72. Несколько рассказов из современной жизни, доказывающих бытие в человеке разумной и бессмертной души

1. «Ночью 25 марта 1880 г., в четверг, я, – пишет одно лицо, – заснул довольно поздно, так как по своему обыкновению долго читал. Во сне я увидел, что лежу на диване и читаю. Вдруг, подняв глаза, вижу ясно своего брата, сидящим на стуле передо мною. Я начинаю говорить с ним, но он, вместо ответа, просто кивает головою, затем встает и выходит из комнаты. Проснувшись, я заметил, что стою одною ногою на полу, другою – на постели, и пытаюсь произнести имя брата. Впечатление, что он действительно тут, было столь сильно и все, что я видел во сне, так правдоподобно, что я поспешил выйти из спальни, чтобы искать брата в гостиной. Я осмотрел стул, на котором видел его сидящим, затем вновь лег и пытался заснуть, потому что надеялся, что повторится то же самое, но воспоминание о сновидении слишком меня тревожило и беспокоило. Однако к утру я, должно быть, снова заснул, но, когда проснулся, впечатление, произведенное на меня сновидением, было столь же сильно, как и раньше; могу прибавить, что таковым оно осталось и до сих пор. Чувство, что мне грозит несчастие, было во мне столь сильно, что я сделал заметку о «видении» в своем дневнике и приписал к этому слова: «избави Бог». Три дня спустя, я получил известие, что брат мой умер в четверг вечером 25 марта 1880 г. в 12 час., от ужасных ран, которые причинил себе, упав с лошади на охоте. Я должен прибавить, что о брате своем я уже некоторое время не имел известий, и что он был превосходным всадником. Никому из своих друзей я не сообщал о своем сновидении тотчас после того, как испытал его, потому что никого из моих друзей при мне не было; но я рассказал о случившемся после того, как получил известие о смерти брата, и показал сделанную мною в дневнике заметку».

2. Приведем еще подобный же случай, где не только событие, но и самая обстановка неведомым образом сообщены на самом далеком расстоянии. Мать рассказывает о том, как она предчувствовала смерть своего сына. «Происходило это в Вербное воскресенье; утром я была у обедни, но не была в состоянии следить за службой, так как испытывала какое-то смутное и трудно-определимое беспокойство. После завтрака я вошла в комнату, служившую нам гостиною, над фортепиано висел портрет сына. Я нечаянно взглянула на него и чуть было не упала навзничь: этот портрет, правда, очень похожий, казался мне как бы одушевленным и живым. Мне казалось, что глаза моргали и губы двигались; в особенности поразил меня один из глаз, выступавший вперед и как будто хотевший выскочить из орбиты. Это впечатление заставило меня сильно страдать: оно было столь сильно, что когда, в течение следующих дней, мне случалось входить в комнату и смотреть на портрет, мне казалось, что я продолжаю видеть на лице сына то же выражение; вот почему я наконец приказала покрыть картину крепом. После полудня мы отправились на прогулку, но, не смотря на все старания мужа развлечь меня и на великолепную панораму, расстилавшуюся пред нами, я ни на минуту не могла избавиться от завладевшего мною мрачного предчувствия.

Помню, как в четыре часа пополудни я стояла, опершись на ограду, и рассеянно глядела пред собою. Мне казалось, что я вижу пред собою стену, солдат и сына над стеною. «Сегодня происходит битва, – сказала я мужу, – у меня мрачное предчувствие: сын наш будет убит или ранен». Друг убитого выслушал от нее же следующие восклицания вскоре после этого случая (это еще полнее определяет некоторые обстоятельства): «Милый мой, у меня горестное предчувствие: я лишусь сына. Сегодня утром, войдя в комнату, где висел его портрет, чтобы мысленно приветствовать сына, как то я делала каждый день, увидела совершенно отчетливо, что один глаз у него выколот, и по лицу течет кровь. Сын мой убит!» Что же оказалось? Предчувствие в полнейшей точности совпало с обстоятельствами смерти убитого. Сын упомянутой матери, отличавшийся в высшей степени пылким характером и одаренный большою храбростью, был сперва ранен в правую руку при атаке. Тогда он схватил шпагу в левую руку и продолжал преследовать бегущего неприятеля во главе солдат, но тут пуля попала ему в глаз и убила его на месте. Глаз, который видела мать на портрете истекающим кровью, был действительно тот самый, в который попала пуля; это узнали впоследствии от унтер-офицера, служившего в отряде убитого и находившегося подле него во время приступа.

3. К числу вышеописанных случаев можно отнести также и так называемое прозрение или второе зрение, названное так в отличие от обыкновенного зрения. Вот что сообщают, как вполне достоверное и точно проверенное. Из одного порта отплыло в 1868 г. судно в Лондон. Один из людей экипажа пред отплытием видел сон, в котором ему ясно представилось, что в утро Рождества, когда корабль будет в сильную бурю проходить мимо мыса Горна, его и еще кого-то другого смоет волной в море и они утонут. Сон произвел на него такое сильное впечатление, что он хотел было отказаться от этого плавания, но, в конце концов, поборол свое чувство страха. Накануне Рождества, когда они уже были по близости мыса Горна, сон его повторился. В самый день Рождества моряк этот был на вахте, и ему было поручено вместе с другими распорядиться закрепить шлюпку, висевшую у борта. Он отказался от этого, и его свели вниз к капитану, где его отказ занесли в журнал. Когда старший взялся за перо, чтобы подписать эту запись, моряк взглянул на него и сказал: «Я исполню мою обязанность, потому что знаю теперь, кто второе лицо моего сна». Чрез несколько времени после того, как они взялись за дело, громадная волна ударила с такой силой в корабль, что шлюпка, в которой они находились, опрокинулась и они выброшены были в море, где и погибли.

