопевствуя: сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей (Пс.50:12). Здесь говорится, что созидает; создал же его прежде, как говорит Захария: простираяй небо, и основаяй землю, и созидаяй дух человека в нем (Зах.12:1). Ибо того же духа, который прежде создан Богом и который пал, воссоздал Он, Сам пребывая в твари, когда Слово плоть быть, да оба, как говорит Апостол, созиждет во единаго новаго человека (Еф.2:15), созданнаго по Богу в правде и преподобии истины (4:24). И это сказал Апостол не в том смысле, будто бы создан иной человек, кроме сотворенного вначале по образу Божию; напротив же того, советовал он восприять ум, созданный и обновленный во Христе. Это выражается также и y Иезекииля, когда говорит он: сотворите себе сердце ново и дух нов: и вскую умираете, доме Израилев? Понеже не хощу смерти грешника умирающаго, глаголет Адонаи Господь (Иез.18:31–32).

10) Итак, поскольку такое значение имеет дух созидаемый, то и под утверждаемым громом прилично разуметь верное слово и непоколебимый закон духа. Ибо Господь, желая чтобы Иаков и Иоанн сделались служителями его, наименовал их Воанергес, т. е. сыны грома. Почему Иоанн действительно взывает с неба: в начале бе Слово, и Слово бе к Богу, и Бог бе Слово (Ин.1:1). Ибо прежде Закон имел сень грядущих благ (Евр.10:1), a когда возвещен людям Христос и, придя к ним, говорит Он: Аз есмь, глаголяй (Ин.4:26); тогда, – говорит Павел, – глас Его землю поколеба, как обетовавшего прежде: еще единою Аз потрясу не токмо землею, но и небом. A еже, еще единою, сказует колеблемых предложение, да пребудут, яже суть неподвижимая. Темже царство непоколебимо приемлюще, да имамы благодать, еюже служим благоугодно Богу (Евр.12:26–28). Но то же царство, которое Апостол называет непоколебимым, Давид воспевает как утвержденное: Господь воцарися, в лепоту облечеся; облечеся Господь в силу и препоясася: ибо утверди вселенную, яже не подвижится (Пс.92:1). Итак, сказанное y Пророка означает пришествие Спасителя, в котором и мы обновлены, и закон духа пребывает непоколебимым.

Но эти подлинно «обратные»³, сложившись с арианами и с ними приняв участие в хуле на Божество, чтобы, как те именуют творением Сына, так им именовать творением Духа, дерзнули, как сами говорят, изобрести себе обратные умозаключения и перетолковать Апостольское изречение. И когда Апостол прекрасно написал к Тимофею: засвидетельствую пред Богом, и Господем Иисус Христом, и избранными Ангелы, да сия сохраниши без лицемерия, ничесоже творя по уклонению (1Тим.5:21), тогда они говорят: «Поскольку наименовал Бога и Христа, a потом Ангелов, то необходимо сопричислить к Ангелам Духа и положить, что Дух одного с ними чина и только выше прочих Ангелов».

Во-первых, это есть изобретение Валентинова злочестия, и еретики не могут скрыть, что повторяют его слова. Ибо Валентин говорил: «Когда послан Утешитель, посланы с Ним сверстные Ему Ангелы». A сверх того, низводя Духа в ангельский чин, не приметили они того, что Ангелов ставят наравне с Троицей. Ибо если Ангелы, по их словам, следуют за Отцом и Сыном, то ясно, что и ангелы принадлежат к Троице, a не суть служебнии дуси, в служении посылаеми (Евр.1:14), и не они освящаются, но более сами освящают других.

11) Поэтому, каково же неразумие их? Где нашли опять в Писаниях, чтобы Дух назывался Ангелом? Мне необходимо повторить то же, что говорено прежде. Утешитель именован Духом сыноположения (Рим.8:15), наименован также Духом святыни (2Фес.2:13), Духом Божиим (Рим.15:19) и Духом Христовым, но нигде не именуется ни Ангелом, ни Архангелом, ни духом служения, каковы суть Ангелы. Напротив того, и Ему, как и Сыну, служит Гавриил, говоря Марии: Дух Святый найдет на Тя и сила Вышняго осенит Тя (Лк.1:35). Поскольку же Писания не называют Духа Ангелом, то будет ли нам какое оправдание в такой неразумной дерзости? Сам Валентин, посеявший в них такую худую мысль, не смешивает наименований Утешитель и Ангелы, хотя и имеет столько безрассудства, что Духа признает современным и сверстным с Ангелами.

«Но вот, – говорят, – y Пророка Захарии написано: сия глаголет Ангел, глаголяй во мне (Зах.4:1). Из этого видно, что словом Ангел означает Пророк глаголющего в нем Духа». Но этого не сказали бы они, если бы прочли со вниманием. Ибо сам Захария, увидев в видении подсвечник, говорит: и отвеща Ангел, глаголяй во мне, и рече: не разумееши ли, что суть сия? И рех: ни, Господи. И отвеща, и рече ко мне, глаголя: cue слово Господне к Зоровавелю, глаголя: не в силе велицей, ни в крепости, но в Дусе моем, глаголет Господь Вседержитель (Зах.4:5–6). Итак явно, что Ангел, глаголющий Пророку, не был Дух Святой. Но как глаголющий есть Ангел, так Дух есть Дух Бога Вседержителя; Ему служит Ангел, Он неотделим от Божества, Он собственен Слову.

Если опираются на апостольское изречение, потому что после Христа наименованы избранные Ангелы, то пусть скажут, который из всех Ангелов присоединяется к Троице. Ибо все Ангелы не составляют из себя одного. Или кто из них на Иордане снизошел в виде голубя? Ибо тысящи тысящ и тмы тем служат (Дан.7:10). Или почему, когда отверзлись небеса, снизошел не один из избранных Ангелов, но Дух Святой? Или почему сам Господь, беседуя с учениками о скончании века, определенно сказал: послет Сын Человеческий Ангелы Своя (Мф.13:41)? A прежде этого было сказано: Ангели служаху Ему (Мф.4:11); и Сам также говорит: изыдут Ангели (Мф.13:49). Подавая же ученикам Духа, глагола: приимите Дух Свят (Ин.20:22) – и, посылая их, сказал: шедше научите вся языки, крестяще их во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа (Мф.28:19). Не Ангела присоединил к божеству, не тварью сочетал нас с Собою и с Отцом, но Духом Святым, при обетовании Которого не сказал: пошлю Ангела, но: Духа истины, Иже от Отца исходит (Ин.15:26), от Сына приемлет (16:14) и подается.

12) И Моисей, зная, что ангелы суть твари, a Дух Святой едино с Отцом и Сыном, когда Бог говорит ему: предъиди, взыди отсюду ты и людие твои, ихже извел ecu от земли Египетския на землю, еюже кляхся Аврааму, и Исааку, и Иакову, глаголя: семени вашему дам ю. И послю купно Ангела Моего пред лицем твоим, и изнеможет Хананея (Исх.33:1–2), – отрекается, говоря: аще сам Ты не идеши с нами, да не изведеши мя отсюду (15). Моисей не хотел, чтобы народом предводительствовала тварь, отчего евреи научились бы служить твари более Бога, сотворшего всяческое, и действительно, отрекшись иметь вождем Ангела, умолял он, чтобы сам Бог предводительствовал ими. И поскольку Бог обещал ему и сказал: и ce твое слово, еже рекл ecu, сотворю: обрел бо ecu благодать предо Мною, и вем тя паче всех (17), то y Исаии написано: возведый от земли пастыря овец, где есть вложивый в них Духа Святаго, возведый десницею Моисея (Ис.63:11–12). И несколько ниже: сниде Дух от Господа и настави их: тако провел ecu люди Твоя, сотвори Тебе самому имя славно (14). Кто же не усмотрит из этого истины? Поскольку Бог обещает предводительствовать народом, то вот не Ангела обещает послать, но Духа Своего, Который выше Ангелов, и Он предводительствует народом. И этим показывается, что Дух не из числа тварей и не Ангел, но выше твари, и есть одно с Отчим Божеством. Ибо сам Бог через Слово в Духе предводительствовал народом, почему и говорит везде в Писании: Аз извездох вас из земли Египетския (Лев.11:45; 1Цар.10:18); свидетеле вы есте, аще есть в вас Бог ин, разве Мене (Ис.44:8). И святые возглашают Богу: наставил ecu яко овцы люди Твоя (Пс.76:21); настави я Господь на упование и не убояшася (Пс.77:53). И Ему воспевают песнь, говоря: Проведшему люди Своя в пустыни: яко в век милость Его (Пс.135:16). Великий Моисей часто повторяет: Господь Бог ваш предходяй пред лицем вашим (Втор.1:30; 33). Поэтому Дух Божий не есть ни Ангел, ни тварь, но собственен Божеству. Когда с народом был Дух, тогда в Духе через Сына был с ним Бог.

13) «Но положим, что это так, – говорят еретики, – почему же Апостол наименовал после Христа не Духа Святого, но избранных Ангелов?» Но о том же самом иной спросит еретиков: почему Павел наименовал не Архангелов, не Херувимов, не Серафимов, не Господства, не Престолы и не иное что, a одних избранных Ангелов? Неужели же, поскольку не так наименовал, Ангелы суть Архангелы или одни только суть Ангелы, и нет ни Серафимов, ни Херувимов, ни Архангелов, ни Господств, ни Престолов, ни Начал, ни иного чего? Но это значит – и Апостолу вменять в необходимость написать так, a не иначе, и вместе не знать Божественных Писаний, a потому погрешать в истине. Ибо вот y Исаии написано: приступите ко мне и слышите сия, исперва не отай глаголах: егда бываху, тамо бех, и ныне Господь посла мя, и Дух Его (Ис.48:16); и y Аггея: и ныне укрепляйся Зоровавелю, глаголет Господь, и укрепляйся Иисусе сыне Иоседеков, иерею великий, и да укрепляются вcu людие земли, глаголет Господь, и творите: зане Аз с вами есмь, глаголет Господь Вседержитель, и Дух Мой настоит посреде вас (Аг.2:5–6). У обоих Пророков сделано упоминание об едином Господе и Духе. Поэтому что скажут на это. Если на том основании, что Павел, упомянув о Христе, умолчал о Духе, упомянул же об избранных Ангелах, сопричисляют Духа к Ангелам, то, прочитав эти пророческие изречения, остается вывести более дерзкое заключение об умолчанном. Ибо, если скажут, что Господь есть Сын, что заключат об Отце? И если скажут, что Господом именует Отца, что заключат о Сыне? Страшно и помыслить о той хуле, какая следует из этого по их словам. Ибо необходимо им заключить, или что умолчанного нет, или что оно в числе тварей.

