Глава XI. Видение Бога на горе

Название этой главы указывает на то, что речь здесь пойдет о видении нетварного света в человеческой природе Христа, который ученики созерцали на горе Фавор, но это название также подразумевает, что особо будет отмечен опыт созерцания Бога афонскими подвижниками на Святой Горе. Преображение случалось в истории человечества не один раз. Естественно, это конкретное преображение произошло однажды, когда Христос хотел укрепить веру Своих учеников перед распятием, но оно повторяется, и святые (τούς θεουμένους) испытывают его во все времена. Мы молимся Богу: «Да воссияет и нам, грешным, свет Твой присносущный».

На Святой Горе, в отдаленных келлиях и в общежительных монастырях, подвизаются монахи, которые пребывают на разных степенях духовной жизни, чистоты сердца, просвещения ума и обожения. Одни ведут борьбу за очищение своего сердца от страстей и живут в глубоком покаянии, другие обрели просвещение ума и творят непрестанную молитву в сердце, а третьи сподобились видения Бога (στήν θεωρία καί εἶδαν) и нетварного света. В течение двадцати пяти лет, когда я регулярно посещал Святую Гору, Бог даровал мне встречи с монахами, находящимися на всех этапах духовной жизни. Я встречался с подвижниками, которые рассказывали мне об умной молитве и видении нетварного света, и потому я уверен в этом.

Поскольку в настоящей главе будет говориться о созерцании нетварного света на горе Фавор, сначала я хочу рассказать о монахах, видевших этот свет.

Один слепой монах рассказывал мне, что он увидел священников в блистающих облачениях и спросил их, не священники ли они этой обители, забыв, что он слепой. На самом деле это было явление святых, но в своем глубочайшем покаянии и смирении он не мог осознать это. Я также встречал монаха, который несколько раз на вопрос: «Как дела?» – отвечал: «Я живу во мраке», ибо он в тот момент не созерцал нетварный свет. Это значит, что у него был опыт боговидения. Рассказывают также о монахах, лица которых во сне сияют славой Божией.

Я вспоминаю один удивительный случай. После выхода книги «Одна ночь в пустыне Святой Горы» я встретился с одним афонским монахом. Он сказал мне: «Многие меня спрашивают, не я ли тот монах, с которым вы беседовали. Я отвечаю: не пытайтесь узнать, кто он. Постарайтесь следовать совету и жить в молитве, о которой говорится в книге». А затем этот монах сказал мне: «Пойдемте, я расскажу вам еще несколько вещей, которые вы сможете добавить к книге позже». И, к моему бескрайнему удивлению, он стал рассказывать мне об опыте видения нетварного света; что предшествует этому видению и что следует за ним; в каком состоянии находится при этом человек; какое отношение имеют слезы к боговидению и т.д. Я был поражен и благодарил Господа за великий дар, который Он подает Святой Горе и Своей Церкви, а также мне лично за то, что мне удалось встретиться с такими великими подвижниками, которые даже в наше время живут среди нас. Поэтому я могу с уверенностью сказать: «И мы слышали и видели и прикасались своими руками"⁶⁵¹.

К счастью, мы записали свидетельства о видении нетварного света. Несколько афонских монахов по разным причинам, главным образом, чтобы помочь христианам со слабой верой, поведали о своем опыте. И мы записали их свидетельства. Я приведу четыре таких свидетельства, показывающих значение Святой Горы.

Первое свидетельство принадлежит старцу Паисию. Он описывает, как преподобный Арсений Каппадокийский явился ему в тот момент, когда он закончил писать его Житие. Это был опыт боговидения (ἐμπειρία τοῦ Θεοῦ), ибо святые являются в нетварном свете. Кроме того, святые созерцают рай и Царство Божие, что является видением нетварного света. Характерно, что на Фаворе Илия и Моисей явились в Божественном свете. Старец Паисий пишет:

«Отец Арсений таил себя и иными подобными путями, но мои собственные духовные руки скованы многими грехами, и я не в силах пока раскрыть его добродетели, помолитесь же за меня. Да простит меня за это милосердный отец Арсений, как и за то, что я запятнал имя, данное им мне. Это правда, как правда и то, что я ни в чем не подражал ему. И хотя я вел себя по отношению к нему недостойно, терпеливый отец Арсений, истинный подражатель Христа, вознаградил меня своей любовью. Кажется, он собирал свою любовь долгие годы, чтобы разом отдать мне всю ее и тем самым потрясти и пробудить меня, беспечного и бесчувственного.

Был день двух святых Феодоров – 21 февраля 1971 года, родительская суббота. Я как раз написал его Житие по материалам, которыми тогда располагал, и перечитывал, чтобы выявить ошибки в передаче фарасийского говора, который слышал от стариков.

Оставалось два часа до захода солнца, когда во время этого чтения отец Арсений посетил меня. И как учитель гладит по головке ученика, хорошо выполнившего урок, так и он поступил со мной. При этом он оставил меня с сердцем, полным невыразимой сладости и божественного ликования, так что я не в силах был это вынести. Я выскочил из каливки и стал бегать вокруг, как безумный, все время взывая к нему, ибо думал, что найду его (к счастью, никто из посетителей не появился в это время, иначе они бы пришли в изумление, а я не смог бы объяснить им причину исступления и успокоить их). Время от времени я громко кричал: „Отче мой, отче мой!“ Порой же более приглушенно восклицал: „Боже мой, Боже мой, укрепи мое сердце, чтобы узреть мне, что случится этим вечером!» Ибо не будь Божией помощи, мое хрупкое сердце не выдержало бы этой райской сладости.

Когда совсем стемнело и мои надежды угасли, – ведь я думал, что найду его, – я обратил свой взор к небу. Воспоминание о дне вознесения Господня заставило меня вернуться в келлию. Хотя Христос являлся Пресвятой Богоматери и Своим ученикам в течение сорока дней, в день вознесения они в один миг увидели Его исчезающим в небесах на их собственных глазах.

Пребывая в келлии, я на протяжении всей ночи ощущал ту же сладость. Это заставило меня задуматься. Быть может, милосердный и праведный Господь послал отца Арсения, чтобы вознаградить меня в этой жизни райской сладостью за те немногие монашеские молитвы, в которых я приносил покаяние в своих многих и великих грехах? Не знаю. Поэтому прошу вас, ради любви Христовой помолитесь, чтобы Господь был милостив ко мне»⁶⁵².

Второе свидетельство принадлежит другому афонскому монаху, преставившемуся в 1959 году, старцу Иосифу Спилайоти. Он жил как истинный исихаст: с умной молитвой в сердце, ощущая очищающую, просветляющую и боготворящую энергию Бога, которая проявлялась в виде чудес, описанных старцем в письмах духовным чадам. В одном из писем он говорит:

«И однажды случилось у меня много искушений. И весь тот день я взывал с большой болью. И наконец вечером, на заходе солнца, успокоился, голодный, изнуренный слезами. Я смотрел на церковь Преображения на вершине и просил Господа, обессиленный и огорченный. И мне показалось, что оттуда пришло стремительное дуновение. И наполнилась душа моя несказанного благоухания. И сразу начало мое сердце, как часы, умно (νοερῶς) говорить молитву. Так вот, я поднялся, полный благодати и беспредельной радости, и вошел в пещеру. И, склонив свой подбородок к груди, начал умно говорить молитву.

