Глава 4

Еккл.4:1. И обратился я и увидел всякие угнетения, какие делаются под солнцем: и вот слезы угнетенных, а утешителя у них нет; и в руке угнета­ющих их – сила, а утешителя у них нет.

И обратился я, и увидел все обиды, какие бывают под солнцем; и вот слезы тех, кои терпят обиду, и нет кто бы утешал их; а в руках обижающих их сила, и нет для них утешителя. После этого размышления, я обратил ум и глаза свои к тому, чтобы посмотреть обидчиков и обижаемых. И вот те, кои несправедливо угнетаются более сильными, протестуя против неправды дела слезами, которые только и дозволяется иметь им в их бедствиях, не могут найти утешителя. И к довершению несчастий, к безутешному своему горю, они видят, что обидчики в неправдах своих очень сильны. И поэтому-то они не могут утешиться. Мысль эту подробнее раскрывает Давид в псалме семьдесят втором и Иеремия в своей книге.

Еккл.4:2–3. И ублажил я мертвых, которые давно умерли, более живых, которые живут доселе; а блаженнее их обоих тот, кто еще не существовал, кто не видал злых дел, какие делаются под солнцем.

И похвалил я мёртвых, которые уже умерли, пред живыми, какие живут доселе. А лучше пред сими обоими тот, кто еще не родился, кто еще не видел дела злого, которое сотворено под солнцем. При виде бедствий, какие угнетают смертных в мире сем, я признал более счастливыми мёртвых, чем живых, по оному слову Иова об аде: «там успокоились утомленные телом вместе с теми, кои были связаны; они уже вне опасности, не слышат голоса приставника» (Иов.3:17–18). А обоих этих, то есть живого и умершего, лучше тот, кто еще не родился. Ибо один еще терпит бедствия, а другой, как бы после кораблекрушения, остался ни с чем; тот же кто еще не родился, счастливее тем, что не испытал еще зол мира. Говорит это не в том смысле, что еще не родившийся существует прежде рождения и счастливее тем, что не обременён еще телом, а в том, что лучше вовсе не существовать и не иметь ощущения бытия, чем существовать или жить несчастно. И об Иуде Господь говорит, указывая на его будущие мучения: «лучше было не родиться человеку тому» (Мф.26:24), – т. е., что лучше ему было вовсе не существовать, чем терпеть вечные мучения. Некоторые же это место понимают так: умершие лучше тех, кои живут, хотя они были прежде грешники, ибо живые находятся еще в борьбе и как бы заключены в темнице тела, а умершие уже вне опасности и перестали грешить. Так и Иоанн, более коего не было в рождённых женами, меньше того, кто самый меньший в царствии небесном, и кто, освободившись от бремени тела, не имеет нужды говорить с апостолом: «окаянен аз человек, кто мя избавит от тела смерти сея» (Рим.7:24). А обоих их лучше тот, кто еще не родился и не видел зол, какими удручены люди в мире сем; ибо наши души прежде чем нисходят в эти тела, пребывают в горнем и до тех пор блаженны, пока пребывают в небесном Иерусалиме и в лике ангельском².

Еккл.4:4. Видел я также, что всякий труд и всякий успех в делах производят взаимную между людьми зависть. И это – суета и томление духа!

И видел я весь труд, и вместе весь подвиг дела: ибо зависть мужу от товарища его. И это суета и томление духа. Потом обратился я к другому и видел всю силу и славу трудящихся, и усмотрел, что благо одного есть зло для другого, так как завистник мучится чужим счастьем, а пользующийся славою открыт для козней. Ибо, что суетнее, что ничтожнее, что презреннее того, что люди не бедствия свои оплакивают, не о грехах своих скорбят, а завидуют тем, кто лучше их?

Еккл.4:5. Глупый сидит, сложив свои руки, и съедает плоть свою.