14) Что скажут, если услышат Господа, Который говорит: судия бе некий в некоем граде, Бога не бояся, и человека не срамляяся (Лк.18:2)? Неужели поскольку после Бога наименовал человека, то человек этот, которого не стыдился неправедный судья, есть Сын? Или поскольку после Бога наименовал человека, то Сын есть третий после человека, a Дух Святой – четвертый? И если услышат, что Апостол в том же Послании говорит еще: завещаваю ти пред Богом, оживляющим всяческая, и Господом Иисусом Христом, свидетельствовавшим при Понтийстем Пилате доброе исповедание: соблюсти тебе заповедь не скверну и незазорну (1Тим.6:13–14), то, поскольку умолчал теперь об Ангелах и о Духе, неужели усомнятся, что есть Дух и есть Ангелы? Конечно усомнятся, потому что научились таким хулам на Духа. A если услышат, что говорит Писание в Книге Исхода: убояшася людие Господа и вероваша Богу, и Моисею угоднику Его (Исх.14:31), то неужели сопричислят Моисея к Богу и после Бога представлять себе будут не Сына, но одного Моисея? И если услышат, что патриарх Иаков, благословляя Иосифа, говорит: Бог иже питает мя измлада даже до дне сего, Ангел, иже мя избавляет от всех зол, да благословит детища сия (Быт.48:15–16), то неужели, поскольку Ангела Иаков наименовал после Бога, Ангел выше Сына или Сын сопричисляется к Ангелам?

Конечно, так будут понимать они, имея развращенное сердце. Но не такова апостольская вера, и христианин никак не потерпит этого. Ибо святая блаженная Троица нераздельна и есть едино Сама с Собой. Когда именуется Отец, присущи Ему и Слово Его, и в Сыне Дух. И если именуется Сын, то в Сыне есть Отец и Дух не вне Слова. Ибо одна благодать восполняется от Отца через Сына в Духе Святом. И одно Божество, един Бог, Иже над всеми и чрез всех и во всех (Еф.4:6).

Так Павел, сказав: засвидетельствую пред Богом и Иисус Христом (2Тим.4:1), знал, что от Сына неотделим Дух, но и Он так же во Христе, как Сын во Отце. Не без причины же присовокупил избранных Ангелов; поскольку засвидетельствование сделано было ученику, то ученик, зная, что изрекаемое Богом изрекается через Христа в Духе, Ангелы же служат нам, замечая дела каждого, должен был соблюдать увещания учителя, потому что есть наблюдающие над ним свидетели сказанного. Или, может быть, Ангелами, всегда видящими лицо Отца, сущего на небесах, свидетельствуется Апостол ради малых в Церкви, чтобы ученик, зная, кто попечители народные, не вознерадел об апостольских увещаниях.

15) Таков, по моему мнению, смысл Божественных слов, обличающий хулу на Духа неразумных еретиков. Но они, как пишешь ты, в постоянном упорстве против истины, не из Писаний уже (потому что не находят ничего в Писании), но от избытка сердца своего извергают и еще говорят: «Если Дух не тварь и не один из Ангелов, но от Отца исходит, то не следует ли, что и Он есть Сын, что Дух и Слово суть два брата? A если Он брат Слову, то как же Слово единородно, или почему Они не равны, но Один именуется после Отца, a Другой после Сына? И если Он от Отца, то почему не говорится, что и Дух рожден или что Он – Сын, называется же просто Духом Святым? A если Дух есть Дух Сына, то не следует ли, что Отец – дед Духу»?

Так глумятся эти недостойные, предаваясь пытливости и желая исследовать глубины Божии, которых никто не знает, кроме хулимого ими Духа Божия. Надлежало бы не удостаивать их даже и ответа; по апостольской же заповеди после сделанного выше вразумления отречься от них как от еретиков (Тит.3:10); или разве предложить им вопросы, достойные того, о чем они спрашивают, и потребовать y них такого же ответа, какого сами y нас требуют. Поэтому пусть отвечают: от Отца ли Отец, и рожден ли с Ним другой, и суть ли это братья, происшедшие от одного, и как им имя, и кто y них отец и дед, и кто предки последних? Скажут: «Нет, Отец не от Отца». Пусть же объяснят: как же Он – Отец, не быв Сам от Отца? Или как мог иметь Сына, сам не родившись прежде Сыном? Знаю, что вопрос нечестив. Но справедливо – поглумиться над глумящимися так, чтобы хотя из подобной несообразности нечестивого вопроса могли почувствовать собственное свое безрассудство. Вопросы эти не имеют места; да не будет сего! И неприлично так спрашивать о Божестве, потому что Бог не то же, что человек, чтобы и о Боге кому-либо сметь спрашивать по-человечески.

16) Поэтому, как сказал уже я, надлежало бы об этом молчать и не вдаваться в подобные рассуждения. Но чтобы молчание наше не послужило для них поводом к бесстыдству, пусть слышат, что как Отцу не можем наименовать Отца, так и Сыну – брата. У Отца, по написанному перед этим не было иного Бога; нет и иного Сына, потому что Сын единороден. Поэтому единственный и единый Отец есть Отец единственного и единого Сына, и в едином Божестве всегда был и есть Отец и Сын. Ибо y людей, если кто именуется отцом, то был он сыном другого; и если кто именуется сыном, то стал отцом другого; почему людьми не сохраняется в собственном смысле имя отца и сына. Авраам, будучи сыном Фарры, был отцом Исаака; и Исаак, будучи сыном Авраамовым, стал отцом Иакова. Таково естество человеческое; люди суть части в отношении друг к другу. Каждый рождаемый имеет в себе часть отца, почему и сам делается отцом другого. Но не так в Божестве; Бог не как человек, имеет естество неуделяемое, поэтому, не уделяясь, рождает Сына, так чтобы и Он соделался отцом другого, потому что и сам не от Отца. И Сын не есть часть Отца, почему не рождает как рожден Сам, но всецело есть образ и сияние всецелого Отца. В едином Божестве Отец есть в собственном смысле Отец и Сын в собственном смысле Сын; и притом Отец всегда Отец и Сын всегда Сын. Как Отец никогда не был Сыном, так и Сын никогда не будет Отцом. Как Отец, будучи один, никогда не перестанет быть Отцом, так и Сын, будучи один, не перестанет быть Сыном. Поэтому совершенно безумно – помыслить и назвать Сына братом, Отцу же дать имя деда. В Писаниях Дух не наименован сыном, чтобы не сочли Его братом, не наименован и сыном Сына, чтобы Отца не признали дедом; напротив того, Сын именуется Сыном Отчим и Дух – Духом Отчим. И таким образом, едино Божество Святой Троицы и едина вера.

17) A поэтому безумно утверждать, что Дух есть творение. Если бы Он был тварью, то не был бы присоединен к Троице, потому что вся Троица есть единый Бог. И достаточно знать, что Дух – не тварь и не сопричисляется к тварям, потому что к Троице не примешивается ничто чуждое, напротив того, Она нераздельна и сама Себе подобна. Этого достаточно для верующих. До этого простирается в людях ведение; здесь предел того, что Херувимы закрывают крыльями. A кто домогается и хочет исследовать более того, тот противится сказавшему: не мудрися излишне, да не когда изумишися (Еккл.7:17). Что предано вере, то прилично постигать не человеческой мудростью, но слухом веры. Ибо какое слово может достойным образом объяснить то, что выше естества сотворенного? Или какой вообще слух может приять то, ихже не леть есть человеком ни слышати, ни глаголати? Так выразился Павел даже о том, что слышал он (2Кор.12:4); о самом же Боге сказал: не изследовани пути Его. Кто бо разуме ум Господень? Или кто советник Ему бысть (Рим.11:33–34)? Авраам не предавался пытливости, не предлагал вопросов Глаголющему, но верова, и вменися ему в правду (Рим.4:3; Быт.15:6). За это и Моисей назван верным слугою (Евр.3:5).

Если же мудрствующие по-ариански, поскольку в злохитрую душу их не войдет премудрость, не могут постигнуть умом и верою учения о нераздельной Святой Троице, то пусть не перетолковывают ради этого самой истины; и чего не могут сами понять, пусть не говорят о том, что это и невозможно. Еретики впадают в великую несообразность, не понимая, почему Святая Троица нераздельна; ариане ставят Сына заодно с тварью, a эти обратные и Духа сопричисляют к тварям. Но им надлежало или, не понимая, вовсе молчать и одним Сына, a другим Духа не присоединять к тварям или познать написанное и Сына соединять с Отцом, a Духа не отделять от Сына, чтобы соблюдалась и нераздельность, и истинная единоестественность Святой Троицы. Научившись этому, надлежало им не быть дерзкими и не спрашивать с сомнением, как это бывает, чтобы, если вопрошаемый затруднится ответом, не обратилось это для них в повод к злоумию. Ибо всякому сотворенному существу, a тем более нам, людям, невозможно изречь что-либо достойное о неизреченном. Еще же более дерзости: чего не в состоянии мы выразить, о том придумывать новые речения, кроме употребляемых в Писании. Притом безумно такое предприятие и в том, кто спрашивает, и в том, кто замышляет отвечать. Ибо даже и того, кто предлагает подобные вопросы о вещах сотворенных, нельзя признать имеющим здравый смысл.

18) Или пусть эти рассуждающие обо всем свободно осмелятся ответить, как образовалось небо, из какого оно вещества, какое его смешение или как образовалось солнце и каждая из звезд? Что же удивительного, если безрассудство их обличается тем, что выше их, когда не удобопознаваемы для них и природа в глубине растущих здесь деревьев, и внизу состав вод, и образование и строение животных? Конечно, не объяснят они этого, когда Соломон, более всех причастившийся мудрости, усматривая, что человеку невозможно доискаться этого, сказал: всякий век дал есть в сердце их, яко да не обрящет человек сотворен, еже сотвори Бог от начала и даже до конца (Еккл.3:11). Неужели же, поскольку не могут доискаться этого, то признают, что этого и нет? Конечно, признают они это, имея растленный ум. A поэтому иной справедливо им скажет: почему же вы, бессмысленные и на все дерзновенные, не перестаете предаваться пытливости о Святой Троице и не уверуете более, яко есть, имея в это учителем Апостола, который говорит: прежде всего веровати подобает Богу, яко есть, и взыскающим Его мздовоздатель бывает (Евр.11:6)? Не сказал он, как есть, a только – яко есть. Но если и это не пристыжает их, то пусть скажут: как есть Отец, чтобы таким образом узнать, как есть и Слово Его. Но на это скажут: «Ни с чем не сообразно – спрашивать так об Отце». Поэтому пусть же слышат, что ни с чем не сообразно спрашивать так и о Слове Его.