И только я произнес несколько раз молитву, как сразу был восхищен в созерцание. И хотя был внутри пещеры и дверь ее была затворена, оказался снаружи, на небе, в некоем чудесном месте, с предельным миром и тишиной в душе. Совершенное упокоение. Только это думал: „Боже мой, пусть я не вернусь более в мир, в прискорбную жизнь, а пусть останусь здесь“. Затем, когда Господь меня упокоил столько, сколько хотел, я снова пришел в себя и оказался в пещере»⁶⁵³.

Старец Иосиф имел опыт созерцания нетварного света, и поэтому он прекрасно описывает это состояние:

«Истинный монах – это произведение (προϊόν) Святого Духа.

И когда в послушании и безмолвии он освятит свои чувства, утишит ум и очистит свое сердце, тогда получит благодать и просвещение ведения. Он весь становится светом, весь – умом, весь – сиянием. И источает богословие, так что если трое будут писать за ним, то не будут успевать за течением, бегущим волнообразно, расточающим мир и предельную неподвижность страстей во всем теле. Пламенеет сердце от Божественной любви и взывает: „Держи, Иисусе мой, волны Твоей благодати, ибо я таю, как воск“. И действительно тает, не вынося. И захватывается ум в созерцании. И происходит срастворение. И пресуществляется человек и делается одно с Богом, так что не знает или не отделяет самого себя, подобно железу в огне, когда накалится и уподобится огню»⁶⁵⁴.

Третьим свидетелем является святой Силуан Афонский, почивший в Господе в 1938 году. Он описывает опыт боговидения (θεωρία), когда удостоился лицезреть (νά δῆ) живого Господа. Всю свою жизнь он помнил сладость и смирение Христа. Манера письма святого Силуана очень проста, что является выражением истины, смирения и жизни:

«В одно время напал на меня дух отчаяния: мне казалось, что Бог отринул меня вконец и уже нет мне спасения, но ясно видится в душе вечная погибель. И ощутил я в душе, что Бог немилосерд и неумолим. Продолжалось это со мною час или немного более. Дух этот такой тяжелый и томительный, что страшно о нем и вспоминать. Душа не в силах понести его долго. В эти минуты можно погибнуть на всю вечность. Попустил милостивый Господь духу злобы сделать такую брань с моею душою.

Прошло мало времени; я пошел в церковь на вечерню и, глядя на икону Спасителя, сказал: „Господи Иисусе Христе, помилуй мя грешного», – и с этими словами увидел на месте иконы живого Господа, и благодать Святого Духа наполнила мою душу и все тело. И так я Духом Святым познал, что Иисус Христос есть Бог, и я сладко желал страданий за Христа.

С тех пор как я познал Господа, душа моя влечется к Нему и ничто меня более не веселит на земле. Но единое мое веселие – Бог. Он – моя радость; Он – моя сила; Он – моя премудрость; Он – мое богатство»⁶⁵⁵.

Четвертое свидетельство принадлежит архимандриту Софронию, который испытал такие благодатные состояния. Он описывает их в своей книге с глубочайшим смирением, чтобы помочь миру и поддержать православную веру. Архимандрит Софроний пишет:

«В начале тридцатых годов, когда я был уже диаконом, в течение двух недель благоволение Божие было на мне. Вечером, когда солнце готово было скрыться за Олимпийскими горами, я садился на балконе близ моей келлии, лицом на заходящее светило. В те дни я видел вечерний свет солнца и вместе другой Свет, который нежно окружал меня и тихо проникал в мое сердце, странным образом давая мне испытывать сострадание и любовь к людям, которые обращались со мною сурово; бывало и некоторое неболезненное сочувствие твари вообще. По заходе солнца я входил в мою комнату для совершения правила готовящимся к служению Литургии, и Свет не покидал меня во все время молитвы.

И вот в один из вечеров ко мне подошел монах, мой единственный сосед по этажу, и спросил: „Сейчас я читал гимны святого Симеона Нового Богослова... Скажите, как вы понимаете его описания видения им света нетварного?» До того момента я благодарным сердцем переживал снизошедшее на меня благоволение Господне, но у меня не было никакого вопроса относительно сего явления, и моя мысль, устремленная к Богу, не возвращалась на меня самого. Чтобы ответить отцу Ювеналию, я мысленно остановился на происходившем со мною в тот самый час. Пытаясь скрыть себя, я говорил уклончиво: „Не мне судить об опыте святого Симеона... Но, быть может, пребывая в благодатном состоянии, он ощущал ее (благодать) как свет... Не знаю“. Казалось мне, что отец Ювеналий ушел к себе, не заподозрив ничего большего, чем то, что я сказал. Но вскоре после этой короткой беседы я, как обычно, начал мою молитву. Свет и любовь уже не были со мною.

Так снова и снова я познал из горького опыта, что чистая молитва бывает только тогда, когда дух наш всецело погружается в Боге без возврата на себя самого. Странно: беседуя с отцом Ювеналием, я не видел движения тщеславия внутри меня... И все же! Но мог ли бы я предвидеть, что продолжение моего видения света по вечерам и ночам того периода – начало моего священнослужения – не привело бы меня к возношению? Если сия беда стояла на моем пути, то Господь нашел прекрасный способ смирить меня отнятием дара. Да будет Ему слава во веки веков»⁶⁵⁶.

Архимандрит Софроний видел нетварный свет множество раз. Вот как он описывает еще один такой случай:

«И вот в Великую субботу (б. м., 1924 г.) свет посетил меня после причащения, и я ощутил его как прикосновение Божественной вечности к моему духу. Тихий, исполненный мира и любви свет пребывал со мною три дня. Он разогнал стоявший предо мною мрак небытийный. Я – воскрес, и во мне со мною воскрес весь мир. Слова Иоанна Златоустого в конце пасхальной литургии предстали в своей потрясающей силе: „Воскрес Христос, и мертвый ни един во гробе“. Истомленный до того видением всеобщей смерти, я переживал в тот момент: да, и моя душа воскресла, и я уже никого не вижу мертвым...»⁶⁵⁷

Я привел эти четыре письменных свидетельства афонских подвижников, чтобы показать, что в каждую эпоху, в том числе и в наше время, на Святой Горе есть созерцатели (μάρτυρες της όράσεως) света Божественной славы. Конечно, удостаиваются видения Бога и другие люди, которых мы не знаем, потому что они сами живут сокровенно и потому что Бог не являет их миру. Если будет на то Божия воля, Он явит их.

Святой Григорий Палама тоже принадлежит к афонским подвижникам, видевшим Бога. По словам святого Филофея Коккина, святой Григорий имел многократный опыт боговидения и причастия боготворящей энергии Бога. Богословие святителя и его метод анализа творений святых отцов свидетельствуют о его опыте личного причастия нетварной Божественной славе.