Глупый сложил руки свои, и съедает плоть свою. Здесь изображается тот же ленивец, что и в Притчах (Прит.24). Он сложил руки на груди своей, и вот к нему, как скорый гонец, приходит бедность и от чрезвычайного голода (как гиперболически сказано здесь) он съедает плоть свою; он думает, что лучше иметь одну горсть муки и жить в праздности и лености, чем трудясь жить с полными руками. Все это развивает с целью показать, что тот, кто трудится и иметь что-нибудь в мире, открыт для зависти, а тот, кто хочет жить праздно, удручён бедностью, и что оба они несчастны, когда один терпит из-за богатства, а другой угнетён нуждою вследствие бедности. И истинно так. Кто завидует чужому счастью, кого обуяло как бы умоисступление, кто принял зависть в сердце свое и воспитал ее в груди своей, тот съедает душу свою и плоть свою. Ибо, чем более счастливым видит он того, кому завидует, тем более сам томится и чахнет и мало-помалу тает от ревности и зависти. Иначе: слово «руки» часто употребляется в смысле дел, как, например, и «бысть слово Господне рукою Аггеа» (Аг.1:1), или того или другого пророка, так как он совершил такие дела, что стал достоин, чтобы в деле его было слово Господне. Согласно с этим и оное Давидово: «научаяй руце мои на ополчение» (Пс.143:1). Таким образом, глупый сложил руки свои значит: опустил руки, не хотел протягивать их, поэтому он и не ест трудов рук своих, которых не имеет, а съедает плоть свою, живя по мудрованию плоти и скудно питаясь делами плоти.

Еккл.4:6. Лучше горсть с покоем, нежели пригоршни с трудом и томлением духа.

Лучше одна горсть с спокойствием, чем полные руки с трудом и томлением духа. Лучше иметь небольшое праведное, нежели большое богатство грешников. И в Притчах говорится: «лучше немногое с правдою, чем множество прибытков с неправдою» (Прит.16:8). Прекрасно говорится, что с правдою соединён покой, а с неправдою труд. И так как единственное число всегда употребляется в добром смысле, а двойственное в дурном, то одна горсть соединена с покоем, а две руки исполнены труда.

Еккл.4:7–8. И обратился я и увидел еще суету под солнцем; человек одинокий, и другого нет; ни сына, ни брата нет у него; а всем трудам его нет конца, и глаз его не насыщается богатством. «Для кого же я тружусь и лишаю душу мою блага?» И это – суета и недоброе дело!

И обратился я, и видел суету под солнцем. Есть один и нет второго, и даже сына и брата нет у него: и нет конца всякому труду его. И глаз его не насыщается богатством: и для кого я тружусь и лишаю душу свою блага? И это суета и мучение наихудшее. Обратился я к другим, и увидел, что они трудятся больше чем нужно, собирают богатства правдою и неправдою, а собранным не пользуются; имеют все, почивают на богатстве, берегут другому, а своим трудом не наслаждаются, особенно когда не имеют ни сына, ни брата, ни родственника, чтобы могло казаться, что праведный труд они оставляют своим ближним. Поэтому я увидел, что нет ничего суетнее того человека, который собирает богатство, не зная кому он оставит его. По прежде изложенному толкованию, мы можем понимать это и в отношении к тем, кои пишут книги и оставляют их не ценящим их читателям. Некоторые место это, начиная от слов: «есть один и нет второго», объясняют в отношении к Спасителю, что Он, для спасения мира, сошёл один и без всякого сообщника. И хотя многие суть сыны Божии и называются братьями Господа по усыновлению, однако никто не оказался достойным, чтобы соединиться с Ним в этом деле. Нет конца труду Его, носящего наши недуги и грехи и за нас болящего; и не насытится богатством око Его, всегда желающего нашего спасения и тем более призывающего к покаянию, чем более кто согрешает.

Еккл.4:9–12. Двоим лучше, нежели одному; потому что у них есть доброе воз­награждение в труде их: ибо если упадет один, то другой поднимет товарища своего. Но горе одному, когда упадет, а другого нет, который поднял бы его. Также, если лежат двое, то тепло им; а одному как согреться? И если станет преодолевать кто-либо одного, то двое устоят против него: и нитка, втрое скрученная, нескоро порвется.

Лучше двое, чем один, коим награда добрая в труде их: ибо, если упадёт один, то другой поднимет товарища своего. И горе одному, когда он упадёт, и нет другого, кто бы поднял его. И даже если спят двое, то и теплота будет у них; а один, как согреется? И если нападёт на кого один, то двое устоят против него; и тройная бечева не скоро рвется. После изображения забот и бедствий, постигающих того, кто мучит себя в приобретении богатства не имея определённого наследника, теперь речь обращается к сотовариществу и говорится, сколько добра в сообществе друзей и во взаимной поддержке: потому что и упавши один поднимается при помощи другого, и домашние дела ведёт и даже ночным отдыхом наслаждается лучше тот, кто имеет верного друга, чем тот, кто заботится только о приобретении богатства. И если против одного восстанет какой-либо более сильный враг, то его слабость поддерживается помощью друга. И насколько два лучше одного, если они соединены любовью, настолько еще более важно сообщество троих. Ибо истинная и не нарушаемая никакою завистью любовь, чем более возрастает в числе, тем более будет увеличиваться и в силе. Это – по толкованию простому.