19) Итак, поскольку такое предприятие и излишне, и исполнено совершенного безумия, то пусть никто уже не предлагает подобных вопросов, a изучает только сказанное в Писаниях, потому что представленные там в объяснение этого уподобления достаточны и удовлетворительны. Так, Отец нарицается источником и светом. Ибо сказано: Мене оставиша источника воды живы (Иер.2:13), и y Варуха: что есть, Израилю? Что яко ecu на земли вражии? Оставил ecu источника премудрости (Вар.3:10–12). И, по Иоаннову слову, Бог наш свет есть (1Ин.1:5). Сын же в отношении к источнику именуется рекою: река Божия наполнится вод (Пс.64:10), a в отношении к свету – сиянием, как говорит Павел: Иже сый сияние славы и образ ипостаси Его (Евр.1:3). A поскольку Отец есть свет и Сын сияние Его (нам особенно неленостно неоднократно повторять об этом одно и то же), то и в Сыне можно усматривать Духа, Которым просвещаемся. Ибо сказано: да даст вам Духа премудрости и откровения, в познании Его: просвещенна очеса сердца (Еф.1:17–18). Когда же просвещаемся Духом, тогда просвещает нас им Христос. Ибо сказано: бе свет истинный, иже просвещает всякаго человека, грядущаго в мир (Ин.1:9). И еще, поскольку Отец есть источник, a Сын нарицается рекой, то о нас говорится, что пьем Духа. Ибо написано: мы вcu единым Духом напоихомся (1Кор.12:13). Напоеваемые же Духом, пьем мы Христа. Пияху бо от духовнаго последующаго камене. Камень же бе Христос (1Кор.10:4). И еще, поскольку Христос есть истинный Сын, то мы, прияв Духа, усыновляемся. Не приясте бо, – сказано, – духа работы паки в боязнь; но приясте Духа сыноположения (Рим.8:15). A усыновляемые Духом, как очевидно, о Христе именуемся чадами Божиими, потому что елицы прияша Его, даде им область чадом Божиим быти (Ин.1:12). Потом, поскольку Отец, как говорит Павел, есть единый премудрый (1Тим.1:17), то Сын есть премудрость Его, ибо Христос Божия сила и Божия премудрость (1Kop.1:24). Поскольку же Сын есть премудрость, то мы, прияв Духа премудрости, имеем в себе Сына и о Нем делаемся мудрыми. Так, в псалме сто сорок пятом написано: Господь решит окованныя: Господь умудряет слепцы (Пс.145:7). И поскольку подается нам Дух, ибо Спаситель сказал: приимите Дух Свят (Ин.20:22), то в нас сам Бог. Так написал Иоанн: аще друг друга любим, Бог в нас пребывает. О сем разумляем, яко в Нем пребываем, и Той в нас, яко от Духа Своего дал есть нам (Ин.4:12–13). A поскольку Бог в нас, то в нас и Сын, как говорит сам Сын: приидем Аз и Отец, и обитель y него сотворим (Ин.14:23). Потом, поскольку Сын есть жизнь, ибо говорит: Аз есмь живот (Ин.14:6), то говорится о нас, что оживотворяемся Духом. Ибо сказано: Воздвигий Христа Иисуса из мертвых, оживотворит и мертвенная телеса ваша живущим Духом Его в вас (Рим.8:11). И поскольку оживотворяемся Духом, то говорится, что живет в нас сам Христос. Ибо сказано: Христови сраспяхся: живу же не ктому аз, но живет во мне Христос (Гал.2:20). И еще, как Сын наименовал Отца творящим те дела, как Он творил, ибо говорит: Отец во мне пребываяй, Той творит дела. Веруйте Мне, яко Аз во Отце, и Отец во Мне: аще ли же ни, за та дела веру имите Ми (Ин.14:11), так Павел если творил что силою Духа, то именовал это Христовыми делами: Не смею бо глаголати что, ихже не содея Христос мною, в послушание языков, словом и делом, в силе знамений и чудес, силою Духа Святаго (Рим.15:18–19).

20) При таком же союзе и при таком единстве во Святой Троице, кто станет отделять или Сына от Отца, или Духа от Сына и от самого Отца. Или кто так дерзок, чтобы называть Троицу неподобною и иноестественною в отношении к Себе самой, или Сына иносущным с Отцом, или Духа чуждым Сыну.

Но иной из допытывающихся спросит еще: «Как это возможно? Почему, когда в нас Дух, говорится, что в нас Сын, и когда в нас Сын, говорится, что в нас Отец? Или почему, где всецелая Троица, там означается Она Единым? Или почему, когда в нас Единый, говорится, что в нас Троица?» Пусть же спрашивающий отделит сперва сияние от света или премудрость от премудрого или пусть скажет: «Как это возможно?» Если же не в силах он сказать этого, то тем более разве беснующимся свойственна дерзость предлагать подобные вопросы о Боге, потому что, по сказанному, учение о Божестве преподается не в умственных доводах, но при посредстве веры и благоговейно благочестного помысла. Если Павел и о спасительном кресте проповедовал не в премудрости слова (1Кор.1:17), но в явлении Духа и силы (2:4), a в раю слышал неизреченны глаголы, ихже не леть есть человеку глаголати (2Кор.12:4), то может ли кто рассуждать о самой Святой Троице?

Впрочем, такому недоумению можно предварительно помочь верою, a потом сказанными выше уподоблениями, a именно: образ, сияние, источник, река, ипостась, начертание. Ибо как Сын пребывает в собственном Своем образе – в Духе, так и Отец – в Сыне. И Божественное Писание, устраняя невозможность истолковать словом и даже постигнуть мыслью, дает нам такие уподобления, чтобы по причине неверия дерзновенных можно было сказать просто и сказать безопасно, представить самым дозволенным образом и уверовать, что единое есть освящение, совершаемое от Отца через Сына в Духе Святом. Ибо как Сын единороден, так и Дух, подаваемый и посылаемый Сыном, есть един. Не многие посылаются духи, и посылаемый Дух не один из многих, но единственен. Поскольку един Сын, едино живое Слово, то надлежит, чтобы совершенная, полная, освящающая и просвещающая, живая действенность Его была едина, един был Дар, Который сказуется исходящим от Отца, потому что Он сияет, посылается и преподается Словом, a Слово мы исповедуем происшедшим от Отца. И действительно, как Сын посылается Отцом, ибо сказано: тако возлюби Бог мир, яко и Сына Своего Единороднаго послал есть (Ин.3:16), так Духа посылает Сын, ибо говорит: аще Аз иду, послю Утешителя (Ин.16:7). И как Сын прославляет Отца, говоря: Отче, Аз прославих Тя (Ин.17:4), так и Дух прославляет Сына, ибо сказано: Он Мя прославит (16:14). Как Сын говорит: яже слышал от Отца, сия глаголю в мире (8:26), так и Дух от Сына приемлет, ибо сказано: от Моего приемлет, и возвестит вам (Ин.16:14). Как Сын пришел во имя Отца, так о Духе говорит Сын: Дух Святый, егоже послет Отец во имя Мое (Ин.14:26).

21) Поскольку же y Духа с Сыном и сила, и естество таковы же, каковы y Сына с Отцом, то называющий Духа тварью не ту же ли самую мысль по необходимости будет иметь о Сыне? Ибо если Дух Сына есть тварь, то еретикам следует утверждать, что и Слово Отчее есть тварь. Так думали ариане и впали в Каиафино иудейство. Если же те, которые утверждают подобное о Духе, не приписывают себе Ариева образа мыслей, то пусть избегают они и Ариевых речений и не нечествуют в учении о Духе. Как Сын, Который в Отце и в Котором Отец, не есть тварь, но собственен Отчей сущности (а вы говорите о себе, что утверждаете то же самое), так и Дух, Который в Сыне и в Котором Сын, непозволительно причислять к тварям и отделять от Слова, Троицу же представлять несовершенною.

Поэтому, что касается до изречений Пророческого и Апостольского, смысл которых извратили эти обратные и тем сами себя ввели в обман, то этими изречениями достаточно обличается невежественная хула этих еретиков. Рассмотрим же наконец одно за другим и другие изречения в Божественных Писаниях о Духе Святом и как искусные торговцы рассудим: имеет ли Дух что-либо свойственное тварям, или Он собственен Богу? Почему бы нам наименовать Духа или тварью, или иным от тварей, собственным же Божеству в Троице и Единым в этом Божестве? В таком случае еретики устыдятся, может быть, узнав, насколько не согласны с божественным словом изобретенные ими хульные речи.

22) Твари произошли из ничего, имея начало бытия, ибо в начале сотвори Бог небо и землю, и вся, яже в них (Быт.1:1; Пс.145:6). О Духе же Святом говорится, что Он от Бога. Ибо сказано: никто же весть, яже в человеце, точию дух человека живущий в нем: такожде и Божия никто же весть, точию Дух Божий. Мы же не духа мира прияхом, но Духа, Иже от Бога (1Кор.2:11–12). Какое же, по словам этим, родство y Духа с тварями? Тварей не было; Бог же есть Сын, от Него и Дух. A что от Бога⁴, то не из ничего, то не тварь; иначе, по словам их, и Тот, от Кого Дух, должен быть признан тварью. Кто же потерпит таких безумных, которые также говорят в сердце своем: несть Бог? Если как никто не знает того, что в человеке, так никто не знает и Божия, кроме Духа, Который в Боге, то не хульно ли утверждать, что сущий в Боге Дух, испытывающий глубины Божии, есть тварь? Утверждающий это научится из этого утверждать еще, что дух человека есть вне самого человека и сущее в Боге Слово есть тварь.

И еще – Дух есть и именуется: Дух святыни и обновления. Ибо Павел пишет: о нареченнем Сыне Божии в силе, по Духу святыни, из воскресения от мертвых Иисуса Христа, Господа нашего (Рим.1:4). И еще говорит: но освятитеся, но оправдистеся, именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего (1Кор.6:11). И в послании к Титу сказал: егда же благодать и человеколюбие явися Спаса нашего Бога, не от дел праведных, ихже сотворихом мы, но по своей Его милости спасе нас банею пакибытия и обновления Духа Святаго, егоже излия на нас обильно, Иисус Христом Спасителем нашим: да оправдившеся благодатию Его, наследницы будем по упованию жизни вечныя (Тит.3:4–7). A твари освящаются и обновляются: Послеши Духа Твоего и созиждутся, и обновиши лице земли (Пс.103:30). И Павел говорит: не возможно бо просвещенных единою, и вкусивших дара небеснаго, и причастников бывших Духа Святаго (Евр.6:4) и проч.

23) Поэтому Кто не освящается от другого, не есть причастник святыни, но Сам делает причастниками, и Кем освящаются все твари, Тот может ли быть единым из всех и собственностью причастников Своих. Утверждающим это необходимо сказать, что и Сын, Которым все приведено в бытие, есть один из всех.

Дух именуется животворящим, ибо сказано: Воздвигий Христа из мертвых оживотворит и мертвенная телеса ваша, живущим Духом Его в вас (Рим.8:11). Как Господь есть источная жизнь и, по изречению Петра, начальник жизни (Деян.3:15); так сам же Господь сказал: вода, юже Аз дам ему, будет в нем источник воды текущия в живот вечный (Ин.4:14). Cue же рече о Дусе, егоже хотяху приимати верующии в Него (7: 39). Твари же, как сказано, оживотворяются Духом. A Кто не есть причастник жизни, но Сам делает причастниками и оживотворяет твари, Тот имеет ли какое сродство с сотворенным? Или, вообще, могут ли принадлежать к тварям те, которые в Нем оживотворяются Словом?