Поэтому очень важно, как сам Григорий Палама описывает преображение Господне и созерцание Бога апостолами на горе Фавор. Я думаю, что это толкование является образцом (δεῖγμα), поскольку событие преображения Христова раскрывается святым подвижником, который удостоился того же ви́дения Бога. Поэтому это толкование истинно. Мы рассмотрим толкование афонского святого, который сам видел Бога.

Преображение Господне – одно из главных событий в жизни Христа, которое должно было укрепить Его учеников перед крестными муками. В кондаке празднику поется: «На горе преобразился еси... да егда Тя узрят распинаема, страдание убо уразумеют вольное, мирови же проповедят: яко Ты еси воистинну Отчее сияние». Β XIV веке разгорелся острый спор между святым Григорием Паламой и философом Варлаамом о природе света преображения. Сначала, при обсуждении Filioque, Варлаам утверждал, что мы точно не знаем, что такое Святой Дух, поскольку мы не знаем, что такое Бог. Григорий Палама, предвидя, что такая точка зрения приведет к агностицизму, говорил о том, что в Боге есть сущность и энергии и что мы не знаем, что такое Божественная сущность, однако мы опытно знаем Его энергии. Нельзя быть причастным сущности Божией, но можно стяжать ведение и опыт Его энергий. И Святой Дух как сущность исходит только от Отца, но Святой Дух как энергия посылается Сыном и также от Сына. Существование (ἡ ὕπαρξη) Святого Духа, Его образ бытия (ὁ τρόπος ὑπάβξεως) – это одно, а Его явление (ἡ φανερωση) в мире – это другое.

Таким образом, они от учения о Святом Духе подошли к обсуждению сущности и энергии в Боге, что послужило основой всех споров. Святой Григорий отстаивал православную точку зрения о том, что нетварна не только сущность Бога, но и Его энергии. И на горе Фавор трое учеников видели Божественную энергию во Христе, поскольку свет преображения – это энергия Бога, созерцаемая в виде света, и поэтому этот свет является нетварным Божественным светом. Варлаам выступал против этого положения. Естественно, обсуждался и путь приобщения нетварному свету, нетварной Божественной энергии – путь православного исихазма. Таким образом, преображение Христа на горе Фавор послужило стержнем богословских споров между святым Григорием Паламой и Варлаамом, потому что это явление помогает показать еретическую сущность взглядов Варлаама.

Прежде чем продолжить изучение учения святого Григория, я думаю, нам следует рассмотреть те положения философа Варлаама, против которых боролся Григорий Палама. Они изложены в третьем вопросе третьей части первой триады труда святителя «Триады в защиту священно-безмолвствующих».

Святитель пишет, что некоторые обвинители исихастов, суетно надмеваясь и вторгаясь плотским умом в то, что не видели, отклонились от прямого пути и клевещут на богоносных отцов и относительно Божественного света. Они «отвергают как обман всякое чувственно воспринимаемое просвещение», считая его бесовским наваждением. Эти еретики относят к бесовщине опыт пророков и святых. Озарения, бывшие у пророков в Ветхом Завете, они называют символическими, а фаворский свет преображения Спасителя – чувственным. С другой стороны, они считают познание сверхчувственным просвещением и ставят его выше света как цель всякого созерцания. В этом смысле философы, по мнению Варлаама, выше пророков и апостолов⁶⁵⁸.

Григорий Палама, находясь на Святой Горе, узнал, что эти еретики, т.е. Варлаам и его сторонники, считают занятия молитвой и созерцание различных светов, как этому учили исихасты, одержимостью (δαιμονιώδης κατάσταση)⁶⁵⁹. Варлаам полагал, что свет преображения тварный и что он ниже умозаключений и догадок философов, и поэтому философы выше пророков и апостолов.

Святитель в своем учении опроверг эти заблуждения. Он указывает на то, что свет – это Божественная энергия, которая нетварна, как и сущность. Нет сущности без энергии. Если сущность тварная, то и энергия тварная. Если сущность нетварная, то и энергия нетварная. Далее мы более подробно рассмотрим это учение.

Следует подчеркнуть, что различие между тварной и нетварной энергией составляет основу православного богословия. Оно помогает четко различать энергии. Кроме того, приписывание Божественных энергий бесу, а бесовских энергий Богу – это хула на Святого Духа.

Святого Григория называют вестником благодати, потому что всю свою жизнь он говорил о Божественной благодати, которая является нетварной энергией Бога и которую достойные могут в некоторых случаях созерцать в виде света. Таким образом, святитель является богословом и вестником нетварного света. Здесь мы не будем полностью рассматривать учение святого Григория Паламы, как оно представлено в его трудах, а только покажем, как толковал святитель преображение Господне в своих проповедях. Мы также увидим, как Григорий Палама наставлял свою паству относительно серьезных богословских вопросов своего времени. Варлаам своими еретическими взглядами смущал фессалоникийских христиан. Став епископом Фессалоник, святой Григорий направил все свои усилия на восстановление порядка.

Проповеди святителя свидетельствуют о его богословской глубине. Григорий Палама был великим отцом Церкви, который мог решить основные богословские проблемы, потому что он имел опыт духовной жизни на Святой Горе. Когда человек обретает личное знание этих истин, тогда даже его богословие становится повествованием. Тогда он не занимается богословской акробатикой, а безошибочно излагает истину, ибо познал ее опытно.

Евангелисты описывают преображение Господне очень просто, что свидетельствует о его истинности. Даже апостол Петр говорит об этом событии, при котором он удостоился присутствовать. Но наш анализ будет главным образом опираться на свидетельство евангелиста Марка.

И сказал им: «Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царство Божие, пришедшее в силе». И, по прошествии дней шести, взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, и возвел на гору высокую особо их одних, и преобразился перед ними. Одежды Его сделались блистающими, весьма белыми, как снег, как на земле белильщик не может выбелить. И явился им Илия с Моисеем; и беседовали с Иисусом. При этом Петр сказал Иисусу: «Равви! Хорошо нам здесь быть; сделаем три шатра: Тебе один, Моисею один, и один Илии». Ибо не знал, что сказать; потому что они были в страхе. И явилось облако, осеняющее их, и из облака исшел голос, говорящий: «Это есть Сын Мой возлюбленный; Его слушайте». И, внезапно посмотрев вокруг, никого более с собой не видели, кроме одного Иисуса.

Рассмотрим толкование (ἑρμηνευτικά, σχόλια) святителя Григория Паламы.

Многое сказано о том, что такое Царство Божие. Ознакомившись с протестантскими взглядами, можно найти очень странные утверждения. Многие говорят о Царстве Божием так, словно это тварная реальность. Однако в учении святого Григория, совпадающим с учением Церкви, видение нетварного света и является Царством Божиим.