Но так как касательно предыдущего места мы представили толкование его некоторыми в отношении ко Христу, то и дальнейшее должно быть рассматриваемо в том же духе. Лучше быть двоим, чем одному. Ибо, лучше иметь живущего в себе Христа, чем жить одному и быть открытым для козней врага. Награда за это сообщество непосредственно открывается в самой пользе общения. Ибо, если упадёт один, то Христос восставляет своего общника. И горе тому, кто, упавши, не имеет в себе восставляющего Христа! Если даже и уснёт один, т. е. если будет поражён смертью, но будет иметь с собою Христа, то согретый и оживотворенный Им, скоро оживёт снова. И если против человека восстанет сильный в нападении диавол, то противостанет ему человек, противостанет и Христос за человека своего, за общника своего. Это не потому, чтобы сила одного Христа против диавола была слаба, а потому, что человеку предоставляется свободная воля, и когда мы прилагаем свои усилия, то и Сам Христос бывает сильнее в борьбе. И если приидут и Отец, и Сын, и Дух Святый, то не скоро разрывается это сообщество. Но, если и не скоро разрывается, тем не менее однако же, иногда может разорваться. Ибо и у Иуды апостола была эта тройная бечева; но, так как после куска вошёл в него сатана, то бечева порвалась. Далее, относительно того, что говорит выше: «и даже, если уснут двое, то и теплота будет у них, а один, как согреется?» – приведём свидетельство из жизни Елиссея, что он простерся с мальчиком и уснул и согрел тельце его и, таким образом, оживил воскресшего (4Цар.4). Итак, если Христос не уснёт с нами и не почиет в смерти, то мы не можем восприять теплоты вечной жизни.

Еккл.4:13–16. Лучше бедный, но умный юноша, нежели старый, но неразумный царь, который не умеет принимать советы; ибо тот из темницы выйдет на царство, хотя родился в царстве своем бедным. Видел я всех живущих, которые ходят под солнцем, с этим другим юношею, который займет место того. Не было числа всему народу, который был перед ним, хотя позднейшие не порадуются им. И это – суета и томление духа!

Лучше отрок бедный и мудрый, нежели царь старый и глупый, который не умеет заботиться о будущем. Поскольку тот из дома узников выходит в царя, хотя в царстве его и родился он бедным. Я видел всех живущих, которые ходят под солнцем с этим вторым юношею, который станет вместо него. Нет конца всему народу, всем, кои были прежде их; хотя позднейшие не будут радоваться о нём. Но и это суета и томление духа. Это место Симмах перевёл так: Бедный с мудростью лучше царя старого и неразумного, который не умеет предупредить перемены. Ибо один выходит из тюрьмы для царствования, а другой, родившись царём, удручён бедностью. Я видел всех живущих, которые ходят под солнцем с юношею вторым, который восстал вместо него. Неисчислим весь народ, бывший прежде того и другого, но потомки не будут радоваться о них. Но и это пар и пасение ветра. Мой Еврей, о котором я часто упоминаю, когда читал со мною Екклесиаст, говорил, что Варахиба³, которому особенно удивляются, относительно настоящего места учил так: Лучше внутренний человек, открывающийся в нас с четырнадцатого года отрочества, чем внешний человек, рождающийся от утробы матерней, который не умеет удаляться от греха и который из дома узников, т. е. из чрева матери, вышел для того, чтобы царствовать во грехах. Он и при власти своей стал бедным, совершая все злое. Я видел живших в первом человеке и потом имевших общение со вторым, т. е. с тем, который родился после первого: я убедился, что в первом человеке все грешили, пока, по рождении второго, не стало двух человек И так как, обратившись к лучшему и после буквы философов υ⁴, оставивши левый путь, устремились к правой вершине и последовали второму, то есть последнему человеку: то они не будут радоваться о том, т. е. о первом. Об этих двух человеках говорит и апостол (2Фес.2), не умалчивает и книга Левит говоря: «человек, человек», если захочет сделать то или то (Лев.17). Муж святой Григорий, епископ Понта, слушатель Оригена, в изложении (Мetaphrasi) Екклезиаста это место объяснил так: «А я предпочитаю юношу бедного и мудрого царю старому и глупому, которому никогда не приходило на ум, что кто-нибудь из заключённых им выйдет из темницы на царство и что он наконец будет лишён своей неправедной власти. Случается иногда, что состоящие под властью мудрого юноши живут без печали, хотя прежде жили под властью царя старого; родившиеся же после, так как не знали прежних бедствий, водимые превратным мнением и влиянием противного духа, не могут хвалить и восставшего после него юношу».