Дух именуется помазанием и есть печать. Ибо Иоанн пишет: и вы еже помазание приясте от Него, в вас пребывает, и не требуете, да кто учит вы: но яко то само помазание, Дух Его, учит вы о всем (1Ин.2:27). У Пророка же Исаии написано: Дух Господень на Мне, егоже ради помаза Мя (Ис.61:1). И Павел говорит: в Немже и веровавше знаменастеся в день избавления (Еф.1:13; 4:30). Но твари этим Духом запечатлеваются, помазываются и обо всем научаемы. Если же Дух есть помазание, то какое подобие и свойство y помазания и печати с помазываемыми и запечатлеваемыми. Следовательно, и в этом отношении Дух не в числе всех. Ибо и печать не от запечатлеваемых, и помазывание не от помазываемых. Напротив того, Дух собственен помазывающему и запечатлевающему Слову, потому что помазывание имеет благоухание и дуновение Помазывающего; и помазываемые, причастившись Его, говорят: Христово благоухание есмы (2Кор.2:15). Печать же имеет образ запечатлевающего Христа, и запечатленные становятся причастниками Его образа, сами преобразуясь по нему, как говорит Апостол: чадца моя, имиже паки болезную, Дóндеже вообразится Христос в вас (Гал.4:19). И мы, запечатленные таким образом, справедливо делаемся и причастниками Божественнаго естества, как сказал Петр (2Петр.1:4). Так вся тварь становится причастною Слова в Духе.

24) И ради Духа мы все именуемся причастниками Божиими, ибо сказано: не весте ли, яко храм Божии есте, и Дух Божий живет в вас? Аще кто храм Божий растлит, растлит сего Бог: храм бо Божий свят есть, иже есте вы (1Кор.3:16–17). A если бы Дух Святой был творение, то нам невозможно было бы приобщиться Бога, но сочетались бы мы с тварью и становились бы чуждыми Божественного естества, как нимало его не причастные. Теперь же, когда именуемся причастниками Христовыми и причастниками Божиими, доказывается этим, что помазывание в нас и печать от естества не вещей сотворенных, но самого Сына, Который сущим в Нем Духом сочетает нас с Отцом. Ибо, как сказано выше, этому научая, Иоанн написал: о сем разумеем, яко в Боге пребываем и Той в нас, яко от Духа Своего дал есть нам (1Ин.4:13). Если же через приобщение Духа делаемся причастниками Божественного естества, то безумствует тот, кто утверждает, что Дух естества тварного, a не Божия. Даже те, в ком пребывает Дух, обоживаются Духом. A если Дух делает богами, то нет сомнения, что естество Его есть естество Божие.

В сто третьем псалме, как говорили мы и выше, еще яснее сказано в опровержение этой ереси: отъимеши дух их, и исчезнут, и в персть свою возвратятся: послеши Духа Твоего, и созиждутся, и обновиши лице земли (Пс.103:29–30). И Павел пишет к Титу: банею пакибытия и обновления Духа Святаго, егоже излия на нас обильно, Иисус Христом (Тит.3:5). Если же Отец творит и обновляет все Словом в Духе Святом, то какое подобие и родство y Творящего с тварями? Или вообще, как может быть тварью Тот, в Ком все созидается? Ибо за такой хулой следует и другая хула на Сына: кто утверждает, что Дух – тварь, тому не следует сказать также, что тварь и Слово, Которым все созидается.

Дух есть и именуется образ Сына. Ихже бо предуведе, тех и предустави сообразных быти образу Сына Своего (Рим.8:29). Поэтому, как скоро и еретики исповедуют, что Сын – не тварь, не может быть тварью и образ Сына. Ибо каков образ, таким необходимо быть и тому, чей он образ. Поэтому справедливо и прилично исповедуется, что Слово как образ Отца есть не тварь. Но кто сопричисляет к тварям Духа, тот, конечно, сопричислит к ним и Сына, своею хулой на образ Сына хуля в Сыне и Отца.

25) Итак, Дух – иное от тварей, и доказано, что Он всего более собственен Сыну и не чужд Богу. И этот мудрый вопрос их: «Если Дух от Бога, почему не именуется Он Сыном?» – как выше уже оказался безрассудным и дерзким, так и теперь оказывается совершенно таким же. Ибо хотя в Писаниях Дух назван не Сыном, но Духом Божиим, однако же сказуется, что Он, как написал Апостол, в самом Боге и от самого Бога (1Кор.2:11–12). Если же Сын, как сущий от Отца, собственен Отчей сущности, то и Духу, Который, как сказуется, от Отца, необходимо быть по сущности собственным Сыну. И действительно, поскольку Господь есть Сын, то и сам Дух именуется Духом сыноположения. И еще, – поскольку Сын есть премудрость и истина, то и о Духе написано, что Он – Дух премудрости (Ис.11:2) и истины (Ин.15:26). И так же как Сын есть сила Божия и Господь славы, так и Дух именуется Духом силы и Духом славы. Каждое из этих наименований употребляется Писанием. Павел пишет к Коринфянам: аще бо Быша разумели, не Быша Господа славы распяли (1Кор.2:8); и в других Посланиях: не приясте духа работы паки в боязнь, но приясте Духа сыноположения (Рим.8:15); и еще: посла Бог Духа Сына Своего в сердца ваша, вопиюща: Авва Отче (Гал.4:6). И Петр написал: аще укоряеми бываете о имени Христове, блажени есте: яко славы и силы и Божий Дух на вас почивает (1Петр.4:14); Господь же сказал, что Дух есть Дух истины и Утешитель (Ин.14:16–17). Этим доказывается, что в Нем Троица совершенна. Поэтому в Духе Слово сподобляет славы творение, обоживая и усыновляя, приводит его к Отцу. A Кто творение сочетает со Словом, Тот сам не может быть из числа тварей. И Кто усыновляет творение, тот не может быть чужд Сыну. Иначе необходимо будет искать другого Духа, в котором бы Дух сочетался со Словом. Но это неуместно. Итак, Дух не в числе существ созданных, но Он собственен Отчему естеству. В Нем и Слово обоживает существа созданные. A в Ком примет обожение тварь, Тот не может быть вне Отчего Божества.

26) Еще и из следующего можно видеть, что Дух выше твари и что сколько отличен Он от естества существ созданных, столько собственен Божеству.

Дух Святой непреложен и неизменяем. Ибо сказано: Святый Дух наказания отбежит льстива, и отымется от помышлений неразумных (Прем.1:5). И Петр говорит: в неистлении кроткого и молчаливого Духа (1Петр.3:4). И еще в книге Премудрости сказано·. нетленный бо Дух Твой есть во всех (Прем.12:1). И если никто же весть Божия, точию Дух Божий, сущий в Боге (1Кор.2:11), a y Бога, как сказал Иаков, несть пременение, или преложения стень (Иак.1:17), то Дух Святой, сущий в Боге, несомненно непреложен, неизменен, неистленен. Естество же существ, приведенных в бытие и сотворенных, превратно, как существующее вне Божией сущности и составившееся из ничего. Ибо сказано: всяк человек ложь (Пс.115:2); и: вcu согрешиша и лишени суть славы Божия (Рим.3:23). Ангелы же не соблюдшия своего начальства, но оставлшыя свое жилище, на суд великаго дне, узами вечными, под мраком соблюде (Иуд. 6). И в Книге Иова сказано: аще Святым Ангелам не верует, и во Ангелах Своих стропотно что усмотре (Иов.4:18); звезды же не чисты суть пред Ним (25:5). A Павел пишет: не весте ли, яко Ангелов судити имамы, a не точию житейских (1Кор.6:3). Даже слышали мы, что диавол, находясь среди Херувимов и будучи отпечатлением подобия, пал с неба, как молния. Если же таково естество тварей и так написано об Ангелах, Дух же всегда один и тот же, неизменен, имеет непреложность Сына, и один только с Ним всегда непреложен, то какое подобие y Непреложного с существами изменяемыми. Явно, что Дух – не творение и вовсе не ангельской Он сущности, потому что Ангелы изменяемы. A Дух есть образ Слова и собственен Отцу.

И еще, Дух Господень наполняет вселенную, ибо так воспевает Давид: камо пойду от Духа Твоего (Пс.138:7). Также в книге Премудрости написано: нетленный бо Дух Твой есть во всех (Прем.12:1). Все же созданные существа пребывают в отведенных им местах: солнце, луна и звезды – в тверди, облака – в воздухе, и людям постави пределы языков (Втор.32:8), и Ангелы посылаются на служения, как написано в Книге Иова: и приидоша Ангели предстати пред Господем (Иов.1:6). И сон виде патриарх Иаков, и ce лествица утверждена на земли, еяже глава досязаше до небесе: и Ангели Божии нисхождаху и восхождаху по ней (Быт.28:12). A если Дух все наполняет и в Слове присутствует среди всех, Ангелы же умалены в этом и присутствуют там только, куда посылаются, нет сомнения, что Дух не из числа созданных; Он не Ангел, как утверждаете это вы, но выше естества ангельского.

27) A также и то, что Дух Святой делает причастниками, a не Сам есть причастник (нам не лень повторять одно и то же), можно видеть и из следующего. Сказано: невозможно бо просвещенных единою, и вкусивших дара небеснаго и причастников бывших Духа Святаго, и добраго вкусивших Божия глагола, и проч. (Евр.6:4–5). Ангелы же и иные твари бывают причастниками самого Духа и потому могут лишаться того, чего были причастны. Но Дух всегда один и тот же. Он не в числе причащающихся, но Его все причащаются. И если Он всегда есть один и тот же и делает причастниками, твари же Его бывают причастны, то Дух Святой – не Ангел и вообще не тварь, но собственен Слову, и Духа, подаваемого Словом, причащаются твари. Иначе еретикам остается уже сказать, что тварь есть и Сын, Которого все мы соделались причастниками в Духе.

И еще, Дух Святой един, a тварей много. Ангелов тысячи тысяч и тьмы тем. Много светил; много Престолов, Господств, Небес, Херувимов, Серафимов, Архангелов. И одним словом: твари не что-либо единое, но их много, и они различны. Если же Дух Святой один и тварей много, и Ангелов много, то какое подобие y Духа с существами созданными? И само собой явно, что Дух не из числа многих, и даже не Ангел, но единосущен, лучше сказать, собственен единосущему Слову, собственен и единосущен единосущему Богу.

Так эти одни, сами по себе взятые, сказуемые о Святом Духе, показывают, что Он по естеству и по сущности не имеет ничего общего с тварями и им собственного, но отличен от существ созданных; собственен же, a не чужд существу и Божеству Сына и по тому же Божеству неотделим от Святой Троицы, чем и посрамляется нечувствие этих еретиков.

28) Впрочем, сверх этого посмотрим еще на само первоначальное предание, на учение и веру Вселенской Церкви, веру, какую передал Господь, проповедали Апостолы, соблюдали Отцы. Ибо на ней основана Церковь, и кто отпадает от нее, тот не может даже именоваться христианином.

Итак, есть Святая и совершенная Троица, познаваемая в Отце и Сыне и Святом Духе, не имеющая ничего чуждого или данного извне, не из Творца и твари составляемая, но всецело Творящая и Созидательная. Она подобна самой Себе, нераздельна по естеству, и едино Ее действие. Ибо Отец творит все Словом в Духе Святом. Так соблюдается единство Святой Троицы. Так проповедуется в Церкви един Бог, Иже над всеми и чрез всех и во всех (Еф.4:6), – над всеми, как Отец, начало и источник, чрез всех – Словом, во всех же – в Духе Святом. Троица же не по имени только и образу выражения, но в самой истине и существенности есть Троица. Ибо как Отец есть Истинный, так Истинный есть и над всеми Бог, Слово Его и Дух Святой не чужд бытия, но истинно существует и пребывает. И Вселенская Церковь ничего не убавляет из этого мудрствования, чтобы не впасть в учение нынешних иудеев, подражающих Каиафе, и в учение Савеллиево; и не примышляет ничего большего, чтобы не ринуться в языческое многобожие. A в удостоверение, что такова вера Церкви, пусть дознают, что Господь, посылая Апостолов, такое именно основание Церкви повелел положить, говоря: шедше научите вся языки, крестяще их во имя Отца и Сына и Святаго Духа (Мф.28:19); так и научили посланные Апостолы, такова их проповедь во всей поднебесной Церкви.