Святой евангелист свидетельствует о том, что Христос сказал Своим ученикам: «Есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царство Божие, пришедшее в силе"⁶⁶⁰. И сразу вслед за этим Господь взял трех учеников и возвел их на гору Фавор, где и преобразился перед ними. Следовательно, видение (ἡ θέα) нетварного света – это и есть Царство Божие.

Эту мысль святой Григорий Палама выражает очень ясно и определенно. Он пишет: «Славой Отца и Своим Царством [Господь] назвал свет Своего преображения»⁶⁶¹. В другом месте он пишет: «Потому, что великое видение (θέαμα) света Господнего преображения принадлежит таинству восьмого дня»⁶⁶². Итак, Царство Божие является таинством восьмого дня. Шесть дней символизируют мир сей. Преодоление мира и прекращение пяти чувств, действующих в нас шестью способами, ибо к ним прибавляется также слово (ο κατ’ αἴσ&ησιν προφορικὸς λόγος) – это божественная суббота, ведущая к таинству восьмого дня. Следовательно, Царство Божие выше чувств и выше слова. После прекращения этих чувств и слов, составляющих седьмой день, наступает причастие Царству Божию⁶⁶³.

Следовательно, Царство Божие – это нетварный свет, который является пищей ангелов (τῶν ἐπουρανίων), сущностью (ἡ ὑπόσταση) будущих благ, подлинным (ένυπόστατη) Царством. Причастие этому свету – это причастие Царству Божию.

Толкование слов Господа «есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царство Божие, пришедшее в силе» показывает, что Царь всюду находится, и всюду Царствие Его. Пришествие Царства Божия не означает, что Царство приходит из какого-то другого места, «но что оно должно будет обнаружиться силою Божественного Духа», посему Он и сказал: «Пришедшее в силе». Только благодатью Божией мы можем удостоиться видения благодати как света. «Во свете Твоем узрим свет». Это основное учение святых отцов Церкви. Но эта сила дается не как случится и не кому угодно, но – стоящим с Господом и утвержденным в вере в Него и возведенным с тремя учениками выше низменности нашего естества. Это означает, что человек, восставший из своего падшего состояния, очищенный и просвещенный, удостаивается причастия Царства Божия. Бог Сам снисходит со Своей высоты, но и мы должны восстать из состояния нашего падения, «дабы легче Он стал доступен для созданного естества и – насколько это возможно – [стал познан] непостижимый»⁶⁶⁴.

Причастность нетварному свету – это причастность нетварной энергии Пресвятой Троицы. На горе Фавор Лица Пресвятой Троицы проявляются в виде света. И этот свет был «соприродным (συμφυές) и единым». Поэтому Царствие Божие – это причастие триединому Богу.

Во время преображения произошло явление Бога Слова в Лице Христа. Господь явил несколько лучей Своего Божества. Также мы имеем даже свидетельство Отца: «Это Сын Мой возлюбленный, Его слушайте». И мы имеем присутствие Святого Духа в светлом облаке, осиявшем учеников. Святой Григорий пишет: «Но, конечно, вместе с Господом невидимым образом также находились и Отец, и Дух Святой; Первый – свидетельствующий Своим гласом, что Он – Сын Его возлюбленный; Второй же – в светлом облаке сосияющий и являющий в отношении Себя и Отца сопряженность и единость света»⁶⁶⁵.

Все учение Церкви свидетельствует о том, что Отец – это свет, Сын – свет и Всесвятой Дух – свет. Очевидно также, что люди, сподобившиеся видения Бога, созерцают Его в виде света.

Следовательно, свет Господа – это свет Его Божества. Это не что-то тварное, а свет, постоянно исходящий от человеческой природы Христа, свет, который ученики удостоились созерцать на горе Фавор. Свет Христа не возникает и не исчезает, как утверждал Варлаам вслед за блаженным Августином, этот свет не был воспринят Христом, он не был третьей скрытой природой Господа, и он не был иллюзией или вспышкой молнии, а он был Божественной природой Христа.

Святой Григорий ясно выражает эту мысль, представляя все учение Церкви. «Свет Господнего преображения и не появляется как случится, и не исчезает, и не ограничивается, и не подвержен силе чувственного восприятия»⁶⁶⁶. Этот свет сияет, потому что это свет Божества. Когда Моисей взошел на гору Синайскую и само его тело преобразилось, его преображение происходило от воздействия на него силы Божией, и было, так сказать, пассивного характера, а не результатом действия внутренней, присущей ему силы, и то до той степени, до какой его допустила тогда надлежащая мера сияния Истины видеть и вынести свет Божий. Таким образом, тело Моисея не являлось источником нетварной благодати, как это было у Христа. «Господь же наш Иисус Христос внутри Себя имел оное сияние»⁶⁶⁷. Следовательно, Господь «совершил» преображение, а не «подвергся» преображению, а Моисей и все удостоившиеся видения Бога «подвергаются» преображению и обожению. В этом заключается разница между преображением Христа и преображением святых. Существует изречение, что Христос является Богом по природе, а люди могут стать богами по благодати.

Варлаам и его сторонники утверждали, что Христос в этот момент воспринял нечто, чем Он не обладал. Святой Григорий, опровергая эти взгляды, представил множество возражений. Святитель указывал, что это настоящее богохульство, потому что так говорящий признал бы во Христе три природы: Божественную, человеческую и природу этого света. Но у Господа было две природы, и сияние Божественного естества было скрыто под плотию. И в этот момент Христос показал сияние Своего Божественного естества, которое Он всегда имел в Себе сокрытым. Следовательно, «свет оный является светом Божества и не есть созданный». Таким образом, Христос, преобразившись, «не воспринял тогда нечто, чем не был (до того), и не изменился в нечто, чем не был (прежде), но сделал это, являя Своим ученикам То, Что́ Он был»⁶⁶⁸.

Христос не воспринял и не изменился в нечто, чем Он не был, но явил Своим ученикам То, Чтό Он был. Следовательно, здесь мы имеем дело с явлением и откровением, а не восприятием и изменением. Таким образом, свет Христов нетварен. Согласно учению святых отцов, если сущность тварна, то тварна и энергия, а если сущность нетварна, то энергия также нетварна.

Ангелы и святые являются причастниками Царствия Божия, этого света. Это значит, что триединый Бог обладает этой славой и царством по природе, «святые же ангелы и люди по благодати являются участниками ее, оттуда получая озарение»⁶⁶⁹.

Итак, Царствие Божие – это причастие нетварной славе Пресвятой Троицы, видение нетварного света. Созерцание нетварного света – это предчувствие вечной жизни. Существует, однако, множество способов и ступеней этого участия. Иногда мы чувствуем, что Божественная благодать попаляет страсти и грехи, как огонь, очищающий наше сердце от страстей; иногда она просвещает наш ум и открывает ему таинства, сокрытые от людей, живущих по плоти. Иногда мы ощущаем благодать Божию, как радость и утешение, как движение вечной жизни внутри нас, как любовь ко всему миру, как непрестанное памятование о Боге, т. е. постоянное пребывание в Боге. Существует множество способов и ступеней боговидения, свидетельствующих о духовном состоянии человека.