Лаодикийский толкователь⁵, старающийся выражать великое в кратких словах, и здесь, по своему обычаю, высказал: «Речь Екклезиаста идёт о перемене хорошего на худое: он хочет изобразить неразумного человека, который, не помышляя о будущем, утешается настоящим и преходящим как бы великим и вечным. И указав на различные, обычные у людей случайности и превратности в их жизни, присоединяет как бы общий приговор о смерти, – что безчисленное множество людей умирает, постепенно уничтожается и приходит, когда каждый оставляет на своём месте другого, а этот опять другого по смерти предшествующего».

Ориген и Викторин разногласили между собою немного. Ибо после той общей мысли, которая для всех очевидна, – что лучше юноша бедный и мудрый, чем царь старый и неразумный, и что часто случается, что первый по своей мудрости, вышедши из государственной темницы, получает царскую власть вместо негодного правителя, – объясняли это место в отношении ко Христу и диаволу, в отроке бедном и мудром разумея Христа. Он отрок, по написанному: «велие ти есть, еже назватися тебе отроком моим" (Ис.49:6); Он бедный, поскольку, будучи богат, обнищал, (2Кор.8:9); Он и премудрый, ибо «преспеваше премудростию и возрастом, и благодатию у Бога и человек» (Лк.2:52). Он родился в царстве старика, почему и говорит: «аще от мира сего было бы царство мое, слуги мои убо подвизалися быша, да не предан бых был Иудеом: ныне же царство мое несть отсюду» (Ин.18:36); – в царстве того старика, который показал Ему все царства мира и славу его, родился прекраснейший отрок и из дома узников, о которых Иеремия говорит в Плаче: «еже смирити под нозе его вся узники земныя» (Плач.3:34), вышел на царство, отошёл в страну далекую и, вопреки тем, которые не захотели власти Его над собою, чрез несколько времени возвратился царём. Итак, Екклезиаст пророчественным духом видел всех живущих, которые могут быть причастниками юноши, говорящего: «Аз есмь живот» (Ин.14:6), и оставив старого глупого царя, следовать за Христом. Вместе с тем указываются два народа из Израиля: первый, бывший до пришествия Господа, и последний, имеющий принять за Христа антихриста, – что первый не совершенно отвергнут (ибо первая церковь была собрана апостолами из Иудеев), а под конец Иудеи, имеющие принять вместо Христа антихриста, не будут радоваться во Христе.

Еккл.4:17. Наблюдай за ногою твоею, когда идешь в дом Божий, и будь готов более к слушанию, нежели к жертвоприношению; ибо они не думают, что худо делают.

Храни ногу твою, когда идешь в дом Божий и приближайся, чтобы слушать. Ибо дар неразумных жертва, поскольку не знают зла, которое они делают. Даёт наставление в жизни и хочет, чтобы мы не претыкались, идя в церковь. Ибо похвально не входить в дом Божий, а входить без претыкания. И если бы все, находящиеся в церкви Божией, способны были слушать слово, то никогда не прибавил бы: «приближайся чтобы слушать». И один только Моисей близко приступал, чтобы слушать Бога, а прочие не могли приступать (Исх.24:2 и след.). А неразумные, не зная, что это есть врачевство против греха, думают, что они могут удовлетворить Богу принесением даров, и не понимают, что и это зло и грех – хотеть исправить сделанное не послушанием и добрыми делами, а дарами и жертвами. С этим согласно и сказанное в другом месте: «послушание паче жертвы» (1Цар.15:22) и: «милости хощу, а не жертвы» (Ос.6:6).