29) Поскольку же Церковь имеет такое основание веры, то пусть еще еретики скажут и дадут нам ответ: троичен ли или двойственен Бог? Если двойственен, то пусть Дух сопричислен будет вами к тварям. Но такое ваше мудрование есть уже не о едином Боге, Иже над всеми и чрез всех и во всех; отделяя и отчуждая Духа от Божества, вы не имеете y себя сущего во всех. И тайноводство ваше, какое, по мнению вашему, совершаете так мудрствуя, совершается не всецело в Божество, потому что к Божеству присоединяете тварь. И вы, как ариане и язычники, в богословие свое вводите тварь вместе с Богом, Который сотворил ее Словом Своим. A после этого какое же упование ваше? Или кто сочетает вас с Богом, когда имеете не Духа самого Бога, но духа твари? Какова же ваша дерзость и невнимательность: Отца и Слово Его низводите до тварей и тварь опять уравниваете с Богом Ибо это самое делаете, представляя себе Духа тварью и вчиняя Его в Троицу. Да и что означает это ваше беснование – вымыслить такую неправду на Бога, будто бы не все Ангелы или не все твари, но один из них сопричисляется к Богу и к Слову Его? Как скоро Дух есть Ангел и тварь и вчинен в Троицу, то надлежало бы, по вашему, не одного Ангела, но и всех сотворенных Ангелов сопричислить к Троице, но неисчислимому некоему множеству в Божестве, чтобы и в этом опять мнимо совершаемое вами тайноводство, разделяемое и здесь и там, сделалось нетвердым по разнообразию. Ибо таковы таинства y вас и y ариан, рассуждающих нечестиво о Божестве и служащих твари более создавшего все Бога.

30) Такие несообразности встречают вас вследствие допускаемой двойственности. A если Бог троичен (что и действительно доказано, a именно, что Он есть нераздельная и не неподобная себе Троица), то необходимо, чтобы единой была и святость Троицы, и единой – вечность Ее, и естество неизменное. Ибо, как преданная нам вера в Троицу есть единая, и она сочетает нас с Богом, a кто отъемлет что-либо от Троицы и крещается в одно имя Отца, или в одно имя Сына, или в Отца и Сына без Духа, тот ничего не получает. Но и крещаемые, и кто мнит себя преподающим крещение, остаются пусты и непосвященны, потому что таинство совершается во имя Троицы; так и кто отделяет Сына от Отца или Духа низводит до тварей, тот не имеет ни Сына, ни Отца, но безбожен хуже неверного и скорее есть все, что угодно, только не христианин. Как одно есть крещение, преподаваемое в Отца и Сына и Святого Духа, и одна вера в Троицу, как сказал Апостол (Еф.4:5), так Святая Троица, сама с Собою тождественная и пребывающая в единении, не имеет в Себе ничего созданного. Таково нераздельное единство Троицы, такова единая вера в Нее.

Если же это, по измышлению вашему, не так, но мечтаете вы обратное, будто бы Дух Святой Есть тварь, то уже не одна y вас вера и не одно крещение, но два: одно в Отца и Сына, a другое в Ангела, который есть тварь. И нет уже y вас ничего надежного и истинного, Ибо какое единство y земных тварей и y создавшего их Слова?

Ведая это, блаженный Павел не разделяет, подобно вам, Троицу, но, научая единству Ее, написал Коринфянам о духовных дарованиях и все возглавляет единым Богом Отцом, говоря: разделения же дарований суть, a тойжде Дух: и разделения служений суть, a тойжде Господь: и разделения действ суть, a тойжде есть Бог, действуяй вся во всех (1Кор.12:4–6). Ибо что каждому разделяет Дух, то подается от Отца Словом, потому что все, принадлежащее Отцу, принадлежит и Сыну. Почему и Сыном подаваемое в Духе есть Отчее дарование. И когда в нас Дух, тогда в нас же дающее Духа Слово, a в Слове и Отец. И таким образом исполняется сказанное слово: приидем Аз и Отец, и обитель y него сотворим (Ин.14:23). Ибо где свет, там и сияние, a где сияние, там и его действенность и светозарная благодать. И этому также научая, Павел написал еще к Коринфянам во втором Послании, говоря: благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любы Бога, и общение Святаго Духа со всеми вами (2Кор.13:13). Ибо подаваемая в Троице благодать и дар даются от Отца через Сына в Духе Святом, потому что как благодать, даруемая Сыном, есть от Отца, так не может быть общения даяния в нас, разве только в Духе Святом. Его причастившись, имеем любовь Отца, и благодать Сына, и общение самого Духа.

31) Таким образом, и этим доказывается единая действенность Троицы. Ибо Апостол означает не то, что различны и отдельны даяния каждого Лица, но что даруемое подается в Троице; все же это есть от единого Бога.

Поэтому если Того, Кто не творение, но соединен с Сыном, как Сын соединен с Отцом, спрославляется с Отцом и Сыном, и познается Богом вместе со Словом, и приводит в действие все, что делает Отец через Сына, Того назовет кто-либо творением, то нечестивое его учение не простирается ли прямо на самого Сына? Ибо ничто не приходит в бытие и не совершается иначе, как только через Сына в Духе. Это воспевается в Псалмах: Словом Господним небеса утвердишася, и Духом уст Его вся сила их (Пс.32:6). И в сто сорок седьмом псалме сказано: послет Слово Свое, и истает я: дхнет Дух Его, и потекут воды (Пс.147:7). Да и оправдались мы, как сказал Апостол, именем Господа нашего Иисуса Христа, и Духом Бога нашего (1Кор.6:11). Ибо Дух неотделим от Сына. И действительно, когда Господь говорит: приидем Аз и Отец, приходит и Дух, вселяясь с нас не иначе, но так же, как вселяется и Сын; о чем пишет Павел к Ефесянам: да даст вам по богатству славы Своея, силою утвердитися Духом Его во внутреннем человеце, вселитися Христу (Еф.3:16). Когда же в нас Сын, тогда в нас и Отец, потому что Сын говорит: Аз во Отце, и Отец во Мне (Ин.14:11). Поэтому то, поскольку Слово пребывает в Пророках, то пророчествуют они в самом Духе Святом. Когда Писание говорит: и было Слово Господе к Пророку сему, – тогда показывается тем, что пророчествует он в Духе Святом. Ибо y Захарии написано: обаче словеса Моя, и законы Моя приемлете, елико Аз заповедаю в Дусе Моем рабом Моим Пророком (Зах.1:6); и несколько ниже, жалуясь на народ, Бог сказал: и сердце свое учиниша непокориво, не послушали закона Моего, и словес, яже посла Господь Вседержитель Духом Своим, рукою Пророков Его прежних (Зах.7:12). И Петр в Деяниях сказал: мужие братие, подобаше скончатися Писанию, еже предрече Дух Святый (Деян.1:16). И Апостолы единогласно воскликнули так: Владыко, сотворивый небо, и землю, и море, и вся, яже в них: Иже Духом Святым, усты отца нашего Давида отрока Твоего рекл ecu (Деян.4:24). И Павел, находясь в Риме, с дерзновением сказал пришедшим к нему иудеям: добре Дух Святый глагола Исаием Пророком ко отцем вашим (Деян.28:25); a к Тимофею написал: Дух же явственне глаголет, яко в последняя времена отступят нецыи от здравыя веры, внемлюще духовом лестчим (1Тим.4:1). Поэтому когда сказуется, что в ком-либо пребывает Дух, тогда разумеется, что в нем и Слово, дающее Духа. И по исполнении Пророчества: излию от Духа Моего на всяку плоть (Иоил.2:28), Павел сказал: подаянием Духа Иисус Христова во мне (Фил.1:19), a к Коринфянам написал: искушения ли ищете глаголющаго во мне Христа (2Кор.13:3). Если же говорил в нем Христос, то явно, что говорил в Нем Дух Христов. Ибо, по сказанному в Деяниях, когда говорил в нем Христос, сказал он также: и ныне ce аз связан Духом, гряду во Иерусалим, яже в нем хотящая приключитися мне не ведый, точию яко Дух Святый по вся грады свидетельствует мне, глаголя: яко узы мене и скорби ждут (Деян.20:22–23). Поэтому если Святые говорят, то говорят не иначе, как в Духе Святом и, говоря в Духе, говорят во Христе. Если и Агав сказал в Деяниях: тако глаголет Дух Святый (Деян.21:11), то не иначе, как по причине бывшего к нему слова. Дух подавал силу вещать в Духе и засвидетельствовать, что ожидает Павла в Иерусалиме. И действительно, когда опять Дух свидетельствовал Павлу, тогда говорил в нем сам Христос, так что свидетельство, бывшее от Духа, было Христовым.

Так, когда и на Святую Деву Марию снизошло Слово, тогда снизошел и Дух, и Слово в Духе образовало и создало Себе тело, желая сочетать Собою и принести ко Отцу тварь, и в том примирити всяческая, умиротворив и небесная и земная (Кол.1:20).

32) Итак, Божественными Писаниями согласно свидетельствуется, что Дух Святой не тварь, но собственен Слову и Отчему Божеству. Ибо таким образом учение святых сводится в учение о Святой нераздельной Троице. И это есть единая вера Вселенской Церкви. Неразумное же баснотворство этих «обратных» противоречит с Писаниями, согласуется же с неразумием ариан; и так естественно лицемерит им для обольщения простодушных. Но благодарение Господу, что они, как пишешь, не утаились арианам, прикрывая себя этим лицемерным прекословием. Ибо им стали ненавистны, потому что одного Духа, a не вместе и Слово именуют тварью; и всеми преданы осуждению, как подлинно духоборствующие и вскоре делающиеся снова мертвыми, потому что лишены и не имеют в себе Духа. По слову блаженного Апостола, они, как люди душевные, не могли приять, яже Духа Божия, зане духовне востязуются (1Кор.2:14). Но мудрствующие согласно с истиной востязуют вся, сами же ни от единаго востязуются, имея в Себе Господа, Который в Духе дает им откровение о Себе и об Отце Своем.