Христос выбрал трех учеников: Петра, Иакова и Иоанна, чтобы явить им Свое Божество, потому что Он счел их наиболее подготовленными для этого. Святые отцы учат, что три ученика обладали несколькими чертами, необходимыми для такого опыта. Петр был избран за любовь ко Христу, Иоанн за то, что его любил Господь, а Иаков – за то, что ему предстояло стать первым мучеником за Христа.

Предпочтение, оказанное этим трем ученикам, нельзя рассматривать как субъективный человеческий выбор, оно свидетельствует о готовности учеников принять Божественную благодать. По словам святого Григория, причастие благодати и видение нетварного света не случайным образом даруется людям, но сообщается тем, кто обладает двумя основными свойствами. Во-первых, стоящим с Господом, т. е. утвержденным в вере в Него, и, во-вторых, сродным по духу Петру, и Иакову, и Иоанну, «которых Слово сначала возвело на высокую гору, т.е. выше низменности нашего естества»⁶⁷⁰.

Это означает, что необходима вера во Христа – в то, что Он единственный Бог, – желание следовать за Ним, единство с апостолами, пребывание в Церкви, а также очищенное от страстей сердце. Для того чтобы быть возведенным на высокую гору, человеку следует идти путем очищения сердца и просвещения ума, т.е. путем православного исихазма.

Итак, этот выбор совершается при условии свободы и Бога, и человека. Солнце светит не по своему желанию, а по природе, и светит не только для

тех, кому бы пожелало; Солнце же истины и правды – Христос, – обладая не только естеством и естественным сиянием и славою, но и волею, промыслительно и спасительно озаряет «тех только, кому пожелало бы, и то в той степени, как Ему это было бы угодно» с целью спасения. Сила сияния также зависит от желания Господа. Поэтому, сначала явившись, как солнце, Он затем еще сильнее просиял и стал недоступен для очей апостолов «вследствие превосходящего сияния»⁶⁷¹.

Мы видим любовь Божию, поскольку Он являет Себя людям для их блага. Если Бога видят люди, не очистившиеся от страстей, то это служит им карой и наказанием. Таким образом, божественное просвещение зависит также от воли и свободы человека, поскольку рай и ад существуют с точки зрения человека, а не Бога. Это значит, что грешники ощущают благодать Божию в виде огня, т. е. ада, а очистившиеся от страстей, в зависимости от степени своей чистоты, испытывают Божественную благодать в виде света, что и есть рай, Царствие Божие.

Преображение Христа связано с преображением Его учеников. Эта тема уже обсуждалась ранее, но здесь мы рассмотрим более подробно, что святой Григорий Палама говорит об этом.

Нетварная благодать Божия не просто созерцалась чувственными очами, потому что свет этот был нечувственный. Мы уже говорили, что этот свет был светом Божества и не был чем-то тварным. Однако ученики видели славу Божию даже своими глазами, которые предварительно были преображены и стали достойными видения Бога. Следовательно, на горе Фавор преобразился не только Господь, но и Его ученики.

Святой Григорий подчеркивает, что Бог даже открыл глаза слепых и подготовил их для видения этих таинств. Свет этот не был чувственным, «и зрячие чувственными очами не могли просто его видеть, но силою Божественного Духа они были приуготованы для видения его». Глаза учеников были преображены силой Святого Духа. Ибо «физически зрячие очи являются слепыми для видения оного света». Поэтому ученики «были изменены и таким образом увидели измененную форму»⁶⁷². Итак, мы видим, что ученики были также преображены, чтобы они могли увидеть славу Божию в человеческой природе Христа.

Естественно, существуют разные степени боговидения даже по отношению к преображению Господню. Сначала апостолы увидели лицо Христа, просветившееся, как солнце, а затем облако осенило их. Сначала свет представлял для взора слабое озарение, а затем, явившись в гораздо более полной степени, он «вследствие чрезмерности <...> стал неприступен для их зрения». Светлое облако, являющееся самым ярким проявлением славы Господней, осенило «Источник Божественного и приснотекущего света – Солнце правды⁶⁷³ Христа"⁶⁷⁴.

Это было связано со славой Божией и готовностью и способностью апостолов. Кроме того, то же происходит, когда мы смотрим на чувственное солнце. Его свет дает себя видеть взору, когда проливается в виде лучей, и бывает недоступен для взора, когда кто-нибудь устремит свой взгляд непосредственно на солнце, потому что свет его превышает меру возможностей наших глаз⁶⁷⁵.

Господь преобразился во время молитвы: «И когда молился, вид лица Его изменился...»⁶⁷⁶

Мы, конечно, знаем, что Христос не имел необходимости в молитве для того, чтобы преобразиться, ибо Господь не «подвергается» обожению, а «совершает» обожение и преображение. По словам Паламы, «Господь наш Иисус Христос внутри Себя имел оное сияние». Поэтому не имел Он нужды в молитве, осиявающей тело Божественным светом, «но этим Он показал, на основании чего святым будет приходить озарение Божие и каким образом оно будет созерцаемо ими⁶⁷⁷. Таким образом Господь хотел показать своим ученикам, что благодаря молитве они смогут достичь таких великих божественных откровений.

Итак, мы видим значение молитвы, и особенно непрестанной умной молитвы, поскольку через нее человек становится достойным Царствия Божия и вечной жизни. Когда благодаря добродетелям и молитве человек обретает навык непрестанной молитвы, он также удостаивается видения Бога и несказанных таинств.

Святой Григорий Палама отмечает, что Господь явил Свою славу во время молитвы, «дабы явить, что молитва является подательницей сего блаженного видения, и дабы мы познали, что чрез приближение к Богу, достигаемое добродетелью, и чрез единение с Ним нашего ума происходит и является оное осияние»⁶⁷⁸. Следовательно, нам необходима добродетель, которая является не чем иным, как плодом Святого Духа в результате нашего очищения и непрестанной молитвы. Таким образом, в основном через умную молитву происходит единение человека с Богом. Это ступень, предшествующая видению Бога.

Действительно, необходима чистота сердца, избавление от всех навязчивых мыслей в сердце и просвещение ума, что проявляется в непрестанной молитве. В результате человек удостаивается богосозерцания.

Святитель, приводя слова святого Иоанна Златоуста, пишет: «Ибо истинная и прекраснейшая Красота, говорит некто, может быть зримой только для очистившего свой ум, поскольку она относится к Божественному и блаженному естеству»⁶⁷⁹. Красота Бога заключается в Его нетварной энергии, которая является энергией Божественной сущности и которую могут созерцать те, кто очистил свой ум от страстей и мыслей, кто освободил его от всех примесей и порабощения. Святые отцы учат, что когда человек обретает просвещение ума и непрестанную молитву, тогда неожиданно его молитва может превратиться в видение нетварного света.