4. Приведем теперь несколько рассказов подобного рода из русской жизни.

В ноябре 1851 г. один святогорский инок, запятнавший жизнь свою вдали от Афона, утонул, на обратном пути в св. гору. Иноки святогорские, услышав о несчастной кончине его, стали молиться о нем. В конце ноября 1852 г. умерший явился в келлию одного старца и сказал: «Ты не пугайся меня, я не привидение, а действительно Н.» Старец, осмотрев его, спросил: «Да не бес ли ты?» – «Нет, – отвечал Н., – я истинно Н.» – «А прочитай: «Да воскреснет Бог», и перекрестись, – тогда поверю, что ты не бес», заметил ему старец. – «Ты меня перекрести, – сказал на это явившийся, – ты прочитай и «Да воскреснет Бог», тогда и убедишься, что я точно Н.» – Старец исполнил его желание, и начал читать, и когда дошел до слов: «тако да погибнут бесы от лица любящих Бога», Н. перебил старца и прочитал: «тако да погибнут грешницы от лица Божия: а праведницы да возвеселятся» (Пс. 67:3, 4), и, глубоко вздохнув, задумался. Потом начал просить, чтобы иноки помолились о нем – «Разве ты нуждаешься в наших молитвах», спросил его старец. – «Ах, и как еще нуждаюсь», сказал Н., взявши за руку старца, и, крепко сжав ее, продолжал: «помолись обо мне: прошу тебя». – «Да я и о себе-то не знаю, как молиться, возразил ему старец, об этом нужно духовника просить». – «И попроси, – сказал ему Н., – попроси и всю братию, чтоб они помолились обо мне». – Старец, зная, что Н., живя на Афоне, часто ссорился с братиею, предложил ему примириться с нею. Н. задумался, вздохнул и сказал: «Не то уж теперь время...» И, еще попросив молитв за себя, сделался невидим (Письма святогорца, собранные после его смерти 1858 года, стр. 219–222).

5. Действительный тайный советник, князь Владимир Сергеевич Долгорукий, находясь в звании посланника при прусском дворе в царствование Фридриха, заразился там вольномыслием. Узнав об этом, родной брат его князь Петр Сергеевич не раз писал к нему письма в которых уверял его, что он в заблуждении, что без истинной веры нет на земле счастия, что вера существенно необходима для будущей жизни и пр. Но все было напрасно: читая беспрестанно Вольтера, Дидерота, Даламберта и др. безбожников, князь Владимир Сергеевич смеялся над убеждениями набожного брата.

Однажды он, возвратясь от короля и чувствуя сильную усталость, разделся наскоро, бросился в постель и скоро задремал. Вдруг слышит он, – кто-то отдергивает его занавес, приближается к нему, и холодная рука прикасается к его руке, даже жмет ее. Он смотрит, видит брата и слышит от него: верь. Обрадованный неожиданным явлением, Долгорукий хочет броситься в объятия брата и друга, но вдруг видение исчезает. Он спрашивает у слуг, куда девался брат? и, услышав от них, что никакой брат к нему не являлся, старается уверить себя, что это сон, мечта: но слово верь не перестает раздаваться в ушах его, и не дает ему покоя. Он записал число, час и минуту видения, и вскоре получил известие, что в этот самый день, час и минуту скончался брать его князь Петр Сергеевич. С сих пор он сделался набожным и верующим христианином, и об этом видении часто говаривал другим (Из кн. «Утешение в смерти близких сердцу», епископа Гермогена, изд. 7, стр. 113, 114).

Как же объяснить все вышеуказанные случаи?⁵⁹ В виду совершенной достоверности лиц, свидетельствующих о них, и современные ученые принялись за исследование подобных случаев; привыкши считать все простым, удобопонятным и легко объяснимым, они естественно недоумевают, что бы могли означать эти случаи, совершенно подрывающие их «всезнаюшую» науку? Да! эти случаи должны им напомнить, что некоторые из них слишком далеко заходят в своем самомнении: они забывают, что на каждом шагу в мире Божием вас окружают чудеса, которые потому только и перестают удивлять нас, что мы к ним присмотрелись; эти-то чудеса и должны открывать место вере нашей в Божественный, мироправящий Промысл и в существование нашего духа, отдельного от тела. Ибо кто в вышеуказанных случаях воздействовал на расстоянии, возвещал об опасности, являлся другому в виде двойника, как не этот дух? Теперь ученые, в виду таких случаев, невольно недоумевают; а что, если их наука сказала ложь о том, будто души нет? что если душа существует и будет существовать и по смерти тела? Как тогда быть? Они было думали, что вера уже отжила свое время и что ее заменила наука, которой хотелось было посчитать предрассудками те святые и дорогие истины, которыми только и живы люди. Пусть теперь обратятся, пусть исследуют все беспристрастно, и истина откроется им снова во всем ее величии! «Многим неприятно будет узнать, – пишет один из сообщавших подобные вышеприведенным случаи, – что мы по смерти будем продолжать существование, для многих смерть сделается еще более ужасной, страшной. Слишком непривлекательна для них уже самая мысль о возможности продолжения существования за гробом, где нас не покинет сознание всего того зла, которое мы творили на земле».

Верующим эти случаи пусть послужат в подкрепление их веры и в предостережение от противных Божественному закону мыслей, желаний и поступков, в которых по смерти придется дать отчет пред праведным Судиею на страшном суде Его.