33) A я, живя в пустыне и не заботясь, что будут смеяться слабости и недостаточности в изложении доводов, написал это вкратце по причине бесстыдства уклонившихся от истины и посылаю твоему благоговению, усердно прося, чтобы ты, читая это, одно исправил, a что сказано слабо, в том извинил. Ибо изложил я это согласно с преданною нам от Отцов апостольскою верой, ничего не примыслив извне, но чему научился, то и начертал согласно со Святыми Писаниями; потому что и это согласуется с приведенными выше в доказательство местами Святых Писаний и не извне примышлено, но сам Господь Иисус Христос так словом Своим учил самарянку, a через нее и нас, о совершенстве, нераздельном и едином Божестве Святой Троицы. Сама Истина свидетельствует, говоря самарянке: жено, веру Ми ими, яко грядет час и ныне есть, егда истиннии поклонницы поклонятся Отцу Духом и Истиною: ибо Отец таковых ищет покланяющихся Ему. Дух есть Бог: и иже кланяется Ему, Духом и Истиною достоин кланятися (Ин.4:21–24). A из этого видно, что поскольку Истина есть сам Сын, как сам Он говорит: Аз есмь истина (Ин.14:6), и Пророк Давид молился о Нем, говоря: посли Свет Твой и Истину Твою (Пс.42:3), то истинные поклонники поклоняются Отцу, но поклоняются Ему Духом и Истиной, то есть исповедуя Сына и в Нем Духа, потому что Дух неотлучен от Сына, как Сын неотлучен от Отца. Сама Истина свидетельствует, говоря: послю вам Утешителя, Духа истины, Иже от Отца исходит (Ин.15:26), егоже мир не может прияти (14:17), т. е. не могут принять отрицающие, что Дух от Отца в Сыне. Поэтому в подражание истинным поклонникам подобает приступить к Истине и исповедать Ее. Если же и после этого не желают они научиться и не могут уразуметь, то пусть, по крайней мере, прекратятся хулы и не разделяют Троицу, чтобы и самим не быть отделенными от жизни; пусть Духа Святого не сопричисляют к тварям, чтобы, как тогдашние фарисеи творимое Духом приписывали вельзевулу, так и эти, отважившись на равную дерзость, и здесь и впоследствии не потерпели с ними нещадного наказания.

Десятое (праздничное послание) того же (св. Афанасия) в консульство Урса и Полемия, во дни того же Феодора епарха, что из Илиополя; после него на два года епархом был Филагрий из (партии) православных; в одиннадцатый год индиктиона, когда воскресенье (Пасхи) было в седьмой день апрельских календ⁵, то есть тридцатого Фаменофа, – возраст луны 18, – в пятьдесят четвертый год (эры) Диклитиана⁶.

1) Хотя все это время, братья мои, нахожусь я в удалении от вас, однако я не мог забыть о хранящемся y вас, переданном от Отцов обычае настолько, чтобы безмолвствовать и не объявить о времени каждогодно совершаемого священного праздника Пасхи, равно как и о торжественнейшем дне его. Ибо, хотя я поражен бедствиями, как вы, конечно, об этом слышали, и жестокие испытания отяготели надо мною, к чему присоединилась еще дальность расстояния, – именно враги истины в своем преследовании выслеживали нас с тем, чтобы перехватить какое-либо наше писание и через то обвинить нас и усилить боль наших ран; но мы нисколько не опасались даже от пределов земли написать вам и объявить о нашем спасительном празднике Пасхи, так как Господь укрепил и утешил нас в скорбях наших, хотя мы и находимся еще в стесненном положении среди столь многих бедствий и опасностей. И александрийским пресвитерам писал я в надежде, что это послание через них дойдет до вас, хотя я хорошо знал, какой страх внушен врагами и им; но наперекор этому я убеждал их памятовать о дерзновении Апостола и говорить: ничто не может отлучить нас от любви Христовой: ни скорбь, ни теснота, ни гонение, ни голод, ни нагота, ни опасность, ни меч (Рим.8:35)! A как теперь и я таковым образом готовлюсь праздновать (Пасху), то желаю, чтобы и вы, возлюбленные мои, так же могли совершить празднество; и так как я хорошо знаю, что уведомление о празднике составляет мою обязанность, то я не умедлил выполнить до́лжное (с моей стороны), опасаясь стать повинным по отношению к Апостольскому наставлению, которое гласит: воздадите убо всем должная (Рим.13:7).

2) И поскольку отныне я все меня касающееся предал на волю Божию, то я озабочен был тем, чтобы вкупе с вами совершить праздник, ибо я никоим образом не думаю, что я далек от вас. Хотя пространство нас и разделяет, однако Господь, Учредитель празднества, соединяет нас в единомыслии и в союзе мира. Ибо если мы одно чувствуем и мыслим, одни молитвы воссылаем друг за друга, то нас не может разделить никакое расстояние: Сам Господь собирает и совокупляет нас. Если Господь обетовал, где два или три собраны во имя Его, быть среди них (Мф.18:20), то явно, что Господь же соединяет тех, которые в различных местах составляют собрания, поскольку Он посреди них, и молитву всех принимает, как бы они были близ (одни к другим), и слышит всех, когда они все заодно велегласно восклицают «аминь». Таковые бедствия и все эти испытания претерпел я, братья мои, о чем уже упоминал, когда писал вам; a чтобы вас не опечалить, то теперь мне заблагорассудилось лишь вкратце напомнить об этом...

3) Итак, ни для кого не приличествует, особенно в благополучии, забывать о скорбях, причиняемых страданиями, дабы таковой, как неблагодарный и забывчивый, не оказался вне Божественного сонма; ибо в иное время никто не чувствует такого расположения к славословию, как после перенесенных скорбей; и никогда не возносится такая благодарность, как после успокоения от бывших напастей и искушений; так Езекия, когда были поражены ассирияне, славил Господа и возносил благодарение, говоря: Господи спасения моего, и не престану благословя Тя с песнию вся дни живота моего прямо дому Божию (Ис.38:20). Те три святые мужа, которые терпели искушение в Вавилоне – Анания, Мисаил и Азария – как только получили ослабление и огонь стал для них росою, воздали хвалу и благодарение и возгласили хвалебную песнь Богу. Как они (поступили), точно так же и я; помышляя об этом, пишу вам, братия мои! Ибо что y людей было некогда невозможно, то Бог сделал возможным; и то, что y них почиталось невыполнимым, Господь явно привел в исполнение; поскольку Он приводит нас к вам, a не предает в добычу тем, которые усиливались поглотить нас. Не могут они совершенно подавить нас своею злобою, равно как и Церковь, и благочестивую веру!

4) Хотя они и рассчитывали на это, однако Бог, поскольку Он благ, и на нас щедро излил дары Своего человеколюбия; не только тогда, когда Он даровал всем нам общее спасение через Слово Свое, но и теперь, когда враги преследуют нас и пытаются захватить нас; как и блаженный Павел в одном месте, возвещая о неисследимом богатстве Христа, говорит: Бог же, богат сый в милости, за премногую любовь Свою, ею же возлюби нас, и сущих нас мертвых прегрешенми, сооживи Христом (Еф.2:4–5). Ибо сила людей и всех тварей немощна и недостаточна, a та Сила, Которая выше человека и нетварной природы, преизобильна, и неизмерима, и не имеет конца; вечна Она. Посему Она обладает даром милости не одного какого-либо рода; но поскольку Она богата, то и наше спасение осуществляет Она многоразличными способами через Ее Слово, Которое, пребывая беспредельным, не удаляется и от нас, но, будучи многообразно и полно изобилия, изменяется соответственно состоянию души каждого. Ибо Он (Христос) есть Слово, и Сила, и Премудрость Божия, как и Соломон тоже утверждает относительно премудрости: едина же сущи всяческая может, и пребывающи в себе вся обновляет и по родом в души преподобных преходящи, други Божия и пророки устрояет (Прем.7:27). Именно для одних, так как они еще не вступили на путь совершенства, Христос есть как бы агнец, питаемый млеком, каковое предлагается рукою Павла: млеком вы напоих, a не брашном (1Кор.3:2); для других же, которые переступили возраст детства, и Он является в отроческом возрасте; и как для более способных к совершенствованию Он, соответственно их состоянию, есть то брашно, которое опять предлагается Павлом же: кто немощен, зелия да яст (Рим.14:2). A как только человек начинает шествовать по совершеннейшему пути, он более не питается уже молоком и брашном, о которых прежде упомянуто, но впредь нуждается он в хлебе, для чего ему служит (Бог) Слово и питанием ему (служит) Плоть Его. Ибо написано: совершенных же есть твердая пища, имущих чувствия обучена долгим учением (Евр.5:14). A когда (семя) – слово бывает рассеяно, то в этой жизни человеческой неодинаковый получается сбор плодов, но разнообразный по изобилию, ибо оно (семя) приносит во сто крат...

5) Он заплакал, ибо, если бы они разумели то, что написано в хвалебных песнях (псалмах), то не выступили бы всуе и столь дерзновенно против Искупителя, так как Дух Святой изрек: вскую шаташася язы́цы, и людие поучишася тщетным (Пс.2:1). Если бы они держали в мыслях пророчество Моисея, они не повесили бы на крест Жизнь их (Втор.28:66); если бы они благоразумно обсудили написанное, то не стали бы дерзновенно, как теперь, разглагольствовать о пророчествах, относительно них написанных, как-то: град их опустеет, милость отнята будет от них; a также: они будут вне закона и не назовутся более сынами, но чуждыми. Так Дух Святой уже прежде громко взывал в Псалмах: сынове чуждии солгаша Ми (Пс.17:45); a через пророка Исаию: сыны родих и возвысих, тии же отвергошася Мене (Ис.1:2), не будут они впредь называться народом Божиим и племенем святым, но князьями Содомскими и народом Гоморрским (ст. 9); они превзошли уже нечестие Содомлян, как опять говорит Пророк: Содом оправдан более тебя!⁷ Ибо Содомляне согрешили против Ангелов, a эти дерзнули даже предать смерти Господа и Бога, всемогущего Царя и Владыку Ангелов, так как они не ведали, что Христос, преданный ими смерти, жив есть; a те иудеи, столь безбожно поступившие против Господа, умерли, лишь краткое время насладившись этой суетностью и через то лишившись вечности; ибо и в этом заблуждались они, что не временное роскошество, но надежда на вечную жизнь имеет залог бессмертия. Многими скорбями, бедствиями и страданиями шествует праведник в Царство Небесное; a когда он придет туда, откуда отбеже болезнь и печаль и воздыхание (Ис.35:10), тогда он обретет отраду, подобно Иову, здесь претерпевшему искушение, a там соделавшемуся другом Господа. Кто любит роскошь, лишь краткое время наслаждается, a затем проводит горестное житие; подобно Исаву, здесь получившему временную снедь, там же отверженному.

6) Выход сынов Израиля и египтян из Египта представляет, можно сказать, пример, объясняющий это различие. Именно египтяне, лишь краткое время услаждавшиеся угнетением Израиля, как только вышли (из Египта), все низверглись в пучину; a народ Божий, который точно так же лишь краткое время вследствие жестокости приставников (Исх.3:7) терпел побои и был угнетаем, по выходе из Египта, без затруднения перешел через Чермное море и шествовал по пустыне как по земле обитаемой. Ибо хотя пустыня, по обычному превратному мнению человеческому, есть место оставленное, однако через благодатное дарование Закона, равно как через сожитие с Ангелами, она уже более не земля забвенная, но гораздо справедливее – земля населенная; как и Елисей, (например), полагавший, что он в пустыне одинок, сожительствовал сонмам Ангелов. Таким образом, после того как народ был в угнетении и жил в пустыне, теперь, сделавшись верующим, направился он в Землю Обетованную, которой с терпением стремился достичь. Точно так же те, кто здесь временно угнетаемы, потом шествуют к блаженному наслаждению, поскольку терпели до конца; a те, кто нас здесь преследует, потерпят поражение и не будут иметь доброго конца; подобно тому богачу, который прожил здесь, по неложному свидетельству Евангелия, краткое время в радости, a потом взалкал и после здешнего обилия напитков терпел величайшую жажду. Лазарь же, который в сей временной жизни должен был страдать, был утешен на небе, и после того как здесь терпел недостаток в обыкновенном хлебе из пшеничной муки, там имел для насыщения нечто превосходнейшее манны – Господа, сошедшего и рекшего: Аз есмь хлеб сшедый с небесе (Ин.6:41) и даю жизнь человекам.