На горе Фавор Само тело Христово было источником нетварной славы, поскольку лицо Господа «просветися, яко солнце». И даже тела апостолов преобразились под воздействием энергии Святого Духа. Тела святых, достигших обожения, также преображаются и обоживаются. При обожении физические функции тела приостанавливаются, как мы видим на примере Моисея, который оставался на горе Синай в течение сорока дней и ночей, не испытывая потребности в пище и сне.

Душа человека тесно связана с телом, и, следовательно, плоды обожения передаются также телу. Ярким примером служат мощи святых. Святые достигли обожения, и поэтому их тела были обожены. Итак, мы видим, что физические процессы прекращаются и в мощах святых.

Святой Григорий также свидетельствует об этом: «Тело тоже как-то приобщается к умному действию благодати, перестраивается в согласии с ней, само наполняется каким-то сочувствием сокровенных таинств души». И даже глядящим извне это становится очевидным. Затем святитель приводит пример Моисея, тело которого сияло так ярко, что израильтяне не могли вынести небывалого блеска его лица, и поэтому пророк полагал на свое лицо покрывало; лицо первомученика Стефана также казалось людям лицом ангела⁶⁸⁰.

В изречениях отцов-пустынников говорится о человеке, встретившем авву Силуана. «Он увидел лицо и тело его, которые сияли, как у ангела, и он пал ниц перед ним»⁶⁸¹.

Церковь учит, что праведные воссияют, как солнце, в Царствии Небесном. Господь сказал: «Тогда праведники воссияют, как солнце, в Царстве Отца их»⁶⁸². И апостол Павел также говорит об этом: «Иная слава солнца, иная слава луны, иная звезд; и звезда от звезды разнится в славе"⁶⁸³. Эта будущая слава и сияние праведников и есть в сущности участие в славе Божией. Святые уже в настоящей жизни испытывают присутствие Царствия Божиего, и это ясно видно в иконографии, когда над головами святых пишут нимб – венец света.

Святые отцы, говоря о славе святых в Царствии Небесном, делают боговдохновенные выводы. Святитель Григорий Богослов пишет: «С теми, кто устоял и не упал, мы будем маленькими светами, вращающимися вокруг большого Света». Святой Кирилл Иерусалимский учит, что, поскольку Господь предвидел неверие людей, Он вложил свет в маленьких светлячков так, чтобы из того, что видимо, можно было понять то, что невидимо. Господь, который сотворил часть, может создать и целое. Тот, кто заставил светиться насекомое (светлячка), «тем более может осиять светом праведника». Макарий Великий поясняет, что Иисус Христос мистически озаряет душу и царит в душах святых невидимо для человеческих глаз до дня воскресения, «когда и само тело будет облачено и прославлено Божественным светом», который отныне будет жить в душах людей, чтобы и он мог соцарствовать с душой⁶⁸⁴.

Светились не только лик и тело Спасителя, но и Его одежды. Святой евангелист отмечает: «Одежды Его сделались блистающими, весьма белыми, как снег, как на земле белильщик не может выбелить"⁶⁸⁵.

Святой Григорий Палама в толковании этого отрывка говорит, что тем светом просияли и поклоняемое тело Христово и одежды, но не в равной силе света, потому что лице Его просветилось, как солнце, одежды же стали светлыми, как прилегающие к Его телу, и чрез них Он показал, каково одеяние славы, в которое в будущем веке облекутся приближенные к Богу, и каковы одеяния безгрешности, которых, вследствие преступления, Адам, совлекшись, увидел себя нагим и устыдился⁶⁸⁶.

Из святоотеческого учения мы знаем, что нетварная благодать, которая нисходит на души людей, передается и телу, а затем и всему творению. Так, все творение получает благодатные плоды обожения человека. Следовательно, как грехопадение имело вселенские масштабы, так и возрождение и обожение человека приобретает всеобщий космический характер.

Святой Григорий Палама объясняет, что одежды Христа сделались блистающими и белыми, как свет ⁶⁸⁷ , ссылаясь на Евангелие. Он говорит, что предвечное Слово, нас ради воплотившееся, в Самом Себе носит и слово евангельской проповеди, и как бы одеждами Его является буква Писания, белая и ясная, а вместе и сияющая, и просвещающая, и как бы подобная жемчужине, лучше же сказать – приличествующая Богу и боговдохновенная для зрящих в духе то, что принадлежит Духу, и богоугодно толкующих тексты Писания. Мудрец века сего не может растолковать слова евангельской проповеди, и понять он не может, когда и другой растолковывает⁶⁸⁸.

Мы должны исследовать этот предмет, учитывая, что, по мнению Григория Паламы, существует два вида мудрости и два типа образованности. Божественная мудрость пророчески передается обоженным пророкам, апостолам и святым. Эти два типа мудрости и два типа образованности не смешиваются между собой. Никто своим рассудком и чувствами не может понять тайны духа, которые выше ума и слова.

Это смешение привносится людьми, неопытными в Божественных предметах. Философы считают, что логически они могут понять то, что выше рассудка и ума. Святой Григорий, имея в виду Варлаама, Акиндина и их единомышленников, призывает: «Потому станем бежать от тех, которые не принимают святоотеческих толкований, но пытаются сами от себя вводить противоположное». Эти еретики, притворствуя, что почитают слова святого Писания, на самом деле отвергают благочестивое понимание. От них следует бежать больше, чем от змей⁶⁸⁹.

Святой Григорий приводит это увещание во вступлении к проповеди на Преображение Господне. Он обращался к людям, которые были смущены еретическим учением Варлаама. Поэтому святитель советует избегать тех, которые не принимают святоотеческих слов и толкуют их согласно своим измышлениям и домыслам. Только святые могут понять слова святых. В этом увещании Григорий Палама отвергает гипотетическое богословие домыслов и советует придерживаться опытного богословия.

В действительности существует огромная разница между богословием домыслов и православным богословием. В первом случае используется воображение и домыслы, а во втором – опыт.

На горе Фавор явились также ветхозаветные пророки Моисей и Илия. Явление именно этих пророков объясняется тем, что они пророчествовали о Христе и созерцали невоплотившегося Господа во время своей жизни. Ибо, согласно учению святых отцов, все богооткровения в Ветхом Завете были откровениями о Господе без плоти. Однако есть несколько моментов, показывающих различие между пророками и Христом; также существует различие между ветхозаветными и новозаветными пророками.

Между пророками и Христом существует различие. Пророки появились и были открыты «в Его славе». И Христос в отличие от пророков не подвергается обожению, а совершает обожение. Господь нетварен, а пророки тварны и воспринимают энергию нетварной славы Божией. Господь – Сын Божий по природе, а пророки и все святые – сыны Божии по благодати.

Кроме того, пророки видели Слово Божие без плоти во время своей жизни, а сейчас они видят славу воплощенного Господа. И естественно, это является основным различием между боготкровениями в Ветхом и Новом Завете.

Видение Бога, которого были удостоены Моисей и Илия во время своей жизни, произошло благодаря их обожению, и это обожение было временным, потому что смерть еще не была онтологически побеждена. На горе Фавор Божественный свет Господа изливался из обоженной плоти Христа, когда даже его тело было источником нетварной благодати, но это тело было все еще внешним по отношению к ученикам.