7) О, возлюбленные! Если за бедствием следует утешение, за страданием успокоение, за болезнью выздоровление, за смертью бессмертие, тогда не следует унывать от того, что временно приключается людям; не до́лжно печалиться по причине наступающих искушений; не подобает страшиться, когда борющееся со Христом ничтожество открыто восстает против благочестия; но гораздо более при таких обстоятельствах мы должны благоугождать Богу и считать это необходимым для (приобретения) опытности и для упражнения в добродетельной жизни. Как возможно было бы приметить терпение, когда не было бы прежде ни затруднений, ни скорбей? Как можно было бы познать твердость, если не случилось никакого вражеского нападения? Как можно усмотреть мужество, если бы не было прежде поношения и несправедливости? Или как можно познать долготерпение, если бы не было угнетения со стороны противников Христа? И вообще, как можно воочию познать добродетель, если бы порок прежде уже не обнаружил себя в лице порочных? Так страдал Господь наш и Спаситель Иисус Христос, поскольку Он, желая показать людям пример страдания, претерпел это: иже укаряем противу не укаряше, стражда не прещаше (1Петр.2:23); но ребра Свои обратил для ударов и ланиты Свои к заушениям, не отвратил Лик Свой от оплевания и вообще благоволил быть ведомым на смерть, дабы мы могли с радостью взирать на Него как на образ полного совершенства и бессмертия.

8) И если каждый из нас будет вести себя соответственно этим примерам, мы действительно получим возможность наступати на змию и на скорпию, и на всю силу вражию (Лк.10:19). Так и Павел, как следовавший примеру Господа, побуждает нас к тому же, говоря: подражатели мне бывайте, якоже и аз Христу (1Кор.11:1). Так приобрел он силу против всего воинства диавольского, пиша следующее: известихся бо, яко ни смерть, ни живот, ни Ангели, ни начала, ни настоящая, ни грядущая, ниже силы, ни высота, ни глубина, ни ина тварь кая возможет нас разлучити от любве Божия, яже о Христе Иисусе (Рим.8:38–39). Ибо в бедствиях, испытаниях и скорбях приближается к нам враг, все подвергая искушению и стараясь погубить. A человек, во Христе живущий, когда он борется с противниками и противопоставляет ярости кротость, смирение бесчестию и пороку добродетель, одерживает окончательную победу, говоря: вся могу о укрепляющем мя Христе (Фил.4:13); и: во всех сux препобеждаем за возлюбльшаго ны Иисуса Христа (Рим.8:37). Вот благодатный дар Господа, таковы от Господа исходящие средства исправления для человеков! Ибо Он страдал для того, чтобы человеку, который в Нем страдал, уготовать нечувствительность по отношению к страданиям; Он нисшел, чтобы нас возвести, Он подверг Себя испытанию рождаемости, дабы мы возлюбили Его несотворенного; Он уничижил Себя до тления, дабы тленное могло облечься в бессмертие; Он сделался немощным ради нас, дабы мы восстали в силе; Он нисшел до смерти, чтобы нам даровать бессмертие и мертвых соделать живыми; словом – Он сделался человеком, дабы мы, ставшие смертными человеками, ожили и смерть более не владычествовала над нами; ибо смерть нами ктому не обладает (Рим.6:9), гласит апостольское слово.

9) A как ныне эти арионеистовые, христоборцы и еретики этого не уразумели, то и вооружаются языком своим против Спасителя, поносят Освободителя и вымышляют совершенно ни с чем не сообразное против Искупителя. Именно по поводу Его уничижения, ради людей бывшего, они отвергают Его Божество по существу; видя Его происхождение от Девы, они сомневаются, что Он – истинно Сын Божий; видя, что Он во времени стал человеком, они отвергают вечность Его; размышляя о том, что Он претерпел ради нас, они не веруют, что Он непреложный Сын непреложного Отца; и вообще, так как Он страдал ради нас, они отвергают то, что присуще Его действительному вечному бытию. A как они привлекают возмездие за их неблагодарность, презирая Спасителя, и вместо того, чтобы быть благодарными за милосердие, они тем более поносят Его, то вполне справедливо было бы сказать каждому из них: о неблагодарный, христоборец, свыше меры безбожный, убийца своего Владыки, слепой очами душевными и иудей по своему образу мыслей! Когда бы ты понимал Писание и внимал святым, из которых одни говорят: просвети лице Твое и спасемся (Пс.79:4), a другие: посли свет Твой и истину Твою (42:3), то ты познал бы, что Господь нисшел не ради Себя, a ради нас и тем более подивился бы Его человеколюбию; если бы ты размыслил, что́ есть Отец и что́ Сын, ты ни в каком случае не сказал бы в поношение Ему, что Сын произошел из преложимости; и если бы ты уразумел дело Его человеколюбия, совершенное для нашего блага, ты не отчуждал бы Сына от Отца и Того, Кто нас примирил со Своим Отцом, не почитал бы (Ему) чуждым.

10) Я хорошо знаю, что это смущает не только христоборцев, но также и отступников; ибо на будущее время, считая себя братьями, они соединились друг с другом и, так как они навыкли раздирать нешвенную ризу Господа, то и не считают неподобающим отделять от Отца неразлучного (от Него) Сына. Я знаю, что они, когда это сказано, вкупе с диаволом, подстрекающим их, будут скрежетать на нас зубами, приведенные в замешательство по причине возглашения истинной похвалы нашему Искупителю. Но Господь, посрамляющий диавола во всякое время, делает это и теперь, говоря: Аз во Отце, и Отец во Мне (Ин.14:11). Он есть Господь, видимый во Отце, и в Нем также видим Отец; Он, будучи истинным Сыном Отца, напоследок стал ради нас человеком, чтобы предать Себя за нас в жертву Отцу и искупить нас через Свою жертву и приношение (Еф.5:2). Он Тот, Который некогда вывел народ из Египта, a напоследок всех нас, или, лучше сказать, весь род человеческий, искупил от смерти и возвел из ада. Он Тот, Который от века приносим был в жертву, как агнец, и в агнце прообразовательно был представляем, a наконец принес Себя в жертву за нас; ибо Пасха наша за ны пожрен бысть, Христос (1Кор.5:7). Он Тот, Который нас освободил из сетей ловчих, – я разумею христоборцев и отступников, – и снова спас нас для Своей Церкви.

11) Хотя мы некогда оказались неверными, Он спас нас теперь через Самого Себя. Итак, братия мои, что можем мы воздать за это, как не восхвалить и не возблагодарить Бога, всемогущего Царя, и провозгласить то, что написано в книге хвалений, говоря так: Благословен Господь, Иже не даде нас в ловитву зубом их (Пс.123:6). Будем праздновать (день Пасхи) как тот путь, который Он снова даровал нам для спасения, дабы мы могли совершить и празднество на небе с Ангелами. Ибо таким же образом в древности иудейский народ совершил празднество, когда был изведен от скорби к успокоению, воспеть торжественный победный гимн. Точно так же и народ во времена Эсфири, будучи избавлен от угрожавшей ему смертной опасности, совершил праздник Господу, взирая на Него именно как на основание празднества, воздавая Ему благодарение и прославляя Его во исповедании, поскольку Он извел народ из того состояния (смерти) в это (жизни). Поэтому будем и мы, воздавая Господу наши обеты и исповедуя грехи наши, праздновать Пасху Господу чистотою жизни, благонравием и добрыми делами, прославляя Господа нашего, Который только на малое время наказует, но не оставит совсем, и не покинет, и не отвратится от нас в совершенном безмолвии. Когда теперь Он извел нас из общеизвестного своею ложью христоборного Египта, то через многие испытания и бедствия, как бы через пустыню, привел к Своей Святой Церкви, дабы мы теперь снова могли, по обыкновению, писать вам и получать от вас послания. Поэтому тем усерднее молю я вас, дабы, когда со благодарением славлю Бога я, и вы могли со мною и за меня исповедовать Его, благодаря; поскольку таково обыкновение апостольское, которое христоборцы и еретики отвергают и хотят обратить в ничто; но сего не допускает Господь; скорее Он возобновляет и поддерживает его, – Он, Который Апостолами представляется как образец, дабы все мы могли совокупно праздновать Пасху и вместе совершать празднество в одно время, по преданию и завещанию Отцов.

12) Итак, мы начинаем Четыредесятницу в девятнадцатый день месяца Мехира⁸, a святой Пост Пасхи – в двадцать четвертый день месяца Фаменофа⁹; разрешаем Пост в двадцать девятый (день) того же месяца Фаменофа¹⁰, поздно вечером в субботу; затем празднуем день воскресения, который воссияет для нас в тридцатый день того же Фаменофа¹¹, и празднуем, начиная отсюда, все семь недель Пятидесятницы по порядку. Предварительно предавшись размышлениям об этом, как подобает, мы получим возможность сделаться и участниками вечных благ во Христе Иисусе Господе нашем, через Которого Отцу да будет честь и держава во веки веков, аминь!

Приветствуйте друг друга лобзанием святым, вспоминая о нас в ваших молитвах. Приветствуют вас все братья, которые при мне, храня память о вас во всякое время, дабы вы были здравы в Господе нашем. Об этом молюсь я, возлюбленные и превожделенные братья!

Конец десятого праздничного послания св. Афанасия.

Тринадцатое (праздничное послание) того же (св. Афанасия), в консульство Маркеллина и Пробина, во дни Лонгина, в четырнадцатый год индиктиона; воскресенье (Пасхи) было тогда в тринадцатый день майских календ¹², то есть двадцать четвертого Фармуфа, от Диоклитиана же в пятьдесят седьмом году¹³

1) И теперь, мои возлюбленные братья, я не почитаю для себя обременительным возвестить вам о спасительном празднике Пасхи, как это делается по обычаю каждогодно. Ибо хотя христоборцы и вас с нами утесняют бедствиями и скорбями, но, несмотря на то, я пишу вам даже из Рима, так как единение в вере есть утешение, посылаемое нам Богом. Хотя, конечно, я праздную Пасху с братией здесь (в Риме), но и с вами праздную я ее в духе, моим желанием, ибо совокупно воссылаем мы молитвы к Богу, Который по милосердию Своему дал нам возможность не только в Него веровать, но и страдать теперь за Него (Фил.1:29). Хотя мы и находимся в угнетении, однако Он возбуждает нас, находящихся в удалении от вас, к писанию, чтобы мы могли иметь утешение хотя бы посредством посланий и вкупе стремились к истинному благу. Действительно, многие скорби и жестокие преследования, обрушившиеся на Церковь, противостоят нам, ибо люди с извращенным ересью разумом, не испытанные в вере, восстают против истины и жестоко преследуют Церковь: одни из братьев подверглись побоям, другие истерзаны пытками и – что всего тяжелее – даже на епископов простирается их дерзость. Но несмотря на все, мы не должны забывать о Празднике, a памятовать о нем тем более, и не должны мы никоим образом пренебрегать памятованием о нем даже на короткое время. У неверующих, кажется, совсем нет праздников, поскольку они всю жизнь свою проводят в пированиях и безумствах, и таким образом совершающиеся y них празднества скорее служат поводом к скорби, нежели к радости. A для нас, пока мы живем здесь (на земле), они способствуют беспрепятственному переходу к той жизни. И это время для нас; a той вечной жизни мы удостаиваемся за подвиги и верность, так что если мы явим себя рачительными и верными рабами Христа, то можем сделаться и сонаследниками святых; как Иов говорит: не искушение ли житие человеку на земли (Иов.7:1)? A искушаемы бывают они в сей жизни лишь посредством тягостных и огорчительных бедствий, ради которых каждый восприимет подобающую мзду от Бога, Который говорит через Пророка: Аз Господь испытуяй сердца и искушаяй утробы, еже воздати комуждо по пути его (Иер.17:10).

2) И не тогда только, когда подвергнется кто испытанию, заранее ведает Он, что определено каждому, ибо Он знает все прежде, нежели случится, но, так как Он благ и человеколюбив, воздает Он каждому достойное по делам его, так что каждый может воскликнуть: «Праведен суд Божий!», как и тот же Пророк говорит: Господь искушаяй праведная, ведаяй утробы (20:12). Поэтому каждого из нас искушает Он еще и еще, дабы добродетель тех, которые не знают, вследствие чего их постигло искушение, стала явною, как и сказано было Иову: мниши ли Мя инако тебе сотворша, разве да явишися правдив (Иов.40:3)? Или чтобы они, приступив к размышлению о своих деяниях, могли познать и качество их и затем или начали бы сокрушаться о своем нечестии, или еще более укрепились бы в вере. Так блаженный Павел, претерпев бедствия и гонения, голод и жажду, все превозмог о Христе Иисусе, возлюбившем нас; страдая, ощущал он, конечно, немощь тела, но, будучи исполнен веры и надежды, он крепок был силою духовною, и сила его в немощи совершалась в полной мере.

3) Да и другие святые, имея таковое же упование на Бога, принимали с радостью искушения посредством бедствий; так Иов говорит: буди имя Господне благословенно (Иов.1:2)! A Псалмопевец: искуси мя Господи, и испытай мя, разжзи утробы моя и сердце мое (Пс.25:2). Итак, поскольку сила должна быть испытуема, укоряет Он неразумных. Так как святые знали, что от Божественного огня проистекает очищение и польза, то через таковые искушения им и не могло быть вреда, a напротив, они укрепляемы были посредством их и не получали от (несчастных) случайностей каких-либо повреждений, но являлись через них в большей славе, подобно золоту, выходящему из огня (1Петр.1:7); так один из подвергавшихся искушениям после одного искушения говорит: искусил ecu сердце мое, посетил ecu нощию; искусил мя ecu, и не обретеся во мне неправда; яко да не возглаголют уста моя дел человеческих (Пс.16:3–4). Не следующие Закону в своих поступках, ничего не знающие более того, как есть, пить и умирать, видят в искушениях опасность, вследствие чего они легко впадают в погрешность, так что, оставаясь не испытанными в вере, они преданы бывают превратному образу мыслей и творят то, что непозволительно. Поэтому блаженный Павел, побуждая нас к таковым подвигам, – он сам наперед обнаружил твердость в совершении их, – говорит: темже благоволю в бедах и в немощех (2Кор.12:10); и затем: обучай себе ко благочестию (1Тим.4:7). Как он знал о гонениях тех, которые предпочитали жить в благочестии, то хотел, чтобы и ученики его прежде учились превозмогать тяготы, возлагаемые ими на себя ради благочестия, дабы при наступлении искушений и ввиду близких бедствий они, будучи, подобно ему, в них испытаны, были в состоянии вынести их без труда, ибо к чему приучают себя, хотя бы в мысли, в этом легко находить сокровенную радость, как бы вследствие привычки. Поэтому же и святые мученики, заранее близко ознакомившись с бедствиями, шествовали неукоснительно к своему совершенству во Христе, за ничто почитая поношение тела и взирая лишь на ожидающее их успокоение блаженной жизни.

4) Все же, которые нарекоша имена своя на землях (Пс.48:12), a в мыслях своих имели дрова, сено, тростие (1Кор.3:12), были отлучены от участия в Царстве Небесном, так как они чуждались бедствий. Ибо если бы они знали, что скорбь терпение соделовает, терпение же искусство, искусство же упование, упование же не посрамит (Рим.5:3–5), то они потщились бы сделаться подобными Павлу, который говорил: умерщвляю тело мое и порабощаю, да не како, иным проповедуя, сам неключим буду (1Кор.9:27). Легко могли бы они, конечно, претерпеть скорби, от времени до времени наступающие для испытания, если бы прислушались к пророческому напоминанию, которое гласит: благо есть мужу, егда возмет ярем Твой в юности своей. Сядет на едине, и умолкнет, яко воздвигнет на ся ярем Твой. Подаст ланиту свою биющему, насытится укоризн. Яко не во век отринет Господь. Яко смиривый помилует по множеству милости Своея (Плач.3:27–28; 30–32). Все побои, позор и поношение со стороны врагов никак не могут сравниться с полнотою милости Божией, ибо освобождение от них следует скоро, так как они временны; a Бог милует во всякое время, изливая свое милосердие на тех, которые не слабеют духом. Поэтому не должны мы смотреть на тленное, мои возлюбленные братья, но взирать на вечное. Ибо хотя и существуют бедствия, но они имеют конец; пусть будут поношения и гонения, но они – ничто в сравнении с надеждою, для нас сохраняющейся; ибо все это настоящее малозначительное в сравнении с будущим, и бедствия этого времени не могут сравниться с надеждою будущего; ибо что могло бы сравниться с Царством Небесным или что может уподобиться вечной жизни? Или что значит то, от чего здесь нам до́лжно отказаться совершенно, чтобы там соделаться наследниками? Да, мы будем наследниками Бога, сонаследниками Христа!

5) Мы не должны смотреть на бедствия и искушения, возлюбленные мои, но на то, что, как мы веруем, соблюдается для нас ради гонений. В том убеждает нас и пример патриарха Иссахара, о котором говорит Писание: Иссахар доброе возжела, почивая посреде пределов; и видев покой яко добр, и землю, яко тучна, подложи рамы свои на труд, и бысть муж земледелец (Быт.49:14–15). Как он был палим Божественным желанием, подобно невесте в Песни Песней, то и пожал он мзду, исходящую от Святых Писаний, ибо не к одному только ветхому наследию направлен бы дух его, a к участию в том и другом; и таким образом он, как отрастивший крылья, зрел уже блаженное упокоение в небесах; и если эта земля полна столь прекрасных творений, то сколь в большей мере должны быть наполнены ими небесные обители, ибо тот мир всегда нов, никогда не стареет. Конечно, эта земля бренна, как говорит Господь (Cp.: 1Кор.7:31; 1Ин.2:17), a мир грядущий, как имеющий принять святых, не будет преходящим. A когда патриарх Иссахар взирал на это, то и он с радостью похвалялся бедствиями и тяготами, преклоняя плечи свои для ношения бремени; наносившим удары он не противостоял и не унывал от поношений; но как человек мужественный, все превозмогая победоносно и тем с большею ревностью возделывая свою землю, в этом находил он приятность. Слово рассеивало семя, a он рачительно возделывал землю, чтобы принести плод совершенный, стократный.

6) A к чему же сие, возлюбленные мои? Лишь к тому, чтобы, когда враги возложат на нас бремя бедствий, и мы могли хвалиться ими; чтобы, когда нас гонят, мы не ослабевали, но гораздо более стремились к венцу вышнего града о Христе Иисусе Господе нашем; чтобы, когда нас поносят, мы не унывали, но бьющему обращали ланиту и преклоняли выю. A друзья похотей и любители вражды искушаются, как говорит святой Апостол Иаков, увлекаясь и обольщаясь своими собственными похотями (Иак.1:14); мы же, братья мои, поскольку знаем, что страждем за истину, – пусть отрекшиеся от Господа бьют и преследуют нас – будем за великую радость почитать, когда, по словам Иакова, нас постигнут различные искушения, зная, что испытание нашей веры производит терпение (Иак.1:2). Будем же и Пасху праздновать, братья мои, радуясь, поскольку мы знаем, что наше искупление определяется временем страдания, ибо не бездействуя, искупил нас Спаситель наш, но, пострадав за нас, упразднил Он смерть. Поэтому Он сказал об этом и нам еще ранее: в мире скорбни будете (Ин.16:33). Но не всякому говорил Он так, a тем, которые служат Ему искренно и с верою, так как прежде ведал Он, что истинно чтущие Его должны претерпевать гонение. A люди нечестивые и совратители (других) все более успевают во зле, обольщая и будучи обольщаемы.

7) И когда, подобно тем снотолкователям и лжепророкам, вызывавшимся творить чудеса, эти безумцы, не вином упившиеся, но своею собственною злобою, обещают раздаяние священных званий и еще похваляются своею дерзостью, то не верьте им; напротив того, поскольку нам предстоят соблазны, будем смиряться, чтобы не подвергнуться от них гибели. Ибо как Бог, когда предостерегал народ через Моисея, говорил: аще же востанет в тебе пророк, или видяй соние, и даст тебе знамение или чудо, и приидет знамение или чудо, еже рече к тебе, глаголя: идем да послужим богом иным, их же не весте; да не послушаете глагол пророка того, или видящего сон той: яко искушает Господь Бог твой вас, еже уведети, аще любите Господа Бога вашего всем сердцем вашим (Втор.13:1–3), так не будем и мы, искушаемые таковым образом, отступать от любви к Богу, но и теперь, возлюбленные мои, будем праздновать Пасху, не день скорби учреждая, но радости для Христа, от Которого мы ежедневно питаемся. Его-то, памятуя о том, что Он в дни Пасхи принес Себя в жертву, будем мы торжественно славить, ибо как агнец пасхальный Он принес Себя в жертву; будем славить Того, Кто некогда извел народ из Египта, a ныне и смерть упразднил; Того, Кто имеет власть над смертью, Кто и теперь посрамляет диавола и может даровать помощь угнетенным и взывающим к Богу день и ночь.

8) Четыредесятницу мы начинаем тринадцатого Фаменофа¹⁴, святую пасхальную седмицу – восемнадцатого Фармуфа¹⁵, прекращаем пост в субботу – двадцать третьего¹⁶; так что великий день воскресения восходит (для нас) двадцать четвертого того же месяца Фармуфа¹⁷, откуда начинаем исчислять дни Пятидесятницы; и призывая всегда с славословием Христа, мы получим свободу и от врагов наших о Христе Иисусе Господе нашем, через Которого Отцу да будет честь и держава во веки веков, аминь!

Приветствуйте друг друга лобзанием святым! Приветствуют вас все, здесь при мне находящиеся! Будьте здравы в Господе нашем, об этом молюсь я, возлюбленные братья!

И сие (послание) писал (Афанасий) из Рима.

Конец тринадцатого послания.