После Пятидесятницы святые удостоились видения нетварного света благодаря своему обожению и будучи членами Тела Христова. Это не было видением невоплощенного Бога Слова, это не было видением нетварной славы Божией, изливающейся из плоти Господа – плоти, которая была внешней по отношению к ним, – но это было видение славы Христа, потому что они были членами Тела Христова. Значит, видение нетварного света исходит изнутри, т.е. посредством обожения и изнутри богочеловеческого Тела Христова.

Из облака, которое осенило учеников на Фаворе, раздался глас: «Сей есть Сын Мой возлюбленный; Его слушайте» . Святой Григорий делает несколько богооткровенных выводов по этому поводу.

Во-первых, святитель говорит, что это не был обычный голос и ученики пали ниц не по причине голоса, поскольку и в других случаях был слышен голос с небес, например, когда Господь просил Отца: «Отче, прослави имя Твое», и тогда прииде же глас с небесе: «И прославих, и паки прославлю"⁶⁹⁰. Григорий Палама пишет, что весь народ слышал эти слова, и, однако, никто из них не упал. На Фаворе же «не только голос, но вместе с голосом осиял учеников и невыносимый свет». Поэтому богоносные отцы справедливо признают, что ученики пали ниц, «не по причине голоса, но по причине превосходящего и паче естественного света»⁶⁹¹.

Следовательно, этот голос был видением Бога. И действительно, как учат святые отцы, и видение, и восприятие гласа Божия является единым богооткровением. Поэтому иногда восприятие гласа Божия называют боговидением, а иногда боговидение называют восприятием гласа Божия.

Голос Отца велел ученикам слушать Его Сына. Ученики должны слушать Сына, потому что Он является Словом Отца, истинным Сыном Божиим. Отец почивает в Нем. По словам Григория Паламы, голос Отца показал, что жертвы, законоположения, усыновления – все бывшее в Ветхом Завете – были несовершенными и не совершались на основании первичной воли Божией, т. е. Его благодатной воли, но были допущены ввиду пришествия и явления Господня⁶⁹².

Поскольку Отец почивает в Сыне, Отец «повелевает Его слушать и Ему повиноваться». И когда Христос призывает учеников входить тесными вратами ⁶⁹³ , они должны слушать Его. «И если бы Он сказал, что этот свет есть Царство Божие – слушайте Его и веруйте Ему⁶⁹⁴ и делайте себя достойными этого света»⁶⁹⁵.

В тексте, описывающем преображение Христа, показан путь к обожению, т.е. путь к видению нетварного света. Мы попытаемся описать некоторые этапы на этом пути, опираясь на текст Евангелия и неопубликованную проповедь архимандрита Софрония о преображении Господнем.

Преображению Христа предшествовало исповедание апостола Петра. Господь обратился к ученикам с вопросом, за кого почитают Его люди. Они сказали: некоторые думают, что Он Илия, другие – Иеремия, Иоанн Креститель или один из пророков. Тогда Господь спросил, за кого они сами почитают Его⁶⁹⁶. Апостол Петр от имени учеников ответил: «Ты Христос, Сын Бога живаго«⁶⁹⁷. Христос подтвердил это исповедание Своим преображением. Важно отметить, что преображению предшествовало исповедание, что Христос – не человек и не пророк, а Сын Бога живого. Самым важным моментом откровения на горе Фавор являются слова Отца: »Сей есть Сын Мой возлюбленный».

За этим исповеданием последовало молчание. Сразу после слов «есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Сына Человеческого, грядущего в Царствий Своем»⁶⁹⁸, евангелист продолжает: »По прошествии дней шести взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, брата его, и возвел их на гору высокую... одних«⁶⁹⁹. Между этими словами и преображением прошла неделя молчания, не прерываемая никакими событиями. Господь подготавливал учеников с помощью молчания.

Другими словами, преображение Христа произошло во время молитвы. Анализируя евангельский текст, мы можем сказать, что молитва Господня на горе Фавор похожа на Его Гефсиманское моление⁷⁰⁰. Евангелист Лука замечает: «И вот, два мужа беседовали с Ним, которые были Моисей и Илия. Явившись во славе, они говорили об исходе Его, который Ему надлежало совершить в Иерусалиме»⁷⁰¹. То, что они говорили об исходе Господа, о Его страстях, свидетельствует о том, что молитва Христа связана с молением в Гефсиманском саду. И естественно, это была молитва за весь мир. В этот момент Господь объял весь мир Своей любовью, а также Своих учеников, чтобы укрепить их веру в Себя и их единство между собой.

Этот пример показывает нам путь к обожению. Необходимо исповедание Христа и исповедание того, что Он – единственный Искупитель. Именно из непоколебимой веры во Христа рождаются предпосылки для боговидения. Затем следует молчание, стремление следовать Божией воле, аскетическая жизнь, благодаря которой сердце человека очищается от страстей и злых помышлений. По существу, это борьба за чистоту, которая происходит в терпении, стойкости и вере в Бога. В этом состоянии человеческая диалектика не нужна. В действительности это молчание есть православная исихия в полном смысле этого слова – телесное и умное безмолвие. И несомненно, человек приходит к видению Бога в молитве, и особенно в молитве за весь мир. Только такая всеохватывающая молитва возносит ум к боговидению.

Святой Григорий Палама также указывает на этот путь в своем толковании преображения Господня. Мы уже говорили, что нетварный свет является тайной будущего века и Царством Божиим. Для того чтобы удостоиться видения такого света, необходимо исповедание Христа истинным Богом, крепость веры, пребывание в Церкви и следование святым и богоносным отцам. Необходимо также прекращение чувств и слова (мысли), соблюдение субботы, что означает вхождение в седьмой день, т. е. жизнь вне слов, преодоление правил логики. Тогда человек обретает опыт восьмого дня, другими словами, он удостаивается видения нетварного света, т. е. самого Царства Божия⁷⁰².

Рассмотрев толкование на преображение Господне, нам следует также остановиться на некоторых общих богословских комментариях, связанных с преображением. Хотя основные богословские вопросы уже были затронуты нами ранее, я считаю, что мы можем осветить эту тему более глубоко.

Человек был сотворен по образу и подобию Божию. По учению святых отцов, подобие равнозначно обожению человека. Следовательно, цель человеческой жизни заключаётся в обожении.

Однако в учении Григория Паламы обожение – это не абстрактное состояние, это не интеллектуальное развитие мыслей и воображения, не нравственная жизнь, а видение нетварного света. Когда человек обретает видение нетварного света во Христе, он обоживается. Видение нетварного света – это «единение и обожение» человека, «участие и обоживающее причастие». Человек, достигший обожения, соединяется с Богом. Святой Григорий ясно выражает эту мысль: «Созерцание этого света – это единение... но разве единение с этим светом отличается от видения?» Видение Бога и обожение дают истинное знание Бога. Знание Бога и богословие – это не построение логических рассуждений, а жизнь вне этих рассуждений. Боговидение превосходит человеческое зрение и знание и, естественно, «выше света знания».

Следовательно, видение Бога в Лице Христа – это обожение человека, обожение – это единение человека с Богом, а это единение дает божественное знание, которое превосходит все человеческое знание⁷⁰³.

Есть множество степеней ви́дения света. Мы уже кратко рассказали об этом, а здесь мы хотели бы добавить, что этому совершенству нет предела. В святоотеческом богословии стояние на месте считается падением.

Святой Григорий пишет: «У видения того есть начало и то, что следует за началом, отличаясь от первого, как более блистательное от более смутного, но конца нет никакого: его восшествие в беспредельность подобно восхищению при откровении». Таким образом, в созерцании Бога нет конца, но лишь постоянное движение вперед. «Ибо одно дело озарение, другое – достаточное созерцание света и еще новое – видение вещей в свете...»⁷⁰⁴

Видение нетварного света имеет множество степеней. Оно зависит от духовного состояния человека и Божественной благодати. Очищающая, просвещающая и обоживающая энергия Бога действует в зависимости от степени причастия человека Божественной благодати.

Григорий Палама и другие святые отцы показывают не только цель духовной жизни, но и пути ее достижения. И в этом проявляется их любовь к человеку.

Единственным способом, который ведет к обожению и видению нетварного света, является христианское подвижничество во Христе. Кто отвергает этот путь, никогда не сможет достичь цели, ради которой он был сотворен. Печальная и даже трагическая реальность нашего времени заключается в том, что многие люди говорят об обожении человека, об обожении человеческого тела, о святых отцах, не упоминая о пути и методах достижения цели. Это фундаментальная ошибка. Ибо, как и во всех науках, если нет метода, не будет и результатов. Эта истина относится и к православному богословию. Когда богословие не указывает путь и метод, т. е. аскетически-исихастский метод, оно никогда не сможет привести человека к конечной цели. Такое богословие опасно. А исихастский метод до сих пор сохраняется на Святой Горе.

Мы очень кратко рассмотрим несколько частей в этом аскетическом методе, который и называется исихазмом.

1. Святые отцы ясно говорят о трех этапах духовного совершенствования: очищении сердца, просвещении ума и обожении. Очищение сердца заключается в его освобождении от всех злых помышлений, избавлении человека от наслаждений и страданий. Просвещение ума – это обретение непрестанной умной молитвы, с помощью которой человек побеждает неведение и забвение и, следовательно, имеет постоянное памятование о Боге. А боговидение представляет собой отвержение мечтаний и созерцание Бога.

2. Главную роль в стремлении человека к очищению играет отделение ума от логического рассуждения. После грехопадения ум человека стал отождествляться с логическим рассуждением и страстями и подчинился им. Эти два средоточия познания не одинаковы, но они действуют параллельно. Их смешение ведет к помрачению ума и грехопадению человека. А разделить их можно с помощью исихазма, временного ограничения чувств и логического рассуждения, практикой непрестанной умной и сердечной молитвы.

3. Таким образом, человек живет умной исихией, т. е. пребывает в Боге. Это означает, что его ум свободен от помыслов и он творит непрестанную молитву. Святые отцы называют умную исихию «ведением помыслов».

4. Человек также должен приложить все усилия для освобождения от мечтания. При этом человек не отказывается от воображения, но оно становится недействующим. К тому же мечтание – это пелена, которая мешает уму увидеть славу Божию.

5. Основная борьба ведется с помыслами. Помыслы бывают простыми и сложными. Простые помыслы не являются грехом, а сложные помыслы о людях, вещах и страстях являются греховными и предрасполагают к совершению грехов. Помыслы развиваются и превращаются в страсти. Святые отцы различают прилог, сосложение с грехом, вожделение, чувственное деяние и страсть. Страсти – это неестественные движения души. Поэтому трезвение и молитва освобождают человека от помыслов и их ужасных последствий.

6. Страсти исцеляются покаянием, исповеданием грехов, внутренней борьбой с ними под руководством опытного духовного наставника. Человек не может жить духовной жизнью без руководства.

Мы воздаем хвалу Богу и благодарим святых и монахов нашего времени, живущих на Святой Горе и в других монастырях, которые следуют по этому пути и являются утешением для всех христиан. Мы благодарны им за то, что они показывают нам путь к очищению, освящению и обожению.

Преображение – это великое событие в жизни Христа и особенно в жизни Его учеников. Оно указывает на высоту духовной жизни, раскрывает наше назначение, показывает путь, которым мы должны следовать, чтобы стать настоящими людьми.

Святой Григорий Палама заканчивает две свои проповеди на Преображение наставлениями. Он призывает нас созерцать внутренними очами сие великое зрелище – наше естество, навсегда соединившееся в своей жизни с невещественным огнем Божества, и, сняв с себя кожаные одежды, в которые мы оделись вследствие преступления (т.е. отвергнув «земные и плотские заботы»), «стать на святой земле». Святитель призывает достичь этого состояния путем добродетели и тяготения к Богу, чтобы нам возыметь дерзновение, «когда Бог приидет во свете, и, притекши к Нему, воссиять, и вечно пребывать с Ним», будучи «озаренными во славу Трисолнечного и единственнейшего сияния»⁷⁰⁵.

И другую проповедь святитель заканчивает подобными увещеваниями. Мы должны верить, чтобы быть научены теми, которые были просвещены Христом и обладают собственным опытом. Веруя же так, как были научены, «пойдем к сиянию оного света», т.е. к видению нетварного света. И это не роскошь, а цель нашего существования. Пребывание на низших ступенях духовной жизни называется морализмом. Когда мы возжаждем красоты неизменной славы, мы очистим очи ума от земных скверн: презирая все то приятное и заманчивое, что – не прочно; что хотя и представляется сладким, но доставляет вечную муку; что хотя бы и способствовало красоте тела, но душу-то облекает в безобразную одежду греха. И это совершенно необходимо, ибо если мы не имеем одежды Божественной славы, мы не сможем войти в брачный чертог и будем «извергнуты в оный огонь и тьму кромешную»⁷⁰⁶.

И святой Григорий заканчивает проповедь следующими словами: «От которой (тьмы кромешной) да избавимся все мы осиянием и познанием невещественного и присносущного света Господнего преображения, во славу Его и безначального Его Отца и животворящего Духа, Которых единое и то же сияние, и Божество, и слава, и Царство, и сила ныне и присно и во веки веков. Аминь»⁷⁰⁷.

Важно отметить, что эти увещевания отвергнуть земные заботы, очистить сердце и следовать к сиянию нетварного света обращены не к монахам, а к фессалоникийской пастве, к безбрачным и состоящим в браке. Святитель показывает, что этот путь един для всех, что мы все должны следовать им, чтобы удостоиться видения нетварного света, который является красотой будущего века, основой будущих блаженств, Царством Небесным.

Кто не согласен с учением святого Григория Паламы, тот разделяет еретические взгляды Варлаама и свидетельствует о себе, что он не имеет православной веры.